Chapter Text
Тут всегда было тихо. Да, бывало появлялись какие-то отдельные звуки, упавшие камни там или шёпот листьев в её части. Но было до ужаса тихо и эту тишину сопровождал звон её тела и что вообще делать-то, ах? Поэтому она так трудилась воссоздавая музыку, которую слышала и оставить её в запечатанном виде в их совместном пространстве сознания.
Как внезапно, она услышала звучание чего-то такого мелодичного. Лиля шла на звук как завороженная мышь под влиянием дудки крысолова. Но уже к середине дороги, человек подумал сворачивать с пути. Мелодия закончилась, но не закончилась, не сделала никаких акцентов или финиша. Она просто совершила круг, как какой-то дешёвый эмбиент из супермаркета. Лилиана всё же дошла до этого звука и, конечно, увидела Юникрона, делающего нечто, что обычный человек не понимал. Из маленького клочка света заиграла новая мелодия, похожая на первую, перетекающая ноту в ноту, не создавая акцентов.
Эта мелодия тоже начала надоедать Лиле после минуты прослушивания. Та подошла ближе и уселась на рядом лежащий камень. Она хотела спросить его, откуда он слышал такие мелодии и раскритиковать его музыкальный вкус.
Юникрон даже не обернулся на звук, хотя и услышал приближением паразита ещё с того момента, когда она только шла сюда.
Разговор снова не шёл, как ни старайся. Ну, не выносила она его безразличие к своей персоне, хотя пыталась его раздражать в какой-то момент. А получилось поражение, поражение и ещё одно поражение. Через, наверно, месяц здешнего пребывания перестала пытаться, хотя человек точно не знал, сколько прошло на самом деле за пределами их разумов.
— Так это музыка, которую ты слушаешь на постоянной? — девушка вновь прислушалась ритму и разочарованно цокнула языком. — Скажу, что твой вкус в музыке отвратительный, но даже подходит твоей персоне.
— Это музыка, которую создало одно мелкое создание Праймуса, — свет из шара заколебался и рассыпался на частицы, будто разлетелся на мелких мушек. — Я считаю всё это отвратительным явлением.
На лице меха отразилось презрение к самой концепции, а не к чему-то другому. В мозгу у девушки заработали шестерёнки и до её головы дошло, что этот идиот божественный даже не осознавал, насколько масштабно само явление музыки.
— Ты меня только что назвала идиотом? — у него вновь дёрнулся глаз, увидев слова, появившиеся около чужой головы полукругом.
— Ты не можешь называть всю музыку отвратительной, если не слышал другие направления, — девушка незаметно проигнорировала его вопрос и цокнула языком на его слишком наивное предположение. — И вообще эта лифтовая музыка заслуживает только быть прослушанной меньше минуты, пока ты едешь на лифте, — Лиля махнула рукой, разгоняя рядом с собой более жесткие подколы на этот счёт.
— Как слышу по твоему тону — это оскорбление, — божество хаоса расслабило плечи, усмехаясь от всей искры. — Итак, почему по твоему мнению музыка заслуживает моего внимание?
— Подожди тут, я принесу несколько пластинок.
Лилиана быстро ушла в направлении своей зоны разума, где и хранила все законсервированные песни, что слушала на повторе, пока занималась работой. Шаг и шаг, хождение переросло в бег и вскоре она добирается до деревенского дома и достаёт пластинки и граммофон-проигрыватель. На самом деле Лиля не понимала почему именно пластинки и граммофон, он просто пришёл на ум быстрее всего. Наверно, из-за бабушки.
— Вот, послушай, оно, конечно, обрывочное и слегка приглушённое, но ты услышишь человеческую музыку, — она поставила проигрыватель на пол и поставила первую пластинку в слот и опустила иголку на диск.
Юникрон всё-таки обратил свой интерес к этому несовершенному устройству и несовершенному существу. Он не понимает, почему она, в принципе, пытается хоть как-то с ним взаимодействовать. Существо раздражало. Если смотреть на её сравнения, то её можно было сравнить с мухой, что жужжит под ухом. И муха изворотливая ещё — не поймать так просто.
Он обратил внимание на шум, исходящий из устройства. Неизвестный инструмент начал играть. Первое, что он заметил, что это было странное звучание предметов, оно казалось незавершённым, а после подключился новый инструмент. Эта мелодия и вправду была слегка приглушённая, несколько деталей то тут, то там пропадали. А после… голос. Слова были не разборчивыми, однако акценты и звук голоса отображал темп и интенсивность этой песни.
Он слегка удивился, когда голос стал более громким и все инструменты подтянулись за этим женским пением. И все они затихли на мгновение, развивая мелодию дальше. Шаблон был разрушен почти сразу же, тот прослеживал дальше по мелодии, как за интересным событием. Неужели, она о чём-то повествовала?
И вновь заиграло больше инструментов. И голос, некогда тихий, звучал немного по-другому, будто играющий, а после окрепнув в обычное звучание. Этот элемент повторился из первой части, но сразу же он был прерван более тихой паузой и голосу аккомпанировал только один из инструментов, который, по-видимому, назывался пианино. Снова в силу ступили другие компоненты, создавая похожий элемент, как в первой части.
И тут появилась кульминация, как он понял из её мыслей, что нежно приземлились на её волосы. Рядом с ней появлялись размытые картинки, того что вероятно сопровождало эту «песню». Голос замолк и инструменты играли ритм, пока на заднем фоне этой мелодии расходилось звучание с другим инструментом и конец.
Тишина окутала его, будто запечатывая конец истории, словно последний штрих оставленного следа. Что же, если это несовершенная музыка, то как она звучит в оригинале?
Лиля заметила его задумчивый взгляд на ней и фыркнула.
— А что я тебе говорила? Всё не так однозначно, как тебе кажется, — та упёрлась подбородком в руки, сидя и прижимая колени к груди. — В мире вообще всё не однозначно, хотя многие пытаются подстроить под свои понятия «чёрного и белого». Но мир, конечно, слишком большой для их раздутого эго.
Юникрон смерил её взглядом и добродушно усмехнулся. Это мысль расходилась с идеей его проклятого брата. Как смешно получается.
— Может быть, я даже знаю, у кого раздутое эго, — тот хмыкнул своей вентиляцией и всё же подчеркнул мысленно хоть раз в тысячу лет говорить с этим существом. Мыслит-то она чутка различно от того, что он слышал всю жизнь от своего брата.
— А ты знаешь, сколько уже времени прошло? А то я тут месяц по моим ощущениям, — Лилиана впилась взглядом в него, ища ответ на свой очень простой вопрос.
— Около миллиона лет, если отталкиваться от твоих понятий времени.
Девушка упала назад полностью ошарашенная этой новостью. Та покачала головой, а вокруг снова начали образовываться слова-мысли.
— Миллион… лет, — она, казалось, задыхалась от этого. Неужели это было так неожиданно?
Лилиана прикусила палец и начала слегка пожёвывать его, пытаясь не думать обо всём, что услышала. Её времявосприятие настолько испортилось или это его времявосприятие? Это так странно. У неё в голове диссонанс от информации её тела и данной информации. И что делать? А сколько у него означает тут год? Миллиард лет? Да и вообще, в какой она земной эре. Ну, не может быть, что её забросило в самое начало-
Она глухо посмотрела на него и почти невидящими глазами спросила:
— А ты сколько тут, ну, по своим ощущениям?
— Миллиарда так три.
Минута молчания. Они друг на друга смотрели, пока-
— Чего нахуй?!
***
— Ну, конечно, он же чёртов кибертронский бог, чёрт возьми. В этом есть логика, — Лилиана злобно водила кистью по одной из разваленных стен, сопя от ярости. — В этом есть чёртова логика.
Человек посмотрел на размытый рисунок перед собой. Она стала рисовать получше. Но за миллион лет, конечно, это было ужасно медленное обучение. Миллион, миллион.
— Давай, Лиля, вспоминай шестой класс, вспоминай, что тебе вдалбливала в голову эта ненормальная училка… Архей, протерозой, палеозой… палеозой начался в… пятьсот миллионов лет… то есть, сейчас я в эре протерозоя, — девушка закрыла руками лицо. — Господи, какой ужас… сейчас там на поверхности одни лишь бактерии и одноклеточные…
Она застонала и ударила головой об стену, пытаясь не думать, что она тут ещё на таких месяцев четыреста, если не больше!
…
Ей надо в её место. Просто. Для эмоциональной поддержки, наверно?
Лиля встаёт с места, смотря на рисунок, созданный ею, и вздыхает. Времени у неё намного больше, чем она думала. Шла та босиком: всё равно смысла в обуви не было. Пол она расчистила какое-то время назад и надеялась, что её сожитель не передвинет всё обратно на дорогу… что случалось уже три раза. Идя по протоптанному пути, Лилиана вскоре попадает ногами на траву. Тут смогла уже расслабиться и пошла по дневному лесу, оглядывая его.
Не скажу, что ей надоело видеть этот пейзаж. Но если она будет думать об этом, то оглядывая это место, человек мог осознать, насколько оно фальшивое и нечёткое, как и те песни, собранные за несколько часов мозгового штурма огромным трудом. Здесь ничего не было правильным. Текстура ведра, слегка заржавевшего на дне, вся была шершавой из-за искаженной памяти.
Было ей некомфортно даже тут? Она испытывала стресс везде. Подумаешь и создашь образ птицы — он нечёткий, кривой и выходит за контур, как какой-то рисунок ребёнка. И эта птица теперь летает где-то тут. Даже немного страшно, ха. А в пространстве Юникрона было некомфортно из-за хозяина, из-за атмосферы, тьмы, обломков, хозяина, редких завываний ветра, тишины, космоса и снова хозяина места. Каждый раз просто смотря на него, ощущение, что ты кроха во вселенной ощущалась.
— Я бы хотела ночную грозу, — на мгновение закрыв глаза, Лиля не понимает, почему стала мокрой. Где-то далеко громыхал гром. — Стой… ну, конечно! Это место же подстраивается под меня.
Та поспешила под крышу дома и села там, отряхивая волосы от влаги, как и всю одежду, что была на ней. Подумай то подумай, но подсознательно ты уже знаешь, что стоять под дождём без зонта — промокнуть.
Она откидывается спиной на крыльце, смотря на один единственный светильник. Тишина теперь не была тут проблемой никогда. Тут всегда что-то трещало, шуршало и чирикало…
Кап-кап-кап. Удары капель дождя прерывались редкими вспышками молний и после приходящих раскатов громов. Запах изменился. Пахло теперь дождём, озоном если точнее. Ах, если бы она могла, уже растворилась бы в этой мимолётной секунде. Мечта лишь мечта именно по одной причине. Это невозможно осуществить, пока она держалась за жизнь. А разум не хотел навсегда замолкнуть. Но, бывало, хотелось. На мгновение, минуты, часы.
Она не поняла, когда тут оказался Юникрон, что смахнул с места разбросанные на крыльце мысли, даже не посмотрев в сторону хозяина этой части сознательного пространства. Тот просто наблюдал за всем, будто пытаясь понять, что это за феномен.
— Здесь темно, почти как в космосе.
— В космосе есть звёзды и их почти ничего не закрывает для обзора.
— Там есть и очень отдаленные места, куда свет звёзд не доходит.
— И то верно.
Капли не имели синхронности в своих падениях, где-то далеко раздавался гром после вспышек молний. Он никогда такого не видел. Так вот, что такое климатические условия и понятие «гроза».
— Ты никогда не хотел, чтобы моменты длились дольше? Как этот?
Прислушиваясь, сосредотачиваясь на звуке дождя, божество могло различить как одна капля воды падала и разбивалась о землю или листья. Какие-то бились о железный инструмент поодаль с названием ведро. Некоторые бились о камни или доски крыльца. Ветер качал ветви деревьев, от чего листья шуршали. Получалась мелодия, асинхронная мелодия чего-то. И Юникрон это заметил.
— Знаешь, в человеческой культуре дождь был равен печали, — девушка усмехается, не спуская взгляд с раскачивающегося неяркого фонаря. — У меня вот наоборот. Дождь люблю, что-то есть романтичное в нём, особенное, будто мир остановился только для тебя и твоих мыслей. А твоё мнение?
Юникрон проигнорировал слова паразита, прислушиваясь к мелодии, продолжал смотреть с крыльца; дождь медленно утихает и оставляет лишь приятную свежесть и шуршание листьев. Во тьме хорошо слышалось чьё-то чириканье. Как он понял — это были насекомые. Какие-то затихали, какие-то лишь громче трезвонили своими тушками. Что-то в этом было; звучание было хорошее, хотя гармонии как таковой не было.
Почему-то вспомнилась песня, которую он прослушал некоторое время назад. Юникрон смог заметить похожую непоследовательность. Все звуки гармонировали, хоть и казались бессмысленным шумом. Порядка не было, но звучало приятно, красиво, мило. Выглядело и ощущалось также.
— Интересно.
Она, наконец, отвела взгляд от уже спокойного светильника и повернула к нему голову. Лиля фыркнула, обдумав это слово. Хоть это и могло показаться плохим ответом, граничащим с не заинтересованностью без обдумывания и эмоций. Однако пауза хорошо ей дала понять, что он думал о чём-то. И довольно тщательно.
— Понятно.
Эта тишина показалась ей привлекательной. Хорошей. Теперь когда всё напряжение улеглось в её мозгу, та могла зевнуть и дать мыслям бродить. Она скучала по, хоть и малому, но общению с кем-то. Юникрон не то чтобы хороший собеседник — он просто существовал в этом месте, либо гуляя, либо стоя на месте. Он был как статуя большую часть времени или как робот.
От такого сравнения та фыркнула. В каком-то смысле он и был роботом, живым и с разумом, но вёл себя как безвольная болванка без эмоций. Может, она просто не понимала ход его мыслей? Хотя какое «может». Это было так — для Лилианы он был тем самым человеком с лицом кирпичом, которому хотелось дать по башке и сказать: «Словами разъясняйся, хватит играть в шарады!». Да уж реально лучше бы с котами осталась подзаборными. Те хотя бы мяукали, когда просили. Эх… она бы хотела погладить кота.
— Ну, попытка не пытка.
Девушка наконец села и сконцентрировалась на образе кошки, пытаясь её представить лучше, чем получилось с птицей. Юникрон же наблюдал, как пространство их разума начало искривляться под воздействием одной личности. Он сощурил глаза, не понимая, что видит. Силуэт казался слегка знакомым. Нахмурившись, она медленно собирала образ того кота, которого постоянно видела. Но картинка в голове начала смешиваться с образами того котёнка, что она видела на постере, тех двух прелестных кошек-близнецов из видео, того глупого чёрного кота со слегка высунутым языком. Ой, и мозг внезапно подбросил ещё и мультяшных котов. Спасибо, мозг!
Поняв, что вновь получилась чепуха, та открывает глаза уже разочаровавшись. Результат: очень мультяшный кот, кривоватые глазки разных цветов, два хвоста разной расцветки, лапы были непропорциональными, без носочков и- Боже, двигалось оно слишком странно! Кот двигался слишком резко и слишком не так.
— Что это такое?
— Должно было быть котом, — та вздохнула и потерла голову этого недо-животного. — Но это ужасно плохой собирательный образ всего. Но ощущения хотя бы приятные… но какие-то неживые.
— Кот.
Юникрон задумчиво смотрел на эту кляксу из разных расцветок и форм, изучая. Он видел стыки одного воспоминания с другим. Неужели так и появился этот дождь, эти деревья, эта невидимая живность, что создаёт звуки. Это было что-то новое. Когда он уничтожал и пожирал планеты, никогда не смотрел на это со стороны жителей.
Видели ли они такое же, ощущали ли они понятие времени другим? Бог хаоса никогда не задумывался над этим. И не думал даже задумываться об этом.
— Юникрон, а что насчёт прогулки по поверхности? — паразит положил руки на колени и посмотрел на бога пристально.
— Поверхность? — он, конечно, знал, что у него вокруг тела появилась корка от прилипших метеоритов, один был настолько большим, что столкновение разбудило его, пришлось потратить много энергии выясняя что это было. Позже из отскочивших осколков образовался спутник.
— Ага, там уже есть жизнь, — человек неуверенно отвёл взгляд, будто пытаясь недосказать информацию, но поспешно ответил на его взгляд. — Ну, жизнь сейчас там мелкая, микроскопическая почти что. Но хотелось бы посмотреть на океан и жизнь там. Я то на море один раз была за всю свою прошлую жизнь, а тут прямо дайвинг.
Он посмотрел на её понимание океана. Огромные водоёмы, на её планете занимали большую часть площади. Множество морской живности, рыбалка, корабли, пираты. Он не понял и половины других значений на данный момент.
— Ты хочешь, чтобы я потратил свою энергию на твою маленькую хотелку? — всё же Юникрон хотел побыстрее набрать силы больше, чем у капризных созданий Праймуса и прибить букашек.
— Почему бы и нет? Тебе может понравиться, правда, — Лиля свесила ноги и постучала по полу голыми ступнями. Ещё несколько вспышек появилось вокруг её тела. Видно было по лицу, что она нервничала.
— Я бы уже уничтожил тебя, не будь этой странной защиты, — тот фыркнул и отвёл взгляд, чтобы вновь посмотреть на природу неизведанного его места.
— А я тогда не отстану — для меня тут всё фальшивое! — та уже не сдержалась и вскрикнула, повышая тон на каждом слоге. Искры появлялись и пропадали рядом с ней. — Меня уже всё раздражает! Я как будто в изоляции сама с собой, а ты добавляешь мне ощущения, что это реально, пока мои ощущения и воспоминания конфликтуют и говорят обратное. Ты думаешь, мне приятно вот застрять с тобой? Ага, вот прямо подарок судьбы! — Лиля ударила по крыльцу и ещё несколько вспышек засверкали и даже ярче. Юникрон думал, что это было отображение боли, но это было что-то другое. — Омерзительно! Я не могу понять, у меня мозг не варит от того, как мне реагировать на все эти чувства. Да это даже хуже того раза, когда моя мамаша на старости лет свихнулась на религиозной почве. Омерзительно-омерзительно-омерзительно!
Ещё больше и ярче около неё вспыхнули искры, почти что ослепляющим светом. Так это было некое ощущение «дискомфорта» человека. Так много информации он прослушал пока что и обратил только на то, как на глазах у той появились капельки. Существо начало успокаиваться после всплеска эмоций и улеглось обратно, только теперь на бок от него. Она обхватила себя руками и чёрные мысли начали копиться рядом, закрывая её как полотно.
Девушка сжала сотканное полотно из слов и сильнее завернулась в него, пытаясь скрыться от искр. Юникрону было неприятно смотреть на это, он сощурив глаза, отвечает ей на просьбу.
— Я подумаю.
— Спасибо…