Archive of Our Own ^beta

Chapter Text

С колотящимся сердцем и слегка дрожащими руками он засунул документы обратно в большой конверт из манильской бумаги* и закрыл верхний клапан. Положив конверт на мраморную столешницу, он уперся ладонями в колени и сделал медленный глубокий вдох. Его желудок сделал кульбит, но не такой, который был предвестником тошноты, нет, этот скорее был предвкушением. Ощущение было мягким, легким, такие он испытывал обычно перед матчем, когда эмоциональное возбуждение в груди нарастало, вызывая дрожь в руках и заставляя кровь быстрее струиться по венам.

Он не мог дождаться, когда расскажет Санджи.

Какое-то время он просто сидел, снова и снова перечитывая адрес отправителя, напечатанный на стикере в верхнем левом углу конверта. Стандартный шрифт фиолетового цвета, обрамленный переплетающимися линиями красного и золотого. И только осознав, что обводит эти линии взглядом уже около десяти минут, он отвел его от этих слишком ярких, но таких красивых цветов, ища что-то, что могло бы удержать внимание.

Угловые окна квартиры по ту сторону «малого додзё» блестели, словно живые под внезапно обрушившимся на город сильным полуденным дождем.

Таких дождей как в Сиэтле не было больше нигде. Солнце в изумрудном городе порой все еще светило, когда вода, словно жидкие драгоценности, скатывалась по стеклу в некоем подобии танца, сливаясь в единый поток и создавая зеркало света на карнизе или балконе.

Это было красиво и совершенно удивительно, как и та новость, о которой сообщалось в небольшой пачке бумаг, лежащей в конверте из манильской бумаги.

Как раз в тот момент, когда он почувствовал, что не может ждать больше ни единой минуты, он услышал, как в замке провернулся ключ, и открылась дверь. После чего раздался шелест бумажных пакетов, и стук каблуков лоферов по деревянному полу прихожей.

– Зоро! – В голосе Санджи чувствовалась улыбка, которая – несомненно – красовалась на его губах. – Ты не поверишь, какая очередь была на кассе! Вместо Финни я поехал во Фремонт*, и, черт подери, это была ошибка.

Показавшийся из-за угла Санджи вошел в кухню. Его красивое лицо раскраснелось, а спутанные светлые волосы были влажными из-за дождя. Зоро наблюдал, как тот крутится по кухне: ставит пакеты на стойку и убирает вещи по шкафам, даже не вытащив сперва покупки из пакетов.

– Но оно того стоило, как в итоге оказалось. Я взял просто огромную баранью лопатку, – Санджи расплылся в широкой улыбке. – Вселенная будто знала, что сегодня первый день моего отпуска. Апельсины тоже просто наисвежайшие, это будет эпично.

Глядя на то, как его муж открывает шкафчики и захлопывает выдвижные ящики, одновременно с тем жонглируя целой охапкой ярких апельсинов, Зоро почувствовал, как сердце начало буквально распирать. То, как Санджи двигался по кухне, так походило на то, как он двигался на матах – изящно и грациозно. Он словно танцевал, когда готовка была в самом разгаре, и любоваться этим танцем, вне всяких сомнений, было одним из любимейших занятий Зоро.

Открылась дверца холодильника.

– Как работа? – Зоро уже взял себя в руки достаточно, чтобы быть состоянии поймать брошенную ему над стойкой бутылку пива, но не настолько, чтобы суметь произнести хоть слово. Вместо ответа он просто пожал плечами и издал тихий неопределенный звук. Не задумываясь над тем, что делает, он отстегнул связку ключей от карабина, болтающегося на его джинсах, открыл крышку бутылки открывалкой и, сделав глоток, положил ключи на столешницу.

Санджи наконец-то повернулся к нему. Лицо его светилось любопытством.

– С тобой все в порядке? – спросил он.

Зоро кивнул и перевел взгляд на конверт. Сделав медленный глубокий вдох, он начал говорить, тщательно подбирая слова.

– Я забрал почту по пути домой.

– Воу, – широко улыбнулся Санджи и сделал глоток пива из собственной бутылки. – Ты кто? – Обогнув кухонный остров, он встал рядом со стулом, на котором сидел Зоро, и поцеловал зеленоволосую макушку.

– Что-нибудь интересное?

Зоро кивнул, едва заметно улыбнувшись самыми уголками губ. После чего горлышком бутылки указал на конверт.

– Ты, наверняка, захочешь взглянуть на это.

Переведя взгляд на стойку, Санджи напрягся всем телом.

– Это ведь?..

Зоро кивнул.

Санджи с тихим стуком поставил бутылку на стол, и потянулся к пакету, лежащему на мраморной поверхности столешницы.

– О, Господи, – прошептал Санджи, – это ведь… Я имею в виду…

Зоро кивнул, улыбка его стала шире.

– Да.

Он принялся наблюдать за лицом Санджи, который открыл конверт и начал читать слова, которые Зоро прочитал каких-то полчаса назад. Голубые глаза медленно расширились, и Зоро ощутил внезапное, переполнившее его желание рассмеяться. Но не из-за того, что в происходившем сейчас было что-то особенно смешное, а из-за того, что именно в этот момент он был настолько наполнен радостью, что, казалось, готов был взлететь.

– Охренеть. – У Санджи перехватило дыхание. Он грубо почесал бородку. – Боже, шесть-восемь недель. О господи.

Поставив бутылку на столешницу, Зоро встал и положил ладони на руки Санджи.

– Я думал тебе позвонить, но мне не хотелось рассказывать тебе эту новость по телефону. Я хотел… увидеть выражение твоего лица.

Санджи оторвал взгляд от бумаг и, подняв голову, лучезарно улыбнулся.

– И? Как я выгляжу?

– Во многом похоже на то, как я себя сейчас чувствую, – с неровно бьющимся сердцем пожал плечами Зоро.

Выдохнув сквозь зубы смешок, Санджи отложил документы в сторону и скользнул руками по бедрам Зоро. Прижавшись ближе, он целомудренно поцеловал его улыбающиеся губы.

– И, мы отпразднуем? Или…

Зоро рассмеялся и снова поцеловал Санджи, тая в его объятиях и позволяя желанию мужа увлечь его за собой.

Из-за графика съемок Санджи – не говоря уже о ресторане и тренерской работе Зоро – они не занимались любовью уже несколько недель. Быть способным вот так прикасаться к Санджи, целовать его и обнимать, иметь возможность неторопливо и аккуратно его раздеть и быть прижатым им к их кровати – было равносильно возвращению в рай. Они виделись каждый день, но обычно были слишком уставшими, чтобы их хватило на что-то кроме долгих поцелуев и крепких объятий, в которых они сжимали друг друга, засыпая.

И сейчас, когда медленно проникший в него Санджи, нежно целовал его щеки, Зоро почувствовал, что та радость, которую он испытывал ранее, его страсть и его любовь в итоге захлестнули его с головой. Он обхватил крепкие бедра мужа ногами и зарылся пальцами в его мягкие светлые волосы.

– Люблю тебя, – тяжело дыша, прошептал он. Санджи толкнулся в него и, так как умел только он, крутанул бедрами, посылая наслаждение, ток, желание и любовь пульсировать в каждой клеточке тела Зоро.

– Тоже тебя люблю… – Санджи тоже задыхался, но еще его голос звучал немного резковато, словно у него перехватило горло. – …Я так сильно тебя люблю.

С годами секс с Санджи из удивительного превратился в невероятный, практически в тантрический. Если хотел, он мог удерживать Зоро на грани часами, на самой кромке подступающего оргазма, но каким-то образом держа его вне досягаемости. Это сводило Зоро с ума, но всегда получалось так, что именно этого Зоро и хотел. В чем он нуждался. Когда солнце начало погружаться за горизонт, а свет, наполняющий их спальню из ярко-желтого превратился в оранжевый, а затем сменился на темно-золотой, они вышли за грань. Оба продолжали медленно двигаться, с тел капал пот. Они дышали дыханием друг друга, чувствовали вкус кожи друг друга, и когда Зоро наконец-то соскользнул, рухнул в оргазм, Санджи был рядом, он легонько поглаживал его и бормотал, ткнувшись губами ему в горло, всякие нежности.

Позже Санджи встал и потянулся, перед тем как отправиться в ванную. Зоро лежал на спине на кровати по диагонали и глубоко дышал. Тело болело, он устал, но чувствовал себя удовлетворенным. Санджи вернулся с электронной сигаретой и, довольно выдохнув дым, забрался на кровать и растянулся на животе рядом с Зоро. Они касались друг друга всем телом – от лодыжек до плеч, и Зоро повернулся посмотреть, как Санджи затягивается от металлической трубки, а затем выдыхает струю дыма, которой едва различимо пах яблоками.

– И, – Санджи повернулся к нему, – значит, мы покупаем тот дом?

– Который из них? – улыбнулся Зоро. – Тот, который в Квин Энн* или тот, который пониже Парка Линкольн?

– В котором из них был тот громадный гараж?

– Думаю в том, который в Квин Энн. – Зоро потер обеими ладонями лицо. – Но я думал, что тебе понравилась кухня, которая была в доме рядом с Парком Линкольна.

Сделав еще одну затяжку, Санджи выдохнул еще одну струю дыма.

– Кухни в обоих домах невероятные, но про тот, где гараж, ты сказал, что вы с Усоппом могли бы изолировать стены и сделать из него зал. Ты мог бы давать частные уроки. Кроме того, дом в Квин Энн ближе и к твоей и к моей работе.

– Ага… он мне понравился, – кивнул Зоро, думая о доме в коттеджном стиле с красивым садом и полированной деревянной мебелью.

– Так что? – улыбнулся ему Санджи.

– Не знаю, может нам стоит взглянуть на них еще раз? – Зоро специально, лишь бы только возразить, пожал плечами и вздохнул.

– Детка, мы и так уже знаем, как он выглядит, – усмехнулся Санджи.

– Я знаю. – Благодаря тому, как волосы падали на глаза Санджи, а его бледных щек касался едва заметный румянец, что-то внутри Зоро всколыхнулось, и он понял, что снова его хочет.

Перекатившись, он тронул поцелуем плечо Санджи. Затем коснулся кончиками пальцев светлой спины и медленно повел ладонь вниз, к полушариям его идеальной мускулистой задницы.

– Сколько там спален? – спросил Зоро.

– Четыре.

– Нам не нужны четыре комнаты, – Зоро рассмеялся и принялся выводить массажными движениями окружности по упругой плоти.

– Нет, нужны. – Санджи положил голову на скрещенные руки, но продолжал смотреть на Зоро. – Комната для гостей, кабинет, тебе не нужна будет тренажерка, учитывая, что под нее ты переоборудуешь гараж, но мы могли бы использовать одну под дополнительное место хранения продуктов, а может быть под игровую для щенка.

– Для кошки, – Зоро улыбнулся и наклонился, чтобы еще раз поцеловать Санджи в плечо. – Я всегда хотел кошку.

– Да?

– Они могут позаботиться о себе сами.

– Точно.

Сдерживаться и дальше он больше не мог. Сев, Зоро перекинул ногу над бедрами Санджи и провел обеими ладонями вверх, вдоль боков его поясницы. Когда большие пальцы достигли напряженных мышц нижней части грудной клетки, Санджи застонал.

– О, Господи, это десерт? Мне сегодня достанется что-то вкусненькое, а, Зоро?

Продолжая разрабатывать забитые мышцы, Зоро наклонился и провел вдоль позвоночника Санджи приоткрытыми губами.

– Ага, думаю, да.

– Черт… – Голос Санджи был хриплым и восхитительно низким. Электронная сигарета с тихим стуком брякнулась о прикроватный столик, и Санджи обеими руками вцепился в простыню по краям матраса.

– Ты не трахал меня уже несколько месяцев, – прошептал Санджи.

– Я знаю, – на ухо Санджи произнес Зоро и тут же почувствовал дрожь, вызванную его голосом. – Вот что ты получишь за то, что был настолько чертовски хорош в сексе.

– Смазка рядом с твоей подушкой, – Санджи рассмеялся и прогнулся в спине. – Согрей ее немного, а то она чертовски холодная.

– Это было так давно, что я забыл, как это делается, – открывая бутылочку, засмеялся Зоро.

– Ну, как знать, возможно ты просто… ах… оу бля…

Тело Санджи было почти обжигающим. Окруживший Зоро жар словно пронизывал его до самых костей. А когда Санджи прогнулся, ствол Зоро проник просто невероятно глубоко, и сам он застонал, уткнувшись лицом между лопаток Санджи.

– Ты такой сексуальный, – прошептал Зоро, – ты меня убиваешь.

Санджи издал какой-то звук, а затем приподнял голову, отрывая ее от кровати:

– Я скучал по этому.

Этот раз был грубее, но, судя по всему, Санджи, когда он был снизу, нравилось именно так. Зоро приподнялся на руках, но держался достаточно низко, чтобы целовать висок Санджи, а затем и его щеку. Он удерживал медленный темп, но не те томительные покачивания бедрами, в которых так невероятно хорош был Санджи, а точный, жесткий ритм – бедра шлепались о бедра, отчего Санджи под ним вздрагивал и постанывал.

Почувствовав, что его красивое тело начинает напрягаться, Зоро сжал руку Санджи и, не отпуская его, перекатился на спину. Санджи оказался лежащим на спине у него на груди. Тогда он согнул ноги в коленях, впиваясь пятками в матрас.

– Черт… – Подняв руки, Санджи вцепился Зоро в волосы. – Черт-черт-черт…

Тот же обеими скользнул к паху Санджи – одной принялся оглаживать его ствол, второй обхватил его мошонку. Когда Зоро зарылся лицом в бледную шею, Санджи запрокинул голову ему на плечо. Темп ускорился, и уже совсем скоро они начали двигаться неистово – Зоро толкался вверх, Санджи с силой насаживался на его член.

Наконец, задыхающийся и сквернословящий Санджи выгнулся дугой, и Зоро начал дрочить ему еще сильнее. Пальцы в его волосах усилили хватку, и это крошечное количество боли – именно то, что было нужно Зоро. Он зарычал в рот Санджи, когда оргазм накрыл его волной. В этот раз он был менее интенсивным, чем в первый, но все еще оставался ошеломительным, заставляя его хватать воздух, а конечности дрожать от усталости.

Санджи рухнул на него сверху, и они несколько минут просто лежали так, восстанавливая дыхание и наблюдая за тенями на потолке.

– Черт… – выдохнул Санджи.

– Да, – Зоро расплылся в улыбке

– Ты голоден?

– Умираю с голоду.

Санджи перевернулся и поцеловал Зоро в кончик носа.

– Поверить не могу, насколько удивительно начался этот отпуск, а ведь прошло только, сколько, – он глянул на висящие на стене часы, – три часа?

– Ага, около трех.

Усмехнувшись, Санджи встал и пошел в ванную. Однако прежде чем скрыться за дверью, развернулся и улыбнулся.

– Эй, – тихо позвал он.

– Мм? – Зоро приподнялся на локтях.

– Поздравляю.

Зоро вернул улыбку, его сердце снова дрогнуло.

– Тебя тоже.

Было уже почти четыре часа дня, когда Чоппер осознал – предполагалось, что он вернется домой в час тридцать. Не то, чтобы это действительно имело какое-то значение, у него не было никаких планов на вечер, зато была куча бумажной работы, которую нужно было доделать. Так что это к лучшему, что он успел сделать хотя бы часть.

Вздохнув, он провел рукой по своим непослушным каштановым волосам, а затем уперся ладонями в поясницу. Он осторожно потянулся, расслабляя мышцы живота, а затем медленно наклонился в сторону. Все тело болело, он устал, и не мог вспомнить, когда ел последний раз. У него вроде оставался батончик мюсли в комнате отдыха, может еще и яблоко. Возможно, Ло оставил немного жареного риса, который приносил прошлым вечером.

Не то, чтобы он был особо голоден, просто знал – телу нужна еда, хотя бы раз в день.

Растянув и другой бок, Чоппер встал и схватил со смежного стола бутылку воды. Та была прохладной и прекрасно освежила пересохшие рот и горло. Выпив всю воду, Чоппер выбросил пустую бутылку в мусорную корзину у двери и вышел в отделение. Там не было ни души, но из одного из секционных залов доносилась музыка.

Ему вдруг захотелось кофе.

Развернувшись, Чоппер направился к выходу. Если он собирался уходить, то ему надо дать знать об этом Карлу, медрегистратору.

Вот только, открыв ведущую в вестибюль дверь, Карла там Чоппер не нашел, зато в помещении обнаружился какой-то молодой парень в черном отглаженном костюме и галстуке, склонившийся над стойкой и расписывающийся в регистрационной книге.

– Привет, – поздоровался Чоппер.

Парень поднял взгляд и смахнул лезущие в глаза угольно-черные волосы.

– Привет, – ответил он и выпрямился. – Я детектив Петрусьелло.– Он широко и приветливо улыбнулся, чем сразу понравился Чопперу.

– Язык можно сломать, – подколол Чоппер.

– А, ага, есть такое. – Выудив из кармана жетон, парень продемонстрировал его Чопперу. – Я работаю в отделе полиции западного округа Сиэтла. Мне бы хотелось поговорить с доктором Мэллори.

– Простите, но доктор Мэллори на конференции в Вегасе. Ее не будет до конца следующей недели.

– Черт, – вздохнул Петрусьелло.

Чоппер засунул руки в карманы и, подойдя к стойке, прислонился к ней. Детектив был смуглым и темноволосым, его внешность выдавала в нем итальянца, ровно как и фамилия. А еще он был привлекательным – настоящий красавчик, – а его яркие зеленые глаза оставались добрыми и спокойными даже несмотря на тот факт, что он выглядел крайне утомленным.

– А что вам нужно? – спросил Чоппер. – Может, я смогу помочь?

– Хм, может. Не знаю.

– Я ношу белый халат не веселья ради, я врач, – улыбнулся уголками губ Чоппер. – Так что вам нужно?

– Я новичок в отделе, – снова вздохнув, Петрусьелло поскреб подбородок. – Получил повышение на прошлой неделе, а завтра встречусь со своим напарником. Сегодня он откуда-то там прилетает, и он один из этих важных птиц, героев, у которых за плечами миллион дел. Нам поручено заняться этим громким делом, и я просто хотел… не знаю, добыть немного сведений до того, как с ним встречусь.

– А разве у вас в участке нет материалов дела? – спросил Чоппер.

– Конечно есть, я уже тысячу раз их прочитал. Запомнил все, что мог.

– Это хорошо, – кивнул Чоппер. – А сейчас вы хотите взглянуть на жертву?

Петрусьелло кивнул и уставился в пол.

– Меня поставили в пару с этим парнем, потому что я новичок. Я как чистый лист, у меня нет всех эти вредных привычек, которые могли бы сбить с толку этого нового супер-копа. И это круто, все нормально, я просто хочу… не знаю. – Сунув руки в карманы, он снова поднял взгляд на Чоппера. – Я не хочу его разочаровать, вот и все.

Его глаза все-таки были очень зелеными.

Чоппер кивнул. Петрусьелло был молод, он был новичком и жаждал, чтобы к нему относились серьезно. Чоппер лучше чем кто бы то ни было понимал его чувства.

– Пойдемте, – сказал он. – На время отъезда доктора Мэллори у нас есть действующий судмедэксперт, но на самом деле это не имеет значения. У меня есть доступ ко всему. Я проведу вас.

– Блин, спасибо, приятель! – воскликнул Петрусьелло. – Это действительно очень мило с твоей… эм, как тебя зовут?

– Зови меня просто Чоппер.

– Чоппер? Круто.

Незавершенные дела обычно поступали в кабинет судмедэксперта, так что Чоппер открыл дверь и включил свет. Повсюду громоздились кипы бумаг, а на каждой поверхности стояло по несколько пустых кружек из-под кофе. Но что не удивительно, здесь было гораздо чище, чем обычно. Ло был несколько более организованным по сравнению с Меллори.

– Мы как будто в кино, – сказал Петрусьелло. – «C.S.I.: Место преступления» или типа того. Я думал, что морги в реальной жизни более унылые и мрачноватые.

– Большинство такие и есть, – отозвался Чоппер, идя к столу Меллори, на котором лежала пачка документов. – Но у этого частное финансирование.

– О, удачно.

– Ага. Ладно, какое дело?

– Номер семь-семь-три-три-восемь-девять.

Чоппер застыл. Детектив назвал этот номер настолько легко, словно тот совершенно ничего особенного не значил. Чоппер поднял взгляд, Петрусьелло, слегка покачиваясь на каблуках, смущенно смотрел в окно.

– Ты что, издеваешься надо мной? – выдохнул Чоппер. – Если ты просто валяешь дурака, пытаясь…

– …Нет, нет, Богом клянусь. Из другого штата действительно едет супер-коп, который возьмет расследование этого дела на себя, а я назначен его напарником, потому что никто другой браться за это дело не хочет.

– А ты… – Чоппер ошеломленно уставился на него, – ты хочешь?

– Я молод, но хорошо делаю свою работу, – пожал плечами Петрусьелло. – Я пошел в полицию, чтобы помогать людям, а раскрытие этого дела поможет многим.

На этих словах что-то в желудке Чоппера шевельнулось. В этот момент Петрусьелло чертовски напомнил ему Санджи. Напомнил Ло… Луффи. Снова взглянув в эти его ярко-зеленые глаза, Чоппер вновь ощутил столь знакомую тяжесть в груди. Сам то он был совершенно далек от типажа героя, защитника, самоотверженного человека.

– О, ладно, – сказал Чоппер. – Вот здесь целая папка.

Час спустя Петрусьелло распахнул двери и вздохнул.

– Спасибо тебе за помощь. Я очень это ценю, – оглянувшись на Чоппера, кивнул он.

– Да, пустяки, – покачал головой тот. – Рад был помочь.

– Моему напарнику, вероятно, захочется зайти сюда завтра, так что есть вероятность, что мы еще увидимся.

При этих словах Чоппер ощутил покалывание в кончиках пальцев рук и ног, но сунул руки в карманы, где стиснул их в кулаки.

– Ну, тогда буду ждать встречи с вами завтра, детектив Пет… мм…

Петрусьелло широко улыбнулся, отчего сердце Чоппера пропустило удар.

– Можешь звать меня Пенгвин. В участке все так делают.

– Окей, – усмехнулся Чоппер. – Еще увидимся, детектив Пенгвин.

Пенгвин отсалютовал ему рукой, после чего сделал шаг вперед, и двери позади него закрылись.

Дома первое, что Чоппер услышал – чьи-то крики, доносящиеся из телевизора в гостиной. Поставив сумку на пол, он снял обувь и направился в кухню. Открыв холодильник и достав банку колы, он осознал, что не ел с прошлой ночи, кажется. Но ничего в холодильнике не выглядело достаточно аппетитно, так что он сделал глоток колы и пошел в гостиную.

Ло лежал во весь рост растянувшись на диване. На нем была черная кофта с длинным рукавом и пижамные штаны с имперскими штурмовиками. Растрепанные волосы торчали во все стороны, а глаза все еще были припухшими после сна.

– Привет, – произнес Чоппер.

– Привет, – повернувшись к нему, слабо улыбнулся Ло.

– Во сколько ты выходишь?

– Ох, – Ло сверился со своими наручными часами. – У меня есть еще примерно полтора часа.

Чоппер подождал, пока Ло сядет и сдвинется в сторону, чтобы он тоже мог сесть.

– Что смотришь?

– Очень странные дела*, – Ло виновато отвел взгляд.

– Сукин ты сын! – Схватив одну из диванных подушек, Чоппер швырнул ей в соседа по комнате. – Ты сказал, что дождешься меня, чтобы посмотреть его вместе!

– Это было месяц назад, и я сейчас не преувеличиваю, – усмехнулся Ло, отбивая подушку. – Я не мог больше ждать.

Чоппер угрожающе зарычал, но уселся обратно на диван и закинул ноги на журнальный столик.

– Я посмотрел только несколько серий, – сказал Ло. – Я могу посмотреть их еще раз с тобой. Или ты можешь нагнать меня, пока я буду на смене сегодня.

– Я нагоню, – пожал плечами Чоппер. А затем, вспомнив сегодняшний день, повернулся к Ло. – По делу Франкенштейна новый детектив. Ну, даже два на самом деле, от него совсем избавились.

Глаза Ло расширились.

– О, слава Богу. А то вся эта история сводит Смокера с ума.

– Он классный, – тихо заметил Чоппер, – тот, которого я встретил, я имею в виду. Он новенький, только что получил повышение.

Ло ничего не ответил, так что Чоппер бросил в его сторону взгляд, тот пристально смотрел на него, а его губы изгибались в хитрой улыбке.

– Что? – вздохнул Чоппер.

– Ничего.

– Заткнись.

– Я ничего не говорил.

Чоппер закатил глаза, отпил еще колы и вернулся к просмотру сериала, где какие-то подростки сломали фотоаппарат другого подростка. Все это на самом деле несколько огорчало.

Он почувствовал, что Ло придвинулся ближе, отчего в груди тихонько затрепетало.

– У тебя усталый вид, – мягко сказал Ло. – Ты ел?

– Ага, – соврал Чоппер.

– Ты лжешь?

Чоппер снова вздохнул и, подавшись вперед, поставил банку на столик.

– Я не голоден. Я только что после шестнадцатичасовой смены…

– …Которая, по идее, должна была быть двенадцатичасовой.

– Да-да, но пришел детектив. Как бы там ни было, я устал, так что я пойду спать, а потом, когда встану, обещаю, я поем. Схожу в ту японскую закусочную на Четвертой, и возьму кучу этих рисовых шариков, которые ты так любишь.

– Да, ты молодец, Чоппер, – качнул в воздухе кулаком Ло.

– Ага, – фыркнул Чоппер.

Несколько минут они сидели и смотрели сериал. Чоппер поначалу совершенно запутался, но затем начал пытаться понять, что происходит.

– Так что, Уилла похитили пришельцы?

– Мм, нет, я так не думаю, – покачал головой Ло. – Но тут определенно замешана какая-то научно-фантастическая хрень. Погоди, я включу заново.

Он взялся за пульт, и Чоппер вдруг почувствовал приступ подступающей к горлу паники.

– Нет! Ты не должен, все нормально! Я все равно собирался идти спа…

– …Чоппер, – голос Ло звучал твердо, но ласково. Когда Чоппер взглянул на него, он устраивался в углу дивана, стаскивая со спинки одеяло. – Иди сюда, – жестом подзывая к себе, мягко произнес он.

– Нет, все нормально, я просто пойду…

– …У меня есть еще час до того, как мне надо будет собираться. Я посмотрю первую серию с тобой. Давай же.

Нервничающий, но ободренный проявленной к нему Ло внимательностью, Чоппер перелез к нему поближе и прислонился к его теплому телу. Он почувствовал, как его завернули в одеяло, а затем легкое прикосновение обнявшей его за плечи руки Ло.

– Расслабься, приятель, – прошептал ему в волосы Ло. – Я с тобой.

Чоппер почувствовал, как напряжение немного ослабло, и смог спокойно, не нервничая, посмотреть первые двадцать – или около того – минут серии. А когда он почувствовал, как пальцы Ло зарылись ему в волосы, то расслабился еще больше. Высунув руку, он приобнял его за крепкую талию, а затем чувство неловкости и смущения потихоньку начало угасать.

– Знаешь, я беспокоюсь о тебе, – вдруг сказал Ло. Голос прозвучал тихо, он почти шептал, а от его дыхания кудряшки на виске Чоппера колыхнулись.

Тот трепет вернулся, но Чоппер был в состоянии держать его под контролем.

– Я могу сказать то же самое.

– Но я не продлеваю свои смены добровольно на четыре-пять часов. Я не отгораживался от своих друзей и не потерял почти девять килограмм.

– Я ни от кого не отгораживался, – ложь слетела с губ так же легко, как та полчаса назад, о том, что он поел.

Когда пальцы Ло спустились ниже, от волос к затылку, дыхание Чоппера стало поверхностным. Подобное случалось уже не в первый раз, и, по всей вероятности, этот не будет последним. Ло всегда был тактильным по отношению к нему. Он никогда не оказывал давления, и никак не давал понять, что Чоппер должен как-то ответить, или вообще сделать хоть что-то. Но оба всегда ощущали саму возможность продолжения. Мягкое приглашение.

Когда первая серия закончилась, Чоппер понял, что хочет посмотреть вторую, но он слишком устал. Он сел прямо, не выпуская одеяло из рук.

– Хочешь, я принесу завтра утром рисовых шариков? – спросил он.

– Это было бы здорово, – улыбнулся Ло и потянулся.

– Окей, хорошей ночи. Удачи на первом ночном дежурстве.

Чоппер поднялся и поплелся в сторону лестницы, так и не выпутавшись из одеяла, которое волочилось теперь за ним по ковру. Почувствовав, что Ло схватил его за руку, он застыл.

– Эй, – позвал тот. Его голос все еще звучал очень тихо, лишь ненамного громче шепота.

– Мм? – обернувшись и посмотрев в его серые, цвета стали, глаза, Чоппер ощутил, как все тело пронзает дрожь.

На мгновение, длившееся лишь пол удара сердца, казалось, что Ло был вот-вот готов заплакать. Но затем он моргнул, вздохнул и мягко улыбнулся.

– Да нет, ничего, не бери в голову. Увидимся позже.

Чоппер кивнул и поднялся наверх. Давить на Ло, когда он уже все для себя решил, не было никакого смысла. Чоппер сменил рабочую одежду на мягкие хлопковые штаны и белую футболку с логотипом публичной библиотеки Сиэтла. Почистив зубы и умывшись, он забрался в кровать.

Он заснул тот час же, не думая ни о Ло, ни о симпатичном детективе, ни о ком-либо еще.

Ничуточки.

За несколько километров отсюда, в Такоме*, в районе четверти седьмого, на взлетно-посадочную полосу приземлился рейс номер восемь-один-три-шесть, следующий из Сакраменто, Калифорния в Сиэтл, Вашингтон. По кабине пронеслись вздохи и несколько радостных возгласов. Полет выдался сложным, так что две сотни пассажиров чувствовали облегчение и благодарность, за то, что добрались в целости и сохранности.

Детектив Далтон Драм, ранее руководивший отделом по борьбе с организованной преступностью департамента полиции Сакраменто, развернул лежащий на коленях пиджак и повернулся к сидящему рядом маленькому мальчику.

– Понял? Этот удар – это шасси коснулись земли.

Маленький мальчик – его звали Лукас – улыбнулся ему щербатой улыбкой, что отчего-то выглядело просто очаровательно.

– Вы умеете управлять самолетом, мистер Далтон?

– Немного. – Далтон рукой изобразил жест, означающий «постольку поскольку». – Я брал несколько уроков пару лет назад. Ты хочешь управлять самолетом?

– Я собираюсь стать космонавтом, – покачал головой Лукас.

– Вау, это здорово! – Теперь Далтону все стало понятно – этот ребенок знал про космос куда больше, чем должен бы, как он считал, знать пятилетка. – Ты умеешь плавать?

– Ага, – Лукас озадаченно кивнул, – я занимаюсь каждый вторник. Я умею плавать кролем. А что?

– Просто космонавты много тренируются в воде.

– Почему? – широко распахнув глаза, спросил Лукас.

– Потому что ты паришь в воде, точно так же, как ты паришь в космосе. На космическом корабле ты словно плаваешь в воздухе.

– Вау! Правда?!

Далтон кивнул и улыбнулся маме Лукаса поверх его головы. Та прикрывала рот ладонью, пряча широкую улыбку.

– Мистер Далтон? – вдруг очень серьезно спросил Лукас. – Вы поймаете всех плохих парней?

– Я постараюсь, – тем же серьезным тоном ответил Далтон.

Лукас кивнул и жестом показал ему наклониться поближе. Прикрыв рот ладонью, мальчик тихо прошептал:

– Это хорошо. Все сейчас очень напуганы из-за этого монстра.

– Монстра?

– Ага, – кивнул Лукас, – этого парня из новостей. Того, который сделал больно всем тем людям. Моя мама плачет каждый раз, когда про него говорят.

Сердце Далтона дрогнуло, он взъерошил пятерней золотисто-каштановые волосы Лукаса.

– Я обязательно поймаю этого парня. Может не сегодня и не завтра, но я сделаю это.

– Хорошо, – мальчик снова широко улыбнулся. – Я буду ждать вашего фото в новостях.

Когда самолет наконец-то полностью остановился, Далтон встал и открыл багажную полку. Он достал сумки Лукаса и его мамы и расстался с ними у выхода на посадку.

– До свидания, мистер Далтон! – радостно помахал Лукас. – Удачи на вашей новой работе! Надеюсь, ваш босс не заноза в заднице!

Далтон искренне рассмеялся, мама же Лукаса попыталась его отчитать, но не без смеха.

Воздух был влажным и отдавал привкусом металла даже внутри аэропорта, но это хорошо, этот запах вызывал ностальгию и действовал умиротворяюще. Далтон дышал сухим, пыльным калифорнийским воздухом слишком долго. Было здорово наконец-то вернуться домой.

Он проехался на трамвайчике, который шел от выхода на посадку, а затем перешел на эскалатор, ведущий к зоне выдачи багажа. Еще не доехав до самого верха, он уже заприметил макушку серебристых волос и ужасный шрам тянущийся ото лба к скуле.

– Чертовски рад тебя видеть, приятель, – хлопнул его по спине Смокер.

– И я тебя, – не удержался от улыбки Далтон. Смокер выглядел точно так же как и три года назад. Ничего не изменилось. На нем, возможно, были даже те же костюм и галстук.

– Твои вещи прибыли вчера. Я ничего не распаковывал, но проследил, чтобы грузчики были бережны. Внутри теперь не осталось и свободного сантиметра, чтобы пройти. Тебе следовало купить местечко побольше.

– Оно такое, как мне и нужно, – усмехнулся Далтон. – Я собирался купить то, которое на территории резервации, но это слишком далеко от участка.

– У тебя есть еще багаж?

– Лишь пара спортивных сумок.

– Хорошо, пойдем.

Пятнадцать минут спустя они забрали два армейских вещевых мешка Далтона и направились на крытую стоянку. Забросив сумки в кузов пикапа Смокера, они выехали с парковки.

– Ты голоден?

– Я перехватил сэндвич в самолете, – отрицательно качнул головой Далтон.

– Хочешь, чтобы я просто отвез тебя домой?

– Вообще-то, – несколько прохладнее, чем хотел, сказал Далтон, – я думал, может, мы закинем домой мои вещи и поедем в управление? Я сижу сложа руки с тех пор, как мне сказали о переводе сюда, так что мне действительно хочется просто вернуться к работе.

– Как хочешь, – пожал плечами Смокер. – Я буду рад, если ты подключишься. Можешь познакомиться со своим новым напарником. Он молодой, но толковый. Всю прошлую неделю задницу себе надрывал, чтобы быть готовым к этому заданию. Он тебе понравится.

– Не сомневаюсь, – кивнул Далтон.

Телефон в кармане завибрировал, и Далтон улыбнулся. Это мог быть только один человек.

Эйс: Ты здесь?

Далтон: Что значит «здесь». Я всегда здесь. Так говорят, куда бы ты ни пошел

Эйс: Нет. Тебе нельзя откалывать папины шутки, потому что они заставляют меня смеяться
Эйс: А это значит, что я старый

Далтон: Технически, нам обоим можно откалывать папины шутки. С тех пор как слово «папа» стало применимо к нам обоим

Эйс: Ага, но я все еще не настолько старый, чтобы считать, что папины шутки смешные

Далтон: Ты называешь меня старым?

Эйс: Ты так и не ответил на мой вопрос

Далтон: Я сейчас в машине смоквой. Собираемся по быстренькому заскочить домой, а потом поедем в управление.

Далтон: Мой Т9 только что заменил Смокера на смокву

Эйс: Мне нравится. Скажи ему, что его имя теперь изменили, официально

Далтон: Я позвоню тебе завтра?

Эйс: Да. И ты сказал, что придешь на барбекю в пятницу
Эйс: Ты должен прийти
Эйс: Запоздалая вечеринка в честь моего ДР
Эйс: Ты не можешь быть одним из нас, если ты с нами не ешь

Далтон: Да, конечно же, я приду

Эйс: ЙЕС
Эйс: Лан, увидимся позже

Далтон: Передавай Виви привет от меня

Эйс: Передам. Споки

Далтон: Спокойной ночи

Просто забросить сумки домой не заняло бы много времени, но Смокер заставил его воспользоваться случаем и переодеться, а так же выпить протеиновый коктейль, отправились дальше они только после этого. К тому времени, когда они добрались до управления, был уже девятый час. Далтон был несколько раздосадован – думал, что его нового напарника на месте не окажется, но, оказалось, что это не так.

– Детектив Драм, это детектив Пенг… я хотел сказать, детектив Петру… эм… сэл… Черт подери, пацан, я все еще не могу выговорить ее правильно.

Молодой детектив натянуто улыбнулся и протянул руку.

– Детектив Петрусьелло. Рад знакомству, сэр.

Далтон почувствовал, что краснеет, когда они жали друг другу руки.

– Нет, пожалуйста, Петрусьелло, не надо называть меня «сэр». Просто Далтон.

– Эм, ладно… Далтон. Меня здесь все зовут Пенгвин.

– Правда? – снова засмеялся Далтон. – Мне нравится.

Улыбка Пенгвина из формальной превратилась в искреннюю, и в этот момент Далтон понял – был в этом уверен наверняка, – что они поладят.

– Я тут подумал, – произнес он, – если у тебя есть сейчас немного времени, я бы с удовольствием ознакомился с некоторыми деталями дела. Я слышал, ты в нем уже эксперт.

Глаза Пенгвина при этих словах расширились, и он тут же лихорадочно закивал головой.

– Да! Да, конечно! У меня целая тонна вопросов, и, я знаю, в отличие от некоторых здесь присутствующих, – он бросил шутливый взгляд на Смокера, – вы, действительно, сможете на них ответить.

Смокер крякнул и махнул рукой, показывая, что оба свободны.

– Хорошо, – кивнул Далтон, чувствуя, что внутри все закипает в предвкушении. – Давай тогда приступим.

– Митч! Пожалуйста, не забудь вычистить контейнеры вечером, перед тем, как пойдешь домой! Утренняя смена в прошлый раз не была в восторге от того, как ты их оставил.

Выходя из секционного зала номер три, Ло услышал какой-то маловразумительный ответ. Но только он его мало беспокоил. Ло работал с хорошими людьми, так что никаких проблем не возникло, когда он взялся за работу доктора Мэллори, пока та была в отъезде.

Кабинет судмедэксперта был загроможден, но не настолько сильно, как обычно. В перерывах между написанием отчетов, заполнением бланков и проведением вскрытий, Ло находил то тут то там немного времени на то, чтобы прибраться и упорядочить хоть немного царящий здесь хаос. Он не совсем понимал, зачем это делает – спустя пять минут, после приезда Мэллори все вернется на круги своя – но ничего не мог с собой поделать.

Телефон в кармане завибрировал, и Ло выудил его, проверить.

Зоро: Как там Чоппер?

Ло: И тебе тоже привет, Зоро. Как там твой секси-муженек?

Зоро: Мы в порядке все прекрасно. Как Чоппер?

Ло усмехнулся и уселся за огромный письменный стол, на котором царил беспорядок.

Ло: Уставший перегруженный работой одинокий. Снова перестал есть

Зоро: Черт

Ло: Может вам двоим стоит приехать повидаться с ним?

Зоро: Нет, он ненавидит когда мы заскакиваем просто так

Ло: Вы могли бы сперва написать ему смс, дать знать, что едете

Пару минут или около того ничего больше не происходило, так что Ло просто сидел и ждал. Он закинул ноги на выдвижной ящик стола и откинулся на спинку кресла. Наконец, телефон прожужжал снова.

Зоро: Приведи его на барбекю в пятницу

Ло: Он работает

Зоро: Поменяй его график. Ты же сейчас босс?

Ло: Только до следующей недели

Зоро: Так поменяй его график

Ло: Ты завяжешь мне глаза и запрешь меня в одной комнате с Санджи, если я это сделаю?

Зоро: Уверен, ему это понравится

Ло: Пытаешься сделать вид, что угрожаешь, да ты просто понятия не имеешь сколько у меня фетишей

Зоро: Просто приведи его в пятницу

Ло: Ладно

Ло замер, большой палец завис над клавиатурой телефона, он задавался вопросом, не пора ли поднять тему, над которой он уже размышлял некоторое время. Он не был полностью уверен, и, по правде говоря, немного нервничал, но ничего не изменится и не произойдет, если он так ничего и не скажет.

Ло: Кстати говоря о Чоппере, мне нужно кое-что у вас спросить

Зоро: Что

Ло: Вы бы сильно разозлились если бы я
Ло: Попробовал?
Ло: С Чоппером я имею в виду
Ло: Он одинок, а я свободен… так что

Ответа снова долго не было, и Ло даже начал беспокоиться, не было ли ошибкой вообще что-то говорить. Что если эти двое уже на полпути к больнице, чтобы надрать ему задницу? Он бы позволил им это сделать, он знал, что тот еще мудак, потому что допустил саму мысль о чем-то подобном. Но он каждый день видел, насколько несчастен Чоппер. Разве они не могут быть несчастными вместе?

Телефон наконец-то прожужжал, и Ло посмотрел на экран. Сообщение было не от Зоро. От Санджи.

Черт, он труп.

Санджи: Я не говорю, что я должен решать, как тебе жить, и я, ни коим образом, не навязываю Чопперу, как жить ему, но я сейчас выскажу очевидное, когда скажу, что ты не забыл Кида, а это блять* реально очевидно, так что если ты собираешься приударить за одним из моих лучших друзей без самых блять ЧИСТЕЙШИХ побуждений, я выбью из тебя всю эту херь про вечную любовь.
Санджи: Я понимаю. Ему больно, грустно и одиноко, так же как и тебе и, может быть, для тебя идея сойтись и имеет какой-то гребаный смысл, но что ему действительно сейчас нужно это хороший друг. И раз уж он решил, что никто из нас больше на эту роль не подходит, подходишь ты. Он тебе доверяет. Так что не проеби это доверие.
Санджи: Ты мне очень нравишься, чувак, но я тебя прикончу
Санджи: Я, блять, тебе обещаю

Ло: Как черт возьми ты так быстро печатаешь?

Санджи: ЧУВАК

Ло: Ок ок не волнуйся. Клянусь. Если я что-то предприму, то сделаю это надлежащим образом и с любовью и буду заботиться о нем на веки вечные

Санджи: В таком случае я даю тебе свое благословление
Санджи: А и Зоро тоже, только он в этом не признается

Ло: А можно мне все равно завяжут глаза и запрут в одной комнате с тобой, если я приведу его на барбекю?
Ло: Я захвачу стек

Санджи: Я заблокирую твой номер

Ло рассмеялся и засунул телефон в карман. Откинувшись на спинку, он уставился в потолок и задумался, не съездить ли ему в центр города в выходные на бои. Может так он сможет прочистить мозги и взглянуть на вещи объективно.

Не став особо сильно задумываться об этом, он снова вытащил телефон.

Ло: Привет, есть в городе кто-то интересный в эти выходные?

Пусть и через несколько минут, но ответ пришел.

Кид: Верго будет здесь в субботу

Ло: Да, черт возьми, впиши меня

На другом конце города высокий подтянутый мужчина чуть за сорок по имени Гэри Мэйхарт закрыл, после чего запер дверь Фонда Whiteall and Loman. Убрав ключи в карман, он посмотрел время на телефоне. Гэри с нетерпением ждал, когда уже ему удасться выпить в баре и возможно даже немного пообщаться с барменом. Она была чуть старше, чем те, за кем он обычно приударял, но она неплохо сохранилась, и ее сиськи все еще были хороши.

В этот день он оставил машину дома и сел на автобус, чтобы не застрять в пробках. Иногда так приятно, когда на работу тебя везет кто-то другой. Во время поездки он мог досмотреть сериал или послушать болтовню по радио, что снижало уровень стресса. День всегда проходил бодрее, если начинался с прослушивания политических дискуссий, и ему при этом не приходилось торчать в пробке позади минивэна.

Улицы были пусты, а дождь успел прекратиться, так что прогулка приносила удовольствие. Он миновал несколько хипповских магазинчиков и закрытую булочную, откуда все еще доносились запахи корицы и теста. На ходу набирая сообщения, он подтверждал встречи на завтра и перенос одну с одним из клиентов. До бара оставалось пройти еще шесть кварталов, когда Гэри осознал, что его мочевой пузырь скоро начнёт гнать его по нужде, как скаковую лошадь.

Магазины поблизости были закрыты, и оставшиеся шесть кварталов вдруг ощутились парой сотен километров. Правда впереди, совсем рядом, был небольшой проулок, может, ему удастся быстренько проскользнуть в него и тут же выйти. Никто и не узнает. Это будет мерзко, но…

Его мочевой пузырь оказался настойчивым, и быстро перехватил способность принимать решения. Дойдя до переулка и завернув за угол, мужчина заметил мусорный бак, за который мог бы встать.

Поставив портфель на землю, он взялся за ремень.

Позади что-то шевельнулось, задев несколько сложенных друг на друга коробок. Он обернулся через плечо уверенный, что увидит какого-нибудь бездомного неудачника, который попросит у него денег или, как вариант, предложит сделать минет. Вот ведь окончание дня получится.

Вот только когда Гэри обернулся, позади него в проулке был не бездомный. Нет, позади обнаружилась фигура человека в темном пальто и цилиндре. Он был близко, и продолжал приближаться.

Гэри уже собирался рявкнуть на парня, чтобы тот проваливал, как вдруг ощутил, как что-то ожалило затылок. Картинка перед глазами начала затуманиваться, а фигура человека начала рябить и колыхаться, как в мультфильме.

От удара о землю содержимое его мочевого пузыря высвободилось, и по промежности, а затем и по ноге, разлилось тепло. Перевернувшись на спину, он уставился в ночное небо и в нависшие по обеим сторонам верхушки зданий. Над ним склонилась фигура в пальто и цилиндре, на невыразительном лице появилась злая улыбка.

Гэри еще хватило времени подумать: Кто еще носит чертовы цилиндры?, после чего наступила чернота.

Чоппер проснулся и резко вскочил на постели, задыхаясь и хватаясь за грудь. Его футболка – так же как и простыни – насквозь промокла. Ладони болели, осмотрев их, Чоппер обнаружил мелкие окровавленные ранки в форме полумесяцев.

Он дрожал. Рот и горло полностью пересохли.

– Черт возьми… – тяжело дыша, прошептал он. – Черт возьми, черт возьми.

Фигура во сне вселяла ужас. Человек был одет в темное пальто и держал иглу для подкожных инъекций. Он заколол Чоппера в переулке.

Чоппер не мог понять, почему этот сон привел его в столь глубокий ужас, за последнее время он видел уже много кошмаров, и некоторые из них были куда страшнее, чем этот. Может из-за того, что у него было такое ощущение, что он на самом деле там был? А может из-за того, что он действительно почувствовал укол иглы в области затылка?

Не обращая внимания на сырые простыни, он снова лег и закрыл глаза. Ему надо поспать. Ему надо отдохнуть, если он хочет и дальше делать свою работу.

Наутро он забудет все о темных фигурах с иглами. После того, как он встанет и примет горячий душ, все воспоминания о цилиндре и этой ужасающей улыбке исчезнут.

Останутся в прошлом.

Chapter Text

Утро вызвало определенные трудности. У Чоппера от боли раскалывалась голова. Он чувствовал себя вялым и слабым, как если бы у него было похмелье, разве что тошнота была не настолько уж сильной. Вот как, по всей видимости, чувствует себя человек, который не ел больше суток.

Нет, это ведь неправда, он вчера съел шоколадку. Так ведь?

Простояв в душе настолько долго, что кожа сморщилась, Чоппер вымыл голову и тело, сбрил усики, которые успели отрасти за последние тридцать часов и вычистил зубы так, что аж заболели десны. Решив захватить кофе по пути на работу, он оделся и, минуя кухню, вышел из дома. В закусочной на Четвертой Чоппер купил себе кофе и десять этих рисовых шариков, которые любил Ло. Расплатившись, он запихнул пакет с едой в портфель* и пошел на автобус.

– Доброе утро, – поприветствовал он Карла, проходя через вестибюль морга в отделение. Карл ему, вероятно, ответил, но Чоппер пропустил его слова мимо ушей, в общем-то, он их и не слышал на самом деле. Карл тот еще сплетник, любящий совать нос не в свое дело, а у Чоппера не было этим утром сил справляться с этим.

– Купил тебе шариков, – сказал Чоппер, кидая сумку на стол судмедэксперта.

Когда Чоппер вошел, печатающий что-то на компьютере Ло не сдвинулся с места, но как только прозвучало замечание о еде, развернулся вместе с креслом и улыбнулся.

– Господи, Чоппер, ты всего на час раньше, – произнес он, – заблудился?

Закатив глаза, Чоппер уселся на стоящий рядом стул.

– Позже встал. У меня ужасно болит голова.

– О, б… – Открыв сумку, Ло выудил из нее рисовый шарик. – Ради всего святого, съешь что-нибудь.

Рисовые шарики на самом деле оказались совсем не «шариками», они скорее были в форме треугольника или, может, пирамиды. Верхушка была обсыпана хлопьями, по виду напоминающими морские водоросли, а низ был обернут вощеной бумагой. Чоппер оказался приятно удивлен, когда откусил кусочек. Шарик все еще был теплым, а внутри обнаружилась начинка из соленого лосося.

– Ладно, хорошо, – проглотив, сказал он. – Они весьма неплохи.

– Возьми еще один. – Ло бросил Чопперу еще один шарик, запихивая в рот уже третий.

– Те детективы, скорее всего, зайдут сегодня, – заметил Чоппер, продолжая есть. – Я дал новичку почитать документы и показал ему тело Дэна Талмера, но подумал, что тебе захочется прояснить специфические особенности, поскольку ты ассистировал при каждом случае.

– Ага, – кивнул Ло. – Я расскажу им подробности. Черт, надеюсь, эти парни окажутся лучше предыдущих. Тебе стоит ознакомиться с делом, мне и правда может пригодиться еще одна пара глаз.

– Мэллори вернется меньше чем через две недели. Она и так знает по делу все.

Подняв на Ло взгляд, Чоппер увидел в выражении его лица нечто такое, отчего в животе что-то шевельнулось.

– Ладно, позволь, я перефразирую: в этом деле мне может пригодиться пара высококомпетентных глаз.

Этот трепет от смущения, эта инстинктивная реакция – желание заорать, спрятаться или начать качаться из стороны в сторону с такой силой, чтобы рухнуть на землю – переполнила Чоппера настолько, что ему даже пришлось прикрыть глаза на мгновение. Гребаные комплименты. Когда он уже просто повзрослеет и сможет это преодолеть?

– Я… – тихо заговорил он. – Я посижу с документами, если смогу сегодня вникнуть в курс дела.

Ло кивнул и запихал еще один рисовый шарик в рот. После чего он снова развернулся к своему компьютеру, отчего Чоппер предположил, что разговор окончен.

Остаток утра прошел относительно спокойно. Услышав, как дверь в очередной раз открылась, Чоппер и не подумал как-то отреагировать на нее – люди заходили и уходили весь день. Но затем в дверь постучали, и, подняв взгляд, Чоппер обнаружил детектива Пенгвина, рассматривающего его кабинет с широко раскрытыми глазами.

– Извини, – тихо произнес он, словно была какая-то причина говорить шепотом. – Я не хотел тебя отвлекать.

Это было очень мило. Улыбнувшись, Чоппер покачал головой.

– Все нормально. Как дела?

Бросив быстрый взгляд поверх плеча, Пенгвин проскользнул в кабинет. Он зачесал волосы и попытался поправить пиджак, он выглядел то ли нервозным, то ли взволнованным. Чопперу не удалось определить, каким именно.

– Он классный, – выдохнул Пенгвин, – он такой классный. Я волновался, что он будет жёстким и бескомпромиссным, или что-то типа, а он очень приятный. И он правильно произнес мое имя! С первой попытки! Это еще никому не удавалось!

Чоппер мягко – не смог сдержаться – усмехнулся и оперся локтями о стол.

– Это здорово. По своему опыту знаю, работа с напарником, с которым ты хорошо сходишься, полностью меняет дело.

– Мне повезло, чувак, – кивнул Пенгвин. – Без шуток. – Он умолк и бросил взгляд поверх плеча, и Чоппер воспользовался возможностью его хорошенько рассмотреть. Гладкая кожа, ровные зубы, широкие плечи и – что весьма очевидно – великолепное тело. Его костюм был достаточно простым, но он мало что оставлял для воображения.

– Ладно, я лишь хотел заглянуть, – Пенгвин снова повернулся к Чопперу, – и сказать еще раз, как сильно я ценю то, что ты вчера для меня сделал.

– Это вроде как моя работа, – пожал плечами Чоппер.

– Знаешь, я рассказал о тебе своей девушке. И моему соседу по комнате. Около часа восторгался супер классным парнем из морга. Потом чувствовал себя полным тупицей.

Чоппер тут же натянул на лицо улыбку. Это было просто – отточенное движение, которое он довел до совершенства за последние годы.

– Я польщен.

Девушка, ну, конечно же, у него есть девушка, ты что, блять, идиот?

– Мой коллега попросил меня немного поработать над этим делом, – сказал Чоппер, лишь бы отвлечься и не думать ни о чем. – Ну, знаешь, чтобы кто-то взглянул на это свежим взглядом. Это ведь не повредит.

– Да! – Тут же загорелся Пенгвин. – Да, это отлично! Дай мне свой номер, чтобы, если у меня возникнут какие-то вопросы…

– …У меня есть кое-что получше. – Вытащив из ящика стола визитку, Чоппер встал. – Вот. Мобильный, номер офиса, имэйл, часы работы, тут есть все. Ну, часы работы неправильные, я здесь все время, вроде как.

Взяв из его рук визитку, Пенгвин вытащил телефон.

– Отпад, – пробормотал он, начав вбивать информацию.

Чопперу подумалось, что наблюдать за ним было бы легче, если бы детектив не был столь взволнован по поводу всего происходящего.

– Ладно, – наконец сказал Пенгвин. – Супер, спасибо. Я напишу тебе, если у нас будут вопросы.

– Конечно, – Чопперу захотелось убедиться, что его улыбка все еще на месте.

– Увидимся.

– Ага, увидимся.

Дверь закрылась. Чоппер через окно наблюдал за тем, как он уходит в сторону коридора и холодильной камеры. Когда же темноволосая голова детектива скрылась за поворотом, Чоппер рухнул обратно в кресло и тяжело выдохнул.

Не думай об этом. Думать об этом было глупо с самого начала.

С этой мыслью, он придвинул кресло к столу и снова повернулся к компьютеру.

Чуть ранее, снаружи, Далтон сидел за рулем Шеви Тахо без опознавательных знаков, листая страницы нескольких папок толщиной в два-три пальца, помеченных «Франкенштейн». Сделав глоток кофе, он скривился. Тот оказался просто впечатляюще безвкусным.

Он убивал время перед встречей с Пенгвином в кабинете судмедэксперта. Они решили приехать к девяти – накануне закончили довольно поздно. Но Далтон был слишком взбудоражен и взволнован, чтобы проспать дольше нескольких часов, и чуть раньше шести сдался. Сейчас было уже почти восемь, и он начал жалеть о пропущенном завтраке. У него еще оставалось время, чтобы перехватить что-нибудь, но он был слишком поглощен историей, которую читал.

6-го июня 2017-го года Хелен Рейнхарт обнаружила тело своей подруги, Лизы Меррилл, двадцатитрехлетней учительницы начальной школы, сидящим за кухонным столом в ее собственном доме. В правой руке она держала одну из своих чайных чашек, между пальцев левой было зажато вафельное печенье. Ее волосы были уложены, макияж нанесен, она была полностью одета в голубое платье, белый кардиган и одну черную туфлю. Туфля была только одна, поскольку левая нога с середины бедра отсутствовала, а место среза было грубо сшито толстой черной нитью для вышивания.

Меррилл умерла где-то между тем, когда она в пятницу накануне позвонила на работу сообщить, что не выйдет из-за болезни и примерно за день до того, как было найдено тело. Точное время определить было невозможно, поскольку на теле нашли признаки того, что его помещали в холодильную камеру. Никаких вещественных доказательств на месте преступления обнаружено не было, в течение всех выходных никто ее не видел, также не имелось у нее и обозленных бойфрендов или подружек, о которых бы хоть кто-то знал. Меррилл была милой, тихой женщиной, у нее было несколько близких друзей и не было семьи.

Поначалу газеты и блоггеры подозревали, что в городе завелся каннибал. Зачем еще кому-то понадобилась ее нога? Убийцу назвали Зверем, но спустя несколько недель, об этой истории позабыли.

Затем, два месяца спустя, второго августа, было найдено тело Ланы Гордон. Как и Меррилл, Гордон было двадцать с хвостиком, у нее не было семьи, только небольшой круг близких друзей. Но на этом все сходства заканчивались. У Гордон имелась судимость. Ее несколько раз арестовывали за проституцию и нарушение общественного порядка. Ее тело было найдено бывшим бойфрендом, который приходил к ней в надежде достать наркотики.

Гордон обнаружилась в ее трейлере, сидящей за раскладным кухонным столом, одетая в джинсы, футболку и сапоги до колена. Ее волосы были уложены, макияж нанесен, в левой руке она держала свернутую трубочкой долларовую банкноту. Банкнота висела над маленьким зеркальцем с граммом кокса, разделенным на четыре дорожки. Ее правая рука отсутствовала, место среза было грубо сшито нитью для вышивания.

Это укрепило подозрения о каннибале, но полиция не могла сбросить со счетов теорию о подражателе. Интернет пестрел деталями с первого места преступления, и провернуть подобное мог абсолютно любой.

Однако во время вскрытия тела Гордон, доктор Мэллори обнаружила, что левая нога Гордон была удалена и впоследствии пришита обратно. После теста на ДНК выяснилось, что нога и вовсе не принадлежала Гордон. Ее ногу заменили ногой Лизы Меррилл.

Третья жертва, Дональд Ким, сорокалетний стилист-парикмахер, был найден двадцатого сентября в своей квартире. На нем была надета кофта с длинным рукавом, но это не смогло скрыть факт, что его правая рука была заменена на женскую. После ДНК тестирования было подтверждено, что она принадлежала Лане Гордон.

У Кима отсутствовала кисть левой руки.

И вот тогда-то и случился бум. В Сиэтле появился серийный убийца, первый со времен Убийцы с Грин-Ривер*. Газеты прозвали его «Франкенштейн», а история привлекла внимание всех национальных изданий.

Все эти детали Далтон выяснил прошлым вечером, просматривая с Пенгвином заметки, оставленные предыдущими детективами. На данный момент было шесть жертв, три женщины и три мужчины, что уже само по себе было весьма интересно. Смешанные убийства мужчин и женщин были редкостью в большинстве дел о серийных убийцах. Помимо этого наличествовал факт, что никого из жертв ранее ничего не связывало. Все они были совершенно разного происхождения, проживали в разных частях города, принадлежали разным слоям населения, и ничто в их жизнях не связывало их друг с другом. Учительница, проститутка-наркоманка, парикмахер, социальный работник, инвестиционный банкир и стэнд-ап комик. Двое белых, двое азиатов, один черный и один ближневосточного происхождения.

Поскольку на местах преступлений не было обнаружено никаких улик, и виктимология тоже ничего не дала: между жертвами нет ничего общего, полиция со времени обнаружения Лизы Меррилл и на йоту не приблизилась к их раскрытию.

Но и это еще не все, оставалось еще кое-что, что сбивало с толку сильнее всего. Было уже шесть жертв, но официальную причину смерти установить все еще не удалось. Их сердца остановились, но вот как – полнейшая загадка. Как будто кто-то просто приказал им умереть.

Вздохнув, Далтон перевел взгляд на окно, по которому стекали капли дождя. Если убийца собирался и дальше придерживаться собственной схемы, темпы которой постепенно нарастали, значит, вскоре произойдет новое убийство. И вероятно уже в ближайшие дни.

Он больше не мог сидеть в машине, Пенгвину просто придется наверстать упущенное. Кроме того, он хотел увидеться кое с кем до того, как перейти к делам.

Открыв дверцу, Далтон выплеснул остатки кофе в кусты и выбросил стаканчик в ближайшую мусорку. Поправив куртку и галстук, он захлопнул дверцу Шеви и пересек улицу.

Сиэтлский офис Судебно-Медицинской экспертизы больше века находился в Медицинском Центре Harborview*. Но три года назад какая-то частная организация предложила ему настолько крупный грант, что офис перенесли в более крупное и более современное здание с новейшим оборудованием. Далтон мельком проверил, но ничего такого по существу не нашел. Выглядело так, словно какой-то таинственный некто, которому некуда было деть огромную кучу денег, захотел посодействовать и снабдить необходимым местные правоохранительные органы. А сейчас, зная, с кем он вот-вот встретится, у Далтона появилась идея, кем мог быть этот таинственный некто, и он решил перестать копать дальше.

Входные двери вели в простой, но стильный вестибюль. Мужчина в свежей, белой рубашке, застегнутой на все пуговицы, галстуке-бабочке и очках в роговой оправе оторвал взгляд от стола и недоуменно улыбнулся.

– Доброе утро, – сказал он.

– Доброе утро, – отозвался Далтон, вытаскивая из внутреннего кармана жетон. – Я детектив Драм, западный округ. Я новый детектив ведущий дело Франкенштейна.

И без того большие глаза мужчины расширились еще больше, едва ли не комично.

– Ого, приятно познакомиться с вами, детектив, я Карл. Одну секундочку. – С этими словами он нажал кнопку – как предположил Далтон – аппарата внутренней связи. Сначала раздалось несколько щелчков, а затем через динамик донесся знакомый, хрипловатый голос.

– Да.

– Вас хочет видеть детектив Драм.

Короткая пауза, а затем снова зазвучал тот же голос.

– Дай ему пропуск и отправь сюда.

– Оу, пропуск, – присвистнул Карл. – Вы должно быть кто-то особенный.

– На самом деле нет, не совсем, – несколько смущенный, покачал головой Далтон. – Мой напарник подойдет через несколько минут, вы не могли бы?..

– …Не беспокойтесь об этом, я выдам пропуск и ему.

Улыбнувшись, Далтон взял протянутый ему пропуск на шнурке. Тот чем-то напоминал отельную ключ-карту.

– Спасибо.

– Прямо, пройдите через две пары двойных дверей. Он в секционном зале номер шесть.

Все кабинеты были из стекла и нержавеющей стали. Полы из полированного дерева придали обстановке дополнительный блеск, а освещение создавало определенную атмосферу, но при этом оставалось очень практичным. Прежде Далтону еще не приходилось видеть ничего подобного. На каждом столе стояли мониторы с плоскими экранами и айпады. Рабочее пространство было заставлено 3D-принтерми, роторными и настольными центрифугами, сушильными шкафами как горячей, так и холодной сушки, и это не говоря уже о целой массе оборудования, которое он не мог даже опознать.

Несколько техников проводили его взглядами, но скорее любопытными, чем враждебными. В воздухе здесь витало напряжение, точно такое же напряжение чувствовалось и в участке и на улицах города. Далтон ощутил его прошлым вечером. Это был холодок, просачивающийся сквозь кожу прямо в кости. Город был в ужасе.

В секционном зале номер шесть было тихо и царил полумрак, горели лишь несколько прожекторных ламп, освещавших пустой стол. Далтон, не уверенный в том, попал ли туда, куда нужно, вошел в помещение.

– Черт, ты стал выше?

Обернувшись, он увидел Трафальгара Ло. Тот, спокойный, хладнокровный и выглядящий столь же опасным, каким он его помнил, стоял, прислонившись к столу и внимательно его изучал. Далтон сунул руки в карманы и, оглядев мужчину, тихо произнес:

– Дерьмово выглядишь.

На мгновение всё замерло, а затем Ло расслабился и белозубо улыбнулся. Мягко усмехнувшись, он оттолкнулся от стола. Далтон не удержался и заулыбался в ответ во весь рот.

– Господи, как же я рад тебя видеть. – Ло сграбастал ладонь Далтона, пожимая ее.

– Взаимно, – тот сердечно потряс чужую руку. – Как ты тут?

– Отлично, – покачал головой Ло. – Не мог и мечтать о лучших условиях работы.

Выглядел он далеко не отлично, на самом деле он выглядел несколько изможденным. Он похудел за эти четыре года с тех пор, как Далтон видел его в последний раз, а темные круги под глазами, казалось, теперь были вытатуированы на его коже подобно чернильно-синим линиям, которые украшали его пальцы и прятались под одеждой.

– Вижу, ты теперь известен, как Томас, – произнес Далтон.

– Прокурор решил, так будет проще, – кивнул Ло. –Особенно учитывая, чтоТрафальгар Ло погиб во время облавы четыре года назад.

– О, кстати, не стоит благодарности.

– Да-да, – искренне рассмеялся Ло. – Я перед тобой в долгу за это, я не забыл.

– Нет, – покачал головой Далтон. – Ты помог закрыть дело, расследование над которым продолжалось двадцать лет, ни черта ты никому не должен.

Ло умолк, его улыбка смягчилась, став несколько более вдумчивой. Он, казалось, изучал Далтона, пытаясь понять что-то, но при этом не делая ни единой попытки скрыть это.

– Как ты? – спросил он. – Я слышал, последние несколько лет были словно в филиале ада.

Вздохнув, Далтон снова сунул руки в карманы. Ему не нравилось думать о последних трех, или около того, годах, но с Ло его многое связывало. Много хорошего. Если и существовал в этом мире хоть еще один, кроме Смокера, человек, которому он мог доверять – это определенно был Ло.

– Да, было тяжело, – тихо произнес он. – Но все уладилось. Совместная опека. Несколько уикендов с детьми каждые пару месяцев мои, и потом еще все лето.

– Оу, лето в Сиэтле. Сплошное удовольствие. – Легкий сарказм в голосе Ло прозвучал, как поддразнивание. – Ладно, я обязан спросить. Уверен, что ты уже успел пообщаться с Эйсом после приезда, и, если ты с ним разговаривал, я так полагаю, ты приглашен на барбекю завтра.

При мысли о последнем разговоре со старшим Портгасом, улыбка снова вернулась на лицо Далтона.

– Да.

– Супер, – кивнул Ло. – Ладно, отлично, тогда мы сможем наверстать упущенное за пинтой пива. А сейчас, взрослые дела. Работа.

Оказалось, что Ло ассистировал на каждом вскрытии, относящемся к делу Франкенштейна, и поскольку Далтон знал, что Ло столь же – если не более – компетентен, как и ведущий судмедэксперт, он был уверен, что эта часть дела в хороших руках.

– Это безумие, – проворчал Ло, открывая холодильную камеру и выдвигая носилки с телом Дэна Талмера. Закрепив носилки на своем месте, он протянул Далтону карту. – Я вообще никогда не слышал ни о чем подобном. Они все просто взяли и умерли. Никаких признаков каких-либо травм, ни дыхательной недостаточности, ни токсинов в крови. Просто гребаное шоу иллюзионистов.

Пролистав документы, Далтон вздохнул.

– Значит, это никак не может быть каким-нибудь удушьем.

– Нет, – покачал головой Ло, – мы исключили асфиксию «по причине того, что никаких признаков оной в тканях или органах ни одной из жертв выявлено не было».

Глядя поверх планшета с документами, Далтон изучал лежащее перед ним тело. Талмеру было за тридцать, он был афроамериканцем, лысеющим человеком, с которым можно было легко поладить. Судя по всему, он был очень веселым и его любили почти все, кого он когда-либо встречал.

Ступни Талмера были заменены ступнями шестой жертвы – Джамал Нассара. После чего – Далтон посчитал это явной эскалацией – вместо того, чтобы удалить конечность Талмера, убийца удалил оба уха, оба глаза и пальцы на обеих кистях рук.

– Ему становится скучно, – тихо произнес Далтон.

– Мм? – Ло поднял голову и посмотрел на него поверх стола.

– Он начал удалять части более личностно значимые, заменить которые куда труднее. Замена глаз и носа требует более кропотливой работы, большего внимания и аккуратности. Мне это говорит о том, что ему надоело работать с просто руками и ногами.

Склонив голову набок, Ло снова внимательно посмотрел на Далтона.

– Это… хорошо? Плохо?

– Это просто означает, что он все ближе к тому, чтобы допустить промах, – пожал плечами Далтон, поднимая голову. Ло отвернулся и начал что-то печатать на компьютере, установленном на передвижном столике. – Эй, как думаешь, можно мне?..

Тут дверь секционного зала номер шесть открылась, и Пенгвин просунул голову в образовавшийся проем.

– Привет, Далтон, прости, я говорил с Чоппером.

– Нет проблем, – кивнул ему тот. – Просто я приехал слишком рано.

Пенгвин улыбнулся и вошел в помещение.

– Ты обратил внимание на швы вокруг ушей? Все остальные швы он накладывал каким-то из сметочных стежков, но вокруг ушей шов другой. Я проверил вчера вечером, он называется шов назад…

Далтон поднял на него взгляд, когда тот вдруг смолк. Парень пялился в одну точку, глаза были широко распахнуты, а кожа – белая, как мел.

– Пенгвин? – мягко позвал Далтон. – Петрусьелло, ты в порядке?

Какой-то шум заставил Далтона повернуться, и он обнаружил, что Ло тоже, не отрываясь, смотрит на Пенгвина, со слегка приоткрытым ртом и широкими от шока глазами.

– Никки? – прошептал Ло.

Пенгвин тяжело сглотнул, его губы слегка задрожали, когда он попытался произнести одно единственное слово.

– Т… Траф…

На протяжении всей своей жизни Ло становился невольным участником настолько невероятных событий, какие он и представить себе не мог. Он не был уверен, почему такое с ним происходило, это просто стало частью его жизни, и он считал, что держался очень хорошо, проходя через большинство из них. Может быть, и через все из них. Среди своих главных достижений – по крайней мере, в собственных глазах – было то, как он держал себя в руках, когда босс забил до смерти человека прямо перед ним, и тот раз, когда ему пришлось спасать жизнь Кида на пассажирском сидении своего автомобиля.

Вот только этот раз… В тот самый момент, когда Ло взглянул в эти ярко-зеленые глаза и узнал Николаса Петрусьелло, он понял, что в этот раз удержать себя в руках у него не выйдет. Он понял, что у него есть еще около двадцати пяти секунд, прежде чем он нахрен сломается и начнет рыдать во все горло.

– Никки? – в горле вдруг пересохло, но ему удалось прошептать его имя.

Во взгляде Никки отразилась боль, а губы задрожали, когда он заговорил.

– Т… Траф…

Ощутив движение стоявшего рядом Далтона, Ло еще успел сообразить, что развалится на кусочки прямо перед лицом человека, которого уважал больше, чем кого бы то ни было, но тут Ник дернулся в его сторону, и все остальные мысли вылетели у Ло из головы.

Обхватив его руками за шею, Ник обнял его с такой силой, что на мгновение Ло показалось, что он задохнется. Не самый худший способ умереть, но он вдруг понял, что ему нужно многое ему рассказать.

– Сукин ты сын, – произнес Ник. – Гребаный ты сукин сын, я думал, ты мертв.

– Я был мертв, – фыркнул Ло. Нет. Нет. Он сможет сдержаться. Ему не нужно плакать. – Какого хрена ты тут делаешь?

– Я работаю над этим проклятым делом! – Отстранившись, Ник продолжал удерживать Ло на расстоянии вытянутой руки. – Поверить не могу! Я тут уже два года и я понятия не имел, что ты тоже в Сиэтле! Шачи несколько месяцев оплакивал тебя, после того, как мы узнали, что тебя убили! Что, черт подери, произошло?

– Это реально очень длинная история, – ответил Ло, – которую я совершенно точно тебе расскажу, но, возможно, когда у нас будет для этого время. – Он повернулся к Далтону, но старший детектив покачал головой.

– Это дело от нас все равно никуда не денется, – мягко сказал он. – А это, – он жестом указал на них двоих, – кажется важным.

– Он мой брат. – Ло не удалось сдержать дрожь в голосе.

– Твой брат? – Глаза Далтона расширились. – Я думал, у тебя нет семьи.

– Я его молочный брат*, – пояснил Ник. – По документам мы не родственники, так что, когда он проходил проверку для работы под прикрытием, это не помешало.

Ло с трудом фокусировался на лице Далтона. Перед глазами все немного расплывалось. Но даже сквозь эту дымку он все еще мог видеть эту его добрую улыбку, улыбку, которая всегда заставляла его почувствовать, что все будет хорошо, даже если на самом деле все вокруг летело к чертям.

– Вам двоим нужно несколько минут? – спросил Далтон.

Увидев, что Ник снова повернулся к нему, Ло с мгновение был уверен – вот и все, он вот-вот по-настоящему потеряет контроль над собой, но все же ему удалось сдержаться.

– Нет. Нет, у меня есть идея получше. Давайте сходим выпить кофе. Вы, парни, копы, так что он, вероятно, нужен вам для выживания. Я знаю одно местечко, пойдемте.

По пути на улицу он попытался найти Чоппера, но друг был занят в секционном зале номер два. В другой раз.

– Об этом дерьме трубили по всем новостям еще несколько месяцев, – проговорил Пенгвин. – Мы были безумно расстроены, но при этом… так гордились тобой. Как тебе удалось уйти от дачи показаний?

Откусив еще кусочек круассана, Ло кивнул в сторону Далтона.

– Вот он и еще окружной прокурор – единственные, кто знают, что я вышел из дела.

– Ну, Шварц и Джеймсон тоже знают, – добавил Далтон, – но они сохранили твой секрет.

– Ах, да, они классные, – улыбнулся Ло. – В любом случае, Кизару мертв, Сэнгоку – овощ, парадом там сейчас руководят Энель и Хокинс. Все хорошо.

– Хорошо – понятие относительное, – едва не рассмеялся Далтон.

– Хокинс не убивает людей, чтобы доказать свою правоту, – усмехнулся Ло. – Что я считаю – хорошо.

– Туше, – усмехнулся в ответ Далтон, отсалютовав ему чашкой кофе.

– А что насчет того твоего друга? – спросил Пенгвин. – Того парня, Кида?

Рука Далтона замерла, удерживая чашку. Ему уже несколько лет хотелось спросить Ло о Киде, но всегда казалось, что момент не подходящий. Подняв глаза, он заметил, как Ло вцепился пальцами в край стола.

– Он здесь, – тихо произнес Ло. – Владеет клубом в центре города. У него все хорошо.

Отрывистые слова, короткие предложения. Во всем облике Ло, когда он говорил, сквозило напряжение. Далтон понял, что что-то пошло не так, но, сделав мысленную пометку, отложил эту тему на будущее.

– Это круто. – Голос Пенгвина прозвучал тихо, он, должно быть, тоже все заметил.

Они оставались в закусочной почти целый час. Пенгвин и Ло наверстывали упущенное, оба довольные тем, что у обоих все хорошо. Ло поведал им детали событий, произошедших здесь, в Сиэтле, пять лет назад, а потом и историю о том, как ему удалось сбежать с работы под прикрытием. Далтон все это уже слышал, в первый раз от самого Ло, и потом еще пару раз от братьев Портгас. Луффи нравилось приукрашивать действительность немного, но в целом все три истории были одинаковыми. Сумасшедшими.

Жизнь Пенгвина была несколько спокойнее. Парнишка поступил в полицию Портленда спустя пару лет, как его брат уехал в Калифорнию. Он усердно учился, работал в качестве патрульного, проявив себя тем, что старался первым появиться на месте преступления, и в итоге заработал медаль, вытащив из горящего автобуса трех человек на окраине Перл Дистрикт*. Он запросил перевод и переехал сюда с другом Шачи, еще одним «братом» с тех времен, когда они находились на патронатном воспитании. Здесь через несколько лет, проведенных за арестами уличных грабителей и траты времени на просмотр записей с камер наблюдения, он с блеском сдал экзамен на детектива.

Все это Далтон уже узнал из его личного дела, но было приятно послушать о жизни Пенгвина от него самого.

– Итак, эти твои друзья, – Пенгвин переключился на другую тему и потянулся за еще одним кусочком бекона, – они веселые, судя по всему.

К счастью, от этого улыбка Ло вернулась.

– Ты даже не представляешь насколько. Эйс и Виви самые сдержанные, у них пара детей, и они живут в элитной части города, но Эйс при этом все равно чокнутый. Он пожарный, и очень классный парень. Еще есть Усопп и Кая. Усопп восстанавливает старые автомобили и потом продает их за бешеные деньги… ну, когда не взрывает свой гараж.

– Взрывает гараж? – брови Пенгвина взлетели вверх.

– И я это в самом буквальном смысле.

– Господи.

Ло усмехнулся и подлил себе кофе.

– Еще есть Брук, он музыкант. Не думаю, что существует инструмент, на котором он не умеет играть, или песня, которую он бы не знал. Он со своим трио играет в ОллБлю вечером по субботам.

– ОллБлю? – спросил Пенгвин.

– Ресторан, – кивнул Ло. – Я до него дойду. В общем, попроси Брука рассказать тебе историю из его похождений в Европе. Ты со смеху умрешь. Фрэнки архитектор, его творения есть по всему городу, но он куда больше любит корабли. Его женщина, Робин, самая классная дама из всех, кого ты когда-либо встречал. Но не переходи ей дорогу, у меня такое ощущение, что она и самая опасная из всех людей, которых я знаю.

– Принято.

– Нами – картограф, она работает на город. Она бесцеремонная и властная и пугает меня немного, но в глубине души она еще и одна из самых добрых людей на планете. Она встречается с Луффи, братом Эйса. Так, Луффи… Луффи он…

– Стихийное бедствие? – улыбаясь, предложил вариант Далтон.

– Да. Метко сказано. Я не знаю, как еще описать Луффи. Тебе нужно самому оценить завтра, на барбекю.

– Барбекю? – спросил Пенгвин.

– Ага, вы с Шачи идете завтра на барбекю к Эйсу и Виви. Готовить будет Санджи, и ты не можешь быть одним из нас, если ты с нами не ешь.

Далтон вдруг расхохотался, напугав парочку, сидящую за столиком напротив. Он помахал им рукой, в качестве извинения, но так и не смог удержаться от рвущегося откуда-то из самых глубин смешка. Эйс вчера сказал ему абсолютно ту же самую фразу.

– Кто этот Санджи? – спросил Пенгвин.

– Эм, окей, так, Санджи знаменитый шеф-повар. Он выступает на канале Трэвэл* и владеет ОллБлю, лучшим, мать его, рестораном в городе. А может и во всем мире.

– Постой-ка, – поднял руку Пенгвин. – Санджи? Типа, Санджи Блэк? Тот парень из «Не расходуй понапрасну»?

– Ага, он самый.

– Боги, моя девушка обожает эту передачу.

– Ну, Санджи в целом этакий микс Прекрасного Принца и Гордона Рамзи*. Это чертовски занимательно. Но как бы то ни было, он замужем за Зоро. Самым крутым, самым, мать его, охренительным сукиным сыном из всех кого я встречал.

– Мило. Погоди, замужем?

Далтон заметил, как Ло дернулся и приостановил свой радостный рассказ-перечисление людей, окружавших его в новой жизни. За этим крылось что-то большее, чем заложенное в Ло на уровне инстинктов желание защищать друзей. Это было интересно, и почти подтвердило подозрения, которые давно уже крутились у него в голове. Еще одна тема, которую стоит придержать до лучших времен.

– Эм, да, – осторожно произнес Ло. – Санджи и Зоро женаты. Это… Это проблема?

Пенгвин, к удивлению Далтона, начал смеяться.

– Ты серьезно? Я вырос в Портленде! А сейчас я коп в Сиэтле! Думаешь, гей-пара может быть для меня проблемой?

Ло улыбнулся и заметно расслабился. Далтон был этому рад.

– Нет, я имел в виду, я не думал, что ты бы… я просто… не знаю. Я порой перехожу в глухую оборону из-за этого.

– Это хорошо, – радостно отозвался Пенгвин. – Это хорошо, что у них есть поддержка.

– Угу, – согласно кивнул Ло. Далтон видел, что тот хотел сказать что-то еще, но Ло перевел взгляд на свой кофе, кажется, решив смолчать.

– И еще остался мой лучший друг, – продолжил Ло. – Но ты его уже встречал.

– Правда? – брови Пенгвина взлетели вверх. – Когда? Что?

– Чоппер, – ухмыльнулся Ло. – Думаю, тебе удалось произвести впечатление.

– Обалдеть! Чоппер?! – лучезарно улыбнулся Пенгвин. – Чоппер великолепен! Он сказал, что я классный? Я прошлым вечером пытался не выставить себя совсем уж полным идиотом.

– Под «впечатлением» я имел в виду кое-что другое, – улыбка Ло стала едва ли не дьявольской, взгляд скользнул в сторону брата.

Пенгвин помолчал какое-то время, но затем его словно окатило осознанием.

– О… – тихо произнес он. – Я… ну, это круто. Я о том… Блин, он милый. Когда-нибудь он сделает какого-нибудь парня очень счастливым.

– Черт, – засмеявшийся Ло едва не поперхнулся кофе, – никогда не говори ему в лицо, что он милый, он это терпеть не может.

– Так точно, – шутливо отсалютовал Пенгвин.

Глядя на них сейчас, Далтон вдруг ощутил внезапный и необъяснимый укол зависти, что еще не встречался с этим «Чоппером». В морге он наверняка прошел мимо него, даже не поняв этого.

О, ладно, если он не встретится с ним, когда они туда вернутся, то, скорее всего, познакомится с ним на барбекю.

– Ладно, – сказал Ло, – мы закончили? Готовы вернуться к работе?

– Да, – кивнул Далтон. – Плачу я. Увидимся в морге.

Снаружи сунувший руки в карманы Ло наблюдал за тем, как Пенгвин поправляет манжеты своего пиджака. Он вырос, повзрослел, отчего стал казаться внушительнее. Возможно, благодаря власти и уверенности, которые пришли вместе с ношением значка. Ло всегда знал, что Ник выбьется в люди, он был в восторге и тайно радовался, узнав, что Ник пошел по его стопам и поступил в полицейскую академию.

– Мужик, – произнес Пенгвин, – погода здесь совсем как в Портленде. Так странно.

Фыркнув, Ло жестом показал, что пора идти обратно в морг. Они молчали поначалу на обратном пути, но тишина была комфортной. Ло не ощущал необходимости заполнить пространство ненужной болтовней, рядом с Ником это чувство никогда не возникало. А также он понимал, что Далтон предложил остаться и заплатить нарочно, чтобы дать им еще немного времени побыть наедине. В этом весь Далтон – мало того, что был на редкость внимательным, так еще и обладал хорошей интуицией.

Наконец, когда они уже подошли ближе к пункту назначения, Ник замедлил шаг и повернулся к Ло.

– Я могу у тебя кое-что спросить?

Кивнув, Ло тоже сбавил шаг.

– Почему ты мне не позвонил? Ну, или как минимум не прислал письмо или что-то типа? Не дал нам знать, что ты жив.

– Я мог бы, – кивнул Ло, – но меня куда сильнее интересовало, чтобы вы были в безопасности. Я к тому, что даже Лаура не знает.

– Черт, правда?

– Ага, все, что ей известно – я подписал документы о разводе, а на следующий день умер. Хотя в целом ей на это насрать, она снова вышла замуж, родила еще двоих детей и живет где-то на ферме в Массачусетсе.

– Ты, правда, настолько беспокоился, что кто-то может добраться до нас?

– Да, – Ло остановился и повернулся к Нику лицом, но на него не смотрел. – Слушай, мы с Кидом такую херню там творили. Мы убили много людей… так или иначе, но из-за нас много людей погибло. Нам просто тупо охрененно повезло, что мы нравились Энелю настолько, что он нас отпустил. Я до сих пор не совсем понимаю, почему мы оба не разлагаемся где-то на дне Саунд*. И если ты будешь злиться на меня за того, что я…

– …Воу-воу, полегче. – Ник поднял руки. – Я и не говорил, что злился. Я ни капельки не сержусь. Ты сделал то, что считал правильным.

Выдохнув, Ло поднял глаза, встречаясь со взглядом Ника. Но так ничего и не сказал. Ощущение было такое, что все, что он хотел сказать, застряло где-то в горле.

– Я очень признателен тебе, за то, что ты держался на расстоянии. Это был охренительно крутой и самоотверженный уход со сцены, и я не могу злиться на тебя, за это. – Ник умолк и сглотнул. – Кроме того, готов поспорить, тебе наверняка было куда тяжелее, чем мне или Шачи, я прав?

В груди о Ло сдавило. Блять, еще немного и он точно расплачется. Прямо там, посреди улицы. Он провел рукой по губам и рассеянно почесал заросший щетиной подбородок в попытке скрыть эмоции. Когда же он поднял взгляд, все вокруг стало немного водянистым.

– Спа… – Ло прочистил горло. – Спасибо, Никки. Я не знаю, что сказать.

– Я с тобой до конца, бро, – пожал плечами Ник. – Так будет всегда.

По щекам потекли слезы, и Ло снова уставился в землю. Когда он почувствовал, как Ник приобнял его за плечи, у него вырвался смешок из-за чувства собственной нелепости, но он подался вперед, прислоняясь к телу брата.

Когда они снова двинулись в сторону морга, Ло усмехнулся сквозь слезы и прошептал:

– Я и правда слышал, как Далтон назвал тебя «Пенгвин»?

– Ага, – рассмеялся тот, – меня все еще так называют.

– Это лучшее из всего, что я когда-либо слышал.

В кабинете Чоппера окон не было, так что единственным источником освещения оставался экран работающего компьютера. Белое свечение, касающееся поверхностей столов и картотечных шкафов, резало глаза. Превратившаяся в длинную, причудливую фигуру тень Чоппера плясала на заключенной в раму копии Витрувианского человека Леонардо да Винчи, висящей на стене позади него. Чопперу нравилось работать в темноте, это помогало ему думать, сохранять спокойствие.

Вот только сейчас, уставившийся на опубликованное на официальном портале расписание, Чоппер ощущал все что угодно, кроме спокойствия.

Ло изменил его график. Завтра он должен был работать в вечернюю смену. В пятницу и субботу он всегда работал по вечерам. Это избавляло его от необходимости придумывать оправдания, почему он не может прийти на вечеринку, или вообще пойти куда-то с кем-то. Но сейчас, снова перепроверяя график, он понял, что свободен не только завтра, но еще и в субботу.

Внутри у Чоппера все кипело от гнева. Раз Ло поставил ему на завтра выходной, значит, кто-то надоумил его это сделать. Завтра вечером дома у Эйса и Виви будет крупная вечеринка с барбекю по случаю дня рождения, и теперь у него нет уважительной причины не прийти на нее. Он на самом деле не хотел идти, он всего лишь хотел поработать, а потом пойти домой и посмотреть «Очень странные дела». Почему все всегда хотят вмешаться в его жизнь? Они не могут просто оставить его в покое и позволить ему быть несчастным?

Отвернувшийся от монитора Чоппер почувствовал, как его захлестнула волна стыда. В действительности у него не было ни малейшего права злиться на друзей. Они вмешивались лишь потому, что заботились о нем, а за последние несколько лет Чоппер давал им лишь все больше и больше поводов для беспокойства. Он не планировал закрываться ото всех, просто так получилось.

Вздохнув, он поднялся, чтобы заново наполнить чашку кофе. Он решил, что брыкаться сейчас уже бесполезно. Кто-то – скорее всего Зоро – сказал Ло изменить его расписание, и теперь, раз уж оно изменено, его ждут. Если же он не придет, они – скорее всего Зоро, Луффи и Санджи – вломятся к нему, выбив дверь. Он пойдет на вечеринку, но будет держаться в стороне и попьет пива в каком-нибудь укромном уголке. Хотя, возможно, он поиграет в няню. Младшенькой Эйса и Виви сейчас было около тринадцати месяцев, и она такая хорошенькая, словно куколка.

Да, так он и сделает. Дети всегда поднимали Чопперу настроение. Он пойдет на вечеринку и просто поиграет с детьми. Он сможет избежать любых попыток завести разговор и назойливых вопросов, если рядом будут нежные детские ушки.

Решено. Взяв свой кофе, Чоппер вернулся к работе.

Пенгвин: Чувак, почему ты не отвечаешь на телефон?

Шачи: Прости, у меня сегодня было собеседование на ту работенку в центре

Пенгвин: О черт! Прости! Как прошло?

Шачи: Хорошо. Что такое? С чего 7 пропущенных?

Пенгвин: Погоди, сейчас перезвоню

Шачи: Нет, я сейчас в автобусе, ничего не услышу

Пенгвин: Окей, тогда, ты ни за что в это не поверишь…

Ло: Я направляюсь домой. Сегодня тайская кухня?

Чоппер: Ты специально поменял мое расписание, чтобы вытащить меня на завтрашнюю вечеринку?

Ло: Насколько сильные неприятности меня ждут, если я скажу «да»?

Чоппер: Не настолько и сильные, я же знаю, что это была не твоя идея

Ло: Что ж это хорошо. Сегодня был потрясающий день, так что мне бы не хотелось, чтобы он закончился тем, что ты будешь на меня злиться

Чоппер: Чем он был так хорош?

Ло: Помнишь детектива, которого ты вчера встретил?
Ло: Ты еще сказал, что он горяч
Ло: И не отрицай этого

Чоппер: Гррр, да

Ло: В общем, он мой брат

Чоппер: Прости, что?
Чоппер: Типа брат по группировке?
Чоппер: Это какой-то шифр из тех времен, когда ты был мафиози?

Ло: Нет-нет. Настоящий брат. Молочный брат.

Чоппер: Как, черт возьми, получилось так, что ты стал криминальным боссом, а твой брат детективом?

Ло: Я был под прикрытием

Чоппер: Боже, так даже страннее

Ло: Дальше еще веселее. Его супер крутой напарник – Далтон

Чоппер: Далтон?

Ло: Он был моим связным, когда я работал под прикрытием

Чоппер: ОМГ друг Смокера? Какого черта он тут делает?

Ло: Перевелся. Изначально-то он отсюда

Чоппер: Вау, это реально круто
Чоппер: Правда, реально круто
Чоппер: Особенно часть про брата

Ло: Правда же? В общем, они оба будут завтра на барбекю так что ты с ними познакомишься
Ло: Хотя ты уже встречался с Ником, так что с ним нет
Ло: Ты познакомишься с Далтоном
Ло: Он практически мой герой так что
Ло: Будь милым

Чоппер: Ладно

Ло: Так что странные дела сегодня?
Ло: Я про кино

Чоппер: Ты разве не хочешь потусить со своим братом?

Ло: Он должен работать
Ло: У нас на улицах серийный убийца
Ло: Никки и Далтон собираются всех нас спасти

Чоппер: Эм, окей, если тебе и правда хочется

Ло: Как это понимать?

Чоппер: Не знаю. Что такого крутого в том, чтобы пересматривать со мной что-то, что ты уже смотрел?

Ло: Всего-то парочку первых серий
Ло: И потом, мне нравится тусоваться с тобой
Ло: Ты смотришься у меня на коленях
Ло: Оу, это прозвучало странно, прости

Чоппер: Нет, все в порядке. Я и правда отлично смотрюсь у тебя на коленях

Ло: Ладно, итак
Ло: Очень странные дела, тайская еда, и немного экспериментальных/несколько неловких обнимашек?
Ло: Сегодня вечером?

Чоппер: Я буду дома в 6

Ло: Отлично

Тем же вечером, в четверть седьмого, закрывший за собой дверь Чоппер обнаружил, что на первом этаже дома тихо и пусто. В гостиной был включен телевизор, второй эпизод «Очень странных дел» стоял на паузе на самом начале. На журнальном столике стоял пакет полный вкусно пахнущей еды, а еще посуда, пара наборов палочек для еды и кейс из шести банок пива, одна из которых, как заметил Чоппер, отсутствовала.

Решив, что Ло в туалете, Чоппер поднялся наверх и переоделся в пару треников и футболку с хэллоу китти, которую в качестве шутки пару лет назад купил ему Эйс. Но когда он вернулся вниз, Ло там снова не оказалось, так что, пройдя сквозь кухню, Чоппер открыл дверь, ведущую на задний дворик.

И, конечно же, Ло был здесь, полулежал на одном из шезлонгов, бутылка Блю Мун* в одной руке, сигарета в другой. Когда он обернулся и увидел Чоппера, то кашлянул и выпустил длинную струю дыма.

– Прости, – хрипло произнес он, – должно быть, потерял счет времени.

– Все нормально, – улыбнулся Чоппер. – Я вернулся несколько минут назад.

Ло выглядел настолько расслабленным, настолько довольным, что Чоппер чуть было не извинился и не ретировался. Казалось неправильным вот так вторгаться в настолько прекрасный момент, особенно если учесть, что для Ло такие были редкостью. Однако, он знал, что Ло не против, а скорее даже предпочтет, чтобы Чоппер присоединился к нему.

Это потребовало некоторых усилий, но все же он заставил себя закрыть дверь и усесться на второй шезлонг.

Ло широко ему улыбнулся, словно знал, о внутренней борьбе Чоппера, и был горд, что тот остался.

– Просто охрененно классный день… – тихо заметил Ло, делая еще одну затяжку.

– Да?

– Да, – кивнул Ло, – и есть только одна вещь, которая может сделать его еще лучше.

– И что бы это могло быть? – спросил Чоппер.

Чопперу на мгновение показалось, что он заметил что-то такое в выражении лица Ло. Нечто полное боли и печали, оно тронуло черты его лица и тенью отразилось в глазах; это было душераздирающе, но одновременно с этим в каком-то смысле красиво.

А затем оно пропало, и Ло, повернувшись к нему, криво улыбнулся.

– Чертова тайская еда.

Они вместе поели, сидя на диване, с переплетенными под несколькими мягкими одеялами ногами. Чоппер, неожиданно, очень увлекся сюжетом «Очень странных дел». К шестому эпизоду Одиннадцать твердо заняла позицию любимого персонажа Чоппера, и они оба – и Ло и Чоппер – заходились в приступах смеха, каждый раз, когда Ло откалывал шуточки про прическу Стива.

Было уже за полночь, когда Чоппер сдался и сказал, что ему надо в кровать. Ло сонно помахал ему рукой, выглядел он при этом так, будто вот-вот вырубится прямо на диване.

Чоппер встал и, подойдя к закутанному в одно из одеял Ло, наклонился и мягко поцеловал его в макушку, увенчанную копной густых черных волос. Но не успел он выпрямиться, как Ло схватил его за запястье.

– Эй, – тихо позвал Ло.

– Мм? – промычал Чоппер, его сердце вдруг начало биться очень быстро.

Ло притянул его ближе, глядя на него из-под тяжелых век.

– Спасибо, что провел со мной время.

– Это тебе спасибо, что не против побыть моей жилеткой и проводить со мной время.

Еще мгновение Ло внимательно изучал его. Его взгляд огладил волосы Чоппера, его веснушки, а затем остановился на губах. Кончики пальцев Чоппера начало покалывать.

– Я соврал, когда сказал, что тайская еда сделает этот день идеальным.

Аккуратно усевшись на диван, Чоппер повернулся так, чтобы Ло было удобнее обнимать его рукой за талию.

– Правда?

Ло кивнул, но ничего не ответил. В душе у него, кажется, происходила внутренняя борьба.

– Эй, – прошептал Чоппер, обхватив ладонями его лицо, – что случилось? Ты можешь мне рассказать.

Еще несколько минут прошли в тишине, а затем Ло глубоко вздохнул и прикрыл глаза. Выпростав из-под одеяла вторую руку, он сжал ей бедро Чоппера и мягко потянул его на себя, пока тот едва ли не оказался лежащим на нем сверху. Ло источал тепло, и он уже неоднократно доказал Чопперу, что тот может ему доверять, так что Чоппер не возражал.

– Знаешь, что мне хотелось сделать больше всего на свете, когда я узнал, что мой брат здесь?

Чоппер медленно провел рукой по волосам Ло. У него появилась мыслишка о том, что Ло собирался ему сказать, отчего у него появилось неудержимое желание его защитить.

– Что тебе хотелось сделать? – спросил он.

Ло стиснул зубы и открыл глаза. Он посмотрел на Чоппера с такой мукой и тоской во взгляде, что у того снова разбилось и без того искалеченное сердце.

– Мне хотелось позвонить Киду. – Голос Ло дрогнул. – Мне просто хотелось позвонить Киду и рассказать ему про брата, а потом, возможно…

Он снова стиснул зубы, и Чоппер снова очень нежно провел рукой по его волосам. Когда стало очевидно, что Ло говорить больше ничего не собирается, Чоппер отстранился и потянул на себя одеяло. Подняв руки, Ло принялся наблюдать за маневрами устраивающегося рядом с ним Чоппера.

– Что ты делаешь? – спросил Ло, дыхание у него перехватило.

– Хочу побыть тут с тобой еще немного, – тихо ответил Чоппер.

Он вытянулся на диване и теперь лежал, прижавшись к Ло всем телом, от груди и до лодыжек, обняв того еще и рукой поперек талии. Когда он полностью устроился, сердце внутри колотилось, а еще он, кажется, дрожал немного, но прошло уже несколько лет, с тех пор, как он спал так близко к другому человеку, и это было настолько же пугающе, насколько и захватывающе.

Когда сверху его укрыли одеялом, ему удалось немного успокоиться, когда же Ло наконец-то его обнял, он довольно выдохнул. Ерошащее волосы дыхание Ло было теплым, а сердце в груди билось сильно и ровно.

– Прости, – прошептал Ло.

– За что? – спросил Чоппер.

Он почувствовал, как Ло покачал головой.

– Просто.

Оба уснули в считанные минуты.

Chapter Text

Глава 3

Черт подери, кухня Эйса была просто чудо. В ней могли спокойно, не сталкиваясь локтями, работать человек десять. Посреди помещения располагался кухонный остров со второй раковиной и фритюрницей, его рабочая поверхность была сделана из морёной древесины. Все здесь было выполнено в светлых тонах – персик, цвет яичной скорлупы, подсолнух. Окна же располагались так, чтобы, когда светило солнце, оно наполняло все пространство здоровым естественным светом.

И, так получилось, что сегодня как раз было солнечно.

Положив чехол с ножами на стойку, Санджи поставил рядом огромный пакет с продуктами. Лук-порей, коллекция морковки, несколько баклажанов и две подложки грибов тут же привлекли внимание темноволосого, истекающего слюной молодого парня, находящегося по другую сторону острова.

– Что ты будешь готовить, Санджи? – спросил Луффи.

– Шашлыки, – улыбнулся Санджи, снимая пиджак.

– Супер. – Просиял и без того воодушевленный Луффи. – В них ведь есть мясо?

– Конечно.

– Надеюсь, ты принес чай со льдом, – раздался из-за спины мелодичный голос.

Обернувшись, Санджи лучезарно улыбнулся рыжеволосой красавице, стоявшей в арке между кухней и гостиной.

– Нами, любовь моя, мой прекрасный цветок! – Воскликнул он, когда Нами подошла к нему, чтобы обнять. На ней была надета кожаная куртка с отороченным капюшоном, мех защекотал нижнюю сторону его подбородка. – Мы не виделись уже несколько недель! Как прошла конференция?

– Скучно, – ответила девушка, мягко сжав его в объятиях. – Появился какой-то парень, который «революционизирует» создание карт, пытаясь ввести стандарт по окрашиванию водоемов в розовый.

– Что? – усмехнулся Санджи. – Это же бессмыслица.

– Вот-вот. – Она отщипнула луковое перышко, торчащее из пакета с продуктами. – Большинство людей просто не обращали внимания на его стенд, но несколько сотен он все же собрал, так что, кто знает?

– Эй, руки прочь, – низким, но едва ли угрожающим голосом произнес Зоро, входя на кухню с четырьмя огромными пакетами с овощами.

– Я ни при чем, – фыркнула Нами, лишь сильнее прижимаясь к Санджи, – это он меня обнимает.

– Я говорил про лук. – Изогнулись в улыбке губы Зоро, сгружающего поклажу на стойку.

Он был настолько красив, что это было просто возмутительно.

– Привет! Тут еда! – Присоединился к ним Эйс, несущий на плечах своего старшенького, Сабо.

В три Сабо стал больше походить на Виви, нежели чем на Эйса. Его волосы были золотистого цвета, а глаза темно-серого. Увидев Санджи, он расплылся в улыбке и протянул к нему ручки.

– Санджи!

– Привет, приятель! – Санджи подошел к ним ближе и стащил Сабо с плеч отца. – Как поживаешь? Вырастил новые зубы?

– Мне поставили пломбу. – Сабо открыл рот пошире, чтобы Санджи смог увидеть.

– Пломбу? – рассмеялся Санджи. – Это здорово! Ты теперь совсем большой, да?

Сабо гордо кивнул. Он был таким милым, что сердце Санджи сладко сжалось.

– Где Зоро?

– Вон там, – развернувшись, Санджи указал на находящегося с другой стороны острова Зоро.

– Привет, Зоро! – позвал Сабо.

– Сабо! – отозвался тот. – Где мои обнимашки?

Сабо протянул руки, как будто Зоро стоял совсем рядом с ним.

– Думаю, мне придется бросить его тебе, – усмехнулся Санджи.

– Я готов, – поднял руки Зоро.

Сабо взвизгнул от смеха, когда Санджи притворился, что кидает его, но тот остановился в последнюю секунду и закинул его на плечо. Когда же Зоро подошел достаточно близко, чтобы передать ему малыша из рук в руки, они сыграли в небольшую игру «упс, я тебя уронил!». Наконец хихикающий, широко улыбающийся ребенок прижался к груди Зоро.

– Привет, крепыш. – Зоро поцеловал Сабо в макушку, а по телу Санджи при виде этого разлилось приятное тепло.

– Из вас вышли бы такие классные отцы, – тихо сказал сбоку от Санджи Эйс.

– Ага, может, когда-нибудь, – кивнул Санджи, глядя на смеющегося Зоро – Сабо принялся играться с его волосами. Затем он положил руки на бедра и повернулся к Эйсу. – А где моя принцесса?

– Спит, – расплылся в улыбке Эйс. – Ее мама тоже. Она спустится перед тем, как народ начнет собираться.

– Ты сказал, будет тридцать человек, кто именно?

– Все, кто обычно, плюс Марко и моя команда, будем надеться, что и Далтон…

– Далтон? – широко распахнув глаза, переспросил Санджи. – Он уже здесь?

– Ага, приехал несколько дней назад.

– Круто, – кивнул Санджи. Вернувшись к стойке, он продолжил распаковывать покупки – разговору это не мешало. Когда Зоро с Сабо и Луффи ушли в гостиную, в кухне стало гораздо тише.

– Далтон приведет своего напарника, у которого очень странное имя, не могу его вспомнить, а напарник приведет друга. Похоже, оба откуда-то знают Ло. Я немного запутался, когда разговаривал с ним вчера.

– Ты разговаривал с его напарником? – спросила Нами.

– Нет, прости, – улыбнулся Эйс. – Я разговаривал с Ло.

Вымыв руки, Санджи вытер их о висящее на вешалке полотенце, затем подошел к футляру с ножами и расстегнул ремешки. Ему предстояло нарезать на куски для шампуров несколько фунтов мяса, которому еще требовалось время, чтобы замариноваться.

– Ло приведет Чоппера? – спросила Нами.

– Он придет, – кивнул Санджи. – Если нет, то я поеду к нему и привезу его сам.

– Ты уверен, что это хорошая идея, заставлять его прийти? – спросил Эйс. – Может, нам лучше оставить его в покое?

– Ни за что, – отрезал вернувшийся в кухню Зоро. Черты его лица приобрели жесткое, решительное выражение. – Он уже несколько месяцев, как оставлен в покое. Ты его видел? Он страшно похудел, а его взгляд такой… неживой.

– Ло делает все что может, – кивнул Санджи, – но что-то произошло, и Чоппер отгородился от всех, чтобы не говорить об этом.

– Ладно, – кивнул Эйс, – если присутствие здесь не спровоцирует чего и не ухудшит положение.

– Никто не собирается на него давить, – мягко заметила Нами. – Когда он будет здесь, мы позволим ему делать то, что ему захочется.

– Надеюсь, что в конечном итоге он снова откроется, – вздохнул Зоро, – поэтому я просто стараюсь показать ему, что я… – он умолк и обвел взглядом всех присутствующих, – что все мы все еще с ним.

Санджи кивнул и указал на сумку с картофелем.

– Детка, позаботишься об этом?

– Конечно.

Зоро вымыл руки и взял предложенный Санджи нож. С чисткой картошки никто не мог справиться быстрее него, даже сам Санджи.

– А что с маленьким террористом? – с легкой улыбкой спросил Санджи.

– Его взяла Робин, – улыбнулся в ответ Зоро.

– О, Робин! – воскликнула Нами. – Скажи ей идти сюда! Мы сможем вместе начистить апельсины!

– Уже иду, – отсалютовал Эйс. – Погоди-ка, давайте, я сперва открою вам пиво.

– Эйс, ты гений, – заметил Зоро.

– А то!

Двадцать минут спустя дом буквально кипел и был наполнен голосами друзей и членов семьи. Санджи распознал большую их часть, но несколько слышал впервые. Почищенный и нарезанный кубиками картофель вымачивался в воде, мясо мариновалась в закрытых контейнерах в холодильнике. Сидящие друг напротив друга за островом Нами и Робин болтали, перед ними стояла гигантская миска с очищенными апельсинами. Санджи собирался использовать фрукты для десерта, и сейчас мыл для него мяту.

Зоро подошел к нему и легко провел губами по кромке уха, отчего по позвоночнику Санджи прокатилась волна приятной дрожи, и он прислонился к крепкому телу мужа.

– Тебе что-то нужно? – поддразнил он.

Зоро фыркнул от смеха и мягко поцеловал его в местечко под ухом.

– Всегда.

Повернув голову, Санджи поцеловал улыбку Зоро.

– Ну, может быть, если ты сегодня будешь не слишком пьян…

– А что если буду? – Зоро приподнял бровь. – Что если я буду совсем никакущий?

– Это тоже может быть интересно, – признал Санджи.

Он снова поцеловал Зоро, и тут услышал хихиканье с другой стороны острова. Подняв головы, они увидели наблюдающих за ними с ласковыми улыбками на лицах Нами и Робин.

– Что? – спросил Зоро.

Робин подняла руки в знак капитуляции, Нами же пожала плечами, а ее улыбка стала хулиганской.

– Просто вы такие милые, только и всего.

Чоппер выполз из душа и насухо вытерся полотенцем. Конденсат на поверхности зеркала оказался прохладным под ладонью, когда он протирал участок, чтобы видеть себя, пока укладывает волосы. Под ложечкой неприятно сосало, отчего он чувствовал стыд.

Он не должен был испытывать такой ужас из-за этой вечеринки, для этого совсем не было причин. Готовил Санджи. Чоппер уже очень давно не ел еду Санджи, и он соскучился по ней. Он и по Зоро соскучился, и по Усоппу, и по Робин, и по всем остальным. Он просто никак не мог избавиться от ощущения, что они начнут допытываться до него. Он понимал, что друзьям просто не все равно, и они будут делать это только из лучших побуждений, вот только они будут спрашивать о вещах, из-за которых он чувствовал себя неуютно. Они попытаются упросить его говорить о вещах, о которых он совершенно не хотел говорить, и это не закончится ничем хорошим. Он знал это.

А еще была вся эта ситуация с Ло. Мысли о вечеринке, конечно, тревожили его куда сильнее, но и ситуация с Ло покоя не давала.

Чоппер все еще не был уверен, что же произошло между ними прошлой ночью. Они уже далеко не в первый раз вот так вот проводили вечер вдвоем, но Ло впервые открылся ему. Он сознательно позволил Чопперу увидеть себя уязвимым, после чего они вместе заснули. Чоппер и в самом деле проснулся лежащим на груди Ло под ворохом одеял, словно героиня какого-то любовного романа. Если бы Ло не оказался столь взбудораженным от эмоций, закончился бы этот вечер иначе?

Какими были первоначальные намерения Ло? Он хотел ненавязчиво сделать первый шаг к нему? Или он затеял все это только потому, что кто-то его об этом попросил? Или это был простой вечер в компании друга? Может быть, Ло просто нужна была компания, и к Чопперу это не имело совершенно никакого отношения. Он знал, что Ло тоже был одинок, может, Ло просто потянулся к нему?

А может быть, это было свидание?

От этой мысли что-то в груди Чоппера всколыхнулось. Как бы он себя чувствовал, если бы прошлой ночью Ло действительно попытался сделать первый шаг? Что, если бы это расценивалось, как свидание?

Хотел ли бы он этого?

Чопперу в Ло нравилось очень многое. Он вдумчивый, заботливый и всегда ставит других превыше себя. Ло спас его и до сих пор, даже сейчас, защищал его. Он доверял Ло так же, как доверял Луффи, как доверял Зоро.

Но было ли этого достаточно?

Просто… что он на самом деле испытывал к Ло?

Чоппер сделал глубокий вдох и схватил зубную щетку. В голове крутилось столько вопросов и столько переживаний, но он не мог получить ответ на большинство из них, пока не поговорит обо всем с Ло. Возможно завтра, после вечеринки, после того, как Ло проведет время с братьями, Далтоном и остальными, Чоппер все с ним и обсудит.

Но сейчас, он будет придерживаться тех фактов, о которых знает наверняка. Ло ему на самом деле нравился, и он был не против начать с ним отношения, если, конечно, Ло хотел того же, но Чоппер так же знал, что Ло все еще любит Кида. Это было так очевидно.

Чоппер понимал, что глупо начинать что-то, если Ло делает это в попытке забыть о прошлом. Не то чтобы он и правда думал, что Ло использует его, но разбитые сердца заставляют людей делать всякие глупости. Это Чоппер знал не понаслышке.

Надев джинсы и черную футболку с пестреющей спереди надписью «Swag» – очередной подарок от кого-то – он спустился по лестнице и взял со спинки кресла темно-бордовый свитер. Услышав, что Ло на кухне, он направился в ту сторону. Прислонившись к дверному косяку, он принялся наблюдать, как Ло с улыбкой на губах набирает сообщение на телефоне.

Он был красив, этого у него не отнять. Хотя, скорее не в классическом смысле, более шельмовском. Он был высоким и гибким, стройным, но сильным, во многом похож на Санджи. Но если Санджи светленький, то Ло темненький. Чоппер не знал, какой Ло национальности, и был вполне уверен, что Ло и сам этого не знает, но была у него мыслишка, что кто-то из его предков был восточноевропейцем.

– Тебя что-то заинтересовало? – спросил вдруг Ло, не отрывая взгляд от экрана телефона.

– Ты когда-нибудь делал тест на свое происхождение? – спросил Чоппер.

– Ты, правда, думал именно об этом? – повернулся к нему Ло, приподняв бровь.

– Я пытался собрать твой анамнез, – пожал плечами Чоппер.

Улыбка Ло стала шире, он сунул телефон в карман джинсов, развернулся к Чопперу лицом и, прислонившись к раковине, смерил его нарочитым взглядом. Его белая рубашка с длинным рукавом совсем ничего не оставляла для воображения.

– Я, вроде как, чех по материнской линии, но не знаю, насколько это правда. С чего ты вдруг заинтересовался моей родословной?

– Не важно, – снова пожал плечами Чоппер, неопределенно махнув рукой. – Ты готов? Давай уже с этим покончим.

– Оу, – скорчившийся Ло оттолкнулся от раковины, – не будь таким. Мы едем лопать еду Санджи, пить пиво и пожирать глазами всех этих горячих пожарных-друзей Эйса.

– Ладно, когда ты говоришь об этом так, то все звучит не так уж плохо, – немного оживился Чоппер.

– Именно. Погнали.

За руль сел Ло, по большей части потому, что у Чоппера не было машины, но они все равно поехали бы вместе, на случай, если Ло напьется в стельку, и Чопперу придется везти его домой. От Квин Энн до Карлтон Парк* было всего пятнадцать минут езды, но к тому времени, как они оказались на месте, вокруг уже было припарковано около дюжины автомобилей. Из дома доносилась музыка, а со стороны заднего двора – смех и удивленные возгласы.

Когда они приблизились к входной двери, Чоппер чуть приотстал – где-то в животе появилось очень странное чувство.

– Все в порядке, они твои друзья. – Ло повернулся к нему и сунул руки в карманы пиджака.

Чоппер медленно кивнул. Он знал это, правда. Но это и была одна из причин, почему он так боялся.

Ник: Мы в пути, ты уже там?
Ник: Будет странно, если мы приедем, а тебя еще нет
Ник: Серьезно, чувак, я начинаю нервничать
Ник: Так, ладно, я говорю Далтону разворачиваться

Ло: Фига себе, я здесь лол

Ник: О, хорошо

Ло: Шачи с тобой?

Ник: Ага, уже плачет

Ло: Омг

Ник: Далтон хочет знать, что мы будем есть

Ло: Лучшую, мать ее, еду из всей, какую вы когда-либо пробовали, вот что мы будем есть

Ник: Лол! Да, это понятно, но я у тому, что нам надо знать, чтобы выбрать вино

Ло: Скажи ему, все нормально, ему не обязательно что-то приносить с собой

Ник: Не думаю, что смогу его отговорить, он старомодный и супер вредный
Ник: Праведный*
Ник: Автоисправление на телефоне. Далтон совсем не вредный, ни чуточки
Ник: Вообще-то я не знаю, может и вредный
Ник: Я еще не видел его пьяным

Ло: Я видел, он не вредный, он становится еще добрее

Ник: Я тебе не верю, это невозможно

Ло: Санджи сказал красное
Ло: Он назвал целый список, почему именно его, но я отвлекся

Ник: Принято
Ник: Мы будем через пятнадцать минут

Ло: Увидимся

Далтон оглядел кирпичный дом в тюдоровском стиле, который с легкостью можно было оценить в несколько миллионов. Вид был просто невероятный, а улица, на которой тот располагался, выглядела тихой и приветливой. Эйс, судя по всему, в деньгах просто купался, ну или его жена, как минимум. Откуда-то изнутри раздавалась музыка, а позади дома слышался смех.

– Боже правый, – присвистнул выбравшийся с заднего сидения Тахо Шачи, – кто, говоришь, тут живет?

Далтон взглянул на друга Пенгвина. Тот был высоким и широкоплечим, совсем как Пенгвин, но немного полнее в талии. Милый. Пенгвин, в отличие от него, был красив в более классическом смысле.

– Эйс Портгас и его жена, – ответил Далтон. – Он начальник пожарной охраны города.

– Начальники пожарной охраны могут позволить себе такие дома? – спросил Шачи, его зеленые, оттененные ярко-рыжими волосами, глаза широко распахнулись.

– Нет, – усмехнулся Далтон. – Но могут, если женятся на принцессе далекой крошечной страны.

– Что?!

Далтон рассмеялся и, жестом показав обоим следовать за собой, направился к двери. Он постучал, и дверь почти тут же открылась, их встретила очаровательная женщина со светлыми волосами и красивыми серыми глазами. Ее улыбка стала шире, едва она осознала, что не может узнать гостей.

– Вы должно быть Далтон! – воскликнула она.

– Да, привет, – отозвался тот, – вы должно быть Виви.

– Да! – радостно пискнула она и, к удивлению Далтона, крепко его обняла. – Я так рада наконец-то с вами встретиться!

У Далтона не было ни единой возможности, ни ответить, ни вернуть объятие – Виви тут же отстранилась и обратилась к его спутникам.

– Входите! Входите! Все так ждут возможности с вами познакомиться!

Она провела их через красиво отделанный вестибюль, где забрала их пальто, и указала направление в гостиную.

– Ло и Эйс там, – пояснила она.

– У меня такое чувство, что мы неподобающе одеты, – тихо заметил идущий за спиной Далтона Пенгвин.

– Оно пройдет через минуту, – заверил его тот.

В гостиной находились несколько человек – стояли, выпивали, разговаривали и смеялись. Атмосфера царила настолько радостная и дружелюбная, что Далтон на мгновение полностью погрузился в нее. Прошло уже много времени с тех пор, когда ему, входя в помещение, удавалось почувствовать себя как дома.

Затем он осознал, что слышит живую музыку, и успел еще подумать, что музыкант, скорее всего, Брук, как тут на весь дом раздался крик.

– Далтон! Эйс! Далтон здесь!

Обернувшись, Далтон увидел широко улыбающегося ему Ло у двери, ведущей на внутренний двор. Он уже хотел поднять руку, чтобы поприветствовать его, но не успел – дом сотрясся от еще одного вопля.

– ДАЛТОН!

И еще одного.

– ДАЛТОН!

Тут в него со всего размаха влетело чье-то тело. Затем второе. Все это было просто ошеломительно, но Далтону хватило ума понять, что оба парня лишь обнимают его, а не атакуют. Высвободив одну руку, он смахнул с улыбающегося лица прядки непослушных черных волос и рассмеялся.

– Луффи!

Эйс – вторым оказался именно он – счастливо усмехнулся.

– Не могу поверить, что ты наконец-то здесь!

– Мы наконец-то встретились с тобой вживую! – Воскликнул Луффи. – И ты сможешь познакомиться со всеми остальными, и поесть стряпню Санджи, и…

– …Ладно-ладно, – донесся от дверей еще один голос. Далтон поднял голову и увидел потрясающе красивую рыжеволосую девушку, стоявшую уперев руки в бока. – Дайте ему возможность выдохнуть, парни, ну же.

Братья Портгас тут же отцепились от него, но Эйс приобнял его рукой за плечи.

– Далтон, – сказал он, – это Нами, девушка Луффи. Нами, это Далтон.

– Привет, – улыбнулась Нами. – Кто это с тобой?

– Эм. – Пенгвин шагнул вперед и поднял руку в знак приветствия. – Привет, я Ник, но все зовут меня Пенгвин.

– Вау! Пенгвин? – рассмеялся Луффи. – Мне нравится!

– А это Шачи. – Голос Ло раздался совсем рядом, и, повернув голову, Далтон как раз успел увидеть, как тот обнимает рыжеволосого парня. Он также заметил, что Шачи снова расплакался, но ничего не сказал.

– Что ж, – шире улыбнулась Нами. – Большинство из этих парней – пожарные, которых я не знаю, но если захочешь пойти со мной на кухню, то мы сможем отдать Санджи вино и представить тебя остальной банде.

– Пойдем. Эйс, пересечемся чуть позже. – Далтон улыбнулся отсалютовавшему ему рукой Луффи и пошел за Нами на кухню. Пенгвин и Шачи остались пообщаться с Ло.

На кухне царил тщательно организованный хаос. На плите в кастрюльках что-то кипело, кухонный остров был завален аккуратно сложенными стопками контейнеров с мясом и овощами, а запах в помещении витал просто божественный. За столом в ряд сидели несколько человек, как на сборочном конвейере, и едва они с Нами переступили порог, как глаза всех присутствующих тут же обратились к нему.

– Так, это Далтон, – радостно возвестила Нами. – Луффи с Эйсом уже успели поздороваться, так что я привела его сюда, чтобы познакомить с остальными.

– Далтон! – помахала ему еще одна красивая женщина. На этот раз темноволосая. – Рада наконец-то встретиться лично. Я Робин. Мой молодой человек, Фрэнки, где-то здесь, скорее всего, болтает о работе на террасе.

– Привет, – кивнул высокий мужчина с очень светлой кожей и светлыми волосами, – я Пелл, брат Виви. Мой партнер тоже где-то здесь, скорее всего, болтает о работе.

У Пелла были подведены глаза, а на шее красовалась татуировка, но отчего-то при виде него, единственная мысль, пришедшая Далтону в голову, была «царственный».

Кивнув обоим, Далтон повернулся к следующему человеку, это был мужчина со смуглой кожей и пронзительными темными глазами. И пусть он и был крупнее, чем все японцы, которых Далтону приходилось встречать, японские корни в нем угадывались безошибочно. Он был внушительным и привлекательным. Один взгляд на его зеленые волосы, и у Далтона не осталось ни единых сомнений в том, кто перед ним.

– Ты должно быть Зоро, – сказал он.

Зоро кивнул и пожал ему руку.

– Приятно познакомиться, наконец-то.

– Взаимно.

– Санджи! – рыкнула Нами.

– Я мою руки!

Высокий блондин с поразительно голубыми глазами и завитыми бровями пересек кухню и тоже пожал Далтону руку. Вживую он был куда привлекательнее, чем по телевизору, и он словно заполнял собой все пространство вокруг, совершенно не прилагая для этого усилий.

– Привет, Далтон. – Улыбка шеф-повара была настолько широкой и заразительной, что Далтон не смог сдержать ответную улыбку.

– Привет, Санджи.

Теперь Далтон мог понять, о чем говорил ему последние несколько лет Ло. Эти мужчины и женщины, особенно Луффи и Зоро, были сильными и опасными. Все были яркими, блистательными личностями, и находиться радом с ними было захватывающе.

Но еще Далтон видел, что все они были добрыми. Все из них, до единого. Это было видно по их глазам.

– Что это у тебя? – Санджи протянул руки, чтобы взять две бутылки вина, которые держал Далтон.

– А, – тот передал их ему, – одна, это просто Каберне Совиньон, но вторая, это La Prohibición, это подарок.

– Черт… – выдохнул Санджи, доставая бутылку из пакета и осматривая этикетку. – Это реально хорошая хрень. Ты разбираешься в винах? – он снова поднял взгляд на Далтона.

– Так, балуюсь немного, – пожал плечами тот. – Все началось с одного расследования, но в итоге я увлекся дегустациями.

– Очень круто, – одобрительно кивнул Санджи. – Тогда я просто спрячу его пока. – Он направился в сторону кладовой, убирая бутылку обратно в пакет.

– Усопп и Кайя тоже собирались прийти, – сказала Нами, – но Кайя на шестом месяце беременности, и у нее выдалась несколько тяжелая ночка.

Далтон кивнул – он полностью понимал ситуацию. Когда его бывшая жена вынашивала их первенца, ее постоянно тошнило.

– В следующий раз.

– Чоппер тоже здесь, – заметил Зоро. – Он где-то играет с детьми.

– О, хорошо, – кивнул Далтон, – третий раз алмаз?

– Мм? – Нами вопросительно приподняла бровь.

– У нас никак не получается увидеться. Я должен был познакомиться с Чоппером вчера.

– А.

– Как тебе Сиэтл, Далтон? – спросила Робин. Они с Пеллом вернулись к нанизыванию шашлыков на шампура, а Зоро продолжил нарезать яблоки идеально ровными ломтиками.

– На самом деле я отсюда, – пояснил Далтон. – Моя семья дуамиши*. Я вырос в резервации в Мукилтео*.

– Это прекрасно! – улыбнулась Робин. – Я курировала выставку посвященную дуамишам в музее искусств Сиэтла несколько лет назад. Просто потрясающая резьба по дереву.

– Спасибо, – улыбнулся Далтон.

– Как долго ты жил вдали от Сиэтла? – спросила она.

– Пятнадцать лет, – ответил Далтон, и повернулся поблагодарить Санджи, который сунул ему в руку бутылку холодного пива. – Я переехал в Калифорнию, чтобы моя жена могла быть ближе к своей семье.

– Перейти от работы с организованной преступностью Калифорнии к работе с ней здесь, разница, должно быть, колоссальная, – сказала Нами, моя руки.

– О, я перевелся в другой отдел. – Далтон сделал глоток пива – оно оказалось отменным. – Сейчас я работаю с убийствами. Мы с Пенгвином ведем расследование вашего дела о Франкенштейне.

Он снова ощутил на себе взгляды всех присутствующих, но на этот раз шокированные.

– Ты, блять, серьезно? – выдохнул Санджи.

Далтон кивнул.

– Ло вам не говорил?

– Нет, он, определенно, упустил эту часть, – пробормотал Зоро.

– Что я упустил? – спросил входящий на кухню Ло.

– Далтон работает над делом о Франкенштейне, а ты ничего не сказал! – стряхнула на него воду с рук Нами.

Ло пожал плечами и хлопнул Далтона по спине.

– Вылетело из головы. – Затем он повернулся к Санджи и потряс вытащенной пачкой сигарет. – Перекур, Санджи.

– Окей, уговорил. – Санджи вытер руки и повернулся к Нами. – Ты за главную. Не впускай сюда никого с фамилией Портгас.

– Принято, – шутливо отдала честь Нами и снова принялась нанизывать овощи для вегетарианских шашлыков.

– Я могу чем-то помочь? – спросил Далтон.

– Да, – кивнула девушка. – Пелл занимается курицей, но он медленный. Давай, мой руки и приступай.

Далтон расплылся в улыбке и принялся за работу.

Ло в компании Санджи вышел на террасу и спустился по каменным ступенькам в сад. Сюда гости еще пока не добрались, так что они спокойно могли подымить здесь без свидетелей. Прикурив, они уселись вдвоем на деревянную скамейку, которую Френки сделал Виви в подарок на рождестве несколько лет назад. Смакуя первые затяжки, оба просто сидели в молчании и наслаждались доносящейся через окна музыкой.

– Ты ведь вроде пригласил кого-то? – спросил Санджи.

– Они внутри с Луффи, – кивнул Ло. – Он уболтал их поиграть в ту игру с палочками для еды. Смокер едва не передушил их всех.

– О, Боже, – весело засмеялся Санджи, запрокинув голову. – Ты должен представить нас, когда мы вернемся в дом.

Они еще с минуту или около того провели в молчании – каждый наслаждался ощущениями, которые дарил никотин, но затем Ло опасливо нарушил тишину.

– Так, прежде чем ты спросишь, прошлым вечером я не стал ничего начинать с Чоппером. Я хотел, но не стал.

– Я не собирался об этом спрашивать, – заметил Санджи.

– Нет, собирался.

Санджи улыбнулся ласково и нежно, Ло нравилось, когда Санджи улыбался ему так.

– Прекрати. Ты знаешь, как на меня действует такой взгляд.

Санджи хмыкнул и, сделав еще одну затяжку, медленно выдохнул дым.

– Так почему ты не стал ничего делать?

– Ты знаешь, почему. – Ло отвел взгляд и подался вперед, облокачиваясь о колени.

– Все равно расскажи мне.

– Чоппер мне нравится, – вздохнул Ло. – На самом деле нравится. Он чертовски милый и сладкий и ему нужно, чтобы его уже трахнули, но… – он затих и помотал головой. – Я не могу так с ним поступить. Я мог бы быть с ним и, богом клянусь, я бы позаботился о нем, но я постоянно думаю о ком-то другом, так что это будет нечестно.

Санджи молчал некоторое время, когда же он заговорил, голос звучал едва слышнее шепота.

– Очень самоотверженно с твоей стороны. А как Чоппер относится к тебе?

– Не уверен, – пожал плечами Ло. – Думаю, я ему нравлюсь. Настолько, что если в следующий раз, когда мы будем вместе смотреть фильм, я запущу руки ему в штаны, он не будет против продолжения, но… я уверен, в наших отношениях нет искры или чего-то такого. Я не хочу испоганить нашу дружбу из-за какого-то посредственного секса.

– Ну, – отклонившись назад, Санджи положил руку на спинку скамейки, – ты же знаешь, он бы не был посредственным. Не обманывай себя. Да и не факт, что ваша дружба из-за этого разрушится. Наша же от этого не испортилась. Думаю, что благодаря этому ты стал нравиться Зоро лишь сильнее.

По позвоночнику Ло от этого воспоминания прокатилась волна приятной дрожи, но он отмахнулся от него, пока все не вышло из-под контроля.

– Там совершенно другая ситуация, – тихо отозвался он. – Кроме того, это ведь Чоппер. Он не сможет с этим справиться. Он слишком… не знаю…

– Невинный? – предложил вариант Санджи.

– Ага, – кивнул Ло. – Сказать так о нем можно не во всех отношениях, но в этом конкретном…

– Чоппер невинный, – кивнул Санджи, – об этом я с тобой спорить не собираюсь, но его не назовешь хрупким. Не недооценивай его.

– Я не недооцениваю. – Ло щелчком запустил свой окурок в жестяную банку с песком, которую Виви поставила здесь специально для них. Затем он откинулся на спинку и позволил себе прикрыть глаза, когда Санджи обнял его за плечи. Он глубоко вздохнул, прислоняясь ближе к теплому телу повара. Сердце ныло, и он вдруг ощутил себя совершенно вымотанным, словно только что прошел пешком тысячу миль.

– Ненавижу всю эту хрень. Что я должен делать?

– Просто переживи сегодняшний день, – Санджи зарылся пальцами в его волосы, – а когда он закончится, переживи завтрашний. Ты знаешь, мы всегда готовы тебе помочь.

Снова задрожав от прикосновения, Ло расслабился немного.

– Эй, я вас потревожил? – Раздался мягкий дразнящий голос Зоро. Подняв голову, Ло увидел спускающегося в сад по ступенькам мечника. На нем была надета кожаная куртка, а в руках он нес три бутылки пива.

– Да, – Ло по голосу понял, что Санджи улыбается, – но ты ведь знаешь, что ты всегда можешь к нам присоединиться.

Зоро придвинул к скамейке огромную пустую терракотовую вазу и, перевернув ее, уселся прямо на нее перед Санджи. Ло с благодарностью взял протянутую ему бутылку пива.

– Ты охрененно крутой чувак, Зоро.

Передав вторую бутылку Санджи, Зоро поднял собственную в знак признательности.

– Так что там произошло с Чоппером?

Ло с Санджи оба расхохотались в ответ. Прямолинейность Зоро – одна из тех вещей, которые нравились Ло в мечнике больше всего.

– А ты не ходишь вокруг да около, а Зоро? – Ло вытер ладонь, на которую выплеснулось пиво.

– А смысл? – пожал плечами тот.

– И то верно. – Отсалютовав ему бутылкой, Ло сделал глоток. – Ладно, краткая версия: я ничего не сделал. Я хотел, но я не могу забыть Кида, так что это будет не честно. Я уверен, что нравлюсь ему, но не настолько, чтобы рисковать и испоганить ему жизнь. Конец.

– А что если Чоппер сам сделает первый шаг? – спросил Зоро.

Ло умолк и отвернулся. Он никогда не рассматривал ситуацию с этой точки зрения, и даже не был уверен, как такое вообще могло бы получиться. Чоппер – принимающая сторона, он не инициатор, поэтому, насколько бы ни была привлекательной мысль о том, что тот сам делает первый шаг, это было настолько нереально, что почти смешно.

Сделав еще один глоток, он перевел взгляд вниз, уставившись на свои ладони.

– Если Чоппер придет ко мне сам, я сделаю все возможное, чтобы позаботиться о нем. Но он должен быть серьезен, я не стану начинать с ним какую-то туфту, основанную на физическом влечении. Он не сможет с этим справиться.

Зоро хотел было уже что-то сказать, но Ло его прервал.

– Я знаю, я уже слышал это от Санджи, но я считаю, что вы оба неправы. Нет, Чоппер не сможет справиться.

Он почувствовал, как Санджи позади него пошевелился – скорее всего, чтобы выпить пива, а затем Зоро тихо вздохнул и кивнул.

– На данный момент, тебе лучше знать, чем нам. – Его голос был настолько грустным, что у Ло сдавило в груди.

– Ты знаешь, что произошло? – спросил Санджи. – Почему он замкнулся в себе? Почему ни с кем не разговаривает?

Обдумывая, что ответить, Ло несколько раз повернул бутылку в руках. Если он беззастенчиво соврет, они все поймут, но и рассказать все он не мог.

– Да, – тихо произнес он, – я знаю, что произошло, но ничего не скажу. Он заставил меня пообещать.

Он ощутил, как волоски на затылке становятся дыбом, но гнев мечника был направлен не на него. Он знал, что Зоро очень бережно относится к Чопперу, и тот факт, что Чоппер дистанцировался от всех, сильнее всего бил именно по мечнику.

– Чем Чоппер занят сейчас? – спросил Санджи.

– Думаю, все еще играет с детьми, – пробормотал Зоро.

– Может тебе тоже пойти с ними поиграть? – Ло подпихнул его ногу своей.

– Нет смысла маячить рядом, – покачал головой Зоро. – Он в первые же пять секунд заметит, что я расстроен, отчего сам расстроится еще сильнее, а в итоге мне придется сдать назад.

Ло кивнул – скорее всего, так все и выйдет. Интуиции Чоппера не было равных, когда речь шла о чувствах других людей.

– Я просто… – Зоро умолк и поднял взгляд на Санджи. – Я просто хочу, чтобы он был счастлив. Мне плевать, благодаря кому он снова откроется, я просто хочу, чтобы с ним все было хорошо.

Санджи, ничего не сказав, серьезно кивнул.

Они еще какое-то время посидели в дружеском молчании. Санджи и Ло выкурили еще по одной сигарете, а Зоро допил свое пиво. Затем Санджи вздохнул и сжал плечо Ло.

– Как бы мне ни хотелось остаться здесь еще на какое-то время, мне, пожалуй, пора идти заняться готовкой.

– Звучит чертовски круто. – Ло выпрямился. – Тебе еще надо познакомиться с Ником и Шачи.

Когда они поднялись из сада по ступенькам, Зоро удивил Ло – замедлил шаг и положил ладонь на его грудную клетку. Санджи уже успел пересечь террасу и скрыться внутри дома, так что, когда Зоро перевел взгляд своих темных глаз на него, Ло оказался заинтригованным и, возможно, завелся немного, если уж быть предельно откровенным с самим собой.

– Скажи мне одно, – тихо прорычал Зоро, его рука, скользнув вверх, вцепилась в воротник его куртки. – Если кто-то причинил ему боль, скажи мне, что ты прикончил этого парня нахрен.

Колени Ло слегка ослабли от этой непреднамеренной демонстрации силы. Зоро даже пробовать не надо было, он доминировал по природе своей. Взяв себя в руки, Ло сжал его ладонь своей, в качестве заверения. Подавшись ближе, он провел большим пальцем по грубоватой, мозолистой от работы с мечами коже и выдохнул ему в подбородок:

– Мы обо всем позаботились.

Зоро должно быть разглядел что-то в его взгляде, поскольку уголок его губ приподнялся, и он коротко кивнул.

– Хорошо.

Ло, вернувшийся на вечеринку, чувствовал себя немного лучше.

– Шесть щенят играют с мячиками. Где мячики? Ты можешь показать мячики?

Чоппер сидел в гостиной в манеже с Сабо и малышкой Руж. Девочка, одетая в пижамку-комбинезончик в виде белого медведя, сидела у него на коленях с мягкой плюшевой совой в руках. Сабо, похоже, принес им все до последней книги в доме, и последние двадцать минут они втроем проводили время, читая рассказы, считая предметы и рассматривая раскрывающиеся панорамные картинки.

Светлые волосы упали Сабо на глаза, он отбросил их назад и ткнул в один из мячиков на странице.

– Видишь, Руж? Мяч, вот это мяч.

Руж захихикала и ткнула в страницу, может она поняла его, может, нет, значения это не имело. Она просто копировала брата, и это было очаровательно.

– Бии! – счастливо воскликнула она. – Бии да!

Чоппер перевернул страницу и прочитал:

– Девять зайчат играют с кубиками. Где кубики?

Руж снова ткнула в страницу, не то чтобы она на самом деле указывала на что-то конкретное, но сделала это с энтузиазмом. Сабо засмеялся и аккуратно взял ее за пальчик.

– Здесь, – сказал он, двигая ее пальчик и указывая им на кубики, – здесь и здесь.

– Ладно, ребята, пора спать! – сказала Виви, входя в манеж и протягивая руки Руж.

– Мама! – пискнула девочка.

– Спасибо тебе огромное, Чоппер, – поблагодарила его Виви, усаживая Руж себе на бедро. – Давненько мне не удавалось ни с кем пообщаться. Я перед тобой в долгу.

– Я не против, – покачал головой Чоппер. – С ними очень весело.

– Мама, – позвал трущий глазки Сабо, – можно Чоппер подоткнет мне одеяло, пожалста?

– Ох, дорогой, Чопперу нужно вернуться на…

– …Нет, все нормально. – Чоппер поднялся на ноги и одернул штанины. – Я с удовольствием. Иди сюда, крепыш.

Сабо потянулся к нему, и Чоппер взял его на руки.

– Я очень это ценю, – произнесла Виви.

Когда Сабо оказался в кроватке, до подбородка укрытый одеялом с капитаном Америкой и вцепившийся в слоненка, с которым спал, он поднял на Чоппера вопросительный взгляд.

– Чоппер, почему Усопп не здесь?

Тот мягко улыбнулся.

– Ты помнишь, что Кайя ждет ребеночка?

– У нее живот такой большой, как будто она съела мнооооого еды, – кивнул Сабо.

– Точно, – усмехнулся Чоппер. – Ну, иногда, из-за малыша у нее в животике она чувствует себя плохо.

– Почему? – глаза Сабо широко распахнулись от беспокойства.

– Такое иногда случается, когда у мамочек в животиках находятся детки. Сегодня ей стало плохо, поэтому они не пришли. Но она выпьет много воды, пораньше ляжет спать, и завтра с ней все будет хорошо.

– Когда ребеночек будет здесь?

– Эм, в июне. Через четыре месяца.

– Сколько это дней?

– Больше ста.

Сабо выпятил губу.

– Это до или после Рождества?

– Это гораздо раньше Рождества, – снова засмеялся Чоппер. – Кажется, что это много времени, но это не так. Он будет с нами уже совсем скоро, не переживай.

Сабо вздохнул, так тяжело, как только дети это умеют, и затем кивнул.

– Ладно. Спасибо, что поиграл со мной, Чоппер.

– Без проблем, приятель. Сладких снов, хорошо?

– Хорошо.

Чоппер наклонился, чтобы поцеловать Сабо в лоб, но следующие слова ребенка застали его врасплох.

– Люблю тебя.

Глядя на лицо, в котором столь чудесно переплелись черты лиц Эйса и Виви, Чоппер ощутил, как из-за нахлынувших эмоций, щеки начали гореть, а в горле перехватило. От столь простых, но столь невинных и чистых слов, каждую частичку Чоппера – даже ту, что была спрятана глубоко внутри, и которой уже давно никто не касался – окутали легкость и тепло.

– Я тоже тебя люблю, – прошептал он, после чего улыбнулся и поцеловал Сабо в лоб.

Выходя из комнаты, он выключил свет и оставил дверь лишь слегка приоткрытой.

Внизу лестницы Чоппер остановился и уселся на ступеньку. Он уже успел урвать несколько кусочков шашлыка и картофельный салат, так что на самом деле необходимости храбриться и окунаться в суматоху, царящую на кухне, не было. Если, конечно он не собирался взять пива, но пива ему не хотелось. Стоит ему прийти в гостиную, как придется играть в игру с палочками для еды – он неохотно в этом признавался, но она ему нравилась, – вот только сейчас он был не в настроении. Чуть ранее он видел Ло, который разговаривал с Пенгвином и каким-то рыжим парнем, Шачи, скорее всего. Ло казался таким счастливым, таким расслабленным, что Чоппер пока не мог себе позволить попросить его вернуться домой.

Так что из имеющихся у него вариантов актуальными были два: или остаться тут, на лестнице, или проскользнуть на улицу. Сад на заднем дворе был очень красивым. Возможно, вишневые деревья уже начали цвести, да и сейчас, вроде, было не слишком холодно.

Встав и преодолев последнюю ступеньку, Чоппер схватил из шкафа свою куртку и стоящие у двери туфли. Затем он двинулся дальше по коридору. Он знал, что может избежать встречи с большинством гостей, если пройдет через уголок для завтрака. Столы сервировали в полноценной столовой, так что большинство людей сейчас находились в другой части дома. Наружу выбраться удалось без лишнего шума, как и спуститься по каменным ступенькам в сад.

Солнце уже начало садиться, поэтому свет был включен. Виви когда-то развесила здесь гирлянды с небольшими фонариками и старинного вида лампочками и несколько гирлянд, которые они с Эйсом соорудили из цветных бутылок. Гирлянды тянулись от крыши террасы к расставленным по всему саду столбикам. Получилось просто волшебно, как будто в центре карнавала. Когда Чоппер впервые шел ночью по мощеной дорожке, ему казалось, что он идет по дороге в каком-то сказочном королевстве.

Свет фонариков и легкое покачивание деревьев на ветру настолько заворожили Чоппера, что он не заметил, что на тропинке есть кто-то еще. Пока шел, он, наслаждаясь видом того, как ветви вишневых деревьев ласкают поверхность воды, смотрел в сторону пруда, поэтому налетел прямо на этого человека.

Чоппер вскинул руки, чтобы не упасть, и тут же замер, сгорая от стыда. Как он вообще умудрился врезаться в кого-то, кто стоял прямо перед ним?

– Ты в порядке? – раздался глубокий голос.

Чоппер вскинул взгляд, он хотел извиниться, но вдруг понял, что не может этого сделать. Слова застряли в горле. В груди все сдавило, он не мог вздохнуть. Все тело вдруг стало таким легким, совершенно невесомым, а еще стало так тепло.

Мужчина был высоким, выше Эйса, а его плечи безумно широкими. Огромный – вот подходящее для него слово. Массивный волевой подбородок, темные кожа и волосы, а глаза, о боже, его глаза…

– Эй, – снова позвал мужчина, на лице которого проступило беспокойство, – ты в порядке?

Чопперу удалось кивнуть. Он все еще был не в состоянии говорить. Этого мужчину запросто можно было назвать самым красивым из всех, кого ему доводилось встречать. Вообще-то, даже просто смотреть на него было физически больно.

А затем мужчина мягко улыбнулся, и Чопперу показалось, что он сейчас умрет.

– Ты должно быть Чоппер.

– Эм… да? – умудрился все же выговорить Чоппер. Остальные бурлящие внутри чувства тут же притупились, уступая дорогу растерянности. – Откуда вы меня знаете?

– Ты единственный человек на вечеринке, с которым меня еще не знакомили, – объяснил мужчина. – Это первое, и второе… мм, я знаю, что ты ненавидишь, когда тебя называют милым, так что, давай будем считать, что Пенгвин описал мне твою внешность, и я высказал обоснованное предположение.

Черт возьми, он еще и остроумный! Вот только Чоппер был слишком занят попытками сложить кусочки паззла, чтобы смеяться.

– Пенгвин? – все еще не совсем понимая, что происходит, переспросил он.

И тут до него дошло.

– Далтон! – выдохнул он. – Ты Далтон!

– Далтон Драм, западный участок. – Далтон заулыбался еще шире. – Мы должны были познакомиться еще вчера, но когда я вернулся в морг, ты был занят, и мне не хотелось тебя беспокоить.

Оу, все в порядке, я бы с радостью бросил все дела.

– Что ж, очень приятно наконец-то с тобой познакомиться, – тихо произнес Чоппер. К его ужасу, он и в самом деле застеснялся немного. – Я, эм, я рад, что ты здесь. Для ведения этого дела, я имею в виду. Ло меня тоже привлек, так что… Я… Мы, вероятно, будем видеться довольно часто.

Далтон с мгновение задумчиво его разглядывал, взгляд за доли секунды охватил его с головы до пят, и снова вернулся к его лицу.

– Жду с нетерпением.

Колени Чоппера подогнулись, ему пришлось вцепиться в ограждающие пруд перила, чтобы не упасть. Изучающий взгляд Далтона, казалось, пронзал его насквозь, но не ощущался настырным или агрессивным. А его ровный глубокий голос звучал одновременно очень ласково. Такой голос Чоппер мог бы слушать часами напролет. Из-за всего этого внутри, там, где Чоппер уже долгое время ничего не чувствовал, вдруг заныло.

– Ты, эм, – Чоппер нервно облизнул губы, – осматриваешь сад?

Идиот! Конечно же, он осматривает сад! Что ему еще тут делать?!

К счастью, Далтону, кажется, не было дела до того, насколько очевиден ответ на вопрос, он просто кивнул.

– Эйс и Виви проделали с этим местом просто потрясающую работу.

– Какая… какая, эм… – Черт подери, ты позабыл, как пользоваться словами? – Какая его часть тебе нравится больше всего?

– Вишневые деревья.

Время, должно быть, замедлилось, потому что когда Чоппер вскинул взгляд на лицо Далтона, все вокруг словно замерло. Темные глаза мужчины смотрели в сторону пруда, туда, где над водой плакали роняющие лепестки цветы, именно туда, откуда Чоппер не мог оторвать взгляд всего лишь несколько минут назад.

Чоппер знал, что это один из тех моментов, которые он будет помнить очень и очень долго. Это еще одна из тех точек его жизни, когда сердце его предает, влюбляется в кого-то, совершенно не думая о последствиях. Это происходило с ним столько раз, что чувство уже стало знакомым.

Вот только на этот раз все будет гораздо хуже, потому что в этот раз это чувство сильнее и интенсивнее, чем он когда-либо испытывал к кому-либо.

Когда время снова ускорило свой бег, и Далтон вновь посмотрел на него, Чоппер с трудом сглотнул – беспокоился, что снова не сможет выговорить ни слова.

– У тебя точно все хорошо? – снова спросил Далтон. – У тебя такое выражение… лица.

– Вообще-то я просто немного… у меня просто немного… закружилась голова. – Он даже не солгал.

– Слишком много выпивки, м? Хочешь воды?

Помотав головой, Чоппер отцепился от перил и сунул обе руки в карманы.

– Я… наверное? Пойдем на кухню? – Нет-нет-нет, что ты творишь?

– Конечно, – улыбнулся Далтон.

Блять, ему крышка.

Обратная дорога в дом была одновременно и чудесной и ужасной. Далтон держался рядом с ним, и ощущать его присутствие, пока они поднимались по ступенькам, минуя полупьяных людей, было умиротворяюще. Чоппер старался не думать о том, насколько непринужденно Далтону удавалось маневрировать в толпе, следя при этом, чтобы Чоппера не толкнули случайно, и он не налетел на выставленный кем-то ненароком локоть.

До этого вечера Чоппер и не понимал никогда, насколько сильно ему хочется, чтобы рядом был человек, который мог бы играть роль этакого барьера между ним и остальным миром. И что это о нем говорит? Он эгоистичен? Наивен?

Когда они добрались до кухни, Чоппер приостановился в дверном проеме, Далтон же пошел взять для него стакан воды. Изначально это был всего лишь предлог, чтобы Далтон пошел в дом вместе с ним, но сейчас Чоппер понял, что во рту у него действительно пересохло.

– Спасибо, – тихо поблагодарил он, беря из рук Далтона стакан.

– Не за что. – Чоппер по голосу понял, что Далтон улыбается, но не смог заставить себя посмотреть ему в лицо.

– Мне нужно в уборную, – продолжил Далтон, – но я вернусь через минуту, если тебе понадобится что-то еще.

Чоппер кивнул и сделал несколько больших глотков, чтобы чем-то себя занять. Далтон ушел, и он прислонился спиной к стене, разделяющей кухню и коридор. Он слышал, как засмеялся над чьими-то словами беседующий с Нами и Робин Санджи. В гостиной Эйс разговаривал со своими друзьями-пожарными забавно заплетающимся от алкоголя языком. Откуда-то со стороны столовой до него донесся смех Ло – ему что-то рассказывал Луффи. Все отлично проводили время, это было замечательно. Может быть, идея прийти сюда сегодня была неплоха. Никто его не доставал, и было здорово слышать, что его друзья счастливы.

Внезапно Чоппер ощутил присутствие другого человека. Оно не было враждебным, и от него не веяло угрозой, но ощущалось оно очень отчетливо и остро. Переведя взгляд на пол, Чоппер увидел тень, знакомый силуэт, прислонившегося к противоположной стороне стены за его спиной человека.

Он вздохнул, улыбка тронула уголки его губ.

– Я знаю, что ты там, – тихо произнес он.

– Прости, я не… – пробурчал с той стороны Зоро. – Я просто хотел поздороваться.

Сердце Чоппера слегка сжалось от боли при этих словах. Допив воду, он поставил стакан на ближайшую полку, после чего сунул руку в дверной проем и, нашарив руку Зоро, потянул его из кухни в коридор, чтобы оказаться с ним лицом к лицу. Но взгляд на него он так и не поднял, вместо этого сосредоточив все внимание на обуви Зоро.

– Привет… – тихо сказал он.

– Привет… – сдавленным голосом ответил Зоро.

Чоппер понимал – вот он, тот момент, когда он должен начать плакать. Должен начать плакать, броситься к Зоро и извиняться за то, что закрылся ото всех. Но он не мог пошевелиться. Не мог начать просить прощения, потому что не заслуживал его. Он был отвратительным другом, он все еще отвратительный друг. Вечеринка завершится, наступит новый день, но ничего не изменится. Его друзья по-прежнему будут переживать за него, а Чоппер по-прежнему будет в растерянности, из-за того, что не знает, как с ними разговаривать, потому что страх, стыд и все эти ужасные чувства, которые уже несколько месяцев лежат грузом у него на сердце, никуда не исчезнут.

Но может быть… всего лишь на мгновение…

Закрыв глаза, Чоппер качнулся вперед. Он уперся лбом в грудную клетку Зоро, отчего у того на секунду перехватило дыхание. Но уже в следующую он обнял Чоппера своими сильными руками, и – на крошечный, кратчайший миг – Чопперу показалось, что все будет хорошо.

Зоро обнимал его достаточно долго, ну, или Чопперу просто казалось, что прошло много времени. Чоппер расслабился, растворился в теплых объятиях одного из своих самых старых и близких друзей. Зоро молчал – интуитивно понимал, что никакие слова не скажут сейчас за него лучше, чем действия.

Но вскоре момент был разрушен – к ним кто-то подошел.

Нехотя отстранившись, Чоппер увидел Ло, тот выглядел несколько потрясенным. Он положил ладонь на плечо Зоро.

– Мне жаль, мне, правда, очень жаль, но Смокер ищет Далтона. Вы его видели?

– Он пошел в ванную, – ответил Чоппер.

– Я получил сообщение, – твердо, тоном профессионала, сказал появившийся в коридоре из-за угла Далтон. – Где Пенгвин?

Чоппер сгорал от стыда – даже в разгар того, что сейчас творилось, чем бы ужасным оно ни обернулось, он все же бросил взгляд на приближающегося Далтона, и тут же ощутил прошившее тело желание. Это было так глупо. Так инфантильно. Он все еще такой, черт подери, ребенок.

– Пенгвин со Смокером, – отозвался Ло. – Я схожу за ним.

– Что происходит? – помрачнел лицом Зоро.

– Нам надо ехать. – Далтон снова взглянул на телефон. – Нашли еще одно тело.

На самом деле, подсознательно Чоппер этого и ожидал. Из-за того, как вел себя Ло, и серьезности, пришедшей на смену добродушному выражению лица Далтона. Кровь в жилах Чоппера застыла, а те приятные чувства, которые наполняли его всего мгновение назад, испарились без следа.

– О нет…

Далтон одарил его сочувственным взглядом, отчего профессионализм в нем угас на долю мгновения.

– Полагаю, поработать вместе нам доведется скорее раньше, чем позже.

– Ага, – прошептал Чоппер.

– Я здесь! – В холле появился, прыгающий на одной ноге в попытках натянуть кроссовок, Пенгвин. – Информация у Смокера. Ло может поехать с нами?

– Конечно, – ответил Далтон. Затем он снова повернулся к Чопперу и Зоро. – Пожалуйста, кто-нибудь, позаботьтесь, чтобы Шачи подвезли до дома.

– Обязательно, – кивнул Чоппер.

– Удачи, – мрачно бросил Зоро.

Далтон кивнул и, взяв из рук Пенгвина свое пальто, в компании с ним и Ло покинул дом.

Chapter Text

Глава 4

Ло чиркнул большим пальцем по застежке чемоданчика судмедэксперта с набором инструментов. Доктор Мэллори занималась не херней, у нее при себе всегда было все. Набор был просто огромный: квадратный отсек с двумя открывающимися вверх полками, два неглубоких ящичка и, конечно же, сам основной отсек, большой достаточно, чтобы вместить костюм химзащиты и дождевик, сапоги и брезент. Далтон сначала завез его обратно в офис, чтобы Ло мог взять чемодан, и только после этого они втроем – Далтон, Ло и Пенгвин – направились к месту преступления.

Поскольку Ло, до тех пор, пока не вернется Мэллори, являлся действующим судмедэкспертом, он должен был подтвердить смерть и провести начальный этап исследования. Он не впервые выполнял эти задачи, но впервые выполнял их самостоятельно.

Но он не нервничал. На самом деле, он чувствовал себя спокойно, будто, то, чем занимался сейчас, всегда было его призванием.

– Эй, – тихо позвал с пассажирского сидения Ник.

– Мм? – сворачивая на углу, бросил на него взгляд Далтон.

– Это реально прозвучит паршиво, – Ник сделал вдох и только тогда продолжил, – но я… вроде как рад, что это произошло. Я не хочу сказать, что счастлив, что кто-то умер, это чертовски ужасно, я имею в виду… Я не знаю, что я имею в виду.

– Ты думаешь, это хорошо, что мы увидим место недавнего преступления. В этот раз мы узнаем все данные из первых рук, а не через призму восприятия другого следователя.

– Хреново ведь, так?

Подняв голову и поймав взгляд Ника, Ло ощутил, как сдавило сердце.

Но Далтон лишь покачал головой.

– Нет, это хорошо. Сохраняй определенную беспристрастность и используй любые возможности, которые только можешь получить – в пределах разумного, конечно. Это звучит жестоко и бессердечно, но иногда чтобы справиться со всем этим иначе нельзя.

– Но, – Ник почесал подбородок, – что, если ты настолько долго будешь в этом вариться, что на самом деле станешь жестоким и бессердечным?

Далтон снова покачал головой.

– Беспристрастность. Как ты до этого и сказал: ты рад не потому, что кто-то умер, а потому, что мы посмотрим на дело свежим взглядом. Не смешивай эти понятия, и все будет нормально. Мы на месте.

Вспыхнул свет и в поле зрения оказались дорожные заграждения по обеим сторонам улицы. Снаружи на тротуаре собрались люди, наблюдающие, ждущие. Дальше по улице был припаркован единственный фургон телевизионщиков, но ни камеры, ни репортера видно не было. Подъехав к заграждению, Далтон опустил окно, и все трое показали свои значки. Патрульный махнул, показывая проезжать, и Далтон припарковался около двух-этажного дома в стиле крафтсман*. Вот только дверцу он сразу открывать не стал, а, повернувшись к Нику, тихо заговорил.

– Честно говоря, я рад, что ты чувствуешь себя так. Мне бы не хотелось в напарники человека, который впадает в ступор, поддавшись эмоциям и сопереживая каждой жертве. Для этого у нас будет еще куча времени после. Ты умный, способный, и ты отлично со всем справишься, ясно?

Ник энергично закивал.

Улыбнувшись, Ло отстегнул ремень и открыл дверцу машины. Далтон был так прямолинеен и охрененски крут.

Первым на месте происшествия оказался патрульный по имени Додд. Он ввел Ло в курс дела, пока они шли к веранде. Вызов поступил сорок-пять минут назад, и был передан дежурившему сержанту. Имя жертвы – Гэри Мэчарт, юрист, работавший в фирме в деловом центре города. Его друг, Джон Маркс, нашел в прихожей тело мертвой собаки Гэри, а тело самого Гэри в гостиной.

– Я старался никого не впускать по возможности, – сказал Додд, – а всех, кто заходил, внес в журнал. Извините, что меня немного пошатывает, это мой первый случай.

– Ты отлично справляешься, сержант, – покачал головой Ло. – Продолжай в том же духе. И убедись, что пьешь достаточно воды, ночка предстоит долгая. – Сказав это, он едва ли не улыбнулся, потому что определенно подцепил привычку так говорить у Чоппера.

– Спасибо, док, – кивнул Додд. – Я пока вас оставлю здесь, и пойду, введу в курс дела детективов.

– Дай мне пятнадцать минут, и потом можешь впустить их, хорошо? – Ло уже успел вытащить бахилы, и сейчас натягивал их на ноги.

– Так точно.

В прихожей, за исключением единственного столика с чашей для ключей и накрытого пленкой тела собаки Мэчарта, было пусто. Ло повернулся лицом к гостиной, на первый взгляд, все, казалось, было на своих местах. Поставив чемоданчик на пол, прямо на пороге, он открыл крышку. В первую очередь надев вытащенные перчатки, он достал тонкий фонарик и термометр. Ло знал, что если это убийство действительно из серии дела Франкенштейна, ориентироваться по температуре тела в определении времени смерти не выйдет, но протокол есть протокол.

– Ладно, мистер Мэчарт, – приветливо произнес Ло, – пора нам познакомиться.

Николас Петрусьелло, или «Пенгвин» – под этим именем его знали уже практически все еще до того, как он начал учиться в средней школе, – чувствовал, что это, возможно, тот самый момент, к которому уже в течение какого-то времени готовила его жизнь. Он был взволнован и немного нервничал. В крови подскочил адреналин, когда он, поднявшись на первую ступеньку веранды, смотрел, как исчезает в дверном проеме спина Ло. Сейчас кровь Пенгвина бурлила в венах, отчего он чувствовал, как его слегка потряхивает.

Стоящий рядом с ним Далтон задавал дополнительные вопросы прибывшему первым на место преступления Додду. Тот был старше – возможно, лет за сорок – и казался одним из тех парней, которым хотелось бы избежать подобных сцен в своей профессиональной деятельности, но все же он был достаточно хорошим копом, чтобы быть к такому готовым.

Пенгвин знал, это не просто чистая случайность, что в напарники ему достался Далтон. Это, определенно, было какое-то божественное, мать его, вмешательство, раз ему настолько повезло. Он реально сорвал джекпот в лотерее: этот парень настолько грамотный, терпеливый и настолько хороший учитель, что это было просто невероятно.

А еще, конечно же, Траф. Он будет работать с Трафальгаром Ло, самым потрясным, самым охренительно крутым сукиным сыном на всей этой чертовой планете.

– Вы отлично справились, Додд, – сказал Далтон. – Вы могли бы узнать, хорошо ли чувствует себя мистер Маркс? Мне бы хотелось допросить его перед тем, как у него возьмут показания официально.

– Конечно, он сейчас в машине скорой помощи, но я могу привести его к внедорожнику.

– Отлично. Мы закончим через несколько минут.

Додд кивнул и направился к мерцающим двухцветным огням.

– Ладно, – Далтон с решительным взглядом повернулся к Пенгвину. – Ло сказал, пятнадцать минут, так что у нас есть около пяти минут, чтобы обойти периметр, а затем мы опросим Маркса.

– Мы ищем что-то конкретное? – спросил Пенгвин.

– На самом деле нет, – покачал головой Далтон. – В этом деле, скорее всего, ничего экстраординарного не обнаружится, этот парень слишком хорошо заметает следы. Но, судя по тому, как участились нападения, он вошёл во вкус, так что я надеюсь, что он где-нибудь допустил ошибку.

Пенгвин кивнул, вспоминая файлы, которые они успели просмотреть за последние несколько дней.

– Он убивал их и держал тела где-то в другом месте, так что, как ему удавалось вернуть их домой, не вызвав подозрений?

– Именно. – Далтон двинулся с места.

Они обошли территорию дома. Задний двор был огорожен забором – скорее всего, для собаки, – а в дальнем углу, под огромным вечнозеленым деревом, расположилась пристройка. Ворота с обеих сторон были закрыты и заперты на замок, но те, которые находились ближе к дверям кухни, можно было открывать с обеих сторон – как изнутри, так и снаружи.

– Тут он и мог войти, – заметил Далтон. – Сделай пометку о замке на ограде и двери в кухню.

– Понял, – отозвался Пенгвин, строча в блокноте.

– Все остальное выглядит невредимым, – сказал Далтон. – Наиболее вероятная возможность – гараж.

Пенгвин кивнул, он тоже так думал.

– Мы проверим, на месте ли его машина, и если она там, значит, наш парень привез его домой, не выходя открыл автоматические ворота и заехал внутрь. Элементарно.

– В точку. Дважды перепроверь механизм автоматических ворот, пока мы проверяем машину.

Пенгвин понимал, что Далтон проговаривает вслух свои мысли для него, но был за это благодарен. Метод обучения Далтона заключался в медленной обработке фактов, что позволяло Пенгвину добавлять в процессе собственные идеи или задавать вопросы. Благодаря этому Пенгвин чувствовал себя гораздо увереннее, пусть даже большую часть информации он получал мгновенно. Но что еще важно, он не чувствовал себя глупо, задавая любые, даже самые пустяковые и несущественные вопросы. Как Далтон сказал ранее – когда речь идет о деле, несущественных вопросов не бывает.

– Ладно, давай найдем Маркса.

Мужчине было около сорока, он был спортивного телосложения, с седеющими волосами и подстриженной эспаньолкой. Он дрожал и выглядел изможденным, но, учитывая ситуацию, это было ожидаемо. Пенгвин не вмешивался, пока Далтон задавал Марксу вопросы. Он обратил внимание на мягкость, появившуюся в голосе детектива, на деликатность тона, когда он касался щекотливых тем. Направлять в разговоре свидетеля достаточно просто, так что Далтон спрашивал об очень простых вещах, позволяя затем Марксу самому уточнять детали. Тот был персональным тренером мистера Мэчарта, и он начал беспокоиться о друге, после того, как тот не явился в зал на тренировку в четверг. Судя по всему, это было очень на него не похоже, так что Маркс попытался с ним связаться – звонил и писал ему, но ответа так и не получил.

– Гэри практически жил в своем телефоне, – уныло сказал Маркс. – Я знал, что он не мог не получить мои сообщения, так что что-то не так. Я думал, у него грипп.

Когда он приехал к дому друга, входная дверь была слегка приоткрыта. Увидев Джанглса, черного лабрадора Гэри, Маркс тут же позвонил в полицию. Он видел гостиную, но лишь мельком – не смог заставить себя войти.

– Все в порядке, – мягко произнес Далтон, – вы все сделали правильно.

Маркс кивнул, но в его темных глазах стояли слезы.

– У меня осталась всего пара вопросов, – продолжил Далтон. – Вы готовы продолжить?

Маркс кивнул.

– Вы открывали дверь в кухне? Ту, которая ведет во двор с боковой стороны?

Маркс отрицательно покачал головой.

– Хорошо. Последний вопрос: Гэри ездил на работу на машине?

– Иногда, но никогда по средам. Тогда его и видели в последний раз. На работе, я имею в виду.

– Почему он не брал машину по средам? – спросил Пенгвин.

– Ему нравилось заходить в бар после встреч, а потом возвращаться домой на «убере». Ему нравилась бармен в «У Коротышки». – Тут глаза мужчины распахнулись, он тихо ахнул. – О Боже, мне придется сказать ей…

– Ладно, мистер Маркс, – выпрямился Далтон. – Я попрошу одного из полицейских отвезти вас в участок, где вы сможете выпить кофе, хорошо?

– Хорошо, – тихо отозвался тот.

– Когда у вас будут брать показания, просто расскажите им то же самое, что только что рассказали мне.

Маркс снова кивнул, откинулся на спинку сидения и прикрыл глаза, чтобы сдержать слезы.

Далтон закрыл дверцу внедорожника и побарабанил пальцами по подбородку.

– Нам нужно опросить бармена и его коллег по работе, конечно же. Нам нужно точнее определить временные рамки.

Пенгвин кивнул.

– Отличная идея спросить его про среду, – заметил Далтон. – Ты сберег нам время.

Пенгвин внутренне затрепетал от волнения. Обычно он не был падок на комплименты и не нуждался в одобрении. Но слышать похвалу от Далтона – все равно что слышать от супергероя, что ты действительно крут.

– Готов пойти внутрь?

Пенгвин кивнул так резко, что едва не сломал шею.

Внутри дома пахло деревом и пластиком. В прихожей было совсем пусто – ни картин на стенах, ни ковра на полу, чтобы создать хоть какой-то уют. Это, определенно был дом холостяка, и, судя по профайлам других жертв, семьи у мистера Мэчарта скорее всего не было. Тело собаки, прикрытое пленкой, находилось на полпути к кухне.

Когда они вошли, Ло стоял на пороге с камерой в руках. Он одарил Пенгвина мягкой, извиняющейся улыбкой.

– То еще зрелище для первого дела, Ник.

– Да? – Глаза Пенгвина стали едва ли не с блюдца размером.

– Держи, – Далтон протянул ему пару перчаток. У Пенгвина были и свои, но раз уж Далтон успел вытащить пару, он не стал отказываться. Бахилы на ноги они нацепили у входной двери, а куртку Далтон снял и отдал одному из полицейских еще на крыльце.

Они вошли в комнату.

– Ого… – тихо ахнул Пенгвин.

Тело мистера Мэчарта, как и тела остальных жертв, было установлено в определенную позу, но с некоторыми отличиями, поскольку на этот раз его разместили в гостиной, а не на кухне или в столовой. Его тело усадили в кресло, обращенное к телевизору, в правую руку вложили бутылку пива, в левую – пульт от телевизора. На него были надеты треники, свитшот, носки и кроссовки для бега.

Уши, как и все десять пальцев на руках, были заменены чужими и грубо пришиты черной нитью. Пенгвин был уверен, что они принадлежали Дэниелу Талмеру, но придется ждать результатов ДНК, прежде чем говорить об этом на официальном уровне.

– Ладно, Пенгвин, – мягко сказал Далтон. – Что ты видишь?

Тот обошел кресло, осматривая сцену.

– Пальцы и уши были заменены, как мы того и ожидали.Его убили в другом месте, а затем привезли сюда, как и остальных. Одежда, скорее всего, не та, в которой его похитили. Наш парень наверняка пошарил по его вещам и переодел его, перед тем как усадить здесь.

– Хорошо, – кивнул Далтон. – Что еще?

– У него… странная форма тела, – пробормотал Пенгвин, изучая взглядом причудливую фигуру в кресле. Ощущение было такое, что мужчина или был очень низким, с неестественно длинными руками и ногами, или у него была какая-то деформация, благодаря которой, он мог едва ли не сложиться пополам. – Не могу понять, что произошло с его телом.

Ло перешагнул порог, снова оказываясь в комнате, и указал на свитшот.

– Станет понятнее, если ты приподнимешь кофту.

Пенгвин приподнял свитшот, как и предложил Ло. Под ним обнаружилась простая белая футболка, ее он тоже задрал вверх.

– О, Господи, – едва слышно выдохнул он.

– Что ж, – пробормотал сбоку от него Далтон, – интенсификация налицо.

Тело мистера Мэчарта выглядело непропорционально, потому что ему удалили часть торса. Было вырезано все, начиная с линии чуть выше бедер и не доходя несколько дюймов до подмышек. У него не было ни сосков, ни пупка, только линия неровных кривобоких швов по всей окружности.

Оставив кофту вместе с футболкой задранными, Пенгвин выпрямился, давая двум другим мужчинам лучший обзор.

– Какого хрена… – прошептал он.

– Так что, температуры печени нет, – махнув рукой, заметил Ло, – потому что, что очевидно, нет самой печени. Так что, нет и времени смерти. Не то, чтобы она у нас была, раз уж его каким-то образом замораживали.

Далтон подошел ближе и присел перед креслом на корточки.

– На это, должно быть, потребовалась уйма сил.

– Не то слово, – фыркнул Ло. – Тут не получится просто вырезать этот кусок и переложить на соседний стол. Это все равно, что попытаться вытащить кусочек из середины горячего буррито. Все вывалится наружу.

– Спасибо за красочный образ, – скривился, поднимаясь на ноги, Далтон.

– С другой стороны, – покачал головой Пенгвин, – если он их замораживает, то мог вырезать часть и без особых хлопот.

– Этот парень пропал всего пару дней назад, – заметил Далтон. – Времени было недостаточно, чтобы насквозь проморозить тело.

– Временные рамки по сравнению с другими жертвами, самые краткие, – кивнул Ло. – Он побывал в холодильной камере, но промерзнуть определенно не успел.

Далтон бросил взгляд на Пенгвина, и затем уголок его рта приподнялся.

– Вот он и начал работать небрежнее.

–Ублюдок скоро облажается, – расплылся в ответ в улыбке Пенгвин.

– Если он уже этого не сделал, – согласился с ним Далтон.

– Ладно, – вклинился Ло, подходя к своему чемоданчику. – Я закончил осмотр и сделал достаточно снимков. Мое официальное заключение: он однозначно мертв. Я возвращаюсь обратно в лабораторию, подготовлю все для вскрытия.

– Спасибо, Ло, – поблагодарил его Далтон и снова переключил внимание на инсценировку в гостиной.

Пенгвин, тоже вновь сосредоточившийся на теле жертвы, мысленно прокрутил все имеющиеся факты. Вдруг он замер – заметил кое-что. Снова наклонившись ближе, он приподнял пальцем веко мужчины.

– Твою ж мать, – выругался он.

– Что? – спросил Далтон.

– Смотри, глаза, – отозвался Пенгвин. – У него все еще, черт бы его побрал, его глаза.

– Что?

– Смотри, у Талмера были карие глаза, а эти голубые.

– Твою ж мать.

– Почему он не заменил глаза? – Прикрыв обратно веко жертвы, Пенгвин вскинул взгляд на Далтона.

– Я не уверен, – пожал плечами сосредоточенно нахмурившийся Далтон. – Это выпадает из его образа действий, но я не понимаю, зачем бы ему так поступать. Может быть все просто, может, он просто слишком устал? Работа над торсом заставила его попотеть.

– Может быть, он повредил глаза, когда извлекал их? – предложил версию Пенгвин.

– Да, это весьма вероятно.Кроме того… – Далтон умолк на полуслове, его лицо расслабилось. Пенгвин уже хотел спросить, что не так, но тут Далтон резко выпрямился и направился к выходу из комнаты.

– Если только… – тихо произнес он.

– Что? – Пенгвин тоже встал и пошел за Далтоном к двери. – О чем ты дум?..

Далтон присел на корточки возле тела собаки, и Пенгвину вдруг резко поплохело.

– Нет-нет-нет. Это совсем не круто…

Далтон откинул немного пленку, Пенгвин же наблюдал, как шевелятся его плечи, пока он осматривал морду собаки.

– Черт… – выдохнул Далтон.

– Нет, он, мать его, не сделал этого, – прорычал Пенгвин.

Далтон поднялся и повернулся к нему лицом.

– О, он, черт дери, это сделал.

– Спасибо, что согласился подбросить меня домой, – улыбнулся Шачи, когда Чоппер захлопнул дверцу машины.

– Мне не сложно, – улыбнулся в ответ Чоппер. – А вот тебе придется меня потерпеть – я не особо хорошо знаю Мадрону*.

– Там легко запутаться, из-за всех этих улиц с односторонним движением, но мы разберемся. Я всего лишь немного, чуточку, самую капельку пьян.

Чоппер усмехнулся, переключил скорость и съехал с подъездной дорожки. Что бы Шачи ни вкладывал в слова «самую капельку пьян», это было далеко за гранью возможностей самого Чоппера.

В этой части города на улицах было темно, дорогу освещали лишь редкие фонари, стоящие на углах и перекрестках. Но как только Чоппер выехал на одно из главных шоссе, то, которое отделяло северную часть от южной, витрины магазинов и светофоры разогнали темноту, стало светло, почти как днем.

– У Траффи хорошие друзья, – вздохнув, произнес Шачи. – Ты ведь его сосед по дому, верно?

Чоппер кивнул и постарался не расхохотаться над услышанным прозвищем. Позже, он обязательно еще его припомнит Ло.

– Да, и еще коллега по работе.

– Это круто. Пенгвин был в таком восторге, что будет работать с ним. Ну, и с Далтоном. Господи, всю эту неделю Пенгвин только и говорил, что об этом долбаном мужике. Я уже успел возненавидеть этого чувака.

Чоппера удивила внезапная вспышка злости и желания защищать Далтона, которые он ощутил из-за слов Шачи.

– Тебе не нравится Далтон? Почему?

– Нет-нет, прости. – Шачи развернулся немного на сидении, чтобы видеть Чоппера. – Я просто устал постоянно слышать о нем, ну, знаешь, не бывает ведь настолько охренительно крутых людей, так? А сегодня мы с ним познакомились, и я такой: «бляяя, он реально крутой, а я тот еще мудак», понимаешь?

– А, – вся злость тут же испарилась, и Чоппер искренне улыбнулся. – Да, он довольно крутой.

– Пока я знаю, что мой брат с этим парнем, я не буду так сильно беспокоиться, что они натыкаются на людей с отсутствующими частями тела или что-то в этом роде. Далтон за ним присмотрит.

По телу Чоппера прокатилась знакомая теплая волна, и он тихонько вздохнул.

– Ага, с Пенгвином все будет в порядке.

Пока ехали дальше, Шачи подсказывал Чопперу, куда ехать, но его голос становился все тише и тише. В итоге, когда Чоппер взглянул краем глаза на своего пассажира, то увидел, как тот смотрит в окно, глядя при этом в никуда. У него был совершенно отсутствующий взгляд, и Чоппер понял, это не из-за выпитого алкоголя.

– Так ты, Пенгвин и Ло выросли вместе? В приемной семье?

Шачи кивнул.

– Каким Ло был тогда?

– Хм, – нахмурился Шачи. – Примерно таким же, я думаю, только не настолько резковатым на поворотах. Он никогда не был святошей, но в старших классах у него было куда как меньше пороков.

– Да?

– Он не курил, – Шачи кивнул и снова развернулся на сидении, – отказывался от выпивки, носа не показывал из-за книг. А вот сквернословит он все так же, если его разозлить, он мог покрыть тебя таким трехэтажным матом! А еще… – он умолк на мгновение, задумавшись. – Еще, он всегда был несколько замкнутым, но сейчас… он закрылся довольно основательно. Он, не знаю, стал жестче, мне кажется.

Чоппер точно знал, о чем говорит Шачи. Он не отрывал взгляд от дороги, а грудь сдавливало от чувства вины. Он знал большинство причин, из-за которых Ло так изменился, но если Ло не рассказал пока Шачи о них, у Чоппера нет никакого права о них говорить.

– Ему пришлось через многое пройти, – тихо произнес Чоппер. – Но здесь у него хорошие друзья. А теперь у него еще есть вы.

– Да, черт возьми, – отозвался Шачи. – О, здесь поверни направо.

Чоппер: Я отвез Шачи домой
Чоппер: Он клевый, он мне понравился
Чоппер: Что случилось?
Чоппер: Я не могу заснуть, так что напиши мне, как только получишь сообщение

Ло: Тут такой пиздец

Чоппер: Это Франкенштейн?

Ло: Вне всяких сомнений

Чоппер: Мне сегодня ни за что не уснуть. Тебе нужен помощник?
Чоппер: Чтобы провести вскрытие, я имею в виду
Чоппер: Что очевидно

Ло: Черт, да, приезжай

Следующий час Чоппер провел, читая основные положения дела о Франкенштейне. Он выпил семь чашек кофе и стрескал четыре из шести пирожков, которые принес для Ло. Друг, если и заметил его внезапно проснувшийся аппетит, ничего на этот счет не сказал.

К тому времени, когда они приступили к работе над телом мистера Мэчарта, Чоппер был готов. Он знал, что искать, а все инструменты у него были наготове, еще до того, как он открыл мешок для трупа.

Когда они перешли к исследованию второго тела, того, которое было намного меньше и имело странную форму, ему потребовалась лишь пара минут, чтобы осознать, в чем дело.

– Бля, да ты издеваешься надо мной… – простонал Ло.

Они уже успели опросить бармена «У Коротышки» и трех полупьяных юристов из фирмы мистера Мэчарта, когда Далтону пришло сообщение от Ло, которому он очень обрадовался.

Ло: Закончили. За результатами приходи, когда захочешь

Ответив на сообщение, он убрал телефон в карман. Он устал, и он был уверен, что Пенгвин тоже. Они шли по следу большую часть ночи, и сейчас было уже почти пять утра. Им до сих пор не удалось найти ни единой зацепки, но они хотя бы восстановили хронологию событий. Мэчарт и в самом деле работал в среду, но вот до бара в тот вечер ему добраться не удалось. Его коллеги утверждали, что он направился именно туда, из чего следовал вполне логический вывод – его похитили по дороге. Пенгвин с Далтоном прошлись по улице, которой вероятно воспользовался Мэчарт – проулков и темных закутков, где некто мог залечь, поджидая добычу, здесь было предостаточно.

– Хм, – вздохнул Пенгвин, – не исходная точка, но близко к тому. Думаешь, нам стоит опросить людей из его спортзала?

– Опросим, – кивнул Далтон. – Но это может подождать до его открытия. Сейчас нам надо съездить в морг и поговорить с Ло.

Оказавшись в машине, Пенгвин провел рукой по волосам и скривился.

– Что это говорит обо мне, если я вполне спокойно смотрю на искромсанные человеческие тела, но стоило включить в этот замес собаку, и меня начало подташнивать?

– Я бы сказал, что это вполне нормальная реакция, – ответил Далтон.

– Я могу весь день смотреть какое-нибудь кино, где людей мочат в капусту, но стоит умереть хотя бы одной зверушке, всё, я рыдаю. Ты смотрел «Я легенда»? У меня из-за этого фильма чуть сердечный приступ не случился.

– Я не могу смотреть фильмы, где умирают дети, – признался Далтон. – Смотреть на умирающих животных трудно, но смотреть на умирающих детей я не могу вовсе.

– У тебя есть дети? – спросил Пенгвин.

– Мальчик и две девочки помладше, – кивнул Далтон.

– Воу! Сколько им?

Далтон, улыбаясь, вырулил со стоянки и выехал на дорогу, которая вела обратно в морг.

– Эйдену девять, Софии и Эмме по шесть.

– Близняшки! – воскликнул Пенгвин. – Это наверняка было просто безумие!

– Так и было, – кивнул Далтон. – Особенно после того, как их мать… хм, скажем так, то время было тяжелым для всех.

– Сочувствую, – куда более тихим голосом произнес Пенгвин. – Ты поэтому вернулся домой, да?

Далтон снова кивнул.

– Парень из-за которого она… так скажем, ушла от меня, убедил ее и ее семью, что будет лучше, если я буду от них как можно дальше. Она сказала, что не будет устраивать разборок из-за опеки, если я вернусь домой.

– Вот же стерва.

Далтон сбавил скорость и въехал на парковку городского морга.

– Очень ценю твою поддержку, – усмехнулся он. – Но на самом деле это не была ее вина.

Отстегивающий ремень безопасности Пенгвин скривился. Далтон заглушил двигатель.

– Хм, звучит так, что она тебе изменила. Виновата только она одна.

– И снова, я правда очень ценю поддержку, но все было крайне сложно. – Далтон открыл дверцу и вылез из машины. – Как бы там ни было, эту историю лучше отложить на потом.

– И, судя по всему, надо будет запастись пивом.

– Или бурбоном.

Ло обнаружился в секционном зале номер один. На одном из столов лежало тело мистера Мэчарта, на другом, рядом с ним, тело пса, Джанглса. Уши и пальцы мистера Талмера, ожидающие теста на ДНК, были удалены, а плоть сшита куда более профессиональной рукой. Глаза собаки тоже были зашиты, но с таким изяществом, что казалось – животное всего лишь спит.

– Итак, – сказал Ло, делая глоток кофе из своей чашки. – С чего начнем?

– С самого начала, я думаю, – пожал плечами Далтон.

– Как скажешь.

С телом Мэчарта, судя по всему, ничего необычного, за исключением очевидного, не было. У него были удалены печень, селезенка, желудок, желчный пузырь, поджелудочная железа, почки, нижняя часть грудной клетки и несколько футов кишечника, но убийца оставил нетронутыми сердце и легкие. Уши и пальцы были грубо отрезаны, вероятно, острым ножом или топориком для мяса*, и затем заменены – как они предполагали – частями тела Талмера. Нить использовалась та же самая, то же касалось и стежков.

– Поскольку он не был заморожен, ткани у него повреждены меньше, чем у остальных, – сказал Ло. – Мы запросили анализ крови, но у других жертв ничего не было обнаружено, так что особых надежд я не питаю.

– А что с псом? – спросил Далтон.

– Удар тупым предметом по голове. Смерть наступила мгновенно.

– Ну, хоть так, – пробормотал Пенгвин.

– За исключением глаз, с псом тоже ничего интересного. Его кровь тоже отправили на анализ, но, опять-таки, особо ни на что не рассчитывай.

– Ладно, – Далтон кивнул и повернулся к Пенгвину. – Дальше надо будет опросить остальных коллег нашего парня и ребят из его зала. – Он взглянул на часы. – Зал откроется только через час, а парень, с которым нам надо поговорить, появится не раньше девяти. Тебе стоит сделать перерыв, езжай домой и отдохни немного.

– Что? Да ладно? – Пенгвин скорчил такую рожу, словно Далтон предложил ему попробовать поесть грязи.

– Если появилась возможность отдохнуть, надо ей пользоваться. Именно так мне удалось проработать в этом деле так долго и не сойти с ума.

– Так оно, – вздохнул Пенгвин. – Просто я не знаю, смогу ли заснуть.

– Тебе не обязательно спать, – покачал головой Далтон, кладя руку на плечо Пенгвина. – Просто отдохни. Поешь, расслабься, посмотри кино. Я наберу тебя через несколько часов.

– Ладно, – кивнул Пенгвин и повернулся к Ло. – Спасибо. Увидимся позже.

Ло помахал Пенгвину, который затем вышел из секционного зала.

– Это было мило с твоей стороны, – заметил Ло, когда они остались вдвоем.

– Не собираюсь позволить ему выгореть на первом же деле.Он вполне способен довести себя до изнеможения, по нему это видно. Я должен привить ему хорошие привычки, пока могу.

– Ладно, – мягко улыбнувшись, Ло захлопнул папку с документами. – Я вымотан, так что пойду, закончу отчет и поеду домой. Чоппер у себя в кабинете, наверстывает упущенное. Он ассистировал мне, так что если у тебя еще остались вопросы, он может помочь.

Далтон почувствовал, как внутри что-то екнуло, и не сказать, что неприятно.

– Чоппер?

– Ага, – посмотрел на него Ло. – Вы ведь виделись на вечеринке, так? Технически, он значится, как помощник судмедэксперта, мне просто захотелось задействовать его плотнее. Он самый умный человек из всех, кого я знаю, так что, могу тебя заверить, ты в надежных руках.

– Нет, я просто… – Далтон понял, что ему трудно сглотнуть. – Это хорошо, я просто… наверное, забыл, что он работает с тобой.

– О, правда? – смешливо посмотрел на него Ло, уголки губ которого приподнялись в едва заметной улыбке. – Детектив Далтон, с фотографической – чуть ли не эйдетической – памятью, супер-коп, не запомнил, что Чоппер работает в морге?

– У меня не фотографическая память, – фыркнул Далтон.

– Можешь продолжать себя в этом убеждать. – Улыбка Ло превратилась в полноценную широченную ухмылку. Убрав папку в шкаф, он пошел к двери, но, проходя мимо Далтона, приостановился и, не глядя на него, тихо произнес:

– Он милый, и это дезориентирует. Но не волнуйся, это случается и с лучшими из нас.

После этого он ушел.

Далтон еще какое-то время стоял на одном месте, сунув руки в карманы. С тех пор как они покинули вечером вечеринку, произошло очень много разных событий, и этого вполне хватало, чтобы некоторые определенные мысли оставались на задворках сознания. Но сейчас наступило временное затишье, перерыв в лихорадочном сборе информации, и сдерживать эти мысли стало нечему.

Единственный вариант, который приходил Далтону в голову для описания того, что он ощутил, впервые встретив Чоппера – удар молнии. Он никогда не испытывал ничего подобного тому, что ощущал, стоя в том красивом саду и глядя в огромные карие глаза Чоппера. Никогда прежде эмоции не накрывали его настолько мощно, или настолько явно, как интенсивность того момента. Чувства, которых он никогда прежде не испытывал, расцвели в груди, рождая бушующее пламя, прокатившееся по всему телу. Оно опалило его, сожгло дотла, уничтожило изнутри, и в то же мгновение восстановило его заново по кусочкам. Далтон приложил все силы, чтобы сохранить внешнее спокойствие, и ему даже удалось не выставить себя полнейшим дураком, вот только после того, как он принес Чопперу воду и увидел, как его мягкие губы касаются ободка бокала, ему пришлось извиниться и отойти в ванную, где он сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, стоя над раковиной. Все это было какое-то безумие.

Слишком быстро. Все это происходило слишком быстро, он не был к этому готов. Он знал, что что-нибудь подобное случится. В прошлом он уже испытывал какие-то чувства к мужчинам, и это была одна из причин расстаться с женой, но он и представить никогда не мог, что это будет – и вообще может быть – так. Это было чересчур. Слишком много ему нужно было осмыслить.

Но черт подери, у него есть работа, и у него действительно еще остались вопросы. Ло сейчас занимался своим отчетом, Чоппер же был в его распоряжении, поэтому даже речи не шло о том, чтобы не воспользоваться помощью. Если только конечно у него нет желания просто пойти домой и отдохнуть, как он посоветовал до этого сделать Пенгвину.

Нет, об этом тоже не могло быть и речи.

Глубоко вздохнув и собравшись с духом, он развернулся и вышел из секционного зала номер один.

Чоппер поднял кружку со стола, но вздохнул, когда заглянул внутрь и обнаружил, что она пуста. Это был уже третий раз, ему надо просто сходить уже и налить себе еще кофе.

Выпрямившись в кресле, Чоппер воспользовался шансом и потянулся всем телом и размял шею – он читал уже чуть больше часа и не особо менял свое скрюченное положение. Его письменный стол был завален материалами по делу, фотографии со вскрытия и снимки с мест преступлений были разложены в соответствии с жертвами, а на коленях лежали заметки от предыдущих детективов, работавших над делом. В левой руке он держал результаты токсикологического анализа, которые вели лишь в деморализующий тупик.

Снова сгорбившись, он принялся изучать фотографии мистера Мэчарта, которые сам же сделал всего несколько часов назад. Что-то было не так, но он никак не мог понять, что именно.

Тут в дверь его кабинета постучали, и кто-то вошел.

Чоппер вскинул взгляд на вошедшего. Он был уверен, что если бы сейчас стоял, у него подогнулись бы колени. Еще никогда в жизни он не был так рад, что сидит.

Возле двери стоял Далтон – уставший, но красивый, и с мягкой улыбкой на лице.

– Привет, – глубоким голосом, таким, каким он и запомнился Чопперу, произнес он.

– Привет.

– Ло сказал, что ты ассистировал ему с мистером Мэчартом, и если у меня появятся вопросы, мне следует поговорить с тобой.

В груди у Чоппера что-то оборвалось, и он снова ощутил подступающую нервозность. О, Ло так и сказал, да? Ну и задница же он.

Вздохнув, Чоппер положил отчеты на стол и вложил заметки детективов в соответствующие папки.

– Он пишет отчет?

– От тебя это звучит словно эвфемизм*, – улыбка Далтона стала шире.

– Это и есть эвфемизм. – Чопперу было сложно смотреть Далтону в лицо, застенчивость вернулась в полном объеме. – Он собирается вернуться в свой кабинет и завалиться спать.

– Ну, в чем-то он прав. В это время мы все должны бы уже спать.

– Тебе не обязательно стоять в дверях, проходи, – Чоппер махнул рукой, и она совсем не дрожала.

– Вообще-то, – голос Далтона слегка дрогнул, что заставило Чоппера посмотреть на него. – Я слышал, что ты пытаешься наверстать упущенное по делу. А мне нужно обсудить некоторые детали по вскрытию Мэчарта, так что, почему бы нам не обменяться информацией за чашкой кофе, или за завтраком – я просто умираю с голоду.

Это было самое ловкое приглашение позавтракать вместе, из всех, которые Чопперу довелось получать. Он был уверен – если бы речь не шла о делах, он на самом деле свалился бы в обморок.

Встав, и постаравшись не дрожать, Чоппер убрал документы в стол.

– Хорошо, но место выбираю я.

Местом, которое выбрал Чоппер, оказалась небольшая закусочная в нескольких кварталах от морга. Это было, пожалуй, ближайшее заведение, где можно было примоститься, не беспокоясь при этом о чистоте или свободном пространстве между столиками. Обстановка здесь, похоже, основывалась на ностальгии по поп-культуре. Все стены были увешены всевозможной атрибутикой, начиная с троллей из восьмидесятых и фигурками G.I. Joe и заканчивая оригинальными постерами Нечто и Звездных войн. Местечко понравилось Далтону сразу же, и еще сильнее, когда он заприметил установленный над барной стойкой первый звездолет "Энтерпрайз". Он всегда любил оригинальный сериал.

Женщина за стойкой поприветствовала Чоппера по имени и показала им столик. Они уселись друг напротив друга, и прежде чем Далтон успел похвалить вкус Чоппера, тот уже начал говорить.

– Мне нравится это место, потому что, ну, это очевидно – все это барахло на стенах забавное, – он обвел жестом помещение. – Но еще потому, что кофе здесь реально хорош. Сиэтл известен, как место, где появился Старбакс, но на самом деле их кофе не такой уж вкусный, просто они популярны. Где угодно на Пайк или Юнион* можно найти отличный кофе. И я слишком много говорю, извини.

Далтон, видя застенчивость Чоппера, не смог сдержать улыбку. Нервничающим он был просто очарователен, а то, как он продолжал попытки украдкой взглянуть на его, Далтона, лицо, но тут же отводил взгляд, было удивительно обворожительно.

– Вообще-то, с тех пор я как приехал сюда, мне еще не попадался хороший кофе, – сказал Далтон.

– А когда ты приехал? – спросил Чоппер.

– В среду.

– В эту среду? Три дня назад? – Чоппер наконец-то посмотрел ему в глаза и задержал взгляд.

Далтон кивнул.

Чоппер слегка нахмурился, а его и без того красные щеки, покраснели еще сильнее.

– И, ты так и работаешь со среды без перерыва? Ты спал? А ел нормально? Ты вообще распаковал вещи? Где ты остановился? Как ты собираешься работать, если ты не заботишься о себе?!

Возможно, все дело было в тронувшей его губы улыбке, а может в тихом смешке, вырвавшемся из горла – Далтон не был уверен. Но, каковой бы ни была причина, Чоппер тут же прекратил все расспросы и закрыл рот обеими руками.

– О, Господи, – простонал он. – Прости. Старые привычки. Я же понятия не имею, чем ты занимался. Кто знает, ты вполне мог принимать солевые ванны Эпсома по вечерам.

– Ну, этого точно не было. – Далтон попытался сдержать смех, поскольку к их столику подошла официантка и наполнила их чашки кофе.

– Мальчики, вы решили, что будете? – спросила она.

– Панкейки, пожалуйста, – тихо попросил Чоппер, – и немного бекона.

– Воу, а ты сегодня голодный, да? – с улыбкой заметила она, после чего повернулась к Далтону. – А что для тебя, красавчик?

– Я вроде видел в меню яйца бенедикт с помидорами и авокадо?

– Ага, очень выгодное предложение, они подаются с драниками* и с классическим соусом или с голландским песто.

– Ух ты, – брови Далтона взлетели вверх. – Я попробую песто.

– Будет сделано. – Затем, забрав меню, она удалилась.

Далтон снова переключил внимание на Чоппера, лицо которого сейчас было окрашено густым румянцем, но, по крайней мере, он опустил руки на колени, и сидел сейчас, уставившись на столешницу прямо перед собой.

– Итак, ты говорил о старых привычках? – Далтон поднес чашку к губам и попробовал кофе. – О, ты прав, кофе хорош.

Чоппер снова нерешительно поднял на него взгляд, и сердце Далтона затрепетало при виде того, как вспорхнули темные ресницы.

– Эм, ага, – медленно произнес Чоппер. – Мои друзья идиоты, они творят тонну всякой хе… ерунды, и они часто получают травмы и совсем не заботятся о себе. Поэтому я принялся тебя отчитывать по инерции.

– Что ж, чтобы унять твои тревоги: я не работаю со среды без перерыва. Перед тем как переехать, я купил здесь дом и провел весь вечера четверга, распаковывая вещи. Два дня я отлично высыпался, и я всегда хорошо ем хотя бы пару раз в день. За исключением вчера, потому что вчера я был на вечеринке и ел шашлыки Санджи, значит, вчера получилось три нормальных приема пищи.

Чоппер в ответ улыбнулся и, кажется, расслабился немного.

– Где ты купил дом?

– В Уоллингфорде*. Ему требуется небольшой ремонт, но ничего такого, с чем бы я не справился. Наверху есть чердак, а двор больше, чем у большинства домов города. Вот только стиральная машинка и сушилка на кухне, что несколько странно.

– Да, немного странно, – фыркнул, делая глоток кофе, Чоппер.

– Ты ведь живешь с Ло? – Чоппер кивнул, поэтому Далтон продолжил: – Неплохое соглашение. Давно вы его заключили?

– Почти шесть месяцев назад. Я, можно сказать, попал в переплет, и он очень мне помог.

Опущенная голова, ссутуленные плечи, защитная поза, призванная уберечь его от удара чьей-то невидимой руки. В положении тела Чоппера, в выражении его лица Далтон отчетливо увидел знаки, указывающие на полученную травму, и вдруг напрягся всем телом, ощутив приступ гнева. Кто, черт возьми, мог причинить вред такому человеку как Чоппер? Кто, мать их, в здравом уме мог это сделать? Он вспомнил его личное дело, которое успел бегло просмотреть, то самое, которое ни о чем не сказало ему, но в то же время, по крупицам выдало достаточно много. И сейчас многое из этого обрело больше смысла.

Однако он решил, что сейчас пока не время для расспросов.

– Так, эм, детектив? – тихо позвал Чоппер.

Гнев тут же испарился, и Далтон почувствовал покалывание на лице и кончиках пальцев от того, как из уст Чоппера прозвучало его звание. Это его немного озадачило – прежде он и не думал никогда, что может завестись от этого.

– Можешь звать меня просто Далтон, – не относя чашку от рта, сказал он.

Удивительные ресницы Чоппера снова вспорхнули вверх. И самое очаровательное в этом то, что – Далтон был в этом уверен – Чоппер не делал этого специально.

– А, окей, Далтон, – на этот раз немного увереннее сказал он. – Я просто… я хотел сказать тебе спасибо.

– За что? – в замешательстве нахмурился тот.

Чоппер подался вперед и положил руки на стол.

– Пять лет назад, когда мои друзья влезли во все те неприятности с подпольным бизнесом, гангстерами и прочим, Эйс связался с тобой, потому что меня похитили, ну, меня и моего друга Усоппа. Нас два дня держали взаперти в темном помещении. Мне вреда не причинили, но Усоппа избили до потери сознания. Я не… знаю, что бы случилось, если бы ты не… – тут он умолк, и снова уставился на столешницу.

Обо всем этом Далтон тоже знал – Ло рассказал ему все, когда они с Кидом вернулись в Лос-Анджелес. Это определенно была еще одна причина травмы Чоппера, но неясно, насколько сильное влияние она оказала, по сравнению с тем, что произошло несколько месяцев назад.

А еще он не понимал, почему Чоппер приписывает ему столько заслуг. Из того, что рассказал ему Ло, у него сложилось впечатление, что большую часть тяжелой работы проделали Зоро с Санджи.

– Я очень тебе признателен, – сказал Далтон. – Но я не уверен, что заслужил это. Я ничего особо не сделал.

– Ты отправил к нам Ло и Кида, – пояснил Чоппер. – Мои друзья не знали бы, что делать, если бы не ты. Ну, или они пошли бы в лобовую атаку с оружием в руках и уничтожили бы половину Сиэтла. Зная их, я не стал бы исключать и такую возможность. Да, может ты и не спас нас лично, но это благодаря тебе мы с Усоппом живы, так что… спасибо.

Он был настолько милым, что Далтону казалось – его сердце не выдержит. И что он должен сказать в ответ на такое? Его грудь сдавило, в животе свернулся узел. Кивнув, Далтон принял комплимент настолько любезно, насколько был способен.

– Что ж, я рад, что ты в порядке.

И тут Чоппер снова посмотрел ему в лицо и – наконец-то – по-настоящему улыбнулся.

Вот и все. Далтон пропал.

Ло: На сегодня все готово?

Кид: Верго вписался. Ты дерешься с ним в 11:45

Ло: ДА, черт возьми. Спасибо, я твой должник

Кид: Я знаю

Chapter Text

Глава 5

Нами вздохнула, наливая себе стакан апельсинового сока. Сейчас было уже почти девять часов — обычно она вставала гораздо раньше, но Нами поздно легла прошлой ночью, и ее тело отказалось просыпаться, даже несмотря на будильник. Она пропустила тренировку, так что потом придется наверстать упущенное и сходить побегать или, как вариант, позвонить Робин и узнать, не хочется ли ей сходить вместе в зал.

Заглянув в гостиную, она увидела, как Луффи что-то лихорадочно печатает в телефоне. Ее партнер — просто умница, он не стал устраивать сцену, когда Ло с остальными вдруг спешно уехали прошлым вечером, но сделался молчаливым и дерганым, как и всегда, когда вот-вот должно было произойти что-то значительное. Пусть он и был инфантильным и во многом совершенно несведущим, но обладал едва ли не сверхъестественной интуицией на по-настоящему важные вещи. Луффи понял всю серьезность происходящего и, как минимум для нее, оказал поддержку и уважение. Когда они вернулись домой, то вместе приняли ванну и потом проговорили еще несколько часов, прежде чем отправились спать. Вчера с ним, кажется, все было в порядке — он знал, что Ло, Далтон и остальные смогут со всем разобраться.

Поэтому сейчас Нами не понимала, что происходит. Почему он уже встал? Спал ли он вообще? С кем он переписывается?

Она зашла в гостиную и подошла к дивану. Луффи растянулся на подушках, на нем были обрезанные чуть выше колен свободные треники и носки с Hello Kitty, которые когда-то принадлежали ей. Волосы торчали во все стороны, скорее всего, из-за того, что ворочался с боку на бок под утро.

Таким он был очень привлекателен — одетым как идиот и, вне всяких сомнений, беспокоящимся за кого-то, кого любил.

Нами присела на диван, прижавшись бедром к боку Луффи. Он тут же обхватил ее за талию левой рукой, притягивая еще ближе, но продолжил что-то набирать.

— Что происходит? — тихо спросила, отпивая сок, Нами.

— Кид написал, что вечером бой, — покачал головой Луффи.

— Он обычно не спрашивает у тебя разрешения, — хмыкнула Нами.

— Он не разрешения спрашивает, он хочет, чтобы я его остановил.

Нахмурившись и поставив стакан на журнальный столик, Нами придвинулась ближе, а затем мягко забрала из рук Луффи телефон.

— Объясни. Коротко.

Луффи перевел на нее взгляд и обнял и второй рукой.

— Ло вписался в бой против Верго сегодня вечером. Кид не хочет, чтобы этот бой состоялся, он беспокоится, что Ло может действительно серьезно пострадать. Еще он беспокоится, что Ло собирается драться с Верго только для того, чтобы пострадать. Я пытаюсь ему сказать, чтобы он дал Ло драться, если Ло хочет драться. Это его выбор.

Нами захотелось закатить глаза. Мужская гордость и эго — вот две вещи, над которыми эволюции однозначно надо бы поработать.

— Но что, если Ло действительно сильно пострадает? — спросила она.

Взгляд Луффи потяжелел и стал серьезнее.

— Я этого не допущу.

Она окинула его коротким изучающим взглядом, а после кивнула. Если он сказал, что не допустит этого, так и будет — она ему верила. Всякий раз, когда Луффи говорил что-либо с такой убежденностью, это означало, что он ради этого в лепешку расшибется и горы свернет. Он это уже проделывал.

В желудке что-то дрогнуло. Взвихрившись в груди, приятное тепло поднялось к плечам и скатилось волной по рукам до самых кончиков пальцев. Она почувствовала, как тепло расползается по лицу, окрашивая щеки румянцем. Луффи, должно быть, заметил — он мягко улыбнулся и наклонился ее поцеловать. Это был нежный легкий поцелуй, без единого намека на что-то большее. Так было почти всегда. Именно такими и были их отношения.

Когда Нами была младше, то была в ужасе от себя. Она встречалась с мужчинами, переспала с одним-двумя, и это ей безумно не понравилось. Тогда она попробовала с девушками — то же самое. Ей хотелось близости, но не секса. Ощущая давление со стороны сверстников, культуры и ожиданий общества, она едва не сломалась.

Но потом она познакомилась с Луффи, и он показал ей, что это нормально — чувствовать то, что чувствовала она, что это нормально — не хотеть того же, чего, казалось бы, едва ли не отчаянно жаждет большинство.

Они были вместе несколько раз в таком смысле, но оба сошлись на мысли, что гораздо большее удовлетворение они получают, просто держа друг друга в объятиях, просто будучи вместе. Целовались они каждый день, и иногда, когда им было тяжело или вокруг творилось какое-то безумие, они могли помочь друг другу пальцами или языком, но такое бывало очень редко. Ни один из них не собирался ничего менять, они были счастливы и так.

Нами понимала, что ей очень повезло. Луффи — все, о чем она могла только мечтать. И глядя сейчас на то, как он смотрит на нее, она знала — он чувствует то же самое.

— Так, когда мы едем? — спросила она с дразнящей улыбкой.

— Думаю, после ужина, — пожал Луффи плечами.

— Есть идеи?

— Может, поедим шаверму? Я обожаю наблюдать, как повар срезает электропилой кусочки мяса с вращающегося вертела.

— Ты такой предсказуемый, — кивнув, улыбнулась Нами.

— Ну, — скорчил рожицу Луффи, — ты ненавидишь сюрпризы.

— Так оно, — она снова поцеловала его, но на этот раз в лоб. — Пойду оденусь. Заканчивай разговор с Кидом, надевай футболку и пошли со мной в зал.

— Ок.

Она вернула ему телефон и встала.

— А потом мы съездим в торговый центр, чтобы найти, что я надену сегодня вечером.

— Черное! — выкрикнул ей вслед Луффи. — Это должно быть черное!

— Я знаю, детка.

Окунув в сироп последний кусочек бекона, Чоппер принялся жевать его, одновременно с этим заново просматривая отчет. Поскольку материалы были отсканированы и занесены в систему, все данные по делу можно было легко найти в электронном виде. Вместо того чтобы просматривать их на телефоне, он захватил из кабинета планшет. Он, конечно же, предпочел бы держать в руках бумагу и настоящие фотографии, но в кафе планшет оказывался гораздо практичнее.

— Я так понимаю, вы будете переделывать профиль? — спросил Чоппер.

— Да, — кивнул Далтон. — С первым все в порядке, я согласен со всем, что в нем изложено, но в нем недостаточно деталей.

Чоппер провел кончиками пальцев по экрану и пролистал страницу вниз.

Мужчина, около 30, левша, стабильная работа, вероятно, стабильная семейная жизнь, водит фургон или внедорожник. Возможный род деятельности: мясник, лаборант, с доступом к холодильным установкам.

— Не верится мне, что ему около тридцати, — отпивая кофе, заметил Далтон.

— Мне тоже, — кивнул Чоппер. — Большинство жертв старше. И он не левша.

Далтон немного помолчал, а когда заговорил, его голос раздался совсем рядом:

— Почему ты так думаешь?

Подняв взгляд, Чоппер увидел, что мужчина наклонился ближе. От этого по коже пробежались приятные мурашки, но Чоппер вздохнул и целенаправленно проигнорировал ощущение.

— Ну, — начал он тихо, — есть явные признаки, по которым можно решить, что он левша. Он расставлял жертв так, как если бы они были левшами. Лиза Меррилл держала чашку в правой руке, а крекер — в левой. Ин Юэ держала сигарету в левой руке, а правая была в кармане. Гэри Мэчарт в левой руке держал пульт от телевизора. Чтобы сбить нас с толку, все это сделано так, будто он сделал это неосознанно.

Прежде чем продолжить, Чоппер сделал секундную паузу и дождался кивка Далтона. Чоппер снова нервничал и невероятно стеснялся. Он, наверняка, выглядит, как полный говнюк, из-за того, что критикует напряженную работу детективов, и Далтон, скорее всего, очень разозлился, пусть и не показывает этого. Но Чоппер понимал — полиции нужно об этом знать, и если при этом он выставит себя в невыгодном свете, что ж, пусть так.

— Что его выдает — это швы. Он делал их левой рукой, но после того, что я увидел, стало ясно — левая рука не доминирующая.

— Я не понимаю, — произнес Далтон. — Как ты это понял?

— У меня… — В груди, что неудивительно, все трепетало от смущения. — Есть друг левша, и это интересно: наблюдать за тем, как он… делает разные вещи. Я знаю его со старшей школы, так что уже давно наблюдаю за тем, как он ест палочками или пишет и тому подобное. Это увлекательно. Есть тонкие различия между тем, как левши и правши делают даже самые обыденные вещи.

Он открыл фотографию на планшете. Это был один из снимков лица мистера Талмера крупным планом. Ему даже удалось передать планшет Далтону, не уронив в грязную тарелку, но это было чистой воды везение.

— Это не очевидно, но то, под каким углом расположены стежки, показывает, что они были сделаны левой рукой.

Пока Далтон рассматривал снимок, к ним подошла Хелен. Она забрала тарелки и пообещала принести еще кофе. Едва она отошла, Далтон поднял взгляд и кивнул.

— Ясно, но я все еще не понимаю. Как ты пришел к выводу, что он не левша? На месте преступления он инсценирует все так, словно он левша, и ты только что предоставил доказательства, что стежки также были сделаны левой рукой.

Положив ладони на колени, Чоппер уставился на свою чашку кофе. Этот момент был немного заковыристый. Вчера он всю ночь занимался анализом, корпел над файлами и фотографиями, снова и снова приходя к одному и тому же заключению. Он рассказал о своей идее Ло, но того она не слишком заинтересовала, он даже посмеялся над ней. В тот момент Чоппера это не особо задело — это ведь Ло, Ло мог упрямиться время от времени, но в конечном итоге всегда прислушивался. Однако сейчас Чопперу надо убедить опытного детектива в том, что все, от чего они отталкивались изначально, — в корне неверно.

Плеча коснулась крупная теплая ладонь, и Чоппер едва не вскрикнул.

— Прости. — Чоппер встретился взглядом с широко распахнутыми глазами Далтона. — Я не хотел тебя напугать, но ты словно выпал из реальности.

Чоппера захлестнула волна стыда, унижения и смущения, глаза стали наполняться слезами. Теперь ему стало так трудно общаться с людьми. Это наводило на него ужас. Даже Далтон, который казался таким милым, нежным и добрым, все равно был простым человеком, человеком, которого можно оскорбить или разозлить, указывая на промахи и ошибки, как сейчас делал Чоппер. Он скрипнул зубами — разум боролся с эмоциями, он не знал, как поступить. Может, ему просто написать обо всем этом отчет? Далтон потом прочтет, и Чопперу не придется сталкиваться с его гневом и неодобрением.

Внутри что-то дрогнуло, Чопперу вдруг стало очень плохо. Что если Далтон тоже ему не поверит? Что если он тоже просто высмеет его идею?

— Я, эм… — Чоппер опустил голову еще ниже в отчаянной попытке не дать Далтону понять, насколько он расстроен. — Я не хочу лезть не в свое дело.

Далтон молчал какое-то время, но затем снова наклонился ближе, отодвинув в сторону чашки и планшет на столе.

— Чоппер, послушай меня. — Он говорил тихо, мягко, словно успокаивая испуганную лошадь. — Насколько я понимаю, никто, работая над этим делом, не справился достаточно хорошо. Мы знаем каждую деталь дела, но говорит ли это о том, что хоть кто-то реально пытался во всем разобраться? Каждый, заходя в один и тот же тупик, просто опускал руки и сдавался. У них не было ни запала, ни чутья. Вот почему я считаю, что мне очень повезло, ведь у меня есть Пенг… детектив Петрусьелло, с его свежим, незамыленным взглядом, и ты.

На этих словах Чоппер нерешительно поднял голову и встретил мягкий взгляд Далтона. Сердце мучительно дрогнуло, но смущение, стыд и ужас немного ослабли.

— Я собираюсь следовать за любой возможной ниточкой, потому что это моя работа, — продолжил Далтон, взгляд темных глаз которого оставался невероятно нежным. — Я буду хвататься за каждую, даже самую фантастическую, зацепку, потому что именно это и требуется, чтобы поймать такого человека. Чоппер, если у тебя есть свежая идея, я хочу ее услышать. Я не буду злиться, и, если она себя не оправдает, обещаю, никто не узнает, что предложил ее ты.

У Чоппера — сидящего за столиком с прямой спиной, крепко сжав руки на коленях,
готового вот-вот разреветься — внутри что-то ослабло. Словно тугой узел, в который его когда-то скрутили, начал распускаться. Далтон, тщательно осмотрев узел, взял и потянул за ту самую ниточку, чтобы он начал распадаться. Чоппер не понимал, как это возможно. Часы разговоров с Ло не оказали такого эффекта. Даже находясь в объятиях сильных рук Зоро, он не чувствовал ничего подобного. Кто Далтон такой? Откуда он появился? Как он мог оказать такое сильное воздействие на вещи, которые, казалось, были недоступны даже самым близким друзьям Чоппера?

Вздохнув, он вытер глаза ладонями.

— Я, хм… ладно. — Он прочистил горло. Он больше не будет бояться. Далтон здесь не для того, чтобы причинить ему боль или унизить. Чоппер знал, что может ему доверять. — Передашь мне планшет?

Взяв планшет, Далтон передал его Чопперу. Быстро пролистав фотографии, он нашел нужный снимок, с крупным планом швов на пальцах мистера Мэчарта. — До сих пор все швы делались левой рукой, за исключением этих, вот здесь, между безымянным и средним пальцами мистера Мэчарта. — Чоппер развернул планшет, чтобы показать фото Далтону. — Он допустил какую-то ошибку. Может, нож соскользнул, или был недостаточно острым, но он повредил перепонку между пальцами. Сравни эти швы со швами вокруг самих пальцев.

Чоппер ждал, пока Далтон сравнит швы на двух фотографиях. Несколько долгих мгновений тот сидел с нахмуренным лбом, но затем на Далтона нахлынуло изменившее черты лица осознание, и он вскинул взгляд на Чоппера.

— О господи… — выдохнул он.

— Ты видишь разницу, так ведь? — кивнул Чоппер.

— Теперь, когда я знаю, на что смотреть.

— Эти швы такие же грубые, — указал Чоппер на область между пальцами, взяв планшет за один край. — Они так же не полностью выровнены, но расположены равномерно. Все практически точно в сантиметре друг от друга и определенно сделаны правой рукой.

— Он правша, ты абсолютно прав, — кивнул Далтон.

— Есть еще кое-что. — Во рту у Чоппера внезапно пересохло, а сердце в груди забилось быстрее.

Далтон посмотрел на него напряженным пронизывающим взглядом.

— Мне кажется, — осторожно произнес Чоппер, — ваш парень использует левую руку не для того, чтобы просто сбить вас со следа. Думаю, он делает это, чтобы скрыть свое мастерство.

— Мастерство? — прошептал Далтон.

Чоппер кивнул.

— Те швы в этом крошечном месте между пальцами? Это легко проглядеть, но для меня это более чем очевидно. Это хирургические швы. Этот парень, скорее всего, врач.

— Эй, детка, ты в порядке?

— Ага, а что? — медленно кивнул Зоро, переведя на него взгляд темных глаз.

— Ну, — улыбнулся Санджи, чувствуя, как где-то внутри рождается смешок. — Я уже три раза спросил тебя, где ты хочешь перекусить, но ты продолжаешь таращиться на озеро. Я навеваю на тебя скуку?

— Никогда, — усмехнулся Зоро и взял Санджи за руку. — Я просто… думаю.

— О чем?

Они продолжили идти по дорожке вокруг Грин Лэйк*. На них вопросительно поглядывали птицы — им было любопытно, есть ли у них с собой еда, которой они могут поделиться. Мимо на велосипедах проносились дети и пробегали бегуны. Группки мамочек с колясками улыбались им, когда они проходили рядом.

— У меня такое чувство… — Зоро умолк. Покачав головой, он опустил подбородок, зарываясь в обмотанный вокруг шеи шарф. — Не знаю, как будто что-то происходит.

— Что-то? — не столько для уточнения, сколько для подтверждения переспросил Санджи. Он тоже это чувствовал.

— Не знаю… — снова покачал головой Зоро. — Что-то хорошее… и что-то плохое.

На несколько минут Санджи умолк. Затем поднес руку Зоро к губам и поцеловал костяшки пальцев. Еще около пятнадцати минут они гуляли молча, а затем Зоро притянул Санджи ближе и поцеловал в щеку.

— Пошли в Боул*, я хочу поке*.

— Веди, любовь моя, — расплылся Санджи в широкой улыбке.

Далтон: Он допустил ошибку

Пенгвин: ЧТО?

Далтон: Это связано со швами. Чоппер мне все показал, я объясню тебе, когда увидимся

Пенгвин: Я могу приехать прямо сейчас

Далтон: Нет, все нормально, мне нужен час другой. Встретимся в участке около часа

Пенгвин: Да, черт возьми, я буду на месте
Пенгвин: О, а еще, босс, Шачи сказал, что знает Ло?
Пенгвин: Мир тесен, а?

Далтон: Где он работает?

Пенгвин: В клубе в центре города. Парня зовут Кид или как-то так

Далтон: Ты, должно быть, шутишь

Чоппер захлопнул входную дверь и скинул туфли. Обуви Ло на полке не было, как не было на привычных местах и его сумки с курткой, и Чоппер решил, что Ло еще не вернулся домой. Наверное, все еще спал у себя в кабинете.

Или, возможно, и в самом деле занимался своим отчетом, только вот Чоппер в этом очень сильно сомневался.

Скинув собственную куртку, Чоппер повесил ее на крючок и, пройдя через кухню, поднялся по лестнице. Он был рад, что Ло не оказалось дома, потому что никак не смог бы объяснить, почему щеки у него покраснели, а руки дрожат. Ло заметил бы все это тут же и либо встревожился за него, или — что хуже — попытался подбодрить.

Чоппер сейчас нуждался вовсе не в утешении, особенно от Ло. Это все ситуация, в которой он оказался, и испытываемые им эмоции. Все могло бы пойти в том направлении, разбираться с которым Чоппер пока готов не был. Ему ни в коем случае не хотелось использовать Ло в таком смысле, даже если тот хотел этого. Даже если он сам этого хотел.

Закрыв дверь своей комнаты и заперев замок, он прошел внутрь и уселся на кровать. Лицо горело, а в животе все скрутилось узлом. Унять бешеный ритм сердца никак не получалось.

Свидание за завтраком — нет, не свидание, а встреча — после его до сих пор вызывающего смущение срыва в остальном прошло хорошо. Далтону было интересно то, о чем Чоппер ему рассказал. Он выслушал его, поверил ему. Ну, по крайней мере, поверил в идею. На него смотрели как на равного, это было просто удивительно. Более того, это был такой человек, как Далтон. Ло знал, что Чоппер умен, и Зоро с Санджи уважали его, даже Луффи во многом относился к нему с почтением, а Усопп всегда был к нему добр и относился по-особенному.

Но никто из них не обращался с ним как с мужчиной.

Сделав глубокий вдох, он опустился на пол, на мягкий ковер, и вытащил из-под кровати небольшую коробку. Несколько долгих мгновений он просто сидел, пристально уставившись на нее, в попытке набраться смелости, чтобы открыть. Его наполняли смущение и предвкушение — неподходящие друг другу партнеры для танца, из-за которого ему было трудно дышать, но так не терпелось скорее начать.

Наконец, он открыл коробку.

Внутри лежал фиолетовый силиконовый фаллоимитатор с полой металлической ручкой и несколькими кнопками настроек. Чоппер провел кончиками пальцев по мягкому силикону и бугрящимся неровностям ствола. Тело прошила дрожь, и Чоппер убрал руку. Дыхание участилось.

Далтон разбудил что-то внутри него, что-то, что спало — а может, скрывалось — многие месяцы, и теперь это что-то царапало, скользило по коже обжигающими ладонями, касалось тех мест, которых уже давно никто не касался.

Но тут его одолели сомнения, и Чоппер снова выпрямился, усевшись на корточки. Что он делает? Он познакомился с кем-то меньше двух дней назад, и теперь из-за того, что парень оказался привлекательным, не дразнил его и не относился к нему, как к мусору, Чоппер превратился в радостную лужицу гормонов и был готов трахнуть себя вибратором, только чтобы немного успокоиться? Далтон ведь даже не заинтересован в нем в этом смысле. Он всего лишь коллега, уважающий мнение Чоппера. Не увлекайся, мать твою!

Застонав, Чоппер медленно лег на бок и свернулся калачиком. Он пролежал так много времени. В джинсах пульсировал член. Все тело горело огнем, между лопаток скопился пот. Чоппер понимал, что по уши влюблен и ничего не может с этим поделать, разве что пар немного спустить.

Да и никто ведь не узнает.

Снова сев, он вытащил фаллоимитатор из коробки. Встав, положил его на кровать, после чего закрыл дрожащими руками шторы и разделся.

Чоппер лежал на кровати обнаженный, дрожащее тело пылало. В голову пришла мысль, что сначала стоило помыться, или хотя бы обтереться, но решил, что не стоит — душ можно принять и после.

В прикроватной тумбочке был лубрикант, он взял его, прежде чем лечь. Сейчас он выдавил немного геля на пальцы и обхватил ладонью член. Первое прикосновение оказалось холодным и ошеломляющим, но Чопперу понравилось. Прикрыв глаза, он медленно повел руку вниз. Представил огромные ладони Далтона, его сильные руки и плечи. Какого было бы чувствовать на себе его руки?

Удовольствие тут же скрутилось спиралью в паху, и Чоппер потянулся за вибратором. Размазав лубрикант по навершию, он шире раздвинул ноги и подтянул колени к груди. Снова обхватив член одной рукой, другой повел фаллоимитатор вниз, касаясь яичек. Помассировав им чувствительную плоть, он прикусил губу, чтобы сдержать рвущийся наружу стон.

Чоппер не был неопытным, как думали многие люди, но технически во многих отношениях все еще оставался девственником. За эти годы у него было несколько любовников, но ни с кем из них он не был таким вот образом, ему еще не довелось почувствовать внутри тепло реального человека. Однако он играл так много, много раз, и уже привык к этому. Его тело было словно создано для такого.

Он тихонько выдохнул, раскрываясь, и медленно протолкнул вибратор через первое тугое кольцо мышц. Ощущался небольшой дискомфорт, но и только, ничего, с чем бы Чоппер не справился. Он продолжил медленно поглаживать себя — член оставался твердым все время, пока игрушка погружалась до самой ручки. Едва вибратор полностью оказалась внутри, Чоппер чуть-чуть подождал, чтобы привыкнуть, и сделал вдох и выдох, успокаивая пульс. Короткие волны удовольствия пронзили от паха до пупка, от кончика члена до кончиков пальцев ног, и устремились в глубину, туда, где фаллоимитатор терся о внутренние стенки.

Вытащив и толкнув его обратно, Чоппер снова вздохнул. Дрожа всем телом, он дотянулся до кнопки и нажал ее. Дрожь вдруг усилилась, стала почти неистовой, и он прогнулся в спине. Зажмурив глаза, откинул голову на матрас и тихонько ахнул, после чего едва слышно заскулил — удовольствие туманило разум. Перед глазами всплыл образ Далтона, и Чоппер начал дрочить сильнее, воображая нависшую над собой широкую мускулистую грудь и загорелые бедра, толкающиеся между его бедрами. Пленительные темные глаза Далтона смотрели прямо в его, к волосам прижались мягкие губы, и глубокий, нежный голос произнес на ухо: ты такой красивый, Чоппер… такой чертовски красивый…

Впившись пятками в матрас, он задвигал бедрами, встречая движения игрушки. Он снова и снова толкал в себя силиконовый член, каждый раз представляя, что это Далтон медленно трахает его, вжимая руками в простыни и ударяясь бедрами о бедра с такой силой, что темнеет перед глазами.

Оргазм не обрушился внезапно, он поднимался, возрастал, стремясь вырваться на свободу, и когда это наконец произошло, всхлипывающий Чоппер тихонько вскрикнул и резче задвигал рукой на пульсирующем члене. Оргазм пришел чередой волн, обрушился на Чоппера и смел, подобно тому, как прилив в океане сметает буруны. Волны наступали снова и снова, пока удовольствие не стало слишком болезненным. Он выключил вибратор, но оставил его внутри на время, пока лежал и поглаживал себя, ощущая остатки трепета, постанывая и бормоча всякие бессмысленные непристойности. Наконец, полностью успокоившись, он вытащил игрушку и положил рядом на простынь.

Весь липкий, но удовлетворенный Чоппер перекатился на бок и, свернувшись калачиком, вжался разгоряченным лицом в прохладную сторону подушки. Он думал о Далтоне и о том, насколько ласково он с ним разговаривал. О том, как Далтон успокоил его в момент подступившей паники.

Но затем, пока Чоппер продолжал лежать, переживая отголоски прокатившегося по телу оргазма, решила напомнить о себе реальность. Он вспомнил, что совсем не ровня Далтону, не говоря уже о том, что тот, скорее всего, натурал. Черта с два Далтон сможет когда-либо увидеть в нем кого-то, кроме коллеги. Без шансов. Он просто добрый, заботливый и удивительный человек, уважающий Чоппера как врача. Человек, с которым приятно работать, друг, которому можно доверять. Возможно, когда-нибудь они станут настолько хорошими друзьями, что Чоппер сможет обратиться к нему за помощью, если таковая потребуется.

Друг? Это так он относится к друзьям?

Он взглянул на покрытые смазкой и спермой ладони. Почувствовал уже подсохшие дорожки слез на щеках и тянущие ощущения от вибратора в заднице.

Что он только что наделал?

И тут волна стыда обрушилась на Чоппера с такой силой, что это причинило едва ли не физическую боль.

Боль прошила все тело, и у него перехватило дыхание. Он отвратителен. Он монстр. Он недостоин того времени, которое Далтон на него тратит. Он испачкал дружбу, которая могла бы быть у них с детективом, запятнал ее своей похотью и полным отсутствием уважения. Взял и превратил любезное, невинное приглашение позавтракать вместе в повод оттрахать себя до потери памяти. Он фантазировал о том, кто пришел к нему за помощью, о первом человеке, взглянувшем на него как на равного.

Сев, Чоппер сполз с кровати и ввалился в ванную. Повернув кран и сделав воду погорячее, он зашел в душ, где присел на корточки и обхватил колени руками. Вода обжигала кожу, но причиняла менее сильную боль, чем давящий сердце стыд.

Он ни за что не сможет встретиться с Далтоном лицом к лицу, не испытывая жуткое чувство неловкости. Он все испортил. Он всегда все портит. Он осквернил что-то настолько чистое.

Чертова шлюха!

Чоппера передернуло.

Бесполезный маленький сученыш!

Чоппер прижал ладони к ушам в попытке заглушить этот ужасный голос. Но тот умолк, и он снова обнял колени. А затем разрыдался. Он думал, что слезы закончатся раньше, но плакал гораздо дольше, до тех пор, пока сил плакать больше не осталось.

Он плакал до тех пор, пока не сорвал голос, а вода стала холодной.

Домой Ло вернулся только поздним вечером. Он поспал немного в офисе, после чего заказал еды и написал отчет, но затем снова завалился спать. Это было странно, дремать в офисе — одно, но проспать там практически целый день — это что-то новенькое. Он не думал, что настолько изнурен, при его профессии ему частенько приходилось работать ночью, и обычно, чтобы прийти в себя, достаточно было прикорнуть на пару часов. Может, так организм готовился к тому, что ожидало его вечером?

Он заскочил домой, чтобы переодеться и взять что-нибудь выпить. Чоппера нигде не было, так что Ло постучался в дверь его спальни. Та была заперта, а ответа на стук не последовало, но Ло почувствовал запах шампуня Чоппера, который витал в воздухе как после душа, и Ло решил, что тот помылся и лег спать. Это был наиболее вероятный сценарий, разве нет? Немного смутила запертая дверь, но в этом не было ничего сверхъестественного.

Ло замер на несколько минут в коридоре, не в силах решить, попытаться разбудить друга или нет, но он знал — Чоппер ненавидит, когда с ним обращаются как с ребенком. Стал бы Ло пытаться разбудить Санджи? Или Эйса? Нет, он оставил бы их в покое, потому что, проработав всю ночь, они хотели бы спать.

В итоге он пообещал себе, что проверит, как у Чоппера дела, позже, и все-таки ушел.

Сейчас Ло сидел в машине на парковке клуба Кида. Часы на приборной панели показывали без семи минут десять, а значит, у него еще около полутора часов перед тем, как надо будет начинать готовиться, но он решил, что может себе позволить немного выпить и, как вариант, перекинуться парой слов с Дрейком.

Он натянул кожаные перчатки, у которых были отрезаны лишь самые кончики пальцев. Так же на нем была черная рубашка с высоким воротничком и длинными рукавами. Клуб пользовался огромной популярностью среди членов группировок организованной преступности, и пусть крайне маловероятно, что здесь объявится кто-то из его прошлой жизни, кто-то, желающий ему зла, идея прикрывать татуировки все же показалась удачной. По ним его идентифицировать проще всего.

Перед тем как выбраться из машины, Ло надел черную шапочку и очки с нулевыми диоптриями в толстой черной оправе. Это была дополнительная мера предосторожности, на этом настоял Смокер. Старик вообще пытался запретить ему делать глупости, вроде участия в боях в подпольном бойцовском клубе, владельцем которого является бывший мафиози, вот только после вмешательства Луффи этот план тут же провалился. Так что сейчас все просто старались ничего не усложнять. Трафальгар Ло был мертв, а Томас Харт* носил очки.

У главного входа была очередь. Здесь всегда была очередь. По обе стороны от двери двое крупных мужчин проверяли документы и отсеивали наиболее сомнительных типов. Ло с ноткой ностальгии вспомнился тот раз, когда он попал сюда впервые. На дверях тогда стоял Луччи.

Однако сейчас Луччи и Каку, вместе с большинством членов CP-9, уже давно и след простыл. С радостью приняв предложение Кида, они уехали в Канаду, в местечко покрупнее и получше. Сейчас в год они зарабатывали восьмизначные суммы и жили жизнью, о которой мечтали.

Кид выиграл более ста боев подряд и использовал заработанные деньги на то, чтобы не оставить здесь камня на камне. Ло тоже внес вклад, но к началу перестройки уже получил медицинскую лицензию и начал работать по специальности. Он больше не мог тратить на бои столько же времени, сколько и Кид.

Кид добавил помещения для других развлечений и люксовые номера для элитных гостей, желающих остаться на продолжительное время. Ло поначалу отнесся к этой затее скептически, но переделка бойцовского ринга и смотровых комнат в итоге оказалась хорошей идеей. Теперь все стало гораздо более гигиенично. Плюс самые современные бары на среднем и верхнем этажах, на главном танцполе — сцена для живой музыки, а на самом верху — квартира Кида. Хм, она была просто невероятной.

Стоя на парковке и глядя на спроектированное другом здание, Ло в который раз поразился дальновидности Кида. Клуб был просто сногсшибательным, претенциозным, но при этом совсем не походил на те, что в Вегасе. Сногсшибательным он был именно по меркам Сиэтла, в любом другом месте его вряд ли можно было назвать хоть сколько-то примечательным.

Качок в дверях едва удостоил Ло взглядом и махнул рукой, приглашая жестом пройти внутрь. Гремящие на главном танцполе басы отдавались вибрацией под ногами и гудели в воздухе, мгновенно пропитав насквозь все тело. Ло начал пробираться через весь этот грохот и толпу заядлых тусовщиков слегка за двадцать, выбравшихся потанцевать и выпить. Лестница вниз располагалась в конце коридора, куда вела служебная дверь. Без таблички, так что дверь было легко пропустить, но бойцы и персонал клуба пользовались ею достаточно часто.

Однако прежде чем приложить ключ-карту к дисплею, Ло бросил случайный взгляд в сторону бара. У стойки толпилась шумная стайка болтающих и смеющихся девушек, ожидающих, пока парень со столь знакомой рыжей шевелюрой смешает напитки, так лихо жонглируя бутылками, будто родился с одной из них в руках.

— Шачи? — выдохнул Ло.

Парень был просто поразительным. Перебрасывая бутылки с ликером через плечо, он смешивал по три — а иногда аж по пять — напитков одновременно. Лимон же нарезал, ничуть не уступая в ловкости Санджи, которого Ло видел за работой тысячи раз. Но главное, Шачи делал все так, что казалось — он не прикладывает совершенно никаких усилий.

Ло осознал, что подошел к бару, только когда руки коснулись деревянной поверхности барной стойки.

— Шачи! — громко позвал он.

Шачи услышал свое имя, но не сразу понял, кто зовёт и откуда. Когда он заметил Ло, его лицо буквально озарилось от радости. Он помахал Ло рукой, а затем снова повернулся к группе девушек и, подмигнув, вручил им напитки.

— Охренеть! Просто охренеть! — засмеялся Шачи, подходя к Ло и обнимая его поверх барной стойки. — Мне сказали, что ты будешь здесь — я, что очевидно, о боях и прочем, — но все равно удивлен!

— Кто сказал, что я буду здесь? — спросил Ло. Ему приходилось едва ли не кричать, чтобы быть услышанным за всем этим грохотом музыки и ревом толпы.

— Твои чокнутые друзья! — расплылся Шачи в широченной улыбке. — Дрейк, Бартоломео, Бепо, Кид… бля, Кид жуткий до чертиков!

Ло проследил взглядом, как Шачи вытащил бутылку виски, и ухмыльнулся, когда тот начал наполнять бокал, .

— Так, мне нужно кое-что прояснить, — Ло указал на себя пальцем. — Я не друг Бартоломео, стопроцентно! Он друг Луффи!

— Не думаю, что он об этом знает! — расхохотался Шачи и подтолкнул бокал с виски по стойке. — За мой счет!

Ло подхватил его и опрокинул одним глотком. Он все еще не оправился от удивления, но был безумно счастлив увидеть брата в родной, судя по всему, для него стихии. Также было интересно посмотреть, насколько Шачи повзрослел за эти годы. Он стал выше и заматерел, точно так же, как Ник. Стал более уверенным в себе, более общительным — ничего общего с тем плаксой младшим братцем, которого Ло когда-то оставил в Портленде.

Шачи кивнул нескольким клиентам и, сказав Ло, что вернется позже, отошел. Ло же принялся наблюдать за тем, как тот работает. Все его движения были плавными и отточенными, сам же он — дружелюбным и радушным. Что еще интереснее, на нем была черная майка без рукавов, из-под которой выглядывали края цветного рисунка татуировки на спине. Ставя бокал на стойку, Ло задался вопросом — а были ли татуировки и у Ника?

— У меня будет небольшой перерыв прямо перед началом твоего боя! — вернулся Шачи, вытирая руки кухонным полотенцем. — Если хочешь, я могу заглянуть к тебе в палатку!

Ло кивнул — это действительно звучало здорово. Палаткой называлось место, где бойцы настраивались перед поединками. На самом деле это, конечно, была не палатка, скорее частная раздевалка, но слово «палатка» успело прочно за ней закрепиться.

— Тогда увидимся позже! — проорал Ло и отсалютовал брату рукой, покидая бар.

Шачи расплылся в улыбке и помахал ему в ответ.

— Здесь полный список всех врачей города, имеющих судимость, как работающих в настоящее время, так и нет.

— Спасибо, — поблагодарил Пенгвин и бросился через всю комнату к принтеру.

Дани, техник, помогавшая с поисками по базе данных, повернулась к Далтону и одним пальцем с блестящим фиолетовым маникюром поправила на носу очки.

— Вы правда думаете, что он врач?

— Вероятность очень высока. — Далтон вздохнул и откинулся на спинку сидения.

— Господи… — пробормотала девушка.

— Но я был бы вам признателен, если бы вы никому об этом не рассказывали, — попросил мягко Далтон. — На данный момент это только теория, и нам бы не хотелось вызывать панику.

— О, от меня никто и слова не услышит, — прошептала она. — У меня от этого дела мурашки по коже.

Вернувшийся с распечатками Пенгвин отдал всю стопку поднявшемуся на ноги Далтону.

— Огромное вам спасибо за помощь, мисс Холвэл.

Дани покраснела, отчего россыпь веснушек на носу и щеках стала заметнее.

— О, мне несложно. Всегда рада помочь. — Она бросила короткий взгляд на Пенгвина и тут же застенчиво отвернулась.

— Увидимся позже, — очаровательно улыбнулся ей тот и поспешил за выходящим из кабинета Далтоном.

— Милая, — тихо произнес Пенгвин, когда они пересекали парковку, — очень милая.

— Я думал, у тебя есть девушка, — улыбнулся Далтон, доставая из кармана ключи.

— Моя девушка тоже милая, — заулыбался Пенгвин еще шире.

В машине Далтон пробежался взглядом по списку и дважды перепроверил названия близлежащих больниц.

— Я знаю, что мы справимся быстрее, если поделим список и отправимся на допросы по-отдельности, но не уверен, как отношусь к идее разделиться, чтобы опрашивать — что вероятно — чрезвычайно опасного человека.

— Я признателен, что ты думаешь обо мне, но я вполне могу о себе позаботиться, — заметил Пенгвин.

— О, я знаю. Я беспокоился о себе, — поддразнил Далтон.

Пенгвин засмеялся, но как раз в этот момент зазвонил его телефон. Он вытащил его из кармана, и Далтон заметил, что это было входящее сообщение, а не звонок. Пенгвин разблокировал экран и, прочитав сообщение, нахмурился.

— Что?.. — Он начал набирать ответ.

— Что-то случилось? — спросил Далтон.

— Я только что получил очень странное сообщение от Шачи.

— Насколько странное? — спросил Далтон, дождавшись, пока Пенгвин допечатает.

— Эм, — Пенгвин скривился, когда пришло еще одно сообщение. — Ло участвует в… матче сегодня вечером у него на работе? Какого хрена? Я думал, он работает в баре. Матч? Что это вообще значит?

Далтон, постаравшись сохранить нейтральное выражение лица, провел рукой по волосам. Он понимал, что рано или поздно Пенгвин узнает про клуб Кида и о связи их друга с этим клубом. Он просто надеялся, что все это выяснится несколько позже.

— Во сколько, он говорит, будет матч?

— Одиннадцать сорок пять.

— Ладно, — Далтон глянул на часы, — у нас есть еще несколько часов. Давай возьмем кофе, и я все объясню как смогу. Потом мы опросим пару врачей окружного медцентра. А после этого… полагаю, все будет зависеть от того, насколько хорошо ты воспримешь историю.

Глаза Пенгвина стали еще шире.

— Как насчет того, что ты начнешь все объяснять по дороге за кофе? Неизвестность меня просто убивает.

— Ладно, — вздохнул Далтон, после чего завел машину и тронулся с парковки.

— Все это прозвучит безумно, но наберись терпения. Пять лет назад, когда я все еще работал в отделе по борьбе с организованной преступностью, мне позвонил Эйс…

— Привет, босс, — раздался от двери тихий голос.

Кто его зовет, Ло понял даже не глядя. Уголки его губ приподнялись в улыбке, но он закончил завязывать шнурки на ботинках.

— Тебе больше не надо так меня называть, Бепо. Я больше не твой босс.

— Ты навсегда останешься моим боссом, босс.

Ло выпрямился и повернулся к другу. Бепо оставался все таким же круглолицым и простодушным на вид — все таким же, каким Ло его помнил. Лишь в уголках глаз собралось чуть больше морщинок. На нем были черные брюки карго, ботинки и яркая оранжевая курточка. Та самая куртка, которую он носил чуть ли не каждый день, с тех самых пор, как Ло с ним познакомился.

— Как у тебя дела? Я слышал, ты теперь начальник службы безопасности.

— Платят отлично, и мне нравится работа, — пожал Бепо плечами. — И я даже не занимаюсь ничем противозаконным, можешь в это поверить? Ну, ничем противозаконным, если не считать судейство подпольных боев. Но я имел в виду продажу наркотиков, поставки оружия и прочее.

— Я горжусь тобой, приятель, — улыбнулся Ло.

— Да? — загорелись глаза Бепо.

— Да.

Бепо расплылся в широкой улыбке и вошел в палатку. Жестом попросив Ло немного подвинуться, он уселся на скамейку с ним рядом.

— У тебя классный брат. Шачи? Он делает офигенные напитки.

— Да, он классный, — усмехнулся Ло. — У меня два брата. Второй — Ник, но все зовут его Пенгвин.

— У тебя есть брат, которого все зовут Пенгвин? — запрокинув голову и обхватив круглый живот руками, весело засмеялся Бепо. — Это… почему-то меня совсем не удивляет.

— Я вас когда-нибудь познакомлю.

— Это было бы круто.

Они еще несколько минут просидели в дружеском молчании. Проводить время с Бепо никогда не было в тягость, парнишке вполне хватало для счастья возможности потусоваться, побездельничать, просто находиться рядом. С ним было очень привычно, расслабляюще и комфортно.

— Я могу кое-что у тебя спросить? — тихо спросил Ло.

Взглянув на него, Бепо кивнул.

Ло перевел дыхание — чтобы выдавить из себя вопрос, потребовались усилия.

— Как Кид?

Бепо много лет работал с Ло в Калифорнии. На самом деле Бепо был его проводником, поручился за него и впоследствии оказался самым верным сторонником. Даже переехал в Сиэтл, чтобы быть к нему ближе, когда несколько лет назад Ло вышел с ним на связь. Если кто и понимал его, знал до мозга костей, так это Бепо.

Едва прозвучал вопрос о Киде, Бепо тут же понял, о чем именно его спрашивают.

— Ну, внешне он выглядит совершенно спокойным и невозмутимым, — вздохнул он, — спокойным как удав. Он день за днем командует парадом, распоряжается деньгами, держит все под контролем, все как всегда, но…

— Но? — спросил Ло.

— Он несчастлив, — покачал головой Бепо. — По-настоящему несчастлив. Я имею в виду, он любит это место. Любит бои, ему нравится не быть больше причастным к мафии… ну, точнее, не быть настолько же активно к ней причастным. Но большую часть времени он просто торчит у себя в квартире, и каждый раз, когда я его вижу, он все время просто пялится в окно или злится на что-то. И он много пьет.

Ло потер пальцами теплую кожу на лбу под резинкой шапочки.

— Черт…

— Что бы там между вами ни произошло, — осторожно заметил Бепо, — это все еще давит на него, и сильно.

— Я знаю, — пробормотал Ло. — Я это знаю.

Оба помолчали еще немного, после чего Бепо подался ближе и тихо прошептал:

— Босс, что между вами произошло?

Ло переплел пальцы и взглянул на друга:

— Я облажался.

Бепо не успел ответить — распахнулась дверь, и в палатку с несколькими бутылками пива ввалился Шачи.

— Привет! Бепо! Дружище! Возьми пивка!

— Воу, спасибо! — ответил тот, забирая из рук Шачи одну прохладную на ощупь бутылку.

— Ты готов, бро? — адресовал Шачи улыбку Ло.

Ло понял, что улыбается в ответ.

— Всегда готов, — кивнул он.

— Ну тогда пошли! — Шачи, забавляясь, легонько пнул его ботинок. — Твой матч начнется минуты через три!

Повернувшись к Бепо, Ло хлопнул друга по плечу, а затем встал и потянулся.

— Ладно, — сказал он выпрямляясь. Взяв у Шачи бутылку пива, он ополовинил ее почти одним глотком, протянул оставшееся Бепо и вытер рот тыльной стороной ладони.

— Давай, блядь, сделаем это.

Chapter Text

Глава 6

Пенгвин сидел на водительском сидении своего верного, желтого Вранглера*, в животе все скрутилось узлом, пальцы порхали по клавиатуре телефона. Он находился на парковке у здания, адрес которого прислал ему Шачи. Сейчас он жалел обо всех тех решениях, которые ему доводилось принимать, начиная с самого детства.

Как, черт подери, все это могло случиться? Его старший брат был криминальным лордом, под прикрытием, но все равно гребаным криминальным лордом. Еще он слишком сильно привязался к мафиозному наемному убийце, а затем ему пришлось сфальсифицировать собственную смерть и сбежать в Сиэтл с этим самым наемным убийцей – с которым, они, судя по всему, стали хорошими друзьями? И сейчас младший брат Пенгвина, по какому-то шокирующему стечению обстоятельств, работает на этого самого наемного убийцу, который владеет клубом, где его старший брат периодически участвует в нелегальных подпольных боях без правил.

Эм. Что?

Это не говоря уже обо всем том дерьме, которое произошло пять лет назад. Ло рассказал ему эту историю в кафе, вот только он опустил целую тонну долбаных подробностей. Зоро с Санджи супергерои, или что? Или он каким-то макаром попал в параллельную вселенную? А что насчет Луффи? Он вообще человек?

Жизнь Пенгвина кардинально изменилась с тех пор, как он переехал в Сиэтл. Получить дело Франкенштейна было все равно, что попасть в сюжет «Молчания Ягнят» или «Ганнибала». Это было захватывающе, но совершенно безумно. А сейчас, вдобавок ко всему этому, его жизнь – и это каким-то образом стало вполне реально – нашла способ просочиться в истории типа Бэтмена или Сорвиголовы в комплекте с ниндзя и мафией. А может, еще и с пришельцами. А что, чем черт не шутит.

И что конкретно ему сейчас со всем этим делать? В конце-то концов, он же все-таки коп!

Телефон завибрировал, и он переключился на сообщение.

Шачи: Тебе решать, бой Ло минут через 10

Пенгвин: Тот чел Кид там?

Шачи: Канешн, а что?

Пенгвин: Просто хочу на него взглянуть

Шачи: Ок, но будь готов, чувак, мать его, просто ужас вселяет
Шачи: Я встречу тебя, чтобы ты смог попасть вниз

Пенгвин: Куда вниз?

Шачи: Бойцовский ринг в подвале

Пенгвин: Чтоб меня

Вздохнув, он взял с пассажирского сидения бейсболку. На нем была простая черная куртка с высоким воротником, а черная бейсболка, если натянуть ее пониже на лоб, хоть частично скроет лицо. Не то, чтобы он на самом деле волновался, что кто-нибудь заметит его и узнает в нем копа – для такого он еще не достаточно долго прожил в городе – но осторожность никому еще не повредила.

Выбравшись из джипа, Пенгвин запер дверцу и сунул ключи в карман. Под ногами по пути к служебному входу хрустел гравий. Шачи велел ему обойти здание сбоку, чтобы избежать толпы у главного входа.

Брат уже ждал его, и, на мгновение замерев в дверях, оба расплылись в улыбках.

– Это, блядь, просто безумие, – усмехнулся Пенгвин.

– Еще какое, – приглушенно хохотнул Шачи.

Клуб оказался забит битком. Люди толпились у бара и на танцполе. Вообще, было удивительно, насколько оживленным было местечко. За свою жизнь Пенгвин успел побывать в бесчисленном количестве баров и клубов в самых крутых и наиболее популярных уголках Портленда, но видеть настолько востребованное места, как это, ему еще не доводилось.

– Господи… – пробормотал он.

– Что? – проорал идущий сбоку Шачи.

Пенгвин только головой покачал и последовал за братом через служебный вход вниз по лестнице.

Подвал оказался совершенно не таким, каким успел представить его Пенгвин. В голове, по какой-то причине, возникла картинка пустого бассейна, окруженного заляпанным кровью цементом. Клетки, свисающие с потолка скелеты, возвышающаяся над полом платформа, на которой этот парень, Кид мог бы стоять и орать на людей через рупор, а его ирокез топорщился бы, как у психованного какаду.

Постойте-ка, он похоже просто все перепутал, вспомнив фильм «Воин дороги»*.

То, что на самом деле предстало его взору, когда он преодолел последние ступени, оказалось замкнутым помещением по площади равной площади самого клуба. Зал был подсвечен располагающимися высоко под потолком окнами с витражными стеклами и стальными рамами. Пол и в самом деле оказался бетонным, вот только следов крови видно не было. «Яма» была самой настоящей ямой, но она была чистой и была укреплена резиновой обшивкой. Окружающее ее пространство было выполнено в стиле Колизея. На южной и северной сторонах над остальными местами располагались вип-зоны, на западной бар, а на восточной табло. Помещение было уже заполнено, свет приглушен, а воздух гудел от басов и ощущающегося перед боем адреналина.

– Твою мать… – выдохнул Пенгвин.

– Ага, я знаю, – усмехнулся Шачи. – Я думал, что тут будет как в «Под куполом грома»*, но больше похоже на «Матрицу».

– Чувак, да ты просто мысли читаешь.

– Великие умы, – расплылся в улыбке Шачи.

Воспользовавшись служебными проходами, Шачи провел его вокруг восточной стороны, но на середине пути остановился и указал вниз, на яму:

– А вон и наш парень.

Взглянув туда, куда указал ему брат, Пенгвин заметил стоящего на платформе Ло. Тот с головы до пят был облачен в черное, одна из его обожаемых шапочек* натянута едва ли не на глаза, закрытые стеклами очков. Пенгвин вспомнил, как Далтон говорил что-то про необходимость маскировки, очки, похоже, были как раз для этого. На руках у брата даже перчатки были, чтобы спрятать татуировки.

– Он выглядит нереально круто, – пробормотал Пенгвина.

Шачи кивнул и повел его дальше к северному сектору. Когда они миновали перила и начали спускаться по ступенькам, их заметил молодой круглолицый парень в ярко-оранжевой куртке, он помахал Шачи.

– Йоу! – отозвался тот, начав проталкиваться через толпу людей, часть из которых просто стояла, часть выкрикивала что-то ободряющее и аплодировала, часть же слегка пританцовывала под доносящуюся с верхнего этажа музыку.

Когда они подошли ближе, круглолицый парнишка приобнял Шачи рукой за плечи и дружелюбно улыбнулся Пенгвину.

– Ты Пенгвин? – спросил он.

– Ага, он самый, – кивнул тот, протягивая ему руку.

Но прежде чем он успел хоть что-то сказать или хоть как-то среагировать, парень схватил его руку и втянул Пенгвина в медвежьи – по-другому и не скажешь – объятия. Первым порывом Пенгвина было начать сопротивляться, чтобы выбраться из хватки и как можно скорее, но тут парень рассмеялся ему на ухо, отчего первоначальное беспокойство Пенгвина начало исчезать.

– Привет, я Бепо! – сказал он, отстранившись так, чтобы можно было разговаривать лицом к лицу. – Я очень рад наконец-то познакомиться с вами обоими. Босс так много мне о вас рассказывал, парни!

– Босс? – немного растерянно, но в то же время весело, улыбнулся ему Пенгвин. – Эм, ты имеешь в виду Ло?

– Ага! – окончательно выпуская его из рук, ответил Бепо. – Я был в его команде в Калифорнии.

Пенгвин понял, что его глаза широко распахнуты, а выражение лица искажено от шока. С его стороны это было не особенно профессионально, но сегодня вечером вокруг творилось столько всякой херни, что он оказался настолько эмоционально скомпрометирован, что не мог сосредоточиться на том, чтобы скрывать все проявляющиеся на лице эмоции.

– Ты, эм… – осторожно спросил он, – ты посвященный*?

– Эм… не совсем? – покачал головой Бепо. – То есть, вроде того. Соучастник* наверное более подходящее слово. Кид связался со мной несколько лет назад и предложил мне уйти из организации. Я не был кем-то важным, так что боссы там дома меня отпустили.

– Воу, повезло, – заметил Пенгвин.

– Знаю.

– Бепо глава службы безопасности клуба, – расплылся в улыбке Шачи, хлопнув парня по спине. – Благодаря ему тут все идет как по маслу.

– Серьезно? – Удивленный Пенгвин окинул Бепо быстрым взглядом. – Сколько тебе лет, приятель?

– Двадцать семь. Знаю, я выгляжу моложе.

– Нет, – пожал плечами Пенгвин, – дело не в этом… Ты просто выглядишь этаким хорошим парнем.

– Я хороший парень, – улыбнулся ему Бепо.

Усмехнувшись, Пенгвин устроился на сидении рядом с братом. Когда Шачи наконец-то закончил здороваться со всеми, кто был вокруг них и тоже уселся, Пенгвин наклонился к нему ближе и тихо прошептал:

– Ты ведь знаешь, что работая здесь тоже в каком-то роде становишься соучастником, так?

– Знаю! – азартно засияли глаза Шачи. – Ты коп, а я типа мафиози через посредников. Все равно что ты Гордон, а я Бэтмен!

– Бэтмен не мафиози, придурок.

– Ага, но он народный мститель.

– Это не одно и то же.

– Не, – пренебрежительно отмахнулся Шачи. – Точно то же самое.

Мысли Ло в этот момент были сосредоточены совсем не на бое. Он думал о происходящем в VIP ложе за своей спиной. Он знал, что Кид там, сидит в своем кресле, наблюдает за ним. Он кожей чувствовал тяжесть взгляда его янтарных глаз, сверлящий его затылок.

В голове даже мелькнула мысль о том, чтобы обернуться и попытаться перехватить его взгляд, может улыбнуться ему и помахать рукой, но он понимал, что тем самым может перегнуть палку. Так что он стоял на месте, сложив на груди руки и с ленцой опираясь о перила. По сути, он был выставлен на всеобщее обозрение, стоял тут, чтобы все на него глазели. Официально Ло не входил в команду бойцов Кида, он был скорее этакой темной лошадкой или запасной фигурой. Однако он был очень популярен у фанатов. И сегодня ночью он выступал в домашнем бое, так что большая часть зрителей будут болеть за него.

Атмосфера несколько изменилась. Распахнулись двери, и на лестнице показалась небольшая группа людей, за которой следовал высокий смуглокожий мужчина со стильной бородкой и в солнцезащитных очках с зеркальными стеклами. Свита мужчины медленно двинулась в сторону южной VIP ложи, сам же он продолжил спускаться по лестнице к южной платформе.

С тех пор, как Ло видел Верго в последний раз, прошло несколько лет. Он тогда только-только начал свою работу под прикрытием и надеялся подняться в рядах мафии, и по отношению к старшему повел себя вежливо и учтиво. Верго был несколько отчужденным, но после того, как Ло проявил инициативу, обратив внимание Верго на то, что в его бородке застряла целая креветка, тот выказал свое одобрение насчет новичка Энеля и предложил посодействовать их работе на их территории, отправив Энелю парочку дополнительных рук.

– Мои собственные люди оставили меня болтаться на виселице, – тихо сказал он тогда, – но этот парнишка прикроет мою спину.

В конечном итоге Верго оказался скотиной и предателем. Как и Ло, Верго начинал свою карьеру в качестве полицейского под прикрытием, но поднявшись в рядах организации и получив больше власти, он использовал свои полицейские связи не только, чтобы выдать большинство их внедренных в мафию коллег, но также для того, чтобы систематически убирать влиятельных людей из полиции. Тем самым он доказал, что его не заботило ничто, кроме самого себя и своих корыстных целей.

Ло ненавидел Верго, его мотивы и все, что тот делал. Для него это был просто идеальный поединок.

Когда Верго вступил на платформу, Ло выпрямился и опустил руки. Он наклонил голову из стороны в сторону, разминая мышцы шеи, отчего щелкнули суставы, после чего поднял руку в воздух – сигнал для комментатора, что он готов.

Толпа взревела.

– Добрый вечер, леди и джентльмены! Сегодня мы приготовили для вас нечто особенное!

Наблюдая за Ло со спины, Пенгвин пытался понять, его плечи напряжены от предвкушения или же от чего-то другого. Он помнил, что когда они были моложе – речь про старшую школу в основном – его старший брат был весьма расслабленным и спокойным перед драками. Даже теми, зачинщиком которых был не он сам. Неужели так много изменилось за эти годы?

Краем глаза он заметил, что Бепо вытащил из кармана телефон. Лицо парнишки вытянулось от удивления, и он принялся поспешно набирать ответ на пришедшее, как понял Пенгвин, текстовое сообщение.

– В чем дело, бро? – спросил Шачи.

– Эм… – Бепо сглотнул. – Босс хочет, чтобы мы поднялись наверх.

– Что? – Пенгвин похолодел.

Бепо поднял на него взгляд, на его лице все еще читалось шокированное выражение.

– Кид хочет, чтобы мы втроем прямо сейчас поднялись в ложу.

– Охренеть, – присвистнул Шачи, – в VIP ложу? Да, черт подери, пошли!

– Погоди-погоди! – Пенгвин вцепился в руку брата. – Что если это из-за меня? Что если он знает, что я коп?

Улыбка Шачи угасла, и он перевел вопросительный взгляд на Бепо.

– Нет, ни в коем случае, парни, – Бепо поднял руки и покачал головой. – Кид не такой. Он все время говорит, что клуб – нейтральная территория.

– Тогда почему он хочет, чтобы мы пошли наверх? – спросил Пенгвин.

– Насчет этого не знаю, – пожал плечами Бепо. – Но что я точно знаю – нам не стоит заставлять его ждать.

– Ага, хорошая мысль, – развернувшись, Шачи направился в сторону лестницы.

VIP ложа по сути таковой и была – небольшая комната с двумя рядами кресел подобных тем, которые можно увидеть в кинотеатре. Они возвышались над северной секцией сидячих мест, располагающихся амфитеатром. Здесь также находились бильярдный стол, небольшой бар, мягкий ковер и множество мягких кресел и диванчиков.

Пенгвин решил, что если уж ему суждено умереть, место для этого оказалось достаточно неплохим.

Он прошел в центр помещения и его взгляд упал на человека, сидящего в одном из кресел в первом ряду. Его ярко рыжие волосы торчали во все стороны, левый глаз был перечеркнут глубоким шрамом, а кожа была очень бледна. На нем была дорогая одежда кричащих оттенков, и чуть ли не каждый палец был украшен серебряными и золотыми кольцами. Мужчина смотрел на яму, когда Пенгвин с парнями вошли, на них же даже не взглянул. Более того, ничем не выказал, что вообще заметил их присутствие.

– Привет, босс, – радостно возвестил Бепо. – Как дела?

Мужчина – Кид, кто же еще – скользнул взглядом янтарных глаз по Бепо, медленно перевел взгляд на Шачи и затем на самого Пенгвина. На нем он, кажется, задержался немного, но затем махнул рукой, указывая на ряд кресел рядом с собой.

– Вау, правда? – Бепо едва не подпрыгнул. – Спасибо! Пошли, парни!

Бепо провел их к креслам и плюхнулся в одно в самом центре первого ряда. Пенгвин присел рядом с ним, но никак не мог оторвать взгляд от хозяина клуба. Шачи сначала завернул в сторону бара, где прихватил бутылку какого-то спиртного и несколько бокалов, и только после присоединился к ним. Он открыл бутылку и наполнил каждый бокал на пару пальцев. Один он протянул Киду, который кивнул, принимая предложенное, после чего Шачи уселся и передал бокалы остальным.

– Спасибо, приятель, – поблагодарил Бепо.

Взяв свой бокал, Пенгвин сделал глоток. Это был виски, превосходный виски, но даже он не смог отвлечь его от рыжеволосого мужчины с ястребиными глазами.

– Ты Пенгвин…

Голос Кида его удивил. Он звучал мягче и более плавно, чем Пенгвин ожидал.

– Ага, – тихо ответил он, – а ты Кид.

Кид поизучал его взглядом какое-то время, после чего сделал глоток виски. Пенгвин заметил, что его ногти выкрашены в черный.

– Я слышал, ты коп.

Внутри Пенгвина что-то дрогнуло, но он выдержал взгляд Кида.

– Да, это так.

Кид снова переключил внимание на арену внизу, когда комментатор закончил пересказывать правила боя. Ло спрыгнул в яму и замер на месте, спокойно ожидая звонка.

– С этим будут проблемы? – немного смелее, чем себя чувствовал, спросил Пенгвин.

Кид же, к его удивлению, усмехнулся, и Пенгвин с любопытством обернулся на мужчину.

– Меня не заботит, чем ты занимаешься, – тихо отозвался Кид. – Ты его брат.

Было что-то такое в тоне Кида, в том, как он произнес эти слова, Пенгвин не смог точно понять, что именно, но наблюдая за начинающимся поединком, начал понимать, что пружина внутри слегка разжалась. Кид, что очевидно, не был простым человеком и занимался вещами разного рода, но, возможно, он не был настолько плох, как многие о нем думали.

– БОЙ!

Ло сорвался с места и в мгновение ока пересек яму, низко пригибаясь и держа кулаки наготове. Он не играл в свою привычную игру «держаться на расстоянии», во время которой оставался безучастным и отчужденным до тех пор, пока соперник не выдохнется. В этот раз он жаждал крови, жаждал боли.

Верго замахнулся, но Ло с легкостью увернулся. Один быстрый удар должен был нарушить баланс Верго, но, похоже, тот был к этому готов. Удар ногой в итоге не вышел как надо, оставив спину Ло открытой. Он изогнулся – как раз вовремя, – чтобы защитить почки, так что удар сверху приземлился с правой стороны грудной клетки. Его воздействие он ощутил всем телом, почувствовал, как треснули ребра, и охнул от боли, перекатом уходя в сторону и вставая на ноги.

Не лучшее начало. Верго не улыбался, но Ло мог по его позе сказать, что он в хорошем настроении. Однако это не обескуражило Ло, у него все еще оставались козырные карты в рукаве.

Они кружили по рингу, наблюдая друг за другом, ища лазейки в защите, ища слабые места. Верго сделал ложный выпад влево, но Ло, ожидая этого, двинулся вправо. Следи за бедрами противника, если знать, что искать, с легкостью сможешь читать все его движения и предугадывать атаки. Этому его научил Санджи.

Его кулак впечатался в челюсть Верго, это не был нокаут, но Ло услышал на мгновение хруст кости и скрежет зубов, после чего Верго отшатнулся и сплюнул на пол кровь. Зрители совершенно обезумели, толпа принялась скандировать его имя. В любой нормальный день, Ло упивался бы вниманием и поиграл бы на публику, начав снова обходить соперника по кругу, но сейчас он не мог позволить себе так отвлекаться – Верго не был обычным оппонентом.

Ло передернул плечами и снова ринулся в наступление.

Пенгвин с восхищением наблюдал, как его брат превращает бой в яме в нечто, похожее на танец. Его движения оставались изящными, точными и плавными даже после удара по ребрам. То, как он двигался, было просто невероятно, Пенгвину еще не доводилось видеть, чтобы кто-то уклонялся от атак настолько быстро.

– Так-так, – раздался позади за креслом чей-то голос, – похоже, все спарринги с Санджи наконец-то окупились.

Обернувшись, Пенгвин увидел красивую рыжеволосую девушку с вечеринки у Эйса. Та стояла, облокотившись об одно из кресел, ее волосы были забраны в высокую прическу, на ней было облегающее красно-фиолетовое платье без рукавов. Заметив его, она помахала ему, лукаво улыбнувшись. Или ему показалось, что лукаво? Кто знает, может это ее обычное выражение?

– Кид, где Дрейк, черт его дери? – спросила она и, подойдя ближе, уселась в кресло рядом с ним. – Он должен мне шестьсот баксов.

Кид, не глядя на нее, пожал плечами и лишь закатил глаза, когда она забрала у него из рук бокал. Сделав глоток, девушка издала очаровательный звук, одобряя напиток.

– Эй, можно мне то же самое?

Шачи вскочил на ноги и наполнил для нее бокал еще до того, как она успела протянуть Киду его собственный. Она с улыбкой его поблагодарила.

– Оу, все братики Ло здесь, чтобы посмотреть на его бой, это так мило. – Тон и каждое слово девушки могли бы быть снисходительно-надменными, вот только Пенгвин не чувствовал от нее подобных флюидов, совсем. Он решил, что она, скорее всего, вполне искренна в своих поддразниваниях.

– Привет, Нами, – счастливо поздоровался Бепо. – Где Луффи?

– О, он где-то там внизу, – ответила Нами, указывая в сторону мест вокруг ямы рукой с зажатым в ней бокалом. – Он хотел быть уверенным, что Ло его увидит.

– Луффи капитан Худшего поколения, – повернулся Бепо к Пенгвину. – Это команда бойцов Кида. Он нереально крут, он тебе понравится.

– Вообще-то, мы с ним уже встречались, – улыбнулся Пенгвин. – Ты прав, он крут.

– Да! – выкрикнула позади него Нами. – Сделай его!

Пенгвин переключил внимание на происходящее в яме как раз в тот момент, когда Ло вогнал колено в живот Верго.

Кровь из рассеченной брови заливала глаза. Фальшивые линзы очков запотели от пота, льющегося из-под шапочки со лба и висков. Верго его зацепил, ему просто повезло, но теперь у Ло были проблемы с возможностью видеть.

Отступив на несколько шагов, он стянул очки и сунул их в задний карман. Они, вне всяких сомнений, сломаются к тому времени, когда все закончится, но ему было плевать.

– В твоем взгляде все еще этот дерзкий блеск, – заметил Верго. – Тебе нужно научиться уважать старших.

– Я уважаю тех, кто этого заслуживает, – фыркнул Ло, сплюнув на пол кровь.

Верго кинулся на него, низко пригнувшись. Он был быстр, а бок Ло уже начал болеть, но Зоро научил его, как оставаться сильным перед лицом боли и физической слабости. Шире расставив ноги для устойчивости, он выставил руки и принял всю мощь атаки Верго ладонями. Он немного пошатнулся, но сила толчка Верго оказалась скомпенсирована практически тут же. Ло пригнулся ниже и, использовав неустойчивую позицию соперника, скрутился, отправив его в полет через плечо. Когда тот рухнул позади него на пол, Ло услышал треск и чужой судорожный выдох.

Когда он обернулся, Верго еще только поднимался на ноги, так что Ло воспользовался открывшейся возможностью.

Схватив мужчину за грудки, Ло приподнял его и швырнул об обшитую резиной стену. Он пригнулся и нанес два быстрых – левый и правый – удара в живот Верго. Тот лишь фыркнул, принимая их с легкостью.

Костяшки Ло были в крови. Он знал, что не победит Верго таким вот образом, все знали, что кожа у Верго словно гребаное железо, но удары плоти о плоть, звук самих ударов, жжение в плечах и спине, которые он ощущал, пока молотил тугие мышцы, были словно наркотик. Было больно, болело все. Он хотел причинять боль и чувствовать боль. Все было гораздо проще, когда боль была физической, когда струилась кровь, когда на теле расцветали синяки. Он снова и снова заносил кулаки для ударов, не обращая внимания на то, что уставал лишь он один, лишь он один истекал кровью…

…А затем вокруг его шеи обвилась чужая рука. Пальцы сжались на горле, перекрывая доступ к кислороду. Ло, сквозь красную пелену, видел собственное отражение в солнцезащитных очках Верго, и то, что он видел – это кровь, слезы и смерть.

– Твою мать, – пробормотал Шачи, – твою мать, что происходит?

Бепо, закрыв рот руками, с ужасом наблюдал за происходящим. Зрители, когда Верго удалось вцепиться Ло в горло, вскочили на ноги, крича, подбадривая, скандируя.

– Ло, похоже, потерял контроль.

– Что, черт возьми, это значит? – спросил Шачи.

– Он будто просто… забыл, что делает? – Голос Бепо дрожал.

– Это бред! – воскликнул Шачи.

– Или, – тихо заметил Пенгвин, и все присутствующие посмотрели на него, – это именно то, чего он и хотел с самого начала.

Пенгвин оглянулся на Кида. Его не удивило, что тот сидит, подавшись вперед и вцепившись руками в подлокотники своего кресла, а на лице его читаются смесь гнева, разочарования и отчаяния.

– Какого хера делает этот идиот? – прорычал Кид.

– Эй, расслабь булки, – сказала Нами, и все тут же обернулись к ней, на лицах каждого читалось удивление, переходящее в шок.

– Серьезно, не загоняйтесь, – пожала плечами Нами, приподнимая бокал, словно для тоста. – Ничего ужасного не произойдет, я обещаю.

– Эм, без обид, куколка, – произнес Шачи, – но откуда ты можешь это знать?

Улыбнувшись ему, Нами сделала глоток.

– Потому что, как я уже говорила, внизу Луффи.

Красная пелена перед глазами сменялась белой. Ло понимал – еще несколько секунд, и он потеряет сознание. Это, в прочем, не имело значения, он пришел сюда не за победой, он пришел, чтобы выбить из кого-нибудь дерьмо, а если не получится, ему было плевать, если дерьмо выбьют из него самого. Ему просто хотелось боли, все остальное не имело значения.

Он подарил зрителям неплохое шоу, дал им не один повод для удивления. Они не зря потратили свои деньги. Томас Харт вполне может позволить себе проиграть несколько боев, это будет держать людей в тонусе.

Свет перед глазами начал меркнуть, мир начал погружаться во тьму.

– …слышишь меня? Не дай ему вот так вот себя побить! ТРАФФИ, НЕ СДАВАЙСЯ! ТЫ ВЫШЕ ЭТОГО!!!

Прозвище набатом отдалось в ушах, электрической щекоткой пробежалось по нервам и зашвырнуло сознание обратно в тело. Открыв глаза, он посмотрел вверх, Луффи сидел на корточках на перилах перед ним. Он широко ему улыбался и чуть ли не светился весь этой своей верой в Ло и его способности, как долбаный маяк среди темного штормового неба.

Черт бы тебя побрал, Луффи.

Он не мог так просто проиграть, когда Луффи смотрел на него таким взглядом, так что Ло собрал все те немногие оставшиеся у него силы, вытянул руку и ущипнул нерв в основании локтя Верго с такой силой, что после появится синяк.

Верго едва ли не вскрикнул и ослабил хватку.

Кашляя, но не теряя сосредоточенности, Ло воспользовался замешательством Верго и тут же начал действовать. Бросившись вперед, он использовал левую ногу Верго в качестве ступеньки, скрутился в воздухе, оказавшись над его плечом, и со всей силы ударил Верго кулаком по затылку.

Верго застыл, пошатнулся, а затем медленно осел на пол.

Ло еще мгновение постоял над бессознательным телом, чтобы убедиться – мужчина еще дышит, после чего посмотрел вверх и встретился взглядом с Луффи. Сейчас друг стоял в полный рост, сложив на груди руки и удовлетворенно улыбаясь.

Ло показал ему фак, Луффи захохотал, толпа восторженно взревела.

В VIP ложе Пенгвин, пытающийся унять бешено колотящееся сердце, ликовал вместе с Бепо и Шачи. Они обнимались и хлопали друг друга по спине, Бепо даже прослезился. Обернувшись, Пенгвин понял, что Кида в помещении уже нет, но Нами все еще была на месте – с широкой улыбкой допивала виски.

– Видите? – сказала она. – Я же говорила.

Стоящий посреди супермаркета и читающий лихорадочные сообщения от Пенгвина Далтон не знал, как ему стоит реагировать на происходящее – смеяться, плакать или просто поблагодарить счастливую звезду, что никто серьезно не пострадал. Он решил поздравить Пенгвина и пожелать ему спокойной ночи – Далтон слишком устал, чтобы придумывать остроумный ответ. Завтра – он был в этом уверен – услышит обо всем в подробностях.

В его корзинке лежали разные овощи, пачка бурого риса и несколько куриных грудок. Он напрочь позабыл про необходимость сходить за продуктами, так что, вернувшись домой, приняв душ и переодевшись в чистую одежду, обнаружил совершенно пустые шкафы.

По пути к холодильникам, где он хотел взять что-нибудь из напитков, Далтон замедлился у витрины со скидочными товарами ко Дню Святого Валентина. Там не было ничего такого, что привлекло бы его внимание, но яркие цвета и запах сладостей заставили его притормозить. Последний раз он покупал что-то на День Святого Валентина несколько лет назад. Тогда он купил букет роз и ванильный торт в пекарне недалеко от его старого участка, но когда приехал тем вечером домой, обнаружил лишь записку на холодильнике, в которой говорилось, что его жена гуляет где-то с друзьями, а их дети у ее матери. Он огорчился по началу, но решил выжать из случившегося максимум, так что забрал детей и, заехав с ними в кафе, устроил им особенный ужин. Вечер в итоге получился просто чудесный, с тех пор ему больше не доводилось насладиться Днем Святого Валентина.

Позже он узнал, что на самом деле его жена не была с друзьями, а отлично проводила время на каком-то курорте с мужчиной, за которым была замужем сейчас.

Далтон вздохнул, он не злился и не таил обиды на свою бывшую жену. Кто бы что ни говорил и ни думал о том, что произошло между ними, они не были правы. Никто не знал всю историю целиком, никто не понимал, что почти во всем был виноват он, Далтон.

Иногда просто слишком поздно узнаешь что-то о себе. Далеко не каждый понимает, кто он есть и чего он хочет к своим двадцати. Иногда на это требуется немного времени, и иногда на этом пути успеваешь разбить несколько сердец и разрушить практически идеальную жизнь, которую успел до этого для себя построить.

Далтон никому не хотел причинить боль. Его жена, по большей части, была прекрасной женщиной, замечательной матерью и верной спутницей – до определенного момента. Но многое изменилось, он изменился, и все развалилось на части. Он прожил в браке больше десяти лет, и только потом осознал, что его совершенно не возбуждают женщины. По правде говоря, это всегда было тяжело, но Далтон просто считал, что у него слабое сексуальное желание. Он на самом деле любил свою жену, действительно заботился о ней – он и сейчас заботился о ней, но быть с ней в сексуальном плане стало своего рода обязанностью, долгом, и это не было справедливо ни к ней, ни к нему. Он пришел к ней, все ей объяснил, и она от него ушла.

Какое-то время Далтон думал, что, может, он асексуален. Думал даже, что с ним что-то не так, но потом с ним начал заигрывать мужчина в кофейном киоске через дорогу от его бывшего участка. И Далтон понял, в чем дело.

Все просто. Ему нравились мужчины.

Он никогда не думал о подобном, ему в голову не приходила даже сама идея. Это было настолько странно, но в то же время настолько невероятно очевидно, что казалось глупым. Он не разозлился, когда сделал это открытие, наоборот, был просто счастлив, поняв, что с ним все в порядке.

К сожалению, он пока еще не довел свое открытие до логического итога. Время всегда казалось неподходящим, и Далтон не встретил никого, с кем бы действительно почувствовал связь, или кто бы ему понравился настолько, чтобы вывести общение на такой уровень.

Далтон оглянулся на ряд открыток и сувениров ко Дню Святого Валентина, и на его губах появилась мягкая улыбка.

Все снова изменилось. Похоже, сейчас появился кое-кто, кто достаточно ему нравится. Может быть, сейчас он сможет встать на этот карниз и сделать этот прыжок. Несмотря на все происходящее вокруг: дело, которое они расследуют и все связанное с ним, и то, что ему пришлось кардинально изменить образ жизни и даже переехать; возможно, здесь есть кое-что для него. Это займет время и потребует определенных усилий, потому что, судя по всему, там найдется пара скелетов в шкафу, но он был готов поработать над этим, потому что человек, о котором он думал, определенно того стоит.

Далтон развернулся на сто восемьдесят и двинулся в том направлении, откуда пришел. Он успел заметить кое-что, что его заинтересовало, но в тот момент не успел сложить два и два. Сейчас же это казалось очевидным, и он вдруг ощутил радостное волнение.

У него появилась идея.

Подниматься по лестнице в квартиру Кида было все равно, что идти пешком через лес битого стекла. Все болело, каждое движение, каждый вздох были наполнены болью. Он едва мог дышать, едва мог переставлять ноги. Бепо и его братья предложили ему помочь, но он лишь отмахнулся от них, мягко поблагодарив. Он вполне сможет справиться сам.

Ло не хотел, чтобы кто либо видел его таким, в особенности Пенгвин и Шачи, он не мог быть таким слабым, настолько уязвимым и избитым перед лицом тех, кто равнялся на него и восхищался им, но у него не оказалось выбора. Кид позвонил ему и сказал, что если Ло хочет получить свой выигрыш, он должен прийти за ним в квартиру Кида на четвертом этаже.

Черт подери, ему надо было просто уйти. Он в любом случае приехал сюда не ради денег, он выиграл, этого должно быть достаточно. Он получил, что хотел, получил ту порцию боли, которую так отчаянно искал, так что ему надо просто уйти. Эта их встреча обещает в итоге стать унизительной и бессмысленной.

Но ох, ему хотелось увидеть Кида. Ему настолько сильно хотелось увидеть Кида, что от этого кружилась голова. Боль, которую он ощущал из-за мыслей о том, чтобы увидеть Кида, была гораздо, гораздо сильнее той, которую причиняли ему раны, порезы и синяки. Ему хотелось увидеть Кида так же, как цветку хочется видеть солнце.

На самом деле, ничто во всем мире не смогло бы остановить его, не дать ему подняться по лестнице, постучаться в эту огромную деревянную дверь, а затем войти в эту чертову роскошную квартиру.

Внутри было достаточно светло, но это был искусственный свет, какой бывает на залитых светом оживленных улицах города по ночам. Над баром висели несколько ламп, сделанных из старых бутылок из-под виски, но они не горели. Если через окна в полную стену открывается вид на весь Сиэтл целиком, внутренне освещение не требуется.

Ло провел рукой по гладкой деревянной поверхности барной стойки. Затем дотянулся до бутылки бурбона, стоящей позади. Бокал искать не стал, просто направился к дивану. Кида видно не было, так что Ло устроился как дома: закинул ноги на журнальный столик и принялся пить прямо из горла.

Вся квартира была отделана старым деревом и темными металлическими трубами. «Индастриал» – слово, которое использовал Кид, когда наконец решил заняться отделкой. В кирпичные стены были вмонтированы древние железные шестерни, катушки и пружины, на которых крепились полки и шкафчики; из некоторых была сделана мебель, удивительнее которой Ло видеть не доводилось.

У Кида был очень хороший вкус. Ло знал, что вдобавок ко всему прочему, тот был художником, но он никогда не просил его показать ему, чем он увлекается. Тогда, он думал, что у них в запасе будет все оставшееся время во вселенной.

Наконец, Ло услышал, как за спиной закрылась дверь, и в гостиную вошел Кид. Он успел переодеться в джинсы и темно-бордовую рубашку с длинным рукавом. Подмышкой у него была зажата аптечка, на лице застыло хмурое выражение.

– Привет, – тихо произнес Ло.

– Привет, – не глядя на него отозвался Кид. Вместо этого он поставил аптечку на журнальный столик и сел на диван рядом с ним.

– Дай руку.

Ло улыбнулся и протянул ему руку для осмотра. Кид стянул испорченную перчатку и уставился на кровавое месиво, в которое превратились костяшки татуированных пальцев.

– Ты ведь знаешь, что я врач, – пробормотал Ло. – Думаю, я переживу пару царапин.

– Я знаю, что ты идиот, – отрезал Кид, отворачиваясь, чтобы открыть аптечку. Покопавшись внутри, он выудил вату, бинт, ножницы и небольшой бутылек медицинского спирта.

Ло наблюдал за ним, наслаждаясь тем, как руки Кида, руки, которые били, калечили и даже убивали, касались его собственных с невероятной нежностью. Никто другой не знал и не понимал эту сторону Кида так, как Ло. Будь то простой спарринг друг с другом, драка против конкурирующей группировки, или же одна из бесчисленных ночей грубого секса, после они заботливо и осторожно перевязывали друг другу раны. Утолив жажду и усмирив страсть, они могли посвятить восстановлению столько времени, сколько обоим требовалось.

Ло не планировал подниматься к Киду после боя с Верго, но сидя сейчас здесь на диване пока Кид перевязывал его в тысячный раз, он задался вопросом – не этого ли он на самом деле хотел в глубине души, не ради этого ли пришел на самом деле. Не столько ради боли, сколько за тем, что последует потом из-за нее. Может быть, он хотел, чтобы ему причинили боль только для того, чтобы Кид мог потом перевязать его раны.

– Сядь, – велел Кид. – Дай мне взглянуть на твою спину, или ребра, или что у тебя там.

Ло сел и поставил бутылку на столик. Кид помог ему задрать кофту и издал тихий гортанный звук, отчего Ло мягко усмехнулся.

– Настолько плохо?

– Как ты вообще в состоянии сейчас дышать? – прорычал Кид.

– Ну, хм. – Ло скривился, когда Кид надавил на рану. – Больно немного.

– Немного?

– Ладно, чертовски сильно.

Кид вздохнул и снова опустил кофту, чтобы Ло мог снова откинуться на спинку дивана.

– Что ж, раз ты можешь передвигаться, а не хочешь сдохнуть здесь и сейчас, перелома, скорее всего, нет, просто синяк. С этим я ничего поделать не смогу.

Ло пожал плечами и вытянул руку, безмолвно прося передать ему бутылку. Кид взял ее со столика, сделал глоток и вручил ее Ло.

– Как Чоппер? – спросил он.

Ло сделал большой глоток, прежде чем ответить, когда же он заговорил, голос звучал тихо.

– Он… не сказать, что отлично, но держится.

– Ему нужно с кем-нибудь поговорить.

– Я не могу заставлять его поговорить с кем-то, – прорычал Ло и сменил положение, чтобы оказаться на боку лицом к Киду и меньше давить на ушибленные ребра. – Он должен сам захотеть, чтобы ему помогли, ситуация лишь ухудшится, если заставлять его.

– Ты в этом уверен?

– Да, уверен, – вздохнул Ло и сделал еще один глоток. – Я уже пробовал. Он говорит, что не хочет никому доставлять проблемы.

Кид невесело хмыкнул и сжал пальцами переносицу, как если бы у него началась жуткая мигрень.

– Проблемы… только Чоппер может пережить то, что с ним случилось и при этом думать, что это доставит проблемы другим людям.

Глядя на беспокоящегося за друга Кида, Ло чувствовал, как его переполняет непреодолимое желание податься ближе и провести ладонью по линии его челюсти. Ему хотелось зарыться пальцами в его растрепанные красные волосы. Он умирал от желания поцеловать его мягкие губы.

– Ты поэтому позвал меня сюда? – спросил он. – Чтобы наложить мне несколько повязок и спросить про Чоппера?

Кид выдохнул и сцепил пальцы в замок под подбородком. Несколько секунд он, казалось, размышлял над чем-то, но затем перевел взгляд на Ло и опустил ладони на колени.

– Ага, именно для этого.

Он закрыл аптечку и встал с дивана, но Ло перехватил его за запястье до того, как он успел уйти. Было больно, плечо и локоть просто пылали от боли – травмированные мышцы запротестовали из-за движения, но он держался – не был пока готов позволить Киду оставить его.

– Ну же, в чем дело? – спросил Ло. – Для чего ты меня сюда позвал?

Кид постоял в том же положении немного – спиной к нему, напрягшийся всем телом, – но затем все-таки повернулся обратно и медленно опустился на диван. Он облокотился о колени и, подняв одну руку, уложил на нее подбородок, но и все на этом. Он ничего не сказал, более того, ни сделал и намека на то, что собирается что-то сказать. Он просто сидел, не отрывая взгляд от пола у своих ног.

Ло снова пересел, передвинувшись на самый край дивана. Прижавшись к боку Кида, он осторожно, нежно провел кончиками пальцев по его огромному бицепсу.

– Расскажи мне, – прошептал Ло.

Кид привалился к его плечу, но не расслабленно, а признавая поражение.

– Ты должен перестать приходить сюда.

– И не мечтай, – пробормотал Ло.

– Боже, – покачав головой, Кид взмахом руки указал сначала на себя, затем на Ло. – Я так больше не могу.

– Как так? – Ло совершенно точно знал ответ, но хотел, чтобы Кид сказал это. Все что угодно, лишь бы Кид говорил с ним совершенно неважно о чем.

Он ощутил, как Кид вздрогнул – его тело прошила дрожь, толи гнева, толи – хотелось бы надеяться – желания.

– Чтоб тебя, Траф. Ты знаешь, что я практически неспособен перед тобой устоять, когда ты такой.

Сердце Ло набатом заколотилось в груди, он почувствовал, как возбуждение обрушилось на него – ни один из ударов, полученных им от Верго, и близко не мог сравниться по силе. Ло крепче обхватил руку Кида своей и, наклонившись ближе, прошептал ему прямо в ухо:

– Тогда тебе не стоило приглашать меня сюда, черт возьми.

Прежде, чем Кид успел сказать хоть слово, Ло ухватил мочку его уха зубами и прикусил. Кид издал низкий звук и застыл, замер в ожидании того, что же Ло сделает дальше.

– Ну же, – выдохнул Ло; по мере того, как им начала завладевать похоть, мысли в голове начали путаться. – Я никому не скажу. Я позволю тебе сделать все, что ты захочешь.

Кид развернулся, а в следующее мгновение Ло понял, что его прижимают к диванным подушкам, а сильная рука Кида обвивается вокруг его горла. Он сжал руку, но лишь настолько, чтобы Ло ощутил легкое головокружение. Синяки, которые ранее оставил ему Верго, когда пытался задушить, лишь выводили боль на новый уровень, вызывая эйфорию. Кид провел губами вниз по линии челюсти Ло и ущипнул его за подбородок, дыхание его было резким, а рык, рвущийся из горла, звучал совершенно по-животному, звучал угрожающе.

«Да…», в груди Ло все сдавило, тело начало потряхивать от желания. «О, черт, да…»

Он обвил запястье Кида пальцами, поощряя его продолжить, поощряя его сжать руку сильнее. Когда же губы Кида, едва ли касаясь, мазнули по его щекам, бровям и ресницам, перед глазами Ло вспыхнули звезды.

– Что я захочу? – Кид заговорил тем низким, страстным баритоном, от которого в душе Ло все переворачивалось. – Единственное, чего я хочу, это нагнуть тебя прямо на этом столе и заставить кричать. – Ло снова содрогнулся и застонал, почувствовав, как к его бедру прижимается напряженный ствол Кида.

– Я хочу засунуть свой член так глубоко тебе в глотку, что ты начнешь задыхаться. – Его губы сейчас практически прижимались к его подбородку.

– Б-блядь… – проскулил Ло, цепляясь за руку Кида. – Сделай это… сделай то, чего хочешь. – Его голова кружилась от смеси возбуждения, страха и предвкушения. Его член – твердый и напряженный – жаждал внимания. Он почувствовал, как Кид подцепляет большим пальцем его подбородок, заставляя повернуть голову. Подчинившись, он ощутил, как к горлу прижались чужие губы, переместившиеся затем на ухо.

– Я хочу, – прошептал Кид, – связать тебя и швырнуть на пол. Трахать тебя на ковре, пока ты не начнешь истекать кровью.

Ло выгнулся дугой и, подняв руку, вцепился в волосы Кида. Он едва осознавал происходящее, затерялся в полубессознательном состоянии, его член пульсировал, а все тело дрожало.

Но затем давление пропало. Сжимающая его горло рука разжалась, сам Кид отодвинулся от него. С порывом прохладного воздуха и устремившимся к мозгу потоком крови, Ло выбросило обратно в реальность. Хватанув ртом воздух, он закашлялся и схватился руками за горло. Перевернувшись на бок и открыв глаза, он принялся шарить взглядом по комнате в попытке найти Кида. В попытке понять, что же произошло.

– Ка… – Он снова закашлялся. – Какого хера…

Кид стоял, поправляя рубашку и раскатывая рукава. Он даже не взглянул на Ло, который сел, опершись о журнальный столик.

– Что за черт… – резковатым хриплым голосом прорычал Ло.

– То, чего я хочу, и что будет лучше для нас обоих не одно и то же, – мягко произнес Кид. Он, кажется, снова взял себя в руки, если не считать того, что все еще тяжело дышал.

– Черт подери, Кид, – Ло снова закашлялся и поднялся на ноги. – Да похуй на то, что лучше для нас.

Янтарные глаза вспыхнули на мгновение, и Ло по-настоящему испугался. Ему надо было просто дать себя перебинтовать и уйти.

– Это, блядь, не игра, – тихо заметил Кид.

– Ты прав. – Ло осторожно двинулся вперед, как если бы приближался к дикому зверю. Раненому и защищающемуся. Когда Кид становился таким, пытаться приблизиться к нему всегда становилось опасно. Есть боль, сопутствующая получению удовольствия от неистовости друг друга и есть боль, которую получаешь, когда тебе надирают зад. Последнюю Ло сегодня уже испытал, и добавки ему не хотелось.

Двигаясь медленно, он легонько провел кончиками пальцев по предплечью Кида, давая мужчине знать, что он приближается, предупреждая его о том, что делает и куда направляется. Кид не стал противиться, когда Ло встал перед ним лицом к лицу и обхватил его гладкие щеки руками.

– Ты прав, это не игра, – прошептал он, подходя еще ближе, – не игра.

Подавшись ближе, он мазнул губами по стиснутой линии челюсти. Кид резко выдохнул, как если бы его ударили под дых. Их губы встретились на кратчайшее мгновение, а затем Ло почувствовал, как по его бедрам скользят чужие сильные руки, притискивают его ближе, плотнее. Едва не плавясь в крепких объятиях, он приоткрыл рот. Чужие мягкие губы коснулись его, в рот проник горячий язык. Ло застонал и вцепился в густые растрепанные волосы.

Кид прижал его к кирпичной стене, но Ло не разорвал поцелуя. Рот Кида был теплым, на вкус он был как бурбон. Его тело – сплошные, твердые как камень, мышцы. Когда он двинул бедрами, принявшись тереться о бедра Ло, за закрытыми веками последнего вновь вспыхнули звезды. Их поцелуи были неистовыми, оба жаждали прикосновений друг друга, оба изголодались по большему. Ло почувствовал, как чужие руки стаскивают с него шапочку, чужие пальцы зарываются ему в волосы, проводят по лицу.

Ло провел руками вниз по груди Кида, потянул его рубашку вверх, пытаясь добраться до кожи. Он чувствовал под ладонями шрамы, покрывающие плечи и бока мужчины, а затем опустил руки ниже и протолкнул пальцы под пояс джинсов Кида.

Кид издал низкий звук и замер. А затем его сильные руки надавили на бедра Ло, отстраняя его от себя. У Ло едва не подогнулись колени, когда он осознал, что происходит. Он снова потянулся к нему, чтобы обхватить Кида за шею руками.

– Нет, – рыкнул он, – блядь, нет. Не надо, пожалуйста.

– Мы не можем это делать, – выдохнул ему в рот Кид.

– Нет же блядь, можем. – Ло хотелось кричать, вцепиться в Кида, раздирая его кожу в лоскуты. Заставить его истекать кровью, сделать ему больно, заставить его умолять Ло продолжить причинять ему боль.

– Я не могу. – Кид взял руки Ло в свои, полностью отстраняясь от него, и Ло с ужасом понял, что в глазах защипало.

– Кид… – сломленным голосом прошептал он.

Отступив от него на шаг, Кид снова посмотрел на него своими яркими янтарными глазами. Они снова вспыхнули, вот только в этот раз в них читались мягкость, нежность. Грусть.

– Мне жаль… – с этими словами Кид развернулся и пошел прочь.

– Твой выигрыш в конверте у дверей. Можешь спать здесь, если хочешь, но я хочу, чтобы утром тебя тут не было.

Он вышел, закрыв за собой дверь. Ло остался один.

Далтон припарковался рядом с моргом. Было уже за полночь, но формально учреждение работало круглосуточно. Махнув ночному администратору, он показал значок.

– Я только на минутку, – сказал он.

В кабинете Чоппера было темно, но это не помешало ему пройти к его столу и поставить на него небольшую коробочку возле монитора. Глядя на нее здесь, Далтон на мгновение заколебался. Он почувствовал неуверенность в том, хорошая ли это вообще идея, но ощущение тут же пропало, стоило ему вспомнить первый раз, когда он увидел Чоппера в саду в свете фонариков под раскачивающимися на ветру ветвями вишневых деревьев.

Он вышел, закрыв за собой дверь кабинета. Если администратор и заметила мечтательную улыбку на его лице, она ничего не сказала по этому поводу.

– Ты уверен, что не хочешь, чтобы я отвез тебя домой, босс?

Ло бедром придерживал дверцу машины открытой и смотрел вверх на высокое здание жилого комплекса. Он оказался слишком пьян, чтобы сесть за руль, так что Бепо предложил его подвезти, вот только вместо того, чтобы ехать домой, Ло попросил привезти его сюда.

– Уверен, Бепо.

– С тобой все будет нормально?

– Со мной все будет окей, приятель, – наклонившись, улыбнулся ему Ло. – Здесь живут мои хорошие друзья. Увидимся позже.

Бепо кивнул в ответ и, дождавшись, когда Ло закроет дверцу машины, тронулся с места.

Ло вздохнул и направился к зданию. Свет в вестибюле был приглушен, обслуживающий персонал отсутствовал, за дверями следил лишь один охранник.

– Привет, Бобби, – махнул ему Ло, проходя мимо.

Войдя в лифт, он прислонился к стене. Поездка наверх заняла по ощущениям целую вечность, так что у Ло было полно времени обдумать то, насколько сильно у него все болит, насколько сильно заляпана кровью его одежда, и насколько хреново он сейчас поступает. Хреново тащиться вот так вот к своим друзьям со своими проблемами. Они не заслужили иметь в своем окружении такого лузера, как он. Ничего из этого говна не заслужили. А что если они вообще спят?

Он вытащил телефон из кармана как раз в тот момент, когда тренькнул звоночек и двери лифта раскрылись. Выйдя в коридор, он уселся на одну из стоящих вдоль стены скамеек.

Ло: Привет, парни, не спите?

Зоро: Смотрим фильм, а что?

Он с минуту сидел, пытаясь сообразить, что же написать, но когда уже собрался напечатать «неважно», его телефон прожужжал.

Санджи: Что стряслось?

Ло издал тихий смешок, а скорее всхлип. Конечно же, они все поняли.

Ло: Я в коридоре

Беспокойство и смущение нарастали с каждой секундой, проведенной в ожидании ответа. Но затем телефон снова прожужжал, и Ло взглянул на экран, чтобы прочитать сообщение.

Санджи: Ты голоден?

Тут Ло прислонился к стене и отпустил себя. Он рассмеялся, пусть даже по щекам начали катиться слезы.

Ло: Да

Chapter Text

Глава 7

Уведомление о входящем на телефон сообщении разбудило Чоппера в десять минут девятого утра в воскресенье. Он оторвал голову от подушки и, моргая, уставился мутным взглядом на стоявшие на прикроватной тумбочке часы. Чувствовал он себя совершенно дезориентированным. Это и в самом деле было утро воскресенья? Он, правда, проспал всю вторую половину субботы и всю ночь?

Мочевой пузырь подсказал ему, что так оно и есть.

Не взглянув на телефон, Чоппер выбрался из кровати и проковылял в ванную. Облегчившись, он вымыл в раковине руки и сполоснул лицо. Взглянув же на себя в зеркало, он заметил, что темные круги и мешки под глазами полностью исчезли. Судя по всему, хватило всего лишь одной ночи нормального полноценного сна, чтобы стереть все следы, которые за последние несколько недель оставили бессонные или наполненные кошмарами ночи. Вот только кожа была слишком бледной, едва ли не пепельного оттенка. Когда он в последний раз проводил время на улице?

Еще и волосы в полнейшем беспорядке. Он провел по ним несколько раз пальцами в попытке приручить непослушные локоны хоть немного, но не преуспел в этом. Ну, по крайней мере, они были относительно чистыми.

Вернувшись в спальню, Чоппер сел на кровать и вытащил телефон из зарядки.

О, это было не сообщение, а электронное письмо. Из криминалистической лаборатории.

Разблокировав телефон, он кликнул по иконке почты и прочитал краткое резюме от одного из техников. К письму были приложены результаты токсикологического анализа мистера Мэчарта, в теле которого обнаружили следы химических соединений. Ло, судя по всему, не брал трубку, поэтому задача передать данные анализа детективам, расследующим дело, ложилась на плечи Чоппера.

Первоначальной реакцией Чоппера на письмо стал полный эмоциональный срыв. После того, что произошло вчера, он ни за что на свете не сможет нормально разговаривать с Далтоном. Вчера он почти час сидел под душем, отчего кожа покраснела, а подушечки пальцев сморщились; всхлипывая, он пытался унять эмоции и убедить себя в том, что пусть сделанное им было отвратительно и использовать Далтона, чтобы доставить себе удовольствие, было неправильно, сам Далтон об этом не знал. Никто не знал. Обо всем, что произошло, знал только он, он один, так что смущение, стыд и ненависть к себе, которые он испытывал, так и оставались секретом. Так что он сможет со всем справиться. Он справится.

Он вышел из душа дрожащий, мокрый, с красным опухшим лицом, но ему удалось вытереться полотенцем, выпить стакан воды и помыть и убрать свою игрушку обратно в коробку, которую он спрятал в глубине шкафа. После чего он, не одеваясь, залез в кровать и, натянув одеяло на голову, провалился в сон.

Он все еще ощущал все те эмоции, которые вчера были настолько сильными и настолько непомерными. Ему все еще было стыдно, он все еще был смущен и ему все так же было грустно и одиноко, но после первоначального срыва из-за прочитанного письма из офиса, эмоции начали угасать и отступили на дальний план, уступая интересу в этом деле. Всего пара коротких минут и мозг Чоппера переключился на аналитический режим. В крови мистера Мэчарта были химические вещества? Как? Почему? У других жертв ничего обнаружено не было. Возможно, это ошибка? Может убийца изменил свой способ действий? Может быть, обстоятельства помешали ему провести его обычный ритуал?

Вопросы продолжали роиться в голове Чоппера, пока он чистил зубы и одевался. Сбежав вниз по лестнице, он сразу схватился за обувь, не побеспокоившись ни о еде, ни о кофе – позже их может принести ему техник. Слишком много над чем надо подумать, слишком много вариантов и вероятностей.

Чоппер: Где ты?

Ответа он не ждал, точнее, не ждал получить его еще несколько часов. Если бы Ло тусовался где-то, он бы вернулся вчера вечером, похмельный, помятый, но готовый приступить к работе. Чоппер ничего не мог с этим поделать, да и в любом случае, не сказать, что он имел на это право. Он и свое-то дерьмо не мог разгрести, так что было ли бы это справедливо?

Схватив сумку, он выскочил наружу – автобусная остановка была всего в паре кварталов. Едва сев на сидение в автобусе, он снова вытащил телефон и набрал несколько коротких сообщений.

Чоппер: Я могу сделать обоснованное предположение о том, где ты был прошлой ночью
Чоппер: Я не осуждаю, но…
Чоппер: Надеюсь, что ты цел и поспал хоть немного
Чоппер: С делами на работе я пока разберусь
Чоппер: Но тебе, мать твою, лучше ответить мне, как только ты снова будешь в сознании

Он уже собирался сунуть телефон обратно в карман, как тот прожужжал у него в руке.

Ло: Я в порядке, я у СиЗ
Ло: Мне правда очень жаль

Чоппер даже не осознавал, что задержал дыхание, пока не выдохнул разом весь воздух. Он испытал такое облегчение. Если Ло с Зоро и Санджи, значит, с ним все в порядке, даже если ночью и произошло что-то ужасное, они о нем позаботятся. Он в безопасности.

Чоппер: Передашь им привет от меня?

Ло: Конечно

Убрав телефон обратно в карман, он принялся наблюдать через окно, как мимо проползают улицы. Когда он был уже всего в одном или паре кварталов от остановки, телефон прогудел снова, и он вытащил его.

Ло: Люблю тебя

За этими словами читалась тоска, что рвало сердце Чоппера на части. Прошлой ночью что-то случилось, что-то, что наверняка не имело никакого отношения к тем, неприятностям, в которые Ло себя втянул. Он сейчас скорее всего весь покрыт синяками, царапинами и бинтами, но все эти раны ни в какое сравнение не идут с тем, что творится сейчас в его сердце. Чоппер уже это видел, много раз.

Он смотрел на телефон, задаваясь вопросом: поймет ли Ло, если он скажет, что чувствует. Пальцы на несколько мгновений замерли над клавиатурой, а потом он решил вести себя так, как всегда вел по отношению к Ло: честно.

Чоппер: Я тоже тебя люблю. Я рядом, если буду тебе нужен

Новых входящих после этого не было.

В лаборатории, к тому времени, когда Чоппер добрался до нее, уже царила суета. Войдя в двери, он направился прямиком в свой кабинет. Он собирался скачать файлы с почты для удобства, но по пути попросил техника достать ему и оригиналы бумажных документов. Подписанные в лаборатории копии уже лежали на столе Ло, так что Чоппер решил воспользоваться ими.

Чоппер включил свет, а дверь оставил приоткрытой на дюйм-другой, чтобы дать людям знать – он работает, но его можно отвлечь, если дело будет важное. Поставив сумку на пол, он плюхнулся в кресло. Быстрое нажатие на кнопку, и стоящий перед ним компьютер загудел, возвращаясь к жизни. Это займет несколько минут, так что он решил пойти заварить себе кофе.

Но, перед тем как подняться, он заметил коробку.

Это была небольшого размера, прямоугольная, простая белая коробочка, похожая на одну из тех подарочных коробок, которые продаются в магазинчиках перед Рождеством. На верхушке был прилеплен стикер с простой надписью, написанной аккуратным угловатым почерком.

Смотря на это, вспомнил тебя

В груди у Чоппера все перехватило от предвкушения, и он взял коробочку в руки. Кто-то оставил ему подарок? Кто? Зачем? Ему стало едва ли не страшно открыть ее и обнаружить внутри что-то дурацкое или непристойное, поскольку кто-то просто решил пошутить, но он не смог вспомнить никого, кто мог бы так поступить.

Он аккуратно подцепил пальцем крышку и потянул ее на себя. Та открылась, и он обнаружил что то, что лежало внутри, было завернуто в тонкую бумагу. Он задышал чуть чаще – волнение прошило все тело, и дышать нормально, во всю силу легких, стало сложнее. Это подарок. Настоящий подарок, который кто-то решил оставить на его столе. Зачем? Зачем кому-либо это делать?

Развернув папиросную бумагу, Чоппер ощутил, как вся кровь в организме тут же ринулась к сердцу, отчего где-то под ребрами раздался дезориентирующий ту-ДУМ, который звоном отозвался в ушах, и от которого кончики пальцев и рук и ног начало покалывать. Жар, поднявшийся по шее, опалил щеки и переносицу. Он почувствовал, что едва ли не теряет сознание от внезапной волны возбуждения, смущения и всепоглощающей радости, которые накрыли его, едва он развернул в руках подарок, удивляясь его простой, но неоспоримой красоте.

Это была кружка, кофейная кружка, белая, с округлым основанием и темной ручкой. Рисунок, изображенный на ее поверхности, представлял собой вишневую веточку, колеблющуюся на ветру, который срывал с нее лепестки. Несколько маленьких розовых скитальцев кружились под ободком на внешней и внутренней сторонах чашки.

Чоппер тихо вздохнул, думая о том, как крупные ладони обхватили кружку, повертели ее из стороны в сторону и, возможно, завернули в бумагу и положили внутрь коробки.

Должно быть это был Далтон. Это ведь Далтон, так? Когда они встретились впервые, они разговаривали о цветущей вишне. Он сказал, что они его любимые. Он знал, что Чоппер пьет много кофе, черт, он выдул как минимум шесть чашек, когда они завтракали вместе прошлым утром. Но… это действительно он? Зачем? Зачем бы ему дарить Чопперу подарок?

Мужчины не дарят другим мужчинам подарки просто так, без причины, ведь так? День рождения Чоппера прошел давным-давно, а день святого Валентина минул несколько недель назад. Так, значит ли это, что Чопперу следует воспринять это как своего рода первый шаг? Очень зрелый и очень элегантный флирт?

Поднявшись, Чоппер вышел в основное отделение, где обнаружил, что общий кофейник практически полон. Сполоснув новую чашку и обтерев ее бумажным полотенцем, он налил в нее кофе и вернулся в свой кабинет. Первый глоток оказался горьким, горячим и просто невероятно вкусным. Чоппер провел большим пальцем по нарисованным цветам, и почувствовал, как по позвоночнику пробежалась едва заметная дрожь удовольствия.

Вот только это ощущение не продержалось долго. Чем дольше Чоппер сидел, уставившись на кружку, тем явственнее он понимал, что это всего лишь кружка. Не часы, и не кольцо с бриллиантом. Далтон скорее всего увидел ее за пять баксов в отделе со скидками. Ни при каких обстоятельствах не может быть, что это нечто большее, чем просто милый жест хорошего человека, который благодарен Чопперу за проделанную по делу работу.

Мысль огорчила, но в то же время помогла спуститься с небес на землю. Не было смысла так воодушевляться – все это не такое уж большое дело.

Кроме того, не стоило забывать, что он даже не знал наверняка, на самом ли деле подарок от Далтона.

Вздохнув, Чоппер наконец-то развернулся к компьютеру и открыл почту. У него есть работа, и нет времени на нереалистичные желания и мечты.

Далтон встал и потянулся, мышцы тут же воспротивились этому, а позвоночник громко хрустнул. Сидящий за собственным столом Пенгвин услышал звук, несмотря на шум, который создавали перебрасывающиеся через весь кабинет фразами сержанты и непрерывно трезвонящие телефоны.

– Черт, – скорчил рожу молодой человек, откидываясь на спинку кресла, – судя по звуку, это было круто.

– Не было, – улыбнулся Далтон. – Все хрустит и скрипит, я старею.

– Ага, выглядишь, как вылитый старик, – усмехнулся Пенгвин, снова наклоняясь ближе к компьютеру. – Мы работаем над этим уже почти четыре часа, не знаю как ты, но мне кажется, что это может быть еще один тупик.

Далтон, охваченный уже знакомым ему чувством неудовлетворенности, кивнул. Ощущение не было переполняющим, просто не дающая покоя мысль на задворках сознания о том, что он упустил что-то.

– Я тоже так думаю, – тихо произнес он. – Эй, хочешь кофе?

– Пожалуйста, – Пенгвин протянул ему свою кружку, и Далтон направился через всю комнату к небольшой нише, где хранились запасы кофе, чая, кое-какие снэки и другие напитки, которые стажеры не забывали пополнять. Кофе в левой дальней кофеварке был относительно свежим, так что он наполнил обе чашки и вернулся за стол.

– Я могу тебя кое о чем спросить? – спросил Пенгвин после еще нескольких минут бесплодных поисков в телефонных записях.

– Конечно.

Развернувшись в своем кресле, Пенгвин сделал глоток кофе и одарил Далтона причудливым взглядом. У молодого детектива было много лиц, что за последние несколько дней понял Далтон, большинство из них было практически невозможно различить, если не уделять этому должного внимания. Большую часть времени прочитать его было очень сложно, но Далтон знал – в будущем это пригодится при допросе подозреваемых.

– Этот парень, – тихо произнес Пенгвин. – Как думаешь, вся эта череда убийств, которые мы причислили к этому делу… как думаешь, это все, кого он убил?

– Нет, – покачав головой, Далтон поставил свою чашку на стол. – Я гарантирую – когда мы его поймаем, то сможем проследить связь между ним и как минимум еще двумя-тремя нерешенными делами, и они будут гораздо более неорганизованными, гораздо более невыдержанными. Они и близко не будут похожи на то, что мы наблюдаем сейчас.

– Думаешь, это правда может быть врач?

– Это кажется мне все более логичным, чем больше я думаю об этом, – кивнул Далтон. – Но нам стоит быть более осторожными, мы же не хотим, чтобы что-то подобное нас ослепило. Он может быть студентом-медиком, или тем, кто учился в медучилище, но не закончил его, и сейчас занимается чем-то совершенно иным.

– А что насчет ветеринара? – спросил Пенгвин.

– Вот видишь? Идея хороша, как отправная точка, но мы не можем позволить себе сужать поле зрения. Думаю…

Тут завибрировал лежащий на столе телефон; поворачиваясь за ним, Далтон понял, что сработал и телефон Пенгвина.

– Чоппер! – воскликнул тот, прочитав имя на экране.

Сердце Далтона слегка дрогнуло, едва в памяти вспыхнули воспоминания о его карих глазах и очаровательных веснушках, но он взял телефон и разблокировал экран, ничем себя не выдав.

Чоппер: Из лаборатории пришли результаты по мистеру Мэчарту
Чоппер: Приезжайте как можно скорее, это важно

– А он любит покомандовать, – присвистнул Пенгвин, расплываясь в широкой улыбке.

Далтон подавил собственную – слишком уж туповатой она бы получилась, как ему показалось – и ухмыльнулся Пенгвину.

– Он тебе нравится, не так ли?

– Он охренительно очарователен, что мне с этим поделать? – пожал плечами Пенгвин, вставая с места и беря пальто. – Он заставляет сомневаться в своей ориентации.

Эта мысль заставила Далтона задуматься, но не более того. То, как Пенгвин сказал об этом, явно говорило, что он шутит, но…

Далтон усмехнулся, осознав, что именно делает. Встав, он взял собственное пальто и отправился следом за напарником на стоянку.

Он снова чувствовал себя молодым и неуверенным в себе. Это будоражило и ужасало, примерно то же он испытывал, когда осознал, что хочет пригласить Пэтти Фелтон на весенний бал в шестом классе.

– Эй, Далтон, ты в порядке? – Пенгвин странно смотрел на него, и Далтону потребовалась пара мгновений, чтобы сообразить почему. Он стоял у машины и ждал разблокировки дверей, вот только ключи-то были у него.

– Прости, – усмехнулся он, открывая дверцу, – просто задумался.

В морге дежурный за стойкой их даже не узнал, когда они проходили мимо. Он разговаривал с кем-то по телефону, так что просто мельком взглянул на их значки, после чего тут же отвернулся и продолжил что-то яростно набирать на клавиатуре.

Лаборант, встретивший их внутри, сказал, что Чоппер у себя в кабинете, так что оба детектива направились туда. Пенгвин постучал, но тут же, не дожидаясь ответа, открыл дверь, и Далтон проследовал за ним.

Далтон внутренне собрался, ожидая встречи с Чоппером и этой всей его очаровательной застенчивостью, но образ того неуверенного, потерянного молодого человека, с которым он завтракал накануне, рассыпался в прах из-за необходимости работать над расследованием, и отошел на задний план. Мужчина, стоящий сейчас за его столом – с руками на бедрах и жестким, решительным выражением лица – был тем же самым человеком, вот только в то же время совершенно от него отличался. Этот Чоппер выглядел готовым к бою, вся его поза говорила о стойкости и уверенности в себе. Он поднял глаза на Далтона, это были все те же огромные невинные и красивые карие глаза, в которые Далтон смотрел вчера, вот только сейчас взгляд был ясным, собранным и решительным.

Этот Чоппер не был милым, он был красивым, он был сексуальным. Далтон ощутил слабость в коленях.

– Проходите, – сказал Чоппер, – закройте дверь.

– Что случилось? – Пенгвин уселся в одно из пары кресел перед столом Чоппера. – Ты сказал, это важно.

Далтон решил постоять – не был уверен, что вообще сможет встать снова, если сядет.

Проведя обеими руками по волосам, Чоппер длинно выдохнул и какое-то время смотрел в пространство между детективами, прежде чем начать.

– Ладно, прежде всего, может получиться немного запутанно, так что заранее извиняюсь за это. Еще, за утро я уже успел выпить чашек тридцать кофе, так что, если я говорю слишком быстро – дайте мне знать.

Усмехнувшийся Пенгвин кивнул, Далтон же огляделся вокруг и среди стопок бумаг и папок, громоздящихся на столе Чоппера, заметил белую кофейную чашку с изображением цветущей вишни. Он тут же ощутил как, подобно ряби на поверхности пруда, все тело прошила волна дрожи, и попытался сдержать улыбку.

– Я уверен, что мы разберемся, – тихо произнес он, – просто расскажи нам, что ты выяснил.

– Хорошо, – кивнул Чоппер. Взяв тонкую папку, он передал ее Пенгвину. – Это токсикологический отчет по мистеру Мэчарту. Можете просмотреть его, если хотите, но я все равно хочу дать вам общее представление.

– О, отлично, – вздохнул Пенгвин. – Я бы все равно ничего из этого не понял.

Улыбнувшись, Чоппер подтянул рукава до локтей.

– В крови Мэчарта обнаружили следы химических веществ. Большинство лаборантов с ними прежде и не встречались никогда, потому что они не одобрены ни одним из легальных административных органов, и по большей части были просто конфискованы во время судебных разбирательств. Это смесь нескольких разных барбитуратов, которые являются депрессантами центральной нервной системы, и нескольких опиоидов, которые фактически являются болеутоляющими. В общем, говоря проще, ваш парень усыпляет своих жертв, одновременно с этим вызывая у них передозировку. Просто и эффективно.

– Но в крови других жертв ничего не было, – заметил Пенгвин.

– Не было, – кивнул Чоппер, и принялся мерить шагами комнату. – Вот тут-то и начинается самое интересное. Это химическое соединение очень сложное и чрезвычайно нестабильное, очень – совершенно непредсказуемое, я о том, что оно ведет себя чертовски странно. Оно кристаллизуется под воздействием кислорода, превращается в гель при нагревании и, что самое важное, полностью распадается при охлаждении.

– О Господи, – Далтон выпрямился, потрясенный открытием, – он замораживает жертв.

– Да, – рьяно кивнул Чоппер. – Он замораживает этих людей, чтобы химикаты, которые он использует, полностью распались.

Далтон с колотящимся сердцем сделал шаг вперед.

– Но разве следы компонентов не останутся в крови? Только то, что вещество распалось, не означает, что ничего не остается.

– Составляющие компоненты настолько просты, что их практически невозможно отследить. Те тесты, которые мы проводили, ничего не выявили.

Пенгвин, сидящий с широко-распахнутыми глазами и явно погруженный в свои мысли, почесал подбородок.

– Господи, – тихо пробормотал он. – Итак, он по какой-то причине не заморозил последнего парня, и у вещества не оказалось возможности распасться. – Затем он посмотрел на Далтона. – Почему он его не заморозил? Он бы ни за что так жестко не облажался.

– Возможно, он не сделал это умышленно, – вздохнул Далтон, размышляя. – Он уже начал оставлять тела там, где мы могли бы их найти, так что у меня такое чувство, что он или хочет быть пойманным, или просто дразнит нас. Давая нам подсказку в игре, делает ее более опасной и напряженной.

– Блин, что за говнюк, – фыркнул Пенгвин.

– Есть еще кое-что, – заметил Чоппер, и оба детектива тут же повернулись к нему.

– Правда? – расплылся в улыбке Пенгвин. – Ты, по сути, на блюдечке преподнес нам просто кладезь информации по делу – никто вообще не мог до такого додуматься, – а теперь ты говоришь, что у тебя есть еще кое-что? У меня такое чувство, что мне теперь даже не нужно делать свою работу.

Уверенность, которой Чоппер буквально лучился, на кратчайший миг пошатнулась. Подняв руку к лицу, он намотал на палец прядь волос – более милого проявления смущения Далтону за всю жизнь видеть еще не приходилось. Затем его веснушчатые щеки покраснели, и он с запинкой произнес:

– Это не, эм, – он сглотнул. – Это пустяк. Я просто делаю свою работу. – Сопротивляться желанию протянуть руку и провести подушечкой большого пальца по его пылающей щеке было очень и очень трудно.

– Мы правда это очень ценим, – мягко произнес Далтон.

Чоппер перевел взгляд на него, и весь окружающий Далтона мир словно сузился, в поле зрения не осталось ничего, кроме глаз Чоппера. Просто невероятно, насколько сильное влияние этот человек оказал на него за всего лишь пару дней знакомства.

– П-присядь, – Чоппер жестом указал на второе кресло за столом, и Далтон подчинился. Когда они все сгрудились у стола, Чоппер наклонился и тихо заговорил.

– Это химическое соединение? Я знаю о нем так много, потому что я видел его прежде… ну, не то чтобы видел, но мне приходилось прежде с ним работать. Еще примерно полгода назад я работал в отделении неотложной помощи в Харбовью*. Во главе там было трое врачей – большие шишки, в руках которых, благодаря совету директоров, находились все виды медицинских исследований и технологии. Политика никогда не вызывала у меня и толики интереса, так что я держался от всего этого подальше, просто делал свою работу, никогда не пытался баламутить воду, но иногда очень сложно оставаться в стороне, работая вместе, общаясь и все такое. Через какое-то время ты просто случайно узнаешь всё обо всех.

На этих словах Чоппер умолк ненадолго и, проведя рукой по волосам, сделал медленный вдох. Это было едва уловимо, но от внимания Далтона не укрылось, как плечи Чоппера сгорбились, пока он говорил. Далтон все еще понятия не имел, что могло такого произойти, что вызвало травму Чоппера, но теперь был точно уверен, что это как-то связано с его предыдущим местом работы, или, как минимум, с кем-то, с кем он раньше работал. Он сделал еще одну мысленную заметку, чтобы спросить Чоппера об этом, когда представится подходящая возможность.

– Как бы то ни было, – продолжил Чоппер, – двое из этих троих играли по правилам. Худшее из того, что они могли сделать это подкупить членов совета директоров, чтобы те дали им наводку о том, что нового происходит в мире науки, или перенаправить деньги в исследования, которые были нужны им – так ведь по сути функционирует любая больница, верно? Но этот третий парень? Он немного… оторван от реальности.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Пенгвин.

– Маргинальная наука, сомнительные этические нормы, не в плохом смысле, просто... не совсем легальные. Чувство было такое, что он на самом деле хотел помогать людям, просто способ, который он выбрал, был своего рода несколько вызывающий сомнения.

– И он использовал это вещество? – спросил Далтон. – Это конкретное соединение?

– Он его открыл, – кивнул Чоппер. – Изначально он хотел создать альтернативу для людей, у которых проблемы с анестезией, а таких гораздо больше, чем можно себе представить. Он, никому ничего не сказав, начал экспериментировать, используя различные комбинации разных соединений на пациентах неотложки. В течение долгого времени, как ни странно, это работало прекрасно, но потом он принялся за дело с чуть большим усердием и начало происходить всякое.

– Например, что? – Пенгвин поднял руку, словно был на уроке в классе.

– Много всего, у одного пациента в одночасье развились припадки, другой впал в кому на тринадцать дней. Такие вещи порой встречаются, рандомно обычно, а тут слишком много странных случаев со слишком большим количеством наших пациентов. А потом один из них умер, и началось настоящее безумие.

– Охренеть,– Пенгвин уронил голову на руки и вздохнул. – Далтон, не об этом ли мы только что говорили?

– Я уверен, это был несчастный случай, – произнес Чоппер, – по крайней мере, в этом конкретном примере.

Далтон кивнул

– Что произошло с доктором?

– Ну, – Чоппер выпрямил спину и провел руками по непослушным волосам. – Я не горжусь тем, что говорю это, но больница была сильнее заинтересована в том, чтобы сохранить лицо, чем разбираться с внутренними проблемами, так что, вместо того, чтобы лишить этого парня лицензии, его повысили до должности в администрации.

– Какого хрена? – Пенгвин снова вскинул голову.

– Помнишь, я сказал, что эти ребята замешаны в куче разных дел? – пожал плечами Чоппер. – Ему удалось потянуть за нужные ниточки, чтобы добиться лучшего поста, и совет директоров пошел на это. Больница избежала дурной славы и в то же время положила конец всем этим лишенным этики экспериментам этого человека.

– Все остались «в выигрыше», – пробормотал Далтон.

– Ага, – согласился Чоппер, – за исключением людей, которые пострадали или погибли.

– Это просто… – пробормотал Пенгвин, – реальный пиздец.

Чоппер кивнул.

– Ты из-за этого перевелся? – осторожно спросил Далтон.

Чоппер, не глядя на него, рассеянно раскатал рукава обратно и будто бы сжался, чтобы казаться меньше.

– Нет, – тихо, едва на грани слышимости произнес он. – Все это произошло год назад, я ушел полгода спустя.

Интересно. Далтон мельком глянул на Пенгвина, тот поймал его взгляд. Он тоже заметил.

Далтон решил пока не задерживаться на этой теме, поэтому он откинулся на спинку сидения и вытащил телефон.

– Что ж,следующая остановка, очевидно, – Харбовью. Мы допросим этого доктора и соберем о нем информацию. Чоппер, нам правда может пойти на пользу, если ты поедешь с нами.

– Правда? Зачем? – расширившими глазами посмотрел на него тот.

– Мне уже приходилось допрашивать медработников, и чтобы это сделать, нужно получить одобрение администрации. Я методом проб и ошибок понял, что если прийти в больницу с кем-то, кого там знают, особенно если это еще один врач, это открывает многие двери, которые без ордера были бы закрыты.

Чоппер, отведя взгляд, обдумывал ситуацию несколько секунд, после чего посмотрел на него снова и кивнул.

– Ага, логично.

– Ладно, – сказал, вставая Пенгвин, – давайте сделаем это. Чур, я впереди.

К восторгу Далтона, лицо Чоппера приобрело недоверчивое выражение, и он вскочил на ноги.

– Нельзя орать «Чур, я впереди», находясь в здании, дикарь! Откуда ты такой взялся? Где ты вырос, где это позволены такие хулиганские правила?

Выходящий из кабинета Пенгвин расхохотался.

Далтон дождался, пока Чоппер возьмет со спинки кресла пальто и поднимет сумку с пола у ног. Он выглядел радостно взволнованным, но в то же время отрешенным, задумчивым.

– Ты не против вернуться туда? С тобой все будет в порядке? – спросил Далтон.

– У меня там работает много коллег, – кивнул Чоппер, не глядя на него. – Будет здорово их повидать.

Видя, как плечи Чоппера снова каменеют от напряжения, Далтон протянул руку и мягко коснулся его локтя.

– Мне правда очень пригодилась бы твоя помощь, но если тебе от этого не по себе, ты не обязан ехать.

– Я знаю, – посмотрев на него, медленно кивнул Чоппер. – Сп-спасибо. Я просто… Я думал о том, насколько удивительно все совпало. Если окажется, что этот доктор как-то связан со всеми этими убийствами… я не… – он закрыл глаза и сделал глубокий вдох.

– Просто я не знаю, смогу ли… справиться с этим.

Далтону захотелось провести кончиками пальцев по его гладкой щеке, очертить линию его челюсти, или просто притянуть его тонкую фигурку к себе и крепко обнять. Он был ошеломлен этой потребностью утешить Чоппера, успокоить его.

– Ты не мог знать, что произойдет, и ничего не мог поделать, – твердо сказал он. – В нашей работе чуть ли не на каждом шагу можно приниматься оглядываться назад, рассматривать ситуацию ретроспективно и думать, что ты мог что-то упустить или где-то напортачить, но, говорю тебе, не надо этого делать. Ты всегда должен смотреть только вперед.

Чоппер изучал его несколько мгновений своими темными глазами, после чего снова кивнул и тихонько прошептал:

– Ладно.

Далтон ни за что не признался бы в этом вслух, но в эти секунды, стоя так близко к Чопперу и глядя ему прямо в глаза, он на самом деле ощутил, как дыхание перехватило. Когда же Чоппер отвернулся и пошел к двери, Далтон последовал за ним, совершенно не думая, что делает – голова кружилась.

Выйдя из здания, они направились к стоянке. Пенгвин стоял, прислонившись к пассажирской дверце шевроле Далтона. Заметив их, он сложил ладони рупором и прокричал:

– Чур! Я! Впереди!

Чоппер, идущий рядом, засмеялся, а Далтон ощутил, как сердце встрепенулось в груди, словно птица, мазнувшая крыльями по решетке клетки.

В Харбовью было оживленно, но ощущение создавалось такое, что вся основная суматоха и суета происходят за закрытыми дверями. В вестибюле было тихо, несмотря на семерых или около того людей, ожидающих своей очереди. Мимо пробегали медсестры с папками и клипбордами в руках, санитар раздавал воду в пластиковых стаканчиках, пожилой мужчина ехал куда-то в инвалидном кресле, волоча за собой стойку с капельницей.

– Эм, – тихо заметил Чоппер, – дайте мне минутку.

Он подошел к стойке регистрации, и Далтон увидел, как три сидящие за ней женщины тут же одновременно вскочили на ноги.

– Чоппер! – Чувство было такое, что они воскликнули его имя в унисон.

– Это был блестящий ход, привести его с собой, – хмыкнул сбоку от Далтона Пенгвин.

– Это на самом деле полезно, иметь на своей стороне медработника, – пожал плечами Далтон. – Если бы Чоппер был рядом, когда я пытался всё уладить после операции Кида, я бы смог вдвое сократить количество бумажной работы, которую мне пришлось переделать в тот год.

– Операции? – спросил Пенгвин.

– Его подстрелили. Ло с помощью шариковой ручки поддерживал его жизнь то время, пока за ними не прилетел вертолет.

Почувствовав, как Пенгвин развернулся к нему, он перевел взгляд на него. Младший детектив пристально смотрел на него с очередным своим нечитаемым выражением лица.

– Ты сейчас прикалываешься надо мной?

– Вообще-то нет, – не удержался от смешка Далтон. – Это произошло на самом деле*.

– Твоя жизнь похожа на кино, – потряс головой Пенгвин. – Мы сейчас в гребаном фильме про напарников полицейских, так ведь?

Рассмеявшись, Далтон легонько сжал его плечо, и тут же перевел взгляд на подошедшего Чоппера.

– Так, я обеспечил нам путь наверх… Что смешного?

Пенгвин продолжал посмеиваться в кулак, он пытался скрыть это, но не особенно преуспел.

– Ничего, – ответил Далтон. – Пенгвин любит фильмы про напарников полицейских.

– Я, правда, их люблю.

Чоппер еще какое-то время переводил взгляд с одного на другого, после чего тяжело вздохнул.

– Клянусь, если ты подцепил вирус тупости, переообщавшись с Луффи…

Пенгвин разразился очередным приступом смеха и тут же прижал ладонь к губам, в попытке его подавить.

– Ты готов? – спросил улыбающийся Далтон.

– Ага, – кивнул Чоппер, закатив глаза, – нам сюда. – Чопперу отлично удалось сделать вид, что он раздражен, вот только, едва он отвернулся, Далтон уловил тронувшую уголки его губ улыбку.

Они пошли вдоль по коридору, минуя медсестер и санитаров, каждый из которых с энтузиазмом приветствовал Чоппера по имени, некоторые даже останавливались, чтобы пожать ему руку или обнять. Далтона впечатлило, с каким уважением и любовью относились к Чопперу бывшие коллеги, и он сделал еще одну мысленную пометку: что бы ни произошло с Чоппером, об этом определенно не было общеизвестно. В противном случае, эти люди задавали бы сейчас вопросы и выказывали беспокойство.

Когда они подошли к лифту и Чоппер нажал кнопку, Далтон кое о чем вспомнил. Наклонившись, он тихо задал вопрос ему на ухо:

– Кстати, а как зовут этого доктора?

Двери лифта открылись, но Чоппер ничего не ответил, пока они не оказались внутри. Нажав на кнопку тридцать восьмого этажа, он вздохнул:

– Доктор Хогбак.

Двери закрылись, и лифт начал подниматься.

Chapter Text

Глава 8

Ранним утром в воскресенье – до восхода солнца оставалось еще несколько часов – Ло сидел в кухне Санджи и ел яичницу с колбасками. Медленно, поскольку челюсть уже начала неметь; и пусть завтрак и был восхитительным, вкус был слегка подпорчен кровью все еще сочащейся из царапины на внутренней стороне щеки.

Голова гудела, ребра ныли.

Пока он ел, Санджи сидел рядом, читал и курил электронную сигарету. Но после того, как Ло закончил и едва ли не целую вечность просидел, просто уставившись в никуда, повар отложил книгу и, проведя ладонью по предплечью Ло, мягко его сжал.

– Эй, хочешь привести себя в порядок? – спросил он.

Ло обдумал предложение. Сходить в душ было бы неплохо, вода смоет кровь, подсохшую на коже, отчего та уже начала чесаться, а тепло успокоит боль в мышцах, вот только кисти его рук и запястья были перебинтованы. Их перебинтовал Кид.

– Не могу, – тихо отозвался он и, в качестве доказательства, немного поднял руки, как если бы Санджи об этом не знал.

Санджи лишь покачал головой и встал, чтобы убрать грязные тарелки Ло. Вернувшись, он мягко взял Ло за руку и повел его в сторону ванной.

Ло по природе своей не был стеснительным, но каждый раз, когда Санджи к нему прикасался, когда относился к нему с таким вниманием, или даже просто сосредотачивался на нем во время спарринга, Ло ощущал, как все тело сковывает какой-то особый вид смущения. Оно появлялось не из-за того, как Санджи говорил с ним, или обращался с ним, и даже не от того, что Ло беспокоился, что становится уязвимым. Нет. Оно появлялось лишь потому, что Ло был уверен – Санджи видит его насквозь. В отличие от всех остальных друзей Ло, Санджи, казалось, был способен отбросить всю напускную чушь, показушничество и отчужденность, каждую из масок, которые Ло надевал каждый день, чтобы выглядеть нормально. Санджи видел сквозь все это дерьмо и, кажется, точно понимал, что нужно Ло. Поначалу это было унизительно, но затем, когда их дружба окрепла, а доверие возросло, Ло начал принимать все то, что предлагал ему Санджи. Все это до сих пор было для него в новинку, все еще слегка пугало, но Ло хотелось этого. Все эти мелочи были гранями чего-то большего, того, что так отчаянно жаждал Ло.

Санджи медленно его раздел, внимательно обходя все синяки и царапины, после чего отвел его в душ.

– Встань здесь, – сказал он, – держи руки поднятыми.

Сделав то, что ему велели, Ло откинул голову назад, подставляясь под струи воды и чувствуя, как она стекает по спине, окутывая его теплом. Гул в голове и острая боль в мышцах и плечах приутихли.

Когда Санджи присоединился к нему, Ло снова поднял голову и не сделал ни единой попытки скрыть свое затянувшееся внимание к телу Санджи. Он был высоким и стройным, гибким, состоящим из одних жестких линий и острых изгибов. Кожа светлая, но здорового оттенка – розоватая под струями воды. То, как он двигался, чтобы дотянуться до мыла, то, как перекатились линии мышц под розовато-кремовым полотном кожи, все это взволновало не только сердце Ло. Когда же Санджи наконец повернулся к нему, Ло смог хорошо разглядеть его висящий между бедер длинный, твердый член, темный и тяжелый. Ло шевельнулся, как если бы хотел дотронуться, прикоснуться, провести ладонями по телу Санджи. Его коже, волосам, чему угодно, лишь бы это был Санджи.

– Перестань, – сказал Санджи. Голос звучал четко, властно, пусть и тихо.

Ло замер.

– Ты намочишь бинты. Держи руки поднятыми. Можешь прижать ладони к стене, если руки устали.

Ло, словно ножом масло, прошило волной желания и смущения. Он сделал резкий вдох и прижал ладони к стене по бокам от себя. У него не было желания спорить, не было причин сопротивляться. Он хотел подчиняться, хотел, чтобы Санджи сказал ему, что делать, как делать, что чувствовать.

Мыльные руки Санджи, водящие по его телу, были пыткой, но он продолжал стоять неподвижно, молча. Он ничего не предпринял, даже когда губы Санджи невесомо прошлись вдоль линии его челюсти, а руки наклонили его голову, чтобы смыть пену. Ему до дрожи хотелось прижаться к губам Санджи в поцелуе, хотелось упасть на колени и взять член Санджи в рот, но они были здесь не для этого. Они были здесь для того, чтобы Ло стало легче. Ему хотелось вручить себя в руки Санджи и позволить Санджи делать с собой все, что тому захочется.

– Как себя чувствуешь? – спросил Санджи.

Ло вздохнул и наклонил голову набок. Губы Санджи едва-едва касались его горла.

– Лучше, голова больше не болит.

– Хорошо.– Несмотря на тепло воды, от низкого тембра голоса Санджи, по спине Ло прокатилась волна дрожи. – Ты собираешься рассказать мне, что произошло ночью?

– Ты хочешь, чтобы я рассказал? – прошептал Ло.

– Да.

Ло опустил голову, но заговорил только тогда, когда Санджи начал мягко вымывать шампунь с его волос. Голос его при этом звучал очень тихо.

– Сегодня вечером я дрался в клубе с Верго. Мне просто хотелось кого-нибудь побить, мне даже было плевать, проиграю я или нет, но Луффи был там, и я не смог… в общем, я не проиграл.

– Молодец. – Ло только по голосу понял, что Санджи улыбается. Это утверждение, такое простое и с такой легкостью сказанное, ошеломило Ло и вызвало необъяснимое давление на глаза. Такая глупость, чтобы так из-за нее расчувствоваться.

– Эй, – побуждая продолжить, позвал Санджи.

– О, эм, – фыркнув, Ло продолжил. – После боя я поднялся к Киду, чтобы получить свой выигрыш, и, Богом клянусь, это все, что я собирался сделать, но потом он… Кид это просто Кид, а я как всегда повел себя, как долбанный идиот, и в итоге мы оказались слишком близко друг к другу, и все закончилось тем, что я стал умолять его трахнуть меня.

Что-то задумчиво промычав, Санджи наклонил голову Ло, чтобы смыть с волос шампунь.

– Я так полагаю, он этого не сделал?

– Он сказал, что так для нас будет лучше, – кивнул Ло.

– Он прав, знаешь ли.

– Знаю.

– Точно?

Ло снова кивнул.

– Просто мне похер.

Он почувствовал, как Санджи ведет пальцами по синякам на горле, синякам, которые Ло пока еще не видел, но которые определенно чувствовал.

– Это он сделал? – спросил повар.

– Ага, – снова кивнул Ло, – по большей части. Этого хотел я. Мне так сильно хотелось, чтобы он причинил мне боль.

– Ты все еще думаешь, что заслуживаешь, чтобы тебе причиняли боль?

– Да.

– Расскажи мне, почему. – Санджи провел ладонями по его бедрам и грубо сжал их мозолистыми пальцами.

Ло снова задрожал, но в этот раз ему пришлось опереться на ладони, чтобы устоять на одном месте.

– Я не знаю… – прошептал он.

Когда Санджи снова заговорил, его губы едва не касались подбородка Ло.

– Может быть, поэтому он и не будет это делать.

Судорожно выдохнув, Ло попытался выразить свои мысли словами, но ему не удалось. Он не совсем полностью понимал, о чем говорит ему Санджи, и самообладание покидало его слишком быстро. Он дышал чаще, а легкое головокружение туманило мысли, отчего концентрироваться на разговоре становилось все тяжелее. Его член стал настолько твердым, он пульсировал и дергался каждый раз, когда касался грубоватых завитков в паху Санджи.

– Может быть, тебе надо поразмышлять над тем, почему ты считаешь, что заслуживаешь этого. – Санджи слегка ущипнул подбородок Ло зубами. – Может быть, он не трахает тебя потому, что не хочет тебя наказывать.

– Но мне это нужно, – судорожно выдохнул Ло.

– Нужно? – спросил Санджи. – Или ты этого хочешь?

Едва ли не отчаянно, Ло откинул голову назад и тихонько заскулил.

– Я не… – задыхаясь произнес он, – я не знаю.

Почувствовав ладонь Санджи на своем члене, он застонал и напрягся всем телом.

– Ты хочешь меня? – спросил Санджи.

– Да. – Без колебаний.

– Я не причиню тебе боль. – Санджи приблизил губы к губам Ло, и тот вдруг понял, что дышит его воздухом.

– Ты можешь, я бы позволил тебе. Черт, Санджи, ты можешь делать со мной, все, что захочешь.

– Но не наказывать тебя. – Санджи продолжил дрочить ему быстрее.

– Ты не… – Ло снова заскулил, – ты не должен.

– Никто не должен.

Ло хотел было снова возразить, но звуки отказались складываться в слова. Он был так близок, все тело напряглось, сжалось словно пружина.

– Скажи это, – твердо произнес Санджи. – Не думай, что я делаю это, потому что тебе это нужно. Скажи, что хочешь этого.

– Я хочу этого, – прошептал Ло.

– Громче, – рыкнул Санджи.

– Я хочу этого, – прорычал в рот Санджи Ло. – Я, блядь, так сильно этого хочу.

Тогда Санджи опустил голову и вонзился в кожу Ло зубами, чуть выше темных линий татуировки на его груди. Боль цветком распустилась от места укуса, распаляя его, и Ло застонал. Еще несколько быстрых движений руки, и он кончил Санджи в кулак, дрожа всем телом и жадно хватая ртом воздух. За болью последовало удовольствие, и, вместе с кровью, которую качает сердце, устремилось по венам по всему телу. Напряжение, страх и отчаяние, которые так крепко держали его с тех пор, как он покинул квартиру Кида, наконец-то начали потихоньку ослабевать.

Он уткнулся лбом во влажные светлые волосы, тщательно следя за тем, чтобы руки оставались там, где Санджи велел ему их держать. Он задышал глубже, давая себе время медленно прийти в себя и сосредоточив внимание на руках Санджи, которые медленно и ласково оглаживали его тело. Сверху на них ровным потоком продолжала литься вода.

– Я уже говорил тебе раньше, – мягко произнес Санджи, – эта отчаянная необходимость наказать себя, убивает тебя. Что бы ты ни натворил, что бы, как ты думаешь, ты ни заслуживаешь, ты, блядь, должен уже себя простить.

– Это не имеет значения, – покачал головой Ло. – Это не исправит того, что пошло не так между нами с Кидом.

– Может, нет. – Санджи отстранился и заглянул Ло в глаза. – Но я не пытаюсь помочь тебе в твоих проблемах с Кидом. Я пытаюсь помочь тебе.

Сердце мучительно сжалось в груди, и давление на глаза вернулось. Ло прикрыл веки в надежде, что Санджи не заметит, чего, конечно же, не случилось. Он ощутил ладони на своих щеках, а затем его губ коснулись чужие – сладкие и обветренные, и он растворился в поцелуе. Целомудренном и медленном, но ошеломляющим в своей искренности.

По щекам снова катились слезы, когда Санджи закрывал кран, пока мягко вытирал его полотенцем и вел в спальню. Зоро ждал там – читал что-то с планшета в очках, но тут же отложил все в сторону, едва увидел лицо Ло. Откинув одеяло в сторону, он жестом предложил ему присоединиться.

Ло с готовностью принял предложение и свернулся калачиком, прижавшись к крепкому телу Зоро. Он вздохнул, когда тот обнял его своими невероятно сильными руками, и слезы постепенно прекратились. Очень нежно Зоро начал разминать пальцами ноющие плечи и спину Ло. Необъяснимо, но Зоро словно точно знал, где именно нажать, с какой силой надавить, а где легко провести ладонями, чтобы ослабить напряжение и заставить Ло расслабиться еще сильнее.

– Так хорошо… – прошептал Ло, прижимаясь к его крепкой груди.

– Я знаю.

Ло с любопытством скользнул рукой выше, к шраму, который тянулся от плеча до бедра Зоро. Гладкий и темный, сейчас он остался лишь тенью того, без сомнений, ужасающего повреждения. Ло не знал, как все произошло, и никогда не спрашивал, но он знал, что все это было как-то связано с Хауком, знаменитым фехтовальщиком, над которым Зоро одержал верх несколько лет назад. Он также знал, что Санджи был каким-то образом замешан в произошедшем, вот только ему никогда не хватало духу, поднять этот вопрос.

На самом деле, Ло вообще впервые дотронулся до его шрама. В прошлый раз, когда происходило подобное, у них не было много времени на рефлексию и на долгие прикосновения. Из клуба после боя Ло уехал окровавленным и поломанным не только в прямом смысле, но он не нашел в себе сил поехать к Чопперу, а Луффи… Луффи отличный парень, но не совсем тот человек, если дело касается специфических проблем Ло. Так что в тот раз Ло приехал сюда, постучал в дверь и старался сдержать слезы, пока стоял в коридоре и ждал, пока Зоро ему откроет.

Санджи пригласил его пройти и настолько нежно коснулся его покрытого синяками лица, что Ло сломался окончательно. По ощущениям, он несколько часов никак не мог перестать извиняться. Санджи, поначалу, пытался успокоить его ласковыми словами, сидя на диване рядом и нежно обнимая его. Его прикосновения были простыми и легкими, но затем они стали более интимными, и в итоге все трое оказались вместе в одной постели – Санджи, шепча ему что-то своим глубоким нежным голосом на ухо, обнимал его руками, а Зоро его член губами.

В тот раз произошедшее было продиктовано отчаянной необходимостью быстро снять напряжение, после чего Ло вымыли, перевязали и уложили спать – Санджи обнял его обеими руками, а Зоро прижался со спины. Ему никогда не удастся выразить, сколь много для него значила та ночь, но, кажется, это было и не нужно. Они частенько говорили о произошедшем, словно это было совершенно нормально, словно они не жалели о сделанном. Это единственная причина, почему он снова здесь.

Ну, ладно, может быть не единственная причина…

– Ты спишь? – мягко спросил Зоро.

– Ты не будешь злиться? – Ло поднял голову и посмотрел Зоро в глаза.

Отрицательно покачав головой, Зоро отвел в сторону несколько влажных прядей со лба Ло.

– Конечно нет.

– Я просто думал, – улыбнулся Ло.

– О чем?

Прекрасно понимая, что Зоро обнажен под одеялом, Ло подвинул ногу и ощутил гладкую кожу бедра фехтовальщика.

– О том, как приятно было чувствовать твой рот на моем члене, когда мы были здесь в прошлый раз.

Губы Зоро тронула ласковая улыбка, отчего Ло прошила волна дрожи.

– Я сделаю это снова, если хочешь.

– Мне нужна минутка, – тихо пробормотал Ло. Он снова опустил голову, и провел губами по теплой загорелой коже Зоро. – Санджи позаботился обо мне в душе. Но пока мы ждем… – чтобы подчеркнуть свою мысль, он провел рукой вниз по груди Зоро, к ложбинке, где берет свое начало бедро.

Мышцы живота Зоро дернулись, но кроме этого он ничем не выдал, что вообще заметил манипуляции Ло.

– Ты в порядке, чтобы сделать это? – спросил Зоро.

– О, черт, да. – Ло скользнул вниз и, разместившись между ног Зоро, очутился в тепле одеял. – Ты хоть представляешь, как давно я этого ждал?

Откинувшись на подушки, Зоро закинул одну руку за голову, второй же продолжил мягко перебирать пальцами волосы Ло.

– Не представляю, – мягко ответил Зоро. – Как давно мы уже знакомы?

– Вот именно.

С этими словами Ло провел языком вдоль нижней стороны члена Зоро. Почувствовав, как друг напрягся под ним, он оперся на локоть. Ему хотелось видеть выражение лица Зоро, пока он насаживается ртом на всю длину его члена.

Это было точно так же, как во всех его фантазиях, которые касались красавца-фехтовальщика. Он вобрал его член в рот, и начал сосать, медленно поднимая голову и постепенно выпуская член изо рта. Зоро обнажил зубы в оскале и низко зарычал, что отдалось волной вибрации по всему его телу.

– Бля…

Ло тихо застонал и снова насадился на него, на этот раз чуть быстрее. Гладкость кожи, под которой бугрились мышцы, ощущалась на языке просто идеально; округлая головка члена Зоро коснулась задней стенки горла и по позвоночнику Ло прошла дрожь. Обхватив ладонью основание и плотнее сомкнув губы на горячем стволе, Ло задвигался по нему вверх вниз снова и снова, все это время не отрывая глаз от темных глаз Зоро, взгляд которых становился все темнее и все интенсивнее.

Зоро издал еще один глубокий гортанный звук и, добавляя именно столько боли, сколько нужно Ло, чтобы тот продолжал, сжал его волосы в кулаке. Ло почувствовал, как его собственный член, трущийся о простыни, твердеет снова от грубоватых толчков в горло.

В ответ он принялся сосать еще сильнее и двигать сжатой в кулак рукой еще быстрее. У Ло на самом деле было не особо много практики в подобном, но он знал, что именно было приятно, и учился просто на лету.

Когда напряжение живота Зоро достигло той точки, что он начал скручиваться, едва ли не оказываясь в сидячем положении, Ло насадился на всю длину, принимая его глубоко в горло, и сильнее стискивая ладонь у основания.

– Ах… – выдохнул Зоро, – сейчас кончу…

Ло, почувствовав, как Зоро ослабил хватку в его волосах, дотянулся до его руки и вернул ее на место, давая разрешение быть настолько грубым, насколько Зоро нужно. Он услышал, как Зоро издал утробный звук в ответ, а затем его сильная рука сжала его волосы с такой силой, что Ло застонал, а его ритм сбился. Он не мог двинуться с места и не мог вздохнуть, пока Зоро пульсировал на его языке, а его ладонь в его волосах удерживала его в плену, посылая рябь удовольствия и боли сквозь все его тело, его рот и его челюсть. Весь этот опыт ошеломлял и приводил в ужас, и был абсолютно идеальным.

Когда Зоро наконец-то его отпустил, Ло отстранился и закашлялся, отфыркиваясь и пытаясь сглотнуть. Он втянул несколько глотков воздуха, испытывая головокружение от удовольствия и адреналина, который испытал из-за того, что дыхательные пути были перекрыты, и у него не было сил отстраниться.

– О, Боже… – выдохнул он в живот Зоро. – О, боже, бля…

Зоро провел обоими ладонями по волосам Ло, убирая их с глаз.

– Ты в порядке? – Он тоже тяжело дышал, чему Ло обрадовался сильнее, чем, вероятно, следовало бы.

– Ага, – прошептал Ло, все еще пытаясь перевести дыхание. – Мне хорошо… Мне так чертовски хорошо. А тебе?

Подняв взгляд, он увидел, что Зоро снова улыбается ему той же ласковой улыбкой.

– Ты был великолепен. Иди сюда.

Ло заполз на Зоро сверху. Его немного потряхивало, руки едва удерживали вес собственного тела, но ему удалось забраться туда, куда хотел Зоро: он оседлал талию фехтовальщика и уперся руками в подушку по обе стороны от головы Зоро. Ло завис так на мгновение, точно над губами Зоро, не уверенный, можно поцеловать его или все же нет.

– Эй, – тихо позвал Зоро, обхватывая ладонями щеки Ло, – ты в порядке?

Ло понял, что имеет в виду Зоро, только когда картинка перед глазами начала расплываться по краям. Он, мать его, снова плачет. Почему? Сейчас ведь даже причины плакать не было.

Ему стало настолько стыдно, что он даже не мог больше смотреть на Зоро. Опустив голову, он уткнулся лбом в шею Зоро и зажмурился покрепче. Он ни за что не сломается на глазах Зоро снова. Такое уже было однажды, это было унизительно. Так что ни за что, ни за что, блядь.

А затем его уложили на спину, и Зоро начал его целовать. Сильная непоколебимая рука обхватывала его лицо настолько мягко, касалась его щеки настолько нежно, что от этого было почти больно.

– Все нормально, – шептал Зоро, – все в порядке, тебе не за что извиняться.

О, он снова бормочет извинения. Почему? Почему, блядь, он снова это делает? Да что, черт его дери, с ним не так?

– Эй, – позвал Зоро, пальцами приподнимая голову Ло за подбородок, – посмотри на меня.

Ло нехотя открыл глаза, постаравшись не кривить обиженно губы. Это было бы еще более унизительно.

– Послушай, я понимаю всю эту тему с болью, немного, –мягко сказал Зоро.– Иногда… Иногда боль дает облегчение лучше, чем удовольствие. Она делает тебя сильнее, она ощутима, она – нечто, что ты реально можешь чувствовать, даже если его нет.

Ошарашенный его словами, Ло кивнул.

– Но, – продолжил Зоро, – существует очень много разных видов боли. Боль после тренировки, боль от ран, боль, если слишком переборщишь с чем-то хорошим, боль от того, что тебе надрали задницу… И ты херово понимаешь разницу.

Глядя в лицо Зоро, Ло понял, что не может произнести и слова. До этого никто не говорил с ним об этом настолько простыми словами. Он открыл рот, чтобы попробовать что-то сказать, но слова не шли, что хорошо – Зоро покачал головой и вскинул взгляд вверх. Справа от Ло матрас прогнулся под чужим весом, и он замер.

– Ты хочешь не той боли, которая может нанести тебе травмы. – Голос Санджи прозвучал мягко, нежно, и Ло почувствовал, что едва ли не в ужасе от мысли повернуть голову. Как давно Санджи здесь? И почему это имеет значение? Почему ему сейчас так стыдно смотреть на Санджи?

К горлу, заменяя теплые пальцы Зоро на подбородке, прижалась прохладная ладонь. Ло прикрыл глаза, позволяя Санджи действовать. И он почувствовал мягкие поцелуи в лоб, щеки, и ниже вдоль шеи.

– С-санджи… – пробормотал он.

– Я здесь, – отозвался тот.

Ло приподнял голову, ловя губы Санджи своими, и открываясь для куда более глубокого поцелуя, чем те, которые они делили до этого в душе. Ответив ему, Санджи прижал его к простыням и запустил руку в его волосы. Ло тихонько застонал и обхватил Санджи за шею руками, отчаянно вцепившись в него, поскольку он открылся куда сильнее, чем необходимо, чтобы просто предоставить Санджи свое тело.

А затем Санджи отстранился и оперся рукой о подушку рядом с головой Ло.

– Мы уже давным-давно прошли ту отметку, где я еще мог сказать себе остановиться, – тяжело дыша, прорычал Санджи. – Так что ты должен сказать мне, чего ты хочешь.

Все тело Ло загудело, словно наэлектризованное. Прижатый к мускулистому бедру Санджи член ныл, дыхание стало совершенно неконтролируемым, а сердце колотилось настолько неистово, что он вполне мог бы умереть в эту же секунду.

Притянув Санджи ближе, Ло прошептал:

– Пожалуйста, трахни меня.

Он не хотел, чтобы фраза прозвучала настолько жалко, но Санджи, кажется, было все равно. Повар коротко поцеловал его в губы, после чего повернулся, переведя взгляд на Зоро. Тот подался вперед и прижался к губам Санджи в глубоком, продолжительном, томительно-медленном поцелуе, но затем они оторвались друг от друга, и Зоро, сев, принялся рыться в прикроватной тумбочке.

И без того лихорадочно колотящееся сердце Ло пропустило удар.

Вернувшись с презервативом и бутылочкой лосьона, Зоро, опершись на локоть, снова лег совсем рядом с Ло. Ло начало потряхивать, он не думал, что они согласятся на такое, и не был уверен, что сам к такому готов. Что если он облажается? Что если он не сможет больше кончать так? Кид единственный мужчина, с которым он когда-либо спал, и это было так давно.

Оторвав взгляд от бутылочки лосьона в руках, Санджи ему улыбнулся:

– Все в порядке. Я тоже никогда не был с другим мужчиной.

О, черт, он что сказал все это вслух?

Он задрожал, почувствовав губы Зоро возле уха.

– Он тебя просто уделает… – Ло понял, что Зоро улыбается. Он ощутил прокатившуюся по телу рябь удовольствия, как удар электричества от прикосновения к оголенному проводу.

– Да? – выдохнул Ло.

– Да. – Зоро прикусил мочку его уха.

Санджи с покрытыми лосьоном пальцами стоял на коленях между его ног. Он наклонился, и Ло почувствовал, как прогнулась под его свободной рукой подушка. Губы повара были теплыми, а дыхание сладким и прохладным от зубной пасты.

– Ты сказал, что это было давно, так что я начну медленно, – прошептал он в губы Ло.

Ногу под коленом обхватил рукой Зоро, раскрывая его сильнее. Переведя взгляд вниз, он увидел, как Санджи, дразня его, медленно ведет рукой по коже за яичками, а затем толкается внутрь.

Он вздохнул и расслабился – проникновение оказалось плавным и совершенно безболезненным. Вытащив пальцы, Санджи снова вернул их назад, дразня внутренние стенки, словно он музыкальный инструмент, отлаженный, настроенный и готовый для игры. Третье погружение пальцев вызвало небольшую волну удовольствия, лизнувшую все тело Ло изнутри, пульсацией отдавшуюся в чреслах и вышибившее воздух из легких.

– Ах… – выдохнул он, прогибаясь.

– Хорошо? – прошептал Санджи.

– Да, – Ло не мог произнести ни одного другого слова, он уже провалился в блаженство.

Санджи еще раз погладил верхнюю внутреннюю стенку пальцами. Ло прошила еще одна вспышка удовольствия – на этот раз чуть более интенсивная – и он застонал.

– Черт, – ворчливо фыркнул Санджи, касаясь дыханием горла Ло.– Это будет легко.

Санджи вытащил пальцы и выпрямился. Ло смотрел, как он открывает презерватив, когда почувствовал, что Зоро наклонился ближе и повел дорожку поцелуев по его плечу. Подняв руку, Ло нашарил подбородок Зоро, затем переместился на его щеку, и затем зарылся в его волосы. Ему нужно было что-нибудь, за что можно держаться – Санджи развел его ноги шире.

Ло издал какой-то прерывистый звук, когда Санджи медленно толкнулся в него. Его обожгло, но боль была скорее от давления, чем от чего-то еще. Зоро поцеловал его в подбородок и принялся шептать что-то ему на ухо, когда Санджи двинулся назад и снова толкнулся вперед.

Кид никогда не брал его так же медленно, всегда быстрый, неистовый, болезненный первый толчок, за которым следовали еще несколько поначалу мучительных. Вот как Ло это нравилось, как он это предпочитал, но то, что происходило сейчас… Пот катился по вискам, простыни под ним стали влажными. Все мышцы были напряжены, конечности дрожали, а костяшки пальцев, крепко стискивающих волосы Зоро и вцепившихся в наволочку где-то над головой, скорее всего, побелели.

Ничего подобного ему испытывать еще не приходилось.

Санджи сел прямо и устроился удобнее, пристроив колени под бедра Ло. Уперевшись ладонями в матрас, он сделал один толчок на пробу. Сейчас это стало больше похоже на то, к чему привык Ло, стало больше похоже на то, что он помнил, что он понимал. За исключением того, что он не чувствовал боли.

Он выгнулся в попытке насадиться на Санджи глубже, но повар не клюнул на приманку. Он завис над Ло, пот катился по его собственным вискам, но он не выглядел ни изнуренным, ни даже хоть немного запыхавшимся. Он самом деле он казался идеально вылепленным воином, вся его кожа блестела. С едва заметной улыбкой на губах он наклонился ниже, чтобы поймать губы Ло своими.

Ло ожидал, что Санджи спросит его, как он этого хочет, но тот просто двигался – резкий толчок вперед, а затем медленное движение назад. Волны удовольствия, к которым Ло уже почти успел привыкнуть, сменились электрическими разрядами. Они прошивали все тело с каждым толчком бедер Санджи. Он пытался держать себя в руках, пытался смотреть на красивое лицо трахающего его Санджи, но не мог. Он не мог этого сделать, не мог себя контролировать.

Подняв руку, Ли обхватил Санджи за шею и притянул его ближе. Прикусив его мягкие губы, он зарычал в его прохладный сладкий рот.

– Сильнее, – выдохнул он, – давай.

Он ощутил, как касающиеся его губы растягиваются в улыбке.

– Оу, а что, если я не хочу? – движения Санджи замедлились, но вкладываемая в толчки сила осталась прежней. – Что, если я хочу удерживать тебя в этом состоянии до тех пор, пока крышу тебе не снесет окончательно?

Ло снова выгнулся дугой, запрокинув голову. Он выпустил из хватки волосы Зоро и пропустил пальцы через волосы Санджи.

– Я убью тебя, – прохрипел он. – Я убью тебя нахрен. Сукин ты сын.

– Да, вот оно, – прошептал Санджи, – отпусти себя, я хочу тебя слышать.

Почувствовав теплые пальцы на своей шее, он едва не закричал. Его настолько переполняли эмоции, он был настолько близок, а теперь еще и рука Зоро обхватила его горло, мягко, но не оставляя ни капли сомнений в том, что он предлагает.

– Да, – с трудом выдохнул он между мощными толчками, – да, Зоро. Пожалуйста.

Он обхватил запястье Зоро рукой, поощряя его усилить хватку – точно так же, как делал это с Кидом. Как делал всего лишь несколько часов назад.

Но Зоро не поддался, он не стал сжимать руку, как того отчаянно хотел Ло.

– Открой глаза, – глубоким хрипловатым голосом произнес Зоро. – Посмотри на меня.

Ло пришел в ужас, когда понял, что не может этого сделать. Он не мог открыть глаза, не мог посмотреть на Зоро, пока его рука оставалась на его горле.

– Открой глаза, или я не буду этого делать. – Зоро не злился, на самом деле, судя по голосу, он был обеспокоен, даже огорчен.

Санджи продолжал двигаться, он толкался в Ло снова и снова, заставляя удовольствие нарастать с настолько медленной интенсивностью, что это было просто ошеломительно. Из уголков глаз Ло потекли слезы. Его захлестнул стыд, он чувствовал, как в груди рвется на части сердце. Если он откроет глаза сейчас, они увидят, они увидят, какой он – Санджи увидит саму его суть, и почувствует к нему отвращение.

– Я не могу… – тихо произнес он. – Не могу…

– Можешь, – Санджи затаил дыхание и коснулся губами его век. Толчки замедлились почти до полной остановки, теперь это были просто мягкие движения, легкие перекатывания бедер, позволяющие им не отрываться друг от друга и на толику.

– Ты можешь. Ты можешь, Траф.

Нечто теплое и пугающее полоснуло по сердцу Ло, и он издал всхлип. Руки взметнулись к лицу, прикрывая глаза и щеки.

– Не называй меня так,– воскликнул он. – Он мертв… он мертв, черт подери. – Он уже даже не понимал, что говорит. Захлестнувшие его эмоции, похоже, возобладали над ним. Удовольствие от члена Санджи внутри него, нарастающий адреналин от обхватывающей его горло руки Зоро, чувства, охватившие его от того, что его друзья сейчас здесь, с ним, слой за слоем срывают с него обугленную, мертвую кожу, которую никто не был способен даже увидеть. Пять лет вины, тоски и одиночества сходили с него, пока он лежал здесь плача, умоляя, стараясь спрятаться за своими чертовыми руками.

Пальцы Санджи зарылись ему в волосы, рука Зоро по прежнему обхватывала его горло. И тут Санджи мягко его поцеловал.

– Траф, – пробормотал он, и Ло содрогнулся всем телом, его насквозь прошило волной боли и удовольствия. – Открой глаза. Посмотри на меня. Зоро даст тебе почувствовать боль, которую ты хочешь, я оттрахаю тебя сильнее, чем тебя трахали когда-либо за всю жизнь. Все, что тебе надо сделать – отпусти себя, отпусти этот стыд. Я с тобой.

Он наклонился и снова его поцеловал.

– Мы с тобой.

Ло не мог перевести дыхание, ноги дрожали от напряжения из-за того, как он стискивал ими бедра Санджи. Все тело болело, сердце было вот-вот готово разорваться от переполняющих эмоций. Он сможет это сделать? Он сможет просто открыть глаза и отпустить себя? Он даже не был уверен, что именно это значило, Санджи сказал «отпустить стыд», но как можно отпустить стыд? Как можно забыть чувство вины и воспоминания, которые преследовали его ежесекундно день за днем?

Опустив руки, он сделал вдох и медленно открыл глаза. Он увидел Санджи, тот смотрел на него и мягко улыбался.

– Хей… – прошептал он.

Он не смог выдавить ответную улыбку, но ему удалось смотреть Санджи в глаза несколько долгих мгновений и не расклеиться под его взглядом. Затем он медленно отвернулся и встретился взглядом с невыносимо темными глазами Зоро. Все тело тут же охватил ужас, грозя разорвать его на части под этим взглядом.

– Не отводи взгляд. – Голос Зоро звучал еще мягче, чем голос Санджи.

– Я постараюсь… – сглотнул Ло.

Зоро сжал руку.

Мир вокруг Ло тут же заволокло туманной дымкой. Не отрывая взгляд от глаз Зоро, он смотрел, как его темные глаза становятся подобны ночному небу, подобны самым темным уголкам самого глубокого океана. Интенсивность нарастала, черты лица Зоро стали напряженными. Ло чувствовал, как сознание ускользает, а окружающие его краски и формы сливаются воедино.

Затем в крови вскипели остатки адреналина, инстинкт самосохранения заработал на полную, и зрение прояснилось. Он вцепился в запястья Зоро и издал тихий кряхтящий звук. Испытанный ужас начал уступать дорогу чему-то новому, названия чему он не мог подобрать.

Глаза Зоро вспыхнули, и он сжал руку еще чуть сильнее.

– Да, черт подери, именно это я и хотел увидеть.

А затем Санджи начал вколачиваться в него.

Он не был готов, как он вообще мог быть к такому готов? Санджи трахался так же, как делал все в этой жизни – с точностью, с грацией, с легкостью и талантом. Когда Ло наконец-то удалось отвести взгляд от Зоро и посмотреть в глаза Санджи, он понял, а также осознал, что не продержится дольше. Все это было слишком ошеломительно, слишком интенсивно, слишком...

– Санджи… – с трудом выдохнул он. – Я не могу… ах, Зоро, отпусти, я кончаю.

Зоро ослабил хватку, и Ло едва не потерял сознание. Всё – все эмоции, все ощущения, все чувства – словно обрушились на него со всех сторон в один момент. Он хватанул ртом воздух, пытаясь сделать вдох, одновременно с тем пытаясь вспомнить, как дышать. Оргазм пришел же едва не как запоздалая мысль – прошил все тело, следуя за отголосками давления на горло, сжимаемое рукой Зоро

Он не осознавал, что сквернословит – задыхаясь собирает в единый поток разные грязные словечки, –пока не услышал низкий горловой рык замершего над ним Санджи. Слова замерли на губах, когда Санджи пошевелился и, сделав несколько последних нежных толчков, тихо застонал Ло в рот.

Они лежали так несколько минут, просто дыша, успокаиваясь, касаясь кончиками пальцев влажных волос, нежно вырисовывая на горячей, потной плоти круги. Затем Санджи пошевелился и мягко поднялся с тела Ло.

– Ты гребаный ублюдок… – тихо произнес Ло, с трудом пытаясь сглотнуть. – Вы оба гребаные ублюдки.

– Нет,– ухмыльнулся Зоро, едва не касаясь его уха губами. – Мы оба гребаные ублюдки, которые хорошенько тебя оттрахали.

Спустя еще почти полчаса Ло осознал, что ему гораздо лучше и физически и морально. Ощущение подкралось к нему так же незаметно, как боль в мышцах после особенно тяжелой тренировки обычно подкрадывается к тебе в выходной день. Только в этот раз это была не боль, а ее полная противоположность. Отсутствие этой мучительной боли в груди настолько его поразило, что он приложил ладонь к груди над сердцем и потер кожу, как если бы все это была какая-то уловка, и он мог снова ощутить боль, если слегка надавить.

Санджи дремал, прижавшись к его спине, но заметил его копошения.

– Что такое? – спросил он.

– Ничего, – покачал головой Ло.

– Ты врешь мне?

– Нет, – снова покачал головой он, – я серьезно. Если не брать в расчет горло, я чувствую себя лучше.

– Это ведь хорошо? – приглушенным подушкой голосом спросил Зоро.

– Конечно. – Ло прочистил горло. Голос стал хриплым. – Это просто странно, только и всего.

– Не слишком странно, надеюсь. – Санджи обхватил Ло рукой за талию и притянул к себе ближе.

– Нет, – отрицательно покачал головой Ло.

Утром Ло проснулся от того, что Санджи вылез из кровати.

– Сколько времени? – хрипловатым и скрипучим голосом пробормотал он.

– Эм, около восьми.

– Господи, – Ло перевернулся на бок, чтобы оказаться к надевающему свитшот повару лицом, – сегодня же воскресенье, почему бы не поспать подольше? Ты разве не в отпуске?

– Так я и поспал подольше, – фыркнул Санджи, вытаскивая из комода пару носков. – Обычно я встаю в пять.

– О, Боже, это ужасно. – Ло провел рукой по лицу и, бросил через плечо взгляд на спину Зоро. Тихо всхрапывающий он, похоже, все еще спал, и утренний распорядок Санджи, судя по всему, нисколько его не беспокоил.

– Я собираюсь на пробежку перед тем, как начать готовить завтрак, – сказал Санджи. – Хочешь пойти со мной?

– Ни за что. – Ло едва не расхохотался в голос. – Я вытащу свою ленивую задницу из кровати только, когда еда окажется на столе. Не раньше.

– Как хочешь, – усмехнулся Санджи.

– А то, – расплылся в улыбке Ло.

Санджи помахал ему, выходя из спальни.

К тому времени, как Ло понял, что снова заснуть ему не удастся, прошло всего минут пятнадцать. Он откинул оделяло и спустил ноги на пол. Пояснице новое положение не понравилось, да и другие, гораздо более чувствительные части тела запротестовали из-за давления, но в целом, он чувствовал себя хорошо.

Стащив свитер, который висел на вешалке с внутренней стороны дверцы шкафа, Ло натянул его через голову. Свитер пах Зоро. Прошлепав по коридору, Ло вошел в ванную, где сполоснул руки и лицо. Глядя на себя в зеркало, он обратил внимание на то, как припухла челюсть, и на налившиеся цветом синяки на шее. Их никак не спрятать, если только сходить купить водолазку с высоким воротом. Может, можно просто надеть шарф.

Телефон нашелся на кухонном острове, за которым он ел накануне ночью. Разблокировав устройство, он обнаружил несколько сообщений из криминалистической лаборатории. Еще ему пришло электронное письмо, но он не стал его пока открывать – увидел несколько сообщений от Чоппера.

Чоппер: Ты где?
Чоппер: Я могу предположить, где ты был прошлой ночью
Чоппер: Я не осуждаю, но…
Чоппер: Надеюсь, что с тобой все в порядке, и ты хоть немного поспал
Чоппер: Дела на работе я возьму на себя
Чоппер: Но тебе, блядь, лучше написать мне, как только ты снова будешь в сознании

Последнее сообщение пришло меньше минуты назад, скорее всего, когда он как раз выходил из ванной. Ло тут же написал короткое сообщение, чтобы не заставлять Чоппера беспокоиться.

Ло: Я в порядке, я у СиЗ

Затем, не особо задумываясь, он написал короткое Прости. Он сожалел о многих вещах, но был уверен, что Чоппер его поймет. И, конечно же, когда он получил ответ от Чоппера, тот не казался ни рассерженным на него, ни недовольным им.

Чоппер: Передай им привет от меня

Ло улыбнулся, читая ответ. У Чоппера, должно быть, хороший день, ну или, по крайней мере, не плохой. В последние дни несколько вещей в отношении Чоппера казались Ло необычными. Он определенно стал больше есть, больше говорить, он на самом деле проводил больше времени с людьми. Он в действительности ходил завтракать с Далтоном! Ло понятия не имел, что такого могло произойти, что бы вызвало все эти перемены; может быть, благодаря тому, что его вовлекли в дело, у него появилось что-то, на что он мог отвлечься? А может быть просто с того инцидента прошло достаточно времени, и Чоппер начал сам по себе приходить в себя? А может, повлияло появление в его жизни новых людей? Что бы это ни было, Ло был за это очень благодарен.

Чоппер заслуживал счастье, любовь и удовлетворение жизнью. Он заслуживал человека, который будет заботиться о нем и для которого он всегда будет на первом месте во всем. Ло хотелось дать ему все это, но сейчас он понимал, что у него бы ничего не вышло. Он правда любил Чоппера, но иногда одной любви недостаточно. Душой Ло был в полном раздрае, он бы принес в их отношения слишком много всякой херни, которая Чопперу была совсем без надобности.

Кроме того, Ло не заслуживал настолько хорошего человека, как Чоппер. Он даже не собирался врать себе.

Ло: Люблю тебя

Он надеялся, что Чоппер поймет всю глубину этих слов.

Когда от Чоппера пришло ответное сообщение, Ло снова ощутил это предательское жжение в глазах, но сейчас ему удалось взять эмоции под контроль. Он чувствовал себя чуточку сильнее, чем накануне, так что не стал отвечать, а просто положил телефон обратно на стойку.

Вернувшийся Санджи принялся готовить завтрак, и вскоре на кухне появился и Зоро. Они все вместе сели за стол, Зоро смеялся над какой-то ахинеей, которую нес Санджи, Ло же проглотил кусок киша и осознал, что то чувство легкости в груди, то ощущение наполненности, которые он испытывал – это счастье. Это было так глупо, и настолько очевидно, что он даже рассмеялся. Санджи прервал свою тираду и с подозрением посмотрел на него.

– Ты в порядке?

Ло пожал плечами, снова становясь серьезным.

– Я просто… – тихо произнес он. – Вы очень много для меня значите, вот и все.

Санджи вздохнул, поставил чашку кофе на стойку и быстро обменялся взглядами с Зоро, который уперся локтями в столешницу, с мягким и нежным выражением лица, так непохожим на его обычное.

– Ты тоже много для нас значишь, – сказал Санджи, и Зоро кивнул в подтверждение.

– Я знаю… – Ло сцепил пальцы в замок на коленях, его улыбка вернулась. – Вот почему, думаю, что не появлюсь у вас снова в таком виде.

Зоро внимательно за ним наблюдал, черты его лица оставались мягкими, но выражение было совершенно нечитабельным. Санджи нахмурился, но не в замешательстве – в задумчивости.

– Ты уверен? – спросил Санджи.

Ло кивнул.

– Вы классные, парни… вы потрясающие. Вы всегда знаете, что именно сказать и сделать, чтобы помочь выбросить из головы столько всякого хлама. Еще вы заставляете меня задумываться о вещах, на которые я сам бы не обратил внимание. Но если я продолжу приходить, и мы продолжим… – он вздохнул и прикрыл глаза. – Я слишком к этому привяжусь, а я не хочу так поступать с вами, с вашим браком.

Несколько минут в помещении царила тишина, а затем он услышал, как вилка Зоро звякнула о тарелку, а Санджи тихо отпил кофе.

– Конечно, все зависит от тебя, – пробормотал Санджи, – но знай, что наши двери всегда открыты.

– Да, я знаю, – Ло снова открыл глаза, его улыбка вернулась.

Спустя час он вышел от Санджи с Зоро и сел на автобус, чтобы добраться до дома. В глубине души он чувствовал необходимость срочно приступить к работе, по большей части из-за того письма по электронной почте, но он при всем желании не мог заставить себя двигаться быстрее неторопливого воскресного темпа. Да, он знал, что раз криминалистическая лаборатория прислала ему результаты по почте, и они пытались связаться с ним по телефону, то, скорее всего, появилась какая-то новая информация. Просто… сейчас ему было сложно беспокоиться об этом. Чоппер был в состоянии прекрасно справиться со всем сам. Вообще, это ему стоило работать над этим делом, он в любом случае был лучше подготовлен, чтобы быть заместителем судмедэксперта. Ло просто играл роль.

Быстро приняв душ, он переоделся в более приличную одежду, сделал сандвич, чтобы перекусить позже, и снова вышел из дома, чтобы сесть на автобус, на котором мог добраться до парковки перед клубом Кида. Его машина осталась там, и лучше было забрать ее сейчас, пока автобусы еще ходили.

Сев на автобус линии D, следующий в центр Сиэтла, Ло наконец-то достал телефон и открыл письмо из лаборатории. Он прочитал отчет, пропуская имена специалистов, которым не повезло работать с ним. Надо будет извиниться перед ними позже.

Вдруг его взгляд зацепился за что-то.

Следы химических веществ в крови. Сложное соединение. Сам факт, что в крови остались следы был невероятен уже сам по себе, но что действительно привлекло внимание Ло – он узнал это необычное соединение. Где он видел его раньше? Почему из-за него он ощутил это гнетущее давящее чувство, почему оно вызывало такой ужас?

Ло оторвал взгляд от экрана и уставился на улицу через окно, пытаясь расслабиться и дать себе возможность естественным путем вспомнить, где ему прежде попадалось это химическое соединение. Не на работе… оно упоминалось… в отчете? Нет, он бы запомнил, если бы следы вещества обнаружились в крови другой жертвы. Тематическое исследование? Одна из его лекций…

О, черт.

Чоппер.

Эту херню ему показывал Чоппер.

Именно это вещество использовал тот мудак с его прежней работы! Это та самая штука, из-за которой один человек умер, а другой на несколько недель впал в кому! Как же его звали? Хогланд? Хекбек?

Хогбак.

Этого подонка перевели в администрацию, он больше не работал с пациентами, но, черт, если у него все еще была возможность смешивать это гребаное соединение, то идея, что он перевел эти свои не-совсем-легальные-дробь-вменяемые эксперименты в формат досуга в свободное время, была не настолько уж притянутой за уши.

Ло снова достал телефон и принялся быстро – насколько позволяли перевязанные и покрытые подсыхающими корочками царапин пальцы – набирать сообщение.

Ло: Так чем ты занимаешься прямо сейчас?
Ло: Просто я только что прочитал отчет, а ты, друг мой
Ло: Не особо бережешь себя, когда дело доходит до врачей, злоупотребляющих своим положением
Ло: Мы разве не об этом говорили совсем недавно?
Ло: Я о том, когда ты проверял, как я, чтобы убедиться, что со мной все в порядке

Телефон завибрировал в руках.

Чоппер: Твою мать, Ло, успокойся. Я тут с Далтоном и Пенгвином

Ло: Хорошо, значит, ты объяснил им ситуацию?

Чоппер: Да

Ло: Всю ситуацию целиком?
Ло: Например то, что это благодаря ТЕБЕ этот гондон попался?

Чоппер: Эту часть я, возможно, упустил

Ло: Боже черт бы его побрал
Ло: Вы в Харбовью сейчас?

Чоппер: Да

Ло: Ок, буду через 15 минут

Чоппер: Тебе необязательно приезжать. Я в порядке
Чоппер: Далтон просто мастерски изображает этакую «не трогай Чоппера» стену
Чоппер: Это так сексуально, просто ебать

Ло: Ты сейчас назвал Далтона сексуальным?
Ло: Или это отсылка к тому, что он тебя защищает?

Чоппер: И то и другое, однозначно

Ло: Воу, правда?
Ло: Я о том, я полностью согласен, что Далтон охуенный
Ло: А его плечи просто БЛЯ

Чоппер: Так, это несколько неловко, потому что он стоит рядом со мной
Чоппер: Так что, мы можем просто прийти к соглашению, что Далтон просто самый сексуальный мужчина на планете
Чоппер: И закрыть это разговор?

Ло: Конечно. О чем мы там говорили?
Ло: О, точно, о том докторе-убийце. Прости, пришлось прокрутить диалог вверх

Чоппер: Вот же дерьмо, если ты едешь, просто приезжай. Мы на административном этаже

Ло: Окей, до скорого

Chapter Text

Глава 9

Вестибюль административного этажа был оформлен в мягких, нейтральных тонах и заставлен мебелью из дерева. Никто здесь не носил медицинскую форму, все были одеты в костюмы и галстуки, строгие однотонные блузы и высокие каблуки. Все были на высоких каблуках. Черт.

Оторвав взгляд от пары бойко процокавших по коридору лакированных туфелек, Пенгвин переключился на своих спутников. Здесь что-то происходило, не в смысле – происходило что-то плохое, но что-то определенно витало в воздухе, что-то, можно сказать, очаровательное.

Едва они втроем вошли в здание больницы, Далтон тут же перешел в режим защитника. Его взгляд не отрывался надолго от спины Чоппера, а сам он, с момента, как они вышли из лифта, вел себя как этакий доброжелательный опекун, папочка-наседка. Неприятных эмоций это не вызывало, скорее наоборот на самом деле, особенно с учетом того, что Чопперу это, похоже, нравилось.

Понять, что Чоппер пытается с чем-то справиться, было не трудно. Пенгвин не сразу это заметил – Чоппер вел себя чересчур профессионально, черт возьми, – но по пути в больницу, его плечи немного поникли. Он начал закрываться в себе и опускать взгляд, избегая зрительного контакта. Классическое поведение при травме. Пенгвину уже с тысячу раз доводилось видеть подобное. Он считал, что это как-то связано со старой работой Чоппера и тем дурдомом, который вызвал этот чокнутый доктор, с которым они собирались встретиться. Вот только Пенгвин не настолько уж хорошо знал Чоппера, так что причина могла крыться в чем угодно. Чоппер рассказывал им, что вся та история произошла год назад, но уволился он только спустя шесть месяцев. Интересно. Пенгвин не собирался за спиной Чоппера выведывать о нем информацию, но ему было очень любопытно, и он был более чем уверен, что Чоппер не станет ему ни о чем рассказывать сам.

Пока что он собирался сосредоточиться на деле, и позволить Далтону защищать их маленького друга-доктора, потому что, черт подери, это было охренительно мило.

– Эм, извините, – тихо произнес Чоппер и полез в карман, – телефон просто с ума сходит.

– Все нормально, – отозвался Далтон.

Две женщины за стойкой регистрации не были столь же дружелюбны, как медсестры внизу. Они смотрели на Чоппера так, словно он какое-то насекомое, отчего Пенгвин тут же ощетинился. Кому, мать вашу, мог не нравится Чоппер? Ну, серьезно.

– Вам нужно заполнить эти бумаги, – рыжеволосая положила на стол планшетку и кипу документов. Поджав губы, словно съела что-то кислое, она положила рядом с бумагами ручку с шелковой ромашкой на колпачке. «Мне-тридцать-пять и все в этом духе».

Заметив, как Далтон потянулся к документам, Пенгвин тут же сграбастал всю пачку.

– Беру это на себя, – заметил он. – Не имею ничего против бумажной работы. – Одарив женщину своей лучшей, самой обезоруживающей улыбкой, он заметил, как ее кисловатое выражение смягчилось. Пенгвин знал, что привлекателен, и иногда – ладно-ладно, может, чаще, чем просто иногда – использовал это в своих интересах.

– Уверен? – спросил Далтон.

– Мне нужна практика, – кивнул Пенгвин. – Кроме того, – он перевел взгляд на документы и украшенную цветочком ручку, – эта милая леди поможет мне, если у меня возникнут трудности, она в этом эксперт.

Рыжая хмыкнула, но по ее тону и явной улыбке на губах, было очевидно, что он преуспел.

– О, Господи, – пробормотал себе под нос Чоппер, не сводя взгляда со своего телефона. – Этой фразе тебя Санджи научил? – Он пошел прочь от стойки, Пенгвин же сдерживался, чтобы не рассмеяться.

Далтон бросил взгляд на Пенгвина, но напарник лишь невинно улыбнулся в ответ и принялся за работу над бумагами. У Далтона не возникало сомнений – Пенгвин справится, вот только не покидало чувство, что тот сделал все это намеренно. Его поведение настолько очевидно ? Он не хотел показаться слишком напористым. А Чоппер заметил? Он был не против, будь это так, вот только время было неподходящее – они же на работе, ради всего святого.

– Что ж, – тихо заметил он, разговаривая скорее с самим собой. – Думаю, мы просто подождем здесь.

Чоппер уже успел усесться на серый, выглядевший неудобным диванчик. Он что-то печатал на телефоне со слегка раздраженным выражением лица. Далтон решил не беспокоить его и уселся в кресло. Такое же серое и очень неудобное.

Долго ждать не пришлось. Далтон едва успел открыть журнал «Men’s Health», как Чоппер вздохнул и, сунув телефон обратно в карман, прижал ладони к глазам.

– Какой же он идиот… – вздохнул он.

– Все нормально? – спросил Далтон.

– Ло выехал, – кивнул Чоппер, опустив руки.

– Правда? – Это было интересно.

– Ага, только не удивляйся, если он появится с фингалами под обоими глазами, хромой или что-то в этом духе.

Далтон мягко улыбнулся, Чоппер так сильно беспокоился о друге.

– Вчерашний бой прошел не очень удачно?

На мгновение удивленный Чоппер замер с распахнутыми глазами, словно его поймали на чем-то, но затем, почти так же быстро, как появилось, его удивление прошло, выражение лица смягчилось, и он снова расслабился.

– Точно же, – он небрежно махнул рукой в сторону Далтона. – Ты, конечно же, знаешь, я тупица. Подробностей о том, что произошло, я не знаю, но он в итоге оказался у Зоро с Санджи, так что можно хотя бы не волноваться, что он приедет истекающим кровью.

– Значит, он часто этим занимается? – Далтон уже знал ответ, но ему хотелось увидеть, какие эмоции на этот счет испытывает Чоппер.

– Не знаю, – пожал плечами тот. – Сколько раз человеку нужно прийти домой после боя в подпольном бойцовском клубе со сбитыми костяшками и сломанными ключицами, чтобы об этом можно стало сказать «часто»?

– Я бы сказал, пару раз. – Далтон ощутил, как губы против воли расплываются в улыбке, и обрадовался, увидев, как уголки губ Чоппера, пусть и слегка, но приподнимаются в ответной улыбке.

– Значит, он часто этим занимается. Это не мешает его работе, по крайней мере, обычно не мешает, и ему еще не доводилось загреметь в больницу, так что… – Чоппер снова пожал плечами. – Я в любом случае не могу его от этого отговорить.

– Судя по всему, ты неплохо со всем справляешься, – мягко сказал Далтон. – Ты поддерживаешь его, но при этом стараешься его приструнить, это больше, чем стали бы делать большинство людей.

Чоппер, наконец, оторвал взгляд от лежащих на коленях ладоней и посмотрел на него. Едва их взгляды встретились, Далтон ощутил легкую, прошившую все тело дрожь.

– Думаю, ты меня слишком переоцениваешь,– пробормотал Чоппер, – но все равно спасибо.

– Не за что, – кивнул Далтон.

Затем, к его удивлению, Чоппер положил ладони на сидение дивана и подтянулся вперед, усевшись на самый край. После чего он снова сунул ладони между ног и обвел коротким взглядом вестибюль. Его лицо, за последнее время начавшее нравится Далтону все сильнее и сильнее, вновь стало сосредоточенным и решительным.

– Я не… – Чоппер умолк на мгновение и прочистил горло.– Я не был полностью откровенен в морге.

Далтон тоже подался вперед, чтобы тот мог говорить, не повышая голос. Их колени соприкоснулись, отчего сердце в груди сделало кульбит, но и только – ему было слишком уж любопытно, о чем хотел рассказать Чоппер.

– Что ты имеешь в виду? – спросил он.

Чоппер обернулся на девушек за стойкой, которые в данный момент смеялись над какой-то репликой Пенгвина. Стиснув ладони, он вздохнул и снова повернулся к Далтону.

– Доктор Хогбак скорее всего годами продолжал бы пичкать людей своими составами и доставлять им разного рода неприятности, если бы не убил случайно того пациента.

– Ты все равно настаиваешь, что это был несчастный случай? – спросил Далтон.

– Да, – кивнул Чоппер,– но это не… мы можем вернуться к этому позже.

– Хорошо.

– Убитый пациент поступил к нам после сердечного приступа. Ему сделали шунтирование, после чего он, казалось, пошел на поправку, но он умер спустя несколько часов после операции. – Чоппер слегка нахмурился, и последующие слова вышли чуть менее разборчивыми. – Ту операцию проводил я. Она прошла успешно. После того, как я закончил, артерии мужчины были как новенькие, и не было ни единой причины, почему… – Чоппер сделал вдох, и Далтон, чувствуя его гнев, успокаивающе положил руку ему на плечо.

– Я просто не мог принять того, что случилось. Слишком много странной херни происходило; слишком много этих необъяснимых происшествий для такого маленького отделения больницы, так что я заказал анализ крови и, конечно же, обнаружил в ней неопознанное соединение. Не знаю, что на меня потом нашло, но я тем же вечером заказал анализы крови пациента, который неожиданно впал в кому, и еще нескольких, симптомы которых не имели ничего общего с их состоянием. Соединение обнаружилось в крови каждого из них, всех до единого. Это была какая-то долбаная бессмыслица, да я даже понять не мог, что это была за хрень, так что я показал результаты моему непосредственному руководителю, а она отнесла их главному.

Опустив руку ниже, Далтон мягко сжал предплечье Чоппера.

– Это именно ты его поймал.

Чоппер отвел взгляд в сторону и вниз и не произнес в ответ ни слова.

– Чоппер, – позвал Далтон, его голос вдруг перехватило от восхищения.– Ты поймал его. Ты понимаешь, сколько, скорее всего, других жизней ты спас?

Бледные, покрытые веснушками щеки опалило румянцем.

– Кто-нибудь все равно бы все понял, мне просто повезло.

– Не думаю, что дело только лишь в удаче.

Чоппер снова повернулся к нему, медленно, и ему потребовалось еще несколько долгих мгновений, чтобы найти в себе силы посмотреть на Далтона.

– Прости, что раньше не рассказал, я на самом деле даже не подумал.

– Ничего страшного, – с трепещущим сердцем пробормотал Далтон. – Это бы ничего не изменило.

– Правда? – Нахмурившись, Чоппер склонил голову набок.

– Я бы все равно попросил тебя поехать. Все что мы собираемся сделать – допросим его, и я все равно не планировал, что ты будешь при этом присутствовать. Он, скорее всего, даже не узнает, что ты здесь был.

– О, он узнает,– пробормотал Чоппер.

– Как бы то ни было, – Далтон выпрямился, заметив, что Пенгвин возвращает сотрудницам бумаги, – я рад, что ты рассказал мне. Если что-нибудь проявится, из тебя получится отличный свидетель.

Чоппер издал звук, но, по-видимому, согласный.

– Так, ладно, это было болезненно, – заметил присоединившийся к ним парой секунд позже Пенгвин.

– Что именно – заполнение бумажек или флирт с Дризеллой и Анастасией? – спросил Чоппер.

– Оу, как грубо! – расплылся в широченной улыбке Пенгвин. – Те сводные сестрички не были такими уж плохими, ты смотрел третью часть «Золушки»?

– Есть вообще фильмы, которые ты не смотрел? – усмехнулся Далтон.

– Ага, последнюю часть «Оттенков серого». Я просто не смог больше это выносить.

– О, Боже, ты смотрел первые две? – скривился Чоппер.

– Я думал, что, может, во второй она начнет пороть его плетью.

– Готов поспорить, твои надежды не оправдались.

– Ага.

Какое бы удовольствие Далтон ни получал от беседы, он все же заметил, как на пороге приоткрывшейся двери кабинета появилась светловолосая женщина. Она замерла на месте, уставившись на них с пустым выражением лица, будто ждала, пока они обратят на нее внимание.

– Эй, – позвал Далтон Пенгвина, похлопав его по руке, –поспешим.

Оба детектива поднялись на ноги, и Далтон бросил на Чоппера еще один короткий взгляд:

– С тобой все будет в порядке?

– Ага, – отозвался Чоппер. – Мне только что написал Ло, он, скорее всего, здесь.

– Хорошо, когда он появится, не отходи от него далеко.

– Со мной все будет нормально, Далтон. Спасибо. – Детектив заметил краем глаза, что Чоппер ему улыбнулся.

Они разделились, Пенгвин с Далтоном проследовали за светловолосой женщиной через двери кабинета. В последний момент Далтон обернулся – вдруг почувствовал необъяснимую тревогу за Чоппера. Это было абсурдно – ну что может с ним случиться в административном вестибюле больницы? Кроме того, Ло был уже в пути.

Чоппер ему помахал, и и без того трепещущее сердце Далтона пропустило удар.

Ло: Я только что припарковался вы наверху?

Чоппер: Ага, Далтон и Пенгвин только что ушли вместе с этой странной ассистенткой Хогбака.

Ло не ожидал, что Далтон и Ник позволят Чопперу сопровождать их на допросе Хогбака, но ощутил своего рода облегчение, прочитав сообщение Чоппера. Быстро набрав ответ, он вошел в здание больницы и продемонстрировал жетон на стойке регистрации. Женщина на стойке одарила его странным взглядом, но он лишь пожал плечами в ответ и состряпал какую-то полуправдивую байку о том, что пришел на встречу с советом директоров.

Уже в лифте он набрал еще одно сообщение.

Ло: Ты рассказал Далтону?

Ответ пришел практически мгновенно – Чоппер должно быть сидел, сверля взглядом ленту сообщений все это время.

Чоппер: Да, и он каким-то образом воспринял все очень хорошо?

Ло: Это хорошо. Может он хочет забраться к тебе в штаны

Чоппер: Заткнись нахрен не говори ничего
Чоппер: Пожалуйста не надо
Чоппер: Или мне конец

Двери лифта открылись, и Ло, сдерживая улыбку, вышел. Вестибюль был ярче, чем он ожидал, но цвета оказались скучными, что несколько портило весь эффект.

Увидев его, Чоппер поднялся и, нацепив на лицо сердитое выражение, пристально на него уставился.

– Господом клянусь, Ло, – подходя ближе едва сдерживаемым шепотом начал он, – если ты хоть слово ляпнешь о том, что… ох ты ж черт меня дери.

Ло в замешательстве остановился, поразившись тому, как выражение лица Чоппера за какие-то доли секунды сменилось с сердитого на своего рода испуганно-обеспокоенное. Что, черт подери, так его шокировало? Куда он смотрит? На его кофту? На шею?.. оу…

– Что, черт возьми, произошло? – подойдя ближе, Чоппер провел пальцами по синякам на его шее. Ло о них даже не подумал, когда одевался. После душа, он заметил их мельком в зеркале, вот только голова была занята другими мыслями. Проклятье, он ведь хотел надеть шарф.

– Это ужасно, – продолжал причитать Чоппер,– это сделал тот, против кого ты дрался прошлым вечером?

– Эм, – замялся Ло, вспомнив, как вспыхнули глаза Зоро, и как сжалась на горле чужая рука, – типа того.

– Господи, он мог тебя убить! А твои руки!

– Окей-окей, Чоппер. – Ло отступил на шаг, оказываясь вне досягаемости, и поднял руки в знак капитуляции. –Ты должен успокоиться. Я подрался, у меня несколько синяков и царапин, но я в порядке. Более того, я даже выиграл.

За это он получил удар прямо в диафрагму, легкие сдавило, он кашлянул.

– Ауч, – с хрипом выдохнул он.

– Иди за мной, мудак, – прорычал Чоппер и двинулся в сторону лифта.

– Нет, Чоппер, ты не должен…

– …Я все равно хочу убраться с этого этажа. Пошли.

Ло вздохнул – к нему снова вернулась способность дышать, но сердце слегка побаливало из-за оказанного внимания.

– Ладно, хорошо-хорошо.

Далтон и Пенгвин следовали за молчаливой блондинкой по коридору мимо еще одной зоны общего пользования; внутри царила, едва ли не зловещая, тишина. Тут было несколько концеренц-залов и нечто напоминающее по виду небольшое частное кафе, но по большому счету они шли мимо обычных офисов, за закрытыми стеклянными дверьми которых сидели в одиночестве люди, пялящиеся в экраны мониторов или разговаривающие по телефону.

– Не уверен, попал ли я в «Американского психопата» или в «Эксперимент «Офис»,– пробормотал Пенгвин, – но от местечка так и так пробирает до мурашек.

Далтон был вынужден согласиться – чувствовалась в атмосфере этого этажа какая-то пустота. Он ощущался стерильным и гулким без заботливых медсестер и сопереживания врачей, ежедневно наполняющих пространство жизнью.

– Давай просто сделаем то, зачем пришли, и уберемся отсюда, – тихо пробормотал Далтон.

Блондинка довела их до конца коридора и, открыв огромную деревянную дверь, жестом пригласила их пройти. В кабинете стена слева была сплошь заставлена книжными стеллажами, в которых хранились всевозможные журналы, энциклопедии и учебники, на правой висела картина с мрачноватым пейзажем, в центре же, прямо напротив окна, стоял широкий стол. Он был девственно пуст, если не считать монитор, перьевую ручку и стеклянное пресс-папье.

За столом восседал толстяк и редеющими волосами и заостренным носом. Темные линзы в очках скрывали глаза. Абсолютно ничто в облике этого человека не вызвало симпатию Далтона, но особенно неприятным стал факт, что он не может видеть его глаза.

– Спасибо, Синдри, это все, – высоким тенором – совсем не то, чего ожидал Далтон – поблагодарил мужчина.

Блондинка, так и не произнеся ни слова, ушла, и это, по какой-то причине, нервировало тоже.

– Приветствую, детективы, – тон мужчины, однако, приветливым не звучал. – Я доктор Хогбак. Чем могу помочь?

Далтон вытащил значок, и Пенгвин последовал его примеру. Они уже показывали значки на входе, и Хогбаку, очевидно, не нужны были дополнительные доказательства, но Далтон неукоснительно следовал всем пунктам протокола.

– Я детектив Драм, это детектив Петрусьелло. Мы здесь, чтобы задать вам несколько вопросов о ваших действиях в больнице несколько лет назад.

Кивнув, Хогбак жестом указал на два кресла перед столом.

– Да, вы не первые, смею заметить, но прошло довольно много времени с тех пор, как меня опрашивали об этом последний раз. Могу я поинтересоваться, почему этим периодом моей жизни снова заинтересовались?

Далтон стиснул зубы, чтобы сдержать рвущиеся с языка слова, и присел. Пенгвин занял второе кресло, выражение его лица было спокойным, совершенно нечитаемым.

– Мы работаем над делом об убийстве, и в результате проведенного недавно химико-токсикологического исследования было обнаружено соединение, которое вы, вероятно, сможете распознать. – Далтон кивнул Пенгвину, и напарник вытащил копию данных по химическому соединению, которую сделал Чоппер перед тем, как они уехали из морга. Положив бумаги на стол, он подвинул их в сторону Хогбака. – Нам интересно, как созданная вами формула оказалась в крови мертвеца.

Хогбак взял отчет правой рукой, что отметил для себя Далтон, и потратил несколько секунд на ознакомление с ним. После чего он, скривив рот, снова поднял взгляд на Далтона.
– Подробности того, что произошло год назад, есть только в моем досье, которое надежно хранится у окружного прокурора. Об этом соединении знает лишь горстка людей, так что, как вам удалось на меня выйти?

Далтон ожидал, что Хогбак об этом спросит, и был готов.

– Дела о серийных убийствах для окружного прокурора становятся приоритетными. А если высшие должностные лица города хотят видеть подобные дела раскрытыми, можно получить доступ к информации совершенного разного рода.

Хогбак расплылся в широкой улыбке. Зрелище было отвратительное – губы обнажили десны, позволив видеть ряд на удивление острых зубов.

– О, так вы расследуете дело Франкенштейна.

– Я не уполномочен ни подтвердить, ни опровергнуть эту информацию, – просто пожал плечами Далтон.

На долгие мгновения повисла тишина, Хогбак изучал взглядом Далтона, разглядывая его, словно жука в банке, но затем издал странный тихий смешок и, положив ксерокопии обратно на стол, подвинул их в сторону Пенгвина.

– Что ж, вы проделали хорошую работу, но, боюсь, я лишь первая остановка в долгом путешествии. После того, как мою работу дезорганизовали...

– ...Вы убили человека, – внезапно вмешался Пенгвин. – Вы дезорганизовали себя сами.

Хогбак – кажется – перевел взгляд на Пенгвина, Далтон не был точно в этом уверен. Мужчина, казалось, опешил на мгновение, но не из-за слов, которые произнес Пенгвин, а из-за самого факта, что Пенгвин вообще осмелился сказать хоть что-то. Наконец, после нескольких напряженных секунд, Хогбак продолжил.

– После того как моя работа осталась… нереализованной, мне пришлось передать все мои исследования аналитикам. У меня их больше нет. Аналитики же передали все данные в фармацевтическую корпорацию для изучения, и сейчас моя формула засекречена ими. Изучать ее позволено лишь одному человеку.

– Нам нужно название компании, – сказал Далтон.

– Почему вы хотите услышать название от меня, если у вас есть доступ к моему досье? – Хогбак расплылся в широкой улыбке, как если бы выиграл приз.

– Мы могли запросить только определенную информацию, – не смутился Далтон. – Не знал, что формулу можно куда-то переотправить.

Хогбак при этих словах несколько скис.

– Это не та информация, которую запросто можно держать в голове, это сложное химическое соединение. Это все равно, что просить человека запомнить несколько томов словаря.

– Хорошо, я вас понял, – покачал головой Далтон. – Но нам все равно нужно название организации.

– Она называется Вегапанк Индастриз, – пробормотал Хогбак. – Они лидируют во всем, что касается химикатов и биологических веществ. Это конгломерат нескольких корпораций, ему уже двадцать, если не тридцать лет. Их офисы находятся где-то в Белвью*. Моя помощница Синдри может найти для вас их адрес.

Далтон взглянул на Пенгвина, который вбивал полученную информацию в заметки на телефоне.

– И вы упомянули, что только одному человеку позволено работать с формулой?

– Его зовут Цезарь, – кивнул Хогбак. – Не знаю, фамилия это или имя.

– Он врач? – спросил Далтон.

– Нет, он химик, – Хогбак вздохнул. – Это все, что вам было нужно, детективы? Потому что, как бы мне ни хотелось прерывать нашу беседу, у меня много работы.

– Еще всего один вопрос. – Голос Пенгвина звучал ровно, несмотря на то, что лежащая на колене рука была стиснута в кулак. – Не могли бы вы рассказать, где находились в эти даты? – Молодой детектив встал и положил свой телефон на стол прямо перед Хогбаком.

Хогбак был очень массивным, крупным, но Пенгвин каким-то образом казался крупнее, шире в груди и плечах, психологически создавая неплохую конкуренцию его физическому я. Если доктора и испугала эта демонстрация силы, он не сказал ни слова, вот только его лицо покраснело, а пальцы с такой силой вцепились в край столешницы, что полированное дерево едва не затрещало. Он смотрел на экран лежащего перед собой телефона вряд ли больше секунды-другой, после чего поднял взгляд и отпихнул от себя устройство.

– В первые три меня даже в стране не было. Конференция в Италии, проверьте мои банковские записи. А четырнадцатого февраля я был на торжественном мероприятии на юге города. Весь вечер меня видели сотни людей.

Пенгвин забрал свой телефон.

– Спасибо, – сквозь зубы процедил он.

– Итак, – вздохнул Хогбак, – вы получили, что хотели?

– Да, думаю, да, – сказал, вставая, Далтон. – Спасибо, что уделили нам время, доктор.

Хогбак лишь кивнул, но не произнес ни слова, когда они пошли к двери. Еще чуть-чуть, и они покинули бы кабинет, но тут Далтон почувствовал, что Пенгвин останавливается и оборачивается. Оглянувшись на него, он увидел, что спокойное выражение лица напарника слегка, едва заметно, дрогнуло.

– Мне просто интересно, – тихо произнес Пенгвин, – после всего случившегося, вам все же удалось пробиться наверх, но факт остается фактом – вы убили человека. Как вы оправдываете себя в собственных глазах?

Хогбак изучал его несколько мгновений сквозь затемненные линзы, но, когда подал голос, он сделал это не для того, чтобы дать ответ.

– Синдри вас проводит.

На этом он отвернулся от них, и детективы покинули кабинет.

Ло сидел тихо, пока Чоппер разматывал бинты и прочищал царапины. Руки выглядели лучше, чем прошлой ночью, но, опять же, тогда было много крови, и он не мог получить четкое представление об ущербе.

– Ты будто кирпичную стену молотил, – пробормотал Чоппер.

Ло фыркнул, и уже хотел было пожать плечами, но решил не шевелиться.

– Что-то типа этого.

Взгляд, который он заработал от Чоппера, едва дыру в нем не прожег.

– Не в буквальном смысле! – воскликнул Ло. – Я имел в виду, что тот парень был словно из камня сделан. Я нихрена не сошел с ума.

– Я бы поспорил, но есть ли смысл? – Чоппер покачал головой и вернулся к прерванному занятию.

Ло улыбнулся и продолжил наблюдать за его действиями.

В отделении неотложной помощи было относительно спокойно, вокруг них суетились помогающие пациентам медсестры, но по большому счету в просторном помещении смотровой они с Ло были вдвоем. За кислородом зашел старик, но он вскоре ушел. Время от времени заглядывал кто-нибудь еще, перекинуться парой слов с Чоппером – в основном обменяться дружескими приветствиями и рассказать забавную байку о чем-нибудь, что успело произойти за время его отсутствия. Чоппер выглядел непринужденным и сосредоточенным, таким же, как когда работал над телом мистера Мэчарта.

Во время работы Чоппер всегда был настолько собран, что Ло ему даже завидовал немного.

Закончив, Чоппер освободил руку Ло от фиксирующей повязки – на костяшку среднего пальца правой руки пришлось наложить швы – и принялся убирать со стола.

– Ты когда-нибудь, хм... – тихо спросил Ло, – думал о том, чтобы вернуться сюда?

Чоппер на него даже не взглянул, просто продолжил собирать грязные бинты и пластыри.

– Иногда.

– Тебя ничего не останавливает, – мягко продолжил Ло, – кроме тебя самого, я полагаю.

– Я, скорее всего, вернусь, когда-нибудь, – кивнул Чоппер. – Не знаю.

Ло услышал жужжание вибрации, после чего принялся наблюдать, как Чоппер стаскивает перчатки и достает из кармана мобильник. Пролистав большим пальцем окна и прочитав сообщение, он принялся набирать ответ.

– Далтон и Пенгвин закончили допрос Хогбака. Они будут ждать нас в вестибюле.

– Закончили? – спросил Ло. – Это что, все? Мы просто уйдем?

– Должно быть, не сработало, – пожал плечами Чоппер.

– Как это могло не сработать? В крови Мэчарта нашли наркотик этого ублюдка!

Чоппер вздохнул и, встав, пошел к мусорному ведру у двери.

– Я не знаю, почему бы нам не встретиться с детективами и не выяснить у них, что случилось?

Они дожидались их в вестибюле, в уголке, где кресла были едва-едва больше металлических раскладных стульев, которые обычно используются в спортзалах в начальной школе. Едва Далтон и Пенгвин вышли из лифта, Ло тут же, по тому, насколько напряжены были плечи Пенгвина, понял, что что-то произошло.

– Привет, – тихо поздоровался Далтон.

– Привет, – кивнул Ло.

– Что случилось? – спросил Чоппер.

– Давайте поговорим на парковке, – покачав головой, Далтон кивнул в сторону дверей.

Пенгвин наблюдал, как черты лица Чоппера искажаются в замешательстве и разочаровании. Он прекрасно понимал, что тот сейчас испытывает. Внутри самого поселилось тревожное чувство после этого допроса, и он разжег в душе пожар – желание поработать над тем, чтобы прищучить этого подонка Хогбака после того, как они разберутся со всем этим дерьмом по делу Франкенштейна.

– Значит, это не может быть он, – хрипловатым тихим голосом заметил Чоппер.

– Официально из списка подозреваемых мы его еще не исключили, – сказал Пенгвин. – Нам все равно нужно проверить его алиби, обзвонить банки, получить показания свидетелей о том, что они видели его в указанных местах в указанное время. – Затем он повернулся к Далтону: – Я могу заняться этим, если хочешь. Я поеду в участок.

– Это было бы здорово, – кивнул Далтон, сунув руки в карманы. – Я свяжусь с администрацией в Вегапанк, чтобы мы могли поговорить с этим Цезарем, и с людьми, с которыми он мог работать.

– Я проведу повторную проверку образцов крови остальных жертв, – заметил Ло, – чтобы получить подтверждение, что этот химикат был и в их крови тоже.

– Ты поедешь домой. – Выражение лица Чоппера и его тон явно говорили о том, что он не примет ответ «нет».

– Что? – скривился Ло, переводя на него взгляд. – Ни за что, я должен получить…

– …Я займусь этими гребаными образцами крови, – прорычал Чоппер. – Ло, посмотри на себя, тебе надо отдохнуть и приложить к шее пакет со льдом, черт тебя дери.

– Ага, – хмыкнул Пенгвин. – Без обид, бро, но выглядишь ты хреново. Мы со всем разберемся.

Несколько мгновений Ло сверлил недовольными взглядами брата и друга, но затем тяжело вздохнул и пожал плечами.

– Ладно. Я поеду домой, но хотя бы поиском информации мне заниматься позволено? Типа, не вставая с мягкого дивана, и все такое?

– Как хочешь,– отозвался Чоппер. – Можешь хоть порно с тентаклями смотреть, мне плевать. Поехали, дай мне ключи.

– Не стоит, я его отвезу, – вклинился Пенгвин. – Потом попозже пригоню машину к моргу.

– Ты ведь на порно с тентаклями повелся, а? – расплылся в улыбке Ло.

– Уверен? – Далтон повернулся к Пенгвину, который изо всех сил сдерживался, чтобы не рассмеяться. – Мы с тобой едем в одно и то же место.

Пенгвин кивнул, забирая ключи из заново перебинтованной руки Ло.

– Хочу убедиться, что этот парень точно окажется дома. Кроме того, – он одарил Ло пронизывающим взглядом, – нам все равно надо кое о чем поговорить.

Не выдержавший его взгляд Ло, опустил свой, уставившись на тротуар под ногами. Не знай его Пенгвин настолько хорошо, сказал бы, что Ло выглядел пристыженным.

– Хорошо. – Далтон кивнул на Чоппера. – Я отвезу Чоппера обратно в морг. Свяжусь с тобой, когда узнаю что-нибудь насчет Вегапанк.

Отсалютовав ему и подмигнув Чопперу, Пенгвин вслед за Ло направился к его машине.

Замерший вдруг от ужаса Чоппер, уставился в землю. Они оставили его наедине с Далтоном. Нарочно? Почему он вдруг остался наедине с Далтоном?

– Тебе нужно заехать куда-нибудь по пути?

Резко подняв голову, Соппер осоловело моргал несколько секунд.

– Прости, что?

– Тебе нужно, чтобы я завез тебя куда-нибудь помимо морга? – Далтон улыбнулся теплой ласковой улыбкой.

Чоппер, искренне озадаченный, пытался понять, надо ли ему еще куда-то, и о чем конкретно мог спрашивать его Далтон. Ему самому не нужно никого допрашивать и проверять новые зацепки, это не его работа, так что куда еще ему могло бы потребоваться ехать, если не обратно в морг?

– Эм, не думаю, – тихо ответил он. – Мне нужно только попасть назад и запросить проведение анализа крови, а потом я могу… Не знаю, изучить соединение, думаю. Или заняться тем, что делаю обычно.

Услышав смешок Далтона, он снова поднял взгляд.

– Что?

– Уже почти три, – улыбка Далтона стала шире. – Я думал, что ты, возможно, хочешь перекусить.

– О, – Чоппер осознал, что дыхание у него участилось. Далтон предложил перекусить потому, что сам проголодался, или просто решил убедиться, что он, Чоппер, поест? Заметил ли Далтон, насколько плохо Чоппер питается? А может Далтон просто беспокоится, потому что Чоппер слишком тощий? Он слишком тощий?

– А, – вытащив руки из карманов, Далтон принялся вертеть в пальцах ключи от машины, – ты взял с собой обед в офис?

– Нет, – покачал головой Чоппер, – я… снова забыл о нем.

– Хочешь перехватить по сэндвичу?

На самом деле, идея перехватить с Далтоном по сэндвичу казалась Чопперу самой удивительной из всех, которые он когда-либо слышал, вот только он не хотел показать, насколько сильно этого хочет.

– Тебе разве не надо созваниваться с корпорацией Вегапанк? Не хочу тебя задерживать.

– Об этом не беспокойся, – ответил Далтон, качая головой. – Время есть, а вот если я не поем, то пожалею об этом, когда зависну с ними на телефоне или буду торчать в приемной, заполняя тонны бумажек.

– Сделать заявку на проведение анализа крови я могу и по телефону… – кивнул Чоппер.

– Отлично, значит, решено.

Идя за Далтоном к его шеви, Чоппер чувствовал себя словно во сне. Быть не может, чтобы это повторялось еще раз, это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Они уселись в машину, и Далтон повернул ключ зажигания, а затем вдруг повернулся к Чопперу и вопросительно наклонил голову в бок:

– Ты знаешь какое-нибудь местечко, или мне просто ехать, пока мы не увидим что-нибудь?

– Во Фримонте* есть кубинский сэндвич-бар под названием Пасео, – подумав немного, ответил Чоппер. – Они классные.

– Принято, – отозвался Далтон, разворачиваясь к рулю. – Значит, Фримонт.

Поездка была очень приятной. Она продлилась всего несколько минут, но эти несколько минут прошли в дружеской тишине. Было легко и комфортно, так что Чоппер расслабился и с тихим вздохом растекся по сидению. По пути он вытащил телефон и отправил заявку на проведение анализа крови, после чего проверил появились ли в инстаграме фото из отпуска Санджи. Утром были выложены два новых: на первом киш, который они ели на завтрак, а на втором в каком-то, судя по всему, парке, огромный пес вылизывал лицо Зоро. Улыбнувшись, Чоппер лайкнул оба снимка.

Пасео во Фримонте напоминал скорее лачугу, но в заведении было чисто, а управляла им трудолюбивая семья, которая подавала просто изумительные Карибские Плато*, уступающие только тем, которые готовил Санджи. Чоппер с Усоппом начали наведываться сюда регулярно еще во время учебы в колледже, и женщина за стойкой узнала его лицо. Радушно его поприветствовав, она спросила, хочет ли он Плато, но Чоппер усмехнулся и попросил Пасео Пресс*. Далтон заказал стейк с сыром*, после чего они сгрудились за одним из столиков и принялись за еду.

– Вау, просто супер, – прожевав кусок, заметил Далтон.

– Я же говорил, – улыбнулся, прикрываясь салфеткой, Чоппер.

– Много ты знаешь таких вот местечек?

– В старшей школе Санджи водил нас с Кайей во многие, если не во все, такие вот укромные местечки, – кивнул Чоппер. – Он самый настоящие Энтони Бурден*, знает все секреты города, которые касаются еды.

– Кайя… замужем за Усоппом, который реставрирует автомобили?

– Восстанавливать классические его хобби, – снова кивнул Чоппер. – Вообще, он инженер. Один из лучших в своей области. Надеюсь, ты скоро с ним познакомишься, Усопп один из моих самых близких друзей. Мы знакомы еще с садика.

– Воу, большой срок. – Далтон взял передышку: положил свой сэндвич обратно в корзинку и переключился на бокал с напитком. – Это так вы все познакомились? Друзья со школы?

– Нет, – покачал головой Чоппер, – хотя, типа того. Были две разные группы друзей из двух разных школ, всех вместе нас собрал Луффи. Я, Зоро, Усопп, Кайя и Виви в первой, и все остальные во второй. Нами дружила с Кайей и Виви, так что когда она начала встречаться с Луффи, тот настоял устраивать вечеринки, приглашая всех. Френки с Робин присоединились позже, когда часть из нас училась в колледже, а Брук, когда Санджи нанял его для своего ресторана.

– А потом и Ло, когда они с Кидом переехали сюда четыре года назад.

Кивнув, Чоппер снова перевел взгляд на свою еду, эта теплая стеснительность накрыла его словно легкая приливная волна.

– А теперь еще Пенгвин, Шачи и… ты.

Он почувствовал, как Далтон замер, и успел забеспокоиться, что сказал что-то глупое. Слишком прямолинейное. Но затем он услышал, как тот тихо усмехнулся и, умудрившись поднять на него взгляд, заметил его мягкую улыбку.

– Если вы меня примете.

Жаркий румянец залил щеки Чоппера, он снова тут же уставился в свою тарелку. Все тело начало покалывать: ладони, ступни, всю кожу. Он почувствовал легкое головокружение и слабость от смущения, радости и многих других эмоций, которые столь долго даже не осмеливался хотеть испытывать. Быстро кивнув, он откусил огромный кусок своего сэндвича, чтобы не начать бормотать что-нибудь несвязное, не подавиться собственным языком и не сделать что-то настолько же нелепое.

Пока оба продолжали есть, Чоппер рассматривал руки Далтона. Они были грубоватыми и мозолистыми, но ногти чистыми и подстриженными. Темную кожу портили несколько шрамов – один поперек костяшки на левой руке, второй – длинная линия, берущая начало на тыльной стороне правой ладони и уходящая вплоть до запястья. Чоппер осознал, что смотрит на этот шрам, думая, как Далтон мог его получить.

– Пьяный дебош, – сказал вдруг Далтон, заставив Чоппера вздрогнуть и оторваться от своих наблюдений.

– Эм, что?

– Шрам, – Далтон поднял руку. – Пьяный дебош. Я был молод и меня немного занесло во время задержания того парня, он разбил бутылку о стойку бара, и… – он взмахнул рукой, имитируя удар.

– Оу, – выдохнул Чоппер. Черт, он что, задал вопрос о шраме вслух? – П-прости, я не хотел…

– Не беспокойся, – улыбнулся, покачав головой, Далтон. – Люди все время об этом спрашивают.

Откусив еще кусок сэндвича, Чоппер задумчиво его прожевал.

– Ты когда-нибудь бывал серьезно ранен при выполнении служебных обязанностей?

– Да. – Проглотив последний кусочек, Далтон скомкал обертку и кинул ее обратно в корзинку. – Меня подстрелили один раз, когда я был солдатом, и еще один раз, когда я уже стал копом, плюс пырнули ножом в лопатку.

– О, Господи! – Чоппер не думал, что это прозвучит настолько шокированным тоном. Он смущенно огляделся, надеясь, что не слишком потревожил окружающих, после чего подался ближе и тихо произнес: – Ты шутишь? Тебя подстрелили дважды?

Далтон, очевидно наслаждающийся реакцией Чоппера, лишь улыбнулся. Он махнул рукой, как если бы всего лишь отказывался от чашки чая со льдом.

– В этом не было ничего особенного, обе пули прошли навылет. С ножевым ранением пришлось потруднее, реабилитация была просто кошмаром.

Шокированный, испытывающий любопытство и, возможно, слегка – самую капельку –возбуждение, Чоппер издал тихий звук и с широко распахнутыми глазами прикончил свою порцию. Но допытываться он не стал – казалось, если он задаст слишком много вопросов, это убьет таинственность. Далтон продолжал посмеиваться над ним, пока он заканчивал есть – выражение его лица, должно быть, было просто бесценно.

Когда они снова оказались в шеви, Чоппер чувствовал себя сытым, довольным и полностью расслабленным. Он может вздремнуть немножко, когда вернется в кабинет, а потом поработать попозже вечером. Не особенно профессионально, но он уже несколько недель добровольно работал сверхурочно, а его непосредственный руководитель сегодня отсутствовал из-за полученных во время подпольного боя травм. Нормальная жизнь – это точно не про них.

Далтон остановился прямо перед моргом, чтобы Чопперу не пришлось далеко идти. Он по-доброму улыбался, и ничто в его поведении не говорило, что он чего-то, как почему-то продолжало казаться Чопперу, ждет. Когда же до него дошло, его снова окатило волной смущения, и Чоппер почувствовал, как предательские щеки снова вспыхнули жарким румянцем. Он потянулся за своей сумкой, уже готовый поблагодарить Далтона и попрощаться с ним, как замер, положил сумку на колени и посмотрел в окно.

– Эм… – тихо выдохнул он, сердце в груди начало колотиться сильнее.

– М? – эхом отозвался Далтон.

Усилий потребовалось куда больше, чем должно было, но Чопперу удалось перевести дыхание, повернуться и посмотреть на Далтона. Его глаза были такими темными, а улыбка настолько теплой, Господи Боже, и как ему справиться со всем этим?!

– Я просто… – Чоппер чувствовал, что еще немного, и он просто задохнется. Он не мог сглотнуть.

– Ты, хм… – он еще раз прочистил горло. – Кофейную чашку?

Легкая улыбка Далтона стала куда шире, и Чоппер подумал, что еще чуть-чуть, и у него случится сердечный приступ.

– Ты хм кофейную чашку? – поддразнил Далтон.

Чоппер хохотнул, затаив дыхание, и напряжение в груди начало понемногу рассеиваться. Он снова смог нормально дышать, но пальцы с такой силой вцепились в ремень сумки, что наверняка останутся синяки.

– Кофейная чашка от тебя?

Далтон медленно кивнул, его улыбка снова превратилась в нечто такое мягкое и сладкое, что Чоппер почувствовал себя немного загипнотизированным.

– Я подумал, что это не слишком экстравагантно, но поможет передать суть.

Нет, забудьте, он снова не может дышать.

– Какую суть ты пытаешься донести? – голос Чоппера звучал едва ли слышнее шепота.

– Мне нужно сказать это словами? – усмехнулся Далтон.

– Да, до меня долго доходит.

– Поужинаешь со мной завтра вечером?

Чоппер не смог сделать ничего, кроме как энергично кивнуть. Да. Да, черт возьми. Безусловно.

– Отлично, – Далтон снова белозубо ему улыбнулся. – Я позже напишу тебе?

Чоппер снова кивнул, и ему даже удалось выдавить из себя тихие: «Хорошо. Пока». После чего он повозился с дверной ручкой, умудрился выбраться из машины и не рухнуть при этом на тротуар, и захлопнуть за собой дверцу.

Хорошо, отлично справился. А сейчас отойди от обочины. Помахай. Не упади в обморок от счастья. Возьми себя в руки.

Коротко махнув ему, Далтон тронулся с места.

Спустя минут пятнадцать – Чоппер все это время просто сидел за столом, пялясь в никуда, – прожужжал его телефон. Взглянув вниз и увидев входящее сообщение от Далтона, он тут же схватил девайс в руки. Широкая улыбка появилась на губах еще до того, как он прочитал текст.

Далтон: Ты до сих пор краснеешь?

«Краснеет ли он до сих пор?» – что за вопрос. У него учащенное сердцебиение, а руки дрожат, ему одновременно и жарко, и холодно, а еще он болезненно, мучительно тверд. Конечно, он все еще краснеет.

Чоппер: Да

Ответ пришел меньше минуты спустя.

Далтон: Отлично. Надеюсь, остаток дня пройдет хорошо

Все еще улыбающийся Чоппер написал: «И твой», после чего закрыл лицо ладонями и беззвучно закричал, прежде чем приступить к работе.

Пенгвин, оглядывая гостиную двух-этажного дома с тремя спальнями, в котором Чоппер с Ло жили вместе, еле сдерживался, чтобы не начать распускать руки. Ему просто хотелось коснуться всех окружающих его предметов. В комнате было так много фотографий Ло, Чоппера и всех тех замечательных людей, с которыми он успел познакомиться за последние несколько дней. Здесь было столько воспоминаний, его окружало столько историй.

А еще тут была куча всякой забавной гик-атрибутики, типа Фанко Поп*, экшн-фигурки, целые стопки настольных игр и паззлов, залежи DVD дисков и видео игр. Помещение очень походило на то, в котором они жили вместе с Шачи.

– Ладно, – услышал он голос Ло, спускающегося по лестнице. – Я в пижаме, надел тапочки и даже почистил зубы. – Ло зашел в гостиную, и Пенгвин, увидев на нем штаны с Черепашками ниндзя, расплылся в улыбке, но промолчал. – Что еще мне сделать, чтобы ты остался доволен?

– Присядь, – указал на диван Пенгвин.

Ло закатил глаза и, плюхнувшись на диван, обхватил руками одну из декоративных подушек и прижал ее к груди. Он выглядел нарочито жалостно, что было довольно забавно.

– Я сказал, что нам надо кое о чем поговорить. – Пенгвин снял куртку и ослабил узел галстука.

– О чем именно? – настороженно посмотрел на него Ло.

Пенгвин медленно сел рядом с братом и положил руки на колени.

– Во-первых, я хочу, чтобы ты понимал – я спрашиваю об этом только потому, что ты мой брат, и я люблю тебя. Я тебя не осуждаю, и, обещаю тебе, что бы ты ни рассказал, я не буду злиться.

Он замолчал на мгновение, поэтому Ло подал голос.

– Хорошо, я понял. Что у тебя за вопрос? Или, о чем мы собираемся поговорить?

Пенгвин вздохнул.

– Ты расскажешь мне про Кида?

Chapter Text

Глава 10

Сигнал входящего сообщения разбудил спящего Шачи, и он перекатился на бок. Парень забеспокоился, что это могло быть сообщение с работы, и что ему нужно прийти пораньше. Схватив телефон с прикроватной тумбочки, он снова перевернулся на спину и, пытаясь проморгаться, уставился на яркий экран. Нет, это был всего лишь Пенгвин. Шачи облегченно вздохнул и попытался понять, что значили цифры и слова в сообщении. Это адрес? Зачем Пенгвин прислал ему адрес?

Пока он продолжал гипнотизировать экран, пришли еще несколько сообщений.

Пенгвин: Это адрес Ло
Пенгвин: Ты всего в трех кварталах от него
Пенгвин: Автогонщик
Пенгвин: НЕ приноси алкоголь

«Автогонщик» – их кодовое слово, обозначающее, что «никто не умирает, но дело важное». У них было еще несколько таких слов. «Кусман» – случай не экстренный, но мне нужно кое-что тебе рассказать. «Слон» – помоги мне выбраться отсюда. «Пугало» – возможно, в тот момент, когда ты придешь домой, я буду заниматься сексом в гостиной. Это слово Пенгвин использовал гораздо чаще, чем Шачи. И «зефир» было для разных чрезвычайных ситуаций. Эти слова не были объединены какой-либо тематикой, это были просто разные слова, которые Шачи и Пенгвин не использовали в сообщениях в другом контексте.

Шачи откинул одеяло и вылез из кровати. Часы на прикроватной тумбочке показывали начало четвертого, значит, он поспал чуть меньше семи часов, чего было вполне достаточно. После боя Ло накануне ночью команда устроила афтерпати, и Шачи вызвался остаться, чтобы разливать напитки. Оно того стоило: у него были веселые коллеги, а еще ему удалосьпродемонстрировать свои умения начальству. Сегодня вечером ему снова предстояло идти на работу, но было воскресенье, так что заниматься по большей части он будет уборкой, ревизией и пополнением запасов на складе.

Доковыляв до ванной, он кое-как почистил зубы и вернулся обратно в спальню, где стянул с себя боксеры и огляделся в поисках чистой одежды, которую можно было бы надеть.

Желудок Ло сжался.

– Ты расскажешь мне про Кида? – Что именно это значило? Что ему рассказать? Он прищурился, глядя на Ника, и медленно вздохнул.

– Я не понимаю, – ответил он тихо. Уныло.

Ник остался невозмутим, что, по мнению Ло, интриговало. Он действительно очень вырос с тех пор, когда они виделись в последний раз.

– Я просто хочу понять, какие между вами отношения.

Это немного задело. Ло понимал – Ник не хотел этого, но его слова ударили по нему, сильно. Он отвернулся и крепче стиснул подушку, которую держал в руках. Это была розовая пушистая думка, на покупке которой настоял Чоппер во время недавнего фестиваля в центре города.

– «Отношения» – это сложное слово, – проворчал Ло.

– Я знаю, – кивнул Ник, – именно поэтому я и подумал, может, ты мне объяснишь.

– А нечего особо объяснять, – замахал руками Ло, он уже был на взводе, хоть для этого и не было причин. – Мы были напарниками, когда я работал под прикрытием, я спас его жизнь, потом он спас мою. Он приехал со мной сюда, потому что нам обоим больше некуда было ехать.

Ник открыл было рот, чтобы что-то сказать, но его прервал стук в дверь.

– Это еще кто, черт возьми? – громко произнес Ло, собираясь встать.

– Это Шачи, – Пенгвин жестом остановил его. – Я открою.

– Шачи? – озадаченно спросил Ло, глядя, как Ник встает с дивана и идет к двери. – Почему Шачи здесь?

– Я написал ему, – ответил Ник. Судя по всему, дальнейшие объяснения он давать не собирался.

Дверь открылась, и Ло услышал, как вздохнул Ник:

– Я говорил тебе, не приносить алкоголь.

– Это не алкоголь! – воскликнул Шачи. – Это Джонс* из нашего холодильника. Не мог же я прийти с пустыми руками!

– Да, думаю, ты прав. Ло в гостиной.

Показавшийся из-за угла Шачи улыбнулся, заметив Ло.

– Как оно, бро?

Ло кивнул ему и обнял подушку еще крепче. Он на самом деле начал немного нервничать. Это, что очевидно, было своего рода вмешательство в его личную жизнь, и хоть он и ценил заботу братьев, он так же понимал, что ему никто ничем не сможет помочь.

Не церемонясь, Шачи скинул ботинки и уселся прямо на журнальный столик. Поставив кейс с шестью бутылками содовой на столешницу рядом с собой, он сделал приглашающий жест рукой.

– Может позже, – произнес Ло.

Шачи пожал плечами, и открыл себе бутылку с оранжевой газировкой.

– Мы с Ло как раз начали говорить про Кида, – мягко произнес Пенгвин.

– Хм, – кивнул Шачи, сделав глоток. – Кид потрясный. Мы общались с ним всего пару раз, но уже могу сказать, что он лучший из всех начальников, которые у меня были. Чувак, – он махнул рукой в сторону Ло, – Верго капец попортил тебе шею.

Ло вздохнул, ему надо было надеть водолазку или что-то вроде нее.

– Это не Верго, – заметил Ник. Он говорил тихим, наполненным скрытым смыслом голосом. Ло посмотрел на него, чувствуя, как внутри живота начинает все сильнее дрожать от беспокойства.

– Откуда, черт подери, ты можешь?.. – Ло замолк, сглотнул и закончил фразу иначе: – И?

– Ооууу, – протянул Шачи, почесав висок, – мы собираемся говорить об этом.

Ло перевел взгляд с одного брата на другого и обратно. Его беспокойство стремительно нарастало.

– Что, черт подери, это значит?

– Без паники, братан, – поднял руки вверх Шачи. – Мы здесь не для того, чтобы осуждать тебя, тыкать в тебя пальцем или что-то типа.

В душе вскипел гнев. Они застали его врасплох, поймали в ловушку семейного доверия. Как он мог быть так глуп?

– У меня нет времени на подобные разговоры, –прорычал Ло. – Вы вернулись в мою жизнь, когда? Четыре дня назад? Неделю? С чего вы решили, что имеете право?..

– …У нас прав больше, чем у кого-либо! – рявкнул Шачи.

– …Даже думать не смей…

На плечо Ло легла рука Ника, он мягко, но твердо надавил на него, заставляя снова сесть на диван. Ло понял, что тяжело дышит и едва ли не рычит на Шачи, который на самом-то деле лишь смотрел на него с грустью и сочувствием в глазах.

– Успокойся, – мягко попросил Ник, – все нормально. Сделай глубокий вдох.

– Не учи меня, – рявкнул Ло.

– Посмотри на меня, – сказал Ник. – Траф, посмотри на меня.

Ло нехотя перевел взгляд от глаз Шачи на Ника. Его взгляд был таким же грустным и таким же сочувствующим, и это было просто ужасно. Они смотрели на него так, будто он слабак, будто он сломался за время работы под прикрытием, и сейчас они пытались помочь ему. Они пытались починить то, что было сломано. Стыд и унижение накрыли Ло с такой силой, что ему вдруг стало трудно дышать.

– Послушай меня, – заговорил Ник. – Мы твои братья. Твои братья, Ло. Нам плевать, чем ты занимался и чем тебе приходилось заниматься, когда ты был там, где был. Нам плевать.

Ло задержал дыхание. Сейчас будет это «но», момент, в который они попытаются направить его, увести его от того, что причиняет ему боль. Он ждал этого «но» с ужасом.
Каждый читал ему свою версию нотаций: слушай, мы не осуждаем тебя за то и за это, но, если ты хочешь заниматься этим, ты должен бла-бла-бла.

Мы любим тебя и беспокоимся за тебя, но ты должен смотреть правде в глаза.

Злиться это нормально, но ты должен простить себя.

Никто не винит тебя в том, что произошло, но может быть так будет лучше.

Но. Но. Но.

Черт возьми.

Однако это но от братьев он так и не услышал.

– Мы здесь с тобой, приятель, – мягко произнес Ник. –Мы с тобой в ад и обратно. До конца этого долбаного света.

– Тебе не нужно оправдываться, – добавил Шачи. – Просто расскажи нам, что произошло, чтобы мы могли тебя поддержать.

– Тебе хреново, это видно всем, – рука Ника крепче сжала плечо Ло. – Мы просто хотим знать, почему. Скажи нам, нужно ли нам надрать кому-нибудь зад, или связать Кида и швырнуть его в багажник, чтобы вы могли все разрулить, или что.

– Эм… – Шачи поднял руку, – так, эту часть я, пожалуй, делать не буду, но если надо, я готов поддержать Пенгвина.

Ло несколько долгих мгновений сидел молча, пытаясь понять, о чем ему говорят братья. Они просто хотят узнать, что произошло? Они не собираются говорить ему, что делать? И что сделать, чтобы ему стало лучше? Они просто хотят…

– Парни, вы… – шепотом, из-за опаски, что голос его подведет, начал Ло. – Вы просто хотите… вы просто…

– Мы здесь, чтобы просто выслушать тебя, – приобнял его за плечи рукой Пенгвин.

– Просто расскажи нам все, – кивнул Шачи. – Мы не сможем поддержать тебя, если не знаем, что, блядь, происходит.

Сдерживая волну захлестнувших его эмоций, Ло перевел взгляд на плюшевую подушку в руках. Зрение затуманилось на мгновение, но ему удалось сдержаться и взять себя в руки. Спустя несколько секунд, он шмыгнул носом и снова поднял взгляд на братьев. Они терпеливо сидели и ждали, ободряя его одним лишь своим присутствием.

– Дай мне клубничную содовую, – тихо попросил Ло. – Я расскажу вам всю историю.

Он рассказал им про Кида. Рассказал им все. Как они познакомились, как Кид, знающий, что он собирается продвигаться в иерархии, прицепился к нему. Он рассказал им о поддержке, которую оказал ему Кид, когда он выступил против младшего босса, захватил контроль над территорией, получил одобрение от руководящей верхушки и когда затем начал расширять зону своего влияния.

Пенгвин слушал его с большим удивлением, чем показывал. Он знал, что Ло занимался той еще работенкой, но в действительности оказалось, что он и понятия не имел, какой именно. Не понимал всего. Жизнь, которую вел Ло, была тяжелой, но не только из-за постоянной угрозы расправы, наркотиков и конкуренции, нет. Это была двойная жизнь. Угроза быть разоблаченным висела над головой Ло каждую секунду каждого дня. Не обращать на нее внимания становилось все труднее и труднее, поскольку, чем глубже Ло проникал в организацию, тем яснее он осознавал, что начал беспокоиться за своих людей, тех, которые пошли за ним. Его сердце разрывалось на части между чувствами к своей команде и чувствами к своей работе – своему долгу, – и это чуть не убило его под конец, это причиняло боль куда более сильную, чем могла причинить какая-то пуля.

– Я не… – Ло умолк и прочистил горло. Последние несколько минут он подводил разговор к чему-то, и это было что-то серьезное, настолько, что он сбился.

– Я не сразу понял, что происходит, просто у меня было такое чувство, что… чувство безопасности, или уюта, или что-то типа того, когда Кид был рядом. – Ло опустил взгляд в пол, он казалось, смотрит куда-то вдаль. – Он был так холоден ко всем, кроме меня. Он мог… просто объявиться у меня на пороге и мы… мы не занимались ничем особенным, на самом деле, мы просто сидели разговаривали или смотрели кино. Со мной давно не происходило ничего подобного, ну… с тех пор, когда мы занимались этим всем с вами.

Пенгвин бросил взгляд на Шачи, но брат смотрел только на Ло. Он был настолько увлечен, его глаза были широко распахнуты и, слушая его, он едва вспоминал, что надо дышать.

– Мы с Лаурой, как я и говорил тебе, расстались до того, как я начал работать под прикрытием, – еще тише продолжил Ло. – Я не видел ее несколько лет, и у меня очень долго никого не было. Спустя какое-то время я понял – это потому, что мне просто… мне хотелось все время быть рядом с Кидом.

Пенгвин уже догадывался о чем-то подобном, так что ничего не сказал, Шачи же издал тихий звук, но постарался скрыть это, допив содовую.

– Я знаю, о чем вы думаете, – вздохнул Ло.

– Нет, – резко возразил Шачи, – ты понятия не имеешь, о чем я думаю.

Пенгвин пнул Шачи в голень, и тот взвыл.

– Я говорил тебе, приятель, – заметил Пенгвин, – мы здесь не для того, чтобы осуждать тебя.

– Как бы то ни было, – покачал головой Ло. – В общем, Кид чувствовал примерно то же самое, и мы… сошлись в итоге. Это…

– …Эй-эй, – прервал его Шачи, – ты только что пропустил огромный кусок истории.

Пенгвин пнул его снова, но брат его проигнорировал, так как Ло вскинул на него взгляд и нахмурился.

– О чем ты? Ты хочешь, чтобы я рассказал все подробности?

– Эм, типа того? – Шачи выпрямился и развел руками. – Я хочу узнать, как вы двое сошлись! Давай же! Не выкидывай важные части!

Ло смотрел на брата так, словно у того только что выросли рога, затем он повернулся к Пенгвину за помощью, но тот лишь улыбнулся в ответ.

– Ага, не пропускай части истории.

В какой-то момент Пенгвин уже подумал, что Ло попытается увильнуть. Он выглядел едва ли не испуганным, будто, если он расскажет им эти секреты, расскажет о конкретно этой части своей жизни, он разрушит какое-то заклинание и тем самым выпустит что-то в мир. Однако спустя почти целую минуту, Ло, похоже, снова взял себя в руки, и снова уставился на подушку, которую продолжал крепко прижимать к груди обеими руками – свою содовую он уже давным-давно допил, и пустая бутылка стояла сейчас на журнальном столике.

– Эм… на самом деле я никогда это никому не рассказывал… – он прочистил горло и тяжело сглотнул. –Это случилось однажды вечером. Я только-только взял под контроль территорию и говорил Киду, что он теперь мой консильери – кто-то типа правой руки… и он просто… то, как он смотрел на меня, я просто не смог…

– Страсть оказалась слишком сильна? – расплылся в широкой улыбке Шачи. – Вы занялись сладкой-сладкой любовью перед камином на медвежьей шкуре?

– О, нет, – на этот раз Ло по-настоящему усмехнулся, – мы трахнулись на столе.

– Круто! – воскликнул Шачи. – Но, оу, никакой медвежьей шкуры.

– У меня был пистолет, – ухмыльнулся Ло. – Кид сказал мне снять его с предохранителя.

Выражение лица Шачи именно в сочетании с последней фразой заставило Пенгвина рассмеяться. Он захохотал, запрокинув голову.

– Господи, Ло, – воскликнул он, – это потрясающе.

Когда ему удалось успокоиться и взять себя в руки, он посмотрел на Ло, тот же лишь пожал плечами и одарил Шачи хитрой улыбкой.

– Что ж, – выдохнул Шачи, – это весьма впечатляюще.

Дальше история полилась из Ло легче. Пенгвин предположил, что это произошло потому, что они с Шачи так хорошо восприняли признание Ло о том, что они с Кидом были вместе в интимном плане. Но, правда, а как еще они могли воспринять эту новость? Им было плевать, что Ло трахает парней. Шачи трахнул нескольких парней. В этом не было ничего такого, он был вполне уверен, что девушек предпочитает больше, но какое все это имеет значение для взаимоотношений между ними? Никакое.

Ло рассказал им немного о тех трех годах, которые они с Кидом были вместе, о том, что они практически были одним целым. Как им порой даже слова были не нужны – Ло мог просто подумать о чем-то, а Кид это уже делал.

Часть о том, как Кид узнал, что Ло работает под прикрытием, была трудной, но Ло удалось справиться с ней.

– Это было так глупо, – Ло расслабленно откинулся на спинку дивана и рассказывал эту часть, глядя в потолок. – Меня раскрыли. Меня спалили, блядь, а все, о чем я мог думать – это Кид. И я думал не о том, что он, скорее всего, меня убьет, а о том, в какой он должно быть ярости, что я ему лгал. – Он подробно рассказал им, как Кид сбежал из больницы после операции и проскользнул в его дом, пока Ло был в душе.

– Я думал, он будет злиться, но он был…ему скорее было больно. Он думал, что я с ним только ради работы под прикрытием.

– О, черт, – выдохнул Шачи.

Ло издал смешок и прикрыл глаза.

– Я был готов к тому, что он убьет меня, правда был, но он просто… – он снова умолк и зажал пальцами переносицу. – Я не знаю, как объяснить следующую часть, так что давайте просто скажем, что у нас был секс, и это было круто, и он сказал, что никому не расскажет, но то, что было между нами… все кончено.

– Нет… – у Шачи было жалкое выражение лица. Он всегда не любил трагические истории любви.

Пенгвин почувствовал, что ему нужно вмешаться, так что подался ближе к Ло.

– Он, правда, никому не сказал?

– Ни единой душе, – кивнул Ло, но глаз так и не открыл.

Удивленный и заинтригованный Пенгвин снова вернулся в первоначальное положение и переглянулся с Шачи.

– Почему?

– Он сказал, что любит меня, – пожал плечами Ло.

Эти слова нашли отклик в сердце Пенгвина. Он имел некоторое представление о той боли, которую переживает Ло, но он и представить себе не мог, что она настолько глубока. Ло и Кид были вместе, и они любили друг друга. Ло, вероятнее всего, все еще любит Кида, любит настолько, что это его убивает. Его замкнутость, изворотливые ответы и деструктивное поведение внезапно обрели смысл.

А Кид?

Пенгвин тут же воскресил в памяти воспоминания о встрече с Кидом накануне ночью. О том, как он наблюдал за поединком Ло, сидя на краешке кресла, о том, как его янтарные глаза следили за каждым движением Ло. Сказать было сложно, Пенгвин не знал его достаточно хорошо.

– После этого, – тихо продолжил Ло, – была вся та дерьмовая хренотень, которая происходила здесь, большое шоу, схватка с Черной бородой… А спустя еще год тот рейд, во время которого я «умер». Это все вы знаете.

– Ты переехал сюда, – кивнул Шачи, – устроился на работу и все прочее, но должно быть что-то еще произошло, раз тебе настолько хреново, а он живет как затворник.

– Ага, можно и так сказать, – невесело усмехнулся Ло. – Мы переехали сюда, и все полетело к чертям.

Ло водил подушечкой большого пальца по шву на подушке, не зная, как рассказать следующую часть. Размолвка между ним и Кидом происходила постепенно, разные мелочи со временем ослабили связь между ними. Это не было что-то очевидное, Ло не мог так просто указать на определенное событие в прошлом и сказать: «вот это все испортило, именно это». Если, конечно не брать в расчет ту историю, которая произошла с Чоппером, но это, скорее, была та соломинка, из-за которой спина верблюда наконец-то сломалась. Нет, виной всему однозначно было то, что просто накопилось всякое, их желания и потребности оказались разными.

По крайней мере, так произошедшее видел Ло.

– Когда мы переехали в Сиэтл, – медленно начал Ло, –нам сначала пришлось разобраться с последствиями того рейда. Мы встретились с Каку и Луччи, всеми делами здесь заправляли они. Клуб – клуб Кида – тоже принадлежал им, а еще они были друзьями Луффи, Зоро и остальных. Мы попросили защиты, а потом, благодаря помощи Далтона и окружного прокурора из Кали, я получил новое удостоверение личности. Это было гораздо проще, чем я думал.

– Мы с Кидом сняли квартиру, это была дыра в Джорджтауне, крохотная студия. У нас не было мебели, лишь пара матрасов и раскладной стол со стульями. Но это не имело значения, мы все равно почти все время проводили в клубе. Мы брались за любую работу, которую мог предложить нам Каку, а по ночам дрались в яме. Несколько месяцев мы только работали и дрались, мы откладывали все деньги, которые удавалось заработать, пока не накопили достаточно, чтобы я мог вернуться в медучилище. Кид настоял, он и слышать больше ни о чем не желал.

– В тот год, когда я учился в ординатуре, я дрался гораздо меньше – не было времени, но Кид продолжал. Он рассказал мне, что Каку подумывал о переезде, о расширении деятельности в Канаде, и о том, что хочет воспользоваться этой возможностью и выкупить клуб. Я пытался вернуться к дракам, чтобы помочь ему с расходами, но он уговорил меня сосредоточиться только на учебе.

– Это хорошо, я думаю, – пробормотал Шачи.

– Ага, – кивнул Ло, – я бы не выжил, если бы мне приходилось драться после сорока-восьмичасовой смены.

– Бля, – присвистнул Шачи.

– Примерно в то время, когда я выпустился и начал работать в морге полный рабочий день, Кид купил клуб и начал там ремонт. Я начал подыскивать нам дом, потому что мы могли себе это позволить, и я устал жить в студии посреди гетто. Я нашел этот, – он рассеянно обвел рукой комнату, – я думал, Киду понравится, и он недалеко и от морга и от больницы.

– Вот только мне следовало догадаться о том, что он не согласится. Кид строил клуб с квартирой для себя на верхнем этаже, и он никогда и не собирался жить со мной. Я не знаю, о чем я думал, покупая дом для нас двоих. Мы даже больше не были вместе, не были… – он медленно болезненно вздохнул, когда в памяти вспыхнули воспоминания о смотрящих на него янтарных глазах, в которых полыхало что-то вроде отчаянной безысходности.

– Он сказал, – прочистив горло, продолжил Ло, – что я не могу быть врачом и жить законно, если при этом делю один дом с преступником и сквозь пальцы смотрю на нелегальные подпольные бои. Я сказал, что могу, совершенно точно могу, могу перестать пытаться вести легальный образ жизни, могу просто все бросить и перейти с ним на нелегальное положение, работать в клубе и брать шабашки, подлатывая бойцов. Клуб в этом в любом случае отчаянно нуждается.

– Но и на это он тоже не согласился, мы очень крупно повздорили из-за этого и не разговаривали несколько месяцев. Я продолжил работать в морге, вкалывал как проклятый, сблизился с Луффи, Санджи и остальными, начал тусоваться с Чоппером… жизнь стала довольно нормальной и скучной. Именно такой, какую желал для меня Кид.

– Но вы, вроде как, снова разговариваете, – на лице Ника отразилось легкое замешательство.

Ло снова кивнул, гадая, как бы рассказать об этом, не раскрыв при этом все карты.

– Как-то вечером я снова пошел в клуб, потому что парень, которого я знал со времени работы под прикрытием, приехал в город. Он… большая шишка, один из самых влиятельных людей, и мне надо было уладить с ним один вопрос.

– Что за парень?– спросил Ник.

– У него много имен, но самое популярное это Дофламинго.

Глаза Ника расширились, а кожа посветлела на несколько оттенков.

– Ты говоришь сейчас о Донкихоте Дофламинго?

– А ты знаешь другого Дофламинго, который заправляет большей частью дел в Калифорнии? – пожал плечами Ло.

– Господи, Траф.

– Что? – встрял Шачи. – Кто такой этот Дофламинго?

– Он долбанный босс преступного мира, – выдохнул Ник, – и чертовски опасный. Поверить не могу… – он провел рукой по глазам и сделал несколько глубоких вдохов. –Ладно, сейчас это не важно. Закончи свою историю, Траф.

– А дальше там особо нечего рассказывать, – сказал Ло. – Обстановка накалилась, я немного психанул, он немного психанул, потом Киду пришлось вмешаться. Он объявил официальный бой, и мне надрали зад. Луффи вызвал Дофламинго на поединок, и следующей ночью выбил из него все дерьмо.

– Воу, что?! – глаза Ника стали круглыми как блюдца.

Ло усмехнулся и, наклонив голову вбок, мягко улыбнулся.

– Помнишь, как Луффи называет Далтон? «Стихийное бедствие». Это не преувеличение.

– Господи… – прошептал Ник. – Черт подери, сукин с… бля…

– Я упускаю что-то важное, а? – надулся Шачи.

– Потом объясню, – отмахнулся от брата Ник, заставляя его замолчать, и снова повернулся к Ло. – Ладно, значит, у вас была вялотекущая ссора с Кидом, а потом случилась та история с Дофламинго.

– Кид понял, что не пересекаться невозможно, так что мы заключили своего рода очень хрупкое перемирие. Мы остаемся на связи, чтобы не приходилось беспокоиться друг о друге постоянно – это его условие, а мне можно принимать участие в боях в яме, если я захочу, но не больше двух боев в месяц – это мое. Пока это работает.

– И это все? – Ник одарил его искоса очень пристальным взглядом.

– Это все. – Ло безумно не нравилось им лгать, но последняя часть истории – не его. Когда Чоппер будет готов, когда он наконец-то разберется с тем, с чем ему надо разобраться, тогда он сам сможет ее рассказать.

Шачи какое-то время сидел молча, но вдруг резко встал и потянулся.

– Ладно, мне надо поссать, я выпил три бутылки Джонса. Пенгвин, – он повернулся к брату, – вперед, бро, скажи ему все, что тебе надо ему сказать, но когда я вернусь, я закажу еды, и заставлю Ло поесть.

Ник кивнул, но так и не начал говорить. Шачи вышел.

Несколько долгих мгновений комнату наполняла давящая тишина. Они сидели так близко, на одном диване, всего в полуметре друг от друга, но между ними пролегла целая пропасть, глубочайшее ущелье невысказанных слов, вещей, которые, вероятно, должны были быть сказаны, и в эти растянувшиеся до бесконечности мгновения, Ло ждал, что Ник начнет говорить об одной из этих невысказанных вещах…

Однако, опять же, ни о чем из этого тот говорить и не думал.

– Мне жаль, – тихо произнес Ник.

– Что? – ошарашенный, спросил Ло.

– Я знаю, – пожал плечами Ник, – что ты рассказываешь мне не все, и это нормально, теперь я понял. И я просто… мне, правда, очень жаль, что все это произошло с тобой.

Ло, тронутый этими словами, снова крепко прижал подушку к груди и уткнулся подбородком в мягкий розовый плюш. Его снова накрыло той мощной волной эмоций, правда в этот раз он не был уверен, что сможет сдержать ее.

– Спасибо, приятель, – тихо поблагодарил он.

– Мне нужно идти, – пробормотал Ник. – Надо сделать тонну звонков, но Шачи о тебе позаботится, идет?

Ло снова кивнул.

Прошло еще несколько секунд, затем он почувствовал движение, диванная подушка совсем рядом прогнулась под чужим весом, и Ник снова крепко обнял его за плечи. Ло издал какой-то жалкий звук, закрыл глаза и сдался в объятия брата.

– Все хорошо, – тихо произнес Ник, – у тебя все будет хорошо.

Время шло, Ло совершенно его не замечал. Он чувствовал тепло обнимающих его за плечи рук Ника, а затем почувствовал, как по ладони скользят мозолистые подушечки пальцев Шачи, почувствовал, как он прижался к его боку, ощутил, как щекочут щеку его жесткие рыжие волосы.

Он выдохнул, до этого момента он и не осознавал, что сдерживает дыхание. Одновременно с этим ужасна боль в груди наконец-то – наконец-то – начала утихать. Он чувствовал себя в безопасности.

Впервые за почти пятнадцать лет Ло чувствовал, что он дома.

Chapter Text

Остаток воскресенья оказался утомительным. К тому времени, как они наконец-то выключили компьютеры и попрощались с коллегами, у обоих, и у Далтона, и у Пенгвина перед глазами от усталости мельтешили мушки.

– Ладно, я решил, – натягивая пальто, заявил Пенгвин. – Официально заявляю, что ненавижу работу с бумажками.

– Ты не обязан ее любить, – кивнул Далтон и потер глаза, – просто относись к ней с уважением. Она утомительна и иной раз от нее хочется что-нибудь поколотить, но частенько благодаря ей можно на кого-нибудь выйти.

– Знаю, боже… просто это отстой. – По пути к выходу Пенгвин заложил руки за голову и потянулся.

Далтон продолжал восхищаться отношением Пенгвина к работе. Тот принялся за выполнение поставленных перед ним задач, с головой погрузился даже в самые монотонные аспекты работы, с теми же энтузиазмом и сосредоточенностью, которые продемонстрировал во время осмотра самого первого места преступления. Сегодня парнишка провел почти шесть часов подряд, сверяя банковские счета и пытаясь разыскать свидетелей, которые могли бы подтвердить присутствие Хогбакана на том торжественном мероприятии на юге Сиэтла четырнадцатого февраля, и он это сделал. Сейчас у него было два свидетеля, которые заявляли, что не только видели Хогбака, но и разговаривали с ним большую часть вечера.

Пенгвин оказался просто удивительным напарником, и Далтон начинал верить в наличие неких сил, находящихся за гранью его понимания, которые свели их вместе. Им было суждено – лучшего слова и не подобрать – стать напарниками.

– Что ж, – вздохнул Пенгвин, спускаясь по ступенькам к парковке, – по крайней мере, завтра нас ждет долгожданная беседа с этим парнем, Цезарем.

В перерывах от поисков свидетелей, Далтон потратил уйму времени на попытки связаться с высшим руководством Вегапанк Индастриз. После того, как его несколько раз отфутболивали по кругу и пару раз даже повесили трубку, Далтон уже было начал думать, что ему и в самом деле придется получить ордер только ради того, чтобы поговорить с этим Цезарем. Однако в итоге его все-таки перенаправили на нужного человека, который сообщил ему, что завтра ровно в семь утра Цезарь должен быть у себя в лаборатории. Далтон записался на встречу через интернет, заполнил несколько необходимых форм и постарался не расстраиваться от того, насколько все это в итоге оказалось легко после всей волокиты с телефоном.

– Я бы несказал, что она «долгожданная», но я понимаю, о чем ты.

– Эй, чем собираешься заниматься завтра вечером? – вдруг спросил Пенгвин. – Моя девушка постоянно спрашивает о тебе. Она хочет пригласить тебя на ужин как-нибудь.

– Я бы с удовольствием, – согретый добрым жестом Пенгвина, Далтон улыбнулся и пожал плечами, – но у меня есть планы на завтрашний вечер. Может, позже на неделе?

– Определенно, да. Она будет в восторге.

Они дошли до своих машин, которые оказались припаркованы рядом, и Пенгвин принялся вертеть в руках ключи. Очевидно, он хотел сказать что-то еще, но мялся, словно не был уверен, стоит ли говорить об этом.

– Что такое? – сжалился над ним Далтон.

– Ээээээм, – расплылся в улыбке Пенгвин. – Мне хочется спросить тебя кое о чем, и это совершенно непрофессионально, и это что-то очень личное, но мне очень, очень, хочется знать ответ, но если я веду себя, как мудак или лезу не в свое дело, пожалуйста, не обижайся, и я пойму, если ты не захочешь отвечать. Ладно?

Далтон, огорошенный и заинтригованный, лишь моргнул.

– Ладно, валяй.

– Ладно, – Пенгвин подошел ближе и заговорчески понизил голос. – Сегодня я заметил… кое-что между тобой и Чоппером, типа, не знаю. Ты видел, как он на тебя смотрит? Я о том, что ты тоже смотришь на него так, и мне просто интересно, ты… заметил? Или?..

Улыбка Далтона стала еще шире, он просто не мог ничего с собой поделать. Мысли о Чоппере поднимали ему настроение, даже если оно и без того было хорошим.

– Я, эм, заметил… да, – тихо ответил он.

Пенгвин подошел еще ближе и схватил Далтона за руки. На его лице было открытое, счастливое выражение, а сам он едва не дрожал от воодушевления.

– Да? Да! Боже. Ладно, так, мой вопрос был не об этом, вот мой вопрос: это ваше общение с Чоппером планируется как отношения, так? Потому что мне нравится эта идея. Я, черт возьми шипперю вас двоих.

Далтон, согретый и тронутый энтузиазмом напарника, от души рассмеялся.

– Мне бы хотелось, чтобы это переросло в отношения, да.

Отойдя на шаг, Пенгвин вскинул кулаки в воздух в безмолвном ликовании.

– Мои планы на завтра, вообще-то, связаны с Чоппером, – добавил для пущего эффекта Далтон.

На этих словах Пенгвин развернулся на сто восемьдесят и принялся махать и подбадривать воображаемых зрителей, посылая в ночь воздушные поцелуи.

– Охренеть! Это канон! Мой шип стал каноном! – Снова развернувшись, он обхватил Далтона за плечи. – Это так круто, Далтон, так круто. Бля, я в таком восторге, а речь ведь даже не про мои отношения!

– Спасибо, – усмехнувшись, кивнул Далтон.

Тут выражение лица Пенгвина вдруг изменилось, став более серьезным. Он подался ближе, его голос снова стал тише, только в этот раз он звучал куда менее игриво.

– Ты ведь позаботишься о нем? – спросил он. – Ты ведь заметил, верно? Его будто… что-то очень сильно беспокоит.

Желудок Далтона сделал кульбит. Он не должен быть удивлен, конечно же, Пенгвин заметил. У парнишки, может, и не было того опыта, который был у Далтона, но тот прошел через те же занятия по защите интересов пострадавших. По правде говоря, если знать, на что обращать внимание, было практически невозможно пропустить определенные знаки в поведении Чоппера.

– Да, – мягко ответил Далтон. – Я планирую поднять этот вопрос когда-нибудь, но сначала нужно, чтобы Чоппер мне доверился.

Пенгвин кивнул и еще несколько долгих мгновений изучал Далтона взглядом. Серьезное выражение исчезло, уступив место очередной широкой улыбке.

– Ладно, оставляю тебя в покое. Хорошей ночи.

Махнув ему на прощанье, Далтон проследил взглядом, как его напарник садится в свой автомобиль и уезжает.

Забравшись в свою шеви, Далтон тихо вздохнул и вытащил из кармана телефон. Он задался вопросом, не будет ли слишком настырным, если напишет сейчас еще одно сообщение Чопперу, или же его могут посчитать незрелым. Как вообще свидания работают в наши дни? Собственная нерешительность обескуражила и напомнила Далтону, как давно он уже не был на свиданиях, насколько ему не хватало практики.

Глядя сквозь стекло на ночное небо и крошечные точки звезд, ореолом окружающие верхушку высокого клена, Далтон вспомнил лицо Чоппера за обедом сегодня днем. Румянец на его коже и широко-распахнутые глаза, когда Далтон рассказал ему, как получил шрам. То, как порхали его ресницы, когда он опускал или смущенно отводил в сторону взгляд.

– К черту, – прошептал Далтон и разблокировал телефон, проведя подушечкой большого пальца по экрану.

Ввалившись через дверь, Чоппер одним неловким движением уронил сумку возле вешалки. Он так устал. Вернувшись в морг после обеда, он с удвоенной энергией принялся за работу – начал сортировать бумаги и собирать данные по соединению Хогбака. Он структурировал данные анализов первых жертв по делу Франкенштейна, подготовив все к тому, чтобы составить отчет, как только будут получены результаты анализа крови новых жертв.

После этого он занялся другими делами, которые все откладывал в долгий ящик с неделю или около того. Ему удалось сделать этот день довольно продуктивным, даже несмотря на то, что он то и дело отвлекался, уставившись в пространство.

На самом деле, вне зависимости от того, чем он сегодня занимался, все мысли крутились вокруг обеда с Далтоном. Ему никак не удавалось выкинуть из головы красивое лицо детектива. То, как изгибались в улыбке его губы, когда он наблюдал, как Чоппер путается в словах. То, как собирались в уголках глаз морщинки, когда он смеялся. Он думал о том, насколько сильные у него руки, что бы он ими ни делал, и о мягкости, лежащей в основе каждого движения.

Закрыв за собой дверь, Чоппер вздрогнул – из гостиной раздался крик.

– Чоппер! – позвал знакомый голос. – Чоппер, это ты?!

– Луффи? – Внутри у Чоппера все затрепетало.

Ему удалось проделать лишь половину пути до гостиной, прежде чем на него напали. В него врезалось чье-то крепко-сбитое тело, чужие руки обхватили его за плечи, он даже сообразить ничего не успел.

– Чоппер! – весело воскликнул Луффи. – Вечность тебя не видел!

Чоппер усмехнулся и обнял Луффи за талию, вдохнув пряный, свежий аромат его тела.

– Я был на вечеринке в пятницу. Ты просто был слишком пьян и слишком занят той дурацкой игрой с палочками для еды, чтобы заметить.

Луффи отстранился, чтобы заглянуть ему в лицо. Его темные волосы были растрепаны и лезли в глаза. Его улыбка была нежной, даже нежнее, чем обычно.

– Я видел тебя, – мягко сказал он. – Просто не был уверен в том, хочешь ли ты видеть меня.

Сердце Чоппера на этих словах дрогнуло. Он вовсе не хотел, чтобы его друзья думали, что он не хочет их видеть. Как его жизнь дошла до такого? Неужели он действительно настолько основательно отгородился ото всех? Боже, его друзья не заслуживали такого к себе обращения с его стороны. Да он же просто долбанный мудак, как он вообще допустил подобное?

– Воу, – сказал Луффи, – ну же, не плачь.

Чоппер и не осознавал, что глаза наполнились слезами, пока Луффи не сказал об этом, но даже тогда друг не дал ему времени ни на то, чтобы извиниться, ни чтобы даже обдумать происходящее. Прежде чем Чоппер успел среагировать, Луффи поднял его и закинул себе на плечо. Чоппер лишь позорно пискнул и вцепился в его рубашку на спине, Луффи же просто отнес его в гостиную и бросил на диван.

Чоппер выдохнул и помотал головой. Улучив мгновение он обвел взглядом пару дюжин или около того банок колы и еще дюжину банок пива, сложенных пирамидой на полу. Огромная стопка коробок с пиццей стояла на журнальном столике рядом с двумя ведерками практически съеденного мороженого.

Рядом с ним на диване сидел завернутый в клетчатое одеяло и широко улыбающийся Ло.

– Луффи принес еды, – радостно возвестил он.

– Я вижу, – усмехнулся Чоппер.

– Теперь, когда ты здесь, Чоппер, – Луффи плюхнулся на диван и, взяв коробку пиццы, поставил ее себе на колени, – мы можем начать «Очень странные дела».

– Ты тоже их смотришь? – спросил Чоппер.

– Я уже посмотрел сериал целиком, – покачал головой Луффи, – но смотреть его с теми, кто еще не знает, что происходит, очень весело.

Тихо хмыкнув, Ло взял пульт. Когда на экране появилась заставка Нетфликс, Чоппер скинул ботинки и взял кусок первой попавшейся под руку пиццы. Довольно вздохнув, он откинулся на спинку дивана, по обе стороны от него сидели его лучшие друзья, он приготовился наслаждаться фильмом.

Они успели досмотреть остаток первого сезона и только начали второй, как телефон Чоппера завибрировал. Он понятия не имел, кто это мог быть – для сообщения из лаборатории было несколько поздновато.

Увидев входящее сообщение от Далтона, он практически подскочил на диване, из-за чего едва не расплескал свою колу.

– Воу, полегче, – сонно произнес Ло, – где пожар?

– Я, эм, – запинаясь, пробормотал Чоппер. – За меня не беспокойтесь, смотрите дальше. Я потом нагоню.

– Ты собрался спать или что?

– Эм, нет, просто… – Чоппер лихорадочно соображал, какое придумать оправдание, но ничего не шло в голову.– Я вернусь чуть позже, ладно?

– Слишком не задерживайся, – с набитым шоколадными крендельками ртом, сказал Луффи.

– Да-да, – отозвался Чоппер, выходя из комнаты, – все нормально.

Он взбежал по лестнице, перепрыгивая сразу по две ступеньки, и еле сдержался, чтобы не броситься к своей спальне бегом. Оказавшись внутри, он закрыл и запер за собой дверь, плюхнулся на кровать и разблокировал телефон.

Далтон: Привет, чем занимаешься?

Сердце Чоппера забилось сильнее, когда он прочитал эти по сути простые, но столь многообещающие слова.

Чоппер: Смотрю сериал с Ло и Луффи

Далтон: Да? Что за сериал?

В горле образовался комок, мешающий сглотнуть. А может у него просто пересохло во рту?

Чоппер: Очень странные дела

Может, ему надо было написать что-то другое. Может, смотреть «Очень странные дела» глупо. Может, это слишком по-детски, а может Далтон не любит такие вещи?

Далтон: О, он хорош. Первый сезон лучше, чем второй, но мне все равно очень нравится идея, и мне очень нравится Дастин

Чоппер: Дастин просто чудо. Но мой любимчик Одиннадцать

Далтон: Она тоже классная. Арка про них с Хоппером просто шикарная

Чоппер: Жду-не дождусь. 2й сезон меня просто убивает

Он что на самом деле валяется на кровати и обсуждает в чате сериал с Далтоном? Как старшеклассник? Лицо Чоппера просто пылало, а сердце бешено колотилось в груди, так что, вполне возможно. Далтон каким-то образом заставлял его снова почувствовать себя семнадцатилетним, юным и бесстрашным, стеснительным, но готовым на все. Он словно под кайфом был от осознания, что интересен Далтону. От этого кружилась голова, это наводило на него ужас, толкало на неуклюжий флирт.

Чоппер: И, ты написал мне, надеясь обсудить мой воскресный киномарафон?

Далтон: Нет, я написал, потому что весь день не мог перестать думать о тебе

Чоппер выдохнул настолько резко, как если бы его ударили под дых. Сердце заколотилось настолько быстро, что стук отдавался в ушах. Ему пришлось положить телефон на грудь на мгновение, чтобы сделать несколько глубоких вдохов. Он прикрыл рот дрожащими пальцами, губы растянулись в настолько широкой улыбке, что мышцы лица начали болеть. Сначала, когда он снова взял в руки телефон, он не знал, что сказать, но пальцы сами принялись набирать ответ.

Чоппер: Забавно, я весь день был довольно рассеян из-за мыслей о тебе

Он пожалел об этом сообщении сразу же, как только нажал кнопку отправки. Чем он занимается? Ему не особо хорошо дается подобное, совсем не дается, точнее.

Ответ Далтона в какой-то степени рассеял его страхи, а вот сердце заколотилось еще сильнее.

Далтон: Да? А поподробнее?

Чоппер: Ты про то, о чем конкретно я думал?

Далтон: Именно.
Далтон: Ты расскажешь мне, а я тебе, все честно

Задрожав всем телом, Чоппер перекатился на бок и зарылся лицом в подушку. По всему телу прокатилась волна возбуждения, теплая и покалывающая. Дыхание стало поверхностным и более частым, чем еще минуту назад, так что он начал вдыхать через нос, а выдыхать через рот, чтобы успокоиться.

Чоппер: О твоих руках в основном

Далтон: Почему о моих руках?

Чоппер: Они большие и явно сильные
Чоппер: Но вместе с тем они такие нежные, и это заставляет меня чувствовать себя
Чоппер: Не знаю. В безопасности?
Чоппер: Воу это звучит глупо прости

Далтон: Нет, это совсем не глупо
Далтон: Вообще-то, я сейчас чувствую себя неадекватом

Чоппер: Почему?

Далтон: Ни одна из моих мыслей не была настолько…
Далтон: Вдумчивой, как твоя

Чоппер: О чем ты думал?

Далтон: Насколько ты великолепен
Далтон: Как исчезают твои веснушки, когда ты краснеешь
Далтон: То, как ты выглядишь, когда сосредоточен на работе
Далтон: Серьезным. Непоколебимым.

Чоппер резко выдохнул и, прижав телефон ко лбу, крепко зажмурился. Это было уже слишком, ему никак не справиться. Дыхание стало прерывистым, а колотящееся сердце с такой скоростью перекачивало кровь, что аж закружилась голова. На лбу и висках выступил пот. Член, горячий и жаждущий, пульсировал. Даже простое трение одной ноги о другую было практически невыносимым.

Просто невероятно, всего лишь пара слов похвалы, а он уже возбудился до чёртиков, готов позвонить Далтону и буквально умолять его заехать, опрокинуть его на кровать и выебать до потери памяти.

Он свихнулся. Чертов больной извращенец.

Ему хватило ума понять, что прошло уже больше минуты с тех пор, как Далтон отправил последнее сообщение. Он, скорее всего, ждал ответа. Чоппер снова взглянул на экран и, прочитав еще раз сообщение, тихо застонал – представил, как голос Далтона произносит слова вслух.

Усилием воли заставив пальцы слушаться, он ответил по возможности нейтрально.

Чоппер: На мой вкус, это звучит довольно вдумчиво

Далтон: Полагаю, немного я все-таки думал
Далтон: Ты сегодня был очень вдохновляющим
Далтон: Ты был храбрым и самоотверженным
Далтон: И ты настолько чертовски умный

Перекатившись на спину, Чоппер попытался привести дыхание в норму. Мысли в голове и сердце в груди неслись со скоростью миллион миль в час, что, впрочем, не страшно, но вот если он не уймет дыхание, то просто задохнется. Он снова прижал телефон к груди и прикрыл глаза.

У него что, какой-то фетиш на похвалу? В этом дело? Это поэтому он чувствует себя так, что готов вот-вот кончить? Всего лишь от слов? Даже без единого прикосновения?

Чоппер: Льстец

Далтон: Я могу продолжать

Чоппер: Нет, пожалуйста, я этого не переживу
Чоппер: Тебе повезло, что я не знаю, где ты живешь

Далтон: Повезло? Я бы назвал это невезением

Чоппер: Мы знакомы всего несколько дней. Даже не неделю
Чоппер: Не думаешь, что все происходит слишком быстро?

Далтон: Погоди. Я думал, что ты мог бы приехать ко мне, чтобы посмотреть кино и пообниматься
Далтон: О чем думал ты?

Чоппер: Боже, так стыдно

Далтон в ответ прислал смеющийся смайлик, отчего Чоппер закрыл лицо ладонями и перекатился на бок. Он настолько милый. Настолько чертовски милый и настолько очаровательный. Он не реальный, просто не может быть реальным.

Телефон провибрировал снова.

Далтон: Не стоит стыдиться
Далтон: Могу заверить тебя, мы хотим одного и того же

С губ Чоппера сорвался тихий скулящий звук. Он понятия не имел, что на это ответить, что вообще чувствовать и о чем думать. «Мы хотим одного и того же». Да быть не может, чтобы Далтон хотел того же, что хочет Чоппер. Чопперу хотелось, чтобы с ним сделали нечто довольно грязное и мерзкое. Он хотел, чтобы его поимели, хотел быть сожранным заживо, разорванным на части и затем снова вернуться к жизни. Хочет ли Далтон нечто, хотя бы отдаленно напоминающее это? Без вариантов.

Он уже хотел написать ответ, как телефон снова загудел, и весь экран заполнился текстом.

Далтон: А если серьезно, насколько бы сильно я тебя ни хотел
я заметил, что тебя что-то беспокоит, так что я не хочу торопить
события, если ты не готов. Я предпочту просто работать вместе с тобой
и помочь тебе пройти через то, что тебя тревожит, и достичь того
момента, когда ты сможешь получать такие же удовольствие
и наслаждение от того, что ты со мной, какие, я уверен в этом, буду
получать я от того, что я с тобой.

Чопперу потребовалось несколько минут, чтобы осмыслить все, что написал сейчас Далтон. А затем его грудь болезненно сдавило, а глаза наполнились слезами. В затылке запульсировало, где-то из-за спины раздался тихий пронзительный вой. А может откуда-то спереди. Он не мог различить. Он знал, что это начало панической атаки, такой же, какие случались с ним в течение тех первых нескольких ужасных недель после случившегося. Их не было уже какое-то время, но теперь, когда стало очевидно, что Далтон знает?

Далтон знает.

Он постарался успокоиться с помощью нескольких простых дыхательных техник. Вдох, выдох, медленно, досчитать до десяти. Вдох, выдох, медленно, досчитать до девяти. Досчитать до восьми. Медленно.

Когда сердцебиение замедлилось, он еще раз перечитал сообщение, и сейчас, в более спокойном состоянии понял, что оно не про то, о чем он сразу подумал. Нет, Далтон не знает, что именно произошло, он просто знает, что что-то произошло. Все в порядке. Далтон просто добрый и заботливый, конечно же, он заметил, что у Чоппера не все в порядке с головой, это его работа.

Чоппер сделал глубокий вдох, выбрал несколько слов и сосредоточился на них. Далтон сказал, что хочет помочь. Он сказал, что хочет получать наслаждение от того, что они вместе.

Далтон сказал, что он хочет его.

Чоппер понимал, что ему стоит ответить, но не знал, что сказать.

Телефон зажужжал.

Далтон: Не бойся

Откуда он узнал? Откуда он, блядь, может знать, о чем Чоппер думает?

Он принялся набирать ответ.

Чоппер: Слишком поздно, я, черт возьми, в ужасе

Далтон: Я всегда буду тебя защищать

Возбуждение, угасшее было из-за подступившей панической атаки, вернулось в полную силу. На Чоппера обрушилась новая мощная волна. Прошила его насквозь, прокатилась по позвоночнику электрической щекоткой, придала новый толчок сердцу, приласкала его чресла и заставила член снова стать совершенно твердым. Он снова застонал, пойманный в ловушку между своим едва не парализующим ужасом и своей чертовой сжигающей нуждой.

Чоппер: Я не знаю, что сказать
Чоппер: Ты настолько чертовски сексуальный
Чоппер: И такой милый
Чоппер: Я не знаю, что делать, мне так страшно

Далтон: Бояться нормально, в этом нет ничего плохого
Далтон: Ты всегда можешь рассчитывать на меня. Я всегда буду рядом

Чоппер: Ты меня едва знаешь

Далтон: Мне хочется это исправить

Чоппер: Ты правда меня хочешь?

Далтон: Больше всего на свете

Чоппер: Ты все еще хочешь поужинать со мной завтра?

Далтон: Конечно

Чоппер: Заберешь меня завтра из морга в 6?

Далтон: Да

Страх отступил, дрожь практически прекратилась. Паническая атака, если это вообще была паническая атака, завершилась. Сейчас остались лишь непрекращающаяся давящая пульсация между ног, и едва ли не болезненное, бешеное сердцебиение в груди.

Перекатившись на спину, Чоппер одной рукой провел по промежности, над которой топорщились джинсы, другой же набрал сообщение на телефоне и, закрыв глаза, нажал кнопку «отправить».

Чоппер: Хорошо, спасибо. Тогда увидимся завтра

Телефон провибрировал еще раз, но Чоппер был слишком занят, чтобы читать сообщение.

Далтон: Окей увидимся завтра

Далтон судорожно выдохнул и положил телефон на стол. Он с тихим стоном уперся локтями о полированную деревянную поверхность и уткнулся лбом в ладони.

Черт возьми, черт возьми, Чоппер настолько охренительно очарователен и – черт возьми – настолько охренительно сексуален. Далтон разыграл карты, показал Чопперу, что возьмет ответственность на себя, будет его защищать, будет гласом рассудка во всей той чехарде, которая творилась с Чоппером…

…Но черт подери, как же ему сейчас хотелось запрыгнуть в машину и рвануть к дому Ло. Ему хотелось отыскать Чоппера, затащить его в ближайшую спальню, сорвать с него всю одежду и трахать его так, чтобы он начал кричать. Ему хотелось сделать с телом Чоппера столько всяких непристойных вещей, столько всего ему хотелось попробовать. Он еще никогда ни к кому не испытывал подобных чувств, даже к своей жене, даже в своих самых сокровенных, тайных фантазиях во времена старшей школы и колледжа. Чоппер заставлял его испытывать и хотеть такое, о чем он раньше и помыслить не мог.

В очередной раз глубоко вздохнув, Далтон встал и пошел на кухню за стаканом воды. Во рту совсем пересохло. Залпом выпив два стакана, он смог взять себя в руки и успокоиться. Он не собирался упустить этот шанс и добиться того, чего ему так сильно хотелось просто ради какого-то секса. Он не такой. Насколько бы ни была привлекательной мысль обхватить милое личико Чоппера ладонями и провести руками по его телу, он хотел поступить с ним правильно.

Он не хотел спешить, хотел, чтобы Чоппер доверился ему настолько, чтобы смог открыться и рассказать, что с ним произошло. Любые отношения, если Чоппер решит завязать их до того, как разберется со своей травмой, будут тяжелыми, невыносимыми даже скорее. Ладно, может, не невыносимыми, но определенно не настолько хорошими, какими могли бы быть.

Кроме того, оставался так же факт, что Далтон просто очень хотел ему помочь. Даже если у них вообще ничего не выйдет, и они не будут вместе, Далтону хотелось помочь ему. Чоппер как минимум заслуживает этого.

Захватив телефон, Далтон направился в спальню, откуда прошел в ванную. Он решил принять душ утром, так что лишь сполоснул лицо и почистил зубы, после чего вернулся в спальню и избавился от одежды.

Спустя несколько минут, лежа в постели и наблюдая за просачивающимися через щель между занавесками огнями проезжающих мимо машин, Далтон положил одну руку за голову, второй же медленно провел вниз, скользнул под резинку хлопковых трусов и накрыл себя ладонью. Он принялся медленно ласкать себя, позволяя напряжению нарастать постепенно, пока он думал о каштановых кудряшках и скрытых румянцем веснушках. Он поймал себя на мысли, что размышляет над тем, покраснеет ли кожа Чоппера везде, если он будет достаточно взволнован? Есть ли еще на его теле прячущиеся от него, Далтона, веснушки? Может быть, ими усыпаны его бледные плечи? Или они украшают его ключицы? Ему хотелось, аккуратно избавляя Чоппера от одежды, осматривать каждый дюйм его тела и, когда он обнаружит веснушки, целовать каждую из них. Он бы вылизал его всего, спускаясь к его узким бедрам, к ложбинке между бедром и промежностью, развел бы в стороны его длинные ноги и провел языком по розовой, сморщенной плоти, слушая тихие, произнесенные запыхающимся голосом возгласы: «да… да… ДА!»

Он кончил безмолвно. Все тело напряглось, а веки потяжелели; чувствуя прожигающее насквозь удовольствие, он наблюдал, как по животу скатывается несколько тонких белесых струек. Он рыкнул и вздрогнул всем телом, сжимая себя последний раз, наслаждаясь тем, как последние крупицы напряжения покидают тело, давая ему погрузиться в негу.

К тому времени, когда он снова бросил взгляд на часы, прошел почти час. Почти два часа ночи – он немного задремал. Он встал, привел себя в порядок и снова вернулся в кровать. На этот раз он скользнул под одеяло и удобнее подложил подушку под голову.

В голове все еще витали мысли о Чоппере. Он видел сны, но когда проснулся, не мог вспомнить, о чем именно, единственное, в чем был уверен – в какой-то момент он зарывался пальцами в мягкие каштановые кудряшки, глядя в грустные темные глаза.

Понедельник оказался пасмурным, чуть меньше пятнадцать градусов тепла* – типичный день для Сиэтла в феврале. Была небольшая вероятность ливня, что означало – в какой-то момент, застав людей врасплох, наверняка пойдет дождь, вот только продлится он всего несколько минут.

Держа эту мысль в голове, Пенгвин надел свой привычный черный костюм и черный галстук, но сменил лоферы на оксфорды до щиколотки*, а так же, вспомнив об этом в последний момент, схватил кожаную куртку – кожаной она на самом деле не была, но выглядела вполне аутентично.

Далтон с утра пораньше ждал его на станции, чтобы они могли вместе поехать в Белвью*, избежав утренние пробки. Пенгвин вылез из машины и направился туда, где припарковался Далтон, на ходу запихивая в рот остатки маффина. Забравшись в шеви напарника, Пенгвин широко ему улыбнулся и протянул контейнер с оставшимися двумя из пяти маффинов, которые он взял с собой.

– Вау, – улыбнулся Далтон, – спасибо. – Взяв контейнер, он кивнул на подстаканник, в котором стояли два пластиковых стаканчика. – Тот, что справа, тебе. Два сахара.

– Мы словно две половинки одной души, – театрально проворковал Пенгвин и, пристегнув ремень, взял свой кофе. – Так, встреча назначена на семь тридцать?

Жующий маффин Далтон кивнул.

– Я пытался договориться на семь, когда он приходит, но мне сказали, что самое раннее, когда мы можем его увидеть, это семь тридцать.

Пенгвин взял с приборной панели папку и, попивая кофе, принялся просматривать, что у них есть на Рюсея Цезаря. Они оба не особо удивились, увидев, что у того была судимость: два года в колонии для несовершеннолетних за умышленное причинение вреда здоровью учителю старшей школы. Подробности того, что именно он сделал, ясны не были, но в деле фигурировали части огнетушителя и внушительное количество аммиака. Свои ранние годы Цезарь провел, компенсируя содеянное общественными работами. После такого, ни в одном из колледжей его поначалу принимать не хотели, но затем в Вегапанк Индастриз заинтересовались одним из его онлайн-экспериментов и предложили ему стипендию. Благодаря поддержке такой престижной компании Цезарь смог выбрать себе учебное заведение. По состоянию на начало января, Цезарь проработал в лабораториях Вегапанк уже почти семь лет, без происшествий.

Вытащив из папки снимок, Пенгвин пристально его изучил. Фото – вырезка из какого-то научного журнала – было сделано несколько лет назад. На нем был высокий худой мужчина с бледной кожей и длинными темными волосами. У него был необычный цвет глаз, светло-карий возможно, а рот казался слишком широким для его лица. Пенгвин не мог точно понять, что же именно беспокоило его по поводу внешности Цезаря, но что-то ему определенно не нравилось.

– Вот же фриканутый чувак.

– Согласен, – пробормотал Далтон.

Они пересекли озеро по мосту 520, а затем направились на юг, к деловому кварталу, по автостраде 405*. Когда они подъехали к Вегапанк Индастриз, Пенгвин понял, что они всего в паре кварталов от колледжа Белвью.

– Черт… – присвистнул он, выбираясь из машины.

Здание представляло собой башню из стали и стекла, с четко очерченными линиями и углами. Она не так сильно отличалась от Башни Мстителей из фильмов Марвел, за исключением того, что эта выглядела гораздо более зловещей. Именно в этот момент, глядя на нависшую над ними монструозную конструкцию, Пенгвин осознал, что ожидал увидеть нечто, похожее на склад из цемента и кирпича с темными окнами. В таких ведь местах обычно тестируют разные химические вещества? А не в таких, похожих на какую-нибудь новомодную фирму. Это было слишком странно.

Он, вслед за Далтоном, прошел через огромные стеклянные парадные двери и принялся терпеливо ждать, пока напарник поговорит с женщиной за стойкой регистрации. Она выглядела вполне любезной, и вскоре им выдали пропуска, и они направились к лифтам в компании своих сопровождающих.

Основные исследовательские лаборатории, судя по всему, находились на двадцать пятом этаже. Еще одна вещь, которая показалась Пенгвину странной. Разве это не рискованно держать опасные химические соединения так высоко? Они не должны быть… под землей или типа того?

– У тебя такой «вид», зная тебя, могу сказать, что дело серьезное, – усмехнулся идущий рядом Далтон.

– Полагаю, я просто не понимаю все эти научные штучки, – пожал плечами Пенгвин. – Как по мне, если имеешь дело со всякими наркоманскими химикатами, не стоит делать это в высоченной башне, сделанной по большей части из стекла.

Сопровождающая их женщина фыркнула, прикрыв лицо ладошкой. Оглянувшись на Пенгвина поверх плеча, она улыбнулась ему. Тому хватило приличия покраснеть, несмотря на огромные круглые очки, она была очень привлекательной.

– Мы ведь не ядерное оружие тут тестируем, – тихим мелодичным голосом произнесла она. – Мы разбираем химические соединения на составляющие на клеточном уровне и изучаем их. Не так много шансов, чтобы что-то тут взорвалось.

– Меня не столько взрывы беспокоят, сколько инфекционные заболевания. Ворвется сюда какой-нибудь защитник животных, выпустит всех ваших мартышек, и будет тут у нас настоящий апокалипсис.

Женщина рассмеялась. Это был низкий глубокий грудной смех, чуточку снисходительный. Пенгвину он понравился несколько больше, чем должен бы.

– Мы не проводим здесь испытания на животных, детектив, – заметила она. – Повторюсь, мы изучаем исключительно сложные клеточные структуры. Их… практическое применение тестируется в другом месте.

– А чем вы здесь занимаетесь? – спросил Пенгвин. – Я имею в виду конкретно вас.

– Я научный ассистент доктора Цезаря, – заявила она.

– Как вас зовут?

– Моне, – негромко произнесла она. – Харли Моне.

– Хм, – протянул Пенгвин, вводя ее имя в заметки на телефоне. Исключительно в профессиональных целях, конечно же.

– Нам сказали, что Цезарь не доктор, – ответил он.

– Что ж, – фыркнула Моне, – если брать в расчет проект, над которым сейчас работает доктор Цезарь и его происхождение, я могу предположить, что это вам сказал Хогбак, а, хм, по мнению Хогбака, кроме него других докторов не существует.

Пенгвин хмыкнул и сделал еще одну заметку.

Когда лифт достиг нужного этажа, Далтон и Пенгвин последовали за Моне, сначала через вестибюль, устланный ковровым покрытием, а затем вдоль по длинному коридору, отделанному мрамором. Место больше походило на шикарный отель, чем на научно-исследовательский центр.

Они остановились перед высокими, доходящими до самого потолка, дверями. Моне вытащила ключ-карту, хотя, возможно, это был бейдж, и провела ей по считывающему устройству слева. Раздался звуковой сигнал, щелчок, и затем она открыла дверь. Помещение внутри – наконец-то! – выглядело так, каким Пенгвин и представлял себе лабораторию, в которой люди занимаются наукой. Длинные ряды находящихся здесь столов были заставлены всевозможным лабораторным оборудованием: мензурками, микроскопами, стопками файлов с документами, лотками для образцов и множеством вещей, которые Пенгвин не мог опознать.

– А, это больше похоже на то, что я себе представлял, – тихо заметил Далтон.

Моне снова усмехнулась.

Они пошли вдоль одного из рядов в сторону, судя по всему, мобильных офисов, находящихся вглубине просторного помещения. Всего их было три, два слева, очевидно, не использовались – ни документов на столах, ни оборудования, в одной из кабинок у компьютера даже не было мышки с клавиатурой. Занят был только третий офис. Белая доска была исписана какими-то сложными на вид математическими уравнениями, и все свободные поверхности были завалены бумагами. Компьютер был включен, но они находились не достаточно близко, чтобы разглядеть, что на экране.

– Он, должно быть, вышел за кофе или в уборную, – сказала Моне. – Я отправлю ему сообщение.

– Да, пожалуйста, – попросил Далтон.

Пенгвин почувствовал, как у него сосет под ложечкой. Что-то было не так в самой атмосфере, и в том, насколько спокойной и уверенной выглядела Моне. Он бросил взгляд на Далтона, напарник одарил его в ответ красноречивым взглядом. Он тоже это почувствовал.

– Хм, он не отвечает, – вздохнула Моне, не отрывая взгляд от телефона. – Интересно, где он.

Тон, с которым она это произнесла… стало очевидно, что происходит.

– Передайте мне свой телефон, мадам, – вытянул руку Пенгвин.

Далтон тут же развернулся на каблуках и направился назад тем же путем, которым они пришли.

– Проверь, сможешь ли узнать, пытается ли он сбежать или просто прячется где-нибудь на полу! – быстро идя к двери, сказал он.

Моне, ухмыльнувшись уголком губ, протянула Пенгвину свой телефон. Взяв его и взглянув на экран, он понял, что его подозрения подтвердились.

Моне: Вас сегодня собирается допросить полиция

Цезарь: Что?!! Почему!!???!1!

Моне: Я не знаю

Цезарь: Сколько у меня есть времени???

Моне: Они сейчас в вестибюле

Цезарь: D:< Задержи их!!

– Черт, – сквозь зубы прорычал Пенгвин. Он снова повернулся к Моне и вытащил пару наручников. – Сядь на пол, руку за спину.

– О, тебя такое заводит? – поддразнила она.

– Заткнись, – отрезал Пенгвин, флирт исчез из его голоса. – Сядь.

Она, не переставая улыбаться, сделала то, что ей сказали. Пенгвин застегнул один браслет на одном ее запястье, пропустил цепь от наручников за ножкой одного из столов, и защелкнул второй браслет на ее втором запястье. У стола были металлические ножки, примерно десять на десять сантиметров толщиной, более того, они были привинчены к полу. Моне никуда отсюда не денется.

– Я вернусь за тобой позже, – сказал Пенгвин.

– О, – она наклонила голову набок, ее пристальный взгляд несколько нервировал. – С нетерпением этого жду.

Пенгвин бегом бросился вон из лаборатории. Он знал, что в большинстве высоких зданий помещения охраны находились на первом этаже, так что решил рискнуть и воспользовался ближайшим лифтом. По пути вниз он набрал Далтона.

Тот поднял трубку и сразу же начал говорить:

– Под зданием есть подземная парковка, я направляюсь туда.

– Отлично, – выдохнул Пенгвин. – Я двигаюсь в помещение охраны.

Женщина за стойкой регистрации удивленно подскочила, когда Пенгвин вдруг вынырнул из-за угла.

– Доктор Цезарь! – рявкнул он. – Вы его знаете?

Женщина вцепилась рукой в ворот блузки, но смогла кивнуть.

– Он ушел? Вы видели, как он выходил из этих дверей?

– Н-нет, – ее глаза широко распахнулись.

– Помещения охраны. Где помещения охраны?

Она указала в нужном направлении и, что Пенгвин позже посчитал невероятным проявлением дальновидности, протянула ему ключ-карту, которую сняла с шеи через голову. Взяв карту, он поблагодарил ее и бегом бросился вдоль по коридору.

Выйдя из лифта, Далтон оказался в прохладном помещении подземной парковки. Здесь пахло металлом. Единственным источником освещения были трубчатые люминесцентные лампы, расположенные на потолке через каждые тридцать метров. Он все еще прижимал телефон к уху, так что услышал, как Пенгвин продемонстрировал сотрудникам охраны свой значок и реквизировал камеры наблюдения. Однако этого могло быть недостаточно, Цезарь уже мог уехать.

Подходя к огромным гаражным воротам, Далтон вытащил из кармана пальто свой значок. Навстречу ему из будки охраны вышел пожилой мужчина худощавого телосложения с курчавыми седеющими волосами.

– Кто-нибудь выезжал отсюда за последние десять-пятнадцать минут? – спросил Далтон.

Мужчина взглянул на значок, затем снова перевел взгляд на лицо Далтона.

– Нет, только несколько человек приехали.

– Тут внизу есть камеры наблюдения?

– Камеры есть во всех секциях от A до J, – кивнул охранник. – Секции K и L используются как складские помещения, так что там камер нет. Но они все равно заканчиваются тупиком, и чтобы в них попасть нужно пройти через секцию J.

– Пенгвин, ты слышал? – спросил в трубку Далтон.

– Ага, принято.

– Сэр, – Далтон снова обратился к охраннику, – вы не могли бы позвонить в западный участок? Попросите к телефону лейтенанта Смокера, скажите ему, что Далтону нужно подкреплениеи сообщите ему наше местонахождение.

Охранник коротко кивнул и вернулся в свою будку.

– Далтон, – запыхающимся взволнованным голосом позвал Пенгвин, – ты был прав, он там внизу. Камеры наблюдения зафиксировали его выходящим из лифта около семи минут назад.

– Хорошо, – Далтон пошел в обратном направлении, – из ворот он не выходил, так что, по крайней мере, мы знаем, что он все еще в здании. Тут есть другие лифты?

– Три. В секциях C, F, и I. Он не воспользовался ни одним из них, он все еще внизу.

– Ты знаешь, куда он пошел? – спросил Далтон.

– Он прошел мимо блока D и исчез после этого. Возможно, сел в машину. Я не вижу никого из штатских ни на одной из камер, но точно ничего не могу утверждать.

Далтон вытащил свой девятимиллиметровый, но для безопасности держал его высоко поднятым, направив дуло в потолок. Пенгвин может и не видел людей на камерах, но кто-то вполне мог находиться в машине.

По мере того, как Далтон продвигался через сектор С, свет становился все более тусклым. К тому моменту, когда он повернул к секции D, он с трудом различал номерные знаки на машинах, находящихся всего в нескольких метрах перед собой. Сверившись с табличками над группами парковочных мест, он обнаружил, что небольшой островок справа от него был отдан под личные автомобили сотрудников. Если у Цезаря тут и была машина, то именно здесь он бы и парковался.

Он присел на корточки и тщательно просканировал взглядом пол под машинами, даже несмотря на тусклое освещение, было очевидно, что пространство между бетоном и днищами автомобилей пустовало. В рядах между машинами тоже никто не прятался.

– Черт, – тихо выругался он.

– Что? – голос Пенгвина внезапно стал напряженным. – Что не так?

– Ничего, – Далтон выпрямился и направился дальше, чтобы осмотреть противоположную сторону парковочной зоны. – Думаешь, ты мог бы?..

За спиной раздался грохот, и Далтон резко обернулся. В свете флуоресцентных ламп всего на доли секунды мелькнул лабораторный халат и тут же скрылся за углом.

– О, черт! – закричал ему в ухо Пенгвин. – Вижу его! Он прятался за фургоном! Он знает, где камеры, и избегает их! Движется к лифту!

Далтон, грохоча подошвами ботинок по полу и прижав руки к бокам, побежал обратно тем же путем. Бегал он быстро, вот только все равно сомневался, что успеет добраться до лифта вовремя. Проносясь мимо припаркованных машин и бетонных опор, он снова поднес трубку к уху.

– Как только он окажется в лифте, он наш. Ты опечатал здание?

– Сто лет назад.

– Молодец.

Он опустил телефон, но звонок прерывать не стал – ему все еще были нужны глаза Пенгвина.

Когда он оказался недалеко от лифта, двери как раз закрывались. Он заметил Цезаря, его бледное лицо было покрыто каплями пота, а тонкие темные губы кривились в жутковатой ухмылке.

– Цезарь! Стой! – крикнул Далтон. – Бежать некуда!

Улыбка Цезаря стала еще шире, и металлические двери закрылись полностью. А затем цифры над ними начали сменяться одна другую. Далтон снова выругался.

– Он мой, он мой! – кричал Пенгвин в трубку, когда он снова поднес ее к уху. – Вызывай другой лифт!

Пенгвин уже почти выбежал из помещения охраны, чтобы проверить, сможет ли перехватить лифт до того, как тот минует этаж вестибюля, но он и без того знал, что находится слишком далеко. Он может подождать, пока Цезарь выйдет из лифта.

– Пенгвин, что происходит? – спросил Далтон.

– Он все еще поднимается, – ответил тот.

Вышел из лифта Цезарь только на одном из последних этажей. Едва выйдя из кабинки, он занырнул за угол и исчез.

– Шестьдесят первый, Далтон! – крикнул Пенгвин. – Он на этаже шестьдесят один! Ты, – он повернулся к одному из охранников, – нам нужны твои глаза, у тебя есть рации?

Мужчина протянул ему рацию, и Пенгвин тут же выскочил из комнаты.

– Что на шестьдесят первом этаже? – на ходу спросил он секретаршу, пробегая мимо.

– Эм, – она была растеряна, но все же умудрилась сказать: – э, биохимия!

– Блядь, блядь, блядь, – нажав кнопку вызова лифта, повторял Пенгвин. Двери раскрылись, и он поспешил внутрь. – Я умру. Меня превратят в гребаного зомби.

Подъем был мучительно медленным, и к тому времени, как Пенгвин добрался до шестьдесят первого этажа, он стал взвинченным из-за адреналина. Сунув телефон во внутренний карман пиджака, он вытащил значок, чтобы повесить его на шею – давно бы уже стоило сделать это, ну да ладно. Он держал пистолет высоко, на случай если ему встретятся гражданские, но, в лобби, кажется, никого не было, да и все ближайшие кабинеты выглядели безлюдными.

Выйдя в коридор и держа пистолет наготове, он щелкнул переключателем на рации.

– Так, – сказал он в трубку, – помоги мне немного, Пауэл. Где он?

В рации раздался треск, а затем и голос:

– Мы не видели его с тех пор, как он поднырнул под первую камеру. – Пауза. – Еще, детектив, моя фамилия Облингер, а не Пауэл.

– О, нет-нет, – произнес в рацию Пенгвин, – ты однозначно Пауэл, а я МакКлейн. Ты не смотрел «Крепкий орешек»?

– Ладно, – после еще одной паузы усмехнулся Облингер, – можешь звать меня Пауэл.

– Отлично, – Пенгвин начал говорить тише, так как он двинулся вдоль по коридору, – так, я иду в том направлении, в котором, как мне показалось, видел его. На восток, я полагаю. Что я там найду?

Снова треск рации.

– На восточной стороне одни лаборатории. Хорошая новость – там легко ориентироваться, плохая – все опасные штуки тоже там.

– Блядь, – пробормотал Пенгвин, а затем снова заговорил в рацию: – Принято, спасибо Пауэл.

– Ваше подкрепление прибыло, мы отправим их к вам.

– Принято.

Выключив рацию и достав телефон, Пенгвин обнаружил, что Далтон либо повесил трубку, либо звонок завершился из-за того, что он сунул мобильник в карман. Он на всякий случай написал ему короткое сообщение и продолжил поиски.

Тут был темный пол, почти такой же темный, каким выглядел на экранах мониторов пол на подземной парковке. Окна были, но большинство, похоже, были или закрыты ставнями или плотными жалюзи, чтобы не пропускать свет. Крепко держа пистолет наготове обеими руками, Пенгвин прошел через двери в конце коридора. Выбора было не так уж много. Он проверил правую часть лаборатории, в которую только что вошел, а затем медленно двинулся вдоль левой.

– Приезжай к нам, – тихо пробормотал он, –повеселишься, отдохнешь.*

Он услышал за спиной щелчок и тихий дребезжащий звук, а, повернувшись, увидел катящийся к нему по полу небольшой баллон. В верхней его части клубился густой серый дым.

– Неа, – пробормотал Пенгвин, – не выйдет.

Сделав шаг вперед, он пнул баллон в правую сторону помещения. Оглянувшись на дверь, он увидел фигуру человека с широким ртом на бледном лице. Его губы расплылись в жуткой ухмылке, как у клоуна из ночных кошмаров, а затем дверь захлопнулась. На небольшой панели мигнул индикатор, становясь красным, и Пенгвин осознал, что он заперт в лаборатории с баллоном с газом.

– Черт-черт-черт-черт, – он, кашляя, подошел к двери и подергал ручку. Ага, определенно заперт. Глаза начали слезиться. Он в полной жопе.

Он схватил рацию.

– Парни, у вас там нет случаем, возможности удаленно отпирать любые двери в здании, а?

Помехи. Нет ответа.

Пенгвин цокнул языком и, потерев глаза, сунул рацию обратно за пояс. Потянувшись за телефоном, он замер – пальцы коснулись прохладного пластика пропуска администратора. Издав еще один тихий звук, он вытащил карточку и, молясь, чтобы она сработала, провел ей по считывающему устройству.

Индикатор мигнул и загорелся зеленым.

– Ха!

Толкнув дверь, он сделал глоток свежего воздуха и с удивлением обнаружил Цезаря, стоящего посреди коридора с ошарашенным выражением на его нелепом лице.

– Ни с места! – прорычал Пенгвин, вскидывая пистолет.

Цезарь коротко вскрикнул, развернулся и бросился бежать по коридору.

– Сукин сын! – выдохнул Пенгвин и помчался за ним.

Однако далеко Цезарю убежать не удалось. Как раз в тот момент, когда он уже собирался скрыться за углом, на поле действия появилась новая фигура. Человек вскинул мощную руку, и Цезарь врезался прямо в нее. Цезарь с хрипом – удар пришелся прямо по шее – повалился на пол.

Пенгвин замедлил шаг и, проследив взглядом за тем, как тело ученого тряпкой осело у его ног, поднял взгляд и широко улыбнулся напарнику.

– Где тебя, черт подери, носило? – спросил он.

Далтон в ответ расплылся в улыбке.

Чоппер: День хорошо проходит?

Далтон: Вообще-то да, как твой?

Чоппер: Хорошо. Мы вчера допоздна смотрели «Очень странные дела» но оно того стоило. Поработал немного и съел нормальный завтрак И даже обед

Далтон: Прекрасно

Чоппер: Чем сегодня занимался?

Далтон: О, ничем особенным. Пробежался немного, Пенгвина отравили газом, схватили подозреваемого в убийстве и допрашиваем его сейчас

Чоппер: Вау. Окей, это впечатляет
Чоппер: Я тут сейчас в буквальном смысле теряю сознание

Далтон: Мы не уверены, что он тот, кто нам нужен, но он пытался от нас сбежать, а потом напал на нас, используя какой-то слезоточивый газ, или что-то типа того
Невинным его точно не назвать

Чоппер: Господи

Далтон: Вообще-то Пенгвин его уже окучивает, наблюдать за этим просто уморительно

Чоппер: Могу себе представить
Чоппер: Ладно, веселитесь со своим допросом
Чоппер: Ты хороший коп?
Чоппер: Ты точно хороший коп, я прав?

Далтон: Ты очарователен
Далтон: И да

Чоппер: Ужин все еще в силе?

Далтон: Определенно

Чоппер: Хорошо. Тогда увидимся позже?

Далтон: Да. Жду с нетерпением

Chapter Text

Далтон: Привет, это Далтон. Извини, что пишу вот так, без предупреждения
Далтон: Ло дал мне твой номер

Санджи: Да без проблем, приятель, как дела?

Далтон: Хорошо. Я тут просто подумал, я могу задать тебе вопрос, связанный с едой?

Санджи: Конечно. Я просто ходячая энциклопедия о еде

Далтон: Окей, вопрос, пожалуй, не столько о еде, сколько о том, куда можно сходить поесть

Санджи: О, в этом я тоже хорошо разбираюсь. Какой повод, с кем ты идешь и какой у тебя бюджет?

Далтон: Свидание за ужином, кое-кто очень милый и несколько традиционных взглядов, когда речь заходит о подобном, а деньги не проблема

Санджи: Она счастливица
Санджи: Бар Кантинетта: уютный, великолепная тосканская кухня, свечи. Бар Коупин: просто охренительная французская кухня. Спинасс: лучшая итальянская еда в городе, аутентичная атмосфера.

Далтон: Черт, ты что, знаешь все места наизусть?

Санджи: Я же говорил – я настоящая ходячая энциклопедия

Далтон: Ок, спасибо. Ты очень помог

Санджи: Да без проблем
Санджи: Еще Зоро передает привет

Далтон: Привет, Зоро
Далтон: И еще раз спасибо. До скорого

Санджи: До скорого

Стена, к которой привалился Далтон, была сложена из огромных цементных блоков. За прошедшие годы их отполировали до гладкости и раз в несколько лет покрывали краской разных оттенков серого и синего. У основания окна краска отслаивалась, и Далтон видел, что один из слоев оказался оранжевым. Плохое решение. Однако это скорее всего было еще в 70-е, и из всех решений, принятых в участке в то десятилетие, оранжевая комната для допросов, вероятно, было наименее худшим.

Детектив стоял, потягивая из стаканчика едва теплый кофе и наблюдая, как Пенгвин допрашивает их странного подозреваемого. Парнишка занимался этим всего второй раз в жизни, но, как Далтон и предполагал, у него был прирожденный талант.

– Я просто не могу понять, почему ты сбежал, – говорил Пенгвин с каменным, действующим на нервы выражением лица, – если ты не сделал ничего плохого, и понятия не имел, зачем мы пришли, почему ты написал своей ассистентке нас задержать?

Цезарь, насколько позволяли наручники – они были продеты через кольцо, привинченное к столу, – вскинул руки в защитном жесте.

– Ну, знаешь. Не каждый день к тебе в офис наведываются детективы. Я подумал, что, может быть, Вегапанк замешан в чем-то, и не хотел быть в это вовлеченным.

– Но ты не просто сбежал, – Пенгвин откинулся на спинку сидения и скрестил на груди руки. – Ты напал на офицера полиции, а именно, на меня, так что, прости, если я обижусь и назову собачьей чушью твою историю о попытке не вляпаться в чужое дерьмо.

Цезарь сделал еще одну неудачную попытку всплеснуть руками.

– Тот газ, это же сущий пустяк, смесь безобидных компонентов! Он даже слабее слезоточивого газа!

– Не думаю, что во время судебного процесса в центре внимания окажется вид газа, который ты использовал.

Цезарь тут же прекратил строить из себя невинность, его рот искривился в оскале, и он резко дернул руками, отчего цепочка громко звякнула, ударившись о металлическое кольцо.

– Ты этого не сделаешь! Мое исследование не может ждать! Ты даже не пострадал нисколько! Это безумие!

Пенгвина эта вспышка ничуть не тронула, он подался вперед и скрестил руки на столешнице.

– Знаешь, именно о твоем исследовании мы и хотели с тобой поговорить.

Выражение лица Цезаря вдруг резко изменилось. Оскал пропал, брови взлетели вверх, весь его вид выражал удивление.

– Правда? – Голос больше не был злым, скорее игривым, заговорщицким даже.– Что ты имеешь в виду?

Далтон, на которого никто не обращал внимания, неподвижно стоял в углу, наблюдая за напарником и молчаливо подбадривая его.

– Взгляни на это, – Пенгвин подтолкнул в его сторону папку, лежащую на столе. Цезарь неловко ее открыл и пробежался взглядом по бумагам, которые подготовил для них Чоппер. – С правой стороны химическое вещество, которое было обнаружено в крови последней жертвы Франкенштейна. С левой – соединение, которое изучаешь ты… доступ, к которому, судя по всему, есть только у тебя.

– Они идентичны, – кивнул Цезарь, снова поднимая взгляд на Пенгвина.

– О, ты заметил, – с сарказмом произнес Пенгвин.

Цезарь вздохнул, покачал головой и снова вернулся к изучению документов. Он листал страницы и, казалось, делал мысленные пометки в голове.

– Знаешь, не я создатель этого соединения, я его просто изучаю. Может быть, тебе стоит поговорить с тем, кто его создал?

– О, мы так и сделали, – ответил Пенгвин, – но у него есть алиби, так что, если это не создатель, а доступ к соединению есть только у одного человека, что ж… уверен, ты можешь соединить точки.

– Ты, действительно, думаешь, что я единственный, у кого есть доступ к этой штуке? – тихо спросил Цезарь, продолжая изучать содержимое папки. – У меня тоже, как и у всех, есть начальство.

– Что ж, ты даешь нам список всех, у кого есть доступ к соединению, и я, возможно, позабочусь о снятии обвинений о нападении.

Цезарь, услышав эти слова, снова посмотрел на него. Его взгляд был настороженный, подозрительный.

– Ты сделаешь это? – спросил он.

– Ага, – кивнул Пенгвин. – И ты снова сможешь продолжить свои исследования, или чем ты там занимаешься. За тобой продолжат наблюдение, и я понятия не имею, какие дисциплинарные меры примет Вегапанк, но, по крайней мере, ты не попадешь в тюрьму. – Тут Пенгвин снова подался вперед и холодно улыбнулся. – Разумеется, сделке не бывать, если мы узнаем, что ты имел хоть какое-то отношение к убийствам.

Цезарь, явно потрясенный словами Пенгвина, покачал головой и закрыл папку. Он подтолкнул ее по столу обратно к детективу, и настолько крепко переплел пальцы, что костяшки побелели.

– Я не имел к ним никакого отношения, – сказал он. – Я наделал глупостей, но никогда никого не убивал.

– Во всяком случае, пока не убивал.

– Слушай, – покачал головой Цезарь, – я напишу тебе список, но я не думаю, что кто-то из тех, с кем я работаю, или на кого работаю, способен… да чего уж там, умен достаточно, чтобы провернуть что-то типа убийств Франкенштейна. Мой непосредственный начальник, пожалуй, наиболее вероятный кандидат, потому что он тот еще говнюк, но я уверен, что как только вы с ним пообщаетесь, ты поймешь, почему я говорю, что это не он. Да ему лет девятьсот.

Пенгвин еще какое-то время продолжал смотреть на Цезаря изучающим взглядом, но затем кивнул.

– Хорошо, мы пока оставим вас одного, чтобы вы записали ваши показания. Мне также понадобится, чтобы вы предоставили данные о ваших алиби на определенные даты и время. Вас продержат в участке следующие сорок-восемь часов, после чего вас отпустят, но не покидайте город на случай, если нам потребуется допросить вас еще раз.

– Если я вам понадоблюсь, я буду или у себя в квартире или в лаборатории, – кивнул Цезарь.

– Хорошая работа, – Далтон сжал плечо Пенгвина рукой, после того, как они покинули комнату для допросов.

– Я мог копнуть глубже, – покачал головой Пенгвин, – расспросить его о соединении или его начальстве, или еще о чем-нибудь, но я просто… я не… – он тихо рыкнул и вздохнул.

– Это не он, – мягко ответил Далтон, – и он на самом деле ничего не знает. Я понимаю. Я тоже это чувствую. Он, может быть, и вовлечен в какие-то грязные делишки, но они не имеют отношения к нашему делу.

Пенгвин кивнул, его плечи расслабились.

– По крайней мере, сейчас он под присмотром. Если он решит поиграть в доктора Моро* или создаст ти-вирус*, мы об этом узнаем.

– Точно, – кивнул Далтон. – Не недооценивай себя, ты действительно отлично справился. Я бы все сделал точно так же.

Пенгвин поднял голову и несколько мгновений смотрел на него с откровенным восхищением во взгляде. Это несколько ошарашило Далтона, но в то же время он почувствовал, что делает что-то удивительное, что-то стоящее. Впервые за уже очень долгое время его профессиональная жизнь перестала вращаться вокруг тайн, контрабанды наркотиков и необходимости просто пережить очередной день. Пенгвин был на пути к тому, чтобы однажды стать прекрасным детективом, и Далтон был горд, что приложил руку к этому достижению.

– Я думаю выпить кофе, а потом можно начать прорабатывать список имен.

– У меня… – Пенгвин остановился и прочистил горло. Далтону на мгновение показалось, что он выглядит смущенным. – У меня есть еще одна идея. Ты позволишь мне покомандовать еще пару минут?

– Конечно, – кивнул Далтон.

– Хорошо, – Пенгвин провел рукой по волосам и ослабил узел галстука. – У тебя есть мятные леденцы?

В комнате для допросов номер три было темнее, чем в других двух, потому что в ней не было окна. Это не было сделано специально, просто так получилось, что она находилась в центре здания. Однако эффект, который это оказывало на задержанных, которых допрашивали именно здесь, был просто колоссальным – кто бы подумал, что такая простая вещь, как окно, способно вывести людей из состояния равновесия настолько, что они теряли хладнокровие.

Однако нынешний обитатель комнаты для допросов номер три, похоже, не только не испытывал неудобств из-за отсутствия естественного освещения, но даже предпочитал такое положение вещей.

Моне сидела за столом, на ее запястьях красовались наручники, но они не были прикованы к столу, как у Цезаря. Она держала сигарету двумя изящными пальчиками и устроилась на стуле с таким видом, словно находилась в собственной кухне.

Когда Пенгвин вошел в комнату, она вскинула на него взгляд, и уголки ее губ тронула улыбка.

– Ну, привет, детектив, – мягко произнесла женщина. – Я уже подумала, что ты забыл о нашем свидании.

– О, – усмехнулся Пенгвин, – значит, это свидание? Прости, я должен был принести для тебя цветы.

– Не переживай, – пожала плечами Моне. – Я не из тех девушек, которые любят цветы.

– О, хорошо, я и не думал, что ты из таких.

Выдвинув стул с противоположной от нее стороны стола, он придвинул его ближе к ней. Сев, он подался вперед и уперся локтями в колени. Перед тем, как войти в комнату, он закатал рукава до бицепса, и сейчас ее взгляд задержался на мгновение на не скрытых тканью руках, на украшающих его кожу красках. Татуировки плотно покрывали ее от предплечья и переходили на спину, но она не могла видеть большую их часть. Однако, как он и надеялся, даже то, что было доступно ее взгляду, произвело на нее впечатление.

Она поднесла сигарету к губам и сделала глубокую затяжку.

– Итак, – скромно сказала она, – ты пришел, чтобы попытаться выудить из меня информацию? Угрожать мне, если я не выдам своего босса?

На этот раз улыбка Пенгвина была искренней. Девушка оказалась дерзкой.

– Нет, твой босс ботан, который, я в этом уверен, однажды создаст препарат Реверсо, но он не наш убийца Франкенштейн.

– Это что, отсылка на Чудо-женщину, детектив? – фыркнула от смеха Моне. – Доктор Яд?

Удивленный и впечатленный Пенгвин сел прямо, и постарался прогнать из головы мысль, что Моне, понявшая его шутку очень заводила. Она манипулятор, нельзя об этом забывать.

– Я пришел, чтобы задать несколько вопросов. Если ты не знаешь ответ, можешь просто сказать, что не знаешь. Но твоему боссу может очень помочь, если ты предоставишь мне всю информацию, которой владеешь.

– Я и так знаю, какая информация тебе нужна, – Моне снова затянулась. – Ты хочешь знать имена всех, у кого есть доступ к токсину, но их тебе уже назвал, или собирается назвать, мой босс – он совсем бесхребетный.

Пенгвин кивнул. Как жаль, что она так сильно ему нравится.

– Если только он все еще не упирается, но даже в этом случае, фактически, ты получишь то, что хочешь от Цезаря, но ты все равно пришел ко мне, потому что думаешь, что мне есть что терять, а значит, я расскажу тебе все, что ты хочешь знать.

Пенгвин скривился, вздохнул и скрестил на груди руки. Это была ленивая поза, совсем не агрессивная, в отличие от той, которую демонстрировал Цезарь. Он сейчас сидел с тем же видом, с каким мог бы сидеть на диване у друга, или на пассажирском сидении их машины.

– Не совсем, – произнес он.

– Тогда что именно ты хочешь? – задумчиво наклонила голову Моне.

– Ты умная женщина, но ты застряла на своей должности из-за того, что ты женщина. Ты еще и очень красивая. А когда речь идет о науке и технологиях, эти две вещи не пользуются успехом. У меня такое чувство, что ты слышишь и видишь вещи, которые не замечает Цезарь, не только потому, что он не слышит никого, но также потому, что люди разговаривают в присутствии тебя, думая, что ты не представляешь угрозу. Ты ничего не значишь, потому что, эй, да что вообще ты можешь сделать? Ты просто чья-то симпатичная ассистенточка.

Моне поджала губы, сдерживая гнев и отчетливо отразившееся на лице чувство неудовлетворенности. Она отвернулась, затушила в пепельнице сигарету и опустила руки на колени. Она, казалось, все обдумывает, прокручивает в голове мысли и взвешивает последствия. Ну, по крайней мере, Пенгвин надеялся, что именно это сейчас и происходит.

Наконец, она подняла руки к лицу и сняла очки. Пенгвин ощутил, как под взглядом пары поразительных янтарных глаз что-то в желудке оборвалось.

– Цезарь гений, – сказала девушка, – лучший в своей области. Но когда дело доходит до чего-то, не связанного с химикатами… он полный придурок.

Губы Пенгвина расползлись в улыбке. Он не смог бы перестать улыбаться, даже если бы захотел.

– Он, скорее всего, напишет вам список своих начальников и, возможно, укажет кого-то из членов правления Вегапанк, но все эти имена приведут в тупик. Что вам и нужно проверить, так это спонсоров.

– Спонсоров? – переспросил Пенгвин.

Моне кивнула и заправила прядь своих вьющихся каштановых волос за ухо. Когда она это сделала, Пенгвин заметил плаг в мочке ее уха и впечатляющее количество металла вдоль линии хряща. Он тут же понял, что продемонстрировать ей свои татуировки было верным решением – родственные души и все такое.

– Безусловно, – продолжила она, вырывая Пенгвина из мыслей, – на твоем месте я бы еще покопала на этого мудака Хогбака, но раз у него есть алиби, то я бы попробовала что-то другое. Я бы начала с Джонса.

– Джонса, – повторил Пенгвин, делая пометку в телефоне.

– Ага, он один из спонсоров, про которых я говорила. Бывший военный, тот еще говнюк, дружит кое с кем из воротил в Вегапанк. У него на крючке еще и несколько политиков. В некоторые из наших исследований он вовлечен слишком уж сильно, сильнее, чем вмешиваются другие спонсоры. Я думаю, он может быть как-то связан с ребятами, исследующими наркотики, я понимаю, что это не делает его автоматически убийцей, но он мутный, и у него есть доступ к информации о соединении и он просто ебаный…

Пенгвин вскинул на нее взгляд, заметив, как она напряглась.

– Он кто?

Она вздохнула и мельком глянула на него краем глаза.

– Он ебаный любитель пораспускать руки.

В душе Пенгвина, что его очень удивило, вспыхнул гнев. Он не знал эту женщину, он не знал о ней ничего. Они встретились всего несколько часов назад, и она была замешана в то, что его чуть не отравил тот безумный ученый, но по какой-то причине он ощутил желание ее защищать. Было очень грустно, что он испытывает такую слабость перед симпатичными девушками. В этом отношении он испытывал слабость и к своей девушке, настолько, что их отношения становились несколько нездоровыми, но черт, ему не хотелось думать об этом прямо сейчас. Черт.

– Сочувствую, – просто сказал он, пытаясь избавиться от нахлынувших на него разом эмоций. – Я понимаю, что женщинам в твоем положении приходится сталкиваться с подобным дерьмом постоянно.

– Спасибо за это, – тихо ответила она и отвернулась. – Я вполне могу за себя постоять, но подобное все равно раздражает.

– Этот Джонс, – заметил Пенгвин, возвращаясь к допросу, – у него есть доступ к соединению?

– Неофициально, – пояснила Моне. – Он просто знает многих нужных людей, и у него есть деньги и влияние. У него есть доступ ко многим соединениям, и под этим я имею в виду наркотики.

Пенгвин кивнул.

– Ты знаешь, где я могу получить его контактные данные? Где он живет?

– Ты можешь позвонить в Вегапанк, но они, скорее всего, начнут лепить отговорки.

– Ага, именно это и произошло, когда мой напарник пытался договориться о встрече с Цезарем.

Она полностью развернулась к нему лицом и скрестила ноги. Пенгвин старался не смотреть на это.

– Вот что я тебе скажу, – мягко сказала она, – оставь моего идиота босса в покое, и дай мне вернуться к работе, тогда я достану всю интересующую тебя информацию.

– Так просто? – спросил Пенгвин. – Ты поможешь мне обойти все эти безжалостные телефонные созвоны с твоей компаний, а все что мне нужно сделать, это отправить тебя обратно на работу?

Ее улыбка снова стала хищной, и Пенгвин во второй уже раз подумал, что это не должно было так сильно ему нравиться.

– Твой номер телефона стал бы приятным дополнением.

– У меня есть девушка, – усмехнулся Пенгвин и опустил взгляд на свои ладони. Черт, как же ему сейчас хотелось, чтобы девушки у него не было.

– Очень жаль, – вздохнула она. – В общем, я все равно это сделаю.

– Да?

– Давно уже хотелось подгадить этой чертовой компании, – кивнула она.

Кивнув, Пенгвин медленно встал и сунул телефон обратно в карман.

– Что ж, спасибо за помощь, мы очень это ценим.

Она наклонила голову, отчего желудок Пенгвина снова сжался, и ее глаза вспыхнули.

– Была рада помочь, детектив.

Далтон: Твой брат просто талант

Ло: В чем?

Далтон: В ведении допросов

Ло: Да быть не может, он был из тех детей, которые посмотрят вверх, если сказать им, что на потолке написано «доверчивый»

Далтон: Ну, каким бы он там ни был в детстве, он только что катком проехался по подозреваемому, а потом очаровал одну дамочку, которая выкрадет для нас информацию из своей компании

Ло: Окей, ну, насчет очаровывать дам, это не сюрприз, он начал лет этак в 10

Далтон: Он сегодня просто отлично справился, ты должен им гордиться

Ло: Уже :)

Время сегодня летело слишком уж быстро. Когда рабочий день закончился, Чоппер осознал, что ему хотелось бы оттянуть этот момент. Далтон должен был приехать за ним всего через двадцать минут, и он нервничал так сильно, что боялся, что на самом деле упадет в обморок.

Отметив в электронном журнале время окончания смены, Чоппер выключил свет и закрыл дверь своего кабинета. Дойдя до секционного зала номер пять, он замер на пороге. Ло, находившийся здесь, осматривал коллекцию костей для одного детектива, работающего над нераскрытым делом.

– Я, эм, – запнулся Чоппер. Проклятье, он даже уже говорить не в состоянии. – Я ухожу. Тебе нужно что-нибудь пока я еще тут?

Ло покачал головой, а затем вскинул на него взгляд.

– Нам нужно молоко, но я могу купить его по дороге домой. – Прошла еще секунда, Ло выпрямился. – Ты в порядке, приятель? Ты очень красный, у тебя температура?

– Нет, я в порядке, – покачал головой Чоппер, делая шаг назад в коридор. – Увидимся утром.

Не став дожидаться ответа Ло, он пошел дальше. В восточном крыле была раздевалка, и Чоппер собирался принять душ и переодеться. Ему очень не хотелось пахнуть химикатами, или чем похуже, ведь Далтон мог, наверное, подойти ближе, или попробовать взять его за руку, или…

«Стоп, стоп, стоп».

Он быстро сполоснулся, до красноты натерев кожу мочалкой, после чего вымыл волосы новыми шампунем с кондиционером, которые купил днем. Помимо этого у него были с собой новые дезодорант и зубная щетка с пастой. Сплюнув пену в раковину, он поднял взгляд на свое отражение в зеркале и попытался успокоиться. Нет смысла так сильно волноваться о том, что еще даже не успело начаться, так ведь?

Прошлепав обратно к шкафчикам, он положил туалетные принадлежности на полку и открыл сумку. Прошлым вечером он чуть ли не целый час потратил на то, чтобы выбрать, что надеть, он готов был просто от стыда сгореть – такая простая вещь, а едва не довела его до панической атаки. Это так глупо. В итоге он выбрал джинсы, темно-зеленую рубашку и жилетку с простым коричнево-зеленым узором. Он думал о том, чтобы надеть только рубашку, потому что жилетка, ну, это жилетка, но в последний момент он все-таки решил все равно надеть ее – он и без того очень худой, и в одной рубашке это становилось совсем очевидно.

Когда часы на стене показали пять пятьдесят восемь, Чоппер прекратил попытки заставить волосы подчиниться расческе и отвернулся от зеркала. Он положил косметичку с туалетными принадлежностями в сумку, втиснул рядом грязную одежду и застегнул молнию. После чего, сделав глубокий вдох и длинно выдохнув, Чоппер повесил сумку через плечо и вышел из раздевалки.

Чоппер: Я закончил с работой, ты здесь?
Чоппер: Я могу выйти и встретиться с тобой на парковке

Далтон: Я припарковался рядом с велопарковкой

Чоппер: Иду

Далтон улыбнулся и положил телефон на приборную панель. Он удивился, поняв, что немного нервничает, что в целом было ожидаемо – он не был на свидании больше пятнадцати лет. В свое время они с женой устраивали своего рода свидания, но это не то же самое, когда ты женат.

Он лишь надеялся, что не покажется Чопперу слишком серьезным. Или скучным. Боже, это было бы просто ужасно.

Пассажирская дверца распахнулась, вырвав Далтона из мыслей, и он с улыбкой развернулся к Чопперу.

– Эм, привет, – поздоровался тот. – Я кину сумку на заднее сидение?

Боже, он просто великолепен и безумно мил! Только взгляните на эти чертовы глаза и эти волосы!

– Конечно, – ровным, как Далтон того и ожидал, голосом ответил он.

– Спасибо, – Чоппер улыбнулся и скрылся из виду. Открыв заднюю дверцу, он бросил свою спортивную сумку на сидение. Когда он забрался в машину, Далтон с восхищением заметил, что его лицо покраснело сильнее, чем было мгновением назад, и задался вопросом – чем это могло быть спровоцировано.

– Я забронировал столик, и у нас еще есть полчаса времени, но нам надо будет припарковаться в паре кварталов и немного пройтись.

Чоппер кивнул, но ничего не сказал. Его глаза были широко распахнуты, а покоящиеся на коленях руки стиснуты в кулаки. Далтон, похоже, не единственный, кто сейчас нервничал, и от этого осознания он почувствовал себя гораздо лучше.

– Это… – тихо начал Чоппер, и Далтон подождал, пока он соберется с мыслями. – Это нормально, что мы так проводим вечер? Я к тому, что дело еще не раскрыто, надо работать со свидетелями и тебе надо сделать еще кучу всего. Я бы не хотел… мешать.

– Не волнуйся насчет этого, – покачал головой Далтон, – ты совсем не мешаешь. Да и мы в любом случае проработали список свидетелей, и допросить следующего подозреваемого до завтрашнего утра никак не выйдет. – Он развернулся на сидении и дал задний ход, чтобы выехать с парковки. – Кроме того, мне нужно отдыхать время от времени, иначе я сойду с ума.

– Ага, – тихо заметил Чоппер, – верно.

Дорога заняла всего несколько минут, и, хоть они и провели их в относительной тишине, они не чувствовали неловкости. У обоих не возникало желания заполнить паузу словами – витавших в воздухе взволнованности и сладкого напряжения было более чем достаточно.

Далтон припарковался на стоянке с приличными ценами – он нашел ее заранее, – и повел затем Чоппера по улице в сторону запада. Небо потемнело, их лица обдал прохладный ветерок. Но Чоппер, похоже, вполне спокойно отнесся к температуре воздуха.

– Сколько ты уже здесь живешь? – спросил детектив.

– Эм, – Чоппер поднял на него взгляд, явно удивленный вопросом. – Здесь? Ты про Сиэтл?

– Да, – усмехнулся Далтон.

– Всю свою жизнь.

– О, не удивительно, что ты спокойно переносишь холод.

Чоппер мягко улыбнулся, и Далтон ощутил, как все тело расслабилось, он до этого и не подозревал, что напряжен.

– У меня низкая температура тела, – пояснил Чоппер. – Я вполне спокойно могу гулять без пальто в снежную погоду, и буду чувствовать себя прекрасно.

– Правда?

– Люди от этого просто в шоке, – кивнул Чоппер. – Правда, не сказать, что я часто так делаю. Здесь не так много снега. Бывает слякотно время от времени, но не так, чтобы снег лежал и не таял какое-то время.

– Я едва помню снег, – ностальгически заметил Далтон. – Я переехал в Калифорнию пятнадцать, почти шестнадцать лет назад, а там снега вообще не бывает.

– Это так печально.

– Тебе нравится прохладная погода?

– Если бы я мог, я бы переехал на Аляску, – кивнул Чоппер. – Или в Канаду. Куда-нибудь, где не бывает выше двадцати градусов.

Далтон усмехнулся и кивком указал на нужно здание, к которому они успели подойти. Чоппер проследовал взглядом в указанном направлении и замедлил шаг.

– О, бар Кантинетта! – воскликнул он. – Я все собирался сюда заглянуть. Санджи говорит, тут очень круто!

– Замечательно, – расплылся в улыбке Далтон и двинулся вперед, чтобы открыть дверь. Когда он отошел в сторону, чтобы пропустить Чоппера вперед, тот удивленно вздрогнул, а его лицо тут же покрылось жарким румянцем. Он попытался скрыть это, наклонив голову и прошмыгнув мимо Далтона, но тот все равно заметил, это было просто очаровательно.

Сердце Чоппера колотилось с такой силой, что он боялся, что его сейчас хватит удар. Далтон такой джентльмен и он такой милый, а то, как он приобнял его рукой за талию, совсем легонько, пока они пробирались через небольшую толпу людей у двери, было настолько приятно, настолько невероятно обнадеживающе.

Он, крепко скрестив руки и прижав локти к бокам, молча стоял рядом с Далтоном, пока тот называл свое имя администратору. Когда их подвели к небольшому столику в глубине зала, подальше от шума и болтовни у барной стойки, Чоппер снова ощутил головокружение. Свет был приглушен, на столе стояли свечи, атмосфера была просто идеальная, все было идеально, но именно свечи окончательно прояснили для него ситуацию.

«О, Боже, это на самом деле происходит, я здесь на свидании с Далтоном, и это свидание, и что я делаю, я не могу быть на свидании, я не достаточно хорош, чтобы быть с ним, и все пялятся, с чего я вообще решил, что я смогу…»

Далтон снова приобнял его рукой за талию, и Чоппер ощутил тепло его тела, когда он наклонился к нему, чтобы тихо сказать ему что-то на ухо.

– Все хорошо, – тихо произнес он глубоким успокаивающим голосом. – Тебе нечего бояться. Дыши. Все хорошо. Никто ничего от тебя не ожидает. Вот так, дыши медленно. Если ты хочешь уйти, мы можем уйти и поехать в пиццерию. Или я даже могу отвезти тебя домой, если хочешь.

Чоппер судорожно вздохнул. Голос Далтона, казалось, ласкал ту часть разума, которая всегда норовила ускользнуть. Он вытянул руку, и пальцы наткнулись на пуговицы на рубашке Далтона. Прижав руку плотнее, он почувствовал под ладонью его твердые мышцы.

– Господи, нет, – прошептал он, – не надо отвозить меня домой, я этого себе никогда не прощу. Я… со мной все будет в порядке.

В подтверждение своих слов, он снял пальто и повесил его на спинку ближайшего стула. После чего он аккуратно сел за стол, ожидая, что Далтон к нему присоединится. Однако он не мог поднять на него взгляд, не мог посмотреть ему в лицо. Он был слишком смущен.

К тому времени, когда им принесли воду и меню, Чоппер чувствовал себя почти нормально. Он провел пальцем по своей вилке и покачал головой.

– Прости, – едва слышно прошептал он.

– Тебе не за что извиняться, – отозвался Далтон, – все в порядке.

Тот факт, что Далтон был с ним так добр и так терпелив, придал Чопперу смелости поднять на него взгляд. Далтон сидел напротив него, опираясь локтем на стол и подпирая голову рукой. Он мягко улыбался и ждал его, глядя на него так, словно что-то в облике Чоппера могло бы вызвать его интерес.

Самоуничижительно хмыкнув, Чоппер сел на край стула и положил локти на стол.

– Я надеялся, что смогу избежать панических атак до второй половины свидания, но, полагаю, положительная сторона в том, что теперь все кончено, и я могу сосредоточиться на чем-то кроме того, опозорюсь.

– Тебе не надо беспокоиться из-за того, что ты опозоришься, – сказал Далтон. – Не со мной.

– Как ты это делаешь? – Голос Чоппера был едва слышнее шепота, в груди у него порхали бабочки.

– Делаю что?

– В любой ситуации всегда остаешься таким спокойным.

– Я не всегда остаюсь спокойным, – ответил Далтон. –Сегодня я изрядно понервничал, думая о нашем свидании.

– Правда? – удивился Чоппер.

– Я старею, и я довольно старомоден, – кивнул Далтон. –А еще у меня жуткий график работы, и сама работа в целом расстраивает. Что я могу предложить привлекательному молодому доктору?

Чоппер вдруг почувствовал прилив жара, а его губы расплылись в улыбке, сдержать которую он был не в силах.

– У меня есть пара мыслей на этот счет, – произнес он.

К ним снова подошел официант, и Чоппер осознал, что он даже не заглянул в меню, и понятия не имеет, что хочет. Далтон, к счастью, предложил ему несколько вариантов, что упростило его выбор, и сделал затем заказ. Пасту а-ля болоньезе для Чоппера, и пасту с тушеным кроликом орегано и сыром пекорино для себя. То, с какой легкостью с губ привлекательного детектива слетели названия блюд, просто завораживало. Он уже давно знал, что есть что? Или он заранее обо всем разузнал, чтобы сделать заказ было проще? Чопперу казались привлекательными оба этих варианта.

– Что? – улыбнулся Далтон, когда официант ушел.

Чоппер хотел было пригнуть голову, чтобы скрыть вспыхнувшие щеки, но передумал. Больше не было необходимости скрывать свой интерес. Далтон знает.

– Ты, эм… – ему хотелось сказать ты такой красивый, или ты просто невероятно сексуальный, но слова застряли на языке. Так что вместо этого он просто улыбнулся и покачал головой.

– Я не так хорош в этом, если это не беседа в чате.

– Не так хорош в чем?

– В умении флиртовать, – пожал плечами Чоппер, – не знаю. В умении говорить то, что думаю.

Далтон какое-то время просто сидел и смотрел на него с улыбкой, но затем наклонил голову, словно обдумывая что-то, и полез в карман за телефоном. Еще раз улыбнувшись Чопперу, он провел пальцем по экрану и начал печатать.

– О, нет, – вырвалось у Чоппера, – ты не должен…

– …Все в порядке. Если тебе так проще, почему бы и нет.

Времени придумать ответ у Чоппера не оказалось – в кармане завибрировал телефон. Он встретился взглядом с Далтоном, когда тот поднял голову. Детектив широко ему улыбнулся, на что Чоппер вздохнул и вытащил мобильник.

Далтон: Расскажи мне, о чем ты думаешь

– Мы будем выглядеть так глупо, – улыбнувшись, тихо произнес Чоппер, – общаясь по телефону, хотя сидим в метре друг от друга.

– Мне все равно, – прошептал в ответ Далтон. –Единственное, что для меня сейчас имеет значение, это ты.

В этот раз Чопперу пришлось опустить голову – он больше не мог выдерживать этот ласковый взгляд. Ему хотелось плакать, хотелось смеяться, хотелось кричать во все горло. В его душе просто не находилось достаточно места, чтобы вместить все те эмоции, которые на него вдруг обрушились.

Он начал набирать ответ.

Чоппер: Я хотел сказать, что ты красивый. И сексуальный

Отправив сообщение, он положил телефон на стол и скрестил на столешнице руки. Он слишком нервничал, чтобы смотреть, как Далтон читает сообщение, даже краешком глаза не мог себя заставить взглянуть, так что он положил голову на руки.

Несколько мгновений прошли в тишине, а затем телефон Чоппера снова завибрировал.

Далтон: Могу сказать то же о тебе. Я не могу на тебя насмотреться

Чоппера всего бросило в жар. Он понятия не имел, что сказать и что сделать, он даже забыл, как дышать. Проведя рукой по волосам и спрятав лицо в изгибе локтя, он принялся набирать ответ, пальцы при этом дрожали.

Чоппер: Тебе не стоит налегать на комплименты, а то у меня сердце остановится

Далтон: Ну, этого бы нам не хотелось
Далтон: Как насчет того, чтобы поговорить о чем-нибудь нейтральном, пока мы ждем еду

Чоппер: А что будет после того, как ее принесут?

Далтон: Мы будем есть. Времени на разговоры не останется

Медленно подняв голову, Чоппер снова встретился взглядом с Далтоном, он даже не упал в обморок при этом. Оказалось, что это довольно просто – выражение лица Далтона оставалось все таким же добрым, хоть и не таким пронзительным.

– Окей, договорились, – тихо произнес Чоппер.

Они говорили о Луффи и Эйсе, об учебе в колледже и о том, что Чопперу с самого детства хотелось стать врачом. Они говорили о любимой еде и любимых животных, о разных простых вещах, атмосфера между ними оставалась легкой и непринужденной. Когда принесли еду, Чоппер понял, что Далтон оказался прав – все было настолько вкусно, что оба несколько утратили интерес к разговорам.

Когда их тарелки унесли, и вместо них принесли заказанную Далтоном бутылку вина, Чоппер понял, что ему хочется вернуться к более интимной беседе, но он не знал, как начать. Он уже даже подумывал снова вытащить телефон, но тут Далтон тихо заговорил.

– Когда… – начал было он, но тут же умолк и прочистил горло. Наполнив бокал Чоппера, он сделал глоток вина из собственного.

– Когда, что? – спросил заинтригованный Чоппер, после чего отпил из бокала.

– Когда ты понял, что ты гей? – спросил детектив.

Чоппер сделал еще один глоток и обвел ободок бокала пальцем.

– Мне было… шесть? Может, семь.

– Так рано? – широко распахнулись глаза Далтона.

– Я тогда ночевал у друга, – кивнул Чоппер, – у Усоппа, который восстанавливает машины. Мы смотрели фильм в гостиной, и в конце фильма пара поженилась. Усопп повернулся ко мне и спросил, хотел ли бы я когда-нибудь выйти за него замуж, я сказал: «конечно». Когда он рассказал об этом своей маме, она засмеялась и сказала, что мы не можем пожениться, потому что мы оба мальчики. Я не понял ее, Усопп тоже, но что я точно понял – услышать, что я не могу выйти замуж за Усоппа было очень больно, настолько больно мне до этого еще не было. – Он вздохнул и медленно выдохнул, он еще никому не рассказывал это историю.

– Когда… ты понял? – спросил он.

– Два года назад, – задумчиво произнес Далтон, сделав еще один глоток вина и опустив взгляд на бокал.

– Правда? – Чоппер удивленно замер, не донеся бокал до рта.

– Мне такое никогда не приходило в голову, – кивнул Далтон.

Совершенно ошеломленный, Чоппер сделал долгий глоток, чтобы скрыть, что он настолько сильно удивлен. Не знать что-то настолько важное в течение столь длительного времени – просто невероятно. Что происходило в жизни Далтона, что он так долго ничего не знал? Он просто был слишком занят?

– У тебя такой взгляд, – усмехнулся Далтон.

– Ой, – Чоппер снова переключил внимание на него. – Прости.

Далтон пожал плечами и снова наполнил бокалы. Пока он разливал вино, Чоппер наблюдал за ним и думал о своих друзьях, особенно о Зоро с Санджи, об их жизнях, и всей той боли, которую им пришлось испытать, чтобы понять правду о себе. Он думал о Ло и о том, в насколько невероятную ситуацию ему пришлось попасть, чтобы понять, чего он хочет. Он осознал, что для всех остальных это не было столь же просто, как для него. Можно сказать, ему в каком-то смысле повезло.

Чоппер задумчиво достал телефон и, с колотящимся сердцем напечатав сообщение, тут же нажал кнопку отправки, пока не передумал.

Чоппер: Я твой первый?

Далтон прочитал сообщение и снова посмотрел на него. Он мягко улыбнулся и кивнул.

Чоппер почувствовал, как щеки покрылись румянцем, а так же ощутил знакомую и такую приятную боль в теле.

– Вау…

Еще минут сорок они провели, потягивая вино и разговаривая на безопасные темы. Далтон рассказал ему детали задержания Цезаря. Чоппер поначалу забеспокоился, услышав, что тот пытался отравить Пенгвина газом, но уже вскоре смеялся над тем, как Далтон пересказывал ему все отсылки к фильмам, которыми сыпал напарник в самый разгар происходящего.

– Он просто ходячая энциклопедия по поп-культуре, – хихикнул Чоппер.

– Типа того, – скорчил рожу Далтон, – только больше по фильмам.

Далтон настоял на том, чтобы оплатить счет, и Чоппер уступил только, когда он пообещал ему, что в следующий раз платить будет Чоппер.

В следующий раз…

Они вышли на улицу, и Чоппер тут же, чтобы не передумать или не начать слишком нервничать, взял Далтона под руку и прижался к его боку.

Они медленно пошли к машине, выбрав более длинную дорогу, чем та, по которой они пришли в ресторан. Проходя мимо церкви с красиво постриженными лужайкой и живой оградой, Далтон еще замедлился, чтобы рассмотреть местечко.

– Тут так красиво, даже в темноте.

Чоппер кивнул. Он заметил небольшую группу вишневых деревьев у южной стены церкви. Это был его любимый сорт.

– Почему цветущая вишня? – спросил Далтон.

– Из-за дедушки, – вздохнул Чоппер. Сглотнув, он понял, что было весьма необычно, что готов поделиться этой историей. Он уже давненько никому не рассказывал о дедушке. – Он был врачом, я восхищался им и хотел быть таким же, как он. Ему нравились вишневые цветы, и они у меня ассоциируются с ним.

Далтон задумчиво протянул «ммм».

– Прости, это не самая интересная причина.

Далтон наклонился и прошептал прямо ему в ухо, практически уткнувшись носом в его волосы:

– Я думаю, это замечательная причина.

Чоппер поежился, но не от холода.

Когда они вернулись к машине, Чоппер почувствовал, как Далтон резко остановился. Он с любопытством вскинул голову, глядя в его симпатичное лицо.

– Что такое? – спросил он.

Далтон, казалось, прокручивал в голове какие-то мысли, не уверенный, что именно хочет сказать. Такое выражение его лица Чопперу было в новинку, но это отчего-то его совсем не смутило.

– Я хочу… – он умолк, а затем тихо вздохнул и почесал в затылке. Из-за этого жеста он стал выглядеть моложе и наивнее. Это было просто очаровательно.

Чоппер подошел ближе и вложил свою ладонь в руку Далтона.

– Мне написать сообщение? – выдохнул Далтон, встретившись взглядом с Чоппером. – Мне бы не хотелось тебя ошарашить, но мне нужно тебе кое-что сказать.

Задрожавший Чоппер отрицательно покачал головой. Его одновременно бросало и в жар и в холод, а сердце билось с такой скоростью, что он был уверен – оно вот-вот просто взорвется. В груди все сдавило.

– Просто скажи, – выдохнул он.

Наклонившись к нему, Далтон тихо, едва ли не шепотом, произнес:

– Ты удивительный, ты это знаешь?

Сердце Чоппера пропустило удар. Земля начала уплывать из-под ног, а дышать вдруг стало очень трудно.

– Что ты имеешь в виду?

Далтон положил руки на бедра Чоппера и придвинулся к нему еще ближе. Его глаза были полуприкрыты, но взгляд оставался столь же пронзительным, как и раньше. Он словно прожигал Чоппера насквозь, смотрел ему в сердце, в душу.

– Я знаю, что с тобой произошло что-то ужасное, вижу это. Из-за этого тебе стало сложно делать даже самые простые вещи, вещи, которые все воспринимают как нечто само собой разумеющееся. Повседневные задачи это вехи, огромные шаги, которые тебе приходится преодолевать. – Он умолк, внимательно изучая Чоппера взглядом, и тот задержал дыхание на эти бесконечные секунды.

Когда Далтон продолжил говорить, его голос звучал настолько нежно, что сердце Чоппера едва не разбилось.

– Но ты делаешь эти шаги. Несмотря на то, что это невероятно сложно, несмотря на то, что ты убиваешься, делая их, ты все равно делаешь удивительные вещи. Ты прекрасно справляешься со своей работой. Ты так сильно заботишься о своих друзьях. Ты бесстрашен, когда сосредоточен на том, что считаешь правильным и на том, что делать необходимо, чтобы остановить того, кто поступает неправильно. Как бы мне хотелось, чтобы ты видел, насколько ты чертовски невероятен…

Чоппер зарылся руками в волосы Далтона и притянул его ниже, чтобы прижаться к его губам своими. Он целовал Далтона так, словно нуждался в нем, как он нуждается в кислороде, чтобы дышать. Он застал Далтона врасплох, но тот быстро сориентировался и ответил на поцелуй, крепче прижав Чоппера к себе и проникнув в его рот языком. Тихонько всхлипнув – столь знакомая ему боль в груди усилилась, превратившись в почти болезненную пульсацию, – Чоппер обхватил Далтона руками за шею и отпустил себя. Он открылся ему, позволив Далтону вести. Врезавшись спиной в бок машины, он ахнул, когда к его телу прижалось тело Далтона.

Они целовались медленно, отчаянно, прерываясь время от времени на мгновение, чтобы сделать вдох и прижаться друг к другу лбами, но почти тут же один из них подавался ближе, снова принимаясь дразнить губы другого. Ладони Далтона скользнули под куртку Чоппера, он провел кончиками пальцев по его бокам, по животу, по ребрам.

– Боже, ты такой вкусный, – прорычал Далтон. – Ты так хорошо пахнешь. С тобой так хорошо.

Чоппер тихо ахнул, содрогнувшись всем телом из-за этих слов, из-за самого тона, с которым они были произнесены. Если бы Далтон разговаривал с ним так до конца его дней, он никогда не устал бы его слушать. От звуков его голоса заныло сердце, кожа стала совсем горячей, а член настолько твердым, что хотелось кричать. И ему хотелось рассказать обо всем этом Далтону, обо всем, что он заставил его чувствовать, и что эти чувства он никогда не испытывал прежде. Рассказать Далтону, что он сумел, заставил его захотеть то, о чем он всего несколько месяцев назад даже подумать боялся.

А потом Далтон снова его поцеловал, и все мысли тут же вылетели из головы.

Когда они наконец-то слегка отстранились друг от друга, Чоппер смотрел на Далтона остекленевшим взглядом. Его дыхание все еще оставалось прерывистым, а руками он все еще обнимал детектива за шею.

– Ты в порядке? – затаив дыхание прошептал Далтон.

Чоппер кивнул – все еще не мог произнести ни слова. Он был ошеломлен тем, насколько крепко Далтон его обнимал, тем, как он тяжело дышал, тем, как он задрожал всем телом, когда Чоппер пошевелился немного.

– Мне нужно отвезти тебя домой, – проговорил Далтон. – Думаю, лимит моего самоконтроля исчерпан.

Чоппер снова кивнул. В данный момент все, чего ему хотелось, чтобы Далтон действительно потерял контроль над собой, чтобы он взял его на руки и втолкнул в салон машины. Он был совсем не против, чтобы Далтон трахнул его до потери сознания на заднем сидении, посреди пустой парковки, в будний день, в малознакомой ему части города.

Но он также знал, что хочет, чтобы Далтон был рядом. Он хочет, чтобы то, что происходило между ними, длилось подольше. Он хочет все сделать правильно с самого начала, так чтобы, оглядываясь назад, он смог бы гордиться тем, как он себя вел в этот раз. В этот раз.

Далтон поцеловал его еще несколько раз, едва касаясь его губ своими, после чего выпустил из объятий. Поездка назад, к дому Чоппера, была столь же приятной, как и та, что состоялась ранее, и даже лучше, ведь на этот раз рука Чоппера покоилась на перегородке между сидениями, а его пальцы были переплетены с пальцами Далтона. Они пожелали друг другу спокойной ночи, и Далтон задержал изучающий, ставший гораздо более глубоким, взгляд на Чоппере на несколько мгновений.

– Я отлично провел время, – мягко произнес Чоппер.

– Я тоже, – улыбнулся Далтон.

После этого Чоппер вылез из машины, забрал с заднего сидения свою сумку и захлопнул дверцу. Оказавшись перед входной дверью, он тут же обернулся, и какую-то долю секунды ему хотелось послать все к черту. Ему хотелось бегом броситься обратно к машине, забраться Далтону на колени и начать трахаться прямо тут, на улице, где его мог увидеть любой из соседей, выглянувший из окна.

Но он этого не сделал. Он улыбнулся, помахал Далтону рукой и скрылся за дверью своего дома.

Chapter Text

Среда оказалась бедна на события, они потратили день на то, чтобы найти оставшихся свидетелей и на то, чтобы разобраться со списком людей из Вегапанк Индастриз. Смокер пришел в ярость, узнав, что Далтон с Пенгвином арестовали Цезаря только для того, чтобы отпустить его спустя несколько часов, но он быстро остыл, когда ему рассказали о предоставленной ученым и его помощницей информации.

– Ладно, – проворчал он, – надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Однако четверг оказался едва ли не хуже среды. Оказалось, что Джонс, о котором им рассказала Моне, не был в штате, и никто из его коллег и знакомых не знал, как с ним связаться.

Далтон был вполне уверен, что большинство из них лгали, но у него не было доказательств, чтобы обвинить их в препятствии следствию. Он видел, что Пенгвин расстраивается все сильнее, но парнишка держался, и продолжал выполнять свою работу, как опытный ветеран.

К счастью, друг Пенгвина из киберотдела по имени Клион, сработал на высшем уровне, и в четверг днем прислал Далтону отчет по электронной почте. Оказалось, что некоторые из банковских счетов Джонса были очень и очень подозрительными. Каждые пару или около того недель на счета поступали крупные суммы денег из источника, который было невозможно отследить. Похоже, даже если этот парень никак не связан с делом Франкенштейна, они все равно смогут выловить его через статью о возможном уклонении от уплаты налогов. Получить постановление суда не составило труда, и уже к утру пятницы у них на руках был ордер на обыск офиса Джонса, его дома в Балларде* и его квартиры в восточной части Сиэтла.

Просто смешно, до чего легко оказалось найти в квартире наркотики, Джонс словно совсем не пытался их спрятать.

Далтон стоял на кухне, тихо посмеиваясь, пока Пенгвин доставал из холодильника еще один сверток с белым порошком.

– Ну, полагаю, нам стоит взять ордер на его арест, м?

– Ага, – расплылся в улыбке Пенгвин, – думаю, да.

Но сейчас они снова вернулись к игре в выжидание. Джонс должен был вернуться в штат только через несколько дней, при этом из-за того, что их подозреваемый пересек границу штата, об этом уведомили ФБР и заблокировали его счета, но у такого человека, как этот Джонс, наверняка было припрятано изрядное количество денег где-нибудь заграницей, так что спешить возвращаться он явно не станет.

Далтон нехотя позвонил другу из местного отделения ФБР Сиэтла, и передал им информацию на Джонса. Его заверили, что дело все равно остается под юрисдикцией Западного округа, но передавать нечто подобное другим людям все равно было неприятно.

– Эх, так досадно, – вздохнул Пенгвин. – Мы были уже так близко, а сейчас… – он провел рукой дугу в воздухе, но оборвал жест на середине, резко опустив руку.

– Такое происходит чаще, чем кажется, – кивнул Далтон. – Но, во что бы киношники ни пытались заставить людей поверить, полиция и ФБР на самом деле неплохо работают вместе.

– Это хорошо, – Пенгвин со стоном потянулся. – Ты домой?

– Ага,у меня, похоже, раковина протекла. Займусь сегодня ей.

– Воу, звучит очень весело. Увидимся.

Далтон махнул рукой выходящему из кабинета напарнику, после чего стащил со спинки кресла куртку и вытащил из ее кармана телефон. Разблокировав экран, он снова уселся в кресло.

Накануне Чоппер отправил Далтону свою фотографию, на ней он, не глядя в камеру, делает глоток из чашки с цветущей вишней, которую подарил ему Далтон. Он был великолепен. Освещенный лучами заходящего солнца, которые проникали в его кабинет через окно, контур его лица на золотистом фоне был просто идеален. Ниже, под фотографией, Чоппер приписал: «Воу, тебя не раздражает, когда телефон внезапно звонит в неподходящий момент?» и добавил смеющийся смайлик.

Фотография теперь стояла у Далтона на заставке.

Последние два дня их диалог с Чоппером практически не прерывался, и Далтон был этому очень рад. Ожидание, разные мелкие вопросы по ведению допросов и бумажная волокита были терпимы благодаря тому, что каждый раз, когда он чувствовал себя перегруженным, раздраженным или расстроенным, он просто вытаскивал телефон и писал ему что-то простое, коротенькие «Как ты?» или «Чем занимаешься?», или просто продолжал начатый ранее разговор. Чоппер всегда отвечал ему, говоря ему что-то невероятно милое, или рассказывал что-нибудь интересное о том, над чем сейчас работал. Сам Чоппер разговор не начинал, но Далтон не возражал, поскольку он всегда с энтузиазмом отвечал на его вопросы.

Например, сейчас он, посмеиваясь, читал сообщение с объяснением, почему японское аниме лучше смотреть на японском языке, и ни за что не надо смотреть в дубляже.

Далтон: Мы посмотрим все, что ты порекомендуешь, на том языке, на котором захочешь
Далтон: Я смотрел только Ванпанчмена, потому что прошлый напарник настоял

Ответ Чоппера пришел уже через каких-то секунд тридцать.

Чоппер: О, у меня есть целый список. Я не фанат всяких чеканутых сёнен-сериалов, которые смотрят Луффи с Зоро, но Санджи рекомендовал мне несколько реально классных полнометражек, типа Летних войн
Чоппер: Мы могли бы как-нибудь посмотреть его вместе
Чоппер: Если хочешь

Улыбка Далтона стала шире.

Далтон: Конечно. Чем занимаешься в субботу?

Чоппер: Работаю до 6, но после я весь твой
Чоппер: Мы можем взять тайской еды, тут неподалеку есть классное местечко
Чоппер: Ло работает, так что дом в нашем распоряжении

Мысль о том, что они с Чоппером будут одни в его доме, оказалась настолько заманчивой, что Далтону пришлось отложить телефон и выдохнуть. Грудную клетку сдавило, когда он представил, как сидит на диване с Чоппером, который свернулся у него под боком калачиком, как пропускает сквозь пальцы его мягкие волосы, и как, возможно, украдет несколько нежных поцелуев.

На самом деле Далтон понимал, что не сможет держать руки при себе, при этом он был уверен, что Чоппер планирует, что он останется ночевать, но он так же знал, что они, скорее всего, пока не готовы для этого. Было слишком много переменных. Он знал, что секс не испортит их отношения, но Далтон привык считать себя джентльменом и, более того, осмотрительным человеком. И пусть Чопперу становилось лучше, он еще не успел разобраться в себе. Секс все усложнит, а все, что Чопперу сейчас было нужно меньше всего – это очередные сложности.

И еще одна небольшая деталь – Далтон прежде никогда не занимался сексом с мужчиной. Он изучил этот вопрос, но читать об этом и смотреть видео – это не то же самое, что иметь реальный опыт. Чоппер, очевидно, понимал, как все работает, и, скорее всего, мог все ему показать, вот только нервничать Далтон от этого меньше не стал.

Боже, он нервничал из-за секса… Он не нервничал из-за секса с… со старшей школы?

Покачав головой, он снова взялся за телефон.

Далтон: Я в деле
Далтон: Это свидание

Когда Пенгвин вошел в квартиру, свет в ней не горел.

– Роуз? – позвал он. – Детка? – Она разве не должна бы уже быть дома к этому времени?

Он включил свет и тут же ощутил себя несколько дезориентированным – огромный участок стены был пуст. Куда, черт подери, девался телевизор? Пенгвин быстро огляделся, ища признаки взлома или борьбы, но за исключением исчезнувшего телевизора и пропавшей части книг с полок, все выглядело как обычно.

Чего нельзя было сказать о кухне.

Не было ни тостера, ни микроволновки, ни большей части посуды. На кухонном островке он нашел конверт, на котором женским почерком было нацарапано «Никки».

Внутри все обмерло, и Пенгвин провел рукой по волосам. Он понял, что происходит, это было очевидно.

Ему потребовалось какое-то время, чтобы собраться с мужеством преодолеть эти несколько шагов до кухонного острова. Схватив конверт с мраморной поверхности, он открыл его и начал читать. Теперь изнутри все словно покрылось льдом, который начал стремительно заполнять каждую клеточку тела.

Дорогой Никки,

Я возвращаюсь домой, в Портленд. Я ненавижу свою работу. У меня совсем нет друзей. А тебя никогда нет рядом, так что меня здесь больше ничего не держит. Прости, что не осталась сказать тебе все это в лицо, но я знаю, что ты просто уставился бы на меня этим своим щенячьим взглядом, и я бы передумала, и страдала бы еще с неделю или сколько бы там мне потребовалось времени, чтобы снова попытаться уйти. Будь счастлив.

Прости,
Роуз

P.S. Ты, скорее всего, уже заметил, что я забрала телевизор. Я оплатила большую часть его стоимости, так что подумала, что это будет честно

Пенгвин отложил письмо и уперся руками в бедра. Он почувствовал легкую тошноту. Он действительно настолько сильно ей пренебрегал? Да, он много работал, но все же уделял ей время. Так ведь?

Он достал телефон и нашел в списке имя Шачи.

Пенгвин: Кусман
Пенгвин: Ты на работе?

Он точно знал, где сейчас был Шачи, просто понимал, что стоит проявить тактичность, а не просто внезапно появиться перед ним в ужасном настроении и с плохими новостями.

Пока ждал ответа Шачи, он прошел в ванную – теперь без пушистого коврика около унитаза и держателя для зубной щетки с Бэтменом – и начал снимать одежду. Скинув все на пол перед раковиной, он включил воду в душе, рассеянно отметив, что рад, что она хотя бы оставила ему его шторку для душа с Рунскейп.

Телефон прожужжал как раз, когда он уже хотел было перешагнуть бортик ванной.

Шачи: Да
Шачи: Черт ты окей?

Пенгвин: Нет

Шачи: Тогда тащи свою задницу сюда

Пенгвин: Только быстро приму душ

Шачи: Пожалуйста, скажи, что это потому, что ты грязный, а не потому, что ты весь в крови

Пенгвин: Просто грязный

Шачи: Слава богу, лан, до скорого
Шачи: Напиши, когда приедешь, я проведу тебя через черный ход

Пенгвин: Ок, увидимся

Он простоял под струями воды дольше, чем надо – кожа на руках и ногах сморщилась и покраснела, – стараясь не думать ни о чем. Только вот это было глупо – будто это могло бы получиться. У них уже какое-то время были проблемы, в основном всякие мелочи, но их стало так много, что говорить о них с каждым разом становилось все труднее и труднее. Пенгвин понимал, что это его вина, конечно же, его: его никогда не было дома, когда же он был тут, то не знал, о чем с ней разговаривать, потому что голова была забита исключительно мыслями о деле.

Выкинув все мысли из головы, он намылил голову и тело, сполоснулся и выключил воду. Вытеревшись полотенцем, он голым прошлепал по коридору в спальню. Стараясь не оглядываться и не искать, чего не хватает здесь, он нацепил боксеры, джинсы и несколько поношенную футболку с Дэдпулом. Пофиг, все равно поверх будет черный худи. На голову он надел бейсболку, в которой был в клубе в первый раз. Обув ботинки со стальным носом, он забрал из спальни бумажник и телефон и схватил ключи при выходе из квартиры.

Пенгвин: Я приехал

Шачи: Сек

Все было так же, как в прошлый раз. Шачи встретил его у служебного входа, и они вошли внутрь. Тот молча провел его мимо бара и начал подниматься вверх по лестнице.

– Куда мы идем? – спросил Пенгвин. Ему пришлось кричать, чтобы брат услышал его за шумом музыки и других голосов.

– Сегодня вечер для VIP, я работаю наверху, – обернувшись, громко проговорил ему в ухо Шачи.

– Черт, – Пенгвин невольно впечатлился, – карабкаешься на вершину мира.

Шачи улыбнулся в ответ на эти слова и пошел дальше.

На втором этаже клуба, хотя технически, скорее это был уже третий, было гораздо тише. Тут тоже играла музыка, но не такая громкая – Пенгвин даже слышал обрывки разговоров людей вокруг. Тут также было темнее – светильники были встроены в пол, а над столиками свешивались лампы, сделанные из-под бутылок виски. Бар находился в дальней части помещения. Он был полностью огорожен, полки же с выпивкой висели на цепях такой же толщины, как и те, на которых держались якоря кораблей. Шачи предложил Пенгвину расположиться в дальнем углу, после чего перегнулся через стойку и взял две бутылки пива.

– Тебе разве не надо работать? – спросил Пенгвин.

– Видишь того парня? – кивком указал в сторону Шачи. – Блондина?

Глянув в сторону бара, Пенгвин увидел человека, на которого показывал Шачи. Это был высокий мужчина с крестообразным шрамом на подбородке.

– Это Дрейк, – пояснил Шачи. – Он меня заменит на какое-то время. Он классный парень и почти такой же хороший бармен, как и я.

– Ты сама скромность, – расплылся в улыбке Пенгвин.

– Я учился у лучших. – С этим словами Шачи открыл бутылки и передал одну Пенгвину. – Итак, что случилось?

– Роуз ушла, – тихо выдохнул Пенгвин, сделав глоток.

– Серьезно? – застыл Шачи, так и не донеся бутылку до рта.

– Она забрала большую часть посуды, микроволновку, коврик из ванной и телевизор, – кивнул Пенгвин.

– И микроволновку и телек? – поморщился Шачи. – Да ладно, и как мне теперь выживать? – Он покачал головой и сделал большой глоток. – Ты в порядке?

– Ты, похоже, не очень удивлен, – пожал плечами Пенгвин.

– Не скажу, что это было очевидно, но… – пришла очередь Шачи вздыхать. – Были определенные знаки. Она не была счастлива, приятель, она только и делала, что сидела в квартире и дулась все время, терпеть не могла свою работу…

– …Если бы она хоть что-то сказала, – прорычал Пенгвин. – Я знаю, что я вряд ли смог бы что-то сделать, но я бы мог хотя бы…

– …О, нет, – Шачи рубанул в воздухе ладонью, – даже не начинай. Это не твоя вина.

– Нет, моя.

– Нет, – Шачи пересел поближе, – нет, черт возьми. Я тебя знаю, братишка, ты возьмешь всю вину на себя, если я сейчас не вобью в тебя хоть немного здравого смысла. Да, ей было одиноко, да, у нее не было друзей, но, черт подери, я все время предлагал ей куда-нибудь сходить, помочь ей познакомиться с новыми людьми, но она всегда говорила «нет». Ей не хотелось, она даже не пыталась. Ей просто нравилось сидеть и жалеть себя.

– Тогда почему она не?..

–…Ей просто хотелось вернуться обратно в Портленд. – С этими словами Шачи допил остатки своего пива и поставил бутылку с обратной стороны барной стойки. –Слушай, она неплохая девчонка, на самом деле, она классная, ей просто не нравилось здесь. Поэтому не впадай в депрессию из-за того, что ты думаешь, что подвел ее или что-то типа того, впадай лучше в депрессию из-за того, что у тебя теперь не будет секса на регулярной основе.

На этих слова Пенгвин усмехнулся, хоть и невесело.

– Ты же знаешь, что у меня его давненько уже не было.

Шачи сделал несколько жестов руками и широко улыбнулся.

– Я работаю по ночам, приятель, так что я ни черта об этом не знаю. – Затем он снова повернулся в сторону бара. – Эй, Дрейк! Дрейк, приятель!

Блондин со шрамом кивнул нескольким посетителям клуба и направился в их сторону барной стойки.

– Что такое? – Он перевел свои голубые глаза на Пенгвина и кивнул ему. – Все в порядке?

Пенгвин лишь пожал плечами в ответ и ничего не сказал.

– Мы можем выпить еще по одной? – спросил Шачи. – Обещаю, потом я вернусь к работе.

Дрейк покачал головой и потянулся вниз, чтобы достать им еще по пиву.

– Все нормально, на самом деле я скучал по этому. Кроме того, так у меня есть возможность игнорировать Барти, если захочется.

– Оу, – скривился Шачи, – как грубо.

– Кто такой Барти? – спросил Пенгвин.

– Заноза в заднице, – сказал Дрейк, одновременно с Шачи, который сказал:

– Один крутой, безбашенный чел.

Это несколько дезориентировало.

Дрейк поставил на стойку их пиво, белозубо улыбнулся Пенгвину, что, возможно выглядело несколько более угрожающе, чем было необходимо, и оставил их одних.

– Он кажется неплохим парнем, – заметил Пенгвин. – Он тоже бывший мафиози?

– Ага, – кивнул Шачи. – Он был наемным убийцей, работал непосредственно под руководством одного из соперников Ло.

– Серьезно? – Пенгвин наклонил голову набок. – Звучит весьма обнадеживающе.

– Так сказал Бепо, – пожал плечами Шачи. – Этот парень обычно знает, о чем говорит.

– Бепо мне нравится.

– Мне тоже, – согласился Шачи. Он допил содержимое своей бутылки одним глотком, и поставил ее за барную стойку. – Ладно, мне надо вернуться к работе. С тобой все будет ок? Так-то я никуда не ухожу. Я в буквальном смысле буду здесь, если буду тебе нужен.

– Я буду в норме, – улыбнулся Пенгвин. – Я, скорее всего, выпью еще бутылку пива после этой, а потом поеду домой.

– Принято. – Шачи встал и пошел меняться местами с Дрейком.

Пенгвин какое-то время просто сидел и наблюдал за тем, как работает брат. Время от времени он рассеяно осматривал танцпол и столики на противоположной части помещения, но ни там, ни там не было ничего и никого интересного. Допив пиво, он заказал еще, а потом еще, и еще. Прикончив шестую бутылку, он полез в карман за бумажником, но Шачи зашипел на него.

– Только попробуй заплатить за выпивку, я тебе тогда врежу, мать твою.

Эти слова заставили Пенгвина рассмеяться, и он, вдруг, непонятно почему, почувствовал себя лучше. У него есть брат, оба его брата. У него есть новые друзья, работа мечты, удивительный напарник и наставник, да, он, может, и испоганил свои отношения с девушкой, но подобное дерьмо случается. У него все хорошо. С ним все будет в норме. Все будет просто супер.

Вдруг кто-то подошел к нему со спины и положил руку на плечо. Ладонь была теплая, огромная и удивительно сильная. Тело и разум тут же отреагировали, забив тревогу, и Пенгвин инстинктивно потянулся за пистолетом, которого, конечно же, с собой не оказалось.

– Спокойно, – проворчал глубокий голос.

Пенгвин медленно обернулся и встретился взглядом с такими знакомыми янтарными глазами, излучающими опасность. Жесткие черты лица, бледная кожа, шрамы. Кид. Он был столь же пугающим, сколько и в тот раз, когда Пенгвин видел его впервые. Правда, одет был сейчас менее броско – в темно-бордовую рубашку хенли* и мраморные джинсы. Ни колец, ни цепей на шее, а волосы были собраны в низкий пучок на затылке. Пенгвин предположил, что он одевался проще, когда просто прогуливался по клубу, а не наблюдал за боем.

– Кид, – просто заметил Пенгвин.

– Николас, – отозвался Кид.

– Все зовут меня Пенгвин.

Кид кивнул и указал на стул рядом с детективом:

– Я могу присесть?

– Это твой клуб, – Пенгвин хотел было усмехнуться, но сдержался.

– Это так, – уголок губ Кида слегка дернулся, и он выдвинул стул, чтобы присесть. Шачи тут же, не успел он толком усесться, поставил на стойку перед ним бокал с какой-то выпивкой. Затем брат бросил быстрый взгляд на Пенгвина и, одарив улыбкой, вернулся к обслуживанию других посетителей клуба.

– Я навел о тебе справки. – Кид взял бокал и, поднеся его к самому носу, поболтал его содержимое. –Детектив звучит гораздо приятнее, чем коп.

– Спасибо, полагаю. – Пенгвин сделал еще один глоток пива, он не понимал, к чему ведет Кид.

– А твой напарник Далтон, – продолжил Кид. – Интересный поворот. Я не знал, что он тут, в Сиэтле.

– Он здесь всего неделю.

Кид кивнул и медленно отпил из бокала, после чего снова уставился на оставшуюся в нем выпивку. Прошла долгая минута или около того, прежде чем он снова заговорил. В этот раз он полностью развернулся к Пенгвину лицом.

– Я полагаю, поскольку ты брат Ло, и, поскольку твой напарник Далтон, ты знаешь, что произошло с Ло, когда он работал под прикрытием.

Пенгвин кивнул.

Кид снова отвернулся.

– И ты знаешь о нас с ним. – Это не был вопрос, но Пенгвин все равно ответил.

– Да.

– Тогда, когда я попрошу тебя кое-что для меня сделать, ты поймешь, почему я об этом прошу, и не будешь спорить, так?

Удивленный Пенгвин развернулся на своем сидении и прислонился боком к барной стойке. Склонив голову набок, он одним пальцем приподнял козырек бейсболки, чтобы смотреть на Кида, не вытягивая шею.

– Это всецело зависит от того, о чем ты собираешься меня попросить.

– Ты должен заставить его перестать приходить сюда, – прорычал Кид. – Он добьется того, что его убьют, или еще хуже.

Пенгвин поежился при мысли о том, что Кид имел в виду под этим «хуже», но в то же время, он снова ощутил ту же грусть, которую чувствовал, когда Ло рассказывал их историю. Голос Кида сейчас был наполнен той же грустью, тем же сожалением, и Пенгвину не пришлось бы копать слишком глубоко, чтобы понять – ни Ло, ни Кид не были счастливы от того, что они не вместе.

Кроме того, все это несколько обескураживало, особенно с учетом того, какой вечер выдался у него самого.

– Господи. – Пенгвин взял с барной стойки свою бутылку пива. – Как два человека, которые настолько очевидно без ума друг от друга, могли так все проебать?

Он не смотрел на Кида, чтобы увидеть его реакцию, но буквально почувствовал исходящий от него гнев. Подняв взгляд на Шачи, Пенгвин увидел, как тот машет ладонью возле горла, одними губами говоря «стоп! стоп!»

– Ты нихуя не понимаешь, – прорычал Кид.

Пенгвин в этот момент понял, что он не настолько боится его, как, вероятно, должен бы, так что он повернулся к Киду и впился в него свирепым взглядом.

– Ты прав. Я нихуя не понимаю. Почему вы двое просто не можете сесть и, как взрослые, попытаться придумать способ, как все наладить?

– Потому что это ничего не изменит! – рыкнул Кид и ударил кулаком по поверхности барной стойки.

– Ну, – Пенгвин даже не поморщился, – хуже, чем есть уже точно не будет, верно?

Кид еще несколько долгих мгновений продолжал сверлить его взглядом, а затем черты его лица немного смягчились. Он выпрямился и положил раскрытые ладони на столешницу. Сделав несколько глубоких вдохов, он кивнул.

– Да, ты прав.

– О, хорошо, рад, что мы можем достичь согласия в чем-то. – Пенгвин допил остатки пива и поднялся. – А сейчас, если мы закончили, мне надо пописать, а потом я поеду домой, чтобы окунуться в собственные проблемы.

– Мне жаль, что с твоей девушкой так вышло, – тихо произнес Кид.

Пенгвин, снова удивленный, нахмурился и ближе наклонился к мужчине.

– Откуда ты знаешь о Роуз?

Кид снова перевел на него взгляд, на его губах появилась легкая улыбка. Она была едва заметна, но, поскольку Пенгвин прежде не видел у него подобного выражения лица, спутать улыбку с чем-то другим было просто невозможно.

– В этом городе не так много событий, о которых я не знаю.

Пенгвин приподнял одну бровь и издал задумчивое «ммм», он не особо понимал, что это должно было означать, но, в любом случае, был впечатлен.

– Ладно, как бы то ни было, спасибо, за…

– …Босс.

Со спины к Киду подошел высокий мужчина с длинными светлыми волосами, скрывающими лицо.

– Киллер, что?..

Прервав его, мужчина что-то зашептал ему на ухо. Глаза Кида расширились, и он резко вскочил на ноги.

– Где?

– Где-то в Клайд Хилле*, – сделал жест руками блондин.

– Черт.

– Что? – спросил Пенгвин.

– Тебе лучше позвонить Далтону, – повернулся к нему Кид. – У вас очередное убийство Франкенштейна, парни.

– Но как вышло, что ты уже там? – спросил Далтон.

Голос Пенгвина из телефона шел прямо в динамики машины Далтона, который ехал по адресу, который дал ему напарник.

– Это долгая история, я расскажу, когда ты приедешь.

– Ло знает? Смокер?

– Ага, я позвонил Смокеру сразу после того, как позвонил тебе.

– Ладно, – Далтон вздохнул и провел рукой по лицу, – я в десяти минутах от места. Может меньше, поскольку сейчас час ночь и дороги пустые.

– С чего бы новое убийство произошло так быстро? – просил Пенгвин. – Мы нашли Мэчарта неделю назад.

– Он набирает обороты, – ответил Далтон. – Мы видели, что это началось, когда он начал извлекать глаза и отрезать пальцы. Я ожидал нечто подобное, но не думал, что это произойдет так быстро. Что-то его, должно быть, спровоцировало.

На другом конце провода повисла тишина, Далтон в это время свернул в жилой район. До Клайд Хилл осталось минуты четыре.

– Думаешь… – Пенгвин умолк на мгновение. – Думаешь это были мы?

– Послужили толчком? – переспросил Далтон. – Да, возможно.

– Черт.

– Все нормально, Пенгвин, не принимай близко к сердцу. Мы не в ответе за все то, что делает этот парень, понимаешь? Мы не в ответе.

Еще одна пауза, после которой голос Пенгвина вновь зазвучал уверенно.

– Ты прав. Этот ублюдок вытворяет все это дерьмо сам.

– Хорошо, – продолжил Далтон, – держи фокус. Держись там, пока мы с Ло едем.

– Так точно.

Чоппер чуть не заорал, когда Ло рывком распахнул дверь его спальни. Книга, которую он читал, выпала из рук и оказалась на полу возле кровати, сам же он вцепился в простынь так, словно это была последняя линия защиты от предполагаемого нападения.

– Прости, – выдохнул Ло, – обнаружили еще одно тело.

Испуг Чоппера тут же сменился ужасом, кровь в жилах начала медленно превращаться в лед.

– Боже. Это?..

– Да. Ты поможешь, когда его привезут?

– Конечно.

– Спасибо, – Ло расслабился и, кажется, даже слегка покачнулся. – Это будет через несколько часов, так что ты можешь немного поспать. Я наберу тебя по дороге обратно.

– Ты шутишь? – фыркнул Чоппер, откидывая одеяло и вставая с постели. – Я не собираюсь сейчас спать.

– Что ты собираешься делать? – спросил Ло.

– Ты хочешь, чтобы я ассистировал, так? – Чоппер открыл шкаф и вытащил свитер. – Тогда я еду с тобой.

Далтон и Пенгвин осмотрели дом и сад так же, как делали это на первом месте преступления, только на этот раз Далтон позволил Пенгвину вести. Они обнаружили несколько возможных вариантов попасть внутрь, но, так же как и в доме Мэчарта, убийца, похоже, заехал через гараж. Это было достаточно очевидно.

После этого они попытались допросить свидетеля, однако, она оказалась в настолько истеричном состоянии, что они почти ничего от нее не добились.

– Отвези ее в участок, – мягко сказал Далтон. – Дай ей воды, проследи, чтобы ей было комфортно. Позвони в психологическую консультацию.

Патрульная кивнула и аккуратно помогла женщине сесть на заднее сидение патрульной машины. Когда автомобиль выехал на проезжую часть, Далтон отвел Пенгвина подальше от любопытных ушей, в сторону своего шеви.

– Ладно, раз у нас есть минутка, ты расскажешь мне, как ты оказался здесь так быстро? – спросил он.

Пенгвин сглотнул и почесал пальцем лоб.

– Я ходил повидаться с братом к нему на работу… – он поднял взгляд на Далтона, надеясь, что тот сможет сложить два и два.

О, он смог.

– Как, черт подери, они то узнали?

– Думаю, у них есть полицейский сканнер, – пожал плечами Пенгвин. – У меня в старшей школе был друг, у которого был такой.

– Так, – Далтон стиснул пальцами переносицу и выдохнул, – ладно, я ожидал чего-то худшего. Нет ничего плохого в том, чтобы подслушивать людей, говорящих о том, что они услышали по полицейскому сканнеру. – Он бросил на напарника выразительный взгляд и спросил: – Кид?

– Нет, – покачал головой Пенгвин, – один из его людей.

Далтон кивнул и тут заметил, как в их сторону свернула машина.

– Надеюсь, это Ло.

Так и оказалось, это был Ло с Чоппером на буксире.

При виде Чоппера в отглаженных слаксах и черной куртке с надписью «Судмедэксперт», Далтон ощутил трепет в груди. Несмотря на все происходящее вокруг – машины с мигалками, любопытствующих соседей, очередной труп всего метрах в двадцати от того места, где он стоял, Далтон не мог держать свои чувства в узде. Одного только взгляда на Чоппера хватило, чтобы его пробрало до глубины души.

Когда Чоппер заметил Далтона, он мягко ему улыбнулся и помахал рукой. Жест был профессиональный и вежливый, чего нельзя было сказать об этой озорной искорке в глазах молодого доктора. Далтон сдержанно, насколько у него это получилось, помахал в ответ.

– Черт, – Ло подошел к двум детективам, – именно так я и хотел провести сегодняшнюю ночь. Как раз думал о том, что уже с неделю как не копался в теле сшитого из кусочков трупа.

Пенгвин хлопнул его по спине и с улыбкой повернулся к Чопперу:

– Что ты здесь делаешь?

Чоппер улыбнулся ему в ответ и, выудив из кармана значок, прицепил его к куртке на груди.

– Я ассистирую, так как Ло может быть, а может и нет, выпил пару бутылок пива как раз перед звонком Смокера.

– Оу, – улыбка Пенгвина стала только шире, – что ж, ты в хорошей компании, я и сам не совсем трезв.

– Просто охрененно, – покачал головой Ло, – мы готовы как никогда.

– Мы зайдем после вас через пятнадцать минут, – заметил Пенгвин.

– Пойдемте с нами сейчас, – пожав плечами, Ло взмахнул свободной рукой.

– Так можно? – расширились глаза Пенгвина.

– Ага, – ответил Чоппер, – просто держись позади, у входа, пока мы не проведем первичный осмотр. И все будет в норме.

Пенгвин с чуть ли не отчаянием в глазах взглянул на Далтона. Тот понял, что ему просто очень хочется понаблюдать за работой брата, что Далтон, конечно же, понимал. Ему и самому хотелось понаблюдать за Чоппером.

– Пошли, – сказал Далтон.

Судя по тому, что им удалось узнать у истерящей свидетельницы, жертва, Кэди Джонсон, жила в этом трехэтажном доме одна. У нее не было ни домашних питомцев, ни парня или девушки. Она была дизайнером украшений в какой-то престижной ювелирной компании, и путешествовала так часто, что на самом деле за пределами Сиэтла находилась больше, чем в нем.

Едва переступив порог здания, детективы почти тут же ощутили ужасный запах.

– Вот черт, – прошипел Пенгвин, пригнув голову. – Он, похоже, не замораживал тело в этот раз.

– Не было смысла, – пробормотал Ло, – мы знаем о химическом соединении.

– Вот, – Чоппер протянул Пенгвину небольшую круглую баночку. – Это ментолатум. Просто нанеси немного под носом. Он почти как викс*, только не настолько сильно открывает носовые проходы, чего, поверь мне, тебе бы не хотелось.

– Спасибо, – Пенгвин открыл крышку баночки.

У Далтона тоже мелькнула мысль, не воспользоваться ли мазью, но он был более привыкшим к подобным запахам, да и Ло с Чоппером, похоже, оба не испытывались особенных трудностей. Он решил, что сможет его вынести.

– Нда, – зайдя за угол и оказавшись в кухне, протянул Ло, – чтоб меня.

Кэди Джонсон тоже была поставлена в определенную позу, вот только очень отличающуюся от других жертв. Ее тело стояло возле раковины, в вертикальном положении его удерживала проволока, вшитая в кожу и прикрепленная к потолку. Проволока, похоже, крепилась к ее плечам, шее и локтям.

Точнее, к тому месту, где у человека обычно располагались локти, которых у Кэди не оказалось.

– Какого черта? – выдохнул Пенгвин.

Чоппер забрал из рук Ло контейнер с инструментами, поставил его на пол и открыл крышку.

– Держи, – он протянул ему фотоаппарат. – Проведи первичный осмотр, чтобы я тоже мог войти внутрь.

Ло подчинился и начал делать снимки кухни. Далтон с Пенгвином держались позади, Чоппер же в это время натянул перчатки и начал расставлять пронумерованные маркеры для остальных сотрудников отдела по борьбе с преступностью.

– Здесь, – говорил он, и Ло делал снимок. – И здесь, – указывал он на очередное место спустя пару минут, и Ло следовал за ним.

– Эй, – поддразнил Пенгвин, – я думал ты его босс.

– Я не пытаюсь прикидываться, что хоть в чем-то лучше Чоппера, – скорчил гримасу Ло и покачал головой.

– О, Боже, заткнись, – пробормотал Чоппер, и Далтон заметил, как щеки юного доктора окрасились едва заметным румянцем.

– С этим закончили? – спросил Ло.

Чоппер кивнул и вернулся к набору инструментов. Следующие десять минут они вдвоем осматривали тело. Мисс Джонсон была крупной женщиной, около ста килограмм. К тому же она была высокой и широкой в плечах. Убийца нарядил ее в сарафан с цветочным узором, чтобы оставить открытыми руки и ноги. У всех четырех конечностей отсутствовали суставы – колени и локти. Оставшиеся части были плотно зажаты на концах и сшиты друг с другом, отчего ее конечности выглядели как звенья гигантских бледных сосисок.

При этой мысли у Далтона скрутило живот.

– Могу предположить, что она умерла два дня назад. – Чоппер аккуратно расстегнул платье, чтобы осмотреть торс. Тот, конечно же, был заменен, и никаких сомнений не возникало – это были нижняя часть грудной клетки и внутренние органы мистера Мэчарта.

– Знаешь, – вздохнул Ло, – ее одной достаточно, чтобы меня бросило в дрожь.

– А раньше не бросало? – не веря своим ушам, спросил Чоппер.

– Неа, ну, с теми телами тоже был пиздец, но ничего… – он выдохнул. – Сейчас это просто отстой.

– Теперь вы можете войти, – тихо позвал детективов Чоппер.

Далтон вошел первым, аккуратно уклонившись от проволоки, идущей к плечам жертвы. Натянув перчатки, он подошел ближе к Чопперу, чтобы рассмотреть линии соединений одного тела с другим. Те же самые швы, что и раньше – крупные, черной нитью, неряшливые, но выполненные твердой рукой. Когда он повернулся к Чопперу, чтобы спросить, что тот думает по этому поводу, он заметил, что доктор пристально смотрит вверх на проволоку

– Что такое? – мягко спросил он.

– Это медицинская проволока, – сглотнул Чоппер.

Далтон выпрямился и тоже посмотрел вверх. Проволока была похожа на рыболовную леску, только чуть толще.

– Откуда ты знаешь? – спросил он.

– Размер, нить. Не знаю, я часто видел ее за последние годы.

– Для чего она обычно используется?

– Хм, – выдохнул Чоппер, – установка кардиостимулятора, иногда как штифт для костей. Применений много. – Он указал на место, где проволока крепилась к телу. – Вот только, что самое интересное, так это то, как он ее прикрепил.

– Почему? – спросил подошедший к ним Пенгвин.

– Он, похоже, продел ее под костью, – объяснил Чоппер. – Он знает, что тело, даже с несколькими опорами, не смогло бы держаться навесу, если продеть проволоку только через плоть. Она прорвала бы ее в конечном итоге. Вот эта нить, здесь, – он указал на соединение на правом плече, – она, скорее всего, обвивается вокруг ключицы.

– Зачем прикладывать столько усилий, чтобы поставить ее в вертикальное положение? – спросил Пенгвин.

– Простите, джентльмены, – пожав плечами, развернулся к ним Чоппер, – это уже ваша работа.

Сделав еще несколько снимков и взяв несколько образцов напоследок, Чоппер и Ло упаковали все инструменты обратно в контейнер и направились к выходу, чтобы освободить помещение для остальных сотрудников отдела по борьбе с преступностью.

– В этот раз может понадобиться больше времени, – заметил Ло, опершись на дверной косяк кухни, – но к утру мы все сделаем. Мы поторопим лаборатории, так что результаты анализов должны быть у вас к полудню.

– Спасибо, – поблагодарил его Далтон.

Чоппер обернулся на него, и, казалось, хотел что-то сказать, но передумал и просто прошептал:

– Пока.

Далтон улыбнулся ему и кивнул, и проводил его взглядом до самого выходы из дома.

Еще через час тело унесли, и Далтон с Пенгвином обыскали дом. Ничего интересного найти не удалось, так что оба вышли на улицу и просканировали взглядом толпу людей, стоящих вдоль полицейских ограждений.

– Нам стоит их допросить? – спросил Пенгвин.

– Позже, – покачал головой Далтон. – Это будет проще сделать, пройдя по домам, так информацию будет легче структурировать. Плюс, люди склонны к преувеличению, когда на месте преступления все еще ведутся работы. Если же поговорить с ними у них дома, когда все немного успокоится, они будут более склонны рассказывать реальные факты.

– Разве приоритет не в том, чтобы допросить людей,пока воспоминания еще свежи?

– Если бы кто-то на самом деле что-то видел, мы бы об этом уже знали.

В машине, на обратном пути в участок, Пенгвин выпил четыре бутылки воды и съел два бургера, которые они захватили в закусочной. Ему, похоже, стало лучше, состояние легкого опьянения совсем не мешало его навыкам детектива, но в начале ночи в его движениях была некоторая медлительность, сейчас же он, казалось, вернулся к своему нормальному «я».

– Такое чувство, что мне вообще нельзя больше пить, – вздохнул он.

– Ты не можешь не жить нормальной жизнью только потому, что ты коп, – усмехнулся Далтон. – Всем время от времени нужно выбираться в свет и веселиться, и особенно таким людям, как мы.

– Я не веселился, – в голосе Пенгвина отчетливо звучала подавленность.

– Что случилось? – взглянул на него Далтон.

Напарник помолчал немного, а затем тихим голосом ответил:

– Моя девушка ушла.

– Боже, – выдохнул обескураженный Далтон и покачал головой, – мне жаль.

– Спасибо.

– Хочешь поговорить об этом? – спросил Далтон.

– Не особо, – ответил Пенгвин. – Я уже поговорил с Шачи… и с Кидом вроде как.

– Ты разговаривал с Кидом о своей дев… прости, бывшей девушке?

– Эм, вроде как? Я не знаю, он просто… знал об этом и сказал, что ему жаль. Это было несколько жутковато.

Далтон издал задумчивое «ммм», но ничего не сказал, и в салоне установилась тишина. Легкая, уютная, пусть и несколько меланхоличная. Когда они доехали до участка, Далтон выключил двигатель, но Пенгвин не спешил вылезать. Далтон отстегнул ремень, и остался на своем месте, ожидая, давая напарнику время сформулировать мысли и сказать то, что он хотел.

– Твоя бывшая жена, – тихо произнес Пенгвин, – ты никогда не рассказывал, что произошло.

Поняв, что это попытка сделать переход к теме более плавным, Далтон расслабился на сидении и вздохнул.

– Это сложно, – сказал он, – работа отнимала у нас обоих много сил…

– …Но ведь дело было не только в работе, верно? – прервал его Пенгвин. – Я о том, что она не могла ожидать от тебя, что ты просто бросишь все к чертям, потому что ей, блядь, стало скучно или что там, так?

– Ты не дал мне закончить, – мягко произнес Далтон. – Работа это только часть…

– …Я о том, что я должен был сделать? Я стараюсь спасти жизни людей! Я чертовски много работал для этого, и, Богом клянусь, я пытался быть с ней рядом, но… – резко выдохнув, он уперся локтем в подоконник и, зарывшись пальцами в волосы, покачал головой. – Прости… черт, прости, это так глупо, говорить сейчас об этом.

– Все нормально.

– Нет.

Они еще несколько минут просидели в машине в тишине, пока Пенгвин остывал. Далтон из окна наблюдал за улицей, за тем, как небо на восточной стороне города постепенно сменяло оттенок с угольно-черного на темно-синий, а затем и на красивый пурпурный.

– Проблемы у нас с Карлой были долгое время, – тихо сказал он. – Они начались за несколько лет до того, как мы официально разошлись. Цена, которую приходится платить из-за этой работы, просто ужасающая. Из-за нее все время распадаются семьи. Это не твоя вина, это не ее вина. Такое случается.

– Как ты с этим справился?

– Какое-то время меня не получалось, я, как и ты сейчас, винил во всем себя. Потребовалось время, чтобы осознать – в происходящем не было ни чьей вины. Перегрузки с моей стороны и пренебрежение, которое она чувствовала по отношению к себе, открыли двери, которые вели к определенным вещам. Она нашла себе другого, я из-за этого еще сильнее закопался в работу, что, конечно же, привело к этакому… замкнутому кругу. То, что произошло позже, усугубило и ухудшило ситуацию.

– Что произошло позже? – спросил Пенгвин.

– Эм, – вздохнул Далтон, – проблемы с близостью, мы не могли ни о чем разговаривать. Наш сын расстраивался и плохо себя вел. И полгода не прошло с рождения близнецов, как мы разошлись.

– Господи, – Пенгвин провел рукой по лицу и развернулся к напарнику. – Я такой говнюк. Сижу тут и распускаю сопли из-за девушки, когда как ты потерял всю семью, черт подери.

Далтон усмехнулся на это. Пенгвин с такой легкостью мог все гипертрофировать.

– Я потерял только Карлу. С детьми мы все еще близки, особенно с сыном, с Эйденом. Я рассказывал ему о тебе, он очень хочет с тобой познакомиться.

– О, черт, правда? – Пенгвин просиял, подобного выражения на лице своего обычно сдержанного напарника Далтон еще не видел. – Это настолько мило, что я щас умру!

– Только я должен тебя предупредить, – рассмеялся Далтон, – он вполне может думать, что ты настоящий пингвин со значком. Тут никогда не знаешь, у него просто безумное воображение.

– Это здорово, – отвернувшись, Пенгвин с улыбкой уставился в никуда за окном. – Это так круто.

– С тобой все будет в норме? – выждав несколько мгновений, спросил Далтон.

– Ага, – напарник снова обернулся на него и кивнул, – спасибо, что позволил накричать на себя немного.

– В любое время, – пожал плечами Далтон и открыл дверцу.

Когда они вошли в участок, то обнаружили, что их свидетель спит в кабинете Смокера. Далтон не хотел ее будить, так что, когда Пенгвин сказал, что может ввести капитана в подробности с места преступления, он с готовностью согласился и расположился за собственным столом, чтобы приступить к заполнению бумаг. Всей информации у него еще не было, но он, определенно, мог начать заполнение отчета, а детали добавить позже. Делать что-то заранее всегда полезно.

Спустя примерно час, без четверти пять, зазвонил его телефон. Далтон с любопытством – большинство знакомых слали текстовые сообщения – вытащил телефон и проверил высветившееся на экране имя.

Дыхание перехватило. Злость, страх, беспокойство и еще тысяча других эмоций захлестнули его в тот же миг.

Он, дрожа, нажал на значок вызова и поднес телефон к уху.

– Карла?

Chapter Text

Глава 14

Вскрытие Кэди Джонсон заняло почти в два раза больше времени, чем вскрытие остальных жертв, по большей части из-за того, что им пришлось разложить туловище и органы в соответствии с двумя разными досье. Ло с Чоппером удалось проделать большую часть работы – привести все в порядок и пометить бирками, – но около половины седьмого утра в помещение вошла одна из лаборантов, которая сказала, что им поступил звонок от мэра.

– Что? – Ло поднял на нее взгляд, на его лице было выражение полнейшего замешательства. – Что, черт возьми, от меня хочет мэр?

– Понятия не имею, – пожала плечами лаборант. – Все, что мне сказали, это что в мэрии хотят поговорить с тобой, поскольку доктора Мэллори все еще нет.

– Господи, – Ло выпрямился и стянул перчатки. – Мэллори будет должна мне отпуск лет этак на тридцать. Ты тут справишься, Чоппер?

– Конечно, – кивнул ему тот.

– Спасибо, – поблагодарил его Ло, затем снял фартук и направился за лаборанткой на выход. Примерно полчаса спустя Чопперу пришло от него сообщение.

Ло: Где твой фиолетовый галстук?

Чоппер: Висит в ванной
Чоппер: Зачем тебе мой галстук?

Ло: У меня нет ни одного

Чоппер: Это я знаю, зачем тебе ПОНАДОБИЛСЯ галстук?

Ло: Г-н Гос Служащий говорит мне нужен галстук, когда я разговариваю с мэром
Ло: Он сейчас сидит в гостиной и читает мою копию 100 пуль*
Ло: Если он помнет странички, ему придется заплатить за эту хрень

Чоппер: Черт подери, Ло, это так глупо! Туда должна пойти Мэллори, ты не можешь так запросто болтать с политиками! Кто-нибудь сделает твой снимок, или еще что! Ты под долбаной защитой свидетелей, ради всего святого!

Ло: Никто не собирается никого фотографировать, это частная встреча с мэром, чтобы объяснить ситуацию с Франкенштейном
Ло: Смокер, Далтон и Пенгвин там тоже будут

Чоппер: Ебаный в рот

Ло: Воу, вот это формулировочки. Твоя мама знает, что этим ртом ты сосешь члены?

Чоппер: Боже, ты можешь быть серьезным хотя бы пару секунд

Ло: Ладно, хорошо, прости
Ло: Не беспокойся, просто закончи работу с Джонсон и подготовь все материалы для Далтона
Ло: Я только что понял, что сказать тебе «не беспокойся», это как сказать тебе не дышать, но…
Ло: Со мной все будет в порядке. Я вернусь позже и помогу тебе с систематизацией данных

Чоппер: Нет. Ты поедешь домой и ляжешь спать. Мы оба знаем, что ты просто ужасен, когда работаешь больше 24 часов подряд
Чоппер: Я сведу все данные, введу детективов в курс дела и потом тоже приеду домой спать.

Ло: Я просто не могу свалить все на тебя, это не честно

Чоппер: Я, блядь, не даю тебе право выбора

Ло: Ладно

Чоппер не ответил, так что через пару минут Ло отправил еще одно сообщение.

Ло: И, спасибо, отдых мне не помешает

Чоппер: До скорого

Пенгвин тяжело вздохнул, когда они покинули здание мэрии и вышли на улицу. Встреча прошла хорошо, Смокер объяснил эскалацию обстановки, а Ло вкратце изложил мэру и консультанту ФБР текущие результаты их исследований. И пусть они все еще никого не схватили, а возможный подозреваемый у них был всего один, мэр все равно был впечатлен объемом информации и зацепок, которые Далтон с Пенгвином откопали всего за неделю. «Больше, чем все остальные вместе взятые», – сказал он. Пенгвин отвечал на вопросы и объяснил некоторые нюансы работы, также он не забыл упомянуть Чоппера. Если бы не он, они вообще не смогли бы выйти на этот след.

Молодой детектив обернулся на напарника и нахмурился. Далтон молчал большую часть встречи, и заговаривал только тогда, когда ему задавали вопрос напрямую. Сначала он подумал, причина в том, что Далтон хотел передать ему бразды правления, но затем заметил, что Далтон вообще где-то не с ними. Он отвлекся.

– Ладно, дружище, – тихо сказал он, когда они пересекли парковку, – я сдаюсь. Что случилось?

– Ничего такого, – покачал головой Далтон, хмуро уставившись на гравий под ногами.

– Так, ладно, погоди, – Пенгвин остановился и мягко положил ладонь на грудную клетку Далтона. – Я излил тебе душу в предрассветные часы, а сейчас через что-то проходишь ты, что очевидно, а все что я получаю в ответ это ничего такого? Какого черта? Давай же, мы же напарники.

Далтон перевел на него взгляд, и потом наконец-то по-настоящему посмотрел на него, боль и замешательство в его глазах читались настолько явно, что у Пенгвина появилось ощущение, что он сейчас заплачет прямо на улице.

– Моя жена звонила.

– Твоя бывшая жена, ты имеешь в виду, – моргнул Пенгвин.

– Черт, да, – раздосадовано покачал головой Далтон. – Прости, все время так ее называю, когда расстроен.

– Так, какого хера? – В груди Пенгвина начал разгораться гнев, он упер руки в бока. – Мы говорили о ней, сколько, пару часов назад, а потом она тебе тут же позвонила? Мы что, призвали ее как-то или что?

Далтон, похоже, его не слушал.

– Меня так бесит, что у нее все еще столько власти надо мной. – Его голос звучал настолько слабо, что Пенгвин вдруг ощутил полную беспомощность. – Она строит планы и решает все без меня, а я даже не могу отстоять свое мнение должным образом или заставить ее слушать…

– Что она хочет сделать?

Далтон запустил руку в волосы и огляделся, словно не хотел, чтобы кто-то подслушал их разговор. К счастью, они были одни, на всей парковке больше никого не было.

– Она отправляет детей сюда.

– Погоди, типа, прямо сейчас? – выпучил глаза Пенгвин.

– Не прямо сейчас, но где-то на этой неделе. – На лице Далтона отразились смятение, чувство беспомощности и полнейший ужас, и Пенгвин испытал еще один приступ злости на эту женщину, женщину, которую он никогда даже не встречал.

– Это… довольно лажово.

– Она не… Я не говорю, что она плохой человек или что-то типа, она не делает это специально, чтобы меня позлить, она просто зациклена на том, что происходит вокруг нее и не слушает ничего, что я ей говорю.

– Ну, похоже, она та еще штучка, – фыркнул Пенгвин.

Губы Далтона дрогнули в едва заметной, благодарной улыбке, и он сунул руки в карманы своего пальто.

– Мне жаль, что от меня совсем не было помощи на встрече. Я просто… не могу сейчас вообще ни на чем сосредоточиться.

– Все нормально, – Пенгвин сжал рукой плечо Далтона. – Мы что-нибудь придумаем. У нас отличные друзья.

– Кто-нибудь кроме тебя вообще знает, что у меня есть дети? – рассеянно спросил Далтон. – Ло, думаю… не знаю. Не помню.

– Пойдем, – Пенгвин мягко потянул Далтона за собой к его шеви, – поехали встретимся с Чоппером, закончим с этой женщиной-марионеткой, а потом поедем по домам, отдохнем и придумаем, как разобраться со всем этим дерьмом.

– Хорошо, – отозвался Далтон, – ладно, да. Звучит отлично.

Он протянул Пенгвину ключи и сам уселся на пассажирское сидение.

Пенгвин старался не потерять голову от радости от того, что ему доверили вести шеви, поскольку – ну, правда – в этом не было ничего такого, вот только у него все равно было ощущение, что он поднялся на новый уровень или что-то в этом роде.

После обмена сообщениями с Ло Чопперу потребовалось еще два часа, чтобы закончить вскрытие и внести в каталог все свои наблюдения. Как только он все промаркировал и структурировал, отправил образцы крови на токсикологический анализ и сохранил на планшете еще с пятьдесят или около того снимков, изображающие различные мелкие детали, он написал Далтону, Пенгвину и Ло, чтобы дать им знать, что все готово, после чего отправился в раздевалку, чтобы принять душ и переодеться. Затем он перекусил быстро завариваемой лапшой в комнате для отдыха, закончив как раз вовремя – в его кабинет вошли детективы.

– Как прошла встреча с мэром? – спросил он.

– Эм, ну, у нас все еще есть работа, так что… – пожал плечами Пенгвин.

– Уверен, что он был впечатлен тем, как вы со всем справляетесь, – усмехнулся Чоппер. – Вы сделали больше, чем последние несколько детективов.

– На самом деле, он сказал что-то в этом роде.

– Вот видишь?

– Я дал ему знать, что ты помогаешь, – улыбка Пенгвина стала хитрой. – Типа того, что большая часть того, что мы обнаружили, было благодаря твоим открытиям.

Чоппер почувствовал, что краснеет, и задался вопросом – додумался ли уже Пенгвин о его слабости к комплиментам.

– Эм, ну, спасибо, – пробормотал Чоппер.

Пенгвин показал ему большой палец, но ни это, ни улыбка, не могли скрыть состояние молодого детектива. Он был помят, а глаза были опухшими, как если бы он спал в машине. Далтон по большому счету выглядел так же, если не считать того, что по его красным глазам становилось очевидно, что мужчина не спал ночью совсем. По сути, он выглядел просто ужасно.

– Ты в порядке? – спросил Чоппер. Ему хотелось протянуть руку и дотронуться до руки Далтона, но вокруг было слишком много людей, и ему не хотелось никого ставить в неловкое положение.

– Я в норме, – рассеянно произнес Далтон, – давай перейдем к делу.

– Эм, да, конечно, – опешивший из-за резковатого ответа Далтона, Чоппер отступил на шаг и кивнул.

Развернувшись и направившись в секционный зал, он почувствовал, как его захлестывает стыд из-за того, что его настолько задел пренебрежительный ответ детектива. В этом не было ничего такого, у мужчины выдалась долгая, ужасная ночь, а впереди его, скорее всего, ждал долгий, ужасный день. У Чоппера не было никакого права чувствовать себя плохо только от того, что Далтон думал о чем-то другом, что у него были дела поважнее, чем расшаркиваться тут перед ним.

– Пока у нас нет анализов крови, я не могу вам официально подтвердить, что торс принадлежит мистеру Мэчарту, но я уверен, что мы вполне можем это предположить.

– Если только ты не знаешь о еще одном человеке, у которого в этом городе отсутствует торс, – усмехнулся Пенгвин.

– Не думаю, что знаю о подобном, – отозвался Чоппер. От натянул вытащенные из коробки перчатки. Тело Кэди Джонсон располагалось на центральном столе, а ее органы, которые предположительно были органами мистера Мэчарта, лежали в зип-пакетах на столе, стоящем параллельно.

– Так, убийца извлек ее локти и колени, что с профессиональной точки зрения настоящий подвиг. Он скрепил обрубки скобами степлера, а лишнюю плоть скрутил так, как мы обычно делаем, чтобы закрыть пакет с хлебом, после чего сшил две скрученные части вместе.

– Мерзость, – скривился Пенгвин.

– А проволока была привязана к кости, как ты думал изначально? – спросил Далтон. Когда Чоппер поднял на него взгляд, их взгляды встретились на мгновение, Чоппера поразило, насколько уставшим, вымотанным и… грустным казался мужчина. Что произошло? Почему он выглядит настолько сломленным?

– Эм, да, – он моргнул и отвернулся, стараясь сосредоточиться на стоящей перед ним задаче. –Проволока была обмотана вокруг ключиц, а в подвздошной кости рядом с гребнем, по сути в тазовой кости, были просверлены отверстия. Благодаря этому, вес тела удержался на проволоке, остальные провода больше были для показухи.

Остальное было достаточно очевидно, большая часть внутренних органов не принадлежала ей. Первичный анализ крови показал, что они принадлежали мужчине с другой группой крови, но это все, что Чоппер мог определить без анализа ДНК. Швы соответствовали тем, которые они видели ранее, несмотря на то, что нить была другой. Чоппер пояснил, что убийце пришлось использовать более толстую нить, чтобы сшить торс, иначе все внутренности высыпались бы на его экспозиции.

Она была убита в среду и, не считая внутренних органов, не подвергалась ни заморозке, ни охлаждению, вследствие чего степень разложения тканей более выражена, по сравнению с остальными жертвами.

– Его либо не волнует, что мы знаем метод убийства, или он специально насмехается над нами, – тихо заметил Далтон. – Скоро нам могут начать приходить письма.

– Черт, – прорычал Пенгвин. – Я не хочу повторение событий с Зодиаком*.

– Зодиака так ведь и не поймали, верно? – спросил Чоппер.

– Нет, – почесал подбородок Пенгвин. – И извините, сравнение получилось не самое удачное.

– Этого убийцу мы поймаем, – с вызовом вздернул подбородок Чоппер.

– Ага, обязательно, – кивнул Пенгвин, расплывшись в улыбке.

– Я напишу вам, как только придут результаты анализов, – сказал Чоппер. – Анализ крови обычно занимает больше времени, но мы вроде как в приоритете.

– Все в порядке, ты и так ужеделаешь очень много, – покачал головой Далтон. – Мы бы не…

Тут у него зазвонил телефон. Чоппер опешил, увидев, что Далтон побледнел. Он выглядел таким напуганным и сбитым с толку. Что, черт подери, происходит?

Далтон вытащил телефон из кармана, цвет лица из бледного превратился в пепельный. Он сглотнул и покачал головой.

– Это она? – спросил Пенгвин.

Далтон кивнул.

– Все нормально? – Чопперу вдруг стало страшно. – Кто это?

– Моя жена, – снова покачал головой Далтон. Он провел пальцами по лбу и развернулся, чтобы выйти за дверь. Пенгвин пошел было за ним, но задержался на мгновение, чтобы попрощаться с Чоппером.

– Спасибо, Чоппер. Позвони нам, когда придут результаты. – Потом они оба ушли.

Чоппер стоял возле стола, руки сжались в кулаки. Кожа под латексными перчатками стала мокрой от пота, а сам он начал скрипеть, когда он начал сжимать кулаки все сильнее и сильнее. Окружающее его помещение исчезло, стол с телом, органы, образцы – ничего этого больше не было. Он стоял в темноте, единственный источник света слабо высвечивал дверь, через которую только что вышли детективы.

Сердце перестало биться, дыхание перехватило. Пока он стоял здесь, в секционном зале, время остановилось, и теперь шокированный Чоппер парил в бесцветной пустоте.

Жена?

У Далтона есть… жена?

Он сглотнул, горло пересохло. Ему нужна вода. Ему нужен воздух. Почему в комнате совсем нет воздуха?

Чоппер моргнул и огляделся, он увидел стол, тело Кэди Джонсон, выстроившиеся в ряд на другом столе пакеты с органами и тканями. Он может все оставить так, скажет лаборанту убрать все в холодильные камеры. Его записи очень подробные, он может забрать их домой, и написать отчет там. Да, звучит отлично. Он хочет домой.

Стянув перчатки и выбросив их в ведро для мусора, он вышел за дверь. Остановив первого попавшегося на глаза лаборанта, он попросил закончить работу в зале номер один. Это ведь был первый зал? Он был уверен, что да. По крайней мере, так и было ночью.

Чоппер собрал свои вещи, перекинул сумку через плечо и пошел к дверям, но тут его накрыло волной головокружения, он пошатнулся и вцепился в ближайший стол, чтобы не упасть.

– Доктор Чоппер? – раздался голос лаборанта. – Доктор? С вами все в порядке?

Он почувствовал его теплые руки на своей, но просто выпрямился и мягко отстранился.

– О, да, прости, просто устал. Пойду сполосну лицо водой.

Он спустился вниз, в вестибюль, дошел до уборной, где закрыл и запер за собой дверь, после чего уронил все вещи на пол и опрометью кинулся к кабинке, где его тут же вырвало в унитаз. Сначала это были лапша и спрайт, которые он успел перехватить до визита детективов. А затем просто желчь, его тошнило снова и снова, до тех пор, пока стало совсем нечем.

Когда тошнота наконец-то прекратилась, он нащупал кнопку смыва, и выпрямился. Он попятился из кабинки, дрожа от головокружения. Врезавшись спиной в стену, он съехал вдоль нее на пол. Он все еще был в состоянии оцепенения.

У Далтона есть жена?

Что это значит?

Они живут раздельно? Далтон изменяет? Далтон изменяет своей жене с ним?

Вряд ли такое было возможно, но на самом деле Чоппер не так уж и много знал о Далтоне, у него было только общее представление о нем. Они много о чем говорили во время свидания, но из-за того, что Чоппер был слишком напуган, чтобы говорить о важных вещах, их разговор касался исключительно мелочей, которые не имели особого значения. Болтовня с коктейльной вечеринки.

Он выдохнул и провел рукой по губам. А что, если это правда? Что, если Далтон женат и изменяет? Тогда, это значит… нет-нет-нет, о, боже, это произошло снова! Чоппер связался с совершенно неподходящим человеком! Он увлекся таким человеком, который мог лучше других окончательно растерзать его и без того разбитое вдребезги сердце! Что с ним, блядь, не так?! Почему это всегда происходит?!

Долбаная шлюха!

Нет, это не может быть правдой, только не Далтон, ни за что. Не с его добрыми глазами и нежностью, с которой он за ужином разговаривал с ним, чтобы прекратить приступ паники. Не может быть, чтобы этот мужчина был женат и изменял своей жене! Не может этого, черт подери, быть!

Никчемная маленькая сучка!

Как это могло случиться снова? Да что с ним не так? Он притягивает подобные ситуации? Его сделали катализатором, чтобы разрушить брак Далтона? Если его жена звонила, а Далтон выглядел так, настолько бледным и испуганным, может быть, это из-за того, что она узнала об их свидании? Может, она проследила за ними? Может, она их видела. О, Боже, что, если она их видела? Далтон разозлится на него? Далтон возненавидит его за это?

Он тихонько заскулил, по щекам покатились слезы. Какой же он, блядь, глупый. Далтон будет так зол. Далтон его возненавидит.

Но он это заслужил. Он, блядь, заслужил все это.

Он встал, вытер глаза рукавом и собрал с пола вещи. Затем прополоскал рот и сполоснул лицо, но слезы не прекратили течь. Они продолжали катиться по щекам, пока он покидал здание морга через заднюю дверь, он продолжал тихо всхлипывать, пока ехал домой на автобусе, и к тому времени, как он оказался перед входной дверью, он так и не сумел взять себя в руки.

Ло стоял на кухне, прислонившись к кухонному шкафчику и ждал, пока в микроволновке что-то приготовится. Увидев Чоппера, он улыбнулся и махнул ему рукой, но увидев его заплаканное лицо тут же выпрямился.

– Чоппер?

Он был таким красивым, а выражение его лица настолько открытым и заботливым. Это все, чего хотел Чоппер, и он больше не мог сдерживаться. Уронив вещи на пол, он захлопнул дверь и запер ее на замок.

К тому времени, как Далтон повесил трубку, они успели вернуться на шеви обратно к участку, и сейчас сидели в салоне на парковке. Сев за руль, Пенгвин отвез их обратно, Далтон же все это время ругался, или не ругался, со своей бывшей женой.

– Итак, какие новости? – спросил Пенгвин.

Далтон покачал головой, ненависть к себе достигла своего апогея. Почему он просто взял и на все согласился? Он все еще чувствует себя виноватым? Он должен.

– Дети приедут на этой неделе, в четверг. Они останутся дней на десять.

– Хорошо, – тихо сказал Пенгвин.

– Она собирается в какой-то круиз с мужем. Ему на работе предложили поехать в последнюю минуту, и они не хотят отказываться и разрушить его шанс наладить отношения с клиентами, или с его начальством, или что-то вроде. Детей в круиз не допускают, а ее родители уехали в Испанию на две недели, навестить дальних родственников. Я, судя по всему, единственный вариант, который они могут найти в краткие сроки.

– Какого хрена…

– Еще она злится на меня, потому что я не видел детей несколько месяцев. Я… «уклоняюсь от своих отцовских обязанностей».

Какое-то время они просидели в тишине, затем Пенгвин подал голос.

– Ну, у тебя хотя бы есть несколько дней, чтобы подготовиться. Что нужно сделать?

Далтон начал все обдумывать, и список предстоящих дел вдруг начал разрастаться в голове как снежный ком. Обязанности на работе, все то, что нужно было сделать дома, планирование, детали, его сердце начало биться все быстрее и быстрее.

– Я очень, очень хочу увидеть своих детей, правда, но я просто не понимаю, с чего она вообще думает, что все это хоть сколько-то нормально. Мы работаем над делом. В городе орудует долбаный убийца, с которым нам надо разобраться, и у меня нет никого, кто мог бы присмотреть за девочками, пока я работаю, а я не могу не работать. У меня даже нет места, где они могут спать, да я сам едва распаковался! И она забирает их из школы, чтобы отправить сюда? Она не против, что Эйден пропустит несколько недель занятий только для того, чтобы она смогла отправиться в круиз? Что… что вообще происходит? В кого она превратилась?!

– Воу-воу, Далтон, все путем, – Пенгвин сжал предплечье Далтона рукой. – Все в порядке, дружище, не паникуй. Уверен, мы знаем кого-то, кто знает кого-то, кто умеет присматривать за детьми. Мы найдем кровати, у меня, наверное, даже есть где-то пара надувных матрасов. Мы со всем разберемся.

Далтон развернулся к Пенгвину и встретился взглядом с его, в глазах напарника читались доброта и обеспокоенность.

– Мы? – спросил он.

– Конечно, – кивнул Пенгвин. – Я твой напарник, и это твой фильм о копах-приятелях. Я МэлГибсон, а ты Дэнни Гловер, я Эдди Мёрфи, ты Ник Нолти*. – Его улыбка стала шире, и он похлопал Далтона по груди. – Я Ник Фрост, а ты СаймонПегг!

Несмотря на нелепость слов Пенгвина, Далтон и в самом деле почувствовал, как его обдает прохладной волной облегчения.

– Разве фильм с Пеггом и Фростом не про зомби апокалипсис?

– У них есть и фильм о копах-приятелях! – скорчил рожицу Пенгвин. – Ты коп и ты никогда не смотрел «Типа крутые легавые»?

Далтон покачал головой.

– Господи, это надо исправлять. – С этими словами Пенгвин развернулся к рулю, вытащил ключи из замка зажигания и вручил их Далтону. – Почему бы тебе не поехать домой, и не отдохнуть немного, а я пока напишу отчет.

– Я не могу тебя бросить…

–…Не парься насчет этого, приятель. Езжай домой. Я напишу отчет. Мне все равно нужно практиковаться.

Далтон вздохнул, он понимал, что Пенгвин прав. Он не в том состоянии, чтобы заниматься чем-то кроме того, чтобы отправиться домой, что-нибудь съесть и завалиться на кровать. Он сможет со всем справиться после того, как отдохнет.

– Ладно, – тихо произнес он, – я наберу тебя позже.

– Супер, – Пенгвин открыл дверцу и вылез из машины, но, прежде чем он успел снова захлопнуть дверцу, его позвал Далтон.

– Пенгвин!

– Да?

Далтону потребовались пара секунд, чтобы сформулировать слова и заставить себя их произнести.

– Спасибо.

Пенгвин ослепительно улыбнулся и захлопнул дверцу.

Оставшись один, Далтон подумал о том, что стоило бы написать Чопперу. Не желая того, он был с ним резок и недружелюбен, и это наверняка сбивало с толку. Но когда он вытащил телефон, его накрыло еще одной волной стыда, и он не смог заставить себя открыть диалог с доктором. Он не рассказывал Чопперу о своей бывшей жене. Он даже не рассказывал ему о том, что у него есть дети. Не то, чтобы он хотел это скрыть, просто это нигде не всплывало в разговоре, да и если уж совсем начистоту, говорить человеку, которому двадцать с чем-то, и за которым ты пытаешься ухаживать, что у тебя уже трое детей? Это было чрезвычайно страшно.

В итоге он с усталым вздохом сунул телефон обратно в карман и пересел на водительское сидение, после чего завел машину и выехал с парковки.

Он расскажет обо всем Чопперу в следующий раз, когда его увидит, стыдно ему будет или нет, и если Чоппер разозлится на него из-за этого, что ж…

Он перейдет этот мост, когда подойдет к нему.

Сердце Ло заколотилось в груди с бешеной силой. К горлу подкатила паника, из-за которой стало трудно дышать. В таком состоянии он видел Чоппера всего один раз, и та ночь превратилась в одно из худших воспоминаний за недавнее время.

А это, блядь, о чем-то говорило.

– Чоппер? – позвал он, во рту резко пересохло.

Из глаз друга текли слезы, а кожа была бледной в красных пятнах. Вокруг носа и на щеках появились высыпания от стресса – его, скорее всего, рвало.

Блядь. Что случилось?

Затем Чоппер бросил куртку на пол и снял сумку с плеча, перекинув ремень через голову. Дверь захлопнулась, сумка оказалась на полу вместе с остальными вещами Чоппера. Затем во взгляде друга что-то изменилось, и он направился прямиком к Ло. Может быть, дело было в том, как он двигался, а может, все из-за очевидного факта, что Чоппер нуждался в ком-то – нуждался в чем-то – настолько отчаянно, что это зажгло огонь где-то глубоко в душе Ло, которую он считал уже давным-давно мертвой. Он содрогнулся от желания, когда Чоппер подошел ближе и запустил руки ему в волосы. Он потянул его голову вниз, и затем их губы соприкоснулись.

Поцелуй не был нежным и сладким, Ло и не думал никогда, что поцелуй Чоппера может быть таким. Он был грубым и грязным, именно таким, как нравилось Ло. Он издал низкий горловой звук и, наклонившись ниже, провел руками по бедрам Чоппера и плотно прижал его к себе. Чоппер был твердым, он дрожал всем телом и задыхаясь стонал ему в рот. От этого вело голову, это пьянило, и это было чертовски горячо. Ло и не знал, что Чоппер способен на подобное, но, теперь, когда он узнал? Черт.

Язык Чоппера скользнул ему в рот, его руки с отчаянием цеплялись и тянули за все, до чего могли дотянуться, и Ло поддавался, подчинялся языку тела Чоппера. Он услышал писк микроволновки, но он казался очень далеким, совершенно незначительным. Он даже толком не понял, что это было.

Прохладные пальцы прошлись по шее и вцепились в рубашку, принялись дергать пуговицы, расстегивая их одну за другой, и мазками касаясь кожи. Почувствовав их, Ло, сосредоточенный исключительно на губах Чоппера, с удивлением отстранился, но совсем чуть-чуть. Он прислонился лбом ко лбу Чоппера и выдохнул ему в губы.

– Чоппер, детка, ты в порядке? – хрипловатым, неровным голосом спросил он.

– Заткнись, – прошептал Чоппер и снова его поцеловал. Он потянул рубашку Ло, стараясь стащить ее с плеч. Ло понял, что снова идет у него на поводу – сила желания пересилила его тревогу. Он обхватил половинки этой крепкой маленькой задницы ладонями и, приподняв Чоппера, посадил его на столешницу. Чоппер ахнул, врезавшись спиной в шкафчик для посуды, и запрокинул голову. Ло воспользовался возможностью и набросился на эту бледную кожу, принялся целовать и посасывать его, мягко прикусывая, когда Чоппер издавал самые удивительные звуки и отчаянно цеплялся в его волосы.

Когда ноги Чоппера обвились вокруг его талии, Ло застонал и вцепился в чужие бедра с такой силой, что останутся синяки. Они медленно терлись друг о друга, напряжение и жар нарастали, и тут Чоппер ахнул и принялся шарить рукой за спиной, чтобы найти что-нибудь, за что можно держаться. Схватившись за ручку шкафа и, использовав ее, как опору, он принялся тереться о Ло еще сильнее.

– Трахни меня… – задыхаясь, проговорил он. –Пожалуйста, пожалуйста, трахни меня…

Что-то в сознании щелкнуло, и Ло отстранился, тяжело дыша и стараясь сдержаться и не впиться в губы Чоппера снова. Это было практически невыполнимо.

– Ты уверен?

Чоппер не ответил, он все еще отчаянно пытался стащить с Ло рубашку. Это было как-то неправильно, и он отступил еще дальше. Он перестал двигать бедрами, и стиснул бедра Чоппера, чтобы заставить остановиться и его.

– Чоппер, – мягко позвал он, стараясь перевести дыхание. – Чоппер, погоди, постой.

– Нет, – прорычал тот и, наклонив голову, чтобы избежать зрительного контакта, начал целовать горло Ло.

Глаза Ло закрылись, чувствовать на своей коже тепло мягких губ Чоппера было так приятно, это именно то, чего ему хотелось так долго, так чертовски долго. Но затем он сделал глубокий вдох, встряхнулся и неохотно – настолько чертовски неохотно – снова собрался с силами и прошептал:

– Чоппер, остановись.

Чоппер застыл, а потом начал дрожать. Он обхватил Ло за плечи руками и уткнулся лицом в то место, которое только что целовал, цепляясь за Ло так, словно от этого зависела его жизнь.

– Пожалуйста, не… – прошептал он. – Я так сильно тебя хочу. Пожалуйста, просто притворись, что тоже меня хочешь.

Ло вздрогнул и отстранил Чоппера так, чтобы они могли посмотреть друг на друга. Обхватив его лицо ладонями, он наклонился к нему ближе, на расстояние поцелуя.

– Я действительно тебя хочу, – прорычал он. – Я хочу тебя уже несколько лет, как ты этого не увидел? – Перед тем, как следующие слова сорвались с его губ, Ло подумал о Киде, и его глаза наполнились слезами. – Но то, чего я хочу, и то, что будет лучше для нас обоих, не одно и то же.

Губы Чоппера скривились, и он оттолкнул Ло от себя, заставляя его попятиться на несколько шагов.

– А что лучше для нас обоих? – он едва не кричал. – Что именно для нас лучше? Страдать? Погрязнуть в жалости к себе? Бросаться на людей, которые или не могут быть с нами, или не будут? – Он сполз со шкафчика и прижал Ло к кухонному острову. –Почему мы не можем быть несчастными вместе?! Почему тебе просто не трахнуть меня, чтобы я не ждал кого-то, кто, блядь, даже не существует?!

Ло болезненно выдохнул, и поднял руки.

– Чоппер, ты слишком хорош для такого. Я не могу…

– Заткнись, блядь, нахрен! – Чоппер снова плакал, по щекам градом катились слезы. – Не говори так обо мне, черт подери! Ты нихрена не знаешь, насколько я хороший или плохой! Ты нихрена не знаешь!

– Не говори так, пожалуйста, не говори так, – Ло оттолкнулся от острова и сократил расстояние между ними. – Я знаю, ты так думаешь из-за того, что тот ублюдок с тобой сделал, но…

Шлепок!

Щеку Ло вдруг обожгло от удара. Половину лица покалывало, он ощутил во рту привкус крови. Сбитый с толку, он поднял руку и прижал ладонь к горячей коже. Повернувшись к Чопперу, он увидел, что тот смотрит на него с выражением полнейшего ужаса на лице.

– О… о, боже, Ло, – тихо выдохнул он, – прости.

– Все нормально, – все еще ошеломленный, Ло выпрямился и потер щеку.

Чоппер покачал головой, из его глаз снова покатились слезы. Они скатывались вниз по щекам и капали с подбородка. Прикрыв рот обеими ладонями, он издал жуткий стон.

– Прости, – прошептал он, – мне так жаль.

Ло притянул Чоппера к себе. Ему было плевать на пощечину, бывало и хуже, он заслуживал худшего, но едва Чоппер оказался рядом и, сломавшись, зарыдал у него на груди, Ло почувствовал, что его беспомощность, страх и беспокойство в итоге достигли критической отметки, и он, продолжая обнимать Чоппера, вместе с ним осел на пол.

– Все нормально, – прошептал он, уткнувшись носом в его кудряшки и прижимая его к себе так крепко, как мог, чтобы не причинить вреда, – все нормально, Чоппер. Я люблю тебя. Я люблю тебя, малыш, все нормально.

Чоппер плакал в его руках, вцепившись пальцами в ткань его рубашки.

– Прости, – прерывисто попросил он, когда смог перевести дыхание, – прости, прости…

Ло продолжал обнимать его еще долгое время, свет начал тускнеть, а краски в кухне сменились с белого, на желтый, а затем и на оранжевый. Он тоже, наверное, плакал, но не был в этом уверен. Рвущие душу всхлипывания Чоппера – единственное, на чем он мог сосредоточиться, единственное, что имело сейчас значение.

Наконец, когда Чоппер перестал дрожать и задышал ровно, Ло наклонил голову и поцеловал его в кудряшки.

– Ты все еще со мной?

Он почувствовал, как Чоппер отпустил его рубашку, и прижал руки к своей груди.

– Ты злишься?

– Нет, – прошептал Ло.

– Ты говоришь правду?

– Да, – кивнул Ло. – Что сегодня произошло?

– Я не хочу об этом говорить, – тихо произнес Чоппер.

– Чоппер, думаю, это может быть твоей самой большой проблемой. Тебе нужно поговоритьс кем-то о том, что с тобой произошло, и я говорю не о сегодня, я имею в виду обо всем, что было в прошлом. Тебе нужно пообщаться с кем-то, кто сможет тебе помочь.

На несколько мгновений повисла тишина, а затем Чоппер прошептал:

– Я знаю.

– Так, у меня ноги затекли, встань на секундочку.

Они поднялись с пола, и Ло отвел Чоппера наверх, в спальню, где он раздел его до боксеров и толкнул в сторону кровати, после чего разделся сам. Оказавшись под одеялом, он прижался к спине Чоппера и обнял его рукой за талию.

– Я всегда рядом, – тихо прошептал он, поцеловав бледную шею. – Ты можешь рассказать мне о чем угодно, ты ведь знаешь это, так?

– Не могу, – прижался к нему спиной Чоппер, – мне слишком стыдно.

– Я не собираюсь тебя осуждать, – он самоуничижительно фыркнул, – только не я.

– Я не хочу, чтобы у тебя или у Кида были проблемы.

– У нас не будет проблем. Кроме того, это не важно, тебе надо с кем-нибудь поговорить.

Чоппер глубоко вдохнул и затем медленно выдохнул. Он осторожно провел рукой по руке Ло, которая лежала у него на груди, и переплел свои пальцы с его.

– Ладно…

Это было уже что-то, так что Ло снова поцеловал Чоппера в шею и удобнее устроился на подушке.

– Хорошо, спокойной ночи.

Какое-то время он не мог уснуть, они оба не могли. Когда плечи Чоппера снова задрожали, и он снова начал шептать извинения в темноту комнаты, Ло обнял его крепче. Он знал, что нет ничего проще, перевернуть Чоппера на спину и провести руками по его бледной коже. Он мог бы поцелуями избавить его от боли и трахать его медленно и сладко до тех пор, пока он не кончит с такой силой, что потом сможет проспать несколько месяцев.

Но что тогда будет потом, когда они проснутся? Что ждет их дальше? Их ждет разбитое сердце, и это целиком и полностью будет вина Ло.

Так что он поцеловал Чоппера в шею и принялся шептать ему на ухо сладкие, успокаивающие слова, крепко обнимая его до тех пор, пока дыхание Чоппера не замедлилось и не выровнялось, после чего Ло расслабился. Он уткнулся носом в мягкие кудряшки Чоппера и вдохнул чистый свежий аромат.

И, наконец, он заснул.

Chapter Text

Чоппер лежал ночью без сна. Ощущать вес тела Ло, прижимающегося к нему со спины, было приятно, это очень ободряло, вот только в голове продолжали роиться мысли, а в душе бушевала буря эмоций, из-за которой он продолжал дрожать, и порой ему становилось настолько жарко, что он едва мог вздохнуть.

Ему было очень стыдно, он был безумно зол и сбит с толку, еще и его сердце, мать вашу, было разбито.

Все болело. Все болело настолько сильно, что он не был уверен, что будет способен встать утром с постели. Было такое чувство, что болели даже косточки в теле. Однако, подняв голову, бросив взгляд на часы на прикроватной тумбочке и увидев, что сейчас только полтретьего ночи, он осознал, что все попытки заснуть тщетны, и нему нужно отвлечь себя чем-нибудь пока, он не сошел с ума.

Кроме того, ему надо было пописать.

К счастью, его телефон лежал в боковом кармане сумки, а не в кармане джинсов, как обычно, в противном случае, он, скорее всего, упал бы в раковину или на пол, когда Ло поднял его и усадил на столешницу.

Лицо покраснело, когда Чоппер вспомнил то, как Ло касался его руками, как его губы скользили по его шее. Чопперу было так стыдно за то, как он себя повел; как он мог поставить одного из своих лучших друзей в такую ситуацию? Что, блядь, с ним не так? Подобному не было никакого оправдания. Не имеет значения то, насколько паршиво он себя чувствовал и насколько не в себе он был, то, что он сделал с Ло, было гораздо, гораздо хуже.

Снова поднявшись наверх по лестнице, он ощутил, как стыд грузом лег на плечи и болезненно осел где-то в животе. Он стоял в дверном проеме, глядя на линию спины спящего Ло. Ему надо просто пойти в свою комнату и разобраться со всем этим дерьмом, как подобает взрослому, у Ло и без того была куча своих проблем.

Тут Ло вдруг зашевелился, и ошарашенный Чоппер вздрогнул. Голова со спутанными черными волосами приподнялась от подушки, а через секунду Ло сел в постели и принялся лихорадочно озираться. Заметив Чоппера в дверях, он медленно выдохнул и немного расслабился, но на его лице явно отражалось беспокойство, что было заметно даже в тусклом свете.

– Эй, – прошептал он, – ты в порядке?

– Просто ходил пописать, – кивнул Чоппер.

Ло кивнул в ответ и откинул одеяло в приглашающем жесте.

Сердце Чоппера из-за этого снова разлетелось на осколки. После всего, что он натворил, всего, через что он заставил Ло пройти, он все еще был рядом, все еще хотел ему помочь, несмотря на то, чего ему самому это стоило. Чоппер едва не покачал головой, чтобы вежливо отказаться. Ему следовало так сделать. Ему следовало вернуться в свою собственную комнату, залезть в собственную кровать и оставить уже блядь Ло в покое, потому что ему не нужно все это дерьмо…

…Но его постель была холодной, и он совершенно точно знал, что лежать рядом с Ло или в объятиях Ло, гораздо лучше, чем то – он знал это, – что ожидает его, если он действительно вернется к себе. Так что он медленно прошлепал по полу и снова забрался на мягкий матрас. В этот раз он лег лицом к Ло, заняв половину подушки. Ло накрыл их обоих одеялом и устроился рядом. Чоппер провел рукой по его темным волосам, убрав несколько прядок со лба друга.

– Прости меня, – прошептал Чоппер.

Ло издал фыркающий звук.

– Я говорил тебе, что ты не… – но Чоппер шикнул на него и велел спать.

Он очень долго лежал, глядя на то, как поднимается и опускается грудная клетка Ло. Это заземляло его, не давало думать о том, от чего в груди ныло, а живот крутило узлом. Когда в его руке зажужжал телефон, он пошевелился, осознав, что успел задремать. Было начало шестого. Чоппер взглянул на экран, и его сердце с силой заколотилось о внутренние стенки ребер.

Дрожа всем телом, он разблокировал телефон, чтобы прочитать сообщение от Далтона.

Тем утром Далтон проснулся очень рано, и с головной болью. Он спал плохо, так что, проворочавшись в постели часа три, он встал и сделал сто отжиманий и несколько сотен прыжков. Обычно это помогало ему отвлечься от того, что его беспокоило, и заставить тело расслабиться. Но не прошлой ночью. После упражнений он просидел еще пару часов, читая с телефона новости и статьи на вики, а когда он наконец-то заснул, времени было начало второго ночи.

Зевая, он перекатился на спину и сжал ладонями виски. Сонный разум начали наполнять воспоминания о предыдущем дне. Вспомнив, как он разговаривал с Чоппером, он застонал и снова закрыл глаза. Он вдруг начал сожалеть обо всех решениях, которые когда-либо принимал.

Ему не было оправдания за то, что он держал от Чоппера в секрете нечто настолько важное, как свою семью, и Чоппер такого не заслуживал. Далтон понимал, что должен был написать или позвонить Чопперу еще вечером и извиниться, объяснить ситуацию, вот только ему было слишком страшно – да и до сих пор было страшно. Что ему сказать? Разозлится ли Чоппер на него? Будет ли он зол настолько, что решит с ним порвать?

Тяжело вздохнув, Далтон взял с прикроватной тумбочки телефон. Несколько долгих секунд он просто держал его в руках, глядя на черный экран. Он был так слаб, когда дело касалось его бывшей жены, Далтон понимал это, но он так же понимал, что если он хочет, чтобы у них с Чоппером что-то было, что-то значимое, может быть даже постоянное, ему нужно собраться с духом и извиниться.

Разблокировав телефон, он набрал дрожащими пальцами сообщение.

Далтон: Извини меня за вчера. Я вел себя грубо и холодно, я этого не хотел. Я, очевидно, не рассказал тебе кое-что о себе, и мне хотелось бы все исправить, если ты позволишь.
Далтон: Мы можем встретиться сегодня, чтобы поговорить?

Он не ждал немедленного ответа – было только начало шестого, но едва он свесил ноги с кровати и начал вставать, как телефон зажужжал. Глянув на него удивленно, он снова сел.

Чоппер: Не думаю, что нам стоит встречаться
Чоппер: Просто позвони мне после 6 после работы

Внутри что-то оборвалось. Чоппер был зол, в ярости даже. Как ему все исправить? Сможет ли он все исправить? Накрыв рот ладонью, Далтон задумался о перспективе потерять Чоппера, и его начало тошнить. Невидимая рука сжала легкие, перекрывая кислород, и он сел на край постели, дыша так тяжело, словно только что пробежал милю.

– Черт… – зашептал он, – черт… черт…

Растерянный, перепуганный, Далтон перевел взгляд на телефон и начал набирать ответ.

Чоппер сел на постели, когда начали приходить сообщения. Ему хотелось плакать, или кричать, или что-то еще. На самом деле, он понятия не имел, что чувствует, или как он вообще должен бы себя чувствовать. Если у Далтона есть жена, если он врал ему, притворяясь, что ее даже не существует, тогда почему после того, как его раскрыли – нет, поймали – он хочет попытаться все исправить? В чем смысл? Далтон думает, что Чоппер все еще захочет быть с ним после такого? Он настолько эгоцентричен? Может ли он быть настолько эгоистичным? Нет, это было невозможно, как человек, который относился к нему с такой нежностью, с такой добротой, быть тем же человеком, который изменяет своей жене и даже сейчас все еще пытается…

– Чоппер? Чоппер… эй-эй, приятель. Успокойся.

Голос Ло был сонным и таким ласковым. Он мягко гладил его спину своими сильными руками, и Чоппер осознал, что у него гипервентиляция. Нажав боковую кнопку на телефоне, чтобы выключить экран, он попытался сделать несколько медленных глубоких вдохов и выдохов.

– Ночной кошмар? – спросил Ло.

– Нет, – покачал головой Чоппер, – он… – он сглотнул, – он пишет мне сообщения. Он пытается сказать, что ему жаль, но он женат и я не могу… я просто не могу…

Ло молчал несколько мгновений, но затем накрыл руку Чоппера своей и провел по его пальцам.

– Дай ка мне, я скажу ему, чтобы отвалил.

– Нет! – Чоппер вцепился в телефон и прижал его к груди. – Я… я могу сам. – О, боже, если Ло узнает, что у Чоппера была связь с Далтоном, это окажет огромное давление на дело. Чоппер не мог позволить этому случиться, он не может стать причиной раздора между своими друзьями и коллегами.

Кроме того, Ло, вероятно, знал, что Далтон женат, и он разозлится на Чоппера за то, что он ничего ему не рассказал. Черт, он мог избежать всего этого, если бы просто рассказал ему!

– Это коллега, – тихо произнес Чоппер, – так что мне нужно разобраться с этим деликатнее. Я справлюсь.

Он отвернулся, подполз к краю кровати и спрыгнул на пол, после чего направился к двери.

Позади раздался шорох, а затем Ло мягко потянул его за руку, развернул лицом к себе и заключил в крепкие объятия. Зарывшись носом в его волосы, он тихо вздохнул.

– Ты ни в чем не виноват, – прошептал Ло. – Я знаю, о чем ты думаешь, и это все неправда. Просто… не думай, что тебе со всем надо справляться в одиночку.

– Я знаю, – кивнул Чоппер, прижимаясь лицом к покрытой татуировками коже, – я не… не беспокойся. Вчера я был расстроен, но сейчас я в порядке. Это был просто шок, я со всем разберусь.

Ло кивнул и мягко его сжал.

– А сейчас ты меня отпустишь? – усмехнулся Чоппер. – Трудно сосредоточиться, когда твой утренний стояк упирается мне в живот.

– Что я могу сказать? – рассмеялся Ло, отпуская его и поднимая руки в знак капитуляции. – Мыслю я трезво, но мое тело все еще хочет тебя трахнуть. – Взмахнув рукой, он снова забрался в кровать и накрылся одеялом.

– Ага, я понимаю, – улыбнулся Чоппер.

Он ощущал взгляд Ло, когда снова двинулся к двери, но, не успел выйти в коридор, как был остановлен его хрипловатым сонным голосом.

– Я говорил серьезно.

– О чем именно? – спросил Чоппер, положив руку на дверной косяк.

– Обо всем, – без тени колебаний ответил Ло.

Когда Чоппер дошел до своей спальни и закрыл за собой дверь, уровень адреналина в крови снова повысился. Сердце забилось чаще, а дышать он снова стал поверхностно и быстро. Прижавшись спиной к двери, он постарался успокоиться. Прижав два пальца к сонной артерии, он заставил себя дышать медленно и глубоко. Почувствовав, что головокружение немного отступило, он отошел от двери и уселся на кровать. На то, чтобы собраться с мужеством прочитать сообщения, ушло еще несколько минут, но ему наконец-то это удалось, и он разблокировал экран телефона.

Далтон: То, что ты сейчас чувствуешь, вполне объяснимо. Я хотел рассказать тебе обо всем сразу же, но это не та тема, которую можно поднять так запросто
Далтон: Мне очень жаль, что ты узнал обо всем именно так
Далтон: И мне очень жаль, что я не поговорил с тобой обо всем вчера, но у меня просто голова была не на месте

Итак, Далтон хотел рано или поздно обо всем ему рассказать. Хм, он сказал, что хотел этого, и не факт, что это правда. Сейчас Далтон мог сказать все что угодно. Как он вообще может сейчас верить словам детектива?

Сдерживая слезы, Чоппер забрался на кровать и лег, положив голову на подушку. Что он должен сказать?

Чоппер: Мне не нужны объяснения. Мы должны просто прекратить все здесь и с…

Он перестал набирать сообщение и прикрыл глаза. Откуда-то изнутри пришла боль, она грозила затопить его целиком и унести прочь отсюда, оставив лишь пустую оболочку, свернувшуюся калачиком на постели поверх одеяла. Через несколько часов Ло найдет его здесь холодным, сломленным и совершенно мертвым изнутри.

Он не достаточно силен, чтобы уйти. Он не мог заставить себя отпустит его. Что-то темное и холодное как лед поглотило его сердце и сжало легкие, когда его накрыло осознанием. Он полностью влюбился в Далтона, в его обаяние, в его доброту, в то, как он смотрел на него своими невероятными темными глазами. Он влюбился в него настолько сильно, что сейчас ни за что не сможет выбраться, уйти от него, не уничтожив при этом самого себя полностью.

– Ч-черт… – вырвалось у него, и он снова перевел взгляд на телефон. Какого хера? Что ему теперь, блядь, делать?

Его недописанное сообщение все еще ждало отправки. Он мог дописать его и отправить. Мог положить всему конец. Так и надо было поступить. Это единственный правильный вариант.

Он стер сообщение.

Чоппер: Я позвоню тебе после работы. Дом сегодня вечером все еще в моем распоряжении

В участке Далтона поджидал Пенгвин, с широкой улыбкой на лице и чашкой кофе. Он был рад и тому, и другому.

– Федералы поймали Джонса при попытке пересечь границу, – протягивая ему кофе, рассказал Пенгвин. –Полагаю, у него был еще один дом в Ванкувере, так что они следили за ней.

– Это же отличные новости, – отозвался Далтон. – Его уже опрашивали?

– Неа,– улыбка Пенгвина стала еще шире, – его, как они и говорили, привезут сюда, к нам.

Далтон вздохнул с облегчением и немного расслабился.

– Маленькие радости. – ФБР большую часть времени оказывало ему содействие, но был у них там один агент, который всегда хотел продвинуться по службе, а это дело могло очень в этом поспособствовать. Далтон сделал глоток кофе и издал довольное «ммм».

– Звонил твой знакомый Ньюгейт, – продолжил Пенгвин, – разговаривал со Смокером какое-то время. Он, похоже, крутой мужик.

– Мы давно знакомы, – кивнул Далтон. – Когда я учился в бюро на курсах криминологии, он был моим наставником. Он там уже чуть ли не целую вечность, и сам закрыл миллион дел. Он не присваивает себе чужие заслуги.

– Это круто, – тихо сказал Пенгвин, отпивая кофе. Затем он смерил Далтона взглядом и наклонил голову вбок. –Как ты, кстати?

– Бывало и лучше, – покачал головой Далтон. – И я так и не… – он вздохнул и после этого посмотрел Пенгвину прямо в глаза. – Мне было так страшно рассказывать Чопперу, что теперь мне нужно все как-то исправить.

– О, черт, – широко распахнулись глаза Пенгвина. – Он злится?

– Он воспринял все гораздо тяжелее, чем я ожидал, – кивнул Далтон. – Нет, ну, я ожидал, что просто не будет, но думал… не знаю, о чем я думал.

– Все будет в порядке, приятель, – Пенгвин положил руку ему на плечо. – Чоппер клевый. Просто объясни ему все, объясни, что с ней случилось. Он поймет.

– Просто это так пугает, – снова кивнул Далтон.

Пенгвин, кажется, хотел сказать что-то еще, но в другой части помещения началась какая-то суета, и они обернулись посмотреть, что происходит.

– Детективы! – крикнул поднимающийся по лестнице офицер. – Они здесь! Джонса только что привезли, но он в бешенстве!

Далтон и Пенгвин поставили стаканчики с кофе на стол и отправились вслед за офицером. Дойдя до регистратуры, они увидели четырех вооруженных офицеров и двух агентов, удерживающих вырывающегося из их рук крупного мужчину с черными кудрявыми волосами и землистого оттенка кожей. У него были широко распахнутые, налитые кровью и совершенно безумные глаза.

– Отпустите меня, – рычал мужчина, – уберите от меня свои поганые руки!

Далтон наблюдал, как офицеры и агенты повалили мужчину на пол и сковали его руки за спиной. Почему наручники на него не надели раньше, Далтон понять не мог.

– Что, черт возьми, здесь происходит? – раздался холодный, приправленный раздражением голос Смокера, который встал между Пенгвином и Далтоном.

– Это Джонс, я так полагаю, – ответил Далтон.

– Хм, – фыркнул Смокер. – Ньюгейт сказал, что когда его нашли, он был под кайфом, не думал, что он все еще будет в таком состоянии, когда его привезут сюда.

– Он ловит глюки, – изумленно выдохнул Пенгвин.

– Ну же, это всего лишь один парень! – рявкнул на возящихся с Джонсом офицеров Смокер. – Поднимите его! Ведите его в допросную!

Далтон вмешался и помог надеть на Джонса наручники.

– Успокойся, – тихо сказал он ему на ухо. – Прекрати сопротивляться и я найду тебе стул и, может быть, что-нибудь попить, идет?

Еще пару секунд Джонс пытался вырваться, но когда понял, что Далтон держит его крепко, расслабился и кивнул, уставившись на кафельный пол.

Далтон кивнул и с помощью Пенгвина поднял его и увел в комнату для допросов. Одна из офицеров пристегнула его наручники к кольцу в столе и вышла, закрыв за собой дверь и оставив их троих одних.

Пенгвин взглянул на Далтона и поправил галстук, кивком головы показывая, что вести допрос стоит Далтону. Тот согласился и сел на стул напротив задержанного. Он одернул пиджак, поправил собственный галстук и сложил руки на коленях.

– Ты в норме? – спросил он.

Джонс фыркнул от смеха и наклонился вбок, как если бы хотел свалиться со стула, но почти тут же выпрямился и уперся локтями о стол.

– Не хуже, чем обычно, – рыкнул он. – Думал, ты хотел принести мне выпить.

Далтон бросил взгляд на Пенгвина, на что напарник тут же, не раздумывая, кивнул и вышел за дверь. Оставшись вдвоем с Далтоном, Джонс снова повернулся к нему и осклабился.

– По какой причине каждый коп в Вашингтоне меня преследует?

– Ну, изначально тебе хотели всего лишь хотели задать несколько вопросов, но затем ты подался в бега.

Джонс снова осклабился и закашлял, после чего отвернулся и сплюнул на пол какой-то розоватый комок.

– Задать вопросы о чем?

– Ты участвовал кое в каких исследованиях в Вегапанк Индастриз, – ответил Далтон. – Нам были интересно узнать, почему, но сейчас это довольно очевидно.

– О чем эт ты? – спросил Джонс.

– Ну, – улыбнулся Далтон, – это исследование касается биологических соединений – наркотиков. Твой внешний вид дал мне в целом ответы на интересующие меня вопросы.

– Док сказал, что тебе нужно выпить это, – вернулся со стаканом воды Пенгвин. – Он придет проверить твое состояние через несколько минут, а пока постарайся не отключиться и не умереть тут у нас на руках.

Джонс, как ни удивительно, взял у него стакан и в пару глотков выпил две трети содержимого.

– Я, может, и под кайфом сейчас, – сказал он, пристально уставившись на Далтона, – но я не идиот. Копы и ФБР не объявляют в розыск людей за хранение наркотиков. Чего тебе на самом деле от меня нужно?

– Твоя связь с Вегапанк в основном заключается в денежных пожертвованиях, часть которых уходит на финансирование ученого по имени Цезарь. Мы хотим знать…

– …Я не имею ничего общего с этим фриком, – прорычал Джонс, выпрямляясь и впившись диким взглядом красных глаз в лицо Далтона. – Этот ублюдок может гнить в аду, мне похер.

– Итак, ты его знаешь, – отозвался Далтон. Это не был вопрос.

– Ага, я, блядь, его знаю, – сказал Джонс. – Он сумасшедший сукин сын. Я делаю пожертвования в его отдел, потому что они меня снабжают, но я ни с кем оттуда не хочу иметь ничего общего лично. Мне хватает и своего дерьма, с которым нужно сейчас разбираться, из-за того, что поставки в доки прекратились. Этот гребанный Кид прикатил в город и похерил весь наркобизнес отсюда и до самого, мать его, северного полюса.

Далтон обернулся на Пенгвина, чьи брови взлетели вверх. Это было неожиданно.

– Итак, – осторожно начал Далтон, – позволь мне уточнить: ты поставляешь наркотики отсюда заграницу?

– Ага.

– И тебя снабжали через торговлю в доках, но все это было остановлено, когда в городе появился Юстасс Кид и взял все под свой контроль?

Джонс кивнул.

– Не знаю, все ли еще он во главе, но все потоки на север в один день просто, блядь, остановились. Несколько капо* в Канаде планировали выставить его, но Кид легитимный. Подробностей не знаю, но тех капо сейчас больше нет.

Пенгвин фыркнул, но Далтон просто продолжил допрос.

– Так теперь твой поставщик – Вегапанк?

– Не совсем Вегапанк, – ответил Джонс, – скорее небольшая группа людей, которые работают в Вегапанк. Высокопоставленные люди, высшее руководство.

– Почему ты так просто рассказываешь нам обо всем этом? – спросил Далтон.

Джонс допил остатки воды из стакана.

– Как я и сказал, я не идиот. Я знаю, почему меня на самом деле преследуют, и я лучше расскажу о той херне, которой реально занимаюсь, чем застряну с обвинениями в убийствах. Такие ублюдки как вы любите повесить все на таких как я.

– С чего ты взял, что тебя преследовали за убийства? – спросил Пенгвин.

Джонс повернулся к нему и расплылся в широкой улыбке. У него были жемчужно-белые, неестественно длинные зубы.

– Франкенштейн усыпляет своих куколок химией Цезаря. Я финансирую исследования Цезаря, так что для вас вполне естественно думать, что я в этом замешан.

– Откуда, черт подери, ты об этом знаешь? – подался вперед Далтон. – Информацию о химическом соединении мы держали в тайне от прессы.

Улыбка Джонса стала еще шире, что очень обеспокоило Далтона.

– Здесь ничего нельзя удержать в тайне. Я говорил тебе, что Цезарь ублюдок, но он тоже не дурак. Он треплет всем, кто готов его слушать, о своем драгоценном соединении, которое используется для того, чтобы убивать жертв Франкенштейна. Он говорит, что это зверство использовать его таким «варварским и расточительным» способом.

– Черт, – провел ладонью по лицу Пенгвин.

– Как бы то ни было, – Джонс откинулся на спинку стула, – еще раз, как я и сказал, я не имею ничего общего с этими убийствами. Мне просто нравится химия Цезаря.

В этот момент открылась дверь, и в помещение вошел Ло.

– Доброе утро, джентльмены.

В руках у него был медицинский чемодан, который он поставил на стол. Открыв его, он перевел взгляд на Джонса.

– Прошу прощения, что прерываю, обычно мы так не делаем, но капитан хочет, чтобы я осмотрел вас как можно скорее. – Затем он повернулся к Далтону с Пенгвином. – Это займет всего несколько минут, вы можете подождать здесь или снаружи, мне все равно.

Они решили пождать снаружи.

Когда Ло закончил, он собрал все свои вещи и покинул комнату для допросов. Закрывая дверь, он все еще стягивал перчатки.

– В общем, он под кайфом, но от чего, сказать не могу. Это может определить только анализ крови. Передозировка ему, похоже, не грозит, так что давайте ему больше жидкости, а чуть позже сегодня накормите, и с ним все должно быть нормально. Опаснее ситуация начнет становиться дня через два-три.

Пенгвин кивнул и мягко сжал плечо брата, после чего Ло отсалютовал им и направился на выход. Далтон чуть было не окрикнул его, чтобы рассказать ему, что они узнали про Кида, но передумал в последний момент – понимал, что сейчас не лучшее для этого время.

Три часа спустя Джонс сидел в камере предварительного заключения, а его показания были приняты официально. Они были записаны рукой Пенгвина, но Джонсон все подписал. Также все было записано на аудио и видео, на случай, если в будущем какой-нибудь адвокат захочет попытаться воспользоваться аргументом, что Джонса принудили дать эти показания. Это было не так. Далтон позаботился о том, чтобы все точки над «и» были расставлены, чтобы адвокатам нечего было им противопоставить.

Уставший и голодный, Далтон плелся на второй этаж участка. Пенгвин следовал за ним с выражением полнейшего неверия в происходящее на лице. Усевшись за свои столы, они, потрясенные, несколько минут пялились в никуда и пили свой давно остывший кофе.

– Ладно, – произнес наконец Пенгвин, – я все резюмирую, потому что до сих пор не могу поверить в то, что только что произошло.

– Валяй, – кивнул Далтон.

– Итак, мы идем по следу, исходя из найденных в теле химикатов, и находим химика, который исследует этот самый химикат, и затем его помощница указывает нам на парня, который спонсирует эти самые исследования, а этот парень оказывается одним и крупнейших наркобаронов западного побережья. И это еще не все, мы выясняем, что на самом деле он потерял бизнес и был вынужден вывозить свой товар в Канаду, из-за того, что Кид – Кид нашего Ло – каким-то образом почти полностью остановил оборот наркотиков на юге Сиэтла и на большей части севера. Я ничего не упустил?

– Нет, – отозвался Далтон, – это похоже на правду. В какой фильм мы, получается, попали?

– Это слишком нереалистично для фильма.

Далтон невольно усмехнулся. А затем запрокинул голову и засмеялся, он хохотал, цепляясь в живот, пока на глазах не вступили слезы. Пенгвин был не лучше. Когда оба достаточно успокоились, и снова посмотрели друг на друга, то чуть не начали хохотать снова, но сумели сдержаться.

– Как, черт подери, все это могло случиться? – широко улыбаясь, спросил Пенгвин.

– Судя по всему, – пожал плечами Далтон, – мне не сбежать от наркотиков и организованной преступности.

– Я не жалуюсь, это круто. Поимка наркобаронов это чертовски здорово… но…

– Но мы в то же время уперлись в глухую стену в деле Франкенштейна, – кивнул Далтон. – Знаю. Это расстраивает, но мы должны принимать победу, когда она оказывается у нас в руках.

– Ага… – кивнул Пенгвин. – Ага, мне просто нужно сосредоточиться на этом.

– Нам надо будет передать эту часть отделу по борьбе с наркоторговлей, если мы не хотим увязнуть в бумажной волоките, – небрежно заметил Далтон.

Вздохнув, Пенгвин снова кивнул.

– А что с Цезарем?

– Он уже причинил тот ущерб, который мог, – махнул рукой Далтон. – Нет смысла тратить на него время и силы. Пусть скулит и делает что хочет.

Пенгвин снова начал посмеиваться.

– Пойдем пообедаем? – спросил Далтон.

– Да!

Едва они встали с кресел, вверх по лестнице поднялась офицер и помахала Далтону. Она подошла к его столу, пока он снимал со спинки кресла пальто.

– Вас хотят видеть, детектив, – мягко сказала она.

– Кто? – Далтон от любопытства снова вернул пальто на место.

– Он только сказал, что его зовут… Чоппер? – пожала плечами женщина. – Я не знаю, он выглядит очень расстроенным.

Сердце Далтона с силой ударилось о клетку ребер несколько раз, прежде чем он снова вспомнил, как надо дышать. Он ощутил, что сознание чуть померкло, и он слегка пошатнулся, но взял себя в руки и снова посмотрел на офицера.

– Я… – он прочистил горло и начал снова. – Можешь отправить его сюда?

– Конечно, – женщина снова исчезла на лестнице.

Далтон повернулся к Пенгвину, но не знал, что сказать.

К счастью, Пенгвин знал.

– Думаю, Смокер все еще разбирается с бумагами с федералами. Я скажу ему, что ты воспользовался его кабинетом.

Далтон кивнул, но так ничего и не сказал – во рту и горле стало слишком сухо. Затем Пенгвин кивнул ему, подбородком указывая куда-то поверх его плеча, Далтон развернулся и тут же понял, что снова забыл, как дышать.

Наверху лестницы стоял закутанный в шерстяные пальто и шарф Чоппер. Его волосы были растрепаны, а глаза слегка опухшими и покрасневшими в уголках. Он смотрел на Далтона с такой глубокой печалью, что это разбило Далтону сердце.

– Эй, – Пенгвин положил ладонь ему между лопаток, –иди.

Сделать первые несколько шагов оказалось едва возможно, остальные же просто болезненно. Подойдя к Чопперу на такое расстояние, что он мог коснуться его, он замер и едва уловимо дернул головой.

– Я, эм… – он тяжело сглотнул. – Кабинет Смокера свободен, мы можем поговорить там.

Чоппер кивнул и последовал за ним.

Кабинет Смокера был загроможден, но очень организованно. Книги были беспорядочно запиханы на полки, но, похоже, были разделены по разделам. На всех горизонтальных поверхностях, кроме стола и мягких сидений вдоль стены, были стопками составлены документы. На стене висели в рамках фотографии государственных должностных лиц рядом с медалями морской пехоты и вооруженных сил.

Далтон закрыл дверь и двинулся к столу. Он хотел предложить Чопперу присесть, но тот подошел к единственному окну и медленно закрыл жалюзи. Он развернулся, но так ничего и не сказал. И какое-то время они стояли в тишине настолько напряженной, что все мышцы в теле Далтона подергивались от боли.

Наконец, Чоппер заговорил, уставившись в пол.

– Я не мог ждать до вечера. Мне нужно поговорить с тобой сейчас.

Далтон прислонился к огромному деревянному столу и сунул руки в карманы.

– Прости, – произнес он. – Мне жаль, что ты узнал обо всем так. Я собирался тебе рассказать

Чоппер поднял на него взгляд, в его глазах читалось глубочайшее сожаление.

– Думаешь, это что-нибудь бы изменило?

Грудь Далтона пронзило болью. Он понимал, куда ведет этот разговор, и не мог этого выдержать.

– Я…

– …Нет, – прервал его Чоппер, – говорить сейчас будешь не ты. Ты будешь слушать.

Далтон закрыл рот и кивнул.

В глазах Чоппера уже начали собираться слезы, но он смахнул их пальцами и подошел ближе.

– Я просто не знаю, что делать. Я так зол на тебя за то, что ты лгал – нет, не лгал, – просто… ничего мне не рассказал. И я настолько противен сам себе, что не могу даже...

Чоппер умолк, так что Далтон осторожно спросил его:

– Почему ты противен сам себе?

– Я не могу ничего с этим поделать, – покачал головой Чоппер. – Мне следует, я имею в виду, мне не следует быть с тобой. Я не могу пройти через это снова, не могу, но я так сильно хочу быть с тобой, что мне больно… так больно. – Сейчас по его щекам текли слезы, из-за чего сердце Далтона просто разрывалось от боли. Он понимал, что это будет ударом – узнать, что прежде он был женат, но он не понимал, почему Чоппер воспринял все настолько тяжело. Это было мучительно, ему так хотелось подойти к Чопперу, обнять его и никогда не отпускать, и сказать ему, что все будет хорошо.

– Если ты хочешь быть со мной, тогда просто будь со мной, – прошептал Далтон.

– Я не могу… – выкрикнул Чоппер, отчаянно пытаясь стереть слезы с лица и подбородка. – Я пришел сюда, чтобы все прекратить, потому что я не могу сделать это снова, это меня убьет. Но я просто… я недостаточно силен. Я не… не достаточно силен, чтобы сказать тебе «нет».

– Почему ты должен говорить мне «нет»? – Далтон выпрямился и сделал пару шагов вперед. Чоппер отпрянул и попятился, врезавшись спиной в стоящий позади книжный шкаф.

– Стой! – судорожно выдохнул он. – Не подходи!

Далтон и сам уже готов был вот-вот заплакать. Он упускал что-то, что-то очень важное, что-то, что убивало Чоппера. Это разбивало его сердце прямо сейчас, прямо на глазах Далтона, он это видел. Что происходит? Почему Чоппер ведет себя так?

– Чоппер, – мягко, осторожно позвал Далтон, походя ближе, но не делая ни единой попытки до него дотронуться, коснуться его. – Чоппер, я не понимаю. Скажи мне, почему мы не можем быть вместе? Скажи мне, о чем ты думаешь.

Чоппер, дрожа, так яростно замотал головой, как если бы хотел сказать «нет!», и вцепился руками в полку за спиной с такой силой, что дерево жалобно скрипнуло в его хватке. Его глаза заблестели от еще одной порции непролитых слез, когда он посмотрел Далтону в лицо. Всхлипнув, он заговорил так тихо, что Далтон едва различал слова.

– Все, чего мне всегда хотелось, чтобы кто-нибудь любил меня. Только меня и никого больше.

Чоппер умолк на секунду, чтобы перевести дыхание, и этот момент Далтон почувствовал, как мир вокруг рассыпается на части. Сказанные слова были настолько безумно грустными, настолько невероятно одинокими, они потрясли Далтона до самой глубины души.

– Я мог бы так тебя любить, – прежде, чем успел сдержаться, прошептал он.

Но его ответ, похоже, расстроил Чоппера лишь только сильнее. Его лицо исказилось, и он гневно оскалил зубы.

– Как ты можешь говорить мне такое? – взвыл он. – Как ты можешь поступать так со свой женой?

Далтон, сбитый с толку, выпрямился. Что это значит? Почему он так переживает, как это затронет Карлу? Его жена больше не имеет влияния на то, что он делает, они расстались уже…

Его жена.

Его жена.

Понимание обрушилось на него, и все вдруг встало на свои места. Далтон провел рукой по волосам, внезапно взбудораженный, внезапно понявший, внезапно полностью осознавший ситуацию и то, как жестко он облажался. Не обращая больше внимания на слабые попытки Чоппера держать его подальше, Далтон мягко положил ему ладони на плечи и подошел ближе.

– Чоппер, – мягко и спокойно, хоть внутри все кипело, позвал он. – Чоппер, тебе нужно меня выслушать. Посмотри на меня, милый, пожалуйста. Посмотри на меня.

Чоппер крепко зажмурился и сначала просто замотал головой. Тогда Далтон взял его лицо в ладони, из-за чего он болезненно всхлипнул. Но Далтон продолжал, он продолжал успокаивать его голосом, мягко стирая большими пальцами дорожки слез с покрасневших, покрытых веснушками щек.

Наконец, Чоппер сделал вдох и открыл глаза. Он поднял взгляд, встречаясь со взглядом Далтона, пронизывая его необузданными печалью и болью, плескающимися в его глазах.

– Послушай меня, – попросил Далтон. – Бывшая. Жена. Она моя бывшая жена. Вчера я сказал «жена», потому что мы были в браке шестнадцать лет и, потому что я не часто говорю о ней. Я напортачил и мне жаль. Мне так жаль. Пожалуйста, пойми. Пожалуйста, пожалуйста, прости меня.

Тело в его руках продолжало дрожать, но дыхание Чоппера стало ровнее. По его щекам все еще текли слезы, но взгляд стал спокойнее. Та ужасающая грусть сменилась надеждой с, возможно, толикой страха.

– Она твоя… бывшая жена? – хриплым голосом переспросил Чоппер.

– Да, мы в разводе уже почти год, а живем раздельно и того дольше. Прости. Мне так, так жаль, я бы никогда не поступил так с ней… с тобой. Никогда.

Чоппер так долго стоял неподвижно, что Далтон успел испугаться, что задохнется – он не мог нормально дышать. Но тут Чоппер поднял руки и его сильные, ловкие пальцы скользнули между пальцев Далтона. Под этим прикосновением он почувствовал себя грубым и неуклюжим, его покрытая шрамами, мозолистая кожа казалась ущербной, недостойной того, чтобы ее ласкали руки, которые несли столько добра, которые были созданы исцелять.

– Я… – прошептал Чоппер, – я подумал, что ты изменяешь ей… со мной.

Далтон шумно выдохнул носом – не то смешок, не то всхлип. Он чувствовал такую слабость, колени подкашивались. Закрыв глаза, он подался вперед и прижался лбом ко лбу Чоппера.

– Прости…

– Ты не виноват. – Пальцы Чоппера скользнули к его запястьям, а затем вниз по рукам. – Ты не сделал ничего плохого. Прости меня за то, что… – тихий всхлип, – что не доверяю тебе.

– У тебя нет причин доверять мне, – прошептал Далтон. –Боже, даже представить не могу, что я заставил тебя пережить.

– Все в порядке. – Чоппер провел руками вверх по его предплечьям и, обхватив его за шею, притянул ближе. –Все в порядке. – Он снова тихо плакал, слезы струились по щекам и по рукам Далтона. Далтон слегка приподнял голову, чтобы поцеловать Чоппера в щеку, в нос, в лоб.

– О, – голос Чоппера дрогнул и сорвался, словно от напряжения, – о, Боже. Я чуть не совершил глупую, ужасную ошибку. Я был так зол и настолько сбит с толку, что я не…

Далтон поцеловал его, снимая с языка все признания, которые тот мог сделать. Жадно его поцеловав, он нежно провел руками по покрасневшей коже и кудрявым волосам, его не заботило, что Чоппер сделал или не сделал, пока пытался справиться с последствиями его небрежной оговорки. Его не заботило ничто, кроме того, как все исправить, как сделать Чоппера счастливым, убедиться, что он все еще не безразличен Чопперу, и он хочет его так же сильно, как сам Далтон хочет его – нет, любит. Ему хотелось, чтобы Чоппер полюбил его так же сильно, как сам он любит Чоппера.

На Далтона обрушилось понимание, и он ахнул. Чоппер воспринял это как вздох удовольствия, как приглашение, он обхватил Далтона руками за шею и сам же покраснел. Далтон в ответ прижал его к книжной полке и поцеловал глубже, проникая языком в его рот и лаская те уголки, которые были теперь открыты и доступны. Он был просто удивителен на вкус, а тихие отчаянные звуки, которые он издавал, слегка царапая губы Далтона зубами, были просто невероятными.

Вот оно, он любит Чоппера. Это было так просто, и в то же время настолько значимо и просто совершенно невероятно. Это произошло так быстро, что Далтон не был уверен, что готов. Как вообще можно быть готовым к чему-то подобному?

Далтон чуть отстранился и, поверхностно дыша, заглянул в яркие карие глаза. Ему вспомнился тот вечер в саду у пруда с цветущей вишней, когда он впервые увидел Чоппера. Может быть, он влюбился в Чоппера еще тогда. Может быть, Далтон всегда его любил, просто не понимал этого, потому что никогда еще эмоции не были настолько глубокими.

– Между нами все в порядке? – тихим, запыхающимся голосом спросил Чоппер. – Ты не злишься?

– Почему я должен злиться?

– Я раздул из мухи слона, – слегка пожал плечами Чоппер. – Я отреагировал слишком остро и из-за этого чуть не сделал то, что не смог бы исправить.

Далтон положил руки на спину Чоппера и вдохнул чистый аромат его волос, его соленых слез, его кожи. Ему хотелось рассказать Чопперу о том, о чем он сейчас думал, но не прямо сейчас. Ему все еще было слишком страшно.

– Учитывая то, о чем ты подумал, я не считаю, что твоя реакция была чересчур острой. Это я виноват, что не думаю о том, что говорю. Так что, нет, я не злюсь. Нисколечко.

Медленно кивнув, Чоппер снова его поцеловал, но в этот раз сдержанно. Затем он отстранился, расцепил руки с его шеи и прижал ладони к его грудной клетке. Он опустил взгляд, так что все, что мог теперь видеть Далтон – веер его темных ресниц.

– Мы все еще можем?.. – он прочистил горло и начал снова. – Ты придешь ко мне сегодня вечером? – Он застенчиво закусил нижнюю губу, что было просто безумно очаровательно. Далтон от этого ощутил еще большую слабость в коленях, чем до этого.

– Мне бы этого хотелось, – ответил он.

Чоппер улыбнулся и кивнул, прижимаясь к Далтону ближе и кладя голову ему на грудь. Они продолжали стоять в объятиях друг друга еще несколько мгновений, которые одновременно, казалось, растянулись на целую вечность, но в то же время пролетели слишком быстро.

– Эй, – позвал Далтон, когда они наконец отстранились друг от друга, – ты сейчас уедешь?

– Ага, – Чоппер поправил шарф и отдернул спереди пальто. – Я отпросился до конца дня.

– Хочешь пойти пообедать со мной и с Пенгвином?

Покрасневший, но улыбающийся, со свисающей на глаза челкой, Чоппер поднял на него взгляд, и Далтон вдруг обнаружил, что испытал приступ голода совершенно другого вида. Ему хотелось схватить Чоппера в охапку и унести куда-нибудь отсюда, куда-нибудь, где они смогли бы остаться одни, и Далтон смог бы целовать каждую из его веснушек. Снова и снова.

– С удовольствием, – ответил Чоппер.

Далтон улыбнулся и кивком указал на дверь.

Позже. Позже у них будет достаточно времени.

Когда Далтон с Чоппером вышли из кабинета Смокера, Пенгвин чуть не вскочил на ноги. Неопределенность и необходимость сидеть за столом и ждать того, что произойдет – были мучительны. Он пытался работать, правда, пытался, но имена, цифры и, на что он там еще смотрел, просто расплывались перед глазами на экране, и он продолжал ловить себя на том, что постоянно поглядывает на дверь кабинета Смокера.

Те полчаса, которые они пробыли внутри, никто не пытался их побеспокоить. Смокер все еще находился внизу и занимался бог знает чем, а закрытая дверь удерживала остальных от того, чтобы даже подходить ближе.

Встретившись с ним взглядом, Далтон жестом подозвал его подойти ближе. На то, чтобы вскочить на ноги и преодолеть разделяющие их пять метров, Пенгвину понадобилось секунды три-четыре. Он заметил, что напарник выглядит намного лучше – на щеки вернулся румянец, а взгляд стал яснее.

– Как оно? – спросил Пенгвин, стараясь не показаться слишком нетерпеливым, отчаявшимся или навязчивым.

– Чоппер пойдет пообедать с нами, – ответил Далтон, – если ты не против.

Наклонив голову, чтобы заглянуть Далтону через плечо, Пенгвин широко улыбнулся Чопперу, который тоже выглядел лучше. Он был покрыт румянцем, но не плакал. Улыбался. Это хорошо.

– Конечно, не против, – усмехнулся Пенгвин. – Куда пойдем?

Chapter Text

Из участка они поехали в район Лоуэр Квин Энн. Чоппер, похоже, знал все лучшие места, где можно было пообедать, так что они согласились на его предложение. В Collections Café, судя по всему, потрясающе готовили рыбу и бургеры, а поскольку Пенгвин уже три дня подряд ел только остатки китайской еды, которую заказывал Шачи, слово «бургер» звучало для него просто божественно.

Это было яркое местечко, в зеленых, цвета лайма, тонах, вдоль стен и в нишах столов заставленное безумным множеством безделушек, которые обычно коллекционируют люди: тут были и английские булавки, и куклы-тролли, и рождественские украшения, и пуговицы и все возможные вещицы, которые только можно себе представить. Пенгвин без тени смущения улыбнулся хозяйке – официантке? – которая проводила их к столику и приняла заказ на напитки. Затем, пока они рассаживались, он с радостью наблюдал за тем, как Далтон что-то прошептал на ухо Чопперу, беря его пальто. Когда же Чоппер мягко улыбнулся и что-то прошептал в ответ, Пенгвину тут же на мгновение представилось, как его тошнит радугой на стол. Все происходящее было настолько чертовски мило. Быть третьим колесом не так уж и плохо, если день обещает быть таким вот.

– Итак, – Пенгвин подпер подбородок рукой, – мы делаем перерыв от работы, или рассказываем Чопперу о том, что нам рассказал Джонс?

– Джонс? – глаза Чоппера расширились, и его внимание переключилось на Пенгвина. – Спонсор? Вы его уже нашли?

– Его нашли ФБР, – пояснил Далтон, – но на допрос они отправили его сюда.

Еще пятнадцать минут они пересказывали утренние события – допрос и признание, – но прервались ненадолго, когда им принесли еду. Пенгвин едва ли не заглотил свой чизбургер, а Чоппер практически не отстал от него – его тунец исчез за считанные минуты. Далтон тихонько усмехнулся обоим, с нормальной скоростью поедая свой сэндвич с беконом, салатом латук и помидорами, и жестом показывая Пенгвину продолжать историю.

Когда они добрались до части про Кида и торговлю наркотиками, Пенгвин сделал эффектную паузу, но это открытие, похоже, нисколечко не удивило Чоппера. Это было интересно, но, если подумать об этом, не так уж и удивительно.

– Значит, по сути, – подвел итог Чоппер, когда они закончили, – мы вернулись к тому, с чего начинали. – Он словно сдулся от такой перспективы и отодвинул от себя тарелку, чтобы поставить локти на стол.

– Не обязательно, – отозвался Далтон. – Факт остается фактом – жертв усыпляли с помощью того вещества. Это не какой-то случайный человек. Кто бы это ни был, он связан с Вегапанк.

– Или с Хогбаком, – пробормотал Чоппер.

– Верно, – медленно кивнул Пенгвин, – или с Хогбаком. –Он откинулся на спинку сидения, потер глаза и сделал движения головой из стороны в сторону, чтобы размять шею. Усталость никуда не делась, но теперь он хотя бы не был больше голоден.

– Я бы присмотрелся еще раз к Хогбаку, – сказал Далтон. – Вот только у него есть алиби. В то время, когда похитили Мэчарта, он общался с тридцатью пятью людьми, и четверо из них даже сделали снимки.

– У вас есть какие-нибудь идеи насчет?.. – Чоппер умолк и прочистил горло.

– Идеи насчет чего? – заинтересованно спросил Пенгвин.

Чоппер покачал головой и наклонился, чтобы выудить что-то из своего портфеля. Далтон сложил их тарелки в стопку и отодвинул их в сторону, оставив перед пустым сидением, чтобы Чоппер мог поставить свой планшет на освободившееся на столе место. Быстро разблокировав экран, он открыл документы и фотографии со вскрытия.

– Я просматривал данные по некоторым жертвам, пытаясь понять «почему», – пояснил Чоппер. – Должна быть причина, почему он извлекает эти определенные части тел, верно? Я имею в виду, это не может быть случайностью, так?

– Может быть и так, – пожал плечами Далтон, вот только взгляд его стал серьезнее.

– Я думал, ты сказал, «почему» – это наша работа, – с широкой улыбкой поддразнил Пенгвин.

– Простите, – пробормотал Чоппер, заламывая руки. Он слегка покраснел и, черт, это было очень мило. – Я не пытаюсь выполнять вашу работу, я просто хочу помочь, и я подумал, что смогу определить, чем руководствуется убийца, забирая те или иные части.

– Это бы помогло, – кивнул Далтон, – ты выяснил что-нибудь?

– Нет, – вздохнул Чоппер. – у Мэчарта была язва кишечника, а у Нассара жуткий подошвенный фасцит – это воспаление связки, соединяющей пятку с пальцами ног. В какой-то момент он перенес операцию по пластике связок, но это все, что мне удалось узнать, но эти две вещи довольно распространены. Да и в любом случае, я не очень уверен, что именно искал.

– Что именно значит операция по пластике связок? – скривился Пенгвин.

– Связку подрезают, чтобы ослабить напряжение.

Деланно содрогнувшись, Пенгвин отвернулся и сделал вид, что его тошнит. Мысль о подрезании связки в подошве ступни вызвала у него больше омерзения, чем разговоры о расчленении тел… отчего-то.

– Мы тоже не нашли никакой логики в его действиях, – мягко заметил Далтон, – не вини себя так сильно.

Чоппер какое-то время молча пролистывал фотографии на планшете, после чего вскинул взгляд, и посмотрел сначала на Далтона, а затем на Пенгвина.

– Вообще, я нашел кое-что интересное. На самом деле, это не особо относится к делу, но я подумал, что стоит все равно вам рассказать. – Он развернул к ним планшет, показывая детективам рентгеновский снимок чьего-то запястья. На нем ярко выделялись два штифта, которые, похоже, не давали меньшей из двух костей распасться на две части.

– Это левое запястье Кэди Джонс. Она сломала его года полтора назад в небольшой автомобильной аварии. Когда я делал вскрытие, искать подобное не было никакой необходимости, так что я узнал об этом только после того, как прислали ее медицинскую карту.

– Какое значение в ее сломанном запястье? – спросил Далтон.

– Эту операцию проводил я, – указал на снимок Чоппер.– Я вставил эти штифты.

– Серьезно? – выпрямился Пенгвин.

– У меня было ощущение, что я ее знаю, – кивнул Чоппер, листая документ. – В тот день, когда она поступила после автомобильной аварии, была моя смена, но людей так много, так много имен… что-то подобное так просто не вспомнишь. Освежить мою память смог только этот рентгеновский снимок. После операции я видел ее только один раз, и тот только для контрольного обследования.

– Значит, она была пациенткой Харбовью? – спросил Далтон.

– Да, – ответил Чоппер, – и она появлялась там чаще, чем следовало. Думаю, она была немного ипохондриком*.

Пенгвин, ощутивший азарт, побарабанил по столу пальцем. Сердце заколотилось в груди, как барабан.

– Знаете что? – спросил он. – Когда я разговаривал с другом Мэчарта, тот упомянул, что Мэчарт был немного гермафобом*.

– Ты прав, – переключил на него внимание Далтон, его темные глаза вспыхнули. – Он сказал, что Мэчарт был настолько помешан на чистоте, что мыл руки, пока кожа не начинала краснеть.

– В этом есть логика, – кивнул Чоппер. – У него было обострение язвы желудка, а стресс, хоть и не является причиной появления язв, определенно, их усугубляет. – Он перевел взгляд на планшет и пролистнул еще несколько документов. – Вот только он не был пациентом Харбовью.

– Возможно, стоит проверить на совпадения медицинские записи жертв, – заметил Далтон. – Хотя бы для того, чтобы исключить взаимосвязь.

– Я могу этим заняться, – вызвался Чоппер. – Я могу вернуться в морг, и проверить данные в сист…

– …Неа, – прервал его Пенгвин. Далтон с Чоппером удивленно уставились на него.

– Я вернусь в участок и проверю данные. А вы двое, – он с легкой улыбкой погрозил пальцем коллегам – нет, друзьям, – у вас обоих был тяжелый день. Далтон, отвези Чоппера домой, чтобы вы могли, ну, знаешь, поговорить, или что-то в этом роде.

Лицо Чоппера тут же вспыхнуло, и он наклонил голову, чтобы это скрыть.

– Н-нет, все в порядке, я в порядке. Я могу вернуться…

– …Неа, – Пенгвин снова прервал его взмахом руки. – Мне все равно нужно встретиться с Ло и рассказать ему обо всей этой херне с Кидом. Я заставлю его помочь мне разобраться со всей этой медицинской байдой, и, клянусь, если мы что-нибудь найдем, я вас наберу. Далтон отвезет тебя домой, или на какой-нибудь утес, откуда вы сможете любоваться закатом и целоваться. Я просто возьму убер.

– Это не совсем честно по отношению к тебе, – с нотками веселья в голосе произнес Далтон.

– Ага, – добавил Чоппер, – мы не можем так просто уехать и оставить на тебя всю работу. – Он выглядел безумно, до ужаса смущенным. Это было даже забавно.

– Нет, пожалуйста, – Пенгвин поднял руки, – пожалуйста, идите и устройте свою жизнь. Устройте романтический вечер на пляже, или повеселитесь в парке, или еще что-нибудь. Сделайте это за всех нас, кто не может сделать того же.

– Но… – начал было Чоппер, но Пенгвин уже успел встать и бросить на стол пару купюр.

– Вот черт, я тебя не слышу, – он схватил пальто и принялся пятиться, – я в туннеле. Чоппер? Чоппер, ты еще тут? – подняв руку к уху, он сделал вид, что разговаривает по телефону, но затем поверженно вздохнул и «положил трубку».

– До скорого, парни.

Развернувшись, он вышел из кафе, но успел перед этим увидеть широкую улыбку Далтона, и мягкую Чоппера.

Удержаться от смеха было очень сложно. На самом деле это было практически невозможно, но, поскольку Чоппер выглядел смущенным до ужаса, Далтон едва усмехнулся, после того, как Пенгвин театрально покинул кафе с хитрой улыбкой на лице.

– Хм, – Чоппер застенчиво провел рукой по волосам, – это было неловко.

– Тем не менее, он прав, – пожал плечами Далтон.

Чоппер в замешательстве посмотрел на него, и при виде такого выражения его лица, сердце Далтона ёкнуло. Делать подобное для него должно бы быть под запретом – это было слишком мило.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Чоппер. – Не думаю, что он был прав хоть в чем-то, просто хотел нас подразнить. И вообще, что именно ты ему рассказал?

– Ничего, – Далтону снова нестерпимо захотелось рассмеяться. – Он сказал, что «шипперит» нас.

– О, Господи, – Чоппер закрыл лицо ладонями.

Однако Далтон действительно считал, что Пенгвин был прав. Это небольшое представление натолкнуло его на идею, которая уже давненько теплилась в голове, и он решил, что сейчас, возможно, подходящее время.

Это было несколько внезапно, и, вероятно, доказывало, что их с Чоппером отношения развиваются слишком уж быстро, но, черт подери, они оба взрослые. Далтон прекрасно знал, чего хочет, особенно теперь, когда чуть все не потерял.

Вот только, до этого ему нужно рассказать еще кое о чем.

– Эй, – тихо позвал он.

Чоппер провел руками вниз по лицу, но, увидев, насколько серьезен Далтон, тут же выпрямился и подался вперед.

– Все в порядке?

Далтон кивнул, но сердце в груди колотилось, как бешеное. Он знал, что то, о чем он хочет рассказать, станет точкой невозврата, он был практически уверен, что это не отпугнет Чоппера, вот только говорить об этом все равно было безумно страшно, настолько же, насколько говорить о своей бывшей жене.

– Я, эм… – он умолк, прочистил горло и попробовал снова. – Я… мне нужно рассказать тебе еще кое о чем.

Чоппер, чуть ли не рефлексивно, положил ладонь на руку Далтона, касаясь его мягко, успокаивающе, и принимаясь выводить круги на бицепсе Далтона большим пальцем.

– Это что-то плохое? – спросил он.

– Нет, хорошее, – покачал головой и нервно улыбнулся, – это что-то хорошее, просто… – Он сделал еще один вздох и попытался унять поднимающуюся в груди тревогу. Чтобы сосредоточиться, он отвел взгляд от огромных карих глаз Чоппера и уставился на поверхность стола.

Просто сделай это. Сейчас.

– У меня есть дети. Трое детей. Мальчик и две девочки. Они живут с матерью, но иногда будут оставаться со мной.

Он замер, не зная, что делать дальше. Слова были сказаны, теперь взять их назад не выйдет. Надо дождаться ответа Чоппера? Предоставить ему слово? Какой стандартный протокол для подобного рода разговоров?

Он рискнул и мельком взглянул на Чоппера краешком глаза, и тут же вздохнул с облегчением, увидев, что тот улыбается, буквально сияет и чуть ли не дрожит от восторга.

– Правда? – прошептал Чоппер.

Далтон кивнул.

– Сколько им лет?

– Эйдену десять, а Софии и Эмме по шесть.

– О, Боже, – руки Чоппера взлетели к губам, а глаза расширились, – близнецы?! У тебя есть фотографии?

Далтон вытащил телефон и дрожащими пальцами разблокировал экран. Он и не думал, что этот разговор окажет на него настолько сильное влияние. Теперь, когда он узнал, что Чоппер не возражает против того, что у него есть дети, с его плеч словно свалился огромный камень, о существовании которого он и не подозревал. Он вдруг почувствовал себя настолько счастливым, что, казалось, может взлететь.

Открыв нужную папку, он передал телефон Чопперу и подался к нему ближе, чтобы видеть снимки, которые тот листает.

– Боже мой… – выдохнул Чоппер, увидев первую фотографию. На ней были девочки. София и Эмма были такими же смуглыми и темноволосыми, как их мать-мексиканка, но обеим от деда достались светло-голубые глаза. Этот контраст никогда не переставал удивлять Далтона, и, судя по всему, он оказал такой же эффект на Чоппера.

– Они такие красивые, – с восхищением прошептал он. –Глаза просто невероятные, а эти кудряшки…

На нескольких следующих фото тоже были девочки – играли в куклы, качались на качелях в парке, ели панкейки на завтрак в квартире Далтона, когда навещали его в последний раз. Пролистывая снимки, Чоппер издавал разные звуки – тихонько ахал или тоненько попискивал, когда что-то особенно его привлекало.

– Они любят музыку, – мягко произнес Далтон, он все еще нервничал, но не был в силах сдержать гордость, которую испытывал, говоря о своих детях. – Они занимаются в студии в Калифорнии, и у них отлично получается. Ну, на мой вкус, отлично, я не особенно разбираюсь в танцах…

Чоппер прервался на мгновение и перевел взгляд на Далтона. Он широко и искренне ему улыбался.

– Готов поспорить, что они удивительные.

«Ты удивительный», – мелькнуло в голове Далтона, но он ничего не сказал. В горле перехватило.

На следующем снимке был Эйден, и Чоппер ахнул.

– О, Господи, – выдохнул он, – о, Далтон, он твоя точная копия!

В груди Далтона сдавило, а голова слегка закружилась. Он любил своих девочек, любил их всем сердцем, всей душой, и он свернул бы ради них горы, но Эйден был для него всем. Когда Эйден появился в его жизни, Далтон навсегда изменился. Вселенная сместилась, ничто больше не было прежним.

– Он, эм… – горло снова перехватило, и Далтону пришлось откашляться, чтобы нормально говорить. – Эйден настолько умен, что я порой не понимаю, о чем он говорит. Он занимает первые места на школьных научных олимпиадах каждый… хм, ладно, если об этом подумать, мне кажется, что такого, что он не занимал первое место просто не было.

Чоппер усмехнулся.

– Он играет в бейсбол? – спросил он, показывая Далтону фото Эйдена в форме кетчера.

– Он очень хорош, – снова кивнул Далтон. – Их команда выигрывала кубок детской лиги округа оба раза, когда он играл за них.

– Ты научил его играть? – снова вскинул на него взгляд Чоппер.

– Да.

– У тебя прекрасная семья, – мягко произнес Чоппер, и легонько коснулся щеки Далтона. – У тебя замечательные и удивительные, судя по всему, дети. Думаю, я понимаю, почему ты так нервничал, рассказывая мне о них.

Далтон накрыл его ладонь своей, его захлестнула волна эмоций. Стремительная и сокрушительная, как и чувства, которые он испытывал к Чопперу. Он едва не потерялся в ощущениях, но тут вспомнил, о чем размышлял прежде.

– Я хочу показать тебе одно место, – мягко произнес он.

Румянец, который успел сойти с щек и носа Чоппера, вернулся с новой силой, на этот раз захватив еще и шею.

– Какой-нибудь утес с видом? – пошутил он.

– Не совсем, – улыбнулся Далтон. – Поехали?

Чоппер несколько мгновений тщательно рассматривал лицо Далтона, но затем улыбнулся в ответ и кивнул.

– Хорошо.

Чоппер беспокойно ерзал всю дорогу. Разглядывать фотографии детей Далтона было здорово, это отвлекало, и он даже позабыл об излишней стеснительности, но сейчас он снова нервничал. Куда они едут? Что Далтон задумал?

Он видел, что Далтон тоже нервничает, и уже от этого в животе начинали порхать бабочки. Из-за чего он мог нервничать? Он уже рассказал ему о жене и детях, что могло заставить его нервничать сильнее, чем это?

Когда Далтон замедлил ход и свернул на парковку перед Сьюард Парком, Чоппер подался вперед – от волнения кожу начало покалывать, но благодаря этому нервозность отступила пусть и всего на пару мгновений.

– Оу, вау! – выдохнул он. – Люблю это местечко, что мы здесь делаем?

– Увидишь, – мягко улыбнулся Далтон и открыл дверцу.

Пока они ехали, меж облаков показалось солнце, так что они оставили пальто и шарфы в машине и двинулись по одной из центральных аллей. Чоппер запрокинул голову и полной грудью вдохнул солоноватый воздух с океана, напитанный запахами растений. Оглянувшись на Далтона, он улыбнулся ему, он чувствовал такую легкость, голову едва ли не вело. Далтон улыбнулся в ответ, отчего в уголках глаз собрались морщинки, а сам он видимо расслабился. Ощутив прилив храбрости, Чоппер воспользовался возможностью и взял Далтона за руку, и детектив тут же легонько сжал его ладонь своей.

Они прошли мимо детской площадки, откуда доносился смех, и пошли вверх по одной из тропинок.

– Кажется, здесь я еще не бывал, – заметил Чоппер и улыбнулся двум женщинам с колясками. Те улыбнулись в ответ и помахали им.

– Думаю, тебе понравится, – отозвался Далтон.

Оу, он оказался прав.

Когда они вышли из-под сени деревьев на поляну, Чоппер остановился на мгновение, чтобы вспомнить, как дышать. Когда это ему удалось, он ахнул и прислонился к Далтону, чтобы не упасть. Сердце в груди заколотилось с такой силой, что выводимая им дробь отдавалась по всему телу.

– Это… – потрясенно выдохнул он, – …ох, божечки…

Это была рощица, рощица цветущих вишневых деревьев. Деревья выстроились в ряд на поляне через равные промежутки, пастельно-розовые и нежно-белые цветы практически полностью закрывали небо. Здесь все было в цвету, и, пока Чоппер рассматривал открывшуюся взгляду картину, ветер раздувал по поляне лепестки, которые кружились в воздухе, словно в танце.

Это было удивительно, это была самая удивительная картинка, которую ему показывали за всю жизнь. Далтон – самый невероятный, самый вдумчивый, самый милый человек из всех, кого Чоппер когда-либо встречал.

Почувствовав, что глаза вновь наполняются влагой из-за эмоций, Чоппер теснее прижался к боку Далтона и положил голову на его крепкое плечо.

– Здесь… прекрасно, – сказал он. – Откуда ты узнал об этом месте?

– Моя мать приводила меня сюда, когда я был маленьким, – ответил Далтон. – Это место всегда было одним из моих любимых.

– Здесь просто нереально…

– Идем сюда, – проговорил Далтон ему в макушку, стиснув его плечо.

Они подошли к одному из деревьев ближе, и Далтон отстранился, чтобы развернуть его к себе лицом. Поверх головы Чоппера он взглянул на свисающие в паре шагов от того места, где они стояли, ветви, и мягко улыбнулся. Воздух стал густым от сладкой напряженности между ними, Чоппер почувствовал, как внутри все разгорается от волнения из-за того, что Далтон вдруг стал выглядеть очень уверенным в себе. Сильным. Невероятно красивым.

– У людей дувамиш, – начал Далтон, – хотя, вообще-то, скорее только у моей семьи, есть эта традиция. Она не всегда была связанас цветущей вишней, поскольку она появилась здесь только сто лет назад, когда Япония подарила городу первые деревья, но она всегда была связана с цветением. Чаще всего это была левизия, или голубоглазки, потому что они растут здесь. – На этом он остановился и почесал затылок. Чоппер улыбнулся, не в первый уже раз подумав о том, что жест выглядел очень мило.

– В любом случае, суть в том, что когда кто-то в семье испытывает к кому-то сильные чувства и хочет их выразить, или разъяснить свои намерения, они приводят этого человека в вишневую рощу, или сад, или куда-нибудь в поле, и дарят ему один цветок.

Чоппер с бешено бьющимся в груди сердцем, дрожа всем телом и затаив дыхание, смотрел, как Далтон протянул руку над его головой и сорвал с нижней ветви один вишневый цветок. Поднеся его ближе к себе, он с задумчивым выражением лица повертел его в пальцах.

– Это не предложение выйти замуж, и не какое-нибудь обещание, связывающее тебя со мной, – он еще раз вздохнул и продолжил. – Эта традиция это просто… цветение символизирует мои чувства к тебе.

Далтон медленно поднял взгляд на Чоппера, встречаясь с его взглядом, и протянул ему маленький розовый цветок.

Чоппер ощутил слабость, словно он вот-вот провалится прямо сквозь землю, словно грудную клетку сейчас разорвет от переполняющих его эмоций. Его сердце билось настолько быстро, что перехватывало дыхание. Он не мог поверить, что с ним происходило нечто подобное, такого рода вещи случались только во снах. Это была прекрасная грёза, концовка сказки, что-то, что никак не могло приключиться с ним в реальной жизни.

Но вот он здесь, не спит, не видит сон, а стоит в самой красивой роще, которую когда-либо видел, с самым замечательным человеком из всех, кого когда-либо встречал, и этот человек предлагал ему… что он ему предлагал? Свое сердце? Свою любовь?

Что ж, если все это правда, то это не важно. Чоппер возьмет все.

Чоппер поднял руку, и прикоснулся к нежным лепесткам кончиками пальцев, а затем провел по грубоватой коже руки Далтона.

– Мне нужно сделать что-нибудь особенное, чтобы принять твои чувства? – спросил он.

Далтон улыбнулся и покачал головой.

– Все, что тебе нужно сделать, это взять цветок.

Чоппер так и сделал. Взяв цветок двумя пальцами, он сократил расстояние между ними и свободной рукой прижал Далтона ближе. Когда тот обхватил его за талию руками, Чоппер запрокинул голову и улыбнулся, едва не касаясь его губ своими.

– Я приму все, что ты готов мне дать, – прошептал он.

Далтон прерывисто выдохнул, а затем его улыбка стала шире. Он наклонился и поцеловал Чоппера.

– Так, ладно… блядь…

Ло прижал обе ладони к глазам и громко простонал. Пенгвин вздохнул и подпер подбородок рукой.

Учитывая все обстоятельства, Ло принял новость довольно неплохо. Не сказать, что новость была плохой, но это была новость, и достаточно важная, а, учитывая то, насколько непредсказуемой могла быть реакция Ло, когда дело касалось Кида, Пенгвин считал, что ему повезло.

– Он меня с ума сводит, – тихо произнес Ло.

– Ага, – фыркнул Пенгвин, – это более чем очевидно.

– Знаешь, это не означает, что он остановил торговлю наркотиками. Он, скорее всего, просто придумал другой способ или способы их сбыта, и они настолько скрытные, что вы их просто еще не обнаружили.

– Возможно, – отозвался Пенгвин, – вот только, сбывать наркотики настолько скрытно, что ни полиция ни конкурирующие наркобароны о них ничего не знают? Маловероятно.

Ло снова вздохнул и несколько раз грубо провел руками по волосам. От этого они не перестали торчать во все стороны, но образ получился неплохой. Придало ему вид крутого сумасшедшего ученого.

– Ладно, пофиг, – пробормотал он, – давай отложим это на другой день. Сейчас у тебя есть дела и поважнее.

– Не особо, – пожал плечами Пенгвин. – У нас нет ни зацепок, ни новой информации. Я хотел только сверить медицинские записи жертв, а потом поехать домой, чтобы… не знаю. Засесть за «Во все тяжкие» или что-то типа, потому что в реальной жизни мне не хватает драмы, связанной с наркотиками.

С губ Ло сорвался смешок, и он подался вперед, чтобы облокотиться о стол.

– Знаешь, я мог бы попросить заняться этим одного из лаборантов.

– Сопоставить медицинские записи? Или пересмотреть «Во все тяжкие?» – оживился Пенгвин.

– Даже отвечать на это не собираюсь.

– Ладно-ладно, – расплылся в широкой улыбке Пенгвин, и откинулся на спинку стула. – Твои лаборанты станут таким заниматься?

– Для того они и нужны.

– О, – медленно кивнул Пенгвин, вскидывая перед собой руки. – Ладно, уговорил.

– Отлично, – Ло встал и схватил пальто. – Я скажу Карли, а ты пояснишь ей, что именно тебе нужно.

– Куда ты собрался? – Пенгвин тоже встал и последовал за ним.

– Мне нужно выпить, присоединишься?

– Эм, ты едешь туда, куда я думаю?

– Возможно.

– Ладно, тогда я еду. Шачи, скорее всего, уже там.

Ло кивнул и выключил свет в кабинете.

– Звучит неплохо. Надо будет заехать домой, чтобы ты переоделся. Выглядишь как коп.

– Я и есть коп.

– Никто не идеален.

Chapter Text

– Я просто не уверен, эм, я о том…

– …Ты выглядишь отлично, залезай уже в машину.

Пенгвин нехотя открыл дверцу и залез на пассажирское сидение Камаро Ло 69-го года. Это была крутая тачка, одна из тех классических машин в желто-черном цвете, которые можно видеть в фильмах Вайс медиа 70-х годов. Он точно знал, что никогда не видел, чтобы Ло водил эту машину, и задался вопросом – сколько же всего автомобилей у Ло.

– Я просто не привык так одеваться, – тихо сказал он. –Мне больше по душе фланелевые рубашки с длинным рукавом.

– Это потому что ты задрот. – Ло повернул ключ зажигания, и оживший двигатель взревел. – Я говорил, что тебе нужно чаще показывать свои тату.

– Я стараюсь быть незаметнее, когда иду в клуб, которым заправляют бывшие гангстеры.

– Там уже все знают, кто ты, и им насрать, – покачал головой Ло, трогаясь с места и выезжая на дорогу.

– Тогда почему, – впился в него взглядом Пенгвин, – ты сказал, что мне нужно переодеться из-за того, что я выгляжу как коп?

– Я так сказал? – ухмыльнулся Ло, доставая пачку сигарет. – Я имел в виду, что ты выглядел как пенсионер.

Пенгвин скорчил рожу, Ло же в это время открывал окно. Слова брата на самом деле его совсем не задели. На самом деле, происходящее казалось таким знакомым, внушающим чувство безопасности. Они словно вернулись в былые времена, просто болтали и поддразнивали друг друга, пока Ло вез их в школу. Единственное, чего не хватало – Шачи, но скоро, это изменится.

Было еще слишком рано, чтобы клуб уже начал работу, так что Пенгвин совсем не удивился, увидев, что свет внутри высокого кирпичного здания, к которому они подъехали, по большей части не горел. Он удивился, однако, когда Ло проехал мимо парковки и свернул в переулок.

– Что здесь? – спросил он.

Ло кивком указал на табличку, на которой значилось «Подземная VIP-стоянка». Высунувшись из окна, Ло провел карточкой по считывателю, и огромная гаражная дверь со стоном начала открываться.

– Яма, на самом деле, под соседним зданием, – пояснил Ло, пока они спускались по короткой рампе, – а непосредственно под зданием клуба парковка. Кид владеет обоими.

– Кид владеет обоими зданиями? – переспросил Пенгвин, едва не разинув рот. – Погоди, у тебя VIP-пропуск?

– Конечно. Я в бойцовской команде.

Ну, по крайней мере, у него не было специально отмеченного места, это был бы уже перебор. У Кида было, и, как заметил Пенгвин, выбравшись из машины, такое же было у Луффи, но помимо еще двух мест, отмеченных именами «Киллер» и «Бепо», остальные оставались без табличек.

– Круто, – заметил Пенгвин, – как минимум, тебе не надо париться, что кто-нибудь изгваздакает твою тачку.

Ло кивнул и, докурив сигарету, двинулся к лестнице.

Внутри клуб казался совершенно не таким, каким Пенгвин помнил его. Он отчего-то выглядел меньше и более тесным без толпы людей и полумрака, который нарушал восприятие глубины. С улицы казалось, что свет внутри не горит, но только из-за того, что окна были затонированы. С потолка свисали тяжелые лампы дневного света, наполняющие помещение резким электрическим светом. Несколько человек помахали Ло, пока они проходили мимо, парочка даже кивнули Пенгвину.

Они увидели Шачи, который выгружал с поддона коробки и складывал их за баром. Ло не церемонясь схватил одну и понес за барную стойку – очевидно, прекрасно знал, что делает и куда и что нужно ставить. Поняв, кто ему помогает, Шачи расплылся в широкой улыбке.

– Здорово, парни!

– О, привет, – прикидываясь равнодушным, отозвался Ло, – не заметил тебя.

– Как оно? – спросил Пенгвин, поднимая не одну, а сразу две коробки и унося их к дальней стенке бара и ставя рядом с той, которую принес Ло.

– Ну, знаешь, очередной день, очередная тонна выпивки на продажу. Воу, бро, что, черт подери, на тебе надето?

– Заткнись, – пробормотал Пенгвин.

– Нет, я серьезно, чел, ты выглядишь круто!

– Шачи, серьезно, прекрати.

– Ладно, как хочешь, – Шачи вздохнул и взял последнюю коробку. – Что вы здесь делаете? Я думал, вы ловите серийного убийцу или типа.

– Так и есть, – Ло успел обойти барную стойку и сейчас сидел на одном из барных стульев и набирал что-то в телефоне, – но мы зашли в тупик.

– Вот черт.

– Так что мы приехали сюда, чтобы немного выпить и расслабиться, – добавил Пенгвин, бросив взгляд на Ло, – ну, как минимум, это то, зачем, как я думаю, мы здесь.

– Черт, – Шачи вскинул руки, – помогите мне разложить все в холодильник, и первый раунд с меня.

– Правда? – вскинул бровь Пенгвин, повернувшись к нему.

Шачи кивнул.

Пенгвин поднял одну из коробок и поставил ее на барную стойку. После чего вытащил складной нож из кармана джинсов.

– Что ж, – вскрыв коробку, отчего ряд бутылок с янтарной жидкостью внутри задребезжали, сказал он, – за дело.

Вскоре после того, как Далтон довез Чоппера до дома, Чопперу пришло сообщение от Ло.

Ло: Тусуюсь с братьями сегодня, до утра не жди

Чоппер скривился и начал набирать ответ.

Чоппер: Я думал, у тебя сегодня ночная смена
Чоппер: Не говорю, что думаю, что то, что ты тусишь с братьями, плохо
Чоппер: А вообще знаешь что, забудь, что я только что сказал. Удали это. Я правда очень рад, что ты куда-то выбрался, и особенно, что ты с Пенгвином. Нам всем не помешает перерыв

Спустя еще секунд тридцать мобильный снова загудел.

Ло: Ты в норме?

Чоппер какое-то время сидел с зависшими над экраном большими пальцами, думая о том, как Ло позаботился о нем, как успокаивал его. Он задался вопросом, стоит ли рассказать Ло о том, что произошло днем.

Но в первую очередь самое главное.

Чоппер: Я очень сожалею о том, что случилось прошлой ночью. Было очень жестоко с моей стороны, поступать так с тобой, и я надеюсь, что ты сможешь меня простить
Чоппер: Ты всегда рядом со мной, даже когда я веду себя как полный идиот, и я никогда не смогу выразить словами то, как много это для меня значит

Ло: Тебе не за что извиняться, и я знаю, что ты сделал бы для меня то же самое

Чоппер: Все в порядке, кстати
Чоппер: Это было просто недопонимание, и я просто психанул вместо того, чтобы поговорить с ним. Ну, знаешь, как это обычно со мной бывает

Ло: Это же круто!
Ло: Я не про психануть, а про остальное

Чоппер: Вообще-то, мы собираемся устроить еще одно свидание вечером, так что…
Чоппер: Все хорошо

Ло: Очень рад это слышать
Ло: И, не стоит благодарности
Ло: За то, что я остановился прошлым вечером
Ло: Я к тому, что если бы не моя удивительная сила воли, тебе пришлось бы многое объяснять

Чоппер: Ты прав, прости. Спасибо тебе за то, что ты сделал

Ло: Черт подери, я же пошутил

Чоппер: О
Чоппер: Все равно спасибо <3

Ло: Я люблю тебя, приятель, надеюсь, свидание пройдет хорошо

Чоппер: Я тоже тебя люблю, увидимся завтра

Ло: Предохраняйтесь, ты же не хочешь залететь

Чоппер: Беру свои слова назад. Ненавижу тебя и съезжаю

Ло: ;D

Чоппер улыбнулся и бросил телефон на кровать. Какое-то время он просто сидел, глядя на часы. Далтон вернется только через пару часов. Детектив сказал, что ему надо еще сделать пару дел сегодня, так что он приедет около семи.

Откинувшись на матрас, Чоппер уставился в потолок – ожидание сведет его с ума.

Предохраняйтесь…

Фыркнув от смеха, Чоппер покачал головой. Нет, Далтон придет поужинать и посмотреть фильм, они не собираются заниматься сексом. Это в любом случае было бы слишком быстро – они знакомы всего пару недель.

Несколько долгих минут он лежал неподвижно и уставившись в потолок.

Они не собираются, так ведь?

Может быть?

Что если вечер пойдет очень хорошо, и это просто… случится? Далтон очень романтичный, такой милый и сексуальный… На самом деле, если они будут только вдвоем, и Далтон начнет его целовать или прикасаться к нему, мало что способно удержать Чоппера от того, чтобы стянуть с себя одежду и начать просить его. Он, скорее всего, сам встанет на колени и предложит ему себя как жертву на алтаре, как какой-то раб.

Сев, Чоппер провел руками по пылающему лицу и длинно выдохнул.

– Черт.

Встав с постели, он отправился в ванную.

Лучше перебдеть.

Сидя за барной стойкой и потягивая третью бутылку пива, Пенгвин слушал, как Бепо рассказывал очередную историю об их с Ло жизни в Калифорнии. Шачи подвывал от смеха, а сам Ло ухмылялся, прихлебывая свой напиток из бокала.

– Но их было только двое, – усмехнулся Бепо, – так что босс повернулся к Киду и такой: «что ж, просто сломайте каждому по руке, и посмотрим, как дело пойдет дальше».

Шачи уже едва не катался по полу, да и сам Пенгвин был почти готов последовать его примеру. Мало того, что тема была чертовски интересной, у Бепо еще и манера рассказывать была такая, что создавалось ощущение погружения в происходящее.

– Погоди-ка, – заметил сидящий рядом с Бепо Дрейк, – почему их было только двое? Разве информатор не передал, что Джерри отправил на встречу всех своих ребят?

– Так и есть, – расплылся в улыбке Бепо, – но они заблудились.

За баром раздался еще один взрыв смеха, и Пенгвин увидел, что ухмылка Ло превратилась в настоящую искреннюю улыбку.

– Южане всегда, мать их, были такими тупыми, – провыл Бартоломео, – с тем же успехом они могли завербовать стаю долбаных обезьян.

– А кто сказал, что это было не так? – фыркнул Бепо.

Продолжая смеяться, Пенгвин бросил быстрый взгляд на небольшую группу людей, окружавших их с Ло. У некоторых, как у Дрейка и Бонни, похоже, было военное прошлое, и сейчас они искали что-нибудь опасное, но не совсем незаконное. Другие, как Бартоломео и Бепо были выходцами из Калифорнийской мафии. Он уже знал, что Бепо работал на Ло, но вот Бартоломео – совсем другое дело. Изначально он работал на Хокинса, одного из боссов с юга. Ему было поручено приехать сюда, в Сиэтл, чтобы следить за Кидом. Вот только вышло так, что Бартоломео очень быстро прикипел душой к новому месту и, судя по всему, к Луффи, поэтому запросил, чтобы его перевели сюда на постоянной основе. Детали этого дела несколько ускользнули от понимания Пенгвина, но перевод был как-то связан с целой кучей денег и чьими-то зубами? Или что-то типа? После этого момента Пенгвин постарался отключиться и не слушать дальше.

Ло допил свой напиток и встал, и небольшая группа собравшихся вокруг него людей словно отступила немного, освобождая ему место, когда он повернулся к Бепо, чтобы забрать у него свою куртку.

– Был рад повидаться с вами, народ, – мягко произнес он, – я наверх, если кто-нибудь хочет присоединиться.

Бепо, как и предположил Пенгвин, кивнул, остальные же с уважением отказались, заявив, что им или надо работать, или же они сами участвуют в предстоящем бое. Когда Ло им кивнул, они, словно то чертово красное море, расступились, чтобы дать ему пройти к VIP зоне.

«Словно он все еще младший босс, даже сейчас, –пораженно подумал Пенгвин. – Они относятся к нему так, будто он тут главный».

– Увидимся позже, бро! – крикнул он, и Ло помахал ему через плечо.

– Чувак, – позвал стоящий по другую сторону барной стойки Шачи, и Пенгвин повернулся к нему.

– Что такое?

– Ты заметил, как люди здесь относятся к Ло? – с широко распахнутыми глазами задумчиво спросил Шачи. – Как будто он все еще их босс.

– Ты типа мои мысли сейчас прочитал? – Пенгвин указал на свой лоб, а затем на Шачи.

– Может быть? – глаза Шачи комично расширились.

– Эй, Шачи, – Бонни сделала жест рукой, и Шачи повернулся к ней. – Проследи, чтобы Пенг… я имела в виду, Ник?..

– Можешь звать меня Пенгвин, – улыбнулся тот, покачав головой.

Круто. Шачи, проследи, чтобы этот парень не платил за выпивку, идет?

Не задавая лишних вопросов, Шачи просто ей отсалютовал.

– Нет, так не пойдет, – поднял руки Пенгвин, – тебе не обязательно это делать.

– Приказы отдаю не я, – пожала плечами Бонни. – Кид сказал, ты не платишь.

Это заставило Пенгвина задуматься, и он снова повернулся к Шачи.

– Ну, ты и задница! – воскликнул он. – Ты заставил меня таскать коробки и разгружать все это дерьмо, а моя выпивка так и так была бесплатной?!

Улыбка Шачи стала еще шире, и он беспомощно пожал плечами.

– Нам надо идти работать, – Дрейк со смехом хлопнул Пенгвина по спине, – хорошо повеселиться сегодня. –Кивнув Шачи, он надел шляпу и вместе с Бонни отправился к служебному выходу.

Но подумать над чем-либо времени Пенгвину не дали – Бартоломео плюхнулся на стул рядом с ним и оперся локтем о барную стойку. Он оказался слишком близко к Пенгвину, что не особо тому нравилось, но Бартоломео казался нормальным парнем. По крайней мере, Пенгвин не ощущал исходящей от него жажды убийства или чего-то подобного. Вроде как.

– Крутые тату, – грубоватым голосом, словно недавно ему приходилось громко орать, проговорил Бартоломео. Он указал на рисунки, покрывающие руки Пенгвина от предплечья до плеча.

– Спасибо, – тихо поблагодарил Пенгвин.

– У Шачи тоже крутые. Где забивались?

– В маленькой студии в Портленде, – пожал плечами Пенгвин. – Но хоть она небольшая, ребята там хороши. Их лист ожидания на шесть месяцев.

– А еще есть? – спросил Бартоломео.

Пенгвин отрицательно покачал головой, смутившись от внезапного интереса к своим татуировкам.

– Я не особо по татуировкам, – жестом указав на себя, отметил Бартоломео. – Мне больше пирсинг по душе. –О, да, это было очевидно, учитывая то количество металла, которое украшало его нос, уши, брови и все остальное. Бартоломео откинулся назад и показал Шачи какой-то жест пальцами. Судя по всему, это означало, что он хочет выпить – спустя мгновение перед ним на стойке оказался бокал. Хорошо, что Шачи знал язык чудил.

– А тебе разве не надо тоже идти работать? – спросил Пенгвин.

– Нет, пока двери не откроют, – расплылся в улыбке Бартоломео и залпом опрокинул в себя содержимое бокала. – У меня есть еще с полчаса, так что ты меня пока развлечешь.

Пенгвин моргнул и выпрямился, сердце в груди забилось чуть быстрее. Шачи начал посмеиваться.

– Я? Как?

Бартоломео встал, перегнулся через барную стойку, достал две стопки для шотов и поставил их на столешницу.

– Мы устроим долбаное состязание по выпивке.

Это было последнее, что он ожидал услышать, а Бартоломео, – выглядящий так, будто он из панк-рок фильма 80-х, – который сидел с ним рядом с настолько воодушевленным и предвкушающим видом, полностью покорил Пенгвина.

– Окей, – рассмеялся Пенгвин, – по рукам.

К тому времени, как Чоппер услышал подъезжающий к дому внедорожник Далтона, он был в полном раздрае. Не совсем в плохом смысле. Он просто настолько нервничал, что во рту совсем пересохло, а в ногах была такая слабость, что он с трудом смог заставить себя встать с дивана и пойти открыть дверь.

Однако вид стоящего на пороге Далтона, который выглядел безумно мило и немного взъерошено, практически полностью успокоил сердце Чоппера.

– Привет, – с улыбкой сказал Далтон. – Я помню, ты сказал надеть пижаму, но когда я приехал домой, то понял, что у меня ее просто нет. – На нем были спортивные штаны и серая толстовка с капюшоном полицейского управления Сиэтла. По сравнению с костюмами и галстуками, которые он носил каждый день, они вполне могли сойти за пижаму.

– Все нормально, – улыбнувшись, покачал головой Чоппер, – заходи.

Он посторонился, давая Далтону войти, и закрыл за ним дверь. Далтон принялся осматриваться, но тут вспомнил кое о чем, развернулся и передал Чопперу завернутый в пакет сверток, от которого исходил просто фантастический аромат. Чоппер заказал тайскую еду, а Далтон предложил забрать ее по дороге.

– А ты частенько заказываешь у них еду, так ведь?

– Ага, наверное, – пожал плечами Чоппер, забирая у него сверток. – А что?

– Просто леди за прилавком просила передать тебе привет и сказать «Томасу» перестать сачковать.

– Миссис Янг очень назойливая, – усмехнулся Чоппер, отправляясь на кухню, – но мы ее любим. – Поставив пакет на кухонную стойку, он принялся вынимать из него контейнеры и расставлять на столешнице.

– Она и правда очень милая, – заметил Далтон, стоящий на участке, где кухня плавно перетекала в гостиную.

– Спасибо, – тихо отозвался Чоппер, вскинув на него взгляд.

Когда Далтон снова повернулся к нему, Чоппер тут же снова опустил взгляд, он чувствовал, что щеки и шея начали гореть от румянца. Волосы Далтона были немного взлохмачены, как если бы он принял душ, высушил их полотенцем, да так и оставил досыхать. Это, в сочетании с толстовкой и спортивными штанами, заставляло его выглядеть настолько более уязвимым, и гораздо более доступным, чем обычно.

– Я думал, мы могли бы поесть в столовой, но, если хочешь, мы можем поесть прямо из коробок перед телевизором.

Он услышал, как Далтон двинулся с места, как если бы еще раз решил осмотреть гостиную.

– Нет, я согласен. Давай поедим в столовой.

По какой-то причине, это тоже немного успокоило Чоппера. Удивительно, но практически все, что делал или говорил Далтон, оказывало такой эффект, даже если само его присутствие и было источником беспокойства Чоппера. Как же это сложно – быть по уши в кого-то влюбленным.

– Эм, тарелки вот здесь, – Чоппер указал на один из верхних шкафчиков, а затем на еще один, – а бокалы здесь. Еще у меня есть вино, если хочешь.

– Определенно, – отозвался Далтон, входя в кухню.

Они уселись за обеденный стол, который до сих пор стоял здесь скорее для красоты. Чоппер не мог припомнить, чтобы его использовали для чего-то кроме работы с документами, что, если подумать об этом, было весьма забавно. Пока они ели, солнце начало садиться, и лампа над головой, пусть и непреднамеренно, создавала идеально подходящее настроению освещение. Это напомнило Чопперу об их первом свидании, и он почувствовал, что предательский румянец снова окрашивает щеки. Но Далтон если и заметил это, оказался достаточно любезен, чтобы никак не прокомментировать.

Разговор легко перетек на детей Далтона. Эта тема, определенно, приносила ему радость, что в свою очередь радовало Чоппера. Он узнал, что Эйден, старший, хочет стать ракетостроителем, и что это не настолько уж недостижимая цель. Девочки же все еще находились в стадии принцесс, и Далтон признался, что надеялся – они никогда из нее не вырастут.

– Они приедут сюда на следующей неделе, – мягко произнес Далтон. Он положил вилку в опустевшую тарелку и сложил на груди руки.

Чоппер ощутил неописуемую легкость в груди, чувство было настолько теплым и сладким, что ему казалось – он легко может воспарить, если позволит себе.

– Правда? – шепотом, из-за того, что голос ему отказал, спросил Чоппер. – Я могу с ними встретиться?

– Конечно, Пенгвин уже запланировал сводить их во все парки города, так что тебе придется драться с ним за то, чтобы провести с ними время, – ответил Далтон, взгляд которого вдруг стал отсутствующим и очень печальным.

Обеспокоенный, Чоппер протянул руку и накрыл ладонь Далтона своей. Он провел большим пальцем по его грубоватой коже и сжал его руку.

– Ты… не рад, что они приезжают? – спросил он.

– О, нет, я рад, – перевел на него взгляд удивленный Далтон. – Не могу дождаться момента, когда увижу их. Я просто… прости. – Он прикрыл глаза и покачал головой, словно хотел вытрясти из нее все, что его беспокоило. Расцепив их ладони, он обхватил руку Чоппера обеими ладонями и поднес к губам, чтобы поцеловать костяшки его пальцев.

– Прости, я не хотел портить настроение. Мы можем поговорить о чем-нибудь другом.

Чоппер отстранился, сложил тарелки друг на друга и отодвинул их на край стола, чтобы поставить свой стул поближе к Далтону. Подобрав одну ногу под себя, он оперся локтем о стол. Таким образом, он по сути все еще сидел, но теперь был с Далтоном на одном уровне, их губы были все в нескольких сантиметрах друг от друга.

Снова взяв руку Далтона, он крепко прижал ее к груди.

– С того самого момента, как мы встретились, пару недель назад, или сколько там, ты всегда относился ко мне с таким терпением и пониманием. Я дал тебе тысячу причин, чтобы сбежать от меня куда подальше, но ты этого не сделал. Ты прислушивался ко мне и относился с такой нежностью, что мне хотелось плакать. Я на самом деле плакал. Так что, могу предположить, что ты полностью осознаешь, что у меня есть проблемы, и готов разгребать то дерьмо, в котором я нахожусь, так ведь?

Далтон внимательно изучал черты его лица взглядом.

– Да.

– Тогда, я тоже полностью готов к тому, чтобы разгребать дерьмо, в котором находишься ты, – мягко произнес Чоппер, поднимая руку и обхватывая ладонью лицо Далтона. – Вне зависимости от того, насколько все плохо, я здесь, с тобой.

Далтон сглотнул и кивнул.

– Ты можешь рассказать мне все, что угодно, –продолжил Чоппер, прекрасно понимая, что лицемерит сейчас, но, по правде говоря, он действительно планировал рассказать Далтону о том, что с ним случилось. Просто сейчас было не время для этого. Сейчас речь шла о Далтоне.

Что-то промелькнуло во взгляде Далтона, он подался чуть ближе и слегка провел кончиком носа по носу Чоппера.

– Ты само совершенство, – прошептал он.

– Заткнись, – у Чоппера перехватило дыхание, но он умудрился покачать головой и слегка улыбнуться, – речь сейчас не обо мне.

– Мы можем исправить это сию же секунду.

Чоппер почувствовал, как Далтон обхватывает его за талию, а затем приподнимает со стула. Он действовал мягко, словно прося разрешение, вот только Чоппер ощущал, насколько этот человек силен, создавалось впечатление, что если он начнет сопротивляться, Далтон все равно просто поднимет его на руки и прижмет к себе. В итоге Чоппер оказался на коленях Далтона, он сидел к нему полубоком, а Далтон крепко придерживал его за бедро руками. Приобняв мужчину за шею, Чоппер поежился от мысли, что он сейчас в полной власти этого человека.

Один медленный нежный поцелуй, и Далтон отстранился, а его хватка на бедре Чоппера стала мягче. Чоппер поколебался мгновение, но затем запустил пальцы в коротко стриженые волосы детектива на затылке.

– Все нормально, – мягко произнес он, – прости, я не хотел на тебя давить.

– Ты не давил на меня, – покачал головой Далтон,– я просто… – вздох, – я просто не привык говорить об этом.

– Мы можем повременить с этим, – поцеловал его в лоб Чоппер.

– Знаю, – кивнул Далтон, – но есть несколько вещей, о которых тебе следует узнать до того, как мои дети приедут.

Чоппер кивнул и снова обхватил мужчину за шею.

Длинно выдохнув, Далтон начал говорить, тихо и медленно.

– Я очень рад, что дети приедут, я их уже давно не видел – несколько месяцев. Причина, почему я расстроен – это то, что моя бывшая жена… меня не слушает. Я пытался объяснить ей, что буду слишком занят, чтобы проводить время с детьми, и она знает, почему я здесь, она знает, что я в процессе расследования крупного дела, но ей, похоже, все равно. Она просто, блядь, делает то, что хочет, и ее не заботит, ни что я говорю, ни что чувствую, ни то, насколько это может быть опасно отправлять детей сюда. – Его руки сильнее жали бедро Чоппера, и тот понял, что Далтон расстроился еще больше, пока говорил. – Я имею в виду, я понимаю, правда понимаю, что она все еще злится на меня… но зачем вымещать это на детях, Господи.

Чоппер провел кончиками пальцев по затылку Далтона и прижался губами к его темным волосам.

– Что между вами произошло? – прошептал он.

Далтон чуть отстранился, чтобы заглянуть ему в глаза, но затем снова опустил собственный взгляд.

– Проблемы в наших отношениях были уже какое-то время, но окончательно все рухнуло, когда я сказал ей, что думаю, что возможно я гей. Я знал, что она расстроится, но понятия не имел, что она зайдет настолько далеко.

– Что она сделала? – спросил Чоппер.

– Она пыталась лишить меня права опеки. Она из очень религиозной семьи, и когда ее семья обо всем узнала, они помогли ей выдвинуть против меня дело, что моя сексуальная ориентация противоречит их системе убеждений, а следовательно вредит детям.

– О, Боже, – ахнул Чоппер.

– Я их понимаю, правда, – покачал головой Далтон. – Я ничего не имею против их убеждений, но…

– Это, блядь, твои дети! – воскликнул Чоппер.

– Это мои дети, – согласился Далтон. – Судья сказал, что это недостаточно веская причина для отказа в опеке, особенно с учетом моего послужного списка. Несколько лет отличной службы, как в армии, так и в полиции. Судья одобрил совместную опеку, я могу видеть детей, когда пожелаю.

– Прекрасно, – прорычал негодующий Чоппер, – тупая стерва.

– Она не стерва, – мягко усмехнулся Далтон, крепче обнимая Чоппера за талию, – она просто сделала то, что считала правильным.

– Она стерва, и она пыталась забрать у тебя детей, потому что она стесняется тебя, – прорычал Чоппер. В уголках его глаз выступили злые слезы, но он даже не попытался их вытереть. Просто невероятно, насколько сильную ярость он испытывал к женщине, которую прежде даже не видел никогда. – Она не заслуживает ни тебя, ни твоих детей.

Далтон вскинул на него взгляд и замер, увидев, что по щекам Чоппера катятся слезы. Он поднял руку и осторожно стер их большим пальцем. Он казался завороженным, полностью шокированным и застигнутым врасплох, словно не верил, что слезы настоящие.

– Ты… – тихо произнес он, – ты очень расстроился.

– Конечно же, я расстроился! – воскликнул Чоппер. – Ты самый удивительный человек из всех, кого я когда-либо встречал, а твоя тупая бывшая жена, которой полагается помогать тебе, быть рядом и поддерживать тебя пока смерть не разлучит вас, хотела наказать тебя за то, что ты не можешь изменить! За то, что является частью тебя! Как, черт ее дери, она могла так поступить?!

Далтон ничего не ответил, просто продолжал шокировано и удивленно смотреть на Чоппера, и тот осознал, что только что сказал, и его захлестнул стыд. Он отвернулся и вытер слезы.

– Прости, – тихо произнес он, – не стоило этого говорить.

Далтон коснулся его щеки кончиками пальцев, чтобы снова повернуть его лицом к себе, и поцеловал. Это был сладкий, нежный поцелуй, но в то же время несколько нетерпеливый. Жадный. Но он быстро закончился, и когда они отстранились друг от друга, Далтон запустил руку в волосы Чоппера и, притянув его ближе, прижался своим лбом к его.

– Не припоминаю, чтобы раньше кто-нибудь так меня защищал, – выдохнул он.

– Это так чертовски грустно, – покачал головой Чоппер.

– Я просто… Я всегда теряюсь и не знаю, что ей сказать, из-за того, что чувствую себя настолько виноватым. А теперь? С тех пор, как она вышла замуж за этого нового парня, она словно стала совершенно другим человеком, которому все равно, что происходит с детьми. Она словно отказалась от всех тех убеждений, которые прежде были для нее столь важны, и теперь ей плевать на меня, на детей, и на все, кроме себя самой.

Чоппер крепко обнял Далтона за шею. Зарывшись лицом ему в шею, он начал шепотом говорить ему о том, что шло из глубины сердца.

– Это из-за тех убеждений, которые у нее были? Все они – хренова чушь. Она просто хотела тебя наказать. Так что перестань испытывать чувство вины из-за того, в чем ты не виноват, и за что не несешь ответственность. Я позабочусь о твоих детях, когда они приедут. Я буду защищать их так, словно они мои собственные, потому что ты мне небезразличен, и мне небезразлично абсолютно все, что так или иначе касается тебя.

У Далтона перехватило дыхание, и он настолько крепко стиснул Чоппера в объятиях, что тот издал полузадушенный звук.

– Я тебя не заслуживаю, – мягко выдохнул Далтон.

– О, я не согласен, – отстранился от него Чоппер. Его веки потяжелели, и, облизнув губы, он едва не рассмеялся, когда заметил, что Далтон проследил взглядом это движение.

– Думаю, я именно тот, кто тебе нужен.

Далтон какое-то время продолжал просто смотреть на него, но его взгляд с каждой секундой становился все горячее и горячее. Затем его руки пришли в движение, он разомкнул объятия и повел ладонями вверх по бокам Чоппера. Когда Чоппер подался вперед, чтобы его поцеловать, он глубоко вдохнул. Поцелуй вышел долгим и медленным, исследующим, но отнюдь не нежным.

– Чем хочешь дальше заняться? – спросил запыхающийся Далтон, когда они снова отстранились друг от друга.

Чоппер дрожал, но широко ему улыбнулся.

– Помоги мне разделаться с посудой, и потом мы можем пойти в гостиную. А там посмотрим, как пойдет.

Далтон улыбнулся ему в ответ и снова его поцеловал.

К тому времени, когда двери клуба открылись, Пенгвин не был пьян полностью, но был к этому очень близок. Их игра с Бартоломео оборвалась, когда того вызвали по рации, сказав, что группа несовершеннолетних подростков пытается пробраться внутрь через служебный вход. Он широко улыбнулся Пенгвину и со словами: «В другой раз», исчез из поля зрения.

Теперь клуб был переполнен, и Пенгвин остался практически в одиночестве. Он не возражал – именно этого ему и было нужно. Музыка ровным ритмом отдавалась во всем теле; люди, которые подходили к барной стойке и затем уходили, были того самого сиэтлского типа, который ему вполне нравился –приветливые, но безучастные; а разливающий напитки и развлекающих их Шачи старался все время держаться поближе и следить за тем, чтобы бокал в руке Пенгвина не оставался пустым.

Было начало одиннадцатого, когда на стул рядом с ним опустился высокий худощавый парень.

– Только посмотрите, кто тут у нас…

Повернувшись на голос, Пенгвин увидел Санджи Блэка, тот сидел рядом, облокотившись на барную стойку, а на губах играла легкая озорная улыбка. На нем была дорогущая на вид шелковая рубашкаи часы баксов этак за пятьсот. Его джинсы, скорее всего, стоили еще дороже.

– Как оно, модник? – расплылся в улыбке Пенгвин.

Санди запрокинул голову и рассмеялся легким мелодичным смехом.

– О, это просто очаровательно. Ты здесь с Ло?

– Он наверху, в VIP ложе, – кивнул Пенгвин.

– О, отлично, – Санджи улыбнулся кому-то поверх плеча Пенгвина. – Я, правда конечно, не уверен, что бой продлится достаточно долго.

Обернувшись и проследив за взглядом Санджи, Пенгвин увидел стоящего по другую от него сторону Зоро. Тот, не обращая внимания ни них обоих, шарил рукой по ту сторону барной стойки в поисках пива. Он был одет во все черное, а на голове была повязана черная бандана.

– Ты сегодня дерешься? – спросил Пенгвин.

Зоро хмыкнул, открывая пиво, но Пенгвин так и не понял, этот звук означал согласие или нет, так что он снова повернулся к Санджи.

– Да, – кивнул блондин. – Детка, дай мне тоже одну, окей?

Зоро не глядя бросил ему бутылку пива, которую Санджи поймал с легкостью.

– Я в палатку, – сказал Зоро, – увидимся чуть позже.

– Люблю тебя, – отозвался вслед ему Санджи.

– Люблю тебя еще больше.

Пенгвин проследил взглядом за удаляющейся спиной Зоро, прокладывающего себе путь сквозь толпу к служебному выходу, а затем снова повернулся к Санджи.

– Мерзость.

Санджи только ухмыльнулся в ответ, и сделал глоток пива.

– Итак, неплохой прикид. Это штаны Ло?

Пенгвин со стоном перевел взгляд вниз, на себя. Джинсы были слишком узкими и слишком рваными. Майка тоже была слишком тесной, но Ло сказал, что ему нужно посветить татуировками, а это была единственная кофта без рукавов, которая у него была.

– Я чувствую себя, как жиголо.

– Ты выглядишь, как жиголо.

Пенгвин приподнял одну бровь.

– Я имею в виду, – Санджи поднял руки в знак капитуляции, – в самом лучшем значении этого слова.

Пенгвин хмыкнул и поднес бокал к губам.

– Как работа? – Санджи развернулся на стуле, оказываясь лицом к бару. – Как Далтон… точнее, как работается с Далтоном?

– Эм, ну… – Пенгвин вздохнул и потер глаза, – мы думали, что нашли одного парня, но оказалось, что нет. Потом мы снова думали, что нашли нужного парня, но потом оказалось, что нет. Потом мы думали, что, по крайней мере, нашли парня, который выведет нас на нужного нам парня, но выяснилось, что это был прорыв в совершенно другом деле. – Пенгвин умолк, чтобы допить остатки жидкости в бокале. В голове мелькнула мысль, что вот сейчас он, наконец-то, пьян в стельку и, скорее всего, слишком много треплет языком. – Так что, все идет… хорошо?

Он услышал, как Санджи снова фыркнул от смеха, и облокотился о столешницу; голова вдруг стала казаться очень тяжелой.

– Когда мы с Ло говорили об этом в последний раз, он сказал, что вы просто в ударе, – заметил Санджи.

– Не знаю, – хмыкнул Пенгвин. – Я несколько обескуражен, потому что по факту мы там же, где и были в самом начале, и совсем не приблизились к разгадке. И мне не хочется, чтобы для того, чтобы поймать этого парня, погиб кто-то еще. – В голове Пенгвина вдруг промелькнула какая-то мысль и, сев прямо, он уставился на Санджи с широко распахнутыми глазами.

– Прости, я не должен был говорить с тобой об этом. Я пьян.

– Я никому не расскажу, – мягко улыбнувшись, снова поднял руки Санджи.

Вздохнув, Пенгвин расслабился и снова уперся локтями о барную стойку.

– В остальном работать с Далтоном просто потрясающе. Он уже научил меня тонне всего, он просто долбаный суперкоп. Он знает все, не меньше, и благодаря ему все это дерьмо кажется таким простым и легким. Чоппер тоже крутой, он примечает штуки, о которых мы бы даже не задумались. Мне так чертовски повезло.

Санджи не ответил сразу, помолчал немного, а затем, как бы между делом, спросил:

– Так, у Чоппера все в норме?

Пенгвин кивнул и едва, едва не выпалил что-то типа того, что прямо сейчас у Чоппера, скорее всего, все было очень и очень хорошо, потому что – черт подери – днем во время ланча у него было ощущение, что они с Далтоном были готовы сорваться и пуститься во все тяжкие прямо в кафе… но он сдержался, и ничего такого не сказал.

– У Чоппера все хорошо, – тихо произнес Пенгвин, Санджи пришлось наклониться, чтобы услышать его за грохотом музыки. – Не знаю, что произошло между вами всеми, но, клянусь, в чем бы там ни было дело, он сейчас работает над этим.

Санджи отвел взгляд и какое-то время изучал бутылку в руке. Но затем его улыбка снова постепенно вернулась, и он кивнул.

– Спасибо, – поблагодарил он, – я очень ценю, что вы присматриваете за ним.

– А, ну, – отозвался Пенгвин, – это скорее Далтон за ним присматривает, не я. Они очень… хорошо поладили за эти дни… полагаю.

Хм, он не собирался все это говорить.

– Да? – Санджи смотрел на него как-то странно, задумчиво, и крутил бутылку в руках.

Пенгвин кивнул и занял себя тем, чтобы привлечь внимание Шачи. Еще один бокал, последний, и он пойдет смотреть бой.

– Ладно, – выпрямился Санджи, – пойду в палатку. Наслаждайся поединком, окей?

Пенгвин кивнул ему и взял из рук Шачи очередной бокал. Санджи кивнул ему, и Шачи с улыбкой его поприветствовал.

Затем Санджи наклонился ближе к Пенгвину и зашептал в самое ухо:

– Я подумал, что ты был бы не прочь узнать перед тем, как отправится в VIP зону, что одна чертовски горячая штучка на танцполе не сводит с тебя глаз минут этак пятнадцать.

– Горячая штучка в моем вкусе? Или в твоем? – вскинув голову, скорчил рожу Пенгвин.

Санджи рассмеялся и хлопнул его по плечу.

– Поверь мне, друг, в обоих. – С этими словами Санджи положил ладони Пенгвину на плечи и развернул его на сто восемьдесят. – Прямо, зеленое платье, золотые туфли.

Пенгвин осмотрел толпу и, когда его взгляд остановился на знакомом красивом лице, у него отвисла челюсть.

– Будь я проклят.

Наверху в VIP ложе, Ло сидел на своем привычном месте и, как ни странно, потягивал коньяк за семнадцать баксов за бокал. Он слышал, как дверь открывалась и закрывалась несколько раз, но не поднимал взгляд, чтобы посмотреть, кто входил. Ему было более чем удобно – он сидел, закинув ноги на спинку впередистоящего кресла и слушая Бепо, находившегося за барной стойкой. Ло был признателен ему за то, что Бепо все еще оставался его человеком. Это была верность, проверенная и истинная, и если кто-нибудь когда-нибудь попробует сказать, что Ло не отвечает на эту верность взаимностью, Ло готов поклясться на собственной крови, что отдаст за Бепо жизнь, если потребуется.

Ло сидел, потягивал коньяк и смотрел на Яму внизу, а в голове, словно слайды на ускоренной перемотке, проносились мысли. Он пытался отгородиться от них, глядя, как Зоро выходит в поле зрения – черная бандана на голове, голый торс, впечатляющий шрам на загорелой коже. Ему почти удалось сосредоточиться на этой картинке, потому что Зоро являл собой потрясающее зрелище, но даже это не помогло полностью отвлечься от всех тех мыслей, о которых он так усиленно старался не думать. Даже с Санджи, стоящим совсем рядом с Зоро, время от времени проводящим по его руке кончиками пальцев или приобнимающим фехтовальщика за талию, все эти мысли все равно продолжали нарушать его спокойствие.

Улыбка на губах Зоро была едва заметна, но, если знать, что искать, ее можно было увидеть. И Ло ощутил прошившую его вспышку зависти.

Он не завидовал ни Санджи, ни Зоро, нет, он завидовал тому, что было между ними. Ло тоже хотелось иметь такую связь, такое доверие, которые были между ними. Это и был источник всех образов и мыслей, которые подкидывал на рассмотрение его беспокойный разум. Если бы он просто смог заставить Кида доверять себе, так же как Санджи с Зоро доверяли друг другу, тогда, возможно, у них бы получилось понять, как наладить отношения. Он знал, что в глубине души Кид хотел быть с ним. Им обоим так отчаянно хотелось быть друг с другом, но то доверие, та связь, которые были между ними, когда Ло работал под прикрытием, были разрушены.

Как он может вернуть их? Что ему делать?

Последние дни он много думал о том, что сказал ему Санджи. Санджи сказал, что он хочет боли, но ему надо научиться понимать разницу между «чувствовать боль» и «получить травму».

Может быть, с этого и стоит начать.

Кид всегда с легкостью понимал, чего хотелось Ло. Он давал Ло почувствовать боль, когда ему этого хотелось. Он всегда точно знал, с какой силой ударить, насколько сильно затянуть веревки. Знал, с какой силой укусить, чтобы не потекла кровь, точно определял тот самый момент, когда Ло нужно, чтобы он ослабил хватку и дал Ло сделать глоток воздуха.

Так что же изменилось? Почему теперь он был так резко против и не хотел больше причинять Ло боль? Неужели его настолько задело то, что Ло скрывал от него свою истинную личность? Может быть, Ло ошибается, может быть, Кид все еще его хочет, но больше не любит?

Черт. Проклятье, если это так…

Он встряхнулся и сделал еще глоток. Коньяк ожег горло, но это принесло удовольствие, с каждым глотком его беспокойство слегка стихало.

На этот раз он пришел в клуб не для того, чтобы попытаться наладить их с Кидом отношения; Ло наконец-то понял, что этого не произойдет до тех пор, пока он не разберется в себе. На самом деле он пришел поговорить с бывшим партнером о наркотрафике в Сиэтле и о том, что Кид, судя по всему, остановил его, или, как минимум, сумел скрыть его лучше всех остальных. Ло хотел знать, правда ли это. Действительно ли торговля приостановилась? Или они просто нашли способ сбыта получше?

Если Кид нашел лучший способ торговать и вести дела – это одно, но вот если он и в самом деле остановил трафик, это означало, что Кид нажил себе новых врагов, врагов, непохожих на тех, с кем им приходилось иметь дело раньше, и сейчас Кид впервые мог быть в реальной опасности.

С одной стороны, Ло беспокоился за Кида, но с другой… что если он на самом деле остановил трафик? Что это значит? Он говорил это серьезно? О том, чтобы начать легальный образ жизни? Ло думал, что Кид просто вешает ему лапши, но что если он действительно этого хотел?

Дверь снова открылась, и в этот раз, Ло понял, кто это был. Он не поднял на вошедшего взгляд, но испытал небольшое чувство удовлетворения, когда тот замер и поколебался мгновение, прежде чем продолжить путь.

Дверь с тихим щелчком закрылась снова, и Ло услышал тихий голос Бепо, который поприветствовал вошедшего. Спустя еще пару мгновений Кид оказался рядом с ним. Он уселся в собственное кресло с пустым бокалом в руке. Кид протянул его Ло, и тот, хмыкнув, плеснул ему коньяка.

– Пришел посмотреть на Ророноа? – спросил Кид.

– На самом деле я не знал, что он сегодня дерется, –пожал плечами Ло. – Это этакий бонус.

– Ммм, – Кид сделал глоток. – Как горло?

Ло поежился и силой воли удержал руку на месте, хотя все, чего ему сейчас хотелось – провести кончиками пальцев по шее, цвет которой почти вернулся в норму, но сама она все еще оставалась несколько болезненной.

– В норме, – тихо ответил он. – Я приложил лед, а на работу несколько дней ходил в шарфе.

– Даже не представляю, – хмыкнул Кид.

– Что? Меня в шарфе?

Кид кивнул.

– Это, блядь, настолько… обыденно.

Ло тихонько усмехнулся и снова повернулся к яме.

– С кем он дерется?

– С каким-то мудилой из Нью-Йорка, – пожал плечами Кид. – Индиго, или как его там, мне похер. Санджи завтра дерется с его напарником, то ли Красным, то ли Синим, то ли Оранжевым, то ли еще как. Оба выиграют, даже не напрягаясь.

– Ты, похоже, в этом вполне уверен.

– Я уверен, – Кид сделал еще один медленный глоток. – Твои друзья хорошие бойцы.

– Знаешь, они и твои друзья тоже. – Ло откинул голову, на спинку кресла.

– Полагаю, – хмыкнул Кид. – Должен признать, они одни из самых менее раздражающих людей в команде.

– Что бы ты ни говорил, тебе нравится Луффи, – рассмеялся Ло.

– Ну, уж нет, я прикончу этого пацана и съем на завтрак, – покачал головой Кид, делая еще один глоток, чтобы спрятать улыбку.

Ло снова рассмеялся и уселся поудобнее, чтобы посмотреть бой.

Chapter Text

Когда начались титры, Чоппер сел, нашарил пульт и выключил звук на телевизоре. После чего он с улыбкой на лице повернулся к Далтону.

– Ну? – спросил он. – Тебе понравилось?

Далтон перевел на него взгляд широко распахнутых глаз и медленно кивнул.

– Это было… так классно.

– Да! – усмехнулся Чоппер. – Я же говорил, это одно из лучших аниме.

– Не просто аниме, – словно все еще не в состоянии поверить в происходящее, покачал головой Далтон, – это был невероятный фильм. Как он там называется?

– «Летние войны».

– Надо будет спросить Эйдена, смотрел ли он его, – кивнул Далтон, проводя рукой по волосам. – Он никогда особо не увлекался аниме, но, думаю, в целом оно ему нравится. И ему определенно понравится это.

Гордый собой и своим выбором фильма, Чоппер отложил пульт в сторону и снова откинулся на подушки. Только в этот раз лицом не к телевизору, а к Далтону, для чего он сел к нему в пол оборота и подогнул под себя ноги. Когда они убрали со стола и помыли посуду, он снова ощутил нервозность, которая ушла, как только Далтон упомянул кино. Но теперь, он снова чувствовал, как она подкрадывается на мягких лапах, царапается в груди и сворачивается клубком где-то в животе.

– Я могу кое о чем тебя спросить? – вдруг задал вопрос Далтон.

Чоппер кивнул.

Далтон тоже развернулся в пол оборота и облокотился о спинку дивана. Чоппер старался не отвлекаться на то, как натянулась тонкая ткань футболки, облепляя мышцы его плеча и грудной клетки, вот только это было очень сложно.

– Я несколько запутался во… временных рамках, если можно так выразиться.

Чоппер нахмурился и потянулся к бокалу вина. Оба, и его и Далтона, стояли пустые на журнальном столике, но бутылка стояла тут же.

– О чем ты? – спросил он, наполняя бокал, стоящий слева.

– Ты говорил, что тот случай с Усоппом, когда накладывали швы, произошел девять лет назад, когда ты заканчивал мед колледж, но я думал, что тебе под тридцать. Так что, ты или хороший лжец, и, на самом деле, тебе за тридцать, или ты учился в меде, будучи подростком.

– Я выпустился в девятнадцать, – Чоппер отпил немного вина. – И начал работать полный рабочий день в отделении скорой помощи за пару месяцев до того, как мне исполнилось двадцать.

Он не поднимал взгляд на Далтона, потому что знал, какое выражение сейчас написано на его лице, он уже тысячу раз видел подобное. Дело не в том, что ему не нравился такой взгляд, вообще, это очень льстило, дело было в том, что если он увидит сейчас это выражение на лице Далтона, он может потерять контроль и просто оседлает колени мужчины.

– Ладно… – мягко заметил Далтон, Чоппер по голосу слышал, что он улыбается. – У меня такое чувство, что я просто обязан пошутить на тему Дуги Хаузера*.

– Ага, – рассмеялся Чоппер, – я, даже, пожалуй, слышал несколько таких шуточек. Только они особо не прижились, даже после того, как обо мне рассказали в новостях.

– Ты есть в «Книге рекордов Гиннеса»?

– Нет, – снова усмехнулся Чоппер и, наконец-то, поднял на мужчину взгляд, – но я в первой десятке.

– Господи… – Далтон взял свой бокал вина и одним глотком выпил половину содержимого. – А я получил награду в начальной школе за стихотворение о гусенице.

Чоппер снова засмеялся, откинув голову на спинку дивана и глядя в потолок. Ему было так уютно, и он чувствовал себя таким счастливым, так что, когда Далтон коснулся пальцами его подбородка, он с легкостью поддался ему.

Далтон целовал его медленно, нежно, с энтузиазмом исследуя уголки, которые позволял ему Чоппер. Его язык с легкостью скользил по языку Чоппера, словно в танце, который они отточили за годы до совершенства. У него были мягкие губы, и, когда Чоппер прикусил и слегка потянул нижнюю, Далтон тихо застонал. Когда Чоппер отстранился от него, Далтон ему улыбнулся, и под его нежным взглядом, Чоппер чувствовал себя в безопасности, чувствовал себя гораздо комфортнее, чем в эти несколько предыдущих лет.

– Отдай мне это… – прошептал он, беря из руки Далтона бокал и ставя оба обратно на журнальный столик. Снова повернувшись лицом к Далтону, он решил действовать, пока не растерял храбрость, и уселся Далтону на колени. Далтон, откинувшись на подлокотник сидения, помог ему устроиться поудобнее и притянул его к груди. Они вытянулись на диване, переплетя ноги, оказавшиеся на подушках, Далтон обнял Чоппера обеими руками, словно накрывая его одеялом.

Почувствовав поглаживающие движения пальцами на тыльной стороне своих ладоней, Чоппер перевел взгляд вниз. Он перевернул руку Далтона и накрыл его ладонь своей.

– У тебя такие большие руки, – тихо произнес он.

Он ощутил, как напряглись под ним мышцы Далтона, когда тот рассмеялся, и дуновение воздуха, взъерошившего волосы.

– Может быть, это просто ты крошечный.

– Интересно, не в этом ли дело? – улыбнулся Чоппер, кода Далтон переплел их пальцы.

– Интересно, не в этом ли какое дело?

– Может быть, это одна из причин, почему я тебя привлекаю, – пояснил Чоппер. – Ты огромный, и поэтому я тебе нравлюсь, потому что я маленький, или что-то типа.

Далтон снова усмехнулся, а затем уткнулся носом во впадинку под челюстью, возле уха.

– Похоже на правду, но если это и так, то это только одна из причин.

– О, а есть еще? – поддразнил Чоппер.

Он почувствовал, как Далтон кивнул, когда же мужчина заговорил снова, его голос стал еще мягче и ниже, настолько, что пробирал Чоппера до самых костей.

– Есть очень много причин, почему ты меня привлекаешь.

Далтон тронул губами его висок. Чоппер вздохнул и чуть развернулся навстречу прикосновению, отчего уперся лбом в изгиб горла мужчины.

– Например?

– Например, то, как ты увлекаешься тем, что делаешь, –тем же глубоким бархатистым голосом мягко отозвался Далтон. – А еще мне нравится то, как ты прикусываешь губу, когда над чем-то задумываешься, и то, что у тебя настолько длинные ресницы, что когда ты стесняешься и опускаешь глаза, они отбрасывают тень на щеки.

У Чоппера перехватило дыхание. Он не ожидал, что Далтон ответит и, тем более, не ожидал, что он ответит настолько честно и прямолинейно. Он должен был догадаться – Далтон всегда обо всем говорил прямо, это была одна из его самых сильных сторон. Его открытость и уверенность в себе, вот что заставляло людей доверять ему, что заставляло Чоппера чувствовать себя в такой безопасности рядом с ним.

Чоппер с трудом сглотнул и вдруг понял, что сердце в груди колотится так быстро и сильно, что Далтон наверняка это чувствует. Он так же ощущал сердцебиение Далтона, не слишком быстрое, но определенно более учащенное, чем в норме.

– Ты останешься на ночь? – тихо спросил Чоппер.

Далтон замер, и на мгновение Чоппер забеспокоился, что сказал что-то не то, но затем Далтон извернулся и начал целовать его в шею и подбородок.

– Да, – едва не прорычал в ответ он, – если это то, чего ты хочешь.

Дышать Чопперу стало труднее, он чувствовал себя так, словно бежал. Он никак не мог найти в себе силы ответить, так что снова сглотнул и выгнулся дугой, прижимаясь к телу Далтона, пытаясь дотянуться до его губ и его поцелуев. Но сильные руки Далтона удержали Чоппера на месте.

– Эй, – успокаивающе прошептал мужчина, – поговори со мной, милый. Я не хочу, чтобы ты чувствовал, что на тебя давят, так что мне нужно, чтобы ты сказал мне, хочешь ли этого.

Тот факт, что Далтон заботился о нем настолько, что спросил, дважды перепроверил, чего хотелось Чопперу, тронул его до самой глубины души. Сердце словно разбилось и в то же мгновение восстановилось из осколков, он дрожал всем телом от нервозности и возбуждения, а дышать вдруг стало практически невозможно. Как он может сопротивляться? Далтон – все, чего он когда-либо хотел, и он здесь, с ним, только протяни руку и возьми.

Более того, это происходило на условиях Чоппера. Далтон сдерживался, пока сам Чоппер не даст разрешение. В этот момент, это значило для него столько, что Чоппер ощутил, как глаза наполняются влагой.

– Я хочу тебя… – выдохнул он. – Хочу почувствовать на себе твои руки.

Он ощутил дрожь мужчины, услышал, как из его горла раздался низкий стон, а затем удерживающие его руки разжались, и Далтон запустил их Чопперу под футболку. Теплые уверенные руки; одна провела линию вдоль живота и бедер Чоппера, другая же в это время скользнула выше, к груди. Чоппер издал тихий звук, когда пальцы Далтона коснулись соска, и он потеребил чувствительную плоть подушечкой большого пальца.

– Расскажи мне еще, – Чоппер ахнул, но тут же стиснул зубы и дальше говорил уже сквозь сжатые челюсти. – Расскажи мне, что я с тобой делаю.

– Ммм, – прогудел Далтон, целуя Чоппера в лоб. – Мне нравится, как ты краснеешь, когда тебе делают комплименты, – он умолк, чтобы поцеловать его в висок. – Мне хочется узнать, насколько далеко распространяется румянец.

Осторожно, мягко, дрожащими пальцами, Чоппер взял руку, которая лежала у его бедра, и медленно повел ее вниз, к поясу своих спортивных штанов. Просунув самые кончики пальцев Далтона под резинку, он предоставил мужчине самому решать, что делать дальше.

Далтон не колебался ни секунды, он опустил руку ниже, под боксеры Чоппера, и накрыл своей огромной теплой ладонью возбуждение Чоппера.

Чоппер издал еще один тихий звук, и Далтон без подсказки продолжил говорить.

– Ты забываешься, когда злишься, – он провел рукой по всей длине и вместе с тем медленно и нежно поцеловал Чоппера в щеку. – Мне так нравится, когда ты настолько теряешь голову, что начинаешь говорить, не задумываясь.

Он начал дрочить Чопперу быстрыми точными движениями. Его рука была уверенной, а хватка сильной, но в то же время невообразимо нежной. Чоппер заскулил и выгнулся дугой, а его глаза закатились. Каждая клеточка тела была словно в огне.

Затем губы Далтона коснулись его уха, и он зашептал глубоким, хриплым голосом:

– Ты бы сделал это, если бы медленно и сильно тебя трахнул? Ты бы потерял ряди меня голову?

Все внутри Чоппера сжалось от этих слов, и он ощутил, как срывается в пропасть. Он кончил, чем застал врасплох самого себя. Удовольствие волной прокатилось по всему телу. Каждая мышца напряглась от его силы, а откуда-то из глубины горла вырвался крик, сдержать который Чопперу не удалось. Далтон продолжал его поглаживать, крепко держа в объятиях, пока он выгибался в его руках, скулил, хватал ртом воздух и цеплялся за руки Далтона с такой силой, что на его коже оставались следы от ногтей в форме полумесяцев.

Наконец, его начало отпускать.

– Ох… – выдохнул он, продолжая тяжело дышать, расслабленно распластавшись на Далтоне всем телом.

Далтон убрал руку, и теперь обнимал его за бедра, крепко, но нежно. Он продолжал целовать шею и плечи Чоппера, мягко, просто касаясь кожи губами.

– Я… – Чоппер все еще дышал тяжело, слова никак не складывались. – Прости, я не смог…

– …Не извиняйся, – пробормотал Далтон, – это очень лестно. Не забывай, я никогда прежде этого не делал.

Чоппер улыбнулся и повернул голову так, чтобы Далтон смог дотянуться до его губ. Они целовались медленно, так же как до этого, но в этот раз Чоппер чувствовал на губах Далтона желание, едва ли не отчаянное.

– У тебя самый сексуальный голос, – прошептал Чоппер, когда они отстранились друг от друга.

Далтон издал звук «ммм» и снова его поцеловал. Чоппер передвинулся, чтобы положить ладонь на его щеку, и, ощутив, как его эрекция прижимается к пояснице, едва не ахнул. Он был просто невероятной длины, а размер, черт подери. Он вдруг понял, что почувствовать этот член во рту ему гораздо нужнее, чем воздух.

Отстранившись, Чоппер сел и, развернувшись и оседлав бедра Далтона, оказался к нему лицом. Прежде, чем тот успел что-нибудь сказать, Чоппер наклонился и поцеловал удивленного мужчину. Этот поцелуй совсем не был похож на предыдущие, этот был грубоватый и страстный, он прикусывал зубами его губы, и царапал ногтями кожу. Когда они наконец отстранились, Далтон настолько крепко стискивал бедра Чоппера, что останутся синяки. Чоппер завис над Далтоном, обхватив его лицо ладонями и тяжело дыша.

– Я… должен тебя предупредить, – прошептал он. – Мне нравится, когда немного грубовато.

– Все в порядке, – не моргнул и глазом Далтон, – мне тоже.

Когда Далтон потянулся к нему, чтобы поцеловать снова, Чоппер отстранился настолько, чтобы оказаться вне пределов досягаемости. Взгляд Далтона стал вопросительным, и Чоппер зарылся руками в его густые темные волосы.

– Тебе нужно знать кое-что еще, – тихо произнес он.

– Что? – спросил Далтон.

Чоппер замялся немного, он понимал, что в этом нет ничего плохого, но все равно чувствовал смущение.

– Технически, я все еще девственник, – прикусил губу он.

– Что? – расширились глаза Далтона.

Смущение и, что было очень удивительно, стыд, захлестнули его настолько, что Чоппер опустил голову.

– Я… я никогда… ну, я занимался разными вещами, но… –он умолк и прочистил горло. – Черт подери, я врач, и все равно не могу это сказать.

– Все нормально, – мягко произнес Далтон. – Я полагаю, ты пытаешься сказать, что в тебя никто никогда не проникал.

– Не другой человек, – кивнул Чоппер.

– Значит, только пальцы? Игрушка? – спросил Далтон.

Чоппер снова кивнул.

– Не знаю, плохо это или хорошо. Просто хотел, чтобы ты знал, чтобы не думал, что я точно знаю, что надо делать. Нам придется… во всем разбираться вместе.

Далтон коснулся ладонью его лица, и он подался навстречу прикосновению. Когда губы мужчины скользнули по его горлу, он прикрыл глаза, задрожав всем телом.

– Ты само совершенство, – прошептал Далтон. – Ты настолько чертовски идеален, что я не могу поверить, что ты действительно существуешь.

На Чоппера обрушилось облегчение, и он, издав хрипловатый всхлип, обнял Далтона за шею и начал целовать каждый доступный участок его кожи. Далтон развернулся на сидении и встал с дивана с Чоппером на руках, он удерживал его с такой легкостью, будто Чоппер совсем ничего не весил.

– О, Боже, – ахнул Чоппер, крепче вцепившись в него и почувствовав возбуждение от этой демонстрации силы. – Куда мы идем?

– В твою спальню, – улыбнулся Далтон, ткнувшись носом в местечко у него под подбородком.

– О… – Чоппер заглянул в глаза Далтону, чувствуя, как нервозность снова возвращается в полном объеме, – да?

– Если ты все еще этого хочешь, – кивнул Далтон.

– Да, я все еще этого хочу, – не задумавшись и на секунду, ответил Чоппер.

– Отлично. – Далтон перехватил его поудобнее, стиснув обе половинки задницы Чоппера ладонями. Чоппер взвизгнул, рассмеялся и крепче обнял направившегося в сторону лестницы мужчину за талию ногами.

– Будь я проклят.

Пенгвин сполз со стула и поправил ремень на джинсах, не потому, что те сползли или перекрутились, просто ему нужно было сделать что-нибудь руками, чтобы убедиться – он не настолько совсем уж пьян. Кажется, он еще был способен держать равновесие, а двигательные функции работали вполне адекватно.

Он направился на танцпол.

Она смотрела на него своими янтарными глазами из-под длинных ресниц. Светло-каштановые волосы мягкими завитками обрамляли бледное лицо и ниспадали на хрупкие плечи. Платье совсем ничего не скрывало, она была высокой и стройной, угловатой и в то же время довольно аппетитной, где нужно.

Подойдя к ней на расстояние шага, он замер и мягко улыбнулся:

– Привет.

– Привет, детектив, – улыбнулась в ответ Харли Моне, протягивая ему руку.

Она, похоже, хотела пожать ему руку, но у него на этот счет было другое мнение. Он взял ее ладонь в свою и, притянув ее к себе ближе, обернул ее руку вокруг своей шеи. Она не стала возражать, ее улыбка стала шире, и она спиной вперед пошла с ним к середине танцпола.

– Зови меня просто Пенгвин, – хмыкнул он.

– Пенгвин? – усмехнулась она. – Пожалуйста, только не говори мне, что это отсылка на Бэтмена, потому что тогда это было бы жутковато.

– Нет, – рассмеялся он, – так просто в детстве меня называли братья.

Она издала звук «ммм», ее бедра покачивались вместе с его, как если бы они заранее репетировали движения. Пенгвин никогда особо не умел танцевать, но он понимал, что данной обстановке, танцы больше были похожи на занятие сексом, а в сексе он был очень даже хорош.

Она отлично ему подходила. Она была высокой для женщины, а на каблуках – да, черт возьми, каблуки – она была с ним почти на уровне глаз, при том, что его рост 185 сантиметров. Рост никогда не был для него в приоритете, когда он думал о том, что важно для него в женщинах, но он должен был признать, что высокая, стройная и грациозная Моне действительно его заводила. Черт, она запросто могла бы стать моделью.

Пенгвин понял, что думает сейчас очень поверхностно, с другой стороны, он был пьян. Если сейчас он не сможет думать ни о чем, кроме того, насколько она красива, что ж, когда протрезвеет, он восполнит это вдвойне, и будет думать только о том, насколько она умная и дерзкая.

– Знаешь, – он подался ближе, чтобы говорить ей на ухо, – мне, скорее всего, не стоит сейчас с тобой разговаривать. Открытое дело и все-такое.

Она подняла руку и провела длинными, выкрашенными в черный цвет ноготками по его горлу. Пенгвина пробрала дрожь от прикосновения.

– Это ведь уже больше не твое дело, не так ли? – дразня, выдохнула она ему в подбородок. – Или ты вдруг начал работать с наркотиками?

Он снова усмехнулся и прижал ее к себе еще сильнее. Танцевать из-за этого стало практически невозможно, так что она просто обхватила его руками за шею, и они вместе покачивались под ровный ритм музыки. Пенгвин хотел было провести губами по ее шее, но тут встретился с ее взглядом, и ситуация вдруг начала казаться ему несколько более серьезной, чем изначально. Она смотрела на него так, как уже давненько никто не смотрел. Она словно видела его насквозь, видела, что за всем позерством и чушью, которую он обычно нес и за его помешанностью на поп-культуре прячется простой неудачник.

Ее взгляд на мгновение стал печальным. Не сказать, что Пенгвин увидел это, но он был уверен, что что-то такое мелькнуло в ее глазах.

Но это быстро пропало.

– Я могу тебя спросить кое о чем? – вдруг спросил он.

– Конечно, – она наклонила голову набок, отчего волосы упали ей на плечо, и, черт, как же это было горячо.

– Я, хм, – он прочистил горло, – ты рассказала мне про Джонса потому, что думала, он может быть как-то связан с делом Франкенштейна? Или ты знала о его делах и таким образом предупредила меня?

Он почувствовал, как она едва заметно напряглась всем телом и слегка споткнулась, делая шаг, но это была такая мелочь, а он был настолько пьян, что ему вполне могло показаться.

– Черт, – снова улыбнулась она, – дай угадаю, если ты детектив, то ты всегда детектив, да?

Пенгвин пожал плечами.

Она вздохнула и убрала руки с его шеи. Пенгвин запаниковал на мгновение – подумал, что разозлил ее, и она решила уйти, но она лишь обхватила его лицо ладонями и поднесла свои губы к его.

– Мы правда сейчас будем говорим о работе?

– У тебя есть другие предложения? – Пенгвин сдержал стон и провел руками вверх по ее бокам.

– О, да, – кивнула она, легко касаясь его губ своими.

Времени ответить Пенгвину не дали – она начала его целовать.

В Яме, Зоро ударил своего соперника рукоятью катаны в живот, и тот согнулся пополам, кашляя и хватая ртом воздух.

– Черт, – заметил Ло, – я знал, что бой будет быстрым, но это же просто смешно. Зоро даже меч не обнажил.

– Бой Санджи будет еще короче, – усмехнулся Кид, последним глотком осушая содержимое своего бокала. –Нами поставила четыре косаря на то, что бой не продлится и десяти секунд. Какой-то мудила ей не поверил и удвоил ставку. Сегодня она заработала кучу бабла.

– Когда такого не было? – расплылся в улыбке Ло.

– Ты здесь один? – спросил Кид.

– Неа, приехал с братом. – Ло оглянулся назад, гадая, куда подевался Пенгвин, но затем снова перевел взгляд на Яму – решил, что тот или все еще тусуется с Шачи, или захотел посмотреть на бой с близкого расстояния. – Он околачивается где-то здесь.

– Он отличный парень, – тихо заметил Кид, – для копа.

Ло усмехнулся и, встав, кивнул в сторону бара:

– Будешь еще что-нибудь?

Кид, покачав головой, поставил свой бокал на столик и провел рукой по волосам.

– Я так понимаю, ты здесь не случайно, так что, если мы собираемся пить, лучше пойти наверх.

– Оу? – Тело Ло прошила дрожь, но он не обратил на нее внимания. – Звучит опасно.

– Просто оставайся с одной стороны от барной стойки, а я останусь с другой, и все будет в норме. – Кид медленно встал и засунул руки в карманы.

Покидая вслед за Кидом VIP-ложу, Ло отсалютовал Бепо. Тот с понимающей и несколько грустной улыбкой помахал ему в ответ. Ло, спускаясь по одной лестнице, чтобы затем подняться по другой, старался об этом не думать.

В квартире Кида было темнее, чем обычно, и Ло потребовалось время, чтобы понять причину. Когда же Кид включил верхний свет, Ло увидел, что на окнах двойные шторы, блокирующие свет, они были автоматическими и ими можно было управлять дистанционно.

– Воу, новые? – спросил он.

– Не совсем, – отозвался Кид, шаря по шкафу в поисках бокалов. – Я установил их пару месяцев назад, просто не часто их использую.

– Как по мне, крутая штука. Меня бесит этот сраный билборд со слоном из автомойки.

– Они закрылись, – улыбнулся Кид, наполняя каждый бокал на два пальца.

– Правда? – повернулся к нему Ло. – Так, ладно, сейчас мне неловко.

Кид фыркнул и, сделав глоток из своего бокала, жестом указал Ло на барный стул напротив. Ло на мгновение заколебался, ему пришло в голову, что, возможно, эта идея не бала такой уж хорошей.

– Ты ужасно доброжелательный, – осторожно заметил он.

– Я знаю, почему ты пришел, – пожал плечами Кид. –Может, покончим уже с этим?

– Откуда ты знаешь? – Удивился Ло, а затем подошел ближе, уселся и взял предложенный ему бокал.

– Твой брат с напарником взяли сегодня Ходи Джонса. Конечно я, блядь, знаю.

– Да, логично, – вздохнул Ло. Он сделал глоток и замер на мгновение, смакуя напиток. Черт подери, у Кида был отменный виски.

– Значит, это правда? – спросил Ло.

– Что именно?

– Джонс сказал Далтону, что ты остановил наркотрафик, который проходил через него. Ты, правда, его остановил, или просто нашел способ вести дела лучше?

Кид не ответил, он вообще отвел взгляд, как если бы ему было стыдно. Прикусов губу, он изучал содержимое своего бокала. Он молчал так долго, что Ло уже было решил – отвечать он и не собирается.

– Я не буду…

– …Может, заткнешься хоть на секунду? – рявкнул Кид, но злости в его голосе на самом деле не было, так что Ло закрыл рот. Кид вздохнул и провел рукой по лицу. Он вдруг стал грустным.

– В моих планах не было говорить с тобой об этом.

– О чем,– наклонил вбок голову Ло, – о том, что ты начал вести легальный образ жизни? Как и говорил мне когда-то?

Кид перевел на него взгляд, в его глазах читались злость вперемешку с безнадежностью.

– Да.

– Да ладно тебе, – снова вздохнув, Ло подался вперед и уперся локтями о барную стойку. – Я знаю, что те анонимные пожертвования криминалистической лаборатории от тебя. И у меня такое чувство, что тот безумный грант полицейской академии тоже. Почему ты стараешься хранить эту херню в секрете? Почему тебе не рассказать об этом хотя бы мне?

– Ты и есть единственный человек, от которого я стараюсь держать это в секрете.

– Ладно, – потер лоб сбитый с толку Ло, – мы вернемся к этому позже. Что насчет наркотиков?

– Это не такое уж и большое дело, – покачал головой Кид, – я просто передал информацию о маршрутах парням с юга, на условии что они будут обходить Такому*. И сказал парням из Канады отвалить и брать это дерьмо в Айдахо или еще где. Держаться отсюда подальше.

– Значит… – удивленно моргнул Ло, – ты правда остановил торговлю наркотиками в городе?

– Нет, сделать такое невозможно. Я просто остановил основную торговлю. Той дрянью, которая поставляется напрямую от картелей и крупных поставщиков в Орегоне и Кали и им подобных.

В груди Ло появилось странное ощущение, этакая легкость, благодаря которой у него появилось чувство, будто с его плеч столкнули тяжелый груз.

– Так ты… – он понял, что не может говорить, потому что в горле пересохло. Сделав глоток виски, он подался ближе и тихо заговорил: – Знаешь, ты мог начать легальный образ жизни, подниматься все выше и выше и так же зарабатывать кучу денег, но, не подвергая при этом себя опасности. Почему ты все это сделал?

Кид фыркнул сквозь зубы и откинулся на сидении. Подняв бокал и залпом допив то, что в нем оставалось, он аккуратно поставил его на стойку и снова подался вперед, копируя позу Ло.

Ло постарался не думать о том, что сейчас они были в считанных сантиметрах друг от друга.

– Сказать по правде, – медленно, ставшим вдруг хрипловатым голосом начал Кид, – я, блядь, не знаю. Окей? Не знаю. Я просто пытаюсь сделать город чуть безопаснее и, может быть… не знаю, внести свой вклад. Искупить вину за всю ту долбаную херню, которую натворил.

Сердце бешено колотилось в груди Ло, и он пытался взять себя в руки. Они с Кидом впервые за долгие годы нормально разговаривают, и он не собирался все портить, дав волю эмоциям.

– Блядь, – тихо выругался и отвернулся Кид. – Видишь? Именно поэтому я и не хотел, чтобы ты знал. Теперь ты смотришь на меня так, и я начну думать членом вместо мозга.

– Я никак так на тебя не смотрю, – выдохнул Ло.

– Ага, блядь, рассказывай.

Ло выпрямился и сложил на груди руки. Он попытался придать лицу нейтральное выражение, но не особо понимал, что делает, да и как вообще он выглядел до этого, так что решил – дело заранее проигрышное. Ему еще столь многое хотелось узнать, на языке крутилось столько вопросов, но сейчас в голове всплыло кое-что важное. Ему нужно было поговорить с Кидом еще кое о чем, и сейчас, похоже, был момент, который в будущем вряд ли ему представится.

– Кид, – мягко позвал он, – мне нужно спросить тебя кое о чем, и мне очень нужен ответ. Думаю, я это заслуживаю.

Еще раз тяжело вздохнув, Кид кивнул и потянулся к бутылке, которую до этого вытащил из шкафа. Наполнив свой бокал еще на два пальца и подлив виски Ло, он отставил ее в сторону.

– Спрашивай, – пробормотал он, залпом опрокидывая в себя содержимое бокала.

Ло пристально наблюдал за ним, смотрел, как его плечи опускаются, и закрываются глаза. Как сцепленные в замок руки сжимаются с такой силой, что белеют костяшки пальцев. Ло захотелось провести по его рукам своими, но он снова себя осадил и всего лишь чуть подался вперед, оказываясь лишь в нескольких сантиметрах от губ Кида, сложил руки на столе и тихо спросил:

– Почему ты говоришь, что не будешь со мной?

От слов Ло Кид вздрогнул, задрожал даже.

– Потому что я не могу, – ответил он.

– Не можешь, или не будешь? – спросил Ло. – Я могу понять, если ты меня больше не любишь, или не хочешь быть со мной, я понимаю. Это объяснимо. –Сделав паузу, он глубоко вздохнул и медленно выдохнул. Держи себя в руках, под контролем.

– Но, учитывая то, что ты только что мне рассказал? О том, как ты пытаешься искупить вину, как пытаешься вести легальный образ жизни? Быть хорошим парнем? Как я должен принять подобное? Как я, по-твоему, могу думать, что ты не пытаешься таким образом загладить передо мной вину за что-то?

Кид медленно открыл глаза, и его пронзительный янтарный взгляд обратился к Ло. Он прошивал его насквозь, проникал сквозь плоть и кости прямо в сердце. В самую душу.

Ло подался еще ближе, но не сделал ни малейшей попытки прикоснуться к Киду.

– Если только то, что я смотрю на тебя так, доставляет тебе неудобства, тогда проблема не может быть в том, что ты меня больше не хочешь.

Взгляд Кида оставался таким же пронизывающим, по спине Ло от него все еще бежали мурашки. Он не оторвал от Ло взгляд, когда заговорил, продолжал смотреть ему прямо в глаза, словно был у них в плену.

– Я хочу тебя все время.

Ло глубоко вздохнул, чтобы справиться с бешено колотящимся в груди сердцем, но внешне, остался невозмутимым, как камень.

– Да?

– Я думаю о том, как трахаю тебя, каждый день. Каждую. Долбаную. Минуту.

– Тогда будь со мной, в чем проблема? – голос Ло опустился до шепота.

– Я просто не могу, – прорычал Кид, – ты, блядь, не понимаешь.

– Помоги мне понять.

Кид ударил кулаком по столешнице барной стойки, что заставило Ло удивленно вздрогнуть, но он не заорал на него и не ударил, как ожидал Ло. Может быть, Кид так же упорно, как и он сам, работал над тем, чтобы держать себя в руках. Несколько долгих минут прошли в тишине, оба просто сидели на своих местах, дышали, смотрели куда-то, но только не друг на друга. А затем Кид наконец-то сделал глубокий вдох и заговорил сквозь стиснутые зубы.

– Я думаю не только о том, что трахаю тебя, я думаю о том, как избиваю тебя и заставляю истекать кровью. Я одинаково сильно возбуждаюсь как от мыслей, как ты сосешь мой член, так и от мыслей, как бью тебя по лицу или наношу тебе порезы.

Ло понимал. Он так хорошо его понимал. Проводя многие долгие ночи в одиночестве, он думал о Киде и часть его фантазий, оканчивалась тем, что они оба оказывались побитыми, все в крови и с переломанными костями. И чем более жестокой оказывалась фантазия, тем сильнее Ло кончал.

– Это не… – тихо произнес он. – Все нормально.

– Черт же подери… – Кид издал какой-то звук, похожий на рык, но Ло показалось, что он больше прозвучал как всхлип. – Разве ты не видишь, какой это пиздец?

– Ага, немного.

– Проклятье, – Кид откинулся на спинку и провел руками по лицу. – Я не смогу прости через это снова. Я не могу быть с тобой и все время думать о том, что облажаюсь и снова причиню тебе вред. Я всегда реагирую с жестокостью и начинаю тебя бить, и что может помешать мне сорваться, когда я по-настоящему разозлюсь и просто убью тебя нахрен?!

Что-то в словах Кида привлекло внимание Ло, и он закрыл глаза и тряхнул головой, словно чтобы избавиться от ненужных мыслей.

– Что ты имеешь в виду под «снова причинишь мне вред»? – спросил он.

– Не делай вид, что не понимаешь, о чем я говорю, – хрипло отозвался Кид.

Продолжая держать глаза закрытыми, Ло вцепился руками в столешницу барной стойки. Он не смотрел на Кида, он полностью сосредоточился на его словах и собственных мыслях, пытаясь разобраться в новой информации. Он чувствовал, что сейчас на грани понимания чего-то очень глубокого, и ему не хотелось, чтобы оно от него ускользнуло. Он так близок.

Контролируй себя… контролируй…

– Кид, – мягко произнес он, – скажи мне, мать твою. О чем ты говоришь?

Он слышал, как Кид рыкнул, а затем вскочил на ноги и начал материться. Открыв глаза, Ло увидел, что тот стоит к нему спиной, вцепившись руками в полки за барной стойкой. Его всего трясло, Ло никогда не видел, чтобы Кид настолько сильно старался сдержаться.

– Ты меня, блядь, просто с ума сводишь. – Его бросило в дрожь от слов Кида, он чувствовал себя так, как задыхающийся после интенсивного бега спортсмен. – Как же мне, черт бы тебя побрал, сейчас хочется просто разорвать тебя на куски, сукин ты сын.

Ло слез со своего стула и обошел барную стойку. Он не смог бы сейчас усидеть на месте, даже если бы захотел, тело двигалось само по себе. Кид, должно быть, почувствовал его приближение – он резко, словно ожегшись, оттолкнулся от полок и начал пятиться назад, вскинув руки в защитном жесте.

– Нет. Не подходи, мать твою.

– Кид, – ласково позвал Ло, – успокойся.

– Нет! Держись, блядь, от меня подальше!

Копируя жест Кида, Ло поднял руки в попытке его успокоить, показать, что не хочет причинить вреда.

– Кид, послушай меня. Прости. Прости меня за все.

Кид снова покачал головой и затем врезался спиной в стену. Его руки прижались к бетону, он словно искал возможность нащупать выход и сбежать.

– Тебе не за что извиняться. Это же не ты изнасиловал меня.

– Кид…– Боль цветком расцвела в сердце Ло, и он не смог сдержать ее в голосе. Контролируй себя… держи себя в руках. – О, Кид, прости меня, мне так жаль.

Он вытянул руку, но вместо того, чтобы коснуться лица Кида, или обхватить его за шею, чтобы притянуть для поцелуя, Ло обхватил его руками за талию. И, прежде чем застигнутый врасплох Кид успел среагировать, Ло подошел ближе, зарылся лицом в изгиб его шеи и прижал их тела друг к другу.

Ло обнимал Кида, просто обнимал его. Вероятно, впервые за всю жизнь.

У Кида перехватило дыхание, и Ло на мгновение показалось, что он его оттолкнет. Но затем тело Кида содрогнулось от громкого, душераздирающего всхлипа, и он обхватил Ло руками за плечи. Ло вдруг оказался в объятиях настолько крепких, настолько отчаянных, что он обнаружил, что сдерживать прилив переполняющих его, грозящих затопить и заставляющих его плакать как ребенок эмоций, просто невозможно.

– Прости. Прости меня, Кид. Мне так жаль.

– Я скучаю по тебе, – тихо отозвался Кид, –
Я так сильно по тебе скучаю.

Кид обмяк и отклонился на стену, увлекая Ло за собой. Они вместе вдоль стены осели на пол, колени Ло уперлись в полированный деревянный пол по обе стороны бедер Кида. Они долго оставались в этом положении, Ло цеплялся за Кида и шептал ему всякие успокаивающие вещи, едва касаясь ярких волос губами, Кид же крепко сжимал в кулаках его рубашку на спине, молчаливо содрогаясь всем телом.

На Ло наконец-то обрушилось понимание, что-то щелкнуло в голове, и ему стало понятнее, что происходит. Кид, державшийся на расстоянии, отказывавшийся заниматься сексом, но все еще выглядевший так, словно хочет этого. Драки, напряжение, ложь, жизнь порознь… все наконец-то начало вставать на свои места.

Когда тело Кида начало расслабляться, Ло мягко от него отстранился и провел покрытыми татуировками большими пальцами по теплой, влажной от слез коже. Кид сначала не смотрел на него, но затем поднял взгляд, глядя на него сквозь дымку стыда и покорности.

– Никогда прежде не видел, чтобы ты плакал, – мягко сказал Ло, – не думал, что ты умеешь.

– Я и сам не думал, – шмыгнул носом Кид и снова закрыл глаза – его накрыло новой волной и из-под век по обеим щекам снова потекли слезы. Ло остановил их пальцами, прежде чем они успели зайти слишком далеко.

– Думаю, я больше этого не выдержу, – слабым голосом произнес Кид.

– Чего? – сердце Ло пропустило удар.

– Быть одному. – Кид приподнял голову, чтобы упереться лбом в лоб Ло.

В жилах Ло разгорелся огонь, разгоняясь по телу, словно новая жизнь, словно он был рожден заново. Сколько раз он представлял себе, что Кид скажет нечто подобное? Как долго он хотел, ждал и надеялся, что нечто подобное произойдет?

Осторожно, стараясь не двигаться слишком быстро и не показаться слишком отчаянным и нетерпеливым, Ло обхватил затылок Кида руками и, приподняв голову, мягко поцеловал его в лоб, у самой линии роста волос.

– Уже поздно, – пробормотал он, – пойдем в кровать.

– Не думаю, что это хорошая идея, – покачал головой Кид.

– Чтобы просто поспать. – Ло отстранился от него и медленно поднялся на ноги. Затем он протянул руку, чтобы помочь подняться другу. – Обещаю, ничего кроме.

Кид, казалось, несколько мгновений обдумывал эту идею, но затем вздохнул и принял руку Ло.

Они обошли квартиру, выключая везде свет, а затем, когда вошли в спальню, Ло тут же избавился от одежды и обуви, без церемоний откинул покрывала и поудобнее устроился под одеялом. Когда через несколько минут матрас рядом с ним прогнулся под чужим весом, Ло тут же перекатился на бок, приглашающе выставляя Киду спину.

К нему со спины прижалось крепкое, теплое тело, а сильная столь знакомая рука обвилась вокруг талии. Чужое дыхание взъерошило волосы, и Ло с удовольствием заметил, что Кид перестал дрожать. Прижавшаяся к его затылку щека была сухой.

Он переплел свои татуированные пальцы с бледными мозолистыми пальцами Кида, и устроился поудобнее.

Этой ночью Ло впервые за многие годы спал хорошо.

Как и Кид.