Archive of Our Own ^beta

Chapter Text

— Яку, — зовет Куроо. — Яку! Они всё уронили.

— Блять, — ругается сквозь зубы Яку. — Мало нам незаконченного контент-плана было. Что еще?

— Бокуто пишет, что оператор двигал софит в студии и сломал палец на рабочей руке, — Куроо вмиг становится серьезным. — С лечением и страховкой Акааши разобрался, но ближайшие два месяца оператор не сможет работать нормально.

— Ищем замену, — Яку устало зарывается рукой в волосы. — Без вариантов. Если с Кенмой еще можно самим справиться, то у Бокуто картинка динамичная, без хорошей съемки со стедикамом не обойтись.

— Ну да, — усмехается Куроо и открывает дверь кофейни, пропуская Яку вперед.

— А если искать оператора одному, то проще и со вторым работу сразу спихнуть.

Куроо заходит следом и бросает пальто на кресло за столиком у окна.

— Тебе как обычно?

— Двойной.

— О, да у кого-то тяжелый день!

— Завянь и принеси мне кофе.

— Как скажешь, мам!

— Не мамкай мне тут.

Пока Куроо ходит за кофе, Яку устраивается в кресле напротив. Вельветовая темно-зеленая обивка приятно щекочет пальцы, а широкая спинка приглушает звуки кофемашины, и Яку думает, что с радостью просидел бы в таком коконе до конца недели. Впрочем, дневной свет из окна в сочетании с декоративной кирпичной стеной, узорчатой плиткой на полу и деревянными столешницами наводит на мысль, что размеры кокона, в общем-то, можно увеличить до всей кофейни.

Яку копошится в рюкзаке, достает зарядку для телефона и привычным движением подключает ее к розетке под столом. Четыре с лишним года практики не прошли зря, и вилка заходит сразу. Он кладет телефон на стол и откидывается обратно в кресле, не утруждая себя даже снять куртку. Куроо возвращается через несколько минут с двумя стаканами.

— Ваш неебически огромный до жути пряный масала кофе, — ставит он стакан перед Яку.

— Ну вот, с этим уже почти можно жить, — тянет тот, придвигаясь ближе к столу и вдыхая аромат.

— И, кстати, — Куроо с заговорщическим видом вытаскивает из заднего кармана упаковку с круглыми вафлями и торжественно кладет перед собой, — Ноя передает привет.

— Теперь точно можно жить, — Яку быстро достает одну и кладет на стакан, а вторую протягивает Куроо. — Будешь?

— Не, забирай.

— Как хочешь.

Яку вздыхает, уставившись в окно. Откусывает вафлю, запивая ее кофе. Снова вздыхает, переводит взгляд на Куроо и смотрит с упреком куда-то сквозь него.

— Да ладно тебе, и не такое проходили, — мягко улыбается Тецуро.

— Проходили, — крутит в руке надкусанную вафлю Яку. — Прям вот в этом кафе и проходили. Монтаж, экзамен у той горгульи и две пересдачи. Там справились и тут справимся, знаю, — он задумчиво водит пальцем по задней панели телефона. — Но сколько мороки будет — пиздец. Это же опять монтажера с новым оператором знакомить. Ждать, пока они сработаются, — Яку откидывается обратно в кресло, — и без тонны правок в первых выпусках не обойдется, — недовольно тянет он.

Куроо задумчиво отпивает из своего стакана, подпирает голову рукой и хмурится в ожидании продолжения.

— Не смотри на меня так, ты с нашими прошлыми операторами не работал. И у тебя сливки на носу, — бурчит Яку откуда-то из глубины кресла.

— Где? — Куроо проводит пальцами по носу. — Ой. Передай салфетку?

Яку закатывает глаза, тянется к соседнему столику позади него и ставит перед ним целую салфетницу:

— Ваша неебически огромная куча салфеток.

— Но я не просил двойную порцию… — Куроо берет салфетку, вытирает нос и пальцы и поднимает глаза, встречаясь с недовольным лицом Яку. — Ладно-ладно, я тебя понял, у нас сириэс бизнес.

— Я думаю, нам надо найти сразу двоих.

Куроо снова становится совершенно серьезным и только вопросительно поднимает брови.

— И оператора, и монтажера.

— А что Акааши?

— А что Акааши? — переспрашивает Яку и делает еще глоток.

— Ну, нельзя же просто так взять и уволить человека. Акааши хороший юрист, но в обход закона увольнять других не станет. Да и нехорошо это.

— Уволим с пособием.

— А дыру в бюджете закрывать рекламными интеграциями мне, — театрально вздыхает Куроо.

— Тебе буквально платят за то, чтобы ты закрывал дыры в бюджете рекламными интеграциями, — не менее театрально вздыхает Яку.

— Хорошими интеграциями, — поправляет Куроо скорее из вредности, чем из необходимости, и прячет улыбку в стакане.

— Я посмотрю, как ты будешь работать, если рекламу будет некуда интегрировать, — ехидно улыбается Яку.

— Я посмотрю, как ты будешь работать, если тебе платить будет нечем, — ехидно улыбается Куроо в ответ.

— Тему не переводи, — перебивает Яку.

— Написал всем нашим, пока молчат, — серьезно говорит Куроо, проверяя на всякий случай мессенджер еще раз. — Предложения?

— Съемки Бокуто послезавтра, а у Кенмы стрим в четверг. Так что фриланс, — Яку вздыхает. — Плохая идея, но пока это всё. Если есть предложения получше, я слушаю, — добавляет он и доедает вафлю.

— Тебе буквально платят за…

— Даже не начинай.

— Ладно, ладно, — добродушно смеется Куроо. — Кроме шуток, я тоже не вижу других вариантов. Надо сказать Акааши, чтобы всё проверил и обсудил с бухгалтером.

— Сделаешь? Я пока посмотрю, что там с операторами. И монтажерами.

— Ага.

Куроо набирает номер Акааши и коротко обрисовывает ситуацию. Они разговаривают несколько минут, за которые Куроо успевает сделать два круга до барной стойки и обратно, купить сэндвич и даже открыть.

— Ну? — отрывается от скроллинга объявлений Яку.

— Акааши всё уладит. Ждет отмашки.

— Ты как будто человека убить задумал, а не уволить.

— Для тебя — что угодно, — подмигивает Куроо, делает глоток кофе и морщится. Остыл.

— И я тебя люблю, а теперь давай ближе к делу.

— Как найдем обоих, тех можно увольнять, — Куроо залпом допивает остывший кофе. — Это мое условие. Чтобы случайно не оказаться в еще большей жопе, — заканчивает он.

— Ну, знаешь ли… Какой бы ни была жопа… — описывает глазами круг Яку.

— У нее всегда есть дырка. Но в такой дырке ты оказаться не хочешь, поверь.

Яку несколько секунд молчит, с сомнением глядя на наклейку с QR-кодом на столе.

— Ладно, ты прав, — наконец, подает голос он.

— Так где искать будем?

— Я уже, — салютует телефоном Яку.

— Варианты?

— Ничего приличного, — вздыхает Яку и тоже допивает свой кофе.

— А из неприличного? — играет бровями Куроо.

— Завянь.

— Извини? Не для тебя моя роза цвела!

— И спасибо ей за это.

— Фу, как грубо.

Яку быстро тыкает несколько раз в экран телефона и показывает Куроо варианты, кого можно нанять. Минут десять они листают биржи фрилансеров и сайты с портфолио, переговариваясь и иногда с выражением читая вполголоса особо странные строчки из резюме. Оба увлекаются и чуть не подскакивают, когда на плечо каждого приземляется по руке.

— Яку! Куроо! Давно не виделись!

— Ага, целых пятнадцать минут назад, когда я покупал сэндвич. Я даже скучать начал, — усмехается Куроо.

— Ноя! Спасибо, — Яку машет фантиком от вафель. — И привет.

— Ерунда, — улыбается Нишиноя. — Ты бы свое лицо видел, когда пришел. Во-о-от такое! Жуть, — он старательно нахмурился, помогая руками, а потом спрашивает уже серьезно. — Яку. Что-то случилось?

Яку тяжело вздыхает, разминая рукой лоб и виски, обреченно смотрит на телефон, будто там может каким-то чудом всплыть уведомление типа «поздравляем, вы получили безвозмездное благословение Сатаны в качестве демо-версии продажи души дьяволу, все ваши проблемы решены, кстати, вот вам команда из двух человек, которые прекрасно работают вместе».

— Наш оператор сломал палец, — недовольно выдыхает Яку, с упреком глядя на телефон.

— Оу.

— На рабочей руке, — добавляет Куроо, выпучив глаза для пущего эффекта.

— А вот это уже совсем неприятно, — хмурится Нишиноя.

— А я о чём.

— Нашли замену?

— Есть пара вариантов. Но надо решить всё до завтра.

Нишиноя не глядя берет соседний стул и придвигает его спинкой к торцу столика, где сидят Куроо с Яку. Он садится задом наперед, облокотившись на спинку, и довольно улыбается, выжидающе смотря то на одного, то на другого.

— Ноя, если у тебя есть, что сказать — а я вижу, что есть — не молчи! — не выдерживает Яку.

— Ну, ходят тут к нам по средам двое… Вы не пересекались, но они из того же универа.

— Тут буквально все из того же универа, Ноя. Он через дорогу, — Яку нетерпеливо крутит в руках стаканчик. — Говори уже.

— Да там один из наших, но он академ брал. Оператор. И друг его, то ли сценарист, то ли критик.

— Яку, мы точно хотим с ними работать? — присвистнув, драматически наклоняется вперед Куроо.

— Что тебе опять не так?

— Яку, один из них критик, понимаешь? — Куроо жестикулирует так, будто пытается донести что-то настолько очевидное, что для этого до сих пор не придумали слов.

— Ну и что?

— Критик, Яку. Критик!

— Или сценарист.

— Или критик! — не унимается Куроо.

Нишиноя тихо смеется, глядя на них. Проще подождать, чем пытаться их разнять. Тем более, за столько лет знакомства он понял, что даже в такие моменты Куроо с Яку весело.

— Мне напомнить тебе наш монтажерский курс с горгульей? Или, может, предыдущие полгода? Хочешь еще помонтировать? — вопрос Яку скорее риторический, и Куроо это прекрасно знает. В школе при физтехе был гребаный ад, но монтажерский курс необъяснимым образом умудрился оказаться еще хуже.

— Не хочу, — бурчит Куроо, силясь прогнать воспоминания об универе. — Но Яку! Критик! — оживает он, сумев вырваться из пучины флэшбэков.

— Завянь.

— А вот и завяну, если у нас в команде будет работать критик! — не унимается Куроо. — Ноя! Скажи ему!

— Народ, расслабьтесь! — примирительно поднимает руки Нишиноя. — Они еще студенты.

Над столом повисает тишина и даже музыка в кофейне замолкает, пока включается следующая песня. Нишиноя смотрит на Куроо и Яку по очереди, пытаясь понять, получилось ли спасти ситуацию. Яку смотрит на Куроо с лицом родителя, сводившего ребенка на прививку, которая и правда оказалась совсем безобидной. Куроо смотрит на Нишиною немигающим взглядом, пока не начинает ржать, заметив периферийным зрением, как Сугавара дурачится и моет витрину под Киллер Квин, которая заиграла следующей.

— Ладно, Сугавара бесподобен, но что будем делать с вариантом Нишинои? — подает голос Яку.

— Критик-студент. Боже, — Куроо блуждает взглядом по залу кофейни. — Господи, помилуй. Сатана, дай мне сил.

— Судя по всему, он вообще не уверен, что хочет работать по профессии, — добавляет Нишиноя, энергично жуя ореховый батончик. Откуда вообще он его достал?

— Куроо, это наш шанс.

Куроо недоверчиво смотрит на Яку и переводит взгляд на пританцовывающего у витрины Сугавару как на единственное светлое пятно в его жизни.

— Почему ты так в них уверен, Нишиноя? — подает голос Куроо, кажется, почти смирившись.

— Они давние друзья и больше года работают вместе. Я видел их работы, крутые! Один из них учится в нашем универе, а другой вообще левый чел, но, похоже, в какой-то момент угорел по монтажу. С тех пор и помогает.

— Ладно, тебе я верю, — вздыхает Куроо. — Скинь посмотреть, что делают?

— Ща, — бодро достает из фартука телефон Нишиноя.

Яку смотрит в одну точку, нахмурившись.

— Ну что теперь? — недовольно тянет Куроо.

— Он студент и, возможно, — Яку выделяет последнее слово, — будущий сценарист. И он не хочет работать по профессии.

— И что же тебя смущает? — ехидно спрашивает Куроо. Вот только что Яку был во всём уверен, а стоило ему, Куроо, согласиться, как начал сомневаться. Он специально, да? — Кроме того, что он, возможно, критик, конечно же.

— Самоучка, — хмурится Яку.

— Да ну брось, Яку. Это не проблема, вспомни нас, — Куроо еле-еле согласился попробовать, а сейчас его пытаются отговорить. Немыслимо!

— Да, но у нас нет сейчас времени его доучивать, в случае… — Яку отвлекается на звук уведомления. — Спасибо, Юу. Пришло.

— Без проблем, дружище, — Нишиноя показывает большой палец и улыбается самой широкой из улыбок. — Если что, говорите, что от меня. Был рад поболтать, но работа не ждет, — он хлопает руками по коленям, бодро ставит стул на место и убегает за стойку, где успела скопиться небольшая очередь.

— Удачи, — машет рукой Яку.

— Кстати, Асахи привет! И Спасибо тебе! — Куроо улыбается Нишиное и поворачивается к Яку. — Ну, погнали в офис?

— А работы ребят от Нои?

— Давай вместе с остальными кандидатами посмотрим?

— Разумно.

— Вот и отлично, пойдем! — вскакивает Куроо из-за стола. — Кстати, обед с тебя!

— Эй! — Яку наматывает шарф. — С какого перепугу?

— А с такого, — ржет Куроо. — Твой неебически огромный и до жути пряный масала кофе покупал я.

— Жмот, — Яку тычет Куроо локтем под ребра.

— Попрошу! — возражает Куроо с поучительным видом. — Не жмот, а бережливый, — и выходит из кофейни с самодовольной улыбкой. Яку идет следом.

***

Куроо потягивается, разминая плечи. За окном офиса уже темно, и вереница из фар и стоп-сигналов медленно ползет от перекрестка к перекрестку. Мягкий приглушенный свет торшера делает помещение еще меньше похожим на рабочее, а Яку, устроившийся рядом на диване вместе с ноутбуком, и вовсе заставляет думать, что они сейчас не в пижонском бизнес-центре, а где-нибудь в общаге, сидят, забравшись с ногами на кровать, пока соседи травят тараканов.

Еще каких-то полгода назад засиживаться здесь допоздна было нормальным делом. Но, к счастью, они быстро справились с делегированием. Теперь пребывание в офисе поздно вечером вызывает только приятное чувство ностальгии, от которого веет скорее романтикой дедлайнов, чем реальным состоянием, когда всё в огне, включая их задницы и системный блок, который грозит отрубиться от перегрева из-за рендера очередного видео. Словно в подтверждение последней мысли, Куроо неспешно и со вкусом пьет свой кофе, который к вечеру из обычного «по-венски» превратился в «наконец-то айриш с нормальным виски».

За остаток дня они с Яку умудрились закончить контент-план на месяц, согласовать его не только с Кенмой, который всегда сам заранее делает добрую половину работы, но и с порой чересчур педантичным насчет содержания своих видео Бокуто, а потом еще несколько часов смотрели и обсуждали портфолио всех кандидатов в операторы и монтажеры. После такого сложно не выпить.

Свободных в ближайший четверг, адекватных и достаточно умелых оказалось немного. Тех, кто мог бы взять на себя и монтаж — еще меньше. Если из них убрать всех, кто не подходит по стилистике или просто не нравится, остается полтора человека. Буквально. Оператор и критик. То есть монтажер. То есть два человека, а не полтора. Куроо ехидно улыбается. В уме он может называть критиком кого угодно когда угодно, и противный Яку ничего не услышит. Он переводит взгляд на устроившуюся на плече светлую голову, просто на всякий случай желая убедиться, что противный Яку совершенно точно не слышит его мысли.

Противный Яку сидит, привалившись к плечу Куроо и лениво закрывает ненужные вкладки с резюме и портфолио кандидатов к ним на работу. Он недовольно сопит, вытягивая затекшую ногу, и отпивает из чашки с какао, пытаясь поймать ртом побольше зефирок. Каждый раз Куроо не знает, ему хочется смеяться или умиляться от такой картины, зато точно знает, что лучше всего в этом случае молчать. Злой Яку — больная жопа.

Потому что этот мелкий — Куроо снова ехидно улыбается своим мыслям — не достает своим ужасно твердым коленом выше, а подзатыльники — это другое, вы не понимаете. Вообще, они через столько прошли вместе, что Куроо уже составил в голове карту, как у остеопатов, только не с акупунктурой, а с местами, куда, с какой силой и как долго прикладывает к нему конечности Яку в зависимости от того, что хочет сказать.

Как ни странно, но дрались и били друг друга всерьез они всего раз. Дело было перед вступительными, длилось недолго, не понравилось никому и с тех пор они больше так не делают. Но с тех же пор безобидные тычки и пинки стали для них особым проявлением дружбы, доверия и в принципе еще одним способом коммуникации. Куроо уверен, что сейчас Яку устал, эмоционально измотан, расслаблен и почти спокоен. Для полного умиротворения не хватает только окончательного решения проблемы с оператором и пары часов на диване в ночном офисе с геймпадом в руках и каким-нибудь вторым Ведьмаком на проекторе вместо телека. И, конечно же, споров, чей путь лучше — Йорвета или Роше.

Куроо думает, что он обожает Яку. И каждый раз приходит в неописуемый восторг, когда за полсекунды тот переходит от режима киборга-убийцы в режим сопящего мелкого с чашкой какао, которого обижают разбежавшиеся к краям чашки зефирки и затекшая нога. Да он пиздец как любит Яку. Всеми фибрами своей черной, как его юмор, души. Ноу хомо.

Куроо зевает, вытаскивая руку из-под Яку, а другой стараясь не разлить свой кофе. Яку копошится рядом, усаживаясь прямо, и продолжает пить из своей чашки.

— Ладно, смотреть на тебя больно. Давай позовем этого оператора от Нои с его критиком, — Куроо забирает свободной рукой ноутбук у Яку и ставит его на столик рядом с подлокотником дивана.

Господи, помилуй.

— Монтажером. Он придет к нам как монтажер.

Сатана, дай сил.

— Ладно, монтажера, — миролюбиво соглашается Куроо. — Но если в душе он критик…

— Куроо, если в душе он критик, я его первый нахуй пошлю и из своего кармана выходное пособие оплачу в довесок, — решительно сверкает глазами Яку и утыкается в чашку с какао.

— Рад, что в этом мы сходимся.

— …Потому что не вынесу твоего нытья, а если уйду с работы, ты увяжешься за мной и продолжишь ныть. И когда я сдохну от твоего нытья, а тебе дадут слово на моих похоронах, ты снова заведешь эту гребанную пластинку про критика, — Яку залпом допивает остатки и смотрит на дно чашки с упреком. — Они опять это делают. Дай ложку.

— Только я решил, что ты стал добрым и заботливым, — драматично вздыхает Куроо и протягивает прибор.

— Я не добрый. Это просто моя работа.

— Да я вообще только про «послать нахуй» хотел сказать!

— Сейчас туда отправишься ты.

— И я тебя люблю, — шлет воздушный поцелуй Куроо.

— Пошел нахуй, — кривится Яку.

— Ну, я тебя сейчас тоже пошлю. И что, обнимемся и вместе пойдем? — Куроо трясется от беззвучного смеха и чуть не поливает остатки кофе.

— Ага, вместе с критиком, — смеется Яку в ответ, вылавливает последнюю зефирку и с победным видом ставит на пол пустую чашку, после чего откидывается обратно на спинку дивана, подобрав под себя ноги.

— Иу, прямо так, втроем?

— А то ты только со мной нахуй хочешь ходить.

— С тобой — хоть на край света, — Куроо закидывает руку Яку на плечо и доверительно заглядывает в глаза.

— Избавь меня от этой участи, прошу.

***

Ровно в десять сорок пять Цукишима выходит из метро к девятому выходу. О встрече его предупредили в третьем часу ночи, так что нормально поспать в свой случайный, спасибо заболевшему преподу, выходной ему не удалось. На другой стороне улицы он замечает Ямагучи, который машет ему рукой.

— Напомни, почему мне надо тащиться туда с тобой, еще и в такую рань? — говорит вместо приветствия Цукишима и недовольно морщится от солнечных лучей, пробивающихся сквозь шевелящиеся на ветру деревья.

— Цуки! — возмущается Ямагучи.

— М?

— Я же говорил! Они хотят нанять нас обоих, — Ямагучи упрямо смотрит снизу вверх. — Это наш шанс!

Порыв ветра разносит собранные в кучу листья по бульвару. Ямагучи ежится, а Цукишима заматывает шарф так, что от дыхания запотевают очки. Он тянет голову выше, окидывает взглядом оживленную пешеходную улицу и переступает с ноги на ногу.

— Я помню. Но зачем мне быть там, если моя работа удаленная? — недовольно хмурится Цукишима. — И мне еще писать диплом.

— Да ладно, Цуки, это же ты! — тянет Ямагучи. — Уж кто-кто, а ты точно быстро справишься.

Цукишима недоверчиво смотрит в ответ. Где-то справа верещат дети и гавкает мелкая собака.

— Такси будет через две минуты. Надо дойти до дороги, — Ямагучи убирает телефон в карман. — Ты сам говорил, что по профессии работать не хочешь, — продолжает он. — Представляешь, если мы им понравимся, и нас возьмут на постоянку?

— Ямагучи, — вздыхает Цукишима. — Их оператор всего лишь сломал палец. Когда он поправится, нас быстро попросят с этой работы. И куда приедет такси?

— Фу таким быть, — дуется Ямагучи и машет рукой в сторону конца улицы по левую сторону от выхода из метро. — Нам туда.

— Я просто реалист, — снисходительно смотрит в ответ Цукишима.

— А я просто хочу хорошую работу, — передразнивает Ямагучи, перекидывает кофр с камерой на другое плечо и идет вперед.

Цукишима задумчиво разглядывает здания на другой стороне улицы. Они лавируют между надоедливыми промоутерами с листовками, минуют уличных музыкантов у фонтана и несколько кофеен со столиками на улице. Кто вообще захочет завтракать, сидя на улице? Пусть солнце светит обманчиво ярко, но в середине октября уже совсем не греет, а холодный ветер со стороны реки согреться никак не помогает.

Впрочем, в этом есть своя красота. Одеться потеплее, замотаться сразу в два пледа, предложенных официантом, и сидеть за дальним столиком. Жевать свой круассан с ветчиной, вдыхать свежий осенний воздух вперемешку с запахом мокрой земли и особенно жутко сверкать глазами в сторону слишком шумных детей, валяющихся в горах опавших листьев. А потом заказать еще один капучино и долго греть руки о чашку, бросив попытки почитать что-то по учебе, и просто наслаждаться внезапным выходным.

Именно. Выходным. Или учебой. Но никак не днем-когда-надо-было-сдать-монтаж-еще-вчера. Цукишима вздыхает.

— Я не уверен, что стоит тратить на это время, — устало трет переносицу Цукишима. — Не на тебя или нашу работу. На монтаж всерьез, — он закидывает голову назад и вздыхает. — Я не знаю.

— Опять ты за свое, — мягко улыбается Ямагучи. — Много же ты думаешь.

— Много, — соглашается Цукишима. — Зато умный, а не как этот рыжий с актерского.

— Может, стоит думать поменьше? И просто попробовать? Сам же сказал, это всего на два месяца. Зато ты точно поймешь, если тебе это не понравится.

— И почему много думаю тут я, а самым умным оказываешься ты? — косится на Ямагучи Цукишима.

— Потому что я тебя знаю тыщу лет, — по-доброму передразнивает Ямагучи.

— Давай помогу, — Цукишима тепло улыбается в ответ и тянется за сумкой Ямагучи.

— Да не, справлюсь.

— Ты устал.

— Цуки. Это моя работа, — серьезно говорит Ямагучи. — И мой выбор. Так что носить рюкзаки с объективами и техникой тоже мне.

— Какой же ты все-таки упрямый.

— Учусь у лучших, — смеется Ямагучи.

— Ямагучи? — с напускным недовольством в голосе переспрашивает Цукишима.

— Тебе бы, говорю, да побольше энтузиазма, — улыбается тот. — А то, того гляди, настоящим кинокритиком станешь. Или вообще… театральным.

Цукишима тяжело вздыхает и закатывает глаза.

— Ямагучи, я сценарист.

— А глаза закатываешь как самый настоящий критик, — смеется Ямагучи. — Откуда вас знаешь, вы там все одной большой кучей учитесь, — ехидно добавляет он и ускоряет шаг. — Приехал! Белый Киа Рио двести пятьдесят семь.

Цукишима кивает, ускоряется следом и продолжает, усмехнувшись:

— Я еще не так отчаялся, чтобы стать критиком.

— Еще, — выделяет слово Ямагучи, поднимая брови. — Еще не.

— Ты за кого меня держишь? — возмущается Цукишима.

— За того, кто слишком много думает, — снова по-доброму смеется Тадаши.

— Ну да. Ты сам-то знаешь, что будешь делать после выпуска.

— Не все так просто, — мягко возражает Ямагучи. — Мало понять, что мне нравится держать в руках камеру — есть же разные направления. А еще при этом всём надо умудряться зарабатывать на жизнь.

— А что, шуга дэдди уже не вариант? — ухмыляется Цукишима, блеснув стеклами очков.

Ямагучи пытается смотреть с упреком, но не выдерживает и смеется:

— Я лучше сам, спасибо, — он поправляет ремень от кофра. — Таксист должен быть где-то здесь.

Цукишима оглядывается и молча указывает рукой в сторону белой машины. Ямагучи резво подбегает к машине, грузит оборудование в багажник, от помощи отказывается и, замерев на момент, бросает:

— Будешь так много думать, и шуга дэдди понадобится тебе.

Цукишима, не прекращая смотреть Ямагучи в лицо, выжидая драматическую паузу, даже по его мнению достойную кинокритика, показательно тяжело вздыхает и цитирует с почти гамлетовским надрывом:

— Карету мне, карету! — и молча садится в такси.

Ямагучи смеется, запрыгивает в такси с другой стороны, закрывая дверь, и кивает водителю, что можно ехать.

— То есть ты не отрицаешь, что твое горе — от ума?

— Ямагучи, — помягчевшим голосом говорит Цукишима. — Именно сегодня утром всё мое горе — от тебя.

— Да брось, Цуки, ты всегда мог отказаться, — слегка толкает его в плечо Ямагучи.

Цукишима прочищает горло и смотрит недовольно.

— Понял, молчу, — смеется Ямагучи.

Цукишима улыбается уголком губ в ответ, надевает наушники и отворачивается к окну. Синт рок, особенно в сочетании с голосом Дэвида Гаана, будто был создан для поездок в машине. Деревья, заборы, машины в соседнем ряду — всё вдруг начинает двигаться под грув, и даже в поворот их машина входит идеально: точно на моменте барабанного брейка и протяжной ноты финальной фразы куплета. Ямагучи на соседнем сиденье оживленно копошится в телефоне, нетерпеливо поглядывает в окно и разве что не подпрыгивает на месте от нетерпения. Цукишима наблюдает за ним примерно минуту, и расслабляется, словно сдаваясь неизбежному.

Ямагучи не дурак и на что попало с таким энтузиазмом соглашаться не будет. И даже если диплом сам себя не напишет, работа после выпуска сама себя не найдет, сотня баксов все еще остается сотней баксов. Цукишима иронически усмехается своим же мыслям: и где те высокие идеалы, о которых предстоит ему писать в своем сценарии на диплом? «Впрочем, деньги лишними не будут в любом случае», — думает он и смиряется со своей участью падкого на сотню баксов не слишком богатого студента журфака окончательно.

В конце концов, от него не ждут ничего сверхъестественного. Достаточно просто хорошо делать свою работу. Это он может. А за нереальным монтажом и творческими изысками пусть идут еще к кому-нибудь: ему творческих изысков и в дипломе будет достаточно. Как бы ни хотелось это признавать, но даже хорошо, что он едет на встречу к тем парням вместе с Ямагучи. Возможность прояснить все детали при первой же встрече, раз Цукишима точно решил согласиться на эту работу, отличная, и было бы глупо этим не воспользоваться.

Цукишима со вздохом разминает шею и отворачивается от окна, вытаскивая один наушник. Музыка останавливается.

— Как они вообще нас нашли?

— А? — отрывается от своего телефона Ямагучи. — Это Ноя нас посоветовал.

— Хм.

— Они из моего универа, но на два года старше.

— Вы знакомы?

— Нет, только видел их мельком, а потом они выпустились.

— Обычно в такие компании, как куда нас позвали, попадают только по знакомству.

— Ну… Вообще можно сказать, что мы почти знакомы, — неловко чешет затылок Ямагучи. — Та кофейня через дорогу от моего универа, помнишь? Мы все в нее ходили. Эти так вообще там пар провели больше, чем в аудиториях, если верить Асахи.

— Асахи?

— Ну, высокий такой. Второй бариста, — машет рукой в воздухе Ямагучи, показывая рост. — Но ниже тебя, конечно.

Цукишима сосредоточенно хмурится, пытаясь вспомнить.

— Который тихий. И чуть не пролил твой капуч с соленой карамелью.

— А.

— Именно, — Ямагучи разглядывает здания за окном и обращается к водителю. — О, приехали. Остановите здесь, пожалуйста.

— У тебя еще техника. Иди вперед, я заплачу, — говорит Цукишима, надевая наушник обратно.

— Как скажешь.

***

— Куроо, еще хоть слово про критика, и я тебе врежу.

Яку стоит в лифте, сложив руки на груди, и сверлит Куроо взглядом через зеркало. Тот стоит лицом к стеклянной стене, навалившись руками на поручень, и очень старательно делает вид, что не замечает угрожающие интонации. Какое небо голубое. Дома красивые. Речка вдали. Кто такой Яку? Куроо вообще один в лифте едет, вы что.

Пять минут назад Яку сказал, что их будущий оператор и кри… монтажер скоро будут, и Куроо пришлось оторваться от невероятно увлекательных ругательств со школьниками в Фортнайте, отложить свитч и героически пойти работать работу. То есть, знакомиться с их будущим оператором и критиком. То есть монтажером.

— Куроо, мать твою, я с тобой разговариваю, вообще-то, — бухтит Яку и расцепляет руки.

— А? — с уж очень отрешенным лицом разворачивается Куроо к нему. — Извини, не заметил, ты такой мале…

— С огнем играешь, Тецуро, — Яку смотрит на панель с индикатором этажей. — Мы на восьмом, и если ты думаешь, что семь этажей — это мало, чтобы я прибил тебя прямо здесь и вышел из лифта один, то ты ошибаешься.

— Ладно-ладно, — примирительно поднимает руки Куроо. — Сдаюсь. Никаких критиков. Только монтажеры! — он ехидно улыбается. — Монтажеры-критики.

— Куроо, блять!

Куроо опасливо бросает взгляд на экранчик над дверьми. Пятый этаж. Лифт останавливается и заходят двое в строгой одежде. На их фоне Куроо с Яку выглядят совсем не солидно. С другой стороны, из всех них в суд ходит только Акааши, а куда еще ходить в настолько формальном костюме (даже не в кроссовках, а в лаковых, блин, ботинках!) — непонятно. Куроо поворачивается к Яку:

— Ну вот он придет, и я сам всё спрошу!

Яку недоверчиво смотрит исподлобья.

— И если окажется не критиком, я умолкну навеки! — Куроо делает пафосный жест рукой, но останавливается на середине, заметив оглянувшегося на него мужчину в лакированных ботинках. — Простите, — бормочет он себе под нос, чем вызывает смешок Яку.

Оставшиеся этажи они проезжают в тишине. Яку в своей идеально белой удлиненной футболке с небольшими разрезами по бокам, песочного цвета брюках и с завязанным на плечах темно-бежевым свитером почти не выделяется на фоне их соседей с пятого, если не брать в расчет его огромные кроссовки с кучей деталей и вырвиглазно-красными шнурками. Но кроссовки в зеркальные двери не видно, и Яку успешно мимикрирует под нормального.

А вот девушка, судя по тому, с каким недоумением разглядывает в отражении Куроо, работает в том пафосном офисе на пятом совсем недавно и еще не успела привыкнуть, что на десятом тут местный филиал недели (не такой уж и) ужасной моды.

Куроо с гордым видом ерошит пятерней волосы и широко улыбается даме в зеркало, когда лифт издает звонок на первом и выпускает пассажиров.

— И вот надо было тебе паясничать? — по-дружески отвешивает подзатыльник Яку на подходе к ресепшену.

— Прекрасная дама с отличным вкусом обратила на меня внимание, как я мог не отблагодарить ее?

— Не льсти себе, на ее лице был ужас, — ехидно ухмыляется Яку. — Хотя, в таком случае, у дамы и правда есть вкус.

Куроо ускоряет шаг и проходит через турникет первым, а потом останавливается и с выражением глубочайшего оскорбления на лице поправляет свою черную футболку с Эйси Диси. Повыше закатывает рукава коричневого клетчатого пиджака с красной подкладкой. Отряхивает несуществующие пылинки с костюмных брюк. Он хотел было покрепче завязать шнурки на кедах, но Яку успел его догнать и грозной тенью нависает рядом.

— Да нормально ты одет, сворачивай спектакль, — бурчит Яку, бросив взгляд на часы.

— Между прочим, я очень старался одеться поприличнее.

— Ага, и на костюмных брюках, надетых, как задумано, твои идеи закончились.

— Эй, это на целую одну вещь больше, чем обычно!

Яку замечает кого-то сквозь большие окна слева от стойки администратора, машет рукой и бежит навстречу веснушчатому пареньку с зелеными волосами. Паренек оказывается оператором. Он немного неловко, но с явным интересом говорит с Яку, перебирает пальцами подол утепленной джинсовки и тепло улыбается, когда Яку представляет его Куроо. Входные двери открываются, впуская холодный воздух. Ямагучи оставляет край куртки в покое, натягивает пониже рукава толстовки и ежится. Яку смеется, хлопает Ямагучи по плечу и обещает горячий чай и теплый офис на десятом этаже.

Куроо едва успевает подумать, что прийти, вроде, должно было двое, как к ним размеренным шагом направляется от дверей еще один человек.

Высокий, почти исчезающе худой в своем огромном пальто, со светящимися в утреннем солнце светлыми волосами, замотанный в огромный мягкий шарф, с хмурым взглядом за невесомой оправой и тонкими губами, сложившимися в удивительно недовольную ухмылку. Чего там Яку говорил? Что он точно не критик? Ну-ну.

Тонкие пальцы ловким движением снимают эйрподсы и щелкают кейсом, после чего левая рука исчезает в кармане, а взгляд поднимается и резко меняется с угрюмого на упрямый. Тонкие губы слегка дергаются и плавно расходятся в вежливой сдержанной улыбке. Восхитительно.

— Цукишима, — говорит он. — Кей. Монтажер, — и протягивает свободную ладонь для рукопожатия.

— А, — тянет на автомате Куроо в ответ и продолжает после небольшой паузы. — Привет, — улыбается. — На ты? На вы? — вдруг оживает он и встречается глазами с Цукишимой, протягивая руку в ответ. — Я Куроо. Тецуро. Вроде как продюсер этого балагана и… Ай, Яку! За что? — Куроо отворачивается и сверлит взглядом Яку несколько секунд, не отпуская руку. — В общем, приятно познакомиться и всё такое, — возвращается он к Цукишиме, жмет руку и, наконец, отпускает. Ну и ледяные же ладони у этого Цукишимы.

Цукишима коротко переглядывается с Ямагучи и кивает в знак приветствия, после чего пожимает руку Яку.

— Ну, раз все в сборе, пойдемте наверх? — Яку с деловым видом кивает администратору, чтобы тот пропустил гостей.

— Спасибо, — бросает Куроо следом. — Дамы вперед, — обращается он уже к Яку с отвратительной галантностью, за что (справедливо) получает коленом под задницу, но только смеется в ответ и всё же проходит к лифтам последним.

— Цукишима, — Куроо делает паузу, неуверенный, как обращаться. Неужели ответить на вопрос «На вы? На ты?» было так сложно? В итоге Куроо шлет всё к чертям и продолжает, как удобно ему. Этот Цукишима сам напросился. — Ты же учился монтажу сам. А по профессии тогда кто? Критик? — Куроо обводит взглядом кнопки лифтов. Все нажаты.

Цукишима отрывается от разглядывания аквариума в стене и вопросительно смотрит в ответ.

— Да не критик он, сколько можно! — Яку тычет локтем Куроо под бок.

— Заткнись и дай мне нормально познакомиться с человеком, — шипит в ответ Куроо.

— Нормально, — закатывает глаза Яку. — Как же.

— Но к нам, э-э-э… Вы? Ты? Пришли как монтажер, — продолжает Куроо, пихнув Яку локтем в ответ.

— Сценарист, — Цукишима указывает взглядом на приехавший лифт. — Совершенно точно не критик. — Ухмыляется он и заходит внутрь кабины.

— Тогда сработаемся! — облегченно смеется Куроо и идет следом.

Они поднимаются на предпоследний этаж в тишине. Ямагучи смотрит по сторонам сквозь стеклянные стенки лифта. Он окидывает взглядом вид на удаляющиеся крыши машин на парковке и думает, что ощущения похожи на башню падения в Диснейленде, а Яку и правда классный.

Цукишима стоит сбоку у самых дверей и разглядывает отражения своих будущих, если так вообще можно сказать, начальников. Всерьез назвать их начальством язык не поворачивается — этот дуэт скорее напоминает ему парочку друзей из ситкома. Один слишком похож на летающего кота из древнего, как сам интернет, мема, а другого очень хочется поздравить с тем, что он одет, как черт. А черти, как известно, расческами не пользуются.

Цукишима усмехается своим мыслям, но быстро придает лицу нейтральное выражение, заметив на себе ответный взгляд. Его и так выдернул сюда с пар Ямагучи, еще не хватало задержаться дольше нужного из-за чрезмерно общительного — так и быть, назовем его так — начальства. В том, что начальство чрезмерно общительное, он не сомневается: кому вообще может быть дело до его специальности в неоконченном универе?

Раздается тихий звонок, и двери лифта открываются. Компания выходит на этаж, Яку кивает охраннику, и их пропускают. Цукишиме показалось, или на этом этаже после открытия дверей в лифте заиграл имперский марш?

Chapter Text

Офис, хоть и выглядел сначала пафосным, внутри оказался куда более уютным и вполне пригодным для работы. Цукишима и Ямагучи следуют за Куроо с Яку через небольшой светлый холл с огромной пальмой и диванами на подиуме и подходят к комнате со стеклянными стенами и дверью. Помещение похоже на переговорную: посередине стоит белый стол и несколько минималистичных кресел, а на небольшом возвышении у панорамного окна валяются два кресла-мешка с кофейным столиком между ними. Цукишима готов поспорить, что этот их Куроо специально попросил оставить кресла-мешки там, чтобы потом вести переговоры, наслаждаясь чашкой свежесваренного кофе, видом на город в панорамном окне и собеседником в строгом деловом костюме, так нелепо расположившимся в кресле напротив.

Когда они подходят ближе, оказывается, что в окно встроена дверь на балкон за ним… и, о боже, это что, барбекюшница? Пол в комнате покрыт искусственной травой, а одна стена исписана маркерами и, похоже, служит для заметок, потому что ближе к двери стекло разделено темно-синим скотчем на сегменты, куда прилеплена куча цветных клейких бумажек с разными почерками.

— Чай, кофе? Потанцуем? — Куроо широким приглашающим жестом открывает дверь в переговорку и выжидающе смотрит на всех присутствующих.

— Ты можешь хоть раз в жизни не паясничать? — недовольно сверлит его взглядом Яку.

— Не-а, — довольно лыбится Куроо. — Так чай или кофе? — обращается он к остальным.

— Чай, спасибо, — отзывается Ямагучи. — Я могу сложить технику здесь?

— Да, кидай, где нравится, — машет рукой Куроо и требовательно смотрит на Цукишиму в ожидании ответа.

— Лучше просто обсудим работу, — Цукишима поправляет очки и садится в одно из кресел.

— Ты — к тебе же можно на ты? — уверен? — Куроо смотрит еще более пристально. — Ты просто так и не сказал, можно ли, — он пытается прочитать ответ по лицу. — Мы тут часа на два.
— Ты — к тебе же можно на ты? Ты так и не ответил. — уверен? — Куроо смотрит ещё более пристально, пытаясь понять ответ на оба вопроса по лицу. — Мы тут часа на два.

Цукишима смотрит Куроо в глаза и, кажется, собирается что-то сказать, но только коротко вздыхает, опускает взгляд на мгновение, хмурится и, наконец, отвечает:

— Кофе. С молоком, пожалуйста.

— Отличный выбор, — смеётся Куроо и поворачивается к Яку. — Эй, а тебе что?

— Кофе. С молоком. И не эйкай мне тут, — не отворачиваясь от шкафа в углу, говорит Яку. — И печеньки прихвати.

— Кто, как не дворецкий… — нараспев говорит Куроо.

— Иди уже, а? — не выдерживает Яку и оборачивается через плечо с максимально убийственным видом. И почти сразу отворачивается обратно, чтобы не засмеяться. Надо же им хоть немного прикинуться серьезными людьми перед новенькими. Так, для разнообразия.

— Ладно, ладно, — бросает Куроо уже у самой двери. — Скоро буду.

Он скрывается в конце коридора, где, видимо, располагается кухня. Яку с совершенно будничным видом смотрит сквозь прозрачные стены в сторону дверного проема, когда оттуда слышится сквозь приоткрытую дверь звон посуды и громкое «Всё нормально, я жив!» следом.

— Как жаль, — бубнит себе под нос Яку, пока раскладывает перед Цукишимой с Ямагучи их договоры в двух экземплярах. Он двигает стопку листиков для заметок и несколько ручек ближе к их краю стола и, наконец, сам устраивается справа от Цукишимы с Ямагучи. — Пока он ходит, я начну.

Цукишима молча кивает и думает, что тот лохматый, в общем-то, может не торопиться. Но виду не подает и только ставит телефон на беззвучный, придвигается чуть ближе, опирается локтями в рубашке на край гладкой столешницы и замирает в ожидании.

Ямагучи рядом путается в рукавах джинсовки, но быстро с ней справляется, кидает куртку на свободное кресло позади, где оставил технику, и следует примеру Цукишимы.

— Нам надо обсудить детали контракта и всё подписать, — кивает обоим Яку в знак того, что начинает и берёт в руки копии договоров. — Скоро приедет Бокуто. Как всё подпишем, надо будет поговорить с ним всем вместе про съемки и согласовать бриф. Ямагучи, как я и писал вчера, твоя помощь на съемках будет нужна уже сегодня.

Ямагучи бодро кивает, взглядом давая Цукишиме понять, что всё в порядке, и тот может уйти сразу после подписания всех бумаг.

— Цукишима, Бокуто попросил тебя дождаться его: хочет обсудить что-то по монтажу, — продолжает Яку и быстро добавляет: — В дальнейшем ты можешь работать удаленно, как договорились. Но иногда нам будет важно твое присутствие на совещаниях.

— Я не могу приезжать каждый день, но раз в одну-две недели, если это действительно необходимо — без проблем, — кивает Цукишима.

— Отлично. Все вопросы по твоей работе обсуждайте с Куроо, он тут продюсер и утверждает финальный монтаж, — Яку вытягивает голову, разглядывая коридор и поворот на кухню. — Если будет необходимо твое присутствие, он сообщит заранее, — Яку снова бросает взгляд на коридор. — Да где Куроо черти носят?

Экран телефона Яку загорается, показывая новое сообщение. Он извиняется, быстро просматривает сообщение и говорит:

— Бокуто пишет. Будет тут через полчаса. Думаю, с договором мы управимся быстро, и у вас будет время передохнуть, — Яку быстро печатает ответ и кладет телефон обратно, уже экраном вниз.

Цукишима думает, что Яку ошибся с ударением в слове «передохнуть», но решает, что разумнее будет промолчать. Как-никак, Яку тут вроде начальник.

— Ямагучи, ты по любым рабочим вопросам обращайся ко мне, — Яку широко улыбается в ответ на кивок Ямагучи. — Режиссерская работа в этом балагане на мне, и в первое время, будь готов, придется снимать больше обычного, пока не сработаемся.

— Без проблем, Яку, — улыбается Ямагучи. — Расписание в универе мне позволяет.

— Ну да, монтажерский курс горгульи уже позади, — усмехается Яку.

Ямагучи растерянно улыбается. Про горгулью он наслышан, как и про то, что она никому не делает скидок и требует так, будто вообще все пришли на факультет, только чтобы стать монтажерами. К счастью, его эта участь миновала — этот год он проучился на заочке. Тем временем Яку еще раз проверяет имена в договорах и продолжает:

— Это наши стандартные договоры, только с несколькими правками насчет удаленки в версии Цукишимы. Я уже присылал вам их на почту, чтобы ваши юристы могли его проверить, — пока говорит, он с деловым видом пролистывает оба договора и замолкает на несколько секунд, задумавшись. Потом сам себе кивает, убедившись, что версия договоров действительно последняя, и протягивает каждому по экземпляру. — Можете прочитать всё еще раз сейчас. Если есть вопросы — спрашивайте. А я пока схожу за Куроо. Пять минут.

Яку быстрым движением отодвигает кресло и бодрым шагом выходит из переговорной. До Цукишимы доносится приглушенное закрывающейся дверью: «Куроо, блять, Тецуро, где тебя черти носят?» Он ехидно усмехается и разворачивается к Ямагучи.

— Чтобы ваши юристы могли его проверить, — шепотом передразнивает вышедшего Яку Ямагучи.

— Конечно. Я вот даже договор на подключение интернета заключаю со своей командой юристов, — издает тихий смешок Цукишима. — А ты разве нет?

— Ты же знаешь, у меня отличная команда. Называется «сам себе юрист». Рекомендую, — улыбается Ямагучи, листая договор.

— Что ж, надеюсь, у твоей команды не слишком высокая ставка. Я всего лишь студент, и стипендия у меня совсем небольшая. А договор вычитать надо, — косится на него Цукишима одновременно несчастно и иронично.

— Очень жаль, придется вам разбираться самому, — не выдерживает и тихо смеется Ямагучи и окончательно погружается в чтение договора.

Заранее текст договора, конечно, никто не читал, и следующие несколько минут оба вникают в написанное. Цукишима лениво переворачивает последнюю страницу и бросает взгляд на Ямагучи. Тому осталось немного, и в ожидании Цукишима разглядывает почти пушистую от количества клейких бумажек стену.

На ярко-желтых стикерах черным маркером написаны огромные буквы, а в соседнем ряду зеленые и розовые наклеены так, что находят один на другой, будто кто-то решил поспорить таким странным способом. Иногда встречаются бледно-желтые бумажки с приклеенными на них распечатками текста вперемешку со скриншотами — кто бы мог подумать, что кому-то может быть настолько лень писать. На краю этого хаоса и иногда — среди появляются голубые листики с почти идеальным каллиграфическим почерком, а рядом с ними — еще бумажки с удивительно для них короткими пометками типа «ок», «согласовано» и всё такое. Цукишима не может удержаться в мыслях от шутки про пробковую доску и мужика с сигаретой и усмехается уголком губ.

— Уф, — подает голос Ямагучи.

— Закончил? — Цукишима отрывается от разглядывания пробковой доски без доски.

— Да. Но предпоследний раздел не понял вообще. А ты?

— Нормально. Предпоследний в порядке.

— Откуда знаешь? — оживает Ямагучи.

— Тебя в гугле забанили? — Цукишима вопросительно поднимает брови и машет своим телефоном.

— Я… не подумал об этом.

— Ямагучи, мы же тут не на экзамене, — проводит рукой по лбу Цукишима, тихо смеясь. — И даже не на контрольной.

— Ну всё, всё, я понял, — легко пихает его локтем в бок Ямагучи. — Но вообще ощущение похоже.

— Кое-кто слишком много думает, — щурится Цукишима с елейной улыбкой. — Дай посмотрю.

Цукишима забирает договор Ямагучи и бегло проходится по параграфу.

— Как я и думал, стандартная. У нас они совпадают, — ровным голосом задумчиво говорит Цукишима. — Всё в порядке, — он закрывает договор и отдает обратно.

— Ага, — тянет Ямагучи и оглядывается по сторонам. — И где они пропали? Мы тут явно больше пяти минут сидим. Всё в порядке?

— Кажется, «Куроо, блять, Тецуро» что-то натворил, — Цукишима едко улыбается. Похоже, в этой компании законы кармы срабатывают мгновенно и предпочитают действовать через Яку.

— Кажется, с ними не соскучишься, — неловко улыбаясь, потягивается Ямагучи.

— Я бы предпочёл жизнь без сюрпризов, — ворчит Цукишима и откидывается в кресле, опираясь затылком в подголовник и прикрывая глаза.

Ямагучи смеется, а потом начинает рассказывать о чем-то своем и крутится в кресле туда-сюда, нетерпеливо поглядывая в сторону коридора.

Куроо тихонько выглядывает из-за угла кухни и прячется обратно, дергая Яку за рукав.

— Ну что там? — отзывается тот.

— Болтают, — заговорщически шепчет Куроо. — Закончили, наверное, — он тянется к шкафу и достает оттуда четыре чашки. — Ну вот зачем ты им про команду юристов сказал? Видно же, что зеленые совсем. Откуда у них юристы?

— Отстань, оно само вырвалось! — Яку берет одну из чашек и заваривает чай. — По привычке. И вообще, уметь читать договоры полезно!

— По привычке, — передразнивает его Куроо, ставит три чашки со свежесваренным кофе на пробковый поднос и наливает молоко. — Что еще ты по привычке делаешь?

— Дыры в бюджете, когда кое-кто начинает наглеть, — ставит на тот же поднос чай Яку и недовольно смотрит на Куроо снизу вверх. — Шевелись уже, демон-дворецкий, блин. Гости ждут.

— Вот ты и признался, что слил бюджет специально! — ржет Куроо и берет в руки поднос.

— Я тебе сейчас твои сомнительные шутки тебе же в жопу засуну — вот это точно будет специально, — зло шипит Яку,

— Я имел в виду, «Как скажете, молодой господин», — с уж очень смиренным видом склоняет голову в поклоне Куроо. — Но в жопу ничего засунуть не дам, — подмигивает он, повернув голову.

— Переживу как-нибудь. Пиздуй уже, — Яку замахивается коленом, но вовремя останавливается, решив, что Куроо очень повезло, что в руках у него четыре чашки с чем-то очень горячим.

— Как скажете, мал… молодой господин, — смеется Куроо и направляется в переговорку. — Печеньки свои не забудь! — бросает он через плечо.

— Я вообще-то тебя их принести просил, демон-дворецкий, блин, — ворчит Яку так, чтобы Куроо слышал, и шарится по шкафчикам в поисках печенья, не находит и расстроенно вздыхает. От безысходности он открывает холодильник, и неожиданно печенье оказывается там.

Яку мысленно делает пометку еще раз объяснить Кенме, что хранить печенье рядом с энергетиками ни разу, сука, не удобнее никому, кроме самого Кенмы. Он закрывает дверцу ногой, пока тянется в соседний шкаф за салфетками, и догоняет Куроо в конце коридора, открывая тому дверь в переговорку.

— Я тоже тебя люблю, — тянет Куроо и заходит в комнату. — А вот и мы! Соскучились? — обращается он к Цукишиме с Ямагучи.

— Куроо… А, не важно, — вздыхает Яку, рассмеявшись. — Как вы поняли, мы тут не очень серьезно общаемся.

— В общем, можете тут говорить, что думаете, материться в меру и спорить с кем угодно, если вы в этом вопросе компетентны. Любые вопросы можно задавать, кому хотите, и делать, что считаете нужным, пока это в рамках приличия и ваших полномочий. Только чур людей не убивать, младенцев не есть, Сатану не вызывать и всё такое, — добавляет Куроо, усевшись на стол и тянется к подносу за своей чашкой. — Серьезно, никаких запретов, пока вы хорошо делаете свою работу и пока вы не мешаете работать другим, — заканчивает он и, довольный своей речью, делает глоток.

Цукишима поджимает губы и опасливо косится на чашку в руке Куроо всего в каких-то восьмидесяти сантиметрах от его головы.

— Так как договор? Всё ок, подписываем? — Яку тянется за своей чашкой и садится в кресло. Вот бы все так делали. — Если есть вопросы, я могу позвать Акааши, нашего юриста. Кстати, угощайтесь, — он придвигает тарелку с печеньем к центру стола. — Сахар здесь же, кому надо.

— С договором всё в порядке, — отзывается Цукишима. — И спасибо за кофе, — снова смотрит он на Куроо с опаской.

Ямагучи не замечает или очень хорошо делает вид, что не замечает, и с беззаботным видом забирает с подноса последнюю чашку, подцепив шоколадную печеньку с тарелки.

— Где подписать? — улыбается он.

***

Когда всё почти подписали, поставили печати и заверили, у Куроо звонит телефон и он жестом дает Яку понять, чтобы тот сделал что-нибудь с Цукишимой и Ямагучи, пока он отойдет. Куроо пожимает плечами в ответ на недовольный «и что мне с ними делать» взгляд Яку, толкает бедром дверь и выходит в коридор под громкое «О-хо-хоооо!», доносящееся из трубки. Яку вздыхает и собирает чашки со стола.

Ямагучи издает тихий смешок, прикрывает рот ладонью и оглядывается — смеяться над старшими, пусть и любителями, как сказал Яку, попаясничать, кажется не очень правильным.

— Он та еще заноза в заднице, и прекрасно об этом знает, — подает голос Яку, заметив реакцию Ямагучи. — Никто вас за такое не уволит, мы ж тут не в суде сидим и даже не пафосная контора, — расслабленно улыбается он и собирает бумаги в стопку. — На этом пока всё. Не забудьте свои экземпляры.

Ямагучи улыбается в ответ и кивает. Пока Яку убирает документы в шкаф, он дергает Цукишиму за руку:

— Мне кажется, тут будет классно, — шепотом говорит Ямагучи.

Цукишима пожимает плечами. Он почти уверен, что с «О-хо-хоооо!» не может начинаться ни один важный звонок. И он совсем не уверен, что ему действительно может быть классно работать в компании, где продюсеры и режиссеры общаются цитатами из Темного дворецкого и препираются друг с другом из-за каждой мелочи.

— Да ладно тебе, — подмигивает Ямагучи.

Цукишима кисло улыбается в ответ, передразнивая. Яку закрывает шкаф, радостно выдыхает и пишет что-то на цветном стикере. Он лепит бумажку на стеклянную стену рядом с одной из немногих аккуратных заметок и обращается к Ямагучи и Цукишиме:

— Совсем забыл. У нас есть свободные рабочие столы в офисе. Если хотите, можете ими воспользоваться. Оборудование тоже можно оставлять тут, если надо.

— Спасибо! — радостно отзывается Ямагучи. — Там же еще одна съемка будет в субботу? Я бы оставил технику здесь до этого дня. Носить туда-сюда и правда неудобно.

— Без проблем. Два стола в общей комнате ваши, я всех предупрежу, — неопределенно машет рукой Яку куда-то за спину.

— Я привык работать дома, — слегка хмурится Цукишима. — Если будет что-то срочное, я сделаю работу здесь. Но не думаю, что ради этого мне стоит постоянно занимать целый стол, — вежливо улыбается он и и поправляет очки.

— Ну, мое дело выделить тебе стол. А сидеть за ним каждый день или раз в месяц — решать тебе, — пожимает плечами Яку. — Мне вот приятно думать, что если я захочу поработать тут, меня ждет не унылый ноутбук на седьмой винде с двумя гигабайтами оперативки, а нормальный компьютер с нормальным экраном. Особенно если работа срочная.

— Хорошо, в твоих словах есть смысл, — кивает Цукишима. — Какая у вас конфигурация компьютеров? И я пользуюсь Адобом, их программы уже стоят?

— Конфигурация какая скажешь, — улыбается Яку и поясняет, заметив непонимание на лице Цукишимы: — Все компы используются или разобраны на запчасти, так что мы можем собрать тебе, какой надо. Или хотя бы обсудить. Скинь системные требования или сразу конфигурацию сообщением Куроо, а он разберется. Кстати, Цукишима, скажи свой номер, и я скину вам с Ямагучи все рабочие контакты.

Цукишима диктует номер, потом сохраняет из мессенджера номера Куроо, Яку и еще нескольких незнакомых ему людей с пометками в виде должности и названия компании. Яку тем временем вытаскивает телефон, быстро печатает что-то, ждет пару минут, морщится недовольно, показывает фак во фронтальную камеру, снова быстро что-то печатает и как ни в чем не бывало поднимает взгляд.

— Кстати, ваши пропуска будут сегодня вечером. Можно забрать после съемок, или когда придете в субботу, — добавляет он. — Хотя можете приходить и завтра, но там съемок не будет, так что смысла тоже особо нет.

Цукишима хочет спросить, можно ли его пропуск передать Ямагучи, но не успевает и в комнату заглядывает Куроо, ладонью прикрыв микрофон на телефоне.

— Бокуто остановили на дороге, а у него неоплаченные штрафы за парковку, — торжественно объявляет он, повиснув на ручке двери.

— Мне написать Акааши? — будничным тоном интересуется Яку.

— Уже, — Куроо салютует телефоном. — Бро? Так когда ждать тебя? — продолжает он в трубку. — Ок, давай. Мы в офисе.

Куроо убирает телефон, проходит в комнату и падает в кресло-мешок. Он потягивается, жмурясь на солнце, лениво обводит всех довольным взглядом и говорит:

— Что ж, Брокуто свиданию с нами предпочел дорожный патруль, так что у нас есть еще минут двадцать. Чем займемся?

Цукишима откидывается в кресле и медленно крутится из стороны в сторону, прикрыв глаза. Полуденное солнце и правда приятно греет, когда светит сквозь стекло, а не на улице под муссонным ветром. Похоже, он все-таки застрял тут до вечера, хотя думал уйти в обед. Остается только надеяться, что в другие разы Бокуто оплатит счета вовремя, в чем он, на самом деле, сомневается.

Куроо задумчиво смотрит на Цукишиму, пристально разглядывая едва изменившееся выражение лица, но ничего не говорит. Когда Цукишима открывает глаза, тот уже смотрит на Ямагучи, который увлеченно рассказывает о чем-то Яку. Яку кивает тому головой, коротко что-то говорит и обращается уже ко всем:

— Мы могли бы показать вам, как всё устроено в офисе. А там и Бокуто приедет.

— Экскурсия. Как мило, — ровным тоном отзывается Цукишима.

— Цуки! — зло шипит на него Ямагучи. — Было бы здорово, спасибо, — неловко улыбается Ямагучи остальным.

— Она самая, — легко хлопает по кофейному столику Куроо и с кряхтением выбирается из кресла-мешка. — Мы вообще милые ребята, Цукишима, — добавляет он, смотря на Цукишиму с приторной улыбкой в ответ. — Всё для вас.

— Что вы, не стоит так напрягаться, — с елейной улыбкой отвечает Цукишима и косится на недовольного Ямагучи. — Что? — одними губами говорит он, когда Куроо с Яку первыми выходят из переговорки.

Ямагучи только вздыхает, закатив глаза, улыбается «и что мне с тобой вообще делать» улыбкой и толкает Цукишиму к выходу.

***

Ковролиновое покрытие мягко пружинит под ногами и приглушает шаги. Вообще акустика во всех помещениях оказывается очень приятная — звуки звучат мягко, но без того почти пугающего полного отсутствия эхо, как в студиях звукозаписи. От переговорки влево и вправо идет светлый коридор с плавными поворотами вместо острых углов и то тут, то там раскидистыми растениями в больших белых горшках, которые отбрасывают причудливые тени на стены под светом солнца. А его — света — в офисе много: вместо всех внешних стен в здании панорамные окна, да и внутри почти все не несущие стены стеклянные.

Дверь напротив ведет в большую съемочную студию со спортивным оборудованием для Бокуто, кучей софтбоксов, отражателей, журавлей, тарелок и других страшных штук для освещения съемочной площадки. Один угол существенно отличается по стилю, там стоит стол с огромным монитором, компьютер и несколько приставок. Куроо что-то говорил про то, что Кенма работает дома, но для непредвиденных ситуаций они оборудовали мини-студию и в офисе.

Другой конец коридора расширяется и переходит в общее рабочее пространство. Эта комната угловая, поэтому две стены из трех — панорамные окна, за которыми нет даже балконов и ничего не мешает смотреть на городской пейзаж и часть парка. К комнате есть две смежные, тоже с прозрачными стенами — это кабинеты Куроо и Яку.

За сплошной стеной кабинета Куроо располагается комната отдыха, куда можно попасть и из коридора. Внутренние стены здесь сплошные, поэтому комната ограждена от остального офиса и особо хорошо звукоизолирована. На раздвижном столе разложена какая-то огромная настолка, а на столике поменьше — явно оставленная на паузе партия днд, судя по ширме мастера и башне для дайсов. На стене висит свернутый экран для проектора, а справа от него, ближе к окну — деревянный стеллаж с игровыми приставками, кучей дисков к ним, дурацкими головоломками и всякими коробками.

Цукишима тихо хмыкает и думает, что кому-то просто очень не хотелось работать, и они решили сделать из офиса антикафе. Впрочем, мягкой мебели в комнате отдыха тоже достаточно, так что тут можно и остаться на ночь в случае командировки или непредвиденного дедлайна.

К обеду приехал Бокуто. Бриф обсудили на удивление быстро, ровно как и несколько нюансов относительно монтажа. По мнению Цукишимы, нюансы достаточно очевидные, но он уже понял, что Бокуто хоть и представляет из себя чистый концентрированный хаос, в вопросах работы на удивление педантичный.

Немногим позже в офис пришел Акааши. Подозрительно спокойный для этой шумной компании, еще и в почти классическом костюме. Пока он с лицом человека, постигшего дзен, говорил за своим столом Бокуто что-то про штрафы за парковку, Куроо откуда-то принес на всех еду. Он собрал всю компанию на кухне со словами, что голодать вредно, а работать на голодный желудок — вообще невозможно, и всучил каждому по вок-коробочке с удоном, овощами и курицей в кунжутном соусе. Цукишима оставаться в офисе еще дольше не собирался, но бесплатный обед — это бесплатный обед. Студенческая жизнь научила его ценить такие подарки судьбы и не выпендриваться.

Chapter Text

[22:15] Куроо, привет. Это Цукишима. Яку попросил дать тебе знать, как я получу материалы для монтажа. Ямагучи всё прислал, сегодня начну работать.

[22:26] О, Цукишима. Привет! Не парься, лучше поспи и завтра спокойно садись за работу. Там ролик всего на 15 мин, за два дня можно без проблем справиться

[22:27] Спасибо, но я привык работать по ночам.

[22:27] Как знаешь. Пиши, если что. Сегодня я на стриме, это еще часа на два

[22:28] Ок.

[22:28] Вот и славно

[23:40] Куроо, Яку сказал, что я могу прислать тебе список со всем, что надо для работы в офисе. Сейчас скину файл.
[23:40] /документ/

[23:56] Яку что
[23:56] Погоди.
[23:58] Яку блин!

Куроо недовольно смотрит в экран, машет рукой Кенме, указывая на телефон, и выходит в коридор, набирая номер Яку.

— Яку, мать твою! — шутливо-недовольным тоном громко возмущается Куроо.

— Что тебе моя мама сделала?

Куроо картинно вздыхает в трубку и, выдержав драматическую паузу, продолжает:

— Ты зачем цукишимский комп на меня свалил?

— За мясом, — коварно усмехается Яку. — Будешь знать, как бросать меня одного с новенькими и сваливать к Бокуто!

— А ты знаешь толк в извращениях.

— Я тоже тебя люблю.

— Ой, да завянь уже, — ворчит Куроо, пока открывает холодильник и берет под мышку банку энергетика для Кенмы и холодной воды для себя.

— Это моя фраза.

— А теперь моя. Что у нас с бюджетом? — выдыхает Куроо и медленно идет по коридору назад. — Не могу пока посмотреть, я у Кенмы.

— Нормально. Даже хорошо.

— Ну, значит, будет нам в офис новый комп. Кстати, может еще одну рекламу у Кенмы закажут до конца месяца, но там пока что-то решают. Но время на всякий под это оставь.

— Я не сомневаюсь, что ты там отлично справишься и без меня. А так на следующей неделе время на съемки есть.

— Ага, я тоже, — Куроо замирает с рукой на ручке двери в комнату и коварно улыбается. — Но за компом вместе поедем.

— Эй! — возмущенно шипит Яку на том конце трубки. — Я вообще-то про комп говорил!

— Бизнес-шоппинг, Яку!

— Обед с тебя.

— Посмотрим на твое поведение, — понижает голос Куроо.

— Вали уже, у тебя стрим вообще-то.

— До связи, мелкий.

— Я не мелк… — Куроо, хохоча, сбрасывает звонок и возмущенный голос Яку прерывается.

Он с умиротворенным видом заходит обратно в комнату к Кенме. Тот едва заметно кивает в ответ. Куроо осторожно ставит на край стола энергетик, чтобы не попасть в камеру, тепло улыбается благодарно моргнувшему Кенме и чокается с ним своей бутылкой воды, после чего возвращается к диалогу с Цукишмой на открытом ноутбуке.

[0:10] Ладно, будет тебе всё из списка.
[0:15] Я тут погуглил… Ты на этой штуке летать собрался? Это точно просто рабочий комп?

[0:15] ?

[0:15] Оно ОГРОМНОЕ
[0:15] И пиздец дорогое!1

[0:15] Яку сказал, что можно ни в чем себе не отказывать, и я написал идеальный вариант. Но, если надо, можно поставить видеокарту попроще и другой монитор.

[0:16] Так погоди минуту

Куроо быстро строчит недовольное сообщение Яку, показывает фак в камеру телефона и кидает только что сделанную фотографию следом.

[0:18] Всё, я тут
[0:18] Будет тебе комп. Но какой ценой........
[0:18]

[0:18] Не стоит так переживать. Ты правда можешь взять видеокарту попроще.

[0:18] Да не, нормально. Сделаем.
[0:18] Просто хочу убедиться, что это действительно нужное вложение и так работать будет комфортнее

[0:18] Играл в приставки?

[0:18] Цукишима, я буквально работаю со стримером
[0:19] Конечно

[0:20] Так вот. Это как плойка. И та, и другая — четвертая. Но одна слим, а другая про. На какой в Киберпанк играть выберешь?

[0:20] СПРАШИВАЕШЬ
[0:20] Прошка конечно
[0:20] А лучше вообще патча для пятой дождусь
[0:20] .

[0:20] Так вот тут то же самое.

[0:21] Урыл

[0:21] Спасибо.

[0:21] ?????

[0:21] За компьютер в офис. За таким будет хорошо работать, если придется.

[0:18] Если придется
[0:19]

[0:19] Мы договорились на удаленную работу, так при чем тут грустный кот на картинке?

[00:19] Цукишима
[00:19] it’s called being sarcastic, honey
[00:19]

[00:19] Не вижу тут никого, кто бы был honey.

[00:19] Ну и ладно, я-то тебя отлично вижу

[00:19] Не понимаю, о чем ты.

[00:19] Подозрительно, ты точно не критик?

[00:19] Да что вам сделали критики?

[0:19] Как бы тебе сказать
[0:19] Играл в приставки?

[0:19] Я буквально только что привел пример с приставками.
[0:19] Конечно.

[0:20] Так вот можно просто играть, на чем нравится и где больше любимых игр и эксклюзивов
[0:20] А можно орать, что иксбокс Х — самая лучшая приставка

[0:20] У меня иксбокс.

[0:21] Но ты не критик
[0:23] Не критик же?
[0:26] Правда?????

[0:29] Я уже говорил, что не критик.
[0:29] Отходил.

[0:29] Ага. Ну в общем критики — как те орущие про иксбокс ребята

[0:29] Хотя бы не свитч.

[00:30] Не понял
[00:30]
[00:30] А с нинтендо что не так?

[00:30] Они… Особые.

[00:30] Эй
[00:30] Не особые, а классные!
[00:30] Вот поживешь с мое, поработаешь… И начнешь ценить мобильность!

[0:31] Может быть.
[0:31] Мне надо дальше работать. Завтра пришлю на правки. Ссылку на облако кидать сюда?

[0:31] За нинтендо и двор......
[[0:31] Ладно, ты просто еще Кенму не слушал
[0:31] Да, ссылку давай сюда

[0:31] Ок

Цукишима с упреком смотрит на пустую чашку чая, разминает шею и идет на кухню.
Серьезно? Кто вообще называет лучшей консолью нинтендо свитч? Он задумчиво делает себе бутерброд и наливает чай, возвращается за стол и открывает в программе для монтажа окно с проектом видео Бокуто.

Он быстро справляется с нарезкой подходящих кадров из отснятого материала, немного копается с цветокором, делает несколько незаметных переходов в местах склейки и пересматривает результат, прежде чем начать делать титры.

Бокуто невероятный, и Цукишиме не надо быть экспертом в спорте или даже просто ценителем, чтобы это понять. Тренировка с пояснением к ней, которую они снимали вчера (вообще-то уже позавчера, судя по времени), очень непростая, а Бокуто умудряется делать каждое движение с такой легкостью и плавностью, будто у него не мышцы, а гидравлические поршни. Пока Цукишима монтирует, он даже почти начинает думать, что мог бы это повторить — настолько простым всё кажется в исполнении Бокуто. Кажется. Цукишима еще раз пересматривает получившееся видео. И нет, он совершенно точно не пытался это сделать несколько минут назад вместо разминки после долгого сидения за работой.

И ровно настолько, насколько Бокуто невероятный, он шумный. Настолько, что сидящий на столе Куроо, который активно размахивает чашкой с горячим кофе над головой Цукишимы, кажется тихим и спокойным. Цукишима думает, что если Бокуто с Куроо лучшие друзья, то это уже не чистый концентрированный хаос, а его квинтэссенция. Вряд ли они вообще в состоянии сидеть на месте спокойно, когда находятся рядом. В таком случае Цукишима даже готов понять ужасные предпочтения Куроо в играх и приставках. Он лично в числе первых пошел бы покупать свитч, только чтобы дать его этим двоим и они заткнулись, закрылись в комнате отдыха в своем офисе на десятом этаже пижонского бизнес-центра и играли в Марио карт и танцевали мемы из Джаст Дэнса, пока не отключатся.

Через двадцать минут работы над титрами, десять минут тихого шипения на компьютер, несколько отборных ругательств, когда рендер выдал ошибку, и еще двадцать пять минут рендера видео закончено. Еще через пять минут все лежит в облаке. Цукишима быстро отправляет Куроо сообщение и выключает компьютер.

[1:34] Готово. Если надо, могу поправить что-то завтра вечером. Днем универ. Если всё хорошо — завтра же вечером пришлю в 4к.
[1:34] /ссылка/

------------------------------------------------

[13:10] О. Спасибо. Посмотрю после обеда и отвечу.
[15:36] Привет еще раз. Посмотрел. По большому счету всё ок. Вы и правда хорошая команда с Ямагучи. Но есть пара небольших правок. Яку выслал тебе обновленные рефы для настроек цветокора — попробуй поставить их.
[15:37] И еще надо добавить динамики в отрывке со сменой кадров в конце. Попробуй подтянуть под бит — ритмичность в этом случае важнее четкости восприятия картинки. [15:37] Это же понты на финальных титрах!

[15:58] Письмо с цветокором пришло. Сделаю.
[21:23] Поправил. Совсем четко в бит выглядело слишком наигранно, и я оставил небольшое расхождение, чтобы было более естественно и слегка небрежно. Я так понимаю, это было бы вполне в стиле Бокуто.
[21:23] /ссылка/

[21:25] Урыл так урыл
[21:25] Ща посмотрю

[21:26] Я просто делаю свою работу, не понимаю, о чем ты.

[21:43] Ахахахаха
[21:43] Естественно и небрежно — это как Бокуто паркуется. Даже не говори, что не слышал тот разговор про штрафы и лекцию Акааши
[21:43] Ты буквально сидел в той же комнате
[21:43] Скажу по секрету, это седьмой раз за полгода

[21:44] Бокуто в целом выглядит довольно спонтанным человеком.
[21:44] Хотя счета и штрафы и лучше оплачивать вовремя. У Акааши удивительное терпение.

[21:44] Я же говорю, урыл!
[21:45] Не напрягайся ты — это я тоже уже говорил. У нас можно всё, пока это не мешает работать другим. А ты не мешаешь
[21:45] Акааши вообще классный, приходи как-нибудь, когда он будет в офисе. Думаю, вы хорошо поладите

[21:45] Вежливость еще никому не навредила.
[21:45] А в офис приду, если будет необходимость.

[21:45] Если все будут идеально вежливы, будет уныло. А постные рожи вредили рабочему процессу уже не раз и не в одной компании
[21:45] Так что просто будь собой
[21:45] За одну неудачную шутку тебя никто не уволит. Максимум попросят так больше не делать.
[21:46] А что касается прийти в гости
[21:46] Ты же понимаешь, что я найду причину, почему тебе ОЧЕНЬ НАДО быть в офисе?

[21:46] А ты веришь в людей.
[21:46] Если ты придумаешь причину, это будет злоупотребление должностными полномочиями.

[21:46] Да я вообще святой. Почему, ты думал, уже вечер, но еще светло?
[21:47] И как ты вообще мог подумать, что я буду чем-то там злоупотреблять?
[21:47] Подсказка:
[21:47] Нет, нимб не жмет

[21:47] Потому что сейчас только начало осени?
[21:47] Нимб не может осветить полгорода.

[21:48] А ты прям эксперт по нимбам, я посмотрю

[21:48] Ну, контровой свет в роликах ставишь не ты, а мой оператор.
[21:48] Я на свет над головой явно больше тебя смотрю.

[21:48] А ты точно не критик? А то что-то больно похож сейчас

[21:49] Я сценарист.

[21:49] А я святой, будем знакомы

[21:49] Тогда я мученик.
[21:49] Ты так и не сказал, как ролик?

Куроо тихо смеется, прикрывает ноутбук и смотрит поверх крышки на Кенму.

— Кенма?

— М? — выглядывает тот из-за монитора.

— Помнишь наших новеньких? Я рассказывал.

— Ага.

— Давай их тоже позовем в Сейнтс Роу*? Всё равно тебе пати нужна.

— Я не против, — пожимает плечами Кенма и возвращается к игре.

— Чудненько!

— С тебя белый монстр, — Кенма немигающе смотрит в монитор с непроницаемым лицом.

— Кенма!

— Два белых монстра… — невозмутимо тянет он.

— Ладно, ладно! — примирительно поднимает руки в воздухе Куроо, смеется и возвращается к телефону.

[21:57] Извини, отходил
[21:57] Короче, мученик. Пойдем к нам в Saints Row?
[21:57] И Ямагучи позови
[21:57] Мы как раз собираемся играть в ту часть, где надо вытаскивать президента из ада
[21:57] Цукишима, там есть кресло с пулеметами в подлокотниках*
[21:57] Подумай
[21:58] А ролик хорошо, давай в 4к. Я даже не знаю, это Бокуто красит естественную небрежность монтажа, или наоборот!

[21:58] Он и есть естественная небрежность.
[21:58] Поставил ролик на рендер, через полтора часа будет.

[21:58] Я тут твоему монтажу комплименты отвешиваю
[21:58] А ты…

[21:58] Спасибо
[21:58] )

[21:59] чТО ЭТО ТАКОЕ
[21:59] Вот это
[21:59] )
[21:59] ?

[21:59] Если ты не знаешь, что этот символ в интернете означает улыбку, то я не понимаю, как ты работал продюсером всё это время.

[21:59] Ах ты
[22:00]

[22:01] /пересланное сообщение/
[22:01] It’s called being sarcastic, honey

[22:01] О, так я для тебя теперь honey?
[22:05] ЦУКИШИМА ОТВЕТЬ
[22:05] Пойдешь с нами в сейнтс роу?
[22:05] Кенма записывает прохождение, но звук с микрофона пишется только у него. Можешь просто молча побегать с нами
[22:05] КРЕСЛО С ПУЛЕМЕТАМИ В ПОДЛОКОТНИКАХ
[22:05] Просто говорю

[22:06] Не сегодня, у меня дела

[22:06] То есть в принципе ты не против? Заебись, пойду скажу Кенме
[22:06] Я знал, что ты геймер!

[22:06] Я этого не говорил.
[22:06] Ничего из этого.

[22:06] Да ладно, любить кресло с пулеметами не стыдно
[22:07] Или ты
[22:07] Из тех
[22:07] Кто с дабстеп-пушкой в четвертой ходил…

[22:07] Боже, нет.
[22:08] Куроо, какой дабстеп?
[22:08] На дворе 2021.

[22:08] Да ладно, это не стыдно!
[22:08] Наверное
[22:10] Короче, знай, мы тебя принимаем любым, неважно, ты стреляешь из кресла с пулеметами или из дабстеп-пушки!

[22:10] Дабстеп и правда был бы убийственным оружием.
[22:10] Но только для моих ушей.

[22:10] Ладно, забыли про четвертую часть. Но как насчет музыки из падающих гильз и криков предсмертной агонии демонов в аду, куда попал мистер президент в пятой?

[22:10] Мне завтра к первой.
[22:10] Просто напоминаю, мой компьютер еще час будет рендерить 4к видео.

[22:14] Черт, а ты и правда мученик. С таким-то расписанием…
[22:14] А я говорил, что комп на работе пригодится
[22:14] Короче я пошел, мы через минуту начинаем. А ссылку как в прошлый раз кинь, завтра всё скачаю и вечером будет публикация

[22:14] Ок.
[23:40] Готово.
[23:40] /ссылка на облако/

[00:16] О, спасибо!
[00:16] Завтра закину на канал
[00:16] То есть сегодня
[00:16] Ну ты понял

[00:27] Вполне

Цукишима выключает компьютер и уходит в ванную. Несмотря на, по его собственным меркам, местами излишний шум и настойчивость, Яку с Куроо и ребята кажутся неплохими. В конце-концов, даже это не так страшно: ему и не надо бывать в офисе каждый день. Цукишима заворачивается в халат и выдавливает на зубную щетку пасту. По той же причине он не ожидал, что они и правда соберут компьютер в офис, еще и в наилучшей конфигурации. Цукишима думает, что, похоже, он скорее отправил идеальные параметры техники в качестве иронии, сомнительной шутки, проверки на адекватность, в конце концов, и ожидал в ответ чего угодно, кроме такой щедрости. Впрочем, это показывает, что его комфорт на работе и качество самой работы важны, и это приятно. Но в офис ходить он всё равно не собирается. Цукишима ерошит рукой мокрые волосы, распределяя по ним мусс, смотрит со вздохом в зеркало над раковиной и уходит спать, мысленно пожелав гореть в аду тому, кто составлял их расписание.

Chapter Text

Цукишима запахивает пальто плотнее и ускоряется. До начала пары пятнадцать минут и Цукишима не понимает, кто вообще придумал ставить важные пары в субботу в девять утра. На последнем курсе. Чертов литред не стоит таких жертв — он же не собирается работать в издательстве. Но вычитку и редактуру сценариев никто не отменял, да и в таком виде литературное редактирование напрямую коснется его диплома и будущей деятельности тоже.

Нельзя сказать, что Цукишиме не нравится учиться. Нравится. И даже интересно — благо на его факультете нет проблем с недостатком системного подхода и нормальной практики. Но он совсем не понимает, почему ради науки (и совсем немного — искусства) настолько необходимо жертвовать субботним утром целый семестр, а то и два.

Цукишима заходит в аудиторию и занимает неприметное место где-то в конце аудитории. До начала лекции пять минут. Он достает ноутбук, глубоко вдыхает, подавляя зевок, и делает глоток кофе. Что ж, хоть капучино сегодня сделали действительно хороший.

В углу монитора всплывает окно с сообщением. Ямагучи.

[8:58] Цуки, привет!

[8:58] Ага, доброе. У тебя разве не выходной?
[8:58] У меня пара через две минуты

[8:58] Ок
[8:58] Съемки Бокуто по субботам, так что теперь нет.
[8:58] Мне тут сказали, что ты монтировать только завтра будешь. Ты же до четырех? Может встретимся после съемок сегодня?

[8:59] Что ж, сочувствую
[8:59] .
[8:59] Хотя теперь мое утро субботы не кажется таким плохим.
[8:59] Давай встретимся
[9:01] Если выживешь

Цукишима быстро допечатывает сообщение, разминает плечи и открывает файл с заметками. Лектор уже зашел в аудиторию и копается в портфеле в поисках флешки с презентацией.

[9:04] Ну Цуки!
[9:04] Бокуто и Яку отличные ребята
[9:04] И даже не спорь, Бокуто отлично выглядит в кадре и работает с камерой!
[9:04] С Куроо я общался меньше, но он тоже кажется хорошим человеком и вообще они с Яку знают, что делают.
[9:12] Однажды Цукишима Кей перестал ходить с кислым лицом, и вода в мертвом море стала пресной, в природе снова появились динозавры, а у тебя — больше одного друга.
[9:12] А может и не только друга
[9:12] Если ты понимаешь, о чем я
[9:12]

[9:19] Ты сейчас чьих друзей динозаврами назвал

[9:19] Твоих
[9:19] Они тоже когда-то были, а теперь их нет

[9:20] Эй.

[9:20] Ладно-ладно, прости!

[9:20] Ты же понимаешь, что сам только что назвал себя мертвым ископаемым

[9:21] Мы на последнем курсе. Покажи мне тут того, кто НЕ мертв

[9:21] Урыл
[9:21] Но если не заткнешься, то кто-нибудь сегодня точно умрет
[9:21] И что тебя так беспокоит, что я один?

Цукишима устало трет переносицу и делает несколько заметок по лекции. Похоже, сегодня половина пары будет из отсылок к курсу стилистики. Зато можно не слишком напрягаться. Он делает еще пару глотков кофе, открывает диалог и устало смотрит на новые сообщения. Ямагучи иногда слишком заботится.

[9:21] Ну
[9:21] Я помню, как ты переживал в последний раз
[9:21] И хочу, как твой единственный живой и _близкий_ друг, чтобы у тебя все было хорошо?
[9:21] Ты удивительный и заслуживаешь вообще всего самого лучшего.
[9:21] И мне грустно смотреть, как ты сам себе не даешь это получить!

[9:34] Всё еще не лекции
[9:34] Я не знаю, что тебе сказать
[9:34] Не переживай так за меня?
[9:34] После последнего раза меньше всего мне хочется вляпаться в какую-то сомнительную историю

[9:35] А как же вера в человечество?

[9:35] Я тебя умоляю
[9:35] Ямагучи, я гей
[9:35] Ты вообще понимаешь, что тут всё немного сложнее?
[9:35] Самую малость вообще
[9:35] Прямо чуть-чуть.

[9:36] Да, но
[9:36] Было бы грустно, если бы ты из-за одного неприятного случая разочаровался совсем

[9:36] О, а ты не знал? Я разочаровался, как только родился и во всём сразу
[9:37] Почему у меня еще может быть такое лицо, как ты говоришь, кислое?
[9:40] Сарказм, Ямагучи.

Цукишима с невозмутимым видом снимает крышку со стакана, берет палочку для сахара и доедает пенку от капучино. Делает еще несколько заметок. Смотрит на часы. Половина пары позади, впереди еще столько же. И еще две. Впрочем, последняя выглядит не слишком обязательной. Цукишима делает несколько заметок и открывает непрочитанные сообщения.

[10:20] Извини, Цуки, я отходил. Обсуждали с Яку сегодняшнюю съемку
[10:20] А еще ты говоришь, как дед!

[10:24] А кто не дед на первой паре в субботу?

[10:24] Урыл
[10:24] Так что насчет сегодня?

[10:24] Пиши, как закончишь
[10:24] Я вообще до четырех, но последняя пара выглядит не очень нужной

[10:26] Я удивляюсь, как ты умудряешься совмещать в себе это.......
[10:26] Кислую рожу, дедовское бухтение и легкомысленный веселый побег с последней пары

[10:26] Все просто: дед здесь ты.
[10:26] Знаешь, тот дед, который очень хочет устроить жизнь внуков

[10:26] Старших надо слушать!1!

[10:26] От малолетки слышу.

[10:26] Определись уже!

[10:27] Определился.
[10:27] В 14:30 у журфака?

[10:27] Цуки, тыыыы..........
[10:27] Ладно, давай так.

[10:27] .

[10:28] Не кричи на меня

[10:28] Надо идти, отключаюсь
[10:28] .

Ямагучи еще несколько секунд улыбается в диалог, пока его не окликает Бокуто.

— Хэй, Гуччи! Я готов, идем! — Бокуто с размаху открывает дверь и виснет на ручке точь-в-точь как Куроо.

— О, уже, — убирает телефон в карман Ямагучи. — Бегу! А Яку позвал?

— Он будет чуть позже. Опять с Куроо какие-то дела решают, — Бокуто безнадежно машет рукой в сторону кухни. — Всё равно тебе еще свет ставить.

— В студии ничего не меняли с прошлого раза?

— Не, — коротко бросает Бокуто, опершись рукой на дверной косяк. — Там же только я снимаюсь.

— Тогда пойдем сразу туда.

Ямагучи поднимает кофр с камерой и идет следом за Бокуто.

— Ты мне еще поотлынивай, — доносится с кухни голос Яку и хохот Куроо следом. — Эй, слышь! Бокуто! — Яку выглядывает в коридор. — У нас давно бэкстейджей не было, сегодня Куроо с нами. Будет снимать.

Бокуто, которого Яку застал почти у двери в студию, резко разворачивается.

— Тецу! Брооооо! Ты с нами! — кричит он в коридор.

— Котик! Брооооо! — отзывается Куроо откуда-то из кухни.

— Будете паясничать — выгоню! — Яку с грозным видом появляется в проеме.

— Котик? — переспрашивает Ямагучи.

— Сокращение от Котаро, — устало поясняет Яку. — Сочувствую, Ямагучи, съемка будет трудной, — он с картинным сожалением кладет руку на его плечо.

— И кто же тогда будет сниматься вместо бро? — ехидно усмехается Куроо, протискиваясь между Яку и стеной, и кидает Бокуто бутылку воды. Бокуто ловко ловит ее и салютует свободной рукой. — О, Ямагучи! Тебе взять чего?

— Ямагучи, тебе надо че попить? — повторяет вопрос Куроо Бокуто.

Ямагучи растерянно оглядывается по сторонам, пытаясь успеть за происходящим. Он смотрит на Бокуто c Куроо с бутылками в руках, которые вопросительно смотрят на него.

— Я… А… Эм… Сок, пожалуйста! Апельсиновый, если есть, — улыбается он и чешет затылок.

— Ага, — отзывается Куроо. — Идите, я догоню!

— Я слежу за тобой, — тычет пальцем в Куроо Яку и скрывается в студии.

— Ну мам!

Бокуто и Ямагучи заходят в помещение вслед за Яку. Не слишком большой зал оформлен в основном в холодных цветах и больше напоминает квартиру или домашний спортзал, чем фитнес-клуб, но со специальным покрытием на полу. Здесь много света — одну стену, как и во всех помещениях, занимает панорамное окно в пол. На смежной стене есть несколько зеркал, а у дальней стоят тренажеры и стойка с инвентарем. Общий порядок, чистоту и даже некоторый престижный вид нарушают белые и черные провода с цветными маркерами, тянущиеся от розеток к софтбоксам и журавлям с тарелками. В углу лежат сменные насадки на осветители, пара отражателей и еще несколько источников света, которые используют не так часто. В центре комнаты стоит стол с ноутбуком и несколько стульев, на одном из которых уселся Яку и сосредоточенно смотрит в какие-то бумажки.

Бокуто копошится в стойке в поисках коврика и нужных гантелей. Ямагучи расчехляет камеру и подключает ее к компьютеру — при таких объемах проще снимать сразу в ноутбук. Яку рядом шуршит распечатками, потом подзывает обоих к себе, раздает каждому по листику и напоминает про основные моменты съемки.

Когда Яку и Ямагучи уже оживленно машут руками перед стеной с зеркалами, решая, как поставить свет, приходит Куроо. Бурно что-то обсуждая по телефону, он протягивает Ямагучи сок и выходит обратно, уворачиваясь от пинков Яку под его же злое шипение в духе «заебал шуметь в студии» и стараясь не ржать прямо в трубку.

Когда Куроо снова заходит, свет уже выставлен, а Бокуто разминается перед съемкой в дальнем углу в своих фирменных шортах с леггинсами и футболке. Помнится, они год назад решили «по приколу» сделать линейку одежды для фитнеса. Эти «приколы» с поставщиками, владельцами производств и арендодателями шоу-румов у него до сих пор вызывают вьетнамские флешбэки вперемешку с противоречивым «зато было весело, может повторить?». Впрочем, народу понравилось и теперь все работает исправно. Особенно шорты вышли просто отпадными, и, нет, ну вы посмотрите, какая жопа!

— Nice ass, бро! — одобрительно заявляет Куроо с порога и машет рукой наклонившемуся до самого пола Бокуто, который перешел к растяжке.

— Спасибо, бро! — шлет воздушный поцелуй Бокуто, выглядывая из-за своих же ног.

— No homo, бро! — шлет воздушный поцелуй в ответ Куроо.

— Бро!

— Куроо, не отсвечивай, а? — смотрит исподлобья Яку, отрываясь от обсуждения ролика с Ямагучи.

— Завидуй молча, а?

— Яку, не переживай! У тебя будет такой же классный зад, как у меня, если будешь заниматься! — широко улыбается Бокуто.

— Прямо сейчас я хочу не классный зад, а классный ролик!

— То есть в принципе ты не отрицаешь, что хочешь такой же зад, как у Бо?

— Тецу, буквально все хотят такой зад!

— Котик, погоди немного, тут Яку важные вещи признать пытается.

— Куроо, блять! Со своим тощим задом разберись сначала.

— О, ты зовешь меня на парную тренировку? И, вообще-то, мой зад очень даже ничего. Скажи ему, бро!

— Нуууу… На семь из десяти потянет.

— Вот видишь, Яку!

— Нет предела совершенству, — коварно улыбается Яку. — Скажи ему, Бо! — передразнивает он Куроо и легко пинает его коленом под зад. — Иди уже работай! Бэки сами себя не снимут!

— Насчет совершенства он прав, бро…

Куроо показывает язык и открывает камеру на телефоне.

— Что? — ловит он вопросительный взгляд Яку. — Я сразу в телефон снимать буду, все равно соцсети качество сожрут, — продолжает Куроо уже совершенно серьезно.

— Ладно, — задумчиво тянет Яку, тоже посерьезнев. — Ты прав. Бокуто! Ты уже размялся?

— Только вас жду! — машет он рукой среди софитов, мягко переступая с ноги на ногу.

— Ок. Ямагучи? Готов?

— Да, можем начинать.

— Отлично, тогда погнали!

***

От душещипательного и невероятно унылого рассказа лектора про французскую литературную критику Цукишиму отвлекает несколько сообщений подряд, всплывших одно за другим в углу экрана.

[11:20] Привет! Забыл совсем написать. Всё скачалось, публикация на таймере. Сегодня снова съемки Бокуто, Ямагучи всё скинет. Короче, там сами сориентируетесь, вы ж команда.
[11:20] А ссылку на видос кидай сюда, как в прошлый раз.
[11:23] Блин, забыл совсем......... Завтра воскресенье, у Кенмы стрим. Я там должен быть с семи часов. Сможешь скинуть монтаж до этого?

[11:24] Видео пришлю. Но не думаю, что мы успеем обсудить и внести правки.

[11:24] Пойдёт, там еще день останется на всякий случай.

[11:24] Договорились.

Цукишима закрывает диалог и пытается снова сосредоточиться на лекции. Нельзя сказать, что французская литература произвела на него какое-то особое впечатление, кроме, может, пары авторов, так чего уж говорить о критике. В отличие от бесконечных перепалок самих авторов прямо в изданиях, которые выглядели остроумно и даже смешно, критики, кажется, слишком серьезно подходили к вопросу — это раз, и два — совсем не получали удовольствия в процессе. Короче — уныльцы, каких поискать.

На первом курсе Цукишима даже с предвкушением ждал этот предмет, а на втором понял, что поупражняться в профессиональном злословии он всегда может и без участия преподавателя. Тем более что литературная критика оказалась отнюдь не про злословие пополам с тонкой иронией и витиеватыми конструкциями. Скорее про продвинутые версии анализа произведений из школьных учебников.

В общем, это только третья лекция за семестр, а уже хочется провести ее где-нибудь подальше от аудитории.

С другой стороны, не показываться там, где в конце года будет экзамен, было бы очень непредусмотрительно. Цукишима вздыхает: придется ходить. «Диплом сам себя не напишет», — думает он и создает новую папку на рабочем столе. В углу экрана мелькает сообщение.

[11:42] Ахахахпхрххрхпхпх, Цукишима, смотри!
[11:42] /видео/
[11:42] Это Бокуто пытается быть _представительным_
[11:42] Блин ты вообще представляешь, вот ЭТО под _представительную_ музыку
[11:42] аааапхпхрхпхп

[11:43] Куроо, у меня пара

[11:43] Ок, потом посмотри тогда
[11:43] Это надо видеть

Цукишима недоверчиво смотрит на пустую папку «диплом» на рабочем столе, на презентацию лектора и снова на пустую папку. Восемнадцатое октября, какой диплом? У него еще даже темы нет. Как и желания вникать в критику. Он открывает сообщение Куроо с видео Бокуто и беззвучно усмехается. Хорошо, что на задних рядах его почти не видно.

[11:45] Очень в духе Бокуто
[11:45] Естественно и небрежно.

[11:45] АВХВХАХПХРХПХП
[11:45] А ты мне нравишься
[11:45] В смысле… ну не в том смысле
[11:45] А в человеческом

[11:46] Что же тогда по твоим меркам «в нечеловеческом»?

[11:46] Так блин, не заставляй меня чувствовать себя неловко.
[11:46] Ну не как девушка там… или парень?
[11:46] А типа ЧЕЛОВЕК. Коллега. Друг?

[11:47] Сочувствую.

[11:47] ?????

[11:47] Тебе. Раз твой парень/девушка нечеловек.

[11:47] Урыл. 1:0 в твою пользу
[11:47] Поправочка, 0,5:0 в твою пользу. У меня никого нет.
[11:47] Хотя погоди, технически сейчас моя девушка не человек, потому что ее нет?
[11:48] Неважно короче, плохая шутка.

[11:48] .
[11:48] Хорошо поговорить с понимающими людьми.

[11:48] Объясни СЬ????

[11:48] В чувстве юмора мы сходимся.
[11:48] Точнее, в мнении, что у тебя оно плохое.

[11:49] Без ножа режешь, Цукишима

Цукишима бросает взгляд на часы. До конца пары двадцать минут. Хватит, чтобы набросать темы диплома. В углу экрана прямо над часами снова всплывает сообщение.

[11:52] Видимо, пара у тебя не особо интересная, так что вопрос:
[11:52] Рианна, или Карди Би?

[11:52] Контекст?

[11:54] Бокуто танцует тверк пока Яку не видит смотреть без смс и регистрации
[11:54] /видео/

Или не хватит. Цукишима открывает видео с выключенным звуком. Даже в таком дурацком амплуа Бокуто действительно хорошо выглядит в кадре. «Харизма», — думает Цукишима и почти смеется, когда тот с непередаваемым лицом пародирует походку из Сингл Лейдис и в конце падает в шпагат.

Он закрывает видео и пишет ответ.

[11:55] Бейонсе?

[11:55] Ремастер?

[11:55] Конечно.

[11:55] Или всё же Карди Би?
[11:55] Это для тиктока

[11:56] Тогда Карди, что за вопросы.
[11:56] Будто все эти клипы с WAP не видел
[11:56] Ты точно продюсер?

[11:56] А ты точно не критик?

[11:57] Я критик ровно настолько, насколько ты — продюсер.

[11:57] На все сто?

[11:57] –100

[11:57] |–100|

Цукишима кидает взгляд на экран проектора. Кажется, все еще ничего важного. Он открывает приложение с музыкой и быстро вбивает название песни. Конечно у него есть хороший вариант. Куроо еще спасибо скажет.

[11:58] /ссылка/
[11:58] Не благодари.

[11:59] ВАУ
[11:59] –(спасибо)
[12:02] Легло идеально, прикинь
[12:03] /видео/

[12:03] У меня пара.

[12:03] Я думал, она скучная

[12:03] То, что она скучная, не отменяет экзамен в конце семестра.

[12:03] Почему бы просто не забить и не выучить потом сразу всё?

[12:04] Я хочу спокойно писать диплом, а не страдать на сессии

[12:04] Какой ответственный
[12:04] Так что за лекция то?

[12:04] Тебе не понравится.

[12:04] ????
[12:05] Мне интересно? Я никогда не встречал людей с журфака?

[12:05] Я об этом пожалею

[12:05] Пожалуйста????

[12:05] Критика
[12:05] .

[12:06] Цукишима объяснись
[12:06] .

[12:07] Я говорил, что я пожалею, и я пожалел

[12:07] Грубо

[12:07] Прости

[12:09] Бля, Цукишима, я же шучу
[12:09] Так почему критика?

[12:10] Это обязательный предмет для всех
[12:10] Критика от «критически мыслить», а не от «сомнительные обзоры в третьесортном издании»
[12:11] И всё же, что тебе сделали критики?

Цукишима отправляет сообщение и закрывает ноутбук: лекция уже закончилась. Он покупает воду в автомате на первом и быстро поднимается на седьмой, перешагивая через две ступеньки. И Цукишима не знает, кто догадался сделать настолько короткие перерывы между парами на семиэтажном факультете, но у этого человека явно проблемы с чувством юмора. Потому что шутка про хорошо тренированные ноги и побег репортеров от военных и полиции перестала быть смешной примерно на втором месяце обучения. Он сценарист, а не военный корреспондент, черт возьми.

Цукишима заходит в аудиторию за пару минут, даже не запыхавшись. Ладно, «тренировки» работают, но толку от них? Он пробирается к дальнему краю длинной парты и просматривает уведомления, пока пара не началась. Семь сообщений за десять минут. От Куроо. Серьезно? Он там сам с собой разговаривает? Цукишима вздыхает и открывает переписку.

[12:11] Это обнадеживает
[12:11] Всё еще шучу
[12:13] Ну и критики… Они унылые? И им ничего не нравится. И еще из всей тусовки они единственные, кто, кажется, вообще не умеет веселиться и получать удовольствие.
[12:13] Мне иногда кажется, что они обижены на весь мир, знаешь
[12:14] Иначе зачем настолько умным и разбирающимся людям тратить свои силы на то, чтобы говорить, где и что не так у других?
[12:14] С их взглядом и интеллектом можно делать столько всего интересного, а они сидят по кабинетам и бухтят на всё вокруг
[12:14] Мне просто грустно видеть, как пропадают хорошие мозги

Ему сейчас показалось, или Куроо умеет говорить серьезно? И, это что, Цукишима с ним согласен?

[12:25] Ты

[12:25] Нет, я не зомби
[12:25] Но мозги люблю.

Или показалось. Он бросает скучающий взгляд на конспект и возвращается к диалогу.

[12:25] Ты сейчас говорил серьезно.

[12:26] Смотря о чем. Мозги — нет, критики — да.
[12:26] То есть мозги тоже да, а вот зомби — точно нет.

Цукишима хмыкает.

[12:27] Всем известно, что зомби не едят мозги.

[12:27] А я и не говорил, что я их ем
[12:27] Может я их через трубочку?
[12:27] Типа коктейль

[12:28] Ты сейчас мои мозги в коктейль превратишь.

[12:28] А что, дашь попробовать?

[12:28] Нет.

[12:28] Пожалуйста?

[12:29] Ты уже слышал мой ответ.

[12:29] Нет, не слышал
[12:29] Только видел
[12:29] Но я еще раз спрошу тогда при встрече, чтобы услышать

Цукишима вздыхает. И что это вообще такое?

[12:32] Так почему сценарист? Мне правда интересно.

Он бросает взгляд на часы. Лектор опаздывает.

[12:35] Мне не нравились многие сценарии. В итоге я нашел свой подход к написанию, и стало интересно. Театр — устаревший формат: работа там не стоит своих усилий, а я не человек искусства. Кино перенасыщено, а сериалы слишком зависят от рейтингов. Знакомых на телевидении у меня нет, так что остались только блоги. Сейчас таких сценаристов почти нет, но это вопрос ближайших лет, когда все поймут, что эту работу можно делегировать.
[12:35] И даже остальные журфаковские предметы в таком случае будут не лишними.

[12:36] Кроме критики?

Цукишима беззвучно смеется.

[12:36] Кроме критики
[12:36] .

[12:38] Блин, ты
[12:39] Крутой
[12:39] .

[12:39] Спасибо?

[12:39] Я не шучу.

[12:40] Спасибо.

[12:40] Вау, еще никто не благодарил меня за то, что я не шучу

Цукишима думает, что еще пара таких тупых шуток, и он начнет.

[12:40] Всё бывает в первый раз
[12:40] Мне надо идти.

[12:41] Ага, я тоже по работе ухожу.
[12:41] Короче дай мне знать, как получишь исходники от Ямагучи. А ссылку завтра давай сюда, как обычно

[12:41] Ок

Завкафедрой торопливо раскладывает какие-то бумажки на столе, оглядывает присутствующих и начинает что-то говорить про диплом и важность науки. Цукишима в полуха слушает вступительную часть, прокручивая в голове возможные темы для своей работы. Хочется, чтобы в итоге было что-то полезное, хоть он и не испытывает особых надежд. В конце концов, любой диплом, каким бы умным он ни был, может оказаться подстаканником для аспиранта с кафедры или подпоркой для покосившегося шкафа. Цукишима недовольно фыркает и набрасывает несколько вариантов для практической части. Возможно, им с Ямагучи стоит подумать о возрождении канала. С другой стороны, там определенно есть вещи, о которых Цукишима предпочел бы забыть — что в шестнадцать кажется остроумным и ироничным, в двадцать два уже выглядит сомнительно.

Пара заканчивается, и Цукишима, убедившись, что на последней не отмечают, с чистой совестью выходит из здания факультета. Ямагучи освободился раньше и ждет его в кофейне.

***

— Ну? — Ямагучи обхватывает ладонями на треть пустой стакан и смотрит на Цукишиму, подавшись вперед.

— Что «ну»? — спокойно поднимает взгляд от телефона Цукишима.

— Как тебе работа?

Цукишима смотрит с недоумением. Ничего нового и необычного они с Ямагучи не делают, он сам так вообще работает удаленно, как в предыдущих проектах. И вот как ему может быть работа?

— Нормально. Работа и работа.

— Цуки!

— Что Цуки?

— Мне интересны подробности, ну! — Ямагучи взмахивает рукой в нетерпеливом жесте и смотрит в упор.

— Ямагучи, я работаю удаленно, — вздыхает Цукишима, выделяя последнее слово. — Что ты хочешь знать? Сколько раз в день мне пишет Куроо и как много правок пришло на каждое видео? Видел ли я танцующего тверк Бокуто? Какую сборку компьютера я попросил, когда они сказали, что все равно хотят поставить комп на мой стол в офис на всякий случай?

— Так ты уже видел танцующего Бокуто?

— Может еще удивишься, что это я монтирую твою съемку?

— Но я еще не присылал отснятый сегодня материал…

Цукишима хмыкает и откусывает от ролла с лососем. Где-то на фоне мерзко скрипит по полу стул. Прожевав, он продолжает:

— Вот мы и пришли ко второму пункту, — тянется за чашкой он. — Куроо присылал бэки.

— Ого. Не знал, что их тоже надо монтировать.

— Не надо. Просто скинул посмотреть.

— Так вы общаетесь? Здорово! — улыбается Ямагучи, перебирая чашку в руках.

— Нет.

Ямагучи делает глоток кофе, неторопливо ставит чашку на место и говорит с видом родителя, объясняющего ребенку, почему трава зеленая и небо голубое:

— Цуки, когда тебе пишут, а ты отвечаешь — это и называется «общаться».

— Мне не пишут, мне скидывают видео с мужиком в шортах, умудрившимся смешать в одном танце Сингл Лейдис и тверк.

Ямагучи выразительно смотрит в ответ и ничего не говорит.

— Мы общаемся по работе. Но ты же не это имел в виду, — закатывает глаза Цукишима.

— Когда тебе скидывают что-то, типа «о, зацени что!» — это тоже общение, Цуки, — чуть не смеется Ямагучи, но очень старается держать серьезное лицо. Получается так себе.

— И как я без тебя раньше с людьми вообще взаимодействовал, не понимаю, — Цукишима нарочито медленно поправляет очки средним пальцем и переводит взгляд в сторону.

— Скажи еще, что тебе не понравилось, как он танцует, — смеется Ямагучи.

— Понравилось. Он вообще очень хорошо выглядит в кадре.

— Ну раз даже ты и правда так считаешь, — кивает Ямагучи. — Тогда я понимаю, почему у него такая огромная аудитория. Кстати. Какой из смыслов ты вложил в «понравилось»?

Цукишима снова закатывает глаза и тяжело вздыхает. Ямагучи сейчас серьезно? Вот ему уже не пять лет вроде, но если чем-то увлечется — любой пятилетка с гиперфиксацией позавидует.

— Удивительно, как с такой логикой ты еще не решил, что сам мне нравишься.

— Это другое! — возмущается Ямагучи.

— А по-моему то же самое, — хмыкает Цукишима. — Когда на свидание позовешь?

— Цуки!

— Однажды ты перестал думать, что мне понравится любой только потому, что я гей. Динозавры тогда не ожили, а мертвое море так и осталось соленым, но одному конкретному студенту журфака стало немного проще жить, — поднимает брови Цукишима и с ухмылкой делает глоток кофе.

— Я и не думаю!

Цукишима скептично смотрит в ответ, нахмурившись в ожидании пояснения.

— Я только очень хочу, чтобы у тебя больше не было, как с Терушимой.

— Знаешь, по опыту средней школы роль жуткого старшего брата больше подходит мне.

— А как насчет роли доброго и заботливого друга?

— Я не буду с тобой встречаться. Или ты вложил другой смысл в слово «друг»? — ехидно улыбается Цукишима. — Прости, мне ориентация разобраться мешает, — тихо смеется он.

Ямагучи наигранно вздыхает, машет рукой и вдруг говорит совершенно серьезно:

— Я уже говорил, что ты удивительный и заслуживаешь всего только самого лучшего.

— Ямагучи, он не плохой человек. Я уже говорил, что это были только плохие отношения. И они закончились.

— Плохого отношения к себе ты тоже не заслуживаешь.

— Никто не заслуживает, Ямагучи.

Цукишима устало отводит взгляд в сторону, выдыхая. И как объяснить, что Терушима не специально, и это он, Кей, по глупости решил, что проблема и правда в нем, а не в их характерах и привычках? Приятелями они были отличными.

Всё было до смешного нелепо. И до горечи грустно. Они познакомились год назад на концерте. Разговорились, немного выпили, обменялись номерами, разошлись. Встретились еще раз, было интересно. Терушима шумный, любит пошутить и много говорит, а Кей тогда был рад хорошей компании. Как-то незаметно сблизились, стали больше общаться и мимоходом выяснилось, что оба находят друг друга привлекательными. Так и начали встречаться.

Терушиме нравилась ироничность Кея, а ему — открытость Терушимы. Взаимодействие казалось легким и понятным, оба не слишком запаривались над сложными вопросами и просто получали удовольствие. И месяца три спустя вдруг всё пошло не так. Нельзя сказать, что в один конкретный момент — скорее это когда он, Кей, заметил это для себя.

На его обычные колкости Терушима вдруг стал реагировать очень остро. Было странно — он до этого не раз подкалывал Терушиму на те же темы, и всё было в порядке. Ну, как ему, Кею, казалось. А тут стало некомфортно. «В отношениях бывает разное — думал Кей, — и, может, не стоит сразу переживать». Ведь до этого его манера общаться воспринималась хорошо.

Прошел месяц, но стало только хуже — Терушима постоянно упрекал Кея за сарказм, злился и не понимал, как можно так критически относиться ко всему, что бы они ни обсуждали. Они же встречаются. Закатывал глаза и отмахивался, когда Кей хотел поговорить. Говорил, что тот портит настроение своими замечаниями и нудит.

В один момент Кей почти поверил, что Терушима прав и что он сам своей манерой общаться отравляет всё. Он решил попробовать это исправить. В результате — почти довольный Терушима и совсем не довольный Кей. Было сложно молчать, когда хотелось шутить, пусть даже сарказм понимали не всегда. Было сложно анализировать, где иронии достаточно, а где перебор. Было сложно вообще продолжать общение, лишившись того, что ему, Кею, приносило такое удовольствие, — возможности иронизировать. А Терушима начал говорить, что Кей стал каким-то скучным и не понимает, почему тот никогда не проявляет больше эмоций. А Кею сложно проявлять так сильно эмоции вообще. И ему сложно вообще что-то делать, когда их в таком количестве и так интенсивно проявляют в его сторону.

Впрочем, Терушима добился своего — Кей устал и в один момент просто сказал всё. Ну, как просто сказал… Сказал очень громко, предельно зло, крайне серьезно и без капли иронии — в общем-то, как Терушима и хотел. Они расстались.

Кей не винит Терушиму в своих проблемах. Он достаточно умен, чтобы понимать — не Терушима, так кто-нибудь другой обязательно бы доебался. И Кей достаточно умен, чтобы понимать — никто из них не зло во плоти, у них просто очень разные представления о том, что весело. Обычно это не настолько имеет значение — зачастую представления о веселье хоть как-то пересекаются, и этого достаточно для совместной деятельности. Но отношения — совсем другое, здесь «хоть как-то» не работает. И повторения опыта, когда отношения — это только «хоть как-то», совсем не хочется. Кей действительно не понимает, как можно знать наверняка, что через три месяца кому-то еще его сарказм не покажется «слишком».

Все закончилось почти полгода назад, но он до сих пор иногда одергивает себя не говорить лишнего. Это напрягает: с одной стороны не хочется ранить людей, с другой — из-за этого он ранит себя. Мысли, что это с его манерой взаимодействовать что-то не то, так и не ушли до конца. Кей не знает, что бы делал без Ямагучи: с ним никогда не было не страшно шутить. Хотя бы потому, что они знакомы сто лет и у того было множество шансов сбежать в закат. Сложно представить, кто еще мог бы убедить Кея, что с ним всё в порядке. Но это только один человек и его самый близкий друг.

И даже здесь он не хотел бы случайно перегнуть. Он слишком дорожит их дружбой, чтобы испортить всё излишне жестким юмором, даже если они за столько лет привыкли и научились понимать друг друга как никто другой.

Цукишима окидывает взглядом кофейню, задерживаясь на меню над барной стойкой. Он допивает свой кофе и, слегка улыбнувшись, обращается к Ямагучи:

— Спасибо.

— А? — отвлекается тот от перемешивания сахара и остатков кофе.

— Ты беспокоишься обо мне. И очень помог тогда. И я, — Цукишима вздыхает, — в целом все еще не против отношений, тебе не надо об этом переживать. Но я понятия не имею, что это за люди, которым такое было бы нормально и даже хорошо. И откуда они берутся.

— Конечно помог. И помогу еще, если будет надо, — серьезно отвечает Ямагучи и вдруг улыбается. — Ты опять слишком много думаешь, Цуки. Я же вот взялся откуда-то.

— Декарту бы ты не понравился, — усмехается Цукишима.

— А я не сто долларов, чтобы всем нравится, — Ямагучи залпом допивает свой сахар с кофе и довольно улыбается. — Ты, кстати, тоже.

Цукишима рассеянно кивает, устав от темы, и смотрит, как за окном кто-то плавно лавирует среди людей на электросамокате и исчезает в толпе, подрезав кого-то из и получив, судя по виду пешехода, несколько ругательств в спину.

— Бокуто уже оплатил свои штрафы за парковку?

— Акааши все уладил, судя по запискам на стене в переговорке, — задумчиво тянет Ямагучи. — Как думаешь, что за человек этот Акааши? Я с ним всего пару раз пересекался и совсем ненадолго.

— Я его видел только раз, но, наверное, удивительный, — ехидно улыбается Цукишима. — Это же не только работать с Бокуто, а еще и личные дела добровольно помогать решать. Святой, не меньше.

— Опять ты за свое! — в шутку возмущается Ямагучи. — Но тут я с тобой даже соглашусь. Так сколько раз в день тебе пишет Куроо и какие были правки?

— Опять ты за свое?

— Мне правда интересно!

— Отвечаю по порядку: не считал, один круг.

— Так вы общаетесь!

— Ямагучи.

— Ладно, ладно! — чешет затылок Ямагучи.

— Я не до конца разобрался, по какому принципу они с Яку делят обязанности. По их же словам, один продюсер, другой режиссер. Только на деле всё, кажется, сложнее. Или это просто кто кого первый сбросит в котел горящих сроков? — усмехается Цукишима. — Но с ними хорошо работать: четкое тз, если надо что поправить — пишут сразу по существу, — он делает паузу и ведет плечом. — Хотя для Куроо, похоже, границ между рабочей перепиской и обсуждением мемов вообще не существует.

— Мне кажется, четко они поделили только самое принципиальное, — Ямагучи издает смешок, вспоминая Куроо и Яку. — А остальное решают по ходу, кто лучше справится. Ну или кто свободен.

— Должна же быть хоть какая-то логика. Иначе они бы давно перестали справляться с работой, — хмурится Цукишима.

— Почему бы тебе самому не спросить? Особенно если тебе это важно для удобства работы, — говорит Ямагучи и тянется за своей курткой на соседнем стуле, вопросительно кивая в сторону двери. Цукишима пожимает плечами в ответ и надевает пальто. — Мне показалось, они спокойно относятся вообще ко всему. Тем более что Куроо, по твоему рассказу, вообще не любитель формальной вежливости.

— Ага. Как только, так сразу.

Цукишима закидывает рюкзак на плечо и ждет Ямагучи. Тот возится с шарфом и хлопает друга по руке, знаком показывая, что они могут идти и он донаматывает шарф по пути. Цукишима толкает дверь, подставляя лицо осеннему солнцу.

К концу недели неожиданно потеплело настолько, чтобы не замерзнуть в пальто с футболкой, но к вечеру по-осеннему холодный ветер всё равно неприятно дует в шею. Цукишима ежится и поднимает воротник пальто. Ямагучи смотрит недовольно, Цукишима отмахивается и они направляются вниз по улице.

— Так ты и правда спросишь, или это сарказм? — не отстает Ямагучи.

— Если будет необходимость, — неопределенно отвечает Цукишима, разглядывая один из домов. — Давай к метро через парк?

— Угу.

Они доходят до спуска к набережной, вдоль которой располагается парк. В период летних сессий здесь часто сидят студенты с билетами, а в учебное время, как сейчас, в основном ходят кучками те, кто счел какие-то пары «не очень нужными». Для других этот парк лежит на пути к метро, а кто-то приходит сюда бегать или гулять с собакой. В общем, место достаточно тихое, но оживленное: здесь нет дурацкого ощущения отрешенности от города и цивилизации, но в целом оно несет в себе ощущение тишины и размеренного течения жизни. А размеренное течение жизни несет Цукишиму к диплому.

— Ямагучи, — Цукишима отвлекается от разглядывания противоположного берега.

— М? — слегка отстраненно отзывается Ямагучи, наблюдая, как собака бегает за фрисби.

— Как твой диплом? Решил, что будет с темой?

— Цуки, я тебя умоляю, октябрь на дворе! Какая еще тема?

— А ты рисковый студент, я посмотрю.

— Это ты у нас пай-мальчик!

— Фу.

— Согласен, начинать писать диплом в середине октября это действительно фу.

— А потом ты придешь просить о помощи в апреле, а я скажу тебе, что уже всё и надо было раньше, — язвительно улыбается Цукишима.

— Ты! Невыносим, — Ямагучи картинно вздыхает, закатив глаза. Цукишима смеется.

Они и поворачивают на тропинку, ведущую к другому выходу из парка и какое-то время идут в тишине. Цукишима, задумавшись, пинает листик в не успевшую высохнуть на солнце лужу и смотрит, как он плывет на ветру. С другого конца лужи с разбегу вбегает чья-то собака, и Цукишима едва успевает отскочить в сторону, чтобы брызги не заляпали светлое пальто. Хозяйка собаки извиняется, Ямагучи извиняется, собака стоит мокрая, довольная и с фрисби во рту. Они вместе убеждают владелицу собаки, что всё в порядке, и идут дальше.

— Ты слишком хорошего обо мне мнения, Ямагучи, — продолжает Цукишима. — И у меня нет ни одной мысли.

— А в чем проблема? — Ямагучи заглядывает в лицо и смотрит, не моргая. — Ты же умный, Цуки! Возьми что-нибудь научное, и будет тебе хороший диплом с актуальностью.

— И сидеть потом на кафедре, сожалея о бесценном утраченном времени? Нет, спасибо, — фыркает Цукишима и замолкает ненадолго, задумавшись. — Я думаю, не вернуть ли наш блог? У меня есть интересная теория относительно новых задач, которые могу решать сценаристы в ближайшем будущем, и наша работа стала бы хорошим практическим основанием для такого диплома.

— Боже, ты про тот сомнительный канал времен старшей школы? — настороженно уточняет Ямагучи.

— Да. Но я не предлагаю возрождать его. Думаю, мы могли бы придумать что-то еще?

— Нечасто от тебя услышишь предложение заняться чем-то еще. Но вообще…

Ямагучи замолкает и смотрит под ноги отсутствующим взглядом, а рот расплывается в задумчивой улыбке. Через несколько шагов он стучит кулаком по ладони, будто всем своим видом крича «Эврика!», и радостно выдает:

— А может попросить помощи у Яку с Куроо?

— Да они тебе покоя не дают, я посмотрю.

— Да погоди ты бухтеть! — дергает Цукишиму за локоть Ямагучи. Тот смотрит недоуменно в ответ, но замолкает. — Ты сценарист с какой-то дикой идеей совмещения сценариев и блогов. Я оператор. Нам обоим офигеть как нужны темы для дипломов. И лучше без лишних напрягов, но с актуальностью и интересные. А у Яку с Куроо есть два реально работающих блога с реальной и уже готовой аудиторией, — Ямагучи восторженно взмахивает рукой, будто показывая размер аудиторий Кенмы и Бокуто. — Нам не придется думать о дополнительных съемках и том, чтобы быть в кадре — буквально всё, что нам надо, уже есть! Готовое! — он обгоняет Цукишиму и встает перед ним в ожидании реакции, радостно улыбаясь.

Цукишима молчит, обдумывая слова Ямагучи, и говорит, слегка нахмурившись:

— Ты думаешь, они согласятся?

— Цуки, они цитировали Темного дворецкого на первой встрече еще до подписания договора.

— И?

— Они даже выглядят как люди, которые не против попробовать какую-то дичь. А, зная тебя, у нас не дичь, а стройная концепция. Ну и я, как оператор, не подведу — ты знаешь.

— Как-то слишком хорошо всё сходится, — настороженно смотрит куда-то под ноги Цукишима.

— Цуки, иногда подвоха нет и всё действительно просто хорошо складывается.

— Напиши это на моем могильном камне, когда я умру от несчастного случая.

— Цуки! — возмущенно пыхтит Ямагучи.

— Я шучу.

Ямагучи легко толкает Цукишиму в бок, улыбаясь. Цукишима только поправляет очки и медленно качает головой. Они подходят к выходу из парка.

— Раз ты настолько уверен, — задумчиво тянет Цукишима, — я не думаю, что работа с ними будет хуже работы с кафедрой. Мне не слишком нравится ни один из вариантов, но других нет. Если тебе действительно нравится снимать для Куроо и Яку, можно попробовать.

— Мне нравится! — сияет Ямагучи. — И ты вообще видел их офис? Он такой крутой! Не понимаю, почему ты не хочешь работать там.

— Дома удобнее, — отмахивается Цукишима. — И тише.

— В студии Бокуто отличная звукоизоляция, чтоб ты знал.

— А там не только Бокуто шумный, если ты не заметил.

Они сворачивают на соседнюю улицу. Из-за поворота в конце квартала выруливает несколько машин и останавливается на светофоре, а за ними виднеется станция метро. Ямагучи смотрит на карту с транспортом в телефоне и жестом указывает в сторону остановки неподалеку.

— Сейчас мой автобус будет, так что я наземкой.

— Как знаешь. А насчет дипломов — все объяснения с тебя. Но спросить можем.

— Отлично! — широко улыбается Ямагучи. — Но с тебя тогда сказать что-то умное.

— Посмотрим, — поднимает брови Цукишима и машет рукой в сторону остановки. — Твой автобус, Ямагучи.

— Ой, тогда пока! — Ямагучи обнимает Цукишиму на прощание и бежит к остановке. — Еще спишемся, — бросает он через плечо.

Цукишима коротко машет рукой, снисходительно улыбнувшись, и направляется к метро. Он не уверен, что выйдет договориться. Но идея Ямагучи хороша, и даже он не против попробовать. Может выйти что-то стоящее, да и перспектива заниматься только тем, что касается непосредственно диплома, а не всем производственным циклом, выглядит очень привлекательно. Цукишима едва заметно улыбается под нос, надевает наушники и спускается к поездам.

Chapter Text

[11:43] Цукишима
[11:43] Посмотрел видео
[11:43] В целом все ок, но есть правки по моушену
[11:44] Привет

Цукишима подозревал, что с моушеном могут быть проблемы: в конце концов, он никогда не был специалистом в анимации. Он несколько секунд смотрит на сообщения от Куроо на заблокированном экране в ожидании продолжения. Продолжения ни в каком виде не следует, и Цукишима, нахмурившись, нажимает ногой кнопку питания на системнике и уходит на кухню за чаем. Пока вода закипает, он быстро печатает ответ с телефона.

[11:46] Привет. Можешь сразу присылать правки. У меня сегодня нет учебы — могу сегодня же закончить.

[11:47] О, круто
[11:47] И… Цукишима……. Это было что, длинное тире?

Цукишима недоверчиво смотрит в телефон.

[11:48] Что не так с моим тире?
[11:48] Я все еще жду правки.

[11:48] Оно не просто тире, а типа длинное
[11:48] Это же долго печатать, и все забивают…
[11:49] Ладно, вообще на любое тире обычно забивают.

[11:49] Это такой же знак препинания, как остальные? И он был единственно уместным?

[11:50] Да не, тире — это хорошо.
[11:50] Но в переписке встретить не ожидал. Мое увожение

Чайник закипает. Он открывает холодильник, достает молоко и зависает, печатая ответ, вслепую закрывая дверцу локтем.

[11:50] Хорошо — это когда работа закончена и можно отдохнуть.
[11:50] Куроо, правки.
[11:51] И правильно будет уважение

[11:51] Увожение. Это мем.

[11:51] Куроо
[11:51] Правки
[11:51].

Цукишима, усмехнувшись, засовывает телефон в боковой карман домашних штанов и добавляет молоко в чай. Он хватает со стула кардиган, шипит, чуть не обжегшись чашкой, перехватывает ее за ручку и уходит к себе в комнату.

[11:52] Да ща все будет, дай сформулировать.
[11:52] Или ты предпочтешь слушать мои несвязные объяснения ближайшие полчаса?

[11:52] Избавь меня от этого, прошу.

[11:52] Что и требовалось доказать
[11:52] Минуту

Цукишима зябко ежится, накидывает кардиган и смотрит с упреком в монитор. Давно пора нарастить оперативу и поставить нормальный SSD вместо жесткого, а то он не только чай себе сделать успеет, но и состариться, пока запускается одна-единственная программа, пусть и тяжелая. Он думает, что забыл убрать молоко и недовольно вздыхает, поправив съехавшие очки. Когда он возвращается, в диалоге висит два голосовых сообщения по минуте каждое. Серьезно?

Цукишима вздыхает и открывает файл проекта с недавним видео. Что-то ему подсказывает, что проще послушать пару сообщений, чем пытаться убедить Куроо прислать правки текстом.

[11:56] Понял. Сейчас сделаю и пришлю.
[11:57] Мне надо пол часа.

[12:00] Ок

Куроо, улыбаясь, потягивается за чашкой кофе и протяжно зевает. Из-за работы с Кенмой и поздних стримов режим бесповоротно сбился еще два года назад. С тех пор просыпаться где-то в районе обеда стало нормой. Он лениво тянется к звякнувшей микроволновке и достает оттуда разогретый бутерброд с сыром, чуть не упав с высокого стула в процессе.

Куроо никогда не забудет, как почти пол года назад они с Яку вынужденно все делали вдвоём, из-за чего частенько ночевали в офисе. Офис, к слову, тоже был сильно хуже. Когда оператор сломал руку, Куроо уже почти смирился и морально приготовился к повторению монтажного кошмара полугодовой давности, но все каким-то чудом разрешилось. И вот он, выспавшийся и счастливый, потягивает свой утренний (ну, а что, ещё даже не два часа дня!) кофе и неспешно жуёт бутерброды. Все же чертовски приятно, просыпаясь, среди уведомлений обнаруживать несколько сообщений о готовом монтаже ролика. И еще приятнее — когда правки, оказывается, будут уже сегодня. И главное — для этого тоже не надо делать буквально ничего. Разве что подождать полчаса, но этого как раз достаточно, чтобы позавтракать в тишине, а, главное, у себя дома, а не в офисе.

Куроо ставит посуду в раковину, быстро проверяет погоду, еще раз потягивается и уходит в комнату. Он зависает у открытого шкафа, разглядывая одежду на вешалках. Сегодня важных встреч нет, только вечерний стрим. Ну и днем можно поковырять контент-план на ноябрь в офисе. Или даже дома. Значит, полувыходной. Он вытаскивает ярко-красные треники с лампасами, черный велюровый свитер и белую рубашку из какой-то мягкой ткани. С пальто и ботинками будет самое то: уже фэшн, но ещё не катастрофа. Куроо удовлетворенно кивает и возвращается на кухню на звук уведомления телефона, натягивая по пути свитер. Он открывает сообщения. Цукишима.

[12:36] Готово
[12:36] /ссылка/

Так и оставив не до конца надетый свитер болтаться на шее, он садится на стул и открывает видео по ссылке. Ролик выглядит лучше, именно к монтажу вопросов нет вообще — Яку может выкусить со своим отношениям к самоучкам. Моушен графика все еще не такая, как надо, но давайте будем честны — моушен в принципе та еще капризная фигня. Но, какая жалость, без этой фигни никак. Куроо медленно вздыхает: придется объяснять. Интересно, на каком по счету голосовом Цукишима пошлет его нахуй?

[12:43] О, уже лучше. Монтаж хорош, но есть проблемы с моушеном. Надо поправить пару вещей
[12:43] Сейчас запишу голосовое

Текстом вышло бы почти страницы на две с примерами. Куроо мысленно просит прощения у прошлого себя, недовольно бухтящего на всех, кто не может писать важные вещи текстом, еще немного — у Цукишимы, нехотя признает, что Яку в чем-то был прав, подключает наушники и включает запись сообщения.

Пока Куроо говорит, он успевает помыть посуду, пройти пару кругов по кухне, налить себе еще кофе, достать из рюкзака ноутбук и распутать все провода к нему. Не то чтобы было много что править, но в моушене нельзя просто так взять и сказать «растяни титры еще на пару секунд и сделай сам блок текста шире, а выравнивание по правому убери». Куроо отправляет сообщение и почти сразу получает ответ.

[12:49] Шесть минут.
[12:49] Серьезно?

[12:50] Да?

«Пизда», — думает Цукишима и включает голосовое. Пока он слушает, от Куроо приходит еще несколько сообщений.

[12:50] Я думал, там две от силы
[12:50] С моушеном всегда так. На самом деле это сильно проще обсуждать при встрече и править по ходу дела
[12:51] Если что, по монтажу вообще претензий нет. Твоя работа очень хороша.
[12:51] Но моушен…
[12:51] Бессердечная ты сука
[12:52] Бля, не ты
[12:52] Моушен

[12:52] Шесть минут, Куроо.
[12:52] Я еще слушаю.

[12:52] Да слушай, слушай.

Цукишима трет переносицу и пытается запомнить все нюансы. Получается плохо. Еще и голос в сообщении какой-то странный. Куроо что, только недавно проснулся?

[12:56] Ты можешь в следующий раз писать текстом?

[12:56] Не очень
[12:56] Сам же слышишь, там реально много объяснять.
[12:56] Не то чтобы мне голосовухи прямо нравились, но так и правда проще всего
[12:56] Не представляешь, сколько мы с Яку спорили об этом

[12:56] Это почти невозможно — запомнить все, что ты там наговорил и сразу исправить.

[12:57] Как вариант, ты можешь приехать в офис
[12:57]

[12:57] Не могу.
[12:57] Это буквально мой единственный выходной за всю неделю

[12:57] Ты не представляешь, как я на самом деле рад это слышать
[12:57] /фото/

[12:58]?

[12:58] У меня почти выходной. Я весь день дома, и только стрим Кенмы вечером.
[12:58] Прикинь, пришлось бы строить из себя важного начальника и тащиться в офис
[12:58] Фу

Цукишима вопросительно хмурится, глядя в экран. Куроо, кажется, и правда недавно проснулся: оказывается, его волосы умеют торчать во все стороны еще больше. Не то чтобы это о чем-то говорило однозначно, но вместе с голосом, тише обычного, зевками раз в сорок секунд (нет, Цукишима не считал, просто это очень отвлекает) и чашкой кофе в руке выводы напрашиваются сами собой. Впрочем, извиняться за ранние сообщения уже поздно. Да и откуда ему знать, что двенадцать дня — это еще утро? Он допивает давно остывший чай, морщится, натягивая рукава кардигана почти до самых костяшек, и пишет ответ.

[12:59] Согласен.
[12:59] Главное — не строить из себя невесть что.

[12:59] ахахпхапхрхпх
[12:59] Конечно, я же не строитель

[12:59] Странно
[12:59] Потому что ты точно строишь из себя невесть что

[13:01] Наглеешь, Цукишима

Цукишима бросает взгляд заблокированный экран с уведомлением о новом сообщении и замирает. «Дошутился,» — проносится в голове. «Это конец,» — проносится следом. Ощущение, как будто пол вот-вот куда-то уедет, а все вокруг замедляется и становится очень далеким — как если бы космический корабль перешёл на варп-скорость, когда даже далекие звёзды из точек света превращаются в длинные полосы.

Происходящее кажется пустяком и чем-то очень важным одновременно. Цукишима в растерянности смотрит в экран, не решаясь открыть сообщение. Цукишима думает, как было бы лучше ответить и извиниться, но мысли путаются. Цукишима не уверен, сколько уже он так сидит и сверлит взглядом телефон на подставке с зарядкой. Он просто сидит и смотрит невидящим взглядом на новые уведомления.

[13:01] Скажи об этом Яку

Ну вот и все. А Цукишима только решил, что можно не париться. Все же шутки над сомнительным, но вроде как начальством — не лучшая стратегия. Даже если это начальство в лице Куроо, которое само не против пошутить и даже за. Даже если отношения в их компании больше похожи на коллаб, чем на начальник — подчиненный. Горизонтальные, как сейчас модно говорить. Он тихо усмехается себе под нос. Были у него другого рода горизонтальные отношения. Менее формальные. С Терушимой. Цукишима ещё раз усмехается. Там тоже сомнительные шутки и сарказм пришлись не к месту.

Не сказать, что это совсем отбило желание вести себя так, но после такого невольно начинаешь быть более осторожным. Цукишима, думал, насколько это могло его травмировать его, но куда больше это похоже на неприятный опыт, подтвердивший его догадки: иногда он и правда может перегнуть. Вот и тут он по своим же меркам вполне себе перегнул. Сто процентов перегнул. Сто двадцать.

[13:03] Цукишима?
[13:03] Эм
[13:03] блин
[13:03] Ты это……
[13:03] СПОКОЙНО, Я ПОШУТИЛ
[13:03] Но Яку все равно скажи, он оценит юмор
[13:03] И прости, что напугал.
[13:03] Я правда не хотел

Цукишима хмурится в экран, не уверенный, какова вероятность, что ему сейчас просто показалось. Он пошутил? Перечитывает. Зависает. Кто вообще так шутить будет? Отвратительно. Включает погасший экран телефона и читает превью сообщений еще раз. Он действительно пошутил. Ужасно. Цукишима с облегчением выдыхает. Все-таки просто пошутил.

Он так и сидит, глядя на заблокированный экран. Из раздумий его выдергивает еще пара сообщений от Куроо, одно за другим.

[13:03] И еще я придумал!
[13:03] Может видеозвонок?

Цукишима глубоко вздыхает, окончательно возвращаясь в здесь, в сейчас и в свое обычное состояние. Он снова тихо усмехается сам себе: тут даже «пронесло» не скажешь — в этом случае никакой опасности не было, чтобы было, чему миновать. Но Цукишима умный, Цукишима много думает и Цукишима виртуозно все придумал. Браво, Кей.

Цукишима, наконец, собирается с мыслями и отвечает Куроо, пока тот окончательно не завалил его сообщениями, или, не дай бог, сатана и все языческие идолы, голосовыми на шесть минут.

[13:04] Зачем тебе мое лицо?

[13:03] Соскучился, конечно же

[13:03].

[13:03] Мы не виделись аж со среды!

Кажется, заявления, помеченные в голове Цукишимы как «непозволительные», здесь не представляют угрозы.

[13:03] Сегодня воскресенье.

[13:04] Ну так я о чем! Целых четыре дня!

Возможно, стоит попробовать.

[13:04] А вообще я имел в виду звонок с демонстрацией экрана.
[13:04] Мне надо поделать ноябрьский контент-план, а тебе — внести правки.
[13:04] Если мы созвонимся, я смогу иногда поглядывать, что выходит. И, если что, сразу будем менять.
[13:05] Мне не придется писать текстом, а тебе — слушать мои голосовые. Все в выигрыше!
[13:05] Ну же, соглашайся

Возможно, для этой компании его юмор не такой уж и «слишком».

[13:05] Что-ж. Это лучше, чем голосовые по шесть минут.

[13:05] Заебись
[13:05] Сейчас удобно?

[13:06] Вполне.

[13:06] Ок, тогда добавляй меня и сразу звони, как сможешь. Я уже у ноута.
[13:06] kakuzuismysugardaddy

Возможно, ему и правда стоит попробовать думать о своих словах чуть меньше.

[13:06] user8059
[13:06] Пять минут

[13:06] user8059?
[13:06] Серьезно?

[13:08] И это мне говорит человек с ником «Какузу мой шуга дэдди»?
[13:08] Серьезно?

На мониторе всплывает окно звонка. Цукишима надевает наушники и нажимает на кнопку ответа.

Возможно, Ямагучи был прав.

На экране появляется довольное лицо Куроо. Цукишиме требуется несколько секунд, чтобы привыкнуть видеть чужое лицо так близко. А Куроо, кажется, вообще ничего не заметил. Только широко улыбнулся и (тщетно) пригладил торчащие во все стороны волосы рукой.

— Серьезно. Лучше смотреть аниме, чем быть нудным критиком, — говорит уже нормальный голос Куроо с невероятным пафосом и настолько серьезно и убедительно, насколько, кажется, он вообще умеет. — Привет.

— А кто сказал, что я не смотрю аниме? — будничным тоном уточняет Цукишима, закрывая все окна, кроме рабочего.

— Какой банкай был у Бьякуи? — все так же серьезно спрашивает Куроо.

— Что, прости?

— Банкай у Бьякуи, говорю, какой? — Цукишима слышит ухмылку в голосе Куроо, пока доделывает всякие мелочи в видео.

— Ты… — Цукишима вздыхает. — Ладно. Сенбонзакура Кагейоши.

— Ладно. Я почти тебе верю, — тянет Куроо. — Клод или Себастьян? — продолжает он, посмеиваясь.

Цукишима ехидно усмехается. Конечно Себастьян.

— Клод, конечно же, — говорит Цукишима настолько безразличным голосом, насколько это вообще возможно, когда твой начальник устраивает тебе блиц-опрос по классике аниме вместо нормального брифинга по работе.

— Почему я все еще с тобой разговариваю, напомни? — елейным голосом интересуется Куроо.

Цукишима издает беззвучный смешок и с удивлением отмечает, что, кажется, сейчас ему скорее весело, чем напряжно общаться в таком ключе.

— Тебе надо, чтобы я сделал монтаж? — невозмутимо отвечает Цукишима. — Вопрос риторический.

— Урыл, — констатирует Куроо. — И я знаю, что Себастьян.

— Клод.

— Себастьян.

— И долго мы еще так будем? Клод.

Даже больше: ему, кажется, хочется отвечать Куроо. То есть не свести разговор на нет, а, типа, искусно парировать. В конце концов, Куроо сам так шутит. Значит, и Цукишима всегда может отшутиться в случае чего, так?

— Хаширама или Мадара? — не унимается Куроо. — Себастьян.

— Сложный вопрос. Себастьян.

— Что?

— Что? — с видом самого искреннего недоумения слегка поднимает брови Цукишима.

— Ты сказал Себастьян, я все слышал!

— Следующий вопрос.

— Итальянская мафия, мнение?

— А эта мафия предпочитает ананасы, или хамон? В пицце, конечно же. — как ни в чем ни бывало уточняет Цукишима.

— Обе, — довольно смеётся Куроо. — Погоди-ка… — он резко замолкает, задумавшись. — Ананасы. Ты точно в школе смотрел Реборн. И твой юзернейм user8059. И это сто пудов не рандомный номер. — Куроо снова молчит, напряженно вспоминая. — Ямамото и Гокудера! — то ли спрашивает, то ли утверждает он со смесью радости и недоверчивого удивления и заходится добродушным смехом.

«Какая проницательность, » — саркастически улыбается Цукишима себе под нос. — Браво, Кей. Не менять юзернейм со средней школы — это, конечно, удобно. Только вот в средней школе, возможно, стоило думать чуть больше, прежде чем делать юзернейм из цифр-обозначений своих любимых персонажей. Вот прямо самую малость больше думать. Вот прямо чуть-чуть.

Цукишима злится? Не похоже. Если честно, он вообще не понимает, как на это реагировать. С другой стороны, уж точно не человеку с юзернеймом «Какузу мой шуга дэдди» его упрекать.

— Бля, Цукишима, — сквозь смех говорит Куроо. — Ты там это, — он снова прерывается. — Если что, не принимай на свой счет, — пытается отдышаться он. — В конце концов, Какузу мой шуга дэдди, — снова ржет Куроо, буквально озвучивая мысли Цукишимы.

Что-ж.

— Избавь меня от подробностей своей личной жизни, прошу, — говорит Цукишима, не удержавшись и фыркнув в конце.

— Я не договорил, — начинает страшным голосом Куроо, но снова начинает смеяться. — Так вот, шуга дэдди — очень недооцененный концепт… — он снова прерывается, пытаясь отдышаться от хохота. Получается плохо. Куроо машет рукой и продолжает смеяться. — А, забей, — еле выдавливает из себя он, снова заходясь смехом.

— С удовольствием, — снисходительно говорит Цукишима и правда с каким-то удовольствием. — Если собеседование закончено, может, начнем работать?

Куроо делает несколько шумных глубоких вдохов и успокаивается.

— Я просто рад, что ты оказался таким, ну… типа, нормальным, — зачем-то поясняет Куроо. — А то знаешь, когда ты только пришел, я правда почти поверил, что ты только прикидываешься, что не критик.

— Да сдались тебе эти критики, — тоном «ты втираешь мне какую-то дичь» отвечает Цукишима.

— И правда, зачем мне критики, когда у меня есть ты, — отвечает Куроо и подмигивает прямо в камеру.

— И от этого меня избавь, — ровным голосом отвечает Цукишима и с удивлением замечает, что с Куроо, кажется, и правда так говорить совершенно нормально. И, кажется, даже весело?

— Фу, как жестоко.

— Лучше бы сказал, что там с видео.

— Конечно. Расшарь экран? — неожиданно серьезнеет Куроо и шуршит микрофоном, поправляя наушники.

— Уже.

— Вижу. Вруби ролик еще раз. Я скажу, когда остановить.

Цукишима воспроизводит видео прямо из файла проекта в окне программы. Когда на экране по очереди появляются подписи к разным частям тренажера, о работе с которым рассказывает Бокуто, Куроо оживленно машет руками из миниатюры видео в верхнем углу и просит поставить на паузу. Он говорит сделать шрифт чуть больше и сместить надписи в сторону и в красках описывает, как поправить сам эффект появления. Куроо вообще много говорит, но, к удивлению Цукишимы, больше по делу. Убедившись, что Цукишима его понял, он замолкает вовсе и его присутствие выдает только стук клавиатуры, едва улавливаемый микрофоном, и редкое пыхтение, когда, судя по редкому звуку клавиш, он долго не может что-то написать.

Они сидят так примерно час, изредка перебрасываясь фразами. Править графику по ходу оказалось удобно — не приходится тратить кучу времени на рендер, обратную связь и правки по новому кругу. Несколько раз Цукишима едва сдерживается, чтобы не прокомментировать заминки Куроо с контент-планом, или что он там сейчас, как он сказал, ковыряет. Вот уж что точно было бы невежливо. Кроме того, Куроо так сосредоточенно бубнит себе под нос, что отвлекать его себе дороже. В конце концов, он великодушно перестал нести дичь и паясничать, когда Цукишима начал работать. И даже ни разу не отвлекал его по пустякам.

— Цукишима, прием, — раздается в колонках вкрадчивый голос.

— Я тут.

— Вот тот фрейм, который ты сейчас двигаешь. Попробуй отзеркалить его анимацию, — сосредоточенно продолжает Куроо. — Не-не, ты тогда хорошо подвинул. Оставь. Просто сделай еще анимацию, — он замолкает и ждет. — О, неплохо. И попробуй еще зациклить. Вот так, да.

Цукишима нажимает несколько горячих клавиш, воспроизводит отрывок еще раз и хмурится. Не нравится.

— Что-то не так, — говорит он. — Не то.

— Думаешь?

— Думаю.

— Идеи? Мысли, предложения? — спокойно спрашивает Куроо. На заднем фоне шумит чайник.

Цукишима молчит, пересматривает видео снова и издает тихий смешок.

— Ну что там, мне интересно! — тут же реагирует Куроо. — Говори, ну!

— Естественная небрежность, — выдыхает Цукишима с ухмылкой.

Куроо хрипло смеется. И правда, как они могли забыть, что это ролик Бокуто. С приходом Цукишимы монтаж ожидаемо изменился в целом — в рамках концепции и требований, конечно. Вообще неопытный глаз может ничего и не заметит, но поработав два с лишним года с разными людьми, невольно начинаешь замечать детали и видеть разницу. Что неожиданно — так это что с приходом Цукишимы в монтаже появилась новая цельная идея. Пресловутая естественная небрежность и правда очень к лицу Бокуто и хорошо оттеняет его стиль работы на камеру. А еще это очень иронично. Интересно, кстати, Бокуто заметил? Надо будет потом спросить.

— И правда, как мы могли забыть, — отвечает Куроо. — Ты пока добавляй, а я отойду на пару минут. Я тебе доверяю.

Цукишима кивает, и Куроо отходит от ноутбука, выключив микрофон. Цукишима еще раз пересматривает все видео на ускоренном воспроизведении и ставит маркеры в местах, где можно добавить немного хаоса и рассинхронизировать идеально подогнанный под музыку видеоряд или титры.

Когда Куроо возвращается, Цукишима уже снова смотрит видео с новыми правками и по второму отмечает места, где стоит внести последние штрихи. Микрофон шуршит, и вместо нормального голоса Куроо Цукишима слышит заговорщический шопот:

— Суету навести охота.

Цукишима не может удержаться от тихого смешка, но стоически молчит и заканчивает работу. Куроо мельтешит в миниатюре видео в углу экрана и, довольный реакцией на свою невероятно остроумную шутку, оживленно продолжает:

— Ну, как там? Покажи, мне же интересно!

Цукишима бросает взгляд в веб-камеру поверх очков и возвращается к работе.

— Минуту, почти закончил, — говорит он и делает глоток чая. — Черт.

— А? Что такое? — Куроо звучит почти взволнованно.

— Ничего, все в порядке.

— Эй, я слышал, как ты сказал «черт»! Ты не так часто ругаешься.

Цукишима вздыхает, поднимает голову от нижней части экрана с таймкодами и смотрит в объектив с непроницаемым лицом.

— Я могу как-то помочь? — елейным голосом интересуется Куроо, подперев голову рукой и улыбаясь с видом самого доброго человека на Земле (нет).

— Только если сделаешь так, что у меня в чашке окажется горячий листовой чай, — говорит Цукишима, слегка приподнимая брови для убедительности. И дураку ясно, что ни Куроо, ни кто-то еще это устроить не сможет. Они тут не в фентези рпг с элементами магии.

Куроо-который-это-устроить-не-сможет играет бровями:

— О, это приглашение?

— Что? — хмурится Цукишима.

— На чай, — смотрит Куроо исподлобья прямо в глаза.

— Какой чай… — Цукишима хмурится еще сильнее, а потом понимает и закатывает глаза. — Боже, нет.

— В этой конторе мы славим Сатану. Ты не знал? — ржет Куроо. — Тут боженька тебе не поможет. Зато я могу, — Куроо играет бровями. — Так что, мне приехать с пачкой какого-нибудь Да Хун Пао в гости, чтобы ты показал мне видео? — снова смеется он.

А Куроо, кажется, шарит. Но Да Хун Пао и так ждет Цукишиму в заварочном чайнике на кухне, как и горячая вода в термопоте — надо только дойти.

— Избавь меня от этого, прошу.

— Жестоко, — драматически вздыхает Куроо.

— Но ты можешь нанять мне прислугу, если тебя так беспокоит благополучие подчиненных, — усмехается Цукишима, пока проект видео сохраняется.

— Горничную? — оживляется Куроо.

— Умри, — фыркает Цукишима.

— Дворецкого?

— Уже лучше.

— Демона?

— Конечно.

— Я знал, что мы сработаемся.

Цукишима все еще не совсем уверен, что так делать стоит, но средний палец сам тянется к переносице, чтобы поправить очки. Он ловит себя на этом посередине движения, поэтому получается так, что он замирает с таким жестом на долю секунды прямо перед камерой, бросает взгляд на палец, смотрит снова в камеру, и как ни в чем ни бывало упирается пальцем в очки и возвращает их на переносицу.

Куроо молча следит за ним, а потом тихо смеется и опирается головой на другую руку.

— Там видео сохранилось. Врубай уже, — легко кивает головой он.

Цукишима выключает звук своего микрофона и камеру, чтобы ничего не фонило, и на автомате запускает предпросмотр в полноэкранном режиме, пока размышляет, Куроо принял это за случайность, или подумал, что Цукишима настолько хорош в сарказме, что может себе позволить показывать фак начальству во время работы на протяжении почти секунды с таким невозмутимым видом.

На середине видео Цукишима замечает, что пальцы руки, на которую опирается головой Куроо, подогнуты к щеке все, кроме одного. Цукишима проверяет еще раз, даже пересчитывает: два слева и один справа плюс большой — подогнуты все, кроме среднего. Это настолько глупо и тупо, что Цукишима не верит, что это вообще может быть правдой. Но он сам только что пересчитал пальцы. Дважды. И в миниатюре видеозвонка в углу экрана совершенно точно сидит Куроо и как бы невзначай показывает фак. Человеку двадцать пять, он продюсер и делает продакшен для серьезных и далеко не последних людей в видеоконтенте. И с таким огромным удовольствием ведет себя как тринадцатилетний ребенок, будто именно от этого зависит успех его работы.

Вся ситуация вдруг начинает казаться Цукишиме ужасно, прямо до смешного, нелепой. Его переживания, тревога насчет выражений, скованность, необходимость следить за этим — все это, как по щелчку пальцев, начинает выглядеть очень надуманным. Усложненным, запутанным и потому совершенно не нужным. Был ли в конторе хоть один человек, кроме него самого, кто реально обращал бы на это внимание и относился к этому настолько серьезно? Вряд ли. Цукишима смеется еще громче. Вроде местные клоуны тут Бокуто с Куроо, но прямо сейчас главным клоуном чувствует себя Цукишима. Где-то на краю сознания проскальзывает мысль, как хорошо, что микрофон на мьюте.

Наверняка со стороны он сейчас похож на того самого одноклассника, который ржет на весь класс, когда учитель по математике рассказывает про многочлены: очень тупым, но совершенно неспособным перестать смеяться над своей же еще более тупой шуткой.

Цукишима неожиданно чувствует облегчение, когда понимает, что Куроо за человек, и накопленное напряжение с новой волной смеха рвется наружу. На кого бы сам Цукишима сейчас ни был похож, он почти уверен, что на самом деле это Куроо в школе был тем самым сверстником, раз с таким неподдельным удовольствием поддерживает любые (ужасные) шутки про средние пальцы. Цукишима окончательно расслабляется, не в силах больше держать в себе, осознавать и контролировать столько разных эмоций, мысленно посылает все к черту, снимает очки, закрывая лицо руками и просто позволяет себе уже не смеяться, а хохотать, потому что больше ничего с этим поделать не может.

Через несколько минут он с трудом восстанавливает дыхание. Голова кружится от переизбытка кислорода, но мысли неожиданно проясняются. Цукишима думает, что на самом деле все всегда было очень просто: кое кто слишком напрягается, хотя первой встречи в офисе ни разу не сделал ничего плохого. Строго говоря, он никогда не делал ничего плохого. Зато всегда очень напрягался, стоило кому-то его не так понять. А люди, встретив сложное лицо, не рисковали переспрашивать. Кстати, Ямагучи когда-то давно и правда рискнул.

Что-ж.

Наверное, такой-то компании и правда можно попробовать не слишком думать о словах и кого что там может задеть. В конце концов, тот самый одноклассник тоже был рад, стоило кому-то подкинуть материал для приколов, а потом с ним вместе хихикал почти весь класс и все было в порядке. Этот Куроо вообще без тормозов, да? И остальные тоже, судя по их общению, не отстают. Следуя аналогии, конечно, дергать за косички и специально бесить Цукишима никого не собирается, но быть обычным нормальным циничным саркастичным собой попробовать можно.

А с косичками даже если бы захотелось, не вышло бы: вы вообще волосы Куроо видели? Ну какие косички?

Цукишима окончательно успокаивается, вытирает проступившие от смеха слезы и надевает очки обратно. Шутки шутками, факи факами, но это больше похоже на какое-то совсем ненормальное перенапряжение и истерику. И он совершенно точно не хочет, чтобы в таком состоянии его видели другие. Он быстро бросает взгляд на монитор — до конца ролика еще есть секунд тридцать. Цукишима проводит рукой по растрепанным волосам, приглаживая, делает глоток совсем холодного чая, морщится и включает обратно камеру. Ролик заканчивается.

— А мне нравится! — весело заявляет Куроо с экрана. — Оставляем, ставь на рендер.

— Рад слышать, — Цукишима сочетанием горячих клавиш вызывает окно экспорта и с облегчением нажимает «сохранить».

— Чего? — машет рукой в камеру Куроо. — Цукишима, у тебя микрофон выключен! И демонстрация экрана больше не нужна. — Куроо смотрит в камеру, пытаясь понять, слышат ли его на другом конце. — Если, конечно, не хочешь показать мне свою заставку рабочего стола, — ржет он и снова машет в камеру рукой.

Цукишима мешкает, переключаясь между программой и видеозвонком, а потом двумя быстрыми щелчками мыши выключает демонстрацию и включает микрофон.

— Не заметил. И у меня стандартная от виндоус, если тебе интересно.

— Скучно.

— Но и строитель тут не я.

— Урыл.

Цукишима улыбается уголком губ, вспоминая произошедшее за последние двадцать минут, и снова переключается на окно программы для монтажа. Куроо возится на другом конце, а потом вдруг резко наклоняется к экрану, напряженно всматриваясь.

— Цукишима, — зовет он.

— М?

— Ты чего такой красный?

— Я не красный.

— Тогда помидоры зеленые.

— А трава синяя, и мы на планете класса М в далекой галактике, куда не ступала нога человека. Конечно.

Окно видеозвонка резко открывается поверх наполовину сведенного видео и всплывает запоздалое уведомление «пользователь kakuzuismysugardaddy начал демонстрацию экрана».

— Если это не твое красное лицо на весь экран моего ноута, то я дальтоник, — беззлобно смеется Куроо. — Ты в порядке? Как себя чувствуешь?

Цукишима немигающим взглядом смотрит на свое же лицо и понимает, что он действительно красный. Как помидоры. С планеты Земля, а не из далекой галактики. «Черт,» — думает Цукишима и прячет лицо в ладонях, подлезая пальцами под очки.

— Цукишима, — тянет Куроо серьезнее. — Что бы там ни было, просто кивни, если ничего страшного.

Цукишима медлит и кивает, не убирая рук. Только раздвигает немного пальцы, чтобы посмотреть, что происходит.

— Ну ладно, — выдыхает Куроо с облегчением. — Я не настаиваю, но могу послушать, если тебе надо. Или если могу чем-то помочь?

«Просто отруби чертов видеозвонок,» — думает Цукишима, наклоняясь макушкой еще ближе к камере. И молчит, качая головой.

— Ну ладно. Тогда я тут пока это, — заминается Куроо. — Контент-план поделаю. Не отключаюсь.

«Да блять,» — в сердцах ругается Цукишима. И молчит. Смотрит одним глазом на экран. Кажется, Куроо за чем-то отошел. Цукишима выпрямляется, находит какую-то бумажку на столе и быстро машет ей, как веером.

Вот бы мне такую кожу, говорили они. Бледная кожа красивая, говорили они. А вот попробовали бы объяснить своему начальнику, какого черта они сидят красные, как помидор с планеты Земля, хотя ничего особого не случилось. Ну, разве что пара минут истерического хохота. Или — к черту начальников — просто посмеяться чуть дольше обычного. Или хоть немного смутиться и почувствовать себя неловко. Кто вообще придумал, что степень покраснения пропорциональна степени переживания? Вообще не круто. И не мило. Нет. Ни разу. Только попробуйте.

Он чувствует, как кровь постепенно отливает от щек и шеи, и на камере лицо уже выглядит только слегка красноватым. Подумаешь. Может, просто баланс белого сбился.

Цукишима замечает, что демонстрация экрана Куроо давно замерла и показывает документ с контент-планом, а не видеозвонок, и выдыхает с облегчением. От нечего делать Цукишима начинает читать таблицу. Когда Куроо возвращается, лицо уже окончательно принимает свой обычный цвет.

— Ну, как ты? — снова спрашивает Куроо. Вот почему он не может просто забыть и сделать вид, что ничего не случилось? — Может, водички?

— В порядке, — сухо отвечает Цукишима, не отрываясь от демонстрации экрана.

— Не пойми неправильно, просто я закончил смотреть видео, а тут ты сидишь весь такой, — Куроо описывает в воздухе круг рукой. — Красный! Я мало видел, чтобы так краснели. Вот и подумал, может случилось чего.

— Все нормально, — более мягко повторяет Цукишима. — Правда. Просто такая кожа.

— Ну смотри, — озадаченно тянет Куроо. — Я точно ничего не сделал не так?

— Куроо, — Цукишима отрывается от контент-плана и смотрит в камеру. — Все хорошо. Ты тут не причем, — улыбается он.

Ну да, почти не причем. Всего-то сначала напугал до полусмерти и стал причиной вьетнамских флэшбэков, а потом незаметно показал фак, с самым невозмутимым в мире лицом просидел так все видео, чем окончательно, сам того не заметив, дал понять Цукишиме, что тот вообще нормальный, и спровоцировал осознание собственной нелепости, доведя до истерического хохота. «Всего-то, » — усмехается Цукишима. Это Кей сейчас что, благодарен? Куроо?

— О. Ну ладно, — задумчиво говорит Куроо. — Но если я чем-то могу помочь — обращайся, — улыбается он.

Верит, как мило.

Или сделал вид? Вот черт их поймешь.

Цукишима раздражается. Неопределенность ему не то чтобы критична, но после пары веселых историй хотелось бы знать отношение людей после такого, кхм, представления, точнее. Ну, была ни была. В конце концов, он на этой работе всего на два месяца. Удаленно.

— Куроо, это действительно просто кожа. Я смеялся.

— А, — Куроо сворачивает контент-план и смотрит на Цукишиму на большом экране. — Так сразу бы и сказал, — облегченно смеется он. — С кем ни бывает.

И правда, Куроо, тебе ли не знать, как сильно можно ржать из-за какой-то херни.

— Именно, с кем ни бывает. У тебя-то точно иммунитет к краснению, — ехидно усмехается Цукишима.

— А как ты думаешь, для чего все затевалось, — зеркалит усмешку Цукишимы Куроо. — Я вообще сама продуманность.

— Ну-ну, — саркастично поднимает бровь Цукишима. — Я тебе верю, продолжай.

Куроо смотрит в камеру с видом «все я понял, но вот возьму и продолжу» и действительно продолжает:

— Если бы не моя предусмотрительность, я бы сейчас растерялся. Но вместо этого у меня есть, что тебе показать, — Куроо опускает взгляд вниз и через секунду поднимает две сцепленные ладони к самой камере и с невероятно самодовольным видом выглядывает из-за них, чтобы убедиться, что руки хорошо видно. — Тройной фак! *

Цукишима смотрит в экран, но в итоге опускает взгляд вниз и тихо смеется.

— Ну что ты там угораешь? Я тут тебе, между прочим, невероятное изобретение человечества показываю, — наигранно вздыхает Куроо.

— Технически, — Цукишима поднимает глаза и смотрит исподлобья, медленно выпрямляясь. — Это не тройной фак, а двойной и один левый палец.

— Но у меня это правый безымянный!

Цукишима тяжело вздыхает и смотрит в камеру с немым упреком.

— Да-да, я невыносим, знаю, — смеется Куроо. — Но тебе это нравится, — и подмигивает.

— Ошибаешься, — закатывает глаза Цукишима. — Ты просто невыносим.

— Ладно, оставим вторую часть за скобками, как скажешь, — миролюбиво соглашается Куроо.

— Я отключаюсь, — едко ухмыляется Цукишима.

— Вот теперь верю, что ты в порядке, — машет Куроо рукой. — Я рад. И до завтра, — широко улыбается он.

— Вообще-то завтра работы нет, — скептично улыбается Цукишима и с каменным лицом отключает звонок.

Chapter Text

Какая-то блестящая фигня на улице отражает солнечный свет точно в правый глаз Куроо. Ладно просто отражает — свет то появляется, то исчезает, будто дети решили поиграть с солнечными зайчиками. Только непонятно, с какой такой хуйней развлекаются эти посланцы хаоса, раз блики достают аж до двадцать пятого этажа.

Куроо нехотя потягивается, морщась от противных бликов, нашаривает где-то слева на полу одеяло и закапывается в него головой по самые плечи. Он лежит так минуты две, но понимает, что не уснет снова, пока не узнает, что блестит ему в глаза и какого черта оно вообще посмело блестеть до того, как он проснулся. Куроо решительно откидывает одеяло в сторону и вскакивает с кровати, поправляя перекосившуюся пижамную футболку с черепашками ниндзя и надписью про жареные гвозди.

Хуйней оказывается мойщик окон с блестящим скребком. Точно, третий понедельник четного месяца. С двенадцати дня в их доме моют окна. Куроо сонно чешет голову, превращая обычное гнездо на голове в эпическое и не придумывает ничего лучше, чем помахать чуваку за окном. Тот салютует скребком и продолжает работу. Подумаешь, мужик в трусах и футболке с эпическим гнездом на голове машет рукой — и не такое эти ребята на работе видали.

Куроо думает, что уже вряд ли поспит, а потом смотрит на телефон и окончательно в этом убеждается. Двенадцать двадцать, три новых сообщения и один пропущенный от Яку. Куроо бросает телефон обратно на кровать и бредет к шкафу, по пути разминая лицо руками в попытке проснуться окончательно. Яркого этим утром было достаточно, так что он выковыривает из стопки черную футболку с концерта Tool, куда ему посчастливилось попасть во время каникул на предпоследнем курсе. Куроо накидывает сверху черный кардиган и думает, что у мойщика окон выдалось веселое начало дня, когда путается в черных джинсах и чуть не падает. Он показывает чуваку в окне большой палец, смеется, закрыв лицо рукой, еще раз ерошит волосы, а потом быстро накидывает на кровать покрывало, чуть не теряет телефон в складках одеяла, находит его, салютует мойщику свободной рукой и уходит на кухню.

Двенадцать тридцать, четыре новых сообщения и два пропущенных от Яку. Пока заваривается кофе, Куроо узнает, что тот решил сделать ему невероятное одолжение и снизойти до того, чтобы сгонять вместе за цукишимским компом (Яку, просто признайся, что бизнес-шопинг — это весело). И еще что у одних клиентов в огне уже не только дедлайн, но и задница коммерческого директора, поэтому в среду они снимают в офисе рекламу для Кенмы, там же монтируют и сразу показывают ее на вечернем стриме. Заказчики охуели? Возможно. Платят двойную ставку за срочность? Однозначно. Тысяча баксов лишней не бывает? Разумеется.

Куроо ехидно улыбается в экран и пишет заказчикам чуть больше, чем просто вежливый, но недостаточно, чтоб можно было назвать это издевательством, ответ, и, довольный собой, запихивает хлеб в тостер и открывает соседний диалог.

Как мило, в пять вечера Яку обещает прийти по его душу, и не куда-нибудь, а прямо домой, откуда они едут забирать уже собранный комп и ставить его в офис. Куроо для приличия возмущается, что Яку его даже не спросил, на что получает ожидаемое «а меньше спать надо, придурок», шлет видеосообщение с воздушным поцелуем в ответ и, наконец, идет нормально завтракать.

Куроо косится на ноутбук, пока жует тост, и с досадой думает, что контент-план сам себя не закончит. Но его вообще никто не закончит, пока не решится вопрос с новым форматом. То, что делает Бокуто — круто, но очень приелось и чувствуется общая усталость команды от того, как они работают и что делают сейчас. В конце концов, они сильно выросли за год и новые масштабы с новой аудиторией требуют перемен. Конечно, Цукишима и Ямагучи привнесли что-то свежее, но вопрос стоит шире, чем просто техническая часть и средства выразительности: нужны перемены в концепции. За два года с момента написания последней рынок сильно изменился, и Куроо вообще удивлен, что нынешняя идея так долго прожила. Время пока еще терпит, но менять что-то надо, пока это просто усталость от старого, а не потеря интереса в принципе.

Куроо доедает омлет, долистывает ленту твиттера, решительно ставит посуду в раковину, двигает поближе злополучный ноутбук с недоделанным контент-планом и открывает переписку с Бокуто. Правило, которое уже не раз и не два спасало проекты: если в душе не ебешь, что делать, надо подумать вместе. В переводе на человеческий это значит пойти и замучить вопросами всех сразу. Или по очереди.

[13:22] Бокуто
[13:22] Бокуто
[13:26] Бокуто
[13:26] Бокуто
[13:26] Бокуто
[13:26] БОКУТО
[13:29] БОКУТО БРО ТЫ ГДЕ
[13:29] БО
[13:29] КОТИК
[13:29] КОТИК ВЕРНИСЬ

[13:31] БЛЯ
[13:31] ТЕЦУ БРАТАН
[13:31] ПРОСТИ
[13:31] Я БЫЛ ЗАНЯТ
[13:31] У тренажера отвалилась какая то хуйня и я пытался его починить
[13:32] Винтик закатился под дорожку прикинь
[13:32] И короче пиздец я проползал там минут двадцать

[13:32] Бляяяяя бро
[13:32] Наладил хоть?

[13:33] Вроде?????
[13:33] Да?????????

[13:33] ЧТО ЗНАЧИТ ВРОДЕ
[13:33] А ЕСЛИ ТЫ НАЕБНЕШЬСЯ С ТРЕНАЖЕРА?
[13:34] Не, ну такое видео, конечно, хорошо просмотры должно собрать…
[13:34] НО БЛЯ ТЕБЯ-ТО Я ЛЮБЛЮ БОЛЬШЕ

[13:34] БРОООО
[13:34] Погоди
[13:34] И че прям больше чем свою работу?

[13:34] Ну

[13:34] ТЕЦУ

[13:34] НЕ ЗАСТАВЛЯЙ МЕНЯ ВЫБИРАТЬ
[13:35] У НАС ПОЛИАМОРИЯ

[13:35] А я-то думал…

[13:35] Бо, ну ты же знаешь
[13:35] Никакая работа тебя не заменит
[13:36] ПОТОМУ ЧТО ТЫ И ЕСТЬ МОЯ РАБОТА
[13:36] ПОНЯЛ ДА

[13:36] ВОТ ЭТО ТЫ ЗАГНУЛ СЕЙЧАС КОНЕЧНО
[13:36] Ладно я тоже тебя люблю

[13:36] Броооо

[13:37] Брооооооооо

[13:37] Так, ладно, я тут по делу вообще-то

[13:37] ????????????????? ¿

[13:38] Че головой крутишь
[13:38] Не крути
[13:38] .

[13:38] Ладно больше не буду!

[13:39] Вот и славненько
[13:39] Так вот
[13:39] Я тут вчера попыхтел над контент-планом
[13:39] И понял, что тебе уже давно пора добавить в блог что-то новое

[13:39] Так

[13:40] С монтажом Цукишимы видео стали выглядеть хммм иначе?
[13:40] Ну ты и сам заметил, думаю

[13:40] Ага
[13:40] Вообще охуенно
[13:41] Ну то есть и раньше было классно
[13:41] А тут они типа такие
[13:41] С характером?

[13:41] Ахахах я передам
[13:42] О или сам напиши ему
[13:42] Хз, наверное ему будет приятно?
[13:42] БЛЯ ЗНАЕШЬ КАК ОН СТИЛЬ НАЗВАЛ?

[13:42] КАК

[13:43] ЕСТЕСТВЕННАЯ НЕБРЕЖНОСТЬ

[13:43]????? ¿¿??? ¿??? ¿?????? ¿¿

[13:43] Что

[13:44] Извинись?

[13:44] А я че, это не ко мне вопросы
[13:44] Это Цукишима монтаж делал
[13:44] Но вообще знаешь бро

[13:45] Бро

[13:45] Ты сломал тренажер, потерял винтик и 20 минут выковыривал его из-под беговой дорожки
[13:45] Я уверен, что ты даже не надел второй кроссовок и сразу полез за ним

[13:46] БРО ОТКУДА ТЫ ЗНАЕШЬ

[13:46] Я экстрасенс

[13:46] Экстрасекс

[13:46] Это ты.

[13:46] Нет ты!

[13:46] Броооо

[13:46] Броооо
[13:47] О ХУЯ ДАЖЕ КОЛИЧЕСТВО ОДИНАКОВОЕ БРОООО

[13:47] БРОООО

[13:47] !!!!!!

[13:47] Так вот, просто признай, что это ТЫ
[13:47] Естественная небрежность

[13:48] Ну
[13:48] Наверное
[13:48] Да

[13:48] Ну тебе же понравился монтаж?

[13:48] Да
[13:49] Ладно
[13:49] Согласен

[13:49] Вот и славненько
[13:49] НУ СКАЖИ СМЕШНО

[13:49] Почти???

[13:49] Это же естественная небрежность
[13:50] А не всратая понимаешь

[13:50] Ааааа понимаю!

[13:50] ТАК ВОТ
[13:50] Я подумал, что тебе стоит добавить больше живого чего-то
[13:50] С концепцией я сам разберусь. Ты помоги с форматом
[13:51] Типа может побольше видео с тем, как ты болтаешь на камеру
[13:51] Или, может, пофиг на видео, но где-то еще отдельно прямо закулисье показать
[13:51] Вот так же
[13:51] ЕСТЕСТВЕННО НЕБРЕЖНО

[13:51] ХМ
[13:52] А что звучит как план

[13:52] Короче я о чем
[13:52] Подумай там на досуге
[13:52] И может ещк у кого посмотреть можно, как это сделать
[13:52] А потом соберемся и обсудим.

[13:53] Точка
[13:53] Ты поставил точку

[13:53] Прости
[13:53] Я СЛУЧАЙНО ПРАВДА
[13:53] Это всё этот с точками пишет

[13:54] Который?

[13:54] Цукишима.

[13:54] ?

[13:54] ЭТО ИРОНИЧНАЯ ТОЧКА БРО

[13:54] А НУ ЛАДНО

[13:55] В общем, ты посмотри покидай примеры
[13:55] Я тоже сейчас полезу искать. Всё равно до пяти время есть

[13:55] Ок
[13:55] Я тоже могу сейчас
[13:55] Акааши освободится позже обычного сегодня
[13:56] А винтик я уже нашел

[13:56] Молодец какой
[13:56] Ну давай, кидай, что там

[13:56] ЩА
[13:56] Дай мне немного времени

[13:57] Ага
[13:57] Я тут, если что

[14:02] А если на видео я буду болтать, пока ищу винтик?

[14:04] АХАХПХППХ
[14:04] Жопа Бокуто Котаро разговаривает с камерой 23 минуты, пока ее хозяин ищет винтик смотреть без смс и регистрации

[14:04] АХАХАХАХАХАХ

[14:05] А может, как ты что-то собираешь? И болтать, а заодно рассказывать про устройство тренажера. Или что ты там еще собираешь обычно
[14:05] Ну, знаешь, вот как ты умеешь
[14:06] «Берем вот эту…бля, а это что? Аааа… Ааа, понял! Короче да, вот эту трубу, которая ручка, и завинчиваем вот сюда. Или не сюда… А, не, сюда. Кстати послушал тут на днях новый альбом Рианны…»

[14:07] И ПОТОМ ТРЕНЯ ПОД РИАННУ

[14:07] БОЖЕ ДА

[14:07] КОЗ АЙ МЭЙ БИ БЭД БАТ АЙМ ПЕРФЕКТЛИ ГУД АТ ИТ*

[14:07] О да, ты-то точно гуд
[14:08] СЕКС ИН ЗЕ ЭЙР Ю ДОНТ КЕР Ю ЛАВ ЗЕ СМЕЛ ОФ ИТ

[14:08] Брооо
[14:08] СТИКС ЭНД СТОУНС МЭЙ БРЕЙК МАЙ БОУНС
[14:08] БАТ ЧЕЙНС ЭНД УИПС ИКСАЙТ МИИИИ

[14:08] НА НА НА НА НА КАМОН

[14:09] КАМОН

[14:09] КАМОН

[14:09] КАМОН

[14:09] Бокуто
[14:09] подожди что
[14:09] ЧЕЙНС ЭНД УИПС
[14:09] ИКСАЙТ Ю
[14:09] Ты серьезно???
[14:10] АЙ ЛАЙК ИТ ЛАЙК ИТ КАМОН

[14:10] КАМОН

[14:10] КАМОН

[14:10] КАМОН
[14:10] АЙ ЛАЙК ИТ ЛАЙК ИТ

[14:11] Бля ты про цепи с плетями, или просто поешь дальше?
[14:11] КАМОООН

[14:11] Прост пою бро
[14:11] КАМОН

[14:11] Ну ладно
[14:11] КАМОН

[14:11] или нет…
[14:12] АЙ ЛАЙК ИТ ЛАЙК ИТ КАМОН

[14:12] КАМОН
[14:12] боКУТО?????

[14:12] КАМОН
[14:13] Я ЧЕ ЗНАЮ Я НЕ ПРОБОВАЛ

[14:13] КАМОН
[14:13] Че тогда может попробуем?)))0)

[14:13] КАМОН
[14:13] А ты че прям так любишь да?

[14:13] АЙ ЛАЙК ИТ ЛАЙК ИТ
[14:14] дА БЛЯТЬ НЕ ЛАЙК Я ИХ
[14:14] ВООБЩЕ НЕ ЛАЙК
[14:14] Ладно, на самом деле я не знаю
[14:14] Я тоже не пробовал

[14:14] АХАХАХАХАХХАХАХАХХА

[14:14] Так
[14:15] Закончили с Рианной

[14:15] Ладно
[14:15] Бейонсе?

[14:15] Кроссфит

[14:15] Что

[14:15] Цепи, Бокуто

[14:15] МЫ ЖЕ ЗАКОНЧИЛИ С РИАННОЙ

[14:16] КРОССФИТНЫЕ ЦЕПИ БРО
[14:16] А не эти ваши
[14:16] S&M

[14:16] .........
[14:16] А ЧЕ
[14:16] Я МОГУ

[14:16] Кроссфит под Рианну
[14:16] ........
[14:16] Красиво

[14:16] ПОД РИАННУ
[14:17] ТЕЦУ ТВОЙ МОЗГ

[14:17] КОТИК ТВОЙ ЗАД
[14:17] И БИЦУХИ
[14:17] И ВООБЩЕ

[14:17] БРОООО

[14:17] БРООООО

[14:17] Ух че будет

[14:17] Да там все сгорят бро
[14:21] Калории сгорят конечно же
[14:21] )))0)

[14:24] ЕСЛИ ВЫ ПОНИМАЕТЕ О ЧЕМ Я

[14:24] Хохо

[14:24] Охохохо

[14:24] Кроме шуток бро

[14:24] Бро

[14:25] Твои обычные тренировки, Рианна, угар, комментарии, репортажный стиль и никакой постановки. ЧИСТЫЙ ХАОС
[14:25] КОРОЧЕ ТЫ

[14:25] Один вопрос Тецу
[14:25] НА ЧТО СНИМАЕМ

[14:25] Охохо
[14:26] Для первого раза придем мы с Яку. А ты угорай, как в последний раз
[14:26] Снимаем на камеру, но это только чтобы монтировать было проще и качество не пожралось. Съемку со стедикама тоже, думаю, лучше оставить. Нам важна цельная стилистика.
[14:26] Но ты сам в кадре ваще че хочешь делай
[14:26] ЭКСПЕРИМЕНТ

[14:28] Ок

[14:28] Что ок?

[14:28] Найс кок бро

[14:28] АРРПХАПХАРАХАХПХ НУ БОКУТО

[14:28] М

[14:29] М.
[14:29] В общем давай там что-нибудь конкретное, как ты это видишь, а потом соберемся с тобой и Яку и уже точно всё решим.

[14:29] Договорились

[14:29] Брооо

[14:29] БРООО
[14:32] В общем, я

[14:32] БОКУТО
[14:32] /ссылка/

[14:33] Черт
[14:33] Красиво

[14:33] Ага

[14:33] Не ну съемка жопы конечно отвал жопы

[14:33] Тише, тише, рано разваливаться
[14:34] Нам еще твою жопу снимать в видео

[14:34] Уговорил бро
[14:38] А Яма так точно сможет?

[14:38] Яма?

[14:38] ЯМАГУЧИ БРО

[14:38] Я думал, сокращение будет Ямс

[14:38] ………….

[14:38] ………….

[14:38] От моего имени сокращение тоже не Котик
[14:38] НО ТЫ ЖЕ МЕНЯ ТАК ЗОВЕШЬ

[14:38] Котик, это другое

[14:39] А по-моему то же самое…

[14:39] Яма так Яма, мне-то че?
[14:39] Лишь бы сам Яма был не против быть Ямой, а не Ямсом

[14:39] Пойду спрошу

[14:39] Боку…
[14:40] а, похуй

[14:43] БОКУ ЧТО?

[14:43] НО ПИКО КОНЕЧНО ЖЕ

[14:43] Тецу я был о тебе лучшего мнения

[14:43] ДА НЕ СМОТРЕЛ Я БЕЗ ТЕБЯ УСПОКОЙСЯ

[14:43] НО МЫ НЕ СОБИРАЛИСЬ ЭТО СМОТРЕТЬ

[14:44] ОПРАВДЫВАЙСЯ, ДАВАЙ
[14:44] Я ЖДУ

[14:44] .

[14:44] Запрещенный прием

[14:44] .

[14:44] Бокуто это моя точка
[14:44] .

[14:45] Вот и забирай
[14:45] .

[14:45] Спасибо бро
[14:45] .
[14:45] Забрал

[14:45] Ты я понедельник вечер пиво пицца аниме
[14:45]

[14:45] Соблазняешь
[14:45]
[14:45] Я в деле

[14:46] О ЯМА РАЗРЕШИЛ НАЗЫВАТЬ ЕГО ЯМОЙ
[14:46] Тогда после съемок ко мне

[14:46] Что смотрим?
[14:46] бЛЯТЬ ТЫ РЕАЛЬНО ЕГО СПРОСИЛ
[14:47] ААПРОАРПОАПЛВОПВХППХПХАПХ БОКУТО

[14:47] НЕ НУ А ЧЕ

[14:47] А про съемку, как на примере, ты, конечно, не спросил?

[14:47] Ща
[14:50] ТЕЦУ ОН МОЖЕТ ПРИКИНЬ
[14:50] ОН МОЖЕТ

[14:50] Я не сомневался
[14:50] Что, спрашиваю, смотреть будем в пн?

[14:50] Яма говорит что там еще до Цукишимы докопаться надо
[14:51] Но он вроде сам разберется

[14:51] Ага, они ж давно вместе работают
[14:51] Бро
[14:51] Если ты не скажешь, что мы будем смотреть
[14:51] Мы будем смотреть боку но пико
[14:51] Точнее я тебя свяжу и оставлю смотреть
[14:52] А сам уйду
[14:52]

[14:58] Ай я отходил
[14:58] ТЕЦУ ЭТО ЖЕСТОКО
[14:58] И я не думал что наши отношения вышли на ТАКОЙ уровень

[15:00] Ну, мы же решили, что тебе нравятся цепи и кнуты…
[15:00] КТО Я ТАКОЙ, ЧТОБЫ ТЕБЕ ОТКАЗЫВАТЬ АХАХАХАХВХВХАХА
[15:00] Круче только связывание и просмотр боку но пико бро
[15:00] Все для тебя бро

[15:00] Иди нахуй бро

[15:01] На твой?
[15:01] С радостью бро
[15:01] Это так волнительно
[15:01] Мы так долго к этому шли
[15:01] И вот ты, наконец, зовешь меня в гости
[15:02] anime’n’chill*

[15:02] ВАААЪВХАЪХВЪХВПХВХААХВАХВЗАЛЩА

[15:02] Я тоже тебя люблю

[15:02] Так вот Тецу у нас в программе
[15:02] Отличные мужики

[15:02] О боже

[15:02] В красивых трусах

[15:02] Это же

[15:02] ДА ТЕЦУ ДА
[15:02] СО НО ЧИ НО САДАМЕЕЕЕ

[15:02] ДЖООООООО ДЖО

[15:03] Ацтекские боги кроссфита
[15:03] ЧУР Я ВАМУ

[15:03] Все равно Джозеф круче

[15:03] Иди нахуй бро

[15:04] Я думал, мы по-братски всё делим
[15:04] Так что идти нахуй твоя очередь
[15:04] Я жду

[15:04] Урыл

[15:04] Ладно, не расстраивайся
[15:04] Всё равно самый крутой бог кроссфита
[15:04] ЭТО ТЫ

[15:05] БРО ЩА ЗАПЛАЧУ

[15:05] НЕ ПЛАЧЬ
[15:05] ЛУЧШЕ ПОСМОТРИ, ЧЕ Я ЕЩЕ НАШЕЛ
[15:05] /ссылка/

[15:08] ВАУ
[15:08] ВОТ ЧУВАКИ ВАЩЕ БЕЗ ТОРМОЗОВ
[15:08] Тема жожи на аккордеоне и синтетических барабанах
[15:08] Я ХОЧУ ПОЖАТЬ ИМ РУКУ

[15:08] БЛЯ БРО ТАКИЕ РУКИ Я Б ТОЖЕ ПОЖАЛ
[15:09] ТАК ПОЖАЛ БЫ
[15:09] Или лучше пусть мне бы пожали……
[15:09]

[15:09] Бля бро ПРОСТО ДА
[15:09] А че че есть там еще что нибудь?

[15:09] Смотрю вот
[15:09] Погоди, ещё кофейку сделаю себе и посмотрю
[15:09] Это слишком хорошо

[15:09] ДАВАЙ

Куроо отходит к кофемашине, продолжая листать какой-то древний канал с каверами. На видео людей видно только по плечи так, чтобы в кадре в основном были только руки и инструменты. Куроо включает еще одно видео с перкуссией и аккордеоном, и неверяще ведет рукой по лбу и волосам. Тема из гта, еще и из той самой миссии с вертолетиком. Они сейчас серьезно, да? Интернет удивительное место. А чуваки с канала охуительно отбитые в самом лучшем из всех возможных смыслов.

***

Цукишима сидит на второй парте и думает, что садиться так близко на семинаре по журналистским расследованиям было ошибкой. Вместо того, чтобы быстро справиться с заданием, сдать первым и свалить пораньше, он вынужден изображать крайнюю заинтересованность на лице и слушать рассказ про какие-то там уже лет двадцать как неактуальные современности публикации. Всё бы хорошо, но семинары обычно подразумевают практику, а для рассказов об уже неактуальных расследованиях прошлых лет есть лекции, где он мог бы сесть подальше и набросать темы диплома.

От ностальгических воспоминаний преподавателя его отвлекает вновь загоревшийся экран телефона с несколькими сообщениями подряд. Он тянется к бутылке с водой на краю парты, чтобы сделать глоток, пока другой рукой открывает сообщения на ноутбуке.

[15:13] БРО ЭТИ РУКИИИИИ
[15:13] /ссылка/
[15:13] Просто… ЭТИ ПАЛЬЦЫ БРО
[15:13] ТЫ ВИДЕЛ ВООБЩЕ КАК ОХУЕННО ЛОВКО ОНИ ИГРАЮТ ПОСМОТРИ

Цукишима вообще не уверен, что сообщение адресовано ему, но звучит слишком интригующе, и он открывает в новой вкладке браузера видео, пока читает дальше. И вообще, Куроо сам виноват, раз не смотрит, кому что шлет.

Цукишима мысленно жалеет, что Куроо не промахнулся в меню диалогов еще на строчку-другую и не прислал это деловым партнерам. Хотя кого он обманывает, наверняка хотя бы один такой случай был. Интересно, как они сейчас общаются? Цукишима с ехидной усмешкой читает сообщения дальше.

[15:14] Прикинь короче вот эти пальцы с этим их маникюром обнимают такие за шею, а потом медленно ведут рукой чуть ниже, царапая ключицы. А потом еще ниже……………. А потом эти же пальцы ловко справляются с поясом брюк, с силой проходятся по бедрам и оставляют царапины на внутренней стороне.
[15:14] Пиздец.
[15:14] Ноу толк ми ай хорни
[15:14]
[15:15] БЛЯТЬ БРО НЕТ
[15:15] БЛЯТЬ ТОЛЬКО ПОПРОБУЙ
[15:15] ТОЛЬКО СУКА ПОПРОБУЙ ПОШУТИТЬ ПРО СОСКИ
[15:15] Я ТЕБЕ ТАК ПОШУЧУ ПОТОМ

Нет, Цукишиме вообще не интересно, что за руки такие нашел Куроо, что не смог пережить их вид в одиночку и пошел писать, судя по всему, Бокуто. И нет, Цукишима совершенно точно не хочет знать, что не так с сосками Куроо. Он искренне жалеет, что функции «развидеть» человеческая эволюция не завезла, резким свайпом закрывает диалог и раздраженно делает еще один глоток воды.

На месте закрытого мессенджера появляется окно браузера с новой вкладкой. По ссылке открыто видео с кавером темы гта сан андрес на их с Ямагучи канале.

Цукишима давится водой так, что часть вытекает через нос. Он краснеет еще больше и заходится в приступе кашля. И еще больше он краснеет (если это вообще возможно), когда понимает, что именно только что написал Куроо про руки. Его руки.

Цукишима старается думать только о том, чтобы в приступе кашля не пролить воду на ноутбук, но получается не очень. Конечно, ему и не такое писали бывшие, но то были партнеры, а не начальник с ужасным чувством юмора, с которым он знаком чуть больше недели и который, похоже, вообще не врубается, чье видео он нашёл. Хотя насчет последнего не удивительно — там буквально видно только инструмент и руки. При всём желании догадаться почти невозможно.

Кто-то из одногруппников мягко забирает бутылку из рук Цукишимы и спрашивает, всё ли хорошо. Цукишима хочет кивнуть, но только кашляет с новой силой. Его спрашивают, надо ли проводить до медпункта, и Цукишима быстро крутит головой из стороны в сторону и поднимает ладонь в воздух, давая понять, что всё в порядке, а другой закрывает крышку ноутбука. Он чувствует, как обеспокоенно касаются плеча, но только снова качает головой. Он откашливается, и через несколько вдохов дыхание полностью восстанавливается. Цукишима поднимает голову и извиняется.

— Вы точно в порядке?

— Да-да, всё хорошо. Спасибо, — быстро говорит Цукишима. — Просто подавился водой.

Преподаватель недоверчиво смотрит на него, но ничего не говорит и возвращается к теме семинара. Цукишима сверлит глазами крышку ноутбука и думает, что прибьет Куроо при первой же встрече. Еще через несколько минут он приходит в себя окончательно, глубоко вздыхает и мстительно стучит по клавишам, набирая сообщение в ответ.

[15:19] Как интересно.

[15:19] Цукишима?
[15:19] бЛЯЯЯЯЯЯЯЯЯТТ
[15:19] ЦУКИШИМА ЭТО НЕ ТЕБЕ ПРОСТИ
[15:19] СЕЙЧАС УДАЛЮ
[15:19] БЛЯТЬ

[15:20] Я уже посмотрел.
[15:20] Не могу сказать, что разделяю твое мнение, но руки и правда очень даже ничего.
[15:20] Я почти готов согласиться, что у тебя есть вкус.

[15:20] ТЫЫЫЫЫЫ
[15:20] Хотя ладно, я ждал более колючий ответ
[15:20] Приятно сойтись на любви к прекрасному
[15:20] Даже если это руки рандомного чувака из интернета, который играет на ебучем аккордеоне тему из миссии с вертолетиком как бог и перебирает клавиши пальцами так, что в хорни джейл пришлось экстренно строить еще один этаж, потому что места хватать перестало
[15:21] Боже, надеюсь, эту шутку обладатель рук никогда не услышит. Слишком плохо.

[15:21] Я думал, что в этой компании славят Сатану.

[15:22] Так плохо, что хорошо
[15:22] Просто муа
[15:22] Пальчики оближешь
[15:22] бЛЯТЬ НЕ В ЭТОМ СМЫСЛЕ
[15:23] И да, тут славят Сатану, но в ЭТОМ случае он один не справится

[15:23] Ничего не вижу, какие-то непонятные закорючки на экране
[15:23] .

[15:24]

[15:24] I pretend I can not see.

[15:24] Ну главное, что только pretend

[15:24] I can’t

[15:24] Типа see?

[15:24] Просто can’t, потому что ты невыносим.

[15:24]
[15:29] О кстати, Цукишима
[15:29] У нас срочный заказ на рекламу, там долго не могли утвердить условия. А теперь у коммерческого директора пригорело, и они зашевелились.
[15:29] Съемки в среду, в среду же вечером показ на стриме. Так что ты нужен мне в офисе в этот день после обеда.
[15:29] Ролик на 20-25 секунд, ничего сверхъестественного не требуется. Но мне нужен готовый и утвержденный теми чуваками файл на флешке к восьми вечера.
[15:30] Прости, что только сказал. До последнего всё выглядело так, что они свалят. Да и дату и сроки они никак назвать не могли. Я получил сообщение сегодня в обед только.

[15:30] Ок.
[15:30] Могу быть к половине четвертого. Это подходит?
[15:30] На монтаж с твоими правками, если сразу сможешь посмотреть, вряд ли понадобится больше часа. Останется время на согласование и возможный второй круг.

[15:30] Ада

[15:30] Что?

[15:31] Второй круг ада. Правки — они такие
[15:31] Учитывая, с кем мы работаем, тем более АХАХАХ

[15:31] .

[15:31] Ладно, шутки в сторону
[15:32] В среду в полчетвертого жду в офисе тогда
[15:32] В принципе можешь потом остаться и монтаж Бокуто доделать. Или хочешь прислать во вторник?

[15:32] Посмотрим.
[15:32] Но первую версию пришлю как обычно, в день съемок.

[15:32] Как скажешь
[15:32] Главное чтобы в среду вечером было готовое видео.
[15:46] И, надеюсь, тебя там не сильно напрягло сообщение
[15:46] Которое не туда отправил
[15:46] Юмор с Бокуто, он такой. Особый
[15:46]

[15:55] Развидеть я его уже не смогу.
[15:55] Но на твоем месте я бы радовался, что это я не могу его развидеть, а не твои деловые партнеры.

[15:58] АХХВХХЗААЗХПЗПХПХРх
[15:58] Вот сейчас очень хорошо было
[15:58] Хотя и с деловыми партнерами такое было
[15:58] Однажды

[15:59] Почему-то я не удивлен.

[15:59] Мы только начинали, и нам нужна была разовая консультация по авторскому праву
[15:59] Бокуто нашел классного чувака
[15:59] Мы договорились о встрече
[15:59] А потом он перед самой встречей случайно прислал этому чуваку мем
[15:59] Ну знаешь, про жожу и настоящий гетеросексуальный мужской дружеский секс
[15:59] Ахахахпхапхв бля до сих пор смешно
[15:59] ТАк вот юристом был Акааши
[15:59] А Бокуто всё извинялся за неуместный мем, как неловкий валенок
[16:00] И в качестве извинения предложил его угостить после консультации кофе.
[16:00] Но когда закончили работать, он проголодался и предложил пойти поесть в рестик. Потому что закончили вечером, и больше ничего рядом не работало. Акааши был не против
[16:00] ОН ПРИГЛАСИЛ ЕГО НА УЖИН ПОНИМАЕШЬ АХАХАХАПХПХВ
[16:00] Так самое смешное еще не это
[16:00] А то, что посередине ужина до него дошло, как это выглядит
[16:01] И он испугался и снова стал извиняться, что его могли не так понять
[16:01] И предложил в качестве извинения угадай что?
[16:01] ВЫПИТЬ КОФЕ НА ВЫХОДНЫХ ААААААААААААААААААААААААА
[16:02] Акааши согласился, но сказал, что не понимает, за что извиняется Бокуто, ведь это буквально свидание
[16:02] Бокуто стал возражать и пытаться объяснить все еще раз
[16:02] И тогда Акааши отказался от приглашения Бокуто (Бокуто очень расстроился)
[16:02] И ТУТ ЖЕ ПРИГЛАСИЛ ЕГО САМ ХВХВХАХАХПХЗЗХРРХЗ
[16:02] НА СВИДАНИЕ
[16:02] (Бокуто охуел, но очень обрадовался)
[16:02] Ну короче они вместе уже два года
[16:02] И Акааши теперь в команде и помогает нам по необходимости со всякой юридической хуйней
[16:03] Так что да, было дело
[16:03] Ой мне скоро надо ехать за твоим компом, я пошел

[16:34] …
[16:35]
[16:35] Нет слов, одна естественная небрежность.
[16:35] Очень в духе Бокуто.

***

Семнадцать десять, четыре новых сообщения и один пропущенный от Яку. Куроо выбегает из подъезда, по пути накидывая вельветовый плащ и запихивая ключи в задний карман. Бокуто, придурок, так долго угорал над ним и его ошибкой с диалогами, что Куроо никак не мог оставить это без ответного невероятно остроумного панча, а теперь опаздывает к Яку, который ждет его в такси у дома уже четыре минуты.

Бокуто спасло то, что руки он всё же оценил, а Куроо — что Яку позвонил Ямагучи уточнить что-то про съемки той срочной рекламы в среду и (почти) не заметил три минуты из четырех.

Куроо запрыгивает в машину, салютует Яку рукой, получает тычок в предплечье в ответ, показывает язык, устраивается поудобнее, вытаскивает наушники и утыкается в телефон. Рандом приносит Гриндэй, без пробок ехать скучные двадцать минут, а противный Яку всё еще болтает по телефону.

На шестой с половиной минуте песни Яку дергает Куроо за рукав, обращая на себя внимание. Вот блин, только в песне самый крутой бридж начался. Куроо нехотя вытаскивает наушники и поворачивает голову к Яку, вопросительно подняв брови.

— Снимаем в среду в двенадцать, — говорит Яку и устало откидывается на спинку сиденья.

— Может сразу в шесть утра? Тогда я мог бы просто не ложиться, — смеется Куроо.

— Не ной, — дружески толкает его в плечо Яку. — Я знаю, что ты можешь встать в одиннадцать. И даже в десять тридцать, если очень постараться.

— Ты в меня веришь? — восхищенно выпучивает глаза Куроо. — Как мило.

— Я верю в то, что ради двойной ставки ты можешь быть в офисе и к десяти, — усмехается Яку и смотрит взглядом «давай, поспорь со мной»

— Я становлюсь предсказуемым, — картинно вздыхает Куроо.

— Давай ты останешься предсказуемым до среды и придешь на съемку вовремя?

— Для тебя — что угодно, — Куроо шлет воздушный поцелуй. Яку отмахивается, как от мухи.

— Хорош комедию ломать. Я не верю, что тебе на утренние сборы надо больше получаса. Считая время на сварить кофе.

— Такого ты обо мне мнения? — возмущенно вздыхает Куроо

— Дружище, ты свою прическу видел? — вопросительно поднимает брови Яку.

— Чтобы ты знал, утром всё обычно еще хуже!

— Я знаю, к несчастью. До сих пор травма от твоего вида утром в том отеле в Сан-Франциско.

— Дорогой, ну не при людях же, — наклоняется ближе и шепчет Куроо, покосившись на таксиста. А потом чуть не падает, когда машина трогается с места на светофоре. Яку издает смешок.

— Единственное, что здесь не стоит делать при людях — это ходить на голове вот с этим вот, — Яку неопределенно крутит ладонью вокруг головы Куроо. — А теплые душевные воспоминания о поездке с друзьями в Америку на втором курсе — отличный способ поддержать беседу, чтоб ты знал.

— Чтоб ты знал, вот это вот, — Куроо повторяет движение Яку, — само так растет! Я только помогаю вот этому вот, — снова то же движение, — быть красивее. Чтобы не как одуван, а как раскидистая пальма.

— Пальмы в Египте растут, тупица.

— Они хотя бы растут, — ехидно усмехается Куроо.

Яку молчит несколько секунд, а потом до него доходит и он напыщенно пинает Куроо в стопу.

— Ты кого мелким назвал сейчас, я не понял?

— Мир, мир! Требую перемирия, — машет руками Куроо и неловко улыбается в ответ на недовольный взгляд таксиста.

Яку вежливо улыбается следом и кивает таксисту, а потом поворачивается обратно к Куроо и шикает на него. Куроо шикает в ответ, они в шутку дерутся руками, ловят очередной недовольный взгляд таксиста и затихают.

Дома за окном сменила набережная, машина выезжает на мост и останавливается на светофоре. Куроо вертит головой по сторонам, потом проверяет навигатор в телефоне и облегченно выдыхает: просто красный светофор, никаких столпотворений. И радостно сообщает Яку, что они успели проскочить до пробок. Яку только улыбается в ответ, кивает и утыкается обратно в телефон работать.

В салоне тихо играет музыка, и Куроо смотрит на мелькающие за окном деревья и прогуливающихся по тротуару позади них туристов, постукивая пальцами по колену в такт песни. Яку рядом ищет референсы для съемки в среду, иногда тыкая в Куроо телефоном, чтобы тот посмотрел и сказал, что думает. Они неспешно обсуждают будущий ролик, но быстро увлекаются, когда пытаются решить, что лучше делать Кенме в кадре.

Посередине невероятных, восхитительных и, очевидно, неопровержимых аргументов Куроо в пользу геймерских мемов и какой-нибудь вирусной фигни в кадре водитель останавливается и говорит, что они приехали. Куроо смотрит на него, как на предателя. Яку во время этой драматической паузы убеждается, что приложение списало деньги с карты, после чего они прощаются и выходят из салона.

— Я говорю, есть куча видосов с нарезкой мемов с его стримов! — снова берется за свое Куроо. — Надо взять популярные в сообществе мемы и сыграть на них. Он же стример, а не политик, чтобы с серьезным лицом что-то втирать! — активно жестикулирует Куроо, пока они подходят к торговому центру.

— А как же мамкины киберспортсмены, которые хотят крутое оборудование, а не мемы? — спрашивает Яку, открывая дверь. — Однажды в этом тц починят раздвижные двери, и у их директора что-нибудь точно отвалится, — ворчит он под нос.

— Да брось, все хотят мемы, — отмахивается Куроо. — Они же школьники, а не критики. Да и молодежь постарше тоже не критики.

— Да завались ты со своими критиками, — бухтит Яку.

— Я? Зачем? Мне не надо, сам завались, — возмущается Куроо. — Мне и без них отлично живется.

— Как будто ты пробовал жить с ними или куда-нибудь заваливаться. А вдруг упускаешь лучший опыт в своей жизни? — иронично усмехается Яку. — Пиздуй давай, — он толкает Куроо в сторону приехавшего лифта.

— Сам пиздуй! — весело бросает Куроо через плечо и нажимает на кнопку третьего этажа. — Пездюк.

— Ну-ка повтори? — пристально смотрит на него Яку через зеркало в лифте.

— Так ты еще и дед? — удивленно посмеивается Куроо после небольшой паузы.

— А ты еще и придурок, — показывает средний палец Яку, посмеиваясь в ответ. — Лучше нашел бы номер заказа.

Лифт прибывает на третий этаж и звякает, открывая двери. Куроо с Яку выходят следом за какой-то парочкой и быстрым шагом направляются к магазину и стойкам выдачи заказов.

Вечер понедельника не самое популярное время для покупок, и их обслуживает стажер. Он несколько минут проверяет заказ в системе, никак не может найти его, проверяет снова, просит дополнительную информацию по заказу, пытается искать по номеру телефона и всё равно не находит. В итоге стажер извиняется, говорит, что позовет менеджера и коротко бормочет что-то в рабочую рацию.

За стойкой повисает неловкая тишина. Куроо не сидится на месте — мысленно он уже в той классной кофейне на четвертом, сидит в обнимку с новым, дорогим и очень крутым цукишимским компом и удовлетворенно потягивает лучший в городе капучино соленая карамель. Яку недовольно подглядывает на елозящего и крутящегося по сторонам Куроо, но в целом с ним согласен: сидеть в той классной кофейне на четвертом действительно лучше, чем на разъебанном и слишком высоком стуле здесь. Кто вообще придумал ставить барные стулья в чертов пункт выдачи заказов? Они не могли просто стойки пониже сделать?

— И где менеджер? — недовольно спрашивает Яку, поглядывая на часы. — Умер там, что ли? — бурчит он себе под нос.

— А… Эм, сейчас я его позову еще раз, извините, — стажер снова вызывает менеджера по рации.

— Не принимайте на свой счет, — говорит Куроо, взглядом указав на Яку. — У него был тяжелый день.

Яку смотрит на Куроо с упреком. Куроо лучезарно улыбается в ответ. Яку криво передразнивает. Стажер извиняется и уходит за менеджером в служебные помещения.

Несколько мучительных минут спустя, когда Куроо и Яку от скуки стали играть в крестики-нолики на бумажке для заметок, стажер возвращается, а за ним следом еще один человек. Менеджер, видимо.

— О, добрый день! — оживляется Куроо и откладывает ручку в сторону. — А мы уже решили, что вы умерли, — широко улыбается он и смеется.

— Добрый-добрый. Я вполне жив, — улыбается менеджер. — Пока что, — менеджер опасливо косится на дверь позади него.

— Это Даичи, — представляет менеджера стажер. — Он поможет вам с заказом.

— Очень приятно, — Куроо протягивает ладонь для рукопожатия. Яку ограничивается приветствием и толкает Куроо в бок, чтоб не устраивал цирк. Куроо толкается в ответ.

— Взаимно, — Даичи с некоторым недоумением пожимает руку. — Кажется, система и правда не видит ваш заказ. У вас готовая сборка компьютера и монитор?

— И клава с мышью, — добавляет Куроо.

— И колонки, — добавляет Яку. — Короче, полный набор.

— У вас есть письмо с подтверждением готовности заказа? — менеджер смотрит на них поверх монитора. — Можете показать?

Куроо протягивает телефон с письмом. Даичи ковыряется в системе и через пару минут печатает на принтере пару бумажек, а потом протягивает их Куроо.

— Заказ разделили на два, потому что часть везли с другого склада, а номер и данные изменить забыли. Я нашел все детали по имени и комплектации. Проверьте, всё ли верно, и подпишите здесь. — Даичи разворачивается к стажеру. — Идем, поможешь принести.

Стажер быстро кивает и они скрываются за дверью.

— Если снова решите умереть, то воскресайте там поскорее, — бросает Куроо вслед и добродушно смеется.

Яку смотрит на Куроо несколько секунд, будто размышляя, в каких именно выражениях на этот раз хочет попросить Куроо перестать паясничать, но в итоге машет рукой и начинает смеяться следом.

— Прикинь, если они там реально исчезнут и нам придется идти их искать! — указывает рукой на дверь Куроо. — Короче, как в Борде: подползти и воскресить боевого товарища! Битва за комп, Яку!

— Куроо, нет, — хмурится Яку, выдерживает паузу и с поучительным видом продолжает. — Ты не понял. Компьютер это что? Оборудование. А оборудование — это лут. Так что это скорее Диабло.

— Яку, — тянет Куроо с восторгом. — Точно! Это истязание шестнадцать, и только при помощи Золтана Кула и куба Доканаи мы сможем добыть его и завершить чертово сезонное испытание!

— Канаи.

— Что?

— Куб Канаи, Куроо. Ей-богу, как будто не играл.

— Ааа, — тянет Куроо и ухмыляется. — Не, это ты не понимаешь. Доканаи, потому что хуй что выпадет тебе с первого раза. И куб Канаи тебя буквально доконает, прежде чем выпадет что-то стоящее, — ржет он.

— То есть ты хочешь сказать, что нам сейчас принесут не легендарную сборку от Цукишимы, а обычный комп, но по цене легендарного?

— Фу, нет, конечно! — морщится Куроо. — Это особое сезонное событие и шанс выпадения легендарки почти сто процентов. Но я сделал несколько дополнительных заданий и воспользовался, — Куроо машет телефоном перед Яку, — артефактом. Так что шанс сто процентов!

— Если этот комп не будет светиться оранжевым цветом, я тебя прибью.

— Этот комп будет светиться любым цветом, каким захочешь! Да хоть радугой.

— Очень по-геймерски и очень гетеросексуально. Опять с Бокуто советовался?

— Ты мне тогда отказался помогать выбирать корпус, — обиженно сопит Куроо. — Так что теперь иди нахуй.

— Сначала сам присядь.

— Я, вообще-то, уже сижу, — Куроо смотрит на Яку с видом победителя. Через несколько секунд молчания в ответ до него доходит. — Да не там сижу! На стуле. Ну то есть не на том стуле, — бессильно смеется Куроо. — Я сижу на обычном стуле! Так зачем мне пересаживаться?

— Чтоб жизнь медом не казалась, — смеется Яку и смотрит на дверь. — Ну где там они?

— И это я еще нетерпеливый? — в шутку возмущается Куроо, поглядывая в распечатки и проверяя состав заказа еще раз. — Наверное, умерли, когда поняли, насколько божественно прекрасный комп они нам несут.

— Мы живы, — раздается за спиной. — Но компьютер и правда что надо.

— О, — радостно разворачивается на жалобно скрипнувшем стуле Куроо. — Эээ, — он ищет взглядом бейдж. — Даичи!

— Живой и здоровый, как видите, — жутковато улыбается он.

— Приятно слышать, — жутковато улыбается Куроо в ответ.

— А как там колонки и клавамышь? — прерывает обмен любезностям Яку.

— Тоже тут, — появляется стажер из-за спины менеджера.

— Гляди, этот Даичи прям как стендоюзер, — шепчет Куроо Яку. — А стажер его стенд!

— Заткнись уже, а? — шепчет Яку в ответ, пока сотрудники магазина оформляют заказ. — И стендоюзер тут скорее стажер.

— Логично, — серьезно шепчет в ответ Куроо. — У этого Даичи сил явно побольше будет. И тогда стенд будут звать Дед Инсайд. Как песню.

— Бумажки подпиши, — Яку кивает головой за спину Куроо, где стажер протягивает листы с подтверждением передачи заказа.

— Гарантия на возврат — сорок дней на весь товар и шестьдесят — на сборку системного блока, — говорит стажер.

Куроо расписывается в полях с крестиком и благодарит обоих за помощь. Они с Яку берут пакет и коробки, прощаются и идут, наконец, в ту самую кофейню на четвертом.

Они садятся за столик под огромной драценой в дальнем углу и сразу заказывают напитки и бизнес-ланч (какой бизнес-шоппинг без бизнес-ланча вообще?). Потом Куроо пишет в общий чат про компьютер и кидает фото со своим довольным лицом рядом с затылком Яку на фоне коробок и смазанного официанта, который так вовремя принес приборы и салфетки. Бокуто орет капсом, что это полтергейст, Куроо ржет в видеосообщении, Яку присылает недовольный мем и добавляет, что призраков не существует. Акааши коротко замечает, что полтергейст и призрак разные вещи, Ямагучи пишет, что официант больше похож на полуденницу, а Цукишима через три минуты присылает сообщение, что будь они ведьмаками — все умерли бы на первом же задании, потому что очевидно, что это гуль. Ну, может только Акааши выжил бы. Возможно. Но это не точно.

До офиса Куроо и Яку добираются только через два часа: по пути на работу они все же попали в пробки. Зато успели всё решить насчет срочных съемок, обсудить несрочные, поговорить про работу с Цукишимой и Ямагучи и подумать, что этих двоих и правда будет проще оставить в штате. Только сначала понаблюдать недельку-другую, чтоб точно убедиться, что они хорошо сработаются. Куроо жалуется на дурацкий контент-план и сложности с новыми форматами, а Яку согласно кивает. К идее, что пора что-то менять, они пришли вместе месяца полтора назад, когда в отпуске после летнего сезона сидели все впятером заебавшиеся на берегу моря где-то в Юго-Восточной Азии.

Куроо рассказывает про идею, которую они придумали днем с Бокуто, пока возится с колонками, а Яку подключает монитор к системнику и думает, что Рианна и кроссфит определенно зайдет, но надо обдумать детали. Перемены, конечно, пугают, но чтобы проект жил, это совершенно необходимо. Да и с хорошей командой это будет весело, пусть и не видать им покоя в ближайшие полгода. Впрочем, они с Куроо знали, на что шли. Да и азиатские пляжи никуда не денутся.

Куроо проверяет систему и ставит скачиваться адобовский пакет программ, а потом отправляет Яку за чаем, выключает большой свет и они снова сидят на диване у окна, привалившись друг к другу совершенно без сил и даже не пытаясь встать, чтобы пойти домой. Когда не надо с горящей жопой искать людей в штат, а на следующий день можно поспать подольше, это оказывается удивительно приятным занятием.

Chapter Text

Цукишима заходит в офис и первое, что он видит — Куроо рядом с огромной драценой, с пульверизатором в одной руке и дурацкой розовой лейкой в другой, который обернулся на звук прибывшего лифта.

— Какие люди! — с ухмылкой тянет Куроо и размахивает своими садовыми принадлежностями. — Привет! Ты рано.

— Пару отменили, — пожимает плечами Цукишима и разглядывает Куроо. — Привет.

Странно видеть его вживую после всего, что было за последнюю неделю. Почти неловко. Первый и единственный раз, когда они виделись, Цукишима пришел подписывать договор. Куроо шутил ужасные шутки, цитировал Темного дворецкого, чуть не облил его кофе, спорил с Яку, а в конце угостил вместе со всеми обедом. Обед, кстати, оказался неплохим, в отличие от предложения обсудить договор со своими юристами и навыков парковки Бокуто.

Для Цукишимы их общение изначально носило довольно формальный характер и вполне его устраивало. Цукишима думает, как ему не стало ясно еще на моменте цитирования аниме, что работать с полной серьезностью тут окажется невозможно. И, конечно, тот видеозвонок с редактурой моушена и, тем более, те самые сообщения «не туда» от Куроо серьезности вообще никак не способствовали.

Цукишима старательно игнорирует тот случай с пальцами и нет, он даже думать об этом не будет. И смотреть на руки Куроо тоже не будет. Он отводит взгляд в сторону и думает, что это буквально как тот розовый слон, о котором стоит лишь попросить не думать, как он прочно селится в мыслях на ближайший день. И нет, Цукишима совершенно точно не думает о Куроо целый день. Это метафора. Но ощущение все равно дурацкое. То самое, когда хорошо общаешься с человеком в сети, хотя в жизни вы едва знакомы, а потом происходит еще одна встреча. Ну, когда еще повисает это дурацкое молчание, в то время как в онлайне фразы сами цепляются одна за другую.

— Поможешь? — Куроо, кажется, даже не замечает заминку Цукишимы и протягивает дурацкую розовую лейку.

Цукишима смотрит с недоумением. Интересно, это жизнь так решила посмеяться, или это совпадение, что лейка не просто розовая, а в виде розового слоника? Кому-то явно стоит сменить ответственного за закупки.

— Цветочки уже совершили утренний фотосинтез и теперь хотят пить, — говорит Куроо с серьезным лицом и смеется одними глазами.

Цукишима опускает взгляд на лейку, заминается на секунду и поднимает глаза на Куроо. Насколько плохо он может пошутить в реальном разговоре, а не в переписке, пока его отсюда не выгонят? Цукишима вспоминает тираду Куроо про пальцы, снова смотрит на чужую руку с лейкой и думает, что пока в этой конторе есть кто-то вроде Куроо (и Бокуто), его отсюда за неадекватность вряд ли выгонят. А если выгонят, то, может, не так уж это и плохо. Он усмехается, поднимая взгляд на Куроо, и говорит:

— А ты что, решил готовить себе могилу заранее?

Куроо замирает на мгновение, осознавая сказанное, а потом начинает смеяться.

— Не. Ну, не совсем, — задумчиво окидывает он взглядом драцену, а потом смотрит Цукишиме в глаза. — Готовлю новое поколение садовников, чтобы было, кому за моей могилой присматривать, — Куроо хмурится. — Получается, технически, да, готовлю. Держи, отныне ты ответственен за мою будущую могилу и цветочки на ней. И проследи, чтобы на моих похоронах включили ту ужасную песню для танца с гробом, — он протягивает лейку, коснувшись корпусом пальцев Цукишимы.

— Избавь меня от этого, — закатывает глаза Цукишима, но лейку забирает.

— Но у тебя идеальное лицо!

Что?

Кажется, удивление все же проскочило на лице, потому что Куроо поясняет:

— Типа, такое, — Куроо жестикулирует пульверизатором. — Ну…

Куроо сейчас сказал что? Цукишима почти уверен, что ему послышалось. Это все из-за того тупого случая с пальцами. Ну вот кто вообще так шутит? Даже лучшему другу. Даже если этот лучший друг — Бокуто.

— Ну такое, — снова тянет Куроо, почти отчаявшись, и начинает задумчиво опрыскивать драцену. — Похоронное, во!

Что?

— Идеальное похоронное лицо! — не унимается Куроо.

Цукишима ловит себя на том, что смотрит на Куроо со смесью жалости, ужаса, непонимания и лица того камня с острова Пасхи. Интересно, для Куроо любой человек с эмоциональным диапазоном меньше, чем у Бокуто, кажется похоронным, или это он один такой особенный?

— Что-то я не вижу тут похороны, — усмехается Цукишима и подчеркнуто медленно разворачивается. — Я, пожалуй, пойду. Дай знать, как решишь умереть. Приду отпраздновать.

— Ну-ну-ну, погоди, — начинает тараторить Куроо и оббегает его, вставая между ним и дверью. — Просто так умирать не интересно. А как же экшен? Драма? Сюжетные повороты? — он выдерживает паузу и вдруг начинает качать головой, легко напевая: — But I would catch a grenade for ya, I’d jump in front of a train for ya*, — с видом «ну, как вот у этого в песне, смекаешь?» допевает он строчку и замирает.

Цукишима с усмешкой закатывает глаза, разворачивается и идет в сторону общей комнаты.

— Давай, скажи, что тебе не понравилось, — идет за ним следом Куроо. — Этого я точно не переживу и умру наверняка.

Цукишима останавливается и смотрит на него с шутливым недоумением:

— Бруно Марс, серьезно?

— Так, а чем тебе Бруно Марс не угодил, я не понял, — поднимает в ответ брови Куроо.

— Есть куча песен про то, как прекрасно ты готов умереть, и ты выбрал, — Цукишима делает драматическую паузу, поднимая бровь, — это?

— Не, ну остальные у меня на случай, если тебе очень захочется пристрелить меня, — подмигивает Куроо.

— И от этого меня избавь.

— Тогда как насчет песни про то, как я умираю в твоей комнате?

— Ты же понимаешь, как это звучит? — скептично поднимает брови Цукишима. — Я б может и попробовал, но ты не в моем вкусе, прости, — приторно улыбается он и коротко качает головой.

— Ты, — Куроо запинается. — Да я не это имел в виду вообще! Ты! — уж очень громко возмущается он, а потом начинает смеяться. — Что скажет моя девушка!

 — У тебя нет девушки.

 — Это еще почему?

— Ты ужасен.

— Фу, жестоко, — отворачивается Куроо и продолжает путь в общую комнату.

Цукишима с отвратительно розовой лейкой в руках следует за ним. Не думать о слоне в комнате, говорите? Ну-ну.

— Ты сам мне об этом написал на третий день знакомства, — сжаливается Цукишима.

Куроо тяжело вздыхает, выдерживает драматическую паузу и говорит с самым безнадежным из всех возможных лиц, прикрывшись рукой:

— Ужасен здесь только ты.

Цукишима закатывает глаза и отворачивается, но Куроо несильно тыкает его локтем в локоть и указывает пальцем на пальму.

— Дай мне хотя бы снять пальто, — недовольно смотрит Цукишима в ответ.

— О, прямо так сразу? — играет бровями Куроо.

— Умри, — бросает из-за спины Цукишима, пока идет к ближайшему дивану.

— У тебя в комнате? — ехидно смеется Куроо. — Только если ты мне поможешь.

Цукишима тяжело вздыхает и снимает пальто. Куроо молча отворачивается к пальме, довольный собой, а потом снова начинает напевать вроде бы под нос, но, Цукишима готов поспорить, специально так, чтоб ему было слышно.

— ‘Cause she’s a killer queen — Куроо пшикает листья в ритм песни. — Gunpowder, gelatine, dynamite and a laser beam… — Куроо пританцовывает, делает несколько пшиков в воздух замирает в какой-то ужасной позе и заканчивает куплет: — Guaranteed to blow your mind, anytime!*

— Квины? Уже лучше, — снисходительно смотрит на него Цукишима, кладет пальто на диван и возвращается за лейкой. — Ты же понимаешь, что там не про убийцу поется?

— Ты же понимаешь, что ведешь себя сейчас как зануда?

Цукишима еще раз вздыхает и молча поливает пальму. Логика Куроо ужасна (ее нет), а спорить с ним бессмысленно. Он поднимается и идет к другому концу комнаты, чтобы полить растения там.

— А че, может тогда Паники? — слегка повысив голос, говорит Куроо и идет следом.

Он вообще затыкается?

— Double-bubble disco queen, — Куроо, пританцовывая, обгоняет Цукишиму и подбегает к пальме. — Headed to the guillotine. Skin as cool as Steve McQueen, — он делает какую-то ужасную позу под листьями пальмы и смотрит на подошедшего Цукишиму. — Let me be your killer king*, — допевает Куроо, опершись локтем об угол стены, и выжидающе смотрит.

— Куроо, блять! — доносится голос Яку из коридора. — Я тебя просил цветы полить, а не устраивать концерт, — Яку появляется в проеме другого коридора. — Ты там совсем? Мы в караоке идем завтра. Вечером. О, Цукишима, привет.

— Добрый, — Цукишима делает заметную паузу, кидая недовольный взгляд на Куроо, — день, — и наклоняется, чтобы полить пальму.

— Яку, блять! — передразнивает его Куроо тоном недовольного учителя. — Может, я тренируюсь, чтобы завтра поразить тебя песней в самое сердце? И вообще, ты знаешь, как я люблю такие дни, дай порадоваться, — бурчит Куроо. — С неспешными дедлайнами, то есть, — добавляет он.

— Лучше порази меня в самое сердце сегодня и сделай свою работу так, чтоб мы все ночевали дома.

— Радость моя, моя работа была сделана на восемьдесят процентов, когда мы подписали контракт, — нараспев говорит Куроо и подходит к Яку. — Остальные двадцать будут, когда вы сделаете ролик, и я его согласую, — самодовольно улыбается он и забирает у Яку один штатив с осветителем. — Давай помогу.

— Я тебе не радость, — ворчит Яку, но штатив отдает. — И уж точно не твоя.

— А кто тогда? Солнышко? — ржет Куроо.

— Еще немного, и я стану твоим киборгом-убийцей, клянусь, — зло говорит Яку, но потом усмехается, разворачивается и направляется в сторону студии. — Чего стоишь? Пойдем!

— Тогда чур я буду накаченный мужик с винтовкой! — ржет Куроо и идет следом. — Цукишима, ты пока иди комп зацени, а я ща вернусь, — бросает он через плечо, салютуя софитом. — Или нет, накаченный это Бо, а я просто мужик! — обращается он снова к Яку. — С винтовкой!

Дорогущий видеосвет в руке Куроо проносится в трех сантиметрах от выступающего угла коридора, угрожающий взгляд Яку проносится на двадцать сантиметров ниже уровня глаз Куроо, а у самого Куроо перед глазами проносится вся жизнь.

— Мечтай, — отвечает Яку после красноречивой паузы, сам тоже чуть не врезается штативом в стену и под возмущенное «А сам-то технику не бережешь, на какие деньги она, по-твоему, покупалась? Правильно, с рекламы!» от Куроо идет в студию.

Цукишима молча провожает их укоризненным взглядом, неторопливо поливает последнюю пальму, задвигает ужасную лейку в виде розового слона, о котором надо не думать, подальше за кадку в самый темный угол, забирает пальто с дивана и направляется к своему столу, делая крюк до вешалки.

Краем глаза он замечает подозрительное свечение на своем (вроде бы) столе. Можно решить, что это странный контровой свет от солнца или остаточный рефлекс в линзах очков, только вот свет подозрительно ровный и никак не меняется по мере приближения. Мозг отказывается понимать, как это работает, и Цукишима в два широких шага оказывается у стола. И зависает, наблюдая за размеренным движением кулера с подсветкой сквозь прозрачную стенку системного блока.

Куроо возвращается и находит застывшего у своего рабочего стола Цукишиму. Как мило, несмотря на недовольный вид, тот запомнил со своего первого визита, какой из двух пустых столов будет его рабочим местом.

— Ну? И как тебе? — явно довольный работой, спрашивает Куроо и усаживается на соседний стол.

— Куроо, почему он светится? — указывает глазами на системный блок Цукишима.

— Потому что рад тебя видеть? — широко улыбается Куроо, размеренно болтая ногами.

— Это компьютер. Он не может быть рад меня видеть.

— То, что у тебя нет души, не значит, что ее нет у других!

— Ты хочешь сказать, что у тебя она есть? — подозрительно щурится Цукишима. — Сомневаюсь.

— Эй! — Куроо вскакивает со стола. — Конечно нет! — он отодвигает стул и садится, как нормальные люди.

— Этот комп покупал ты, так что по смежному признаку у него не могло быть души в принципе! — бросает вновь проходящий мимо Яку, на этот раз с двумя рассеивающими насадками в руках.

— По-моему, кое-кто нарушает логические законы, — ехидничает Куроо и крутится в кресле туда-сюда.

— Его заказывал ты, так что он твой ребенок, — Яку останавливается, чтобы поудобнее перехватить оборудование. — А значит и души у него нет. Прямо как у тебя.

— Наш, — поправляет Куроо с видом самого экспертного эксперта. — И ты же не думаешь, что у тебя она есть?

— Что?

— Наш ребенок, — еще раз говорит Куроо с видом человека, объясняющего малолетке очевидные вещи.

— Не впутывай меня в свою сомнительную семейную жизнь, — тоном «ну сколько можно» говорит Яку, почти готовый кинуться софтбоксом. Но передумывает: софтбокс жалко. Куроо-то ничего не сделается.

— Мы забирали его вместе!

— Боже, дай мне сил, — вздыхает Яку и уходит.

— Дорогой, ты забыл, но в этой конторе славят Сатану, — нараспев тянет ему вслед Куроо.

— Пошел нахуй, — бухтит Яку, не поворачиваясь.

— Я тоже тебя люблю, — ржет Куроо.

— Ого, светится! — проходящий мимо Ямагучи останавливается, чтобы посмотреть поближе.

— Да! — радостно машет ладонью Куроо и вскакивает. — Вот Яма меня понимает.

— Ямагучи, и ты туда же? — устало смотрит на него Цукишима.

— Ну, — неуверенно тянет Ямагучи. — Это красиво. Особенно вечером должно быть здорово.

— Романтика прямо, ага, — фыркает Цукишима и начинает рыться в сумке в поисках зарядки. — Я прямо вижу, как я сижу здесь заполночь, пытаясь успеть сдать монтаж в срок, потому что подрядчики задержали свою часть работы, и кулер освещает мне единственный путь к спокойной жизни — загробный. Куроо уже даже цветы выращивает.

— Эй, это будут мои, — встревает Куроо, — но, если хочешь, можешь тоже выращивать свои цветочки в нашем офисе, — коротко усмехается он, опираясь бедрами о стол Цукишимы. — Заодно и за моими присмотришь.

— Избавь меня от этого, — смотрит исподлобья Цукишима, не переставая наощупь искать провод. — Или мне стоит сказать, — он ухмыляется, — не для тебя моя роза цвела?

— Говоришь как Яку, — усмехается Куроо. — Тебе придется придумать что-то получше, чтобы победить меня, — он со вздохом падает обратно в соседнее кресло.

— Я ухожу, — Цукишима встает из-за стола с зарядкой в руке.

— Нет! — машет руками Куроо. — Не-не-не-не, постой!

Цукишима вопросительно смотрит на него, обходит стол, втыкает вилку в розетку и снова смотрит на Куроо. На этот раз — со смесью вопроса, иронии и упрека.

— Цвет подсветки можно менять, — заговорщически шепчет Куроо

Цукишима закатывает глаза и возвращается на место. Ямагучи тихо смеется. Ясно. И Ямс туда же. Вот за что ему это все?

— А почему он сейчас желтый? — снова подает голос Ямагучи.

— Не желтый, а золотой, — поправляет Куроо, подняв указательный палец. — И это потому что Яку сказал, что комп древний легендарный, — с серьезным видом отвечает он.

— Аааа, — понимающе кивает Ямагучи. — Выглядит и правда мощно. А у нас сегодня тогда не дедлайн, а Нефалемский портал, Лощина Стенаний и сложность истязание?

— В точку! — хлопает ладонями по коленям Куроо.

— Шестнадцатое, — добавляет Цукишима, не отрываясь от телефона, — истязание, — он замечает, как Куроо с Ямагучи с похоронным видом кивают и вздыхает. — Хоть в чем-то мы все друг с другом согласны. Идите уже снимать.

— Этот комп не похож даже на обычную легендарку, у меня мощнее, — бубнит появившийся несколько секунд назад в дверях Кенма с банкой энергетика.

— Кенма, это жестоко! — возмущается Куроо. — Кстати, Цукишима, Ямагучи, знакомьтесь, это Кенма. Гей, миллионер, геймбой и мизантроп.

— Я просто говорю как есть, — ровным голосом возражает Кенма. — И я не миллионер, а просто не люблю сам убираться. И готовить. И ходить до выключателя люстры.

Цукишима сочувственно смотрит на Кенму и не понимает, как тот умудрился вырасти с Куроо и не прибить его.

— У тебя не просто легендарка, а древняя. И полный сет артефактов «милость разработчиков», — с умным видом парирует Куроо.

— Ладно, — снисходительно соглашается Кенма. — Я пойду. Скоро Яку начнет злиться, — бубнит он, глядя в экран телефона, а потом вдруг поднимает взгляд. — Ямагучи? Ты нам там тоже нужен, пойдем.

Ямагучи кивает, с тихим смешком поздравляет Цукишиму с первой легендаркой и убегает вслед за Кенмой.

— Что ж, — бодро выдыхает Куроо. — Давай пока по-быстрому намутим графику. Я за кофе, — он обходит Цукишиму со спины, похлопав ладонью пару раз по спинке его кресла, и направляется в сторону кухни. — Тебе надо? — оборачивается он.

Цукишима нарочито медленно подключает телефон к зарядке, кладет его на стол экраном вниз и поднимает взгляд на Куроо. Тот с интересом смотрит в ожидании ответа, но ничего не говорит. Удивительно, но, похоже, иногда он все-таки затыкается.

— Капучино, — с каменным лицом отвечает Цукишима.

— Кто, как не дворецкий…

— Погорячее.

— Для тебя — что угодно, — отвратительно ухмыляется Куроо.

— Двойной шот эспрессо.

— Окей, — с сомнением тянет Куроо.

— И пятнадцать грамм сахара.

— Эй, я тебе не Старбакс! — возмущается он.

— Тогда почему ты с этой ужасной улыбкой на лице? — усмехается Цукишима.

— Я просто рад тебя видеть? — неожиданно прямо и без тени сарказма отвечает Куроо. — Ну, вживую, в офисе.

Так неожиданно и настолько прямо, что Цукишима зависает на долю секунды, прежде чем ответить уже почти рефлекторным закатыванием глаз.

— Да-да, понял, и от этого тебя избавить, — сварливо кряхтит Куроо и скрывается в коридоре.

— Сахар не забудь! — кричит вслед Цукишима и коротко усмехается под нос.

За неделю общения, пусть и только онлайн, Цукишима успел смириться и даже согласиться с Ямагучи, что с Куроо, в общем-то, весело. Что ни на молекулу не делает его меньшим придурком — в этом Цукишима на все сто пятьдесят процентов согласен уже с Яку.

Цукишима тыкает по ярлыку программы, задумчиво смотрит на адобовский баннер загрузки и с каким-то вредным любопытством запускает еще две. Лампочка на системном блоке с укором подмигивает, Цукишима слышит звук ускорившегося кулера, и через четыре секунды все программы открываются одна за другой.

— Неплохо, — бубнит под нос Цукишима и думает, что лампочка на системнике подмигнула не с укором, а с игривым «вызов принят».

Он ищет техзадание в рабочей почте, и на середине чтения документа его прерывает тихий смешок и появившаяся перед ним чашка с рисунком свечи, розы и словом «похуй», написанным отвратительным курсивом. Цукишима откидывается в кресле и скептично смотрит на Куроо, подняв брови в немом вопросе.

— Твой капуч, — довольно улыбается тот. — Два шота эспрессо, черного, как твой мрачный взгляд, ровно пятнадцать грамм сахара, как в, — Куроо окидывает Цукишиму взглядом, — твоих семидесяти килограммах пересоленного характера. И, конечно, погорячее, — отвратительно подмигивает он. — И, прежде чем ты спросишь: да, у нас есть кухонные весы. И да, эту чашку я выбрал специально к твоему похоронному лицу.

Надо же, пусть и иронии ради, но Куроо запомнил рецепт целиком.

— А ты романтик, я посмотрю, — ехидно усмехается Цукишима, но придвигает чашку поближе. — Кофе при свечах, значит?

— Тебя не учили, что, когда о тебе заботятся, надо говорить «спасибо»? — елейным голосом спрашивает Куроо.

Вот, он снова это делает. Признает и говорит такие вещи как ни в чем ни бывало, хотя в понимании Цукишимы такое озвучивают вообще редко, да и то не всем. А они вообще знакомы немногим больше недели. Какая еще забота?

— Спасибо.

— И почему это звучит как «умри»? — Куроо понуро отводит взгляд в сторону.

— Тебя не учили, что когда тебя благодарят, надо говорить «пожалуйста»? — передразнивает Цукишима.

— Это моя фраза!

— А это мой кофе, и я собираюсь его выпить и начать работать, — Цукишима смотрит на Куроо поверх очков. — Один, — добавляет он после небольшой паузы.

— Ну, тогда зови, как будет готово, — пожимает плечами Куроо, задумавшись ненадолго. — Или кидай на общий диск и сам заходи, — машет он рукой в сторону стеклянной стены своего кабинета. — Я пью просто черный. Без сахара. И две печеньки, — улыбается Куроо и уходит, не дождавшись ответа.

Цукишима вздыхает и, пока меняет интерфейс в видеоредакторе на более привычный, ловит себя на мысли, что он не против. Даже несмотря на то, что ему толком не дали возможность возразить. Конечно, он мог бы это не делать — шутливый тон Куроо однозначно дал это понять. Ровно как и дал понять то, что в этом офисе, похоже, есть что-то вроде негласного правила: в дедлайн все всем носят кофе. Но это не меняет того странного факта, что Цукишима неожиданно оказался совсем не против. Он проводит рукой по волосам, слегка массируя кожу головы, приглаживает их обратно и решает подумать о сложных вещах потом, а сейчас — сосредоточиться на срочной работе.

***

Цукишима удовлетворенно вздыхает, разминает шею, плечи и одним глотком допивает остывший кофе. Основная часть работы готова, а остальное проще сделать уже после первой редакции. Цукишима смотрит на часы — без пяти пять. Времени еще более чем достаточно.

Он идет на кухню, взяв с собой пустую чашку, и мимоходом бросает взгляд в сторону прозрачных стен кабинета. Куроо сидит в своем кабинете и сосредоточенно смотрит в монитор. Есть что-то странное в том, что он сидит в своем кабинете один, в тишине и делает что-то, похожее на работу, а не шутит отвратительно пошлые шутки с Бокуто, препирается с Яку или наводит хаос еще какими-то неожиданными методами.

Он открывает несколько ящиков, прежде чем находит несколько коробок со всякими чайными пакетиками и — удивительно — даже банок с нормальной заваркой. Все подписано подозрительно ровным для этой конторы почерком, и Цукишима готов поклясться, что это дело рук Акааши.

Цукишима усмехается сам себе, пока заваривает чай. Очень остроумно с его стороны делать такие выводы о людях, основываясь только на неделе общения, и то только с одним из них, еще и преимущественно по сети. С другой стороны, неужели на его месте кто-то подумал бы иначе? Вы вообще Куроо и команду видели? Хотя, грех жаловаться на то, что начальство иногда все-таки работает.

Цукишима выходит из кухни с чашкой в руках, снова натыкается взглядом на увлеченного работой Куроо за стеклянной стеной, замирает на пару секунд, наблюдая, а потом со вздохом разворачивается, ставит свой чай на кухонную столешницу и идет делать черный кофе.

Пока работает капельная кофеварка, он снова по очереди открывает все шкафчики, еле находит полку с хлебом и с укором смотрит на нее: печенья нет. Он наливает кофе в первую подвернувшуюся под руку чистую чашку и идет обратно.

Куроо все так же сосредоточенно смотрит в монитор. Кажется, будто он совсем не шевелился с того момента, как Цукишима закончил с работой. Куроо хмурится в экран, оживленно нажимает тыкает мышью несколько раз, что-то печатает и снова замирает.

Цукишима ловит себя на мысли, что не хотел бы отвлекать Куроо от, кажется, непростой работы, и что ему стоит зайти чуть позже. Но вспоминает просьбу стучаться сразу, как закончит, кивает сам себе, решив, что Куроо сам виноват, раз попросил не ждать, когда он освободится, и толкает бедром стеклянную дверь. И чуть не вздрагивает, когда слышит рок-н-ролльные риффы. Было бы неприятно облиться кофе с чаем. Оно, конечно, бодрит, но совсем не так, как хотелось бы. Цукишима выдыхает, успокаиваясь, и плавной походкой, стараясь наверняка ничего не пролить, направляется к столу.

Куроо, кажется, вовсе не замечает, как Цукишима зашел, и продолжает работать, слегка покачивая головой в такт.

— Куроо. Я закончил, — пройдя немного вглубь кабинета, Цукишима повышает голос, чтобы его было слышно.

Куроо отрывается от монитора, машет рукой, суетливо делая музыку тише другой.

— Да, тут отличная звукоизоляция, — смотрит он на оглядывающегося по сторонам Цукишиму. — Забыл сказать.

— Я заметил, — бросает опасливый взгляд на чашки в своих руках Цукишима.

Он решает даже не пытаться понять, как Куроо может работать в такой обстановке. Зато начинает понимать, почему он так спокойно работает с шумным Бокуто.

— Файл с проектом в общей папке, — говорит Цукишима после небольшой паузы. — Не хотел отвлекать. Но ты сказал сразу зайти, как будет готово, — он ставит на угол стола Куроо чашку и отходит на шаг.

— Да не, — Куроо тянется за кофе. — Не отвлек, — он делает глоток и довольно вздыхает. — Ну, вот теперь даже можно жить, — улыбается Куроо.

Цукишима молча кивает, делает глоток чая и выжидающе смотрит на него.

— А печеньки? — Куроо бросает уж очень сомнительно грустный взгляд на Цукишиму поверх экрана, пока деловито щелкает мышкой.

— Их нет.

— В холодильнике смотрел?

— Кто хранит печенье в холодильнике? — поднимает бровь Цукишима и поудобнее перехватывает свою чашку в руках.

— Из нормальных людей — никто, — с будничным видом говорит Куроо.

Цукишима смотрит на него с плохо скрываемым удивлением: это он сейчас сам признал, что ненормальный?

— Но сегодня на съемки приехал Кенма, — будто не замечая чужой реакции, заканчивает Куроо и не удерживается от ехидной усмешки.

А, ну да, с позиции Куроо ненормальные тут те, кто больше всего похож на обычных тихих людей, которые могут прожить хотя бы день без перепалок и цитат из древних, как мир, аниме.

— И что это значит? — Цукишима хмурится, пытаясь вспомнить все немногое, что знает о Кенме.

— Он идет за энергетиком, а когда его находит, оставляет на полке все, что держал в руке до этого. Кроме телефона, — говорит Куроо с видом смирившегося человека, которому уже просто интересно, что будет в конце. — Да не стой ты тут с таким жутким видом, — Куроо резко переключается на Цукишиму и машет рукой в сторону стула у стены. — Вон стул. Бери, садись.

Цукишима провожает взглядом движение Куроо, осторожно опускает свой чай на край стола и неторопливо придвигает стул.

— Не, не, давай сюда, — обводит рукой вокруг стола Куроо и оживленно тычет раскрытой ладонью в пустое пространство слева от себя. — Нам же вместе наброски моушена смотреть.

— Ладно.

Цукишима думает, откуда у этого Куроо столько энергии говорить и вообще двигаться, когда у них тут дедлайн, но за другую сторону стола пересаживается. Куроо отвлекается на монитор, сосредоточенно кликает мышкой еще несколько раз, довольно улыбается и разворачивает экран так, чтобы Цукишиме не отсвечивало.

Цукишима смотрит на монитор, пока усаживается на стуле поудобнее, и опускает взгляд, не в силах сдержать смешок.

То есть Куроо все это время не работал, а играл в чертову ферму на рабочем компьютере под эйсидиси с таким видом, будто он решает судьбу компании с многомиллиардным оборотом? Цукишима хмурится, чтобы скрыть не самую уместную улыбку. В конце концов, у них свободный график, даже несмотря на наличие офиса.

С другой стороны, что-то ему подсказывает, что он слишком парится. Вот Яку явно не парится. Или Бокуто — вот уж кто точно не задумывается, прежде чем сделать в рабочее время какую-нибудь глупость. Справедливости ради, действительно смешную.

Возможно, Цукишима и правда слишком парится и ему стоит просто попробовать быть немного проще. В конце концов, опыт прошедшей недели говорит в пользу этого, а не наоборот.

Он неловко перебирает в руках чашку, пытаясь сосредоточиться на ощущении керамики под пальцами, невидящим взглядом смотрит на собственные руки и уже почти успокаивается, как память великодушно напоминает ему о главной причине неуверенности и сомнений, которые мучают его с самого утра: да, снова эти глупые сообщения не туда. Цукишима уверен, что к концу дня он будет не просто пытаться забыть их вместе с, как бы ни хотелось это отрицать, приятным чувством, что кто-то находит его руки настолько привлекательными, чтобы писать о них другу так — к концу дня он будет их ненавидеть. Сообщения.

Руки, по его скромному мнению, у Цукишимы самые обычные. Ладно, может, он самую малость гордится беглостью и координацией своих пальцев, оставшейся со времен занятий музыкой. Возможно, это и правда помогало ему в других сферах жизни, например, во время рейдов в мморпг в начале универа. Но никак не в ловком расстегивании пуговиц на чужих штанах.

Вкус ассама в носу наверняка оказался бы еще более противным, чем вода, и Цукишима рад, что не успел сделать глоток чая и им же подавиться. Он отстраненно думает, что нос вообще не очень подходит для того, чтобы пить. Только его тело, кажется, уже второй раз за несколько дней напоминает ему, что существует другое мнение на этот счет.

Цукишима пытается дышать ровнее и отводит взгляд в сторону. Окно. Парк. Дорога. Машины. Отлично. Меньше всего на свете ему хочется объяснять Куроо, что все в порядке, просто его начальник долбоеб и делает сказочно нелепые вещи с невероятно проницательным и серьезным видом, цепким взглядом, уверенностью и заразительным спокойствием. И что для расстегивания пуговиц много навыков не надо. Да там одной рукой справиться можно. Да блять.

Цукишима прикрывает глаза.

— Эй, — Куроо осторожно трогает Цукишиму за плечо, пытаясь заглянуть в лицо. — Ты в порядке?

Единственный, кто тут не в порядке — это Куроо, но, кажется, это у него врожденное и живется ему прекрасно. Цукишима вздыхает, успокаиваясь, и медленно поднимает на Куроо взгляд.

Он видит перед собой неожиданно искренне обеспокоенное лицо и думает, что слишком много думает. Послать все нахуй не получается, но попробовать думать о возможных последствиях всего подряд чуть меньше кажется вполне возможным.

— Ферма? Серьезно? — с жалостливым видом усмехается Цукишима. — Тебе что, пятьдесят?

— Я не понял, а что такого?

— То есть ты работаешь с трендами и контентом двух до неприличия известных блогеров и не понимаешь, что не так с, — Цукишима делает выразительную паузу и выпрямляется на стуле, — фермой?

— Да ну тебя, это постирония!

— Скажи еще, что ты постиронично донатил, — устало смотрит на Куроо Цукишима.

Куроо выразительно отводит взгляд и слегка улыбается, почти виновато.

Боже.

— Боже, — не выдерживает Цукишима и разминает правой рукой переносицу между бровей. — Ты серьезно, — он тихо смеется. — Ужасно.

— Ужасно — это буллить начальство за то, как оно проводит свой досуг, — надувается Куроо, а потом смотрит выжидающе и победно улыбается.

— Отвратительно, — Цукишима бросает короткий взгляд на Куроо, не выдерживая и улыбаясь уголком губ в ответ.

— Ты даже не пробовал!

— И не собираюсь, — Цукишима демонстративно отворачивается к окну.

Плечи Цукишимы слегка подрагивают.

— Ну-ну, не плачь, у меня есть промокод, я с тобой поделюсь, — сюсюкает Куроо. — Тебе дадут двести золота и курятник!

Цукишима разворачивается и серьезно смотрит Куроо в глаза.

— Не знаю, какой идиот в начале строит курятник. Общеизвестно, что это не имеет смысла, пока у тебя недостаточно пшеницы.

— Блять, — не выдерживает и начинает ржать Куроо. — Я знал, я знал! Ты только прикидываешься нормальным. А сам, вон, тоже в ферму играешь. Добавишь в друзья?

— Нет.

— Эй!

— Я не играю в эту твою ферму.

Куроо ничего не говорит, но косится на Цукишиму недоверчиво.

— Но в тринадцать лет в нее играли все.

— Справедливо.

— А вот в двадцать с лишним, — Цукишима многозначительно замолкает.

— Да иди ты! — возмущается Куроо и, насупившись, пьет кофе. — Ни печенек, ни дружбы в ферме. И это после всего, что мы пережили вместе?

Цукишима молча смотрит на Куроо, всем своим видом давая понять, что не собирается участвовать в этой бесполезной перепалке. И очень старается не думать, что они там пережили или — еще хуже — не пережили вместе.

То есть, не то чтобы Цукишима вообще хотел пережить вместе что-то, кроме работы, но некоторые сомнительные продюсеры слишком много пишут не в тот диалог о деталях расстегивания своих брюк чужими руками. Это было всего лишь раз, но для такого и один раз — очень много. По скромному мнению Цукишимы, конечно.

— Тебе нужен еще один трактор, — говорит Цукишима через несколько секунд не возымевшего эффект молчания.

— Я знаю.

— Ну так купи.

— А ты прими приглашение в ферму, мне дадут золото, и я куплю.

— Обойдешься.

— Тогда не бухти.

Цукишима бросает укоризненный взгляд на Куроо. Тот совсем уж неправдоподобно-виновато улыбается и открывает файл с графикой для будущего видео.

Следующие полчаса они действительно работают. Куроо говорит в основном по делу, не пытаясь подколоть или пошутить — совсем как в тот раз с правками по видеозвонку.

То ли это свет, то ли в жизни мимика и правда выглядит ярче и выразительнее. Иногда Куроо замирает, нахмурив брови и пристально смотрит в экран, бубнит что-то под нос, будто забывая, что не один, потом поворачивается, смотрит на Цукишиму непривычно серьезно, уточняет детали, говорит, что поправить, ставит маркер на таймлайне и переходит к следующему фрагменту.

Цукишима с удивлением замечает, что несмотря на, кхм, инциденты и невозможность отрубить камеру, сославшись на плохую связь, он чувствует себя довольно комфортно. Разве что серьезный Куроо, который вцепился взглядом в монитор так, будто там решается судьба федерации планет, и иногда случайно толкается локтем в попытке сесть поудобнее, все еще выглядит непривычно — за почти неделю работы Цукишима успел смириться, что Куроо жить не может без своих дурацких шуток, а на каждое слово в ответ у него находится как минимум два других.

Из мыслей Цукишиму выдергивает довольный вздох Куроо, только что сохранившего проект. Тот хлопает руками по столешнице, отодвигается со всем креслом назад и с удовольствием потягивается сначала вправо, потом влево, вверх, разводит руками в стороны, устраивает их на подлокотниках и с блуждающей улыбкой смотрит на Цукишиму, будто только что он не работал, а устроил себе получасовой дневной сон.

— На этом, вроде, все! — радостно сообщает Куроо, окончательно переключившись. — Сколько тебе надо времени на правки?

Цукишима разглядывает Куроо. Он совсем уж расслаблен для человека, у команды которого сегодня дедлайн, но еще ничего не готово, кроме летающих надписей с недоделанной анимацией на прозрачном фоне, а сам он отвечает если не головой, то как минимум зарплатой перед большими и очень важными клиентами.

— Если без второго круга, то минут сорок, — выдает Цукишима после недолгих раздумий.

— Ты погоди на второй круг ада идти, — смеется Куроо, откидываясь на подголовник. — Еще столько удивительных тупостей ждет тебя впереди!

— Хорошего ты мнения о своей команде, — усмехается Цукишима и встает со стула.

— Ты же понимаешь, что ты тоже в этой команде? — вопросительно поднимает брови Куроо.

— Частично.

— Но наполовину с нами!

— Предпочитаю думать, что наполовину без вас, — как ни в чем ни бывало бросает через плечо Цукишима, пока несет стул на место.

— Жестоко.

— Жизнь вообще несправедлива, — с нечитаемым лицом парирует Цукишима, глядя в глаза, и наклоняется чуть ближе, чтобы забрать со стола чашку.

Куроо скептично кивает несколько раз и отворачивается к монитору.

— Короче, зови, как закончишь, — он снова бросает взгляд на Цукишиму, уже улыбаясь без тени сарказма. — Утвердим и пойдем посмотрим, как там съемки. Все равно для финального монтажа надо ждать, пока они закончат, — Куроо поворачивается обратно к монитору. — А я пока трактор раздобуду.

— Зачем мне смотреть на съемки? — перебирает в руках чашку Цукишима.

— Потому что это веселее, чем тухнуть за рабочим столом? — отрывается от игры Куроо.

— Поэтому ты весело тухнешь в ферме, пока тухнешь за рабочим столом? — поднимает бровь Цукишима. — Интересно.

— Я же говорил, что игра потом будет интерес… — оживляется Куроо.

— Я ухожу, — перебивает его Цукишима и смотрит так, будто у него и правда есть заклинание, позволяющее пригвоздить человека к стене одним взглядом.

— Если хочешь, — Куроо делает паузу, драматично отведя руку в сторону, — идти — иди.

Куроо усмехается ужасности собственной шутки, открывает глаза и усмехается еще раз: доводчик мягко закрывает дверь, за которой видна удаляющаяся спина Цукишимы в рубашке.

***

— Бро, ну что там?

— Еще немного, бро. Сам знаешь, самый ответственный момент.

— Знаю, бро.

— Вот и не ухай.

Бокуто издает хрипловатый звук, чем-то похожий на «хм», но Куроо больше не отвлекает. Только смотрит через плечо, как тот сосредоточенно размазывает масло по его талии.

— Заебись, спина есть, — Куроо звонко хлопает Бокуто по лопатке. — Поворачивайся давай.

— Че, прям блестит?

— Сияет!

— Точно? — с сомнением хмурится Бокуто. — Яма, как оно? — Бокуто поворачивается к нему спиной, напрягая очереди разные мышцы.

Ямагучи смотрит придирчиво несколько секунд и торопливо кивает:

— Вполне, вполне.

— Вполне? — брови Бокуто взлетают вверх. — Бро, я думаю, надо добавить еще масла!

— Нет, — выставляет вперед руку Ямагучи, пока другой держит журавля за противовес и взволнованно возражает.

Куроо едва подавляет желание с жутким видом сказать Ямагучи отойти от этого осветителя, так же известного в их очень узких кругах как убийца операторов, подальше. Или хотя бы быть осторожнее.

— Не надо еще масло, — уже мягче продолжает Ямагучи. — Все хорошо.

— Бокуто, нормальная у тебя спина в кадре, — с напором говорит Яку из-за огромной студийной камеры и выглядывает еще больше, рассматривая происходящее. — Куроо, работай давай. У нас вообще-то тут дедлайн, а не светская тусовка.

Ямагучи тихо смеется, думая, что до какой-нибудь отбитой тусовки им совсем недалеко — мужик в масле есть, пальмы есть, арт-объект в виде ужасной розовой лейки в форме слоника есть. Меланхоличный снобский чел в рубашке? Есть. Еще один меланхоличный чел, который выглядит так, будто ему плевать (и ему и правда плевать) — есть. Очень злой режиссер с причудами и его эксцентричный продюсер с сомнительной, то есть, простите, эксцентричной прической? Есть. Есть даже светящаяся древняя легендарная фигня неизвестного происхождения. И Акааши.

— Это не так просто, как кажется! — возмущается Куроо, отвлекаясь от размазывания масла по левой ноге Бокуто.

— А ты ручками работать попробуй, а не языком, — ровным голосом перебивает Куроо Кенма.

— Кенма! — возмущенно ловит ртом воздух Куроо. — Как пошло!

— Пошло будет, если растирать масло придет Акааши, — тем же тоном говорит Кенма, не отрываясь от телефона. — А на вас с этим, — он машет рукой в сторону Бокуто, — без слез не взглянешь.

— Не переживай, бро, он плачет от того, что мы слишком секси, — серьезно качает головой Бокуто и огромной ладонью треплет Куроо по голове.

— Бро, — тянет Куроо, обнимая Бокуто за бедро, где еще нет масла.

— Хлебальники завалили и работаем, — грозно выглядывает Яку из-за камеры. — Успеете еще пообжиматься.

— А тебе вот обжиматься не с кем, вот и бесишься! — сопит Куроо, не отвлекаясь от размазывания масла по колену Бокуто.

— Только, блять, попробуйте меня обнять сейчас, — Яку возвращается за камеру и машет рукой. — Ямагучи, давай проверим свет. Кенма! Убери телефон, мы свет настраиваем.

— Гаси кампухтер, — ржет Куроо из-за бедра Бокуто.

— Заткнись, а? — устало смотрит на него Яку и отворачивается, едва не смеясь.

— А ты заткни, — играет бровями Куроо, растирая масло по бедру Бокуто с особым усердием.

— Кого заткнуть? — спрашивает зашедший в студию Цукишима с двумя чашками в руках и останавливается, в недоумении наблюдая за происходящим.

— Его, — Яку машет рукой в сторону Куроо, не оборачиваясь. — Кенма, тебе что Куроо сказал? Кампухтер свой гаси!

— Сомневаюсь, что это возможно, — замечает Цукишима, придирчиво разглядывая Куроо.

— Ага, минуту, мам — бубнит Кенма.

— Сейчас гаси давай, — недовольно смотрит на него Яку, уперев руку в бок.

Кенма вздыхает и убирает телефон. Яку что-то командует то Кенме, то Ямагучи, и деловито бегает между осветителями, камерой и мониторами, куда выводится изображение. Цукишима коротко кивает Ямагучи и снова озадаченно смотрит на Куроо, который с усилием водит растопыренными ладонями по ноге Бокуто.

— О, а ты еще ноги подкачал, бро? — с флиртующими интонациями спрашивает Куроо и шлепает Бокуто по бедру. — Готово, давай другую.

— Бро! Ты заметил! — радостно вскидывает брови Бокуто и одним прыжком разворачивается к Куроо лицом.

— Конечно, бро! — не менее радостно улыбается Куроо. — Эти руки, — он поднимает ладони перед лицом, — помнят все!

Цукишима давится чаем. К счастью, никто не заметил. И не надо. И слово «руки» сегодня больше не надо. Пожалуйста.

— Бро, — гудит Бокуто и сгребает Куроо в охапку.

— Ну-ну, пусти, — слегка стучит тот запястьем по спине. — Ты ж в масле.

— А, ой, — тушуется Бокуто.

— Ногу сюда давай, — добродушно смеется Куроо.

— Для тебя — хоть все сразу! — шлет воздушный поцелуй Бокуто.

— Э, не, бро, всего себя оставь для Акааши.

— Да меня на всех хватит, — самодовольно ухает Бокуто.

— Меня на тебя не хватит, — посмеиваясь, передразнивает его Куроо. — Так что давай лучше как-нибудь по частям.

Цукишима многозначительно хмыкает и ставит одну чашку рядом с Куроо.

— Что? — хором спрашивают и поворачиваются к Цукишиме Бокуто с Куроо.

Цукишима молча смотрит на их лица по очереди, а потом елейно улыбается.

— Да нет, ничего, вы продолжайте, — он отходит к стене и садится на высокий стул. — А я тут посижу, посмотрю.

Куроо вопросительно хмурится, но ответа не дожидается и возвращается к растиранию масла по второй ноге.

— Бро, спереди не забудь!

— Не забуду, бро, — делает невероятно серьезное лицо Куроо и пшикает еще масла, а потом распределяет его рукой. — Так близко, но так далеко, м? — ржет он, снова глядя на наблюдающего за ними Цукишиму.

— Я в ваших забавах участвовать не намерен, — Цукишима хладнокровно отпивает от своей чашки, в уме снова засовывая дурацкие сообщения подальше.

И нет, говорить о том, что Куроо тогда так распинался о его, Цукишимы, руках, он не собирается. Да и не видит смысла. Но будет очень благодарен вселенной, звездам, магнитным полям, рептилоидам, масонам, событиям фондового рынка, курсу валют, древним богам, великому рандому, мертвым динозаврам и вообще кому и чему угодно, если хотя бы на пару недель ему перестанут об этом напоминать, пусть и ненарочно. Ну и что, что у Куроо такой стиль общения? Он хочет ловко управляться с работой, а не читать фантазии коллег, как ловко его руки управились бы с пуговицей на штанах и следом — с чем-то «поинтереснее». Ему вообще-то предстоит еще общаться с этими самыми коллегами.

— Да ладно, у Бо охуенные ноги! И зад! И вообще все! — Куроо легко похлопывает ладонями по ногам, чтоб Бокуто повернулся и дал намазать руки. — Ну как это, — Куроо деловито распрыскивает масло по правой руке и показывает на бедра Бокуто, — может не нравиться? М?

— Никак, — коротко кивает Бокуто.

— Никак, — кивает Куроо в ответ.

Цукишима тяжело вздыхает и молча делает очередной глоток из своей чашки. Интересно, про ноги Бокуто Куроо такие же пассажи пишет?

— Куроо, закрывающий акт у тебя в почте, — с совершенно будничным видом заходит в студию Акааши.

Бокуто радостно машет рукой, но успокаивается, вспомнив, что вообще-то он в масле и ему надо готовиться к съемке. Прямо сейчас это значит стоять смирно и дать Куроо закончить.

— Ага, спасибо, — бросает через плечо Куроо, увлеченно растирая масло по левой руке.

Акааши коротко кивает и подходит ближе.

— Бокуто участвует в съемках? — слегка хмурится он в недоумении.

— Ага, — довольно улыбается Бокуто и для пущей убедительности приосанивается и несколько раз кивает головой.

Акааши мягко улыбается в ответ.

— Да, — кивает следом за ним Куроо и поясняет: — Там же запуск обновления их файтинга, и в последней редакции тз они решили все-таки добавить в рекламу персонажа, который, типа, был нормальным, а потом как будто сам оказался в игре, — кривит лицо он. — Ход избитый, но тысяча баксов это тысяча баксов. Да и не было времени ни на креатив, ни на согласование этого креатива, — ехидно поясняет Куроо. — Впрочем, они очень довольны своей задумкой, и кто я такой, чтобы с ними спорить, — с лицом полнейшей невинности заканчивает он.

— Ничего нового, — едва заметно улыбается Акааши, выдыхая. — Тогда надо изменить акт, — кивает он скорее сам себе, чем Куроо, и поворачивается к Яку. — Яку, много у Бокуто экранного времени?

— Да не. Не знаю точно. На монтаже будет видно, — машет Яку рукой в сторону Цукишимы, с недоверием сложившего руки на груди. — Всяко меньше, чем у Кенмы, так что не парься, главное лицо в кадре в договоре менять не надо, — он отворачивается обратно к мониторам. — Ямагучи, прибавь левый софт на полтора. И давай синий больше на стену, а не спину Кенмы.

— Все равно надо поправить детали, — отвечает Акааши, наблюдая за Бокуто.

Тот замечает это и широко улыбается, раскидывая руки в стороны:

— Акааши!

— Бокуто, у тебя руки в масле, — напоминает ему Куроо.

— Ой, — тушуется Бокуто, но в следующее мгновение снова с сияющей улыбкой смотрит на Акааши.

— Как тебе, м? — он крутится, игнорируя возмущения Куроо. — М? М?

— Прекрасно, Бокуто, — говорит Акааши так, будто называет номер бензоколонки на заправке. — Очень хорошо.

— А ты не очень в восторге, — замечает Цукишима.

— Не вижу смысла удивляться очевидным вещам, — тем же ровным тоном поясняет Акааши.

— Очевидным, — хмыкает Кенма из своего угла.

— Для Бокуто — очевидным, — шикает на него Куроо. — Как это хоть в одном из вариантов событий, — Куроо красноречиво проводит масляной рукой по грудным мышцам Бокуто, — может не быть «прекрасно» и «очень хорошо»? М?

— М? — гудит следом Бокуто, подняв бровь и шутливо нахмурившись. — М?

— Дело вкуса, — бубнит Кенма.

— Ну, чисто эстетически, — светит свободным съемочным фонарем сбоку на Бокуто Ямагучи и делает вид, что задумался.

— И ты туда же, Яма! — ухает Бокуто. — Я думал, мы друзья.

— Чисто эстетически, — смеется Ямагучи, — очень круто. И вообще, Акааши уже все сказал.

— Бо, тише, тише — смеясь, пшикает маслом на грудь Куроо, останавливая Бокуто от порыва обнять Ямагучи. — Ты же в масле!

— Дурацкое масло, — насупившись, бубнит Бокуто.

— Зато как выглядит хорошо, — добавляет Яку, оторвавшись от сценария. — Долго еще?

— Один бубис остался, — отворачивается от Бокуто Куроо.

— Если бы кое-кто поменьше пиздел…

— Я думаю, это невозможно ни в одном из вариантов событий ровно настолько же, насколько невозможно то, что Бокуто плохо выглядит в кадре, — подает голос Цукишима.

— Цуки! — радостно взмахивает руками Бокуто.

— Цуки? — недоуменно наклоняет голову Куроо. — Это что?

— Ну, типа, Цукишима! — активно жестикулирует Бокуто. — Только Цуки! Типа, сокращение, бро.

— Бро, — тянет Куроо и поворачивается к Цукишиме. — Так вот, Цуки…

— ….шима, — невозмутимо делает глоток чая тот.

— Что?

— Цукишима, — повторяет он. — Не Цуки.

— Да ладно тебе, Цук… — начинает Ямагучи и замолкает под красноречивым взглядом Цукишимы.

— Бокуто, ты тоже.

— М? — вопросительно тянет Бокуто, поднимая брови.

— Я Цукишима, — устало повторяет он.

— А я Бокуто!

— А я Куроо, — говорит Куроо одновременно с Бокуто.

Цукишима устало выдыхает и закатывает глаза.

— Ну, ладно, Цукишима так Цукишима, — дружелюбно машет рукой Бокуто. — Между нами, — шепчет он на ухо Куроо, — он все равно Цуки, бро.

— Бро, — шепотом тянет Куроо.

— Голубки, блин, — прерывает их Яку. — Заканчивайте, снимать пора.

— Да все мы уже, все, — примирительно поднимает ладони в масле Куроо и на всякий случай отходит подальше и садится у стены рядом с Цукишимой.

Тот бросает опасливый взгляд на чужие руки, а потом на свою рубашку, но ничего не говорит.

— Бокуто, — Акааши подходит ближе, но так, чтоб не задеть его одеждой, — удачи, — и коротко целует в губы, тут же отходя назад, пока Бокуто не полез обниматься. Не то, чтобы Акааши был против, но везти костюм в химчистку ему не хочется.

— Не, ну красота же, — говорит Куроо и почти кладет голову на плечо Цукишимы, но тот ловит ее указательным пальцем и отклоняет обратно.

— Избавь меня от этого.

— Ничего ты не понимаешь, — дуется Куроо.

— А кому сейчас легко, — парирует Цукишима.

— А кому сейчас легко, — передразнивает его Куроо дурацким голосом и тянется за чашкой. В последний момент он вспоминает, что руки в масле, чертыхается и просит Цукишиму подать салфетки.

Тот лишь вздыхает и передает моток кухонных полотенец. Куроо вытирает руки, берет с пола чашку, делает глоток и морщится. Остыл.

— Остыл, — вздыхает он и смотрит на Цукишиму.

— Нет.

— Я еще даже ничего не сказал.

— Яку был прав, говорить меньше надо, — усмехается Цукишима. — Тогда не остыл бы.

— Эй! Ты сам сказал, что это невозможно ни в каком из вариантов событий! — возмущается Куроо.

— Это не значит, что я с этим смирился, — прищурив глаза, смотрит на него Цукишима.

— Никакой помощи в этом доме, — картинно вздыхает Куроо и уходит на кухню.

— Скатертью дорожка, — кричит ему вслед Яку.

— Вот сам свои бэки и снимай, — кричит Куроо в ответ из дверного проема.

— Возвращайся, бро! — отвлекается от разговора с Акааши Бокуто.

— Хорош отлынивать, — перебивает всех Яку. — Все готовы? Начинаем. Бокуто, заходишь в кадр слева.

Ямагучи садится за камеру, Акааши прощается и выходит вслед за Куроо. Кенма бросает сочувствующий взгляд на Цукишиму, и тому кажется, что они друг друга слишком хорошо понимают для людей, увидевших друг друга сегодня впервые.

Первые несколько дублей с Бокуто снимают подряд. Яку еще немного меняет свет, просит Ямагучи поставить еще одну камеру, чтобы та снимала статичный общий план. Бокуто привыкает к роли и успевает даже попробовать несколько разных действий в кадре.

В середине одного из дублей возвращается Куроо. Вопреки ожиданиям, он не кричит Бокуто пламенные приветствия с порога и вообще заходит почти бесшумно, придерживает дверь, чтоб не хлопала, незаметно, насколько это возможно, пересекает студию по диагонали и садится у стены рядом с Цукишимой. Изредка он тихо комментирует происходящее, наклонившись к Цукишиме, но вслух команде предложений не вносит, а только сосредоточенно наблюдает за происходящим со странной смесью радости и то ли серьезности, то ли гордости на лице.

Еще пару дублей спустя Яку объявляет перерыв и зовет всех посмотреть эпизод, который только что снимали. Куроо встает и жестом зовет Цукишиму следом. Тот неуверенно встает со стула и смотрит с ожиданием, будто желая убедиться, что это ему. Куроо легко отмахивается и с «да ладно тебе, пойдем» лицом активнее зовет его к мониторам Яку.

Яку озвучивает пару мыслей насчет крупных планов, показывает несколько особо удачных, на его взгляд, дублей и просит Бокуто с Кенмой ориентироваться на них, но с поправкой на изменившийся ракурс съемки. Бокуто просит изменить один из кадров — движение, которое хочет Яку, делать на нужную камеру неудобно. Куроо предлагает вообще заменить его другим, Ямагучи поддерживает идею — снимать такое будет проще, а у них все еще горят сроки. Яку смотрит с вопросом на Кенму, тот пожимает плечами, мол, все равно, его-то работа — сидеть красиво за компом. Яку энергично кивает сам себе, а потом поворачивается к Цукишиме.

— Что? — вежливо улыбается тот.

— Что думаешь?

— Это имеет значение?

Куроо закатывает глаза и говорит одними губами «боже, объясните ему кто-нибудь». Яку смотрит на это представление за спиной Цукишимы, качает головой и поясняет, как ему казалось, очевидное:

— Монитровать материал потом тебе. И моушен, как я понял, ты уже набросал, — ведет рукой в воздухе Яку, рассуждая. — Итоговая картинка, конечно, в голове у меня, но делаешь ее ты, так что технические нюансы и вся конкретика — на твое усмотрение, — улыбается уголком губ Яку. — Обычно мы можем что-то доснять или переделать в случае чего, но сегодня ситуация другая. И ты хорошо справлялся до этого, так что, можно сказать, я тебе доверяю.

— Все остальные финальные работы тоже на тебе, так что нам важно сделать так, чтоб ты мог нормально поработать, а не умирал за полчаса до последнего срока, — усмехается Куроо, хлопая Цукишиму по плечу. — Командная работа, смекаешь?

Цукишима коротко кивает, задумавшись. Непривычно, что его спрашивают, но для работы в жесткие сроки такая забота оказывается действительно приятной. Пусть даже ради того, чтоб работа была сделана, а не только ради его собственного комфорта.

— Ты видел дубли и что я предлагаю из них взять. Что скажешь? — снова подает голос Яку.

Цукишима хмурится, задумчиво склоняет голову вбок и, спустя пару секунд, говорит:

— Предпоследний был хороший, — он слегка наклоняется к столу и лениво указывает пальцем на иконку видео. Яку открывает, и Цукишима жестом показывает, о чем именно он говорит. — Там в нижней части кадра хороший однородный фон для текста получился. Остальное мне не критично — заставка и другие эффекты все равно будут очень яркие.

Куроо задумчиво кивает. Яку кивает в ответ, обводит глазами остальных, ждет пару секунд, а потом хлопает руками по коленям и бодро говорит:

— Ну, значит, решено. Возвращаемся к работе, — Яку смотрит на Куроо, устраиваясь поудобнее за мониторами. — Минут пятнадцать-двадцать, и будет готовый дубль на часть с Бокуто. Можете сначала его слепить, а мы в это время доснимем Кенму.

— Ага, так и поступим, — довольный, хлопает в ладоши Куроо и, то ли потирая, то ли разминая руки, начинает кружить по студии, сосредоточенно высматривая на полках и столах телефон, на который они обычно снимают бэкстейджи.

Пока Бокуто и Кенма что-то обсуждают с Яку, Ямагучи ставит камеру на исходную и подходит к Цукишиме.

— Как тебе в офисе? — слегка наклоняется в его сторону и негромко спрашивает Ямагучи, чтобы не мешать остальным.

— Офис и офис, — отвечает так же тихо Цукишима с непроницаемым лицом.

— А мне показалось, тебе тут весело, — слегка улыбнувшись, издает тихий смешок Ямагучи и смотрит на Цукишиму из-под приподнятых бровей.

— Это еще почему, — фыркает Цукишима и переводит взгляд со все еще слоняющегося по студии Куроо на Ямагучи.

— Точно весело, — весело смотрит ему в глаза Ямагучи.

— Опять придумываешь, — закатывает глаза Цукишима. — Я этого не говорил.

— Да ты вообще мало что говоришь, — по-доброму усмехается Ямагучи, выделяя последнее слово. — Зато много думаешь, — со знающим видом поднимает он палец и тычет им Цукишиму в руку.

И Ямагучи прав. К сожалению.

— Может, тебе стоит послушать умного, по твоим же словам, друга, и заткнуться? — с ухмылкой искоса бросает на него взгляд Цукишима, а потом слегка повышает голос, обращаясь к Куроо. — В кармане куртки.

— М? — оборачивается Куроо, не успев переключиться.

— Куртка, — со вздохом повторяет Цукишима. — На стуле, — с расстановкой продолжает он. — Где мы сидели.

— А, — кивает Куроо и быстрым шагом пересекает студию. — Точно, — говорит он и начинает энергично шариться по карманам.

Ямагучи ехидно смеется и качает головой.

— Что? — сверлит его взглядом Цукишима.

— Тебе… — Ямагучи делает заговорщическую паузу.

Цукишима думает, что тот переобщался с некоторыми продюсерами.

— …весело, — заканчивает Ямагучи, для пущей убедительности приподнимая брови.

Точно переобщался.

Цукишима кривит лицо, недоверчиво глядя на друга. Насколько плохо надо разбираться в людях, чтобы его, Цукишимы, реакцию, назвать весельем.

— Цуки, даже не отрицай, что в уме ты посмеялся, — хихикает Ямагучи. — Тем более что это правда забавно.

— Что забавно? — устало смотрит Цукишима, прекрасно понимая, что на Ямагучи это не подействует.

— Ну, Куроо кружит по комнате, как сломанный робот-пылесос, потерявший соединение с вайфаем, — прыскает Ямагучи в кулак.

— Это глупо.

— Но потому и смешно.

— Все еще глупо.

— И все еще смешно, — Ямагучи бросает взгляд на Куроо. — И насколько умным ты себя чувствуешь на их фоне? — с видом победителя ехидно улыбается Ямагучи.

— Да тут особо стараться не надо, — прикрывает глаза Цукишима с тихим смешком.

— Но тебе весело, — не спрашивает, а утверждает Ямагучи, улыбаясь шире. — Я рад, что тебе нравится.

Цукишима вздыхает и собирается что-то ответить, как его перебивает Куроо:

— Нашел! — он поворачивается и небрежно взмахивает телефоном в руке. — Спасибо, — сияет улыбкой он и забирается куда-то за софтбоксы.

— Раз нашел, пиздуй работать, — повышает голос Яку, прервав разговор с Бокуто и Кенмой.

— Уже, мам, — с гаденькой улыбочкой фотографирует недовольное лицо Яку Куроо, выглядывая из-за ближайшего осветителя.

— Не мамкай мне тут, — кидается в него комком малярного скотча Яку и возвращается к Бокуто с Кенмой. — По местам, у нас время поджимает.

— Окей, мам, — ржет Бокуто, уворачивается от колена Яку и с верещанием бежит на исходную под звуки ржущего Куроо, который продолжает снимать все на видео.

Кенма сочувственно смотрит на Яку, а потом слегка ухмыляется и уходит за стол с тихим «Как скажешь, мам».

Цукишима молча наблюдает и думает, что Ямагучи ему по гроб будет должен за то, что он согласился работать в этом цирке и пообещал не уходить сразу после испытательного, если предложат работать дальше.

— Ой, мне пора, — оживляется Ямагучи.

— А то мама ругаться будет? — флегматично уточняет Цукишима.

Ямагучи оборачивается на полпути к камере и прикладывает указательный палец к губам, а потом беззвучно смеется.

— Я все вижу, — будничным тоном заявляет Яку. — И слышу.

— Цукишима, беги, — орут Куроо с Бокуто из дальнего угла комнаты, а потом заходятся смехом.

— Извини, тут высоко. Ветер шумит, я не расслышал, — ехидно ухмыляется Цукишима, обернувшись на полпути к своему стулу.

— Р-р-а-а-аунд, — кричит Бокуто, раскинув руки в стороны, пока рядом Куроо кричит в ладони что-то нечленораздельное и смотрит на Цукишиму то ли как на самоубийцу, то ли как на героя.

— Иди-иди, — с грозным видом говорит Яку Цукишиме. — Дома поговорим, — и не выдерживает и ржет он.

Яку ловит веселый взгляд Ямагучи, смотрит на трясущиеся плечи Кенмы, мысленно считает до пяти, пока Бокуто с Куроо успокаиваются и поворачивается к зоне съемок.

— Ну, давайте, собрались, — громко говорит он.

— Поржали, можно и поработать, — подает голос Куроо из дальнего угла. — У нас все еще сдача ролика завтра утром. — И продолжает после небольшой паузы: — Думаю, сегодня все хотят нормально поспать и сделать это дома.

— И пожрать, — добавляет Кенма из своего угла.

— И пожрать, — соглашается Яку. — Ну, все, за работу.

***

— Блять!

— А?

— Что происходит?

— Придурок, убери софит!

Открывается дверь.

— У вас тоже?

— Сначала представься, потом ори!

— Да Куроо я, как будто по голосу не узнал!

— Не узнал.

— Зацени что, — пауза. — Фонарик на телефоне! — свет выхватывает из темноты довольное лицо Куроо. — До чего ж прогресс дошел, удивительно, кто бы мог подумать.

— Бро! Ты пришел меня спасти? — радостно машет рукой Бокуто из дальнего угла, но этого, конечно, никто не видит.

— Конечно, бро! Пора выбираться из этой пещеры, пока дракон не проснулся.

— Я посмотрю, как ты выберешься завтра утром, когда тебя спросят, где видео, — подает голос Яку. — Посвети, я в проводах запутался.

Куроо разворачивает телефон от себя в комнату и идет к столу с мониторами:

— Успели хоть доснять?

— Нихуя, — удрученно выдает Яку. — Мы же только минут двадцать назад закончили все части с Бокуто.

— А остальное сохранилось?

— Должно, — шуршит Кенма из-за своего стола. — У нас же бесперебойники на технике.

— Куроо, посвети? — просит Ямагучи откуда-то слева.

— Ща, — бросает Куроо. — Где твой телефон, Яку?

— На столе где-то, — бурчит он и начинает шарить руками по бумажкам, как только пятно света падает на стол. — Нашел, — Яку вытаскивает телефон из-под стопки раскадровок. — Помоги Ямагучи с бесперебойником, а я пока тут все соберу.

— Кенма, у тебя свет есть? — спрашивает Куроо так, будто электричество отключают каждый день, пока идет к Ямагучи. — Ямс, вон там красная кнопочка горит. Слева от тебя. Нажми.

Кенма задумчиво мычит.

— Должен, — пауза и шуршание. — Есть, — говорит он, как только находит толстовку и вытаскивает телефон. — А как монтаж?

— Как-как, — Куроо делает паузу, проверяя заряд на небольшом генераторе и вздыхает. — Максимум наших бесперебойников хватает на пятнадцать минут. Сейчас Цукишима экспортирует весь проект и перекидывает на ноут. Потом берем ноут, берем Цукишиму, и едем к тебе монтировать на коленке, пока вы доснимаете оставшиеся кадры.

— М, — коротко, кажется, кивает Кенма. — Такси?

— Акааши еще не ушел, — предлагает притихший Бокуто. — Можно попросить его.

— Бо, тебе самому в душ надо, — интуитивно пытается найти взглядом Бокуто Куроо, но не видит ничего дальше света фонарика. — Ты все еще в масле, и в таком виде тебя в такси не пустят, — усмехается он. — Халат есть?

— Есть, — решительно ухает Бокуто.

— Вот и надевай. И пусть Акааши тебя до дома подкинет. А мы на такси, — слегка хмурится Куроо, пытаясь понять, ничего ли не забыл. — Кенма, займешься?

— Ок.

— Чудненько, — бодро отзывается Куроо и перешагивает через связку проводов.

— Откуда ты знаешь, что свет дома есть? — подает голос Ямагучи. — Куроо, все дубли, кроме первых десяти есть на флешке. Камера по кругу резерв пишет.

— У него умный дом типа, — с видом уставшего родителя говорит Куроо. — Кампухтер в каждой лампочке и робот-пылесос вместо кота, — смеется он.

— Сука, — шипит Яку и с досадой бьет рукой по столу.

— Что? — Куроо вместе с фонариком оборачивается.

— Там был хороший. Дубль. В начале съемок.

— Так на комп должен был уже закачаться?

— Бесперебойник от компа был разряжен. Перекинуться не успело, файл поврежден.

— Блять, — констатирует Куроо.

— А я о чем.

— Так, — разворачивается Куроо к остальным, или где они, по его мнению, были. — Ямагучи, вытаскивай флешку и выключай нормально камеру, а потом пусть Яку попробует от твоего бесперебойника включить комп и скинуть, что есть, на жесткий. — Куроо машет фонариком в сторону стола Яку, а потом оборачивается на неровные шаги и шуршание. — Бокуто, бро, ты как?

— Выбрался, — гудит тот из темноты. — О, — в руке Бокуто загорается фонарик. — Телефон нашелся, — радуется Бокуто и бодро перешагивает через провода и сетевые фильтры.

— Ну, жив и ладно, — добродушно смеется Куроо, дает пять подошедшему Бокуто, вместе с ним идет к двери и прямо у выхода оборачивается. — Я пойду посмотрю, как там Цукишима, а вы тут сворачивайтесь и тоже приходите в офис. Кенма, дай знать, как закажешь машину. Нужна большая: нас пятеро, — Куроо машет фонариком и выходит.

— Удачи, — немного взволнованно машет рукой Бокуто, явно сожалея, что сейчас совсем ничем больше помочь не может и выходит следом, набирая Акааши.

Бокуто чуть не прощается с Куроо в коридоре у лифтов, как вспоминает, что лифты тоже работают от электричества, мычит Акааши в голосовое, что так шутить жестоко и идет в сторону лестницы. У поворота на кухню уже Куроо прощается первым, чуть не обнимает Бокуто по привычке, но останавливается, вспомнив, что тот в масле. А потом все же обнимает, бодро хлопая друга по спине, решив, что вафельному халату все равно уже ничего не поможет.

— Бо, расслабься, мы тут справимся, — смотрит ему в глаза Куроо. — Отдохните там нормально.

— Это была моя фраза, бро, — возражает Бокуто, оживленно кивает после небольшой паузы и скрывается за дверью на лестницу.

Куроо усмехается под нос и поворачивает в сторону общей комнаты. Есть для него в этом что-то веселое, как в день перед новогодней ночью. А еще в такие моменты командная работа чувствуется как никогда. Если Ямагучи с Цукишимой справятся, то можно сказать, что боевое крещение пройдено. А еще завтра им отвалят в два раза больше денег за срочный заказ. Жизнь налаживается. Куроо улыбается сам себе, весело стучит пальцами какой-то ритм по крышке комода, проходя мимо, и сворачивает к столам, напевая под нос что-то особо куражное из Эйсидиси.

— Один тут сидишь? — с тупой ухмылкой заглядывает в экран с торца стола Куроо.

— Ага, — с совершенно серьезным лицом говорит Цукишима, на момент скосив взгляд на Куроо. — Только тебя и жду.

— Как мило, — с прищуром улыбается Куроо. — Как файлы? — он осторожно пристраивает локоть на стол слева от Цукишимы и опирается подбородком на руку, чтобы было удобнее смотреть в монитор.

— Все готово, — Цукишима снова косится на Куроо, нагло оккупировавшего полстола, и нехотя отодвигается в сторону. — Осталось дождаться, пока перекинется на ноут.

— Это хорошо, — лениво кивает Куроо, бросая взгляд на индикатор заряда бесперебойника. — Четыре минуты хватит? — он возвращает взгляд на лицо Цукишимы, наблюдая за меняющимися бликами от закрываемых окон в очках.

— Хватит и двух, — отодвигается от стола Цукишима и смотрит на Куроо, непонимающе нахмурившись и сложив руки на груди.

— М?

— Удобно?

Куроо непонимающе смотрит на Цукишиму, быстро перебирая варианты, что он сделал не так. Он на секунду бросает быстрый взгляд на слишком уж скептичное лицо Цукишимы, и складка между бровей разглаживается, а губы расплываются в шкодливой улыбке.

— А то, — тянет Куроо, расслабившись.

Все-таки не накосячил.

— Подвинься? — поднимает бровь Цукишима. — Пожалуйста, — добавляет он совсем не «пожалуйста»-тоном.

— Не, — отказывается Куроо и блаженно прикрывает глаза. — Тут удобно, — он прячет улыбку в пальцах руки, на которую опирается.

— Ты тут спать, что ли, собрался? — парирует Цукишима, разглядывая непривычно расслабленное лицо.

— Да просто глаза прикрыл, не нуди, — возмущается Куроо и коротко смеется. — Все равно ждать, пока файлы скопируются.

Цукишима молча вздыхает и для большей красноречивости закатывает глаза.

— Долго там еще?

— Куроо, может ты еще с закрытыми глазами лучше посидишь?

— Фу, как грубо.

— Фу, как грубо!

Цукишима смотрит на Куроо чуть дольше обычного, но ничего не говорит и подъезжает на кресле обратно к столу, обращаясь взглядом к монитору. Куроо не двигается, но все внимание тоже направляет в экран.

Цукишима чувствует рукой тепло от плеча Куроо и почти слышит, как тот дышит.

— От того, что ты будешь стоять у меня над душой и сверлить взглядом монитор, быстрее ничего не скопируется, — замечает Цукишима, в последний момент остановив себя от поворота головы или взгляда на Куроо.

Было бы слишком опрометчиво столкнуться нос к носу. Спасибо, он еще от прошлых выходок не отошел, чтобы выслушивать ужасные комментарии Куроо насчет близости его лица. А в том, что они были бы, Цукишима не сомневается.

— У тебя есть душа? — усмехается Куроо, и Цукишима то ли чувствует, то ли замечает боковым зрением, как тот повернулся.

Нет, в этот раз Цукишима не поведется и у Куроо не будет для глупых шуток. У них тут, вообще-то, срочный заказ и серьезная работа.

— Это образное выражение, — ровным тоном говорит Цукишима, совершенно точно не ведясь на провокацию.

По его мнению.

— Я бы поспорил, ты же все-таки кри…— с ухмылкой начинает, но не успевает договорить Куроо.

— Куроо, клянусь, еще слово, — зло блестит очками Цукишима, поправляя их рукой, — и я буду доделывать работу из дома, — говорит он, уже глядя Куроо в глаза. — И по обычному графику, — выдыхает Цукишима, слишком поздно замечая, что все-таки развернулся и едва не дышит Куроо в лицо.

Куроо ничего не говорит, а только довольно улыбается пару секунд, поднимает руки в извинительном жесте и не спеша отходит куда-то к стене. Вот пусть там и останется.

Цукишима провожает взглядом Куроо, а когда возвращается к монитору, замечает, что все файлы скопированы.

— Готово, — задумчиво говорит Цукишима, пока безопасно извлекает жесткий диск и выключает компьютер. — Можно ехать.

— Ага, — гудит Куроо из-за створок комода, а потом встает, довольный, с сумкой в руке. — Рабочий ноут, — констатирует он. — Пойдем?

— Минуту, — Цукишима нажимает выключатель монитора и размеренно складывает обратно в сумку наушники, телефон и какие-то рабочие заметки.

— Минуты тут не хватит, — бубнит Куроо, наблюдая за ним, и уходит к вешалке.

Когда Цукишима заканчивает, между прочим, ровно через минуту, Куроо уже снова стоит у его стола в своей куртке, с сумкой с ноутом в одной руке и пальто Цукишимы в другой.

Цукишима выключает бесперебойник и ставит соседний переключатель в режим накопления заряда, выходит из-за стола и обращается к Куроо:

— Такси?

— Еще не приехало, но нам по темной лестнице спускаться, — Куроо протягивает пальто. — Так что как раз доедет.

Цукишима кивает и надевает пальто, а потом забирает ноутбук.

— Пойдем, — коротко говорит он.

— Да, нас уже ждут у лестницы.

Chapter Text

Цукишима устало потирает глаза. Они досняли материал два часа назад, и он уже сделал большую часть работы. Теперь остался только финальный монтаж и, не дай бог, сатана или кого там принято славить в этой конторе, правки от клиентов. Минут сорок назад Кенма подозрительно сочувственно посмотрел на Цукишиму, молча вышел из комнаты и вернулся с банкой энергетика, поставив ее с коротким «это тебе» на стол, где расположился Цукишима с ноутбуком.

Он, наконец, ставит проект на рендер и вспоминает про недопитый энергетик. Теплый, он на вкус еще более мерзкий и химозный, и Цукишима, поморщившись, кидает банку в мусорку, разминает шею и встает, чтобы налить себе чего-нибудь еще. Сейчас даже нет десяти, но Цукишима отчего-то уверен, что раньше двенадцати он отсюда точно не выйдет.

— На кухне есть кофе, — бросает Кенма из-за стола, ловким движением руки отключив микрофон. — Или энергетики в холодильнике. Апельсиновый сок там же.

— Это, — тянет Куроо, поднимая голову от своего ноутбука. — Может, тебе лучше просто поспать? Или там проветриться сходить, тут есть классная пиццерия рядом.

— Если хочешь пиццу, иди за ней сам, — бубнит Цукишима. — Спасибо, поворачивается он к Кенме. — Я что-нибудь возьму.

— Цени это, Кенма буквально самым дорогим с тобой делится, — тихо смеется Куроо. — Но если тебе надо будет нормально отдохнуть — говори, — серьезно добавляет он.

— Мне проще закончить работу, а потом переключиться, — отвечает Цукишима, обернувшись в дверях. — Скоро вернусь, — и скрывается в коридоре.

Несколько секунд спустя Куроо вскакивает, будто вспомнив что-то важное, хватает со стола телефон и бежит следом за Цукишимой под будничное «и мне энергос прихвати» Кенмы.

Цукишима с тоской разглядывает полки холодильника, когда Куроо влетает в кухню, останавливается и, перебирая телефон рукой, говорит:

— Еда.

Цукишима оборачивается в непонимании.

— Что еда?

— Давай закажем. Ну то есть я закажу, — поправляет сам себя Куроо. — То есть мы тут все вроде как работаем сверхурочно, и вроде как надо бы нормально поесть. Раз уж отдохнуть нормально не выйдет, — пускается в объяснения он. — Ну, типа, глюкоза там. Мозги покормить, знаешь, — водит рукой в воздухе Куроо. — А Кенма так вообще ест черт знает что, — недовольно ворчит он в конце.

Цукишима задумывается, прикрывая холодильник.

— Варианты? — спрашивает он после небольшой паузы.

— Китайская кухня? Гриль? Стейки?

— Стейки, серьезно?

— Почему нет? Белки, знаешь ли, дольше усваиваются. Значит, дольше будешь сытым. А сколько нам тут еще возиться — один черт знает, — с досадой говорит Куроо, вспоминая их прошлый срочный заказ. — То есть, сработали мы отлично, но эти клиенты любят доебаться на пустом месте и в самый последний момент.

Они, вроде, про еду говорили?

— Зато платят хорошо, — смеется Куроо.

Цукишима думает, что уж очень Куроо беспечный для человека, у которого срок сдачи, по его же словам, «завтра в девять утра, но вообще сегодня вечером, ведь все наши хотят нормально поспать».

Они еще даже не отправляли на первое утверждение, а там точно будут правки. Они всегда есть. Получается, это на час в лучшем случае: полчаса на обсуждение, еще столько же на мелкие изменения, если повезет. И в два раза больше — если нет. То есть, минимум два с половиной часа, не считая того, что сейчас надо дождаться окончания рендера. А кругов правок может быть и три, и четыре, и, в особо сложных случаях, — еще больше.

Цукишима вздыхает. Кажется, «получится уйти домой в полночь» было все-таки слишком оптимистичным прогнозом.

— А ты не слишком-то переживаешь за сроки, — скептично смотрит Цукишима на смеющегося Куроо.

— А чего за них переживать? — легко бросает Куроо, открывая шкаф с посудой. — Мы делаем, что можем. Поторопимся — только больше переделывать придется. Да и не впервой уже, — он ловко достает высокий стакан и тихо закрывает дверцу. — И не с таким справлялись.

— Ты никогда не работал со мной и Ямагучи в таких условиях.

— А вы оба до этого нас ни разу не подводили, — парирует Куроо. — Я не понял, ты хочешь, чтобы я сейчас начал в панике бегать и орать, что мы ничего не успеваем? — вопросительно вскидывает он брови и деловито наливает воду из фильтра.

Цукишима замирает в недоумении, так и не отпустив ручку холодильника. Это его сейчас упрекнули в том, что он хочет, чтобы вокруг все паниковали, или сделали комплимент работе?

— Расслабься, — снова смеется Куроо. — Это сарказм, слышал о таком?

— Слышал ли я? Мог бы и сам догадаться, — ехидно щурится Цукишима, возвращаясь в реальность.

— Сарказм, — довольно тянет Куроо, делая рукой странный жест, который можно трактовать только как «из души душевно в душу». — Но бегать и орать я все равно не собираюсь, не надейся, — он делает глоток воды. — Чем может помочь паника? Мы до этого отлично справлялись с работой. И сейчас должны сделать буквально то же самое, просто не за неделю с перерывами на универ и поспать, а за один день и желательно до того, как кого-то начнет клонить в сон, — заканчивает он и залпом допивает воду.

Как бы ни хотелось это признавать, но он прав. И уверенность Куроо заразительна.

— В любом случае сейчас не время есть стейки.

— Твое тело другого мнения, — с ехидной улыбкой Куроо ставит стакан в раковину и встает к ней спиной, опираясь о край.

— Давай только без дешевых цитат из манги сомнительного содержания, — закатывает глаза Цукишима.

— Я вообще-то про волокна и белки говорю, — морщится Куроо. — И про то, что перевариваются они дольше. А значит, больше энергии, — добавляет он. — Особенно если сложными углеводами присыпать.

Цукишима пристально разглядывает лицо Куроо. То есть это он сейчас действительно сказал случайно и не понял, как это звучит, или опять прикидывается?

— Погоди, из манги сомнительного содержания? — доходит до Куроо. — В смысле, — он замолкает. — То есть, — пауза. — А, — многозначительно тянет Куроо и коротко смеется. — Ты реально такое читал?

— Нет, — Цукишима прячет лицо, отвернувшись к шкафу с посудой, чтобы достать стакан для себя.

— Да ладно, это нормально, — довольно улыбается Куроо. — Все же мы люди, и вкусы у всех разные... — уж очень успокаивающим тоном продолжает он.

— Отвали, — бурчит Цукишима и тянется за посудой. — Подвинься, мне тоже нужен стакан.

— А что ты читал? — с оживлением спрашивает Куроо. — Тебе понравилось?

— Да не читал я, — коротко и почти неслышно смеется Цукишима и толкает Куроо в плечо. — Подвинься уже.

Куроо не двигается, а вместо этого разворачивается и достает стакан сам. Цукишима тянется, чтобы забрать его, но Куроо ловко отводит руку в сторону:

— Откуда тогда такие, — он делает паузу, — интересные контексты?

— И после этого ты говоришь, что шаришь в мемах, потому что тебе по работе положено, — нарочито устало запускает руку в волосы Цукишима и массирует кожу головы. — И что-то там смотришь с Бокуто, — говорит он с лицом «упаси меня господь оказаться когда-нибудь с вами в одной квартире за просмотром». — И обсуждаешь, что могли бы делать с тобой руки из видео, — едко усмехается Цукишима в конце.

— Я-то ладно, — ухмыляется Куроо, набирая воду. — А вот ты — это другое.

Цукишима с разочарованием наблюдает, как Куроо набирает воду в его, Цукишимы, стакан. В чем проблема взять свой из раковины? Давно бы уже уже просто дал ему попить. Но без цирка, конечно, никак нельзя.

— По-твоему я не человек, мемы не вижу и тикток не листаю, — со сквозящей в голосе иронией интересуется Цукишима и замечает блеск в глазах Куроо.

Ничего хорошего это не предвещает.

— Конечно, — довольно тянет Куроо и протягивает Цукишиме стакан воды.

Цукишима в растерянности забирает его. Это что за внезапная забота такая?

— Ты же крити…

— Еще слово, и эта вода окажется на тебе, — перебивает его Цукишима, резко перестав удивляться неожиданной доброте.

— Ладно, ладно, — поднимает обе руки Куроо, добродушно смеясь. — Но стейки — это и правда хороший вариант. Или все-таки другой гриль?

— Без разницы.

— Эй, а если ты что-то не ешь? Откуда я знаю?

Цукишима, может, и не ест что-то, но это совсем не повод отказываться от ужина за счет компании. Тем более, что он не слишком привередлив в еде. Он вздыхает и коротко улыбается уголком губ.

— Фасоль, овощи в термической обработке, глютен, мясо, рыбу, пальмовое масло, любые бургеры, салаты с майонезом, вообще майонез в любом виде, всё, где в составе есть компоненты на букву Е с цифрами, протеиновые батончики, жареное и некоторые виды круп, — выдает на одном дыхании Цукишима, не дрогнув лицом. — И еще лимон, — добавляет он, с удовольствием наблюдая за меняющимся в лице Куроо.

Цукишима прячет улыбку в стакане воды.

— О, — озадаченно тянет Куроо. — Даже так, — задумчиво обводит взглядом узор паркета. — Тогда гриль, — утверждает, не спрашивает.

— Мне говядину, — сдается Цукишима. — И овощи.

— С рисом?

— С рисом, — бубнит Цукишима в стакан, закатив глаза.

И нет, ему совершенно точно не хотелось, чтобы за него решили. Вообще ни разу. Нет.

— Отлично, — Куроо засовывает телефон в задний карман. — Минут через сорок все будет, тут есть хороший рестик с доставкой совсем рядом, — он машет рукой, мол, договорим в рабочем кабинете, и уходит в гостинную. — Яку! Ямагучи! Еду заказываем, что будете? — слышит Цукишима удаляющийся голос из коридора.

Он наливает себе еще воды и возвращается в комнату.

Несмотря на некоторые детали, работать оказалось на удивление комфортно. С другой стороны, они наверняка уже давно привыкли к неожиданностям вроде отключившегося электричества: наличие бесперебойников говорит само за себя. Хотя расслабленность Куроо вызывает опасения, даже если он очень быстро и без критических потерь разрешил вопрос с электричеством. Цукишима едва заметно хмурится. Если не думать о том, что нормальные люди так себя в дедлайн не ведут, то Куроо своим поведением и правда... вызывает доверие. И все-таки, если они не уложатся до одиннадцати, он точно заставит Куроо оплатить ему такси.

Цукишима заглядывает в ноутбук. Восемьдесят пять процентов. Он потягивается плечами, хрустнув спиной, и обращается к Кенме:

— Часто у вас так?

— Бывает, — спокойно отвечает Кенма, отвлекаясь от печатания. — Издержки работы. Как-то раз мы потеряли весь снятый материал. С тех пор работаем с бесперебойниками. Но все равно найдется какая-нибудь дурацкая ситуация, которую придется решать.

— Издержки работы, — соглашается Цукишима.

— Но Куроо с Яку обычно быстро со всем разбираются, — Кенма коротко что-то печатает и продолжает: — Может сразу и не скажешь, но на них можно положиться.

Цукишима задумчиво кивает. Несмотря на шум, эти двое действительно хороши в своей работе — было бы глупо такое отрицать. Даже работать в целом приятно, особенно если бы некоторые не путали рабочие диалоги с личными и не обсуждали свои сомнительные кинки в рабочее время. Цукишима поправляет очки и про себя радуется, что мысли никто читать не умеет. Узнай об этом Куроо, наверняка будет потом припоминать еще минимум неделю.

Кенма недолго разглядывает Цукишиму, а потом, что-то для себя решив, возвращается к своему компьютеру и начинает снова что-то оживленно печатать.

— Слышь, Кенма, — с порога зовет вернувшийся Куроо. — Что будешь есть? Мы заказываем гриль из того рестика в соседнем квартале.

— Я уже поел.

— Вчера не считается.

— Сегодня, — отворачивается от монитора Кенма, всем своим видом давая понять, что хочет просто вернуться к работе.

— Я с тобой своим мясом делиться не буду.

— Мне и не надо.

—Ты же знаешь, что чипсы с крабом — это не мясо?

Кенма вздыхает, ловя на себе сочувствующий взгляд Цукишимы. Кажется, того Куроо уже успел допросить на кухне.

— Давай овощи.

Куроо недоверчиво смотрит на него.

— С курицей, — добавляет Кенма после небольшой паузы. — И картошку.

— Ого, мне даже не пришлось напоминать, что чипсы — это не картошка.

— И энергетик.

— И энергетик, — снисходительно говорит Куроо, добавляя в корзину заказ Кенмы. — Готово. Примерно через полчаса привезут, — довольный, Куроо идет к своему ноутбуку.

— Куроо, энергетик.

— Эх, вспомнил все-таки, — в шутку ворчит Куроо и направляется обратно к двери в коридор. — Забыл, ща принесу. Ты ж без них жить не можешь.

— Издержки работы, — тянет Кенма в ответ, глядя на Цукишиму. — Спасибо, — говорит он уже в спину Куроо.

— Издержки работы, — с тихим смешком повторяет Цукишима, когда Куроо уходит достаточно далеко.

— Они самые, — издает короткий смешок в ответ Кенма и возвращается к работе.

Цукишима возвращается за ноутбук. Рендер видео уже завершился, и на середине просмотра готового ролика возвращается Куроо с жестяной банкой для Кенмы и стаканом апельсинового сока для себя. Услышав звук видео, он пристраивается рядом с Цукишимой, будто бы не замечая его плечо, опасно маячащее в десяти сантиметрах от носа, и, как ни в чем ни бывало, сосредоточенно вглядывается в экран ноутбука.

— Пойдет, — первым подает он голос, когда ролик заканчивается.

— Ты не видел начало, — недоумевает Цукишима.

— Да что я там не видел, — отмахивается Куроо. — Еще на втором году работы эти срочные рекламные ролики, собранные за сутки чуть ли не на коленке, стали все как один. Тем более что мы вместе отбирали дубли в первую часть, а моушен утвердили еще днем, — уверенно поясняет Куроо. — Но это не значит, что я не хочу посмотреть еще раз с начала. Просто говорю, что уже знаю, что все там хорошо.

Цукишима с сомнением косится на Куроо за своим плечом, вместо этого натыкается на его нос, ловит его взгляд, отворачивается и включает видео снова.

Куроо стоит, опираясь одной рукой на спинку позаимствованного на кухне стула, а другой — на стол сбоку от клавиатуры. Цукишима думает, что это похоже на сцену из какого-то боевика — так сосредоточенно сопит Куроо где-то слева и немного позади. Ну, как в тех сценах, где в технический отдел прибегает агент и просит показать на карте города положение отслеживающего устройства, которое он прикрепил на вражескую машину, а через минуту начинается эпичная погоня.

Только у них вместо погони сдача ролика завтра в девять утра, а вместо перестрелок — Кенма, который на стриме решил поиграть в древнюю гта и пройти миссию с вертолетиком на спор и «случайно» собрал все пять звездочек, ввел по памяти читкод на танк, и теперь развлекается под радостно-оживленные комментарии чата.

Куроо, кстати, на роль агента совсем не тянет. Может только за агента Джей из первых Людей в черном сойдет — ему бы пошло драться с инопланетными червями за свой черный кофе без сахара и возмущаться размером выданной пушки. Интересно, как долго главе ЛВЧ пришлось бы ему объяснять, что футболка Эйсидиси с надписью «back in black» и черные джинсы никак не сойдут за униформу. Как и агент Кей, Цукишима такого бы не одобрил.

— Пойдет, — повторяет свой вердикт Куроо, еще раз сверившись с техзаданием на телефоне. — Давай отправлять.

— Ты уверен?

— Вполне, — кивает Куроо еще раз. — Все пункты на месте, выглядит хорошо, титры мы вычитали еще днем, да и ты такой зануда, что вряд ли пропустил бы ошибку.

Цукишима возмущенно хмурится, разворачиваясь к нему.

— Да шучу я, шучу, — примирительно смеется Куроо. — Я еще раз все проверил, пока мы смотрели, — он протягивает Цукишиме флешку, попросив жестом скопировать видео на нее. — Но ты бы все равно ошибку не пропустил, признайся, — ухмыляется он.

Цукишима выковыривает флешку из ладони Куроо и засовывает в ноут. Как мило, ему тут доверяют. Цукишима коротко усмехается.

— Не пропустил бы. Но сказал бы я об этом? Вопрос, — ухмыляется он и бросает взгляд на Куроо через плечо, пока файл копируется.

— Как непрофессионально, — фыркает Куроо.

— А я и не профессионал, — парирует Цукишима. — У меня даже диплома нет.

— Ужасно, и чем думал тот, кто тебя нанял?

— Ты меня нанял.

— Вот я и спрашиваю, чем я думал-то?

— Ты не думал, — бубнит Кенма из-за компьютера, зажав кнопку отключения микрофона.

— И ты туда же? — возмущается Куроо.

— Я оттуда и не уходил, — усмехается Кенма и жестом показывает, что возвращается к стриму.

Куроо показывает средний палец, состроив недовольное лицо, и возвращается к Цукишиме.

— Все на флешке.

— Вау, мы как будто в шпионском боевике, — играет бровями Куроо, бодро подкидывает и ловит флешку, и идет к себе за ноутбук. — Что-то вид у тебя не радостный, Цукишима, — добавляет он, деловито нашаривая флешкой usb-порт, несколько раз с недовольным видом переворачивает флешку, прежде чем подключить, и, наконец, открывает ее содержимое.

— И что я должен на это ответить? — иронично поднимает брови Цукишима после небольшой паузы.

Куроо расслабленно смеется, прекратив печатать. И вот как это понимать вообще?

Цукишима вопросительно наклоняет голову вбок.

— Много же ты думаешь, — говорит Куроо, ероша свои волосы. — Я имел в виду, что основная работа закончена и остались только правки. Чем не повод для радости?

— Остались правки, — с жалостью смотрит Цукишима в лицо Куроо, приподняв брови.

— Только правки, — не сдается Куроо.

— Правки, Куроо, — недовольно смотрит на него Цукишима. — Поправь, если ошибаюсь, но это обычно занимает еще столько же, сколько основной продакшен.

— Да ладно, мы с тобой за полчаса обычно все фиксили, — не очень правдоподобно, но все-таки удивляется Куроо.

— Это мы, — Цукишима делает паузу, собираясь с мыслями.

Неужели неясно, что это разные вещи? Куроо, блин.

— Я не про обычную работу, а про заказы со стороны.

— Продолжай, — устраивает подбородок на ладони Куроо и смотрит как-то не так, как должен смотреть человек, понимающий, сколько минимум кругов ада готовят правки по очень коммерческому проекту в очень сжатые сроки.

Это же буквально клиенты из той категории, которым надо все, сразу, получше и побыстрее.

— Не говори, что не знаешь, что таким надо все, сразу, получше и побыстрее, — озвучивает Цукишима свои мысли.

— Знаю, — коротко усмехается Куроо куда-то в сторону. — Потому и уверен, что делать все, что они просят — бессмысленно. Они же сами не знают, чего хотят. Четкой картинки нет, а без внятного тз, как говорится, результат хз.

— Хуйня, заебали, — расшифровывает Кенма из своего угла.

— Вообще-то «хуй знает», — оборачивается на него Куроо.

Кенма смотрит со скепсисом, но Куроо ничего не говорит. Кенма вздыхает и поясняет:

— Ну мы же не хуй знает что тут делаем, — пауза, глоток энергетика с таким видом, будто там крепкий алкоголь. — Это они не представляют результат до конца, а мы как раз-таки делаем все, чтобы они его представили. Кто ж виноват, что они настолько тупые, — Кенма потягивается, съев последнее слово в ленивом зевке. — Поэтому хз — это «хуйня, заебали».

— И то верно, — Куроо наблюдает за ним с улыбкой и поворачивается к Цукишиме. — Видишь, как оно, — кивает он в сторону Кенмы.

— Вижу, как. Цинично, — едва заметно кивает Цукишима в ответ.

— Это правда жизни, — мертвым голосом тянет Кенма.

— Не спорю, — усмехается Цукишима. — Так что ты предлагаешь делать с их наверняка бесконечными правками? — обращается он уже к Куроо.

— Отклонять, — довольно лыбится тот.

Цукишима недоверчиво морщится.

— Частично, — сдается Куроо. — И объяснять, почему сделать некоторые правки невозможно. По пунктам.

— По фактам раскатать, — добавляет Кенма и снова отворачивается к монитору.

— И по фактам, — миролюбиво соглашается Куроо. — А если не понимают, продолжать отказывать. И аргументировать соответствием работы утвержденному тз и тем, что времени физически не хватит на то, что они хотят. И что об этом надо говорить в начале, а не в конце, — говорит он со скучающим видом. — Они же не зря нас выбрали.

— А если они просто искали кого-нибудь? — поднимает бровь Цукишима. — Без точных критериев и анализа вариантов. Чтобы просто сделать хоть как-то.

— Значит они некомпетентное говно, — фыркает Кенма.

Куроо молча указывает рукой в сторону Кенмы с видом «за меня уже все сказали», а потом возвращается к своему ноутбуку.

В целом даже добавить нечего. Но чтобы настолько прямо и плохо отзываться о клиентах, надо быть очень хорошего мнения о себе и своей работе. С другой стороны, раз даже Кенма так считает… Он совсем не похож на тех, кто бы говорил необдуманные вещи. Резкие? Возможно. Циничные? Однозначно. Необдуманные и без аргументов? Вряд ли. Хотя на его месте Цукишима все равно бы предпочел быть поосторожнее со словами — не хватало еще этому цирку без колес облажаться прямо перед клиентом. Работа работой, но богатые дяденьки в дорогих костюмах, работающие с дорогой рекламой в дорогих компаниях, явно в большинстве своем ценят более традиционный подход в делах. Тот, который на «вы» с большой буквы и кучей бумажек.

Цукишима задумчиво разглядывает интерфейс программы, где все еще открыт проект видео, когда Куроо с победным видом оповещает всех, что письмо отправлено, после чего встает, потягиваясь, и бросает подозрительный взгляд на свой ноутбук:

— И только попробуйте, блин, сказать, что вам не понравилось. Иначе зачем я такое невероятно прекрасное и отвратительно формальное письмо тут сочинял? — тычет он пальцем в сторону экрана.

— Ты же сам говорил, что без этого никуда, — не может удержаться от ехидного комментария Цукишима.

Кенма коротко смеется, соглашаясь.

— Но я не говорил, что смирился с этим, — поучительно поднимает палец вверх Куроо и подходит к его столу. — Чего делаешь?

— Жду, когда пустят на первый круг ада.

— Инфернально как.

Цукишима смотрит с укором и возвращается ленивым взглядом к монитору, задумчиво смотря куда-то сквозь него.

— Кенма, а до конца стрима долго еще? — переключается Куроо.

— Я закончил, — выглядывает из-за монитора Кенма. — Не смотри на меня так. Я недавно закончил. Скоро привезут еду.

— О, и правда, — оживляется Куроо. — Надеюсь, мы тут не застряли до утра. Если вдруг задержимся, тебе как?

— Нормально, — искоса бросает взгляд Кенма, пока тянется за остатками энергетика.

— Кенма.

— Выкину вас нахуй и будете спать на коврике под дверью. Под дверью подъезда.

— Нас консьерж выгонит.

— Вообще не ебет.

— А кроме шуток? — одним взглядом смеется Куроо, опираясь бедром о стол Цукишимы.

Ему в комнате места мало что ли?

— Мы можем и в офис поехать или совсем разъехаться по домам, раз только монтаж остался, — продолжает Куроо.

— Куроо, я только что выпил банку энергетика, — устало, но с мягкостью в голосе говорит Кенма, даже не пытаясь скрыть легкую улыбку. — И тут буквально есть твой диван. Мне нормально.

— Да кто тебя знает, — бубнит Куроо. — И все равно считаю, что лучше спросить.

— Лучше — не сидеть допоздна, — подает голос Цукишима, поворачиваясь к Куроо.

— Пожалуй, — легко соглашается Куроо. — Еще бы эти умники отвечали побыстрее, — кидает недовольный взгляд он на свой ноутбук и для пущей уверенности проверяет телефон. — Ничего.

— Им надо посмотреть его целый один раз и подписать тридцать две бумажки с утверждением правок, прояви сочувствие, — едва улыбается уголком губ Цукишима.

— Ну да, бедные офисные планктоны. Вымирают, потому что им не дают подписывать бумажки, — жалостливым голосом тянет Куроо. — Занесены в Красную книгу, кстати.

— Помогите исчезающему виду выжить, переведите деньги. Восемьдесят пять двадцать три… — безэмоциональным голосом добавляет Кенма.

— Звучит, как будто тебе наплевать, — разворачивается к нему Куроо.

— Что значит «как»? — поднимает взгляд от телефона Кенма.

— Надеюсь, это был номер вашего банковского счета, — ухмыляется Цукишима.

— Конечно, — хором отвечают Куроо с Кенмой.

— Ну, хоть на это вам не наплевать, — поправляет очки Цукишима и скучающе водит курсором по экрану. — Я уже решил, что вы совсем бессердечные.

— Давай в сапера, — ржет Куроо опершись локтем на стол и заглядывая в экран.

Цукишима недоверчиво морщится.

— Да ладно, тебе же тоже не нравится ждать ответ.

— Никому не нравится, Куроо, — смотрит исподлобья Цукишима. — Но есть множество других способов скоротать время.

— Еда не приехала, но уже в пути, — усмехается Куроо. — И нет, Кенма, я не хочу идти в баттлфилд с ноута. Он же сгорит к хренам, — тычет Куроо пальцем в его сторону. — Хотя угонять чужие танки весело.

— Ты обычно просто жжешь врагов горелкой.

— А нечего у моих танков бегать.

— Это их, — Кенма выделяет последнее слово, — танки, Куроо.

— Тихо спиздил и ушел — называется «нашел»!

— Еще бы ты их пиздил тихо, а не как обычно, — вздыхает Кенма и не удерживается от смешка.

— Так веселее.

— Скажи это отряду, который умер, потому что ты сначала угнал вертолет у своей же команды, а потом забыл, что там инвертированное управление, и въебался в небоскреб, — с ухмылкой тянет Кенма.

— Эй, это было всего раз! — возмущается Куроо. — Я же не вспоминаю, как ты взорвал небоскреб с контрольной точкой на крыше вместе с нашими, потому что тебе было лень на него забираться, чтобы захватить его.

— Иди нахуй.

— Сам иди.

— Ок, послезавтра на вечернем стриме обсудим, — бубнит Кенма, тыкая что-то в телефоне.

— Баттлфилд?

— Баттлфилд.

— Записал.

Куроо и правда записал это в планер? Ужасно. Цукишима едва сдерживает смешок, и вместо этого спрашивает:

— А чего ж не ферма?

— Цукишима! — возмущается Куроо.

— Раз уж все равно пошли по играм прошлого века, — с ехидной улыбкой тянется он к своему телефону.

— Это оскорбительно, я вызываю тебя на дуэль, — шутливо хмурится Куроо.

Цукишиме почти страшно, что это может значить. Ладно, вряд ли ему предложат раскладывать пасьянсы на скорость или наперегонки проходить сапера. Здесь, как-никак, геймеры со стажем собрались. Вроде бы даже со вкусом, судя по количеству подписчиков у Кенмы. Ферма Куроо не в счет.

— Что? — переспрашивает Цукишима.

— Дуэль. В играх. По-настоящему в тебя стрелять не буду, так и быть — смеется Куроо, очевидно, уверенный в невероятной остроумности шутки. — Ну, PvP в играх, слышал о таком? Или на твоей скучной коробке таких игр не делают?

— На иксбоксе есть как минимум пабг, — поправляет Кенма. — Так что он в курсе. — Кенма смотрит на озадаченное лицо Куроо и поясняет: — Пубг. Пабджи. Плееранноун батлграундс, — Кенма делает паузу, вглядываясь в лицо внимательнее, и вздыхает: — Месилово со сковородками в режиме арены и школьниками в войсчате.

— А, — тянет Куроо. — Так бы сразу и сказал. Хотя сковородки не новость, они еще в Тим фортресе были, — он смеется в ответ на закатывающего глаза Кенму и разворачивается обратно к Цукишиме.

Это у Кенмы невероятная выдержка, он святой, или ему настолько похуй, раз он умудряется играть в это. Там же буквально одни школьники. К Куроо вопросов ноль — они с Бокуто сто процентов и есть те самые школьники, орущие в голосовой чат.

— Так вот, Цукишима, хочу дуэль, — продолжает Куроо.

Цукишима внимательно смотрит на него несколько секунд и вздыхает. Он об этом пожалеет. С другой стороны, все равно делать особо нечего. Да и у Кенмы наверняка найдется что-то с привычным геймпадом, а не клавиатурой и мышью.

— Я об этом пожалею, — осторожно отвечает Цукишима.

— Зато сможешь использовать это потом как Невероятно Весомый Аргумент, — с коротким смешком вмешивается Кенма.

Цукишима точно об этом пожалеет. Но какой-нибудь шутер всяко звучит лучше Косынки или Паука. И лучше сапера.

— Ладно, — вздыхает Цукишима. — Но только потому что ждать скучно.

— Зашибись, — встает Куроо, продолжая опираться рукой на стол. — Свитч тут? — обращается он к Кенме.

— Начни возить свой, задолбал, — бубнит он. — Да, — пауза. — Нет, — пауза. — Куроо, нет, — Кенма поднимает взгляд от телефона и смотрит на него с опаской.

— Куроо, да, — с коварным видом тянет он. — Так вот, дуэль-турнир в Джаст дэнс! — заявляет Куроо, глядя то на Кенму, то на Цукишиму по очереди.

Дуэль… где? Там надо танцевать? Нет. Нет. Ни за что. Это было PvP, при чем тут Джаст дэнс?

— Ни за что, — холодно обрывает его Цукишима.

— Да ладно, — тянет Куроо и кладет руку на спинку стула. — Это весело!

— Это глупо, — поправляет его Цукишима и ловит сожалеющий взгляд Кенмы. — И речь шла о PvP.

— А чем тебе не оно? — лыбится Куроо. — По-моему очень даже игрок против игрока. Один контроллер тебе, другой мне. Проигравший устанавливает ферму и принимает запрос в друзья.

— У тебя уже есть ферма.

— А я и не собираюсь проигрывать.

— Как самоуверенно.

— Это называется правильно использовать преимущества, Цукишима, — хитро щурится Куроо.

— Условия все еще несправедливые.

— А то ты прямо так и хочешь заставить меня страдать? — поднимает брови Куроо.

— Да?

Куроо только усмехается, отвлекаясь на уведомление в телефоне.

Теперь точно не отвертеться, да?

Кенма удрученно кивает в ответ на взгляд Цукишимы. Ясно. Зря он это. Как там было? Помирать, так с песней? Ну-ну. Тащи блестки, врубай Гагу.

— Джаст дэнс откладывается, — разочарованно говорит Куроо. — До второго круга, — подмигивает он. — Правок, — поясняет. — Я перекинул тебе на почту, открой с ноута.

Куроо наклоняется к экрану, опираясь локтем на стол.

— Вот это, — тыкает он в экран пальцем другой руки.

Цукишима читает письмо. Все оказывается не так уж и страшно — всего тайминг пары титров изменить и продлить финальную заставку. Цукишима с облегчением сворачивает браузер и открывает проект видео.

— Ага, ну, тут все ясно, — согласно хмыкает Куроо где-то слева. — Разберешься? Я пока по закрывающим актам им отвечу.

— Вполне, — коротко отвечает Цукишима и погружается в работу.

Не то чтобы это занимало много времени, но десятые доли секунды редко когда настолько критичны для восприятия. В их случае совсем не критичны. Но, кажется, Куроо и остальная команда тоже придерживаются мнения, что проще сделать, чем спорить по мелочам. Тем более что работы тут и правда минут на пятнадцать от силы. Вместе с тем, чтобы повздыхать, поупираться, бросить унылый взгляд на никому не нужные титры сверхмелким шрифтом, подумать, насколько глупыми могут быть люди и, наконец, сделать.

Цукишима почти закончил, когда его отвлекает появившаяся слева голова Куроо.

— Привет, — иронично приподнимает он брови. — Я написал ответ, как будет готово — отправим с твоего. Текст письма скинул, — и утыкается взглядом в экран с превью видео.

Цукишима невнятно мычит, показывая, что понял. Кстати, стоять у него над душой во время правок совсем не обязательно, но Куроо это, очевидно, мало волнует.

Телефон Куроо снова издает какой-то звук, и тот выпрямляется, чтобы вытащить его из заднего кармана.

— Быстро они, — слышит Цукишима над ухом и бросает взгляд на часы в углу экрана. Двадцать семь минут. И правда, пунктуальные какие. — Кенма, еда приехала, сворачивайся! Яку, — Цукишима чувствует, как Куроо наваливается на спинку его стула, заглядывая в открытую дверь в коридор, — Яку! — громче зовет он.

Цукишима, не успев подумать, толкает Куроо локтем под ребра и смотрит строго, чтоб не орал над ухом. Чужая рука слева от клавиатуры напрягается, сгибая пальцы для большей устойчивости, от чего проступают отчетливее костяшки и сухожилия. Почти сразу перед лицом Цукишимы появляется кусок челки Куроо и следом — он сам.

— Прости, — почти шепчет он и получается как-то особо, по-заговорщически. — Ща, погоди минуту. Видос не закрывай, — продолжает он полушепотом и, оттолкнувшись руками от стола и спинки стула Цукишимы, выбегает в коридор. — Яку! Там еда приехала, — слышится следом.

Цукишима совершенно точно ненавидит тот момент, когда Куроо пришло в голову написать Бокуто про руки.

— Да слышу я, слышу, — раздается из коридора недовольный голос Яку. — Иду.

В комнату заглядывает Ямагучи.

— Ну как вы тут?

— Нормально. Погоди минуту, мне надо закончить, — сосредоточенно говорит Цукишима, не отрываясь от монитора.

Он легким движением нажимает сочетание клавиш, вводит новое значение для длительности финальных титров и с удовлетворением нажимает на энтер. Все. Первый круг пройден. Цукишима сохраняет исправленное видео и поднимает голову.

— Они даже успели прислать первые правки, — подаёт голос Цукишима. — Ничего переснимать не надо.

— О, — сияет Ямагучи. — Это обнадеживает!

— Они могут всегда попросить переснять потом, — угрюмо обрывает его Кенма. — Знаешь, в последний момент и все сразу, — мрачно добавляет он.

— О, — расстроенно тянет Ямагучи.

— Разве вы не посылаете их с такими правками, — Цукишима делает выразительную паузу, — нахуй?

— Посылаем, — хитро улыбается Кенма. — Но просить они от этого не перестают.

— Я не понимаю, тебе это нравится, или нет? — хмурится Ямагучи.

— Нет, но смотреть, как Куроо и Яку с ними разбираются — очень.

— Звучит жутковато, — смеется Ямагучи. — Надеюсь, в итоге никто не умирает?

— Это как посмотреть, — многозначительно тянет Кенма, утыкаясь в телефон.

— Хочу ли я знать… — под нос спрашивает Цукишима и отводит взгляд.

— Мне совершенно точно надо знать, что никто не пострадает, — с особо серьезным видом уточняет вопрос Ямагучи, придвигает табурет и садится с торца стола Кенмы.

— Увидите, — загадочно говорит Кенма, не отрываясь от телефона. — Никто не умрет, — усмехается он. — Расслабьтесь. Разве что раздутое самомнение клиентов.

— Ну, это вполне допустимая жертва, — не может удержаться от смешка Цукишима.

В комнату заходит Яку с фольгированной коробкой в руках и вилкой с нацепленной картофелиной.

— Еда приехала! Все на кухне, разбирайте, — машет он в воздухе вилкой и уходит обратно.

— О, — оживляется Ямагучи. — Пойдем? — обращается он к Цукишиме.

— Мне надо скинуть исправленное видео. Я догоню.

— А, ну ладно. А ты идешь? — обращается Ямагучи к Кенме.

— Ни минуты покоя, — вздыхает Кенма, и как же Цукишима его понимает. — Иду я. Передай Куроо, пусть не орет, — усмехается он.

— Не буду, — отвечает появившийся в дверях Куроо. — Валите давайте, нам работу доработать надо.

— Самый шумный тут ты, — бубнит Кенма уже в дверях. — Так что свали и дай Цукишиме поработать.

— Кенма! — возмущается Куроо. — Вообще-то там и моя работа тоже.

— Это не мешает тебе свалить.

— Сам свалил бы уже, — бухтит Куроо.

— Ухожу, — закатывает глаза Кенма.

— Вот и пиздуй, — указывает взглядом на дверь Куроо.

— Сам пиздуй, — выразительно смотрит на него Кенма и направляется в коридор.

Они одновременно показывают друг другу средние пальцы и с весельем во взглядах и легкой ухмылкой разворачиваются каждый в свою сторону.

Интересное тут у них общение. Впрочем, для давних друзей вполне нормальное — Цукишима могу бы вполне спокойно сказать так что-то Ямагучи. Но такое поведение на работе всегда выглядело для Цукишимы нарушением корпоративной этики и рабочего настроя, который вроде как следует сохранять и над которыми так принято трястись похуже осенних листьев на ветру.

— Ну, — Куроо снова оказывается рядом с его столом. — Если готово, давай смотреть и отправлять, — он сейчас зачем на стол сел? — Мясо само себя не съест.

Цукишима косится на усевшегося справа Куроо. Не то чтобы он мешал, да и не то чтобы это было постоянное рабочее место Цукишимы, чтобы возмущаться, но есть в этом что-то странное. Цукишима хмурится.

— Все в порядке? — с почти противным беспокойством спрашивает Куроо, но умудряется не перегнуть с сочувствием в голосе и в итоге звучит как случайный вопрос, который при желании можно даже оставить без внимания.

— Вполне, — окидывает его взглядом Цукишима, чуть задерживаясь на зацепках на ткани джинсов.

Оно так изначально было, или это Куроо в них что-то учудил на съемках, из-за чего они порвались на коленях?

— Ну и отлично, — легко переключается Куроо. — Давай разделаемся с этим по-быстрому.

Цукишима показывает видео с правками и по ходу просмотра на всякий случай сам еще раз проверяет, чтобы ничего не слетело. С роликом все ожидаемо в порядке, и он быстро отправляет файл ответом на письмо с правками, скопировав текст, который прислал Куроо.

Бегло просмотрев строчки на предмет пропущенных запятых или опечаток, Цукишима думает, что, кажется, начинает понимать, за что вообще Куроо получает деньги. Текст дружелюбный, но создается совершенно точное понимание, что кучу раз переделывать просто потому, что попросят, никто ничего не будет. Он даже дал понять, что уже поздно и по возможности хотелось бы обойтись без ночных обсуждений. Тем более что завтра уже публикация. Даже предложил созвониться, если есть вопросы, которые надо решить быстро. Вроде бы ничего такого, но Цукишиме на месте клиентов вряд ли бы захотелось и дальше просить менять что-то исключительно из-за вкусовщины. Он бы даже почувствовал себя идиотом, начни так делать.

Цукишима усмехается под нос. Это хорошо. Даже очень. Но, что удивительно, в целом текст вызывает скорее симпатию, чем ощущение, будто ему указывают, что можно, а что нет. Возможно, они и правда не будут тут сидеть до самого утра. Приятно.

— Нравится? — замечает Куроо его реакцию.

— Неплохо.

— «Неплохо»? И это после всех моих стараний?

— Ты потратил на этот текст пять минут.

— Десять.

— Строго говоря, семь.

— О, а ты засекал?

— Это были семь минут тишины. Что, судя по всему, в этой компании большая редкость. Так что да, засекал, считал и наслаждался каждой.

— И ты туда же? — картинно вздыхает Куроо.

— Куда же?

— К бубнящим людям, которым вечно все шумно и которым плевать, что жизнь коротка, и из всех развлечений у них любимое — придумывать душнильские фразочки одну за другой? — с надрывом в голосе выдает Куроо, сделав какой-то эксцентричный жест рукой, призванный, похоже, еще больше нагнетать обстановку.

Бесполезно, Куроо. Ты не знаешь, с кем сейчас решил потягаться в острословии.

— Жизнь слишком коротка, чтобы не наслаждаться моментами тишины и придумыванием душнильских фразочек? — самодовольно ухмыляется Цукишима.

— О, — тянет Куроо. — Так ты из этих, — ухмыляется он в ответ.

— Из каких же? — скучающе уточняет Цукишима.

— А вот сам догадайся, — неожиданно ржет Куроо.

А вот это уже не по правилам. Куроо сейчас должен был ответить, а Цукишима — остроумно парировать. Но вместо этого Цукишиме приходится молча смотреть на Куроо со смесью упрека и жалости.

— Ну-ну, — добродушно хлопает его по плечу Куроо. — Не расстраивайся, однажды и ты все поймешь, — снова смеется он. — Обещаю, — драматично прикрывает глаза он.

Цукишима недовольно смотрит исподлобья и возвращается к ноутбуку. Не больно-то и хотелось.

— Отправляю? — уточняет он, еще раз проверив адрес.

— Ага, — спрыгивает с его стола Куроо и смотрит в экран в ожидании уведомления почты об отправке. — Ну, все, идем ужинать, — быстро говорит он, когда письмо уходит.

Цукишима смотрит вопросительно. К чему такая спешка вообще?

Куроо ловит взгляд и плавно и осторожно закрывая крышку ноутбука, будто готовый остановиться в любой момент, если Цукишима возразит.

— Во-первых, там все остывает, — голосом воспитателя в садике говорит он. — Во-вторых, я не хочу есть с мыслями о работе, так что телефон тоже оставляю тут, — Куроо вытаскивает его и кладет сверху на крышку ноутбука экраном вниз. — И скорее сваливаю отсюда, пока не пришел ответ, — усмехается он, направляясь к выходу. — Чего сидишь, пойдем. Я не прощу тебе испорченный ужин, если ты придешь и скажешь, что там написали по работе, — очень серьезно смотрит Куроо на Цукишиму.

— Ты даже не представляешь, насколько мне теперь хочется поужинать в этой комнате, — едва поднимает уголок губ Цукишима и медленно встает с кресла.

— Ужасно, — улыбается одними глазами Куро.

— Так уволь меня, — поддерживает игру Цукишима.

Думать, прежде чем говорить, тебя, похоже, Цукишима, все-таки не научили. Ужасно — это предлагать начальству себя уволить через неделю после работы. Пусть и в шутку. Но уже поздно.

Цукишима напрягается и украдкой бросает взгляд на Куроо. Он же точно понял, что это сарказм?

— Не хочу.

Что?

Ладно, не надо пояснений, Цукишима понял. Но, серьезно, вот так просто? А как насчет пары аргументов? Нет, ему не нужна похвала, но обычно люди для виду хотя бы придумывают причину.

— Ты в курсе, что это не логично? — с каменным лицом спрашивает Цукишима, иронично поднимая бровь.

— В наслаждении придумыванием душнильских фразочек тоже мало логики, знаешь ли, — Куроо бодро подталкивает его в спину. — Ну, давай, пойдем уже.

Цукишима ничего не успевает подумать и просто следует прямо по коридору на кухню, куда толкает рука между лопаток.

***

— Почему мне никак не дают провести дуэль в Джаст дэнсе, — с досадой вздыхает Куроо и падает на диван. — Уроды. Что ж вы так быстро отвечаете, — ерошит волосы он.

— После еды вообще-то нельзя сразу скакать, — говорит Яку, приваливаясь сбоку и заглядывая в телефон. — Что там?

— Правки.

— Хуявки, — подает голос Кенма, устраиваясь поудобнее.

— И не поспоришь, — вздыхает Ямагучи. — Много?

— Достаточно, — еще раз пробегается по списку Куроо, а потом закрывает глаза на несколько секунд и делает глубокий вдох и выдох. — Нет, — открывает глаза он. — Это невозможно. И как минимум половину из этого, — он презрительно машет телефоном, — мы отклоняем нахрен.

— Что там именно? — осторожно интересуется Цукишима.

Недовольный Куроо выглядит… странно. Цукишима за неделю активной работы, почти два дня из которой они провели в одном помещении, ни разу не видел его таким. Не то чтобы это много, но Куроо успел произвести впечатление человека довольного жизнью, в целом безобидного и может даже мягкого. С дружеской грубостью, дурацкими шутками, сомнительным вкусом, любовью препираться с шумными друзьями-коллегами и умением виртуозно докопаться до всего, что хоть немного ему интересно.

Но никак не человека, который решает вопросы с каменно-серьезным лицом и холодным рассудком.

А сейчас Куроо сидит на диване как раз с каменно-серьезным лицом и, похоже, пытается успокоиться при помощи холодного рассудка. Что он будет с этим делать? Разозлится так, что повысит голос? Или засунет злость подальше и переживет это потом? Интересно. Но, если честно, проверять как-то не хочется.

— Ублюдки хотят, чтобы мы пересняли больше половины, — ледяным голосом говорит Куроо. — Я им, блять, пересниму, — отводит он взгляд и тяжело вздыхает. — Давайте немного повременим с ответом. Не трогайте меня минут пять. Яку, Ямагучи, если хотите, можете ехать домой, — бросает он и выходит из комнаты.

Все-таки переживет потом.

Цукишима переглядывается с Ямагучи, на что тот недоуменно пожимает плечами. Он переводит взгляд на Кенму. Тот сидит в кресле напротив, поджав ноги под себя, и с совершенно спокойным лицом тыкает что-то в телефоне.

— Переснимать смысла нет — уже не успеем, — говорит Кенма, будто почувствовав во взгляде Цукишимы немой вопрос. — Да и не те обстоятельства, чтобы можно было сделать это спокойно.

— Ничего в работе не противоречит изначальным договоренностям, — добавляет Яку, перебираясь на место Куроо поближе к подлокотнику. — Это я их письмо цитирую, — поясняет он после небольшой паузы. — Техзаданию и договору все точно соответствует — это тоже цитата, — добавляет Яку. — Но они хотят добавить что-то необычное, — кривится он, передразнивая.

— Добавь им побольше красненького, — едко ухмыляется Кенма.

— Ага, обязательно, — саркастично качает головой Яку. — Ты Куроо видел? Он сейчас пойдет и добавит. Кровищи. Чем тебе не красненькое?

— Отличный цвет, продающий, — смеется Ямагучи.

— Шаришь, — тычет в его сторону пальцем Кенма.

— Ты, вроде, говорил, что никто не умрет, — осторожно уточняет Цукишима, едва заметно ухмыляясь.

— Не умрет, — безразлично, но с пугающей уверенностью в голосе говорит Кенма, снова уткнувшись в телефон. — Можно просто пустить кровь, но не дать умереть.

— А потом говорят, что компьютерные игры не влияют на психику, — усмехается Цукишима.

— Скажи еще, что сам бы не пустил им кровищу.

— Я предпочитаю более элегантные способы, — холодно поправляет очки Цукишима и отворачивает голову в сторону.

— А мы точно сейчас съемку видео обсуждаем? — смеется Ямагучи, наблюдая за ними.

— Конечно, — серьезно говорит Яку. — Съемку домашнего видео с особо жестоким убийством и кровавой надписью в конце «всех, кто будет выебываться в дедлайн, постигнет та же участь».

Кенма молча кивает в знак согласия.

— Я думал, выебываться — это прерогатива Куроо, — с ехидной усмешкой говорит Цукишима.

— Да, — с видом нуарного следователя кивает Яку. — Он вообще не терпит конкуренции, вот и добавляет побольше красненького, если она появляется, — ржет он.

— Монополист хренов, — бурчит Кенма под нос, усмехнувшись.

— Кто сказал «монополия»? — появляется Куроо в дверном проеме.

— Завянь, — бросает Яку, даже не оборачиваясь.

— Свали, — говорит Кенма одновременно с Яку.

— Я тоже рад вас видеть, — тянет он. — Вы почему еще здесь?

— У меня к тебе тот же вопрос, Куроо, — скептически смотрит исподлобья Кенма.

— Свали, — отмахивается Куроо, устраиваясь на подлокотнике кресла Кенмы.

Тот пихает его локтем в бок, в ответ на что Куроо скатывается в кресло, вынуждая Кенму вжаться в противоположный подлокотник и выпрямить ноги.

Яку предусмотрительно отодвигается подальше, а Кенма подтягивается на руках, пихает Куроо пяткой, тем самым отталкивается и перекатывается через смежные подлокотники на диван.

— Стоп, снято, — смеется Яку. — Все хуйня, переделываем.

— Яку! — возмущенно оборачивается Куроо.

Кенма оборачивается следом, нахохлившись и недобро глядя на Яку.

— Чего вылупились? Давайте на исходную, — кидается Яку подушкой.

— Тебе надо, сам и переснимай, — возвращает подушку Куроо, смеясь.

— Вот именно, — надевает капюшон толстовки Кенма и сливается с диваном. — Я никуда не пойду.

— А вас не волнует, что камера была выключена? — интересуется Ямагучи с лукавой улыбкой.

— Ты уволен, — с удовольствием кидается Яку подушкой и в него.

Ямагучи ловко ловит подушку и отправляет ее в сторону Куроо.

— Отомсти за меня, — добавляет он трагическим голосом. — Раз я больше не в ваших рядах, — и драматично откидывается на спинку дивана.

Цукишима молча наблюдает за происходящим, а потом вытаскивает подушку из-под Ямагучи. Тот шутливо толкает его локтем в отместку, а потом удивленно смотрит на него, заметив хитрый взгляд и слабую ухмылку. Цукишима слегка подмигивает так, что видит только Ямагучи, а потом с силой пуляет подушку прямо в голову Куроо.

— И ты, брут? — Куроо медленно опускает подушку от лица.

— Я думал, тут такое правило, — как ни в чем ни бывало заявляет Цукишима, обводя компанию взглядом. — Все кидаются подушками в Куроо. Поправьте, если ошибаюсь, — едва заметно улыбается он и изучающе смотрит на Куроо.

Тот смотрит заинтересованно, разглядывает, а потом вдруг хитро щурится и кидает одну за другой две подушки в ответ.

Цукишима успевает среагировать и повернуть голову в сторону, чтобы точно не прилетело по очкам, а вторая подушка попадает по коленям и падает на пол. Ямагучи поочередно переводит взгляд с одного на другого, удивленно улыбаясь.

— А это тебе, — ехидно улыбается Куроо и кидается в отвлекшегося на Цукишиму Яку.

Яку оборачивается и в последний момент рефлекторно поднимает руки, но поймать подушку не успевает и она врезается в голову и мягко падает на пол.

— Ну, кто еще на меня? — вызывающе взмахивает рукой Куроо и получает пяткой в плечо.

— Я, — говорит Кенма, так и оставив ногу лежать на подлокотнике. — Мне казалось, у вас всех есть работа? — обводит он взглядом присутствующих из-под капюшона.

— Меня уволили, — поднимает руку Ямагучи.

— Ладно, ты принят обратно, — великодушно ведет рукой Яку. — Но камеру больше не забывай.

— Есть, — шутливо отдает честь Ямагучи.

— Повторюсь, — поднимает подушку с пола Куроо. — Вы почему еще здесь? — он подается вперед, опираясь локтями на колени и смотрит то на Ямагучи, то на Яку.

— Я, — начинает Ямагучи, но Яку его перебивает.

— Отдыхаем мы, расслабься.

— Но как же переснять... — снова начинает говорить Ямагучи.

— А, ты об этом, — поворачивается к нему Яку. — Куроо же сказал, что переснимать не будем. И я с ним в этом полностью согласен.

— А как же правки?

— Нахуй правки, — вставляет Кенма из глубины толстовки.

Куроо молча указывает на него, выражая согласие.

— И я монтаж до шести утра переделывать не собираюсь, — добавляет Цукишима.

— Даже за сверх-сверхурочные? — уточняет Куроо.

— Я подумаю, — поднимает брови Цукишима и елейно улыбается. — Но деньги вперед, — говорит он прежде, чем Куроо успевает что-то ответить.

— Жадина, — выдает Куроо после небольшой заминки.

— Предусмотрительный, — поправляет его Цукишима.

— Так это теперь называется? — притворно удивляется Куроо.

— Метро закрывается через полтора часа, просто говорю, — перебивает их Кенма.

— Ну, тогда мы скоро пойдем, — отзывается Яку. — Но я на такси. Хочу прокатиться. Ямс, тебя подкинуть?

— Если можно, — улыбается он.

— Конечно, — Яку достает телефон и заказывает машину до метро. — Куроо, если мы не нужны, то сваливаем. Я устал, — он раскладывает свои подушки по местам.

— Да, — бросает Куроо. — Идите спокойно. Переснимать точно ничего не будем. Они не так много платят, чтобы это стоило серьезного недосыпа и недели съехавшего графика. Я разберусь.

— Еще бы, блять, не разобрался. Это буквально твоя работа, — ворчит Яку. Он подходит и хлопает Куроо по плечу. — Удачи. Расскажи потом, как там.

— Куда я денусь, — тепло смеется Куроо, обнимая Яку. — Валите уже, работать мешаете.

— Вот как ты теперь заговорил? — грозно смотрит Яку и выходит в коридор.

— Всего хорошего, приятных снов, — машет Куроо рукой из комнаты.

— Удачи вам, не засиживайтесь, — прощается Ямагучи и идет следом.

Кенма выходит их проводить. Цукишима встает, пристраивая последнюю подушку на место, и расправляет складки на рубашке и брюках.

— Значит, все на Куроо? — с холодным интересом переспрашивает Куроо, лениво растянувшись на диване.

Цукишима замирает, напряженный. Похоже, все-таки не стоило. Он поворачивает голову в сторону Куроо и смотрит в ожидании продолжения.

— Чел, это жестоко, ты в курсе? — перекатывается он, сгребая только что разложенные подушки в охапку и наваливается на них.

Цукишима слышит в голосе усмешку, но лицо Куроо ничего не выражает.

— Ты же понимаешь, что это была не последняя битва? — уже не скрывает усмешку Куроо. — И ты все еще должен мне дуэль в Джаст дэнсе.

Цукишима заебался. Что самое удивительное, Куроо тут не при чем. Почти. Разве что только виноват в том, что из-за его стиля общения Цукишиме приходится все время следить за собой и своими словами. И действиями.

На работе не принято вести себя так, но все его к этому подталкивает. То есть эти правила он, может, и придумал себе сам, но зато все просто и понятно. Работа — серьезная и формальная. Друзья, а точнее, один близкий друг и несколько друзей попроще — для шуток и веселья. И никто — для опасных шуток, которые могут разрушить отношения с людьми. Такое уже было, проходили, больше не надо, спасибо. А схема вполне рабочая, пока некоторые не начали ее усердно расшатывать, даже того не замечая. И вот как он, Цукишима, должен реагировать?

Так вот, Цукишима заебался, а многие попытки следить за словами ни к чему не приводят. Строго говоря, они вообще все не очень-то удаются, судя по тому, как и сколько раз за неделю он, по своим же меркам, облажался.

И вот сейчас он снова был готов поверить, что все, конец, как Куроо переключается с серьезного режима на веселый, и оказывается, что никто даже не думал, что было сказано что-то неуместное.

«Да пошло оно,» — думает Цукишима. — «Очевидно, что ты все придумал,» — проносится в голове. — «Расслабься уже, все в порядке, никто тебя за такое тут не пошлет. Ты вообще Яку с Кенмой видел?» — думает он следом и почему-то голосом Куроо.

Видел. Но участвовать в дуэли в Джаст дэнс он все равно не собирается. Цукишима глубоко вздыхает, прикрывая глаза. Значит, была ни была.

Значит, пошло оно все.

Тут любят сарказм, говорите?

Ну, уволят так уволят.

Цукишима медленно ухмыляется, глядя Куроо в глаза.

— А кто сказал, что ты сумеешь отомстить? — ровным тоном спрашивает он, хитро прищурившись.

— Как самоуверенно, — издает смешок Куроо, перекатываясь с горы подушек и выпрямляясь. — Вот и проверим, кто из нас прав, — он берет одну из подушек и подходит ближе. — Считай это вызовом, — тыкает он подушку Цукишиме в грудь. — Перчатки не нашлось, — улыбается он. — Прости, — смеется.

Цукишима пальцами сжимает подушку по краям, испытующе глядя на Куроо.

— Чего смотришь? — вскидывает брови тот. — Нет, Джаст дэнс не отменяется, — ухмыляется он уголком губ. — Ты так хочешь от него отвязаться, что я просто обязан теперь увидеть твой позор! — ржет Куроо и падает обратно на диван.

Цукишима закатывает глаза.

— И что теперь будем делать? — спрашивает он.

— Если ты про Джаст дэнс, то перенесем на, — Куроо задумчиво хмурится. — Скажем, воскресенье? Или понедельник? А если ты про работу, то я сейчас отвечаю на письмо, вносим правки, которые реально сделать, а потом пытаемся договориться насчет остальных, — легко говорит он, будто рассказывает о поездке на море, а не о работе с горящими сроками.

Странно чувствовать себя спокойно, несмотря на количество возможной работы. Наверное, это и называется работать в команде? Ну, когда можно спокойно положиться на других в каких-то вопросах, а самому сконцентрироваться на своей части работы.

— Скинь, что там еще по мелочи поправить надо, — Цукишима кладет подушку с краю кучи, на которой устроился Куроо. — Сделаю, пока будешь писать им ответ.

— Уже, — легко улыбается Куроо, салютуя телефоном.

— Тогда я пойду в кабинет.

— Ага, давай.

***

— Ну, как оно? — Куроо заходит в кабинет с измученным видом и непривычно рассеянным взглядом.

— Все готово, — откликается Цукишима, невольно сделав голос мягче обычного. — Можно отправлять.

— Ага, — медленно кивает Куроо и практически плывет к креслу-мешку в углу комнаты.

— Настолько достали? — спрашивает Кенма.

Куроо кивает и с отсутствующим видом смотрит в одну точку на стене напротив. Кенма переводит взгляд на Цукишиму, размеренно кивая. Настолько.

— Пришлось несколько раз рассказать, как строится работа и почему при всем желании мы не можем переснять материал, — поясняет Куроо непривычно ровным голосом. — Но, кажется, в итоге меня поняли, — он делает паузу, разминая виски и растирая лицо руками. — Ну и пришлось заставить их найти еще больше референсов, чтобы убедиться, что мы точно говорим об одном. А оказалось, что они хотели не просто переснять, — Куроо делает паузу, обводя Кенму с Цукишимой усталым взглядом. — Они хотели, чтоб мы изменили стилистику. Меньше, чем за сутки до сдачи и публикации. Еще и на то, что нашим работам совсем не свойственно, — тяжело вздыхает он и откидывает голову назад.

— Они же раньше нормальными были, — хмурится Кенма.

— Да там какой-то новый чел в отделе, — говорит Куроо и переворачивается в кресле-мешке на бок. — То ли глава, то ли зам — так и не понял. Контактное лицо-то у нас не он.

— М, — тянет Кенма. — А как быть?

— Да вроде договорились, — бубнит Куроо раза в два тише своей обычной громкости. — Сейчас приду в себя, просмотрим, отправим, и, надеюсь, обойдемся без звонков и повторных объяснений.

Ладно, Цукишима совершенно точно понимает, за что Куроо платят. Ужасные шутки ужасными шутками, а такой подход вызывает уважение. После такого сохранить вежливый и дружелюбный тон с клиентами надо еще суметь, а он еще и своей команды позицию отстоял.

— Сейчас вернусь, — тихо говорит Цукишима и уходит на кухню.

Пока кипит чайник, он шарится по шкафчикам в поисках чего-нибудь сладкого, ничего не находит и мысленно чертыхается. Потом вспоминает недавний разговор и, закатив глаза, открывает холодильник. Как удачно, на верхней полке как раз завалялась плитка шоколада. Остается надеяться, что Кенма не будет против. Хотя он выглядит как человек, которому вообще пофиг.

Цукишима заваривает чай покрепче и возвращается в комнату.

— Ты не против? — показывает Цукишима плитку Кенме.

— Не, — коротко бросает он. — Можешь доесть. Хотя, дай мне тоже кусочек.

Цукишима подходит к столу и, не садясь, разламывает плитку, открывает упаковку и протягивает Кенме. Тот подцепляет один квадратик, засовывает в рот целиком и берет еще один.

— Все, больше не надо, — бубнит он с полу набитым ртом. — Доедай, если хочешь.

Цукишима берет один, а остальное протягивает Куроо.

— Это тебе.

— М? — отвлекается от разглядывания стену Куроо.

Цукишима молча двигает рукой с шоколадом, предлагая.

— О, — оживляется Куроо. — Спасибо, — собирается он в кресле и садится прямо, насколько это возможно в кресле-мешке, а потом тянется за плиткой. — То, что надо, — довольно улыбается он. — Вот она, глюкоза, родимая, — почти смеется.

— Можешь забрать все, мы больше не хотим, — кивает Цукишима.

Куроо смешно поднимает взгляд и смотрит неверяще. Да, Цукишима не каждый день так делает. Но и Куроо не каждый день выглядит так, будто его на тракторе переехали. Прическа не в счет.

— Последнее предложение, — с каменным лицом говорит Цукишима, медленно убирая шоколад.

— Да забираю я, забираю, — хватает упаковку Куроо. — Серьезно, спасибо. Не знал, что тут что-то осталось.

— Я посмотрел в холодильнике, — поправляет очки Цукишима и протягивает Куроо чай.

— И это мне? — неверяще смотрит Куроо.

— Не понимаю, что тебя так удивляет, — равнодушно спрашивает Цукишима.

Подумаешь, помочь захотел. Ему бы тоже было приятно в такой ситуации. Цукишима не привык бурно реагировать и вообще ярко выражать эмоции, но это не значит, что он ничего не чувствует.

— Да я просто не ожидал, — тушуется Куроо, принимая чашку из рук. — Но это очень вовремя, — он с удовольствием делает глоток, прикрыв глаза. — Ну все, все, давай, оживай, — говорит он куда-то в воздух, глазами пытаясь посмотреть на затылок. — Смотри, я же скормил тебе глюкозу. Работай, — смеется Куроо.

Это он сейчас с мозгом разговаривал?

Цукишима пересекается взглядом с Кенмой.

— Хорошо придумал, — констатирует тот.

— Глюкоза, — тем же тоном отвечает Цукишима и садится за ноутбук. — Куроо, я отправил видео тебе на почту.

Куроо мычит в ответ, давая понять, что услышал, и достает телефон из брюк, чуть не разлив чай. Со все еще частично отсутствующим видом он включает видео, смотрит, изредка кивая, закидывает еще кусок шоколада, дожидается окончания ролика, залпом допивает чай и поднимает на Цукишиму уже вполне осмысленный взгляд.

— Хорошо, давай, отправляем, — встает он из кресла. — Я даже могу что-то для сопроводительного текста сочинить. Пусти? — он обходит стол Цукишимы и просит подвинуться немного в сторону.

Цукишима отодвигается вместе со стулом немного вправо, а Куроо наклоняется к ноутбуку, быстро что-то печатая, и сразу отправляет.

— Готово, — облегченно выдыхает он. — Думаю, мы сделали, что могли. Хорошо поработали. И спасибо, Кенма.

— Ага, — тянет тот. — Не за что. То есть всегда пожалуйста. То есть вали домой уже, — едва улыбается он и смеется одними глазами.

— А точно больше ничего не будет? — недоверчиво хмурится Цукишима.

— А черт их знает, — чешет затылок Куроо. — Подождем полчаса, а там созвонимся в случае чего. Думаю, через час в любом случае будем свободны.

— Метро уже закроют, — говорит Кенма.

— Да я на такси, — машет рукой Куроо.

— Да я не про тебя, — смотрит из-под капюшона Кенма на не врубающегося в очевидное Куроо.

— А, — замирает Куроо на секунду. — Да я могу тебя подкинуть, не парься, — обращается он к Цукишиме. — Нам же, вроде, по пути? Я на юге.

— Да. Спасибо.

Прекрасно, даже спрашивать не пришлось.

— Значит, решили, — Куроо ставит чашку на край стола Цукишимы. — О, а вот и наши друзья, — он машет телефоном с беззвучным звонком и принимает вызов.

Куроо отвечает на звонок, падая обратно в кресло-мешок, и начинает говорить. Улыбка от приветствия медленно сползает, брови хмурятся и чем дальше, тем больше тяжелеет его взгляд. Куроо ничего не говорит, только кивает и иногда коротко мычит в трубку, не перебивая.

В один момент он вздыхает, откидывает голову назад, почти ложась вниз головой, а потом садится обратно, и с недовольным видом коротко говорит:

— Я вас понял, спасибо, повторять не надо.

А потом кривит лицо, хмурится еще больше, ерошит волосы на затылке, смотрит из стороны в сторону, бросает взгляд на Кенму, потом на Цукишиму, потом прикрывает глаза и перебивает собеседника:

— Да, мне уже передали, что вы хотите. А теперь, пожалуйста, послушайте меня.

Кенма бросает “я сейчас” и выходит из комнаты. Цукишима провожает его взглядом и с возвращается к разговору Куроо, даже не пытаясь скрыть интерес.

— …как я уже писал в письме, мы не можем сейчас сделать ту часть правок. Для этого надо переснять почти весь материал, а это означает, что объем работы вырастает вдвое. От изначального, — перебирает пальцами зацепку на джинсах Куроо. — Нет, на двойную оплату мы согласиться не можем, — вздыхает он. — Да мы просто не успеем это сделать на нужном уровне! Тем более что в такой стилистике мы не работаем, — Куроо молча слушает ответ, хмурится. — Я не могу заставлять людей работать всю ночь. Вы же понимаете, что это скажется и на результате работы? И на конверсии вашей рекламы тоже, разумеется, — перебивает он. — Нет. Об отмене не может быть и речи. Мы уже потратили больше десяти часов на съемки и монтаж. И вы сами сказали, что изначальному заданию все соответствует, — Куроо встает, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. — Менять его сейчас я отказываюсь.

В комнату возвращается Кенма с попкорном.

— Будешь? — с невозмутимым видом протягивает он миску Цукишиме.

Цукишима бросает на него вопросительный взгляд, а потом усмехается. Ясно, сейчас что-то будет. Он кивает Кенме и берет горсть.

— Подвинься, — бурчит Кенма, притаскивая стул, и забирается на него с ногами.

Цукишима отодвигает ноутбук подальше, чтоб не мешал, и сам тоже двигается еще немного в сторону.

— …почитайте договор. Там есть четкий пункт на эту тему. Пока единственный, кто отказывается следовать договору — это вы. Я не хочу ругаться. Но обязательства за невыполнимые задачи брать тоже не собираюсь. Это ваша ошибка, исправляйте, как хотите, — активно жестикулирует Куроо. — Перенесите выход ролика. Или давайте оставим, как есть, и поправим то, что можно поправить на монтаже. — Куроо подходит к их столу и берет горсть попкорна. — Да, за любые правки сверх тз вы будете доплачивать. Да, даже где ничего переснимать не надо. Да, этот пункт тоже есть в договоре, — отрезает Куроо.

— Ща будет, — наклоняется к Цукишиме и коротко комментирует Кенма.

Цукишима бросает взгляд на Кенму и откидывается на спинку стула.

— Я... Мы уже пошли вам навстречу, когда согласились сделать видео в такие короткие сроки, — жестко говорит Куроо. — Вы сейчас пытаетесь переложить на нас ваши проблемы с концепцией, которые не были решены заранее. Речь шла об одном видео в нашей обычной стилистике. Если ваш директор не видел ее, но подписал тз и договор, то это вопросы к нему, а не к нам, — Куроо делает еще один круг по комнате и плюхается обратно в кресло. — Послушайте, я понимаю, что вашей вины в этом может и нет, но не надо пытаться свалить это на нас. Мы только исполнители, еще и на аутсорсе, и мы не можем решать для вашей компании вопросы такого порядка, — он протяжно выдыхает, бросая взгляд в сторону Цукишимы с Кенмой. — То есть можем, но это совсем другие сроки и деньги. Сейчас об этом говорить бессмысленно. Давайте конкретно решать, что делать, — Куроо наклоняется вперед, опираясь руками на колени.

Из трубки слышится голос, и Куроо отнимает телефон от лица, строя недовольную гримасу и проводя большим пальцем по шее, изображая смерть, а потом возвращается к разговору.

— Если у вашего начальства будут проблемы, давайте назначим встречу. Но сейчас предлагаю решить более насущный вопрос. Что делаем с роликом? — Куроо делает паузу, давая возможность ответить. — Лучше сделать и ошибиться, чем не сделать вовсе.

Ничего не услышав в ответ, он продолжает:

— Я предлагаю так: мы уже исправили на монтаже все, что возможно. Эта версия у вас в почте. Я отправил ее с развернутым комментарием, где четко обосновал, почему все остальное сделать невозможно. Можете показать это своему менеджеру или главе отдела, — Куроо говорит ровно, ему хочется верить. — Я представляю работу в больших компаниях, поэтому не думаю, что нам сейчас стоит это решать и не думаю, что это конкретно ваша вина, — снова откидывается в кресле Куроо. — Но ваш отдел прокололся, это факт. И еще факт — это что выпустить такой ролик будет намного лучше, чем не выпустить его вообще или сделать криво, пусть и в той стилистике, на которую вдруг захотел все сменить ваш начальник. Если у вас будут с этим проблемы, то я готов обсудить это непосредственно с руководством, — пауза. — Да, перешлите, — пауза. — Да, полчаса есть, можете переговорить. Да, на связи, — пауза. — Еще час-полтора, не больше. Только монтаж, — пауза. — Нет. Переснимать точно не будем, — Куроо с облегчением вздыхает. — Да, всего хорошего. До связи.

Он кладет трубку и поднимает взгляд на Цукишиму и Кенму с полупустой миской в руках.

— Кенма, опять ты за свое, — смеется Куроо.

— Не понимаю, о чем ты, — жует попкорн Кенма.

— Ну-ну, — иронично поднимает брови Куроо. — Конечно.

— А что такого? — уточняет Цукишима с ухмылкой.

— И ты туда же, — вздыхает Куроо. — Больно быстро вы спелись, — смеется он.

— Нет, — натягивает капюшон Кенма.

— Нет, — одновременно с ним говорит Цукишима, поправляя очки.

— Ага, я вижу, — говорит Куроо и выкарабкивается из кресла-мешка. — Короче, они там смотрят, а потом если что звонят и мы решаем оставшиеся вопросы.

— Да у них там там только один вопрос остался, — скептично бурчит Кенма, доедая попкорн.

— Почему их начальника до сих пор не сменили? — иронично ухмыляется Цукишима.

— Что-то вроде того, — серьезно кивает Куроо, хитро прищурившись.

— Тогда валите уже, — встает Кенма из-за стола, забирая с собой миску.

— Ну эй, — возмущается Куроо. — Нам надо получить их формальный ответ.

— Ладно. Тогда валите через полчаса, но развлекайте это время себя сами, — машет рукой он и выходит в коридор.

— Слышал, мы совсем как большие, — тупо лыбится Куроо.

— Только давай, пожалуйста, без развлечений для взрослых, — закатывает глаза Цукишима и вздыхает. — И без сомнительных шуток с подкатами.

— Блин, а я уже хотел предложить не спать всю ночь и пройти Марио Одиссею на сложном, обложившись едой, — наигранно вздыхает Куроо.

— Меня в свое ребячество только не втягивай, — хмыкает Цукишима.

— Эй, вообще-то дети не могут не спать всю ночь! И на сложном уровне не играют, — укоризненно смотрит на него Куроо. — Все-то тебе не нравится.

— Только твоя недоприставка, — безразлично отвечает Цукишима.

— Не понял.

— Жаль.

Куроо картинно вздыхает и смотрит на Цукишиму с упреком. Цукишима как ни в чем ни бывало встает из-за стола и направляется к выходу из комнаты.

— Видеть уже рабочее место не могу, — бросает он. — Где тут приставки, говоришь? — и уходит.

Даже если Цукишима не против сыграть в эту их Марио Одиссею, знать Куроо об этом совсем не обязательно, так?

Куроо догоняет его в гостиной и падает подушки, которую не убрал за собой в прошлый раз.

Цукишима оборачивается на него, скептически оглядывая упавшие на пол подушки. Впрочем, раз Куроо давно знаком с Кенмой и тот все еще пускает его в свой дом, наверное, это нормально.

Цукишима отворачивается обратно к полке с игровыми дисками. Когда он доходит до отделения с играми на свитч, ему в спину прилетает подушка.

— Давай Марио, — раздаётся со стороны дивана.

— Придумай что-нибудь еще скучнее, и я соглашусь просто из интереса, насколько унылой может быть игра.

— Вообще-то у них десять из десяти за геймплей.

— Ты же не любишь критиков.

— …в личном рейтинге Кенмы.

Ладно, это уже больше тянет на аргумент. Но в Марио Цукишима все равно играть не собирается. Он наклоняется к следующей полке. Рпг. У него всего полчаса, так что сразу нет.

— Да я говорю тебе, возьми что-нибудь на свитч, — снова подает голос Куроо. — Там много мини-игр. И много интересных, если ты отодвинешь свой невероятный скепсис подальше и просто попробуешь.

Это вот сейчас был комплимент, или над ним посмеялись? Цукишима вздыхает. Неважно. Он поднимает с пола подушку. Куроо опасливо косится на его руки и на всякий случай отползает к дальнему углу дивана. Правильно, Куроо. Не мешай выбирать.

В спину прилетает еще одна подушка.

— Ну чего ты там копаешься? Бери любую с полки кооперативов, и пусть тебя ведет дорога приключений, — смеется Куроо, растянувшись на диване.

Цукишима разворачивается и с каменным лицом запускает подушку обратно, попадая ровно в живот.

— Обойдусь как-нибудь без простреленного колена, спасибо.*

Куроо по-киношному корчится, скатываясь на пол, а потом швыряет еще подушку, попадает Цукишиме по коленям и начинает ржать.

— Заткнись, — шипит Цукишима, кидает подушки обратно одну за другой и возвращается к полке с играми.

— Ни на секунду вас одних оставить нельзя, — устало тянет Кенма из дверного проема. — Что тут происходит? — он жалостливо смотрит на Куроо, но ничего не говорит.

Видимо, уже смирился.

— Цукишима выбирает игру, — выгибает шею Куроо, чтобы посмотреть на оперевшегося на спинку дивана Кенму.

— А ты как в этом замешан? — морщится Кенма.

— Мешает, — перебивает почти начавшего говорить Куроо Цукишима.

— А, — многозначительно тянет Кенма.

— Да не мешаю я, — разворачивается Куроо обратно к Цукишиме и кидается еще одной подушкой. — А склоняю к тому, чтобы попробовать нечто прекрасное, — с благоговейным трепетом в голосе заканчивает он, все еще лежа на полу и жестикулируя руками.

— Это к чему же? — безразлично косится на него Кенма.

— Свитч, — с кряхтением отвечает Куроо и поднимается с пола.

— На этот раз даже не могу тебя осуждать, — кивает Кенма. — Тебе стоит попробовать, там очень необычный геймплей, — обращается он уже к Цукишиме. — Динамичный.

— Если даже ты так говоришь, — хмурится Цукишима.

— Даже он встал с дивана во время игры и стал активно махать руками, — кивает в сторону Кенмы Куроо с ухмылкой. — Хотя эту опцию можно отключить, — ухмылка на лице перерастает в довольную улыбку. — Весь Скайрим так перепрошел, прикинь! Махал руками, чтобы кидаться магией и стрелять из лука, — Куроо отвлекается на телефон. — Написали.

Цукишима ставит на полку коробку с игрой, которую вертел в руках и подходит ближе. Кенма переваливается через спинку дивана и садится на него, выжидающе глядя на Куроо снизу вверх.

Куроо недовольно вздыхает и особенно зло и быстро тыкает пальцами по сенсорному экрану.

— Говорит, что отдел рекламу принимает, но закрывающие акты не могут подписать, потому что ответственный за прием работы не отвечает на звонки и уже уехал из офиса, — поясняет он, как отправляет сообщение, заметив вопросительный взгляд Кенмы. — Я прямо вижу, как им не похуй, — Куроо переводит тяжелый взгляд с Кенмы на Цукишиму и обратно.

Цукишима никогда не признается, но ему от такого становится немного не по себе. Зря этот ответственный так. А Кенма, похоже, вообще не напрягается.

— А второй ответственный? — спрашивает Кенма.

— Как раз пытаюсь их убедить, что это тот самый случай, для которого второй человек и прописан в договоре, — загробным голосом говорит Куроо. — А не только на случай, если первый неожиданно сдохнет.

— А какое было бы совпадение, — подавленно-иронично хмыкает Цукишима.

— Это я им, блин, сейчас устрою совпадение, — шипит Куроо. — Мы тут сверхурочно корячимся, чтобы сделать им все в срок, а они, прекрасно об этом зная, спокойно сваливают домой, — он садится на диван справа от Кенмы. — А мы, юридически, да и фактически тоже, не можем закончить работу и расходиться, пока акты не будут подписаны, потому что сдача завтра утром, — он наклоняется вперед, опираясь локтями на колени, и снова что-то печатает.

Цукишима молча слушает и осторожно садится справа от Куроо, переглядываясь с Кенмой за спиной Куроо. Кенма сдержанно кивает, давая понять, что все в порядке и волноваться не стоит, а потом для пущей убедительности слегка машет ладонью, заметив сомнение на лице Цукишимы.

Цукишима медленно моргает, показывая, что понял, а потом откидывается на спинку дивана и смотрит перед собой в никуда, абстрагируясь от тянущего чувства неопределенности.

— Отправили второму на утверждение, — облегченно вздыхает Куроо, возвращая Цукишиму в реальность.

— Но это еще не все? — без надежды в голосе спрашивает он.

— Но это еще не все, — задумчиво кивает несколько раз Куроо и откидывается на спину. — Я скинул им закрывающие акты. Если все хорошо, они пришлют сканы подписанных на почту, и мы можем ехать по домам.

— Сложные они, — бурчит Кенма, подминая ноги под себя. — Но хорошо, что послушали, — он прислоняется к Куроо и ободряюще хлопает пару раз его по руке.

— Это точно, — Куроо откидывает голову и прикрывает глаза. — На сегодня уже всем нам хватило и работы, и сюрпризов, — выдыхает он.

Кенма ничего не говорит, только согласно мычит, достает телефон и запускает игру, так и оставшись сидеть под боком. Куроо поворачивает голову, устраиваясь щекой на макушке Кенмы, и смотрит в его экран.

Цукишима не уверен, стоит ему остаться тут, пойти в кабинет проверить почту, или поделать что-то еще. Есть во взаимодействии Куроо с Кенмой что-то очень личное, и Цукишиме не уверен, нормально ли сидеть рядом, или лучше свалить из радиуса двух метров куда-нибудь и заняться своими делами. В любом случае, мешать он бы не хотел, но и перспектива мучиться самому нравится ему не больше.

Эти двое давние друзья, а Цукишима просто коллега. Очевидно, что в такой ситуации он ничего не может сделать, так что и мешать незачем. Он ведет плечами, разминаясь, неспешно встает и возвращается к изучению полки с играми. Тем более что тут и правда есть довольно интересные, до которых у Цукишимы руки так и не дошли.

— Просто бери Одиссею, — слышит он голос Кенмы позади и оборачивается.

Кенма по-прежнему сидит с телефоном, а Куроо успел ожить и снова что-то печатает.

— На свитч, — поясняет Кенма. — Неважно, с какого места начнешь — геймплей везде одинаково активный и разнообразный. Сможешь оценить даже за десять минут, а если придется уходить — не будет противного ощущения, как если бы бросил рпг на середине квеста.

Цукишима несколько раз вдумчиво переводит взгляд с коробки на Кенму и обратно. Звучит интересно, да и когда еще выдастся шанс попробовать. Главное, чтобы потом Бокуто с Куроо не припахали играть с ними в офисе в следующий раз. Впрочем, на сегодня Цукишима уже слишком заебался, чтобы думать о таких сложных вещах.

Он берет коробку с картриджем и успевает с щелчком открыть ее, как его прерывает радостный возглас Куроо.

— Подписали! — живо улыбается он. — Можно валить.

— Можешь не возвращаться, — с улыбкой толкает его локтем Кенма.

— И кто тебе энергетики привезет и комменты в чате трансляции модерить будет? — поднимает брови Куроо, улыбаясь с наигранным удивлением.

Быстро он оживился, стоило узнать, что работа больше не висит над ними. Цукишима не замечает, как усмехается под нос. Но возвращает лицу прежнее нейтральное выражение. И правда, хорошо, что работы на сегодня больше нет. Сверхурочные, конечно, лишними не будут, но и пары по предметам с его дипломной кафедры никто не отменял.

— Ладно, — с видом человека, делающего огромное одолжение, отзывается Кенма, пряча телефон в карман. — Но без энергетика не возвращайся.

— Как скажешь, — миролюбиво соглашается Куроо и хлопает его по плечу. — Спасибо тебе. Серьезно.

— Оставь, — бурчит Кенма из глубины капюшона и неловко отворачивается.

— Не-а, — с довольной лыбой тянет Куроо и крепко обнимает его. — Ты нас конкретно выручил, так дай мне нормально тебя поблагодарить. Не выебывайся, — смеется он.

— Ладно, — обнимает Кенма в ответ и вяло хлопает Куроо по спине. — Ну-ну, я понял, — бубнит он. — И вообще, это была и моя работа тоже, так что все было в моих интересах.

— Ладно, — улыбается Куроо и отпускает Кенму. — Хорошо поработали. Но я сваливаю.

— Достал угрожать, — смотрит исподлобья Кенма. — Пиздуй уже, — он выталкивает Куроо ногой с дивана. — И тебе, Цукишима, пора идти, пока этот оболтус не укатил на такси без тебя.

— Да, — Цукишима ставит коробку с игрой на место. — Мне точно стоит поторопиться, — иронично улыбается он в ответ.

— Я не понял, почему это выглядит, как заговор, — хмурится Куроо, оборачиваясь в дверях.

— Понятия не имею, — с самым непричастным из возможных видов тянет Цукишима. — Я забираю вещи из кабинета, и готов ехать.

— Машина будет через пять минут, — оповещает Куроо и скрывается в коридоре.

— Ок, — повышает голос Кенма вслед. — И мясо оставшееся забери, я столько не съем, — добавляет он. — Хотя бы половину. О, — Кенма поворачивается к Цукишиме. — И вторую половину забери ты. А свитч еще попробуешь как-нибудь. Куроо теперь от тебя с дуэлью не отстанет, — сочувственно кладет он руку на плечо Цукишимы и выходит в коридор первым.

***

Пятна света от фонарей медленно ползут по салону машины. Куроо не шевелится, смотрит в окно и, кажется, не очень настроен говорить. Но достать наушники прямо сейчас Цукишиме в любом случае вежливость не позволяет — не так давно они с Куроо знакомы. Поэтому он задумчиво разглядывает узор на обивке из искусственной кожи, наблюдая, как он меняется вместе со светом.

Все-таки, они хорошо сработались. Даже несмотря на то, что сейчас почти час ночи, а они только возвращаются домой. Даже несмотря на неприлично сжатые сроки (впрочем, Куроо за такие неприличные сроки взял в соответствующей степени неприличные деньги). Даже несмотря на проблемы с электричеством. И на необходимость заканчивать монтаж на отвратительно маленьком мониторе ноутбука. Еще и с ужасной айпиэс матрицей на устаревшей технологии дисплея.

Наверное, Цукишима даже мог бы сказать, что было весело. Если бы слово «весело», как правило, не подразумевало под собой дополнительную коннотацию в виде «не против повторить». Цукишима, может, и не против, но без настолько срочной работы — это раз. И два — остальным знать об этом совсем не обязательно в любом случае. Особенно Куроо с Бокуто — вот уж кто точно его тогда в покое не оставит.

Вообще удивительно, как легко ощущалась работа. Кажется, все действительно знают, что делают. Да и Куроо, как выпускающий продюсер, быстро на все среагировал. Это, учитывая его склад (насколько вообще Цукишима может судить о складе характера за неделю общения), не неожиданность. Но то, что он умудрился не сделать ничего лишнего и ничего не забыть — все-таки неожиданно. И весьма приятно в работе, раз уж на то пошло. «Дедлайн вчера» — слишком частая фраза в их индустрии, чтобы работать под началом людей, которые не в состоянии с этим «дедлайном вчера» справиться.

Цукишима едва улыбается себе под нос. Умение Куроо напрягать (напрягать — по мнению Цукишимы, а сам Куроо-то наверняка совсем другого мнения) все и всех вокруг своей самоуверенностью неожиданно очень пригодилось. Это каким надо быть человеком, чтобы иметь силы за один день разрулить несколько серьезных накладок, достать всех, кого надо, в компании клиента, скоординировать команду и среди этого хаоса не потерять контроль и остаться в удивительно спокойном для такой ситуации состоянии. И вместе с тем еще умудриться поспорить о необходимости курятника и трактора в мобильной игре для дедов.

Цукишима бросает взгляд на Куроо. Тот все еще сидит неподвижно, будто расплывшись по креслу, и занимает собой достаточно много пространства, чтобы никому точно не хотелось сесть на соседнее сиденье, но достаточно мало, чтобы не причинять дискомфорт сидящему у другой двери Цукишиме. Он полностью расслаблен, но, кажется, в любой момент может включиться, если будет необходимо.

Кажется, ему почти никогда не составляет труда сделать что-то, если попросят, но невозможно игнорировать то, насколько естественно ему удается командовать даже в таких случаях. Это даже командованием назвать сложно. Куроо просто говорит, и от чего-то его просто хочется слушать. Цукишима бы посчитал это странным, если бы сам не увидел, как это случается само собой в работе с остальными. Он как будто просто предлагает, а остальные просто не против. Сложно представить, какую на самом деле ответственность он на себя берет. Впрочем, Цукишима уверен, что Куроо не особо задумывается об этом. «Куроо, хорош выебываться,» — вспоминает Цукишима ворчание Яку, и думает, что в общем-то Куроо может себе позволить. Но об этом совершенно точно знать никому не обязательно. Никогда. Особенно Куроо.

— М? — подает голос Куроо, заметив взгляд Цукишимы.

Цукишима поднимает взгляд, пересекаясь им с Куроо, и устало качает головой:

— Ничего.

— Да ладно, зато было весело, — добродушно тянет он безо всякого упрека.

— Это не отменяет того, что они заставили нас понервничать, — ровным тоном замечает Цукишима, переводя взгляд на подголовник, по которому скользит полоса света от уличного фонаря.

— Издержки работы, — расслабленно и тихо смеется Куроо, от чего Цукишиме кажется, что они сидят где-то у камина, а не едут в такси. — Всегда найдется парочка идиотов. Но нам повезло, что наши идиоты — богатые, — хитро улыбается он и смотрит Цукишиме в глаза.

— У каджита есть товар, если у тебя есть деньги, друг? — поднимает бровь Цукишима, выдерживая взгляд.

— Шаришь, — подмигивает Куроо и отворачивается к окну.

Они едут некоторое время в тишине. Цукишима наблюдает за редкими машинами за окном и за тем, как скачут и меняются блики на них, когда светофор загорается другим цветом. Цукишима поворачивается обратно, и замечает взгляд Куроо на себе.

— Почти приехали, — говорит Куроо. — То есть, я почти приехал, а тебя повезут дальше, — он легко улыбается одними уголками губ.

Цукишима скользит взглядом по куртке Куроо, ловит снова сменяющиеся блики от светофора на фурнитуре и кивает головой.

— Отдохни там хорошенько, — собирается по сиденью в свое обычное агрегатное состояние Куроо. — А то на тебе совсем лица нет.

Цукишима буквально ехал со своим обычным спокойным лицом. С чего он взял?

— Все в порядке, — тихо возражает Цукишима.

— Ага, а я тогда — зубная фея, — со знанием дела кивает головой Куроо. — У феи есть бабло, если у тебя есть зуб, мой друг, — снова по-каминному смеется он.

Цукишима смотрит, скептически подняв брови. Серьезно?

— Да ладно, мы все заебались сегодня, — отвечает Куроо так, будто Цукишима ему рассказал что-то важное, а не посмотрел недовольным, пусть и иронично, взглядом.

И, черт возьми, Куроо даже не представляет, насколько он прав.

— Издержки работы, — со смешком повторяет Куроо, с удовлетворением выдыхая, и проверяет карманы куртки. — Со временем привыкнешь.

«Это к тебе что ли привыкну?» — думает Цукишима, но шутку решает не озвучивать. Чтобы над ней посмеяться, а точнее, многозначительно переглянуться, тут должен быть Кенма. А Куроо об этом знать совсем не обязательно.

Что-то слишком много о чем Куроо знать не обязательно.

Цукишима с упреком смотрит на Куроо, безотчетно разглядывая, как меняются складки на кожанке, когда тот наклоняется к переднему сиденью, обхватив его рукой.

— Остановите за светофором, — обращается Куроо к водителю. — Я дойду, — улыбается и машет водителю рукой, мол, «не критично». — После такой запары пройтись самое то, — зачем-то поясняет он, повернувшись к Цукишиме.

— Да тут и пешего тура в Гималаи будет мало, — усмехается Цукишима в глаза и отводит взгляд на лобовое стекло.

— Значит, придется потом дать тебе отпуск побольше, — хрипловато смеется Куроо в ответ. — Ну, я пошел, — кивает он. — До завтра, — открывает дверь. — Хотя не, отдыхай, — замирает он, уже поставив одну ногу на асфальт. — А послезавтра приходи. Разберемся бумажками и бухгалтерией — тут оплата проектная и вне очереди, — машет рукой он. — Я напишу.

— До связи, — едва улыбается и поднимает руку в прощальном жесте Цукишима.

Дверь закрывается и машина трогается с места.

Chapter Text

Куроо закрывает глаза и медленно выдыхает, напоминая себе, для чего на самом деле они здесь собрались. Каким бы твердолобым ни казался мужчина в костюме напротив него, как бы ни стремился поругаться, их цель — договориться. Он несколько долгих секунд смотрит в текст договора, собирается с мыслями и переводит тяжелый взгляд на агента.

— Давайте еще раз, — с несвойственным ему спокойствием говорит Куроо. — С самого начала.

Яку тяжело вздыхает в соседнем кресле. Сейчас бы очень хотелось наорать на этого недовольного и, кажется, не очень умного человека напротив. Только вот за несколько лет совместной работы они с Куроо выяснили, что такие напряженные переговоры — не его сильная сторона. Как бы ему ни хотелось поругаться и сказать пару ласковых этому наивному тупице напротив, объективно это их ни к чему не приведет. Гораздо больше пользы принесут его пояснения по делу, если Куроо слишком увлечется или упустит нюансы. Яку едва заметно усмехается. Из них действительно вышел до пугающего хороший дуэт.

Куроо вновь повторяет ключевые пункты контракта, иногда встречаясь взглядом с Яку. Яку молча кивает и смотрит то на агента, то на Куроо в надежде, что первый начнет, наконец, понимать, что это он и его компания накосячили и пытаться свалить всё на них с Куроо бесполезно. Хотя наверняка агент и так это понимает, но надеется, что они с Куроо согласятся с ним и спустят всё на тормозах и возьмут вину на себя. А вот хуй ему.

Яку бросает хмурый взгляд на агента и откидывается в кресле, предоставляя Куроо вести разговор. Куроо говорит холодно и размеренно, почти отстраненно. Не то чтобы Яку это пугало, но такое бывает нечасто, и за ежедневными шутками и дружелюбием Куроо как-то забываешь, каким он становится, когда совершенно серьезен. Он слышит в голосе Куроо стальные нотки и замечает, как агент неуверенно перебирает скрепку и косится на свой телефон. Яку тянется за своим чаем и почти жалеет, что в переговорке нет попкорна: наблюдать, как Куроо с этим своим жутким видом вежливо ругается с кем-то другим — одно удовольствие.

— Мы с вами обсуждали техзадание, а потом обе стороны его подписали. И работа сделана полностью по нему, — терпеливо поясняет Куроо, неотрывно глядя агенту в глаза. — Это отличие, может, кажется мелочью, но требует на день, а то и на два больше работы. У вас возможности дать нам дополнительный день на работу не было. Как не было и этих деталей, четко прописанных в тз на рекламу.

— При всём уважении, как профессионалы, вы… — агент не договаривает.

— При всём уважении, — перебивает его Куроо и смотрит в упор, — как профессионалы, мы уточняем ваши задачи и утверждаем техзадание, а потом работаем по нему, делаем всё в срок и не пренебрегаем документами. Я понимаю, что у вас кто-то облажался и заказал не ту рекламу. Но я не вижу причины сваливать это на нас — мы свою часть договора выполнили. А вы сейчас пытаетесь отозвать рекламу, которую уже увидели все зрители стрима Кенмы. — Куроо закидывает голову назад и усмехается. — Вы понимаете, что вы буквально пытаетесь получить рекламу за бесплатно?

В комнате повисает напряженная тишина. Куроо опирается рукой на стол и тянется за стаканом воды. Он медленно делает несколько глотков, пока смотрит на агента в ожидании ответа. Агент неестественно-вальяжно перелистывает договор, бегает в десятый раз по пунктам в параграфе с правами и обязанностями сторон и недовольно качает головой.

Цукишима скользит взглядом по столу. Бумаги лежат ровным слоем, а рядом в кучку сложены вырванные с корнем скрепки степлера. Поверх бумаг валяются ручки, текстовыделители с блокнотами и планшет с записью стрима и видео рекламы, над которым они допоздна сидели в офисе накануне. Задача даже в том виде, как ее описали в утвержденном тз, была почти невозможной. Не работай они со съемочной командой параллельно — вряд ли бы что успели. Но за срочные заказы платят вдвое, в то и втрое больше, так что и отказываться было бы глупо. Он смотрит на агента почти с жалостью. Насколько надо быть глупым и самонадеянным, чтобы пытаться прикрыть свои оплошности за счет других?

Цукишима почти с садистским интересом ждет, чем всё кончится. Он смотрит на Яку и как тот с недовольным видом пьет свой чай, исподлобья поглядывая на агента. Рядом сидит Куроо и с пугающе спокойным видом ждет даже не ответа, а как будто раскаяния или хотя бы признания своей неправоты. Цукишима почти чувствует холодок на спине, когда думает, что на месте агента мог бы оказаться он, если бы конкретно облажался. Впрочем, он вряд ли бы стал так упорно стоять на своем, если бы понял, что виноват. Прямо остросюжетный триллер, а не переговоры.

Агент что-то возражает про согласование ролика перед запуском. Куроо вежливо прерывает его, напоминая, что второе ответственное лицо из их компании, которое, кстати, указано в договоре, подтвердило, что ролик можно выпускать в эфире того же дня. Куроо, кажется, очень близок к тому, чтобы сорваться и перейти от вежливости и пусть холодного, но уважения, к «крайним мерам». Цукишима почти восхищается его самообладанием и почти с таким же садистским интересом думает, как бы выглядел Куроо, если бы того всё же довели.

Агент качает головой и продолжает настаивать на своем. Цукишима ловит на себе жесткий взгляд Куроо и замечает, как тот уверенно и даже слишком ровно дышит. Внутри всё куда-то падает и Цукишима вдруг понимает: Куроо обожает переговоры. А еще прямо сейчас Куроо хочет, нет, Куроо требует, чтобы он вмешался. Возражать не получается, да и не очень хочется.

— При всём уважении, — подает голос Цукишима с той самой вежливой улыбкой, которой обычно улыбаются администраторы на ресепшене, когда отказывают посетителям в чем-то особенно неадекватном. Когда чисто по-человечески хочется послать нахуй, а чисто по-профессиональному это делать нельзя. — Вы лично указали в договоре второго ответственного, чтобы наверняка успеть согласовать рекламу перед эфиром, потому что успеть в срок было важнее всего. Кроме того, даже в, как вы выразились, «обрезанном и упрощенном» виде техзадание было практически невыполнимым к вашему сроку и вам невероятно повезло, что у нас была возможность работать над роликом вдвоем, — Цукишима откидывается на спинку стула, бросает взгляд на Куроо, потом на Яку и внутренне усмехается. Он начинает понимать, почему эти двое так повернуты на своей работе. — Я удивлен, как вы можете настолько не представлять возможные и невозможные объемы работы в конкретные сроки, столько лет проработав в рекламе, — говорит он, с ухмылкой приподнимая брови.

Агент почти краснеет от возмущения, а Яку прячет усмешку в чашке с чаем. Куроо с лицом сытого хищника и смесью восхищения и удивления наблюдает за Цукишимой. Действительно, какая неожиданность, это же не он минуту назад не попросил — потребовал одним взглядом, чтобы Цукишима вмешался. Конечно. Цукишима елейно улыбается Куроо в ответ. Прекрасно они всё поняли.

Куроо скользит взглядом по Цукишиме, на секунду бездумно задерживаясь на сложенных нога на ногу бедрах в складках темных брюк, довольно ухмыляется и смотрит исподлобья на агента, приподняв брови:

— Мы с вами можем долго тут спорить и ни к чему не прийти. А можем, — он поднимает голову и умудряется улыбнуться одновременно по-доброму и угрожающе. — Можем договориться и решить проблему вместе.

Яку пинает ногу Куроо под столом и смотрит на него с видом «ебать охуеть ты сейчас завернул». Куроо поворачивается к Яку и одними губами произносит «Что?», изображая крайнюю степень недоумения на лице. Яку закатывает глаза и снова прячет улыбку в стакане, допивая чай. Куроо шлет ему до отвратительного наигранный воздушный поцелуй, убедившись, что агент всё еще очень увлечен перечитыванием договора, наверное, в тысячный раз.

Цукишима с непроницаемым видом смотрит на импровизированную пантомиму и думает, что было бы, отвлекись сейчас их гость от перечитывания документов. Потом Цукишима думает, что, в общем-то, не такой уж Куроо и жуткий, а еще что кое-кто явно пересмотрел фильмов с мафией. Впрочем, оказаться на месте агента всё еще нет никакого желания. И что может это не так уж и плохо, потому что с таким начальством он, к своему удивлению, не против вписаться хоть в десять проектов с жесткими дедлайнами. И что Куроо умеет красиво ругаться. Потом Цукишима думает, что сдержанный гнев, заметный по несвойственной холодности и серьезности, а не крику, — это интересно и очень экспрессивно. Надо запомнить, потом в сценариях пригодится. А потом агент, наконец, подает голос.

— Что ж, — агент делает паузу, пытаясь выглядеть расслабленно. — Я тоже считаю, что спорить — это тупик. Давайте послушаем, что вы можете предложить.

Яку довольно усмехается, уже никак не скрываясь, и не глядя забирает договор из рук Куроо, переворачивая на нужную страницу, и начинает объяснять, что надо делать. Куроо довольно откидывается на стуле, а всё его напряжение вмиг куда-то улетучивается. И вот рядом с Цукишимой уже снова сидит тот самый Куроо с добродушной ехидной улыбкой и сомнительными штуками.

Сам Цукишима еще несколько минут не может расслабиться и ждет, что агент снова начнет возражать. Но, кажется, Яку и правда умеет быть убедительным, и агент только сосредоточенно слушает, нахмурив брови. Куроо толкает коленом Цукишиму в бедро и весело подмигивает, когда тот ловит его взгляд. Цукишима в ответ только закатывает глаза и кладет голову на спинку кресла, наконец, расслабляясь. Когда он переводит взгляд на Куроо снова, тот всё еще смотрит на него, и Цукишима слегка улыбается ему уголком губ, поднимая брови в согласном жесте. Куроо широко улыбается в ответ и пишет короткое сообщение в общий чат. Насколько Цукишима заметил, что-то про то, что булки можно расслабить и что все идут вечером в бар.

***

Цукишима сидит вполоборота на диване, закинув ногу на ногу. Он упирается локтем в спинку дивана, а пальцами левой руки в висок, частично перенося вес головы на руку, и разглядывает из-под полуприкрытых век стакан в руке. Рукава рубашки закатаны, две верхние пуговицы расстегнуты. Цукишима задумчиво крутит в руке стакан, отстраненно наблюдая за бликами от люстры в отражении низких кожаных мартенсов из лаковой кожи. Бар оказался неожиданно приличным — одна музыка чего стоит. Точнее, ее почти полное отсутствие, как и излишне шумных посетителей. Виски, к его удивлению, тоже оказывается очень даже ничего. Алкоголь приятно согревает, и Цукишима медленно выдыхает, наконец, расслабляясь. Он крутит стакан в руке еще раз, вдыхает аромат и, задумавшись, замирает, упершись губами в стакан.

Бокуто подбегает к барной стойке и радостно закидывает руку на плечо сидящего вполоборота Куроо. Тот нехотя медленно поворачивается и смотрит на Бокуто как-то вопросительно и немного отстраненно.

— Что с ним? — спрашивает сидящего рядом Кенму Бокуто, кивая на Куроо. — Уже всё? Странно, обычно он пьет больше. Эй, бро, — Бокуто снова поворачивает голову к Куроо, — Тецу, ты как?

— В порядке я, — улыбается Куроо, глядя не на Бокуто, а скорее куда-то сквозь него. — Устал сегодня, вот и зависаю.

— Он сидит так уже семь минут и смотрит на Цукишиму, — вставляет Кенма, не отрываясь от телефона.

— А? — непонимающе выпучивает глаза и хмурит брови Бокуто. — А с ним что не так?

— Мне почем знать? — Кенма тянется за своим коктейлем. — Это не я на него всё это время смотрю.

Бокуто сосредоточенно всматривается в сидящего за столиком у стены Цукишиму. Он стоит так еще несколько секунд, прежде чем поворачивается к Куроо и говорит:

— Да вроде всё с ним в порядке. Обычный Цукишима, — с непониманием в голосе никак не унимается Бокуто. — Я бы больше удивился, начни он тут сейчас слоняться от стола к столу или пытаться клеить бармена, — ржет он.

Куроо согласно смеется, делает глоток виски и поворачивается обратно.

— Да Куроо, блин!

— Да че те надо?

— Тебя!

— Много хочешь!

— Ну бро!

— Да чего тебе?

— Твое внимание! Ты офигеешь, что я тут придумал!

Кенма многозначительно мычит в коктейль и возвращается к телефону.

— Кенма? — не унимается Бокуто.

— М?

— Что «м»? Что происходит-то? — почти обиженно сопит Бокуто.

— Да ничего не происходит, — бухтит Куроо, пихая Бокуто в плечо. — Уже устать нельзя.

— Если тебе нужно внимание Куроо, я бы спросил у Цукишимы, почему он его забрал.

— Кенма! — возмущается Куроо. — Ну что ты заладил!

Бокуто удивленно ухает.

— Я просто констатирую факты, — равнодушным голосом говорит Кенма, убирая телефон в карман толстовки. Всё равно эти двое его слишком сильно отвлекают. — Ты смотришь на Цукишиму уже почти десять минут.

— Да иди ты!

— О, уже можно? — с надеждой тянется за коктейлем Кенма, готовый допить его прямо сейчас.

— Нет, останься, я передумал, — смеется Куроо, хватая Кенму за плечо, будто тот и впрямь собрался бежать. Кенма вздыхает. — Но хватит так говорить!

— Но ты и правда смотришь туда при первой возможности, — почти наивно добавляет Бокуто, в упор глядя на Куроо. — Если с Цукишимой что-то не так, то нам надо это решить как можно быстрее!

— Да всё с ним так! — отмахивается Куроо.

— Ага, слишком «так», видимо, — тихо смеется Кенма.

— Я… — Куроо запинается. — Я отказываюсь на это отвечать, — наигранно зло вздыхает он. — Бокуто! Ну хотя бы ты?

Бокуто указывает взглядом в сторону Цукишимы и поворачивает голову следом.

— Не ну красиво, не спорю, — с ну очень серьезным видом говорит он.

— Угу, — мычит Куроо и тянется за своим стаканом.

— Ну прямо глаз не отвести, — с тем же тоном продолжает Бокуто, широко улыбаясь.

— Ну… — неопределенно тянет Куроо, делая глоток.

Кенма смотрит то на Куроо, то на довольного Бокуто и беззвучно смеется.

— Согласен, — ровным тоном добавляет Кенма, смотря Бокуто в глаза. — Цукишима красивый.

— Ага, — говорит Куроо.

Он еще несколько секунд смотрит в сторону столика у стены, как вдруг до него доходит. Куроо хмурится, медленно ставит стакан на барную стойку и поворачивается к Кенме. Кенма с каменным лицом указывает за спину Куроо прямо на сияющего Бокуто.

Куроо поворачивается к нему и молча смотрит, ожидая объяснений. Бокуто только шире улыбается и смотрит как-то подозрительно заговорщически. Что ж. Молчанка так молчанка. Он жестом призывает Бокуто поторопиться с объяснениями. Тот лишь с тем же довольным видом переводит взгляд на Цукишиму, подняв брови и слегка кивнув головой для пущего эффекта. Куроо следит за его взглядом и резко разворачивается обратно.

— Да что не так то!

Бокуто широко улыбается. Сволочь.

— Да скажи уже!

Бокуто улыбается шире. Наглая противная сова.

— Бокуто, — почти с угрозой в голосе.

Бокуто улыбается так, что, кажется, еще немного, и его лицо пошлет подальше все законы евклидова пространства и обернется одной большой и до жути довольной улыбкой. Куроо ему еще это припомнит.

Бокуто смотрит на уже почти злого и озадаченного Куроо, и решает, что вот теперь уже можно и сжалиться над бедным другом.

— Цукишима, — нарочито долго тянет паузу он. — Красивый.

— И что? Нельзя человека красивым уже назвать? — хмурится Куроо. Как дети малые, ей-богу, спектакль на ровном месте устроили.

— Ну, а вот я красивый, бро?

Куроо удивленно смотрит на Бокуто.

— Конечно, бро! Ты что, — ободряюще хлопает его по плечу Куроо.

— Прямо как Цукишима? — радостно выпучивает глаза Бокуто, с интересом уставившись на Куроо.

— Эм… нет? — Куроо чешет подбородок. — Это другое! — поднимает брови он. — Ну, в смысле, вы разные!

— Так это так теперь называется! — ухмыляется Бокуто, растянув второе «так» и закидывает руку на плечо Куроо, заглядывая тому в лицо.

— Да что вы заладили? Мы все тут красивые, ну. Как на подбор! У нас, может, фейс-контроль при приеме на работу? — смеется Куроо как-то неловко. — Я вот красивый, — довольно лыбится Куроо. — Ты красивый, Кенма тоже ниче так, — он подмигивает Кенме, и тот отворачивается, закатив глаза. Куроо оглядывается по сторонам, и продолжает. — Яку красивый, хоть и злая креветка. Акааши красивый, и как его земля носит? Ямагучи красивый — вы видели эти веснушки вообще? И Цукишима, — Куроо замирает и вздыхает, — тоже красивый.

— А ты иди и скажи ему, — пихает локтем Куроо снова уткнувшийся в телефон Кенма. — Заодно прихвати мне колу.

— Сам свою колу бери, — бурчит Куроо. — Никуда я не пойду. Я тут вообще-то пьяный. И устал.

— И влюбился, — Бокуто улыбается еще шире, если это вообще возможно. Куроо не уверен.

— Что?

— Что?

— Ты влюбился, — говорит Кенма голосом, будто отвечает на вопрос «который час?», а не сообщает своему абсолютно совершенно точно гетеросексуальному другу, что тот влюбился. — Или он как минимум тебе очень нравится.

— Он? — Куроо удивленно вскидывает брови. — Шутишь, Кенма? Я же… — Куроо зависает. — Не…

Кенма сочувственно смотрит на Куроо долгим взглядом и слегка кивает головой несколько раз, положив ладонь на предплечье.

— Да нет, ну Кенма, ты же знаешь, — Куроо с сомневающимся видом смотрит то на Бокуто, то на Кенму.

— В том-то и проблема, что я тебя слишком знаю, — почти сочувственно улыбается Кенма одними уголками губ. — И видел в очень разных ситуациях. Конкретно в такой — никогда. Но и геймпад от свитча ты однажды взял в руки впервые, — Кенма едва слышно беззлобно усмехается.

— Гейпад, ты хотел сказать? — ржет Бокуто прямо над ухом Куроо, обращаясь к Кенме. — Бро, да это… ну… пройдет?

Боже. Бокуто и его попытки успокоить давно пора заносить в золотые цитаты чего-нибудь. Цукишима, конечно, невероятный, но это же чисто платоническое. Типа, как вот Бокуто поразительный и зад у него тоже поразительный. Но это же ничего не значит. Как и не значит ничего то, как Куроо в кайф решать вместе с Яку рабочие вопросы и чувствовать в такие моменты себя на своем месте и способным свернуть любые горы на пути и превратить их в горы денег на их банковском счете. Или Кенма, который невероятный стратег, хотя и тратит свой удивительный интеллект на прохождение игр на уровне сложности истязание шестнадцать и иногда — на помощь им с бизнес-планами. Впрочем, Куроо ни разу не пожалел, что послушался его и купил, а потом успел продать биткоин по очень приятной цене. Куроо знает их так давно, что точно бы понял, что что-то не так. Значит, и сейчас ничего не может быть по-другому.

Не может же?

Чисто платоническое. Восхищение. Цукишимой в рубашке и какой-то охренительной оправе, с этими его светлыми волосами, медовыми глазами, тонкими чертами лица и едва виднеющимися острыми ключицами. Который крутит опустевший бокал своими длинными пальцами, вытянув ноги вдоль столика. Чисто. Платоническое. Как картиной Рембрандта в музее. Ну, а что, вот жопе Бокуто любая античная статуя позавидует. И Куроо от нее тоже в чисто платоническом восхищении.

Цукишима перекладывает одну ногу на бедро другой и жестом просит повторить его напиток.

Блять.

— Блять, — повторяет Куроо уже вслух и прячет лицо в ладонях, зарываясь пальцами в волосы.

— О, — коротко комментирует Кенма и откладывает телефон.

— Дошло, — понимающе кивает головой Бокуто и похлопывает Куроо по плечу. — Бро, если ты скажешь, что у Цукишимы задница круче моей, я не обижусь, честно!

— Да иди ты нахуй, сова сраная! — бубнит Куроо, не поднимая головы. И, о боже, это что, у него покраснели уши?

— Ху-ху, — передразнивает его Бокуто, ободряюще продолжая похлопывать по плечу. — Я мудрая сова, как в Винни Пухе! И правда всё понимаю. Задница Цукишимы — это другое!

Куроо вдруг не выдерживает и начинает тихо смеяться. Всё происходящее кажется таким странным и нелепым. Почти как во сне или в сценарии дурацкого ситкома. Хочется верить, что он и правда перебрал сегодня, и завтра всё покажется ему пьяным бредом. Хотя что-то внутри подсказывает, что это не так.

Куроо пытается вспомнить всех, кто когда-либо нравился ему, и это действительно одни девушки. Еще были Бокуто, Кенма и Яку, но это и правда другое — он чувствует. Куроо пытается вспомнить все время, что они провели вместе с Цукишимой, и с ужасом понимает, почти отказываясь признавать, что это и правда то же самое. Что с девушками, а не с его братьями по бизнес-несчастью, которое они по приколу решили в один день назвать работой.

Память услужливо подкидывает еще несколько «чисто платонических» случаев — с горнолыжного курорта, куда они ездили отмечать рождество год назад и познакомились с классной компанией местных, с выпускного года в универе, когда им пришлось защищать дипломы вместе с заочниками. И еще тот самый реально завораживающий чувак из тиктока. Чисто платонических, ну конечно.

Куроо думает, что это пиздец — узнать про себя такое, когда почти перевалило за двадцать пять. С другой стороны это многое объясняет. С другой стороны, не может же не быть вообще ничего раньше, чем последний курс. «Кто ж знал, что ценой диплома будет моя ориентация, — всё еще шокировано смеется он в уме. — С другой стороны, универ киношный, чего еще от них ждать.»

Куроо чувствует себя странно: кажется, будто должно быть некомфортно или будто ему стоит об этом переживать, но ему… нормально? Его жизнь не закончилась, а его друзьям так вообще не привыкать — у учебы на одном потоке с Ойкавой есть свои плюсы. А он все тот же самый Куроо Тецуро, что и всегда. В общем — нельзя сказать, что он чувствует себя плохо. Скорее иначе. Странно. Непривычно. И не совсем ясно, что с этим делать. То есть с этим ничего не поделать и вообще, кажется, это было всегда. Но, типа, как с этим быть теперь, когда он знает об этом? Куроо тяжело вздыхает и опускает лоб на холодный камень барной стойки. Кенма жестом просит бармена сделать два виски и повторить ту лютую штуку, которую всегда берет Бокуто. Сам Бокуто так и не убрал руку и вместо этого обнял покрепче и устроил голову на плече. Куроо поднимает голову от стойки, когда слышит, как стеклянный стакан со стуком опускается перед ним.

— Ага, это пиздец, — понимающе говорит Бокуто, возвращаясь на свое место. — Знаю. Но по большому счету — какая разница?

— Да никакой, — усмехается Куроо то ли грустно, то ли потерянно.

— Куроо, — зовет его Кенма и кладет руку на запястье, привлекая внимание. — Дай себе время, — говорит он с почти пугающей уверенностью. — Привыкнешь. Разницы действительно почти никакой.

Куроо удивленно смотрит на Кенму и благодарно кивает. Кенма молча поднимает бокал с виски в немом тосте, Бокуто с Куроо так же молча чокаются с ним и отпивают от своих стаканов. Привыкнет. Зато Цукишима красивый.

Куроо хотел было снова лечь лбом на стойку, как слышит знакомый голос за своей спиной:

— Привет.

Куроо медленно поворачивается. Перед ним стоит Цукишима с той же своей дурацкой ухмылкой и держит в своих дурацких руках свой дурацкий бокал из-под заказанного Куроо виски. И эта дурацкая рубашка всё еще на нем. Стоп, что значит «всё еще»? Куроо зависает на минутку, а потом ухмыляется:

— Ну и как тебе? Получше твоей яблочной водички?

— Куроо, сидр — это не водичка.

— Ну да, это сок, — ехидно смеется Куроо и не может перестать разглядывать Цукишиму.

Цукишима закатывает глаза и проходит к стойке между Куроо и Кенмой, наклоняясь к другому краю и говорит что-то бармену. Куроо чувствует легкий запах порошка (дурацкая рубашка!) и, кажется, какого-то травяного шампуня. Он смотрит в одну точку, пытаясь переварить происходящее. Когда Цукишима отклоняется обратно, Бокуто тихо говорит на ухо Куроо «Ща», встает со стула и куда-то уходит. Куроо почти не дышит и старается не думать о последнем получасе своей жизни. Получается плохо, особенно на пьяную голову.

Цукишима вежливо кивает бармену, ставит на стойку пустой стакан и с довольным видом отходит обратно, очевидно, ожидая заказ. Куроо думает, что, возможно, ему сейчас стоит помолчать, но вместо этого он говорит до того, как вообще успевает подумать.

— И всё же ты выпил всё. Ну, как тебе? — довольно улыбается он.

— Неплохо, — неожиданно прямо говорит Цукишима. — И место тоже, — он делает паузу и окидывает взглядом помещение, — приятное.

Если это то, как алкоголь действует на Цукишиму, то ему определенно стоит звать того в бар почаще.

— Повторим? — довольно поднимает брови Куроо и тут же внутренне себя одергивает, теперь подозревая, как это может выглядеть.

— Посмотрим.

— На что? — почти смеется Куроо. — На мое поведение? — он вальяжно опирается о стойку, облокотившись одной рукой. Он снова одергивает себя в мыслях, но виду не подает. Впрочем, разницы в их общении действительно почти никакой. Может, всё не так уж и страшно?

— На расписание, Куроо, — хмурится Цукишима. — Хотя пить с тем, кто называет мой сидр водичкой у меня желания нет.

— Фу, как грубо, — морщится Куроо в ответ.

— Да что ты говоришь? — неверяще закидывает голову назад Цукишима и смотрит на сидящего у стойки Куроо сверху вниз.

— Говорю, — невозмутимо отвечает Куроо и поворачивается за своим стаканом.

Цукишима снова подходит к стойке, забирает у бармена свой напиток и бросает через плечо, ехидно ухмыляясь:

— Ну так скажи еще что-нибудь, и, может, я передумаю.

Куроо выжидающе смотрит тому в глаза, медленно делает глоток своего виски и опускает стакан, обхватывая его двумя руками. И правда, почти никакой разницы. Только ехидничать хочется еще больше.

— Виски за мой счет?

— Сам напросился.

Откуда-то из зала выныривает Бокуто и чуть не врезается в Цукишиму. Тот хмурится, отодвигая руку со стаканом подальше.

— О, Цукишима! Тут какое дело, — радостно начинает Бокуто. — Мне в голову пришла одна крутая идея для съемки, нам надо обсудить… — он хватает Цукишиму за плечо и уводит куда-то к свободному столику. Кенма провожает сочувствующим взглядом Цукишиму, и на секунду Куроо даже кажется, что эти двое вполне могли бы общаться телепатией. Кенма коротко кивает Цукишиме и переводит взгляд на Куроо.

— Что?

— Он тебе нравится.

— Кенма, хватит говорить это каждый раз. У меня так паника начнется.

— Я думал, уже.

— Тогда где моя дискотека?

Кенма загадочно улыбается и утыкается в телефон.

— Будет, — ровным голосом говорит он и запускает какую-то игру.

Куроо задумчиво смотрит на Бокуто, оживленно что-то втирающего Цукишиме. Бармен ставит перед Куроо стакан.

— Что это? — озадаченно смотрит Куроо то на бармена, то на виски у себя в руках.

— Сидр. Яблочный. Светлый парень в очках просил передать.

Блять. Цукишима его смерти хочет. От похмелья.

Chapter Text

— Бокуто, я не понимаю, — Куроо опускает голову на согнутые в коленях ноги и лохматит руками и без того растрепанные волосы.

— Бро… — Бокуто пытается заглянуть Куроо в лицо, пока тянется за пультом за его спиной.

— Вот вроде все просто и вообще париться не за чем, — бубнит Куроо из-под рук, пока растирает внезапно похолодевшие пальцы. — Но я никогда не думал о себе в таком ключе, — он вздыхает и откидывает голову на кровать. Протяжно вздыхает еще раз и смешно надувает щеки.

Бокуто делает телевизор тише, но до конца решает не выключать. Еще гнетущей тишины тут не хватало. Куроо горько усмехается и смотрит куда-то сквозь потолок:

— И вот я снова вляпался в какую-то хуйню.

— Бро, — Бокуто мягко кладет руку на плечо Куроо и серьезно продолжает: — Это не хуйня.

— А по-моему самая настоящая, — хмурится Куроо.

— Чувства не могут быть хуйней, бро.

— Что за пацанские цитаты Доминика Торето?

— Чувак, это называется мудрость жизни! — возражает Бокуто с видом самого экспертного эксперта.

— Хуизни, — усмехается Куроо.

— Все не так уж и плохо? — осторожно добавляет Бокуто.

— Ага, я всего лишь не понимаю, как теперь себя вести, что делать и… — быстро говорит Куроо, а потом резко останавливается, делает глубокий вдох, вдруг удивленно смотрит куда-то в стену и продолжает, но ощутимо тише: — и это вообще-то довольно страшно, бро.

Бокуто разглядывает непривычно поникшее лицо Куроо и ничего не говорит. Он копошится, пододвигаясь ближе, обнимает Куроо за плечо и замирает, глядя куда-то в окно и устроив подбородок на плече.

Куроо думает, что Бокуто в своей домашней кофте похож на большую пушистую гору, почему-то теплую и умеющую обниматься. Он тихо усмехается, заваливаясь на Бокуто в ответ и утыкаясь носом куда-то в широкое плечо.

— Ноу хомо, — коротко смеется Куроо и потом смеется еще раз, когда понимает, насколько теперь иронично звучит эта давно привычная шутка. Будь это не Бокуто, а кто-то другой, ему бы даже стало неловко.

— Бро! — тянет Бокуто, посмеиваясь.

— Слышь, ты, тихо! — в шутку пихает под ребра его Куроо. — У тебя плечо трясется.

— Ооооо, — понимающе кивает головой Бокуто с видом серьезного дяденьки-врача. — Ну прости.

— У меня тут драма вообще-то.

— Ага, небольшая такая гей-паника, — самодовольно улыбается Бокуто, будто сам лично все подстроил. — Крохотная совсем. Микроскопическая.

— Кенма обещал мне дискотеку, — ноет Куроо в плечо. — Где моя дискотека?

— А тебе прямо все и сразу подавай, — ухает Бокуто, устраиваясь поудобнее.

— И побольше, — смеется Куроо и поворачивает голову на бок.

На фоне едва различимо гудит аниме, на полу стоит забытая пицца, а газировка наверняка уже выдохлась и стала теплой и противной. Из приоткрытого окна приятно веет влажностью после дождя, отчего все будто замедляется, и даже смутная тревога отступает на второй план. Хорошо бы прогуляться. Вряд ли они сегодня будут что-то смотреть дальше, а вот что-нибудь теплое и не газированное было бы очень кстати.

— Хэй, — зовет его Бокуто и ерошит волосы. — Куроо. Бро, как ты?

Куроо мычит в ответ что-то нечленораздельное, а потом садится прямо и растирает руками лицо, хлопая себя в конце по щекам. Он переводит взгляд на Бокуто и говорит пободревшим голосом:

— Жив.

— О, ну это уже что-то, — понимающе пыхтит Бокуто, закрывает коробку пиццы, а потом придирчиво разглядывает и зачем-то нюхает бутылки.

От Бокуто, который говорит и ведет себя так, будто ничего страшного не произошло, становится спокойнее и даже пальцы на руках уже не такие ледяные. Куроо думает, что по большому счету и правда ничего страшного не произошло. Бокуто, мудрая сова, блин. Куроо выключает телевизор и окликает собирающего с тумбы крошки чипсов Бокуто.

— Бо, может, пойдем пройдемся?

— М? — смешно поворачивает голову тот.

— На улицу, — Куроо кивает в сторону окна. — Дождь кончился, а еще я хочу кофе. С молоком.

— С молоком? Ты? Бро, все настолько плохо? — внимательно разглядывает его Бокуто.

— Да ничего не плохо, — со вздохом бурчит Куроо на слишком уж распереживавшегося, по его мнению, Бокуто. — Просто это… ну… много всего. Одновременно, — выдыхает он.

Бокуто задумчиво гудит пару секунд, глядя на бутылки. Куроо следит за его взглядом и добавляет:

— Я думаю, что это не стоит пить в любом случае, — Куроо кривит лицо, изображая всю степень отвращения к теплой выдохшейся газировке.

— Пожалуй, — хмыкает Бокуто, серьезно кивая головой. — Тогда погнали! — оживляется он и относит бутылки в мусорку.

***

Куроо глубоко вдыхает запах влажного осеннего воздуха, чертыхается, едва не наступив белым кроссовком в лужу у порога кофейни, пробегает несколько шагов, смешно корячась и едва не разлив кофе, а потом останавливается, смотрит по сторонам и, как ни в чем ни бывало, делает глоток.

— Ну, в целом даже жить можно, — со сквозящим в голове ленивым удовольствием говорит Куроо.

Бокуто косится на довольно зажмурившегося Куроо, но ничего не говорит.

— Ну, — подворачивается тот к Бокуто. — пойдем?

— Куда? — оживленно спрашивает Бокуто, отрываясь от разглядывания отражения машин в луже.

— Да куда-нибудь, — задумчиво улыбается Куроо. — Прогуляемся.

— Веди, — Бокуто пожимает плечами и оглядывается по сторонам. — Хотя стой. Тут есть сквер, давай через него?

— Веди, — пожимает плечами Куроо, передразнивая Бокуто, и делает еще один глоток кофе.

Они молча сворачивают на перекрестке направо, а потом идут еще несколько светофоров прямо. Куроо смотрит по сторонам как-то растерянно и задумчиво, будто это не он бывает здесь раз в неделю, если не чаще.

— Бро, — зовет его Бокуто у входа в сквер, когда очередная машина проезжает подальше.

— М?

— Что тебя так напрягает?

— В смысле?

— Ты какой-то сам не свой, хоть и прикидываешься веселым. Мне хоть не ври, — скептично смотрит на него Бокуто. — Я тебя хорошо знаю.

Куроо внимательно смотрит на Бокуто, но решает, что спорить бесполезно.

— Как бы тебе сказать, — иронично хмурится Куроо, делая глоток из стакана. — Все?

Бокуто с сомнением смотрит на него.

— Что? — возмущается Куроо, опустив стаканчик.

— Так не бывает, — качает головой Бокуто. — Всегда есть что-то. Конкретное.

Куроо задумчиво смотрит в ответ, а потом разворачивается ко входу.

— Идем, где потише, — бросает он и направляется к скамейкам.

Бокуто то ли вздыхает, то ли ухает и торопливо бежит следом.

— Я не понимаю, — устало выдыхает Куроо, падая на скамейку.

— Это я уже слышал, — поднимает брови Бокуто. — Любишь же ты все понимать, — он плюхается рядом, опираясь ладонями в колени.

— Я просто очень умный, невероятно классный и вообще самый лучший, — ехидно усмехается Куроо, закидывая руку на спинку скамейки и жестикулируя стаканом в другой руке. — Не понимаю, как у такого чудного меня могут быть вообще какие-то проблемы.

Бокуто как-то слишком понимающе кивает.

— И чего ты ржешь? — Куроо пихает кулаком Бокуто в плечо.

— Где? — совсем не искренне удивляется Бокуто. — Я вообще серьезен! На все сто! — едва не смеется он.

— Ага, я вижу, — бурчит Куроо и допивает кофе. — Но если серьезно, Бо, — он делает паузу, собираясь с мыслями. — Как мне тогда быть с ним? — Куроо смотрит куда-то под ноги и вертит стакан в руках. — Ну, то есть, тут же все иначе.

— Я не знаю, — улыбается Бокуто.

— И после этого ты называешь себя мудрой совой?

— Я знаю только про себя! Ты мне, конечно, бро, но про тебя ты сам все лучше поймешь!

— Бро, — Куроо смотрит как-то серьезно.

— Че? — Бокуто снова этим своим движением поворачивает голову и смотрит так, будто это не он сейчас сказал что-то важное и серьезное.

Куроо любуется моментом, на секунду даже забыв о своих сложностях. Бокуто и то, как за сотую секунды он умудряется переключаться с мудрой древней говорящей горы в искусственной каракулевой шубе на самого наивного из детей и вообще на любые полярные состояния и эмоции — зрелище где-то наряду с горящим огнем, текущей водой и работающими вместо тебя людьми.

Еще и умудряется говорить какие-то слова, от которых почему-то на душе становится спокойнее, а жить — проще. Бокуто вообще не запаривается, и это иногда так здорово.

— Люблю тебя, бро, — говорит Куроо невпопад.

— Ноу хомо? — хыхыкает Бокуто.

— Конечно, блин! — толкает того локтем Куроо и смеется.

Куроо откидывает голову на спинку скамейки, вдыхает холодный осенний воздух и едва заметно улыбается. Все-таки рядом с Бокуто совсем не страшно. И вот уж кто совершенно точно просто друг.

Хотя какой там «просто». После всего, что они пережили — вообще ни разу не «просто». Куроо кажется, что в не изобрели еще слов для того, чтобы описать степень дружбы, которая бы в достаточной мере выражала его чувства. Ну разве что «сверх-бро» и «гипер-друг». И «гипер» не как «гипермаркет», а как «гиперпространство».

— Куроо? — зовет Бокуто.

— М? — лениво тянет Куроо, не поднимая головы.

Бокуто наклоняется вперед, опираясь локтями о колени, и смотрит куда-то вдаль.

— Только не косячь, ладно? — бросает он взгляд на Куроо.

Куроо хмурится, слегка повернув голову. Бокуто, кажется, серьезен.

— Где? — Куроо с довольным кряхтением потягивается и садится прямо. — Я даже признаваться не думал, а ты уже про отношения?

— Тецу, с работой, — Бокуто разворачивается к Куроо, облокачиваясь боком на спинку скамейки и подгибая одну ногу под себя.

— С работой? — поворачивает голову Куроо, непонимающе хмурясь.

— Ну, — вздыхает Бокуто. — Ты, бывает, увлекаешься, — говорит он, сведя брови к переносице и всем своим видом говоря «мне жаль». — И почти забываешь обо всем остальном. А с работой и нашей ситуацией там — еще больше соблазна так сделать: мы все чувствуем, что устали от этой рутины. Глобально, — усмехается Бокуто, — сами съемки-то веселые, только вот формат нам всем приелся, — он провожает взглядом пролетевшую мимо птицу. — Ну да ладно, об этом мы уже говорили.

— Ты думаешь, что я брошу нашу работу? — осторожно спрашивает Куроо и замирает в ожидании ответа.

Всегда лучше уточнить.

— Что? Нет! — чуть не подпрыгивает Бокуто. — Я бы никогда… Короче, нет. Не думаю, — заканчивает он уже на порядок тише. — Я тебе доверяю и, думаю, что ты скажешь, если решишь уйти. Я о другом.

— Скажу, — согласно кивает Куроо. — И пока не собираюсь, — ободряюще улыбается он. — Ну, то есть, сейчас я вообще не собираюсь. Но кто знает, как сложится в будущем, — спокойно поясняет он. — Но прямо бросать я точно не собираюсь. Скорее постепенно передать обязанности и уйти, — кивает он сам себе и замолкает на несколько мгновений. — Так, Бокуто, если что, я сейчас гипотетически! Если я соберусь, ты узнаешь об этом первым, — с волнением заглядывает в глаза Бокуто Куроо. — Но сейчас я вообще не собираюсь. И не хочу. Даже в мыслях не было.

— Да не кипишуй ты так, — низко смеется Бокуто, хлопая по плечу. — Я знаю, бро.

— Ну, хорошо, — Куроо протягивает кулак. — Тогда договорились, — и стукает им о кулак Бокуто.

Тот улыбается и непривычно задумчиво разглядывает Куроо.

— Что такое, Бо?

— Я о другом, — повторяет Бокуто, задумавшись. — Ты, бывает, увлекаешься, — повторяет он. — Ну, знаешь, когда что-то происходит, и ты очень много внимания тратишь на это, забывая об остальном, — Бокуто делает паузу, то ли собираясь с мыслями, то ли подбирая слова. — Я люблю нашу работу, даже несмотря на кризис формата. И я думаю, что мы не переживем, если ты сейчас увлечешься настолько, что работа отойдет на третий план.

— Даже не на второй? — с почти виноватой улыбкой спрашивает Куроо.

— Зная тебя, на втором будут друзья, бро.

Куроо хмурится, пытаясь понять, что такого есть в его жизни, чтоб работа с друзьями так резко подвинулись.

— А на первом что тогда? — уточняет он и чувствует, как все замирает внутри.

— Куроо, ну что ты как этот, — вздыхает Бокуто. — Не тупой же вроде. — Он пристально смотрит на Куроо. — Прикалываешься что ли?

— Да я правда не понимаю, — пихает его в плечо Куроо с неловкой улыбкой. — Давай говори уже, раз начал. Что на первом?

— Цукишима, — говорит Бокуто, глядя Куроо в глаза, будто все еще пытаясь понять, тот и правда резко стал тупым, или прикалывается.

— Что?

— Цукишима.

— Это еще почему? — тихо возмущается Куроо.

— Бро, он тебе, — Бокуто делает выразительную паузу, медленно поднимая брови, — нравится.

— Да, но…

— Ну да, у тебя маленькая такая гей-паничка, — смеется Бокуто. — Но он тебе нравится, — выделяет последнее слово он.

— И что, думаешь, нам надо встречаться?

— Это ты сам решай, — улыбается Бокуто. — Только на работу не забивай, пожалуйста, — заглядывает он Куроо в глаза. — Или хотя бы попытайся.

— Я… — Куроо замолкает. — Так.

Куроо поворачивается к Бокуто, повторяя его позу, и молчит несколько секунд, собираясь с мыслями. Бокуто смотрит на него, но ничего не говорит: очевидно, Куроо нужно время, чтобы собрать все в кучу.

— Так, — выдыхает Куроо. — Давай по порядку.

— Давай, — с готовностью оживляется Бокуто.

— Первое.

— Ага, — подбадривающе кивает Бокуто.

— Мне нравится Цукишима, — Куроо смотрит куда-то сквозь пространство перед собой с таким лицом, будто решает интегралы.

— Ну типа того, — улыбается Бокуто.

— Ага, — кивает Куроо. — Точно?

— Бро, ты себя в баре видел вообще?

— Нет, но от чего-то я тебе верю.

— Потому что я твой самый лучший бро.

— Бро, — тянет Куроо, а потом переключается: — Так вот, второе.

— Второе.

— У меня проблемы с работой.

Бокуто согласно ухает.

— Какие? — уточняет Куроо.

— Тецу, ты серьезно?

Куроо смотрит на Бокуто исподлобья и тяжело вздыхает.

— Понял, серьезно.

Бокуто пыхтит, устраиваясь поудобнее, и в итоге просто откидывается спиной на скамейку и поворачивает голову к Куроо.

— Справедливости ради, у нас у всех проблемы с работой, — начинает он. — У тебя, например, так и не готов контент-план. Многое делается в последний момент, и явно не потому, что мы не умеем работать системно. Мы устали, и мы уже все об этом говорили. Ну, когда еще с тобой, Кенмой и Яку пили пиво в переговорке, чтоб скрасить сложный разговор, — вздыхает Бокуто. — И мы все еще понятия не имеем, куда расти дальше. Я уверен, что это решить нам по силам, но для этого надо время и, — Бокуто делает паузу, — внимание.

— Ну да, — Куроо со вздохом откидывается следом. — Глобально как-то все приелось. Еще и контент-планы вам писать, — фыркает он. — И чего они сами не пишутся, не пойму, — Куроо замолкает и поворачивает голову к Бокуто. — Но ты прав, я косячу. И знаю это. И косяки всех остальных не оправдание, — вздыхает он. — Хочется, знаешь, чего-то нового и свежего. Тогда, думаю, и контент-план выглядел бы не таким ублюдским.

— Ага, — улыбается Бокуто. — Я был уверен, что ты в курсе. Это же ты, — по-доброму смеется он. — Ты всегда в курсе, — снова улыбается.

— Ещё бы это «в курсе» помогало как-то не проебываться, — бурчит Куроо.

— Много хочешь, — смеется Бокуто.

— Третье, — со вздохом лениво продолжает Куроо, перебив смех Бокуто.

— Третье, — в миг становится серьезным Бокуто и смотрит в глаза.

— Я могу забить на работу, потому что буду думать про Цукишиму. И тогда накосячу по работе больше условного критического максимума?

— Ага, — улыбается Бокуто, довольный, что его поняли.

— И… — тянет и зависает где-то в своих мыслях Куроо.

Бокуто смотрит так, как родители смотрят на детей, пока те впервые сами сложат в голове один плюс один — с ожиданием, искренним интересом и молчаливой поддержкой. Смотрит и не перебивает.

— И что? — возвращается из мыслей Куроо.

Бокуто тяжко вздыхает.

— Ты-то чего тут развздыхался? — с укором смотрит Куроо, едва заметно улыбаясь.

— Бро, ты тупой.

Куроо удивленно моргает пару раз, прежде чем ответить:

— А то ты у нас шибко умный.

— Нет, — улыбается Бокуто. — Но сегодня ты тупишь больше нас обоих вместе взятых.

— Да иди ты, — бурчит Куроо, насупившись.

— Только вместе с тобой, бро, — Бокуто треплет Куроо по волосам и заваливает себе на плечо. — Мы с тобой как два крокса, понимаешь? Шаг одним, шаг другим, — Бокуто вглядывается в сосредоточенное лицо Куроо, у которого явно не получается вникнуть в суть. — Ну, типа, куда ты, туда и я!

— А, ну так бы сразу и сказал, — скептично тянет Куроо.— Я прям сразу все понял.

Бокуто довольно улыбается, хлопает Куроо по бедру и кивает головой, после чего убирает руку в карман, ежится и откидывается на спинку скамейки.

Куроо повторяет за ним, придвинувшись поближе, и задумчиво наблюдает за отражением тяжелых кучевых облаков в озере.

— Так вот, допустим, мне нравится Цукишима, — нарушает тишину Куроо несколько минут спустя. — Да не смотри на меня так, Бокуто, блин! — возмущается Куроо, но не всерьез. — Мне надо время, чтобы с этим смириться, — вздыхает он.

Бокуто поднимает руки в защитном жесте и оживленно кивает головой, смешно выпучив глаза.

— Так вот, — возвращается к главной мысли Куроо. — Допустим, — только допустим! — он мне нравится. В таком случае я бы и правда думал о нем больше. И, вероятно, мог бы где-то накосячить, потому что эти мысли бы наверняка отвлекали. И потому что, — Куроо делает паузу и вздыхает. — Ну, знаешь, — снова пауза. — Цукишима, — задумчиво тянет он, а потом резко трясет головой. — Так вот допустим, — все еще только допустим! — снова бросает предупреждающий взгляд на Бокуто Куроо. — Допустим, это все так, — вздыхает. — А что делать то? Чтоб не накосячить. И на работу не забить.

Бокуто молчит несколько секунд, а потом медленно кивает головой несколько раз, глядя в глаза.

— Признать, что он тебе нравится, бро, — говорит он.

— Ну, это вполне реально.

— И признаться, — добавляет Бокуто следом.

— Что? — подскакивает Куроо, разворачиваясь к Бокуто лицом. — Нет!

— Что значит нет? — громко возмущается и в удивлении вскидывает брови Бокуто.

— То и значит, — Куроо смотрит вдаль. — Нет. Не могу.

— Можешь.

— Да не могу я!

— Все ты можешь.

— Нет.

— Да.

— Нет, — мотает головой Куроо. — Точно нет.

— А я говорю да.

— А я говорю нет.

— Пидора ответ, — ржет Бокуто.

— Блять, теперь и даже не поспоришь, — с усмешкой вздыхает Куроо и падает обратно на скамейку рядом с Бокуто.

— То есть ты уже не отрицаешь, что он тебе нравится?

Куроо тяжело вздыхает еще раз.

— Бо, я правда не могу так сразу, — несчастно смотрит Куроо на него.

— А что такого? — с искренним непониманием спрашивает Бокуто. — Ты охуенный, Цукишима охуенный, жопа у него тоже ниче такая, а твои руки на ней бы отлично смотрелись. Что тебе еще надо?

— Ну, чувства там всякие, знаешь, — тихо бубнит Куроо, опустив голову.

— А что чувства?

— Ну, они… должны быть?

— А у тебя их нет? — недоумевающе наклоняет голову Бокуто.

— А я знаю, что ли?

— Бро, ты прикалываешься?

— Да нет же! — вскидывает голову Куроо. — Я серьезен.

— Так не бывает, — хмурится Бокуто. — Чувства или есть, или нет. Хоть какие-то, — добавляет он. — Не обязательно же сразу супер-серьезные, понимаешь?

— Понимаю, — устало смотрит на него Куроо. — Но какие и насколько сильные — не очень.

— Бро, ты тупой? — устало смотрит Бокуто в ответ.

— Сам тупой, — бурчит Куроо. — Понимаешь, Бо, тут все иначе, — продолжает он после небольшой паузы. — До этого были девушки, и все было очевидно: нам интересно, в целом неплохо, но ничего сверхъестественного, а по большому счету — совсем не по пути. А тут, — Куроо снова делает паузу и вздыхает. — А тут я не понимаю.

— И зачем тебе понима…

— Дай закончить, — резко перебивает Бокуто Куроо и благодарно кивает головой в ответ на снова вскинутые в воздух руки. — Так вот, мне легко и весело, а еще он красивый. Но вот с тобой, бро, мне тоже легко и весело. И ты тоже красивый, — Куроо смотрит в глаза Бокуто в надежде, что тот все поймет.

— Но Цукишима по-другому красивый, так? — ухмыляется Бокуто. — И наверняка с ним по-другому легко и по-другому весело, — внимательно смотрит он на Куроо. — И, я думаю, у тебя есть ощущение недосказанности.

Куроо с сомнением косится на Бокуто, а потом нехотя отвечает:

— По порядку: да, да, нет.

— По порядку: отлично, хорошо, подожди тогда немного, и точно узнаешь, что к чему, — улыбается Бокуто, передразнивая. — Ну, или ты уже думал, как вы могли бы встречаться, — заигрывающе приподнимает брови он. — Гипотетически, конечно же, — добавляет.

— Гипотетически, — усмехается Куроо, но ничего не говорит и не отрицает. — Бо, понимаешь, как бы там ни было, я не хочу черт знает как делать все. А вдруг это не всерьез? А если мне показалось? А вдруг оно раз — и пройдет?

— Не пройдет.

— Тебе-то откуда знать?

— Я мудрая сова, помнишь?

— Тупая.

— Возможно. Но я хотя бы не проебал отношения, пока пытался объяснить себе все чувства, — самодовольно парирует Бокуто.

— А я еще ничего не проебал, вообще-то! — возмущается Куроо.

— Еще, — с ухмылкой многозначительно поднимает указательный палец Бокуто. — Хорошо идешь.

— Блять, — вздыхает Куроо. — Пиздец, — добавляет, немного погодя. — Ладно, ты прав, он мне нравится, — откидывается он на спинку скамейки совсем без сил. — Но признаться прямо сейчас я все равно не могу.

— Это еще почему? — с недоумением спрашивает Бокуто.

— Бо, ты как себе это представляешь? Я захожу весь такой красивый в офис, сажусь к нему на стол и говорю: «Твой сарказм еще более ужасен, чем твой вкус в алкоголе, а я, похоже, конченный извращенец, раз мне это так нравится, так что давай встречаться»?

— Ну, это было бы вполне в твоем духе, — ржет Бокуто.

— Вопрос был риторический, — легко бьет кулаком в плечо Куроо. — Я не уверен, что это взаимно, — уже тише добавляет он.

— Да вы вообще себя видели? — возникает Бокуто. — А, ну да, со стороны вряд ли, — тушуется он. — Короче, бро, — Бокуто берет Куроо за плечи и разворачивает к себе, пристально разглядывая. — Бро, это оно.

— С чего ты взял? — несчастно смотрит на него Куроо исподлобья. — Есть, конечно, напряжение. Но мы же так, прикалываемся.

— Я готов делать ставки, что через неделю ваши перепалки Яку начнет прерывать фразочками типа «снимите уже номер», — довольно улыбается Бокуто.

— Да ну брось, — смеется Куроо.

— Кенма мне все рассказал, — добавляет Бокуто.

— И что же он рассказал? — едко интересуется Куроо. — Учитывая, что ничего не было.

— Что ты подкатывал к Цукишиме, а он вроде бы даже был не против, — улыбается Бокуто еще шире.

— Он избил меня подушками! — возмущается Куроо.

— А ты пригласил его на свои похороны и чуть не заставил сыграть в джастдэнс.

— Вообще-то он мне проспорил, так что джастдэнс еще впереди, — поправляет Куроо.

Бокуто молча смотрит на него, всем своим видом говоря «что и требовалось доказать».

— Да не подкатывал я! — злится Куроо. — А если и подкатывал, то я со всеми поначалу так. Ты же знаешь, бро, — смотрит он почти умоляюще.

— В том-то и проблема, что я, — Бокуто делает выразительную паузу, — знаю тебя, бро.

— Ладно, — тяжело вздыхает Куроо. — Но я все еще не уверен, что стоит говорить все прямо сейчас. Я хочу немного подождать. Убедиться. И Цукишиме, наверное, это время тоже не помешает, — кивает он сам себе.

Бокуто с сомнением смотрит на Куроо, но ничего не говорит.

— Хотя, конечно, задерживаться с объяснением чувств бы не хотелось, — добавляет Куроо. — Наверное, — он перебирает пальцами край шарфа. — Мне самому надо свыкнуться с этой мыслью, понимаешь.

— Понимаю, — кивает Бокуто и закидывает ладонь на плечо Куроо. — И еще понимаю, что тут нужен волшебный эликсир.

Куроо расслабляется под весом руки, а потом смотрит на Бокуто со слабой ухмылкой.

— Пиво, что ли? — спрашивает.

— Оно самое, — радостно кивает Бокуто, вскакивает со скамейки. — Тут рядом есть магазин, — тянет он за руку Куроо. — Ну, погнали!

— Веди давай, мудрец пивных путей, — Куроо закидывает руку на плечо в ответ и ерошит ему волосы другой.

— Нам, — для пущей драматичности останавливается Бокуто, готовясь указать пальцем перед собой. — Ой, — запинается. — Нам в другую сторону, — он резко разворачивает их обоих и толкает Куроо в спину. — Ну, ну, давай. Не смотри на меня так, нам точно туда!

***

Бокуто понуро провожает взглядом проезжающий мимо автомобиль, еще больше закутываясь в свою огромную пушистой кофту, и виновато поглядывает на Куроо.

— Как вообще вышло, что у тебя нет с собой паспорта, а мы пошли за пивом?

— Я думал, ты взял свой, — бурчит Бокуто и как-то даже начинает казаться меньше, насколько это вообще возможно при его размерах.

— Я вышел в домашней пижаме и пальто, Бо. Какой паспорт?

— Ладно, я вообще не подумал, — поникшим голосом уточняет Бокуто. — Уж очень хорошая была идея.

— Да ладно, это всего лишь третий магазин, — машет рукой Куроо.

— Целый, — поправляет его Бокуто. — Целый третий.

— Наверняка можно что-то придумать, — заглядывает Куроо в лицо Бокуто.

— И что ты предлагаешь? — без особой надежды спрашивает Бокуто.

— Бар?

— Да там на входе паспорта проверяют, — безжизненно отмахивается Бокуто.

— Не очень законопослушный бар, который нальет нам в стаканчики на вынос?

— Не знаю таких, — вздыхает Бокуто. — Хотя, — он медленно выпрямляется, оглядываясь по сторонам. — Помнишь, как мы пару месяцев назад встретили в баре твоего друга?

— Нет, — осторожно перебивает его Куроо.

— Ну того, противного такого, — силится вспомнить Бокуто.

— Бокуто, нет, — повторяет Куроо более настойчиво.

— Как там его… Ну такой, — Бокуто руками изображает прическу. — И с мерзкой улыбочкой еще, — активно жестикулирует он. — Ну ты понял!

— К сожалению, — вздыхает Куроо себе под нос.

— Я уверен, он нам поможет! И его бар тут недалеко.

— Всего-то два километра, — цинично добавляет Куроо. — Я в пижаме, Бо.

— А я в трениках и футболке с котиком, которую ты подарил мне два года назад, но мы все еще охуенные! — даже не думает его слушать Бокуто. — Давай на такси, а обратно пешком.

— Если он не нальет, я не виноват, — упирается Куроо из последних сил.

— Нальет, — самодовольно перебивает Бокуто, забивая название бара в приложении такси.

— Ты его плохо знаешь.

— А ты себя с того самого похода в бар стороны не видел, — ржет Бокуто. — Такой несчастный — хоть милостыню иди проси.

— Я тебе это припомню, — пинает его коленом Куроо.

— Еще спасибо скажешь, — шлет воздушный поцелуй Бокуто.

— Ты не помогаешь, — вздыхает Куроо.

— Давай бодрее, бро! — хлопает его по спине Бокуто. — Откуда столько печали? Ты ж влюбился! А ведешь себя так, будто кто-то умер!

— Моя гетеросексуальность, вообще-то, — бурчит Куроо. — И я не влюбился.

— Тогда мы едем на пивные поминки, — улыбается Бокуто. — И на день рождения твоей, эээ… Как это назвать правильнее?

— Я ебу? — устало вздыхает Куроо.

— Пока еще нет, — коварно улыбается Бокуто. — Но потом будет обязательно да.

— Да иди ты, — посмеиваясь, морщится Куроо.

— Сразу после вас, — машет Бокуто перед собой. — Наша машина, — сверяется он с телефоном. — Запрыгивай.

— Это не катафалк, — для вида ворчит Куроо, и садится в машину.

— Бро, — вздыхает Бокуто и садится следом.

— Обещай, что на моих похоронах будет танец с гробом.

— Не так уж все плохо, — недовольно смотрит Бокуто.

— Я просто хочу классно прокатиться напоследок!

— Мне кажется, ты уж очень масштабно оцениваешь трагедию.

— Я желаю своей гетеросексуальности всего самого лучшего, — смотрит Куроо исподлобья так, будто объясняет очевидные вещи. — Мы провели вместе прекрасные двадцать с лишним лет, так что и в последний путь провожать ее стоит со всеми почестями, — Куроо делает паузу. — И пивом.

— И пивом, — вздыхает Бокуто. — Но давай как-нибудь поменьше мрака?

— Тогда пиво на похоронах будет светлое нефильтрованное, — смеется Куроо. — Как наше будущее.

— А без похорон никак? — с несчастным видом уточняет Бокуто.

— Мы могли бы ее кремировать, но для шашлыка уже холодновато, — серьезно рассуждает Куроо.

— Ну бро!

— Ладно-ладно, прости, — смеется он. — Это мой способ справиться со стрессом, понимаешь?

— Понимаю, — медленно кивает Бокуто. — Но мне не по себе от такого.

— Ладно, — примирительно кладет руку ему на плечо Куроо. — Оставлю остальное для своего посмертного сборника анекдотов.

— Бро! — Бокуто возмущенно пихает Куроо кулаком в плечо.

— Все-все, — ржет Куроо. — Честно!

— Смотри тут, — бурчит Бокуто, сложив руки на груди.

— Смотрю, — делает очки из пальцев Куроо и пристально смотрит на Бокуто.

Бокуто повторяет его жест, а потом не выдерживает и заходится громким хохотом.

***

— Дайшо! — Куроо раскидывает руки в стороны и чуть не бежит к барной стойке. — Дружище! Я так рад тебя видеть, — он подходит к дальнему краю и встает на носки, пытаясь дотянуться до бармена.

— Как тебя вообще сюда занесло, — щурится Дайшо. — Впрочем, неважно. Проваливай.

— И так ты приветствуешь своего друга?

— Нет, я так с ним прощаюсь, — шипит Дайшо и брызжет на Куроо мокрой от мытья шейкера рукой.

Куроо морщится, отшатываясь, но не сдается, и возвращается к стойке, усевшись для надежности на стул.

— Привет, — гудит Бокуто где-то слева и тоже забирается на стул.

— Ты и этого с собой взял? — несчастно вздыхает Дайшо. — Что вам от меня надо?

— Пиво, — довольно улыбается Бокуто.

Куроо молча кивает, указывая на него.

— Ну так давайте ваши документы, и будет вам пиво, — пристально смотрит Дайшо по очереди то на Куроо, то на Бокуто.

Бокуто неловко отводит взгляд, растерянно хлопает по карманам и издает звук, похожий то ли на мычание, то ли на задумчивое кряхтение и следом бубнит что-то, похожее на «как бы тебе сказать».

— Ничего не понял, — ухмыляется Дайшо. — Так где, говоришь, документы?

— Нет их, — со вздохом бурчит под нос Бокуто.

— Что-что? — едко улыбается Дайшо, но встречается взглядом с недовольным Куроо и продолжает: — Так, может, твой лучший друг тебе купит пиво? — и усмехается в конце.

— Друг забыл паспорт в штанах, — с постным лицом поднимает брови Куроо.

— Куроо блять Тецуро, если ты сейчас посмел прийти в мой бар без штанов…

— Тише, тише, — машет руками Куроо. — Спокойно, штаны при мне, — издает он смешок, увидев лицо Дайшо. И довольно добавляет: — Пижамные.

Дайшо со вздохом закатывает глаза и молча начинает мыть еще один шейкер.

— Так вот у меня тут, — Куроо ненадолго замолкает. — Сложная жизненная ситуация, понимаешь?

— Ты сам — сложная жизненная ситуация, понимаешь? — передразнивает его Дайшо.

— И пиво бы здорово помогло мне с этим справиться, — игнорирует его слова Куроо.

— Боюсь спросить, что случилось, раз ты, — Дайшо делает выразительную паузу, чтоб подчеркнуть последнее слово, — завалился в мой бар в пижаме.

— Ну, короче, там такое дело… — поднимает со сложенных рук голову Бокуто.

— Бо, давай пока не надо, — резко оборачивается на него Куроо. — Дай мне время.

— Избавь меня от деталей, — одновременно с Куроо вздыхает Дайшо. — Вопрос был риторический.

— А, — растерянно тянет Бокуто. — Ну ладно.

— Это была череда случайностей в мой выходной после очень сложной во всех смыслах недели. Такое объяснение устроит? — смотрит на Дайшо Куроо.

— Допустим, — улыбается Дайшо. — Так почему я должен налить вам пиво без документов?

— Не должен, — отводит взгляд Куроо. — Но из своей невероятной доброты ты можешь помочь другу в беде, которому без пива сейчас жизнь не мила и чей паспорт остался лежать дома, — он прикрывает глаза для пущего драматизма, а потом с самым проникновенным видом смотрит прямо в глаза.

— Ты отвратителен, ты в курсе?

— А ты давай побольше ядом поплюйся, и хуй тебе, а не чаевые, — ехидно передразнивает его Куроо.

— И без твоего хуя отлично проживу, спасибо, — шипит Дайшо.

— А я свой и не предлагал, — шипит в ответ Куроо. — Бокуто, хорош ржать, — говорит он тому с шутливым наездом. — Но согласен на бартер, — уже расслабленно смеется Куроо. — Услуга за услугу. Ты нам — пиво, мы тебе — чаевые.

Дайшо придирчиво смотрит на Куроо, иронично поджав губы.

— Хорошие чаевые, — вкрадчиво добавляет Куроо.

— А если мне влепят штраф? — косится на дверь подсобки Дайшо.

— Не влепят. Мы давно совершеннолетнее, — усмехается Куроо. — По законам всех стран, между прочим.

Бокуто согласно кивает на слова Куроо.

— Я должен проверять паспорт каждого, кому наливаю, — улыбается Дайшо, прищурившись. — Ты же знаешь правила.

Куроо делает вдох, но не успевает ничего сказать, как его перебивает Бокуто:

— Да ладно, Дайшо, сколько там штраф? Если влепят, то я заплачу, — уверенно хлопает он рукой по стойке. — Моему лучшему бро пиво сейчас важнее, — искренне улыбается он. — Не будь букой.

— Я тебе не бука, — наставляет Дайшо на Бокуто только что вымытую барную ложку так, будто это нож.

— Ладно, тогда не будь змеюкой, — беззлобно смеется Бокуто. — Какие тебе от этого проблемы?

— Вот этот, — Дайшо тычет ложкой в Куроо, — одна большая проблема. А ты, как ни странно, проблема поменьше, — усмехается он. — Зато с ним в комплекте.

— Да-да, как мы могли нарушить твой покой и все такое, — закатывает глаза Куроо. — Это мы уже проходили. Пиво давай.

— Хуй тебе, — с прищуром улыбается Дайшо и показывает средний палец.

— Обойдусь, — копирует его лицо Куроо и шлет воздушный поцелуй.

— Так, — вмешивается Бокуто. — Давайте что-нибудь решать. А то знаю я вас, — он окидывает Куроо с Дайшо взглядом. — Вы без остановки можете препираться часами.

— А что тут решать? — вскидывает брови в наигранном удивлении Дайшо. — Нет документов, нет пива, нет сделки.

— Вообще-то доки есть, — начинает Куроо. — Но дома. В штана…

— Бро, — останавливает его Бокуто, положив руку на плечо. — Дайшо, — подворачивается он. — Просто посмотри на этого человека, — Бокуто ведет свободной рукой в сторону Куроо. — А потом посмотри мне в глаза и скажи, что ему не надо выпить пива прямо сейчас.

Дайшо морщится, а потом смотрит то на Куроо, то на Бокуто и берет в руки два стакана.

— Если влепят штраф, он на тебе, — шипит он, глядя на Бокуто. — И смотрите чтоб чаевые были нормальные. Иначе, поверьте, я найду способ вам это припомнить, — жутковато улыбается он и идет к кранам.

— Стаут! — кричит вслед довольный Куроо.

— Бельгийское вишневое! — добавляет следом Бокуто, радостно хлопнув ладонью по стойке.

Дайшо возвращается с двумя стаканами, и ставит их на стойку, не отпуская.

— Деньги вперед, — обводит он взглядом Бокуто с Куроо. — И чаевые тоже.

— Не ну с чаевыми ты загнул, конечно, — обводит глазами круг Куроо, пока шарится по карманам. — А если…

— А если ты не оставишь мне на чай, то свое пиво будешь пить, выжимая его из своей ужасной пижамы, — со смешком говорит Дайшо.

— И я тебя люблю, друг, — улыбается Куроо и кладет на стол купюру. — Пижама, кстати, отличная. Нечего на нее гнать.

— Давай по карте, — подаёе голос Бокуто, отодвигая купюру Куроо обратно.

— Конечно, — улыбается Дайшо и уходит за терминалом.

Бокуто переглядывается с Куроо, и довольно улыбается в ответ.

— Я ж говорил, что получится!

— Но какой ценой, — вздыхает Куроо.

— Да ладно, я угощаю, — добродушно смеется Бокуто. — И бумажку свою ужасную засунь, откуда вытащил.

— А может это записка с оскорблением для нашего самого вежливого в мире бармена? — усмехается Куроо.

— Тем более оставь на следующий раз. Все-таки он нам помог.

— Все-таки он нам помог, — шипит Куроо, передразнивая одновременно и Дайшо, и Бокуто, а потом вдруг расслабленно смеется. — Ладно, бро, ты прав.

Дайшо возвращается и молча протягивает Бокуто терминал. Тот выковыривает из кармана телефон и оплачивает счет.

— Чаевые по коду на чеке. Приятного вечера и зовите, если захотите что-то еще, — улыбается Дайшо и уходит к другому концу барной стойки, довольно подбрасывая терминал.

— Ок, — машет вслед Бокуто. — Спасибо!

— Ага, — бурчит Куроо следом.

— И я проверю, сколько вы там оставили, — на полпути разворачивается Дайшо и тычет пальцем в Куроо с Бокуто.

— Да расслабься, не обидим, — смеется Куроо.

— Ты обижаешь меня одним своим существованием, — шипит Дайшо, но в итоге не выдерживает и тоже смеется.

Куроо машет ему рукой, с облегчением вздыхает и расползается по барной стойке, придерживая рукой стакан. Есть все-таки у выходных по понедельникам один большой плюс в виде отсутствия толп людей где угодно. Особенно в барах. Особенно в пять вечера.

Не то чтобы он не любил шумные места, да и много людей в барах — обычно скорее хорошо, чем плохо, и дает ощущение движения и жизни вокруг. Но, бывает, хочется просто спокойно выпить пива в хорошем месте (это есть) и в хорошей компании (Дайшо не в счет).

— Куроо, — Бокуто заглядывает ему в лицо, ложась рядом на стойку.

— М? — в баре тихо играет классический рок, и как раз включилось что-то из старых Роллинг Стоунз, так что говорить Куроо совсем не хочется.

— Тост? — Бокуто придвигает свой стакан, так и оставшись лежать головой на стойке.

Куроо молча чокается с ним стаканом и лениво поднимается, отпивая от своего.

— Но я еще даже ничего не сказал, — растерянно тянет Бокуто.

— Да и так все ясно, — прикрывает глаза и смеется Куроо.

— За тебя, бро, — улыбается Бокуто, предлагая чокнуться еще раз. — И за твою уже точно мертвую гетеросексуальность, — ржет он.

— А, так это у нас пивные поминки, — смеется Куроо и стучит своим бокалом о бокал Бокуто ещё раз. — Мне нравится.

Они делают по глотку.

— А знаешь, что еще тебе нравится? — самодовольно улыбается Бокуто.

— Удиви меня, — усмехается Куроо в ответ.

— Точнее, кто, — смеется тот. — Цукишима. И за это тоже надо выпить.

— Да блин, — вздыхает Куроо. — Бокуто!

— Что Бокуто? Бокуто мудрая сова, Бокуто хуйни не скажет.

— Прямо сейчас говорит.

— Чувства — это не хуйня, бро, — неожиданно серьезно смотрит на него Бокуто.

— Да знаю я, — зарывается рукой в свои волосы Куроо, опустив голову. — Говорю же, мне надо время, чтоб осознать.

— Ага, чтоб себе все объяснить и по пунктам разложить, почему ты все не так понял и вы просто друзья, — с особо серьезным видом кивает Бокуто. — Нет уж, давай поднимай голову и пей со мной за то, что тебе нравится Цукишима, — добродушно смеется он. — Давай-давай, и даже не пытайся тут строить жертву обстоятельств. Со мной этот фокус не пройдет.

— И зачем ты такой у меня в друзьях оказался, а? — Куроо смотрит прямо на Бокуто, подперев щеку рукой.

— Чтоб ты не проебал свой шанс, — сам чокается о стоящий рядом стакан Куроо Бокуто. — Пей давай.

Куроо вздыхает и медленно отпивает, смерив Бокуто саркастичным взглядом.

— Боюсь-боюсь, — посмеивается Бокуто.

— Иди нахуй, — бурчит Куроо, утыкаясь носом в сложенные на столе руки.

— Я уже, — смеётся Бокуто. — И тебе желаю того же, — шлет воздушный поцелуй он.

Куроо невнятно мычит и прячет лицо в руках целиком.

— Я тебе это припомню, — говорит он немного погодя.

— Жду с нетерпением, бро, — приобнимает его Бокуто и ложится щекой на плечо Куроо.

Тот понемногу расслабляется под весом Бокуто и расползается по стойке. Не то чтобы несколько глотков стаута было тем, от чего Куроо пьянеет за секунду, но вместе с накопившейся усталостью ему, кажется, почти хочется ощутить это состояние. И в таком случае даже несколько глотков пива вполне себе сработают.

— И что вы тут за гей-драму устроили? — фыркает проходящий мимо Дайшо.

Куроо молча показывает ему средний палец, а потом поднимает голову и добавляет:

— Иди нахуй, мы друзья.

— Да тебе, похоже, реально плохо, раз не можешь сарказм от обычных слов отличить, — ухмыляется Дайшо. — Ты меня растрогал. Так и быть, налью тебе сегодня еще, если попросишь.

— Я не знаю, хочу я тебя послать в жопу, или поцеловать, — вздыхает Куроо. — О, придумал, — коротко смеется он. — Пошел в жопу, — говорит Куроо, растягивая слова, а потом изображает поцелуй.

— Забери свое пиво и больше так не делай, понял? — Дайшо морщится и ставит рядом с Куроо еще один полный стакан.

— Но оно же нагреется!

— Твои проблемы, — радостно тянет Дайшо и убегает к другому концу бара, где его окликнул посетитель.

Куроо тяжело вздыхает, но ничего не говорит и только стучит своим стаканом о новый и делает несколько глотков. Бокуто тоже чокается с третьим стаканом и выпивает следом.

— Это все больше похоже на поминки, — смеется Куроо. — Чей это стакан? Цукишимы, или моей ориентации?

— Дай-ка подумать, — наигранно-задумчиво чешет подбородок Бокуто. — Цукишимы.

— Блять, — тянет Куроо.

— Чел, ты сам предложил!

— Ну и что, — вздыхает Куроо. — Ну вот, теперь мне некомфортно.

— Бро! — вскакивает с его плеча Бокуто и садится прямо.

— М, — поворачивает к нему голову Куроо, оперев голову на руку.

— Давай, попробуй все сказать этому бокалу!

— Бокуто, блин!

— Что Бокуто? Я тут, чтоб тебе помочь, вообще-то!

Куроо закатывает глаза, тяжело вздыхает и переводит взгляд на третий стакан. Бокуто с интересом наблюдает за происходящим, придвинувшись ближе.

— Бокуто!

— Что?

— Подвинься, мешаешь, — упирается ладонью ему в грудь Куроо.

— Да я вообще молчу! — возмущается Бокуто.

— Ты давишь своим присутствием, — бросает на него взгляд Куроо. — Я чувствую себя, будто в передаче на Дискавери.

— О, — тянет Бокуто. — Вы можете видеть редкий случай, когда представитель вида хомо сапиенс, назвавший себя Куроо Тецуро, охреневает от жизни и не знает, как быть, — Бокуто складывает из пальцев рамку. — Давайте попробуем подойти ближе. Тише, главное не спугнуть, — он приближает рамку к лицу Куроо. — Вы только посмотрите на него!

— Аргх, Бокуто, — бросает свою ладонь на «рамку» Куроо и утыкается Бокуто в плечо. — Дай мне с мыслями собраться!

— Бро, это просто стакан пива.

— Ну мы же договорились уже, что не просто, — бурчит Куроо. — Теперь, когда я с ним говорю, он меня смущает!

— Чувак!

— Бро, понимаешь, он как картошка фри! Ну типа tall blonde and gorgeous!

— Бро, — тянет Бокуто.

— А я о чем, бро, — выдыхает в плечо Бокуто Куроо и поднимается. — И вот что мне ему сказать? — смотрит он с упреком на стакан стаута.

— Я не знаю, — как-то по-отечески улыбается Бокуто. — Это твои чувства, тебе лучше знать, как их выражать.

— Ты не помогаешь, — хмурится Куроо, переводя взгляд на Бокуто.

— А кто сказал, что будет легко, — смеется Бокуто. — Но вообще-то в долгосрочной перспективе я очень даже помогаю!

— Это мы еще посмотрим, — зло ворчит Куроо и пинает Бокуто коленом в колено.

— Тише, бро, давай без пьяных дебошей, — ржет Бокуто.

— Это не дебош, — назидательно поднимает палец Куроо. — Это бунт.

— Пивной путч, ага, — улыбается Бокуто.

— Ты давай хотя бы Гитлера сюда не приплетай, — смеется Куроо. — У нас тут и так колоритная тусовочка собралась.

— Ну ладно, — примирительно соглашается Бокуто.

— Оставим Гитлера для твиттера, — серьезно кивает Куроо.

— Точно, он же и так занятой, — кивает в ответ Бокуто. — По тыще раз за день призывают беднягу.

— Вот именно, — серьезно кивает Куроо.

— Зато на фоне Гитлера из твиттера Цукишима не такой уж и страшный, скажи?

— Не скажу.

— Пивной Цукишима.

— А, — Куроо машет рукой в сторону бокала, — этот?

— Этот, — мягко кивает Бокуто. — Для начала, — коротко смеется.

— Ну, допустим, — сосредоточенно смотрит на стакан Куроо и чувствует, как внутри все холодеет от одной мысли, что Цукишима мог бы знать все, о чем он сейчас говорит. — Я точно пока не готов говорить с настоящим, бро.

— И не надо, — ухает Бокуто так, будто это само собой разумеется. — Я только говорю тебе не отрицать то, что ты и так переживаешь и не тупить, когда захочется сказать. Тогда, — он улыбается шире, — проебы по работе будут наименьшими.

— М, — тянет Куроо. — Думаю, на такое я могу согласиться, — он переводит взгляд обратно на стакан. — Я, конечно, уже четвертый день как не могу выхуеть, но меня это начинает порядком раздражать, — Куроо замолкает, задумавшись, и отпивает из своего стакана. — Хочется, знаешь, ясности, — говорит он, поставив полупустой стакан обратно на стол.

— Знаю, — смеется Бокуто. — Потому я с Акааши и не выдержал. Быстро все сказал, — пьет он следом.

— Тебе проще, — вздыхает Куроо. — Ты, ну, — он смотрит в потолок, будто пытаясь там найти нужные слова. — Ты часто что-то бурно переживаешь. Тебе привычнее.

— Может быть, — Бокуто делает несколько глотков. — Но и мне однажды пришлось бурно пережить что-то впервые, а потом во второй раз и в третий. И в десятый. И дальше, — смеется он. — А потом еще найти слова, чтобы сказать об этом другим, — он вертит бокал в руке, потом ставит его на стол и поворачивается к Куроо. — Ты же не думаешь, что я всегда так умел?

— Ну, — тушуется Куроо. — Со стороны выглядит, что ты просто человек такого склада.

— Я и есть, — заглядывает Бокуто в глаза Куроо. — Но ты смотри на это так, что у меня просто было больше поводов для практики, — улыбается он.

— За практику, — смеется Куроо и чокается своим стаканом о стакан Бокуто, потом о третий стакан и делает несколько глотков.

— За практику, — пьет следом Бокуто, посмеиваясь. — И вообще, тебе ж даже не надо быть, как я.

— Не тот ты, кто не ты, а тот ты, кто ты, — говорит Куроо с очень серьезным лицом.

— Ауф, — не менее серьезно кивает Бокуто.

— За волчьи цитаты? — смеется Куроо, предлагая тост.

— Куда без них, — смеется в ответ Бокуто, стукнув своим стаканом о чужой. — Но если серьезно, Куроо. Никто не ждет, что ты все будешь переживать, как я. Кем бы ни был тот больной ублюдок, который захочет с тобой встречаться, я уверен, что в тебе ему понравишься именно ты, а не твои мечты привыкнуть бурно что-то переживать и стать, как я.

Куроо молча смотрит на Бокуто, задумавшись, а потом так же молча делает еще несколько глотков пива.

— Кстати, — добавляет Бокуто, тоже сделав несколько глотков, — Цукишима очень даже похож на больного ублюдка.

Куроо почти ставит стакан на стол, но вместо этого подносит его обратно ко рту и залпом выпивает половину оставшегося.

— Я сейчас не понял, — задумчиво хмурится Куроо, перекатывая пиво на дне стакана. — Ты меня оскорбить пытаешься, или поддержать.

— Бро! — Бокуто хлопает по барной стойке. — Конечно поддержать! — он опирается на локоть и наклоняется ближе.

— Да пошутил я, спокойно, — ржет Куроо.

— Больной ублюдок, — ржет следом Бокуто. — Выпьем, — предлагает он.

— За что?

— За больных ублюдков.

— Боже, — прикрывает глаза рукой Куроо, посмеиваясь. — Выпьем, — обреченно вздыхает он, смирившись со своим положением.

Они делают несколько глотков, а потом сидят в тишине, наблюдая из-за стойки за работой барменов.

Дайшо ловко подкидывает бутылку, заставляя ее дважды провернуться в воздухе, ловит и с деловым видом наливает что-то в стакан шейкера, после чего витиеватым движением досыпает лед, закрывает и начинает все это взбалтывать.

— Допьем этот пополам? — спрашивает Куроо, кивая головой на третий стакан.

— Не вишневое, конечно, — смешно хмыкает Бокуто. — Но давай. Только. Начала наши прикончим. Тост? — спрашивает Бокуто, поднимая свой бокал с остатками пива на дне.

— За лучшего бро, — салютует стаканом Куроо и залпом его допивает.

Бокуто следует его примеру, а потом с довольным вздохом ставит бокал на стол и двигает его к дальнему краю стойки вместе со стаканом Куроо.

— Хорошо-то как, — довольно пыхтит Бокуто.

— Согласен, — заваливается на одну руку Куроо и тянется за третьим стаканом. — Прикончим, и домой? Я не очень хочу много пить, — он коротко усмехается своим мыслям и продолжает: — Цель изначально была подумать и осознать, а не напиться в хлам, — смеется он.

— Не, напиваться — дело сомнительное, — кивает Бокуто. — Хотя, — он задумчиво смотрит в потолок. — Может, пара стаканчиков светлого сделали бы вас с Цукишимой более сговорчивыми.

— А почему светлого?

— То есть тебя только это в моих словах смущает? — коварно улыбается Бокуто. — Делаешь успехи, бро.

— Я, — начинает Куроо, а потом думает, что поначалу его и правда смутил только выбор пива, и замолкает. — Да, — как-то виновато опускает он голову.

— Успехи делаешь, бро, — повторяет Бокуто и широко улыбается, хлопнув Куроо по плечу.

Куроо несчастно поднимает брови и смотрит в ответ без особого воодушевления. Бокуто машет рукой, как бы говоря «не парься, пройдёт», а потом наклоняется к телефону Куроо на краю стойки.

— Тебе сообщение, — говорит Бокуто, разглядывая какое-то ужасное фото с бэкстейджа их съемки на заставке.

— М, — невнятно стонет Куроо, расползаясь по стойке. — Похуй, — лениво отодвигает он лицо Бокуто от телефона. — Потом.

— От Цукишимы, — выплевывает тот, пытаясь бороться с рукой Куроо.

Рука Куроо на долю секунды замирает, а потом продолжает пытаться отодвинуть Бокуто от телефона, но скорее для вида. По спине проходится холодок, и Куроо весь невольно вздрагивает. Наверняка Цукишима просто по работе, но как теперь вообще спокойно думать о работе, если это, ну, Цукишима. Тот самый, который ему, судя по словам Бокуто и по чувствам (только признаваться себе в этом слишком страшно) самого Куроо, нравится.

«Вот оно, — думает Куроо, и мысли звучат, как в гробовой тишине, несмотря на шум бара вокруг. — Вот, о чем говорил Бокуто. Началось», — он вздыхает, решая подумать об этом позже, и медленно тянется за телефоном.

— Насчет монтажа, — коротко говорит Куроо то ли с облегчением, то ли с разочарованием в голосе. — Дай мне пять минут, — как бы извиняясь, смотрит он на Бокуто.

Тот легко отмахивается, показывая, что это не проблема, и с интересом начинает изучать qr-код на чеке.

[17:04] Куроо, привет. Пришлось задержаться в универе. Там ко мне срочное дело. Могу я отдать монтаж позже обычного?

[17:04] Часов в 11 вечера.

[17:07] Я сегодня особо не работал, так что давай

[17:07] Охренеть у вас там порядки, конечно

[17:07] У нас в 18 уже обычно никого нигде не было

[17:07] У нас тоже

[17:08] Но это не мешает им вызвать меня насчет каких-то бумажек, а потом «за компанию» попросить сделать какую-то фигню для кафедры.

[17:08] А отказаться?

[17:08] Я не из-за нашего монтажа спрашиваю, а просто

[17:08] Я бы, может, и отказался

[17:08] Но пара баллов на кафедре лишними не будут

[17:09] Все-таки у меня диплом

[17:09] Расчетливо

[17:09] Уважаю

[17:09] Тогда до вечера.

[17:09] Ага, давай

[17:09] Я пока тут с Бокуто, но к 23 буду в сети

[17:09] И что за точка в конце? Я думал, мы прошли эту стадию отношений

[17:09] Договорились

[17:09] .

[17:10] .

[17:10] .

[17:10] .

[17:10] .

[17:10] .

[17:10] Понял да

[17:10] Я тоже так могу

[17:10] .

Куроо протяжно вздыхает и откладывает телефон.

— Все? — поднимает от своего телефона голову Бокуто. — А я как раз на чай Дайшо перевел. Он все-таки здорово нам помог, — смеется. — Ну, с пивом.

— Пусть только попробует еще пошипеть теперь, — растерянно улыбается Куроо, не до конца переключившись с диалога в телефоне на Бокуто.

— Ну и что там? — пристально смотрит на него Бокуто.

— Я не понимаю, — все так же растерянно усмехается Куроо. — Я тут общаюсь подкатами, или реально подкатываю.

— А это не одно и то же? — непонимающе хмурится Бокуто.

Куроо выразительно смотрит на Бокуто и тяжело вздыхает.

— Сложные вы, — насупившись, ворчит Бокуто.

— А сам-то, — хмыкает Куроо.

— Я хотя бы понятный!

— Ага, очень, — Куроо разглядывает сложное лицо Бокуто. — Это был сарказм, бро.

— Да ну эти ваши сложные сарказмы, — бубнит Бокуто и в штуку бьет Куроо в плечо.

— К кому опять ты там подкатывал, — вырастает из-за барной стойки Дайшо. — Заранее ему сочувствую.

— Себе иди посочувствуй, — ершится Куроо.

— Я-то что, у меня жизнь отличная, — противно улыбается Дайшо. — А вот у тебя не очень, судя по тому, что ты сейчас сидишь у меня в баре в пижаме и пьешь пиво с Бокуто, забыв паспорт дома.

— Отвянь, а?

— Дайшо, — прерывает его Бокуто и выразительно смотрит. — Не стóит.

— Ладно, ладно, — открыто улыбается он. — Я же не со зла.

— Ага, — недоверчиво бурчит Бокуто.

— Он правда не со зла, — мычит Куроо, снова сложивший голову на руки. — Он просто идиот, — смеется он.

— От идиота слышу, — шипит Дайшо и ставит перед Куроо стакан воды.

— Ты так заботлив, — сощурившись, качает головой Куроо и сразу делает несколько глотков.

Дайшо закатывает глаза и молча ставит второй стакан воды перед Бокуто. Немного подумав, он с усилием поднимает что-то из-за стойки и ставит на нее целый кувшин с водой.

— Спасибо, — искренне благодарит Куроо. — И за пиво тоже.

— Должен будешь, — тычет в него костлявым пальцем Дайшо и забирает пустые стаканы. — Не унывай давай, — бросает он через плечо. — Все образуется.

Куроо с улыбкой кивает ему вслед.

— Ладно, я иногда совсем вас не понимаю, — вздыхает Бокуто.

— Я тоже вас с Хинатой иногда не понимаю, — смеется Куроо, хлопая Бокуто по плечу. — И ничего, живем.

— Но мне интересно!

— Прочитаю тебе как-нибудь лекцию о постиронии, — смеется Куроо. — Там почти как в Жоже.

— И с примерами?

— И с примерами, — ободряюще улыбается Куроо.

— Ну тогда ладно, — успокаивается Бокуто и поднимает стакан с водой. — За бро, — говорит он.

— Котик, это не алкоголь, — осторожно смотрит на него Куроо.

— Да я знаю! Не порть момент и пей давай, — Бокуто чокается о стоящий перед Куроо стакан.

— Ок, — Куроо поднимает стакан с водой. — За бро, — и стучит им о стакан Бокуто.

— Аргх, мы же до этого уже чокались! Зачем… — устало смотрит Бокуто.

— Блин, ну я не подумал, — разводит руками Куроо. — Ладно, давай сначала.

— Давай, — ухмыляется Бокуто, мигом ожив. — На счет три. Раз, два, три. За бро, — поднимает стакан он.

— За бро, — одновременно с ним говорит Куроо, подняв стакан.

— Вы же в курсе, что воду и водку отличает не только наличие буквы «к» в слове? — косится на них проходящий мимо Дайшо.

— Заткнись и выпей с нами, — Куроо перегибается через барную стойку и достает стакан. — Бо, налей ему.

— Ага, — деловито хватает кувшин с водой Бокуто.

— И за что пьем? — с сомнением косится на них Дайшо.

— Это ты нам скажи, — смеется Куроо.

— За идиотов в моем баре, — улыбается Дайшо.

— За нас! — весело подхватываете Куроо.

— Я не идиот, идиот, — с упреком смотрит на него Дайшо.

— Кто обзывается — тот сам так называется, — показывает язык Куроо. — Пей давай.

Дайшо вздыхает и делает глоток. Куроо с Бокуто пьют следом. Он ставит стакан на стойку и поочередно смотрит на них с ожиданием.

— Что? — спрашивает Куроо.

— Не прикидывайся. Не так часто вы с Бокуто приходите в бар в пять вечера. В понедельник. В пижамах, — подозрительно щурится Дайшо.

— Да я и не… — начинает Куроо.

Бокуто сочувствующие смотрит на него.

— Не уверен, что хочу об этом говорить, — Куроо выдыхает.

— А мне казалось, ты обожаешь использовать мозги других в таких случаях, — пристально смотрит на него Дайшо.

— Фу, как грубо, — морщится Куроо. — Я предпочитаю спрашивать мнение. Одна голова хорошо, две — лучше. Слышал такое?

— Слышал, — кивает Дайшо, а потом по его лицу расплывается хитрая улыбка. — Только вот молчишь тут ты.

— Знаешь что? — поднимает брови Куроо. — Ты ужасный друг.

— Сам ко мне пришел, — усмехается Дайшо. — Вот и страдай теперь.

— Никакой помощи в этом доме, — устало вздыхает Куроо. — Ладно, — он делает паузу, перебирая в руках стакан. — Ничего страшного не случилось. Правда, — бросает взгляд на Дайшо. — Всего лишь словил маленькую такую гей-панику, — быстро говорит он на выдохе. — Крохотную такую. Микроскопическую.

— Ага, настолько маленькую, что не можешь работать, — ржет Бокуто и добродушно приобнимает Куроо за плечо. — Но новость и правда хорошая. Что в этом плохого?

— Что я не могу работать? — несчастно тянет Куроо из-под руки Бокуто.

— Это мелочи, бро, — назидательно говорит тот.

— Так, стоп, мне сейчас не послышалось? — перебивает их Дайшо, переводя взгляд с одного на другого. — Куроо кто-то понравился?

— Ага, он влюбился, — широко улыбается Бокуто.

— Да че влюбился-то сразу! — хмурится Куроо. — Я же говорил! Я бы скорее назвал это симпатией, — он делает глоток воды и несколько раз кивает сам себе головой. — Сильной такой.

— Бро, это любовь!

— Бо, не преувеличивай, — мягко останавливает его Куроо. — Мы хоть и много времени провели вместе за работой, знакомы от силы недели две.

— И что? — непонимающе наклоняет голову Бокуто. — Вот мы с Акааши…

— Это ты, — перебивает его Куроо. — И это другое. Вы вообще странные какие-то.

— И это я слышу от человека, который написал «желаю не сдохнуть» тому, кто нравится, — усиленно кивает головой Бокуто. — И это было самое доброе, что ты ему говорил, — смеется он.

— Уважаю, — ржет Дайшо. — Это ты сильно, Куроо.

— Отвянь.

— Не, — улыбается тот.

— Короче, давай называть вещи своими именами, — вздыхает Куроо, поворачиваясь к Бокуто. — Он мне нравится, да. Влюбился ли я? Не знаю. Поживем — увидим. Не все чувствуют чувства со скоростью мать миллионов эмоций в секунду, бро, — Куроо легко ударяет своим стаканом с водой о стакан Бокуто и допивает.

— Ладно, — миролюбиво соглашается Бокуто. — Он тебе сильно нравится.

— На это я могу согласиться.

— То есть мне правда не послышалось, что вы оба говорите «он»? — встревает Дайшо. — То есть это реальная гей-паника, а не ироничная?

— Не послышалось, — гордо говорит Бокуто.

— Не ироничное, — обреченно повторяет за ним Куроо.

— О, — понимающе тянет Дайшо. — А чего так подавленно?

— У него раньше такого не было, — поясняет Бокуто за Куроо.

— Не было, — подтверждает Куроо.

— О, — снова понимающе тянет Дайшо. — Впрочем, не беда.

— Что ты задумал? — осторожно уточняет Куроо, нервно ерзая на стуле.

— Я — ничего, да и ты, надеюсь, тоже, — Дайшо деловито подливает воду во все три стакана. — Ты, конечно, идиот, но, я надеюсь, не настолько, чтоб все испортить своей паникой.

Куроо обиженно сопит и забирает свой стакан из-под кувшина.

— Эй, я так чуть не пролил воду, вообще-то! — шипит Дайшо.

— А меньше выебываться надо.

— И от кого я это слышу? — Дайшо скептично складывает руки на груди.

— От самого прекрасного и доброго человека на земле, вообще-то. Ты не знал? — говорит Куроо и неспешно пьет воду.

— И как я мог забыть, — хмыкает Дайшо, а потом опирается локтями на стойку и наклоняется ближе. — Значит, так, дружище, — говорит он с какой-то странной смесью заботы и иронии. — У меня до конца перерыва десять минут. И пять минут назад я уже решил потратить его на вас, оболтусов. Так что сейчас у тебя есть последний шанс поплакать мне в фартук, прежде чем я, цитируя тебя будущего, «окажусь бесчувственным мерзавцем и пошлю тебя разбираться с это невероятно сложной жизненной ситуацией самостоятельно».

Куроо внимательно слушает, пытаясь вникнуть, и после речи Дайшо еще несколько секунд молчит, а потом бросает короткий взгляд на Бокуто, неуловимо меняется в лице и едва заметно кивает то ли собеседникам, то ли самому себе.

Он не вздыхает, не смеется и даже не улыбается, не ищет взглядом их глаза и не шутит с серьезным лицом. Вместо этого Куроо задумчиво смотрит в одну точку перед собой, обводя пальцами узор на стакане по пятидесятому кругу. Он думает, что стоит отдать должное Дайшо и Бокуто — те сидят, осторожно переглядываясь, но не торопят.

Куроо кажется, будто, если озвучить это еще кому-то, ситуация станет еще более неизбежной. Будто уже нельзя будет сказать: «нет-нет, мы ошиблись, давай, сворачивай!», все отменить и жить, как прежде. Куроо едва заметно поднимает уголок губ: Бокуто бы тут точно посмеялся, спросив, неужели еще более неизбежно вляпаться вообще возможно.

Но Куроо от чего-то думает, что возможно.

От чего-то ему кажется, что сейчас это все так — сомнения, приколы сознания и разгон мыслей в духе «а что, если…», не имеющий с настоящими чувствами ничего общего. А что ему на Цукишиму не смотреть невозможно и что разговаривать хочется постоянно — это другое. Это случайность, это, все-таки, чисто дружеское и совершенно платоническое. А тогда в баре он ошибся: обычно безобидная порция виски ударила в голову, потому что мало он поспал накануне и вообще, чего пристали, он же по девушкам.

Кажется, если он сейчас скажет что-то еще, то кот в коробке на все сто процентов окажется мертв, как и представления Куроо о себе, своей жизни и прочей херне.

— Впрочем, — тихо говорит под нос Куроо, — по большому-то счету какая разница?

С какого перепугу остальной жизни куда-то падать, если тот тип людей, который его привлекает, напрямую никак на эту самую остальную жизнь не влияет?

Что там все говорят постоянно? С ориентацией рождаются, а не становятся? Стало быть, кот был мертв всегда, и никакие хитрожопые Шредингеры не в силах что-то с этим сделать. Его прическа тому свидетель. Аминь, блин.

— Ладно, — с облегчением, что для него самого же удивительно, выдыхает Куроо, собираюсь с мыслями.

Бокуто с Дайшо прерывают какой-то свой разговор, и поворачивается к нему.

— Если коротко, — продолжает Куроо после небольшой паузы, — похоже, я гей.

— Вообще-то би, — поправляет Бокуто.

— А ты вообще-то слишком умный стал за последние дни, — парирует Куроо.

— Я мудрая сова, бро. Я же говорил. Как в Винни-пухе.

Куроо вздыхает, переводя взгляд на Дайшо. Тот выглядит совсем не впечатленным.

— И? — поднимает он бровь.

— Ну, это, как бы, неожиданная новость, — поясняет Куроо, голосом, как для тупых.

— Неожиданная для кого? — беззлобно усмехается Дайшо. — Для тебя? Наверное. Но надо быть слепым идиотом, чтобы подумать, что ты натурал.

— Я вот даже не понял, ты меня сейчас оскорбил, или поддержал.

— Только для тебя — уникальный коктейль. Два в одном, — щурится Дайшо, ухмыляясь.

Куроо укоризненно смотрит и молча ждет продолжения.

— Так вот кроме «новости», — Дайшо изображает пальцами кавычки, — что ты би, что-то интересное еще будет? Я, конечно, очень рад, что на двадцать-каком-там-а-впрочем-похуй году жизни ты это открыл для себя. Но я не за очевидные факты тебе тут без документов пиво наливаю, — фыркает он. — Я хочу знать все.

— Да, вроде бы, это все, — растерянно говорит Куроо. — Не считая моей паники по поводу ощущения, что жизнь не будет прежней и чувства, будто это влияет на жизнь больше, чем по идее должно.

— «Будто», — передразнивает Бокуто. — Ключевая хуйня! — назидательно поднимает он указательный палец.

— Удивительно, но я с ним даже согласен, — говорит Дайшо, кивая Бокуто. — Когда кажется, креститься надо, в курсе? — смеётся он. — Хотя погоди, ты ж сгоришь тогда заживо.

— Да я сам будто не понимаю, — огрызается Куроо, зарываясь пальцами в волосы. — Только вот быть менее растерянным это не помогает.

— Кроме шуток и сарказма, — начинает говорить Дайшо и ловит скептичный взгляд Куроо. — Так вот, — пристально смотрит он в ответ, — кроме шуток и сарказма, конечно ты будешь дезориентирован.

Бокуто вдруг начинает смеяться. Дайшо хмурится, и смотрит на него недовольно:

— И что такого я сказал?

— Ну, — снова смеется он. — Типа, — он вытирает проступившие слезы, — дезориентирован. Буквально, — уже неприкрыто ржет Бокуто. — Была одна ориентация, стала другая. Дез-ориентировался, — почти задыхается от смеха он. — И тут вдруг снова сориентировался, — едва отдышавшись, снова заходится хохотом он.

— Хорошо, хорошо, — тянет сквозь смех Куроо и стучит Бокуто по плечу.

— Даже не поспоришь, — посмеивается Дайшо и, дождавшись, пока все успокоятся, продолжает: — Ну, все не так уж плохо, раз ты в состоянии иронизировать над этим.

— Не так уж, — соглашается Куроо. — Но это, — он отводит взгляд, подбирая слово. — Странно? И идет вразрез с моими представлениями о себе. О жизни. Да блин, — он вскидывает руки и сразу роняет их обратно на стойку. — Я даже не знал, как вы на это отреагируете. Ну то есть знал, — тушуется он. — Но определенности все равно не было, понимаете. Типа, я же еще не сказал. Ну то есть сказал, — вертит он рукой в воздухе. — Бокуто и Кенме в баре. Но не совсем. Они сами мне сказали, — поправляет себя он. — А я подтвердил.

— Дружище, тебе стоит меньше пить, — кладет руку Куроо на плечо Дайшо и уж очень сочувствующие кивает.

— Не очень убедительно звучит от бармена, знаешь.

— А я таких, как ты, сколько повидал, знаешь?

— Знаю, — усмехается Куроо. — А еще знаю, что такие, как мы, очень щедры на чаевые. Так что не жалуйся.

— О, не, с гей-паникой ко мне приходят, дай подумать, — Дайшо чешет подбородок, будто вспоминая. — Впервые. Обычно люди как минимум пытаются сделать хоть что-то, прежде чем паниковать.

— Это ты так думаешь, — тянет Куроо. — За своим баром небось трезвых людей уже лет пять не видел.

— А то ты у нас сейчас трезвый.

— Это был стакан пива.

— За руль тебя бы уже не пустили.

— А я и не вожу.

— А давайте по фактам? — перебивает их Бокуто.

— Ну давай, — смотрит на него Дайшо с нескрываемой иронией.

— Попробуй, — оборачивается на Бокуто Куроо с таким же лицом.

— Ты би, — широко улыбается Бокуто. — Смирись, прими и иди уже подкати к Цукишиме. Ничего страшного не будет.

— Опять ты за свое? — косится на него Куроо.

— Вообще-то он прав, — как бы между делом соглашается Дайшо. — Не попробуешь — не узнаешь.

— Ты предлагаешь мне пойти и подкатить к Цукишиме?

— Ну да, — пожимает плечами Дайшо.

— Ну да, — энергично кивает Бокуто.

— Да я даже насчет себя не уверен, — пытается возразить Куроо. — А тут еще и он, — Куроо отводит взгляд и задумчиво хмурит брови. — Да я даже насчет его ориентации не уверен! — возвращается он взглядом к Дайшо. — Насчет своей, вообще-то, тоже, — уже тише добавляет он. — Но моя ладно, это мое дело, мои эксперименты и мое решение. Но вдруг сам Цукишима… Ну… не гей.

— Ага, он не гей, — издает ехидный смешок Дайшо. — Он би, — еще раз усмехается он.

— Да не, — возражает Бокуто. — Он гей. Прям вот гейский гей, каких поискать еще, — довольно улыбается он. — Ты бы его видел! Ростом во, — Бокуто бодро машет вытянутой рукой над головой, показывая уж очень гипертрофированно высокого человека. — Очки носит во! — он растопыривает пальцы, показывая большую оправу. — Весь такой светленький, блондинчик типа, — Бокуто смешно шевелит пальцами, показывая длину стрижки. — И одевается пиздец! Ну то есть хорошо. Со вкусом типа. Рубашки носит, прикинь, — выпучив глаза, смотрит Бокуто на Дайшо так, будто это не просто рубашки, а рубашки с вышивкой «гейский гей» на спине.

— Вообще-то нехорошо судить людей по внешности, ты в курсе? — перебивает его Куроо.

— В курсе, бро. Но ты не понимаешь! Он… ну… короче есть в нем что-то такое.

— Я тебя не понимаю, — осторожно говорит Куроо.

— Ну типа, — снова начинает активно жестикулировать Бокуто. — Движения такие, как говорит, как делает… Короче, вообще все! Аргх, я не знаю, как объяснить, — раздосадовано опускает голову Бокуто. — Дайшо, скажи ему.

— Куроо, я тебе говорю.

— Ты его даже не видел!

— Да по описанию Бокуто уже все ясно.

— Ты что-то понял вообще?

— Да. Что ты слепой и идиот. А он гей.

— Лишь бы меня унизить.

— Я тебя умоляю, — вздыхает Дайшо. — Нам всем будет проще жить, если ты куда-то пристроишь свое невероятное остроумие и бесконечные запасы иронии и избавишь нас, наконец, от этого цирка.

— Надейся, — бурчит Куроо.

— Нашел! — радостно подпрыгиваете на стуле Бокуто.

— Что ты там нашел, — с опаской поворачивается к нему Куроо.

— Фотку Цукишимы, — взмахивает телефоном Бокуто. — Смотри! — сует он телефон под нос Дайшо.

— Куроо, — с серьезным видом поднимает взгляд Дайшо. — Он гей.

— И ты туда же?

— Да ты его лицо видел?

— Видел.

— И?

— Эм, — тянет Куроо. — Красивое?

— Допустим. А еще какое?

— Ну, — хмурится Куроо. — Не знаю.

— Гейское, — громким шепотом говорит Бокуто.

— Ладно, ладно! Я вас понял! — выставляет руки вперед Куроо. — Но я бы хотел в этом как-то убедиться.

— Давай спросим Яму! — предлагает Бокуто.

— Ага, и Цукишима сразу все узнает?

— Даже если так? — добавляет Дайшо. — Кем бы ни был этот Яма, если он в курсе, то это самый простой способ.

— Ямагучи, друг его, — устало поясняет Куроо. — Очень близкий, кажется.

— Тем более, — деловито забирает у всех стаканы Дайшо. — Иди спроси. Или, вон, Бокуто явно очень хочет помочь, — кивает Дайшо на едва не подпрыгивающего от нетерпения на стуле Бокуто.

— Ну, — с сомнением смотрит на него Куроо. — Мне кажется, это как-то слишком.

— Тогда просто признайся ему, — закидывает полотенце на плечо Дайшо.

— Это тоже!

— А ты на что надеешься? — опирается локтями на стойку Дайшо, наклоняясь ближе. — Что будешь сидеть, молчать, и все разрешится само? Так не бывает. Можешь сидеть и ныть, а можешь перестать отрицать очевидное и пойти и попробовать хоть что-то.

— Ты ужасный психотерапевт.

— Я бармен, нежный ты наш, — язвительно поправляет его Дайшо. — И называю вещи своими именами.

— А еще ты противный, — пыхтит Куроо.

— Посмотрел бы я, как тогда ты обзовешь Яку, когда он узнает. Если еще не знает, конечно, — ухмыляется Дайшо. — Но, похоже, что нет.

— О, нет-нет, Яку узнает в последнюю очередь, — быстро говорит Куроо. — Как и остальные в конторе. Я это не переживу, — он поворачивается к Бокуто, угрожающе подняв указательный палец. — Пивом клянусь, хоть слово нашим…

— Понял-понял, бро. Ты первый, — примирительное машет руками Бокуто. — Но, Куроо, — Бокуто серьезнеет. — Ты ж не скажешь Цукишиме ничего плохого. А только хорошее. И очень хорошее. Чего бояться?

Куроо смотрит на Бокуто внимательно, а потом отводит взгляд в стол.

— А вдруг мы не сможем вместе работать потом? — едва слышно говорит он.

— Ну так встречаться вам ничто не мешает!

— Ты не понял, — поправляет его Куроо, бросив беглый взгляд. — Совсем общаться перестанем. Ну, знаешь… Хотя ладно, ты, может, и не знаешь. Но иногда люди чувствуют неловкость, когда им говорят такие вещи. И хотят от этого чувства сбежать вместо того, чтоб поговорить.

— Ну так ты поговори, — непонимающе склоняет набок голову Бокуто.

— Бокуто, он может просто не хотеть, — устало поясняет Куроо. — И фиг поговоришь тогда — все равно, что в стену.

— Так, — вмешивается Дайшо. — Я понятия не имею, что он за человек. Но если адекватный, то, как минимум, тебя выслушает. А если нет — зачем тебе такой?

Куроо начинает что-то говорить, но Дайшо его перебивает:

— Погоди, дай закончу. У меня перерыв уже все.

Куроо кивает.

— Так вот о том, что я сказал, подумай. Но потом, — тычет пальцем в Куроо Дайшо. — А сейчас идите поделайте что-то еще. И не давай ему загоняться, — говорит он Бокуто. — И вообще, — обращается Дайшо снова к Куроо, усмехаясь. — Смотри, какой прогресс, ты уже не отрицаешь, что мог бы ему признаться, — он хитро смотрит на меняющееся на глазах лицо Куроо, пока моет руки, и с удовлетворенным видом вытирает их о полотенце.

— Блять.

— Бро, поздравляю!

— С чем это?

— Ты смирился!

— Ничего подобного! Я просто… — Куроо зависает, а потом вскакивает со стула. — Ладно, убедили! Попробовать можно. Но не прямо сейчас, ясно? Я, типа, переживаю! Дайшо сам сказал, что я нежный. Вот и не торопите человека с тонкой душевной организацией, — драматично заканчивает Куроо, засовывая телефон в карман пальто.

— Ладно, ладно, — улыбается Бокуто, сползая со своего стула. — Ну, Дайшо, бывай.

— Ага, — лениво машет рукой Дайшо в ответ. — Давай там, удачи что ли, — почти неловко говорит он Куроо. — Идиот.

— Сам такой, — с улыбкой отвечает Куроо и подходит обнять на прощание. — Пошёл нахуй.

— Блять, Куроо, ты же в пальто, — пытается оттолкнуть его Дайшо, но в итоге тоже обнимает и почти тут же стучит ладонью по спине. — Пиздуй давай.

— И тебе всего хорошего, — показывает средний палец Куроо, направляясь к дверям.

Chapter Text

Цукишима закрывает бутылку воды и косится на нижний угол ноутбука, где одно за другим всплывают несколько сообщений. Он хмурится, переводит недовольный взгляд с уведомлений на маркерную доску за лектором и, убедившись, что ничего важного не пропускает, возвращается к ноутбуку и открывает диалог.

[11:50] Цукишима
[11:50] привет
[11:50]
[11:50] видос опубликован, все ок

Он с упреком смотрит несколько секунд на мем от Куроо, пытаясь понять, как он вообще должен на это реагировать, после чего коротко пишет ответ и прикрепляет картинку следом.

[11:53] Что ж…
[11:53]

[11:53] Я думал, ты тоже считаешь наш продакшен хорошим
[11:54] А ты вот как
[11:54] Хоронишь сразу…

Цукишима усмехается.

[11:54] То есть мем с буквально вымирающим динозавром — это не похоронный?

[11:54] Вообще-то он приободряющий
[11:54] Там же написано «Держись, Саня, до конца пары 15 минут»

[11:54] Моя пара кончается через сорок

[11:55]

[11:55] Может, хватит предлагать мне умереть?

[11:55] Ты первый начал
[11:55]

[11:55] …

[11:55] И вообще, при чем тут смерть?

[11:55] Ты скинул открытое окно?

[11:56] ПРИоткрытое
[11:56] Потому что душно стало

[11:56] Ты же в курсе, что приставка «при» в этом контексте означает неполноту действия?
[11:56] А на твоей картинке окно открыто полностью

[11:57] Я БЫСТРО ИСКАЛ
[11:57] И скинул, какое нашел, окей?

[11:57] Нет
[11:57] .

[11:57] Очень
[11:57] Душно
[11:57] .

Цукишима тяжело вздыхает и снова бросает взгляд на лектора. Ничего интересного. Мысленно усмехнувшись, он быстро находит в интернете фотку открытого настежь окна.

[11:57] Так иди проветрись
[11:58]

Он сворачивает диалог, переключаясь на открытый фоном документ, и задумчиво смотрит в список с вариантами тем диплома. Выглядит неутешительно.

Надо что-то придумать, причем желательно до конца недели. Не то что его сильно волнует тема, но по возможности хотелось бы избежать совсем уж бесполезной траты сил. Цукишима усмехается себе под нос. Где это видано, чтоб диплом не был бесполезной тратой сил?

Он вздыхает. Кажется, этот год все же будет сложнее других: он еще даже ничего не успел решить, а уже чувствует усталость. Кажется, он драматизирует. Кажется, надо креститься, когда кажется. Только вот мнения Куроо не спрашивали.

Цукишима ерошит волосы, разминает кожу головы, после чего приглаживает их обратно. Он замечает след от пальца на линзе очков, морщится и снимает оправу, чтобы протереть стекла.

Когда очки снова на нем, Цукишима замечает новое сообщение.

[11:59] Цукишима
[11:59] Я закончил

[11:59] Даже думать не хочу, с чем ты там закончил

Он быстро печатает ответ и снова отвлекается на очки, заметив, что пятно не ушло до конца.

[11:59] Цуки?
[11:59] Ты же сам просил меня тебе написать

Блять.

Цукишима забирается пальцами под оправу, наплевав на то, что так долго пытался протереть стекла до идеально чистого, и трет глаза. Серьезно? Это он сейчас диалоги перепутал?

[12:00] блять

[12:00] ???

[12:00] Перепутал диалоги
[12:00] Прости, Ямагучи
[12:00] Рано вы сегодня. Я до двух часов, как обычно.

[12:01] Без проблем! В четыре тогда буду у тебя?
[12:01] Бокуто сегодня короткий ролик только снимал, так что управились за два часа вместе с сетапом и несколькими попытками

[12:01] Договорились
[12:01] А чего они так?

[12:02] Да там прямой эфир будет. Так что придется поработать позже. И с онлайном.

[12:02] Ого, трансляции
[12:02] Серьезно.

[12:02] Насколько Бокуто может быть серьезным
[12:02] ахах

[12:02] Ни на сколько, если на площадке Куроо. И на один процент, если его нет, полагаю?

[12:03] Правильно полагаешь
[12:03] Но вообще, если без шуток, то Бокуто очень ответственно подходит к работе

[12:03] Ямагучи
[12:03] Я знаю
[12:03] Это был сарказм

[12:03] Эй! Я вообще-то понял!

[12:03] )

[12:03] А вот чего я не понял, так что это за сообщение не туда было и с кем ты меня перепутал?

Цукишима с упреком смотрит на сообщение, будто это Ямагучи коварно подменил открытые диалоги на ноутбуке, а не он сам задумался и не прочитал, от кого было входящее.

Он думает несколько секунд, прежде чем неспешно набрать ответ. И задумывается еще ненадолго перед отправкой. Есть какое-то смутное ощущение, что он этим подписывает себе приговор, но какой именно — неясно.

С другой стороны, если он не ответит, то Ямагучи точно сделает какие-то нежелательные выводы. Нежелательные и безосновательные.

Цукишима вздыхает, на всякий случай добавляет ироничную точку и отправляет.

[12:05] С Куроо.

[12:05] А

[12:05] Что значит «А»?

[12:05] Понятно

[12:05] Ямагучи, ты меня пугаешь

[12:05] Да все в порядке, расслабься

[12:05] Как-то не очень убедительно

[12:06] Разве есть хоть одна причина, почему это может быть чем-то «не в порядке»?

[12:06] Нет?

[12:06] Ну вот
[12:06] )))

[12:06] Что-то ты слишком радостный

[12:06] Да все в порядке!

[12:06] . . .
[12:06] _слишком_ в порядке, ты хотел сказать?

[12:07] Допустим

[12:07] . . .

[12:07] Что?

[12:07] .

[12:07] Ну ладно
[12:07] Допустим я рад, что вы хорошо общаетесь

[12:08] Ямагучи!

[12:08] Я желаю тебе всего самого лучшего вообще-то!

[12:08] А я желаю, чтобы ты заткнулся

[12:08] Ну давай

[12:08]

[12:08] Убедил

[12:08] .
[12:09] До вечера

[12:09] .

Цукишима со вздохом закрывает диалог, бросает взгляд на часы, вздыхает еще раз, пишет особенно циничный твит про упадочность системы образования и начинает бездумно листать ленту. Восемнадцать минут. Потом еще десять. И еще девяносто.

Впрочем, последние девяносто не такие уж обязательные.

***

Цукишима неспешно наливает чай, поплотнее закутавшись в домашний кардиган. Все-таки посидеть дома с книжкой, пусть и сама книжка — для дурацкого диплома, в разы лучше, чем на потоковой паре. Проще потом все разом выучить.

Цукишима делает глоток по пути к столу, ставит чашку, садится, открывая книгу на закладке и хмурится строчкам где-то в середине страницы.

— Ну бред же, — бурчит он себе под нос. — Это давно так не работает.

Он с недовольным вздохом берет карандаш и делает заметку на полях. Смотрит на нее оценивающе, удовлетворенно выдыхает, делает еще глоток чая и продолжает читать, изредка оставляя цветные самоклеящиеся закладки там, где текст хотя бы отдаленно похож на то, что пригодится ему в дипломе и при этом морально не отдает нафталином.

— Вы серьезно? — возмущенно шипит под нос и морщится Цукишима. — И как это вообще может быть полезно в современном сценарии? — думает он и с хмурым видом захлопывает книгу.

Не будет он это читать. И, тем более, использовать в работе.

Цукишима делает еще несколько глотков чая, отодвигает книгу подальше и какое-то время просто смотрит перед собой, после чего вдруг оживает и берет в руки телефон. Раз сегодня с дипломом не вышло, можно поработать. До прихода Ямагучи время есть.

На экране высвечивается несколько пропущенных уведомлений. Куроо. Как знал, что с дипломом не ладится.

Цукишима включает звук и открывает сообщения.

[15:24] Я, конечно, все понимаю, но летать я пока не научился
[15:24] .
[15:24] Приходили чуваки, с которыми давно работаем. Хотят еще сотрудничать. На этот раз с прямыми эфирами. Похоже, будет много работы
[15:24] (и денег)
[15:24] Кстати, вот сегодняшняя съемка Бокуто
[15:24] /ссылка/
[15:24] Обычно Яма тебе передает, но мы тут подумали, что нам все равно нужно архив исходников, так что проще давать тебе доступ сразу туда
[15:24] Такая шаурма

[15:24] «Такие пироги», ты хотел сказать?

[15:24] …
[15:25] Шаурма.

[15:25] Даже знать не хочу.

[15:25] Пироги это прошлый век, а я адаптирую выражение под современные реалии
[15:25] Тем более что хаос и много неожиданной инфы куда больше похоже на шаурму, чем на пирог
[15:25] Понимаешь, там начинка РАЗНАЯ
[15:25] А в пироге одна

[15:25]

[15:26] Вот значит как
[15:26] А я ведь был о тебе лучшего мнения
[15:26] .

[15:26] .
[15:26] Насчет работы понял
[15:26] Но есть проблема. С дипломом.

[15:26] А что с ним?

[15:26] На него надо время. И на твою работу тоже.

[15:26] Ммм
[15:27] Может, что-то можно придумать?
[15:27] Мы хорошо сработались, не хотелось бы только из-за диплома все сворачивать

[15:27] Мне тоже

Цукишима не успевает подумать, как нажимает кнопку «отправить». Он смотрит на собственное сообщение со смесью недоумения и упрека. В итоге он только вздыхает, смирившись — сообщение уже прочитано. Глупо делать вид, что это не то, что он хотел написать.

Другое дело, хотел ли он говорить об этом сейчас. Ладно, окей. Он вообще об этом не думал. А тут вот оно как. Цукишима фыркает и быстро пишет следующее сообщение.

[15:29] Работа и правда хорошая.
[15:29] Не совсем то, чем я ожидал заниматься после универа
[15:29] Но и работать сценаристом после четырех лет учебы точно не хочется

[15:29] Почему?

Серьезно? Цукишима еще раз вздыхает и пишет ответ.

[15:29] Представление о профессии было совсем другим. Ожидания не оправдались

[15:30] А почему тогда ты не ушел?

[15:30] В целом работа с идеями мне нравится. С текстом тоже
[15:30] Базовые принципы драматургии, понимание, как это все работает, как провести зрителя или читателя последовательно через историю и сделать так, чтоб в итоге история не забылась, а оставила что-то после себя
[15:30] Это интересно
[15:30] А работать и без высшего прекрасно можно — работа с вашей компанией тому доказательство.

[15:30] А, понимаю. Типа, это как мысль в зрителе или читателе развивается, а он и не подозревает, что этим можно в каком-то смысле управлять
[15:31] А когда понимаешь, как это изнутри работает, то совсем другими глазами смотришь на все
[15:31] И интересно разбирать
[15:31] У меня так же с моей работой было

[15:31] Ну вот

[15:31] А что с дипломом?

[15:31] Диплом надо писать.

[15:31] Ужасно

[15:31] Даже спорить не буду

[15:31] Ого

[15:31] Давай обсудим работу и диплом при встрече лучше. Там много нюансов.

[15:32] Окей.
[15:32] А видосы Бо нормально открываются?

[15:32] Пока не смотрел
[15:32] Поставил скачиваться

[15:32] Ок
[15:32] А когда ты сможешь зайти в офис? Надо бы работу обсудить и подумать, как быть с этим твоим дипломом
[15:32] Вообще на этой неделе было бы супер

[15:32] В четверг?

[15:32] Норм

[15:32] Договорились

Цукишима проверяет загрузки: наверняка видео уже скачались. Три с половиной из четырех. Ну, почти.

Он открывает первое попавшееся видео и смотрит примерно по секунд пять в нескольких дублях. Все в порядке. Впрочем, он и не сомневался — Ямагучи работает отлично, да и в компании с качеством исполнения проблем нет. Он проматывает так еще несколько дублей, как вдруг картинка зависает.

Цукишима хмурится. До этих пор с битыми файлами проблем не было. Хочется верить, что глюк памяти не испортил лучшие дубли. Он обновляет страницу и ставит видео скачиваться еще раз, а сам открывает мессенджер.

[15:38] Куроо
[15:38] Там один файл битый. Может, больше — остальные посмотреть еще не успел.
[15:38] Вы на одну флешку все писали? Или сразу в комп?

[15:38] Быть не может

[15:38] ?

[15:38] Мне нужен был скрин как пример рекламодателям, и все нормально открывалось
[15:38] Может, скачалось криво?

[15:39] Тоже так подумал. Уже скачиваю еще раз.

[15:39] Ага
[15:39] Держи в курсе. Что-нибудь придумаем

Цукишима открывает еще один скачанный файл, проматывает на несколько разных мест, и видео снова зависает. Он тыкает мышкой еще в несколько разных мест, но это не помогает. Цукишима собирается переключиться обратно на диалог с Куроо, чтобы сказать, что файл испорчен, как монитор несколько раз мигает и загорается синим.

— Блять, — ругается Цукишима под нос.

Он наклоняется ближе, разглядывая подпись в поисках кода ошибки и быстро записывает его на бумажку.

— Faulty hardware, — мысленно повторяет он пояснение к ошибке. — Неисправное железо. Приехали, — думает он и зло выдыхает, прикрыв глаза.

Компьютер пытается перезагрузиться. Безуспешно.

В общем-то Цукишима подозревал, что придется им заняться, но не думал, что так скоро. Он вздыхает еще раз, но спокойнее. Все равно с железом сейчас ничего уже не поделать. Учитывая, сколько компьютеру лет, проще собрать новый. Цукишима раздосадовано вздыхает в третий раз. Вот только возни с компом ему сейчас не хватало. Он с жалостливым видом смотрит на системный блок, стоит так несколько секунд и вдруг резко разворачивается и уходит на кухню.

Через несколько минут он возвращается со стаканом воды, бросает еще один презрительный взгляд на компьютер, делает пару глотков, продолжая сверлить зависшую технику взглядом, после чего ставит стакан на тумбочку у кровати и оглядывается в поисках телефона. Видео Бокуто должно быть готово послезавтра. Надо написать о проблеме Куроо.

Цукишима как-то резко хлопает по карманам домашних штанов, оглядывает комнату, но ничего не находит. Он ищет в коридоре на тумбочке, в ванной и даже с растерянным видом заглядывает в холодильник. Ничего. Цукишима с нарастающим раздражением разглядывает все поверхности кухни, но в итоге только разочарованно фыркает и возвращается в комнату. Ну и к черту этот телефон. Сам найдется. Или кто-нибудь позвонит. Куроо, например, когда не получит ответ про видео.

Надо отвлечься.

Цукишима окидывает недовольным взглядом комнату, берет с полки какую-то не связанную с учебой книгу и подходит к кровати, чтоб поправить скомканное покрывало. Он кладёт книгу рядом со стаканом воды, берет покрывало за углы и встряхивает, чтобы застелить кровать ровно. Когда покрывало оказывается в воздухе, он слышит подозрительный звук по другую сторону кровати. Цукишима на момент пугается, выдыхает и заканчивает стелить покрывало, после чего медленно обходит кровать и находит на полу телефон, который, похоже, сделал тройное сальто несколько секунд назад. Он поднимает брови и смотрит на телефон, будто ожидая, что тот сейчас встанет и сам к нему подойдет, желательно с извинениями. Этого не происходит, и Цукишима со вздохом наклоняется, берет его в руку и с замирающим сердцем смотрит на выключенный экран.

Вроде цел.

Цукишима облегченно выдыхает, падает на кровать и пишет Куроо.

[15:47] Не посмотрю видео.
[15:47] Комп сдох

Цукишима, не дожидаясь ответа, переворачивается на спину, кладет телефон на грудь экраном вниз, раскидывает руки в стороны и смотрит в потолок, пока не раздается звук уведомления.

Цукишима с безразличным лицом разблокирует телефон, после чего с таким же видом вчитывается в ответ.

[15:47] М?
[15:47] Оу
[15:47] Как сдох?
[15:47] Надеюсь, смертью храбрых
[15:47] И что он попадет в компьютерную Вальхаллу

Цукишима незаметно для себя усмехается.

[15:47] Слава сатане

Куроо сейчас серьезно? Цукишима вздыхает и пишет ответ, чуть не уронив телефон на очки. Пронесло.

[15:47] Куроо

[15:47] М?

[15:48] У компьютеров нет души, ты в курсе?

[15:48] Ага

[15:48] …

[15:48] ???

[15:48] Так что будем делать?

[15:48] Понятия не имею

Серьезно? И вот это вот — их хваленый продюсер?

[15:49] У нас же совершенно точно в офисе не выделено для тебя специальное рабочее место и совершенно точно нет охренного древнего легендарного компа, ради которого я прошел невероятный невообразимо сложный квест, буквально достав его из мира мертвых. Компа настолько легендарного, что сам Кенма не фыркнул и даже почтительно остановился на полторы секунды, чтобы его рассмотреть.
[15:49] Подумаешь, не похвалил
[15:49] Легендарки тоже разные бывают, любимые и нет
[15:49] На вкус и цвет, как говорится

А, ну да. Сарказм. Точно.

[15:50] Мне можно приходить в офис?

[15:50] Ты серьезно?

Он серьезно?

[15:50] Вполне.
[15:50] А ты, кажется, не очень.

[15:50] Ты не хочешь видеть меня полностью серьезным, поверь
[15:50] Жуткое зрелище

[15:50] Мне кажется, ты поздновато с предупреждениями
[15:50] Случай с рекламой

[15:50] А, ну вот
[15:51] Оно тебе надо?

Да.

[15:51] Нет
[15:51] )

[15:51] Вот и не выпендривайся
[15:51] ))

Кто бы говорил, Куроо.

[15:51] ПИДОРА ОТВЕТ

[15:51] КУРОО
[15:52] .

[15:52] Слушаю тебя очень внимательно

[15:52] Можно мне приходить в офис работать, пока не разберусь с домашним компом?

[15:52] Нет

Пидора ответ.

[15:52] А если серьезно?

[15:52] Ну конечно да!
[15:52] Что за вопросы вообще?
[15:53] Цукишима, это ТВОЕ рабочее место
[15:53] Ты можешь приходить, когда захочешь, если в это время наш бц открыт

[15:53] Ладно

[15:53] Ладно

[15:53] Ладно?

[15:53] В любое время
[15:53]
[15:53] Все не так плохо, ну

[15:53] Я буквально молчал?

[15:53] Я буквально вижу твое лицо

[15:54] Хорошо, что я твое — нет.

[15:54] /фото лица/

Блять, это зачем?

[15:54] .

[15:54] И это все, что ты можешь сказать?

[15:55] Смени парикмахера?

[15:55] .

[15:55] Не надо тут
[15:55] Ты первый начал
[15:55] .

[15:55] Где?

Цукишима вздыхает и изо всех сил старается удержаться от ответа.

[15:55] Ладно, проехали

Надо же. Это сейчас Куроо сам решил свернуть цирк? Цукишима, кажется, почти разочарован. Он с опасением читает следующее сообщение.

[15:55] Мне надо еще поработать

Цукишима едко ухмыляется. Какая удача. Куроо еще помнит, что у него есть работа.

[15:55] Так что забей на видосы. А завтра приходи в офис в любое время. Комп тебя ждет. Видос к вечеру нужен, публикуем послезавтра в 13.
[15:56] Хотя на край можно еще утром послезавтра
[15:56] Но я бы не стал

[15:56] Я бы тоже не стал

[15:56] Вот и договорились
[15:56] А теперь я сваливаю
[15:56] Здесь моя работа закончена

[15:56] Но ты ведь ничего не сделал

[15:57] .

[15:57] .
[15:57] До завтра
[15:57] Мне тоже пора

[15:57] Ага, давай

Цукишима бросает взгляд на часы в углу экрана, после чего, с облегчением выдохнув, нажимает на кнопку блокировки, засовывает телефон в карман домашних штанов, встает с кровати и направляется на кухню.

Он смотрит куда-то сквозь чайник, пока набирает воду из фильтра, на автомате ставит кипятиться и, сделав пару неловких кругов по кухне, приземляется за стол. Чайник щелкает выключателем, но Цукишима его игнорирует, развалившись на стуле и продолжая перебирать вязаный манжет кардигана.

Ладно. Главное все решать постепенно. Главное, что без компа не останется. Хотя не хотелось бы использовать рабочий комп в личных целях. Даже в дипломных. С другой стороны, будто у Цукишимы есть выход.

Он морщится с кривой ухмылкой, едва представив реакцию Куроо на его просьбу. Остается лишь надеяться, что ему разрешат. И что все приколы по поводу закончатся у Куроо хотя бы на десятой минуте.

Вопрос с дипломом это не решает, но понимание, что есть запасной план и что Цукишима вроде как влип со своим компом не один, отзывается подозрительно приятным чувством.

Цукишима хмурится, сгоняя с лица растерянную улыбку, когда слышит звонок в домофон. Ямагучи.

***

— Цуки! Привет! Рад тебя видеть, — широко раскидывает руки в дверях Ямагучи.

— Да-да, здравствуй, проходи давай, — бурчит Цукишима, неловко обнимая друга.

— Я принес еду, — довольно улыбается Ямагучи, протягивая пакет, пока пытается нащупать ногой пятку кроссовка.

— О, — бросает взгляд на пакет Цукишима. — Спасибо. У меня как раз из еды ничего нет, — он забирает пакет из рук Ямагучи, пока содержимое не оказалось на полу или, еще хуже, обоях. — Думал, сходим, если что. Но так даже лучше, — слегка улыбается Цукишима и скрывается на кухне. — Проходи. Куда куртку вешать, знаешь, — бросает он через плечо.

— А чего это ты такой довольный? — подозрительно хитро тянет Ямагучи, прислонившись к дверному косяку.

— Я не довольный, — говорит Цукишима, не отвлекаясь от перекладывания выпечки в тарелки.

— Довольный, — поднимает брови Ямагучи.

— Ни разу.

— Довольный-довольный, — посмеивается Ямагучи. — Рассказывай.

— Да где? — возмущенно шипит Цукишима. — Обычный я, — уже спокойнее добавляет он, и ставит тарелки на стол. — Садись, чего в дверях опять застыл.

— Застываю где хочу, законом не запрещено, — добродушно смеется Ямагучи, поудобнее устраиваясь у косяка. — Никуда не пойду, пока не скажешь.

— Ты меня бесить собрался?

— Еще со школы, — улыбается Ямагучи.

— Заткнись, — вздыхает Цукишима и возвращается к шкафу над раковиной, чтобы достать чашки.

Ямагучи подозрительно затихает, молча наблюдая за ним. Цукишима решает игнорировать странное поведение и молча делает чай, после чего так же молча ставит чашки на стол.

— Так и будешь там стоять? — напряженно смотрит на Ямагучи Цукишима и садится.

— Довольный, — тянет Ямагучи, улыбаясь. — Неужели я как твой супер-друг не могу узнать причину?

— Да ничего я не довольный, — хмурится Цукишима, прячась за чашкой.

— Цукишима.

— М?

Ямагучи подходит к столу и наклоняется, опершись руками.

— Ты улыбаешься, — доверительным шепотом говорит Ямагучи после небольшой паузы.

— Нет, — с каменным лицом говорит Цукишима, резко опустив слегка приподнятые уголки губ.

Блять.

— Ладно, — Вздыхает он. — Возможно. Это нервный тик.

— А что случилось? — легко, почти отсутствующе спрашивает Ямагучи, усаживаясь за стол.

— Комп все, — кивает сам себе Цукишима.

— Прям все?

— Вообще все.

— И?

— Послезавтра ролик Бокуто должен выйти в любом случае.

— И?

— Что?

— Как ты это решил? Ты, кажется, пока не планировал обновлять технику? — никак не успокоится Ямагучи, разбирая свою слойку с маком на части.

— Сказал Куроо?

— О, — тянет Ямагучи.

— Это что сейчас было? — хмурится Цукишима, пряча улыбку в чашке.

— Ничего-ничего, ты продолжай, — улыбается Ямагучи и следом тоже делает глоток. — Очень интересно.

— Я тебя совсем не понимаю, — вздыхает Цукишима.

— Ты главное рассказывай, — делает примирительный жест с куском слойки в руке Ямагучи. — Что ответил Куроо?

— Что конечно же я могу прийти? — иронично поднимает бровь Цукишима. — Мне кажется, вполне очевидный ответ от заинтересованного в выполнении работы начальника, — крутит в руках чашку он. — Тем более что комп есть.

— Ну да, только в работе и заинтересованного, — недоверчиво тянет Ямагучи.

— Думаю, может стоит его и насчет диплома спросить, — игнорирует его реакцию Цукишима и просто продолжает рассказ. — Я не уверен, что могу позволить себе подходящий компьютер прямо сейчас. А у старого давно проблемы с железом. Думаю, пытаться починить будет бессмысленно. Или нецелесообразно.

— Да, чинить не надо, — серьезно кивает Ямагучи. — Так что там Куроо?

— Да как обычно, — закатывает глаза Цукишима. — Куроо и Куроо, чего пристал?

— Да так, — отводит взгляд Ямагучи. — Интересно.

— А мне вот не очень, — бубнит Цукишима и хмурится.

Если оценивать факты, они с Куроо и правда хорошо сработались. Но если учитывать то, что это, ну, Куроо, то и правда не очень интересно. Что вообще в голове у человека, который притащил в офис приставки, но играет в дурацкую ферму?

Вообще не интересно.

— Ну ладно, — легко улыбается Ямагучи и откусывает слойку.

Цукишима незаметно для себя с облегчением выдыхает.

Он не улыбался. Это нервное. Вы вообще его начальство видели? Не говоря о том, сколько еще всего надо решить. И еще дурацкий диплом.

— А я вчера виделся с Ячи, — вдруг рассказывает Ямагучи.

— Ячи?

— Ну маленькая такая. С костюмного, — активно жестикулирует Ямагучи. — Ну я еще говорил, что мы хорошо общаемся последнее время, — Ямагучи делает глоток чая, наблюдая за реакцией Цукишимы. — Ну которая в гости ко мне заходила.

— Да понял я, — откусывает слойку Цукишима и жестом просит продолжать.

— Так вот раз вчера вечер освободился, я решил ее позвать куда-нибудь, — заговорщически наклоняется ближе Ямагучи.

— И?

— Мы обсуждали диплом.

— Скучно.

— Это у тебя все скучно, — отмахивается Ямагучи. — А у меня история только начинается!

— И что же случилось потом? — с сарказмом тянет Цукишима.

— Мы полтора часа обсуждали диплом.

— Все еще скучно.

— А я сидел и думал, что все не так должно быть, — Ямагучи прерывается на глоток чая. — Короче, думал-думал, а потом попросил ее подождать с продолжением рассказа.

— И? — поднимает одну бровь Цукишима с совершенно не впечатлены видом.

— Ну она затихла. Смотрела так странно, стакан перебирала.

— Люди нервничают, если ты их внезапно затыкаешь. Даже я это знаю, — вздыхает Цукишима.

— Ну я ей и сказал, — не слушает его Ямагучи.

— Если ты скажешь «свою мысль по диплому», я тебя ударю, — закатывает глаза Цукишима.

— Что она мне нравится, — одновременно с ним говорит Ямагучи, неловко почесывая затылок.

— Я предупре… — начинает говорить Цукишима, но замолкает. — Стоп, что?

— Ну да, — замирает Ямагучи. — Прикинь, как я был рад неожиданно увидеться? А потом еще полтора часа слушать ее и думать, что я теряю, — он особенно выделяет «что» и смотрит на Цукишиму так, будто тот может его понять.

Цукишима понять, конечно, может. Правда, каждый раз потом оказывалось, что, в общем-то, не так уж и страшно было терять.

— Ты даже не спросишь, что она сказала? — шутливо возмущается Ямагучи.

— Не хочу тебя перебивать, — улыбается Цукишима.

— Какие мы вежливые, — ехидно передразнивает его Ямагучи.

— Заткнись.

— А вот и не заткнусь. Она спросила: «Тогда мы это… Типа встречаемся?». А я такой: «Тогда это значит, что я тебе тоже нравлюсь», — смеется Ямагучи. — Неловко, короче.

— Мда, — по-доброму тянет Цукишима. — А потом вы синхронно сказали «да», и вместе с вами плакала половина кафешки?

— Ну, — мнется Ямагучи. — Почти.

— Это как?

— Половина кафешки не плакала.

— Ямагучи, это был сарказм, — вздыхает Цукишима.

— Да понял я, — вздыхает в ответ Ямагучи и сразу смеется. — Но если бы не дедок с кофе за столиком у окна, то и правда плакала бы половина кафешки.

Цукишима смотрит на него, не меняя выражения лица.

— Ну Ячи заплакала! От радости. А в зале только мы и дедуля тот были. Что ты так смотришь? — не выдерживает Ямагучи.

— Просто ждал сомнительную шутку, — поправляет очки Цукишима. — Тебе почти удалось, — усмехается он.

— И кто из нашей конторы травмировал тебя своим невероятным чувством юмора? — поднимает бровь Ямагучи. — Не надо так на меня смотреть, — искренне смеется он.

— Ты, — вздыхает Цукишима.

— А я думал, Куроо, — ехидно улыбается Ямагучи.

— Заткнись.

— Молчу-молчу.

Ямагучи отковыривает кусок слойки, после чего смешно корячится, пытаясь взять чашку так, чтобы не заляпать ее руками в сиропе. Цукишима молча наблюдает, когда тот подрывается с места и убегает мыть руки, воскликнув что-то вроде «нет, блин, я так не могу».

Когда Ямагучи возвращается, Цукишима все так же пьет свой чай, лишь молча передав полотенца с кухонной столешницы.

— Что? — не выдерживает Ямагучи.

— Да ничего, — поднимает брови Цукишима, слегка улыбаясь.

Ямагучи подозрительно косится на него, но ничего не говорит и допивает свой чай.

— Ну Ячи такая, ну, вообще! Понимаешь? — не выдерживает Ямагучи и наклоняется над столом в сторону Цукишимы, опираясь на локти.

— Да? — неуверенно тянет Цукишима. — Хотя тебя прямо сейчас вот не очень.

— А, ну да, — укоризненно смотрит на него Ямагучи. — Все-то тебе пояснять надо.

— Ты бы выражался яснее, и пояснять бы не пришлось, — усмехается в чашку Цукишима.

— Это ты айсберг и не понимаешь, — наигранно дуется Ямагучи и пинает Цукишиму под столом.

— Зато с головой на плечах, — с ухмылкой легко пинает Ямагучи в ответ Цукишима.

— Думаешь, самый умный? — смеется Ямагучи.

Цукишима с многозначительным видом допивает свой чай.

— А, ну да, — безнадежно вздыхает Ямагучи. — Думаешь.

— Прибереги эти вздохи для моих похорон, — со смешком поднимается со своего места Цукишима и собирает со стола посуду.

— Цуки! — возмущается Ямагучи.

— М? — как ни в чем ни бывало оборачивается Цукишима на полпути к раковине.

— Как-то мрачно, — вздыхает Ямагучи, грустно глядя в ответ.

— Ладно, — слегка улыбается Цукишима. — Извини.

— Тебе придется выслушать историю про Ячи.

Да не то чтобы Цукишима против. То, что ему нечего сказать, не значит, что не интересно.

— Ладно, — с тяжелым вздохом ставит посуду в раковину он. — Раньше начнем — раньше закончим.

— Да пошел ты, — смеется Ямагучи.

— Уже, — ухмыляется Цукишима, подходит к столу и садится обратно. — Ну, выкладывай.

Ямагучи ерзает на стуле, усаживаясь поудобнее. Зачем-то пытается получше закутаться в толстовку, перебирает пальцами рук, поднимает плечи, будто потягиваясь, и протяжно выдыхает с блуждающей улыбкой на лице.

Цукишима его разглядывает, но ничего не говорит. Хочется верить, что сам он не выглядит вот так, когда говорит о своих симпатиях.

Просто, ну, Ямагучи — это Ямагучи. С его веснушками, мягкими улыбками, неловкими смешками и таким же неловким почесыванием затылка. Человек удивительно добрый, открытый и с сомнительной, по мнению Цукишимы, верой в человечество.

Ямагучи будет искренне переживать за знакомых, не останется в стороне, если попросят помощь, и уж точно не будет огрызаться, если что-то пойдет не так. Его шутки добрые, даже если ехидные, да и он сам — теплый и спокойный. Его любят, с ним легко и его терпению, кажется, нет предела. Хотя и на терпение, если быть совсем честным, это не похоже.

Поначалу Цукишима думал, что Ямагучи его терпит. Года два спустя стало ясно, что тому и правда нормально и даже интересно, что Цукишима такой, как есть: холодно-нейтральный, вежливый, в чем-то даже правильный, с глубоко спрятанными внутри мыслями и переживаниями, о которых окружающим знать совершенно не обязательно. Ямагучи тоже не знал, да и сейчас не знает, но зачастую угадывает с подозрительной точностью.

Ямагучи, с его искренностью и доброжелательной настойчивостью, случайно оказался в жизни Цукишимы, и тот даже не заметил, как они стали друзьями. Цукишима усмехается. Можно сказать, что это не они подружились, а Ямагучи его подружил.

— Что смеешься? — дуется Ямагучи напротив. — Вот влюбишься, посмотрю, как тебе весело будет, — он наигранно-недовольно складывает руки на груди.

— Просто надеюсь, что в этот момент я не буду выглядеть… Ну, так, — Цукишима делает жест рукой в сторону Ямагучи.

— А что в этом плохого, я не понял? — почти всерьез хмурится Ямагучи.

— Ничего, — машет рукой Цукишима. — Правда. Но вот где я, и где вот это все, — он снова неопределенно ведет рукой в сторону Ямагучи.

— И правда, — со смешком опускает взгляд Ямагучи и заметно расслабляется. — Ты будешь до последнего держать лицо и делать вид, что ничего нет, — ухмыляется он. — А сам будешь совершенно растерян, но гордость не позволит пойти спросить совета. Ощущение, что все бесконтрольно катится куда-то, и ты не в силах этим управлять, будет пугать, а привычные рациональные способы решения проблем сработают хорошо, если наполовину, — Ямагучи улыбается так, что все сказанное совершенно не выглядит как упрек, и куда больше похоже на желание поддержать и дружеский совет.

Вот поэтому Ямагучи совершенно подходит выглядеть, как хрестоматийный влюбившийся человек. Это не выглядит ни глупо, ни пошло. С его непосредственностью это вызывает только тихую радость и подозрительное, по мнению Цукишимы, желание верить в лучшее.

Ямагучи весь цветочковый, и влюбленность у него какая-то ромашковая.

— Так что нет, я думаю, ты не будешь томно вздыхать и мечтательно улыбаться, — смеется Ямагучи. — По крайней мере, не при других, — сам себе кивает он.

— Ну и хорошо, — хмурится Цукишима.

Только томного вздыхания и мечтательных улыбок в этой жизни ему не хватало. Ну нахуй.

— Не очень-то ты рад, — смеется Ямагучи.

— Перспектива влюбиться в принципе меня не радует.

— Думаешь?

— Знаю, — смотрит исподлобья Цукишима. — Полгода назад хватило. Да и сейчас у меня в жизни много других вещей, которыми стоит заняться.

— Ну ладно, — тянет Ямагучи. — Мне так жаль, что неудачный опыт так повлиял на тебя.

— Да брось, мы просто не подошли друг другу. Бывает, — напряженно отмахивается Цукишима и встает, чтобы налить себе воды. — Выводы сделаны, живем дальше.

— Знаешь, чисто по-дружески хочется, чтоб ты узнал, как здорово это может быть на самом деле, — грустно улыбается Ямагучи. — Мне тоже налей.

— Ага, — кивает Цукишима, доставая второй стакан. — Я не уверен, что это возможно.

— Почему?

— Ты открытый и искренний, а я, — Цукишима замолкает, подбирая слова, пока набирает воду из фильтра во второй стакан. — Я непростой человек и чувство юмора у меня сомнительное. Мне с этим жить отлично, но другим, как показывает опыт, не очень, — он ставит стакан перед Ямагучи и возвращается на своё место.

— Однажды ты перестанешь цитировать Терушиму, и тогда я поверю, что тебя отпустило, — с усмешкой говорит Ямагучи, притягивая стакан. — Спасибо.

— Меня давно отпустило. А это просто факты, — хмыкает Цукишима и быстро делает несколько глотков. — Какая разница, кто сказал, если это правда?

— Я так не считаю, — возмущенно пыхтит Ямагучи. — Значит, не правда.

— Ты путаешь мнение и факты.

— А ты путаешь то, какой ты есть и мнение других о тебе, и что?

— Ладно, — вздыхает Цукишима. — Но мне это все равно сейчас не надо.

— Ладно, — улыбается Ямагучи. — Не сейчас, так потом.

— Ямагучи!

— Все-все, — смеется он, — понял, молчу! — и делает глоток воды.

— Что ты там так хотел рассказать перед тем, как начать рассуждать о моем поведении в гипотетической влюбленности?

— Ячи, — улыбается Ямагучи. — Чудесная, — кивает сам себе он.

— Ну, вы походите друг другу, — Цукишима по-доброму усмехается, неспешно перебирая в руках граненый стакан.

— Это как? — вопросительно хмурится Ямагучи.

— Оба такие цветочковые.

— Ну ты придумал, — смеется Ямагучи. — Как тебе такое слово вообще в голову пришло.

— Находить подходящие слова — моя профессия, вообще-то, — фыркает Цукишима.

— Все ещё не уверен, что до конца понимаю, — неловко чешет затылок Ямагучи.

— Ну, ромашки видел?

— Видел.

— Вот.

— Что вот?

— И ты говоришь, что понимаешь людей? — иронично вскидывает брат Цукишима.

Ямагучи упрямо сверлит Цукишиму взглядом, требуя пояснений.

— Ну вот ромашки они какие? — вздыхает Цукишима. — Понятные, добрые, простые.

— А, — тянет Ямагучи.

— В хорошем смысле, — торопливо добавляет Цукишима.

— Да, я понимаю, — кивает Ямагучи. — Это имеет смысл, знаешь, — улыбается он под нос.

— Ну вот, — с облегчением выдыхает Цукишима. — Вы с Ячи оба ромашковые.

— Ладно, — смеется Ямагучи. — Согласен, — улыбается он. — Тут даже есть забавное совпадение.

Цукишима вопросительно смотрит на него, чуть подавшись вперед.

— Ну, до всего, — Ямагучи спотыкается. — То есть до признания…

— До вчера?

— До вчера, да, — кивает Ямагучи. — Так вот, до этого момента еще и даже до того, как я понял, что чувствую, я как-то увидел Ячи в универе, — Ямагучи делает паузу, прикрывая рукой глаза и счастливо улыбаясь. — Так вот это еще летом было, в сессию. Она пришла в кедах с ромашками. Может, и не заметил бы, но наши потоки вместе сдавали экзамен, и мы сидели в коридоре под дверью аудитории друг напротив друга, — еще шире улыбается он. — Короче, полтора часа я смотрел на эти кеды и думал, как здорово они ей подходят. Ничего такого, — резко вскидывает взгляд на Цукишиму Ямагучи. — Это было скорее как, бывает, идешь по улице и думаешь «вау, как этому человеку идет его пальто», — быстро поясняет он.

Цукишима несколько раз кивает, прикрыв глаза, чтоб Ямагучи продолжал рассказ.

— Так вот неделю спустя в каком-то магазине я случайно увидел заколки с ромашками, и вспомнил про нее, — неловко улыбается Ямагучи. — Все еще ничего такого. Ты ж знаешь, мы тогда уже давно неплохо общались, и я решил, что ей понравится. Стоили недорого, а ромашки — точно как на кедах. Красиво было бы, — улыбается он. — Ну я и купил. Принес на последний экзамен через несколько дней, — Ямагучи прерывается и смеется, прикрыв глаза. — Она явно не ожидала такого. Обычно мы друг другу максимум кофе покупали, — улыбается он.

Цукишима не может сдержать легкую улыбку. Приятно видеть Ямагучи таким.

— Согласен, — широко улыбается Ямагучи. — Очень мило вышло, хотя тогда я даже не задумывался, как оно может выглядеть, — легко смеется он. — В общем, она их сразу прицепила, а мне взамен отдала свою резинку, чтоб хвостик собирать. Сказала, что у меня челка отросла и что каждый раз я волосы рукой придерживаю, когда пишу. А я даже не заметил, — неловко смеется он.

— А я все думал, что за дурацкие звездочки ты нацепил тогда, — усмехается Цукишима. — И стричься по той же причине потом не стал?

— Да, — неловко кивает Ямагучи. — Мне понравилось, удобно так ходить. Ну и Ячи так радовалась, — он делает глоток воды. — Тогда я, конечно, не понимал ничего. Но сейчас думаю, что это было довольно мило.

— И не поспоришь, — задумчиво кивает Цукишима.

Хорошо, что ему это не грозит. Очень мило, но не с ним. Пожалуйста.

— Короче, это стало нашей локальной шуткой, — снова счастливо смеется Ямагучи. — Летом мы тоже виделись — друзья же. Но еще по очереди уезжали куда-то, а осенью вот снова стали много видеться в универе. Она до сих пор ходила в тех заколочках, я — с вот этим, — он указывает на резинку на хвостике. — А вчера сидели, говорили, и я вдруг все понял. Подумал, что очень ясно, так что и говорить совсем не страшно было. Волновался, конечно, — вжимает голову в плечи он. — Ну а кто не волнуется? — снова расслабляется и улыбается он.

Цукишима ухмыляется под нос. Действительно, кто не волнуется? Он сам, например. Очень спокойно себя чувствовал, когда говорил. Пришел, когда уже все точно про себя понял, во всем убедился и все отрефлексировал. Только факты, а худший расклад уже принят. И чего тогда волноваться?

— В общем, я как-то замер, Ячи спросила, что такое. Ну я набрался смелости, вдохнул, выдохнул и сказал, что она мне нравится, — радостно смотрит на Цукишиму Ямагучи. — А она, прикинь, помолчала секунды две — я думал, умру! А потом так резко заулыбалась, как никогда я ее улыбку не видел, обняла и сказала, что я ей тоже понравился и что она все не знала, как бы сказать.

— Идиллия прямо, — улыбается Цукишима.

— Ну да, — смеется Ямагучи, снова почесывая затылок. — Ну мы так посидели немного, решили, что дипломом сегодня уже точно не займемся, взяли напитки с собой и пошли гулять.

— Рад за вас, — говорит Цукишима, поправляя очки. — Правда. Ты заслуживаешь самого хорошего, и Ячи — очень даже на это роль этого хорошего подходит.

— Нет, мы не целовались! — перебивает Цукишиму Ямагучи.

Цукишима недоуменно смотрит на него.

— Я вроде и не…

— Ты подумал, — тычет пальцем Ямагучи. — Я все знаю.

— Я не, — начинает Цукишима. — Ладно.

Ладно, подумал. А кто не подумает?

— Надо время осознать, понимаешь? — внимательно смотрит на него Ямагучи. — Это же столько нового. Сложно сразу адаптироваться.

— Сочувствую, — кивает Цукишима. — Но тебе вроде это в радость, так что все хорошо?

— Все хорошо, — мягко улыбается Ямагучи и смотрит куда-то сквозь стол. — Я тебе тоже, — поднимает он взгляд на Цукишиму.

В смысле? Это в чем? У Цукишимы все прекрасно, зачем ему сочувствовать?

— У меня все в порядке, — прямо смотрит Цукишима в глаза Ямагучи. — Ну, только компьютер сломался, но это тут не при чем.

— Не при чем, — улыбается Ямагучи. — Я так, на всякий случай.

— Ямагучи, я сейчас очень рад, что не в отношениях. И не планирую. Мне хорошо, так что не надо мне сочувствовать, — мягко говорит Цукишима. — Без обид.

— Без обид, — машет рукой Ямагучи. — Расслабься, все в порядке, — коротко смеется он. — Считай, что я посочувствовал про запас.

— Странный ты, — подозрительно щурится Цукишима.

— Давай спишем на то, что вчера я признался девушке, которая мне нравится? — смеется Ямагучи.

— Ладно, — вздыхает Цукишима.

— Ладно, — передразнивает его Ямагучи.

***

[21:20] Цукишима
[21:20] Я тут что вспомнил
[21:20] Ты же должен мне дуэль в джастдэнс

[21:20] Забудь

[21:20] Ты даже не представляешь, от чего отказываешься!
[21:20] И неужели тебе не хочется заставить меня делать что-то стремное?
[21:20] Хотя это не так важно, потому что все равно выиграю я, и тебе придется установить себе ферму по моему приглашению, чтобы мне давали больше бонусов и ресурсов

Цукишима агрессивно печатает целый пассаж, насколько это бесполезная игра, но на середине замирает, думает несколько секунд и все стирает.

[21:20] Есть выход получше

Он усмехается и отправляет еще одно сообщение после небольшой паузы.

[21:20] Не играть в ферму
[21:20] .

[21:20] Это не выход вообще-то!

[21:20] Прежде чем ты снова это напишешь
[21:20] Нет, не хочу

[21:20] Не хочешь что?

[21:20] Заставлять тебя делать что-то стремное

[21:20] Ооооо
[21:20] Цукишима это так мило

Цукишима со вздохом закатывает глаза. Он, вообще-то, не договорил. И пишет продолжение.

[21:20] … если для этого мне придется играть с тобой в джастдэнс

Ответ приходит мгновенно. Он там силой мысли что ли печатает, а не пальцами?

[21:20] Ты скучный

Мда. Очень логично, Куроо. Десять аргументов из десяти.

[21:20] Так не зови меня в джастдэнс тогда

[21:20] Ладно

Цукишима хмурится в экран. Это как вообще? Разве так можно было?

[21:20] В смысле?

[21:20] Ну, ладно
[21:20] Не буду

[21:20] Ты серьезно?

[21:20] Ну ты же серьезно не хочешь?
[21:20] Тогда и я серьезно не буду

Цукишима опускает телефон и с отсутствующим видом смотрит в окно. Отказаться было так просто? Странно даже.

Он едва заметно хмурится. Это Куроо точно серьезно сейчас не хочет? Почему вообще он задумался? Все же было очевидно, пока Куроо не сказал. И не спросил.

Цукишима зло выдыхает, откладывает в сторону телефон и сверлит взглядом дверцу шкафа. Вот зачем Куроо очевидные вещи спрашивает?

Цукишима падает спиной на кровать и устало разглядывает люстру в попытках понять свое к этому отношение. Ну не может же этот тупой джастдэнс быть всерьез? Не может. Зато это может быть выгодно. Цукишима поднимает телефон и с самодовольной ухмылкой пишет ответ.

[21:20] А я ставить что угодно могу?

[21:20] Да
[21:20] Ну, почти

[21:20] Объясни

[21:20] Ты, конечно, супер, но убивать ради тебя я не пойду
[21:20] Например)

[21:20] )

[21:20] И это не должно быть чем-то совсем невъебенно огромным

[21:20] Ладно
[21:20] Будешь возить меня от офиса до метро
[21:20] А лучше до дома

[21:20] Ок

[21:20] Точнее, оплачивать такси

[21:20] Ок

[21:20] Мне придётся ходить в офис, но добираться без машины слишком неудобно

[21:20] Ладно
[21:20] Но до метро или до дома — будем смотреть по ситуации, согласен?
[21:20] Типа, насколько поздно закончим, как с пробками и что по бюджету

[21:20] Пойдет
[21:20] Почему ты так легко согласился?

[21:20] Потому что условия нормальные
[21:20] И потому что я все равно выиграю
[21:20] ))))

[21:20] Это мы еще посмотрим
[21:20] Когда?

[21:20] Завтра
[21:20] Сразу после публикации
[21:20] Ты, я, комната отдыха
[21:20]
[21:20] Джастдэнс

Цукишима тяжело вздыхает. Это будет непросто, но оплачиваемые поездки на такси каждый рабочий день определенно того стоят. Кому расскажи, как ему на работе соцпакет получать приходится — не поверят.

Цукишима еще раз читает сообщения Куроо, еще раз вздыхает и, решив просто игнорировать все непонятное, пишет ответ.

[21:20] Ок

[21:20] Бокуто придет следить, чтоб все было по правилам
[21:20] Можешь позвать Ямагучи. Для моральной поддержки
[21:20] ахах

Еще Ямагучи там не хватало с его «Ну Цуки, я же просто на память это видео с женским танцем снял». Цукишима переворачивается на живот и, почти не задумываясь, пишет ответ.

[21:20] Обойдусь, спасибо
[21:20] Если я выиграю, то ты везешь меня до метро уже завтра

[21:20] Или до дома
[21:20]

[21:20] Обойдусь, спасибо [2]

[21:20] А я-то к тебе со всей душой…
[21:20] Ужасно, просто ужасно

[21:20] Драма невероятная, но мне надо идти
[21:20] До завтра
[21:20] .

[21:20] Увидимся
[21:20] В АДУ
[21:20] АХАХАХАХАХХА
[21:20] Ладно, жду завтра в офисе

[21:20] .

[21:20]

[21:20]

Цукишима со вздохом то ли от усталости, то ли облегчения, выключает экран и, не глядя, кидает телефон на подушку. А отдых ему в любом случае не помешает.

Он прогоняет все мысли подальше — еще успеет их подумать. Завтра. На сегодня хватило. Цукишима достает из шкафа полотенце и чистую пижаму и направляется в ванную.

Интересно как-нибудь посмотреть на Ямагучи с Ячи в, так сказать, новом ключе. Иногда они виделись втроем, и уже несколько месяцев Цукишима смотрел на их неловкие знаки внимания и разве что ставки не делал и сам с собой не спорил, когда уже до них дойдет. Дошло на удивление быстро: все-таки Ямагучи очень смелый.

Цукишима заходит под душ, зло шипит и отскакивает в сторону. Холодная.

Он недовольно косится на ручку регулирования температуры и осторожно тянется к ней, чтобы не задеть воду. Откуда столько раздражения? Цукишима задумчиво смотрит куда-то сквозь смеситель и на автомате проверяет рукой, не согрелась ли вода. Почти согрелась. Пойдет.

Цукишима заходит, наконец, под воду и стоит так какое-то время, рассеянно разглядывая узор на стекле душевой кабины. Когда он так разозлился? После ухода Ямагучи, вроде, все было хорошо. Получается, уже позже, когда говорил с Куроо?

Цукишима трясет головой, откидывая волосы с лица, и отстраненно пялится на исчезающую в сливном отверстии неровными ручейками воду. С чего вообще ему злиться на Куроо? Он сегодня Цукишиме очень помог. И вообще на удивление производит впечатление хорошего человека, даже надежного, пусть и шумного.

Не шумнее Бокуто, знаете ли. Хотя они все-таки могли бы обойтись без этого дурацкого соревнования в джастдэнс. Цукишима вздыхает и выдавливает гель для душа на мочалку.

Джастдэнс, значит. Цукишима фыркает себе под нос. Кто вообще в это играет? Он недовольно трет мочалкой руку. И вообще, Куроо мог хотя бы изобразить разочарование, когда Цукишима отказался.

Да и соглашаться на такое неравноценное наказание в случае проигрыша как-то неспортивно. Оплачивать недешевое такси каждый рабочий день против игры в ферму — чем, блин, он думает вообще? Да в такой спор вписываться — все равно что обокрасть. Или Куроо настолько в себе уверен?

Все равно нелепо. Цукишима замирает на секунду с мочалкой где-то на лопатке и вздыхает. Несоразмерно как-то. Впрочем, ему от этого только лучше. Он перекладывает мочалку в другую руку. Надо всего лишь победить, и тогда дорога с работы станет куда приятнее. А Куроо будет думать, прежде чем устраивать дурацкие соревнования с непомерно высокими ставками.

Цукишима с ухмылкой моет мочалку. В конце концов, Куроо сам это устроил и сам же согласился на встречные условия. Значит, и за последствия проигрыша сам ответит.

Довольный, он выходит из душа. Кажется, Цукишима уже почти ждет эту встречу. Надо не забыть надеть брюки поудобнее. Он вешает полотенце на сушилку и надевает пижаму.

Цукишима тыкает мокрым пальцем в экран телефона и смотрит на часы. Двадцать два десять. Завтра еще надо обязательно быть на первой. Он вздыхает и выходит из ванной, захватив с полки телефон. Хорошо бы лечь пораньше.

Квартира встречает легкой прохладой открытого на проветривание окна. Цукишима ежится и быстрым шагом идет на кухню, где оставил домашний кардиган.

Закутавшись, он закрывает окно, ставит чайник и направляется обратно в комнату. Не в его правилах собираться с вечера, но первая пара — это первая пара. Он с сомнением смотрит на флешку с одним-единственным вордовским документом для диплома, и тот — всего на полторы страницы. Четырнадцатым шрифтом.

Но лучше так, чем переделывать потом тысячу раз. Хотя на пару по диплому с такими невероятно богатыми наработками идти совсем не хочется. Цукишима засовывает флешку во внутренний карман сумки, а потом поворачивается к компьютеру, пытаясь вспомнить, не забыл ли скинуть туда что-то еще.

А, ну да.

Хочется верить, что данные удастся спасти. Цукишима достает из кармана телефон и открывает диалог с Куроо.

[22:26] Куроо.
[22:26] Прости, что поздно. Могу я завтра попробовать перекинуть данные с моего жесткого на рабочий? Временно. Я понял, что там остались некоторые важные файлы, а в офисе компьютер хороший, да и по времени получается так проще всего. Мне надо понять сейчас, чтобы, если можно, успеть вытащить диск из системника и взять с собой.

Цукишима смотрит на значок рядом с фотографией Куроо. Не в сети. Ну ладно. Диск рано или поздно все равно придется вытащить. Он закрывает диалог, кладет телефон на стол и уходит на кухню.

От чего-то есть уверенность, что можно. Точнее, «Конечно можно, ты что!» — звучит в голове голосом Куроо. — «Я же говорил, это полностью твой комп на время работы». Цукишима хмурится собственным мыслям.

Нихрена этот Куроо не понимает. Это же техника. Рабочая. То есть, которая на работе. И которая для работы. Довольно странно хранить там личные файлы. Пусть и ситуация непредвиденная и это временно. А как же регламент?

«Хуямент» — голосом Куроо. «Да пошел ты», — думает Цукишима, когда заходит на кухню и наливает вечерний травяной чай. И все-таки Куроо хороший.

Пусть и вместо регламента у него хуй знает что в восьмидесяти процентах случаев. Наверное, в каких-то случаях это даже плюс? На работе, в смысле. Как там любят писать в резюме? Амбиции и творческое мышление? Ну-ну, вы не знаете, с кем связываетесь. Цукишима усмехается. А, может, Куроо и вовсе ни к чему резюме. В своей компании он выглядит очень органично. И с переговорами удивительно хорошо справляется. Его, вроде как, даже хочется слушать.

Цукишима задумчиво поправляет очки и направляется обратно в комнату с чашкой в руках.

И наблюдать тоже хочется. Цукишима усмехается под нос. Побочный эффект общения. Просто интересно, что он придумает на этот раз. И, самое удивительное, что каждый дурацкий раз это работает. Он задумчиво садится на кровать и отпивает чай.

Еще более удивительно, что ему, Цукишиме, это нравится.

Обычно все люди попадают в пятнадцать градаций оценки «не очень», одну «пойдет» и две «интересно, но в меру». Ямагучи даже как-то раз ему вполне серьезно сказал, что с таким подходом далеко не уедешь. Но кто виноват, что люди идиоты? Цукишима вздыхает. И ничего не поделаешь с этим. А Ямагучи слишком верит в людей, о чем Цукишима тогда сразу сказал в ответ.

А тут так не работает. Цукишима хмурится. И что это вообще значит? Что Цукишиме это нравится? Возможно. А еще ему нравится не ходить к первой паре, когда компы не ломаются, когда Ямагучи приносит еду, когда можно спокойно пройтись по парку с музыкой, нравится работать за хорошие деньги и нравится ездить в отпуск. И особенно нравится ему сейчас не писать диплом.

Цукишима медленно делает глоток, глядя куда-то в окно.

Это совершенно не ничего не значит. И уж, тем более, что ему нравится.

Цукишима хмурится. Нравится что?

«Кто?» — предательски подкидывает мысль ему собственный мозг.

Куроо, что ли?

Цукишима морщится. Да нет. Не может вот это вот быть «всем самым лучшим», что он заслуживает по словам Ямагучи. Да он и получаса рядом с Куроо наедине не выдержит. Какое нравится вообще?

Цукишима сверлит взглядом подоконник, забыв про чай. Но если оставить сухие факты, они и правда довольно неплохо сработались.

«Вот именно, что сработались, — думает Цукишима и недовольно хмурится собственному отражению в окне. — Нечего придумывать».

Мозг предательски подкидывает воспоминания, когда было комфортно не смотря на обычно неудобные обстоятельства. Те же переговоры или форс-мажор с рекламой. И раньше тоже. Хотя бы даже тот эпизод с правками. Цукишима устало трет глаза за очками и напряженно отпивает чай.

Все равно уж очень спокойно ему. И слишком нормально. Ничего ему Куроо не нравится. Где волнение? Переживание? Попытки то избегать, то видеться чаще? Флирт, в конце концов?

Они же просто общаются. По-дружески. И это совершенно точно не похоже на все те разы, когда Цукишиме кто-то нравился. Где напряжение? Где непонимание? Ведь оттуда обычно и загадка. А где загадка, там интерес. Всякие там потерянные головы и бабочки в животе. Где?

«Хуябочки», — заботливо подкидывает мозг голосом Куроо.

— Заткнись, — недовольно бухтит Цукишима собственному отражению в окне.

Ну ладно, насчет головы и бабочек он, может, и переборщил. Цукишима никогда не был настолько эмоциональным человеком. Но как насчет влечения? Цукишима задумчиво смотрит куда-то в сторону. Нету. А вот симпатия есть.

Он тяжело вздыхает, недовольно глядя на чашку с чаем, будто это какая-то непонятная трава в его составе виновата во всем.

Но и Ямагучи вот Цукишима любит. Как друга. И симпатия к нему есть? Есть. А больше ничего нет. Цукишима кивает сам себе. И делает глоток чая уже бодрее. Значит, так тоже бывает.

Значит, Куроо просто друг. А у Цукишимы иногда бывает сложно с чувствами. Он улыбается сам себе, довольный, что все разрешил. Надо будет рассказать при случае Ямагучи, чтобы тот больше не ехидничал.

Довольный, Цукишима идет к столу, делает несколько глотков, ставит чашку слева от телефона, достает из ящика отвертку и двигает системный блок поближе к себе. Телефон издает звук сообщения, и Цукишима отвлекается от развинчивания болтов крепления крышки.

Куроо ответил.

[23:15] Можно конечно
[23:15] Хорош спрашивать вообще)) Этот комп ТВОЙ на все время работы. Ты можешь его использовать, как надо. Расслабь булки и приноси, что там тебе надо. Разберемся.
[23:15]

Цукишима с легкой улыбкой пялится в экран.

«Разберемся, — проносится у него в голове. — Это вместе, что ли?»

Цукишима задумчиво опускается в рабочее кресло у стола, а потом опускает голову на руки и сидит так черт знает сколько времени, пока его не отвлекает звук нового сообщения в забытом диалоге.

[23:24] Ты там живой?

Не очень.

[23:26] Да
[23:26] Завтра приду
[23:26] Спасибо тебе

Цукишима быстро печатает ответ и ставит ночной режим без уведомлений, пока Куроо не успел написать что-то еще.

Ну нахуй. Надо идти спать.

Chapter Text

Глава 12

Лифт играет имперский марш, оповещая о приезде на этаж. Цукишима со вздохом смотрит на разъезжающиеся в стороны зеркальные двери и, так и не сумев смириться, что ему теперь придется чаще появляться на работе, выходит.

Офис встречает непривычной тишиной.

— Привет? — неуверенно тянет Цукишима и заходит в коридор.

Он поворачивает к двери в студию. Если они закрылись там с внеплановой съемкой, это бы все объяснило. План работ и график штука хорошая, но тысяча баксов — это тысяча баксов. Приятно, что в этом вопросе они солидарны.

Цукишима хмурится. В студии никого, оборудование не настроено. Он озадаченно оглядывается, еще раз проверяет коридор, вздыхает и направляется в сторону офиса. Вокруг тишина.

На повороте к комнате отдыха Цукишима останавливается, прислушиваясь. Никого. Странно. Он на испытательном сроке, с позиции здравого смысла опасно доверять ему незакрытый офис с кучей дорогой техники, когда никого из постоянных сотрудников нет. Может, что-то пошло не так? И что ему делать в такой ситуации?

С другой стороны, ноут вчера умер и сейчас отличная возможность быстро доделать монтаж. Цукишима тут всего месяц, но совершенно точно уверен, что в такой компании редко выпадает возможность поработать в тишине.

— Куроо? — на всякий случай еще раз подает голос Цукишима, когда заходит в общее рабочее пространство.

Ответа не следует. Да где они все? На кухне бы точно услышали, а внеплановое барбекю на некрытом балконе отпадает — на улице дождь.

Жутковато.

Неожиданно из дальнего конца офиса раздается глухой звук удара. Цукишима вздрагивает, за долю секунды успев предположить самое страшное, вспомнить что-то из самообороны и сравнить этот звук со всеми известными ему звуками, не предвещающими ничего хорошего.

Иррационально напряженный, он направляется в дальнюю часть офиса, медленно шагая по ковролину. Звук повторяется снова, и Цукишима замирает у самого поворота, вновь прислушиваясь. Больше ничего не слышно. Он медленно выдыхает и осторожно выглядывает из-за угла.

Секунду он просто пялится на происходящее, а потом резюмирует все коротким и емким мысленным «Мда».

В малой переговорке площадью от силы пять квадратных метров за поворотом коридора набилась вся компания, включая Ямагучи, у которого сегодня вообще выходной.

С другой стороны, а что он что ждал? Кровавую сцену из триллера? Смешно. Тут только жанр «трагикомедия» подойдет. А если все же кровавые сцены, то только как в Реальных упырях. Тогда Цукишима был бы как Питер: спрятался в темном углу и в любой непонятной ситуации начинал шипеть.

Опомнившись, он вздыхает, полностью выходит из-за угла и с немым то ли вопросом, то ли упреком смотрит на компанию сквозь прозрачную дверь. Несколько секунд спустя Бокуто его замечает и оживленно тычет пальцем, вслед за чем оборачиваются все остальные. И чего они уставились? Призрак чашки увидели?

Куроо ржет, Яку отвешивает тому подзатыльник, Куроо пихает его локтем в ответ, стоящий за их спинами Акааши вздыхает, глядя на Цукишиму со смесью понимания и усталости. Бокуто что-то ему говорит, выпучив глаза, а Ямагучи оживленно кивает, глядя то на Бокуто, то на Акааши. Куроо с Яку чуть не дерутся, в итоге Куроо пытается поднять руками Яку со стула и едва не пинками отправляет того открывать дверь, кажется, сказав что-то типа «ты ближе всех сидишь».

А то, что Цукишима и сам открыть дверь в состоянии, никто не подумал. И хотя сам Цукишима и правда в состоянии открыть дверь, он совсем не уверен, что хочет знать, что там происходит.

— Заваливайся, — бурчит Яку, недовольно щурясь на лыбу Куроо.

— Привет, — кивает всем Цукишима и заходит, с опасением размышляя, что за вопрос такой заставил всех забиться в малую переговорку и сидеть огромной компанией тут, несмотря на то, что их пять, а стульев тут три и один табурет.

Цукишима показательно оглядывается в поисках стула, но план переместиться хотя бы в большую переговорку, а лучше в общее пространство, проваливается, когда Бокуто хлопает его по плечу и говорит «Да забей, садись так» и бодро подталкивает Цукишиму к краю стола. Сориентироваться он не успевает, так что осознает себя уже сидящем на краю стола переговорки, растерянно глядя на экран айпада.

— Так вот, Цукишима, хорошо, что ты пришел, потому что мы тут сидим уже полтора часа и не можем ничего выбрать, — приземляется обратно на свой табурет Яку.

Так. А вопрос, похоже, серьезный. И рабочий. Удивительно.

— Срочно? — уточняет Цукишима, глядя на него.

— Ага, — кивает Куроо, нахмурившись. — Прям горит.

— Ясно, — серьезно кивает Цукишима в ответ.

Акааши косится на него, но ничего не говорит.

— А ты тут откуда? — спрашивает Цукишима Ямагучи.

— Рядом был, а мне как раз Куроо написал. Решил, что проще зайти и помочь лично.

— Понятно, — задумчиво тянет Цукишима. — Так что там у вас?

— Во! — радостно тычет в айпад Бокуто.

— Бо, это не то.

— Ой.

— Вот это, — тянется через плечо Бокуто Акааши и листает на несколько фото назад. — И вот это, — листает он на одно вперед. — И еще десять следующих, из которых надо выбрать шесть на ближайшую неделю.

Они серьезно сейчас, да?

Кажется, за лицом Цукишима не проследил, потому что вслед за его мыслями последовал смех Куроо. Даже не смех. Ржач.

Цукишима вздыхает и так неправдоподобно-умоляюще смотрит на него, что это принимает ехидный окрас.

— Ну что? — поднимает брови Куроо. — Ты бы себя видел, — добродушно смеется он.

— Вы бы себя видели,— фыркает Цукишима. — Полтора часа сидите в тесной переговорке и обсуждаете вот это, — он делает неопределенный жест рукой, а потом эффектно замолкает, складывая одну ногу на другую. — И даже не перебрались в место поудобнее? — поднимает бровь он.

— Э, — тянет Бокуто. — Ну да.

— И вот на это «важное совещание» тебя вызвали? — как на последнюю надежду смотрит Цукишима на Ямагучи.

— Ну да.

— Вот на котором мы сейчас сидим?

— Ага, — бодро кивает он.

— Давай говори, какая фотка лучше, — оживленно машет рукой над айпадом Яку, которого, кажется, совершенно не смущает происходящее.

Ну да, хорошо ему быть мелким.

— И куда вы это собираетесь выкладывать?

— Акк в твиттере, — со умным видом говорит Куроо. — Daily Bokuto Ass, — с довольной ухмылкой добавляет он.

Цукишима прикрывает глаза. Блять, он серьезно?

— Серьезнее некуда, — коротко смеется Куроо. — У нас вообще-то почти четыре тысячи подписчиков.

Сколько?

— Ага, — самодовольно кивает Бокуто. — Не, ну я считаю, что это, — он вскакивает, поворачивается спиной, демонстрируя главное, по его словам, сокровище аккаунта, — достойно и десяти тысяч.

— Однозначно, бро,— протягивает кулак Куроо.

— Бро! — бьет кулаком по кулаку Бокуто.

Аккаунт с фотками жопы Бокуто? В твиттере?

— Да-да, Цукишима, не показалось, давай выбирай уже, какие круче, — хлопает его Куроо по плечу.

Цукишима вопросительно хмурится и смотрит на Куроо. Он что, мысли читает?

— Да ты так удивлен, что у тебя на лице все написано, — коротко смеется Куроо.

— Цуки, давай говори.

И ты, Ямагучи? Чего вообще все к Цукишиме пристали?

— На мой взгляд хороша вторая на сегодняшний пост и еще вот эти на неделю, — продолжает Ямагучи, увлеченно тыкая в айпад. — Свет хороший. А ты что думаешь?

Его просят оценить жопу Бокуто, потому что он гей, да? Хотя, зная Ямагучи, вряд ли бы тот стал говорить о том направо и налево. Получается, это чисто платоническое. И его решили тоже затянуть в этот чисто платонический культ восхищения жопой Бокуто.

«Ладно», — думает Цукишима. — «Хорошо. Сыграю я с вами в это. Пожалеете еще».

Он многозначительно хмыкает.

— Замолчите и дайте посмотреть получше, — Цукишима забирает айпад в руки, усаживаясь поудобнее, и внимательно рассматривает фотографии несколько минут.

В переговорке тишина. Он задумчиво поправляет очки, наклоняется, кладет айпад обратно лицом ко всем, а сам, уже напрочь забыв, что сидит на столе, опирается рукой о столешницу и тыкает пальцем в несколько фото.

— В общем, я бы взял эти. Здесь хороша композиция, при этом ракурс на каждой отличается. Свет, конечно, лежит лучше на некоторых других. Но с точки зрения сторителлинга, думаю, читателям будет интереснее наблюдать не столько красивый свет, сколько разный сеттинг. Ну, обстановку, в которой сделаны кадры. Это хорошо разнообразит аккаунт, а еще даст дополнительное представление о Бокуто. Покажет его, если так можно выразиться, со всех сторон, — Цукишима не может удержаться от самодовольной усмешки, когда видит удивленные лица. — Короче, я бы мыслил глобально, а не каждой отдельной фотографией.

Все пораженно молчат, пока Яку еще раз перелистывает предложенные Цукишимой кадры.

— Во даешь, — первым тянет Куроо.

Цукишима довольно хмыкает.

— Ну ты и голова, Цукишима! — ухает Бокуто прямо над ухом, одобрительно пихнув его в плечо. — Шаришь!

Цукишима хмурится, вежливо улыбается и поворачивается к Яку в ожидании решения.

— Согласен. Так и поступим, — кивает Яку. — А теперь вали с моего стола, — в машет он рукой. — Мы тебе на рабочее кресло разорились, вообще-то, — шутливо-недовольным тоном говорит он.

Черт, он все это время просидел так? Впрочем, они сами его туда затолкали. Подумаешь, забылся. Он им вообще-то только что фан-аккаунт местного идола спас.

Цукишима сползает со стола и отряхивает брюки, расправляя складки.

— Ладно, — с каменным лицом отвечает он.

— А я чего придумал, — тянет Куроо, забирая айпад. — Приходи-ка ты к нам на следующее совещание.

— Зачем? — хмурится Цукишима.

— Обсуждать наш бриллиант, конечно же, — ехидно смеется Ямагучи.

— Алмаз! — поправляет Бокуто. — Ни дать ни взять, м? — играет бровями он.

— Бро, это одно и то же, — уж очень громко шепчет Куроо.

— Блин, бро, точняк, — тем же шепотом отвечает Бокуто.

— Короче, приходи, то же время, то же место, поворачивается Куроо обратно к Цукишиме.

— Может, все-таки большая переговорка? — жалостливо поднимает брови Цукишима. — Тут, — он выразительно обводит взглядом комнату, — тесновато.

— Отличная комната, нормально же общались, чего тебе комната сделала? — Куроо дает пять направляющемуся к выходу Ямагучи. — Ну тесновато вышло, бывает. Обычно народу меньше!

— Тесновато? — вскидывает бровь Цукишима. — Мне пришлось сидеть на столе!

— Да вроде неплохо вышло, — усмехается Куроо. — Буду рад тебя видеть здесь снова.

Это он же сейчас про переговорку, да?

— Куроо, — исподлобья смотрит на него Цукишима.

— М? — улыбается и поднимает брови тот.

Цукишима укоризненно смотрит в ответ, а потом безнадежно вздыхает, прикрыв глаза.

— Ну ладно, — посмеивается Куроо, — руководство рассмотрит предложение о смене локации, если сотрудники подадут заявление лично, — растягивает слова он.

— Ты долбаеб? — отвешивает ему подзатыльник Яку. — Я блять больше не буду в этой душниловке сидеть.

— Ауч, — возмущено пыхтит Куроо. — Изначально-то нас всего трое было! И вообще, тоже мог бы, как сотрудник, лично заявление о смене локации сделать, — бурчит он. — Кто тут еще долбаеб.

«Ты», — одними губами произносит Яку, глядя Куроо в глаза.

— Просто пойдемте в большую в следующий раз, — оборачивается Акааши в дверях.

— О, ты тоже придешь? — спрашивает Куроо.

— Воздержусь, спасибо, — улыбается Акааши и скрывается в коридоре.

— Бо, твой бойфренд не хочет обсуждать твой зад!

— Но он первый лайкает все твиты, бро!

— Хочет сохранить элемент неожиданности, — издает смешок Цукишима.

Бокуто с Куроо переглядываются, изображая на лицах крайнее удивление.

— Он шарит, — довольно кивает Ямагучи, указывая на Цукишиму.

— Ямагучи! — шипит тот.

— М?

— Рот закрывать вовремя не учили? — угрожающе щурится Цукишима.

— А ты мне нравишься, — Куроо дружески пихает локтем Ямагучи.

— А мне нравишься ты, — встревает Яку.

В комнате резко все замолкают.

— Что? — переспрашивает Куроо.

— Да, — ухмыляется Яку, открывая дверь переговорки. — Очень нравишься. Когда сидишь у себя в кабинете и работаешь, — и скрывается в коридоре.

— Да пошел ты, — вскакивает Куроо и бежит следом.

— Видимо, пора идти работать, — смеется Ямагучи и направляется к выходу. — Пойдем, Бокуто?

— Ага, — оживленно кивает тот. — Ну, не скучай тут, — хлопает он огромной ладонью Цукишиму по плечу и выходит из комнаты.

Цукишима медленно вздыхает, наслаждаясь тишиной. А после растерянно оглядывается. Ему стоит расставлять стулья по местам? С другой стороны, это не он тут хаос навел. Он вообще сидел на столе.

Сидел. На. Столе.

Мда.

Впрочем, опустим этот момент. Он, вообще-то, сегодня спас аккаунт задницы Бокуто. За такое в этой конторе не только сидение на столе прощают. А ему еще монтаж доделывать.

Цукишима поправляет очки и уходит из переговорки.

***

Куроо сосредоточенно пялится в монитор в своем кабинете, а Цукишима сидит по другую сторону стеклянной стены и сосредоточенно пялится на Куроо.

Приехали. Сколько времени прошло? И как так вышло? Надо же было так перестараться с работой, чтоб зависнуть отдохнуть, глядя в одну точку? Ямагучи наверняка бы тут посмеялся. И еще посмотрел бы на Цукишиму этим его странным взглядом.

Но сам Цукишима может тут только фыркнуть. Наивный Ямагучи не знает всей правды, наивного Ямагучи не звал рубиться в ферму Куроо (который, кстати, совсем не умеет играть в стратегии). Кто вообще так играет в стратегии? Вообще-то ресурсы на трактор на дороге не валяются.

Цукишима поправляет очки и делает глоток из чашки. Чертыхается — пить в чашке уже полчаса как нечего. Все-таки заработался. Выкуси, Ямагучи, с твоими нелепыми теориями. Он несколько секунд сверлит недовольным взглядом висок Куроо, будто в ожидании, что туда прилетит пуля, а потом резко встает и уходит на кухню.

Когда он возвращается, Куроо за стеклянной стеной уже оживленно перекладывает книги и папки в стеллаже. Кажется, даже если он действительно работал, то с важной частью покончено.

Цукишима задумывается на момент, а потом быстрым шагом идет к компьютеру, кидает в чат с Куроо ссылку на общий диск с готовым видео и направляется к нему в кабинет. Куроо подскакивает, видимо, от звука уведомления, откладывает в сторону какую-то папку, разворачивает монитор к себе, опираясь рукой в стол.

— Увидел, что я иду, и бросился закрывать ферму? — с усмешкой говорит Цукишима вместо «привет», «не занят?» и «могу я войти?».

Молодец, Цукишима. Очень профессионально.

— Ты за кого меня держишь?

«За человека, который на рабочем месте играет в ферму и все равно не может накопить ресурсы даже на трактор», — думает Цукишима, но молчит.

— Я вообще-то работал!

Цукишима напрягается. Он же не перегнул?

— Из-за тебя я не могу купить трактор, и это меня угнетает. И теперь мне приходится работать, — драматично продолжает Куроо, жалостливо приподняв брови. — Возьми ответственность.

А, не. Не перегнул. Цукишима многозначительно хмыкает, а потом вдруг становится серьезным.

— Вообще я по делу. Монтаж готов.

— А, — Куроо вмиг серьезнеет следом. — Давай сюда, — он сворачивает ферму, коротким сочетанием клавиш переключаясь на общий жесткий диск.

— Уже. На общем.

— Ага.

Куроо сосредоточенно хмурится в поисках нужной папки.

— Вот, — указывает Цукишима пальцем в монитор, опершись рукой на стол и неосознанно копируя позу Куроо.

И для кого он ссылку в чат кидал?

Куроо открывает файл, неразборчиво что-то мычит в благодарность, и еще более сосредоточенно утыкается взглядом в монитор, откуда Бокуто бодро вещает что-то про тренировки для спины. Кажется, будто Куроо совсем забыл, что стоять полусогнувшись над клавиатурой неудобно, но в этот момент он нащупывает свободной рукой спинку стула за собой, и, не отрываясь от видео, плавно садится, подпирая голову рукой. Вот это координация.

Цукишима провожает движение взглядом, а потом со вздохом смотрит куда-то в сторону. Взгляд скользит по стене, цепляется за постер, конечно же, Эйсидиси, конечно же с Ангусом Янгом в рогах. Цукишима хмыкает и принимается разглядывать остальной кабинет. Хватит с него монтажа на сегодня. Он замечает стопку книг на стеллаже, которую Куроо не успел вернуть на место, и подходит посмотреть.

— Можешь полистать, если интересно, — не оборачиваясь говорит Куроо.

Не то чтобы Цукишима скрывался, но все равно инстинктивно бросил подозрительный взгляд на Куроо. Это как? Он же видео смотрел.

— Ага, спасибо, — бормочет Цукишима в ответ и машинально берет верхнюю книгу из стопки с ярко-оранжевым корешком.

Жизненный цикл корпораций? Это что вообще?

«Опять выпендривается», — слышит Цукишима голос Яку у себя в голове. «И не поспоришь», — думает в ответ. — «Сто пудов специально самые умные книжки сложил на видное место». «Сто пудов», — отзывается воображаемый Яку.

Цукишима откладывает книгу в сторону и берет следующую. Что-то на непонятном, хотя дизайн обложки отвратительный. Хочется верить, что только дизайн. Он открывает содержание. Что-то про менеджмент. Цукишима вздыхает, сам не замечая, что с облегчением.

Все-таки он о Куроо лучшего мнения и очень удивился бы, читай тот тупые бизнес-книжки в духе какого-нибудь Тони Роббинсона. При всей сомнительности своих вкусов, Куроо не похож на этих сверхпродуктивных заряженных на успех и позитивный позитив миллионеров в шестнадцать.

Вроде бы.

Он берет следующую книгу. Усмехается. И берет еще несколько следом. Прямо набор «на случай важных переговоров». Впрочем, скорее всего Куроо и правда приходится много договариваться. Цукишима откладывает книги в сторону и тянется за следующей. Сценарий на миллион долларов? Серьезно?

— Ну, что смотришь? — раздается из-за спины голос Куроо.

Цукишима чуть не подпрыгивает от неожиданности. Задумался. Он медленно выдыхает и молча поворачивает книгу названием к Куроо.

— О, хорошая.

— Только если ты больше ничего по теме не читал.

— Но работает же, — с ухмылкой смотрит на него Куроо.

Почему глупые книжки читает Куроо, а чувствует себя неловко и не знает, что сказать на его ухмылку, Цукишима?

— Работает, — недовольно соглашается он, отводя взгляд.

— Ну вот и не бухти, — коротко смеется Куроо и добавляет: — Да ладно, понятно, что это база. Но без базы ты что делать будешь?

Цукишима хмыкает.

— Вот то-то же, — шутливо-назидательно кивает Куроо. — Раз такой умный, лучше чего-нибудь из продвинутых дай почитать.

— А тебе для чего?

— Для работы, — как на совсем начинающего смотрит на него Куроо.

— Ты не понял, — вздыхает Цукишима. — Где именно в работе тебе это надо?

— Ну, — тянет Куроо. — Как-никак я это все продюсирую. Надо знать сильные места, как продать, кому. Да и по сценариям обратку давать как-то. В целом понимать, как наш продукт работает. Еще иногда приходится самому писать сценарии, — говорит он таким голосом, будто это само собой разумеется. — Правки вносить, проект перед клиентами защищать, если это реклама. Направлять проект, чтоб на месте не топтались, — активно жестикулирует Куроо. — Конечно, это не только я делаю, и все члены команды вносят вклад, но мы с Яку больше думаем о таких вещах, потому что кроме личного интереса это еще и наша работа, — совершенно серьезно заканчивает он. — Ролики на ютубе и стримы только кажутся чем-то далеким от фильмов, но по сути в своей основе логика продакшна почти не отличается. Внимание и интерес зрителя играет ключевую роль, — добавляет Куроо после небольшой паузы. — А для этого важна драматургия.

Цукишима внимательно смотрит на Куроо, пока тот распинается. С такой стороны он его работу не рассматривал. Неожиданно.

— Неожиданно, м? — смотрит на него Куроо в упор.

От такого взгляда хочется спрятаться. Цукишиме скрывать нечего, но ощущение, что его видят насквозь, заставляет чувствовать беспокойство.

— Ну да, — немного суетливо кивает он и утыкается в книгу, которую уже читал несколько раз. Еще перед поступлением.

— Да ладно тебе, в вашем древнем универе вряд ли такое дают, — по-доброму смеется он. — А на такую работу, между прочим, спрос огромный.

— Продюсера-то? — все-таки набирается смелости и поднимает взгляд Цукишима, несмотря на опасения столкнуться с тем пронзительным взглядом снова.

— И это тоже, — самодовольно тянет Куроо. — Но вообще я про сценариста для чуваков типа Бокуто. Уже не блогер, еще не тренер из телека, но совершенно точно эксперт. Причем эксперт, который не только видосики делает, а еще и свои программы снимает. Кстати, — делает паузу Куроо. — Мы об этом пока только думаем, но хотелось бы иметь свою платформу с приложением, — понижает голос Куроо для пущего эффекта. — А внимание зрителей и пользователей все равно надо будет держать. Рекламу снимать. Продавать это все как-то тоже надо. Интерес подогревать, в общем, — он облокачивается на стеллаж. — Можно скидками и сомнительной выгодой, а можно тем, что люди искренне и издавна любят. Историями.

На какое-то время повисает тишина. Цукишима машинально листает книгу, фоном обдумывая сказанное, а Куроо, не дождавшись ответа, принялся снова копаться в папках.

— Не, — подает голос он через несколько секунд. — Конечно, трансляцию ценностей и основных идей бренда никто не отменял, без этого совсем ничего не выйдет. А я говорю о том, что можно сделать дополнительно, но никто обычно не делает, — деловито размахивает какой-то папкой он и снова принимается перекладывать стопки.

Цукишима согласно мычит в ответ, все еще осознавая сказанное. Вроде очевидно, но в универе и правда никто об этом не говорит. Куроо все-таки умный. Когда не играет в тупую ферму. Там вообще возможно не накопить на трактор? Цукишима хмурится. Не такой уж и умный, значит. Он с облегчением вздыхает, закрывает книгу и кладет ее на место.

— А ты чего, как поживаешь? — неожиданно спрашивает Куроо. — Как диплом?

Надо же, помнит.

— Нормально, — сухо отвечает Цукишима, растерявшись. — Диплом, ну, так… — он выразительно ведет глазами куда-то влево и наверх и качает головой.

— Что, даже тему не написал? — ехидно спрашивает Куроо.

Цукишима отводит взгляд, коротко промычав. Куроо изумленно смотрит на него, явно не ожидав такого ответа.

— Реально?

— Тут работы много, — фыркает Цукишима. — Да и темы в универе не очень. Бесполезные, — он прикрывает глаза, как бы показывая всю степень разочарования. — Оторванные от реальности. Кто захочет науку ради науки на журфаке делать? — он замирает, задумавшись, а потом неожиданно для себя искренне вздыхает. — Мне вообще бы просто диплом забрать, и все. Дальнейшая научная карьера меня не волнует. Но силы на бесполезную работу тратить влом.

— М, — тянет Куроо. — Могу понять, — кивает он. — Что делать будешь?

— Писать диплом, — косится на него Цукишима так, будто подозревает, действительно ли Куроо учился в университете.

— А с темой что?

— Пока ничего.

— Может, наметки есть? Идеи?

— Пока ничего, — Цукишима выразительно смотрит в глаза.

Куроо смотрит в ответ, а по его лицу медленно расползается довольная улыбка. И что он замышляет? В любом случае Цукишима проигрывать не собирается и ухмыляется в ответ.

— Лох, — неожиданно ржет Куроо.

— Интересный вывод, — поднимает бровь Цукишима. — От человека, неспособного накопить на трактор в тупой ферме.

— Зато у меня есть тема для диплома, — парирует Куроо и расплывается в самодовольной улыбке. — Сам диплом, кстати, тоже есть, — говорит он, перебирая папки. — О, вот он, кстати, — Куроо поднимает вверх темно-красную корочку.

Цукишима осторожно тянется к диплому, еще более осторожно забирает его из руки Куроо и принимается листать. Это что, три по истории? И философии. И международным отношениям. Цукишима поднимает взгляд на Куроо.

— Что?

— Лох, — ухмыляется Цукишима.

— Где? — играет недоумение Куроо.

— Ты, — смотрит в упор Цукишима.

— Я? Не, — тянет Куроо. — Зацени тему и кто в комиссии сидел.

— Я заценил, — с уважением кивает Цукишима. — Круто. Но знаешь, что я еще заценил? — ехидно ухмыляется он, выдерживая драматическую паузу. — Три по истории. И философии. И международным отношениям. Дальше еще не смотрел. Интересно, что там еще будет?

— Что бы ты там ни увидел, имей в виду, что я не тупой троечник, а умею расставлять приоритеты, — с самодовольной улыбкой щурится Куроо, как бы спрашивая, неужели Цукишима настолько душный, что будет мучиться ради оценок по ненужным предметам.

— А нормальные оценки — это не стараться над всем подряд, а работать над репутацией, — щурится в ответ Цукишима.

— Вот ты и признал, что в душе троечник, — лыбится Куроо.

— Мой вкладыш в диплом обо мне другого мнения.

— Да кто вообще внутрь диплома смотреть будет? — недоуменно хмурится Куроо. — Я б свалил от такого руководителя, если это только не наука какая-нибудь. Есть же реальные навыки, а не вот эта вот ваша международная муть.

— Сериал, скорее, — фыркает Цукишима.

— Ага, мыльная опера на четыреста серий, — смеется Куроо.

— Так у вас четыре семестра МО были?

— Не, просто препод любил задерживаться и рассказывать байки про свои поездки, — отмахивается Куроо. — Звучит интересно, а на деле — тухлятина. Ну вот я и решил, что это точно не стоит того, чтоб оставаться на последнюю пару, — смеется он, а потом мечтательно отводит взгляд и вздыхает. — Эх, хорошее время было.

— Неужели ты такой старый? — с полуулыбкой спрашивает Цукишима.

— Да всего два года назад было! Чего старый сразу, — бурчит Куроо. — Вот с мое поработаешь в продакшне — поймешь. Тут один год за пять, — театрально вздыхает он.

— Может, и поработаю, — неопределенно тянет Цукишима. — Как пойдет.

— Да хорошо пойдет, — ободряюще хлопает его по плечу Куроо. — А с дипломом ты это, обращайся, если что. Спрашивай.

— Ладно, — прямо смотрит на него Цукишима.

Повисает пауза, Куроо осторожно забирает диплом из рук Цукишимы и запихивает его вместе с коробкой бумаг обратно на одну из полок.

Цукишима наблюдает, параллельно задумавшись о теме. И правда не похоже на него — откладывать научную работу так надолго. Заебется же потом в последний момент делать. Еще и вместе с этой работой… Подставлять их было бы нехорошо, да и работать ему тут в целом нравится: делают все четко и дедлайны уважают. Совместить бы это все как-нибудь.

Цукишима хмыкает, глядя уже не на Куроо, а куда-то сквозь него.

— Нравится? — подает голос тот в ответ, разворачиваясь от стеллажа.

— Что нравится? — недоумевает Цукишима.

— Моя задница, — по-дурацки ухмыляется Куроо.

— При чем тут твоя задница? — хмурится Цукишима.

— Я наклонился засунуть вторую коробку на нижнюю полку, что было непросто, а потом слышу твое «хм» прямо в момент, когда как раз потянулся достать бумажки из-за коробки, которые мешали ей встать ровно, — с видом «элементарно, Ватсон» поясняет Куроо. — Да не грузись ты так, я же все понимаю, эти джинсы реально хороши и сидят как влитые, — коротко смеется Куроо в ответ на еще более хмурое лицо Цукишимы.

О чем он вообще. Цукишима задумался. Про диплом. Хотя джинсы и правда хороши.

— Я задумался.

— Как скажешь, — великодушно соглашается Куроо. — Но если во время соревнования ты проиграешь, потому что засмотрелся на мою задницу, я не буду тебя осуждать, — широко улыбается он. — Я не Бокуто, конечно, но и мне есть, что показать, — уже открыто ржет он, хлопнув по заднему карману.

Цукишима тяжело выдыхает и бурчит, что обещает не расстраиваться, если проиграет, раз дадут посмотреть сразу аж на две легендарные (по словам Куроо) задницы.

Ему, Цукишиме, это не надо. Но иногда проще согласиться, чем кормить эту адскую машину ужасных шуток из Бокуто и Куроо.

Но джинсы хороши. Чисто эстетически.

— А чего ты задумался? — через плечо спрашивает Куроо, возвращая на место последнюю коробку.

— Да так, — неопределенно рисует круг глазами Цукишима.

— Как? — не отстает Куроо.

И не отстанет же. Цукишима вздыхает и после небольшой паузы говорит:

— Про диплом задумался, — смотрит исподлобья он, как бы спрашивая «доволен?».

— Ага, ага, и че дальше? — с видом подружки-сплетницы опирается на стеллаж и кладёт подбородок на руку Куроо, как бы говоря «не доволен, я хочу знать все».

— Я уже говорил, что нет даже темы. О чем тут можно задуматься? Ты точно в универе учился? — поднимает бровь Цукишима.

— Учился. Только вот не парился и был троечником, это ты у нас тут пай-мальчик, — усмехается Куроо. — Раз так не нравится, почему не возьмешь какую-нибудь тему на отъебись?

— Потому что все равно делать придется, — смотрит Цукишима в ответ так, будто поясняет очевидное. — А я не хочу тратить силы и время на херню. И эту работу бросать не хочу, — неожиданно для самого себя признается он.

— О, — задумчиво тянет Куроо. — Это приятно, спасибо, — совершенно искренне говорит он. — Тебе не обязательно уходить от нас перед дипломом.

— Я не смогу выполнить обязательства и там, и там, — опускает взгляд Цукишима. — В любом случае вы искали временных сотрудников, а я — только подработку.

— Я же говорил тебе, что вы с Ямагучи можете оставаться в штате. Мы хорошо сработались, работы дохерище, а когда палец у оператора заживет и не поменяются ли у него планы на жизнь — не ясно, — с легким раздражением быстро говорит Куроо, после чего как-то неловко отводит взгляд. — Но, конечно, решать тебе.

— Я бы рад. Но времени на все не хватит, — неожиданно мягко для себя говорит Цукишима.

Это просто голос дрогнул. Бывает. У него стресс вообще-то.

— Хм, то есть в целом ты не против совмещать? — щурится Куроо.

Цукишима легко хмурится. Что этот опять придумал? Он изучающе смотрит несколько мгновений, думает, убеждается, что (ужас) и правда не против, и, наконец, говорит:

— Не против.

— А чего молчал все это время? — облегченно смеется Куроо.

Что у него в голове вообще?

— А ты не спрашивал, — елейно улыбается Цукишима. — Выкладывай уже.

— Напиши диплом про эту работу у нас.

— Куроо, я сценарист.

— А то мы видосы не по сценариям снимаем.

— На вас с Бокуто посмотришь так да, точно не по сценарию.

— Обижаешь, — с упреком смотрит на Цукишиму Куроо. — А базовую драматургию кто выстраивать будет, чтобы ролики до конца смотрели? Удержание зрителя там, внимание, все дела, — ведет рукой в воздухе Куроо. — Или ты думаешь, к нам за рекламой только из-за красивого личика приходят? — усмехается он.

Логично. Ладно. Куроо прав.

— Логично.

— Ну и?

— Что?

— Ты сценарист, пиши нам сценарии, а в универ — диплом про сценарии. Считай, эмпирическая база есть.

— Там еще литература.

— А то ты не душнила и не найдешь хуеву тучу книг.

— Найду.

— Вот и не выебывайся.

— Зеркалу это скажи.

— Ты от темы не уходи, нравится идея, или нет?

— Нравится, — отводит взгляд в окно и бурчит Цукишима. — Надо обсудить детали, — уже обычным голосом добавляет он. — Направление относительно новое, литературы мало. — Цукишима переводит взгляд обратно на Куроо и застает того к себе спиной, выковыривающего что-то из глубины стеллажа.

— Хорошо, что ты спросил, — улыбается Куроо. — У меня как раз есть одна литература, — передразнивает он на последнем слове Цукишиму. — Очень толковая. Всей конторой читали, до сих пор пользуемся, — Куроо разворачивается к нему лицом и протягивает книгу.

— Интересно. Могу взять почитать?

— Раз уж ты не против остаться, — выразительно смотрит на него Куроо. — Так и быть.

— Я верну через две недели.

— Верни. Но бери на подольше, уверен, тебе там много что покажется интересным, — улыбается Куроо. — И список литературы в конце еще хорош, уверен, ты найдешь там, что можно взять. Так что не торопись.

— Ладно, — вертит в руках книгу Цукишима. — Но если будет надо, говори. Принесу.

— Ага. И про проблематику, если что, спрашивай. У нас тут через день проблематика, я тебе столько расскажу, — тянет Куроо.

— Я заинтересован в самостоятельном написании работы.

— А я заинтересован, чтоб ты не съебался от нас из-за тупого диплома.

— Ясно.

— Облачно, — ухмыляется Куроо.

«Поебать», — мысленно добавляет Цукишима. Как-то слишком грубо говорить такое вслух, да? Но мем хороший.

— Договорились, — добавляет Цукишима.

— Что?

— Приду с проблематикой, если будет надо, — закатывает глаза он.

— Супер, — кивает Куроо. — А теперь проваливай, мне ролик готовить к публикации надо.

— Спасибо, — салютует книжкой Цукишима и направляется к двери.

— И не забудь про джастдэнс. Ты. Я. Комната отдыха. Через два часа, — уже когда Цукишима в дверях говорит Куроо.

— Помню, — усмехается Цукишима. — Готовься платить за мое такси.

— Это мы еще посмотрим, — коротко машет рукой Куроо и садится за компьютер.

***

— Прежде чем ты что-то скажешь, мне жаль, — подбегает к столу Цукишимы Ямагучи и опирается руками в попытке отдышаться.

— Хочу ли я знать, — прикрывает глаза Цукишима, вздыхая.

— Нет, но придется, — неловко улыбается Ямагучи. — Я хочу посмотреть на ваше с Куроо эпичное мочилово в джастдэнс.

Не так уж и страшно.

— И Бокуто тоже придет, — добавляет Ямагучи в ответ на не дрогнувшее лицо Цукишимы. — Я знаю, это он мне рассказал.

Теперь не отвертеться. Цукишима переносицу под очками и спрашивает:

— Но почему ты такой взволнованный?

— Я, — начинает было Ямагучи, но тушуется. — Да так, — смущенно улыбается он и смотрит в сторону.

— Нет уж, говори теперь, — скептично наклоняет голову Цукишима.

— Интересно, как ты танцуешь, — выпаливает Ямагучи.

Врет и не краснеет. Цукишима вздыхает. Только Ямагучи помнит их эру каверов. К сожалению, не только музыкальных и не только песен. Тупая молодость.

Впрочем, если Ямагучи не хочет, он будет изворачиваться и откровенно врать, но все равно ничего не скажет. Наверняка напридумывал себе что-то опять. Судя по вчерашнему вечеру, про него и Куроо.

Цукишима вздыхает.

— Допустим, я тебе верю. Все равно ты нашел бы повод посмотреть.

— Да я правда… — Ямагучи не успевает договорить.

— Я помню нашу кавер-фазу. И ты помнишь. Такое не забывается и такие тайны уносят с собой в могилу, — ничуть не дрогнув лицом жутко монотонным голосом говорит Цукишима. — Так что кончай прикидываться и лучше просто молчи.

Ямагучи сосредоточенно кивает.

— Ну не настолько же, — вздыхает Цукишима.

— Я просто не хочу сболтнуть еще больше, — подмигивает Ямагучи и уходит.

Что сболтнуть? Какое нахер больше?

Цукишима медленно вздыхает, усилием воли заставляя себя не думать об этом и вернуться к документу на компьютере. Реферат сам себя не вычитает и завтра сам себя не сдаст.

И ноут сам себя не починит, но это явно не скоро.

— Цукишима, — нараспев басит Бокуто, раскинув руки в стороны. — Ты собрался соревноваться с бро в джастдэнс и не сказал мне?

— А зачем мне тебе было говорить, чтобы ты пришел поржать надо мной? — с каменным лицом отвечает Цукишима. — И вообще тебе и так Куроо сказал.

— Да! Но угорать я собирался над Куроо.

— Ясно.

— Видишь, Цуки, мы на одной стороне!

— Я же просил не называть меня так, — вздыхает Цукишима.

— Вообще я в восторге, конечно. Как ему удалось тебя уломать? — подходит ближе Бокуто.

— Мне тоже интересно, — поправляет очки Цукишима.

— Эй, мы идем устраивать мочилово за бесплатное такси или нет? — врывается в общее пространство Куроо с радостным возгласом. — Бокуто, хорош пиздеть, пойдем!

— А, так это за бесплатное такси, понимаю, — ухает Бокуто, задумчиво придерживая подбородок. — Ну, удачи тебе тогда.

— А как же я? — хмурится на Бокуто Куроо.

— А ты просто лучший, бро.

— Бро, — тянет Куроо и разворачивается к Цукишиме. — Пойдем давай, или я тебя вместе с креслом потащу.

Цукишима вздыхает и держит небольшую паузу для приличия.

— Ладно.

— Чудно, тогда готовься скачивать ферму, — смеется Куроо и идет в комнату отдыха.

Цукишима встает с кресла и догоняет его быстрым шагом.

— Это ты готовься платить за мое такси до скончания дней, — ехидно усмехается он и пихает Куроо под бок.

Куроо останавливается, разворачивается к Цукишиме и смотрит в глаза.

Так. Вот сейчас он точно увлекся, да? Уж пихать под бок точно никого не стоит. Это уже не словом подъебнуть. Особенно на работе.

Цукишима делает медленный вдох и выдох. И что теперь делать?

— Ну все, никакого тебе такси, — ухмыляется Куроо.

Приехали.

Цукишима хочет что-то сказать, но не успевает. Куроо его перебивает.

— Раз ты такой азартный, пощады не жди, — с жутковатой ухмылкой поясняет Куроо и хлопает по плечу.

Цукишима незаметно выдыхает с облегчением. В общем-то и хорошо, что сказать ничего не успел. Он кивает для вида и первый заходит в комнату отдыха. И ничего он не азартный.

— О, а вот и вы, — Ямагучи отвлекается от полки с дисками игр. — Я уже все приготовил.

— Тебе прямо не терпится, я посмотрю, — щурится Цукишима.

— Это будет легендарно, — жизнеутверждающее смотрит куда-то вдаль Ямагучи.

— Легендарный тут будет только проигрыш Куроо, — бурчит Цукишима.

— Я все слышу, вообще-то, — оборачивается Куроо и кидает Цукишиме геймпад от свтича. — Держи и не спеши судить, пока не выиграешь.

Цукишима не успевает понять, что ему кинули, на автомате делает неловкое движение рукой, но слишком поздно, и геймпад врезается ему в живот и падает на ковер.

Вот вроде ему следовало поймать, чтоб ничего не сломалось, а с другой стороны нечего некоторым начальникам геймпадами разбрасываться. Цукишима бросает взгляд на синий контроллер на ковре, а потом осторожно смотрит на Куроо.

— Ну что же ты так, — по-шутливому раздосадованно вздыхает Куроо.

— Кидаться техникой не в моих правилах, вот и не привык, — парирует Цукишима, поднимая контроллер.

— Скучный ты.

— Лучше так, чем ломать ни в чем не виноватую технику, — хмыкает он.

— Ага, и твой комп с тобой согласен, — щурится Куроо.

Вспомнил же.

— Кстати, как там жесткий? Принес данные вытащить?

Блять. Забыл. Потому что надо меньше в стену смотреть и меньше всякие странные мысли думать.

— Чего, забыл, что ли? — усмехается Куроо.

— Забыл, — бурчит Цукишима. — С кем ни бывает. У меня был сложный вечер, — добавляет он и бросает взгляд на Ямагучи.

Тот смотрит в упор так пристально, что, кажется, вовсе забыл, что стоит посередине комнаты с диванной подушкой.

Цукишима смотрит как, будто хотел шикнуть, но не вышло, и хмурит брови. Ямагучи неловко улыбается и идет дальше поправлять подушки на диване.

Он точно что-то подозревает и не говорит об этом Цукишиме.

Погодите. Подозревает?

Цукишима со вздохом переводит взгляд на приоткрытую дверь. Потом об этом подумает. Сейчас у него по расписанию драка за бесплатное такси. Мда, кому ни скажи из прошлого — не поверят.

— А что с Бокуто? — почти с надеждой в голосе спрашивает Цукишима.

— Шатается где-то, — небрежно бросает Куроо и падает на диван. — Ничего, сейчас врублю его любимую песню, мигом прибежит.

Только не Рианна.

— Куроо, нет, — предостерегающе говорит Цукишима и садится с другого края дивана.

— Куроо, да! — радостно машет геймпадом он и ставит Рианну.

В коридоре слышится топот.

— Я же говорил, — самодовольно улыбается Куроо.

— Бокуто такое не пропустит, — хихикает Ямагучи.

— Рианна и без меня? — врывается Бокуто в комнату.

— Рад, что ты пришел, — с каменным лицом говорит Цукишима. — Вырубай давай, — бросает он Куроо. — И ставь нормальное что-нибудь.

— Не, пусть станцует, — расслабленно улыбается Куроо и еще больше тонет в диване. — Ты расслабься и отдохни пока. А то со вчерашнего вечера по ощущениям какой-то напряженный.

— Я с Бокуто, — говорит Ямагучи, забирает у Цукишимы контроллер и зачем-то подмигивает ему так, чтобы Куроо не видел.

Цукишима решает игнорировать внезапные странности Ямагучи и откидывается на спинку дивана.

— А они сработались, — усмехается Цукишима, глядя на танцующих Бокуто и Ямагучи.

— Ну так столько времени за работой провели уже. Как не сблизиться, — хмыкает Куроо.

И то верно. Общее дело быстро сближает. Особенно когда много, срочно и вообще пиздец, а вы работаете или как очень хорошая команда, или проебываетесь по полной.

— Согласен.

— Мы тоже немало успели пережить, — тепло улыбается Куроо.

— Да уж, — отводит взгляд Цукишима.

— И хорошо сработались, — подмигивает Куроо.

Это что сейчас было?

Зачем.

Он точно прикалывается.

Цукишима глубоко вздыхает и смотрит обратно на Куроо. Тот уже успел отвернуться к Бокуто и теперь подпевает песне, широко улыбаясь. Кажется, им весело.

Цукишима не замечает, как улыбается одними уголками губ, покачивая ногой в такт песне.

— Ну че, наша очередь, — бодрым хлопком по дивану выдергивает его из собственных мыслей Куроо.

— Ага, — кивает Цукишима, все еще слегка улыбаясь.

Он встает, ловит по пути красноречивый взгляд Ямагучи, непонимающе хмурится в ответ, забирает контроллер и встает перед экраном телевизора.

— Выберешь ты?

— А что, не хочешь получить себе преимущество? — ухмыляется Куроо.

— Даю тебе фору, чтобы было честно, — передразнивает ухмылку Цукишима.

— Сам напросился.

Куроо быстро листает список. Похоже, они и правда много времени с Бокуто провели в этой игре.

Цукишима отвлекается на свои мысли и возвращается только когда слышит крик Бокто «Воу бро, давай жги». Звучит жутко, учитывая музыкальные вкусы Бокуто и любовь этой парочки к ироничным (но вообще скорее кринжовым) танцам.

— Кстати, кто выигрывает — выбирает следующую песню, — говорит Куроо, не отворачиваясь от экрана.

— Так даже интереснее, — кивает Цукишима, позволяя азартной ухмылке все же проскользнуть на лице.

Нет, ему совершенно точно не нравится, что тут происходит. Все ради бесплатного такси, а джастдэнс — это фигня для детей. Да. Именно так. Сто процентов. Это что, Ариана Гранде?

Куроо, блять.

Цукишима не успевает сориентироваться, что делать, когда начинаются движения, и несколько тактов залипает в экран, запоздало пытаясь скоординировать движения. Хорошо, что Куроо не видит, а то бы ржал над ним до конца жизни.

Ритм-игры ему знакомы, танцы отдельно, к сожалению, тоже, но в джастдэнс в роли игрока он впервые. Сложно поверить, но, кажется, и правда пришел момент сказать «темное прошлое, не подведи».

Да и песня ему (к сожалению) знакома, только движения другие.

Он понемногу начинает ловить движения и через пару строк игра уже не кажется такой сложной.

На припеве Бокуто окончательно переходит в режим фанбоя и под ржач Куроо громко подпевает каждому «Ай вонт ит, ай гот ит». Страшно подумать, что будет, если выбрать какую-нибудь Тейлор Свифт.

Ладно. Это даже в чем-то весело. Возможно. И нет, не потому что Куроо позвал. Цукишима просто хочет бесплатно ездить на такси.

«И обломать планы Куроо», — подкидывает ему внутренний голос.

«Нахуй иди», — мысленно отвечает.

«Сразу после вас», — почему-то звучит голосом Куроо.

«Даже если не только ради такси, — думает Цукишима. — Сейчас не время. Потом как-нибудь. А такси нахаляву лишним не будет».

«Даже спорить не буду», — закатывает глаза внутренний голос.

— Бро, — радостно вскакивает Бокуто, прерывая мысли Цукишимы, и дает пять Куроо. — Прекрасно, как всегда!

Куроо о чем-то смеется в ответ, но Цукишима может думать только о том, что Куроо, похоже, и правда чертовски хорош.

Так. Тихо. В игре. А не вот это вот все, о чем, похоже, хихикает Ямагучи, глядя в экран телефона.

— Так, ну раз я выиграл, следующая песня снова моя, — довольно тянет Куроо.

— А ты хорош, — задумавшись, с усмешкой озвучивает мысли Цукишима и окидывает Куроо взглядом. — В этой твоей игре, — добавляет он, опомнившись.

А то есть в этой комнате некоторые личности, которые слишком любят все не так понимать. Да, Ямагучи?

— Да ладно, я и в жизни очень даже ничего, — играет бровями Куроо.

Ужасно.

«Но тебе нравится», — звучит снова в голове и снова голосом Куроо.

— Заткнись и выбирай песню, — зло смотрит в упор Цукишима таким взглядом, что им можно было бы забивать гвозди.

В крышку его, Цукишимы, гроба, ага.

— Фу, как грубо.

— Могу выбрать я.

— Нет! Это право я заслужил священной победой, — драматично смотрит в метафорическую даль Куроо, а потом смеется и принимается листать песни.

— Давай с самолетом! — машет руками с дивана Бокуто.

— Эта которая прикол про наш фильм?

— Да, да, та самая!

— Это какая, — тянет Цукишима, не уверенный, что вообще хочет знать.

— Да хороший фильм такой, — оживленно вскакивает Бокуто. — Боевик!

— Постмодерновый, — добавляет Куроо с очень важным видом.

— Звучит интересно, — подает голос Ямагучи. — А что там?

— Там такое! — мечтательно оглядывает всех в комнате Бокуто. — Охуеть!

— Мужик угнал самолет с одной только зажигалкой, — поясняет его слова Куроо.

— Это как? — хмурится Ямагучи, — Прям так и угнал?

— Прям так и угнал, прикинь!

— Ооо, — понимающе тянет Бокуто, — ты о том моменте! Красиво было, — со знанием дела кивает он.

Цукишима смотрит на всех по очереди. Звучит как восторженный лепет детсадовца, а не лучший боевик сезона. И при чем тут постмодерн?

— Именно, — с серьезным видом кивает Куроо, нахмурив брови, — а момент с башней какой!

— О, ну это вообще самое крутое! Оба момента.

— Оба, — понимающе кивает Куроо. — Короче, раз вы двое не смотрели, надо это исправлять. Такое культурное наследие пропускать нельзя.

— С чего ты решил, что я не смотрел? — фыркает Цукишима. — Может, просто не в восторге?

Ямагучи выразительно смотрит на Цукишиму, но молчит. Вот и молодец, кое-кому бы у него поучиться, не будем показывать на Куроо пальцем.

— Вы что тут устроили? — заглядывает в комнату Яку.

— Драка за ферму и бесплатное такси, — вполне серьезно поясняет Куроо.

— Я блять даже знать не хочу, — начинает Яку.

— А еще Цукишима с Ямагучи не смотрели наш любимый фильм.

— Это который?

— С самолетом.

— И башней, — добавляет Бокуто.

— И мелким киборгом-убийцей, который священник, — добавляет Куроо.

— Не, ну это не дело! — кивает Яку. — Придется это исправить.

— Ну вот, теперь можете считать это тимбилдингом, — говорит Куроо Ямагучи с Цукишимой.

— Всегда бы ты так ответственно к работе подходил, — ворчит Яку.

— А меня спросить не хотите? — перебивает его Цукишима. — Хочу ли я этот фильм смотреть.

— Так все-таки не смотрел! — смеется Бокуто. — Я знал.

— Неа, — мило улыбается Куроо. — Ты просто не знаешь, что упускаешь. И вообще, ты же сценарист, тебе полезно!

— Для учебы, — добавляет Боукто.

— Да, для учебы, — с понимающим видом кивает Куроо, глядя в упор на закатившего глаза Цукишиму.

— Да ладно, будет весело, — ободряюще хлопает уже смирившегося с жизнью Цукишиму по плечу Ямагучи.

— Что за шум, а драки нет? — в комнату заходит Кенма.

— Драка есть, — поправляет его Куроо. — За ферму и бесплатное такси.

— Ты еще не удалил этот позор человечества? — усмехается Кенма.

— Ты все еще играешь в Масс Эффект Андромеда.

— Ладно, сдаюсь, — смотрит на него исподлобья Кенма. — Так в чем дело?

— Турнир в джастдэнс был прерван сенсационным признанием, что этот, — Куроо машет рукой в сторону Цукишимы, — не смотрел тот самый фильм.

— Я тоже не смотрел, — машет рукой Ямагучи.

— Он тоже не смотрел, — повторяет Бокуто.

— Я понял, — обводит их взглядом Кенма и останавливается на Цукишиме. — Сочувствую, но тебе придется это посмотреть. А то не отстанут, — слегка кивает головой он.

Цукишима вздыхает, глядя на Кенму.

— Да не, фильм хорош, — хмыкает он. — Но если тебе совсем не хочется, то я тебе сочувствую, потому что эти оболтусы, — он машет рукой в сторону Бокуто с Куроо, — точно не отстанут.

Вот Кенма его реально понимает.

Цукишима благодарно смотрит в ответ, и после едва заметного кивка Кенмы, продолжает:

— Понятно, — говорит и скорее для вида вздыхает Цукишима.

— Тогда как обычно? — подает голос Яку.

— Приходите, раз так нравится, — пожимает плечами Кенма.

— Не знал бы тебя тысячу лет, не поверил бы, что ты тоже хочешь посмотреть еще раз и вообще будешь рад нас видеть, — хлопает его по плечу Куроо.

— Иди нахуй, — бурчит Кенма.

— И я тебя люблю, — посылает воздушный поцелуй Куроо.

— А день и время выберем, как ебучий дедлайн на следующей неделе сдадим, — пристально смотрит на всех по очереди Яку. — Ну, чего стоим? Мне тут обещали хлеб и зрелища, но пока здесь только толпа.

— Куроо, ты, кажется, песню выбираешь? — вспоминает Ямагучи.

— Да выбрал уже, ищет, — отвечает за того Бокуто.

Куроо согласно кивает и продолжает искать.

Кенма забивается в угол дивана, сочувственно посмотрев на Цукишиму еще раз. Рядом падает Ямагучи и на другой половине разваливается Бокуто. Яку занимает кресло, и повисает тишина, прерываемая только пиликанием от нажатия кнопок в меню игры.

— О да, — довольно тянет Куроо. — Нашел.

Цукишима не верит своим ушам. То есть из всех существующих в мире песен именно это стало отсылкой к их какому-то там крутому фильму?

Он надеется, что это ошибка, но надежда исчезает, когда Бокуто принимается подпевать заставке.

Ладно. Он переживет это. Ради того, чтоб уделать Куроо с его самодовольной ухмылкой. То есть, ради бесплатного такси.

Вы не подумайте.

***

Бокуто выходит к экрану, как девушка на уличных гонках, и громогласно объявляет:

— Четыре — три! Выбирает Куроо. И напоминаю, играем до пяти побед!

— Это тебе не поможет, — шипит, пытаясь отдышаться, Цукишима.

Брать песню уровня экстрим было рисково, но, судя по лицу Куроо в тот момент и по проигрышу сейчас, он и правда ее никогда не танцевал.

«Стоило того», — ухмыляется Цукишима своим мыслям.

— Не поможет? Мне? Мечтай, — показывает ему средний палец Куроо и выбирает следующую песню.

— Мечтаю, — передразнивает его Цукишима. — Сплю и вижу, как ты платишь за меня на такси.

— Отсоси потом проси, — ржет Куроо, деловито листая песни в меню.

Похоже, с этого момента слово «субординация» окончательно теряет свой смысл в этой конторе. Хотя не то чтобы что-то из этого в принципе когда-то здесь существовало.

Ну, раз Куроо начал, то сам напросился.

— Так вот, значит, как у вас премии и соцпакет получают, — между делом бросает Цукишима.

Кажется, Куроо хочет что-то сказать в ответ, но начинает играть музыка и ему приходится сосредоточиться на игре.

***

— Четыре — четыре, и это финальная битва! — разве что не прыгает от интереса Бокуто. — Цукишима, давай блэкпинк! Твоя же очередь выбирать, — радостно гудит Бокуто.

Ну уж нет, наверняка Куроо подговорил Бокуто. Цукишима задумчиво качает головой и бездумно листает песни.

— Куроо? — подает голос он.

— М?

— Сколько вообще песен в джастдэнсе?

— Примерно триста, а что?

Цукишима довольно ухмыляется. Вот она, сладкая месть.

— Отсоси у тракториста.

— Он ему нравится, да? — с будничным видом спрашивает Кенма у Ямагучи так, чтобы их не услышали с дивана.

— Только тсс, — выразительно смотрит ему в глаза Ямагучи. — Не спугни.

— Да мне вообще-то тоже интересно, что будет, — бубнит Кенма с интонацией «да мне похуй вообще».

Ямагучи удивленно смотрит на него несколько секунд, но потом будто что-то понимает и согласно кивает с мягкой улыбкой.

— Что вы тут шепчетесь? — падает рядом радостный Бокуто.

— Секретики, — с похоронным лицом говорит Кенма.

— Ну и держи свои скелеты в шкафу, — насупившись, бубнит Бокуто. — Сам только скелетом не стань, — улыбается. — О, началось!

— Да начнется мочилово, — усмехается Яку, сделав глоток чая.

— А ты совсем не болеешь ни за кого, — говорит Ямагучи.

— Ну, такими темпами они хорошо сработаются, а остальное не особо парит, — пожимает плечами Яку. — А еще это весело.

— И не поспоришь, — коротко смеется Ямагучи. — Давно такого не было.

— Оставайся у нас, и будешь видеть этот цирк каждый день.

— А что, заманчиво.

— Беги, — одними губами произносит Кенма, глядя на Ямагучи.

— Ну ты и шутник, — хлопает его по плечу Бокуто так, что Кенма пошатывается. — Ой, извини.

— Не сдохну, — усмехается Кенма.

— Яма, оставайся! И душнилу этого уломай, — машет руками Бокуто на фоне экрана с песней.

— Да я и не против, — смущенно улыбается Ямагучи. — Если Яку с Куроо не против.

— Яку не против, — сварливо тянет Яку. — А у Куроо нет выхода, — смеется он. — Он намучился с монтажом, и теперь что угодно сделает, лишь бы не монтировать.

— Даже такси оплачивать готов? — ехидно посмеивается Ямагучи.

— Зависит от ставок, — кивает Яку. — Если Цукишима пообещал установить ферму, то мне его жаль.

— Почему?

— Он проиграл, — вставляет Кенма.

— Где? — оживляется Бокуто.

— Гипотетически, — поясняет Кенма.

— Это не считается.

— Так нравится ему эта ферма? — спрашивает Ямагучи.

— Черт его знает, — смеется Яку. — Но больше похоже на затянувшийся прикол.

— Или подкат, — бубнит Кенма.

— Он победил! — перебивает его воплем вскочивший Бокуто.

— В смысле, — оборачивается Кенма в сторону телевизора. — И правда, — хмыкает он. — Интересно.

— Лошара, — смеется Яку. — В своей же игре проиграл. Это все потому что ты ферму выбрал в качестве приза.

— Отличная игра, — отмахивается запыхавшийся Куроо. — Мозги разгружает.

— Уничтожает, — поправляет Яку.

— Себя уничтожь, — со смешком пыхтит Куроо и отворачивается обратно к Цукишиме.

— Ну что, честные 5:4 в мою пользу, — едва заметно, но очень довольно улыбается Цукишима, протирая очки. — С тебя такси.

— Ага, — бурчит Куроо, ероша чуть слипшиеся волосы. — Будет, — и от чего-то тоже улыбается.

— Понравилось проигрывать? — ехидно щурится Цукишима. — Можно еще устроить.

Где-то со стороны дивана слышится тихое «во-о-о-у». Бокуто так легко удивить. Интересно, что на этот раз сказал Ямагучи.

— Это еще почему? — непонимающе хмурится Куроо.

— Выглядишь довольным.

— Нет, — хмыкает Куроо. —То есть да, — поправляет он себя с улыбкой. Доволен. Но не тем, что проиграл.

Цукишима смотрит в ответ со взглядом типа «это как вообще».

— Не знаком тебе дух здорового соперничества, похоже, — вздыхает, прикрыв глаза, Куроо, и картинно откидывает челку назад.

— Это дух дружеских соревнований, что ли?

— Они самые, — кивает тот.

Мда, Цукишима и не думал, что Куроо из этих.

— Тебе тоже понравилось, по глазам вижу, — смеется Куроо. — Признай, классно было.

Допустим. Но знать об этом вообще никому не обязательно. Еще кучи таких ивентов Цукишиме в жизни не хватало. Он вздыхает.

— Особенно классно, — выделяет он последнее слово, передразнивая Куроо, — что теперь я буду ездить домой за твой счет.

Сзади слышится что-то нечленораздельное от Бокуто и одобрительный смех. Да что они там придумали такое? Цукишима поворачивается в сторону дивана, но все уже снова спокойно сидят и что-то оживленно обсуждают. Непонятно.

— Может, я просто такой заботливый руководитель, что рад сделать комфортные условия труда, — улыбается Куроо, глядя прямо на Цукишиму.

Внутри что-то екает, и Цукишима списывает это на остатки соревновательного волнения. Кто угодно начнет волноваться, если на кону принудительная установка фермы, еще и в кооперативе с Куроо.

— А ты, посмотрю, совсем не расстроен, что я твою дурацкую ферму не поставлю. Придется изучить стратегию и накопить на трактор самому, — скептично поднимает бровь Цукишима, поправляя одежду.

— Возможно. Но ничего, еще будет возможность, — уверенно выдыхает Куроо. — Ты же не думаешь, что больше таких споров не будет?

«Да блять», — думает Цукишима, уже готовый чувствовать недовольство и тяжело вздыхать.

«Почему?» — спрашивает он себя через секунду, когда вместо недовольства чувствует только азарт.

«Зато сколько еще бонусов можно получить»,— приходит мысль следом.

— Ну что ты там завис? — почти обеспокоено заглядывает ему в лицо Куроо.

Цукишима хмыкает.

Ладно. Азарт так азарт. Но остальным, особенно Куроо, это знать необязательно.

— Нет уж. Не хочу больше рисковать.

— Рисковать?

— Стать игроком в эту твою ферму — слишком высокая ставка, даже если взамен ты будешь оплачивать такси и кормить ужинами. Обедами, то есть, — поправляет себя Цукишима. — Еще и потом регулярно заходить заставишь.

— Не игроком в ферму, а специалистом по цифровому земледелию, вообще-то, — возмущается Куроо.

— Надейся.

— Ты просто завидуешь.

— Конечно.

Куроо пристально смотрит несколько секунд, но, похоже, так и не найдя, что ответить, смеется, кивая головой, и идет к остальным на диван.

Цукишима остается у приставок, о чем-то сам себе кивает, поправляет растрепавшиеся волосы и отходит разглядывать полки, позволив себе ни о чем не думать.

Успокаивает.

«Почему?» — хмурится своим мыслям Цукишима.

Вроде переживать было не о чем. Впрочем, он обдумает все потом. Дома. Без Ямагучи и всех остальных под боком.

Через несколько минут он присоединяется к компании под громкое «Во даешь, Цукишима» от Бокуто.

— Это было несложно, — хмыкает Цукишима.

— Ну да, конечно, — уж очень легко соглашается Бокуто.

— Твой вспотевший лоб другого мнения, — ухмыляется Куроо из-за его плеча.

— Мой лоб не спрашивали, — поднимает брови Цукишима.

— Кажется, лбу это не нравится, — ржет Куроо.

Цукишима сначала смотрит непонимающе, а потом со вздохом закатывает глаза.

Как он вообще вот это вот генерирует?

— Ну так что, — хлопает по коленям Яку. — Поработали и хватит.

— А что, все уже? — резко оборачивается Бокуто.

— Бро, уже вечер, — кивает в сторону окна Куроо. — А мне еще этого вести, — машет он рукой в сторону Цукишимы.

— Однозначного победителя тебя на твоем же поле, ты хотел сказать? — мило улыбается Цукишима в ответ.

— Пездюков не спрашивали.

— Лузеров тоже.

— Сейчас пешком домой пойдешь.

— Вот, значит, как ты свое слово держишь.

— Держу, но ничто не мешает мне высадить тебя на полпути, если будешь таким умным.

Цукишима фыркает.

— Ладно, не буду, — добродушно смеется Куроо. — Пойдем уже, а то сейчас Яку в режим берсерка войдет.

— А разве есть разница, до скольки оставаться? Ты говорил, иногда и ночью засиживались, — спрашивает Цукишима.

— Можно и засидеться. Но мы стараемся не делать это привычкой, а то такими темпами и перегореть можно.

— В этом есть смысл, — задумчиво отвечает Цукишима после небольшой паузы.

— Конечно есть, — появляется перед ними Яку. — Так что проваливайте, пока я вас пинками отсюда не выгнал, — и в шутку пинает Куроо под зад.

— Ауч, что сразу меня-то? — подскакивает Куроо. — Я, может, только и жду удобный момент, чтоб домой поехать?

Бокуто многозначительно переглядывается с Куроо и машет рукой.

— Пока что ты только пиздишь с Цукишимой, — упирает руки в боки Яку. — В машине наболтаетесь.

— Но мы же в разных сторонах живем… — растерянно хмурится Цукишима и встает.

— А у нас бюджет не резиновый, — безапелляционно говорит Яку.

— И не так уж в разных, там всего минут десять по платной дороге разница, — добавляет Куроо. — Встаю я, встаю! — смотрит он на Яку.

— Тогда как поедем?

— Я ближе, так что таксист закинет меня, а потом можешь наслаждаться одиночеством, — с ухмылкой хлопает его по плечу Куроо. — Пойдем давай, тачку в лифте закажу.

— Я тоже вниз, — отвлекается от телефона Бокуто. — Акааши подвезет.

— Ага, знаю я ваше «подвезет».

— Бро, ну ты, — тушуется Бокуто.

— Просто съедьтесь уже.

— Ну не знаю, — тянет Бокуто. — Я только за, а у него работы много.

— А ты спрашивал? — вставляет Цукишима.

— Нет, — озадаченно моргает Бокуто.

— Так давай, спроси, — ободряюще похлопывает его по спине Куроо. — Подозреваю, он думает то же самое.

— Ну не знаю, — неуверенно тянет заметно поникший Бокуто.

— Вы хотя бы поговорите и будете точно знать, что к чему, — с понимающим видом кивает Яку. — Попробуй.

— Наверное, — задумчиво мычит Бокуто и первый выходит к лифтам.

Следам выходят Куроо с Яку и Цукишима.

— Это они сейчас флиртовали, или что? — тихо спрашивает отставший от остальных Ямагучи у Кенмы.

Кенма неопределенно ведет головой.

— Так да или нет? — не отстает Ямагучи.

— Хуй его знает, — бросает на него взгляд Кенма. — Но скажи кто такое мне, я бы за подкат принял.

— Я же говорил, — чуть подпрыгивает от радости Ямагучи.

— Ты давай мне тут только сериал не порти, — косится на него Кенма. — Когда еще такое увидишь.

— А как же…

— Не ломай сериал, говорю. Интересно же, — жутковато усмехается Кенма и идет вперед.

Ямагучи задумывается ненадолго, кивает сам себе и бежит следом.

***

Полоса оранжевого света от фонаря медленно ползет по салону такси и останавливается. Тихо играет музыка и, кажется, даже колонки в этой машине не такие паршивые, раз мягкие басы довольно тихие, но приятно заполняют пространство. Цукишима задумчиво смотрит в окно, перебирая в руках какой-то дурацкий брелок на сумке.

Когда машина снова трогается, он медленно выдыхает и переводит взгляд на сиденье посередине. Полосы света снова размеренно скользят по черной кожаной обивке. Будто бы даже в такт музыке. В какой-то момент создается ощущение, что все, что есть — это машина, легкая инструментальная музыка на фоне и оранжевые полоски, ползущие от одного сиденья к другому.

«Успокаивает», — проносится в голове.

Было бы от чего, Цукишима бы даже спорить с собой не стал. А тут… Подумаешь, уделал Куроо в джастдэнс. Подумаешь, теперь на такси домой ездить на халяву. Подумаешь, с Куроо в одной машине по четырнадцать минут в день. Подумаешь, ему было весело и он не против поспорить на что-то еще. Подумаешь, вместо обеда за его счет сказал ужин.

Ни одного повода для переживаний. Спокойствие, блять, и умиротворение. Гармония, созерцание, слияние с бесконечно вечным и все такое. И Куроо на соседнем сидении, который плевать хотел и на бесконечно вечное и на созерцание, а умиротворение Цукишимы и вовсе нахуй послал.

— Ты сейчас этот брелок несчастный сломаешь, — косится на руки Цукишимы Куроо. — Все ок?

Нет.

— Да, — поправляет очки Цукишима, чуть отвернувшись. — Перенервничал.

— Блин, да я ж не хотел так тебя спором стрессовать…

— А чего сразу ты, — вежливо улыбается Цукишима. — Диплом есть еще.

— А, — тянет Куроо и понимающе кивает. — Точно.

— Было весело, — говорит Цукишима до того, как успевает подумать.

Он слишком сегодня устал. И что-то больно много в последнее время вещей, о которых ему надо подумать.

— Согласен, — обаятельно улыбается Куроо. — Надо повторить.

Как-как? Обаятельно? Это точно Цукишима сейчас подумал?

Время резко замедляется и кажется, надо осмыслить в секунду больше, чем он способен даже за сутки. Слишком много факторов, слишком внезапно и слишком все и сразу. Так, тихо, главное не показать лишнего.

Стоп, блять.

Получается, вчера ему не показалось?

Цукишима очень хочет отложить мысли на потом, но, похоже, лимит откладываний исчерпан. И избеганий, похоже, тоже.

Ему… Почему даже подумать странно?

Ему серьезно понравился Куроо? Цукишима так быстро пропускает эту мысль в голове всего на долю секунды, будто надеется, что сам же не заметит. Почти сработало.

Почти.

— Эм, — осторожно вклинивается Куроо в поток мыслей.

Но почти не считается, так?

— Цукишима, — зовет Куроо почти обеспокоенно. — Ты точно в порядке?

Так, ладно. Сейчас точно не время и не место. Надо что-то ответить.

— Только не на ферму.

— Что? — несколько раз моргает от неожиданности Куроо.

— Флэшбэки в области фермы твоей, говорю, — повторяет Цукишима, окончательно возвращаясь в реальность. — Спорить весело, но давай на что-то еще.

— Эх, — шутливо расстраивается Куроо. — А какой план у меня был. И он был хорош, признай!

— Соглашусь.

Куроо смотрит на Цукишиму пару секунд, похоже, не ожидая такой реакции, а потом, будто опомнившись, кивает.

— Вот то-то же. Ну и ладно, не заставлять же тебя теперь, — улыбается Куроо. — Но мне правда было приятно порубиться в джастдэнс с хорошим игроком.

— Спасибо.

Отлично, пока даже получается справляться.

Через пять минут Куроо выйдет, через пятнадцать Цукишима будет дома, и вот там он уже как сядет и как обдумает все. И решит, что с этим делать, раз игнорировать не выйдет. А пока надо продержаться, чтобы не наломать дров.

— Я даже не думал, что ты умеешь, — Куроо замолкает, подбирая слова. — Ну, так.

— Что так?

— Так танцевать.

— Как?

— Э, — тянет Куроо, неопределенно жестикулируя. — Хорошо, типа? Красиво?

И как ему на это реагировать? Каких-то три минуты осталось, и такая подстава. Нормально же общались.

— Где?

Молодец, Цукишима. Еще тупее ответ не мог придумать?

— Блэкпинк вышли отлично, — со знанием дела кивает Куроо, будто вовсе не заметив ответ невпопад. — Ощущение, что ты даже раньше чем-то таким занимался.

— Спасибо. Приходилось пару раз на вечеринках играть.

— Да у тебя талант, — с восхищением хлопает по коленям Куроо.

— Но ни разу на спор. Думаю, это хороший мотив стараться танцевать лучше, — легко смеется Цукишима.

Две минуты. А он уже почти смирился.

— Капец тебе, — ржет Куроо.

— Это ещё почему?

— Ну ты спорить любишь. А у нас это частое развлечение.

— Нет.

— Ты же сам сказал…

— Выгода была значительной, — как ни в чем ни бывало поправляет очки Цукишима.

— А, тебе расширенный соцпакет подавай, точно, — понимающе кивает Куроо. — Получается, это эксклюзивное предложение только для меня?

— Получается так, — задумчиво кивает Цукишима.

Твою ж мать. Он еще недостаточно все обдумал, чтоб прямо так флиртовать.

«Может, не заметил», — проносится в голове.

— И еще для Яку, — добавляет Цукишима немного погодя.

— А, ну да, нас тут начальников двое, — кивает Куроо с улыбкой. — О, приехали. У шлагбаума, пожалуйста, — говорит он таксисту.

Цукишима с облегчением выдыхает.

— Ну, давай. До завтра, — наклоняется Куроо к машине, прежде чем захлопнуть дверь. — Было круто, жду не дождусь повторить — улыбается он, толкает дверь и уходит к шлагбауму.

Машина трогается, и Цукишима, похоже, вместе с ней, раз ему показалось, что после его фразы про Яку Куроо звучал как-то расстроенно.

Впрочем, уже не важно. Цукишима наконец-то один и у него есть прекрасные десять минут подумать о жизни.

И о том, что с этим делать.

И о Куроо.

И вдруг все куда-то проваливается, вместе с тем, как он проваливается в свои мысли.

Перекрестки проплывают за окном один за другим, и то ли машина и правда комфорт плюс и едет куда более плавно, то ли Цукишима так погрузился в размышления, что перестал раздражаться на постоянные красные светофоры.

Он перебирает в голове варианты и возможные последствия, пытается составить какую-то если не картинку, то хотя бы прогноз, к чему это вообще может привести. Прикидывает свои опасения и насколько они вообще реальны, думает о страхах и даже мельком умудряется вспомнить то больное, что было в прошлые разы.

Но когда Цукишима видит за окном свой двор и приближающийся подъезд, гул в голове исчезает, оставляя место одной простой мысли.

«Да пошло оно все», — думает он и пишет в чат с Куроо.

[22:47] Так и быть.
[22:47] Поставил я твою дурацкую ферму
[22:47] .

И от греха подальше закрывает мессенджер. Похоже, у них сегодня все-таки ничья.

Chapter Text

Куроо тыкает на кнопку своего этажа и прислоняется лбом к холодной стене лифта, бездумно разглядывая узор плитки, которой отделан пол.

Насколько же, сука, сложнее все оказалось в реальной жизни, чем в интернете. А он-то уже обрадовался после всего, до чего дошёл в свой последний выходной, и решил, что все не так страшно, сидя в баре у Дайшо.

Но оказалось, тут уровень экстрима похлеще, чем в той песне в джастдэнсе, которую выбрал Цукишима.

Куроо протяжно выдыхает, откидывая голову назад, уже даже не пытаясь успокоиться разглядыванием узоров на отделочных материалах.

Цукишима хорош. О чем Куроо зачем-то умудрился сказать. Чем он думал вообще? Хорошо хоть удалось свести к танцам.

Не то чтобы он хотел держать свою симпатию в тайне до конца дней, но пока за такие слова отвечать морально не готов. С тем, что ты внезапно би, так быстро не осваиваются. А прошло даже меньше недели!

Лифт коротко звенит, и двери открываются. Куроо вздыхает еще раз и выходит, доставая ключи из кармана джинсов.

Ладно. С тем, что Цукишима ему нравится, Куроо за эти дни смирился. Вроде легче должно было стать, не?

Куроо открывает дверь квартиры. Вот же, все супер, они отлично общаются. Он снимает кеды и вешает кожанку на крючок. Даже шутят, как всегда. Хорошо время проводят. Сработались.

Куроо засучивает рукава свитера и идет на кухню. Допустим, скажет он о чувствах, и что потом? Он наливает воду в стакан и делает несколько глотков: от их поездки в такси в горле зачем-то пересохло.

Еще и возить теперь Цукишиму до дома. Вообще-то поддаваться в споре совсем не в правилах Куроо. Но после третьей песни он понял, что не может упустить такой шанс.

— Шанс чего, блин? — сам себя спрашивает он, глядя в посудный шкаф.

— Время провести, — отвечает себе же, закрывая дверцу. — Наедине, — добавляет шепотом, будто чтоб самому же не услышать.

Куроо хмурится и мотает головой. Ничего такого, блин! Чисто платоническое. Ну, ладно, может и не чисто. Но точно ничего такого, о чем бы он не мог рассказать бабушке!
Допустим, он запаниковал. Подумать не успел, да и времени не было, и поддался первому порыву. С кем ни бывает.

«И жопа у Цукишимы отличная», — всплывают слова Бокуто в голове еще с того похода в бар к Дайшо.

Во-первых, не жопа, а бедра. И во-вторых…

— Блять, — устало стонет Куроо и падает на стул. Уже глупо отрицать, что он это не думал, да?

Куроо смотрит в окно так, будто там находится камера, как в каком-то дурацком ситкоме. Ладно. Раз начал думать, придется закончить. Он ерошит волосы рукой. Тогда что там во-вторых?

Во-вторых, не факт, что он бы выиграл, даже если бы не поддавался. Не потому что плохо играет, а потому что Цукишима хорош. Хорош сам по себе, хорош собой и хорош этими его бедрами, особенно в сочетании с приличным таким исполнением хоряги на экстриме.

А еще отвратительным сарказмом, вот этим его закатыванием глаз с тяжелыми вздохами и хмыканием. Куроо точно знает, хотя правильнее сказать, видит, что это совсем не по-настоящему, а будто для прикола.

Конечно, чтобы это заметить, надо знать, что искать. Не то чтобы Куроо искал, особенно в парнях. Но он и сам оказался любитель таких многослойных посылов, потому и в других научился такое замечать.

Невозможно до конца скрыть такой особый огонек в глазах, искру, которая грозится разжечь пожар, но в итоге этого не делает и оставляет за собой чувство интриги и незавершенности. Так обычно приглашают, показывают, дают попробовать и как бы говорят «смотри, как я могу» и передают ход другому. А если ответа нет — интрига исчезает, и остается нейтральное общение, где все скучно и все всё понимают буквально.

Куроо со вздохом идет к холодильнику. Что-то в новом контексте эти уже привычные мысли выглядят примерно на пятьдесят процентов более гейскими, чем раньше. Тупой Дайшо был прав, Куроо и правда би.

Телефон что-то блямкает в коридоре, но Куроо совсем не реагирует, с усталым удовольствием позволяя себе заняться делами позже.

Он вытаскивает с нижней полки какую-то фигню для бутербродов и овощи, складывает все на столешницу справа, хмуро тыкает кнопку чайника и начинает резать хлеб. Ну и денек.

От сосредоточенного нарезания фигни для бутербродов его отвлекает звук телефона. Куроо оглядывается на кухонных стол, но кто пишет издалека не разобрать. Ну и ладно, подождет немного. Он тут вообще-то в эмоциональных терзаниях и сложных мыслях.
Куроо ловко подцепляет тосты со сковородки, раскладывает по ним, что нарезал, привычно посыпает какими-то специями и прямо с разделочной доской идет обратно к столу. Еще тарелки мыть не хватало. Он открывает уведомления, уже собравшись откусить бутерброд, и зависает.

[22:47] Так и быть.
[22:47] Поставил я твою дурацкую ферму
[22:47] .

По всем законам жанра, вселенной и их компании там должна быть жопа в зеркале спортзала от Бокуто или на худой конец мемы, но почему-то тут только три странных сообщения от Цукишимы, подозрительно похожие на подкат. Не то чтобы Куроо разбирался в подкатах от парней, но вот он сам поступил бы так же.

Так и не надкушенный бутерброд отправляется обратно на доску, а Куроо напряженно смотрит в экран в надежде, что объяснение появится само.
Объяснение было в сети четыре минуты назад.

Так.

Так-так-так-так-так.

Куроо нервно ерзает на стуле, совсем забыв про ужин, и перебирает в руках телефон. Что вообще отвечают в таких случаях? Что вообще он сам обычно отвечает на такое? Язвить не хочется: вдруг Цукишима передумает? Или, еще хуже, решит, что его отшили.
Так. Тогда стоит написать, как есть.

А как есть?

Куроо откладывает телефон и задумчиво откусывает бутерброд. Наверное, он рад. Не каждый день кто-то соглашается поставить ферму, а Цукишима — сто пудов вовсе раз в жизни. Или даже никогда. А еще Куроо рад, потому что это похоже на подкат. (Как же странно до сих пор этом думать). И волнительно примерно по той же причине. Так. Ладно. С этим кое-как разобрались.

А делать что?

Написать «спасибо, ты супер, и, кстати, твоя задница в тех штанах тоже, давай встречаться» точно не вариант.

— А что тогда вариант? — бурчит Куроо себе под нос, будто обидевшись, как все вдруг стало сложно.

«Как обычно», — подкидывает сознание. «Но не совсем», — добавляет.
Очень понятно, блин.

Делать вид, что ничего не происходит, не хочется. Но и дураком оказаться тоже. Куроо вздыхает.

Он открывает диалог, и снова смотрит в три сообщения.

[22:47] Так и быть.
[22:47] Поставил я твою дурацкую ферму
[22:47] .

«Так и быть, блять» — морщится Куроо в экран, передразнивая.

И начинает печатать. Задумывается, стирает и печатает заново.

[22:56] Ого
[22:56] Ты же так хотел, чтоб я проиграл, чтоб никогда не ставить тупую ферму и ездить на такси?

Потом задумывается, перечитывает и пишет ещё.

[22:58] Ну то есть я очень рад! Но ты совсем не обязан ее ставить, если тебе настолько не нравится

Через секунду сообщение отмечается прочитанным. Глюк что ли? Объяснение-он-же-Цукишима же вроде по делам свалил куда-то.

Не глюк. Печатает. Сердце уходит куда-то в пятки.

«Или не в пятки, а куда-то подальше», — ехидно комментирует свои же мысли Куроо. «К одной тощей заднице, очевидно», — добавляет внутренний голос.

Куроо хмурится своему отражению в телефоне. Ну и что? Это же не повод сразу бежать признаваться.

Не повод же?

Экран телефона загорается, и Куроо уж очень быстро открывает сообщение. Вот так он не палиться решил. Молодец.

Ну или ему просто делать нечего. Да.

[22:59] Конечно не обязан, я же тебя победил
И через мгновение приходит ещё одно.
[22:59] )

И что это блять за ехидная улыбочка в конце?

Пока Куроо осознает особенности авторской пунктуации, появляется новое сообщение.

[22:59] Но мне действительно стало интересно, чем тебя могла зацепить настолько ужасная игра.

[22:59] Эй!
[23:00] Нормальная игра
[23:00] Не казино и не бездумный слэшер
[23:00] Сам же сказал, тут стратегия нужна

[23:00] Ладно

[23:00] Ладно?????

[23:00] Да.

[23:00] И что это значит?

[23:00] Я уже поставил ферму и собираюсь начать играть
[23:00] У тебя есть минута, чтобы скинуть мне приглашение и получить за это трактор

[23:00] Так стой

[23:00] Время пошло
[23:01] )

[23:01] АААААААА
[23:01] Ладно
[23:01] ЩА БУДЕТ
[23:01] на
[23:01] /ссылка/
[23:02] Скажи, что я успел

[23:02] Успел.

[23:02] Ура

[23:02] Рано радуешься

[23:02] Это ещё почему? Ферму ты поставил. Сам.
[23:02] Только чтобы поиграть самому, убедиться в ее ужасности и тебе по фактам разложить, почему эта игра настолько плоха
[23:02] )

[23:02] Я тебе даже ранжированную оценку по заданным параметрам могу прислать

[23:03] А потом ты проникнешься к этой игре хорошими чувствами, и твой отчет будет похож на признание в любви

[23:03] Я согласен
[23:03] Такого точно не будет, не переживай

[23:03] Скажи это сценаристам сериалов!

[23:04] Куроо.

[23:04] Что?

[23:04] Я и есть сценарист

[23:04] Цукишима.

[23:04] Что?

[23:04] Это тебе
[23:04]

[23:04] А это тебе

[23:04] Где?

[23:04] Уведомления открой
[23:05]

[23:05] Что
[23:05] Чтооооооо
[23:05] СПАСИБО
[23:05] Ну то есть я ожидал, раз ты сказал, но не думал, что ты так быстро ссылку активируешь

[23:05] Я же сказал, что у тебя есть минута…

[23:05] Может, это была метафора. Слышал о такой?

[23:05] К твоему сожалению да.

[23:05] Я пошел, мне из-за тебя тебе же отчет об ужасности фермы писать.

[23:05] Ты сам предложил
[23:05] Просто говорю
[23:05] )

[23:06] Я пошел
[23:06] .

[23:06] Ага, давай, покажи этой ферме и колорадским жукам на картохе, где раки зимуют!
[23:06] И к отчету давай уж тогда презентацию
[23:06] Чтоб к концу недели все были у меня на столе
[23:06] )

[23:14] Надеюсь, отчета и презентации тебе хватит.

[23:16] Ну я так и сказал
[23:16] Эти оба документа!

[23:16] Да, прямо слово в слово и сказал.
[23:16] Ну да

[23:17] АааааааааааАААААААААААА
[23:17] ДА Я НЕ ИМЕЛ НИЧЕГО ТАКОГО В ВИДУ

[23:17] Игнорирую

[23:17] Вот именно, потому что ничего не было!

[23:17] Да-да, я тебя понял
[23:21] Ладно, шучу. Я пошел.

[23:22] Ага. Давай, хорошего тебе урожая

[23:22] Отвали
[23:22] )

[23:22] ))

Куроо уже успел дожевать и переместиться в гостиную. Он смотрит на последнее сообщение, блокирует экран, с протяжным выдохом кладет телефон куда-то в сторону, откидывается на спинку дивана и смотрит в потолок. Как-то хорошо жить сегодня. Напряженно, странно, но все-таки хорошо.

Он замечает у себя улыбку, такую, будто все уже ясно и решено. И следом приходит осознание:

Они, типа, сейчас флиртовали?

Он резко садится обратно и зависает. Или что? Это как вообще у мужиков работает? Если подумать так о себе, то да, это на все сто тысяч процентов был флирт. Интересно, для Цукишимы это выглядело так же?

Куроо хмурится. А вот черт его знает. Этот мог и буквально все понять. Наверное. Или не мог? Но зачем тогда ставить ферму, раз он выиграл в пари? И отчет обещать. Это уж как-то слишком.

Или на журфаке они все такие душные? Куроо смеется себе под нос. Журналистское расследование против оскорбительно ужасной фермы — это уже на тему дипломной работы тянет.

Куроо оглядывается в поисках телефона. Откапывает его из щели между подушками и смотрит на экран. Ничего. И правда в ферму пошел играть что ли?

Хочется верить, что да. Но проверять как-то не хочется.

На окраине сознания маячит мысль, что не «не хочется», а «страшно», но он решает запихнуть мысль подальше и уходит в спальню. Потом.

Все так хорошо началось, да и интерес к себе — это приятно. Учитывая контекст симпатии — втройне. Не хочется, чтобы это было шуткой. Или услугой. Всегда можно зарегаться ради трактора и потом все удалить. Не получилось запихнуть, получается?

Куроо задумчиво замирает, стоя перед открытым шкафом с полунадетой домашней футболкой.

«Чел, он зарегался»,— подсовывает внутренний голос. — «В этой твоей тупой ферме».

— Ладно, ладно, — примирительно поднимает руки в воздух Куроо, будто он только что говорил с реальным человеком, и надевает футболку до конца. — Аргумент засчитан. — он засовывает телефон в карман домашних штанов и закрывает шкаф.

Куроо идет обратно в гостиную и открывает планер на ноутбуке. Завтра утром можно отдыхать, но вечером у Кенмы стрим. И еще Яку звал на обед. Черт, Куроо совсем ход дней потерял с этими всеми приколами.

Он вздыхает, ерошит волосы, захлопывает крышку ноутбука, не выключив его, и уходит в душ.

Пожалуй, хватит событий на сегодня.

***

Куроо хмурится сквозь сон и переворачивается на другой бок, уползая под одеяло с головой.

Закапывается еще сильнее. Даже кладет подушку сверху. Не помогает.

Придумывая самые язвительные аналоги фразе «алло», он выползает из кокона и тянется к телефону на тумбе.

Он не успевает ответить, как звонок прекращается.

«Отлично, вот и посплю», — бормочет он и подносит палец к переключателю беззвучного на айфоне.

[12:21] БРО

«Или не посплю», — вздыхает он и открывает уведомления от Бокуто.

[12:21] БРО ЭТО ТЕБЕ
[12:21]

Куроо смотрит не до конца проснувшимся взглядом на картинку, моргает несколько раз, щурится от яркого света, и наконец, вчитывается в текст.

Он отсоединяет телефон от зарядки, трет глаза рукой, перекатывается на спину и смотрит еще раз. Усмехается.

И правда. Как иронично.

[12:25] Ты там уснул что ли?

[12:25] Проснулся

[12:25] А
[12:25] Выходной что ли
[12:25] АААА
[12:25] Точно
[12:25] Понял вспомнил
[12:25] Стрим вечером!

[12:25] Именно

[12:25] Доброе утро тогда
[12:25] Пусть сегодня жизнь одарит тебя….я не знаю…….
[12:25] Удивительными событиями!

[12:25] Только не это

[12:25] Почему????
[12:25] А как же радость там, волшебный день, проснулись улыбнулись

[12:26] Мне хватило удивительных событий вчера, можно перерыв?

[12:26] А
[12:26] Ну тогда ладно, можно

[12:26] Спасибо, дружище

[12:26] Кстати насчет удивительных событий

[12:26] М?

[12:26] Как так вышло, что та дико сложная песня, которую ты обычно танцуешь без единого пропуска, вышла у тебя НАСТОЛЬКО плохо?

[12:26] Какая

[12:26] Которую ты тренил месяц, каждый раз, когда Яку был на съемках в студии

[12:26] Не было такого

[12:26] Да точно помню, что было!

[12:26]

[12:27] ТАК
[12:27] ЧТО ПОЧМУ

[12:27] вздох
[12:27] тысяча вздохов
[12:27]
[12:27] ЛАДНО, ДОПУСТИМ, ТЫ БЫЛ ПРАВ

[12:27] УРА
[12:27] В ЧЕМ??

[12:27] Ну тогда, когда мы говорили
[12:27] О Цукишиме
[12:27] .

[12:27] Ааааааааааааа
[12:28] Это. Ну конечно прав. Я же мудрая сова.
[12:28] И че дальше-то?

[12:28] А ты как думаешь?

[12:28] Ну, я по крайней мере не зря тебе торт скинул сегодня утром
[12:28] А так даже не знаю……..

[12:28] Торт супер
[12:28] Смешно, даже ОЧЕНЬ иронично, что для тебя редкость
[12:28] Что не знаешь?

[12:29] Че дальше))))))

[12:29] Бокуто.

[12:29] Куроо.

[12:29] ЛАДНО
[12:29] .
[12:29] Допустим
[12:29] ДОПУСТИМ
[12:29] Допустим я поддался.

[12:29] ААААААААААААААА
[12:29] РЕАЛЬНО БРО
[12:29] БРО Я ЗНАЛ
[12:29] Я. ЭТО. ЗНАЛ.

[12:29] ЧЕГО СПРАШИВАЕШЬ ТОГДА МНЕ ТУТ НЕПРОСТО ВООБЩЕ-ТО ЗНАЕШЬ КАК
[12:29] Мудрая сова, блин
[12:29] Не ну в целом ход отличный [12:29] А я о чем!
[12:29] Правда, лучше бы просто признался уже

[12:30] Эй!
[12:30] Не все так просто.

[12:30] А где сложно?

[12:30] Ну вдруг он гетеро вообще

[12:30] ОН ГЕЙ
[12:30] КУРОО.
[12:30] ОН
[12:30] САМЫЙ
[12:30] ГЕЙСКИЙ
[12:30] ГЕЙ
[12:30] ИЗ ВСЕХ!! кого я встречал

[12:30] В данный момент я уважаю только факты

[12:30] Вот тебе факт: он гей.

[12:30] Да откуда ты знаешь-то?

[12:30] Яма рассказал!

[12:30] Когда?

[12:30] Вчера

[12:30] Когда успел

[12:30] Пока вы там с Цукишимой потели
[12:30]

[12:30] Фууууууу ну Бокуто
[12:30] Так что там Яма рассказал?

[12:30] Я тебе говорю
[12:30] Цукишима Кей — очень гейский гей!
[12:31] Аж зарифмовал, смотри

[12:31] Это я ДОПУСТИМ понял, а факты где?
[12:31] Кроме того, что это слова Ямагучи
[12:31] Что он ещё сказал? Как вообще об этом речь зашла

[12:31] Да я чет сижу думаю дааааа надо помочь тебе как-то
[12:31] Ну и спросил типа
[12:31] Ямагучи, а че, Цукишима по парням, да?
[12:31] А он такой
[12:31] Ну да

[12:31] БЛЯТЬ ТЫ СЕРЬЕЗНО

[12:31] Вполне))))))

[12:31] Ааааааааааааааа
[12:31] А дальше че?

[12:31] Дальше он такой а что?
[12:31] Ну я ему да так, интересно
[12:31] Типа, похож, решил не додумывать и спросить
[12:31] Этот такой а че его не спросил
[12:31] Ну я не растерялся и сказал, что пугает он меня
[12:31] Яма посмеялся, конец

[12:31] ………………

[12:31] Что?

[12:31] ПУГАЕТ?

[12:31] Ну а че мне сказать было?

[12:31] Не спрашивать?

[12:31] Да ладно, я же знаю, что оно того стоило, и теперь ты сидишь радостный, что он гей

[12:31] ДОПУСТИМ.
[12:31]

[12:31]

[12:31] Ладно, еще вопрос

[12:31] Для тебя что угодно

[12:31] С чего ты взял, что он один?

[12:31] Яма сказал!

[12:31] Вчера?

[12:31] Вчера.

[12:31] И? Что молчишь, рассказывай!

[12:31] АХАХАХАХ ну ладно, для бро не жалко
[12:31] На самом деле он что-то про Акааши спросил
[12:31] Я ответил
[12:31] Ну и слово за слово, мы стали отношения недавние обсуждать
[12:32] У него девушка какая-то супер-милая и супер-мелкая появилась недавно
[12:32] Ну я и думаю дай спрошу
[12:32] Ну и спросил, че как
[12:32] А он и рад был рассказать

[12:32] Бокуто

[12:32] Че

[12:32] Серьезно?

[12:32] Ну да

[12:32] Понятно
[12:32] Спасибо
[12:32] Прям без шуток

[12:32] Все для тебя бро

[12:32] Брооооооо

[12:32] И все-таки мне интересно, в чем твой план?
[12:32] Допустим, признаваться ты не собираешься. Тогда что?

[12:33] Собираюсь!
[12:33] Наверное
[12:33] Просто точно не сейчас

[12:33] Почему?

[12:33] Бо, ну мы же совсем не знаем друг друга
[12:33] Я хочу узнать получше
[12:33] Быть уверенным, что это точно больше, чем симпатия
[12:33] И все такое

[12:33] Ну так ты скажи ему
[12:34] А там убеждайтесь оба, сколько вам надо
[12:34] Не понравится — разойдетесь друзьями!

[12:34] Не
[12:34] С чужими чувствами я так не могу
[12:34] Впрочем, со своими тоже
[12:34] И вообще, может, я насладиться хочу этим периодом!
[12:34] Вдруг все будет хорошо, а нам и вспомнить нечего будет?

[12:34] А как же джастдэнс?
[12:34] И еще миллион моментов, когда он смотрит на тебя с видом «блять ты серьезно?»

[12:34] Он на меня смотрит?

[12:34] Я НЕ ОБ ЭТОМ
[12:34] Но да
[12:34] ))))
[12:34] Чел, ты безнадежен, в курсе?

[12:35] Может быть
[12:35] Да
[12:35] К сожалению

[12:35] Так что у тебя там за план?
[12:35] Раз признаваться ты не планируешь

[12:35] ПОКА не планирую

[12:35] Тогда когда?

[12:35] Не знаю
[12:35] Когда покажется подходящим

[12:35] Скучно!
[12:35] Так что за план?

[12:35] Да ниче особого
[12:35] Узнать получше
[12:35] Поближе

[12:35] ПОБЛИЖЕ
[12:35]

[12:35] БОКУТО

[12:35] Понял, отвалил

[12:35] На работе точно не до разговоров
[12:35] Так что я подумал, что в такси, например, точно спокойно будет

[12:35] Яку бы сказал совсем другое
[12:35] Но я тебя понял!

[12:35] Да на работе вечно балаган какой-то

[12:35] А то не ты его устроил

[12:36] Допустим я
[12:36] Но кроме этого есть еще много граней

[12:36] Многогранный ты наш

[12:36] Да
[12:36]
[12:36] Хочу в более спокойной обстановке пообщаться
[12:36] Знаешь, когда жопа не горит от сроков и когда не надо работу работать
[12:36] И вообще ничего не надо делать
[12:36] И Яку не командует
[12:36] И ты не отвлекаешь прекрасным собой и своим роскошным задом
[12:36] (Бро, я тебя ваще сильно по-братски люблю, но тут сам понимаешь, надо быть наедине)
[12:36] Ну и такси показалось идеальным местом. Не слишком напряжно, чтоб свалить за секунду, не наедине, под ужасно кринжовую музыку таксиста и точно ограниченное во времени
[12:37] А то у меня такое ощущение, что Цукишима общение с нашей конторой только порциями выдерживает
[12:37] Однажды по видеозвонку монтаж правили, так он вообще там жесть перегрелся…

[12:37] Все понимаю, зад Цукишимы хорош!

[12:37] ЭЙ

[12:38] Но ты вообще башка!
[12:38] Хорошо придумал
[12:38] Только бы не слишком долго

[12:38] Ладно зад хорош
[12:38] ДОПУСТИМ.
[12:38] А что не долго? Не терпится увидеть, что будет?
[12:38] ахахах

[12:38] Вообще-то, да!
[12:38] Ты давно один, и ТАК тебя давно никто не интересовал

[12:38] Я даже осторожно соглашусь

[12:38] Давай бро удачи

[12:38] Эх я об этом пожалею, ну да ладно…

[12:38] ?????????????????

[12:38] Он поставил ферму

[12:38] ЧТО
[12:38] Но он же выиграл!

[12:39] ДА
[12:39] ВОТ И Я НЕ ПОНЯЛ

[12:39] БРО ТЫ ТУПОЙ

[12:39] Сам тупой

[12:39] ЭТО ФЛИРТ

[12:39] Нет

[12:39] дА

[12:39] Не может быть

[12:39] Учитывая ТВОИ вкусы
[12:39] МОЖЕТ.
[12:39] Бутылка пива на то, что это флирт

[12:39] Оу, прямо самое святое поставил?
[12:39] Настолько уверен?

[12:39] Настолько
[12:39] .
[12:39] А ты чего не споришь?

[12:39] А я и не настолько уверен?

[12:39] А чего «нет» тогда?

[12:39] Да на всякий случай..
[12:39] Не знаю я!
[12:39] Волнительно это все как-то
[12:39] И ошибиться не хочется.

[12:39] А что было потом?

[12:39] Эээээ
[12:39] Ну
[12:39] Мы стали в шутку спорить, и он обещал мне подробный отчет с ранжированными оценками, почему это плохая игра

[12:40] РЕАЛЬНО

[12:40] …с презентацией

[12:40] ДА ПО ТВОИМ МЕРКАМ ВЫ ПОЧТИ ПЕРЕСПАЛИ

[12:40] ЧТО
[12:40] НЕТ
[12:40] МЫ _ШУТИЛИ_

[12:40] ДОПУСТИМ
[12:40] )))))0

[12:40] Что за )))) ?

[12:40] Просто скажи, что ты ему ответил

[12:40] Чтобы к концу недели они все были у меня на столе….

[12:40] АААААААААААААААА

[12:40] ДОКУМЕНТЫ, БОКУТО
[12:40] ДО
[12:40] КУ
[12:40] МЕН
[12:40] ТЫ
[12:40] ФАЙЛЫ ТИПА
[12:40] Понимаешь, штуки такие электронные, с форматами разными
[12:40] wordx там, pages, pptx
[12:41] Понял?

[12:41] А че тон шутки такой командный, м?
[12:41]

[12:41] НУ Я ЖЕ ТИПА НАЧАЛЬНИК
[12:41] Бля боже фу ужасно звучит

[12:41] ))))000))00))00))0)00000)))))))))))))))))

[12:41] У тебя кнопка заела.

[12:41] Да не.
[12:41] Это я улыбаюсь
[12:41] И такой типа
[12:41] Ну даааааа конеееееечно

[12:41] НУ БОКУТО
[12:41] Я надеялся, что это так не звучало, вообще-то

[12:41] Звучало
[12:41] И ты не можешь спорить, что тебе понравилось

[12:41] УХОДИ

[12:41] Неа
[12:41] А че он ответил?

[12:42] Ну там поболтали еще
[12:42] Потом он прислал
[12:42] ))
[12:42] Ну я ответил типа
[12:42] ))))
[12:42] И все

[12:42] …….……………………..…….…………….
[12:42] …….……………………..…
[12:42] …….……………………..…….…………
[12:42] …….………
[12:42] ..
[12:42] Вот настолько мне нечего сказать
[12:42] Так это был флирт?

[12:42] БРО НУ ЧТО ТЫ КАК ПЕРВОКЛАШКА ЕЙ-БОГУ
[12:42] Да про себя я отлично все знаю!
[12:42] А вот Цукишиму кто знает вообще
[12:42] Вдруг он это за чисто дружеский подкол воспринял?

[12:42] Вы еще пососитесь
[12:42] И потом приди спроси меня, вдруг это чисто по-дружески

[12:42] …

[12:42] Вот то-то же!

[12:42] …..

[12:42] Да что?

[12:42] Я тебе не верю понял

[12:42] Лаааааадно
[12:42] Давай по-другому
[12:42] Было такое ощущение, будто вууу-хуууууу?

[12:43] Бокуто
[12:43] Так секс в симсах зацензурили, ты в курсе?

[12:43] Ну а вы сделали так же в переписке, и че?
[12:43] ВУХУУУ БЫЛО СПРАШИВАЮ?

[12:43]

[12:43] Ладно
[12:43] Ну такое типа дух захватывает…как на аттракционах, понимаешь, о чем я?

[12:43] Допустим
[12:43] Было
[12:43] У меня точно

[12:43] ЭТО ФЛИРТ
[12:43] Точка

[12:43] С твоей точки зрения!

[12:43] Ты безнадежен

[12:43] Ладно

[12:43] Он тоже

[12:43] Почему?

[12:43] Чел, вуухуууу не случается, если оно не чувствуется обоими!

[12:43] И полами

[12:43] Что

[12:43] Бисексуалы — это люди, которым нравятся представители обоев и полов

[12:43] АХАХАХАХАХХААХХАХАХАХА
[12:43] ТЫ ГДЕ ЭТО ВЗЯЛ

[12:43] Изучал новые приколы, чтобы смириться реальностью

[12:43] Молодец какой
[12:43] Так вот вы оба совершенно точно флиртовали

[12:43] Ладно
[12:43] Может быть, ТОЛЬКО МОЖЕТ БЫТЬ, да.

[12:44] Прогресс

[12:44] Но наверняка загадывать не хочу

[12:44] И что будешь делать?

[12:44] Вести себя как обычно

[12:44] В смысле?
[12:44] А как же подкаты там
[12:44] Внимание, все дела

[12:44] Ну если само будет, то пусть
[12:44] Специально не вижу смысла
[12:44] Обычно же так все самое интересное выходит

[12:44] И горячее

[12:44] И горячее
[12:44] НО ЭТО ПОТОМ

[12:44] А зачем тебе потом, если он сейчас тебя не поймет?

[12:44] А зачем мне из себя строить кого-то? Как я потом буду? Всю жизнь объясняться?

[12:44] Да ты всегда что-то из себя строишь
[12:44]

[12:44] Работа такая — быть крутым начальником
[12:44] А тут, видишь, для души
[12:44] Для сердца
[12:44] Ну вот это вот все, да

[12:44] Точно поймет?

[12:44] Ты сам только что меня убеждал, что мы совершенно точно флиртовали и совершенно точно оба понимали, что происходит

[12:44] Логично

[12:44] Ага, а я о чем

[12:44] Ну тогда все супер!

[12:44] Ну, кое-как

[12:45] Но пойдет
[12:45] Ну ладно, можешь поныть, но я вижу, что тебе нравится

[12:45] Нравится

[12:45] Ну тогда я спокоен

[12:45] Броооооооооооо
[12:45] Муа муа

[12:45] Подружка-бро!

[12:45] Подружка

[12:45] Когда на ноготочки?
[12:45] Тусить то есть

[12:45] Котик, сегодня уже запись полная
[12:45] Но есть окошко на завтра

[12:45] Отлично тогда на завтра запиши

[12:45] Супер, завтра я отсыпаюсь, выдаю правки по монтажу, выкладываю ролик и потом можем увидеться
[12:45] Где-то часов в 16-17. Как раз съемки закончите

[12:45] Круто!

[12:45] Ну тогда из офиса и двинем

[12:45] Ага

[12:45] Я собираться пойду
[12:45] Обед с Яку

[12:45] Удачи бро!

[12:45] И тебе
[12:45]

[12:45] Муа муа

Куроо выдыхает с облегчением, откладывает телефон и смотрит в потолок.

И все-таки они тогда флиртовали, да?

Он вздыхает еще раз.

Как будто бы да. Хотелось бы, чтобы да.

Он выползает из-под одеяла, с удовольствием потягивается, перекатывается к краю кровати и идет в ванную.

— И что, все настолько очевидно? — спрашивает он у своего отражения.

Отражение почему-то молчит, и Куроо, фыркнув, заканчивает чистить зубы.

Он бросает взгляд на часы, когда открывает шкаф, и мельком радуется, что можно не париться с завтраком. Встреча через час десять, и проще взять что-то уже в кофейне.
Куроо включает музыку на блютус-колонке и задумчиво смотрит в шкаф. Хочется как-то нарядно.

Может ли это быть связано со вчерашними событиями? Возможно. Будет ли он с этим что-то делать? Не-а. Ему еще контент-план писать. Могут хотя бы люди в его жизни сами разобраться, в конце концов?

По-нарядному сегодня — это классика с налетом снобизма. Связано ли это со вчерашними событиями? Возможно. Будет ли он с этим что-то делать? Хм…

Он достает просторные костюмные брюки со складками от пояса. Вечером еще долго сидеть у Кенмы. Учитывая вчерашние события, даже дольше обычного.

По этой же причине шоколадного цвета мягкая футболка оказывается на нем заправленной в брюки. И пара цепочек на шею и ремень для прикола. И вместо расчески глина для волос, чтоб особо удачный художественный ад на голове увидел не только он.
Идеально. Особенно с парадными казаками. Имеет ли это отношение ко вчерашним событиям? Однозначно.

Он хватает с вешалки пальто, выковыривает из столика в прихожей наушники, рассовывает все по карманам и выходит на улицу.

Будет ли он что-то с этим делать?

Куроо смотрит на часы и ускоряется. Времени было достаточно, но если сейчас не ускориться, придется объяснять Яку, что он слишком много думал о вчерашнем надеюсь-все-таки-флирте с их монтажером.

***

Куроо видит спину Яку, скрывшуюся за дверью кофейни. Все-таки не опоздал. Через одну он поднимается на крыльцо и заходит следом. Яку как раз вешает кожанку на спинку стула.

— Привет, — поднимает вверх руку в знак приветствия Куроо.

— О, явился.

— Я видел, как ты заходил, — ухмыляется Куроо. — И как вешал куртку на стул. Так что не прикидывайся.

— Ну я и говорю, здравствуй.

— Ага, так и сказал.

— Сказал.

— Ладно, поверю тебе.

Яку улыбается и качает головой, смешно сморщив нос и как бы передразнивая.

— Я бы спросил, заказал ли ты уже, но я видел, как ты зашел… — тянет Куроо, растягивая губы в улыбке.

— Сейчас ты не пойдешь, а от пинка полетишь заказывать, — улыбается Яку.

— Только после вас, — еще шире улыбается Куроо.

— Пойдем уже, — картинно вздыхает Яку, хлопает Куроо по плечу в знак приветствия и направляется к стойке.

Заказ приносят через несколько минут, и за это время Куроо успевает чуть не получить по башке два раза. Вот она, крепкая настоящая дружба, платоническая любовь и забота. Помогите.

— Да чего злой такой? — шутливо вздыхает Куроо в ответ на еще один комментарий Яку и нюхает свой кофе.

Прекрасно, очень хорошо, вот прямо то, что надо. Он улыбается.

— В бильярд проиграл, — бурчит он. — Вчера.

— А, — растерянно тянет Куроо, улыбаясь уже растерянно и явно не ожидая серьезного ответа. — Это как так ты проиграл? — Хмурится он, осознав суть.

— Да фиг знает, устал, — вздыхает Яку. — Сам понимаешь. — Сыпет он корицу на молочную пенку.

— Понимаю, — кивает Куроо и отпаивает свой фильтр-кофе.

— Ну вот и проиграл.

— Жаль, — совершенно искренне качает головой Куроо. — Всегда восхищался, как ты со своим ростом так хорошо играешь.

— А там не нужны длинные руки, чтоб как следует врезать по шару, — скептично кривится Яку, размешивая сахар.

— Извини-извини, я не про это! — откладывает, так и не откусив, тост Куроо.

— А мне кажется очень даже.

— Нет! — примирительно поднимает в воздух руки Куроо. — Я хотел сказать, что ты очень хорош и обыграть тебя всегда было непросто даже мне.

— Ладно, верю, — вздыхает Яку и отпивает свой кофе. — Я и правда устал. И не так уж ты хорош, — ухмыляется он.

— Никакого веселья, — в шутку дуется Куроо. — Юмор, слышал о таком?

— К сожалению, тобой-то наслышан, — кусает печеньку Яку.

— Но тебе нравится.

— Нравится, — смотрит в глаза Яку, перестав жевать. — Дай побухтеть.

— А, ну ладно, — легко смеется Куроо, расслабившись, и снова берет в руки тост. — Бухти на здоровье. Ты мне тоже нравишься.

— О, так мы на свидании?

— Конечно, — Куроо откусывает тост еще раз.

— Тогда почему ты не оплатил мой счет?

— Потому что платишь ты? — с набитым ртом отвечает Куроо.

— Так себе из тебя ухажер. А для содержанки манер не хватит.

— Из тебя тоже.

— Содержанка? — Яку делает еще глоток.

— Ухажер.

— А то содержанка лучше.

— Мне запрещено называть причину.

— Куроо.

— М? — мычит Куроо, деловито жуя тост. — Сам же мне запретил про рост шутить, — прожевав, пожимает он плечами.

— Уже пошутил, — закатывает глаза и сразу добродушно смеется следом Яку.

— Ай, раскусил, — тянет Куроо и смеется следом. — Но ты отдыхай уж, а то лица на тебе нет.

— На тебе тоже.

— Я сегодня вообще-то радостный. И нарядный, если ты не заметил.

— Ты каждый день как черт одет.

Куроо скептично поднимает брови.

— Ладно, сегодня как красивый, но все равно черт.

— Ладно, так подходит.

— И усталый.

— Не могу спорить.

— То-то же.

Повисает пауза, и оба задумчиво жуют. Куроо доедает тост с яйцом и довольно улыбается. Устал-не устал, а вкусно поесть всегда приятно.

— Это был только завтрак? — с полуулыбкой спрашивает Яку.

— Ага, — мычит Куроо в чашку. — Сегодня Кенма, ты же знаешь.

— Ага, — мычит в ответ сквозь чашку Яку. — Не на пользу тебе режим так сбивать, — вздыхает он. — Я переживаю, вообще-то.

— Я тоже, — вздыхает Куроо. — Но пока работа у нас такая. И в целом неплохо, но дел что-то гора, а конца ее не видно. Ну и формат, сам знаешь.

— Знаю, — вздыхает Яку. — Еще б сделали мы что-то, было бы вообще супер.

— Ну, мы же думаем. Пробуем иногда. Это дело небыстрое, — зарывается руками в волосы и ерошит их Куроо.

— Последний месяц не очень.

— Почти весь последний месяц мы пытались выжить без наших прежних монтажера и оператора.

— Справедливо, — с пониманием кивает Яку. — А что там с контент-планом?

— Эм, — заминается Куроо. — Пока не готов.

— Куроо.

— Что?

— Следующий месяц совсем скоро.

— Я знаю, — тяжело вздыхает Куроо. — И мне плохо от того, что я еще его не сделал.

— Блин, Куроо, такими темпами нам всем будет плохо, — хмурится Яку.

Куроо складывает руки на столе и с тяжелым вздохом кладет сверху голову.

— Я знаю, что ты знаешь, — примирительно говорит Яку. — Но нам сейчас нужен реальный контент-план с окнами для теста новых гипотез.

Куроо протяжно вздыхает, не поднимая головы. Работа давит, и он правда старался что-то сделать, но последнее время вовсе о ней забыл, стоило чему-то приятному замаячить на горизонте. Даже стыдно как-то, все стараются и что-то решают, а он забил при первом же случае. С другой стороны, случай не такой уж и обычный. Не каждый день свою ориентацию переосмысливаешь.

Куроо снова вздыхает. Ну и навалилось на него всякого.

— А, да к черту даже контент-план, — кряхтит Яку, потягиваясь. — Я слишком давно с тобой работаю, чтоб не заметить твою отстраненность.

Куроо замирает. Даже будучи уверенным в Яку, сложно сейчас так взять и все рассказать про себя и про Цукишиму. Тем более что про «них» и сказать особо нечего — нет никаких «мы». И как хочется верить, что никаких «мы» нет только пока.

Куроо вздыхает. Сложно как-то, можно помедленнее? Он еще с необходимостью что-то делать, а не просто вздыхать и любоваться не смирился, а тут уже какое-то «мы» нарисовалось.

— Куроо, — осторожно и даже с заботой в голосе тянет Яку. — Ты чего? Я, конечно, злюсь на тебя, но не все же так страшно, — бурчит он.

Куроо поднимает голову и почти с испугом смотрит на Яку. Через секунду расслабляется, собирает мысли в кучу и неловко улыбается.

— Да, — с легким смешком говорит он. — Извини, задумался. Хрень полная забивать на работу, я правда не хотел. Не знаю даже, что сказать.

— Верю, — все еще немного обеспокоено разглядывает его Яку. — Но делать с этим ты что-то хочешь?

— Конечно, — резко смотрит на него Куроо. — Ты чего, блин! Я люблю эту работу, даже если сейчас тяжело. Кризис формата нас всех измотал, но я все еще хочу этим заниматься.

— А чего отстранился тогда? — хмурится Яку, пытаясь понять.

— Ну, — неопределенно тянет Куроо.

Как бы сказать то?

Куроо не уверен, что сейчас хороший момент, чтобы рассказать обо всем Яку. Ничего такого, но тут и так дел хватает. Да и сам он еще не так уверенно себя чувствует, чтобы звучать убедительно.

Волнуется он, чего не понятно?

Куроо вжимает голову в плечи, складывает руки на груди и зло смотрит куда-то в сторону, поджав губы. Тупая ситуация. А как сказать — не понятно.

Он вздыхает, возвращаясь взглядом к внимательно наблюдающему Яку.

— Ладно, — бодро выдыхает Куроо.

«Разберемся», — думает следом он. — «Всегда разбирались, и тут разберемся», — он даже сам не понимает, к чему именно это относится, но уверенности все равно прибавилось.

И разбираться он решает по ходу. Впрочем, как обычно.

Яку, заметив, что тот оживился, кладет локти на стол, приготовившись слушать.

— Ну, выкладывай, чего у тебя там, — смотрит он серьезно, и это было бы даже страшно, если бы не понимающая доброта во взгляде.

— Если я скажу, что у меня кризис личности, и я отвлекся, за что мне правда стыдно, и теперь я хочу все исправить, ты отстанешь?

— Отстану, — кивает Яку. — Если ты скажешь уже что-то конкретное. Мне нужны факты, — внимательно смотрит он.

— Факты ему нужны, — бурчит Куроо. — Ну ладно. Факты такие, — он делает глоток кофе. — Я никогда не думал, что могу оказаться совсем не тем, кем себя привык считать. Случились некоторые, — он делает небольшую паузу, — события, которые заставили меня пересмотреть, — задумчиво мычит Куроо, подбирая слова, — свою картину мира. Это не касается работы. Совсем не касается, — Куроо мысленно скрещивает пальцы, потому что влюбиться в своего же монтажера охренеть как этого касается, но немного в другом смысле. — И я тебе обязательно расскажу, когда сам буду понимать, что вообще рассказывать, — смущенно усмехается Куроо.

Ну, в последнем он почти не соврал. Вываливать на Яку новости в духе «чувак, я би» не страшно. Страшно, что Яку совершенно точно спросит, с чего Куроо так решил. И вот тут начинаются проблемки. Куроо коротко вздыхает.

Кажется нечестным по отношению к Яку сейчас говорить о личных проблемах, которые (чисто технически) связаны с работой, когда на этой самой работе и так дохрена проблем. Яку, конечно, в итоге поймет и примет, но до этого еще как следует пострессует. А когда стрессует Яку, стрессует вся контора.

Так что (все еще чисто технически) Куроо сейчас действует во благо конторы. Вот молодец. Жаль, Яку этим сейчас не похвастаться.

Яку сосредоточенно слушает и явно пытается сложить все в одно. По его лицу легко читается: «мутно как-то».

— Ладно-ладно, Яку, — смеется Куроо. — Я понял. Сейчас нормально скажу. Погоди.

Он замолкает на минуту, делает пару глотков кофе, и снова подает голос.

— Я запутался, — Куроо замолкает, будто в надежде, что этого достаточно. Не достаточно. — В себе. И я пока не совсем врубаюсь, куда это меня привело, чтобы говорить конкретно. Я сам не знаю, понимаешь?

Куроо бросает взгляд на Яку, который тянется за чашкой. Яку не торопит его, но и сам не торопится что-то говорить. Вместо этого он молча допивает свой капучино, явно ожидая продолжения.

Ну, хоть с причиной разобрались. Пока что. Так держать. Куроо делает несколько глотков фильтра, и снова начинает говорить.

— Мне бы еще с этим «запутался» походить, подумать, — бодро продолжает Куроо. — Но это влияет на мою работу, я сам вижу. И делать так плохо, я не хочу всех подводить. Мы оба уже знаем, что бывает, когда я чем-то увлекаюсь или что-то парит, — Куроо замолкает, вспоминая прошлый раз. — И вот сейчас так случилось. Только не бей, — смеется он своей же шутке. — Давай придумаем, как исправить, — Куроо виновато улыбается, бросив взгляд на Яку. — А что касается моих сложностей — я разберусь. Уже разбираюсь. Ничего криминального. Может, даже пройду сюжетный квест на хорошую концовку, — усмехается он и замолкает.

Иногда Куроо кажется, что он слишком оптимистичен. С другой стороны, они флиртовали. Понимаете, флиртовали. Это точно был флирт, и стоит ему только суметь собраться и что-то с этим сделать… Берегись, финальный босс. Хотя босс тут скорее он, но это все неважно, совсем неважно на фоне того, что прямо сейчас Яку, кажется, из его слов совсем ничего не понял.

— Ну чего ты так смотришь? — растерянно улыбается Куроо в ответ на недоверчиво поднятые брови Яку. — Это не связано с работой напрямую, а только влияет на нее. И мне вообще не по приколу загадки, ты сам знаешь, как я не люблю секреты!

— Так, — со вздохом кивает Яку. — Во что ты вляпался?

— Личностный кризис, — вздыхает Куроо, глядя куда-то в сторону. — Небольшой такой, — улыбается. — Ладно, немаленький. Но ничего фатального.

— И на том спасибо, — закатывает глаза Яку. — И долго свои секреты секретничать собрался?

— Ну, — тянет Куроо. — Нет? Я тебе прям самому первому расскажу, как пойму, что к чему.

Ага, когда они с монтажером переспят и уедут в свадебное путешествие, снова оставив контору на произвол судьбы. Молодец, Куроо. Отличный план.

— И чего, прям первее Бокуто? — недоверчиво хмыкает Яку.

— Бокуто такое не переживет, — добродушно смеется Куроо. — Ну и Бокуто в курсе, — неловко кривит лицо он. — Так вышло. Бокуто сам вмешался. Скорее даже подстегнул события, если так можно сказать.

— Ну ладно, — со вздохом разминает плечи Яку. — Я ничего не понял кроме того, что все сложно и что в этом замешан Бокуто. Раз вы оба в деле, это почти наверняка что-то безумное, но если ничего криминального… — Яку усмехается и замолкает на момент, уставившись в пустую чашку и явно задумавшись. — Ладно, — еще раз повторяет он, скорее соглашаясь сам с собой, чем с Куроо. — Твои секреты вместе с твоим состоянием меня пугают, но я тебе поверю, что ничего смертельно страшного. И мне вот что тогда скажи: я тебе могу как-то помочь?

Яку поднимает глаза от чашки и смотрит прямо на Куроо. Куроо бы сказал, прямо в душу. Жутковато, но это же Яку, он всегда жуткий.

Куроо, радостный, облегченно улыбается. Вот так все просто, что ли? Он-то уже готовился едва не несколько часов объяснять происходящее, или, чего страшнее, рассказать про свои чувства сейчас — в такие едва появившиеся (по версии Куроо тм) отношения лучше не вмешиваться и дать им течь своим чередом, пока они не придут к какой-то явной и понятной для всех форме. Ну, там, коллеги, друзья, «флиртуем по приколу», «флиртуем, но уже не по приколу», друзья с привилегиями, встречаемся — вот это вот все.

И вот на «флиртуем по приколу» заканчивать не хотелось бы. И ладно остальные, им явно лезть не надо. Но вот хуй знает, надо ли лезть самому Куроо? Не хотелось бы все испортить.

И вот чем тут может помочь Яку? Но его желание приятно.

— Постарайся понять меня, — даже для себя неожиданно устало говорит Куроо. — Пожалуйста.

— Окей, — решительно кивает Яку. — Это я могу. Уже. Не первый раз в с Бокуто какую-то дичь мутите.

— Да не с Бокуто, — хмыкает Куроо. — Но он приложил руку.

— Одна херня, — бурчит Яку. — Бокуто замешан, а, значит, вы двое обязательно что-нибудь выкините. В хорошем или плохом смысле.

— Надеюсь на первое, — улыбается Куроо.

— Так вот понять-то я понял, прощать пока нечего. Давай уже по фактам, что еще?

Яку как обычно: предельно конкретный, когда берется за что-то. Наверное, поэтому они и сработались. Куроо тоже конкретный, но в другую сторону, и благодаря этому они с Яку прекрасно поделили работу. Куроо улыбается почти нежно. По-дружески.

— Наверное, стоит разрулить тему с контент-планом. Это серьезно давит на меня. И если помозгуем вместе, то наверняка выйдет что-то дельное. Знаю, что моя работа, но ты сам спросил, чем помочь.

— Бля, ты че, тупой? — смотрит на него исподлобья Яку. — Конечно я помогу. Еще позже не мог спросить? И без всяких страшных личных кризисов помог бы, — закатывает глаза он. — Куроо, мы же вместе, — он особенно выделяет последнее слово, — решили делать продакшн. Конечно, блин, я помогу.

— Ну, — чешет затылок Куроо. — Ты и так сверх нормы работаешь.

— А то ты нет, — Яку резко вскакивает и тянется через стол в попытке отвесить подзатыльник.

Куроо ржет, уворачивается, снова ржет, оказывается на краю диванчика, не удерживает равновесие, падает на пол, но в последний момент успевает схватиться за соседний стул.

— А, вижу, тупой, — ржет Яку. — Вставай давай, оболтус.

— Вставай давай, оболтус, — передразнивает его дурацким голосом Куроо и, кряхтя для виду, поднимается и садится обратно. — Сам-то.

— Не я зажал контент план, просто говорю, — ухмыляется Яку.

— Ладно, — примирительно соглашается Куроо. — Но ты сварливый дед.

— Я тебе сейчас покажу, как дедом меня называть.

— Не показывай, я верю, — смеется Куроо. — Давай лучше в контент-плане мне что-нибудь покажи. Окна я накидал, темы для Бо и Кенмы еще нет, но есть общие направления и примерные варианты. Что мы пробуем в окна, я понятия не имею. А тут еще и, — Куроо неопределённо водит руками в воздухе, — это.

— Сейчас хочешь обсудить? Время-то есть? А показывать на чем будешь? Там таблица-то серьезная.

— Если у тебя работа ждет, то давай сейчас. Все равно из жестких планов только стрим сегодня, а до этого в любом случае собирался план писать.

— Ладно, валяй.

Куроо шарится по пальто в поисках телефона и, наконец, вытаскивает из одного из карманов.

— На этом? Серьезно? — скептично поднимает брови Яку.

— Что есть, то есть, — широко лыбится Куроо. — Да ладно, тут гуглтаблицы, онлайн-доступ и все такое.

— Ты когда вообще последний раз туда заглядывал? Ты размеры таблицы помнишь?

— Помню, — вздыхает Куроо. — С телефона неудобно, но зато мы можем накидать это сейчас. А я потом детализирую. И на днях закончу.

— Завтра.

— Что завтра?

— Закончишь.

— Эй!

— Что «эй», кто сроки просрал?

— Я.

— Ну вот и поработаешь значит.

— Ну там работы дохренище! Послезавтра.

— Послезавтра.

— Сделка, — протягивает руку Куроо.

— Сделка, — с ухмылкой жмет ее Яку. — И я тебя по жопе отпинаю, если не сдашь в срок, — добавляет он, не отпуская руку и глядя в глаза как жуткий мафиозник из какого-нибудь фильма.

Вот это у Куроо друзья, вот это поддержка.

— Только будь со мной нежен, — ухмыляется Куроо в ответ, глядя в ответ.

— Со всей сраной нежностью отпинаю, не переживай, — жмет руку еще раз Яку и отпускает.

— А какое стоп-слово? — широко улыбается Куроо.

— Для тебя его нет, — передразнивает улыбку Яку в ответ.

— Это абьюз, — ржет Куроо и открывает таблицу.

***

— Ну, с темами вроде все, — Яку откидывается на спинку кресла, удовлетворенно выдыхая.

— Думаю, хорошо получится, — откидывается следом Куроо. — Спасибо.

— Технически я для всех нас старался, но пожалуйста, — хмыкает Яку. — А с теми окнами что делать будем? — он машет рукой за плечо, как бы показывая.

— Со всеми, ты имел в виду?

— Были же варианты…

— Мы их, мягко говоря, назвали нерабочими.

— Мда, — упадническим тоном подытоживает Яку.

— Мда, — задумчиво кивает Куроо.

— Еще есть время?

— Мне к Кенме только вечером.

— Поштормим?

— Ну давай накидаем чего нибудь, — потягивается Куроо. — Блин, Яку, серьезно, спасибо.

— На хлеб не намажешь, давай открывай заметки, — бурчит Яку, отведя взгляд.

— Да ладно, я же знаю, что ты добряк в душе. И друзей не бросишь. И компанию нашу. Но это круто, ты крутой, и я вот сейчас вспомнил, почему вообще с тобой работаю и мне хорошо, — искренне улыбается Куроо, глядя на Яку.

Неловко? О да. Стоило ли оно того? Конечно, смущенный Яку это редкое и незабываемое зрелище. Говорил ли Куроо правду? Однозначно. Зачем он так прямо? Потому что хорошие люди должны знать, что они хороши. Без шуток.

Куроо несколько раз убедительно кивает головой в подтверждение словам.

— А то есть до этого ты не помнил, почему мы все еще работаем? — в шутку возмущенно вскидывает брови Яку и тянется отвесить подзатыльник.

— Тихо-тихо, помнил я, — отбивается от руки Куроо. — Тут, понимаешь, момент! Проникся я, чего драться сразу? — смеется он.

— Ну ладно, спасибо, — вдруг, насупившись, бурчит Яку. — Я тебя тоже люблю, — добавляет он. — Платонически.

— А теперь иди нахуй? — угадывает Куроо с ухмылкой.

— Все-то ты знаешь, — елейно улыбается Яку. — Давай сворачивай свои нежности и пойдем план писать.

— Ничего это не нежности! — возмущается Куроо. — Это рабочее и чисто платоническое. И вообще-то восхищение!

— Ага, конечно, давай уже варианты писать, — бубнит Яку.

— Ну давай, — примирительно соглашается Куроо. — Идеи?

— Пока нет. Кроме тех, что мы откинули, — поджимает губы Яку. — У тебя?

— Не.

— Даже самого тупого не осталось?

— Да вроде не.

— Ты уверен? — вскидывает брови Яку. — Обычно у тебя всегда в запасе есть лютая фигня, которую ты озвучиваешь заговорщическим шепотом, чтоб не получить по башке, — усмехается он. — Даже если я по-дружески и вообще чисто платонически.

— Может, я не хочу по башке?

— А я и не буду.

— Ты только что сказал совсем другое!

— Ну так я не договорил.

— Это моя фраза!

— Теперь моя, — ухмыляется Яку. — И прежде чем ты перебьешь меня, я скажу, что меняю ее на индульгенцию.

— Продолжай.

— Не получаешь по башке сегодня.

— Я заинтересован, — наклоняется к столу Куроо, оперев подбородок о руку.

— Ну так выкладывай все, о чем я еще не знаю, — заглядывает прямо в глаза Куроо Яку.

Куроо задумывается на секунду, перебирает цепочку на шее, вспоминая, чему-то хмурится, садится поудобнее и трет рукой подбородок.

— Есть одно, — сквозь пальцы говорит он.

— Давай повнятнее. И что там у тебя есть? — оживляется Яку.

— А, — убирает руку от лица Куроо. — Есть одно, но я сильно не уверен. Очень сильно.

— Пойдет, — хмыкает Яку.

— Ладно, — выдыхает Куроо. — Помнишь Ойкаву из универа?

— Такое забудешь!

— Ну да, — ехидно усмехается Куроо. — Так вот, — серьезнеет он. — Ты уже в курсе, что я за ним давно слежу в инсте. Да не хмурься ты так, я еще не закончил, — хлопает руками по бедрам Куроо. — Он сейчас известный чел, но об этом ты тоже в курсе, — он ухмыляется, когда Яку закатывает глаза. — Но ты совсем не в курсе, что он хочет сделать свой журнал.

— Что? — удивленно замирает Яку.

— Да-да, — посмеиваясь, говорит Куроо. — Но ты погоди пока.

— Что там еще? — поднимает брови Яку.

— Во-первых, это фэшн.

— Очевидно.

— Но теперь для тебя это еще и факт. Во-вторых, журнал с онлайн-версией. И продвижением в сети.

— Уже интереснее.

— В третьих, он немного рассказал в сторис, я ему ответил, слово за слово, ну а там… — Куроо загадочно замолкает, с коварной улыбкой глядя на Яку.

— Бля, — тянет Яку. — Он же нихера не смыслит в организации.

— Именно, — довольно тычет пальцем в стол Куроо. — Ну, в части продакшна. Со своими фэшн-приколами-то он прекрасно разбирается.

— Да вообще похуй, — бурчит Яку. — Он мне как-то съемку сорвал своей организованностью, — показывает пальцами кавычки он.

— Да погоди ты бухтеть, — отмахивается Куроо.

— Куроо, это была очень важная съемка, забыл? Одна из первых, реклама, бюджет по тогдашним нашим меркам просто охренительный, — закипает Яку.

— Вот поэтому и не хотел ничего тебе говорить, — вздыхает Куроо.

Яку недоверчиво смотрит на него исподлобья, вздыхает несколько раз, фыркает, еще раз вздыхает, и говорит:

— Ну ладно, что там.

— Не очень-то тебе интересно, — ехидно комментирует Куроо интонацию Яку.

— Ну ладно! Что там? — всем своим видом показывая вопрос, повторяет Яку.

— Так-то лучше, — смеется Куроо. — И помни, ты сам себе сделал бан на подзатыльники мне сегодня, какой бы тупой ни была идея.

— Ладно, — фыркает Яку.

— Так вот, слово за слово, ну а там я ему по фактам разложил, где он неправ, — с самодовольной лыбой заканчивает мысль Куроо.

— Ты блять самоубийца… — в ужасе смотрит на Куроо Яку.

— Я тоже так подумал, но потом еще подумал, а что он мне вообще сделает? Я в другом городе! — широко улыбается Куроо. — То есть, в городе-то мы в одном, но что он мне сделает? Ректору нажалуется? На кафедру донесет? Защиту диплома испортит? — Куроо усмехается, явно собой очень довольный.

— Логично, — хмыкает Яку. — Но все-таки это Ойкава, — он выделяет имя ты-же-понимаешь-о-ком-мы-говорим интонацией и тычет пальцем в Куроо.

— Да погоди ты, — опускает руку Яку Куроо. — Он же тоже эти два года не херней страдал. Вырос пацан, — говорит он с интонацией гордого отца семейства.

— Молодец какой, — смотрит Яку недоверчиво. — Ну и что дальше тогда?

— А дальше он меня послушал.

— Охуеть.

— Охуеть!

— И все?

— Конечно нет, — смеется Куроо. — Не сразу послушал. Мне пришлось ему местами подробно объяснить, что к чему и почему так не работает.

— И что?

— И он послушал!

— Охуеть.

— Но и это еще не все, — заговорщически ухмыляется и смотрит исподлобья Куроо, выжидает драматичную паузу и продолжает: — Мы еще поболтали, и он сказал, что все сложно и сам с этим возиться он не собирается.

— И ты хочешь сказать, что... — настороженно начинает говорить Яку, но закончить не успевает — его перебивает Куроо.

— И он сказал, что лучше бы просто позвал меня! — довольно улыбается Куроо, пристально глядя на Яку. — Нас, то есть. Всю контору.

— Серьезно… Прямо так и сказал?

— Ага, сейчас даже найду тебе переписку, — Куроо деловито шарится в телефоне.

— Я верю, — останавливает его Яку. — И ты хочешь сказать, что мы могли бы согласиться?

— Ну да, — поднимает глаза от телефона Куроо. — По-моему, вариант неплохой. Даже если Ойкава в полушутку предложил, я думаю, он мог бы и всерьез над этим подумать. Пригласим в офис, сделаем ему презентацию, он нам, обсудим проекты.

Яку с сомнением поглядывает то на Куроо, то обратно на пустую чашку, которую он, задумавшись, перебирает в руках.

— Я думаю, тут что хорошо, — увлеченно говорит Куроо, будто совсем не замечая сомнений Яку. — Проект большой, все окна под пробники разом закроем — раз. Деятельность в идейном плане совсем другая, но навыки для нее у нас есть — два. Бабки платят сразу, а не просто эксперименты — три. Путь до бабла намного короче, чем тестить свои гипотезы и искать — четыре, — загибает пальцы Куроо. — А из минусов, ну, разве что придется пробовать работать в фэшн стилистике и продвигать реальный продукт, а не тренировки Бокуто или уровни доступа и донаты на стримах Кенмы. И еще риски большого проекта с новыми (или почти новыми) людьми, сам понимаешь.

— Понимаю, — задумчиво качает головой Яку.

— Ну и как тебе?

— Я в ахуе.

— Но? — вопросительно поднимает брови Куроо.

— Давай.

— Так, ладно, теперь в ахуе я, — ржет Куроо, откидываясь на спинку диванчика.

— Я не договорил.

— Вот вечно ты портишь момент! — картинно вздыхает Куроо.

— Поболтать о проектах точно стоит, и еще стоит посчитать экономику и подумать, как это может быть и чем мы можем друг другу помочь. Ну и на Ойкаву посмотреть. И там уже решить, — со всей серьезностью говорит Яку.

— Согласен. И чего, тогда и правда берем?

— Предварительно да. Сможешь ему написать и все спросить?

— Смогу.

— Ну тогда давай так и сделаем, — хлопает себя по коленям Яку. — Мне в офис пора. Проводишь?

— Не, — слегка качает головой Куроо. — Хочу сразу написать тогда. И еще пару дел сделать до Кенмы. Я пока тут останусь.

— Ну ладно, — Яку проверяет время на телефоне. — Держи в курсе тогда.

— Кончено, — хмыкает Куроо. — Такие новости ты не пропустишь, — посмеивается он. — А народу что скажем?

— Ну они ждут от нас идеи, мы эти идеи придумали. Так что пусть или совет предлагают, или молча делают.

— Какой ты жуткий, — с уж очень серьезным видом медленно кивает Куроо.

— Какой есть. Сами со мной работать согласились.

— Я тебя обожаю, — расплывается в улыбке Куроо.

— А я тебя нет, — показывает средний палец Яку. — Прибил бы, да слишком ты хорош.

— Тогда будем считать, что ты тоже меня обожаешь, — деловито кивает Куроо.

— Нахуй иди.

— Ты первый.

Яку вздыхает, а потом вдруг серьезно смотрит в глаза.

— Не проебывайся слишком сильно, — говорит он. — Я переживаю за компанию. И еще очень не хочу ругаться, но как со-владельца меня это злит.

— Прости, — тяжело вздыхает Куроо. — Я не хотел подводить.

— Еще не подвел, — усмехается Яку. — Вон, даже идею предложил.

— Только после того, как ты меня усадил за стол брейнштормить, а до этого буквально вместе со мной написал контент-план, — виновато смотрит в сторону Куроо.

— Ну и что, — пожимает плечами Яку. — Всякое бывает. Главное, не злоупотреблять и не слишком увлекаться. А ты вроде и правда не специально. Так что я был бы полным козлом, если бы не помог. И как другу, и как коллеге.

— Я сейчас расплачусь, — шутливо улыбается Куроо. — Ты супер, — говорит он уже всерьез. — Хорошо, что мы решили делать это вместе. Вот что бы я без тебя делал?

— Жил бы бомжом под мостом, вероятно, — Яку пихает его кулаком в плечо и ржет. — Ну, ладно, с сентиментами закончили, мне пора бежать, — Яку встает и надевает кожанку.

— Как приятно, что ты в меня веришь, — ухмыляется Куроо и тоже встает из-за стола. — Спасибо, дружище. Ты очень помог. Правда, — обнимает он Яку и хлопает по плечам. — Ну, тогда до связи.

— Ага, — кивает Яку, поднимая руку в знак прощания, — давай, — и выходит из кафе.

Куроо со вздохом садится обратно за столик. Смотрит себе в чашку, кивает сам себе и идет налить воды.

Ну и работы у них привалило. Впрочем, пока что она хотя бы понятная и скорее всего интересная. Хотя фэшн как коммерческий проект они еще не снимали. Бокуто давно рвался побыть моделью, наверняка будет в восторге.

Интересненько.

***

Такси плавно стартует со светофора, и Куроо откладывает телефон в сторону.

Согласился.

Ойкава согласился.

Охуеть. Скажи ему кто, во что это выльется через пару лет, Куроо бы не поверил. Но вот он здесь. Написал Яку, что надо готовить шоурил, основные тезисы и презентацию. И подумать про встречу — Ойкава будет в городе через неделю.

Куроо кладет голову на подголовник и позволяет себе, наконец, расслабиться.

Нагонять пропущенную работу неприятно, но нагоняй от Яку был бы еще неприятнее. И еще неприятнее — реально подводить команду. На него, как-никак, рассчитывают.
Остальным договорились рассказать лично на совещании завтра — наверняка будет много вопросов. Куроо даже как-то соскучился по новым и, главное, непонятным проектам. Ну и, может, немного — по Ойкаве. Ойкава хоть порой и бесил на площадке, но дело свое делал хорошо. Когда приходил вовремя и не срывал съемки, конечно. Зато вне работы…

Куроо усмехается. Было мягко говоря весело.

— Ко второму подъезду за поворотом, пожалуйста, — говорит Куроо водителю, заметив дом Кенмы. — Да, спасибо.

Он еще раз кивает водителю, засовывает телефон в карман пальто, берет пакет с соседнего сиденья и выходит.

Дверь квартиры Кенмы как была без номера год назад, так и осталась. Он решил не париться и просто перманентным маркером написать «45». Ну конечно, курьеров с доставками чего угодно-то встречать у лифта не хочется. Куроо в очередной раз думает, что надо бы принести какие-то совсем ужасные номерки и приклеить. Чтоб как на шкафчиках в детском саду.

Он звонит в дверь. После недолгого шуршания дверь открывается. Ага. То есть за эти пару дней цепочку Кенма повесил, а номерки нет. Напрашивается на детсадовские, получается.

— Че надо, — бубнит Кенма из щели.

— Че-че, — передразнивает Куроо. — Я стрим админить пришел.

— Уходи, — Кенма с едва заметной улыбкой закрывает дверь.

— Ага, разбежался, — успевает просунуть в щель ботинок Куроо. — И полегче, это вообще-то мои парадные казаки.

— А что, есть повод? — хмыкает Кенма. — Впрочем, неважно, — он смотрит сквозь цепочку на Куроо. — Принес?

— Ага, — самодовольно кивает Куроо. — Может, пустишь уже?

— Товар вперед, — пристально смотрит Кенма.

— Ладно, ладно, — посмеивается Куроо. — Я уже понял, что дело серьезное. Вот, — он ловко вытаскивает из пакета сверток. — Шава, — на всякий случай не убирая ботинок из двери, протягивает он руку в щель.

— А второе? — Кенма быстро забирает сверток.

— Обижаешь, — тянет Куроо, — конечно. Ваш белый монстр, сэр, — и протягивает банку.

— Ладно, — бубнит Кенма и закрывает дверь, стоит Куроо убрать ботинок. — Заходи, — щелкает он цепочкой и снова открывает дверь.

— И я рад тебя видеть, — со вздохом говорит Куроо и заходит. — Что за приколы с цепочкой?

— Чтоб не шатались тут, — Кенма делает выразительную паузу. — Всякие.

— А я-то при чем? — возмущается Куроо, но совсем не всерьез.

— Ты вообще сомнительный, все не пойму, зачем я тебя в дом пустил.

— Я принес тебе шаву. И монстра.

— А, ну да.

— Взятки любишь?

— Обожаю.

Они молчат, пока Куроо вешает пальто, а потом так же молча направляются на кухню.

— Себе-то пожрать взял?

— Взял, — довольно лыбится Куроо. — У тебя же как обычно.

— Еще бы, — хмыкает Кенма. — Только энергетос закончился.

— Я заметил, — смеется Куроо. — Ты быстро притащил мне банку, слыш, — передразнивает он Кенму.

— Это вообще-то вопрос мировой важности. И хорошего стрима, — усмехается Кенма.

— Да-да, конечно, но я знаю, что ты просто любишь вредную дичь.

— Яку не говори.

— Не скажу.

— Пойдем готовится тогда?

— Давай. Потом поболтаем, я и так сначала с работой, а потом еще в магазе задержался.

— Уже интригует, что там у тебя, — загадочно улыбается Кенма и уходит в кабинет.

— У меня все по плану, — кричит в коридор Куроо, наливает воды и идет следом.

— Это твои парадные казаки, что ли, по плану? — ухмыляется Кенма.

— Настроение хорошее.

— Интересно, почему, — хмыкает.

— Просто, — тоже хмыкает Куроо.

— Ну да, конечно, — улыбается Кенма и идет включать оборудование. — Ври мне тут.

— Я не, — начинает Куроо, но отмахивается. — Потом. Давай пока поработаем, — улыбается он, давая понять, что правда ничего страшного.

Еще бы, когда что-то страшное, он не ходит в парадных казаках.

— Ага, — мычит Кенма. — Передай кабель, он на столе.

— Вижу, — Куроо распутывает провода и вытаскивает нужный. — Свет я ставлю?

— Давай ты.

***

— Так вот, парадные казаки, — говорит Кенма, поставив перед Куроо чашку чая.

Блин, и все-таки Кенма запомнил. С другой стороны, чего еще от него ждать, они знакомы целую вечность. И уж он точно знает, что просто так некоторые вещи не случаются.

Куроо вздыхает. Он хоть и знал, что придется объясниться, но все равно стремно как-то. Даже если Кенма его давний друг. Да и вообще не в Кенме дело. Странно говорить о себе в таком ключе. Как будто часть сознания надеется, что показалось и ничего такого. А с каждым заявлением факты становятся все более реальными. Хер тут чего избежишь. А иногда так хотелось бы.

Но и не хотелось бы тоже. Вы Цукишиму видели? Вот потому избегать и не хотелось бы.

Куроо задумчиво смотрит перед собой.

— Эй, ты там привидение увидел? — заглядывает ему в лицо Кенма.

— А? Не. Задумался, — неловко улыбается Куроо. — Вот все-то тебе расскажи.

— Можешь и не рассказывать, — пожимает плечами Кенма.

Куроо хмурится. Это еще почему? Кенма большой любитель строить из себя пофигиста, но Куроо отлично знает, что на многие вещи Кенме совершенно точно не пофиг.

— Да чего хмуришься, я и так все знаю, — усмехается Кенма, отпивая чай.

— Не верю, — складывает руки на груди Куроо. — Докажи.

Кенма усмехается, еще раз отпивает чай и спокойно смотрит на Куроо.

— Цукишима.

— Что Цукишима?

— Тебе нравится, чего дурака строишь?

— Не строю, — бубнит, отвернувшись, Куроо. — Возможно, — добавляет он еще тише.

— Ну вот, видишь, я прав, — победно улыбается Кенма. — Ну а твой вид означает, что произошло что-то хорошее. Учитывая, что на работе такого не было, это связано с ним. И учитывая вчерашний джастдэнс, после которого вы мило уехали вдвоем на такси, я предполагаю, что, первое — твой проигрыш не случайный, и второе — что-то произошло после того, как ты ушел, — Кенма садится на кухонном стуле поудобнее. — Выкладывай.

— Все настолько очевидно? — с почти несчастным лицом спрашивает Куроо.

— Да не, — качает головой Кема. — Просто я тебя хорошо знаю. Кстати, как там контент-план?

— Сделал, не парься, — уверенно ставит чашку на стол Куроо, не успев сделать глоток. — Сегодня. Яку помог.

— Ну точно нравится.

— Это еще почему?

— Ты. Забил. На. Работу.

— Ну сделал же! Даже до начала месяца.

— Еле как успел. И вместе с Яку,— ухмыляется Кенма. — Не считается. Тебя точно что-то парит. Хорош выебываться, и расскажи уже.

— А что, интересно? — ухмыляется Куроо.

— К сожалению, да, — отвечает Кенма с похоронным лицом.

— К сожалению, — закатывает глаза Куроо. — Тогда ничего не расскажу.

— Ладно, — вздыхает Кенма, смутившись. — Интересно мне, понял? Давай выкладывай.

Куроо вопросительно смотрит на него с ироничной ухмылкой и качает головой, всем своим видом говоря «да неужели».

— Неужели, в самом деле, проехали, — бурчит смущенный Кенма. — Давай уже, я хочу знать все.

— О, ну ты растопил мое сердце! — тянет Куроо. — Ладно, будет тебе инсайдерская инфа. Я же знаю, ты такое любишь.

— Спасибо, — смотрит на него Кенма с упреком. — Мог бы и сразу рассказать, раз знаешь.

— Мог бы вообще не рассказывать, так что заткнись и слушай, — ржет Куроо в ответ.

— Справедливо. Давай уже, — Кенма показательно усаживается поудобнее, облокотившись на спинку стула и забирает с собой чашку, чтоб греть об нее руки.

Куроо ненадолго замолкает. С чего бы начать вообще, раз Кенма в целом в курсе. Он бросает взгляд на Кенму. Тот смотрит пристально, наблюдает, ждет с интересом, насколько его лицо вообще умеет выражать интерес. Больше похоже на кота, который смотрит в пустой коридор, будто там кто-то есть. Вот это Кенма.

— Ты жуткий, в курсе? — говорит Куроо.

— А ты грубый, но я же не жалуюсь, — с коротким смешком говорит Кенма. — Ты расскажешь? Мне вообще-то интересно.

— Расскажу, просто задумался, с чего начать.

— Давай с начала, — машет рукой Кенма. — Только блин не с начала времен и ветхозаветных заповедей, а с нормального начала.

Куроо показательно тяжело вздыхает.

— Попробуй начать с фактов, — ехидно подсказывает Кенма.

Куроо показывает средний палец и задумывается. Факты, значит.

— Ну, тогда начнем с того, что ты уже знаешь, — решительно выдыхает он. — Я много встречался с девушками, ни разу — с парнями, сейчас отношений не ищу и вообще хочу решить проблемы с работой, то есть с этим нашим новым форматом и как-нибудь свинтить от выгорания подальше.

Кенма кивает.

— Потом, — продолжает Куроо, — пришли двое новеньких, Ямагучи с Цукишимой. Ну я как обычно, расслабленно и с приколами им все показывал, сам работал, особого значения не придавал, хотя и рад был видеть новые лица и не скрывал этого. Если бы не как обычно, они бы не поняли, куда попали, и потом было бы всем сложно, — усмехается Куроо, а потом на момент задумывается.

Кенма согласно кивает еще раз, давая понять, что слушает.

— С Цукишимой как монтажером мне приходилось контактировать больше, — продолжает Куроо. — И мы, ну, просто общались. По работе, — зачем-то торопливо уточняет он. — И между делом — не совсем по работе. Ну, знаешь, как обычно пока рендер идет или правки ждем, можно херню какую-нибудь поразгонять, переключиться. Я шутил как обычно, — Куроо замирает и со смешком добавляет: — ну и да, люблю я подкатами общаться. А потом вдруг мне показалось, что не очень-то обычно выходит, — с выдохом говорит Куроо и зарывается рукой в волосы, взъерошивая.

— Но вряд ли из-за одного «показалось» ты стал бы так себя чувствовать, — осторожно говорит Кенма, внимательно разглядывая Куроо.

— Конечно! — оживает тот. — Потом эти дурацкие клиенты со срочной рекламой, которые хотели нагреть нас на бабки, но сами толком работать не умеют. Помнишь, мы тогда до ночи сидели и пытались согласовать с ними работу по их же тз, там еще днем тупое электричество отключили, и пришлось ехать к тебе — было весело, но все-таки устали и понервниичали жестко. Но, блин, знаешь, там столько, — Куроо выпучивает глаза, — странных моментов было. Ну, странных, — повторяет он специальной интонацией, приподнимая брови.

Кенма кивает.

— Правда, понял я это уже потом, когда уже после бара к Бо пришел в гости. В моменте был слишком загружен, — посмеивается Куроо, а потом вдруг замедляется. — И вот в моменте я вообще не думал особо, что происходит. То есть я наблюдал, осознавал, и вроде оно все было, как мы обычно с друзьями зависаем, но все-таки как-то иначе, — он выделяет последнее слово и задумчиво замолкает. — А потом, — продолжает Куроо совсем другим, то ли похоронным, то ли тягучим голосом, — Они пришли к нам в офис. Ну и мы им по фактам раскидали, где они проебались. Ничего страшного, хотя все равно волнительно. — Неожиданно легко добавляет Куроо и снова возвращается в то ли похоронный, то ли тягучий режим. — И Цукишима… Не знаю, как тебе сказать. Был хорош. Понял без слов, еще и тем челам ответил так вежливо и одновременно ехидно, аж дыхание перехватило, — Куроо замолкает, будто испугавшись собственных слов.

Ему требуется несколько секунд, чтобы успокоиться, а потом еще несколько, чтобы собраться с мыслями. И еще немного, чтобы сказать себе, что это ничего страшного и вообще нормально, если учесть новую реальность, куда он попал за эти две недели. Но все равно странно такое говорить. Непривычно.

Да что уж там, вся обстановка непривычная. С самого универа они работали вместе с Яку и Кенмой с Бокуто, и работа не была тем местом и даже той сферой жизни, где бы он встретил того, кто понравился. В романтическом смысле.

Кто бы сказал ему еще месяц назад — не поверил бы. Куроо вздыхает, смиряясь с действительностью в очередной раз, и продолжает рассказ:

— И потом бар этот, когда мы отмечать пошли. Вроде по приколу переговаривались, шутили, но потом как азартом захлестнуло, и все, вот уже пятнадцать минут препираемся, причем обоим весело, — Куроо прерывается и ловит взгляд Кенмы. — Не смотри на меня так, точно было весело, я по лицу вижу, — смеется он. — Что, не веришь что ли? У вас мимика похожа, — с ухмылкой поясняет Куроо. — Уже научился читать.

— Ладно, допустим, верю. А потом что?

— Да что-то, ты же рядом сидел!

— Интересно посмотреть на события с твоей стороны, — с полуулыбкой говорит Кенма.

— Ну я выпил, и подумал, похоже, он мне реально нравится, — показательно устало вздыхает Куроо. — Что еще могло быть, если ты там рядом сидел и смотрел так, — Куроо замолкает, подбирая слово, — странно смотрел, короче. Как будто что-то знаешь. А потом еще и озвучил мои мысли буквально!

— А я и знал, — снова смотрит с этим странным лицом Кенма. — И должен же был кто-то сказать тебе очевидное?

— Вот! Опять! — тычет пальцем в Кенму Куроо и смеется. — Хорош пугать меня. Знал он что-то, видите ли, — бубнит он. — Так вот, наутро я решил, что всякое бывает, и кто вообще не преисполнится нежными чувствами к коллегам, с которыми вместе затащил адовую задачу с тесными сроками. Так что вполне могло и показаться. Виски там, сидр, все дела, — неопределенно водит рукой в воздухе Куроо. — А потом Бокуто в выходной в гости позвал, к тому моменту я еще несколько раз об этом всем вспоминал. И пришел к Бокуто уже в ахуе от того, что, похоже, мне все-таки не показалось.

— А что тебя так удивило-то?

— Кенма, — Куроо серьезно смотрит ему в глаза. — Я никогда не встречался с парнями.

— И?

— Я оказался би, понимаешь? — едва заметно, но все-таки взволнованно говорит Куроо, от чего Кенма на момент отводит взгляд в сторону.

Как будто Кенма совсем не ожидал такой интонации.

С другой стороны, какую еще можно ожидать после такого-то рассказа?

По взгляду Кенмы видно, как тот задумался, ушел в себя, хотя по прежнему смотрит на Куроо. Кенма переводит взгляд на свой чай, чуть наклоняет голову вбок, поджимает губы и медленно поднимает взгляд обратно. Придумал что-то.

— Так ты не знал? — совершенно с искреннем удивлением спрашивает он.

— Что не знал? — с недоумением спрашивает в ответ Куроо.

— Что ты би.

Да откуда Куроо вообще мог это о себе знать? Примерно ноль предпосылок к таким мыслям. Кто вообще о таком задумывается, пока не припрет? Он же только с девушками встречался. Куроо мельком смотрит на Кенму. Тот, похоже, абсолютно серьезен.

— Ты серьезно? — на всякий случай уточняет Куроо и старается сделать голос помягче, чтобы это действительно звучало как вопрос, а не сарказм и без «блять» между «ты» и «серьезно».

— Да, — недоуменно отвечает Кенма, и интонация кажется почти вопросительной.

— Почему? — еще тупее вопроса Куроо не придумал, но ему реально интересно. — То есть, для тебя это не новость?

— Новость, что этого не знал ты, — по-доброму усмехается Кенма. — Я был уверен, что ты в курсе, просто парни редко нравились и никогда настолько, чтобы попробовать с ними встречаться.

— Почему… — на этот раз не столько задает вопрос, сколько тупо озвучивает мысли Куроо.

— Ты себя видел вообще?

— В зеркале?

— Куроо.

— Ну, допустим, а что?

— Ну так на лбу же написано, что ты би. За километр веет.

— Да как, блин? — со смесью возмущения и непонимания повышает голос Куроо. — В чем?

— Да фиг знает, — отпивает чай Кенма. — Вайб такой.

— Вайб такой, — бурчит Куроо. — Вот это аргумент.

— А я разве неправ? — уголком губ улыбается Кенма.

— Прав, прав, — вздыхает Куроо и растекается по столу. — Просто дураком себя чувствую. Не замечал очевидного, вот это вот все, понимаешь?

— Понимаю.

— И?

— Ну, со стороны иногда и правда лучше видно. А ты дурацкий, но совсем не дурак, — со смешком толкает его кулаком в плечо Кенма.

— Это мне, типа, радоваться надо?

— Можно, — коротко смеется Кенма. — А я тебя могу только поздравить с открытием себя, — с теплотой улыбается он.

— Мне, знаешь, странно.

— Что странно?

— Открытия эти. Как-то вроде я, а вроде уже не похож.

Кенма удивленно разглядывает Куроо. Похоже, он действительно не ожидал такую реакцию.

— Извини, — бормочет Кенма. — Я правда был полностью уверен, что ты знаешь и просто не встречал парней, которые бы нравились, — он смотрит на Куроо, затаившись.

— Да ладно, — отмахивается тот. — Как видишь, это уже для меня не совсем новость. Выходит, не такое уж и страшное открытие, — пожимает плечами Куроо, все так же лежа на столе, а потом задумчиво хмурится. — Погоди. Ты хочешь сказать, что внешне ничего не поменялось?

— Ну, — заминается Кенма. — Парадные казаки, — легко смеется.

— Иди ты, — кидается в него фантиком от конфеты Куроо. — Я еще не дорассказал.

— Ну так рассказывай.

— Я пришел к Бокуто в ахуе, — повторяет Куроо. — А потом мы с ним болтали и я как-то смирился. Насколько мог. Насколько с Бокуто это возможно, — смеется он. — Бо сразу такой «о, давай, позови на свиданку!»

— А ты? — оживляется Кенма.

— А что, я хотел свыкнуться с реальностью.

— И занял выжидательную позицию?

— Не совсем, — говорит Куроо и замолкает, чтобы поддержать интригу. — Я решил понаблюдать за собой, за ним. И как-то свыкнуться с такой реальностью. Расслабиться, типа.

— Занял наблюдательную позицию, — утвердительно кивает Кенма с интонацией «чего и случало ожидать».

— Эй! У меня вообще-то ахуй был.

— Я же не говорю, что это плохо, — ухмыляется Кенма. — Это факты, — подмигивает он с таким лицом, будто вовсе не подмигивает.

Если бы подмигивал Куроо, это было бы вместе с ухмылкой на пол-лица. И так ярко, чтобы все всё поняли и все было однозначно. А Кенма подмигивает так, будто кот моргает одним глазом. Даже и не скажешь, что подмигнул. Но за столько лет дружбы Куроо успел составить словарь невербальных выражений «Кенме влом шевелить языком, поэтому он усмехается, подмигивает, хмыкает и вздыхает», и в соответствии с ним это совершенно точно было подмигивание со смыслом «мы все все поняли».

Куроо хмыкает себе под нос и смотрит на Кенму.

— А чего подмигиваешь?

— Я нет.

— Я все видел.

— Проехали.

— Допустим, — миролюбиво соглашается Куроо. — Так вот я был в жестком ахуе, и решил ничего не делать и посмотреть, как пойдет.

— И как пошло? — Кенма пересаживается на стуле поудобнее, складывает ноги по-турецки, и отхлебывает чай.

Куроо неожиданно замолкает, вспоминая последнюю неделю. Как-то приятно. Тепло даже. Он расслабляется, едва заметно улыбается и коротко кивает сам себе.

— Хорошо пошло, — с неожиданно спокойным видом кивает он еще раз, на этот раз отчетливо. — Потом, как ты помнишь, наверное, мы особо не пересекались. Переписывались, но я реально не понимал, как себя вести. Понимал только, что буду полным дураком, если стану отстраняться. Даже если не сложится, и неважно, по какой причине, — уточняет Куроо. Все-таки Цукишима может не захотеть, да и Куроо к такому может оказаться морально не готов. — Так вот даже если не сложится, мы были бы хорошими друзьями, я уверен.

— Я даже с тобой соглашусь, — усмехается Кенма.

— Но еще я думал, что буду дураком, если не дам себе шанс.

— «Нам», ты хотел сказать? — хитро щурится Кенма.

— Нам, — тихо повторяет Куроо, будто пробуя слово на вкус.

Черт, как же это непривычно. А еще в каком-то смысле приятно. Хотя о каком «мы» может идти речь, если о его чувствах даже не знают? И если он сам в своих чувствах на все сто пока не уверен? И, как назло, всем все ясно, кроме, сука, него самого. А это вообще-то его, Куроо, переживания!

А сказать «мы» — это очень громкое заявление для той неуверенности, которая сейчас подселилась внутри.

Но ему нравится.

— Мы переписывались, в основном по рабочим моментикам, но без отвлеченных тем не обошлось. Я особо ничего не делал специально, но и не контролировал и ограничивать себя не стал. В любом случае, меньше всего хотелось бы, чтобы появилось напряжение, — говорит Куроо с легкой улыбкой.

— Так ты решил дать вам шанс?

— Ну, е-мое, Кенма! Это звучит, будто мы встречаемся уже четыре года, и отношения переживают кризис.

— Ваши отношения переживают кризис, — со смешком отпивает чай Кенма. — Который тот, где у отношений есть риск не начаться, — уже в открытую смеется он.

Вот противный. У Куроо тут драма, а он угорает.

— Дать шанс мне, в первую очередь, — кривит губы и щурится Куроо, передразнивая. — А там и Цукишиме. И нам, если он захочет. Но мне пока слишком страшно это представлять.

— Страшно?

— Ладно, не страшно, — со вздохом машет рукой Куроо, как бы говоря «отстань». — Непонятно и волнительно.

— Ну, это нормально.

— Спасибо, док, я в курсе, — смеется Куроо. — Так вот, я особо ничего не делал, но и решил не препятствовать. Типа, дал всему идти своим ходом, а сам решил подумать обо всем и свыкнуться, — продолжает он рассказ. — Для меня это реально стало большой неожиданностью, — поясняет Куроо со всей серьезностью.

— Кто бы мог подумать, — без доли сарказма говорит Кенма. — Но верю.

— Только один раз Цукишима пришел в офис поработать. Ну а я все грозился ему устроить спор в джастдэнс, — оживленно принимается говорить Куроо, похоже, смирившись со странным ощущением от контекста симпатии к, о боже, парню, и даже обнаружив в этом легкую радость. — Было странно видеться вживую после всего, что я понял и общения в переписке, где я уже понимал, как этот выглядит, — Куроо выделяет словно «как» интонацией, и красноречиво замолкает.

— И тут он пришел на вашу планерку?

— Ну да.

— Обычно я рад, что меня там нет, но сейчас я даже жалею, — тепло улыбается Кенма. — Не каждый день тебя таким увидишь.

— Просто тебе плевать на зад Бокуто!

— Его жопа прекрасна со всех ракурсов, и ты это отлично знаешь, — парирует Кенма. — А выбирать только одно из такого количества шедевров я не могу, — иронично улыбается он.

— Да у тебя тонкая душевная организация, я посмотрю, — ехидно усмехается Куроо.

— Отвянь.

— Не, — лыбится Куроо с видом обожравшегося сметаны кота.

— Отъебись! — смеется Кенма и тычет пальцами какой-то знак.

— Это так хорошо, что я тебе даже не скажу, что уровень моего персонажа выше и аксий на меня не действует, — ржет Куроо.

— Как же ты меня достал, — закатывает глаза Кенма.

— Но ты меня любишь, — широко лыбится Куроо.

— Люблю, — показательно устало вздыхает Кенма. — Давай рассказывай дальше, заебал отвлекаться.

— А ты не отвлекай! — пытается пихнуть его под столом Куроо, но не выходит, и он чуть не падает со стула. — Цукишима пришел на планерку, — продолжает он, усаживаясь поудобнее. — Мы круто все обсудили, фотки задницы, главное, выбрали, — деловито рассказывает Куроо. — А еще у Цукишимы есть вкус, — после небольшой паузу говорит он. — И он, типа, умный, — как-то неловко добавляет Куроо.

Кенма неожиданно ставит чашку на стол и начинает то ли всхлипывать, то и чихать, закрыты лицо руками.

— Да чего ты ржешь? — возмущается Куроо.

— Ты, — начинает Кенма, но сбивается.

— Что я, — скептично складывает руки на груди Куроо, подняв брови. — Давай уже, говори, что там опять, — посмеивается он.

— Бля, — смеется Кенма, но очень старается успокоиться. — «Он, типа, умный», — цитирует Куроо Кенма, и снова ржет.

— Ну умный же!

— Типа, — пытаясь отдышаться, говорит Кенма, но снова смеется.

Куроо очень тяжело и очень показательно со звуком вздыхает и смотрит на Кенму с укором.

— Ты как школьник, блин, — насмеявшись, говорит Кенма.

— Вот влюбишься, и я тебе отомщу, — щурится Куроо. — По полной программе.

— А ты прям влюбился уже?

— Это фигура речи!

— Да, или нет? — смотрит в упор Кенма, улыбаясь одними глазами.

— Нельзя так быстро судить о таких вещах, — серьезно смотрит ему в глаза Куроо. — Вот освоюсь со своими, — Куроо замолкает, пытаясь подобрать слово, — приколами, — продолжает он, — понаблюдаю, и там уже понятно будет.

— Логично, — кивает Кенма. — Хороший ты. У Цукишимы есть вкус, — едва заметно улыбается он.

— Это еще что значит? — настораживается Куроо.

— Ну ты же сам так сказал.

— Не, — тянет Куроо. — Я тебя знаю. Что это значит, спрашиваю, — со смешком повторяет вопрос Куроо и наставляет на Кенму сложенный из пальцев пистолет. — Говори.

— Да что-что, понравился ты ему, — закатывает глаза Кенма. — Очевидно же!

— Нихуя не очевидно!

— Ну ладно.

— Нет, постой.

— М? — елейно улыбается Кенма.

— Почему очевидно?

— Ну так он же не особо общительный и очень вежливый. И дальше нейтрально-рабочей дистанции не лезет. А с тобой вон как разошелся, — хитро улыбается Кенма.

— Уверен?

— Да по нему все видно!

— Допустим, — хмыкает Куроо. — Но это все равно ситуацию не особо меняет. — Хотя приятно.

— И что еще там было-то? — Спрашивает Кенма, кивнув в ответ Куроо.

— Ну, мы поболтали, решили поставить на поездки на такси в случае моего проигрыша и установку фермы, если я выиграю. Еще поболтали, поработали, я дал ему книжку для диплома, поболтали про диплом — у него темы нет до сих пор, а я говорю, типа, чего тупишь, пиши про сценарии для блогов. Ну он сказал, подумает, и взял книгу, — радостно рассказывает Куроо. — Я подумал, мы ж хорошо сработались, чего их терять. А если диплом совсем не смежный будет, еще и сложный, он же уйдет от нас. И Ямагучи следом.

— Как ты о кадрах беспокоишься, — с ироничной ухмылкой говорит Кенма.

— Беспокоюсь, — улыбается Куроо. — И, вообще-то, довольно искренне!

— Не сомневаюсь, — без тени иронии говорит Кенма. — Но болтать тебе с ним очень понравилось?

— Конечно, — тянет Куроо, не задумываясь. — То есть, да.

— Мило, — улыбается Кенма.

— Да завали уже! — в шутку бесится Куроо.

— Это для Цукишимы оставь,— ржет Кенма.

— Бля, — тянет Куроо и смеется. — Пошел ты.

— Нахуй? Это тоже теперь по твоей части, — смеется Кенма еще громче.

— Ты. Ужасный.

— Знаю.

Куроо беспомощно взмахивает руками в воздухе и вздыхает.

— Давай уже самое интересное выкладывай, не томи, — с жутковатой улыбкой сверлит его взглядом Кенма. — Пропустим ваш безудержный флирт, — Кенма жестом останавливает Куроо, явно готово начать возмущаться. — Ты поддался ему в игре, да?

— Да что вы все прицепились, — картинно вздыхает Куроо.

— А кто еще?

— Бокуто.

— Мне следовало догадаться,— хмыкает Кенма. — Ну так что? Не отрицай, я отлично знаю твой уровень в играх, и это даже не блэк пинк экстриме, а круче. Чего продул?

— Ну, — мнется Куроо. — Я вспомнил, что нам по пути, и из офиса на такси мы могли бы ездить вместе, когда график совпадает. Точнее, я бы его подкидывал, а там до его дома всего минут десять, — поясняет он. — А еще хотелось посмотреть на его лицо, когда окажется, что вот что он там себе представил и реальность не сходятся, — ехидно смеется Куроо. — А такие детали мы не оговаривали. На такси? На такси. До дома? До дома, — смеется он.

— Ты ужасен.

— Тебе нравится, — подмигивает Куроо.

— Вы оба ужасные.

— Тебе все еще нравится, — поднимает брови и разводит руками в стороны Куроо, совершенно игнорируя «вы».

Все равно придется смирится, да?

— И как доехали?

— Ну, — начинает Куроо и замолкает. — Необычно. Для меня. Так-то просто сели и докатились. Поболтали обо всяком, про ферму, — Куроо бросает взгляд на Кенму. — Да хорош, — тянет он, посмеиваясь. — Решили, что было весело, но надо на что-то еще обязательно поспорить.

— Какие же вы конченые, — смеется Кенма.

— Это называется азартные.

Азартные. И тут будет «мы», потому что что объединение по общему признаку, а не что там еще всякие Кенмы с Бокутами думают.

— Как тебе угодно, — великодушно соглашается Кенма. — Я думаю, было что-то еще.

— Правильно думаешь, — довольно ухмыляется Куроо.

Вот сейчас Кенма подумает, что они поцеловались. Куроо хмыкает и улыбается еще шире. И обломается со своими дурацкими выводами.

Знал он, что Куроо би. Да как же.

Ну, то есть, и правда похоже, что знал. Но без мести это Куроо не оставит.

— Что. Там. Было, — с непривычным интересом не спрашивает, а требует рассказать Кенма.

Так интересно, что аж вперед подался. Наивный какой.

— Он поставил ферму.

— Что? — растеряно моргает Кенма.

— Что? — тянет с улыбкой Куроо, но детали раскрывать не торопится.

— Ты же проиграл.

— А он поставил, — победно усмехается Куроо.

Кенма загружается несколько секунд, и Куроо готов поклясться, что слышит гудение процессора где-то там, в голове.

— Ты же понимаешь, что это значит?

— Что у меня будет трактор? — счастливо улыбается Куроо. — Ладно, шучу, дай мне еще один шанс, — машет рукой он. — Что я вообще супер, интересный, классный и вообще, а еще такой хороший рекламщик, что продал ему идею поставить ферму и убедил что будет весело?

— Бля, ты че, тупой? — смотрит на него Кенма исподлобья.

— Нет, — искренне и с непониманием отвечает Куроо.

— Куроо.

Куроо переводит взгляд на Кенму и внимательно — правда, очень внимательно — слушает.

— Это был флирт.

— Это был флирт? — тупо переспрашивает он.

— Это был флирт, — кивает Кенма.

— Это был флирт, — еще раз повторяет Куроо, будто пытаясь вникнуть в суть слов.

Хотелось бы верить, но где гарантии, что не искреннее желание составить отчет о недостатках игры с ранжированной оценкой в гугл таблицах? Ну или не злая шутка.

— Да чего ты прикидываешься, будто первый день о таком слышишь? — прерывает поток мыслей Кенма.

— Поверить сложно, — пожимает плечами Куроо. — А еще не хочется обнадежиться, а потом обломаться.

— Облом херня, — кивает Кенма. — Но знаешь, что еще херня?

Куроо вопросительно мычит.

— Не попробовать, — с философским видом отвечает Кенма на свой же вопрос.

— Чел, у меня гей-паника неделю назад случилась впервые в жизни.

— Прям так уж впервые? — исподлобья смотрит Кенма и для пущей убедительности поднимет брови.

— Ну, допустим, была пара симпатий. Но ничего и не вышло бы! Так что осознанная, можно сказать, первая.

— Тогда поздравляю, — смеется Кенма.

— А дискотека когда? — ноет Куроо. — Ты мне дискотеку обещал!

— Да будет она, — закатывает глаза Кенма. — Только не ссы и делай что-нибудь.

— И что ты предлагаешь мне делать?

— А что делают нормальные взрослые люди, если им нравится другой взрослый человек?

— Поправка, что делают взрослые дяди, когда им нравится другой взрослый дядя?

— Это ты мне скажи.

— Не цветы же мне ему приносить, в самом деле.

— Можно и цветы…

— Он меня нахер пошлет с такими приколами.

— Ладно, ты прав, в твоем случае это и правда будет выглядеть как прикол.

— Эй! — возмущается Куроо. — Хотя ладно, ты прав, — подумав, смеется Куроо.

— Так если он тебе реально нравится, как обстоят дела с подкатами?

В первую секунду Куроо хочется все отрицать. Но очень быстро становится не хочется. Только вот действия, подкаты всякие — это кажется совсем заоблачным. Неуютно как-то, будто не в своей одежде, а все, что можно сделать, кажется наигранным и искусственным.

Можно подумать, Куроо в себе такое не примет, но это было бы неправдой. Зато правда в том, что он был в ахуе, а сейчас это состояние «шок почти прошел, но не успел сориентироваться». А сделать будто и правда что-то стоит, если не хочется все упустить.

А еще весь его опыт был с девушками, и, что ни говори и как ни крути, это другое. Все люди люди (интеллект 20, браво, Куроо), и разницы меньше, чем кажется, но ощущения другие. Даже если это не так важно, сейчас для него это все другое. Очень другое.

Охренеть как другое.

Ему бы с этим разобраться, а Кенма тут про подкаты.

— Эй, — заглядывает ему в лицо Кенма, — если ты там экзистенциальный кризис ловить удумал, давай как-нибудь не надо, — едва заметно приподняв уголки рта, говорит он. — Ты в ахуе, это я понял. Можешь быть в ахуе и дальше, я не против, но, может, попробуешь хоть посмотреть, что за прикол такой, — Кенма изображает интонацию Куроо, — этот твой ахуй. Цукишима то есть. Ну и ориентация там и все связанное. Неужели по ходу не разберешься?

— Я и разбираюсь, — бубнит Куроо.

— А мне кажется, сидишь и боишься сделать что-то не так.

— Но это не точно, — тычет в Кенму пальцем Куроо.

— Чел, — серьезно говорит Кенма. — Ты же знаешь, и я знаю, что ты будешь потом жалеть, если не сделаешь.

— Страшновато, знаешь ли, — мнется Куроо. — Неизвестно и волнительно!

— Чего боишься-то? — по-доброму спрашивает Кенма.

— Ну, — тянет Куроо неуверенно. — Я реально не понимаю, как действовать в случае с, — пауза, — ну, парнем.

— У тебя лучший друг огромный мужик встречается с красоткой-задохликом, а ты не знаешь, как себя вести?

— Это другое!

— Нет, то же самое,— терпеливо объясняет Кенма. — Ты не строитель, вот и не строй из себя ничего, — смеется он. — Ну то есть выебоны-то переживем, но зачем вести себя так, как бы не повел? Если вы спорите и подкалываете, то так и продолжай, раз нравится? А как придет время, серьезно ты поговорить не забудешь.

— Так я уже, — тянет Куроо задумчиво. — Ой, то есть не уже серьезно говорил, а уже делаю, как делается.

— Ну тогда назови это уже флиртом, и не пытайся притянуть под это дружбу.

— Блин, — задумчиво хмурится Куроо. — Ты прав.

Куроо задумывается еще больше.

Куроо даже возразить нечего, настолько очевидно и разумно это прозвучало.

Если посмотреть с этой стороны, то Кенма охренеть как прав. Куроо будто сам до конца решиться не мог по какой-то смутной причине, а теперь эта причина смотрит на него и прямо-таки говорит: «с парнями мы только дружим, а для отношений есть девушки».

Вопрос только, с чего Куроо так решил, и почему нельзя иначе? Опыт? В целом логично, если вся жизнь складывалась так, что он встречался только с девушками. Ну ладно, не опыт. Привычка. Удивительно, как имея столько друзей с совершенно точно понятной ориентацией в окружении, он не задумывался о себе. С другой стороны, его реальность все это время и правда была другой. Проще по умолчанию считать себя простым понятным гетеросексуальным челом, чем вникать в такие сложные подробности.

Тем более, что в случае Куроо это правда, аж на пятьдесят процентов.

«И понадобился один максимально гейский гей, чтобы показать остальные пятьдесят», — подкидывает сознание.

Если так подумать, то в чем этот голос не прав?

Куроо улыбается.

— Кенма, блин, ты бы только знал, насколько ты прав.

— А я знаю, — по-лисьему улыбается Кенма. — Рад, что ты заметил, — коротко смеется он.

— Да я что-то это, — смущенно бурчит Куроо. — Запутался. Знаешь, как привыкаешь к чему-то с детства, а потом оно кажется очевидным и однозначным. А потом бах! — Куроо резко машет рукой. — И оно не так.

— Что-то я не улавливаю, — хмурит брови Кенма, явно пытаясь понять.

— Ну, флитруешь только с девушками, с парнями только дружишь, — как что-то очевидное говорит Куроо. — А потом бах! — он снова резко взмахивает рукой. — И, оказывается, можно и с парнями не только дружить, — ухмыляется он. — Но это же мало понять, это еще все надо осмыслить, на свою жизнь примерить, — задумчиво кивает Куроо сам себе. — Вот, например, что мне еще и парни могут нравиться, я уже понял. А что флиртовать с ними можно — не сразу догнал. Тупо? Очень, — смеется он. — Зато все объясняет.

— Да уж, — хмыкает Кенма. — И чего делать с этим будешь?

— Ну, — ерзает на стуле Куроо. — Я уже понял, что, похоже, я думал так про отношения в принципе. Но там еще столько связанных моментов, которые неочевидные. Видимо, придётся пересмотреть свои взгляды, — с усмешкой он допивает свой чай.

Так задумался, что даже не понял, что вообще что-то пил. Кенма, блин. Простые вопросы спрашивает, но в экзистенциальный кризис гарантирован. Впрочем, как раз что-то такое сейчас Куроо и было необходимо. Вон, сколько всего придумал. А, главное, открытие в виде возможного интереса к парням и правда перестало его парализовывать.

Как будто все встало на места.

Как будто Куроо даже не против попробовать действовать.

Прямо вот намеренно. Прям подкатить, если выражаться словами Кенмы.

— И что, осознал себя геем? — с иронией в голосе спрашивает Кенма.

— Я вообще-то би, — саркастично вскидывает брови Куроо.

— Тоже пойдёт, — едва заметно ухмыляется Кенма. — Главное, чтоб к Цукишиме подкатил. А то потом мне же тебя успокаивать, если начнешь сожалеть.

— Как цинично, — смеется Куроо. — Но я же знаю, ты меня любишь и просто хочешь помочь.

— Нет.

— Да, — тянет он.

— Не правда, — смотрит в сторону Кенма.

— Да-да-да, еще как правда, — лыбится Куроо.

— Пошел ты, — смущенно бурчит Кенма.

— Иди обниму, — раскидывает в стороны руки Куроо и обходит стол.

Кенма то ли тянет «А», то ли кричит на пониженной процентов на семьдесят громкости, сползает со стула, запивается ногой о ногу, чуть не падает, но в последний момент Куроо его подхватывает.

— Смотри, мы как в романтическом фильме! И после этого ты меня не любишь? — возмущается он.

— Люблю, люблю, только пусти, — кряхтит Кенма, похлопывая Куроо по плечу. — Ты мне запястьем сейчас живот проткнешь.

— Как скажешь, — приторно-мило улыбается Куроо и ставит Кенму на пол. — Любимый.

— Фу.

— Муа муа.

— Это для Бокуто оставь.

— А тебе тогда как? — посмеивается Куроо. — В лицо с разворота и смерти пожелать?

— Это мои приемы, — усмехается Кенма. — Давай сам как-нибудь.

— Может, я копировальный ниндзя?

— О нет.

— Или как этот твой Рубик из Доты, краду скиллы!

— Блять, только не Дота, — закатывает глаза Кенма.

— Или этот чел из Борды…

— Ладно-ладно, я понял, можешь взять мой приемчик. Но только один раз.

— Пока ульта не восстановится!

Кенма молча смотрит на Куроо. Тот поднимает руки, как бы говоря, что сдается.

Они молча убирают со стола, если уборкой можно назвать сваливание посуды в раковину. Завтра клининг, вообще всегда клининг. Это же Кенма.

Кенма бросает короткое «Я в душ» и уходит. Куроо проверяет почту, а потом смотрит в стену, наконец ни о чем не думая и, похоже, даже не сомневаясь. После недели сомнений, кажется, до Куроо дошло, в чем было лично его противоречие. А теперь его нет.

В голову приходят мысли, вроде привычные, но теперь ощущаются совсем иначе. Цукишима тоже выглядит иначе. И все, кажется, очень однозначно.

И явно показать чувства выглядит чем-то нормальным. Даже если в чем-то Куроо еще сомневается.

По ходу разберется. Всю жизнь работало, и сейчас тоже отлично подойдет.

Куроо улыбается себе под нос. С нежностью вспоминает прошедшее время и, к удивлению для себя, нисколько этого чувства не боится. Пусть будет. И даже интересно, куда оно его приведет.

А что касается вчера, это точно был флирт. Прямо на все сто. Молодец, Куроо, что не слился. Жаль только, что моментом насладиться не удалось.

«Впрочем, будет еще столько шансов», — думает Куроо, хмыкнув себе под нос.

— И чего такой счастливый? — Кенма вернулся из душа и, уже отдетый в пижаму, опирается на дверной косяк, сложив руки.

— Это был флирт, — тепло и по-домашнему улыбается Куроо. — Самый, блин, настоящий!

— О, доперло, — по-доброму смеется Кенма. — Поздравляю, — он подходит к Куроо. — Рад за тебя, — Кенма обнимает Куроо, очень искренне, но даже после стольких лет немного неловко. — А теперь я хочу знать все, — коварно улыбается он и пихает Куроо под бок.

— Ауч, — невсерьез шипит Куроо. — Да-да, я тоже рад. И, серьезно, спасибо, — улыбается. — Ты вроде простые вопросы спрашиваешь, но я так от всего охренел, что о них даже не задумывался, — неловко ерошит волосы на затылке Куроо. — Ты супер.

— Ага, я тебя тоже люблю, давай выкладывай уже. — ворчит Кенма.

— Пройдемте на крыс-диван, — с манерами дворецкого проводит рукой Куроо в сторону гостиной.

— Ужасно, — вздыхает Кенма, но в гостиную идет.

Куроо рассказывает события, начиная со вчерашней поездки в такси. Второй раз за день, но ощущения совсем другие. Он даже начинает понимать Бокуто и это его ужасное «вухууу». Вчерашний вечер и правда похож на американские горки, но только в лучшем из смыслов. Если знать, на что смотреть. И не путать совершенно разные вещи, с чем у него, очевидно, проблемки.

Были.

Куроо с удовольствием выдыхает. Ему, наконец-то, все про себя понятно. Легкость и интерес, с которыми ему думается о Цукишиме, еще удивляют, но однозначно вызывают желание увидеться, понаблюдать и попробовать. Не то, чтобы он хотел прямо сейчас пойти и признаться — в таком шаге Куроо не уверен. Но это здесь и сейчас, а что через неделю или месяц будет — кто знает. Впрочем, оно и к лучшему.

А вот шаги поменьше выглядят интересно. Даже очень.

— То есть ты утром нарядился, потому что ты с парнями дружишь, совершенно точно не флиртуешь и твоя радость абсолютно никак не связана с тем, что устроили вы с Цукишимой накануне? — усмешку Кенмы можно было бы счесть за издевательскую, не знай Куроо его так долго.

А, нет, она все равно немного издевательская. Куроо вздыхает.

— Так вышло!

— Логика один, интеллект полтора, — усмехается Кенма.

— Ты свои днд-приколы до следующей партии придержи, и вот там я покажу тебе, у кого из нас интеллект полтора. Я, вообще-то, за мага играю! — отмахивается Куроо. — Но да, утром это для меня выглядело так.

— Ага, только «просто так» и «чет настроение праздничное» у тебя было и ботинки свои напялил в итоге ты. Хотя повода особо не было — победно хмыкает Кенма. — Сам сказал.

— Но к вечеру-то я все понял! — возражает Куроо и бьет подушкой Кенму по ногам.

— И? — игнорирует драку Кенма.

— Теперь каждый день наряжаться буду.

— А то ты не наряжаешься.

— Теперь — особенно! — снова атакует подушкой Куроо.

— Живого места на мне не оставишь, — вздыхает Кенма.

— Так победи, тогда бить будет некому — ржет Куроо.

— Марио карт, пять заездов, играем до трех очков, — протягивает руку Кенма.

— Сделка, — жмет руку Куроо. — Телек ты включаешь.