Archive of Our Own ^beta

Chapter Text

Глубокие воды этих мест могут поглотить всю вашу суть. И не просто поглотить - подчинить себе, сделав из вас очередную марионетку. Из настоящего человека, способного противостоять силам мрака, остается клок жалких остатков гордости, которым вы способны гордиться. Поэтому стоит обратить внимание на то, как вы сохраните эту свою маленькую гордость, чтобы понять - есть ли у вас выбор.

Однако, эти воды несут в себе некое успокоение для души; единственный монстр, с которым вы тут столкнетесь - это вы сами. С такими мыслями, Леди оглядела поверхность воды на самом верху корабля, где находилась единственная, уже проржавевшая труба и небольшой клочок суши, который именовался «палубой» судна. Ветер бил прямо по молодой девушке, но керамическая маска на ее лице, защищала от соленого воздуха. Сегодня был не лучший день, чтобы устроить здесь чаепитие, словно погода изменилась в одно мгновение. Только вчера она могла ощутить лучи солнца на своей бледной коже, покрытой старыми детскими шрамами. Единственные шрамы, которые продолжают гноиться - это в ее черной, как и ее собственное чрево, душе.

Громко цокнув, она развернулась к двери, явно недовольная предстоящему шторму. Кораблю такие капризы погоды были нипочем, но сегодня точно будет трясти. Сторож снова будет жаловаться, что все вокруг него движется.

― Миледи, я должен извиниться.

Гейша не обернулась на источник голоса, сразу узнав кто позади нее. Крепко сжав край своего желтого кимоно, она знала, что бурю затеяло это существо. Было ли оно вообще человеком или монстром, если от одного удара он становился лужей? Девушка соизволила гордо обернуться, чтобы одарить молодого человека, стоящего перед ней - своим вниманием.

Поняв, что гейша, стоящая перед ним готова его выслушать, парень осмелился приблизиться к ней, оставив три жалких метра между ними. Поправив свой голубой фрак, края задней части которого почти доходили до щиколоток, он натянул белоснежные перчатки, чтобы завершить свой образ джентельмена. Его некогда белые штаны открывали черные ботинки. Он смотрелся как бельмо на глазу, на фоне предстоящей бури и сильного морского ветра; русые волосы закрепляла сзади золотая брошь, которую гейша бы с удовольствием сорвала, как ненужную деталь в этот и так яркий образ. Помимо роста и длинных пальцев, в нем была одна деталь, которая не делала его человеком - вместо лица был букет голубых цветов. Леди сократила между ними расстояние, чтобы сорвать синюю розу с лица парня и глубоко вдохнула аромат. Несмотря на то, что владелец цветка постоянно в воде, от него был слышен нежный аромат.

Молодой человек был недоволен таким действием со стороны девушки, так как это причинило ему боль.

― Теперь мне не за что извиняться, ― пробурчал парень, трогая поврежденное место. ― Это было обязательно делать?
― Ты не приносишь цветы при каждой нашей встрече. Разве это красиво?

Невозможно было увидеть выражение ее лица, но она наигранно надула губы, издеваясь над своим собеседником. Цветы на его лице могли сказать гораздо больше ее холодной маски. Тюльпан, который находился на месте глаза закрылся. Тяжело вздохнув, он положил руки по бокам своего идеально выглаженного костюма.

― Я встретил Телеведущего.

Девушка лишь крепче сжала цветок в руке. Эти воды, это море - единственное место, в которое та тварь с глазами проникнуть не может. Здесь нет людей, которых можно было бы подчинить или поглотить; здесь были свои чудовища со своими правилами.

Она подняла взгляд на молодого человека, стоящего перед ней. Сейчас ее корабль находится на его территории, где глубоко под водой находилась филармония, его личный концертный зал. Сама она там ни разу не была, но единственное, что гейша знает из его прошлого, что Пианист сам погрузил в воду половину города, вместе со всеми людьми, что находились во время его последнего выступления. Наверное, это был единственный монстр на ее памяти, который отказался выполнять свои функции. Сигнальная башня питается душами людей, смотрящих трансляцию, ее корабль питается гостями, а музыка Пианиста должна была пленить своих слушателей, которые уже бы не спаслись из его глубоких вод, состоящих из чистой симфонии. Башня могла бы транслировать его музыку повсюду и радиус действия трансляции стал бы гораздо больше, и тогда бы дела Чрева пошли в упадок. Но она должна отдать должное ему, он устраивал изредка концерты на пианино для ее гостей, когда танец гейши уже им наскучивал. Да и выгода для нее, ведь он ничего не просит взамен, кроме как не плыть прямиком на затонувший город. «Твой корабль - это огромная скала, от которой при виде ее у меня сердце останавливается», - однажды сказал он ей, когда она случайно чуть не проплыла прямо по зданиям.

― Он вылез из телевизора, когда был отлив. Мое здание все же находится ближе к поверхности, чем остальная часть города, ― он замялся. ― Я не успел призвать волны, чтобы его прогнать.

Пианист стал ходить кругами. Долгое время ему удавалось скрываться от взора Ока, которое и превратило его в монстра, которое должно развлекать людей и развращать больше человеческих душ. Телевизор, который был рядом с ним, был явно сделан по заказу, так как деревянные стенки были покрыты узорами в стиле ар-нуво, а его ножки напоминали лапы зверей. Странная вещь, которую он решил сохранить. На ней красиво смотрелись букеты, подаренные от его почитателей. Парень настраивал пианино, когда телевизор резко зашумел и заискрился; музыкант знал, что он не может работать, находясь все время под толщей воды, но отлив был так давно, что вероятно, все успело высохнуть. У него просто не было другим идей, так как этот чертов телевизор не должен был работать.

― Он… Что-нибудь сделал тебе? - тихо спросила Леди. Не хотелось бы узнать, что он попал под влияние Башни, тогда ей придется убить его прямо здесь и сейчас. Ее безопасность была гораздо важнее, чем жизнь других.
― Представляешь, мы немного поболтали. Я даже был удивлен, что он вообще разговаривать может. Я знаю, как действует Башня, но… Он не выглядел как прошлый Телеведущий.

Гейша не раз слышала от него об этом; на до сих пор помнит, как она встретилась впервые с Пианистом: тогда она недавно стала понимать, как работает Чрево, после ее долгого самообучения в библиотеках корабля; Бабушка ей в этом деле очень помогала, и она была крайне удивлена, что она являлась старой хозяйкой Чрева, но прошлая Леди отправила ее в самые низы корабля. Невероятно жестоко, но так и избавлялись от ненужных вещей и это норма в их ужасном мире. Шестая тогда попала в одну из комнат, где и победила, и поглотила прошлую хозяйку - на полу до сих пор лежало маленькое зеркальце. Хоть и она не страдала тем, чем страдала прошлая госпожа - именно страх перед своим отражением, гейша решила избавиться от этой маленькой вещицы. Из зеркальца что-то булькало, а потом и вовсе показалась маленькая ручка, которая пыталась ухватиться за край зеркала; водная фигура ребенка стала обретать более отчетливую форму и цвет. Поправив свой голубой фрак, мальчик заметил в темной комнате левитирующую маску Леди.

Его голубые глаза нахально взглянули на нее, и он громко сказал:

― Хей Леди, ты опять забыла про наш уговор или просто соскучилась? ― он скрестил руки на груди, стараясь показать, что он явно недоволен, но не мог серьезно злиться. ― Если ты про прошлый мой концерт, то я…

Шестая не слушала, что говорил этот мальчик, ей хотелось что-то раздавить в своих руках. Как посмел кто-то проникнуть в ее угодья, словно тут был проходной двор? Лишь совсем недавно, когда Леди прихорашивалась, теперь уже за своим туалетным столиком, она услышала позади себя легкие шаги. Это был ребенок, который теперь бегает, будучи номом. Круговорот событий Чрева.

Пораздумав, при помощи своей силы, она подняла мальчика в воздух и сжала темной аурой. Но девушка не ожидала, что он лопнет как водяной пузырь, расплескавшись по полу. Подойдя ближе, гейша думала увидеть брызги крови, хоть что-то напоминающее, но неожиданно вода собралась и из нее снова сформировался мальчик. У него было хмурое выражение лица.

― Ты не она. Да и твое кимоно… Она не любила такие яркие цвета, ― он скрестил руки и снова нагло ухмыльнулся, стреляя глазами в прорези керамической маски. ― Ты теперь у нас новая Леди? Раз такое дело, то нам придется с тобой познакомиться, ибо мы делим одни и те же воды.

Он не был похож на… одного мальчика. Мальчик, который как рана, до сих пор гноится в глубине ее души, запертой за тысячью дверями. Пианист был дерзким, гордым, но мог стать в одно мгновение меланхоличным. Однако, он был полезным, он мог проходить сквозь отражающие предметы и видеть все, но не мог выйти из них, пока его не позовут; только воды являлись его территорией. По этим причинам Пианист и хранил тот злосчастный телевизор. Он с Шестой были похожи, оба искали место, где не придется постоянно думать, как выжить: поэтому они захотели стать сильнее, но… Русоволосый сильно просчитался со своим желанием и теперь вынужден как грязная крыса, прятаться от всего мира в своей темной норе. Если бы только его дражайший друг знал, во что он превратил свою жизнь…

Шестая узнала, что Пианист долгое время общался с прошлой хозяйкой, а это значит, что он был старше ее и дольше в этих местах. Хотя он вел себя определенно неподобающе его возрасту. Леди приходилось часто сдерживать себя, чтобы хотя бы не ударить парня своей же маской, но стоит ей это сделать, как он снова взорвется и просто обольет ее морской водой. Мерзкий молодой человек и его мерзкий способ защиты от физического воздействия. Маленькие дети-тени не могу причинить ему вреда, однако у них удается сорвать пару цветков с его лица, чтобы освежить вазу в ее покоях.

Волны бились о берег, на котором молодой мужчина и женщина стояли, смотря вдаль.

― Выброси, сломай уже ящик, ― прошипела девушка в желтом кимоно, удерживая волосы от сильного ветра. ― Он приносит только проблемы.
― Он не выстоит против меня. Технике вода - не лучший товарищ, ― протянул Пианист, трогая анютины глазки на своем лице.

Леди сделала мысленное замечание: отобрать у Сторожа его телевизор и обследовать при помощи теней другую технику, на случай, если кто-то из гостей провез в своем багаже.

― Однако, он каким-то образом пробрался к тебе, а это значит, что радиус действия башни…
― Стал больше? - закончил парень за нее. ― Это вряд ли, и до него другие пытались пробраться. Просто ему повезло, что тогда была ясная погода.

Пианист наклонился, чтобы подобрать камешек с земли. Он прицелился и пустил его, чтобы создать «блинчики» на воде, но в это же момент была сильная волна, в которую и угодил камень. Вздохнув с досадой, парень стал искать другой камень. Среди всей кучи, его тонкие, как лапы паука, пальцы шерстили по берегу и найдя то, что он искал, Пианист снова прицелился.

― Рано или поздно, мы все станем частью шоу для наших почитателей - развлекать до той поры, пока мы сами не развалимся, ― обратился молодой человек к гейше, которая не менялась в позе. ― Вопрос времени, когда эта дрянь доберется до нас. Но знаешь, у меня вопрос к тебе насчет того телеведущего.

Можно было ощутить, как Шестая напряглась от его слов, но виду не подавала. Пианист утверждал, что они разговаривали и как много тот успел наговорить? Она точно знала, что тот мальчишка с пакетом на голове погиб, упав в бездну. Много лет девушка жила с этой мыслью, жила как хозяйка роскошного круиза для гостей, что накормил бы буквально до смерти. А потом она встречает Пианиста и вся ее вера рушится. Однако, она должна отдать ему должное, ведь несмотря что ее корабль передвигается, он более осведомлен в том, что происходит в мире. Особенно если это связано с сигнальной башней, которую они оба боятся.

«У тебя есть шанс отплыть подальше, сказал парень однажды, - но если ты приплывешь в мои воды и не встретишь меня, то считай, что эта территория больше не моя. Я со своим городом сбежать не смогу».

Заметив, что Леди напряжена, Пианист подошел к ней, положив свои длинные пальцы на ее плечи; ей пришлось поднять голову, чтобы встретиться с ним лицом к лицу. Иногда Шестой казалось, что он такого же роста, как и Тонкий Человек, но его лицо было покрыто чудесными цветами, что так успокаивали. То, что в этом холодном и пустом мире не встретишь. Она прижала голубую розу к своей груди, будто давая понять, что разговор будет тяжелым.

― Не думал, что я тебя так напугаю. Мне просто было интересно, почему ты так его страшишься. У меня есть причины бояться башни, но не ее прислужников, которых было еще до кучи, ― ободряюще похлопал он по плечу, ― но тебя конкретно беспокоит именно этот товарищ. Может, мы не друзья, но я готов выслушать.

Шестую хотелось вырвать. Извергнуть из себя весь страх, все чувства, чтобы просто закрыть эту тему. Она могла сейчас телепортироваться в свои угодья, но это нахальный парнишка просто последует за ней. Леди беспокоили его слова, он мог встать против нее. Паранойя медленно пожирает ее изнутри; до чего же было неприятно, что сигнальная башня давала своим марионеткам такие силы. Только если вывести на сушу, то можно хоть как-то убить Пианиста, но пока они оба в этих водах - они будут терпеть общество друг друга.

― Что ты хочешь услышать? Что я была в Бледном Городе и столкнулась с Тонким Человеком? Что он мучил меня? ― гейша сурово взглянула ему в то место, где у него должны были быть глаза. ― Это ты желаешь слышать?
― Стоп, стоп, подожди, ― опешил русоволосый. ― Во-первых, давай начнем этот разговор у тебя за чашечкой чая, а не на улице. Буря не идет нам к лицу, особенно тебе, ― крепко Пианист схватил ее за плечи, пытаясь успокоить. ― А во-вторых, я чувствую, что это будет долгая история, верно?

Ей хотелось оторвать эти руки, чтобы ничто не могло ее касаться так нагло… слишком похожее на его доброту. Это тепло в ее руках - всего лишь воспоминание. Пианист был таким же настойчивым, как и она сама, поэтому она поманила его пальцем ко входу в Чрево.

Леди соврала Пианисту. Рассказала лишь то, как за ней бедной гонялось множество монстров, а особенно Тонкий Человек. Мальчик, которому она доверяла, просто вел ее на погибель, чтобы она сгнила в этой башне. А потом, как к какой-то собачонке, кинули в ноги ее шкатулку, чтобы она перестала выть. Стоило ей погрузится в нежную мелодию, как на ее глазах разрушают ее единственный способ хоть как-то сохранить остатки рассудка. Все, кто связан с башней - они все актеры одного шоу, чтобы просто развлечь своих зрителей. К Пианисту у гейши не было полного доверия, как бывший искаженный башней, он мог все еще выполнять ее приказы. Хотя наличие потонувшего портового города, доказывало обратное, что парень отказался подчиниться и просто потратил все силы, чтобы погубить все, но не отдав Оку ничего.

Отложив чашечку чая, Леди вытащила свою старую шкатулку. Удивительно, она нашла ее еще будучи ребенком, в комнате у поваров-близнецов. Механизм уже стал ржаветь, но у нее была идея.

― Ты можешь сыграть эту мелодию на пианино?

Русоволосый рассматривал чашку в своей руке, как будто пытаясь разгадать загадку узоров на ней. Они оба носили на лице то, что скрывает их уродства, как они сами думают. Никто не поднимал эту тему, чтобы из простого любопытства посмотреть друг на друга. Шестая видела, как цветы на месте, где должен быть подбородок, стали подниматься вверх, открывая губы и нос. По крайней мере, эта часть лица не выглядела уродливо.

Сделав полный глоток из маленькой чашечки, он задумчиво спросил в ответ:

― Взамен я хочу знаешь, такие маленькие пирожные как будто из сырого теста. Их делала прошлая хозяйка, но вдруг ты тоже умеешь… ― начал Пианист, не желая что-то делать просто так. Может ему и было скучно, но он не собирался плясать под дудку этой женщины.
― Ты имеешь в виду мотти. Это японская сладость, конечно, я умею их делать, ― с улыбкой произнесла гейша. Удовольствие в обмен на удовольствие - вполне честный торг.

По этажу разносилась прекрасная мелодия, похожая на колыбельную, которую бы пели матери своим детям перед сном. Одновременно радостная, но такая грустная, что заставляло сердце сжиматься от смешанных чувств. Сейчас этот концерт принадлежал только ей, и он же был ей посвящен. Шестая все же нашла применение тому висящему пианино, от которого она думала избавиться - воспоминание, как она резвилась с ним, чтобы потом вместе с этим хламом провалиться на этаж ниже. И как напоминание, похожий инструмент так же висел и на корабле. Стоя рядом с пианино, Леди наблюдала как тонкие длинные пальцы порхали, словно крылья бабочки над клавишами инструмента. Он играл так легко и просто, будто всю жизнь молодой человек играл только эту мелодию. Гейша понимала, почему он был так нужен башне - музыка могла играть везде, и от нее было тяжело спрятаться. Она манила к себе, заставляя забыть все страхи и горести.

Шестая пришла в себя, когда ее лицо, закрытое белой маской, коснулись цветы. Ее встретила нежная симфония ароматов.

― Обычно принято, чтобы мне дарили цветы после концерта, но зная тебя, я бы хотел остаться со своим букетом на лице.

Цветы были точно такие же, как и на его лице, но не изменив себе, она сорвала ромашку с его виска. Было заметно, как он сдержался, чтобы не вскрикнуть.

― Я люблю самые свежие, ― хихикнула Леди, добавив ромашку с свой букет.
― Вы жуткая женщина, миледи, ― пробурчал русоволосый, делая шаг назад.

Он уже исчезнул в отражении, оставив гейшу наедине с подарком и его последними словами. Пианист определенно не дарил букеты из-за симпатии - он пытался сохранить свое лицо от ее жадных рук. И казалось, что ее уже ничего не исправит, во всех смыслах.

«Ты монстр».

― Я чудовище, страшнее, которого ты не отыщешь, ― вслух произнесла девушка, сжимая в руке бутон пиона. Он растворился, стал пылью в ее руке.

Сегодня букет будет стоять на туалетном столике в голубой вазе. Красный не подходит этим цветам.

Вернувшись с свои угодья, Пианист поправил стопку с нотами, которую он никак не мог разобрать по папкам. Все больше он просто играл случайные мелодии для своих слушателей, сидящих в концертном зале. Многие из них одеты в официальные одежды, было видно, что все выбирали только самое лучшее в своих шкафах. Но теперь от этого какой толк? В постоянной сырости, их одежды и они сами стали покрываться кораллами и прочей живностью, живущих в водах. Но единственное, что оставалось в этом уродстве прекрасное - их лица были покрыты таким же букетом цветов, что и у хозяина этого места.

«Слушайте больше прекрасных мелодий, оставайтесь дольше в своих фантазиях» - гласила вывеска перед его концертным залом. Она кричала, придите сюда и отдайте свои души по доброй воле.

Алекс помнит, с каким трудом он вырвался из-под контроля башни и заставил гигантскую волну утопить половину города, чтобы сигнал потерял свою силу. Вода не товарищ технике и было бы у него чуть больше сил, он мог бы утопить в океане и саму сигнальную башню. Пианист помнил о цикле, в который он каждый раз попадал со своим лучшим другом. Он почти забыл ее имя, но не ее голос.

«Я спасу тебя».

И Часовщик завел свои часы, чтобы начать свою миссию заново.

Интересно, она осталась в той части города, которую не утопил? Поглотило ли безумие Ока ее сознание? Единственный ответ, который он знал, что она слишком боится за него и никогда не позовет на сушу, иначе башня возьмется за Пианиста. Имея власть и находится одновременно в ловушке, как загнанный зверь - это его участь.

Молодой человек подошел к телевизору, с резным узором и поправил на нем салфетку из кружев. Взяв прозрачную вазу, он наполнил ее цветами, чтобы точно такими же были на его лице. Алекс до сих пор помнил тот день, когда он впервые выступил перед публикой. Тогда мир еще не был таким безумным и пустым, на улицах еще был слышен детский смех и разговоры взрослых. Его матушка мечтала, чтобы из него вырос известный музыкант, а отец только поддерживал ее идеи. Со старшей сестрой разговор был совершенно другим, их устраивало, что она была медсестрой выдающегося врача. Им нужна была еще гордость в лице младшего сына.

Перед глазами до сих пор пустой коридор, в котором стояла девочка в больших, для нее, круглых очках и держащую сверток.

― «Почему они покрашены в голубой цвет?» ― спросил тогда мальчишка, увидев букет цветов. Это выглядело забавно в ее испачканных руках от краски. Она всегда забавляла его такой ерундой.
― «Я целый день держала их в синей воде, но они так и не окрасились», ― оправдывалась девочка с косичками, почувствовав неловкость от ее Франкенштейна. ― «Пришлось потратить целое утро, чтобы их одной кисточкой окрасить. Хотелось просто засунуть в ведро с краской, но я бы все испортила», ― она вытянула руку с букетов прямо ему в грудь, заставив мальчика на секунду задержать дыхание. ― «Поздравляю с первым удачным выступлением».

Поздравляю с первым удачным выступлением.

Поздравляю, ты теперь навеки в ловушке.

Потом началось это… безумие.

Люди стали сходить с ума от его музыки, они были в восторге и просили играть больше. Алексу казалось, что с каждым днем, его слушатели становились уродливее. И тогда он решил остановится и сказать подруге о своих чувствах. Оказалось, она тоже была в курсе происходящего. Город не был маленьким, все же, портовый город имел большие возможности, которыми он и пользовался. Сюда приезжало большое количество людей, которые искали свой путь прославиться или же обжиться.

Его сестре нравились заколки и различные украшения на голову. В честь удачного выступления, она ему подарила заколку на волосы с голубым камнем в виде луны. Такое он в жизни не наденет, слишком по-девчачьи. Его подруга уговаривала надеть, уверяя что на выступлениях он будет самым красивым. С голубым фраком, сшитый на заказ, чтобы представить их город на фестивале - матушка очень пеклась на этот счет.

Фестиваль был конечной станцией в их цикле. Это был финальный день, когда город окончательно сходил с ума, а он изменялся под воздействием сигнальной башни. Все камеры смотрели на него, он ощущал эти глаза, которые его отравляли скверной, заставляя играть для зрителей. Затем крик его подруги, снова голубые цветы и… наступал следующий день, когда ему нужно было готовиться к первому выступлению в их школе. А потом готовиться к фестивалю. И снова по кругу.

Алекс начал понимать, что что-то не так, когда ощущал сильное чувство дежавю и глаза его друга имели темный оттенок с привкусом отчаяния.

Когда начинался новый день, он мог слышать звук тиканья часов.

―«Если бы мы были персонажами сказки «Русалочка», то ты был бы принцем», ― сказала девочка в очках, теребя подол юбки.
― «А ты выходит русалочка у нас в итоге?» ― усмехнулся мальчишка, над своей шуткой. Девочка потупила взгляд, но не покраснела. Скорее с горечью улыбнулась ему прямо в лицо.

Какой это был цикл, что она так среагировала тогда? Он не мог помнить, он жил в чувствах
дежавю и отмахивался от этого. Алекс чувствовал себя виноватым, что не понимал, что ничего не изменил. Затем удушающее чувство внутри груди, он смотрит в зеркало и видит чудовище. Оно казалось ему родным.

Пианист знал, что в день фестиваля, сигнальная башня начинала свою атаку на него, когда множество людей сидело в концертном зале, ожидая его выступления. Кульминацией было должно стать куча загипнотизированных монстров, которыми были обычные жители города и гости, которые приехали со своими талантами для выступления.

Его друг давно стал монстром и пытался каждый раз спасти его от этой участи, но ничего не получалось. Когда его тело искажалось под страшной болью, он краем глаза увидел свою подругу, которая уже не была человеком. Тогда Пианист понял, что он ощущал и что чувствовал на протяжении этого долгого времени. Часовщик был давно под контролем башни, но она пыталась сопротивляться и дать ему знак, что они застряли в петле.

Со всей своей злостью, злостью что ему никогда не хотелось играть на пианино, что никогда не хотелось оправдывать надежды своих родителей, злостью, что все время его лучшему другу было плохо, за то, что эти дурацкие цветы не окрасились в голубой цвет, он сыграл свой финальный аккорд, использовав всю силу, что дала ему башня и обрушил гигантскую волну на портовый город.

«Я сильнее, поэтому у меня получилось» - успокаивал молодой человек себя, смотря в отражение. На него смотрело худое лицо, с большими мешками под глазами и глазами, наполненные водой. А были ли вообще у него глаза, а не эти аквариумы? Он действительно временами чувствовал себя обычной муреной, которая прячется в своей норе.

О Пианисте никто не вспомнит, он ожидает, когда просто превратится в морскую пену, как та русалочка.

Был снова отлив, из-за чего пришлось согнать слушателей в другой конец города, где была еще вода. С их особенностями, им на суше делать нечего, да и играть он собирался чисто для себя и для нее. Но он совершенно не ожидал, что телевизор резко включится. Зная что-то, что сейчас выйдет из телевизора, зацепит его салфеточку вместе с вазой, Пианист вытянулся во весь рост, чтобы вовремя убрать свои ценности. Резко к экрану прислонились большие ладони, но не с такими длинными пальцами, как у русоволосого. Ему бы, возможно, не хватило этого экрана. Через пару мгновений, уже выпрямившись во весь рост, стоял Тонкий Человек.

― Ну, добро пожаловать снова в мою обитель, господин Телеведущий, ― с легким сарказмом вытянул из себя молодой человек, тряся салфеткой и вазой. Их, кстати, надо убрать на пианино, пока джентльмен в черном костюме здесь. ― Что вас сюда привело?

Пианист его совершенно не боялся, он не сигнальная башня, чтобы его схватить. Он просто призовет волну, которая бы точно снесла этот телевизор, на радость одной гейши. Но мужчина, стоявший перед ним, лишь поправил галстук и поднял на него взгляд, полный статического электричества. Чувствует ли он тоже хоть что-нибудь, как и Пианист? Или суждено всем им смотреть на мир своими пустыми и нечеловеческими глазами?

― Дай угадаю - тебе не с кем почесать язык? ― усмехнулся парень, поставив вазу на салфетку, чтобы не испортить пианино. Фортепиано давно стояло в углу сцены, с того дня, когда ему удалось завершить последний цикл. Оно больше не вдохновляло его. Молодой человек в черном костюме лишь слегка наклонил голову в бок, словно пытаясь понять то, что перед ним. ― Будешь молчать, оболью водой.
― Я до сих пор гадаю, как ты живешь здесь, ― проигнорировав его угрозы, протянул Тонкий. Он оценочно оглядывается на витражи, которые уже наполовину разрослись водорослями и кораллами. Это было мерзко. ― Здесь постоянная сырость.
― Говорит господин Бледного города, в котором постоянно идут дожди. ― саркастично вставил парень. Он давно не ощущает этой сырости и постоянной влажности, но это напоминает ему, что он больше не человек. ― Я вообще сегодня никого не ожидал, но раз такое дело, то я бы предложил начать светский разговор двух джентльменов.

А Моно все размышлял, как Пианисту удается так долго скрываться от Сигнальной башни. В их первую встречу, русоволосый ударил его вазой по голове. Хоть тот и говорил, что при всем его могуществе, ему хватило реакции только на это действие, но Тонкий чувствовал, что могло быть и хуже. Вообще, он случайно выловил сигнал в это место, оно появлялось так же скоро, как и пропадало. Парню стало интересно, что происходит, и он потратил приличное количество времени, пока дежурил в своем кабинете за множеством телевизоров. У него была слабая надежда, что он увидит кого-то знакомого… но увидел перед собой юношу, который был очень похож на него самого. Разве что были отличительные черты, но как чудовища, их изменяла одна башня.

― Чем тебе так «Чрево» не угодило? Башня злится, что туда сигнал не проходит? Он и никогда не проходил, ― Пианисту было интересно, от чего Телеведущий так интересуется этой подводной консервной банкой. Было ясно как день, что новая хозяйка и новый ведущий плохих новостей как-то связаны. Прошлые представители канала не особо интересовались что происходит на том корабле, они пытались просто вылезти через его телевизор и схватить. Как простые безмозглые чудища, управляемые башней, несмотря на то, что он сам чудище. ― Я давно знаю его хозяйку, Леди, она больше беспокоится о том, что видит в зеркале, а не то, что на ее корабле нет ящиков, для развлечения гостей. Безумно старая женщина, я гадаю, где она прячет свои морщины.

Гейша должна потом его отблагодарить, что Алекс не рассказывает правду о ней. Ему слишком скучно в этих водах, он намерен еще отомстить за сорванные цветы.

― Просто интересуюсь, ― вяло ответил Тонкий, осознавая, что его собеседник не намерен продолжить разговор.

Может, это был глюк в телевизоре, и он видел не желтое кимоно хозяйки? Пианист здесь дольше, чем можно представить, ему остается только поверить. И была доля правды в словах музыканта - он на данный момент был его единственным разумным собеседником. Телеведущему самому не очень хотелось сидеть в столь сыром месте, но их общение открывает ему много нового. Он знает, что были другие, как прошлый Тонкий Человек. Может, Око расскажет ему о них? Хотя, возможно, оно ничего не скажет полезного.

А в это время Пианист думает наконец-то избавиться от телевизора. Он мешает ему заниматься своими делами и говорили правду, что он вреден. Этот новый ведущий был неплохим, хоть и казалось, что ему неловко общаться с новыми людьми - странная черта, которая не свойственна для такой должности. Алекс помнил прошлого ведущего - он никогда ничего не говорил, он просто пытался его схватить без всяких разговоров, а этот наоборот нуждался в общении.

― Был ли ты… чем-то одержимым? ― неожиданно задал вопрос Моно пианисту. Тот слегка опешил, что даже цветы резко задергались и заметив это, Тонкий пытался успокоить собеседника. ― Если этот вопрос заставляет тебя чувствовать неудобно…
― Я каждый день существую с одной мыслью, которая держит мой рассудок в целостности - что однажды я соберу последнюю часть своей души и освобожусь от этой скверны, ― произнес Алекс, вжимаясь в клавиши своего пианино. И тогда он бы сыграл ей ее любимую мелодию.

Все они ожидают, когда наступит конец. Конец этим дням, наполненные пустотой и отчаянием. Когда монстры, которые раньше были людьми, перестанут выть от боли, что у них что-то взяли взамен на их силу. Они все просили немного счастья, но этот мир решает по-своему. Они вынуждены отнимать чужое счастье, чтобы заполнить свои пустые сердца.

Ощущая воду под своими ботинками, Телеведущий встал со стула. Пианист на прощание предложил ему сыграть что-нибудь и Моно согласился. Любой звук прекрасен глухой тишины и бульканья массы, именуемая Оком.

Когда вода уже вернулась окончательно в концертный зал, Пианист немедленно вернул салфетку и вазу на место - перфекционист теперь ликует. Еще слишком рано выкидывать телевизор, он все еще надеется, что он встретит Певицу, что была полна решимости противостоять сигнальной башне. Интересно, жива ли она или стала марионеткой? Все равно, он использовал черный экран ящика как отражение, чтобы видеть, что делает хозяйка Чрева. Ах, у нее действительно есть причина бить зеркала, чтобы у него не было возможности врываться к ней без приглашения. Хотя гейша с удовольствием принимает свежие цветы.

Что телеведущий, что хозяйка корабля - они будут долго в своем цикле, пока не догадаются его разорвать. Пианист ждет, когда Часовщик позовет его и они вместе убегут в лучшее место. Или хотя бы он растворится будучи морской пеной.

Chapter Text

Тонкий Человек много думал в последнее время. Он сидел, положив подбородок на сцепленные ладони, всматриваясь в экраны телевизоров. Долгое время не было единого сигнала от места, где находился Пианист. По правде говоря, он уже соскучился по живому голосу его собеседника, который не привык выбирать свой круг общения. Как и сам ведущий. Хотя был момент, что его смущали цветы вместо лица, но по крайне мере это не было уродством и совершенно не пугало.

Или возможно кто-то прослушал важную информацию про приливы и отливы.

Он пытался поискать информацию про портовый город, о котором напоминал его новый знакомый, но он нашел только пустые дома. Око предлагало свою помощь в том, что делает Тощий, но тот ничего не говорил. Ему не очень хотелось подставлять своего… друга? Скорее, если он скажет про него, то у Моно вообще не останется, с кем можно хотя бы про погоду поболтать.

Отложив свои поиски сигнала, он потянулся, ощущая, как его позвонки встают на место с приятным хрустом.

Краем уха он слышит песню о Веронике.

Моно мог написать диссертацию о том, как он ненавидит эту песню и как она повлияла на него и на тех хулиганов, которым стоило бы разбить фарфоровые головы. Но эта песня звучала… слишком живо, как будто владелец был в комнате.

Звук звучал глухо, будто кто-то накрыл тканью, чтобы не мешало работе. Осмотрев комнату, молодой человек подошел к шкафу, в котором оказалось еще парочку телевизоров и как раз в самом низу, был источник звука - крохотный телевизор. Удивительно, кто вообще мог сделать нечто подобное? Смехотворно мал, отчего Моно пришлось согнуться в три погибели, чтобы вытащить его на рабочий стол.

Первый вопрос, который пришел в голову - разве были цветные телевизоры? Он отчетливо помнил, что везде только черно-белые, но тут он видит девушку в желтом платье, поющая песню о Веронике. Ее фигура делала легкие танцевальные движения, в такт песне. На секунду Тонкому пришла мысль спросить Око об этой аномалии, но боясь, что этот маленький телевизор могут забраковать, он решает разобраться сам.

Понимая, что пролезет в этот телевизор максимум его палец, Моно перенастраивает сигнал на телевизор больше.

Он оказался в старом амбаре, среди кучи телевизоров и другой различной техники. Оглядевшись, Ведущий понял, что это не просто амбар, а именно студия для съемок, но было все заброшено. Где-то рядом пробежало что-то, но так быстро, что парень не успел среагировать.

Парень снова услышал источник голоса и двинулся в его направлении. Свернув за угол, перед ним предстала сцена, на которой как стена, выставлены телевизоры и сверху висели таблички, с мигающим словом «аплодисменты». На место зрителей, стояло куча других телевизоров. Буквально каждое место было занято и Моно мог увидеть среди этого шум чьи-то руки, которые готовились аплодировать. Вокруг сцены было несколько камер, которые фиксировали того, кто находился на сцене.

Свет резко выключился и включились яркие прожекторы, направленные на сцену; амбар наполнился звуками стучащих каблуков об старое дерево, хруст которого был похожим на то, как ломаются маленькие косточки.

Ярко-желтая юбка будто танцевала сама по себе, а его хозяйка имела широкую улыбку до самых ушей.

На вид была совершенно обычная девушка, которая никаким образом не напоминала монстра в ней. Блондинка в желтом платье до колен, черным поясом и с желтыми туфельками с каблуком. Держа в руке микрофон, она запела о Веронике.

Чувствуя, что у Тонкого Человека больше не было сил ни смотреть не слушать это шоу, статика вокруг него начинает шипеть, а его фигура теряется в этом шуме, становясь нечетким.

В одно мгновение все телевизоры на сцене взрываются, заставляя фигуру его хозяйки превратится в серый шум. Был слышен громкий крик из множества разных женских голосов и девушка упала на сцену. На Моно резко накинулись из темноты несколько фигур, пытаясь его поймать, но он успел телепортироваться. Все фигуры врезались в друг друга, но не поймав того, кого хотели изначально.

— Изверг!
— Монстр!
— Настоящий некультурный молодой человек-монстр!

Абсолютно три одинаковых голоса закричали на него. Не удавалось их разглядеть, так как единственным источником света были прожекторы, которые уже смотрели в потолок, безостановочно мигая. Словно услышав его мысли, свет в амбаре включился, открыв всю картину перед Ведущим.

Перед ним лежали три человека, идентичного телосложения, но в разной одежде. Первый был в классическом костюме, как у самого Моно и даже с такой же шляпой федора и на лице красовались очки; второй был одет в женскую одежду с накладной грудью и явным париком, который уже явно где-то долгое время лежал; третий был одет в рубашку без рукавов и шорты, похожие как у тех хулиганов из школы. Они будто пародировали семью, но единственное, что их отличает от человека - это отсутствие лица, как у зрителей; будто они зажевали его.

Последнее, чего бы хотел сейчас Тонкий - это драться с монстрами, а их было явно больше одного.

— Не трогайте его, он не знает.

Женский голос мгновенно успокоил людей и те покорно встали, ожидая от нее других слов. Молодой человек обернулся на источник голоса и обомлел от увиденного: перед ним уже стояла не та милая девушка, а высокий, с длинными конечностями и когтями монстр, который смотрел на него глазами, полные белого шума, как у него самого; от яркого образа остался лишь чистый монохром - желтое платье превратилось в белое, а блондинистые волосы стали черными и концы хвостиков оканчивались острием, которые бы пробили до костей. Однако лицо украшало улыбка до самых ушей с идеальными белыми зубами. Всегда улыбайтесь в камеру, вас смотрят верные зрители.

Девушка спустилась со сцены, прямиком к Тонкому Человеку и ее улыбка медленно спала.

— Ты новенький, — будто открыв большую тайну, радостно произнесла она, — но ты не беспокойся, всех сюда выбрасывали неугодных башне, но ты привыкнешь. Верно, Актер?

На последние слова, три человека радостно кричали и хлопали в ладоши.

Выбрасывали? Что она имеет в виду? Сколько тогда здесь таких же монстров? Вопросы заполняли его голову, но и приходило осознание, что он был не один, все это время заключенный башней.

Заметив замешательство парня, девушка положила свои длинные, черные когтистые пальцы на его плечи. Это был очень мягкий жест, несмотря на нечеловечность этих рук. Ощущалось теплое успокоение.

— Возможно, тебе станет потом скучно со всеми нами, но, может, повезет и башня тебе будет давать небольшие задания! — пыталась обнадежить она Моно. — Я, например, как Певица, вынуждена бесконечно петь эту дурацкую песню о Веронике. Тошнит, но иначе скучно, — она слабо посмеялась. Теперь понятно кто был источником этой ужасной песни, — Но меня не зовут Вероника, если что.

— Меня тоже нет! — высказался парень в женской одежде.
— Меня нет! — вскрикнул парень в детской одежде.
— Меня так тем более, — пробурчал парень в костюме.

Из другой части амбара, показалась чья-то голова в изрезанной шляпе. Видимо, услышал бурный разговор своих товарищей и решил присоединиться, но увидев Тонкого, вернулся обратно в свой угол. Заметив движение, Певица сразу позвала тихоню к их компании. Тогда Моно и смог оценить масштабы нового существа: это был высокий, с аномально длинными конечностями монстр, который волочил свои руки, об такие же длинные ноги. На его голове была соломенная шляпа с широкими полями, но уже потрепанная временем. Она, на самом деле, мало чем напоминала вообще шляпу. У него были черные глаза и очень худое лицо.

— Ты опять прячешься по углам, тебя здесь никто не обидит, — мягко потрепала она по его руке. Монстр мягко прогудел ей в ответ. — Танцор в последнее время много переживает, но это того, что ему нечем себя занять, — объяснила девушка.

Перед лицом молодого человека, выстраивалась целая картина происходящего: определенно жители этого амбара были запечатаны здесь сигнальной башней для чего-то и судя по всему Певица, как она себя называет, была местным лидером. Или была заместителем.

Моно решил нарушить тишину.

— Я пришел сюда из-за сигнала, — коротко высказался он. Он сразу заметил, как остальные нервно дернулись, а Танцор и вовсе поспешно ушел в свой угол. — Простите, что-то не так?

Нарушить неловкое молчание своих товарищей, решил парень, одетый в детскую одежду:

— Не говорите Диктору, что тут Телеведущий.

Девушка нахмурилась, но в тот же миг вернулась ее широкая улыбка. Она что-то прошептала другим и они удалились кто куда. Подняв с пола, отброшенный взрывом, микрофон, Певица обернулась к парню.

— Какой жанр музыки ты предпочитаешь? Джаз, блюз, кантри, фолк или свинг? Я могу спеть абсолютно что угодно.
— Я хотел бы узнать, кто вы все такие, — перебил ее Моно, ожидая ответов. Да и вообще он не смыслил в музыке, тем более в жанрах.

Покрутив локон у виска, девушка задумчиво замычала. Пройдя вперед, она поманила рукой молодого человека, приглашая следовать за ней. Открыв старые ржавые ворота амбара, они оказались на улице. Свежий ветер сразу ударил в лицо, отчего Моно автоматически сделал глубокий вдох. На улице было пусто, даже мусора не видно; видимо они держали это место в чистоте.

Девушка присела на край забора, который видел лучшие времена, что был у входа в амбар - парень повторил это движение и сел на почтительное расстояние. Ей это не понравилась и она подсела ближе: Певице не хотелось ему кричать с другого конца забора.

— Мы все раньше были обычными людьми, как и ты. У нас были таланты, мы нравились людям и были не против популярности и признания, — Певица сделала небольшую паузу думая, что можно еще кратко рассказать, — а потом появилась башня. Появились повсюду телевизоры и возможность многим таким, как я, блистать на телевидении. В амбаре ты не видел только одного человека, но он сам не выходит.

Таланты? Признание? Он был обычным мальчишкой, что хотел выжить и остановить это безумие, именуемое Сигнальной башней. Здесь определенно были люди, попавшие сюда до хаоса.

— Ты говоришь про Диктора? — высказал свою догадку Тонкий. Они были больше напуганы будущей реакцией этого человека, а не Моно.
— Он был ведущим на радио. Он, наверное, единственный здесь, кто обожает свою работу в любом виде, но он стал ненужным с появлением телевидения, — девушка огляделась, чтобы продолжить. — Его болезнь не располагала быть телеведущим, несмотря на харизматичный голос. У него были больные ноги, бедняга.

Были дни, когда он бесновался по своей мини-студии, которая располагалась на втором этаже амбара. В такие дни, всем стоило прятаться и ждать, пока он успокоится. Хоть, радио работало уже чисто на нового телеведущего, Диктор продолжал выходить в эфир с надеждой, что его услышат верные и любимые слушатели. Он умолял взять его в качестве телеведущего, продолжить его деятельность - но башня уже имела лучшего претендента.

Актер появился на экранах с его невероятной способностью перевоплощения. Он мог сыграть абсолютно любую роль, только дайте ему шанс показать себя. Среди детей, он был особенно большим кумиром. Но зрители стали скучать и интерес стал спадать.

Танцор был невероятным. Он имел способность выполнять самые невероятные движения. Многие спрашивали себя: а у него вообще есть кости или он просто резиновый? Он особенно хорошо выделялся, когда танцевал в группе. А потом башня его не пожалела и просто вытянула его конечности и выбросила.

А затем ее появление. Певица мечтала о славе, чтобы каждый мог услышать ее песни, да и внешность у нее была подходящая - надень яркое платье, которое увидит каждый зритель и пой от всего сердца. Ее желтые туфельки стучали по деревянному полу, в такт песни. Как много почитателей у нее было, отец был так счастлив, что его маленькая звездочка так сияет.

— Я помню, как в день моего успешного выступления в баре, ко мне подошел высокий мужчина в красной шляпе. У него еще была такая натянутая улыбка до ушей, как у людей в телевизоре, — протянула девушка, задумчиво вспоминая тот день. — Он сказал, что был представителем телевидения и предложил сотрудничество.

Потом началось безумие, именуемое Сигнальной башней. Люди, слушая ее песни, стали сходить с ума, почти прилипали к экранам телевизора. Кто-то даже внешне стал меняться и тогда приходило осознание, что что-то происходит - но никто не уделял этому внимание. Это происходит не с ними, а значит, что все хорошо.

Что там н овое показывает по телевизору?

Тогда она начала сопротивляться, пыталась уйти из студии. Оно желало больше людей, а ее голос может это дать. Оно стало ломать ее разум, почти взяв под контроль. Но когда ей удалось сохранить капельку рассудка… башня выкидывает ее в это место. Певица недолго радовалась этой победе, так как Око пыталось ее вернуть на сцену… но потом появился мальчишка, который умел настраивать сигнал в телевизоре.

Тогда ее окончательно оставили в покое. Она видела в экранах, как он пытался сопротивляться башне, но в итоге - высокий, худой мужчина передвигался по пустым улицам. В одно мгновение, в городе не осталось ничего живого, лишь пустые зрители, потерявшие свои лица, в попытках окунуться в чудной мир телевидения, где все идеально. Она могла их только пожалеть, не их вина, что им всем внушали, что телевизор - это хорошее времяпровождение.

Когда он сидел за столом, она пела ему разные песни. Он никак не реагировал, но когда начинался свинг, он немного улыбался. Это единственное взаимодействие с Тонким Человеком, которое у нее было.

А потом он исчез. Башня снова начала ее отчаянно звать.

Но потом стало тихо.

— Ты пришел сюда, — тихо сказала Белла, слегка касаясь рукой по галстуку Моно. Там, где должно было находится сердце. —Пришел к нам и знаешь, наверноеон хотел себе такой конец. По крайней мере он не сидит с нами, в ожидании конца, — продолжила девушка.

Она имела надежду, что тот маленький мальчик, который останавливался, что послушать ее песню, присоединиться к ним. Она бы спела ему вживую, его любимый свинг. Но с другой стороны, нет ничего лучше забвения, в их то состоянии.

Моно не имел слов, чтобы сказать что-либо в ответ. Столько информации попало в его голову, ведь теперь то, что говорил Пианист было правдой - башня ищет необычных людей. Но по словам Певицы, тут были изначально взрослые, показывающие, что безумие началось намного раньше. Когда людям было все равно.

— Раз ты пришел сам, значит тебе не придется ждать каких-либо заданий…
— Сигнальная башня желает распространить сигнал, — холодно ответил Ведущий. Нет смысла надеяться на лучшее, все хорошее было давно растоптано и брошено в пропасть к главному чудищу.
— Как его единственный и главный представитель, то конечно… — пыталась продолжить Белла.
— К чему этот фарс? Ты же понимаешь, что башня всех губит и это надо остановить, — прошипел Моно ей прямо в лицо. Его глаза засияли белым шумом.

Промограв от шока с его слов, она закрыла глаза, и усмехнулась. «Значит, он все понимает» - подумала девушка радуясь, то он совсем не как прошлый его коллега. Или коллеги. У всех еще есть надежда, что им дадут выступить, как истинные звезды, даже она все еще надеется на это. Но вы взгляните на этот цирк уродов - уже не осталось тех зрителей, которые любили вас.

Не осталось любимых людей и друзей, что поддерживали вас.

— Но это невозможно, — с обычной веселостью сказала Белла. — Я пыталась и посмотри на меня - я стала уродом, — прошипела девушка ответа, показывая в своей улыбке все свои зубы. — Единственное, что башня мне оставила - это создавать иллюзии.

Встав со своего места, девушку поглотил шум и в следующее мгновение, перед ним стояла та самая девушка в желтом платье.

— И напоследок, единственное, что сможешь сделать - это убежать туда, где нет сигнала. Но ты уже под ее властью, как и все мы. Мы все привязаны как собаки одним поводком.

Поправив хвостики одной рукой, она легкой походкой возвращалась в амбар. Моно смотрел на ее и кажется, на одно мгновение, стояла она, надевая старенький дождевик; захотелось вырвать. Но он вовремя опомнился и Ведущий снова видел уже девушку, у которой образ был свежим, будто ужасы мира никогда не трогали ее. Края юбки легко двигались, что делали образ хозяйки воздушным.

Остановившись на полпути, Певица пропела следующие слова:

— Если надумаешь приходить сюда, предупреждай нас сразу. Диктор бешеным иногда становится, не хотелось, чтобы ты тоже под раздачу попал. Договорились? — игриво подмигнула девушка с зелеными глазами, возвращаясь обратно.

На полпути ее окликнули.

— Мне нравится любая музыка, кроме тишины, — неуверенно крикнул Моно.

Довольная ответом, Белла вернулась к остальным. Сказав, что все в порядке и телеведущий на их стороне, все сразу успокоились и нервно покосились на дверь, ведущую в студию Диктора. Монстры надеялись, что шум внизу никак не привлек его внимания. Последнее, чтобы все хотели слышать, как скрипит на полную мощь его микрофон в правой руке.

Тонкий Человек действительно зачастил к ним. Интересовалось ли Око куда он вообще уходил? Ответ был отрицательным, поэтому Моно воспринял это как согласие. Актер был забавным, он разыгрывал семейные обеды, как в старых шоу, но иногда версия отца семейства начинала сходить с ума, ломая вокруг себя импровизированную кухню. Длинные конечности обматывались вокруг него, не позволяя причинять вред другим. Танцор, словно змея, обматывался вокруг своей жертвы и подолгу сидел, пока приступ его коллеги не закончится. Женская версия рыдала в свой фартук, пока версия ребенка пряталась в углу кухни от страха.

«Это нормально» - так ему сказала Певица, ведь для них было нормой, что они начинали вести себя как безумные звери.

— Кто-то быстрее теряет рассудок, кто-то еще может сопротивляться, — Белла схватила себя за плечи, — но если кто-то из нас выйдет из-под контроля - нам придется убить его.

Все же, Ведущему удалось встретиться с Диктором. В это время все жители амбара были заинтригованы тем, что показывалось в телевизоре, какое-то шоу, в котором дети убегали от цирковых чудовищ. Никто не скажет, что прямо сейчас эти дети пытались выжить, но только он мог телепортироваться туда, чтобы помочь им. Но Око узнает. Око потребует этих детей.

Отряхнувшись от своих мыслей, Моно краем глаза заметил руку, что зазывала его из комнаты Диктора. Он мог поклясться, что видел, как эти глаза с жадностью смотрели на него. Поднявшись по ржавой лестнице, Ведущий мог заметить царапины, что обрамляли края старой двери, словно что-то пыталось вырваться из комнаты, но его каждый раз возвращали обратно. То, что называлось студией, было небольшой комнатой с оборудованием для радио трансляций - в середине комнаты был стол, с парочкой микрофонов, один из которых был покрыт ржавчиной. Но самое удивительное - здесь напрочь отсутствовала пыль. Видимо, владелец ценил чистоту и целостность оборудования. Ну может того, что осталось.

Хозяин комнаты вышел из, набитого проводами, шкафа; в руке он держал пару проводов. Ростом он был намного ниже Тонкого, а правая рука была микрофоном со стержнем, который удерживал толстый провод, как сухожилие, которое заканчивалось в позвоночнике. Левая рука была целой, но из-за веса оборудования, его спина была сгорблена в правую сторону. Лицо было очень измученным, большие мешки под глазами забирали все место на лицо парня, а глаза - это просто одна чернота, словно он слепой. Однако Телеведущий мог заметить легкий рыжий цвет волос и то, что когда-то называлось кудрями; сейчас это выглядит как каша. Поправив свою рубашку цельной рукой, Диктор движением головы указал на свободный стул.

Повозившись с техникой, парень садится напротив своего гостя, оценивая с ног до головы.

— Не слушай, что они тебе сказали обо мне, — его голос напоминал шум старого радио, которое лежало долгое время без работы. — Они сами сходят с ума точно так же, как и я. Смотрю, что башня следит за твоим имиджем - конечно, главный телеведущий, кумир и звезда, — Диктор сплюнул эти слова, как яд, — а меня выбросили сразу же, не дав шанса.

Хорошо, подумал Моно, Певица предупреждала его, что он не в себе, но он мог ощутить злость и гнев, исходящее от этого чудовища - неэффективный, неинтересный и бесполезный. Проскрипев своей правой рукой, она изменила положение таким образом, чтобы ровно встать на стол.

— Я веду шоу без сигнальной башни. У меня на это уходит много сил, из-за чего я начинаю терять рассудок и сносить здесь все вокруг. Но в своих разговорах я предупреждаю всех, что здесь происходит.

Где-то на окраинах города, близкое к лесу, кто-то да точно найдет какое-нибудь старое радио, чтобы послушать Диктора. Дети мало что понимали из его слов, но чувствовали, что было приближаться к городу опасно. Если башня не хотела его добивать, одного из своих первых сотрудников, то он сделает все, чтобы оно могло погибнуть. Но какая жалость, что этот ребенок, что сейчас сидел перед ним, не услышал его трансляцию.

— Знаешь, что произойдет с сигнальной башней, если у нее не останется марионеток, чтобы кормить ее? — задал вопрос парень, смотря на шляпу Тонкого в то место, где были его глаза. — Оно погибнет. Поэтому нас держат тут как запасной план, подушка безопасности. Мы сходим с ума, звереем, но нам не дают полностью потерять себя.

В дверь мягко постучались и оттуда послышался мелодичный голос:

— Телеведущий у тебя? Мы хотим сейчас начать наше представление.

Диктор ничего не ответил девушке и продолжал настраивать левой рукой свой микрофон, для предстоящего эфира. Моно лишь уважительно поклонился и вышел из студии, аккуратно закрыв старую дверь.

«Он поймет, что застрял» - подумал молодой человек, смотря на свой микрофон, что заменял ему руку. Башня начинает искажать твое тело, чтобы попробовать сделать из тебя более эффективного сотрудника; грязные эксперименты, которые на большую часть процентов заканчивались неудачей.

— Телеведущему еще повезло, над ним еще так не надругались, как над нами, — пробормотал Диктор, а микрофон в ответ ему тихо зашипел.

И действительно, все еще живой, но цирк уродов, пытающийся сохранить остатки рассудка.

Chapter Text

Как много замечательных вещей бывает, когда останавливаешься в своем круговороте дел - от еще целой обуви или чистой сцены, где новые туфельки не сотрутся из-за гнилых досок. Стоя на сцене, тысячи зрителей смотрят на фигуру, с предвкушением, словно сладкий десерт, который разрешает съесть мама после плотного обеда. Начинает играть свинг, девушка делает легкие движение ногами и руками, и начинает петь. Загорается табличка «аплодисменты» и множество рук начинает аплодировать в конце выступления.

Камеры выключаются и ее желтое платье теряет свой цвет, превращаясь в серость. Все в студии становится монохромным.

«Пой маленькая птичка, пой пока не упадешь замертво».

Улыбаясь до ушей, ее ровные зубы скрипели со всей злостью. Острые когти сжимали рукоять микрофона, что стал буквально частью ее самой. Певица будет петь голосами тысячи, пока ее песни не услышит каждая душа. Гордыня, переполняющая девушку не позволила бы так просто сдаться. Сойдя со сцены по дряхлым ступенькам, острые ноги, сросшиеся с когда-то прекрасными туфельками - покрылись чернотой, словно шум телевизора. Копаясь острыми пальцами в вещах, на ее туалетном столике, она находит помаду нежно розового оттенка. Но чтобы она не нанесла на себя - все становится монохромным; девушка от злости крепче сжимает основу помады, которая с жалобным скрипом рассыпается в ее руках.

Певица могла себя похвалить не только за свой чудесный голос, но и за иллюзии, что она может создавать: несмотря на то, что сейчас девушка выглядит как натуральное чудовище, с помощью своей силы, она могла снова стать милой леди. Немного улыбки, правильный тон голоса - и все очарованы.

В своей гримерной, Белла могла снова стать собой - запутавшаяся девушка, которая хотела немного славы, немного внимания и признания. Отец так был бы расстроен, узнав, что с ней стало. Но сейчас она живет в настоящем или то, что многие здесь называют - нескончаемым кошмаром. Сигнальная башня давно потеряла к ней интерес, сдвинув ее сиятельство на второй план; новый телеведущий захватил сердца многих до такой степени, что множество городов просто превратились в рассадник бездушных жителей. Точнее то, что от них осталось.

Она вспомнила Пианиста. Когда Певица была главным лицом башни, она поймала сигнал посреди океана, что казалось невозможным. Парень был очень приятным собеседником, но виделись они лишь пару раз и этого вполне ей хватило, чтобы утолить ее бесконечное одиночество. Что есть еще кто-то, кто ждет своего конца страшного сна.

Сегодня она слышала, как маленькие хулиганы из школы прибегали в ее студию, спрятавшись по углам и слушая ее выступление. О, как она уже ненавидела эту песню о Веронике, но почему-то многие от нее без ума. Абсолютно безумная песня для такого же безумного мира, но леди ценит каждого слушателя, их сейчас как горсть золота, так просто не найти. В студии давно места зрителей заняты телевизорами из которых смотрели глаза - очередные фокусы и иллюзии, чтобы скрасить одиночество. Камеры выключаются и Белла могла уделить время и для себя.

Один из телевизоров в зале зашумел. Не дав этому внимания, девушка ушла в свою гримерную, которая видела лучшие времена. В дверь легко постучали и в комнату вошла высокая фигура, которая могла бы достать до потолка; мужчина в темно-сером костюме приподнял края шляпы, одарив взглядом своих белых, шумных глаз хозяйку этого места. Буквально недавно она видела, как этот парень бегал с какой-то девчонкой в сером кардигане, которая так жадно смотрела на ее желтое платье.

― Спасибо.

Единственное слово, сошедшее с его губ. Белла откровенно не понимала, за что он благодарит ее. За ее тщеславие и гордыню? Что она заставила детей слушать ее выступление, пока не утолит свою жажду внимания? Но на самом деле было понятно, потому что прошлый телеведущий не рискнет сунуться на территорию к монстру, который являлся его предшественником. Девушка могла сойти с ума от злости и попытаться атаковать вора всего внимания зрителей - а Тонкому Человеку, а уж тем более сигнальной башне этого было не нужно. Нужно было развлекать зрителей передачами, а не заниматься потасовками двух диких зверей.

Моно помнил это шоу, что устроила им Певица. Хоть, как и Тонкий Человек, он тоже имел подобную силу благодаря башне, но то, как ее использовала эта девушка - он вряд ли сможет. Дети смотрели невероятно цветное шоу, где в одно мгновение, черно-белый монстр стал прекрасной леди, что пела чудесные песни, что явно не были как в телевизоре. Монстр не пытался их убить или съесть, он хотел только живого внимания, живого взгляда и блеска глаз. На мгновение, Белла увидела на первом ряду отца, что плакал от счастья. Парень помнил, как его «бывшая» подруга с большим интересом следила за ее платьем и особенно за туфельками. Чуть позже она горела счастьем, когда они нашли дождевик, но возможно, она бы не отказалась и от того желтого платья.

И туфелек.

Если бы мир был нормальным.

Но потом Певица больше не видела Тонкого Человека. Даже по телевизору его не было видно, но в одно мгновение она увидела, как те самые дети, что уже были тут, пробираются сквозь ряды ящиков.

У нее были большие вопросы, как и откуда они пришли, если этот мальчик сидел будучи взрослым в башне? Девушка видела такую аномалию впервые и ей хотелось поговорить об этом с кем угодно, но ее темная часть души шептала, что каждый зритель для нее ценен и почему бы не устроить снова тоже самое шоу. И дети снова были в восторге, в этот раз она пела кое-что новенькое.

Но ей не нравилось чувство дежавю. Белла вопрошала телевизор зная, что башня следит за ней; она пыталась найти ответы.

Дети снова проходили по тому же маршруту. Снова шоу. Снова одиночество. Снова Телеведущий с благодарностью.

Но потом дети не приходили. Певица сначала забеспокоилась, но потом обрадовалась может, они смогли разрушить цикличность событий? Но в ее студии ничего не изменилось, шум телевизоров был точно такой же.

По улице ходил тот самый мальчик, но будучи Тонким.

Они стали обходить ее студию стороной. Как печально.

Но все же, они вернулись.

И маленькая девочка пыталась силой забрать ее желтые туфельки.

Противный ребенок.

Chapter Text

— Проснись и пой обжора.

Первое, что пришло в голову Шестой, это прогнать наглеца из ее покоев, который каким-то чудом оказался здесь; хотя действительно девушка не хотела вспоминать, что парень легко может, как пиявка, проскользнуть куда угодно. Поглотить его туманом или бросить шкаф? Мысли были куда быстрее ее тела, она безумно хотела спать. Парень издал разочарованное мычание, которое больше бы подошло ребенку. Подождите, первые его слова и звучали как ребенок - видимо, он сменил форму, чтобы проползти сюда.

— Я даже не знаю, какое наказание для тебя… — она остановилась. Ее голос звучал слишком высоко для нее и это открытие сразу прогнал весь сон.

Шестая могла оценить всю ситуацию, открыв глаза - она лежала на старом матрасе, в пыльной комнате, которая была намного больше по ощущениям. Старые обои уже изъело время, а из окон шел солнечный свет, что так был непривычен для этого мира. Взгляд переместился на нарушителя - на нее смотрел мальчик с русыми волосами, одетый в довольно модную жилетку, на плечах которых лежал шарф и классические шорты; эту картину завершали слегка поблекшие ботиночки. Его голубые глаза с вопросом смотрели на Шестую.

— Я боюсь, тут есть проблема, — начал Алекс, заметив, как его собеседница заметно побледнела.
— Что… почему я снова ребенок? — злобно прошептала девочка, скорее обращаясь самой к себе. Мальчик пожал плечами, не зная ответа.
— Я как бы тоже не в восторге и не понимаю, почему мы оказались здесь вместе, — русоволосый встал с просевшей кровати, что была идеальна росту детей, — и честно, ладно, на самом деле не против что с тобой. Просто ты резко на все реагируешь. Вот прошлая Леди…

Девочка со всей силы пихнула ногой в бок мальчика, отчего тот лишь посмеялся ее попытке причинить ему вред - он прекрасно умел драться и эти попытки были лишь забавой. Шестая же сама на самом деле начала понимать, в какой ужасной ситуации она стала находиться; снова слабая, беспомощная и… выживать. Снова придется выживать, рвать зубами спокойствие и умиротворение, где она самый сильный монстр, к которому никто не подойдет и не обидит. Ведь только так можно выжить. Только такое будущее, Шестая видит для себя. Она и ее любимая музыкальная шкатулка…

Из ее мыслей вывела мелодия, исходящая из пианино. Она оглянулась в сторону звука и увидела, как придурок-коллега залез на дряхлый стул, пытаясь сыграть хоть что-то. Тот был явно недоволен размерами инструмента, так как руки не доходили до доброй половины клавиш.

— Ненавижу это искажение, что делает Сигнальная башня. Эта глазастая дрянь будто специально над нами издевается, — с яростью Алекс закрывает крышку, заставляя кучу пыли подняться в воздух.
— Разве ты не говорил сам, что не любишь играть? — подколола девочка в плаще, зная, как жаловался Пианист на желание родителей, чтобы их сын был известным музыкантом. Только какой толк в мире кошмаров?

Мальчик показал ей язык, спрыгнув со стула, подходя к двери - определенно стоило начать идти, ибо здесь ответов они не найдут. Дети пробрались в коридор, который заливал яркий солнечный свет и радовало то, что не было ни одного взрослого. По неведомой старой привычке, ребенок в желтом плаще схватился за руку своего попутчика, заставив того от удивления взглянуть вниз. Поняв, что сделала Шестая, она тут же выдернула руку, пройдя впереди Алекса, стараясь не встретиться с ним взглядом. Она определенно надеялась, что оставила все свои чувства и привычки, но все же, не все получилось подавить внутри себя. Что-то кольнуло внутри, рядом с легкими и это не должно было быть чувство вины… ведь правда?

Все мысли улетучились, когда мальчик сам схватил ее за руку и стал вести по другому пути, выйдя из здания через трухлявую входную дверь. Они оказались на улице и русоволосый вздохнул с досадой. Девочка вышла из-за его спины, чтобы самой оценить обстановку: улица была совершенно пуста, но ощутимо, что тут недавно был кто-то. Сплошная пыль покрыла старые автомобили и столики, находящиеся возле какого-то кафе: будто все люди резко бросили свои дела и ушли далеко-далеко. Алекс их вывел на середину дороги, пытаясь высмотреть что-то вдалеке.

— Я не уверен в том, что происходит, но подозреваю, кто нас сюда привел, — парнишка указал левой рукой куда-то в сторону высоких зданий. —Ты не видишь, но мы должны идти туда - там должна находится филармония, в которой я и живу.

Шестая немного попятилась от него, переваривая слова - они находились в его кошмаре? Последнее, чего-бы ей сейчас хотелось, так это разбираться с проблемами какого-то левого мальчишки, который ей даром не сдался. «Спасибо, мне хватило проблем от того с пакетом на голове» - подумала она. Хотя, девочка в плаще ощущала, что была и ее вина в произошедшем, но пока она являлась хозяйкой Чрева глубоко под водой, Шестая была в безопасности от всех ужасов. Возможно почти.

— У меня один вопрос к тебе - как мы оказались в твоем кошмаре? — прошипела девочка, сильно сжимая его ладонь до хруста. — Немедленно верни меня обратно домой.
— Хочешь самое интересное? Это не мой кошмар, но я знаю чей он и я его частью являюсь, поэтому я здесь. А как ты тут - я без понятия, — ответил Алекс, не обращая внимания, как девочка почти ломает ему руку, — и пожалуйста, прекрати мою ладонь в трубочку превращать, это неприятно.

Шестая на этот ответ сжала руку крепче, отчего мальчик со злобой отряхнул свою конечность из цепких рук черноволосой и поплелся впереди нее. Они изредка останавливались в памятных, для Алекса, местах, но злой взгляд девочки только нервировал его. Он мог перечислить отличия между его лучшей подругой и его спутницей, которая имела невообразимую силу для такого хрупкого тела; подруга была тихой, стеснялась находится среди других детей, боясь, что на ней начнут издеваться из-за тихого поведения. Однако, девочка была жуткой болтуньей, когда они оставались наедине.

Круглые очки были слишком большие для ее лица, со своими косичками она выглядела комично.

Ребенок в желтом дождевике обратила внимание на то, что им не встречался ни один монстр - улицы были абсолютно пусты; здесь было что-то не так и ее спутник отказывался говорить больше пары слов. У нее были свои мысли насчет этого мальчишки, он был полной противоположностью ее «бывшего» друга - русоволосый смотрел на Шестую с вызовом, словно она очередное испытание, через которое ему нужно пройти. Какая ирония, что она точно так же смотрела на Моно; довольно неприятно оказаться на этом месте, когда тебя не ценят. Что-то кольнуло внутри грудной клетки девочки, и она постаралась отряхнуться от этого - слишком много неприятных мыслей приходит в этом месте и в этой ситуации.

На пути оказался старый грузовик, из которого наполовину торчал пыльный диван: видимо, кто-то переезжал и забросил это дело на половину пути. Рядом были еще коробки и старый рояль из темного дерева - Алекс сразу же его приметил, оценивая его состояние. Девочку же интересовал сам диван, так как ее ноги кричали от усталости, да и мозоли буквально горели. Встряхнув пыль, черноволосая удобно устроилась ровно в серединке, между подушек дивана: усталость охватила ее в мгновение ока. Ее не беспокоили монстры, так как их просто не было, они шли ровно по центру дороги, где давно бы их кто-то да заметил. Это место сильно отличалось от Бледного города, он был не только без жителей, но и этот желтый свет, проникающий из-под облаков приятно освещал это место, словно после дождя выглядывало солнце. Но все портило огромное количество летающей пыли.

Увидев свой шанс, Алекс рванул в центр города, где и находился его концертный зал. Ему не очень хотелось бросать Леди, но это всего лишь сон, в котором они все равно не смогут погибнуть. Все опасности были убраны, чтобы они могли быстрее оказаться там, где нужно. Он пробегал между знакомых магазинов, домов, что окружали его с детства. Концертный зал находился ровно в центре портового городка и ровно половина была погружена в океан. Остальная часть оставалась на суше.

Пианист увидел нужное здание, но оно было словно миражом, как и другая часть города: как будто пытались скрыть то, что отсутствовало.

— Мы снова встретились, мой лучший друг.

Алекс повернулся на источник голоса, смотря на стоящую фигуру перед ним - девочка в больших круглых очках, с черными волосами, собранные в две косички; она была одета в бледно-оранжевый кардиган, под которым была школьная форма. В ее руках был тот самый букет, который она сама красила в голубой цвет: измазанные руки выдавали ее поступок. Она внимательно смотрела на парня, своими светло-карими глазами.

— Часовщик, я же говорил, чтобы ты не так не рисковала. Ты же втянула не только меня, но и другую душу, — с наигранным недовольством подошел к ней мальчик, раскрыв руки в разные стороны. Однако, он был безумно рад ее видеть, спустя такое большое количество времени. — тебе стоило дать мне знак.
— Я делала то, что ты мне говорил Алекс - ловить подходящее время, вот и оно, кстати говоря, — девочка от злости начала бить его букетом по голове. — Как всегда от тебя не дождешься добрых слов. Где же мое: «Спасибо тебе милая Юка, ты так сильно стараешься». Где твоя благодарность?

Ох да, он совершенно забыл про ее гнев за его проступки. Что он слишком заигрывается или мнит себя всезнающим? Это существо в гигантских очках всегда вернет его на землю; девушкой «это» не назовешь.

— Сигнальная башня стала меньше влиять на это место, вот я и решила не упустить возможности…

Юке было на самом деле противно использовать свою способность - из-за нее все и началось в их, с Алексом, истории. Только у него хватило духу и силы воли прекратить хоть как-то этот кошмар, в который она же их и поместила.

Человек в красном костюме, отливающим черным и красной шляпе уверял ее, что все будет так, как она захочет. Она должна крепко держать свои часы, доставшиеся ей от бабушки - и завести их.

Ее лучший друг сломал руку перед самым выступлением на фестивале? Завести часы.

Ее лучший друг получил за провальный концерт сильных тумаков от родителей и его готовы выгнать из дома? Завести часы.

Ее лучший друг решил повеситься из-за давления, оказываемое его семьей? Завести часы.

Ее лучший друг стал превращаться в монстра прямо посередине концерта, при этом все слушатели сами стали искривляться и все становилось похожим на страшный кошмар?

Завести часы и создать временную петлю, пока не будет найден способ спасти Алекса.

И она не заметила, как сама стала давно чудищем, что притворяется обычной девочкой, желая просто спасти друга. Но действительно ли потом спустя множество циклов, черноволосой хотелось его спасти от этой участи? Она понимала, что его не спасет ее чудные способности, и манипуляция со временем: ей хотя бы удастся сохранить его капельку рассудка, как и людей в городе, что оказались в ее барьере. Просто бесконечный сон, бесконечная подготовка к большому фестивалю, где он должен выступить на рояле в концертном зале, что находился в центре города. Его родители с большим трудом смогли его пропихнуть как участника, хотя парень не просил этого.

Эгоизм очкастой, ее желание помогать своему единственному другу во всем, быть его шестеркой, лишь бы она не была одна, наедине с хулиганами - привело его в океан, где теперь он прячется в ящике, пока хищник ищет свою жертву. Сигнальная башня найдет его, но она будет сопротивляться.

Вытащив свои серебряные часы, на крышке которых находился глаз, юка открыла их, чтобы проверить оставшиеся время.

— Через десять минут барьер спадет и вам нужно будет вернуться обратно, — сообщила ребенок с косичками.
— В смысле вернуться? Разве это не сон? И как мы вообще оказались вне корабля? — усмехнулся парень, нервно оглядываясь по сторонам. Они не покидают своей зоны, не могли же они оказаться на суше, верно?
— Вам меньше пить надо, вы приплыли на лодке сюда, я ведь еще удивилась, как ты подловил еще подходящее время.

Ах да, он вспомнил. Пианист нашел у себя несколько ящиков хорошего вина, что было давно в городе; они с Леди и попробовали это дело и видимо ушло не в ту сторону. Наверное, гейша захотела с ним разобраться в честном бою на суше, а он, имею похожий характер как у нее, решил тоже разобраться. Похоже, они действительно не знают меры в алкоголе или же не умеют пить.

— Вот тебе раз, как неудобно то выходит, - нервно посмеялся русоволосый, почесывая затылок зная, что придется объясняться Леди. Старая хозяйка была гораздо хитрее и всегда оставалась трезвой, удивительная женщина. Ее не брали подколы и шутки парня, словно знала все наперед.

Юка со всей силы ударила его кулаком в живот, отчего парнишка упал на землю.

— У меня недавно появилось беспокойство, что Око копирует наши способности, — проверила свой кулак, словно была готова ударить еще раз, — я думала, что единственная, кто умеет создавать временные петли.

Алекс поднял свой измученный взгляд на подругу.

— Оказалось, что меня просто ободрали до нитки.

Это беспокойство было у нее давно, когда мимо пробегали какие-нибудь дети в поисках убежища. Бывало так, что она видела одних и тех же. Девушка сразу поняла, что это не ее рук дело.

— Ну, так это было известно. Ты же знала Певицу и других людей: каждый новый, это комбинация старых. Око хочет хороших пешек, — он сплюнул эти слова зная, что новый Телеведущий попал в эту яму. Тонкий Человек действительно является на данный момент самым могущественным и будут еще.

— Тебе везет, ты с кем-то общаешься, а тут, в этой части оставшегося города, я одна. Не с кем поговорить…

Не успела она договорить, как вдалеке на них бежало что-то желтое. Видимо, Шестая все-таки проснулась и испугалась, что осталась одна. Так думал Пианист с надеждой. Девочка остановилась перед ними, стараясь отдышаться и медленно повернулась в сторону очкастой: Часовщик сильно занервничала при таком яростном взгляде, будто она сейчас нападет на нее и вырвет ее душу. Ребенок в плаще подняла на нее палец, все еще пытаясь отдышаться.

— Ты… Это все ты? — тихо прошипела та, что являлась госпожой Чрева. — Отвечай.

Страх окутал Юку с головы до ног и там всего лишь лепетала что-то нечленораздельное. Снова ее неуверенность при других людях. Однако, ее спас звон ее карманных часов, предупреждающий, что время закончилось. Их окружил сплошной серый туман, где Шестая уже смотрела на подол своего кимоно, но одышка все еще не проходила: на земле сидел Пианист, что смотрел на нее сквозь свои цветы, а вот другая фигура была женщина, примерно того же роста, что и Леди, но облаченная в длинное черное платье, что обтягивало ее фигуру, белый перчатки и большую шляпу, что скрывало ее половину лица; часы покоились на ее правом бедре, обернутые цепью вокруг талии. Гейша смело бы сказала, что она была похожа на Тонкого Человека, если бы тот был женщиной - стиль одежды был слишком официален и похож. Но похоже, что характер при этом абсолютно не менялся. Девушка все также смотрела на Шестую с ужасом, что она ее будет избивать.

— Это мой друг Часовщик, я рассказывал, — пробубнил парень, стараясь поскорее закрыть эту тему и вернуться обратно домой. — Нам пора, Леди, у нас времени мало.

Все так же прожигая взглядом женщину в черном, Шестая поднялась с земли и последовала за своим спутником. На берегу она слышала, как та что-то кричала парню и махала рукой, но это ее не интересовало. Гораздо было интереснее, как черт подери они оказались на суше. Задав строго этот вопрос товарищу Пианисту, тот пожал плечами.

— Ты соврала, что знаешь меру.
— Однако, мы на суше, и ты еще жив, - скептично ответила девушка, садясь в лодку, напротив парня.

Она решила не использовать свой шанс убить его: кто-то должен был все-таки грести.

А Часовщик с грустью смотрела на удаляющийся силуэт лодки. Может, им все-таки удастся сбежать вдвоем подальше от башни, от всех ужасов, в которых они оказались.

А пока она снова заведет свои часы, чтобы скоротать время.