Archive of Our Own ^beta

Chapter Text

у мингю, вообще-то, нет иллюзий на свой счёт, абсолютно. первое впечатление оно как первый снег - тает быстро и в памяти остаётся блеклым пятном - а со вторыми и третьими у него как-то пока не складывается. полтора фаната на саундклауде и мамины завтраки перед учёбой, мингю и хотелось бы не желать большего, но сложно, когда тебе семнадцать и всё, что у тебя есть - не лучшие отношения со школой и нормальные амбиции на будущее.
- ты срзл фанбой? - спрашивает кто-то, пока ещё есть время на рэндомные разговоры.
- я тоже знаю парочку, - влезает другой кто-то, - а номер у тебя её есть?
мингю открывает рот, чтобы ответить, и натыкается взглядом на джинсона - если верить значку на лацкане и собственной памяти. у джинсона глаза прячутся за слишком уж длинной чёлкой, но он смотрит, не отрываясь, и вместо того, чтобы придумывать ответ про фанбойство, мингю вдруг думает о том, так ли безнадёжно джинсон зачитывает, как и выглядит, или всё-таки тут что-то другое.
- так чо, есть номер? - пихает его в плечо всё тот же незнакомый, с выжженными в белое волосами.
- нет, - дёргает мингю плечом. - я фанат, а не сталкер.
и садится тоже так, чтобы держать джинсона по возможности в поле зрения. сам не знает, почему, но это кажется важным.

правда, толку от этого сидения никакого, всё миксуется во временные команды, все знакомятся друг с другом, от голоса ёнджи мурашки по коже, а от голоса джинсона - внутри, по самой изнанке. мингю выходит зачитывать своё (и без темы фанбойства опять не обходится) и вроде справляется неплохо, но чего-то не хватает. можно, конечно, винить всё тот же взгляд, упирающийся в его спину, но джинсон быстро отворачивается к своим и, наверное, мингю единственный, кому в итоге не нравится ни кавайный парень, ни ёнджи, ни вообще вся та команда, которой и командой-то быть осталось недолго. зато он не дурак и понимает, _кто_ нравится. не самое приятное, что хотелось бы о себе знать.

зачитывает джинсон ещё хуже, чем ожидалось - по мнению сонбэ. по мнению мингю, они похожи как две капли воды - той, что капает из немытого крана или той, что ждёт своего часа под нефтяной плёнкой в самом грязном месте залива. у него тембр - закачаешься, пробирает ещё глубже, чем до этого, и ещё сильнее. мингю слушает и в какой-то момент понимает, что это словно слушать голос в своей голове, усталый и переломанный жизнью, хотя жизни этой и было-то всего ничего. в масштабе вселенной, конечно - в их собственном масштабе прожитое невозможно измерить и мингю чувствует каждое слово будто сам и написал. он оглядывается на остальных - наблюдают, оценивают шансы - и оценивает тоже, шансы оказаться дальше у одних сонбэ и вообще хотя бы познакомиться чуть менее официально.

- я думал, ты так и вылетишь, - подначивает он позже. - вобще на грани.
щёки у джинсона такие, что очень хочется ущипнуть. может, тогда ещё немного покраснеют.
- только после тебя, - буркает джинсон. - мы ж почти одинаковые, кому-то придётся всё равно.
был бы он прямо совсем младше - мингю влепил бы ему хорошего тычка, а так есть шанс, что тычок перерастёт в драку. хёнджу-хён, конечно, ругать не будет за такое (и мингю, вообще-то, посильнее всяких там джинсонов), просто ни к чему.
- номер свой дашь? - всякий там джинсон дёргает головой, отчего дурацкая чёлка наконец-то немного открывает брови и лоб. - мало ли.
- только не рыдай мне ночами про то, какой ты лузер, - звучит не очень, после только что отслушанного джинсонова текста особенно, но заниматься самоанализом можно и дома одному.
джинсон что-то бубнит (и даже это делает хрипло и так, что вот бы не слышать), добавляя его и в записную книжку и в какао.
- хули за “пряничек”, я не понял, - возмущается мингю, - ты охуел?!
- ну хочешь “хён” добавлю? - миролюбиво предлагает джинсон. - или “оппа”? правда я хз, может, это я тебе оппа...
загуглить, сколько дают за причинение особо тяжких, уже не кажется плохой идеей. мингю собирается возмутиться ещё раз - громко и чтоб дошло наверняка - но натыкается на взгляд, виноватый и умоляющий одновременно, и прикусывает язык. можно и пряничком побыть, ладно уж, не самое страшное.

подружиться с джинсоном оказывается совсем не сложно. много общих тем, много общего в прошлом, много общего в характере, разве что некоторые, совсем уж личные, причины всё-таки оставляют между ними заметную границу. мингю доставалось от мнимых “друзей”, джинсону от “друзей” осталось только воспоминание, и делать первые шаги навстречу ни один так и не научился.
- короче, я всё придумал, - заявляет хёнджу и достаёт из кармана смотанную в тугой жгут резинку из тех, с которыми занимаются в зале. - поработаем над вашей связью, так сказать.
в его узких глазках-чёрточках ничего невозможно понять (иной раз мингю вообще сомневается, что хён что-то там видит - при таком-то разрезе), но джинсон неловко ёрзает рядом и этим напоминает, что связь всё-таки действительно есть. такая... такая. мингю напоследок сжимает его плечо и убирает руку, послушно протягивая её хёнджу и только вздыхая, когда на запястье затягивается узел. вот же ебанина, и не отмажешься, и не особо отмазываться и хочется, если совсем уж честно.

торчать в студии без возможности отойти друг от друга дальше, чем на полметра, ещё терпимо. в конце концов, надо сработаться и накреативить текстов про запас, набраться вдохновения, всякая такая лирика.
- лирика-хуирика, - бубнит джинсон, словно ему пять лет.
- завались, - беззлобно огрызается мингю. - срифмуешь так всерьёз - закопаю.
- я чо дурак, - хмыкает джинсон. дёргает рукой с точно таким же узлом на запястье и слегка подвисает, когда рука мингю послушно идёт за этим движением. по крайней мере, мингю кажется именно так (хотя он залипает ещё больше). - почитаешь, что я сочинил?
давай, пожимает мингю плечами. окунается в рифмы - такие знакомые и тяжёлые - с головой и ему, без всякого лицемерия, всё нравится. особенно про “и совести у меня нет”, сходу-то про джинсона так вообще не скажешь.

вот готовить на собственной кухне с прицепом весом килограмм шестьдесят ему нравится намного меньше. пока стафф снимает, всё как-то проще, как только съёмка останавливается - левел неловкости вырастает до восьмидесятого.
- посуда, - тянет джинсон в одну сторону.
- воду забыл выключить, - тянет джинсон в другую сторону.
- где блять тут мусорное ведро, - тянет джинсон в третью сторону.
(терпение кончается пропорционально росту неловкости)
- туалет где? - тянет джинсон в четвёртую сторону и выглядит максимально серьёзным. - очень надо.
учитывая невозможность особо отойти друг от друга, это он, конечно, вовремя. мингю подпирает дверной косяк, стараясь не циклиться на происходящем и помнить, что их всё ещё, возможно, снимают (и их действительно снимают, вот же ёбаный стыд, учитывая ситуацию). вымыть руки всё равно приходится вместе - я за компанию, рявкает мингю - и, судя по всему, легко краснеют у джинсона не только щёки, но и уши тоже. за отросшими волосами почти не видно, обрезать бы. зато когда все расходятся, оставляя их в покое и напоминая не проспать завтрашние съёмки, джинсон выдыхает с таким облегчением, что становится смешно. кто бы ни был старше на самом деле, мингю рядом с ним чувствует себя как минимум хёном и как минимум с разницей в полгода. что там по правде, никто ни у кого так и не спросил. он молча тащит джинсона на кухню, поесть теперь уже нормально, без камеры в лицо и постоянных правок за кадром, и разрешает себе пялиться на него так долго, как хочется - дома у себя он, в конце концов, или где.

- слушай, - джинсон тянется за водой, отворачиваясь при этом всем телом. - спросить хочу.
ну, угукает мингю. он невольно сравнивает ширину плеч и если можно действительно быть похожими, то вот они с джинсоном - вполне так похожи. ростом, возрастом, голосом, прошлым. вряд ли будущим, но тут уж как карты лягут.
- ты плевал в ладонь или? - спрашивает джинсон, всё ещё не разворачиваясь обратно.
- когда? - не втыкает мингю.
- когда перед кваетом и остальными выёбывался, - со смешком напоминает джинсон. - плевал или что?
видеть (слышать, но это почти одно и то же) его эту неуверенную улыбку настолько странно и непривычно, несмотря на целые сутки рядом, что мингю с минуту чешет затылок и потом сразу же левое плечо, чтобы унять говёное чувство внутри. невнятное, говёное и очень знакомое. неуверенность в себе называется. кто ж знал, что вернётся с такой стороны, с какой бы и не подумал.
- ешь давай, - меняет он тему и сам чуть не давится кимчи. - бляя... сколько перца ты туда ввалил?!
джинсон улыбается ещё шире - теперь уже сидит нормально, смотрит и по-настоящему улыбается - и вот честно, это стоит и десяти килограммов остроты, и грязной посуды, и идиотской метровой резинки между.

- а спать нам тоже вот так? - джинсон сдувает чёлку со лба и это плавно переходит в отвратительный зевок с ароматом кимчи и по-быстрому выкуренной на балконе сигареты.
- ёбнулся что ли, - бубнит мингю, набирая хёнджу. - хён, хён алё, мы ж не будем и спать вот так?!
хёнджу сообщает им, куда идут все, кто названивает уважаемым уставшим сонбэ во втором часу ночи, и ещё что можно было отвязаться друг от друга часа два назад, сразу после того, как ушла съёмочная группа, но вы молодцы, упорно работаете над химией/физикой, так держать, спокедова.
- спокедова, - автоматически повторяет мингю. - отвязывайся, хуле.
джинсон отвязывается - с третьего раза. приходится помочь и от каждого касания пальцами у мингю внутри опять невнятная ебанина.
- доедешь домой - напиши, - вырывается у него уже на пороге.
- ага, - кивает джинсон. - до завтра.
короткое “дома” приходит через двадцать бесконечных минут, за которые мингю успевает выкурить ещё четыре сигареты и переобозвать контакт последовательно джинсон-пиздюк-батон-хуйзнаеткто-какойточхве-джиситибой и снова “джинсон”. он скидывает в ответ “заебс”, представляя, как зачётно выглядит это в паре с тем, как обозвал его у себя джинсон (и тот не разочаровывает, тут же присылая скриншот с “пряничек заебс”) и разговор ни о чём затягивается на полночи.

химичит там оно или физичит, мингю не понимает - сравнить не с чем, не с фанбойством же - но когда он остаётся, а джинсон спускается со сцены, чтобы больше на неё не подняться, не на этом проекте, ебанина внутри обретает вполне чёткие очертания и вполне закономерное место.
- слышь, - он звонит прямо из парикмахерской, - я в фиолетовый покрасился.
- заебись, - хмыкает джинсон с той стороны. - а я ем.
лирика-хуирика, всё такое.
- чтоб пришёл на нас посмотреть, - мингю пускает в голос побольше строгости и неосознанно понижает тон. - понял?
- понял, - секундная заминка почти незаметна. - ладно, мне пора.
интересно, если разговаривать с ним шёпотом, что будет, думает мингю и до крови прикусывает губу. минсу с соседнего сидения осуждающе цокает, но спасибо, что не озвучивает своё вообще вот никому не нужное мнение. фиолетовый отлично смотрится на волосах, гармонирует с цветом лица, настроением и отчасти даже с внутренним содержанием и очень сложно не отправить джинсону штук пять селок подряд и все с одного ракурса. “рили заебись”, реагирует джинсон на каждую, в последнем сообщении добавляет смайлик сердечком, а на выступление не приходит.

только поэтому мингю тащится к нему домой, выпытав адрес у хёнджу-хёна. тот сначала отнекивается, вроде как не дёргай пацана, тем более если считаешь другом, дай передохнуть, на финал-то всё равно явится так или иначе. приходится включить всё обаяние на полную, словить пару неловких моментов и невнятное “охуели-распоясались вкрай”. кто ещё охуел, думает мингю, топая по лестнице на седьмой этаж такой же стандартной, как и у него, высотки.
- камон, - бросает джинсон, открывая дверь хорошо если наполовину. - будь как дома.
как дома между ними было пятьдесят сантиметров, а то и меньше.
- ну и? - сходу начинает мингю. ебанина напару с обидой - страшная сила. - я же сказал, чтобы ты пришёл.
- а я не пришёл, и чо, - немедленно огрызается джинсон. - ты мне мама, что ли? или кто вообще?
- я тебе, - вырывается быстрее, чем думается. - я-
джинсон смотрит так же, как в самую первую встречу, только чёлка отросла ещё сильнее. думать не хочется совершенно.
- не так-то легко стоять не там, - первым нарушает молчание джинсон. - не на сцене.
он не говорит “не с тобой”, но оно настолько явно витает в воздухе, такими метровыми буквами с неоновой подсветкой, что хочется вскрыться. сравнить это всё, может, по-прежнему и не с чем, зато чувствуется каждым нервом.
- чёлку свою дебильную подровняй, - хмуро бросает мингю. - бесит уже.
слава богу, у джинсона точно такой же стандартный балкон, как и дома, и можно оперативно свалить туда на перекур, пока сам джинсон, такой же хмурый и смущённый, ищет чего перекусить и выпить.

пиво хотя бы холодное, это радует и удивляет одновременно. радует - потому что можно занять рот и не ляпнуть опять чего лишнего. удивляет - потому что мингю скорее был готов найти у джинсона шкаф с учебниками и умными книжками, нежели алкоголь, пусть и практически безградусный. хотя шкаф тоже есть, видел мельком. книжки, грамоты какие-то, даже медаль со вторым местом, наверняка из младшей школы.
- не плевал я в ладонь, - пиво пивом, а говорится всё равно то, что вертится на языке с момента, как вопрос услышал.
- а что делал? - оживляется джинсон. - дышал? лизал? нюхал?
от его вариантов хочется заткнуть уши, потому что даже “плевал” звучит лучше (и почти правда), чем вот это вот всё. на самом деле там было нечто среднее между плевать и дышать, но как это объяснить, чтобы не выглядеть большим придурком, чем есть. мингю берёт сигарету другой рукой, затягивается, свободной обхватывает запястье джинсона и подносит ко рту. дым смягчает прикосновение, но нихуя не смягчает то, что творится внутри.
- типа такого, - тихо говорит мингю. - это, вроде как, меня успокаивало. на тот момент.
у джинсона сигарета догорает и еле тлеет маленьким оранжевым огоньком.
- а сейчас что? - тоже тихо спрашивает он. - успокаивает?
этим голосом можно вскрывать одного невезучего со мингю столько раз, сколько пожелаешь. одна надежда, что и он - судя по залипаниям и долгим взглядам - делает примерно то же самое.
- неа, - качает головой мингю. - ни. ху. я.
и наконец-то отводит эту заебавшую чёлку от глаз собственными пальцами, чтобы видеть, пока целует, как джинсон на него смотрит.

Chapter Text

иллюзии иллюзиями, но вот пределы собственного терпения мингю испытывать не хочется. у них есть пара выходных дней и минсу сразу же зовёт потусить, джину зовёт показать ему сеул, мингю-младший внезапно названивает пять раз на дню и жалуется, что, кажется, теряет голос и поэтому наверняка получит пизды от своих хёнов (а я причём, мысленно возмущается мингю, но в силу природной доброты выслушивает и даже искренне сочувствует), донхван просто заваливается с пивом и всё тем же минсу в качестве бонуса. вырваться от них всех получается не сразу, но на знакомом уже седьмом этаже никто не открывает и приходится, классически пережив полную гамму сомнений, звонить и спрашивать, какого хуя и в каких ебенях всяких там джиситибоев носит.

- идёшь, короче, направо, потом мимо помойки, там магаз ещё напротив, потом пару улиц вниз и снова направо, - объясняет джинсон. - я тут пока один, если что.
последних уточнений мингю не просил, но, конечно, спасибо. помещение он находит почти сразу - к непрезентабельным высоткам и подвалам все давно привычные - и дверь ему джинсон тоже открывает почти сразу.
- рамён, - коротко бросает мингю, протягивая ему пакет. - ну и скучно, подумал, что может в компании быстрее своё напишу.
он не говорит про варианты других компаний, которые сам же и забраковал, а джисон не спрашивает, хотя от того же джину, с которым рохан на днях созванивался, уже наверняка всё знает.

ничего вкуснее горячего рамёна на свете нет и не было и не будет. мингю задумчиво грызёт палочки, разглядывая дурацкий принт на джинсоновой футболке, и в голове у него нет ни одной адекватной мысли, кроме как эту футболку снять.
- больно было прокалывать?
всё ещё ни одной адекватной - поэтому джинсон аккуратно тычет ему в лицо своими палочками, напоминая, что вообще-то их здесь двое и что вопрос вполне конкретный. мингю, сморгнув, машинально проводит языком по обоим металлическим колечкам и качает головой.
- нет, - почти не врёт. - есть поначалу только не очень удобно было.
джинсон понимающе угукает, несмотря на то, что ему-то откуда знать. у него проколоты только уши, хотя насчёт некоторых других мест есть варианты. хотя вряд ли, конечно. хотя ну а вдруг.
- да бляяять, - вслух матерится мингю.
- ты чего? - брови джинсона под чёлкой смешно ползут вверх.
- ничего, - опять почти не врёт. - хули оброс-то весь, снова...
джинсон непонятно хмыкает и вот да, совести у него всё-таки нет.

и не то чтобы он странный - мингю с ним, бывает, и слов никаких не надо, понимание интуитивное - просто стопорит каждый раз, как взглянет вот так, что пиздец. привычка анализировать всё подряд (спасибо школе, времени научиться разбирать себя по кирпичикам было навалом) в данном случае совсем не спасает. что толку анализировать взгляды, если мингю и в прошлый раз в этот омут ёбнулся с головой, хорошо ещё на балконе было холодно и время было позднее, и вообще он свалил домой максимально быстро. зато на следующий день джинсон сам позвонил и сам высказал ему (невнятно и как-то совершенно по-детски обиженно) что какого хера, значит, не отписался что дома я в следующий раз тоже не напишу сиди гадай куда я потерялся. охуеть не выхуеть заявки. но приятно, и это - самое дурацкое.

- отвисни, алё, - джинсон больно пинает под колено, точно в кость. - а ещё где-нибудь прокалывал?
- пока нет, - машинально отвечает мингю. - а ты?
джинсон неопределённо пожимает плечами. мысли сразу же сворачивают к возможным вариантам этого жеста: “нет, нигде”, “думаю, что может быть что-нибудь”, “хочу, но пока не могу”, “уже всё проколол, хочешь покажу”.
- мама не разрешает? - лучшая защита - нападение, известный факт.
- да ей всё-равно, - опять пожимает плечами джинсон. - как и всем, в общем-то.
и ведь не притворяется - правда так считает, и мингю, опять же, понимает его как самого себя.
- если что, отведу к хорошему мастеру, - говорит он. колено больно, но к такой боли, к физической, если привык один раз, то потом не особо и цепляешься. - а то вдруг ты ссыкуешь.
джинсон молчит, потом внезапно извиняется, что пнул, а потом рассказывает, как на первом году старшей школы чуть не пропорол кисть железным штырём. обошлось, но шрам остался, маленький совсем, точно по центру. и ладонь трёт - ту самую, в которую мингю сигаретным дымом и губами.

как в нём это всё умещается одновременно - отсутствие совести, наивность и спонтанные провокации - загадка века.

- а больше ничему они не мешают? - подумав ещё пару минут, спрашивает джинсон. - в прошлый раз ты без них был.
да господи боже блять. ну иди проверь, хочется сказать, но мингю вместо этого просто наклоняется вперёд сам. студия у джинсона крохотная, скорее - недо-студия, маленький угол в такой же маленькой квартирке, нежели полноценное рабочее место, но ему пока хватает (и рохан обещает чаще разрешать зависать у себя, что тоже многое значит, причём, конечно, значит совершенно неоднозначно). и между прочим, на этот раз джинсон глаза закрывает и это как спусковой крючок для всей той внутренней ебанины, которая и сложная и простая одновременно.
- ну? - чуть хрипло спрашивает мингю. - мешают?
джинсон мотает головой и щёки у него горят - не видно, но чувствуется ладонями. и как вот с ним дальше - тоже нихуя не понятно.
- прикольно, - наконец, выдает джинсон и слегка отклоняется назад. - но себе так вряд ли сделаю.
- почему? - тут же спрашивает мингю.
- цепляться будут, - отворачивается джинсон. - с твоими.

и почему-то у него почти получается сделать вид, что всё ок и что они всё ещё работают над текстами - мингю к полуфиналу, сам джинсон - к утешительно-поощрительному выступлению в компании таких же неудачников - а у мингю не получается совсем. по крайней с первого раза. и со второго. только с третьего и с третьей же сигареты по счёту. привычка вредная, зато позволяет сосредоточиться на таких простых действиях, как достать сигарету, достать зажигалку, сто раз щёлкнуть безрезультатно, чтобы на сто первый джинсон протянул свою (и тоже почти пустую), и с минуту смотреть в спину напротив, потому что мингю тут типа как в гостях, поэтому вот и тусуй на матрасе зачем тебе комп.

мингю делает пару фоток этой спины и опять машинально проходится языком по кольцам. цепляться они вряд ли будут, но что джинсон про это думает, вот это - цепляет.