Archive of Our Own ^beta

Chapter Text

Слыша слова «Жить вместе с девушкой», среднестатистический житель Империи расплывался в ухмылке, как бы говоря: «Знаю я, чем вы там занимаетесь». Этим чем-то принято считать сексуальные марафоны в лучшем случае и сношение с мозгом — в худшем. Ведь обычно пары сходятся, потому что постоянно хотят быть вместе, все делать вместе, вести общее хозяйство, верно? Сей примитивный взгляд упускает бесконечное множество промежуточных состояний и событий, из которых складываются отношения. И уж точно он не учитывает ситуацию, когда люди живут вместе, но отношений у них нет и в помине. Если бы Сирила спросили, что стало причиной того, что они с Дедрой съехались, он бы ответил: «Катастрофа» — и загадочно улыбнулся. Со своей стороны Дедра Миро добавила бы: «Криффова катастрофа».

Второй визит на Феррикс у обоих прошел не слишком блестяще. События того дня они помнили четко только до определенного момента; все, что следовало потом, могли восстановить лишь частично. После тесного общения с местным населением Дедра была слишком потрясена, чтобы оценить масштабы провала операции по охоте за Андором и его сообщником. Когда шум на улице стих и толпа рассосалась, Сирил повел ее в отель, где располагалась имперская администрация. Она держала его под руку — он держал на виду бластер на случай, если придется притвориться, будто он взял ее в заложницы или ведет на казнь. Не в силах отказаться от физического контакта с ней, Сирил сворачивал все в новые и новые переулки. Он отлично понимал, что они, возможно, видятся в последний раз. Блуждание по кварталам охваченного беспорядками города представлялось ему самым близким аналогом романтичной прогулки. Но бродить вечно было невозможно. Дедра оправилась от шока в достаточной степени, чтобы начать задавать вопросы о том, где они находятся и куда идут. Сирил помнил, в какой стороне находилась главная улица, и свернул к ней. Минут через пятнадцать они уже проталкивались через ряды стонущих, истекающих кровью солдат в холле отеля. Сирил усадил Дедру на перевернутый ящик из-под бронебойного оружия и не отходил от нее до тех пор, пока медики не закончили с более тяжело раненными и не занялись ею. По их меркам лейтенант Миро легко отделалась: небольшое сотрясение мозга, синяки да ушибы. Сирил, как мог, помогал ей сохранить достоинство. Он уже бывал в такой ситуации и хорошо понимал ее состояние.

Позже, когда она полностью пришла в себя и могла мыслить критически, он добавил ей пищи для размышлений. Дедре предстояло вернуться на Корусант с пустыми руками, нести ответственность за погибших и пострадавших в бою с населением солдат, столкнуться с презрением сослуживцев. Украшением этого многослойного торта мерзостей стала ответственность за Сирила. Он честно признался: «Мне негде жить и не на что есть». После второй эскапады на Ферриксе его карьерные перспективы выглядели бледно. Дедра не хотела показаться неблагодарной. Все же он спас ей жизнь, а это чего-нибудь да стоило. «Я сниму вам номер в отеле, пока не найдете новую работу», — пообещала она. Вскоре она на собственном опыте убедилась, какой хлопотной и дорогостоящей в содержании тварью является человеческий мужчина.

По возвращении на Корусант предчувствия Сирила полностью оправдались. В его личном деле стояла уже не одна, а две отметки об увольнении — «за несоответствие должностным требованиям, а также в связи с потерей доверия» и «за систематические прогулы». С первой он так и не примирился. Вторую пытался оспорить, но не преуспел. Объяснения Сирила, что он не появлялся в Бюро стандартизации, потому что выполнял важное задание для ИСБ, не убедили тамошний отдел кадров. Даже подписанная Дедрой справка не помогла. С таким личным делом и рекомендациями с обоих мест работы шансы Сирила найти более-менее приличное место стремились к нулю.

Законного жилья он тоже лишился. Когда он вернулся за вещами в квартиру матери, оказалось, что та давно поджидала его. Мать даже не пригласила его войти. Не успел Сирил и рта раскрыть, как она наградила его звонкой оплеухой и пинком выбросила за дверь чемоданы с его вещами. «Мы с дядей Харлоу очень, очень в тебе разочарованы. Не надо было тебя рожать. Скажи спасибо, что я не подала заявление в полицию за кражу. Но это последнее проявление материнской любви. Чтоб ноги твоей больше не было в моем доме», — сказала она. Сирил ее не винил. В глазах матери ни закон, ни безопасность, ни всеобщее благо не служили оправданием провала, а Сирил окончательно расписался в своей несостоятельности. Откровенно говоря, ему бы тоже не понравилось, если бы близкий человек взял у него деньги без разрешения и бросил работу, на которую он помог устроиться.

Должно быть, после встречи с матерью Сирил выглядел довольно жалко, потому как, увидев его с чемоданами в руках, Дедра позволила себе каплю сочувствия. В порыве щедрости она сняла ему номер в неплохом отеле. Хотя район был не шикарный, зато в его окна солнце каждый день заглядывало на несколько часов, а не пару минут, как дома. Дедра отдала Сирилу свою кредитку, чтобы он не умер с голода. Хотя она не произнесла этого вслух, но про себя тревожилась, сможет ли оплачивать его счета. Будет ли у нее завтра работа — вопрос оставался открытым.

За провал операции на Ферриксе ее, конечно, не похвалили. Реакция начальства и сослуживцев на доклад Дедры о случившемся больше напоминала публичное бичевание. Но в частном порядке то же самое начальство, которое недавно поносило ее на чем свет стоит, выразило удовлетворение. Акт гражданского неповиновения, нападение на офицера ИСБ давали повод к усилению имперского присутствия на Ферриксе. Это соответствовало планам начальства, поэтому Дедра сохранила свою должность и зарплату. Именно так слегка удивленная Дедра сказала Сирилу. Фактически для нее ничего не изменилось.

Они и сама в это верила, пока в конце месяца не пришло сообщение из банка с просьбой оплатить счет на кредитке. Увидев сумму, Дедра чуть не выронила падд. Сирил старался не вводить ее в лишние расходы, но три-четыре раза в день он питался в кантинах рядом с отелем. Он часто ездил на собеседования и в центр, и в какие-то далекие, забытые милостью Императора районы Корусанта. Эти поездки не принесли ничего, кроме трат на транспорт. Во время одной из них Сирил умудрился подхватить грипп. Ему пришлось разориться на вызов меддроида и покупку лекарств. К тому же на этот месяц выпала праздничная неделя. В честь этого администрация подняла цены на все номера почти вдвое, но даже не подумала их снизить после окончания праздников. С таким положением дел Дедра мириться не стала и тут же написала Сирилу: «На выходных вы переезжаете ко мне. У меня есть свободная комната».

Будучи среднестатистическим жителем Империи, Сирил пришел в неописуемый восторг от ее слов. Он представил Дедру в нижнем белье, вообразил, как она грациозно выгибается на кровати, как манит его к себе пальцем и грозит наказать за плохое поведение. Но восторг быстро сменился волнением. В реализации фантазии могла помешать небольшая проблема. До недавних пор Сирил это и проблемой-то не считал. Однако сейчас вопрос о том, как не опозориться перед любимой женщиной, встал в полный рост. До выходных оставалось еще два дня. Сирилу срочно требовалась консультация специалиста, кого-то, кто крайт-гончую съел на общении с женщинами. К счастью, такой человек у него имелся — Линус Моск, который вот уже десять дней жил в его номере на нелегальном положении и являлся первопричиной многочисленных поездок.

После инцидента на Ферриксе Сирил в качестве компенсации за хлопоты пригласил его в гости. Приглашение было бессрочным, из серии тех, которые «вовсе не являются приглашениями», как говорила мать Сирила. Но Моску явно не хватало воспитания, чтобы понять такие тонкости. Однажды он просто прислал сообщение: «Через три часа буду на Корусанте. Встречай ;-)». Сирилу пришлось мчаться в космопорт и изображать радость от встречи. Нет, он, конечно, был очень рад видеть единственного человека, который с некоторой натяжкой подходил под определение его друга. Моск стал первым, с кем Сирил завязал неформальные отношения с тех пор, как закончил младшую школу. Однако он не думал, что визит приятеля окажется таким продолжительным. Он рассчитывал выполнять роль радушного хозяина дня два-три. Линус Моск не собирался покидать Корусант, пока не осмотрит все интересные места и не накупит сувениров для друзей. Он основательно подготовился к поездке. Гордость Сирила, коренного уроженца Корусанта, задевало, что о некоторых заведениях он никогда не слышал, не то что не бывал там. Каждый раз, когда он пользовался кредиткой Дедры, Сирил испытывал укол совести. Несмотря на это, они с Моском отлично проводили время вместе. За десять дней они побывали в музее редкого оружия, на дне открытых дверей представительства компании «Верфи Куата», на альтернативном спектакле-импровизации, где все актрисы щеголяли голыми грудями, и посетили бесчисленное множество кантин, кафе, рынков и сувенирных лавок. По вечерам Моск отчаливал на экскурсии более фривольного характера, пролегавшие через веселые кварталы нижних уровней. Сирил подобного себе не позволял, поскольку считал верхом цинизма оплачивать измены Дедре ее же деньгами. Вдобавок, что ему могли дать другие женщины, пусть самые распрекрасные? В них не было той непоколебимой веры в идеалы Империи, в главенство закона и правое дело, которые отличали Дедру Миро. Они не обладали ее холодностью и недоступностью, бесконечно более привлекательной, чем развязность. В первый раз выслушав подобные рассуждения Сирила, Моск покрутил пальцем у виска.

К просьбе отложить очередную ночную «экскурсию» Моск отнесся без энтузиазма, но его заинтриговало то, с каким загадочным видом Сирил говорил об этом — словно его так и подмывает в чем-то признаться. И вот плотину прорвало.

— Мне нужен твой совет. Только не падай в обморок. Дедра хочет, чтобы я к ней переехал, — радостно сообщил Сирил. Ему до сих пор не верилось, что это правда.

Моск посмотрел на него с сомнением. Или, возможно, с сожалением, ведь переезд к даме означал конец его жизни на Корусанте.

— Поздравляю. Помочь вещи перевезти? — кисло спросил он.

— Нет, у меня только два чемодана. Научи меня, что делать.

— В смысле?

— Ночью. Когда мы окажемся в постели.

Линус усмехнулся:

— Да чему там учить?

— Ну я как-то...

Сирил принялся молча делать неопределенные жесты. Моск понял, что связного объяснения от него не добьется, и решил помочь:

— Бывает. Порно хоть смотрел?

— Да.

— В жизни почти то же самое. Но я бы не советовал шлепать твою лейтенантшу, хватать за волосы, называть шлюхой или плевать в лицо.

— Гадость какая! Что за порно ты смотришь?

— Обычное. А ты что, только легкой эротикой балуешься?

Сирил смутился, опустил глаза. У Моска появилась страшная догадка. Он тут же ее озвучил:

— Подожди, ты что, вообще к женщинам не подходил? Никогда не целовался?

— Нет.

— И даже за ручку не держался?

— Поэтому мне и нужна твоя помощь.

— Тяжелый случай… Ну ничего, сейчас на мейлуруне тебе все покажу.

Моск достал массивный фрукт из сумки, с которой ходил на рынок, ловко разрезал его пополам карманным виброножом, вручил половинку Сирилу. Сирил повертел ее в руках, с недоверием посмотрел на короткие толстые шипы на кожуре, попытался представить, какую часть женского тела будет изображать мейлурун.

— Он же колючий, — процедил он.

— Любовь иногда приносит боль, но настоящий мужик не уклоняется. И это первое правило. Если твоя лейтенантша начнет кусаться, царапаться, а мне кажется, она из такой породы, сожми зубы и терпи. Может, тебе даже понравится.

В следующие два часа Сирил получил самый полный ликбез по обращению с женщинами: от поцелуев до рискованных сексуальных практик. До конца жизни он не мог заставить себя съесть хотя бы кусочек мейлуруна или выпить сок. Даже спокойно смотреть на этот фрукт было выше его сил.

Chapter Text

В день переезда к Дедре ради внешнего вида Сирил приложил больше усилий, чем когда-либо прежде. Волосы подстрижены и уложены, благоухают самым лучшим мужским парфюмом, какой нашелся в парикмахерской. Костюм идеально подогнан по фигуре, подчеркивает все достоинства. Ботинки начищены до блеска. В руках — чемоданы, под мышкой зажат небольшой аккуратный букет цветов без запаха. Ловя свое отражение в зеркальных поверхностях, Сирил думал, что похож на жениха. Ему казалось, он ступает по облакам, а не по лестницам и коридорам обычной многоэтажки среднего класса. Он представлял, в чем его встретит Дедра. Может, в красивом платье? Или пеньюаре? Или костюме строгой госпожи, с электрохлыстом в руках? Это было бы… интересно. Они могли бы сразу переместиться в спальню и опробовать все то, о чем рассказывал Моск.

Едва Дедра Миро открыла дверь, по выражению ее лица Сирил понял: секс не ждет его не только в ближайшем обозримом будущем, но и в этой жизни. На ней был полный, наглухо застегнутый, комплект формы. Единственное послабление уставному внешнему виду, которое она сделала, — это собрала волосы не в пучок, а в низкий хвост. Ее взгляд был холоден, губы поджаты. У Сирила появилось чувство, словно его вновь вызвали на допрос.

— Оставьте вещи здесь. Идем, покажу вам квартиру, — холодно сказала Дедра.

Сирил оставил чемоданы в прихожей, попытался пристроить на них букет, но тот так и норовил свалиться. Чтобы не терять зря время, он взял букет с собой. Служебная квартира лейтенанта Миро оказалась просторной и светлой, с видом на небольшой сад во внутреннем дворе дома. Несмотря на современный интерьер, удобную мебель, большие окна, Сирил сразу почувствовал себя здесь не в своей тарелке. Что-то было не так. Ему потребовалось время, чтобы понять: в квартире не нашлось ни одного предмета, который принадлежал бы Дедре. Ни голофото, ни картин, ни иных украшений, ни сувениров, ни подарков от друзей — ничего. Другая странность — полное отсутствие запахов. В иных домах пахнет вкусной едой, даже когда плита выключена. Кто-то заполняет свое жилище запахом цветов или ароматизаторов. Лейтенант Миро не желала тратиться на это. Как будто она намеренно отказалась от индивидуальности ради эффективности и простоты.

Обойдя все комнаты, кроме двух, Дедра задержалась на кухне. Она достала из шкафчика пузатый графин, набрала воду и поставила в него букет. Очевидно, цветы ей дарили так редко, что не имело смысла иметь для них вазу. В завершение экскурсии она сказала:

— Спальня и кабинет — моя территория, вам запрещено туда входить. Гостиная, гардеробная, кухня, столовая и освежитель — общее пространство. Можете пользоваться ими сколько угодно.

Они вернулись в гостиную. Большую часть пространства занимал длинный бежевый диван, рассчитанный на большую семью или кучу гостей. Сирил легко мог представить пару-тройку детей, прыгающих по мягким на вид подушкам. У кого-то из них волосы были бы светлыми, как у матери, у кого-то — темными, как у отца. Объединял бы их одинаковый голубой цвет глаз. Однако безупречное состояние дивана указывало на то, что им нечасто пользовались. Дедра открыла скрытую дверь в гардеробную, жестом разделила пространство пополам.

— Эта часть ваша, можете развесить вещи. Спать будете в гостиной, диван раскладывается.

С одной из полок она достала запакованный комплект постельного белья и подушку, вручила их Сирилу.

— Я думал… — пробормотал он.

— Что вы думали?

Десятки сцен, одна сладострастнее другой, пронеслись у Сирила перед глазами. Он рассчитывал на место в хозяйской спальне. Диван в гостиной тоже фигурировал в его фантазиях, как и мебель в столовой, душевая кабина в освежителе, но то были второстепенные элементы. С другой стороны, диван все же лучше половика в коридоре или картонной коробки на улице, а именно там он бы оказался, если бы озвучил свои мысли.

— Думал, у вас есть гостевая спальня, — кое-как извернулся Сирил.

— Гости приходят так редко, что эта комната может быть приравнена к спальне.

Дедра сложила руки на груди, пожала плечами — резкое, судорожное движение, — окинула Сирила строгим взглядом. Под этим взглядом он инстинктивно выпрямился, свел вместе лопатки, как учила мать. Следовало бы поразмыслить над тем, что после жизни со строгой, деспотичной матерью он влюбился в строгую, деспотичную женщину, но Сирил отложил мысли об этом до лучших времен. Все равно деваться ему некуда.

— Не буду врать: я не самая лучшая соседка по квартире. Я требовательна, не терплю беспорядка, часто раздражаюсь, люблю побеждать в споре, — сообщила Дедра таким тоном, будто давала Сирилу последний шанс убежать. — Не ждите, что буду вникать в ваши проблемы. Придется решать их самому. Еще я не очень доверяю вам, но полагаюсь на ваше благоразумие. Если хоть пальцем меня тронете без разрешения, я превращу вашу жизнь в ад. У меня есть оружие, и я не побоюсь им воспользоваться. Ясно?

— Кристально, — сказал Сирил с безнадежным смирением.

— Славно. Не буду мешать вам устраиваться.

Дедра ушла к себе в кабинет и заперла дверь. Сирил остался стоять посреди гостиной с подушкой и комплектом постельного белья в руках. Вещи он бросил на диван, сел возле них, соображая, что делать дальше. Что ж, он добился своего: любимая женщина рядом; он свободен от матери, от ненавистной работы и обязательств; они могут делать все, что пожелают. Несмотря на это, Дедра казалась более далекой и недоступной, чем тогда, когда их разделяли десятки световых лет. Почему-то прежде Сирил представлял, что, стоит им начать жить вместе, все наладится само собой. Что его по-прежнему не любят и вынужденно терпят рядом, просто-напросто не приходило ему в голову. Еще страшнее мысль: ситуация не изменится, как бы он ни старался. Сирил отмел ее с презрением. «Вода камень точит», — собственный опыт не раз подтверждал для него правоту этой поговорки. Если быть достаточно настойчивым, достаточно упорным, можно горы свернуть. Добился же он того, что Дедра обратила на него внимание и пообещала стать его девушкой… Правда, поставила почти невыполнимое условие, но это несущественные детали. В целом теперь она говорила с Сирилом куда приветливее, чем в их первую неофициальную встречу. Возможно, через несколько месяцев она смягчится до такой степени, что позволит себя обнять или поцеловать. Время не представлялось Сирилу проблемой. Больше тридцати лет он искал женщину своей мечты, хранил свое сердце специально для нее. По сравнению с этим что значат еще несколько месяцев ухаживаний?

Сирил еще не составил четкий план действий, но нащупал общее направление. Определенность вселила в него уверенность. Цель ясна, пока надо обустроиться. Он сходил за своими чемоданами, отнес их в гардеробную, развесил одежду. На тот случай, если в гардеробной установлена скрытая камера, он лишь изредка поглядывал на вещи Дедры. Подавить желание прикоснуться к ним, прижать ткань к лицу, вдохнуть едва ощутимый запах любимой женщины стоило ему неимоверных усилий. Сирил утешался тем, что в будущем у него появится возможность сколько угодно баловать себя этим. Про себя он поражался, как мало у Дедры одежды. Ее часть гардеробной была заполнена меньше чем на треть. Несколько комплектов формы на разные сезоны, два кепи, куртка, по паре свитеров, блузок, брюк и спортивных костюмов — вот и вся верхняя одежда. Все вещи удобные, простые, без декоративных элементов. Обуви тоже мало. На пустых подставках для ювелирных украшений скопился бы толстый слой пыли, когда бы дроид-уборщик регулярно ее не смахивал.

Контраст с гардеробной матери поразил Сирила. Только туфель у той было порядка пятидесяти пар, на все случаи жизни, в том числе на выход в высший свет и прием во дворце Императора. А повседневной одежде, пальто, вечерним платьям, украшениям счету не было. Одним из воспоминаний раннего детства для Сирила стала экскурсия в глубины материной гардеробной в ее отсутствие. Ему понравилось стаскивать с вешалок красивые вещи, трогать мягкие ткани, рассматривать вышивки и узоры на них. Игру грубо прервало вторжение матери. Она вернулась домой в тот момент, когда маленький Сирил завернулся в платье из голубого драмазийского шелка (часть ее приданого), навешал на себя все украшения, до каких смог дотянуться, кое-как закрепил на щиколотках босоножки и в таком виде расхаживал перед зеркалом. Перекошенное от ярости лицо матери он не забыл даже тридцать лет спустя. В тот день она доступным силовым методом объяснила ему важность бережного обращения с вещами.

Покончив с разборкой одежды, Сирил вернулся в гостиную и занялся изучением дивана. У него была хитрая конструкция, с которой следовало разобраться до наступления ночи. Возня с механизмом заняла довольно много времени. После того, как ему, наконец, удалось добиться успеха, Сирил почувствовал, что взмок. С этим диваном ему предстояло сражаться дважды в день, ведь Дедра ясно дала понять, что не потерпит беспорядка и не позволит превратить свою квартиру в стойбище гаморреанцев.

После победы над диваном Сирилу хотелось двух вещей: принять душ и узнать, чем занимается Дедра. Движимый этим порывом, он подошел и прижал ухо к двери ее кабинета. Оттуда не доносилось ни звука. Конечно, мыслительная работа и не должна производить шума. Сирил приложил ладонь к двери, представил, как его возлюбленная сидит за широким столом, просматривает что-то на падде, который кажется слишком крупным и тяжелым для ее небольших рук. О том, что эти самые руки достаточно сильны, чтобы свернуть ему шею, Сирил вспоминал редко. Тонкие запястья, изящные пальцы, узкие ладони он видел исключительно как объекты для восхищения. В мечтах он покрывал поцелуями каждый сустав, каждую фалангу, каждый ноготок, проводил языком вдоль заметной под кожей вены, начинавшейся у основания ладони и исчезавшей под рукавом форменного кителя. По его мнению, не зря ИСБ требовало от своих сотрудников максимально часто носить черные перчатки. Когда они их снимали, появление светлой кожи казалось почти эротичным. Так это выглядело на Дедре Миро, хотя вряд ли она задумывалась, какое впечатление открытые участки ее тела производят на окружающих, особенно — на Сирила Карна.

Не успел он унестись далеко в своих фантазиях, как дверь кабинета открылась. Сирил поспешил напустить на себя безразличный вид, однако по колючему взгляду Дедры понял, что не слишком в этом преуспел.

— Что вы делаете? Подслушиваете? — спросила она с подозрением.

Он давно поклялся не врать ей, но в данном случае правда стала бы для него губительной.

— Просто… хотел поблагодарить вас за гостеприимство, — ответил он.

— Не за что, — произнесла она таким же ледяным тоном, с каким сказала бы: «Умри».

Дверь закрылась у Сирила перед носом. По удаляющемуся звуку шагов он понял, что в ближайшее время Дедра не почтит его своим обществом. Он не сомневался, что атмосфера на их первом совместном обеде, равно как и ужине, будет натянутой. Страх больше никогда не увидеть Дедру не оправдался. Его заменил страх лишний раз попасться ей на глаза. И вдруг из омута тревоги вынырнуло осознание: когда он прижимался ухом к двери кабинета, то не слышал, как она подошла; а сейчас ее шаги были легко различимы. Так неужели и она стояла с той стороны, прислушиваясь, пытаясь понять, чем он занят? При мысли об этом Сирил расплылся в довольной ухмылке. Возможно, совместный обед станет не таким уж большим мучением.

Chapter Text

Какой бы многообещающей ни казалась перспектива жизни вместе с лейтенантом Миро, Сирилу вскоре пришлось принять реальность. Дедра не знала любви ни к кому, даже к себе. С каждым днем все сложнее становилось принимать ее слова и поступки за знаки внимания. Сирил дожил до того возраста, когда собственные недостатки переставали быть тайной. Он не скрывал, что наивно верил в идеалы, что его упрямство практически лишено границ, что его гордость велика, как высотки Корусанта, и он готов смирить ее только ради Дедры. Однако дураком он себя не считал. Жертвой обстоятельств, пострадавшим за правду в мире порока, лжи и коррупции — да, но дураком — никогда. Сирил имел глаза и уши и достаточно соображения, чтобы связать воедино увиденное и услышанное и сделать на их основе логичные выводы. И вывод был один: Дедра Миро его не любит, он ей даже не нравится.

В кантине, куда он периодически заглядывал, к заказу дарили печенье с предсказанием. Предсказания никогда не сбывались, но вселяли надежду. И вот в очередном печенье ему попалась фраза: «Тот, кого вы любите, скоро ответит вам взаимностью». Прочитав, Сирил скривился. Он попытался представить, как Дедра говорит, что любит его. В ее исполнении это выглядело неестественно и глупо, все равно что она вдруг стала бы краситься, откровенно одеваться или прислушиваться к его мнению. Как ни силился, он не мог вообразить ее влюбленной, рассеянной, с мечтательной улыбкой и игривым блеском в глазах. Они уже несколько недель жили вместе, но Сирил так ни разу и не увидел на холодном лице Дедры яркого проявления чувств. Когда бы он ни взглянул, ее лицо оставалось бесстрастным на грани презрения. Первое время он принимал это на свой счет, но потом понял, что имеет дело с презрением ко всему на свете, к тому, как устроен мир. Его самого Дедра справедливо считала слишком незначительной проблемой бытия, чтобы расходовать на него эмоции.

Причуды их отношений вызвали немало толков в штаб-квартире ИСБ. До Сирила докатывались только слабые волны, а вот Дедра находилась в эпицентре событий. Они оба сходились во мнении, что у ее сослуживцев слишком много свободного времени, раз ей приходится объяснять, как и с кем она живет. Большинство наверняка считало их любовниками. Проще всего было согласиться с этим и жить дальше. Но лейтенант Миро не могла такого допустить. Ей нравилась правда и честность в отношениях, нравилось знать, кто как к кому относится, даже если ради этого знания придется набить шишки. Поэтому, если кто-то приглашал ее на вечеринку и добавлял: «И приводите свою вторую половинку», — она недвусмысленно давала понять: никакой второй половинки у нее нет, она родилась целой. Присутствие Сирила в своей жизни она воспринимала как временное явление. Он только догадывался об этом, пока однажды дома не услышал, как она говорила по комму: «Да, с тем самым Карном… Нет, не боюсь. Он для меня все равно что большой домашний питомец или полоумный младший брат. Конечно, однажды он съедет. Надеюсь, скорее раньше, чем позже».

Переезд по-прежнему оставался проблемой, связанной с поистине неразрешимой задачей — трудоустройством. Сирил регулярно просматривал сайты с вакансиями, но туда, где ему хотелось работать, его не брали, в туда, куда его приглашали, он сам не хотел идти. Два увольнения с позором никого не красят. Напрасно он намекал Дедре о протекции. Когда же попросил напрямую, она отказала. По ее словам выходило, что в ИСБ работают исключительно ангелы небесные с безупречной репутацией и блестящим резюме.

Хотя они фактически жили вместе, в их отношениях не было ничего романтического. Дедра не нуждалась в мужчине на своей жилплощади, во всяком случае, постоянном. В холодильнике по полкам была разложена еда на завтрак и ужин на пару недель вперед. Если ей хотелось чего-то особенного, она заказывала доставку из какой-нибудь кантины. Порядок в квартире наводил дроид-уборщик. Он же отправлял вещи в стирку. С мелким ремонтом по дому Дедра справлялась сама, для крупного — вызывала специалистов. Фактически Сирил бесплатно жил в ее квартире, переводил ее продукты, жег электричество, лил воду и не приносил никакой пользы. Одной из немногих обязанностей, которую он сам на себя возложил, стало наблюдение за ее снами. Он купил беспроводную радионяню, спрятал один приемник под кроватью Дедры в ее отсутствие, а другой запихнул между подушками своего дивана. Обычно Дедра спала спокойно, из ее спальни не доносилось ни звука. Но случались и плохие ночи. Тогда Сирил слышал, как она ворочается на кровати, тихо постанывает. В такие моменты он исполнял свою обязанность — срочно начинал шуметь, греметь сковородами на кухне или ронял что-нибудь, словом, делал что угодно, лишь бы ее разбудить. Самым главным здесь было обставить дело так, будто это просто совпадение, а никак не спланированная акция. И Сирил притворялся, что для него совершенно естественно начать готовить или смотреть боевик в три часа ночи.

Прошла не одна неделя, прежде чем он впервые отважился войти в ее спальню. Он решился на это только потому, что услышал по радионяне ее хриплый голос: «Сирил…». В следующую минуту он уже был в спальне у ее постели. Сирил включил светильник у кровати, наклонился, легонько коснулся плеча спящей. Ее тело среагировало на прикосновение единственным способом, к которому было приучено: Дедра выбросила вперед руку, ударила Сирила в челюсть и только после этого проснулась. Его счастье, что она не вложила в удар всю силу. Дедра не ожидала, открыв глаза, увидеть потирающего подбородок Сирила.

— Что вы здесь делаете?

Она хотела спросить это, как обычно, грозно, но получилось скорее тревожно. Ее еще немного трясло после неприятного сновидения, дыхание не пришло в норму. Она села на постели, поджала ноги и обхватила колени руками, чтобы заставить себя перестать дрожать.

— Вам приснился кошмар, я решил помочь, — ответил Сирил.

Он сел рядом с ней, обхватил за плечи, заговорил о какой-то ерунде. Судя по тому, что Дедра отвечала редко и невпопад, она его не слушала. Однако его присутствие, спокойный уверенный голос подействовали на нее успокаивающе. Вскоре она расслабилась, перестала дрожать, почти обмякла в его объятиях. К ней вернулось обычное здравомыслие. Не в первый раз Дедра просыпалась от кошмаров из-за Сирила, это не могло быть совпадением.

— Как у вас получается угадывать, когда я вижу плохой сон? — поинтересовалась она.

Хотя Сирил обещал никогда не врать ей, в данном случае небольшая ложь была лучше правды для них обоих.

— Потому что я настроился на ваши мозговые волны и чувствую, когда вам неспокойно, — ответил он с улыбкой.

Дедра подняла на него глаза, пытаясь понять, шутит он или тронулся умом или у него проснулись телепатические способности. Она склонялась ко второму варианту. Если бы она произнесла это вслух, Сирил не обиделся бы. Пусть высмеивает его, пусть издевается, пусть бранится — что угодно, лишь бы подольше держать ее в объятиях. Он был готов до скончания века сидеть подле нее и любоваться ее лицом в слабом свете лампы.

— Опять вы несете чепуху, — сказала Дедра, отвернулась, повела плечами, сбросила его руки. — Возвращайтесь к себе.

— Может, принести вам воды или еще чего-нибудь?

— Если мне будет нужно, я схожу сама.

Пришлось Сирилу уйти.

Много недель спустя в момент откровенности Дедра подтвердила его подозрения: в плохие ночи ее преследовали сны о том, что произошло на Ферриксе в день похорон Маарвы Андор. Она снова находилась посреди разъяренной толпы, испуганная, без оружия. Ей в лицо бросали оскорбления, грозили повесить на ближайшем крюке. В этих снах Дедра была одна. В них Сирил так и не пришел ей на помощь.

Chapter Text

Первое время совместная жизнь давалась Дедре тяжело. Ей не нравились чужие вещи, разложенные по ее квартире, посторонние запахи, неожиданные звуки, и она не забывала указывать на это. Иногда, чтобы скрыться от Сирила и всего, что с ним связано, она запиралась в кабинете или спальне. Но тогда восставала ее гордость. Сирил загнал ее в клетку из двух комнат — немыслимо! Невозможность свободно перемещаться по собственной квартире действовала на нервы. Однако шло время, и Дедра научилась не замечать своего гостя. Она перестала его стесняться, появлялась перед ним и в нижнем белье, и в мятой одежде, и с растрепанными волосами, и с питательной маской на лице, и с полотенцем на голове. Внешний вид всегда мало для нее значил, чувство вкуса заменяли требования устава относительно чистой, аккуратно выглаженной формы. Она гордилась офицерской формой, не могла не замечать, какое впечатление та производит. Стоило ей зайти в кантину или магазин, посетители тут же напрягались. Некоторые стремились поскорее уйти. Те, кому это не удавалось, старались не встречаться с ней взглядом. Они опускали головы и плечи, словно бы уменьшались, старались стать незаметными. Обычно производимый эффект соответствовал ее планам. Но бывали ситуации, когда ей не хотелось пугать народ одним своим видом.

Зато Сирил придавал внешнему виду огромное значение. Когда он впервые увидел Дедру в гражданской одежде, потом долго не мог оправиться от потрясения. В офицерской форме она напоминала богиню — статную, холодную, неприступную, безжалостную. В фантазиях Дедра неизменно являлась Сирилу в форме, и он расширил свою любовь, перенес ее в том числе и на форму, как и на все прочие предметы, так или иначе связанные с лейтенантом Миро. Форма представлялась ему неотъемлемой частью обожаемой женщины, подобно рукам или ногам. В повседневной одежде богиня стала обычной женщиной с тяжелым взглядом и строгим выражением лица, но от этого не менее желанной. Дедра собиралась на тренировку в фитнес-клуб и не замечала, как Сирил наблюдает за ней. Пожалуй, если бы и заметила, то придала бы ему значения не больше, чем домашнему животному. Ей удавалось смотреть не на Сирила, а как бы сквозь него, отчего он порой чувствовал себя некомфортно. Зато роль живого призрака позволила ему сделать массу наблюдений. Так например, он узнал, что после мытья ее волосы легко электризуются и торчат в разные стороны, образуя подобие шара вокруг головы. Требовалось немало усилий и специального геля, чтобы собрать их и уложить в идеально гладкий пучок. Он запомнил все родинки и старые шрамы на ее теле. Сирил узнал, что перед уходом на службу Дедра неизменно пьет чай одного сорта, а вечером — другого, что чашку всегда держит левой рукой и перед началом чаепития дважды поворачивает ее по часовой стрелке. Она редко улыбалась, еще реже смеялась. Когда смех был искренним, она начинала издавать хрюкающие звуки и страшно этого стеснялась. Впервые услышав их, Сирил посчитал их одними из прекраснейших на свете и поставил себе целью регулярно смешить Дедру. Ему дважды удалось сводить ее на голофильм. Правда, оба раза она засыпала еще в начале просмотра. Как она впоследствии говорила, сказывался рабочий стресс. Сирил понимал и не обижался. Зато во сне она непроизвольно прижималась к нему. Ощущение веса ее головы на своем плече Сирил не променял бы ни на что.

Сложнее дело обстояло с комплиментами и подарками. Ограниченность в средствах не позволяла Сирилу осыпать Дедру подарками так, как бы ему хотелось. В его нынешнем положении именно это он считал самым унизительным. Порой он воображал себя миллиардером и составлял список вещей, которые подарил бы Дедре. В него входили не только роскошные яхты, апартаменты на верхних уровнях Корусанта, осыпанные драгоценными камнями диадемы, но и путешествия, впечатления. Как правило, их совместные приключения заканчивались поимкой пары-тройки негодяев. Все лавры за это Сирил уступал своей возлюбленной, начальство громогласно восхищалось ее работой и давало одно повышение за другим. Увы, эти мечты находились очень далеко от реальности. Но однажды Сирилу повезло. Он сходил в магазин за продуктами, невольно принял участие в лотерее и выиграл тонкий браслет из серебра с подвеской в форме стилизованной звездочки. Украшение явно было не очень дорогим, но для Сирила оно стало первой вещью за долгое время, которую он купил не на деньги Дедры.

Тем же вечером он устроил некое подобие романтического ужина, чтобы презентовать браслет с наибольшей помпой.

— Я заметил, у вас совсем нет украшений, и подумал, что это неправильно, — начал Сирил. — Вы прекрасны и без украшений. Это всего лишь мелочь. Но почему бы не подчеркнуть вашу красоту?

С торжественным видом, словно дарит корону императрицы Теты, он вручил Дедре тканевый мешочек. Та смерила его настороженным взглядом и на всякий случай выложила содержимое на стол. Убедившись, что браслет не представляет опасности, Дедра взяла его в руки, примерила.

— Браслет милый, — сухо сказала она.

— Не такой милый, как ваши руки. У вас очень красивые запястья.

Сделав вид, что поправляет браслет, Сирил коснулся ее руки. Дедра тут же отдернула ее.

— Не морочьте мне голову. Сколько он стоит? Где вы его взяли? Надеюсь, не украли?

Чтобы убедить ее в законности происхождения подарка, Сирилу пришлось пересказать всю историю с лотереей, даже показать чек на продукты, принесший ему удачу. Выслушав его, Дедра спросила:

— Но зачем дарить его мне? Логичнее оставить себе и сдать в ломбард при необходимости. Сколько-то он стоит.

— И мысли такой не было. Он для вас, потому что вы — самая красивая женщина в галактике.

— Пожалуйста, перестаньте. Это звучит глупо и фальшиво. У меня есть зеркало. Любая участница конкурса «Мисс Империя» заткнет меня за пояс.

— Эти размалеванные куклы вам и в подметки не годятся.

— Едва ли вы обретете мое уважение, унижая других женщин ради моего мнимого возвышения.

Раньше она так же встречала другие комплименты в свой адрес. Сирил понял, что стену ее цинизма сегодня не пробить, и отступился. Он ни разу не видел, чтобы она носила браслет на работу, — до тех пор, пока однажды она не забыла о побрякушке на запястье. Усталая и злая, Дедра пришла со службы, на ходу расстегивала китель. Тогда Сирил заметил, как что-то сверкнуло у нее на руке. Для ремешка хронометра оно было слишком узким. Тайный обыск карманов формы ночью подтвердил то, о чем Сирил догадывался. Дедра брала браслет с собой, надевала его по дороге на службу, снимала, прежде чем войти в квартиру, и прятала в карман, чтобы он не увидел на ней свой подарок. Чего он никак не мог знать, так это того, как часто она прикасалась к браслету в течение дня и вертела его на руке, когда пребывала в задумчивости.

Chapter Text

Каждый вечер Сирил ждал возвращения Дедры со службы с тем же нетерпением, с которым домашние питомцы ждут часа кормления. Поймав себя на этой мысли, Сирил возмутился унизительностью аналогии. Но от этого правда не переставала быть правдой: в ее отсутствие он чувствовал себя все равно что мертвым. Когда она уходила на службу утром, мысленно от проделывал с ней весь путь до штаб-квартиры ИСБ, воображал Дедру занятой разными важными делами, хотя имел о них представление очень приблизительное.

Периодически служба Дедры требовала ее присутствия в самых разных частях вверенных ей секторов. И не всегда она уведомляла Сирила о командировках заранее, чаще — ставила перед фактом. Ей не требовалось возвращаться домой за вещами: в офисе стоял наготове чемодан со всем необходимым для путешествия. В лучшем случае ограничившись коротким «Не ждите к ужину», она улетала — иногда на несколько дней, иногда на неделю, а то и больше. Она не имела привычки звонить или писать из командировок. Возвращалась Дедра так же неожиданно, как улетала, и не придавала никакого значения этим поездкам. Ей ничего не стоило подхватить оборванный разговор, который они вели дней десять назад, и как ни в чем не бывало продолжить с того места, на котором остановились.

Без Дедры мир для Сирила замыкался в стенах квартиры. Великолепная и светлая, она вскоре стала для него тюрьмой. На улице он показывался в основном для того, чтобы купить продукты в ближайшем магазине. Другие разумные создания с их радостями, печалями и заботами словно перестали для него существовать. Порой ему казалось, что на все планете не осталось никого, кроме него.

Неожиданно у него появился страх забыть какую-нибудь из черт лица любимой женщины, что показалось бы очень странным, ведь они виделись каждый день. Впервые почувствовав этот страх, он схватил стилос и сделал набросок ее портрета на первом попавшемся листе флимсипласта. Сирил не рисовал со школы, и рисунок больше походил на шарж, чем на портрет. Он остался недоволен результатом. В следующие несколько дней он извел кипу флимсипласта, но так и не смог добиться идеального сходства. Полумеры не рассматривались — все, что имеет отношение к Дедре, непременно должно было быть идеальным. Пришлось пойти по другому пути. Сирил выбрал голофото Дедры, напечатал его на ткани полтора на полтора метра и повесил в гостиной как флаг, как величайшую драгоценность. Ему казалось, что теперь-то она точно поймет силу его чувств. Дедра украшение не оценила. «У вас совсем крыша поехала, — бросила она. — Снимите». Сирил подчинился, но от портрета не избавился. Отныне он использовал его как покрывало для стрессовых ситуаций. Если ему становилось грустно или одиноко, если Дедра ругала его, он набрасывал на плечи ткань с ее портретом. На душе становилось легче, а Дедра замолкала — ведь какой спрос с дурачка?

В ее отсутствие от скуки Сирил пристрастился к просмотру голошоу. Детективные истории ему быстро наскучили, поскольку обычно он догадывался, кто преступник, задолго до следователей на экране. Однако два сериала он полюбил всем сердцем. Один из них, «Приманка для зверя», демонстрировал похождения бравого агента ИСБ Тейса Перрина. Хотя сюжеты не отличались оригинальностью, Сирилу нравилось представлять на месте агента Дедру. Ассоциировать себя с главным героем не получалось. Конечно, он бы тоже хотел, чтобы его лицо светилось самодовольством и уверенностью, чтобы все на свете радовались самому факту его существование, а взаимодействие с ним повергало всех в экстаз. Но реальность сильно расходились с желаниями. Каждый, кто смотрел на актера, игравшего агента Перрина, чувствовал, как на душе теплеет от его красоты и таланта. Встретив его вне съемочной площадки, мужчины любезно приветствовали его, а женщины говорили с ним с трепетом. Это каждому было известно. У себя на службе Сирил не смог добиться даже того, чтобы с ним здоровались вахтеры. Его внешности не делали комплиментов — только саркастические замечания. Поэтому ему легче было представить женщину, которую он обожал, чем себя, в центре событий и страстей.

Другое творение сценаристов называлось «Не под нашими звездами», оно погружало зрителей в мир придворных и аристократов, живших лет двести назад на некоей неназванной планете. При этом имена персонажей, костюмы, декорации прозрачно намекали, что события разворачиваются на Набу. Даже главный герой, хитрый, остроумный юноша из благородной семьи, сильно походил на молодого Палпатина. Сериалы о красивой жизни и искусственных страстях напоминали Сирилу о собственном жалком положении, потому отвергались. Но в «Не под нашими звездами» кипели такие страсти, что любоваться красотами и нарядами было попросту некогда. Тут вам и заговоры, и покушения, и тайные беременности, и убийства, обставленные как несчастные случаи, и войны, и предательства, и голод среди населения, и бунты, и виброножи, и яды, и смертельные болезни, и родовые проклятия, и разврат в самых разнообразных проявлениях — словом, все, чтобы впечатлить зрителя, заставить его восхищаться храбростью или порицать вероломство героев.

Попытки обсудить с Дедрой эти голошоу не увенчались успехом. Оба она сочла полной галиматьей и посоветовала Сирилу не тратить зря время. После такого разгромного отзыва Сирил стал стесняться смотреть их в ее присутствии. Обычно он успевал выключить головизор до ее возвращения домой. Но как-то Дедре удалось застать его за просмотром. Неожиданно она вернулась со службы раньше и окатила развалившегося на диване Сирила взглядом, отражающим всю палитру чувств женщины, которая вынуждена целый день трудиться в поте лица, пока ее мужчина продавливает собой мебель. Последовавший за этим спектакль — Сирил подскочил как ужаленный, с жутко виноватым видом, извинился и принялся изображать бурную деятельность — немного компенсировал Дедре моральный ущерб. Ей не требовалось давать ему указания: за последние недели он наизусть выучил свои обязанности. Пока Дедра переодевалась и мыла руки, Сирил успел налить ее любимый чай в любимую чашку и уже разогревал ужин. Сев за накрытый стол, она проявила любезность, спросив:

— Что смотрите?

Впопыхах Сирил забыл выключить головизор. На экране мелькали виды набуанской природы дивной красоты и комнаты дворца, обставленные с небывалой пышностью.

— «Не под нашими звездами», — ответил Сирил. — Думаете, в реальности на Набу правда было так весело, как показывают?

— Нет. Придворная жизнь скучна и монотонна, а заговоры с отрубанием голов случаются не так часто, — сказала Дедра и едко добавила: — К сожалению.

Ее падд пискнул, извещая о новом сообщении. Она прочитала текст и нахмурилась.

— Содержание фаворитов дорого обходится короне, выше величество, — один из персонажей голошоу сообщил другому с интонацией театрального актера.

— Как точно подмечено, — бросила Дедра.

— В каком смысле? — осторожно уточнил Сирил.

— Пришла платежка за квартиру, — ответила Дедра, не отрывая взгляд от экрана падда. — Надо проверить счетчики. Можно подумать, вы каждый день устраиваете здесь световые шоу и вечеринки с бассейном.

— Простите, я не хотел стать вам обузой.

— Нечего об этом говорить. Приглашений на собеседования сегодня не было?

Сирил отрицательно покачал головой. Во избежание появления других неудобных вопросов он выключил головизор. Когда он осмелился взглянуть на Дедру, то заметил, что она смотрит на него почти с жалостью.

— Не хочу показаться пессимисткой, — сказала она, — но на вашем месте я бы задумалась о карьере в эскорте. Вы не так уж уродливы. Наверняка найдутся богатые женщины, которые захотят заплатить за…

В ужасе Сирил посмотрел в ее холодные, насмешливые глаза и понял, что она шутит. Это предложение он счел унизительным хотя бы потому, что уже имел возлюбленную и не собирался ей изменять ради денег.

— Возможно, вы не созданы для обычного труда. Вы могли бы заняться творчеством, — продолжала она.

— У меня в школе была «тройка» по рисованию и по труду, какое уж тут творчество, — признался Сирил.

— Вы сделали очень милые безделушки, чтобы отметить пятьдесят дней с нашей встречи. Попробуйте сделать еще и выставить их на продажу в голонете. Многие любят странный хендмейд.

— Те вещи я сделал специально для вас. Они не для продажи.

Больше Дедра не насмешничала. Она пожала плечами, как бы говоря: «Я сделала все, что могла, и исчерпала варианты». Она ввела несколько команд на падде и протянула его Сирилу со словами:

— Как знаете. Тогда заполните эту форму.

Еще минуту назад ему казалось, что ничего хуже с ним случиться не может. Но вот он держал перед собой заявление стандартного образца, в которое требовалось внести…

— «Данные иждивенца»? Вы серьезно? — воскликнул Сирил.

— Я могла бы просто скопировать сведения из вашего личного дела, но посчитала, что вы должны знать. На иждивенцев полагаются дополнительные выплаты, эдакая прибавка к зарплате. Наш милый Лонни мне посоветовал. Себе в иждивенцы он записал не только дочь, но и жену, пока она в декретном отпуске сидит, — объяснила она рассудительным тоном.

— Это унизительно!

— Если хотите, выплаты на иждивенца буду отдавать вам в руки. Это лучше, чем сидеть вообще без денег. Заполняйте форму и не спорьте, — теперь тон Дедры не допускал возражений.

Десятиминутное заполнение формы заявления уничтожило чувство собственного достоинства Сирила так же успешно, как сутки непрерывного общения с матерью. Один пункт анкеты задел его за живое. В нем требовалось объяснить родственную связь с сотрудником ИСБ, подающим заявление на выплаты. Очевидные варианты, предложенные в анкете, не годились. Когда Сирил спросил совета, Дедра обронила:

— Выберите вариант «Другое» и напишите «Сожитель».

— Но это ведь неправда.

— Так лучше, чем назвать вас бездарным нахлебником, с которыми я связана узами благодарности. Слишком сложно для бухгалтерии.

Это было сказано таким тоном, что у Сирила кровь закипела от негодования. Он собрался было выпалить, что никакой он не бездарный, он смог в рекордно короткие сроки распутать убийство двух служащих на Морлане — но промолчал. Иметь собственные средства, не трястись над каждым кредитом было, несомненно, важнее, чем доказать свою правоту. Сирил заполнил анкету, вернул падд Дедре и больше об этом не вспоминал, благоразумно решив доказать свою полезность иным способом.

Через пару дней выяснилось, что кое-какие таланты у него все-такие есть. Поскольку приемные часы управляющей компании, в ведении которой находился их дом, выпадали на рабочие будни, разбираться с поверкой счетчиков пришлось Сирилу. Его напора и внимания к деталям хватило для того, чтобы найти ошибку в начислении сумм из-за неправильно выставленных управляющей компанией коэффициентов и добиться перерасчета. Когда в следующий раз пришла платежка за квартиру, в ней значилась переплата почти за полгода вперед. Дедра глазам своим не поверила. С того дня она стала смотреть на Сирила с чуть большим уважением.

Он тонко чувствовал ее изменившееся отношение и наконец решился заговорить о предмете, который давно его занимал. Он выбрал вечер, когда Дедра казалась менее раздраженной — что, откровенно говоря, случалось нечасто. Чтобы закрепить успех, Сирил припас пирожные в форме термальных детонаторов, которые, как он помнил, ей понравились и показались забавными. Их он подал после ужина на большой красивой тарелке с имперским гербом в центре. Тарелка являлась частью парадного сервиза, их офицеры получали в награду за отличную службу. Ввиду его особой ценности, сервиз доставался с полок крайне редко. Увидев эту тарелку, Дедра сразу насторожилась. Ее глаза говорили: «Если собираешься сделать мне предложение, лучше отступись, иначе я разобью чашку о твою пустую голову». Любимая чашка Дедры, которую она привезла из одной из командировок, имела почти идеальную шаровидную форму и была изготовлена из какой-то особенно тяжелой глины, так что вполне годилась в качестве метательного снаряда. Но намерения Сирила были куда скромнее.

— Дедра, мне кажется… — начал он. Но она тут же его оборвала:

— Я не давала вам разрешения фамильярничать.

— Как скажете, лейтенант Миро. Но, по-моему, глупо разводить церемонии, когда мы живем под одной крышей.

Дедра не ответила, лишь смерила его с ног до головы взглядом, холодным, как приполярные воды. Отвернувшись, она сполоснула чашку под краном и поставила ее на полку, на раз и навсегда отведенное место.

— Что вы хотели сказать? — бросила она.

— Мы очень мало времени проводим вместе.

— Таков план.

— Мы живем вместе три месяца, но я почти ничего о тебе… о вас не знаю.

Дедра обернулась и отчеканила:

— Нет никакого «мы». Есть только я и вы, живущий в моей квартире. Я не хочу узнавать вас лучше, говорить о себе, обсуждать чувства. Мы не встречаемся, между нами исключительно соседские отношения.

Возможно, ей хотелось добавить что-то еще, но вместо этого она сделала глубокий вдох, прикрыла глаза, опустила голову, оперлась руками на раковину позади себя. Постороннему показалось бы, будто она медитирует или считает про себя до десяти, чтобы не сорваться на крик. Но Сирил не был посторонним. Он видел эти симптомы раньше и знал, что за ними последует: Дедра найдет какой-нибудь предлог, чтобы уйти в спальню с высоко поднятой головой, и там, запершись, примет лекарства. Приступы могли возникать спустя длительное время после сотрясения мозга — Сирил читал об этом. По сравнению с такими симптомами, как изменение личности, галлюцинации и психические расстройства, мигрень казалась не такой уж большой проблемой, хотя не менее мучительной. И Сирил взял на себя заботу о том, чтобы облегчить приступы.

Он подошел к ней и мягко произнес:

— Все еще притворяетесь? Со мной вам не нужно скрывать свои слабости. Я знаю, вы еще боретесь с последствиями сотрясения мозга, знаю, как плохо вам бывает…

Тут же она вскинула голову, пронзила его полным ярости взглядом и выплюнула:

— Ничего подобного.

— Три месяца назад вы купили болеутоляющие и лекарство от головокружения. Вас не удивило, что, хотя вы ни разу не пополняли запасы, за все это время таблетки не кончились?

Ее лицо исказила гримаса отвращения. Невольно она втянулась в разговор, который сначала твердо намеревалась пресечь:

— Ты копался в моих вещах? Поверить не могу! Это низко даже для тебя.

— Я забочусь о тебе, Дедра. Тебе больше не приходится делать то, что ты терпеть не можешь: ходить за продуктами и в аптеку, разбираться со счетами, ругаться с управляющей компанией. Ты можешь полностью сосредоточиться на работе, а свободное время посвящать себе.

— Мое время занято разговорами с тобой. Липнешь ко мне каждую свободную секунду.

Она сама не заметила, как переключилась на небрежное «ты», и спохватилась, лишь увидев довольную улыбочку Сирила. По здравом размышлении она признала его правоту в одном: не стоит церемониться с тем, кто живет рядом. Кроме того, деловое обращение «вы» подразумевало наличие хотя бы капли уважения. Дедра питала к Сирилу не больше уважения, чем к дроиду или домашнему питомцу. Она никогда бы не сказала «вы» дроиду или животному, поэтому отказалась от этого обращения применительно к Сирилу. Он же расценил это как несомненный знак: лед тронулся, надо продолжать давить, чтобы разбить его окончательно.

Chapter Text

Когда стало рано темнеть и поздно светать, Сирил попросил разрешения провожать и встречать Дедру со службы.

— Никто в здравом уме не тронет человека в форме ИСБ, — ответила она в недоумении.

— Не хочется напоминать о неприятном, но на Ферриксе эта убежденность едва не стоила тебе жизни, — парировал Сирил.

— Но мы не на Ферриксе. На Корусанте даже преступники имеют мозги.

— Твоя безопасность для меня не пустой звук. Пожалуйста, Дедра. И должен же я хоть как-то отрабатывать свое содержание.

— Как знаешь.

Позволение прозвучало максимально небрежно, и Сирил порадовался, что она не видела его в том состоянии, в котором Кассиан Андор оставил его на Ферриксе, — связанным по рукам и ногам, подобно запеченному поросенку ко Дню жизни. Да, боец из Сирил был не самый лучший. Но он больше рассчитывал на то, что одного его вида рядом с Дедрой будет достаточно, чтобы заставить потенциальных преступников призадуматься. Относительно ее безопасности он не солгал, но умолчал о двух других причинах своей просьбы. Причина первая: почувствовать сопричастность общему делу защиты закона и порядка Империи. Сирил тешил себя тайной надеждой случайно столкнуться с начальством Дедры, произвести на него неизгладимое впечатление и таким образом получить место в ИСБ, хотя бы самое скромное. Причина вторая: сблизиться с Дедрой, лишний раз показать ей свою заинтересованность в ней и ее работе.

Очень быстро Сирил понял, что о первом не стоит и мечтать. Зато со вторым дела обстояли лучше. От Сирила требовалась настойчивость и осторожные, ненавязчивые вопросы. Он так ей надоедал, что изредка по пути домой Дедра рассказывала о служебных делах: кто кого пытается подсидеть, кого обругало начальство, а кто получил незаслуженную похвалу, кто закрутил интрижку, а кому грозит увольнение. Сирил буквально видел их: вздорных, наглых, ленивых интриганов, в основном мужчин, хотя порой она упоминала и женщин. Однажды она пожаловалась, что вынуждена будет тянуть лямку членства в Женском комитете. Кому-то сверху пришла в голову гениальная идея провести семинар о гендерном равенстве. На семинаре присутствовало порядка тридцати офицеров. Женщин в зале оказалось трое: докладчица, Дедра и Исанн Айсард, которая притаилась в заднем ряду, впопыхах дописывала какой-то отчет и мало интересовалась темой мероприятия. Докладчицу такой расклад не обрадовал. Еще меньше ей понравились усмешки и снисходительные улыбки мужчин в первых рядах. В конце семинара она вручила всем участникам анкету с вопросами о прослушанном материале. В итоге более-менее адекватные ответы дали только двое, остальные как будто нарочно отвечали невпопад или с издевкой. Все думали, что на этом вопрос закрыт и можно вернуться к текущим делам. Но не тут-то было. Докладчица показала результаты анкетирования кому-то в командовании, отчего тот пришел в негодование. С гендерным равенством в ИСБ дела явно обстояли не лучшим образом. Через несколько дней, как снег на голову, свалился приказ о создании Женского комитета, куда обязаны были вступить все женщины, независимо от желания, взглядов и убеждений. Председателем назначили лейтенанта Алмер, старейшую сотрудницу ИСБ. Ей вменялось в обязанность организовать работу комитета, то есть выпускать информационные листки, каждый месяц проводить минимум одну «просветительную встречу с представительницами других государственных структур, армии и флота», на которых они могли «поделиться историями успеха», а также отчитываться о результатах. Естественно, заниматься этой активностью полагалось в свободное от службы время. Вступавшие в комитет женщины, особенно семейные, проклинали издавшего приказ человека. Времени на себя у них стало еще меньше. Добровольно членом комитета стал один человек — мужчина, которого в своем рассказе Дедра обозначила как «наш милый Лонни». Эти слова она произнесла так, словно они являлись частью имени. За глаза его все так называли. У «их милого Лонни» была жена и дочь, так что проблемы мира женщин он принимал близко к сердцу.

Как часто случается, реальность отличалась от приказа не в лучшую сторону. Просветительные встречи больше напоминали сборище анонимных алкоголиков. «Истории успеха» начинались примерно так: «Здравствуйте. Меня зовут Дедра, и я уже тридцать шесть лет женщина. Сейчас я расскажу вам, чего добилась в этой жизни». Очень быстро все поняли, как удобно проводить эти встречи «для галочки», а вместо «историй успеха» лучше говорить о чем-то полезном. Лейтенант Алмер первая засыпала очередную докладчицу вопросами не о ее карьере, а о новом программном обеспечении. Затем кто-то заговорил об экспериментальной технологии анализа улик, для которой требовалось совершенно ничтожное количество материала. В следующий раз Лонни догадался принести на заседание большую коробку печенья, и об «историях успеха» все позабыли. Вскоре Женский комитет превратился в клуб обмена опытом и взаимопомощи по служебным вопросам. Однако имитировать деятельность в отчетах и листках приходилось по-прежнему. Лейтенант Алмер решила выделить каждой участнице по одному месяцу, чтобы не загружать остальных, и предложила тянуть жребий. Дедре не повезло. Ей достался наступающий месяц, и ей предстояло подготовить информационный листок, стенгазету с познавательной статистикой и отчет о мероприятиях, просветительных встречах и договориться с «представительницами других государственных структур, армии и флота» о выступлении.

Велико было изумление Дедры, когда в конце недели Сирил развернул перед ней три огромных плаката с яркими графиками и кричащими заголовками.

— Ты сам это сделал? — с недоверием спросила она.

— Почти. Я собрал информацию, набросал макет, отослал его в салон печати, а они уже довели его до ума.

— Изумительно…

Газеты представлялись Дедре чудом, которое исчезнет, если к нему прикоснуться. То, что не придется с ними возиться, стало для нее необыкновенным облегчением. Еще больше ее удивил уже готовый текст информационного листка, в котором рассказывалось о подвигах женщин в время Войн клоном. Вслед за листком Сирил продемонстрировал ей утвержденный анонс встречи с «представительницей других государственных структур, армии и флота».

— Пока ты спала, я отправил с твоей служебной почты запросы всем женщинам на флоте, чьи корабли будут на Корусанте в этом месяце. Согласилась, правда, только одна. Смотри, для вас выступит аж целый коммодор.

Дедра прочитала тему доклада:

— «Карин Фаро. О важности нестандартных тактических решений и особенностях их обоснования». Звучит интересно.

— Пока это все, что я могу сделать для тебя. Но готов помочь с отчетами о встрече.

— Больше ничего не хочешь сказать?

Сирил опустил глаза, принял вид притворного раскаяния. Уж что-что, а это он умел делать в совершенстве.

— Прости, что взял твой падд и воспользовался почтой без спроса. Не хотел тебя беспокоить, — пробормотал он.

— Прощаю только в этот раз, но чтобы больше такого не было, — Дедра ткнула его пальцем в грудь.

Угроза прозвучала бы более весомо, не поглядывай Дедра краем глаза на яркие стенгазеты, не представляй она, какое впечатление работа под ее именем произведет на руководство. К тому же в глубине души она разделяла мнение Сирила о том, что некоторые правила допустимо нарушать ради всеобщего блага. В своей правоте она убедилась в тот день, когда стенгазеты и информационные листки развесили на видных местах. Яркие и красивые, они сразу бросались в глаза на белых стенах. Проходя по коридорам, Дедра видела, как сослуживцы и их подчиненные останавливались у ее стенгазет. Скорее всего, они просто рассматривали картинки, однако интерес был очевиден.

О том, что Дедра довольна его работой, Сирил догадался почти сразу. Они так долго жили рядом, что он научился распознавать мельчайшие изменения ее настроения и тончайшие движения души. В качестве платы за многостороннюю помощь она платила крохами откровенности о своем прошлом. Так Сирил узнал, что Дедра родом из рыбацкой деревушки на сельскохозяйственной планете в Среднем кольце. У тамошних жителей в жизни два пути: обрабатывать землю или ходить в море. Для женщин существовал еще третий путь — обслуживать мужчин дома бесплатно или за деньги в борделе. По праву рождения Дедре предстояло пойти по стезе рыболовства, но ей не хотелось до конца своих дней возиться с сетями, пропахнуть рыбьими потрохами и водорослями. Первое, что она сделала в свой семнадцатый день рождения, это подала документы в имперскую военную академию в соседнем секторе. По результатам вступительных испытаний она вошла в десятку лучших. Как только Дедра получила подтверждение о зачислении в академию, она села на первый же рейс с родной планеты и больше никогда ее не видела. С того дня она посвятила себя защите Империи, которая помогла ей выбраться из безнадеги. Ни по дому, ни по родителям она не тосковала.

Но настоящего доверия Сирил удостоился несколько позже. Тем вечером Дедра вернулась домой с единственным желанием — поскорее закинуть ноги на диван. Но диван, естественно, был оккупирован пожитками Сирила. Сам Сирил уже накрывал на стол к ужину. Заметив выражение лица Дедры, он убрал чайные чашки, достал бокалы и бутылку вина.

— Я думала, это ко Дню Империи, — сказала она, садясь за стол.

— Никто не мешает устроить себе праздник в любой день года. Но если нужен повод, то на Ферриксе сегодня отмечается День без штанов, а на Морлане — День яйца.

— Ты сам это придумал.

— Честное слово! Я поискал в голонете. Но мне больше всего нравится праздник на Кореллии — День объятий.

— Выбор так себе. Ну да ладно, для одного бокала повод не нужен.

Еда подкрепила силы Дедры, но не улучшила настрой. Дедра ни на минуту не могла забыть, что на ней мертвым грузом висят шесть отчетов, и между делом сообщила об этом Сирилу. Он сразу вызвался помочь, упорно уговаривал ее, а когда она согласилась, предложил немного отдохнуть перед работой над отчетами, ведь две головы лучше одной и определенно справятся быстрее. Хотя последнее утверждение Дедра ставила под сомнение, она все же согласилась. И, когда она вытянулась во весь рост на диване, Сирил осмелился предложить:

— Знаю, ты не любишь прикосновения. В другой ситуации я бы не заговорил об этом. Но я делаю отличный массаж ног и мог бы…

— Нет.

— Ты не пожалеешь, обещаю. Можешь побить меня, если не понравится.

— Это я могу сделать в любой момент, когда пожелаю. С чего ты вообще взял, что у меня устали ноги?

— Понял по тому, как ты сгибала пальцы ног во время ужина. Как будто пыталась размять ступни, разогнать застоявшуюся кровь или снять боль.

Дедра посмотрела на него в упор и произнесла с некоторой нерешительностью в голосе:

— То, что ты замечаешь такие пустяки, одновременно мило и пугающе. Выше колена не трогай.

— Даже выше щиколоток не буду, — пообещал Сирил.

Он сел на диван, положил ее ноги себе на колени и приступил к работе, гладил и проминал мышцы и связки ступней. Дедра избегала смотреть на него. Пару минут она прислушивалась к ощущениям, подозревая, что Сирил начнет распускать руки. Но его пальцы ни разу не поднялись выше щиколоток. Постепенно напряжение начало уходить не только из мышц ног, но и из всего организма в целом. Дедра позволила себе ненадолго прикрыть глаза. Пока она расслаблялась, Сирил упивался ощущением ее близости, мечтал удержать эти мгновения, когда ее ноги покоятся у него на коленях, а пальцам позволено к ним прикасаться. Ему хотелось выразить свой восторг по этому поводу, но языковые средства казались слишком грубыми для передачи столь тонких материй, а потому Сирил смолчал. Он немного тревожился еще и о том, что его переживания не встретят отклика и будут безжалостно высмеяны.

— Не больно? — спросил он через некоторое время.

— Нет. Довольно приятно, — ответила Дедра, не открывая глаз и не поднимая головы. — Кто тебя этому научил — бывшая девушка?

— Отец. Он знал и умел множество удивительных вещей. И по возможности старался меня учить. Жаль, у нас было мало времени.

— Что с ним случилось?

— Несчастный случай. Как-то на выходных мама захотела покрасить потолок в кухне. Отец решил сам все сделать. Взял валик, встал на стул, начал красить. Он так увлекся, что потерял равновесие, упал и разбил голову о мойку.

Сирил поднял глаза, чтобы проверить, какое впечатление его история произвела на Дедру. Она подложила руку под голову и смотрела на него с видом человека, который не знает, правдива ли рассказанная ему байка, и не уверен, какая банальность социально приемлема в данной ситуации.

— Наверное, неприятно услышать, что лишился отца, — наконец нашлась она.

— Я и не слышал. Я видел.

Дедра приподнялась на локте, села, поджала по себя ноги.

— Ты был там, когда это случилось?

— Да, делал домашку у себя в комнате. Вдруг грохот, визг матери. Я вышел, а отец лежит на полу в кухне, мама орет не своим голосом. Так я и стал главой семьи.

Сирил ожидал привычных фраз, вроде «Мне жаль» или «Сочувствую». Вместо этого Дедра спросила:

— Ты потому не ладишь с матерью, что винишь ее в смерти отца?

Положа руку на сердце, он предпочел бы услышать очередную банальность. Он старался не заглядывать глубоко в свое сердце из опасений найти там неприятные или постыдные вещи. Но Дедра видела его насквозь.

— Наверное, это одна из причин, да, — неловко признался Сирил. — Но в основном мы не ладим из-за ее нудного характера и постоянного желания все контролировать.

Дедра презрительно фыркнула:

— То же самое люди говорят про меня. Странно, что ты со мной связался.

— Кто это говорит? Я выбью из них эту дурь. У вас с моей матерью ничего общего. Ты — замечательная, умная, талантливая, красивая…

— Не продолжай. Лучше делай то, что у тебя так хорошо получается.

Снова положив ноги ему на колени, она откинулась на спину и уставилась в потолок. Момент откровенности прошел, но Сирил еще не готов был его отпустить, поэтому продолжил разговор так, будто у них в порядке вещей обсуждать подобные вещи:

— А как твои родители?

— Были в порядке, когда я проверяла в последний раз.

— Не расскажешь о них что-нибудь?

— Твою историю мне все равно не переплюнуть.

— У тебя есть братья или сестры? Меня всегда интересовало, каково жить в большой семье.

— Не надо этого. Если бы в галактике было много таких же Сирилов, как ты, это была бы катастрофа.

— А что ты думаешь о гипотетической галактике, в которой много маленьких Сирилов и маленьких Дедр?

Она ненадолго замолчала. Казалось, она всерьез обдумывает вопрос. В сердце Сирила зародилась слабая надежда — но ее тут же убил ответ.

— Это была бы криффова дыра, а не галактика, — с глубоким чувством произнесла Дедра.

Она взглянула на хронометр и объявила, что отдых закончен. Впереди, как непокоренные вершины, стояли отчеты. Предчувствовавший работу с настоящими материалами расследований Сирил был глубокого разочарован, как только они принялись за дело. Дедра разрешила ему заполнять только те строчки, на которые она указывала. В основном они касались дат и координат. Без навигационного компьютера трудно было определить, где разворачивались описываемые события. Основную часть текста Дедра вымучивала, выдавливала из себя сама. Сирил счел это возмутительным нарушением их соглашения, но на первых порах молчал. Ему хотелось приносить пользу Империи, ИСБ и Дедре. Когда он сообщил об этом, она тонко улыбнулась.

— Ты так говоришь, потому что это тебе в новинку. Думаешь, что это только маленькая часть нашей работы, а в остальное время мы бегаем с бластерами наперевес и спасаем дам в беде.

— Вовсе нет! Как та могла такое подумать? Неужели ты… посмотрела «Приманку для зверя»?

— Только пару серий. Не нужно смотреть все, чтобы понять, что к чему. Так вот: там все вранье. Этого не покажут в твоих голошоу. Отчеты отнимают половину рабочего времени. Полевым агентам еще хуже. Я бы посмотрела, как агент Перрин составляет служебки с обоснованием каждого своего шага, каждого выстрела, каждого потраченного снаряда. Про растрату топлива и амортизацию служебного транспорта уже молчу — куча документов погребла бы его под собой.

— Я думал, после Алдани волокиты стало меньше.

— Шутишь? Ее стало только больше, потому что теперь мы вынуждены реагировать на каждый чих. Каждые полгода нам спускают требования на количество арестов по секторам, и они постоянно растут. А кого арестовывать? Всяких проходимцев, с которыми прежде работала полиция.

— Это не дело. Так и невинные граждане могут пострадать, а ресурсы будут растрачены впустую.

— Самый ценный наш ресурс — время. Мы тратим уйму времени на то, чтобы каждого оформить по правилам. У отчета есть строго определенная форма, и не приведи Император пропустить хоть один пункт. Иначе программа его не распознает, не загрузит в систему, и все расследование пойдет прахом. Вместо того, чтобы заниматься настоящей работой, мы возимся с отчетами.

— Так доверь их мне полностью, я очень усидчивый. Покажи, как заполнять.

— Еще раз: это секретная информация, у тебя нет доступа.

— Зато у тебя доступ есть. И уже десятый час, а тебе завтра рано вставать. Никто не узнает, что отчеты писала не ты. Обещаю никому не рассказывать то, что прочитаю. Да мне и рассказывать некому.

Казалось, Дедра уже готова согласиться, но она отрицательно покачала головой.

— У тебя уже глаза слипаются. Ложись спать, а я с ними закончу, — не отставал Сирил.

— Нет, это моя работа.

— Но мне нравится тебе помогать. Это единственное, на что я сейчас годен. А тебе завтра потребуется свежая голова. Отдыхай. Все будет хорошо. В Бюро стандартизации я научился работать с большими массивами данных, выделять главное и подгонять его под требования программ.

— Само название «Бюро стандартизации» звучит невероятно уныло.

— В реальности было еще скучнее, чем можно представить.

В конце концов Дедра сдалась. Она показала Сирилу правильную форму заполнения, выдала файлы, из которых можно было почерпнуть информацию, и оставила его с ними. Про себя она уже готовила оправдания для майора Партагаза относительно невысокого качества отчетов.

К утру стало ясно, что Сирил не спал всю ночь, но отчеты оформлены по образцу. Даже многочисленные копии приказов, голофото и сопроводительных документов были к ним прикреплены. Эта часть работы неизменно доводила Дедру до белого каления. В этот момент в ее сердце шевельнулся червячок сомнения: не ошиблась ли она относительно Сирила? С их первой встречи она придерживалась невысокого мнения о его персоне. Ей случалось встречаться с мужчинами намного красивее, сильнее и умнее его. Они дарили изысканные подарки, приглашали в дорогие рестораны. Но ни один из них не был так исключительно ей предан, не понимал ее так, как Сирил. И никто из них не стал бы сидеть всю ночь, делая за нее ее работу. Над этим следовало поразмыслить, только не сейчас. Однако Дедре все же хотелось как-то выразить благодарность, и она сделала это, как смогла. Она подошла к Сирилу, который впопыхах заворачивал ей перекус в дорогу, положила руку ему на плечо и сказала:

— Ты хорошо потрудился. Будем надеяться, программа распознает отчеты и Партагазу они понравятся. А теперь ложись спать, жутко выглядишь.

Дедра забрала наспех завернутые в пленку бутерброды и ушла, пока Сирил не полез к ней с изъявлениями нежности. Он и не собирался. Проявление заботы потрясло его настолько, что он еще долго стоял на месте и пялился в закрытую дверь, за которой скрылась женщина его мечты. Потом он улыбнулся. Наконец-то его план начинал работать.

Chapter Text

Увлечение Сирила «Приманкой для зверя» имело неожиданные последствия. Его давно раздражало, что злодеи в голошоу творили зло ради самого зла, действовали так глупо, что разгадать их планы смог бы и пятилетний ребенок, не то что бравый агент ИСБ. Сюжетам не хватало живости и серьезности. Поэтому, когда в конце очередной серии на экране появилась надпись: «Мы ищем сюжеты! Есть идея? Присылайте ее нам», а далее следовал адрес электронной почты, Сирил ухватился за это предложение. С тех пор, как Дедра стала доверять ему работу над отчетами, он многое узнал о подрывной деятельности в Империи. Ему пришло в голову записать историю борьбы с Кассианом Андором, добавив в нее кое-что из других инцидентов, над которыми работала Дедра. И он взялся за перо, точнее, падд. День за днем, пока Дедры не было дома, Сирил изводил листы электронной бумаги, создавал повесть о лейтенанте ИСБ и борьбе с неподчинением закону. Преступники у него выходили теми еще мерзавцами и отбросами общества, но они хотя бы не выглядели идиотами, как в большинстве серий «Приманки». Кроме того, он добавил в сюжет сцены из жизни ИСБ, как он представил их себе по рассказам Дедры, — сплошь дешевые интриги и зависть, каждый тянет одеяло на себя, и никуда от этого не деться. Главная героиня, лейтенант Ксерия, вела расследование, не ввязываясь в эти дрязги, а заодно являя собой образец безупречного и добросовестного офицера. Единственной ее мотивацией являлась честная служба Империи, но выполнять свою работу ей постоянно мешали не столько преступники, сколько недалекие сослуживцы. Они попросту не оставляли ее в покое! В чем не было ничего удивительного, ведь по сюжету начальник этой богадельни был очень расположен к Ксерии, видел в ней чуть ли не дочь, поддерживал ее во всем. А остальным приходилось из кожи вон лезть, чтобы просто удержаться на своих должностях. Естественно, они ненавидели Ксерию лютой ненавистью, особенно некий лейтенант Рохлин, выведенный как комический персонаж. В нем без труда узнавался лейтенант Блевин, выставленный в жалком виде.

Когда сей монументальный труд был завершен, Сирил обратился к Дедре:

— Я кое-что написал, хотел попросить тебя оценить.

— Пришли файл на почту, — ответила она, не отрываясь от своего падда. — Не гарантирую, что возьмусь сегодня, но уж завтра наверняка. У нас как раз профсоюзное собрание. Прочитаю, пока наш милый Лонни будет распинаться об успехах.

— Я думал, он в Женском комитете.

— Там он просто членствует, а профсоюз возглавляет. Вообще, если подумать, — продолжала Дедра, отложив падд, — ни один вид активности у нас не обходится без него. Кроме яхт-клуба. У Лонни нет яхты. Он знаком с каждым, в курсе всего, чем мы занимаемся. Будь это кто-то другой, я сказала бы, что он подозрительно хорошо осведомлен о каждом из нас и обо всех аспектах работы Бюро.

Вид у нее был задумчивый. Но если у нее и возникли сомнения насчет Лонни, она быстро от них отмахнулась.

Следующую неделю Дедра провела в командировке, гоняясь за кучкой аборигенов сомнительной лояльности по кочкам на какой-то болотистой планете. По вечерам она возвращалась в свой номер в отеле, холодный, пропахший сыростью, со следами прели на стенах в освежителе, включала отопление и забиралась в кровать. Головизор принимал сигнал лишь двух местных каналов, да и то с перебоями, и едва ли мог называться средством развлечения. Поэтому Дедра предпочла ему повесть Сирила. От нее не укрылось, с кого он писал главных действующих лиц и откуда брал сюжетные повороты. Длины истории хватило ровно на то, чтобы занять ее вечера.

По возвращении Сирил встретил ее вопросом:

— Что скажешь?

— Честно? — устало спросила она, прекрасно понимая, что сейчас придется много врать.

— Конечно. Не бойся, я не обижусь.

— Насчет этого я никогда не переживаю. В целом ты неплохо отразил ту часть реальных событий, которая тебе известна. И пишешь ты легко, мне понравилось. Но то, что касается моей службы и быта преступников, это слишком… утрировано.

— Вовсе нет!

— Посмотри, как ты меня изобразил. Я получилась слишком идеальной. Никогда не совершаю ошибок, не заблуждаюсь в предположениях, героически побеждаю в противостоянии со всякими уродами. Так не бывает, Сирил.

— Но именно так я тебя вижу. Ты идеальна. Ты — самый лучший и компетентный сотрудник ИСБ, которого я знаю.

— Сколько сотрудников ИСБ ты знаешь?

— Тебя… и всех остальных, по твоим рассказам.

— То-то и оно, Сирил. Ты изобразил их кончеными идиотами и лентяями.

— Ты сама так о них говорила!

— Иногда я рассказываю тебе о наших служебных делах, чтобы выпустить пар. Это не значит, что вокруг меня одни кретины. Если бы так и было, мне же удобнее. Но это не так. Далее, преступники. Я не думаю, что Кассиан Андор «умчался в кровавый закат, злорадно гогоча над теми, чьи жизни он разрушил». И вряд ли он построил себе и своим дружкам такую крепость, как ты описал.

Сирил стушевался и попытался объясниться:

— Это все же фантазия…

— Да, но это глупая фантазия. Пойми меня правильно: я не говорю, что твоя история никуда не годится. Она похожа на подростковый роман. Помнишь, в нашем детстве издавали такие? Шли приложением каждый месяц к журналу «Юность и честь».

— По три кредита за спецвыпуск. Да, помню.

— Тогда ты понимаешь, о чем я говорю. Если бы мне было пятнадцать, то, прочитав твою историю, я бы захотела стать такой идеальной, как главная героиня.

Тут Сирил снова взялся за свое.

— Есть шанс, что ты влюбилась бы в главного героя? — спросил он с надеждой.

— Незначительный, — ответила Дедра.

— Понятно.

Не требовалось хорошо «читать» людей, чтобы понять, что Сирил обиделся. Это было заметно по тому, как он опустил плечи, как отвел взгляд, как старался отвернуться.

— Теперь ты расстроился.

— Нет, все нормально.

В знак поддержки Дедра положила ладонь Сирилу на плечо, слегка сжала пальцы и сказала:

— Знаю, тебе сейчас нелегко. И я рада, что ты пытаешься как-то осмыслить ситуацию с Андором. Однажды все наладится. У тебя будет работа, и много денег, и своя квартира, ты выкинешь Андора из головы и позволишь мне позаботиться обо всем. А пока продолжай пытаться.

Ей даже удалось изобразить искреннюю улыбку.

Сирил только того и ждал. Он откликнулся на мимолетную ласку, потянулся к Дедре с надеждой во взгляде.

— Ты правда так думаешь? — спросил он.

Ободряющая улыбка тут же исчезла. Лицо Дедры приняло свое обычное кислое выражение.

— Нет. Все ужасно, Сирил, твоя жизнь катится под откос. Но в подобных ситуациях социальной нормой считается подбадривать друг друга, даже если приходится врать, — сказала она.

Несмотря на невысокую оценку от Дедры, желание сделать свою повесть частью «Приманки для зверя» у Сирила не исчезло. Краткого изучения вопроса в голонете хватило, чтобы понять: профессиональные сценаристы зарабатывают весьма неплохо, особенно те, кто работает на полную ставку на государственных каналах. Конечно, Сирил делал скидку на то, что он-то профессионалом не является, но все равно ему виделась солидная сумма, которую он сможет получить за историю противостояния Андору. И у него имелось огромное преимущество перед другими сценаристами — неограниченный доступ к настоящим расследованиям ИСБ. С мыслями об этом от отправил файл со своей повестью на указанную в объявлении электронную почту.

Ответа пришлось ждать меньше, чем он рассчитывал. Не прошло и месяца, как Сирилу позвонила барышня с очень приятным голосом и любезно осведомилась, сможет ли он прибыть в головной офис канала «Империя сегодня» для переговоров относительно продажи его истории. У него чуть земля не ушла из-под ног. Наконец-то у него появится возможность представить свою точку зрения о событиях на Ферриксе! Наконец-то он сможет оправляться! Хотя постыдные записи об увольнениях из личного дела от этого не исчезнут, и Сирил это отлично понимал.

В назначенный день он летел в офис канала как на крыльях. «Империя сегодня» занимала одну из самых крупных и старых высоток Корусанта. Снаружи здание выглядело неказистым и устаревшим, но, войдя внутрь, посетитель попадал в царство самой современной техники для съемок. Каждый этаж высотки занимали студии производства передач и голошоу. Чем выше этаж, тем более популярным считалась передача. Начав свое существование более двухсот лет назад как независимый канал с развлекательным контентом, «Империя сегодня» пережила несколько гражданских войн, смену бессчетного количества канцлеров и директоров, пока, наконец, не перешла под контроль государства. Тогда она называлась «Республика сегодня» и демонстрировала политические новости из Сената, разбавляя их мыльными операми. В Империи канал по-прежнему доносил до зрителей официальную точку зрения государства по всем вопросам, а финансируемые им голошоу приобрели нравоучительный подтекст. Нравственные уроки, которые зритель должен был извлечь из «Приманки», очевидно, ценились руководством достаточно высоко, поэтому студии и кабинеты причастных к ее производству занимали сорок седьмой этаж сверху. Сам по себе подъем туда на турболифте мог считаться приключением. Каждый раз, когда лифт останавливался на промежуточных этажах, входили и выходили люди и инородцы в самых невообразимых костюмах всех исторических эпох. Некоторых из них Сирил узнавал, но он так и не решился попросить автограф или сфотографироваться на память. На голоэкране актеры и актрисы произносили трагические монологи и обсуждали серьезные вопросы. В турболифте они травили пошлые анекдоты, ругали гримеров, жаловались на жару от софитов и труднопроизносимые фразы в сценарии. Разбивались ли сердца их персонажей, вели ли их на казнь, возлагали ли на них короны — все едино, лишь бы вовремя отпускали на обеденный перерыв. Слушая приземленные разговоры актеров и дикторов, Сирил пришел к выводу, что жизнь перед голокамерами является такой же рутиной, как работа в Бюро стандартизации. Разве что форсмажоров в ней побольше, и они редко оказываются приятными.

Сирил еще размышлял над этим, когда турболифт доставил его на сорок седьмой этаж. Двери открылись, и взгляд Сирила уперся в рекламный плакат «Приманки для зверя», занимавший всю стену. Центральная часть была полностью отдана под изображения агента Перрина в героических позах в окружении огня, взрывов, грозовых туч, молний и лежащих у ног врагов. Остальные герои и героини голошоу скромно жались к углам плаката. Масштабное полотно настолько подавило Сирила выразительностью, что он не сразу заметил стойку регистрации гостей. Из ступора его вывел тот же приятный девичий голос, который он слышал днем ранее:

— Вам помочь?

«Барышня» оказалась дроидом-секретарем далеко не самой последней модели. Скрипя шарнирами, она провела Сирила по паутине коридоров и благополучно доставила к кабинету с табличкой на двери: «Сасса Караи, главный редактор». Там, за столом, за которым свободно разместилась бы дюжина человек, сидела в окружении офисной техники худосочная женщина за сорок с хищным ртом и холодными глазами. Она быстро печатала что-то на падде. Каждый раз, как ее длинные острые ногти со стуком задевали экран, казалось, что они могут поцарапать или даже пробить тонкое стекло. Дроид оповестил ее о прибытии гостя, Караи подняла голову, устремила на Сирила ледяной взгляд и растянула губы в профессиональной улыбке.

— Спасибо, что согласились встретиться, мистер Карн, и спасибо за участие в нашем эксперименте. Пожалуйста, присаживайтесь, — сказала она и сделала приглашающий жест.

Вдоль стены кабинета тянулся ряд стульев, как будто скрученных из проволоки. Сирил с сомнением посмотрел на эту дизайнерскую находку, однако подтащил один из стульев к столу Сассы и сел. За спиной у него осталось окно со всю стену с видом на квартал развлечений. Вечером, когда зажигались огни, пейзаж должен был выглядеть завораживающе. Сирил предпочел бы сесть лицом к окну, чтобы любоваться видом, но не он диктовал правила. Когда он устроился (стул оказался неудобным, как он и думал, но прочным), Караи продолжила с фальшивой улыбкой:

— Мы хотели изучить реакцию зрителей на наше голошоу, получили много разнообразных откликов и идей. Большинство из них, мягко говоря, неудачны или не завершены. Поэтому ваша история произвела на нас такое сильное впечатление. Должна сказать, наша творческая группа пришла от нее в полный восторг. Главный сценарист сказал, что уволится, если я не добуду права на ее адаптацию.

— То есть вы ее купите? — с недоверием уточнил Сирил.

— Конечно! Для обсуждения итоговой суммы я вас и пригласила. Как насчет двадцати тысяч?

— Ух ты, это… щедрое предложение, спасибо.

— Пусть эти деньги помогут вам и дальше развивать свой талант. Наши юристы подготовили контракт на передачу авторских прав «Империи сегодня».

Караи взяла падд, ввела нужные команды (ее ногти процокали по экрану) и вручила его Сирилу:

— Вот, ознакомьтесь. Там много пунктов, но самые главные выделены цветом. Я обязана предупредить вас как автора, что мы внесем в сюжет несколько незначительных изменений. Ничего серьезного, это обычная практика. Во-первых, главная героиня…

— А что с ней не так? — спохватился Сирил. Он не успел прочитать и пары пунктов контракта.

— О, она замечательная! — заверила его Сасса. — Такая умная, сильная, гордая женщина. Я просто влюбилась! Не была бы я уже давно жената, посваталась бы к ней. Но ведущим персонажем у нас является Тейс Перрин, его играет Джолп Тойган.

— Да, я знаю. В голонете пишут, что его контракт уже закончился, и вы ищете нового актера на главную роль. Так что я подумал, почему бы не сделать главной героиней женщину?

Для приличия Сасса снова изобразила улыбку, но было очевидно, что она невысоко мнения о подобной идее.

— Это весьма интересная мысль. Но нет. Мы — государственная компания и следуем государственной политике. Никаких инородцев и меньшинств на главных ролях. Я понятно объясняю? — сказала она строго.

— Да. Просто эта героиня… она много для меня значит.

Караи поджала уголки хищного рта и процедила:

— Кажется, вы не очень заинтересованы в нашем проекте, мистер Карн.

Спохватившись, что деньги вот-вот могут уплыть, Сирил запротестовал:

— Нет-нет, очень заинтересован.

— Хорошо. Значит, ее поменяем. Во-вторых, у вас фигурирует персонаж по фамилии Гайм. Не совсем понятно, в чем его значение для сюжета.

— Ну как же… Он обнаруживает первые ростки заговора, борется с ленивыми бюрократами и берет дело защиты справедливости в свои руки. Зрителям понравится этот персонаж.

— Вот как мы видим его: он облажался в начале истории, а потом только и делает, что ноет, как с ним несправедливо обошлись за это, да таскается хвостом за главной героиней. Он просто жалок. Самое неубедительное — это то, что такая совершенная женщина, как Ксерия, в него влюбилась. Это лишено смысла. Так что его линию мы уберем.

Сирил неловко поерзал на стуле. Караи уловила его движение и спросила с примесью презрения в голосе:

— Или этот персонаж тоже для вас важен?

— Как вам сказать… — начал Сирил.

С отчаянием в сердце он уже почти простился с последней ниточкой, связывавшей его с этой историей. И тут, будто из подсознания, он услышал голос матери: «Не будь дураком!» Она произносила это миллион раз, но, как правило, уже после того, как он свалял дурака. И Сирил решил последовать совету матери, возможно, впервые в жизни.

— Да, очень важен. Но дополнительные пять тысяч кредитов помогут мне пережить его утрату, — твердо сказал он.

Больше Сасса не делала попыток улыбаться. Эта игра не требовала фальшивых любезностей, а только расчета. Сасса попыталась сбить цену:

— Одна тысяча.

— Четыре.

— Две.

— Три тысячи, и я могу написать для вас еще что-нибудь.

Несколько долгих секунд Сасса стучала пальцами по столу, взвешивая предложенную цену, и в итоге сказала:

— По рукам. С вами приятно иметь дело, мистер Карн.

Впервые ее голос звучал не фальшиво.

Двадцать три тысячи кредитов, переведенные на его счет, жгли Сирилу карман. В сочетании с перспективой дальнейшего сотрудничества с одним из крупнейших каналов Империи они произвели на него пьянящее действие. Наконец он мог позволить себе финансово не зависеть от Дедры — по крайней мере, какое-то время. Ему основательно надоело пользоваться общественным транспортом с его вечными опозданиями, переполненностью и скверными ароматами в салоне, поэтому по дороге домой он взял аэротакси. Чувство, что не нужно заботиться о стоимости поездки, согревало сердце. Путь пролегал мимо роскошных бутиков на одной из самых дорогих улиц Корусанта. Сирил смотрел на мелькавшие за окном витрины с мыслями о Дедре. Не купить ли ей этот усыпанный драгоценными камнями браслет, взамен имеющейся у нее сейчас дешевке? Обрадуется ли она такому подарку? Как насчет той великолепной шубы из густого белого меха? Дедра жаловалась, что в недавней командировке на ледяной планете ей было холодно. Или лучше пригласить ее в один из тех ресторанов, куда пускают по предварительной записи и только деньги могут подарить вход без очереди? Перебрав множество подобных вариантов, Сирил все же счел разумным более скромное празднование дома, а о подарке решил спросить Дедру прямо. В отношениях ей не нравились получать туманные намеки, и сама она их не делала.

Когда Дедра вернулась домой вечером, ее ждал стол, накрытый так, будто в гости должен был нагрянуть полковник Юларен, никак не меньше. Все пространство на столе было занято тарелками с ее любимыми блюдами, фруктами, сладостями. На одном из стульев в тазу со льдом — за неимением специального ведерка — дожидались своего часа бутылки высококлассного вина. Вдобавок ко всему Сирил опустил шторы, погасил свет, зажег несколько старомодных светильников, тем самым погрузив столовую в уютный полумрак. На его лице сияла улыбка, словно он выиграл миллион в лотерею. Дедра села за стол и, когда Сирил начал наливать вино, поинтересовалась:

— Что празднуем?

— Я продал свою историю, — сообщил он.

Дедра застыла, как громом пораженная.

— Ты что сделал? — спросила она с сомнением в голосе.

— Продал мой рассказ за двадцать три тысячи, по нему снимут новый сезон «Приманки для зверя».

— Крифф, Сирил, какой же ты идиот!

— Я думал, ты за меня порадуешься. Что такого?

— Ты описал реальное расследование, которое у всех еще на памяти, вот что такое!

Пытаясь избежать сцены, Сирил начал оправдываться:

— Я же изменил имена и названия.

— Этого недостаточно.

— Прежде ты не возражала.

— Потому что не знала, что ты решишь это продать! Я думала, это дневник, что ты психотерапию проходишь или вроде того.

Ей явно хотелось много чего сказать, но она сдержалась. Дедра прикрыла лицо руками и пробормотала себе под нос:

— Честное слово, иногда я совершенно перестаю понимать, что творится у тебя в голове.

— Не называй меня психом, — холодно произнес Сирил.

Она отняла руки от лица и уставилась на него в недоумении.

— Я этого не говорила.

— Но собиралась. Я не псих. Я сосредотачиваюсь на решении конкретной задачи и отдаю этому все силы. Моя мать никогда не понимала, как важно уметь выделить главное и заниматься только одним делом. Я думал, ты другая, такая же, как я, но, видимо, ошибся, — Сирил старался соблюсти приличия и говорить равнодушно, но напряжение в голосе выдало его с головой. В его тоне не осталось ни нотки теплоты.

Чувствуя его раздражение, Дедра тоже начала кипятиться.

— Существует разница между здоровой одержимостью и разглашением секретной информации. Именно это ты сделал. Мало того, что дело Андора не закрыто и не сдано в архив, так ты еще приплел к нему другие случаи. Я очень жалею, что рассказала о них, — чувствовалось, что Дедра хочет еще кое-что добавить, возможно, даже нечто грубое.

Сирил промолчал, и она продолжила:

— Завтра утром ты отправишься в «Империю сегодня», извинишься, вернешь деньги и заберешь текст.

— Не получится. Я подписал контракт. «Империя сегодня» получила все права на экранизацию. Для собственной истории я теперь никто, они даже не обязаны указывать меня в титрах, — ответил Сирил упавшим голосом.

— Тогда мы пойдем вместе и объясним, какой будет реакция ИСБ на съемки голошоу по этому сценарию.

— Прости, я глупо поступил. Но мне так надоело мертвым грузом висеть у тебя на шее. Ты заслуживаешь лучшего.

— Возможно, я заслуживаю всех благ галактики, но Вселенной нет никакого дела до того, кто чего стоит.

Остаток вечера они провели в тягостном молчании и легли спать, не пожелав друг другу доброй ночи.

Chapter Text

Неудача со сценарием, хотя стоила ему немалых душевных мук, не охладила чувств Сирила к Дедре. Порой он задавался вопросом, не сошел ли он часом с ума, раз так привязан к женщине, которая столь мало о нем думает и заботится. В такие минуты его накрывало желание бросить все, уйти куда глаза глядят, хотя бы улететь на Морлану и жить у Моска, работать где и кем угодно, только бы не видеть Дедру. Но очень быстро он убедился, что побег невозможен, и отнюдь не по финансовым причинам. Стоило ему только заикнуться об этом, Дедра оплатила бы его перелет на Морлану первым классом. Грустная правда заключалась в том, что, куда бы Сирил ни отправился, чем бы ни занимался, везде и всюду лицо Дедры стояло у него перед глазами, ее голос звенел в ушах, а тело жаждало ее прикосновений, пусть случайных, коротких, полученных украдкой.

Радость прикосновения к ней выпадала нечасто. Тогда Сирил дотрагивался до ее вещей и мысленно подменял одежду ее хозяйкой. Конечно, прикосновения к тканям не шло ни в какое сравнение с прикосновением к теплому женскому телу, но за неимением альтернативы Сирил шел на такой самообман. Он уже не молил судьбу устроить все так, чтобы Дедра снизошла до него, видел, что дело это безнадежное. Вместо этого он просил лишь о том, чтобы Дедра не прознала о его слабости и не лишила его последней радости в жизни. Они жили вместе больше полугода. Иные пары в это время готовились к свадьбе, а Сирил страшился притронуться к любимой женщине. В тот момент, когда ему стало казаться, что всякая надежда утрачена, Вселенная сжалилась над ним.

Однажды Дедра вернулась со службы значительно раньше времени. Внешне она была невредима, но взгляд имела безумный и злой, двигалась резко и как будто не знала, куда себя деть. Сирил забеспокоился, не заболела ли она. В ответ на предложение вызвать меддроида Дедра уставилась на него так, словно только что его заметила.

— Сирил, ты ведь разбираешься в одежде? — спросила она невпопад.

— Довольно странный вопрос. В целом да, я так думаю, — неуверенно ответил он.

— Тогда мы идем на шопинг.

Слово «шопинг» Дедра произнесла с нескрываемым презрением. С трудом Сирилу удалось уговорить ее переодеться, дабы не пугать покупателей в магазинах. В свободное время она обычно предпочитала не привлекать к себе излишнего внимания, однако сейчас некая идея завладела ею с такой полнотой, что на мелочи вроде чужих чувств сил не осталось. Все же она признала правоту Сирилу и переоделась в гражданское.

По дороге к ближайшему торговому центру Дедра немного успокоилась, хотя ее злость окончательно не прошла.

— Так что мы будем покупать? — с интересом спросил Сирил.

— Мне нужно платье, — буркнула она.

— Какое именно — вечернее, коктейльное, офисное, пляжное? С длинной юбкой, короткой, до или ниже колена? Закрытое или с вырезом? Винтаж или самое модное?

Дедра поджала губы, словно только что съела что-то кислое, и отчеканила:

— Мне. Просто. Нужно. Платье.

— Краткое описание мероприятия очень помогло бы сократить выбор.

— Вечеринка у бандитов и аферистов, которые строят из себя элиту общества.

— Кто-то из сенаторов устраивает праздник?

Она сухо улыбнулась.

— Нет, Сирил, на этот раз настоящие преступники. Я иду туда под прикрытием.

— Звучит рискованно. Одна или с кем-то?

— У меня будет напарник. Не могу раскрыть все подробности, а то ты, чего доброго, еще один сценарий напишешь. Это дело государственной важности. Готовится покушение на Императора. Для этого хотят нанять элитного киллера. Мы его перехватили сразу по прилете на Корусант, но тут есть один нюанс. Мой напарник оказался поразительно похож на него, и его сразу подключили к делу. Настолько похож, что ему пришлось доказывать начальству, что киллер — не его брат-близнец.

— А у твоего коллеги правда есть брат-близнец?

— Нет. Он должен заменить киллера и добыть доказательства существования заговора. Я иду с ним для прикрытия и для антуража. Киллер каждый раз появляется в обществе с новой женщиной. Говорят, он им даже не платит, а пользуется своей харизмой.

— И твой напарник такой же?

— Немного. Важно, что они похожи между собой.

— Твой напарник красивый?

— Слушай, если хочешь знать, с кем я иду на задание, так и спроси.

— Ладно. Тогда с кем ты идешь на задание?

— С Блевином.

Это имя упало в их разговор, как большой камень в тихий пруд. Сердце Сирила сжалось и заныло, как будто по нему резанули виброножом. Следы внутренних переживаний отразились на его лице, и Дедра поспешила заверить:

— Я не в большем восторге, чем ты. Так что, будь так добр, помоги мне побыстрее выбрать криффово платье.

— У киллера есть какой-то женский типаж в плане одежды?

— Он постоянно встречается с элитными эскортницами, а они по умолчанию одеваются особым образом.

— Понятно…

Об элитных эскортницах Сирил знал немного, да и те крохи знания почерпнул в основном из голошоу. Более дешевых проституток он видел предостаточно и на Морлане, и на Корусанте во время экскурсий с Моском. Воображение сразу подсунуло ему примерный образ Дедры в нескольких особенно откровенных нарядах. Сирилу пришлось прикусить щеку с внутренней стороны, чтобы прогнать эти видения. В них чувствовалось что-то неправильное, чуждое Дедре. Теперь он понимал, почему она пришла на взводе и почему до сих пор не в духе. Чопорность была столь же чужда ей, как напускная скромность. Она не стеснялась своего тела, поскольку считала, что в нем нет ничего, отличающего ее от других женщин. Несмотря на это, со времен учебы в академии мало кто мог похвалиться тем, что видел ее голой. Если служебное задание требовало обнажить колени или плечи, она всеми правдами и неправдами стремилась от него отвертеться. На этот раз ей это не удалось. Своего разочарования по этому поводу Дедра не скрывала. Довольно давно она установила для себя границу того, сколько можно демонстрировать окружающим и сколько нельзя. Не ее вина, что граница эта сильно отличалась от таковой у большинства жительниц Корусанта.

В торговом центре Сирил сразу повел ее к магазину вечерних нарядов. «На тебя будут глазеть, нельзя появиться в платье с распродажи в дешевом магазине», — говорил он. И Дедра согласилась, но, увидев в витрине обилие перьев, тюля и пайеток, напряглась. Прошло много лет с тех пор, как она надевала платье. Примерно тогда же она последний раз интересовалась модными фасонами, так что теперь среди многообразия тканей, фасонов и украшений чувствовала себя неловко. Она не смогла бы выразить словами благодарность Сирилу за то, что он взял на себя разговор с консультантом. Он так и сыпал названиями модных домов и торговых марок, хвалил или критиковал предлагаемые наряды. Видя, как споро у него идет дело, Дедра вскоре ретировалась в примерочную и стала ждать. Если звезды будут благосклонны, он не подведет, как в случае со стенгазетами и отчетами. Не успела она заскучать, как Сирил принес первые платья. Вскоре он перетаскал, кажется, половину магазина. После этого начался процесс примерки.

Некоторые платья Дедра отложила сразу, как слишком откровенные или слишком неудобные. «Куда я оружие положу?» — риторически спрашивала она, держа в руках платье из пары лоскутов малиновой ткани, соединенных между собой серебристыми цепочками. Бордовое платье с глубоким декольте и тяжелым шлейфом было отвергнуто —как больше подходящее для театра, чем для вечеринки. Голубое с отделкой из перьев щекотало Дедре лицо и шею, потому получило отставку. В пылу примерки Дедра даже не заметила, что каждое платье идеально подходит ей по размеру и по фигуре, хотя создали их разные дизайнеры по разным лекалам. Если бы она задалась вопросом о причине такого совпадения, результаты размышлений дорого бы обошлись Сирилу. К счастью для него, она была слишком занята возней с перекрученными рукавами и неудобными застежками.

— Зря я согласилась, — бормотала она, пока одергивала на себе очередной наряд. — Надо было настоять, чтобы отправили Айсард. Она наша главная красавица.

— Почему же не отправили? — спросил Сирил, застегивая молнию на спине.

— Сочли, что она слишком выделяется из толпы, привлечет ненужное внимание. Но я думаю, это из-за ее отца, он не хочет ею рисковать лишний раз. Надо было надавить на мою эмоциональную скомпрометированность.

— В чем она выражается?

— Ты не поверишь.

— Я верю абсолютно всему, что ты говоришь.

Повертевшись немного перед зеркалом, Дедра скривила губы. Нагромождение розового летящего материала делало ее похожей не то на фею, не то на куклу. Она безуспешно попыталась ухватить застежку на спине, и Сирил поспешил ей помочь.

— Раз Блевин так похож на настоящего киллера и заменит его на вечеринке, так тому и быть. Но в напарницы ему следовало выделить ту, с кем он ладит. Он же постоянно к тебе цепляется. Может, мне поговорить с ним по-мужски? Для профилактики, — мягко предложил он.

Дедра прыснула со смеху.

— Ты — против Блевина? На такое шоу надо билеты продавать.

— Я умею драться. И я выше его на полголовы.

— Он тебя под орех разделает. Он сильнее, чем кажется со стороны.

Наконец освободившись от розового платья, Дедра глубоко вздохнула, как будто сбросила груз с плеч. Она потрогала кружево на наряде цвета индиго, приложила его к себе и заговорила как будто бы со своим отражением:

— Блевин лезет ко мне, потому что у него есть причина. Одно время мы с ним встречались. Когда я только-только перешла на службу в ИСБ, он стал моим куратором. Ему поручили ввести меня в курс дел и заодно следить за моими действиями на период испытательного срока. Он решил, что интрижка с новенькой — это хорошая идея. Я решила, что это поможет мне быстрее и успешнее пройти испытательный срок. Он и правда поставил мне наивысший балл по всем показателям, написал Партагазу служебку о том, какая я потрясающая, какое ценное пополнение для ИСБ. И тогда я решила, что хватит валять дурака. Но выбрала не очень удачный момент для разрыва.

Дедра отложила платье цвета индиго, так его и не примерив, повернулась к Сирилу и закончила:

— В тот день, когда я сказала, что бросаю его, он хотел предложить нам съехаться. Даже копию ключа от своей квартиры принес. Хуже всего то, что о его планах знали все, кроме меня.

На это ответить было попросту нечего. Представив себя на месте Блевина, Сирил в первый и последний раз в жизни проникся к нему сочувствием. Сам он мучился от того, что не мог добиться расположения любимой женщины. Но обладать ею и потерять, предварительно похваставшись приятелям прочностью их связи, было во сто крат хуже.

Следующим Дедра взяла платье цвета старой бронзы, переливающееся, тускло блестящее, довольно короткое, с широким вырезом.

— Ты в этом лифчике пойдешь? — вдруг спохватился Сирил.

Она проследила за направлением его взгляда, прикрыла рукой грудь, словно Сирил и правда осмелился нескромно коснуться ее. Впервые с начала примерки она заметила, что стоит перед ним в одном белье.

— Этот вопрос неуместен, — сказала она, смутившись.

— Еще как уместен! Платья сидят по-разному в зависимости от белья. Сейчас, подожди.

Вскоре Сирил вернулся с несколькими комплектами. Розовый, казалось, держится на одном честном слове да на шелковых ниточках. Небесно-голубой почти полностью состоял из тонкого кружева. По шелку черного дизайнеры рассыпали искусственные жемчужины, похожие на слезы. Кремовый сильно смахивал на то, что девушки выбирают для первой брачной ночи. Дедра нехотя взяла их на примерку, задернула занавеску, велела Сирилу и носа не казать.

Ожидая ее, Сирил прошелся взад и вперед вдоль ряда примерочных. Несколько мужчин в позе мучеников исполняли те же обязанности, которые он исполнял с восторгом. Их лиц он не видел — отклячив зады, головы они засунули за занавеси примерочных, — но слышал утомленные голоса: «Нормально. Да, идет тебе. Нет, не полнит. Да хорошо все, давай уже пойдем». В глубине души он посочувствовал дамам в примерочных. «Как же нужно не любить своих женщин, чтобы устать любоваться ими?» — недоумевал Сирил. За последние полчаса он получил столько визуальной информации, что ее хватило бы на год вперед.

Дедра высунула голову из-за занавеса в примерочной и позвала его.

— Мне нужно твое мнение как мужчины, — сказала она. — Из этого платья грудь достаточно сильно вываливается?

С этими словами она отдернула занавес и предстала во всей красе. Платье цвета старой бронзы облегало тело, как перчатка, открывая взгляду ноги, руки и шею. Что касается груди, то никогда еще она не выглядела такой округлой и совершенной, как сейчас, в окружении небесно-голубого кружева. Сирил был так зачарован этим зрелищем, что не сразу нашелся с ответом. Поспешно, словно его поймали на воровстве, он перевел взгляд на лицо Дедры и увидел на нем довольную усмешку.

— Будем считать, что да, — сказала она. — А в целом как? Я хорошо выгляжу?

— Для меня ты самая прекрасная женщина во Вселенной, даже если одета в лохмотья. Но это платье тебе правда идет.

— Отлично. Значит, остановимся на нем.

— Не хочешь примерить зеленое?

— Нет. Времени мало, а нам еще обувь выбирать.

Chapter Text

За несколько часов до начала вечеринки Дедра отправилась в салон красоты. Одна. Не позволила сопроводить себя даже до дверей. Ожидая ее, Сирил не находил себе места от волнения и воодушевления. В сотый раз он разгладил невидимые складки на платье, прошелся абразивом по подошвам босоножек, чтобы не скользили, проверил украшения, взятые на время из хранилищ вещдоков ИСБ. Колье из оправленных в серебро сапфиров и серьги под пару утром привез помощник Дедры. Он очень нервничал, умоляя их не потерять, постоянно напоминал, что в случае утраты драгоценностей головы снимут со всех участников операции в алфавитном порядке и, коль скоро его фамилия в списке шла прежде «Миро», то ему же первому достанется. Дедра утешала его тем, что первой полетит голова Блевина, и оба нашли в этом факте некоторое успокоение.

Два с половиной часа спустя Дедра вернулась из салона красоты. По тому, как тихо она шуршит у входной двери, Сирилу показалось, будто она пытается проскользнуть незамеченной. Разумеется, он не позволил ей это сделать. Его распирало от любопытства, какую прическу она выбрала. Как и следовало ожидать, Дедра велела уложить волосы достаточно консервативным образом — они спускались на плечи элегантными волнами. Простота прически придавала образу класс. Если бы не вызывающий макияж, Дедру можно было бы принять за даму из высшего общества. Но именно макияж, нарочито яркий и броский, выдавал в ее героине даму полусвета. Его дополняли накладные ресницы, которые вполне можно было бы использовать в качестве опахал. Сирил не знал, что на это сказать. Да, ее внешний вид вполне соответствовал тому, что требовалось для задания, но он так мало соответствовал самой Дедре…

— Насмотрелся? — резко бросила она и ушла переодеваться.

Когда ее пребывание в гардеробной подозрительно затянулось, Сирил решился заглянуть внутрь. Дедра стояла перед ростовым зеркалом, рассматривая себя, и выражение лица имела недовольное. Она только что застегнула колье и теперь поправляла прическу. С изумлением Сирил увидел у нее на запястье подаренный им браслет. И так дешевый, браслет выглядел еще более жалким рядом с многотысячными драгоценностями. Как ни был Сирилу приятен этот жест, он все же сказал:

— Мне кажется, браслет здесь не вписывается.

— Мне все равно. Это мой талисман, — парировала Дедра.

Тогда Сирил осмелел настолько, что подошел ближе, встал у нее за спиной и добавил:

— Ты кое-что забыла.

Она вопросительно посмотрела на него, и он пояснил:

— Улыбаться. Эскортницы постоянно улыбаются, потому что так выглядят лучше. А еще они уверены в себе, гордятся своей красотой, всем показывают свое напускное счастье и богатство.

— Откуда ты это знаешь?

— Посмотрел пару документалок, пока ты была в салоне красоты.

Растянуть губы в улыбке Дедре удалось с некоторым трудом. Казалось, лицевые мышцы отвыкли от такой работы и заржавели. Сперва ее улыбка больше напоминала хищный оскал, однако с небольшим усилием приобрела более привычный для людей вид. Сперва ее неловкость показалась Сирилу странной, но затем он осознал: Дедре никогда прежде не приходилось делать ставку на свою внешность, чтобы обольстить кого-то. Хитрости и уловки, к которым прибегают многие женщины, были ей неведомы. В этот момент он впервые начал беспокоиться, сумеет ли она убедительно сыграть свою роль. Продолжая улыбаться, Дедра повернула голову в одну сторону, потом в другу, подняла руку, как будто приветствуя кого-то, тихо произнесла: «Здравствуйте. Очень приятно. Рада вас видеть. Привет. Давно не виделись. Рада познакомиться». Для того, кто недостаточно хорошо ее знал, выглядело вполне убедительно. Никто ведь не ждет искренности на подобных сборищах.

— Ненавижу абсолютно все в этом образе. У меня как будто маска на лице, — глядя в зеркало, процедила сквозь зубы Дедра.

— Представь, что ты на маскараде во дворце. Сам я не бывал, но говорят, там очень весело, — сказал Сирил.

Он осмелился положить руки ей на плечи в знак поддержки. В первую секунду она напряглась, но постепенно расслабилась, прижалась спиной к его груди в поисках не то защиты, не то тепла.

Не успели они привыкнуть к новому для обоих чувству близости, как комм Дедры издал трель. Она сбросила с себя руки Сирила, прочитала сообщение и сказала:

— Это Блевин. Пишет, что будет здесь через пять минут.

— Можно тебя проводить?

Она не возражала. Сирил накинул ей на плечи меховое манто, еще одну составляющую образа, открыл перед ней дверь. Когда они спустились вниз и в тягостном молчании ждали Блевина у подъезда дома, Дедра повернулась к нему и выпалила одним махом, как будто слова долго жгли ей горло:

— Я редко благодарю тебя, но сейчас хочу сказать спасибо. Ходить по магазинам одной было бы тяжело.

Ответить Сирил не успел, хотя ему было что сказать. К подъезду с улицы нырнул огромный закрытый черный спидер с водителем. Такие могли позволить себе лишь сенаторы и самые богатые обитатели Корусанта. Нередко это оказывались одни и те же персоны. Сирил не мог оторвать глаз от машины.

— Вот это спидер… — прошептал он.

Дедра была настроена более скептично и пояснила:

— Арендован за счет ИСБ.

Машина остановилась, задняя дверь открылась, и наружу, сияя улыбкой, вышел лейтенант Блевин. В черном классическом костюме с ауродиевым шитьем на рукавах и у ворота он походил на аристократа. При виде Дедры он приветственно раскинул руки и воскликнул:

— Ух ты, ты выглядишь…

— Сногсшибательно? — насмешливо уточнила Дедра.

— Выглядишь как настоящая элитная эскортница! — закончил Блевин.

Улыбка тут же исчезла с губ Дедры. Сунув ему в руки сумочку, она села в спидер, бросила сухо и зло:

— Заводи мотор.

На Сирила она даже не взглянула.

Не скрывая ухмылки, Блевин окатил Сирила полным презрения взглядом и сел рядом с Дедрой. Дверь закрылась, машина тронулась в путь и, мигнув напоследок задними фарами, скрылась за поворотом.

Сирил проводил взглядом удаляющийся спидер. До этого момента он пребывал в радостном воодушевлении, ощущал себя частью работы ИСБ. Но теперь горькое чувство завладело им, лишило спокойствия. Как все пройдет? Удастся ли поймать заговорщиков? Сможет ли Блевин защитить Дедру? Закроет ли ее собой в случае опасности, как сделал бы сам Сирил? Эти вопросы не давали ему покоя. Волновало его еще и то, что весь вечер Дедра проведет в обществе Блевина. Сирил себя не обманывал: он очень мало мог предложить Дедре — практически ничего, кроме своего сердца. Блевин красив, обаятелен, имеет работу, на хорошем счету у начальства. Родом не с Корусанта, зато из состоятельной семьи, благодаря чему вхож в высшее общество. Однажды Дедра уже увлеклась им. Ничто не мешало старым чувствам вспыхнуть вновь. Необычная обстановка, легкие коктейли, атмосфера праздника могли повлиять на них обоих. Если бы после этого задания Дедра вернулась и объявила, что они с Блевином снова вместе, скоро она переедет к нему, для Сирила это стало бы концом всего. Не только потому, что ему некуда стало бы деваться, но и потому, что с разбитым сердцем не живут. «Да что это я?» — спохватился он. Наибольшую тревогу должна вызывать профпригодность Блевина, а не его обаяние. Именно в его профпригодности Сирил сомневался. Он еще помнил, как лейтенант заставил его подписать рапорт о событиях на Ферриксе, не читая. Как выяснилось впоследствии, в тексте отсутствовали многие важные детали. Блевин «забыл» о них упомянуть ради своего удобства, интриги против Дедры или, вполне возможно, потому, что ему лень возиться с мелочами. Рядом с таким напарником Дедре грозила беда. Вряд ли бы он дошел до того, чтобы явно подставить ее, но по неосторожности вполне мог допустить оплошность. По сравнению с опасностью для жизни любимой женщины собственные переживания показались Сирилу несущественными, и муки ревности отступили на задний план.

Весь вечер Сирил просидел как на иголках в ожидании весточки от Дедры. Около полуночи она прислала сообщение с просьбой забрать ее из отеля, где проходила вечеринка, и привезти теплые вещи, чтобы переодеться. Сирил побросал в пакет первые попавшиеся вещи, накинул куртку и, не чуя под собой ног, бросился прочь из дома. Ему долго не удавалось поймать аэротакси (жизнь на Корусанте не замирала ни днем, ни ночью, полуночников всегда было хоть отбавляй). Когда же ему наконец улыбнулась удача, он нырнул в спидер, велел гнать к отелю и не стал возражать против десятипроцентной надбавки за скорость. Мимо проносились яркие огни окон, реклам, голограмм, архитектурные достопримечательности столицы, но Сирил ничего вокруг не замечал. Им овладело лихорадочное возбуждение, и он не слышал гласа разума. Раз Дедра писала из отеля, очевидно, что она жива и цела, нет причин для беспокойства. Но дурное предчувствие не давало Сирилу покоя, он подгонял дроида-водителя, как мог. Наконец машина свернула на нужную улицу.

Около отеля творился тот бедлам, какой бывает, лишь когда продуманная операция идет не по плану. Начать с того, что на трех верхних этажах здания стекла были полностью выбиты. Дроиды-стекольщики еще не добрались туда, и торчащие из рам осколки на темном фоне комнат без освещения поблескивали, как остатки зубов в гнилой челюсти. Из окон тянулись тонкие струйки дыма — последние следы мощного пожара. Подъезд к отелю блокировали спидеры полиции, два огромных бочкообразных спидера службы пожаротушения перегородили вход в здание. Между ними каким-то чудом удавалось прошмыгнуть «скорым». В них оперативно грузили пострадавших, и они с воем сирен улетали в ночь. Отблески красных, белых и синих огней мигалок многочисленных городских служб метались по стенам отеля и прилегающим зданиям. У ограждений уже собралась толпа зевак.

Сирил велел дроиду-таксисту припарковаться поблизости и ждать его возвращения, а сам направился к отелю. Он старался держаться в тени, скользил вдоль зданий, почти прижимаясь к стенам, бочком проталкивался сквозь толпу. Воспользовавшись моментом, когда дроиды-полицейские уговаривали толпу разойтись, Сирил прошмыгнул под ограждением и зашел в отель с таким видом, словно имел полное право здесь находиться. Жизненный опыт учил, что уверенность — ключ ко всему. Он представил себя детективом полиции, который прибыл на место преступления, нахмурил брови и придал лицу строгое выражение. Со стороны могло показаться, что он осматривается, мысленно составляет картину происшествия. На самом деле среди десятков лиц в холле отеля он искал лишь одно. Мимо проходили мужчины в роскошных, но безнадежно испорченных, грязных, порванных нарядах, заплаканные женщины со стершимся макияжем и растрепанными прическами, озабоченные сотрудники отеля в форме. На лицах и одежде многих были следы крови и копоти. Сирил едва замечал их.

Наконец он увидел ту, кого искал. Сжавшись в комок, Дедра сидела на краю большого полукруглого фонтана, совершенно мокрая, замотанная в обеденную скатерть. Обе коленки были ободраны, вдоль левой щеки шла тонкая рана, явно искусственного происхождения. Кровь уже успела свернуться. В отличие от всех остальных в холле, она не казалась испуганной. Выражение ее лица осталось твердым, даже непреклонным, однако на нем проступила усталость. Сирил не стал тратить время на расспросы. Расталкивая встречных, он бросился к Дедре, опустился перед ней на колени и обнял. В другой раз за подобную дерзость она бы его отчитала или слегка стукнула, но сейчас утомление взяло верх над приличиями и вздорным характером.

— Наконец-то ты здесь, — только и сказала она. — Принес одежду?

— Да, она здесь, — Сирил показал пакет с вещами.

Дедра встала, забрала пакет и, прихрамывая, зашагала в сторону ближайшего общественного освежителя. Сирил попытался предложить ей свое плечо, но гордость не позволила ей на него опереться.

Когда она закрылась в кабинке, зашуршала пакетом, доставая вещи, Сирил не смог больше сдерживать любопытство.

— Дедра, что случилось? — спросил он.

— Блевин. Он нас выдал. Запорол опрос от нанимателя, — кисло ответила она. — Я говорила ему, что так и будет, просила выучить все личное дело киллера. Но он решил, что его харизмы хватит. Не фортануло, как говорится.

— Где он? Я хочу сказать ему пару слов.

— Не выйдет.

— Из-за своей халатности он подверг тебя опасности. Я этого так не оставлю. Плевать я хотел на его силу, должность и связи.

Сирил очень хотел произвести впечатление бесстрашного мужчины, но для Дедры его слова звучали как пустое бахвальство. Его речи не добавляло веса еще и то, что ему время от времени приходилось прерываться и ловить платье, лифчик и трусики, которые через дверь кабинки перебрасывала ему Дедра. Сверкавшее бронзой платье превратилось в мокрую бурую тряпку, а нижнее белье — в скрученные жгутом куски кружева.

— Не выйдет, потому что он уже укатил в госпиталь с дырой в легком, — устало произнесла Дедра.

— Ты тоже ранена. Где меддроиды?

— Пустяки. Это всего лишь вибронож, бакта все исправит.

Дедра вышла из кабинки, одетая в черные спортивные штаны, серую толстовку с эмблемой ИСБ на рукаве и изящные босоножки цвета бронзы. Сочтя последнюю деталь своего туалета излишней, она сняла босоножки, сунула их в руки Сирилу и сказала:

— Я устала. Поехали домой.

— На случай экстренной эвакуации я не отпускал такси.

Она ничего не ответила, но благодарный взгляд говорил больше любых слов. Шлепая босыми ногами по полу, Дедра покинула освежитель. Сирил плелся за ней. Она затормозила ближе к центру холла — там пол был усыпан мелкими осколками стекла — и стала прикидывать, как бы преодолеть оставшееся расстояние до дверей. Сирил не упустил свой шанс. Не спрашивая разрешения, он подхватил Дедру на руки — с минимальным сопротивлением с ее стороны — и торжественно вынес на улицу. Там он планировал опустить ее на землю, но заметил, что асфальт вокруг грязен, заляпан, заплеван, затоптан сотнями ботинок. Одним словом, не годился для того, чтобы по нему ступали ноги Дедры. Под этим предлогом Сирил донес ее до аэротакси, бережно опустил на заднее сиденье. По пути к дому он снял куртку и завернул в нее ступни Дедры.

— Чтобы ты не замерзла, — объяснил он.

— Спасибо, — как будто через силу произнесла Дедра.

Следующие слова дались ей тяжело:

— Как ни печально это признавать, ты единственный, на кого я могу положиться. И единственный, кому на меня не наплевать.

Со вздохом Дедра положила голову Сирилу на плечо. Она не стала возражать, когда он приобнял ее в ответ.

Только сейчас Сирилу пришло в голову, что он не догадался захватить из дома нижнее белье на смену. Стало быть, она надела вещи на голое тело. Мысль об этом волновала его воображение всю дорогу до квартиры Дедры.