Archive of Our Own ^beta

Джон совершенно не мечтал о работе журналиста. Если быть честным, он предпочёл бы скорее красить бордюры в парке. Но проклятая нога и тремор не давали особого выбора, а одной военной пенсии не хватало на жизнь в столице. Мысль о переезде в пригород вызывала тоску: Джон любил Лондон, его суету, его печаль и ликование, контраст старинных и современных зданий и постоянное движение.

В конце концов, работа в газете была не хуже любой другой. Вымучить из себя пару страниц текста Джон вполне мог, тем более что всё равно не знал, куда девать свободное время.

Вот и сегодня он сидел в маленьком кабинетике, который он делил с ещё тремя коллегами, и пытался придумать тему для следующего очерка.

Дверь открылась, и заглянула секретарша.

— Ватсон! Главный вызывает!

Джон торопливо потянулся за тростью: негоже заставлять ждать мистера Вандея.

Редактор развалился в кресле за массивным столом, рассматривая распечатки.

— А, Ватсон. Проходите. Мне понравился ваш репортаж об открытии нового детского катка. Без штампов, достаточно живенько, с огоньком. И предыдущий ваш материал, посвящённый юбилею больницы, тоже был неплох. Но всё это пустяки. Пришло время для кое-чего посерьёзнее.

— Слушаю, мистер Вандей.

— Вам, вероятно, известно о том, что сейчас все СМИ забиты разоблачениями этого фальшивого детектива, Шерлока Холмоу или как его там.

— Я слышал об этом, сэр, но в суть не вникал.

— Придётся вникнуть! — Редактор сурово свёл густые брови. — Мы не можем остаться в стороне от такого скандала. Попытайтесь найти что-то новенькое, до чего ещё никто не докопался. Сенсацию выжать вряд ли получится, но почему бы, например, не доказать, что этот плут совершил одно из преступлений, которое якобы «раскрыл»? С фотографиями, показаниями свидетелей, вашими собственными рассуждениями. Даю вам неделю, Ватсон. Это будет ваше последнее испытание. Если справитесь, подпишем контракт на три года.

В принципе, заманчиво.

— Хорошо, мистер Вандей.

— Идите и приступайте сегодня же!

Хоть бы стул предложил во время беседы!

Разумеется, первым делом Джон прошерстил Интернет. Везде повторялась одна и та же информация: Шерлок Холмс, консультирующий детектив, на самом деле оказался пустышкой — он платил актёру Ричарду Бруку, чтобы тот устраивал разные преступления под личиной некоего Мориарти, а сам Холмс помпезно этого самого Мориарти изобличил. «Как мы могли ему верить!» — в один голос восклицали «Таймс», «Сан» и все прочие уважаемые издания.

— До чего же отвратительный тип!

— А? — Джон отвлёкся от экрана.

Около него стояла и беспардонно заглядывала в ноут коллега, Китти Райли.

— Я говорю, мерзкий ублюдок этот Холмс! Я как-то пыталась взять у него интервью. Хорошо, что не взяла! Мне Ричард всё-всё про него рассказал! Надо же было придумать такую схему!.. Но я первой вывела Холмса на чистую воду! — Глаза девушки сверкнули. — Остальные лишь подхватили! А теперь и Ричарда нет... Этот гадкий Холмс заставил его выстрелить в себя!

— Ричард Брук? — уточнил Джон.

— Да. Мы только-только начали встречаться... — Китти всхлипнула.

Джон как раз недавно прочитал её статью, и его мучил один вопрос.

— Китти, а почему Брук пришёл именно к тебе со своими откровениями?

— Потому что я смелая и независимая журналистка! — отрезала коллега, позабыв, что собиралась плакать. — Кто-то другой отмахнулся бы от бедного парня, но не я!

— Просто... я не могу понять, что его не устраивало в их договоре? Если ему платили...

— Он устал от такой жизни! — с пафосом провозгласила Китти. — Что тут неясного?! У Ричарда добрая и ранимая душа! Он не хотел выполнять гнусные поручения Холмса!

— Однако Брук устраивал взрывы, похищал людей. Почему не обратился в полицию раньше? Ведь Холмс занимается... занимался детективной деятельностью как минимум пять лет. Всё это время Ричарду совесть не мешала?

— Как тебе не стыдно так говорить о мёртвом! — возмутилась Китти. — Холмс его заставлял!

— Каким образом? Помахав купюрами перед носом?

— Заткнись! — Мисс Райли начала злиться. — Холмс его обманул! Сказал, что не позволит ему попасть в тюрьму! А сам сдал его!

— То есть, если бы не опасность тюрьмы, «добрую» душу Брука ничто бы не смутило?..

— И Ричард был очень напуган! — пропустив его слова мимо ушей, заявила Китти.

— Если он актёр, — медленно произнёс Джон, — то изобразить страх для него не проблема.

— Ты такой же ублюдок! — в гневе бросила Китти.

Развернувшись, она вылетела из кабинета и хлопнула дверью.

Джон потёр лицо ладонями. Дело оказалось сложнее, чем он думал. И не из-за того, что о мистере Холмсе только ленивый ещё не написал. А из-за того, что так называемое «разоблачение» выглядело абсолютно беспочвенным, основанным на словах одного-единственного человека. Который вынес себе пулей мозги.

Погуглив имя «Ричард Брук», Джон помимо статей, связанных с порученным заданием, увидел ссылку на сериал «Неотложка», где снимался этот актёр, а также узнал об открытии театра в Сурбитоне, графство Суррей. Там всё та же звезда выступила в качестве режиссёра спектакля «Гамлет» и блистала в главной роли. Лицо на фотографиях в самом деле очень походило на Джеймса Мориарти. Только у второго, по мнению Джона, были удивительно злобные глаза.

Следовало изучить внешность и самого «обвиняемого». Джон просмотрел все снимки Шерлока Холмса, какие только мог предложить Интернет, и сомнения разгорелись с новой силой. Холмс не напоминал мошенника, ни в малейшей степени. Он был естественным. Да, возможно, порой излишне драматичным — небось, специально крутился, чтобы полы пальто взлетали, или поднимал воротник, но ему это шло.

Не говоря уже о том, что парень был объективно красив. Эти кудри... взгляд... скулы... Да за ним, наверное, толпы девушек бегали. Или юношей. Или и тех и других.

Наткнувшись на сайт «Наука дедукции», Джон восхищённо присвистнул. Шерлок Холмс провёл обширное исследование, потратив не меньше месяца! Он явно очень умён. Зачем же ему было разрабатывать столь ужасный план с Ричардом Бруком? Жаждал славы? Но тогда почему он не появлялся на светских тусовках и отказывался от интервью?..

Что, если этого человека просто подставили? Что, если именно его довели до самоубийства, а смерть Брука имела совсем другую причину?

Джон впервые ощутил журналистский зуд. Он должен был добраться до правды.

В Скотланд-Ярде царила рабочая атмосфера: люди спешили в разные отделы со стопками бумаг, кто-то сосредоточенно смотрел в монитор компьютера и щёлкал мышью, двое полицейских вели скованного наручниками богато одетого джентльмена, вдали звонили телефоны.

Джону ожидаемо не слишком обрадовались:

— Ещё один писака! Вся информация и так у вас есть! Ничего нового вы не услышите.

Но Джон продолжал вежливо настаивать, и в конце концов хмурая темнокожая женщина, сержант Донован, согласилась с ним побеседовать:

— У вас пять минут.

— Скажите, вам ведь приходилось сотрудничать с Холмсом?

— К сожалению, да. — Сержант скривилась. — Я всегда знала, что этот псих нам рано или поздно подбросит труп, но не ожидала, что практически ВСЕ трупы окажутся от него!

— Псих? — переспросил Джон.

— Конечно. Натуральный психопат, хотя он именовал себя «высокоактивным социопатом». Вы бы видели, как он радовался очередному убийству! Как ребёнок прянику! Аж светился. А спеси сколько! Смотрел вечно свысока, оскорблениями сыпал, какие все вокруг идиоты, потому что не видят и не понимают элементарных вещей.

— А он объяснял, что именно надо увидеть?

— Да, тыкал нас носом, как щенят! Был в восторге от самого себя. Неудивительно, что он находил улики, если сам же их оставил!

— Но зачем он оставлял улики? А если бы вы их нашли без него?

— Мы бы всё равно вышли только на исполнителя, которому он платил!

— Откуда же у Холмса столько денег? Ведь он помогал Скотланд-Ярду бескорыстно?

— А вы не в курсе? — Донован фыркнула. — Его брат — какая-то важная шишка в правительстве.

— Почему же он не вмешался, чтобы защитить Шерлока?

— Тому были предъявлены слишком серьёзные обвинения, тут любой чинуша утрётся! — с гордостью заявила женщина, и её тон неприятно напомнил Джону мисс Райли.

— А уже было доказано, что он организовал хоть одно преступление?

Сержант смерила Джона презрительным взглядом.

— Вы разве не читали газет? Да вы хоть что-то знаете?..

«Сколько спеси, на всех свысока смотрел...» На себя бы со стороны глянула!

— Клодетт Брюл прямо в полицейском участке признала в Холмсе своего похитителя! — «смилостивилась» Донован.

— И вам не показалось это странным? — тихо спросил Джон. — Довольно глупо похитить человека, потом как ни в чём не бывало появиться перед ним и даже не предположить, что тебя опознают.

Донован пожала плечами:

— Может, он посчитал, что девочка слишком мала. Да и все преступники прокалываются на каком-то пустяке.

— Согласен. Только это отнюдь не пустяк...

— Чего вы вообще добиваетесь? — Сержант уставилась на него с подозрением.

— Я хочу точно знать, кто прав, кто виноват! — горячо сказал Джон. — А ваши речи звучат так, словно у вас какие-то личные счёты с Шерлоком Холмсом!

Неожиданно женщина оскалилась.

— Да, есть такое. Потому что из-за этого мерзавца пострадал человек, которого я глубоко уважаю!

— Какой человек?

— Детектив-инспектор Лестрейд, мой шеф! Его временно отстранили от обязанностей после всей этой заварухи с Холмсом. Я предупреждала, что не стоит верить фрику, но шеф меня и слушать не хотел. «Шерлок повышает нашу раскрываемость!» И вот к чему это привело!

— Я могу как-то связаться с детективом-инспектором Лестрейдом?

— Не думаю. Пять минут истекли, удачного дня.

Через миг Джон увидел только её спину, которая быстро исчезла в коридорах здания.

И всё же эту встречу нельзя было назвать бессмысленной. Джон выяснил, что Шерлок Холмс не пытался никому понравиться, более того — порой настраивал окружающих против себя, сознательно или нет, а ведь мошеннику свойственна несколько иная модель поведения.

С другой стороны, Шерлок Холмс был очень, очень умён. Быть может, он специально разрушал стереотипы?

Какое-то время Джон раздумывал, стоит ли искать инспектора Лестрейда. Наверняка тот сейчас проклинает день и час, когда познакомился с Холмсом. Кому приятно лишиться карьеры из-за обманутого доверия?

Но вдруг инспектор что-то знает?

Биг-Бен пробил два часа, и Джон понял, что проголодался. Он решил перекусить в кафе поблизости и привести в порядок свои заметки.

Ему попалось не кафе, а маленький уютный итальянский ресторанчик. Цены приятно удивили, и Джон попросил пасту. В ожидании заказа он изучал в телефоне фотографии и видео с участием инспектора Лестрейда. Тот производил впечатление порядочного человека, хотя и усталого. И нигде не обронил ни слова упрёка Шерлоку Холмсу.

Вскоре принесли горячую пасту со свежей зеленью и сыром, и Джон воздал ей должное, прикидывая, как же подобраться к инспектору: нечего и надеяться, что в полицейском участке дадут адрес или номер телефона.

Так и не придя к однозначному решению, он не без грусти отправил в рот последний кусочек пармезана, положил нужную сумму на стол и вышел на улицу.

И тут же был почти оглушён выкриками какого-то мускулистого и не очень воспитанного типа. К своему огромному удивлению, Джон услышал фамилию Холмса. Недовольный верзила размахивал мятой газетой и громко возмущался:

— Да сколько можно уже обсасывать этого лжедетектива! То живого превозносили, теперь мёртвый на всех страницах! Сдох — и ладно! Кишка тонка была лицом к лицу приговор встретить, так он с крыши ляпнулся, как трус последний...

— Прекратите сейчас же! — раздался суровый женский голос. Говорила невысокая пожилая дама, которая проходила мимо. — Вы ничего не знаете о Шерлоке Холмсе!

— Да его уже каждая шавка в городе знает! — рявкнул бугай.

— Это вы о себе так уничижительно отзываетесь?

Джон быстро направился к ним, готовясь вмешаться, если мужчина не угомонится. А тот явно нарывался на неприятности, поскольку выпалил:

— Заткнись, старая дура!

— Немедленно извинитесь перед дамой! — потребовал Джон, вставая прямо перед ним.

Скандалист окинул его мутным взглядом и, судя по всему, не осознал опасности:

— А ты ещё кто такой?

— Джон Ватсон, Пятый Нортумберлендский полк, — отчеканил Джон. — Сию секунду извинитесь перед дамой, иначе я заставлю вас целовать её обувь.

Верзила выдал тираду, посвящённую собственным теоретическим сексуальным подвигам, включая расхожие фразы из цикла «да я тебя» и «таких как ты».

На третьей секунде Джон перестал слушать, вместо этого мысленно отметив наиболее уязвимые точки на теле соперника. Со времён военной подготовки он помнил, как можно то, что противник считает своими плюсами (мышечная масса, рост), превратить в его же минусы.

Поэтому не прошло и полминуты, как Джон уложил грубияна на асфальт, ткнув мордой в туфли пожилой леди. Однако одного урока оказалось мало — как только Джон отпустил буйного джентльмена, тот снова попытался кинуться на обидчика. На этот раз терпение Джона кончилось, поэтому хам всеми своими фунтами рухнул на собственную руку и огласил улицу ещё более громкими воплями, чем раньше.

— Благодарю вас, молодой человек, — растроганно сказала пожилая леди. — Но, право, я тоже могу за себя постоять.

— Брависсимо! — раздалось позади.

Усатый человек лет шестидесяти в белом фартуке — хозяин ресторана? — стоял на ступенях и хлопал в ладоши, глядя на Джона с улыбкой.

— Я всё видель, синьор! Он сам началь свара, приставай к приличный женщина, а вы заступилься! Карашо, карашо! Белиссимо схватка! Я вызываль полиция, не беспокойсь!

Вскоре появились стражи порядка. Вполне удовлетворившись показаниями Джона, миссис Марты Хадсон и Анджело Фарины, который и в самом деле оказался владельцем ресторана, полицейские увезли изрыгающего проклятия агрессора.

Анджело шагнул ближе к Джону.

— Я слышаль, что кричаль тот недостойный синьор, — начал он тихо. — Я хотель выйти раньше, но не успель. Мистер Шерлок Холмс очень помогаль моей судьбе. Он практически спасаль мьеня, спасаль мой жизнь. Доказаль в суд, что я не виноват тройной убийства.

Джон с изумлением увидел слёзы в глазах итальянца.

— Бедный синьор Холмс! — Анджело покачал головой и погрозил небу кулаком. — Такой чельовек! Это они довельи его!

Он вытащил из кармана салфетку и звучно высморкался.

С другой стороны тоже послышались всхлипывания. Оглянувшись, Джон увидел, что дама — миссис Хадсон — уткнулась в кружевной платочек и заливается слезами.

Может, Шерлок для неё тоже когда-то что-то сделал? Джон растерялся.

— Я не имел чести знать мистера Холмса, — пробормотал он немного смущённо. — Но мне кажется, то, что о нём говорят по телевизору и пишут в газетах... не совсем правда.

— Совсем не правда, вот что я скажу! — твёрдо произнесла миссис Хадсон. Она вытерла слёзы и вскинула голову. — Доктор Ватсон, я обязана угостить вас чаем за вашу любезность. И если хотите услышать, каким был Шерлок, я вам расскажу.

Джон бы из вежливости отказался от чая, но от информации отказаться не мог. Поэтому он попрощался с мистером Фариной, который пообещал в следующий раз приготовить бесплатный десерт, и отправился вместе со своей провожатой. Но не успел сделать и нескольких шагов, как его окликнули:

— Синьор Ватсон, это не ваше?

Анджело держал в руках трость. По-видимому, Джон отбросил её, когда спешил проучить наглеца. И нога не проявляла себя до этой минуты. А сейчас опять стала ныть.

Джон поблагодарил итальянца и, забрав трость, продолжил путь.

Они свернули на Бейкер-стрит. Тут Джон начал что-то подозревать. У чёрной двери с латунными буквами 221 он замер.

Тот самый адрес. Не бывает таких совпадений!

— Но... — начал Джон, запинаясь. — Позвольте, ведь это дом мистера Холмса?

— Это мой дом, — просто ответила миссис Хадсон, открывая дверь ключом. А когда Джон машинально вошёл вслед за ней, добавила: — Мистер Холмс снимал у меня комнату.

Она повернула налево, отперла ещё одну дверь, и Джон оказался в миленькой квартирке.

— Садитесь, я сейчас заварю чай. Сегодня утром я как раз испекла булочки. Шерлок их очень любил... — Миссис Хадсон резко оборвала себя и вышла.

Джон огляделся. Сразу было видно, что тут обитает опрятная женщина, уважающая порядок. Всё было чистеньким, аккуратным, небольшим и очаровательным: и мебель, и картины, и накидки с кисточками, и коврики, и посуда. В воздухе витали запахи выпечки.

«Повезло Холмсу с квартирной хозяйкой», — невольно подумал Джон. Это мнение ещё укрепилось, когда он отведал булочки.

После двух чашек прекрасного Эрл Грея миссис Хадсон села прямее, сжала руки в замок и начала рассказывать:

— Мы познакомились с Шерлоком пятнадцать лет назад. Тогда я ещё была замужем за... скажем так, не очень хорошим человеком. Шерлок легко нашёл доказательства вины моего супруга, и я наконец избавилась от неизмеримого гнёта. Поэтому позже я с удовольствием предоставила Шерлоку комнату и предложила хорошую скидку. Он помогал очень многим, причём не настаивал на оплате...

Джон слушал, боясь пропустить хоть слово. Он не смел вытащить блокнот и ручку — чувствовал, что его немедленно вытолкают вон, а незаметно включить диктофон не догадался: всё-таки он был ещё новичком в журналистике.

Миссис Хадсон явно хотелось выговориться. В каждом её слове звучала неподдельная любовь, схожая с материнской, к погибшему жильцу, даже когда она называла его «невыносимым мальчишкой».

— Он никогда не соблюдал режим, спал пару часов в сутки, питался кое-как. Я старалась время от времени угощать его — я не домработница, разумеется, но в виде исключения...

Джону почудилось, что последние слова миссис Хадсон повторяла мистеру Холмсу довольно часто.

— А эти его химические эксперименты! Один раз чуть не спалил кухню. Правда, всегда возмещал ущерб. И вообще... он был так внимателен ко мне. Не показывал этого, конечно. Но когда я болела, приносил мне лекарства. И тихонько музицировал.

— Он играл на каком-то инструменте?

— Да, на скрипке, чудесные мелодии... иногда. А порой это были кошмарные звуки, будто пилой по верёвке водят!..

Образ, нарисованный миссис Хадсон, не соответствовал ни тем эпитетам, что выдавали Донован и Райли, ни тому, что Джон вынес из СМИ. Поистине, свет не видывал такой многогранной личности, как Шерлок Холмс!

— Его мучили приступы апатии, он тогда почти ни на что не реагировал. Только молча лежал на диване и хандрил... Но стоило появиться делу, сразу преображался! Он так любил все эти расследования, буквально погружался в них без остатка! Думаю, причиной тому служило и одиночество...

— Одиночество? — поразился Джон. — Извините, но, насколько я понял по фотографиям, мистер Холмс был довольно привлекательным мужчиной... — Он с неудовольствием ощутил, что краснеет. — Наверняка с ним пытались флиртовать?..

— Полагаю, не раз, — согласилась миссис Хадсон. — Но Шерлока, к сожалению, никак нельзя было назвать тактичным... Ему хватало одного взгляда, чтобы сделать выводы о собеседнике, и минуты, чтобы их озвучить. Тем самым он обрывал любые намерения завязать с ним более близкие отношения.

— Значит, он в самом деле мог определить пилота по большому пальцу и так далее?

— Совершенно верно. Мне даже выпало как-то стать свидетельницей такой «отповеди». Это было какое-то волшебство. Но людям редко нравится, когда вскрывают их грехи, верно? Шерлок же просто не считал нужным врать...

Всё это было чрезвычайно интересно, но Джону требовалось направить разговор ближе к последнему делу Холмса.

— Вы что-нибудь знаете о Мориарти?

— Ужасный человек, просто ужасный! — У миссис Хадсон задрожали губы. — Я иногда слышала, как Шерлок бормотал: «Блестящий противник!»... Я не представляю, что произошло между ними на крыше, но Шерлок не мог, понимаете, не мог взять и убить себя! Он был такой гордый! — Она снова заплакала. — Бедный мой мальчик...

«Блестящий противник»? Совсем не то, что сказал бы мошенник.

Можно ли считать историю миссис Хадсон доказательством того, что Шерлок был на стороне закона? Или он оказал ей услугу только с целью получить комнату со скидкой?

— А можно посмотреть его квартиру? — спросил Джон, набравшись нахальства.

Миссис Хадсон какое-то время раздумывала.

— Хорошо, только не спальню Шерлока. Я держу её закрытой.

Они поднялись по семнадцати ступенькам (Джон посчитал автоматически) и оказались в месте, представлявшем разительный контраст с квартирой миссис Хадсон. На стенах красовались приклеенные распечатки отчётов и непонятные фотографии — кажется, на некоторых были сняты части тел, а ещё висел череп антилопы с наушниками. Подобие порядка наблюдалось только в книжном шкафу. Стол и ковёр также были усыпаны бумагами; из каминной полки торчал кинжал. А, он прижимал к ней несколько писем. Оригинальный способ хранить корреспонденцию. Стойте, рядом с кинжалом лежит настоящий человеческий череп!

— Шерлок не разрешал мне даже смахивать пыль! — пожаловалась миссис Хадсон. — Говорил, что она является лучшей уликой.

Джон продолжал жадно изучать помещение. Старое бордовое кресло, кожаный диванчик шоколадного цвета, обои с ужасным узором... Но всё это вместе создавало неповторимый уют! Здорово, должно быть, проводить тут вечера, лениво глядя на огонь в камине и внимая звукам симфоний... Джон как наяву увидел высокую фигуру у окна: кудрявый мужчина, закрыв глаза, играл на скрипке... Пришлось потрясти головой, чтобы избавиться от мысленного образа.

Оказывается, всё это время миссис Хадсон что-то говорила.

— ...а хуже всего эти отвратительные репортёры! Они преследовали его и раньше, а теперь как с цепи сорвались. Пишут и пишут про него всякие мерзости, выдумывают на ходу. Как только совести хватает! Терпеть не могу журналистов! Лживые, бессердечные люди, готовые на что угодно ради денег!

Джон почувствовал, как в желудке образовался ком льда. Как ни крути, он ведь тоже попал сюда практически обманом. И он должен был разрешить недоразумение прямо сейчас, даже если потеряет всё уважение добропорядочной хозяйки дома...

— Миссис Хадсон, простите, пожалуйста, — заговорил Джон виновато. — Честное слово, я не хотел вводить вас в заблуждение. Я действительно по образованию доктор, но в настоящее время подрабатываю в газете «Весёлая суббота»...

Миссис Хадсон гневно ахнула, прижав руки к щекам:

— И вы специально наняли того амбала, чтобы влезть ко мне в доверие и проникнуть в мой дом?.. Какой негодяй!

— Боже, нет! — торопливо заверил Джон. — У меня и денег бы не хватило... Я даже не знал, что именно у вас жил Шерлок Холмс. Всё получилось совершенно случайно. Пожалуйста, поверьте! Я только хочу выяснить истину! У тех, кто пытается обвинить мистера Холмса, нет никаких аргументов, кроме слов какого-то Ричарда Брука...

— И вы ищете ещё аргументы? — возмутилась миссис Хадсон.

— Такое задание мне дали...

— Вон отсюда!

— ...но я должен взвесить все за и против! Нельзя выслушать только одну сторону, тем более когда в деле так много нестыковок.

Возникла пауза. Наверное, миссис Хадсон раздумывала, выкинуть Джона из окна или спустить его с лестницы. Он не исключал, что у неё бы получилось.

— Я был в Скотланд-Ярде, — тихо признался Джон, — но там мне не сказали ничего определённого. Однако я узнал имя одного инспектора, который, возможно, сумеет дать необходимую информацию. Мне кажется, надо поднять старые полицейские дела, опросить тех, кто обращался к мистеру Холмсу со своими проблемами. Ведь эти люди должны подтвердить, что именно он нашёл разгадку! Может, вы знаете хоть кого-нибудь из клиентов мистера Холмса? Я не уверен, что мне удастся встретиться с тем инспектором, мне заявили, что он пока отстранён от работы...

Миссис Хадсон прищурилась.

— Вы имеете в виду инспектора Лестрейда.

— Да, совершенно верно.

Домовладелица долго смотрела на него, что-то решая в уме.

— Имена клиентов Шерлока мне неизвестны, я не его секретарь. Но инспектор Лестрейд однажды попросил меня связаться с ним, если Шерлоку станет хуже, — медленно сказала она. — Это случилось после того, как Шерлок пострадал в драке с убийцей, но в больницу ехать отказался. Так что у меня есть адрес и телефон инспектора. Но не знаю, захочет ли он с вами беседовать.

Потрясающая удача!

— О... благодарю вас! Вы так мне помогли! И одно я могу сказать наверняка: мистер Холмс был незаурядной личностью!

— Это я знаю без вас, — ворчливо отозвалась миссис Хадсон. Но она словно уже не очень сильно сердилась.

К сожалению, инспектор Лестрейд жил довольно далеко. Но Джон решил увидеть его лично, а не звонить.

Интересно, существуют на свете люди, которые могут одним взмахом руки поймать кэб? Джон прошёл уже всю Бейкер-стрит, но ни одно чёртово такси не пожелало остановиться. В конце концов пришлось добираться на метро.

Хорошо хоть повезло найти свободное место в вагоне. Джон откинулся на спинку сиденья и принялся раскладывать в голове всё, что узнал за сегодня.

Итак, Шерлок Холмс был очень беспокойным жильцом, иной домовладелец выгнал бы такого на улицу, но миссис Хадсон питала к детективу тёплые чувства. При этом она не производила впечатления особы, которая легко размякает и начинает сюсюкать. В её квартире Джон заметил только фотографию Холмса и никаких снимков родственников, из чего можно было заключить, что своей семьи у миссис Хадсон нет. Но дама весьма активна и наверняка состоит в нескольких клубах, как минимум по вязанию, так как в кресле лежало нечто шерстяное со спицами и флаер с приглашением на встречу вязальщиц.

Что насчёт квартиры самого Холмса? Череп, кинжал, фотографии расчленёнки! Разве все эти признаки не указывают на криминальный характер деятельности хозяина?

Но ведь врачи тоже рассматривают снимки поражённых лёгких или костей, чтобы поставить диагноз и выбрать способ лечения!

Джон вынужден был признать, что пока топчется на месте. Едва ему удавалось узнать о Шерлоке Холмсе что-то положительное, как тут же на другую чашу весов падала информация со знаком минус.

Детектив в самом деле был удивительной личностью. Жаль, что судьба уже не подарит шанс встретиться с ним.

Когда Джон снова выбрался на поверхность, начинало темнеть. Ему требовалось пройти ещё два квартала. Раздумья хорошо отвлекали, так что нога почти не беспокоила, и не прошло и часа, как он стоял перед нужной дверью.

Сверив адреса, записанный на бумажке и указанный на здании, Джон постучал. Только сейчас ему пришло в голову, что инспектор мог вообще покинуть город. Однако изнутри квартиры донеслось угрюмое:

— Убирайтесь, кто бы вы ни были!

— Инспектор Лестрейд? — как можно вежливее спросил Джон.

— Убирайтесь, я сказал!

В дверь с той стороны швырнули чем-то тяжёлым, подтверждая серьёзность сказанного.

— Простите... миссис Хадсон дала мне ваш адрес. Мне нужна ваша помощь!

Это не совсем правда, но и не ложь.

Он услышал шаги, после чего дверь распахнулась.

— Ты кто такой?

Инспектор — седоватый мужчина немного за сорок, не брившийся, судя по всему, полмесяца или около того, — стоял в растянутой футболке и джинсах, буравя Джона взглядом. Кажется, он слегка покачивался. По запаху Джон догадался, что его визави коротал вечер в тёплой компании бутылки виски.

— Меня зовут Джон Ватсон. Я бывший военный доктор.

Как сказать о цели визита, чтобы сохранить в целости рёбра и челюсть? К сожалению, Джон никогда не умел хорошо врать.

— Сейчас я занимаюсь журналистикой, и...

Инспектор с угрозой шагнул к нему:

— Очередной наглый репортёришка! Что ты сделал с миссис Хадсон, чтобы она дала тебе мой адрес?!

— Всего лишь защитил её от оскорблений одного некультурного господина, который вдобавок непочтительно отзывался о Шерлоке Холмсе, — честно ответил Джон.

Лестрейд несколько секунд подозрительно осматривал его с головы до ног.

— А от меня тебе что надо?

— Я хочу понять, — уже не в первый раз упрямо повторил Джон. — Кем был на самом деле Шерлок Холмс? Гением или... обычным человеком? Где истина, где выдумка? Нет никаких доказательств причастности мистера Холмса к совершению преступлений, кроме показаний Брука и утверждений испуганной девочки, но этого недостаточно, на мой взгляд, чтобы устраивать такую травлю. Если есть другие данные, почему их не публикуют? А если всё это фальшивые обвинения, почему никто не вступился за знаменитого детектива?..

Инспектор помолчал немного, но в конце концов бросил:

— Заходите.

Он повернулся и двинулся вглубь квартиры. Джон с радостью поспешил за ним, захлопнув за собой дверь.

Апартаменты инспектора Лестрейда не были похожи ни на гостиную Шерлока Холмса, ни на миленькую комнатку миссис Хадсон. Это была типичная «холостяцкая берлога», чем-то напоминающая квартиру самого Джона: мебель — простая и самая необходимая, повседневная одежда сложена на стуле, ни следа статуэток и прочих украшений. Из четырёх лампочек в люстре горели две. То ли Лестрейд экономил, то ли просто руки не доходили поменять. В углу по телевизору шли новости без звука, а на столе ожидаемо отсвечивала бутылка, уже наполовину пустая.

— Садитесь. — Инспектор кивнул на диван, а сам рухнул в кресло у стола.

Джон воспользовался приглашением. Лестрейд скосил глаза на трость.

— Ранение, — пояснил Джон.

— А. Ну да. Военный врач, вы сказали. Будете? — Инспектор помахал в воздухе бутылкой.

— Давайте.

Пара минут на поиски чистой посуды — и они устроились друг напротив друга со стаканами скотча в руках.

Возникла пауза. Джон не стал нарушать тишину, давая возможность собеседнику собраться с мыслями.

— Шерлок Холмс — НЕ обычный человек, — наконец произнёс инспектор со вздохом. — Я работаю с ним несколько лет. Работал. Чёрт. — Он горестно поморщился. — Я считал его... почти другом. Но не сумел спасти... То, как он мгновенно делал выводы, устанавливал причинно-следственные связи, завораживало... И, возможно, могло кому-то показаться шарлатанством. Но он не был лжецом, ничего подобного! Никто не смог бы притворяться столько времени. И Шерлок, хоть и называл нас идиотами, пытался объяснить свои методы, подчёркивал, на что обращать внимание при осмотре места преступления. Этому не учат в академии! Я многое перенял у него, за что крайне признателен. И всё же мне далеко до его уровня интеллекта. Шерлок Холмс — великий человек. Да, он иногда производил впечатление одержимого, но это не было опасным фанатизмом. Пусть Шерлок плевать хотел на социальные условности, зато спасал человеческие жизни! Сколько на его счету найденных людей, ценностей, разоблачённых обманщиков, вычисленных маньяков! И при этом Шерлок порой совершенно не думал о собственной безопасности. Не раз я его упрекал, не раз приходилось оказывать ему первую помощь из-за разных травм...

— Но где записи об этих случаях? — не сдержался Джон. — Они же должны храниться где-то в картотеках Ярда или...

— Думаете, вам первому пришла в голову эта мысль? — Инспектор невесело хмыкнул и сжал кулаки. — Едва услышав о том, что Шерлока подозревают бог знает в чём, я тут же кинулся в архив! Хотел убедить коллег, что они стали жертвами мистификации, что идут на поводу у Мориарти!

— И что же? — Джон подался вперёд. — Дела исчезли?

— Если бы! — Инспектор одним глотком выпил всё, что оставалось в стакане. — Это как раз говорило бы в пользу Шерлока. Нет. Они были искажены. Каждое из них. В мелочах. Но мелочах ключевых. Всё было не так, как я помнил. Тут фраза исчезла, там другое имя вписано, здесь свидетель не то увидел... И, главное, всё так чисто проделано, не подкопаешься! По этим документам теперь никто не сможет доказать, что именно Шерлок раскрыл дела. На его участие в организации преступлений прямо тоже нигде не указано, но при желании повернуть процесс можно куда угодно, зависит от мастерства прокурора и адвоката.

Джон был потрясён.

— То есть... в Скотланд-Ярде завёлся крот?!

— Или я спятил, — мрачно ответил инспектор.

Джон немного подумал.

— У вас есть предположения, кто бы это мог быть? Я встречался с сержантом Донован, она сильно зла на мистера Холмса...

— Не-е-ет, нет-нет-нет! — Лестрейд покачал указательным пальцем. — Салли — хороший полицейский. Да, она недолюбливала Шерлока, они вечно грызлись между собой: она ему слово, он ей десять... Но Салли никогда не пойдёт на подлог. Для неё закон и справедливость — не пустые слова.

— Она ему слово? То есть ссору первой начинала она?

— М-м-м... — Инспектор почесал в затылке. — Пожалуй, чаще всего так и было. Шерлок предпочитал разговоры только по делу. Даже телефон использовал больше для сообщений, а не для звонков.

— А та девочка, — вспомнил вдруг Джон. — Клодетт. Которая сказала, что Шерлок её похитил. Мисс Донован уверена, что мистер Холмс просто забыл про грим...

— Ерунда. Он бы никогда не забыл что-то настолько важное. Это моё имя он мог не запоминать... — Лестрейд криво улыбнулся и с сожалением вылил себе последние капли из бутылки. — В плане маскировки Шерлоку не было равных. Однажды он вызвал меня с ребятами накрыть шайку фальшивомонетчиков. Мы приходим — его нет. Лишь какой-то немощный старик, согнувшись, к стене привалился. Ну, мы, как положено, облаву устроили, но пропустили скрытый подвал. Главарь шайки чуть не сбежал, тогда тот самый старик ему наперерез кинулся и скрутил в два счёта. Он и оказался Шерлоком. Я его не узнал, а ведь на тот момент не один год знакомы были!

Джон тоже допил свой скотч и поставил стакан на стол.

— Итак, что мы имеем? Откровенную подставу?

— Которую вдобавок не можем доказать, — кивнул Лестрейд. — Либо, как я уже сказал, моё помешательство. Ещё бутылку?

...Они проговорили долго, до самой ночи, высказывая различные теории; заказали в ближайшей пиццерии ужин и съели его. Расстались практически друзьями: Джон обещал держать в курсе своего «расследования», а инспектор, который просил называть его Грег, сказал, что, как только вернётся к работе, снова попытается что-то выжать из старых дел, хотя бы связаться с потерпевшими и заново взять показания.

Джон попал домой за полночь, но крайне довольный продуктивно прошедшим днём.

На следующее утро голова казалась чугунной, но Джон заставил себя подняться и выпить пару таблеток. Нельзя было терять время.

Позаимствовав идею Шерлока, он взял несколько листов бумаги и прикрепил их к стене. В центре написал инициалы Ш.Х. и обвёл их кружком (кружок почему-то вышел похожим на сердечко, но это было неважно). Затем Джон нарисовал ещё несколько кружков, отметив миссис Хадсон, Грега, Анджело, Салли Донован и Китти Райли, поставил маленькие плюсики и минусики, соединил кружки стрелками. Два частично входящих друг в друга круга заключали в себе сокращения Мор (Мориарти) и Рич (Ричард Брук). Джон по-прежнему не имел понятия, один это человек или два.

Когда чайник закипел, он залил кипятком чайный пакетик и отыскал в буфете пару крекеров. Вернувшись в комнату с чашкой, Джон сел на стул и принялся завтракать, глядя на созданную схему в надежде, что его осенит.

Главные обвинения основывались на словах Брука и Клодетт. Допросить Брука не получится по причине отсутствия его среди живых. Допрашивать дочку посла никто безвестному журналисту не позволит, к тому же девочка вряд ли сможет сказать что-то стоящее. И всё же здесь имелись кое-какие зацепки, Джон чувствовал.

Предположим, что не Шерлок Холмс похитил девочку, а кто-то, очень похожий на него. Сам Брук загримировался под Холмса? Возможно, но маловероятно: слишком разные лица, да и, судя по фотографиям, Холмс выше на треть фута или даже больше.

Двойник? Кто мог бы предоставить двойника и оплатить его услуги? Мориарти (он же Брук. Или нет). Хорошо, Мориарти нашёл двойника, и тот выполнил то, что от него требовалось: похитил Клодетт и отвёз её на какую-то заброшенную фабрику. Что случилось с ним после этого? Мориарти отослал его куда-нибудь в богом забытое место? Или...

Джон похолодел. Двойник «слишком много знал», как писали раньше в шпионских романах. Если Мориарти — действительно безжалостный преступник, то он, скорее всего, разделался с двойником, чтобы ничто не помешало его плану.

Обзвонить морги? И что спросить? Не поступал ли примерно три-четыре недели назад худощавый джентльмен около шести футов ростом? Причину смерти Джон не знал, мог только догадываться, что насильственная. В каком виде был труп — в парике? загримированный? во что одет? — тоже не представлял. Не говоря уже об имени.

Он тяжко вздохнул и потянулся к мобильнику. Ладно, попытка не пытка.

Однако никого похожего на указанного мужчину в моргах Лондона не видели. Правда, в одном месте Джону сказали, что вроде был один труп с описанными признаками, но за ним приехали родственники, быстро опознали и увезли.

Были ли это люди Мориарти? Впрочем, он мог просто выкинуть беднягу в Темзу. Да ещё по частям.

Джон думал было найти ту самую «шишку из правительства», о которой упоминала сержант Донован, но накануне инспектор отговорил его, сказав, что братья не ладили друг с другом.

— К тому же тебе не удастся до него добраться. Если он посчитает нужным, то сам на тебя выйдет.

Оптимизма подобные сентенции не внушали.

Где же найти людей, обязанных мистеру Холмсу? Джон снова просмотрел открытые вкладки на ноутбуке. На одной из страниц мелькнуло фото могилы детектива. Быть может, стоит сходить туда? Людям свойственно приносить на кладбище записки и прочие предметы, по которым можно получить дополнительную информацию.

Впрочем, вначале стоило всё-таки показаться на работе.

Первую половину дня Джон добросовестно сидел в офисе, делал наброски будущей статьи, систематизируя всё, что услышал вчера от людей, близко знавших Шерлока Холмса. А после перерыва поехал на место последнего упокоения человека, который никак не укладывался в рамки привычных суждений.

День выдался тёплый; хотя облака не давали солнцу шанса взглянуть на землю, но дождём не поливали, и на том спасибо.

На территории кладбища властвовала тишина. Высокие пушистые сосны строго застыли, ветки не колыхал даже слабый ветерок. Кое-где уже несмело зеленела первая молодая трава.

Джона удивило ощущение странной пустоты. И дело было не в том, что посетителей в этот день почти не наблюдалось.

Большинство высеченных из серого камня надгробий казались старыми. Поэтому чёрную мраморную плиту с надписью «Шерлок Холмс» Джон заметил издалека.

На могиле лежали свежие цветы. Мимолётно укололо сожаление: наверное, надо было тоже принести хотя бы один цветок...

Джон присел на корточки и начал перебирать и рассматривать букеты. Записок, к сожалению, не было. Зато на паре венков Джон прочитал имена: «От мистера и миссис Фаррес» и «От Джейкоба Стрэтчера». Он занёс их в записную книжку, чтобы после погуглить.

— Сэр, что это вы тут делаете?

Сердитый детский голос, внезапно раздавшийся за спиной, чуть не заставил Джона подскочить. Он оглянулся. Позади него стоял мальчик лет двенадцати в весьма потрёпанных брюках и рваной толстовке с капюшоном. Волосы, от природы, вероятно, рыжие, явно редко сталкивались с горячей водой. Мальчик неодобрительно смотрел на Джона.

— Могила мистера Холмса находится под нашей охраной!

— Под вашей охраной? — переспросил Джон.

Мальчик гордо кивнул.

— Нашей Сети.

«Всё страньше и страньше», — как сказала бы Алиса.

— Это замечательно! — немного растерянно сказал Джон. — Но мне нужно было только убедиться в правильности своей теории.

— Какой ещё теории? — недоверчиво спросил мальчик.

— Я хотел найти свидетелей того, что Шерлок Холмс — не фальшивка.

Мальчик приосанился и выпятил грудь.

— Вот я — свидетель! Никакая он не фальшивка! Мистер Холмс лучше всех в этом городе! Спросите любого из Сети — вам подтвердят!

— О какой сети ты говоришь?

— О Сети бездомных, — тоном «это же очевидно» пояснил мальчик. — Мистер Холмс всегда нам помогал! Мы — пацаны, да и взрослые тоже — иногда выполняли для него мелкие поручения, а он платил и никогда не обманывал! Заступался, если кто нас обидит.

Мальчуган присел на траву и задумчиво почесал коленку.

— Вот я однажды попал в неприятности. Хотел увести собаку у одного мерзкого типа. Он её бил всё время. Мне жалко стало. Я и перелез через забор. Да этот урод меня застукал и отлупил. На другой день мистер Холмс случайно меня увидел и спросил, кто меня так. Ну, я ему и рассказал. А потом наши передали: собаку у того типа отняли, влепили ему огромный штраф, да вдобавок у него нос оказался сломан и синяк на полфизиономии. Упал, говорит. Ха-ха! Это мистер Холмс ему врезал, клянусь! Только в жизни не признался бы. Он такой был, справедливый... и добрый.

Мальчик тяжело вздохнул, мазнул по лицу рукавом.

— С тех пор как его нет, мы за могилой следим... чтоб никто не напакостил.

— Как тебя зовут? — спросил Джон, искренне тронутый.

— Том, сэр.

— Скажи, Том, а какие поручения вам давал мистер Холмс?

— Да разные, — оживился мальчик. — Чаще всего — проследить за кем-то. Но он требовал, чтобы мы не подходили близко и не отсвечивали, особенно если речь шла об убийце. Боялся за нас.

— Я могу тебя сфотографировать? — спросил Джон, доставая мобильник.

— Нет! — Том тут же с тревогой встал и отошёл на несколько шагов. — Мне популярность ни к чему.

— Скажи хотя бы свою фамилию!

— Маклауд. Если понадоблюсь, обратитесь к любому бездомному. Мы все друг друга знаем.

— Хорошо, Том. Спасибо тебе большое!

Джон покопался в карманах и, вытащив несколько фунтов, протянул их Тому.

— Прости, с собой больше нет.

— Я вижу, — кивнул тот, спокойно принимая мелочь. — Вы не из тех, кто мог бы зажилить. Держу пари, мистеру Холмсу вы бы понравились.

Визит на могилу дал больше, чем Джон мог рассчитывать.

Тем же вечером после долгих поисков удалось выйти на семейную пару Фарресов, архитекторов по специальности. На их сайте был указан электронный адрес, и Джон немедленно написал. Через полчаса он получил ответ:

«Дорогой мистер Ватсон,

Мы обращались к мистеру Холмсу около года назад в связи с похищенным у нас проектом будущего торгового центра. Цена работы составляла пятьдесят тысяч фунтов. Мистер Холмс вычислил вора за несколько часов, это оказался старинный друг нашей семьи. Не представляете, как мы с мужем были благодарны мистеру Холмсу! И мы не верим поклёпу, который на него возвели, поскольку всё случилось буквально у нас на глазах. Если понадобятся наши показания в суде, сообщите, пожалуйста.

С уважением, миссис Фаррес».

Ну вот, теперь уже начало что-то вырисовываться.

Джон добавил на стену ещё несколько кружков. И всё же казалось, что его система непрочная. Не хватало убедительности, документации. Быть может, стоит подойти к делу с другой стороны? Всё это время в центре внимания Джона был Шерлок Холмс, а вторая фигура оставалась в тени.

Что известно о Мориарти? Ничего. То ли это изобретательный преступник, то ли выдуманный персонаж, последняя роль Ричарда Брука. А что известно о Ричарде Бруке?

Местоположение его театра.

Интересно, что скажут о мистере Бруке его коллеги?

— Куда? — брюзгливо осведомился мистер Вандей, когда Джон на следующий день позвонил ему и поставил в известность, что на работе присутствовать не может, поскольку уезжает всё по тому же заданию.

— Суррей. Сурбитон.

— И зачем?

— Там работал Ричард Брук до начала его «гастролей» в Лондоне. Наверняка найдутся люди, готовые поделиться сведениями об этом парне. Впечатлениями о его игре на сцене.

— Хм... — Редактор попыхтел. — Неплохо придумано. Вроде ещё никто не писал об этом. Если мы выставим Брука недооценённым талантом, безвременно сражённым кознями Холлема...

— Холмса, сэр.

— Неважно. Это может привлечь новых бестолковых домохозяек. Они любят подобные сопли. Ладно, поезжайте, но не задерживайтесь! — Джон представил, как мистер Вандей строго тычет ручкой в стол. — Полагаю, суток вам хватит.

— Надеюсь, сэр.

Джон надеялся и на другое: что его будущая статья заинтересует не только скучающих домохозяек.

В драматический театр Сурбитона Джон решил тоже нагрянуть внезапно, без звонка.

Железная дорога являлась самым простым способом добраться до королевского района Кингстон-на-Темзе. На вокзале Ватерлоо было многолюдно, почему-то всем лондонцам сегодня приспичило отправиться в пригород. Но в самом поезде, по счастью, оказалось достаточно свободно.

Глядя в окно, за которым небоскрёбы постепенно сменились невысокими жилыми комплексами, Джон думал, что он будет делать, если артисты все как один начнут восхищаться потерянной звездой и сожалеть о судьбе бедного Ричарда. Не зря ли вообще затеяна эта поездка?.. Как бы там ни было, он поговорит с теми, кто не откажется дать интервью, а потом уже будет видно.

Джону показалось, что прошло всего около четверти часа, как поезд подкатил к станции Сурбитон.

Новый театр был открыт почти в центре, рядом с главной улицей района — Виктория-роуд. Это было величественное здание в стиле ар-деко, прекрасно сочетающееся с симпатичными таунхаусами XIX века по соседству. Джон предъявил на входе журналистское удостоверение, и солидный швейцар разрешил ему подняться в кабинет директора.

Мэри Хэнгер, эффектная брюнетка немного за тридцать, обрадовалась появлению представителя прессы.

— Вы правильно сделали, что приехали сюда! Наш театр пока молод, но уже успел занять особое место в культурной жизни столицы и даже, простите мою нескромность, всей Британии!

— Я хотел бы... — начал Джон, но был энергично перебит:

— Рецензии на наши постановки исключительно положительные! У нас богатый репертуар, мы обращаемся как к классике, так и к современным жанрам, не боимся экспериментировать!

— Мне необходимо... — снова попытался Джон.

— На каждый спектакль собирается полный зал! Я могу распорядиться, чтобы для вас сегодня оставили билетик. Кстати, я не замужем, а вы?..

— Я тоже пока не замужем! — разозлился Джон. — Мне нужна конкретная информация, касающаяся Ричарда Брука. Что вы можете о нём сказать? Как о человеке и как об актёре?

Мисс Хэнгер надулась.

— Я была назначена на эту должность уже после того, как Ричард Брук покинул стены театра, — сказала она сухим официальным тоном. — Советую обратиться к Сэму Филдсу, насколько мне известно, они с мистером Бруком были в приятельских отношениях.

— Где мне найти мистера Филдса?

— Скорее всего, он сейчас на репетиции.

— Благодарю вас.

Джону пришлось подождать, сидя в задних рядах, пока на сцене шёл рабочий процесс. Артисты произносили текст с разной интонацией, прислушиваясь к замечаниям режиссёра, предлагали какие-то свои идеи. Джон решил, что ставят какую-то мелодраму. Главным персонажем в ней был отец многочисленного семейства, который постоянно путал имена своих детей.

Наконец репетиция закончилась, и Джон получил возможность пообщаться с Сэмом Филдсом — тем самым «рассеянным папашей». Актёр не выразил никаких эмоций, узнав, что с ним хочет побеседовать журналист.

— Идёмте в гримёрку, — сказал он, указав за кулисы.

Вскоре они уже сидели в небольшом помещении. Здесь уместился кожаный топчан, туалетный столик с множеством ящичков и широким зеркалом, а перед ним стоял стул на крутящейся ножке, на котором и устроился Сэм. Стены были оклеены старыми афишами.

— Что вас интересует? — спросил мистер Филдс.

Он взял со стола салфетку и принялся неторопливо стирать тени вокруг глаз. Теперь стало видно, что актёр лет на десять моложе своего персонажа. В его лице не было ничего особенно примечательного — обычный парень, короткие каштановые волосы, серые глаза.

— Мисс Хэнгер сказала мне, что вы хорошо знали мистера Брука.

Равнодушие мигом слетело с актёра, он помрачнел.

— Мы с Диком в одном институте учились, — отрывисто сказал он. — Я не представляю, что этот ублюдок Холмс ему подсыпал! Дик был добрейшей души человек, он бы мухи не обидел! Всё, что сейчас несут с экранов, это какая-то чушь! Дик на такое не способен, я знаю его почти тридцать лет!..

— Подождите. — Джон судорожно соображал, как построить диалог. — Давайте начнём с того, что предшествовало появлению в Лондоне Мориарти. Как себя вёл мистер Брук?

— Восторженно, — коротко ответил Сэм. — У Дика действительно был талант. Лучше всего ему удавались комедийные роли. Он и сам был таким — смешливым, чистосердечным, открытым. Его все любили... Раньше мы с ним работали в Драматическом театре Ливерпуля, но потом Дику внезапно пришло приглашение. Красивое такое, на дорогой бумаге. Вы, наверное, знаете, что местный театр открылся всего несколько месяцев назад. И Дику предложили взяться за первую постановку — «Гамлета», вдобавок сыграть главную роль. В случае согласия обещали сразу перевести аванс, и сумма, я вам скажу, была немаленькая! От такого не отказываются! Правда, Дик так и не сумел выяснить, кто именно его пригласил, вроде какой-то анонимный поклонник-меценат. Но какая разница? Все деньги ему перечислили до пенни. Впрочем, Дика не столько оплата интересовала, сколько возможность попробовать себя в режиссуре. Он был так счастлив! — Сэм горько улыбнулся. — И меня за собой потащил, дал одну из ролей. Его прочтение сильно отличалось от классического. Дик умудрился сделать из «Гамлета» фарс, представляете? Перенёс события в современность, так что знаменитая Тень убитого короля являлась герою на мониторе во время компьютерных игр. Критики отнеслись к новшеству неоднозначно, зато молодёжь приняла на ура.

— Что же случилось потом? — подтолкнул внимательно слушавший Джон.

— После того как спектакль обсудили на всех уровнях, Дику пришло ещё одно приглашение, уже из Лондона. — Сэм стиснул зубы и заговорил будто с трудом. — Я не знаю, что там было написано, Дик очень извинялся, но сказал, что его попросили хранить секрет. Он повторял: «Это будет мой звёздный час, моя лучшая роль!» Обещал вызвать и меня тоже, если получится. Два месяца назад он уехал... и пропал. Трубку не брал. Я ему писал несколько раз, он изредка отвечал уклончиво, тоже эсэмэсками, что репетирует, очень сложная работа. Потом велел вообще не отвлекать. Я обиделся. А через неделю увидел по телевизору... Джеймса Мориарти.

Он тяжело сглотнул.

— Это не его амплуа. Не его образ действий. Понимаете, мистер Ватсон, Дик не пошёл бы на такое ни за какие деньги. Хотя он был не слишком богат — сирота, воспитывался в детском доме, но одно дело — выступать на сцене, а другое — убивать людей. Он не мог, не мог этого делать! Должно быть, Холмс ему как-то мозги прополоскал. Ведь есть же, говорят, такие химические препараты или психологические приёмы...

Ручка в пальцах Джона продолжала быстро порхать по листу блокнота, фиксируя слова собеседника, а разум и душа буквально разрывались. Сэм определённо не врал. Да и зачем бы ему?

Боже, какое запутанное дело!

— Даже когда Дик нуждался в средствах, он регулярно перечислял понемногу на помощь то старикам, то больным детям, то вымирающим животным... Я... просто не могу поверить, — тихо произнёс Сэм и отвернулся.

Кто прав? Кто виноват? Как разобраться в этом нагромождении фактов?

— Может, я успел бы что-то сделать... — снова заговорил Сэм, уставившись в зеркало со злой тоской. — Отговорить его от этой авантюры. Но Дик казался таким вдохновлённым... Я позвонил ему сразу после той передачи, однако он был недоступен. Я даже поехал на суд! Было ощущение, что я нахожусь посреди самой абсурдной пьесы. Дик скользнул по мне взглядом, словно не узнал. Он вообще выглядел странно, я никогда не видел его таким. Подумал: может, ему так положено по роли. Какой-то масштабный розыгрыш. Ведь его признали невиновным. А дальше... вышла та статья, где он всё объяснил. Я хотел снова рвануть в Лондон, но даже не знал, где искать Дика. Его номер был отключён. Полиция, как всегда, «расторопная», не сумела задержать Холмса. Повезло этому гаду, что тоже помер, а то бы я его голыми руками придушил. И... в общем, так я потерял друга.

— Мне очень жаль, — сумел выдавить Джон. Что ещё он мог сказать? — Простите, а у вас нет фотографий мистера Брука? Чтобы не брать для статьи из Интернета...

— Есть, конечно, — тусклым голосом отозвался Сэм. Он достал мобильник, открыл галерею. — Вот, например. Это он в роли Гамлета. А это — Алджернон Монкриф из «Как важно быть серьёзным». — Он пролистнул ещё несколько кадров и неожиданно грустно улыбнулся. — Тут мы с ним на Темзе. Рыбачили года четыре назад, летом.

На фото два парня, оба в майках и шортах, от души смеялись, делая селфи. Какое-то несоответствие в лице Ричарда Брука зацепило Джона.

— Какого цвета глаза были у вашего друга?

— Светло-карие, — тут же ответил Сэм. — Как слабо заваренный чай. А что?

Глаза Мориарти были тёмно-карими, почти чёрными. Может, дело в освещении?..

— Мистер Филдс, будьте добры, вспомните: имелись ли у вашего друга какие-нибудь заметные пигментные пятна? Родинки? Шрамы?

Сэм задумался, но буквально на один миг.

— Да, у него остались шрамы вот тут. — Он показал на правый локоть. — Две тонкие беловатые полоски. Он рассказывал, что упал с велосипеда в тринадцать лет, сломал руку.

Джон торопливо отметил указанные приметы.

— Перекинете мне эти фотографии?

Сэм согласился, и Джон рассыпался в благодарностях.

Кажется, что-то начало проясняться. Или, наоборот, ещё больше затуманилось.

Опрос ещё нескольких сотрудников театра, как артистов, так и обслуживающего персонала, не принёс пользы: кто-то не мог ничего сказать, поскольку недостаточно знал Брука, кто-то повторял слова Сэма «не можем поверить, что это он».

Больше делать в Сурбитоне было нечего, и Джон отправился в обратный путь.

Всю дорогу он тщательно сравнивал фотографии: на всех без исключения радужки Ричарда Брука были светлее, чем у Мориарти. Линзы? Но зачем специально создавать отличие, если хочешь, чтобы образы совпадали?

Если же это два разных человека... Не слишком ли много двойников на одно расследование?

Допустим, Ричард Брук действительно плясал под дудку Холмса — под влиянием чего-либо или нет — а цвет глаз поменял, чтобы... чтобы что? Чтобы иметь лазейку и уйти от наказания? Нет, бред какой-то, ни один судья не примет во внимание такую ерунду. Или сам Холмс заставил актёра надеть линзы... но опять-таки — в чём смысл?

В Сурбитоне все знали, что Брук поехал в Лондон. Со стороны смотрится довольно просто: исчез Брук — появился Мориарти, значит, это один человек. Предположим, Холмс вызвал Брука в Лондон, и он же ранее поспособствовал открытию театра в пригороде... лишь для того, чтобы означенный Брук стал известен. Снова встаёт вопрос: откуда у Холмса столько денег? И зачем ему всё это было нужно?

Ну а если внешность Брука использовал Джеймс Мориарти... Как раз у него была прямая причина желать актёру популярности. И если он король преступного мира, денег у него точно куры не клюют. Создал парню славу, выманил в Лондон и...

Прикончил. Чтобы действовать то от своего имени, то от имени «бедного актёра, ставшего жертвой манипуляций жестокого Холмса». И подставить Шерлока.

Звучит немного сложно, но хоть какая-то логика проступила.

Итак, что дальше? Снова обзванивать морги? Нет, вряд ли Мориарти был так беспечен, чтобы оставить похожий на себя труп. Он убрал все следы. Учитывая его страсть к взрывам...

Необходимо просмотреть сводку криминальных новостей за конец февраля — начало марта этого года.

Эта работа, нудная и кропотливая, заняла почти два часа, но в конце концов Джону повезло, если можно так выразиться. Один коротенький пост в ленте новостей сообщал, что неподалёку от Докландса была обнаружена сгоревшая машина с человеческими останками. Автомобиль числился в угоне, а имя водителя так и не было установлено.

Джон позвонил инспектору Лестрейду и попросил добыть судебно-медицинский отчёт о погибшем в указанной аварии.

— Сравните, пожалуйста, стоматологическую карту жертвы и Ричарда Брука, а также проверьте, не находили ли в крови Мориарти психотропных веществ и были ли у того шрамы на правом локте.

Грег обещал всё узнать и поделился успехом: с помощью коллег он заполучил копии старых дел и сейчас связывается со свидетелями и потерпевшими. Некоторые разговаривали неохотно, будто их кто-то напугал, что тоже подтверждало теорию Джона: Мориарти не только с помощью внедрённого крота изменил дела, но и сделал всё, чтобы их нельзя было быстро восстановить.

Ответы на свои вопросы Джон получил, когда уже успел перекусить и принять душ. Грег писал: «1. Согласно экспертизе, тело, находящееся в сгоревшей машине, принадлежало мужчине, белому, лет 35-40. Больше ничего тогда установить не удалось, от него мало что осталось. Стоматологическая карта не соответствовала ни одному человеку, объявленному на тот момент в розыск. Но с данными Ричарда Брука всё совпадает! 2. Наркотических веществ в крови Мориарти не обнаружено. Шрамов тоже не было».

Несчастный Ричард Брук... Вероятно, можно считать доказанным, что он непричастен к преступлениям Мориарти.

Подойдя к стене, Джон стёр двойной круг с надписями «Мор» и «Рич» и нарисовал два отдельных круга.

Теперь он понимал, почему Шерлок Холмс выбрал профессию детектива. До чего же интересно было соединять все ниточки!

Наверное, ещё интереснее было бы наблюдать за работой профессионала. Такого, как Шерлок Холмс... Жаль, что этого никогда не случится.

Джон работал над статьёй, не поднимая головы и практически не вставая. Время от времени они созванивались с Грегом. Голос того звучал энергично: по-видимому, цель очистить доброе имя Шерлока Холмса заставила его встряхнуться и преодолеть чувство вины. Джон подумывал об идее сделать серию статей и публиковать по очереди описание каждого дела, раскрытого Шерлоком. Если начальство позволит, конечно.

В назначенный день он в двадцатый раз перечитал готовый материал, распечатал его и отнёс главному редактору.

Теперь Джон мог немного отдохнуть. Возможно, даже сам Шерлок гордился бы им.

Рядом снова возникла мисс Райли.

— Ну что, написал что-то про Холмса? — спросила она, снисходительно усмехаясь.

— Да. — Джон посмотрел на неё с некоторой жалостью. — Ты была права.

— Разумеется, я была права. Он просто выродок.

— Нет-нет, не насчёт Шерлока. Я говорю о Ричарде Бруке. У него в самом деле была добрая душа.

— Вот!

— Удивительно, как ты смогла это определить, если вы никогда не встречались.

— Что?! — Китти забавно округлила глаза. — Ты дурак, что ли?! Он давал мне интервью!

— Не он. — Джон вздохнул. — А Джеймс Мориарти. Ричард Брук был убит за день до того, как Мориарти «вышел на сцену».

Китти ошеломлённо открыла рот, но тут в дверь сунулась секретарша:

— Ватсон, к боссу!

Джон с удовольствием направился в кабинет к главному. Пусть лучше мисс Райли узнает всё из газеты. Может, это собьёт с неё спесь.

Мистер Вандей курил, в одной руке держа листки с результатами недельного труда Джона.

— Ватсон, — начал он тоном, предвещающим неприятности. — Что. Это. Такое.

— Моя статья, сэр. Новое о Шерлоке Холмсе, как вы и требо...

— Вы что, издеваетесь? — почти прошипел редактор. — Я велел вам доказать, что он обманщик! Какого чёрта вы поёте ему дифирамбы на... почти пяти страницах?!

— Мистер Вандей, все обвинения в адрес Холмса не имеют...

— Да мне плевать! — Редактор швырнул листы на стол. — Эти ваши эпитеты «великолепный» и «непревзойдённый» устарели на полгода! Ещё и опрашивали каких-то бездомных мальчишек с неуёмной фантазией. Вы что, хотите, чтобы меня на смех подняли?! Скажут, что номер газеты взят из прошлого, отстал от жизни! Домохозяйки желают разоблачения звезды, а не прилюдного покаяния! Это просто позорище!

— Но если он невиновен?..

— Никому нет до этого дела! — Мистер Вандей хлопнул по бумагам растопыренной ладонью. — Когда до вас наконец дойдёт: мы не полиция, чтобы искать преступников! Мы — пресса! Мы издаёмся на радость подписчикам. Сейчас — пока ещё — в топе тема хитрого и подлого мошенника Холмса, так что извольте соответствовать ожиданиям читателей!

Он подобрал со стола статью и небрежно протянул её Джону.

— Заберите свой опус и в течение двух часов переделайте всё. Добавьте юмора: «Этот плут вообразил, что умеет летать» или что-то подобное. Иначе можете считать себя уволенным.

Джон стиснул трость так, что побелели пальцы.

— Не откажите в любезности передать мне ручку, мистер Вандей. Я напишу заявление прямо здесь.

...Возможно, Китти Райли будет очень довольна.

Джон, прихрамывая, шёл прочь от издательства «Весёлой субботы». Он ни о чём не жалел. Пусть неделя усердного труда осталась без оплаты, пусть карьера журналиста оборвалась, не успев толком начаться, но зато Джон сохранил собственное достоинство. И сделал всё, чтобы восстановить репутацию Шерлока Холмса.

Однако статья с опровержением официального мнения так и не вышла. Наверное, стоит показать её хотя бы тем, кто изначально считал Шерлока несправедливо обвинённым.

Приняв решение, Джон свернул к станции метро. Лучше потратить деньги на проезд, чем на обед, ведь там, куда Джон направлялся, его точно напоят чаем. Может быть, даже с булочками.

Ему повезло: миссис Хадсон оказалась дома. Она ещё с некоторым подозрением смотрела на Джона, но всё-таки впустила его. А через четверть часа уже снова тихо плакала, читая распечатки, забранные Джоном из редакции.

— Боже мой... Так вот как всё было... Я знала, что Шерлок никогда бы так не поступил... Спасибо вам, доктор Ватсон! Когда же это будет опубликовано?

— В «Субботе» — боюсь, что никогда, — хмуро ответил Джон. И рассказал, как приняло его «опус» руководство газеты.

— Как глупо с их стороны!.. Ну-ну, не отчаивайтесь! — Миссис Хадсон похлопала его по плечу. — Отведайте лучше моего вишнёвого пирога.

Когда Джон съел два куска восхитительной сдобы, миссис Хадсон предложила:

— В Лондоне огромное количество СМИ. Разошлите статью в разные издания. Где-нибудь наверняка ухватятся за ваше расследование. В конце концов, можно выложить в Интернет!

Это и в самом деле была отличная мысль.

— И ещё, доктор Ватсон. — Домохозяйка помолчала. — Нет ли у вас желания снять квартиру? На третьем этаже есть другая спальня. Не поймите неправильно, но без Шерлока здесь так... пусто. Ни взрывов, ни выстрелов, ни звуков скрипки... Я привыкла, что наверху кто-то ходит, хотя бы иногда. Я могла бы сделать вам скидку, как Шерлоку.

— Миссис Хадсон, это очень неожиданно и лестно для меня, — начал Джон. — Но должен сказать, что в данное время я практически безработный. Я не смогу платить вам...

— Отдадите сумму постепенно, когда найдёте работу. Я уверена, что вы не будете сидеть сложа руки, не тот у вас характер! — Она улыбнулась.

Джон представил свою жалкую лачугу, мысленно сравнил её со здешней уютной гостиной... Предложение было слишком заманчивым.

— Огромное спасибо! Я постараюсь не быть вам в тягость.

— Только у меня одно условие...

— Да, разумеется, я помню. Спальня Шерлока — табу.

— Именно. Привозите свои вещи прямо сегодня. Ещё чаю?

— С удовольствием!

Вернувшись домой, Джон решил не терять времени и сразу сформировать тезисы статьи для «Таймс» и прочих солидных газет. Кроме того, стоило написать и в блог, который Джон, можно сказать, забросил.

«Приветствую всех, кто всё ещё заходит на мою страничку. В течение длительного времени я не появлялся здесь, поскольку в моей жизни не происходило ничего интересного. Однако всю последнюю неделю я посвятил исследованию события, взбудоражившего Лондон почти месяц назад. Я имею в виду ситуацию с детективом Шерлоком Холмсом, удивительным человеком, которого сперва превозносили, а затем довели до самоубийства ложными обвинениями. Да, теперь у меня есть неопровержимые доказательства того, что Шерлок Холмс только раскрывал преступления, а не совершал.

Начнём с того, что актёр по имени Ричард Брук действительно существовал, но он никогда не видел Шерлока Холмса, поскольку был убит раньше по приказу Мориарти...»

Джон писал вдохновенно, при этом стараясь не вдаваться в подробности и не растягивать: он знал, что люди часто игнорируют длинные тексты. К тому же он надеялся, что материал полностью всё-таки будет напечатан в одной из центральных газет.

Закончив, он перечитал строки, поправил кое-где неудачные фразы и нажал «Опубликовать». После этого открыл новый документ, чтобы сделать выжимки из статьи — уже более сухо и сдержанно, только ключевые моменты, подкреплённые ссылками.

Минут через сорок и эта работа была завершена. Джон проверил блог, чтобы посмотреть, прочитал ли хоть кто-нибудь его воззвание, и опешил.

Его последний пост исчез.

Какой-то глюк в программе? Как же не вовремя!

Джон собирался отправить подготовленные письма в редакции газет, а после вновь заняться блогом, когда внезапно зазвонил телефон. Номер не определялся.

— Алло?

— Доктор Ватсон, внизу вас ждёт машина, — произнёс очень холодный мужской голос с прекрасным выговором. — Будьте добры спуститься. Нам необходимо встретиться и поговорить.

— Что за...

— Речь идёт о Шерлоке Холмсе. Поторопитесь.

В трубке раздались гудки.

Что за дьявольские шутки?

По спине Джона поползли мурашки. Не от страха — от предвкушения опасности.

Если его планируют запугивать из-за полученной информации, то необходимо как можно скорее её распространить. Однако, кинув взгляд в угол экрана, Джон обнаружил, что Интернет отключился. Ах так? Джон быстро сфотографировал на мобильник статью с монитора (бумажный вариант остался у миссис Хадсон) и отправил Грегу. По крайней мере, у инспектора будут копии.

Снизу донёсся требовательный сигнал машины. Джон выглянул. У подъезда стоял чёрный «Ягуар». Чёрт возьми! Внимание кого из сильных мира сего Джон привлёк?

Он оделся и вышел. Дверца автомобиля открылась.

— Садитесь, доктор Ватсон, — без выражения произнёс женский голос.

Джон заглянул в шикарный салон. Единственная пассажирка, красивая, стильно одетая девушка, что-то строчила в телефоне.

— Добрый день, — с намёком сказал Джон.

— Добрый день. — Она даже не подняла глаз.

Ладно. Джон занял место напротив девушки, и машина тронулась.

— Я Джон.

— Я знаю.

Нахалка. Ну и не больно-то хотелось.

Интересно, куда его везут? Судя по пейзажу за окном, не за город, а вполне себе по центру.

«Ягуар» остановился около какого-то фешенебельного клуба.

— Идите, вас ждут, — проговорила девушка, по-прежнему пялясь в свой «Блэкбери». — Только молчите.

Прекрасное напутствие.

— Не обещаю, — сердито сказал Джон.

Выйдя из машины, он поднялся по мраморным ступенькам и потянул на себя массивную дверь с золочёной ручкой. За ней располагался большой, элегантно, без вычурности, оформленный зал; в мягких креслах сидели около тридцати мужчин разного возраста. Кто-то читал, кто-то пил кофе, кто-то просто размышлял. Каждый, казалось, был занят исключительно собой. Ступив на блестящий паркет, Джон поймал на себе несколько взглядов, как безразличных, так и вопросительных.

— Здравствуйте, — машинально вырвалось у него.

Никто не ответил, более того: на всех лицах отразился одинаковый ужас. Дюжина рук принялась хлопать по кнопке звонка на столе. Из неприметной дверцы выскочили два накачанных парня, и не успел Джон опомниться, как ему заткнули рот, заломили руки и вывели в какой-то коридор. Джон мог бы вырваться, но ему нужно было добраться до «босса», тем более охранники действовали без особой грубости. Они дотащили его до одного из кабинетов и, постучав, втолкнули Джона внутрь. Ему всунули в руку выроненную ранее трость, и дверь закрылась.

— Какого чёрта происходит? — воинственно спросил Джон, осматриваясь.

Посреди комнаты, в которой он оказался, стоял высокий письменный стол, а в углу примостился узкий шкаф — в целом, обычный и даже унылый кабинет офисного работника; правда, мебель казалась весьма недешёвой. В чёрном кожаном кресле за столом перед ноутбуком сидел человек в строгом костюме, лет примерно сорока пяти, с выдающимся носом и рыжевато-каштановыми волосами. Он устремил на Джона взгляд, полный переливающегося льда. Нетрудно было сообразить, что именно этот мужчина звонил недавно.

— Приношу извинения за некоторую невежливость, с которой вас сюда доставили, доктор Ватсон. Вероятно, вы позволили себе что-то сказать в зале?

— Я всего лишь поздоровался!

— Вы находитесь в клубе молчальников, доктор. Эта комната — единственная, где можно вести беседы. Я распорядился предупредить вас.

— Предупреждение было не слишком прозрачным, — огрызнулся Джон. — И я сюда не напрашивался!

— Справедливо. Садитесь.

— Я постою.

— Разговор предстоит долгий, поэтому я настоятельно просил бы вас сесть. Мне бы не хотелось причинять вам неудобства.

Фраза прозвучала двусмысленно: то ли Ледяной Костюм действительно беспокоился о состоянии Джона, то ли собирался усадить его насильно.

Нога пока не напоминала о себе, но Джон знал, что это могло случиться в любой момент, поэтому, вероятно, стоило принять предложение. Он прошёл вперёд и решительно сел на стул, стоявший перед столом.

— Я вас слушаю. Кстати, вы забыли представиться.

Ледяной Костюм поглядел на него с выражением «Да ты совсем страх потерял», но без пренебрежения, скорее с толикой уважения.

— Моё имя Майкрофт Холмс, — коротко ответил он.

— Ну слава богу. А я уж вообразил, будто вы медиамагнат Чарльз Магнуссен. — Джон с преувеличенным вздохом облегчения откинулся на спинку стула, но тут же снова выпрямился: — Постойте... Холмс?..

— Шерлок Холмс — мой младший брат, — кивнул Костюм, то есть Майкрофт. — А я — та самая «шишка из правительства», о которой вам, вероятно, уже приходилось слышать. К слову, слухи сильно преувеличены, я занимаю весьма скромную должность в руководстве страны.

Он не особенно походил на Шерлока. Разве что в глазах было что-то общее.

«Соберись, Джон. Грег сказал: если ты ему понадобишься, он на тебя выйдет». Джон откашлялся.

— Примите мои соболез...

— Не надо, — резко оборвал его Майкрофт и спросил светским тоном: — Желаете чай, кофе? Или, может быть, коньяк?

— Нет, спасибо. Давайте перейдём сразу к делу.

— Хорошо. — Майкрофт сделал паузу. — Прежде всего, доктор Ватсон, мне хотелось бы поблагодарить вас за столь дотошный подход к вашему заданию и участие к судьбе моего брата. Я был искренне удивлён тем объёмом работы, который вы сумели выполнить всего за неделю, и теми выводами, к которым вы пришли, имея на руках не так уж много данных. Не говоря уже о крайне ограниченном количестве источников.

— Я так понимаю, вы читали мою статью.

— Не целиком, к сожалению. Только ваш пост в блоге.

— И вы же его удалили! — с закипающим гневом сказал Джон.

— Я был вынужден это сделать. Потому я вас и пригласил. Информация, которую вы обнаружили и хотите донести до всеобщего сведения, в настоящее время не должна разглашаться.

— По какой же причине? — возмутился Джон. — Или вам нравится, что имя вашего брата втаптывается в грязь?!

В лице Майкрофта ничего не дрогнуло.

— Это сопутствующий ущерб, который учитывался в плане изначально, и мой брат согласился с ним. Нам пришлось пойти на такие меры.

— Для чего?!

— Как вы знаете, Джеймс Мориарти возглавлял огромную преступную сеть, охватывающую несколько континентов. Сам он уже мёртв, но организация, к сожалению, продолжает существовать, — веско проговорил Майкрофт. — Пока Шерлока Холмса считают фальшивкой, криминальные структуры, в частности их лидеры, ошибочно полагают, будто находятся в безопасности: никто не верит в Мориарти, значит, никто не будет преследовать его приспешников. Тогда как эта работа сейчас в самом разгаре, доктор Ватсон. Наши лучшие люди без огласки и весьма успешно уничтожают «паутину». Но если широкой общественности станет известно — из вашей статьи, — что Джеймс Мориарти являлся тем, кем он был на самом деле, — операция будет сорвана. Жизнь... жизни нескольких наших агентов окажутся под угрозой. Да, полиция, конечно, активизируется; возможно, даже несколько «шестёрок» попадут в тюрьму, но крупная рыба сразу заляжет на дно.

Это звучало логично, но что-то зудело на краю сознания Джона. Какой-то оборот речи, использованный Майкрофтом, следовало обдумать.

— Я не требую... то есть не прошу вас отказаться от публикации, — всё так же внушительно продолжал собеседник. — Всего лишь придержать статью на некоторое время. Уверяю вас, она произведёт фурор, когда выйдет. И я гарантирую, что все столичные газеты будут драться за возможность её перепечатать... Я вполне могу представить, какую досаду чувствует автор, не имеющий возможности предъявить своё произведение на суд публики; кроме того, я осведомлён о вашем финансовом положении, поэтому готов компенсировать...

Он сунул руку во внутренний карман — вероятно, за бумажником, но Джон отрицательно покачал головой:

— Не заинтересован.

Майкрофт поднял бровь:

— Я ещё не назвал сумму!

— Не трудитесь... Минуточку. Дела, которые Шерлок раскрыл для Ярда, тоже ваши люди испортили?! Ну, знаете, это уже чересчур!

Глаза Майкрофта распахнулись шире. Ничего не ответив, он достал мобильник и, найдя нужный номер, нажал кнопку. Джон услышал гудки вызова — видимо, Майкрофт включил громкую связь.

— Здравствуйте, мистер Холмс, — услышал Джон знакомый голос.

— Приветствую вас, инспектор. Мне стало известно, что в архиве Скотланд-Ярда произошли некоторые необъяснимые явления.

— Так и есть, мистер Холмс. Все дела, в которых Шерлок сыграл главную роль, подверглись «нападению», если можно так выразиться. Я уже несколько дней восстанавливаю их. Процесс движется медленно, но...

— Вам следовало сразу же позвонить мне, инспектор, — мягко заметил Майкрофт. — Я займусь этим безотлагательно. Всего доброго.

Закончив разговор, он сразу же набрал другой номер.

— Антея? Через час у меня на столе должны быть досье на всех сотрудников Скотланд-Ярда, которые имели доступ в архив на протяжении последних двух месяцев. Нет, лучше трёх. — Он секунду подумал. — А также список всех, кто доступа теоретически не имел, но мог туда попасть.

— Слушаюсь, мистер Холмс, — отозвался голос, по которому Джон узнал девушку с «Блэкбери».

Майкрофт снова вернул внимание Джону.

— Я не имею отношения к произошедшему, — сказал он сухо. — Учитывая мнение сотрудников полиции о моём брате, я был уверен, что, пока инспектор Лестрейд отстранён от работы, никто не обратится к архиву. Я упустил из виду, что Мориарти, стремясь уничтожить репутацию Шерлока, использовал бы любую возможность. Спасибо, что сообщили о данном факте.

В этот момент Джон наконец ухватил за хвост мысль, которая не давала ему покоя. Она буквально ослепила его радостью, хотя казалась нереальной.

— Он жив!

Майкрофт почти незаметно дёрнулся.

— Простите?

— Ваш брат, Шерлок Холмс, жив!

Лицо Майкрофта мгновенно стало жёстким и замкнутым.

— С чего вы взяли?

— Вы упомянули, что распланировали всё заранее. Вы бы не стали планировать смерть брата, каких бы разногласий между вами ни возникало. А если стали бы, то не посвятили бы в план самого Шерлока. Значит, его суицид — инсценировка, которую вы провернули, чтобы Шерлок мог продолжить работу... Это гениально!

Майкрофт положил обе руки на стол и наклонился ниже.

— Доктор Ватсон, — начал он проникновенно. — Вы же понимаете, что если попробуете поделиться с кем-то, хоть с одним человеком, своими необоснованными странными фантазиями, то я буду вынужден объявить вас буйнопомешанным и поместить в соответствующую клинику?..

Джону стало удивительно легко. И смешно.

— Мистер Холмс, вы разве не прочитали моё личное дело? Я прошёл войну. Так что не пробуйте меня запугать.

Он тоже перегнулся через стол и заговорил тише:

— Можете не беспокоиться. Если речь идёт о жизни Шерлока Холмса — от меня никто ничего не узнает.

Майкрофт какое-то время смотрел ему прямо в глаза, потом коротко кивнул.

— Поскольку вы отказались от возмещения убытков, я считаю своим долгом добавить несколько штрихов к вашей статье — так сказать, закрасить белые пятна. Вы, вероятно, не знаете, почему мистер Брук так похож на Мориарти и почему последний застрелился.

— Буду рад услышать вашу точку зрения, — уклончиво ответил Джон, на что Майкрофт чуть улыбнулся.

— Ричард Брук не был двойником Мориарти. Они единокровные братья, о чём Ричард, скорее всего, так и не узнал. История точь-в-точь для домохозяек, о которых так любит вещать мистер Вандей. — Майкрофт поморщился. — В одном добропорядочном семействе работала молодая горничная. И, как это часто бывает, влюбилась в супруга своей хозяйки. Мужчина оказался не особенно высокоморальным. В итоге его жена и любовница забеременели одновременно. Глава семьи, не желая огласки и развода, постарался избавиться от горничной: дал ей определённую сумму и отправил подальше. Но девушка не горела желанием воспитывать ребёнка в одиночку, поэтому после родов отказалась от него. Младенца мужского пола назвали Ричардом. Позже он был переведён в детский дом.

— А законного наследника назвали Джеймсом, — тихо проговорил Джон.

— Совершенно верно. Не могу сказать вам, в какой период времени Джеймс узнал о существовании брата и какие эмоции испытывал по этому поводу. Возможно, ненавидел отца за измену и, соответственно, Ричарда за само его появление на свет. А возможно, обрадовался, так как это открывало перед ним новые перспективы. В любом случае он увидел выгоду.

— Так... И почему же он пустил себе пулю в горло?

— Это служило знаком для его снайперов. Мориарти шантажировал Шерлока, угрожая убить его близких. Тех, кто ему дорог.

— Вас?

— Нет. — Джону показалось, что по лицу Майкрофта на миг скользнула гримаса боли. — Я не вхожу в этот список. К тому же подослать ко мне киллера было бы затруднительно. Мориарти дал понять Шерлоку: если тот не шагнёт с крыши, снайперы выстрелят в миссис Хадсон и инспектора Лестрейда. Мой брат мог принудить его отозвать убийц, поэтому Мориарти и застрелился, чтобы не оставить сопернику ни малейшего шанса. Шерлок всегда был сентиментален... А я его предупреждал, что неравнодушие — не преимущество! Мориарти же был готов умереть, лишь бы заставить Шерлока последовать за собой.

— Выходит, это вы забрали из морга тот труп... ну, похожий на Шерлока? — сообразил Джон.

— Понятия не имею, о чём вы говорите, доктор Ватсон, — безмятежно отозвался Майкрофт.

Хорошо. В конце концов, обсуждать это в клубе молчальников — не лучшее решение. Предпочтительнее вернуться к изначальной теме.

— Когда же мне можно будет опубликовать мою статью?

Майкрофт озабоченно нахмурился.

— Точную дату я вам пока не могу назвать. Максимум — через полгода, минимум — через пару месяцев. Слишком много влияющих факторов. Я свяжусь с вами, как только получу нужные сведения. К тому времени как раз и дела в Ярде примут первозданный вид.

В эту минуту его телефон зазвонил.

— Слушаю.

— Мистер Холмс, все файлы вам отправлены.

— Спасибо, Антея.

Джон понял, что пора уходить, и встал.

— Благодарю за приятную беседу, мистер Холмс.

— Взаимно, доктор Ватсон. Удачного дня. И ещё...

— Да? — спросил Джон, уже направляясь к двери.

Губы Майкрофта искривились в подобии улыбки. Довольно холодной.

— Главное, молчите. Помните о том, что я сказал.

Прозвучало снова двусмысленно: как будто имелся в виду то ли клуб молчальников, то ли Шерлок.

Джон фыркнул.

— Я тоже не буду повторять своих обещаний. Всего наилучшего, мистер Холмс.

Эта встреча потрясла Джона. Уже дома, ещё раз проанализировав слова Майкрофта, он снова убедился, что толковать их можно только так.

Шерлок жив.

А это значит, что Джон сможет с ним познакомиться!

Боже мой, да ведь они будут фактически жить вместе! Джон аж задохнулся от этой мысли. Можно ли ему действительно переехать на Бейкер-стрит? Не вызовет ли это законного раздражения у Шерлока, когда тот вернётся? Но миссис Хадсон сказала, что готова подождать с оплатой, а хозяин нынешней каморки Джона вышвырнет его на улицу, как пить дать, если не найти вовремя нужную сумму. Кроме того, Майкрофт уверен, что завершение миссии потребует не менее двух месяцев. Всё это время Джон вполне вправе жить в той чудесной квартире.

На то чтобы собрать вещи у Джона ушло около часа. Вечером он уже распаковывал коробки в спальне на третьем этаже дома номер 221. Похоже, комната пустовала довольно давно, но миссис Хадсон как следует пропылесосила её, вымыла пол, протёрла окно и постелила свежее бельё. Джон чувствовал себя так, словно сорвал джек-пот. Ненадолго он забыл о том, что его уволили и что драгоценная статья, его детище, останется в подвешенном состоянии неизвестно на какой срок. Всё это было неважно.

Шерлок жив.

Как жаль, что нельзя рассказать об этом миссис Хадсон и Грегу! Как и о том, что Шерлок ради них рисковал жизнью. Тогда инспектор точно будет обвинять себя.

Кстати, Грег. Джон поспешно связался с ним.

— Джон, как раз хотел вам написать. Отличная статья! Я подозревал что-то в этом роде. Честное слово, мне не хватает в команде такого человека, как вы! — Джон услышал улыбку в его тоне. — Что вы хотите, чтобы я сделал с материалом?

— Удалите всё, — твёрдо сказал Джон. — Я сегодня виделся с мистером Холмсом-старшим, и он убедил меня, что следует подождать с публикацией. Сначала восстановим все дела Шерлока.

— А, разумно. — Грег помолчал. — И как он?

— Кто?

— Майкрофт.

— Ну... думаю, вся его холодность напускная. Он изо всех сил пытается казаться безэмоциональным и пугающим, скорее всего, из-за профдеформации. Noblesse oblige.

— Здорово, что вы это поняли! — удивлённо сказал Грег. — Обычно все действительно при виде него цепенеют. Но я имел в виду... как он вообще? — Послышался вздох. — После того, что случилось...

— Вы говорили, братья не ладили между собой?

— Да, но это Шерлок вечно иголки топорщил. А Майкрофт стремился заботиться о нём... на свой лад. Порой заносило его, конечно, с гиперопекой... Но на самом деле, я уверен, он за Шерлока любого бы порвал. Знаете, бывают такие старшие братья, которые сами на младших рявкают и могут затрещину дать, но если кто чужой младшего обидит — горло перегрызут. Поэтому Майкрофту наверняка очень тяжело сейчас.

Джон прикусил губу.

— Мне кажется, он всё держит в себе.

— Это и плохо.

— Может быть, съездите к нему как-нибудь? — неожиданно спросил Джон. — Например, завтра?

Всё-таки бархат в голосе Майкрофта во время беседы с инспектором должен был что-то означать, верно?

— Вы думаете, стоит? — нерешительно спросил Грег. — Захочет ли он меня видеть? Ведь, по сути, я виноват в том, что Шерлок...

— Не говорите так, это неправда. Мне кажется, ему будет приятно вас видеть, — искренне сказал Джон. — И вам вдвоём быстрее удастся найти крота.

— Это точно! — Грег приободрился.

Они ещё немного поболтали. Джон признался, что переехал на Бейкер-стрит, и инспектор утратил на несколько секунд дар речи, а потом полушутя спросил, не применял ли Джон какой-нибудь гипноз, потому что миссис Хадсон не из тех, кто пускает к себе первого встречного.

— Вы явно необычный человек, Джон Ватсон, — наконец заявил Грег. — Если вам ещё что-нибудь понадобится от временно отставного инспектора полиции, дайте знать, всегда буду рад помочь.

Джон поблагодарил, и на том они попрощались.

Удивительно, но даже спалось в новой квартире замечательно. То ли действовал какой-то особенный запах, то ли звуки улицы, но кошмары, часто мучившие Джона ранее, почти исчезли. Правда, теперь в его снах появился образ, которого там никогда прежде не было. Шерлок Холмс. Высокий кудрявый мужчина в чёрном пальто виделся непозволительно часто. Иногда Джону казалось, что они вдвоём бегут по каким-то подворотням, а иногда — что, притаившись в засаде, выслеживают преступника.

Интересно, какая у Шерлока улыбка? И как звучит его голос?

Когда первая эйфория от известия прошла, Джон задумался, почему Майкрофт вообще позволил ему заподозрить правду. Невозможно было предположить, что он сделал это непреднамеренно. Майкрофт Холмс явно взвешивает каждое слово.

Джону как будто устроили проверку. Которую он, судя по всему, прошёл.

Майкрофт попробовал польстить, запугать, подкупить. Всё это не сработало. Тогда он дал намёк на тайну, чтобы посмотреть на реакцию Джона. Наверное, по статье и даже по удалённому посту невооружённым глазом было видно, насколько автор восхищается Шерлоком Холмсом. Так может, Майкрофт солгал? Просто использовал глупый фанатизм Джона, чтобы быть уверенным, что журналист будет хранить молчание, думая, будто оберегает своего кумира?..

Нет, Джон не хотел лишаться надежды, даже самой призрачной. Шерлок Холмс не умер, он выполняет опасное задание.

А Майкрофт определённо в курсе, что Джон собирался устроиться на Бейкер-стрит. Вот и прощупывал при встрече, достоин ли Джон стать соседом его брата.

Надо подождать несколько месяцев. А пока, чтобы не злоупотреблять доверием милейшей миссис Хадсон, не мешало бы снова разослать свои резюме в разные медицинские службы. Вдруг повезёт?

К изумлению Джона, буквально через пару дней ему пришёл ответ из одной клиники. Там как раз освободилась вакансия врача общей практики с очень удобным графиком, причём зарплату предложили в три раза больше, чем в «Субботе».

Всё складывалось просто исключительно хорошо.

Несмотря на слова миссис Хадсон о ценности пыли по мнению Шерлока и нежелании расстроить последнего, Джон всё же на свой страх и риск немного прибрался в гостиной и отдраил кухню. Иначе ими просто невозможно было бы пользоваться! Но Джон не выкинул ни одной вещи, лишь сложил в аккуратные стопочки на столе и на кресле. Кинжал из полки он вытаскивать не стал. И череп продолжал таращить пустые глазницы, гордо возлежа на полке.

Джон нашёл и скрипку. Настоящий Страдивари! Как божественно, должно быть, звучал инструмент в руках Шерлока! Образ из снов становился всё отчётливее. Порой Джону даже казалось, что он слышит своё имя, произнесённое глубоким красивым баритоном. Почти каждый день Джон рассматривал фотографии Шерлока, цветные и чёрно-белые, и... мечтал.

Верный своему слову, в спальню на втором этаже он по-прежнему не входил. Хотя иногда до дрожи хотелось взглянуть на место, где этот великолепный человек спал, давая отдых своему потрясающему разуму. Может быть, Шерлок сворачивался на постели, как котёнок? Или лежал на животе, обнимая подушку?..

Дни бежали один за другим. Джон усердно трудился в клинике, с удовольствием погрузившись в любимую работу. В коллективе его приняли доброжелательно. Джон вовремя платил за квартиру, а миссис Хадсон баловала его выпечкой.

Миновал месяц, второй. От Майкрофта не было никаких вестей. В газетах давно уже не мусолили тему «детектива-мошенника».

Время от времени Джон созванивался с Грегом. Тот вернулся к своим обязанностям. На другой день после визита Джона к Майкрофту был вычислен и схвачен крот — им оказался один из старейших работников Ярда, тот, на кого Грег никогда бы не подумал. Мориарти умудрился запугать мужчину, как обычно, угрожая его семье, в первую очередь внукам.

Спустя несколько недель Грег удовлетворённо сообщил:

— Все дела Шерлока восстановлены.

Джон был очень рад, но продолжал ждать. Он помнил, что максимальный срок равнялся полугоду.

Однако смс пришла раньше — через четыре с половиной месяца.

«Можете рассылать тезисы, доктор Ватсон. И публиковать запись в блоге. М.Х.»

Джон так и сделал. И получил неимоверное количество предложений на самые фантастические суммы. «Таймс» оказалась наиболее оперативной и щедрой, но остальные издания немедленно перепечатали сенсационный материал, тоже с выплатой гонорара.

Статья буквально взорвала город. О ней говорили в метро и на улицах, в домах и в офисах, а в Интернете поднялась настоящая буря. Такого не отмечалось даже после скандального интервью «Ричарда Брука».

Одной из немногих газет, кого шумиха обошла стороной, была «Весёлая суббота» — по той причине, что она к этому моменту уже обанкротилась.

Заручившись поддержкой Грега, Джон начал регулярно давать в печать описания дел, раскрытых Шерлоком (заменяя имена действующих лиц), со своими комментариями. Читатели сравнивали эти колонки с лучшими детективными рассказами и расхватывали газеты, как горячие пирожки. Блог Джона тоже пользовался огромной популярностью. История семьи Фаррес, а позже и Джейкоба Стрэтчера, с их разрешения, нашли своё место на страницах прессы. А Сэм Филдс написал Джону тёплое письмо, благодаря за очищение имени его друга Ричарда.

Казалось бы, в жизни Джона всё наладилось: имелись работа, жильё, друзья и даже слава и поклонники, но ему не хватало одного человека. Джон до сих пор сомневался: не показалось ли ему тогда, не приписал ли он Майкрофту эмоции и цели, которых у того не было? Но ждал вопреки всему.

И дождался.

Воскресный день перевалил за середину. Джон сидел на диване в гостиной и читал, когда внизу в двери повернулся ключ. Сначала Джон не придал этому значения. Но шаги, прозвучавшие затем, явно не принадлежали миссис Хадсон, они были мужскими. И вошедший поднимался к нему, в 221б.

Сердце Джона сильно заколотилось. Он отложил книжку, уставившись на дверь. Ближе, ближе... Наконец человек шагнул в комнату.

Это был Шерлок Холмс.

Джон забыл как дышать. Шерлок выглядел немного измождённым и бледным, но глаза, боже, глаза были ещё красивее, чем на фото. И эти скулы... И губы...

Тут призрак как раз разомкнул упомянутые прекрасные губы и сказал баритоном, напоминающим горячий кофе:

— Тот самый Джон Ватсон, из-за которого едва не сорвалась моя операция.

Джон моргнул. Так, значит? Начинаем с уколов? Ладно. Он встал, чтобы не смотреть снизу вверх (всё равно пришлось), засунул руки в карманы и сказал в тон:

— Тот самый Шерлок Холмс, из-за которого я потерял работу.

«И покой».

Уголок губ Шерлока чуть дёрнулся вверх.

— Да ладно, не будете же вы утверждать, будто вам было бы приятно и дальше прозябать в той жалкой газетёнке.

— Да ладно, не будете же вы утверждать, будто вам не было приятно, что какой-то безвестный журналист встал на защиту вашего доброго имени.

На лице Шерлока расцвела улыбка, яркая, как солнце. Он помолчал и внезапно спросил:

— Ужин?

«В три часа дня?..»

— Отличная мысль.

— Я знаю один неплохой ресторанчик неподалёку с итальянской кухней.

— Я тоже. У Анджело?

— У Анджело.

Со временем Джон многое узнал о человеке, о котором когда-то должен был написать «разоблачительный» очерк.

Шерлок Холмс, как и говорил Грег, был практически начисто лишён инстинкта самосохранения. Так что роль защитника Джону пришлось взять на себя. Как и роль врача, поскольку Шерлок не понимал смысл термина «осторожность».

Шерлок Холмс являлся лучшим детективом в мире. Джон не мог бы сказать, что интереснее: мчаться с ним за преступниками, сидеть в засаде или слушать блестящие умозаключения. Но зачем выбирать что-то одно, если выпало счастье чередовать эти занятия?

Шерлок Холмс не особенно любил наводить порядок. Но всё же освобождал (показательно неохотно) часть гостиной и кухни, чтобы Джон мог заварить чай для них обоих и принести в комнату.

Шерлок Холмс не представлял раньше, что значит жить с кем-то в одной квартире и делить холодильник. Но после нескольких просьб Джона образцы трупной плоти обзавелись закрытыми подписанными контейнерами и перестали соседствовать с продуктами питания.

Шерлок Холмс, конечно, был высокомерным зазнайкой. Но если Джон хвалил его выводы, на лице Шерлока появлялся очаровательный румянец.

Шерлок Холмс действительно обычно не церемонился, выпаливая в лицо собеседнику всё, что вычислил о нём благодаря дедукции. Но если Джон успевал вставить в его речь короткое «Шерлок!», сказанное с мягким упрёком, детектив чаще всего умолкал.

Шерлок Холмс любил сладкое, в частности шоколад и выпечку миссис Хадсон. Но не признался бы в этом даже под угрозой отстранения от расследования.

Шерлок Холмс обладал шикарным чувством юмора. Правда, иногда оно проявлялось не вовремя, прямо на месте преступления, но Джон не имел ничего против, хотя и немного неловко было хихикать над трупом.

Шерлок Холмс сразу сказал, что хромота Джона — психосоматическая. Джон прекрасно знал это и сам. Но после первой же пробежки с Шерлоком, когда им пришлось прыгать с крыши на крышу в погоне за убийцей, боль в ноге Джона исчезла и больше ни разу не проснулась.

Шерлок Холмс ни словом, ни жестом не дал понять ярдовцам, насколько его задело их недоверие, по сути предательство, в деле с Мориарти. Но Грег заставил подчинённых извиниться, а Джон отдельно провёл с некоторыми воспитательную беседу, так что слова «фрик» и «псих» по отношению к Шерлоку в речи Донован больше не звучали.

Шерлок Холмс фантастически играл на скрипке. Иногда от трогающих душу тонких хрупких мелодий у Джона наворачивались слёзы. Когда Шерлок бывал не в духе, инструмент скрипел и стонал в его руках, но Джон не возмущался, а шёл заваривать особый чай со специями. И доставал припрятанную шоколадку.

Шерлок Холмс требовал постоянного внимания, а если не получал его, становился капризен и дулся несколько часов. К сожалению, Джона иногда отвлекала работа, но, освободившись, он тут же спешил домой. К Шерлоку.

Шерлок Холмс имел склонность проводить дома некоторые опасные опыты. Поэтому Джон хранил в ванной полную аптечку, а также держал поблизости огнетушитель.

Шерлок Холмс морщил нос, говоря о статьях и постах Джона, поскольку там-де «слишком много сантиментов в ущерб логическим вычислениям». Но Джон несколько раз замечал, что «критик» читает эти самые материалы, причём явно с удовольствием, так как с его лица не сходила светлая улыбка.

Шерлок Холмс отрицал важность еды, заявляя, что «тело — всего лишь транспорт». Джон мог бы спорить, используя свой авторитет доктора, но он предпочёл готовить любимые блюда Шерлока и старательно отворачиваться, пока детектив таскал кусочки из его тарелки. Заставить его спать было ещё сложнее, но Джон пробовал разные методики, включая запах лаванды, тихие усыпляющие звуки и даже массаж.

Шерлок Холмс всегда выглядел великолепно. И в узких костюмах, которые буквально молили, чтобы их сняли, и в домашнем халате, покрытом пятнами от химикатов, и в чёртовой простыне. Джон изо всех сил пытался не пялиться, пока не сообразил, что всё это делается для него.

Шерлок Холмс иногда в самом деле сворачивался на диване в гостиной, как котёнок. И время от времени спал на животе. Но обнимал он при этом не подушку, а Джона. Правда, тому пришлось нарушить единственное табу миссис Хадсон. Не то чтобы она была против.

Только на один вопрос Джон так и не нашёл ответа: как можно не восхищаться Шерлоком Холмсом?!

Но этот вопрос был риторическим и ответа не требовал.