Archive of Our Own ^beta

Chapter Text

В тишине коридора, в его белоснежных стенах — открыв глаза, я делаю ненужный вдох. В любом случае, я не нуждаюсь в кислороде, но на секунду, это помогает мне взбодриться. Размяв свои конечности от долгой стойки в вертикальном положении, я делаю шаги в сторону коридора, где находится выход из этих бесконечных коридоров. С каждым шагом, стук каблуков отражается от стен на многие мили вперед, среди этой глухой тишины.

Подойдя к нужным дверям, украшенный различными историями и тайнами того, кто создал это место, был указан знаком Богини и Дракона — выход из этого измерения. Для того, кто здесь первый раз, все это может показаться запутанно, как вечно белоснежный лабиринт, из которого нет выхода. Но если ты здесь почти больше, чем просто одно маленькое столетие, то уже завернув за угол, ты найдешь нужную дверь. Не могу судить тех, кому не посчастливилось сюда попасть, но это были единичные случаи. Даже в Инглориум никто не может проникнуть, а сюда — подавно. Это место было создано верховными богами, создателями всего кросмоза. Место, где есть все и нет ничего. И как хранитель или же страж это место — мой дом.

— В любом случае, дом не выбирают. Верно, Инферно?

Маленький золотистый шарик на моем поясе весело зашевелился, смотря на меня четырьмя изумрудными глазами. Я не вспомню, откуда он взялся, но зная себя, я могла его подобрать где угодно тысячелетие назад. Он будто всегда был частью меня, что могло скрасить мое одиночество.

Открыв двери, я оказалась в главном зале Инглориума, где проходят заседания у богов мира 12-ти. Я не славлюсь идеальной памятью, но появление этого мира и все внимание к нему от многих богов… Даже от тех, кого нет в пантеоне — заставляет меня вскинуть бровь от непонимания; в кросмозе огромное количество различных миров, но все внимание только к одному несчастному шарику, на котором, в последнее время, происходит так много событий и конфликтов, что заставляет меня засомневаться в дееспособности самих божеств.

— Мяу!

Мимо моих ног пробежал один из боу-мяу, который на секунду остановился, чтобы взглянуть на меня, но чтобы тут же сбежать, напоследок жалобно мяукнув. Не могу винить одного из питомцев Экафлипа, так как что они, что боги — меня не особо холят и лелеют.

Понятие архимаг само по себе вопрос интересный, хотя есть же различные хранители: времени, месяцев или дофусов и т.д. То, чем являюсь я — продукт единичный, созданный Богиней Элиатроп и Великим Драконом, как их правая и левая рука, глаза, уши и голос. Главный помощник и «девочка на побегушках» — иногда выполняющая роль как связь между обычными людьми и богами. Были бы другие архимаги — они бы выполняли точно такую же роль, но пантеон, видимо, не задумывался о «помощниках». Но учитывая то, что я являюсь архимагом сразу двоих богов, но я, или же, другая «я» — всегда рядом со мной. Побочный эффект сложной магии, как разделение основной личности на две части: это все еще ты, но ты ощущаешь себя сразу в двух местах. Зато успеваешь сделать сразу много дел.

— Хей, кто-нибудь тут есть? — крикнула я на весь зал.

Главный зал был пуст, что же, это было не в новинку, учитывая, что в последнее время боги совершенно ничего не делали. В последнюю их встречу, особенно, когда явилась я с предупреждением, что они снова нарушают баланс вселенной своими соревнованиями — у кого больше последователей или кто больше заведет роман со смертными (впоследствии, рождались полубоги, которые делали только хуже). Я ощущала себя как учитель, который ругал школьников за последними партами, но не решалась создать какую-нибудь проблему, чтобы боги попотели и подумали — как помочь им своим последователям, не вмешиваясь в мир.

— Конечно, мне же нечем больше заняться. Я ведь абсолютно свободный недочеловек.

Потерев пальцем у виска, я двинулась к выходу из этого места, в сторону, куда убежало несчастное животное. Честно говоря, я недавно узнала об этом мире, о договоре богов на этот мир, особенно темы с последователями — что они привлекают души смертных следовать за их культом и кого их будет больше, тот будет сильнее. Я должна была радоваться, что эти бездельники нашли себе наконец-то занятие, но проблем стало больше: баланс трясся, как осиновый лист, потому что оказалось, что ранее, в этом мире, Богиня Элиатроп, помогла создать здесь благодатную почву для жизни, из-за чего был дисбаланс вакфу во вселенной — основа моей головной боли.

— Возможно, плюс нового мира, что там много различных безделушек для моей коллекции, — с мыслями о новом мусоре в моем измерении, я приободрилась.

Зал давно не наполнялся богами с их спорами или бурными обсуждениями — кто же лучше. С начала истерики маленького огра, по имени Огрест, боги как сквозь землю провалились. Один так вообще переродился в смертного. Но не могу винить бога Иопа — он единственный, кто без задних мыслей спасал людей, пока остальные разводили руками от бессилия. Бесполезные бездельники.

Проходя по бесконечным коридорам Инглориума, мимо дверей каждого из богов и их обитания, мой глаз зацепился за резную дверь с новым знаком — зародыша человека и дракона. «Элиатропы», верно? С этим я кое-что вспомнила.

Раньше, у меня было очень много забот, к которой прибавилась и основная деятельность. Об этом, я уже давно не распространяюсь, да и мои «боссы» не будут счастливы, но раньше, они делали попытки в создании «идеальных детей». Все знают про великий танец Богини и Дракона, но сколько их было на самом деле? Огромное множество экспериментов, где меня, без спросу, брали как шаблон для их будущих проектов. Испортили меня — будут портить и других. Они неистово желали своих детей, но не простых, а тех, которые бы развивались, делали что-то новое или уничтожали — все такое, чтобы скрасило досуг «великих» родителей.

Многие из таких народов по внешнему виду не особо отличались, но кто-то был с большим вакфу, кто-то меньше — всегда было по-разному. Где же они сейчас? Что же, они были стерты, чтобы сохранять баланс в кросмозе и чтобы не быть пойманными другими богами, что те — создают своих последователей, которые могут только родиться ими, а не выбрать за кем следовать.

Эти «дети» в один момент переставали что либо делать, ибо находили свою стабильность и счастье в каждодневной рутине, что не нравилось весьма творческим и, любящих эксперименты, родителям. Они искали одновременно любовь и что-то интересное — таковы боги двух начал, созидания и разрушения. Мне приходилось часто «вклиниваться» в жизнь этих детей, по капризам «боссов», чтобы помочь им немного расшевелиться или действовать как серый кардинал: заболтать «аутсайдеров», которые бы заставили или вдохновили кучку людей совершать действия. Жаль, многие были либо наказаны, либо уничтожены своими собратьями, убивая практически их шанс на спасение.

Я давно потеряла мнимую надежду на их спасение, «экспериментальных» детей, как появился новый, совершенный, ни на что не похожий танец Богини и Дракона. О, это было время, когда я была в очередной «спячке»; проснувшись однажды, я ощутила странные вибрации вакфу в одном из секторов кросмоза. И когда я нашла источник, то я была удивлена, найдя новый, чистый мир, где все дышало вакфу аурой моих богов. Я воззвала к ним, чтобы найти ответ того, что увидели мои глаза — мир, о котором я не знаю, эксперимент, о котором мне не сказали. Они действительно сделали кое-что новое — связь дракона и магического человека.

«Воистину, это их финал».

Мое отражение тут же посмотрело на меня, дико усмехаясь. Ее цвета сменились на чистейший черно-белый оттенок, и лишь фиолетовые глаза и руки давали хоть какое-то разнообразие в цвете. Другая «я» — во всей красе.

— Не могу их винить в избытке фантазии, но рано или поздно это бы произошло.

Однако, при создании таких чудных деток, произошел «форс-мажор»: другие боги узнали о содеянном и «наказали» богиню Элиатроп. Теперь, действительно некому присматривать за этими созданиями, хотя оставался один неясный вопрос — почему Великий Дракон не был так же наказан? Но учитывая, что я архимаг обоих богов, он велел мне ничего не предпринимать, обосновывая, что без богини — все бесполезно.

— Иронично, что все делает в семье женщина и отвечает так же она.

Вздохнув, я поправила свой новый наряд: выглядел он вполне по элиатропски, хотя было больше что-то от моих старых времен, которых я давно не помню. Туго закрепив ленты в волосах, чтобы ненароком крылья на голове не раскрылись, проверяю на качество. Все же, довольно смешно, что у элиатропов, ходить с открытой головой — табу. Я отказалась от идеи шляпы, ибо наличие увесистой ткани на голове, делает меня несчастной, а мои волосы достаточно длинные, чтобы просто сделать милую прическу. Благо при помощи вакфу, мои волосы могут держать форму «рогов».

***

Я открыла портал, чтобы оказаться в цветочном океане, где живут подобие китов и прочих водных созданий. Не знаю, чья была это идея, но это место, на самом деле, было безумно опасным. Утонуть в цветах, где тебя готов съесть кит-людоед? Нет, спасибо.

Не тратя время, я открыла портал, поблизости от местного города, где кипела жизнь — люди без устали трудились в поте лица, другие что-то продавали, а остальные торговались с ними. Мне было интересно проходить между всеми этими событиями, на секунду забыв, что я не смертная, которая работает на благо своих божеств. Так прошло примерно несколько недель, учитывая, что я не активно с кем-то контактировала. Хорошо, я общалась с весьма большими сплетниками в деревнях и я успела сделать выводы.

Первое: большинство люди очень набожные, почти до уровня фанатиков веруют в Великую богиню Элиатроп, но часто наглухо игнорируя Великого Дракона.

Второе: эти «фанатики» веруют в Совет Шести, что являются «детьми» великих создателей кросмоза, Перворожденные.

Третье: молодые люди проходят сейчас инициацию, и своими гулянками, я вызываю вопросы.

Сдобная булочка, с начинкой из лимонного джема, была как нельзя кстати в моей руке. Как здорово просто взять и телепортировать в руки нужный объект.

— Эй ты, наверху, немедленно спускайся!

Если на чистоту, то последние пару дней, за мной увязался парнишка, который не переставал спрашивать, кто я такая и почему не на занятиях… У Глипа? Я один раз, для своего исследования и интереса, посетила его урок — меня пытались ударить палкой и унизить. Больше я не ходила. Конец.

Все так же продолжая игнорировать парня, я заметила, что рядом со мной проявляется портал, и на опережение, я тут же исчезаю в своем. Оказавшись на земле, в совершенно в другой части этой планеты, я иду вперед к храму, который местные верующие возвели в честь Богини (да кто такой Дракон, верно?).

Я продолжала изучать такое явление, как Совет Шести, но пришлось бы общаться с людьми, но на мою голову произошло непрошенное чудо — тот худощавый парень опять меня нашел. Но что я могла сделать — моя любимая пекарня была в этом городе, но то, как он быстро учуял мое вакфу, заставляет меня даже вспотеть.

— Я…Уф… Снова тебя нашел, — молодой человек согнулся, держа руки на своих коленях. — Ты пропускаешь инициацию и нарушаешь правила общества элиатропов!

Я сделала весьма удивленные глаза. Да какие правила? Табу с шапками?

— И в чем же мой грех, священник? — с наигранной жалостью, пропела я ему, даже не смотря на него, отмахнувшись, как от назойливой мухи.

Ответ ему явно не понравился, учитывая его утробное рычание, напоминающее драконье.

— Я гоняюсь за тобой, нарушительницей правил, целую неделю, потому что я староста и обязан тебя наказать. И ты даже не проходила Первую Завесу, когде ее все уже прошли.

— А? Какая занавеска? Я в душе моюсь, спасибо, а ты? — сказала я с милой улыбкой. Не хватало мне, еще разбираться с местными обычаями фанатиков, которые ничего не значат ни для Богини, ни для Дракона. Трата времени и сил, которая меня заставляет нервно вздрогнуть.

Ответ оставил его стоять без слов, как рыба, что попала на сушу — ему явно не было что ответить на такую наглость. Решив помочь бедному думать быстрее, я дернула его большие круглые очки на переносице, чтобы затем тыкнуть пальцем его орлиный нос. Это дало эффект, учитывая что он покраснел от смущающей ситуации, где его почти осадили. Определенно, у меня будут еще больше проблем, но это проблемы завтрашней «меня».

Молодой человек еще много раз ловил меня в городе или ближайшей деревне, напоминая о моих штрафах и нарушениях (да что я нарушаю, Дракон его дери?), которые надо отработать. В итоге, я сейчас сижу в тюрьме из деревянных палок в помещении, которые явно сделали для провинившихся граждан в мелких «преступлениях». Как ребенка в угол поставить.

— А как я тут оказалась? Хотела закрыть этот вопрос, чтобы от меня отстали, — кстати о представителях правопорядка — тот худощавый парень с шапкой, с цветом слоновой кости, вернулся. — Доволен, наконец?

— Ты бы быстрее была свободна, если бы отработала, чем сидела тут.

— Не люблю тратить время на то, что мне не нравится. Хотя, очень мило, что ты за мной бегаешь, мне льстит.

Ответ его явно не устроил, учитывая, как он посмотрел на меня. С полным молчанием, он развернулся и ушел, создав портал. Ну, и мне пора отсюда уходить. Взмахом руки, открылся портал в место, где запахи были посвежее, чем затхлое сено, которое меняли столетия назад.

***

Драконьи горы действительно прекрасное место, если ты умеешь летать. Та девчонка с лиловой шапкой из деревни, где мох растет на крышах (забыла ее имя), говорила, что там живут только драконы и поют чудесные песни. «Мне хочется это увидеть своими глазами», — так думала я, пока меня не снес дракон, который пролетал рядом. От сильного ветра, меня унесло вниз к земле, где даже и не было ее видно, лишь куча скал, скрытые туманом, но из открывшегося портала рядом вышла мужская рука, которая крепко схватила меня и потянула к себе.

— Хей красотка, как ты здесь оказалась? — спросил таинственный мужчина, что крепко прижал мое измученное тельце поближе к себе. — Это место доступно только драконам, обычные элиатропы не могут до сюда добраться!

Обычные да, подумала я про себя, но мои жалкие попытки вырваться из крепкой хватки только заставили его прижать меня сильнее. От мужчины пахло как от кузницы — огнем и железом, что заставило и без того мой чувствительный нос скуксится; его тело, несмотря на обилие одежды, было крепкое и коренастое, учитывая, что меня без усилий держали одной рукой.

— Как-то вышло и я тут, — решила я притвориться дурочкой, чтобы меня опять не посадили в ту дурацкую клетку для птиц. Кажется, этот ответ только развеселил моего нового собеседника.

— Поймала поток вакфу? Это из-за него, ты смогла создать заап и добраться аж до сюда, — засмеялся молодой человек, наклоняясь ближе к моему лицу. — Это редко у кого удается из взрослых элиатропов, но прими мои поздравления!

Прозвучал утробный рык, который явно издавал черный дракон, на котором мы и летели. Было ли это и от него поздравление или меня ждут проблемы.

Увидя мое нервное выражение лица, мой собеседник поторопился объясниться:

— Все в порядке, тебя за это не накажут, но тебе повезло, что я с братом пролетал рядом. Было бы весьма печально, если бы ты упала прямо на скалы.

И со мной было бы абсолютно все в порядке, думала я, ожидая, когда мы прилетим хоть к какой-то деревушке, чтобы я могла таинственно скрыться. Богиня услышала мое внутреннее нытье, потому что мы подлетали к белоснежному храму, украшенный различными орнаментами и стены которого, были отделанными образами драконов. Он находился на возвышенности городка, к которому мы и почти прибыли: судя по виду местности, это была столица. Домики сделанные из камня и тоже украшены элиатропским орнаментом в виде закорючек и цветов; пахло местной выпечкой и звуками рынка, что сразу привлекло мое внимание.

Парень, с невероятно лохматыми, белоснежными волосами так и продолжал держать меня, будто я какой-то плюшевый приз с местной ярмарки, где он единственный смог попасть в цель. Я попыталась хоть немного пошевелиться в этой крепкой хватке, но мужчина лишь посмеялся.

— Я поздно спрашиваю, но не занята ли ты прямо сейчас? — беззаботно спросил он.

Если это его попытка ко мне подкатить, то он явно промахнулся личностью.

— Мне очень жаль господин, но я очень должна спешить…

Ответ заставил его ахнуть.

— Я могу помочь тебе в твоем пути!.. — начал он, но был прерван драконом, который (неожиданно), сменил свой облик на человекоподобный, отчего я была немного шокирована такой способностью. Которой владела и я, так как метаморфозы это обычная практика Великого Дракона.

— Брат мой, Гругалорагран настоятельно напоминает тебе, что скоро собрание Совета…

Интересно — дракон говорит о себе в третьем лице; принижение себя как личности или странные правила этого общества? Великий Дракон никогда не говорит о себе так, что вызвало у меня несколько вопросов. И видимо, молодой человек очень огорчился его словам, учитывая, что он смотрел на меня взглядом побитого щенка.

Опустив меня на землю, он нежно взял мою ладонь, сев на одно колено. Мне уже не нравится к чему это ведет, моя вторая личность уже насмехается надо мной.

— Я надеюсь, что наши пути Богиня обязательно сведет, ведь сегодняшняя встреча определенно судьбоносная! Говорю это как пророк!

Попрощавшись с этими чудаками, я мысленно посылала стрелы недовольства Богине Элиатроп, чтобы ко мне поменьше приставало подобных людей, которые мешали мне, учитывая, каким я бываю социофобом. Я осмотрелась, пытаясь понять, как мне выбраться отсюда по законному пути и нашла дорожку, что вела вглубь этого места. У меня было определенно чувство, что это была запрещенная зона; мой помощник на поясе нервно дернулся, потому что он не в состоянии мне чем-нибудь помочь.

— Эй ты, как ты здесь оказалась?

Меня остановила охрана, которая начала допрашивать, как я в принципе могла сюда попасть, так как это место только для Совета Шести. Мои попытки объяснить, что какой-то парень на черном драконе принесли меня сюда — совершенно их не устраивали.

— Что за шум? — из угла вышла тонкая фигура нежно салатового оттенка. Он почти мгновенно оказался между нами. — Оставьте ее на Эфрима, он разберется с нарушителем.

Мне хотелось посмеяться от абсурдности ситуации, в которой я, великий и красивый архимаг, оказалась. Ненавижу социальные коммуникации. Сама же фигура, судя по ауре, была драконом, но очень маленьким, по сравнению с тем гигантом, с которым я сталкивалась: он был человеческой форме, форма лица напоминала кошачью, а тело казалось худощавым и длинным. Своими элегантными руками, он держал себя за краешек подбородка, словно размышлял о чем-то.

— Эфрим видит тебя здесь впервые. Тебя наверное Король Чиби с собой принес, Эфрим прав? — кинул он заинтересованный взгляд. Увидев мое вопрошающее лицо, он поспешил уточнить. — Он часто кого-то так подхватывает, но чаще симпатичных девушек.

Либо мне сделали комплимент, либо я одна из этих дурнушек, которым не повезло вляпаться в проблемы. Но его манера говорить от третьего лица сильно путает меня, вот шушу его дери.

— Ага, мне теперь понятно, да, — выдала я свой самый богато наполненный ответ. — Я теперь могу уйти отсюда? Не хочу, чтобы у меня были проблемы…

— Уже уходишь? — встрепенулся мой собеседник, явно не ожидая, что я так скоро ухожу. — Мое имя, кстати, зовут Эфрим, если ты здесь еще не была, Эфрим может показать тебе город! Или лучшую кондитерскую, где делают самые чудесные лиловые пирожные!

Молодой дракон, в образе человека, все не переставал перечислять плюсы времяпровождения с ним. Я слегка заволновалась — отчего все липнут ко мне, как мухи? Пока я не вспомнила, что моя аура вакфу, скорее всего и привлекает их ко мне, как пчелы на мед. Тянутся к материнской энергии? Я могу ее заглушить, но они подумают, что я ходячий труп, что не дало бы мне плюсов, да и когда ко мне проявляют доброжелательность, легче получать бонусы от общения. Как те булочки из пекарни, в качестве подарка.

Во время нашей прогулки, присоединилась так называемая «сестра», которую звали Нора. Молодая девушка прилипла ко мне, будто мы сто лет уже дружим, но я не могу винить ее экстравертный характер: в свое оправдание, я скажу, что постоянно нахождение со своей другой личностью и помощником-фамильяром не сто процентов сохраняет рассудок и общение с другими. Было много обсуждений на левые темы, к примеры, милее ли детеныши тех китов из цветочного океана или птенцы тофу. Мой ответ, что арахни милее, я получила едкие выражения лиц. Близнецы настойчиво приглашали меня к себе в гости и этим мордашкам было сложно отказаться, особенно от бесплатного ужина.

Был действительно поздний вечер, пока меня вели к их «милому шалашу». Мы подошли к большому, деревянному дому, от которого приятно веяло ароматом хвои: возможно, именно из этого дерева и делался дом.

— Остальные будут не против, если ты переночуешь, — сказала Нора, хватая меня на пару с Эфримом, и с обеих сторон толкая в дом, пока я пыталась активно протестовать.

На мое счастье, нас никто не приветствовал, да я и не думала, что они живут с кем-то, что меня начало очень тревожить…

— Вы двое, можете ли быть тише… — начал парень, выглядывая из смехотворно, по его габаритам, кресла, грозно хмурясь на близнецов своими густыми, черными бровями. Но стоило ему увидеть меня, как его лицо за секунду преобразовалось до гневного. — Ты!..

Подросток выскочил из кресла, не зная что делать со своим гневом; близнецы успели вовремя среагировать, прикрывая меня от гнева печально известного: «Глипа, местного учителя, который еще выглядит как карлик-подросток».

— Это, видимо, про тебя он рассказывал, — нервно посмеялся Эфрим, — но теперь, Эфрим не удивлен.

— Давай мы лучше пойдем в нашу комнату через портал, — тихо прошипела розоволосая своему брату-дракону.

Брюнет не стал дожидаться действий близнецов, учитывая, как близко он подошел к нашей троице неудавшихся ниндзя. Его лицо буквально горело возмущением, как будто он только что вскипевший чайник.

— Вы все, трое — никто из вас не только не прошел первую завесу, но даже не посещает занятия!

— Но брат Глип, ты сам прошел только первую и не торопился проходить вторую! — защищался салатовый дракон. — И твои первые занятия только пугают всех!

Розоволосая подняла бровь от растущего возмущения.

— Эфрим прав, даже наша новая подруга после твоего первого пробного занятия перестала ходить на них! — добавила Нора.

— Выскажусь в свою защиту, что не люблю, когда я ошибаюсь, то меня бьют палкой по голове, — не выдержала я того, как упоминают меня в том маленьком казусе.

Мой ответ явно заставил парня растерять все свои ответы на наши претензии, отчего он прикусил губу и что-то пробубнив, в стиле: «Это не моя проблема», вернулся в свое уже прохладное кресло. Ребята посмотрели на меня с ободряющей улыбкой, будто это происходит не впервый раз, уже ввели меня в свои апартаменты. Поднимаясь по лестнице, я буквально ощущала, как тот парень прожигает в моем затылке огненную бездну, что заставляло меня чувствовать себя еще более неловко. Не хотелось так сразу с кем-то портить отношения, пока я изучаю этот мир и его обитателей.

Их «комната» была именно хоромами, но с хорошей точки зрения. Мы неплохо провели время, я даже на время забыла, что я не только не одна из них, да и давно не человек уже, учитывая мои «особенности» тела после одновременного воздействия вакфу и стазиса. Моя вторая «я» вовремя напомнила мне — о каких-то старых временах, которых мы и не помним; чувство тоскливой ностальгии окатило меня.

Следующим утром, оставив записку хозяевам о благодарности, как хороший гость, я покинула их комнату через голубой портал, что приятно встретил меня своей энергией. Выпустив моего помощника с пояса полетать среди пышных деревьев леса, который всегда висит на моем поясе как просто золотой шар, я медленно вдыхала запах утренней свежести, когда еще роса не испарилась под теплым солнцем. Из недавних встреч, помимо тех странных элиатропов, я сталкивалась с драконами: себя она называют потомками тех, что находятся в совете и очень почитают своих предков, даже если кто-то из них уже их и не помнит. Сам факт того, что шесть из них способны перерождаться и ничего не помнить, заставило меня сразу понять, для чего были созданы эти «куклы»: либо выполнять роль любимых детей, которые будут каждый раз как в первый раз встречать своих любимых родителей-богов и при этом они такие же вечные, либо…

— Либо это уже не мое дело, я ведь всего лишь «секретарь», который делает черную работу. Ах, ну почему все скатилось именно к этому? — я схватилась за свою голову от новой волны мигрени зная, что возможно у меня прибавится ненужной работы. Боги-создатели никогда не жалели меня в этом плане.

— Может, это был их последний шанс, пока другие не узнали? — прошептала моя другая личность. Она всего лишь побочный продукт магии, но без нее, я бы чувствовала себя совершенно одинокой. — Проект, который сам себя развивает.

Согласившись на эту теорию (так как я все равно не узнаю правды), я оглянулась на деревню, к которой и телепортировалась ранее. Здесь нет тех надоедливых личностей или знакомых, поэтому я могу спокойно бродить как мне вздумается. О, Инферно летит обратно; видимо, налетался от души, пока он снова не принял форму шара на моем поясе.

В любому случае, даже имея полномочия, я не имею права вмешиваться. Это просто не мое дело.

***

Это действительно было не мое дело. Но чувство справедливости кричало помочь той девушке отогнать от нее парней, что явно доставляли ей дискомфорт.

Она была интересной личностью: несмотря на свою скромность, в этой девушке была страшная сила. Белокурая девушка наматывала локон на свой палец, неловко поглядывая то в сторону, то на меня.

— Если так продолжишь смотреть на меня, то я так скоро покраснею, — прошептала элиатропка, тихо посмеиваясь.

Я не вспомню, как точно мы встретились и заболтались, но все пришло к тому, что она теперь строит мне глазки. Я никогда так не была уверена в своей ориентации, но раньше она была вертикальной, потому что сейчас я сижу на скамейке и пытаюсь переварить полученную информацию. Она была симпатичной: тонкая талия, роскошный бюст, милое лицо, нос с легкой горбинкой и кроткий взгляд. Богиня точно над ней постаралась, прямо с себя списывала.

Я просто продолжала держать веселый вид и мы продолжали идти, как будто мы давно знакомы, чтобы те парни, наконец-то, уже отстали от нее. Но то, как она шла, словно королева пришла в народ, показывая всем, что ее присутствие — это благословение для обычной челяди. Я не сразу обратила внимание, как она скромно спросила меня о чем-то, пока я была ослеплена ее грацией и манерами. Со стороны, мы будто напоминали маленьких птичек, что тихо перешептывались о пустяках, пока мы не услышали явный грохот чего-то крупного, например, мужского тела на землю. Я сразу поторопилась глянуть, что там там происходит, но в этой же время я услышала разочарованный вздох моей спутницы.

Возле огромного, крепкого и древнего дерева столпились молодые мужчины, которые разводили руками и бурно обсуждали фигуру, что лежала на земле: черный плащ и шапка, белые волосы…

— А стоп, я же знаю его, — сказала я вслух, когда моя новая подруга присоединилась наконец-то ко мне. Снова тяжелый и измученный вздох с ее стороны. — Прости, я слишком быстро убежала от тебя?

— Нет, все в порядке, — тихо сказала белокурая красавица, — просто, давай уйдем отсюда побыстрее, пока…

— Ого, это же ты!

Громко крикнул тот белокурый парень, которого звали, кажется, Чиби? Та девчонка подросток, с желтой шапкой, имени которой я опять не вспомню, говорила, что он был королем, а я приняла его за деревенщину. Мужчина поспешил как можно быстрее подняться с земли, одновременно похлопав своих товарищей по плечу и прощаясь с ними; он уже торопился к нашей паре. Кстати о птичках: моя спутница явно напряглась, как дикая кошка, которую потревожили во время трапезы. Я ощущала, как ее вакфу буквально кипела; но идущий к нам товарищ, похоже, испытывал только чистую эйфорию, смотря на нас.

— Очень рад снова тебя увидеть! — сказал Чиби, пожав мне руку. — Прости, что тогда пришлось тебя оставить на площадке, эти срочные собрания Совета…

Услышав сбоку намеренный кашель, намекающий что тут присутствует еще человек, белокурый парень виновато взглянул на нее, почесывая от нервов свою голову.

— Привет Мина, давно не виделись…

— С удовольствием не видеть тебя еще. Идем дорогая, у нас еще полно дел, — сказала элиатропка, хватая меня за руку. Интересно, какие у нас могут быть еще дела?

— Но куда вы так торопитесь? Хей! — пытался спросить молодой человек, но мы быстро скрылись в голубом портале.

Как оказалось, они давно в ссоре и долгое время встречались; наверное, круто встречаться с королем твоей расы, подумала я. Но быть в ссоре — что такого могло произойти?

— Он недогадливый, поэтому и злит меня своей наивностью, — пробурчала Мина, — он с детства был плаксой, ем нужно взять себя в руки! Он же король!

Девушка замахала кулаками от негодования, пока не свалилась рядом со мной на скамейку; я ничего не могла посоветовать, кроме факта, как говорил Эфрим, что он частенько кого-то подхватывал: может, плюс этот факт ревности?

— А как ты вообще смогла встречаться с королем? Как у тебя вообще это вышло? — с интересом спросила я.

Девушка взглянула на меня, словно я не знала какую-то самую очевидную вещь, которую знают все.

— Мина член Совета Шести, как и король Чиби, — где-то над нами громыхнул глубокий голос. Перед нами приземлился явно дракон в человеческой форме с бирюзовой чешуей, что посмотрел на нас беспристрастным взглядом. — Сестра, ты нужна в святилище, люди собрались, чтобы ты могла разрешить их спор.

Я разинула рот от ауры, которая исходила от этого дракона: она буквально могла сбить с ног, если бы она была человеком. Девушка рядом стала чернее тучи, будто из нее высосали всю радость в одно мгновение ока; она встала и мягко похлопала меня по плечу, даря ту редкую улыбку, когда она по-настоящему рада.

— Ах да, не хочу хвастаться, но я с братом уже занимаю такую важную должность в совете в таком юном возрасте, — тихо прохихикала она. — Благодаря нашему особому чутью, мы быстро прошли все завесы, чтобы мы понять наше истинное предназначение для народа.

Точно, у элиатропов немного другое понятие возраста, хотя передо мной явно молодая девушка, но ей, походу, есть уже сотня лет, а может и младше.

— Надеюсь, мы скоро вновь встретимся, мой милый друг. Кто-то должен же проводить эти совещания, — устало сказала она, сев на дракона, что успел принять свою истинную форму.

Моя другая я сделала замечание, что дракон очень пристально следил за нами, будто, в чем-то нас подозревая. Хотя, меня волновал тот факт, что она встречалась с королем, будучи по сути его сестрой, так как все в Совете Шести, по сути, братья и сестры.

— Шушу его дери, что тут вообще происходит? — пробубнила я, пытаясь понять, о чем думали мои боссы, когда создавали своих ненаглядных детей.

От скуки, я решила пройтись к пустому полю, где стояли стелы драконов, которые работали как громкоговорители для местных жителей; обычно тут никого не было, потому что кому нужно пустое поле вдали от деревни? Но я ошиблась, потому что тут тренировались молодые люди с шапками, которые точно можно обозначить как защитников: у них была шапка с ушками, напоминающие медвежьи и только один из Совета Шести был его главой. Кстати о нем: он сидел на пеньке со своей известной палкой и что-то кричал своим ученикам. Заметив мое присутствие, я буквально могла увидеть его выпирающий нерв от гнева, направленный на меня; неужели он так обиделся на слова Норы и Эфрима?

Мне явно не хотелось тратить свое время на эту бесполезную трату его эмоций и нервов, поэтому я просто развернулась, чтобы снова уйти по тропинке, которая и привела меня сюда.

— И куда ты собралась уходить, если уже пришла? — пробунил за моей спиной этот ворчливый, мальчишеский голос. Я знала, что несмотря на свой внешний моложавый вид, ему было более 200 лет, возможно и больше, учитывая, что элиатропы долгожители. — Я тебя не выгонял, так-то.

Обернувшись, парень уже снова сидел на своей нагретом месте, явно не встречаясь со мной взглядом. Я решила просто сесть на траву, так как не очень хотелось делать ситуацию еще хуже, поэтому взяв альбом для рисования, я стала делать наброски разных фигур: в большинстве, это были коридоры и колонны, что были в изобилии в моем измерении и измерении богов. Я не заметила, как ко мне подошел один из учеников этого ворчливого, нерастущего карлика и прокашлялся, чтобы я обратила на него свое внимание.

— На самом деле, он не против, чтобы ты приходила на занятия. Он просто так нервничает, когда ему кто-то нравится. Я не должен был это говорить. Сделай вид, что ты этого не слушала, иначе я буду его плохим другом, — с неловкой улыбкой сказал парень в коричневой шапке, оглядываясь на Глипа.

Отлично, мне ведь не хватало в своей коллекции обожателей именно такой личности. Но чтобы не делать эту ситуацию еще более неловкой, чем она уже есть, я подошла к нему, пока он сидел спиной ко мне, на этом дряблом пеньке. Либо сработали его инстинкты после тренировки или же, он сам по себе нервный и осторожный, но с какой скоростью он обернулся, схватив мою руку, отчего мне пришлось наклониться и наши лица буквально оказались друг напротив друга. Явно не ожидав, что на месте врага буду я, его лицо мгновенно окрасилось в самый лучший цвет спелого помидора. Но пока его лицо горело красным светом напротив моего, я чувствовала дискомфорт в руке, которую он так сильно сжимал.

— Я искренне рада за твои отличные инстинкты самосохранения, но не мог ли ты отпустить мою руку? — сказала я с извиняющейся улыбкой.

Словно таз с холодной водой обрушился на голову брюнета, как он резко отпустил мою руку и снова пытался сесть на пень, но промахнулся, отчего кубарем покатился вниз по склону. Отличный способ сбежать из неловкой ситуации, возьму на заметку. Осталось сделать так, чтобы об этом узнали веселый близнецы, так как они определенно будут напоминать ему этот неловкий опыт отношений. Он должен почувствовать всю мою нервозность, потому что на нас были устремлены несколько пар глаз, отчего я быстро двинулась в сторону выхода с этой площадки под громкие перешептывания народа, которые как дикие звери кинулись на мясо.

Chapter Text

Пошаманив с моей аурой вакфу, я вновь вернулась в этот мир; и что было удивительно, что внимание к моей персоне сразу снизилось наполовину. Ни та девчонка с розовой шапкой и ее братом драконом не позвали меня на прогулку, ни другие личности не остановились даже нормально поприветствовать меня. Было немного досадно, что из-за ауры архимага, как оказалось, все и пытались завязать со мной разговор, но я не могу винить смертных, особенно таких, которые ориентируются чаще исключительно на вакфу, а не на другие чувства.

Абсолютно не ожидав того, что меня буквально собьют с ног, это мягко сказано: я не успела в своем падении различить того, кто сбил мою самооценку и мою задницу, как тут же, мимо пробежали еще несколько парней, которые явно пытались догнать первого. Учитывая, что мне нечего делать и общаться со мной большинство уже расхотело, я погналась за ними, словно ребенок, который убегает от злой продавщицы.

Эти балбесы просто загнали мальчишку в очках, буквально в тупик улицы, а сам этот мальчишка выглядел неважно: рваные штаны, грязная шапка в пыли грязи будто, ее обваляли как в кляре, перед тем, как ее надеть. На вид он был хилый, вряд ли вышло бы у него противостоять этим хулиганам, которые уже дразнили его, как дикое животное. Я уже собралась разобраться с этой ситуацией, как сверху приземлилась красная фигура, что тут же окатила парней жарким огнем, отчего те тут же ринулись бежать в свои голубые порталы; один из них пробежал мимо меня, но он хотя бы споткнулся об мою подножку. Тем временем, парочка уже активно болтала между собой и чувствуя, что я здесь не к месту, поспешила удалиться.

— Подожди, я тебя знаю! — остановил меня парень, как только я почти скрылась на углу. Он держал меня за плечо, словно я расскажу еще о чем-нибудь.

— Зато я тебя не знаю, — отмахнулась я от его руки, что уже неприятно ощущалась на голой коже плеча от чужого тепла. Я совершенно не могу вспомнить этого чумазого парнишку, которого явно успели обвалять во всей пыли и грязи этого городка.

Элиатроп так и стоял, словно набрав воды в рот, пока моя фигура уже успела исчезнуть в оживленной улочке.

«Честно признаюсь, это выражение лица мне показалось знакомым».

«Мы со многими общались, пока наша аура лилась, словно водопад. Сейчас мало кто захочет снова со мной заговорить, учитывая, что эти люди отдают предпочтение тем, с кем приятнее говорить на уровне вакфу».

Лишь на секунду, я услышала резкий звук, прорезающий воздух, как передо мной открылся голубой портал.

«Интересно, это у всех такая норма использовать порталы, чтобы пугать людей?»

Передо мной снова появился тот парень, что уже успел подбежать к мне почти вплотную; рядом с ним появилась и та фигура, что была юной девочкой, с довольно красной кожей. Аура была драконья, видимо сменила форму на что-то более человеческое: горчичное платье и две короткие светлые косички. она внимательно посмотрела на своего спутника, прежде чем тот сдастся в их игре взглядов.

— Я прошу прощения, что толкнул тебя, пока пытался сбежать от тех балбесов, что ничего не понимают в… — но он был прерван девчонкой, что грубо стукнула его в бок. — Извини.

Грубо прошептав своей спутнице: «А теперь ты довольна?», развернулся, чтобы дракон вовремя схватила его за пушистый кончик его шапки и развернула его.

— Все в порядке, ничего страшного… — я нервно усмехнулась от “плотной” атмосферы в этой ситуации. Определенно, ни мне, ни ему не хотелось продолжать этот неловкий разговор.

— А знаете что – давайте все вместе соберемся на чаепитие? Ты мне показалась знакомой, это тебя, наверное, описывали близнецы, — сказала дракон с косичками, сложив руки вместе, перед своим лицом, словно ожидая только согласия с моей стороны. — Я ведь права?

Меня немного напугала настырность этой девушки, ее исключительная уверенность в моей фигуре, что она точно знает, что это я, не смотря на мои чары “неузнавания”, которые, может, не работали нормально только на детей богини…

— Если речь про Нору и того голубенького дракона…— начала я, но этого ответа ей явно хватало, чтобы меня тут же схватили за руку и начали вести по оживленным улицам с невероятной скоростью.

Несмотря на ту беготню и активные разговоры кто я и с кем дружу и общаюсь, Шинономе – так звали дракона, который и привел меня в их дом, который был довольно милым с небольшим огородом на заднем дворе и зоной отдыха. Передо мной уже лежала целая стопка песочных пирожных и различных конфет, пока сама хозяйка наливала мне чай в фарфоровые чашечки, который определенно было много лет – возможно, их доставали только для гостей. Сама же, красный дракон, во время нашего разговора высказалась, что не особо интересуется с кем общаются те близнецы, так как у них и так много друзей, но ее брат жаловался на персону, которая была явно мной; я не могла по пальцам пересчитать сколько людей пытались меня поймать за какие либо нарушения, поэтому только пожала плечами. И так было неловко, что меня сюда притащили, учитывая, что другой хозяин явно этого не хотел. И кстати о самом хозяине.

— Только не затягивай с этим, сестра.

Стоило мне обернуться на голос этого человека, как я чуть не поперхнулась слюной, в чьем доме я именно оказалась: просто будучи чистым, тот очкарик с шапкой с цветом слоновой кости выглядел адекватнее чем тот грязный, пыльный и побитый парнишка. Я словно разговаривала с двумя разными людьми.

Сама же “сестра” только высунула свой длинный язычок и продолжала мне мило улыбаться, словно игнорируя существования своего брата.

« У меня, конечно, плохая память на имена, но звучит имя Шинономе знакомо».

«Ага, я зато припоминаю — Нора же сказала, что красный дракон и элиатроп с большими ушами и эго тоже члены совета».

Имя парня я не знала, но, разве, они не жили все вместе в одном доме, похожем на особняк? Что вся их семейка под одной крышей? Но пока я размышляла, тот очкарик уже сел за стол, с недовольным видом уставившись на свою чашку, что так любезно предоставила ему сестра: эту тишину можно было бы разрезать ножом, если она была плотной.

— Мне не стоит представляться, ты и так знаешь кто мы такие, — решил начать блондин, откусывая край песочного печенья, — только глупый не знает…

Но его тут же перебила сестра своим хвостом, что элиатроп буквально выронил сладость из рук; он обиженно посмотрел на сестру, пока держал пораненную руку.

— Будь поучтивее, Килби! Нора говорила, что она с дальних деревень, они знать не знают даже как выглядит наш Совет! — сказала Шинономе с таким тоном, будто отчитывает непослушное дитя.

Но теперь вся ситуация стала гораздо понятнее, почему многие здесь общались со мной, словно я иностранный гость — не все имели возможность посетить столицу и ближайшие к ним города, поэтому для местных – они как деревенщины, что только и слышали слухи о том, как тут все устроено. Я криво улыбнулась, допивая чай, когда моя надежда на нормальное общение с хозяйкой сошло на нет: последнее, что мне здесь нужно – так это снисходительное отношение этих “кукол” создателей.

«Кто еще тут посмеется последним».

— Ох, уже поздно, мне нужно скоро вернуться к себе домой, пока есть возможность поймать торговца, что едет в нужную сторону, — извиняюще, я обратилась к красному дракону, — я премного благодарна за ваше гостеприимство.

— Ты можешь остаться ночевать. Уже поздно, — ответил блондин, вставая со стола, обойдя дракона, больше не проронив ни слова.

Смотря на элитропа, я просто не могла понять ход его мыслей, ведь, какая ему выгода от того, что я останусь? Иногда, я совершенно не могу понять мысли людей.

Хотя, сон мне и не был нужен, но я неплохо отдохнула про лежа на кровати – кто знал, что драконы так громко сопят во сне. Все же, встав уже под утро, хоть и не ранее, я двинулась вниз ожидая встретить Шинономе: однако, я услышала только шуршание под окном стороны улицы. Среди грядок с различными травами и копошился второй хозяин этого дома, сортируя собранную траву с явно маниакальной улыбкой; видимо, находясь глубокого в своих мыслях, он даже не заметил моего присутствия. Я продолжала смотреть на его работу, пока он явно не почувствовал на себе чужой взгляд.

— Тебя не учили, что пялиться на людей неприлично?

— А тебя не учили, что так разговаривать с малознакомыми людьми так надменно тоже неприлично? — съязвила я в ответ и видимо, это его только рассмешило.

— Интересно, все из окраин такие как ты? Спорим, что вы даже не знаете, как получать стандартное лекарство из этих трав? — парень протянул в мою сторону какой-то росток с растопыренными листьями. — Конечно не знаете, пользуетесь, наверное, только самым стандартным.

«Честно говоря, мне самой стало интересно — почему такая нелюбовь у городских к “деревенщинам”? Малообразованные?»

«Он дурак обычный, и все тут».

Чувствуя, что он так и продолжит упиваться моим статусом деревенщины, я слегка коснулась его травы, которая тут же стала пеплом от легкой энергии стазиса.

— Ой, вот незадача, твоя трава бесполезна, раз считается лечебной. А я думала ты разбираешься, раз такой умный, — притворно вздохнула я.

Элиатроп с непониманием продолжал смотреть то на меня, то на сгоревший цветок, пытаясь обработать информацию: его реакцией должна быть возмущение, как очевидная реакция на мое издевательство, но вместо этого он вздохнул.

— Понятно. Я, кстати, не слышал, как тебя зовут. Не скажешь? — подозрительно спокойным и даже дружелюбным тоном спросил элиатроп. — Мое имя Килби, ты уже слышала.

Такая смена настроения меня смутила, будто, он сделал для себя какой-то вывод, раз перешел к другой тактике — тактике дружелюбия. Или может я снова не понимаю вербальное общение среди смертных.

— Какая мне выгода с этого? — пробурчала я в ответ, на что парень тепло засмеялся.

— А это какой-то секрет? — он встал с земли, стряхивая с себя остатки. — Просто было бы приятно узнать имя той, кому так понравилась моим братьям и сестрам.

А кому конкретно из них, интересно? Я общалась со столькими людьми, что сложно сказать, кто конкретно из его родственников: ах, возможно те дети возле кондитерской, у них тоже были белые шапки и русые волосы.

«Но не так же очевидно».

— К сожалению, не имею понятия, о ком ты, так как у меня не очень хорошая память на имена, — пожала я плечами.

— Хах ладно, это уже неважно. Ты будешь завтракать? — спросил блондин, заходя на кухню со стороны дворика.

— Белла.

— Что? — переспросил парень, оборачиваясь на меня.

— Белла, мое имя. Приятно познакомиться, можешь не запоминать.

***

Удивительно, но с этим элиатроп, по имени Килби – мы успели подружиться; я не могла не припомнить ему погоню за мной и то, как меня посадили в явную клетку для куриц, а не нарушителей. В ответ, он оправдывал свою новую позицию как старосты деревни, кем он и является сейчас, а своими действиями, я создавала хаос.

Мы стали часто встречаться под беседкой, крыша которой проросла виноградной лозой, в том же городке, где он и жил со своей сестрой – частенько, она присоединялась к нашей компании; Килби был очень любознательным и до шушутиков жадным до знаний. Как движется то насекомое? Давайте поймаем и проверим. Новый вид цветка? Немедленно записать в журнал. Даже мне стало интересно за столько времени происходящее вокруг меня, когда рядом кто-то так активно заполняет пространство собой: он ни на секунду не мог усидеться, чтобы что-то не найти новое для исследований. К нашей компании иногда присоединялись его друзья, которые тоже увлекались наукой: девчонка в лиловой шапке, зануда в квадратных очках и дылда с ломающимся голосом. Часто, в их компании я не ощущала себя комфортно, так как они обсуждали то, в чем я плохо разбиралась или шнырялись по местам, где явно запрещено быть обычным элиатропам; но самое любопытное в их проектах, это изучение эффектов стазиса. Дальше интереса это не шло, как как Совет жестко запретил исследования в этом направлении: моя другая “я” уже предложила показать свою силу в полной красе, но меньшее, что я хочу – так это, чтобы меня за такие фокусы вышвырнули.

Но было одно дело, что нас точно объединяло – рисование. Для его журнала нужно было делать заметки и зарисовки, поэтому мы часто засиживались где-нибудь для этого, но именно сейчас мы сидели на большом камне, возле небольшой полянки, над которой пролетали величественные облака, немалых размеров, что создавали тень. Килби смог достать из библиотеки какую-то фантастическую историю с очередной выдумкой, но такое было забавно читать, особенно с кем-то. Пока мы были погружены в обсуждение очередного глупого момента, за край штанов Килби дергал неизвестный мальчик, пытаясь привлечь внимание. Видя, что мой собеседник совершенно не ощущает внешние раздражители, слишком погрузившись в объяснение, я деликатно указала головой на ребенка: Килби тут же очнулся, чтобы мягко вздохнуть. Он что-то прошептал ему, но тот активно отказывался слушать старшего; но когда я вновь взглянула на ребенка, то ребенок смотрел уже мне в глаза.

— Это мой младший брат, интересно, где его брат близнец… — Пытался объяснить блондин, оглядываясь в поисках последнего.

Мальчик в голубой шапке продолжал смотреть на меня с разинутым ртом и опомнившись, он быстро протянул мне единственный цветок ромашки. По нему было видно, как он разволновался и не мог устоять на месте, пока я смотрела на него, пытаясь обработать информацию: по закону подлости, обычно я попадаю в неловкие ситуации, но тут произошло невероятное. Другая я заметила взгляд моего спутника, что стоял рядом и сквозь линзы очков, она могла увидеть его беспокойство и возможно… легкую ревность? Довольно наивно ревновать ребенка, по отношению к себе, но я не имею информации, что у них происходит в семье: можно спросить Нору и Эфрима, они поведают мне все что надо и что не надо.

Взяв наконец-то цветок в руки, мальчик потупил взгляд на носки своей обуви, все еще смущаясь.

— Ладно, все Юго, возвращайся к Мине, она тебя уже ищет, — не выдержав, сказал мой спутник, гоняя мальчика рукой в сторону деревни.

Мальчик противился, но все же послушался старшего: уходя, он продолжал провожать меня взглядом, чтобы затем улыбнуться и побежать как можно скорее домой.

— Прости, я не думал, что он начнет к тебе лезть, — виновато промолвил Килби.

«Он просто приревновал его к тебе, ха-ха!»

— Все в порядке, он довольно милый малый, хотя при этом очень смелый, раз уж решил подкатить к такой старой тете, как я, — сказала я, все еще смотря на цветок. Ответ блондину не понравился, явно говорящий, что я несу чепуху. — К его возрасту, я имею ввиду. Я же намного старше.

— Я понял-понял, — отмахнулся элиатроп, явно не заинтересованный в дальнейшем разговоре.

А облака все продолжали пролетать над нами, гонимые ветром, как и мой цветок в руке.

***

— Я даже пробовать не буду, — заключил Килби.

— Не разбив дофус, яичницы не сделаешь, — пошутила я, когда лицо собеседника вытянулось от возмущения.

— Да кто вообще так говорит? Это кощунство, так издеваться над священными дофусами, — он ушел вперед, буквально закипая от моих слов, что я усмехнулась.

Он был странным для меня: хотел все изучать, увидеть много, потрогать все, получить
больше
знаний; ему все время не хватало фактов, новостей, словно губка, которая может впитать больше воды, чем изначально требовалось. Хотя, когда касалось социального взаимодействия — Килби становился неуклюжим.

так интересно узнать около миллиарда одних и тех же растений или животных, которые в каждом мире отличаются только свойствами и внешними признаками? Где каждый мир, по сути, это почти одно и то же? Я их видела, я была там – это такая скука, что за столько десятков тысячелетий однообразия, это просто не впечатляет. Возможно, виновато то, что я больше творческая натура, а не натура исследовательская, поэтому меня сложно удивить, хотя, есть особые измерения или места в кросмосе, где вид такой завораживающий, что от этого невозможно устать. Жаль, мне не взять моего друга с собой, чтобы показать истинную красоту, которая никогда не потеряет своей актуальности, но он просто умрет там от недостатка кислорода, каким бы он не был божественным ребенком.

Но пока я была погружена в свои думы, он протягивал мне какой-то желтый цветок, говоря, что оно имеет даже лечебные свойства: обыкновенный мусор, что я могла ему притащить сотню таких же, но такой подарок от него был гораздо приятнее и важнее, поэтому отложу свои вредные мысли в дальний ящик.

Я часто встречала его младшего брата, Юго, что так и пытался пристроиться к старшему брату в поисках внимания, но похоже, что сам блондин был уже на грани. «Но не прогонять же его, потеряется ведь», – так говорил мне Килби, в очередной раз вздыхая от маленько прилипалы у его ноги, что мне мило улыбалась. Мальчишка был смышленым для своего возраста и все время старался быть в нашей компании.

— Мина должна за ним присматривать, но так хорошо скинуть его на меня. Надеюсь, Шинономе справляется с Адамаем… — с досадой сказал элиатроп, подавая кусок булки, щедро покрытой вареньем маленькому брату, что с удовольствием засунул большую часть в рот. — Хей, ты же подавишься, маленький хулиган!

Блондин безрезультатно пытался ругать своего младшего брата, но просто не мог долго на него злиться — жалко было ему ребенка. «Чувство, что не надо злиться на него, — однажды признался он мне, когда маленький негодник разбил чашку во время игры, — но я бы хотел». Юго положил свои маленькие ладошки мне на колени, прося внимания — уж что, а этот ребенок не мог им насытиться, ему постоянно хотелось, чтобы кто-то с ним поиграл. В очередной раз гоняя Инферно в руки ребенка, пока не видит его старший брат, я выигрываю время на прочтение очередной мыльной оперы для нас троих, так как Шинономе была единственная, кто предложил этот жанр. Брат Юго, Адамай, в любом случае гонялся следом за мальчишкой.

***

Был холодный, зимний вечер, хотя такой холод мне не приносил урона, но такая снежная буря заставляла оставаться дома; сестра Килби, Шинономе, была на данный момент в горах с другими драконами, что-то отмечали — приятно, если поминают Великого Дракона, отец как никак. Мы сидели на большой кровати, которую делят близнецы: по бокам от нас расположились светильники, так как от такой бури почти не было света, а между нами был большой альбом, где расположились все последние исследования блондина, собранные до зимы. Он активно рассуждал о том, что будет делать следующей весной, но я напомнила о всей грязи и слякоти, что будет потом.

«Интересно, как выглядят его крылья».

«Откуда такие спонтанные мысли?»

«Мы ведь, по сути, не видели их вживую, только вакфу зрением да и все. Спроси его».

— Слушай, а ты можешь снять шапку? — спросила я, держа левой рукой свою голову, лежа на животе. Такой ответ заставил забыть его прошлые мысли, буквально поперхнувшись слюной. — Если не хочешь, то ладно.

— Да дело не в этом, просто… — он сделал многозначительную паузу, немного покраснев, боясь поднять взгляд на меня и особенно то, как его “уши” прижались к голове. — Ты всегда так спонтанно меняешь тему разговора?

— Сколько мы общаемся, то ты должен был привыкнуть.

— Да, но… — пытался продолжить элиатроп, но переминал свои пальцы от нервозности. — О Богиня, ты даже хуже Норы.

Я улыбнулась, вспомнив эту девчонку – она за минуту могла сменить целых пять тем и начать дебаты о том, кто будет милее – щенки цветочных тюленей или тофу в желтом оперении. Но я могла просто утонуть в мыслях, одновременно сбивая с прошлой темы и да, точно. Есть один момент.

— Ну там, откуда я, просто нет такого стеснения перед крыльями, — начала я, привлекая свое “происхождение” деревенщины, которые не знают каких-то правил общества элиты. — Не было тайны, а у вас тут так все запутанно…

Было слышно, как парень вздохнул, явно что-то обдумывая и что пробурчав: «А чему я еще должен удивляться», как схватился за край шапки, медленно и неуверенно стягивая со своей головы.

— С твоими знаниями, тебе должно быть стыдно и я это делаю исключительно в твоих образовательных целях, — что-то промямлил блондин, пока пытался скинуть с себя свою большую шапку. Предо мной предстали два, внушительных размеров, энергетических крыла, отчего я открыла рот для мух. — Что не так?

— Они что, прямо из головы растут?

Килби усмехнулся, явно ожидая начать свою очередную лекцию по биологии их людей.

— Да, крылья проникают глубоко в мозг, соединяясь с позвоночником и…

Я не совсем слушала то, о чем он там бубнил, так как я была заворожена его крыльями, что трепетали от несуществующего ветра в его спальне, где, наверное, даже окна никогда не открывали, зная, затворнический образ жизни парня; крылья ощущались как что-то физическое и по ощущению как вода, что проходила сквозь пальцы, оставляя их сухими. Мне даже стало немного обидно, ибо мои крылья большую часть времени были в состоянии кристалла, который ломался постоянно в местах сгибания, чтобы я хоть как-то могла ими пошевелить: в свое оправдание скажу, что это давно не причиняет мне неудобств и так же естественно, как и сгибать колени или моргать, но, боюсь, эти звуки могут напугать неготового слушателя.

Пока я изучала его дополнительные конечности, то не заметила, как бубнеж моего спутника довольно быстро превратился в тихий скулеж и то, как он начал дрожать: его уши и шея были красными, как вишня на солнечном свете.

— Килби, ты в порядке? Я, может, как-то нарушила твои потоки? Тебе не больно? — активно спрашивала я, боясь что-то испортить в нем, из-за своих способностей.

Парень, не поворачиваясь ко мне лицом, только выставил указательный палец, обозначая, что кому-то надо замолчать на секунду: он прижимал ко рту свою левую руку, пытаясь, видимо совладать с эмоциями. Прождав почти целую вечность, элиатроп наконец-то глубокого вздохнул, поворачиваясь ко мне со своей самой теплой улыбкой, которой одаривают почти провинившихся детей.

— Наши крылья очень чувствительны, что неудивительно, что в нашем народе это самое интимное место. Не так страшно оказаться без штанов, как оказаться без шапки, — сказал Килби, почесав шею, — но я тебе открылся по причине, что… эм…

Он не мог подобрать нужных слов и что-то промямлил, махнул рукой.

— Разве ты не говорил про что-то образовательное? — уточнила я ранее наш разговор о биологии народа элиатропов. И весь бред про табу с шапками. — Зачем скрывать головы, если крылья быстро помогают ловить потоки вакфу?

«Интимное место, вот придумали. Я большую часть времени с открытой головой хожу, куда мне девать эти куски кристалла?»

«И еще, я использую их в бою и в полете, какой смысл их закрывать? Может, они еще и палатку наденут, впридачу ха-ха».

— Это правда, что с ними лучше получается овладеть и техникой вакфу и многое другое, — согласился блондин, — но и так же, они самое уязвимое место. Если их повредить, то, мы можем даже погибнуть и плюс, они еще… очень чувствительные…

Последние слова он уже почти прошептал, видимо, все еще смущаясь того факта, что я буквально облапала его крылья, как какую-то новую игрушку. Не выдержав всей этой односторонней смущающейся ситуации, я развернула ленты из «рогов», чтобы тоже открыть свои крылья, что моментально снова обрели форму кристаллов.

— Ты можешь трогать мои сколько влезет, я ничего с ними не ощущаю, может, тех моментов, что их что-то касается, — сказала я, сделав ему такой обмен трогательной сессии. — Можно даже их сломать, если хочешь их себе на память, они сразу восстанавливаются.

«Я не думаю, что это отличная идея…»

Парень с открытым ртом смотрел на то, что торчало из моей головы, но его ответ — это было не то, что я ожидала.

— О Богиня, у тебя кристаллизация? Но она встречается только и стариков, и то совсем старых, когда они не могут сопротивляться стазису. Как она оказалась у тебя и в такой запущенной стадии? — в ужасе прошептал Килби, пытаясь осмотреть со всех сторон мою голову.

— А ты что, лекарь, чтобы так спрашивать? — усмехнулась я его по особенно обеспокоенному лицу, но вместо этого он лишь помотал головой.

— Я предполагаюсь быть им, когда я достигну совершеннолетия и мне откроется «истина», — он сделал воздушные кавычки пальцами, когда произносил последнее слово, — но мне никто не говорит что именно конкретно, но я как-бы сам пойму потом и там буду лечить наших людей от подобного. С Шинономе такая же история, но ей не особо это интересно.

«Ей интересно принимать гостей с чаем и печеньем и читать научные книги», – хотел он добавить, но слова так и остались в воздухе. Но парню, видимо явно взволновали состояние моих крыльев, так как его жадный взгляд просто ничем не скрыть.

— А что если… ну знаешь, еще раз с крыльями но… ах… — от волнения у парня перехватило дыхание, что его лицо становилось еще более красным, чем было ранее. — Знаешь, держаться крыльями вместе?...

— Я не против, но я же говорила, что почти не ощущаю того же, что должен и ты, — с досадой сообщила ему этот очевидный факт обо мне. — Но я готова попробовать.

— Ты ведь правда не понимаешь, что это значит для нас, элиатропов? — смущенно спросил Килби. — Мне просто нужно, чтобы ты понимала…

«Он так про это говорит, будто вы собираетесь заниматься любов…»

— Разве ты не утверждал, что это для научного исследования тех элиатропов, кого настигла кристаллизация? Чтобы помочь им, да? — задала я очень очевидный вопрос, перебивая мысли другой “я”.

Парень громко сглотнул слюну и хлопнул ладонями по обе стороны щек, явно пытаясь держать холодную голову от стандартных реакций человека на подобную ситуацию. Снова сделал вздох и выдох, он был готов продолжать.

— Прости, очень непрофессионально с моей стороны так себя вести. Да, я тут же запишу в журнал итоги, — он подтянул к себе названную тетрадь, — а теперь – подсядь ближе ко мне и протяни крылья к моей голове.

Пока мои крылья двигались, издавая скрежет ломающихся кристаллов, элиатроп слегка скривил лицо от неприятных звуков.

— Прости, они шумные, — начала извиняться я, но он остановил меня рукой.

— Все в порядке, а теперь закрой глаза и направь потоки своего вакфу в свои крылья, — продолжил инструктаж Килби.

«Оно же постоянно там бурлит, какой в этом смысл?»

Проигнорировав ее слова, я ощутила, как что-то эфемерное входит в мои крылья – это сравнимо с тем, если бы ты не ощущал боли и кто-то залез тебе в органы, просто слегка касаясь их; но в этом не было дискомфорта, но и сравнить мне больше из-за моего опыта не с чем.

«Но по ощущением хоть не скверна, что лезет в каждую щель».

— Знаешь, они говорили что если связаться, то тебя буквально пробьет молнией от приятных ощущений, — смущенно начал блондин, — но с твоим вакфу так спокойно, словно я лежу на берегу моря, а волны медленно омывают меня. Я никогда так не чувствовал себя умиротворенно.

Я могла только улыбнуться его сравнению и радости, так как ощущение чего-то лишнего в моих крыльях только заставляло их почесать.

— Ты скоро закончишь? А то уже все чешется, с ума схожу, — проныла я, уже дергая руки из его хватки.

— Можно еще пару минут… — Я издала еще один вой, от которого элиатроп досадно вздохнул. — Ладно, но тебя я не отпущу с твоей болезнью. И что у вас за лекари в деревне…

Да хоть пусть проводит медицинскую реформу прямо сейчас, но именно в этот момент, я очень хотела встряхнуть все это странное наваждение со своего вакфу, как паутина, что упала на твои плечи и ты пытаешься это убрать. Хотя возможно, что для таких как они – это норма жизни, но и я ведь не всегда была такой… Да?

Голубое небо, что простиралось над полем из золотистой пшеницы, что достигали груди, колыхались на ветру.

Тряхнув головой, я совершенно ушла из темы, о которой уже говорил Килби, делая записи в журнале.

— Если при помощи тебя, удастся разобраться с кристаллизацией – то я смогу исцелять всех, особенно тех, кто подвергся ей в молодости, — он активно записывал все мысли слишком поглощенный идеей блага для всего мира.

Я не собиралась его огорчать, но пусть радуется своим стремлениям к лучшему.

***

Ах, снова беда.

Он слабый; для боя или какой-нибудь драки, его сразу же положат на землю, потому что он даже толком не сможет себя защитить. Его удел — книги и написания летописей, тонуть в своих бесконечных исследованиях, где блондин имеет куда гораздо больше власти, чем над своими кулаками. Мне не сложно быть его щитом, думала я, учитывая, что я со столетиями стала лучше в сражениях, хотя бы с той же скверной, что часто стала появляться вблизи Инкарнама, хотя сама довольна пацифична и предпочитаю не лезть в драки, но в случае с Килби, к нему постоянно кто-то прилипал из хулиганов думая, что это очередной ботаник, которого можно помучить. Совершенная не зная, что это один из старейшин и что потом, его братья и сестры, разберутся с ними по всем заповедям закона.

«Сила никогда не сравнится с умом!» — говорил Килби, пока его в очередной раз не толкнут хулиганы в лужу; он был словно хрупкий цветок, который норовились все наступить, но он упрямо продолжал стоять, назло всем.

«Зато ты, как маленькая бабочка, все порхаешь возле него, не можешь никак насытиться нектаром. Могла бы давно новое поле найти».

«Он слишком упрям для своего блага. Кто-то же должен со стороны за ним присмотреть».

Я сделала глубокий вдох, пытаясь себя немного успокоить: благодаря моей магической силе и особенности моего тела, состоящий из кристалла, я действительно как ходячий щит. Вот, например, я уже смогла спокойно разобраться с этими элиатропами-хулиганами, один из которых, наверное, в полете познал кросмоз; остальные покинули нас, как увидели своих летающих товарищей. А сама жертва всей ситуации уже успела встать с побитыми коленями и ссадинами на руках; он поправил свои очки, которые успели изрядно испачкаться в грязи и в попытках их очистить, он только тяжело вздохнул.

— Оставь их, пойдем уже домой.

Блондин коснулся моего плеча, пытаясь привлечь мое внимание и явно не пытаясь объяснить мне снова, что надо было поговорить с людьми, а не бить их за оскорбления, пока в моих руках барахтался явно лидер группы; не теряя времени, я отпустила его слыша, как он сам грохнулся пятой точкой в центр грязной лужи, чтобы потом в ужасе, на всех четверых конечностях, как можно скорее скрыться от моего взора.

Несмотря на то, что Килби успешно выполняет роль старосты – все же некоторые люди не воспринимают его серьезно, а так как он и не воин, а по натуре ученый, то отхватывает тумаки чаще и больше. Но должна похвалить его за то, что он научился быстро бегать и довольно хорошо занимается физическими упражнениями.

«У меня нет физического превосходства, оно у Юго есть, как говорил мой старший брат Чиби и особого чутья вакфу, как у Мины или Норы», — однажды с досадой признался он мне, но он очень надеется, что с совершеннолетием он обретет хоть какое-то превосходство перед остальными.

— Смотри, там этот карлик идет, который меня палкой бил на занятии.

— Это брат Глип, мы с ним вылупились в одно и то же время, кстати, — поправил меня Килби, продолжая наматывать веревку для очередного эксперимента над местной живностью, — Бальтазар, его дракон-близнец, не такой ворчливый, как он. Они сейчас пытаются придумать новые методы обучения молодняка, но я знаю, что они одержимы оставить свой след для истории элиатропов, что именно это их перерождение дало старт чему-то совершенному.

— Разве им не хочется просто насладиться свои существованием? — спросила я думаю о том, что при постоянной гонке можно и перегореть к любимому делу. — Разве, потом им это не надоест?

Элиатроп покачал головой.

— Нет. Мы были рождены с определенными наклонностями, которые будут полезны нашему народу. Я, например, должен буду лечить людей, так как мне это нравится, — он обернулся на меня, закончив со своей ловушкой, — да и Шино тоже. Мы все обязаны.

«И в итоге – мы все инструменты богов-создателей, как увлекательно. Мы обязаны, да, отличная отмазка к тому, что ты не можешь выбрать другое».

«Но разве они не могут? Ни Богиня, ни Дракон ничего про этого не говорили, а значит, у них есть выбор в отличие от меня».

— Кстати говоря, а разве не было идеи у вас, Совета, чтобы кто-то другой занимал ваши должности? К примеру, кто-то из народа? — спонтанно я задала вопрос. Он задумался.

— Честно, я не знаю. Я бы спросил Короля Чиби об этом, но я точно знаю, что есть поселения, где есть свои лидеры, но основные вопросы о народе обрабатывает совет, — вздохнул парень, беря сумку в руки.

Мы двинулись в сторону его дома, когда мимо нас проносились дети, радуясь их собственной игре; этот мир был той еще диковинкой, от которой у меня, иногда, приходило чувство ностальгии.

Того, чего я не могу вспомнить.

Колонны этого храма старые, как и самые старые старейшины, но никого то уже не волновало из молодежи. Все хотели узнать тайны.

Ветер снова поднялся в долине. Наверное, к буре.

— Знаешь, у меня иногда есть ощущения, что я не настоящий, будто совершеннолетие поможет мне открыть глаза и я вздохну полной грудью, — неожиданно сменил тему блондин.

— Ты про «истину»? — переспросила я, пытаясь проснуться от наваждения, что в последнее время доставляло мне проблемы.

— Да, что это сделает меня живым, но и одновременно… меня бросает в ужас. Почему я должен бояться? Мина и Чиби получали в этот день свои новые способности и не такие они и страшные. Но… — он сглотнул, чтобы продолжить. — Я иногда вижу мужчину, что всегда позади меня с таким взглядом, что мурашки по коже бегут. В детстве, я называл это грустью, но сейчас я понимаю, что это — что-то глубже и хуже, но самое жуткое, что с каждым годом он становится все ближе и ближе ко мне.

— Тебе надо начать писать истории с ужасами, — я толкнула его локтем в бок, отчего мой партнер нервно усмехнулся, — ты отлично нагоняешь жуть.

— Юго уже жаловался, что я плохо рассказываю сказки на ночь, спасибо, — от отвернулся от меня, явно обидевшись, но чтобы тут же повернуться ко мне с улыбкой. — Кстати я забыл тебя спросить – ты пойдешь со мной на фестиваль в честь танца Богини и Дракона?

***

Само мероприятие было оформлено подобающе, подстать его названию. Единственное, что меня очень интересовало, так это фуршет длиной как взрослый дракон, который мне обещали, но я так же не забываю, что я здесь ради изучения: “Как элиатропы проводят подобные мероприятия”. Я пыталась поправить платье, которое больше напоминало шлейфы легкой ткани и множество веревочек, из-за которых платье либо сползало, либо задиралось: Нора увидела меня в другой одежде и я она была в
ужасе.

— Ты не можешь пойти в этом!

— Что не так с моей одеждой? — недоуменно спросила я, осматривая свой наряд, который был вполне приличным.

Но девушка только поцокала языком, схватив меня за руку.

— Если ты в этом собираешься охмурять моего брата, то я ни в коем случае тебя не пущу в таком виде. Оно даже не подчеркивает твои формы, а только делает хуже! — воскликнула девушка, — Мина, ты тут? У тебя же было лишнее платье?

— Что? Охмурять?... — я совершенно была сбита с толку что в голове этой розовой фурии, которая все время фантазирует себе все сто пять вариантов свадьбы или свидания. — Меня просто позвали на пир.

Нора только громче ахнула и только больше начала возмущаться, когда Мина вышла из комнаты с куском ткани в руках.

— А теперь оно еще и чешется, великолепно, — мне пришлось встать за колонну, чтобы поправить ткань на своей заднице, которая теперь стала колоться.

Выйдя из угла, я уже могла видеть тот стол, что был завален различной вкусной едой, от которой текли слюни: куски мяса, что пылали жаром с хрустящей корочкой, пирожные с обильные воздушным кремом и пунш, который лился словно фонтан божественного пойла, который есть у богини Энирипсы (эта чертовка всегда любил выпить за компанию). Стоило мне только подойти и засунуть в щеки все, до чего мои руки смогли добраться, как я услышала кашель, что пытался привлечь мое внимание, но я была слишком поглощена своим делом, что кашель незнакомца перешел в приступ. Обернувшись с полными щеками, передо мной стоял Эфрим в своей человеческой форме: явно холеный, хорошо одетый и чересчур довольный.

— Эфрим рад тебя видеть на празднике, выглядишь просто чума, — сделал, в своем стиле, комплимент дракон. — Дашь мне первый танец на открытии праздника?

Я на полном серьезе смотрела на него, с набитым ртом и грязными пальцами от крема и размышляла; неужели го настолько не смущает мой внешний вид? Что я явно не в форме для каких-либо танцев. Но Богиня, похоже, услышала меня, потому что к нам присоединился третий человек.

— Ну-ну брат, разве ты не видишь, что леди занята? — его мягко осадил король Чиби, что был куда более при параде, учитывая его статус. Он посмотрел на меня в надежде на подтверждение и я активно закивала головой, учитывая, что меня позвал так-то Килби. — Может, после вашего ужина, вы удостоите меня танцем?

Я хотела выплюнуть всю еду прямо в лицо, так как я была невероятно возмущена и их поведением и этим дурацким платье, которое чесалось уже до ужаса; но не успела и глазом моргнуть, как Эфрим ахнул и куда-то увел своего старшего братца на разговор. Когда я уже была в форме, я успела заметить, что эти дурни играли в камень-ножницы-бумага и победивший Чиби только успел повернуться в мою сторону, как был снесен бурей, под названием Мина, чему я очень была рада и усмехнулась.

— Что-то смешное произошло?

Ко мне подошел Килби, что явно торопился сюда, судя по его запыхавшемуся виду и капельками пота, что стекали по виску; он выпрямился, чтобы выдохнуть. С ним пришла и его сестра, что успела меня зажать в своих крепких, драконьих объятий и закружила же в них.

— Знаешь, я так устала от этой культуры, когда драконы говорят о себе в третьем лице, что это просто невыносимо, — завила красный дракон, наматывая на палец свой золотистый локон, — ведь, это уже давно устарелое и никто так не говорит!

Согласившись на этот бред, что они таким образом отдают честь своим создателям, что они не имеют права ставить себя выше других и поэтому из-за своей более преобладающей силы в вакфу делают себя наравне с остальными – просто предрассудки. Близнецы временно попрощались со мной, так как весь совет обязан дать старт фестивалю, так как уже был вечер: мне не было одиноко, так как мои любимые элиатропки-сплетницы оказались на этом мероприятии. Была речь, потом наставления элиатропам и даже слова Богини, переданные королем-пророком.

«Разве это не те слова, которые попросила Богиня нашептать в уши Чиби, пока он спит?»

«Она же наказана богами, ха-ха».

Сделав вид, что я очень обрадовалась обратной связи создателя как и остальные люди на празднике, учитывая, что кто-то даже начал рыдать – то все в порядке. Но его последние слова о том, что людям надо больше нюхать цветы, потому что их мать так попросила – это были мои слова, сказанные в шутку.

Но какие же у всех серьезные лица, о кросмоз.

— Я уважаю нашу Богиню, но цветы? У меня одышка начинается, когда я просто рядом стою, — возмутилась одна из женщин.

— А я сомневаюсь в словах короля, не его ли это фантазии, — возмутился другой элиатроп.

После большого фейерверка и поздравлений Совета Шести с рождением в этом танце и грандиозного шоу, что устроили драконы в воздухе и начался праздник.

Килби уже успел меня выхватить из кучи людей, чтобы отвести в место, где уже сидели другие элиатропы – явно что-то готовится, возможно что какое-то шоу, так как эта была сцена, где вокруг собрались люди.

— Сейчас будет основная часть фестиваля – два танцора, что олицетворяют Великую Богиню и Дракона буду исполнять их кросмичсекий танец, — объяснил блондин, присаживаясь ближе. — В прошлом году их исполняли Чиби и Мина, в этом другие элиатропы.

— Их принципиально исполняют парочки, но так даже интереснее, — мечтательно произнесла Шинономе, — ибо некоторые слишком заигрываются и забывают, что вокруг множество людей.

Килби нервно засмеялся.

— Чиби и Мина забылись, неловко тогда получилось, — он почесал шею, больше не найдя других слов.

Не сказать,что я не особо запоминала танец, но учитывая аксессуары парня, то таскать на себе маску дракона было гораздо сложнее, чем легкие тряпочки девушки, но то, как они танцевали – вне всяких похвал. Такой страсти, такого рвения я еще не видела и их финал, когда из вакфу появились шесть дофусов, что олицетворяли рождение перворожденных. Но все это красивая сказка, что я видела не раз и вопрос времени, когда и эти игрушки устареют со своими нестареющими сказками.

Я снова погрузилась в свои глубокие думы о будущем, но учитывая мою предстоящую и без того длинную жизнь, я временно решила отложить их в сторону.

Chapter Text

Килби уже не раз смотрел на подобные шоу, что не вызывали особого трепета, как у его сестры, хотя, по спецэффектам это шоу – было самым желанным среди элиатропов. Усмехаясь о прошлогоднем казусе его брата и сестры, он повернулся в сторону Беллы, что по ее стеклянному взгляду было видно, что девушка явно не думала о шоу; такое бывало и у него, когда он слишком задумается. Слегка потрепав ее за плечо, блондинка обратила на парня свое внимание.

— Хочешь потом пунша попить? Его готовят из горных фруктов – исключительно для подобных праздников. Надо использовать этот шанс, — приободренно сказал элиатроп, слегка приобнимая девушку за плечи.

Конкурентов на чудесное пойло было достаточно, но использовав портал с фонтанчика прямо в чашку – фокус, которому Килби научился недавно и рассмешил спутницу и его сестру. Парень совсем забыл про самого младшего, что успел прилипнуть к его ноге и с щенячьими глазами попросить того же пунша, что и у взрослых; он понятия не имел, откуда Белла достала сок для Юго, но он был премного благодарен за помощь. Сам же мальчишка, вместе со своим братом-драконом успели привязаться к их троице, потому что никто не удосужился присмотреть за детьми. «И где носит старших, наверняка опять ушли выпивать», — пробурчал элиатроп, не найдя никого из толпы.

— Не начинаются ли сейчас общие танцы? — пыталась уточнить Шинономе замечая, что музыканты начали садиться на свои места, прямо перед центральной частью площадки.

— О, Килби, раз ты позвал меня на танцы – давай покажем мастер-класс! — воскликнула блондинка, пытаясь поправить свои одежды, — Только в том случае, если платье одной из ваших сестер не утанцует быстрее, чем я начну.

Парень слегка занервничал, хотя и понимал, что сам пригласил ее на это мероприятие: но он же думал, что ей нужен только фуршетный стол! Но элиатроп затягивал с ответом, заставляя сестру вздохнуть.

— Брат, ты так и не ходил на занятия, верно? — огорченно спросила девушка с красной кожей, мягко положив руку на его плечо, но парень отвернулся.

— Я тоже не особо умею, будем просто кружиться, — ответила Белла, растягивая конечности.

— Ура, я тоже хочу! — радостно заверещал мальчик в голубой шапке, радостно подпрыгивая в сторону блондинки.

— Хорошо, я все могу, просто немного переутомился, — быстро выдал элиатроп в белой шапке, чтобы как можно скорее увести свою спутницу от своих родственников.

Они вышли ближе к краю, чтобы не привлекать внимания всех людей, если бы они вышли к центру: Килби было бы стыдно, если кто-то узнал, что паршивенько танцует. Но девушка взяла роль ведомого на себя, поэтому ему оставалось только идти следом; музыка становилась громче, люди подпевали общие слова, но это все равно выходило как какофония местных жителей, которым было все равно – ведь весело же.
Кружась в вальсе, пока остальные бурно танцевали и пили розовый пунш, что так и лился рекой в этот праздник, где множество людей неумолимо благодарили Богиню Элиатроп и Дракона за их счастье в этом мире, пока все дышат и живут их аурой, где растут их дети и они сами, они буквально не замечали ничего и никого, будто, весь мир только тут, между ними. Так определенно думал элиатроп.

Под легкий такт музыки, девушка нараспев произносила странные слова на языке, что был схож с драконьми песнями, но все же отличался произношением, но это все равно впечатлило юношу: голос был мелодичным, она вроде говорила, что любит пение, как хобби. «Это мило», — подумал блондин, когда она посмотрела на него с этими удивительно счастливыми глазами.

Сердце элиатропа на секунду екнуло снова от странного, но приятного чувства, которое он, почти, никогда не испытывал за все свое существование, словно, он обрел важность. Важность для одного определенного человека. Но будто, назло, музыка сменилась на обычные пляски и вальсу тут было делать нечего: они двинулись в сторону, подальше от танцевального зала, как к ним подбежали его родственники и несколько не особо знакомых элиатропов.

Но ее рука в его ладони была теплой.

***

— Может уберешь вот «это»?

Я указала на подобие волос у него на подбородке, но он укрыл его рукой, как свое дитя. Килби уже час прихорашивался перед зеркалом, все никак не мог быть довольным своим внешним видом: большая белая рубаха с широкими рукавами, штаны горчичного цвета, да и шапка ему наконец стала впору. Его волосы даже стали длиннее уровня плеча, хотя, он всегда старался сохранять каре; как никак, прошло несколько десятилетий, чтобы он мог считаться уже взрослым.

«Зато я ни капельки не изменилась».

— Я с «этим» выгляжу более зрелым, — думая, что он поправил меня, он повернулся к зеркалу.

— С этой крысиной бородкой? Может, не будешь позориться хотя бы на церемонии? — на мое утверждение, парень только отмахнулся.

— Она через две недели успеет отрасти еще больше, — элиатроп продолжал красоваться перед зеркалом. С меня вырвалась злобная усмешка, когда я сделала попытку дотянуться до нее. Вот шушу его дери, я не могу достать!

— Я лично побрею тебя ночью перед церемонией и ты ничего не сможешь мне сделать, — прошипела я, все пытаясь дотянуться до его подбородка, — и почему ты стал таким длинным? Мне неудобно!

— За то ты такая же кроха, — парень держал мою голову, просто протянув руку, пока я пыталась достать воздух.

Иногда, у меня ощущение, что время остановилось надо мной: я не старею, мое мышление почти не изменилось, словно, я все еще та девчонка, что любила тайны и секреты, но еще и прогуливаться под вековыми деревьями, которых укрывал пышный ковер зеленых листьев. Ах, осенью становилось это еще прекраснее, когда еще в руках у тебя горячий хлеб, который так и съедаешь по пути домой.

Подожди, вековые деревья? Горячий хлеб? Откуда эти воспоминания?

За собой я стала чаще замечать, что пока живу тут — из ниоткуда приходят старые воспоминания, где, наверное, я даже архимагом не была; но разве я не всегда им была? Или нет? Все больше дыр в моей голове, что я напоминала себе решето, через которое течет все, что я пытаюсь запомнить. Но у моего друга никогда не было с этим проблем — он отличался отличной памятью, что полезно для будущего ученого и лекаря.

Крепко пихнув его в бок, отчего его расческа с грохотом упала на пол, я двинулась в сторону кухни, где уже доносился приятный запах еды; что-что, а Шинономе готовила просто чудесно, особенно когда готовы угостить абсолютно бесплатно. Как вспомню обед у бога Энутрофа, то в дрожь бросает, старый дурак.

— Кстати Шино, а ты ждешь церемонии? — спросила я, закидывая в рот сдобную булочку. Дракон остановилась, чтобы задумчиво поднести руку к подбородку.

— Конечно жду, но… Как представлю, что придется выполнять больше работы, потому что мы будет официально членами Совета – передергивает, — призналась девушка, взяв чашку в руку. — Да и не мы одни будем, так как Глип с Бальтазаром с нами одногодки.

Стоило мне вспомнить того элиатропа, как я нервно засмеялась — в последний раз, когда мы встречались – они ни на дюйм не вырос, хотя выглядел, может, чуть более взрослее; да и весь, его некогда интерес ко мне успел улетучиться. Я вздохнула с облегчением.

***

С раннего утра, Килби никак не мог успокоить свои нервы: он слишком переволновался это ночью, что плохо спал, а церемония буквально через несколько часов. Что будет его ждать? Что он получит такого, что он сможет выделиться перед другими братьями и сестрами помимо его незначительных навыков врачевания?

«С другой стороны, Глип тоже не может похвастаться успехами», — вздохнул он, натягивая повседневные штаны. Глип с Бальтазаром действительно не делали успехов с новой реформой обучения из-за нехватки навыков, но он был слишком упрям, чтобы признаться, что ему нужна помощь. Усмехнувшись, что никто из них не лучше другого, парень надел очки, что лежали перед небольшим зеркальцем – его некогда блондинистые волосы обрели более темный оттенок с возрастом, но не это его смутило; пропала его шапка и виноват тот, кто сейчас ночует в их доме.

— Юго!

Завтрак был очень спешным, так как погоня и разборки с Юго, который успел стать уже юношей, затянулись из-за украденной шапки, а сестра Шинономе проспала все утро. Элиатроп бежал изо всех сил к беседке, которая проросла виноградной лозой, но так и ни разу не дав плоды — там уже ожидала его подруга Белла с небольшим букетом желтых цветов и с новым плащом, который он ни разу не видел.

— Решила немного принарядиться, все таки важный день, — улыбнулась девушка, вращая букет в руке. — Подарю тебе после церемонии, чтобы точно помпезно было.

— Собрала календулу? Это чтобы меня потом этой травой откачивать? — пошутил парень под смешок девушки.

— Ты же сам говорил, что она желчегонная, как она тебе поможет? Но попить ее дам, если вдруг сознание потеряешь от жажды.

Представив подобное, элиатроп скривил лицо — он был, конечно, нервным местами и слишком переживал, но не до такой степени.

Церемония была такой же грандиозной, как и тот праздник танца богов-создателей: огромное количество цветов, лент, жриц и жрецов, что воспевали к богам, чтобы те направили их.

Белла сдержала смешок, который заметил Килби: иногда она будто разговаривала сама с собой, но он уже за столько лет привык к ее поведению; как никак, он сам был такой. Возле ступеней, где наверху у входа в храм и будет сама церемония, где все смогут увидеть перворожденных – уже стояла его сестра и близнецы, которые жарко спорили; русоволосый на прощание обнял подругу, чтобы присоединиться к своим родственникам. Элиатропы шли впереди, когда их драконьи брат и сестра следовали за ними; молчание нарушил Глип.

— Вот стану членом Совета, все точно изменится. Меня не только уважать будут, но и бояться, — прошептал черноволосый, оскалившись, представляя как больше никто не сможет ему сказать что-то насчет его роста.

— Но тебя и так все бояться, брат… — промолвил Килби, с досадой смотря на брата, чье эго было выше его.

Низкорослый элиатроп ощетинился: ему легко говорить, он, по словам старейшин что помнили Килби из прошлой жизни, был самым высоким из их шестерки! И еще та девушка все время вокруг него бегала… Вспомнив о последнем, он нахально усмехнулся.

— Но я гораздо более уверен в себе, в отличие от тебя. Хоть, моя реформа неидеальна, но я уже делаю успехи! Людям просто надо это увидеть и все поймут, какой я, — сказал паренек и если бы его нос мог расти, то он бы давно пробил небо. Килби вздохнул. — И твоя подружка бы увидела, что ты…

— Да что от нее тебе надо? — рыкнул русоволосый, устав от нападок брата. — Или тебе неприятно, что кто-то со мной общается, а с тобой нет?

Глип хотел что-то добавить, но они уже дошли до самого входа, где их ожидали другие члена Совета, где во главе стоял король Чиби и множество элиатропов, что были приближены к власти. Церемония была готова начаться.

***

Я уже буквально видела их перепалку, учитывая их активные махания руками; эти двое постоянно кусают друг друга, пытаясь задеть кто более из них интроверт или не особо общителен и приятен другим. За столько лет, я уже привыкла слушать их часовые споры, но, по словам Норы, такова натура Глипа и Бальтазара: он несут знания молодому поколению, поэтому способ кнута и пряника их самый излюбленный.

«Только карлик и пряником от души бьет».

Неприятно почесав макушку головы от некогда полученной травмы, я снова вернула взгляд на перворожденных, где главная жрица Мина о чем-то наставляла близнецов – я только краем глаза успела заметить, как Килби немного потерял равновесие, но Глип успел его подхватить. Церемония завершилась и множество людей двинулось поздравлять новых членов Совета, что вступили в должность. Я решила не влезать в эту огромную кучу, напоминавшую рой пчел и ждала в стороне, когда, наконец, я смогла увидеть знакомые лица. Стоило мне сделать шаг, как Шинономе обняла меня намного крепче прошлых разов, буквально подпрыгивая в объятиях.

— Ох, я так рада что ты была здесь! Ты видела церемонию? Как взлетели наши братья, чтобы устроить шоу! — воодушевленно говорила девушка с красной кожей.

К нам успели подойти и другие близнецы – дракон-бальтазар не был большим драконом, но его взгляд был уже словно у столетнего старика; Глип вальяжно подошел ближе, явно собираясь говорить те вещи, о которых будет почему-то стыдно мне.

— Ну раз мы теперь члены Совета, то ты теперь просто обязана посетить мои занятия – для тех, кто много прогуливал ранее, — усмехнулся парень, — но я обещаю, что буду лично помогать тебе с этим.

— Ты уже не первое столетие пытаешься провернуть учебную реформу и каждый раз ты думаешь, что делаешь что-то новое. Лучше иди и займись глубже своим образованием – сделаешь что-то новое.

Этот голос мы мне родным, хотя и прозвучал абсолютно по-чужому: это был тот же Килби, хотя и выглядел более уставшим, в отличии от сегодняшнего утра.

— Давайте пойдем домой, я сегодня немного устал от церемоний, — сказал парень, подталкивая меня и Шинономе вперед. Глип хотел что-то добавить, но никак не мог подобрать слов, — и если тебе нечего сказать, не трать мое время.

Услышав только: «Да что с ним такое», мы вышли на аллею, которая вела прямым путем к их дому; весь путь русоволосый не проронил ни слова, когда Шинономе виновато извинилась передо мной, когда они исчезли в доме.

“Именно так мы любим и поддерживаем друг друга”.

Правда ведь?

***

Я выдохнула облачко пара в это раннее утро.

Не знаю что мне делать, мне было очень скучно. Буквально разрываюсь от дел, но мне скучно что-либо делать.

Я все реже встречала Килби на нашем старом месте, возле беседки, где растет виноград: после совершеннолетия, у него будто из ниоткуда, взялось куча работы, которую он должен немедленно сделать, ведь он, как он сказал: «Дел невпроворот», что он долго все откладывал, пока был…. Ребенком? Он не удосужился мне это объяснить. Я продолжала сидеть в беседке, где была одна единственная скамья, на которой мы всегда, каждый день, здесь встречались; словно из ниоткуда, рядом со мной свалилось тело, которое с небольшим охом приземлилось пятой точкой на скамейку.

— Привет? — этот голос был всегда легко узнаваем, ведь, сложно не узнать Юго, владельца этой голубой шапки. Ему недавно исполнилось меньше сотни, но выглядел он постарше того подростка, которого я видела совершенно недавно. — Я не вовремя?

Есть черта, которую русоволосый плохо скрывал, помимо его высокомерия, которое, может и поубавилось с возрастом, но все же оставалось — прямолинейность. Он знал, что здесь, собирались мы с его старшим собратом на протяжении нескольких десятилетий и что хозяин белоснежной шапки, впервые, решил отложить встречу со мной на второй план.

«Я чувствовала его вакфу рядом, он проверял».

Он проверял, не придет ли его дорогой родственник на «свидание» со мной; возможно, я плохо видела ситуацию и Юго тоже хотелось с кем-то дружить, учитывая, каким он бывает заносчивым в общении хвастаясь, что он самый сильный из Первородных.

«Будь я во всей красе, он бы и секунды против меня не выдержал».

— Нет, ты не помешал. Хочешь прогуляться со мной? — встала я, поправляя юбку.

Это была неплохая идея, потому что полет на его брате Адамае — была одной из веселых частей нашего времяпровождения. Не считая гонки с Норой и Эфримом, которая потом закончилась борьбой в грязи; затем маленькая экскурсия по его залу, который хранил в себе множества его сокровищ с братом – различные оружия, доспехи и прочие безделушки. Мне было интересно, что было у Килби в его зале славы, но он никогда об этом не говорил, хотя, Шинономе упоминала слегка про золото.

«Каждый дракон любит собирательство», – так я это называю, а не хранение всяких драгоценностей и богатств, ведь, у каждого свое понятия сокровищ.

Сам элиатроп с голубой шапкой много радовался и смеялся, учитывая, что в их семье он самый младший на пару с близнецом и единственный кто более менее с ним одногодки, получается я (учитывая состояние моего тела, что не меняется то да, я подхожу под критерий). Но не стоит забывать, что он был совсем мелким, когда я познакомилась с ним. Но когда мы уже прощались, парень очень просил встретиться завтра: ему было определенно некого больше мучить.

Однако, я устала что некий товарищ стал меня избегать как бубонной чумы и по этим причинам я отправила Инферно вынюхать место, где этот затворник спрятался; я оказалась возле дверей какого-то зала и мне определенно было запрещено быть тут. Создав кроличью нору, коей здесь называют “порталами”, я тут же оказалась посередине лаборатории со множеством склянок и резким запахом химикатов. Владельца шапки цвета слоновой кости узнать не сложно, учитывая его большие “уши” – он даже не обернулся на меня, хотя явно должен чувствовать присутствие кого-то еще.

— Мог бы просто сказать “привет” или “как дела”, я все таки еще не призрак, — наигранно обидчиво сказала я, пытаясь привлечь его внимание. Ноль реакции. — Эй, я ведь тут.

— Во-первых любому быть здесь запрещено, во-вторых как ты могла проникнуть сюда, учитывая что тут защитные чары, которые ставил я сам множество тысячелетий назад? — спросил элиатроп, когда обернулся на меня этим уставшим и взрослым взглядом старика, что видел немалое.

Словно, до и после церемонии были абсолютно разные люди и меня не покидало ощущения, что здесь что-то не так.

— Тогда у тебя плохие чары или может, ты сделал исключения ради меня? — я игриво пихнула локтем в его бок, но столкнулась с полным безразличием. Он глубоко вздохнул.

— Я все помню. Моя память возвращается, когда я достигаю совершеннолетия, когда обычно дары и способности у многих пробуждаются намного раньше. Так что, мне еще повезло, что оно у меня не с самого рождения проявляется, — сказал Килби с кислой миной последние слова.

Он не заметил, как мое лицо медленно искажается выражением паники, что здесь есть человек, который не только смог описать мою внешность, но даже зарисовать ее точь-в-точь как я выгляжу — наличие такого человека, ставит мое пребывание в этом мире под большим вопросом. Даже если все элиатропы долгожители, то факт вечно не стареющей девушки, помимо Совета Шести — вызовет вопросы. Пытаясь справиться с приступом паники, что я буквально лишилась приятных деньков в этом мире, я с пониманием кивнула ему.

«Мой единственный план — после его смерти или перерождения, скрываться или изменить внешность».

«Хей, в чем проблема? У меня есть идея лучше — когда станет слишком подозрительно, что ты не стареешь, ты пропадаешь, а потом появляешься когда он…»

«Перерождается и ничего не помнит. И так до каждого раза, когда он все не вспоминает».

Разработав гениальный план присутствия в этом мире, я так же не потеряю друга, с которым приятно общаться. Даже если придется дружить с ним каждый раз заново. Это приятно, что меня кто-нибудь всегда помнил, но узнав, что я не та, за кого себя выдаю — он разозлится.

— И к тому же, у меня нет времени на игры с тобой. Может, найдешь кого-нибудь еще? — спросил мужчина с явно скучающим видом, возвращаясь к работе. — Я очень занят.

Определенно видеться с ним до того, как он достигнет совершеннолетия. Потому что сейчас я смотрела на человека, чья внешность была моего дорогого друга, но занята чем-то незнакомо чужим.

Рано или поздно мне бы пришлось вернуться в Инглориум, чтобы проверить состояние места после очередной вечеринки богов и проверка отдельных участков кросмоза на наличие скверны, о которой волновалась Богиня Элиатроп; с Шинономе я провела последнее чаепитие, все таки, она единственная кто, наверное, стал только более тактильным и общительным чем раньше. С Юго я столкнулась совершенно случайно, когда собиралась уже уходить из дома близнецов.

— Я уезжаю обратно к себе.

— Знаешь, когда я достигну совершеннолетия, то отправляюсь в путешествия и обязательно найду тебя, — с решимостью сказала элиатроп, схватив меня за плечи, – я обещаю.

Он был всегда милым мальчиком, что таскал мне одни и те же цветы, которые подарил в первый раз только потому, что я его похвалила. Что это были мои любимые желтые цветы, а я даже не имела понятия, как они назывались. Я усмехнулась от этого воспоминания, я определенно постараюсь его сохранить в памяти, если не забуду.

— Лучше просто наслаждайся приключениями, малыш Юго, — я потрепала его по шапке, когда он он завыл от досады.

— Я же говорил, я взрослый уже.

— Хорошо, путешественник Юго, — улыбнулась я, когда он уже сменил свое выражение лица на что-то оптимальное.

Исчезнув в портале, я оказалась в бесконечных залах своего измерения, где бесконечно пусто или всегда забито всем подряд: но сегодня повезло, что ничего, кроме колонн – больше ничего нет.

Рай в сознании выжжен настолько, что я его даже не помню.

В этой проклятой белизне можно ослепнуть.

***

Когда я появлялась в мире второй раз, уже точно примерно настроив счетчики времени бога Кселора, что одолжил их мне, то ничего в мире не поменялось.

Я снова встретила Килби и мы снова начали дружить и общаться; с нами была и его сестра, как в старые времена.

— Подожди, молодая леди, мне кажется я вас знаю!

Меня остановил какой-то старик, совсем низенький, с этой шапочкой цвета охры и “ушками”, что напоминали медвежьи. Он передвигался при помощи трости и когда уже он наконец достиг меня, то поднял свои глаза, пытаясь прищуриться.

— Да это же ты! Даже не изменилась совсем! — радостно воскликнул незнакомец.

Шушу его дери.

— Простите, но я не понимаю о чем вы! — я извиняюще перебила старика.

«Наври про мать».

— Меня часто путают с моей матерью, когда я только прибыла в этом город, — поспешила воспользоваться ложью, предложенной другой “я”, — А вы ее знали?

Старик неловко усмехнулся.

— Стыдно признаться, будучи молодым, она мне очень нравилась, хоть и жутко ревновал к ней брата, с которым мы вылупились одновременно. Жалко, что я был глуп, груб и неопытен в общении, все только испортил, — старик сел на ближайшую скамью, чтобы продолжить. — А братец только в последний миг опомнился, когда она пропала. Ее никто не смог найти, даже Юго, а путешествовал он очень долго, почти до конца, пока тело позволяло.

Подробности истории заставили мурашки пробежать буквально по коже; вот так история.

«Мне жаль Юго, что потратил столько времени на то, чего нет в мире. А этот большеухий дурак…»

«Получается этот старик тот карлик? Похоже, он только в землю растет, ха-ха!»

«И его мне жаль за потраченное время. Они ведь так мало живут, пока помнят».

— Килби объехал все дальние деревни, из которых она должна была приехать сюда, но никто ничего не слышал, даже могилы не было, на худой конец, — пробурчал старик, ковыряя палкой землю, — и пропал он так в горах, где морозный ветер, а потом сестра в дофус с ним вернулась. Узнаем подробности только тогда, когда ему память вернется.

У меня был только один вопрос, для чего он полез в горы и с сестрой? Понимая, что это уже не моя головная боль того времени, но может быть новой в этом воплощении. Надо будет придумать ему такой ответ, чтобы он не высовывался.

— Но я удивлен, что у нее дочь есть! Эх, повезло тому, кто ее сердце украл, — с горькой улыбкой сказал элиатроп, — а эти дурни зря время только потеряли.

Прогуливаясь по улочке, я не могла выкинуть мысль из головы, что за мое отсутствие развернулась целая драма, но получив радостный отзыв своих “боссов”, что им понравилось предоставленное мною шоу, я сгорбила плечи от досады. Я и не старалась их обрадовать.

Время шло, и день, когда церемония близко, я решилась оставить письмо в комнате элиатропа, что уезжаю и что меня не нужно искать.

«Напиши, что у тебя жених есть и он тебя заберет. И еще что Килби некрасивый, чтобы точно разбить сердце».

«Он разозлится и обидится».

Я фыркнула – точно, надо написать ему гадостей, чтобы точно сработало. В этой жизни, я почти не встречала других членов Совета – кто был слишком старый или в дофусе, а Юго с Глипом так вообще древние старики.

Я снова исчезаю в белоснежно-голубом портале.

***

Снова день до церемонии и Килби впервые меня удивляет – он отказывался покидать дом.

«У меня плохое предчувствие на этот день, особенно с тобой. Что-то плохое должно произойти», — умолял меня блондин не покидать до конца церемонии его комнату и он сам никуда не пойдет. Только с усилием сестры о том, о чем подумают другие элиатропы и что это очень важный для них день — он с трудом согласился и пытался взять с меня клятву, что я никуда не уйду отсюда. С легкой улыбкой и скрещенными пальцами за спиной, им удалось покинуть дом, а мне оставить очередное письмо о том, что я уезжаю и в этот раз я становлюсь монашкой в то место, где никто не живет.

«Мы так много писем оставляли, что у меня скоро пойдут только самые бредовые идеи».

«Мы еще не писали, что уезжаем покорять мир».

«Это определенная бредовая идея».

«Написать часть правды? В измерение, где всегда пусто и всегда что-то есть?»

«Напишу в следующий раз».

***

На склоне холмика, укрытой травой и полевыми цветами, сидел мальчик лет шести, в несуразно огромной шляпе, цвета слоновой кости: в руках он держал книгу. Я редко попадала в циклы, где он был такой совсем крохой, что вызвало бы, наверное, чуть больше вопросов, но элиатропы очень долго взрослеют, так что я в безопасности.

Это место, где мы раньше собирались что-то порисовать или почитать из забавных книжек, по типу мыльной оперы или очередной фантазии писателей.

Как обычно, при каждой нашей первой встрече, я приблизилась к нему с припрыжкой, из спины закрывая его глаза; мальчик не сразу среагировал, что заставило меня на секунду пропотеть (ибо он всегда очень громко реагировал на мои подобные шутки), но через мгновение он обернулся и я могла точно увидеть блеск в его бездонно карамельных глазах; слишком уж его взгляд казался взрослым для такого тела.

— Кто ты? — прозвучал высокий голосок, который был непривычен из его уст. Я на секунду потеряла дар речи. — Ты пришла поиграть со мной?

Согласившись с мальчиком, я представилась и сообщила, что была просто удивлена, что кто-то пришел на это место: его взгляд на секунду потускнел. Я обратила внимание на название книги, которое было… весьма сложным для мозга ребенка.

— Ого, продвинутое изучение вакфу? Ты читаешь интересные вещи для своего возраста, — я попыталась сделать комплимент мальчику, на что он задумчиво посмотрел на обложку, чтобы потом нахмурится от досады.

— Это единственное, что я успел взять из дома. Мина выгнала на улицу, прогуляться, — поспешно объяснился малой, — она мой опекун.

Ах вот как. В последний раз, когда мы сталкивались — это была до ужаса набожная женщина, что беспрестанно молилась Богине за каждый вздох, отчего любые разговоры с ней уходили в минус. Да хоть тысячу раз она будет ей молиться — если Богиня не ответила с первого раза, то больше не ответит никогда, пока она хоть как-то не заинтересуется этой элиатропкой. Их с Драконом больше интересовали мои похождения с их старшим сыном, потому что это очень увлекательно для них.

— Так ты поиграешь со мной? — мальчишка активно тянул меня за юбку, пытаясь привлечь внимание.

— Да-да, конечно. Во что хочешь сыграть?

Прошло немного времени, когда этот ребенок, наконец-то, хоть как-то устал: я буквально свалилась в зеленую траву спиной, смотря на голубое небо, где вдалеке были видны волны вакфу, что буквально обволакивали эту планету. Элиатроп успел улечься мне на живот, внимательно смотря на мое задумчивое лицо, ничего не говоря.

— У меня что-то на лице? — спросила я, спустя некоторое время тишины. Мальчик покачал головой, продолжая смотреть на меня. — Что-то волнует тебя?

Он хотела покачать головой, но все же слегка кивнул; стоило мне открыть рот, как кто-то вдалеке звал его по имени. Сам мальчик заметно потускнел и с не особой радостью вставал с земли.

— Ты еще придешь сюда поиграть со мной? — с легкой надеждой спросил ребенок, все с тем же спокойствием на лице.

Я промычала ему в ответ, когда его снова позвали обратно домой. Блондин лишь быстро обнял меня, чтобы поспешно убежать.

***

Через год церемония совершеннолетия Килби.

Мои счетчики, что дал мне бог Кселор, начали барахлить и слишком поздно сообщили мне о нужно времени для появления в мире. В последнее время, почти большую часть, я провожу в “спячке” – долгий сон, в который ухожу в своем измерении, так как зачастую совершенно нечего делать и так я коротаю свой бесконечно продолжительный долг архимага. Создав портал, я кинула ему его же сломанный мусор, попросив починить как можно скорее, на что получила только жалобу о том, как я могла их так быстро испортить.

«А для мира элиатропов прошло много времени», – подумала я.

Я спешно телепортировалась в мир, стараясь не привлекать к себе внимания и найти нужную мне фигуру – в этот раз я не буду вмешиваться и буду смотреть на элиатропа со стороны, до самой церемонии. Я хотела быстро заглянуть в ту нашу беседку, которая от времени совсем потеряла былой вид — кое-где крыша сгнила, да и виноград совсем засох. Но я не ожидала того, что там будет сидеть весьма знакомая фигура и что он был подростком, только-только достиг этого возраста. Что-то не сходилось; по счетчику, он должен быть уже молодым человеком с его дурацкой крысиной бородкой, а передо мной сидит словно тот же человек, что и в самую нашу первую встречу. Я не рискнула приблизиться ближе, чтобы мою персону не было видно, но стоило мне сделать шаг назад, как лицо блондина поднялось именно в мою сторону, хотя, я незаметна с такого расстояния. Мне пришлось спешно уйти в сторону площади, чтобы скрыться; я смогла зайти в книжный, где были высокие полки с книгами, так что я могла легко скоротать время здесь. Мне даже удалось найти ту самую книгу, которую я таскала ему каждую жизнь и каждый раз как в первый мы смеялись с ее сюжета; хотя моя память дырявая, но это была одна из тех вещей, которые я была готова повторять.

— Нравится эта книга?

Я совершенно не ожидала голоса, который говорил в сантиметре от меня: бежать было некуда, это был тупик в этой книжной лавке, если я только не создам портал, но похоже, что это не смущает незваного гостя. Килби смотрел на меня тем же взглядом, будто знает меня как облупленную, хотя для него мы видимся в первый раз.

— Любишь приставать к незнакомым девушкам? — мой голос предательски дрогнул в моих попытках быть уверенной в себе. Какая же я наивность.

Он смеялся.

— Никогда не видел, чтобы кто-то так быстро бегал от меня, — парень облокотился об стеллаж, — а меня зовут Килби, прости что так напугал.

В итоге, мы разговорились по дороге к месту, где и были наши каждодневные встречи: живет с сестрой, из старших, кто присматривает за ними – был Глип, но он вечно куда-то пропадает, поэтому они с сестрой больше сами по себе.

«Как иронично, что Глип теперь старший, ха-ха».

За все дни, что мы провели вместе, я стала замечать за ним некоторые новые вещи: то, что обычно Килби был бы безумно рад, то сейчас он относится к этому очень спокойно. Например, кто больше всех съест лимонных слоек: элиатроп раньше бы убил за то, чтобы выиграть в этом, но сейчас он просто вежливо отказывается или специально давая мне победить. Книгу, что мы с удовольствием всегда обсуждали днями и ночами – он попросил взять что-то другое, потому что он это читал до моего знакомства с ним. Мне стало сложно найти другие вещи, которые были бы ему интересны — я словно потеряла ту страховку, которая всегда была готова меня спасти. Даже тема с исследованиями про кристаллизацию, которую я всегда старалась умалчивать: она не вызвала у него восторг, но интерес к моим крылья – да.

Я от досады глубоко вздохнула, пока не услышала ближе к дому Килби и Шинономе новый голос, что активно спорил с первым.

— Видишь, именно поэтому между нами никогда ничего не получалось. Ты проводишь время, говоря невероятные вещи в своем углу, не видя дальше своего носа, и ты не способен вести разговор с людьми, которые с тобой разговаривают, — глубокий голос кидал обвинение своему собеседнику.

Судя по интонации другого, он был возмущен, но тут же сменил тон.

— Становишься сентиментальным, брат Глип? Волнует моя социализация в обществе?

Второй собеседник хотел что-то ответить, но вместо этого вышел из калитки, направляясь в сторону города.

— О Белла, я тебя ждал, — невероятно легко сменилось настроение Килби после такого разговора.

— Мне всегда было интересно, как ты понимаешь, что за углом это именно я, — не желая спрашивать его об отношениях с другим элиатропом, я акцентировала внимание именно на этой его способности.

— В отличие от братьев и сестер, моя чувствительность к потокам к вакфу немного иное. Я бы даже сказала бесполезное, — он протянул мне руку, впуская в дом, — я могу чувствовать биение наших дофусов откуда угодно, но и так всем известно, что они хранятся в храмах. Но так же, я почему-то отлично “слышу” твое вакфу, хоть ты и не дофус, — он усмехнулся.

Тогда это отвечает на мой вопрос, как он всегда выигрывал прятки и всегда находил меня или поворачивался в мою сторону, хотя он не мог видеть сквозь стены: у него очень опасная чуйка на таких как я, раз он отлично чувствует материнскую и отцовскую энергию. Я не дофус, но я такой же артефакт как и они, созданные богами.

Передо мной поставили чашку чая, но стоило мне поднести ее ко рту, как мне в нос ударил до боли знакомый аромат — такой фруктовый чай я пила в доме Мины, еще очень давно и мне, как помнится, на дух не переносил ни Килби, ни Шинономе; хотя возможно, за столько столетий их вкусы вполне могли измениться.

— Кстати, как проходит твое обучение? Наверное, тебя там мучают с некоторыми упражнениями? — я начала с банального, зная, что в каждой жизни у элиатропа в обучении пути вакфу – проблемы были одни и те же. Он всегда жаловался очень бурно, стоило их только припомнить.

Блондин мягко улыбнулся.

— Непросто, но я справляюсь, — кратко ответил Килби, — и кстати, скоро выставка новых работ, не хочешь сходить со мной?

«Он постоянно меняет тему или быстро отвечает на все, хотя раньше он всегда был готов ворчать на то, что он со своими навыками ничуть не хуже рисует, хотя ему отказали в участии».

Всегда.

— Ого, ты там участвуешь? — с наигранной радостью я посмотрела на парня, отчего тот даже не повелся.

— Нет, мне не… — он хмыкнул. — У меня не было времени, чтобы что-то показать. Ох уж это обучение…

«Я чувствую ложь. Каждое его слово пропитано им. Раскрывай свои карты, мальчишка!»

— Ясно, что же. Мне нужно спешить обратно в город, дел невпроворот, — я кратко сообщила ему о своем уходе, стараясь, чтобы в моем голосе не было и капли подозрения и двинулась к выходу, даже не допивая чай.

— Подожди, но ты только что пришла, — опешил парень от такой моей спешки, стараясь быстрее обойти стол, — давай я тебя провожу туда, куда ты идешь.

Я помотала головой, мягко улыбнувшись, что положить свои ладони на его не хрупкие плечи, что меня тоже удивило, ибо раньше его не так интересовала физическая подготовка. Он был всегда стройным, почти худым, но уж точно не спортивным или хотя бы воинственным; я лишь в шутку однажды сказала, что ему нужно хоть как-то тренироваться, чтобы от хулиганов быстрее убегать.

— Ах, знаешь, мне бы потом пригодилась твоя помощь, когда ты вернешься сюда, — он опустил глаза, извиняюще улыбаясь, — наш задний сад очень зарос, мне нужна помощь, а Шинономе уже как месяц в походе с Гругалораграном.

Я пыталась заглянуть в окошко, где обычно было всегда видно весь сад, но кроме высокой травы – там ничего нет.

— На самом деле, я могу выкрасть время прямо сейчас для этого.

Когда мы вышли на задний двор, я поднимала свою челюсть с земли: некогда райский садик, с его пышными клумбами и цветами всеми возможных цветов, что так усиленно выращивала его сестра – превратилось в заброшенный, всеми забытый сад. Килби тут же создал из вакфу косу, что меня очень впечатлило и заставило кое что вспомнить.

— Да не могу я ничего! — взвыл парень, в сотый раз пытаясь призвать хоть что-то, кроме вазы из вакфу, которая уже была одобрена его сестрой-драконом.

— Ты уже всю неделю пытаешься создать хоть что-то, кроме палки, — сказала я, валяясь на шезлонге, который я вытащила с их чердака, греясь на солнышке.

Парень сердито сжал кулаки и топнул ногой от досады.

— Даже Юго, а он совсем мелкий же — смог призвать устойчивые порталы, а я, взрослый лоб, не могу создать что-то стандартное! — блондин от злости тянул себя за волосы, пытаясь справиться с гневом.

Мне не слишком хотелось как-то показывать свои способности, но увидев небольшие сорняки, что успели прорасти в их саду — я встала со своего места и направилась к растениям. В моих руках медленно, но верно вакфу выливалась как вода, чтобы затем обрести форму серпа и стать более устойчивой. Я использовала его, чтобы отрезать вредителей сада.

— Ты все видел? Просто не торопись и включи фантазию — она у тебя уже есть, потом дай ей обрести примерные формы и зафиксируй, — я дала более четкие указания, пока парень создавал в своих руках нужный объект. В его руках появилась коса, хотя и ее форма жутко вибрировала, готовая распасться. — И главное – не переживай, она не исчезнет, если сам не захочешь.

Килби с облегчением вздохнул, когда форма косы была уже четкой и не собиралась исчезать — одним махом он смог убрать все сорняки, что были на их заднем дворике.

— Я обязан показать это Чиби, у него челюсть отвалится, когда он это увидит, — элиатроп рассматривал свое приобретение, как ребенок с подарком на квождество, — а то, тоже мне, смог он молот воссоздать — я тоже неплох!

Мы с его сестрой мягко поздравили с успехом, пока его нос от гордости рос до самого неба.

Ах да, тогда как он мог сейчас создать нечто подобное, да и с отчетливой формой? Как будто, он практиковался годами, хотя, обычно именно в этом возрасте у него начиналась усиленная практика – от вазочки до простого рабочего предмета. Использовав его косу и мой удлиненный серп, мы довольно быстро управились: но меня так и не покидало чувство сомнения, которое только росло. Я решила пойти ва-банк.

— А ты много знаешь, — начала я, облокотившись об мое оружие, — раз так легко создал орудие, да и еще знаешь мой любимый чай и вакфу, мое, легко можешь в толпе почувствовать. Какие еще секреты я не знаю о тебе? — мой тон стал насмешливым, но все же, с привкусом страха.

Парень не обернулся, даже когда его коса исчезла в руке.

Что-то движется и не очень хорошее.

Chapter Text

Килби знал, что она обычно не слишком внимательна и давно многое смотрела через ладони; с каждым перерождением, в последние разы – точка его возвращении памяти стала сдвигаться все ближе к детству, чтобы достигнуть прямого вылупления. До этого, ему удавалось это скрывать, хотя, если ранее он просто выражал страх перед церемонией, то сейчас он просто перестал ее упоминать при девушке.

Но тайна ее появления только в тот период жизни, когда он ничего не помнил – терзал все его существование: она не была одной из Совета, чтобы перерождаться, да даже ее одежда и возраст никогда не менялся; у него была мысль в бреду, а не сама ли Богиня Элиатроп проявляется в их мире, чтобы поиздеваться над ним? Что собственная мать могла затеять игру, которой не хватало просто бросить их на произвол судьбы.

Кто растил и ухаживал за младшими братьями и сестрами? Кто их воспитывал и помогал? Не их дорогие родители, а он со своей сестрой поднимал всех родственников, что теперь наслаждаются своей обыденной, стабильной жизнью; из года в год ничего не менялось, а его исследования стазиса были заморожены из-за запрета короля Чиби, когда он еще правил над ними. Единственное, что не давало сходить ему с ума – так это загадка появлений ее подруги, что всегда появлялась именно на их старом месте встречи и чтобы затем – просто исчезнуть перед церемонией совершеннолетия близнецов алого дофуса. Блондин долгое время перебирал в памяти, что послужило ее выбору так рано покидать его, но мысль о том, что она, возможно тоже такая же, как и он с сестрой – давала силы все эти столетия.

И сейчас, ее последние, сказанные ему слова были прямым доказательством, что она все знала; но Килби так разозлился на то, что она не пыталась остаться подольше, чтобы узнать его настоящего, а не ту пустую оболочку, с которой блондинка и проводила все это время.

— Неужели ты и вправда всегда была заинтересована в этом простофиле? Что умеет только тревожиться и бегать от хулиганов? Тебе настолько неприятен тот, кто имеет вековые знания и память?... Кто помнит все?... Или поэтому я тебе так противен? — начала свою тираду элиатроп, обернувшись на Беллу.

Он отчаянно смотрел в ее лицо, пытаясь найти хотя бы какой-нибудь ответ – но на него смотрело только остекленевшее лицо, некогда его
возлюбленной,
если он имел право так ее называть. Словно все звуки мира перестали существовать и парень мог поклясться, что слышит, как кровь течет по его венам, но ни единого шороха со стороны девушки.

Элиатроп услышал лишь тихое хмыканье блондинки, что развернулась, чтобы уйти в созданный ею бело-голубоватый портал, что переливался лиловыми и зелеными огоньками.

Неожиданно, ему пришло осознание, из-за чего, возможно, она и обиделась на него.

— Это потому, что я неосторожно высказался тогда? “Найти кого-то поинтереснее”? Когда мы были вместе в ту, нашу первую встречу и до моего совершеннолетия? Я клянусь, что сожалею о сказанном – я был слишком напыщен тем, чтобы принять других людей в свою жизнь, чья жизнь была бы короче моей. Но ты такая же, как и я…

— Но тут ты не прав, — перебила его девушка. Она смотрела на него холодным взглядом, а ее зрачки стали белыми и обрели форму ромба, отчего радужка стала ярче, — мы разные, хоть и похожи чем-то.

«Разве ты не общалась с ним, не дружила с ним только потому, что ты хотела только одного — чтобы твое существование кто-нибудь запомнил и проносил это через столетия, как какую-нибудь легенду, что тут была ты?».

Девушка, которая любила поле золотистой пшеницы и не любила пенку у горячего молока.

«Наверное, было бы не так грустно, если бы кто-то помнил меня сквозь века. Может, тогда, мое существование — не было бы таким бессмысленным».

— Если тебе не нравится “я” настоящий, то я готов поменяться, как тебе удобно! Я готов засунуть свою гордыню подальше в ящик, если это значит, что ты сможешь остаться здесь, со мной, — отчаянно прокричал элиатроп. — Я не готов из-за своей гордыни оставаться один…

Но девушка уже исчезла в портале, оставив юношу одного, что успел упасть на колени в грязную землю. Начинался дождь с бурей, как и обещали.

***

— Госпожа, куда мы идем в этот раз?

— Подожди, обещаю, тут будет очень весело.

— Но разве мы не здесь по причине, что вы будете обучать меня?

Но Богиня Элиатроп лишь звонко посмеялась, снова начиная танцевать на зеленой траве, наслаждаясь каждой секундой, проводимой в этом месте. На моем лице было хмурое выражения лица: как можно так инфантильно и несерьезно относится ко всему? Ее тело и волосы медленно сменились на человеческий оттенок, хотя блина волос продолжала быть колоссальной; она явно опять что-то задумала. Схватив меня за руку, красивая на вид, женщина повела меня к небольшому водоему, в котором, как зеркало, отражалось лазурное небо.

— Создай здесь беседку, — она указала прямо в середину, — здесь, — Я взмахнула своим посохом, чтобы услышать цоканье со стороны наставницы, — Сделай это без помощи своего инструмента.

— Но так гораздо проще, — пробурчала я, держа свой голубой посох, созданный из вакфу, что кристаллизовался из-за стазиса.

Небольшая мраморная беседка появилась прямо из воды, что, скорее всего, была вакфу, учитывая что это измерение — чисто один из проектов богов; богиня прошла внутрь беседки, чтобы мягко улечься на поверхность стола. Она радостно вздохнула, наслаждаясь прохладной поверхностью

— Как скажешь, но рано или поздно тебе надо научиться и без палочки-выручалочки работать, — она подняла взгляд своих карамельных глаз на меня, — и кстати, тебе кто-нибудь нравится?

Наставница всегда могла легко менять темы по щелчку пальца, надо лишь приноровиться к ее быстрой смене настроения; с Великим Драконом не было такой проблемы, он был понятен словно спокойный поток воды в лесной речке.

— Никто, моя госпожа, — мой ответ был честен, да и вдаваться глубоко в тему не имело смысла, кроме них, я больше никого не знаю.

Женщина немного улыбнулась.

— Мы тебя подбирали, ты была рождена среди смертных, а людей не понимаешь, хотя сама одна из них, — задумчиво сказала Богиня Элиатроп, все так же, внимательно посмотрев в мои глаза.

Я не понимала, о чем она говорила — разве я не была создана ими как помощник и инструмент, чтобы разбираться со скверной и прочими вредителями баланса? Я изначально была бессмертной и совершенной.

— Это проблема, госпожа? — задала я искренний вопрос.

Красивая женщина встала из стола, чтобы вся беседка тут же превратилась в воду, которая потеряла свою форму.

— Ах, была бы у меня возможность, то заставила тебя перерождаться вновь и вновь, пока ты бы не поняла людские сердца, — протянула богиня, создавая вихрь вакфу, из которого, словно бабочки, взлетали искры.

Я склонила голову, слегка дернув своей левой серьгой.

— Какая ерунда и трата времени… — прошептала я. — Мы продолжим наши занятия?

В следующий раз, я уничтожила все мишени стазиса, что создал Дракон, пока я отбивалась от других целей; несколько заклинаний достигли нужного места, чтобы оно завершилось прекрасным взрывом вакфу, из которого так и искрилась энергия.

– Ты молодчинка! — прокричала Богиня, показывая знак победы. — Учитывая, что с тем, с чем тебе придется сражаться, то надо быть быстрее и проворнее.

Наставница пошла вперед, потягиваясь на ходу, давая знак своему супругу.

— Пять секунд перерыва! — она крикнула.

— Что? Но это же мало! — сказала я с досадой, пока мои колени подгибались от усталости.

— Отдохнем на смертном одре, — был краткий ответ женщины, пока она брала в руки несколько палок.

— Но мы все бессмертны, разве нет? — спросила я с сомнением, подлетев к ней поближе. Она улыбнулась.

— Вот поэтому — у нас нет ни секунды на отдых! У нас впереди целая вечность, столько дел и работы, — она подняла одну из палок к небу, — и если остановиться хотя бы на мгновение, то начнешь много думать и отягощаться жалостью к себе, а когда работы много, то и времени на это не будет.

Я всегда искренне удивлялась мотивации своей наставницы, что не находила секунды хотя бы для маленькой паузы; так что мое мнение о моей богине - трудоголик.

Был глубокий вечер, когда между нами потрескивал костер, богиня сидел напротив, когда Великий Дракон обернулся вокруг нас, словно защищая от возможной атаки. Но здесь ничего не было.

— Я не понимаю, для чего вы развели костер. Нам не нужен сон или тепло, чтобы согреться, — я искренне недоумевала с ее странностей, что типичны для смертных.

Женщина только напевала что-то о своем, словно, и не слышала моего вопроса; Дракон открыл один из своих глаз, посмотрев на меня.

— Это называется «поход», когда люди вместе собираются в лес, чтобы там переночевать: рассказывают истории, жарят еду и делят вместе одно место для ночлега, — перечисляла божественная наставница, продолжая одновременно играться ногами, — это здорово для развития отношений в группе. Не прекрасно ли это, моя дорогая бабочка?

Я лишь тяжко вздохнула, прекрасно понимая, что она снова творит всякую ерунду, а не говоря о чем-то более возвышенном; да кому вообще интересно, чем живут обычные люди?

— Тебе будет полезно поизучать. Эмпатия — полезное свойство живых созданий, — закончила Богиня.

Сегодня был день посвящения меня в архимаги: я проходила сквозь бесчисленное количество колонн, где небо кросмоза сливалось в горизонте с землей. Я почти дошла до обители богов-создателей, пока в этом пути меня сопровождал Великий Дракон, пролетая рядом; войдя в зал, меня уже ожидала Богиня Элиатроп в своем истинном облике. Волосы из вакфу практически создали ореол вокруг нас, когда она спускалась с клине, похожее на диван со спинкой: она мягко поцеловала мой лоб, поздравив с назначением: мои крылья слегка затрепетали. Была очередь для Великого Дракона, отчего мои цвета сменились с желтого-черного на черно-белый, с фиолетовым акцентом.

Не теряя времени, она уже испарилась в портале, когда Дракон подлетел прямо напротив меня: из стазисного дыма, протянулась когтистая рука, с золотистым браслетом на запястье, что были и у богини – он мягко коснулся места, между моих “рогов”.

«Прости нас».

Я с непониманием взглянула на своего, теперь “босса”, а не божественного наставника, но тот махнул величаво своими крыльями, чтобы оказаться выше той зоны, где он мог меня услышать.

С того дня, мы больше не особо разговаривали.

Хотя я могла вспомнить похожий разговор и с Богиней Элиатроп.

— Мы не по этому тебя взяли, что ты нам приглянулась. Разве, ты не сама желала изменений в своей скучной и однообразной жизни? Увидеть что-то интересное, быть обладательницей секретов, которые невозможно рассказать?

Не поэтому ли ты залезла в запретную библиотеку, в которую только старейшины деревни могли зайти?

Позади меня была девушка в обычной сельской одежде, что можно было бы увидеть и у авантюристов, но ее внешний вид был ужасен: платье в грязи, подбитое колено и одно из некогда блондинистых хвостиков потеряло форму.

Почему она была так знакома мне?

Чтобы там ничего не найти?

«Что на самом деле, они владеют только крохой волшебства? Не смотря на все годы тренировок и опыта — что не имело, в конечном итоге, никакого смысла? Что те, кто как раз и владеет такой силой — никогда даже не знали о нашем существовании?»

Перебирая все записи, я не нашла ничего путного: мне верно **** говорил, я только зря время трачу, но я уверена, что я права и вне нашего мира есть и другие. Может, там есть те, кто владеет “магией”?

Что ложь старейшин о том, что магии в нашем мире нет и нет смысла заставлять людей изучать этот путь. Смысл знать то, что ты не можешь применять в практике.

Мир был огне: лиловые и голубые вихри выходили из трещин, что были глубокими на планете, люди кричали, все буквально плавилось от магической энергии, что не выдерживала наша планета. Я бежала сквозь сгоревшее любимое пшеничное поле, пытаясь найти своих ребят; паника только нарастала и в решительный момент, я споткнулась. Боль была такой острой, что и звука не могла произнести, но услышав шорох, я подняла свои глаза, чтобы только перед собой увидеть две руки, что были прекрасного голубого и фиолетового оттенка — они тянулись ко мне и все стало черным.

Придя в себя после наваждения ни фигуры, ни божеств – никого не было в этих бесконечных коридорах. В последнее время, меня часто одолевают подобные вспышки, после которых я чувствую себя запутаннее.

«Это наше, ты отрицаешь».

Другой ли мне все знать? Она никогда не лелеяла наших богов, когда только обрела свое мнение — мне стало скучно, да и хотелось попробовать новые чары, благодаря чему, у меня есть хотя бы кто-то, с кем можно поговорить о чувствах.

Ах да, говоря о цветочках.

Махнув рукой, из портала появилось зеркало, что показало мне мир элиатропов — все так же, ничего не поменялось. Возможно, я отсутствовала неделю, максимум.

«В любом случае, им все равно, что я делаю, поэтому проведаю моего очкастого и ушастого дружка».

И я исчезаю в портале.

***

Килби сидел на старой скамейке в беседке, где деревянную крышу обвивали давно высохшие виноградные лозы. Выскочив из “кротовой норы”, я буквально чуть не попала в грязную лужу: благо, я успела зависнуть в воздухе. Погода была не очень хорошей, самый разгар осени, когда буквально не осталось золотистых листьев, пасмурное небо и куча опавших листьев. Моя цель сидела сгорбившись: некогда белая рубашка и штаны был заляпаны грязью, будто он торопился сюда, но судя по пятнам – он сидел здесь давно; даже когда я подошла, он так и не поднял головы.

— Я вижу одни и те же лица, слышу их голос, поведение — но они ничего не вспомнят обо мне, — парень заговорил, все еще не меняя своей позы. — Мое проклятие и дар, который я не желал, но, так же, я храню самые сокровенные воспоминания. Я уже не в состоянии больше выдерживать это, но ты приходила ко мне всегда тогда, когда я ничего не помнил о тебе. Откуда в тебе было это желание — каждый раз начинать заново?

Но у меня его и не было; оно было уже чисто механическим, за столько прошедших столетий, что чувство дежавю я стала игнорировать. Я всегда игнорировала свои чувства, а когда стала архимагом — они не к чему, когда нужно сохранять баланс в кросмозе. Просто я очень ответственная, но все же, чувство того, что у меня есть старые проверенные способы, что всегда работали с ним – придавали мне уверенности, а сейчас – только неизвестность. И страх, что буду отвергнута, потому что неидеальна и ничего не знаю.

— И как давно ты тут сидишь? — я пыталась поближе осмотреть его, но он только дернул рукой на мое прикосновение.

— Каждый день сюда прихожу, пока сестра не заберет обратно домой, — приглушенно ответил элиатроп, так и не поднимая головы со своих колен.

И только мне хотелось сделать ему замечание, как чья-та рука упала на мое плечо, мягко похлопывая.

— Он опять чудачит, да? — я повернулась, что увидеть элиатропа в знакомой голубой шапке, что был немного выше меня. — Я помогу проводить его до дома.

Элиатроп подошел к согнутой фигуре, чтобы одним рывком заставить блондина мгновенно встать: тот отмахнулся от его руки, буквально теряя равновесие, но тут же стабилизировавшись.

— Я сам пойду, не нужна твоя помощь, — Килби хмыкнул, но не решился посмотреть на меня, когда мы шли по тропинке, что вела к их дому.

Его сестра мягко поприветствовала нас, будто и ничего и не произошло; она мягко цокнула при виде одежды брата и ушла в дальние коридоры. Блондин хмуро взглянул на парня в голубой шапке, чтобы со скрипом сесть на стул.

— Я тебе говорил не приходить ко мне, Юго, я занят.

— Занят чем? Самобичиванием? Или ты думал, что наша семья не будет о тебе беспокоиться? — обвинительно начал русоволосый, махнув рукой в его сторону, — Ты закрылся ото всех нас и не говоришь причину! Конечно, мы будем волноваться за тебя!

Ого, судя по его словам — это происходит не одну неделю, которую меня тут не было, но ощущая, что ситуация явно не желает присутствие чужого человека, я незаметно сделала шаги в сторону стены, что разделяла две комнаты: она делила кухню и зал на две отдельные части, поэтому я просто уселась на одно из кресел-подушек, вышитые орнаментов из цветов.

— Вы это мне каждую жизнь говорите и все равно ничего не меняется, — буркнул Килби и судя по звукам, он отодвигал стул. — Я несусь с вами, оберегаю – чтобы вы только однажды забыли меня.

Наступила тишина, после которой другой собеседник сделал шаги.

— Мне жаль, что я не помню тебя, Килби, — ответил Юго явно сожалеющим тоном. Он всегда был искренним в своих чувствах, когда пытался понять другого.

«Большую часть времени, пока гордыня его не переплюнет».

Было слышно, как блондин мягко вздохнул.

— Это мое бремя, которое я несу за всю нашу семью, в этом нет твоей вины. Может, вы меня не вспомните, но я буду помнить за всех вас. И важно то, что ты сейчас здесь, жив и здоров и разве, это не прекрасно?

Владелец голубой шапки хмыкнул, активно шурша тканью. Не плачет ли он? О кросмоз, я совершенно не вовремя прибыла сюда и почему Богиня или Дракон не остановили меня…

— Насчет полей, где нужны пестициды, я уже сделал формулу, нужно только чтобы я…

— Сядь и ничего не делай, мы дальше сами с Советом разберемся, — перебил его Юго.

— Как я могу сидеть сложа руки, если я должен… — Килби прошипел сквозь зубы, явно вставая со стула.

— Ты можешь хоть раз дать мне сделать все, а не выстраивать из себя супер-старшего, всезнающего братца? В своем состоянии, ты только дров наломаешь, — упрекал его брат-элиатроп, явно не желая слышать отговорки от старшего.

Послышался легкий скрежет об деревянный пол, словно кто-то когтями по полу идет.

— Он прав брат, мы сами справимся, а ты не переживай так, ведь, не маленькие уже, — промолвила Шинономе своим мелодичным голоском.

Они некоторое время еще говорили про проблемы людей, что просят помощи и что кому-то стоит больше уделять время сну и отдыху, но в остальном их гость покинул дом, пожелав приятного отдыха. Я немного расслабилась в кресле буквально забыв о том, что я тоже в гостях и меня никто не вспоминает: у меня появилась идея тихо скрыться в портале, чтобы в следующий раз выбрать другое время для посещения.

Кто-то смотрел мне буквально в затылок. Обернувшись, я увидела обладателя шапки цвета словной кости, что устало смотрел на меня: я могла поклясться, что видела в этих бездонно тусклых глазах искру.

— Я думал, что ты ушла, ибо так тихо сидишь и еще не ощущаю твоего вакфу, — он поспешил добавить, — будто, тебя здесь нет.

В один шаг элиатроп оказался прямо перед моим лицом, чтобы быстро коснуться моей щеки; видимо удостоверившись, что я не плод его больного воображения, он мягко сел на соседний мешок-кресло крепко обняв меня. Мы могли и подольше так сидеть, но мое усиленное обоняние ощущало то, что кого-то я выкину в горячую ванну прямо сейчас и без предупреждения. И обязательно хорошенько намылив.

Словно прочитав мои мысли, из перегородки показалась дракон, что не меньше моего скривило лицо — а ведь у драконов тоже хороший нюх и терпеть они вряд ли будут. Шинономе схватила его за шкирку и под протесты ее брата, она повела его на второй этаж, где и находилась ванная и их спальни; решив не мешать намыливанию одной точки моего приятеля, я осталась за дверью, давая ответы на каждый его возмущенный комментарий: он не хотел терять меня из виду.

Я прошлась пальцами по его мягким и слегка влажным волосам, пока он лежал на их большой кровати с прикрытыми глазами: блондин был очень вымотан, но просто отказывался засыпать. Шинономе мягко коснулась моего плеча, чтобы без слов дать понять, что она пока приберется: удивительно, как иногда она была похожа поведением на своего отца-бога, что тоже не особо давал внимания словам. Моя рука слегка коснулась основания большого крыла на голове элиатропа, отчего он слегка вздрогнул; наш разговор должен был продолжиться или хотя бы с его обвинений в мою сторону, но за весь этот вечер он не произнес ни слова, просто продолжая цепляться за меня, как голодная пиявка в морозной речке.

— Ты вообще, кроме своей семьи – с кем-то еще общаешься? — я припоминала тех трех ребят, что поддерживали его интересы в исследованиях и еще кого-то, но в последние присутствия перестало замечать рядом других людей.

Парень нехотя отрицательно хмыкнул, но не уходя от моей руки, что была на его голове.

— Даже никто не нравился тебе? За столько жизней? — я продолжала донимать его вопросами, беспокоясь за его будущее; как долго он собирался прятаться здесь, в своей каморке?

— Я никогда не интересовался любовью, если подразумевалось создать новую ячейку для общества, — голос Килби глухо прозвучал из простыни.

— Сказал бы, что тебе не интересно и все тут, — пробурчала я. Он всегда любил заумно отвечать, что аж голова болела. — Все так же предпочитаешь сидеть дома?

Ответом мне стала тишина и тихое постукивание капель дождя в окно: единственный источник света были крылья элиатропа, что были явно больше, чем у обычных элиатропов, отчего, наверное, из-за своего веса они всегда были опущены, как ветки дерева.

— У меня не было времени, чтобы прохлаждаться. Наш народ нуждается в нас, а моя семья – в моих знаниях и воспоминаниях. Так мы не совершаем одну и ту же ошибку, — все таки, блондин нарушил тишину, всматриваясь в окно, где началась самая настоящая буря.

— Но а как же ты? Ты тоже устаешь и тебе тоже нужно время на себя – Юго прав, они сами справятся, не нужно за ними гоняться, как курица с цыплятами, — я не выдержала в своих словах своего возмущения за него, когда от элиатропа и не требовалось занимать какую-то определенную роль, ведь создателям все равно, пока получается отличное шоу-драма. Но сказать прямо не нельзя.

Парень резко присел, смотря на меня этими обезумевшими глазами.

— А что я сделаю, чтобы заслужить их доверия и любовь вновь? Они забывают обо мне сразу, стоит кому-то умереть – в итоге, годы стараний дракону под хвост. Я устал из раза в раз повторять одно и то же, — Килби продолжал без остановки выговариваться, — а если все оставлю – обо мне забудет собственная семья!

— Но у тебя есть сестра-близнец, — я уточнила.

— Нас больше, чем два человека, это не одно и то же, — парень устало опустил голову.

Но мое лицо не изменилось на его слова — человеческие чувства на самом деле очень просты, но люди так изводят себя, что становится смешно и он главный пример такого поведения: сам сказал как ему плохо, а потом, что он их не оставит. Я насмешливо улыбнулась, вспомнив и слова Богини о том, как она восхваляла мелкие бытовые вещи смертных, как они увлекательны, что я даже почувствовала резкое желание вернуться в свое измерение и ждать новых задач: здесь я потеряла нить понимания с этими людьми.

А он занимается самопожертвованием, как благородно, хотя сам уже на грани.

« Все равно не понимаю – зачем так изводить себя ради тех, кто все время все забывает? Запомнят – хорошо, забыли – ну ладно,— я склонила голову к своей руке, чтобы дать шее отдохнуть,
— неудивительно, что он был всегда таким тревожным.»

«Неудивительно, что он был всегда таким тревожным».

— Ладно, все ясно, — я сменила позу чтобы встать, но мою руку крепко схватили, отчего пришлось присесть снова на старое место.

Элиатроп поднял свой взгляд на мою фигуру и его брови нахмурились.

— Ты снова собираешься пропасть в никуда? — его голос звучал надломлено, что мне показалось, что дело было не только в семье.

Я лишь внимательно смотрела на его руку, что так крепко держала меня, но не причиняла боль.

— Но и я себе хочу немножко счастья. Разве я так много прошу? Я всегда делал все для благополучия семьи всего народа и моя очередь почувствовать себя особенным, — слезы стали скапливаться на его глазах, пока он отчаянно пытался их убрать. — Я тоже хочу быть любимым за ни за что, как и они…

Мое сердце екнуло при виде его отчаяния; что-то близкое по боли немного ощущаю и я, хотя не могу вспомнить точно причину, в отличии от Килби, чья память была безупречной, как белая плитка в моем измерении. Хотя, я была немного недовольна тем, что он все время мне врал, что ничего не помнит, только чтобы я не исчезла вновь, как и каждый раз, когда он достигал нужного возраста для возвращения всей памяти: я делала это не потому, что я так хотела, а то, что меня кто-то мог запомнить и мне бы пришлось уйти навсегда и тогда…

— …Я могла бы тебя оставить одного навсегда, — нравоучительно произнесла я, — но раз ты все знаешь, то время открывать мне небольшой секрет.

Я встала с кровати, пока он следил за каждым моим движением. Его рука снова ринулась к моей, чтобы притянуть к себе и упереться в нее головой. Блондин тихо что-то шептал, отчего мне пришлось напрячь весь свой слух.

— Если эта тайна заставит тебя исчезнуть, то мне не нужно ничего знать.

Тайна того, что я архимаг, похоже, откладывается. Вторая я настойчиво просит розовых соплей, но мой холодный разум и тревога твердят, что наше прикрытие готова улететь, как фанера над цветочным морем, которую киты с радостью проглотят. Может, хоть раз стоит отложить в сторону свою работу и немного насладиться кампанией того, кто тоже вечен как и я? Пока, конечно,
кое-кто
сверху не достанет меня.

Я нежно беру его щеку, чтобы его взгляд был направлен на меня и мои слова, что я собираюсь произнести. Слова, которые я надеюсь, он примет близко к сердцу.

— Ты прекрасен, как и все твои братья и сестры. Ты рождаешься, растешь, живешь и умираешь. Ты проходишь этот цикл с людьми, которые тоже любят тебя и дорожат тобой и порой, слова не раскрывают всю любовь тех, кого мы считаем близкими и родными, но знай…

«Я не меняюсь. Я вечно молодая леди вечности, что и делает, что служит во имя богов-создателей и ни шушу не понимает человеческие чувства. Нет смысла держать обиду на того, кто и плакать не умеет».

— …что я готова разделить с тобой твое несчастье.

Не знаю, могли ли повлиять на Килби мои слова, но похоже, он ничего не слушал учитывая то, как он крепко обнял меня рыдал так громко, что я временно потеряла слух на одно ухо.

«Ты же соврала ему».

«У меня не было выбора, и не в первой таким заниматься. Вопрос времени, когда они тоже станут кросмической пылью».

«Но ты не хочешь этого».

Я обняла юношу еще крепче, одновременно вдыхая его аромат, который сопровождался легким запахом каких-то химикатов из лаборатории и корицы. Приятно знать, что он пьет тот чай, который я ему подарила. Была уже глубокая ночь, когда он все же смог уснуть — он уткнулся мне в грудь, тихо сопя от прошлого перенапряжения его нервной системы; мне был не нужен сон, поэтому весь мой разговор уходил с другой “я”. Мы сошлись на том, что пока ситуация не критичная и что только на Совет Шести магия сокрытия не действует, то мы продолжаем присутствовать в мире; даже если я буду появляться только у Килби дома, то уже будет все в порядке. Но как поведут себя тогда остальные? Не возникнет ли у молодых голов ревность? Они иногда казались такими глупыми, что хотелось умиляться…

«Они все равно все забывают с перерождениями, можно забыть об этом».

«Нора говорила, что у нее был дневник из прошлой жизни, поэтому она легко узнала меня. Не мешает перестраховаться.»

«Хорошо милая, твоя взяла. Я проиграла этот спор».

Килби уже успел прижаться поближе, когда наши “крылья” соприкоснулись, пока я продолжала докапываться до другой себя: теперь, я точно не выберусь из этой хватки. Сбоку прижалось еще одно тело, которое я успела забыть: Шинономе, словно кошка как могла тихо пристроилась к моей спине, тихонько приложив ладони к моим лопаткам. Я забыла, что она тоже успела привязаться ко мне, но какой у нее уровень привязанности? Так же, как и у ее брата? Дракон всегда была немногословной и часто умалчивала свои проблемы, отдавая приоритет брату и остальным; следующая задача — поговорить лично и с ней.

«Есть вероятность, что она ни слова не скажет. Я могу помочь из нее выдавить слова».

Мое лицо скривилось от этой мысли; я не особо лелеяла надежду на удачный исход, но, честно говоря, я и сама успела к ним сильно привязаться и прощание с ними будет, наверное, самым тяжелым.

«Попрошу Богиню хотя бы оставить их вакфу душ как сувенир, если их решат уничтожить», — с грустью подумала я. Исход всех неудавшихся игрушек — лететь в помойку.

Хотя, у создателей еще не было такой задачи для меня.

***

Холодный ветер продувал мои ноги, заставляя меня укутаться чуть больше – хотя, чары на возвращения чувств к моему кристальному телу и действуют в целях иллюзии боли или хотя бы чувствовать касания к нему, но холод или жар был одними из самых неприятных. Это то, что практически невозможно заставить прекратить влиять на меня, отчего я хотела скорее вернуться в теплое помещение.

Был разгар снежной зимы, где играли в снежки множество элиатропов, в том числе и братья и сестры Совета; Килби встал поближе ко мне, чтобы прижаться в поисках тепла.

— Не хочешь поиграть в снежки, — невзначай спросил блондин. Я фыркнула.

— Издеваешься? В такой мороз и еще играть, — я взглянула на играющих детей и Юго, что активно развлекал их, — я и так дико замерзла.

Элиатроп положил голову на мое плечо.

— Можно разогнать кровь, чтобы тебе стало теплее. Хотя, элиатропы способны при помощи вакфу разогревать себя, странно, что ты замерзаешь, — он хмыкнул, — наш народ и не такое может.

— Ты немного предвзят считая, что ваш вид преобладает над всеми остальными.

Килби ничего не ответил, только выпуская маленькие облачка пара, что исходил из его рта. В последнее время, он буквально стал одержим звездами, особенно идеей других миров и измерений — их изучения и пополнения своей коллекции экспонатов. Я старалась молчать, что меня уже тошнит от мысли, что мне надо куда-то сунуться, только потому, что мне так сказали мои “боссы”. Всякие миры, где вместо земли слизь — спасибо, ради этого, оно не стоит моего присутствия там. Он изучил все, что мог предложить его родной мир: жил как аристократ, был никем и ничем, был путешественником и пробовал где-нибудь осесть — он перепробовал все. Его сестра Шинономе больше любила эту “стабильность”, ведь она знала все наперед и это ее очень воодушевляло, когда Килби наоборот, только подавляло внутренне. Надо же, какими могут быть разными близнецы.

«Как и их божественные родители».

Но я видела, с каким восторгом Килби рассказывал о новых открытиях, о звездах, что он видел в недавно изобретенном телескопе; маленький Чиби буквально отклеиться от него не мог, пытаясь изучить строение это “штуки”, а Юго предвкушал новые приключения. В такие моменты, Килби очень напоминал свою мать, что была в одном восторге от предстоящей работы – явные трудоголики, какая гадость.

Великий Дракон сообщил, что возможно в правом секторе кросмоза от Инкарнама — снова появилась скверна, а поблизости от одной мирной планеты кросмические черви: что скверна, что черви отнимают катастрофически много времени. У меня было не очень хорошее предчувствие, да и дело было срочное, поэтому кратко сообщив Килби о том, что у меня есть очень неотложные дела, он в полусне попросил не тянуть с этим, когда уже полностью провалился в сон.

Разбив в дребезги очередную гадость, с которой боги не собирались разбираться и посылали на это меня, я создала портал, чтобы отдохнуть в своем измерении; не имея понятия, сколько прошло времени, пока я спала – я не нашла счетчики. Проклятый Кселор, он так их не починил и не вернул мне.

Мои ноги левитировали над сгоревшей землей: кроме кучи пепла и сгоревших тел механических созданий, здесь больше ничего не было.

Мир был в огне, поглощаемым фиолетово-голубыми огнями.

Мотнув головой от наваждения, я так и не нашла следов элиатропов – может, только остатки их некогда тел; вакфу немного теплился на этой мертвой планете. Восстановление будет критически долгим, если этим серьезно не заняться. Мне было грустно, что я снова впала в “спячку”, что буквально проспала здесь целую войну, но я отчетливо ощущала дофусы, очень далеко отсюда, что было очень странным — Богиня и Дракон никогда не перемещали своих созданий в другие миры. Мне стало немного радостнее, что мой друг жив (может и немного здоров), просто очень далеко отсюда.

— Или кто-то исполнил свою мечту увидеть другие миры, — я кротко улыбнулась, но тут же опомнилась, — что буквально невозможно, учитывая их ресурсы и знания.

С новыми мыслями, мои думы становились темнее — не похитил ли их кто или боги-создатели опять мне ничего не сообщили? От усталости после битв и вычищения от скверны, но нужно было найти беглецов; мой глаз заметил механическое тело, что было смутно знакомым.

«Похоже на те железные игрушки с того мира, где нет растений. Я имею в виду тех, кто считал, что они живые. Механоиды, робоиды…»

«Неважно, ведь от них тут осталась только пыль. Неужели, они решили сжечь тут все живое? Хотя, у них в мире разгоралась гражданская война из-за классовых различий, но они вряд ли бы стали выносить свой мусор из дома».

Я пожала плечами на эти размышления, потому что видела этот народ мельком, да и не особо интересно было: они не были внешне привлекательны, чтобы там задерживаться.

— Хотя, как там поживает Вонворм, она была очень миленькая, когда она мы познакомились… — я вспомнила одного жителя, что на редкость была болтлива.

***

Все очень изменилось.

Настолько, что мое присутствие просто не имело смысла — Килби нигде не было, даже его вакфу, но мне удавалось создать связь с Норой, через статуи Богини Элиатроп, но кто-то постоянно сбивал меня, кто-то чужеродный и с этой планеты: эта гадость притворялась богиней, путая мысли юной элиатропки и Эфрима.

Последнее, что мне удалось увидеть — как мир горел из-за присутствия огромного механизма, чье имя мне было не знакомо; невероятный взрыв, который я видела из кросмоза, что полностью уничтожил все живое на планете и я даже не смогла спасти дофусы, чтобы хоть как-то сохранить артефакты на безделушки для моей коллекции хлама.

Я вернулась в свое измерение, что так и продолжало быть кристально белоснежным: раньше, я экспериментировала с цветом и интерьером, но самым оптимальным вариантом так и остался чистейший белый, словно не начатый холст для работы. Звук моих каблуков раздавался по коридору, отчего моя головная боль от тревоги становилась сильнее.

«Я и ты тонем в любви,

Навсегда, навсегда лишь ты и я».

— Интересно, где я это слышала? — промелькнула мысль в моей голове, пока марево желтого и голубого не появилось перед моим взглядом.

Там стояла девушка, среди пшеничного поля, под голубым небом: ее взгляд встретился с моим и она нежно улыбнулась мне, пока ее белокурые хвостики трепал ветер. Кто-то звал ее по имени, кто-то знакомый но и одновременно далекий.

Ах, все стало на свои места, потому что я смотрю на саму себя.

Я провалилась в сон.

— Пришла проведать меня, дитя мое?

Богиня все так же тепло приветствовала меня, несмотря на свое печальное положение: ее руки и голова были окольцованы золотыми печатями, что выглядели как огромный забор из золота, украшенный сложным орнаментом; ее голова с невероятно длинными волосами свисали из главного кольца, но женщина не предприняла никаких попыток к побегу.

— Пришла посмотреть, как поживает моя “наставница”, — приветливо ответила я, держа в правой руке свой кристальный посох.

Богиня мягко усмехнулась, но больше не отвечала; решила, что с нее хватит, раз я не принесла ей ничего интересного.

— Боги обустроили мир и там живет множество разных людей, с разной верой – довольно занимательное зрелище, — я добавила к этому молчанию немного новостей из мира вне.

— Не забывай о балансе – они относятся к нему проще, чем мы, хотя не побрезговали “наказать” меня, — Богиня Элиатроп махнула ладонью в сторону, — только мой супруг перестал общаться со мной, — ее последние слова прозвучали обиженно.

Я взглянула на эту женщину, что превышала меня размерами в сотню раз, но оставалась беспомощной в этих печатях; знала ли она вообще, почему Дракон с ней не разговаривает? Учитывая ее напористый характер и лидерство в их отношениях, то и удивляться этому исходу нельзя. Но волновало ли состояние их созданий, их детей, что оказались в бегах из-за другого народа? Что игнорировали их крики о помощи? Я не обратила внимание, что мой последний вопрос я озвучила вслух.

— Не интересно. Никогда не интересовалась, что и куда они пропали.

Я немного нахмурилась с ее слов.

— Но разве ты не говорила с ними через пророка, своих детей? Я, ведь, не выполняла там свою обычную работу, потому что вы запретили вмешиваться в их дела, — я сделала уточнение, что в этот раз я была лишь наблюдателем. Богиня засмеялась.

— Вот именно — жить с ними это одно, а направлять их не надо. Пусть попробуют сами разобраться, так и нам интереснее смотреть, — можно было ощутить, что сквозь волосы, которые скрывали ее лицо – Элиатроп улыбалась. — Они должны научиться самостоятельности, иначе они не будут развиваться и исчезнут, как будто их и не было. Мы боги, мы созидаем и разрушаем, а ты наблюдаешь.

Я поняла легкий намек, что разговор явно окончен и была готова развернуться, чтобы вновь уйти по мраморному коридору из этой кросмической темницы для Богини Элиатроп. Она окликнула меня.

Вот это ситуация — я не могу сдержать раздражения

Уничтожение всего живущего, полная гибель нации, стертая в порошок: я пыталась сдержать свою злость в себе, но с меня достаточно. Ни один из этих людей не говорил мне спасибо или не считали меня чем-то особенным – поэтому, не было смысла жалеть тех, кто стал кросмической пылью. Прошедшие тысячелетия ясно показали мне, что чаще побеждает тот, кто лучше плывет по течению времени: Богиня пыталась научить меня ощущать чувства, радость человеческих эмоций, которых я не осознавала даже будучи смертной, но я считаю, что это только помогло мне больше понять — нет никому дела до твоих истинных чувств. Веди себя как сумасшедшая или человек в отчаянии — только покажешь отличное шоу с попкорном, а боги только по аплодируют.

И к сожалению, я не собираюсь переходить на сторону добра, но не испытываю печали.

— Надеюсь, твой гнев спадет, когда придет время. Здесь не очень весело сидеть, так работать хочется, — простонала богиня, тряся наручниками.

— Ты же сама знаешь, за что ты здесь, моя богиня и как архимаг, я имею право наказать тебя за твои преступления, — произнесла я свои слова максимально дружелюбно, что я не собираюсь снова обсуждать с ней этот вопрос.

Некоторые особо сговорчивые боги проболтались мне, что сказал им Великий Дракон об архимагах: мы имеем возможность временно заключить свое божество под стражу, если оно в чем-то провинилось; архимаг был как страховкой на случай, если божество начнет рушить баланс. Поэтому, выбор человека в архимаги очень важная вещь и особенно, чтобы он был верен своему божеству – поэтому божественный пантеон не интересовался подобными вещами, так как они считали, что и без “секретарей” хорошо с работой справляются. Какая наивность. Хотя, Кселор умудрился собрать хранителей для каждого месяца — единственный бог, которому не все равно.

Богиня Элиатроп была заключена мной за то, что со своим мужем — разрушила мою планету, которая не была способна выдержать такой объем магии: большая часть моей памяти вернулась ко мне, хотя до сих пор есть белые пробелы, но хоть, они и пытались стереть ее, так как я бы наверняка впала в депрессию. Но как оказалось, тогда они нарушили какой-то закон, поэтому даже если оно произошло тогда, когда я не была в их подчинении, то все равно имею право “поставить в угол”. В любом случае, я выбила себе отпуск.

Такая как я — один из их экспериментов, в который они слишком много вложили, чтобы так просто выбросить: боги делали много вещей, что расшатывало баланс и как помощник, я давно должна была провести суд, но кто мне об это скажет? Великий Дракон склонил свою огромную голову передо мной поклявшись, что будет в стороне и выполнять все, что я скажу в качестве его наказания: он искренне стал волноваться за своих детей, что буквально исчезли с их планеты.

«Это вопрос времени, когда они снова возродятся. С шестью дофусами и нашими детьми – они возродят народ элиатропов и драконов», — поведал мне Дракон, пока я скептически смотрела на это.

Я была в мире
Двенадцати,
а не Десяти, как было ранее — боги плодятся как кролики, что просто смешно; элиатропам будет сложно здесь жить, учитывая как мне говорил мой старый друг, что они миролюбивый народ. «Вот чушь», – подумала я на это счет, ведь, в этом мире все стараются доказать, что они заслуживают свое существование на этой планете, а если ты не готов бороться — то тебя растоптают и Бракмар был тому доказательством. Хотя, мне понравились горки в Бракмаре, они оказались, на удивление, веселыми. Я даже хотела прокатиться еще, но за это пришлось бы платить в два раза больше, а золото, что я брала из сокровищницы Энутрофа — закончились бы очень быстро.

Кто мог подумать, что человеческую натуру будет так сложно стерпеть; я могла бы назвать свою состояние отчаянием, если бы могла хоть что-то чувствовать.

Не обращая внимания на Богиню, я продолжила свой путь к выходу отсюда – на данный момент, у меня больше нет тем для разговора.

Chapter Text

Ветер нежно трепетал зеленую листву в этой деревеньке, в Амакне, где я временно решила остановиться: все таки, проклятый лес та еще проблема, которую я уже записала для богов, как новую проблему для срочного решения.

«Они ничего не будут делать, ты же знаешь».

«Вот когда их тоже в лужи кинут – тогда успокоюсь».

Несмотря на определенную свободу, я продолжала выполнять свой долг, чтобы сохранять баланс. Или его подобие, шушу его дери. Мимо меня проходили деревенские и хоть, мне не требуется восполнять свои физические нужды, но получить немного общества других мне хотелось: мне указали, где рядом находилась таверна, где я смогу перевести дух. Эта таверна ничем не отличалась от остальных, ибо буквально все в этом мире было однотипным: деревянное здание, скамейки, бар и не заплатившие люди; я села на свободное место, готовя “камы” – эквивалент местных денег, которые я позаимстовала у бога Энутрофа; он не умрет, если я тайно возьму лишнее.

«Это моя плата, которую он задолжал в моей помощи в одном деле. Он вовек не расплатится, как и остальные».

Ко мне подошел мужчина средних лет, в поварской шапке, что почти достигала пола: на вид вполне дружелюбный трактирщик, что вежливо спросил о заказе. Заказав “Рагу из гоббала”, что, наверное, неплохое по вкусу, я вытащила свой альбом, где делала зарисовки тех вещей, что хотелось бы запомнить; блюдо принес маленький мальчик в голубой шапке, что была ему невероятно велика.

— Ваш заказ, леди, — дружелюбно сообщил он, когда на моем столе появилась тарелка жаркое, но когда я хотела поблагодарить его, то на секунду опешила от знакомого лица.

Но я не могла точно вспомнить, откуда оно.

Сам же мальчик уставился на меня, будто на моем лице было какое-то уродство, что привлекало внимание всех; он кротко попросил наклониться к нему, чтобы о чем-то спросить.

— А вы путешествуете или переночуете в нашей гостинице? — пытался уточнить ребенок.
Ах, я просто выгляжу как путешественник, банальный вопрос
.

Где-то с барной стойки послышался смех и на нас смотрели пару мужчин, что были в возрасте; один из них и был хозяином места и, возможно, отцом ребенка.

— Малыш Юго опять донимает мимо проходящих путешественников? — смеялся лысый энутроф, что крепко держал свою позолоченную лопату, пока перед ним клали большую тарелку горячего рагу.

— Юго, полегче, дай перевести дух человеку, — мягко пожурил своего сына трактирщик, что задумчиво гладил свои усы, — и нас, на данный момент, есть свободная комната наверху.

Стало немного ясно, что ребенок просто любопытен, раз любил приключения, да и про бизнес не забывает. Надо же, уже развести меня на комнату здесь и, есть один момент.

— О, тебя зовут Юго, да? — я дружелюбно улыбнулась, чтобы не пугать такими вопросами мальчика, ибо некоторые могут быть пугливыми.

Сам мальчик в голубой шапке активно закивал: из его передника выскочила желтая птичья голова, похожая на тофу; Инферно на поясе дернулся от неожиданности, но это осталось незамеченным из присутствующих.

«Это элиатроп. Интересно, он в курсе, кто он?»

«Он живет в таверне, где работает официантом, а не членом Совета и героем-путешественником. Его приключение – рагу из гоббала»

«Мир так быстро изменился даже для нас, интересно, а другие переродились? Мы бы нашли его?...»

Я давно не чувствую его вакфу, да и остыла я ко всему этому, поэтому, наверное того элиатропа с несуразной огромной шапкой и очками больше нет — даже его имя забыть успела. Но я продолжала посещать Емельку время от времени, пока мальчишка продолжал расспрашивать куда я в этот раз ездила: от Аструба до Бракмара и может, еще острова Вакфу и Стазиса, но об этом я умолчала – это рабочие поездки. Может, богов очень волновал разлом в земной коре, что там возможна открыта червоточина в Шукрут – но я ничего не нашла.

Ребенок продолжал утверждать, что мы с ним похожи – но он так и не объяснил свои убеждения, но просто продолжал быть уверенным; русоволосый указывал на мои “рога” говоря, что я тоже прячу нечто важное как и он. Но знал бы Юго о том, что я с удовольствием бы не скрывала свои крылья и как этот спектакль мне порядком надоел. Вместо этого, я говорила, что я хаппермаг на обучении, но пока не удалось пройти его полностью.

Но был один момент, когда мальчик однажды подошел ко мне и хлопнул своей маленькой ладошкой мне по колену, пока я ела рагу.

— Нашел тебя, — он улыбнулся, хотя у него отсутствовали пару передних молочных зубов и вновь убежал на кухню.

Интересно, о чем он думал.

Почему я вообще продолжаю чувствовать все
это
по отношению к нему, какие ужасные ощущения преследуют меня, а я даже больше не человек — с таким-то телом и состоянием. Здесь нет любви или привязанности, но мне не хочется покидать это место, так как я давно не ощущала такой свободы, особенно после всей тяжелой работы с моими “боссами”.

«Я давно заслужила хорошие выходные.»

Мальчик, по имени Юго успел стать старше и пока я пила травяной чай, в таверну вломился одержимый иоп: все решилось быстро, пока я прикладывала холодный компресс на синяк под глазом у Юго. Все же, он был маленьким для таких сражений и так смело ринулся на защиту, пока я в это время старалась дать подножку демону своим посохом: посох треснул, но найти новый не проблема, а затем проклятый лес дал о себе знать. В любом случае, я не могу так явно использовать свою магию из-за некоторых причин.

Братство Тофу.

Интересное название для компании, хоть и удалось мне путешествовать с ребятами самую малость, но ребята успели привязаться ко мне: скряга-вонючка Руэль, хотя отличный торгаш; принцесса Амалия, что была хоть и капризна, когда дело доходило до ее комфорта, но обладала острым умом; телохранительница Евангелин, кто всегда был расчетлив и начеку, но была низкого мнения о своей внешности, хотя она прекрасна; Рубилакс шушу пятого ранга с рыцарем Тристепаном, что был перерожденным богом Иопом и я знала об этом, когда он еще втихую распрашивал Энирипсу и элиатроп Юго, дитя звезд. А последний следовал посланию, что оставил его родственник в поисках его настоящей семьи, что уже было странным – Богиню и Дракона он не найдет на этой планете, а его близнеца не было рядом; все это у меня вызвало вопросы, но у меня снова была работа, которую я сама себе придумала, отчего мне не удалось повеселиться с ними и мы расстались, будучи в Бонте. Я собрала почти все товары после их матча, особенно снежные шары и фальшивую шапку Юго, которая просто не налезала на мою голову.

«Все вещи пополнят мою коллекцию хлама».

Я прибыла в королевство Садида, когда они уже сразили Нокса, безумного часовщика и что успел нехило нашуметь в последние 200 лет, когда уничтожал одно королевство за другим; я не ввязывалась в это дело, ибо это работа бога Кселора, а тот и не спешил что-то делать.

«Вот еще, чью-то работу выполнять».

«Странно, что не стравили на него своих чемпионов».

«Большинство из них – люди в возрасте, пожалей их».

Ребята наперебой рассказывали о происходящем, а Тристепан, как оказалось, успел погибнуть и чудесным образом за счет шушу ожить: кому расскажешь, что бог Иоп в смертном виде спасся за счет демона - не поверят. Да и Ева сменила свой образ, отчего она только похорошела, а Амалия смогла спасти королевство при помощи Древа Жизни. Слушая все это, мне хотелось их перепросить — не выдумываете ли это все, чтобы казаться более героичными? Они и раньше иногда преувеличивали свои заслуги или просто занудное создание здесь – это только я.

Я увидела и брата Юго: Адамай никак не изменился, все такой же пухляш-дракончик, которого хочется потискать, да и он сам быстро привык ко мне, может, вспомнил из прошлых жизней что-то из своих ощущений. Я спросила их о другом драконе, но было лишь молчание, пока мне не сказал Адамай, что он погиб в битве с кселором: определенно дело не густо, раз из всех Перворожденных остались близнецы, что не имели понятия об их наследии, а старый дракон поведал младшему абсолютную несуразицу.

«Стали находить дофусы с людьми и драконами? Драконы стали откладывать яйца? Вот это фантастический роман, мы станем богаты на этих историях».

«Прошло чуть больше десяти тысяч лет, даже для дракона это большой срок. Бедолага Гру.. Как же его точно звали? В любом случае, жалко старичка».

«Мне интересно, что будет дальше — есть только дети, что не ведают о своем прошлом. В любом случае, правдивой истории в библиотеках этого мира им не найти».

«Хотя, кое-кто из моей памяти говорил, что Совет давно действует в своих интересах. Лучше им создать свою историю, так даже веселее».

Я не могла напрямую рассказать правду, да и сама не знала точной последовательности, поэтому лишь мягко намекала, что в архивах об элиатропах говорилось другое: но главное, что было на повестке дня – найденный элиакуб, артефакт их народа. Удалось лишь тайно увидеть его через созданный портал, чтобы понять – из-за чего вся эта шумиха.

Какой ужас. Сердце было в сознании, Оргонакс, так он себя называет или был им – он был жив внутри.

Эта штука напоминала хороший сборщик вакфу, чтобы равномерно распределять на какой-нибудь механизм – так и работает сердце человека, когда качает кровь, но я не увидела в этом артефакте чего-то удивительного. или просто возможно, что для смертных это действительно мощный артефакт, на что я просто пожала плечами – дофусы предоставляли гораздо больше силы, чем это.

— У архимага наверняка гораздо больше секретов, чем можно себе представить, — сказал бог Срам.

Инглориум был полон божеств на ежегодном собрании, который устраивал бог Кселор, чтобы все могли подать отчет о работе: с каждым годом, все меньше участников присутствовали на нем. Срам вел речь об элиатропах, что вновь появляются в мире и это вызывает проблему: они и были и будут источником тряски баланса, который уже не выдерживает события, что происходят.

— Интересное предположение, но на самом деле нет. Ведь смысл большой тайны в том, что она очевидна — ее нет, это всем известный факт, но никто с этим не хочет мириться, вот создают всякие предположения о ее существовании, — я сделала замечание на ответ собеседника.

— На самом деле да, иначе как бы тебе удалось заключить свое божество под стражу? — ах да, я забыла, каким он может быть любопытным, несмотря на свое хладнокровие. — Даже мы не знали о таком. Но несмотря на проступок нашей великой матери, она повела себя расчетливо — создавая незаконно новую жизнь, она отделалась только наказанием от своей слуги, когда наказание богов было бы гораздо более серьезное… В своих же правилах создает лазейки, изумительная хитрость.

Божество удовлитворительно хмыкнуло, следуя уже по своему известному ему пути: некоторые боги думали, что я возьму элиатропов под свое крыло, но я не имела к ним никакого отношения, даже родственного, хоть, Богиня и использовала меня как основу для формы своих детей; у меня не было заинтересованности брать на себя такую ответственность. Все же, не стоит рвать кусок больше того, что ты сумеешь проглотить.

Я вернулась в королевство, когда Амалия буквально сбила меня с ног вместе со своими слугами, Ренатой и Канаром. Меня буквально затащили в замок, бурно рассказывая что произошло: Адамай с Юго без спросу взяли элиакуб и дофус.

— Нет, я конечно рада за них, ведь они обрели семью, — мягко начала принцесса, — но разве так можно, не спросив, брать такую вещь? — она сердито смахнула волосы с плеч, раздраженно продолжая, — но тут куда более интересное – из дофуса вылупились Чиби и Гругало… и дракончик, что был на острове Ома и еще…

— И еще новый элиатроп! — восторженно пролепетал Канар, — никогда не видел таких высоких людей, кроме нашего короля конечно же.

— Дети такие милые! — добавил Рената, пока они вместе со своим коллегой умилялись новостям.

Мы уже почти подошли к главному королевскому залу, где проходил прием поданных, когда садида резко остановилась: она сделала жест слугам, чтобы те покинули их.

— Ничего страшного не произошло, хотя Арманд, ты же знаешь какой он, когда сердится, — девушка обхватила свои плечи, — и если не отец, то их бы бросили в темницу.

— Но вы же спасли это место? — я сделала уточнение, удивленно взглянув на нее. — Тогда мне бы пришлось уговаривать Арманда…

Принц был приятной личностью, когда имел хорошее настроение и когда Амалия делала то, что он говорил: все же, он очень любил свою младшую сестру. Он так же, был добр и ко мне, сначала подумав, что я тоже кра, как и Евангелина — отсюда комплименты и ненужное внимание, пока я пыталась справиться с неловкими ситуациями.

«Нет, он приятный молодой человек, но люди садида не мой кусок пирога».

— Да, но брат… — она махнула рукой, – неважно, ведь Юго и Адамай очень ждали, когда ты приедешь – им очень хочется вас познакомить. Ах да, появившейся взрослый элиатроп – это их король, представляешь?

Пытаясь вспомнить, кто был у них главным – я не могу, ибо как давно то было, да и власть у них сменялась… На заметку всплыли белые волосы, словно первый выпавший снег.

— Хей, а он симпатичный? — я игриво толкнула ее в бок зная, что принцесса что-то говорила о замужестве исключительно для дипломатических связей.

Девушка задумчиво схватилась за подбородок, чтобы медленно нахмуриться.

— По его словам, ему больше десяти тысяч, да и старый он, фу — садида засмеялась, пока мы продолжали шутить на эту тему, что Руэля сложно переплюнуть в красоте.

— А как же Шак Шака? Разве, он был не симпатичным на вид? — припомнился из нашего приключения этот юноша, что был яро заинтересован в принцессе, но девушка позеленела и пыталась сдержать рвотный позыв.

— Мне эти сладости в кошмарах снятся, теперь только строгая диета, — садида поправила свое платье, гордо подняв голову.

— …то, на что жаловался твой отец? — определенно помню жалобы короля, что давно во рту не держал кусочек бекона или вяленого мяса. Садида такие плотоядные, словно мухоловки.

По пути, мы столкнулись с Тристепаном и Евой, что явно флиртовали с друг дружкой, что было для меня новым: кра обычно предпочитала скрывать свои истинные чувства из-за специфики своей работы, но это было любопытно. А сам иоп был свеж, как огурчик, хотя недавно он считался погибшим, раз у него теперь персональная статуя стоит в саду дворца, вот счастливчик, наверное, всем об этом хвастается.

«Даю им меньше года, когда разбегутся».

— Ох ребята, рада что вы еще здесь, — радостно вскрикнула я ребятам, что были в другом конце коридора, пытаясь отогнать вредные мысли своей половинки.

— Тебя почти невозможно поймать, ведь, ты всегда в отъездах, — с улыбкой произнесла Ева, когда она приветственно обняла меня.

— Но не беспокойся, ты ведь тоже часть нашего великого братства, — гордо стукнул Пан-Пан свою грудь, чтобы встряхнуть свой плащ. Рубилакс закатил свой единственный глаз от показушности своего владельца. — Да и мы скоро отправимся в путешествие, в которым ты сможешь стать его частью.

Я бы с радостью и приветственно обняла иопа, но это было бы лишним при его подруге, которая явно начала только теплеть к парню; я еще не так хороша в общении с людьми, но переходить черту дружелюбие тоже не желаю. Особенно лицезреть ревность второго человека в этом дворце, после Арманда, конечно же. Но принц лелеял надежду на эту прекрасную кра и телохранительницу своей сестры.

— Ну конечно, Вы же благородный рыцарь, что не раз спасал обычных беззащитных людей, за что они вечно будут слагать легенды о Вас, — воодушевленно сказала я, отчего глаза иопа засияли от такой похвалы, когда вдобавок, я еще сделала реверанс, — Да и что за приключение?...

На углу к нашему пути – стоял Руэль, что явно хмурился, но при виде нас добродушно улыбнулся, показывая свои оставшиеся зубы: я бы побрезговала даже руку его трогать, не то что обнять. Ограничившись маханием руки, я слышал часть разговора короля и других присутствующих.

— …боги были тогда лишь совсем детьми, когда они только вступили на эти земли….

—... меня не перестает удивлять ваши знания о нашем народе, мастер Ки…

«Интересно, кто этот клоун, который видел самих богов в детстве, когда они изначально были созданы в своей первоначальной форме? Но этот человек отличную лапшу вешает на уши, наверное, профессиональный шарлатан».

«Отборная ложь, я уже в предвкушении от шоу».

Заметив мой слегка скептичный вид, старик ободряюще хлопнул

меня по плечу, пока остальные прошли мимо нас.

— Не знаю как вы, но возможно я просто слишком стар, отчего мне всякое кажется, — пробурчал энутроф, смотря на короля и его гостей, которых с моего ракурса, мне не было видно — и мальчишки очень ждали, когда ты приедешь. Они на королевской кухне, вместе с Альбертом.

Я мягко кивнула ему, чтобы сразу разобраться с парнями и с ситуацией с элиакубом.

— Вы совсем потеряли страх перед смертью? — я грозно рыкнула на близнецов, что спрятались за спину своего приемного отца, что виновато прикрывал детей. — А что если вы бы сгорели? Это опасная, неконтролируемая вещь… — я наигранно тяжело вздохнула и махнула рукой к детям, чтобы те подошли ко мне, — я просто так разволновалась за вас, что вам могло быть больно.

Близнецы мгновенно зажали меня в объятиях, пока Юго просил прощения, а Адамай — за свою излишнюю уверенность. В любом случае, если бы они сгорели, то возродились снова — иногда стоит показывать людям, что их действия имеют последствия, особенно детям.

— Но мы же справились и Гругал с Чиби вылупились, — восторженно рассказывал белый дракончик, виляя своим хвостиком, — и Килби мы вытащили.

— И представляешь, он король нашего народа и так много знает! — Юго перебил брата, отчего тот игриво пихнул в бок. — Много наших людей в другом измерении и их нужно спасти!

— Но нам нужно много вакфу и поэтому Килби сказал, что ему нужен его дофус, — объяснил Адамай, — иначе, ничего не получится, а у элиакуба не хватит энергии.

Интересная история выходит, хотя это имя кажется мне смутно знакомым — что же, элиатропов было много, может, кого и запомнила.

Ну может, легкая надежда на то, что кое-кто особенный прячется в том измерении.

«А тебя не смутило, что он про другое измерение говорил? Тогда, как мы все время их не ощущали, если они были под носом?»

— Дети, а где именно ваши люди? — попытка мягко узнать больше информации.

Близнецы переглянулись.

— Эмруб – это измерение, где не течет время, — сказал мальчик, мягко опустив глаза от моего пристального взгляда.

Я мягко похлопала его по голубой шапке, отчего мальчишка покраснел от смущения: я делаю это с самого его детства, но он ни разу не просил прекратить, даже когда для него это было смущающе. Не маленький ведь. Адамай тоже желал такой ласки, поэтому добрую минуту я занималась поглаживаниями двух больших боу-мяу.

«Эмруб. Мне не знакомо это название, нужно спросить Дракона».

«Уже – он не в курсе».

«Вот досада».

Мне удалось взглянуть на новорожденных – Чиби узнаю сразу, этого чудного короля, что не забывал подкинуть пару комплиментов; даже будучи таким, он тянул свои маленькие ручки ко мне. Другие воспоминания стали проявляться, отчего я усмехнулась — наверное, я лучше помню информацию, когда этот объект постоянно перед глазами. Попытка черного дракона прокусить мои пальцы закончились жалобным хныканьем второго, так как иллюзия кожи – это все же иллюзия, а маленькому детенышу еще сложно прокусить такой материал, как кристалл. Я мягко погладила дракона, отчего тот спокойно лег на мою руку – возможно, узнал меня, а может решил сдаться более сильному врагу.

— Гругал, я же говорил тебе! — в комнату вошел Адамай, что уже сердито рычал на младшего.

— Все в порядке, он просто защищал своего брата, — маленький черный дракон уже отлетел к своему близнецу, завершая эту дискуссию, — ну, я так думаю, а не потому, что я плохая.

Адамай натужно вздохнул: он уже пару дней занимается с дракончиком, а другого, кто мог бы противостоять этой маленькой фурии — больше некому. Себя не считаю, так как не хочу лишний раз выделяться, иначе проблем не оберусь. Белый дракон уткнулся мне в бедро, радостно принимая мои поглаживания между его рогов, когда в комнату вошел Альберт: он нес бутылочки с молоком для детей, а точнее — для Чиби, так как Гругал вбил себе в голову, что он сам должен найти себе пропитание. Маленький хищник и вредитель.

Мы с Адамаем последовали в тронный зал, где все собрались для какого-то обсуждения — я не особо интересовалась, так как все еще приходила в себя после полного безделья с моей стороны: король садида что-то обсуждал с маленьким человеком, которого я смутно помнила.

«Ах точно, малыш Джорик! Надо же, как много времени прошло!»

«При нем не ляпни его старое прозвище, а то сделает вид, что тебя не знает».

Ныне Джорис теперь советник Бонты, хотя, я ему пророчила быть королем, но кто знал, что у хаппермагов при королевском дворе так не работает.

«Мне следовало больше изучать в то время тему наследования королевского трона, а не тем, кто много работал».

Я пожала плечами про себя, разглядывая и другие лица: все братство Тофу, слуги принцессы, пару чиновников с принцем Армандом и еще незнакомая личность. Я стояла поблизости с Руэлем, который тоже был не при делах и просто внимательно слушал разговор, пока я только делала вид, что мне было любопытно; на самом деле, мне не слишком хотелось присоединяться к их приключению, так как вкус безделья был намного сильнее.

«Проболтайся об это Юго — за шкирку потащит, а Амалия за ноги. Не ей же одной страдать лежа на земле, а не в гостиницах».

Личность, что активно объясняла присутствующим об элиатропах — похоже и был тем самым королем, хотя, на секунду, его шапка мне показалась очень знакомой, но поймать эту нить так и не удалось. Мое бессмертное тело сложно справлялось с когда-то смертным мозгом, отчего мои воспоминания напоминали большое количество белых пятен и касалось оно — особенно старых, считая их менее актуальными.

Пока я мысленно пинала богов, словно гоббалов по полю, я почувствовала острый взгляд, направленный на меня: я оглянулась в сторону Юго и Адамая думая, что это они обращаются ко мне, но они даже не смотрели на меня. Пожав плечами на мою паранойю, я снова вернула взгляд в сторону говорящего, пока именно его карамельные глаза буквально не пробили в моей переносице дырку. Сложно сказать, на что он был похож. Узнавание? Ужас? Я должна камы ему?

Элиатроп вновь повернулся к королю садида, обсуждая предстоящий вопрос о делегации всех правителей мира Двенадцати, где будет буквально вся элита; учитывая, что большинство из них волнуются только о своей заднице, то эта встреча изначально провальная.

— Гораздо проще с каждым отдельно договариваться, — произнесла я вслух свои мысли, отчего Руэль одобрительно хмыкнул.

— Возможно, я не сомневаюсь в навыках его величества Килби, но я бы повременил ввязываться в такую авантюру, — старик скрестил руки, опустив голову в раздумьях, — в политике свои битвы, а юному Юго с таким не совладать, а ему придется.

— Он тушеное мясо умеет делать, хотя, Альберт дал ему должное образование и мальчик имеет острый ум… — я вспомнила то, так воспитание энутрофа повлияло на ребенка, отчего тот ввязывался в дело, если только есть выгода для его группы. Я не замечала подобного в его старых жизнях, так и тогда он был чаще раздутым от собственного превосходства перед простыми элиатропами, как сегодняшний мальчик – чаще не впутывался в то, где ему не будет выгоды.

— Юго мог быть хорошим энутрофом, если бы больше слушал меня, — Руэль хмыкнул, — могли бы сделать состояние, да и ему был бы капитал… — он взглянул на элиатропа в шапке цвета слоновой кости, — он все время смотрит в нашу сторону.

Я повернулась к старику, заметив, как его взгляд стал серьезным — мог ли энутроф что-то подозревать в нем? Если заметить, он и раньше скептично смотрел на этого мужчину, но учитывая его опыт с людьми, то остальным стоило быть тоже осторожнее. Я решила улыбнуться в ответ элиатропу, когда тот слегка удивился моему жесту и уже отвернулся от меня с легкой улыбкой на лице.

— Багровый пик.

Мне пришлось моргнуть пару раз, чтобы увидеть лицо Тристепана, что стоял впритык к моему лицу.

— Как рыцарь, я обязан показать чему я научился, особенно после битвы с Ноксом… — пока “герой-победитель” излагал свою мысль, я оттолкнула рукой его лицо подальше от себя, когда в это время подошла уставшая Ева, — да и ты очень многое пропустила с нашего прошлого приключения. С моей верной Евой, я…

— Забей на него, он красуется. Снова, — Рубилакс закатил глаз, явно зная, что у его хозяина очередной приступ хвастовства своих заслуг. Стоило ему сказать это, как иоп стал ругаться на своего шушу, отчего его спутница просто махнула рукой.

— Мягко говоря, я проголодалась и устала. Не хочешь пойти со мной и Амалией? Принцесса обещала небольшой спа-вечер. Только для девочек, — девушка указала рукой в сторону садида.

Учитывая, что у Амалии обычно это роскошный прием и мелочиться она не будет, я только довольно улыбнулась, показывая палец вверх; увидя наше трепыхание в группе, Юго с Адамаем мигом подбежали к нам, активно расспрашивая что мы будем делать. Амалия поправила свои роскошные волосы, чтобы тактично поведать Юго, что это касается только женской части группы, а мальчики могут сами развлечься: элиатроп мгновенно сдулся, так как хотел чуть больше провести и время со мной. Ах все таки, за время моего отсутствия — он очень успел соскучиться, ребенок же. На плечо мальчика легла рука старшего элиатропа, что мягко подбодрила русоволосого.

***

За короткий промежуток времени, я стала чаще натыкаться на старшего элиатропа, где его явно не должно было быть: столовая, сады и прочие места, где не было ни одного человека. Я четко ощущаю вакфу всех во дворце, а он появляется всегда именно тогда, когда я прохожу рядом с тем местом, где Килби был по “чистой случайности” и просит сопроводить его в определенные места, так как он все еще путается в коридорах.

«Да будто я помню карту этого места, этот “король” дольше меня здесь».

Я ощущала давление на мою социофобную часть личности, отчего я задавалась вопросом — а не заинтересовала ли его моя персона; у меня был неприятный опыт с одним полубогом и продолжается до сих пор, отчего меня передергивает время от времени. Но я должна признать, что его карамельные глаза, что так внимательно смотрят на меня были приятно знакомы и отдавали теплотой в моей памяти.

Русоволосый мальчишка, в несуразно больших, круглых очках активно рассуждал влияние кристаллизации на тело обычного элиатропа.

Стряхнув голову от наваждения, предо мной открылся коридор, откуда выходила вполне знакомая маленькая личность.

— Малыш Джорик… — тихо пропела я, когда названный посланник дернулся, чтобы немедленно проверить свое окружение, на наличие других людей.

Хаппермаг быстрым шагом оказался напротив меня, явно хотев сделать замечание, но он не ожидал что я мгновенно стисну его в объятиях, отчего он жалобно пискнул.

— Я тоже рад видеть тебя, госпожа Изабелль, но можно не вести себя так в королевском дворце? — он тихо прошептал, явно беспокоясь о том, что могут подумать другие, увидя нас.

— Ты уже такой большой и уже посланник Бонта. Твоя мама так бы гордилась тобой, — собеседник поникнул при упоминании его родителя, отчего я погладила Джориса по голове.

Его мать, Джулит, однажды случайно призвала меня, используя дофус, а все что связано с Драконом — касается и меня, отчего пришлось откликнуться на призыв; наш договор строился на оказании услуг с обеих сторон, но свою часть — волшебница уже выполнила. Мне всего лишь заказали оружие, что могло сойти за одежду: плащ-убежище с неограниченным количеством места для хлама и плюс дизайнерское решение в виде кросмоза на фоне — сущий пустяк. Было бы сложнее найти вторую половинку или смысл жизни для желающего… А с Джорисом меня связывает пару историй, когда он был совсем ребенком, что жил у того экафлипа, главного любимца его бога и фаворит. Мелкий Джорис и нынешний Юго были как две капли воды; Юго мог чему-нибудь научиться у советника.

— Еще раз прошу, только ни при других, — хаппермаг снова серьезно просит меня об одолжении, когда я грустно кивнула, — и кстати говоря о знакомых: тебя спрашивал королевский алхимик, Ото…

О нет, только не этот полубог и главная любимая тема его появление на свет среди богов: Отомай, фека-алхимик и отец Огреста. Эта невероятно неуклюжая, сумасбродная личность что приклеилась ко мне, словно пиявка; неужели моя судьба привлекать внимание холостяков и мужчин в их “самые лучшие годы”? Он не был плох, просто разве он не любил свою умершую жену?

«Видимо, если ты вечная, то это правило не учитывается. Хотя я думала он просто хотел подружиться…»

«Даже если так, то его комплименты должны податься критике. Кто сравнивает красоту девушки с огрином? Спроси Амалию, она лекцию об этом прочитает».

«Огрин редкий, разве нет?»

«Если это вверх его обаяния, этого социопата — то у меня плохие новости».

История о том, что Огрест долгое время топил мир, пока его “отец” отсиживался дома — то еще дело. Иначе почему Отомай ничего не предпринял и продолжает жить в одиночестве, не вылезая из своей мастерской? Или же, ему было выгодно происходящее вокруг? Но его новая работа при короле садида — было очень любопытным, учитывая, что это не в его стиле.

«Кушать хочется всем».

— Скажи, что меня нет и тогда я ни разу к тебе больше не подойду.

— Договорились, — Джорис ответил незамедлительно, раз такая сделка его очень обрадовала.

***

Следуя по коридору к месту встречи с Евой, меня буквально в сантиметре от моего лица не сшибла дверь, что неожиданно открылась передо мной — виновником был Килби, король элиатропов, что виновато смотрел на меня.

— Прошу прощения, не ожидал, что кто-то будет возле входа, — он поспешно вышел, прикрывая двери своей единственной рукой: мне было любопытно, почему не было другой, а мой нос явно чуял запах гари, — ты в порядке?

— Ах, все в порядке, ваше величество, вам не стоит беспокоиться, — я вежливо ответила, надеясь, что меня отпустят из этого диалога.

— Я рад и кстати, ты следовала по этому пути? Мне как раз в эту сторону, — он протянул руку, словно намекая, чтобы я шла вперед. Я внутренне сжала зубы, что мое мирное спокойствие снова нарушено другим человеком. — Знаете, когда я впервые увидел тебя, то ты — мне показалась, что мы встречались ранее…

Легкое ощущение, что мой собеседник начал прощупывать диалог издалека, так как я тоже ощущаю знакомство с ним, но не в состоянии вспомнить это — да и подсказки от другой “я” совершенно не имели смысла. Разговор шел больше в тему погоды — тоесть ни о чем, но улыбка короля на каждый мой ответ явно давала ему информацию, но как мне это использовать и в свою сторону?

— Все же удивительно, что Юго и Вы с другой планеты, — попытка сыграть в дурака, чтобы узнать больше о них, когда я покинула их мир. Я могла услышать смешок с его стороны, но едва уловимо — будто элиатроп знал, что я притворяюсь.

«Жутко. Как мы можем быть знакомы? Он как паук, что укутывает в сети свою жертву путем болтовни».

— Наши долгие путешествия по кросмозу дали свои плоды и наши технологии были более передовыми чем то, что я вижу сейчас, — Килби хмыкнул, оглядывая коридор, что соткан из растений, — например, мы смогли создать вакцины к множеству болезней, что встречались нам на пути или создать более подробную звездную карту.

Ого, ничего себе.

Так, они явно не теряли время и сильно развились с ковырянием палки в земле, до летания по кросмозу, пока я была в отключке. Пропустила множество интересных вещей, но хотя появление меня на корабле — это минус моего алиби, что я смертный элиатроп.

— Вау, Вы такой продвинутый лекарь? — подхалимство еще не вредило, но в ответ я получила вопросительный взгляд.

— Я не говорил, что лично я занимаюсь медициной… — он медленно произнес свои слова, отчего я осеклась — откуда мне знать, что он занимается подобным? Я впервые его вижу!

— Ах, Вы так говорили о болезнях, что я подумала, что Вы занимаетесь этим… — я неловко дала ответ, надеясь, что это его устроит.

— Кстати говоря, — он проигнорировал мой ответ, сменив тему, — как ты относишься к литературе?

Весьма резкий и спонтанный вопрос, но это не хуже погоды и любимого десерта — вряд ли такой взрослый мужчина захочет обсуждать страшилки и глупые романы, где хочется провалиться от стыда за главных героев через ткань времени.

— Да разные книги, наверное, Вам это покажется инфантильным, по сравнению с Вашими вкусами.

— Отнюдь, мне интересна разная литература, в особенности фантазии людей на существующий фольклор народа, — мы завернули за угол, где коридор был еще длиннее, отчего я стала подозревать, что
кто-то
специально выбирает длинные пути. — Хотя, в досуг мне интересна и мыльная опера.

Чтобы такой серьезный человек читал подобную ерунду, как мне однажды сказали? Однако, я расслабилась зная, что меня вряд ли будут осуждать.

— И что ва больше всего запомнилось из “мыльной оперы”? — я сделаю попытку, зацепившись за эту тему. Элиатроп гладит бороду, пока в его голове происходил мыслительный процесс.

— Фенора, “Сказания о тысячах звезд”, но боюсь, это литература нашего народа и у меня нет копии, — мужчина в белой шапке виновато посмотрел на меня, — вкратце — главные персонажи искали путь сотканный из звезд, что вел бы их к Богине, но через несколько страниц автор произведения наглухо забыл об основном сюжете, ведь, всем так интересно, что за отношения у этих двоих…

— Особенно, когда Антропос признался Лилии, что срывает свадьбу, так как писатель этой истории не умеет писать концовки своих книг, — я вспомнила об этом романе, пока мои воспоминания лились словно рекой.

— Как и в “Роскошной измене”, — добавил элиатроп в белой шапке.

— Точно! — я улыбнулась при воспоминаниях о книге, — Там вообще абсолютный бред, который не с чем сравнить!

— Этот элиатроп так и не научился грамотно прописывать истории своих персонажей, — сделал заключение Килби, поглаживая свою бороду.

— Да, это точно… — я согласилась, но тут же осеклась, остановившись в коридоре.

— Удивительно, что ты помнишь эти глупые рассказы, а меня — нет. Все же, как была у тебя рассеянность, так она стала еще хуже, Белла.

Произнесенное имя его тоном тут же открыли предо мной образ юноши в большой шапке из белого цвета и круглыми очками, что отчитывал меня, называя мою память решето.
Ах, точно, его имя было…

— Килби? — я словно пробовала имя на вкус, пытаясь удостовериться в сказанном. Мой собеседник радостно и устало вздохнул.

— Ну наконец-то и не прошло столетия, хотя с тобой это было ожидаемо, — он устало потер переносицу, пока я осматривала его новый образ.

— Ну и рухлядь же ты, да и еще безрукая, — мое лицо скривилось, от чего мой собеседник поперхнулся слюной. — И как такой симпатичный юноша мог преобразоваться в
это?

Килби восстановил самообладание, но его выдавала дергающаяся бровь, несмотря на его кроткую улыбку.

— Я снова не удивлен твоей реакции, так как ты ни разу не удосужилась остаться со мной до этого возраста, — он откашлялся, просверливая в моем лбу дырку.

Неужели все элиатропы в твоем возрасте так паршиво выглядят?

Хей, я все еще милая? — Я указала на себя пальцем, отчего элиатроп прыснул смешком, — Да иди ты к шушу!

— Мягко говоря, ты не изменилась ни на унцию, — мужчина пытался казаться более уверенным в своих словах, несмотря на то, как я пожирала его глазами.

— Почему ты в принципе выглядишь так, будто тебя во рту дракон пожевал? — я ткнула пальцем в его живот.

Все еще пытаясь не реагировать на мои резкие высказывания, но русоволосый определенно был на грани — как давно его не испытывали на прочность? Это надо немедленно исправлять, иначе больно счастливо без меня жил.

— А почему тебя не было столько времени? — задал он контр-атакующий вопрос.

— Ах, извини, но я работающий человек и все претензии к твоим… неважно, — я чуть не сболтнула лишнего, когда взгляд Килби серьезно смотрел мне прямо в глаза, — меня больше волнует, как вы по кросмосу передвигались.

— Стой, что ты имела под моими…

Не успел он договорить, как в коридоре королевского замка послышался глухой плач младенца, отчего наша тема разговора стала менее актуальной.

— Ах, это малыш Чиби снова неспокоен, — Килби направился в сторону плача, пока я пыталась его догнать. Даже без порталов, он что бегал, что ходил гораздо быстрее остальных.

— И судя по звукам, там и черный дракончик, что терроризирует Канара и Ренату, — было жаль этих двух, но они искренне пытались помочь энутрофу с детьми. — И все же, сумеет ли Альберт справиться…

— В воспитании детей справятся только двое, а может и трое, — на последнем слове он многозначительно взглянул на меня, отчего я мгновенно шарахнулась.

— Спасибо, но в создании и воспитании новых ячеек общества не интересует, — вспомнились его старые слова, что были однажды сказаны мне. Элиатроп усмехнулся.

— Не беспокойся, Чиби сам будет рад слушаться тебя, а Гругал вместе с ним, — сказал Килби, открыв своей единственной рукой дверь в спальни.

***

На следующий день.

— Погоди, у тебя что-то на подбородке, — только мне стоило потянуться к его лицу, как он тут же встал со своего места с возмущенным лицом. — Ну хей, я так не дотянусь!

— Прекрасно я знаю, что ты собираешься сделать и нет, это моя борода, — я подняла бровь от его высказывания, пока он единственной рукой защищал свое «сокровище», — и между прочим, я взрослый элиатроп, это мое решение.

— Отвратительно, ты же знал, что я не люблю такое, — я скрестила руки, притворяясь обиженной, — из крысиной ерунды, оно стало веником. И что ты подметать собираешься? Стол?

В подтверждение своих слов, я дернула за край его бороды, пока он пытался отойти от меня подальше; сегодня он не может спать спокойно, пока идет моя охота на эту «гадость». В другой части комнаты, король садида и и принц что-то обсуждали с посланником Бонта, пока часть группы братства Тофу активно болтали и смеялись: вполне спокойная атмосфера, отчего я снова расслабилась в кресле. Килби стал держать дистанцию, боясь моего следующего шага: приятно знать, что он помнит тот случай, когда я вырвала те несчастные волосы с его подбородка и сколько крика было с этого. Его сестра только благодарила меня, пока он зализывал раны.

В другом углу помещения — Тристепан и Ева ворковали о чем-то, отчего кра чмокнула парня в щеку; все же, как то быстро развиваются у них отношения или путешествие в Рубилкаскию так повлияли на них?

— Местной молодежи никогда не понять, что такое единение со своим партнером на уровне вакфу, — Килби проследил за моим взглядом, чтобы увидеть влюбленную парочку, — хотя, некоторым обычно это не нужно.

— Или ты имеешь в виду «слияние крыльев вакфу»? Разве, это не тоже самое для вас, что и раздеться до гола? — прошептала я ему, пока его лицо комично вытянулось от смущения. Он прокашлялся, чтобы собрать остатки самообладания. — А ты ведь сам меня тогда просил с ними…

— И я очень сожалею о тех временах, я был наивным мальчишкой, что хотел найти исцеление от болезни, — Килби оглянулся в сторону младшего элиатропа, — и я надеюсь, что ты не болтала о «подобном» с Юго?

Я коварно усмехнулась.

— Чтобы сказать правду о том, что я знаю о ваших людях? На самом деле, ваше табу — я считаю сущим бредом, да и Юго не раз мне свои крылья показывал думая, что я такая же, — я махнула рукой, вспоминая те моменты, когда ребенок был невероятно уверен в своих убеждениях. Похоже, такой ответ древнему элиатропу не понравился.

Я решила напомнить одну важную деталь.

— Не забывай милый, я не элиатроп и никогда им не была.

— Мне придется объяснить ему наши обычаи, — он потер переносицу своей единственной рукой от раздражения, — а впрочем, он же всегда не слушал меня и приставал к тебе, верно?

Ах да, веселые были времена, особенно когда младший хотел тоже внимания — ну как младший, он уже был почти зрелым юношей, пока элиатроп не стал переходить границы, ведомые только Килби; парень в голубой шапке любил приключения, а еще больше, если кто-то с ним, помимо его брата-дракона.

— Сам же знаешь, что у него почти не было друзей и только мы были рядом всегда. И разве не ты был постоянно его наставником, — я хитро взглянула на своего собеседника, отчего тот вопросительно поднял бровь, — но признайся, что ты ревновал, потому что ты тоже вообще из дома не выходил и ни с кем не общался, маленький социопат.

Килби обиженно взглянул на меня, чтобы потом отвернуться — разговор окончен. Однако, было приятно снова встретить старую версию моего друга, а не то, чем он стал сейчас: отчужденный, скрывает за фальшивой улыбкой все свои истинные мысли и тревоги.

— Эх, все же жалко, что ты такой старый, — я грустно вздохнула, чтобы встать, но возмущенный кашель определенно что-то новое.

— Говорит тот «человек», что старше меня, — Килби коварно сузил глаза зная, как я не люблю говорить о своем возрасте, несмотря на внешность.

Или же, разговор не окончен.

— Я к тебе ночью приду, пока ты спишь, — я предупредительно сверкнула своими клыками, придавая больше эффекта.

— Вперед, буду ждать, у меня уже как одиннадцать тысяч лет как бессонница, — русоволосый тоже приоткрыл свои клыки, не отставая от меня.

— Тогда я помогу тебе уснуть, — я наклонилась ближе, продолжая сохранять зрительный контакт, — один и удар и спишь как младенец.

Мужчина хрипло засмеялся, тоже наклонившись ближе, отчего его глаза приобрели опасный блеск.

— О нет, будешь бить беззащитного? — наигранно грустно сказал Килби. Я криво улыбнулась на его ответ..

— Да ты силой мысли можешь порталы создавать! Видит Дракон, ты больше жалости выдавливаешь, чем Чиби! — воскликнула я от досады.

— Потому что, это у меня такой богатый жизненный опыт, он только жалостью всего добивался, а ты…

— А я чем? — я удивленно подняла бровь пытаясь вспомнить причину.

— А ты ко мне… аргх… — он отвернулся, будто что-то вспомнив и не в силах продолжить жаркую дискуссию.

Я некоторое время с небольшой жалостью смотрела на его спину, пока элиатроп отвел взгляд в сторону окна. Как же глупо он оборвал такую увлекательную дискуссию, отчего я от досады вздохнула, а могла вдоволь повеселиться.

Через некоторое время, на мое плечо опустилась горячая ладонь, которую сложно перепутать.

— Юго? Что-то случилось? — мое внимание полностью переключилось на мальчика, пока тот с серьезным лицом разглядывал меня. Мне не хотелось, чтобы он спрашивал причину нашей тишины и поэтому я обняла его. — Ты хотел объятий, верно?

Это был правильный ход, потому что лицо ребенка тут же озарила широкая улыбка: мы закружились в небольшом вальсе, когда остальные участники братства прошли мимо нас, зовя на предстоящий обед. Я могла ощутить, как Килби пожирает нас глазами, даже если он не смотрит на меня и Юго.

— Ваше величество Килби, — я поклонилась в реверансе, — как вы и просили, я приду к вам после полудня.

Мужчина вопросительно взглянул меня, словно пытаясь сказать, что он ничего не говорил, но мальчик снова схватился за меня, пытаясь забрать мое внимание на себя.

— Пойдем скорее к папке, жуть как есть хочу! — он потянул меня за руку, но я не сразу заметила взгляд мальчика.

Неужели он ревнует меня к старшему, потому что я много времени провожу с королем?

По дороге к энутрофу, Амалия успела перехватить меня, где скрылись в королевских садах.

— Я смирилась, что моя подруга встречается с иопоголовым, отпустила дорого мне телохранителя с… этим, но я не могу и тебя потерять, — принцесса положила мне руки на плечо, пока ее голова смотрела в пол, — у тебя всегда были странные вкусы, как и у некоторых парней, по типу Шак Шака, что приставали ко мне, но я не выдержу, чтобы ты была в отношениях со стариком! Если тебе нужен парень, просто скажи мне и мы найдем тебе симпатичного и богатого принца, что будет баловать тебя и не перекармливать тортами…

Так вот почему Амалия бросала в течении нескольких дней на меня эти странные взгляды — бедная девушка думала, что мне по вкусу “перезрелые” мужчины, а она только-только приняла новую реальность, где ее единственная подруга отдалась иопу, а не хотя бы ее брату-принцу. Иначе, они могли быть всегда вместе в царстве Садида.

— Это и правда так выглядит со стороны, что мы…

— Нет, но я это вижу, — садида смотрела на меня безумными глазами, — но, может, Юго волновался…

Ах понятно, это паранойя сразу двоих, но это объясняет, почему мальчик стал в последнее время более липучим, чем обычно.

— А может, мне интересен именно король? — я хитро улыбнулась.

— Хм, из королей нет никого моложе Руэля, возможно, только король фека… — девушка действительно всерьез восприняла мою шутку, — но просто вы так выглядите странно вместе…

Когда мы разошлись, Амалия обещала мне предоставить список кандидатов, что могли бы переиграть того, кто мне возможно нравится.
Ох, мне будет чем терроризировать Килби.

В итоге, я забыла про встречу, которую сама же и придумала. После плотного ужина и просмотра того, как Тристепан делает комплименты Еве, отчего у Амалии заболела голова, а Руэль давал на это критику, как знаток таких вещей: Юго ушел с Адамаем в свои комнаты, чтобы подурачиться, поэтому, пройдя мимо стражи, я оказалась на улице. Я некоторое время бродила по улице, смотря в окна домов, где у каждого свой быт или кто-то сидит со своей семьей и готовит ужин, в другой сидят возлюбленные, что так трепетно шептали клятвы о любви. Но мой фаворит тот, кто попытался сбрить всю свою шевелюру, смотря на плакат с привлекательным фекой: эта затея уже была на грани фантастики.

Мои мысли ушли в те времена, когда я была обычной девушкой — без какой-либо магией или особым статусом, что меня бы определило в аристократы, которые есть в этом мире; люди просто жили, как умели и верили, что где-то за небом, в звездах есть что-то могущественное что и создает это «волшебство». Знали бы его истинную цель — вообще бы ни разу не поклонялись этому и создали бы табу. Магия, что пришла в наш мир и разрушила его, потому что он был слишком слаб для такой силы — вот и исполнилось желание старейшин узреть что-то большее, чем крохотный огонек вакфу в руках самых сильных и мудрых.

Я только хотела узнать больше тайн, обладать чем-то особенным, чтобы это успокоило мою душу и жажду к секретам: я даже пробралась тогда в запретную часть хранилища свитков, чтобы найти лишь упоминания о богах. Что они есть и все. И тогда, я протянула руки к звездам, надеясь стать немного более особенее для себя, раз никто и ничего не знал в моей стране, в моем мире.

Ах, я ведь сама этого пожелала — моя ненависть к старейшинам, людям, что не хотели видеть дальше своего носа и то, что я так и не смогла найти с ними общий язык: все это вылилось в мою жажду смены ситуации, более интересные, для меня, события. Я не имею власти, особого ума или силы: только рисовать, да петь умею. Может, наверное, в тот день, когда боги пришли к нам, я протянула свою руку — это мой эгоизм, но я не сожалею об этом. Пускай, Богиня Элиатроп пыталась привить ко мне интерес смертной жизни, но если, я ее не проявляла будучи смертной, то откуда она возьмется сейчас? Все таки, наверное, я впала в отчаяние, что оно переросло в апатию и безразличие ко всему, пока меня что-то не заинтересует; даже не страшно превратиться в кросмичезкую пыль, а я ведь не понимала Дживу, что так тряслась за своего коллегу по месяцу.

«А оказалось, тут была любовь, вот глупость».

«Ее жажда счастья смертных, пока мы пытались отбросить это».

Почему я вообще продолжаю чувствовать все это, какие ужасные ощущения преследуют меня, а я даже больше не человек — с таким-то телом и состоянием.

Пока я больше погружалась в философские размышления, я ощутила знакомое вакфу, что прыгало по крышам. Этот большой боу-мяу явно не обладал грацией, если упал в бочку с таким грохотом: его розовая шерстка была в пыли и он встал на двух своих, чтобы отряхнуть лишнее.

— Разве, вы не договорились не показываться на виду у смертных? — моя бровь поднялась в вопросе. Таинственная личность усмехнулась.

— Но ты же не смертная, а тут больше никого нет, хе-хе, — он вальяжно потопал своими лапками в мои сторону, в улыбке показывая все острые клыки, — и я не привлекаю внимания, это к слову.

Я подошла к боу-мяу, чтобы схватить его за маленькие солнцезащитные очки, махая ими перед его лицом: он прыгнул, чтобы схватить своими лапками свое сокровище. Я двинулась обратно, в сторону замка — подальше от ночных улиц города.

— Но я по другому тут вопросу, на самом деле, — бог Экафлип пытался идти со мной в ритм, но явно быстро уставал, — в мире становится все больше проблем, а мы просто не понимаем что делать дальше… — он жалобно мяукнул.

— Это намек на то, чтобы я помогла? Вы не сказали даже спасибо за прошлую услугу, — я холодно взглянула на толстого боу-мяу, отчего тот в защитном порыве собрался в клубок.

— Нет-нет, на самом деле я просто хотел поделиться своими новостями, — бог поднял свои лапы перед собой пытаясь заранее успокоить меня, — мы решили, что те чемпионы, что помогли нам в том хаосе — станут архимагами, хотя, честно признаться, меня пугает перспектива быть наказанным свои же помощником, что я выбрал.

Ах, шушу его дери.

Хаос Огреста, или Великий Хаос — как его называют сами боги и моя причина, почему я не действую открыто и не использую так часто свою магию. С огром, боги смогли справиться, но в то время у меня было паршивое настроение от их бесконечных нарушений и отлыниваний от работы и поэтому использовав силу Великого Дракона, был совершен тот самый великий хаос, что создал в мире баланс добра и зла. Эпоха Дофуса была слишком спокойной и счастливой и ему был нужен небольшой катаклизм для равновесия, если говорить точнее. Боги использовали своих самых ярых последователей в качестве чемпионов и наделили их силой, потому что по правилам — боги не могут идти против хранителей.

«Ха, с нашей силой, мы бы могли почесать кулаками с ними!»

«Да, Богиня посчитала бы это веселым зрелищем, но тратить все силы на битье мухобойкой ее непослушных старших детей — не мой работа. Не хочу оказаться при смерти от потери колоссальной энергии.»

Все прошло хорошо для баланса, я даже поддалась воинам, чтобы меня могли победить: взамен, на мой проигрыш, было создано соглашение, что я не появлюсь более в этом мире, чтобы не создать очередной бедлам и пока меня кто-нибудь не призовет из последователей моих богов, что в принципе невозможно, так как я ни за кого не отвечаю.

Но кое-кто случайно призвал меня, хотя не являлся последователем, но кросмоз считал иначе. В любом случае, правила всего лишь формальность и я без их запретов была в мире.

Меня прозвали ”Архимагом Хаоса” и давали прочие словечки, на которые я могла бы написать мемуары.

Обычные люди все проблемы сбросили на маленького бедного огра, когда за большую часть беспорядка была в ответе я.

Взглянув на кота, я криво улыбнулась: боги слишком лелеяли свою свободу, чтобы вот так кому-то просто ее доверить, даже если этот помощник будет буквально выполнять всю их работу; остановившись на углу, я краем глаза взглянула на бога. Он что-то пробубнил себе под нос: «Но никто же ей не скажет, что нам самим архимаги нужны, потому что уже один существующий – создает опасность», отчего стало смешнее.

— Есть кто-то на примете? — стража прошла мимо нашего места, пока глаза боу-мяу загорелись от вопроса, — Надеюсь, это действительно ответственная личность…

— Черный экафлип, очень трепетно верующий в меня. Хотя, он не особо любит азартные игры, что меня заставляет еще задуматься, — его ушки опустились, пока он тяжко вздыхал.

— По мне – отличный вариант, если он понимает, что твои игры вызывали у людей множество проблем, особенно игра на жизнь, — я упрекнула в его грешке, когда Экафлип отправил ожно несчастного в загробный мир только потому, что тот ему не понравился.

— Почему только я? А Энирипса и Фека? — он возмутился, — Фека так вообще в мужчину перевоплощалась, чтобы… — я любопытно взглянула на него, когда он резко замолчал. Большой боу-мяу нервно поправлял очки, густо краснея. — Это же надо до такого додуматься. Женщины.

Я засмеялась на абсурдность всей ситуации: бог в виде большой толстой кошки говорит с архимагом в человеческом виде, чью богиню она заключила в тюрьму за ее преступления, в темном переулке, скрываясь от стражи садида, пояснял первой, что смена пола для плотских утех – это бред. Это было слишком, даже для моего юмора.

— А архимаг твой не только будет делать за тебя почти всю работу, но и находить новых последователей, — я вспомнила неожиданно слова Кра, что упоминала об этой теме. Может, они наконец-то взялись за ум.

Глаза Экафлипа буквально засияли, особенно его широкая улыбочка — этот лентяй никогда не изменится: от радости, он как можно скорее пробежался дальше по крышам, пока я окончательно не перестала чувствовать его вакфу, а я же прошла в портал, чтобы оказаться на ступеньках в дворце. Уже была глубокая ночь, пока я бродила по коридору явно ощущая, что я начинаю засыпать — это паршивый признак, что мое тело снова не выдерживает огромные потоки силы и ему нужен покой на его усвоение и плюс учитывая, что я сплю в том случае, когда мне скучно ждать и я дрыхну в своем измерении.

«Один такой стоил мне десяти тысяч лет, не хотелось бы снова так заснуть».

Меня стало шатать, словно я выпила три бочки бамбукового молока, но я усиленно старалась дойти до своей комнаты, когда в глазах стало буквально темнеть: кто-то схватил меня за руку, спрашивая мое самочувствие, но в дреме, я поняла, кто мог меня найти в таком состоянии.

— Не беспокойся Юго, я правда в порядке, только устала немного. Иди к себе, — я махнула свободной рукой, пока мои ноги буквально не подкосились, но все же устояла.

Я могла слышать чей-то возмущенный тембр голоса, что был направлен на меня и куда повел меня, но мои мысли и память стала превращаться в кашу — если не потороплюсь к себе, то автоматически создам портал к себе и уже сюда не смогу вернуться: не в эту эпоху.

Когда я открыла глаза, то поняла, что лежала уже на кровати: все комнаты в замке садида были одинаковыми, но я точно ощущала в этой темноте, что она не моя; покои немного освещал лунный свет, что лился с открытого балкона и кресло, в котором располагался явно хозяин этих хором. Килби дремал полулежа в сидении, прислонив лицо к здоровой руке и одетый в ночные одежды из белого хлопка.

«А говорил, что страдает бессонницей».

От усталости всего этого маскарада, мои крылья опустились… подожди, крылья? Мои волосы и ленты с моих «рогов» были распущены, чтобы открыть кристальные крылья, наполненные вакфу: вернув чары, прическа тут же вернулась в свое прежнее состояние. Судорожно вздохнув, мой взгляд вновь вернулся к старому элиатропу и пока есть удачная возможность, я вглядывалась в его черты: я никогда не видела его таким
старым
, но не сказать что он рухлядь, а как человек в свои средние года, но все же рухлядь; морщины и мешки от недосыпа под глазами, его классическая худоба и странное отсутствие руки, что даже до сих пор можно учуять запах гари. Запах огня дракона, что имел свой, природный запах: не удивлюсь, если кто-то из своих ему отгрыз за лишнее самомнение. Я стала слишком одержима любопытством его потерянной руки, что пролетела над полом, чтобы аккуратно оказаться рядом: он даже не шелохнулся, а дыхание такое же ровное, пока я осматривала его рубашку. Она оказалась достаточно широкой в районе горла, чтобы просто стянуть в левую сторону, пока я не поймала себя на мысли, что происходит что-то неприличное.

«Так мы будем смотреть как ему съели руку или нет?»

«Я слишком поздно вспомнила о правилах поведения у людей, я должна немедленно покинуть комнату».

«Жаль, а ведь мы могли бы ему ее помочь восстановить…»

Единственное, что элиатроп бы получил — такую же кристальную конечность, как и у меня, но его народ очень боялся кристаллизации. Мне удалось только оголить плечо, пока мое чувство стыда и чувство чистого любопытства боролись внутри меня, будто, он был всего лишь экспериментом богов, а не живой человек со своими мыслями и чувствами.

Я развернулась, все еще левитируя в сторону балкона, чтобы оттуда пролететь к своей обители, что мне выдала принцесса Амалия, пока не услышала тихий смешок.

— Вот досада, а я думал, что не из тех, кто так сразу сдается, — мужчина внимательно смотрел на меня, все так же не меняя позы, — твоего любопытства оказалось недостаточно?

Я обернулась на него, скрестив руки — от прямого лунного света не было видно моих красных щек.

— Конечно, я не видела тебя без одежды в этой форме, если ты об этом, — совершенно без смущения сказала я, заставив элиатропа потерять немного самообладания, чтобы затем смутиться, но он быстро пришел в себя. Что было удивительно для него.

— Ты такая же сквернословная, как и всегда, — он натянул обратно на свое левое плечо ткань, — практически не изменилась.

— Зато ты теперь другой, — тема разговора ощущалась ножом в густую атмосферу, что стала после моих слов, когда я продолжала смотреть ему в лицо. Зрачки Килби на секунду сузились, а глаза расширились, чтобы затем он отвернулся в противоположную сторону.

— А был ли у меня выбор, когда ты перестала появляться? — его голос показался глухим, из под его шапки, отчего мне пришлось подлететь поближе. — Даже когда сразу после церемонии, я тут же возвращался в дофус, чтобы дождаться тебя — но ты так и ни разу не появилась в нашей беседке. Сестра была очень расстроена, что я оставлял ее и больше я так не делал, ведь какой смысл, — скучающе добавил мужчина.

О кросмоз, такое будут делать либо глупенькие, либо очень отчаянные люди и похоже, его отчаяние от повторения циклов почти свело его с ума, раз он так ждал банального присутствия человека, что появлялся раз и в одном этапе жизни, пока он не станет старше: счетчики Кселора не дадут соврать.

— Я много думал, может, я сказал что-то не так или напугал тебя, — его рука опустилась на сиденье, — но с появлением мехазмов, я снова ощутил интерес и
любопытство.

Ах да, те смешные создания — что-то было такое в его истории и про Оргонакса, что преследовал их; стало немного яснее, как они покинули ту планету и до этого жили с ними в мире. Интересно, что же произошло?

Мои размышления прервал пристальный взгляд этих тусклых, карамельных глаз — наверное, это единственное, что не стареет в нем.

— В любом случае, хоть смерть для меня неприятная, но вещь постоянная, — элиатроп вздохнул, — я перестал давать ей какой-то сакральный смысл, как моя семья.

— Но почему ты решил, что перерождение будет выходом? — я недоумевающе взглянула на этого чудака, что явно делает то, что хочет.

— Разве это не было твоими словами? — без всякого интереса произнес он.

«Почему бы тебе не умереть? Вы все равно так делаете постоянно».

Ах, сморозила тогда я глупость по незнанию, а ведь, гаденыш, это запомнил: тогда я не особо понимала как работает нормальная социализация между людьми и что прямолинейность не одобряется обществом, а такое он решил напомнить и ведь сколько еще помнит подобного. Тут ли моя вина, что моя человечность иногда теряет силу?

Я коснулась кожи на моей руке, что была создана чарами: кристаллизация пошла по всему моему телу, стоило только в него влить такое количество вакфу и стазиса одновременно, отчего оно, не найдя лучшего решения удержать все и сразу — стало кристаллом; не задетой оставалась голова, но и там оно проникло глубоко в мой разум. Из-за этого, я часто теряю свою человечность и больше не осознаю мирские проблемы, но я зареклась говорить об этом Богине Элиатроп зная, что она снова может провести какой-нибудь эксперимент надо мной, поэтому я умалчиваю свою проблему, но «спячки» позволяют уменьшить влияние на мое сознание, хотя они и длятся чересчур долго. Ах, но разбудить меня некому, а бог Кселор резко забыл про те счетчики, что я отдавала в ремонт.

Мне не слишком хотелось продолжать эту тему философии жизни и смерти, а вопрос: “Как я оказалась в его комнате” – оставался открытым, поэтому натянув на свое лицо самую лучшую улыбку, я вздохнула.

— Ох нет, я совершенно не могу вспомнить то, о чем ты говоришь, но… — я задумчиво постучала по подбородку, стараясь казаться озадаченной. — Как же я оказалась в твоей постели?

Килби все продолжал смотреть на меня, не меняясь в лице, пока до него дошло смысл последнего слова: от него послышался то ли кашель или же хриплый смех, пока он полностью не развернулся всем телом в мою сторону, сидя в кресле.

— Я напомню, что могу ощущать твое вакфу, особенно когда оно шатается по коридору замка садида глубокой ночью, что было для тебя нетипично, — мужчина положил голову на свою руку, — да и не впервый раз ты так крепко засыпала, хотя было сложно затащить тебя одной рукой.

Последний фрагмент меня смутил, потому что я никогда не засыпала рядом с Килби, это просто невозможно — “спячка” была только в моем измерении и я контролирую это.

— Я всегда поздно ложусь, поэтому так крепко сплю, — я старалась выкрутиться из этой ситуации, нервно смеясь.

— На целую неделю? Мы тогда с Шинономе не на шутку перепугались, а память к тому моменту еще не возвращалась – мы целители, а помочь тебе не могли. Мы были в
ужасе,
— его тон стал серьезным, а глаза похолодели, — была даже идея показать тебя Совету, чтобы кто-то придумал план.

— Но вы не сказали, верно? — я сделала уточнение, когда лицо моего собеседника снова стало мягче. Он вздохнул.

— Мы нашли решение, точнее я, — Килби странно смутился, скрывая лицо за своей ладонью, — ты проснулась, как ни в чем не бывало, да и мы с сестрой решили не спрашивать тебя – что произошло, но я никогда еще так не боялся.

Я подлетела к нему, коснувшись пола комнаты, когда я пыталась взглянуть в его лицо в кромешной темноте: я мягко коснулась его руки, отчего элиатроп вздрогнул от неожиданности, но все же не решаясь повернуться ко мне.

— Что это было за решение? — после того вопроса, русоволосый еще больше вжался в кресло, скрывая горящее лицо. — Я беспокоюсь теперь о том, что это было что-то приличное, верно, Килби?

Он тут же выпрямился в сидении, чтобы возмущенно взглянуть на меня, но слова так и застряли в горле, отчего элиатроп в ярости от своей слабости снова отвернулся от меня. Обожаю, когда он теряет самообладание из-за меня — он не в состоянии держать свою маску, стоит мне хотя бы немного вывести его из себя; старые привычки реагировать на одни и те же ситуации сложно вывести, как сок с белой ткани.

— Помнишь, как мы сливались крыльями вакфу? Я сделал то же самое и ты проснулась через пару часов, — он объяснил, нервно почесывая шею, — возможно, я коснулся важных потоков, отчего ты пришла в себя.

Ах вот в чем дело: он вмешался в мои потоки, нарушив цикл и мое тело посчитало, что я достаточно отлежалась — знала бы раньше, то, может, вообще бы не уходила к себе в измерение.

«Да это же лучше будильника Кселора. В помойку его».

«Можно было бы построить храм или хоромы, чтобы меня там могли потом будить… Хорошо, это глупая идея».

— Я не виноват, что будучи ребенком – ты страдаешь перепадами настроения, а в подростковом… — он продолжал свое объяснение и пытался подобрать слова, хоть и не выходило удачно, — начинался пубертат.

Килби поражении сгорбился в своей кресле, отчего его ”уши” опустились еще больше: ему было очень стыдно за свои деяния, хотя я не считала “слияние крыльев вакфу” чем-то сокровенным. Глупые правила и обеты его народа.

— Как я и говорила, что я считаю этот “обряд” ваших людей надуманным, да и ты целитель и значит, все получилось, — я нежно коснулась его щеки, отчего он неловко взглянул на меня.

— Для тебя – да, для нас это многое значит, — мужчина устало добавил, —

— Ты же соврал, верно? — мое лицо было в сантиметре от его, пока его глаза предательски блестели, а дыхание остановилось. — Но знаешь, мне не важно, что именно произошло или что ты пытаешься скрыть, пока я была в «отключке», но мне больше не хочется расставаться снова, — он удивленно открыл рот, чтобы потом закрыть, когда я вернула ему личные границы лица.

Я уткнулась ему в грудь, закрыв глаза, вслушиваясь в его сердцебиение, пока мое собственное ничего не издавало с самого начала служения богам: его здоровая рука убирала пряди пшеничных волос с моей щеки, напевая какую-то мелодию. Хоть, кресло было недостаточно для двоих и мне приходится сидеть буквально у него на коленях, но элиатроп был более чем не против — Килби умудрился задремать, прислонив свою голову, с этими большими «ушами», на мою макушку головы, а рука покоилась на моих ногах, словно защитно укрывая меня, пока я снова слушала его биение в груди, что звучало успокаивающе.

— ….и я только сделал хуже, — он пробормотал во сне, нахмурив брови, — я не хотел, чтобы они погибли ни за что…

Ах, наши кошмары будут с нами до последнего вдоха, но Килби так и не научился жить с ними. Может, попробовать поговрить с ним и помочь найти свою гавань спокойствия? После заключения Богини, у меня появилось столько свободного времени, пока не придется выпускать мученицу из комнаты наказаний

Не знаю, что будет на встрече совета королей или дальнейшее будущее элиатропов — но если будут избраны новые архимаги то что же, мы все будем коллегами и может, я смогу с ними договориться о маленькой помощи для этих детей Богини и Дракона.

Пока я хочу этого.

Chapter Text

«Я спасу всех, у меня нет вы…»

Ощущение мягкой постели и солнечного света, что проникал через щель занавесок — заставило Юго открыть свои глаза; все его тело ломило от ужасной усталости, словно, из него высосали все соки. Его последнее воспоминание было связано с Оропо и то, что он был готов взорвать мир Двенадцати и как то, что Эхо вывела их из его карманного измерения. Мальчик попытался при помощи вакфу ощутить других, но в ответ ему была только тишина: все его силы были на нуле, отчего ему пришлось вставать с кровати чтобы проверить, а не сон ли это все. Комната элиатропа была точно такой, какой он запомнил в свои 13 лет: нет двойной кровати для Адамая, куча вещей и игрушек с того времени, когда он отправился в поисках своей семьи на остров Омы. Все казалось приятным сном и ему жутко не хотелось просыпаться, чтобы насладиться этим чувством неизвестности своей судьбы.

Когда мальчик спустился на первый этаж, он слышал несколько голосов, один из которых был не особо ему знаком

— Пришел в себя, маленький герой?

Тело Юго похолодело, когда он обернулся на источник голоса — к нему обращался Килби, которого не должно было быть тут. Предатель их народа тепло улыбнулся ему, будто ничего и не происходило. Рядом с ним сидел его брат Адамай и что-то активно жевал и максимум смог пробубнить ему в ответ. Он хотел открыть рот, чтобы накричать от гнева на старшего элиатропа, но перед его лицом встал чей-то пах, что мягко прижали его к нему; когда он поднял глаза, то к нему обращалась незнакомка.

— Слава кросмозу, ты проснулся! Хотя, ты истратил почти все свои резервы на защиту, но больше так не рискуй, ты еще не опытен в бою, — блондинка погладила мальчика по голове, отчего стало внутри теплее, — хотя, учитывая какой там был жаркий бой…

Юго не мог понять, почему он так реагирует на нее, пока краем сознания не появилось ее имя.

«Белла».

— Мальчик еще не пришел в себя, видите как он смотрит на нас, — Альберт вышел из кухни, облокотившись о барную стойку, внимательно смотря на сына, — ему нужен недельный отдых и хорошая еда.

— Я с этим соглашусь, — сказал элиатроп в белой шапке, слегка поменяв позицию, — неплохо сделать и переливание вакфу…

Дракончик активно поднял руку – он готов стать донором.

— Братан, ты бы видел эти взрывы, огромное количество шушу и то, как куча могущественных людей пришли из ниоткуда, чтобы бороться с той ненормальной! — проглотив свою еду, белый дракон продолжал свою эпическую историю. — Суфокийцы стреляла по шушу, мы дрались с шушу, из ниоткуда пришел учитель Панпана, что дрался с повелителем шушу, Фаэрис, что дрался с шушу — полный хаос!

— Сделаю уточнение — дрались архимаги богов против архимага хаоса, поэтому все мы занимались спасением мира, — уточнила Белла.

В голове у Юго происходила каша: вопрос что действительно происходило на Багровом Пике и не были ли его собственные воспоминания просто фальшивкой? И что такой архимаг?

— А где Фаэрис?... — мальчик внимательно смотрел на остальных, пока все держали молчание.

— Ах, братан, пока ты был в отключке, тут такое произошло…

— Земля пухом Фаэрису Могучему, алюминь, — блондинка сложила руки, будто в молитве.

— Он в дофус же вернулся, — простонал Адамай, возвращая свое внимание к Юго, — когда мы вернулись в Емельку, на нас напала Джива, хранительница месяца.

Старший элиатроп издал звуки возмущения.

— Я не знаю, о чем думал старый дракон — пожертвовать собой против ее атаки, но…

— Но на самом деле не волнуйся об этом малыш Юго, — девушка перебила Килби, мягко положив руку на плечо мальчику, — она очень быстро покинула нас, так как она ошиблась.

Говорить о том, что Джива узнала архимага вакфу и стазиса — это мало сказано, учитывая, что даже боги не хотят лишний раз связываться с ней из-за страха потерять последние частички своих нервов. А Джива, хоть и была по сути коллегой девушки, но в битве бы не устояла, да и личный разговор с Беллой немного охладил ее пыл в поиске дофусов, чтобы помочь своему возлюбленному. В любом случае, это просто могущественные игрушки, а не панацея от болезней, а привлекать Килби к этой проблеме — Белла не хотела. Мужчина и так понял с событий Багровых Когтей, что она такое.

«Обращайся к других архимагам, они смогут помочь и не смогут отвертеться. Теперь, это и их работа тоже».

— Фаэрис говорил мне кое-что важное насчет меня… — аккуратно начал свой разговор мальчик в голубой шапке.

— Ай ой, — произнес Адамай, поворачиваясь к Килби.

— Похоже, скоро будет очень важный разговор о твоей судьбе, мой мальчик, — обеспокоенно сказал Альберт.

— Очень важный разговор, — подтвердил Килби, устало облокотившись об спинку стула.

— Да это будет потом, в любом случае, как ты, Юго? — блондинка опустилась на уровне глаз мальчика. — Как только мы с Адамаем присоединились к вам в путешествии, после измерения Шукрута, ты был сам не свой.

— Ах, я был просто немного удивлен, что у нас была такая большая компания в путешествии, — Юго стал припоминать то, как он был странно счастлив, что его брат-близнец и подруга присоединились в их путешествии. Но кое-что он вспомнил, — Адамая пришлось же временно отправить на собрание королей, верно же?

Килби скривил лицо, вспоминая то, что происходило там, а Адамай выдохнул густой черный дым.

— Плохо прошло все, — скучающе сказал дракон, — на нас смотрели, словно мы нахлебники, — Руэль мягко усмехнулся, когда блондинка с хвостиками криво улыбалась. Это было очевидно, но Белла надеялась, что с архимагами ситуация исправится. — Но вечером этого дня, когда я забирал Гругала из стойла…

Названный черный дракончик взялся из ниоткуда, чтобы прильнуть к старшему дракону.

— Мы с Адамаем обсуждали прошлое событие, когда кто-то напал на нас, — продолжил Юго, кротко поглядывая на Беллу, что там одобрительно кивала на каждое сказанное слово, — но я уже очнулся в лазарете королевского дворца.

— Его не могли найти несколько дней, пока не нашли под одним из деревьев, — завершил историю Адамай, — нарушителя так и не нашли, но мастер Джорис и король садида будет над этим работать, так как это нападение на важную персону. Особенно во дворце. Да и элиакуб похитили тогда.

Старший элиатроп смотрел в глаза девушки, что та подозрительно прищурилась, но сдавшись, вышла вперед.

— Элиакуб тут, в таверне, но вопрос стоит — стоит ли его возвращать в Садида.

— Конечно нет, он принадлежит нашему народу как и дофусы! — жарко прикрикнул Адамай. Видимо, эта тема ему изрядно надоела, а Килби только согласно фыркнул.

— Но все же, я не понимаю — кто такие архимаги? — мальчик растерянно посмотрел на присутствующих.

Адамай взглянул на Руэля, когда энутроф вернул взгляд в сторону Беллы, отчего девушка тихо завыла, что никто не хочет брать на себя обязанность объяснять тему.

— Скажу то, что все и так знают — они новые помощники богов, по типу той же Дживы, но они связь бога и народа, считай, что работают как секретари и все жалобы нужно нести им, — Руэль усмехнулся на последние слова, учитывая, что сколько энутрофов захотят пойти к архимагу с претензиями, — но из той битвы, они что-то говорили о происходящем в балансе, так что я не уверена.

— Возможно ли то, что боги не справляются и поэтому им была нужна помощь? — переспросил хозяин таверны. Мысль о том, что Юго не придется идти в приключения ради спасения мира, когда будут более квалифицированные для этого люди — успокаивали отцовское сердце.

Створки окна неожиданно раскрылись, впуская в таверну свежий, летний ветерок из которого торчала огненная голова — Тристепан ввалился наполовину внутрь, тут же замечая своего маленького друга.

— Юго, ты наконец очнулся! Ты бы видел, как мастер Голтард сражался с Рушу и мы с Рубилаксом помогали ему! — иоп улыбался до ушей вспоминая, как они наваляли боссу демонов.

— Или как тебя вырубило и ты пол битвы лежал вбитый в гору? — сделал уточнение Руби, глухо засмеявшись.

— Заткнись, демон! — прокричал его страж и только он собрался ударить его об ближайший камень, как он вспомнил еще важный момент. — И дружище, поздравляю тебя! Быть королем-героем очень почетно, даже среди рыцарей шушу.

— А вот и тот самый разговор, — прошептал про себя Руэль,отпивая медовую похлебку.

Блондинка призадумалась о прошлых событиях, что до сих пор имеют влияния на присутствующих: Килби заигрался в “бога”, раз пытался улететь обратно в кросмоз, который она насмотрелась на несколько жизней вперед и что его идея “сидеть в четырех стенах” кросмического корабля крутая идея, то она готова отойти в сторону. Из-за этой ситуации, Килби теперь знал, что она архимаг и что именно благодаря ей, этот депрессивный балбес сидел тут со статусом регента, чтобы: “Уберечь бедного мальчика от такой большой ноши, которую на него скинул пацифичный Чиби, что верил, что их Богиня — это сорняк на горе Зинит”. Девушке удалось залечить раны и поврежденное вакфу Адамая и плюсом стереть воспоминания, отчего в пещере с яйцом Шинономе — он увидел безумного архимага хаоса. Благо, в облике стазиса, Белла имела идентичную цветовую палитру “элиакубного” Килби, чтобы обман смог заработать.

«Все же, я была шаблоном, взятый Богиней и Драконом. Хоть раз это пригодилось за все существование».

Хотя, история того, что члены Совета из-за некоторых действий Килби и их глупой набожности и веры в цветок, что так нагло притворялся их Божеством только потому, что хотело выжить — и привело к ситуации, что Оргонакс “услышал” свое сердце и настиг их. А когда элиатроп использовал элиакуб, чтобы попытаться запустить корабль и собрать выживших — мужчину объявили предателем, когда артефакт говорил с ним голосом его сестры, что ему желают зла.

«Глупые семейные разборки между братьями и сестрами, чему тут удивляться. Кидание какашек в друг друга».

Но элиакуб действительно опасен, так как не все понимают, что он обладает сознанием и что он умолял архимага помочь ему.
Ведь, она должна понимать какого это — оказаться марионеткой.

Блондинка тряхнула головой от старых мыслей, принимая новую реальность — она еще так никогда глобально не спасала пятую точку своего приятеля, что ей буквально пришлось раскрыться. Но с другой стороны, она наконец-то познакомилась со своими новыми коллегами, особенно с архимагом кселоров, так как ей, архимагу пространства и ему, тому, кто владеет временем — чаще придется работать вместе. Гектор, так его зовут, очень серьезный молодой человек, что идеально подходит своему божеству и ответственно относится к документации. Их сражение было больше показушным, так как балансу все равно какие у них отношения, роль играет баланс сил и событий, а не их личности.

Хотя, тот человек, что появился на поле битвы и оставил после себя множество вопросов: он говорил о скверне, изменении мира и бесполезности богов. Если это новый антагонист то что же, это будет интересно.

— Эту тему мы можем обсудить чуть позже, — начал Килби, но взгляд Беллы заставил его остановиться.

— Да Юго, ты король элиатропов. Мы бы приготовили тортик, но ты был долго в отключке, — сказала девушка, но на слово “торт”, Тристепан и Адамай облизнулись. — Килби не хотел, чтобы ты раньше времени узнал свой статус, так как это такая большая ответственность и в путешествии, это бы терзало тебя…Но пока он будет выступать в роли регента, так что остальное мы уладим.

Новая информация, словно густой бульон, вливался в разум Юго: что-то внутри него отлегло, так как эта ответственность за его людей не будет только на нем и он сможет еще насладиться спокойной жизнью. Но его другая часть, что жила в этот момент, была недовольна: как ему могли соврать? Элиатроп так запутался в своих воспоминаниях и снах, что был не уверен — что правда, а что нет.

— Если так рассуждать, то Юго пока не тягаться с остальными правителями, — Руэль мягко поглаживал свою бороду, блуждая в мыслях, — не вам в обиду, ваше высочество, но вы более обладаете красноречием.

— Благодарю, — старший элиатроп мягко кивнул.

«Ну да, одна змея на других змей. Круговорот яда в природе», — подумала Белла.

— Не знаю насчет красноты, но с королем иопов можно договориться и обычным поединком, там такое больше любят, — невзначай сообщил Тристепан.

Килби усмехнулся на одно воспоминание, как его подруга избивала хулиганов, что приставали к нему еще на заре их отношений, но хотя, полет короля ипов в кросмоз не входит в его планы, но обговорить эту тему будет возможно.

— Но кто-нибудь был в Эмрубе? — Юго задал свой животрепещющий вопрос.

Все лишь пожали плечами, когда Белла задумчиво склонила голову — по правде говоря, она была там, но ее присутствие никто не заметил. Большое количество детей, что играли на полях-планетках — просто рай для них, особенно того старого дракона, что так был повернут на исключительности их народа. Но увидев пустое измерение, она по привычке возвала к нему, как и к своему, но это было ужасно. Если Килби попытаются отправить сюда снова, то она лично заберет его к себе, чтобы он слушал ее плоский юмор на протяжении тысячелетий.

Юго ощущал, что происходит явно что-то неправильно, словно, сюжет их истории идет не в ту сторону, но одновременно ощущая, что он больше не один со своими главными проблемами.

— Юго, мир не готов к нам, а эти…

— Бюрократы, — закончил за Адамая, Руэль.

— И они тоже — они нас будут считать опасными или нахлебниками, — он выпустил снова черный дым, когда Гругал повторил его действия.

— Следует разработать план, прежде, чем мы начнем заявлять о себе. И кстати, Юго, — Килби поднял взгляд на мальчика, — ты очень хорошо поиграл в буфбол в Бракмаре, верно?

— Я думаю, что мне нужно проветриться, — неловко сказал Юго, тут же выбежав на улицу под смешки энутрофов.

Когда элиатроп оказался на улице, он двинулся в сторону большого дерева, что был прямо в центре их поселения — на нем были видны повреждения, словно рядом с ним была битва. «Наверное, тут Джива с Фаэрисом сражались», — подумал мальчик и после оглядел всю деревню: к нему подошла Еванджелин с перебинтованным левым плечом. Девушка заметила, как он смотрел на ее перевязку и мягко положила руку на плечо.

— А где Амалия? — этот вопрос вскоре стал его волновать, так как принцессы нигде не было. Из его воспоминаний, теперь ныне снов, она была обижена на него и не происходит ли этого и сейчас. — Я ее так и не встретил…

— Ох, она в королевство Садида, ведь, кто-то должен отработать свое отсутствие, — кра мило улыбнулась, — да и после Багровых Когтей, королевство Суфокия объявила о своем присутствии в мире.

Выходит как раз некстати, когда они с элиатропами раньше них объявили о себе, но в отличии от них, у Суфокии были хотя бы города под водой, раз не на земле. А они даже клочка земли не могут получить, когда Багровые Когти тоже могли принадлежать им; Острова Ома, если они еще есть, как вариант.

— Она с принцем Адалем сдружились, не удивлюсь, если они вдруг обручаться. Или хотя бы будут друзьями, — добавила Белла, что присоединилась к ним на улице, — их постоянные разговоры о моде и шмотках теперь точно не заденут Еву, верно?

— У меня определенно отпуск, — девушка усмехнулась.

Юго заметно сдулся узнав, что его подруга снова нашла себе принца, словно, что-то отняли из его души, но будто почувствовав это, блондинка с хвостиками приобняла мальчика.

Подняв глаза, элиатроп увидел фигуру, чье тело было из чистого вакфу — на него смотрела его мать.

Но наваждение прекратилось и на него смотрели теплые, зеленые глаза Беллы, что были такими родными и эта пустота словно исчезла с остатками голосов.

«Ты избегаешь своих обязанностей», — криукнула девушка в розовом.

«Я так скучал по тебе».

«Ты заигрался в Бога!»

Все голоса, странные сны, пока он был в отключке стали терять краски, будто это проблемы другого его: элиатроп крепко обнял девушку, вдыхая ее запах, что точно пробудил его от кошмаров. Даже, если нынешний Килби — это хороший парень, что выполняет его роль как регент и что Адамай в порядке, да и другие члены его группы в целости и сохранности, то это его более чем устраивает. Хотя, зерно сомнения начинает прорастать внутри него.

— В любом случае, Клеофин обещала прислать Юго открытку, да и Тристепан не будет обделен, — сообщила блондинка.

— Да уже все равно, — махнула рукой кра, следуя обратно в таверну.

— Почему у нее изменилось настроение? — задумчиво спросил мальчик, когда Руэль приближался к ним.

— Малыш Юго, а Ева с Панпаном и не встречаются больше, — Белла виновато взглянула на него, а сердце мальчика упало.

— Я вижу, что Тристепан даже не понял что они вообще встречались, — энутроф смотрел вслед кра, — так что, им следует дать время. Ох уж молодость…

— Ева говорила, что они слишком поспешили, да и работу телохранителя она не может так бросать. В любом случае, дети, давайте не поднимать больше эту тему при них, — заключила девушка.

Все единолично кивнули головой, хотя, Юго испытывал смешанные чувства.

***

В бесконечных залах Инглориума, две фигуры шли ровным шагом, следуя в главный зал, где собирались все архимаги для предстоящих заседаний — как всегда, одна личность никогда не присутствует на них.

— Битва была определенно жаркой, меня так давно не кидали в стороны, как стейк гоббала на гриле, — сказал архимаг пандава, разминая свои руки, что были пышными от шерсти.

— Но личность, что проявилась прямо в середине боя явно хотела, чтобы обратили на него внимание, — архимаг кселоров поправил очки, — и при этом, как только мы официально вступили в должность.

— Наши предшественники плохо справлялись, так что понимаю, что богам понадобилось больше времени, — задумчиво протянул пандава. Их официально двенадцать, а неофициально тринадцать с половиной из-за двойной работы их самой старшей коллеги. А их официально объявили миру, так как все боги нашли своих главных помощников. — Да и помнишь, что тот чувак болтал?

— Он называл себя странником, что видит правду в реальных делах. Но он может быть спокойным, так как мы будет работать строго по часам и восстановим связь богов и людей за короткий срок. Молитвы людей только копятся а с этими документами нет ни у кого сил разбираться, кроме меня.

«Богиня так боится скверны, но это то, что делает людей действительно настоящими и заставит их не полагаться только на магию и своих богов. Время перемен», — это были слова того странного человека в плаще, что тут же испарился в пространстве.

— Так то да, но все такие как ты в нашей команде. Все же, наша война за последователей никуда не делась, а скверна развращает разум, не делая хорошего. О чем думал тот “странник”? — пухлый парень сделал воздушные кавычки.

— Не имею понятия, но это наша работа — разбираться с любой проблемой в мире Двенадцати.

— И избегать архимага Хаоса.

***

Белла некоторое время наблюдала то, как Богиня Элиатроп вальяжно лежит на своем ложе, внимательно следя в зеркала, что показывали людей из этого мира: ее наказание завершилось, но боги не знают об этом, но богиня будет счастлива смотреть на это новое "шоу". Да и детей она уже вряд ли оставит в стороне, когда на кону возможность поставить ее старших божественных детей на место.

— Невероятно увлекательно.

***

В улочке одного из городов Бонты, фигура, при помощи порталов, ловко пыталась скрыться от своего преследователя, но ему пришлось столкнуться с тупиком, а вакфу, как назло обладателю – закончилось.

— Я уже думал, когда ты остановишься, а то уже интерес стал терять.

На одной из вывесок сидел небольшой черный кот, чьи желтые глаза внимательно смотрели за нарушителем. В следующее мгновение, боу-мяу сменил форму на молодого юношу, чьи черная шерсть и волосы, подстриженные под каре были такими же темными, как и ночь, чтобы была на данный момент. Он вальяжно подходил к человеку, пока тот ощетинился, чтобы защищаться. Словно заметив это, архимаг цокнул от недовольства.

— Слушай сюда, это не я тут нарушаю кросмические правила и лезу в чужие миры. Но так как мне плевать и это не совсем моя работа, я могу и прикрыть тебя, взамен на услугу.

— А мне какая от этого выгода? — сказал человек.

— Я дам амулет с защитными чарами, так, что ты мог бы временно остаться здесь. Другие подобные мне тебя не ощутят, но вот одного архимага тебе бы стоило избегать — у нее лучшее чутье на таких как ты. Ну что, сделка, нарушитель или у тебя есть имя?

— Мое имя Оропо.