Archive of Our Own ^beta

— Мне кажется Минхо от меня что-то скрывает, — Хёнджин вздыхает, ковыряясь трубочкой в своём молочном коктейле.

Фраза произносится тихо и неуверенно, однако эффект имеет оглушительный. Ну для Феликса так точно: он замирает с куском картошки фри в руке на пару секунд, переваривая информацию, трижды растерянно моргает, а после пихает локтем в бок Хана, который продолжает строчить сообщения в своём телефоне. Джисон от внезапного тычка ойкает и бросает на Ликса недовольный взгляд, потирая ушибленный бок, пока Ли подбородком тычет ему в сторону притихшего Хёнджина, привлекая к тому внимание. Хан фразу прекрасно слышал, но как-то не уверен в степени её серьёзности, чтобы сразу отреагировать, помня о кое-чей склонности к драматизации. Однако Ликс хмурит брови и смотрит слишком призывно, поэтому телефон приходится отложить, поворачиваясь к задумчивому Хёнджину.

(Жаль, конечно, Сынмина с ними нет, допрос с пристрастием больше по его части…)

— Минхо? От тебя? Что? Заначку кошачьей мяты? — Джисон пытается разрядить обстановку и едва уворачивается от еще одного тычка Феликса. Однако в целом шутка не удаётся, и он нарывается на осуждающий взгляд Хвана. Который, впрочем, успешно игнорирует — иммунитет за годы совместного обучения.

Хёнджин же дёргает плечом, поджимая губы, и отворачивается демонстративно, уходя в себя.

Ну вот. Теперь и Феликс смотрит укоризненно. Против Ли у него иммунитета нет.

Хан сдается.

Вздыхает.

— Прости, Джинни, — Хан укладывает руки на, стол слегка подаваясь вперёд и демонстрируя свою крайнюю заинтересованность (хотя и правда интересно с чего такие выводы). — Просто сложно поверить, что Минхо, который в первый день, как вы сняли вместе квартиру, сказал, что предпочитает спать без одежды, а потом это еще и продемонстрировал с утра…

— Он больше так не делает, — бурчит в стакан Хёнджин, заливаясь румянцем по самую макушку, вероятно вспоминая этот момент, но Хан продолжает.

— … будет от тебя что-то скрывать. Он вообще с тобой предельно откровенен и для таких подозрений нужны серьёзные поводы. Поэтому расскажи с чего ты это взял?

Джисон даже не преувеличивает, говоря об открытости Минхо, и это не только о любви старшего ходить без одежды. Фамильяр Хвана хоть и не был особо разговорчивым, но высказываться, если того требовала ситуация, не стеснялся. И неважно в хорошем ключе или наоборот. Он и с Хёнджином-то после того как съехался (снимать квартиру вместе было куда экономнее, да и налаживать магические связи после привязки друг к другу тоже лучше при постоянном контакте), сел за «стол переговоров», вывалив о себе всю важную (по мнению Минхо, конечно же), информацию, распределив обязанности и установив правила совместного проживания. Хван (робкий от природы, хотя так и не скажешь) чуть инфаркт не схватил от такого напора, но, прислушавшись, быстро со своим фамильяром согласился по всем пунктам.

Да и глупо было не согласиться с тем, что Минхо забрал на себя большую часть домашних дел.

(Которые, впрочем, всё равно плавно разделились поровну. Но добровольно, по мере свободности каждого.)

— В последнее время я ловлю на себе его пристальный взгляд, — Хван отставляет опустевший стакан в сторону, а Джисон иронично выгибает бровь, намекая, что хотел бы услышать более весомые доводы. Хёнджин тушуется, но гнёт свою линию. — А когда я спрашиваю в чем дело, то лишь фыркает и отмахивается, говоря, что просто задумался.

— И всё? — подключается к разговору Феликс. Он, как Хан, не может понять причины беспокойства.

— Ну не только, — вздыхает Хёнджин. Мнётся. — Я видел, как он ковырялся в нашей корзине для грязного белья, и пристально разглядывал мои вещи.

— То есть ты подозреваешь его в том, что он что-то скрывает, только потому, что Минхо иногда уходит в себя и пялится на твои грязные трусишки, прежде чем закинуть их в стирку? — Джисон веселится, глядя на то, как краснеют уши Хвана от конца предложения.

— Нет же! — Хван пищит смущенно. — И это были не трусы! Это была футболка! Но дело даже не в этом! Он стал таскать мои личные вещи. Не одежду, — Хёнджин кидает предупреждающий взгляд на Хана, который с трудом сдерживает ползущую на лицо улыбку, и продолжает. — Книжки, ручки, карандаши, наушники. Парочку мягких игрушек. А когда спрашиваю, как они у него оказались он говорит, что возможно случайно прихватил, пока убирался. Я бы поверил, но я нахожу их у него в кровати, когда убираюсь сам, — Хван хмурится, поджимая губы. — Это подозрительно.

— У тебя точно в фамильярах кот, а не сорока-клептоманка? — Джисон не выдерживает и хихикает. — Ну хорошо, допустим это может быть странным, — Хёнджин торжествующе смотрит на Хана, но тот щурит глаза. — Но только потому, что сам Минхо еще тот аккуратист. Однако, я всё равно не вижу причин для твоих подозрений. Да и в конце концов, воспользуйся связью, чтобы понять, что у него на уме.

Хёнджин морщится.

— Я уже говорил, что вне поручений, я не буду этого делать. Это вторжение в личную жизнь. Мы обговаривали это с ним.

— Да, и хочу напомнить, что говорил об этом только ты, а он просто неопределенно пожал плечами, — Хан ставит локоть на стол, подпирая щёку ладонью. — В любом случае…

— Он ко мне принюхивается, — Хван перебивает друга, доставая последний «козырь». — И к моим вещам. Вчера я…

— А может у него скоро гон? — внезапно перебивает Хвана Феликс.

— Гон? — непонимающе хмурится Хёнджин. Нет, он, конечно, знал, что такое возможно, но за девять месяцев совместной жизни с фамильяром, как-то эта тема не поднималась. Хотя, наверное, действительно по срокам пора бы…

— Ну да, — кивает Ли. — У меня Чан, конечно, мои вещи в кровать не таскает, но принюхиваться начинает.

— Он у тебя и без гона к тебе постоянно принюхивается, — фыркает Джисон, вновь удостаиваясь грозного взгляда (когда-нибудь он обязательно объяснит Феликсу, что грозный взгляд должен заставлять бояться, а не растекаться сахарной лужицей от умиления по ближайшим поверхностям, но не сегодня, да). — Да и зачем ему тащить в кровать твои вещи, если можно утащить туда целого тебя? — Хан поворачивается к Хёнджину, игнорируя недовольное сопение. — Однако, мысль здравая. Если подумать, то Чонин тоже так делает, — в этот раз краснеет уже сам Джисон. Что именно «так делает», впрочем, не уточняет. — Но это естественный процесс у всех фамильяров, — разводит руками, — ничего подозрительного.

Хёнджин задумывается.

Из курса магической биологии, посвященной физиологическим особенностям фамильяров, Хван помнил, что кроме возможностей обращаться в животное и полностью адаптироваться к этому облику, сохраняя человеческий разум, у таких магов были побочные эффекты в виде того, что они вполне могли животными болезнями заболеть (если проведут в облике достаточно долго), а еще репродуктивная функция обострялась по индивидуальным циклам. Но сильно в подробности учебник и преподаватель не вдавались, поясняя, что все нюансы лучше выяснять на практике, потому что даже общие симптомы-предвестники скакали из крайности в крайность: кто-то из фамильяров становился беспокойным и игривым, а кто-то предпочитал наоборот мало двигаться и много есть. Хёнджин же на тот момент не стал заострять внимание на таких вещах, предпочитая грызть гранит науки по практическим предметам. Решил, что действительно обговорит со своим фамильяром после.

А потом из головы вылетело, когда Минхо ошарашил его своим заявлением, что собирается быть его фамильяром. Отказываться от одного из сильнейших студентов потока было бы самой большой глупостью, поэтому Хван быстренько согласился, цепляясь за предложение.

(Хотя, скорее утверждение, без права на отказ.)

В общем и целом, предположение о гоне казалось самым логичным, но, если так подумать, кроме озвученного ранее, поведение Минхо не очень-то изменилось: они всё так же выполняли вместе задания по очистке проклятий, опечатывали талисманами порталы, смотрели по вечерам сериалы и вместе готовили ужин (завтрак и обед готовил тот, кто успевал). Убирались, разговаривали, гуляли и встречались с друзьями, круг которых внезапно оказался общим, так как все близкие друзья Минхо стали фамильярами друзей Хвана. Может и правда Хёнджин себя накручивает?

Однако ощущение того, что от него что-то скрывают, не покидало.

— Но, наверное, он просто не хочет травмировать твою девственную душу, поэтому и отмалчивается, — вздыхает Джисон, устав наблюдать сложный мыслительный процесс на лице Хвана.

Хёнджин хмурится.

— Причем тут это?

— Что ты знаешь о гоне? — Хан пытливо разглядывает друга.

— Это обострение репродуктивной функции, связанное с их возможностью оборачиваться в животных. Имеет определенный цикл и индивидуальные особенности в зависимости от животного в которого фамильяр обращается.

— Молодец, пять, — хмыкает Джисон, вспоминая объяснения из учебника, которые почти дословно воспроизвел Хван. — А ты точно понимаешь, что значит «репродуктивная»?

— Потребность к размножению, — раздраженно поводит плечом Хёнджин. — И я всё еще не понимаю к чему ты клонишь. Мы же не встречаемся, в отличие от вас, чтобы обсуждать нашу интимную жизнь.

— Которой у тебя в принципе нет, — ехидно подводит итог Джисон. — С друзьями тоже можно об этом поговорить.

— Не горю желанием, — кривится Хван. — Мне достаточно наблюдать как вы сюсюкаетесь на каждых совместных посиделках.

— Вот и я об этом, — торжествующе тычет пальцем в Хёнджина Хан, пока Феликс краснеет от чужого замечания. Действительно, все оставшиеся из их компании стали парами и не скрывали своих чувств. Но не перегибали палку с демонстративностью. — Он не говорит с тобой, потому что ты от этого разговора попытаешься сбежать. Он просто не тратит своё время.

— Глупости, — фыркает Хван.

— Факт.

— Минхо не бегает от сложных разговоров, — возражает Хёнджин. — Он сказал бы, если бы это было важно.

— Гон — это важно, и ты это знаешь. Прямое влияние на физическое и психологическое состояние, — разводит руками Джисон. — В любом случае, ты такой темы в прямом разговоре попытаешься избежать, поэтому он и не затрагивает её. Так что тебе придётся начать разговор первым.

— Мне? — хлопает глазами Хёнджин. Он не понимает, когда разговор перешел в это русло. Зачем ему вообще с Минхо об этом разговаривать?

— Тебе, — кивает Хан. — Ты ведь его подозреваешь. А к связи прибегать не хочешь. Остается поговорить. Словами через рот. Может у него возникли проблемы.

— Проблемы?

— Ты только переспрашивать умеешь? Да, проблемы. Может он не знает, как тебя попросить свалить из дома, чтобы привести партнёра…

— Партнёра?

— Не смешно, Хёнджин, — цокает языком Хан. — Ты точно понимаешь смысл слова «репродуктивная»?

Слова Джисона производят на Хвана неизгладимое впечатление.

— Но ведь можно и по-другому… — мямлит Хёнджин.

— Можно, — соглашается Джисон. — Но Минхо достаточно привлекателен, чтобы проводить гон не в одиночку. Странно, что у тебя такие подозрения возникли только сейчас, спустя девять месяцев, хотя гон бывает минимум дважды в год. Хотя, кажется полгода назад, у тебя была практика отдельно от него, да?

— Да, — Хван кивает, припоминая, что действительно его забросили на две недели на практику в отдаленное место. Но они с Минхо списывались каждый вечер, и ничего необычного он в поведении фамильяра "до" не замечал. Значит ли что Ли воспользовался его отсутствием…?

— Ну вот. В любом случае — поговори с ним, — устало вздыхает Хан. — И подозрения исчезнут, и ваша связь укрепится. Ты же помнишь, что доверие между магом и фамильяром основа энергетического канала?

— Естественно.

— Вот и отлично, — кивает Джисон. — Так что вперёд, к укреплению связи!

Они сидят в кафе еще какое-то время, а потом расходятся каждый по своим делам. Отчет по последнему заданию Хван уже сдал, поэтому из оставшихся дел на день только закупиться продуктами и дождаться Минхо из тренажерного зала. У них запланирован вечер фильмов и хотелось бы провести его, поедая что-то вкусненькое. Маг придирчиво выбирает продукты, сверяясь со сроком годности, а потом вспоминает слова Джисона, о том, что им с Ли необходимо поговорить, и сворачивает в алкогольный отдел, понимая, что на трезвую голову он это не вывезет. Укладывает в корзину бутылку вина, немного думает, и достает с полки еще одну.

Может если напоить ещё и Минхо, разговор пройдёт легче?

***

Хёнджин устраивается за кухонным столом с ноутбуком и бокалом вина, которое осталось от маринада. Разложив продукты, он решил, что две бутылки для них всё-таки многовато (они с Минхо пили мало, даже на общих посиделках), а потом вспомнил, как недавно они заказывали доставку с совершенно восхитительным запечённым в вине мясом, и решил это блюдо повторить. Конечно, обычно они готовили ужин вместе, но Ли дома объявится не раньше, чем часа через три, а время до его прихода нужно как-то скоротать. Можно было бы просто засесть за просмотр различных роликов на ютубе и вернуться в реальность, только когда в коридоре раздалось бы копошение и чужое кряхтение, но голову совершенно не хотели покидать мысли о предстоящем разговоре.

Как бы не хотелось признавать, но Джисон был прав.

Поэтому Хёнджин, вбив в поисковик запрос «гон у фамильяров: физиология и нюансы», открыл пару вкладок, что выскочили на первой странице, и пригубил вина, решив, что на трезвую голову он не только поговорить не сможет, но и статьи с такими интимными подробностями прочитать. Хван не был ханжой, но вся эта тема смущала его до неразборчивого бурчания и горящих щёк. Опыт отношений был только на уровне походить на свидание, подержаться за ручку и целоваться в темноте, да и то в школьные годы, потому что после поступления в академию он полностью сосредоточился на учебе. Растущие способности интересовали его куда больше, чем возможность заработать разбитое сердце и сомнительную репутацию.

Хёнджин, конечно, не замыкался на идее «один раз и на всю жизнь», но и романтического интереса ни к кому из своего окружения не испытывал. Физические потребности компенсировал самостоятельно, исследуя своё тело, а моральные покрывали друзья. Феликс был очень тактильный, Хан сыпал шутками и комплиментами, а Сынмин был ворчливым, внимательным и заботливым. Хёнджин же в их компании отвечал за досуг и прекрасное.

Пока все они не нашли своих фамильяров.

Хван с удивлением обнаруживает, что его бокал опустел и недолго торгуется с совестью, распечатывая вторую бутылку. Еще один бокал погоды не сделает.

Переводит взгляд на открытые вкладки и доливает себе ещё вина, понимая, что храбрости в нём не сильно-то прибавилось: читать найденную информацию он всё ещё не очень-то готов.

И возвращается к своим мыслям-воспоминаниям.

Поступая в академию, он знал, что в конце концов после выпуска обзаведется фамильяром, и честно говоря переживал по этому поводу. Маги в их мире не редкость, но и не сплошь и рядом явление — предрасположенность к такому выявляется на уровне ДНК при рождении ребенка. Они делятся на два вида: просто маги — те, кто умеет пользоваться силой, но обладает ограниченным запасом энергии, и фамильяры — те, кто может обращаться в животных, не умеет пользоваться силой (разве что на уровне элементарных заклинаний), однако может своей силой делиться. После выпуска все учащиеся академии проходят стажировку на закрепление приобретенных навыков, где собственно и учатся работать совместно и подбирают напарников.

Как раз после первого задания на такой стажировке Минхо и подошел к нему с заявлением, что собирается быть его фамильяром. Сработали они, тогда действительно неплохо, запечатав портал высокого уровня в рекордно короткие сроки (запас энергии у Ли был огромен, а по ощущениям от обмена его сила была легкой, тёплой и приятной) и Хёнджин моментально согласился.

Хотя, как и говорил маг, предложение не звучало, как вопрос.

Минхо утверждал.

И, честно говоря, это вызывало недоумение: конечно, и Хван был не пальцем деланный — один из перспективных выпускников за счет своего упорства в учебе, но и на Ли многие слюни пускали. Они и знакомы-то были к тому моменту может пару месяцев от силы. И знакомство было на редкость идиотским потому что им пришлось разнимать Чана и Феликса, которые сцепились в библиотеке за последний экземпляр учебника, по которому было задано эссе к выпускному экзамену, и всё это грозило перерасти в потасовку, что подпортила бы парням характеристики, а этого никому не надо было. К разумному предложению — занимайтесь в библиотеке вместе, никто из них прислушиваться тоже не желал. Особенно после реплики Чана, что он с такой истеричкой за один стол вообще не сядет. Хёнджин возразил бы, что Ликси совершенно не такой, но последние минут двадцать слушал такие витиеватые ругательства, что тактично промолчал. Друг и правда выглядел слишком возбуждённым происшествием, поэтому подливать масла в огонь не хотелось.

По итогу: Феликс остался с учебником, потому что Минхо отдал Крису свой, устав взывать к голосу разума, который у обоих ругающихся сейчас просто отсутствовал. А Хван же руководствуясь видимо всеобщим безумием, предложил Минхо дописать эссе вместе, тем более, что как он успел заметить тема у них совпадала. Ли тогда окинул Хёнджина нечитаемым взглядом, задумчиво покусал губу и согласился, договорившись встретится в библиотеке вечером.

Работать с Минхо, деля один учебник на двоих, было комфортно. Ли спокойно дожидался пока Хван прочитает материал, поддерживал дискуссии по прочитанному и искал дополнительные сведения в других книгах, помогая при этом магу. Внимательно слушал и спорил, приводя аргументы. Они встречались в библиотеке трижды, делая перерыв в пару дней в связи с личными расписаниями, пока под конец четвертой встречи, когда они были уверены, что стались в помещении одни, до их слуха не донеслись непонятные шепотки, шуршания и причмокивания.

Особенно насторожили причмокивания, потому что были безумно похожи те, что издают при поцелуях. И Хван честно хотел отговорить Минхо, у которого загорелись глаза желанием обломать нерадивых студентов, идти на смущающие шорохи, но по итогу пошел за ним сам. Чтобы потом пережить разрыв шаблона, потому что, выглянув из-за стеллажа, в сидящем к ним полубоком на столе парне он узнал Феликса, а в целующем — Чана. Довершали картину сброшенные на пол те самые злосчастные учебники из-за которых они подняли шумиху накануне.

Подглядывать за другими, сгорая от стыда, Хёнджин не собирался, а потому отбуксировал Минхо обратно, не дав эффектно вмешаться. Ли, впрочем, пошел за тянущим его на выход Хваном без какого-либо сопротивления. А на тихое предложение мага продолжить работу в ближайшей кофейне, вновь окинул парня задумчивым взглядом и согласился. Тем более, что сегодня совместную работу им предстояло дописать.

Работу они действительно завершили и даже отпраздновали этот факт двумя чайниками чая, негромко переговариваясь. Поболтали, поблагодарили друг друга за плодотворное сотрудничество и поворчали на друзей, что скорее всего ещё торчали в библиотеке. Точнее Минхо ворчал, а Хван, вспоминая с какой отдачей жался к Крису Феликс, лишь краснел, поддакивая. Действительно. Устроили там…

После он пересекся с Минхо взглядами в толпе студентов, когда были вывешены результаты эссе, и Ли подмигнул ему, показав большой палец, поздравляя с первой строчкой рейтинга в своей группе. Старший (во время разговора в кофейне маг выяснил, что Минхо на два года его старше, но обучаться пошел позже поэтому они оба оказались выпускниками) и сам занял первую строчку среди курса фамильяров, а потому и Хван отзеркалил поздравления улыбкой.

Правда без подмигивания.

Это почему-то казалось неловким.

(Да и так хорошо, как у Минхо, у Хёнджина не получилось бы.)

А вот после они стали стабильно сталкиваться в столовой за одним столом, потому что Чан с Феликсом объявили о своих отношениях, сверкая практически симметричными засосами на своих шеях, и теперь свободное от занятий время проводили вместе. А их друзьям выпала торжественная роль хранителей общественного порядка, потому что держать себя в руках новоявленная парочка не умела от слова совсем.

Разве что в руках друг друга, но это всегда грозилось выйти из-под контроля…

Однако внезапно всё сложилось более чем хорошо, потому что, перезнакомившись двумя компаниями окончательно, каждый нашел свои точки соприкосновения и общение шло как по маслу. Не было неловких заминок, а совместные зависания стали частью рутины, и возникновение двух последующих парочек не стало таким уж глобальным удивлением.

А им с Минхо и так было не плохо.

Хёнджин вновь наполняет опустевший бокал, чувствуя лёгкую тоску.

Действительно ли им не плохо и так?

Они съехались, жили и работали вместе, встречались с общими друзьями и налаживали быт. Ругались, шли на уступки. Минхо видел Хвана веселым, видел грустным, протягивал бумажные платочки во время просмотра мелодрам или тихо обнимал, когда день у младшего выдавался паршивым. Он обнимал его и когда сам себя чувствовал отвратительно, и они просто стояли минут пять в тишине. Этого хватало, чтобы чувствовать себя лучше, сбрасывать рабочий стресс (помимо магического трудоустройства, где пригождались их силы для запечатывания порталов, нейтрализации чужой магии или других ритуалов, у каждого была и обычная подработка: Минхо был помощником повара в ресторане и помогал приюту для животных, а Хван нашел себя в фотографии и дизайне интерьеров оставаясь на фрилансе) и успокаиваться. Хёнджин достаточно много узнал о Ли: о его привычках, о его радостях и слабостях.

Но вот о гоне…

О гоне Хван не знал ничего. Усадив младшего за стол переговоров, Минхо действительно не затронул эту тему даже в скользь. Не посчитал нужным?

Или просто не доверял?

Джисон снова был прав (сегодня он вообще отвратительно слишком прав), говоря, что Хёнджин может воспользоваться «связью», которая устанавливается между магом и фамильяром после проведения ритуала. Связь позволяет координировать действия, потому что в обличии животных фамильяры не разговаривают, но вполне могут общаться телепатически. Однако возможность читать чужие мысли, как и отдавать приказы, есть только у мага. Хван правда сказал Ли, что не будет использовать эту возможность за пределами их заданий, потому что считает это вторжением в личную жизнь. И Минхо действительно только пожал на это плечами, намекая, что ему всё равно.

Хёнджин пьяно фыркает. Ли рассказал, что иногда лунатит, спит без одежды, а еще у него есть тату над тазовой косточкой в виде кошачьей лапы, а про гон — ни словечка!

Кстати об этом…

Хван возвращает внимание на ноутбук и тыкает первую из открытых вкладок, пытаясь сосредоточиться в тексте. Он и правда мало что знает о гоне, и если уж собрался поговорить, то неплохо бы хотя бы немного повторить теорию. Конечно, можно было бы обратиться к тем, кто явно с таким сталкивался — Феликс или Хан (хотя тот же Сынмин скорее прочитает лекцию без обилия эпитетов, нежели два предыдущих оратора, но Мин в отпуске и мешать не хотелось). Начинается статья достаточно безобидно: про циклы, отклонения в поведении и возможные изменения вкусовых предпочтений. Рекомендации по наблюдению, телефоны врачебных организаций, а вот когда добирается до способов с этим справиться…

Хван захлопывает крышку ноутбука и трясет головой, чувствуя, как щеки начинают гореть.

Как бы Джисон не кривлялся, смысл слова «репродуктивная» Хёнджин понимал достаточно хорошо. И то, что ему предстоит говорить с Минхо о сексе — тоже. Но говорить об этом с другим человеком…

Почему же так смущает, а?

Хван зажмуривается, пару раз хлопая себя по щекам, а затем вновь наполняет бокал. В бутылке всё ещё половина и Хёнджин клянётся себе, что это последний. К вкладкам больше не решает притронуться, сосредотачиваясь на готовке — тем более, что мясо уже постояло остаточно.

Но мысли всё равно скатываются к Ли.

Скорее всего, он действительно пережил гон в то время, что Хёнджин был на практике. И может даже не один. И вполне себе правда, что не знает, как попросить Хвана свалить из дома в момент его приближающейся потребности. При всей его открытости, квартиру они снимают вместе, и это не очень-то вежливо…

Почему-то от размышлений о каком-то таинственном партнёре, что существует у Минхо (может исключительно для гона, в обычное время они практически всегда только вдвоём) в груди неприятно тянет и в целом становится как-то грустненько. И как-то завидно. Минхо симпатичный — это факт. Весь такой подтянутый, ухоженный, с красивыми чертами лица и очаровательным кошачьим разрезом глаз. Милой родинкой на носу, рельефными руками и безумно сексуальной ухмылкой (Хёнджин не говорит о сексе, но иногда думает, да). Умный, внимательный и добрый к тем, кто ему не безразличен.

(Интересно, партнёр для гона в эту категорию попадает?)

Минхо заботлив и рассудителен. Рационален. Хвану нравятся в нём эти качества, определённо. И ему комфортно с ним жить. Его фамильяр однозначно завидный жених. Повезёт кому-то…

Хван укладывает мясо на противень, докладывает гарнир из овощей и отправляет в духовку, засекая таймер. Скашивает взгляд на часы и вздыхает уже чуть более радостно: Минхо должен прийти через часик. Как раз и мясо подоспеет.

А за вкусным ужином и бокальчиком вина они поговорят…

***

Хёнджин нехотя разлепляет глаза, сразу же закрывая обратно, спасаясь от яркого солнечного света, что заливает его комнату. Жмурится и мычит недовольно, ворочаясь на кровати, когда слышит, как зашториваются окна, а затем кровать прогибается под чьим-то весом.

Осторожно приоткрывает глаз, встречаясь с насмешливым взглядом фамильяра.

— Доброе утро, пьянь, — Минхо протягивает Хвану бокал воды и таблетку от похмелья. Правда сначала откладывает это всё на тумбу, чтобы помочь младшему усесться, но потом протягивает повторно. Хван принимает воду, как дар богов. В горле адская пустыня, а голова нещадно гудит. Воспоминания вчерашнего вечера отказываются памятью воспроизводиться.

Сколько же он вчера выпил?

— Я не пьянь, — мямлит маг, опустошив залпом бокал. Таблетка подействует не сразу, но от воды уже хорошо. — Я просто перенервничал вчера.

— А чего нервничал, ведь всё прошло хорошо? — фыркает Минхо, разглядывая Хёнджина. Скользит взглядом по телу в просторной майке, а Хвану хочется натянуть одеяло до подбородка. Младший одергивает себя — он же не голый, ну. Просто взгляд у Ли слишком хищный… — И я очень рад, что ты сам поднял эту тему. Так было проще.

— Угу, — бурчит Хван, пытаясь вспомнить, а как вообще вчерашний разговор между ними прошел. И Минхо сейчас как-то слишком подозрительно воодушевленно выглядит…

— Серьёзно, Хёнджин, у меня прям гора с плеч, — продолжает щебетать Ли. — Я очень рад, что ты сам это предложил. Не ожидал, но ты так настаивал…

— Настаивал? — маг хмурится. Ни черта не помнит. Как бы теперь осторожно выведать, что он там вчера нёс?

— Ну да, — кивает фамильяр, поднимаясь с кровати. — Умывайся и приходи на кухню, я уже приготовил завтрак, — Хван кивает, выпутывается из одеяла, благодаря себя, что, будучи пьяным успел натянуть пижамные штаны, и осторожно опускает ноги на пол, а Ли у самой двери оборачивается. — А после еды обсудим, как ты проведёшь со мной гон.

— Ага, — вновь кивает Хёнджин и замирает.

Что, простите, он сделает????

***

Закрыв за собой дверь в комнату младшего, Минхо позволяет себе хмыкнуть. Растерянный вид Хёнджина был в первой пятёрке того, на что Ли был готов смотреть вечно. Он направляется на кухню, где действительно остывает завтрак, потому что он встал раньше, ведь в отличие от Хёнджина вчера не пил.

Перед глазами Минхо, вернувшегося домой с тренировки, предстала любопытнейшая картина: пьяненький Хёнджин, с покрасневшими скулами, блестящими глазами и бокалом вина в одной руке, что-то упорно высматривал в экране ноутбука, хмуря брови. Младший при этом еще и шевелил губами, словно проговаривая информацию про себя, да так ушёл в это занятие, что не заметил появление фамильяра в дверном проёме.

Ли пришлось кашлянуть, привлекая внимание.

На это маг отреагировал тоже весьма необычно: перевёл взгляд на Минхо, а потом резко захлопнул крышку ноутбука и слишком широко улыбнулся, краснея щеками еще больше.

— Минхо! Ты вернулся! А я тут ужин приготовил! — Хван (непривычно шумный) неловко салютует бокалом в руке и едва не проливает вино, но вовремя спохватывается, возвращая фужер на стол. Пьяненько хихикает, заслуживая на лице фамильяра скептично выгнутую бровь, а потом резко становится собранным. — Нам нужно серьёзно поговорить.

Скачки в состоянии Хёнджина вызывают у Минхо недоумение и подозрения (он впервые видит мага в таком состоянии), однако он кивает.

— Хорошо. О чём?

— Скажу после ужина, — Хван игриво стреляет глазками и подпирает щеку ладонью, ставя локти на стол. Поднимает указательный палец вверх. — На пустой желудок такие вопросы не решаются.

Минхо пожимает плечами. Поведение младшего и правда вызывает много вопросов в его голове, но он решается дождаться обещанного часа икс, чтобы всё прояснить. Раскладывает ужин по тарелкам, отказываясь от помощи Хвана, у которого неожиданно возникают проблемы с координацией (того, при попытке встать шатает обратно, под тревожный выдох и дернувшейся руки Минхо, так что он просит младшего посидеть спокойно. Не хватало еще чтобы разнёс их уютную кухню или сам поранился. Хёнджин на это демонстративно вздыхает и дует губы). Приступает к еде, нахваливая чужую готовку и следя за преображением мага: младший, услышав похвалу, приосанивается и сам принимается за ужин, хотя до этого лишь лениво ковырялся вилкой в тарелке. Ли не врёт нисколько: мясо действительно удалось на славу, поэтому сметается в рекордные сроки. И безумно хочется добавки, но на ночь переедать вредно.

Хотя у его организма сейчас все процессы ускорены в связи с…

Ли отставляет тарелку, еще раз благодарит младшего и смотрит выжидающе.

— Ты хотел поговорить…

— Кино! — почти истерично перебивает младший. — Мы планировали вечер кино! Пойдём! — Хёнджин поднимается из-за стола (всё еще пошатываясь) и тянет Минхо в гостиную. — Мы должны следовать плану! Разговор не убежит. Ты ведь не убежишь? — старший отрицательно качает головой. — И я не убегу. Значит поговорим после фильма.

Минхо всё ещё кажется это безумно подозрительным, но он немного шокирован чужим поведением, поэтому позволяет себя добуксировать до мягкого дивана, куда с ногами сразу же забирается Хёнджин, протягивая пульт:

— Твоя очередь выбирать, что смотреть.

Ли смотрит пристально на младшего, который уже пытается угнездиться на диване, обняв подушку, но правильных слов не находит. Нет причин приставать с расспросами, если Хван сказал, что они поговорят — так и будет. Хёнджин своё слово держит. Это Минхо прекрасно уяснил за то время, что они живут вместе.

— Только не страшное, — бурчит Хёнджин, глядя, как старший заходит в онлайн кинотеатр и Минхо кивает в ответ, фыркая. Вообще Ли хочет найти самый скучный фильм, чтобы Хван попросил выключить и перешел к загадочному разговору (допытываться прямо старший не будет, но вот подталкивать никто не запрещал), и приходится пролистать не одну страницу, чтобы такой найти.

Хоть «Прибытие поезда» включай…немой документальный короткометражный фильм 1896 года; один из первых фильмов, снятых и публично показанных братьями Люмьер. Ну думаю понятно по современной скучности)

В итоге он находит что-то старое, с нудным описанием, и врубает, откидываясь на мягкую спинку дивана. Хёнджин всё ещё копошится, пытаясь устроиться поудобнее, пока Ли всматривается в экран. А потом внезапно чувствует, как младший приваливается к его боку, усаживаясь в плотную.

Обычно они так близко фильмы не смотрят…

(Обнимашки для успокоения — это другое)

— Не против? — Минхо отрицательно мотает головой и Хван улыбается до глаз-щелочек. — Отлично! Смотри!

Хёнджин кивает в сторону экрана, поворачивая голову, а вот Минхо хмурится. Очень сильно хмурится, потому что ни черта не понимает. И, честно говоря, начинает себя накручивать.

Почему Хван сегодня такой?

У него что-то случилось?

Он нашел другого фамильяра?

Да, смена фамильяра возможна, если маги не срабатываются или их связь начинает сбоить, но ведь у них на заданиях всё было нормально?

Хёнджина достали его шуточки?

Что могло сподвигнуть спокойного Хвана так напиться?

Минхо отрывается от самокопания, когда чувствует тяжесть на своём плече. Он осторожно поворачивает голову и видит, что Хван уснул.

Тянет выругаться, но Минхо позволяет себе лишь фыркнуть. Что ж, значит поговорят утром.

Ли выключает телевизор и осторожно трясёт мага за плечо, чтобы тот проснулся. Отводит сонного Хвана в спальню, достаёт из шкафа пижаму и просит переодеться. Уходит за бокалом воды, на случай если младший захочет пить ночью, а когда возвращается, застаёт Хвана спящим сидя с одной ногой в штанине. Снова фыркает, помогает довести переодевания до конца и укрывает одеялом.

— Спокойной ночи.

— Ну почему ты такой… — маг бормочет, не открывая глаз.

— Какой? — Ли хмыкает. Про свой лунатизм он знает, но не думал, что и Хван этим страдает.

— Хороший, — Хван укладывает ладони под щеку, плямкая губами. — Красивый… — Минхо замирает рядом. — Не хочу тебя ни с кем делить, — брови старшего приподнимаются, когда он прислушивается к чужому лепету. С кем он его там делить собрался? — А у тебя гон… Партнёр… Завидую ему…

Хёнджин затихает, а Минхо может лишь ошарашенно моргать, переваривая информацию. Он стоит рядом с чужой кроватью, еще с минуту, но маг больше не произносит ни слова, посапывая в две дырочки. Ли выходит из чужой комнаты, прикрывая дверь, и возвращается на кухню. Убирает остатки еды в холодильник, выбрасывает пустую бутылку в ведро, обнаруживая там еще одну. Хмыкает и тянется к жужжащему ноутбуку, чтобы его выключить. Однако, когда он открывает крышку, то во весь экран всплывает страница про особенности гона различных видов фамильяров.

И до Минхо доходит смысл бормотания младшего…

Он просматривает пару открытых вкладок, хмыкая. Как интересно…

Не хочет ни с кем делить, значит. Да?

Шум воды в ванной стихает, когда Минхо разливает кофе по кружкам и поворачивается к дверному проёму, поднимая взгляд, где Хенджин, с всё ещё очаровательно припухшими после сна щёчками и растерянным взглядом, мнётся на пороге. Ли прячет умилительную улыбку за хитрой ухмылкой.

— Ты как раз вовремя, Хёнджинни, — маг хмурится, услышав милую форму своего имени, которой старший обычно пользуется только с целью поддразнить. Вглядывается в лицо фамильяра, чтобы найти хоть намёк на издёвку, но тот только сияет, как начищенный пятак, жмурясь довольным котом. Какой сарказм, что форма животного у старшего — кот. — Давай к столу! Позавтракаем и поговорим. На пустой желудок такие вопросы не решаются.

Брошенная фраза заставляет вздрогнуть, вызывая ощущение дежавю, но кушать и правда хочется, поэтому Хван занимает предложенное место. Но в отличии от Минхо с омлетом и сэндвичами, перед ним красуется похмельный супчик и лёгкий салат. Во сколько же старший проснулся, чтобы всё приготовить?

Хёнджин приступает к завтраку, параллельно пытаясь вспомнить, чем же закончился вчерашний вечер. Пока он отмокал в ванной, память о прошедшем дне к нему так и не вернулась: он был растерян заявлением Минхо, но почему-то сомнения его слова не вызывали. Хван зачерпывает ложкой ароматный бульон, продолжая рассуждать: он не привык отступать от своих обещаний, но решиться на то, чтобы провести гон с фамильяром?

Он, конечно, считал Минхо привлекательным в многих планах…

Видимо алкоголь добавил ему смелости?

Что ж…

Минхо завтракает, веселясь с мыслительного процесса, что отражается на лице младшего. Он ожидал красных щёк, смущенного писка и перевода темы, как бывало обычно, если в разговоре всплывали пикантные темы, но Хёнджин его удивил.

Может потому что не проснулся?

В любом случае, старшему интересно послушать, как маг попытается с этой темы «соскочить».

Дразнить Хёнджина — весело.

— Итак, — внезапно начинает Хван сам, после того как допивает кофе. — Когда у тебя начнётся активная фаза?

— Через два дня, — Минхо склоняет голову на бок, отставляя кружку. Хёнджин кивает, нервно комкая в пальцах салфетку. Смотрит в стол, но не на него. Вид собранный, серьёзный. Как на сдаче экзамена.

Забавно.

Хван покусывает губу.

— Как ты обычно его проводишь?

— А ты как думаешь? — губы Ли растягивает пошлая улыбка, а интонация приобретает мурлыкающие нотки. Хёнджин поднимет на него взгляд, ловя поигрывание бровями, но быстро разрывает зрительный контакт, покраснев. — Разве ты не гуглил это накануне?

Кончики ушей Хвана вспыхивают красным.

— Хорошо, — маг кивает. Голос младшего подрагивает, выдавая внутреннее напряжение. — Значит этот мы проведём вместе, — фраза обескураживает Ли и он ошарашенно хлопает глазами. Кажется, шутка затянулась и вышла из-под контроля. Но только он хочет признаться Хёнджину в этом, как младший поднимает вверх руку, призывая замолчать. — Но я устрою всё сам. Чтобы нам обоим было комфортно. И эээ… понравилось.

И пока Минхо хмурится, пытаясь осознать, что Хван под этими словами подразумевает, младший быстренько покидает кухню, скрываясь в своей комнате. Ли не понимает, как могло всё вдруг свернуть в такое русло…

Выводит старшего из оцепенения, копошение в коридоре и брошенная фраза:

— До вечера!

Но теперь Минхо интересно посмотреть, как далеко Хёнджин решит зайти…

***

— Что это? — Минхо приподнимает бровь, озадаченно разглядывая кучу вещей Хёнджина на своей кровати. Он недавно вернулся с работы в приюте и младший, дождавшись, когда Ли выйдет из душа, с пунцовыми щеками, но решительным выражением лица, потащил старшего в его же комнату.

— Мои вещи? — Хван как-то теряется от вопроса. И выглядит уже не так уверенно. Хотя в интернете написано…

— Я вижу, Хёнджинни, — фыркает Ли. — У тебя сломался шкаф или что-то типа того?

— Нет, — отрицательно мотает головой Хван. И еще больше краснеет. — Я прочитал в интернете, что тебе это нужно. Ну… для гона.

— Что-то не припомню у меня желания в гон устраивать показ мод.

— Это не надевать, — мямлит Хёнджин. — Это для гнезда.

— Гнезда? — брови Минхо ползут вверх. Что такое Хёнджин в интернете вычитал, что, по его мнению, Ли должен строить гнездо? А главное, где он вообще эту информацию нашел?

— Да, — Хван увлеченно разглядывает стену, не решаясь посмотреть старшему в глаза. — Я заметил, что ты ко мне принюхивался, и решил, что тебе нравится мой запах. А в интернете сказали, что важно создать комфортную обстановку, вот я и…

— Где ты это прочитал? — спрашивает Минхо, а Хван протягивает старшему телефон с открытой вкладкой в браузере.

Ли вчитывается в текст, хмуря брови, а потом внезапно начинает громко хохотать, заставляя Хвана испуганно отшатнуться. Хёнджин не понимает, что так веселит старшего, ведь он едва со стыда не сгорел пока статью по диагонали читал. Он же старался, хотел, как лучше, а Минхо…

А Минхо успокаивается спустя минут пять, возвращая младшему его телефон. Переводит дух и трёт скулы, потому что от долгого смеха их свело. Младший всё еще демонстративно пялится в стену, поджав губы.

— Хёнджинни, посмотри на меня — Ли говорит мягко, и Хван сдаётся моментально, переводя взгляд на старшего. В глазах Минхо всё еще присутствуют искорки веселья, но смотрит он на мага с таким теплом, что у Хёнджина дух захватывает. — Я очень ценю, то что ты сделал: поискал информацию и попытался создать для меня комфорт и уют, но я не… самочка.

— Самочка?

— Ага, — Ли кивает. — Я не знаю, кто этот бред написал, потому что сомневаюсь, что девушки проводят свой «особенный» период так же, но там в статье указано, что гнездятся самочки. А я вполне себе взрослый мужчина. Мне нужно немного другое…

— Надувная кукла? — брякает Хёнджин, а Минхо давится воздухом.

— Зачем кукла?

— Ну, чтобы… — Хван мнётся, а фамильяр едва успевает подавить истеричный смех.

— Боже, нет! — старший трясет головой. — Мне, конечно, тоже нужен комфорт и уют. А и отдача от партнёра. Взаимность. Интерес. Поэтому ты можешь отказаться. Я вообще…

— Я хочу, — внезапно тормозит Ли Хёнджин. Смотрит упрямо. — Я хочу провести с тобой гон. У меня нет опыта в таком, но я готов.

Минхо разглядывает его молча с минуту времени, а потом выдыхает.

— Ладно, хорошо. Я расскажу тебе подробнее, как это происходит. Завтрашний день я организую нам сам, и ты решишь насколько это для тебя приемлемо, — Хван кивает поспешно. — Главное больше не листай ничего в интернете.

Хёнджин вновь угукает, краснея, подбирает свою одежду с кровати старшего, и, желая спокойной ночи, оставляет Ли в комнате одного. Минхо падает лицом в кровать, замирая в позе звезды, и хмыкает.

Да уж…

Завтрашний день будет насыщенным.

***

Хёнджин замирает перед выходом из спальни, нерешительно хватаясь за ручку двери.

Вчера, вернувшись в свою комнату, он с размаху рухнул на постель, заткнул рот подушкой и знатно так проорался, за все неловкости, что ему пришлось пережить днём. Сумбурное пробуждение, смущающий разговор, чтение шокирующих статей и сомнительные выводы. Умудрился при всей своей рабочей дотошности поверить первому попавшемуся сайту и выставил себя дураком, хотя заявил, что всё подготовит.

Ну хорошо хоть Минхо отнесся к этому с юмором.

А вот собственная неосмотрительность (поверить первому попавшемуся сайту!) удручает.

С другой стороны, Ли его не оттолкнул и даже сказал, что объяснит всё сам.

Значит ли, что старший хочет провести гон именно с ним, а не с каким-то партнёром? Хёнджин же однозначно лучше, да? Хван ему ближе? Почему-то эти мысли вместо привычного смущения, отдают теплом в груди и довольной улыбкой, которая приподнимает уголки губ…

Младший встряхивает головой и открывает дверь, оказываясь в коридоре. Чувствует он себя всё еще неловко, но будь, что будет. Старшему он доверяет.

С кухни доносится аромат приготовленной еды и тихая музыка из плейлиста Минхо. Желудок жалобно урчит, требуя пищи, и поэтому Хван торопится в ванную, чтобы скорее закончить с водными процедурами и позавтракать. И едва успевает отскочить от двери, которая распахивается, являя на пороге Минхо. Хёнджин замирает, распахивая глаза: Ли явно только из душа, со слегка покрасневшей кожей и влажными волосами, в одном только полотенце, обёрнутом вокруг бёдер (старший не только любит спать без одежды, но и вообще предпочитает на себе её минимум). По крепкой груди наперегонки скользят капельки воды, сорвавшиеся с кончиков волос, чтобы, лавируя по рельефному торсу, впитаться в махровую ткань.

Конечно, он уже видел Минхо и без одежды, но никогда не рассматривал его так близко.

Пристально.

Зрелище завораживающее: крепкие руки и широкие плечи, рельефный пресс и то самое тату, выглядывающее из-за отворота полотенца. Небольшая дорожка кудрявых волос, уходящая от пупка вниз, и очертание крепких тренированных бёдер. Обманчиво-мягкая улыбка и хитрющие глаза.

— Доброе утро, Хёнджинни, — приветствует младшего Минхо, а сердце Хвана внезапно пропускает удар. — Как спалось?

О, младший хотел бы сказать, что прекрасно, но врать не будет: одну половину ночи он ворочался, потому что много думал и никак не мог заснуть, вторую — потому что заснул, но сны были слишком горячими, ввиду последнего разговора и собственных мыслей. Сообщать это сейчас он точно не планирует, поэтому гулко сглатывает, останавливаясь на нейтральном:

— Нормально. А тебе?

— Замечательно, — мурлычет Минхо, отходя с прохода в ванную. — Умывайся и приходи завтракать. У нас сегодня будет насыщенный день.

Ли поигрывает бровями, растягивая губы в ухмылке, а сердце младшего вновь сбоит.

И дышать трудно становится.

Минхо всегда таким был или просто сейчас издевается?

Или может это Хёнджин себя накручивает?

***

— Так значит, у тебя во время гона ээээ… появляются кошачьи уши и хвост, я правильно понял? — Хёнджин пялится в кружку, не в силах поднять взгляд, чтобы посмотреть на Минхо на противоположной стороне стола. Они уже позавтракали, и Ли не стал откладывать объяснения в долгий ящик, устроив небольшую просветительную лекцию.

— Ага, — фамильяр кивает, делая глоток кофе. — Энергия во время гона увеличивается и её сложнее контролировать, потому что не успеваешь привыкать. И мы застреваем в такой… полуформе. Что-то типа. Во время гона фамильярам и их напарникам положен отпуск, потому что силу они использовать не могут. Даже несмотря на то, что её становится очень много.

— Но потом всё возвращается к норме?

— Ну да, — пожимает плечами фамильяр. Давненько он никому о таких нюансах не рассказывал. Как Хвана в институте встретил и в напарники выбрал, так больше и не доводилось. Некогда было. Необычное ощущение. Он даже немного запинался при рассказе от волнения.

Потому что давно никого не было?

Или потому что он рассказывает это Хёнджину?

И заметил ли это Хван?

— И сколько у тебя длится гон? — маг всё же переводит взгляд на старшего. Он пытается уложить в голове полученную информацию, но пока не получается. Однако слова про «уши и хвост» его заинтересовали. Разрешит ли Минхо их потрогать? А они полноценно функционируют?

В форме кота старший выглядел великолепно…

Ли смотрит в потолок, стуча пальцем по подбородку.

— Обычно три дня.

— Хорошо, — кивает Хёнджин, прикидывая своё расписание: гон начнётся только завтра, а на три ближайших дня встреч не запланировано. Как по заказу прям. — Ты говорил, что этот день спланируешь сам…

— Да, — глаза Минхо воодушевленно сверкают и Хёнджин засматривается. Он вообще сегодня подозрительно часто засматривается на своего фамильяра. Словно впервые его видит, хотя тот внешне вообще ни капельки не изменился. Разве что эмоции стали чуть ярче. Словно в подтверждение этих мыслей, Ли внезапно краснеет. — Во время гона у меня наблюдается прилив энергии, и не только магической, поэтому мы будем её тратить. И начнём мы… — лукавый взгляд на замершего в ожидании Хёнджина, — с выставки!

Хван непонимающе хлопает глазами, когда фамильяр укладывает на стол два билета. А потом приглядывается к изображению на бумажных прямоугольниках и неверяще вскакивает со стула.

— Это же…

— Да, — довольно мурлычет Минхо. — Та самая выставка, на которую ты хотел попасть, но не успел купить билеты.

— Откуда они у тебя? — глаза Хвана светятся счастьем и благоговением. Он действительно хотел попасть на выставку этого фотографа, потому что восхищался его видением, но выставка длилась всего три дня и количество билетов было ограничено. А искать потом на сайтах у перекупов не хотелось. И тут такой подгон. Хван закусывает губу. — Их же было невозможно достать! Их разобрали в первый же день!

Минхо любуется растерянно-счастливым младшим и хмыкает:

— Нет ничего невозможного, если организатор выставки любит твои десерты, — Ли подмигивает, потягивается и шумно выдыхает. Смотрит на часы. — Так что иди скорее собирайся, Хёнджинни. У нас сегодня будет весьма насыщенный день.

***

Вечером, когда они возвращаются в свою квартиру, Хёнджин понимает, что день и правда вышел очень насыщенным.

И на действия, и на эмоции.

А еще на мысли, которые постоянно всплывали в его голове, пока он проводил время со старшим, и которые еще предстояло систематизировать и довести до какого-то логического вывода. Чем он собственно и собирался заняться, падая на диван, пока Минхо отправился в душ.

Хёнджин вздыхает.

Итак, поехали.

Во-первых, оказалось, что Минхо очень внимательный. Не сказать, что Хван не знал об этом, но всё равно в свете их согласия провести гон вместе, младший стал замечать за Ли чуть больше, чем видел до этого (а они, между прочим, живут под одной крышей уже девять месяцев). Однако всё равно факт того, что он расслышал расстроенное бормотание Хёнджина за завтраком, когда тот сокрушался, что не удалось достать билеты, поражал. Не менее поразительным было и то, что Ли внимательно слушал все восторженные комментарии младшего, пока они бродили по выставке. Хотя сам от фотографии весьма далёк. Но он правда слушал и даже что-то уточнял по ходу, давая Хвану возможность продолжать рассказывать, чувствуя себя в своей стихии. Маг осёкся единственный раз, когда болтал без умолку полчаса, а потом наткнулся на нежную улыбку старшего, смущаясь.

— Тебе тут скучно, да? — спросил тогда Хёнджин, чувствуя неловкость. Он мог много рассказывать о том, что ему действительно нравилось, но не хотелось предстать в глазах старшего каким-то фанатиком зацикленном только на своих мыслях.

— Немного, — честно фыркнул Минхо, оглядывая выставочный зал. — Я далёк от всего этого в обычной жизни и не думаю, что у меня появится желание углубиться во всё после, — возвращает взгляд на Хёнджина. — Но сейчас ты очень доступно и увлекательно рассказываешь, так что мне интересно. У меня будто бы персональный гид. Это повышает мое чувство собственной важности.

Ли поправляет на носу несуществующие очки, а Хван прыскает со смеху. Комплимент, в прочем, младший тоже оценил, продолжив прогулку между экспонатами.

Вдоволь набродившись и набравшись впечатлений, они заскочили в небольшой уютный ресторанчик, взяв овощей и мяса для жарки на гриле, чтобы восполнить запас сил. Ну больше Хёнджину естественно, сам Минхо ни капельки не выдохся. Там уже Хван подумал о замеченном за фамильяром «во-вторых». Во-вторых, Ли оказался не только внимательным, но и очень заботливым. И читалось это между строк практически в каждом действии: как он нарезал овощи, как убрал баклажаны из тарелки, потому что Хван их не любит, как внимательно следил за готовностью мяса и резал на сочные куски, которые подкладывал в чужую тарелку. Опять же, в повседневной жизни Минхо это тоже проявлял при готовке, но сейчас это ощущалось волнительнее.

Дальнейшим пунктом их назначения был приют для животных, где подрабатывал Минхо. Они заскочили туда ненадолго, чтобы передать закупленные старшим накануне лекарства, но там Хвана настигла мысль про «в-третьих» и «в-четвертых»: Ли был отзывчивым и добрым. И младший мог бы подумать, что животные тянулись к Минхо, потому что тот и сам мог обращаться, но это совершенно точно было бы неправдой. Потому что он видел, как старший даже заглянув на пару минут, старался каждому уделить своё внимание, мило воркуя. Хёнджин смотрел на Минхо в этот момент и его сердце таяло от нежности.

Вообще в сегодняшнем дне слишком многое «обычное» заставляло сердце младшего трепетать…

Дальнейшая прогулка по парку на набережной породила в его голове столько «в-…», что Хван сбился со счета, решив заменить все описания одним словом — комфортный. Хёнджин не мог сказать, что Минхо был для него всегда простым и понятным, но при всём при этом рядом с ним не было сложно. Он обладал каким-то своим удивительным шармом и младшему это нравилось. Минхо мог поддержать, мог успокоить, развеселить и просто помолчать, не отвлекая от дел. Мог поспорить, позволить выговориться или отвлечь, сменив тему.

Минхо мог, и Минхо это делал.

Если подумать, то всё что сегодня происходило, Минхо по отношению к Хвану уже делал. Просто теперь Хёнджин смотрел внимательнее.

Позади скрипит дверь ванной и Хван поворачивает голову на звук, разглядывая силуэт старшего в проёме.

В-скольких-то-там Минхо ещё и безумно сексуальный….

— Душ свободен, — старший проходит в гостиную плюхаясь на диван рядом с Хёнджином. Маг пробегается по нему взглядом: на Ли только домашние штаны и полотенце, которым он сушит волосы. Майку надевать не стал. Провоцирует? Весьма успешно, судя по тому как стягивает низ живота… — Заварить чай?

— А? — Хван с трудом отрывается от разглядывания крепких рук и переводит взгляд на лицо, встречаясь с лукавым блеском в глазах напротив. Ну точно провоцирует. Хотя всё равно неловко быть застигнутым за разглядыванием. Прокашливается. — Да, завари, — поднимается с нагретого места, направляясь в душ. — Я быстро.

— Можешь не торопиться, — хмыкает Ли, потягиваясь. — Ближайшие три дня я никуда не денусь.

— Я помню, — Хван разворачивается у двери, вновь пробегаясь взглядом по телу фамильяра. Подмигивает, хмыкая. — Но я думаю мы найдём на эти три дня занятия интереснее, чем просто гонять чаи.

Лицо Минхо приобретает забавное глуповатое выражение ступора, а Хван, довольный своей выходкой, исчезает за дверью ванной.

Он тоже умеет провоцировать, ага…

***

Минхо отмирает, слыша щелчок закрытой двери, и хмыкает. Хёнджин ведёт себя интересно. Необычно. И это интригует, вынуждая его внутреннего кота мурчать в предвкушении.

За время что они живут вместе, он привык к смущению Хвана, когда речь заходит о чем-то личном и пикантном и в целом не затрагивал эту тему. Разве что в моменты, когда хотелось поддразнить. Одно время даже пытался как-то разобраться в причинах такого поведения, но ничего внятного ни от самого мага, ни от его друзей не добился. А потом стало не до этого.

Первое время, когда они съехались, большое количество моральных сил тратилось на совместные притирки. Они пытались ужиться, искали компромиссы и шли на уступки, и постепенно все разногласия сошли на нет. А бытовуха превратилась в приятную рутину. Готовка, уборка, стирка — всё вместе, на добровольных началах. Походы к друзьям, выполнение заданий, закупка продуктов — постепенно сближали их. Выбор фильмов, заказ доставки или вечерние чаепития — они постоянно были вместе, но это не напрягало.

Ли надеялся, что не только его.

Вообще в библиотеке он не очень-то обратил внимание на Хвана, думая только о том, как утихомирить Кристофера, который (на минуточку!) был его старостой, и доделать собственное эссе. Второго участника инцидента успокаивал видимо уж его сокурсник, однако тоже выходило так себе. Поэтому пришлось сунуть под нос раздраженному Чану свой учебник, лишь бы прекратить этот балаган.

Инцидент исчерпан, счастливы все, кроме Минхо…

Который, впрочем, тут же получил внезапное предложение дописать эссе вместе. Ли тогда удивился, еще раз окинул незнакомца взглядом и согласился. Получать неуд совершенно не хотелось, да и парень выглядел адекватным, значит проблем быть не должно. Грех отказываться.

А на следующую встречу Ли понял, что Хёнджин еще и симпатичный.

А через одну, когда они яро спорили по поводу абзаца учебника, что ещё и интересный. Упорный.

Собираясь на последнюю встречу в библиотеке, Минхо даже взгрустнул немного, что больше он с младшим не будет общаться (у обоих на носу экзамены, не до знакомств как бы), но судьба распорядилась иначе, подослав милующихся Чана и Феликса, которые стали центром их новой компании. Где он смог разглядеть Хвана получше. Разглядеть с разных сторон и проникнуться, чтобы потом твёрдо заявить младшему, что собирается быть его фамильяром.

И хотя заявлял он это без права отказаться, когда Хёнджин дал своё официальное согласие, Минхо позволил себе расслабленно выдохнуть.

Старший ставит кружки с горячим чаем на журнальный столик в гостиной и вновь падает на диван, оглядывая пространство перед собой. Квартира, что они снимают, хорошо обставлена и большей частью это заслуга Хёнджина: младший стремился сделать их жильё практичным и уютным. Чтобы было приятно возвращаться.

Хёнджин вообще был отличным соседом, напарником и другом: он заботился о фамильяре, когда тот простыл, никогда всерьёз не обижался на слова Ли, если тот ляпал что-то с горяча, был внимателен к Минхо после выполнения заданий, звонил, чтоб узнать не нужно ли что-то старшему в магазине, если заглядывал в него без Ли. Они спорили, дурачились, ворчали, и комфортно молчали, занимаясь каждый своим делом. И это неизбежно привело к тому, что личная привязанность Минхо к Хвану с каждым прожитым вместе днём, переросла грань дружбы, стремительно приближаясь к отметке влюблённости.

…Ведь в списке того, на что Минхо может смотреть вечно, кроме Хёнджина ничего и не было.

Окончательно он это признал недавно, но не спешил с признаниями, чтобы не давить на младшего. И самому хорошенечко всё обдумать. Вот только гон и внезапное признание-предложение Хвана путало все карты.

И дарило надежду на взаимность.

Но лучше всё-таки уточнить…

***

Хёнджин выходит из ванны сразу же сталкиваясь с внимательным взглядом старшего, который пробежав глазами по его фигуре, разочарованно вздыхает, видя мага в его привычной домашней одежде. Хван насмешливо фыркает: он «стриптиз на минималках» в отличие от Минхо устраивать не собирался.

Младший забирается на диван с ногами, усаживаясь рядом с фамильяром, и забирает кружку со столика, делая глоток чая. Разглядывает Ли, который пялится на него в ответ. Несмотря на собственное волнение, Хёнджин видит, что и Минхо явно нервничает.

Но начинает разговор первым.

— Хёнджин, послушай, — старший прокашливается, а Хван весь обращается в слух, отставляя кружку на столик. — На счёт гона… Это не обязательно, если ты не готов к такому. Я смогу справиться сам, — Минхо неловко ерошит собственные волосы.

— Но я уже дал согласие, — хмурится маг. Это его сейчас так отшить что ли пытаются?

— Да, я очень это ценю…

— И мы провели день вместе по твоему плану, — Хёнджин щурится. — Где я должен был решить приемлемо ли это для меня. Но правда я не заметил, чтобы он существенно отличался от наших обычных выходных…

— Вообще-то отличался, — насупливает Минхо. — Это было официальное свидание.

— О, — нет, у Хвана проскакивала такая мысль, но с тем же успехом можно назвать свиданиями все совместные выходы. И не только. Интересно… — Значит мы всё это время с тобой ходили на неофициальные свидания?

— Может быть, — бурчит Ли, отводя взгляд, и маг с удивлением замечает, как краснеют кончики ушей фамильяра.

Ох.

Ох. Ох. Ох.

От такого Минхо у Хёнджина в животе бабочки целый ураган поднимают. И младшему даже приходится прикусить губу, чтобы не запищать от восторга. Если так подумать, то от полноценной парочки их действительно отделял лишь один нюанс…

— Так что там с гоном? — Хван укладывает стопу на бедро Минхо, немного сжимая пальчики. Ли смотрит сначала на чужую ногу, а потом поднимает взгляд на лицо младшего, замечая озорные огоньки в чужих глазах. — У нас будет время на готовку? Или лучше положить рекламки с доставкой на видное место?

— Я могу себя контролировать, но флаеры лучше подобрать заранее, да, — хмыкает в ответ Минхо. Его интригует игривость младшего.

— Значит так и поступим, — Хван кивает. — И ещё, — маг внезапно подбирается на диване и пересаживается на чужие бёдра, заставляя Ли охнуть от неожиданности. Фамильяр осторожно подтягивает мага поближе, чтобы не свалился ненароком, и оставляет ладони на чужой талии. — Ты сегодня не очень-то активничал, а значит у тебя осталось еще много энергии, — Хёнджин ёрзает на чужих коленях, заставляя напрячься. Смотрит лукаво. — Но я знаю, как это исправить, — Минхо вопросительно приподнимает бровь, заглядывая в глаза, возвышающегося над ним младшего. — Знаешь, что при поцелуе мы задействуем от девятнадцати до двадцати четырёх мышц? Предлагаю ими активно поработать.

— С удовольствием, — улыбается Минхо и тянется к губам младшего, соединяя их в поцелуе.

Прикосновения губ нежные, осторожные, медленные, но сносят голову похлеще крепкой выпивки. Хёнджин думал о своём желании поцеловать Минхо еще с момента выхода из ванной, а получив — едва справляется с эмоциями.

А еще безумно рад, что Ли его всё еще обнимает за талию, потому что кажется ладони старшего — это единственное, что способно его удержать в сознании и не дать рассыпаться какими-нибудь клишированными розовыми лепестками от переизбытка чувств.

(Ну и не взлететь от вновь активизировавшихся бабочек)

Хёнджин обхватывает ласково то нижнюю, то верхнюю губу Минхо, наслаждаясь их упругостью и сладостью. И совершенно не противится, когда Ли поцелуй углубляет, аккуратно скользнув своим языком по кромке зубов внутрь к языку Хёнджина. Минхо чужой язык своим оглаживает, толкается и увлекает в медленный танец, заставляя шумно выдохнуть. Температура в комнате сразу же повышается на несколько градусов, а кончики пальцев, пробежавшиеся по спине Хвана, вызывают толпу мурашек, вынуждая простонать. Маг закрывает глаза, растворяясь в ощущениях, прижимается ближе, словно стремясь стать с фамильяром одним целым, и испытывает ни с чем не сравнимое удовольствие. Ему хорошо, ему сладко, и ему чертовски хочется больше. Он вплетает пальцы в волосы старшего, сжимая их у корней, и хнычет в ответ на чужой грудной рык и прикушенную губу.

Где-то на периферии сознания проскальзывает мысль, что с Минхо он не испытывает неловкость.

Только приятность.

Хёнджин с трудом разрывает поцелуй, чтобы отдышаться, упираясь своим лбом в чужой.

— Я должен тебе признаться, — осторожно начинает младший и Минхо отстраняется, чтобы заглянуть ему в лицо. — У меня дальше поцелуев еще ни разу не заходило, — в глазах Ли мелькает понимание, но только он хочет что-то сказать, как Хван накрывает его губы своей ладонью. — Но я всё еще хочу провести с тобой гон. Просто будь аккуратнее, пожалуйста. И направляй меня.

Ли оставляет поцелуй на внутренней стороне ладони.

— Обещаю. Тебе понравится.

***

Хёнджин просыпается от того, что ему чертовски жарко.

При том, что, открыв глаза, он обнаруживает на себе лишь скромный кусочек одеяла в районе бёдер. Со спины же к нему прижимается горячий, как печка Минхо, который при этом еще и жарко сопит в затылок, жамкая рукой его торс. А едва Хван думает умилиться своеобразному «молочному шагу», так к ощущениям от пробуждения добавляется еще что-то щекотное в районе икр. Маг чуть поворачивает голову, чтобы посмотреть в чем собственно дело, и натыкается взглядом на кончик кошачьего хвоста, который вырисовывает замысловатые узоры на его коже. Глаза моментально распахиваются от восторга, и он еле сдерживает радостный писк.

Понимая, впрочем, что гон у старшего начался. Прям по расписанию.

Вчера Минхо, после того как они долго и с упоением целовались на диване (Хван вошел во вкус, да), попросил мага остаться с ним на ночь и Хёнджин не отказался. Более того — сам одежду стянул, оставаясь в одном нижнем белье, а потом удобно устроившись в чужих объятиях под тихие разговоры, сладко уснул.

Хван осторожно поворачивается к Ли, и тот встречает его вполне осознанным взглядом.

Уже не спит.

— Доброе утро, — мурчаще произносит Ли и дергает кошачьим ухом на макушке. Лицо Хвана, замечая это выражает щенячий восторг и искреннее любопытство, и фамильяр хмыкает. — Можешь потрогать.

— Правда? — Хван смотрит с такой надеждой, что Ли не удерживается от еще одного смешка.

— Правда.

Хван осторожно проводит кончиками пальцев от края уха к его основанию, массируя, и у Минхо в груди раздается вибрация сродни мурчанию, а сам он жмурится довольно. У Хёнджина дыхание перехватывает…

— А они тоже слышат?

— Нет, — Ли приоткрывает один глаза, продолжая подставляться под ласки. — Когда я в полноценной форме — конечно, но сейчас я могу ими только шевелить, — в подтверждение своих слов старший прижимает свои уши к голове, чем вновь производит на мага неизгладимое впечатление. — Ну и касания они тоже чувствуют. Как и хвост.

Тот скользит своим кончиком от икры к бедру, проходится по торсу, вынуждая хихикнуть, касается груди младшего, а потом резко тычется в нос.

— Эй!

Хёнджин садится на кровати, но хвост уже прячется за спиной обладателя.

— Что такое, Хёнджинни? — дразняще тянет Минхо.

— Не балуйся.

— Даже не думал, — невинно хлопает глазами старший, продолжая улыбаться.

— Ащ! — фыркает Хван, а потом становится серьёзно-озабоченным. — Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, — Минхо пожимает плечами.

— А гон он ну… начался?

Хвост вновь появляется из-за спины и пробегается по голой груди Хвана до самого подбородка. Аккуратно оглаживая щёку. Ощущения необычные. но чертовски приятные.

— Начался, — подтверждает Ли.

— И ты хочешь эээ…

— Хочу вытрахать из тебя всю душу, да.

— Минхо! — Хёнджин пищит возмущенно, закрывая лицо ладонями. Еще пару минут назад маг был уверен, что достаточно настроился, но прямота старшего выбивает почву у него из-под ног. И хорошо, что исключительно фигурально.

Минхо усаживается на кровати, придвигаясь к Хёнджину плотнее, и оставляет мягкий поцелуй на обнаженном плече.

— Хёнджинни, я говорю, что думаю, но не собираюсь на тебя давить, — Ли рассыпает маленькие поцелуи по нежной коже, подбираясь к уху мага. Укладывает подбородок на плечо, сцепляя руки на чужой талии. Вздыхает и трётся носом о щеку. — Я помню, что ты мне сказал. И помню, что обещал тебе быть осторожным…

— А еще ты обещал, что мне понравится, — Хван отрывает пылающее лицо от ладоней оборачиваясь насколько это возможно.

— И это помню, — кивает фамильяр, оставляя очередной поцелуй на щеке. — И это сделаю.

— Тогда почему ты медлишь? — Хёнджин расцепляет ладони Минхо, поворачиваясь к нему полностью.

Ли фыркает, видя в глазах решимость и азарт, и подается вперёд, осторожно сминая пухлые губы мага в поцелуе. Касается мягко и бережно, зарываясь пальцами в чужие волосы, чтобы притянуть ближе. Прикусывает нижнюю губу, заставляя всхлипнуть, и проводит по ней языком углубляя поцелуй. Гладит кончиком хвоста, а после укладывает на кровать Хёнджина, нависая сверху. Рассматривает припухшие с вечера губы, слипшиеся после сна ресницы и подернутые мечтательной поволокой глаза. Не удерживается и оставляет поцелуй на родинке под глазом, целует щеку, уголок губ, снова губы и спускается цепочкой из поцелуев к груди. Здесь становится смелее и уже оставляет парочку засосов, что моментально наливаются красным. Урчит довольно, чувствуя, как теперь Хёнджин запускает руку в его волосы, и обводит кончиком языка сосок, чтобы потом сомкнуть на нем зубы, прикусывая. Тело Хвана от таких манипуляций выгибает и с губ срывается полноценный стон. Ладонь младшего моментально закрывает рот, но Минхо против. Он отодвигает руку, шепча возбуждённо:

— Не сдерживайся. Хочу слышать, как тебе хорошо.

Хван всхлипывает и кивает болванчиком, чувствуя в поцелуе на рёбрах чужую улыбку. Ласки губами, языком, пальцами и кончиком хвоста (о да, хвост тоже участвует) доводят его до состояния плаксивого месива, а ведь Минхо еще толком ничего не сделал.

А что будет, когда — да?

Ли слушает, как отзывается тело Хвана на его ласки и приходит в совершенно дикий восторг. Отзывчивость пьянит и окрыляет, хочется больше трогать и больше слышать, но самого уже прижимает. Он проснулся раньше Хвана и смиренно ждал, когда тот откроет глаза. Позволяя себе лишь осторожно касаться кончиком хвоста младшего.

(«Молочный шаг» сам как-то вышел. Но Хвана грех не жамкать)

Минхо оставляет поцелуй под пупком и втягивает носом воздух, заставляя младшего мелко задрожать. Прикусывает тазовую косточку и цепляет резинку нижнего белья пальцами, стягивая нежную деталь с прекрасных ног. Правда для этого приходится откинуться на пятки и потерять такой необходимый и желанный контакт с телом, но пора уже переходить к более решительным действиям…

К удивлению Минхо Хёнджин, после исчезновения с него трусов, не зажимается (краснеет, конечно, сильнее, аж до груди), а разводит свои стройные ноги в стороны. Ли жадно впивается взглядом в почти окрепший член младшего, что прижимается к низу живота и гулко сглатывает. Восхитительно аппетитное зрелище, которое заставляет слюну во его рту вырабатываться активнее. Ли делает в голове пометку, что обязательно приласкает Хвана языком чуть позже.

Старший тянется к тумбочке, выуживая из ящика лубрикант, и замирает над младшим, вглядываясь в его лицо.

— Я могу продолжить?

— Ты издеваешься? — шипит Хёнджин, несильно ударяя пяткой по бедру старшего. — Ты ДОЛЖЕН продолжить. Иначе я за себя не ручаюсь!

— Понял-понял, — хихикает старший и оставляет быстрый поцелуй на сладких губах.

Откидывается обратно, устраиваясь меж чужих разведенных ног. Выдавливает обильное количество смазки на пальцы и растирает, чтоб согреть. Осторожно проводит меж ягодиц, смазывая колечко мышц, и успокаивающе целует коленку, чувствуя, как вздрагивает Хван, когда Ли надавливает кончиком пальца на дырочку.

Предупреждает.

— Может быть не очень приятно, но мне нужно чтобы ты расслабился…

— Я знаю, — бурчит Хван. — Не тяни уже.

Ли кидает на него заинтересованный взгляд (расспросит позже чего это он там знает и откуда) и слушается, осторожно проталкивая палец внутрь. Хван при этом дергается, но практически сразу же расслабляется, и Минхо сосредотачивается на растяжке. Добавляет смазки и пальцев, гладит и целует бёдра, а еще воркует не переставая, изливая в ласковые слова всю скопившуюся нежность. Хван спокойно раскрывается для четырёх пальцев, больше не зажимаясь, и постанывает негромко, начиная подмахивать под конец процесса. А уж когда Ли надавливает на простату…

Хвана чуть ли не до потолка подбрасывает, и он разрывает тишину комнаты громким стоном.

Решив больше не медлить, Минхо дрожащими от напряжения пальцами раскатывает презерватив по собственному члену и приставляет его к разработанной дырочке. Замирает, выдыхает, как перед прыжком в воду и толкается осторожно, готовый заскулить от жара и узости чужих стеночек. А Хёнджин еще и масло в огонь подливает: укладывает руки на талию Ли, словно подгоняя и ноги больше разводит.

Минхо крышу срывает. Он старается быть аккуратным, как и обещал, но Хёнджин всем свои видом только подначивает не сдерживаться. Младший впивается своими длинным пальцами в бока до синяков, что потом проявятся, глаза закатывает и стонет оглушительно, сжимая его член в себе. Дрожит под старшим и мечется по кровати, всхлипывая. Мажет губами по подбородку Минхо, кусает солоноватую от пота шею и словно в бреду шепчет, чтобы тот не останавливался.

И Ли зубы стискивает принимаясь вдалбливать младшего в кровать, потому что невозможно устоять.

Чувствуя приближение оргазма, фамильяр оборачивает член младшего хвостом, пачкаясь в чужом предъэякуляте, и принимается скользить им по стволу, подстраиваясь под собственный ритм толчков. И тот не заставляет себя долго ждать: сначала в спине выгибает Хвана, и он кончает с громким стоном, заливая хвост своим семенем, а потом подталкивает к финишу и Минхо, принимаясь активно сжиматься вокруг его члена.

Ли кончает до звона в ушах и мушек перед глазами, прижимаясь к губам младшего. Выходит осторожно, скатываясь под бок на вторую половину кровати, чтобы перевести дух. Находит в складках одеяла руку Хёнджина и переплетает их пальцы. Притягивает сцепленные ладони к губам, чтобы оставить поцелуй. Поворачивает голову, любуясь профилем с прикрытыми глазами.

— Ты как?

— В норме, — Хёнджин облизывает пересохшие губы и поворачивается к Минхо. Разглядывает задумчиво и спрашивает абсолютно серьёзным тоном. — В какую доставку позвоним первой?

Минхо на вопрос лишь довольно хмыкает, притягивая Хвана для поцелуя.