Work Text:
Церковь святой Илларии была старой, приземистой, с небольшими окнами. На стенах теплились лампады, в апсиде перед образами горели высокие толстые свечи, но после заката света здесь было недостаточно. В углах, в боковых нефах за резными колоннами таилась тьма. По полу тянуло холодом.
В церкви было пусто и тихо, пахло воском и ладаном. Потемневшие лики святых строго смотрели со стен.
Колокол уже давно пробил полночь, когда тяжелая дверь открылась. Порыв ветра качнул огоньки свечей. Высокая женская фигура в белом платье вошла внутрь и настороженно остановилась у порога. Девушка откинула густую вуаль. Широкие поля белого шëлкового капора, украшенного мелкими белыми же цветами обрамляли смуглое лицо с прямым носом, лукавым изгибом губ и родинкой на левой щеке. Живые чëрные глаза внимательно осмотрели церковь, а потом она решительно шагнула вперед.
В пустой церкви шаги еë звучали странно громко и одновременно глухо. Шелестело платье, задевая ряды скамей, пока девушка шла по длинному проходу к аспиде. Тьма в боковых нефах, казалось, следила за ней жадными пристальными взглядами.
Девушка миновала ряды скамей и остановилась. Приложила правую руку к губам и благочестиво склонила голову. Изящные ноздри дрогнули: она принюхивалась. Несмотря на густой запах благовоний в церкви отчëтливо пахло плесенью.
И не только пахло — стоило лишь приглядеться повнимательнее к позолоченным окладам и подсвечникам, стыкам камней на полу — всë покрывал тонкий тëмный налëт. Девушка, однако, сделала вид, что ничего не замечает. Она села на первую скамью, достала из кошелька чëтки, самым смиренным образом сложила перед грудью руки в кружевных перчатках и погрузилась в молитву.
Красные морисские бусины негромко постукивали в тишине, отмеряя прочитанные молитвы. И с каждым щелчком в церкви становилось темнее. Огоньки лампад на стенах из алых стали крошечными мертвенно-зелёными точками, тьма в нефах сгустилась, хлынула за колонны и затопила церковь за спиной девушки.
Запах плесени стал сильнее, и к нему прибавился другой запах, неприятный, холодный и железистый.
Девушка подняла голову, прислушалась.
Тишину нарушал один-единственный звук — её собственное участившееся дыхание. Воздух в церкви стал тяжёлым, плотным, словно здесь остановилось само время.
Девушка сжала чётки в руке и поднялась на ноги.
Свечи погасли разом.
Раздался звук — глубокий, долгий не то всхлип, не то вдох.
Потом она почувствовала прикосновение — словно ледяные пальцы коснулись лица.
Любая другая юная невеста взвизгнула бы и бросилась прочь, но девушка лишь сузила глаза и полезла в складки юбки — чтобы вытащить из потайного кармана длинный кинжал.
— Выходи! — потребовала она низким, совсем не девичьим голосом. — Заклинаю тебя именем Четверых…
Тьма утробно взвыла, перебивая её, в глубине церкви зелёным огнём вспыхнули лампады. И в мертвенном этом свете стала видна ещё одна женская фигура — в пышном белом платье, в длинной кружевной фате, закрывающей лицо. Фигура покачивалась над полом, не касаясь его. На груди женщины сквозь белое кружево и шёлк проступали неровные тёмные пятна.
Призрак поднял руку, прижал к сердцу, потом к губам. От него накатывали волны ледяного, потустороннего ужаса. Вой сменился возмущенным неразборчивым шёпотом, будто сотни женщин требовали чего-то. Казалось, в этом шёпоте можно было различить отдельные слова, если прислушаться.
Девушка не стала прислушиваться, она топнула ногой, выругалась совершенно по-фульгатски и бросилась к призраку, неловко подхватывая тяжёлые юбки.
Призрак зашипел при виде кинжала в её руке, изогнулся нечеловеческим образом и заскользил прочь. С венка, надетого поверх призрачной фаты, летели бледные полупрозрачные лепестки и таяли в воздухе, рассыпаясь зелёными искрами.
Девушка устремилась следом.
В темноте церковь казалась огромной. Призрак пролетал над скамьями, то и дело исчезал за колоннами и появлялся с неожиданной стороны. Лампады то вспыхивали жутким зелëным пламенем, то гасли, оставляя девушку в полной темноте.
— Твою ж кобылу налево! — Запыхавшаяся преследовательница остановилась в центральном проходе. — Выходи, закатное отродье, хватит играть в прятки!
Ответом стал жуткий многоголосый шёпот, в котором теперь отчётливо сквозила насмешка. Мертвенные лампады погасли. Звук раздавался одновременно со всех сторон, казалось, шептала сама тьма.
А потом где-то далеко раздался глухой удар колокола, и все звуки смолкли. В тишине стукнула, отворяясь, дверь, по полу прошёлся сквозняк. Девушка медленно и настороженно повернулась вокруг себя, высматривая призрака.
Бледный силуэт вынырнул из-за колонны и полетел вдоль прохода. Подол платья и рукава утратили форму и свисали теперь клочьями кружевного тумана, цепляясь за спинки скамей. Девушка решительно ринулась следом.
Призрак нырнул за крайнюю колонну, но белое платье тут же показалось у самых дверей. Девушка прыгнула, замахиваясь кинжалом:
— Скалы, Ветры, Воды и Молнии!
…но фигура в белом вместо того, чтобы растаять в воздухе, очень по-человечески увернулась. Девушка отскочила, выставила перед собой кинжал.
— Это и есть действенный, проверенный веками метод Савиньяков? — ровным, совершенно светским тоном осведомилось новое действуещее лицо, откидывая с лица белую вуаль.
— Вы? Что вы здесь забыли?
Вторая лженевеста невозмутимо чиркнула спичкой, зажигая фонарь с красными стёклами. Тёплый огонёк сделал окружающую их тьму непроницаемой.
— Как видите, Арно, идеи к нам приходят похожие. Но, в отличие от вас, я захватил пистолет.
Девушка опустила кинжал и яростно сдёрнула с головы капор. Под ним вместо модных девичьих локонов обнаружилась короткая офицерская косица, перехваченная красной лентой.
***
Разумеется, Арно следовало бы предположить, что Придд тоже заинтересуется этой историей. Рассказ Иоланты Манрик был во всех газетах и у всех на устах. Тут же вспомнились и другие случаи и слухи, которые пересказывали, понизив голос.
Арно и предположил, но он явился первым и счёл дело своим. Савиньяки были потомственными охотниками, а Придды…. Придды были потомственными крючкотворами и совершенно не разбирались в том, как избавляться от закатных тварей и прочей нечисти!
Злость ослепительно вспыхнула внутри, заставила шагнуть вперёд, вжимая Валентина в стену. Арно был высоким, но Придд не уступал ему в росте, смотрел прямо в глаза, как всегда, прохладно и невозмутимо. Это ледяное спокойствие Арно страшно заводило со времён, когда они учились в Лаик, хотелось встряхнуть Придда хорошенько, чтобы он показал то, что прячет под высокомерными манерами.
— Вы… вы её спугнули!
— Полагаю, я должен принести извинения. В следующий раз непременно уведомлю вас письменно за две недели.
— Вы шутите или издеваетесь? — Арно стукнул рукой о стену рядом с его виском и остро осознал, что стоит непозволительно близко.
— Вы считаете в данный момент это самым насущным вопросом?
От зануды-Придда пахло воском, чем-то травянисто-горьким и немного цветами, приколотыми на фату. В обрамлении кружев его красивое надменное лицо выглядело непривычно нежным. На бледном носу Арно разглядел еле заметные веснушки — и это крошечное несовершенство вдруг показалось ему очень славным.
Настолько славным, что пришлось отшатнуться, чтобы не сделать какую-нибудь глупость.
— Я считаю, что из вас получилась хорошенькая невеста, — сказал он как можно беззаботнее, надеясь, что в темноте незаметны покрасневшие уши. — Что вы там сказали про пистолет?
Арно отвернулся и окинул взглядом церковь. Темные углы выглядели неприятно, но и только. Лампады всё ещё горели зёленым — верный признак, что призрак был где-то рядом.
— Как вы собирались достать его кинжалом? У меня возникло впечатление, что метать его крайне неудобно.
Стоят к Придду спиной и слушая ровный, высокомерный голос, Арно вспомнил, насколько сильно тот его раздражает.
— Предполагалось, что оно нападёт первым, — неохотно буркнул он. — Но пистолет — это сущая глупость, вы разве не читали Пфейхтайера?
В своё время Лионель заставил Арно выучить этот кошачий труд наизусть. А потом оказалось, что это только самое начало, основа основ, книга, которая есть в каждой библиотеке. В библиотеке Приддов она была наверняка. Пистолет был прекрасным средством против оборотней и вампиров, мог ненадолго задержать найери или фульгу, но против бестелесных привидений или холодных мертвецов пули были бесполезны. И все теоретические выкладки подтверждались опытом братьев Арно.
— А привидения читали Пфейхтайера? — Придд за спиной зашелестел юбками, и Арно почему-то против воли представил, как тот их задирает.
В голову упорно лезла какая-то чушь про дамские чулки и панталоны на длинных ногах.
— Что вы имеете в виду?
— Граф Савиньяк в своей последней статье пишет об остаточных эманациях памяти у призраков и повторяющихся реакциях на знакомые предметы. Я внимательно изучил рассказы обеих свидетельниц…
Обе свидетельницы рассказывали почти одно и то же. Первая девица, дочка зажиточного купца, была очень сильно напугана, рассказ у неё был путаный и местами бессвязный, зато вторая, Иоланта Манрик, виконтесса Эммануилсберг, оказалась особой здравомыслящей и решительной и даже пыталась прогнать призрака подвернувшимся под руку подсвечником. Её описание Арно запомнил: привидение в платье невесты, в фате с венком, на груди кровавое пятно… Пятно! А ведь была еще та первая девица, которая пропала из этой церкви, все думали, что она сбежала… Сам Арно об этом и не подумал, а Придд, зараза, сообразил! В груди вспыхнул восторг, пересиливший раздражение.
— В неё стреляли! — Арно повернулся к Придду, — И вы надеетесь, что…
Придд быстро прижал ладонь к его губам. Во второй его руке был пистолет.
— Тихо. Слышите?
Шёлковая перчатка пахла порохом и ружейной смазкой. Арно кивнул, и она исчезла. Церковь наполнили шорохи, шелест, негромкий беспокойный шёпот, скрипы и протяжные стоны на самой грани слышимости. Звуки, казалось, пробирались под кожу, отдавались в плоть и кости, пробуждая в сердце тревогу и страх. И постепенно становились громче и заунывнее.
— Я её отвлеку, — одними губами сказал Придд.
Арно кивнул в ответ. Рукоять кинжала в руке показалась вдруг ужасно неудобной.
Красный огонёк фонаря мигнул и погас. Все звуки резко смолкли, где-то далеко и глухо ударил колокол.
Придд отодвинул Арно и уверенно шагнул в проход между скамьями. Правая рука его пряталась в оборках пышного платья, а левую он прижимал к груди. Пышные юбки мягко покачивались — со спины он вполне сошёл бы за чересчур высокую девицу. Арно тряхнул головой, пообещав себе подумать обо всём этом позже, за бокалом кэналлийского. Он прижался к колонне и нырнул в густую темноту правого нефа, на ходу сдёргивая с левой руки перчатку.
Признак рухнул с потолка и завис в трех бье от пола прямо перед Приддом. Протянул вперёд левую ладонь, потом резко прижал к груди, повторяя его позу. Две фигуры застыли друг напротив друга, будто в странном неправильном зеркале. Призрачное кружево облепило черты лица: острый прямой нос, высокий лоб, небольшой подбородок.
Арно пригнулся и скользнул вдоль скамей, не сводя глаз с призрака. Придд медленно потянулся рукой вверх к щеке привидения. То опустилось ниже, к самому полу, как будто уменьшилось в размерах, и больше стало походить на живую девицу.
Пальцы Придда замерли, не коснувшись фаты.
— Не знаю, кто причинил вам вред, сударыня, — сказал он мягко. — И прошу прощения за то, что нам придётся сделать.
Арно не знал, ругаться ему хочется или закатывать глаза — все потомственные охотники знают, что с призраками разговаривать бесполезно! Лишённые покоя обрывки душ понимают только слова древних заклятий. Но болтовня Придда позволила ему оказаться у призрака за спиной.
Ещё бы эти кошачьи юбки не застревали в узких проходах между скамьями!
Привидение наклонило голову — казалось, невеста-призрак рассматривает Придда. Вторую руку оно тоже прижало к груди, сложило ладони умоляющим жестом.
— Я бы поклялся отомстить, сударыня, если бы знал больше. Но почему же вы не отомстили сами?
Ответом ему стал громкий недовольный ропот, донёсшийся разом со всех сторон. Лионель очень заинтересуется отчётом, обречённо подумал Арно, и Приддом этим скользким заинтересуется тоже.
— Вас что-то держит в этой церкви?
Рокот стих до шёпота, потом обернулся жалобным, пронзительным скулежом, и Придд кивнул, словно подтвердилась какая-то из его догадок. Арно всё-таки закатил глаза на долю мгновения, просто потому что нельзя же быть таким… Додумать он не успел, потому что Придд наставил на призрака пистолет, и именно в этот момент одна из оборок на юбке Арно зацепилась за скамью.
Призрак взвыл страшно, отчаянно, выставил вперед нечеловечески скрюченные пальцы.
Арно ринулся вперёд, обрывая юбку.
Пистолет выстрелил.
Призрак упал, как упало бы любое тело после выстрела в грудь, и Арно на бегу резанул кинжалом по ладони. Эту часть он никогда не любил, но такова была тайна семьи Савиньяк — не фамильный кинжал с выгравированным на лезвии оленем, а кровь на холодном железе. Придду этого знать не следовало… но не отпускать же теперь привидение?
Он упал на колени рядом с призраком, сжал левую ладонь над его лицом, выдавливая капли крови, а другой рукой воткнул кинжал прямиком в кровавое пятно на груди.
— Пусть Скалы, Ветра, Волны и Молнии будут благосклонны к этой душе, — сказал он, чувствуя, как подрагивает голос. — Отправляйся в Рассветные сады… сударыня.
Грудь призрака поднялась и опустилась, колыхнулась фата, выпустила прядь волнистых волос. Рядом Придд чиркнул спичкой, зажигая свечу, и в неверном тёплом свете за короткое мгновение до того, как призрачное тело истаяло на каменном полу, Арно показалось, что локон этот медный.
— Перевяжите руку, — будничным тоном сказал Придд откуда-то сбоку, и Арно поднял голову, прижался затылком к скамье.
— Это ерунда, — ответил он. — Царапина, сама затянется. Скажи лучше, Придд, что бы ты делал, если бы меня здесь не было?
— Я был уверен, что вы здесь будете, — он остановился рядом, протянул руку, и Арно с удовольствием за неё ухватился. — В конце лета в Олларии становится скучно.
— Намекаешь, что за такое дело я возьмусь только со скуки? — Арно немедленно оскорбился и выдернул руку. — Впрочем, ты прав, кляча твоя несусветная! Несколько перепуганных девиц…
— И одна убита.
Арно оглядел церковь. Она оставалась маленькой и тесной, но теперь пахла не плесенью, а воском и благовониями, как и положено пахнуть церкви. И совсем немного — порохом. Лампады погасли, зато оранжевые огоньки свечей весело подрагивали перед рядами икон, и тьма в боковых нефах больше не таила угрозы. И всё же это было место преступления.
— Но тут-то призраки не при делах. Хорошо, что ты ей не поклялся отомстить, как бы мы искали этого убийцу? Он сам давно уже может лежать в могиле.
— Покойница в белом платье, — заметил Придд.
Это был весомый довод. Веками талигские девицы шли к алтарю в родовых цветах жениха, но после королевской свадьбы многие, подражая королеве Катарине, стали шить белые платья с многослойными оборками, украшать фату живыми цветами и проводить ночь перед свадьбой в молитвах. Преступление было давнее, но не настолько, чтобы следов не осталось совсем.
— А если бы не эта дурацкая мода на одинокие бдения в церкви, — поделился Арно своими мыслями, — мы бы ещё долго про неё не узнали. Скажи на милость, какой в этом смысл? Примерить платье?
Ему почудилось, что уголок невозмутимого рта дрогнул, а может, это была просто игра теней.
— Ваше платье вам очень идёт, Арно. Но боюсь, выйти замуж в нём теперь не получится, вы слишком жестоко обошлись с оборками.
—Если соберусь, одолжу твоё. — Арно посмотрел на свои грязные оборванные юбки и фыркнул. — Но сперва давай найдём этого мерзавца?
— У меня сложилось впечатление, что вам не понравилось моё вмешательство.
— Не понравилось, — честно сказал Арно, — ещё вчера я бы поклялся, что скорее съем свою шляпу, чем изменю своё мнение. Но Ли всегда говорит, что я слишком тороплюсь, а он обычно прав. Поэтому я предлагаю переодеться, выпить и обсудить, с чего мы начнём.
Смотреть на растерявшегося Придда было сплошное удовольствие — губы приоткрылись, брови изумлённо приподнялись, и холодное лицо оживилось. Он зачем-то расправил платье, а потом улыбнулся.
И Арно подумал, что убийцу они непременно найдут, а потом он определится — вызвать ему Придда на дуэль или всё-таки поцеловать.