Work Text:
сколько бы времени не проходило, как бы не менялись страницы календаря и сами календари на стене бежевой кухни, какой бы бред не несли из телевизора по вечерам, и какое бы блюдо не казалось самым привлекательным в доставке - за эти годы не поменялась одна единственная вещь, а точнее факт. ёнджун.
да, сейчас он в белой рубашке, и может себе позволить ездить на такси после рабочего дня, а не бежать на последнюю электричку. сейчас у него аж три сережки в правом ухе, а вот прокол брови зарос наглухо. и он всё также плох в том, чтобы ходить на попойки, празднества и поминки, потому что улетает от одного глотка пива.
а ещё вы все еще живете вместе. пусть это не комнатушка на окраине, а просторная квартира в благоустроенном районе с полным набором инфраструктуры.
"заказала"
а вот готовить никто так и не научился. экран телефона сообщает, что сет роллов, чтобы нажраться наесться как в последний раз будет через полтора часа. вечер пятницы, можно смело ставить "не беспокоить" хотя бы до полудня и забыть о самом существовании рабочих чатов. выдохнуть и потянуться. сегодня ресторан провёл масштабный банкет, где от тебя получил похвалу каждый отдел. завтра позднее открытие и никаких випов и масштабных новостей. просто суббота, где залы заполняются к вечеру. они справятся без управляющей.
немного вздрагиваешь, чувствуя тепло спиной, вытянув руки вверх и блаженно зажмурившись. затылок упирается в грудь, обтянутую черной майкой - будто всё ещё той же, что на тренировках по баскетболу в университете, глаза встречаются с губами, чуть вытянутыми вперед, без слов просящие поцелуй, глаза кажутся чёрными из-за отсутствия прямого света, отражают лишь подсветку кухонного гарнитура вдалеке, манят своей бесконечной глубиной, а отросшая челка немного дрожит от потоков воздуха. длинные руки медленно ползут по бокам, встречаясь в ленивом замке внизу живота, большие пальцы дурацки задевают бантик домашних шорт.
ёнджун прижимается всей площадью своего большого, рослого тела к тебе без слов, обнимая со спины. держит лениво, руки будто ватные, но уверенно. не хватало еще, чтобы любимая девушка упала с этого барного стула.
вместо того, чтобы продолжать потягиваться и разминать затекшие мышцы, зарываешься в черные лохмы, мягко массируя кожу головы, перебирая вольно лежащие пряди, кое-где отказывающиеся следовать законам гравитации из-за лака и геля. вытягиваешь губы в ответ, пытаясь безуспешно дотянуться, в итоге только посылая поцелуй в воздух с громким чмоком.
ёнджун совсем тихо вздыхает. разочарованно.
он руководитель службы приема и размещения в отеле. отеле, где находится ресторан. все знают, что если один из вас возьмет выходной, то второй тоже. и телефоны будут без звука.
иногда можно.
"позвольте взять мисс вселенная на руки?"
"не знаю, что ответит мисс вселенная, но я вполне себе умею ходить"
вы дурацки улыбаетесь, он подает руку, чтобы помочь выйти из-за барной стойки, а затем закрутить в танце и поймать огромными лапами, прижать вплотную, носом зарыться в длинных волосах, убранных в несуразный пучок, и шептать всякую бессмыслицу.
так всегда было. крутой со стороны, высокий и статный, флиртующий одним взглядом, ухмыляющийся и закусывающий губу, или, того хуже, толкая язык в щёку при этом, он был заметен в университете не только и не столько благодаря ярким волосам. валентинки в первый же студенческий год, короткая попытка отношений, а потом еще одна. и вот ваша встреча, которая перевернула мир. у обоих.
упрямая и принципиальная, бесстрашная в своих ответах студентам и преподавателям в рамках отстаивания мнений и границ, ты была лучшей возможной партией. и было уже не важно кто пытался украсть сердце ёнджуна, оно билось только в одном ритме с твоим.
"можешь не делать вид, что у тебя прилив нежности"
"ни одной лжи для тебя, моя милая"
"да?"
выныриваешь, смотришь снизу вверх, разглядываешь с легким прищуром, и шепчешь, будто здесь есть хоть кто-то живой:
"мне сделать вид, что я не получала днем сообщения с просьбой уделить тебе всё внимание вечером?"
"не вижу ни одного противоречия"
смеёшься коротко. твой парень просто чудо.
вы целуетесь робко, аккуратно, касаясь губами друг друга на какую-то крошечную долю секунды, покрываете всё, до чего дотягиваетесь маленькими касаниями. твои глаза с пушистыми ресницами или его едва проявляющаяся часы спустя щетина. не важно. всё получит достойное внимание.
вот он сидит на краю кровати, гуляя ладонями по твоей талии, бокам, залезая совсем немного под объёмную футболку, чтобы провести ногтями по коже, вызвав мурашки. твои ноги упираются в каркас, одна рука обнимает и притягивает не то за шею, не то за голову к себе, пока вторая задрала эту неизменную майку, чтобы бродить по содрогающимся от предвкушения мышцам.
никто из вас не пытается быть героем порно. вы наслаждаетесь друг другом, раз за разом исследуя все наощупь, хоть в этом и не было необходимости.
"чего желает моя принцесса?"
ты не любишь этот вопрос. и смущаешься от обращения. всё ещё. годы спустя, всё ещё трудно поверить, что эпитеты ёнджун подбирает не красивого слова ради, а потому что правда видит прекрасное. ощущает прекрасное. чувствует прекрасное.
пальце на остром подбородке, большой оглаживает чуть шероховатую щеку, ёнджун хлопает большими глазами. он такой открытый здесь и сейчас, с предвкушением ожидающий с чуть приоткрытым ртом (совсем немного, глупая привычка размыкать эти пухлые губы). он поглаживает твою спину нежно горячими ладонями, не нужно спорить, чтобы знать, что его глупое влюбленное сердце ускоряет пульс, а кровь окрашивает в красноватый оттенок не только щеки. но он ждёт.
"хочу довести тебя до слёз"
выдох сквозь зубы, дрожащие ресницы закрывшихся глаз. он любит эту твою сторону, которая разбивает его на части, доводит до какой-то недоступной никому грани, превращает в месиво, но не грубостью и издевательствами, а самыми мокрыми нежными способами. он распахивает глаза в тот момент, когда ты накрываешь его губы своими, тут же ныряя языком внутрь, в пожар с головой, чуть нажимая пальцами на щеки, чтобы путь твоей любви не преграждало ничто.
открывая глаза в следующий раз, ёнджун уже лежит на простынях и пытается отдышаться. его губы мокрые, но он по привычке проводит по ним языком, руки инстинктивно тянуться вперед, чтобы прижать ближе и объединить в одно целое, но получают лишь мягкий поцелуй в костяшки. баланс отношений немного сместился в рамках обоюдного согласия.
ты даришь ему ещё один поцелуй, никак не способная оторваться от плюшевых губ, перебираясь ниже, оставляя самый сочный чмок под подбородком, где только-только развеялся предыдущий сине-фиолетовый след. ёнджун стонет впервые за ночь сдавленно и тихо, ещё пытаясь приглядывать за процессом и оставаясь привычным собой.
майка, какой бы привычной она не была, оказывается на простынях, ногти скребут по медовой коже сверху вниз, задевая возбужденный сосок, который ты радостно чешешь намеренно, а после всасываешь, пытаясь оторвать горошину и отпуская ее только с чмоком. обводишь вокруг языком и вновь тянешь, другой рукой терзая ногтем другой сосок. гордишься собой, видя как покраснела и припухла кожа от работы языка и губ, легонько дуешь, чтобы вновь впиться губами, обсасывая со всех сторон. до уха доносится учащенное дыхание, грудь под тобой вздымается более резко, и ты ухмыляешься в процессе.
"такой податливый, да? кажется, твоё тело немного забыло обо мне"
слегка улыбаешься, слыша сдавленный смешок. работа иногда не оставляет времени для полноценной сексуальной жизни, но это совершенно не делает твои слова правдой. именно то, что тело помнит как ему делают хорошо, заставляет парня почти задыхаться в приятном ожидании.
поцелуи и мазки языком спускаются ниже, пока пальцы сжимают яички сквозь ткань домашних штанов. не нужно тратить время, их жар чувствуется сквозь ткань, пока ты перебираешь их меж пальцев. ноги перед тобой сами разъезжаются в стороны, приглашая на десерт. головка уже натянула ткань, не можешь устоять и целуешь эту красоту, заставляя ёнджуна подавиться стоном. можно было бы довести его прям так, что этот начальник и босс кончит в штаны, будто подросток в первый просмотр порно ночью при свете лишь экрана телефона.
"нетерпеливый, да?"
годы назад парень пытался давать ответы, пытался формулировать предложения. сегодня он знает, что это лишь попытка вести этот мягкий диалог с телом и плывущим разумом, чтобы всё не выходило за рамки комфорта друг друга.
"уже дрожишь, лисёныш?"
царапаешь игриво сокращающийся пресс, продолжая оставлять поцелуи на головке сквозь ткань. один раз мажешь, потому что даже стесненный слоями материалов, член дёргается в ответ на ласки, а ёнджун всхлипывает и сжимает впервые простыни меж пальцев.
ты оставляешь пару финальных поцелуев, прежде чем приподнять мягкие половинки, чтобы снять мешающиеся и совершенно лишние штаны, и увидеть пятно на трусах. избавляешь и от них.
кладёшь ладонь на бедро, также игриво царапая кожу в привычной манере, будто чешешь кота за ушком, второй рукой проводя по длине, разглядывая выглядывающие одну за другой вены, раскрываешь плоть, чтобы посмотреть на формирующиеся капельки и растереть их круговыми движениями. водишь подушечками вверх и вниз, гладишь кожу у основания, не забываешь о яичках, шве между, видишь, как капли формируются быстрее и скатываются вниз одна за другой.
"лисёныш, мы так не дойдём до самого вкусного"
переплетаешь пальцы с его, поднимаешься чуть выше, заглядывая в глаза. закушенная губа перестает терзаться, потому что вы вновь целуетесь. громко чмокая, крутя голову для лучшего угла. он сжимает ладонь в замок с тобой, а второй вновь гладит по спине в собственническом жесте.
"можно ты будешь этим вкусным для меня?"
даже здесь, даже сейчас, плавясь от твоих рук и губ, он остаётся собой. уверенным, флиртующим, ведущим. это радует и бесит одновременно, поэтому нос оказывается жертвой легкого укуса. ты оставляешь его одного, бросая ладонь на сминающуюся простынь, шагая в сторону, выбрав план действий на ночь. пара вещей, чтобы сделать эту ночь слаще, а главное - довести его до слёз. как и хотелось.
пачкая пальцы в смазке на столько, что она течет вниз по запястью, мягко водишь подушечками по входу, видя как ёнджун морщиться от холодной смазки, аккуратно вводишь средний палец, разворачивая ладонь вверх. укусы на бедре заставляют завыть, член дёргается, пока палец продвигается между горячей плоти внутрь. тебе нравится смотреть как от дискомфорта из-за буквального вторжения инородного тела, через несколько минут методичных и выверенных движений уже двух пальцев на всю комнату раздаются стоны и всхлипы. бёдра начинают двигаться сами навстречу, а ноги пытаются обернуться вокруг тебя, чтобы инстинктивно притянуть ближе. когда-то давно тебе казалось, что лучше бы на этом месте был парень. сегодня это единственное верное знание, что никто не сделает так хорошо.
"принцесса, пожалуйста... агх... пожалуйста..."
он умеет просить. он даже может умолять, если сильно постараться, будучи самой настоящей жадной до наполненности и ритмичных ударов заразой. душу продаст, лишь бы темп только нарастал внутри, не прекращаясь не на секунду. ощущения сокращений мышц, не желающих выпускать сладкое и такое любимое развлечение, приносящее самое настоящее удовлетворение.
"ну пожалуйста, я оч-чень... очень-очень... пожалуйста"
в уголках глаз начинают появляться капли, формируясь в большие одна за другой и скатывающиеся вниз, оставляя следы на простынях. он всё больше всхлипывает, прерываясь на стоны, грудь вздымается, его самого немного подкидывает вверх от ударов по простате, ноги давят на поясницу, заставляя прижаться ближе. ему не важно, что внутри, пока оно так хорошо ощущается.
видя, как головка члена дёргается, приходит время остановиться. крепко сжать бедро, останавливая движения, и медленно вытащить пальцы. показательно вытереть о его живот, раздвинуть замершие ноги и выпутаться из пледа, оставив его. мокрые от слёз глаза плохо видят, но горячее тело чувствует, обостряя ощущения. никто не трогает. никто не находится рядом. никто не греет. хриплый голос пытается позвать, слова срастаются и путаются, а ощущение потерянности только сильнее отрезвляет. ты выкидывала иногда неожиданные повороты событий, но сейчас это казалось абсолютно необоснованным.
"лисёныш"
ты мягко зовёшь его, гладя по щеке. ёнджун вздрагивает всем телом, пытаясь понять откуда появилась его девушка. ластится к ладони, боясь, что она исчезнет, получает мягкий поцелуй в искусанные губы, и шепот о том, что в игрушке сели батарейки и пришлось резко пойти за другими.
мягкие поглаживания по телу, по сокращающемуся прессу, по вздымающейся груди, по влажным волосам, по сильным бёдрам возвращают ёнджуна в то место, где всё окончилось. вместе с ещё одним поцелуем, внутрь погружается дилдо. оно крупнее пальцев, постепенно заставляет стенки раздвинуться и вновь принять любимую наполненность. ноги оборачиваются вокруг талии почти инстинктивно, руки тянутся к плечам, боясь, что ты снова исчезнешь.
продвинувшись до конца, ваши бёдра соприкасаются, и тут ощущается что что-то идёт не так, как обычно, когда ты входишь в него страпоном до тех пор, пока его глаза не закатятся, а яйца не опустеют от фрикций. но мысли всё ещё в лёгкой дымке, а желание получить тепло и заботу настолько сильное, что детали можно обсудить позже.
ты делаешь несколько пробных движений, чтобы найти нужный угол и настроиться на работу бёдрами, целуешь его лицо, шею, ключицы, попадаешь губами на веки, нос, горло, когда к медленным и пробным толчкам добавляется вибрация.
и тут глаза ёнджуна распахиваются. он слышит твой высокий стон. сразу после того как страпон входит до упора. твои бёдра не двигаются дальше, ты закидываешь голову и пытаешься наладить дыхание. груди двигаются перед глазами, немного подпрыгивая от сбитого дыхания.
"принцесса, ты... ты... купила тот двусторонний-"
"да!"
ты прерываешь его умозаключения, не желая обсуждать сейчас никакую ерунду. под ерундой в целом для тебя сейчас понимается любая тема. внутри пульсирует вибратор, ты делаешь новые движения бёдрами чуть назад, а затем уверенно вперёд до упора, заставляя клитор ударится о его кожу. ёнджун давится стоном, выбитым очередным толчком. его спина чуть выгибается, а пальцы сжимают твои плечи. кто бы мог подумать, что его маленькая принцесса на самом деле может выкинуть такое...
постепенно привыкая к стабильной вибрации, движения бёдер становятся быстрее и ритмичнее, выбивая из ёнджуна не разовые ахи и охи, а стоны до закатывающихся глаз, до выгибающейся спины, до звенящих звуков его повышающегося тона голоса. будучи не очень разговорчивым, неожиданный опыт вызывает обратное, парень не может остановиться и говорит несвязные куски, прерываемые на половине слова очередным стоном или сбитым дыханием. его бёдра сильнее подаются навстречу твоим толчкам, а удары по простате вместе с вибрацией добавляют силы к ощущаемому блаженству, которое накрывает всё сильнее, заставляя слёзы бесконечно литься по щекам от ярких ощущений. ты глубоко вдыхаешь, прежде чем переключить на пульте вибрацию на вторую скорость и вместе с этим размашистее входить, размашистее двигаться, хотя собственные ноги подрагивают, рискую подвернуться в любой момент, а опирающиеся на кровать руки затекают от непривычного положения. всё это меркнет по сравнению с тем, как сильно извивается ёнджун, достигая каких-то запредельных уровней кайфа с течением времени. ты опускаешь взгляд, обращая внимание на покрасневший и дёргающийся член, жаждущий внимание. и хотя обычно ты даришь своему парню оргазмы без касания, сейчас ты боишься, что не выдержишь сама и лишь разрушишь настигающее блаженство. поднимая одну ладонь, наощупь обхватываешь член влажный от всего предэякульта за это время, не очень плотным кольцом двигая вверх и вниз, стараясь ускориться в такт своим движениям бёдер, что получается не очень.
"я всё-!"
крик, который доходит до твоих ушей в тот момент, когда всё тело под тобой замирает в неспособности двигаться тебе навстречу, при этом отчаянно дрожит. застывшие мышцы не выпускают тебя и вибрирующий дилдо, спина парня прогибается и застывает на какую-то долю секунды. ладонь покрывается густой спермой, пачкая все пальцы, смешиваясь с остатками лубриканта, пачкая бёдра и живот.
"лисё... ныш... ты са-амый красивый"
говоришь, борясь с собственным сбитым дыханием, опускаешься ниже, целуя влажно, проникая в любимый рот, лениво обводя языком ряд зубов, кончик чужого языка, отрываешься, растягивая ниточку слюны, пока она не падает на подбородок и грудь ёнджуна. выключаешь вибратор, оставляя парня приходить в себя, мажа собственными губами и языком по всему, что попадается.
мышцы немного расслабляются, позволяя тебе сменить позицию, выпрямляешься, выходя из него, вытаскивая следом испачканный дилдо. слипшиеся ресницы подрагивают, противостоя попыткам показать хоть что-то. ладонь вслепую ищет твою, переплетая в замок. тянет к себе, целуя каждую костяшку медленно и криво, словно слепой котенок.
"это было... пиздец"
хрипловато говорит, смотря через проступающую пелену на тебя. тело ватное, тяжелое, и скорее всего мышцы будут болеть от напряжения на утро, но это сладкое ощущение, этот яркий оргазм явно стоили того. он дёргает тебя на себя, заставляя буквально упасть сверху. мурлычет случайные комплименты, не забывая любимое "принцесса" между, гладит по спине, расслабляя мышцы, прикусывает мочку уха.
"мне кажется самое время отплатить не менее ярким оргазмом, что думаешь?"
"оставь это на следующий раз и дай мне кончить"
"всё, что пожелаете"
меняет вас местами, укладывая на постель. невозможно скрыть протяжный стон удовольствия, когда тело получает возможность не напрягаться вовсе. он нежно берёт твою ногу двумя ладонями, сгибая мягко в колене и приподнимая, кладёт на своё плечо, устраиваясь между ног. тянется за смазкой, выдавливает немного на сухие пальцы просто чтобы точно всё прошло без проблем, зарывается во влажные складочки, покрытые естественной смазкой лицом, пальцами массируя клитор круговыми движениями. его язык проходится меж складочек всё ещё немного рвано, сказывается недавний оргазм, но это длится недолго. кончик уверенно проникает внутрь, а затем выходит, набирая постепенно темп, пока пальцы увереннее массируют нежный клитор. ты сильно сжимаешь ноги, инстинктивно закрывая пульсирующую промежность. пальцы сами зарываются в его волосы, пытаясь ещё сильнее вжать во влагалище. голова запрокидывается, упираясь макушкой в кровать, губы не смыкаются от тяжелых вздохов. умелым языку и пальцам требуется не так уж много, чтобы довести до оргазма после такого количества вибраций. ты обмякаешь настолько, что кажется способна провалиться сквозь кровать на пол, воздуха отчаянно не хватает, губы отчаянно ловят его словно рыба под водой, груди прыгают от учащенных коротких вздохов, пока горячие ладони поглаживают ноги.
следующее, что ты помнишь - самодовольное лицо ёнджуна, который слизывает твой секрет с губ, довольно облизываясь. и хочешь провалиться.
сколько бы времени не проходило, как бы не менялись страницы календаря и сами календари на стене бежевой кухни, какой бы бред не несли из телевизора по вечерам, и какое бы блюдо не казалось самым привлекательным в доставке - за эти годы не поменялась одна единственная вещь, а точнее факт. ёнджун.
да, сейчас он, как и годы ранее, нежится под пледом, обнимает тебя одной рукой, пока вы лениво едите заказанные роллы. они немного остыли, пока стояли под дверью, но не критично. филадельфия такая же упругая и цельная, как сразу же после ножа. запиваете колой. с набитыми щеками, губами в соусах и круглыми глазами, ёнджун выглядит также как в вашей первой съёмной квартире. он подает на палочках тебе кусок, пытаясь что-то пробурчать с набитым ртом.
не закончив пару кусков и оставив колу превращаться в сладкую воду, вы обнимаетесь под теплым пледом в больших футболках, переплетая ноги. твой нос всё также прячется в его груди, пока он обнимает и шепчет всякие глупости.
да, в целом ничего не изменилось. ёнджун всё такая же опора в жизни, сцеловывающий твои слёзы и дарящий теплые объятия. и он всегда будет ведущим, кроме одного места. одного, где он будет мокрым, пошлым месивом, созданным твоими руками и губами.