Archive of Our Own ^beta

Chapter Text

— Мы разводимся, — говорит Хуго.

Это должно звучать трагично. Ну, или по крайней мере драматично. Печальная весть. Вивиан подпиливает ноготки и даже не поднимает голову — она собирается на встречу с Белль и Вайзом. Ликаон спокойно допивает чай. Так же спокойно он спрашивает:

— Кто — мы?

— Я и ты, — отвечает Хуго. День сегодня хороший, солнечный, нежный.

— А. — Ликаон качает головой. — Мы и не были женаты.

— Не в этом суть. — Хуго качает ногой. — У нас развод без свадьбы. Расстаёмся навсегда

У них неплохие теперь отношения: Ликаон даже заходит раз в неделю на чаепитие, приносит чай с собой, заваривает и разливает по тонким фарфоровым чашечкам. Вивиан в восторге от его манер. Хуго — сложно сказать. Между ними слишком много недомолвок и недоговорок.

— И что это значит? — уточняет Ликаон.

— То и значит. Конец.

— А чай мы допивать будем? — встревает Вивиан. Она здесь главная, она — зритель, без которого драма была бы какой-то фальшивой, незапечатлённой во времени.

— Будем, — говорит Хуго и делает глоток. Ликаон вздыхает.

— Давай просто подерёмся? Я не силён в таких разговорах.

— Ш-ш-ш, — отвечает Хуго. — Мы в разводе.

— Уже? — Выражение морды Ликаона становится забавно-печальным.

— Да. Уже десять лет, — сообщает Хуго.

— С какого момента ты считаешь?

— С момента, где ты разбил мне сердце.

— А. — Ликаон, кажется, обретает понимание. — С того момента. Что ж. Нам нужно это как-то исправить.

— Мы в разводе, — повторяет Хуго.

— Поженитесь обратно. — Вивиан откладывает пилочку и берётся за чай. — Я организую свадьбу.

— Лучше организуйте нам психолога, госпожа Вивиан, — говорит Ликаон. — Он нам нужнее.

— Как ты себе это представляешь? Мы в разводе, потому что один подумал, что второй убил своего отца, а второй не стал отрицать? — любопытствует Хуго.

— Думаю, это не самый сложный случай, который приходилось разбирать.

— Ты должен был сказать, что это самый сложный случай во врачебной практике. — Хуго поджимает губы. — Именно поэтому мы и разводимся.

— В настоящем времени?

— Во второй раз.

— Ох. — Ликаон морщится. — Как мне это предотвратить?

— Не позволяй ему устраивать шоу, — советует Вивиан.

— Сейчас я готов позволить Хуго всё на свете, — мягко отвечает ей Ликаон. Сердце Хуго ёкает.

— Один балл, — объявляет он.

— В пользу чего? — интересуется Ликаон

— В сторону не-развода.

— Есть балльная система? Сколько мне нужно ещё набрать?

— Девяносто девять из ста.

— Что ж. — Ликаон смотрит на него мягко и тепло. — В агентстве «Виктория» всегда стараются выполнять работу на высшую оценку. Я с этим справлюсь. Но пока мы в разводе?

— Пока — да.

Ликаон кивает. Вивиан раздражённо вздыхает и пьёт громко чай. Она ничего не понимает, но это — неважно. Хуго улыбается. Хороший день.

Chapter Text

Хуго находит Ликаона у кинотеатра: тот стоит, глупо пялясь на афишу какого-то ужастика — Вивиан такие тоннами пожирает и жалуется на халтуру. Вид у Ликаона прибитый и обиженный, поэтому Хуго обращается к нему в порыве какого-то братского единения одинаково брошенных и забытых друзей:

— Что, тебя тоже не позвали в кино?

Ликаон реагирует не сразу: ведёт ухом, потом поворачивает голову. Будто не заметил Хуго сразу. Это обидно, вообще-то.

— В кино? — чопорно уточняет Ликаон.

— На это мероприятие, где надо кучу фильмов в компании посмотреть. Не беспокойся, меня тоже не позвали. Боюсь, больше Белль по душе те, с кем испытываешь лёгкость в общении.

— Раньше госпожа директор никогда не жаловалась на наши совместные походы в кино, — голос Ликаона звучит предельно холодно. Хуго смеётся:

— У-у, обидели маленькую собачку. Не расстраивайся, дело явно не в тебе. Возможно, Белль было неловко звать вечно занятого распорядителя.

— Для друзей у Виктории всегда найдётся время, — Ликаон хмурится.

Хуго даже чувствует лёгкость: он давно не видел Ликаона таким несчастным и потерянным. Словно на мгновение вернулись их юные годы, где Хуго обыгрывал Ликаона в карты, а потом отвешивал ему щелбаны. А потом, конечно, утешал, чесал за ухом и обещал, что Ликаон выиграет в следующий раз.

— Хочешь, вместе в кино сходим? — неожиданно для себя предлагает Хуго.

— Вместе? — Ликаон дёргает ухом.

— Я заплачу за двоих, — щедро предлагает Хуго. Ликаон смотрит на него мрачно, но потом вдруг расслабляется и говорит:

— Что смотреть будем? Фильм про вампиров?

— А может, про оборотней?

— Это тот, где они нарядили человека в костюм волка? Неужели не было денег нанять настоящего тирена?

Хуго искренне смеётся в ответ — удивительно, но он полностью согласен со словами Ликаона.

— Ладно, давай про вампиров. Это тот, который романтическая сага? Я забыл название, но что-то про сумерки.

— Про рассвет, — мягко поправляет его Ликаон. — Что ж. Если ты приглашаешь — пойдём.

Chapter Text

Сколько Хуго себя помнил, у него никогда не было вещей, которые он мог бы назвать своими. В детстве всё вокруг него принадлежало матери, даже он сам был всего лишь её вещью — вещью, которую она продала его отцу. Он ощущал себя маленьким, куклой, которую передают из рук в руки, потрёпанную и уже замызганную.

В доме отца тоже не было его вещей. Дорогие рубашки оплачивались отцом, еду оплачивал отец, да и та в первую очередь делилась между его братьями и сёстрами, которые выбирали себе всегда самое вкусное. Один раз он попытался посягнуть на чужое — и вот, травма на всю жизнь, ненависть к сладкому вкусу, тошнота, вечно застрявшая в горле.

Да и потом — когда появились Джек и Ликаон, у Хуго тоже не было ничего своего. Разношенная рубашка с чужого плеча, скудный завтрак, который Джек соорудил из остатков продуктов. Хуго чувствовал себя обязанным, словно он должен был отплатить за каждую мелочь, сделанную для него его новообретённой семьёй. Он учился воровать, быть незаметным, скрытным, тихим.

И у него начали появляться вещи — но всё ещё не его. Украденные. Чужие, присвоенные им. Но не его.

В этом мире ему ничего не принадлежало, ничем Хуго не мог управлять, ничто не было в его власти.

Даже Ликаон — а Ликаон оказался ему важнее всего.

Тёплое плечо, шерсть, лезущая в нос, слабый запах мускуса, смешанный с каким-то орехово-дымным запахом шампуня, хвост, обвившийся вокруг ног. Всё это было важно и нужно, всё это Хуго любил — как и вспыльчивый характер Ликаона, его отчаянное желание позаботиться и откормить Хуго, его верность и честность. Но всё это было — не его.

Потому что Ликаон его предал. Громкие слова, рана такая, что не заживёт никогда. Словно в груди оставили дыру с оплавившимися краями, словно забрали самый важный орган. И самое главное, напомнили — Ликаон ему не принадлежит. Ликаон ему не верит, Ликаон в него не верит, Ликаон считает, что внутри Хуго живёт и растёт коварная лоза, цветок зла, семя беды и печали.

В жизни Хуго ничего не принадлежало — но он мечтал, чтобы было иначе.

Поэтому, когда он вырос — изломанное нечто на осколках и углях растоптанной дружбы — он начал собирать вещи, которые мог бы считать только своими. Его любимая расчёска. Его дорогая заколка, которую Хуго нашёл на барахолке — хозяин не знал цены побрякушке. Его стопка строгих рубашек и узких брюк. Его коса, которой он дерётся, которую ему делали на заказ, специально под него, под его привычки и стиль боя. Его картинная галерея, где Хуго лично выбирал каждый экспонат. Его привычки, его хобби, его мелкие недостатки и достоинства. Его жгучая ненависть к властям в Нью-Эриду. Его горе, разбитое сердце.

Но этого всего одновременно достаточно и недостаточно. Потому что самое важное — воспоминание о дне, когда Ликаон разрешил почесать себя за ухом, когда они лежали в постели рядом, а мягкий хвост мёл по голым щиколоткам, когда Ликаон, поворчав немного, согласился первый раз прокатить Хуго на спине, а ещё — когда они катались на мотоцикле, а Хуго держался за спину Ликаона (хоть тот и требовал, чтобы Хуго хватался за сиденье). Много-много разноцветных осколков, воспоминаний о том, кто ему не принадлежит.

У Ликаона много тех, кому досталась часть его тепла и дружбы — агентство «Виктория», проклятый мэр, прокси, все его дурацкие клиенты-богатеи. Хуго нет в списке — хотя там неожиданно оказываются Вивиан и Робин.

И он всё ещё — не его.

Никогда не был, никогда не будет.

Потому что желание Хуго сделать Ликаона своим — оно пьянее и отчаяннее всего на свете. Потому что ему нужна не только дружба, ему нужно больше, нужно что-то, что будет принадлежать только Хуго и никому другому. Их общая постель, где они могли бы лежать рядом — мягкий хвост метёт по голым ногам. Их общие завтраки — где Хуго мог бы первым и единственным ловить сонливую раздражённость Ликаона, который с утра всегда не в духе. Их общие вечера, их места, их фразы.

В конце концов, Хуго жадно мечтал посадить Ликаона на поводок — как пса. Чтобы ходил рядом, слушался команд, смотрел преданно, был рядом, был его. Но только — если Ликаон разрешит, если захочет, если вдруг —

тоже хочет быть его.