Archive of Our Own ^beta

Дамы и господа, замшелые эории и бойкие навозники! Люд простой, богач скупой, разбитные девицы талигойской столицы! Благородный и голодный Суза-Муза-Лаперуза, граф Медуза из Путеллы нижайше кланяется вам всем без разбору – государю и вору – и смеет представить вашему вниманию жгучие плоды собственных творческих изысканий. Рожденные по случаям смешным и опасным, разнообразным, они так или иначе касаются одной всем известной, одиозной крылатой персоны, от которой я сердечно попрошу вас их скрыть, ибо вашему покорному слуге все еще дорого (и нежно им любимо) его скромное и плачевно тощее седалище.

Автор сих нетленных строк лично присутствовал при каждом описанном событии! Или не присутствовал. С тех пор, как я нашел дорожку в погреба враньего особняка, память все чаще меня подводит… зато “Кровь” всегда мне верна! О, манящие изгибы темного стекла… Ну да не будем отвлекаться, станем пить и наслаждаться.

***

Следующий цикл стихотворений посвящен темному периоду в жизни нашего крылатого знакомца и связан с небезызвестным герцогом Окделлом, ныне бесславно почившим. В сердцах многих он, однако, навсегда останется наивным, славным и храбрым мальчиком – Маленьким Ричардом.

Маленький Ричард сбежал из Надора:
Ему опостылели с матерью споры!
Есть не желает он больше селёдку,
Изъедены молью старые шмотки,
Смертью своей прежде сдохнет корова –
Потом лишь ее подадут вам в столовой,
Молится мать на отцовский портрет,
В дырках у Ричарда личный бюджет,
Веселье в Надоре совсем под запретом –
Логично, что Ричард увлекся брюнетом!
Война и девицы, сто литров вина –
Возда́лось за беды надорцу сполна.
Здесь день ото дня прибывает веселья,
И льются в бокалы горючие зелья.
Эр Рокэ бутылками пьет не пьянея
И вовсе не хочет в объятья Морфея!
За ним юный Ричард  не поспевает –
Торопится, "Слёзы" он с "Кровью" мешает,
Поверх – тюрегвизе и стопку касеры:
Мерещатся Дику трехкратные эры…
"Должно быть четыре! – пришло осознанье, –
Тогда я познаю секрет мирозданья!"
Бокал за бокалом, глоток за глотком –
И валится Ричард на столик ничком.
"Какой нежный юноша", – думает эр,
Из рук из чужих забирая фужер.
А дальше Закат показался Рассветом –
Так тесно знакомился Ричард с клозетом…
Болит голова, разлетится вот-вот!
Руки дрожат, прошибает на пот…
Хмыкает Рокэ, поит водичкой,
А лекарь становится очень трагичен:
"Юноша, с вашим ужасным здоровьем
Вам потреблять нужно мощи коровьи,
Диеты держаться строго и четко:
Пить только воду. И есть лишь селёдку”.

***

Как-то собрался эр Рокэ к Марьянне,
Очень хотел покутить он по пьяни,
Маленький Дик с монсеньором проси́тся:
Вдруг что-то страшное с эром случится!

Сжалился Рокэ над юным Окде́ллом:
Для высшего света будто б созрел он.
В бархате жёлтом Марьянна встречает,
Эру – вино, Дику морс предлагает,

Слово за словом – уводит Марьянна
Эра, чтоб тот рассказал про бакранов,
Дверь закрывает плотней в будуар –
Сбывается Ричарда главный кошмар!

Охи и стоны, не видно ни зги –
Знать, навалились на Алву враги!
Маленький Ричард берет канделябр
И в спальню вбегает, отважен и храбр.

Ричард же знал, что все кончится плохо!
Эра ногами душит дурёха,
Волосы черные тянет и крутит –
В Ричарде праведный гнев она будит!

Маленький Ричард рвется в атаку –
Ворон с трудом удержал забияку,
Едва вернул в ножны фамильный кинжал –
Вот так Дик у эра свечку держал.

***

Оруженосцем стал маленький Ричард.
Эр у него был красив и циничен.
Он семерых заколол на дуэли –
Дикон за ним поспевал еле-еле.

Алва одел Дика в шелк и атлас,
И подарил драгоценный карас,
Новую лошадь он Дику купил
И после войны аж медальку вручил.

Но маленький Дик все ещё недоволен:
Вниманья ему не хватает до боли,
Надо, чтобы эр не искал себе лиха,
А вместе с Диком читал Дидери́ха,

Гладил его по головке почаще
И отдавал те куски, что послаще,
Словом, не хочет Дик прыгать с берданкой –
Мечтает у эра он быть содержанкой.

***

Маленький Ричард сменил сюзерена –
На всю Кэртиану гремела измена.
Эр Рокэ Алва недолго страдал –
Нового юношу быстро сыскал.
Дал ему титул, одел, обогрел…
Ричард от зависти ызарга съел.

***

Поговаривают, герцог Окделл не всегда знал правду о своем монсеньоре… Но его нисколько это не смущало.

Маленький Ричард влюбился дурея:
Нету прекрасней, чем Рокэ-эрэа!
В ванну тихонько за ней он пробрался,
Время он в кайф провести собирался.
Пускай у эрэа узкие бедра –
Ничто не удержит его от просмотра!
Пусть грудь у нее и мала, и тверда,
Шесть кубиков пресса, растет борода,
Пусть ноги эрэа вовсе не гладки –
У каждого есть свои недостатки!
Широкие плечи, внушительный член –
Ричард не видит в этом проблем.

***

Стихотворение сие родилось прежде многих его читателей, в ту славную пору, когда соберано Алваро все еще пытался донести до Его Королевского Величества, что не иметь ставки командующего в Торке – это несколько нетрадиционное решение.

О желаниях и возможностях

Кочует табор торский
С обозами, пушками, шлюхами,
Дух боевой мушкетёрский
Укрепляет вином с медовухою.

И юный теньент Алва Рокэ
Бренчит на гитаре так сладостно,
Но не понимает намёков
Ли Савиньяк жизнерадостно.

Ведь коль он поймет те намёки,
Ответит на них, как желается,
Фок Варзов в его некрологе
Напишет все, как полагается:

"Был мальчик, разумный, чудесный,
Под ласточкин хвост он заглядывал,
Сраженный красивою песней,
Как рыбка крючок он заглатывал.

Не знал дурачок, что запретный плод
Под чутким присмотром находится,
Что батюшка-Ворон (или Удод?)
На таких сластолюбцев охотится”.

***

Сии нетленные строки были преподнесены знаменитой чете новобрачных в качестве свадебного подарка, после чего въезд в Гаунасское Королевство для вашего покорного слуги стал навеки заказан.

О лесной фауне и женской дружбе

Я – одинокая бобриха без плотины,
И моя хатка без самца дряхлеет.
Кругом Излом беснуется, дуреет,
А я одна вздыхаю у рябины.

В лесу все твари выбрали по паре:
Вот сытный Давенпорт бежит с Невепрем,
А где-то там, средь очень дальних дебрей
Кричит гусак: там адмирала "жарят".

Райнштайнер счёт ежам ведёт с Жермоном,
К Арно тентакли тянет Валентин,
С моим брюнетом слился вдруг блондин…
... Какой-то гейский лес, ну право слово.

А я стою, мечтаю о браслете,
(Ещё, конечно, жечь людей напалмом.)
(Мой врач сказал, что это не нормально.)
Пойду, пожалуй, подкачу к медведю...

Он старый, жирный и влюблен в оленя.
Олень ему не светит, он просватан!
А я свободна, хоть и небогата,
Варю, стираю и леплю пельмени.

Сыграем свадьбу быстро под осиной,
Придет попозже белочка-подружка,
И своей верной мощной колотушкой,
Избавит лес от власти медвединой.

И заживём с подружкой мы спокойно,
Друг к другу в норки будем залезать,
Гусей печь и стихи писать,
И пусть шумит вокруг лесочек хвойный.

***

Сия баллада вдохновлена тягучими адуанскими напевами. Исполняется после шестнадцати стопок касеры.

О яблоках, огурцах и важности психического здоровья

Ой, да не вечер, да не вечер!
Ли малым-мало спалось,
Ли малым-мало спалось –
Алва буянил вкривь и вкось...

Крутил сальто с моряками,
Бочки с кровью осушал,
Бочки с кровью осушал.
Демонстрировал вокал!

"Что ж ты делаешь, зараза?" –
Савиньяк ему твердил,
Очень грозно он твердил –
Ворон на это забил!

Шумно гостюшки гуляли,
Росио читал стихи
Про грехи и мазохизм,
Но вот запели петухи!

Гости до дому собрались,
Ну а Рокэ не уймёшь,
Пьяну рожу не побьёшь –
Сам заборет кого хошь!

Лионель стал думу думать:
Как буяна уложить?!
Как заставить прекратить
Про бездну света так блажить?!

За окном день расцветает,
Уж закончилось вино…
Соберане все равно –
Пьет гайифское говно!

Стало тесно Рокэ Алве
Во широком терему.
Он поперся потому
Воровать в саду хурму!

Сад красивый королевский
Катарину приютил,
Очень уж ей был он мил…
Но тут Рокэ учудил.

Обоссал он спьяну клумбу
С гиацинтовой красой,
Но, увидев взгляд косой,
Обозвал мочу росой!

Ли примчался наконец-то
И застал большой скандал!
Громко Росио орал:
"Я твои яблоки ебал!"

В молодую королеву
Так и сяк летела брань!
Даже стойкая герань
Вдруг возьми да и увянь...

"Не хочу я больше яблок!
Мне по духу огурцы!
Молодцы и удальцы,
А не юбок скучных цирк!"

Веко так у Лионеля
Тут задергалось – кошмар!
Но вдруг мощный перегар
Вновь сменил репертуар!

"Как вы все меня достали! –
Соберано проревел, –
Я за вас всю жизнь потел!
Даже яблоки терпел!

Больше этого не ждите!
Разгонять уйду хандру –
В Кэналлоа поутру
Лионеля заберу!"

Королева удивлённо
Так на маршала глядит
И тихонько говорит,
Утро, мол, давно стоит.

Развернулся соберано,
Лионеля увидал,
Разом ходу наподдал,
Клятый Ворон-маргинал!

Лионель за ним пустился,
Гнался, может, целый час,
Кулаком тряс, очень злясь,
Кричал много матных фраз.

Рокэ несся через город,
Пред дворцом спугнул пикет,
Сбил случайно шесть карет,
Уличный разнёс клозет.

Выдохся на пятой хорне,
Савиньяк тут подоспел,
Его Рокэ углядел,
Сразу страшно покраснел...

"Огурцы ты, значит, любишь, –
Руки в боки Ли упёр,
Он испарину утёр
И направил темный взор:

– Что ж молчал ты раньше, дурень?!
Яблоки зачем-то мял,
В окна к бабам залезал…
Что ж ты делал там?"
"Скучал..."

Лионель с тяжёлым вздохом
Рокэ потянул домой…
Но сперва во мгле лесной
Сбылся пламенный яой.

День прошел, прошла и ночка,
Над Олларией восход.
Не страшася непогод,
Рокэ с Ли идут в поход.

В Кэналлоа едут рядом,
Про Олларов позабыв.
Так случился, всех накрыв,
Соберано нервный срыв.

***

Сей опус написан в честь благой вести о сошествии в наш разоренный Изломом мир из самых Рассветных садов невинной души наследника рода Алва.

О львах и наследственности

“Это было печально!
Я стоял и смотрел,
Сколь же пол моей спальни
Бесприютен и бел.

Папа, надо бы шкуру!
Шкуру черного льва!
Не то я окочурюсь,
Вот такая ботва!” –

Молвит врановый отпрыск
И лукаво глядит,
Но папаша на поиск
Шкуры льва не спешит:

“Ворон я одинокий
В бездне солнца слепой!
Ладный и синеокий,
И отпетый плейбой!

Но пойми, моё чадо,
Что один на один
Мне не справиться с гадом
Сим клыкастым и злым.”

Воронёнок смышлёный
Звездный иней стряхнул,
И отцу поядрёней
Он касеры плеснул:

“Соберём мы ватагу,
Всю из верных друзей!
Черный лев, бедолага,
Вмиг отхватит люлей!

Воспитатель-Марчелло
Будет шпагу нести…”
Но отцом овладела
Грусть, что не объяснить:

“Нет, не нужен, сыночек,
Мне во веки веков
Новый оруженосец…
Опосля кабанов”.

“А Робер? – молвит мальчик, –
А твой милый Ро-Ро?!”
“Дай-ка, друг мой, бокальчик,
Не тревожь мне нутро…”

Но настырный мальчишка
Знай стоит на своем:
“Может, дрикс тот, Ледышка?
Ведь и Вальдес при нем!”

Горе очи возводит
Многомудрый отец.
До него уж доходит:
Дети – это пиздец.

“Ротгер счастлив безмерно,
Гуся чмокает в клюв –
Автор нашей “Этерны”
Их сольет не моргнув.”

Мальчик давит: “А мама?
Как же мама моя?!”
Рокэ молвит без драмы:
“Твоя мать – это я.”

Вот так номер, однако!
Как же это понять?
И мальчонка в атаку
Собрался вдругорядь:

“Ладно, ты – моя матерь,
Как сие не чуднó.
Ну а кто тогда патер?”
“Передай-ка вино… –

Тихо Ворон вздыхает, –
Ты, малой, не буянь.
Правда вечно всплывает…
Только в зеркало глянь.”

И вприпрыжку несётся
К зеркалу сорванец:
Что в стекляшке прочтется?
Весь горит аж юнец!

Пряди цвета пшеницы,
Глазки – чистый гагат…
Он средь люда столицы
Видел сей результат!

Зеленеет мальчишка,
Ведь уже не смешно.
Это все как-то слишком.
“Неужели… Арно?!”

Подавился папаша,
Едва сделав глоток:
"Я по юношам нашим
С неких пор не ходок!"

Вновь глядит пострелёнок
В отраженье своё.
Если не оленёнок,
Чьё же чадо он, чьё?!

Если плечи пошире,
Ну а взгляд – подобрей…
"Что же, я – от Эмиля?!"
"Я не спал с ним, ей-ей!"

Тут-то челюсть отвисла
У парнишки совсем:
Он не смел и помыслить
О таком-то родстве.

Злобный бука и язва,
Нуден, холоден, строг!
Мог мужик такой разве
Полюбить хоть чуток?!

Дверь открылась беззвучно:
На пороге стоит
И глядит эдак скучно
Гнусный сей паразит.

"Хватит пить тебе, Рокэ.
Ну а ты, мальчик – спать." –
Раздает он упрёки,
Вечно гонит в кровать!

Вечно в шарф замотает,
Коли стужа идёт,
Сладости отбирает,
С лекцией пристаёт,

Заставляет жрать зелень,
Марикьярский учить!
Он не смотрит на фрейлин –
К бате съехал он жить.

Сколько дитятко помнит,
Рядом был Савиньяк,
Ну а тятенька томно
Пялился, как дурак.

Сдвиги в думах, похоже,
Быстро произошли:
"Рокэ – папка мой все же.
Моя мать – это Ли”.

Поздравим родителей с обретением выстраданного и обожаемого чада.

***

На сей благостной ноте спешу смущенно разрумяниться и наконец откланяться,

Ваш остряк, мудрец, балаганный шут,
Снующий, как ветер, и там, и тут,
Воспеватель побед, свидетель конфузов,
В Путелле рожденный граф Суза-Муза.

P.S.: Чур, только молчок! Рот на замок! (Не то Рокэ определенно выгонит меня из дома…)