Chapter Text
Образы живого мужа Посреди залитых солнцем болот, беременная девушка упрямо тащила деревянный гроб. Стадо овечек, которые нашли здесь безопасное пристанище от гоблинов, толкали её ношу помогая. Рука соскользнула с правой верёвки, девушка пошатнулась, едва не упав в воду. Глубоко вздохнув, она смахнула пот со лба и нежно погладила крышку гроба.
— Видишь, Коннор? — голос девушки звучал с лёгким укором. — Сама природа помогает нам, не то что некоторые.
Овечки заблеяли словно в подтверждение сказанному. Девушка мечтательно улыбнулась, представляя, как снова обнимет любимого, как вновь они будут гулять по окрестностям, пока глубокий голос будет зачитывать стихи. Всего лишь представление возвращения мужа к жизни придавало ей силы. Сделав ещё один глубокий вдох, девушка схватилась за верёвку.
Пение птиц напоминало девушке о светлых и тёплых днях вдвоём, овечки о мечте построить ферму, солнечные лучи о прекрасном предложении тётушки.
— Когда Этель тебя возродит, обещай мне, что мы уедем. Может, во Врата Балдура? Говорят, там и денег много, и работу каждый найдёт, — тяжело дыша, девушка продолжала говорить с мертвецом за деревянными брусками. — Может и мои дураки наконец-то мозгами обзаведутся. Вот знаешь, Демир такую речь сказал, что все рыдали. А помогать сестрёнке отказался. А Джоль вовсе трус, сразу побледнел и кричать начал. Дураки, говорю же!
Девушка резко остановилась и, схватившись за большой живот, наклонившись. Она уже привыкла к пинкам в желудок или мочевой пузырь, но сейчас казалось, что ребёнок особенно сильно ударил ножкой, вызывая острую боль в рёбрах.
— Всё хорошо малыш, всё будет хорошо, — привычно успокаивая себя и ребёнка медленным дыханием, девушка погладила живот, нежно приговаривая, — Мы с папой найдём тебя, когда ты вырастишь. Тётушка сказала, что вырастит тебя могущественным волшебником. Может, даже сильнее того, о котором судачат все вокруг.
Овечки вновь заблеяли, напоминая девушке поспешить. Она открыла глаза и, взявшись за верёвку, продолжила говорить с погибшем мужем, двигая гроб.
— И не смей на меня злится, когда поднимешься. У ребёнка и у нас будет шанс. Да ещё одного родим, не беда. Но сначала ферму построим и вон овец заведём. Пойдёшь на службу в городскую стражу. А там ой как платят. И латы выдают.
Девушка продолжала говорить с отдышкой, убеждая мёртвое тело в выгоде переезда, ребёнка в лучшей жизни, а себя тешила мечтами о ясном и спокойном будущем. Ещё немного, и воды под ногами стало меньше, трава погуще, птицы запели громче и мелодичнее. Позволив себе последнюю передышку, девушка повернулась.
— А вот и Чайный Домик тётушки, — голубые глаза почти заслезились, когда она смотрела на вершину уютного домика. — Что ж, моя любовь, один рывок и мы будем вместе.
Последние силы девушки потратились на подъём гроба к домику. Совсем обессилев, она присела на траву, а овечки потащили гроб к домику.
— Майрина, дорогуша, ты чегось сейчас-то пришла? — из дверей показалась миловидная тётушка, и, увидев девушку на земле, поспешила к ней. — Я кому говорила, что тебе ещё месяц-другой ходить? — ворчала тётушка, поднимая Майрину и отряхивая её платье. — Вся травой измазалась! Голубушка, нельзя тебе тяжести таскать, негоже в таком положении!
Усталая девушка виновато улыбнулась, но радость была намного сильнее.
— Не ругайся, тётушка. Я не могла больше ждать! Братья мои, те ещё идиоты и предатели. Хотели меня запереть, а Коннора снова похоронить. Как бы я к тебе потом пришла?
— Невежды, что с них взять? — Этель всплеснула руками в воздухе и внимательно осмотрела девушку. — Силушек-то у тебя совсем не осталась, голубушка. Пойдём-пойдём, — тётушка взяла Майрина под руку и повела в домик. — Повезло тебе, я как раз пирогов из тыквы наготовила. Тебе кушать-то, за двоих надо, а то совсем исхудала.
Девушка облегчённо выдохнула. Тётушка ей нравилась, хоть и пахла противно. Но она единственная поняла, как больно было смотреть на замершее лицо любимого. Единственная, кто выслушал и предложил решение. Единственная, кто ей помогал. Майрина была уверена, что ни друиды, ни братья не помогли бы. Никому не нужна вдова с младенцем. Да и ребёнку будет лучше под заботой у той, кто сведущ в магии, а роды будут проще, если целительница будет рядом.
Тётушка провела Майрину в домик, который внутри казался огромным. Пахло свежей выпечкой и травами, в котелке варилось что-то ароматное, заставляя давно пустой желудок девушки громко заурчать.
— Ну вот, голубушка, сюда садись, — Этель подвела Майрину к заставленному свежими фруктами столу. — Ты погоди немножечко, я пироги тебе подам. Сразу щёчки порозовеют!
Этель поспешила к печи, пока Майрина с удовольствием откусила красное блестящее яблоко. Сочная мякоть хрустела, девушка и не помнила, когда ела такие вкусные яблоки. А через минуту перед ней появился и горячий пирог.
— Спасибо, тётушка, — благодарно улыбнулась девушка и схватилась за вилку.
Прошло не меньше часа, пока Майрина уплетала пирог, съев почти половину. Хотя ребёнок пинался в желудок, словно хотел вытолкнуть лакомство обратно, она продолжала есть. Слишком уж долго ей приходилось делить еду на всю неделю. После прихода краснокожих в Рощу стало совсем худо. Еды хватать перестало, даже свежие орехи стали роскошью.
— Ты кушай-кушай. Тебе сил набираться надобно, — тётушка следила за каждым кусочком и подгоняла, стоило Майрине остановиться.
Девушка не перечила и продолжала заталкивать еду в рот, хотя уже сильно тошнило, и из глаз полились слёзы. Братья говорили ей, что тётушка не та, кем представляется. Что она болотная карга, что погубит и ребёнка, и Майрину. Тогда она подумала, что даже если милая старушка окажется ведьмой, это ничего не поменяет. Майрина знала, что и ведьмы, и дьяволы, всегда выполняют договорённости. Да и самой Этель ребёнок был нужен здоровым и живым, она обещала воспитывать и обучать. Лучше пусть вырастит рядом с каргой и станет магом, чем погибнет от голода или чего похуже.
Майрина продолжала себя убеждать, что всё к лучшему, представляла мужа и их будущую жизнь. Этель исполнит её желание. Значит, нужно только слушаться и делать как сказано. Но последний кусок встал в горле, а в желудке почувствовался сильный пинок. Девушка едва сдержалась, чтобы не вытошнить всё съеденное. Слёзы лились сильнее от боли, руки задрожали.
— Тётушка Этель, ну, пожалуйста. Ещё кусочек и пирог из меня обратно полезет, — взмолилась девушка.
— Не заставляй меня взяться за половник, — строго ответила Этель, отвлекаясь от разбора трав. — Ешь и смотри, чтоб на тарелке ни крошки не осталось! Тебе за двоих кушать надо, вот и ешь.
Всхлипнув, Майрина взялась за вилку, уже ковыряя аппетитную начинку, которая уже вызывала тошноту. Слёзы капали на золотистую корочку пирога, желудок и живот болел, но Майрина уговаривала себя проглотить ещё немного. Ей нужно выполнять всё, что сказала Этель, иначе Коннор не вернётся. Она почти поднесла вилку ко рту, но послышался резкий голос тётушки, но уже не к ней.
— Ах ты наглющая наглюка! — Этель оторвалась от трав и прикрикнула на странного вида девушку в доме. — Очень советую, как следует извиниться передо мной, красавица.
Майрина замерла. В домик пришли какие-то люди, а точнее эльфы. Все с острыми ушами. И все с оружием. Она осторожно положила вилку и закрыла живот руками.
— Извинений ты от меня не дождёшься, — прошипела эльфийка с тёмной кожей и жутким хмурым лицом.
— Ха! До чего ж языкастых люблю, — тётушка спокойно подошла ближе к названным гостям. — Я тебя уже почти что собралась за дверь выпинать... но тут подумала, а ведь мы с тобой оч-очень неплохо повеселиться можем!
Желудок скрутило ещё сильнее. Глаза Майрина метались между гостями и тётушкой. И она поняла. Тётушка говорила не с эльфийкой, а с дроу. А ей само́й и братьям родители с юных лет твердили: если увидите эльфа с тёмной кожей, сразу бегите. Дроу никого не пожалеют. Майрина осторожно поднялась со стула, стараясь бегло рассмотреть, куда бежать.
— Боги, даруйте мне терпение, — Этель обернулась к Майрине, заставив её замереть. — Ешь, Майрина! Я не стану повторять!
— У неё нет аппетита, отпусти её, — эльфийка с тёмной кожей снова вмешалась.
— Не суй свой носик в чужой вопрос, лапуля. Не люблю слишком любопытных. Сдаётся мне, у тебя есть проблемы поважнее, — тётушка сменила тон на дружелюбный, какой хорошо запомнила Майрина. — Это ведь ужас до чего неприятно, когда в мозгу головастик плавает, да?
— Тебя это не касается, — огрызнулась дроу.
— Зато касается вас. И на вашем месте я бы очень беспокоилась, — тон Этель был прежним, но она уже грозила половником. — Одно могу сказать, ты уже наготове. Превратиться можешь в любой момент. Ну так что, заняться мне вашими головастиками?
Последние слова пугали, отзываясь холодными мурашками по спине. В Роще поговаривали, что заражённые гоблины нападают на святилище. А в ночь, когда Майрина утащила гроб с любимым, стражники говорили о каких-то героях, что спасли Рощу. И что среди этих героев была дроу. Но страх всё не позволял ей двинуться.
— Обойдёмся без твоей помощи. Отпусти девушку, — леденящим голосом приказала дроу.
— Ха! Желаю удачи. И не волнуйся, цветик... мозгоед из тебя выйдет очень миленький, — тётушка ухмыльнулась, её морщинистые руки сделали странное движение.
Кожа девушки засветилась изумрудным свечением с радужным отблеском. Майрина присмотрелась к рукам, и они начали растворяться в воздухе. Но боли не было, только ощущение, словно тело объяло мягкое облако.
— Ну пошли, Майрина. Пора идти, — голос Этель казался далёким, подобно эху в горах.
И всё исчезло.
Майрина очнулась в полной темноте. Руки нащупали деревянные прутья, под собой и вокруг.
— Тётушка? Кто-нибудь? — слабость давила, голос казался тихим, поглощённым тьмой.
В ответ отозвалась звенящая тишина и едва уловимое эхо её голоса. Только капли вдали, сырой запах и мрак. Майрина сжалась, прижимая колени к груди, насколько позволял большой живот.
Прошло около часа, а может, и дольше. Майрина совсем растерялась, дневной свет не проникал в пещеру, капли падали хаотично, ничего не помогало считать минуты. В глухой тишине прозвучал чей-то смех, показался голос Этель, послышались шаги и крики. Но всё было где-то вдали, совсем не рядом. Майрина ждала, когда тётушка вернётся, когда выпустит, когда объяснит и пообещает, что всё в порядке. И наконец-то что-то изменилось.
Шаги прозвучали ближе. Майрина могла поклясться, что даже слышала громкий звук и крик. Но темнота, с редкими клочками света от цветков, отказывалась являть тех, кто вторгся в жилище Этель. Она вглядывалась в темноту, где метались тени. А некоторые из этих теней, подошли настолько близко, что она смогла их различить в тусклом свете. Две фигуры скользнули куда-то в темноту, а одна с серебряным отблеском подошла совсем близко.
Майрина не смогла сдержать подкативший ком в горле. Ей представилось, что глупые герои помешают сделке. Её желание, которое почти исполнилось, уже таяло. Она убеждала себя, что всё закончится и Этель вытащит из клетки, поднимет Коннора и уберёт этот чудовищно большой живот. Со слезами она старалась вытолкнуть из себя и сомнения.
— Ах вы гадкие гадёныши! Я научу вас послушанию, — послышался шипящий голос тётушки, отвлекая Майрину.
Совсем рядом, всего в шести шагам по воздуху, наглая дроу тянулась в какому-то светящемуся шару. Майрина не смогла закричать, лишь всхлипнула и наблюдала. К облегчению девушки карга одурманила их образами из магии. Она зажмурилась, читая шёпотом молитву, надеясь, что тётушка победит. Прошли мгновения, а, возможно, и часы, Майрина не знала. Её молитву прервало такое же радужное изумрудное свечение, как и то, что перенесло девушку в странную клетку. А может, и в безопасное место. Но прутья исчезли, и она оказалась внизу, прямо рядом со своей полнейшей копией. Словно искусный городской художник нарисовал Майрину, а волшебник перенёс это в реальность. Копия её самой выглядела в точности также.
— Не бейте! Помогите! Не убивайте! — Майрина кричала, срывая голос, махала руками и плакала.
Но её копия делала то же самое. А дроу бежала прямо на неё. Девушка закричала изо всех сил и упала на колени, когда эхом прозвучал резкий голос.
— У одной нет живота!
Вмиг всё затихло. Осторожно подняв голову, она увидела, как омерзительное тело карги впитывалось в землю.
— Они убили её… они убили нашу сделку… они убили Коннора… и нас… — едва звучащий шёпот звенел в голове девушки.
Образы живого мужа, образы фермы, образы будущего разъедала реальность. В разуме кричали мысли, она поддавалась панике и гневу. Настолько, что она даже не заметила, как поднялась и как бросилась на ближайшего.
— Вы сволочи! Испортили... вы всё испортили!
— Какая интересная у тебя благодарность! Она тебя буквально заперла в клетке над пропастью! — кричала в ей ответ синеволосая эльфийка.
В этот самый момент Майрина была готова выцарапать глаза этой эльфийки собственными пальцами. Никто не понимал, что она пережила, и никто не имел права судить её. Внутри возгорался гнев, и Майрина не сдержалась, толкнув эльфийку.
— Вам ещё и спасибо сказать? А по морде получить не хочешь? — толкая эльфийку с оружием, Майрина даже не думала о безопасности, она пылала желанием исполнить свою месть, но всё затмевалось отчаянием. — Этель обещала вернуть моего мужа. Вернуть из мёртвых! А теперь я больше его не увижу, из-за вас!
Лицо любимого исчезало из-за глупых героев. Майрина пыталась ухватиться за него, заставляла себя помнить, надеялась увидеть снова. Слёзы текли всё сильнее, почти затмевая зрение. Но гнев и боль, продолжали расти, она была готова выхватить меч и убить того, кто забрал у неё будущее.
— Не из-за нас, а из-за карги! Она бы не вернула мужа, ты бы погибла под её заботой! — рядом прозвучал холодный крик дроу, и Майрина едва удержалась, чтобы напасть.
— Ничего бы со мной не случилось. Она бы меня не убила, я ей живая нужна — Майрина всё не отступала, пока в ней разгоралась ярость. — Ещё немного, и родился бы мой ребёнок. И всё это... всё это закончилось бы!
— Ты собиралась обменять вашего ребёнка на мёртвого мужа? — презрительно спросила дроу.
Майрина оскалилась. Какое право может быть у дроу на Поверхности? Те, кто убивают своих детей своими же руками. Те, кто уничтожает всё на своём пути как вредители. Те, кто поклоняются скользким паукам. Ни дроу со своими больными догмами, ни эльфы с тысячелетней жизнью, не смогут понять простую девушку, которая потеряла всё.
— Не смей меня судить! — не сдержавшись, Майрина начитала кричать прямо на дроу. Страх перед подземной расой растворялся перед злостью и отчаянием. — У меня ничего за душой нет. Ребёнок бы рос в лохмотьях. Тётушка Этель обещала, что у ребёнка всё будет хорошо. Она даже обещала научить его магии! Я бы ничего такого ему дать не смогла... — её голос терял силу с каждым слогом.
— Идиотка... — насмехаясь спросила дроу. — Это тебе Этель так сказала?
— Она сказала, что из меня выйдет плохая мать. Я... — Майрина попыталась объяснить, но холодный взгляд дроу прижимал к земле и заставлял оправдываться, — я думаю, она права. Теперь мне придётся тащить гроб Коннора домой. А то у ребёнка даже могилы отца не будет. — она представила своего ребёнка в обносках, который спрашивает об отце и ком подкатил к горлу, вновь вызывая слёзы. — Надеюсь, вас это радует!
Девушка из всех сил, оттолкнула дроу и прошла мимо. Она не думала о том, что клинок дроу мог убить её в следующую секунду. Она не верила, что хуже может быть. Надежда найти где-то в этих подземельях то, что прятала от неё Этель, двигала ногами девушки. Она шла, не смотря под ноги, отпихивая колючие ветки сухих деревьев, и грубо толкнула хлипкую дверь. Мысли Майрины крутились вокруг лишь одной фразы Этель. Где-то она должна была хранить то, что могло вернуть Коннора к жизни.
Войдя в душную комнатку, всю усеянную грибами и зельями, Майрина начала в спешке искать то, что может помочь. На одном и столов она увидела странный сук, о котором говорила Этель при обсуждении возрождения Коннора. Не думая, Майрина схватила палку, которая ей показалось нужной, и подбежала к грибному кругу. Однажды она видела, как тётушка исчезла в подобном.
— Жди, любимый. Я иду к тебе, — с последним словом она шагнула вперёд.
Глухая пещера вмиг обратилась во что-то ужасное. Пахло гнилью и цветущей водой, вместо птиц звучало бульканье, вместо солнечных лучей стелился вонючий туман.
— Ну уж нет. Я подниму тебя, с каргой или без, — сухо сказала Майрина и заставила ноги идти вперёд.
Мысленно она убеждала себя, что любое болото, любое препятствие, любые глупцы, не остановят её. Даже если нужно будет взбираться по гнилым корням и мокрой земле. Ломая ногти и в который раз поскальзываясь на мху, Майрина продолжала упрямо лезть выше. Добравшись до хоть какой-то плоской поверхности, она замерла. Перед ней в густом тумане показался гроб, в котором похоронили её любимого.
Усталость и боль в руках исчезла, даже тяжесть живота не замечалась. Майрина бросилась к Коннору.
— Сейчас моя любовь, уже скоро… — трясущиеся руки подняли странную ветку к гробу. — Возродись!
Майрина замерла. Ничего не произошло. Ни сразу, ни через минуту. Она пробовала, кричала разные заклинания, но всё, что получалось, это горькие слёзы. Всхлипывая, она поднялась. Вместо отчаяния и обиды на глупцов, в ней горела злость.
— Давай, работай! — она боролась с неподвластным ей жезлом и кричала, срывая голос.
— Какого чёрта ты делаешь? — та глупая эльфийка грубо выхватила из рук Майрины магический сучок.
— А ты как думаешь? Я хочу вернуть его! — закричала Майрина, не сдерживая слёз, и взмолилась. — Верни мне Коннора, умоляю...
— Он уже не вернётся к тебе, Майрина. Тебе нужно проститься с мужем и позаботиться о вашем ребёнке, — тон эльфийки стал мягче.
Лицо любимого, будущее, счастье. Всё исчезало во взгляде эльфийки, к которой Майрина припала на коленях, рыдая и трясущимися руками хватаясь за её ноги. Она часто молилась богам. Часто просила что-то. Но всё, что ей дали боги, это мёртвого мужа и бедное дитя, которое ей не прокормить. Тот, кто уничтожил единственное существо, готово исполнить желание, мертво. Осталась только эльфийка с деревянным жезлом в руках. И Майрина начала молится всем, кто может её услышать.
— Как хочешь... — тихо сказала эльфийка и подняла руку с сучком, направляя его на гроб.
Майрина задержала дыхание, когда почувствовался кислый запах. Она знала, что за жухлыми деревянными брусками оживает Коннор. Она слышала его голос, ощущала его тепло объятий, чувствовала родной запах. Тело само бросилось к гробу, а глаза в ожидании следили за крышкой, которая уже начала отодвигаться. Девушка не дышала, представляя, как обнимет его вновь. Ждала родное лицо с милой и немного нелепой улыбкой, крепкие руки и широкие плечи, которые она так редко обнимала.
Пока из гроба не показалась рука. Не та, что Майрина знала. Эта была сухой и морщинистой, и, казалось, даже гнилой. Вместо мужа поднимался сгнивший труп. Клочки родных русых локонов падали вместе с кожей, отрываясь от почерневшего черепа. Вместо лица иссохший лик нежити, в котором роились черви.
— Что ты сделала с Коннором?! — собственный голос показался чужим для Майрины.
— Вот так карга выполняет свои обещания. С чего ты вообще взяла, что она вернёт тебе его в другом виде? — эльфийка указала жезлом на мертвеца, чьи бледные глаза внимательно следили за движениями и, казалось, ждали указаний. — Это твой муж. Ты его хочешь или нет?
Девушка смотрела на оживший труп, находя в нём своего любимого. Его лучшая рубашка, в которой и похоронили. Его искажённое изуродованное лицо. Его сильное тело, что теперь было лишь кожей с червями. Но блёклые глаза казались Майрине родными и тёплыми.
— Я... я не знаю. Его разум ещё там?
Она смогла заставить себя шагнуть ближе, но рука не подчинялась, было так сложно прикоснуться к нему.
— Но вдруг он ещё там. Если так, я его найду и верну, — Майрина терялась, искала нежный взгляд Коннора в белых глазах мертвеца среди червей. Тошнота подкатила снова, но она проглотила ненавистный пирог и через минуту, сказала уже твёрдо, вспоминая их последний разговор. — Коннор говорил, что во Вратах Балдура есть могущественный волшебник. Может, он поможет нам...
Руки эльфийки коснулись плеча Майрины, заставив её вздрогнуть от страха. Но ей лишь вручили странный деревянный сучок, за которым следили белёсые глаза Коннора.
— Он будет слушаться жезла. Забери его. Удачи вам с Коннором.
— Ну... в общем, спасибо, — Майрина забрала жезл и родные, но уже мёртвые глаза, проследили за ним.
Слёзы накатывали снова, но девушка проглотила ком в горле и после вздоха, мысленно проговорила слова матери из далёкого прошлого: «Наш род сильный, даже смерть нам по колено». Кивнув словам давно почившей матери, Майрина направила волшебный сучок вперёд.
— Пойдём, любимый. Нам пора.
Тело Коннора двинулось и послушно зашагало в сторону, куда указывало остриё сучка. Майрина последовала за ним, держа руку с жезлом перед собой. Она думала о том, что теперь делать. Как выжить и как вернуть мужа. Как найти выход и как не погибнуть. В голове всё витал последний разговор с Коннором, который тогда казался пустой болтовнёй на кухне. Но сейчас Майрине казалось, что Коннор её предупредил и направил. Она нежно подхватила высушенную руку Коннора и потянула вперёд.
— Ничего, любимый. Мы найдём чёртового волшебника в городе и заставим его возродить тебя.