Chapter Text
Как всегда, у Ремуса ныло все тело, он заставил себя открыть глаза. Лежа в позе эмбриона на гниющем деревянном полу, он осознал, что остался один, и от этой мысли у него замерло сердце. У него не было ни сил, ни времени встревожиться, почему впервые за год он превратился один, но его веки отяжелели, и он уснул.
И вновь проснулся в одиночестве. Что ж, сейчас он находился в теплом и уютном Больничном крыле. Ремус ломал голову, понимая, что ему не удастся вспомнить события прошлой ночи, но отчаянно пытался понять, почему друзья покинули его. С ним всегда кто-то оставался, чтобы убедиться, что с ним все хорошо, когда он превращался в хижине и вновь шел в больницу.
— Черт возьми, что же случилось? – пробормотал он себе под нос.
Он услышал какое-то шарканье, и мадам Помфри отодвинула занавеску, ограждавшую его обычную койку.
— Мне показалось, я услышала твой голос, — она проверила повязки, которые, видимо, наложила, пока он был без сознания, и двигательные функции. Её хмурое выражение лица и резкие интонации голоса усилили страх Ремуса. Что он сделал? Ранил кого-то из друзей? Убил? Или, еще хуже… обратил?
— Что произошло прошлой ночью? – прямо спросил он, когда Помфри закончила осмотр.
Она вздохнула.
— Это был… несчастный случай. – Ремус почувствовал, как кровь отхлынула от лица, внутри все сжалось, его затошнило. Помфри это поняла, и пристроила ему на колени ведро, его несколько раз вырвало желчью. Он поднял голову, когда она попыталась объяснить: — Подробностей я не знаю, но, кажется, твой друг, мистер Блэк, рассказал мистеру Снейпу, как обойти Иву.
— Я…я ранил Снейпа? – Ремус всегда терпеть его не мог, он был узколобым придурком. Временами ему хотелось напакостить Снейпу, хотя он никогда ничего не делал, но смерти ему он не желал никогда.
— Ему повезло, что мистер Поттер подоспел вовремя. Они оба не пострадали, на них нет ни царапины. – Помфри на мгновение замолчала, а потом сказала: — Мистер Снейп видел, как ты превратился.
У Ремус перехватило дыхание.
— Он знает, что я… — Оборотень. Монстр. Мерзость.
— Боюсь, что да, — Ремус отвел взгляд, надеясь, что она поймет: сейчас ему лучше побыть одному. – Ремус… мне так жаль, что это случилось с тобой. Хочешь, я кого-нибудь позову? Кого-то из твоих друзей?
— Я просто хочу поспать.
— Хорошо, позови меня, если тебе что-нибудь понадобится.
Помфри задернула шторку, и Ремус погрузился в размышления. Сириус рассказал Снейпу, как добраться до Хижины во время полнолуния. Зачем? Он же знал, что Лунатик его убьет? Он почти убил и Снейпа, и Джеймса. Как Сириус мог быть таким безрассудным? Таким черствым? Как он мог так предать доверие Ремуса? Как он мог раскрыть их злейшему врагу самый страшный секрет Ремуса, его слабое место? Для чего? Помфри, должно быть, ошиблась. Сириус, его Сириус, никогда бы так с ним не поступил. Но… зачем ей лгать?
***
Ремус настолько жалок, что умолял Помфри позволить ему остаться в Больничном крыле, он безумно боялся увидеть Сириуса или Снейпа в общежитии, в коридорах или на занятиях. Здесь единственное безопасное для него место в замке, здесь ему можно оставаться столько, сколько разрешат. Он был уверен, что Помфри устала заботиться о полностью восстановившемся подростке, который твердит, что у него то мигрень, то спину ломит, то тошнит, и он не может уйти. Она терпела его выходки из жалости, но наверняка они её раздражали. После той… шалости прошла неделя. Он должен просто прийти в себя и простить друга. Сириус никогда бы не навредил ему намеренно, это все из-за Снейпа.
Будь его воля, Ремус провел бы остаток жизни в больничной палате, вдали от последствий той ночи. Увы, он не мог прятаться вечно, и медсестра проводила его в кабинет Дамблдора. Он рвано вдохнул и попытался выровнять колотящееся сердце… впрочем, остановить его он тоже был не прочь.
В кабинете директора уже ждали Джеймс, Сириус, Питер и Снейп вместе с родителями, за исключением Блэков. Ремус сел на свободный стул между своими родителями, глядя в пол, лишь бы ни на кого из присутствующих.
— Цель встречи известна всем, — голос Дамблдора раздражающе спокоен, несмотря на обстоятельства.
— Это… чудовище едва не убило меня! – воскликнул Снейп.
— Не зови его так, — возмутился Сириус.
— Ты такой же, как он, раз отправил меня туда, зная, что он такое.
— Это ты дебил, раз пошел. Насколько надо быть тупым?
— Хватит оскорблять друг друга, — вмешалась МакГонагалл. – Никто не заговорит, пока к нему не обратятся. Понятно?
Все кивнули, и Дамблдор продолжил:
— Мы собрались здесь, чтобы решить, как лучше поступить после событий прошлой недели.
— Его надо исключить, — крикнула женщина – видимо, мать Снейпа.
— Он не опасен, — возразила мама Ремуса. – Не было ни одного инцидента, пока ваш сын не пошел туда, куда не следовало, о чем он прекрасно знал.
— Не опасен? Он чуть не убил моего дорогого мальчика!
— Ремус тоже всего лишь мальчик, — оборонялась Эффи.
Ремус сгрыз кожу вокруг ногтей до крови, не обращая внимания на скандал. Ему невыносимо знать, что о нем думают эти люди. Сколь он опасен и чудовищен. Возможно, для них будет лучше, если его исключат. Возможно, тогда им не придется заботиться об оборотне. Возможно, им всем будет лучше, если он умрет.
Скрип стульев по каменному полу отвлек его от витавших мыслей, и он смотрел, как все, кроме него и его родителей, вышли из кабинета, оставив их наедине с Дамблдором.
— Понимаю, случай очень деликатный, — заявил он, — но не могу оставить его безнаказанным. И мистер Снейп, и мистер Блэк за свое участие в этой истории будут до конца года оставаться после уроков, но, мистер Люпин… боюсь, если не приму в отношении вас решительные меры, последствия для школы будут весьма серьезными.
Разумеется, его беспокоила собственная репутация и статус, нежели Ремус.
— Делайте, что должны, — он впервые что-то сказал с тех пор, как сюда пришел. – Я это заслужил.
— Альбус, вы не можете даже помыслить об отстранении от занятий, — вмешался его отец. – Он ни в чем не виноват. Это же не он сказал тому парню сходить в Визжащую Хижину.
— Мне жаль, Лайалл, но Ремус не отстранен, он исключен.
Мать приобняла его за плечи, твердя «Все будет хорошо» вновь и вновь, больше для себя, нежели для него.
— Вы не можете его исключить! Вы не можете…
— Могу, и вам это известно, — в кабинете воцарилась тишина, а потом он добавил: — Отдай свою палочку, — дрожащими руками он протянул палочку своему, теперь уже бывшему, директору. – Я прослежу, чтобы Министерство обо всем известили. А теперь, Ремус, полагаю, тебе пора собрать вещи и попрощаться.
Ремус выбежал из кабинета, в коридоре он замедлил шаг, кажущееся бесконечным количество лестниц, как всегда, обеспечило ему самый быстрый и прямой маршрут. Блядь, он будет скучать по волшебству, даже просто видя, как колдует его отец. Ему хотелось плакать, кричать, просто лежать в постели. Но сейчас он не чувствовал ничего. Оцепенение. Он еще не до конца осознал всю серьезность ситуации.
Он глубоко вздохнул, толкнул дверь и… друзья тут же засыпали его вопросами, они говорили все и сразу, было трудно понять хоть слово. Он ни на кого не обращал внимания, пока Сириус не плюхнулся на его чемодан, когда он начал собирать вещи, и не спросил:
— Что ты делаешь?
— Собираю вещи, — ровным голосом ответил он.
— Это я вижу. Зачем?
Ремус холодно улыбнулся:
— Меня исключили. Из-за тебя. А теперь вставай, я не хочу видеть твою рожу дольше, чем необходимо.
Сириус послушно встал, слишком ошеломленный, чтобы ответить. Наконец, он обрел дар речи:
— Мне жаль. Мне так жаль, Луни, я не хотел этого.
— Не зови меня так, — прорычал он. – Особенно после того, что ты сделал.
— Мне жаль…
Ремус усмехнулся и развернулся к нему лицом, сверля его яростным взглядом.
— О, тебе жаль. Это все улучшает. Неважно, что ты разрушил мое будущее и отнял все шансы на нормальную жизнь. Насколько это возможно для такого, как я. Тебя ждет только отработка, кто больше всего виноват, получит только пару шлепков по жопе. Пиздец! Это пиздец, и ты это знаешь. Блядь, не извиняйся, это для меня ничего не значит.
Он собрал вещи в тишине, не обращая внимание на приглушенные сопения и горе, читавшееся на лице Сириуса. Ремус заставил себя сдержать слезы. Он развернулся, чтобы уйти, но остановился, переводя взгляд с Джеймса на Питера.
— Простите меня за все, через что вам довелось пройти, будучи моими друзьями.
— Нет, это…
Ремус закрыл за собой дверь, не обращая внимания на слова Джеймса. Дойдя до общей гостиной, он увидел Лили, Мэри и Марлен, с нетерпением ожидавших его у камина. Предполагалось, что они не в курсе случившегося, но они достаточно умны, чтобы понять: произошло нечто незаурядное.
Он подошел к ним и решил просто помолчать.
— Меня исключили.
— Что? – воскликнули они хором.
— Спросите остальных, спросите Сириуса. Теперь мне все равно, знаете ли вы, вряд ли мы когда-нибудь снова увидимся. – Сердце Ремуса сжалось от боли при мысли, что он их больше никогда не увидит, его решимость поколебалась, а на глаза навернулись слезы.
Девочки дружно обняли его, и это стало последней каплей. Он крепко прижал их к себе и разрыдался на плече у Лили.
Ремус неохотно отстранился, утер лицо, пробормотал «Пока» и покинул гостиную, не обращая внимания на любопытные или встревоженные взгляды окружающих.
Покидая замок с родителями в последний раз, Ремус смотрел на его красоту, и, несмотря на несчастливый финал, испытывал чувство благодарности за возможность учиться здесь, возможность колдовать. Он не заслуживал такого шанса. Но, конечно, хотелось бы, чтобы эта глава его жизни закончилась иначе. Он хотел получить хорошее образование. Но обиднее всего ему было лишиться лучших друзей из-за подлого предательства, совершенного ради какой-то «шалости».