Archive of Our Own ^beta

Chapter Text

Ким Рок Су резко распахнул глаза, как и всякий раз, просыпаясь от кошмара. Сердце бешено колотилось в груди, и ему потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя.

Он уже давно не видел этого сна.

Почти забытый голос эхом отдавался в ушах, и Рок Су сел на постели, спрятав лицо в ладонях, а после потряс головой, отгоняя последние отголоски видений. Этот сон никогда не снился ему в счастливые дни, словно интуиция избрала подобный идиотский способ сообщать ему о надвигающихся неприятностях. Было глупо игнорировать такое очевидное предупреждение. Это никогда ещё не заканчивалось чем бы то ни было хорошим.

Что-то было не так, понял он сразу же, стоило ему открыть глаза. Место вокруг было незнакомым. Огромная, слишком мягкая постель под балдахином, совершенно непохожая на его жесткую односпальную постель. Зеркало почти у кровати, прикроватный столик на резных ножках, какие делали в Европе в старину. Неизвестная комната была окутана предрассветным полумраком, но даже при таком тусклом свете Ким Рок Су легко разглядел, что руки, которые он сейчас неясно видел перед собой, принадлежали не ему — у него никогда в жизни не было таких изящных нежных ладоней с длинными музыкальными пальцами.

Нахмурившись, он провёл ладонью по груди, облачённой в ночную сорочку, и коснулся пальцами волос на затылке. Они были куда мягче, чем его собственные, что окончательно убедило его, что он каким-то образом угодил в чужое тело.

Ему нужно было зеркало, чтобы хотя бы попытаться понять, куда же его занесло.
Нормальные люди, должно быть, испытали бы ошеломляющий шок, угодив в подобную ситуацию, но Ким Рок Су можно было бы назвать «нормальным человеком» лишь с огромной натяжкой. За тридцать шесть лет своей жизни он попадал в куда более странные обстоятельства, так что даже сейчас он не был особенно сильно удивлён. В своё время он прочитал слишком много новелл про героев, попадающих в другой мир — Чхве Чон Су притаскивал ему книги коробками, и Рок Су зачитывался ими, напрочь забывая о существовании реальности. Иными словами, сейчас он совершенно не был удивлён.

Вздохнув, Рок Су откинул одеяло и покинул постель. Небольшое зеркало стояло совсем рядом с кроватью — видимо, предыдущему владельцу этого тела доставляло удовольствие любоваться своим отражением с самого утра. Было всё ещё довольно темно. Тусклое свечение, исходящее от плотно прикрытого тяжелыми шторами окна, лишь слегка освещало комнату, но Ким Рок Су всё же смог разглядеть своё новое тело в гладкой зеркальной поверхности. Это был молодой мужчина лет восемнадцати на вид, с действительно неплохим, развитым по возрасту телом и тонкими, явно холëными чертами лица. Волосы его, мягкие даже на вид и чуть вьющиеся к затылку, были какого-то красноватого оттенка, но в полутьме не выходило рассмотреть точнее.

Судя по обстановке вокруг, это была комната молодого аристократа. Богатого аристократа, обожающего роскошь, поправил себя Ким Рок Су, приглядевшись к оправе зеркала и поняв, что она, кажется, была сделана из красного дерева и украшена узорами из золота. Стены были прикрыты темными панелями поверх тканевых обоев, и он даже не удивился, поняв, что это, должно быть, натуральный шëлк. На прикроватном столике обнаружился причудливого вида светильник — стоило Рок Су только прикоснуться к нему, как стеклянный шар, заменявший ей лампочку, засветился рассеянным золотистым светом.

Что ж, в этом мире тоже была магия. Неплохо.

Поднеся лампу к зеркалу, он ещë раз чуть более пристально осмотрел своë новое лицо. Волосы оказались огненно-красного цвета, а глаза — немного темнее, коричневатого оттенка. Тонкие черты лица, чуть вздёрнутый нос и привычный ему самому прищур глаз придавали этому лицу до крайней степени хитрое выражение. Ким Рок Су улыбнулся на пробу — отражение улыбнулось вместе с ним, окончательно закрепляя ассоциации его нынешнего лица с хитрой лисьей мордой.

Неплохо. Но отражение в зеркале кое-что напомнило ему, хотя у него пока и не было возможности подтвердить или опровергнуть свою догадку.

Было ещë слишком рано. Ким Рок Су вернулся в постель, и, укрывшись одеялом, задумчиво посмотрел наверх, на потолок кровати, выполненный в виде прекрасной картины, вырезанной прямо по дереву. Ему было не о чем сожалеть. У него, рождëнного сиротой, не было ни родителей, о которых следовало заботиться, ни друзей, за которых он был бы готов отдать жизнь. Даже человек, которого он когда-то любил больше этой самой жизни, покинул его уже очень давно. Последние годы Ким Рок Су продолжал жить просто потому, что не мог позволить себе умереть.

Он ненавидел саму мысль о смерти и боли. Ким Рок Су был из тех людей, которые считали, что даже жизнь в нищете и грязи была бы лучше, чем смерть. Так что вся эта ситуация не стала для него шоком или трагедией. К тому же, судя по всему, он попал в тело крайне обеспеченного молодого аристократа, что открывало для него, никогда не имевшего много денег, небывалые перспективы.

Ему просто нужно было убедиться, что в этот раз никто не помешает ему прожить долгую беззаботную жизнь, в которой не будет страданий и боли.

Жизнь без боли, которую он всегда хотел.

— Молодой господин, уже утро.

Кто-то осторожно потрепал Ким Рок Су по плечу. Рука человека была тёплой.

Почувствовав странный озноб от звука чужого голоса, Ким Рок Су машинально открыл глаза, чтобы увидеть прямо перед собой старика с наполовину поседевшими волосами и удовлетворённым выражением лица.

— Удивительно, вы проснулись с первой попытки. Господин желает, чтобы молодой господин присоединился к нему за завтраком, как в старые добрые времена. Похоже, сегодня это станет возможным.

Ким Рок Су ничего не ответил, зевнув и сев на кровати.

— Рон, — позвал он тихо, одновременно пряча вопрос за новым зевком, чтобы иметь возможность в случае чего прикинуться, что он сказал совсем не это. Но пугающий старик лишь улыбнулся, сузив свои тёмно-бордовые глаза в узкие щёлочки.

— Да, молодой мастер Кэйл?

Красные волосы. Богатая комната, принадлежащая молодому дворянину, утопающая в роскоши. Дворецкий-слуга, от одного взгляда на которого пробирала дрожь, по имени Рон. И, наконец, имя. «Кэйл Хенитьюз», это точно был он.

— Холодная вода. Принеси мне холодной воды.

Его изначальное предположение подтвердилось. Неплохо было бы выпить немного холодной воды, чтобы окончательно проснуться и прояснить мысли. В конечном итоге, у него уже был план. Следовало только скорректировать его.

— Я немедленно всё устрою.

— Спасибо.

Ким Рок Су, Кэйл Хенитьюз, кивнул слуге и отвёл взгляд, не заметив, как на мгновение на чужом лице появилось странное выражение.

«Рождение Героя»

Это была фэнтезийная экшен-новелла, в которой рассказывались истории становления различных героев Западного и Восточного континентов. Ким Рок Су избегал этой новеллы около десяти лет, а, стоило ему наконец-то решиться прочитать её, как, дойдя до пятого тома, он заснул, чтобы очнуться в теле Кэйла Хенитьюз, третьестепенного злодея, который появился в первом томе на пару глав и исчез, так больше ни разу не появившись в сюжете. Ким Рок Су помнил, что у Кэйла должен был быть большой заметный шрам на боку, полученный за несколько дней до встречи с главным героем в пьяной драке. Когда Рон ушёл, он ощупал себя — шрама не было. Что ж, значит, у него ещё оставалось время.

Он совершенно не собирался быть избитым главным героем этой идиотской истории.

— Хах, похоже, мне не придётся скучать.

Покачав головой, он скинул с себя сорочку и направился в ванную, которая нашлась за неприметной дверцей прямо напротив кровати. В ней обнаружилось огромное зеркало размером, наверное, во всю стену, украшенное вензелями и позолотой — точно такое, какое и описывалось в романе. Там вообще были до неприличия детальные описания персонажей и обстановки, что и позволило Ким Рок Су так легко осознать, в чьем теле он находился.

На самом деле, Кэйл Хенитьюз не был таким уж и плохим вариантом.

До тех пор, пока он просто будет следовать за событиями истории, ну, за исключением того, чтобы позволить главному герою себя избить, он мог просто оставить ему всё остальное и жить припеваючи, не отказывая себе ни в чём.

Ким Рок Су прекрасно помнил каждую строчку из накануне прочитанной им книги. Кажется, его «запись» перенеслась сюда вместе с ним, хотя он и понятия не имел, предоставится ли ему возможность когда-нибудь использовать её. Пока он просто расслабился, наслаждаясь тёплой ароматной водой в большой, искусно выполненной ванне.

Он откинулся на бортик и прикрыл глаза.

И всё же… Какая ирония.

Почему вообще из всех сотен прочитанных им новелл он угодил именно в чёртово «Рождение Героя»?!

Chapter Text

На самом деле, «Рождение Героя» было на редкость неплохой историей. На редкость — потому что обычно в подобном жанре выпускали исключительно бульварный ширпотрёб с непобедимыми болванками за место главных героев. Такие книги Кэйл, Ким Рок Су, не любил ещё с юношества, когда все вокруг зачитывались подобной сомнительной литературой или проводили бесценные часы ночного сна за играми с такими же сомнительными сюжетами, но «Рождение Героя»…была другой.

На самом деле, это был многотомный роман-эпопея о становлении великих героев, преодолевающих преграды, проходя через многочисленные падения и взлёты. В отличие от других похожих историй мир «Рождения» был на редкость продуман и неплохо структурирован, не вызывая фэйспалмы от непонятных изменений географии прямо по ходу сюжета, а персонажи не выглядели шаблонными картонками. Уже одно то, что у компании главных героев часто не получалось выполнить задуманное или вопреки всяческой логике спасти вообще всех вызывало уважение. Эти персонажи, они были… живыми, наверное, или, по крайней мере, отлично продуманными и хорошо проработанными по своей сути.

Ну и… да, главного героя этой истории звали Чхве Хан.

Кэйл, Ким Рок Су, довольно долго не мог перебороть себя и взяться за эту историю из-за даже десять лет спустя ярких и живых ассоциаций и воспоминаний, связанных с одним только этим именем. Это было такой глупостью, на самом деле. Как будто книжный персонаж мог иметь хоть что-то общее с человеком, на которого у Ким Рок Су уже больше не оставалось сил даже злиться.

Местный главный герой был семнадцатилетним мальчишкой, попавшим в этот мир из какой-то своей, мирной и счастливой Кореи, и годы проведшим в наполненном ужасающими монстрами Лесу Смерти. Когда же он наконец-то выбрался и встретился с людьми, его счастье продлилось недолго — деревня Харрис, где он обрёл второй дом, была жестоко вырезана членами секретной организации, а главный герой впервые познал вкус убийства.

Довольно клишированно, на самом деле. Но зато мотивация налицо. И запоминается — даже кому-то вроде него, во время чтения принципиально обращавшего внимание на любых персонажей кроме непосредственно главного героя.

В этом не было ничего удивительного. Он всё равно бы ничего бы о нём не запомнил. Он никогда не запоминал что-то, что приносило ему боль.

Но вот весь остальной текст первых пяти прочитанных им томов запомнился Ким Рок Су отлично. И по части описаний он был весьма точным — за пару дней, прожитых в теле Кэйла Хенитьюз, у него не возникло ни малейших проблем с опознанием персонажей вокруг, да и с древней силой Несокрушимого Щита всё вышло по плану — большое чёрное дерево и вправду обнаружилось на окраине города, обнесённое старым каменным забором, и с удовольствием пожирало купленный в ближайшей пекарне хлеб.

Ну, правда, пришлось подкормить ещё и парочку непонятно зачем крутящихся вокруг сирот, но у него теперь было много денег. Нет, не так.

Очень много денег.

Чёрт подери, сумма, выделенная ему Дерусом Хенитьюз, его теперешним отцом, на карманные расходы, в пересчёте была больше его старой, не самой маленькой зарплаты за целый год!

Да, это определённо была именно та жизнь, которую он всегда хотел — спокойная и богатая, без каких-либо проблем и обязательств.

Ему оставалось решить только одну проблему, чтобы просто наслаждаться ей и не беспокоиться о дальнейшем будущем. Нынешний главный герой.

Сегодня был тот самый день, когда он придет в город. Кэйл уже видел его утром — из окна третьего этажа «Аромата чая со стихами» — высокую чёрную фигуру в непонятных лохмотьях. С такого расстояния разглядеть какие-либо детали было невозможно — но сердце всё равно забилось в груди, как дурное, подпортив ему настроение на весь оставшийся день.

Он ничего не ждал и ни на что не надеялся. Чудес не случалось — иначе он бы не вырос никому не нужным приютским сиротой. А совпадение имён было просто совпадением, так что ему всего лишь нужно было пережить эту встречу, не позволив себя избить, а после спровадить главного героя куда подальше вместе с Роном и его чокнутым сынком Бикросом, и забыть, как о страшном несбыточном сне.

А потом уехать куда-нибудь к морю, построить там небольшой особнячок и жить в мире и спокойствии в своё удовольствие. Да, отличный план.

От воплощения которого его отделяли какие-то часы. На город опускалась ночь, и на улицах уже вовсю горели фонари, а разглядеть что-то на расстоянии пары десятком метров становилось совершенно невозможным, поэтому Кэйл покинул чайную, махнув хозяину на прощание. Билос Флинн посмотрел ему вслед удивлённо, но он просто проигнорировал это.

Надо было где-то найти вина.

В репутации ублюдка были определённые плюсы. Хозяин первого попавшегося бара крайне расторопно принёс ему заказ — бутылку из тёмного стекла, наполненную дивно пахнущим алкоголем, и завёрнутую в пергамент жареную курицу. Хотя то, как он при этом нервничал и отводил глаза, порядком раздражало, но Кэйл не собирался ничего с этим делать. Что он прекрасно умел, так это игнорировать реакции окружающих людей.

Алкоголь пригодился — ещё немного, и у него начали бы подрагивать кончики пальцев.

Ночной город казался таинственным и жутким. Он был совершенно не похож на привычный Сеул — ни тебе высотных новостроек, ни кольцевых баррикад, ни причудливых зданий из металла, бетона и стекла. Белый камень — мрамор, кажется, им, вроде бы, был богат этот регион? — и тёмное промасленное дерево. Здесь было чисто — даже странно, с учётом окружающего средневековья — а в переулках не таились мутные личности за мутными делами.

Хотя, может, никто просто не решался показываться на глаза ненормальному сынку хозяина этих земель.

Он плохо помнил, где было за место. Где-то по западной стене, неподалёку от входа, около моста, под которым иногда ночевали бездомные. По сюжету романа именно в том месте, где главный герой решил перепрыгнуть стену, устроились на ночлег два котёнка, старательно вылизывающие друг другу шерсть. Кажется, из-за этих двоих он повредил ногу, то ли неудачно повернувшись в воздухе, то ли ударившись обо что-то.

Какая очаровательно-глупая доброта.

Котята обнаружились почти сразу — два маленьких разноцветных комочка, улёгшихся друг на друга около стены. При его приближении они настороженно подобрались, принюхиваясь и фыркая от резкого запаха алкоголя — он совсем не пришёлся им по душе. Кэйл тихо хмыкнул, глядя, как один из них, чуть побольше и с серой шерсткой, настороженно зашипел, когда он опустился рядом с ними на колено и достал из-за пазухи свёрток с курицей.

А потом его спины коснулся взгляд.

Кэйл тут же пожалел, что не допил бутылку до конца, а вылил на себя немного для создания образа. Это был страшный взгляд. Тяжелый и давящий, глаза матёрого зверя, наблюдающего за жертвой из теней. Какого чёрта местный главный герой вообще смотрел на него так?

Ах, да, точно. Лес Тьмы. Деревня Харрис. Кто угодно озвереет после того, как своими руками похоронит свою семью. Уж не ему было об этом забывать.

— Давайте-ка, ешьте, — он развернул грудку и подтолкнул её к всё ещё настороженным котятам, стараясь не смотреть в ту сторону, в которой, всего в десятке метров от него, сидел человек. Было трудно сосредоточиться и не выбиться из роли ни одной деталью. — Вы сможете прожевать куриную грудку?

Руки, которыми он разрывал куски мяса на маленькие кусочки, едва заметно дрожали. Этот взгляд… тяжелый и тягучий, подобный приставленному к виску стволу пистолета, разрядами тока щекотал наряженные нервы. Кэйл даже чертыхнулся про себя. Какого хрена он вообще был так напряжен?

Даже если главный герой решит избить его прямо сейчас, всё, что ему грозит, это боль и парочка шрамов — как будто что-то новое, в самом-то деле.

Он погладил серого котенка по голове, чтобы хоть как-то успокоиться. Не то, чтобы Кэйл, Ким Рок Су, когда-либо любил кошек, как и животных в целом, но эти двое были милыми, даже несмотря на какой-то взъерошенный и слегка потрёпанный вид.

Он слегка скосил глаза в бок, всё-таки мельком взглянув на чёрную фигуру, сидящую неподалёку.

Вино определённо стоило бы допить.

— Ты голоден? — спросил он тихо, радуясь, что голос никогда его не подводил. — Тебе есть, куда идти? Или где переночевать?

Ему не ответили, но жуткий взгляд пропал, сменившись задумчивым и изучающим. Кэйл отвернулся, продолжая гладить довольно подъедающих курицу котят — кто-то из них даже довольно замурчал и потерся носом об его руку. Он потрепал зверька по загривку, но легче, почему-то, не стало. В груди у него гулко ухало сердце, не желая успокаиваться в непонятном волнении. Это раздражало. Мешало сосредоточиться.

Чхве Хан когда-то сказал ему, что он не должен игнорировать собственные эмоции. На редкость идиотский совет.

— Не ответишь? — спросил он и, прищурившись, повернул голову в сторону — и замер, чувствуя, как внутри всё обмирает и перехватывает дыхание.

Кажется, его глаза решили жестоко обмануть его.

— Я…голоден, — прозвучал тихий, с легкой хрипотцой, ответ.

Он знал этот голос.

Он знал этот голос так хорошо, и помнил так чётко, что не смог забыть даже за десять прошедших лет. Да и наврядли когда-нибудь сумел бы — в его глупой наивной голове этот голос был запечатлён где-то на подкорке, вместе со всем тем немногим радостным, счастливым и ярким, что вообще случалось в его жизни.

У Кэйла Хенитьюз, нет, у Ким Рок Су, перехватило дыхание.

У стены, в нескольких десятках шагов от него, в старой, испачканной в грязи одежде и драном плаще сидел Чхве Хан.

Chapter Text

Кэйл Хенитьюз резко вздрогнул, смаргивая пелену внезапно обрушившихся на него воспоминаний. Он не заметил, как у него перехватило дыхание. Чхве Хан смотрел на него своими невозможными чëрными глазами, всë ещë сидя у стены, и, резко вспомнив, что он, кажется, повредил ногу, Кэйл, Ким Рок Су, рефлекторно протянул ему ладонь, чтобы помочь подняться.

Рука Чхве Хана, затянутая в старую кожаную перчатку, была тëплой, не позволяя счесть его иллюзией или миражом настрадавшегося разума.

— Я накормлю тебя, — сказал Кэйл — возможно чуть более хрипло, чем следовало, но

Чхве Хан лишь медленно кивнул и легко позволил ему отвести взгляд.

Надо было сначала вернуться в поместье и побеспокоиться о том, чтобы Чхве Хану не пришлось ночевать голодным на голой земле. А потом уже — всë остальное.

Что-то потëрлось об его ноги и, посмотрев вниз, Кэйл заметил давешних котят, тихо мурчащих, прижимаясь к нему, и вздохнул. Он уже успел забыть о них, но не мог позволить себе оставить их здесь. Чхве Хан всегда любил маленьких беззащитных зверушек.

Молча подняв котят на руки, он кивнул тëмной фигуре за своим плечом, быстро приняв решение. Сначала он позаботится о нëм, а потом… а потом будет думать обо всëм остальном.

Спиной он всё ещё чувствовал взгляд Чхве Хана — внимательный и напряжённый. Конечно, Кэйл и сам не стал бы доверять непонятному незнакомцу, ни с того ни с сего предложившему ему еды, но всё же… Это было так похоже на него.

Чхве Хан всегда был человеком, выглядящим дружелюбным и открытым, но его настоящее уважение и доверие было очень сложно завоевать. Очень себе на уме — и всегда такой бесконечно искренний и верный, когда дело касалось тех, кого он любил.

Кэйл тихо вздохнул и с трудом подавил порыв потрясти головой. Впереди уже виднелись огни фонарей на воротах поместья Хенитьюз — завидев его, караульные отчётливо напряглись, но он проигнорировал их и мотнул Чхве Хану головой на вход.

Он не думал, что всё случится так. Что все его планы на сегодняшний вечер будут разрушены одним единственным обстоятельством, которое он не имел никакого право игнорировать — его собственное сердце никогда бы не простило ему этого.

— Вы снова поздно вернулись, молодой господин, — мягко улыбнулся ему Рон своей пугающей улыбкой, очевидно, всё это время дожидавшийся в его парадном холле — и тут же незримо напрягся, встретившись с Чхве Ханом взглядом. Кэйл отпустил котят на пол и обернулся — воздух словно бы резко похолодел на пару градусов, и в нём отчётливо появилось напряжение.

Хах, конечно же матёрый наёмный убийца не мог не почувствовать удушающую угрозу, исходящую от Чхве Хана сейчас.

Кэйлу не нужны были склоки. Не сейчас, когда он сам толком не понимал, как теперь должен поступить. Он помнил, что в клятом «Рождении Героя» Чхве Хан сначала не поладил с Роном и его сумасшедшим сынком, и они даже подрались, но не собирался допускать повторения истории.

От одной мысли о том, чтобы заставить Чхве Хана, только что пережившего смерть своей второй семьи, убийства, которые он всегда так искренне ненавидел, и долгий многочасовой путь к Городу Дождей без отдыха и сна, ещё и отстаивать своё право находиться в доме, куда он сам его привёл, Кэйл почувствовал прилив раздражения.

Он не заметил, как привычным жестом положил руку Чхве Хану на плечо и несильно сжал, просто обозначая своё присутствие.

— Рон, — сказал он тихо, но интонация всё равно вышла слишком уж жёсткой — дворецкий-слуга сморгнул недоумённо и перевёл на него взгляд. — Этот человек — мой гость. Я хочу, чтобы ты обращался с ним соответствующе.

Рон несколько мгновений молча смотрел на него, а потом снова, улыбнувшись, поклонился.

— Как прикажет молодой господин.

Кэйл вздохнул, отпуская плечо Чхве Хана и чувствуя, как атмосфера в комнате вернулась к норме. Тепло, исходящее от родного тела, вмиг испарило всё его раздражение. Это тоже… было так похоже на него.

— Накорми его и выдели ему всё, что будет необходимо.

— А что насчёт этих детей?

Кэйл вздрогнул, но спустя пару мгновений понял, что Рон имел в виду замерших у его ног котят. Чёрт, он умудрился совсем забыть о них.

— С сегодняшнего дня они будут жить здесь, — вздохнул он и сложил руки на груди. — Пусть кто-нибудь из слуг отмоет и накормит их. Мне всё равно.

Кэйл вдруг почувствовал себя ужасающе усталым.

— Я пойду наверх. Не беспокой меня, — бросил он и быстро направился в сторону лестницы. Он знал, что Рон не станет нападать на Чхве Хана просто так, тем более, пока Чхве Хан является гостем его молодого господина, но всё же не смог удержать себя от того, чтобы обернуться.

Чхве Хан всё ещё стоял на том же самом месте, не сдвинувшись ни на шаг. Стоило Кэйлу повернуть голову, как их глаза встретились, и он почувствовал, как ещё больше чего-то смутно различимого навалилось на него изнутри.

— Спокойной ночи, — зачем-то сказал он, не в силах оторвать от Чхве Хана взгляда. Тот замер на миг и едва заметно кивнул, а на его губах на какое-то мгновение появилась крошечная тень улыбки.

Кэйл резко отвернулся, чувствуя, как сердце вдруг забилось чаще.

— Доброй ночи, молодой господин, — своим привычным мягким тоном произнёс Рон, и Кэйл, отрывисто кивнув, быстро взбежал по лестнице на второй этаж.

Как же давно он не видел его улыбки.

*он имел в виду неформальное обращение, т.е. обращение на ты, а не на вы.

Chapter Text

Бывают дни, когда тело оказывается сильнее ума. А бывают такие, когда, несмотря на усталость, мысли тревожно роятся в голове, никак не позволяя уснуть.

Эта ночь была именно из таких.

Несмотря на то, что он лёг ещё до полуночи, Кэйлу удалось задремать лишь когда первые солнечные лучи тускло осветили его пышную, богато украшенную спальню, и через несколько часов он проснулся полностью дезориентированным и разбитым. После сна ему совершенно не стало легче. Стоило ему открыть глаза, как мысли, унявшиеся было на время, снова всплыли на поверхность, тревожа его.

Он хотел увидеть Чхве Хана.

— Молодой господин плохо спал, поэтому я не осмелился будить Вас.

Кэйл сощурился и принял из рук Рона холодный лимонад. Даже то, что напиток был противно-кислым, не испортило ему настроение, но зато помогло ему хотя бы немного прийти в себя. По крайней мере, у него получилось отогнать эту мерзкую вязкую сонливость.

— Ты поранился? — спросил он, глядя на не пойми откуда взявшуюся повязку на шее Рона, но тот со своей привычной пугающей улыбкой доброго дедушки лишь покачал головой.

— Вы беспокоитесь обо мне?

— Просто раздражает.

Судя по взгляду дворецкого, тот ни на мгновение не поверил ему — его улыбка стала ещё более довольной.

— Ничего серьёзного, молодой господин. Это был всего лишь котёнок, поцарапавший меня своим коготком.

Кэйл недовольно нахмурился. Зная этого пугающего старика, легко было понять, что речь шла вовсе не о принесённых им вчера в поместье котятах.

Должно быть, несмотря на его слова, Рон всё же поцапался вчера с Чхве Ханом, проверяя его на прочность. Чёрт подери.

— Я надеюсь, что котёнок остался цел, — он отставил пустой стакан на прикроватный столик и поднялся. В глазах Рона на миг промелькнуло изумление, прежде чем он поклонился, вновь возвращаясь к своей роли идеального слуги.

— Конечно, молодой господин. Вам не стоит беспокоиться об этом.

Кэйл поморщился и отвернулся от него, позволяя другим слугам помочь ему одеться. Ему нужно было встретиться с Чхве Ханом как можно скорее.

Вчера он был излишне эмоционален. Кэйл, Ким Рок Су, никогда не умел противиться своим эмоциям, когда они захлёстывали его, пусть и спокойно игнорировал их в любое другое время. Чхве Хан часто, качая головой, говорил ему, что это неправильно, «Ты не должен давить свои эмоции, Рок Су, так ты однажды попросту не выдержишь», но после его исчезновения он редко вспоминал эти его слова. Эмоции дестабилизировали, привносили в душу смятение и панику, мешавшие ему здраво мыслить.

У него не было права на ошибку, когда от его решений зависели жизни его людей.

Но Чхве Хан… Кэйл не был уверен, что способен оставаться спокойным, видя его — целого, дышащего, живого — перед собой. Даже если этот Чхве Хан мог и не быть тем Чхве Ханом, которого он знал когда-то.

В конечном итоге, это был мир романа, который они читали когда-то. Романа, написанного корейским писателем под псевдонимом Нелан Барроу — а Чхве Хан, первый в Корее пользователь Способностей, к тому же, имеющий не самый низкий армейский чин, не был никому не известной фигурой, особенно после того, как атаки монстров превратились в привычную ежедневную обыденность. Нельзя было отрицать возможность того, что этот Чхве Хан имел из общего с тем всего лишь голос и внешность.

Но точно так же нельзя было отрицать и возможность, что они вполне могли оказаться одним и тем же человеком — ушедшим в ночь и так и не вернувшимся домой чуть меньше десяти лет назад. Кэйл, Ким Рок Су, почти ненавидел себя за то, как отчаянно цеплялся за этот шанс.

Подойдя к двери, он распахнул её, чтобы покинуть комнату, но тут же рефлекторно запахнул обратно. Сердце застучало в висках, как безумное.

— Рон…

Дворецкий тут же подошёл к нему с улыбкой на лице.

— Молодой господин удивлён. Ваш гость ещё с вечера ожидает вас снаружи. У меня не было возможности сказать Вам, потому что Вы сразу же открыли дверь.

Как же, не было у него возможности!

Чёрт подери, Кэйл не был готов лицом к лицу встретиться с Чхве Ханом, ждущим его на пороге его спальни. И что значит «ожидает ещё с вечера»? Этот идиот что, не стал даже пытаться отдохнуть? Кэйл, Ким Рок Су, всё же надеялся, что он хотя бы поел, но, по чести, эта надежда была довольно слабой. Они с Чхве Ханом были слишком похожи в расстановке приоритетов.

Тихо вздохнув, он снова отворил дверь.

— В чём дело?

Ладно, Чхве Хан определённо выглядел лучше, чем вчера.

Он явно принял душ, потому что его волосы больше не висели слипшимися комками, а одежда сменилась на новую. Он выглядел отдохнувшим и посвежевшим, но эта иллюзия пропадала, стоило лишь взглянуть ему в глаза.

Чхве Хан всё ещё был в отвратительном состоянии. Кэйл едва сдержался, чтобы не нахмуриться, отчётливо видя, насколько осунувшимся и бледным было его лицо с яркими тёмными кругами под глазами. Чхве Хан тоже поднял на него взгляд, прежде чем заговорить:

— Я отплачу Вам.

— Хах?

— Я отплачу Вам за еду.

Официальное обращение резануло слух. Слышать его от Чхве Хана было… на самом деле странно, но, наверное, ожидаемо. Кэйл нахмурился ещё на фразе «Я отплачу Вам», но после вздохнул и покачал головой.

Это было очень на него похоже.

Конечно же, Чхве Хан был готов вернуть свой мнимый долг любым способом, каким Кэйл бы пожелал — вот, каким он был человеком. Однако Кэйлу правда ничего не было нужно от него.

Достаточно было того, что он цел, жив и в порядке.

— Не стоит, — вздохнул он, наконец-то покидая дверной проём, где до этого стоял, и выходя в коридор, чтобы встать напротив Чхве Хана. Теперь тот оказался выше — было непривычно смотреть на него снизу вверх. — Тебе нужно что-нибудь ещё?

Тот посмотрел на него внимательно — своим привычным, знакомым взглядом, и медленно кивнул.

— Я хотел бы попросить Вас о помощи.

Кэйл прикрыл глаза. Деревня Харрис, верно? Было бы странно, если бы Чхве Хан не попросил его об этом. Изначально он не планировал влезать во всё это и прилагать хоть малейшие усилия, но. Это же был Чхве Хан.

— Какого именно рода? Если тебе что-то нужно, ты можешь просто попросить Ганса. Он весьма талантлив и легко поможет тебе справиться с почти любым вопросом.

Чхве Хан сморгнул, и его глубокий взгляд, которым он, не отрываясь, смотрел на Кэйла, стал сильнее.

— Вы ведь ничего не знаете обо мне.

Кэйлу, Ким Рок Су, пришлось подавить нервный смешок.

— Разве нужно много знать о ком-то, чтобы хотеть помочь ему?

Как иронично. Он ведь и правда не знал, был ли этот Чхве Хан тем Чхве Ханом, его Чхве Ханом, ради которого он бы сделал что угодно. Но…

Тц, ладно, он всё равно не мог поступить по-другому.

— Ты можешь сказать мне сейчас, если тебе нужно что-то конкретное.

Даже если это сулило ему множество проблем и головной боли в дальнейшем.

Это же был Чхве Хан. Кэйл, Ким Рок Су, был обязан помочь ему.

Chapter Text

В кабинете Деруса Хенитьюз пахло деревом и свежими чернилами.

Кэйл сидел на мягкой, обитой тёмным бархатом кушетке, отстранённо потягивая принесённый Роном чай (чёрный, но опять с лимоном, что заставляло его едва заметно морщиться при каждом глотке), и, прикрыв глаза, слушал, как ровным и безэмоциональным голосом Чхве Хан докладывает графу Дерусу о происшествии в деревне Харрис.

И старался игнорировать то, как жутко это на самом деле звучало. Голос у Чхве Хана был мёртвый.

Если Дерус и удивился тому, что его старший сын лично привёл своего непонятного гостя в его кабинет, чтобы тот сообщил ему некие важные новости, то виду не подал — а после и вовсе, нахмурившись, сдвинул брови к переносице, вглядываясь в лицо Чхве Хана внимательным и цепким взглядом.

— Если твои слова правдивы, то случившееся… — он резко выдохнул и покачал головой. Кэйл, Ким Рок Су, мог понять его чувства. Дерус Хенитьюз был хозяином этой территории — заботливым и любимым своими людьми. Убийство нескольких десятков жителей его территории, настолько наглое и жестокое, не могло не привести его в ярость. — Я немедленно пошлю рыцарей проверить твои слова. Возможно, они смогут найти какие-нибудь зацепки, которые ты сам не заметил.

Чхве Хан лишь кивнул, а потом глубоко поклонился. После того, как он закончил свой доклад, он надолго замолчал, как будто это отняло у него все силы.

Когда он вообще спал последний раз?

Кэйл вздохнул и поднялся со своей кушетки, отставив пустую чашку на блюдце. Он был удивлён тем, что ему позволили остаться, но, видимо, граф Хенитьюз был так поражен интересом старшего сына к происходящему в их владениях, что не стал препятствовать ему. Кэйл просто чувствовал, что должен быть здесь. Он не хотел оставлять Чхве Хана наедине с этой болью.

Подойдя, он положил руку Чхве Хану на плечо — единственный жест поддержки, который он умел использовать. Тот вздрогнул и резко выдохнул через зубы, выпадая из своего странного оцепенения, а после перевёл на Кэйла свой тёмный взгляд — уже не агрессивный или пытливый, а, скорее, бесконечно усталый, как у раненой собаки, оставшейся лежать на пороге своего сгоревшего дома.

— Пойдём-ка, — сказал Кэйл тихо, чуть сжимая пальцы на чужом плече. Дерус удивлённо уставился на него, но Кэйл проигнорировал его взгляд. — Точно помню, что вчера велел Рону выделить тебе комнату для отдыха.

Чхве Хан несколько мгновений просто смотрел на него, а потом склонил голову в согласии, так и не произнеся ни слова.

— Отец, он останется в нашем поместье до выяснения всех обстоятельств, — без малейшего намёка на вопрос сказал Кэйл графу, и тот, словно спохватившись, немного неловко закивал — и куда подевался сдержанный и спокойный хозяин территории?

— Конечно, Кэйл. Этот юноша — твой гость, он может оставаться здесь столько, сколько ты пожелаешь, — быстро ответил тот, и Кэйл довольно кивнул. Ему действительно чертовски повезло попасть именно в тело сына семейства Хенитьюз.

По пути из кабинета им встретился Басен, младший брат Кэйла, проводивший их странным взглядом, но он уже привычно проигнорировал это — как и странные выражения на лицах спешно кланяющихся слуг, споро освобождающих им дорогу. Кэйл понятия не имел, где находилась выделенная Чхве Хану комната, так что просто прошелся с ним до холла на втором этаже, откуда мог вернуться в собственную спальню, и остановился.

Чхве Хан послушно замер следом, когда Кэйл обернулся к нему.

— Рон показал тебе комнату?

Чхве Хан сморнул, а потом медленно кивнул головой.

— Да. Ещё вчера.

— И вместо того, чтобы выспаться, ты предпочёл всю ночь проторчать под дверями моей спальни?

Кэйл приподнял бровь и сложил руки на груди, чувствуя щемящее чувство ностальгии, от которого у него всё переворачивалось внутри.

Чхве Хан ничего не ответил, лишь как-то неопределённо пожал плечами и отвёл взгляд. На какой-то миг Кэйлу даже показалось, что кончики его губ дрогнули, но он быстро отогнал эту нелепую мысль и тяжело вздохнул. Он понимал Чхве Хана. Потеряв всю свою чудом обретённую семью, он бы тоже не смог позволить себе ни минуты отдыха, пока не сделает хоть что-то.

Сейчас, после того, как граф Хенитьюз лично пообещал Чхве Хану разобраться в произошедшем, натянутая струна и него внутри, должно быть, немного ослабла, и на него навалилась многодневная усталость. Кэйл видел это по его немного замедлившимся, словно заторможенным движениям — и не мог не сердиться, даже если отлично его понимал.

— В любом случае, — он вздохнул и покачал головой, — Как я уже сказал, ты мой гость, и за всем, что тебе понадобится, ты можешь обратиться к Рону или Гансу. Они обязательно сумеют помочь тебе справиться практически с любым вопросом.

Чхве Хан снова медленно кивнул — а потом уголки его губ уже отчётливо дрогнули, и он улыбнулся — устало и немного болезненно, но так знакомо, что у Кэйла внутри опять болезненно заныло.

— Спасибо Вам, Кэйл-ним.

Кэйлу вдруг подумалось, что фактически они так и не представились друг другу — Чхве Хан услышал его имя от Деруса и слуг, а сам Кэйл — когда тот назвал своё перед докладом графу. Это заставило его нахмуриться, но он быстро вздохнул и покачал головой. Это было совершенно неважно.

Как будто их знакомство могло хоть раз пройти по всем правилам.

— Я отправляюсь к себе, а ты можешь заниматься всем, чем пожелаешь, — он фыркнул с деланным безразличием. Чхве Хан, правда, никогда не обманывался таким тоном — обычно он только улыбался и часто лез обниматься, после чего Кэйл, Ким Рок Су, вынужденно капитулировал, потому что обнимать Чхве Хана было так невозможно хорошо, что его настроение моментально подскакивало до каких-то невообразимых высот. Но сейчас Чхве Хан, конечно же, ничего не сделал — лишь коротко, обозначив поклон, кивнул и остался на месте.

Кэйл не хотел даже думать о том, сможет ли он когда-нибудь обнять его снова.

Он вздохнул. Сейчас Чхве Хан был в безопасности и наконец-то должен был отдохнуть. А Кэйл… у Кэйла тоже были дела.

Древняя Сила Несокрушимого Щита, в конечном итоге, не была способна достать себя для него сама, как бы Кэйлу этого и не хотелось.

В этот раз он купил в два раза больше хлеба, чем вчера — сумка ощутимо давила на плечо. Кэйл чувствовал взгляды жителей трущоб, наблюдавших за ним, но никто из них не был достаточно храбр, чтобы приблизиться к нему.

Давешних детей нигде не было.

Кэйл быстро направился к чёрному дереву-людоеду, которое, казалось, зашевелило ветвями, приветствуя его, выглядя при этом достаточно жутко, чтобы заставить его немного замедлить темп и остановиться неподалёку, внимательно наблюдая за его движениями — ему совершенно не хотелось, чтобы дерево сожрало и его самого. Но, судя по всему, оно не было способно на что-то большее, чем вялые шевеления — успокоенный этим, Кэйл быстро устремился к небольшой яме у его корней и начал закидывать в неё принесённый хлеб.
Казалось, чернота под корнями немного посветлела, но, очевидно, недостаточно, чтобы Древняя Сила перешла в его владение.

Когда он уже поднялся, чтобы совершить ещё один заход, то вдруг замер, услышав чей-то голос.

«Ещё… дай мне ещё!»

Это… действительно могло свести с ума.

Всё было в точности так, как и было описано в романе. Слабый женский голос жрицы, погибшей от голода, звучал так, словно она была одновременно в ярости и в отчаянии, умоляя и в то же время приказывая ему принести для неё больше еды.

Тск. Надо было добиться хотя бы половины сытости этого жуткого дерева сегодня. Утром граф Хенитьюз дал Кэйлу ещё немного карманных денег, так что он планировал опустошить ещё пару пекарен до вечера.

Он собирался по максимуму потратить то время, пока Чхве Хан спал, и вернуться к тому моменту, когда он уже проснётся.

Сейчас ему стоило заняться первым и оставшимся неизменным пунктом изначального плана. Древняя сила не могла быть лишней, раз уж он решил последовать за Чхве Ханом по пути его «становления», как бы глупо это не звучало. Чхве Хан уже был героем. Возможно, Кэйлу следовало бы напомнить ему об этом.

— Эм, молодой господин?.. — стоило ему покинуть трущобы, как женский голос окликнул его, и Кэйл обернулся. Немолодая женщина неловко и опасливо улыбалась, осторожно шагая навстречу ему.

— У нас много хлеба. Так что, если вы желаете…

Кэйл быстро кивнул и довольно улыбнулся.

— Упакуй мне всё и как можно быстрее.

Через несколько минут он уже шагал обратно в трущобы с очередным увесистым мешком, набитым свежим, вкусно пахнущим хлебом. Эти продавцы забавляли его — и одновременно заставляли задуматься, таким ли ничтожеством был оригинальный хозяин его тела на самом деле. Быть может, дело, конечно, и было в больших деньгах, но деньги не имеют особого значения, когда речь заходит о настолько буйном и непредсказуемом человеке.

Ему потребовалась ещё пара заходов, чтобы, наконец-то, достигнуть задуманного. Темнота у корней потихоньку прояснилась, но этого всё ещё не было достаточно. Стоило ещё раз прийти сюда завтра.

Кэйл несколько раз оглядывался, но так и не смог заметить вчерашних детей. Не то, чтобы он беспокоился о них — или собирался беспокоиться, по крайней мере — но эти трущобы явно не были безопасным местом. Дети легко могли попасть в неприятности из-за хлеба, который он дал им вчера.

Тц, он не хотел волноваться ещё и об этом.

Вздохнув, он подобрал мешок и направился обратно в сторону поместья Хенитьюз.

День клонился к закату. Золотисто-алая дымка окрасила облака, и небо быстро темнело, так что было очевидно, скоро станет трудно различить дорогу.

Интересно, проснулся ли уже Чхве Хан?

Кэйл собирался выпить с ним хорошего зелёного чая.

Chapter Text

Утро в поместье графа Хенитьюз было не похоже на утро в его собственной, привычно-пустой и даже после многих лет кажущейся необжитой квартире в центре Сеула. Может быть, дело было в том, что спальня Кэйла Хенитьюз располагалась на восточной стороне дома, поэтому в ней всегда было много света, в отличие от вечно погруженной в полумрак холодной квартиры Ким Рок Су. Или в том, что теперь был кто-то, кто будил его по утрам, готовил для него завтрак и спрашивал, хорошо ли он спал этой ночью. А, может, дело было в мягких перинах, лёгком запахе натурального, пропитанного маслом, дерева, и тишине, которую ни за что было не услышать в большом городе.

Или всё это было потому, что Кэйл точно знал — где-то там, в этом огромном, кишащем жизнью поместье, сейчас, должно быть, просыпается Чхве Хан.

Вчерашние планы на чаепитие пришлось перенести. Рон со своей извечно-дружелюбной и столько же пугающей улыбкой сообщил, что гость молодого господина не покидал отведённую ему комнату с самого обеда, так что, очевидно, он до сих пор спал. Это радовало, пусть Кэйл и почувствовал лёгкий укол разочарования, но, в конечном итоге, он лишь нахмурился на абсолютно точно насмешливое предложение Рона разбудить Чхве Хана, чтобы тот мог составить ему компанию.

Ещё бы ради такой мелочи Кэйл стал прерывать столь необходимый ему сейчас отдых.

Так что он просто поужинал и, приняв ванну (в этом мире, видимо, в принципе не существовало ничего похожего на душ), завалился спать — на этот раз без лишних размышлений или дурных снов.

Утро встретило его солнечным светом, лёгкой прохладой воздуха вне кокона из мягких одеял и дружелюбным голосом Рона, снова притащившего ему лимонад. Это грозило перерасти в традицию. Не то, чтобы Кэйл, Ким Рок Су, на самом деле боялся жуткого дворецкого, скорее — просто не хотел портить с ним отношения. Рон был не так уж и плох, на самом деле.

— Молодой господин желает снова позавтракать вместе с семьёй? — поинтересовался слуга, завязывая Кэйлу шейный платок, и тот неопределённо кивнул. Он проснулся как раз к завтраку — сейчас было чуть больше девяти часов утра. В Корее он обычно вставал около семи, чтобы успеть добраться в офис, сделав небольшой крюк до крошечной кофейни, где продавали самый приличный кофе во всей округе. Без кофе день грозил обернуться катастрофой.

Раньше кофе для него варил Чхве Хан. На самом деле, это было единственное, что выходило вполне приличным в его исполнении.

Завтрак снова был великолепен. Кэйл с наслаждением отправил в рот кусочек рыбы в сливочном соусе, прикрыв глаза, и чуть не закашлялся, расслышав слова графа Хенитьюз, обращённые к нему.

— Прости, что?..

— Да, Кэйл, — Дерус спокойно улыбнулся. — Ты должен отправиться в столицу в качестве представителя нашей семьи в этот раз.

Кэйл тяжело вздохнул, предчувствуя новую головную боль.

Что ж, ему следовало быть готовым к этому. Конечно, в оригинальном «Рождении Героя» Кэйл Хенитьюз пропустил эту поездку — после того, как Чхве Хан до полусмерти избил его, ему, очевидно, было не до посещения светских мероприятий. Но сюжет уже свернул с этого пути, поэтому больше не существовало препятствий для того, чтобы Кэйл отправился в столицу.

На самом деле, то, что Дерус сам предложил это, было неплохо. Теперь ему не придётся придумывать причину, почему он должен был составить Басену компанию. В конечном итоге, Кэйл собирался поехать и сам.

Он размышлял об этом некоторое время. Конечно же, первоначальный план, заключавшийся в том, чтобы как можно быстрее избавиться от Чхве Хана, Бикроса и Рона, отправившихся в своё путешествие, и зажить беззаботной жизнью, был отброшен в сторону ещё в тот момент, когда Кэйл узнал, что главный герой новеллы оказался человеком, который был ему дорог. Он не собирался позволять Чхве Хану проходить через всё это. В конечном итоге, вещи, которые нравились Ким Рок Су в литературе, довольно сильно отличались от вещей, которые он желал видеть в реальной жизни. И в которые он желал, чтобы Чхве Хан был вовлечён.

Будь это посторонний человек, Кэйл, Ким Рок Су, смог бы отпустить его и позволить проходить весь этот кровавый болезненный путь самому. Но это был не кто-то посторонний, это был Чхве Хан. Он просто не заслуживал переживать такое снова.

Тем не менее, было глупо менять сюжет слишком сильно, полностью исключая из него Чхве Хана. Это было равносильно тому, чтобы выкинуть своё преимущество на ветер, а Ким Рок Су никогда не был настолько глуп. Здесь следовало действовать тоньше, меняя события так, чтобы не уничтожить основную картину.

К тому же, Чхве Хан хотел мести. Кэйл, Ким Рок Су, собирался помочь ему свершить её.

— Ты отправишься через пять дней.

Что ж. Значит, у него было время на подготовку.

Басен смотрел на него странно, но Кэйл решил игнорировать этот взгляд. В нём не было враждебности — скорее, нечто, что он всё равно не смог бы истолковать верно. Возможно, младшему было обидно, что обязанность, которая последние два года исполнял он, была возвращена первому сыну графства, но Кэйл не собирался поднимать эту тему.

У него, в конечном итоге, будет Несокрушимый Щит, а вот для Басена поездка в столицу может окончиться летально. Кэйл не был их настоящим братом и сыном, но всё равно не хотел, чтобы с этой семьёй произошло что-либо плохое. Они не были людьми, заслуживающими подобное.

После завтрака его ждало свободное время, которое он собирался потратить с пользой. А точнее — найти Чхве Хана. Поговорить с ним. И позвать его на чай.

Тем более, что он с самого утра передал через Рона на кухню просьбу приготовить клубничный тарт и яблоки в карамели.

Он был готов поспорить на что угодно, что Чхве Хан очень и очень давно не ел ничего сладкого.

Чхве Хан нашелся на запасной тренировочной площадке, куда Кэйла любезно проводил удачно встреченный в холле поместья вице-капитан. Он выглядел… лучше. Кэйл быстро оглядел его, когда подошел ближе. Его лицо как будто немного посветлело, хотя тёмные тени пока до конца и не ушли из его глаз. Кэйл, Ким Рок Су, сомневался, что теперь уйдут хоть когда-либо — десятки лет в Лесу Тьмы и такая жестокая, ужасающая потеря всех родных и близких… И та — первая, которую они делили на двоих.

— Составишь мне компанию? — спросил он, когда Чхве Хан, заметив его, выпрямился и коротко поклонился. Он явно разминался, хотя и без меча. Лицо его немного покраснело, и Кэйл даже замер на миг, заметив на его лице этот лёгкий румянец.

Он ведь уже почти забыл, каким красивым был Чхве Хан.

— Я собираюсь пойти и выпить чаю, — пояснил он, и Чхве Хан только коротко кивнул, слегка улыбнувшись:

— Конечно, Кэйл-ним.

Было так непривычно слышать от него настолько уважительное обращение.

Сейчас стояла середина весны, и было ещё недостаточно тепло для того, чтобы пить чай, устроившись в одной из богато украшенных каменных беседок в саду поместья, поэтому его накрыли в небольшой гостиной в гостевом крыле. Где-то здесь находилась выделенная Чхве Хану комната, как он уже успел узнать от слуг. Это было неплохо. Гостевые спальни поместья Хенитьюз были большими и просторными, поэтому ему не нужно было беспокоиться о том, в каких условиях живёт Чхве Хан.

Это совсем не было похоже на их первое чаепитие.

Тогда у них был только полупустой кабинет, две глупые кружки с идиотскими узорами (как он потом узнал — подаренные Чон Су), новый диван, пахнущий упаковкой, и чай в пакетиках из супермаркета — не самый дешевый, из старых, чудом уцелевших запасов. Ким Рок Су никогда не любил его и только потом узнал, как сложно в их мире, два года назад пережившем конец света, было отыскать зелёный чай. Но Чхве Хан нашёл — и старательно отпаивал им всех, кто переступал за порог его небольшого кабинета.

За ту первую, так и не выпитую кружку было стыдно до сих пор.

Сейчас Чхве Хан сидел в глубоком мягком кресле напротив, осторожно держа в руках, с которых он так и не снял перчатки, тонкую фарфоровую чашку с позолотой и нежными узорами цветов. На столике стояли несколько тарелок с печеньями и десертами, а от чайника исходил ароматный пар. Кэйл, Ким Рок Су, сидел на бархатном диване рядом, грея о свою чашку ладони, и просто молчал, не желая нарушать повисшую между ними, ещё не уютную, но уже не напряженную тишину.

Для него прошло десять лет с тех пор, как они сидели так в последний раз. Для Чхве Хана — гораздо и гораздо больше.

— Через пять дней я отправляюсь в столицу, — произнёс Кэйл, когда Чхве Хан отставил чашку и взялся за кусок клубничного тарта, сервированного на фарфоровых блюдцах. — Ты сказал, что хочешь отплатить мне за еду. Я хочу, чтобы ты поехал со мной. Можешь считать это своей платой.

Чхве Хан легко кивнул. Как и ожидалось, от него не последовало никаких возражений. Он всегда был очень щепетилен, когда дело касалось возвращения долгов. Не то, чтобы он на самом деле был должен Кэйлу, Ким Рок Су хоть что-то, но он знал, что с Чхве Ханом нельзя было поступать иначе. По крайней мере, если он не собирался признаваться ему о том, кто он такой, но об этом Кэйлу не хотелось даже думать.

— Чем ты вообще собираешься заниматься дальше? — спросил Кэйл, снова отпив ароматного чая. Глаза Чхве Хана блеснули сталью, и он спешно добавил — После того, как мы отыщем тех, кто уничтожил жителей деревни Харрис.

Чхве Хан странно вздрогнул на этом мы, а потом как-то неопределённо пожал плечами.

— Я никогда не думал об этом, — сказал он тихо и замер, глядя куда-то в сторону. Кэйл почувствовал, как у него загорчило на языке.

Кэйл с тихим стуком отставил чашку на блюдце.

— Что ж, не то, чтобы это было важно. Но, — он посмотрел на Чхве Хана и коротко выдохнул. — Ты всегда можешь остаться здесь. Не думаю, что у тебя будут какие-то проблемы с тем, чтобы стать официальным рыцарем семьи Хенитьюз.

Чхве Хан сморгнул и взглянул на него удивлённо, а потом усмехнулся, и у краешков его глаз проявились маленькие морщинки.

— Спасибо, Кэйл-ним, — он склонил голову чуть вбок — и снова родным, привычным и любимым жестом — и уголки его губ чуть приподнялись вверх, складываясь в лёгкую улыбку. — Я обязательно обдумаю Ваше предложение.

— Обдумай, — кивнул Кэйл и быстро допил свой чай — в горле отчего-то резко пересохло. Сладкая пряная жидкость мягко скользнула вниз по пищеводу, наполняя желудок теплом.

— Кстати, — сказал он, отставляя в сторону пустую чашку. — Как тебя зовут?

Чхве Хан посмотрел на него непонимающе.

— Вы ведь знаете моë имя?..

— Да, но ты называл его другим людям, а не мне. Мы двое не были представлены друг другу, как следует.

На миг на лице Чхве Хана застыло изумлëнное выражение, а потом он вдруг улыбнулся — совсем солнечно, той самой улыбкой, которая даже в сорок заставляла его выглядеть на семнадцать. У Кэйла резко участился пульс.

— Меня зовут Чхве Хан, — ответил он, и голос у него был тëплым.

— Я Кэйл Хенитьюз, — представился Кэйл, ощущая нечто совершенно странное, повисшее между ними.

Чхве Хан снова улыбнулся.

— Рад познакомиться с Вами, Кэйл-ним.

И, глядя на то, как Чхве Хан улыбается, вот так сидя напротив, живой, целый, почти такой же, как и десять лет назад, словно не было этой клятой разлуки, Кэйл чувствовал что-то, походившее на тревогу, смешанную с восторгом.

Проще говоря, в эту самую минуту он был счастлив.

Chapter Text

Богато украшенная позолотой и крупным изображением символа их Дома карета его сына, окружённая кольцом конных рыцарей, давно скрылась вдали, но он всё продолжал стоять у окна, вглядываясь в крошечную точку на горизонте, прищурившись и глубоко нахмурив брови.

Дерус Хенитьюз был обеспокоен.

И, как и множество раз до этого, сейчас причиной его беспокойства снова являлся его старший любимый сын.

Кэйл Хенитьюз всегда был сложным ребёнком. Очень своенравным — если он что-то вдалбливал себе в голову, его было попросту невозможно переубедить. Дерус давно прекратил пытаться, просто позволяя сыну творить всё, что тому заблагорассудится. В конечном итоге, как бы безобразно Кэйл не вёл себя порой, он никогда не переходил черту, из-за которой не было возврата.

Он ведь, всё-таки, был его сыном.

Всё было в порядке, пока он был жив, здоров и счастлив. Хотя счастливым старшего молодого господина Хенитьюз можно было назвать лишь с серьёзной натяжкой, даже если со стороны всё выглядело совсем не так. По крайней мере, до последнего времени.

Кэйл был грубым, несдержанным, острым на язык, но по-своему чутким и заботливым, когда дело касалось его семьи. Он не скандалил с Виолан — Дерус знал, что даже после стольких лет он отказывался признавать её матерью несмотря на все приложенные ею усилия, но был в какой-то степени благодарен за то, что Кэйл не устраивал сцен, стараясь попросту проводить в компании мачехи и сводных брата и сестры как можно меньше времени. Басен и Лили тянулись к нему — неуверенно и пугливо, и, ворча, Кэйл так и не сделал за всё это время попыток по-настоящему прогнать их или сломать то хрупкое, что каким-то чудом зародилось между ними. Самого же Деруса Кэйл… любил, наверное, по крайней мере слушался и терпел, и это уже было не мало. Раньше.

Неделю назад Кэйл изменился.

Всё началось с того, что он впервые за многие годы посетил семейную трапезу и даже не стал поливать помоями работу их шеф-повара, хотя раньше никогда не упускал возможности сказать какую-нибудь колкость. Напротив — вполне искренне похвалил еду, и ел, кажется, и вправду — с наслаждением. Тогда это повергло всех сидящих за столом в такой шок, что никто из них ещё долгое время не мог подобрать слов. Кэйл улыбался. Дерус в первый раз за много лет видел на лице своего сына улыбку.

А потом появился этот юноша, Чхве Хан, и беспокойство Деруса возросло до такой степени, что достигло уровня, практически граничащего с паникой.

Чхве Хан был силён, умел и опасен — так дико, что при первой встрече от одного только отголоска его ауры у графа из семьи потомственных рыцарей зашевелились волосы на руках. Перед ним стояла тьма в человеческом обличье, более насыщенная и необузданная, чем даже жажда убийства, исходившая от Рона Молана, когда Дерус встретил его впервые. Этот милый юноша с нежным лицом был монстром, возможно, сильнейшим из всех, которых Дерус когда-либо встречал.

А его старший любимый сын, очевидно, влюбился в этого монстра с первого взгляда.

Кэйл никогда не выказывал интереса ни к женщинам, ни к мужчинам, хотя Дерус никак не ограничивал его. Он даже не посещал единственный на территории Хенитьюз бордель, явно считая это занятием ниже своего достоинства, предпочитая проводить ночи в барах или бесцельно блуждая по Городу Дождей. Конечно, как и любой отец, Дерус какое-то время надеялся, что однажды у него появится любимый человек, ради которого Кэйл решится изменить своё поведение, но, по чести, это были довольно наивные надежды. Дерус просто хотел лучшего для своего ребёнка.

Лучшего, а не непонятного пугающего юношу, способного в одиночку уничтожить отряд из нескольких десятков неплохо подготовленных наёмников, превратив их тела в изрубленное на куски месиво, в котором невозможно было разобрать даже лиц — только вытаращенные в ужасе налившиеся кровью глаза, сохранившие свои отчаянные выражения даже после смерти. Ну, у тех из них, на чьих лицах остались глаза.

И тем не менее… Именно этот человек, кажется, стал тем, ради кого Кэйл захотел измениться к лучшему.

Это было так очевидно со стороны, что Дерус не мог сдержать сокрушённого вздоха. Кэйл… он вёл себя так, как будто пытался окружить Чхве Хана всей заботой, на которую вообще был способен, приведя его в свой дом, предложив защиту, кров, еду, лучшее обращение и потакание любым желаниям, какие бы тот не изъявил. На самом деле, Дерус не мог даже припомнить, чтобы Кэйл заботился так хоть о ком-то, если не считать его самого раннего детства, когда ещё была жива его мать. Это было так нетипично для его старшего сына, что он просто не мог не обращать на это внимание. И это лишь усиливало его беспокойство.

Кэйл редко проводил время дома, но с появлением Чхве Хана изменилось даже это. Последние пять дней он проводил в поместье как минимум половину дня, уделяя всё своё внимание странному гостю, которого, казалось, совершенно не находил пугающим. На фоне этого его отлучки в трущобы даже не казались необычными, но и они продлились недолго — на третий день после появления Чхве Хана Кэйл вернулся из города до странного довольным и провёл остаток дня, просто сидя с ним в гостиной и наблюдая за тем, как он полирует свой новый, приобретённый специально для него в оружейной лавке меч. Не выражая ни малейшего признака неудовольствия.

Это… вызывало определённого рода опасения. Рон заверил его, что проследит за Чхве Ханом, но Дерус не мог не волноваться. Даже если этот юноша, не выказывающий, по чести, ни малейших признаков агрессии в сторону его семьи, и не представлял для Кэйла прямую опасность… Дерус не мог не бояться, что хрупкое сердце его любимого сына будет разбито.

Неизвестность, вызванная невозможностью узнать хотя бы малейшую информацию об этом Чхве Хане, пугала его.

Но, казалось, совершенно не пугала Кэйла — настолько, что он открыто искал его компании в любой, выпадающий свободным, миг. Когда он смотрел на этого Чхве Хана, у него сияли глаза — пусть ему и отлично удавалось сохранять невозмутимое выражение лица, глаза выдавали его, легко позволяя понять, насколько сильны были его внезапно вспыхнувшие чувства. Видят Боги, в любой другой ситуации Дерус был бы искренне рад за сына и предоставил его избраннику всё необходимое, но…

Что, чёрт возьми, он должен был делать в такой ситуации?

А ведь Кэйл даже взял Чхве Хана с собой в столицу, временно причислив его к своей личной охране — и особо настояв, чтобы тот ехал в карете вместе с ним, а не как остальные рыцари — на лошади позади.

Дерус вздохнул и покачал головой, глядя вперёд на мощёную мраморной плиткой дорогу. Он правда не знал, что должен делать со своим сыном и его внезапно вспыхнувшей любовью.

От размышлений его отвлёк тихий стук в дверь, и, спохватившись, граф всё же отошёл от окна, чтобы быстро усесться за свой стол и разрешить посетителю войти. Дверь тихо отворилась; на пороге, в привычно-строгом пышном платье в пол, стояла Виолан.

Не сдержавшись, Дерус тут же вновь поднялся, не скрывая нежную улыбку. Супруга сдержанно кивнула ему, проходя к столу, но в глазах её отразилось тепло, когда он, склонившись, поцеловал её обманчиво-хрупкую ладонь в нарочито-официальном приветствии.

— Что-то случилось? — спросил он обеспокоенно, но она покачала головой и тоже посмотрела в окно, в котором, конечно же, уже давно нельзя было увидеть даже следов давно скрывшейся за горизонтом кареты, а потом перевела на Деруса взгляд своих внимательных голубых глаз.

— Ты беспокоишься о нём, — сказала она утвердительно, и он лишь сокрушенно вздохнул, не желая отрицать очевидного. Виолан всё равно всегда понимала его лучше всех остальных.

— Я просто хочу, чтобы он был счастлив, — Дерус устало покачал головой. Она понимающе улыбнулась и чуть сжала его пальцы, а он тут же переплёл свои пальцы с её, чувствуя успокаивающее тепло её маленькой ладони.

Какое-то время она молчала, словно собираясь с мыслями.

— Возможно, нам следует дать этому юноше шанс, — произнесла она тихо, и Дерус вздохнул, не зная, как ещё отреагировать на её слова. Виолан мягко погладила его ладонь большим пальцем в спокойном нежном жесте и продолжила — По крайней мере, с ним Кэйл… выглядит счастливым.

Гораздо счастливее, чем могли его сделать мы с тобой, недосказанное повисло в воздухе.

Виолан любила Кэйла как ещё одного своего ребёнка, пусть и старалась не показывать этого не желавшему её заботы юноше — и за это Дерус, кажется, любил её каждый день ещё сильнее, чем прежде.

Заключив жену в объятья, он быстро поцеловал её в высокий умный лоб, вызвав тихий ласковый смешок. Его прекрасная Виолан. Конечно же, она была права.

В конечном итоге, он позволил бывшему главе дома Молан стать личным слугой его сына. Пусть Рон и был взрослым рассудительным мужчиной, благодарным за защиту и укрытие, а этот мальчишка — юным и импульсивным…

Этот Чхве Хан всё же заслуживал шанса.

Кэйл заслуживал, что было важнее всего.

Дерусу Хенитьюз оставалось лишь надеяться на то, что они оба не упустят возможности воспользоваться им.

Chapter Text

Кэйл Хенитьюз зевнул и потёр глаза, отрываясь от книги, лежащей у него на коленях. Он считал, что поступил умно — дорога обещала быть нудной и долгой, поэтому он одолжил несколько романов и сборников стихов в «Аромате чая со стихами», чтобы хотя бы как-то скоротать время. Чхве Хану тоже всегда нравилось читать.

Сейчас он, сидя напротив Кэйла, с мягкой улыбкой что-то объяснял устроившимся у него на коленях котятам, отложив книгу (какой-то то ли сборник сказок, то ли лёгкий приключенческий роман) в сторону, чтобы уделить внимание довольным детям, и от одного взгляда на эту идеалистическую картину у Кэйла начинала болеть голова.

Эти двое… ладно, наверное, ему следовало понять, что двое детей — старшая сестра с серебристо-пепельными волосами и младший брат с тёмно-красными — как-то связаны с двумя разноцветными котятами — серым и рыжим. Но в тот момент, по чести, его мало волновало это странное совпадение. Сложно было отвлекаться хоть на что-либо, когда перед ним стоял Чхве Хан.

Про котят — Он и Хон, оказавшихся детишками кошачьего племени Мао, ему со своей привычной жутковато-дружелюбной улыбкой рассказал Рон. И, судя по тому, как он довольно прищурился после, реакция Кэйла порядком позабавила его. Жуткий старик. Как Чхве Хан вообще нашёл с ним общий язык в романе?

Тц. Ладно, это не было такой уж и проблемой.

Дом Хенитьюз был не настолько беден, чтобы быть не в состоянии прокормить двух маленьких детей.

К тому же, самих котят можно было пристроить к делу — их навыки были довольно полезны в его новых планах, поэтому Кэйл решил взять их обоих с собой. Ему в любом случае пригодились бы лишние руки (или лапы). Им всем предстояло ещё очень много работы.

Как и в любой другой новелле, в «Рождении героя» новые арки сменяли старые, складываясь в цельный сюжет, и, конечно же, Кэйл не был главным (или сколь было значимым) злодеем этой истории. После него появлялись всё новые, становясь только могущественнее и сильнее со временем. Так что…

Существовала одна конкретная причина, почему Чхве Хан должен был поехать с ним. Ну, за исключением того факта, что Кэйл просто хотел этого.

Им нужно было что-то сделать с этим безумным драконом.

Этот дракон, точнее, детёныш дракона, выращенный сумасшедшим ублюдком Венионом, с самого рождения подвергался бесчеловечным пыткам, долженствующим сломить его волю и заставить его склонить голову перед семьёй маркиза Стэн. Но, в конце концов, когда ему было менее пяти лет, молодой дракон сошёл с ума, вырвался и начал неистовствовать, напав на деревню, в которой в тот момент находился Чхве Хан.

В конечном итоге, Чхве Хану пришлось собственными руками убить его.

Кэйл бросил быстрый взгляд на мужчину, сидящего рядом, и его сердце противно заныло. Почему, чёрт подери, Чхве Хан должен был пройти через всё это?

За те пять дней, что он провёл в поместье Хенитьюз, состояние Чхве Хана, кажется, почти пришло в норму. По крайней мере, он больше не выглядел таким измождённым, и синяки под его глазами почти пропали. Кэйл позаботился о том, чтобы у него появились несколько комплектов качественной одежды и хороший меч (он до сих пор ёжился, вспоминая, как вынужден был обратиться с этой просьбой к Рону), так что теперь никто не смог бы принять его за непонятного бродягу. На самом деле, теперь он выглядел почти как раньше — как кто-то сильный и надежный, с вызывающей доверие мягкой улыбкой, пусть чёрную военную форму или деловой костюм ему и заменял чёрный же двубортный китель и тёмный плащ с красивой золотой брошью.

Но тьма всё равно никуда не пропала из его глаз, то и дело отражаясь во взгляде, не позволяя Кэйлу расслабиться и поверить в то, что Чхве Хан наконец-то в порядке.

Это было ещё одной причиной того, почему он так легко решился взять с собой котят — Чхве Хан любил животных, а, узнав, что эти двое были маленькими детьми из племени зверолюдей, казалось, стал относиться к ним с какой-то особенной теплотой и заботой. Он всегда питал особую слабость к детям и испытывал потребность заботиться и защищать их.

Чёрный дракон, которого Чхве Хан был вынужден убить в оригинальном романе, тоже был всего лишь маленьким измученным ребёнком. Кэйл плохо помнил эту часть, но с лёгкостью мог представить, какие чувства Чхве Хан испытал, когда осознал, что ему придётся убить его.

Этого нужно было избежать любой ценой. Чхве Хан не должен был нести ещё и этот груз вины всю свою оставшуюся жизнь.

Так что… ну, Кэйл сделал некоторые приготовления, взяв в аренду необходимые вещи через Билоса, внебрачного сына главы торгового дома Флинн, в тот же день, когда одолжил у него книги для поездки. Конечно, ему придётся встретиться с Билосом в столице, чтобы отдать ему всё, что он арендовал, но это не было проблемой — куда важнее было то, что небольшой сундучок сейчас стоял среди других его вещей, надёжно пряча в своём нутре инструменты, с помощью которых он намерен немного изменить ход всей этой чёртовой новеллы.

Больше радости, меньше страданий. И никаких детских смертей. Тем более — от рук Чхве Хана.

К тому же… Его план, касающийся молодого дракона, был не совсем так прост, каким мог показаться на первый взгляд. Конечно, Кэйл не собирался приручать его или что-то в этом роде. Он лишь хотел напомнить Чхве Хану, последние десятки (сотни?) лет лишь убивавшему ради выживания или мести, каково это — спасать чужие жизни.

Кэйл, Ким Рок Су, перевёл взгляд на Чхве Хана, возящегося с детьми-котятами устроившимися на его коленях, и тихо вздохнул.

Они разговаривали об этом на днях, и у него в ушах до сих пор стояло тихое «Не знаю, сумею ли я кого-нибудь спасти», произнесённое с такой горькой интонацией, что Кэйлу делалось тошно. Он не хотел, чтобы Чхве Хан, всегда каким-то чудом умудрявшийся спасти так много людей, как только было возможно, во время их операций, отчаянно уничтожающий себя за каждую допущенную смерть, говорил подобное. Такого его хотелось встряхнуть, а потом обнять и сказать ему что-нибудь глупое, чтобы перестал винить себя и расправил плечи, вспомнив, каково это — сражаться ради защиты, а не ради уничтожения.

Грёбанное «Рождение героя» с его клятым сюжетом, заставившим Чхве Хана снова пройти через ад.

Ему вдруг резко захотелось вернуться в своё мир, найти автора этой чёртовой книги и поговорить с ним наедине по душам.

Если не считать короткой стычки с разбойниками (Чхве Хан, слишком серьёзно отнёсшийся к своим обязанностям его телохранителя, ненадолго покинул карету и, судя по звукам, максимально быстро расправился со всей шайкой, чем невероятно впечатлил тот небольшой отряд рыцарей, на наличии которого в его сопровождении настояла графиня Виолан), первые два дня пути прошли абсолютно спокойно. Правда, Кэйлу приходилось прилагать немалые усилия, чтобы не вздрагивать каждый раз, когда он замечал слишком дружелюбную улыбку Рона — или когда Рон заводил разговор о чёртовых кроликах. Нет, Кэйл, Ким Рок Су, определённо не был в состоянии привыкнуть к тому, каким пугающим был этот старик, но, по крайней мере, у него был Чхве Хан, присутствие которого в пределах прямой досягаемости позволяло Кэйлу легко успокаиваться и кое-как игнорировать жуткого дворецкого.

Ему оставалось лишь надеяться, что со временем он сможет перестать реагировать на очевидные подначки Рона так остро — в противном случае ему действительно придётся найти способ отправить потомственного убийцу куда-нибудь подальше несмотря на всю ту пользу, которую тот мог принести.

Собственные нервы ему были дороже!

Но, в целом, это было хорошее время. Кэйл, Ким Рок Су, мог просто ехать в карете вместе с Чхве Ханом и разговаривать с ним, почти совсем как раньше, или вместе есть наваристую походную похлёбку (честно говоря, Кэйл думал, что не сумеет проглотить ни ложки, но когда Чхве Хан сидел рядом и с явным удовольствием ел, он не смог не присоединиться). На ночь Чхве Хан ушел в караул, и Кэйл почувствовал лёгкий укол разочарования, но быстро отогнал его куда подальше.

Прошло так много времени с тех пор, как они делили постель последний раз. Не стоило надеяться, что он когда-нибудь снова сможет спать, окружённый сильным теплом Чхве Хана, отклоняющим все тревоги и волнения куда-то далеко.

Но даже так… Он был доволен даже тем малым, что было ему отведено. После стольких ночей с фотографией в чёрной рамке, стоящей на комоде напротив его узкой постели, сейчас он, по крайней мере, знал, что Чхве Хан жив и находится где-то неподалёку, охраняя его сон.

Это знание дарило ему несравнимое ни с чем чувство счастливого, пусть и немного болезненного спокойствия.

Так, на исходе второго дня пути они вошли в деревню, рядом с которой находилась та самая пещера, в которой Венион Стэн вот уже четыре года держал закованного в цепи маленького дракона.

Chapter Text

Драконы.

В «Рождении Героя» они были описаны как величественные, властные, до крайности свободолюбивые и эгоистичные существа, первые под небесами. Сильнейшая раса, посланники богов, через которых те могли нести в этот мир свою волю в случае великих бедствий. Мудрые и могущественные, живущие дольше всех остальных, они являлись символом того, что называли величием.

Стать другом Дракону — немыслимая удача, подчинить его — глупая, попросту несбыточная мечта.

Венион Стэн действительно был идиотом, если считал иначе.

Дракона, путь даже слабого и юного, нельзя было сломить унижениями или болью — лишь разъярить, разозлить до края и подвести к черте, за которой — только пламя, смерть и крики ужаса. И отчаянный победоносный рëв существа, наконец-то ставшего свободным.

Это была довольно жуткая сцена, на самом деле. Пусть Кэйл, Ким Рок Су, и не помнил подробностей о связанных с Чхве Ханом событиях, автор треклятого романа не поскупился на описания страданий маленького четырëхлетнего ребëнка. Если задуматься, он даже мог смутно припомнить, как Чхве Хан, ещё тогда, много лет назад, недовольно отложив книгу и скрестив руки на груди качал головой. Он ведь прочитал эту новеллу гораздо раньше самого Ким Рок Су, не обратившего на него внимания тогда, будучи вновь занятым очередной пачкой документов…

Хах.

Даже интересно, помнит ли он до сих пор хоть что-то.

Кэйл не знал, как подступиться к нему теперь, да и нужно ли вообще подступаться? Наверное, какая-то часть его отчаянно не хотела ошибиться, узнав, что все его догадки оказались тщетны. К тому же, его не было с Чхве Ханом эти десятки или, может быть, сотни лет, поэтому, даже если это был тот самый Чхве Хан, который когда-то улыбнулся и взял его за руку, поклявшись никогда не отпускать, то…

Был ли он всë ещë тем Чхве Ханом?

Нужен ли был этому Чхве Хану этот Ким Рок Су?

Они приехали в город во владениях виконта, бывшего вассалом дома Стэн, за три дня до того, как по сюжету романа юный дракон должен был вырваться на волю и впасть в неистовство. Всё здесь полностью соответствовало своему описанию — деревенька, которую и городом-то назвать было можно с натяжкой, с парочкой улиц из довольно старых и ветхих, но чистеньких домов. Кэйл мельком выглянул наружу через окно в двери кареты, прежде чем прикрыть занавеску и снова уткнуться взглядом в книгу, а вот Чхве Хан наоборот, взяв детей на руки, чтобы им было лучше видно происходящее, придвинулся к окну поближе, наблюдая за местностью вокруг.

Кэйл мельком скосил глаза на его улыбающееся лицо, такое нежное, когда он смотрел на детей, и быстро отвëл взгляд. И оттого совсем пропустил момент, когда Чхве Хан, вдруг нахмурившись, усадил котят на сиденье и, распахнув дверь, выпрыгнул из кареты прямо на ходу.

— Чхве Хан!..

Карета быстро начала тормозить.

Он и Хон замяукали, вцепившись в сиденье, и Кэйл быстро вскочил, придвинувшись к двери, которую Чхве Хан каким-то чудом успел в прыжке закрыть обратно, и высунулся в окно, оглядываясь. Что вообще могло заставить Чхве Хана…

Ах, да.

На дороге, которую они проезжали, стояла ещë одна карета. Прямо перед ней мужчина и обнаружился — напружиненно-раздражëнный и явно готовый вытащить из ножен свой меч, глядя прямо на женщину в форме лакея, вышедшую из той второй, украшенной пышным узором алой змеи, обнимающей скалу, кареты. За спиной у Чхве Хана на земле, не в силах подняться, сидел явно перепуганный старик.

Точно, в первом томе, кажется, была такая сцена.

Кэйл мысленно выругался и уселся обратно на сиденье. Чёрт подери, что это за клише?!

Сердце непонятно колотилось в груди, как бешеное. По какой-то неясной причине образ Чхве Хана, выпрыгивающего из кареты, до сих пор стоял у него перед глазами, и, вздохнув, Кэйл потряс головой и поднялся. Он выбрался из остановившейся кареты и быстро направился к Чхве Хану, проигнорировав удивленный возглас вице-капитана.

Естественно, он собирался со всем разобраться лично.

Венион Стэн, тоже покинувший свою карету, выглядел как типичный властный аристократ — надменный, заносчивый, с острыми чертами лица и недовольно поджатыми губами. Кэйл никогда не видел его, но с лëгкостью узнал по одному только описанию, благо в «Рождении Героя» они были детальными и хорошо запоминались. На рукаве белоснежного костюма Вениона отчëтливо виднелись пятна драконьей крови.
Кэйл отметил всë это, лишь бегло взглянув на него, и сразу же перевëл взгляд на Чхве Хана.

Он легко мог сказать, что тот был невероятно зол. Ноздри его гневно раздувались, а кулаки были напряжëнно сжаты, хоть и пока не подрагивали от с трудом сдерживаемого желания пустить их в ход. Раньше Чхве Хан всегда куда лучше контролировал свои эмоции, и Кэйл нашëл такую реакцию несколько… нездоровой. Впрочем, было сложно ожидать иного от человека, потерявшего всю свою семью и одержимого желанием защитить хоть кого-то.

— Чхве Хан, успокойся, — Кэйл мягко положил руку на его напряженное плечо, неосознанно проведя ладонью по его спине, и Чхве Хан вздрогнул, а потом и правда немного расслабился, продолжая, впрочем, недобро смотреть на женщину перед собой. Такая реакция отозвалась в груди Кэйла приятным теплом. Если подумать, раньше их роли были бы полностью противоположными. Это Ким Рок Су зачастую злился и предпочитал лживые грубые слова искренним и добрым, а Чхве Хан успокаивал его так часто, что они оба, наверное, давно уже сбились со счëта.

Интересно, чувствовал ли Чхве Хан такое же тепло в моменты, когда Ким Рок Су успокаивался и прекращал ворчать, прислушавшись к его словам?

Венион тоже, не желая усугублять конфликт, принялся успокаивать свою излишне разошедшуюся служанку, и, закончив, повернулся к Кэйлу с настолько неприятной улыбкой на лице, что тот мысленно скривился.

— Вы из графства Хенитьюз, верно? Рад встрече.

— Хотел бы я ответить Вам тем же, молодой господин Венион Стэн.

«Сумасшедший ты сукин сын», добавил он про себя. Этот человек не вызывал в нëм ни малейшей капли симпатии.

Как и ожидалось, человек, добившийся позиции наследника в семье маркиза Стэн, где было принято, чтобы дети дрались между собой за власть и политическое влияние, не мог не узнать его.

— Вот как? И что же мешает Вам, молодой господин Кэйл Хенитьюз? — Венион приподнял бровь, и от одного его взгляда Кэйл почувствовал прилив раздражения. — Я наслышан о том, что на территории Хенитьюз есть кто-то, обладающий свободным духом и не кичащийся своим благородством. Рад наконец-то лично встретиться с Вами.

Кэйл изобразил на лице самую яркую улыбку, на которую был способен.

— Да, я и есть тот самый ублюдок.

Служанка Вениона отчëтливо дëрнулась после этих слов и, нахмурившись, перевела на них взгляд, а уголки губ еë господина заметно дрогнули. Кэйл почувствовал легкий отголосок довольства и, наконец отойдя от Чхве Хана, сложил руки на груди.

— Вы направляетесь в столицу, молодой господин Кэйл? Я слышал, что молодой господин Басен Хэнитьюз принимал участие во всех собраниях дворян в прошлые годы.

Кэйл раздражëнно закатил глаза.

— Старшему брату не пристало вечно перекладывать свои обязанности на младших. Вам должно быть хорошо это известно, молодой мастер Венион.

Семья Стэн была… по чести, довольно чокнутой семьëй. Пусть Венион и считался еë официальным наследником после того, как подстроил травму своего старшего брата, у него всë ещë оставались две младшие сестры и младший брат, с которыми он вëл непрерывную борьбу за титул следующего маркиза. Их отец никак не препятствовал подобным «соревнованиям» между детьми, очевидно находя их крайне занимательными, даже если они могли кончиться чьей-то смертью.

Семья ненормальных. На фоне подобного семья Хенитьюз выглядела образцом здоровых семейных отношений.

Не было ничего удивительно в том, что лицо Вениона отчëтливо застыло после этих слов.

— Вы правы, молодой мастер Кэйл. Хах, а вы довольно интересный человек.

Кэйл солнечно улыбнулся на это небрежное заявление. Однако Вениону, кажется, надоел этот разговор, поэтому он решил поскорее закончить его. Очевидно, что сыну маркиза вроде него не слишком сильно хотелось ссориться с сыном пусть и не особо влиятельного, но баснословно богатого графа Хенитьюз.

— Что ж, раз уж из-за этой незначительной помехи мне пришлось задержаться, я рад, что смог познакомиться с Вами.

«Помехи», да? Кэйл почувствовал, как снова напрается Чхве Хан за его спиной. Венион тоже не мог не заметить этого, и на его лице снова появилась улыбка.

— Но, похоже, Вам нужно научить Вашего слугу чётко различать людей, которые имеют право путешествовать по этой дороге на этой земле, как и где пожелают, и людей, которых можно вот так запросто остановить.

Честно, если бы в эту минуту Чхве Хан захотел бы размять кулаки и немного подпортить этому самодовольному ублюдку лицо, Кэйл даже не подумал бы мешать ему.

— Всенепременно. Сразу после того, как молодой господин Венион научит собственных людей правильно управлять каретой.

Ещë миг, и между ними стало бы отчëтливо сгущаться напряжение, но в этот момент старик, молчавший до этого, бросился на землю и принялся извиняться едва ли не в слезах, обивая коленями землю. Руки Чхве Хана, до сих пор сжатые в кулаки, отчëтливо задрожали от этой картины.

Больше не заботясь о приличиях, Кэйл подошëл к пожилому мужчине и положил руку ему на плечо.

— Эй, старик, ты знаешь, где здесь можно выпить?

— Простите?

— Где я могу купить хороший алкоголь? Я, знаешь ли, буду чувствовать себя разбитым утром, если хорошенько не выпью перед сном. Проведи меня.

Старик заполошно перевëл взгляд с него на нахмурившегося Вениона, но всë же воспользовался помощью Кэйла и встал, тут же, впрочем, снова склонившись в поклоне.

— Приятно было познакомиться с Вами, молодой господин Венион, — сказал Кэйл, даже не потрудившись сделать свой голос хоть сколько-нибудь заинтересованным. Тот ответил ему вежливой, но абсолютно холодной улыбкой.

— Взаимно, молодой господин Кэйл. У меня ещë много дел, так что я вынужден откланяться, чтобы продолжить свой путь.

— Удачной дороги, — безразлично бросил Кэйл и отвернулся от замершего в изумлении дворянина.

Да, в репутации отброса определëнно были плюсы.

Во взгляде Чхве Хана, наблюдавшего за тем, как Венион возвращается в свою карету и отъезжает, определëнно читалось смешанное с раздражением довольство. Не удержавшись, Кэйл подошел ближе и погладил его по плечу.

— Половина дворян вот такие.

Плечи Чхве Хана дрогнули, и он перевëл на Кэйла взгляд, на несколько мгновений задержав его на его лице, а после мягко улыбнулся, и раздражение полностью пропало из его глаз.

— В таком случае я правда рад, что из всех дворян мне первым встретился Кэйл-ним.

У Кэйла резко пересохло в горле, и он поспешил отойти от Чхве Хана и вернуться к спасëнному им крестьянину.

— Старик, ты ничего не повредил? — спросил он, присаживаясь рядом с ним на корточки. — Можешь забыть про алкоголь, я просто попрошу кого-нибудь из моих людей проводить тебя до дома.

Он хотел было окликнуть Хиллсмана или Ханса, когда старик заговорил.

— Молодой господин, я живу там, где продаëтся алкоголь. Единственный трактир в деревне. Там есть и бар, и ресторан… у нас никогда не останавливались аристократы, но…

Кэйл удовлетворëнно хмыкнул.

— Поскольку это единственный трактир, мы всë равно не найдëм здесь лучшего места. Ганс!

Оставив всë на Ганса (перед этим позволив Рону смахнуть несуществующую грязь с его одежды, пытаясь при этом не ëжиться слишком уж сильно), он остался наедине с Чхве Ханом, когда их карета направилась дальше по дороге. Тот выглядел задумчивым с того самого момента, как уехал Венион, и, стоило им остаться одним, спросил:

— Господин Кэйл, вы не злитесь?

— А должен? — Кэйл приподнял бровь. Он правда не злился. Может быть, был раздражëн и испытывал некоторую долю отвращения к встретившемуся им аристократу, но злиться?

Ему хватило одного только взгляда на мягкую улыбку Чхве Хана, чтобы вся злость унялась и угасла, не успев перерасти во что-то большее.

— Этот сукин сын — ещë больший отброс, чем я, — он хмыкнул и покачал головой. — Но не в моëм положении обострять конфликт.

Верно.

На самом деле, если бы не Чхве Хан, он вовсе и не стал бы ссориться с Венионом. Это сулило проблемы в будущем, и, останься Кэйл верен своему первоначальному плану, то никогда не стал бы задирать его настолько открыто.

Но какая, к чëрту, была разница, если он всë равно больше не собирался быстро избавиться ото всех проблем, сбросив их на Чхве Хана, и просто жить беззаботной жизнью?

Когда Чхве Хан был рядом, он вечно становился… несколько более безрассудным, чем того хотел.

— К тому же… — Кэйл задумчиво растянул губы в улыбке. Чхве Хан посмотрел на него с немым вопросом, и он продолжил: — Совсем скоро этот ублюдок потеряет всё то, что ему так дорого.

Своё положение, свой статус в семье и свою любимую игрушку. Что ж, это будет неплохой местью и неплохим заделом на будущее.

В конечном итоге, Кэйл собирался украсть у него дракона.

Chapter Text

Кэйл Хенитьюз тряхнул головой, отгоняя прочь внезапно вспомнившуюся сцену. В его груди она отдалась теплом и немного — горечью, но уже не такой сильной, как раньше. Наверное, это было хорошо. Он чувствовал себя гораздо лучше просто от осознания, что Чхве Хан жив и находится совсем рядом.

Этой ночью они собирались проникнуть в хорошо охраняемую пещеру Вениона Стэна и выпустить молодого дракона на свободу ещё до того момента, как он сойдёт с ума. Он уже коротко изложил свой план Чхве Хану перед ужином, создал им всем алиби и отправил котят к пещере для совершения предварительного этапа их спасательной операции. Он и Хон уже вернулись и теперь делали вид, что спали, то и дело взволнованно подёргивая хвостами. Оставалось лишь дождаться Чхве Хана.

Кэйл тихо вздохнул, завязывая пояс фальшивой формы секретной организации, которую он подготовил для этой операции. Ему действительно хотелось, чтобы сегодня всё прошло без каких-либо проблем.

Когда он рассказал Чхве Хану о драконе, тот, как и ожидалось, без малейших возражений согласился помочь вызволить его. На миг Кэйлу даже стало не по себе от того, как вспыхнули его глаза при упоминании несчастной судьбы этого ребёнка, как и почти сразу же наполнились холодной решимостью. Кэйл усмехнулся про себя, игнорируя привкус горечи на языке. Почему-то история этого дракона до ужаса была похожа на историю самого Чхве Хана.

Годы в одиночестве, без малейшей поддержки и защиты, в окружении жадных до крови и боли монстров — вот и всё, что они видели, не имея ни малейшей надежды на спасение. Хотя, если вдуматься, судьба этого четырёхлетнего ребёнка была куда более жуткой, но Кэйл был необъективен.

Он не мог перестать думать о тех десятилетиях, которые Чхве Хан провёл, пытаясь выжить в Лесу Тьмы.

— Вы собираетесь спасти его, чтобы приручить? — спросил его Чхве Хан после того, как они обсудили детали плана. Он выглядел так, словно этот вопрос не особенно интересовал его, глядя в сторону, но Кэйл слишком хорошо знал эту интонацию, чтобы обмануться. Он вздохнул.

— Я ещё не настолько сошёл с ума, чтобы пытаться приручить дракона.

Чхве Хан поднял голову и посмотрел на него удивлённо, и Кэйл поспешил пояснить:

— Драконы стоят выше всех остальных живущих в этом мире. Нет никакого способа заставить дракона, итак уже пережившего много боли по вине людей, служить человеку. Скорее всего сейчас он преисполнен ненависти ко всему людскому роду… Не думаю, что это можно изменить простым спасением.

К тому же, по «Рождению Героя», драконы рождались невероятно горделивыми, с первых лет жизни чувствуя себя выше всех остальных существ на земле. Таков был их естественный инстинкт — поэтому, независимо от того, как сильно кто-либо будет пытаться заставить дракона подчиниться своей воле, тот скорее умрёт, чем покорно склонит голову.

— Пусть он живёт свободной мирной жизнью, — Кэйл покачал головой. — Разве любое существо на этой земле не должно жить так?

Чхве Хан несколько мгновений смотрел на него, а потом уголки его губ дрогнули, и он отвернулся, согласно кивнув.

— Тогда я сделаю всё, что смогу, чтобы помочь.

Кэйл тихо вздохнул. Это было так похоже на Чхве Хана…

Он немного волновался, что Чхве Хан перестарается — тот всегда прилагал максимум усилий, когда речь заходила о чьем-то спасении — но, возможно, это не было чем-то плохим на этот раз. В конечном итоге, Кэйл собирался напомнить ему о том, что силу можно применять не только для убийств. Он лишь должен был проследить, чтобы Чхве Хан не перестарался слишком сильно.

Нужно было сделать всё быстро, не наделав особого шума. Благо создать алиби для всей их группы было не особо сложно — спасибо репутации отброса бывшего владельца этого тела и местному алкоголю, оказавшемуся действительно вкусным, который он мог пить как воду, не пьянея. Чхве Хан смотрел на его усилия сложным взглядом, но ничего не говорил. А потом легко, без малейших возражений, помог ему добраться до комнаты, поддерживая легенду, и согласился вернуться туда через окно.

Правда, Кэйлу пришлось прикусить себе язык, чтобы просто не велеть ему остаться. Судя по взгляду Рона, которым тот его одарил, это не осталось незамеченным.

Кажется, теперь этот жуткий старик будет считать, что у них с Чхве Ханом этой ночью наметилось тайное свидание. Не то, чтобы это было так уж плохо, но…

Кэйл дёрнул головой. О чём, чёрт подери, он вообще думал?

В тот же момент предусмотрительно распахнутое окно едва слышно скрипнуло — Чхве Хан с завидной лёгкостью запрыгнул на подоконник и уставился на Кэйла с непониманием, но прежде, чем он успел что-то спросить, Кэйл бросил ему маску — такую же, какую уже надел сам.

— Маскировка. Я не могу втягивать в это дом Хенитьюз, поэтому воспользовался формой тех ублюдков из деревни Харрис. Это проблема?

Он замер и сморгнул, запоздало осознавая, что Чхве Хану могло быть неприятно надевать форму, похожую на ту, которую носили убийцы его семьи.

Кэйл заказал эту одежду (на самом деле являющуюся лишь грубой подделкой настоящей формы секретной организации), потому что это помогло бы создать дополнительное алиби. Вряд ли Венион когда-либо встречал представителей секретной организации, но вот для маркиза Стэна одно только описание белой звезды в окружении красных — её символа — должно было стать причиной долгой головной боли.

Кто вообще заподозрит отброса из семьи Хенитьюз в сотрудничестве с настолько могущественной организацией?

Чхве Хан покачал головой.

— Нет. Мы собираемся сделать что-то плохое?

Кэйл не стал сдерживать улыбку, которая сама норовила вылезти на его губах.

— Да, несомненно. Для Вениона Стэна.

— Ах.

Чхве Хан легко кивнул. Его губы тоже сложились в усмешку, но он быстро стёр её с лица и принялся споро переодеваться.

Верно. Даже хорошие люди могут ненавидеть кого-то и жаждать мести. На самом деле, чаще всего хорошие люди ненавидят острее и беспощаднее остальных. А Чхве Хан… Чхве Хан всегда был хорошим человеком.

Кэйл бы скорее удивился, если бы он не возненавидел ублюдка, четыре года пытавшего и мучавшего маленького, ещё не успевшего даже посмотреть на мир ребёнка.

Кэйл, Ким Рок Су, всегда любил эту его черту.

Он и Хон слезли с кровати, где имитировали сон последние несколько часов, и уселись рядом с Чхве Ханом, преданно уставившись на Кэйла. Чхве Хан уже знал, что они были детьми племени зверолюдей (Кэйл рассказал ему об этом сразу же, как его самого просветил Рон), так что тратить время на объяснения не пришлось. В последний раз оглядевшись и проверив снаряжение, Кэйл кивнул.

— Выдвигаемся.

Затем он добавил, замешкавшись перед окном:

— Кхм. Тебе придётся помочь мне спуститься. Если я спрыгну с такой высоты, я точно что-нибудь себе сломаю.

Чхве Хан замер, посмотрев на него удивлённо, а потом усмехнулся так широко, что даже под маской стало заметно, и Кэйлу отчего-то снова стало не по себе. Чисто теоретически, он мог использовать щит, но тот светился довольно ярко, и это сразу выдало бы их местоположение….

— Как прикажете, Кэйл-ним, — кивнул Чхве Хан. А потом, не мешкая, подхватил Кэйла на руки, как будто тот ничего не весил, и, оттолкнувшись от подоконника, выпрыгнул в окно.

Сердце Кэйла сделало кульбит. Конечно же, от резкого перемещения.

Благополучно покинув гостиницу, их группа направилась к горе, на которой стояла вилла виконта — и в пещере под которой Вэнион Стэн вот уже четыре года держал в плену молодого дракона.

Chapter Text

Вход в пещеру охраняли рыцарь высокого ранга, двое рыцарей рангом пониже и ещë двое обычных солдат — всего пять человек. Насколько Кэйл помнил из «Рождения Героя», внутри должен был находиться ещë один высокоранговый рыцарь и палач, которому Венион Стэн поручал пытать чёрного дракона. В их команде было двое людей и двое котят. Исход был предрешëн.

На самом деле, волноваться действительно не стоило. Чхве Хан был силëн. В их мире он обладал обычной, пусть и весьма качественной, военной подготовкой, но сейчас его силы были несравнимы с силами простого человека. Кажется, в новелле упоминалось, что он смог победить сильнейшего рыцаря королевства Роан всего несколькими ударами, хотя Кэйл помнил эту часть очень смутно. Ему подумалось даже, что, будь у Чхве Хана эта сила в их родном мире, многое могло бы перемениться…

В любом случае, шесть рыцарей, нанятых Венионом Стэном, не должны были стать для него большой проблемой.

Кэйл не должен был волноваться об этом.

Тем не менее, Кэйл ещё раз объяснил своей команде все детали плана после того, как они прибыли на место и спрятались за деревом, наблюдая за входом в пещеру из укрытия. Это было… немного непривычно. Раньше, когда они работали с Чхве Ханом вместе, обычно именно он был тем, кто отвечал за составление плана. Рок Су было чуть за двадцать — не то, чтобы у него был какой-то особенный опыт в подобных делах. Он пришёл уже позже, во многом — именно благодаря Чхве Хану.

Но в большей степени — из-за того, что после его исчезновения Рок Су работал, как проклятый, пытаясь понять, что, чёрт подери, случилось с ним.

— Вы всё поняли? — спросил он, и Чхве Хан и двое маленьких котят синхронно кивнули, моментально подбираясь. — Тогда выдвигаемся.

План был, на самом деле, до банальности прост. Кэйл, Ким Рок Су, отлично помнил, какие ловушки были установлены в этой пещере и на вилле выше по горе, поскольку всё это было подробнейшим образом описано в романе. Поэтому он поручил Он и Хону закопать где-нибудь на горе устройство, блокирующее ману, чтобы деактивировать магические ловушки. С этим, остальное было всего лишь делом техники.

— Просто вырубить охрану, верно? — спросил Чхве Хан тихо — его голос прозвучал непривычно-чужим из-за магического устройства, которое Кэйл арендовал через Биллоса среди прочих, — когда они сменили местоположение, подобравшись к пещере поближе. Кэйл кивнул и, также понизив голос, ответил:

— Постарайся не убивать их. Впрочем, я не буду против, если ты захочешь, но убедись, что оставишь в живых хотя бы одного, увидевшего твой наряд.

Чхве Хан тихо хмыкнул под маской.

— Я не подведу Вас.

Кэйл едва подавил резкий вздох.

—…рассчитываю на тебя. Сейчас ты — единственный, на кого я могу положиться.

Он быстро коснулся рукой плеча Чхве Хана и сжал в привычном жесте поддержки, и так же быстро убрал руку, стараясь не смотреть в его сторону. Котята вились у его ног, подергивая хвостами в нетерпении — присев, Кэйл быстро потрепал их по головам, нахмурившись от давно забытого ощущения, как будто у него всё дрожало внутри. Он давно уже не испытывал ничего подобного — пожалуй, с тех самых первых рейдов, вылазок, миссий, когда адреналин кружил голову.

Чхве Хан. Это всё было потому, что рядом снова был Чхве Хан.

— Приготовьтесь, — тихо скомандовал он, бросив беглый взгляд на часы. Их секундная стрелка медленно приближалась к установленному времени.

Тик.

— Начинаем.

Громкий звон магических предметов заполнил всю округу, лучше всяких слов объявляя о том, что им следует поторопиться. Чхве Хан покинул укрытие первым и без лишних слов набросился на выбежавшего из пещеры рыцаря, моментально выбивая у него из рук какое-то магическое устройство. Кэйл даже замер на несколько мгновений, залюбовавшись им.

Чхве Хан… Он во всех смыслах был Мастером Меча.

Фехтование и в прошлой жизни было его страстью. Кэйл, Ким Рок Су, отлично помнил, как много времени он уделял ежедневным тренировкам, даже если и без того порой валился с ног. На самом деле, несколько раз ему даже приходилось помогать Чхве Хану добраться до постели, потому что в противном случае тот рисковал уснуть прямо на полу тренировочного зала. Не то, чтобы Чон Су вёл себя лучше, но о нём обычно заботился командир Ли Су Хёк, особенно после того, как эти двое съехались, освободив для Рок Су и Чхве Хана дополнительную комнату в государственной квартире.

Кэйл почувствовал, как маленькие кошачьи лапы постукивают по его ноге, и отмер, переведя взгляд на детей, ожидающих его команды.

— Прикройте меня.

Туман вокруг него, призванный Он, тут же начал сгущаться, и Хон исчез в нём, распространяя паралитический яд. Передвигаться в таком своеобразном коконе было действительно удобно, ведь дети могли контролировать на кого подействуют их способности, а на кого — нет. Было даже странно, что в «Рождении Героя» не упоминалось ничего о племени кошек или этих двоих — ну, кроме того, что Чхве Хан чуть не упал на них, перепрыгивая стену. По всем канонам жанра, эти двое должны были стать верными друзьями-слэш-питомцами главного героя, разве нет?

В любом случае, Кэйл был доволен тем, что забрал их с улицы, пусть изначально он и поступил так по совсем другой причине. Эти дети… они были по-настоящему удивительными.

— Задержите их! — крик одного из рыцарей достиг ушей остальных, и в тот же момент он упал, как подкошенный — меч Чхве Хана оставил глубокую рану на его спине. Остальные рыцари сбились плотнее, наполняя мечи своими аурами, отчего те засветились, и, несмотря на расстояние, Кэйл мог бы поклясться, что услышал тихий смешок Чхве Хана, прежде чем тот бросился вперёд, сокращая дистанцию.

Он явно не собирался щадить людей, молча наблюдавших за тем, как пытали маленького четырёхлетнего ребёнка.

— Оставляю это тебе, — тихо сказал Кэйл, и Чхве Хан улыбнулся, перемещая руки на рукоятке меча.

— Я не позволю никому пройти мимо.

Неосознанно Кэйл кивнул. Чхве Хан был тем, кто всегда держал своё слово.

Под звон мечей и крики Кэйл и детьми, заполняющими всё вокруг красноватым от яда туманом, медленно продвинулись дальше, вглубь пещеры, оставляя Чхве Хана чуть позади. Впереди должен был остаться только палач, остававшийся подле юного дракона — яд Хона должен был с лёгкостью справиться с ним.

А даже если нет, у Кэйла были и другие способы нейтрализовать его. В конечном итоге, он всегда мог использовать свой щит.

Он получил эту древнюю силу через несколько дней после того, как привёл Чхве Хана в поместье Хенитьюз. Когда голод дерева-людоеда наконец оказался утолён, Кэйл услышал голос жрицы-обжоры — бывшей владелицы этой силы, и заполучил его, как и планировал изначально. Древняя сила оставила серебряный след на его груди, и теперь он мог в любой раз призвать этот светящийся серебряный щит и парой больших белых крыльев. Это было неплохо. Этот щит, он был способен выдержать несколько довольно серьёзных ударов, хотя и не был абсолютно несокрушимым вопреки собственному названию.

Кэйл был доволен. Теперь он мог прикрыть Чхве Хана в случае чего.

Он до сих пор слишком ясно помнил все те разы, когда был вынужден отправлять его в самое пекло и просто ждать, надеясь, что тот справится своими силами, ведь у него самого не было ни малейшей возможности помочь.

— Почему? Почему?! Почему Магический Хрустальный Шар не работает?! — палач, мужчина средних лет с неприятным отталкивающим лицом, затрясся, глядя на Кэйла, и попытался прокричать что-то, но ни Кэйл, ни котята не обратили на него особого внимания. Туман Он, наполненный ядом Хона, быстро окутал палача, и тот схватился за шею, жутко хрипя и задыхаясь, а после повалился на каменный пол, потеряв сознание. Кэйл пнул его, проходя мимо, и, наклонившись, сорвал с его пояса связку ключей.

В глубине пещеры поблёскивали в неровном свете факелов прутья большой металлической клетки.

Убедившись, что котята не пострадали, Кэйл замер, нахмурившись и вглядываясь в проход, через который они пришли сюда. Прошло уже достаточно времени с тех пор, как они разделились с Чхве Ханом. По подсчётам Кэйла, он уже должен был закончить и присоединиться к ним, но его, почему-то, всё ещё не было, и у него внутри зашевелилось беспокойство. Чхве Хан… с ним ведь не могло ничего случиться, верно?

Шесть человек в охране пещеры — и ещё тридцать рыцарей на вилле выше по склону. В новелле не упоминалось, что среди них был кто-то сильный — но там также не было ни малейшего намёка на то, что главным героем этой истории окажется его Чхве Хан, поэтому следовало учитывать некоторые неточности. И всё же… Если Чхве Хан и вправду наткнулся на кого-то сильного…

Чёрт. Чёрт подери.

Его тело само собой напряглось, готовое в любой момент сорваться с места, чтобы вернуться ко входу в пещеру и проверить, не случилось ли с Чхве Ханом чего-то непоправимого, но быстрый взгляд на часы заставил его сжать зубы и тихо выругаться. Оставалось совсем мало времени. Ему нужно было вытащить маленького дракона и убираться отсюда. Это было изначальной целью сегодняшней вылазки.

Чхве Хан.

Сейчас он сражался ради Чхве Хана. Чтобы напомнить ему, что значит спасать чужую жизнь.

Он должен был довериться его силе и во что бы то ни стало вытащить этого маленького дракона. Иначе всё это не имело бы никакого смысла.

Выругавшись снова, Кэйл резко развернулся и быстро подошёл к клетке, на ходу перебирая ключи, но замер рядом, потрясённый.

Кровь. Здесь всё было покрыто кровью.

Её отчётливый, тяжёлый и тошнотворный запах висел в воздухе, и Кэйл обрадовался, что на нём была маска, прикрывавшая нижнюю часть его лица. По крайней мере, он мог дышать, не кашляя, но открывшаяся ему картина выглядела настолько отвратительно, что он почувствовал тошноту, просто глядя на это.

Там, в глубине клетки, сжавшись в комок на покрытом кровью полу, весь в порезах, ушибах и ранах, лежал маленький чёрный дракон.

Он продолжал лежать, закрыв глаза и не двигаясь, даже когда Кэйл приблизился к его клетке, но, стоило ему подойти к двери, как его веки задрожали, хотя больше он ничем не показал, что находится в сознании. Кэйл бегло осмотрел его. Это было совсем маленькое существо около метра в длину — не больше крупной кошки или небольшой собаки — и худыми маленькими лапами, закованными в кандалы, и тонкими, неестественно вывернутыми и разорванными в нескольких местах перепончатыми крыльями. Он весь был покрыт собственной, местами уже засохшей кровью, и выглядел, если честно, просто ужасно, находясь, кажется, почти на грани между жизнью и смертью.

Хах. Не было ничего удивительного в том, что по оригинальному сюжету этот малыш должен был впасть в неистовство через пару дней. Венион Стэн сделал всё, чтобы довести его до отчаяния.

Позади раздался тихий короткий вздох, и Кэйл резко развернулся, замечая Чхве Хана, который застыл, глядя на крошечное существо в клетке, и облегчение вмиг затопило его, заставив длинно выдохнуть. Чхве Хан был здесь. Кэйл быстро осмотрел его — за исключением того, что его одежда и лезвие меча были испачканы кровью в нескольких местах, он был абсолютно цел. Почему-то Кэйл почувствовал, словно натянутая струна в его разуме, что была готова лопнуть всего несколько мгновений назад, наконец-то расслабилась.

— Всё хорошо?

Чхве Хан сморгнул и перевёл взгляд на Кэйла, а потом порывисто кивнул. После его взгляд, мгновенно потемнев, снова вернулся к маленькому дракону в клетке. Кэйл ещё несколько мгновений смотрел на него, а потом, выдохнув, быстро отпер решётчатую дверь.

— Привет, — войдя в клетку, он присел на корточки перед драконом, краем глаза заметив, что Он и Хон замерли у порога, прижимаясь друг к другу и дрожа. Чёрт, они ведь были совсем детьми. Вид такого количества крови не мог не шокировать их.

Он быстро посмотрел на Чхве Хана, взглядом указав тому на котят, и тот молча подошёл ближе и поднял их на руки, прижимая к себе. Он и Хон тут же вцепились в его чёрную одежду своими маленькими коготками.

Молодой дракон никак не отреагировал на его слова, продолжая неподвижно лежать, кажется, стараясь сойти за спящего. Вздохнув, Кэйл быстро принялся освобождать его лапы от оков, и, когда он, наконец, закончил, дракон открыл глаза и посмотрел на него.

Кэйл улыбнулся этому мужественному яростному взгляду. Синие глаза напротив были наполнены отчаянным желанием жить.

Этот малыш ещё не сдался — значит, он сможет жить, не сломавшись и не потеряв себя в боли своих воспоминаний.

Кэйл поднял дракона на руки так бережно, как только мог. Развернувшись, он поймал взгляд тёмных глаз Чхве Хана и кивнул ему, обозначая, что всё в порядке. Глаза Чхве Хана немного посветлели, и Кэйл снова обратился к дракону:

— Пойдём. Надо скорее выбираться отсюда.

Chapter Text

Звёздное небо было особенно ярким в эту ночь.

Они выбрались из пещеры по потайному тоннелю, о котором Кэйл, Ким Рок Су, конечно же, тоже узнал из «Рождения Героя» — этот роман был на редкость щедр на описания окружения, в котором происходили действия, благодаря чему сориентироваться не составляло труда. Проход располагался за потайной дверью в дальней стене — стоило Чхве Хану приложить силу, как она открылась, отъехав в сторону, и перед ними открылся узкий длинный коридор, который вывел их на поляну с другой стороны горы.

Когда покинули область действия ограничивающего ману артефакта, который использовал Кэйл, чтобы отключить магические ловушки, он опустил маленького дракона, которого всё это время нёс на руках, на траву, но тот, кажется, даже не заметил этого — как завороженный, он не отводил взгляд с яркого звёздного неба. Должно быть, это был первый раз, когда он видел его.

— Похоже, ему больно.

— Это так грустно!

Он и Хон спрыгнули с рук Чхве Хана, когда их группа остановилась в безопасном месте. Сигналы тревоги, доносившиеся со стороны пещеры, внезапно затихли, что говорило о том, что артефакт перестал работать. Впрочем, Кэйл не боялся того, что их обнаружат — Чхве Хан, всё это время бежавший позади, маскировал их следы. Кэйлу бы даже в голову не пришло сомневаться в чём-то, что делал Чхве Хан.

Котята почти сразу же они оказались рядом с молодым драконом, принявшись немного опасливо обходить его, пытаясь рассмотреть — тот, оторвавшись от созерцания ночного неба, подобрался и тихо зарычал, напрягшись, но это, казалось, совершенно не смутило и не напугало их. Кэйл тихо вздохнул.

— Присмотрите за ним, — он покачал головой и принялся копаться в своём мешочке, пространство внутри которого было во много раз больше, чем размеры снаружи, пытаясь найти зелье, которое он купил, и инструменты, с помощью которых можно было бы снять с этого ребёнка ограничивающий его ману ошейник. Для драконов мана являлась настолько же важной, насколько для людей была важна кровь. Без неё юный дракон мало чем отличался от простых беспомощных детей. К тому же, лечебное зелье просто не было способно сработать, пока его мана не будет свободно течь по его телу.

Почему-то несмотря на то, что ситуация была довольно нервирующей, Кэйл не волновался. Его сердце стучало разве что немного быстрее обычного, да и то — лишь от быстрого бега. На самом деле, сейчас он чувствовал себя спокойно — как и всякий раз, когда ощущал надёжное присутствие Чхве Хана за своей спиной.

Когда Чхве Хан был рядом, казалось, не существовало ничего, что могло бы им помешать.

— Эй.

Быстро обернувшись, чтобы мельком взглянуть на Чхве Хана, Кэйл снова перевёл взгляд на юного дракона, чтобы увидеть его наполненные яростью и недоверием глаза. У четырёхлетнего ребёнка не должно было быть такого взгляда, но ярость и злоба были, всё же, куда лучше безразличия и пустоты.

Кэйлу… на самом деле, очень нравился этот дракон.

Он, Ким Рок Су, был никому не нужным сиротой, жившим в атмосфере всеобщей ненависти и постоянного насилия со стороны других воспитанников и иногда даже работников приюта, куда он попал после смерти своих родителей. Долгие годы жизни, которую нельзя было назвать таковой — и он сломался, сдавшись и прекратив надеяться на что-то лучшее.

Ну, до тех пор, пока у него не появился Чхве Хан.

У Ким Рок Су не хватило бы слов, чтобы описать, как много тот для него значил.

Но этот маленький дракон… Он смог продержаться сам. Проходя через пытки, унижения и вечную боль, он сохранил свою волю и жажду жизни, поэтому Кэйл, Ким Рок Су, ничего не мог поделать с тем теплом, которое возникало у него внутри, когда он смотрел на этого малыша. Маленький чёрный дракон был удивительно сильным ребёнком.

Наверное, именно поэтому Кэйлу так хотелось сделать для него то же, что когда-то сделал для него самого Чхве Хан — подарить ему шанс. А вместе с ним — и надежду.

Убедившись, что юный дракон всё ещё смотрит на него, Кэйл достал из своего мешочка пару защитных перчаток и длинные зачарованные ножницы. Дракон резко замер и припал к земле, не отводя взгляд от магического инструмента, и, вздохнув, Кэйл решил пояснить:

— Я просто срежу твой ошейник. Он ударит меня током, если я попытаюсь сделать это чем-то другим, а этот инструмент предназначен специально для подобного. Ты не почувствуешь боли.

Дракон явно не поверил его словам и напрягся, чем нагло воспользовались котята, подобравшись к нему совсем близко и мяуча. Чхве Хан тоже подошёл к ним, оставшись всего в паре шагов позади. Кэйл ощущал затылком, как он внимательно наблюдает за его действиями, и от этого ему становилось только спокойнее на душе.

Маленький дракон попятился, но Кэйл быстро поймал его, не позволив отдалиться, и зафиксировал его шею, чтобы случайно не повредить покрытую гладкой чешуёй кожу. Тот издал какой-то звук между рыком и скулежом и зажмурился, но не вздрогнул, когда Кэйл быстро, в одно движение, срезал эластичный ремень-ошейник и сразу же убрал его прочь.

— Ну вот и всё.

Не удержавшись, Кэйл усмехнулся, осторожно отводя руку с ошейником подальше от своей груди и стягивая с себя вторую перчатку.

— Можешь взять это? — спросил он Чхве Хана, и тот, кивнув с чуть приподнявшимися уголками губ, забрал у него перчатку и ошейник, и Кэйл повернулся обратно к маленькому дракону.

— Эх, я определённо потратил на всё это слишком много денег.

Он вздохнул. Магические предметы, которые Кэйл арендовал через Биллоса, действительно обошлись ему в копеечку. Одно только зелье, которое он достал из мешочка, присев перед маленьким драконом на корточки, стоило целое состояние. Конечно, не для семейства Хенитьюз, но Ким Рок Су не то, чтобы был привычен к подобным тратам. Что вовсе не значило, что он не получал удовольствия, совершая их, но…

Он снова вздохнул.

— Пей и исцеляйся скорее, ты, глупое создание.

Дракон всё-таки вздрогнул, когда Кэйл засунул ему в рот горлышко бутылочки с зельем, но послушно проглотил его, почему-то глядя на Кэйла с таким удивлением, что тому стало даже немного не по себе.

Эффект зелья не заставил себя долго ждать. Все повреждения на теле маленького дракона моментально исчезли, и, хотя он всё ещё был перемазан кровью, он стал выглядеть куда лучше, избавившись от порезов и ран.

Да, это определённо было зелье отменного качества.

Покопавшись в своём мешочке, Кэйл вытащил из него ещё один, поменьше, с длинными верёвочками, которые можно было привязать за шею, и застыл на несколько секунд, пытаясь мысленно подсчитать, всё ли он учёл, когда Чхве Хан сделал шаг вперёд и опустился на одно колено прямо перед попятившимся и распахнувшим крылья маленьким драконом.

— Привет, — сказал Чхве Хан тем самым мягким тоном, которым обычно говорил с пострадавшими во время прорывов детьми или плачущими людьми, потерявшими свои семьи из-за монстров. — Ты ведь понимаешь нас, верно? У тебя есть имя?

Дракон замер, и Кэйл замер вместе с ним, а потом мысленно ударил себя по лбу.
Сложно было ожидать от Чхве Хана чего-то иного.

— Я Он!

— А я Хон! — котята, заметив замешательство дракона, приблизились к Чхве Хану и сели рядом с ним. Чхве Хан мягко улыбнулся.

— Меня зовут Чхве Хан.

— Я Кэйл Хенитьюз, — машинально произнёс Кэйл, когда синие глаза дракона обратились в его сторону.

— Ты ведь умеешь говорить, верно?

Дракон некоторое время настороженно молчал, глядя на них, а потом всё же открыл рот и начал было:

—…я…

Он замолк. Все молчали, не пытаясь сбить его с мысли. Только Он и Хон нетерпеливо дёргали хвостами, а Кэйл сложил руки на груди, ожидая, что же скажет этот маленький ребёнок. Он не помнил, чтобы в «Рождении Героя» у него было имя. Дракон всегда обозначал себя просто как «дракона», и очевидно, что с Вениона Стэна сталось бы дать ему собачью кличку вместо нормального имени.

Кэйл заметил, что ребёнок… был совершенно растерян.

— Всё в порядке, если у тебя пока нет имени, — очевидно тоже заметив его заминку, улыбнулся Чхве Хан. — Ты всегда можешь выбрать себе имя позже. Или, если захочешь, попросить кого-нибудь…

— Я не буду! — резко воскликнул дракон, снова воинственно выгибая спину. — Я не буду просить людей давать мне имя! Люди плохие! Я ненавижу людей!

Чхве Хан примирительно поднял руки ладонями вверх.

— Ты имеешь на это право, — он произнёс это, казалось, ещё мягче, чем всё, что сказал до этого, и маленький дракон немного убавил пыл, опуская крылья обратно к бокам. — Но скажи, что ты будешь делать? Ты знаешь, куда пойдёшь? У тебя есть кто-то из семьи?

Кэйл покачал головой. Чхве Хан всегда отлично ладил с детьми. Правда, в случае конкретно этого юного дракона, его страхи и опасения были напрасны — драконы, сильнейшие существа под небесами, жили поодиночке и даже в таком юном возрасте могли позаботиться о себе за счёт своей магии. Но четырёхлетний ребёнок оставался четырёхлетним ребёнком для Чхве Хана, даже если он и был драконом.

— Я… — дракон снова замешкался. Кэйл видел, как в его глазах мелькают сомнения, и шагнул ближе, чтобы вмешаться.

— Ты теперь свободен, — со вздохом произнёс он, опускаясь рядом с Чхве Ханом, чтобы его глаза были на одному уровне с глазами ребёнка. — Мы не собираемся приручать тебя или что-то в этом роде. Также мы не станем причинять тебе вред. Поэтому всё, чего мы хотим знать, это что ты собираешься делать теперь?

Он потёрлась мордочкой об его колено, и Кэйл машинально погладил её по голове.

— Я буду жить.

Кэйл сморгнул и внимательнее посмотрел на дракона. В синих глазах того наконец-то вновь появилась решимость.

— Я уйду. Не дам себя приручить. Я буду жить свободно!
Чхве Хан тихо улыбнулся, и Кэйл, заметив это, тоже не смог сдержать улыбки.

— Ты прав. Ты — Дракон, сильнейший под этим небом. Ты можешь жить так, как пожелаешь.

Кэйл посмотрел в глаза этому восхитительно сильному ребёнку и снова почувствовал, как его наполняет тепло.

— Но, поскольку мы вытащили тебя, мы обязаны позаботиться о тебе хотя бы первое время, — с этими словами он положил перед отпрянувшим драконом мешочек с длинными завязками. — Ты вполне сможешь воспользоваться им. Я оставил там всё, что может тебе понадобиться, пока ты не найдёшь место, в котором решишь создать своё логово — в основном еда и немного лечебных трав и зелий. Думаю, ты способен разобраться, что делать со всем этим.

Дракон принюхался, а потом посмотрел на Кэйла недоверчиво.

— Ты лжёшь. Люди постоянно лгут!

— Если тебе это не нужно, просто сожги или закопай его где-нибудь.

Без каких-то особых сожалений он поднялся, и Чхве Хан встал следом, бросив на него какой-то не до конца понятный взгляд, но Кэйл решил не думать об этом сейчас. Чхве Хан не выглядел недовольным. Кэйл знал, что он предпочёл бы забрать этого ребёнка с собой, и, скорее всего, попросил бы об этом, если бы дракон сам захотел пойти с ними, но было очевидно, что тот не хочет иметь ничего общего с людьми. В конечном итоге, он действительно имел на это право.

— Пойдёмте. Ты тоже не задерживайся здесь. Люди этого ублюдка Вениона скоро начнут прочёсывать всю округу, — бросил он дракону и развернулся, чтобы уйти.

— Пока!

— Ещё увидимся!

Чхве Хан поднял довольных котят на руки и тоже попрощался с драконом. Кэйл кивнул, наблюдая за ним. Это было хорошо. Совсем хорошо было бы, если бы дракон решил последовать за ними, но Кэйл предпочитал не загадывать наперёд. Вместо этого он коснулся предплечья Чхве Хана пальцами и чуть сжал, и, обернувшись, тот какое-то время смотрел на него, а потом тепло улыбнулся.

— Господин Кэйл, — спросил он тихо, когда они отошли на достаточное расстояние, чтобы больше не чувствовать взгляд дракона, направленный им в спины. — Если этот дракон решит, что он хочет следовать за Вами, Вы примите это?

Кэйл закатил глаза.

— А как ты думаешь?

Ответ, на самом деле, был очевиден. Молодой дракон… Пусть взять его на воспитание означало стать мишенью для всего остального мира, Кэйл… что же, он был готов пойти на этот шаг. Он знал, что это значило. Видел собственными глазами.

Чхве Хан был первым в истории их мира, у кого пробудились особые способности. Тысячи взглядов были прикованы к нему, когда он замирал у трибуны в ожидании, пока камера сфокусируется на его лице, и далеко не всегда эти взгляды были полны дружелюбия. Но Чхве Хан просто улыбался. И никогда не показывал ни словом, ни делом, как тяжело ему давалось стоять в центре мира и говорить лишь то, во что он искренне верил.

— Если он действительно захочет пойти за нами, мне придётся позаботиться о нём. Дом Хенитьюз не настолько беден, чтобы не быть способным прокормить одного маленького четырёхлетнего ребёнка.

— Ура! У нас будет младший братик! — довольно запричитали Он и Хон, заставив Кэйла посмотреть на них и фыркнуть. Когда он снова перевёл взгляд на Чхве Хана, то резко выдохнул, снова утопая в тепле, исходящем от его улыбки.

— Спасибо, господин Кэйл, — с той особой, значимой интонацией произнёс Чхве Хан, и Кэйл порывисто кивнул, и, отвернувшись, тоже улыбнулся.

Пожалуй, даже целый выводок драконов стоил того, чтобы Чхве Хан снова посмотрел на него этим взглядом.

Chapter Text

Карета, запряженная четвёркой лошадей, легко катилась по мощёной белым камнем дороге. Погода была солнечной и ясной, как часто бывает в начале весны. Оторвавшись от книги, которую он читал, Кэйл Хенитьюз увидел, как солнечные блики играют на тёмных волосах человека, сидящего напротив, и неосознанно улыбнулся.

Но даже при этом, у него было неспокойно на душе.

Кэйл был действительно доволен тем, как удачно всё вышло с освобождением молодого дракона. Той ночью они вернулись в гостиницу, никем не замеченные (разве что Рон бросил на него многозначительный взгляд, от которого Кэйлу сделалось не по себе, это это можно было просто игнорировать), и наутро, подтвердив своё алиби перед одним из рыцарей маркиза, пришедшим расспросить вице-капитана Хиллсмана о событиях прошедшей ночи, покинули этот небольшой городок. Сейчас их путь лежал в Посыль, город каменных башен, и Кэйл… Не был до конца уверен, как должен поступить.

Было две вещи, о которых ему следовало хорошенько подумать, прежде чем принять решение.

Посещение Посыля было частью его изначального плана, который Кэйл составил, как только очутился в этом мире. Энергия сердца. Эта древняя сила, спрятанная в пещере неподалёку от города, могла действительно пригодиться ему. В конечном итоге, она была способна избавить его от боли и излечить от любой травмы, что было бы действительно полезно, потому что Кэйл всё ещё ненавидел боль и не желал испытывать её когда-либо. Он достаточно настрадался, будучи Ким Рок Су. Раз уж его Запись осталась с ним, значит, и та сила, скорее всего, также была всё ещё ему доступна.

Кэйл не хотел, чтобы это его тело, молодое и сильное, тоже оказалось покрыто паутиной безобразных шрамов.

Но теперь, когда Чхве Хан был рядом, Кэйл не мог не размышлять о том, должен ли он вместо этого оставить эту древнюю силу для него. В конечном итоге, Чхве Хану предстоит сражаться на передовой, лицом к лицу сталкиваясь с всё новыми и новыми врагами… Исцеляющая сила, способная даже восстановить потерянную конечность, была бы по-настоящему полезна.

В оригинальном романе эта сила досталась Тейлору Стэну — старшему брату Вениона и, по скромному мнению Кэйла, единственному адекватному члену семьи маркиза Стэн. Впрочем, для него, потерявшего способность ходить из-за козней своего младшего брата, она оказалась бесполезна, поскольку могла исцелять лишь те раны, что были получены после её обретения, поэтому Кэйл не особо волновался на этот счёт. Забрав Энергию Сердца, он собирался компенсировать это, просто сообщив Тейлору о настоящем способе исцеления. В конечном итоге, было бы неправильно забирать у него последнюю надежду.

И всё же, пока он не решил, как должен был поступить. К тому же, существовала ещё одна проблема, с которой ему надо было что-то сделать.

Глава племени Голубых Волков, Лак, и магесса Розалин, кронпринцесса Королевства Брек. По оригинальному сюжету Чхве Хан должен был встретиться с ними совсем скоро, после того, как поселение зверолюдей-волков окажется уничтожено, и Лак останется последним из своего рода. Они должны были стать новой семьёй Чхве Хана, друзьями, которые поддерживали бы его и помогли бы встать на ноги после катастрофы в деревне Харрис.

Но проблемой был тот факт, что Кэйл совершенно не хотел никуда отпускать Чхве Хана.

Это было глупым и ни чем не обоснованным желанием, но Кэйлу правда не нравилась мысль о том, чтобы Чхве Хан уезжал куда-то, даже если он и знал, что по сюжету истории ему ничто не угрожало. Кэйл просто чувствовал, как в его груди рождается абсолютно нелогичный ужас, стоит ему только подумать о том, чтобы расстаться с ним снова.

С тихим вздохом он покачал головой, глядя, как солнечные лучи играют на тёмных волосах и загорелой коже темноволосого мужчины, сидящего напротив. Тот спал — точнее, дремал, прислонив голову к задней стенке кареты, потому что Кэйл велел ему отдохнуть, когда узнал, что тот снова не спал всю ночь. Вчера Чхве Хан предпочёл сну тайное посещение виллы виконта, которую занимал Венион, а этой ночью просидел в карауле до рассвета. Кэйл подозревал, что это было из-за юного дракона, поэтому не сказал ни слова против.

Кажется, ситуация с этим ребёнком складывалась даже лучше, чем Кэйл изначально предположил.

Вчера вечером, когда они остановились на привал, рыцари из охраны обнаружили свежую тушу кабана, внезапно появившуюся чуть в стороне от границ их лагеря. Она лежала на земле, рядом со схематично нарисованными ножом и вилкой, не оставляя ни малейшего шанса на сомнения, чьих рук, точнее, чьих лап и магии это было дело, поэтому Кэйл со спокойной душой велел Бикросу, которого взял в поездку личным поваром, приготовить этого кабана на ужин. Судя по вкусу, качество мяса было просто отменным.

После Кэйл приказал повару оставить большую тарелку с едой в том месте, где они нашли «подношение». В конце концов, было бы неправильно оставить ребёнка без нормального ужина, которым, к тому же, тот сам их и обеспечил. Бикрос посмотрел на него странно, но возражать не стал, хотя, судя по взгляду Рона, этот странный приказ не остался без внимания. Это грозило новой головной болью. Впрочем, решил Кэйл для себя, не было ничего страшного, если дворецкий-убийца узнает о юном драконе.

В чём Кэйл был уверен, так это в том, что ни Рон, ни Бикрос никогда не причинят вреда маленькому четырёхлетнему ребёнку.

Ночью в карауле остался один Чхве Хан. Кэйл попытался заставить его пойти спать, но махнул рукой, видя, что тот настроен весьма решительно. Судя по тому, что утром, несмотря на явно заметную усталость, он выглядел довольным и постоянно улыбался кончиками губ, бросая короткие взгляды в сторону лесной опушки, он сумел воплотить задуманное в жизнь.

Кэйл не стал расспрашивать его. Оставив юному дракону ещё немного еды (на завтрак), они тронулись в путь чуть позже восхода, и сейчас довольно быстро двигались к Посылю.

Определённо, дорогая карета, на которой настояла графиня Виолан, действительно была преимуществом в дальней дороге — внутри совсем не ощущалось тряски.

Хон устроился у Чхве Хана на коленях, а Он предпочла колени Кэйла и теперь тихо мурчала каждый раз, когда он, не отрываясь от книги, сюжет которой оказался на удивление увлекательным, поглаживал её по голове. Было что-то до странного уютное в том, чтобы сидеть вот так, и, периодически поглядывая в окно, Кэйл, на самом деле, просто наслаждался этим внезапным ощущением спокойствия и давно забытого семейного уюта, повисшим в воздухе.

Хотя мысли о предстоящих делах немного омрачали эти мгновения счастливого покоя.

Они должны были прибыть в Посыль совсем скоро, поэтому Кэйлу следовало принять решение это этого момента. Все его дальнейшие планы зависели от этого.

Он тяжело вздохнул. Как же сильно он ненавидел ситуации, подобные этой!

— Что-то не так, господин Кэйл? — раздался ни капли не сонный голос, и Кэйл быстро сморгнул и перевёл взгляд на Чхве Хана. Тот открыл глаза и сейчас разминал шею — посмотрев на Кэйла, он мягко улыбнулся, и тот не смог сдержаться и улыбнулся в ответ.

— Нет, всё в порядке. Ты можешь поспать ещё.
Чхве Хан покачал головой.

— Спасибо за заботу, но, думаю, мне не стоит спать больше. Кажется, мы въедем в город совсем скоро.

Кэйл приподнял бровь и посмотрел на него удивленно, но Чхве Хан не стал отвечать на его безмолвный вопрос, вместо этого просто улыбнувшись и потрепав по голове рыжего котёнка на своих коленях. Хон тут же замурчал и извернулся, подставляя живот под поглаживания, и Чхве Хан не стал отказывать ему. Кэйл несколько секунд понаблюдал за ними, чувствуя колючее тепло в груди, и отложил книгу на сиденье.

Как раз в этот момент карета начала ощутимо замедляться, и в дверцу постучали.

— Мы прибыли в город, молодой господин, — раздался как всегда мягкий голос Рона. — Вы уже решили, что хотите посетить в первую очередь?

По плану маршрута, они должны были остаться в Посыле на следующие сутки. Кэйл настоял на этом, потому что сомневался, что у него получится забрать Энергию Сердца быстрее.

— Каменные башни!

— Да! Мы хотим посмотреть на башни! Ганс сказал, что они исполняют желания!

Кэйл тихо хмыкнул, глядя на окончательно проснувшихся котят, и покачал головой.

— Ты их слышал, — ответил он Рону, и с той стороны раздался короткий смешок. Кэйл нахмурился, но быстро махнул рукой — каким бы пугающим Рон ни был, он пока ещё оставался его слугой, и, скорее всего, станет боевым товарищем в будущем. Ему действительно стоило привыкать.

— Как прикажет молодой господин. Я сообщу Вам, когда мы прибудем в гостиницу.

Кэйл поморщился, но поймал мимолётный взгляд Чхве Хана, в котором плясали смешинки, и тут же отвернулся, чувствуя, как его сердце пропустило удар. Прошло ещё слишком мало времени с тех пор, как Чхве Хан вернулся, чтобы Кэйл, Ким Рок Су, до конца поверил в то, что всё это реально. Он сходил с ума, просто глядя на Чхве Хана, сидящего рядом, не в силах контролировать себя при виде его улыбок.

Как, чёрт подери, он должен был куда-либо отпустить его?

Кэйл, Ким Рок Су, снова вздохнул, но именно в этот момент карета, затормозив, остановилась.

— Мы прибыли, молодой господин! — раздался снаружи бодрый голос Ганса, и котята взбудоражено замяучили.

Кэйл ещё раз посмотрел на Чхве Хана, поднявшего детей на руки, и, вздохнув, распахнул дверь кареты.

Как бы то ни было, он должен был продолжать идти вперёд.

Chapter Text

Посыль был очень маленьким городком.

Гораздо меньше Вестона, где располагалась резиденция Хенитьюз, он, тем не менее, был довольно чистым и опрятным. Дома здесь, по большей части старые, но не кажущиеся запущенными или неухоженными, были сделаны из светлого камня, и перед каждым из них возвышалась каменная башня — у кого-то выше и тоньше, у кого-то ниже и шире, у кого-то — сужающаяся кверху, а у других — резная, выполненная с необычайным искусством.

Пожалуй, в этом была определëнная, неповторимая красота Посыля, Города Каменных Башен. Города, давным давно покинутого богом.

Конечно же, во дворе роскошного трактира, где они остановились, так же возвышалась небольшая башенка, сложенная из белых мраморных глыб. Котята пришли в неописуемый восторг, едва завидев её, и принялись носиться вокруг, так что им даже пришлось немного задержаться, чтобы позволить детям насладиться впечатлениями. Судя по тому, как дёргались от волнения их хвосты, Он и Хону не терпелось поделиться своими эмоциями, но, будучи в кошачьих формах, они могли лишь мяучить. Кэйлу подумалось, что по возвращении в Вестон он должен был официально взять этих детей под свою опеку и представить их семье графа. В конечном итоге, пусть кошачья форма и давала им преимущество в скрытности, было неправильно держать их при себе вот так, словно домашних животных.

— Ганс сказал, что эти каменные башни исполняют желания!

— Да! Давайте тоже построим одну?

Стоило Кэйлу закрыть дверь в предназначенную ему комнату, дети тут же загомонили, возбужденно крутясь у его ног, и, вздохнув, он поднял их на руки, чтобы хоть немного успокоить. Их коготки ощутимо вцепились в его одежду.

— Давай посмотрим на башни поближе?

— Да! Мы хотим загадать желание!

Посмотрев на их взбудораженные мордочки и счастливые глаза, Кэйл тяжело вздохнул. У него не было ни причины, ни желания отказывать этим детям.

Посыль был городом, живущим, по большей части, на деньги приезжих — по сути, туристов, приезжающих послушать легенды и посмотреть на каменные обелиски и руины древнего города чуть поодаль. Здесь даже было оборудовано что-то вроде площади вокруг самых древних башен, перед которыми люди загадывали желания. Хотя, судя по рассказу Ганса, в этом не было никакого смысла. Этот город назывался «Городом, покинутым богом» как раз из-за того, что ни одна из молитв, вложенных людьми в обелиски, так ни разу и не была услышана.

Судя по расстроенным мордочкам котят, они были готовы расплакаться, когда узнали об этом, поэтому Кэйл прогнал Ганса прочь, велев принести для них какой-нибудь еды на перекус. Чхве Хан в это время, тоже заметив, что дети чем-то расстроены, присел на корточки, чтобы погладить их.

Они остались перед древними каменными башнями почти наедине.

По скромному мнению Кэйла, эти странные скульптуры не несли в себе ни малейшей ценности, ни художественной, ни культурной, но, как источник заработка для жителей Посыля, определённо, были неплохи. Здесь было довольно много приезжих-туристов, и торговля, ресторанный и гостиничный бизнес процветали, поэтому люди жили счастливо и сыто. Каждый зарабатывал, как мог. Кэйл не видел в этом ничего плохого.

— Вы не хотите загадать желание? — спросил Чхве Хан, подходя ближе. Кэйл бросил на него мимолётный взгляд. Чёрные глаза Чхве Хана неотрывно смотрели на массивные остовы каменных обелисков, и от этого пронзительного взгляда у Кэйла что-то дрогнуло в груди.

— Это довольно бессмысленно. Ты же слышал ту легенду, — он покачал головой и тоже посмотрел на неказистые сооружения перед собой. Несколько человек стояли перед ними, согнув спины и сложив руки в молитвенных жестах. — К тому же... Желания только завышают ожидания. Вместо этого… как насчёт обещания?

Он улыбнулся. Это было и вправду прекрасной идеей. К тому же, это было желанием детей, а Кэйл не собирался игнорировать их желания.

Чхве Хан посмотрел на него с удивлением, но, когда Кэйл внезапно развернулся и направился в противоположную сторону, подхватив Он и Хона на руки быстро последовал за ним. К палатке, или скорее витрине, на которой были разложены различные виды плоских камней, они подошли вместе.

Забавно. Хотя совсем и неудивительно, что в городке, живущем за счёт своих каменных башен, за «скромные» пару сотен тысяч галлонов туристам предоставляли камни и специальную площадку для строительства собственных башенок.

— Уважаемые господа хотят построить башню? — любезно поинтересовался торговец, быстро вскакивая со своего места за прилавком, и Кэйл бросил пару золотых монет монету, при виде которых его глаза алчно блеснули.

— Мне нужны лучшие камни и лучшее место.

— Конечно, конечно, господин, — торговец тут же засуетился. — Вы желаете построить башню вместе с Вашим спутником?

Кэйл оглянулся на Чхве Хана и вопросительно приподнял бровь. У того на лице появилось какое-то странное выражение, а потом он неуверенно кивнул, от чего дети активнее завозились на его руках.

— Да.

— Тогда прошу за мной!

Достав откуда-то ключи, торговец махнул рукой крепким парням, до этого отдыхавшим в отбрасываемой палаткой тени, и что-то неразборчиво приказал им, после чего, снова заулыбавшись, отпёр калитку в ограде, окружавшей туристическую площадь и сделал приглашающий жест. За калиткой обнаружилась каменная лестница, ведущая вниз по склону холма к просторной ровной площадке, на которой уже находилось несколько небольших башенок.

Эти обелиски выглядели куда достойнее. Они были сложены из ровных и красивых камней, явно отличавшихся от булыжников, составляющих башенки наверху. Кажется, они состояли из мрамора разных цветов, и перед каждым из них, на широком прямоугольном фундаменте, были выбиты имена их создателей. Пока они шли мимо обелисков, Кэйл не встретил ни одного знакомого.

Вот, прошу вас, уважаемые господа, — торговец указал рукой на широкое каменное основание почти в центре площадки. — Это наше лучшее место.

— Пойдёт, — кивнул Кэйл и бросил ему ещё одну монету, от чего тот поклонился почти до земли. Дети, спрыгнув с рук Чхве Хана, принялись обходить камень по кругу.

— Пожалуйста, сообщите мне ваши имена, чтобы мы могли подготовить для вас памятную табличку.

— Кэйл Хенитьюз и Чхве Хан, — кивнул Кэйл и тут же добавил: — А так же Он и Хон.

Торговец закивал, а котята благодарно потёрлись об его ноги.

— Разве не опасно оставлять эти башни в подобном месте? — спросил Чхве Хан, чуть нахмурившись.

Торговец тут же ответил:

— Что Вы, господин, мы тщательно следим за сохранностью наших обелисков! К тому же, — он заулыбался, — В этих башнях заключены мечты, мысли и обещания людей. Если разбить такую, можно накликать на себя проклятье! Поэтому не переживайте об этом!

Кэйл задумчиво посмотрел на башни на постаментах вокруг них и нахмурился.

Он точно помнил, что в «Рождении героя» Тейлор Стэн получил «Энергию Сердца», достроив и сломав каменную башню, в которой она была заключена. Мечты, мысли и обещания… Было ли это причиной того, почему его постигла такая незавидная участь? Если подумать, он ведь умер не более чем через месяц после того, как получил её. Проклятье, пришедшее вместе с древней силой… Имело ли это вообще какой-то смысл?

— Вот, господа, это наши лучшие камни!

Несколько крепких парней спустили по лестнице два больших железных ящика, в которых ровными рядами были разложены довольно массивные мраморные плиты. У Кэйла зарябило в глазах от обилия материалов и цветов.

— Не беспокойтесь о времени! Пожалуйста, не торопитесь. Когда вы закончите, мы установим на обелиск памятную табличку!

Кэйл кивнул, и торговец с носильщиками расторопно удалились, оставив их совсем одних. Дети тут же прекратили играть обычных котят, принявшись возбуждённо обсуждать вслух, какие камни понравились им больше всего, напрочь забыв о том, что всего несколько минут назад они были сильно опечалены.

Вздохнув, Кэйл поднял большой белый камень и большего сундука и охнул от его веса.

— Вот же… — вздохнул он, когда чужие руки вдруг легли на камень, почти накрывая его собственные, и его вес резко уменьшился. Кэйл замер, чувствуя, как плечо Чхве Хана коснулось его собственного плеча. Тот забрал у него камень и, коротко улыбнувшись, отнёс его на площадку.

— Теперь этот!

— А потом вон тот, внизу!

Наблюдать за тем, как Чхве Хан строил каменную башню, оказалось на удивление увлекательно. За дизайн, по большей части, отвечали дети, так что Кэйл просто отошел чуть в сторону, следя за тем, как они придирчиво осматривают выложенные Чхве Ханом на землю камни и выбирают те, которые достойны стать новым ярусом башни. Работа шла на удивление споро — башня росла ввысь, словно была побегом бамбука.

Красные, белые, чёрные и сероватые, с прожилками, камни, формирующие её, создавали интересный контраст.

— Господин Кэйл, — Чхве Хан обернулся к нему, когда дети, устав носиться туда-сюда, уселись перед их творением, выросшим уже на более чем полтора метра в высоту, придирчиво осматривая его. — Не хотите положить последний камень?

Кэйл сморгнул и подошел ближе.

Ганс сказал тогда, довольный тем фактом, что смог немного попоучать своего молодого господина: «Люди строят эти башни, вкладывая в них обещание, цель или мечту. Когда они осуществляют её, они ломают башню». У Кэйла Хенитьюза, или, точнее, у Ким Рок Су, никогда не было мечты. Всё, чего он хотел когда-либо, это жить спокойно, без боли и страданий. Или, по крайней мере, он думал так раньше.

Потому что сейчас, стоя рядом с Чхве Ханом, он думал о совершенно другом обещании.

— Помоги мне его поднять, — попросил он, указывая на небольшой чёрный камень, который остался лежать на дне сундука. Если присмотреться, в нём можно было рассмотреть белые и красные прожилки, поблёскивающие на свету. Чхве Хан кивнул и осторожно водрузил его на вершину башни.

— Как красиво!

— Наша башня лучше всех!

Кэйл тихо вздохнул. Почему-то, теперь, когда эта башня была достроена, он чувствовал что-то странное, просто стоя рядом и глядя на неё. Порыв ветра растрепал его волосы, но на какой-то миг Кэйлу показалось, что это было чьё-то теплое дыхание. Он встряхнул головой, отгоняя это странное ощущение.

В этот момент в его груди зародилось обещание.

Чхве Хан стоял, склонив голову и сложив руки в молитвенном жесте. Наверное, он тоже обещал себе что-то — может быть, отомстить за деревню Харрис, или вернуться в Корею, Кэйл правда не знал. Но, глядя на него, такого родного и знакомого до последней черточки лица и пряди волос, Кэйл отчаянно-ясно осознал, чего всё это время хотело его сердце.

— Пусть мы и наш младший братик всегда будем свободны!

— И пусть у нас всегда будет вкусная еда, ня! — котята замяучили, озвучивая свои желания, и Кэйл заметил, как Чхве Хан улыбнулся краешками губ, а потом повернулся к нему.

— Господин Кэйл… Могу я спросить, какое обещание Вы хотели дать? — он чуть склонил голову, как делал всегда, когда старался подобрать правильные слова. Кэйл вздохнул и перевёл взгляд на каменный обелиск.

Глупая каменная башня. Глупая легенда и глупая традиция. Но почему-то, глядя на неё, Кэйл чувствовал, как у него на сердце становится спокойнее.

Словно решение, которое он принял давным давно, наконец-то обрело материальную форму.

— Да, — он кивнул, всё ещё глядя на то, как в свете полуденного солнца их башня отбрасывает на землю короткую чёрную тень.

Ветер донёс до него запах еды из городских таверн, шум разговоров и крики детей, и Кэйл поднял взгляд на голубое небо, развернувшееся над их головами. Сегодня оно было абсолютно ясным.

— Я никогда больше не потеряю тех, кого люблю.

Таковым было его самое драгоценное желание.

Chapter Text

Гостиница, в которой они остановились, называлась «Мраморный дворец с гранитными шпилями», и была самой дорогой и роскошной гостиницей в округе. Она скорее напоминала отели двадцать первого века с расторопными консьержами и системой «всё включено» — хотя, стоило признать, теперь вся жизнь Кэйла выглядела примерно так.

Комфорт, верные слуги и огромное количество денег, которое он мог тратить по своему усмотрению. Он давно не чувствовал себя таким счастливым.

Хотя, по чести, он согласился бы попасть даже в тело какого-нибудь безродного попрошайки с территории Хенитьюз, если бы Чхве Хан был рядом, как сейчас.

Хотя… Почему-то ему казалось, что что-то было не так с тех самых пор, как они достроили каменную башню и вернулись в гостиницу.

Чхве Хан не проронил ни слова с тех самых пор, и даже на предложение пообедать вместе ответил лишь короткой улыбкой и молчаливым кивком, и Кэйл, Ким Рок Су, ощутил неприятное сосущее чувство в груди, из-за которого даже изумительная еда, приготовленная Бикросом, не лезла ему в горло. Чхве Хан сидел напротив и молча ел, и даже дети, сначала с аппетитом уминавшие свои порции, казалось, ощутили эту странно-напряженную атмосферу и поспешили вернуться в комнату, когда Рон зашел, чтобы принести смену блюд.

Дверь за ними бесшумно закрылась, и Кэйл тихо вздохнул.

— Что случилось?

Чхве Хан замер, а потом отложил вилку на стол. Рыба с овощами перед ним остались нетронутыми.

Кэйл не стал больше ничего говорить и просто посмотрел на него, прекрасно зная, что на Чхве Хана не стоило давить. Так от него становилось вообще невозможно получить какие-либо ответы — Чхве Хан ненавидел чрезмерную настойчивость в расспросах. Ким Рок Су догадывался, что это было своеобразной привычной, оставшейся у него после ранних лет в армии, которые он провёл в исследовательском отделе в качестве объекта изучения, и никогда не поднимал эту тему. Да и, чего скрывать, тогда он сам был таким же.

Поэтому он просто ждал, когда Чхве Хан соберётся с мыслями, стараясь игнорировать неприятное чувство, с каждой секундой всё сильнее разрастающееся в его груди.

Наконец Чхве Хан тихо выдохнул и поднял на него глаза.

— Господин Кэйл, скажите, у Вас… есть невеста или любимый человек? — спросил он с очень странным выражением лица.

Кэйл непонимающе моргнул. В «Рождении героя» не было ничего сказано про матримониальный статус Кэйла Хенитьюз, поэтому он не имел ни малейшего понятия об этом. Хотя, если исходить из отношения к бракам в этом мире и тому, как сильно Дерус Хенитьюз любил своего старшего сына…

— Я не помолвлен, если ты об этом, — он отпил вина из высокого бокала. — А что до любимого человека… Мм, сложно об этом говорить.

Кэйл отвёл глаза. Не мог же он сказать Чхве Хану, что единственным человеком, которого он когда-либо любил и будет любить, был именно он? Чхве Хан его бы сейчас не понял.

— Вот как, — тихо ответил мужчина напротив. Уголки его губ чуть дрогнули, и Кэйл, снова посмотрев на него, нахмурился — почему-то получившаяся улыбка выглядела немного печальной. — Уверен, Вы однажды найдёте замечательного человека, которого полюбите всем сердцем, и который полюбит Вас в ответ.

Тишина, повисшая между ними, почему-то казалась вязкой.

О чём, чёрт подери, он вообще говорил?

Тем временем Чхве Хан, немного помолчав, продолжил.

— Я не говорил Вам этого, но, думаю, Вы уже заметили, — он тихо покачал головой. — Я пришёл издалека. На самом деле, моя родина… Я давно потерял надежду на то, что смогу туда вернуться. И всё же…

Он вдруг поднял голову и посмотрел на Кэйла так пронзительно, что тот едва не вздрогнул.

— На моей родине у меня остался любимый человек.

Кэйл, Ким Рок Су, не сумел подавить резкий вздох.

Кэйл почувствовал, как ослабли его пальцы и часто-часто забилось сердце. Почему… Почему Чхве Хан говорил об этом?

Он чувствовал себя так, словно на него вылили ушат ледяной воды, но одновременно с этим что-то сладко-горькое разлилось у него внутри, мешая дышать.

Кажется, Чхве Хан ещё что-то говорил, но стук сердца, которое бешено забилось у Кэйла в груди, не позволял ему разобрать ни слова. Отголоском сознания он обрадовался, что сидел — он не был уверен, что ноги выдержали бы, если бы под ним не было удобного стула.

Потому что.

Он давно уже забыл о том, что этот Чхве Хан мог оказаться всего лишь фальшивкой — подделкой с любимым нежным лицом. Но именно в этот момент…

Да. Это был его Чхве Хан. И его Чхве Хан сказал, что до сих пор любит его.

Кэйл, Ким Рок Су, не был железным, чёрт подери.

—…господин Кэйл?

Он вздрогнул, услышав голос Чхве Хана, зовущий его, и очнулся, осознав, что слишком крепко сжал в руке вилку. Чхве Хан смотрел на него напряженно, и в его взгляде отчётливо читалась печаль.

— Мне жаль, господин Кэйл, — тихо произнёс он и замолчал, явно намеренный ждать ответа.

Кэйл не был уверен, что голос сейчас не подведёт его.

—…всё в порядке.

Это не было правдой. Точнее, это было полным бредом — ничего не было в порядке у него внутри, где словно пронёсся ураган. Его эмоции всегда были невероятно сильными, когда прорывались через завесу отстранённости, которой он отгораживался от всего вокруг. Чхве Хан говорил, что это неплохо — он вообще всегда убеждал Рок Су в том, что эмоциям нужно давать выход.

На самом деле, когда Чхве Хан был с ним, это было не так уж и сложно. Кэйл, Ким Рок Су, не боялся этой дикой нежности, живущей в нём.

Когда Чхве Хан был рядом, он не чувствовал ни боли, ни ярости, ни отчаяния.

Кэйл покачал головой. Сейчас это было просто неуместно. Он не должен был дать Чхве Хану заподозрить хоть что-то… Не сейчас, иначе это будет выглядеть как чёрте что. К тому же, Чхве Хан наверняка будет разочарован тем фактом, что он не рассказал ему сразу и лгал так долго…

Нет, этого нельзя было допустить.

— Спасибо, что составил мне компанию за обедом, — кивнул он, стараясь говорить максимально ровно. Голос всё же подвёл его и звучал немного хрипло. Чхве Хан ничего не сказал, когда Кэйл встал из-за стола. Ему нужно было как можно быстрее уйти отсюда.

Иначе он мог сделать что-то глупое, за что сам бы себя не простил.

— Давай поговорим вечером, — Кэйл отрывисто кивнул, прощаясь, и поспешно вышел из комнаты.

Взгляда Чхве Хана, направленного ему в спину, он уже не увидел.

— Ты грустишь?

— Чхве Хан обидел тебя?

Кэйл покосился на котят, сидящих в изголовье его постели, и закатил глаза.

— Не говорите чепухи.

Он не был обижен. Глупостью было даже предположить, что он вообще был способен обидеться на Чхве Хана. Всё было куда проще — на самом деле, он просто не умел одновременно контролировать такое количество эмоций.

Подумать только, Чхве Хан всё это время…

Рок Су провёл без него всего десять лет, убедив себя в том, что ненавидит, но это было ничем как банальным самообманом. Чхве Хан действительно значил для него очень много. Кэйл, Ким Рок Су, никогда не был мастером ни в выражении эмоций, ни в выражении мыслей, но он любил — и любил так крепко, что никогда не смог бы полюбить хоть кого-то ещё.

И Чхве Хан тоже, до сих пор, любил его.

Это сводило с ума.

— Ааах, — простонал он и закрыл лицо книгой, которую пытался читать, оттого не увидев, как котята переглядываются и сокрушенно качают головами.

В любом случае, скоро нужно было подниматься и идти на ужин. Не то, чтобы у него был аппетит, но он обещал Чхве Хану разговор. Да и…

Лак и Розалин.

Он думал о них всё это время. Правдой было то, что, при всём своём нежелании разлучаться с Чхве Ханом, он не мог позволить ни в чём не повинным людям пострадать. К тому же, он знал о готовящемся нападении на деревню племени Голубых Волков, и это знание не позволило бы ему жить спокойно, не сделав ничего, чтобы попытаться спасти хотя бы кого-то из них. Чхве Хан явно не помнил сюжета прочитанной когда-то давно новеллы, но, если однажды его воспоминания вернутся, он явно не будет рад тому, что Кэйл оставил его при себе из собственных эгоистичных побуждений.

Он тяжело вздохнул. Он не имел права держать Чхве Хана при себе. К тому же, Король Волков Лак и могущественная магесса Розалин должны были стать верными и ценными союзниками в будущей войне Чхве Хана с тайной организацией. Кэйл не собирался лишать его этой связи.

Чхве Хану, потерявшему жителей деревни Харрис, была нужна семья.

Тук.

Кто-то постучал в дверь снаружи.

— Молодой господин, время ужина. Хотите, чтобы я принёс его Вам в комнату? — раздался голос Рона после минутной паузы, и Кэйл нахмурился от того, что он звучал даже мягче и теплее, чем обычно.

— Всё в порядке. Я буду ужинать с Чхве Ханом в обеденном зале.

Кэйл не видел ни одной причины оставаться в комнате. Тем более, он собирался поговорить с Чхве Ханом.

— Вы уверены? — зачем-то переспросил Рон, и Кэйл нахмурился.

— Конечно. О чём ты вообще?

Котята, переглянувшись, синхронно вздохнули.

— Хорошо, молодой господин. Тогда позвольте сопроводить Вас.

Кэйл тихо фыркнул. От всего этого у него начинала болеть голова.

Когда он вышел из комнаты, поправив одежду, Рон окинул его очень странным взглядом, но, что удивительно, воздержался от комментариев. Кэйл посмотрел на него с подозрением, но тоже ничего не сказал.

Ну, по крайней мере сейчас Рон не выглядел таким пугающим, как обычно.

Чхве Хан ждал его в банкетном зале. Точнее, он стоял у стены, даже не пытаясь сесть за обеденный стол, и выглядел до странного отстранённым. Кэйл кивнул ему, опускаясь на своё место, и только после этого Чхве Хан, чуть замешкавшись, медленно подошёл и сел напротив.

Сегодня на ужин была птица.

— Я хотел бы кое о чём попросить тебя, — начал Кэйл, когда им подали первую смену блюд. Чхве Хан даже не притронулся к своей еде. Вместо этого он поднял на Кэйла взгляд, молча ожидая пояснений.

Кэйл вздохнул.

Он достал из-за пазухи карту, на которой заранее обозначил маршрут, и протянул её Чхве Хану.

— Я хочу попросить тебя отправиться в одно место. Здесь, — он указал на карту, которую Чхве Хан, чуть замешкавшись, взял у него из рук. — Находится деревня племени Голубых Волков — они зверолюди, как Он и Хон, только обращаются в волков, а не в кошек. Там ты должен встретить двух людей — Лака и Розалин.

— Просто встретить? — спросил Чхве Хан тихо. Его голос звучал очень сухо. Кэйл вздохнул.

— Информация, которой я обладаю, недостаточна. Я знаю лишь, что на родную деревню Лака, деревню Племени Голубого Волка, могут совершить нападение. Члены той же организации, что уничтожили деревню Харрис.

Кулаки Чхве Хана резко сжались.

— Тогда Вам не стоило даже просить меня отправиться туда. Это я должен благодарить Вас за эту информацию.

Кэйл покачал головой.

— Брось. Если хочешь отблагодарить меня, просто никому не говори, что я сообщил тебе об этом.

Иначе ему будет очень сложно объясниться, хах.

Чхве Хан отрывисто кивнул и встал.

— Конечно. Я отправляюсь прямо сейчас.

Опешив, Кэйл подскочил следом за ним.

— Погоди, что?..

— Вы сказали, что на них готовится нападение. Чем быстрее я отправлюсь в путь, тем выше шанс, что мне удастся помочь их деревне.

Кэйл некоторое время смотрел на него в замешательстве, а потом, вздохнув, опустился обратно на стул. Чхве Хан явно был чем-то взволнован, и останавливать его не было никакого смысла.

— Я попрошу Ганса собрать тебе вещи с собой.

Чхве Хан замер, а потом медленно кивнул.

— Спасибо.

— Не стоит благодарности.

Кэйл поднёс к губам бокал и отпил вина. Чхве Хан некоторое время постоял неподвижно, а потом отрывисто поклонился и направился к двери. Кэйл нахмурился, но покачал головой.

— Я буду ждать тебя в столице, — тихо произнёс он. Чхве Хан замер у самой двери, а потом медленно кивнул и вышел за дверь.

Кэйл тяжело вздохнул и снова поднял бокал с вином.

— Возвращайся скорее, — произнёс он, но его уже никто не услышал.

Chapter Text

Рон Молан не был глупым человеком.

В его профессии, которой он всецело посвятил жизнь, глупость приравнивалась к особо изощрëнному способу самоубийства. Одна единственная ошибка могла перечеркнуть всё достигнутое единственной кровавой полосой. У ассасинов не было права на такую роскошь, если они хотели прожить ещë хотя бы пару мгновений.

Рон Молан, бывший Глава Дома Молан, прожил уже чуть более шестидесяти лет, а это говорило обо многом.

Конечно, последние лет восемнадцать он нечасто занимался тем, к чему лежала его душа — по крайней мере, не так часто, как бы ему хотелось. Пусть на нëм, кроме обязанностей дворецкого Дома Хенитьюз и личного слуги молодого господина Кэйла и лежали все заботы о тëмной стороне жизни на принадлежащих графству территориях, его стараниями там давно царил мир и порядок, поэтому ему редко выпадал шанс поразмять кости. Всë же, для кого-то вроде него контроль за столь мирной территорией, на которой стараниями господина Графа даже не было чёрного рынка, действительно не составлял никакого труда.

Что действительно было трудным, так это сдерживать себя от того, чтобы плотнее не взяться за воспитание его молодого господина-щеночка. Граф Дерус, по мнению Рона Молана, который тоже был отцом, слишком сильно потворствовал старшему сыну после смерти первой жены. Ничего хорошего это не сулило.

Впрочем, не то, чтобы Кэйл Хенитьюз был настолько уж плохим человеком. Он не был отбросом, которым его окрестил народ — уж кто-то, а Рон Молан точно знал, насколько преувеличены эти слухи. Кэйл был… раздражающим, но никогда не переходил границ — иначе Рон давно бы наплевал на приказ господина и устроил этому мальчишке выволочку, которая навсегда запечатлелась бы в его памяти. Но он до сих пор не сделал этого. На самом деле, иногда в его глупом молодом господине всë ещë можно было заметить тень того солнечного ребëнка с яркой лучезарной улыбкой, которым он перестал быть много лет назад, и это… в каком-то смысле причиняло убийце-дворецкому боль.

Рон Молан... Что ж, пожалуй, он действительно беспокоился о нëм.

И его беспокойство лишь усилилось, когда этот глупый мальчишка вдруг, абсолютно потеряв голову, полностью отдался своей первой юношеской влюблëнности. Рон не волновался бы, если бы ей объектом стала милая девушка или кто-то из юношей Вестона — в конечном итоге, Кэйлу было уже восемнадцать. Даже Бикрос в его возрасте завёл бурный роман с мальчишкой из городской пекарни, о котором Рон, впрочем, узнал лишь, когда всё уже было кончено. Его сын всегда был чрезмерно талантлив, когда хотел сохранить какой-либо важный секрет.

Но мальчик из городской пекарни и рядом не стоял с человеком, которому пожелал отдать своё сердце Кэйл Хенитьюз.

Чхве Хан, этот молокосос, чьи руки отчетливо терпко пахли пролитой кровью, не понравился Рону с самой их первой встречи. Точнее, быть может, они бы и поладили, если бы несколько раз скрестили клинки. От Чхве Хана исходила почти физически ощутимая жажда крови, заставляя нутро Рона дрожать в предвкушении скорой жаркой и яростной битвы.

Его инстинкты, инстинкты сотен поколений профессиональных убийц, въевшиеся на подкорку, желали хотя бы попробовать вгрызться в чужое горло и выяснить, польётся ли из него такая же красная, как и у всех остальных, кровь.

Но, будучи слугой дома Хенитьюз, он не мог неосмотрительно нападать на гостя, которого привёл его молодой господин, будь тот хоть худшим из ныне живущих, поэтому тогда, в первую ночь, всë закончилось лишь парой обменов короткими ударами. Этот ублюдок был действительно силëн. Пожалуй, ни Рон, ни его сын, Бикрос, пришедший в восторг от навыков молокососа (водился за ним такой грешок. В их захолустье и правда сложно было найти сильного противника, и Бикрос с его горячей кровью, унаследованной от матери, страдал от этого куда больше спокойного хладнокровного Рона), не сумели бы победить его в прямой схватке, но это не значило, что у них совсем не было способов одолеть его.

А потом Кэйл, его глупый молодой щеночек-господин, велел ему не трогать этого Чхве Хана, и старому убийце пришлось отступить. В конечном итоге, приказ молодого господина вопреки всему оставался приказом.

Удивительным было то, что Кэйл Хенитьюз, казалось, знал о Роне и его силе, хотя ему неоткуда было этого узнать. Граф и Графиня, конечно же, владели информацией о его истинной личности, но юному наследнику было незачем знать об этом. Впрочем, казалось, что юноша не особо шокирован или вовсе не придаёт этому особого значения, поэтому, немного поразмыслив, Рон пришел к выводу, что это, в действительности, не было требующей немедленного разрешения проблемой. Они всë ещë оставались господином и слугой, почти двадцать лет знающими друг друга. К тому же, если молодому господину вдруг понадобится помочь в той сфере, где Рон был первым среди первых, бывший глава Дома Молан с удовольствием выполнит любой, даже самый непростой приказ.

Он знал, что тот бы никогда не приказал ему что-либо неприемлемое. Его молодой господин-щеночек в действительности не был плохим человеком.

Но эта его внезапная влюблëнность могла привести к действительно печальным последствиям. Рон был уверен, что появление в особняке детей из племени Мяо (пришлось отмыть их, заставить принять человеческие облики и заказать приличную одежду, но это было, право слово, мелочью, с которой Рон справился без малейшего труда) тоже как-то связано с этим проходимцем из деревни Харрис. Пока, впрочем, тот не доставлял проблем — и даже его убийственная аура медленно сходила на нет с каждым днëм, позволяя увидеть за ней того, кого в нëм, верно, видел Кэйл Хенитьюз изначально — совсем молодого юношу с нежным, немного необычным лицом и очень яркой искренней улыбкой.

Но, поскольку Рон Молан не был глуп, он не собирался обманываться невинностью его внешнего облика и напрочь забывать про суть. Чхве Хан был тьмой, безжалостной и полной гнева, поэтому Рону следовало очень внимательно присматривать за ним.

Особенно сейчас, когда его молодой господин-щеночек пожелал взять его с собой в столицу на празднование Дня Рождения Его Величества Короля.

Рон не хотел, чтобы с этим красноволосым щенком случилось что-то плохое.
Впрочем, всë шло относительно спокойно, если не считать того факта, что молодой господин украл нечто очень, очень ценное у Вениона Стэна. Существо, чей взгляд Рон довольно часто замечал с тех пор затылком, следовало за ними, держась в стороне, и смотрело с опаской и любопытством, не пытаясь, впрочем, как-либо навредить. Конечно, все туши, которые в качестве подарков оставлялись на границе лагеря, Рон с Бикросом тщательнейшим образом проверяли на всевозможные яды и проклятья, но так ничего и не нашли. К тому же, молодой господин велел позаботиться об их новом компаньоне, поэтому Рон не стал предпринимать никаких активных действий — кроме, разве что, слежки, в ходе которой ему даже удалось неплохо разглядеть свою новую головную боль.

В ту ночь, когда Чхве Хан один оставался в карауле, Рон Молан впервые в жизни увидел дракона.

И даже сумел услышать, о чëм с ним говорил этот панк, и от прозвучавших слов руки Рона сами собой сжались в кулаки. Он был ассасином, наëмным убийцей, но ни за что в своей жизни он не понял бы, каким монстром надо быть, чтобы мучить невинное дитя. Дитя, которому не исполнилось ещë даже пяти лет от роду.

Кажется, в этот раз его головная боль грозилась оказаться особенно острой, но на этот раз она даже была приятной. Рон Молан действительно любил заботиться о детях. Пожалуй, это была его единственная слабость.

Впрочем, он всë ещë оставался настороже. Его негласной обязанностью было и оставалось сопровождение и обеспечение безопасности и благополучия молодого господина Кэйла Хенитьюз, поэтому он не имел права, да и, по чести, совсем не хотел расслабляться. Это была порой действительно раздражающая работа, которая всё же затрагивала струны его души. Сложно было не привязаться к ребëнку, которому в детстве читал сказки и подтыкал на ночь одеяло, уговаривая не бояться никаких монстров и обещая защитить, если кто-нибудь выпрыгнет из приоткрытого окна. И пусть Кэйл Хенитьюз давно вырос и уже не был тем улыбчивым малышом, Рон Молан не мог так просто избавиться от этого чувства.

Да и, право, совсем не хотел.

И всë же, он был порядком удивлëн, когда осторожные, правильные слова этого ублюдка из деревни Харрис заставили его испытать удивительно-яркую вспышку раздражения и злобы — за мальчишку, чьë хрупкое сердце, должно быть, в этот миг оказалось разбито на части.

Его молодой господин-щеночек выглядел так, как будто его ударили по голове, когда он попросту сбежал в свою комнату, даже не доев. Чхве Хан какое-то время оставался за столом, когда Рон зашëл проверить, что случилось, и их взгляды встретились. Старый ассасин не смог удержаться и выхватил столовый нож.

Конечно, после ему пришлось включить в расходы часть пришедшей в полную негодность столовой утвари, но не то, чтобы он о чëм-то жалел.

Он был бы рад выгнать этого проходимца из их группы в эту же минуту. Бикрос как-нибудь пережил бы того, что так и не получит обещанный спарринг (он как-то сумел уговорить этого панка полноценно скрестить мечи уже в столице, на подземном полигоне поместья). Рон сам мог бы преподать сыну пару уроков. В конечном итоге, свет не сошëлся клином на этом молокососе.

Но официальных приказов пока не поступало. Чхве Хан, молчаливый и мрачный, после короткого обмена ударами просто ушел к себе, а Рон, разобравшись с делами, решил было навестить молодого господина, но передумал. В такие дела не следовало лезть. Рыжеволосому щенку было всего восемнадцать — и, даже если бы он и стал слушать Рона, то явно не воспринял бы сказанное как должно, поэтому дворецкий-слуга, покачав головой, решил просто принести ему сладкий успокаивающий чай и на некоторое время оставить его в покое.

Ну, и посоветовать Бикросу хорошенько посолить еду, которую он станет готовить для этого чокнутого панка на ужин.

Рон Молан был очень чутким и заботливым слугой.

Впрочем, когда он отправился, чтобы позвать молодого господина на ужин (это тоже входило в его обязанности личного слуги), тот выглядел... Совсем неплохо. По крайней мере, не казался расстроенным или разозлëнным, чего можно было ожидать. Наоборот, он выглядел так, словно принял какое-то решение. Рон только молча покачал головой. Ему оставалось лишь надеяться, что это решение не приведëт к непоправимым ошибкам.

В конце концов, он, Рон Молан, вот уже восемнадцать лет верой и правдой служил дворецким в доме Хенитьюз и личным слугой молодого господина. Это просто было ещë одной из его обязанностей — волноваться и беспокоиться о нëм.

Chapter Text

Пламя костра мерно потрескивало, отбрасывая на траву и землю вокруг дрожащие тени. Ночь выдалась ясной — подняв глаза, можно было увидеть тëмное, почти чëрное небо и сияющие песчинки бесчисленных звëзд, раскинувшихся по нему и сложившихся в никому неведомые узоры.

Не то, чтобы Чхве Хан так уж сильно любил разглядывать звёздное небо, но после десятков или даже сотен — он давно сбился со счета — ночей в Лесу Тьмы, где кроны деревьев были настолько плотными, что невозможно было ничего рассмотреть, он чувствовал тепло в груди, просто глядя на него.

Небо здесь было не таким, как дома — он заметил это сразу, когда впервые увидел его. Луна — больше и ярче, чем та, которую он привык видеть каждую ночь на Земле, — светила мерным золотистым светом, и оттого темнота, опускавшаяся на мир с заходом солнца, не была такой уж беспробудной — или это просто он слишком хорошо видел в ней? Звëзды вокруг Луны складывались в совсем иные непривычные ещё созвездия. Чхве Хан не знал названия их всех, но отчëтливо помнил, как сидел рядом с бабушкой Медией на крыльце старенького деревенского дома и, ещë не до конца понимая смысла слов незнакомого чужого языка, восторженно, как мальчишка, слушал древние, как сам этот мир истории и легенды.

времена, проведëнные в деревне Харрис, навсегда запечатлелись где-то глубоко в его сердце. Оттого потеря тех, кто стал его третьей семьёй, оставила особенно глубокую рану на его и без того изумученной душе.

Чхве Хан знал, что Лес Тьмы изменил его. Ему было сорок два, когда он перенëсся в самое сердце этого чëрного леса, наполненного ядовитыми миазмами рассеянной в воздухе отравы и ордами монстров, от которых, казалось, не было спасения, но тогда, наконец-то найдя выход из него спустя десятки лет, он чувствовал себя мальчишкой, которым выглядел, будучи в состоянии лишь тянуться к чужим рукам в поисках заботы и защиты. Он уже не мог называться тем полковником Чхве, которым был раньше, слишком усталый и измученный для того, чтобы продолжать держаться. И жители в деревне Харрис дали ему то, о чëм он не смел мечтать — дом и время для того, чтобы вспомнить, каково это — быть человеком.

Вздохнув, Чхве Хан откинул голову на ствол дерева, у корней которого сидел, и посмотрел на мерно потрескивающий в неглубокой яме-кострище огонь. Он остановился на ночлег около дороги — широкого торгового тракта, через который лежал его путь из Посыля в Ринс, небольшой городок, рядом с которым, судя по переданном ему господином Кэйлом карте, находилось поселение племени голубых волков. Сегодня была вторая ночь его пути. Пусть он не взял ни лошади, ни повозки (хотя Ганс Хиллсман, заместитель дворецкого дома Хенитьюз, и пытался уговорить его, сетуя на слишком уж долгую дорогу и невыполнимые требования молодого господина), он проделал уже довольно большое расстояние. Больше сотни километров, по его собственным подсчëтам — ни одна лошадь не смогла бы сравниться в скорости и выносливости с Чхве Хана, воспитанным бесконечными сражениями Леса Тьмы.

Он спешил. Даже зная, что усталость коварнее самого искусного убийцы, он всë равно провëл всю прошлую ночь и день на ногах, позволив себе лишь несколько коротких остановок на еду и сон. Забавно, но вперед его гнали не только желание помочь невинным, оказавшимся в опасности, и выяснить хоть что-то про убийц своей третьей семьи — его гнало желание выполнить просьбу Кэйла Хенитьюз. Это казалось отчего-то особенно важным, и Чхве Хан, вздыхая, чувствовал себя мальчишкой, идущим на поводу у своих чувств. Как будто ему действительно было лишь семнадцать, а не уже более полутора сотен лет.

Впрочем, он не собирался ничего делать с этим чувством. Оно помогало ему вновь ощущать себя живым.

Коротко усмехнувшись, он коснулся рукой груди в привычном, успокаивающем жесте, кончиками пальцев чувствуя прямоугольный предмет во внутреннем нагрудном кармане, и покачал головой. Он стал до пугающего зависим от этой вещи. Прятать еë ото всех и хранить, чтобы иногда доставать и смотреть, напоминая себе о том, кем он был когда-то, вошло в его привычку много лет назад, лишь укрепившись с годами. Напоминание о том, что вся его прошлая жизнь не являлась галлюцинацией или сном, позволившее ему не сойти с ума в лесу тьмы. В моменты сомнений он всегда обращался к ней.

Расстегнув застежку, он осторожно вытащил её из кармана и развернул платок из грубой ткани, который ему подарила бабушка Медия когда-то. Грубоватой нитью на местном языке на нём было вышито его имя. Память о жителях деревни Харрис отдавала горечью на языке и яростью грядущей мести, но, стоило ему лишь прикоснуться к старой, потрескавшейся коже, как эти чувства на время улеглись, сменившись тихой молчаливой скорбью.

Каждый раз, когда он смотрел на неё, перед его глазами, как запись на киноплёнке, вставали воспоминания — те немногие, что, почему-то, отчётливо сохранились в его памяти, принося со светлой радостью от ностальгии глухую непрекращающуюся боль.

Почему-то, давно забыв события, даты, имена, лица и голоса, этот момент он помнил так отчëтливо, что это причиняло боль.

Вздохнув, Чхве Хан осторожно раскрыл своë сокровище — свой старый, со временем ставший отчаянно-хрупким кошелëк из выделанной кожи. В нëм до сих пор сохранилось несколько ветхих банкнот и потускневших со временем монет, но Чхве Хан не уделял им особого внимания.

Куда ценнее для его сердца были две фотографии за мутными пластиковыми вставками, потускневшие со временем, но ещë не до конца утратившие свои цвета.

Костëр горел неярко, но зрение Чхве Хана было острее, чем у любого из людей. И он смотрел, не отрываясь, как многие разы до этого — на людей, многих из которых он уже не мог назвать по именам, но на образы которых до сих пор откликалось его сердце.

Он не знал, что с ним стало бы в этом проклятом Лесу, если бы у него не осталось этих фотографий.

Тогда, десятки лет тому назад, он перенëсся туда без формы и без снаряжения — как был, в простом рабочем костюме, с телефоном в одной руке и пакетом с продуктами в другой. Он не знал, чьей это было безумной игрой или чьим преступным роком. В тот миг в игру вступили его отточенные многолетними тренировками и боями с монстрами инстинкты и холодное спокойствие, задавившее удивление и непонимание от внезапной смены обстановки. Он не мог позволить местным монстрам навредить себе.

Он должен был вернуться домой.

Чхве Хан был силён. Не физически — здесь он мало чем превосходил обычного, даже хорошо подготовленного человека. Он умел успокаивать свой разум и мыслить кристально ясно, анализировать ситуацию за считанные мгновения и быстро принимать решения, не паникуя и не пугаясь. Пусть у него и не было особого опыта полевой работы (его, владельца удивительной силы, из которой многие учёные надеялись однажды получить эликсир долголетия, редко отпускали куда-то одного), психологически он был сильнее многих. По крайней мере, так он всегда считал.

Но этот лес… Он играюче лишал рассудка. Он словно жил какой-то собственной жизнью, не подчиняясь ни одному из известных Чхве Хану законов, дезориентируя и лишая чувства времени. Он вился, менялся, плыл перед глазами, и Чхве Хану казалось, что он бродит кругами, бесконечно прячась и пытаясь защититься от монстров, постоянно умудрявшихся находить его. Это не было похоже на привычные ему сражения. Рассчитывая только на себя, Чхве Хан был вынужден постоянно бежать, прятаться, снова прятаться и снова бежать, просто чтобы пережить ещё одну ночь, а не истечь кровью от новой, нанесённой когтями или зубами монстров, раны, не свариться от температуры, когда она воспаляется и из неё сочится гной, и не наложить на себя руки, задыхаясь от боли и бессилия.

Он обязан был выжить, чтобы найти выход. Выход из этого проклятого бесконечного леса, настолько огромного, что в какой-то момент Чхве Хану показалось, что во всём мире нет больше ничего, кроме чёрных стволов с колючими наростами, ядовитых ягод и трав, непригодных в пищу, воды, отчетливо пахнущей аммиаком и монстров, жадных до человеческой крови.

Именно в тот момент у него внутри зародилось беспробудное чёрное отчаяние.

Вздохнув, Чхве Хан покачал головой и осторожно, кончиками пальцев, коснулся пластика, защищавшего одну из фотографий. Она была старой, ещë черно-белой, и на ней уже почти нельзя было разглядеть лиц, но память воскрешала образы и вдыхала жизнь в неживой кусок бумаги, делая его бесконечно ценным для одного единственного человека. Его семья: отец и мама, сёстры и брат с женой, малыш-Чон Су, тётя и дядя, их дети, дети их детей… И их старый, но крепкий и такой родной дом, где они жили всей большой счастливой семьëй — всë это теперь осталось лишь в его воспоминаниях, напоминая ему, кто он вообще такой. Позволяя не забывать и не терять себя во тьме, смешанной с бессилием и отчаянием.

Вторая фотография была другой. Несмотря на то, что ей тоже было больше сотни лет, цвета на ней хоть и заметно потускнели, но были ещë довольно неплохо различимы. Она была потрёпанной, с полосой от сгиба посередине, оставшейся с тех времён, когда Чхве Хан носил её в нагрудном кармане форменной куртки — на удачу. На этой фотографии были запечатлены всего четыре человека, но каждый раз, когда он смотрел на неë, от чувств у него сжималось сердце.

Этот крошечный кусок бумаги за пластиковым стеклом помогал ему помнить о том, почему он обязательно должен вернуться.

Он смутно помнил, как они делали эту фотографию. Ли Су Хëк где-то добыл фотоаппарат передовой модели, и, почти ультимативно усадив их на диван в кабинете Чхве Хана, принялся испытывать его. Рок Су тогда ворчал и возмущался, не желая попадать на фото, и Чхве Хан, не удержавшись, взял его за руку, отчего Рок Су замер и затих, больше не пытаясь уклониться от стеклянного взгляда объектива. На получившемся фото он выглядел каким-то особенно домашним и счастливым, даром что хмурился и смотрел недовольно — Чхве Хан, даже просто глядя на снимок, видел, как сияли его красновато-карие глаза.

Это было через неделю после того, как Чон Су окончательно переехал к Су Хëку, заявив, что намерен предоставить им двоим личное пространство, потому что ему надоело наблюдать, как его дядя и лучший друг смотрят друг на друга так, словно пытаются раздеть друг друга силой взгляда.

Чхве Хан так часто смотрел на эту фотографию, что она прочно отпечаталась в его памяти. Чон Су, улыбающийся, расслабленно развалившись на диване. Су Хëк, с хитрым прищуром облокотившийся на его спинку за спиной Чон Су. Он сам — какой-то до странного юный, со спокойным и мягким лицом.

И Рок Су, зажатый между ним и Чон Су, взъерошенный, но отчаянно, бесповоротно счастливый.

Когда Чхве Хан смотрел на него, его сердце начинало биться чаще, даром, что это был всего лишь образ, отпечатанный на старом, пожелтевшем и выцветшем от времени клочке бумаги.

Прошло так много лет, что было даже немного странно, что это чувство до сих пор жило в нëм, но Чхве Хан знал, в чëм была причина. Все эти годы, безумно долгие и напоминавшие ад на земле, его спасала эта пронесëнная сквозь года любовь. Он завернулся в неë, как в панцирь, не позволяя отчаянию окончательно поглотить себя и не впуская безумие в свой разум, погрузился в неё так глубоко, что сделал еë частью самого себя.

Только любовь позволила ему остаться человеком.

Чхве Хану нравился Кэйл Хенитьюз. Наверное, было бы странно, если бы он, наоборот, не испытывал к нему симпатии. Кэйл Хенитьюз был юношей с открытым сердцем, которое сложно было спрятать за стеной из нарочитой грубости или маской полного отброса. Чхве Хан не доверял ему сначала, да и слухи, которые ему украдкой передали работавшие в главном поместье графства горничные, заставили Чхве Хана насторожиться. Мог ли он доверять этому странному человеку, появившемуся из ниоткуда и зачем-то решившему ему помочь?

Проведя несколько дней в его компании, Чхве Хан отчëтливо понял две вещи. Во-первых, большая часть слухов о Кэйле Хенитьюз была не более чем преувеличенным бредом, которому не стоило верить. Во-вторых, Кэйл Хенитьюз был до безумия похож на Ким Рок Су.

Должно быть, глаза Чхве Хана решили сыграть с ним жестокую злую шутку, но Рок Су мерещился ему в каждом движении, каждом взгляде, каждом повороте головы и взмаха чужих насыщенно красных ресниц. Улыбался чужой улыбкой, смеялся чужим смехом, касался плеча чужой рукой. Смотрел своими, красновато-карими глазами из чужих, таких же, и Чхве Хан чувствовал, как у него внутри от этого взгляжа поднимается тягучая волна чего-то необъятного, что он при всём желании не смог бы описать. Он не должен был смотреть в ответ, но он смотрел — и с каждым днëм видел всë больше схожестей и всë меньше отличий.

Он просто не мог позволить этому продолжаться.

Эта волна грозила захлестнуть его с головой. Он, чудом сохранивший рассудок в Лесу Тьмы, не мог позволить себе обмануться собственной дикой, слепой любовью, которая отчаянно жаждала найти ответ.

Он любил Ким Рок Су, а не Кэйла Хенитьюз.

И уже не был способен полюбить кого-то кроме — поэтому не хотел лгать этому отчаянно-влюблённому юноше, в котором всё равно никогда не сумел бы увидеть его самого.

Вздохнув, Чхве Хан покачал головой и, в последний раз коснувшись помутневшего пластика, словно погладив Рок Су по щеке, осторожно закрыл кошелëк и, завернув его в грубую ткань, убрал обратно в карман и застегнулся. Уже давно минула полночь. Ему следовало поспать и набраться сил перед завтрашним переходом.

Это задание, эту просьбу Кэйла Хенитьюз, которая должна была стать последней, он собирался исполнить настолько хорошо, насколько мог.

Таково было искреннее желание его глупого наивного сердца.

Chapter Text

«…тогда сэр Артур повернул голову и посмотрел туда, на запад, где вдалеке, у самой с трудом различимой струны горизонта собиралась чëрная грозовая туча. Воздух дрожал перед надвигающейся бурей. Казалось, шторм, пришедший с моря, был готов смыть Расселон с лица земли вместе с Замком Невзгод и всем, кому не посчастливилось сегодня укрыться в нём.

Дëрнув головой, сэр Артур вздохнул и положил тяжелую латную перчатку на холодный белый камень…»

Кэйл Хенитьюз тихо вздохнул и в который раз за сегодняшнее утро с тихим хлопком закрыл книгу. Он пытался читать, но его постоянно одолевала настолько неукротимая скука, что несколько раз он был готов просто использовать Запись, лишь бы уже наконец-то дочитать еë. На самом деле, она вовсе не была плоха или затянута — обычно ему нравились подобные истории. Но в последние несколько дней он не был способен отвлечься даже на них.

С тех самых пор, как ушëл Чхве Хан.

Кэйл усмехнулся, не заметив, насколько эта усмешка вышла горькой. Чхве Хана не было рядом всего восемь дней, а он чувствовал себя так, словно вновь оказался в пустой квартире перед горой вещей, которыми никто никогда уже больше не сможет воспользоваться. Это было тихое, очень болезненное ощущение — глухая тоска, которую было совершенно невозможно развеять. Кэйл, Ким Рок Су, слишком хорошо знал это чувство, чтобы игнорировать его.

Наверное, именно поэтому он согласился на компанию Тейлора Стэна и Безумной Жрицы Кейдж, которые случайно встретились им по пути в столицу.

На самом деле, Кэйл планировал встретиться с ними чуть позже. В идеале — уже во время террористического инцидента, когда Тейлор излечит свои ноги — не зря же Кэйл оставил для него записку, воспользовавшись неуемным энтузиазмом котят, вдохновлённых спасением Чёрного Дракона. Он чувствовал лёгкую тень вины за то, что всё же забрал Энергию сердца — после ухода Чхве Хана сделать это не составило особого труда, потому что все его сопровождающие явно успели надумать себе не пойми чего и спокойно позволили ему прогуляться в окрестностях Посыля в одиночестве. В конечном итоге, эта Древняя сила была единственной надеждой Тейлора, а Кэйл слишком хорошо знал, что такое — потерять последнюю надежду.

Впрочем, Звезда Исцеления Альберу Кроссмана, Наследного Принца королевства Роан, с которым, благодаря переданной Кэйлом информации, Тейлор и Кейдж собирались встретиться в столице, должна была исправить ситуацию, так что робко проклюнувшаяся совесть оставила его в покое.

Вздохнув, Кэйл потрепал по голове мурчащую на его коленях Он. Хон, дремавший на сиденье с другой стороны, тут же потерся носом о его бедро, требуя свою порцию ласки, с Кэйлу пришлось убирать книгу и уделять всë внимание котятам. За эту неделю он окончательно привык к их присутствию. Они не отходили от него ни на шаг, умудряясь даже спать у него под боком, что могло казаться немного напрягающим, потому что на самом деле они не были животными, но Кэйл закрывал глаза на этот факт. Просыпаться с кем-то живым и тёплым в одной постели было слишком приятно. Спокойно. И помогало отвлекаться от всë усиливающейся с каждым днëм тоски.

— Молодой господин Кэйл Хенитьюз — действительно благородный человек, — с мягким смешком раздалось со стороны, и, подняв голову, Кэйл встретился взглядом с улыбчивыми зелеными глазами Тейлора Стэна. На приподнятую в вопросе бровь тот пояснил: — Животные всегда очень тонко чувствуют всю гниль, которая есть в людях.

Кейдж, сидящая рядом, звонко рассмеялась, когда Кэйл со вздохом закатил глаза.

На самом деле, общение с этой парочкой можно было даже назвать приятным. Тейлор Стэн, с которым Кэйл за эти дни вынужденно познакомился поближе, был спокойным, неунывающим человеком с закалëнной многими трудностями железной силой воли; Кейдж — ещë простая жрица, не получившая прозвище «Безумной», весëлая и яркая, бойкая на язык, казалась на своëм месте рядом с ним. Кэйл не мог не заметить, как теплеют их взгляды, стоит им посмотреть друг на друга, и как гораздо мягче, чем полагают приличия, Кейдж касается плеча Тейлора, а тот накрывает её ладонь своей.

Завидовал ли он? Пожалуй. Немного. Сложно было не завидовать такому открытому проявлению чувств.

Чхве Хан тоже любил делать так когда-то раньше.

Хотя вместе с этой легкой завистью, которую Кэйл принял, попросту смирившись, он также испытывал и какое-то неясное чувство удовлетворения, когда смотрел на этих двоих. В оригинальном романе Тейлор погиб, не успев даже появиться в сюжете — и Кейдж, потерявшая его, дикая, яростная, сходящая с ума, страдала, будучи способной только отомстить, но никак не вернуть потерянное. Она была жрицей, любимой Богом Смерти, но даже это не позволило ей вернуть к жизни любимого человека. Кэйл знал это чувство действительно хорошо. Никто в этом мире не заслуживал испытать его.

— Вы уверены, что всë будет в порядке? — осторожно спросил Тейлор, вырывая Кэйла из раздумий. Машинально снова погладив котят, тот нахмурился и кивнул, получив в ответ нежную извиняющуюся улыбку.

— Мы приносим молодому господину Кэйлу слишком много хлопот.

— Бросьте, — Кэйл фыркнул. — Как я и говорил, у меня есть корыстная причина для помощи вам.

Мог же он помочь этим двоим просто потому, что ему не нравился Венион Стэн?

Кейдж весело фыркнула, словно прочитав его мысли, и взмахнула рукой, в которой был зажат изящный винный бокал. Вина в нëм, впрочем, уже не было, хотя Кэйл мог поклясться, что пару мгновений назад он всë ещë был полон. Эта женщина, пожалуй, могла потягаться в сопротивляемости алкоголю с оригинальным хозяином его нынешнего тела, а это говорило о многом. Тейлор был куда более умеренным в излияниях, но не слишком сильно отставал от подруги, так что запасы вина, предусмотрительно взятые Гансом и Роном в дорогу, иссякли весьма быстро, а Кэйлу оставалось лишь благодарить это тело за отсутствие утренней головной боли.

Они должны были приехать в столицу Роана, Хвис, уже через пару часов.

Кэйл предложил Тейлору и Кейдж проникнуть в город в его карете, использовав создающий невидимость артефакт, чтобы скрыть своё присутствие от стражи. Таким образом они могли попасть внутрь инкогнито и спокойно связаться с наследным принцем до того, как агенты Вениона обнаружат их. Кэйлу это даже ничего не стоило — артефакт был одолжен у Биллоса Флинна вместе с остальными ещё до выезда из Вестона, так что не было никакого труда в том, чтобы применить его.

Впрочем, Тейлор и Кейдж, кажется, совсем не думали подобным образом и чувствовали себя глубоко обязанными ему, но это было неплохо. Эти двое были сильными союзниками. Тейлор, который непременно станет следующим маркизом Стэн и любимица Бога Смерти Кейдж, чьи проклятья по силе были сравнимы с проклятиями чёрных магов… Было бы неплохо найти им применение, если, или, скорее, когда Чхве Хану понадобится их помощь.

— Я делаю это потому, что сам того хочу.

Тейлор Стэн только улыбнулся. Покачав головой, Кэйл перевёл взгляд за окно, за которым простирался мирный сельский пейзаж. Поля, ещё не возделанные и покрытые молодой весенней травой, и безоблачное голубое небо — спокойная умиротворяющая картина, которая, тем не менее, не могла унять эмоции в его сердце. Кэйл чувствовал бурю, с каждым днём всё сильнее разгорающуюся где-то у него в душе.

Чхве Хан… Ему нужно было поговорить с Чхве Ханом. Сразу же, как тот вернётся.

Подумав об этом, Кэйл поморщился и снова, тяжело вздохнув, принялся гладить котят, подползших к нему поближе. Он был ужасен в откровенных разговорах. Чхве Хан всегда говорил ему, что Кэйл, Ким Рок Су, может чувствовать себя свободно с ним и говорить всё, что взбредёт в голову — и это не были пустые слова. Чхве Хан всегда слушал его, какой бы бред Рок Су порой не нёс, и не обижался на порой откровенную грубость. Он был не таким, как Чон Су или Су Хёк, которые зачастую просто игнорировали едкие комментарии Рок Су — он говорил и объяснял, и очень скоро Рок Су самому перехотелось покрываться защитным панцирем из злых слов наедине с ним.

С Чхве Ханом всегда было уютно и тепло. Спокойно.

Сейчас Кэйлу был ужасающе сильно нужен этот покой.

Ему казалось, что за десять лет, которые он провёл в одиночестве, он неплохо научился жить без этого мягкого, умиротворяющего чувства, которое дарил ему Чхве Хан одним своим присутствием. Ким Рок Су, тот Ким Рок Су, который, уснув после прочтения пяти томов дурацкого фэнтези-романа, переместился в тело Кэйла Хенитьюз, уже не был тем мальчишкой, которого Чхве Хан давно когда-то учил любить. Он знал, что Чхве Хану не понравилось бы, каким он стал, но Чхве Хана не было рядом, и Ким Рок Су не собирался ничего делать с этим. Он жил просто ради того, чтобы защищать людей, за которых был ответственен, потому что не мог позволить умереть ещё хоть кому-либо.

В его жизни и без этого хватало потерь.

Но вот — ему снова было восемнадцать. На целых четыре года моложе, чем в тот день, когда он встретил Чхве Хана впервые — телом, и на много лет старше душой. Чхве Хан знал совсем другого Ким Рок Су — порой неловкого, ворчащего по пустякам, но всегда ждущего его дома с ужином и горячим чаем. Наверное, он до сих пор любил именно его — тот образ, что каким-то чудом сохранился в его памяти. Что бы он сказал, узнав того Ким Роксу, которым он стал за эти годы? Захотел бы вообще узнавать?

Возможно, Кэйлу действительно стоило просто продолжать молчать обо всём.

Каждый раз, когда он задумывался на эту тему, не в состоянии отогнать назойливые мысли, он приходил именно к этому ответу. И каждый раз он чувствовал, как что-то ломается в нём и медленно угасает, чтобы снова вспыхнуть ещё раз, принося новые сомнения и причиняя боль. Это было его эгоистичное, но искреннее желание — снова быть рядом с Чхве Ханом. Не просто где-то поблизости, а рядом по праву, которое тот сам ему когда-то дал.

Не позволить ему опять пропасть, исчезнуть, уйти куда-нибудь, где Кэйл, Ким Рок Су, больше не сумеет дотянуться до него.

Он знал Чхве Хана слишком хорошо. Конечно, Лес Тьмы повлиял на него, но Кэйл видел, что в нём осталось многое от того Чхве Хана, которого он любил — которого, по чести, никогда не переставал любить, как бы сам не убеждал себя в обратном. Поэтому он знал, что Чхве Хан уйдёт — не захочет бередить чужие чувства, на которые никогда не сможет ответить. Он помнил Ли Сыин, бывшую подчинённую Чхве Хана, и помнил, как всегда горели её глаза, когда она смотрела на него. Чхве Хан никогда не пытался разжечь этот огонь сильнее. Он общался с ней спокойно и вежливо, без малейшего намёка на какие-либо ответные чувства. Ким Рок Су тогда совершил глупость — из ревности и бушующего в груди чувства собственничества, не позволявшего ему нормально реагировать на её присутствие, и наговорил ей… всего. Такого, после чего обычная девушка сбежала бы в слезах. Ли Сыин же просто отрывисто кивнула и ушла с прямой как палка спиной, оставив его смотреть себе вслед. А Чхве Хан потом очень долго разговаривал с ним на тему взаимоотношений между людьми, товарищества и ревности.

Ким Рок Су ненавидел извиняться, но ему до сих пор было стыдно за то, что он наговорил тогда Ли Сыин.

Чхве Хан был чутким и заботливым, он никогда не стал бы оскорблять того, кто был в него влюблён. Он бы просто отказал — как отказал Ли Сыин в прошлой жизни, как в этой отказал Кэйлу Хенитьюз — спокойно и прямо, не желая ни обидеть, ни подарить ложное чувство надежды. А потом выстроил бы между ними дистанцию, которую уже не вышло бы сократить. У Ли Сыин не получилось — она пыталась, пока не узнала об отношениях Чхве Хана и Рок Су. Они пили как-то вместе на годовщину его исчезновения.

Когда Ли Сыин умерла во время очередного нападения монстров, Ким Рок Су почувствовал, что очередная нить, соединяющая его с Чхве Ханом, оборвалась.

Поэтому несложно было представить, как Чхве Хан поступит и на этот раз. Казалось, стоило просто позволить ему это, смотреть на него, живого, с расстояния, но Кэйл… Чёрт подери, всё в Кэйле сопротивлялось этой мысли.

Он не хотел расставаться с Чхве Ханом на этот раз. Никогда больше. Даже если это значило, что ему снова придётся вывернуть все свои чувства, запрятанные глубоко внутри, наружу, и показать их, отдать на чужой суд, довериться другому человеку. Чхве Хану. Даже с ним, это… не было легко.

Но было ещё кое-что, всё сильнее будившее в нём сомнения. Разве Чхве Хан не имел права знать?..

Дело здесь было даже не только в Рок Су. Чхве Хан… Их мир, который он отчаянно стремился защитить и куда хотел вернуться. Су Хёк. Чон Су… Чхве Хан заслуживал знать, что случилось с ними. У Кэйла не было права мучить его неведением, когда сам он знал правду. И всё же…

Он отчаянно боялся того, что Чхве Хан не примет его таким.

Это… даже раздражало. Ким Рок Су никогда не был человеком, топчущимся на месте не в сотоянии принять решение. Кто-то даже называл его гением среди стратегов, хотя сам он никогда не был согласен с этим определением. Он делал свою работу и был в ней хорош — ничего больше. Но чувства… всегда были тем, с чем ему было трудно иметь дело. Когда рядом были Чхве Хан, Ли Су Хёк и Чхве Чон Су, ему было гораздо легче, но…

Их давно уже не было рядом. А Чхве Хан не мог помочь, потому что сам на этот раз являлся причиной эмоциональной бури внутри у Ким Рок Су.

Чёрт подери, как сильно Ким Рок Су ненавидел принимать подобные решения!

— Молодой господин Кэйл? — позвали его, и, сморгнув, Кэйл оторвался от созерцания пейзажа через окно кареты — вокруг то и дело стали появляться небольшие крестьянские дома, а, значит, они уже почти прибыли в Хвис. Тейлор Стэн выглядел неловко и обеспокоенно, когда звал его.

— Ах. Возьмите, — быстро дёрнув головой, Кэйл достал из сумки на своём поясе скрывающий артефакт и передал его мужчине в руки, на что тот благодарно улыбнулся и кивнул, а Кейдж подвинулась к нему поближе и обняла рукой за локоть. Кэйл вздохнул и откинул голову на спинку сиденья, прикрыв глаза. Сейчас было не время думать об этом. Если всё пойдёт по плану, то Чхве Хан прибудет в Хвис с Локом и Розалин через три дня, и тогда… Тогда он поговорит с Чхве Ханом.

К чёрту всё. Он должен был принять хоть какое-то решение.

Почему-то от этой мысли у него на душе стало немного спокойнее.

Chapter Text

Хвис был довольно… милым городом. Кэйл не был особо впечатлëн. В сравнении с Сеулом, каким он был до начала этой безумной битвы с монстрами, любой средневековый город смотрелся бы бледно. Конечно, для своего мира Хвис выглядел действительно внушительно — со стеной, сложенной из ровного белого камня, чистыми мощëными улочками и аккуратными домами по обе стороны широкой центральной дороги, но Кэйл не мог сказать, что столица Королевства Камней как-то поразила его.

Поместье Хенитьюз, с другой стороны, создавало совсем иное впечатление.

Без какого-либо труда проникнув в город (и стоило ли после этого удивляться, что в оригинальном романе безумному магу из тайной организации было так просто учинить здесь терракт?) в его карете, Тейлор и Кэйдж распрощались с ним и ушли, заверив, что молодой господин может обращаться к ним за любой помощью, и Кэйл продолжил свой путь в полном одиночестве, если не считать взволнованных котят, которые с уходом посторонних перестали притворяться обычными домашними питомцами и, прилипнув к окну, принялись наперебой обсуждать всë, что видели, восторженно попискивая и то и дело тормоша его в попытке поделиться впечатлениями. В конце концов, дети оставались детьми, так что Кэйл даже не пытался успокоить их — это было бы совершенно неблагодарным занятием, учитывая, в какой восторг их привёл кажущийся им огромным и величественным беломраморный город.

Дома по бокам дороги стали роскошнее и богаче, и Кэйл молча отметил, что они, очевидно, въехали в дворянский квартал. Почти все благородные семьи имели поместья на территории Хвиса, и Хенитьюзы, конечно же, не были исключением. Дворянам не пристало останавливаться в гостиницах, даже если они приезжали в столицу дай боже раз в год, на торжественные церемонии, а всё остальное время особняки поддерживались многочисленными слугами. Бесполезная роскошь. Не то, чтобы Кэйл имел что-то против...

Когда особняк дома Хенитьюз (который было легко узнать по огромному символу дома на искуссно выкованных воротах) наконец показался из-за окружающих его садов и особняков других аристократов, дети загомонили пуще прежнего, прилипнув к окну. Столичная резиденция могла поразить своим размером и спокойной, но заметной невооруженным взглядом роскошью, которая, как ни странно, не позволяла заподозрить ни хозяев, ни архитектора, работавшего над фасадом дома, в отсутствии вкуса. Если так подумать, главное поместье в Вестоне, которое Кэйл покинул, тоже было большим торжественным зданием с множеством демонстрирующих богатство украшений, но неприятных впечатлений не создавало. Оно совсем не было похоже на порой откровенно безвкусные особняки других аристократов, на которые Кэйл насмотрелся по пути. Этому следовало отдать должное.

Слуги, встретившие их, казались несколько напряженными, но Кэйл просто быстро поздоровался с ними и оставил на Ганса и Рона все прочие заботы и разговоры. Он не собирался резко разрушать свою репутацию отброса графского семейства — в некоторой степени она могла быть полезна, — но и не желал вести себя, как полное ничтожество. Сейчас у него имелись дела поважнее.

Для начала...

Кэйл тихо вздохнул.

— Принеси мне обед. Что-нибудь мясное. А, и оставь дверь на террасу открытой.

Слуга расторопно кивнул и удалился, а котята спрыгнули с его рук и потерлись об его ноги, прежде чем забраться на широкий мягкий диван посреди комнаты. Кэйл подошел к двери, из-за которой лился ясный солнечный свет, и отдёрнул полупрозрачную занавеску. Было тепло, и на деревьях уже вовсю зеленели листья, хотя весна ещё только входила в свои права, и в воздухе разлился свежий влажный запах. Его покои располагались на третьем этаже особняка, а еë окна выходили на юг, так, чтобы в ней всегда было много солнечного света. Дождавшись, пока вернувшийся слуга оставит еду на столе и удалится, тихо прикрыв за собой дверь, Кэйл вышел на балкон и негромко позвал:

— Заходи.

Он не видел, как маленький Чëрный Дракон влетает в комнату, но несколько листьев пролетели по воздуху и застыли немного выше сиденья одного из стульев около стола. Вздохнув, Кэйл опустился на соседний.

— Ты знаешь, что тебе не обязательно поддерживать невидимость сейчас, — снова вздохнул он и потянулся, чтобы снять налипшие на ребëнка листья. Синие глаза, проявившиеся на миг в воздухе, блеснули, но Кэйл уже закончил и пододвинул поближе к дракону тарелку со стейком. — Никто не зайдëт внезапно. Ешь спокойно.

Потом он кивнул котятам, жестом приглашая их присоединиться к еде, и взялся за приборы сам.

Эти дети в среднем семи лет отроду… Что ж, за прошедшие дни он успел действительно привыкнуть к их присутствию рядом.

На самом деле, с тех пор, как Чхве Хан ушëл, эти трое старались постоянно быть рядом. Котята так и вовсе оккупировали его спальню (и его колени), не желая отходить, а Чëрный Дракон взял за привычку ночевать на ветке дерева рядом с лагерем или на подоконнике в гостинице, где они оставались на ночь. Он продолжил приносить им дичь, на которую охотился по пути, чем однажды ужасно напугал Тейлора и Кейдж, принявших коряво нарисованный на земле нож рядом с тушей кабана за угрозу. После этого Кэйл вынужденно задумался о том, что надо найти способ заняться его образованием — хорошо ещë, что Чëрный Дракон владел речью после четырёх лет, проведëнных в глубине пещеры.

Даже странно, что после всего пережитого он вырос таким славным ребëнком.

Казалось, юный дракон чувствовал необходимость отплатить Кэйлу и остальным за своë спасение, поэтому постоянно оставался рядом, хоть и старался не попадаться никому на глаза. Он даже залез в пещеру, где хранилась Энергия Сердца — Кэйл тогда, не желая, чтобы он поранился даже случайно, взял его на руки и просто закрыл несокрушимым щитом их обоих. Он опасался, что Древняя сила посчитает это нечестным, но всë обошлось, и татуировка на его груди сменила свой узор. А Чëрный Дракон долго потом молчал и смотрел своими огромными синими глазами — даже когда он стал невидимым, Кэйл отчëтливо чувствовал этот взгляд.

Отпив вина, Кэйл прикрыл глаза. Было мирно. Почти хорошо. "Почти" — потому что Чхве Хана отчаянно не хватало рядом.

Три дня, через которые он должен был вернуться, грозили растянуться в муторную, наполненную пустым ожиданием бесконечность. Не то, чтобы она была непривычна для Кэйла, но, пусть дети и скрашивали её своей пустой, но от того не менее очаровательной болтовнёй, ему безумно не хватало человека, к которому всегда тянулось его сердце.

Он покачал головой. Три дня не были таким уж и большим сроком. Чхве Хан вернëтся — он всегда держал своë слово. Конечно, предательский голосок сомнений в том, не окажется ли безумный маг-кровопийца, ответственный за инцидент в деревне племени Голубых Волков, Чхве Хану не по зубам, не попадёт ли тот в западню, не пострадает ли от того, что Кэйл так опрометчиво отправил его сражаться в одиночку, нет-нет да мелькал на задворках его сознания, но Кэйл гнал его прочь, как мог. Чхве Хан и раньше уходил на задания один, или с группой, не включающей Ким Рок Су. Ждать его домой не было чем-то новым.

Маленькая лапа похлопала его по руке.

— Не грусти, Кэйл!

— Всë будет хорошо, ня!

— …слабый человек становится ещë слабее, когда ему грустно.

Кэйл удивлëнно вскинул бровь, переведя взгляд на троих детей, сидящих на столе прямо перед ним. Надо было бы отучить их от пагубной привычки вечно сидеть прямо на старательно выбеленной и накрахмаленной скатерти, но он лишь, фыркнув, дернул головой, потянувшись потрепать котят по загривкам. Они тут же довольно замяучили, совсем как настоящие кошки. Чëрный дракон демонстративно отвернулся. Делая вид, что ему совсем не хочется, чтобы Кэйл погладил и его тоже. Он всë ещë плохо реагировал на прикосновения, и Кэйл не спешил.

— Неужели вы уже наелись? Мне приказать слугам забрать остатки?

Три возмущëнных отрицательных возгласа были ему ответом.

Кэйл отпил ещë вина, неосознанно улыбнувшись. Ему нравилось наблюдать за детьми. Он мог бы цинично заявить, что заботится о них лишь потому, что они были ценным приобретением на фоне грядущей войны, но это было бы ложью, а Кэйл давно отучился лгать себе в таких вещах. Они были детьми, которые нуждались в защите и заботе, вот и всë. Он стал бы защищать их и заботиться о них, даже если бы они не были чистокровными Мао и Драконом.

— Оставайся сегодня на ночь в комнате, — сказал он молодому дракону, когда тот закончил терзать несчастную сосиску, которую, вероятно, очень хотел, но уже не мог съесть. Тот явно хотел посмотреть на него своим "Я — великий и могучий дракон!"-взглядом, но был слишком сыт, от чего глаза его выглядели очаровательно сонно. — Я прикажу оставить окно открытым. Если тебе не понравится спать на подушке, можешь в любой момент вернуться на дерево.

Не то, чтобы молодого дракона могло остановить закрытое окно, но Кэйл ясно видел, насколько важна была для этого ребëнка свобода выбора. Вот и сейчас он, собиравшийся было заворчать, притих, явно задумавшись о том, что сон на мягких пуховых подушках явно лучше, чем на жесткой ветке, откуда ты можешь случайно свалиться во сне. Нет, Кэйл не подсматривал. Чего нельзя было сказать о Роне, Хоне и Он.

Тихо усмехнувшись, Кэйл поднёс к губам бокал с вином.

Наверное, Чхве Хан был прав тогда, рассуждая вслух, что было бы неплохо усыновить нескольких детей, когда их мир наконец-то снова станет безопасным местом. Ким Рок Су плохо представлял себя в роли родителя, но не то, чтобы действительно был против. Конечно, это сулило много проблем, но...

Когда он смотрел на Он, Хон и безымянного пока маленького Чёрного дракона, безмятежно играющих друг с другом, у него на душе становилось тепло.

Если бы Чхве Хан был рядом, Кэйл, наверное, сказал бы, что вот такой и должна быть жизнь, о которой он всегда мечтал.

Тук-тук-тук.

Кэйл вздрогнул, когда от резкого стука в дверь вся атмосфера мирного уюта вдруг испарилась. Чёрный дракон тут же стал невидимым, а котята замерли, быстро спрыгнув со стола и подойдя к его стулу. Нахмурившись, Кэйл поднялся, чтобы быстро направиться к двери.

Приборы мерно звякнули, когда он случайно задел их рукой, и почему-то от этого звука Кэйл ощутил какое-то странное радостное предчувствие. Это...это ведь не мог быть Чхве Хан, верно? Он должен был вернуться ещё через три дня, он ни за что не стал бы подвергать раненного Лака опасности… Да и Розалин была слишком осторожной, чтобы демонстрировать своё мастерство первому встречному, телепортируя их на такое большое расстояние...

Не желая больше медлить, Кэйл быстро распахнул дверь.

— ...подождите, вы не можете!..

— Молодой господин Кэйл.

Кэйл замер, резко выдохнув. Его сердце пропустило удар, когда он встретился взглядом с чужими серыми глазами, которые сейчас сделались совсем тёмными из-за обуревающих Чхве Хана эмоций.

— Простите, молодой господин Кэйл. Мне очень жаль, что я вынужден снова беспокоить вас, но я не знал, к кому ещё можно обратиться.

Кэйл сморгнул и, переведя взгляд, заметил, что Чхве Хан (взвинченный, взволнованный, явно уставший, подметил он машинально) держит на спине широкоплечего мужчину с длинными серебристо-серыми волосами, растрепанными и покрытыми пятнами грязи. Где-то на заднем фоне мелькнули золотисто-рыжие волосы Розалин, испуганные голубые глаза Лака, жмущегося к магессе, волосы других людей разного оттенка серого. Прозвучал обеспокоенный голос Ганса, который, кажется, всё это время пытался увести всю эту толпу прочь от покоев своего молодого господина, и непонимающие возгласы других слуг. Отметив всё это мельком, Кэйл снова посмотрел Чхве Хану в лицо.

— Заноси его внутрь. Ганс, найди целителя, который может работать без зелий и божественных сил.

Кэйлу было всё равно, что в глазах заместителя дворецкого мелькнуло изумление. Всё равно, что вся эта толпа зверолюдей могла быть опасна. Всё равно даже на то, что он ещё не закончил обед.

Здесь не о чем было даже думать.

— Клади его сюда.

Тёмные глаза Чхве Хана немного посветлели, когда он посмотрел на Кэйла вновь, а большего было и не нужно.

Чхве Хан наконец-то был рядом с ним. Дома.

Значит, дальше они будут разбираться вместе.

Chapter Text

В комнате повисло напряженное молчание. Чхве Хан опустил свою ношу на кушетку, стоящую напротив балконных дверей, и быстро бросил обеспокоенный взгляд на своих спутников. Кэйл воспользовался этим, чтобы осмотреть его поближе — кажется, внешне он был цел, если не считать нескольких пятен на его одежде и общего ужасно усталого вида. Синяки от недосыпа под его глазами заставили Кэйла нахмуриться, и он быстро подошел ближе, положив Чхве Хану ладонь на плечо.

— Всë будет хорошо. Не беспокойся об этом. Оставь это мне, — он чуть сжал пальцы, почувствовав, как Чхве Хан вздрогнул и перевел на него взгляд. Родные черные глаза смотрели с тенью вины и одновременно — силой, которая заставила сердце Кэйла застучать быстрее от резко нахлынувших воспоминаний о десятках и сотнях подобных взглядов, которые он видел прежде. Решимость и тихая безмолвная просьба, в которой он никогда не был в состоянии отказать.

— …спасибо, господин Кэйл.

Плечи Чхве Хана немного расслабились, и он слабо улыбнулся, заставив Кэйла кивнуть и неохотно убрать руку. Позже. Он обязательно поговорит с Чхве Ханом позже, а пока…

— Дядя… дядя правда будет в порядке? — раздался робкий, с надрывом, голос, и Кэйл обернулся, чтобы получше рассмотреть мальчишку, который стоял рядом с невысокой красноволосой женщиной, хватаясь за полу еë плаща. Лак, будущий Король Волков… было нетрудно узнать его, полностью соответствующего своему описанию в романе — тринадцатилетнего, немного нескладного ребенка с серебристо-серыми волосами и глазами насыщенного голубого цвета. Он был напуганным и бледным, в сильно потрепанной одежде, местами покрытой копотью и темными пятнами — следами борьбы, в которую этому мальчику невольно пришлось вступить.

Стоп, погодите. Дядя?

Кэйл тихо вздохнул, переведя взгляд на раненого, чьи волосы серым комом спутались на изголовье кушетки, а потом снова осматривая ребëнка и с толикой разочарования подмечая явное сходство. Что ж. Хорошо, ладно, он разберëтся с этим позже, хоть ему и резко захотелось застонать от одного только предчувствия новой головной боли. Осознание пришло со значительным запозданием, и, оглядев других членов племени волков, заполнивших комнату, Кэйл позволил себе тяжело вздохнуть, прежде чем подойти к ребëнку.

Не то чтобы хоть кто-то из них должен был выжить по сюжету оригинальной истории…

Вот уж действительно головная боль.

Впрочем, — Кэйл быстро посмотрел на Чхве Хана и дернул головой, отгоняя слабовольные мысли — это было даже лучше. Не надо было Чхве Хану снова видеть, как умирают люди, которых он не может защитить.

— Конечно. Твой дядя поправится, парень, — Кэйл инстинктивно протянул руку, чтобы растрепать спутанные волосы ребёнка. Лак был похож на одного из тех детей, которых им удавалось отбить у монстров — с широко раскрытыми от пережитого ужаса глазами и притаившейся глубоко на их дне решимостью напополам с отчаянием. Все остальные волки, собравшимся в комнате (девчонки и мальчишки немногим старше, чем сам Лак) выглядели также — растрëпанные, испуганные, но полные решимости во что бы то ни стало защитить того, кто был им, очевидно, дорог.

У детей не должно было быть такого взгляда.

Лак замер, когда рука Кэйла мягко легла на его волосы, глядя своими огромными голубыми глазами с недоверием, страхом и затмевающей всë надеждой, и Кэйл снова вздохнул.

Он не выдерживал, когда на него так смотрели. Кэйл, Ким Рок Су, не мог позволить себе предать подобный взгляд.

— Молодой господин Кэйл, — раздался стук в дверь, и, после короткого позволения войти, она открылась, пропуская внутрь Рона и выглядывающего из-за его плеча плотного мужчину средних лет с квадратным лицом и очень умными глазами. — Целитель Девис прибыл.

— Спасибо, Рон, — кивнул Кэйл и посторонился, краем глаза заметив, как люди из племени волка заметно напряглись, стоило бывшему (хотя имело ли смысл называть его так?) убийце зайти в комнату. Рон улыбнулся. Лак вздрогнул и сжал кулаки, а кто-то из волков отчëтливо зарычал.

Кэйл вздохнул.

— Эй вы, успокойтесь. Рон, — Кэйл хмуро посмотрел на мужчину, но тот лишь улыбнулся, сузив глаза до состояния щёлочек, и Кэйл быстро отвернулся от него.

Жуткий старик.

— Молодой господин, я всего лишь проявлял гостеприимство, — ответил дворецкий со своей обычной жутковатой улыбкой. Кэйл быстро посмотрел на него и отвел глаза, но голос его прозвучал чëтко и твëрдо.

— Они гости, Рон. Пока они здесь, ты должен относиться к ним соответственно.

Старый убийца ничего не ответил. Лишь, задержав взгляд на лице Кэйла, мельком посмотрел на Чхве Хана, и на этот короткий миг в его взгляде мелькнуло что-то хищное, что заставило мечника подобраться и нахмуриться, но Кэйл не увидел этого. Его больше волновал целитель Дэвис… и король племени волков, сейчас без сознания лежащий на кушетке.

— Так-с, так-с, это, полагаю-с, мой пациент? — не дожидаясь ответа, целитель быстро прошел к кушетке, удивительно юрко обходя предметы мебели и волчат, отделявших его от раненного. Чхве Хан тоже немного посторонился, пропуская целителя ближе, но не сводя с него внимательного взгляда. — Волчье племя? Давненько я не лечил зверолюдей… Посмотрим-с, что тут у нас?

Он забормотал себе под нос ещё что-то, что Кэйл не разобрал, и принялся споро вытаскивать из принесённого с собой небольшого саквояжа какие-то инструменты, бутыльки с зельями и бинты.

— Снадобья… не сработают, — Кэйл повернул голову на голос, заметив молодую растрёпанную девушку из волчьего племени, сделавшую шаг вперёд. Она явно колебалась, но, прикусив губу, упрямо встряхнула головой и подошла ближе. Она была приметной, «волчьей» внешности — почти копией Лака, только старше и с чуть более мягкими чертами лица. — Мы… давали ему отвар из волчьих ягод и вереники, чтобы сбить жар, и нанесли на раны мятную мазь…

Целитель прекратил бормотание и посмотрел на неё, а потом быстро кивнул.

— Очень хорошо-с. Вижу опытную руку коллеги, — он улыбнулся, и девушка неловко замерла. — Раз уж так, давайте-с, поможете мне. Я даже не успел взять с собой ассистента!

Тон целителя был бодрым и немного весёлым, и, казалось, разрушил напряженную атмосферу, царившую в комнате. Девушка вздохнула и отрывисто кивнула, а Кэйл покачал головой, оставив их, и подошел к Чхве Хану.

— Что произошло? — спросил он тихо, но Чхве Хан ответил не сразу. Он неотрывно следил за действиями целителя, который, о чём-то переговариваясь с девушкой, сейчас промывал рану на груди нынешнего главы волчьего племени. Лак и другие волки подошли ближе, но не пытались вмешаться, лишь с волнением наблюдая за процессом. Кэйл не знал, куда запропастились котята и молодой Черный Дракон, но заметил, как хмурилась Розалин, украдкой оглядывая комнату. Вероятно, она почувствовала что-то и теперь пыталась понять, не почудилось ли ей.

Вот, ещё одна головная боль.

— Всё было хорошо, пока я не встретился с Розалин, — наконец произнёс Чхве Хан, понизив голос. — Она сопровождала нескольких торговцев, которые везли товар для обмена с волчьим племенем, вместе с ещё одним наёмником. Поскольку вы сообщили, что на деревню готовится нападение, я убедил торговцев позволить мне отправиться на разведку, оставшись в безопасном месте, и Розалин присоединилась ко мне.

Краем глаза Кэйл заметил Он и Хона, которые подобрались ближе к группе волков, явно не сумев побороть любопытство. Судя по тому, как они сидели, сохраняя пространство между друг другом, чёрный дракон тоже решил поинтересоваться происходящим. Чхве Хан тоже заметил их, уловив направление его взгляда, и уголки его губ мягко дрогнули, образуя улыбку.

Некоторое время он понаблюдал за детьми, а потом продолжил.

— Но мы всё равно опоздали. Когда мы прибыли в деревню, шла ожесточенная битва, — он прикрыл глаза. — Взрослых убивали, а детей сгоняли в одно место, чтобы взять их в плен.

Чхве Хан повернул голову и посмотрел на Кэйла своими глубокими чёрными глазами.

— Это действительно были те же ублюдки. Белая звезда в центре и пять красных звёзд вокруг.

Кэйл нахмурился. Это было… странно, пожалуй. В оригинальной новелле члены Тайной организации вырезали всех членов племени голубого волка — только Лаку чудом удалось спастись. К тому же, на это задание были посланы обычные убийцы, не носящие официальную символику организации. Почему это изменилось?

— А ещё там был этот ублюдок, — вдруг продолжил Чхве Хан с каким-то злым смешком, и на вопросительный взгляд Кэйла продолжил: — Он, кажется, был главным среди них. Он ранил дядю Лака, этот ненормальный ублюдок, пьющий свежую кровь.

Кэйл прикрыл глаза.

Кровавый маг. Он был сумасшедшим ублюдком, который возглавит и террористический акт в столице и устроит настоящий хаос через несколько дней. В «Рождении Героя» он появлялся немного позже, уже после того, как главные герои добрались до столицы. Что он вообще забыл в деревне племени голубого волка?

— Жаль, что я не смог убить его. Этот подонок сбежал, когда я выколол ему глаз и лишил левой руки.

Кэйл сморгнул, удивлённо уставившись на Чхве Хана — у того на губах застыла мрачная удовлетворённая улыбка, совершенно отличная от той, с которой он минутами ранее смотрел на детей. Если он так серьёзно ранил этого ненормального, то…

Что, чёрт возьми, будет с терактом в столице? Пошлёт ли организация вместо Кровавого Мага кого-то ещё?

Кэйл прикрыл лицо рукой и подавил желание застонать.

— Молодой господин Кэйл? — Чхве Хан позвал его, и в его голосе звучало беспокойство, которое заставило Кэйла вздохнуть и потрясти головой, собираясь с мыслями. — Я…прошу прощения за доставленное беспокойство. Я действительно не знал, что делать, и магия Розалин не помогала. Я не мог позволить ещё кому-то умереть.

— Не извиняйся, — Кэйл поморщился и покачал головой. — Ты можешь обратиться ко мне с чем угодно. Мне ничего не стоило вызвать врача.

Это было правдой. Несоответствие с оригинальным романом напрягало его, пугая предчувствием грозящих неприятностей, которые он не мог предвидеть, но это не было чем-то, с чем он не мог бы справиться. В конечном итоге, в его рукаве ещë было припрятано несколько козырей на самый критичный случай. Мелкие неприятности не стоили того, чтобы отталкивать Чхве Хана — и этих людей, так явно нуждавшихся в помощи.

Чхве Хан нахмурился.

— Молодой господин Кэйл…

— Молодой господин Хенитьюз!

Они оба синхронно обернулись на голос. Это был целитель Девис, вытиравший руки влажным полотенцем. Судя по его бодрому голосу и довольному выражению лица, он уже закончил со своей работой, полностью довольный еë результатом. Мельком взглянув на волков, окруживших главу своего племени, Кэйл увидел явное облегчение и радость на их лицах. Что ж. Одной проблемой меньше.

— Прекрасная работа, господин целитель, — он улыбнулся Девису, просиявшему в ответ. Чхве Хан тоже признательно кивнул. Судя по тому, как его плечи наконец-то расслабились, напряжение отпустило и его.

— Что вы, молодой господин-с Хенитьюз, это просто моя работа-с. Нечасто меня, знаете ли-с, зовут в дома высоких господ. Всем священников и магов подавай-с, а традиционная медицина сейчас не в почёте…

Он сокрушенно покачал головой, при этом всё равно выглядя довольным хорошо проделанной работой.

— Что ж, сейчас здоровью-с моего пациента ничего не угрожает. У зверолюдей прекрасная регенерация, я лишь удалил весь яд, не позволявший ранам заживать-с. Дальнейшее зависит лишь от него самого, но, думаю, здесь не будет проблем-с. На всякий случай я проинструктировал юную госпожу Лию-с, но через неделю-с, две — крайний срок — он уже будет вполне здоров-с.

Чхве Хан кивнул с такой явной теплотой и признательностью, что Кэйл, не выдержав, быстро отвёл глаза.

— Огромное вам спасибо.

Целитель отмахнулся.

— Обращайтесь в любое время-с.

— Рон, — позвал Кэйл, и дворецкий тут же возник рядом со своей вечной пугающей улыбкой. — Проводи господина целителя. И прикажи перенести раненого в отдельную комнату.

Слуга поклонился.

— Как прикажете, молодой господин Кэйл.

Когда целитель ушел, в комнате снова повисло молчание. Кэйл подошел к больному, около которого столпились волчата, напряженно поглядывающие на переносящих его на носилки слуг. Молодая волчица, вероятно, та самая Лия, выглядела так, как будто долго копившееся напряжение наконец-то отпустило её — она опустилась на ковер рядом с кушеткой и сидела, пытаясь перевести дух, но сразу же подскочила, стоило Кэйлу подойти ближе.

— Хорошая работа, — не мог не похвалить он. Девушка сморгнула и немного заторможенно кивнула, а потом прикусила губу и отвела взгляд.

— Большое Вам спасибо, молодой господин Хенитьюз. Мы все… Всё наше племя в долгу перед Вами за помощь в спасении отца.

— Благодари не меня, а целителя Девиса, — Кэйл вздохнул и с трудом удержался от того, чтобы растрепать и её волосы тоже. — Вам есть, где остановиться?

Лия прикрыла глаза и коротко вздохнула, прежде чем ответить. Когда она подняла взгляд, её льдисто-голубые глаза были очень серьёзными.

— Мы остановились в гостинице, номера в которой оплатил господин Чхве Хан. Среди нас… Есть совсем маленькие дети, и несколько из старших остались приглядывать за ними, но… Мы не можем оставаться там вечно.

Она замолкла на мгновенье, но Кэйл не торопил её. Он знал, что нужно — и что он собирался — сделать. Как будто были варианты.

— Господин Хенитьюз, пожалуйста, позвольте нам остаться у вас, пока отец не поправится! — вдруг воскликнула девушка, заставив его сморгнуть и удивлённо посмотреть на неё. Она выглядела такой решительной, как будто от его ответа зависела её судьба. Ну, вероятно, она сейчас действительно верила в это. — Физически мы сильнее обычных людей, и многие из нас уже прошли первую трансформацию… мы можем охранять территорию поместья и сражаться за Вас! Поэтому… пожалуйста, разрешите нам остаться!

Кэйл прикрыл глаза.

— Дети не должны работать, чтобы заработать себе на жизнь, — вздохнул он, но потом покачал головой. — Вы можете остаться. Но я не стану принимать на работу никого, кроме самых старших из вас.

Не то, чтобы он вообще собирался заставлять кого-то из них работать. Хотя дети из племени волка и были неплохим подспорьем в грядущей борьбе, Кэйл, Ким Рок Су, никогда не поступил бы с ними так.

У детей всегда должно быть детство. Даже если их, как и этих молодых волчат, слишком рано заставили повзрослеть.

— Ганс, найди комнаты для всех. Заберите остальных членов своей семьи и оставайтесь в поместье. Дальнейшее я обсужу с твоим отцом, — Лия быстро закивала, а Кэйл, вздохнув, обернулся. Чхве Хан стоял у двери, тихо о чём-то переговариваясь с Розалин… Следовало как минимум официально познакомиться с ней.

Дети потёрлись о его ноги. Мельком взглянув на них, Кэйл подошел к мечнику и магессе и почти сразу же встретился взглядом с тёмными глазами напротив. Чхве Хан смотрел… с тихой, спокойной, благодарной усталостью, но что-то в его взгляде всколыхнуло его собственные мысли и заставило Кэйла на миг замереть. Он вздохнул от охватившего его странного зыбкого чувства, вызванного ворохом мыслей, промелькнувших в его голове.

Чхве Хан будет задавать вопросы и захочет услышать на них ответ.

— Слушай, Рок Су, пообещай мне только одно? Только одно, ладно? Ты никогда не будешь лгать мне, какой бы жуткой или мерзкой не казалась тебе правда. В свою очередь я обещаю тоже никогда не лгать тебе, хорошо?

Кэйл не собирался нарушать данное много лет назад обещание.

Chapter Text

Никто, казалось, не посчитал странным, что Кэйл внезапно захотел уйти. Конечно, сначала он подождал, пока Чхве Хан примет ванну, переоденется и поест — самому ему сейчас кусок попросту не влез бы в горло. Мечник закончил со всем удивительно быстро, поэтому Кэйл просто дождался его в холле — Чхве Хан кивнул ему, спустившись по лестнице, и замер, выжидательно глядя на него. Кэйл вздохнул.

Он совсем не ощущал себя готовым к предстоящему разговору.

Рон, кажется, тоже куда-то ушел, потому что его нигде не было видно. Кэйл предположил, что дворецкий слишком занят распределением членов волчьего племени по гостевым комнатам особняка (которых, на самом деле, вероятно, было не настолько много, чтобы вместить почти сорок человек, некоторые из которых были совсем маленькими детьми) вместе с Розалин, которая отправилась за остальными членами племени в гостиницу, где они сняли комнаты. У главных дверей обнаружился Ганс, о чём-то тихо переговаривающийся с Хиллсманом, но он не стал задавать лишних вопросов — лишь поинтересовался, куда направляется его молодой господин, а после странно взглянул на Чхве Хана и покачал головой. Кэйл предпочел проигнорировать это, решив, что сейчас у него есть куда более важные темы для размышления.

Когда они сели в споро поданную карету, Чхве Хан уже привычно примостился напротив, и Кэйл, бросив на него взгляд, быстро отвёл глаза. Он чувствовал странный ком, появившийся в горле, и сглотнул, пытаясь прогнать неприятное ощущение.

Он понятия не имел, что и как он должен будет рассказать, чтобы Чхве Хан…

Кэйлу резко захотелось выпрыгнуть из кареты.

Чёрт возьми, почему всё это было настолько сложно?!

Они прибыли в храм, когда солнце уже почти опустилось за горизонт. За всю поездку Чхве Хан не проронил ни слова — точнее, он ничего не сказал с тех пор, как Кэйл попросил его привести себя в порядок и составить ему компанию в поездке, когда они ещё были в его комнате. Когда Кэйл мельком бросил на него взгляд, он, повернув голову, просто смотрел в окно кареты — на его лице не было никаких сложных противоречивых эмоций. Он выглядел… умиротворённым.

— Пойдём.

— Да, господин Кэйл.

Когда он обернулся на звук его голоса и согласно склонил голову, взгляд его тёмных глаз оставался таким же спокойным.

Кэйл знал Чхве Хана очень хорошо — пожалуй, лучше, чем кто-либо во всём этом мире, если забыть о десятках (сотнях?) разделявших их лет, и всё же… Кэйл чувствовал себя не в своей тарелке, даже несмотря на принятое решение. Что-то словно давило на него изнутри, изъедая сомнениями и тревогой. Нужно ли, стоит ли, зачем и для чего…

Пожалуй, сейчас Кэйл как никогда завидовал Чхве Чон Су. Вот уж у кого никогда не бывало проблем с тяжелыми разговорами.

— Он такой белый…

Кэйл резко выдохнул, услышав тихий голос Чхве Хана, и перевёл взгляд на величественный Храм Бога Смерти, около которого остановилась их карета. Он действительно был абсолютно белым, без единого темного пятнышка, и торжественные шпили устремлялись ввысь, к окрасившемуся золотом закатному небу. В этом мире именно белый, а не привычный чёрный, считался цветом Смерти, поэтому, должно быть, служители ежедневно вычищали весь храм до блеска, от чего тот походил на огромный айсберг, сияющий своей белизной.

Храм Бога смерти выглядел так, будто хотел показать, что людям нет нужды бояться ночи.

Если бы Кэйл не был так взволнован, он непременно посчитал бы, что это действительно интересное место. Но, к сожалению, красота архитектуры и смысл неизвестной религии сейчас мало волновали его, в отличие от того, что должно было случиться совсем скоро.

В дверях храма их встретили двое служащих, облачённых в уже знакомые белоснежные одеяния — подобные, но проще и чуть практичнее, носила жрица Кэйдж.

— Пусть будете вы благословлены мирным покоем!

Кэйл коротко вздохнул, прежде чем обратиться к одному из них.

— Уважаемый жрец, есть ли открытая Комната Смерти?

Лица обоих служителей застыли. Священник, к которому он обратился, перевёл взгляд с него на Чхве Хана и обратно, после чего уточнил:

— Чья смерть будет на кону?

Кэйл дернул головой.

— Моя. Я поставлю свою жизнь на кон.

Служитель медленно кивнул, а после взмахнул рукой, собираясь пригласить их внутрь, но прежде, чем он успел сделать что-либо, рука Чхве Хана, странно тяжелая, легла Кэйлу на плечо.

— Господин Кэйл.

Кэйл обернулся и замер, обернувшись и встретившись с ним взглядом — глаза напротив сделались абсолютно чёрными, из-за чего стало невозможно различить его эмоции, а закатное небо подсветило его волосы золотым светом. Он стоял напротив солнца, и его тень падала Кэйлу на лицо, отчего его глаза казались глубже и ещё темнее, чем были на самом деле. Кэйл, Ким Рок Су, почувствовал легкую дрожь и с трудом сумел подавить её. Он очень хорошо знал этот конкретный взгляд.

— ...что?..

— Что вы собираетесь сделать?

Голос Чхве Хана звучал ровно, но в нём всё равно слышалось явное напряжение. Он стоял, нахмурив брови и вглядываясь в лицо Кэйла, а его ладонь до сих пор лежала на его плече — неожиданно обдающая жаром. Кэйл нахмурился и дернул головой, пытаясь прогнать это чувство.

— Мне нужно кое-что тебе сказать.

— И ради этого вы собираетесь рискнуть своей жизнью?

Кэйл сморгнул, склонив голову вбок. Наверное, с точки зрения Чхве Хана это выглядело как неоправданный риск, но… Только так Кэйл мог быть уверен, что Чхве Хан поверит ему. То, что он собирался рассказать, стоило того, чтобы рискнуть ради этого жизнью.

По крайней мере, Кэйл так считал.

— Я отказываюсь.

Кэйл замер, непонимающе глядя на Чхве Хана, но тот уже убрал руку с его плеча (он почувствовал легкий отголосок сожаления) и встал напротив. В его глазах на миг блеснула сталь, но взгляд тут же смягчился, когда Чхве Хан понял, что Кэйл заметил это.

— Мне не нужно, чтобы вы рисковали своей жизнью ради того, чтобы сообщить мне какую-то информацию, какой бы она ни была. Если вы хотите, скажите мне всё прямо, — его голос прозвучал до странного мягко, и на какой-то миг Кэйлу показалось, что он всё ещё Ким Рок Су — двадцатидвухлетний юнец, сидящий на диване с чашкой ароматного чая в замерзших ладонях. Как будто он снова сделал что-то невероятно глупое, и Чхве Хан, полковник Чхве, командир Чхве — сидел рядом, бесконечно усталый, и просто пытался объяснить ему, почему сделанное им было несусветной глупостью.

Неоправданным риском.

Хватит рисковать собой, Рок Су. Ты не один. Слышишь? Ты больше не один.

По какой-то непонятной причине Кэйл ощутил тот же стыд и то же смущение, что и тогда, когда Чхве Хан впервые мягко отчитывал его.

— Кхм, господа? Вам всё же нужна комната? — голос священника разрушил повисшую между ними тишину, и Кэйл шумно выдохнул через зубы. Только сейчас он понял, что Чхве Хан подошел к нему очень близко, так, что он мог почувствовать его дыхание на своём лице. Чхве Хан, кажется, тоже осознал это и отодвинулся, отходя на шаг, но оставаясь рядом. Его взгляд оставался таким же бесконечно уверенным в своей правоте, но что-то тёплое промелькнуло в нём, заставив сердце Кэйла болезненно заныть.

Ему… ему следовало быть готовым к этому. Это же был Чхве Хан.

— Нет, спасибо, уважаемый священник, — Чхве Хан первым нарушил молчание. Судя по лицу священнослужителя, тот был даже рад такому исходу — его плечи заметно расслабились, а улыбка вернулась на его лицо. Второй священник тоже улыбнулся и первым склонился в поклоне.

— Что-то ещё? Возможно, вы желаете получить благословение в нашем Храме? Дом Ночи открыт для всех!

Чхве Хан спокойно улыбнулся.

— Нет, благодарю.

— Что ж, тогда пусть будете вы благословлены мирным покоем!

Кэйл только рассеянно кивнул на это напутствие, в то время как Чхве Хан уже отвернулся и пошел прочь от храма, поэтому всё, что ему оставалось, это последовать за ним. Солнце окончательно село, и на улицах зажглись фонари. Огни ночного города освещали всё вокруг мягким золотистым светом; погрузившись в ворох собственных мыслей, Кэйл не сразу заметил, что Чхве Хан вёл его не к оставленной ими карете, дожидавшейся их возвращения, а в совсем другую сторону.

— Куда мы идём?.. — спросил он, сморгнув, осознавая, что они вышли на широкую городскую улицу, ярко освещенную магическими лампами. На территории Хенитьюз тоже пользовались такими, чтобы не коптить небо лишний раз дымом масляных светильников, но здешние, казалось, светились ярче, отчего вечерние сумерки казались ясным днём. Вокруг кипела жизнь. Торговцы и лавочники готовились к предстоящему торжеству, и множество зданий уже были украшены королевскими флагами, самодельными флажками из бумаги и цветами. Кэйл заметил стайку детей, которые даже в такое позднее время весело носились вокруг, перебегая от прилавка к прилавку и лишь хохоча в ответ на беззлобную брань отгоняющих их торговцев.

Вдруг Чхве Хан остановился. Кэйл мог видеть его широкую спину, облаченную в мягкую чёрную ткань новой рубашки, но не спрятанную сейчас плащом, и часть шеи, выглядывающую из-под воротника нижней кофты. На загарелой коже можно было заметить край тонкого шрама — Кэйл не помнил, чтобы у Чхве Хана был такой, хотя на его теле было достаточно следов прошедших лет, поэтому он с трудом сумел опустить взгляд. Новый меч покоился на его поясе в простых, но изящных ножнах. По крайней мере хотя бы этим Кэйл мог поддержать его.

Чхве Хан некоторое время смотрел вперёд, на жизнь, текущую вокруг, и яркий свет магических ламп, а потом вдруг медленно обернулся.

Наверное, свет вокруг был слишком ярким. Именно поэтому Кэйл не смог рассмотреть выражения его глаз.

— Не хотите прогуляться?.. — голос Чхве Хана прозвучал до странного хрипло, словно он был оглушен происходящим вокруг, и Кэйл заторможенно кивнул. Он сделал шаг вперёд, поравнявшись с мечником, но всё ещё чувствуя себя совершенно не в своей тарелке. Странное чувство, повисшее между ними, не давало спокойно дышать.

Мимо пробежало несколько детей, и Кэйл неосознанно проследил за ними взглядом, одернув себя только после того, как они скрылись за поворотом. ЧХве Хан тихо выдохнул и пошел вперед, туда, где огней было только больше, и Кэйл, рассеянно оглядываясь, последовал за ним. Вокруг бурлила жизнь и сновали люди, взбудораженные приближающимся праздником, пока они проходили улицу и выходили на площадь, находящуюся прямо напротив центрального входа во дворец. Здесь было ещё более многолюдно, чем в других местах.

Это было так похоже и одновременно так непохоже на Корею — ту Корею, беззаботную и счастливую, еще не хлебнувшую крови, боли и отчаяния.

Кэйлу не хотелось думать о том, что случится здесь всего через пару дней.

— Господин Кэйл, — тихо позвал его Чхве Хан, и, повернув к нему голову, Кэйл увидел, как он стоит, рассматривая людей вокруг с совершенно нечитаемым выражением лица. Чхве Хан ещё не знал о приближающемся теракте — Кэйл собирался рассказать об этом в Комнате Смерти, вместе… со всем остальным, но отказ Чхве Хана спутал его планы, — и всё же… Кэйл мог поклясться, что в этот момент они думали об одном и том же.

— Жизнь слишком ценна, чтобы ставить её на кон без действительно серьёзной причины, — тихо сказал Чхве Хан, рассеянно глядя на пару мужчин у фонтана, играющих с маленькой девочкой, чей цвет волос был таким же, как у одного из них. — Единственное, ради чего стоит рисковать ей — это другая жизнь.

Кэйл не ответил. Да и нечего здесь было отвечать. Он просто смотрел на жизнь, кипящую вокруг, и чувствовал неясное тревожащее чувство в груди, от которого ему становилось тошно.

— Господин Кэйл.

Рука Чхве Хана мягко, гораздо мягче, чем прежде, легла ему на плечо. Сморгнув, Кэйл повернул голову и увидел мягкую улыбку на его губах.

— Я верю вам.

Его мягкий голос до странного гармонично прозвучал в атмосфере всеобщей радости, царившей вокруг, и Кэйл сглотнул, не зная, что ответить. Но отвечать не пришлось. Чхве Хан продолжил.

— Вы сделали для меня очень много, господин Кэйл. Вы помогли мне, когда я бесконечно в этом нуждался. Вы дали мне место и время, где я смог прийти в себя после того, как вся моя семья была убита, — его голос не дрогнул, но прозвучал куда твёрже к концу фразы. — Вы отнеслись ко мне как к дорогому гостю, когда я был просто проходимцем с улицы. Вы помогли мне с Лаком и его семьёй.

— Это пустяки… — начал было Кэйл, но Чхве Хан покачал головой, прерывая его.

— Я бесконечно благодарен вам, господин Кэйл. И я не хочу, чтобы вы пострадали.

В который раз за вечер Кэйл отвёл глаза. Он тихо выдохнул, ощущая неприятную тяжесть в груди, но вместе с тем, почему-то, внезапно почувствовал себя… лучше.

Как будто Чхве Хан просто взял и развеял большую часть его сомнений и страхов парой простых фраз. Как он всегда умел.

Большая тёплая всё ещё лежала на его плече, опаляя жаром через несколько слоёв ткани, и в этот миг Кэйлу показалось, так должно было быть всегда. Она должна была быть там, на его плече — эта надёжная рука, всегда поддерживающая его и не дающая оступиться. Не позволяющая сделать неверный шаг.

Фонари освещали площадь мягким золотым светом.

— Я понял тебя, — тихо произнёс Кэйл.

Почему-то он чувствовал себя одновременно глупым и счастливым.

Chapter Text

Глава племени Голубых Волков очнулся через четыре дня. Кэйл потратил это время, чтобы вернуть утраченное самообладание, а также утрясти некоторые из дел, которые ему, как пока ещё наследнику дома Хенитьюз, следовало выполнить в столице. Конечно, Дерус не стал загружать проблемного сына чем-то действительно сложным, но, выпытав у Рона и Ганса, что в столице требовалось встретиться с несколькими деловыми партнёрами Графа, поставляющими Хенитьюзам ткани и некоторые высококачественные продукты, Кэйл со вздохом отправился на переговоры. Даром, что старик-дворецкий и даже Ганс попытались отговорить его — Кэйлу было нужно время, чтобы привести свои мысли в порядок и приготовиться к грядущему.

До Дня Рождения Короля Зеда Кроссмана оставалось совсем мало дней.

Прошлым вечером, вернувшись с одной из встреч с очередным деловым партнёром Графа (это оказалось ровно настолько утомительно, насколько Кэйл и предполагал, но мало чем отличалось от переговоров, которые он привык вести в последние годы в Корее, выбивая более выгодные условия для поставок провианта для своих бойцов), он сумел выкроить время, чтобы поговорить с Чхве Ханом о готовящемся нападении. В конечном итоге, ему нужны были их силы — его и юного Чёрного Дракона, способного прекрасно чувствовать ману. И, возможно, леди Розалин тоже — хотя Кэйл и не знал, можно ли полностью доверять ей, она стала весьма близка Чхве Хану за те несколько дней, которые они совместно посвятили спасению Племени Волков. В «Рождении Героя» она была его близкой подругой, поэтому Кэйл не видел особых причин скрывать от неё что-то настолько важное.

Как и ожидалось, Чхве Хан отнёсся к предупреждению крайне серьёзно — он всегда моментально подбирался, когда дело касалось опасности для гражданских, — поэтому этой же ночью, позвав Розалин и взяв с собой невидимого Чёрного Дракона (магесса была в священном ужасе, когда впервые увидела это крошечное пока воплощение Магии восседающим у Чхве Хана на руках) он отправился патрулировать город. Кэйл помнил примерное расположение магических бомб, тех, которые были установлены на зданиях и праздничных столбах, но не был уверен, что эта информация будет иметь хоть какую-то ценность в свете всех тех изменений, которые уже произошли.

Сейчас он просто хотел, чтобы Чхве Хан и все, кто был с ними рядом, не оказались попросту не готовы к событиям, которые произойдут уже совсем скоро.

Этим утром он собирался расспросить у Чхве Хана, как всё прошло, но оказался разбужен взбудораженными котятами — Он и Хон прибежали к нему в самую рань, чтобы первыми доложить, что «большой волк» проснулся.

Честно говоря, вся эта ситуация с Волками грозила перерасти в огромную головную боль. В оригинальном романе из всего племени выжил только Лак — да и то потому, что дядя спрятал его, а вовремя подоспевшие Розалин и Чхве Хан смогли найти его раньше подосланных убийц. Кэйл предполагал, что Чхве Хан, по его наводке посетивший племя, сумеет спасти куда больше народу, но количество юных волков, которых разместили во всех гостевых комнатах особняка по несколько человек, превышало все разумные пределы. Они были повсюду — куда бы Кэйл не пошел, он везде на территории особняка мог увидеть пару-тройку примечательных серебристо-серых макушек. Волки старались держаться чуть в стороне и не попадаться на глаза, но некоторые, не сумев сдержать любопытства, подкрадывались ближе, и Кэйл иногда ловил восторженные взгляды их синих или жёлтых глаз. С этим, очевидно, нужно было что-то делать, и срочно — и даже не из-за хмурого выражения лица Рона, который, явно в качестве мести за устроенную головную боль, взял привычку приносить ему с утра настолько кислый лимонад, что Кэйлу приходилось использовать всё своё мужество, которого у него и так было не в избытке, чтобы допить это варево прямо перед лицом жутко улыбающегося старика.
Хотя, на самом деле, нервотрёпка с волками была та ещё, поэтому Кэйл понимал, почему Рон злится, и, вздыхая, покорно пил принесённый лимонад. Что никак не притупляло необходимость разобраться с волками как можно быстрее.

Так что этим утром, быстро позавтракав и выпив уже ставший привычным стакан кислого лимонада, Кэйл отправился за нетерпеливо мяучащими котятами в одну из комнат особняка, условно считающуюся сейчас лазаретом, чтобы побыстрее разрешить хотя бы часть образовавшихся проблем.

В комнате было многолюдно. Ещё на подходе Кэйл услышал гомон множества голосов, принадлежащих детям из Племени Волка, и, приоткрыв дверь, заметил, что вокруг кровати своего главы собралось множество людей, большая часть из которых имела характерный серебристый цвет волос. Яркими пятнами среди них выделялись Чхве Хан и Розалин, которые тоже почему-то были здесь, но на их лицах отражалась та же радость и облегчение, что и на лицах всех волков. Тихо вздохнув, Кэйл открыл дверь пошире.

Когда он вошёл, все голоса вдруг смолкли, и взгляды голубых и желтых глаз, от которых ему стало немного не по себе, моментально устремились на него. Он быстро нашел взглядом Чхве Хана и коротко кивнул ему, проходя ближе к постели больного — тихо шушукаясь, кто-то из волков тут же освободил для него один из стульев, стоящих около кровати. Кэйл сел, наконец-то получив возможность поближе осмотреть пациента, сидящего на постели, упираясь на подложенные под спину подушки.

Глава Племени Голубых Волков выглядел довольно молодым мужчиной, очень похожим одновременно на Лака и ту девушку, Лию, которая, кажется, тоже была какой-то его родственницей — то ли племянницей, то ли вообще дочерью, — только глаза у него были очень необычного цвета — голубые, как у этих двоих, но с золотой каймой вокруг зрачка. Очень зоркие и цепкие глаза.

Мужчина склонил голову, насколько позволяла ему слабость в теле.

— Здравствуйте, молодой господин Кэйл Хенитьюз, — проговорил он с почтением, но спокойно, почти на равных, чем заставил Кэйла тихо хмыкнуть. — Моё имя — Дан, я — нынешний Глава Племени Голубого волка. Позвольте от имени всего племени выразить вам благодарность за лечение и приют.

Кэйл немедленно кивнул, когда со всех сторон начали раздаваться благодарные возгласы, и поднял руку, останавливая их поток.

— Я сделал это потому, что вас привёл Чхве Хан, — он тряхнул головой и откинулся на спинку стула, складывая руки на груди. Следовало прояснить всё с самого начала. — Если хотите кого-то благодарить, благодарите его.

Дан удивлённо сморгнул, а потом как-то странно улыбнулся.

— Как прикажет молодой господи-…

— Это неважно!

Синхронно вздрогнув, Кэйл и старший Волк повернули голову к источнику звука. Это оказалась Лия — та самая растрёпанная девушка-волчица, которая помогала целителю ухаживать за главой своего племени. Дан нахмурился.

— Лия!

— Но, отец!.. — по тому, как сжались её кулаки, и упрямо засияли глаза, легко было сказать, что она не собирается отступать и тушеваться. — Господин Чхве Хан спас нас и отвёл к господину Кэйлу, и за это все мы бесконечно благодарны ему! Но именно господин Кэйл дал нам отработать долг! Он дал нам работу, позволив заплатить за заботу и лечение! Он более чем достоин благодарности!

Старший мужчина нахмурился, а потом снова перевёл на Кэйла взгляд, и Кэйл недоуменно приподнял бровь.

— Полагаю, произошло некоторое недопонимание, верно? — чуть склонив голову на бок, спросил Дан, а после продолжил — Вы, должно быть, не знаете о традициях нашего племени, молодой господин.

Кэйл кивнул, быстро бросив взгляд на отступившую после всплеска эмоций девушку — она не выглядела смущённой, но, вроде бы, чуть расслабилась.

Кажется, он снова во что-то влип.

Почему-то Кэйлу резко захотелось выпить ещё один стакан Ронового лимонада.

— Волчье племя никогда не остаётся в долгу. Мы всегда честно торгуем, выплачивая справедливую цену, поэтому многие торговцы любят сотрудничать с нами, но дело не только в торговле, — продолжил Дан, сложив ладони вместе. Ногти у него были чуть длиннее и, кажется, толще, чем у обычных людей. — Когда господин Чхве Хан и госпожа Розалин спасли меня и моих людей, у нас появился долг перед ними. Подобный долг можно искупить лишь служением, посвятив спасённую жизнь тому, кто её спас. Служением длиною в жизнь.

Кэйл нахмурился.

— Ни мне, ни Чхве Хану, ни госпоже Розалин не нужна такая «расплата».

Дан снова улыбнулся той своей странной улыбкой и бросил быстрый взгляд за спину Кэйла — Чхве Хан и Розалин подошли ближе, встав у него за спиной. Но прежде, чем Дан успел сказать что-либо, Чхве Хан взял слово.

— Господин Кэйл был тем, кто направил меня на помощь вашей деревне. Поэтому у вас не может быть никакого долга передо мной.

Розалин кивнула.

— Я помогала Чхве Хану, будучи нанятой в качестве телохранительницы торгового каравана. Напавшие на ваше поселение угрожали моим нанимателям. Я просто выполняла свой долг.

Глава племени волков сморгнул, смерив их троих долгим взглядом — а потом улыбнулся нормально, с явным чувством облегчения.

— .как сказала моя дочь, господин Хенитьюз дал членам племени работу, тем самым обозначив плату, которую желает взять с нас за оказанные услуги. Поэтому наш долг будет оплачен с её помощью. Примите нашу искреннюю благодарность.

— Большое спасибо! — хором выдохнуло несколько голосов, и Кэйлу захотелось помассировать переносицу. Чтож… Пусть он и не рассчитывал на подобное, обстоятельства сложились весьма неплохо. В скором будущем он сможет избавиться от волков, а пока… Кэйл ещё раз посмотрел на Дена — что ж, скоро у них у всех будет очень много работы.

Чхве Хан догнал его в коридоре. Розалин ушла в выделенную ей спальню, отдыхать после ночных бдений, а Чхве Хан пристроился за его правым плечом, словно телохранитель, пока они шли по коридору в гостиную, и Кэйл тихо выдохнул, заметив, как задрожал воздух перед его лицом и почувствовав, как маленький дракон пролетает рядом. Они зашли в светлое помещение, оформленное в зелёных тонах — ту комнату, которую Кэйл облюбовал в этой резиденции. Здесь было спокойно. Самое то для разговоров с Чхве Ханом.

— Человек, мы ничего не нашли! — стоило двери закрыться, маленький Чёрный Дракон тут же снова стал видимым и принялся взбудораженно летать туда-сюда. — Мы всё проверили, но ничего не нашли. Умная Розалин тоже сказала, что ничего не чувствует. А я почуял что-то странное, но это точно не бомбы!

Кэйл вопросительно посмотрел на Чхве Хана. Тот с мягкой улыбкой притянул дракона себе на колени и погладил по крупной голове.

— Мы обошли всю центральную часть города, но никому не удалось заметить что-то подозрительное. Впрочем, я поймал двоих странных типов, но с ними разберётся городская стража, — Чхве Хан улыбнулся. Кэйл кивнул.

— Значит, они ещё не заложили бомбы. Нужно прочёсывать город хотя бы раз в несколько дней. Иначе…

Он не договорил. Он меньше всего хотел, чтобы пострадал кто-то из гражданских.

— Конечно, господин Кэйл, — Чхве Хан кивнул. — Мы с Розалин распределим дежурства. Думаю, будет логично патрулировать день через день, — он погладил притихшего чёрного дракона по голове.

Кэйл медленно качнул головой.

— Это имеет смысл.

— Вы уверены, что не хотите предупредить королевскую семью?

Чхве Хан серьёзно посмотрел на него, не прекращая, впрочем, гладить довольного ребёнка на своих коленях. Кэйл тряхнул волосами и вздохнул.

— Я не могу втягивать в это других. К тому же… Ты знаешь, что я не могу разглашать источник своей информации. Особенно после того, как ты запретил мне поклясться перед лицом бога смерти.

Они уже обсуждали это. Когда Кэйл только рассказал Чхве Хану и Чёрному дракону о грядущем теракте, мечник предложил сообщить об этом королевским магам. На самом деле, заручиться их поддержкой было бы логично, но, во-первых, кто-то из них мог случайно спугнуть членов тайной Организации, шпионящих за обстановкой в столице, а во-вторых… Кэйл действительно не мог бы назвать источник своих знаний, не рассекретив себя. Это было недопустимо. Клятва Бога Смерти могла бы помочь, но… Но.

Чхве Хан улыбнулся.

Кэйл тяжело вздохнул.

— И всё же, что это было за странное чувство… Как будто… что-то знакомое… — задумчиво пробормотал маленький Чёрный Дракон, сворачиваясь на коленях Чхве Хана в компактный клубок, но Кэйл не обратил на его слова никакого внимания.

Chapter Text

— Кэйл? Здравствуй, Кэйл! — окликнул его знакомый голос, заставив обернуться и тихо хмыкнуть — наконец-то. Из кареты, остановившейся у ворот Дворца Радости, показался молодой человек с светло-серыми волосами и в круглых очках — Эрик Уиллсман. Вовремя. Его появление избавило Кэйла от кучи проблем.

Сегодня был день собрания молодых дворян, устраиваемого во дворце Наследного Принца. Днëм ранее Кэйл познакомился с молодыми господами северо-востока, в число которых входили — Эрик, старый друг оригинального владельца этого тела, Гилберт и леди Амиру Убарр. Эрик особенно позабавил его — он вëл себя как заботливая мамочка, всячески стараясь угодить Кэйлу, но при этом не пытаясь льстить или подлизываться. Юношу, вероятно, необычайно волновало поведение Кэйла на собрании, и в этом их цели совпадали. Кэйлу не было выгодно всë портить, ведя себя как пьяница и дебошир. Сегодня у него была другая цель — посмотреть на наследного принца Роана, Альберу Кроссмана.

Он должен был составить своë мнение о человеке, который может стать союзником и близким другом Чхве Хана в будущем.

— Прости, прости, кажется, я заставил тебя ждать, — всплеснув руками, неловко рассмеялся Эрик, и Кэйл лишь хмыкнул, кивнув на высокого юношу с сережкой в ухе и перекошенным лицом, замершего рядом с ними, на которого ни он, ни Эрик демонстративно не обращали внимания. В глазах Эрика мгновенно блеснуло понимание, и он тут же обернулся, словно только что заметил, что на широком дворе перед парадным входом во дворец есть кто-то ещё.

— Ох, молодой господин Нео Тольц! Рад приветствовать вас на этом собрании!
Нео отчетливо скрипнул зубами и, ничего не ответив, резко развернулся по направлению к дворцу. Внимание Эрика сразу же переключилось на Кэйла.

— Надеюсь, он не доставил тебе больших неприятностей?

«Невоспитанный пустозвон», — пробурчали над самым ухом. — «Он явно угрожал тебе, человек!»

Кэйл тихо улыбнулся.

— Как будто кто-то вроде него на это способен.

Нео Тольц был по-настоящему неприятной личностью. Миньон Вениона Стэна, ублюдка, пленившего и мучившего юного Чëрного Дракона на протяжении четырëх лет, он, явно узнав о конфликте Кэйла и своего хозяина, поспешил высказаться по этому поводу — а, по законам идиотского клише, они случайно встретились сегодня прямо перед грядущим собранием. Игнорировать Нео было утомительно — тот принялся сыпать оскорблениями, пользуясь тем, что в королевский дворец нельзя проносить магические устройства, и записать разговор не представлялось возможным.

Конечно, если у вас с собой не было ручного дракона, ха.

Не то, чтобы Кэйл собирался использовать эту запись — по крайней мере, в ближайшее время. Но в будущем от Нео Тольца следовало избавиться — как, впрочем, и от его хозяина. Кэйл, Ким Рок Су, не привык оставлять таких ублюдков за спиной.

— О, а вот и Гилберт с молодой госпожой Амиру! — воскликнул Эрик, глядя на подъезжающую карету. Та остановилась рядом с ними, и из открытой двери вышла девушка с длинной косой зеленоватых волос, заплетëнных набок, и молодой брюнет, поддерживающий её под руку. Кэйл просто кивнул им, получив кивки и улыбки в ответ.

Он уже был знаком с ними всеми — днём ранее они встретились в столичной усадьбе рода Уиллсман, чтобы подготовиться к сегодняшнему собранию. Технически Кэйл, как представитель рода Хенитьюз, считался лидером среди молодых господ северо-востока (выше него был только Венион Стэн, и то — лишь номинально, поскольку богатство графа Хенитьюз легко преодолевало расстояние между титулами графа и маркиза), но, очевидно, оригинальный хозяин этого тела показал себя не с лучшей стороны, потому что эта троица суетилась вокруг него, всячески убеждая хорошо себя вести, словно маленького ребёнка. Это немного раздражало, но Кэйлу пришлось пока смириться с этим. В конце концов, пройдет ещё немало времени, прежде чем он сможет избавиться от этой дурной славы отброса из графской семьи.

Большой зал, куда они прошли группой, после того, как придворный церемониймейстер объявил об их прибытии, был разделён на пять зон. Северо-восток, северо-запад, юго-запад, юго-восток и центр. Все они были разделены между дворянскими фракциями. Наследный принц, очевидно, был весьма хорош в подобных вещах — его собственный стол располагался на помосте над всеми остальными столами, наглядно демонстрируя его положение.

Кэйл сел, задумчиво окидывая взглядом зал.

Они прибыли довольно рано, поэтому Кэйл мог наблюдать, как просторное помещение постепенно наполняется людьми. Кто-то заходил группами, как они с Гилбертом, Эриком и Амиру, кто-то приходил один, но быстро присоединялся к соответствующей фракции. Лишь несколько человек держались особняком, и Кэйл мысленно отметил их, чтобы позже собрать больше информации. Он не собирался оставаться в стороне. Так или иначе, он не сможет избежать политического противостояния, когда Чхве Хан станет национальным героем и приблизится к наследному принцу, поэтому стоило упрочнить позиции дома Хненитьюз уже сейчас, чтобы оказать ему поддержку в будущем.

Вдруг тихий рык вырвал его из размышлений.

— Прибыл молодой господин Венион Стэн из семьи Маркиза Стэна!

Кэйлу не нужно было оборачиваться, чтобы увидеть лицо самодовольного ублюдка, с которым он недавно имел удовольствие побеседовать лично. Вместо этого он опустил руку под скатерть, чтобы осторожно потрепать по спине маленького черного дракона, умостившегося на его коленях. Спина ребёнка дрожала.

«Я в порядке. Я Великий и Могучий Дракон!»

Вопреки громким словам, прозвучавшим прямо в его голове, голос дракона вовсе не был наполнен уверенностью. Он был напряжен — Кэйл чувствовал, как маленькие пока коготки ощутимо впились в его ноги.

Он вздохнул и засунул под стол вторую руку, заключая ребёнка в подобие объятий. Тот тут же положил голову на его предплечье, продолжая дрожать.

«Мы обязательно уничтожим его. Но позже».

Они уже говорили об этом перед собранием. На самом деле Чхве Хан настаивал на том, чтобы Чёрный Дракон остался в поместье. Он даже подошел к Кэйлу, чтобы поговорить об этом, но, узнав, что Венион Стэн будет сегодня здесь, глупый ребёнок упёрся и возжелал во что бы то ни стало отправиться вместе с Кэйлом. Маленький дракон явно считал Вениона угрозой и, хоть он и не говорил об этом, не мог отпустить своего человека на встречу с ним в одиночку. Это было бы даже мило, если бы не было настолько болезненно для того, кто все четыре года своей жизни прожил в мучениях. Скорее всего, Чёрный Дракон пытался что-то себе доказать, но то, как тряслось сейчас его тело, наглядно показывало, что глупый ребёнок переоценил свои силы.

Кэйл ещё раз вздохнул, продолжая гладить прохладную чёрную чешую.

— Приветствую, молодой господин Кэйл.

Венион Стэн, вопреки всем правилам приличия, опустился на своё место напротив и лишь потом поприветствовал его, заставив Кэйла внутренне хмыкнуть. Дракон на его коленях снова беззвучно зарычал и прижался к нему ближе. Кэйл снова погладил его и лишь после этого нарочито медленно поднял глаза.

— Ах. Это вы, молодой господин Венион.

Бедный Эрик. Кэйл не собирался обращать ни малейшего внимания на его отчаянную жестикуляцию, направленную на попытки заставить его вести себя пристойно.

Лицо Вениона перекосилось. Он уже открыл рот, чтобы произнести что-то в ответ, когда боковые двери зала распахнулись.

— Наследный Принц Королевства Роан, старший принц королевства, Альберу Кроссман, прибыл!

Кэйл тут же перевёл взгляд, не желая больше лицезреть скривившееся лицо Вениона, и посмотрел на вошедших. Церемониймейстер объявил второго и третьего принцев, но они мало волновали Кэйла. Куда интереснее ему был человек, который с солнечной улыбкой вошёл в зал и поднялся на помост, чтобы занять место за своим столом. Все дворяне поднялись, чтобы поприветствовать его, и ребёнок на его коленях понятливо сместился, а потом перелетел на его плечи — Кэйл почувствовал его тяжесть и его мягкую чешую, коснувшуюся его щеки.

«Внимательно следи за ним. Скажи мне, если ты почувствуешь что-то необычное».
Наследный принц был высоким светлокожим мужчиной на несколько лет старше самого Кэйла, с довольно красивым лицом, яркими голубыми глазами и золотыми волосами — даже более насыщенного золотого цвета, чем у его младших братьев, занявших места на помостах ниже него. Он выглядел…лучезарным, за неимением лучшего слова. Кэйл позволил себе немного нахмуриться, внимательно разглядывая его.

Этот человек должен стать близким для Чхве Хана, но Кэйл не собирался позволять Альберу Кроссману использовать его втёмную.

«Я что-то ощущаю. Что-то… странное», — раздался задумчивый голос молодого дракона, и Кэйл нахмурился, пропуская речь наследного принца мимо ушей. — «Н-не то, чтобы я не понимал что-то!.. Я чувствовал то же на площади, но сейчас оно сильнее!»

Кэйл нахмурился сильнее, позволив глубокой складке прочертить его лоб.

Мог ли Альберу Кроссман быть опасен?

«Я понял, человек! Он красит свою кожу и волосы с помощью магии! Это сильная магия, но я Великий и Могучий Дракон!»

«Его глаза тоже окрашены,» — продолжил ребёнок, и по смещению тяжести на своих плечах Кэйл понял, что он наклонился ближе, пытаясь лучше рассмотреть наследного принца. — «Этот человек совсем не слабый. Слабый человек, ты должен быть осторожен! Иначе ты можешь умереть!»

Голос юного дракона в разуме Кэйла звучал взволнованно, поэтому ему пришлось поднять руку и, сделав вид, что он поправляет одно из многочисленных украшений на своей одежде, нежно сжать его пухлую маленькую лапу.

«Я буду в порядке».

Как бы то ни было, наследный принц или тот, кто выдавал себя за наследного принца, никак не мог узнать, что Кэйлу известна его тайна, а, значит, не станет ничего предпринимать… Нужно было узнать как можно больше информации, чтобы иметь возможность в случае чего вступить в игру с этим человеком.

Если задуматься, всё, конечно, могло быть куда проще. Дракон сказал, что Альберу Кроссман только перекрашивал свою кожу, волосы и глаза, но не изменял черты своего лица. Род Кроссман происходил от Бога Солнца (по крайней мере, они так утверждали), и все члены королевской семьи являлись обладателями голубых глаз и золотых волос. Насколько Кэйл успел узнать, мать наследного принца была простой наложницей. Мог ли он скрывать настоящую внешность, чтобы не потерять своё положение?

Это имело смысл, но откуда у сына наложницы появился артефакт, который позволил ему так хорошо прятать свою суть с самого рождения?

«Ты можешь узнать, какого цвета его кожа и волосы на самом деле?» — мысленно спросил он.

«Конечно, Человек!» — Дракон заёрзал на его плече, — «Это сильная магия, но я Великий и Могучий дракон! Хм… Кажется, его волосы и кожа тёмные, как и его глаза!»

Кэйл прикрыл глаза. Это стоило обдумать.

«Смотри, они пришли, Человек!» — звонкий голос Дракона раздался в его голове, и Кэйл оглянулся, уже зная, кого он увидит. В зал въехала инвалидная коляска.
Кавалерия прибыла.

Почти сразу же все взгляды обратились на вошедших, и Кэйл мысленно кивнул самому себе. Тейлор Стэн был здесь. Лицо Вениона, увидевшего старшего брата, застыло в уродливой гримасе, и Кэйл позволил себе злорадно усмехнуться, но тут же вернул собственному лицу ровное выражение. Не стоило раньше времени показывать, что он имел к появлению Тейлора в столице непосредственное отношение.

Хотя смотреть на этого ублюдка, застигнутого врасплох, было чрезвычайно приятно.

Альберу Кроссман и Тейлор быстро поприветствовали друг друга, после чего наследный принц усадил Тейлора и сопровождающую его Кэйдж за их стол, и собрание продолжилось. Вскоре начался банкет; Кэйл был в основном занят тем, чтобы незаметно скармливать самые вкусные кусочки снова переместившемуся на его колени дракону, поэтому лишь немного прислушивался к разговорам вокруг, но большая часть из них, как и ожидалось, походила скорее на бессмысленный трёп, чем на что-то интересное.

Это было до безумия похоже на те немногие собрания высшего руководства, которые изредка посещал Ким Рок Су в прошлой жизни. Чхве Хан был на них куда чаще, но сейчас его рядом не было. С ним рядом Кэйлу было бы куда проще и приятнее выносить всю эту бессмысленную болтовню.

Он помнил это, словно это случилось вчера — его память особенно бережно сохраняла всё в мельчайших деталях. Как Чхве Хан собирался, осторожно надевая непривычный костюм-двойку, как, тихо чертыхаясь, с пятой попытки завязывал галстук. Как уходил, чтобы вернуться усталым и раздражённым и, крепко обняв его, простоять так в коридоре, не двигаясь, несколько минут, пока у них обоих не начнут затекать плечи. Потом он устало вздыхал и медленно отстранялся, не разрывая объятий.

И, улыбаясь как-то по особому, тихо произносил: «Я вернулся домой».

Интересно, Чхве Хан встретит его, когда он вернётся с этого собрания?..

— Кэйл, идём, поприветствуем Наследного Принца.

Голос Эрика вывел его из задумчивости, и, вздохнув, Кэйл вместе с троицей своей «свиты» направился к центральному столу на помосте.

Наследный принц лучезарно улыбнулся им.

— О, наши молодые господа с северо-востока!

Его голос был наполнен радушием, а взгляд — чистым интересом, когда он разговаривал с каждым из спутников Кэйла. Его речь была вежливой и лёгкой, словно он считал их всех равными себе и не стеснялся этого показывать. С первых секунд общения с Эрик, Гилберт и Амиру заметно расслабились, отвечая ему тем же дружелюбием, которое демонстрировал и сам наследный принц. Беспроигрышная тактика расположения к себе.

— Молодой господин Кэйл из семьи Хэнитьюз, что отвечает за самый край нашего Северо-Восточного региона. Возможно, я впервые встречаю Вас, но, благодаря хорошей работе графа Деруса мы можем более не опасаться угроз со стороны Леса Тьмы. Вы не знаете, как это осознание радостно для меня и всех остальных.
Альберу Кроссман протянул ему руку, и Кэйл расслабленно пожал её, нацепив на лицо одну из своих самых искренних улыбок.

— Рад встрече с Вами, Ваше Королевское Высочество, Звезда Королевства Роан.

«Человек, ты странно улыбаешься. Эй, Человек, кажется, этому принцу тоже не по себе от твоей улыбки!»

Сегодня Кэйл намеревался выяснить, может ли он хотя бы на какое-то время доверить человеку, сжимавшему сейчас его руку, самое бесконечно дорогое, что только было в его жизни.

Chapter Text

На дворцовой площади было многолюдно. Даже несмотря на то, что сегодня здесь собрались лишь аристократы, людей было очень много — пожалуй, порядка двух с половиной тысяч человек. Многие дворяне, приближенные к Короне, приготовились пышно отметить юбилейный День Рождения Короля и привели с собой свои семьи, включая даже маленьких детей. Те забавно сбивались в стайки, периодически перебегая от одного пышного стола к другому и возбуждëнно болтая друг с другом, мало обращая внимание на одëргивания и суровые взгляды родителей.

Дальше, за специально выставленным ограждением, отделяющим цвет высшего общества королевства Роан от прочих граждан, собралась настоящая толпа. Сюда, казалось, пришли все горожане и многие гости из разных уголков королевства, приехавшие специально, чтобы посетить яркий праздник. Везде царила суета. Что-то кричали лавочники всех мастей, устанавливающие передвижные киоски, галдели городские дети, смеялись и танцевали под музыку уличных трупп уже начавшие праздновать люди. Ржали кони, запряженные в кареты и телеги, иногда раздавалась мелодичная трель птичьих голосов, каким-то чудом пробиваясь через какофонию звуков, наполняющих воздух.

Такая радостная, мирная картина…

Которая скоро будет разрушена чужой бессмысленной яростью и жаждой крови.
Кэйл прикрыл глаза, отворачиваясь и откидывая голову на спинку своего резного стула, и медленно сделал длинный выдох, очищая голову от лишних мыслей.

Он не собирался этого допустить.

«Человек, большой волк сказал, что они готовы!»

«Хорошо»

Это была битва, но они были готовы.

Два дня назад Кэйл посвятил в подробности готовящегося нападения главу племени Голубых Волков, Рона и Бикроса, попросив о содействии. Они отнеслись к его словам довольно спокойно — Король Волков кивнул и улыбнулся, кажется, радуясь возможности быстрее выплатить долг за своё спасение, заодно поквитавшись с убийцами своей семьи, а Рон медленно приподнял бровь, но тоже кивнул, хотя взгляд его выражал что-то вроде «мы ещё обязательно поговорим об этом». Кэйл поёжился — ему совершенно не хотелось придумывать отговорку, способную достаточно успокоить этого жуткого старика.

Так или иначе, накануне праздника они ещё раз прочесали центр города, пытаясь отыскать как бомбы, так и следы наёмников тайной организации, но даже Рону удалось отыскать лишь несколько подозрительных личностей, которым кто-то мягко посоветовал воздержаться от похода на празднование Дня Рождения Его Величества. И, хотя это не принесло никакой полезной информации, кажется, на всю их группу это всё же произвело впечатление — по крайней мере Рон, Бикрос и Розалин стали заметно серьёзнее. Вероятно, им сложно было поверить в слова Кэйла без малейших доказательств, поэтому, получив пусть и косвенное, но подтверждение, они словно подобрались перед предстоящей битвой. Кэйл слышал, как вечером Рон тихо просил Бикроса получше заточить ножи.

Дети явно мандражировали, хотя и пытались это скрыть, особенно Чёрный Дракон, но и он утром перед праздником заполз Кэйлу под бок, пока они с Чхве Ханом завтракали, и просидел так, ничего не говоря, пока Кэйл гладил его по спине, до самого выхода. Кэйл тогда подумал, что, возможно, стоило бы оставить их в безопасности, но было уже слишком поздно, и даже озабоченный взгляд Чхве Хана не мог ничего изменить — они уже втянули детей в своё предприятие, и сейчас не имело смысла идти на попятную.

В конечном итоге, Кэйл постарался сделать всё, чтобы максимально обезопасить их всех.

Под колокольней, возвышавшейся над площадью, был спрятан блокирующий ману артефакт, что, теоретически, должно было предотвратить её разрушение и не позволить завалить людей обломками. К тому же, старшие из племени волков, магией Розалин поменявшие приметные серебристые макушки на волосы разных цветов, под видом обычных горожан должны были влиться в толпу, и, проинструктированные Чхве Ханом, вывести людей с площади, не допустив давки. Рон и Бикрос должны были следить за происходящим и в случае чего мешать началу беспорядков и провокациям в толпе, Розалин отвечала за противостояние с магами противников, а Чхве Хан и Король Волков, уже окончательно оправившийся, должны были взять на себя Безумного Мага тайной организации. Юный дракон оказывал поддержку с воздуха, а котят Кэйл решил оставить в самом безопасном месте — рядом с собой.

В случае чего, он сможет прикрыть их своим Несокрушимым Щитом.

Казалось, он предусмотрел всё, но что-то всё равно не давало ему покоя. Возможно, Кэйла тревожило количество отличий от оригинального романа, а может, это был просто мандраж перед битвой. Новой битвой, в которой он будет сражаться вместе с Чхве Ханом.

Он запретил себе волноваться за него, но это не помогало.

— Кэйл, что-то не так? — окликнул его Эрик, сидящий по левую руку. Кэйл покачал головой.

— Всё в порядке. Просто дурное настроение.

— Потерпи ещё немного, ладно?

Молодой дворянин явно занервничал, услышав его тон. Он вообще вёл себя довольно настороженно в присутствии Кэйла, явно не зная, как реагировать на такие резкие перемены в его поведении — юноша, который раньше одевался только в самые модные одежды и требовал к себе особого отношения, вдруг стал одеваться лишь в тёмную одежду и стал куда спокойнее. Только Кэйлу сейчас было некогда болтать с юным дворянином.

Рассеянно кивнув, он обернулся назад, к ограде, отделявшей сектор аристократии от всей остальной площади, и тут же наткнулся взглядом на знакомую фигуру в тёмной одежде, примостившейся с той стороны у одного из столбов. Словно почувствовав его взгляд, Чхве Хан обернулся, и их взгляды встретились. Губы Чхве Хана тут же изогнулись в мягкой улыбке, а серые глаза потеплели, словно он пытался сказать «всё будет хорошо».

И у него это, черт возьми, получалось.

«Человек, осталось пятнадцать минут!»

— Приветствуйте Звёзд Королевства Роан! Входит королевская семья Кроссман!

Площадь потонула в рукоплескании. Большие парадные ворота со стороны королевского дворца распахнулись, и из них показалась процессия, возглавляемая наследным принцем. Он шел впереди своих братьев и сестрой, дружелюбно приподняв ладонь, и улыбался своей солнечной улыбкой, но Кэйл быстро перевёл взгляд с него на конец процессии, в паланкине ехали Король и королева Роана. У него сейчас не было времени на размышления об Альберу Кроссмане.

— Солнце и Луна Королевства Роан! Приветствуйте короля Зеда Кроссмана с супругой!

Площадь снова грянула овациями, а Кэйл перевёл взгляд на часы фасаде высоко здания. Оставалось пять минут.

Через пять минут площадь погрузится хаос.

Между тем король с супругой помахали людям и поднялись на самую высокую платформу, специально для них установленную в центре площади, и король начал свою речь. Кэйл не слушал его, продолжая наблюдать за часами.

Восемь часов пятьдесят девять минут. Девять часов.

— А?

— Ты ещё кто такой?!

На крыше колокольни стоял человек в чёрном плаще.

«Большой волк сказал, что это он! Тот чокнутый маг, который пьёт кровь!»

Кэйл почувствовал странное облегчение от того, что он всё-таки появился. Значит, всё изменилось не так уж сильно по сравнению с оригинальным романом.

«Действуем строго по плану. Передай всем»

Мужчина, худой и высокий, стоял на крыше колокольни, и ветер трепал правый пустой рукав его мантии. Вероятно, даже такое серьёзное ранение не помешало ему принять участие в операции, что было и к лучшему. У Кэйла было довольно много информации об этом чокнутом. Это повышало шансы на успех.

Но что-то всё равно не давало ему покоя.

— Ха, это должно быть весело!

Холодный голос, напоминающий лязг металла, заполнил площадь. Затем красная мана, которую мужчина до этого концентрировал в здоровой руке, выстрелила вниз и, разделившись на несколько потоков, устремилась в разные точки площади.
Сейчас было ровно девять часов и одна минута.

Бом!

«Человек, мы их нашли!»

Устройство, блокирующее ману, заработало, не позволяя магическим бомбам взорваться, и они заверещали, сообщая о неполадке. Чхве Хан, Розалин, Король Волков и Бикрос тут же устремились к ним.

В секторе дворян поднялся переполох. Кэйл мельком увидел, как кто-то из стражи пытается увести королевскую семью в безопасное место, прежде чем Эрик схватил его за локоть и попытался проделать тоже самое. Стало очевидно, что мероприятие сорвано, и началась эвакуация. Кэйл лишь понадеялся, что волчата хорошо выполнят свою работу и получится увести людей с площади, избежав жертв. Он быстро отыскал глазами кого-то из них, но тут же перевёл взгляд на Чхве Хана, как раз сорвавшего ожерелье с груди какого-то мужчины, и тихо выдохнул.

Надо было выбираться отсюда.

— Кэйл, пойдем! Мы должны уходить!

— Молодой господин, следуйте за нами!

К ним подохли гвардейцы, собираясь провести их в безопасное место, и, поднимаясь и быстро вытаскивая из-под своего стула притаившихся там котят, Кэйл заметил Наследного принца, который не спешил покидать площадь, взволнованно оглядываясь. Любопытным было то, что его внешний облик никак не изменился несмотря на то, что он очевидно попадал под действие блокирующего ману устройства.

«Разве его маскировка не завязана на мане?»

«Это какая-то сложная магия! Она даже немного похожа на мою магию, но разве другой дракон стал бы красить свои волосы?»

В этом был смысл. Было бы слишком странно встретить здесь ещё одного дракона, так что этот вариант Кэйл отмёл, махнув рукой и направившись следом за гвардейцем на выход с площади.

Вокруг царил хаос. Люди ходили туда-сюда и что-то кричали, пытаясь быстрее оказаться в безопасном месте. Плакали дети. Лишь немногие оставались спокойны, и Кэйлу даже пришлось положить руку Эрику на плечо, чтобы тот перестал паниковать так отчаянно. Собравшись вместе с присоединившимся к ним Тейлором Стэном (уже на своих ногах), они направились в сторону выхода, стараясь не потерять друг друга в давке.

«Человек, мы нашли все!»

«Сколько их?»

«Четыре!»

Кэйл вспомнил, что в романе бомб было десять. Очередное изменение? Он остановился и огляделся. Инструмент разрушения маны имел область действия размером с большую гору. Если Магические Бомбы спрятаны в другом месте, тревога бы не была слышна здесь.

Но тревожные сигналы от повреждённых устройств шли только с площади.

Изменилось ли количество бомб, потому что изменилась и вся история?

Тогда это было плохо.

— Активируйте заклинание стабилизации маны!

— Не позвольте им взорваться в толпе!

БУМ!

Четыре предмета оглушительно взорвались высоко над городом, не причинив никому вреда.

—..это были магические бомбы, — шокировано пробормотал Тейлор Стэн.

Кэйл пригладил волосы, которые были растрёпаны порывом ветра.

«Наверное, было всего четыре бомбы».

Никто не умер.

«Мы спасли всех!», услышал Кэйл голос Чёрного Дракона в своей голове. Котята радостно замурчали.

«Я спас их!»

Ребёнок звучал счастливым и радостным. Это был первый раз, когда молодой чёрный дракон кого-то спас, и, очевидно, ему понравилось это чувство. Кэйл мимолетно ощутил, как эта радость нашла отражение и в его сердце, и заозирался, пытаясь найти Чхве Хана в толпе, но, ожидаемо, не преуспел — вокруг было слишком много людей.

«Всё хорошо, слабый человек! Чхве Хан тоже в порядке!»

Кэйл тихо вздохнул, чувствуя, как у него стало спокойнее на душе.

— Хаа, кажется, никто не умер. Почему они улетели?

Кэйл поднял голову, чтобы увидеть чокнутого мага на вершине колокольни. Тот стоял, задумчиво наклонившись вперёд, и выглядел абсолютно не затронутым провалившимся терактом. Кэйл не мог видеть его лица, но готов был поклясться, что этот ублюдок улыбается.

Что ж, ему осталось не так долго.

Хорошо, что он оставался на месте, потому что так Чхве Хану и остальным было проще добраться до него.

Кэйл позволил себе на мгновение прикрыть глаза.

— Потому что ты абсолютно безнадёжен, придурок.

В тот же миг интуиция Кэйла взвыла, и, резко вскинув голову, он снова посмотрел наверх. чтобы увидеть, как проклятый кровожадный маг кубарем падает с колокольни, сновно ему придали ускорения пинком.

За его спиной возникла другая фигура.

У Кэйла пересохло во рту.

— Тебе ничего нельзя поручить, Редика. Ты потерял волков, ты потерял бомбы и не смог даже толком устроить суматоху.

Этот голос был насмешливым и тихим, но почему-то ясно слышимым из каждого уголка площади. А спустя миг на крыше показалась другая фигура.

«Щит! Немедленно используй щит! Быстрее!» — вдруг закричал голос жрицы-обжоры в его голове.

«Человек! Я чувствую от него что-то странное! Оно похоже на твою силу!»

В руке странного человека медленно начал появляться меч. Он соткался из воздуха, подобно тому, как возникал щит Кэйла, и этого хватило, чтобы понять — это была древняя сила в форме меча.

Чёрт подери!

Резко развернувшись, Кэйл устремился в другую сторону, туда, где на площади было больше всего народа. Судя по тому, куда смотрел этот новоприбывший, это было самое вероятное место для удара…

Странный меч в руке человека удлинился, став больше похожим на копьё.

— Всё приходится делать самому.

А затем он медленно, словно в замедленной съемке, швырнул копье прямо в центр площади. Прямо в гущу людей, где всё ещё были люди из племени волка, Розалин, Рон, Бикрос…

Где всё ещё мог быть ЧХве Хан.

«Человек, он создал что-то странное! Я не удержу!»

Кэйл поднял руки вверх.

В небе прямо на пути копья вспыхнул маленький Несокрушимый Щит.

Chapter Text

Бабах!

Кэйл почувствовал, как из него разом выбило весь воздух. Ударная волна швырнула его на землю, а во рту появился яркий привкус крови. Конвульсивно дëрнувшись, Кэйл закашлялся, и она стекла по подбородку, пачкая белый воротник его парадного костюма. Не обращая на это внимания, Кэйл поднял голову на собственные всë ещë поднятые вверх руки.

Его щит устоял.

Став совсем крошечным и покрывшись сетью трещин, он чудом удержал чудовищное копьë — замерев, оно исчезло, а после, окончательно сломавшись, его щит полетел вниз десятками мелких осколков, глубоко врезаясь в его протянутые вверх руки.

Кэйл отметил это всë краем глаза, прежде чем чудовищный спазм скрутил его, заставив свернуться почти что в позу эмбриона.

Несмотря на то, что благодаря Энергии Сердца он не чувствовал боли, его общее состояние было далеко от идеала. Кэйлу показалось, что его перекрутило, как мокрую тряпку, и на несколько мгновений он оказался способен лишь замереть, стараясь двигаться как можно меньше, и кашлять кровью.

В ушах звенело. С трудом собравшись, Кэйл сосредоточился и понял, что кто-то зовëт его уже некоторое время.

А потом чьи-то руки очень осторожно приподняли его голову, и дышать резко стало легче.

«Человек! Не смей умирать, человек! Я взорву здесь всë!»

— Господин Кэйл!

— Молодой господин Хенитьюз!

— Кэйл!

Кажется, ударная волна повредила его барабанные перепонки, и какое-то время он ничего не мог слышать. За это время вокруг него собралась целая толпа, состоящая из Розалин, Рона, Эрика, Тейлора и двух котят, суетливо мяучащих рядом.

— Я в порядке, — тихо произнëс он и тут же нахмурился от того, насколько хрипло прозвучал его голос.

«Человек, как ты можешь быть в порядке?! Ты весь в крови! Этот ублюдок со странной силой чуть не убил тебя! Его сила действительно странная! Она чем-то похожа на твой щит!»

На его щит?.. Другая Древняя Сила?

Кэйл вздохнул и осторожно потряс головой, проверяя своë состояние. На лице и шее ощущалась уже начавшая свëртываться липкая кровь — кажется, он весь был перемазан ей, но уже чувствовал себя почти нормально благодаря живительной Древней Силе, которая успела подлатать его. Он попытался приподняться, но замер, ощутив руку на своëм плече.

— Не двигайтесь. Вы можете пострадать ещë сильнее

Кэйл резко распахнул глаза, переведя взгляд на человека, который… на руках которого он сейчас лежал, бережно поддерживаемый под затылок. В груди защемило. Чхве Хан смотрел на него с бурей эмоций в серо-стальных глазах, осторожно удерживая и не позволяя двигаться. Его лицо было таким красивым сейчас — напряжëнное, со сведëнными к переносице пышными бровями и сжатыми в тонкую линию губами, проявившимися желваками на скулах и особенно резко очертившимся подбородком, что Кэйл неосознанно выдохнул и расслабился, снова откидываясь на его руки.

— Чхве Хан… — начал было он, но на него снова посмотрели, и Кэйл замолчал, послушно прикрывая глаза. Была у Чхве Хана какая-то особенная черта, которой завидовали в своë время и Чон Су, и Су Хëк — делать Ким Рок Су покорным.

— Розалин?..

— Сейчас, — услышал Кэйл серьëзный голос магессы, а после золотистый свет пробился через его веки, и он услышал поражëнный вздох, а потом всë прекратилось. — Кажется… всë действительно в порядке. Но эта кровь…

— Сказал же, — пробурчал Кэйл, всë же приподнимаясь — на этот раз его не стали удерживать — лишь бережно поддержали под спину, помогая сесть. От тех мест, где руки Чхве Хана касались его, по телу распространялось тепло. — Не стоило так сильно переживать.

— Молодой господин Кэйл — действительно удивительный человек…

Кэйл огляделся. На площади творился сущий бардак — сам он сидел в центре неглубокого кратера, образованного, вероятно, попаданием удара врага. Всюду валялись осколки камня, некогда бывшего мостовой, и обломки разрушенных деревянных киосков и палаток, расставленных повсюду на площади. Но он не обратил на это особого внимания, пристально оглядывая людей, лежащих тут и там под завалами из обломков.

Он заметил членов волчьего племени и нескольких гвардейцев, которые вместе разгребали эти завалы, и тихо вздохнул.

— Ааа, моя рука!

— Мама!

Отовсюду слышались крики и плач. Люди гомонили и причитали, сбиваясь ближе друг к другу. Кто-то искал детей, кто-то отчаянно звал родителей. Кто-то баюкал раненую или оторванную конечность. Это была такая отвратительно-знакомая картина, что Кэйл неосознанно сжал руки в кулаки.

Этого не должно было случиться.

— Господин Кэйл, — вдруг тихо прозвучал голос Чхве Хана над его ухом, и, повернув голову, Кэйл понял, что тот придвинулся ближе, и их лица теперь находились в нескольких сантиметрах друг от друга. — Если бы вы не поставили щит, много людей бы погибло. Спасибо вам.

Кэйл сморгнул, и на лице у него появилось сложное выражение. Чхве Хан пытался утешить его. Его серые глаза лучились каким-то грустным теплом. Кэйл снова перевёл взгляд на завалы.

Как много людей были навсегда погребены под ними?

— Чхве Хан, — тихо позвал он, непрерывно глядя на людей, суетящихся около обрушившегося здания. — Давай убьём этих ублюдков.

Чхве Хан мрачно хмыкнул и сжал его плечо.

— Конечно, господин Кэйл.

— Кажется, у вас всё тоже не прошло гладко, господин Сайрем! — вдруг раздался голос, и Кэйл увидел кровавого мага, отряхивающегося от пыли. Выглядел он неважно — кажется, взрывом задело и его, и Кэйл не мог не позлорадствовать на этот счёт. Впрочем, самого мага это, кажется, нисколько не волновало — он стёр кровь с губ единственной оставшейся рукой и безумно улыбнулся. — Впрочем, мы всё ещё можем повеселиться!

Он щелкнул пальцами.

В тот же миг с крыши, где всё ещё стоял человек, которого Редика назвал господином Сайремом, спрыгнуло несколько человек в простой чёрной одежде. Каждый из них нёс на спине рюкзак.

Кэйл нахмурился от понимания.

— У них магические бомбы.

Скорее всего, это были смертники с оставшимися бомбами, которые не были спрятаны на площади. И чокнутый маг-кровопийца уже вскинул руку, посылая в их сторону сгусток алой магии… Когда серо-голубой вихрь налетел на него, поваливая на землю. Блеснули золотые глаза — Король волков поймал свою добычу.

«Человек! Я заблокирую!»

— Я подниму щит!

Розалин и чёрный дракон сказали это одновременно, но Кэйл всё равно быстро поднялся. Смертники разделились — один из них метнулся к королевской семье, но придворные маги уже поднимали щиты, закрывая короля и аристократию, а остальные направились к группе Кэйла — и людям, которые замерли позади него под колокольней.

Чёрт подери, подумал Кэйл, и снова вскинул руки.

Огромный серебряный щит раскинул белоснежные крылья над площадью.

«Человек! Не надо, ты снова будешь кашлять кровью!»

— Господин Кэйл!

Прогремел взрыв.

Кэйл выругался сквозь зубы, снова чувствуя привкус крови во рту. Хоть этот взрыв был куда менее сильным, чем бросок копья Сайрема, он почувствовал, как все его силы уходят на поддержание щита, стремящегося закрыть как можно большую площадь, чтобы защитить людей. Все вокруг словно заволокло красным дымом — а, может, это просто капилляры в его глазах полопались, Кэйл не обращал на это особого внимания. Он лишь почувствовал, как его колени подогнулись и он начал падать, но тёплые руки подхватили его и, поддерживая, осторожно помогли медленно опуститься на землю.

Щит треснул и осколками обрушился вниз.

«Человек! Как ты, человек?»

Кэйл тихо вздохнул. Если бы не чёрный дракон, который создал свой собственный щит и заблокировал большую часть урона, он не смог бы отделаться так легко. Он не был уверен, что достаточно восстановился после предыдущей атаки, чтобы выдержать ещё один удар самостоятельно. Но это всё равно было больно. Кэйл, Ким Рок Су, действительно ненавидел боль.

— Молодой господин Кэйл, вы в порядке? Ответьте!

Рядом засуетилась Розалин, творя какие-то диагностические заклинания, поэтому Кэйл поспешил поднять голову.

— Я в поря-… — начал было он, но вдруг осёкся, чувствуя подступающий спазм. Через мгновение его уже вырвало кровью.

Чтож, по крайней мере её было меньше, чем в прошлый раз.

— О Господи, Кэйл! Кто-нибудь может привести целителя?!

Но Энергия сердца уже заработала, и, сплюнув кровь, Кэйл почувствовал себя гораздо лучше и поудобнее устроился на руках Чхве Хана, который всё ещё держал его, крепко сжав ладонь на его плече. Его прикосновения были действительно приятными, поэтому Кэйл позволил себе немного насладиться ими, прежде чем окончательно встряхнуться и снова попытаться встать.

Неожданно руки Чхве Хана удержали его а месте, не позволяя.

— Господин Кэйл… — тихо начал он, но замолк, словно сдерживал себя от дальнейших слов. Кэйл непонимающе посмотрел на него, когда голос чёрного дракона раздался в его голове.

«Слабый человек! Ты не можешь умереть! Ты слишком слаб! Если ты умрёшь, я уничтожу всё! Я убью всех! Уничтожу всё. И как только всё исчезнет, включая твой труп. Я убью себя!»

Кэйл мог поклясться, что обеспокоенный черный дракон нарезал круги вокруг его головы, потому что он чувствовал дуновение ветра от его маленьких крыльев. Тем не менее, его слова были слишком уж неправильными. Что ещё за «Я убью себя»?

— Я не умру.

— Молодой господин Кэйл, мы непременно позовём священника! — кажется, Амиру и Гилберт, подбежавшие к их группе, поняли его слова как-то неправильно, потому что, наплевав на испорченную одежду и причёски, со всех ног побежали в сторону мест для аристократии, да и столпившиеся вокруг него люди смотрели на него с какими-то странными выражениями лиц. Кэйл почувствовал, как что-то коснулось его руки, и увидел котят, которые прижались к нему в каком-то откровенно отчаянном жесте.

Кэйл внезапно почувствовал себя растерянным.

— Ничего ещё не кончено, — осторожно напомнил он, и на лица людей вокруг потемнели. Чхве Хан ослабил хватку на плече Кэйла и всё же позволил ему сесть.

— У вас есть какая-нибудь информация об этом сукином сыне? — спросил он, и, подняв голову, Кэйл посмотрел на крышу здания, где всё ещё стоял владелец древней силы в форме меча. Казалось, он находил занимательным всё происходящее внизу и пока не делал попыток вмешаться.

С той стороны, где Король Волков рвал кровавого мага, раздался торжествующий вой.

— …нет. Никакой, — честно ответил Кэйл, чувствуя укол вины. Он действительно понятия не имел об этом Сайреме и его способностях. В «Рождении Героя» не было персонажа с таким именем или способностями, поэтому Кэйл не мог ничего о нём сказать. Зачем-то он добавил — Всё, что я могу сказать, это то, что его меч — это, скорее всего, Древняя Сила.

Кто-то ахнул.

— Как ваш щит? — так же спокойно спросил Чхве Хан, и Кэйл просто кивнул. Он знал это выражение на чужом-родном лице. Чхве Хан так же напряженно смотрел вдаль, на фигуру, замершую на крыше. Было очевидно, что он прикидывал дальнейшую тактику. Кэйл тоже задумался, пока у них было время.

Этот ублюдок на крыше был чудовищно силён.

«Я голодна» — вдруг прозвучал голос Обжоры в его разуме. Кэйл нахмурился.

Что, чёрт подери, это должно было значить?

— Господин Кэйл, я должен спросить, — медленно произнес Чхве Хан, напряженно глядя на него. — Если этот ублюдок выпустит атаку сильнее первой, сможете ли вы её заблокировать?

Кэйл посмотрел на него и честно ответил:

— Скорее всего я смогу лишь на пару секунд задержать её.

Чхве Хан кивнул с всё тем же хмурым и задумчивым выражением лица.

— Но это убьёт вас, верно?

Кэйл не нашелся, что ответить на это, но Чхве Хану не нужен был ответ. Он прикрыл глаза, а потом кивнул сам себе и медленно поднялся, передавая Кэйла на руки Эрика.

— Я сражусь с ним сам. Розалин, поддержишь меня. Вы двое, — он кивнул Тейлору и молодому Уиллсману, и в глазах у него загорелось что-то, что заставило сердце Кэйла забиться быстрее. — Позаботьтесь о молодом господине Кэйле.

— Конечно, господин рыцарь.

Чхве Хан развернулся. Одернул свой плащ, весь в подпалинах и грязи, и глубоко вздохнул, прежде чем достать свой меч. В его движениях не было нервозности — лишь грация опытного воина и решимость в правильности принятого решения.

Он выглядел совсем так же, как и тогда, хотя теперь на нём вместо бронежилета был плотный мундир и плащ, а в руке он сжимал настоящий меч из отличнейшей стали.

— Чхве Хан… — позвал Кэйл почти шепотом, но мужчина замер и развернулся к нему лицом. У него был очень ясный светлый взгляд. А ещё — Кэйл сглотнул — он улыбался.

— Я буду в порядке, господин Кэйл.

Сердце Кэйла задрожало.

— …будь осторожен.

— Конечно, — Чхве Хан мягко улыбнулся и кивнул, и, развернувшись, уже было сделал шаг вперёд, когда вдруг замер. Он простоял так несколько мгновений, а потом встряхнул головой.

— Господин Кэйл, я вернусь.

И пошёл вперёд, больше не оглядываясь, а потом, оттолкнувшись ногами, резко прыгнул вверх, быстро преодолевая расстояние, которое разделяло его с врагом. Розалин поспешила за ним, и краем глаза Кэйл заметил Рона и Бикроса, с которыми, скорее всего, связался черный дракон, следующих за ними. Через пару мгновений к ним присоединился Король Волков, уже явно покончивший с безумным магом, но Кэйл отметил это походя, мимоходом отмечая, как активизировалась Запись.

Он смотрел на Чхве Хана и не мог оторвать взгляд.

На самом деле, сегодня он впервые видел, как Чхве Хан сражается. Его тело всё покрылось тёмным светом, казалось, источаемым всей его фигурой — аурой Тьмы, бесконечной и всепоглощающей. Его меч разделял пространство на две части каждым ударом, и чёрный свет следовал за ним, тая в воздухе. Чхве Хан был быстрым — Кэйл только с помощью Записи мог разглядеть его движения — и смертоносным. У Кэйла перехватило дыхание.

Чхве Хан казался воплощением силы.

Но его противник не отставал от него ни на шаг.

Сайрем легко уклонялся от атак Чхве Хана, парировал своим мечом заклинания Розалин и вообще выглядел так, словно весь бой казался ему игрой. Даже когда к Чхве Хану и Розалин присоединились Рон и Бикрос, владелец Древней Силы никак не изменил темп, с легкостью уклоняясь от всех их атак, а Короля Волков он и вовсе словно бы проигнорировал, зля и заставляя сильнее вздыбливать шерсть. Кэйл мельком отметил, каким огромным он был в форме берсерка, куда больше увлеченный наблюдением за Чхве Ханом, продолжающим атаковать врага, явно прощупывая его и стремясь выяснить слабые места.

«Я голодна…» — повторил голос Обжоры в его голове, но Кэйл просто проигнорировал его.

Чхве Хан танцевал. Его отточенные четкие движения неуловимо изменились со времён их совместных тренировок — казалось, их вес и вложенная сила стали больше, и теперь каждая из них несла неминуемую смерть, если бы сумела попасть по противнику. К сожалению, тот легко уклонялся от всех ударов, и Кэйл мог поклясться, что на его лице цветёт хищный оскал.

Кэйл мог поклясться, что услышал его смех, который вдруг резко оборвался. Атака Чхве Хана наконец-то нашла свою цель.

Битва замерла. Сайрем застыл в воздухе, недоуменно разглядывая свою руку, которую прочертил глубокий порез. Словно в замедленной съемке он развернулся к Чхве Хану, отпрыгнувшему на крышу соседнего здания, а потом на его лице появилось выражение, заставившее Кэйла сглотнуть и сжать кулаки.

Сайрем прыгнул.

Следующее, что Кэйл смог увидеть, был чудовищный удар, который отшвырнул Чхве Хана вниз, впечатав его в землю. Его аура, кажется, смягчила удар, но Кэйл разглядел, как он закашлялся кровью, прежде чем его противник прыгнул следом и заставил Чхве Хана заблокировать очередной удар своего чудовищного меча. Кэйл подскочил, не обращая внимания на Тейлора и Эрика, которые попытались удержать его. Бой теперь шел совсем близко — на площади, где раньше располагались торговые ряды. Но Кэйл видел, что Чхве Хан явно сдерживал себя, пытаясь увести противника от тех мест, где находились завалы, которые до сих пор не были разобраны — там ещё оставались люди, которых Чхве Хан отчаянно пытался защитить.

Кэйл сделал единственное, что сейчас мог.

Серебряный щит распахнул крылья, становясь полукругом, словно обозначая своеобразную арену для поединка и заодно прикрывая гражданских. К ним уже бежали гвардейцы, стремясь увести из опасной зоны. Один из них крикнул что-то благодарное в сторону Кэйла, но тот не обратил на это никакого внимания.

Он любой ценой должен был удержать щит.

«Я голодна. Если ты накормишь меня, я стану сильнее!»

Погодите, что?

На миг Кэйл отвлёкся на Древнюю силу, но тут же ощутил, что его щит потрескался — Сайрем швырнул Чхве Хана так, что тот ударился спиной о серебряную поверхность и тяжело упал на землю, в самом конце успев сгруппироваться и приземлиться на ноги. Но Кэйл видел, что это не далось ему просто — Чхве Хан тяжело дышал, и его руки подрагивали от напряжения. При этом его лицо не изменило своего выражения — он все также серьезно и сосредоточенно смотрел на своего противника, не отводя взгляд. По щиту от той точки, куда врезался Чхве Хан, разошлась сеть небольших, но длинных трещин.

Бой начался по новой. Рон и Бикрос с огромным двуручным мечом в руках спустились с крыши и вступили в схватку, впрочем, всё так же безрезультатно. Кэйл заметил Розалин, которая поддерживала перевоплотившегося обратно в человека и явно раненного Короля Волков и попытался определить, где находится молодой Чёрный Дракон, но тот был абсолютно незаметен под действием своей магии невидимости — лишь иногда пространство вспыхивало магическими атаками и щитами, которые никак не могла бы поставить Розалин.

— Кха!.. — Чхве Хан снова отлетел назад, но в этот раз сумел затормозить сам, используя свой меч как тормоз, оставив в и без того взрыхлённой земле глубокую борозду. Он оказался совсем близко от их группы — метрах в десяти, и Кэйл ближе рассмотрел его состояние. Чхве Хан был изранен. Его руки и грудь были покрыты неглубокими порезали, из которых сочилась кровь, а губы сделались алыми. Но его глаза всё ещё горели решимостью — в этом был весь Чхве Хан, мельком подумал Кэйл. Всегда сражающийся до конца.

Только, кажется, на этот раз противник был слишком силён. Кэйл увидел, как он отмахнулся от Рона, услышал вскрик Бикроса, метнувшегося к отцу, заметил, как Розалин упала на землю. Сайрем шёл к Чхве Хану — единственному, кто за всё время боя умудрился достать его, — и улыбался дикой, безумной улыбкой, формируя в руке длинное лезвие копья.

Чхве Хан с трудом поднял меч.

…он не сможет заблокировать эту атаку, понял Кэйл.

Всё словно замедлилось в его разуме, когда запись активировалась на всю мощь, ускоряя восприятие. Возможно, его щит сможет остановить эту атаку, но Кэйл не был в этом уверен — копьё, которое Сайрем держал в руке, сияло гораздо ярче и казалось больше, чем то, которое он метнул в толпу людей раньше. Кэйл мог выставить щит, чтобы защитить Чхве Хана, но у него не было гарантий, что это сработает.

Непозволительно. Жизнь Чхве Хана имела высший приоритет.

Кэйл замер, понимая, что у него остался один единственный выход.

Он не должен позволить Сайрему метнуть своё копьё.

Решение сформировалось за доли секунды, и серебряный щит вспыхнул, чтобы медленно истаять в воздухе.

Сайрем поднял копьё.

Кэйл опустил руки.

«Ты не должен больше никогда использовать эту силу! Слышишь меня? Рок Су?»

Он и так уже много раз нарушал это обещание. Ещё один раз ничего не изменит, даже если он и станет последним.

Кэйл посмотрел на напряжённую спину Чхве Хана и глубоко вздохнул.

Плата за эту силу определённо того стоила.

Он почувствовал это у себя внутри — странный холод, поднимающийся изнутри. Сайрем завёз руку для броска, его лицо исказилось в гримасе торжества… и застыло, как и мир вокруг.

Все звуки стихли.

Кэйл тут же бросился вперёд.

Пусть это тело не было таким сильным и подготовленным, как его родное, оно всё равно годилось, и Кэйл мельком подумал, что благодарен его бывшему владельцу. Ему должно было хватить силы. Обязано было.

У него было целых пять секунд, прежде чем время возобновит свой ход. Вагон времени.

Раз.

Кэйл в три прыжка преодолел расстояние, разделявшее его и валяющийся на земле меч кого-то из гвардейцев, которому он вряд ли мог понадобиться ещё когда-либо.

Два.

До Сайрема было ещё восемь метров, и Кэйл заставил своё тело двигаться быстрее.

Три.

Сердце лихорадочно стучало в груди, когда, ещё на бегу, он заносил клинок.

Четыре.

Резкий удар в плечо, не жалея силы — и рука отделилась от тела мечника, но ещё не успела упасть.

Пять.

Лезвие меча врезалось в чужой бок снизу вверх и застряло где-то под ребром.

Руки Кэйла задрожали.

Он выпустил рукоять.

А потом какофония звуков обрушилась на него, и мгновением позже за ней последовала боль — хорошо знакомая, но от того не менее ужасающая. Кэйл закричал, заваливаясь вперёд и чувствуя, как рвутся мышцы и трещит кожа под напором силы, способной остановить время.

Хах. Жаль. Он правда не хотел, чтобы это тело тоже покрылось вязью шрамов, как то, прежнее, которое, наверное, так и осталось лежать в его одинокой квартирке посреди Сеула…

Последним, что Кэйл услышал, стал чей-то ужасный крик, от которого почему-то сжалось сердце, и всё вокруг затопил ослепительный золотой свет.

А потом темнота милосердно приняла его в свои объятья.

Chapter Text

— Ложись!

Над их головами прогремел взрыв, и крошево бетона разлетелось во все стороны, но Ким Рок Су не обратил на это никакого внимания. Он вскочил, ловко вывернувшись из-под руки, пригнувшей его к земле, и принялся быстро осматриваться, пытаясь найти среди пыли и пламени высокую человеческую фигуру.

— Стой, придурок! Там же красная зона! — прокричал ему кто-то, но Ким Рок Су проигнорировал его. Спотыкаясь об обломки плит, он рванулся вперёд, туда, где всё ещё шла битва.

Три самых дорогих ему человека сейчас сражались там. Ким Рок Су должен был сделать хотя бы что-то. Что угодно, лишь бы помочь им.

Земля дрожала. Ким Рок Су споткнулся и больно ударился коленом об острый угол бетонной плиты, но тут же поднялся и снова побежал вперёд. Там слышался дикий рёв и раздавались взрывы — чёртов монстр извергал из своей пасти какие-то огненные шары, которые летели с дикой скоростью и взрывались от малейшего прикосновения. Сам он был не очень большим, размером с, наверное, лошадь, с до странного тонкой шеей и птичьим клювом на маленькой уродливой голове, но по разрушительной силе превосходил иных огромных монстров ростом с небоскрёб.

Чёрт подери.

— Рок Су?.. Какого чёрта ты тут забыл, бестолочь?! — кто-то дернул его за шиворот и затащил за небольшое возвышение из бетона и вздыбленного асфальта. Прогремел очередной взрыв. Проморгавшись, Ким Рок Су увидел злое и обеспокоенное лицо Ли Су Хёка и прикрыл глаза.

На сердце у него стало немного легче.

— Простите, командир Ли, — пробормотал он, даже не удосужившись добавить в голос хоть немного раскаяния. Ли Су Хёк выругался и прикрыл лицо рукой. На фоне что-то загрохотало, и над их головами пролетело несколько кусков бетона, заставив пригнуться почти до земли.

— Дело мне до твоих извинений!..

Ким Рок Су быстро высунулся из-за укрытия, оглядывая поле боя. Огромный белый дракон Чхве Чон Су сцепился с монстром-птеродактилем, пережимая его пасть своим длинным змеиным сердцем. Сам Чон Су обнаружился неподалёку, напряженный и с мечом в руке, а за его спиной Рок Су с трудом, но всё же смог различить силуэт, от одного взгляда на который у него защемило сердце.

Чхве Хан выглядел неважно. С таким же, как у Чон Су, мечом в руке, он явно передвигался с трудом. Запись позволила Рок Су разглядеть всё в мельчайших деталях — и чуть подрагивающие кисти рук, и упрямый взгляд, и широкую рваную рану на боку, видимую через дыру в форменной куртке. Она была опалена и, кажется, только это позволяло Чхве Хану до сих пор двигаться, иначе кровопотеря бы уже давно пригнула его к земле.

За спиной у Чхве Хана прятались несколько гражданских — совсем ещё молодой мальчишка лет пятнадцати и две женщины, одна из которых, кажется, была его матерью.

— Ты ничем не поможешь здесь, Рок Су, — тихо сказал Ли Су Хёк, и его голос прозвучал подобно резкому удару. Ким Рок Су нахмурился и быстро перевёл на него взгляд, только сейчас замечая, что мужчина тоже ранен. Его лицо было бледным до белизны, а на ноге обнаружилдась перевязка, уже пропитавшаяся кровью.

Ким Рок Су упрямо отвернулся.

Он пробудил свою Способность всего пару месяцев назад, но уже успел доказать её полезность — Запись позволяла невероятно быстро анализировать информацию и сопоставлять информацию, практически предсказывая будущие события. К примеру, появление этого монстра он смог «напророчить» — но не смог сказать, какой силой тот будет обладать.

Его ошибка.

Из-за его ошибки…

Монстр взревел, и Рок Су увидел, как белый дракон отлетает прочь от одного чудовищного удара. Клюв существа раскрылся — оно заклокотало, и в его горле начал образовываться огромный алый шар. Глаза Чхве Чон Су пораженно расширились. Чхве Хан нахмурил брови и поднял меч, закрывая собой сжавшихся от испуга гражданских…

Рок Су рванулся вперёд.

Это был глупый поступок. Настолько идиотский, что он проклинал сам себя, пока бежал в сторону монстра с подобранным острым куском арматуры. Мир вокруг казался кинофильмом, снятым на замедленную съемку — Рок Су услышал, как слишком медленно что-то кричит ему вслед Ли су Хёк — «С-то-й-п-ри-ду-ро-к”— видел, как Чон Су заторможенно поднимает меч. И как медленно в серо-стальных глазах Чхве Хана расцветает понимание…

А потом мир замер.

Рок Су больше ничего не слышал — лишь его сердце судорожно билось в груди, эхом отдаваясь в ушах. Бом-бом-бом, так быстро, словно ускорившись в сотню раз. Он бежал, вкладывая всю свою силу в ноги, заставляя своё тело работать на пределе возможностей, и крепко сжимал своё глупое оружие в руке.

Был только один правильный исход.

Штырь в его руке до странного легко пробил шею монстра, с хлопком выйдя из его пасти, но тот словно не заметил этого, замерев. Рок Су непонимающе застыл, сделав шаг назад…
А потом время резко пошло вперёд, и оглушающий шум обрушился на него, сбивая с ног.

Монстр дико завизжал, но смолк, захлебнувшись в своей крови. Что-то закричали знакомые голоса. Рок Су падал, не в силах понять, что только что произошло — в его разуме образовалась странная пустота, и стало так легко, как не было уже давно. Его тело словно застыло в невесомости, лёгкое и мягкое, наполняя его странным удовлетворением от того, что он не оказался совсем уж бесполезен…

А потом его спина коснулась холодного камня, и в тот же момент всё его тело охватила боль такой силы, что Рок Су даже не смог закричать.

Он никогда не испытывал такой боли. Словно его сжигали заживо, одновременно разрывая на тысячи частей. Этой боли не было описания — она заполняла собой всё его существование, мешая мыслить и существовать.

Он почувствовал вкус крови на языке, услышал чей-то испуганный голос, а потом серая сталь заполнила небо, и к боли присоединилось тепло.

А потом он потерял сознание.

Когда он очнулся, первым, что он почувствовал, был запах лекарств, витавший в воздухе, и смешавшийся с ним металлический запах крови. Он попытался открыть глаза, но не смог — вместо этого, стоило ему напрячься, как всë его тело снова пронзила боль, словно тысячи игл впились в каждую его клетку.

Не выдержав, Рок Су хрипло застонал.

Что, чёрт подери, вообще произошло?

— …Рок Су?.. — раздался хриплый голос откуда-то со стороны, и что-то скрипнуло, а потом Рок Су почувствовал, как постель, на которой он, видимо, лежал, чуть прогнулась с правой стороны. — Подожди, не пытайся двигаться, я сейчас позову врача.

Тяжесть на постели исчезла. Раздались тихие торопливые шаги, скрипнула дверь и всё смолкло. Рок Су тихо выдохнул, пытаясь привести мысли в порядок.

Он… Что он сделал?

Дверь снова скрипнула.

— Господин Ким, вы наконец-то очнулись! — нарочито бодрый женский голос вырвал его из размышлений, и в следующий момент Ким Рок Су почувствовал, как что-то прохладное распространяется по его телу, медленно снимая боль.

Он приоткрыл глаза.

Сначала ему показалось, что он лишился зрения — перед глазами плясали цветные пятна. Он сморгнул, пытаясь прогнать это ощущение, и постепенно сумел сфокусировать взгляд на белом больничном потолке над собой. Через миг в его поле зрения появилось улыбчивое лицо женщины средних лет в больничном халате.

— Старайтесь двигаться как можно меньше, ваши раны до сих пор не до конца зажили.

Он медленно осторожно кивнул. Терпимо.

— Я… — начал было Ким Рок Су, но из его рта раздался лишь неразборчивый хрип. Он с трудом подавил порыв закашляться, предчувствуя, что это обернётся новым взрывом боли.

— Вот, выпей, — произнёс мужской голос, и Рок Су почувствовал, как что-то прикоснулось к его губам. Он приподнял голову, жадно припав к тепловатой сладкой жидкости, мягко обволакивающей горло.

— …достаточно, — прохрипел он, наконец-то вернув себе способность говорить внятно. Стакан с водой тут же исчез, и Ким Рок Су тяжело откинулся на подушку.

Он чувствовал себя выжатым, как лимон.

— Могу я поговорить с ним наедине? — спросил мужской голос, и женский ответил согласием, а потом раздались тихие шаги, скрип двери, и всё смолкло на несколько мгновений. Потом раздался долгий вздох, и, скосив глаза, Ким Рок Су наконец-то увидел Чхве Хана, который устало опустился на стул рядом с его постелью и прикрыл глаза рукой.

Некоторое время они оба молчали, но Чхве Хан собрался первым и, встряхнувшись, перевёл на Рок Су бесконечно усталый тёплый взгляд.

Под его глазами залегли глубокие тени.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, глядя на него, и Ким Рок Су хотел было уже пожать плечами, но вовремя вспомнил, что ему не стоило бы двигаться в ближайшее время, поэтому ответил вслух.

— Бывало и лучше.

— Это уж точно, — Чхве Хан как-то горько усмехнулся и снова замолчал.

Повисла до странного тяжелая тишина.

 — Твою новую способность отнесли к S-классу, — немного невпопад сказал Чхве Хан, и Рок Су медленно кивнул. Это было логично. Судя по тому, что он успел понять…

— Манипуляция времени, — произнёс он тихо, без малейшего намёка на вопрос.
Чхве Хан покачал головой.

— Скорее всего, остановка. Исследователи сказали, что твоё тело разрушается из-за чрезмерного напряжения, потому что эта сила влияет на одну из фундаментальных основ нашей вселенной. Конечно, должны быть оптимальные пределы, но они пока не ясны. Чтобы понять точнее, нужны тесты, но…

Он замолк.

Рок Су уже знал, что он скажет дальше.

— Ни я, ни Су Хёк не дадим согласия на их проведение.

— Хорошо.

Чхве Хан вскинул голову и посмотрел на него с непониманием. Ким Рок Су усмехнулся.

— Я не очень люблю боль, знаешь ли?

— Хах… — Чхве Хан снова закрыл лицо ладонями.

Так они просидели некоторое время, в тягучей тяжелой тишине, пока Чхве Хан снова заговорил.

— Рок Су, пожалуйста… дай мне одно обещание.

Ким Рок Су прикрыл глаза.

— Ты не должен больше никогда использовать эту силу. Слышишь меня, Рок Су?

Голос Чхве Хана, надтреснутый и хриплый, звучал почти отчаянно. И Ким Рок Су понял — сама мысль о том, что он снова использует эту Способность, вгоняла Чхве Хана в ужас.

В ужас его потерять.

— Хорошо, — легко согласился он, и на душе почему-то стало светло. — Как я уже сказал… Я не очень люблю боль.

На лице Чхве Хана наконец-то появилась слабая, но тёплая улыбка.

Ким Рок Су, теперь Кэйл Хенитьюз, хорошо помнил тот день. Первый раз, когда он активировал свой Момент. Тогда он смог продержать его почти восемь секунд, ещё не зная, как деактивировать способность, и просто отключился от перенапряжения и разрывающей всё тело боли. Чхве Чон Су потом рассказал ему, что все те три недели, которые он провёл в коме, Чхве Хан ночевал в больнице, хотя его собственное ранение трудами медиков с исцеляющими Способностями перестало беспокоить его уже через пару дней. Рок Су тогда не нашелся, что ответить на это, но ощутил всепоглощающую волну тепла, поднявшуюся из живота. Чхве Хан беспокоился о нём.

Это было чем-то новым для Ким Рок Су.

Чхве Хан был чем-то новым.

Он был удивительным человеком. Очень надёжным — и для Ким Рок Су это было важнее всего. Чхве Хан не был ни легкомысленным, ни переменчивым — наоборот, он, как и сам Ким Рок Су, любил спокойное безмятежное постоянство и никогда не нарушал своего слова. Он был умным и опытным, был заботливым, был ласковым, был невероятно, невообразимо любящим и нежным.

Как Ким Рок Су вообще мог не полюбить его?

…а потом Чхве Хана не стало, и Ким Рок Су показалось, что вся та боль, которую он ощущал прежде, померкла по сравнению с этой новой.

Десять лет. Он десять лет провёл, пытаясь понять, что случилось, отметая гипотезу за гипотезой, литрами глотая паршивый кофе и никак не в состоянии найти ответ. Он вкалывал, как прокятый, нарабатывая авторитет, ища способы добычи всё новой и новой информации, пытаясь найти хоть какие-то следы. Монотонно, каждый день, каждую минуту — в перерывах между обучением молодняка и изнурительными битвами с всё продолжающими появляться словно из неоткуда монстрами.

Когда Су Хёк и Чон Су тоже покинули его, у Ким Рок Су просто опустились руки.

А потом боги решили снова посмеяться над ним. Новый мир, новая жизнь, новое тело — и Чхве Хан, его Чхве Хан, которого он уже отчаялся когда-либо увидеть вновь. Взгляд его серо-стальных глаз будоражил кровь, и Ким Рок Су, Кэйлу показалось, что он словно вынырнул из глубокой тёмной воды и снова глотнул живительного воздуха.
Боль была не такой уж большой платой за то, чтобы Чхве Хан и дальше остался рядом. Ничто не было.

—…яю, только спасите его!..

—…ди! Спаси нашего человека!

—…шу вас, лорд Э.

—…ждения слишком серь…

—…его основание…

—…всё, что угодно.

Кэйл поморщился от приглушенных голосов, звучание которых достигло его слуха. О чём они говорили? Он не понимал. Они казались каким-то фоновым шумом, не содержащим никакой важной информации, но зудели на границе восприятия, не позволяя себя игнорировать. Он попытался прислушаться к ним, но они сразу же исчезли, и всё снова погрузилось в тишину.

—…ста, очнись, Рок Су…

—…век, я сказал тебе, что если ты умрёшь, я…

—…эйл, твои родные ждут тебя, слышишь?

—…юз, вам правда лучше скорее очнуться, иначе они сведут меня с ума, ха…

— …несчастный человек…

Кэйл нахмурился, снова пытаясь вслушаться в голоса. Они становились то совсем тихими, то звучали громко, словно приближались и отдалялись от него, но он всё ещё не мог разобрать их слова. Это раздражало. Кэйлу хотелось знать, о чём они говорят.

—…век, пожалуйста, просыпайся…

—…я не могу снова потерять тебя…

—…пожалуйста…

 — Рок Су!

Кэйл резко распахнул глаза.

В комнате было светло. Огромная пышная постель под балдахином, украшенная ещё более богато, чем его кровать в поместье Хенитьюз, была мягкой и очень приятной на ощупь. Потолок над головой был высоким и, насколько Кэйл мог рассмотреть, был сделан из белого мрамора и богато украшен фреской с изображением какого-то пиршества и лепниной. Кэйл пару раз моргнул, а потом, на пробу медленно согнув и разогнув пальцы пару раз, осторожно сел на постели.

В комнате было пусто. Ветер колыхал лёгкие занавески на приоткрытом окне, из которого на пол падал рассеянный солнечный свет. Было тепло; осмотрев себя, Кэйл увидел, что он облачен в свободную ночную рубашку, отчетливо пахнущую свежестью.

Её длинные рукава прятали новые шрамы на его ещё недавно бывшем полностью здоровым теле.

Вздохнув, Кэйл закатал рукав на правой руке, рассматривая тонкие светлые полоски на бледной коже. Они привычно змеились по всей поверхности кожи, складываясь в неизвестные узоры — от кончиков пальцев до самых ключиц. Судя по всему, теперь всё его тело было покрыто ими. Кэйл поднял руку и коснулся ей лица, тут же нащупав тонкие полоски новых шрамов, и тяжело вздохнул.

В голове было пусто.

Судя по тому, что он был в постели, и его раны явно были залечены, Кэйл мог сказать, что, вероятнее всего, у Чхве Хана получилось добить этого чёртового Сайрема, после того как Кэйл ранил его, а это значило, что теракт на площади был ими успешно пережит, но… На душе у Кэйла скребли кошки. Не было ни малейшего шанса, что Чхве Хан не узнает его Способность.

По крайней мере, он должен быть цел. Кэйл не выдержал бы, если бы потерял его снова.

Он вздохнул и провёл рукой по волосам, которые лезли на лоб, с некой долей удивления отмечая, что они довольно серьёзно отрасли. В прошлый раз после использования Момента он проспал всего четыре дня… Судя по всему, это тело всё же пострадало сильнее, чем он рассчитывал.

Кэйл снова тяжело вздохнул.

В этот момент откуда-то снаружи раздались тихие шаги. Кэйл замер, повернув голову к массивной двустворчатой двери. Она была богато украшена блестящим металлом, но сейчас это мало волновало его.

Правая створка медленно отворилась.

Кэйл замер, встретив взгляд таких знакомых глаз цвета стали.

Раздался тихий щелчок.

Чхве Хан на миг замер, но потом медленно прошел ближе и остановился в считанных шагах от кровати Кэйла. Кэйл по привычке быстро осмотрел его — Чхве Хан выглядел хорошо, только под его глазами залегли глубокие тени, словно он не спал много дней. Почему-то Кэйлу захотелось вжать голову в плечи.

Чхве Хан молчал. Просто стоял напротив, не отрывая от Кэйла взгляда, не выражающего никаких эмоций. Это было даже немного жутко — он замер, напряженный, как натянутая струна, с абсолютно прямой спиной, не двигаясь и ничего не говоря.

Лучше бы уж накричал, честное слово.

Хотя это было слишком не в его характере.

—…ты использовал её, — наконец произнёс Чхве Хан тихо — на грани шепота, но Кэйл разобрал. Он дернул плечами и отвёл глаза.

Что вообще он мог на это ответить?

— Ты обещал не использовать её, — продолжил Чхве Хан громче. Его голос был ровным, но Кэйлу всё равно стало не по себе. Он почувствовал непреодолимое желание оправдаться — такое же, какое чувствовал всегда, когда Чхве Хан отчитывал его.

— Я не мог позволить ему убить тебя.

— И поэтому решил погибнуть сам?

Кэйл нахмурился. Ему было нечего ответить.

Хорошо, что Чхве Хан не знал, как много раз он использовал эту Способность после того, как он исчез.

Молчание затянулось. Чхве Хан стоял совсем рядом — руку протяни, но Кэйлу показалось, что между ними встала стена, которую уже не получится преодолеть, когда Чхве Хан вдруг тихо вздохнул и быстро шагнул ближе, а потом опустился на колено рядом с его кроватью.

И, опустив голову, вдруг взял его за руку — вцепился, словно она была последним оставшимся у него спасательным кругом посреди океана.

Кэйл только сейчас заметил, что он был без перчаток. Его пальцы, загорелые, с десятком грубых шрамов, покрывших их, дрожали.

Кэйл сморгнул, непонимающе глядя на него.

— Рок Су, — вдруг хрипло позвал Чхве Хан — его голос звучал сейчас слишком отлично от того, каким он был мгновение назад, и Рок Су, Кэйл, растерялся, не понимая, что случилось. — Скажи, это правда ты?

Чхве Хан резко поднял голову. Его зрачки дрожали.

Кэйл просто кивнул, не в силах произнести ответ вслух.

Чхве Хан издал какой-то судорожный вздох, а потом резко качнулся вперед, прижимаясь лбом к ладони Кэйла, и задрожал. Его плечи затряслись от захлестнувших его эмоций — и Кэйл пораженно замер, не понимая, что должен сейчас делать.

А потом, мысленно обругав себя, наклонился и обхватил Чхве Хана за плечи второй рукой.

— Прости, — неловко прошептал он, а потом прикусил губу, не зная, что ещё сказать. «Прости, что не рассказал тебе сразу»? «Извини, что нарушил обещание»? «Я знаю, что я идиот, но я просто слишком сильно люблю тебя»?

Не сейчас, когда Чхве Хан, дрожа, плакал, прижимаясь к его руке лицом и лишившись всякого самоконтроля.

Кэйл не мог не думать о том, каких усилий Чхве Хану стоило оставаться спокойным и собранным все эти дни, что он пролежал без сознания.

Наконец дрожь чужих плеч стихла, и Чхве Хан замер, тихо дыша ему в ладонь, и Кэйл неосознанно погладил его по облачённой в чёрную рубашку спину, а потом неуверенно коснулся губами его тёмных волос, вдыхая их запах. Волосы Чхве Хана пахли чем-то травянистым, совсем не похожим на привычный запах армейского шампуня, которым тот пользовался раньше… Кэйл отметил это машинально, утопая в этом запахе и таком родном тепле.

Он не мог не корить себя за испытываемое сейчас облегчение.

Кэйл потерял счет времени и не знал, сколько его успело пройти, прежде чем Чхве Хан мягко подался вверх и отстранился, не отпуская, впрочем, его руки. Его глаза покраснели, и от того он приобрел совсем уж измученный вид, но там, в глубине его чернильно-черных зрачков горело что-то, что заставило Кэйла проглотить вздох.

А потом Чхве Хан подался вперёд, и Кэйл инстинктивно качнулся вниз, к нему, накрывая такие родные губы своими.

Казалось, этот поцелуй выбил весь воздух из его лёгких, когда Чхве Хан обхватил его руками и привлёк ближе, превращая невинное касание во что-то глубокое и жадное, отчаянное и полное дикой нужды. Чхве Хан целовал его так, словно Кэйл был родником, из которого он пытался напиться, и у Кэйла закружилась голова. Чтобы не упасть, он обхватил ЧХве Хана за плечи и приник к нему, прижимаясь ближе.

Всегда ли поцелуи с Чхве Ханом были настолько?.. Кэйл не мог подобрать правильного слова. Его голова была восхитительно пуста.

Он просто хотел, чтобы это продолжалось вечность. Руки Чхве Хана, прижимающие его к родной груди, губы Чхве Хана, мягкие и горячие, дарящие нежность и блаженство. Он не хотел отрываться. Не хотел отпускать Чхве Хана от себя ни на миг, не хотел, чтобы это прекратилось. Кэйл просто хотел, чтобы это чувство абсолютного, безграничного счастья, которое дарили ему родные любимые губы, навсегда осталось с ним.

— Человек, человек, ты наконец-то проснулся?.. Человек, что ты делаешь с Чхве Ханом?..

Кэйл резко замер и распахнул глаза.

Он даже не заметил, как Чхве Хан перебрался к нему на кровать и сейчас сидел рядом, сжимая его в своих объятьях. В отличие от Кэйла, он не закрывал глаза всё это время, и от одно взгляда в них у Кэйла снова закружилась голова, до того яркими были эмоции в них. Он с большим трудом перевёл взгляд выше его головы на дверной проём… В котором обнаружился незнакомый высокий мужчина с длинными золотыми волосами, чуть насмешливо взирающий на них. У плеча мужчины, не скрываясь, в воздухе завис маленький Чёрный Дракон.

Чхве Хан явно заметил его заминку и очень медленно отстранился.

— Лорд Эрухабен, — повернув голову в сторону двери, даже не думая отпускать Кэйла из своих объятий, склонил голову он, и тот почувствовал, как его лицо вспыхнуло. Чёрт подери, что за идиотское клише!

— Человек, твоё лицо всё красное! Тебе снова плохо, человек?!

—…я в порядке, — с трудом справившись с собой, ответил Кэйл, отодвигаясь от Чхве Хана — в груди кольнуло неудовольствием. Чхве Хан явно почувствовал это и сжал его ладонь, отчего по всему телу Кэйла распространилась нежная волна тепла. Пальцы Чхве Хана, шершавые и грубые, были такими бесконечно нежными сейчас.

— Человек, ты так долго не просыпался! Дедушка сказал, что ты в порядке, но ты всё спал и спал!

— Тц. Малыш, кажется, я много раз велел тебе не называть меня так.

Кэйл нахмурился, переведя взгляд с начавшего нарезать круги вокруг них с Чхве Ханом Чёрного дракона на высокого мужчину, который прошел в комнату и по-хозяйски устроился на одном из роскошных мягких кресел около кровати. Его длинные светлые волосы вспыхнули золотом, когда на них упал солнечный свет, и Кэйл заметил кончики длинных эльфийских ушей, показавшиеся из-под них. Мужчина был облачен в явно дорогие пышные бело-золотистые одежды непривычного кроя, которые смотрелись на нём до странного уместно, словно он был рождён носить шелка, расшитые драгоценной нитью. Когда мужчина заметил, что Кэйл разглядывает его, он усмехнулся. На миг их глаза встретились — его, Кэйла, красновато-карие, и чужие золотые, с чуть вытянутым вертикальным зрачком.

От внезапной догадки Кэйла чуть было не прошиб холодный пот.

Чёрный дракон сказал, что почувствовал что-то знакомое, когда они осматривали площадь. Внешность наследного принца была скрыта мощной магией, сквозь которую было сложно заглянуть даже юному дракону…

И, погодите, как там этот невозможный ребёнок его назвал?..

— Вижу, ты уже догадался, — хмыкнул златовласый дракон в человеческом облике и улыбнулся. Кэйл сглотнул.

— Лорд Эрухабен — Наставник Первого Принца, — пояснил Чхве Хан, очевидно, заметив его замешательство и чуть крепче сжав его ладонь. — Он согласился помочь исцелить тебя, когда твоя способность чуть не разрушила твоё тело.

Ах.

— Да! Дедушка Голди лучший!

— Премного благодарен уважаемому Лорду Эрухабену за моё спасение, — максимально вежливо произнёс Кэйл, склонившись в поклоне, насколько позволяло его положение. Золотой дракон милостиво кивнул ему.

— У тебя очень верные друзья, человек. Они чуть не свели меня с ума, уговаривая помочь тебе.

Кэйл замер, не зная, что на это ответить. В его груди появилось странное чувство, от которого он уже по привычке хотел было отмахнуться, но застыл, а потом, мысленно вздохнув, снова поклонился. Краем глаза он заметил, что Чхве Хан тоже склонил голову.

— Человек, ты правда в порядке? — снова спросил маленький Черный Дракон, наконец приземляясь на кровать и подползая к Кэйлу под бок. Он положил свои маленькие пухлые лапы на ноги Кэйла и извернулся, чтобы заглянуть ему в глаза — с неловкостью и искренностью, присущей только детям.

Кэйл поднял руку и погладил ребёнка по спине.

Вдруг дверь распахнулась.

— Молодой господин Кэйл!..

Кэйл перевёл взгляд на дверь, чтобы увидеть застывшую в проёме Розалин, из-за плеча которой выглядывали дети волчьего племени — Лак, и, кажется, Лия, — а на руках нетерпеливо подпрыгивали Он и Хон.

— Кэйл!

— Ты проснулся!

Через мгновение его облепил пищащий и причитающий красно-серебристый ураган, и Кэйлу пришлось потратить несколько минут на то, чтобы успокоить явно перевозбуждённых детей. Лишь когда они (все трое) уютно устроились у него на под боком, он смог наконец-то выдохнуть.

На душе было солнечно.

— О, молодой господин Хенитьюз, вы наконец-то очнулись! — раздалось от двери, и Альберу Кроссман, Наследный принц королевства Роан, зашёл в комнату, почему-то в сопровождении Короля Волков, выглядящего странно в форме королевского гвардейца. Он улыбнулся Кэйлу своей лучезарной улыбкой, от которой тот почувствал что-то странное и едва сдержался от того, чтобы нахмурился.

Вместо этого он лишь крепче сжал пальцы Чхве Хана.

— …рад приветствовать восходящую Звезду Королевства Роан, Ваше Королевское Высочество.

Альберу Кроссман отчётливо фыркнул и, подойдя к спокойно сидящему в кресте золотому дракону, наклонился и что-то тихо прошептал ему на ухо. Тот лишь кивнул, быстро переведя взгляд на Альберу, и принц опустился в соседнее кресло.

— Избавьте меня от этих формальностей, молодой госпо-…

— Молодой господин!

Дверь снова распахнулась. На этот раз в дверном проёме оказался заместитель дворецкого, Ганс, в сопровождении капитана Эвана Хиллсмана, а так же Бикроса и Рона, зашедшего последним. В комнате стало отчётливо тесно.

— Рад снова видеть вас в добром здравии, — тихо произнёс Рон, и это прозвучало почти тепло. Кэйл смерил дворецкого недоверчивым взглядом, а потом нахмурился, заметив, что правый рукав Рона пуст.

Рон был одним из его людей. То, что он так пострадал, было… недопустимо.

Кэйл тихо вздохнул.

— Большое спасибо всем вам за ваше беспокойство. Могу я спросить, как долго я был без сознания?

Отчего-то после этого невинного вопроса повисла странная тишина.

— Ты не просыпался почти месяц, — за всех ответил Чхве Хан.

Кэйл пораженно распахнул глаза. Чёрт подери, почти месяц! Да даже после первого использования Момента он провалялся в коме всего три недели!

Чхве Хан правильно понял его пораженное молчание и продолжил:

— Твоё тело было не в состоянии выдержать всю мощь применённой тобой силы, поэтому твоё основание разрушилось. Лорд Эрухабен провёл несколько дней, пытаясь исцелить тебя. В этот раз ты действительно мог не проснуться.

Голос Чхве Хана звучал ровно, но его зрачки дрожали. Его рука крепче обхватила ладонь Кэйла, и, не сдержавшись, Кэйла накрыл его руку своей в инстинктивном жесте извинения и поддержки.

—..кажется, я заставил вас всех здорово поволноваться… Хах…

— Конечно, молодой господин! Бедные граф и графиня, они не находят себе места! Они даже приехали в столицу, чтобы позаботиться о вас!

Кэйл с изумлением посмотрел на Ханса, а потом оглядел всю толпу, которая собралась сейчас в комнате, взволнованно и выжидательно глядя на него, и тяжело вздохнул.

Будущее снова казалось неясным и сулило кучу новых проблем.

Котята замурчали, прижимаясь к нему ближе, а маленький Чёрный Дракон и вовсе заполз к нему на колени, свернувшись там клубочком. Розалин, не выдержав, улыбнулась, глядя на эту картину, и следом за ней улыбки начали появляться на лицах всех окружающих людей — даже наследный принц и золотой дракон, его Наставник, не стали прятать подрагивающие уголки губ.

В глазах Чхве Хана, до сих пор не отпустившего его руки, плескалась нежность.

И глядя в них, Кэйл вдруг отчётливо осознал — несмотря на всю ту головную боль, которую обещало грядущее, сейчас он был абсолютно, безгранично и отчаянно счастлив.

Chapter Text

Швах!

Тренировочный меч со свистом рассëк воздух и с глухим лязгом приземлился на идеальной блок. Кэйл почувствовал, как от отдачи задрожали руки, и поспешно отпрыгнул назад, уходя от ответного удара. Он тяжело дышал. Пот уже давно пропитал рубашку, из-за чего каждый порыв ветра заставлял его ëжиться от неприятных ощущений. Хорошо, что на улице было тепло. Как-никак, стояло начало лета.
Очередной удар отдался в руках слишком сильно, и, не выдержав, Кэйл выронил меч, который с глухим стуком упал на землю тренировочной площадки. Это раздражало. Такие моменты были немногими, когда Кэйлу действительно хотелось вернуть себе своë старое тридцатипятилетнее тело.

— Сегодня ты продержался дольше, — улыбнулся ему Чхве Хан, подходя ближе. Он выглядел возмутительно бодрым, словно и не гонял Кэйла по тренировочной площадке вот уже добрые два часа. Его серо-стальные глаза весело блестели.

— Всего на... — Кэйл нахмурился, считая, — полминуты по сравнению с предыдущим разом.

— Раньше ты не мог продержаться против меня и одной.

Чхве Хан снова улыбнулся, и Кэйл почувствовал, как его невесëлое настроение неуклонно ползëт вверх.

Ну что ты будешь с этим делать. Всë, что угодно, становилось приятным, если в этом участвовал Чхве Хан.

— Слабый человек стал немного сильнее, — довольно воскликнул Раон, который до этого момента наблюдал за ними, развалившись на мягкой скамеечке под зонтом, защищающим от солнца, и уплетая принесëнные Роном закуски.

— Скоро он станет совсем сильным, и ты больше не сможешь называть его слабым человеком.

Он потянулась, широко зевнув — еë совсем разморило полуденным зноем. Хон давно уже сопел рядом с Раоном, сомлев, а вот его старшая сестра ещë держалась, но, судя по тому, каким сонным был еë взгляд, это не могло продолжаться долго.

— Закончим на сегодня?.. — без особой надежды спросил Кэйл, рассеянно глядя на нежащихся на солнышке детей, и, к его удивлению, Чхве Хан утвердительно кивнул и улыбнулся снова.

Он вообще много улыбался в последнее время.

Подавив желание сцеловать эту улыбку с его губ, Кэйл подобрал свой меч и вручил его Чхве Хану, который направился к стойке для тренировочного оружия, чтобы оставить там инвентарь, а сам подошëл к скамейке и со стоном опустился на неë, вытягивая руки.

Эти тренировки были на редкость утомительными.

— Дедушка Рон оставил для тебя лимонад, — воскликнул Раон, и стакан с золотистым напитком замаячил у Кэйла перед лицом. Вздохнув, Кэйл выпрямился и взял стакан, тут же опустошая его почти наполовину — пить хотелось неимоверно, а всë ещë оставшаяся прохладной за счет плавающих в ней кусочков льда жидкость приятно освежала. Хотя вкус всë равно оставлял желать лучшего. Впрочем, Кэйлу в последнее время начало казаться, что лимонад, который приносил ему Рон, стал слаще, чем раньше.

Допив, Кэйл оставил пустой стакан на столик и снова развалился в кресле, мимоходом потрепав Раона по темноволосой макушке, от чего ребëнок сощурился, как довольный, объевшийся сметаны кот. Он, заметив это, придвинулась к Кэйлу поближе, требуя свою порцию ласки, и, вздохнув, он принялся гладить по волосам и еë, безбожно тормоша любовно заплетëнную служанкой сложную причëску.

Все дети сейчас были в своих человеческих обличьях. Он и Хон ходили в них с тех пор, как два месяца назад они все дружно вернулись в Вестон и Кэйл официально представил их своей семье. У Ханса было презабавнейшее выражение лица, когда он узнал, что очаровательные «котятки», о которых он заботился всë это время, на самом деле оказались зверолюдьми. Но, пережив этот шок, он, казалось, ещë сильнее привязался к детям, так что Кэйл, недолго думая, назначил его их личным слугой.

— А для меня что-нибудь осталось? — весело спросил Чхве Хан, присаживаясь рядом. Раон тут же отлевитировал ему второй стакан лимонада. — Спасибо, Раон.

— Не за что, Чхве Хан! — важно кивнул ребëнок и засунул в рот ещë один кусок яблочного пирога.

Было пока непривычно видеть его таким — милым четырëхлетним человеческим ребëнком с заострëнными ушами и яркими голубыми глазами. Лицом Раон почему-то походил одновременно на Кэйла и Чхве Хана, только на щеках его яркими точками выделялись веснушки. Это делало ребëнка совершенно очаровательным, и Кэйл иногда не мог удержаться, чтобы лишний раз не потрепать его по голове.

На самом деле, сначала Раон не хотел принимать человеческий облик. Чхве Хан как-то рассказал Кэйлу, что тогда, в ту ночь, когда они все ещё только ехали в столицу, а Чхве Хан остался на дежурстве, Раон, бывший ещë просто безымянным Чëрным Драконом, сказал ему, что ненавидит людей и не хочет быть на них похожим. С тех пор мнение ребëнка, очевидно, поменялось, но Кэйл считал, что главной причиной, почему он решил всë же изменить обличье, было официальное принятие Он и Хон в графскую семью и наделение их фамилией Хенитьюз.

Кэйл давно собирался сделать это — ещë с тех пор, когда только узнал, что подобранные им котята были на самом деле не просто животными, но недавно воплотил эти планы в жизнь, представив Он и Хона графу и графине Хенитьюз как своих приëмных детей. Было забавно наблюдать, как поражëнно распахнулись глаза Басена и Лили, и как потом наполнились восторгом. Особенно Лили была довольна — у неë наконец-то появились партнëры для детских игр.

Сначала Раон, казалось, воспринимал всë это довольно равнодушно, продолжая использовать магию невидимости, чтобы не показываться жителям поместья на глаза, пока однажды Кэйл ни проснулся от его восторженных криков и, разлепив глаза, обнаружил на месте чëрного дракона маленького черноволосого мальчика, радостно возвестившего весь мир о том, что он наконец-то смог изменить форму.

Так что вот уже как три недели за Кэйлом числилось не двое, а целых трое приëмных детей — Он, Хон и Раон, официально получившие фамилию Хенитьюз и жетоны-пропуски, заменявшие на территории королевства Роан пропуска. Такой же, кстати, теперь всегда висел на шее Чхве Хана, сообщая любому, кто мог его увидеть, что носитель этого жетона является личным рыцарем молодого господина графства Хенитьюз.

Впрочем, Кэйл сомневался, что во всëм Роане остался хоть один человек, который не смог бы узнать Чхве Хана в лицо.

Та битва в столице, в которую перерос террористический акт, стараниями Альберу Кроссмана сделала из их группы Героев, чьи имена были у всех на устах. Да и множество магических «видеокамер», которые транслировали столичную церемонию на большие каменные «экраны» в других городах, чтобы все жители могли отпраздновать День Рождения Короля, не оставляли им шанса быть неузнанными. Не сказать, чтобы Кэйл был рад такому раскладу — теперь, куда бы он не отправился, отовсюду слышались восторженные шепотки наподобие: «Смотри, это молодой господин Серебряный Щит!», заставляющие его досадливо морщиться и ускорять шаг. Чхве Хана, удостоившегося титула «Чëрный Клинок Роана», очевидно, забавляла эта реакция — сам он не испытывал особых проблем от нахождения в центре всеобщего внимания. «Алая Ведьма» Розалин тоже переносила все трудности стойко, но Кэйл испытывал что-то сродни благодарности, когда ловил на себе еë понимающие взгляды.

На самом деле, им действительно повезло. После того, как Кэйл очнулся в пышной комнате королевского дворца, он узнал, что в тот момент, когда он использовал свою Способность, появился Эрухабен — или, точнее, Сэр Хабен, как его знали в королевстве. Он захватил раненного Сайрема в плен и смог оказать Кэйлу помощь, чем, по сути, спас его жизнь. Когда Чхве Хан рассказывал ему об этом, его глаза сделались почти чëрными.

— У нас есть ещë какие-то планы на сегодня? — поинтересовался Кэйл, придвинувшись и устроив голову у Чхве Хана на плече. Тот сразу же обнял его, привлекая ближе, и от этого тепло, даруемое его прикосновениями, стало ещë более ощутимым. Кэйл довольно прикрыл глаза, чувствуя, как тело обволакивает приятная тяжесть после тренировки и позволяя себе расслабиться, перенося вес на подставленное плечо.

— Человек, давай пойдëм в город!

Чхве Хан задумчиво кивнул.

— Это правда хорошая идея. Думаю, после обеда у нас будет достаточно времени, чтобы погулять.

За два месяца, проведëннве в Вестоне, это превратилось в своеобразную традицию. Раз в несколько дней Кэйл в сопровождении детей и Чхве Хана, который теперь считался его личным рыцарем (Кэйл в жизни бы не подумал, что процесс принятия присяги может быть таким смущающим), спускался в город и бродил по лавкам и киоскам, обычно просто покупая им всë, что они хотели. Он редко покупал что-то для себя, но обычно дети и Чхве Хан, у которых теперь появились карманные деньги и стабильное жалование, покупали что-то для него, поэтому после возвращения домой у них происходил своеобразный обмен подарками. Это было чем-то новым и действительно приятным. Теперь комната Кэйла, ранее обставленная лишь роскошной мебелью в соответствии с желанием бывшего хозяина тела, приобрела более уютный и обжитый вид.

Правда, больший вклад в это внëсли вещи Чхве Хана и его одежда в гардеробной, которые теперь появились здесь.

Это случилось как-то само собой. Просто однажды, когда они наконец-то завершили путешествие из столицы, растянувшееся на месяц из-за посещения земель Убарр и связанных с ним событий, Кэйл взял Чхве Хана за руку, и Чхве Хан остался. В его комнате, в его постели, в его жизни. Они тогда проговорили всю ночь и уснули только на утро, крепко сжимая друг друга в объятьях, и проснулись к обеду, потому что никто из слуг, даже Рон, не решились побеспокоить их.

А потом жизнь втянула их в свою круговерть, и всë стало почти как прежде — почти как тогда, в сердце Сеула, словно не было этих десяти (или сотни) лет.

Ну, за исключением того, что Чхве Хан не был склонен так быстро прощать обман, и, что важнее, непомерно глупое поведение Кэйла. Поэтому через несколько дней, когда Кэйла в очередной раз обследовали нанятые графом священники, Чхве Хан, убедившись, что физически он полностью здоров, с нежной улыбкой увëл Кэйла на дальнюю тренировочную площадку.

Где устроил ему настоящее испытание на выживание, почти пять часов гоняя по площадке и заставляя выполнять различные тренировочные комплексы, иногда позволяя несколько минут отдыха, чтобы хоть немного перевести дух.

В любой другой ситуации Кэйл бы запротестовал, поскольку физические упражнения не были его любимым занятием, но он знал, что в этой ситуации следовало быть мудрым. Чхве Хан переживал о нëм. Чхве Хан месяц провëл у его постели, а потом ещë месяц сопровождал и защищал его, ничем не показывая, что всë ещë зол или обижен. На самом деле, Чхве Хан довольно часто просто прижимал его к себе, когда никто не видел, и целовал — но так нежно и так отчаянно, что Кэйл не мог не понимать — пока ещë ничего не было в порядке. Чхве Хану была нужна отдушина. И если он находил еë, гоняя Кэйла на тренировке, то… У Кэйла не было ни малейшего права протестовать.
Правда то, как потом Чхве Хан делал ему массаж и на руках донëс до кровати, было настолько приятно, что, по скромному мнению Кэйла, все предыдущие мучения не возымели никакого воспитательного эффекта. И, судя по взгляду Чхве Хана, которым тот его наградил, когда, разомлевший и не способный в принципе больше двигаться, Кэйл распластался на его груди, он тоже это понимал.

Что не помешало ему неистовствовать ещë неделю, заставив Кэйла возблагодарить предыдущего хозяина тела за крайне неплохую физическую форму.

Со временем он, конечно, сменил грех на милость, и теперь они вернулись к своему обычному графику тренировок, тому, которого придерживались в прошлой жизни. Правда, Кэйл всë ещë не восстановил ту форму, которая позволила бы ему продержаться против Чхве Хана хотя бы десять минут в схватке на тренировочных мечах, но это было лишь делом времени. Судя по настрою Чхве Хана, он был твëрдо намерен снова тренировать его.

А заодно и всех детей поместья, особенно выделяя Лили, которая была до визга счастлива возможности перенять знания у целого Мастера Меча.

— Я хочу купить побольше яблок! Бикрос пообещал, что научит меня печь яблочные пироги!

Чхве Хан мягко улыбнулся и на миг отнял руку от талии Кэйла, чтобы погладить Раона по голове. Тот просиял и ярко улыбнулся, сейчас полностью оправдывая своë имя. Раон Миру. Счастливый дракон.

Как ещë Кэйл мог назвать этого ребëнка, которому от всего сердца желал счастья?

— Думаю, яблоки не будут проблемой, — зевнув, Кэйл потянулся и заставил себя отлипнуть от тëмплого бока Чхве Хана, проигнорировав кольнувшую сердце досаду. — Тогда выходим через… — он посмотрел на солнце, замершее ровно над их головами, — два часа. Надеюсь, все успеют поесть и привести себя в порядок?

— Да! — раздался хор из двух весëлых голосов, и Хон, так и не проснувшийся за всë это время, дернул головой во сне и засопел, заставив Он и Раона переглянуться и рассмеяться. Кэйл не стал сдерживать улыбки. Чхве Хан улыбнулся тоже, а потом, прищурившись, подался вперед и, снова обхватив его за талию, поймал его губы своими.

Нежно светило солнце. Пели птицы, а издалека доносились людские голоса и звон посуды — в поместье готовились к трапезе. Кэйл прикрыл глаза, наслаждаясь всем спектром ощущений, и прижался к Чхве Хану, растворяясь в нежности его объятий.

Так они и сидели, наслаждаясь теплом, нежностью и весëлыми голосами довольно болтающих детей.

И всë у них было хорошо.

Chapter Text

Альберу посмотрел вслед удаляющейся карете и вздохнул, чувствуя, как с его плеч падает огромный груз, который он вынужден был держать в течении последнего месяца. Конечно, он испытывал облегчение. После стольких потраченных нервов его жизнь наконец-то обещала вернуться в привычную колею.

— Радуешься, что они наконец-то уехали? — полунасмешливо, полувопросительно прозвучал над ухом знакомый голос, и Альберу, выдохнув, откинулся назад, облокачиваясь головой на плечо подошедшего человека. Перед глазами мелькнули знакомо пахнущие весенним разнотравием золотые волосы.

— Я думал, что сойду с ума, — пожаловался он, прикрывая веки. Над ухом тихо рассмеялись, и Альберу почувствовал руки, обнявшие его за талию. На какое-то время всë смолкло, а потом человек произнëс, потягивая слова, как он всегда делал, когда был чем-то не совсем доволен:

— Признаться, у меня тоже возникали подобные мысли. Я слишком стар для общения с настолько энергичными детьми.

Альберу приоткрыл глаза и заглянул в лицо говорившего — несмотря на собственные слова, Эрухабен, древний золотой дракон, улыбался.

— Признай, тебе просто не нравится, что юный дракон решил называть тебя дедушкой.

Эрухабен фыркнул, а потом задумчиво сощурил свои золотые глаза, переведя взгляд с лица Альберу на отъезжающую карету.

— Он ведëт себя по настоящему странно для дракона.

Альберу тоже повернулся к распахнутому окну и кивнул.

Последний месяц принëс им множество новых открытий.

Хотя, возможно, всë началось ещë раньше, когда Эрухабен покинул Хвис, чтобы собрать какие-то редкие травы, которые цвели в это время года. Он хотел сварить какое-то экспериментальное зелье, и, конечно же, Альберу не стал даже пытаться задержать его — он знал, как Эрухабен не любит суету и большие скопления людей, поэтому грядущий праздник вряд ли доставил бы ему хоть какое-то удовольствие. Его присутствие не было необходимым, и Альберу считал, что прекрасно справится сам.

Правда, после всего случившегося он не был в этом уверен.

Первой неожиданностью стал Тейлор Стэн, который, вместе с жрицей бога смерти, посетил собрание юных дворян и сделал Альберу странное, но весьма выгодное предложение. Альберу понятия не имел, откуда он узнал про Звезду Исцеления, но счëл предложение достойным принятия — в конечном итоге, союз с будущим маркизом был выгоден ему, как наследному принцу.

В конечном итоге, ему не особо куда было использовать эту силу, ведь единственному, на ком он сам хотел бы еë применить, она бы не помогла. Его Древняя Сила могла лечить, но не обращать вспять старость.

Теракт на площади стал для него неприятной, но весьма вероятной неожиданностью. В конечном итоге именно поэтому на всех мероприятиях, где присутствовала королевская семья, действовал усиленный протокол охраны. Много кто желал проверить их на прочность.

По-настоящему неожиданным было то, чем всë обернулось.
В какой-то момент Альберу был в шаге от того, чтобы вмешаться лично, пусть это и принесло бы им множество проблем в дальнейшем. Альберу не хотел лезть на рожон, но был бы вынужден — если бы не появились те, кто справились, пожалуй, даже лучше него.

Чхве Хан, появившийся из неоткуда Мастер Меча. Леди Розалин, принцесса королевства Брек. Волчье племя. Двое ассасинов. И, самое главное — Кэйл Хенитьюз и его юный ручной дракон.

Когда Альберу впервые осмыслил всю эту ситуацию, у него заболела голова.
Хорошо, что он успел вызвать Эрухабена раньше, чем всë превратилось в полнейший бардак. А так, по крайней мере, удалось минимизировать последствия.

Альберу действительно ожидал чего угодно, но не появления другого дракона, который, стоило Кэйлу Хенитьюзу применить какую-то свою способность и разрубить нападавшего почти пополам, рухнув на землю, захлëбываясь кровью, тут же материализовался из воздуха и кинулся к нему, что-то крича. Хорошо, что вокруг и так стояла суматоха. Почти никто не обратил на этого ребëнка никакого внимания.

Правда, потом, когда появился Эрухабен, как всегда быстро оценив обстановку и обездвижив пытающегося снова атаковать врага, на него буквально налетел чëрный вихрь, требуя срочно вылечить «его человека». Альберу до этого никогда не видел Эрухабена таким шокированным, и, пожалуй, мог понять его удивление. Было святотатством даже подумать о том, что один дракон будет вот так вот буквально умолять второго о чëм-то.

Правда, называть чëрного малыша обычным драконом тоже, пожалуй, было святотатством — в этом Альберу успел убедиться за тот месяц, что Кэйл Хенитьюз провëл в навеянном Эрухабеном исцеляющем сне.

Конечно же, наследный принц Роана, Альберу Кроссман оказал всяческую помощь и поддержку героям, ценой своего здоровья защитившим людей. Конечно же он разместил их в лучшие комнаты и вызвал лучших целителей. Конечно же он выступил с речью, полной горячности и огня, и даже собирался наградить героев медалями почëта… Если бы сумел убедить хоть кого-то из них еë принять.

Леди Розалин отказалась сразу — она, и так попавшая под прицел магических устройств записи, не хотела ещë сильнее раскрывать своë инкогнито. Волчье племя почти заартачилось, когда Король Волков заявил, что они лишь делали, что должны, повинуясь приказам молодого господина Хенитьюза и верша свою месть. Чхве Хана, Мастера Меча, так и вовсе невозможно было выгнать из комнаты, где спал его господин — на предложение Альберу он ответил вежливым, но явным отказом, возвращаясь на свой пост у постели и снова замирая неподвижной статуей. Альберу тогда хотел было что-нибудь сказать, но, взглянув на бледное лицо молодого аристократа, на сведëнные на переносице брови мастера меча и на то, как крепко были сжаты его кулаки, решительно промолчал.

Он… Понимал этого Чхве Хана. Даже лучше, чем когда-либо хотел бы.

— Ты действительно собираешься его учить? — спросил Альберу, поворачиваясь к Эрухабену лицом — больше ради этого действия, чем ради вопроса. Эрухабен явно заметил его манëвр и улыбнулся, склонившись ближе и коснувшись его кончика носа своим.

— Он славный ребëнок. Не хочу, чтобы он стал первым драконом, сломавшимся от собственной беспомощности.

Альберу медленно кивнул, наслаждаясь теплом его прикосновения.

Опасения Эрухабена не были беспочвенны. Он помнил, как маленький чëрный дракон плакал, сидя на постели спящего Кэйла Хенитьюз, и как сворачивался клубком у него в ногах, словно кошка, и знал, что эта картина глубоко тронула Эрухабена. Тот почти сразу, закончив с лечением Кэйла, вызвал ребëнка на разговор, а потом начал давать ему разные задания, стремясь растормошить его. А заодно ещë и двух котят из племени Мао — вокруг Кэйла Хенитьюза действительно оказалось до странного много маленьких детей.

Серьëзно, и этого человека называли отбросом графского рода? Кажется, Альберу стоило хорошенько перетрясти своих информаторов.

— Ты собираешься что-то делать с Венионом Стэном? — спросил Эрухабен, словно его это никак не волновало, и Альберу покачал головой.

— Ничего кроме того, что Тейлор Стэн может сделать с ним сам. Остальное должно остаться на усмотрение этого ребëнка.

Эрухабен кивнул. На миг на его губах появилась жестокая улыбка, но сразу же исчезла, когда он наклонил голову и, подняв ладонь, коснулся щеки Альберу своими пальцами.

— Тебе следовало позвать меня раньше. Ты бы не смог справиться с ним сам.
Альберу опустил глаза. Это был первый раз за прошедший месяц, когда Эрухабен заговорил с ним о произошедшем.

— Знаю. Прости, — просто извинился он. Здесь было не о чем спросить. — Не хотел дëргать тебя по мелочи, а потом оказалось слишком поздно.

Золотой дракон нахмурился и покачал головой.

— Глупый мальчишка.

Альберу почему-то улыбнулся. В словах Эрухабена глухое раздражение смешалось с волнением и заботой.

Мог ли он в тот день, девять лет назад, даже помыслить, что эти глаза будут смотреть на него так?

Это явно было даром богов. Альберу в какой-то момент подумывал о том, чтобы сходить и помолиться в ближайший храм, и лишь тот факт, что ближайшим был бы Храм Бога Смерти, останавливал его. Вот уж кого, а Бога Смерти точно нельзя было заподозрить в чëм-то подобном — всë же его интересы лежали в немного другой сфере…

Альберу был уверен, что должен был умереть в тот день.

Это было очередное покушение. Одно из многих, но первое удачное — а большего и не было надо. Портал, который должен был перебросить его в Летний Дворец на побережье, сработал неправильно и выплюнул его, всего в крови из-за расщепа, на какую-то поляну в сердце гор, покрытую странными, почти чëрными цветами. Альберу очень чëтко запомнил их одуряющий аромат, дрожащей рукой пытаясь нащупать подаренный тëтей маячок «на крайний случай» — сладковатый почти до тошноты, впрочем, возможно, ему просто показалось от того, что его рот быстро наполнился кровью.

Тогда было начало лета, ясный, солнечный день. Он помнил облака, плывущие в вышине, помнил высокие пики гор, мягкость цветочного ковра и удушающую боль во всëм медленно немеющем теле.

А потом он услышал тихие неспешные шаги, и вместо неба увидел над собой два золотых, как солнце, глаза. Красивее всего, что вообще он видел до этого.
Кажется, он что-то сказал — он не был уверен, но эти прекрасные глаза поражëнно распахнулись, и Альберу заметил, как расширились вертикальные, как у змеи, зрачки. По его лицу мазнула прядь золотых волос, и запах — другой, отличный от дурмана чëрных цветов, проник в его лëгкие, наполняя их свежестью и жизнью.

А потом он потерял сознание.

Когда он очнулся, вокруг было светло. Сначала он грешным делом подумал, что всë же умер, но потом ощущение тела вернулось к нему, и он осознал, что лежит на чëм-то мягком, укрытый тëплым одеялом. Золотой свет пробивался через закрытые веки, и, приоткрыв глаза и осмотревшись, Альберу не сумел сдержать поражëнного вздоха. Всë вокруг было сделано из золота, отполированного почти до зеркального блеска — оно отражало вокруг рассеянный неяркий свет. Высокие своды уходили далеко вверх, богато украшенные лепниной и янтарëм, и всë вокруг казалось возвышенным и изящным, словно принадлежало какому-то неземному существу.

Впрочем, в том, что это недалеко от правды, Альберу убедился очень быстро — в тот миг, когда высокие золотые двери открылись и в них зашел прекрасный золотой дракон.

Альберу до сих пор иногда чувствовал трепет, который охватил его в тот миг, когда он впервые посмотрел на Эрухабена.

Потом была очень странная неделя, проведëнная в его гнезде, пока Альберу не поправился окончательно, перепуганная тëтя Таша, нашедшая его по сигналу маячка на той поляне, находившейся, к слову, довольно близко от деревни светлых эльфов. Долгие благодарности, во время которых Лорд Эрухабен смотрел на них насмешливо, а потом махнул рукой и отпустил их, сказав, что не нуждается в расплате. И долгая дорога домой — после произошедшего никто из них не рискнул воспользоваться порталом.

Но Альберу потом долго снились эти глаза цвета золота, их насмешливый взгляд через лëгкий прищур и свежий запах разнотравья, наполняющий воздух.

Пока он случайно не встретился с Лордом Эрухабеном снова.

— Ты не устал? — спросил Альберу, склоняя голову и глядя на Эрухабена с прищуром. — Я собирался пойти немного отдохнуть до того, как подадут обед.

Эрухабен посмотрел на него насмешливо, погладив большим пальцем по щеке.

— Месяц и правда выдался… утомительным.

Альберу позволил себе усмехнуться, первым подавшись вперëд и коснувшись его мягких розовых губ своими.

Свежий запах разнотравья тут же окружил его. Блеснула золотая стена волос, а в глазах цвета благородного металла отразились его, фальшиво-голубые.

Месяц действительно выдался не из лëгких. Сегодня они оба заслужили немного отдыха и покоя.