Archive of Our Own ^beta

Chapter Text

На дорогу падали тени деревьев. Уилл на секунду поднял взгляд. Берёзы высились, словно гиганты, наблюдающие за землёй у себя под ногами. Их ветви так разрослись, что растущие по одну сторону дороги деревья переплетались с растущими по другую сторону. Уиллу подумалось, что они выглядели очень красиво, несмотря на опадающие листья.

Его выдернула в реальность GPS-навигация, объявившая, что ему нужно свернуть. Когда Уилл съехал на указанную дорогу (даже не асфальтированную), у него зазвонил телефон. Увидев высветившееся на экране имя, Уилл тихо выругался, но всё равно взял трубку.

— Да?

— Как твой прогресс? Ты что-то нашёл? — спросил Джек Кроуфорд.

Уилл знал, что ему стоило сказать что-то Джеку, прежде чем отправиться проверять адрес возможного подозреваемого, но у него ведь толком не было никаких доказательств. И, по правде говоря, он почти представлял себе выражение лица Джека, скажи Уилл ему, что решил проделать весь этот путь до Блумингтона, потому что «у него было наитие».

— Э-эм… Да, был там один тип. Вообще-то, я сейчас подъезжаю к его дому, — закусив губу, признался он. — Просто чтобы с ним поговорить — у меня на него ничего толком нет.

— Почему ты мне не сказал? Тебе не следует контактировать с любым подозреваемым в одиночку, Уилл, ты же это знаешь… Мне вызвать подкрепление?

— Нет, нет! В этом нет необходимости.

— Ты уверен?..

— Ага, я почти на месте, — ответил Уилл, покосившись на адрес в навигаторе. — Это будет всего лишь пятиминутный разговор, не более.

Он услышал, как Джек вздохнул, а потом негромко закряхтел.

— Ладно… но если тебе покажется, что что-то не так, вызывай подкрепление в ту же секунду. Никакой самодеятельности, ты меня понял?

— Конечно, Джек.

— Хорошо. Будь осторожен, — напутствовал Джек и повесил трубку.

Тоже вздохнув, Уилл спрятал телефон обратно в карман. Он надеялся, что вскоре сможет что-то найти. У него было какое-то ощущение насчёт этого Гаррета Джейкоба Хоббса, а его инстинкты почти никогда не ошибались. Хотя если на этот раз они ошиблись… то снова умрут люди. Из-за Уилла.

Дорога закончилась подъездом к дому, и Уилл перепроверил, что это нужный ему адрес. Затем он без тени сомнения выбрался из машины, подошёл к входной двери и позвонил. Не прошло и минуты, как на пороге возникла женщина.

— Да? — с лёгкой улыбкой спросила она.

— Здравствуйте. Меня зовут Уилл Грэм, я работаю на ФБР. Скажите, я могу поговорить с… вашим мужем? Гарретом Джейкобом Хоббсом, — почти механически отбарабанил он. Он давненько не работал на выездах, но некоторые вещи никогда не забывались.

— А что, что-то случилось? — женщина нахмурилась.

— Я просто хочу задать ему несколько вопросов, только и всего.

Кивнув, женщина попросила его секундочку подождать и закрыла за собой дверь.

Повернувшись, Уилл осмотрелся по сторонам. Вокруг почти ничего не было, за исключением деревьев и маленькой деревянной пристройки рядом с домом. Очень похоже на его собственный дом в Вулф-Трап, так что Уилл без труда мог представить себя здесь живущим. Зимой тут было бы холоднее, чем в Вирджинии, но ему это никогда не мешало.

Как вдруг из дома донёсся крик. На мгновение Уилла будто парализовало, но потом включились его навыки и инстинкты, и он в считанные секунды выхватил пистолет. Затем, выудив из кармана телефон, набрал Джека, не утруждаясь разговором. Тот и так догадается, что Уиллу нужна помощь, а GPS-навигатор в машине был подключён к сети ФБР.

Сильный удар в дверь — и та распахнулась, демонстрируя сломанный замок.

— Гаррет Джейкоб Хоббс, это ФБР! Не двигаться!

Уилл знал, что это никогда не срабатывало, но такова была процедура, так что он обязан был это произнести. Пройдя по коридору, он увидел открывшую дверь женщину: та лежала на полу, залитая кровью, рекой хлещущей из пореза у неё на горле. Вздрогнув, Уилл опустился на колени рядом с ней и попытался остановить кровь, хоть и знал, что это бесполезно: рана была слишком глубокой, через всю шею. Женщина забилась в агонии и перестала дышать прямо у него на глазах. Всё закончилось очень быстро.

Когда Уилл поднялся, он был перемазан кровью и у него тряслись руки, но он держал пистолет так крепко, как только мог. Он вошёл на кухню, чтобы обнаружить там ещё более мрачную сцену. В углу стояла молоденькая девушка (судя по виду, не старше восемнадцати), которая пыталась вывернуться из рук мужчины, прижимающего к её горлу нож. Она выглядела испуганной и успела всего на секунду встретиться с Уиллом взглядом, прежде чем всё произошло. Уилл нацелил на мужчину (по-видимому, это и был Гаррет Джейкоб Хоббс) пистолет, но это не имело значения, потому что как только тот увидел Уилла, то пришёл в движение, начав перерезать девушке горло. И всё вдруг залила кровь, всё стало красным. Уилл, даже не думая, нажал на спусковой крючок, стреляя в мужчину, опустошая в него весь магазин. А потом время будто остановилось, всё словно начало происходить в замедленной съёмке. Пули угодили мужчине в грудь, одна за другой, и тот упал назад, на кухонную столешницу, в то время как девушка начала падать на пол. А у Уилла снова начали трястись руки, потому что, о боже, он только что выстрелил в человека, который теперь явно умрёт. Он убил человека.

И вот тут-то это и произошло.

На мгновение у Уилла помутнело в глазах, а потом он крайне странно себя почувствовал. Он чувствовал пистолет у себя в руке, он видел девушку, ударившуюся об пол и пытающуюся дышать сквозь всю эту кровь… но в то же самое время он сидел в каком-то кабинете. Перед ним был мужчина, который с уставшим и слегка раздражённым видом взял со стола карточку и показал ему. Уилл нахмурился, узнав тест Роршаха.

— Ладно, попробуем ещё раз. Больше никаких игр. Чем больше вы это растягиваете, тем позднее сможете вернуться к своим рисункам, и книгам, и прочей чуши. Вы же и сами это знаете, — сказал мужчина.

— Что? — переспросил Уилл, озираясь по сторонам, потому что он толком не понимал, что происходит. Он увидел у мужчины за спиной книжную полку и несколько книг по психиатрии. И пару висящих на стене дипломов, хотя он не мог разобрать, на чьё имя. Всё выглядело в идеальном порядке и мужчина был одет в костюм. Явно психиатр. Но что Уилл здесь делал?..
* * *

Он вдруг очутился на кухне. В симпатичном доме для среднего класса, с кухней, которая могла принадлежать кому угодно. Но на полу обнаружилась любопытная сцена. Там лежало двое человек: мужчина с многочисленными пулевыми ранениями в груди (и он вдруг каким-то образом понял, что это его рук дело) и девушка, истекающая кровью из пореза на горле.

Включились рефлексы его проведённых в качестве хирурга лет, и он опустился на колени (хотя у него не было ощущения, будто это он стоит на коленях), выронив из рук пистолет. И точным движением накрыл рану ладонями, сдерживая кровотечение.
* * *

— Ну так что? Что вы видите? — спросил его психиатр, слегка помахав карточкой в воздухе от нетерпения.

— Видишь?.. Видишь?.. — прошептал другой голос. Голос агонизирующего на полу Гаррета Джейкоба Хоббса.

— Я… не знаю, — ответил Уилл, и сам не зная кому.

Когда он снова осмотрелся, то увидел свои ладони, лежащие у девушки на шее, закрывая рану. Кровь всё равно струилась у него между пальцами, но гораздо слабее, чем раньше. И у него не было ощущения, что это его пальцы — они казались принадлежащими кому-то другому. И… в то же самое время, Уилл знал, что это его пальцы.

Краем глаза он заметил стоящего рядом и наблюдающего за происходящим мужчину в серой униформе. С суматошно заколотившимся сердцем Уилл повернулся к нему… но там никого не было. Хотя Уилл готов был поклясться, что видел какого-то мужчину.
* * *

Когда наконец прибыла скорая, Уилл пошёл рядом с носилками, держа девушку за руку, пока парамедики продолжали делать свою работу, начатую ещё в доме Хоббсов. Уже у машины ему пришлось позволить медикам занести девушку внутрь, так что он отошёл в сторону, провожая взглядом мгновенно скрывшуюся за поворотом машину скорой. Другие парамедики принялись спрашивать в порядке ли он, ранен ли он, своей ли кровью он перепачкан… Уилл автоматически отвечал, что с ним всё в порядке. И хотя это было очень близко к правде, потому что физически он не пострадал, он не мог отделаться от чувства, что лгал.

Когда от него в конце концов отстали, он осмотрелся, скользя взглядом по многочисленным лицам вокруг. Миннесотская полиция обо всём позаботилась, пообещав переслать потом все улики в Квантико, поскольку это было их дело. Но Уилл искал не полицейского. Он пытался найти… да кого именно? Человека в серой униформе?

Покачав головой, Уилл пошёл к своей машине, где достал из бардачка и всухую проглотил таблетку аспирина, надеясь приглушить головную боль.

Он не знал, что именно это было, но он точно знал одну вещь: не исключено, что он наконец достиг своего предела.
* * *

Добравшись до двери с табличкой «Джек Кроуфорд», Уилл набрал в лёгкие воздуха и медленно выдохнул. Он не спешил возвращаться в офис ФБР, потому что не хотел вести этот разговор. Рисковать своей жизнью, чтобы ловить плохих парней? Это Уилла устраивало. Но остальная часть его работы? Да он готов был доплатить, лишь бы ему только не требовалось вести беседы и оформлять всю бумажную работу, которая его ожидала. И это ещё до того, как он пережил эту странную штуку на выезде.

Во время обратного рейса в Вирджинию у него было время поразмыслить, и он решил никому не рассказывать о случившемся. Наверное, это была галлюцинация, вызванная стрессом из-за сложившейся ситуации, ничего более — так что не было никаких причин кого-то беспокоить. Потому что тогда ему начали бы задавать вопросы и захотели бы провести какие-то тесты, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке — а этого Уилл хотел избежать любой ценой. Но ему всё равно предстояло разобраться с некоторыми вещами — вроде беседы, которая его сейчас ожидала. Так что в конце концов, после ещё нескольких секунд разглядывания чёрной двери, Уилл постучался.

— Входите.

Уилл открыл дверь. Джек встретил его хмурой гримасой и скрещёнными руками. Это не было хорошим знаком.

— Здравствуй, Джек, — поздоровался Уилл, садясь перед ним.

— «Здравствуй, Джек»? Серьёзно? — спросил тот, слегка повышая голос. — Скажи-ка мне, Уилл. Что из этого было частью твоего «пятиминутного разговора»? Мёртвая жена? Или девчонка, которая чуть не умерла от руки своего отца? — ну ладно, Джек был зол.

Уилл молчал, чувствуя, как у него в голове в такт сердцебиению пульсируют волны боли. Вздохнув, Джек встал.

— Послушай, ты проделал отличную работу, найдя этого типа. Не знаю, как ты понял, что это он, но ты был прав. И тем не менее... — начал он, и Уилл наконец поднял на него взгляд. Джек выглядел не таким злым, как пять секунд назад. — Тебе следовало вызвать подкрепление.

— Это была всего лишь догадка, я… я не знал, что всё закончится таким кошмаром, Джек, — сказал Уилл, отодвигаясь к спинке стула.

— Не сомневаюсь. Послушай, тебе стоит больше доверять своим инстинктам. Просто… в следующий раз, когда у тебя будет догадка, не иди вести пятиминутные разговоры с возможными серийными убийцами.

Уилл слабо улыбнулся и потёр пальцами виски.

— Ты в порядке?

— Да, я в норме. Просто немного устал, — вздохнув, ответил он.

— Отправляйся домой, а бумажную работу можешь сделать завтра, если хочешь.

— Нет, нет, я… я лучше закончу всё сейчас, а потом уже поеду спать.

Джек кивнул и вернулся на свой стул. Уилл встал.

— Да, и ещё… Ты не действующий агент, так что технически я не могу заставить тебя пройти психотерапию после случившегося, но… я очень рекомендую, чтобы ты это сделал.

— Джек, я не думаю…

— Я знаю, что это звучит как просьба, но это не просьба. Тебе нужно сходить на терапию, хотя бы один раз. Ты же знаком с Аланой Блум, да?

Уилл снова вздохнул, но кивнул. В списке вещей, которые ему совершенно не хотелось делать, терапия значилась сразу после согласия, чтобы над ним проводили какие-то тесты. Ну, по крайней мере, это не будет кто-то совершенно незнакомый.
* * *

Взяв кофе в стоящем в коридоре автомате, Уилл обосновался в пустом кабинете с пачкой бумаг, которые ему нужно было заполнить. Вечер обещал быть долгим и всё, чего ему хотелось — это поехать в Вулф-Трап, увидеть своих собак и проспать двое суток подряд.

Он достал ещё одну таблетку аспирина и запил её кофе. Довольно противно, но всё же лучше, чем уснуть на холодном столе.

Когда Уилл начал заполнять бумаги, его головная боль немного поутихла, так что он сосредоточился на работе, говоря себе, что чем скорее закончит, тем скорее сможет поехать домой. Но после сорока пяти минут дописывания «ещё пары слов» его стало клонить в сон. Буквы плясали у него перед глазами и ему было трудно удерживать веки поднятыми. Бросив ручку на стол, он потёр глаза… А когда открыл их снова, то отпрыгнул назад, оттолкнув стул и чуть не свалившись в итоге на пол.

То, что только что было пустой комнатой, посреди которой стояли стол и стул, теперь выглядело совершенно иначе. Стол был на месте, только теперь вместо отчётов Уилла его усеивали рисунки. И сама комната стала другой: большего размера, с вычурными обоями, книжными полками (полными книг), ещё парой предметов мебели и… кроватью возле стены. На которой, прислонившись спиной к стене, скрестив ноги и держа в руках книгу, сидел мужчина в серой униформе. Но он больше не читал. Он смотрел прямо на Уилла.

— Что?.. — начал было Уилл, но не знал, как закончить свой вопрос.

— Добрый вечер, — от звука этого голоса сердце Уилла пропустило удар.

Продолжая смотреть на Уилла, мужчина закрыл книгу и отложил её в сторону. Сердце Уилла заколотилось в бешеном ритме, потому что происходящее казалось реальным. Если это была галлюцинация, его мозг явно постарался на славу.

А потом мужчина поднялся с кровати, и Уилл оцепенел. Он узнал это лицо, поскольку перечитывал его историю столько раз, что мог бы процитировать её по памяти. Перед ним стоял Чесапикский Потрошитель, Il Mostro… Ганнибал Лектер. И он выглядел почти позабавленным, с намёком на улыбку на губах.

Галлюцинация в образе Ганнибала Лектера сделала шаг вперёд, и Уилл тут же попятился в обратную сторону. Фантом открыл рот, словно собираясь что-то сказать, но тут Уилл услышал стук в дверь и поднял взгляд. Он снова сидел в кабинете ФБР в окружении своих бумаг и голых стен.

— Уилл?

Дверь в кабинет приоткрылась, и за ней обнаружился Джек. Уилл осмотрелся по сторонам, желая убедиться, что его галлюцинация исчезла.

— Уилл? — повторил Джек, пытаясь привлечь его внимание. — Что ты тут до сих пор делаешь? Я уже шёл домой, но заметил свет. Я думал, все уже ушли.

Джек подождал ответа, но потом, по-видимому, заметил выражение лица Уилла, потому что шагнул ближе.

— Ты в порядке?

— Да, я… всё в норме. Кажется, я уснул, — ответил Уилл, хоть и знал, что это не так.

— Боги, я же сказал тебе езжать домой и немного поспать.

В этот раз Уилл согласился с Джеком, когда тот сказал ему оставить бумаги на завтра. И отказался заночевать у него в гостях, поблагодарив, впрочем, за предложение. И заверил, что может вести машину (это было правдой. После всего, что Уилл пережил, он не сомневался, что ему не грозит уснуть за рулём).

Когда Уилл приехал в Вулф-Трап почти час спустя, собаки радостно его приветствовали. Он погладил каждого пса, стараясь немного приободриться. Но когда он наконец лёг в кровать, всё, о чём он мог думать — это о недавно увиденной сцене. У него было объяснение для части произошедшего: то, что он видел галлюцинации об одном из серийных убийц, которого изучал и о котором читал лекции… являлось относительно нормальным, учитывая его состояние и совсем недавно пережитое потрясение.

Но кое-чего он не понимал и не мог объяснить: как галлюцинации могли казаться такими настоящими? Что, если его разум в них затеряется? Что, если однажды Уилл не сможет вернуться обратно в реальность?..

Chapter Text

Первое, что он сделал по пробуждении, это втянул носом воздух. Он чувствовал какой-то сильный непривычный запах, под которым пряталось множество других ноток, запахов вещей, которых он не обонял годами. Но прежде чем он успел угадать хоть один, он почувствовал у себя на щеке что-то влажное. Сев, он обнаружил у кровати виляющего хвостом коричневого пса. У кровати, которая не была его кроватью. И этого пса он никогда раньше не видел.

— Любопытно, — прошептал он.

Кровать вдруг сместилась. Ганнибал посмотрел вправо. Там он и оказался: снова этот мужчина. Мужчина по имени Уилл, с которым они, похоже, делили… нечто. Ганнибал точно не знал, что именно, но его больше интересовало что происходило, а не почему.

Уилл до сих пор спал, но ему, судя по всему, снился кошмар, потому что у него подёргивались руки и лицевые мышцы.

Ганнибал решил встать, и обнаружил, что разбудивший его пёс был не единственным. Отнюдь. Из любопытства он попытался их сосчитать, но у него ничего не получилось, потому что некоторые собаки бродили по дому туда-сюда.

Выйдя в гостиную, он осмотрелся: простой декор, расставленные в разных местах собачьи лежанки, кухня… Он завороженно всё разглядывал до тех пор, пока из спальни не послышался шум. Судя по всему, хозяин дома проснулся.
* * *

Уилл сонно побрёл в ванную, где начал свои привычные утренние процедуры. Он всё ещё чувствовал, как остатки кошмара покидали его разум (стоило ему закрыть глаза, как он видел вперившиеся в него мёртвые глаза Гаррета Джейкоба Хоббса), но, как ни странно, его голова болела меньше, чем в последнее время. Сейчас боль была терпимой, так что, возможно, сегодня его ждал не слишком ужасный день.

Покончив со своими делами в ванной, он двинулся на кухню, погладив по пути через гостиную несколько собак. На кухне Уилл включил кофемашину и поставил под неё чашку, но когда он обернулся открыть холодильник, то схватился за край столешницы, потому что у него чуть не случился сердечный приступ.

— Доброе утро.

За столом, скрестив руки и улыбаясь, сидела его галлюцинация Ганнибала Лектера.

— Ох нет, только не это снова, — пробормотал себе самому Уилл, и повернулся к Лектеру, выглядящему странно… довольным. И Уилл почувствовал точно то же, что и вчера: он видел себя стоящим в вычурной комнате, но в то же самое время находился у себя на кухне.

Он зажмурился.

— Так, ладно… это не взаправду. Ты у себя на кухне, а то место ненастоящее.

— Кофе переливается, — спокойно сообщила его галлюцинация.

Уилл распахнул глаза. Взглянув на кофемашину, он увидел, что его чашка и впрямь уже наполнилась, так что кофе лился через край.

— Чёрт! — Уилл бросился выключить кофемашину, после чего вздохнул и взъерошил волосы ладонью. — Ладно, у меня едет крыша, — бездумно ляпнул он. Но у него тут же заныло в груди от понимания правдивости этих слов.

— Возможно, у тебя действительно едет крыша, — сказала галлюцинация. Обернувшись, Уилл увидел Лектера сидящим на металлическом стуле посреди той другой комнаты. — Это ведь, в конце концов, больница для сумасшедших.

После этих слов галлюцинация улыбнулась, и Уилл осмотрелся по сторонам. Он впервые заметил стекло, отделяющее комнату, в которой они находились, от помещения с дверью наружу. Это было непробиваемое стекло с несколькими отверстиями (достаточно большими, чтобы в них можно было просунуть руку) и передаточным лотком (наверное, для еды и других вещей). Уилл вспомнил, что Ганнибал Лектер и в самом деле отбывал заключение в Балтиморской государственной больнице для душевнобольных преступников — после того, как суд признал его психически больным.

Уилл повернулся смерить его мрачным взглядом (теперь он снова сидел у Уилла в гостиной).

— Очень смешно, — сказал он себе самому.

Он съел завтрак так быстро, как только смог, стараясь игнорировать взгляд Ганнибала Лек… нет, галлюцинации, которая, похоже, следила за каждым его движением. Поставив тарелку с чашкой на посудомоечную машину, Уилл снова обернулся. К его облегчению, гостиная оказалась пуста. Быстро одевшись, он поспешил из дому, пока не успел снова начать галлюцинировать.

Тем утром ему нужно было поехать в Квантико, чтобы закончить свою бумажную работу, после чего его ждала лекция в университете. Уилл сел в машину, составляя мысленный список дел на день и стараясь не думать об этой штуке, и был таков.

— Музыка кантри? Серьёзно?

От неожиданности Уилл стиснул руль, но сумел его не дёрнуть. Он зло развернулся в сторону пассажирского сиденья. Снова этот тип, в своей серой тюремной униформе и с пластиковым стаканчиком кофе в руке. Потянувшись к кнопкам радио, Лектер принялся менять станции до тех пор, пока салон не заполнила классическая музыка. И только после этого откинулся на сиденье, удовлетворённый.

— Я так не думаю, — сообщил Уилл, и начал переключать станции обратно.

— Что ты имеешь против классической музыки?

— Ничего. До тех пор, пока она играет не у меня в машине, — Уилл поджал губы, потому что он принял решение не относиться к галлюцинации, как к чему-то реальному, но уже нарушил своё правило тем, что ей ответил.

Как только Уилл отодвинулся, этот тип снова переключил радио. Уилл раздосадовано вздохнул. И вдруг обнаружил себя стоящим посреди комнаты Ганнибала Лектера (или уместнее было называть её камерой?). Тот сидел с маленьким подносом и завтракал (так вот почему у него в руке был пластиковый стаканчик). Сделав глоток, он взглянул Уиллу за спину.

— Тебе определённо стоит следить за дорогой, когда ты за рулём, — сообщила галлюцинация, и Уилл нахмурился. Затем он вспомнил, что вёл сейчас машину, и тут же снова очутился в ней. Крутанув руль, потому что он успел слегка выехать на встречную полосу, Уилл сглотнул, пытаясь избавиться от кома в горле. Когда он снова посмотрел на пассажирское сиденье, Ганнибала Лектера там больше не было.
* * *

Уилл добрался до Квантико без новых происшествий, но входя в здание ФБР, он продолжал чувствовать во рту вкус двух разных кофе.

Заполнив бумаги, он понёс их к Джеку.

— Ах, да, кстати, — сказал Джек, взяв бумаги, — мне сегодня утром звонили из Миннесоты. Та девушка, Эбигейл Хоббс, поправляется и с ней всё будет в порядке.

— Правда? — немного улыбаясь, спросил Уилл.

— Да. Как только её состояние стабилизируется, её переведут в психиатрическое учреждение в Балтиморе, чтобы она смогла там восстановиться.

Уилл кивнул, представляя себе, как несладко бедняжке придётся, ведь её жизнь так кардинально изменится.

Джек сделал паузу, словно ждал от него какого-то ответа.

— Ты же знаешь, что спас ей жизнь, верно?

У Уилла перед глазами мелькнуло воспоминание, как он пытался остановить кровотечение. Он помнил свои руки на шее Эбигейл, струящуюся у него между пальцами кровь… И вместе с тем ему как будто казалось, что это делал кто-то другой. Уиллу пришлось на секунду закрыть глаза, чтобы прогнать это видение, после чего он снова взглянул на Джека.

— Но я ничего не сделал… — пробормотал он, обращаясь больше к себе самому, чем к Джеку.

— Ну конечно, сделал. Врачи сказали, что она истекла бы кровью, если бы не ты. Ты её спас, Уилл.

Уилл кивнул, до сих пор не совсем убеждённый. Джек сообщил, что, возможно, Уиллу стоило бы её навестить, и он согласился. Дело почти закрыли, но у него до сих пор остались некоторые вопросы. И сейчас, наверное, Эбигейл была единственным человеком, способным на них ответить.

Затем Джек напомнил, что Уиллу нужно сходить к Алане, и чем скорее, тем лучше. На что Уилл снова кивнул, и вышел из его кабинета.

По дороге к зданию, в котором Уилл вёл свои занятия, он позвонил Алане: больше чтобы успокоить Джека, чем потому, что ему и впрямь этого хотелось. Они с Аланой пару раз беседовали, и Уилл подозревал, что это она порекомендовала его Джеку, когда тому понадобился профайлер.

Алана не казалась удивлённой, услышав, что Уиллу нужен сеанс терапии, так что, по-видимому, Джек с ней уже связывался. Уиллу стало неуютно от мысли, что они обсуждали его у него за спиной, что он служил темой для их застольной беседы. Постаравшись об этом не думать, он договорился с Аланой о сеансе в следующий понедельник.
* * *

Наутро Уилл проснулся от очередного кошмара насквозь мокрым от пота и вцепившимся в простыни. Кошмар выдался из тяжёлых: Уиллу снилось, будто он пытался остановить кровотечение из шеи Эбигейл, но кровь всё текла и текла, не переставая, пока наконец они оба не оказались ей залиты, и Уилл не мог дышать, он задыхался… И, разумеется, Гаррет Джейкоб Хоббс тоже был здесь, глядя Уиллу прямо в глаза и жутковато шепча — точно так же, как он это делал, когда умирал.

Первым делом Уилл, пошатываясь, поплёлся в ванную и выпил две таблетки аспирина. Ему пришлось на несколько минут присесть на крышку унитаза — до тех пор, пока боль слегка не поутихла, вернув ему возможность слышать собственные мысли. После этого Уилл принял душ и сменил постельное бельё под внимательным взглядом Уинстона, наклонившего голову, точно зная, что что-то не в порядке.

— Не смотри на меня так, — сказал ему Уилл. Заскулив, пёс ткнулся носом ему в ладонь. Уинстон был самым новым пополнением стаи, но Уилл почему-то уже чувствовал с ним крепкую связь. Так странно — у Уилла было столько собак, но всё равно с каждым псом у них складывались уникальные отношения.

Сев в машину, чтобы ехать в Квантико, он медленно включил радио, словно опасаясь вызвать свою галлюцинацию каким-то неправильным движением. Когда салон наполнили звуки кантри, Уилл покосился на пассажирское сиденье… но ничего не произошло. Расслабившись, он постарался насладиться поездкой, пока таблетки ещё действовали.
* * *

Распустив студентов после окончания лекции, Уилл поспешил к машине, надеясь, что никому не захочется его остановить, чтобы о чём-нибудь спросить. Обычно ему нравилось отвечать на разные вопросы студентов (хоть он и предпочитал делать это по электронной почте, а не вживую), но сейчас у него было сразу две причины против: у него снова адски разболелась голова и через несколько недель проходил день профессиональной ориентации для желающих стать профайлерами в ФБР, который вызывал у всех огромный ажиотаж. Так что Уиллу не хотелось общаться с толпой студентов, задающих ему тысячи вопросов насчёт этого мероприятия, пока он будет чувствовать себя так, словно у него вот-вот взорвётся голова.

Ему удалось добраться до машины, попрощавшись всего с несколькими людьми, и он проглотил две таблетки всухую сразу же, как только оказался внутри. Несколько минут он сидел, откинув голову на подголовник и закрыв глаза, пытаясь выровнять дыхание и перестать видеть перед собой маленькие пляшущие точки.

— Ну так что, чем мы займёмся теперь?

На этот раз он Уилла не испугал. Уилл почувствовал что-то прямо перед тем, как Ганнибал Лектер заговорил. Возможно, при некоторой внимательности он мог начать угадывать наступление этих своих приступов.

Уилл издал смешок, услышав это «мы»: как будто они были двумя отдельными существами. Его мозг определённо отличался остроумием.

— Ты всё ещё планируешь выбраться за продуктами? Я бы с радостью за ними выбрался, — сказала галлюцинация, и в её голосе прозвучал отголосок какой-то эмоции. Меланхолии?

Вздохнув, Уилл открыл глаза. Лектер сидел на пассажирском сиденье, глядя в окно. Утром Уилл действительно подумывал съездить сегодня за продуктами, так что, наверное, его галлюцинация уже знала об этом решении. Слегка покачав головой (и убедившись, что та больше не гудела, как барабан), он завёл машину. Похоже, они ехали за продуктами.

Подъехав к супермаркету, Уилл зашагал ко входу, стараясь не смотреть на Лектера. Тот шёл рядом, с неприкрытым любопытством озираясь по сторонам… Это продолжалось до тех пор, пока они не вошли внутрь, где Лектер словно преобразился. Устремившись вперёд, он принялся деловито всё изучать. Уилл пытался не обращать на него внимания, но было немного сложно игнорировать мужчину в сером тюремном комбинезоне, который ходил от стеллажа к стеллажу и восторженно всё рассматривал... А потом он возник рядом с тележкой и стал складывать в неё разные продукты.

— Что ты?.. — начал было Уилл, но тут же напомнил себе, что это происходило не по-настоящему. Он обращался к галлюцинации, так что люди вокруг увидят, как он разговаривает сам с собой.

Покосившись на выбранные Лектером покупки, Уилл нахмурился. Там были овощи, которых он не ел со старших классов школы, баночки со специями, названия которых он даже не умел правильно выговорить, и продукты, стоимость которых ему абсолютно не хотелось знать.

Уилл принялся выгружать всё это из тележки, после чего постарался вернуть на нужные полки. Закончив, он вернулся к тележке... и обнаружил там ещё больше новых продуктов. Лектер стоял рядом и смотрел на него, так что Уилл раздражённо приподнял бровь.

— Ты перестанешь это делать? — прошептал он.

— То помещение, которое ты называешь кухней, совершенно пустое. У любого порядочного человека должен быть шафран.

— Что ж, возможно, я непорядочный человек.

— Я могу вам чем-то помочь?

Вздрогнув, Уилл обернулся, чтобы обнаружить уставившегося на него парня. Это был один из сотрудников супермаркета, и он смотрел на Уилла со смесью улыбки и недовольной гримасы.

— Вы, похоже, не можете определиться. Я могу вам с чем-то помочь? — повторил он, когда Уилл ничего не ответил.

— О. Нет-нет, спасибо, я просто… планирую ужин, — отозвался Уилл, стараясь, чтобы его смущение не отражалось у него на лице.

Клерк кивнул и настоял, чтобы Уилл к нему обратился, если ему понадобится помощь. Уилл снова повернулся к Лектеру: тот наблюдал за ним, пытаясь подавить улыбку. Схватив тележку резче, чем было необходимо, Уилл снова принялся выбирать продукты. Он больше не выкладывал добавленные Лектером предметы, потому что чувствовал на себе взгляды работников супермаркета и других покупателей, пытавшихся определить, он псих или просто со странностями. Но Уилл не мог их в этом винить: он и сам многократно задавался этим же вопросом.
* * *

По дороге домой Ганнибал Лектер исчез, так что Уилл расслабился, радуясь одиночеству. Будь то с галлюцинацией или нет, это определённо чертовски напоминало общение, и оно Уилла вымотало. Приехав домой, он распаковал покупки и обнаружил выбранные Лектером продукты. Среди них были вещи, которые он даже не мог точно идентифицировать, и не замеченная им ранее бутылка вина, выглядящая дорогой.

Убрав всё на свои места, Уилл решил сходить прогуляться с собаками. Когда они вышли на улицу, псы принялись носиться вокруг, гоняясь за белками, облаивая несколько тут же улетевших птиц и исследуя каждый куст, который они только могли найти. Почувствовав на лице лёгкий ветерок, Уилл глубоко вдохнул воздух. Скоро должна была начаться осень, а с ней и холода. Впрочем, зима Уиллу всегда нравилась, хоть он и довольно легко мёрз.

На следующий день он проснулся от очередного кошмара, хотя на этот раз гораздо менее мрачного. Его голова гудела лишь немного, так что он выпил всего одну таблетку аспирина.

Сегодня была суббота, так что после завтрака Уиллу подумалось, что у него впереди целых два дня без рабочих дел. Джек не выдал ему никаких папок с новыми делами и Уиллу не хотелось начинать день, просматривая материалы по закрытым или замороженным случаям. Это означало бы полностью на них сосредоточиться, а поскольку у него выдалось утро практически без боли, он решил так с собой не поступать.

Вместо этого он начал утро с проверки студенческих работ под мерный перестук капель кратковременного дождя. Но Уилл справился слишком быстро — ему понадобилось меньше трёх часов, чтобы проверить разные интерпретации одного и того же старого дела. И почти все из них оказались неправильными.

Наскоро перекусив, он решил снова выйти с собаками. Из-за дождя земля была мокрой, так что псы быстро перепачкались. С одной стороны, Уилл этому почти обрадовался, потому что провёл два часа, всех их купая. Но с другой стороны, когда он закончил, у него болела спина и теперь он сам пах мокрой псиной. Приняв душ, он взял с полки книгу, чтобы занять чем-то руки и голову.

Когда Уилл через несколько часов проверил время, его вдруг осенило: была уже почти полночь, а он сегодня не видел никаких галлюцинаций. Может, это было всего лишь временным явлением и с ним всё будет в порядке? В конце концов, он ведь пережил травмирующий опыт, так что, возможно, его разум выбрал такой способ, чтобы с этим справиться.

Приободрённый этой мыслью, Уилл направился на кухню приготовить себе ужин. Как вдруг он ощутил какое-то лёгкое изменение. Оно напоминало колебание воздуха, слабое дуновение, только без ветра. Уилл почувствовал, как его теория разваливается на части.

— Тебе стоило купить морского окуня. Он идеально подходит к вину, которое я взял в супермаркете.

Уилл уставился на Лектера, который уже открывал разные шкафчики, явно что-то ища. Уиллу вдруг захотелось его ударить, хоть он и понимал, что это ужасно глупая мысль, поскольку того не существовало. К тому же Уилл ни разу в жизни никого не ударил, кроме как в порядке самозащиты.

— Где оно?

В ответ Уилл открыл холодильник и достал оттуда вино.

— Так вот почему мой чек оказался на сумму вдвое больше обычной? — спросил Уилл, ставя бутылку на столешницу.

— Нельзя оценивать хорошее вино в деньгах, — приблизившись к нему, Лектер взял вино, чтобы изучить бутылку.

— Очень даже можно: двести долларов, — хмуро парировал Уилл.

Его голову прошила боль, и он пробормотал ругательство. Он почти провёл весь сегодняшний день без сильных болей. Уилл решил, что сегодня вечером в роли обезболивающего выступит вино. Или, по крайней мере, оно притупит его сознание настолько, что у него будет не так сильно болеть голова.

Также он решил опробовать свою тактику игнорирования Лектера (хоть это и не слишком хорошо сработало прежде) и начал готовить ужин.

Он принялся двигаться по кухне, доставая из холодильника, шкафчиков и выдвижных ящиков разные продукты… Как вдруг очутился в другом конце кухни, в то время как Ганнибал Лектер двигался по его кухне, выбирая ингредиенты. И это почему-то не казалось странным. Опёршись на кухонную стойку, Уилл завороженно смотрел, как тот делал всю работу. Лектер начал жарить лук, через пару минут добавив к нему стручковую фасоль. Одновременно с этим он приготовил на другой сковороде стейк, достав, когда тот прожарился снизу, но остался сыроватым внутри. Вскоре овощи тоже были готовы, и Лектер выложил всё на блюдо, сбрызнув несколькими каплями соуса чимичурри¹ и украсив веточкой петрушки. Закончив, он отнёс блюдо в гостиную, поставил на стол и обернулся.

Уилл моргнул, обнаружив себя посреди гостиной, а затем медленно побрёл за вином. Когда он вернулся, Лектер с безукоризненно ровной осанкой и скрещенными руками сидел за столом и смотрел на него. Тоже сев, Уилл уставился на приготовленный им ужин. И нахмурился.

— Как?..

Он снова покосился на Лектера (теперь улыбающегося), но решил ничего больше не говорить. Его ужины обычно состояли из замороженной лазаньи, полуфабрикатов или, когда он чувствовал творческий порыв, чего-то вроде риса или спагетти. Так что, возможно, галлюцинирование великолепно готовящего серийного убийцы начинало сказываться на него таким образом, который он даже не пытался понять.

Уилл принялся за еду, и ему пришлось приложить над собой усилие, чтобы не застонать, когда он попробовал мясо. Стейк оказался идеально приготовлен, и это был лучший стейк, который Уилл когда-либо ел. Стручковая фасоль тоже была восхитительной, да и вино — очень вкусным, хоть Уилл почти ничего не смыслил в винах.

Во время еды он отказывался смотреть на Лектера, хоть и чувствовал, как тот на него глазел. Доев, Уилл налил себе ещё вина и взял оставшиеся у него материалы по делу Гаррета Джейкоба Хоббса. После чего, устроившись на диване, принялся их просматривать. Он чувствовал, что в этом деле по-прежнему чего-то не хватало и, хотя Хоббс был мёртв и не мог больше навредить новым девушкам, Уиллу всё равно хотелось знать. Ему хотелось знать, как тот выбирал девушек (хотя когда Уилл увидел его дочь, у него появились определённые подозрения. Тем не менее, в этой истории всё равно хватало дыр).

— Гадаешь, почему он ел части своих жертв? — спросил его Лектер, усаживаясь рядом на диване с собственным бокалом вина.

— Нет… — Уилл слегка покачал головой, не глядя на него. — Для него это было способом их почтить. Сохранить частичку них внутри себя. Вот почему он вернул Элис Николс. У неё был рак, так что… он не мог её почтить.

Он вдруг вспомнил, кем являлась его галлюцинация, и посмотрел на Лектера, чуть не рассмеявшись от иронии происходящего. Лектер, судя по виду, тоже его изучал.

— Но Ганнибал Лектер так не делал. Для него это было по-другому, — тихо сказал Уилл, размышляя вслух.

— Для него?

Слабо улыбнувшись, Уилл вернулся к своим бумагам.

— Я не собираюсь относиться к тебе так, будто ты реален.

— Разве прямо сейчас ты не делаешь именно это — тем, что мне отвечаешь? — поинтересовался Лектер, но Уилл ничего не ответил. — Так как это было для… Ганнибала Лектера?

Уилл снова взглянул на него и улыбнулся его формулировке в третьем лице. Галлюцинация или нет, но этот их разговор был действительно странным.

— Никто толком не знает, почему он ел своих жертв. Некоторые говорят, из-за кулинарных предпочтений, другие — что он попросту был чудовищем.

— А ты как думаешь?

Уилл бросил бумаги обратно в коробку и сделал большой глоток вина.

— Я не могу прийти к какому-либо выводу, всего лишь читая о нём общеизвестные факты. Ганнибал Лектер — не тот человек, которого легко понять.

Галлюцинация улыбнулась, словно ответ её порадовал.

— Знаешь, чего я не могу понять? — спросил Уилл, делая новый глоток вина. Он начинал чувствовать лёгкий туман в голове, а это значило, что боль становилась терпимой. — Почему моё подсознание решило принять такой образ? Я откуда-то знал, что ты окажешься самой раздражающей галлюцинацией из всех, которые я только мог вообразить?

— Может, из эстетических соображений, — ответил Лектер. Уилл рассмеялся, но ничего не сказал.

Они оба замолчали, и теперь пришла очередь Лектера отпить вина. Уилл на секунду задумался, значило ли зрелище его пьющей галлюцинации, что на самом деле Уилл пил вдвое больше вина, чем ему казалось.

— Возможно, у нас больше общего, чем ты думаешь, — уже более серьёзным тоном сообщил Ганнибал Лектер, кладя ногу на ногу.

— Само собой, мы ведь делим один и тот же мозг, — улыбаясь, ответил Уилл.

— Разве мы оба кого-то не убили? — игнорируя его комментарий, спросил Лектер.

Уилл снова глянул на него, сразу перестав улыбаться.

— Да, но по-разному.

— Почему же?

Уилл не мог поверить, что вёл этот разговор со своим собственным разумом. Он что, сам себя психоанализировал?

— Ты убивал ради удовольствия. Ты этим наслаждался.

Устроив локти на коленях, Лектер наклонился к нему.

— Хочешь сказать, ты не наслаждался, убивая Хоббса? Не чувствовал, что это было правильным? Что он это заслужил?

Уилл сжал пальцами переносицу. Он действительно что-то почувствовал, когда убивал Хоббса. Он чувствовал шок и испуг, но под ними пряталось торжество правосудия, напугавшее его сильнее, чем любые галлюцинации.

Он не ответил на прозвучавший вопрос — в конце концов, это ведь был его разум, так что галлюцинация Лектера уже знала ответ. Но тут его вдруг осенило понимание кое-чего другого: в отличие от большинства серийных убийц, у Ганнибала Лектера не было отчётливых критериев выбора жертв. И тем не менее, большинство им убитых являлись в той или иной степени «плохими» людьми. Среди них были убийцы и совершившие тяжёлые преступления, и люди, оказывающиеся «плохими» при более пристальном изучении: злобные, аморальные, хамы и грубияны. Когда Уилл изучал дело Ганнибала Лектера, то пришёл к выводу, что это и было его критерием... Но, разумеется, у него не было способа подтвердить свою теорию, а бывший психиатр неизменно отказывался с кем-либо разговаривать, так что правду никто точно не знал.

Встав, Уилл отнёс свой бокал к раковине, где допил остатки вина. Убрав бутылку (он мог убедиться, что лично опустошил половину) в холодильник и прибравшись на кухне, он оставил свою галлюцинацию Ганнибала Лектера в гостиной и двинулся прямиком к кровати.

Той ночью ему ничего не снилось.

Chapter Text

Первое, что Уилл заметил по пробуждению — это что у него снова раскалывалась голова. На секунду он почувствовал соблазн не открывать глаза и лечь обратно спать. Но затем он сделал второе наблюдение: в доме крайне аппетитно пахло кофе и едой. Что было необычным. Его желудок требовательно заурчал, и Уилл с трудом встал с кровати, надел пижамные штаны и побрёл прямиком в гостиную. Войдя туда, он приподнял брови. По его кухне, в фартуке, о существовании которого он даже забыл, уверенно сновал Ганнибал Лектер. Что-то готовя.

Уилл открыл было рот, чтобы что-то сказать, но не смог издать ни звука — при виде этой картины он лишился дара речи.

— Доброе утро. Садись, пожалуйста.

Уилл на секунду зажмурился, а когда снова открыл глаза, то решил подыграть происходящему. Несмотря на столько часов сна, он чувствовал себя чертовски уставшим и у него не было сил — ни физических, ни моральных — задавать вопросы или пытаться сопротивляться. Не сегодня.

Он прошёл к кухонному шкафчику, достал оттуда баночку аспирина и сел за стол. Лектер сразу же поставил перед ним чашку кофе. И вторую — перед сиденьем напротив. Вздохнув, Уилл отхлебнул кофе. Тот оказался лучше, чем обычно. Снова решив не задавать никаких вопросов, Уилл сделал новый глоток, побольше. Через минуту Лектер вернулся с двумя тарелками и повторил свой предыдущий манёвр: поставил одну тарелку перед Уиллом, а вторую перед сиденьем напротив, на которое и сел, сняв фартук. На тарелках оказался омлет, присыпанный чем-то похожим на петрушку.

— Прошу прощения за аскетичность завтрака. Я сделал что смог с тем… что у тебя было, — сказал Лектер, делая глоток кофе. Этим утром его волосы выглядели иначе. Растрёпанными, словно он их не причесал, так что при движении пряди падали ему на лоб. — Я хотел приготовить яйца «Бенедикт», но… В общем, у тебя не оказалось почти ни одного ингредиента.

Уилл попробовал кусочек омлета — по-настоящему вкусного. Снова подняв голову, он поймал на себе выжидающий взгляд галлюцинации.

— Так как всё это работает? Я что, готовил во сне? — уточнил он.

Лектер лишь улыбнулся и принялся за собственный омлет. Открыв баночку с таблетками, Уилл взял себе две. Когда он запил их кофе, то снова перехватил взгляд Лектера.

— От чего это?

— Это ты мне скажи, Лектер. Разве ты не плод моего воображения? — поинтересовался Уилл, впервые произнося его имя вслух.

Тот кивнул, как будто только что вспомнил эту маленькую подробность.

— Можешь звать меня Ганнибал.

— Что?..

Лектер откусил ещё кусочек омлета, и Уилл последовал его примеру, желая, по крайней мере, занять чем-то рот.

— Ты назвал меня «Лектер», — прожевав, объяснила галлюцинация. — Мы вместе завтракаем, так что, по-моему, мы можем обращаться к друг другу и по имени.

Издав смешок, Уилл покачал головой и сосредоточился на завтраке. Он надеялся, что сможет потом вспомнить, как приготовить такой кофе, потому что тот был просто обалденным.

Когда они поели, Ганнибал убрал со стола, а затем почему-то закатал рукава своего серого комбинезона и начал мыть посуду. Уилл наблюдал за ним с любопытством и приподнятой бровью.

— Ты же знаешь, что вон там стоит посудомоечная машина? В смысле, разумеется, ты знаешь, потому что я это знаю. Так что…

Ганнибал слегка улыбнулся, но не прекратил своего занятия.

— Знаю. Но я не возражаю что-то поделать для разнообразия.

— Для разнообразия?

Покосившись на Уилла, Ганнибал ненадолго замолчал, словно что-то обдумывая.

— Верь или нет, но тюремное заключение не позволяет заниматься множеством вещей.

Уилл кивнул, улыбаясь.

— Точно. Ты ведь находишься в заключении, я совсем забыл, — полным сарказма тоном ответил он.

Словно в подкрепление слов Ганнибала, Уилл услышал звук открывающейся двери, и они вдруг очутились в другой комнате. В той комнате в тюрьме.

— Доброе утро, доктор Лектер, — сказал входящий в дверь мужчина и подошёл к стеклу.

Уилл стоял в углу комнаты, так что он осмотрелся по сторонам. Ганнибал Лектер сидел на стуле, скрестив руки на металлическом столе — пустом, в отличие от прошлого раза, когда Уилл видел его усыпанным рисунками.

— Здравствуй, Фредерик, — поздоровался Ганнибал, и Уилл сразу почувствовал к вошедшему неприязнь, хотя они даже не были знакомы.

— Надеюсь, вы сегодня бодро себя чувствуете, потому что у меня для вас маленький тест, — сообщил тот, становясь перед передаточным лотком.

И тут Уилл его узнал. Это был тот самый мужчина, которого он видел во время своей первой галлюцинации. Он тогда проводил тест Роршаха. Шагнув к стеклу и к этому Фредерику, Уилл помахал у него перед лицом ладонью в качестве проверки. Как он и ожидал, тот его не видел — он смотрел только на Ганнибала.

— Разумеется, Фредерик, — ответил Ганнибал, вставая со стула и складывая руки за спиной. — Ничто меня так не порадует этим прекрасным утром, как прохождение теста.

Уилл подавил улыбку от его тона.

— Осторожнее, доктор, — предупредил Фредерик. — Вы же знаете, что произойдёт, если вы будете плохо себя вести.

Ганнибал кивнул, без новых комментариев, и Фредерик бросил в лоток несколько листов бумаги и фломастер. Затем снова покосился на Ганнибала и вышел. Как только за ним закрылась дверь, Ганнибал покинул свой пост у стола, подошёл к прорези и взял бумаги.

— Так как именно это работает? — спросил Уилл, снова нарушая своё утреннее правило не задавать вопросов. — Я галлюцинирую о Ганнибале Лектере и его типичном дне, где остальные люди не могут меня увидеть? — он подошёл к Ганнибалу, который снова сел за стол, держа перед собой бумаги.

— Боюсь, тебе придётся выяснить это самому. В конце концов, я ведь всего лишь твоя галлюцинация, так что у меня те же ответы, что и у тебя.

— И то верно, — пожав плечами, кивнул Уилл.

Он сел на стол, а Ганнибал сосредоточился на листах с тестом. Уилл не мог разобрать слов, но ему вдруг стало любопытно.

— А о чём этот тест? — не в силах сдерживаться, наконец спросил он.

— Это тест на эмпатию, — не отрываясь от изучения листов, ответил Ганнибал.

Фыркнув, Уилл покачал головой.

— Ну конечно же, это тест на эмпатию. В детстве они составляли непременную часть моего типичного дня, так что, разумеется, я обязан был галлюцинировать сейчас ещё один.

Теперь Ганнибал поднял на него взгляд и несколько секунд его рассматривал.

— Не пройдёшь его за меня? Конечно, я могу просто написать фальшивые ответы, но мне кажется, так получится интереснее.

Уилл уже хотел спросить, как это сработает («Разве не я буду проходить этот тест в любом случае?»), но закрыл рот. Какой смысл был спрашивать, что происходит, если по сути он спрашивал себя самого?

— Просто любопытства ради, — сказал ему Ганнибал и протянул фломастер. Уилл вздохнул, но кивнул и взял его. Ганнибал встал, освобождая для него стул, и Уилл сел на его место, в то время как Ганнибал пошёл к кровати и сел на краю, глядя на него.

Уилл сосредоточился на тесте, читая вопросы. Некоторые были точно такими же, как в тестах, которые доктора и психотерапевты заставляли его проходить ещё в детстве, когда его поведение начало отличаться от поведения других детей. «Я с лёгкостью могу определить, когда кто-то хочет присоединиться к разговору», «Я предпочитаю животных людям», «Я бы никогда не стал нарушать закон»… Эти утверждения нужно было оценить от «Совершенно согласен» до «Категорически не согласен». Уилл принялся заполнять поля ответов. На некоторые вопросы он мог ответить без колебаний, другие заставляли его на минутку задуматься.

Закончив, он потянулся, разминая слегка ноющий из-за неудобной позы позвоночник, и положил фломастер поверх листов. Он уже хотел было встать, но обнаружил, что уже стоит, снова оказавшись в углу. Он повернулся к Ганнибалу, который как раз вставал со стула. Но это ведь Уилл там только что сидел…

В этот миг открылась дверь, и в неё снова вошёл Фредерик Чилтон.

— Готово? — с ухмылкой спросил он.

Ганнибал взял тест и бросил в передаточный лоток. После чего повторил своё предыдущее движение: встал за металлическим столом, выжидательно сцепив руки за спиной. Чилтон забрал бумаги и кивнул, убедившись, что те заполнены.

— Очень хорошо. Я вернусь завтра, чтобы обсудить результаты. И если вы будете хорошо себя вести, возможно, вас ждёт особенный ужин.

Сглотнув, Ганнибал кивнул, и Уилл вдруг ощутил резкую вспышку ненависти к Чилтону. Закрыв глаза, он подождал, пока она схлынет. Он и не помнил, когда в последний раз так сильно кого-то ненавидел, и эта эмоция оставляла у него во рту странный привкус. Немного напоминая случаи, когда ему приходилось погружаться в разум убийц, и привкус, который у него после этого оставался.

Его руки коснулось что-то мокрое. Открыв глаза, он обнаружил лижущего ему пальцы Уинстона. Он снова находился у себя дома и Ганнибала Лектера здесь больше не было. Уилл погладил пса по голове, отчего остальные члены стаи тоже принялись вставать со своих лежанок, требуя внимания.

Уилл решил вывести их на прогулку.

Уже перед выходом он бросил взгляд на кухонную раковину и увидел лежащую там посуду: половина была вымыта, а вторая половина осталась грязной.
* * *

Ночью ему снова приснился кошмар, хотя (впервые за долгое время) Уилл его не запомнил. Но всё равно проснулся мокрым от пота, так что ему пришлось повторить свой утренний ритуал: выпить обезболивающее, сменить простыни и принять душ.

Выйдя из ванной, он надел свой лучший костюм (хотя не то чтобы тот был так уж хорош. По правде говоря, костюм был староват и великоват, но всё равно являлся его лучшей одеждой).

— Вот теперь ты действительно похож на профессора колледжа.

Обернувшись, Уилл обнаружил стоящего у двери Ганнибала и не удержался от смешка. Ганнибал скрылся в гостиной. Костюм был с заплатками на локтях и, возможно, в самом деле смотрелся малость стереотипно. Но поводом послужила не одна из его лекций — сегодня Уилла ждал сеанс с Аланой, так что он хотел произвести на неё как можно более адекватное впечатление.

Повязав галстук, Уилл вышел в гостиную, где Ганнибал уже ждал его с готовым завтраком на столе, окружённый требующими подачек псами. Уилл прищёлкнул языком и, когда собаки повернулись к нему, кивнул головой в направлении их лежанок. Опустив хвосты, животные побрели на свои места. Уиллу стало интересно, что они видели: как Уилл делает несколько вещей сразу, принимая время от времени две разные позы? Или внимание своих собак к Ганнибалу он тоже галлюцинировал?

— Сколько их у тебя? — глядя на псов, спросил Ганнибал, пока Уилл усаживался на своё привычное место.

— А почему ты сам не сосчитаешь? — отозвался Уилл, хотя на этот раз без недовольства. У него банально не было настроения начинать всю эту «Разве ты сам не знаешь? Ты же плод моего воображения» тираду.

— У меня не получается. Каждый раз, когда я думаю, что сосчитал их всех, появляется новый пёс или они куда-то переходят.

Слабо улыбнувшись, Уилл отправил в рот кусочек омлета, затем откусил от одного из выложенных в центре стола тостов и сделал большой глоток кофе. Тот оказался ещё лучше, чем вчера.

— Так значит, у тебя сегодня встреча с Аланой Блум, — сказал Ганнибал, и Уилл не был уверен, являлось ли это вопросом, или утверждением.

— Ага. Джек настоял.

— Ходить к психотерапевту — это хорошо, Уилл. В этом нет ничего постыдного.

— Я и не стыжусь, — слегка хмурясь, ответил Уилл, и это было почти правдой. — Мне просто не слишком нравятся психиатры.

Ганнибал поднял на него взгляд. Уилл продолжал смотреть в тарелку, но краем глаза видел, что тот за ним наблюдал.

— Я психиатр. Разве тебе не нравятся наши разговоры?

— Наши разговоры? — Уилл фыркнул. — О да, я просто в восторге, беседуя сам с собой.

Он взглянул на Ганнибала, который чуточку улыбнулся. Несколько секунд они смотрели друг на друга, пока Уилл не почувствовал себя неловко и снова не уставился на свой завтрак. Как галлюцинация могла казаться такой… непростой?
* * *

По дороге в Квантико (Джек ему вчера позвонил сообщить, что его сеанс с доктором Блум пройдёт там, после чего Уилл снова задумался, как часто и подробно эти двое его обсуждали) Ганнибал снова переключил радио, заявив, будто не может поверить, что Уилл готов мучить свои уши подобной музыкой. В ответ Уилл лишь вздохнул и закатил глаза. Он не собирался спорить о своих музыкальных вкусах с Ганнибалом.

Приехав на место, он зашагал к зданию в одиночестве, надеясь, что Ганнибал не появится в разгаре его сеанса. Беспокоиться из-за одного реального психиатра плюс одного несуществующего? Не его любимый сценарий.

Отыскав дверь с номером, который ему сказал Джек, Уилл встал перед ней, занеся руку. Пытаясь подготовить себя к тому, что его ожидало внутри.

— Ты собираешься постучаться или как?.. — поинтересовался Ганнибал.

— Господи Иисусе, — подпрыгнув, прошептал Уилл. Сосредоточенный на другом, он даже не почувствовал, как тот появился. — Не делай этого сейчас.

Ганнибал выглядел позабавленным, но ничего не сказал. И в этот миг дверь открылась, явив аккуратно одетую и улыбающуюся Алану.

— Уилл, — поздоровалась она, отходя в сторону, чтобы его впустить. — Мне показалось, будто я услышала твой голос.

— Да, я тут… беседовал сам с собой, судя по всему, — немного смущённо пробубнил Уилл.

Он сел перед усыпанным бумагами столом. Надо полагать, Алана консультировала ФБР по некоторым делам. Выполняя работу, которую должен был делать Уилл — вот только его навыки были полезнее в полевых условиях, а не за рабочим столом. Из-за чего Джек и вытащил его из отставки.

— Ну… Так как ты? — спросила Алана, садясь напротив него.

— Э-э-э…

— Не мямли, веди себя уверенно, — сказал ему Ганнибал, сидящий на стуле рядом с Уиллом.

Уилл чуть было на него не посмотрел, но в последнюю секунду успел себя обуздать.

— Я в порядке. Ну, настолько в порядке, насколько вообще могу быть, наверное.

— Уилл, — Алана чуть подалась вперёд, — расслабься. Не нервничай, мы просто побеседуем о случившемся. Я не стану расспрашивать тебя о твоём детстве или чём-то подобном.

— Но ты всё равно будешь задавать мне вопросы наподобие «И что ты по этому поводу чувствуешь?», верно? Или мне стоит начать беспокоиться? — пошутил Уилл.

— О да. Это негласное правило среди психиатров — мы обязаны задавать этот вопрос, всегда.

Они дружно засмеялись, и Уилл слегка расслабился, хотя его всё равно беспокоило присутствие Ганнибала.

— Ну, хорошо, — Алана взяла со стола несколько листов и бегло просмотрела. — Почему бы нам не начать с чего-то простого? Расскажи мне, что произошло. Начиная с фактов.

Уилл поёрзал на стуле.

— Ладно… Ты знакома с этим делом, надо полагать?

— Я знаю подробности, да, — кивнула Алана.

— Этого хватит. Я поехал в Миннесоту, расследуя дело, и… Ну, как я и сказал Джеку, у меня появилась догадка насчёт одного подозреваемого. Я заходил на стройку, связанную с одним из убийств, и личное дело Гаррета Джейкоба Хоббса показалось мне странным: он оставил свой домашний телефон, но не адрес, — объяснил Уилл и на секунду покосился на Ганнибала. Тот выглядел очень заинтересованным его рассказом. — Вот я и решил сходить к нему домой — на следующий день после того, как выяснил его адрес.

— Джеку ты об этом не сказал, — это не было вопросом.

— Нет. Это была всего лишь догадка, так что… я думал, что схожу к нему, поговорю с ним пару минут, и тогда...

— И тогда? — переспросила Алана, когда Уилл на мгновение замолчал.

— И тогда узнаю, он ли это.

— Но всё пошло наперекосяк…

— Но… всё пошло наперекосяк, — повторил вслед за ней Уилл.

Кивнув, Алана терпеливо подождала, пока он снова заговорит.

— Когда я пришёл к нему домой, он… думаю, он запаниковал. Или, может, он всегда собирался это сделать, если его когда-нибудь поймают. Он убил свою жену… а потом попытался проделать то же самое с дочерью… Он перерезал им горло.

Закрыв глаза, Уилл снова увидел у себя под веками эту сцену. Он увидел Гаррета Джейкоба Хоббса, стоящего у своей дочери за спиной и полоснувшего ножом по её тонкой коже в ту самую секунду, как Уилл вошёл на кухню. И кровь, там было так много крови…

Открыв глаза, он попытался выровнять дыхание, но у него получился придушенный вздох.

— Уилл, — услышал он голос Ганнибала, но не стал к нему поворачиваться.

— Вот, выпей, — Алана протянула ему стакан воды из кулера в углу.

Уилл осушил его полностью, хотя ему даже и не хотелось пить. А потом они с Аланой посмотрели друг на друга, и Уилл прочёл в её глазах сочувствие. Он это ненавидел, поэтому опустил взгляд на собственные руки.

— И что произошло потом? — спросила Алана через несколько секунд.

Сглотнув, Уилл повертел в ладонях пустой пластиковый стаканчик.

— А потом я его застрелил.

— Почему столько раз?

Нахмурившись, Уилл поднял на неё глаза.

— Прошу прощения?

— В отчёте написано, что ты выстрелил… — она снова взяла в руки бумаги, ища нужную цифру. — Девять раз. Почему так много?

— Потому что я в него выстрелил, но он снова попытался атаковать свою дочь. Он почему-то решил, будто должен её убить, так что он не остановился бы, — объяснил Уилл, оправдываясь.

— А после этого тебе казалось, что ты совершил хороший поступок?

Уилл попытался определить её тон, но не смог. Она что, его обвиняла?

— Скажи ей правду, — заговорил Ганнибал. — Скажи ей, что ты чувствовал.

Уилл на секунду уставился в пол, чтобы лучше видеть Ганнибала. Тот смотрел прямо на него. Уилл повернулся к Алане.

— Мне казалось, что это было… справедливо.

Кивнув, Алана выпрямилась.

— Это нормальная реакция, Уилл. Вполне в человеческой природе хотеть заставить кого-то заплатить за содеянное. Но… тебе жаль? Хотя бы… немножко?

Уилл издал смешок и снова поднял на неё взгляд.

— Я не собираюсь начинать всех убивать направо и налево, если ты об этом.

— У меня не было таких мыслей, — немного улыбнувшись, ответила Алана. — Но тебе жаль?

Сглотнув, Уилл на миг задумался.

— Да.

Но это было правдой лишь наполовину. Он жалел, что так с собой поступил, что теперь ему придётся с этим жить до конца своих дней. Но он ни капли не жалел об убийстве Гаррета Джейкоба Хоббса.
* * *

В конце их сессии Алана сказала, что одобрит его возвращение к полевой работе, но потребовала обещания немедленно к ней обратиться, если Уилл почувствует себя как-то не так. Уилл заверил её, что так и поступит, и покинул её кабинет так быстро, как только мог, оставив Ганнибала позади.

Он надеялся никого больше не встретить, потому что одной такой беседы ему хватило на целый день. Но у самого выхода, когда он уже обдумывал ждущую его сегодня лекцию, в лобби обнаружился подозрительно прогуливающийся Джек.

— Уилл, — поздоровался он, зашагав рядом. — Ты не против, если я пройдусь с тобой к университету?

— Конечно нет, Джек. А что, что-то случилось? — спросил Уилл, и прищурился от солнца, когда они вышли на улицу.

— Нет, всё в порядке. Как прошла сессия с Аланой?

Уилл улыбнулся. Ну, по крайней мере, Джек сразу взял быка за рога, не рассусоливая.

— Хорошо, по-моему. Она одобрила моё возвращение к полевой работе.

При этих словах Джек остановился, сунув руки в карманы.

— И ты собираешься? Возвращаться к полевой работе, в смысле. Знаю, я сказал тебе, что это будет разовым делом, но…

— Но я тебе нужен, — закончил за него Уилл.

Джек убедил его вернуться обратно «в поле», показав подробности дела Хоббса. Гибли женщины, девушки не старше восемнадцати лет, а у ФБР почти не было никаких зацепок. И как Уилл мог отказаться? Но когда он наконец-то согласился, то знал, на что подписывается. Увидев его возможности, люди всегда хотели ещё: ещё одна сцена преступления, ещё один убийца, ещё одно дело.

Уходя несколько лет назад в отставку, Уилл знал, что к нему обратятся снова, поэтому когда после одного из его занятий к нему подошёл Джек, это было в некотором роде ожидаемым. И когда Джек попросил его вернуться обратно к полевой работе… Уилл с самого начала знал, что это произойдёт.

— Да, — признал Джек. — Ты нам нужен. Мы можем раскрывать эти дела, рано или поздно мы почти всегда их раскрываем… Но с тобой мы можем предотвратить множество убийств.

Уилл кивнул, прикусив щёку изнутри.

— Тебе не нужно меня убеждать, Джек. Я уже вернулся к этой работе.

Взглянув на Джека, Уилл увидел, что тому было тяжело его об этом просить. В какой-то степени Джек понимал, как эта работа на него влияла. Но в то же самое время Уилл знал, что Джеку легко было принять решение. Всё сводилось к простой математике: множество жизней или психическое здоровье Уилла.
* * *

Солнце уже садилось, поэтому небо приобрело тёмно-голубые тона. Сегодня там плыло несколько облаков, и он смотрел, как они медленно меняли цвет с белого на оранжевый, словно это он их раскрашивал на одном из своих рисунков…

В этот миг ведущая в коридор дверь резко распахнулась, и видение исчезло. Внутрь вошёл Фредерик Чилтон в сопровождении пары санитаров. Одной из них была Луиза, женщина, которая обычно приносила ему ужин, а второго он раньше не видел.

Затем в комнату вошёл четвёртый человек, вот только не через дверь. Уилл Грэм просто появился внутри, непонимающе озираясь по сторонам.

— Ну, я должен признать, — фальшиво рассмеявшись, начал Чилтон, — это было очень смешно, доктор Лектер.

Ганнибал отошёл и встал между столом и стулом — туда, где ему всегда говорили становиться, когда в комнате находился кто-то ещё.

— Что именно, Фредерик? — спросил он, притворяясь, будто не знает.

— Тест на эмпатию. Ваши показатели оказались гораздо выше средних. Очень смешно, — повторил Чилтон, на этот раз более серьёзным тоном.

— Я не специально, но рад, что тебя это повеселило, — слегка скривив губы, ответил Ганнибал.

— Ну что ж, раз у вас столь хорошее настроение, я выполню своё обещание, так что сегодня вас ждёт очень особенный ужин.

Фредерик Чилтон сделал знак Луизе, которая послушно подошла к стеклянному приёмнику и оставила там его ужин. Ганнибал видел, что Уилл наблюдал за всем происходящим: с интересом, но в то же время с некоторым беспокойством.

— Надеюсь, вы любите овсянку, потому что это всё, что вы будете есть в течение недели, — сообщил Чилтон, и Ганнибал сглотнул, продолжая удерживать непроницаемое выражение лица.

Затем Чилтон подал знак второму санитару, который подошёл к стене и нажал на кнопку, после чего в камере погасли все лампы. Единственным источником света оставалась открытая дверь.

— Вы знаете, что я заберу в следующий раз, — сказал Чилтон, и Ганнибал знал, что это не было предупреждением. Это было вызовом.

Когда они вышли, всё погрузилось в темноту. Закрыв глаза, Ганнибал сосредоточился на человеке рядом с ним — и обстановка изменилась. Вокруг материализовалась гостиная Уилла. Сам Уилл, в очках, сидел на диване, а на маленьком деревянном столике рядом с ним стоял забытый стакан с виски.

— Оно… оно того стоило? Твоё «любопытства ради»? — неловко откашлявшись, спросил Уилл, прежде чем взять свой стакан и сделать глоток.

Ганнибал слегка улыбнулся, потому что Уилл считал его продуктом своего воображения… и в то же самое время, в лабиринте, которым являлся разум Уилла, Ганнибал мог уловить, что Уилл ему сочувствовал. Нет, не сочувствовал. Чувствовал вместе с ним. Из-за своей эмпатии Уилл практически не мог игнорировать состояние другого человека, даже если считал, что того не существует. Ганнибал никогда в жизни с подобным не сталкивался.

Он подошёл к дивану и тоже сел.

— Да. Это было довольно забавно, — сказал он, чувствуя, как тают остатки его недавнего раздражения.

Уилл кивнул и сделал очередной глоток. Ганнибал втянул носом воздух, чувствуя аромат виски вместе с сотнями других запахов.

— Ну, до тех пор, пока тебя это развлекает… — сообщил Уилл, и его поза немного расслабилась.

Да, подумалось Ганнибалу. Впервые за очень долгое время, происходящее его развлекало.
* * *

Эта и следующая недели стали вереницей сплетающихся друг с другом дней.

Некоторые из них были для Уилла плохими. Некоторые — отвратительными. Почти каждое утро он просыпался от кошмаров, а в те дни, когда ему удавалось ночью немного поспать, ему не давала покоя голова, заставляя весь день чувствовать себя выжатым как лимон. Вообще-то, его головные боли никогда не прекращались, просто в какие-то дни боль была терпимой, тогда как в другие Уиллу казалось, будто кто-то пюрирует его мозг изнутри, и ему хотелось скрести свой скальп до тех пор, пока он не доберётся до источника боли и не вытащит его наружу.

У них с Ганнибалом выработался негласный распорядок. Каждое утро Ганнибал ждал его на кухне с готовым или почти готовым завтраком. Они ели молча или обсуждали что-то, заставляющее Уилла гадать, как именно работали галлюцинации — но это лишь в те дни, когда ему не казалось, будто он вот-вот потеряет сознание от боли. Во время поездки на работу Ганнибал появлялся в машине и неизменно переключал радио. Уилл начинал подозревать, что он это делал исключительно с целью ему досадить — после чего задумывался, как можно интерпретировать тот факт, что его собственный мозг пытался устроить ему саботаж… и от этой мысли у него ещё сильнее болела голова. В течение дня, пока Уилл работал, Ганнибал обычно оставлял его в покое, хотя иногда всё равно наведывался. А по вечерам он объявлялся почти ежедневно, и они всегда что-то готовили. Или, точнее, Уилл смотрел, как Ганнибал готовил…

Примерно через два дня после сеанса с Аланой Джек сообщил, что у них появилось новое расследование. Дело Гаррета Джейкоба Хоббса отодвинули в сторону — хоть тела всех девушек и не нашли, неофициально расследование закрыли. Джек продолжал настаивать, чтобы Уилл навестил Эбигейл Хоббс, и Уилл обещал вскоре это сделать, потому что действительно хотел её увидеть: он чувствовал некоторую вину за сложившуюся с ней ситуацию, и самое меньшее, что он мог сделать — это её проведать.

Новое расследование Джека оказалось о фармацевте, который погружал диабетиков в кому и хоронил живьём, поддерживая в этом состоянии, чтобы в них до самой смерти росли грибы. Уиллу снились кошмары о том, как его закапывают заживо, а затем начинают разрывать изнутри грибные нити, но когда он смотрел на человека, забрасывающего его землёй, то видел себя самого. После чего его сны неизменно возвращались к Гаррету Джейкобу Хоббсу, сколько бы ночей ни длились другие кошмары.

В следующем деле, над которым Уилл работал, ему встретился убийца, укладывающий людей в ритуалистического вида позы, надрезая и выворачивая кожу у них на спине так, чтобы та напоминала ангельские крылья. Когда Уилл приехал на одно из мест преступлений, Ганнибал появился рядом, завороженно всё рассматривая. По крайней мере, Уиллу так показалось — в конце концов, его галлюцинация ведь была серийным убийцей, любившим превращать тела некоторых своих жертв в произведения искусства. После того, как они нашли самые первые трупы и Уилл погрузился в разум этого создателя ангелов, ночью он проснулся на крыше собственного дома, гуляя во сне. Когда он вернулся в дом, Ганнибал возник внутри и, ничего не говоря, начал готовить завтрак.

А через две недели Уиллу пришлось признать несколько фактов сразу. Первый: он больше не мог продолжать откладывать визит к Эбигейл Хоббс. Второй: приближался день профориентирования в Квантико. Третий: его галлюцинации длились всё дольше и дольше, так что теперь он проводил с Ганнибалом всё больше времени каждый день. И четвёртый: ему становилось хуже.

Chapter Text

— Почему у тебя нет телевизора?

Уилл сидел за столом. Достав две таблетки аспирина, он запил их кофе и взглянул на кружащего по кухне Ганнибала. Несколько дней назад Уилл ездил за продуктами и, чтобы не устраивать ещё одну сцену, просто предоставил Ганнибалу набирать что угодно, лишь бы оно не было абсурдно дорогим. Так что теперь тот, по-видимому, готовил яйца «Бенедикт» (и какой-то сок, который Уилл ещё не увидел). Причём очень сосредоточенно готовил. По крайней мере, Уиллу так казалось.

— Телевизор? Звучит не очень-то в духе Ганнибала Лектера, — ответил он, придерживая голову руками и массируя виски. Сегодня выдался плохой день, но хотя бы не из самых худших.

— Даже я время от времени не могу избежать клише. Ты когда-нибудь слышал выражение «Мы хотим того, чего не можем получить»?

Приподняв голову, Уилл увидел подходящего к нему с двумя стаканами сока Ганнибала. Когда тот поставил их на стол, Уилл не удержался от гримасы отвращения.

— Не смотри так, я же не кровь тебе принёс, — улыбнулся Ганнибал. Уилл с серьёзным видом на него уставился, не находя эту шутку смешной. — Это всего лишь гранатовый сок. Попробуй, он очень полезен для холестерола.

— Просто чудесно. Единственная проблема, которой у меня нет.

Ганнибал ушёл обратно на кухню, и Уилл украдкой попробовал сок. Как ни странно, тот оказался очень вкусным, хоть на вид и впрямь нездорово напоминал кровь.

— Так всё-таки — почему у тебя нет телевизора?

Уилл откинулся на спинку стула и вздохнул.

— Не знаю. У меня никогда не было телевизора в детстве, так что, наверное, потом мне просто ни разу не приходило в голову его купить.

— У тебя никогда не было телевизора?

Уилл уже открыл рот выпалить свой привычный ответ: Ганнибал же был плодом его воображения, так зачем он задавал вопросы, на которые и сам знал ответ? Но затем Уилл решил — опять — ему подыграть.

— Нет. Мы с отцом часто переезжали и у нас было туговато с деньгами. Но… не знаю, не могу сказать, чтобы мне не хватало телевидения.

Ганнибал поставил на стол две тарелки, на каждой из которых лежали два идеально выглядящих яйца «Бенедикт».

— Значит, ты всегда был новеньким в школе? Всегда новые города, новые дома, — предположил он, садясь напротив Уилла.

— Угу. Всегда.

— Для ребёнка это должно было быть трудно.

Уилл взял вилку и слегка пожал плечами, посмотрев на Ганнибала. Тот выглядел искренне заинтересованным их разговором.

— А что твоя мать? — спросил Ганнибал, пробуя свою порцию.

— Да я мало что могу о ней сказать. Я никогда её не знал.

Уилл наконец отправил в рот кусочек яйца «Бенедикт», и на секунду прикрыл глаза. Это был самый вкусный завтрак в его жизни.

— Просто объедение, — не удержавшись, сообщил он.

Ганнибал улыбнулся, довольный, и оставшуюся часть завтрака они ели молча.

Когда часом позже Уилл ехал в Балтимор, штат Мэриленд, Ганнибал сидел рядом и как обычно переключал радио. А ещё через час Уилл прибыл в психиатрическую больницу, где восстанавливалась Эбигейл Хоббс.

Вчера Джек в конце концов признался, почему он так хотел, чтобы Уилл навестил Эбигейл: он её подозревал. Когда Уилл нахмурился, Джек заметил, что Эбигейл «была бы идеальной приманкой» для жертв её отца. Согласно его теории, поскольку Гаррет Джейкоб Хоббс находил девушек в университетских городках, которые посещал вместе с дочерью, Эбигейл была к этому как-то причастна. И, поскольку тела некоторых жертв так и не нашли, Джек полагал, что Эбигейл может что-то знать. Уилл отверг его идею, но, по правде говоря, не был насчёт этого так уж уверен.

Когда он приехал, медсестра повела его в комнату Эбигейл, заметив, что он её второй посетитель за сегодня. Уилл ничего не ответил, но нахмурился.

— Вот эта комната, — сказала медсестра, и Уилл её поблагодарил.

Постучавшись, он подождал приглашения войти. А войдя, тут же почувствовал укол вины, впервые увидев Эбигейл после того дня. Она лежала на кровати с забинтованной шеей и книгой в руках. Уилл снял и убрал в карман очки — в последнее время он их не носил, потому что у него от них периодически кружилась голова, отчего его мигрень лишь усиливалась. Но ему требовались очки, чтобы вести машину.

— Здравствуй, Эбигейл. Меня зовут Уилл Грэм. Я специальный агент ФБР, — представился он, становясь перед кроватью.

— Я знаю, — ответила Эбигейл, чуть наклонив голову и вперив в него пристальный взгляд.

— Ты меня помнишь?

— Да. Вы убили моего отца, — без обиняков сказала она, и Уилл застыл, застигнутый врасплох. — Но кроме этого, я знаю, кто вы, потому что та женщина мне сказала.

Уилл на секунду нахмурился.

— Женщина? Какая женщина?

Рядом с ним возник Ганнибал, который тоже повернулся к Эбигейл.

— Фредди Лаундс, — объяснила Эбигейл, после чего закрыла и отложила в сторону свою книгу.

— Фредди Лаундс? Это… журналистка из Tattlecrime? — немного неуверенно уточнил Уилл. Он знал про Tattlecrime, но никогда его не читал. Это был криминальный таблоид; их никогда не заботила правда, лишь возможность продать тираж побольше.

— Да. Она сказала, что вы не настоящий агент. Что вы провалили тест…. потому что вы сумасшедший.

Уилл разинул рот, не уверенный, что сказать.

— Просто... замечательно, — саркастично протянул он, чувствуя лёгкую тошноту при мысли, что кто-то, кого он никогда даже не видел, окрестил его сумасшедшим. А кроме того, хоть строго говоря это и не было правдой, Уилл не мог полностью опровергнуть данное обвинение.

— Не волнуйтесь… я ей не поверила, — продолжила Эбигейл и на секунду улыбнулась. Уилл облегчённо вздохнул.

Они вышли прогуляться по больничному садику. Уилл помогал Эбигейл идти, потому что она была ещё очень слаба, пролежав столько времени в постели. «Садик» находился в замкнутом помещении, что немного угнетало, но Уилл постарался об этом не думать, фокусируясь на Эбигейл.

— Мне очень жаль, что я не смог спасти твою мать. Всё произошло слишком быстро, и я ничего не мог для неё сделать, — сказал Уилл, когда они присели на скамейку.

— Я знаю… я видела, как он её убил. И я… ничего не могла сделать, чтобы его остановить.

Эбигейл на мгновение замолчала, и Ганнибал, до этого шедший на шаг позади, выступил вперёд.

— Не смогла или не захотела?

Уилл его проигнорировал.

— Это нормально, Эбигейл. Не думаю, что ты могла хоть что-то сделать, чтобы его остановить. Твой отец… С ним всё было очень не в порядке.

Эбигейл отвела взгляд и её глаза наполнились слезами.

— Угу… А теперь я тоже свихнусь, да? Из-за всего, что видела?

— Спроси, так ли она себя чувствовала со своим отцом, — посоветовал Ганнибал, но Уилл его снова проигнорировал.

— То, что ты пережила, Эбигейл... ты всегда будешь это помнить. К такому не привыкнешь. Поверь, я знаю, о чём говорю. Но это не значит, что ты обязательно станешь такой же, как твой отец.

Эбигейл кивнула и смахнула слезинку, прежде чем та успела упасть.

— На вас это… повлияло? То, что вам пришлось кого-то убить, хоть вы и должны были это сделать? — тихо спросила она.

Уилл вздохнул, прежде чем ответить.

— Да, я бы сказал, что... на меня это повлияло, — он краем глаза покосился на Ганнибала. — Убить кого-то было… отвратительно, — признался он.

Он не стал добавлять, что чувствовал не только это. Что его поступок, несмотря на свою чудовищность, казался ему правильным.

— Мне снятся про него кошмары, почти каждую ночь. Кошмары о том мгновении, когда он схватил меня и сказал… что всё исправит, что заставит всё исчезнуть, — сказала Эбигейл, и Уилл почувствовал тошноту.

— Мне тоже снятся кошмары, — ответил он. — Про дела, над которыми я работаю, но по большей части тоже про него.

Эбигейл ему улыбнулась, благодаря за возможность поделиться своими мыслями, и Уилл почувствовал нечто похожее, поскольку говорил о случившемся всего с двумя людьми. Один из них был ненастоящим, а с Аланой Уилл не ощущал такой связи, как с Эбигейл. Они с ней оба побывали в похожей ситуации и стали единственными людьми, которые выбрались из того дома живыми.

— Тебе стоит спросить её, чем они с отцом занимались, когда посещали студенческие городки, — снова предложил Ганнибал, и Уилл попытался не обращать на него внимания. Но тот опустился на колени между ним и Эбигейл, так что Уиллу пришлось на него посмотреть. — Спроси её о том, как они ходили вместе на охоту. Спроси её…

— Заткнись! — не выдержал Уилл. Улыбнувшись, Ганнибал встал и отошёл назад.

И до Уилла вдруг дошло, что он только что сделал.

— К кому… к кому вы обращались? — спросила Эбигейл, хотя она почему-то выглядела позабавленной.

— Извини, я… Ни к кому. Я просто задумался кое о чём другом, — слабенькое оправдание, но первое, которое пришло ему в голову. Уиллу стало любопытно, обдумывала ли Эбигейл сейчас слова Фредди Лаундс о том, что он сумасшедший. — Эбигейл, можно тебя спросить… что та женщина от тебя хотела?

— Журналистка? — когда Уилл кивнул, Эбигейл на секунду замолчала. — Она предложила написать книгу с моей версией событий.

— Что-о? — переспросил Уилл, почувствовал прилив неожиданной злости. Если у него ещё оставались какие-то сомнения насчёт порядочности этой женщины, теперь они испарились.

— Я отказалась, но… возможно, мне придётся об этом подумать, — ответила Эбигейл, и поспешила объяснить, увидев выражение его лица: — Все деньги моей семьи пойдут родственникам жертв, так что… мне ничего не останется. Я теперь не смогу поступить в университет, ну а кто захочет взять на работу дочь Миннесотского Сорокопута?

Уилл хотел что-то на это ответить, но не знал что. Он не хотел отпускать какой-то сочувственный комментарий, о котором они оба будут знать, что это неправда.

— Я просто хочу вернуться домой… — прошептала Эбигейл, глядя в никуда.

Уилл коснулся её руки, пытаясь утешить, но чувствовал её тревоги, как свои собственные.
* * *

— Мне она нравится.

Уилл на секунду перевёл взгляд с дороги на Ганнибала, который сидел на пассажирском сиденье и смотрел в небо. Окно было открыто, и ветер трепал его волосы, отбрасывая назад.

— Эбигейл? — уточнил Уилл, снова фокусируясь на дороге.

— Да. Она примечательная.

— О, — удивлённо отозвался Уилл. Он не знал, как реагировать на услышанное.

— Что ты собираешься сказать Джеку? — спросил Ганнибал, и Уилл понял, о чём тот спрашивал.

Он не хотел расспрашивать Эбигейл про её отца (чего хотел Джек), но подозревал, что она что-то утаивала.

— Не знаю, — честно ответил Уилл. Он чувствовал с Эбигейл сильную связь и ему было дискомфортно из-за всего, чему он её подверг. Последнее, чего ему хотелось — это чтобы после всего, что эта девушка пережила, она ощущала себя допрашиваемой и проверяемой.

— Ты чувствуешь себя виноватым, не так ли? — спросил Ганнибал, глядя на него. — Из-за того, что ты её осиротил.

Уилл уже открыл рот, чтобы запротестовать, но какой в этом был смысл?

— В некоторой степени — да. Я действительно несу ответственность за её ситуацию. Я имею в виду... может, если бы я поступил как-то иначе, её мать до сих пор была бы жива, — тихо ответил он.

— Слишком долго зацикливаться на прошлом бессмысленно и не приводит ни к чему хорошему, Уилл. Что сделано, то сделано. Возможно, тебе стоит подумать, что ты можешь сделать для неё сейчас.

Уилл нахмурился.

— Что ты имеешь в виду?

— В данный момент ты единственный человек, которому она может доверять. Человек, который спас ей жизнь, — заговорил Ганнибал, и Уилл почувствовал на себе его пристальный взгляд. — Возможно, ты мог бы стать для неё также некой отцовской фигурой. Направлять её и помогать ей.

Уилл на мгновение посмотрел на него и улыбнулся.

— Ну конечно. Я беседую с галлюцинацией серийного убийцы и она считает меня подходящим человеком, чтобы удочерить девушку, которая только что стала сиротой из-за… меня же.

Он вдруг расхохотался, потому что произнесённое вслух всё это звучало так смешно. Когда он пришёл в себя, то сообразил, что машину заполнили звуки классической музыки. Уилл покачал головой, но так и не перестал улыбаться.

— Ай, да ладно, только не опять…

Он хотел было переключить радио обратно, но обнаружил его выключенным… И Ганнибала в машине больше не было.
* * *

Снова очутившись у себя в камере, Ганнибал сел на кровать и закрыл глаза, слушая классическую музыку, которая, к его удовольствию, продолжала литься из колонок. Но его мысли быстро вернулись к Уиллу Грэму и Эбигейл Хоббс. Чего бы он только ни отдал, чтобы оказаться рядом с ними физически. Он видел в них такой огромный потенциал, они напоминали два необработанных самоцвета, готовых, чтобы кто-то приложил к ним нужный нажим.

Поистине досада, что он не мог находиться рядом, чтобы подобающе их направлять… Но, по крайней мере, у него оставался Уилл, для которого Ганнибал уже начал продумывать замечательные планы.
* * *

Приехав в Вулф-Трап, Уилл съел ланч из остатков вчерашней еды — великолепной запеканки, которую он приготовил (хотя Уилл до сих пор не совсем понимал, как это он вдруг научился готовить все эти блюда).

После он вывел собак на хорошую часовую прогулку, они даже добрались до ближайшего озера. Сидя на берегу, Уилл смотрел на ещё не замёрзшую воду и думал, что очень давно не выбирался поплавать под парусом или порыбачить. Он пообещал себе до наступления зимы сходить на рыбалку, хотя со всем тем хаосом, в который превращалась его жизнь, сомневался, что и впрямь найдёт на это время и силы.

Он вернулся домой продрогшим и немного нездорово себя чувствующим, поэтому решил разжечь камин — впервые с начала лета. Взяв в деревянном сарайчике возле дома несколько поленьев, Уилл уложил их в очаг, разжёг огонь и сел на диване рядом, тут же почувствовав тепло пламени. Закрыв глаза, он обхватил себя руками, потому что до сих пор чуть-чуть дрожал. Постепенно его одежда нагрелась от камина, и, неожиданно для себя самого, Уилл уснул.

Он проснулся через несколько часов, резко выпрямившись. С бешено колотящимся сердцем Уилл попытался привести в норму своё дыхание. Ему приснился кошмар про то, как они с Эбигейл очутились в лесу. Поначалу всё было хорошо, но потом что-то пошло ужасно неправильно, и в итоге Уилл попытался перерезать Эбигейл горло. Он проснулся в тот самый момент, когда почувствовал, как нож рассекает её кожу.

Насквозь мокрый из-за своего кошмара, Уилл пошёл в ванную, где выпил таблетку и забрался в душ. Ему стало чуть лучше, лишь когда горячая вода потихоньку расслабила его мышцы, но он всё равно чувствовал себя напряжённым и немного больным.

Выйдя и переодевшись в чистую одежду, Уилл выглянул в окно и обнаружил, что на улице было уже темным-темно. Поленья в камине почти прогорели, так что он подбросил пару новых и раздул огонь. И тут до него дошло: было уже почти время ужина, а Ганнибал так и не появился. С того самого вечера, когда он возник здесь впервые, он почти ни разу не пропускал ужины. Уилл вспомнил их разговор в машине, и ему пришло в голову, что, возможно… он Ганнибала обидел?

Он потёр виски — по двум причинам сразу. Во-первых, таблетка почти не подействовала. А во-вторых, он думал о своей галлюцинации так, словно та была живым человеком с настоящими чувствами. Уилл отмахнулся от этой мысли, зарыв её поглубже в недра своего сознания.

Но реальным Ганнибал был или нет, когда Уилл приготовил себе ужин (замороженную лазанью, слишком долго пролежавшую у него в морозилке) и начал в одиночестве его есть, тишина вдруг показалась ему невыносимой. Всё было слишком неподвижным и слишком пустым. Даже собаки как будто вели себя тише, чем обычно.

Уиллу пришлось встать посреди ужина и включить какую-то музыку в CD-плеере. Впервые в жизни он пожалел об отсутствии у себя телевизора, с которым можно было бы слышать в фоне голоса каких-то людей.
* * *

У Уилла зазвонил телефон, как раз когда он вытирался после быстрого утреннего душа. Выругавшись, он попытался обернуть полотенце вокруг бёдер, но в итоге плюнул и вышел из ванной, придерживая концы полотенца рукой, чтобы тут же начать рыться в своих вчерашних джинсах в поисках телефона.

— Это Уилл, — сказал он, наконец взяв трубку. Он успел увидеть на экране имя Джека, поэтому догадывался, о чём окажется этот звонок.

— У нас новое дело, — сообщил Джек.

«И тебе доброе утро, Джек», — подумал Уилл. Полотенце начало сползать, и он безуспешно попытался его подхватить. — Хорошо, пришли мне адрес, и я приеду, как только смогу.

— Договорились. Но можешь не торопиться — пройдёт некоторое время, прежде чем мы сможем освободить для тебя сцену преступления.

С этими словами Джек повесил трубку, и Уилл насупился в сторону телефона.

— До встречи, — сказал он в никуда, и положил телефон на тумбочку.

Бросив полотенце на пол, он открыл ящик, чтобы взять чистые трусы.

— Новое дело?

Уилл отпрыгнул в сторону, врезавшись в шкаф. Схватив с пола полотенце, он попытался прикрыться и одновременно повернулся, чтобы уставиться на Ганнибала. Тот сидел у него на кровати, прислонившись спиной к стене и наполовину свесив ноги с матраса.

— Боже ты мо… Какого хрена?! — заорал Уилл, всё ещё пытаясь стратегически разместить полотенце.

Ганнибал держал на коленях его ноутбук и, судя по виду, уделял больше внимания происходящему на экране, чем Уиллу. Но при этом возгласе он поднял взгляд, и Уилл почувствовал, что покраснел как помидор. Опять-таки, настоящий или нет, но у него на кровати сидел мужчина, который, возможно, видел его голым, и который на него сейчас уставился. И Уилл почему-то почувствовал себя более раздетым, чем секунду назад.

— Джек тебе что-то рассказал об этом деле? — спокойно осведомился Ганнибал.

— Эй! Как насчёт минутки уединения? — спросил Уилл, показывая на себя.

Улыбнувшись, Ганнибал снова сосредоточился на экране, закончив то, чем занимался (чем бы это ни было), после чего закрыл крышку ноутбука.

— Разве тебе не нравится, когда на тебя смотрят?

— Ч-что?.. Нет!.. Конечно же нет! — выкрикнул Уилл, пытаясь основательнее прикрыться полотенцем.

— Но ты ведь утверждаешь, что я создан твоим подсознанием… и я здесь, — заметил Ганнибал, и его взгляд начал опускаться ниже, а сам он наклонил голову набок, словно рассматривая Уилла получше.

Уилл почувствовал, как у него заполыхало лицо.

— Прекрати! Выметайся отсюда!

Ганнибал ухмыльнулся, сверкнув зубами. Затем наконец положил ноутбук на незастеленную постель и неспешно вышел из спальни, закрыв за собой дверь. Уилл готов был поклясться, что слышал, как он посмеивался.

Как только он вышел, Уилл облегчённо выдохнул (потому что до этого задержал дыхание). Удостоверившись, что дверь действительно заперта, он оделся, а затем прислушался: из соседней комнаты доносился шум. Кто-то из собак бродил из одной комнаты в другую или укладывался на лежанку. Но не только это — ещё было слышно, как из кухонных шкафчиков доставали тарелки и стаканы, после чего раздался характерный звук взбиваемых венчиком яиц. Уилл улыбнулся: может, это и была всего лишь галлюцинация, но она всё равно успокаивала.

Выйдя в гостиную, он сел на своё обычное место. Вскоре к столу подошёл Ганнибал с двумя стаканами апельсинового сока, после которых прибыли две чашки кофе, два омлета и тосты.

Когда Ганнибал сел напротив, Уилл вспомнил предыдущий день и залпом выпил свой сок, пытаясь сдержать лезущие ему на язык слова, потому что те казались ему детскими.

— Ты злишься? — наконец спросил он, и тут же об этом пожалел. Вслух это прозвучало ещё хуже.

Ганнибал замер с поднесённым к губам стаканом, и медленно поставил его на стол.

— Злюсь? — с лёгкой улыбкой переспросил он.

— Ну-у… вчера вечером ты не приходил, — быстро ответил Уилл.

— Ах, да. Прошу прощения, я совершенно потерял счёт времени.

— О, понятно, — кивнул Уилл и откусил кусочек омлета.

Он не хотел смотреть на Ганнибала, но в итоге ему всё-таки пришлось это сделать. Тот действительно не выглядел злящимся. Зато выглядел… заинтересованным.

— А с чего бы мне злиться?

— Да не с чего, просто…

— Уилл, — оборвал его Ганнибал и, услышав своё имя, произнесённое этими губами, Уилл замолчал. — С чего бы мне злиться?

— Ну-у, знаешь… из-за вчерашнего? В машине, когда я… рассмеялся над твоей идеей.

Уиллу показалось, что у Ганнибала в глазах что-то промелькнуло, но что бы это ни было, оно тут же исчезло. Сделав глоток кофе, Ганнибал принялся намазывать тост маслом.

— Я не собираюсь злиться всего лишь из-за того, что моя идея показалась тебе смешной. Это было бы смешно.

Закусив губу, Уилл опустил глаза, чтобы не встречаться с ним взглядом.

— Просто чтобы ты знал — дело не в… Я смеялся не потому, что твоя идея показалась мне смешной… Дело во мне.

Когда он снова поднял глаза, Ганнибал смотрел прямо на него.

— Ты считаешь, что идея тебя в качестве чьего-то суррогатного отца — смешна, — предположил Ганнибал, чуть наклоняя голову набок. — Из-за того… какой ты.

Уилл попытался рассмеяться, но вместо этого ему пришлось бороться с неожиданно подступившими слезами. Ганнибал ведь, в конце концов, был его подсознанием, так что, разумеется, он озвучил мысли самого Уилла.

Уилл всегда знал, что с ним что-то не так. Он не знал, помогала ли эмпатия отогнать прячущуюся в нём тьму, или, наоборот, её культивировала, но он боялся себя всю свою жизнь. Он всегда себя контролировал, всегда прогонял самые тёмные свои мысли из головы, всегда держал своих демонов запертыми в самом дальнем углу. Но сейчас он не знал, сможет ли и дальше с этим бороться. Что, если однажды он не сможет это контролировать — точно так же, как не мог прекратить свои галлюцинации? Что, если однажды он окажется на одной из сцен преступления, не воссоздавая её у себя в голове… а претворяя в реальность?
* * *

Сев в машину, чтобы поехать по присланному Джеком адресу, он избегал смотреть на Ганнибала, но всё равно видел его краем глаза. За завтраком Уилл так и не ответил на его вопрос, но не сомневался, что тот и сам знал ответ.

Уилл решил включить вместо радио CD, хоть и не помнил, что на этом диске было. Поэтому когда салон заполнил голос Джонни Кэша, поющего «Hurt»¹, ему пришлось напомнить себе, что его ждала сцена убийства. Наконец, под невероятно грустную и прекрасную песню, льющуюся из колонок, он завёл машину и выехал на дорогу.

Уилл помнил, что в его детстве отец постоянно слушал кантри. Когда они ехали куда-то в машине или когда он работал на верфи и включал радио… это всегда было кантри. Наверное, поэтому Уилл его сейчас и слушал. Для него это было чем-то знакомым, звуками, к которым он привык. Но Джонни Кэш был любимым исполнителем его отца, и не просто в качестве музыки, играющей в фоне — Грэм-старший слушал его песни, когда не занимался ничем другим, что могло бы его отвлечь. Закрыв глаза, Уилл без труда видел своего отца сидящим на крыльце, где весенний ветерок трепал ему волосы, пьющим пиво и слушающим Джонни Кэша после тяжёлого трудового дня. Этой песни в его подборке, разумеется, не было, потому что отец Уилла умер задолго до того, как её впервые исполнили. Но она всё равно напоминала Уиллу об отце. Вдруг вспомнив о присутствии Ганнибала, Уилл мельком на него покосился. Тот смотрел в окно и у него на лице застыло выражение, которое Уилл не смог определить.

— Сегодня ты не переключаешь музыку? — спросил он, пытаясь разрядить царящую в воздухе серьёзность.

— Сегодня она не такая уж ужасная.

Уилл снова покосился на Ганнибала, и на секунду их взгляды встретились, после чего оба отвели глаза.
* * *

Уилл приехал на место преступления, и Ганнибал вернулся в свою камеру. Поначалу сцены преступления были ему интересны — особенно когда он мог столько всего понять, просто на них глядя… Но вскоре ему начало становиться неуютно в моменты, когда Уилл погружался в сознание убийц. В такие мгновения Ганнибал чувствовал все его эмоции (пусть и приглушённо), и дискомфорт у него вызывали не разумы преступников, но разум Уилла. Это напоминало столкновение двух скал: две разные личности, втиснутые в один мозг. Ганнибала это явление завораживало, но чувствовать его изнутри было самым странным ощущением, которое ему когда-либо доводилось испытывать.

Утро прошло быстро — как всегда, когда он рисовал. Ганнибал привык погружаться в уголки своего разума, в которых хранил всё то, что считал прекрасным. Там были удивительно красивые здания Италии, ждущие, чтобы он прошёлся по их улочкам, как делал это много лет назад. Но даже красота не хранилась вечно... Пока он обдумывал эту мысль, его сосредоточенность нарушил звук открывшейся двери. Ганнибал знал, что подошло время обеда, но подняв взгляд, обнаружил за стеклом Фредерика Чилтона. Его хорошее настроение мигом испарилось.

— Добрый день, доктор Лектер, — жизнерадостно поздоровался Чилтон.

— Добрый день, доктор Чилтон.

— Наступил ваш любимый день. День уборки!

Моргнув, Ганнибал вздохнул, стараясь удерживать непроницаемое выражение лица.

— Мой самый любимый день, — иронично отозвался он.

Фредерик Чилтон называл это днём уборки, но на самом деле он хотя бы раз в месяц обыскивал камеру Ганнибала под предлогом проверки, что тот ничего не прятал или не пытался прорыть из больницы тоннель пластиковой ложкой. Ганнибал знал, что Чилтон обожал эти дни, потому что мог рыскать по его комнате, расхаживая вокруг его вещей и пытаясь заглянуть к нему в голову. И Ганнибал никак не мог этому помешать.

Когда в комнату начали входить санитары с охранниками, Ганнибал подошёл к стеклу, как ему было приказано, и просунул руки в специальные отверстия, чтобы охранник надел на него наручники.

После этого открылись все три двери, отделяющие его камеру от помещения по другую сторону стекла, и в комнату, которую он даже не мог назвать своей, вошло как минимум пятеро человек.

Двое встали охранять дверь, а ещё двое принялись везде убирать (в конце концов, им ведь нужно было поддерживать видимость). После чего по комнате принялся разгуливать Чилтон. Ганнибал стоял лицом к стеклу, поэтому не видел происходящего, но он слышал, как Чилтон подходил к его кровати, а затем к книжным полкам, доставал его книги… и наверняка ставил обратно не на свои места, просто чтобы ему досадить.

— Что они делают?

Ганнибал повернулся к возникшему рядом Уиллу. До него доносился неразборчивый гул множества разговоров в каком-то общественном месте, так что он слегка сконцентрировался на Уилле. Достаточно, чтобы увидеть, что тот находился в придорожном кафе, перекусывая чем-то наскоро приготовленным — по-видимому, возвращаясь со сцены преступления. Но затем Ганнибалу пришлось снова сосредоточиться на своей камере, потому что он не мог позволить своему разуму отправиться сейчас в какое-то другое место.

— Красивые рисунки, доктор Лектер, — сообщил Чилтон.

Ганнибал услышал, как тот берёт их со стола (несомненно небрежно) и на секунду прикрыл глаза, чувствуя, как в нём закипает ярость. Удовлетворившись тем, что перетрогал всё, что только смог, Чилтон подошёл к нему, встав на таком расстоянии, насчёт которого был уверен, что Ганнибал не сможет до него дотянуться, даже если постарается.

— Мне тут пришло в голову, что нам с вами нужно почаще беседовать. Разговаривать о том о сём, может, проводить интервью, в которых вы расскажете мне что-то новенькое... И нам определённо нужно проводить больше тестов. Как вам эта мысль? — поинтересовался он. Достаточно громко, чтобы его услышал Ганнибал, но не остальные люди в камере.

— Ты же знаешь, как я люблю тесты, Фредерик.

— Ах да, я знаю. Поэтому я тут подумал… Каждый раз, когда вы станете отвечать саркастически или давать ответ, который мне не понравится… я буду что-то у вас забирать. Но не переживайте, у меня великодушное настроение. Первое, что я заберу — это кровать. Потом, возможно, унитаз. И… разумеется, записывать заключённых на камеру круглые сутки незаконно, но… как знать, может, мы забудем выключить камеры. Сами понимаете, мы ведь можем иногда немного отвлечься…

Ганнибал чувствовал, как Уилл буквально прикипел к нему взглядом, но не мог на него посмотреть. Он ничего не сказал.

— Ага, я так и думал, — Чилтон отошёл в сторону и исчез из его поля зрения.

Через несколько минут «уборку», похоже, закончили, и все пошли на выход. Последними вышли санитарка, оставившая на подносе обед, охранник, снявший с Ганнибала наручники, и Чилтон, с прощальной улыбкой закрывший за ними дверь.

— Что за ублюдок! — воскликнул Уилл, как только дверь закрылась. — Да что с ними такое, почему они хотят лишить тебя даже чувства собственного достоинства? Ты ведь и так уже сидишь в тюрьме!

Ганнибал прекратил растирать запястья и взглянул на него. Он чувствовал, как в Уилле кипела его собственная ярость вместе с его унижением и беспомощностью… Ганнибала переполняли эмоции, и он чувствовал, как сильно Уилл злился. Пока не заметил его взгляд, после чего, похоже, слегка смутился из-за своих слов.

Уилл открыл рот, чтобы сказать что-то ещё, но так ничего и не произнёс.

— Принести вам что-нибудь ещё, сэр? — на секунду донесся голос официанта, а потом Уилл исчез.

Взяв свой обед, Ганнибал отнёс его к столу (на котором переворошили и смяли все его рисунки). И молча принялся за еду, гадая, как что-то вроде эмпатии Уилла вообще могло существовать. Он лишь сейчас начал понимать, каким мощным и экстраординарным был этот дар… и сколько всего он ещё не знал о Уилле и их связи.
* * *

Уилл проснулся среди ночи, хватая ртом воздух, и тут же упал с кровати. Прислонившись к ней спиной, он сел на полу, и Уинстон с Тёрнером встревоженно покосились на него со своих лежанок. Всё ещё тяжело дыша, Уилл закрыл глаза и снова увидел отрывки своего кошмара. Он стоял перед найденным вчера тотемным шестом из трупов. А затем он увидел себя убивающим последнюю жертву, которая должна была украсить верхушку шеста. Во сне Уилл чувствовал, как сильно этот мужчина был перепуган, и чувствовал гордость убийцы, когда тот обозревал своё последнее творение. Законченное.

С трудом поднявшись на ноги, Уилл побрёл в ванную. Включив свет, он тут же об этом пожалел и выключил его обратно: тот светил слишком ярко, слишком болезненно для глаз. Уилл пошарил руками по стенам, пока не нащупал шкафчик, а в нём — аспирин. Проглотив две таблетки, он позволил себе осесть на пол и прислонился к стене, испытав мгновенное облегчение, когда его лицо коснулось холодной кафельной плитки.

У него была одна из самых сильных мигреней, которые он только помнил, но дело было не только в этом: Уилл весь горел и продолжал обильно потеть. Он забеспокоился, не подхватил ли он простуду, но у него даже не было сил встать и взять термометр. Поэтому он решил ещё немного посидеть на полу, совсем чуточку…

— Уилл.

Услышав своё имя, Уилл застонал и открыл глаза, чтобы обнаружить Ганнибала. Тот стоял в дверях, но внутрь не входил. Уилл несколько раз моргнул, потому что в окошко ванной лился солнечный свет, вызывая точно такой же дискомфорт, как электрическая лампа, которую он включал, войдя сюда… а как давно, собственно?

— Я не сплю… — отозвался он.

Опёршись на унитаз, чтобы встать, он чуть не поскользнулся, но всё-таки смог подняться на ноги. Ганнибал дёрнулся было в его сторону, но тут же замер. Его галлюцинация что, хотела подхватить его, если он упадёт? От этой мысли Уилл не смог не хохотнуть вслух.

Подойдя к умывальнику, он покосился в зеркало, обнаружив там кошмарно выглядящего мужчину: тёмные круги под глазами, слипшиеся и всклокоченные волосы, да и вообще такой вид, будто он только что вернулся с войны.

Стащив с себя футболку, Уилл бросил её на пол и уже положил пальцы на резинку трусов, но затем повернулся к двери — и к наблюдающему за ним Ганнибалу.

— Ты так и собираешься там стоять?

У него пересохло во рту, отчего выговорить каждое слово казалось подвигом. Ганнибал моргнул и сглотнул. Затем потянулся к дверной ручке и молча закрыл дверь.

Душ Уилла немного приободрил, хотя его всё равно слегка лихорадило и он чувствовал себя ужасно уставшим. Выпив ещё две таблетки аспирина (хоть он точно и не знал, сколько времени прошло с тех пор, как он вставал ночью), Уилл натянул первую подвернувшуюся под руку одежду и вышел в гостиную, где сидел Ганнибал. Уилл нахмурился, потому что обычно, когда он выходил утром в гостиную, Ганнибал всегда готовил.

— Ты сегодня не готовишь завтрак? — практически падая на стул, спросил Уилл.

— Ты выглядишь нездоровым, — игнорируя его вопрос, заметил Ганнибал.

Уилл начал было смеяться, но тут же замолчал: звук отдавался у него в голове противным эхом, отчего та начинала болеть ещё сильнее.

— Уверен, что я выгляжу хуже, чем «нездоровым».

Положив локти на стол, он уронил голову на сплетенные ладони. Возможно, пропустить завтрак было неплохой идеей. Если он не станет ничего есть, ему нечем будет вырвать. Но, как оказалось, Ганнибал не разделял эту мысль, потому что Уилл услышал, как тот встал и принялся что-то готовить. Когда он начал расставлять всё на столе, Уилл выпрямился... и вдруг кое о чём вспомнил.

— Погоди, какой сегодня день?

Ганнибал как раз наливал в чашку что-то похожее на чай. Не отрывая взгляда от своего занятия, он ответил:

— Среда.

— Ох чёрт, нет!..

Сегодня был один из самых важных дней в университете. Настолько важный, что Джек даже сообщил, что их текущее расследование могло подождать. Сегодня был день профориентирования в Квантико, и Уилл читал лекцию о профилировании. Против чего он совершенно не возражал бы, если бы не та крохотная подробность, что ему сегодня было плохо, как никогда.

— Выпей вот это, — сказал Ганнибал, придвигая к нему чашку.

Уилл бросил взгляд на часы и облегчённо выдохнул: у него было полно времени, хотя ему всё равно стоило вскоре выходить. Взяв чашку, он сделал глоток, даже не глядя на содержимое. Но распробовав горячую жидкость, тут же с отвращением отодвинулся.

— Что это за дрянь?!

— Просто выпей. Это тебе поможет.

На поверхности «чая» плавало нечто зелёное, напоминающее кусочек растения или цветка, хотя Уилл понятия не имел, какого именно. Он вздохнул, потому что у него не было времени спорить, а Ганнибал пристально на него таращился, словно желая удостовериться, что он всё выпьет. Второй глоток был таким же омерзительным, как и первый, но где-то на пятом глотке жидкость начала казаться ему не такой гнусной. Добросовестно всё выпив, Уилл под бдительным взглядом Ганнибала поставил чашку на стол.

После этого он пошёл в спальню и снова переоделся, на этот раз в более формальную одежду. Затем, на пять минут выпустив собак на улицу, позвал их в дом, запер дверь и вышел.

Уже стоя у машины и пытаясь открыть дверцу, он почувствовал рядом присутствие Ганнибала, а затем услышал странный звук, словно кто-то глубоко втянул носом воздух. Уилл обернулся, и Ганнибал отошёл в сторону, складывая руки за спиной и глядя на него так, словно ничего не произошло.

— Ты что, меня только что понюхал?

— Да, — просто ответил тот, и замолчал.

Уилл чуть пожал плечами, продолжая ждать ответа.

— Почему?

— Я… кое-что проверял.

Уиллу хотелось задать ему сотню вопросов, но было непохоже, что Ганнибал охотно на них ответил бы. К тому же Уилл вспомнил, что рискует опоздать, если не поторопится, так что он молча сел в машину, решив оставить эту тему.

— Ты сможешь вести машину? — спросил с пассажирского сиденья Ганнибал. Уилл кивнул, застёгивая ремень безопасности и надевая очки.

По правде говоря, он чувствовал себя немного лучше. Всё таким же уставшим и по-прежнему больным, но, по крайней мере, ему не казалось, будто он вот-вот грохнется в обморок. Уилл не знал, благодарить ли ему за это выпитое им мерзкое пойло, или же температура спала сама по себе.

Как бы там ни было, он завёл машину и поехал в Квантико.
* * *

Когда закончилась его теоретическая лекция дня профориентации, зал взорвался аплодисментами. Уилл показал два примера, оба — случаи, над которыми он работал несколько лет назад. Первый был типичным: серийный убийца, все жертвы которого были женщинами под шестьдесят, одинакового роста, одинакового сложения, блондинки. Преступник оказался мужчиной тридцати с лишним лет, ненавидящим свою властную мать. Что (вкупе с его невылеченными психическими проблемами) закончилось восемью жертвами, прежде чем его сумели поймать.

Второй случай был полной противоположностью: дело, которое никому так и не удалось раскрыть, несмотря на многочисленные профили, составленные на убийцу. Уилл закончил свою лекцию словами, что если у кого-то из студентов есть соображения насчёт профиля этого убийцы, в ФБР будут более чем рады их выслушать. Но теперь, после теоретической части занятия, пришёл черёд его нелюбимой части: вопросов.

Пока Уилл маленькими глоточками пил воду (он специально взял с собой на кафедру стакан воды), первым поднял руку парень не старше двадцати. Уилл не припоминал его со своих занятий, но здесь собралось много народу. Большинство были его студентами, но кроме них наблюдалось немало людей, пришедших только ради сегодняшней лекции.

— Что вы хотели спросить? — поинтересовался Уилл, глядя на этого парня.

— Каков ваш метод профилирования? То есть… вы просто читаете материалы, которые вам дают — или?..

Немного неловко улыбнувшись, Уилл пожал плечами.

— У каждого профайлера свой метод. Я… обычно начинаю профилирование с того, что посещаю сцену преступления, а потом… — сделав паузу, Уилл прошёлся перед первым рядом из одного конца зала в другой. — Потом я пытаюсь восстановить действия убийцы.

Ещё кто-то спросил его, сколько лет уходит на то, чтобы стать профайлером. Потом ещё двое спросили о делах, которые он показывал. Но затем подняла руку какая-то девушка.

— А что, если убийцу не получается профилировать? Как в случае с Чесапикским Потрошителем?

Тут же подумав о Ганнибале, Уилл украдкой огляделся… И тот был здесь. Последний раз Уилл видел его в машине, но сейчас он стоял у Уилла за спиной и улыбался, гордый оказаться темой занятия.

— Отличный вопрос. Я бы сказал, что Чесапикский Потрошитель — довольно уникальный случай. Кроме него ещё не было ни одного другого серийного убийцы, которого было бы настолько трудно понять, особенно после поимки. Вот почему его случай до сих пор интересует так многих, как среди преступников, так и среди обычных людей.

— Но как же поймать убийцу, которого нельзя профилировать? В смысле... Мириам Ласс ведь попросту повезло, разве нет? — спросила та же девушка, на этот раз не утруждаясь поднятием руки.

— Ну-у… можно попробовать их поймать, позволив им вас убить, — ответил Уилл, пытаясь пошутить, но все вдруг затихли.

— Профессор, вы их пугаете, — сказал ему Ганнибал. Уилл его не видел, но не сомневался, что тот улыбался.

— Это… было просто неудачной шуткой, извините. Мириам Ласс действительно повезло догадаться, что это Потрошитель, прежде чем он попытался её убить, — продолжил Уилл, припоминая факты. Молоденькая стажёрка ФБР стала тогда знаменитостью, но после всего случившегося в итоге ушла в отставку. — А отвечая на ваш вопрос: если убийцу нельзя профилировать, тогда, разумеется, вам остаётся заниматься расследованием. И ждать, пока он или она совершит ошибку.

Уилл снова вернулся к кафедре попить воды, чтобы ему не приходилось смотреть на лица в зале.

— А как вы считаете, у Чесапикского Потрошителя есть какие-то схожие черты с Миннесотским Сорокопутом? — спросил другой мужчина, когда Уилл указал на его вскинутую руку.

— Так, позволь-ка мне, — сказал Ганнибал и шагнул вперёд. Уилл отошёл назад и просто умолк. Каким-то образом он понимал, что теперь говорил не он. Не на самом деле. — Вы имеете в виду помимо их кулинарных предпочтений?

Это вызвало несколько смешков в толпе. Уилл и сам не удержался от улыбки, несмотря на мрачный характер шутки.

— Нет, кроме этого, мне не кажется, что у этих двоих есть что-то общее. Миннесотский Сорокопут убивал девушек, выглядящих, как его дочь, по той простой причине, что не хотел её отпускать. Чесапикский Потрошитель… Кто-нибудь может сказать мне, каковы мотивы его убийств?

Поднесла руку какая-то девушка, и Ганнибал указал на неё.

— Может, он просто хотел их съесть?

— Ну, это могло послужить одной из причин — но нет, мне кажется, что для него поедание частей своих жертв было лишь следующим логическим шагом после их убийства. Ещё у кого-то есть соображения?

— Может, он пережил какое-то травмирующее событие? — предположил парень с задних рядов.

— Это было бы таким клише, — отозвался Ганнибал, и его слова прозвучали укоризненно.

— Может, он убивал просто потому, что он сумасшедший, — заявила другая девушка, и Ганнибал застыл на месте.

Уилл видел, как он слегка наклонил голову набок, словно что-то обдумывая. Шагнув вперёд, Уилл вернул себе контроль над своим телом.

— Я… не думаю, что всё настолько просто. И мне не кажется, что можно клеймить кого-то сумасшедшим, чтобы оправдать или объяснить его поступки. Даже когда речь идёт о серийных убийцах, — сказал Уилл, чувствуя, как его сердце забилось чуточку быстрее. — Но не расстраивайтесь из-за того, что вы не знаете мотивов Чесапикского Потрошителя. На сегодняшний день они так и не установлены. Он убивал множеством разных способов, иногда даже копируя стиль других убийц.

Поправив очки, он снова хлебнул воды из своего стакана.

— Ещё какие-то вопросы?

— Но разве Ганнибал Лектер не находится в Балтиморской больнице для душевнобольных преступников? — настоял другой слушатель.

Ганнибал снова перехватил контроль. Уилл попытался запротестовать, но, по правде говоря, ему самому было интересно, что тот ответит.

— Находится, да. Но если между нами? Я думаю, что никакой он не сумасшедший, — понизил голос Ганнибал, и несколько человек рассмеялись, сочтя его слова шуткой.

— А это правда, что он до сих пор является членом психиатрических организаций, публикуется в журналах и тому подобное? — спросил ещё кто-то.

— Ну-у, да. В «PETA²» его явно не возьмут, — пошутил Ганнибал, снова вызвав многочисленные смешки в аудитории, — но до того, как его раскрыли и поймали, он был выдающимся психиатром, так что не слишком удивительно, что многих до сих пор интересует его мнение. Я бы даже сказал, что теперь оно их интересует ещё сильнее.

Снова вернув контроль себе, Уилл откашлялся, но прежде чем он успел спросить, есть ли другие вопросы, в зале вскинулись две руки.

— Говорят, что он очень умный. Как же его тогда вычислили, если он такой умный? — спросила какая-то женщина, не дожидаясь его разрешения.

Уилл почувствовал, как Ганнибал потянулся к браздам правления, но на этот раз воспротивился и, повернувшись, смерил того суровым взглядом.

— Полагаю, вам придётся спросить об этом у него самого. Так, хорошо, есть ли ещё какие-то вопросы... — начал было Уилл, и несколько человек тут же подняли руки, — ...не связанные с Чесапикским Потрошителем?

Руки опустились.
* * *

После ещё нескольких вопросов лекция наконец-то закончилась, и почти все присутствующие выстроились в очередь, чтобы Уилла поблагодарить и похвалить его выступление. Молоденькая девушка, которая первая задала вопрос о Чесапикском Потрошителе, даже сообщила ему, что очень хочет стать профайлером в ФБР, как он. Уиллу пришлось выдавить фальшивую улыбку, хотя на самом деле мысль о том, что кто-то будет вынужден жить точно так же, как он, вызывала у него мурашки по коже.

Выслушав всех, он практически сбежал из зала в туалет, где поплескал себе водой в лицо. Взглянув на своё отражение, Уилл обнаружил колоссальный прогресс по сравнению с тем человеком, который смотрел на него из зеркала сегодня утром. Хотя он всё равно казался бледным. И устало себя чувствовал, несмотря на то, что его жар практически спал и даже мигрень давала ему передышку.

Уилл вышел из здания университета, огибая огромные толпы студентов, собирающихся на другие лекции. Но когда он уже почти добрался до машины, кто-то вырос прямо перед ним, вынудив его остановиться.

— Здравствуйте, мистер Грэм, — поздоровалась стоящая перед ним рыжеволосая женщина, вынимая из кармана визитную карточку и протягивая ему.

Прежде чем Уилл успел прочесть, что там было написано, женщина продолжила:

— Меня зовут Фредди Лаундс и я работаю в Tattlecrime. Думаю, вы знакомы с этим изданием?

— Так это вы Фредди Лаундс? — прошипел Уилл, вспомнив, что ему рассказала о ней Эбигейл.

— Она самая, — подтвердила женщина, после чего открыла блокнот и достала ручку. — Я слушала ваше… выступление. Это было очень познавательно.

— Спасибо, — без тени эмоций ответил Уилл.

— Вы сказали, что… — она прочла что-то в своём блокноте, после чего подняла на него холодный взгляд. — Вы сказали, что серийные убийцы не сумасшедшие. Не хотите прокомментировать это заявление?

— Нет, я такого не говорил. Я сказал, что…

— Я всего лишь цитирую ваши слова, — откашлявшись, прочла вслух Лаундс. — «Мне не кажется, что можно клеймить кого-то сумасшедшим, чтобы оправдать или объяснить его поступки. Даже когда речь идёт о серийных убийцах». Так значит, вы считаете, что серийные убийцы не сумасшедшие?

— Что?.. Послушайте… Без комментариев, хорошо?

Обойдя её, Уилл зашагал к своей машине.

— Вы также сказали, что, по-вашему, Чесапикский Потрошитель не сумасшедший. Думаете, его многочисленные жертвы с вами согласились бы?

— Сделайте мне одолжение, мисс Лаундс, и прекратите свои попытки, чем бы они ни были. Я не собираюсь ничего говорить.

— Это правда, что неофициально вы снова работаете с ФБР? — спросила она, и Уилл замер. Эта информация не должна была быть публичной.

Повернувшись к Лаундс, Уилл обнаружил у неё на лице торжествующую улыбку.

— Это правда… — продолжила выстреливать свои вопросы Лаундс, несмотря на то, что Уилл на них не отвечал, — что вы убили Гаррета Джейкоба Хоббса во время своего первого дела после возвращения в ФБР?

Данную подробность в ФБР не обнародовали. Уиллу подумалось, что, возможно, ей рассказала Эбигейл. Но всё равно было очень плохо, что об этом узнала именно Лаундс.

Уилл шагнул к ней, но затем остановился.

— Без… комментариев.

Развернувшись, он поспешил к своей машине, и на этот раз Фредди Лаундс за ним не последовала. Сев внутрь, Уилл крепко, до побелевших костяшек, сжал руль, стараясь справиться с дрожью в руках. Немного успокоившись, он вздохнул и тихо выругался. Из-за этой женщины у него снова начала болеть голова.

Стук в окно заставил его подпрыгнуть, но увидев, что это всего лишь Джек, Уилл слегка расслабился. И вышел из машины, чтобы с ним поговорить.

— Уилл. Мне сказали, что лекция прошла великолепно, — сообщил Джек, глядя ему в глаза.

— Угу, наверное. Всё что угодно, чтобы убедить людей подавать вступительные заявки в ФБР, — пошутил Уилл. Джек рассеянно кивнул.

— Кстати, — начал он, и Уилл не смог удержаться от лёгкой улыбки. Старина Джек, который всегда чего-то хотел. — Ты ведь на днях навещал Эбигейл, да? Вчера выдался такой денёк, что я не успел тебя спросить.

— Да, я к ней заезжал, — отозвался Уилл, убирая руки в карманы пальто.

— И?

Джек смотрел на него в упор, и Уиллу вдруг стало любопытно, не допрашивал ли Джек его. У него было время обдумать, что он собирался сказать Джеку, но это не облегчило ему задачу.

— Не думаю, что она как-то причастна к убийствам, совершённым её отцом.

Инстинкты говорили Уиллу, что в головоломке, которую представляло собой это дело, не хватало кусочка, но он решил, что Эбигейл заслуживала хотя бы небольшого кредита доверия. А скажи он Джеку что-то, даже отдалённо намекающее на то, что Эбигейл могла иметь какое-то отношение к убийствам… Тот не остановился бы ни перед чем, чтобы докопаться до правды.

— Ты уверен? — хмурясь, уточнил Джек.

— Настолько, насколько это возможно. Но я её, наверное, ещё навещу. И если вдруг что-то заподозрю... то дам тебе знать.

После этих слов Джек кивнул и распрощался. Обернувшись, Уилл увидел стоящего у машины Ганнибала. Тот ему улыбнулся.
* * *

На следующий день Уилл сосредоточился на деле с тотемным шестом. Съездив в офис ФБР, он расспросил Беверли, Прайса и Зеллера обо всём, что те выяснили о телах. Иногда Уилл находил ответы в самых очевидных местах — и этот случай оказался как раз таким. Вспомнив, что, согласно отчётам следователей, жертв убивали в течение десятилетий, Уилл попросил их определить самую первую жертву и сравнить её с последней.

Через день после этого Уилл с Джеком поехали домой к Ларри Уэллсу, мужчине семидесяти с лишним лет и их главному подозреваемому — после того, как они обнаружили связь между жертвами. Уэллс их, похоже, ждал. Он с гордостью признался в преступлениях, называя их своим «наследием». Уилл ответил, что на самом деле Уэллс убил своё настоящее наследие, поскольку первая жертва оказалась мужем женщины, с которой у него был роман… а последняя — его собственным сыном, рождённым в результате этой супружеской измены. Уэллс убил его, чтобы отомстить той женщине, не зная, что это его родной ребёнок.

— Ты в порядке? — спросил Джек, когда Уэллса увели.

Прислонившись к его машине, Уилл кивнул, хотя не слишком убедительно.

— Не подбирайся к ним слишком близко, Уилл. Мне нужен твой дар, но только не в том случае, если он тебя уничтожит.

Уилл слабо улыбнулся, зная, что Джек на самом деле имел в виду. Джеку нужен был его дар и, если тот Уилла уничтожит, Джек лишится его дара.

Он постарался заверить Джека, что с ним всё в порядке, после чего молчал всю дорогу до Квантико (где оставил свою машину). Он не мог рассказать Джеку, как плохо на него влияли эти расследования, потому что тогда Джек его уволил бы. Уилл понимал, что с ним творилось что-то неладное, но если уж он сходил с ума, самое меньшее, что он мог сделать — это поймать как можно больше преступников до тех пор, пока окончательно не свихнулся.
* * *

Когда Уилл вернулся домой, была уже почти ночь. Он выпустил собак одних, потому что у него не было сил пойти их выгуливать. Затем переоделся в более удобную одежду, включил CD-плеер и разжёг камин. По его свисту псы, один за другим, прибежали обратно в дом, и Уилл запер дверь.

Сев у камина, он попытался согреться и расслабиться под приятную музыку. Он снова чувствовал себя немного нездоровым, а его кожа с каждой минутой становилась всё более горячей, и не из-за камина.

Почувствовав в комнате присутствие Ганнибала, Уилл, не открывая глаз, улыбнулся. Он Ганнибала сегодня ни разу не видел (хотя, возможно, это потому, что у него не выдалось ни единой свободной минутки).

— Привет, — поздоровался он.

— Привет, — повторил вслед за ним Ганнибал.

Открыв глаза, Уилл увидел, что Ганнибал подошёл к нему.

— Тяжёлый день? — понимающе спросил тот.

— Тяжёлая неделя… — хрипло отозвался Уилл.

— Я знаю, что тебе нужно.

Ганнибал вышел на кухню, какое-то время поискал что-то в шкафчиках, после чего вернулся с парой бокалов и бутылкой виски. Плеснув на палец в оба бокала, он протянул один Уиллу.

— О боги, да, — беря бокал, ответил тот.

Ганнибал сел на диван напротив него, и они дружно отхлебнули виски. Уилл не знал, был ли алкоголь наилучшим лекарством от температуры, но его это не волновало. Он нуждался в чём-то, что помогло бы ему сегодня заснуть, и виски казался самым хорошим вариантом.

Он вдруг почувствовал у себя на руке что-то влажное. Открыв глаза, Уилл обнаружил уставившегося на него Райли, который тихонько заскулил, требуя, чтобы его погладили. Уилл даже не заметил, как закрыл глаза, и теперь гадал, произошло ли это секунды, или минуты назад.

— Ты голодный? — спросил его Ганнибал.

— Вообще-то, да, — немного смущённо признался Уилл, потому что его желудок был совершенно пуст.

Кивнув, Ганнибал встал, взял свой бокал из-под виски и направился на кухню. Заметив на столике собственный бокал, Уилл нахмурился. Он же, вроде бы, всего несколько секунд назад держал его в руках? Хотя теперь он уже не был в этом так уверен.

Уилл сел, чтобы взять бокал, и ему показалось, будто его голова двигалась медленнее, чем всё остальное тело, что было чертовски странным ощущением. Потягивая виски, он смотрел на уверенно снующего по кухне Ганнибала, который доставал из холодильника и шкафов нужные ему предметы. Вскоре раздался характерный стук шинкующего овощи ножа. Закончив, Ганнибал отправил содержимое доски в кастрюльку.

— А что на ужин?

— Никогда не спрашивай. Это портит сюрприз.

Улыбнувшись, Уилл отхлебнул ещё виски, но когда он снова взглянул на Ганнибала, то почувствовал себя завороженным. Ганнибал опять что-то резал, и ткань его серого комбинезона натягивалась и опадала в такт этим движениям. Мышцы его спины двигались, словно бьющиеся о берег волны: снова и снова, не зная усталости, в бесконечном цикле.

Машинально поставив бокал на столик, Уилл поднялся и (слегка пошатываясь) пошёл к Ганнибалу. Он вдруг перестал слышать звуки готовки, бродящих по дому собак или играющую в фоне песню. Всё, что он видел и слышал — это Ганнибала.

Уилл остановился у него за спиной. Он не мог оторвать от неё взгляда, чувствуя себя пойманной в паутине мухой. Он не мог ни сдвинуться с места, ни уйти. Через несколько секунд он поднял руку и очень медленно поднёс её к Ганнибаловой спине, гадая, на что окажется похожим это прикосновение. Почувствует ли он вообще хоть что-нибудь? Но ему не пришлось долго томиться в неведении, потому что, прежде чем он успел сообразить что делает, его пальцы коснулись Ганнибала. И у Уилла перехватило дыхание, потому что он определённо это почувствовал. Он понятия не имел, как что-то созданное его разумом могло быть таким реальным, но точно знал, что чувствовал Ганнибала. Медленно растопырив пальцы, он ощутил под ними ткань серого комбинезона.

У Уилла на глазах выступили неожиданные слёзы, потому что он не должен был этого чувствовать. Галлюцинация не должна была казаться ему реальнее любых людей, к которым он прикасался в течение всей своей жизни…
* * *

Ганнибал застыл. Неподвижнее, чем когда-либо в своей жизни. Он держал в руках нож и кусок сырой курицы, который собирался отправить в кастрюлю. Но не мог пошевелить даже мускулом, потому что стоящий у него за спиной Уилл Грэм к нему прикасался, прямо между лопатками. Поначалу Ганнибал замер просто потому, что не ожидал ничего подобного, когда услышал, как Уилл встал с дивана. Но затем он его почувствовал. По-настоящему почувствовал, и у него вдруг перехватило дыхание. И побежали мурашки по коже — от того места, где Уилл к нему прикасался, к кончикам его собственных пальцев.

Ганнибал старательно следил за тем, чтобы не дотрагиваться до Уилла — по ряду причин. Но в эту секунду он гадал, как они могли провести столько времени разделёнными. Как они могли друг к другу не прикасаться?

Он очень медленно повернул голову, стараясь взглянуть назад, не двигая при этом спиной. И, увидев Уилла, застыл, боясь даже дышать. Тот стоял прямо за ним, положив правую руку ему на спину и не отрывая от неё взгляда. Еле дыша. Какое-то мгновение Ганнибал изучал лихорадочное, но вместе с тем восторженное выражение его глаз. Его приоткрывшиеся губы. То, как он слегка дрожал при каждом выдохе...

И тут Уилл поднял взгляд.

Отдёрнул руку от Ганнибаловой спины, словно обжёгшись, он шагнул назад. Ганнибал положил нож на столешницу и медленно повернулся к нему лицом. Они смотрели друг на друга, казалось, на протяжении минут, хотя на самом деле это не могло длиться дольше пары секунд.

— Ты кажешься таким реальным… — потрясённо прошептал Уилл, и моргнул, чтобы не дать упасть с ресниц слезинке.

Сжав зубы, Ганнибал с трудом сглотнул.

— А ты — нет.

Потому что как он мог быть реальным?

Ганнибал сосредоточился на своей комнате в Балтиморе, и кухня Уилла исчезла.

Chapter Text

Следующие дни, выходные, Уилл помнил лишь обрывочно.

После того, как Ганнибал исчез тем вечером в пятницу, Уиллу пришлось разбираться с кастрюлей наполовину приготовленного ужина, оказавшегося куриным супом. Доварив его как сумел, он отправился в постель, где его ждала бессонная ночь из-за поднявшейся температуры. Уилл помнил, как постоянно просыпался, не в силах найти удобную позу для сна, и видел на стоящих на тумбочке часах самое разное время.

В субботу ему стало ещё хуже, из всего дня он запомнил лишь две вещи: свои галлюцинации и то, как проснулся около полудня, что-то съел и вернулся обратно в кровать. И он целый день видел в углу спальни Гаррета Джейкоба Хоббса, который смотрел на него и что-то шептал. Он также видел Ганнибала и даже разговаривал с ним, но потом это вдруг оказывался не Ганнибал, а высокая чёрная фигура с ветвистыми рогами. Ещё Уилл видел большого чёрного оленя, стоящего у двери в спальню, словно чего-то ожидая...

Проснувшись, Уилл недоумённо огляделся вокруг и увидел Харли с Бастером, вырывающих друг у друга жевательную кость. Помимо этого в доме было тихо. Взяв телефон, он с удивлением обнаружил, что уже вечер воскресенья.

Собравшись встать с кровати, Уилл заметил ещё несколько вещей: он лежал на чистом постельном бельё (что было весьма странным, учитывая его состояние). На тумбочке стоял полный воды графин, а рядом — баночка с аспирином. Решив не ломать над этим голову прямо сейчас, Уилл просто поблагодарил себя-прошлого, проглотил две таблетки аспирина и выпил два стакана воды (его мучила такая жажда, словно его только что спасли из пустыни). После этого он всё-таки попытался встать, но это оказалось не так-то легко. После двух дней, практически целиком проведённых в постели, его мышцы заметно ослабли. Наконец, опираясь на стены, Уиллу удалось добраться до ванной, и он со вздохом облегчения вымылся под тёплым душем.

Вернувшись в гостиную с чистой одеждой и без потной плёнки на коже, он снова почувствовал себя самим собой (хоть и немного больным). Уилл знал, что его температура спала не до конца, но, по крайней мере, он снова мог нормально думать.

У него в голове всплыли воспоминания о прошедшей пятнице. Его уже тогда лихорадило, но он прекрасно всё помнил: как его заворожил вид Ганнибала, как Уилл к нему подошёл… и что почувствовал, когда к нему прикоснулся. Уилл не был экспертом по галлюцинациям, но сомневался, что тем полагалось работать подобным образом. Ощущаться подобным образом.

Вздохнув от этого воспоминания, Уилл решил, что ему стоит что-нибудь съесть (он не был уверен, что хоть что-то ел после ужина в пятницу, который помнил). Обдумывая, что ему приготовить, он открыл холодильник — и обнаружил там несколько пластиковых контейнеров с едой. Уилл их вытащил и изучил: в двух контейнерах оказался куриный суп, ещё в одном — говяжье рагу, и в последнем — овощи на пару.

Неужели он вставал с температурой и всё это приготовил? Или, может, он это проделал в одной из своих галлюцинаций? Хотя учитывая его состояние, было просто чудом, что он не сжёг весь дом...

Съев тарелку супа и немного овощей, Уилл покосился на собак, которые вели себя вполне обыденно. Он попытался вспомнить, когда в последний раз выпускал их на улицу, но так и не вспомнил. Поэтому после своей трапезы (которая послужила ему завтраком, обедом и полдником сразу) Уилл решил рискнуть и вывести псов на прогулку — он чувствовал себя лучше и его воротило от одной мысли о том, чтобы и дальше сидеть дома. Надев тёплое зимнее пальто и чёрную вязаную шапку, он свистнул, зовя собак на выход. День выдался холодным — втянув носом воздух, Уилл впервые за несколько дней почувствовал себя проснувшимся. Но он был действительно рад наконец-то выбраться на прогулку, так что погода его не смущала.

Уилл шагал по лесу, когда появился он. Поначалу Уилл притворился, будто ничего не заметил, но в конце концов ему всё-таки пришлось взглянуть на Ганнибала. Тот шёл рядом, слегка приподняв плечи, словно мёрз. На секунду у Уилла возник соблазн предложить ему своё пальто, но он быстро отмёл эту мысль.

— Привет, — он не знал, что ещё сказать, поэтому в итоге решил просто поздороваться.

— Ты выглядишь лучше, чем в пятницу, — после короткой паузы ответил Ганнибал, и Уилл чуть не спросил, откуда тот знал, что он выглядел лучше, если даже не смотрел на него. Но не спросил.

— Ага, вроде того… Ну, по крайней мере, я не лежу в кровати.

Следующие полчаса они брели вместе. Уилл, не в силах удержаться, время от времени поглядывал на Ганнибала, но тот ни разу не посмотрел на него в ответ. Он шёл с серьёзным выражением лица, не поднимая головы, и Уилл снова забеспокоился, не злился ли Ганнибал на него — в этот раз из-за инцидента с прикосновением. Но не стал ничего говорить.

Когда тропинка, по которой они шли, вывела на поляну, Уилл уселся под деревом. Собаки принялись с лаем носиться вокруг, играя и радуясь прогулке. Ганнибал сел рядом, но всё равно выглядел отстранённо.

— Я вчера что-то пропустил? — вдруг спросил он.

Уилл повернулся к нему, но Ганнибал по-прежнему избегал встречаться с ним взглядом.

— Ну, я бы не назвал это пропусканием чего-либо, но… у меня был сильный жар и я весь день галлюцинировал. Я имею в виду другие свои галлюцинации. Мне постоянно снились сны и я чувствовал себя так, словно у меня вот-вот взорвётся голова... Всё как обычно, в общем.

Кивнув, Ганнибал снова замолчал. Нахмурившись, Уилл попытался что-нибудь вспомнить. Хоть что-то. Бесполезно — все остальные события последних двух дней были для него как в тумане.

— Так значит… ты вчера совсем не приходил? — уточнил он. Ганнибал на мгновение на него взглянул, но тут же отвёл глаза.

— Нет. У меня были неотложные дела.

Уиллу показалось, что он чего-то не договаривал, но непохоже, чтобы он хотел об этом поговорить… Так что Уилл не стал расспрашивать.
* * *

Ганнибал кружил по своей комнате: из одного конца в другой, а затем обратно, снова и снова. Он не мог спать, потому что чувствовал себя немного больным. Но он знал, что это не его болезнь, а Уилла, тянущегося к нему сквозь их связь, несмотря на разделяющее их расстояние. Ганнибал попытался закрыть свой разум, думая о чём-то другом — и головная боль ослабла, но вскоре опять вернулась. Тем вечером они друг друга коснулись. Или, точнее, Уилл к нему прикоснулся — наверное, одурманенный лихорадкой. Так или иначе, они друг друга коснулись, и теперь Ганнибал чувствовал их связь ещё сильнее, чем раньше.

Улёгшись на кровать, он попытался уснуть, но через пятнадцать минут сдался. Краешком сознания он продолжал чувствовать жар Уилла: словно комариный укус, который никак не мог почесать, и это ужасно раздражало. Тем не менее, Ганнибал не мог к нему пойти. Только не после того, что сказал ему у него на кухне. Ганнибалу было любопытно, что теперь будет, как Уилл станет себя с ним вести и даже как поступит он сам. Но это оставляло его с множеством вопросов без ответов, а он к такому не привык. Поэтому он ждал, терпя всю ночь.

В субботу ему стало хуже. Он понимал, что рано или поздно ему придётся навестить Уилла, и понимал, что в конце концов сдастся, поэтому он решил перестать оттягивать неизбежное и отправиться к Уиллу прямо сейчас.

Когда Ганнибал мысленно сконцентрировался на Уилле, он ожидал обнаружить того на диване или, может, бродящим по дому, сонно гладя собак… Но вместо этого Уилл лежал в постели: не спящий и не бодрствующий, он сжимал в кулаках простыни и бормотал что-то неразборчивое. Всё оказалось хуже, чем Ганнибал думал.

— Уилл? — позвал он на случай, если Уиллу всего лишь снился очередной кошмар. Но тот никак не отреагировал.

Подойдя к нему, Ганнибал сел на край кровати и протянул к Уиллу руку, но затем заколебался. Он собирался снова к нему прикоснуться, меньше, чем через сутки после того, что почувствовал в прошлый раз. На секунду закрыв глаза, Ганнибал потрогал лоб Уилла. И понял две вещи: во-первых, Уилл весь горел. А во-вторых, когда его пальцы коснулись кожи Уилла, его собственный пульс подскочил. Это было невероятным ощущением, Ганнибал никогда не испытывал ничего подобного. Неужели нормальные люди всегда такое чувствовали, когда к кому-то прикасались? Хотя это казалось маловероятным…

Оттянув Уиллу веки (больше в силу профессиональной привычки, чем чего-либо ещё), Ганнибал убедился, что его зрачки реагировали на раздражители. Тогда он решил, что нужно сбить Уиллу температуру — иначе тот рисковал получить повреждения мозга. Ганнибал понятия не имел, как это могло повлиять на их связь, но не собирался рисковать своей единственной возможностью сбежать из тюремной камеры, пусть и лишь мысленно. Поэтому он принялся за работу. Порывшись в ящиках, он нашёл там несколько маленьких полотенец. Затем открыл в ванной кран. Когда вода сделалась еле тёплой, Ганнибал намочил полотенца, слегка отжал и вернулся к Уиллу. Одно полотенце он положил Уиллу на лоб (после того, как слегка промокнул ему лицо), а второе устроил у него под шеей.

Выйдя на кухню, он налил в графин воды, взял стакан и принёс это всё в спальню. Потом он снова сел на край кровати и слегка приподнял Уиллу голову.

— Уилл, выпей это, — сказал он (на случай, если тот что-то соображал, несмотря на свой жар).

Поначалу Уилл не реагировал, но когда тёплая жидкость коснулась его губ, он жадно начал пить. Когда стакан опустел, Ганнибал отставил его на тумбочку и помог Уиллу снова лечь.

Подождав с пятнадцать минут, он забрал полотенца, сполоснул и оставил на тумбочке. Затем нашёл в шкафу чистую белую футболку и усадил Уилла в кровати. Когда он уже хотел снять с Уилла футболку, которая на нём была сейчас, тот вдруг распахнул полные ужаса глаза. Ганнибал застыл, опасаясь, что он на секунду пришёл в себя, но Уилл уставился куда-то мимо него.

— Он на меня смотрит! — воскликнул Уилл и вцепился в Ганнибалов тюремный комбинезон. Чувствуя у себя на боку его пальцы, Ганнибал полностью замер.

— Кто? — уточнил он, придерживая Уилла, чтобы тот не упал обратно в постель.

— Он, — прошептал Уилл и ткнул пальцем в пустой угол комнаты. Он галлюцинировал.

— Не волнуйся, его там уже нет, — спокойным тоном заверил Ганнибал, и Уилл слабо кивнул, ободрённый его словами.

Ганнибал надеялся, что Уилл ничего из этого не вспомнит, когда у него спадёт температура. Сняв с Уилла футболку, он бросил её на пол и быстро переодел Уилла в чистую. Обмывание влажной мочалкой помогло бы сбить температуру ещё быстрее, но Ганнибал пока не был к такому готов — слишком странно он себя чувствовал во время их физического контакта (чем бы это ни было вызвано). Уложив Уилла обратно в постель, он накрыл его одеялом и устроил у него на лбу и на шее свежие полотенца.

Через несколько часов, когда он грел миску куриного супа из вчерашних остатков, в спальне послышался шум. А затем, держась за стены и чуть не споткнувшись о стул, в гостиную вошёл Уилл. Ганнибал поставил миску на стол вместе со стаканом воды и двумя таблетками аспирина. Он двигался осторожно, но, как оказалось, в этом не было необходимости: у Уилла по-прежнему держалась высокая температура и, похоже, он Ганнибала даже не замечал.

Пока Уилл ел, Ганнибал попробовал кое-что сделать, а именно — открыть входную дверь, чтобы выпустить собак на улицу. Он пока точно не выяснил, как это всё работало, но потихоньку начинал разбираться. К примеру, он определил, что не может слишком далеко отходить от Уилла во время своих «визитов» (как выяснилось в супермаркете). Но он мог взаимодействовать с окружающими предметами и помимо Уилла его видели лишь животные (не зря всё-таки их считали гораздо умнее большинства людей). Поэтому когда Ганнибал свистнул, подражая Уиллу, его псы послушно подбежали к дому и по одному вошли внутрь. Только когда они разбрелись по комнатам, Ганнибал сообразил, что до сих пор не знал их точного числа, и пожалел, что не пересчитал их, пока они входили.

Уилл вернулся в кровать, и Ганнибал снова сменил полотенца (оказавшиеся сброшенными на пол). Когда он потянулся положить полотенце Уиллу на лоб, тот бессвязно что-то забормотал, а затем вдруг резко сел и уставился прямо на Ганнибала.

— Что ты такое? — с испуганным видом спросил Уилл.

Ганнибал не знал, что ему на это ответить, но Уилл, похоже, уже забыл о своём видении (чем бы оно ни было), потому что снова лёг в кровать и заворочался в беспокойном сне.

Оставшуюся часть дня Ганнибал снова и снова повторял этот своеобразный ритуал: раз в полчаса сменить полотенца, каждые три-четыре часа дать Уиллу таблетку, обильно поить его водой и менять ему футболку, как только та промокнет от пота.

Вечером он опять накормил Уилла супом, и на этот раз Уилл продолжал твердить, что «должен был его убить». Скорее всего, он говорил о каком-то из своих расследований, но Ганнибал не позволил своему сознанию скользнуть в сознание Уилла, чтобы увидеть нужное воспоминание — ему и так хватало боли и слабости, которые Уилл «транслировал» из-за своей лихорадки. Когда Уилл поел, Ганнибал помог ему встать с кровати и попросил подождать в кресле (в котором большую часть сегодняшнего дня провёл сам Ганнибал). Сняв постельное бельё, Ганнибал отнёс его в корзину с грязным. Затем, после недолгих поисков, нашёл в шкафу чистое бельё и взял один комплект.

Перестелив постель, он повернулся к Уиллу, который скрючился в кресле, дрожа и обнимая себя за голые колени.

— Ты это видишь? — спросил Уилл.

Проследив за его взглядом, Ганнибал посмотрел на дверь в спальню. Там ничего не было.

— Вижу что?

— Огромного оленя.

Ганнибал приподнял бровь. Похоже, галлюцинации Уилла становились всё интереснее с каждой минутой. Обойдя кровать, Ганнибал уже хотел поднять Уилла с кресла, как вдруг ему пришла в голову другая идея. Шагнув назад, он сосредоточился на Уилле — точно так же, как во время той лекции в Квантико в день профориентирования...

И встал с кресла. Оглянувшись, он увидел Уилла посреди комнаты. Тот дрожал и обнимал себя, явно не соображая, что происходит. Ганнибал механическими движениями переодел свою футболку, подошёл к кровати и лёг в постель. Затем закрыл глаза… и покинул тело Уилла.

Повторив свой ритуал замены полотенец, он заставил Уилла выпить хотя бы полстакана воды и скормил ему таблетку, после чего снова вернулся в кресло.

Он не спал, продолжая наблюдать за Уиллом. Наконец, уже поздней ночью, когда Ганнибал потрогал лоб Уилла, его температура оказалась заметно ниже. Только тогда Ганнибал вернулся к себе и уснул в ту же секунду, как его голова коснулась подушки.

Проснувшись, он почувствовал, что у Уилла продолжала болеть голова, но гораздо слабее, чем вчера. Отправившись к нему, Ганнибал обнаружил Уилла спящим, и на этот раз он, похоже, наконец-то отдыхал, а не дрожал и ворочался, как вчера. Чтобы у Уилла была какая-то еда, когда он проснётся, Ганнибал решил приготовить ему несколько простых блюд.

Готовя, он вспомнил свои вчерашние действия, тот миг, когда он контролировал тело Уилла. Это разительно отличалось от предыдущих случаев, потому что тогда Уилл полностью осознавал происходящее и на каком-то уровне его впускал. Но в этот раз, из-за своей лихорадки, Уилл толком не понимал, что Ганнибал им управлял.

Удостоверившись, что всё на своих местах, а Уилл продолжал крепко спать, Ганнибал вернулся к себе. Его тело ныло от усталости, а в голове начал вырисовываться план.
* * *

Одеваясь на работу, Уилл вдруг услышал, как собаки забеспокоились, а затем начали лаять. К нему редко кто-то наведывался, особенно в понедельник утром, так что он быстро натянул штаны и вышел в гостиную, уже слыша шорох шин чьей-то подъезжающей к его дому машины. Шикнув на собак, Уилл отодвинул занавеску над стеклянной дверью и нахмурился. Во дворе обнаружился курьер «UPS», бодро выгружающий из своего фургона несколько коробок.

— Уилл Грэм? — спросил курьер, когда Уилл открыл дверь (ещё до того, как тот успел позвонить). Уилл кивнул. — Распишитесь вот здесь.

Уилл уставился на протянутый ему листок, а затем перевёл взгляд на коробки у курьера за спиной. Те были просто огромными.

— Но… я ничего не заказывал.

— Вы Уилл Грэм или нет? — начал терять терпение курьер.

— Да, это я, но…

— Тогда распишитесь, пожалуйста. Если вы хотите вернуть товары обратно, вы можете связаться с веб-сайтом.

Уилл подписал бумаги, и курьер принялся грузить к нему на крыльцо коробку за коробкой. Когда он закончил, Уилл его поблагодарил, и он уехал по единственной здешней дороге, которая вела только к дому Уилла.

Взглянув наконец на коробки, Уилл поднял брови. Он не помнил, чтобы что-то заказывал, в особенности — пять товаров из «Амазона». Одну за другой, он понёс коробки в дом, где их тут же принялись заинтересованно обнюхивать машущие хвостами псы.

— Ах, да, я совсем про них забыл.

Уилл поднял глаза на готовящего на кухне завтрак Ганнибала. Он его там не видел, когда шёл открывать дверь, но сейчас по всему дому аппетитно пахло жареным беконом, отчего желудок Уилла тут же заурчал.

— Хочешь сказать, это ты всё это купил? Когда? — спросил Уилл, указывая на огромные коробки.

Ганнибал на секунду повернулся к нему и пожал плечами.

— Ты был в душе.

Уилл негодующе фыркнул.

— Но… в смысле… Как? — переспросил он, имея в виду всю их «ты-же-всего-лишь-галлюцинация» ситуацию, но затем вскинул руки в воздух. — А, знаешь что? Не важно.

Оставив коробки нераспакованными, он пошёл в комнату, чтобы закончить одеваться. Когда он вернулся в гостиную, на столе уже стоял кувшин с апельсиновым соком (который он, оказывается, успел в какой-то момент приготовить), два стакана, две чашки кофе и всё остальное, что им могло понадобиться за завтраком. Уилл сел на своё привычное место, ожидая, пока Ганнибал закончит.

Вчера они почти не разговаривали, и Ганнибал избегал встречаться с ним взглядом. Они не упоминали пятничный инцидент (и Уилл не собирался поднимать эту тему), так что они просто сидели у камина. Уилл читал одну из книг со своей полки, Ганнибал — что-то из собственной коллекции. У Уилла потихоньку спадала температура, и той ночью ему удалось поспать без сновидений.

Доев завтрак, Уилл решил, что у него ещё оставалось время вскрыть коробки перед работой и посмотреть, что там. Он начал с тех, которые поменьше — и обнаружил внутри вафельницу, кофемолку, ручной миксер и мультиварку. Сплошь кухонные принадлежности, что, в общем-то, не удивляло, учитывая пристрастия Ганнибала Лектера.

— А что не так с моим обычным венчиком? — поинтересовался он у Ганнибала, наблюдающего за процессом распаковки со своего места за столом.

Ганнибал лишь приподнял бровь и сделал глоток кофе, который ещё не успел допить.

— Ладно… Ну а это зачем? — спросил он, беря в руки кофемолку. — Я же покупаю молотый кофе.

— Отныне не покупаешь.

Вздохнув, Уилл отложил всё в сторону и повернулся к большой коробке. Ему пришлось подтащить её к дивану, чтобы открыть — коробка была плоской, но поистине огромной. Вскрыв её ножом, Уилл поднял взгляд на Ганнибала в ту же секунду, как увидел её содержимое.

— Ты что, шутишь?! Сколько это стоило?

Сделав ещё глоток кофе, Ганнибал слегка улыбнулся.

— Тебе не стоит так переживать о деньгах.

В коробке лежал здоровенный плоский телевизор, выглядящий совсем недёшево.

— Ага, конечно. Тебе легко говорить — ты-то существуешь только у меня в голове, и это мне потом оплачивать все счета.

— Уилл, — вздохнул Ганнибал, и Уилл вынужден был на него посмотреть, — у тебя же есть деньги. Время от времени на что-то их тратить — вполне нормально.

Уилл вспомнил их разговор неделю назад, про детство, и ему вдруг стало любопытно, телевизор был куплен ради него или ради Ганнибала? Он быстренько прогнал эту мысль, потому что снова думал о Ганнибале, как о живом человеке… но его всё равно ужасно интересовал ответ на свой вопрос. И когда он уходил на работу, ему пришлось подавить улыбку — он не собирался радовать Ганнибала, дав понять, как сильно ему понравилась покупка.
* * *

Приехав в Квантико, Уилл пошёл к Джеку в кабинет, но наткнулся на выходящую откуда-то Алану.

— Ой, привет! — поздоровалась она, придерживая пачку бумаг у себя в руках, чтобы те не рассыпались.

— Здравствуй, Алана.

— Как твои дела? — с лёгкой улыбкой спросила она.

Посмотрев на неё, Уилл не удержался от мысли, что она этим утром выглядела очень красивой. Хоть сейчас Алана была для него скорее психиатром, чем коллегой, временами он всерьёз подумывал пригласить её на свидание. Не то чтобы их можно было назвать друзьями, но они несколько раз пересекались в университете, где Алана иногда читала лекции, как и Уилл.

Вспомнив одну из идей, пришедших ему в голову несколько дней назад, Уилл решил, что сейчас, вполне возможно, была для этого идеальная возможность.

— У меня всё в порядке, мне кажется, — тоже улыбаясь, ответил он и опустил глаза. Он не мог сказать то, что собирался, глядя Алане в лицо. — Слушай, я тут подумал… Не хочешь зайти ко мне как-нибудь на ужин?

Снова подняв глаза на Алану, Уилл увидел, что та удивилась. Она открыла было рот, но ничего не сказала, и Уилл запаниковал. Что, если Алана откажется, решив, что он зовёт её на свидание?

— В смысле… Джек там тоже будет, — соврал он.

— О! О… конечно, с удовольствием. Когда? — уточнила Алана.

— Э-э… Как насчёт этой пятницы?

— Звучит замечательно, — сообщила Алана, а затем покосилась на часы, стараясь не выронить бумаги. — Чёрт, уже так поздно… Я побежала, мне нужно съездить в Балтиморскую больницу. Поболтаем попозже, хорошо?

Уилл кивнул, но она уже устремилась дальше по коридору. Уиллу вдруг вспомнилось, что Алана работала в Балтиморской государственной больнице для душевнобольных преступников, той самой, где отбывал заключение Ганнибал… настоящий Чесапикский Потрошитель. Уилл часто забывал, что Алана очень тесно с ним общалась до того, как его поймали. Она была ученицей Лектера, а потом они долгие годы оставались друзьями. Когда его раскрыли, неудивительно, что в БГБДП¹ решили обратиться за помощью с его делом именно к Алане.

Вынырнув из своих мыслей в реальность, Уилл пошёл наконец к Джеку.

— Это что ещё за хрень?! — взревел Джек, как только Уилл сел. Уилл уставился на него, определённо разозлённого, затем опустил взгляд на газету, которую Джек швырнул на стол. Сглотнув, Уилл наклонился поближе, чтобы понять, о чём идёт речь. А когда понял, почувствовал вспышку гнева.

Заголовок гласил «Уилл Грэм: фанат серийных убийц». Рядом красовалось фото выходящего из университета Уилла.

— Что за?.. — пробормотал Уилл и взял газету.

Фредди Лаундс посвятила ему и его лекции в день профориентирования всю обложку Tattlecrime и развёрнутую статью, выдёргивая многие его слова из контекста и переиначивая другие. Так, она написала, что «Грэм выглядел крайне жизнерадостным, рассказывая про маньяков и серийных убийц чуть ли не с восхищением […]. Особенно про Чесапикского Потрошителя (известного каннибала, осуждённого за совершение более 40 убийств), о котором Грэм небрежно заявил, что “он не сумасшедший”». Затем Лаундс поведала миру, как Уилл провалил тест на должность официального ФБР-агента, потому что его сочли неуравновешенным, и как он ушёл в отставку. «Теперь же в ФБР, по-видимому, передумали, потому что Грэм был замечен работающим над несколькими расследованиями, якобы в роли “просто консультанта”. Возможно, в ФБР считают, что для ловли самых психически неуравновешенных умов Соединённых Штатов им нужен свой собственный. В конце концов, рыбак рыбака видит издалека…»

Вернув газету обратно на стол, Уилл со вздохом помассировал виски, пытаясь снять напряжение, которое вдруг почувствовал во всех мышцах своего тела.

— Итак? Не желаешь это объяснить? — осведомился Джек, продолжая стоять за своим столом.

— Я… пересёкся с ней после лекции в день профориентирования. Оказывается, Лаундс там присутствовала, и… она перевирает мои слова, Джек. Вырывает вещи из контекста.

— Фредди Лаундс на этом специализируется. Но меня беспокоит другое. Откуда, чёрт побери, она узнала обо всём остальном? Про Гаррета Джейкоба Хоббса? Некоторые вещи, о которых она пишет, даже в отчётах не упоминаются.

— Понятия не имею, откуда она столько обо мне знает… — ответил Уилл, но затем кое-что вспомнил. — Но что касается Гаррета Джейкоба Хоббса… Возможно, она узнала про него от Эбигейл Хоббс.

— Эбигейл? — непонимающе переспросил Джек.

— Когда я её навестил, она сказала, что к ней приходила Фредди Лаундс. Предлагала написать книгу с её историей и даже любезно сообщила ей, что я… сумасшедший, — сказал Уилл, и Джек поднял бровь. — Наверное, Фредди выудила из неё какую-то информацию.

Закрыв глаза, Джек сделал глубокий выдох и наконец сел на стул.

— Тебе стоило сказать мне, что репортёр Tattlecrime навещала нашу… жертву, — сообщил он (и Уиллу подумалось, что, скорее всего, он хотел сказать «подозреваемую»). — Хотя я так понимаю, что у этой женщины всё равно есть свои способы вынюхивать нужные вещи.

Уилл отстранённо кивнул, и Джек отодвинулся.

— Эй, — окликнул он. Уилл поднял на него глаза. — Не принимай слова Фредди Лаундс близко к сердцу. Она всего лишь пытается продать тираж побольше.

— Что ж… ей это удастся, это уж точно.

Уилл встал, чтобы уйти, но затем вспомнил об ужине.

— Да, кстати, у тебя есть какие-то планы на вечер пятницы?

— Нет, не думаю… а что? — с подозрением спросил Джек.

— Ну, я хотел устроить небольшой ужин. Там будет Алана. И ты. Если у тебя получится, в смысле. У тебя ведь получится, верно?

— Конечно, я приду.

Выходя из его кабинета, Уилл облегчённо вздохнул. Общение не было его сильной стороной, но если он хотел продолжать работать, ужин мог стать хорошей возможностью убедить его экстренного психиатра и начальника, что с ним всё в порядке.
* * *

Услышав звук открывшейся двери, Ганнибал поднял взгляд. Он подумал, что, возможно, это санитарка принесла его ланч, но внутрь вошла сопровождаемая охранником Алана Блум в элегантном костюме. Ганнибал, как обычно, встал и сцепил руки за спиной.

— Здравствуй, Алана.

Та подала знак охраннику, который сгрузил принесённые им вещи на стол у двери, после чего вышел. Алана работала в Балтиморской государственной больнице для душевнобольных преступников с того самого дня, как Ганнибала сюда отправили. К ней обратились за помощью, поскольку она была хорошо с ним знакома (хотя понятия не имела о его истинной сути), и в итоге она осталась здесь работать в качестве консультанта и, иногда, психиатра для некоторых пациентов.

— Не знаю, что на тебя нашло, но я принесла запрошенные тобой книги. «Общая теория любви», «Связь между человеческими разумами», «Я — это также мы»… — Алана приподняла бровь, но Ганнибал лишь легко улыбнулся. — Не думала, что тебя так интересуют псевдонауки… Как бы там ни было, всё здесь: книги и Tattlecrime за текущую неделю.

Подойдя к передаточному лотку, она (под пристальным взглядом Ганнибала) принялась складывать туда книги и газету. Но прежде чем толкнуть их на другую сторону, приостановилась и строго посмотрела на него.

— Доктор Чилтон говорит, что в последнее время ты недостаточно хорошо себя ведёшь, — сообщила она, и Ганнибал понял, почему именно Алана принесла заказанные им вещи. Чилтон, должно быть, попросил его приструнить. — Ты же знаешь, что все твои послабления останутся только в том случае, если...

— Если я буду хорошо себя вести. Я знаю, — закончил за неё Ганнибал. — Полагаю, доктор Чилтон преувеличил некоторые вещи. Не то чтобы я кого-то укусил, — попытался пошутить он, но выражение лица Аланы осталось серьёзным. — Да ладно тебе, Алана, ты ведь раньше смеялась над моими шутками.

— Конечно. До тех пор, пока не узнала, что твои шутки были завуалированной правдой.

— Разве в каждой шутке не прячется немного правды?

Алана не ответила. Вместо этого она наконец толкнула поднос на его сторону, после чего развернулась и молча вышла. Очутившись в одиночестве, Ганнибал тут же подошёл к подносу и забрал книги с газетой. Книги он оставил на столе, но газету сразу же начал читать. И улыбнулся, увидев на обложке фото Уилла: очень серьёзного и прячущего глаза за своими очками. Ганнибал знал, что на прошлой неделе Уилла выследила Фредди Лаундс, но не знал, что она сделает с их с Уиллом ответами на той лекции в Квантико. Прочитав заголовок, Ганнибал пришёл к выводу, что стиль Лаундс определённо нельзя было назвать утончённым.

Читая газету, он почувствовал какие-то колебания в воздухе и взглянул в ту сторону. Уилл сидел на столе (наверное, в университете), хотя в то же самое время он возник у Ганнибала в комнате. Похоже, Уилл с ним «связался», хотя, как обычно, сделал это совершенно неосознанно. Заметив смену обстановки, он осмотрелся вокруг, и его взгляд остановился на Ганнибале… и на газете.

— Ну чудесно, и ты туда же.

Ганнибал сосредоточился на Уилле, и его камера исчезла, хотя газета осталась у него в руках. Сев за стол Уилла с другой стороны, он огляделся по сторонам, поскольку оказался здесь впервые. Это была маленькая комнатка со скудной обстановкой, не считая нескольких книг по криминологии. Похоже, Уилл проводил здесь не слишком много времени, хотя сейчас над чем-то работал — наверное, проверял студенческие работы.

— Даже моя галлюцинация читает эту дрянь? — кивнув в сторону газеты, спросил Уилл.

— Как оказалось, да, — не без веселья ответил Ганнибал. — Мисс Лаундс повела себя крайне невежливо.

— И это ещё преуменьшение… — пробурчал Уилл, и его голос прозвучал устало.

— Ну, в качестве хорошей новости — отличное фото, — взглянув на обложку, отозвался Ганнибал.

Уилл закатил глаза в ответ на его шутку и попытался вернуться к своим бумагам. Ганнибал слегка потянулся к нему разумом — лишь настолько, чтобы убедиться, что у него полностью спала температура. Хотя Ганнибал знал, что она вернётся: Уилл выказывал все симптомы энцефалита, и Ганнибал убедился в своём диагнозе, когда его понюхал — эта болезнь обладала специфическим сладковатым запахом. Поэтому ему оставалось лишь подождать… Подождать и увидеть, что произойдёт.
* * *

На следующий день у Уилла не было занятий в Квантико, а у Джека не было никаких расследований, требовавших его участия, поэтому он остался дома. Когда Ганнибал появился, чтобы приготовить завтрак, Уилл уже сидел в гостиной, проигрывая неравную битву с телевизором. Он нашёл для него место на шкафу и даже установил его там — проблема заключалась в многочисленных кабелях, которые нужно было подсоединить, а от инструкции по эксплуатации было мало пользы.

— Так, ладно, я официально ненавижу эту штуку, а ведь я её ещё даже не включил, — объявил Уилл, вставая… и обнаруживая, что запутался рукой в одном из кабелей. Уилл свирепо швырнул его на пол.

— Всё не так уж и сложно, тебе нужно лишь подсоединить нужные кабели к нужным гнёздам.

— Вот спасибо, сам я ни за что не догадался бы, — саркастично процедил Уилл, бросая на Ганнибала раздражённый взгляд.

Тот уже орудовал на кухне и лишь улыбнулся в ответ, так что Уилл, засопев, пошёл в ванную, где выпил таблетку обезболивающего.

Пока Ганнибал заканчивал готовить завтрак, Уилл покормил собак в специально выделенной им комнате. Там хранились все их миски для еды и воды, гора игрушек (в итоге неизменно оказывающихся разбросанными по всему дому) и несколько лежанок. Впихнуть сюда все лежанки было бы невозможно, поэтому не поместившиеся расположились в гостиной и спальне Уилла.

— Ты сегодня не идёшь на работу? — спросил Ганнибал, когда Уилл доел завтрак и откинулся на спинку стула.

Покачав головой, Уилл допил остатки своего кофе.

— У Джека нет никаких расследований и у меня сегодня нет занятий.

— Мы могли бы съездить за продуктами, — предложил Ганнибал, и спрятал лицо за собственной кружкой.

— Мне, — с упором на это слово ответил Уилл, — ничего не надо.

— Ну разумеется, надо, — возразил Ганнибал, вставая из-за стола и забирая на кухню кружку с парой тарелок. — У тебя нет кофе для кофемолки. И муки. И закончился бекон. Плюс не забывай, что через пару дней ты готовишь ужин для гостей.

Снова засопев, Уилл отнёс на кухню оставшуюся посуду и поставил на столешницу, пока Ганнибал загружал посудомоечную машину.

— Ну, не знаю… Я думал просто купить какую-то еду в ресторане или что-то вроде того, — пожал плечами он.

Ганнибал застыл с тарелкой в руке и очень серьёзно посмотрел на Уилла. У него был такой вид, словно Уилл его оскорбил.

— Нет уж, — наконец сказал он, и поставил тарелку в посудомоечную машину.

Уилл тихонько фыркнул. Им помыкала галлюцинация.

— Ну а что ты предлагаешь? Чтобы я приготовил изысканный ужин? Может, запёк целиком свинью, с яблоком во рту? — пошутил он.

— Я предпочитаю на ужин не совсем свинину, — улыбнувшись, ответил Ганнибал. — Но вообще-то, это неплохая идея.

И они отправились за продуктами. Ганнибал настаивал на магазине, у которого даже название звучало дорогим, но Уилл наотрез отказался. Приехав в обычный супермаркет, они поступили как в прошлые разы: Уилл набрал продуктов базовой необходимости… А Ганнибал наполнил тележку множеством вещей, без которых (Уилл в этом не сомневался) вполне можно было прожить.

— Ну, по крайней мере, ты не купил тушу свиньи, — пошутил Уилл, когда они сгружали покупки в машину.

— Мясо для ужина должно быть свежим, Уилл, — терпеливым тоном объяснил Ганнибал. — Всегда лучше подождать, разве что появляется хорошая возможность добыть его заранее. А кроме того, никогда не покупай мясо в супермаркете, если только можешь этого избежать, — добавил он, покосившись на куриные грудки, которые Уилл как раз складывал в пакет, и приподняв брови.

— Ладно… — сдаваясь, ответил Уилл.
* * *

Вечером Уилл снова попытался подключить телевизор, но сдался, когда не сумел сообразить, как добиться передачи и звука, и изображения одновременно. Швырнув пульт управления на диван (хотя ему остро захотелось запустить им в экран), Уилл вздохнул и лёг на ковёр, на котором сидел.

— Можно мне?

Открыв глаза, Уилл увидел перевёрнутого вверх ногами Ганнибала, который на него смотрел. После приезда из супермаркета Ганнибал на какое-то время исчез, но потом снова появился, как и обычно по вечерам.

— Вперёд.

Сев, Уилл принялся наблюдать за Ганнибалом. Обогнув его, тот подошёл к телевизору, затем опустился на колени и изучил кабели, меняя местами одни и поправляя другие. Наконец он включил телевизор и, взяв с дивана пульт, сел.

Словно по волшебству, на экране появилось изображение вместе со звуком.

— Ну что ж, по крайней мере, я подсознательно знаю, как это сделать… наверное.

Встав с дивана, Уилл решил, что в доме было достаточно холодно, чтобы разжечь камин, поэтому он сходил за несколькими поленьями. Когда он вернулся, Ганнибал, похоже, остановился на канале о путешествиях, где какой-то мужчина рассказывал, что лучше всего посетить в Италии. Поглядывая на экран, Уилл принялся укладывать поленья в камин, и к тому времени, как комнату осветили языки пламени, мужчина успел добраться до Флоренции.

— Ты когда-нибудь был в Италии? — спросил Ганнибал.

— Нет. Я ни разу не выбирался из Америки, вообще-то, — признался Уилл. — Наверное, я мало путешествовал.

— Это трагедия, — отозвался Ганнибал, и Уилл взглянул на него. Он не шутил.

— Ну, я бы мог назвать некоторые события в моей жизни трагедией, но не уверен, что отсутствие путешествий входит в их число...

— Тебе стоит съездить хотя бы раз, Уилл. Ты и сам не знаешь, насколько у тебя расширятся горизонты при одном только виде брусчатой римской дороги или фонтана Нептуна²...

Уилл заметил, как Ганнибал прикрыл глаза при этих словах. Ему стало интересно, о чём тот мог думать… а потом его любопытство прошло. Он вдруг очутился на площади. Но не просто какой-то случайной площади… он откуда-то знал, что находится во Флоренции, в Италии. Обернувшись, он увидел вокруг множество зданий. И статуи… Много статуй, красота которых просто ошеломляла.

— Это Piazza della Signoria³. Одно из моих любимых мест во всём мире, — объяснил стоящий рядом Ганнибал.

— Здесь так красиво… — прошептал Уилл.

— Это уж точно.

Ганнибал шагнул назад, чтобы лучше видеть фонтан, а Уилл не мог оторвать взгляда от него самого. Восхищение, с которым он рассматривал скульптуры, завораживало. То, как у него слегка приоткрылись губы, а глаза влажно заблестели…

А затем Ганнибал несколько раз моргнул, и Италия вокруг них померкла и пропала. Уилл взглянул на мужчину в телевизоре, уже рассказывающего о другом городе, и сглотнул, потому что он всё почувствовал. Лёгкий ветерок у него на лице, палящие лучи солнца, запах еды, болтовня множества людей, которых он не мог видеть… Это напоминало сон, но в то же время ощущалось совершенно по-другому, более реально. Уилл ощутил на себе взгляд Ганнибала, но не стал к нему поворачиваться.

После ужина, который Ганнибал назвал «простым» (куриные грудки в бальзамическом соусе с грибами и рисом. Уилл до сих пор не совсем понимал, как он вдруг научился готовить все эти блюда, галлюцинируя или нет. Но среди всех его проблем, вызванных возможным схождением с ума, умение готовить странные новые блюда не значилось), Уилл отправился спать.

Ему приснилась Италия. Он шёл по улице, по обеим сторонам которой высились прекрасные здания, и остановился перед фонтаном, которого никогда в жизни не видел — в виде высокого мужчины в костюме. Вот только этот мужчина больше не был статуей, он был живым и смотрел прямо на Уилла…

А потом обстановка изменилась. Уилл больше не был на улице. Он находился в комнате с великолепными занавесками, сквозь которые пробивался свет заходящего солнца. И тот мужчина тоже был здесь… вот только это не был какой-то заурядный мужчина. Каждое его движение казалось идеально выверенным, грациозным, как у танцора. Уилл сидел на кровати, и мужчина, пристально на него глядя, начал раздеваться. Он медленно снял сперва пиджак, затем жилет с галстуком, оставшись в одной рубашке. После этого избавился от обуви, носков и брюк, раздевшись до нижнего белья. А потом пошёл к Уиллу, забравшись на кровать и придвинувшись, чтобы над ним нависнуть. Ладони Уилла вдруг ожили, словно принадлежали кому-то другому, без малейших колебаний принявшись расстёгивать рубашку незнакомца. А тот приблизил лицо к его шее и шумно втянул носом воздух, слегка коснувшись при этом кожи. Уилл снял с него рубашку, и мужчина оседлал его бёдра, осторожно обхватив его лицо ладонями. И коснулся его губ своими, гладя Уилла по волосам. Когда они друг от друга отстранились, Уилл посмотрел на этого мужчину и вдруг понял, что всё это время это был Ганнибал Лектер. Но это открытие его не удивило и не шокировало. Он лишь толкнул Ганнибала на спину, чтобы оказаться сверху, снял собственную рубашку и лёг так, чтобы их тела снова переплелись… Они целовались и гладили друг друга, как вдруг окружающий мир исчез… Подняв голову, Уилл увидел, что всё вокруг осыпалось и разваливалось на части. И Ганнибала рядом больше не было.

Уилл проснулся, судорожно хватая ртом воздух и держась за кровать, потому что ему казалось, будто он падал… Но это был всего лишь сон. Сон, который сложно было назвать кошмаром, несмотря на концовку. Но… ему что, только что приснился эротический сон… про Ганнибала Лектера? Про его собственную галлюцинацию?

Сев на краю кровати, Уилл провёл ладонью по волосам. Впервые на своей памяти он вспотел настолько, что ему нужно было сменить футболку… но причиной оказался не кошмар.
* * *

Утром, когда появился Ганнибал, Уилл держался более напряжённо, чем обычно. На вопрос в чём дело он отмахнулся, сославшись на головную боль (что было не совсем уж ложью). Но на самом деле он пытался сосредоточиться на чём-то другом, чём угодно, лишь бы не думать о своём сне.

Уилл ожидал, что его галлюцинация станет шутить о случившемся, попробует его поддразнить, но Ганнибал вёл себя совсем как обычно. Поэтому Уилл решил постараться об этом не думать — в расчёте, что, может, так Ганнибал ни о чём не узнает. Если подумать, это было крайне странной затеей: пытаться утаить что-то от галлюцинации, которая, по сути, являлась прямым порождением его разума — но никаких идей получше ему в голову не приходило.

— Они великолепны, — сообщил Ганнибал.

Они закончили завтракать, и теперь Ганнибал сидел на диване и смотрел телевизор, пока Уилл переодевался и кормил собак перед выходом на работу.

— Кто? — отвлечённо спросил из спальни Уилл.

— Музыканты симфонического оркестра.

— Умгу, — отозвался Уилл, входя в гостиную и бросая взгляд на телевизор.

— Они впервые приезжают в Штаты из самого Рима, — продолжил Ганнибал.

Уилл подумал о Риме, и Италии, и… своём сне. Закрыв глаза, он отчётливо увидел его фрагменты, так что ему пришлось прислониться к кухонному уголку в попытках с собой совладать. Он увидел их поцелуй, прикасающиеся к нему длинные пальцы Ганнибала, его улыбку, когда Уилл толкнул его на кровать… Открыв глаза, Уилл мысленно проклял своё воображение и сделал глубокий вдох.

— Уилл?

Лицо Уилла вспыхнуло от стыда ещё до того, как он поднял голову, чтобы взглянуть на Ганнибала. Тот по-прежнему сидел на диване, но теперь развернулся и с непонятным выражением лица смотрел на Уилла. Слегка улыбаясь и с каким-то странным блеском в глазах.

— Что? — громче, чем собирался, спросил Уилл.

Ганнибал на мгновение замер, затем снова повернулся к экрану.

— Ты когда-нибудь был на концерте симфонического оркестра?

У Уилла бешено заколотилось сердце, но он попытался успокоиться.

— Нет, не был, — ответил он, стараясь, чтобы голос его не выдал.

— Тебе обязательно стоит сходить. Это почти религиозный опыт.

Уилл вернулся к своему прерванному занятию, и они оба притворились, будто ничего не произошло. Но в глубине души Уилл знал, что Ганнибал видел его воспоминания.
* * *

Приехав в Квантико, Уилл решил заглянуть перед университетом к Джеку — узнать, нет ли расследований, с которыми он мог бы помочь, даже если это не серийные убийцы. Однако подходя к двери, он услышал внутри яростные пререкания. Он уже собирался уйти, когда узнал один из голосов.

— Я не дура, так что не обращайся со мной как с дурой!

— Я этого не говорил. Но, по-моему, ты преувеличиваешь. Он взрослый человек и может сам принимать решения.

— Не притворяйся, будто и сам в это веришь, Джек. Ты сказал, что он не будет погружаться слишком глубоко! Ты можешь мне поклясться, что он не погружается в эти расследования слишком глубоко?

Уилл застыл посреди коридора, не в силах решить, постучаться ему или уйти. Но ему не пришлось долго думать, потому что дверь распахнулась и он очутился лицом к лицу с Аланой.

— Уилл… — удивлённо поздоровалась она. Но быстро пришла в себя и вежливо улыбнулась. — Мы же… увидимся в пятницу, да? — уточнила она, хоть они уже обо всём договорились несколько дней назад.

— Э-э... да, конечно, — несколько раз моргнув, ответил Уилл.

— Отлично. Извини, но мне пора.

С этими словами она его обогнула и поспешила прочь. В дверях появился Джек, надевая на ходу пальто.

— Хорошо, что ты здесь, я как раз хотел тебе позвонить. У нас новое дело, — сообщил он, устремляясь по коридору. Уилл зашагал рядом.

Он подумывал ни о чём не спрашивать, но в итоге не выдержал.

— О чём вы с Аланой говорили? — спросил Уилл, когда они выходили из здания.

— В смысле?

— Да ладно, Джек. Я… слышал, как вы спорили.

Они подошли к машине Джека и остановились рядом. Наконец Джек вздохнул.

— Мы с доктором Блум разошлись во мнениях насчёт некоторых вещей. Она зашла сказать мне, что Эбигейл Хоббс хочет съездить домой. Я ответил, что не возражаю, но доктор Блум не одобряет эту идею.

Уилл нахмурился. Часть услышанного им спора явно касалась не Эбигейл.

— Погоди, а почему Алана?..

— Я попросил её навестить Эбигейл, — угадав его вопрос, объяснил Джек. — В определённой степени Алана насчёт неё с тобой согласна, но ей кажется, что Эбигейл пока не готова возвращаться в реальный мир.

Уилл улыбнулся, потому что понимал, о чём тот говорил.

— Так вот почему ты не возражаешь, чтобы Эбигейл съездила домой. По той же причине, по которой Алана этого не хочет.

Джек не ответил, садясь вместо этого в машину. Уилл занял пассажирское сиденье.

— Эбигейл попросила, чтобы ты поехал с ней, Уилл.

Теперь Уиллу стало ясно, почему разговор перешёл с Эбигейл на него.

И хотя он понимал, что Джек пытался Эбигейл подтолкнуть, добиться от неё реакции… он всё равно кивнул. Если Эбигейл попросила его о помощи, он не мог отказаться.

Chapter Text

Когда включился свет и Балтиморская государственная больница для душевнобольных преступников начала оживать, Ганнибал открыл глаза. Каждое утро он несколько минут просто лежал в кровати, прислушиваясь. Просыпались другие заключённые, по коридорам начинали ездить тележки с едой и лекарствами, охранники ночной смены уходили, а утренней — заступали им на смену… Снаружи его комнаты в больнице начинался новый день; наверное, точно такой же, как и предыдущий, и тот, что перед ним… Но Ганнибал улыбался, потому что его дни перестали быть предсказуемыми.

Выбравшись из постели, он надел свою тюремную форму и тапочки. Затем сосредоточился на Уилле — и его комната исчезла, сменившись спальней последнего. Уилл спал у себя в кровати. Один из псов повернул к Ганнибалу морду, но не издал ни звука — они к нему уже привыкли. Уилл пошевелился, меняя во сне позу и хмурясь. Потянувшись к его сознанию, Ганнибал почувствовал его дискомфорт, страх и глухую головную боль. Похоже, ему снился кошмар (наверное, про текущее расследование), так что Ганнибал оставил его разум и пошёл в гостиную. Там он начал свой привычный утренний ритуал, приготовив апельсиновый сок. Затем он решил сделать вафли. Достав из шкафчиков нужные ингредиенты, Ганнибал принялся смешивать их в большой миске. Уже включая вафельницу в розетку, он услышал, как Уилл проснулся и побрёл в ванную. Вскоре тот появился в гостиной и сел на своё привычное место. Он выглядел полусонным: с всклокоченными волосами и до сих пор в своей «пижаме» (в виде белой футболки и трусов. Первые несколько дней Ганнибаловых визитов Уилл надевал пижамные штаны, но вскоре перестал утруждаться). Но Ганнибала обеспокоила его бледность. Вытерев руки о кухонное полотенце, он подошёл к Уиллу и (к явному удивлению Уилла) потрогал его лоб.

— У тебя небольшая температура — должно быть, из-за головной боли. Не о чем беспокоиться.

Возвращаясь на кухню, Ганнибал почувствовал на себе взгляд Уилла, но не стал оборачиваться. Вместо этого он закончил свои приготовления и принёс завтрак к столу.

— Вафли? Мило, — слабо улыбнулся Уилл. В его тоне не было следов сарказма и он выглядел довольным.

— Кленового сиропа? — предложил Ганнибал.

Когда Уилл кивнул, Ганнибал положил ему две вафли и полил сверху сиропом. Они молча принялись за еду, хотя Ганнибал не удержался от пары заинтересованных взглядов. Ему было интересно, что произойдёт, когда Уилл наконец сообразит, что он — не вызванная стрессом или энцефалитом галлюцинация. Изменится ли его отношение к Ганнибалу? И если да — в лучшую или в худшую сторону?.. Впрочем, как бы там ни было, Ганнибалу стоило по максимуму использовать нынешнюю ситуацию, что в данный момент означало не разубеждать Уилла в своей галлюцинаторной природе.
* * *

Приехав в Блумингтон, штат Миннесота, несколько секунд они просто сидели в машине. Уилл был на пассажирском сиденье, Алана — за рулём, а Эбигейл — сзади, глядя в окно. Ганнибал устроился рядом с ней, но его, разумеется, видел только Уилл.

Когда Уилл заехал утром за Эбигейл, его там уже ждала Алана, сообщив, что поедет вместе с ними. Ни он, ни Эбигейл не стали возражать. По дороге они особенно не разговаривали, но теперь они были на месте… Там, где всё началось...

Наконец Уилл открыл дверцу и вышел из машины. Остальные последовали его примеру, но Эбигейл зашагала к дому первой. На входной двери кто-то большими чёрными буквами вывел краской «КАННИБАЛЫ», и это стало первым, что Эбигейл увидела в месте, восемнадцать лет служившем ей домом. Она заморгала, но потом, похоже, немного пришла в себя и направилась к двери. Уилл открыл замок полученным вчера от Джека ключом, и они вошли внутрь.

— Это здесь… умерла моя мама, да? — спросила Эбигейл, когда они шли по коридору.

Кровь очень сложно отмыть, поэтому там, где умерла миссис Хоббс, осталось характерное пятно. На мгновение Уилл снова увидел себя, пытающегося остановить кровотечение, но затем он смежил веки и картинка исчезла. Он кивнул на вопрос Эбигейл.

— Я ожидала увидеть обведённый контур. Как в фильмах.

— Так делают только в тех случаях, если… человек ещё жив, когда его увозят в больницу, — ответил Уилл, но тут же пожалел о своих словах. Эбигейл совсем не обязательно было это знать.

Кивнув, она зашагала дальше в сторону кухни.

— Если захочешь уйти, — заговорила Алана, когда они вошли туда, где всё случилось, — просто скажи, и мы тут же вернёмся. Хорошо?

Но Эбигейл покачала головой, не отрывая взгляда от кровавых пятен на полу.

— Я помню всё так, будто это произошло с кем-то другим. Оно не кажется… реальным, — тихо ответила она, неосознанно трогая шарфик, прикрывающий шрам у неё на шее.

Войдя в гостиную, они увидели коробки с вещами, каталогизированными и упакованными лаборантами, и принесли их Эбигейл, чтобы та могла их просмотреть и забрать что-то с собой, если захочет.

Её будущее до сих пор выглядело неопределённым, но вряд ли она собиралась в ближайшее время оставаться в Миннесоте, учитывая реакцию людей на новости о её отце и тот факт, что большинство из них считало Эбигейл его сообщницей.

— Думаете, вы сможете найти какие-то улики? — спросила Эбигейл у Уилла, пока тот перебирал содержимое коробки, полной фотографий и разных случайных предметов.

— Я на это надеялся. Но непохоже, что мне удастся что-то отыскать…

— Они не найдут этих девушек, — опуская глаза на вещи в своей коробке, сказала Эбигейл. Алана, помрачнев, повернулась к ней. — Когда отец брал меня на охоту, он всегда говорил, что мы должны почтить каждую частичку животного, иначе это будет просто убийством…

Эбигейл замолчала, и Уилл буквально физически почувствовал, как до неё дошёл смысл её собственных слов. Но она лишь сглотнула и подобралась, продолжая рассматривать разные предметы.

— Если от них остались какие-то кости, теперь они, наверное, скрепляют трубы.

Уилл тоже об этом думал и пришёл к точно такому же выводу. Скорее всего, им никогда не найти остатки тел девушек.

— Я схожу посмотрю, остались ли ещё коробки, — сообщила Алана и пошла на второй этаж.

Ганнибал сел рядом с Уиллом, с любопытством наблюдая за происходящим.

— Я знаю, что обо мне говорят, — ни с того ни с сего вдруг сказала Эбигейл. У неё был отсутствующий вид: что бы она до этого ни искала, сейчас её руки застыли.

— Тебе не стоит их слушать. Люди много всякого говорят.

— Но они правы.

Уилл заметил, как Ганнибал поднял взгляд на Эбигейл. У него пересохло в горле.

— Что ты имеешь в виду?

— Перед тем, как перерезать мне горло, папа сказал... Он сказал, что убивал их, чтобы ему не пришлось убить меня.

По её щекам скатилось несколько слезинок, и Уилла захлестнули её печаль и страх. Он пересел на диван, чтобы быть рядом с ней, и накрыл её руки своими.

— Эбигейл, это не твоя вина. Ты не виновата в том, что он их убивал. Ты не можешь…

— Но я знала, — прошептала Эбигейл и посмотрела ему прямо в глаза. — Я… я это делала. Я ему помогала, потому что… я знала: или они, или я.

Она всхлипнула, и Уилл на секунду представил себе, как она разговаривала с этими девушками, приветливо общалась во время экскурсий по колледжам и заманивала их к своему отцу. Но Уилл чувствовал и её ужас. Ему пришлось приложить над собой усилия, чтобы не начать трястись.

— Я никогда не видела, что он делал потом, и сама я с ними никогда ничего не делала. Но… я об этом знала. Мне жаль… Мне так жаль.

Уилл её обнял и почувствовал, как она задрожала. Но кроме этого он почувствовал кое-что ещё: Ганнибал положил ему на плечо ладонь, и его тут же накрыла волна спокойствия.
* * *

Уилл не стал делиться с Аланой признаниями Эбигейл, и та ей тоже ничего не рассказывала. Когда Эбигейл успокоилась, Уилл посоветовал ей никому пока ничего не говорить. Его долгом было сразу же сообщить о новых фактах: в конце концов, Эбигейл ведь оказалась причастной к убийствам, и нужно было это расследовать. Но Уилл — опять — решил этого не делать. Это было ещё легче, чем его выбор не делиться с Джеком своими изначальными подозрениями. Возможно, Эбигейл и играла роль приманки в убийствах своего отца, но она не заслуживала быть за это наказанной. А кроме того, Хоббс ведь был уже мёртв… он больше не мог никому навредить.

В самолёте обратно в Балтимор Уилл снова задумался над интенсивностью своего желания помочь Эбигейл. Пока что ей предстояло оставаться в психиатрической больнице, но когда она поправится и Алана решит, что с ней всё в порядке — куда ей было податься? Миннесота стала для неё враждебной, и даже в других штатах в ней могли опознать дочь Миннесотского Сорокопута. По крайней мере, пока вся эта шумиха оставалась на слуху.

Приехав в больницу, Уилл с Аланой подождали, пока медсестра отведёт Эбигейл внутрь. Прежде чем войти, она обернулась и с грустной улыбкой им помахала. Уилл вскинул руку в ответ и не опускал до тех пор, пока Эбигейл не скрылась из виду.

— С ней всё будет хорошо, Уилл. Со временем.

— Ага…

— Ну так что, увидимся завтра? — уточнила Алана. Моргнув, Уилл оторвал взгляд с больничных дверей. — В шесть вечера?

— Да. В шесть, — вспомнив о своём приглашении на ужин, подтвердил он и попытался улыбнуться.

Кивнув, Алана зашагала к своей машине и уехала прочь.

Когда Уилл вернулся в Вулф-Трап, солнце уже садилось, а он чувствовал себя вымотавшимся и немного больным. Выпустив собак на улицу, он разжёг камин и переоделся в свитер и пижамные штаны (которые надевал только перед сном). Затем он снова вышел в гостиную, позвал собак обратно в дом и запер за ними дверь. А повернувшись, очутился в комнате у Ганнибала.

— Пожалуйста, только не сейчас… — устало пробормотал Уилл.

Рисующий что-то в блокноте Ганнибал поднял на него взгляд. Уилл на несколько секунд зажмурился. Когда он снова открыл глаза, то увидел родную гостиную. И Ганнибала.

Вздохнув, Уилл побрёл на кухню. Поскольку было уже поздно и у него не было настроения ничего готовить, он просто подогрел вчерашние остатки и сел за стол, чтобы поесть. Ганнибал к нему в этот раз не присоединился, оставшись рисовать на диване, так что Уилл ужинал в тишине.

Доев, он вспомнил, что так и не продвинулся со вчерашним расследованием, и неохотно пролистал бумаги по своим старым делам, пока не нашёл нужное: дело Колумбийского Карателя.

Прибыв вчера на место преступления, Уилл сразу же почувствовал что-то знакомое. Он знал, кто убийца, о чём и сообщил Джеку.

— Это было старое дело, над которым я работал, прежде чем… прежде чем мне пришлось уйти в отставку, — объяснил он Ганнибалу.

Усевшись на диван, Уилл разложил на столике бумаги и налил себе стакан виски (чтобы приглушить головную боль). Ганнибал по-прежнему был сосредоточен на своём рисунке. Ему на лоб падало несколько прядей, а на лице играли тени от камина. Его сжатые губы свидетельствовали о сосредоточенности.

Уилл продолжил говорить вслух, пусть и с самим собой.

— Он убил по меньшей мере девятерых, но был очень осторожен… Мы знали, кто он, но у нас никогда не было никаких доказательств, — глотнув виски, он перелистнул страницу, чтобы что-то на ней прочесть. — Это так бесило, представляешь? Знать кто он, поймать его, но не иметь возможности сделать хоть что-нибудь. Нам пришлось его просто отпустить...

Сжав переносицу, Уилл почувствовал в голове лёгкий алкогольный туман. Он помнил, как они тогда пошли допрашивать подозреваемого так ясно, словно это было вчера. Уилл сразу понял, что это он, что это их убийца… Тот смотрел ему в лицо и ухмылялся, и Уиллу пришлось сжать кулаки, борясь с желанием на него броситься…

Уилл выдавил смешок, пытаясь стереть это воспоминание из памяти, но всё равно почувствовал волну гнева. Взглянув на Ганнибала, он увидел, что его угольный карандаш замер. Ганнибал тоже смотрел на Уилла.

— А что ты рисуешь? — немного растягивая гласные из-за виски, спросил Уилл, чтобы сменить тему.

— Да так, — загадочно ответил тот.

Тихонько засмеявшись, Уилл бросил бумаги обратно на стол. Затем допил остатки виски и поставил рядом стакан. Может, на сегодня он пережил достаточно эмоций…
* * *

Вернувшись к себе, Ганнибал лёг на кровать, но ему понадобилось несколько часов, чтобы уснуть, потому что он продолжал чувствовать медленно тающие эмоции Уилла.

Через какое-то время он резко проснулся, но, оглядевшись, обнаружил, что больше не находится у себя в кровати — он лежал рядом с Уиллом. Тому снился кошмар, он потел и подёргивался. Развернувшись к нему, Ганнибал некоторое время просто рассматривал черты его лица, освещаемые лишь лунным светом. Но тут Уилл вцепился в простыни и слегка повернул к нему во сне голову. Не отдавая себе отчёта в своих действиях, Ганнибал протянул ладонь и убрал с его лба кудрявую прядь. Затем на секунду провёл по его щеке указательным пальцем, но тут же отдёрнул руку, почувствовав тот самый ошеломляющий отклик, который накрывал его каждый раз, когда он прикасался к Уиллу.

Перекатившись на другой бок, он закрыл глаза и вернулся к себе.
* * *

Уилл проснулся уставшим и понял, что ему всю ночь снились кошмары, хотя он помнил лишь самый последний. Ему снилось, как Рэймонд Метцгер, подозреваемый по делу Карателя, улыбался и уходил прочь. Уилл пытался его догнать, но тот оказывался всё дальше с каждым его шагом.

Пойдя в ванную, Уилл умылся, выпил таблетку аспирина, снял и бросил в корзину с грязным бельём (которая начинала выглядеть совсем переполненной) свою футболку для сна. Затем взял в спальне чистую футболку и побрёл в гостиную. Проходя мимо деревянного столика, усыпанного материалами по расследованию, Уилл как раз натягивал футболку… когда что-то привлекло его внимание. Взяв со стола один из отчётов, он увидел под ним листок с потрясающе детализированным рисунком… Рисунком, изображающим его самого. Уилл никогда не умел рисовать — похоже, он получил от своей галлюцинации ещё один навык. И непомерное эго, судя по всему.

Когда Уилл делал себе пару тостов, появился Ганнибал. Прислонившись к столешнице, он покосился на Уилла.

— Стоило мне один-единственный раз задержаться — и ты готовишь только для себя?

— Я не собираюсь готовить завтрак для кого-то, кого даже не существует, — избегая встречаться с ним взглядом, отозвался Уилл.

Он попытался продолжить готовить, но Ганнибал не переставал на него глазеть, а когда Уилл налил себе кофе, даже подошёл ближе. Уилл уставился на него в ответ, но Ганнибал без труда выдержал его взгляд. Вздохнув, Уилл сдался и протянул ему свою чашку. Ганнибал с лёгкой улыбкой её принял.

— Как бы там ни было, тосты делай себе сам, — проворчал Уилл, наливая кофе во вторую чашку и идя к столу.

Через несколько минут Ганнибал присоединился к нему и принялся спокойно намазывать маслом свои тосты.

— У тебя сегодня есть занятия? — спросил он, прежде чем отхлебнуть кофе.

— Нет, пятницы у меня как правило без занятий.

— Тогда мы едем за продуктами, — сказал Ганнибал, и Уилл взглянул на него. — Для ужина, разумеется.

— Но мы же совсем недавно купили целую кучу продуктов.

— Я же тебе уже говорил, если есть возможность, мясо нужно покупать за день или непосредственно в день готовки. А кроме того, это ведь ты захотел приготовить свинину, — улыбаясь, добавил он.

Уилл положил тост на тарелку.

— Я шутил, — объяснил он.

— Знаю. Но теперь ты готовишь свинину.

— Но я не… я даже не умею её готовить.

Ганнибал проглотил кусочек тоста и снова улыбнулся.

— Я знаю, что ты не умеешь. Но я умею.

Уилл попытался воспротивиться идее снова поехать за продуктами, но Ганнибал умел быть очень убедительным, и не успел Уилл опомниться, как они уже сидели в машине, направляясь к ближайшей мясной лавке. Купив свиную тушку (Уилл представил себе, сколько еды у него останется после ужина трёх человек), Ганнибал повёл его к маленькому магазинчику деликатесов, где заставил приобрести ещё четыре ингредиента, стоившие столько же, сколько его обычные покупки за целый месяц.

— Да из-за чего такой ажиотаж, это что, одна из этих пряностей-афродизиаков, что ли? — садясь в машину, полушутливо спросил Уилл, но тут же вспомнил свой сон и пожалел о сказанном. Ганнибал сел на пассажирское сиденье, и Уилл видел, что он пытался не улыбнуться.

Весь день оказался посвящённым готовке ужина. Ганнибал приступил к работе сразу же, как только они вернулись домой. И если поначалу Уилл пытался понять, что тот делал, то когда через час Ганнибал объявил, что закончил первую часть соуса, Уилл закатил глаза и ушёл сидеть на диване. В какой-то момент Ганнибал попросил его помочь, поручив несложное задание нашинковать овощи для гарнира. Уилл рад был возможности подсобить с ужином и сосредоточиться на чём-то помимо расследования, которое никак не выходило у него из головы, когда он не занимался ничем другим. Он не сомневался, что убийца снова выйдет сухим из воды, как и в тот первый раз. У них не было никаких улик, и Джек дал ему время попытаться что-то выяснить до понедельника (когда они собирались снова допросить Метцгера). Но Уилл уже давно всё выяснил… ему нужно было лишь суметь это доказать.

Когда Ганнибал наконец присоединился к нему в гостиной, он выглядел уставшим, но довольным.

— Наше блюдо в духовке. Будет готово через сорок пять минут, — сообщил он.

Уилл кивнул, затем бросил взгляд на часы над книжными полками и увидел, сколько времени.

— Ох, чёрт, они придут меньше, чем через час!

Вскочив с дивана, он помчался в спальню, но остановился на полпути, кое о чём вспомнив.

— Ой, и… я просто… Спасибо тебе. За ужин, — сказал он уже в дверях. Ганнибал повернулся к нему и с лёгкой улыбкой кивнул.

Уилл знал, что он ненастоящий, но ему всё равно казалось невежливым не поблагодарить Ганнибала после того, как тот столько часов трудился на кухне. Даже если на самом деле, наверное, Уилл сам всё это готовил.

Он принял душ и даже побрился, потому что его борода начинала выходить из-под контроля. Затем оделся, выбрав вещи поприличнее. Когда он вернулся в гостиную, уже почти подошло время прихода гостей.

Ганнибал стоял на кухне, поливая свинину соусом. Подняв взгляд на Уилла, он вдруг замер.

— Что такое? С едой что-то не так? — встревожился Уилл, и приблизился, чтобы лучше видеть. Пахло просто потрясающе, а выглядело ещё чудеснее.

— Нет, с едой всё в порядке, — ответил Ганнибал, возобновляя своё занятие. — Хорошо выглядишь. Это всё ради Аланы?

Посмотрев на него, Уилл увидел, что Ганнибал улыбался. Должно быть, он Уилла просто дразнил.

— Нет…

— То есть она тебе не нравится? Она определённо привлекательна.

Уилл открыл холодильник, чтобы заглянуть внутрь, но потом сообразил, что ему ничего оттуда не требовалось. Он закрыл дверцу.

— Я… Она мне нравилась. Раньше, довольно давно. Но это больше не так, — ответил он. И это было правдой. Какие бы чувства у него ни начали формироваться к Алане, они исчезли.

— Какая жалость. Знаешь, у неё очень интересная родинка на бедре...

У Уилла округлились глаза и он уже открыл рот что-то сказать, но тут залаяли собаки, возвещая, что к дому кто-то приближался.

Идя к двери, Уилл чувствовал, что краснеет. К его облегчению, первым приехал Джек. Сделав глубокий вдох, Уилл распахнул дверь. Собаки выбежали к Джеку поздороваться, и тот нескольких погладил.

— Так, ребята, не докучайте ему! — скомандовал Уилл, и большинство псов вернулось обратно в дом.

— Привет. Это тебе, — Джек протянул ему бутылку вина.

— Мерло «Блэк бокс». Очень хорошее вино, — прокомментировал у Уилла из-за спины Ганнибал.

— Спасибо, Джек, тебе не нужно было ничего приносить, — игнорируя его, ответил Уилл.

Они вошли в дом, и Уилл пошёл на кухню открыть вино. Прежде чем он успел закончить, собаки снова подняли лай.

— Я открою, — предложил Джек, разглядывая его гостиную.

— Здравствуй, красавчик! — бросилась гладить одного из псов Алана. — Боже ты мой, у тебя столько собак, и все такие милые!

— Они любят, когда в доме есть ещё кто-то, кроме меня, — ответил Уилл, внося три бокала вина.

Ганнибал откашлялся, и Уилл мельком на него глянул. Тот приподнял брови, намекая на его комментарий, но Уилл лишь незаметно покачал головой.

Алана принесла пирог, и Уилл убрал его в холодильник, после чего принялся накрывать на стол, отказываясь от предложенной гостями помощи.

— А что ты приготовил, Уилл? — спросил Джек, когда Уилл наконец пригласил их к столу.

— Это… э-э-э… — Уилл уставился на свиные медальоны и откашлялся. Как он мог описать то, чего не готовил?

— Запечённая с розмарином свинина... — подсказал у него за спиной Ганнибал. Уилл вздрогнул от неожиданности, но быстро взял себя в руки.

— Это запечённая с розмарином свинина, — объявил он.

— С соусом из белых грибов и трюфелей, — продолжил Ганнибал, и Уилл послушно повторил его слова.

— А теперь, можно? — спросил Ганнибал, указывая на поднос. Уилл сообразил, что тот имел в виду, но еле заметно покачал головой, быстро хватаясь за поднос сам.

— Я всего лишь хотел помочь… — тихо заметил Ганнибал, вскидывая ладони и оставляя поднос ему.

Уилл отнёс поднос к столу, вооружился сервировочным ножом… и понял, что понятия не имеет, как и что именно из этого нужно подавать гостям. Он даже не знал, являлись ли некоторые элементы съедобными или просто служили украшениями. Украдкой взглянув на стоящего рядом Ганнибала, он стрельнул глазами в сторону подноса.

— Теперь тебе нужна моя помощь? — не без веселья спросил Ганнибал. Уилл прочистил горло.

— Какие-то проблемы? — нахмурился Джек.

— Нет! Никаких проблем.

— Ладно, — Ганнибал указал на медальоны. — Положи по две штуки на тарелку и слегка полей соусом. И добавь по одному физалису на человека, — проинструктировал он, и Уилл принялся раскладывать еду, следуя его указаниям. За исключением последней фразы, после которой Уилл уставился на поднос, не уверенный, о чём шла речь. — Маленькие жёлтые фрукты, — уточнил Ганнибал, и Уилл тут же послушался.

Вручив гостям тарелки, он долил всем вина и наконец-то сел за стол. Не на своё привычное место, а в конец стола, с Аланой и Джеком по бокам. Ганнибал устроился напротив него, положив на стол сплетённые пальцы. Он ничего не ел и не пил, что было непривычно, но вызвало у Уилла облегчение. Интересно, если бы Ганнибал начал пить, Джек с Аланой увидели бы Уилла пьющим из двух бокалов?

— Ух ты, Уилл, это очень вкусно, — попробовав еду, сказал Джек.

— Ага, просто потрясающе! Я и не знала, что ты умеешь готовить, — согласилась Алана.

— Ну, у меня есть воображаемый друг шеф-повар, — пошутил Уилл, и все дружно засмеялись.

Несколько мгновений они ели молча, в фоне играла лишь включённая Уиллом музыка.

— Так странно, это очень напоминает мне… — съев ещё кусочек, начала было Алана, но замолчала.

— Напоминает тебе что? — спросил Джек, но Уилл вдруг испугался возможного окончания её фразы.

— Это напоминает мне… блюда Ганнибала Лектера, — сказала Алана.

На секунду Уиллу показалось, будто у него из-под ног исчез пол, а сердце пропустило удар. Подняв взгляд, он увидел, что Ганнибал хищно улыбался.

— Извините, не самое лучшее сравнение. Прошу прощения, мне не стоило ничего говорить, — смутилась Алана и съела ещё кусочек, словно чтобы показать, что еда ей действительно понравилась.

Уилл задумался над её словами. Этот ужин напомнил Алане именно о Ганнибаловой готовке — тех времён, когда они общались… Даже если Уилл каким-то чудом подсознательно и выучился готовить, её сравнение было пугающим совпадением. А потом Уиллу пришёл в голову другой аспект её слов. Ганнибал Лектер ведь кормил гостей плотью своих жертв. Уилл вдруг сообразил, что Алана знала, каково на вкус человеческое мясо.

Он вдруг увидел себя во время какой-то трапезы, но не здесь и не сейчас. И это был не он — это был Ганнибал, который ел в одиночестве в просторной, красиво обставленной комнате. Он попробовал лежащее у себя на тарелке мясо и удовлетворённо улыбнулся. Уилл тоже почувствовал его вкус, не похожий ни на что из того, что он когда-либо ел. Очень напоминающий свинину, но слегка другой. Снова вынырнув в реальность, Уилл осмотрелся вокруг, но ни Джек, ни Алана ничего не заметили. И тут до него дошло… Это была человечина. Уилл отхлебнул вина, пытаясь заглушить её вкус.

— Ну, по крайней мере, это действительно свинина, — сказал он, пытаясь разрядить обстановку, но тут же пожалел о своих словах. Алана выдавила фальшивую улыбку, а Джек уставился на свою тарелку, по-видимому, прикидывая, продолжать ли ему есть. Один только Ганнибал продолжал зубасто улыбаться. Ну, хоть кто-то наслаждался происходящим. — Извините, это было не смешно.

Они продолжили есть в тишине, но потом Уилл не выдержал. Его любопытство победило.

— Можно тебя кое о чём спросить? Про… него? — обратился он к Алане. Та понимающе кивнула. Ей, должно быть, много раз задавали этот вопрос, особенно поначалу, когда все только узнали правду о Ганнибале Лектере. — Каким… он был? Ну… ты же понимаешь, что я имею в виду. Помимо своей тайной сущности серийного убийцы-каннибала.

Слегка улыбнувшись, Алана сделала глоток вина. Джека, похоже, тоже искренне заинтересовал этот новый виток их разговора.

— Да, я понимаю, что ты имеешь в виду. Он был… Ну-у, наверное, можно сказать, что он был дьявольски обаятельным, — Алана чуть покачала головой. — Он был элегантным и экзотическим, и создавалось впечатление, будто у него всё всегда под контролем. Теперь, когда мы знаем, что он из себя представлял, это звучит ужасно, но тогда… Все считали его потрясающим, — она на секунду замолчала, затем, похоже, вернулась обратно в реальность. — Наверное, поэтому никто ничего и не замечал до тех пор, пока Мириам Ласс не обнаружила ту его маленькую ошибку.

— Не совсем ошибку, ей просто повезло, — пожаловался Ганнибал, и Уилл кашлянул.

Но он знал, что Алана имела в виду. Хоть его галлюцинация и не была настоящей, Уилл часто забывал, кем Ганнибал являлся на самом деле.

— Спасибо, что поделилась, — поблагодарил он Алану. — Ты, наверное, ненавидишь об этом говорить.

— Ну, поначалу ненавидела, но сейчас уже не возражаю. Он заперт в камере до конца своих дней, и это знание немного утешает.

Уилл снова взглянул на Ганнибала. Тот больше не улыбался. Наверное, слова Аланы его задели, хотя Уилл отмахнулся от этой мысли. И напомнил себе, что Ганнибал был ненастоящим. Настоящий Ганнибал Лектер находился за много миль от них.

— Вижу, ты обзавёлся телевизором, — заметил Джек, и Уилл обрадовался смене темы. Он как-то обмолвился в лаборатории, что у него нет телевизора, и все уставились на него так, словно у него вдруг выросли крылья.

Остаток ужина прошёл без дальнейших инцидентов, не считая головной боли Уилла. Он выпил таблетку, когда принимал душ, но посреди ужина у него снова начала раскалываться голова. Помня, что целью этого ужина было продемонстрировать, что у него всё хорошо, Уилл терпел боль как мог, налегая на вино. Ганнибал в какой-то момент исчез, так что он немного расслабился. Ему хватало наличия у себя дома двух реальных гостей, чтобы беспокоиться ещё и о третьем несуществующем.

— Увидимся в понедельник, Уилл. И ещё раз спасибо за ужин, он был потрясающим, — сказал Джек у двери, когда они уже уходили.

Уилл кивнул, и Джек зашагал к своей машине. Алана задержалась попрощаться с собаками, но наконец вышла и она.

— В кои-то веки я с ним полностью согласна, — улыбнулась она. — Большое спасибо за ужин, всё было очень вкусно.

А затем она подалась вперёд и неожиданно Уилла обняла. Тот среагировал лишь через секунду, неловко обняв её в ответ, но чувствуя себя ужасно неловко, когда она в конце концов отстранилась.

— Спасибо тебе за пирог. И за то, что пришла, — чуть улыбаясь, поблагодарил он.

Когда Алана ушла, Уилл сделал глубокий вдох и вернулся в дом. Макс с Зои сидели у двери, словно ожидая, чтобы он им что-то рассказал.

— Ну что? Всё прошло не так уж и кошмарно, — сообщил он, и потрепал их по головам, проходя внутрь.

Прибравшись в гостиной и на кухне, он сложил посуду в посудомоечную машину. Затем пошёл в ванную, где выпил две таблетки обезболивающего и разделся так быстро, словно одежда его душила. У него даже не осталось сил надеть футболку, потому он просто заполз под одеяло, натянув его под самые подмышки, и облегчённо вздохнул, когда его голова наконец коснулась подушки. Уже засыпая, он почувствовал вокруг какие-то изменения. Полусонно приоткрыв глаза, он обнаружил перед собой голую спину Ганнибала. Глухо застонав, слишком уставший, чтобы разбираться сейчас с галлюцинацией, Уилл просто повернулся на другой бок. Матрац слегка задрожал, прогибаясь под чужим весом, но Уилл уже погружался в сон.
* * *

— Эм-м… насчёт твоих вчерашних слов, — начал за завтраком Уилл, стараясь, чтобы его голос звучал непринуждённо. — Про тебя с Аланой…

— О? Я думал, она тебя не интересует.

— Не интересует. То есть… не в этом смысле. Мне просто… интересно, что, по мнению моего подсознания, у Аланы Блум было с Ганнибалом Лектером, — пожав плечами, ответил он.

— Ну что ж, если так… Некоторое время она была моей сексуальной партнёршей. Алана очень умная женщина, так что это было наилучшим способом не дать ей разглядеть мою истинную суть, — объяснил Ганнибал, и Уилл приподнял бровь.

После завтрака Уилл устроился на диване посмотреть телевизор, пока его тело боролось с горячкой. Ганнибал исчез и даже не вернулся на ланч, так что Уилл пообедал свининой, оставшейся со вчерашнего ужина. Затем он попытался заняться домашними делами, запустив несколько циклов стирки. После чего почувствовал себя совсем вымотавшимся, несмотря на то, что провёл почти весь день на диване. Похоже, он заболевал: утром его вчерашняя небольшая температура лишь усилилась, а к вечеру ему стало ещё хуже.

Снова устроившись на диване, Уилл попробовал посмотреть фильм, хотя чуть не засыпал и плохо следил за событиями на экране. Но в какой-то момент что-то привлекло его внимание — персонажи фильма поехали в Италию и теперь прогуливались по её улочкам. Уилл невольно полюбопытствовал: Италия что, будет появляться каждый раз, когда он включит телевизор? Затем сцена сменилась эпизодом с сексом. Персонажи находились в отельном номере и, прежде чем Уилл успел переключить канал, происходящее напомнило ему о его сне. У него в голове живо пронеслись некоторые его моменты и он, неожиданно для себя самого, возбудился. Выключив телевизор, Уилл попытался подумать о чём-то другом, но у его тела, похоже, были другие планы. Но это же было неправильно… Это же был сон про человека, которого Уилл галлюцинировал. Который даже не был реальным.

Уилл понял, что ему очень жарко — благодаря температуре и злополучным воспоминаниям… Поэтому он пошёл в ванную, где выпил ещё одну таблетку и решил принять прохладный душ.
* * *

Ганнибал перелистнул страницу книги, которую в данный момент читал, и вдруг услышал шум льющейся воды, словно в душе. Подняв голову, он нахмурился — сосредоточившись, он мог слышать разные больничные звуки, но душевые находились слишком далеко, чтобы он их услышал из своей комнаты. А этот звук казался совсем близким, словно кто-то принимал душ прямо за соседней стеной. Но в этой части больницы не было ни одной камеры, кроме его собственной. Положив книгу на кровать, Ганнибал встал и подошёл к стене. Затем приложил к ней ухо — звук сделался отчётливее. Но когда Ганнибал отстранился, окружающая обстановка изменилась и он очутился в спальне Уилла.

Дверь в ванную была приоткрыта, так что Ганнибал заглянул внутрь и убедился, что звук льющейся воды шёл оттуда. Уилл стоял под душем: Ганнибал мог различить сквозь матовое стекло его силуэт. Он уже собирался отвернуться и отправиться обратно к себе, но неосознанно потянулся к разуму Уилла — и тут же почувствовал возбуждение. Хлёсткое, словно волна, неожиданное и шокирующее, и от него было никуда не деться — всё его тело окутал жар. Ганнибал скользнул в сознание Уилла чуть глубже и обнаружил, что тот сопротивлялся этому возбуждению. Образы из его сна про Ганнибала смешивались с попытками думать о чём-то другом, и температура лишь усложняла ему задачу, не давая полностью на чём-либо сосредоточиться.

Развернувшись, Ганнибал улыбнулся. Ему вдруг стало очень любопытно, что произойдёт, если он решит вмешаться...

Он вошёл в ванную и медленно отодвинул стеклянную ширму душевой. Уилл стоял лицом к стене, так что Ганнибал видел лишь его спину под струями воды, бьющими его по плечам, рассыпая повсюду капли воды. Уилл упирался ладонями в стену, словно боялся упасть, и Ганнибал чувствовал, как он боролся с желанием опустить руку ниже, к члену, чтобы снять напряжение.

Шагнув в душевую кабинку, Ганнибал задвинул за собой ширму, и по его коже тут же потекла вода. Сосредоточившись, он знал, что находился совершенно сухим в своей комнате в Балтиморе, но в то же самое время он стоял здесь, и ему на лицо, на одежду, везде, падали капли воды.

Тут Уилл, похоже, заметил его присутствие, и обернулся. При виде Ганнибала его лицо из сонно-сосредоточенного сделалось встревоженно-непонимающим. Но Ганнибал действовал быстро.

— Что за?.. — начал было Уилл.

— Ш-ш-ш, всё в порядке.

Приблизившись, Ганнибал положил руку ему на плечо и легонько толкнул обратно к стене. Потянувшись к сознанию Уилла, он почувствовал прикосновение холодной плитки к его коже, а также тот факт, что Уилл был по-прежнему возбуждён. Поэтому Ганнибал шагнул ещё ближе и уверенно сомкнул свободную руку на его члене. Уилл распахнул рот от неожиданности и мгновенной волны удовольствия, которую Ганнибал почувствовал и в собственном теле.

— Что ты?.. — выдохнул Уилл.

— Всё в порядке, — шёпотом повторил Ганнибал.

Снова прижав Уилла к стене, он заскользил рукой по его напряжённому члену, чувствуя, что и сам начал возбуждаться. Какое-то мгновение Уилл смотрел на него, а потом закрыл глаза и привалился к стене, не уверенный, куда девать руки. Волосы и одежда Ганнибала в считанные секунды промокли насквозь, но ему было на это совершенно наплевать.

Уилл продолжал прерывисто дышать и когда он застонал, Ганнибал почувствовал, как в них обоих вспыхнуло пламя. Он продолжил медленно двигать рукой вверх-вниз, не отрывая взгляда от лица Уилла. Тот закусил нижнюю губу (наверное, чтобы не застонать снова), и Ганнибал был заворожен красным цветом его губ, тем, как капли воды падали с его волнистых прядей, скатываясь по лицу и этому невозможному холмику подбородка. Ганнибалу пришлось приложить над собой усилие, чтобы не податься вперёд и не слизнуть несколько этих сливающихся с кожей капель... Но он был слишком сосредоточен на Уилле и движениях своей правой руки, крепко схватив Уилла за плечо левой, словно иначе рисковал упасть.

Почувствовав, что Уилл близок, Ганнибал закрыл глаза и позволил своему разуму полностью простереться к нему, впервые за всё это время перестав сдерживаться. И задвигал рукой ещё быстрее. Быстрее и резче… Застонав, они оба синхронно взорвались в опустошающем оргазме, дрожа от удовольствия.

Ганнибал чувствовал, как Уилл прислонился плечом к его плечу, и слышал его тяжёлое дыхание в такт своему собственному. Погладив его по волосам ладонью, которой прежде прижимал к стене, Ганнибал медленно его отпустил. Он чувствовал температуру и удовольствие Уилла, его усталость и суматошно колотящееся сердце, его ощущения от контакта их тел… И этого вдруг стало слишком много.

Сосредоточившись, Ганнибал вернулся обратно в Балтимор. Он по-прежнему чувствовал свою мокрую кожу, хотя был абсолютно сухим.
* * *

Выйдя из ванной, Уилл попытался не думать о случившемся, что было довольно трудной задачей, поскольку он до сих пор чувствовал отголоски оргазма во всём своём теле. У него был не слишком богатый сексуальный опыт, но ему доводилось заниматься сексом, и это, без всяких сомнений, был самый сильный и яркий оргазм за всю его жизнь. В какой-то мере Уилл даже порадовался, что его едущая крыша подарила ему и что-то приятное, но всё равно чувствовал себя чертовски странно из-за понимания, что он в тот момент о ком-то галлюцинировал. Тем более, об этом человеке: мужчине и осуждённом серийном убийце. Уилл никогда не подозревал, что его могут привлекать мужчины, но если так — его мозг что, выбрал Ганнибала Лектера специально для эротических галлюцинаций и снов?

Переодевшись в пижаму и вернувшись в гостиную, он по-прежнему чувствовал у себя на плече пальцы Ганнибала, впивающиеся глубоко в кожу. Где-то через полчаса он раздражённо выключил телевизор, потому что всё равно не мог ни на чём сосредоточиться, и отправился в постель, надеясь, что завтра у него спадёт температура. Но вместо этого ему стало ещё хуже.

Той ночью он видел несколько галлюцинаций. Он видел того же огромного оленя, что и раньше, который стоял возле его кровати и смотрел на него своими большими чёрными глазами. Ещё Уилл с кем-то разговаривал, но потом понял, что в комнате никого не было — только он сам и его собаки.

Ближе к полудню у него немного прояснилось в голове, так что он встал с кровати — и обнаружил в гостиной Ганнибала, уже ждущего его с тарелкой супа. Уилл так устал, что ему было трудно удерживать глаза открытыми.

— Уилл, садись. Тебе нужно что-то съесть, — услышал он голос Ганнибала, но тот доносился как будто очень издалека.

Снова открыв глаза, Уилл увидел, что сидит за столом, хотя совершенно не помнил, как туда дошёл.

— Мне не хочется ничего есть… — прошептал он.

Ганнибал сел рядом, и Уилл почувствовал у себя на плече его руку. Это о чём-то ему напомнило… но он не знал, о чём именно. Всё казалось размытым и он не мог сосредоточиться на собственных мыслях… Почувствовав прикосновение ложки к своим губам, он открыл рот и, хмурясь, проглотил её содержимое. У него крутило желудок и он боялся, что его может стошнить.

Проглотив ещё ложку, он открыл глаза и увидел слева от себя Ганнибала, который сосредоточенно дул на суп.

— Кажется, я хочу спать…

— Конечно. Съешь ещё только совсем чуть-чуть, — попросил Ганнибал и поднёс ложку ближе.

Уиллу удалось съесть ещё немного супа, но потом его начала колотить дрожь, так что Ганнибал помог ему встать и вернуться обратно в спальню.

После этого всё померкло.
* * *

Ганнибал помог Уиллу лечь в кровать, а потом пошёл в ванную и поискал в шкафчиках, пока не нашёл то, что хотел. Налив стакан воды, он вернулся в спальню.

— Уилл. Послушай меня, — позвал Ганнибал, пытаясь привлечь внимание Уилла. Тот лежал в точно той же позе, что и раньше, но слегка приоткрыл глаза. — Тебе нужно это выпить.

Сев на кровать, Ганнибал помог Уиллу сесть. Тот послушно взял с его ладони таблетку, но поднеся её ко рту, замер.

— Это не аспирин, — прошептал он, глядя на Ганнибала влажными от лихорадки глазами.

— Я знаю. Это поможет тебе уснуть, — успокоил его Ганнибал, но Уилл всё равно выглядел колеблющимся.

Ганнибал взял его ладонь в свою и медленно поднёс к его губам.

— Всё в порядке… — снова заверил он.

Уилл наконец сунул таблетку в рот, и Ганнибал протянул ему стакан воды. Когда Уилл запил таблетку, Ганнибал убрал стакан на тумбочку и аккуратно уложил Уилла обратно в кровать.

А затем принялся за работу. Просмотрев лежащие в гостиной бумаги Уилла, Ганнибал нашёл то, что искал: материалы по его текущему расследованию. Взяв листок с данными подозреваемого, он отложил его в сторону, на потом. После чего пошёл на кухню и взял нож, который купил во время одной из их поездок в супермаркет. Не слишком большой, так что он вполне помещался в карман куртки, и очень острый. Положив нож на листок с адресом, Ганнибал снова заглянул в спальню и, убедившись, что Уилл уже уснул, потрогал его лоб. У него до сих пор держалась довольно высокая температура, но она была стабильной, так что, скорее всего, Уиллу не грозили непоправимые повреждения мозга.

Сконцентрировавшись, Ганнибал занял тело Уилла — точно так же, как неделю назад. Затем он поднялся с кровати, и увидел Уилла стоящим посреди комнаты с закрытыми глазами. Он выглядел сомнамбулой. Приблизившись, Ганнибал тронул его за руку, но Уилл никак не отреагировал. Ганнибал улыбнулся: всё шло идеально.

Он переоделся в одежду Уилла, выбирая самые тёмные и тёплые вещи. Потом просмотрел его обувь, но у Уилла, оказывается, было всего три пары, так что в итоге Ганнибал выбрал ботинки, в которых тот ходил почти каждый день. Надев куртку, он поискал плащ-дождевик, но у Уилла его не обнаружилось, так что Ганнибал понял, что ему придётся быть поосторожнее с пятнами. Это было так странно: большая часть одежды Уилла оказалась бы ему мала, но когда он надевал её, будучи в теле Уилла, та ощущалась точно по размеру. Ганнибал до сих пор не совсем понимал, как это работало, но попросту отмахнулся от этой мысли. Понимание не было для него приоритетным, в особенности сегодня ночью.

Когда он, одевшись, вышел из спальни, собаки нервно забегали по дому. Ганнибал прищёлкнул языком (точно так же, как это делал Уилл), и они послушно вернулись на свои лежанки. Спрятав в карман нож, Ганнибал взял ключи от машины и листок с адресом. Он подумывал захватить и пистолет Уилла, просто на всякий случай, но в итоге решил этого не делать. Пистолеты не были его предпочитаемым оружием, и Ганнибал сомневался, что этот человек сможет одолеть его врукопашную.

Когда он наконец вышел из дому, солнце уже начинало садиться. Идеальное время.

Он проехал весь путь до Колумбии, штата Мэриленд, избегая главных дорог. Он точно не знал, что при взгляде на него видели другие люди, но подозревал: больного и спящего мужчину, который, тем не менее, вёл машину. Время от времени Ганнибал поглядывал в зеркальце заднего вида, и видел на заднем сиденье Уилла. Тот по-прежнему крепко спал, лишь иногда начиная дрожать.

Добравшись до Колумбии, Ганнибал проехал мимо гаража, в котором его цель работала механиком (эта профессия ему явно пригождалась, когда он забивал свои жертвы до смерти). Гараж был ожидаемо закрыт, так что Ганнибал поехал дальше, к его дому. Там он прошёлся мимо небольшого здания, чтобы проверить, горел ли в нужной квартире свет. Убедившись, что дома кто-то был, Ганнибал припарковал машину Уилла на улочке неподалёку (гораздо менее освещённой). Его цель жила в просто-таки идеальном месте: на окраине, где, судя по всему, мало кто рисковал выходить ночью на улицу. Ганнибал не заметил здесь никаких камер и не встретил ни одной полицейской машины.

Выйдя из машины, он вернулся к дому, опустив голову и стараясь держаться подальше от немногочисленных работающих уличных фонарей. Добравшись до искомого адреса, он притворился, будто просто обходит дом, заодно проверив, были ли там другие выходы, кроме главного. И обнаружил укромную подворотню, ведущую к чёрному ходу.

Они с Уиллом подождали в подворотне, слушая работающий в квартире телевизор. Прошёл почти час, прежде чем цель наконец отправилась спать, и Ганнибал выждал ещё полчаса — на всякий случай. После чего начал действовать. Его нынешний метод был далёк от идеального, но у него не было особенного выбора. Он прихватил из дома Уилла несколько инструментов для ремонта лодок, и воспользовался сейчас одним из них, чтобы вскрыть замок. И вот так вот просто очутился внутри. Аккуратно закрыв за собой дверь, Ганнибал вошёл в гостиную, тут же порадовавшись здешнему ковру во весь пол.

Двигаясь быстро на случай, если цель обладала хорошим слухом, он устремился по единственному коридору, ведущему прямо в спальню. Дорогу освещал лишь тусклый свет из окон, но Ганнибалу этого более чем хватало. Обнаружив храпящего в постели мужчину, он удостоверился, что это тот самый человек, которого он видел в материалах Уилла, и достал нож. Он не хотел, чтобы этот тип умер во сне — это было бы пошло и закончилось бы крайне неаккуратной (и трудно отмываемой) сценой. Поэтому Ганнибал зажал ему рот ладонью, одновременно с этим приставив к его шее нож. Рэймонд Метцгер потрясённо распахнул глаза и какую-то секунду пытался сопротивляться, но Ганнибал придвинул нож ближе, так, чтобы он увидел лезвие.

— Ш-ш-ш… — прошептал Ганнибал.

Метцгер легонько кивнул, показывая, что понял, и Ганнибал убрал ладонь с его рта, но оставил на месте нож. Затем он схватил Метцгера за рубашку, и тот неуклюже встал.

Метцгер, наверное, думал, что Ганнибалу от него было что-то нужно, что он сумеет как-то выкрутиться из этой ситуации… Но у Ганнибала были немного другие планы. Как только Метцгер поднялся на ноги, Ганнибал убрал нож — лишь для того, чтобы поймать его шею в захват и, приложив нужное давление, сломать её. Тело безжизненно рухнуло на пол. Схватив его под мышки, Ганнибал поволок труп в коридор, а оттуда в санузел, где уложил в ванну… и после этого он не мог больше ждать.

Вонзив нож Метцгеру в живот, он сделал длинный аккуратный разрез. И глубоко вдохнул воздух, наполнивший его ноздри запахом крови.

Наконец-то, после столького времени…
* * *

Открыв утром глаза, Уилл сразу почувствовал, что что-то было не так. Потерев веки, он сел на краю кровати и осмотрелся. Всё выглядело в порядке: собаки спали, в доме было тихо… Но его всё равно не покидало ощущение неправильности.

И тут он вспомнил несколько вещей. Во-первых, вчера у него была температура. Сейчас она, похоже, почти спала, хотя Уилл чувствовал себя адски уставшим. Во-вторых, сегодня был понедельник. Взглянув на часы, Уилл выругался. Было уже действительно поздно, а Джек собирался за ним сегодня заехать, чтобы отправиться в Колумбию, допросить их подозреваемого.

Приняв душ, Уилл начал одеваться так быстро, как только мог. Он уже почти закончил, когда залаяли собаки, возвещая о прибытии Джека.

— Утро, — поздоровался выбирающийся из машины Джек, когда Уилл открыл дверь. — Ты ещё не готов?

— Извини, я проспал. Дай мне ещё минутку, — попросил Уилл и помчался обратно, оставив собак разбредаться вокруг дома.

Надев ботинки, он поискал куртку, но не нашёл её ни на спинке кресла, где он её обычно вешал, ни в гостиной, ни в шкафу… Сдавшись, Уилл надел другую, гадая, куда же он положил свою обычную куртку, но затем он тряхнул головой и пошёл дальше — у него не было на это времени. Быстренько заварив кофе, Уилл налил его в термос, позвал собак обратно в дом и сел в машину к Джеку.

По дороге в Колумбию Уилл задумался было, почему это Ганнибал сегодня не появился, как обычно по утрам. Но затем он напомнил себе, что отсутствие галлюцинаций полагалось считать чем-то хорошим. Особенно во время поездки в машине своего босса.

Приехав в Колумбию, они снова поговорили с местной полицией о последнем убийстве: мужчина выглядел так, словно ему размозжили голову — совсем как другие жертвы Карателя. Тот получил своё прозвище, потому что все его жертвы на момент смерти были пьяными — вот газетчики и окрестили убийцу Карателем, который словно наказывал этих людей за пьянство. Хотя Уилл полагал, что он убивал пьяных всего лишь потому, что те были более лёгкой добычей.

Когда они прибыли в гараж, где работал Метцгер, его начальник сообщил, что тот сегодня не вышел на работу. Они поехали к Метцгеру домой. На стук никто не ответил, поэтому после ещё нескольких попыток Джек кивнул, и двое полицейских выбили дверь.

Но войдя внутрь, они быстро поняли, что тут не было не только Метцгера… В доме царил беспорядок, кровать осталась незастеленной, а в шкафах и ящиках не хватало одежды и разных вещей…

Метцгер сбежал.

Chapter Text

Вернувшись из Колумбии, Уилл повёл собак на прогулку, хотя мыслями всё равно оставался далеко. Метцгер сбежал… хотя это казалось немного бессмысленным. Они знали, что это он, но у них не было никаких доказательств, чтобы его обвинить — так зачем ему было сбегать? Это лишь заставляло его выглядеть подозрительно. Уилла не покидало ощущение, что где-то здесь прятался не замеченный им кусочек головоломки, что-то, что он упустил…

Он пришёл домой промёрзшим, поэтому разжёг камин и съел тарелку найденного в холодильнике супа, после чего отправился прямиком в постель, даже не сообразив, что Ганнибал сегодня ни разу не появлялся. Той ночью ему приснился странный кошмар, представляющий собой вереницу неразборчивых образов. В этом сне он ехал куда-то на машине, потом шёл по улице… А затем очутился в каком-то доме, где было совсем темно и всё выглядело неясным и размытым, но Уилл видел, как он кого-то схватил… а потом почувствовал, как сломал этому человеку шею.

Он проснулся, судорожно хватая ртом воздух, и чуть не свалился с кровати, вертя головой по сторонам, словно оказался в каком-то незнакомом месте. Но постепенно до него дошло, что он находился в собственной спальне. Ему никогда раньше не снились подобные кошмары… Всё казалось таким реальным, и вместе с тем — самым нереальным на его памяти. Это было невероятно странное ощущение — Уилл словно наблюдал за кем-то со стороны и в то же самое время тоже там находился.

Он пошёл в ванную, где выпил две таблетки от головной боли и плеснул себе в лицо холодной водой. Несколько минут он просто стоял, держась руками за раковину, пока его мигрень не ослабла настолько, что он смог двигаться без приступов тошноты.

Войдя в гостиную, он не слишком удивился, обнаружив там готовящего завтрак Ганнибала. Но когда прошло несколько секунд, а Ганнибал на него даже не взглянул, Уилл начал злиться. Он сел за стол, и Ганнибал, как обычно, принёс всё для завтрака. Когда он опустился на своё привычное место и принялся за еду, Уилл свирепо ткнул вилкой панкейки, со скрежетом царапнув тарелку. Ганнибал покосился на него, но ничего не сказал. Уилл тоже молчал.

Позже утром он поехал в университет провести лекцию. Поскольку Метцгер сбежал, на него разослали ориентировку, но помимо этого Уилл мало чем мог помочь. Поэтому он наскоро пообедал в закусочной и вернулся домой. Стоило ему войти в дом, и Ганнибал как ни в чём не бывало возник рядом. К Уиллу вернулась его злость. Стиснув зубы, он наблюдал, как Ганнибал устроился на диване и включил телевизор, ни слова ему не сказав. Уилл гневно ушёл в спальню и просидел там несколько часов (он пытался вздремнуть, но вскоре разочарованно сдался). Когда он снова вышел, Ганнибал читал книгу, и Уилла взбесила уже одна эта картина.

— Из-за чего бы ты ни дулся, тебе стоит выпустить пар. Так подавлять свои эмоции — это нездорово, Уилл, — сообщил с дивана Ганнибал, когда Уилл пошёл на кухню налить себе воды.

Он с силой захлопнул дверцу холодильника.

— Я с тобой не разговариваю.

— Это из-за душа? — спокойно спросил Ганнибал.

Фыркнув, Уилл поставил стакан на столешницу и повернулся к нему. Ганнибал даже не оторвал взгляда от своей книги.

— Так значит, теперь ты хочешь поговорить? Разве ты не предпочитаешь меня унизить и тут же исчезнуть? Это, похоже, твой фирменный стиль, — раздосадованно бросил Уилл. Возможно, он действительно злился из-за происшествия в душе.

Ганнибал наконец оторвался от книги и невозмутимо взглянул на него.

— Тебя унизить? — переспросил он.

Чувствуя, как в нём вскипел гнев, Уилл вернулся в гостиную, но встал за столом.

— Ты моё подсознание, поэтому, пожалуйста, объясни мне, почему мой мозг решил заставить меня воображать, как ты меня мучаешь, а потом исчезаешь, оставляя меня гадать, что, чёрт побери, со мной не так.

— Почему ты счёл это унижением, Уилл? Из-за того, что мы оба мужчины?

У Уилла отвисла челюсть и он не сразу обрёл дар речи.

— Что-о?!

— Тебя, похоже, не беспокоит, что я — серийный убийца. Мы с тобой вместе едим, разговариваем, да практически живём вместе — и, насколько я могу судить, тебя это никогда не смущало. Но сейчас ты чем-то недоволен. Это из-за того, кто я… или из-за того, что я мужчина?

Обогнув стол, Уилл подошёл к нему и встал прямо перед диваном. И, сжав кулаки, уставился на Ганнибала сверху вниз. В эту секунду ему так хотелось Ганнибалу врезать...

— Кажется, я улавливаю скрытую внутреннюю гомофобию, — немного странным тоном сказал Ганнибал, и вдруг переменился в лице: полуприкрыв глаза, он опустил взгляд и слегка поджал губы… До Уилла дошло, что Ганнибал и впрямь обиделся.

— Я… — начал было Уилл, но не знал, что сказать. — Я не собираюсь отвечать на этот грёбаный вопрос.

— Ну конечно, не собираешься. Может, я и исчезаю, но не разговаривать — это, судя по всему, твой конёк, — отрезал Ганнибал и вернулся к своей книге.

Уилл уже собрался снова закрыться в спальне, но затем решил тоже взять книгу и сесть на диван — просто чтобы лишить Ганнибала удовлетворённого понимания, что он попал в яблочко. Уилла буквально трясло от гнева, но он терпел, пытаясь успокоиться. Он до сих пор на Ганнибала злился, но кое в чём тот оказался прав: инцидент в душе и последующее Ганнибалово исчезновение задели его гораздо сильнее любого другого Ганнибалового поступка. Может, тот факт, что Ганнибал так быстро исчез, отражал собственный стыд Уилла. Но он всё равно чувствовал себя униженным из-за того, что его бросили в одиночестве сразу после галлюцинирования о мужчине, прикасавшемуся к нему так, как ещё никто никогда не прикасался.

Вскоре после их разговора Ганнибал встал с дивана и подошёл к окну, где простоял, наверное, больше часа (по крайней мере, Уиллу так показалось). Уилл безуспешно пытался сосредоточиться на книге у себя в руках.

Когда у него зачесалась кожа от неподвижности, он положил книгу на столик и со вздохом сжал пальцами переносицу.

— Сегодня такое красивое небо, — тихо сказал Ганнибал.

Уилл мельком на него покосился, но ничего не ответил. Взяв пульт, он включил телевизор и оставил первый попавшийся канал, даже не вслушиваясь в слова.

— Может, выйдем во двор посмотреть на звёзды? — предложил Ганнибал. Уилл закатил глаза, потому что сейчас его голос звучал чуть ли не невинно, словно он смущался собственной просьбы.

— Иди сам, — буркнул Уилл, и это прозвучало скорее устало, чем враждебно.

— Я не могу выйти сам.

Уилл не знал, значило ли это, что Ганнибал не мог выйти, потому что, всё-таки, был привязан к Уиллу, или то, что он не хотел идти один. Как бы там ни было, Уилл вздохнул и, после секундного колебания, поднялся. Он сказал себе, что, по крайней мере, это неплохая возможность подышать свежим воздухом и, возможно, ослабить ощущение этой тяжести у себя в груди. Взяв в спальне плед, он, не глядя на Ганнибала, вышел во двор.

Стоило им выйти, как псы со счастливым лаем высыпали на улицу и принялись носиться вокруг (держась, впрочем, неподалёку). Уилл взял с крыльца один из стульев и вынес во двор, чтобы видеть небо без загораживающей обзор крыши. Когда он сел, Ганнибал последовал его примеру и устроился рядом на втором стуле. Укрывшись пледом, Уилл поднял голову и на мгновение забыл обо всём на свете. Сколько бы раз он ни смотрел на усыпанное звёздами небо, у него всегда перехватывало дыхание от великолепия этого зрелища. Они просидели так несколько минут, и Уилл заметил, что его злость почти исчезла. Он уставился в землю, а потом медленно поднял взгляд на Ганнибала. В лунном свете его тёмно-блондинистые волосы казались ещё темнее, а черты лица — резче. Он смотрел в небо, и выражение его лица напомнило Уиллу тот случай, когда он любовался фонтаном Нептуна. Уилл уже начал потихоньку каталогизировать разную его мимику, и нынешняя подсказывала ему, что Ганнибал был загипнотизирован красотой звёзд: полуприкрытые веки, чуть приоткрывшиеся губы, на которых играла лёгкая улыбка… В этот момент Ганнибал повернулся к нему, и Уилл быстро отвёл глаза, снова глядя в небо и надеясь, что темнота скроет выражение его собственного лица.

Ещё через несколько минут Уилл заметил, что Ганнибал скрестил руки на груди, словно ему было холодно. Уилл попытался не реагировать, но спустя пару секунд со вздохом сдался. Расправив плед, он протянул другой его конец Ганнибалу. Тот несколько мгновений изучал его лицо, после чего взял плед и тоже им укрылся.

Они сидели и смотрели на звёзды до тех пор, пока холод не сделался совсем невыносимым.
* * *

Ночью Уиллу снова приснился тот самый сон. Он ехал куда-то на машине, затем шёл по переулку… Нет, не шёл, он там ждал. Ждал, чтобы что-то произошло. А потом он вошёл в дом, где кого-то схватил и свернул этому человеку шею. Всё было таким тёмным и размытым, словно старая испорченная киноплёнка… но на этом сон не закончился. Уилл поволок безжизненное тело и уложил в ванну. Он заметил у себя в руках нож, когда прижал к животу мужчины кончик лезвия… А потом он сделал надрез.

Резко дёрнувшись, Уилл проснулся, но не упал с кровати, потому что его схватили за плечи чьи-то ладони.

— Уилл, успокойся, это был сон.

Уилл попытался выровнять дыхание, сосредоточившись на лице перед собой. Это оказался Ганнибал, который стоял у кровати и смотрел на него. Уилл кивнул, и Ганнибал медленно его отпустил. Сбросив одеяло, Уилл сел на краю кровати и, устроив локти на коленях, провёл рукой по своим взмокшим волосам. И только теперь заметил, что Ганнибал стоял босиком. Подняв взгляд, он обнаружил, что Ганнибал стоял не только босиком, но и в нижнем белье. Только в нижнем белье.

Уилл потёр веки — отчасти из-за нежелания снова анализировать, почему он воображал полуголого мужчину, но отчасти из-за головной боли. Открыв глаза, он очутился в комнате Ганнибала, который как раз одевался, застёгивая молнию на своём сером комбинезоне. Уилл встал — и перенёсся в собственную спальню, поэтому он пошёл в ванную, пока окружающая обстановка не успела опять перемениться. Сняв футболку, он бросил её в корзину с грязным бельём и уже начал поворачиваться, когда что-то привлекло его внимание. Подвинув грязную футболку, он обнаружил в корзине свою куртку, ту самую, которую не мог найти два дня назад. Уилл нахмурился, потому что не помнил, чтобы та успела запачкаться или чтобы он клал её в грязное. Но затем, тихонько вздохнув, решил, что забывание, куда он положил свою куртку, уж точно не являлось самым странным событием в его жизни, так что не стоило по этому поводу заморачиваться.

Приехав утром в Квантико, он направился прямиком в лабораторию, как Джек его и попросил в своём смс. Джек был уже там, вместе с Беверли, Зеллером и Прайсом.

— Всем привет, — поздоровался Уилл.

Джек стоял посреди комнаты, сунув руки в карманы.

— О, привет! Мы как раз собирались ввести Джека в курс дела, — отозвался Прайс.

— Выяснили что-то новое? — обнадёженно спросил Уилл.

— К сожалению, мы выяснили, что ничего не выяснили, — Прайс поджал губы.

— А тот отпечаток обуви, который вы нашли на месте преступления?.. — уточнил Джек.

— Был оставлен довольно популярной моделью «Nike», — ответила Беверли. — Такие ботинки могут принадлежать практически кому угодно, и мы не нашли в квартире Метцгера ничего мало-мальски похожего.

Уилл со вздохом кивнул. Он надеялся, что им удастся найти среди оставленных Метцгером вещей что-то инкриминирующее (не то чтобы от этого было бы много проку, учитывая, что тот сбежал), но, похоже, им не повезло.

— Ясно, ребята. Спасибо. Дайте знать, если найдёте что-то ещё, — сказал Джек, и эксперты кивнули.

Джек вышел из лаборатории вместе с Уиллом. Уилл уже хотел попрощаться, когда тот опустил ладонь ему на плечо.

— Уилл, у тебя есть минутка?

— Я… — бросив взгляд на часы, Уилл увидел, что слегка опаздывает на свою лекцию, но всё равно кивнул. — Конечно.

— Я хотел тебе кое-что сказать. Примерно через месяц у нас с Беллой, моей женой, будет двадцатипятилетняя годовщина свадьбы.

Уилл был слегка наслышан о жене Джека, хотя никогда с ней не встречался. Он знал, что у неё недавно обнаружили рак лёгких, поэтому у него кольнуло в груди от сочувствия к Джеку.

— Я… Ух ты. Это внушительная годовщина, Джек. Мои поздравления.

— Спасибо. И да, это очень особенная годовщина, поэтому мы с Беллой собираемся устроить большое празднование.

Уилл с улыбкой кивнул, но тут до него дошло, к чему Джек вёл.

— Мы с Беллой будем очень рады, если ты сможешь прийти, — сообщил Джек.

Уилл сглотнул. Празднование. Люди. Не самая его любимая обстановка. Ему придётся разговаривать, общаться и изображать, будто он хорошо проводит время… Но он не мог отказаться.

— Э-э… Конечно, Джек. Я приду.

Джек улыбнулся и благодарно пожал ему руку. После чего сказал, что пришлёт приглашение и отпустил Уилла на лекцию.
* * *

Ганнибал сохранял полную неподвижность, пока охранники отвязывали его от каталки. Когда он встал, они вскинули пистолеты — на всякий случай — и вышли из комнаты, заперев за собой дверь. Ганнибал приблизился к стеклу, и один из охранников развязал его смирительную рубашку сквозь отверстия в стекле. И сразу же отошёл. Наконец-то сняв рубашку, Ганнибал сложил её так, чтобы она поместилась в передаточном лотке, и вернул охранникам. Затем расстегнул свою маску и тоже положил в лоток (когда охранники забрали рубашку). Снова обретя возможность дышать, он помассировал щёки, чтобы облегчить неизменную боль от маски. К лотку подошла санитарка и оставила ему ужин. Ганнибал её поблагодарил, но не прикоснулся к еде. Наконец все посторонние вышли. Удостоверившись, что к нему никто больше не войдёт, Ганнибал сел на кровати и мысленно сосредоточился на Уилле.

Тот оказался у себя в гостиной (как обычно, когда время шло к ужину). Однако первым делом Ганнибал обратил внимание на музыку. Если он не ошибался, по комнате лился голос Джонни Кэша.

— Тебе мало слушать это в машине, нужно наказывать себя ещё и дома? — поинтересовался он у Уилла. Тот сидел на диване, разложив у себя на коленях и на столике рядом материалы по какому-то расследованию. Поскольку он был погружён в чтение, появление Ганнибала застало его врасплох, но он довольно быстро оправился, повернувшись к Ганнибалу с шариковой ручкой во рту.

— Ты играешь на терменвоксе, но считаешь Джонни Кэша наказанием? Я хочу сказать, я уважаю твою нелюбовь к кантри, но… это же Джонни Кэш, — вынув ручку изо рта, насупился Уилл.

Ганнибал улыбнулся, польщённый, что Уилл помнил такую мелочь — наверное, ещё с тех времён, когда изучал его дело задолго до их встречи. Сев на диван, он со вздохом откинулся назад. Сегодня пополудни он провёл несколько часов в кабинете у Чилтона, играя в затейливую игру «Как не рассказать Чилтону ничего нового, но и не разозлить его». Ганнибалу эта игра нравилась, но временами Чилтон его уже не забавлял, а лишь раздражал.

— Почему тебе так нравится эта музыка? Только из-за ностальгии, из-за твоих детских воспоминаний? — спросил он у Уилла, прикрывая глаза и мысленно перемещаясь в другое место.

Когда он открыл глаза, они с Уиллом сидели на кожаных диванах в его бывшем офисе. И на нём был один из его лучших костюмов. Всё выглядело точно так, как он помнил (хоть он и знал, что в реальности это место наверняка изменилось до неузнаваемости).

Уилл немного растерянно осмотрелся по сторонам, но остался сидеть. Если он считал всё их совместно проведённое время всего лишь галлюцинациями, что значила ещё одна? Но Ганнибал знал, что это был кусочек его дворца памяти, с самой поверхности.

— Не совсем… Дело не только в воспоминаниях, — через несколько секунд ответил Уилл, и Ганнибал сообразил, что тот, должно быть, устал, потому что он начал растягивать свистящие и шипящие звуки (наверное, так просыпались отголоски его южного акцента). — Просто… знаешь, мелодия может быть повторяющейся, а голос — не таким уж и красивым… но когда ты слушаешь эти песни, по-настоящему слушаешь… дело в эмоциях, которые они в тебе пробуждают. Понимаешь? — Уилл потёр лоб и ненадолго замолчал. — Это не так, как с классической музыкой с её искусственностью и… холодностью. Эта музыка обладает чувствами, она живая.

— Возможно, ты просто не слышал правильной классической музыки. Нет чувства сильнее, чем то, которое вызывает безупречно слаженный оркестр, играющий великолепную песню, или пианист, возносящий тебя на небо прекрасным соло…

Ганнибал закрыл глаза, и Джонни Кэша медленно сменила другая песня, обволакивая их собой.

— Ты это когда-нибудь слышал? Это Бетховен, концерт для фортепиано с оркестром №5. Одна из самых потрясающих композиций всех времён, — прошептал он, и его сердце забилось быстрее, когда музыка зазвучала громче и величественнее.

Уилл не ответил, но Ганнибал знал, что тот рядом, потому что чувствовал его разум. Когда Ганнибал открыл глаза, в них почти блестели слёзы, как всегда, когда он слушал столь волшебное произведение. Они снова перенеслись в гостиную Уилла, где из колонок лился Джонни Кэш, а Ганнибалов костюм сменился отвратительным серым комбинезоном.

Но взглянув на Уилла, Ганнибал увидел, что тот моргал, пытаясь скрыть слёзы. Он улыбнулся.

— Это твоя эмпатия, Уилл, или тебе действительно понравилось?

— Ну… Эта музыка была не такой уж и ужасной, — ответил Уилл, и Ганнибал вспомнил, что сказал ему эти же самые слова, услышав у него в машине «Hurt» Джонни Кэша.

Игравшая в CD-проигрывателе песня закончилась, и началась другая. В ней пелось о мужчине, который убил женщину, так что теперь его ждала тюрьма.

Ганнибал наклонил голову.

— Возможно, ты так любишь эти песни, потому что они о тюрьмах и убийцах.

Уилл пару секунд обдумывал его слова, а потом слабо улыбнулся, хотя в его взгляде не было ни капли веселья.

— Возможно, так и есть. Может, это потому, что я и сам своего рода заключённый, — ответил он, и Ганнибал понял, что он имел в виду свой разум и свой дар. Уилл считал их обузой, но Ганнибала его слова всё равно немного обидели.

— Тогда это объединяет тебя с Джонни Кэшем. Вы оба рассуждаете о вещах, которых не понимаете.

Уилл посмотрел на него, и Ганнибал почувствовал его стыд, когда он сообразил, что Ганнибал по-настоящему знал, каково это — быть заключённым, в прямом смысле слова. И от его реакции Ганнибалово недовольство быстро испарилось.

— Извини, — прошептал Уилл.

Ганнибал отвлечённо провёл пальцем по губе, слушая следующую песню, которую Джонни Кэш пел дуэтом с какой-то женщиной. Вместе их голоса, вообще-то, звучали очень приятно.

— Возможно, твой Джонни Кэш тоже не так уж и ужасен, — с лёгкой улыбкой признал он.

Уилл улыбнулся в ответ, но затем поморщился и потрогал свой лоб. Потянувшись к его сознанию, Ганнибал почувствовал его мигрень. Поднявшись, он пошёл на кухню.

— Вина? — предложил он, доставая бутылку из холодильника. Хранить вино в обычном холодильнике вместо кладовой или специального охладителя было кощунством, но всё же это было лучше, чем пить его тёплым.

— Да, пожалуйста, — отозвался Уилл.

Налив два бокала, Ганнибал взял их в руки и повернулся… и на секунду замер. Уилл положил голову на диван и закрыл глаза. Он выглядел таким хрупким… хотя Ганнибал знал, что даже в нынешнем своём состоянии он был гораздо сильнее, чем казался. Когда Ганнибал вернулся с вином, Уилл открыл глаза и взял протянутый ему бокал.

— Ещё одно нераскрытое дело? — спросил Ганнибал, указывая на бумаги, которые Уилл просматривал, когда он появился.

Отхлебнув вина, Уилл кивнул.

— Ага… То расследование напомнило мне о других, которые я так и не смог закрыть. Главным образом потому, что у нас не хватало достаточно веских улик, — он вздохнул.

Ганнибал понюхал своё вино и сделал небольшой глоток. А потом слегка наклонил голову, стараясь заглянуть в бумаги Уилла — и прочёл имя убийцы. Он запомнил его на будущее.
* * *

Уиллу третью ночь подряд снился один и тот же сон. Он проснулся с криком и упал с кровати. Включив лампу, он взглянул на свои ладони, повертев ими, чтобы хорошенько рассмотреть с обеих сторон… но те были чистыми.

На этот раз ему приснились те же события, что и в предыдущие две ночи… но кроме этого он увидел, кого именно убивал в своём сне: это был Рэймонд Метцгер. Уилл посмотрел ему в лицо и убил его вот уже в третий раз. И не только это: он втащил его в ванну и вспорол ему живот, а затем перевёл взгляд на свои залитые кровью ладони...

Поднявшись, Уилл побрёл в ванную, где снова изучил и дважды вымыл руки (хоть на них ничего и не было). Он продолжал видеть всю эту кровь, совсем как когда он убил Гаррета Джейкоба Хоббса и пытался зажать порез у Эбигейл на шее.

Уилл не понимал, почему ему снова и снова снилось, как он убивал Метцгера. Да, он был раздосадован, что тот улизнул (уже во второй раз), но он не хотел его убивать — только упечь за решётку… Так ведь?

Плеснув себе водой в лицо, он выпил таблетку. И перевёл взгляд на своё отражение, делая глубокие вдохи, пока не перестал дрожать.

Сняв футболку, он сунул её в корзину с грязными вещами, но выйдя из ванной и выключив там свет, очутился в комнате у Ганнибала. Осмотревшись, он увидел того в кровати, по пояс укрытого одеялом и спящего. Ну, по крайней мере, теперь Уилл видел только его торс.

Он крепко зажмурился.

— Пусть это снова будет моя комната… Пожалуйста? — пробормотал он, и открыл глаза.

Ганнибалова комната исчезла. В отличие от самого Ганнибала, который теперь лежал в кровати Уилла. Сонно подняв голову, он взглянул на Уилла, словно пытался понять, что происходит.

— Плохой сон? — хрипло спросил он.

— Можно и так сказать, — ответил Уилл, натягивая чистую футболку и подходя к кровати. Встав перед ней, он уставился на Ганнибала. Тот занимал аккурат половину матраса. — Верни мне мою кровать, а? Пожалуйста. Мне очень нужно немного поспать.

Ганнибал опустил голову обратно на подушку. Не подвинувшись ни на дюйм.

— Ни в чём себе не отказывай. Это и моя кровать тоже.

И (словно в подтверждение его слов) Уилл увидел, что стоит в тюремной камере — хотя в то же самое время он стоял у себя в спальне. Тяжело вздохнув, он забрался в постель и накрылся одеялом. Ганнибал повернулся к нему спиной, и Уилл последовал его примеру, так что они лежали спина к спине — и всё равно Уилл почти сразу же почувствовал излучаемое Ганнибалом тепло.

Он уснул, слушая Ганнибалово дыхание.
* * *

На следующий день головные боли дали Уиллу передышку. Он по-прежнему чувствовал себя так, словно совсем не спал и подхватывал простуду, но, по крайней мере, мог немного соображать.

Выйдя в гостиную, он увидел Ганнибала, который, как обычно, готовил завтрак.

— Сегодня ты не пьёшь таблетки? — спросил Ганнибал, когда Уилл сел за стол.

— Этим утром у меня не так уж сильно болит голова… — ответил Уилл, беря с тарелки в центре столе круассан и недоумённо на него воззрившись, сообразив, что это домашняя выпечка. — Когда у тебя было время их испечь?

— Я не слишком долго спал после того, как ты меня вчера разбудил, — сообщил Ганнибал.

— Ох, прошу прощения, мне ужасно жаль, что я тебе помешал, — саркастично отозвался Уилл.

Ганнибал ничего не ответил, занятый разрезанием своего круассана на две половинки и намазыванием их маслом. Понаблюдав за ним, Уилл повторил его действия. Попробовав первый кусочек, он прикрыл глаза от удовольствия: круассан был мягким внутри, но немного хрустящим снаружи, и таким тёплым, что масло тут же растаяло.

— Вкусно, правда? — поинтересовался Ганнибал. Открыв глаза, Уилл кивнул.— Попробуй добавить сверху немного персикового джема, — посоветовал Ганнибал, придвигая к нему оранжевую баночку.

Уилл слегка покачал головой, но взял джем. Схождение с ума оказалось гораздо более запутанным, чем он когда-либо мог себе вообразить, но, по крайней мере, обладало своими преимуществами.
* * *

Приехав в университет, Уилл отправился в свой маленький кабинет. Его первое на сегодня занятие начиналось только через час, так что он сел проверять студенческие работы по заданному им гипотетическому расследованию. Но не успел он выставить оценки и двум работам, как воздух слегка задрожал, возвещая о появлении Ганнибала. Уилл поднял голову — и, конечно, Ганнибал был тут как тут, разглядывая висящую на стене картину (единственное здешнее украшение).

— Даже не знаю, что кошмарнее — эта… картина или неудачный цвет стен, — сообщил он, трогая стену пальцем, словно проверяя, не являлся ли упомянутый цвет всего лишь грязью.

Уилл вернулся к студенческим работам и попытался сосредоточиться на написанных словах.

— Когда мне выделили этот кабинет, картина здесь уже была. То же касается и цвета стен.

— Ты мог бы его немного декорировать, — заметил Ганнибал.

— Это всего лишь рабочий кабинет — не то чтобы я тут жил, — Уилл снова поднял на него взгляд.

— Окружать себя эстетически приятными вещами — совершенно естественное поведение, Уилл, — сообщил Ганнибал, подходя к его столу и усаживаясь на один из стульев.

Уилл издал смешок.

— Ну разумеется. Поэтому я тебя и галлюцинирую.

— Хочешь сказать, что я красив, Уилл? — поинтересовался Ганнибал, и Уилл опять посмотрел на него. Ганнибал улыбался, наверняка снова его поддразнивая.

— Нет, не хочу... В смысле...

В этот миг в дверь кто-то постучал. Повернувшись, Уилл увидел на пороге какую-то девушку.

— Профессор Грэм? Извините, я могу зайти попозже, если вы сейчас… разговариваете по телефону? — выпалила она, но быстро увидела, что Уилл не разговаривал по телефону.

Уилл смущённо откашлялся. Ганнибал прикрыл рот ладонью, и Уилл знал, что тот улыбался.

— Нет, я просто… вы что-то хотели? — немного резко спросил он.

— Вообще-то, да. У меня возникли некоторые сомнения насчёт того расследования, которое вы нам задали.

— Для такого рода консультации вам следовало договориться со мной о встрече, — начал было Уилл, но затем передумал и жестом пригласил её войти. — Ладно, но у меня не слишком много времени...

Студентка вошла, и Уилл попытался помочь ей разрешить её сомнения. На своей второй за сегодня лекции, он увидел её среди множества других лиц в аудитории, и ему пришлось сосредоточиться, чтобы не думать о случившемся в кабинете. Интересно, эта студентка тоже сочла его сумасшедшим?

Закончив занятия, Уилл проверил телефон и обнаружил два пропущенных звонка из психиатрической больницы, в которой лежала Эбигейл. Он перезвонил сразу, как только сел в машину, но ему пришлось несколько минут подождать, пока медсестра найдёт Эбигейл. Наконец в трубке послышался её голос.

— Эбигейл, здравствуй. Ты мне звонила?

— Да. Извините, если я неудачно выбрала время, я не хочу вам мешать… — начала та, но Уилл её оборвал.

— Нет-нет, я просто вёл занятие. Я же говорил, ты можешь звонить мне в любое время, когда захочешь поговорить. Что-то случилось?

— Нет… Ну-у… Не совсем, я просто… — Эбигейл вздохнула, и Уилл уловил в её голосе нервозность.

Он посмотрел на часы, но учитывая расстояние до больницы и тамошние часы посещений, было уже слишком поздно, чтобы поехать туда прямо сейчас.

— Эбигейл, как ты относишься к тому, чтобы ненадолго выбраться из больницы? — улыбаясь, спросил Уилл.

Приехав домой, он повёл собак на прогулку, в итоге очутившись на той самой полянке, где они сидели с Ганнибалом. Тот мгновенно возник рядом — наверное, потому что Уилл о нём думал.

— Ты сегодня едешь к Эбигейл, — сказал Ганнибал, и Уилл кивнул, хотя это не было вопросом.

— Ей нужно оттуда выбраться… — рассеянно ответил он, и вздохнул. — Я очень надеюсь, что поступаю правильно.

— Ты имеешь в виду, не говоря Джеку о её признании? — уточнил Ганнибал, и Уилл снова кивнул.

— Ты поступаешь правильно, Уилл. Она всего лишь ещё одна жертва своего отца. Она делала то, что вынуждена была делать, чтобы выжить.

Уилл сделал глубокий вдох, но комок у него в горле до конца не исчез, хоть Ганнибал и озвучил именно то, о чём Уилл и сам думал.

Когда они вернулись домой, Уилл переоделся в одежду попроще, и они отправились в Балтимор. Подъезжая к больнице, он не мог избавиться от мысли, что находится в том же штате, что и Ганнибал Лектер (настоящий Ганнибал Лектер). Уилл уже несколько раз задавался вопросом, что было бы, если бы он отправился в БГБДДП и запросил с тем интервью… Он покачал головой. Он знал, что произошло бы: Ганнибал Лектер ответил бы ему отказом (как и почти всем остальным), и это лишний раз подтвердило бы, что Уилл сходил с ума.

В больнице Уилл обнаружил, что Эбигейл его уже ждала, поэтому он просто подписал форму, подтверждающую, что он несёт за Эбигейл ответственность, и они поехали в центр города, остановившись у первого же «Макдоналдса».

— Ты серьёзно? — спросил Ганнибал, пока они ждали в очереди других машин, чтобы сделать заказ. — Пожалуйста, не делай этого, — попросил он с заднего сиденья, и Уилл подавил улыбку, увидев в зеркальце заднего вида выражение его лица.

Когда они получили еду, Уилл повёз их в парк, где они сели на скамейке, глядя на реку Потапско и отражения заката на городских зданиях на противоположном берегу.

— Спасибо вам, Уилл, — поблагодарила Эбигейл, когда они достали свой ужин из пластиковых пакетов.

— За еду из «Макдоналдса»? В смысле, конечно, это вкусно, но это ведь не какие-то топ-ресторанные лакомства.

— Нет! — улыбнулась его шутке Эбигейл. — За то… ну, за то, что вы пришли.

Уилл кивнул, без слов подтверждая, что понял, о чём она.

— По телефону у тебя был обеспокоенный голос, — немного тише сказал он.

Эбигейл взяла ломтик картошки-фри и откусила кусочек. Ганнибал стоял перед ними, глядя на реку, но уловив смену разговора, повернулся в их сторону.

— Ну-у, Алана продолжает меня навещать. И… не поймите меня неправильно, она мне нравится и я рада, что ко мне кто-то приходит, но… Она всё время расспрашивает меня о моём отце и об этом всём, и я просто… я не хочу постоянно об этом говорить, особенно учитывая, что она не знает… всего .

Уилл кивнул, чувствуя её злость и досаду, но также и её страх.

— Я знаю. И, как уже говорил, тебе лучше никому об этом не рассказывать.

— Но разве я не должна это сделать? — Эбигейл неожиданно нахмурилась. — Я чудовище, Уилл.

— Ну что ты, Эбигейл, — отложив пакет с едой, Уилл придвинулся к ней. — Ты не чудовище, хорошо? Поверь мне, я знаю чудовищ, — добавил он, и при этих словах его сердце забилось быстрее, потому он действительно знал. — Ты всего лишь жертва, — повторил он слова Ганнибала.

Эбигейл попыталась кивнуть, не совсем убеждённая, но немного успокоившаяся. Уилл слегка сжал её ладонь, и она улыбнулась, вытерев со щеки слезу.

— Так, ладно, давай посмотрим, что тут у нас, — предложил Уилл, снова открывая пакет.

— Тебе и впрямь обязательно это есть? — не выдержал Ганнибал, когда Уилл достал бургер. — Пожалуйста, не поступай так со мной.

Уилл улыбнулся и поднёс бургер ко рту. Ганнибал сделал ещё шаг к нему.

— Уильям, пожалуйста.

Уилл смачно куснул бургер. Ганнибал закрыл глаза и отвернулся, словно получил пощёчину. Когда Уилл прожевал и проглотил то, что было у него во рту, Ганнибал снова открыл глаза, втянул носом воздух и тяжело вздохнул.

— Ты меня убиваешь, — почти прошептал он, и Уилл не удержался от смешка.

— Что? — тоже улыбаясь, спросила Эбигейл.

— Извини, ничего. Просто... — увидев скованную позу Ганнибала, Уилл снова засмеялся.

— Уилл?! — потребовала объяснений Эбигейл.

Когда Уилл снова смог говорить, ему подумалось, что он так давно в последний раз смеялся. Искренне смеялся.

— Извини, я просто кое-что вспомнил… — начал врать он, но тут ему пришла в голову идея получше. — Я могу поделиться с тобой секретом? — спросил он, и Эбигейл кивнула. — У меня есть воображаемый друг.

Уилл подождал её реакции, и, когда выражение лица Эбигейл не изменилось, продолжил. Ганнибал тоже подошёл к ним, заинтересованный их разговором.

— Он… Ну, вообще-то, он убийца, но помимо этого… нечто намного большее.

— О? — Эбигейл надкусила собственный бургер. Наверное, гадая, что на такое можно ответить.

Уилл заставил себя улыбнуться.

— Я шучу, — солгал он, и легко толкнул Эбигейл плечом. — Он не воображаемый.

Эбигейл фыркнула и ткнула его локтем в ответ.

— Значит… не воображаемый? Насчёт того, что ваш друг — убийца, вы тоже шутили?

— Нет, не совсем. Он сидит в тюрьме, — ответил Уилл, и краем глаза покосился на Ганнибала. Тот улыбался. — И, вообще-то, бывает слегка раздражающим. Но мы с ним часто беседуем о... да обо всём, — Уилл замолчал. — Я теперь кажусь тебе сумасшедшим?

Эбигейл откусила ещё бургера и запила его газировкой.

— Нет, не кажетесь. Хотя у меня на минутку мелькнула такая мысль, когда вы сказали, что он воображаемый, — наполовину пошутила она, и Уилл улыбнулся. — Думаю, есть люди похуже убийц.

Уилл кивнул, находя эту мысль очень верной. Он ведь теперь тоже являлся убийцей, так что ему необходимо было верить, что существовали люди похуже него. Люди похуже, вроде отца Эбигейл или большинства серийных убийц, к которым ему доводилось забираться в голову. И Эбигейл тоже необходимо было в это верить, потому что она до сих пор винила себя за всех девушек, которых убил её отец…

Сдавшись, Ганнибал подошёл ближе и сел рядом с Эбигейл, пока они ели. И все трое смотрели на реку, подсвеченную тёмно-оранжевыми бликами заката.
* * *

В пятницу Уилл проснулся, снова чувствуя себя хуже. Его тело словно знало, когда ему не нужно было идти на работу, и стремилось деградировать на выходные до еле функционирующего существа.

Поэтому Уилл решил выжать из сегодняшнего дня максимум, не сомневаясь, что на выходных ему станет гораздо хуже. Позавтракав с Ганнибалом, он повёл собак на длинную прогулку. Ганнибал исчез, но, как обычно, не упустил возможности приготовить еду, когда Уилл вернулся домой ближе к обеду.

— Как насчёт чего-то особенного на ланч? Я всегда предпочитал ужины, но поскольку ты передо мной немного в долгу за вчерашнюю… трапезу...

Уилл сидел за столом, проверяя очередные работы своих студентов. Он поднял голову.

— Конечно, без проблем. А что за повод для особенного ланча? — поинтересовался он.

— Для особенной еды не всегда нужен особенный повод.

— Ну, тогда вперёд, — отозвался Уилл, а затем увидел, что Ганнибал ищет что-то в морозилке. — Я думал, мясо всегда должно быть свежим, — заметил он, припомнив Ганнибалову речь накануне ужина с Джеком и Аланой.

— Я сказал, «разве что появляется хорошая возможность добыть его заранее», — напомнил Ганнибал.

Уилл приподнял бровь, но покачал головой и снова сосредоточился на проверке работ. Когда он закончил и взглянул на часы, то обнаружил, что прошёл почти час, а Ганнибал по-прежнему был на кухне. У Уилла немного побаливала и гудела голова, но хуже всего было то, что из-за поднимающейся температуры он не мог толком сфокусировать на чём-то взгляд, или мысли, или что угодно ещё. И эта усталость… Уиллу стоило к ней уже привыкнуть, но иногда собственные мышцы казались ему такими напряжёнными, что он боялся рассыпаться на части, если не заснёт. Но когда он засыпал, ему снились кошмары, так что он вставал ещё более уставшим. Это казалось каким-то бесконечным циклом…

Выйдя в ванную, он выпил таблетку и пошёл на кухню, где прислонился к столешнице и принялся наблюдать за выверенными движениями Ганнибала. Уилл толком не понимал и половины, но они всё равно завораживали. То, как аккуратно Ганнибал ко всему прикасался, как он брал нож, словно лаская, как изящно он всё украшал...

— Хочешь как-нибудь поучиться? — возвращая его обратно в реальность, спросил Ганнибал.

— Что?..

Ганнибал как раз выкладывал всё на блюдо и смотрел на Уилла каждый раз, когда добавлял что-то новое.

— Я о готовке. Если хочешь, я мог бы тебя научить.

— О. Я… не думаю, что у меня есть к этому талант. А кроме того, я предпочитаю есть, — Уилл пожал плечами и слегка улыбнулся.

— Ну, до тех пор, пока тебе нравится хоть как-то в этом участвовать… — Ганнибал тоже улыбнулся, и Уилл опустил глаза, чувствуя, как его собственная улыбка сделалась шире.

Когда они сели за стол, Ганнибал поставил в центре блюдо, полное небольших кусочков мяса с овощами и какими-то неизвестными Уиллу штуками в качестве украшений.

— Что это? — спросил он, пока Ганнибал накладывал ему порцию.

— Говяжья печень с луком и белым вином. Ну, разумеется, я немного отступил от классического рецепта.

Взяв предварительно откупоренную бутылку вина, Ганнибал наполнил два бокала и сел напротив Уилла. Тот, не в силах больше сдерживаться, попробовал потрясающе пахнущую еду. На вкус та оказалась ещё лучше.

— Я по-прежнему не понимаю, как мне удаётся готовить все эти вещи… Но мои комплименты шеф-повару, — отпив вина, сказал Уилл.

Ганнибал приподнял бровь.

— Спасибо?..

Попробовав собственную порцию, он на секунду прикрыл глаза, когда кусочек мяса очутился у него во рту, и приподнял подбородок, смакуя. Уилл уставился на кожу вокруг его челюсти, пришедшую в движение, когда он начал жевать… Ему пришлось напомнить себе отвести взгляд.

По-видимому придя в себя, Ганнибал улыбнулся.

— Скажи-ка, Уилл. Ты действительно считаешь меня своим другом? — поинтересовался он, беря бокал и, понюхав вино, делая глоток.

Уилл тоже улыбнулся: он знал, что рано или поздно Ганнибал поднимет эту тему.

— Ну… это немного грустно, учитывая, что ты не настоящий, но… да, наверное, — пожав плечами, ответил он. — Ты же и сам сказал: мы с тобой делим практически всё.

Мельком вспомнив инцидент в душе на прошлой неделе, он прочистил горло, пытаясь прогнать эту мысль, и съел ещё кусочек печени.

После обеда Уилл снова попытался сосредоточиться на отчётах своих старых расследований, но ему постоянно мешала температура. Он пробовал смотреть телевизор, читать, играть с собаками… Но в итоге, после немного менее вычурного ужина, принялся наблюдать за рисующим Ганнибалом. Они оба находились в тюремной камере. Поначалу Уилл сидел у Ганнибала на кровати, прислонившись спиной к стене, но потом практически лёг. Он так устал, что ему требовалась вся его сила воли, чтобы не закрывать глаза.

— Тебе сегодня не хочется отправляться в кровать? — не отрывая взгляда от своего рисунка, спросил Ганнибал. Он сидел, склонившись над столом, и ему на лоб падало несколько прядей.

— Мне никогда не хочется отправляться в кровать… — сонно отозвался Уилл. — В особенности сегодня.

Ганнибал поднял на него глаза, но тут в комнате раздался какой-то звон. Уилл недоумённо огляделся.

— Похоже, сейчас говорят отправляться в кровать мне, — заметил Ганнибал, складывая свои рисунки на металлический стол. Затем он встал — и окружающая обстановка изменилась. Они снова очутились у Уилла в гостиной.

Сев на диван, Уилл потёр лицо ладонями — он понимал, что в конце концов ему придётся пойти спать, но всё равно чувствовал укол ужаса от этой перспективы.

В итоге он всё-таки побрёл в спальню, выключив по дороге свет в гостиной. Затем зашёл в ванную и разделся, даже не проверяя, не следует ли за ним Ганнибал, но тот остался в спальне. Почистив зубы и сходив в туалет, Уилл вернулся в спальню и обнаружил Ганнибала сидящим на кровати и изучающим книгу с прикроватной тумбочки. Его поза в точности напомнила Уиллу о том случае, когда он вышел из ванны голым и увидел тут Ганнибала: прислонившегося к стене, с наполовину свесившимися с кровати ногами. Надев белую футболку, Уилл забрался под одеяло, укрылся им до груди и забросил руку за голову. Какое-то время он просто лежал, глядя в потолок.

— Почему ты так не хочешь сегодня засыпать? — спросил сбоку Ганнибал, и у Уилла быстрее забилось сердце в ожидании его собственного ответа.

— Потому что… в последнее время мне снятся эти сны. Мне снится, будто я убиваю Метцгера, снова и снова, — прошептал Уилл и закрыл глаза. И увидел, как ломает Метцгеру шею и вспарывает живот. Моргнув, он попытался избавиться от картины хлещущей из тела крови.

— И чем это отличается от других твоих обычных кошмаров?

Вздохнув, Уилл посмотрел на него.

— Эти ощущаются... иначе. Слишком реально. И в то же самое время они не реальны. Не знаю, как это объяснить, — Уилл перевёл взгляд с потолка на спальню вокруг. — А ещё я в этом сне испытываю… восторг, когда его убиваю. Но не так, как когда я чувствую удовольствие других убийц. Эта эмоция кажется полностью моей.

— И это тебя пугает больше всего, — предположил Ганнибал.

Хоть это не было вопросом, Уилл всё равно ответил:

— Да.

И тут же зевнул. Собственные веки казались ему весящими целую тонну, так что он больше не мог держать их открытыми.

Выключив свет, он перекатился на живот и уткнулся лицом в матрас. И уснул в считанные секунды.
* * *

Дыхание Уилла почти сразу же сделалось глубже, его спина равномерно вздымалась и опускалась. Когда Уилл рассказал ему о своих «снах», Ганнибал ощутил своё удовольствие от убийства Метцгера как удовольствие Уилла, но вместе с ним почувствовал и испуг, который оно у Уилла вызывало. Уилл так боялся своей истинной сути…

В этот миг Ганнибал вспомнил, как Уилл до него впервые дотронулся, свои тогдашние ощущения, так что он протянул к Уиллу руку… Когда его пальцы коснулись ткани футболки, в нём словно что-то взорвалось. Как будто прежде он был глухим, а теперь вдруг впервые услышал звуки. Как будто прежде он был слепым, а теперь впервые увидел наипрекраснейший пейзаж… Это просто ошеломляло, но всё-таки Ганнибал придвинул ладонь ещё ближе и почувствовал под кончиками своих пальцев горячечную кожу Уилла. У него ускорилось дыхание и участилось сердцебиение, но он не останавливался — и наконец почувствовал стук сердца Уилла прямо под своей ладонью.

— Как ты можешь быть настоящим?.. — прошептал он.

Убрав руку, Ганнибал лёг на матрас. Он больше не был рядом с Уиллом — он вернулся обратно в свою камеру.
* * *

Субботнее утро Ганнибал провёл, притворяясь, будто внимательно слушает Чилтона, распинавшегося о статье, которую один психиатрический журнал попросил Ганнибала написать. Ближе к полудню и после обеда он сочинял означенную статью — с прямо противоположным мнением, чем предложенное Чилтоном. Журнал, наверное, заинтересовался Ганнибалом по той же причине, что и большинство из них теперь: из-за знания, что он Чесапикский Потрошитель и нездорового интереса, который этот факт у людей вызывал. Но Ганнибал всё равно с удовольствием писал большинство запрашиваемых у него статей.

Дописав, он сообразил, что была уже почти ночь, а он сегодня ни разу не заглядывал к Уиллу. Как только он перестал сосредотачиваться на статье, то почувствовал лёгкое головокружение, так что ему пришлось несколько раз моргнуть. Это было знакомое ощущение, хотя оно казалось нелепым, потому что он как будто... был пьян?

Он услышал свист, и вдруг очутился у Уилла в гостиной… вот только здесь всё было перевёрнуто вверх дном. Все стулья были передвинуты, часть книг упали со своих полок, диваны тоже кто-то двигал, столы были усеяны бумагами, грязными тарелками и стаканами, и даже собаки нервно бегали по дому. Ганнибалу стало не по себе от такого явного беспорядка, и он поднял бровь.

— Ганнибал?!! — заорал Уилл, выходя из спальни в сопровождении ещё большего количества собак.

Он выглядел точно так же, как и его дом: волосы всклокочены, одежда грязная и мятая. Ганнибал почувствовал исходящий от него запах виски задолго до того, как он приблизился.

— Где ты был?! — требовательно спросил Уилл, но будучи уже совсем рядом, споткнулся, так что Ганнибалу пришлось его подхватить, чтобы он не упал.

— Что… здесь происходит? — Ганнибал толком даже не знал, что ему спросить.

— Он пропал, Ганнибал… О боги, я его потерял, я самый худший человек на свете!

Ганнибал подвёл его к дивану и усадил, после чего сел рядом на один из передвинутых стульев.

— Уилл, ты пьян?

— Что-о? Нет… — ответил тот, но затем прикрыл глаза, словно что-то обдумывая. — Ну-у, может, чуть-чуть.

Ганнибал зажмурился и какую-то секунду всерьёз подумывал отправиться к себе и не возвращаться до утра. Но затем отмёл эту мысль. Скорее всего, Уилл пил, чтобы заглушить головную боль, но Ганнибал никогда не видел его настолько пьяным.

— Но это не имеет значения! Ганнибал, пожалуйста, это важно, — продолжил Уилл.

— Что важно, Уилл?

— Я же тебе уже сказал! Я его потерял!

— Потерял что именно? — не выдержал Ганнибал, делая ударение на этом слове, чтобы Уилл его понял.

— Бастера! — наконец ответил Уилл и у него был такой вид, будто он вот-вот расплачется. — Я его потерял… О боже, Бастер… Бастер!! — заорал он, и Ганнибалу пришлось отодвинуться из-за громкости его вопля.

Ганнибал знал, что Бастером звали одну из многочисленных собак Уилла, но не имел ни малейшего понятия, которую. И в настоящий момент все они скулили и бегали по дому, пытаясь понять, что происходит.

Ганнибал слегка потянулся к сознанию Уилла, но тут же отдёрнулся: нетрезвость с лихорадкой его ошарашили, словно яркий свет в тёмной комнате.

— Так, Уилл, успокойся, — скомандовал он и, схватив Уилла за руку, когда тот попытался встать, снова усадил на диван. — Ты оставил его на улице?

— Я не знаю… может быть. Я не помню… — Уилл опять помрачнел.

— Хорошо, подожди здесь… Я схожу проверю.

Вздохнув, Ганнибал пошёл ко входной двери. Он выглянул на улицу, но не увидел там никакой собаки. На всякий случай он посвистел, но никто не прибежал, зато псы в доме занервничали ещё сильнее.

Закрыв дверь, он вернулся обратно к Уиллу, который, похоже, успел уснуть, привалившись к спинке дивана. Но тут Уилл вдруг резко сел, уставившись на Ганнибала.

— Ты его нашёл?

— Нет, я…

— О боже… поверить не могу, что я потерял собаку. Да кто вообще на такое способен?! Тем более, глухую собаку, — драматически растягивая гласные, воскликнул Уилл.

— Он глухой? — переспросил Ганнибал, и Уилл кивнул. — Тогда зачем ты пытаешься его позва… — Ганнибал оборвал сам себя и снова закрыл глаза. Ему просто не верилось, что он очутился в данной ситуации.

Сходив в ванную, он взял две таблетки аспирина и вручил их Уиллу вместе со стаканом воды.

— Выпей это, Уилл, — сказал он, и Уилл послушно проглотил таблетки, даже не посмотрев на них. — А теперь соберись. Опиши-ка мне Бастера.

— Бастера? — переспросил Уилл. Ганнибал терпеливо кивнул. — Ну… он глухой. Небольшого размера. Белого окраса, за исключением головы и пары коричневых пятен на спине.

Ганнибал взглянул на одну из собачьих лежанок, где совершенно спокойно лежал единственный пёс, который не носился по дому. Он был небольшого размера, белый с коричневыми пятнами. Тяжело вздохнув, Ганнибал встал, взял этого пса в руки и принёс к Уиллу.

— Это Бастер, Уилл?

Уилл поднял голову, и просиял.

— О боже, это Бастер!! — вскочив, он крепко прижал пёсика к себе. Бедное животное непонимающе посмотрело на Ганнибала. — Прости, прости меня!

— Так, Уилл, думаю, тебе пора спать.

Уилл позволил отвести себя в спальню и сел на кровать, не выпуская Бастера из рук. Ганнибал вернулся в гостиную и попытался немного ликвидировать царящий здесь беспорядок. Когда всё приобрело приемлемый вид, а собаки успокоились, он снова зашёл в спальню. Уилл, судя по всему, уснул — прямо на нерасстеленной постели, с Бастером в объятиях. Ганнибал осторожно снял с него обувь и принёс из гостиной плед. Когда он накрыл Уилла пледом, тот заворочался и слабо улыбнулся.

— Только не говори ему… — не открывая глаз, пробормотал он.

— Не говорить чего? — с любопытством уточнил Ганнибал.

— Что мне нравится его акцент.

— Чей? — спросил Ганнибал, но Уилл, похоже, уже уснул, поэтому Ганнибал лишь поправил плед, чтобы тот не закрывал Бастера.

— Акцент Ганнибала…

Ганнибал улыбнулся, позабавленный этими пьяными откровениями. Затем он выключил свет и какое-то мгновение разглядывал Уилла, прежде чем отправиться к себе.

— Хороших снов, Уилл. Завтра нам предстоят важные дела, — прошептал он.
* * *

Следующий день стал для Уилла очередным провалом в памяти из-за поднявшейся температуры. Он помнил лишь, как проснулся среди ночи и пошёл в ванную, где изверг из себя всё выпитое прошлым вечером. Вернувшись в спальню, он увидел на кровати Бастера и нахмурился. Он никогда не пускал собак на кровать, это было единственным запрещённым для них местом. Уилл легонько подтолкнул Бастера, и тот неохотно спрыгнул на пол. После этого Уилл упал в постель и вырубился.
* * *

Утром Ганнибал наведался к Уиллу, чтобы отслеживать и стабилизировать его лихорадку. Ему не терпелось отправиться на вылазку, как на прошлой неделе, но он знал, что нужно подождать ночи. По двум главным причинам: во-первых, ему необходимо было действовать осторожно, чтобы Уилла не поймали — иначе его эскападам придёт конец. А во-вторых, Ганнибал не хотел, чтобы ему помешал кто-то из санитаров или визит Чилтона…

Поэтому он весь день укладывал Уиллу на лоб влажные полотенца, менял его футболку и постельное бельё, не давал ему никаких таблеток, чтобы температура не спала слишком сильно. Около полудня Ганнибалу пришлось ненадолго уйти, поскольку Чилтон всё-таки нанёс ему визит, пытаясь переубедить насчёт статьи. Ганнибал поблагодарил его за беспокойство, но ответил, что остаётся при своём мнении, после чего Чилтон разгневанно вышел, прозрачно намекнув, что санитарка может забыть принести ему сегодня обед.

С наступлением ночи Ганнибал уже немного изнывал от нетерпения и у него по коже бегали мурашки предвкушения. Он повторил свои действия прошлой недели, дав Уиллу таблетку снотворного (хоть и сильно сомневался, что тот мог бы сейчас проснуться). Затем он занял тело Уилла и подготовился. На этот раз он взял с собой папку с материалами, которые Уилл читал на неделе — по другому расследованию, которое в ФБР не могли закрыть из-за отсутствия улик. И которое проходило в Балтиморе.

Когда Ганнибал подъехал к дому подозреваемого, там горел свет, но через несколько минут оттуда вышел мужчина и сел в машину. Держась на расстоянии, Ганнибал проследовал за ним к старому замызганному стрип-клубу. Когда мужчина скрылся внутри, Ганнибал подошёл к его машине и, убедившись, что вокруг никого не было, проткнул одно из колёс. Ему пришлось прождать почти два часа, но наконец мужчина вышел и сел в машину. Ганнибал снова поехал за ним. Вскоре тот заметил спущенную шину и остановился на обочине. Ганнибал припарковался позади.

— Ну что за дерьмо! Дерьмовое дерьмо! — мужчина со злостью пнул колесо.

Они находились на второстепенной дороге, где даже не было фонарей — Ганнибал не мог и мечтать о более удачном месте. Когда он вышел из машины (оставив Уилла на заднем сиденье) мужчина повернулся к нему.

— Эй, парень, ты мне не подсоби… Что за?.. — недоумённо протянул он, щурясь, чтобы лучше видеть в темноте.

Ганнибал знал, что тот видел: наполовину спящего человека (хотя он чувствовал себя бодро как никогда).

— Конечно, я вам помогу, — отозвался он, нащупывая нож в кармане куртки Уилла.

— Э-э, слушай, парень, забей. Я просто вызову эвакуатор…

Мужчина отвернулся взять телефон, предоставляя Ганнибалу просто идеальную возможность. Прыгнув, Ганнибал схватил его за шею и начал душить. Этот тип сопротивлялся больше предыдущего, но Ганнибал без особенных усилий переждал его вялые попытки. Когда он наконец перестал шевелиться, Ганнибал позволил себе перевести дух и вдруг увидел рядом Уилла. Его глаза были приоткрыты, но Ганнибал знал, что позже он будет помнить всё как лихорадочный сон.

Втащив мужчину на заднее сиденье, Ганнибал полоснул его ножом, позволив крови залить кожаную обивку. Он знал, что потом ему придётся всё отмыть, но сейчас лишь сделал вдох и запрокинул голову, наслаждаясь этим чудесным мгновением.

Когда он вернулся в Вулф-Трап, уже почти рассвело, и он чувствовал собственную усталость, смешанную с лихорадкой Уилла. Убрав в морозилку добытое сегодня мясо, Ганнибал на всякий случай осмотрел машину Уилла, а потом тщательно вымыл Уиллу руки, проверяя, не осталось ли где-то пятен крови — но ничего не нашёл.

Переодев Уилла в пижаму и положив ему на лоб свежее полотенце, он наконец оставил его в кровати и выключил свет. И уже закрыл глаза, чтобы сосредоточиться на своей комнате в Балтиморе, когда Уилл зашевелился.

— Ганнибал...

Открыв глаза, Ганнибал повернулся к нему. Уилл приподнялся в кровати, опираясь на локоть, и пытался открыть глаза, несмотря на температуру. Непохоже, чтобы он находился в сознании.

— Ганнибал… — повторил он, и, морщась, упал обратно в постель. — Останься, пожалуйста…

Сглотнув, Ганнибал закрыл глаза, колеблясь, не вернуться ли ему к себе, чтобы немного поспать... Но через несколько секунд подошёл к Уиллу и сел на краю кровати, снова уложив ему на лоб полотенце, слетевшее, когда тот зашевелился.

— Я здесь, — успокоил он. Застонав, Уилл свернулся калачиком, обнимая подушку.

И Ганнибал остался с ним, слушая его дыхание и глядя на начинающийся за окном рассвет.

Chapter Text

Следующие несколько дней Уиллу продолжали сниться странные сны, в которых он кого-то убивал — удивительно реалистичные и в то же время крайне дезориентирующие. И они изменились: вместо Метцгера Уилл теперь убивал другого мужчину, в котором он узнал подозреваемого из ещё одного своего старого расследования. И Уилл ждал его не в переулке, а в машине. И не ломал ему шею, а душил его, пока тот пытался освободиться… Единственное, что осталось прежним, это концовка: Уилл вскрывал свою жертву и до самого момента пробуждения смотрел на свои залитые кровью руки, освещаемые лунным светом. Но на четвёртый день и этот сон немного изменился: когда Уилл душил того мужчину, он вдруг увидел, что это Ганнибал его душил, со спокойным, но хищным выражением лица глядя на Уилла, пока жертва извивалась у него в руках.

Уилл проснулся, хватая ртом воздух, словно душили его. Сообразив, что вокруг его шеи не сжимаются ничьи ладони, он сделал глубокий вдох и, дрожа, сел на краю кровати. В этот миг кто-то положил руку ему на плечо, и он резко вскочил. На другой половине кровати сидел Ганнибал, вопросительно глядя на него.

— Я в порядке… — избегая смотреть ему в глаза, соврал Уилл, и так быстро, как только мог, поспешил в ванную.

Когда он через несколько минут вышел в гостиную, Ганнибал уже готовил завтрак. Уилл попытался есть молча и не глядя на него, но у Ганнибала, похоже, были другие планы, потому что он начал задавать ему самые разные вопросы: про работу, про дом, про еду, которую они сейчас ели… Уилл пытался это скрыть, но по правде говоря, у него тревожно колотилось сердце каждый раз, когда Ганнибал на него смотрел или с ним заговаривал — Уиллу вспоминалось выражение его глаз в своём сне.

— Что-то не так, Уилл? — спросил Ганнибал, когда Уилл в третий или четвёртый раз ответил что-то односложное.

— Нет, — пряча глаза, ответил Уилл.

Они закончили завтракать, так что Уилл встал и, не глядя на Ганнибала, понёс тарелки на кухню, где начал складывать их в посудомоечную машину. Ганнибал возник рядом и принялся ему помогать. В какой-то момент они оба потянулись положить что-то в одно и то же место и задели друг друга пальцами. Отдёрнув руку, Уилл выронил чашку на пол, где та с грохотом разлетелась на куски. Несколько секунд он на них таращился, чувствуя себя ещё более нервно, чем прежде. Ганнибал присел на корточки, чтобы собрать осколки, но Уилл протестующе вскинул ладони.

— Не надо! Не надо… я сам.

— Уилл… — начал Ганнибал, явно чувствуя, что что-то не в порядке.

— Я же сказал, что сам! — по-прежнему отказываясь на него смотреть, выпалил Уилл.

Когда Уилл принёс веник, чтобы всё подмести, Ганнибал наконец смирился и вышел в гостиную. Уилл понимал, что Ганнибал был своеобразным воплощением самой ужасной части его разума — в конце концов, он ведь был серийным убийцей. Но знать — это одно, а увидеть всё в своих снах оказалось крайне нервирующим. И ощущалось таким реальным…
* * *

Пока Уилл убирал на кухне, Ганнибал вернулся в Балтимор и сел на стул, глядя на свой настоящий завтрак. Он быстро выяснил, что хотя он чувствовал вкус всей еды, которую ел у Уилла, она не питала его тело. Поэтому ему приходилось есть дважды, хотя обычно у него не хватало силы воли есть ожидающий его мусор после того, как он готовил и ел нормальную пищу. Сегодня утром он тоже не собирался есть свой завтрак, хотя на этот раз совсем по другой причине: из-за Уилла. Тот странно себя с ним вёл, и Ганнибал опасался, что он начал более отчётливо вспоминать убийства. Ганнибал собирался когда-нибудь открыть ему правду, но Уилл был ещё не готов, было ещё слишком рано…

В этот миг открылась дверь и в комнату вошёл улыбающийся Фредерик Чилтон в сопровождении двух охранников. Ганнибал вздохнул, потому что сегодня у него не было терпения на Чилтона.

— Доброе утро, доктор Лектер. Как мы себя сегодня чувствуем?

— Великолепно, спасибо, — немного резко ответил он.

Чилтон наклонил голову, но никак не прокомментировал его тон. Затем он покосился на поднос Ганнибала с нетронутым завтраком.

— Санитары говорят, что вы плохо едите. Пропускаете приёмы пищи, иногда даже несколько за день, — по-прежнему улыбаясь, заметил он. Здоровье Ганнибала его уж точно не беспокоило. — С нашей едой что-то не так?

— Я даже не знаю, с чего начать, чтобы полноценно ответить на этот вопрос, — отозвался Ганнибал.

— Осторожнее, Лектер, — предупредил Чилтон, перестав улыбаться.

У Ганнибала слегка приподнялись уголки рта, и он медленно встал со стула.

— Прошу прощения, я что, невежливо себя веду, доктор Чилтон? Вы собираетесь наказать меня, подав овсянку? — насмешливо поинтересовался он. — Или выключите на целый день свет? Или, может, отберёте на неделю мои книги?

Обогнув стол, он приблизился к стеклу.

— Лектер, марш обратно за стол! — скомандовал Чилтон, попятившись, хоть он и находился далеко за пределам досягаемости Ганнибала.

Положив ладонь на стекло, Ганнибал нагнулся и демонстративно втянул носом воздух у одного из отверстий, хотя прекрасно мог различить запахи людей снаружи и без этого.

— Я улавливаю запах женских духов, доктор Чилтон? — спросил он и прищёлкнул языком. — Уверен, вы бы с радостью с ней поужинали…

— Хватит! — побагровев от злости, заорал Чилтон. — Это уже слишком!

Когда Чилтон с охранниками вышли, Ганнибал улыбнулся, а потом его улыбка померкла.

Пополудни они вернулись и забрали все его книги и рисунки. Ганнибал ожидал, что они унесут и кровать, но её оставили.

— Не думайте, что это всё. Хорошо вам повеселиться сегодня ночью, — сообщил из-за стекла Чилтон после того, как охранник снял с Ганнибала наручники.

Все снова вышли, и Ганнибал закрыл глаза, зная, что это значило.
* * *

Выпив таблетку аспирина, Уилл лёг спать пораньше, слишком устав, чтобы даже попытаться читать или смотреть телевизор. Днём он ездил на сцену преступления и его это совершенно вымотало. Однако как ни странно, ночью ему не приснилось ни это убийство, ни сны, в которых он снова и снова убивал одного и того же человека… Однако он всё равно проснулся, свалившись с кровати и хватая ртом воздух. И завертел головой по сторонам, потому что ему показалось, будто кто-то сильно ударил его в бок.

— Что за?.. — пробормотал Уилл и включил лампу.

Он осмотрелся, но кроме него в комнате были только Зои и Райли, уставившиеся на него со своих лежанок. Он попытался выровнять дыхание, как вдруг услышал шум воды. И не шорох дождя… такое впечатление, будто где-то рядом с силой хлестала вода.

Уилл неуверенно встал… и его комната вдруг исчезла, сменившись плохо освещённым помещением. Он присмотрелся. Здесь стояло двое охранников, один из которых держал в руках большой шланг, в данный момент перекрытый. Второй охранник, рядом с первым, смотрел на часы у себя на запястье… А напротив них стоял Ганнибал в наручниках, прикованный к металлическому кольцу в стене. Он был полностью обнажён, не считая белой маски, закрывающей ему рот до самого носа…

— Врежь ему ещё раз, — сказал второй охранник, и тот, что со шлангом, открыл воду.

Струя воды вылетела с такой силой и скоростью, что они показались Уиллу невозможными, и ударила Ганнибала в спину, швырнув к стене. Тот попытался удержаться на ногах, но в итоге напор воды вынудил его упасть на одно колено. Уиллу хотелось закричать, наорать на охранников, сказать хоть что-то, но он не мог издать ни звука. Он не понимал, что происходит.

— Так, ладно, хватит, — скомандовал охранник с часами, и его напарник выключил воду.

Ганнибал снова встал, и Уилл вдруг сообразил, что дрожит. Ему вдруг сделалось зверски холодно, словно это он стоял мокрым и голым в холодной тёмной комнате. И он почувствовал кое-что ещё: стыд, ярость, унижение и бешенство, бурлящие у Ганнибала внутри… но вместе с тем и внутри Уилла, словно это были его собственные эмоции. Он подошёл к Ганнибалу, и тот повернулся к нему. Какое-то мгновение они просто смотрели друг на друга. Ганнибалу на лоб падали мокрые волосы, и Уиллу остро хотелось к нему прикоснуться, но он сдержался. Вместо этого Уилл отвернулся, чтобы скрыть подступившие к глазам слёзы. До него наконец дошло, что происходило: Ганнибала за что-то наказывали. Но как они могли так поступать? Как они могли быть на такое способны?

— Так, хорошо, ещё один раунд, — объявил охранник с часами, и Уилл уже знал, что сейчас произойдёт. Он снова повернулся к Ганнибалу, но тот лишь покачал головой. Уиллу очень хотелось бы суметь их остановить, встать между струёй воды и Ганнибалом, занять его место… И вдруг именно это и произошло. Посмотрев на свои руки, Уилл увидел на них прикованные к стене наручники. Он чувствовал металл у себя на запястьях и холодный мокрый пол под своими босыми ногами… а потом его ударила струя воды.

Уилла бросило на стену, прежде чем он вообще успел сообразить, что происходит, и он сжал зубы, чувствуя напор бьющей ему в спину воды и боясь, что у него потихоньку ломаются все кости. Он терпел как мог, и ему казалось, что это длилось невыносимо долго, хотя умом он и понимал, что на самом деле не могло пройти больше нескольких секунд. Когда всё наконец закончилось, он упал на пол, не чувствуя ничего, кроме боли. Открыв глаза, он увидел размытого Ганнибала, который стоял рядом и непонимающе смотрел на него округлившимися глазами.

— Ладно, думаю, этот сукин сын получил достаточно, — сказал кто-то из охранников, но Уилл слышал эти слова как будто очень издалека.

Его отцепили от стены, не снимая наручников, а затем положили на носилки, накрыв какой-то тканью и связав так, что он совсем не мог пошевелиться. И тут обстановка снова изменилась, и Уилл очутился в собственной спальне. Он рухнул на пол, поскольку ноги его не держали. Когда у него снова получилось встать, он захромал в ванну и взглянул в зеркало: его колотила дрожь, но он не смог найти на себе никаких повреждений… Но Уилл знал, что это не было сном.

Он попытался снова уснуть, но смог лишь немного подремать: стоило ему погрузиться в сон, как он видел вспышки недавних событий и испуганно просыпался с настолько быстро колотящимся сердцем, что это было почти больно.

Когда начало светать, Уилл смирился и побрёл в гостиную… Где обнаружил Ганнибала. У Уилла тут же болезненно кольнуло в груди, и он застыл, не уверенный, что ему делать. Ганнибал сидел на своём привычном месте за столом и играл с ручкой, но Уилл знал, что он всего лишь пытался занять чем-то руки. И хотя Уилл стоял далековато, он разглядел у Ганнибала на правой щеке синяк (должно быть, оставшийся после того, как его швырнуло на стену струёй воды), и у него внутри всё сжалось.

Сглотнув, Уилл хотел что-то ему сказать, что угодно… но в итоге не смог придумать что. Вместо этого он пошёл на кухню и начал готовить завтрак. Он сделал апельсиновый сок, выжав фрукты так, как обычно делал Ганнибал, потом приготовил кофе, омлет с беконом и тостами, и отнёс всё к столу. Когда он сел, Ганнибал посмотрел на еду, и Уилл подумал, что он откажется есть. Но через несколько секунд Ганнибал наконец пошевелился, взяв тост и принявшись намазывать его маслом.

Уилл разложил омлет и бекон по тарелкам (как это обычно делал Ганнибал). Затем налил им обоим кофе по вкусу (тоже подражая почти ежедневным действиям Ганнибала). И тут до него кое-что дошло: он впервые приготовил завтрак для них обоих. Сама идея казалась ему абсурдной, поскольку Ганнибал был всего лишь галлюцинацией, но в данную секунду Уиллу было на это просто плевать.

Они ели молча. Время от времени Уилл поглядывал на Ганнибала и у него болезненно кололо в груди каждый раз, когда он видел раны у того на запястьях или синяки на щеке и шее. Уилл не сомневался, что хуже всего выглядела Ганнибалова спина (хоть он её и не видел), и у него пробегал холодок по позвоночнику каждый раз, когда он об этом думал — потому что он очень хорошо представлял себе её состояние.

Помимо этого Уилл пытался определить настроение Ганнибала, но тот сидел с совершенно пустым выражением лица, так что Уилл точно не знал, он стыдился, злился, или и то, и другое. Возможно, Ганнибал злился на Уилла за его сочувствие. Может, он решил, что Уилл приготовил завтрак, потому что ему стало Ганнибала жалко… Что не было совсем уж неверным, но в то же время не было и всей правдой.

— Я… извини, — в итоге сказал Уилл, когда они доели и несколько минут просидели в тишине. — За то, что я вчера ночью увидел.

Ганнибал наконец посмотрел ему в глаза, но выражение его лица не изменилось.

— Зачем ты это сделал? — спросил он, и Уилл нахмурился. — Зачем ты занял моё место, понимая, что почувствуешь… всё происходящее?

— Я не знаю… — Уилл слегка пожал плечами. — Я просто… я не мог просто стоять и смотреть на это. Я не хотел, чтобы ты прошёл через это один.

Ганнибал ничего не ответил, и Уилл уставился на свои сплетённые на столе руки. Теперь он боялся, что Ганнибал на него всерьёз разозлился.

— Ты беспокоишься, что я на тебя злюсь. Что твоё сочувствие меня оскорбляет, — сказал Ганнибал, и сердце Уилла заколотилось быстрее, потому что тот был прав. — Это не так, — объяснил Ганнибал, и Уилл снова посмотрел на него. Ганнибал слегка подался вперёд, еле заметно поморщившись от боли, и устроил локти на столе. — Это даже не сочувствие. Ты — сплошная эмпатия, Уилл. Никакой жалости, никакого осуждения...

— Тогда почему у тебя такой вид, словно тебя это задевает? — хмурясь, спросил Уилл.

Ганнибал облизнул нижнюю губу и покосился на свои ладони, прежде чем ответить.

— Потому что эмпатия означает связь. Эмоциональную связь. А я не уверен, что я этого хочу…

Уилл хохотнул, не в силах сдержаться.

— Моя галлюцинация считает, будто эмоциональная связь — это нечто хуже того, что у нас уже есть? Да ты и так уже у меня в голове, в моей жизни и в моей шкуре, — выпалил он, прежде чем успел обдумать свои слова.

Они оба замолчали и сидели так, по ощущениям, не один час, время от времени друг на друга поглядывая и неспособные сказать что-либо ещё.
* * *

Месяц прошёл слишком быстро и в то же время слишком медленно.

У Уилла по-прежнему почти каждый день болела голова и периодически поднималась температура, сколько бы таблеток он ни пил. Как-то за завтраком он сказал, что, возможно, ему стоит сходить к доктору, хоть его и охватывал ужас при одной этой мысли. Ганнибал тогда на секунду заколебался, но потом посоветовал не ходить. Вполне логично — в конце концов, он ведь озвучивал подспудные мысли самого Уилла, которому совершенно не хотелось обращаться к врачам. Поэтому Уилл продолжал терпеть дни, когда у него так подскакивала температура, что он вообще ничего не помнил. Как-то раз он пришёл в себя среди ночи и попытался встать — лишь для того, чтобы обнаружить рядом Ганнибала. Тот уложил его обратно в кровать и устроил у него на лбу влажное полотенце. Когда Уилл проснулся на следующее утро, Ганнибала уже не было, так что он точно не знал, ему это привиделось из-за температуры или это была его «обычная» галлюцинация.

Ещё у него начали случаться провалы в памяти, и не такие, как в те дни, когда у него поднималась температура и он потом ничего не помнил. Бывали моменты — иногда они длились несколько минут, иногда — несколько часов, — когда Уилл не имел ни малейшего понятия, что он делал. Как-то он оказался дома, совершенно не помня, как доехал туда из университета. В другой раз он шёл со сцены преступления, и вдруг обнаружил себя в придорожном кафе с тарелкой полусъеденного обеда.

Кошмары продолжали преследовать его почти каждую ночь. Иногда про убийц из его текущих расследований, а иногда это были сны другого рода, в которых он убивал подозреваемых из разных старых дел, которые не сумел закрыть. И время от времени они обновлялись.

В большинстве случаев, когда Уилл просыпался ночью от кошмаров, Ганнибал оказывался рядом, словно Уилл его каким-то образом вызывал. Иногда Ганнибал тоже просыпался, и они просто смотрели друг на друга, после чего ложились обратно спать, словно следуя некоему молчаливому соглашению. Но иногда Ганнибал продолжал спать, так что Уилл просто укладывался рядом, глядя на его ритмично вздымающуюся и опускающуюся спину, и проваливался в сон без сновидений.

Он ещё дважды заезжал к Эбигейл, забирая её из больницы, чтобы она могла немного проветриться. Эбигейл сказала, что, по мнению Аланы, ей становилось лучше, так что, возможно, её скоро выпишут. Это казалось хорошей новостью, но Эбигейл говорила об этом с грустью, и Уилл знал, что она сильно переживала из-за мыслей, что её ждёт после выписки.

А потом, всего за две недели, Уилл получил приглашение на празднование годовщины свадьбы Джека с Беллой. И запаниковал, поскольку ещё не купил подарка и у него даже не было приличного костюма, в котором можно было бы пойти. Когда он сказал об этом Ганнибалу, тот просиял… И вот, на следующий день они отправились за покупками. Ганнибал заставил его посетить четыре одёжных магазина и перемерить столько костюмов, что Уилл потерял им счёт после двадцатого. Ганнибал неизменно находил в них какие-то изъяны или недостатки, или они как-то не так сидели… Пока Уилл не надел очередной костюм (он готов был поклясться, что уже его мерил) и не глянул в зеркало на смотревшего в пол примерочной (как Уилл его и попросил, пока надевал костюм) Ганнибала.

— Готово, можешь смотреть, — сказал Уилл, устало поворачиваясь и ожидая, что Ганнибал сейчас отыщет недостаток и в этом костюме. Но когда Ганнибал поднял на него взгляд, его глаза блеснули и он улыбнулся.

— Вот оно, — объявил Ганнибал. — То, что надо.

На секунду Уилл застыл, а потом тоже улыбнулся.

— Правда? О боже, ну наконец-то! — простонал он, готовый расплакаться от облегчения.

— Да. Ну что ж, костюм у тебя есть, но теперь тебе нужно подобрать к нему подходящие туфли и пояс. И не забудь, что надо ещё купить подарки.

Улыбка Уилла померкла, и он снова готов был расплакаться… Но на этот раз не от облегчения.

Когда он пошёл платить за костюм, клерки украдкой на него косились, и Уилл знал, что они наверняка слышали, как он разговаривал в примерочной, стоя там один.

— Я… говорил по телефону, — объяснил Уилл кассиру, и тот кивнул, не совсем убеждённый. — Мой друг хорошо разбирается в костюмах, так что… — Уилл замолчал и протянул ожидающему парню кредитку. Ганнибал стоял рядом, пытаясь подавить улыбку. Уиллу подумалось, что, возможно, ему стоит купить гарнитуру. Может, так он будет меньше смахивать на сумасшедшего…

Через несколько дней после этого, наконец-то купив всё необходимое, Уилл зашёл в лабораторию, где ребята ввели их с Джеком в курс дела насчёт текущего расследования. Уилл уже собирался идти в университет, когда Беверли вышла из лаборатории вместе с ним и спросила, есть ли у него минутка.

— Конечно, — ответил он.

Снимая на ходу перчатки, Беверли зашла в пустой кабинет. Уилл проследовал за ней.

— Я хотела спросить, ты берёшь с собой кого-то к Джеку с Беллой?

— Э-э... вообще-то, нет. Я иду соло, — Уилл слегка пожал плечами.

— Не хочешь пойти вместе со мной? — спросила она, и Уилл удивлённо поднял брови. — Нет, я не имею в виду… в этом смысле. Не в качестве пары, — быстро объяснила Беверли, выставив перед собой ладони.

— О. Хорошо, — улыбнулся Уилл.

— Я имела в виду пойти вместе как друзья. Нам тогда не придётся идти одиночками и выслушивать бесконечные вопросы, почему мы ни с кем не встречаемся, верно? — пошутила она.

Рассмеявшись, Уилл кивнул.

— Точно. Хорошо, договорились. Пойдём вместе в качестве друзей.

Они договорились обсудить подробности ближе к дате празднества, после чего Беверли вернулась в лабораторию, а Уилл пошёл в университет. На полпути он задумался, не хотела ли Беверли на самом деле пригласить его в качестве пары для свидания, и немного запаниковал. Беверли ему очень нравилась, но не в романтическом смысле.

Наконец наступил последний день перед празднованием, так что вечером Уилл начал паковать чемодан. Попутно гадая, кто в здравом уме женился в декабре: Уилл ехал всего на два дня, но из-за объёмности одежды его чемодан был забит почти доверху. И это была лишь повседневная одежда, поскольку костюм он вёз отдельно, в специальном чехле.

— Так что, какие у тебя планы? — входя в спальню, поинтересовался Ганнибал.

Он готовил что-то на кухне, но, по-видимому, или сделал перерыв, или уже закончил.

— На завтра? — уточнил Уилл, складывая синий свитер. Сев на краю кровати, Ганнибал взял в руки его старую футболку и, приподняв брови, изучил. Уилл отобрал её прежде, чем он успел отпустить какой-то комментарий. — Джек сказал, что гостям нужно приехать к полудню, так что я выеду после завтрака. Это всего в часе езды, мне даже не придётся рано вставать.

Джек с Беллой решили отпраздновать свою годовщину в туристическом комплексе с домиками прямо посреди горы. Они арендовали на два дня весь комплекс, заказав кейтеринг и разные активные развлечения, если верить Джеку. Уилл воспринял эту новость со смесью предвкушения и тревоги, но старался особенно не переживать (хотя у него не слишком-то хорошо получалось). Джек сказал, что, возможно, они смогут сходить порыбачить, так что после того, как Уилл упаковал всё необходимое и отнёс чемодан ко входной двери, на завтра, он сходил в сарайчик за удочкой и коробкой со снастями, поставив их рядом с чемоданом.

— Ты сказал Джерому, что уезжаешь? — когда Уилл вернулся в гостиную, спросил Ганнибал. Он как раз накрывал на стол, расставляя бокалы и столовые приборы.

Уилл посмотрел на собак. Элли с Уинстоном весело вырывали друг у друга тряпичную игрушку.

— Ага, он завтра придёт.

Джеромом звали двадцати-с-лишним-летнего парня, который приходил выпустить собак, когда Уилл уезжал в командировки или видел, что сцена убийства займёт у него дольше ожидаемого. Джером жил в одном из ближайших от Уилла домов (что было не так уж и близко, но Уилл достаточно хорошо ему платил, чтобы это не становилось проблемой).

Уилл помог Ганнибалу накрыть на стол, и они наконец сели ужинать. Ганнибал приготовил какое-то незнакомое Уиллу блюдо, которое так великолепно пахло, что он даже не спросил его названия. Они принялись за еду, а потом… подняв голову, Уилл удивлённо осмотрелся по сторонам. Он сидел на диване. В комнате работал телевизор. Ганнибал сидел на втором диване и смотрел что-то похожее на документальный фильм, но в настоящий момент повернулся к Уиллу.

— Уилл? — спросил Ганнибал, уловив его смятение.

— Я… Мы же ужинали, — пробормотал Уилл. У него запульсировала от боли голова, так что он наклонился вперёд, массируя виски. — Сколько прошло времени?

— С ужина? — уточнил Ганнибал, и Уилл кивнул. — Около часа.

Уилл слегка иронично засмеялся. Он потерял целый час. Снова.

— Чёрт.

Он услышал, как Ганнибал выключил телевизор и встал, после чего присел на корточки перед ним. Уилл позволил приподнять себе голову, и Ганнибал без колебаний потрогал его лоб. У Уилла наверняка была температура, потому что ладони Ганнибала показались ему прохладными.

— Температура не очень высокая. Скажи, как тебя зовут, какое сегодня число и где ты находишься, — попросил Ганнибал.

Его слова Уилла не удивили — он так уже делал в прошлые разы, когда у Уилла случались провалы в памяти.

— Меня зовут Уилл Грэм… Сегодня пятница и я нахожусь в Вулф-Трап, в штате Вирджиния, — глядя Ганнибалу в глаза, отбарабанил он.

Ганнибал кивнул и после нескольких секунд наконец убрал ладонь со лба Уилла.

— Думаю, тебе лучше лечь сегодня пораньше. И выпей две таблетки вместо одной, — вставая, проинструктировал он.

Уилл кивнул и в точности последовал его совету. Выпив пару таблеток, он отправился спать. Он надеялся, что его температура спадёт, иначе ему пришлось бы отменить поездку.

Уже засыпая, он почувствовал, как матрас прогнулся под весом ещё одного человека, но не удивился. Он уже привык спать рядом с Ганнибалом…
* * *

Прибыв на территорию комплекса, Уилл увидел, что, судя по количеству машин на парковке, большинство гостей уже приехали. Заняв одно из последних свободных мест, он взял свой чемодан, чехол с костюмом и рыболовные принадлежности, и двинулся со всем этим по выложенной галькой дорожке. По обеим сторонам тут и там виднелись домики, но вскоре он нашёл то, что искал: административное здание (судя по виду), разделённое на небольшой офис с табличкой «Ресепшен» и здоровенную деревянную пристройку — должно быть, зал, в котором предстояло проходить празднованию.

— Здравствуйте. Я Уилл Грэм, — обратился он к женщине в офисе, которая, по-видимому, всем здесь заправляла.

— Отлично, мистер Грэм… — сказала та, просматривая список у себя под рукой. — Ага, вот вы. Домик номер восемнадцать, — сообщила она, и сидящая рядом молоденькая девушка взяла с доски за столом ключи. — Сьюзен вас к нему проведёт. Хорошего отдыха, мистер Грэм.

Когда они вышли и Уилл, споткнувшись, едва не выронил коробку со снастями, девушка предложила ему помочь. Поблагодарив, он передал коробку ей.

— Вот мы и на месте, — объявила Сьюзен, открывая домик и ставя снасти на столик внутри. — Надеюсь, вам у нас понравится!

Уилл ещё раз её поблагодарил и вручил ей чаевые. Когда она ушла, он зашёл в домик и положил чехол с костюмом на стол, а чемодан с удочкой — на пол, осматриваясь по сторонам. Домик выглядел великолепно, просторный и целиком сложенный из брёвен. Большая кровать, возле входа — стол и два стула, перед камином — кофейный столик с двумя креслами… Тут даже была маленькая кухонька со шкафчиками и холодильником.

— Здесь очаровательно, — сообщил появившийся Ганнибал.

Он сопровождал Уилла в начале поездки, как обычно жалуясь на музыку (так что Уилл неохотно позволил ему включить станцию с классической музыкой, хотя вообще-то та начинала ему нравиться). Но на полдороги исчез, и оставшуюся часть пути Уилл ехал наедине со своими мыслями.

— Это да, — согласился Уилл, садясь на край кровати, чтобы проверить матрас. — Им, наверное, пришлось продать почки, чтобы всё это арендовать.

Ганнибал хищно улыбнулся в ответ, и Уилл закатил глаза, осознав свой случайный каламбур.

Затем Ганнибал изучил холодильник.
— Старый добрый Джек, — заметил он, и Уилл увидел, что холодильник был полон маленьких бутылочек со спиртным.

— Ага, не надо. Знаешь, сколько всё это стоит?

— Думаю, что в данной ситуации правильный ответ «Нисколько», — и он протянул Уиллу маленькую карточку.

Поднявшись, тот подошёл её изучить. На карточке было написано «Угощайтесь всем, чем пожелаете. Джек и Белла». Уилл приподнял бровь. Кроуфорды действительно ни на чём не экономили.

Тут в дверь кто-то постучал, так что Уилл пошёл её открыть.

— Уилл, — поприветствовал его Джек, и они пожали друг другу руки. — Мне сказали, что ты уже приехал.

— Ага, только добрался, — слегка улыбаясь, ответил Уилл. Было так странно видеть Джека в повседневной одежде — подспудно он словно ожидал увидеть его в тех самых костюмах, в которых тот ходил на работу.

— Ну, обустраивайся, переодевайся в что-то более подходящее... Отдыхай, в общем. Все уже собираются в зале, ланч будет через… — он взглянул на часы, — примерно через полчаса.

— Отлично, я скоро подойду.

Попрощавшись, Джек ушёл. Закрыв за ним дверь, Уилл обернулся и, хмурясь, посмотрел на свои штаны с рубашкой.

— А что не так с моей нынешней одеждой? — спросил он Ганнибала, имея в виду комментарий Джека.

Ганнибал, как раз выливающий в стакан маленькую бутылочку с, судя по всему, виски, лишь поднял брови.

— Ты точно хочешь это услышать?

Уилл точно не хотел, поэтому он просто повесил костюм в шкаф и, оставив Ганнибала одного, быстро принял душ. Затем, поскольку основное торжество намечалось на ужин, надел рубашку получше, добавив сверху серый пиджак.

Придя в зал, он обнаружил гораздо больше людей, чем ожидал. Джек говорил, что они пригласили только друзей семьи, однако Уилл сомневался, что большинство присутствующих приходились Кроуфордам близкими друзьями или вообще друзьями… В конце концов, Уилла они тоже пригласили, хотя его нельзя было назвать близким другом. Но он по крайней мере видел Джека почти каждый день.

Он поздоровался с Аланой, Прайсом, Зеллером, Беверли и ещё несколькими людьми, которых знал из ФБР. А потом увидел человека, при виде которого у него скрутило желудок.

— Уилл! — позвал его Джек, махая ему подойти. — Уилл, это…

— Доктор Чилтон, — не в силах сдержаться, выпалил Уилл.

Ганнибал стоял рядом и, хотя Уилл не мог на него посмотреть, он знал, что тот наверняка сверлил Чилтона хмурым взглядом. А Чилтон выглядел удивлённым, когда Уилл назвал его фамилию.

— Вы знакомы? — спросил Джек, и Уилл откашлялся, пытаясь скрыть своё недовольство. Ганнибалово недовольство.

— Вообще-то, нет. Просто я о нём наслышан, благодаря его репутации, — ответил Уилл, что, в общем-то, не было ложью.

— Надеюсь, вы обо мне слышали только хорошее! — пошутил Чилтон, и Уилл изобразил улыбку, когда тот засмеялся. — Ну, должен сказать, что я тоже очень много о вас слышал. Для меня честь наконец-то познакомиться с молодым и невероятно талантливым профайлером Уиллом Грэмом.

Уилл пожал протянутую руку Чилтона, хотя ему пришлось сдержаться, чтобы не сжать её слишком сильно. Он знал, что это не был Фредерик Чилтон, которого он видел в своих галлюцинациях, но всё равно не мог не испытывать к нему неприязни.

— Люди склонны всё преувеличивать, — избегая зрительного контакта, отозвался он.

Тут к ним подошёл официант с полным подносом еды. Все дружно взяли себе по канапе.

— О, эта икра просто великолепна. Лососевая, не так ли? — попробовав канапе, спросил Чилтон у Джека.

— Понятия не имею, честно говоря. Всю еду выбирала моя жена, это она у нас кулинарный эксперт, — ответил Джек.

— Что ж, у неё безупречный вкус. Хотя самая вкусная икра, которую мне доводилось пробовать — это севрюжья. Просто непередаваемо.

— Уверен, от ваших пациентов в больнице вы узнали о закусках всё, что только можно, — не удержался Уилл, и спокойно отпил вина, которое взял, войдя в зал.

Джек, слегка нахмурившись, посмотрел на него, а у Чилтона сделался озадаченный вид, словно он не знал, что на это ответить. Чуть повернувшись, Уилл увидел обнажившего зубы в улыбке Ганнибала.

— Э-э, прошу прощения, Фредерик, но тебе придётся нас извинить. Мне нужно продолжить встречать гостей. Побеседуем позже, хорошо? — вмешался Джек, кладя руку Уиллу на плечо и оттаскивая его назад.

Распрощавшись, Чилтон пошёл общаться с другими гостями, и Уилл мысленно поблагодарил Джека.

— Не знал, что вы с доктором Чилтоном друзья, — сказал Уилл, когда они отошли на достаточно далёкое расстояние, чтобы Чилтон не мог их услышать.

— Мы не друзья. Мы несколько раз встречались на разных расследованиях, но он работает с Аланой и умеет просачиваться в нужные места, — объяснил Джек, а потом остановился и бросил на Уилла серьёзный взгляд. — Ты в порядке? Выглядишь… дёрганым. Больше обычного, в смысле, — уточнил он, и Уилл безрадостно улыбнулся.

— Я в порядке. Просто общение — не мой конёк, — отозвался он, снова отпивая вина.

— Что ж, тогда мне лучше отложить твоё знакомство с моей женой. Или?.. — поинтересовался Джек.

Улыбнувшись, Уилл сделал глоток побольше.

— Сейчас вполне подходящий момент.

Джек повёл его мимо множества столов, заполнивших огромный зал. За некоторыми гости уже сидели, возле других — стояли и беседовали, пробуя закуски или напитки.

Наконец они добрались до небольшой группки людей, в центре которой стояла красивая женщина. Уилл сразу узнал её по фотографиям у Джека на столе, хотя сейчас она выглядела худее — должно быть, из-за болезни.

— Белла, — позвал Джек, целуя её в щёку и нежно трогая за талию. — Это Уилл Грэм. Уилл, это Белла.

Когда та приблизилась, Уилл поцеловал ей руку. Почему-то это показалось ему уместным, хотя он не припоминал, чтобы хоть раз так делал при знакомстве с любой другой женщиной.

— Piacere¹, Уилл, — сказала Белла, и Уилл улыбнулся.

— Il piacere è tutto mio², — отпуская её ладонь, ответил он.

Белла шагнула назад, снова встав рядом с Джеком, и они на секунду переглянулись.

— Не знал, что ты говоришь по-итальянски, Уилл, — заметил Джек.

— По-итальянски? Я… я не знаю итальянского, — засмеялся Уилл, решив, что они шутят.

Ганнибал стоял рядом, и Уилл бегло покосился на него, лишь чтобы убедиться, что он позабавленно улыбался.

— Что ж, значит, ты отлично говоришь не по-итальянски, — отозвалась Белла, и все трое рассмеялись, хотя Уиллу стало слегка не по себе.

Отойдя, он сел за один из самых дальних столов и попробовал несколько выставленных там блюд.

— Уилл.

Подняв взгляд, Уилл увидел садящуюся на соседний стул Алану.

— Алана, — кивнул он. Устроившийся по другую сторону от него Ганнибал подался вперёд.

— Как твои дела? — спросила Алана, поскольку они сегодня ещё не разговаривали, хоть и видели друг друга.

— Всё хорошо. Просто ненадолго прячусь, — признался Уилл.

Она улыбнулась:

— Я тебя понимаю. Кажется, я знаю всего треть присутствующих.

— Так много? — переспросил Уилл, и Алана засмеялась, а затем взяла с тарелки на столе канапе.

— Эбигейл говорит, что ваши с ней сессии хорошо проходят? — сменил тему Уилл.

— Ага, — отпив вина, подтвердила Алана. — По-моему, ей гораздо лучше. Думаю, я порекомендую её выписать через несколько недель. Может, через пару месяцев.

Уилл снова занервничал, как всегда, когда думал об этом моменте.

— Эбигейл рассказала мне, что ты её навещал. Это очень мило с твоей стороны. И приносит ей огромную пользу, — сообщила Алана.

Уилл слабо улыбнулся.

— Да мне совсем нетрудно. Мне нравится её проведывать, она хороший ребёнок.

Алана согласно кивнула, и они дружно отпили из своих бокалов. Посмотрев вправо, Уилл увидел, что Ганнибал исчез.

Когда все поели, Джек объявил, что гости могут позаниматься чем захотят и что к их услугам самый разный активный отдых: горный туризм, байдарки, рыбалка, несколько видов спорта… Некоторые решили вернуться в домики, чтобы отдохнуть, ещё одна небольшая группка осталась в зале, допивая (или только начиная пить) свои напитки. Другие гости, в основном с детьми, объявили, что пойдут играть в футбол. Когда все начали расходиться, к Уиллу подошёл Джек и поинтересовался, не хочет ли он отправиться на рыбалку. Уилл охотно согласился — рыбалка была единственным событием этих выходных, которое он искренне предвкушал. Поэтому он отправился в домик и переоделся в старые штаны, свитер и рыбацкий жилет, и надел шапку, потому что начинало холодать.

Они пошли рыбачить вместе с двумя парочками и несколькими одиночными гостями, но поскольку лодки были рассчитаны на двоих, Уилл объединился с Джеком, и они поплыли к центру озера. Сюда всё ещё доносились крики и смех людей на территории комплекса, но Уилл почувствовал себя комфортнее в ту же секунду, как их лодка заскользила по воде. Рыбалка всегда его успокаивала, и дело было даже не в самом процессе, но в пребывании на реке или озере: слушая плеск воды, наедине с природой… Хотя сейчас рядом находился ещё и Джек, Уилл чувствовал себя более умиротворённым, чем во все последние месяцы.

Несколько часов они, почти не разговаривая, рыбачили, но когда начало садиться солнце, им пришлось возвращаться.

— Жена меня убьёт, если я опоздаю на наш собственный праздник, — сказал Джек, когда они вытаскивали лодку на берег.

Возле домиков их с Джеком пути разошлись. Уилл отправился к себе и начал готовиться к вечеру. Снова приняв душ (потому что, хоть они и не забрали с собой ни одной пойманной рыбины, от него ощутимо воняло), он облачился в свой новый костюм. Когда Уилл посмотрел в зеркало, у него появилось странное ощущение, будто он надел чужую одежду, хотя он не мог не признать, что выглядел весьма эффектно. Повернувшись, чтобы взять туфли, он увидел Ганнибала, наблюдающего за ним со странным выражением лица.

— Ну, как я выгляжу? — разведя руками, спросил Уилл.

— Ты выглядишь… — начал было Ганнибал, но затем замолчал.

— Нелепо, да? Мне стоило купить менее строгий костюм…

— Ты выглядишь идеально.

Уилл снова покосился на Ганнибала и кивнул, чувствуя, что слегка покраснел от комплимента. Тут в дверь кто-то постучал, и Уилл возблагодарил судьбу за вмешательство. Открыв дверь, он обнаружил на пороге Беверли в потрясающем голубом платье без бретелек.

— Ух ты, — поздоровалась Беверли, с улыбкой глядя на него. — Прошу прощения, это что, домик Джеймса Бонда? — пошутила она, и Уилл засмеялся, избегая, впрочем, смотреть ей в глаза.

— Шикарно выглядишь, Беверли. Дай мне секундочку, — он показал на свои босые ноги.

Он закончил собираться, и они пошли вместе в зал. Там снова начали собираться люди, на этот раз гораздо более нарядно одетые. Убранство зала полностью сменили и он выглядел просто потрясающе, повсюду декорированный цветами, фонариками и всевозможными украшениями. Все столы сдвинули под левую стену, а под правой установили алтарь, вокруг которого расставили раскладные стулья. Это напоминало свадьбу… что и произошло. Джек с Беллой снова принесли друг другу свадебные клятвы во время прекрасной и трогательной церемонии, на которой многие расплакались. В конце концов, сейчас Белла чувствовала себя неплохо… но кто знал, каково будет её состояние через год или даже через несколько месяцев?

После церемонии официанты и персонал зала принялись убирать стулья, а гости переместились к столам. Когда все сели, из кухни начали разносить еду. Ганнибал время от времени появлялся, чтобы прокомментировать некоторые блюда, и Уилл даже хихикнул над одной из его шуток. Когда Беверли спросила, почему он смеётся, Уиллу пришлось повторить эту шутку вслух, но Беверли лишь улыбнулась и продолжила есть. Однако помимо этого маленького инцидента они с Беверли довольно много беседовали, и Уилл не чувствовал себя неловко (за исключением тех моментов, когда окружающие пытались завязать с ними разговор, расспрашивая их о работе или как давно они встречаются — на что Уилл лишь опускал взгляд, а Беверли со смехом объясняла, что они не встречаются).

Когда ужин наконец закончился (после стольких блюд, что Уилл потерял им счёт), поднялся друг Джека с Беллой и произнёс речь. Некоторые гости последовали его примеру, и это закончилось лишь через несколько минут, когда встал сам Джек и поблагодарил всех собравшихся за то, что они пришли… после чего объявил, что теперь начнётся настоящее празднование. Свет в зале потускнел и заиграла музыка. Незаметно для Уилла часть зала, в которой раньше находился алтарь, оказывается, успели освободить, превратив в большой танцпол. Все начали подниматься со своих мест и, следуя примеру Джека и Беллы, двигаться под музыку.

Уилл краем глаза покосился на Беверли, от души надеясь, что она не захочет танцевать, но она лишь наблюдала за другими гостями, улыбаясь и смеясь. Впрочем, долго это не продлилось: когда через несколько песен зазвучала медленная баллада, Беверли положила ладонь ему на плечо.

— Идём, мы просто обязаны станцевать под эту песню, — поднялась она.

— Что?.. Нет, нет, я… я не танцую, — затряс головой Уилл.

— Уилл, это же Элвис Пресли. Элвису не отказывают.

Уилл уже открыл рот, чтобы снова запротестовать, но почувствовал рядом присутствие Ганнибала.

— Предоставь это мне, — сказал тот, глядя на Уилла. Спрашивая его разрешения.

Уилл на секунду заколебался, но затем легонько кивнул. Улыбнувшись, Ганнибал взял Беверли за руку, которая явно немного удивилась «его» неожиданному согласию.

Уилл тоже встал из-за стола и проследовал за ними на танцпол, где устроился в стороне, наблюдая. Они нашли свободное место, и Ганнибал слегка крутанул Беверли в танце — Уилл улыбнулся, когда она засмеялась. После этого они медленно закружились под музыку. Их движения, такие простые и в то же время такие красивые, быстро его заворожили. А потом, когда Беверли очутилась к нему спиной, Ганнибал посмотрел прямо на Уилла, и ему показалось, будто пол у него под ногами попросту исчез. Уилл закрыл глаза, а когда снова их открыл, то обнаружил себя прямо перед Ганнибалом, двигаясь в такт песне. Он знал, что это было невозможным, потому что с Ганнибалом танцевала Беверли. Или это он с ней танцевал?..

Но каким-то образом Уилл чувствовал, как левая ладонь Ганнибала сжимала его правую, в то время как его правая ладонь лежала у Уилла на талии… и он просто перестал задаваться лишними вопросами. Ганнибал улыбнулся, глядя ему прямо в глаза, и Уилл знал, что тот сейчас тоже видел не Беверли. Уилл позволил Ганнибалу себя вести, и ему казалось, будто он плыл по воздуху, будто всё это было нереальным… Но что теперь вообще было реальным? Уилл не знал, и в данную секунду его это попросту не волновало.

В какой-то момент ему показалось, что он больше не может выдерживать Ганнибалового взгляда, и он, ошеломлённый, опустил глаза. Ганнибал привлёк его ближе, и Уилл прислонился к его плечу, почувствовав у себя под щекой ткань его тюремного комбинезона. И смежил веки, а затем обвил шею Ганнибала руками и позволил себе гипнотически покачиваться под музыку. Ганнибалова щека касалась его макушки, и ему казалось, будто существовали только они двое — никого и ничего вокруг.

Когда песня закончилась, Уилл открыл глаза: и он снова стоял, держа в руках Беверли. Слегка смущённый, он попятился, но Беверли лишь улыбнулась.

— Это было шикарно! Я всегда хотела станцевать под эту песню, — сказала она, и они пошли обратно. Уилл не мог объяснить, что только что произошло, но снова решил не задаваться лишними вопросами. Вместо этого он взял свой бокал с виски и, пока никто не видел, выпил таблетку от головной боли (которая уже начала заявлять о себе).
* * *

Вернувшись в домик, Уилл привалился к двери, чувствуя соблазн попросту сползти на пол. Он по-настоящему устал и не сомневался, что у него снова поднялась температура. А кроме того, он был слегка нетрезв.

Однако первым делом он пошёл к камину и разжёг огонь, воспользовавшись парой уже лежащих там поленьев. Ночь выдалась холодной и, хотя в кабине было теплее, Уилл всё равно мёрз.

— Это был интересный вечер, — сообщил появившийся рядом Ганнибал.

Уилл поднялся на ноги, наблюдая за языками пламени, которые уже начали облизывать дрова, и медленно кивнул, не поворачиваясь. «Интересный» было довольно уместным словом, чтобы охарактеризовать некоторые сегодняшние события (вроде перебравшего Зеллера, танцующего с повязанным на лбу галстуком).

— Не хочешь ещё немного выпить перед сном? Чувствовать вкус спиртного через тебя — немного не то, чем пробовать его самому, а мне бы не хотелось пить в одиночестве, — сказал Ганнибал.

Уилл не совсем понял, о чём он, но снова кивнул, всё ещё загипнотизированный пляской огня. Пока Ганнибал готовил им напитки в здешней маленькой кухоньке, Уилл снял пиджак и повесил его на спинку одного из кресел. Когда он закатал рукава рубашки, к нему подошёл Ганнибал, протягивая стакан с виски.

— Спасибо, — почти шёпотом поблагодарил Уилл, и его голос прозвучал как-то странно.

Они неторопливо потягивали виски, глядя в камин и позволяя пламени себя согреть.

— Я бы запросто мог добавить это место в свой дворец памяти. Здесь очень красиво и спокойно.

— Твой дворец памяти? — переспросил Уилл, впервые за разговор поворачиваясь к Ганнибалу.

Отсветы от камина бросали тому на лицо пляшущие тени.

— Часть моего сознания, которую я использую, чтобы уходить в себя. Чтобы забывать… и чтобы помнить, — объяснил Ганнибал, глядя на него и делая глоток виски.

— А мне нужен лишь поток. Я запрокидываю голову, закрываю глаза, и ухожу в тишину потока… — признался Уилл.

— Как при рыбалке, — сообразил Ганнибал, и Уилл легонько кивнул.

Допив виски, Уилл поставил стакан на кофейный столик за их спинами. И, спрятав руки в карманы, вздохнул, глядя на огонь. А потом вспомнил сегодняшний танец и свои тогдашние ощущения… Как всё происходящее казалось ему сном, но в то же самое время он знал, что оно было настоящим (ну, по крайней мере, настолько настоящим, насколько могло быть, учитывая, что речь шла о галлюцинации). Обернувшись к Ганнибалу, Уилл снова поразился его потрясающей реалистичности. Как Уилл мог всё это выдумывать, когда оно казалось таким реальным... Он уставился на серый тюремный комбинезон, собирающийся в складки на локтях и на талии. Затем перевёл взгляд на лицо Ганнибала, на линию его покрытого щетиной подбородка. На его острые скулы и падающие на лоб пряди. На его губы, чуть приоткрывшиеся, чтобы отпить виски, и на движение его адамового яблока, когда он сделал глоток. Уилл вспомнил, как он впервые к Ганнибалу прикоснулся, тогда, у себя на кухне, и ему стало интересно, каково было бы его поцеловать, почувствовать его губы под своими.

Уилл мог бы винить во всём алкоголь или свою поднявшуюся температуру, но в итоге, когда он подался вперёд, он сделал это потому, что хотел узнать. Должен был узнать…

Слегка придвинувшись к Ганнибалу, он поднял правую руку. Тот повернулся, но не сдвинулся с места и ничего не сказал, когда Уилл дотронулся до его щеки и немного развернул к себе. Затем Уилл медленно подался ещё ближе. Его сердце колотилось быстрее, чем когда-либо в жизни, но он не остановился — только не теперь, когда он был так близко. Закрыв глаза, он коснулся губ Ганнибала своими… и почувствовал их. Это был лишь лёгкий контакт кожи с кожей, но Уиллу во второй за этот вечер раз показалось, будто пол под ним исчез и единственным, что его удерживало, был Ганнибал и его кожа, которую Уилл чувствовал под своими губами и пальцами.

Отстранившись, он медленно открыл глаза. У него слегка закружилась голова, но он всё равно попытался сфокусироваться на лице Ганнибала, которое находилось так близко. Он не убрал ладони с Ганнибаловой щеки и не отодвинулся. Вместо этого он оцепенело облизнул губы, снова почувствовав на языке вкус виски, как будто только что его выпил. Ганнибал напряжённо смотрел на него, и Уилл выдержал его взгляд, но оба не шевелились и не говорили ни слова. Уилл чувствовал кожу Ганнибала под кончиками своих пальцев, и, когда ему начало казаться, будто те полыхают, он наконец медленно опустил руку. Как только их контакт оборвался и он перестал чувствовать Ганнибала, усталость и головная боль обрушились на него, словно волна.

Развернувшись, Уилл побрёл в ванную, где выпил две таблетки аспирина. Затем он разделся и, вернувшись в комнату, бросил одежду поверх своего чемодана. У него вдруг напрочь исчезли все силы, поэтому он даже не стал надевать футболку, а просто залез под одеяло, всё это время ощущая на себе взгляд Ганнибала.

Он заснул очень быстро, и той ночью ему совсем ничего не снилось.
* * *

Когда Уилл уснул, Ганнибал отнёс оба их стакана на кухню, после чего вернулся и сел в одно из кресел, время от времени поглядывая на Уилла. Его недавние действия стали для Ганнибала совершенно неожиданными и заставили понять, что, несмотря на их глубокую связь, он не мог предугадать поступков Уилла. Его это в равной степени беспокоило и восхищало.

Однако что его тревожило — он начинал чувствовать эмоции, которых никогда раньше не чувствовал, по крайней мере, столь интенсивно. Сегодня вечером он испытал самое сильное замешательство за всю свою жизнь, а он к такому не привык. Обычно он руководствовался чёткими целями или любопытством из разряда «а что произойдёт, если?..», и мог предугадать результаты — или им удивиться. Но ничто никогда не оказывалось для него настолько неожиданным.

Одно Ганнибал после сегодняшних событий знал твёрдо: время игр с верой Уилла в то, что он являлся галлюцинацией, подошло к концу. Даже если это могло испортить все остальные планы Ганнибала, Уиллу пора было понять, что всё происходящее происходило на самом деле...

Chapter Text

Проснувшись, Уилл сразу понял, что лежит в кровати один. Открыв глаза, он покосился вправо, туда, где уже привык видеть Ганнибала — но там было пусто. С трудом поднявшись с кровати, он побрёл в ванную принять душ.

Вчера он пробыл на территории туристического комплекса до ланча, но дольше, несмотря на увещевания Джека, не остался. Уилл сообщил, что ему нужно заняться проверкой студенческих заданий и письменных экзаменов, но, хотя это не было ложью, на самом деле он просто переобщался на многие недели вперёд. Когда он наконец вернулся в Вулф-Трап, собаки радостно его приветствовали, и он вдруг сообразил, что за весь день Ганнибал ни разу не появился. Уилл забеспокоился, не злился ли тот из-за поцелуя, но у него не было никакой возможности узнать наверняка…

Поэтому, выйдя на следующее утро из ванной и увидев на кухне Ганнибала, он облегчённо выдохнул (до этого момента даже не осознавая, что сдерживал дыхание). Интересно, когда это его жизнь начала вертеться вокруг его персональной галлюцинации?

— Утро, — стараясь, чтобы его голос прозвучал непринуждённо, поздоровался он, и пошёл к шкафчикам, чтобы достать кружки, тарелки и прочие вещи для завтрака.

— Утро.

Пока Ганнибал готовил, Уилл накрыл на стол и сел, ожидая, пока Ганнибал к нему присоединится. Уилл попытался определить его настроение, наблюдая за его движениями, но у него ничего не получилось. Наконец Ганнибал подошёл к столу, неся панкейки и несколько аккомпанирующих добавок, и они молча принялись за еду. Продолжая краем глаза наблюдать за Ганнибалом, Уилл заметил, что сегодня тот, похоже, о чём-то задумался.

— Всё в порядке? — не выдержав, спросил он после безуспешных попыток угадать что-то по выражению Ганнибалового лица.

Ганнибал оторвал взгляд от панкейков у себя на тарелке и воззрился на Уилла, прежде чем проглотить то, что положил в рот. Затем он спокойно поднёс к губам кружку с кофе и сделал глоток.

— Мне кажется, нам нужно поговорить, — наконец сказал он.

— Моя галлюцинация решила со мной порвать? — пошутил Уилл, но тут же вспомнил про поцелуй и пожалел о выбранных словах. Он откашлялся.

Ганнибал с серьёзным видом поставил чашку на стол.

— Ты действительно в это веришь? — спросил он.

Уилл слегка нахмурился.

— Во что?

— В то, что я галлюцинация, — объяснил Ганнибал, глядя ему прямо в глаза. — Что я всего лишь порождение твоего разума.

Уилл несколько мгновений его изучал, а затем хохотнул.

— Хочешь попытаться убедить меня, что ты настоящий?

— Возможно, тебе пора принять реальность.

Саркастически улыбнувшись, Уилл встал и понёс свою чашку и наполовину съеденные панкейки на кухню, оставив там на столешнице. У него резко пропал аппетит. Он слышал, как Ганнибал тоже поднялся и подошёл к нему.

— Уилл, послушай…

— Нет.

Уилл вцепился руками в край столешницы, чувствуя волну гнева.

— Никогда больше не говори такого. Я не понимаю, как, чёрт подери, это возможно или как оно работает, но я знаю, что всё это ненастоящее, — последние слова он почти прорычал.

Уилл не раз об этом думал, и одним из самых больших его страхов было настолько потеряться в собственном воображении, что перестать отличать реальность от своих фантазий. Пока что у него это ещё получалось, но он не знал, надолго ли. И тот факт, что его собственная галлюцинация пыталась убедить его в обратном, приводил его в ужас.

Немного успокоившись, он отодвинулся. Ганнибал продолжал стоять рядом, и Уилл на секунду встретился с ним взглядом, прежде чем развернуться и пойти в ванную за аспирином.
* * *

Поскольку университет был закрыт на рождественские каникулы, Уилл занялся проверкой работ, которые задал своим студентам несколько недель назад. Он ожидал, что после их разговора Ганнибал исчезнет, но вместо этого тот, словно пытаясь ему что-то доказать, почти целый день провёл с ним. Он пошёл с Уиллом выгуливать собак, сидел на диване и читал книгу, пока Уилл работал, и остался у него почти на весь вечер.

Ночью, когда Уилл уснул, ему приснился кошмар, который он уже несколько раз видел на прошлой неделе. В котором он кого-то убивал. Уилл подождал этого человека в его машине и, когда тот сел внутрь, без колебаний перерезал ему горло, даже не дожидаясь, чтобы тот его заметил. Уилл проснулся, когда поднёс во сне руку ко рту и слизнул с неё кровь. Дрожа и задыхаясь, он сел в кровати и подождал, пока у него не пройдёт чувство, что он рискует потерять сознание, если встанет. Затем он бросил свою мокрую футболку на пол и надел чистую, и вернулся обратно в постель — чтобы обнаружить там Ганнибала. Приподнявшись на локте, тот смотрел на него, словно желая удостовериться, что с ним всё в порядке. Уилл забрался под одеяло и вздохнул, чувствуя, как остатки кошмара покидают его разум.

Наконец, через несколько секунд, Ганнибал лёг, опустив голову на подушку. Уилл знал, что тот продолжает на него смотреть, но не поворачивался, таращась в темноте на потолок, пока не услышал, как дыхание Ганнибала сделалось глубже, а тело обмякло. Только после этого он перекатился на бок и какое-то время разглядывал его черты, освещаемые лунным светом. В отличие от всего сегодняшнего дня после их беседы, его лицо выглядело расслабленным и умиротворённым. Ему на лоб и на подушку падали растрёпанные пряди, и Уилл протянул руку, чтобы их погладить, но неуверенно остановился. На мгновение он позволил себе обдумать возможность того, что Ганнибал был настоящим. Со всеми вытекающими последствиями. Это означало бы, что всё происходившее между ними на протяжении последних месяцев было настоящим. Что Уилл делил свою жизнь с мужчиной, с серийным убийцей, с Ганнибалом Лектером. Однако несмотря на понимание всех этих вещей, Уиллу искренне захотелось, чтобы это было правдой — так что он крепко зажмурился, прогоняя саму эту мысль.

Открыв глаза, он снова взглянул на Ганнибала. Больше всего на свете ему сейчас хотелось до него дотронуться, почувствовать то, что он чувствовал, когда они друг к другу прикасались… Но Уилл не стал этого делать. Вместо этого он скомкал простынь в кулаках и лежал с ним лицом к лицу до тех пор, пока потихоньку не уснул.
* * *

Проснувшись утром, Ганнибал, как обычно, сфокусировался на Уилле. Тот обнаружился всё ещё спящим в кровати — вполне ожидаемо, учитывая, что среди ночи он проснулся от кошмара. Поэтому Ганнибал пошёл на кухню и принялся как можно тише доставать из шкафчиков всё необходимое… Как вдруг его отвлёк звук открывающейся двери, и он снова очутился в Балтиморе.

— Доброе утро! — поприветствовал его Чилтон, и у Ганнибала скрутило желудок от отвращения. Радующийся Чилтон означал, что Ганнибала его слова не порадуют. — И вновь наступил этот день. День уборки!

Поднявшись со стула, Ганнибал на секунду прикрыл глаза, слегка наклонив голову. Общение с этим человеком требовало гораздо больше терпения, чем у него имелось… При том, что Ганнибал был очень терпеливым.

Когда его приковали наручниками к специальным отверстиям в стекле и персонал устремился в его комнату, Ганнибал краем глаза мог видеть, как Чилтон, по своему обыкновению, принялся всё трогать. Сперва он пооткрывал все книги, лежащие у Ганнибала возле кровати. Затем пошёл к рисункам у него на столе и начал небрежно их перебирать. У Ганнибала внутри всколыхнулась знакомая злость, но он удерживал невозмутимое выражение лица.

— Знаете, так несправедливо, что вы столь талантливы. Такая напрасная трата… — сообщил Чилтон, подходя к нему и появляясь в поле его зрения. — Кто это? — спросил он, показывая на рисунок у себя в руках. Тот изображал лежащего на кровати мужчину, над которым склонился ещё один — это были Ахиллес с Патроклом. Ганнибал посмотрел на пальцы Чилтона, без малейшего уважения лапающие его рисунок. И вдруг сообразил, что ему предоставилась отличная возможность, прямо сейчас. Получится не ахти, поскольку он не подготовился, но он не знал, когда ему выпадет другой шанс… поэтому решил воспользоваться имеющимся.

— Наклоните его немного ко мне, — попросил он, делая вид, будто не может толком разглядеть рисунок. Чилтон слегка повернул листок и заодно сам чуть-чуть наклонился вперёд… как Ганнибал и задумывал. Резко метнувшись вперёд, он изо всех сил лягнул Чилтона левым коленом, швырнув к стеклу. И тут же бросился к нему, насколько ему только позволяли наручники, ударив плечом в грудь и прижав своим телом к стеклу. Он планировал удерживать Чилтона в этом положении, атакуя чем только можно (скорее всего, зубами), но не успел сделать и движения, как стоявший за стеклом охранник дёрнул его за наручники, заставив распластаться по стеклу. Освободившийся Чилтон упал на пол и тут же в ужасе пополз прочь. Ещё один охранник подбежал к Ганнибалу со спины, и он почувствовал укол в шею.

Ганнибал рванулся так сильно, как только мог, освободившись из хватки охранника за стеклом и ударив затылком того, что в камере. Но в тот же самый миг начал слабеть. Он пытался сопротивляться действию релаксанта, но у него подкосились ноги. Пришедшие в себя охранники снова его обездвижили, только на этот раз он не мог сопротивляться, потому что проваливался в темноту.

Когда он снова открыл глаза, то первым делом увидел потолок своей комнаты, и понял, что лежит на кровати. Он попытался сесть, но обнаружил, что не может поднять руки… или ноги. Как оказалось, он вообще не мог сдвинуться с места. Его лодыжки, запястья, ноги и грудь были стянуты тугими ремнями, удерживая Ганнибала привязанным к кровати. И у него на лице была маска, так что когда он застонал от усилий, получившийся звук был ещё более звериным.

— Надеюсь, вам удобно, потому что вам предстоит провести так двадцать четыре часа.

Слегка приподняв голову, Ганнибал увидел стоящего за стеклом Чилтона в сопровождении нескольких охранников. Он выглядел ужасно разозлённым, и Ганнибал надеялся, что смог нанести ему хоть какой-то ущерб. Его затея изукрасить Чилтона настолько, чтобы доказать Уиллу, что он не галлюцинация, полностью провалилась… Но, по крайней мере, он изрядно Чилтона напугал.

— Хорошего дня, доктор, — выплюнул Чилтон.

Когда все ушли, Ганнибал попытался хоть чуть-чуть пошевелить руками, но у него ничего не получилось. Ремни так сильно впивались в его кожу, что он не сомневался: Чилтон приказал санитарам затянуть их туже, чем разрешалось.

Ему подумалось, что провести так двадцать четыре часа было бы несколько некомфортно… но, разумеется, он не собирался тут оставаться. Он попытался сосредоточиться на Уилле, но это оказалось сложнее обычного, поскольку релаксант до сих пор действовал. Закряхтев, он позволил своей голове упасть на подушку. И попытался снова. На этот раз, открыв глаза, он на секунду увидел гостиную Уилла, но не смог долго удерживать фокус, и та исчезла. Затем он краем глаза заметил какое-то размытое пятно, и, обернувшись, увидел устремившегося к нему пёсика, Бастера. Нахмурившись, Ганнибал снова увидел гостиную Уилла, всего на мгновение… но пёсик сделался гораздо отчётливее. Подойдя к его кровати, Бастер опёрся на неё передними лапками и заскулил, а потом ткнулся мордочкой Ганнибалу в руку и принялся лизать ему пальцы. У Ганнибала немного прояснилось в голове, и он несколько раз моргнул, чувствуя, что ему стало гораздо легче думать. Он снова сосредоточился на Уилле, и больница наконец исчезла, а он перенёсся в знакомую гостиную. И с облегчением обнаружил, что ремни и маска за ним сюда не последовали.

— Ну надо же, кто появился, — заметил Уилл. Он сидел за обеденным столом, по которому были разбросаны университетские бумаги. — Что случилось утром?

— О чём ты? — спросил Ганнибал, боясь, что Уилл что-то увидел.

Сев на своё привычное место на диване, он взглянул на часы и обнаружил, что было уже почти время ланча. К нему снова подошёл Бастер, и Ганнибал слегка улыбнулся. Подняв пёсика, он устроил его у себя на коленях, положив ладонь ему на спину, хоть и не был полностью уверен, что собакам такое нравилось.

— Когда я проснулся, из кухонных шкафчиков было много всего вынуто, но тебя не было.

При этих словах Ганнибал вспомнил, что начал готовить завтрак, но вынужден был бросить всё на полпути, потому что его прервали.

— Да… У меня возникли кое-какие дела.

Уилл лишь покачал головой в ответ на это туманное объяснение… а потом, похоже, заметил Бастера у Ганнибала на руках.

— Он сам туда забрался? — поинтересовался он.

Ганнибал чуть пожал плечами. Уилл нахмурился, но затем наконец вернулся к проверке своих работ.

Ганнибал пытался оставаться с Уиллом весь день, чтобы не возвращаться в мрачную реальность своей комнаты — и у него почти получилось. Но это требовало постоянной сосредоточенности, что было нелегко в течение столь длительного времени, особенно учитывая тот факт, что как только он начинал возвращаться в Балтимор, то тут же чувствовал ремни, болезненно впивающиеся в его запястья и лодыжки. Поэтому когда Ганнибалу казалось, что он соскальзывает, он прикасался к Бастеру, и это помогало ему оставаться у Уилла. Лишь однажды он потерял концентрацию и перенёсся в своё тело, но вернулся сразу же, как только смог сосредоточиться.

— Ты весь день здесь сегодня провёл? — вдруг спросил его за ужином Уилл.

Ганнибал на мгновение замер с поднесённым к губам бокалом вина, затем сделал глоток.

— Да, полагаю, что так.

— Обычно ты через какое-то время исчезаешь, — заметил Уилл, но, похоже, он просто размышлял вслух, потому что даже не смотрел на Ганнибала. — Может, видеть мою галлюцинацию двадцать четыре часа в сутки — это моя последняя стадия перед тем, как я окончательно свихнусь.

— Или, возможно, наша связь становится сильнее, — прямо ответил Ганнибал.

Уилл на секунду глянул на него, но потом продолжил резать кусок мяса у себя на тарелке. Ганнибал вздохнул: определённо, так ему было Уилла не убедить.

После ужина они переместились на диваны, сменив вино на виски. Ганнибал включил телевизор и поискал что-то, что помогло бы ему временно отвлечься, а Уилл взял одну из книг со своих полок. Но вскоре Ганнибал снова почувствовал врезающиеся ему в кожу ремни, и машинально сжал пульт управления. Закрыв глаза, он сцепил зубы, отметив, что у него участилось сердцебиение. Ему нужно было перетерпеть, он не мог вернуться обратно в своё связанное тело… ещё нет…

— Ганнибал? — голос Уилла прозвучал как будто издалека. — Всё в порядке?

В эту секунду кто-то тронул Ганнибала за плечо, и его концентрация нарушилась. Открыв глаза, он снова очутился в своей комнате в Балтиморе… и Уилл вместе с ним. Уставившись на Ганнибала округлившимися глазами (наверное, в замешательстве), Уилл попятился. Ганнибал отвернулся, сосредоточившись на разглядывании стены, и попытался хоть немного пошевелить руками, потому что ссадины на запястьях начали доставлять ему неудобство.

— Что… что они с тобой сделали? — прошептал Уилл.

Ганнибал позволил своему разуму потянуться к нему и почувствовал огромную волну эмпатии, заставляющую Уилла переживать его ярость и унижение. Посмотрев на него, Ганнибал наконец сосредоточился… и они снова появились у Уилла в гостиной, сидя на своих привычных местах, словно ничего не случилось. Уилл вопросительно глянул на него, по-видимому, ожидая объяснений, так что Ганнибал слегка пожал плечами.

— Я пытался кое-что осуществить, но у меня не получилось, — сказал он, словно это было достаточным объяснением.

Уилл вдруг встал и подошёл к нему, а затем, не спрашивая разрешения, схватил его за правую руку и закатал рукав его комбинезона, обнажив ранки на запястье. Ганнибал осторожно коснулся ладони Уилла, глядя ему в глаза.

— Это пустяки.

— Это не пустяки! — повысив голос, Уилл сделал шаг назад. — Ты мог бы мне и сказать, что провёл так целый день.

И, не дожидаясь ответа, пошёл в ванную. Ганнибал вздохнул, решив, что Уилл опять на него разозлился и решил запереться в ванной. Но через несколько секунд тот вернулся, неся домашнюю аптечку. Поставив её на столик, он опустился на колени на ковёр перед Ганнибалом.

— Уилл, да ладно…

— Не начинай, — перебил Уилл, по-видимому, догадавшись, что он собирался сказать.

И Ганнибал замолчал, наблюдая за Уиллом, пока тот доставал медицинский спирт, марлю и прочие необходимые вещи.

— Закатывай, — Уилл кивнул в сторону его штанов.

Ганнибал послушался, закатав штанины комбинезона так, чтобы обнажить лодыжки. Когда его стёртой кожи коснулся марлевый тампон, пропитанный спиртовым раствором, он на мгновение зажмурился, но не сдвинулся с места. Уилл аккуратно обработал ранки, очень осторожно промыв их алкоголем. Пока он был сосредоточен на своей задаче, Ганнибал наблюдал за его колышущимися кудряшками и гадал, каково было бы протянуть руку и пропустить их сквозь пальцы. Закончив дезинфицировать ранки, Уилл залепил обе лодыжки пластырями и только после этого поднял взгляд.

— Хорошо, теперь запястья.

— Уилл, я не уверен, что это окажет на моё тело хоть какой-то эффект, — отозвался Ганнибал, но всё же закатал рукава.

Уилл взял его руку (ещё бережнее, чем лодыжки) и развернул ладонью вверх. Ганнибал уже решил, что он не ответит — он выглядел полностью поглощённым своим текущим занятием.

— Ну, это ведь приносит некоторое моральное облегчение, разве нет?

— Тебе или мне?

На секунду приостановившись, Уилл глянул на него.

— Может, нам обоим, — ответил он, и снова сосредоточился на ранках.

Когда он наклеил пластыри и на запястья, Ганнибал потыкал в один из них пальцем.

— Я почти уверен, что они исчезнут, как только я вернусь обратно к себе.

— Так не возвращайся.

Ганнибал слабо улыбнулся, не глядя на него.

— Немного трудно так долго поддерживать сосредоточенное состояние. Рано или поздно я начну терять концентрацию.

— Тогда концентрируйся на мне.

Не ожидав от него подобных слов, Ганнибал посмотрел на Уилла. Тот уже убрал медицинские принадлежности обратно в аптечку, но продолжал стоять перед ним на коленях.

— Ты бы хотел, чтобы я исчез? — не в силах сдержаться, спросил Ганнибал. Он слишком долго боролся с желанием задать этот вопрос.

— Что ты имеешь в виду? — Уилл слегка нахмурился.

— Чтобы я перестал появляться, чтобы я просто… исчез. Ты бы этого хотел?

Уилл на мгновение опустил глаза, по-видимому, обдумывая ответ. Когда он снова посмотрел на Ганнибала, то выглядел… уставшим.

— Если бы ты исчез… это означало бы, что я не галлюцинирую. Это означало бы… что, возможно, мне становится лучше, — ответил Уилл, глядя ему прямо в глаза.

— Но я спросил не это, — тихо сказал Ганнибал.

Уилл слабо улыбнулся.

— Я знаю.

Потянувшись к его разуму, Ганнибал обнаружил там целый лабиринт мыслей, переплетающихся друг с другом и затуманенных температурой и энцефалитом. Подавшись вперёд, он накрыл щёку Уилла ладонью, заодно погладив его по волосам. Уилл прикрыл глаза от этого прикосновения, и Ганнибал почувствовал, как у них обоих быстрее застучали сердца. Наклонившись, он коснулся лба Уилла своим, но затем остановился. Он не мог Уилла поцеловать — только не вот так вот. Он не мог инициировать контакт, пока Уилл продолжал считать его ненастоящим, даже если ему сейчас ничего так сильно не хотелось. Поэтому Ганнибал провёл в таком положении ещё несколько секунд, соприкасаясь с Уиллом лбами, гладя его по щеке, слушая его дыхание и сердцебиение… а потом отодвинулся, разрывая контакт.

Уилл медленно распахнул глаза, сопя и полусонно глядя на Ганнибала… Он выглядел более усталым, чем когда-либо, но у него в глазах что-то промелькнуло, какая-то искорка, напомнившая Ганнибалу о событиях несколько ночей назад, когда они были в туристическом домике… И вдруг Уилл пришёл в движение, застав Ганнибала совершенно врасплох. Привстав на коленях, он схватил Ганнибала за воротник его тюремного комбинезона, притягивая к себе. И не успел Ганнибал сообразить что происходит, как Уилл его поцеловал. Поначалу он просто крепко прижался к его рту своим, вынудив Ганнибала застыть, но когда Уилл приоткрыл губы, Ганнибал не выдержал. Сжав Уилла в объятиях, он привлёк его ещё ближе, тоже приоткрыв рот и радушно приветствуя его язык.

Это ничуть не походило на любознательный поцелуй в домике. В этом поцелуе сквозили голод, жажда и нетерпение, и Ганнибал отвечал на них каждой клеточкой своего тела.

Уилл целовался с отчаянием, но замедлил ритм, когда поцелуй стал глубже — и они снова возобновили свой танец. Ладони Уилла скользнули по Ганнибаловой спине, комкая ткань комбинезона, и Ганнибал на секунду освободил его рот, начав целовать линию его подбородка, а затем шею. Ему хотелось пройтись губами по всему телу Уилла. И языком, и руками… В ответ Уилл застонал, и Ганнибал почувствовал их обоюдное возбуждение.

А потом Уилл отстранился, оборвав всё так же неожиданно, как и начал. Ганнибал ослабил объятия, чтобы дать ему отодвинуться. Они смотрели друг на друга, и их разделяло столь крохотное расстояние, что их дыхание смешивалось. И Ганнибал переводил взгляд с раскрасневшихся от поцелуев губ Уилла на его глаза, в которых до сих пор читался голод. Наконец он сглотнул и медленно отклонился, давая Уиллу отойти.

Уилл понёс аптечку обратно, а Ганнибал привёл себя в порядок, одёрнув комбинезон. Прислонившись спиной к дивану, он потрогал губы пальцем, не совсем веря в то, что только что произошло… и в интенсивность бурлящих в нём эмоций.

— Кофе? — спросил из кухни Уилл.

Повернувшись к нему, Ганнибал нахмурился: отчасти из-за самой идеи, но отчасти — потому что Уилл выглядел ну очень спокойным.

— В такое время?

— Если ты не можешь вернуться в… своё тело, — сказал Уилл, и Ганнибал отметил, как переменился его голос, — нам нужно будет бодрствовать.

Они на секунду встретились взглядами, и Ганнибал кивнул. Уилл начал готовить кофе, но сердце Ганнибала продолжало пытаться успокоиться…
* * *

Той ночью они просидели несколько часов. Они пытались посмотреть какой-то дурацкий фильм, но тот лишь нагонял на них сон, поэтому в итоге они его забросили. И решили вместо этого разговаривать: Ганнибал спрашивал Уилла о некоторых из его расследований, о его собаках, о местах, в которых он жил, прежде чем переехать в Вулф-Трап… Но оба не упоминали про поцелуй, делая вид, что того попросту не было.

В какой-то момент Уилл начал зевать, так что Ганнибал потянулся к его разуму и обнаружил, насколько тот устал. Он уговорил Уилла переместиться в кровать, несмотря на его протесты (Уилл заверил, что они продолжат разговаривать, и Ганнибал согласился, хоть и знал, что тот вскоре уснёт).

— Сколько ещё они тебя так продержат? — спросил Уилл, и снова зевнул.

Он лежал в постели, забросив руку за голову и до пояса укрывшись одеялом.

— До завтрашнего утра. Чилтон с радостью продлил бы это ещё на несколько часов, но ему законодательно запрещено держать меня так дольше суток.

— Вот мерзавец… — возмутился Уилл, но его голос звучал так сонно, что Ганнибал улыбнулся.

— Спи уже, Уилл. Всё в порядке, — в пятнадцатый раз за ночь заверил он.

— Нет, я же тебе сказал… Я тоже не буду спать.

С этими словами Уилл перекатился на правый бок, чтобы оказаться к Ганнибалу лицом, и у него медленно закрылись глаза. Ганнибал несколько секунд за ним понаблюдал, но потом его дыхание стало глубже, сигнализируя, что он уснул. Выключив в спальне свет, Ганнибал укрыл Уилла получше, чтобы тот не замёрз, и тоже растянулся на кровати, глядя в потолок. Он собирался бодрствовать как можно дольше, но знал, что рано или поздно уснёт, устав целый день сосредотачиваться.

Матрас слегка задрожал, и Ганнибал увидел, что Уилл зашевелился. Подкатившись немного ближе, он уронил голову Ганнибалу на плечо. У Ганнибала бешено заколотилось сердце, но он сохранял полную неподвижность, опасаясь Уилла сместить или разбудить. Через несколько секунд, уверившись, что Уилл продолжал спать, он позволил себе медленно опустить подбородок ему на макушку и вдохнул его запах. И в тот самый миг понял, что никогда не привыкнет к невозможным чувствам, которые в нём вызывал этот человек и их странная связь.
* * *

Когда санитары с охранниками вошли утром к Ганнибалу в комнату, они обнаружили его наполовину спящим. Но прежде чем он успел окончательно проснуться, санитар воткнул ему в руку иглу, и Ганнибал снова провалился в забытье.

Он проснулся, по-прежнему лёжа у себя в кровати, но на этот раз без ремней. Сев (под пульсирующую головную боль), он увидел за стеклом Чилтона.

— Хорошо провели день? Готов поручиться, что да, — сказал тот, прежде чем Ганнибал успел хотя бы задуматься, хочет ли он отвечать на этот вопрос. — И я вам скажу, как всё пойдёт впредь. Вы будете соглашаться на интервью, проходить тесты и делать всё, что вы так любите — я это просто знаю — каждый день. Начиная с завтра. Так что наслаждайтесь сегодняшним днём по максимуму, почитайте какие-то из своих книг… ах да, вы же не можете этого сделать.

Оглядевшись по сторонам, Ганнибал увидел, что, действительно, с его полок исчезли все книги. Его рисунки и стол со стулом тоже исчезли — снова. Ему не так давно вернули его вещи после предыдущего инцидента с Фредериком Чилтоном, но, похоже, теперь его ожидал очередной период без них.

— Увидимся завтра, — сообщил Чилтон, после чего развернулся и вышел.

Санитарка оставила ему на подносе завтрак (или обед, Ганнибал не был точно уверен). Когда все наконец вышли, он закрыл глаза и отправился к Уиллу. Тот обнаружился за столом и с тарелкой еды, так что Ганнибал убедился, что подошло время обеда.

— Привет, — поздоровался Уилл, кладя вилку на тарелку.

Ганнибал сел напротив него и откинулся на спинку стула.

— Они тебя… освободили? — спросил Уилл. Ганнибал кивнул. — Это хорошо. Хочешь есть? Я приготовил достаточно для двоих, — и Уилл кивнул на что-то похожее на макароны с сыром.

— Нет, спасибо. Я не голоден, — отозвался Ганнибал, гадая, Уилл специально приготовил еду и для него тоже, или просто не рассчитал и у него получилась слишком большая порция.

— Это что-то новенькое, — прокомментировал Уилл, и Ганнибал улыбнулся.

Уилл продолжил есть, время от времени на него поглядывая. Доев, он пошёл на кухню.

— Ты сегодня… Ты заходил сегодня утром? В смысле мы сегодня вместе завтракали или что-то в этом духе? — загружая посудомоечную машину, спросил Уилл.

Нахмурившись, Ганнибал повернулся к нему.

— У тебя был очередной провал в памяти?

Уилл поджал губы и кивнул.

— Надолго?

— Я не уверен… Что-то около двух или трёх часов, — Уилл взъерошил рукой волосы. — Я не помню, как проснулся.

Ганнибал на секунду заколебался, не рассказать ли ему о его болезни. Но если сделать это прямо сейчас, Ганнибал не сможет осуществить то, что задумал, чтобы убедить Уилла в своей реальности… Поэтому он просто подошёл к Уиллу и заставил того произнести своё имя, нынешнее время и местонахождение — чтобы убедиться, что у него не было значительных повреждений мозга.

— Ты выпил таблетку? — спросил Ганнибал, трогая его лоб, чтобы проверить температуру. — Отдохни сегодня немного. Никаких проверок студенческих работ, никаких материалов с расследований, хорошо?

Уилл кивнул, но Ганнибал чувствовал по их связи его беспокойство, отчего ему тоже сделалось не по себе.
* * *

Проотдыхав весь вчерашний день, Уилл решил наверстать долги по работе. Налив себе стакан виски, он сел перед стопкой экзаменационных работ. И уже начал их читать (как положено, вдумчиво), когда его отвлекла заигравшая песня.

«Я слышу приближающийся поезд,
Он едет по кругу...»

Уилл улыбнулся: это была одна из его любимых песенок. И она сразу напрочь завладела его вниманием.

«Когда я был совсем ещё малышом, мама говорила мне: «Сынок, будь хорошим мальчиком, никогда не играй с пистолетами...», — начал он тихонько подпевать, постукивая ручкой в такт музыке.
* * *

Ганнибал слегка сменил свою позу на стуле в кабинете у Чилтона, но из-за смирительной рубашки любое подобие комфорта было попросту невозможным.

— Ты плохо ешь, не ведёшь себя как следует, санитары говорят, что бывают дни, когда ты едва встаёшь с кровати… А теперь эта слабенькая попытка напасть на персонал, — перечисляла сидевшая перед Ганнибалом за столом Алана Блум.

— Я бы не назвал эту попытку такой уж слабенькой, но… — пробубнил стоящий у неё за спиной Чилтон, но Алана его проигнорировала.

— Ты чёртов садист, Ганнибал, но ты никогда не вёл себя так иррационально и бессмысленно.

Алана посмотрела на него. Ганнибал улыбнулся, хоть под маской она и не могла этого видеть.

— У тебя уже забрали твои книги и рисунки. Продолжай в том же духе — и попрощаешься со всеми своими привилегиями. Как знать, может, в итоге тебя даже переведут к остальным заключённым. Уверена, что они будут с тобой обращаться получше нас.

Она поднялась, собрав какие-то бумаги (наверное, отчёты санитаров и охранников). Чилтон уселся на её место и, скрестив руки на столе, начал что-то говорить, но Ганнибал перестал уделять ему внимание, потому что неожиданно услышал музыку. Это была какая-то песня, поначалу очень тихая, но затем всё более отчётливая...

— Будь хорошим мальчиком, никогда не играй с пистолетами... — машинально повторил Ганнибал.

— Прошу прощения, что? — Чилтон подался вперёд. — Он меня вообще слушает? — спросил он у Аланы.

— ...Но я застрелил человека в Рено, просто чтобы увидеть, как он умрёт… — протянул Ганнибал, и услышал подпевающего ему Уилла (наверное, даже неосознанно).

Чилтон вскинул руки вверх и улыбнулся.

— Это признание, доктор Лектер? — обрадованно спросил он.

— Это песня Джонни Кэша, Фредерик, — отозвалась Алана. Её голос звучал устало. — Я, пожалуй, пойду. Похоже, у тебя всё под контролем.

Ганнибал снова улыбнулся, потому что теперь Чилтон смотрел на него, скривившись. Алана вышла, миновав двух охранников у двери… и Уилла. Тот тоже был здесь, глядя на Ганнибала с непонимающим выражением лица.

— …не стану повторять этого дважды, — сообщил Чилтон, так что Ганнибал снова повернулся к нему. — А сейчас, думаю, было бы интересно поговорить о вашем детстве.

Ганнибал тут же почувствовал раздражение. Фредерик Чилтон пытался — как и множество других психиатров — разузнать о его прошлом. Но Ганнибал никогда не рассказывал им ничего, чего они не знали.

— Давайте заключим сделку. Я… прощу вам наш маленький инцидент, если вы мне что-нибудь расскажете. Может, о своей сестре? О ваших с ней отношениях? Я даже верну вам ваши книги…

Чилтон сплёл ладони на столе, и Ганнибал со вздохом закрыл глаза… И перенёсся в место глубоко у себя в воображении.

Он открыл глаза, и всё вокруг вдруг сделалось необычайно ярким. Он сидел на земле и играл, потому что он снова был ребёнком. Маленькая девочка с такими светлыми волосами, что они казались почти белыми, возилась в земле рядом с ним, радуясь возможности измазать свои ладошки. Ганнибал улыбнулся, и его сердце словно увеличилось в размерах от одного только вида её улыбки и звука её смеха.

И тут он почувствовал кого-то рядом. Ещё чьё-то присутствие, которое его слегка обеспокоило. Это место принадлежало ему одному, так было всегда, но теперь здесь появился кто-то другой…

И тут окружающая обстановка сменилась. Свет померк до приглушённого. Ганнибал встал, встревоженный, потому что он уже знал, что сейчас увидит. Он всегда знал, но никогда не мог ничего изменить, сколько бы раз ни пытался. Он увидел, как девочку забрали мужчины, увидел, как юная версия его самого попыталась запротестовать, остановить их, помешать им… Но они были взрослыми, а он — лишь маленьким мальчиком. Мужчины заставили его сесть обратно, и девочка закричала его имя, плача, пытаясь вернуться к нему…

— Миша!!. — закричал маленький Ганнибал, сжимая кулаки.

Он опустил глаза, зная, что будет дальше. И снова почувствовал рядом чужое присутствие. Он взглянул в ту сторону. Там стоял ребёнок чуть младше него, и Ганнибал знал, кто это, поэтому он сосредоточился на его лице вместо того, чтобы смотреть на происходящее.

Когда картинка сменилась, и Уилл понял, что эти мужчины собирались сделать, он быстро отвернулся. У Ганнибала перехватило дыхание, он задрожал и у него по щеке скатилась слезинка. Уилл подошёл к нему и протянул руку, переплетя их пальцы вместе. Ганнибала тут же накрыли их общие чувства, сливающиеся и смешивающиеся. Эмпатия Уилла всё усиливала, и Ганнибал почувствовал свою боль, словно удар, словно он только что снова впервые потерял Мишу.

— ЛЕКТЕР!

Открыв глаза, Ганнибал снова оказался в Балтиморе, где на него недоумённо уставился Чилтон. Сглотнув, он моргнул, пытаясь взять себя в руки. Он не пролил ни слезы, но был к этому близок.

— Вернулся на планету Земля? — спросил Чилтон, откидываясь на спинку стула.

Ганнибал не ответил. Вместо этого он огляделся вокруг… Но Уилла тут больше не было.
* * *

Пополудни, вернувшись в свою комнату после долгой и утомительной сессии с Чилтоном, Ганнибал сосредоточился на Уилле и перенёсся в его гостиную. Он ожидал увидеть Уилла зарывшимся в университетские бумаги и экзаменационные работы, но вместо этого тот растянулся на полу рядом с куском ткани, на котором лежала моторная лодка. Стол был передвинут (наверное, чтобы освободить побольше места) и рядом сидело несколько собак.

Бросив на Ганнибала беглый взгляд, Уилл вернулся к своему занятию, так что Ганнибал сел на диван и принялся за ним наблюдать. Ремонт моторных лодок, судя по всему, был для Уилла чем-то вроде хобби, чем-то, что он умел делать с детства и что напоминало ему об отце. Потянувшись к сознанию Уилла, Ганнибал почувствовал под его неизменной лихорадкой спокойствие. Вздохнув, он впервые за весь сегодняшний день расслабился и, откинувшись на спинку дивана, продолжил своё наблюдение.

Где-то через час Уилл положил инструменты на пол и сел, массируя шею.

— Починил? — спросил Ганнибал, когда тот встал.

— Думаю, да… Не то чтобы я мог это вскоре проверить.

— Но у тебя есть лодка, не так ли? — уточнил Ганнибал, потому что видел что-то такое в его затуманенных мыслях.

— Да. Но я так давно на ней не плавал… И вряд ли смогу поплавать в сколько-нибудь обозримом будущем, — отозвался Уилл, и Ганнибал уловил в его тоне грустные нотки.

Уилл убрал моторную лодку вместе со всеми инструментами в маленький сарайчик за домом. Затем навёл порядок в гостиной и принял душ. Вернувшись в комнату, он переоделся в серый свитер, который был ему, наверное, на размер великоват, но Ганнибал нашёл это на удивление привлекательным.

Сев на диван, он повернулся к телевизору, который Ганнибал включил, пока он был в душе.

— Извини, что я это увидел, в твоём… дворце памяти. Эти воспоминания были личными, — наконец сказал Уилл после нескольких минут поглядываний исподтишка.

— Всё в порядке. Вообще-то, я даже рад, что ты там появился, — искренне ответил Ганнибал. Поначалу его это нервировало, но сейчас он действительно был рад, что Уилл увидел то воспоминание.

Кивнув, Уилл на мгновение замолчал… Ганнибал видел, что он хотел сказать что-то ещё, но не стал его торопить.

— Это… это то, что с тобой случилось? — глядя ему в глаза, спросил Уилл. — Ты поэтому… такой, какой ты есть?

— Ничего со мной не случилось. Случился я, — после паузы ответил Ганнибал.

Ему подумалось, что это признание могло Уилла отпугнуть, но он не собирался по этому поводу лгать.

— Это хорошо, — к его удивлению ответил Уилл. — Я был бы немного разочарован, окажись ты загадкой, которую так легко разгадать.

Ганнибал улыбнулся, чувствуя гордость от его ответа.

— Та девочка... — через несколько секунд продолжил Уилл. — Это была твоя сестра, да? — спросил он, и Ганнибал вздохнул, чувствуя, как его улыбка потускнела. — Извини, я… Тебе, наверное, не хочется об этом говорить. Я и сам не знаю, почему спросил. Извини…

— Нет, всё в порядке. Я не возражаю, — ответил Ганнибал, и снова это было чистой правдой.

Он никогда не говорил о Мише ни с одной живой душой, но сейчас вдруг понял, что хотел поговорить о ней с Уиллом. Тот, скорее всего, и сам знал ответ, благодаря увиденному в его дворце памяти, но у Ганнибала было ощущение, что им обоим требовалось произнести это вслух.

— Да, это была моя сестра, — ответил он. — Она была светлым и жизнерадостным ребёнком. Она постоянно смеялась…

— Ты её очень любил, — сказал Уилл, и это не было вопросом.

Ганнибал чуть опустил голову.

— Они говорят, что это не любовь. Что я не способен любить, — отозвался он, имея в виду всех тех, кто годами пытался его психоанализировать.

Уилл придвинулся к нему, устроив локти у себя на коленях.

— Мне это чувство показалось любовью…

Ганнибал мог бы ему ответить миллион разных вещей, но в итоге не произнёс ни одной. Они надолго замолчали, глядя друг на друга и напрочь забыв о продолжающем что-то показывать телевизоре.
* * *

На следующее утро Ганнибал ожидал, что Чилтон снова объявится ему докучать, поэтому не пошёл к Уиллу. Но кроме санитаров никто не приходил. Когда подошло время ланча, он перестал ждать и сосредоточился на Уилле. Тот обнаружился зарывшимся в свои бумаги… и страдающим от лихорадки. Проснувшись, Ганнибал почувствовал лёгкий дискомфорт, но решил, что у Уилла просто одна из его более сильных мигреней, однако сейчас он сразу же подошёл и потрогал его лоб. У Уилла оказалась довольно высокая температура.

— Как насчёт куриного супа? — спросил Ганнибал, идя на кухню.

— Я возненавижу куриный суп, если ты будешь его готовить каждый раз, когда я заболею…

Ганнибал замер с кастрюлей в руках.

— В таком случае — у тебя есть другие пожелания?

Уилл откинулся на спинку дивана и со вздохом помассировал виски.

— Нет...

— Значит, куриный суп, — заключил Ганнибал, возобновляя своё занятие. — Не переживай, я начну готовить более разнообразно, когда тебе станет лучше.

— Если мне когда-нибудь станет лучше… — грустно прошептал Уилл.

Пополудни у Уилла продолжала расти температура, поэтому большую часть времени он провёл на диване, где смотрел телевизор или дремал. Ганнибал остался с ним, но на этот раз не давал ему никаких таблеток. Ему нужно было, чтобы Уилл оставался в лихорадочном состоянии.

Ближе к вечеру Уилл неожиданно проснулся, дезориентированный, словно только что понял, что уснул.

— Который час? — спросил он, принимая более сидячее положение.

— Половина седьмого.

Застонав, Уилл провёл ладонью по лицу. А потом заметил, что Ганнибал держал в руках один из рапортов, которые он просматривал сегодня утром.

— Интересное чтиво?

— Оно определённо лучше, чем никакого, — с лёгкой улыбкой ответил Ганнибал. Строго говоря, это не было ложью, однако он и не сказал всей правды.

Уилл немного нахмурился.

— А как же все твои книги?

— У меня их забрали, — просто ответил Ганнибал и взглянул на Уилла. Судя по виду, тот ожидал более развёрнутого объяснения. — Это часть моего наказания.

Уилл снова лёг на диван, так что Ганнибал вернулся к чтению рапорта по нераскрытому расследованию.

— Ганнибал… — позвал Уилл, так что он снова поднял голову. — Ты же знаешь, что можешь брать любые мои книги, верно?

Ганнибал предполагал, что Уилл не стал бы возражать, если бы он взял с его полок какую-то книгу, но он никогда этого не делал — это казалось ему вторжением во что-то личное… Словно сейчас они не делили всё, что только можно.

— Спасибо тебе, Уилл. Но на данный момент я просто обязан узнать, чем закончится эта история, — наполовину пошутил он, имея в виду рапорт, и Уилл засмеялся.

Но на самом деле Ганнибал прекрасно знал, какую концовку он хотел для этого рапорта.
* * *

Вечером ему пришлось помочь Уиллу дойти до кровати, потому что из-за лихорадки тот начал галлюцинировать, по его собственным словам, видя «покрытого перьями оленя». У Ганнибала был соблазн занять его тело и отправиться «на прогулку» сегодня же ночью, но он сумел себя обуздать. Он не мог рисковать поставить всё под угрозу из-за нетерпения, как в случае с Чилтоном. Только не сейчас, когда он был так близок… Поэтому этой ночью он остался с Уиллом и стабилизировал его состояние, дав ему одну таблетку, когда у него совсем уж подскочила температура.

На следующий день ему пришлось оставить Уилла одного, когда Чилтон настоял, чтобы он выполнил несколько скучных и бесполезных тестов. Ганнибал прошёл их настолько быстро, насколько мог, отвечая при этом так, чтобы Чилтон не смог определить, были ли его ответы фальшивыми. Когда его наконец оставили одного, он тут же вернулся к Уиллу и продолжил следить за его состоянием.

И вот наступил вечер. Ганнибал пошёл в ванную Уилла, чтобы взять таблетки снотворного, но затем передумал. У Уилла была слишком высокая температура, чтобы прийти в себя, но даже если это и произошло бы, в данном случае это не было бы так уж неудобно. Поэтому Ганнибал вернулся в комнату и принялся собирать всё необходимое: рапорт, одежду, в которую он планировал переодеть Уилла, нужные инструменты и оружие... Наконец он сел на краю кровати. Уилл неразборчиво бормотал что-то во сне, его дыхание участилось из-за кошмара. Ганнибал смахнул с его лба кудрявую прядку и позволил своим пальцам на секунду задержаться на его коже — и Уилл тут же успокоился от его прикосновения.

Убедившись, что Уилл не проснётся, Ганнибал занял его тело. Затем одел его, взял всё что нужно и вышел из дома (под бдительными собачьими взглядами). И поехал в небольшой городок под Балтимором, где жил единственный подозреваемый из старого расследования Уилла (то было действительно старым, за несколько лет до отставки Уилла, так что Ганнибалу пришлось проверить нынешний адрес этого человека). Приехав, он припарковался перед домом и, поскольку не было никаких признаков, что внутри кто-то был, принялся ждать. Уилл сидел на пассажирском сиденье, время от времени ёрзая и дрожа. Протянув руку, Ганнибал погладил его по щеке.

— Не волнуйся, Уилл. Мы почти закончили.

Когда на улицу наконец въехала машина, Ганнибал постарался стать менее заметным, опустив голову, но вскоре понял, что в этом не было необходимости: когда водитель с резким визгом тормозов припарковал машину и вышел, стало очевидным, что он настолько пьян, что не увидел бы Ганнибала, даже если бы тот был весь увит мигающей рождественской гирляндой.

Тоже выйдя из машины, Ганнибал тихо пошёл за ним. Тот двигался зигзагами и уронил ключи от машины, так что у Ганнибала не заняло много времени его нагнать. Ганнибал снова осмотрелся по сторонам, но на улице никого не было, так что он не стал больше ждать. Схватив водителя, он зажал ему рот тряпкой и без особенных проблем оттащил его за дом. Когда он его задушил и тот перестал шевелиться, Ганнибал увидел рядом Уилла. Его глаза были приоткрыты, но с такой температурой он вряд ли понимал, что происходит.

— Ш-ш-ш… — прижав к губам указательный палец, сказал Ганнибал.

В этот раз он не стал избавляться от тела. Наоборот, он оставил его на виду, так, чтобы любой идущий мимо этой улочки человек мог увидеть, что на поле за домом что-то есть.
* * *

Проснувшись, Уилл не спрыгнул с кровати, хватая ртом воздух, как обычно. Он просто открыл глаза и огляделся — но сразу понял, что что-то было не так. А потом, садясь, вспомнил свой сегодняшний кошмар: в нём он убил очередного человека, оттащив за дом и задушив… И снова видел, будто его убивал Ганнибал, глядя на Уилла, залитый лунным светом.

Уилл провёл ладонью по волосам, пытаясь стряхнуть остатки лихорадки и кошмара, потому что тот оказался одним из самых реалистичных… Затем он встал с кровати и пошёл в ванную. И именно в этот момент зазвонил его телефон.

— Уилл, у нас новое дело. Я пришлю тебе адрес, — с ходу сообщил Джек, как только Уилл взял трубку.

— Э-э… Конечно. Я приеду, как только смогу, — всё ещё дезориентированный, отозвался Уилл.

Повесил трубку, он вернулся в ванную принять душ. Ганнибал этим утром не появлялся, но у Уилла всё равно не было бы времени на завтрак, так что он просто выпил чашку кофе и отправился по присланному Джеком адресу.

Когда он приехал в маленький городок, его накрыло сильнейшее ощущение дежа вю. Уилл попытался не обращать на него внимания, но ему всё равно было не по себе… Когда он подъехал к месту преступления, всё стало ещё хуже: он готов был поклясться, что уже видел где-то дом жертвы… Но он ведь никогда здесь раньше не был.

— Уилл! Сюда! — махая ему рукой, позвал Джек.

Показав своё удостоверение полицейскому, Уилл подошёл к Джеку, и они, обогнув дом, двинулись к полю позади.

— Думаю, наша жертва покажется тебе очень интересной… — сообщил Джек.

Уилл нахмурился.

— Интересной?

Он уже открыл рот спросить, что Джек имел в виду, но они наконец добрались до кольца столпившихся вокруг трупа людей, и Уилл увидел…

Он резко остановился. На дереве перед ним, в позе, почти напоминающей распятие, висело идеально размещённое тело. Уилл обернулся, слыша в ушах грохот собственного сердцебиения, и увидел Ганнибала. Тот смотрел прямо на него.

И тут до Уилла дошло, он наконец понял, почему всё казалось ему таким знакомым — убитый был человеком из его кошмара.

Это был не кошмар.

Этого человека убил Уилл.

Chapter Text

— Уилл…

Голос звучал далеко, словно Уилл находился в комнате и все звуки доносились снаружи. А кроме того, Уилл чувствовал себя далеко.

— Уилл?

Его сердце громыхало словно молот, отдаваясь эхом внутри черепа и посылая волны боли от головы в каждую без исключения клеточку тела.

— Уилл!

Уилл наконец открыл глаза, и все звуки тут же усилились. Всё вдруг оказалось слишком громким. Он посмотрел на Джека. У того было встревоженное выражение лица.

— Ты в порядке? Тебя начало трясти. Что ты увидел?

Уилл огляделся вокруг, но остальные члены команды по-прежнему были далеко, возле дома жертвы. Уилл попросил оставить его одного, чтобы он мог сосредоточиться на сцене преступления, хотя на самом деле уже увидел всё, что требовалось. Но ему ведь нужно было сказать что-то для расследования…

Джек приподнял брови, ожидая ответа.

— Он… — начал Уилл, и откашлялся, чтобы упорядочить мысли. — Жертва умерла возле дома… как ты и сам уже знаешь.

— Ага, это мы выяснили. А есть что-то насчёт убийцы?

«Ага. Ты сейчас смотришь прямо на него», — подумал Уилл, чувствуя, как у него бешено заколотилось сердце.

— Убийца.. опытный. Всё проделано ловко и эффективно, — сказал он вслух, потому что действительно понял это при взгляде на сцену преступления. Его собственные воспоминания были слишком туманными. — Судя по следам на шее, жертву задушили, а потом перетащили сюда и подвесили. Убийца хотел, чтобы жертву нашли. Он… специально выбрал это дерево. Почти как если бы он делал заявление, посылал сообщение.

— Сообщение для кого?

— Не знаю…

Закрывая глаза, Уилл действительно всё это видел, хотя не совсем понимал. Он убил этого человека и оставил себе самому сообщение? Лишь для того, чтобы каждый раз, когда он думал, будто ему приснился кошмар, он знал, что всё это произошло по-настоящему?

Глянув на дерево с трупом, Джек слегка покачал головой.

— Можешь в это поверить? После стольких лет…

Уилл тоже посмотрел на труп, стараясь контролировать выражение своего лица. Жертва оказалась главным подозреваемым по одному из его первых дел до ухода в отставку. Они тогда были почти готовы выдвинуть обвинения, но из-за отсутствия улик этот тип ушёл безнаказанным. И вот он висел здесь, убитый точно так же, как и его собственные жертвы: растянутый на дереве, с прибитыми над головой руками. Уилл тогда не работал с Джеком, но ему, наверное, уже сообщили о том расследовании.

— Как думаешь, что это? Карма или божественное наказание?.. — спросил Джек.

Уилл лишь пожал плечами.

Он думал, что это явно наказание, но уж точно не очень божественное.
* * *

Позже Уилл даже не помнил, как сел в машину и проехал весь путь от Квантико до Вулф-Трап. Он помнил лишь, как вышел из машины и пошёл к своему дому. У него в голове роились тысяча мыслей одновременно, но он не мог сосредоточиться ни на одной. Он был убийцей. Он убил человека. И хуже всего было то, что это казалось ему совершенно отвратительным, но в то же самое время — немного справедливым, учитывая, что это был за человек… И от этого понимания Уиллу делалось дурно.

Когда он вошёл в дом, собаки радостно его поприветствовали, но Уилл их проигнорировал, потому что перед ним возник Ганнибал. Они долго смотрели друг на друга, и до Уилла потихоньку начало доходить. Он галлюцинировал серийного убийцу, иногда копирующего методы других убийц — и именно так Уилл и поступил. Ещё он готовил затейливые блюда, слушал классическую музыку… Он что, превращался в Ганнибала Лектера?..

Уиллу вдруг вспомнилось кое-что из его снов: момент, когда он обычно просыпался. Когда он вскрывал своих жертв. И ему также вспомнилось, что Ганнибал Лектер обычно забирал у своих жертв…

Уилл перевёл взгляд с Ганнибала на свой холодильник, на свою кухню, и практически помчался туда. Распахнув дверцу морозильника, он принялся рыться внутри. Он так давно сюда в последний раз заглядывал, поскольку большую часть готовки взяла на себя его галлюцинация. Уилл надеялся, что его догадка была неверной, он отчаянно на это уповал… Но тут он увидел пластиковый судок, который не помнил, чтобы туда ставил. Вытащив его из морозильника, Уилл снял крышку… и выронил судок на столешницу, отскочив назад и врезавшись в стену.

— Уилл… — позвал его Ганнибал.

У Уилла закружилась голова и его начало подташнивать, поэтому он привалился к стене и, дрожа, сполз на пол. В судке лежал кусок печени, и в данную секунду Уилл не сомневался, что это была человеческая печень.

Обхватив голову руками, он попытался выровнять дыхание, несмотря на холодную дрожь вдоль позвоночника. Ему казалось, что его сейчас вырвет. Он услышал, как к нему подошёл Ганнибал, но не стал открывать глаза.

— Уилл, ты понимаешь? — спросил тот, но Уилл не ответил. — Теперь ты понимаешь, что всё это было настоящим?

Разлепив веки, Уилл увидел, как Ганнибал присел рядом на корточки. И у него защипало в глазах и в горле, потому что всё оказалось ещё хуже, чем он опасался. Он не просто сходил с ума…

Он слабо кивнул.

— Это были не кошмары, — тихо сказал он.

Ганнибал легко покачал головой.

— Нет, не кошмары.

— Я убил всех этих людей…

Ганнибал нахмурился, словно Уилл сказал что-то, чего он не ожидал.

— Разве что технически. Но нет, ты их не убивал, Уилл. Это сделал я.

Уилл засмеялся, и этот звук удивил их обоих. У него по щеке потекла слеза.

— Что ж, я обязательно скажу судье, что ничего не сделал. «Ваша честь, я невиновен, убивала моя грёбаная галлюцинация!!»

Он встал, чувствуя тошноту, злость и одну из самых сильных мигреней на своей памяти… И побежал в ванную, где изверг в унитаз всё содержимое своего желудка. Схватившись за раковину, чтобы встать, Уилл глянул в зеркало и увидел там себя, а прямо у себя за спиной — Ганнибала.

— Уилл.

— Оставь меня одного…

Выйдя из ванной, Уилл, шатаясь, побрёл к кровати и сел на краю. Ему казалось, что ноги его больше не держали, что его мозг больше не хотел даже думать обо всём, что он сделал, обо всех людях, которых он убил, даже сам того не осознавая…

— Уилл, я это сделал, чтобы ты понял, что всё было реальным.

— Ты ненастоящий… — не глядя на него, прошептал Уилл.

Краем глаза он увидел Гаррета Джейкоба Хоббса, который смотрел на него и улыбался, наслаждаясь его страданиями. У Уилла к горлу снова подступила тошнота, но он сомневался, что у него в желудке хоть что-то осталось.

— Ты что, действительно полагаешь, будто ты…

— Ты ненастоящий!!! — заорал Уилл на них обоих, и от громкости собственного крика у него болезненно завибрировала голова.

Он закрыл глаза (отчасти из-за нестерпимой боли, но отчасти — потому что не мог больше выносить вида своих галлюцинаций) и зажал уши руками. Он хотел перестать галлюцинировать, хотел нормально соображать, хотел не чувствовать себя заблудившимся в лабиринте, из которого нет выхода… Он хотел, чтобы всё это закончилось.

Когда он снова открыл глаза, Ганнибал с Хоббсом исчезли. Уилл издал измученный вздох — ему казалось, будто его тело весило целую тонну. Он не мог двигаться и не мог думать… Поэтому он медленно лёг на застеленную постель и позволил себе провалиться в темноту.
* * *

Когда Уилл наконец проснулся, Ганнибал сидел в кресле. Он несколько часов выждал, прежде чем вернуться после того, как Уилл его прогнал, и обнаружил Уилла крепко спящим.

Увидев, что Уилл открыл глаза, Ганнибал выпрямил ноги и сделал глубокий вдох. Уилл вяло сел на кровати и со вздохом сжал пальцами переносицу. У него болела голова, Ганнибал чувствовал эту боль по их связи, хоть и не тянулся к его сознанию.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Ганнибал, когда Уилл, по-видимому, заметил его присутствие.

— Так, словно я… блекну.

Наклонив голову, Ганнибал тихо сглотнул.

— Сходи прими душ и выпей две таблетки. Когда выйдешь, нас с тобой ждёт разговор.

Уилл посмотрел на него так, будто хотел его ударить, но ничего не сказал — вместо этого он встал с кровати и, пошатываясь, побрёл в ванную.

Услышав шум льющейся воды, Ганнибал пошёл в гостиную и взял судок с уже почти полностью разморозившейся печенью, взятой им у одной из предыдущих жертв. Затем нарезал её ровными ломтиками и свистнул. Его тут же окружили собаки, и он принялся бросать им всем по очереди кусочек за кусочком, пока печень не исчезла. Жаль было не приготовить такой качественный продукт, но учитывая недавнюю реакцию Уилла, Ганнибал сомневался, что было бы хорошей идеей попробовать скормить печень ему. После этого Ганнибал занялся ужином, приготовив форель с овощами — безопасный выбор для деликатного этапа, на котором Уилл сейчас находился.

Когда Уилл вышел из ванной, с до сих пор мокрыми волосами, он выглядел ещё более усталым, чем обычно (Ганнибал даже не думал, что такое возможно). Сев на своё привычное место, он вперился взглядом в еду.

— Это рыба, Уилл, — догадавшись, о чём тот думал, сказал Ганнибал, садясь напротив.

Уилл с отвращением посмотрел на него и отодвинул тарелку от себя.

— Уилл…

— Сколько? — перебил его Уилл, и Ганнибал наклонил голову набок. — Сколько людей я… убил?

Снова вздохнув, Ганнибал придвинулся вперёд и положил локти на стол.

— Ты не убил никого, кроме Гаррета Джейкоба Хоббса, — ответил он, стараясь, чтобы Уилл понял.

Тот вдруг посмотрел в угол. Ганнибал проследил за его взглядом, но там ничего не было.

Когда Уилл снова повернулся к нему, его лицо выглядело совсем бледным.

— Сколько? — повторил он.

— Шесть, — после паузы ответил Ганнибал. — Включая нашего друга на дереве. И он — единственный, кого я оставил так, чтобы его нашли.

Уилл с силой зажмурился. Ганнибал потянулся было к его сознанию, но у него тут же закружилась голова, так что он отдёрнулся. Он хотел помочь Уиллу наконец-то всё понять, перестать считать происходящее галлюцинациями, но это казалось невозможным.

— Что ты сделал с… с?.. — разлепив веки, начал Уилл, но, похоже, не мог этого произнести, поэтому просто кивнул в сторону кухни. Ганнибал догадался, что он спрашивал о печени.

— Я от неё избавился. Не думаю, что ты одобрил бы её в качестве еды, — ответил Ганнибал.

У Уилла сделался такой вид, словно его вот-вот стошнит, но потом ему всё-таки удалось немного успокоиться.

— Не поделишься со мной своей теорией о происходящем? Ты что, действительно считаешь, будто убил всех этих людей, даже не приходя в сознание? Зато — каждый раз без исключения — с действительно высокой температурой? — напрямую спросил Ганнибал.

Уилл лишь уставился на него, полуприкрыв глаза.

— Ты что, действительно веришь, будто каким-то образом вдруг научился готовить блюда, которые никогда прежде не готовил? Будто ты вдруг научился вещам, которых никогда раньше не умел? А как насчёт моих воспоминаний — их, по-твоему, ты тоже выдумал?

Уилл резко встал и на секунду опёрся на стол — наверное, у него опять закружилась голова. Но как только он смог идти, устремился в спальню, оставив еду нетронутой. Ганнибал тоже поднялся и последовал за ним.

— Глубоко внутри ты и сам знаешь правду, Уилл, просто отказываешься её увидеть и принять. Но неужели тебе действительно проще думать, что это ты убил всех тех людей?

— Уходи, — стоя к нему спиной, ответил Уилл.

— Вот как ты собираешься разрулить эту ситуацию — не при...

— Ты ненастоящий… Тебя не существует… — Уилл наконец повернулся к нему и грустно на него посмотрел. Затем пошёл обратно и лёг на кровать… Но не уснул.
* * *

— Уилл?

Несколько раз моргнув, Уилл сфокусировал взгляд на нахмуренном лице Джека.

— Ты с нами?

— Я… да. Да. Извини.

Беверли послала ему понимающую улыбку из-за стола, на котором лежал труп.

— Итак, как я уже сказала… Причина смерти — удушение, как мы и думали. Никаких других повреждений, предсмертных или посмертных, не найдено. Кроме, разумеется, отверстий на обеих ладонях и…

— Никакие органы не изъяты? — перебил её Уилл.

Все обернулись к нему, но Прайс покачал головой.

— Нет, все органы на месте.

— Почему ты предположил пропажу органов? — спросил Джек.

Уилл пожал плечами.

— Просто догадка. Извините, продолжайте.

Прайс с Зеллером переглянулись, а Беверли опять заговорила.

— Эм-м… Так вот, как я и сказала, единственные повреждения — это отверстия от гвоздей. Убийца действовал очень тщательно и, к сожалению для нас, не оставил возле дома никаких улик. Ни единой ниточки с одежды…

— Это может объясняться тем, что наша «жертва» была пьяной в зюзю. Убийце, наверное, даже не пришлось прикладывать усилий… — заключил Зеллер, а Прайс приподнял бровь.

После окончания брифинга Джек всех поблагодарил и попросил Уилла пройти в его кабинет. Когда за ними закрылась дверь, сердце Уилла оглушающе загрохотало у него в ушах.

— Ты в порядке? — спросил Джек, хоть и явно знал ответ на свой вопрос.

— Настолько, насколько могу быть, — соврал Уилл, стараясь не выдать себя голосом.

— Ну, по твоему виду не скажешь, — отозвался Джек (и Уилл не стал этого отрицать). — Уилл, просто… Если тебе нехорошо, сходи поговори с Аланой, ладно?

Кивнув, Уилл вышел из его кабинета, зная, что пойдёт поговорить с Аланой, хоть та и не могла ему помочь. Только не тогда, когда он настолько увяз в окружающей его темноте. Только не тогда, когда он настолько потерялся в себе.
* * *

Когда Ганнибал перенёсся вечером к Уиллу, тот сидел на диване, глядя в телевизор, но особенно не следя за происходящим на экране. Ганнибал почувствовал его температуру, словно та была самостоятельной сущностью, стоящей в комнате и вызвавшей у него лёгкое головокружение в ту же секунду, как он появился.

Уилл даже не повернулся, хотя Ганнибал знал, что тот заметил его прибытие. Сев на диван, Ганнибал вперил в него взгляд, ожидая, пока он что-то сделает или скажет, но Уилл продолжал смотреть в экран.

— Ты уже ужинал?

Уилл слегка поёрзал, но по-прежнему отказывался на него взглянуть.

— Так вот что ты решил делать? Игнорировать меня? — спросил Ганнибал, когда стало очевидным, что Уилл не собирался ему отвечать.

Подошедший Бастер ткнулся носом ему в ладонь, и Ганнибал потрепал пса по ушам. Уилл проследил за ними краем глаза, но затем покачал головой.

— Это всё ненастоящее… — прошептал он сам себе.

Ганнибал наклонился ближе.

— Уилл… — позвал он, но тот не повернулся. — Уилл.

— Заткнись!

Уилл наконец посмотрел на него, что показалось Ганнибалу маленькой победой (пусть и всего на секунду, поскольку это был разъярённый взгляд).

— Я тебя игнорирую, потому что ты ненастоящий и… — Уилл вдруг замолчал и сжал пальцами переносицу. — Он ненастоящий. Ненастоящий.

С этими словами он встал и зашагал на кухню, так что Ганнибал пошёл следом.

— Поезжай в Балтимор, Уилл, — сказал Ганнибал, когда Уилл налил себе стакан воды. Уилл едко хохотнул. — Завтра. Поезжай в Балтимор и запроси интервью с Ганнибалом Лектером.

— Заткнись, — повторил Уилл и достал из ящика баночку аспирина.

— Если ты так уверен, что я ненастоящий, сделай это. Съезди в Балтиморскую государственную больницу для душевнобольных преступников и попроси со мной увидеться.

Уилл наконец обернулся, но увидев, как близко Ганнибал стоял, отодвинулся, опёршись на столешницу. Вытряхнув из баночки две таблетки, он запил их водой.

— Мне нечего сказать Ганнибалу Лектеру, — снова нарушив собственное правило ему не отвечать, сообщил Уилл. Затем он поставил стакан в раковину и пошёл прочь, выгнувшись, чтобы ни в коем случае к Ганнибалу не прикоснуться.

— Думаю, ты просто боишься, что всё это может оказаться настоящим.

Уилл застыл посреди гостиной, и Ганнибал понял, что, скорее всего, угадал. Он позволил своему сознанию потянуться к Уиллу, хоть и знал, что его хлестнёт температура (как и произошло)... Но под ней Ганнибал уловил кое-что ещё: злость. Она практически бурлила у Уилла внутри, и Ганнибалу стало интересно, продолжалось ли это с самого момента его появления, или Уилла разозлил его последний комментарий. Впрочем, он любопытствовал недолго, потому что Уилл вдруг резко развернулся и подошёл к нему, оказавшись прямо перед ним. Вцепившись в его тюремный комбинезон, он толкнул Ганнибала к холодильнику. А потом невероятно быстрым движением (учитывая его состояние) схватил лежащий на столешнице нож и прижал к Ганнибаловой шее.

Ганнибал стоял совершенно неподвижно, пока Уилл, тяжело дыша, смотрел на него. Его ярость и температура обжигали, словно открытое пламя.

— Если ты настоящий… — протянул Уилл, шире распахнув глаза, — то что произойдёт, если я пущу тебе кровь?

Ганнибал понимал, что это, скорее всего, говорила температура, но всё равно улыбнулся. Вид Уилла в таком состоянии вызывал у него восторг, хоть тот ему и угрожал.

И в эту секунду Ганнибал задумался, что же произойдёт, если Уилл его ранит. Вряд ли это причинило бы ему физический вред — но ранит ли Уилл себя самого? Или никого из них? Решив, что его любопытство перевешивало осторожность, Ганнибал придвинулся чуточку ближе, настолько, чтобы почувствовать прикосновение лезвия к своей коже.

— Есть только один способ это проверить, — прошептал он.

Уилл поджал губы, немного дрожа. Его грудь тяжело вздымалась, а взгляд сделался ещё более злым (если это было возможно). Он отодвинул нож от Ганнибаловой шеи, и тот уже решил, что всё закончилось… как вдруг Уилл резко подался вперёд, и Ганнибала кольнула боль. Нахмурившись от неожиданности, он медленно повернул голову, чтобы посмотреть на своё плечо: ткань комбинезона была немного разорвана и под ней виднелся тонкий порез. Из него к бицепсу потекла струйка крови, и Ганнибал не шевелился, пока она не исчезла под разорванной тканью, оставив на рукаве медленно расплывающееся красное пятно. Ганнибал поднял взгляд на Уилла, который тоже округлившимися глазами смотрел на порез. Потянувшись к нему своим сознанием, Ганнибал почувствовал, что его злость сменилась замешательством.

Ганнибал потрогал порез. Когда он провёл по нему пальцем, ранку защипало. Изучив собственную окровавленную подушечку, Ганнибал поднёс палец к губам и облизнул. Его рот наполнился привкусом крови, и он закрыл глаза, удивляясь, как такое было возможным.

Когда он открыл глаза, Уилл озадаченно таращился на него. Ганнибал молча встретил его взгляд, не зная, что сказать или сделать. Несколько секунд они просто смотрели друг на друга, но потом до Уилла, по-видимому, дошло, как близко они стояли. Настолько близко, что их дыхание смешивалось и Ганнибал чувствовал жар его разгорячённого тела сквозь оба слоя их одежды.

Отпустив его, Уилл попятился, качая головой, словно не совсем уверенный, что произошло. А потом, снова не глядя на Ганнибала, бросил нож на столешницу и пошёл в спальню, выключив по дороге свет и оставив Ганнибала одного в темноте.

Когда Ганнибал пришёл в себя, он сосредоточился на своей комнате в Балтиморе, и кухня Уилла исчезла. Он тут же проверил своё плечо и с разочарованием обнаружил, что его комбинезон снова был целым. Он всё равно оттянул ворот, чтобы увидеть кожу, но там тоже ничего не было. Но он ведь это почувствовал — до сих пор чувствовал порез у себя на коже и вкус крови у себя во рту...

На секунду закрыв глаза, Ганнибал решительно двинулся к кровати и вытащил из угла матраса маленькую скрепку. Чилтон забыл её вынуть из одного из принесённых им журналов, и Ганнибал всё это время её хранил — на всякий случай, хотя скрепка и была слишком маленькой, чтобы ей можно было причинить серьёзный ущерб. Но сейчас Ганнибал собирался ей воспользоваться.

Он никогда не чувствовал тяги к любого рода самовредительству и не собирался им заниматься. Ему не нужно было причинять себе боль — речь шла о другом: он ведь почувствовал, как лезвие Уилла поцеловало его кожу, до сих пор продолжал чувствовать эту пульсацию, словно от настоящего пореза… И сама идея смотреть на своё плечо и не видеть там пореза Уилла была для него невыносимой.

Сев на краю кровати, Ганнибал расстегнул молнию комбинезона настолько, чтобы обнажить плечо. Затем, зажав скрепку между большим и указательным пальцами, прижал её кончик туда, где чувствовал порез… И повёл скрепкой по коже, чуть вздрогнув, когда снова ощутил боль. Он посмотрел на тонкий получившийся порез — неровный и неидеальный, но теперь у него была отметина... Отметина Уилла.
* * *

Эта неделя стала для них обоих неизменным безнадёжным танцем. Ганнибал пытался придерживаться их привычного распорядка, каждое утро появляясь приготовить завтрак, а по вечерам — сделать ужин. Уилл отказывался прикасаться к любым его блюдам и начал готовить себе сам.

Первые несколько дней Ганнибал пробовал с ним заговорить, но в итоге сдался, поняв, что ничего этим не добьётся. Поэтому они начали проводить время в полной тишине — Уилл изо всех сил старался его игнорировать, а Ганнибал делал всё возможное, чтобы максимально усложнить ему эту задачу.

Шли дни, и Ганнибал не мог не заметить, что Уиллу становилось ещё хуже. Его галлюцинации участились, хоть он и пытался это скрывать. Ганнибал временами замечал, как он впивался взглядом в какое-то место в комнате или резко поворачивал голову, словно что-то услышал — после чего притворялся, будто ничего не произошло, хотя Ганнибал чувствовал его нервозность и беспокойство.

О расследовании уже через считанные дни начали забывать. Список местных жителей, которых можно было допросить, быстро исчерпался, но никто ничего не видел и не знал, так что следствие зашло в тупик. У ФБР не было вещественных улик, не было свидетелей и не было совершенно никаких зацепок — в полном соответствии с планом Ганнибала.

Когда наступил канун Рождества, Ганнибал подумал, что, возможно, Уилл поедет в гости к пригласившим его вчера Джеку с Беллой. Но когда он появился у Уилла, тот смотрел телевизор, завернувшись в одеяло у разожжённого камина. Непохоже было, чтобы он собирался куда-то идти, поэтому Ганнибал сел на «свой» диванчик, а Уилл продолжил изображать, будто его не видит.

— Ты не собираешься праздновать Рождество? — через пару минут спросил Ганнибал.

Уилл лишь вытянул из-под одеяла руку и потыкал в пульт, делая звук громче. Ганнибал не удержался от лёгкой улыбки.

— Это из-за температуры? Если хочешь, я мог бы что-то приготовить, — он повысил голос так, чтобы Уилл мог его слышать. — Кажется, в морозильнике ещё осталось немного форели. Не самое рождественское блюдо, но…

— Я не отмечаю Рождество, — не поворачиваясь к нему, сухо бросил Уилл. И на секунду закрыл глаза, словно только что вспомнил, что не должен был с Ганнибалом заговаривать. После чего вздохнул и продолжил смотреть телевизор. На этом их разговор и закончился.

Когда подошло время обеда, Ганнибал вернулся к себе, и в комнату за стеклом вошла санитарка с «особенной» едой по случаю Рождества.

— Спасибо большое, Дэниз. И счастливого Рождества, — поблагодарил Ганнибал, когда она поставила его обед.

— И вам счастливого Рождества, доктор Лектер, — монотонно отозвалась та.

Тем вечером Ганнибал ужинал у себя, давая Уиллу возможность немного отдохнуть от своего общества. А на следующее утро вернулся и продолжил мешать себя игнорировать.

Но в конце недели Ганнибал проснулся среди ночи от ощущения, что что-то не так. Сразу подумав об Уилле, он появился у того в кровати: незастеленной, но пустой. Ганнибал потрогал левую половину матраса (где полагалось лежать Уиллу), но та оказалась холодной. Встав, Ганнибал увидел, что несколько собак тоже покинули свои лежанки, явно нервничая. И тут он услышал из ванной всхлип. Приблизившись и включив свет, Ганнибал обнаружил Уилла сидящим на полу между унитазом и умывальником, прикрывая глаза ладонью от слепящего света. Но взгляд Ганнибала упал на вторую руку Уилла, лежащую у него на коленях. И сжимающую пистолет.

Убрав ладонь, Уилл посмотрел на него, и Ганнибал увидел, что он плакал и дрожал.

— Уилл? — позвал Ганнибал, пытаясь оценить ситуацию, хотя в глубине души и сам уже всё понял.

— Я не могу… Я не могу продолжать ждать, — пробормотал Уилл, и Ганнибал не знал, обращался ли тот к нему или к себе самому.

— О чём ты?

Ганнибал медленно шагнул вперёд, чувствуя под своими босыми ступнями холод выложенного плиткой пола.

— Я продолжаю это видеть каждую ночь… Я убиваю их каждую чёртову ночь, снова и снова, — прошептал Уилл и слегка шевельнул пистолетом.

— Я же тебе уже сказал, Уилл. Это не ты их убивал, — в сотый раз повторил Ганнибал.

Уилл покачал головой и по его щекам скатилось несколько слезинок.

— Я не могу продолжать ждать, пока сделаю это снова, — сказал он, игнорируя слова Ганнибала. — И… я не хочу угодить в тюрьму.

И Ганнибал сообразил, что Уилл задумал. Сделав ещё шаг вперёд, он присел перед Уиллом на корточках, слегка опустив голову, чтобы тот видел его глаза. Впервые за всю неделю Уилл так и сделал — по собственной инициативе.

— Уилл, дай мне пистолет, — попросил Ганнибал, протянув ладонь.

— Я не могу продолжать ждать, что что-то случится. Что… я снова кого-то убью. Я могу причинить вред кому-то невиновному…

Взглянув на пистолет, Уилл дрожащей рукой его приподнял.

— Уилл, посмотри на меня, — попросил Ганнибал, и тот снова послушался.

— Я не могу… — повторил он.

Протянув руку, Ганнибал погладил его по спине. И в ту же секунду на него обрушились эмоции Уилла: его страх, его отчаяние, его грусть… Они захлестнули Ганнибала словно волна, но он старался себя контролировать и оставаться спокойным, чтобы поделиться этим спокойствием с Уиллом. У того по щекам снова потекли слёзы, но он немного перестал дрожать и теперь не отрывал взгляда от Ганнибала.

— Вот так… — прошептал Ганнибал.

Обхватив дуло пистолета, второй рукой он уверенно сжал ладонь Уилла, следя за тем, чтобы не разрывать их контакта. И медленно потянул пистолет к себе. Убедившись, что Уилл за него больше не держался, Ганнибал позволил его пустой руке упасть. Закрыв глаза, Уилл прислонил голову к стене, словно его только что освободили от огромной тяжести. Тихонько вздохнув, Ганнибал встал и отнёс пистолет в спальню, убрав в одёжный шкаф (поскольку не мог по-настоящему от него избавиться). Затем вернулся в ванную и помог Уиллу подняться, взяв за руку и заставив опереться на себя. И отвёл его к кровати. Упав на матрас, Уилл свернулся калачиком и замер. На его щеках сохли слёзы. Он уснул прежде, чем Ганнибал успел накрыть его одеялом.

Той ночью Ганнибал остался с ним, чтобы убедиться, что ему больше не приснятся никакие кошмары.
* * *

Уилл проснулся от звонка своего телефона и несколько раз моргнул, прежде чем смог сосредоточиться на экране. Там было написано «Джек», поэтому он сел и откашлялся, после чего взял трубку.

— Да?

— Уилл, у нас новое дело. Приезжай в Симфонический концертный зал Джозефа Мейергофа.

Повесив трубку, Уилл положил телефон на тумбочку возле кровати и вдруг вспомнил события прошлой ночи. У него сжался желудок от одной мысли, что он был так близок к тому, чтобы и впрямь со всем покончить…

Проснувшись ночью от очередного кошмара (о которых он теперь знал, что на самом деле это были воспоминания), он понял, что больше не может этого выносить. Он был тикающей бомбой и не мог продолжать убивать людей, даже не осознавая своих действий… Вот только сейчас у него не было времени об этом размышлять, потому что его ждала работа. И хотя, возможно, именно работа его и разрушала, кто-то ведь должен был её делать…

Когда Уилл вышел в гостиную, Ганнибал уже ждал его с приготовленным завтраком. Уилл не мог смотреть ему в глаза — впервые за всю неделю, не потому, что пытался его игнорировать, но потому, что помнил, как Ганнибал вытащил ночью пистолет у него из пальцев. Уилл молча съел то, что Ганнибал приготовил, и ни один из них не произнёс ни слова.

Приехав на место преступления, Уилл поёжился, как только увидел тело. На стуле в самом центре сцены сидел мужчина с перерезанным горлом. Изо рта у него выглядывал гриф инструмента. Убийца в прямом смысле слова превратил этого человека в музыкальный инструмент.

— Жертва — Дуглас Уилсон, участник Балтиморского симфонического оркестра. Тромбонист, — сообщил Джек, когда они поднялись на сцену.

Члены команды судмедэкспертов начали расходиться, как всегда это делали, когда появлялся Уилл.

— Ты в порядке? — спросил у него Джек.

Уилл кивнул, не отрывая глаз от тела. Это было мрачное и гротескное зрелище, но каким-то образом оно обладало зловещей красотой, гипнотизируя Уилла с того самого момента, как он сюда вошёл.

— Ну, не торопись. Мы вернёмся, когда ты будешь готов, — сказал Джек, и вышел вместе с Беверли и остальными.

Услышав, как за ними закрылась дверь, Уилл попятился, чтобы увидеть сцену под лучшим углом. В поле его зрения возник Ганнибал, и Уилл удивился — обычно тот не появлялся на местах преступлений. Наклонив голову, Ганнибал рассматривал труп. Решив не обращать на него внимания, Уилл дошёл до края сцены и закрыл глаза. Образы потекли сами собой.

Он увидел, как разрезает жертве горло, чтобы добраться до трахеи и обнажить голосовые связки. Затем он вскрыл этому человеку горло изнутри, используя гриф виолончели. Он хотел сыграть на нём, как на музыкальном инструменте… Так что Уилл подошёл к телу, держа в руке смычок, и начал играть. По залу эхом разнеслась тёмная и глубокая мелодия...

Открыв глаза, Уилл тихонько охнул. Ганнибал стоял рядом и смотрел на него. И тут кто-то зааплодировал. Уилл обернулся, думая, что это решил пошутить один из судмедэкспертов… Но вместо этого увидел сидящего посреди зала Гаррета Джейкоба Хоббса. Тот хлопал своими бледными ладонями и улыбался, глядя прямо на Уилла.

— Кажется, я знаю, кто этот убийца, — сказал Ганнибал.

Уилл обернулся, и аплодисменты стихли. Ганнибал подошёл изучить труп повнимательнее. Стойко его игнорируя, Уилл вышел из зала, прежде чем успел галлюцинировать что-либо ещё.
* * *

В Квантико Джек оставил его в лаборатории вместе с Беверли, Зеллером и Прайсом, сославшись на срочные дела. Все трое судмедэкспертов кружили вокруг прозекторского стола с лежащим на нём телом, а Уилл сидел на стуле чуть поодаль — он так устал, что боялся рухнуть на пол, если встанет.

Судмедэксперты рассказали обо всех своих находках на трупе, включая оливковое масло, особенно озадачившее Зеллера.

— Он удалил вокруг голосовых связок все немышечные ткани и жировую клетчатку. А сами связки обработал диоксидом серы, — сообщил Зеллер.

— Диоксид серы сделал их более жёсткими, — уточнил Прайс.

— Чтобы на них было легче играть, — догадался Уилл, и посмотрел на труп. И вдруг почти на него разозлился. — Мне пришлось тебя вскрыть, чтобы извлечь из тебя нормальные звуки…

Троица следователей удивлённо на него уставилась, и Уилл отвернулся, сообразив, как прозвучали его слова.

— Он не поленился отбелить связки, прежде чем на них сыграть, — продолжил Зеллер.

— Дело не в отбеливании. Он это сделал, чтобы… повысить их эластичность, — поправил его Уилл, поскольку видел это у себя в голове.

— Он обработал голосовые связки так, как обрабатывают кетгутовые¹ струны. Я играла на скрипке, — объяснила Беверли, прежде чем кто-то из присутствующих успел спросить, откуда она знала подобные вещи.

Встав со стула (и поборов приступ вызванного этим движением головокружения), Уилл подошёл к столу.

— Это требовало твёрдой руки… Уверенности. Он уже убивал прежде, — сказал он.

— В похожем стиле? — спросил Прайс.

Уилл покачал головой.

— Нет, иначе. То, что мы видим сейчас — это проба искусным музыкантом нового инструмента.

Все трое переглянулись, и Уилл развернулся к выходу. Он знал, как прозвучали его слова, но не мог найти в себе силы хоть капельку по этому поводу обеспокоиться.

Вернувшись вечером в Вулф-Трап, первым делом Уилл сел на диван и запрокинул голову. Ему казалось, будто с каждым днём его тело становилось всё тяжелее — или он просто всё больше и больше уставал… Может, наступит день, когда он не сможет даже встать с кровати.

— Не хочешь, чтобы я рассказал тебе то, что знаю об этом убийце?

Уилл не открывал глаза, но почувствовал появление Ганнибала, так что оно его не напугало.

— Он был другом одного из моих пациентов, — продолжил Ганнибал. — Не знаю, жив ли тот до сих пор, или наш музыкант его уже убил… Он определённо хотел это сделать.

Наконец разлепив веки, Уилл посмотрел на него. Ганнибал сидел на диванчике напротив, задумчиво водя пальцем по нижней губе. Собрав остатки сил, Уилл побрёл в ванную, где проглотил две таблетки аспирина.

— Не хочешь узнать, как его зовут? — настоял Ганнибал из-за двери в ванную.

— Нет, — сухо ответил Уилл и захлопнул дверь.
* * *

Ганнибал старался не воспринимать нежелание Уилла увидеть правду как что-то личное, но это начинало становиться утомительным. Вернувшись к себе, он задумался, что ещё мог предпринять. Письма исключались: он не хотел, чтобы кто-то узнал об их связи, а вся его исходящая корреспонденция проверялась гораздо большим количеством людей, чем ему хотелось бы, так что эту идею он отверг сразу. Другим вариантом был телефонный звонок, но Ганнибал не сомневался, что Уилл сумел бы себя убедить, что это очередная галлюцинация. Поэтому Ганнибал отмёл и эту мысль. Но ему нужно было что-то предпринять, причём быстро. У него оставалось мало времени: Уиллу становилось хуже с каждым днём. И тут, пока он кружил по своей комнате, его осенило. Он мог сделать кое-что, что Уилл никак не смог бы проигнорировать или списать на галлюцинацию…

Он терпеливо дождался обеденного времени, когда к нему зашла медсестра.

— Луиза, вы бы не могли передать доктору Чилтону или ещё кому-нибудь из персонала, что я хотел бы как можно скорее побеседовать со своим адвокатом? — обворожительно улыбаясь, попросил он.

Не впечатлившись его хорошими манерами, медсестра поставила еду в передаточный лоток и кивнула. Ганнибал её поблагодарил, а когда она вышла, снова улыбнулся, предвкушая свой новый план.
* * *

На следующий день ему пришлось вытерпеть ещё одну утомительную утреннюю сессию с Чилтоном, во время которой тот заставлял его проходить один бесполезный тест за другим. Но поскольку Ганнибалу нужен был его телефонный звонок, он вёл себя хорошо.

— Одна из медсестёр сказала мне, что вы хотите поговорить со своим адвокатом? — когда они закончили, спросил Чилтон, собирая бумаги у себя на столе.

— Да, я хотел бы кое-что с ним обсудить, — отозвался Ганнибал, и из-под маски его голос прозвучал глубже обычного.

— Что ж, хорошо. Немного позже медсестра принесёт вам телефон.

У Ганнибала было много поводов не любить Чилтона, но тот обычно держал своё слово. И действительно, вскоре после того, как Ганнибала отвели обратно и освободили от маски и смирительной рубашки, в комнату вошла медсестра.

— Не приближайтесь, — предупредила она, хотя Ганнибал и так стоял в самом дальнем углу, сплетя руки за спиной. — Двинетесь прежде, чем я отсюда выйду — получите дубинкой.

— Разумеется, — с лёгкой улыбкой кивнул он.

Медсестра подкатила к передаточному лотку столик на колёсиках, на котором лежал беспроводной телефон. Отодвинув заслонку, она опустила трубку в лоток и снова его закрыла.

— Большое вам спасибо, — поблагодарил Ганнибал. Бросив на него последний взгляд, медсестра вышла.

Подойдя к лотку, Ганнибал высыпал туда всё содержимое своих карманов. И взял телефон.

— Вы готовы сделать свой звонок? — спросил из трубки сотрудник больницы.

— Да, пожалуйста, — жизнерадостно подтвердил Ганнибал.

И принялся за работу: вскрыв нижнюю часть трубки, он сунул туда кусочек фольги от жевательной резинки, которую вот уже несколько недель прятал у себя в комнате — на всякий случай. Звонок оборвался, и запищали новые гудки. Ганнибал снова поднёс трубку к уху.

— Оператор слушает.

— Оператор, я инвалид и не могу пользоваться руками. Вы бы не могли соединить меня с Тобиасом Баджем? Ему принадлежит магазинчик с музыкальными струнами в Балтиморе, я точно не помню названия...

— Подождите секундочку, — отозвался оператор, и на несколько мгновений наступила тишина. — Тобиас Бадж, магазин «Музыкальные струны»?

— Да-да, это он.

— Я сейчас перенаправлю ваш звонок. Хорошего вам дня.

— Спасибо.

Улыбнувшись, Ганнибал подождал, слушая новые гудки. Через несколько секунд кто-то взял трубку.

— Магазин «Музыкальные струны». Чем могу вам помочь? — спросил мелодичный голос.

— Здравствуйте. Тобиас? — улыбнувшись шире, поздоровался Ганнибал.

— Да, это я.

— Это Ганнибал Лектер. Вы, должно быть, помните, мы с вами однажды встречались благодаря нашему общему знакомому, Франклину.

— …Прошу прощения, вы сказали «Ганнибал Лектер»? — после короткой паузы переспросили в трубке.

— Да.

— Тот самый Ганнибал Лектер? — несколько скептически уточнил Тобиас.

— Да, Тобиас. Слушайте меня внимательно, у меня мало времени. Это звонок вежливости. В ФБР есть специальный агент, который о вас знает, но ещё не успел никому ничего рассказать. Я могу предложить вам нанести ему дружеский визит?

Ганнибал несколько секунд подождал, но Тобиас молчал.

— Вы меня слушаете?

— Да… — гораздо более серьёзным тоном, чем в начале их разговора, ответил тот.

— Хорошо. Тогда запишите или запомните: Уильям Грэм. Он живёт в Вулф-Трап. Уверен, вы сможете найти его в адресной книге, — сказал Ганнибал и подождал ещё секунду. — Произнести вам по буквам?

— Нет, я всё записал.

— Замечательно. И, пожалуйста, не забудьте передать ему от меня привет. Ах да, и не волнуйтесь… Со мной ваш секрет в безопасности.

Тобиас повесил трубку, так что Ганнибал привёл телефон в прежний вид и положил обратно в лоток. И снова улыбнулся — всё шло по плану.
* * *

Проснувшись, Уилл несколько раз моргнул, пока его глаза привыкали к царившей в комнате темноте. Затем сел в кровати и взглянул на часы на тумбочке. Три часа пять минут утра. Он не совсем понимал, что его разбудило: он проснулся не от кошмара. Но тут в гостиной зарычал кто-то из собак, и у Уилла ёкнуло сердце. Сбросив одеяло, он подошёл к шкафу, натянул первые попавшиеся штаны и взял пистолет (лежащий здесь с тех самых пор, как он пытался им воспользоваться три ночи назад). Уилл вышел в гостиную. Рычала Макс. Остальные члены стаи сбились возле неё в кучу или спрятались в соседней комнате. На секунду Уиллу подумалось, что, возможно, это просто его очередная галлюцинация, но собаки никогда их не видели и не слышали — за исключением Ганнибала. Так что единственным возможным объяснением такого их поведения было появление возле дома кого-то чужого. Поэтому Уилл решил выйти наружу.

Сперва он выглянул из окон, но ничего не увидел. Сняв пистолет с предохранителя и выставив его перед собой, он медленно открыл дверь. Затем проверил крыльцо (с обеих сторон), но там никого не было. Закрыв дверь, чтобы собаки не выскочили во двор, Уилл спустился на несколько ступенек вниз, продолжая внимательно осматриваться… но он видел лишь лужайку перед своим домом, растущие вокруг деревья и темноту…

Он уже хотел опустить пистолет, но в доме залаял кто-то из псов, так что он резко обернулся. И увидел идущего к нему Гаррета Джейкоба Хоббса. Уилл застыл, не в силах пошевелиться… И получил кулаком в лицо. Бегло взглянув на нападавшего, Уилл понял, что это был вовсе не Гаррет Джейкоб Хоббс… но прежде чем он успел сообразить что-либо ещё, незнакомец с силой ударил его в живот, вынудив упасть на землю. И пистолет выскользнул у него из пальцев.
* * *

Ганнибал резко проснулся от ощущения, что к нему кто-то прикоснулся… но, разумеется, рядом никого не было. Сев в кровати, он сразу же почувствовал волну боли в области живота. И тут до него дошло: Уилл.

Он сосредоточился на Уилле, и обстановка мгновенно переменилась. Ганнибал быстро оценил ситуацию: он стоял у Уилла под домом, внутри лаяли и выли собаки, Уилл полз по земле, пытаясь добраться до своего пистолета… И к нему шёл Тобиас Бадж, держа в руке что-то похожее на струну.

Ганнибал подошёл ближе, так что дальнейшие события развивались у него на глазах. Уилл почти дотянулся до пистолета, когда к нему подоспел Тобиас и ударил его ногой в бок, отшвырнув на несколько футов. Ганнибал дёрнулся от удара, а Уилл закашлялся, пытаясь прийти в себя, но Тобиас навис прямо над ним и растянул струну в руках, готовясь его ей задушить. В последнюю секунду Уилл успел выставить между струной и своей шеей руку, и Тобиас резко дёрнул струну на себя, оторвав Уилла этим движением от земли.

— Ганнибал Лектер передаёт вам привет, мистер Грэм, — сказал ему на ухо Тобиас, и у Уилла округлились глаза от шока и физического напряжения.

Всё вдруг словно застыло, и Уилл вдруг появился рядом с Ганнибалом. Его тело по-прежнему находилось в нескольких футах от них, замерев в схватке с Тобиасом, но в то же самое время Уилл стоял возле Ганнибала, хватая ртом воздух и ошеломлённо озираясь по сторонам.

— Что… что происходит?.. — спросил он, жадно глотая воздух и глядя на своё собственное тело.

— Полагаю, тебе грозит опасность, — отозвался Ганнибал.

Уилл, похоже, только теперь заметил его присутствие.

— Что? Да что за… Что здесь творится??

— Уилл, этот человек — Тобиас Бадж. Это он твой искусный музыкант, убивший тромбониста, — терпеливо объяснил Ганнибал, и Уилл на секунду глянул на Тобиаса, продолжая пытаться восстановить дыхание. — Я же тебе говорил, что знаю, кто это сделал.

Снова повернувшись к нему, Уилл недоумевающе нахмурился.

— Уилл… Я могу тебе помочь. Я могу с ним справиться, — сказал Ганнибал.

— Нет, нет… Нет.

Уилл затряс головой и закрыл глаза… И, судя по всему, вернулся в своё тело, потому что время снова потекло с нормальной скоростью. Уилл застонал от усилий, но ему удалось локтём свободной руки врезать Тобиасу по колену, застав врасплох. Это дало ему необходимую секунду, чтобы освободиться от струны, и он упал на землю, снова ударив Тобиаса в то же место, заставив рухнуть на колени от боли. Уилл попытался встать и броситься к пистолету, но поскользнулся, и за это время Тобиас успел прийти в себя. Ганнибал увидел, как тот бросил струну на землю и достал что-то из кармана. Нож.

— Уилл! — не выдержал Ганнибал.

Уилл только-только успел подняться на ноги и обернулся, услышав его предупреждение — как раз вовремя, чтобы увидеть, как Тобиас ринулся на него с ножом. Уилл сумел увернуться от первых нескольких выпадов, но Тобиас был силён, а Уилл ослаб от лихорадки, усталости и уже полученных ударов, и он явно не был готов к драке… Поэтому нож слегка задел его руку, вспоров футболку и запятнав её кровью.

Уилл застонал от боли и снова поскользнулся, пытаясь уклониться от новых атак. Воспользовавшись этим, Тобиас опять навис над ним и схватил его за шею, приподняв в воздухе. Уилл попытался освободиться, но хватка оказалась слишком крепкой... Тобиас занёс нож и ударил — так быстро, что это движение невозможно было увидеть в темноте. Уиллу удалось лишь сместить траекторию удара, так что нож угодил ему в плечо, а не в шею, как Тобиас, наверное, задумывал.

Уилл закричал, и время снова остановилось, заморозив всё вокруг. Дрожа и зажимая левой рукой рану в плече, Уилл возник рядом с Ганнибалом и рухнул на колени. Ганнибал тут же присел перед ним, придерживая его, чтобы он не упал.

— Уилл. Посмотри на меня, Уилл, — позвал Ганнибал, слегка встряхивая Уилла, чтобы тот открыл глаза.

Кровь текла у него между пальцев, несмотря на попытки зажать порез. Морщась, Уилл наконец поднял взгляд на Ганнибала.

— Ты умрёшь, если не позволишь мне помочь. Ты это понимаешь?

Уилл слабо покачал головой, но Ганнибал знал, что тот понимал.

— Дай мне помочь…

— Почему… Зачем ты это делаешь? — спросил Уилл.

— Я хотел, чтобы ты мне поверил, — объяснил Ганнибал, на секунду посмотрев на застывшего Тобиаса, ударяющего тело Уилла ножом. Затем он снова повернулся к Уиллу. — Дай мне об этом позаботиться.

У Уилла по щеке скатилась слеза — наверное, потому что он понимал, что на самом деле у него не было выбора… а потом он закрыл глаза и легонько кивнул. Ганнибалу этого хватило.

Сосредоточившись, он скользнул в тело Уилла. Его тут же захлестнули волны боли, но он сумел удержать концентрацию. Открыв глаза, он схватил рукоятку погружённого в его плоть ножа и дёрнул на себя. Затем молниеносным движением воткнул нож Тобиасу в бедро, отчего тот на секунду ослабил хватку, позволив ему освободиться. Попытавшись встать, Ганнибал быстро понял, что в теле Уилла это было непросто, потому что оно ослабло от усталости и ран. Но в конце концов у него получилось. Тобиас тоже поднялся на ноги, сжимая обеими ладонями бедро и выглядя удивлённым контратакой. Улыбнувшись, Ганнибал перехватил нож поудобнее и сделал приглашающий жест рукой.

Поджав губы, Тобиас бросился на него. В самый последний момент Ганнибал скользнул в сторону и взмахнул ножом, ударив Тобиаса в спину. Тот закричал, извиваясь от боли и пытаясь дотянуться до раны, но у него ничего не получилось. Ганнибал подождал его следующей атаки и, когда Тобиас снова метнулся к нему, опять ударил его ножом, на этот раз в грудь. Когда Тобиас понёсся на него в третий раз, Ганнибал перебросил нож в другую руку и резко и точно стукнул Тобиаса ребром ладони по горлу, чего тот совсем не ожидал. Тобиас упал на колени, безуспешно пытаясь дышать — эффект от подобного удара длился как минимум несколько секунд.

На мгновение остановившись перевести дух, Ганнибал посмотрел на Уилла, который наблюдал за происходящим издалека, продолжая сжимать плечо (хотя Ганнибал чувствовал, как кровь струилась по его собственному плечу).

Тобиас обеими руками схватился за горло, словно мог таким образом снова загнать в свои лёгкие воздух. Приблизившись, Ганнибал встал у него за спиной в точно такой же позе, в которой тот пытался убить Уилла. Вот только Ганнибал не собирался допускать неудачу. Схватив Тобиаса за подбородок, он слегка запрокинул ему голову, игнорируя слабые попытки ударов. И, приставив лезвие к его шее, поднял глаза — чтобы увидеть смотрящего на него Уилла… Ни один из них не отвёл взгляда, когда Ганнибал повёл ножом, перерезая Тобиасу горло.

Выпустив тщетно пытающегося остановить кровь Тобиаса, Ганнибал поднял лицо к небу — взглянуть на луну, и сделал глубокий вдох. А затем закрыл глаза и покинул тело Уилла. Когда он снова открыл глаза, Уилл упал на колени и, выронив нож, уставился на свои залитые кровью руки. Ганнибал опустился на колени перед ним, и Уилл перевёл на него взгляд, сотрясаясь от неконтролируемой дрожи и судорожно хватая ртом воздух. Протянув руку, Ганнибал зажал рану у него на плече и, после секундного колебания, погладил его свободной ладонью по щеке, вытерев несколько случайных брызг крови. Это было ласковое прикосновение, призванное успокоить, но в данный момент оно не могло справиться со своей задачей — наверное, потому что Ганнибал и сам был не до конца спокоен, взбудораженный эмоциями Уилла и своими собственными.

— Ч-ч… что?.. — попытался спросить Уилл, но слова застревали у него во рту.

— Всё будет в порядке, Уилл. Отдохни, позволь мне обо всём позаботиться…

— Нет, нет, нет… — моргая, пробормотал Уилл, и у него по щеке скатилось несколько слезинок. Часть из них исчезли под Ганнибаловой ладонью.

— Всё хорошо. Запрокинь голову назад, закрой глаза… Шагни в тишину потока, — посоветовал Ганнибал, вспомнив его недавние слова.

Уилл слабо потряс головой, пытаясь сопротивляться… Но всё-таки закрыл глаза, давая Ганнибалу своё разрешение, и наконец расслабился, уплывая в бессознательное.

И Ганнибал обо всём позаботился.
* * *

Уилл проснулся, комкая простыни в кулаках и резко садясь в постели. И тут же почувствовал пульсирующую головную боль. Но когда он сел на краю кровати и потёр лицо ладонью, его мысли были заняты чем-то другим...

Воспоминаниями о вчерашней ночи. Они не нахлынули на Уилла внезапно и не всплыли у него в памяти кусочек за кусочком — они находились там с тех самых пор, как он открыл глаза. Он прекрасно всё помнил: драку, лицо того человека, Ганнибала, который стоял рядом и просил Уилла впустить его в своё тело… то, какой чёрной выглядела кровь на его ладонях…

И слова Ганнибала, когда тот говорил Уиллу закрыть глаза и предоставить всё ему… Это было последним, что Уилл помнил.

Уилл попытался убедить себя, что это был кошмар, но не мог продолжать себе лгать. Больше не мог… Потому что он знал, что это произошло на самом деле. У него до сих пор не укладывалось в голове, как Ганнибал мог оказаться настоящим, но он продолжал слышать голос того человека, снова и снова повторяющий одно и то же: «Ганнибал Лектер передаёт вам привет, мистер Грэм...»

Как такое вообще могло быть возможным? Если Ганнибал не был плодом его воображения, то чем он мог быть?

Уилл попытался встать, но у него ныла каждая клеточка тела. Он помнил, как его ткнули ножом, и оттянул ворот футболки, чтобы взглянуть на своё правое плечо в том месте, где его пронзил нож. Рана оказалась перевязана, но она чертовски болела. И, хоть Уилл этого и не помнил, он знал, что это Ганнибал его подлатал и отмыл от крови его руки и одежду. От этой мысли у него скрутило желудок, так что он задвинул её в дальний уголок своего сознания.

Поднявшись, Уилл почувствовал боль в боку и задумался, не сломаны ли у него рёбра. Выйдя в ванную, он изучил свои отметины: его левая щека окрасилась в фиолетовые оттенки от самого первого удара, а на правом запястье (которое спасло его от удушения) остался след от струны. Он выглядел по-настоящему хреново, а чувствовал себя ещё хуже.

Когда он, прихрамывая, вышел из ванной, зазвонил телефон, так что Уилл заковылял к тумбочке. На экране высветилось имя Джека, и у Уилла заколотилось сердце. Каждый мускул его тела прошила нервозность, но он всё-таки взял трубку.

— Это Уилл, — сказал он, стараясь не дать тысяче вертящихся у него в голове мыслей просочиться к нему в голос.

— Извини, что звоню тебе в канун Нового года, Уилл, — начал Джек, и Уилл нахмурился. Он совсем потерялся в датах, поэтому не имел ни малейшего понятия, что уже наступил канун Нового года. — У нас ещё одно тело. Похоже, в Балтиморе какая-то сумасшедшая неделя…

Желудок Уилла снова ухнул куда-то вниз. Не может быть, чтобы…

— Эх… Хорошо, я скоро буду.

Повесив трубку первым, Уилл бросил телефон на кровать… И в ту же секунду увидел на другой половине постели какую-то записку. Уилл взял её в руки. Аккуратным и элегантным каллиграфическим почерком, совершенно непохожим на его собственный, там было выведено всего несколько слов, но их хватило, чтобы сердце Уилла пропустило удар.

«Ты не сможешь меня игнорировать вечно. Г. Л.»

Смяв записку в кулаке, Уилл швырнул её обратно на кровать и, задыхаясь, поднял взгляд… Из угла комнаты на него смотрел своими безжизненными глазами улыбающийся Гаррет Джейкоб Хоббс.
* * *

Прибыв на место преступления, Уилл постарался обуздать дрожь, но это было непросто, поскольку он не мог перестать представлять, что его здесь ждало.

Дверь «Музыкальных струн» была распахнута настежь, туда и обратно сновали полицейские, пытаясь удержать любопытствующих зевак за оградительными лентами. Когда Уилл наконец вошёл в магазинчик, Джек обнаружился внутри.

— Что с тобой стряслось? — хмурясь, спросил он, увидев Уилла.

Уилл сперва не понял, о чём тот, но потом вспомнил о синяке у себя на щеке. Ну, по крайней мере, он сообразил надеть шарф, чтобы спрятать ссадины и порезы на шее. Изображая беспечность, он махнул рукой.

— Да ерунда. Просто небольшой дурацкий инцидент, — солгал он, чувствуя, как у него подскочил пульс.

По выражению лица Джека было понятно, что он не купился на подобное объяснение, но уже через несколько секунд он сосредоточился на расследовании.

— Наша жертва — Тобиас Бадж, владелец этого магазина, — сообщил Джек, пока они шли сквозь уставленные музыкальными инструментами комнаты. — Его обнаружил один из учеников, проходивший утром рядом и увидевший открытую дверь. Он счёл это странным, учитывая, что сейчас канун Нового года, поэтому вошёл внутрь и обнаружил… вот это. Парень получил психологическую травму на всю жизнь, это уж точно.

Когда они подошли к телу, Уиллу пришлось на секунду закрыть глаза. Увиденное подтвердило мучившие его всю дорогу опасения: он узнал своего нападавшего, хоть сейчас тот и сидел на стуле — почти в той же позе, что и недавняя жертва в концертном зале…

— Выглядит почти как наша последняя жертва, но что-то кажется неправильным, не так ли? — полуприкрыв глаза, спросил Джек.

— Потому что это другой убийца, — не в силах сдержаться, прошептал Уилл.
— Я тоже так думаю, потому что самое интересное не здесь. В подвале мы нашли разные кишки, если верить парням из лаборатории, человеческие. И я готов биться об заклад, что какие-то из них принадлежат нашему тромбонисту…

Уилл кивнул, не отрывая взгляда от тела. Джек вздохнул.

— Если этот тип — убийца музыканта из оркестра, не исключено, что, у нас появился охотник на убийц...

В эту минуту в комнату кто-то вошёл, избавив Уилла от необходимости отвечать.

— Сэр, у нас тут снаружи Франклин Фруадево. Он говорит, что дружил с убитым, — сообщила женщина в полицейской форме.

— Хорошо, спасибо, — отозвался Джек, и повернулся к Уиллу. — Дай нам знать, когда закончишь.

Уилл снова кивнул, и Джек вышел, а вокруг наступила тишина. Но Уилл был не один — здесь опять объявился Гаррет Джейкоб Хоббс, наблюдающий за каждым его движением. Уилл потряс головой, стараясь заставить того исчезнуть, но Хоббс никуда не делся, продолжая пристально на него смотреть…

Уиллу не нужно было мысленно воссоздавать убийство, поскольку он помнил каждую мелочь. Он ясно видел лицо Ганнибала, когда тот перерезал Баджу горло, оборвав его жизнь и спасши жизнь Уиллу. И, хоть Уилл этого и не помнил, он знал, что всё остальное тоже сделал Ганнибал. Это он отмыл и подлатал Уилла, и подготовил труп, эмулируя убийство Тобиаса. Ганнибал сделал всё, чтобы Уилл не смог продолжать его игнорировать, не смог продолжать выдумывать отговорки…

Выйдя (или, точнее, почти выбежав) на улицу, Уилл врезался в Джека, беседующего с невысоким, очень расстроенным и нервничающим мужчиной.

— Извините, — сказал Джек незнакомцу, и махнул Уиллу, чтобы тот отошёл в сторону. — Ты уже закончил?

— Да, я… — ответил Уилл, но вдруг услышал вой. Он обернулся… и увидел, что все остальные вели себя как ни в чём не бывало. Никто кроме него не прислушивался, потому что это была очередная галлюцинация. Не удержавшись, Уилл поёжился. — Я… Джек, я что-то нехорошо себя чувствую.

— Ага, выглядишь ты тоже неважно. Ты заболел? Или это из-за расследований?.. Я понимаю, что это была сумасшедшая неделька…

— Я… не знаю, — признался Уилл и, сняв очки, провёл ладонью по лицу.

— Ладно, не волнуйся. Езжай домой и отдохни немного. Что бы ты здесь ни нашёл, это может подождать. Ты сможешь вести машину?

Уилл кивнул (хотя на самом деле не был в этом так уж уверен), и Джек его отпустил. Слыша в висках грохот собственного сердцебиения и чувствуя волны боли во всех частях тела без исключения, Уилл побрёл к своей машине.

Приехав в Вулф-Трап, он понял, что даже не помнил этой поездки. Он понятия не имел, как сюда добрался… Головная боль его просто убивала, несмотря на две выпитые таблетки. И первое, что он увидел, войдя в дом — это поджидающего его Гаррета Джейкоба Хоббса.

Уилл просто не мог этого больше выносить.

— Оставь меня… в покое! — заорал он, начав тереть глаза, словно мог таким образом прогнать Хоббса.

— Уилл?

Обернувшись, Уилл увидел в стороне Ганнибала, но повернулся обратно к Хоббсу. Тот был повсюду, неизменно напоминая Уиллу, что он сделал. Кем он был…

— Ты ненастоящий, — пробормотал Уилл.

— Уилл, ты что, до сих пор считаешь, будто… — начал было Ганнибал, но Уилл покачал головой.

— Нет, не ты… он! — и он указал на Хоббса.

Его голова практически горела, словно пламя, которое он не мог потушить. У него на секунду помутилось в глазах, но он всё равно чувствовал смотрящие на него мёртвые холодные глаза.

— Уилл, здесь никого нет.

— Что? Да вон же он… — Уилл снова показал на Хоббса, хотя его рука ощущалась чужой.

— Кто? — Ганнибал сделал шаг ближе.

— Гаррет Джейкоб Хоббс!

— Уилл, он мёртв. Ты его убил, помнишь?

Уилл сжал голову руками, потому что боль сделалась нестерпимой. Как это Ганнибал мог не видеть Хоббса, когда тот стоял прямо перед ними, с этой своей омерзительной усмешкой.

— Нет! Не ври мне, вот же он!

Уилл взглянул на Ганнибала, но тот лишь покачал головой, снова отрицая чьё-либо присутствие. Но Уилл же видел, Гаррет Джейкоб Хоббс был здесь… Ведь так?..

— Что?... Что со мной происходит?!

Жар у него в голове усилился. Уиллу казалось, что она сейчас взорвётся… А потом всё вдруг потемнело.
* * *

Обхватив лицо Уилла ладонями, Ганнибал приподнял ему веки. У него был припадок и его тело содрогалось в яростных конвульсиях. Ганнибал опасался чего-то подобного, но не думал, что это случится так скоро. Он думал, что у него оставалось ещё немного времени — поговорить с Уиллом, помочь ему понять… Он задумался, что можно было предпринять теперь, но решение выглядело довольно-таки очевидным.

Когда спазмы прекратились и Уилл потерял сознание, Ганнибал закрыл глаза и вздохнул, прежде чем занять его тело — он знал, что почувствует зашкаливающую боль Уилла как свою, пусть и слегка приглушённую, и именно это и произошло. Снова обретя способность двигаться, Ганнибал обнаружил, что это стало труднее, чем когда-либо. Он уже знал, что когда он управлял лихорадочным и бессознательным Уиллом, его движения становились слегка замедленными, но контролировать его тело после приступа оказалось гораздо сложнее.

В обычных условиях Ганнибал никогда не стал бы перемещать Уилла в подобном состоянии, но сейчас решил, что, поскольку на самом деле двигался не Уилл, с ним всё будет в порядке. А кроме того, Ганнибал боялся, что Уилл получит повреждения головного мозга, поэтому ему требовался медицинский уход, который Ганнибал просто не мог обеспечить.

Как только Ганнибал смог управлять телом Уилла, он вышел из дома, сел в его машину и поехал сквозь начинающийся снегопад.
* * *

Открыв глаза, Уилл увидел лишь размытую белую стену. Застонав, он несколько раз моргнул, пока ослепительный свет наконец не перестал жечь ему сетчатку. Определив, что он находится в безошибочно больничном помещении, Уилл, насупившись, осмотрелся вокруг. Стол, несколько ваз с цветами, простенькая мебель и большое окно, сквозь которое струился дневной свет… И вдруг у подножья кровати материализовался Ганнибал Лектер. Он выглядел напряжённым и хмурящимся, и у Уилла тут же подскочил пульс.

— О боги, опять ты?.. — не выдержал Уилл, и тут же понял, что у него совершенно пересохло во рту — его голос прозвучал совсем хрипло.

Повернувшись к маленькому прикроватному столику, Уилл увидел там пластиковый стаканчик с водой и соломинку. Сделав несколько глотков, он поискал кнопку вызова персонала. И поморщился от боли: эти простые движения потребовали от него огромных усилий.

Развернувшись обратно, Уилл обнаружил, что Ганнибал немного успокоился (что бы его ни взбудоражило). Пройдя к одному из стоящих в палате кресел, тот сел и со вздохом забросил ногу на ногу.

Прежде чем Уилл успел придумать, что ему сказать, палату наводнили люди: получившая его вызов медсестра, две другие (тут же принявшиеся проверять, всё ли в порядке), Джек (ненадолго мелькнувший, прежде чем медсёстры выгнали его за дверь)... И, наконец, доктор.

— Мистер Грэм, меня зовут Джоана Малики. Я ваш лечащий врач, — сообщила подошедшая к Уиллу женщина, светя ему в глаза маленьким фонариком. — Как вы себя чувствуете? — поинтересовалась она (и последняя остававшаяся в палате медсестра вышла за дверь).

— Я… не очень понимаю, что происходит. И у меня всё болит, — признался Уилл.

— И то, и другое совершенно нормально. Вы можете мне сказать, как вас зовут, год вашего рождения и кем вы работаете?

Уиллу пришлось подавить смех, потому что это очень напомнило ему фразы, которые Ганнибал заставлял его произносить после провалов в памяти.

— Меня зовут Уилл Грэм, я родился в тысяча девятьсот восемьдесят первом году и я работаю специальным агентом в ФБР.

— Очень хорошо, — похвалила доктор, словно Уилл был ребёнком, правильно ответившим на вопрос учителя, и записала что-то в блокнот. — А теперь, вы можете сказать, что последнее вы помните?

Уилл слегка повернулся — так, чтобы краем глаза видеть Ганнибала. Тот продолжал сидеть в кресле, наблюдая за происходящим.

— Я… точно не знаю. Я поехал осмотреть место преступления, — вспоминая на ходу, ответил Уилл. — И… вернулся обратно домой, потому что нехорошо себя чувствовал. А потом… кажется, это всё.

Ему действительно ничего больше не припоминалось, но он знал, что с ним что-то произошло. Что-то, чего он не мог вспомнить. И там точно был Ганнибал…

— Это было два дня назад, мистер Грэм, — сообщила доктор, и у Уилла ёкнуло в животе. — У вас случился приступ судорог. Мягкий, но всё могло закончиться гораздо хуже, не обратись вы так быстро в больницу. Хотя мы до сих пор не совсем понимаем, как вы сумели самостоятельно до нас добраться в таком состоянии… Но то, что вы мало что помните, вполне ожидаемо.

— Я действительно не помню… — заверил её Уилл, всё ещё пытаясь переварить новость о судорогах.

— Это нормально. А теперь, мистер Грэм, вы знаете, почему у вас произошёл приступ?..

На секунду закрыв глаза, Уилл сглотнул. Он знал, что с ним творилось что-то не то, но думал, что просто сходит с ума...

— Нет, не знаю, — наконец ответил он.

— У вас были сильные головные боли, высокая температура, приступы дезориентации или даже провалы в памяти?.. — Уилл слабо кивнул, и доктор бросила на него сочувственный взгляд. — У вас энцефалит, мистер Грэм. Вы знаете, что означает этот термин? — Уилл покачал головой, потому что, хотя у него были смутные догадки, основанные на самом названии, точно он не знал. — Это острое воспаление мозга. Оно вызывает у пациента — в данном случае, у вас, — все перечисленные симптомы. Не знаю, как долго оно у вас тянулось, но судя по воспалительному процессу, уже некоторое время. Вам действительно стоило обратиться к врачу, мистер Грэм… Вы могли получить серьёзные повреждения мозга.

Уилл на секунду отвёл глаза, но его наполнило удивительное спокойствие… Если верить доктору, он чуть не умер, но он наконец-то узнал, что с ним происходило. И это было облегчением.

После этого доктор сообщила, что Уилл сейчас находился под сильными седативными препаратами, потому что он поступил в довольно тяжёлом состоянии. И что ему предстояло провести в больнице ещё несколько дней, хотя его энцефалит уже начал стабилизироваться, да и само лечение было очень простым — всё, что Уиллу требовалось, это отдых и антибиотики, плюс периодические медосмотры.

Озвучив все эти новости, доктор, похоже, на секунду заколебалась, но потом указала на его плечо.

— И ещё кое-что. Мы… обнаружили у вас некоторые свежие ранения. Их уже кто-то обработал, но мы понаблюдаем за состоянием вашего плеча, пока вы здесь.

— О… хорошо. Я… со мной просто произошёл несчастный случай, — объяснил Уилл, надеясь, что они ничего не сказали Джеку. Доктор кивнула.

Когда она наконец вышла, Уиллу не выпало даже нескольких минут отдыха, потому что в палату тут же зашёл Джек. Уилл слегка приподнялся, пытаясь найти позу поудобнее, но и кровать, и его плечо отнюдь не облегчали эту задачу.

— Здравствуй, Джек, — поздоровался он, не зная, что ещё сказать.

— «Здравствуй, Джек»? — переспросил тот, становясь у подножья кровати, и Уилл понял, что Джек на него злился. — Да ты себе хоть представляешь...

Джек оборвал сам себя, похоже, передумав насчёт своей изначально заготовленной речи.

— Как ты мог никому ничего не сказать? Как ты мог не пойти к врачу в ту же секунду, как тебе стало нехорошо? — возмутился он.

Уилл не удержался от смешка.

— Да ладно тебе, Джек. Если бы я пошёл к врачу в ту же секунду, как мне стало нехорошо, то не смог бы заниматься работой. А я был тебе нужен.

— Но не так ведь! Это же не было каким-то лёгким недомоганием, не так ли? Если верить врачам, ты болел на протяжении нескольких месяцев. Месяцев, Уилл.

Уилл лишь кивнул, поскольку не мог этого отрицать (а кроме того, он изрядно устал).

— Послушай… Ты только что очнулся, так что давай отложим этот разговор на другой день, — сообщил Джек, проведя ладонью по лицу и, похоже, немного успокоившись.

Повесив куртку на стул возле заставленного цветами стола, он перенёс вес с одной ноги на другую.

— Как ты сейчас себя чувствуешь? — гораздо мягче спросил он.

— Честно? Я устал и сбит с толку, и у меня всё болит...

Джек кивнул. Уилл видел, что он хотел спросить что-то ещё. Через какое-то время он наконец решился.

— Ты помнишь, как ты здесь очутился? В больнице?

— Нет… Доктор задала мне этот же вопрос. В чём дело?

— Она тебе не сказала? — удивился Джек, и Уилл покачал головой.

— Уилл, у тебя был приступ. С судорогами, — ответил Джек, как будто это в достаточной мере всё объясняло. — Дежурная медсестра увидела, как ты вошёл в больницу, а потом просто упал на пол. Врачи не понимают, как ты смог самостоятельно сюда добраться и вести машину… Но по их словам, если бы ты не пришёл, всё могло закончиться гораздо серьёзнее.

Уилл нахмурился, пытаясь что-нибудь вспомнить, но у него в памяти была сплошная темнота…

— Как бы там ни было, не забивай себе этим голову прямо сейчас, — махнул рукой Джек, и Уилл уже хотел напомнить, что он ведь сам поднял эту тему. Но передумал.

Несколько секунд они оба молчали. Уилл собрался было спросить Джека о расследовании, как вдруг тот, похоже, о чём-то вспомнил.

— Да, знаешь что? Вчера произошло кое-что ещё более странное.

— Ещё более странное, чем я, ведущий машину после приступа судорог? — попытался пошутить Уилл, чтобы разрядить обстановку.

— Ну, это ты мне скажи. Угадай, кто звонил справиться о твоём самочувствии?

Уилл задумался. Первое, что пришло ему на ум — Эбигейл, но он не понимал, что в этом было бы странного. Наконец он пожал плечами, сдаваясь.

— И кто же?

— Чесапикский Потрошитель.

Вцепившись в простыни, Уилл резко повернулся, не в силах сдержаться… Но Ганнибала в кресле больше не было.

Chapter Text

— Ты сказал?..

— Да.

Сердце Уилла заколотилось быстрее, так что он нахмурился и сглотнул ком в горле, пытаясь найти нужные слова.

— Тот самый Чесапикский Потрошитель? Ганнибал Лектер?..

Джек дважды кивнул, а затем обошёл кровать и сел на стуле рядом.

— Поверь, я отреагировал точно так же…

«Сомневаюсь», — подумал Уилл, сдавленно вздохнув.

— Ты… вы с ним откуда-то знакомы? Ты проводил с ним интервью или что-то в этом роде? Я не припоминаю подобных записей в твоём личном деле, но…

— Нет, я… мы не знакомы.

Уилл пытался сосредоточиться на вопросах Джека, но у него в голове снова и снова вертелась одна и та же мысль: Ганнибал Лектер действительно был реальным. Всё было реальным. Уилл и так уже это знал, но услышанное подтверждение от кого-то другого окончательно его убедило. И он даже не знал, как на это реагировать.

Полагалось ли ему испугаться, потому что он делил свою жизнь и свой разум с известным серийным убийцей? Или ему стоило обрадоваться, поскольку это значило, что он всё это не выдумал — и не свихнулся?..

— А что… что именно он?.. — попытался спросить Уилл, но у него в мозгу крутилось слишком много мыслей, чтобы он мог сосредоточиться хотя бы на одной. К счастью, Джек понял, что он имел в виду.

— Он позвонил вчера в офис ФБР. Оказывается, ему разрешили звонок в Балтимор, но, поскольку это была странная просьба, Чилтон надзирал за всем лично, — объяснил Джек, и у Уилла вздёрнулась верхняя губа при мыслях о Чилтоне, стоящем по другую сторону стекла и наблюдающем, как Ганнибал говорит по телефону, не давая ему ни малейшего уединения. — Он позвонил и попросил поговорить с Уиллом Грэмом. Ему ответили, что тебе нездоровится, и он спросил о твоём состоянии, словно откуда-то знал, что ты… Ну, сам понимаешь.

— Болен? — предположил Уилл, и Джек поджал губы, не желая озвучивать это самолично.

— Алана полагает, что он узнал о тебе из той статьи Фредди Лаундс, — продолжил Джек. Уилл рассеянно кивнул. Наверное, им это казалось логичным.

Вздохнув, Уилл позволил себе опуститься на подушку. Он чувствовал себя уставшим, хоть (как выяснилось) и проспал двое суток целиком, пропустив даже Новый год.

Джек провёл у него ещё несколько часов, рассказывая о разных вещах, которые Уилл пропустил, и о расследовании — в то же время пытаясь ненавязчиво выяснить, увидел ли Уилл что-то полезное на месте преступления, прежде чем у него случился приступ. Уилл ответил, что не помнит и что даже если он что-то и увидел, то, наверное, обо всём забыл из-за судорог. Через некоторое время Джек распрощался, сообщив, что вернётся проверить его состояние завтра.

Но на следующий день первым его утренним посетителем стал не Джек, а Алана. С серьёзным выражением лица войдя в палату, она строго уставилась на Уилла, скрестив руки на груди. Его кровать наклонили так, что Уилл теперь сидел, а не лежал, но он всё равно ещё немного приподнялся, закряхтев, когда его плечо прошила волна боли.

— Почему у меня такое ощущение, будто ты на меня злишься? — спросил он, хоть и прекрасно знал почему.

— Ты сказал, что с тобой всё в порядке, — возмутилась Алана, и Уилл не удержался от слабой улыбки, хотя ситуация была отнюдь не смешной.

— Я сказал «насколько могу быть».

— О, ну конечно, это всё меняет. Прости, что неправильно тебя поняла, — саркастично отозвалась Алана.

— Алана… твоей вины здесь нет, — уже серьёзнее сказал Уилл, потому что это было правдой. Он сам принял решение не обращаться ни к кому за помощью. Он даже не мог винить в этом Ганнибала (хоть тот и потворствовал данному решению, поскольку оно играло ему на руку).

— Нет, очень даже есть. Это я одобрила твоё возвращение к оперативной работе — помнишь такое? Я поверила тебе, когда ты сказал, что обратишься ко мне в ту же секунду, как тебе покажется, что что-то не так…

Уилл просто смотрел на неё, не зная, что ещё сказать. Через несколько секунд Алана вздохнула и выражение её лица немного смягчилось.

— Как там мои собаки? — спросил Уилл, и Алана покачала головой, словно не веря, что он о таком спрашивал в сложившихся обстоятельствах.

Джек сказал, что Алана предложила позаботиться о его собаках, как только узнала, что он в больнице.

— С ними всё в порядке. Я заезжала к тебе домой сегодня утром и ещё раз заеду попозже, — ответила Алана. — Они очень по тебе скучают.

— Спасибо тебе. Правда, — от души ответил Уилл.

— Пустяки, — Алана наконец расплела руки и вздохнула. — Тут кое-кто хочет тебя увидеть. Но если тебе недостаточно хорошо для светских визитов…

— Нет, я… Я в порядке, — заверил Уилл. Он чувствовал себя слегка одурманенным из-за лекарств, но в остальном — вполне неплохо.

Кивнув, Алана на секунду вышла, а когда дверь открылась снова, в палату зашла Эбигейл. Уилл просиял, искренне обрадованный её увидеть, и Эбигейл приблизилась, чтобы легонько его обнять.

— Я оставлю вас двоих побеседовать, — сообщила Алана, и снова вышла.

— Как ты? — спросил Уилл у Эбигейл, когда та села на стул возле кровати.

Она улыбнулась.
— Разве не я должна задавать вам этот вопрос?

— Ну-у…

Они дружно засмеялись, а потом Эбигейл заправила волосы за ухо. Сегодня она была без привычного шарфика, поэтому Уилл увидел тонкий шрам на её шее и невольно поёжился.

— Я в порядке. А вы как? — спросила Эбигейл, встревоженно хмуря брови.

— Со мной всё хорошо… — по привычке ответил Уилл, и тут же слегка закатил глаза. — Мне уже лучше. А кроме того, мне тут дают целую кучу бесплатных наркотиков,— пошутил он.

Эбигейл на секунду улыбнулась, но затем потупила взгляд.

— Вы нас напугали, вы это знаете? Когда Алана мне вчера сообщила, я…

— Эй, я в порядке, — снова заверил её Уилл. — Правда. Ты от меня так просто не избавишься.

Эбигейл снова улыбнулась, на этот раз надолго. Какое-то мгновение они оба молчали, а потом Эбигейл, похоже, о чём-то вспомнила.

— Можно вас кое о чём спросить?..

— Конечно.

Эбигейл поджала губы, а затем её улыбка стала проказливой.

— Когда мы были в том парке в Балтиморе, вы сказали, что у вас есть друг, который сейчас находится в тюрьме... — сказала она.

Уилл кивнул. Он помнил тот разговор, и у него слегка подобрался желудок. Ему казалось, будто это было целую жизнь назад, хотя на самом деле прошло максимум два месяца. И тем не менее, всё так изменилось...

— Ваш друг… это Чесапикский Потрошитель? — тихо спросила Эбигейл, приподняв брови. Уилл нахмурился. — Я просто… случайно услышала, как Алана с кем-то об этом разговаривала. Извините.

Уилл засмеялся, удивив этим их обоих.

— Так значит, ты случайно услышала разговор Аланы… — сказал он, и Эбигейл опустила взгляд. — Нет, не волнуйся, всё в порядке. Я… честно говоря, я просто не знаю, что тебе сказать, — ответил он, тем самым по сути подтвердив её предположение.

— Я понимаю, если вы не хотите мне говорить...

Вскинув бровь, Уилл посмотрел на неё.

— Может, как-нибудь в другой раз, хорошо? — предложил он, и Эбигейл снова улыбнулась. — Ты сохранишь мой секрет?

— Вы же сохранили мой… Конечно, — кивнула Эбигейл.

Уилл снова откинулся на подушку, потому что у него начинало болеть плечо, несмотря на лекарства. Доверить этот секрет Эбигейл было большим риском — проболтайся она кому-то, даже случайно, и к Уиллу возникнет множество вопросов, на которые он и сам не знал ответы.

Когда Алана с Эбигейл ушли, появился Джек (как и обещал), который сообщил, что расследование пока никуда не продвинулось. Уилл не удержался от облегчённого вздоха (пока Джек не видел).

Уилл провёл в больнице ещё два дня, искренне ненавидя каждый час. Он терпеть не мог больницы, особенно когда ему приходилось в них лежать. Поэтому когда во вторник зашедшая к нему для осмотра доктор сообщила, что его сегодня выпишут, он буквально спрыгнул с кровати.

— Вам нужно будет прийти на медосмотр на следующей неделе, и на нём, в зависимости от вашего состояния, мы назначим дату следующего визита, — подписывая бумаги для его выписки, объяснила доктор. — И мистер Грэм… пожалуйста, приходите, если почувствуете, что что-то не так, — с серьёзным взглядом добавила она.

Уилл кивнул, и на этот раз он действительно собирался именно так и поступить.

Одевшись и собрав свои немногочисленные здешние вещи, он наконец покинул больницу — и обнаружил прямо под зданием ждущего его Джека.

— А где моя машина? — спросил Уилл, забираясь на пассажирское сиденье к Джеку.

— Мы отвезли её к твоему дому, — объяснил тот, заводя двигатель.

Больше всего на свете Уиллу сейчас хотелось оказаться в одиночестве, но он всё равно был рад, что Джек решил его подвезти, потому что его плечо этим утром чертовски болело.

— Хочешь кофе или… чего-нибудь ещё? — предложил Уилл, когда они подъехали к его дому. Но к его большому облегчению Джек покачал головой.

— Нет, спасибо, мне нужно возвращаться в Квантико, — ответил Джек, и Уилл кивнул. Он уже потянулся открыть дверцу, когда Джек заговорил снова. — Уилл, ты… просто позвони мне или Алане, если тебе что-то понадобится. Хорошо?

Снова кивнув, Уилл выбрался наружу. Затем дождался, пока машина Джека скроется из виду, и издал долго сдерживаемый вздох.

Как только он открыл входную дверь, собаки бросились ему навстречу, и он опустился на колени, чтобы по очереди всех обнять, искренне обрадованный их увидеть. Он скучал по ним сильнее, чем ему казалось, хотя прошло всего несколько дней.

— Ну ладно, ладно, хватит, — улыбаясь, пожурил он, когда псы начали пытаться на него вскарабкаться, вылизывая ему лицо.

Оставив дверь открытой, чтобы собаки могли выйти, Уилл зашёл в дом. И на него тут же обрушились его последние воспоминания перед приступом. Он посмотрел в угол, где видел Гаррета Джейкоба Хоббса, затем повернулся туда, где стоял Ганнибал, утверждающий, что там никого нет… Уилл ни разу не видел Ганнибала после того самого первого дня, когда проснулся в больнице. По какой-то причине тот исчез и не возвращался. Уилл был этому рад — ему не хотелось видеть Ганнибала, лёжа в больничной кровати, в палате, куда постоянно заходили медсёстры. Но теперь, приехав домой, он вынужден был признать несколько фактов: во-первых, ему нужно было взглянуть Ганнибалу в лицо, зная, что тот настоящий. Во-вторых, ему требовались ответы. И в-третьих… хоть Уилл и не хотел этого признавать, он соскучился по присутствию Ганнибала (хотя не то чтобы хотел того увидеть).

Когда все псы вернулись в дом, Уилл закрыл входную дверь и встал посреди гостиной, не уверенный, что ему делать.

— Ганнибал? — позвал он, чувствуя себя слегка по-дурацки, потому что это напоминало призывание какого-то духа.

Но Ганнибал не появился. Стиснув зубы, Уилл задумался о многочисленных случаях, когда тот объявлялся. Он не сомневался, что в большинстве из них это Ганнибал к нему приходил, но иногда, по мнению Уилла, контакт инициировал он сам — например, после своих кошмаров… А потом Уиллу вспомнился самый первый раз, когда это произошло: во время убийства Гаррета Джейкоба Хоббса. Возможно, именно это и было катализатором — его эмоциональная нестабильность?

Закрыв глаза, Уилл сделал глубокий вдох и позволил себе погрузиться в самые дальние закоулки своего сознания. Вскоре у него в голове замелькали образы некоторых из его многочисленных расследований. Он увидел, как душит какого-то мужчину, ударяет ножом женщину, кромсает целую семью, топит их, поджигает их, стреляет в них…

— Уилл.

Открыв глаза, Уилл рухнул на колени, судорожно глотая воздух. Его трясло, потому что он словно открыл дверь, за которой пряталось всё, что он обычно держал запертым в подвале своего разума. Когда ему удалось справиться с дрожью, он поднял голову и обнаружил, что находится в Балтиморе и прямо перед ним стоит Ганнибал.

— Ты знаешь, что это не обязательно?

Ганнибал присел перед ним, и они смотрели друг на друга, пока Уилл пытался отдышаться.

— Тебе нужно просто сконцентрироваться, — объяснил Ганнибал. — Сосредоточься на нас и на своём доме, и наша связь сделает всё остальное.

Зажмурившись, Уилл последовал его совету, думая о Ганнибале и о своём доме. Почувствовав лёгкое колебание воздуха, он снова открыл глаза. Он стоял на коленях у себя в гостиной, тогда как Ганнибал уже успел встать. Он протянул Уиллу руку, но Уилл её проигнорировал и поднялся самостоятельно. После чего, ни слова не говоря, пошёл на кухню и налил себе бокал виски — он сейчас в этом нуждался.

— Ты выглядишь гораздо лучше, — услышал он из гостиной голос Ганнибала.

Отхлебнув виски, Уилл обернулся. Он хотел задать Ганнибалу слишком много вопросов и сказать слишком много вещей, но нужно ведь было с чего-то начать. Он выбрал нечто простое.

— Ты звонил в ФБР, чтобы спросить обо мне.

Ганнибал с тихим вздохом сел на свой привычный диванчик. Уилл вернулся в гостиную с бокалом и бутылкой виски, и сел на второй диван.

— Да, — после паузы ответил Ганнибал, хоть слова Уилла и не были вопросом.

— Почему?

Ганнибал чуть наклонил голову, словно обдумывая, отвечать ему или нет.

— Я о тебе беспокоился.

Уилл снова отхлебнул виски.

— Беспокоился, — повторил он, и с горечью улыбнулся. — Ты мог просто появиться рядом…

— Тебя два дня держали на сильных седативных препаратах. Я… не мог до тебя дотянуться, — объяснил Ганнибал, и теперь Уилл задумался, верить ему или нет.

Ганнибал лгал ему о стольких вещах, но какой ему был смысл лгать об этом? Какая Ганнибалу Лектеру могла быть польза от звонка в офис ФБР с вопросами об Уилле?

— Я говорю правду, Уилл, — угадав его мысли, сказал Ганнибал.

— Да? Ну, мне-то откуда знать? Ты мне лгал обо… да обо всём, — Уилл вдруг ужасно разозлился. И сообразил, что копил это в себе с тех самых пор, как проснулся в больнице.

— Не обо всём.

— Прошу прощения?

— Я пытался сказать тебе правду, но ты мне не верил, — сообщил Ганнибал, и его голос прозвучал почти укоризненно.

Издав смешок, Уилл кивнул.

— Ах да, точно, извини. Ты сказал мне правду после долгих месяцев вранья. После того, как ты меня использовал и мной манипулировал… А потом, когда я тебе не поверил, ты послал кого-то меня убить. Прости меня, пожалуйста, — саркастично протянул он.

Ганнибал облизнул губы и наклонился вперёд, упёршись локтями в колени.

— Я не посылал его тебя убить…

— Позволь мне выразить некоторый скептицизм…

— Я же пришёл, чтобы тебе помочь, не так ли? Мне нужно было, чтобы ты мне поверил — и в итоге ты поверил.

Несколько секунд они оба молчали, а потом Ганнибал отодвинулся обратно.

— Думаю, у тебя есть вопросы насчёт этого всего, — предположил он.

Уилл нахмурился.

— Угу, примерно с миллион.

Он снова посмотрел на Ганнибала, выдерживая его взгляд. В больнице у него было несколько дней, чтобы наконец признать, что Ганнибал реален, но Уилл до сих пор не понимал, как такое вообще было возможным.

— Если всё это происходит на самом деле, то... что ты? Что мы? Что… это? — после паузы спросил он.

— Я точно не знаю. Я знаю лишь, что между нами существует эта связь.

— Ты не знаешь? И всё?

— Меня не слишком интересовало, как или почему это происходит. Мне было интереснее, что мы можем с этим сделать.

— Вроде использования моего тела, чтобы убивать людей прямо из тюрьмы, — отозвался Уилл, и в его голосе прозвучало больше обиды, чем злости.

— Вроде того, — сухо ответил Ганнибал.

Уилл покачал головой.

— Ты даже не собираешься попытаться как-то оправдаться?

Ганнибал еле заметно наклонил подбородок.

— Мне жаль, что мне пришлось от тебя это утаить и что это причинило тебе боль… Но я не жалею о своих действиях.

— Ты ведь, в конце концов, Ганнибал Лектер… — прошептал Уилл.

Ганнибал слегка улыбнулся — впервые за весь визит, и Уилл не смог не улыбнуться в ответ, хоть и не совсем от души.

— Это ты отвёз меня в больницу? После моего приступа? — уточнил он, потому что за время своего пребывания в больнице уже догадался, что это должен был сделать Ганнибал. Уилл сильно сомневался, что смог бы сесть после чего-то подобного в машину и целый час проехать под снегопадом без происшествий.

— Да, — просто ответил Ганнибал.

— Почему?

— А что тут странного?

— Ну, раньше тебе было плевать на моё благополучие. Думаю, это кристально ясно, — отозвался Уилл, а затем озвучил то, о чём уже давненько думал. — Это потому, что я — твой единственный способ сбежать из своих четырёх стен?..

Он боялся услышать ответ, потому что хотел Ганнибала ненавидеть, но почему-то не мог. Может, у него получилось бы, если бы он выяснил, что Ганнибал с ним просто играл. Что, хотя всё происходящее и было настоящим, оно не было настоящим для Ганнибала. Но Ганнибал ничего не ответил, и Уилл знал, что он и сам не знал ответа. Вместо этого он встал (избегая встречаться с Уиллом взглядом) и пошёл на кухню, где взял бокал, после чего вернулся обратно на диван и тоже налил себе виски.

Подавшись вперёд, Уилл со вздохом потёр подбородок.

— Я до сих пор не могу поверить, что всё это было реальным… — сказал он вслух. — Все эти завтраки, обеды и ужины, всё время, которое мы провели вместе… Всё это лишь потому, что тебе было скучно?

— Мне понравилось проводить с тобой время. Ты не сказал бы того же самого?

— Понравилось? — переспросил Уилл и хохотнул. — О, разумеется, твоё общество наполняло меня просто непередаваемой радостью. Настолько, что в итоге я угодил в больницу.

— Не думаю, что меня можно винить в твоём энцефалите, Уилл…

— Но ты же о нём знал, не так ли? — уточнил Уилл. Ганнибал лишь пригубил виски, так что Уилл понял, что угадал. — Ты знал, но ничего мне не сказал, потому что это играло тебе на руку. Потому что иначе меня было бы не так просто контролировать. Не было бы никаких лихорадок, и ты не смог бы совершать свои маленькие эскапады.

Ганнибал ничего не ответил, но это было и не обязательно. Они оба знали правду.

Уилл уже открыл рот, чтобы спросить его кое о чём другом, но передумал. Закрыв глаза, он вспомнил те два раза, когда он Ганнибала поцеловал, и почувствовал жуткую обиду и стыд. Теперь ему нужно было смириться с фактом, что он позволил себе настолько с кем-то сблизиться, чтобы захотеть его поцеловать. А потом действительно поцеловать… Уилл-то считал Ганнибала галлюцинацией, хотя происходящее никогда не казалось ему иллюзорным — наоборот, всё ощущалось таким реальным… Как он мог быть таким идиотом? Как он мог настолько утратить бдительность?..

Уилл попытался прогнать эту мысль, пока Ганнибал не успел её увидеть, но открыв глаза, понял, что, наверное, опоздал.

— Хочешь спросить меня о чём-нибудь ещё?..

Покачав головой, Уилл закусил нижнюю губу, пытаясь подавить всплывающие у него в голове воспоминания. Он хотел узнать, но боялся возможного ответа, поэтому ничего не спросил. Глубоко вздохнув, он снова потёр подбородок. И вдруг отчётливо понял, что ему нужно сделать — и его накрыло облегчение.

— Мы срослись, теперь я это знаю, — он грустно улыбнулся. — И мне интересно, сможет ли хоть один из нас пережить разрыв.

Ганнибал тоже слегка улыбнулся и подался вперёд, чтобы поставить свой бокал с виски на деревянный столик.

— Не думаю, что тебе нужно задаваться этим вопросом.

— О, но я не хочу задаваться этим вопросом… Я хочу это выяснить. Ты меня использовал, чтобы убивать людей при помощи моего тела без моего ведома. Ты лгал мне насчёт энцефалита, ты мной манипулировал — я могу продолжать и продолжать этот список… — сообщил Уилл, и Ганнибал наклонил голову, наверное, не совсем понимая, к чему он вёл. — Я хочу, чтобы ты ушёл...

Ганнибал нахмурился, и Уилл отчётливо почувствовал момент, когда его сердце пропустило удар. Он на секунду закрыл глаза, стараясь не дать эмоциям Ганнибала повлиять на свои собственные.

— Уилл...

— Я не стану по тебе скучать. Я не стану тебя искать. Я не хочу тебя видеть, не хочу тебя чувствовать и я больше не хочу о тебе думать.

— Ты же знаешь, что это невозможно, — Ганнибал пытался сохранять спокойствие, но Уилл чувствовал, что ему было отнюдь не спокойно.

— Мне плевать…

Ганнибал выглядел недовольным, но Уилл просто последовал его недавнему совету: сконцентрировался на желании, чтобы он исчез. Из его гостиной, из его жизни… И Ганнибал исчез.
* * *

Снова очутившись у себя в камере, Ганнибал закрыл глаза и тяжело вздохнул. Затем подошёл к кровати и сел на край.

Последние несколько дней он только и делал, что ждал. Ждал, пока узнает что-то про Уилла. Ждал и боролся с тягой перенестись к нему в больницу, выжидая, пока Уилл сам к нему придёт… А теперь, похоже, ему предстояло подождать ещё немного. Но к его большому удивлению, это не вызывало у него раздражения. Ганнибал чувствовал лишь лёгкую грусть, но не был уверен, свою или Уилла. Как бы там ни было, он знал: Уилл не сможет осуществить то, что сейчас пытался. Их нельзя было разъединить, только не теперь, когда они успели так тесно вплестись в жизнь друг друга.

Поэтому всё, что ему оставалось — набраться терпения и ждать… Ждать, пока Уилл тоже это поймёт.
* * *

Выйдя из душа, Уилл покормил собак, зажёг камин, включил какую-то музыку и сел на диван. И издал глубокий вдох, потому что почти почувствовал себя дома. Почти.

Он пытался не слушать часть своего сознания, проигрывающую их с Ганнибалом недавний разговор. Потому что это была та самая часть, которая на протяжении всего пребывания Уилла в больнице и всего сегодняшнего утра — с того самого момента, как он прогнал Ганнибала, — неустанно твердила, что чего-то не хватало. Чего-то, что казалось не совсем уместным. Уилл говорил правду, когда сказал, что больше не хочет о Ганнибале думать… Но он знал, что это будет непросто, потому что куда бы он ни взглянул, везде всплывали воспоминания про Ганнибала: как тот готовил на кухне, как они вместе ужинали за столом, или смотрели телевизор, или лежали в постели… В доме Уилла не осталось ни одного уголка, который не напоминал бы ему о Ганнибале.

Но хуже всего было то, что теперь ему приходилось всё переосмыслять. Каждую произошедшую в последние месяцы мелочь. Потому что тогда Уилл ведь считал Ганнибала ненастоящим, всего лишь плодом своего воображения. А теперь, когда Уилл знал, что это Ганнибал спас жизнь Эбигейл, да и самому Уиллу (хотя он же и поставил её под угрозу)... Уиллу предстояло признать тот факт, что они с Ганнибалом вместе жили. Что Уилл ел рядом с ним, спал рядом с ним, прикасался к нему и даже поцеловал его… Как Уилл мог не думать об этом каждую секунду, проведённую дома?

Уилл закрыл и отложил взятую с полки книгу, когда стало очевидным, что он не может сфокусироваться на словах. Затем посмотрел на диван напротив — пустой, — и сомкнул веки. Ему нужно было оставаться сильным. Он хотел, чтобы Ганнибал исчез из его жизни, так что ему нужно было напомнить себе, как тот его использовал. Как сны, которые Уилл считал кошмарами, оказались воспоминаниями о том, как Ганнибал убивал людей при помощи его тела. Как Ганнибал врал ему до тех пор, пока это не перестало быть выгодным… Уиллу нужно было об этом помнить.

Съев наспех приготовленный ужин и выпив прописанные доктором таблетки, Уилл лёг спать пораньше, и этой ночью ему снились кошмары. Лихорадка исчезла, но эти сны были его собственными — они не были вызваны энцефалитом, тот их лишь подпитывал. И без больничных наркотиков, помогавших ему спать, Уилл увидел себя убивающим жертв из разных своих прошлых расследований. Он проснулся, тяжело дыша и чуть не плавая в собственном поту. У него не было сил менять среди ночи постельное бельё, поэтому он просто постелил на матрас полотенце и лёг сверху, игнорируя тихий голосок в голове, который подсказывал, что существовало кое-что, обычно помогавшее ему уснуть после кошмаров.

Весь следующий день он пытался заниматься как можно большим количеством дел, лишь бы только у него не оставалось времени думать. Он выгуливал собак столько раз, что в итоге они больше не хотели выходить на улицу. Он убрался во всём доме, перестирал кучу одежды, которая даже не была особенно грязной, рассортировал все свои документы, книги и содержимое выдвижных ящиков, и приготовил несколько блюд. Разобравшись со всем этим, вечером Уилл понял, что у него закончились дела — а ведь прошёл всего один день.

В университете его отправили на неопределённой длительности больничный, сказав, что не разрешат вернуться к работе, пока он полностью не выздоровеет (с подтверждением от врача). Джек ничего не говорил, но Уилл знал, что тот даст ему немного времени поразмыслить, чем он хотел бы заниматься — разве что появится по-настоящему сложное дело. Так что Уилл провёл дома, не работая, всего один день, но у него уже зудела кожа, а мозг работал слишком быстро. Он знал, что настоящей причиной тому была не его незанятость, но зарыл эту мысль в дальний угол своего сознания, прежде чем та успела толком сформироваться.

Ночью ему опять снились кошмары, так что он проснулся уставшим, хотя по сравнению с усталостью, которую он чувствовал последние месяцы, всё могло быть гораздо хуже.

Днём Уилл решил навестить Эбигейл и повёз её на шопинг в торговый центр в Балтиморе — чтобы и он, и она могли отвлечься от своих мыслей. Уилл был по-настоящему рад увидеть её нормальной восемнадцатилетней девушкой, меряющей одежду, которую (они оба это знали) она никогда не стала бы носить, и смеющейся над реакцией Уилла, выходя из примерочной в очередном абсурдном наряде. В итоге Эбигейл выбрала несколько вещей, которые Уилл ей подарил, и он даже обзавёлся парой обновок для себя.

— Уилл? — окликнула его Эбигейл, когда они ели мороженое.

Уилл несколько раз моргнул. Он с отсутствующим видом таращился в пространство — сам не зная, как долго. Они сели перекусить в кафешке с бургерами, и мысли Уилла машинально вернулись к тому дню, когда он повёз Эбигейл в парк в Балтиморе и Ганнибал упрашивал его не есть бургер. Теперь Уилл, разумеется, знал причину: по их связи он иногда чувствовал эмоции Ганнибала, слышал окружающие его звуки, чувствовал вкус еды, которую тот ел… Вполне логично, что для Ганнибала дела обстояли точно так же. Но это было так странно — Ганнибал Лектер умолял его не есть фастфуд, зато кормил человечиной...

Уилл откашлялся, пытаясь перестать думать о Ганнибале (что у него успешно получалось почти весь день).

— Извини, я задумался о… кое о чём, — извинился он, и отправил в рот ложку мороженого.

— Что-то случилось? — спросила Эбигейл, вертя в пальцах пластиковую ложечку.

— Нет, с чего ты взяла?
— Не знаю, вы кажетесь каким-то отсутствующим. И… немного грустным, — пожала плечами Эбигейл, и Уилл на секунду приподнял брови. Он иногда забывал, какой она могла быть наблюдательной. Он привык читать других людей, но не привык, чтобы читали его.

— Извини. Я просто… в некотором роде поругался с одним человеком, — ответил он, упростив всё настолько, что и сам готов был над собой посмеяться.

Эбигейл покосилась в обе стороны, словно удостоверяясь, что за соседними столиками не было других посетителей, и наклонилась ближе к нему.

— С вашим другом? — шёпотом спросила она.

Уилл слабо улыбнулся.

— Ага. С моим… моим другом.

Произнеся это слово, он почувствовал укол боли, и сделал глубокий вдох, чтобы справиться с внезапно образовавшимся комом в горле.

— Он что-то сделал? В смысле… помимо того, что делал, пока не угодил в тюрьму, — поинтересовалась Эбигейл. Уилл слегка нахмурился. — Я немного о нём почитала, — она снова пожала плечами.

Улыбнувшись, Уилл покачал головой, но скорее позабавленно, чем обеспокоенно.

— Угу, он… Сделал кое-что, что я вряд ли смогу ему простить. Кое-что, что я не хочу ему прощать, — опустив взгляд, уточнил он.

Эбигейл отодвинулась обратно и они продолжили молча есть мороженое.

— Мне кажется, что вы по нему скучаете, — опять заговорила Эбигейл, и Уилл посмотрел на неё. Её глаза выглядели грустными. — Вы же знаете, иногда нам не приходится выбирать, будет ли кто-то нам дорог, или нет… Даже если они совершают ужасные поступки.

Она поджала губы и опустила взгляд. Уилл знал, что она говорила не про них с Ганнибалом, а про своего отца, но всё равно почувствовал её боль наряду со своей собственной, и поёжился.

Попрощавшись с Эбигейл в больнице, Уилл пообещал снова к ней наведаться через пару дней, потому что всегда рад был её повидать, а кроме того, ему, наверное, не помешало бы отвлечься.

Остаток недели прошёл слишком медленно, и Уиллу почти каждую ночь продолжали сниться кошмары, хоть и без прежних сильных мигреней и высокой температуры. А где-то к середине следующей недели он начал чувствовать последствия нехватки сна. Он сделался почти таким же уставшим, как и в последние месяцы, и начал терять контроль над своей сосредоточенностью, помогающей ему держаться подальше от Ганнибала. Как-то раз он услышал рядом женский голос и вскочил с дивана, уставившись на выключенный телевизор — чтобы сообразить, что начал соскальзывать к Ганнибалу и это, наверное, была одна из медсестёр в БГБДДП. Уилл поспешно оборвал их «соединение», чувствуя, как у него бешено заколотилось сердце. В другой раз до него вдруг донёсся запах жареной рыбы, и он недоумённо покосился на свою тарелку с салатом, но затем догадался и потряс головой, снова сосредотачиваясь. Однако чаще всего это были разные мелочи, вроде шороха угля по бумаге, или щелчка двери в камеру, когда к Ганнибалу кто-то входил или выходил, или внезапной волны неприятной эмоции вместе с пониманием, что та доносилась «с другой стороны». Тем не менее, Уилл продолжал с ними бороться и продолжал повторять себе, что это пройдёт. Что со временем он перестанет всё это чувствовать.

Но как он мог быть в этом уверенным? Как он мог себя в этом убедить, когда чувствовал пустоту при каждом взгляде на диван напротив. Как он мог в это поверить, если — хоть он и не хотел этого признавать — он скучал по Ганнибалу больше, чем когда-либо мог себе представить. Уилл до сих пор так на него злился, что его трясло от гнева каждый раз, когда он про Ганнибала думал, но самым сильным чувством была не злость, и не боль, и не предательство… Уилл скучал по Ганнибалу Лектеру, и это не было чем-то поверхностным — Уилл чувствовал его отсутствие каждой клеточкой своего тела. Может, он действительно свихнулся из-за своего энцефалита, но он продолжал и продолжал пытаться. И всё равно не мог перестать по Ганнибалу скучать.

Придя на приём к доктору Малики, Уилл старался держаться как можно бодрее, но ему было никак не спрятать мешки под глазами или желтоватый синяк на щеке — уже почти заживший, но придающий ему довольно-таки нездоровый вид.

— Вы не очень хорошо выглядите. Вы достаточно спите, мистер Грэм? — слегка нахмурилась она.

— Ну… Не совсем, — признался Уилл, неуютно себя чувствуя на офисном стуле. — Но не думаю, что это как-то связано с энцефалитом. Это скорее… побочные последствия моей работы.

— Но сейчас-то вы не работаете. И я не одобрю вашего возвращения, пока не увижу, что вы как следует выздоровели. Почему бы вам не попробовать немного расслабиться? Займитесь чем-то приятным, попробуйте какие-то новые хобби.

Улыбнувшись, Уилл кивнул. «Если бы только всё было так просто», — подумал он, но вслух, разумеется, не сказал.

— Я постараюсь, доктор.

На следующий день Уилл последовал её совету и отправился рыбачить на одно из ближайших озёр. Погода была холоднющей, так что ему пришлось нацепить столько слоёв одежды, что он едва мог двигаться, но он был полон решимости пойти на рыбалку. В последний раз он рыбачил ужасно давно, не считая того похода на озеро с Джеком, возле туристических домиков, когда они даже не оставили себе рыбу — так что это было не совсем то.

Уилл просидел на замёрзшем озере всё утро. Вернувшись домой с тремя форелями, он еле мог шевелить руками, но был доволен. Две рыбины он заморозил, а третью приготовил себе на ужин. И почти сразу же отправился в кровать, потому что так устал, что у него закрывались глаза. Той ночью обошлось без кошмаров, но он всё равно видел сны. Ему снилось, что Ганнибал с ним разговаривал и он чувствовал его ладонь у себя на щеке — как тогда, после убийства Тобиаса Баджа… А потом Уилл проснулся — в тот самый момент, как потянулся Ганнибала поцеловать. Тяжело дыша, он сел в кровати и посмотрел на часы. Было всего четыре часа утра, так что он рухнул обратно в постель, проведя ладонью по лицу… Больше он той ночью так и не уснул.

На выходных он опять навестил Эбигейл и они поехали в другой балтиморский парк, с небольшим озерцом, где покормили местных уток, гусей и лебедей. Они избегали затрагивать скользкую тему: ни Уилл не заговаривал о Ганнибале, ни Эбигейл про него не спрашивала. Но когда Уилл отвёз Эбигейл обратно в лечебницу, его покоробило от одной мысли о возвращении домой — настолько, что он даже немного испугался. Его дом всегда был для него убежищем, единственным местом, где он всегда чувствовал себя в безопасности… А теперь Ганнибал у него это отнял, потому что единственное, что Уилл дома чувствовал — это Ганнибалово отсутствие.

На следующей неделе Уиллу начало казаться, будто он снова разваливается на части. Кусочек за кусочком, почти как во время своей болезни. Он не спал и половину необходимого времени, а оставшуюся часть дня старался не думать о Ганнибале — что автоматически заставляло его о нём думать. Поэтому Уилл был измучен, раздражён и зол. Чертовски зол — на себя, на Ганнибала и на тот факт, что чем бы эта их связь ни была, именно Уиллу — из всех людей-то — выпало делить её с Ганнибалом.

На выходных он вдруг чуть не расплакался во время прогулки с собаками — и заорал на весь лес во всю мощь своих лёгких. Собаки уставились на него, а некоторые даже боязливо приблизились с поджатыми хвостами, решив, что они что-то натворили. Уилл погладил их в качестве извинения.

Он так устал от недосыпания и попыток контролировать каждую свою мысль, чтобы не соскользнуть случайно к Ганнибалу… Он не хотел сдаваться, не хотел Ганнибала видеть… По крайней мере, так он себе повторял, снова и снова, пока его мозг и тело прямо-таки рвались встретиться с Ганнибалом и почувствовать его рядом.

Ночью Уилл попытался поспать, но проснулся, задыхаясь, от очередного сна про Ганнибала, и у него появилось ощущение, будто он сходит с ума. Перекатившись на другой бок, он уставился на пустое место в кровати, где так часто появлялся Ганнибал, — и на секунду ему остро захотелось, чтобы тот был здесь. Поспешно прогнав эту мысль из головы, Уилл закрыл глаза и позволил себе уронить слезу, которая скатилась у него по щеке и исчезла в подушке. И в эту секунду Уилл понял, что проиграл эту битву с самим собой.

Когда солнце поднялось над горизонтом, он открыл входную дверь, чтобы собаки могли выйти во двор. Ему пришло в голову приготовить завтрак, но он знал, что его попросту вырвет, если он что-то сейчас съест. Когда все псы вернулись обратно в дом, Уилл закрыл дверь и встал посреди гостиной, думая об одной-единственной вещи, занимавшей его мысли с тех самых пор, как он проснулся. Буквально кричащей внутри него. Он старался, он очень старался, но это была проигрышная битва с самого начала.

Опустив руки, он зажмурился. И позволил обрушиться всем барьерам и стенам, которые выстроил в своём воображении. Он представлял себе, как разбивает их кирпичик за кирпичиком и проходит на другую сторону…

Когда Уилл открыл глаза, он был в Балтиморе, и его сердце пропустило удар при виде Ганнибала. Тот сидел у себя на кровати, спиной к стене и с книгой в руках. При появлении Уилла он сразу приподнял голову, пытаясь сохранить невозмутимое выражение лица, но все эмоции Уилла резко усилились, и Уилл понял, что Ганнибал чувствовал то же, что и он.

Впервые за долгие недели Уилл расслабился. От длительного напряжения у него заныли все мышцы до единой, и он чуть не расплакался от облегчения.

Он не сказал ни слова. Вместо этого он просто подошёл к Ганнибалу и сел рядом, подражая его позе. И вдруг понял, что сейчас заснёт — поэтому он позволил себе положить голову Ганнибалу на плечо. Тот слегка напрягся от столь близкого контакта, но Уилл уже проваливался в сон.
* * *

У Ганнибала перехватило дыхание, когда голова Уилла коснулась его плеча. Мало что могло на него подобным образом подействовать, но Уилл был одним из таких явлений. Ганнибал ждал и терпел их разлуку как мог, но наконец-то Уилл к нему вернулся.

Ганнибал устроил голову поверх головы Уилла и ему подумалось, что даже если бы он видел Уилла каждый день, всю свою жизнь, то всё равно вспоминал бы этот момент и свои чувства, когда его ожидание наконец закончилось.
* * *

Разлепив веки, Уилл несколько раз моргнул, полностью дезориентированный. Затем потёр глаза рукой и медленно сел. И тут он вспомнил свои последния действия: как он отправился к Ганнибалу и уснул рядом с ним… Но сейчас Уилл лежал у себя в кровати и Ганнибала тут определённо не было. Взглянув на часы, Уилл увидел, что было уже пополудни. Он проспал кучу времени, хотя его это не удивило — ему предстояло наверстать около трёх недель сна.

Встав с кровати, он надел пижамные штаны и побрёл в ванную. А потом направился в гостиную, где обнаружил очень знакомую, но всё равно шокирующую картину: что-то готовящего у него на кухне Ганнибала.

Уилла накрыла злость от одного его вида, и Ганнибал повернулся к нему.

— Доброе утро. Хотя, полагаю, уместнее было бы сказать «добрый день», — поприветствовал его Ганнибал и продолжил мешать что-то на сковородке. — Ты в курсе, что у тебя совсем закончился орегано?

— Прекрати, — прошептал Уилл, но Ганнибал его, похоже, не услышал.

— Ты мог бы накрыть на стол, пока я…

— Прекрати! — уже громче повторил Уилл, и на этот раз Ганнибал услышал. — Не делай этого.

— Не готовить обед? — приподнял бровь Ганнибал, и Уилла это ещё сильнее разозлило.

Стиснув зубы, он подошёл к столу и опёрся на него обеими ладонями.

— Не притворяйся, будто ничего не происходит. Будто всё в порядке. Просто… не надо.

Уилл позволил своему голосу окраситься злостью. Когда он поднял голову, Ганнибал стоял в той же позе, что и раньше, разве что теперь удерживал сковороду над конфоркой.

— Хорошо, — через несколько секунд наконец сказал Ганнибал. — Я могу продолжить готовить?

Раздражённый его поведением, Уилл закрыл глаза, но кивнул. Затем неохотно накрыл на стол и, когда обед был готов, они оба сели. Ганнибал приготовил пасту с овощами, моллюсками и креветками — без мяса. Уилл посмотрел на него, и Ганнибал слегка улыбнулся. Закатив глаза, Уилл принялся за еду. И хотя он всё равно злился, впервые за все эти недели он почувствовал себя уютно.

— Когда твой следующий визит к доктору? — спросил Ганнибал, когда они поели, поднимаясь отнести тарелки на кухню.

Уилл сам отнёс к раковине свою тарелку и стакан, и отошёл, чтобы не мешать Ганнибалу загружать посудомоечную машинку.

— В следующую среду, — сунув руки в карманы, ответил он.

— Как ты думаешь, она скажет, что тебе уже можно возвращаться на работу?

— Я даже не уверен, что хочу возвращаться на работу, — признался Уилл.

Он немало над этим думал, вернувшись из больницы. Ему хотелось вернуться к преподаванию, но с оперативной работой дела обстояли не так просто. В первый раз он ушёл в отставку, получив физическую травму от подозреваемого. Но сейчас ситуация была совсем другой.

— Возможно, тебе стоит прекратить работать на Джека. По крайней мере, на время, — закрыв дверцу посудомоечной машины, предложил Ганнибал.

— Тогда никто не сможет ловить таких, как ты, — ответил Уилл, на несколько секунд уставившись ему в глаза. После чего развернулся и пошёл в гостиную, где уселся на свой диван. — Многие лишатся жизней...

Ганнибал проследовал за ним и сел напротив.

— Меня не волнуют жизни, которые ты спасаешь, Уилл. Меня волнует твоя жизнь.

Уилл смерил его мрачным взглядом.

— Не говори такие вещи.

— Почему? Это правда.

— Это… просто не говори. Тебе нет до меня дела, ты заботишься только о себе, — покачал головой Уилл, хоть и знал, что это не совсем так.

Ганнибал вздохнул, но ничего не ответил, и они оба отвели взгляды.

— И что теперь? — через несколько минут спросил Ганнибал, и Уилл понял, что он имел в виду их, эту их ситуацию.

— Ничего. Ты вторгся в мою жизнь, и я ничего не могу с этим поделать. Не уверен, смогу ли я жить с тобой всю свою оставшуюся жизнь… но теперь я знаю, что не смогу жить без тебя.

Уилл попытался произнести это с невозмутимым видом, но его выдала дрогнувшая бровь, так что он опустил глаза.

— Я уверен, что мы найдём способ. Ты же сам сказал: мы срослись.

Уилл потёр висок, хоть у него и не болела голова — это было что-то вроде неосознанного жеста. А потом вспомнил мысль, в последние недели многими ночами не дававшую ему покоя, когда он лежал без сна в постели. Уилл не смог не озвучить её вслух.

— Эта связь… Мы словно вращаемся по орбитам друг друга, не в силах избежать гравитации, — он посмотрел на Ганнибала.

Тот улыбнулся.

— В этом случае, спасибо богам за гравитацию.

Уилл сглотнул, ничего больше не говоря. Он не назвал бы их связь подарком богов… Но вместе с тем она не казалась ему и наказанием… Так чем же она тогда была?
* * *

На следующее утро, когда они как раз завтракали — точно так же, как и множество раз до этого, — собаки вдруг забеспокоились, а потом Уилл услышал шум подъезжающей к дому машины. Он тут же уставился на Ганнибала и на два комплекта посуды на столе.

— Я это унесу, иди открывай дверь, — отозвался Ганнибал, вставая и беря свой завтрак.

Уилл до сих пор точно не знал, что увидели бы другие люди (сейчас — даже меньше, чем когда он считал Ганнибала галлюцинацией). Ганнибала они видеть явно не могли, но что насчёт второй порции еды, его тарелки и столовых приборов?.. Или их видели только Уилл с Ганнибалом?

Подойдя к входной двери, Уилл сперва отодвинул занавеску. Увидев машину Джека, он вздохнул, но всё-таки открыл дверь.

— Утро. Или сейчас слишком рано для визита? — спросил Джек, выбираясь из машины и выдыхая облачко пара.

— Да нет, всё в порядке, я как раз заканчивал завтракать. Хочешь кофе?

— С удовольствием.

Уилл приготовил ему кофе, пока Ганнибал стоял рядом и смотрел прямо на Джека. Уилл чувствовал лёгкое неудовольствие, но знал, что оно исходило от Ганнибала (хотя не то чтобы Уилла появление Джека прям-таки порадовало).

— Держи, — Уилл поставил чашку Джека на стол, туда, где несколько минут назад сидел Ганнибал, и вернулся на своё место.

Сев напротив него, Джек отхлебнул кофе.

— Ух ты, очень вкусно. Что это за марка?

— О, да это просто… я сам мелю зёрна, — объяснил Уилл, и Ганнибал, улыбаясь, сел рядом с ним.

— Ну, на вкус просто потрясающе... — повторил Джек, делая новый глоток.

Уилл доел свой тост, остро чувствуя, как за ним наблюдают две пары глаз. Откашлявшись, он отпил кофе.

— Так что тебя ко мне привело в воскресенье, Джек?

— Да просто хотел узнать, как твои дела, — ответил тот, и Ганнибал тихонько фыркнул, судя по всему, не поверив его словам. — Так что… как ты?

Уилл слегка улыбнулся из-за Ганнибаловой реакции и поставил чашку на стол.

— Спасибо, мне уже лучше.

— Когда твой следующий визит к доктору?

— На следующей неделе. В среду.

— Отлично. Дай знать, что она тебе скажет, хорошо?

— Конечно… — отозвался Уилл, и они оба отхлебнули кофе.

Уилл подождал несколько секунд, зная, что Джек изнывал от желания спросить его о работе… Наконец тот слегка подался вперёд.

— Уилл, а ты… Ты думал, чем хочешь заняться? Когда полностью поправишься.

Уилл придвинулся ближе к спинке стула и поскрёб шею, обдумывая, как лучше сказать то, что он хотел.

— Джек, я знаю, что я тебе нужен, но… я не уверен, вернусь ли я обратно «в поле», — сообщил он.

— Уилл, я понимаю, что ещё слишком рано. Тебе необязательно давать мне окончательный ответ. Просто подумай об этом, а пока что сосредоточься на своём выздоровлении, хорошо?

Уилл кивнул, думая, что от Джека будет несколько сложнее избавиться, если он всё-таки решит отказаться от оперативной работы.

Джек допил свой кофе, попутно рассказав Уиллу о расследовании, над которым они сейчас работали (хоть Уилл и предпочёл бы о нём не слышать), и вскоре после этого ушёл. Проведя взглядом его отъехавшую машину, Уилл вздохнул.

— Можно тебя кое о чём спросить? — раздался позади голос Ганнибала, и Уилл тут же снова разозлился.

— Разве тебя когда-то останавливало наличие или отсутствие моего разрешения на что-то?

Закрыв дверь, Уилл обернулся. Он знал, что его слова били ниже пояса, но ему было плевать. Ему хотелось причинить Ганнибалу боль, и если он мог это сделать только при помощи слов — ну что ж. Ганнибал выглядел невозмутимо, но Уилл знал, что задел его своим комментарием. Теперь, без энцефалита, он чувствовал его эмоции ещё отчётливее. Во время болезни всё, что он считывал от Ганнибала, словно просовывали в маленькую дверцу, но теперь он всё видел, слышал и чувствовал как сквозь настежь распахнутые двери.

Вернувшись к столу, Уилл принялся собирать всё, что нужно было отнести на кухню.

— Причина, по которой ты подумываешь не возвращаться к оперативной работе... — пройдя за ним на кухню, начал Ганнибал, пока Уилл загружал посудомоечную машинку. — Это то, как ты себя чувствовал из-за энцефалита и расследований… Или то, как ты себя чувствовал из-за убийств?

Уилл застыл с чашкой в руках. Поставив её на столешницу, он повернулся к Ганнибалу.

— Что?..

— Когда ты видел и чувствовал в своих кошмарах убийства, когда ты их проживал… Ты сказал, что чувствовал моё наслаждение как своё собственное, целиком и полностью, — напомнил Ганнибал, хотя Уилл и так прекрасно всё помнил. — Не это ли тебя пугает? Перспектива вернуться, погружаться в их сознание и, возможно, захотеть их остановить как-то иначе, чем посадив в тюрьму.

Уилл на секунду опустил взгляд, чувствуя, как в нём поднимается новый всплеск злости, словно рычащее животное, готовящееся атаковать. А потом резко схватил Ганнибала обеими руками за воротник его тюремной формы и прижал к холодильнику, нависнув над ним и тяжело дыша от ярости. Ганнибал даже не шелохнулся.

— Почему ты так себя боишься, Уилл? Своего разума? Разве ты не видишь, насколько он потрясающий?

— Ты просто хочешь, чтобы я стал таким же как ты, — стиснув зубы, процедил Уилл, сильнее толкая его к холодильнику.

Ганнибал на долю секунды нахмурился.

— Это верно, что я вижу в тебе родственный ум, Уилл. Но в то же самое время ты совершенно на меня не похож.

Уилл насупился, озадаченный его словами, но не переубеждённый. Что бы Ганнибал ни говорил, Уилл знал, что тот будет рад, если он снова убьёт. Точно так же, как радовался, узнав, как Уилл себя чувствовал, убивая Гаррета Джейкоба или во время своих кошмаров (хотя в них всех этих убийц убивал не совсем Уилл).

— Всю жизнь люди твердили тебе, что ты должен опасаться своей истинной сути… Но если бы ты прекратил постоянно себя бояться, ты бы понял, насколько великолепен твой разум.

— Если бы я только мог прогнать тебя из своей жизни, навсегда, — прошипел Уилл, чувствуя, как у него гулко заколотилось сердце.

Ганнибал лишь сглотнул, не двигаясь с места и глядя ему в глаза.

Уилл вдруг сообразил, как близко они стояли. Это не могло не напомнить ему, как они точно так же стояли некоторое время назад. Уилл тогда в порыве злости прижал Ганнибала к холодильнику и угрожал ему ножом. Его вела и затуманивала лихорадка, но он помнил, как порезал Ганнибала и почувствовал лезвие и на его, и на своей собственной коже. И насколько его это озадачило…

Уилл знал, что Ганнибал тоже вспомнил ту ситуацию, и посмотрел на его рукав. А потом резко дёрнул в сторону воротник его комбинезона, обнажая левое плечо. И увидел тонкую розовую линию. На секунду у него перехватило дыхание, потому что её не должно было быть. Ганнибал ведь был реальным и, хотя Уилл не совсем понимал, как работала их связь, он знал, что они по сути наведывались друг к другу разумами… Так как подобное могло произойти?

И тут Уилл понял — по их связи — что это сделал Ганнибал. Эта отметина появилась не потому, что его кожу порезал нож Уилла, но потому, что Ганнибал решил потом повторить эту рану собственноручно.

Уилл шагнул ближе, слегка блокируя своё сознание и не пуская в него мысли Ганнибала.

Он посмотрел Ганнибалу в глаза — и тот выдержал его взгляд. А Уилл вдруг понял, что его злость исчезла, сменившись глубоким замешательством.
* * *

Той ночью Ганнибал с трудом пытался заснуть, как вдруг почувствовал, что Уиллу плохо. Когда Уилл пытался его прогнать, он чувствовал подобное почти каждую ночь, но оставался у себя, борясь с желанием перенестись к нему. Но сейчас, поскольку они снова воссоединились, Ганнибал не стал сдерживаться. Он сконцентрировался на Уилле — и очутился у того в кровати. Его черты лица подёргивались во сне, так что Ганнибал приподнялся на локте и осторожно тронул его за предплечье. Вздрогнув, Уилл тут же проснулся и уставился на него широко распахнутыми глазами. Убрав руку, Ганнибал лёг обратно, предоставляя ему свободное пространство.

Он знал, что Уиллу понадобится время, чтобы снова привыкнуть к их близости. В конце концов, во время всех их интимных моментов Уилл ведь считал его ненастоящим. Сейчас, когда он узнал правду, ему понадобится немало времени, чтобы снова спокойно себя рядом с Ганнибалом чувствовать.

Встав с кровати, Уилл снял футболку, надел новую и вернулся обратно в постель, где повернулся к Ганнибалу спиной. Уже через несколько минут он снова уснул, и Ганнибал тоже сомкнул веки…
* * *

— Что ж, вы выглядите гораздо лучше, чем во время нашей прошлой встречи, — сообщила Уиллу доктор, когда он сел на стул напротив.

— Ага, чувствую я себя тоже лучше.

— Ваши трудности со сном разрешились? — она приподняла бровь.

— Да. У меня… получилось немного расслабиться, — ответил Уилл, и поджал губы.

— Рада это слышать. Ну а теперь, давайте посмотрим на этот снимок МРТ...

Вынув из конверта фотографии, доктор их просмотрела и кивнула.

— Воспаление полностью исчезло, мистер Грэм, — с улыбкой сообщила она, так что Уилл тоже улыбнулся. — Я назначу вам ещё один медосмотр на следующей неделе, но если всё пойдёт такими же темпами, вы сможете вернуться к работе. Вам нужно будет лишь продолжать принимать лекарства и отдыхать — и всё будет хорошо.

Она встала, давая понять, что приём окончен, так что Уилл тоже поднялся и протянул ей руку для благодарного рукопожатия.

Выйдя из больницы, он уже хотел поехать обратно домой, но затем передумал. Вместо этого он отправился в Квантико, надеясь, что Джек окажется на месте (а не в разъездах по какому-то расследованию). Но когда он постучался к Джеку в кабинет и дверь открылась, внутри обнаружился не только сам Джек, но также Алана и Фредерик Чилтон. Уилл удивлённо приподнял брови.

— Лёгок на помине, — чуть улыбаясь, сказал Джек, и Уилл нахмурился. — Входи, мы тут как раз о тебе говорили.

Джек отодвинулся, давая ему пройти, и Уилл зашёл в кабинет, уже жалея о своём визите. Эта троица собралась здесь, и они говорили об Уилле? Это не могло означать ничего хорошего.

— Уилл, — кивнула ему со стула Алана.

— Я слышал о случившемся с вами, мистер Грэм. Очень рад видеть, что вы уже выздоровели, — поприветствовал его Чилтон, протягивая руку.

— Спасибо, — ответил Уилл, после секундного колебания пожав его ладонь.

Джек вернулся к себе за стол и жестом предложил Уиллу сесть на свободный стул (поскольку Чилтон остался стоять). Уилл послушался — и вдруг остро почувствовал, что его сейчас со всех сторон окружали люди.

Он откашлялся.

— Так значит… вы обо мне говорили? — попытался завязать разговор он.

— Да. У нас с доктором Чилтоном возникла... одна идея. Он хотел сперва обсудить её со мной, но раз уж ты тоже здесь…

Уилл повернулся к Чилтону, гадая, что это могла быть за идея.

— Видите ли, мистер Грэм… Как вы знаете, я работаю в Балтиморской государственной больнице для душевнобольных преступников, — с гордостью в голосе сообщил Чилтон. Уилл лишь кивнул, так что он продолжил. — И, как вы уже тоже знаете, один из наших многочисленных пациентов — это… Ганнибал Лектер.

При упоминании Ганнибала у Уилла тут же скрутило внутренности, но он сохранял спокойное выражение лица. И заблокировал сознание, чтобы случайно того не «позвать», поскольку не знал, чем закончится этот разговор. Хотя у него появилось лёгкое подозрение.

— Мне это известно, да.

— Когда вы очнулись в больнице, Джек сообщил вам, что Лектер звонил о вас справиться, не так ли?

— Сообщил, — Уилл мельком взглянул на Джека.

— Фредерик, он это всё уже знает, почему бы тебе не перейти к сути? — нетерпеливо сказал Джек.

Чилтон нервно улыбнулся, а Алана заёрзала на стуле.

— Вы бы не хотели провести с Ганнибалом Лектером интервью?

Уилл поднял бровь, хотя на самом деле его этот вопрос не слишком удивил. Это было вполне естественное предложение, особенно от Фредерика Чилтона, которому так не терпелось забраться к Ганнибалу в голову.

— Провести с ним интервью?

— Ну, как вы наверняка знаете, за три года, которые он провёл в нашей больнице, он почти ни с кем не соглашался беседовать. А в тех интервью, которые он обязан давать, он всегда ухитряется не сказать нам ничего стоящего. Но поскольку вы его, как выяснилось, интересуете, мы подумали, что, возможно…

— Не «мы». Ты, Фредерик, — вмешалась Алана.

Чилтон кивнул.

— Да, извини. Я подумал, что это уникальная возможность. В смысле, уж конечно, кому-то вроде вас должно быть хоть чуточку любопытно…

— Кому-то вроде меня? — переспросил Уилл, хмуря брови и чувствуя, как у него быстрее забилось сердце.

— Ну, вы ведь изучали Лектера, не так ли?

— О… Да, я его изучал, — подтвердил Уилл.

Он откинулся на спинку стула, обдумывая это предложение. Пойти увидеть Ганнибала, по-настоящему увидеть… Он не мог отрицать, что был заинтересован (разумеется), но вовсе не по предполагаемой Чилтоном причине, а из-за их связи. А ещё Уилл знал, что не мог этого сделать — не сейчас. Не тогда, когда он всё ещё чертовски на Ганнибала злился. Единственное, о чём он думал бы, окажись Ганнибал перед ним — это как бы пробраться за стекло, чтобы врезать ему по роже.

— Должна сказать, что я категорически против этой идеи, — заметила Алана, и Уилл обернулся к ней. — Ганнибал Лектер явно тобой заинтересовался — наверное, после той статьи Фредди Лаундс, но нам стоит помнить, что этот… человек собой представляет. Он ничего Уиллу не расскажет, а просто получит новую игрушку, с которой сможет поиграть, — заявила она, после чего с извиняющимся выражением лица повернулась к Уиллу.

— В кои-то веки я согласен с доктором Блум, — сообщил Джек, похоже, удивив этим Алану. — Помимо того факта, что ты только выздоровел, я не думаю, что это хорошая идея. Но решать, разумеется, тебе.

Все трое уставились на Уилла, отчего он почувствовал себя немного неуютно.

— Ну-у… я подумаю, — глядя на Чилтона, ответил Уилл. — Но вряд ли я соглашусь, — продолжил он. Алана, судя по виду, немного успокоилась.

— Что ж, жаль это слышать, но я понимаю, — сказал Чилтон.

Алана встала и обошла его стул.

— Нам пора возвращаться в больницу. Уилл, рада была видеть, что у тебя всё в порядке, — попрощалась она, и Уилл кивнул.

— Мистер Грэм, — снова протянул ему руку Чилтон.

Уилл уже хотел её пожать, как вдруг ему пришла в голову мысль получше. Встав, он взялся за протянутую кисть Чилтона, но затем приобнял того, похлопав по спине. Когда он шагнул назад, Чилтон выглядел удивлённым (как и Алана, и, наверное, даже Джек, хоть со своего места Уилл и не видел его лица). Откашлявшись, Уилл сел обратно на стул.

— Эм-м… Ну, что ж, до встречи, — попрощался Чилтон, и они с Аланой вышли, закрыв за собой дверь.

— Это было… необычно, — поднял брови Джек. — Как бы там ни было… Ты хотел меня зачем-то повидать?

— Угу, хотел, — ответил Уилл, вспомнив изначальную причину своего визита. — Я сегодня был у доктора.

— Точно, ты же сказал, что это в среду, — кивнул Джек, бросив взгляд на календарь в углу своего стола. — И что она тебе сказала?

— Что мне определённо гораздо лучше. И что на следующей неделе она, скорее всего, одобрит моё возвращение на работу.

— Отличные новости, Уилл. Рад это слышать.

Уилл кивнул, но потом вздохнул. Не так-то легко было сказать Джеку то, что он собирался.

— Да, это хорошие новости, — согласился он, и слегка подался вперёд, прежде чем продолжить. — Послушай, Джек, я тут обо всём подумал… Вряд ли я вернусь обратно в поле. По крайней мере, не в ближайшее время. Не думаю, что смогу это выдержать прямо сейчас.

Джек со вздохом отодвинулся к спинке стула, но спустя несколько секунд кивнул (наверное, понимая, что ничего не мог сейчас сказать, чтобы Уилла переубедить).

— Хорошо, я понимаю. Но знай, что эта дверь всегда будет для тебя открытой. И… я не могу обещать, что в будущем не попытаюсь уговорить тебя вернуться обратно, — с лёгкой улыбкой сказал Джек.

Уилл выдавил из себя ответную улыбку, зная, что Джек вовсе не шутил. Уилл не сомневался, что Джек придёт к нему снова — рано или поздно.
* * *

— Надеюсь, я не помешал вашему обеду, доктор Лектер. В журнале за этот месяц вышла ваша статья, — сообщил Фредерик Чилтон, помахав упомянутым журналом перед стеклом.

Ганнибал действительно обедал, но отложил пластиковую вилку и встал за столом, сложив руки за спиной. Он написал ту статью больше двух месяцев назад, но знал, что иногда публикация занимала даже дольше, так что о ней почти позабыл.

Чилтон подошёл к передаточному лотку и опустил туда журнал. И в этот миг Ганнибал уловил запах, который совсем не ожидал сейчас ощутить, тем более от Фредерика Чилтона. Медленно обогнув стол, он поднял голову и втянул носом воздух. Увидев его перемещения, Чилтон быстро шагнул назад, наверное, вспомнив, что произошло в последний раз, когда Ганнибал приблизился к стеклу.

— Лектер, назад!

Ганнибал замер, осознав свои действия. В данный момент ему не хотелось получить наказание, поэтому он вернулся обратно к столу. Но он унюхал достаточно и теперь не сомневался — это был запах Уилла, хоть и более глубокий и сильный, чем когда Ганнибал к нему наведывался. У Ганнибала защемило в груди. Это означало две вещи: во-первых, Уилл виделся с Чилтоном (скорее всего, тем самым утром), причём стоял очень близко к нему. А во-вторых, если разница с их ментальными «визитами» была настолько большой… Значит, личная встреча с Уиллом полностью всё изменит. Ганнибал, наверное, почувствует его ещё сильнее, чем раньше. Сильнее, чем он смел вообразить.

Убедившись, что Ганнибал не собирался ничего предпринимать, Чилтон наконец толкнул лоток на другую сторону стекла и вышел, не сказав ни слова. Приблизившись к лотку, Ганнибал взял журнал, но у него не было настроения читать собственные напечатанные слова. Его мозг пытался представить ситуацию, в которой Уилл подошёл бы так близко к Чилтону. И тут он понял… Это не было случайностью. Уилл сделал это специально: чтобы добиться от него реакции.

Ганнибал улыбнулся, чувствуя за Уилла гордость.

Chapter Text

Ганнибал много размышлял о запахе Уилла. Главным и самым сильным его компонентом, разумеется, были собаки Уилла. Он буквально пропитался каждым из их индивидуальных запахов. Поначалу это было немного неприятно, но сейчас Ганнибал так привык к его собакам, что их запахи даже начали ему нравиться.

Но собаки были не единственной ноткой в запахе Уилла. Ещё там сквозили тона, которые могли появиться только в доме посреди глуши: камин, старые книги и даже порох (когда Уилл тренировался на стрельбище). А подо всеми этими слоями, и в то же самое время переплетённый с ними, плыл уникальный аромат самого Уилла, принадлежащий только ему одному. Запах, который Ганнибал научился распознавать, даже когда Уилл только выходил из душа, пропахший мылом. Даже когда он возвращался с прогулки с собаками и пах дождём и потом. Даже когда его одежду пропитывали стойкие запахи дыма и стирального порошка… Даже тогда Ганнибал различал его запах. И учуять его на другом человеке, причём на таком раздражающем человеке, было довольно неприятно. Хотя когда Ганнибал сообразил, зачем Уилл так поступил, чего он хотел добиться своим поступком — ему это даже понравилось; он был в восторге от понимания, что Уилл с ним играл.

Появившись вечером у Уилла в гостиной, Ганнибал сразу почувствовал то уникальное тепло, которое мог давать только камин. Его пламя освещало комнату, отбрасывая пляшущие тени на мебель и на Уилла, который сидел на диване с книгой на коленях и бокалом виски в руке. При появлении Ганнибала он поднял взгляд, но почти сразу же вернулся к чтению. Или, по крайней мере, попытался — Ганнибал знал, что он больше не мог концентрироваться на книге.

Ганнибал сел на диванчик напротив и улыбнулся, в предвкушении. Позволив своему разуму потянуться к Уиллу, он почувствовал во рту вкус виски и на секунду прикрыл глаза, наслаждаясь алкоголем.

— Ко мне сегодня заходил доктор Чилтон, — сказал он, глядя на облизывающие поленья языки пламени. И краем глаза увидел, что Уилл поднял на него взгляд, не в силах сдержаться.

— Вот как, — отозвался Уилл, стараясь, чтобы это прозвучало незаинтересованно. Но Ганнибал почувствовал спрятанные в его голосе полутона и то, как у Уилла напряглись мышцы в ожидании продолжения.

— Я получил твоё сообщение, — добавил Ганнибал, проводя пальцем по подбородку.

— Понятия не имею, о чём ты, — ответил Уилл, и Ганнибал впервые за вечер посмотрел ему в лицо.

Уилл пытался сохранять невозмутимое выражение, но Ганнибал видел у него на губах намечающуюся улыбку.

— Интересно, ты это сделал специально?.. Или, может, ты просто хотел посмотреть, что произойдёт? — задумчиво предположил Ганнибал.

Кончики губ Уилла наконец приподнялись, и он отпил виски (наверное, чтобы скрыть этот факт). Но Ганнибал всё равно увидел, поэтому его собственная улыбка стала шире. Он определённо наслаждался их игрой.
* * *

Проснувшись, Уилл попытался полежать в постели подольше, игнорируя светящее в окно солнце. В конце концов, он был в некоторого рода отпуске — можно было и выжать из этого факта максимум. Перекатившись на живот, он обнял подушку и уткнулся в неё лицом… Но уже через несколько минут из соседней комнаты послышался какой-то шум и топот собак (наверное, рвущихся во двор). Вздохнув в подушку, Уилл с недовольным кряхтением сполз с кровати.

Когда он вышел в гостиную, уже одетый, Ганнибал как раз накрывал на стол. Его желудок заурчал от аппетитных запахов, но у самого Уилла были другие планы, поэтому он направился прямиком ко входной двери.

— Ты не собираешься присесть и позавтракать?

Остановившись, Уилл обернулся. Ганнибал выжидательно смотрел на него, держа в руках поднос с булочками в форме сердечек. Уилл подошёл к нему, взял булочку и надкусил. Затем улыбнулся, не отрывая от Ганнибала взгляда всё время, пока жевал. Прикончив булочку, он взял с подноса ещё одну, после чего развернулся, надел куртку и вышел с собаками из дома.

Не прошло и минуты, как Ганнибал появился возле него (наверное, потому что — насколько Уилл выяснил — они не могли далеко друг от друга удаляться во время своих визитов) и зашагал рядом, пока Уилл ел вторую булочку, а собаки со счастливым лаем носились вокруг.

— Так значит, ты снова собираешься меня игнорировать? — спросил Ганнибал.

— Я тебя не игнорирую, — не глядя на него, объяснил Уилл и покачал головой.

— В таком случае, это твоя месть?

Уилл не смог удержаться от короткого смешка.

— Сомневаюсь, что можно сравнить отказ сесть и съесть твой завтрак с тем, что ты со мной делал, — отозвался он.

Ганнибал замолчал, но Уилл чувствовал по их связи, что не слишком-то его задел.

— Знаешь, я как-то убил человека, который отказывался сесть за стол во время одного из моих званых ужинов, — совершенно спокойно сообщил Ганнибал.

Уилл остановился и, приподняв брови, наконец посмотрел на него. У Ганнибала под ботинками захрустел снег, когда он обернулся — с лёгкой улыбкой на губах.

— Он крайне грубо себя вёл. Испортил весь вечер своим неумением вовремя остановиться со спиртным. Заставил всех присутствующих крайне неловко себя чувствовать.

— Грубо?.. — переспросил Уилл, стараясь, чтобы его голос прозвучал потрясённо, но его выдавали приподнявшиеся уголки губ. Почему-то его развеселила сама эта мысль, хоть и не должна была.

— Самые худшие люди. Если есть такая возможность, всегда лучше есть грубиянов…

Уилл на секунду покачал головой, а потом зашагал рядом с Ганнибалом. Но когда они вышли на поляну, его вдруг осенило: всё это время он был прав насчёт Ганнибала Лектера. Когда Уилл его изучал, у него была теория, что в основном Ганнибал убивал тех, кого считал раздражающими или «плохими», даже если большинство из них не совсем подпадало под эту категорию согласно общепринятым социальным нормам. Ганнибал пользовался термином «грубияны», но принцип оставался тем же.

Уилл сел под своё обычное дерево, но Ганнибал к нему не присоединился. Вместо этого он подобрал палку и элегантным движением бросил её в сторону. Харли с Уинстоном помчались за ней и одновременно попытались её схватить. В итоге они вернулись, гордо неся палку за оба конца — каждый со своей стороны. Ганнибал взял у них палку и снова бросил. Уилл нахмурился, решив, что Ганнибал бросал палку просто так, а не из желания поиграть с псами… Но тот опять подождал, пока собаки принесут палку, и продолжил бросать её снова и снова. Наконец, по-видимому, устав, он сел рядом с Уиллом (а собаки убежали с палкой, пытаясь отобрать её друг у друга). Уилл ничего не сказал, но исподтишка поглядывал на Ганнибала, пытаясь понять, что тот задумал. Он просто притворялся? Ганнибал что, пытался Уиллом манипулировать, изображая интерес к его собакам?..
* * *

— Готово, держите.

Взяв протянутый ему листок, Уилл посмотрел, что там было написано. Это оказалась справка, официально разрешающая ему вернуться на работу.

Он кивнул.

— Спасибо.

— Это моя работа, Уилл. Но вашей работой будет прийти ко мне, если вы снова заметите что-то неладное. Хорошо? Пожалуйста? — повторила доктор.

— Конечно, — слегка улыбаясь, заверил Уилл.

Пожав доктору руку, он наконец вышел из больницы — как он надеялся, в последний раз за долгое-долгое время.

Уилл решил поступить так же, как и после своего прошлого медосмотра: поехать в Квантико, только на этот раз в университет. Он побеседовал с заведующим кафедрой, который заметно обрадовался новости, что Уилл скоро вернётся к преподаванию. Правда, он сказал, что им понадобится ещё неделя, чтобы замещающий Уилла преподаватель смог закончить со студентами всё начатое, на что Уилл ответил, что прекрасно всё понимает. В конце концов, не то чтобы он так уж рвался вернуться к работе.

Уже на пути к выходу Уилл вдруг услышал из главного лекционного зала чей-то голос и, нахмурившись, подошёл к двери. Этот зал использовался только для выпускных церемоний, лекций приглашённых важных шишек или специальных мероприятий. Поскольку сейчас было неподходящее время для любых мероприятий или церемоний, это должен был быть какой-то важный лектор. Уилл прочёл объявление на двери, гласящее «Беделия Дю Морье, доктор философии, автор “Я — это также мы”. Анализ теории о людях-сенсорах».

Первой его мыслью было «Почему эта автор читает лекцию в Квантико, когда непохоже, чтобы её тема имела какое-то отношение к криминологии?». Впрочем, иногда они предоставляли учебные помещения другим университетам, так что, возможно, это был как раз такой случай. А второй мыслью был этот термин: люди-сенсоры... Уиллу казалось, что он его где-то уже встречал, но он не мог вспомнить, где именно. И уж точно не знал, что этот термин означал.

Он хотел развернуться к выходу, но его что-то остановило. Какое-то наитие, подсказывающее ему зайти в зал… Сам не зная почему, Уилл так и сделал. В центре сцены для выступлений стояла красивая женщина в чёрном платье, и её мягкий успокаивающий голос сразу же завладел его вниманием.

— …с момента их рождения. Другие считают, что связь сформируется позже, вне зависимости от их возраста, пола, окружающей среды или чего-либо ещё. Я считаю, что это смесь первого со вторым: вероятно, связь появляется при рождении, но не обязательно сразу же активируется. Возможно, это будет напоминать пубертатный период, и связь проявится по мере взросления. Или, возможно, её пробудят важные жизненные события… Несомненно лишь, что она окажет колоссальное влияние на жизнь своих обладателей.

Уилл прошёл к рядам под самой сценой и сел на первый попавшийся свободный стул, не отрывая взгляда от женщины-лектора. Она что, говорила о?.. Да нет, не может быть.

— Я имею в виду, при этой гипотетической связи речь ведь идёт не только об обмене жизненным опытом. У них будет общая жизнь, общие чувства и мысли… Некоторые полагают, что это, наверное, будет ощущаться определённым вторжением в личное пространство, но лично я считаю, что это не будет восприниматься каким-либо вторжением. Я думаю, что носителям связи она будет казаться важной и неотъемлемой частью их самих. Наподобие новоприобретённой конечности...

Сердце Уилла заколотилось быстрее, и он заблокировал сознание от Ганнибала, чтобы случайно того не вызвать. Ему почему-то не хотелось, чтобы Ганнибал здесь появился — он хотел послушать это в одиночестве. Потому что сейчас Уилл практически не сомневался: эта женщина рассказывала о чём-то связанном со случившимся с ним самим, об их с Ганнибалом связи… Но как такое могло быть? Она рассуждала, словно о чём-то не вполне реальном, но в то же время казалась очень уверенной в своих предположениях… И большинство из них показались Уиллу довольно-таки верными.

— Как я написала в моей книге, если двое или более людей будут объединены такой связью, они больше не будут ощущать себя отдельными личностями… «Я» превратится в «мы».

Женщина замолчала, и зал взорвался аплодисментами, так что Уилл сообразил, что он зашёл уже под конец лекции. Придя в себя, он тоже поаплодировал и принялся наблюдать, как некоторые слушатели начали задавать дополнительные вопросы. Например, кто-то спросил, когда, по мнению женщины-лектора, у людей начнёт появляться такая связь.

— Не думаю, что мы можем строить на этот счёт какие-либо догадки… Как знать, возможно, люди с подобной связью уже существуют, — с улыбкой ответила она, и несколько человек засмеялись. Уиллу показалось, что его сердце вот-вот выпрыгнет у него из горла.

Ещё какая-то женщина весьма скептическим тоном задала ряд вопросов, пытаясь опровергнуть теории Беделии Дю Морье. Та ответила вежливо, но с отчётливой твёрдостью (Уилл не сомневался, что это услышали все присутствующие в зале). Когда вопросы закончились, все снова зааплодировали и принялись подниматься со своих мест.

Уиллу пришлось подождать, пока большая часть слушателей подойдёт к Беделии, чтобы та подписала для них книги. Он видел, как она нацепляла маленькую улыбку каждый раз, когда к ней обращался кто-то новый. Наконец, когда отошёл последний человек, Уилл приблизился к сцене. Беделия посмотрела на него, а затем на его руки, наверное, ожидая увидеть в них книгу для автографа или телефон для просьбы сделать фото, но у Уилла ничего такого не было.

— Интересная лекция, — сказал он в качестве приветствия, стараясь, чтобы его голос не прозвучал слишком воодушевлённо.

— Спасибо... — начала Беделия, и приподняла брови.

— Грэм. Уилл Грэм, — закончил за неё Уилл.

— Вы читатель моей книги?.. — поинтересовалась она тем самым спокойным тоном, которым говорила всю лекцию.

— Вообще-то, нет. Ещё нет. Я совсем недавно открыл для себя эту… тему, — ответил Уилл, не уверенный, как это лучше назвать. — Но она меня крайне заинтересовала. Вот только я немного опоздал, поэтому я хотел спросить, не согласитесь ли вы ответить на несколько возникших у меня вопросов?

Пока он говорил, Беделия складывала свои вещи в портфель-дипломат. Подняв на Уилла взгляд, она чуть наклонила голову.

— Я не могу уделять время каждому индивидуально. Уверена, вы это понимаете, мистер…

— Грэм, — повторил Уилл.

— Мистер Грэм, — закончив собирать вещи, Беделия с громким щелчком закрыла дипломат. — Возможно, вы отыщете ответы на свои вопросы в моей книге.

Обогнув Уилла, она зашагала к выходу, но Уилл не мог просто прочесть книгу. Ему нужно было с кем-то поговорить, услышать, как кто-то произнесёт эти слова вслух.

— Во время этой связи, не будут ли ощущения разных людей иногда смешиваться? — спросил он, и сам зная ответ. Остановившись, Беделия обернулась, выгнув бровь. — Звуки, которые одна из сторон будет слышать, не понимая, откуда они взялись. Внезапные запахи, которые нельзя будет объяснить ничем поблизости… Чувства, которые будут не совсем их собственными — и они будут это понимать.

Полуприкрыв глаза, Беделия наклонила голову.

— Это… одна из моих гипотез, да. Я считаю, что между обладателями этой связи ощущения будут смешиваться. Но я ещё не публиковала этого ни в моей книге, ни в какой-либо из статей…

— Я же уже сказал, что не читал вашей книги, — поджав губы, ответил Уилл. — Но я бы очень хотел обсудить с вами некоторые вещи. Вот например…

— Мистер Грэм, мне действительно нужно идти, — покосившись на часы у себя на запястье, сказала Беделия и вздохнула, потому что после его вопроса ей, похоже, искренне захотелось с ним поговорить. Поискав что-то в своём дипломате, она достала оттуда какой-то предмет и подошла к Уиллу. — Послушайте, я работаю психиатром в Балтиморе. Вот мой рабочий номер телефона. Позвоните, запишитесь на приём — и мы сможем поговорить, — она протянула ему визитную карточку.

— О, хорошо, — быстро согласился Уилл, беря карточку и бросая на неё беглый взгляд. — Спасибо.

Кивнув и в последний раз посмотрев на него, Беделия развернулась и вышла из зала, оставив Уилла с тысячей вертящихся в голове вопросов.
* * *

— Как прошёл визит к доктору?

Подняв голову от ноутбука, Уилл взглянул на протягивающего ему бокал вина Ганнибала. Взяв бокал, он сделал небольшой глоток, и Ганнибал вернулся на кухню, где он опять что-то готовил.

Уилл ничего не рассказывал ему о сегодняшнем утре — разумеется, из-за лекции Беделии Дю Морье. Почему-то он не хотел делиться этим с Ганнибалом. По крайней мере, до тех пор, пока снова не побеседует с Беделией. Он позвонил ей сразу после лекции, и ассистентка Беделии записала его на следующую неделю. Ещё Уилл подумывал купить и прочесть перед визитом ту книгу Беделии, но Ганнибал ведь её тоже увидел бы. А даже если и не увидел бы — Уилл наверняка начал бы постоянно о ней думать, так что Ганнибал обо всём узнал бы по их связи.

— Она дала добро на моё возвращение к работе, — снова сосредотачиваясь на экране ноутбука, ответил Уилл. Он провёл целый час за написанием ответов на электронные письма, которые до этого откладывал, но не успел разгрести и половины.

— Это хорошие новости, — отозвался Ганнибал.

— Ага, наверное. Я выхожу в университет на следующей неделе.

— А... что насчёт Джека?

Уилл знал, что Ганнибал имел в виду. Уилл не рассказывал ему, как ездил к Джеку сообщить, что точно не вернётся к оперативной работе — потому что это произошло в тот самый день, когда он обнял Чилтона. Уилл начинал учиться, как скрывать от Ганнибала некоторые вещи — хотя большая их часть всё равно просачивалась по их связи и он ничего не мог с этим поделать.

— Я заезжал к нему на прошлой неделе. Сказал, что не вернусь обратно в поле. По крайней мере, пока что…

Краем глаза он снова увидел Ганнибала, и поднял взгляд. Ганнибал держал в руках тарелку, но Уилл не мог рассмотреть со своего места, что на ней было.

— Ты же знаешь, что он, скорее всего, постучится к тебе снова? — поинтересовался Ганнибал, и Уилл готов был поклясться, что в его голосе сквозило беспокойство.

— Ага, знаю, — ответил Уилл. Такие, как Джек, всегда приходили снова — рано или поздно. Появится расследование, которое они не смогут раскрыть — что-то слишком важное, слишком срочное… Они всегда приходили снова.

Оборвав его раздумья, Ганнибал наконец опустил тарелку, чтобы Уилл смог увидеть её содержимое. Увидев там два канапе, Уилл поднял брови, но, не спрашивая разрешения, взял себе одно. Начав жевать, он понял, что канапе было с каким-то моллюском или чем-то в этом роде, но так искусно приготовленным, что у Уилла во рту буквально взрывались вкусовые фейерверки.

— Что это? — проглотив, спросил он, и увидел, как Ганнибал взял второе канапе.

— Осьминог. С несколькими добавками, разумеется.

Ганнибал обычно весьма загадочно отвечал о приготовленных им блюдах, разве что те были сравнительно простыми (ради Уилла). Уилл знал, что раньше это объяснялось тем, что некоторые из них содержали Ганнибалов особенный ингредиент, но сейчас у него не было никакой возможности раздобыть человеческое мясо, так что Уилл скривился в ответ на его шутку. Улыбнувшись, Ганнибал вернулся обратно на кухню.

Уилл закрыл ноутбук и потёр глаза, устав таращиться в экран. Затем положил ноутбук на столик и глотнул ещё вина. А потом встал и пошёл на кухню. Как оказалось, Ганнибал готовил несколько блюд сразу, потому что на столешнице стояли десятки разных яств— некоторые уже готовые, другие ещё в процессе. Вчера они с Ганнибалом ездили за продуктами, так что, наверное, там тот и купил все эти вещи.

Уилл с любопытством смотрел, как Ганнибал взял что-то похожее на кальмара, только мельче, и положил на разделочную доску. Накрыв «кальмара» рукой, он с хрустом повернул что-то внутри и извлёк из тушки какую-то твёрдую часть, вроде раковины (чего Уилл никак не ожидал увидеть у подобного животного), отложив её в сторону. Всё это время он посматривал то на доску, то на Уилла.

— Это каракатица. Ты когда-нибудь их пробовал?

— Не думаю. На вид напоминает кальмара, — отозвался Уилл, наклоняя голову, чтобы получше рассмотреть тушку.

— Они очень похожи, но на вкус отличаются. Лично мне каракатицы нравятся гораздо больше, — сообщил Ганнибал, вытягивая то, что, по мнению Уилла, было головой каракатицы, и отрезая её от туловища.

И тушка, и Ганнибаловы руки теперь были перемазаны чёрными чернилами, так что Ганнибал опустил каракатицу в заранее подготовленную миску с водой и открыл кран, чтобы вымыть руки.

— Не хочешь попробовать? — предложил он Уиллу, и тот впервые за весь вечер посмотрел ему в глаза.

Уилл уже открыл рот, чтобы по привычке отказаться, но затем задумался… А почему бы и нет?

— Э-э… ладно. Но я, наверное, всё сделаю не так, — предупредил он.

— Я буду тебя направлять.

— Ну разумеется, будешь… — сухо ответил Уилл, припомнив, как Ганнибал его направлял в прошлом и чем это закончилось.

Пройдя к раковине, он вымыл руки. Когда он повернулся, Ганнибал положил на разделочную доску ещё одну каракатицу, но отодвинулся, давая ему место. Уилл закатал рукава своего свитера и уставился на существо на доске, не зная с чего начать.

Перевернув тушку, Ганнибал указал куда-то в её центр.

— У каракатиц есть такая часть… потрогай её, Уилл, — проинструктировал он.

Уилл послушался и ощупал тушку. Та не отличалась от кальмара, но часть, на которую показал Ганнибал, была совершенно твёрдой, как кость. И это её Ганнибал вытащил из первой каракатицы.

— Это называется костью каракатицы. Тебе нужно её вынуть. Смелее.

Уилл пошарил вокруг кости пальцами, не уверенный, как её извлечь, но та легко выскользнула при небольшом нажатии. Уилл отложил её в сторону, рядом с костью первой каракатицы, и уставился на оставшееся после кости отверстие.

— Хорошо. Теперь тебе нужно погрузить большие пальцы вот сюда, — сказал Ганнибал, показывая на место, откуда росли голова и щупальца. — А теперь поверни их — и тушка разорвётся сама.

Уилл попытался последовать его совету, но это часть каракатицы оказалась очень мягкой, так что его пальцы постоянно соскальзывали.

Ганнибал вдруг накрыл его ладони своими. Уилл вздрогнул от неожиданности, но не отстранился. Он знал, что Ганнибал тоже это почувствовал, хоть и притворялся, будто ничего не произошло, сомкнув пальцы вокруг тушки каракатицы и рук Уилла. Ганнибал направил его большие пальцы как надо, и вдвоём они дёрнули тушку, словно разрывая листок бумаги — и та распалась на две части.

Им на руки тут же потекли чернила, и вид чёрной жидкости напомнил Уиллу о крови: он вспомнил свои сны, в которых его ладони были залиты кровью после чьего-то убийства.

Подняв голову, он только сейчас понял, как близко Ганнибал стоял: придвинувшись, чтобы помочь Уиллу, он почти касался грудью его плеча, но следил за тем, чтобы до него не дотрагиваться. С руками дела обстояли иначе — Уилл до сих пор чувствовал у себя в руках тушку каракатицы, но вместе с тем чувствовал и длинные пальцы Ганнибала вокруг своих кистей. В эту секунду Ганнибал на него посмотрел, и Уилл встретил его взгляд, слыша лишь их дыхание и сердцебиение.

Тут залаял кто-то из собак, и Уилл шагнул назад, задев Ганнибала плечом, но не отстранившись. Зато залив всё вокруг, включая свою одежду, чернильными брызгами.

— Чёрт, — ругнулся он, развернув ладони вверх.

Обернувшись, он увидел, что лаяла Элли. И не потому, что к дому подъезжала чья-то машина или что-то в этом роде — тогда лаяли бы и все остальные. Нет, Элли просто сидела на полу, глядя на них с Ганнибалом и виляя хвостом: она клянчила еду.

Ещё раз тихо выругавшись, Уилл пошёл к раковине вымыть руки. И увидел, как Ганнибал разделал каракатицу, а потом отрезал кусочек щупальца и бросил Элли, схватившей его на лету. Уилл почувствовал и раздражение (потому что Ганнибал подкармливал Элли вне установленных часов кормёжки), и умиление (потому что Ганнибал искренне угощал его собаку чем-то вкусненьким).

— Будешь так делать, и она начнёт повторять свои действия. И превратится в избалованное существо, постоянно выпрашивающее подачки.

— Нет ничего ужасного в том, чтобы немножко их побаловать, Уилл. К тому же Элли обожает моллюсков.

Вытирая руки кухонным полотенцем, Уилл посмотрел на Ганнибала, промывшего каракатицу и теперь нарезающего её на кусочки. Он знал имена собак только благодаря их связи, или потому что сам их выучил? А что насчёт пищевых предпочтений Элли? Даже Уилл не знал, что она любила моллюсков, хотя, посмотрев на неё, увидел, как она виляла хвостом, не отрывая взгляда от Ганнибала. Остальные псы тоже выглядели заинтересованными, но не так сильно, как она.

Уилл покачал головой, пытаясь привести мысли в порядок, и бросил полотенце на столешницу. После чего пошёл к себе и снова переоделся, потому что вся его одежда теперь была заляпана чернилами.
* * *

На выходных он решил опять навестить Эбигейл и поехать с ней на прогулку — прежде чем ему придётся вернуться к работе и у него станет меньше свободного времени. Когда заехал утром за Эбигейл, на этот раз она спросила, куда они поедут.

— Ну… Ты любишь собак, Эбигейл? — спросил Уилл, хотя и знал ответ, потому что они об этом уже говорили.

Улыбнувшись, Эбигейл кивнула, так что Уилл улыбнулся в ответ. Когда они приехали в Вулф-Трап, собаки словно с ума сошли, радостно прыгая вокруг Эбигейл, не давая ей ни минутки покоя.

— О боже, вы говорили, что у вас есть собаки, но их так много!.. — она опустилась на колени на крыльце, и Уинстон незамедлительно ткнулся мордой ей в руку, требуя, чтобы его погладили.

— Так, ребята, полегче, — попытался приструнить псов Уилл, но Эбигейл, похоже, искренне нравилось оказаться полностью ими окружённой.

Когда собаки наконец дали ей передышку, Уилл решил повести их на прогулку, чтобы они сбросили излишки энергии. Пока они шли, рядом возник Ганнибал, который улыбнулся при виде Эбигейл.

— Так вот… у меня есть некоторые новости, — сообщила Эбигейл, когда они приблизились к полянке.

Взяв принесённую Зои палку, Эбигейл швырнула её так далеко, как только могла. Уилл вспомнил, как всего несколько дней назад Ганнибал делал то же самое, и слегка улыбнулся.

— Новости? Надеюсь, хорошие? — уточнил он, садясь под своим привычным деревом.

Эбигейл села рядом. Увидев, что она улыбалась, Уилл немного успокоился.

— Ага, хорошие, — подтвердила Эбигейл, но затем замолчала, пряча руки в карманы. И несколько раз вздохнула, создав небольшое облачко пара. — Алана вчера сказала, что порекомендует, чтобы меня на следующей неделе выписали.

У Уилла тут же сжался желудок, но он заставил себя улыбнуться, потому что Эбигейл выглядела по-настоящему обрадованной.

— Это... это действительно хорошие новости, — сказал он, и Эбигейл кивнула. — Но что ты будешь... куда ты отправишься?

— Ну, это ещё одна хорошая новость. Алана сказала, что я могу пожить пока у неё.

— О… Ого, это… Эбигейл, это просто здорово!

Эбигейл улыбнулась ещё шире, и они обнялись. Сжимая её в объятиях, Уилл увидел у неё за спиной Ганнибала, который смотрел на них с грустной полуулыбкой, — и Уилл знал, что Ганнибал разделял его чувства.

— Она сказала, что я могу оставаться у неё сколько захочу. Но это значит, что я смогу даже попробовать поступить в следующем году в колледж, — сообщила Эбигейл после того, как отстранилась.

Уилл ничего не ответил — вместо этого он просто улыбнулся. Он был рад за Эбигейл и благодарен Алане за разрешение пожить у неё... Но вместе с тем жалел, что это не он смог предложить Эбигейл такую помощь.

Когда они вернулись в дом, Уилл приготовил спагетти, игнорируя советы Ганнибала, которые тот продолжал давать, пока не сообразил, что Уилл не собирался его слушать. Отчасти Уилл это делал, чтобы Ганнибалу досадить, но отчасти — потому что, хоть повар из него был и не ахти какой, приготовить пасту он всё-таки умел.

После того, как они поели, Уилл убрал со стола и взглянул на часы. Было ещё слишком рано, чтобы везти Эбигейл обратно в больницу, поэтому он повернулся к ней.

— Хочешь, поделаем что-то вместе? — спросил он. Эбигейл кивнула, наклонившись над одной из собачьих лежанок, где Харли растянулась на спине, чтобы Эбигейл могла почесать ей живот.

Уилл повертел головой по сторонам, пытаясь придумать, чем они могли бы заняться, но пришёл к выводу, что его дом мог предложить мало интересных времяпровождений для восемнадцатилетки.

— Э-э… Признаться, у меня нет никаких настольных игр или чего-то похожего, — сказал он, направляясь в гостиную. Ганнибал остался сидеть за столом, развернувшись, чтобы видеть и гостиную, и Эбигейл. — И у меня нет никаких фильмов. Но есть телевизор, — он махнул в сторону экрана.

Эбигейл рассмеялась, видя его явные усилия, и поднялась, стряхивая с джинсов собачью шерсть.

— Телевизор вполне подойдёт. Уверена, что мы сможем найти что-то, чтобы сейчас посмотреть.

Уилл охотно передал ей пульт — Эбигейл явно умела с ним обращаться лучше него, — и принялся разжигать камин. Эбигейл быстро нашла нравящееся ей (по её словам) кино и они сели перед телевизором (Уилл — на свой обычный диванчик, а Эбигейл — на диванчик Ганнибала) смотреть какой-то старый фильм. Через несколько минут Уилл взглянул на Ганнибала — тот тоже пытался смотреть телевизор, но на стуле ему было явно неудобно. Уилл попытался напомнить себе, что по-прежнему на него злился и рад был случаю досадить ему хотя бы такими вот мелочами… Но сейчас, после приятного дня с Эбигейл, Уилл чувствовал себя расслабленно и не находил в себе злости. Он вздохнул — и Ганнибал посмотрел на него как раз в тот момент, когда он пытался привлечь его внимание. Уилл сдержанно кивнул в сторону диванчика.

Хотя это были и диванчики, а не кресла, по размеру они не слишком превышали последние. Если сидеть вплотную, на них могли поместиться двое, поэтому обычно Уилл использовал их в качестве мебели для одного. Но, наверное, он мог сделать исключение.

Сообразив, что он имел в виду, Ганнибал приблизился и встал рядом, на секунду загородив собой экран. Уилл покосился на Эбигейл, но та была увлечена происходящим на экране, так что он сдвинулся, насколько мог, на правую сторону диванчика — и Ганнибал осторожно сел рядом. Почувствовал прикосновение его бедра, Уилл тут же напрягся, но Ганнибал уловил его дискомфорт и положил ногу на ногу, чтобы занимать меньше места и минимизировать их контакт.

Устроив локоть на подлокотнике, Уилл подпёр голову рукой, наблюдая за своими гостями. Эбигейл смотрела в телевизор, с ногами забравшись на диванчик и обхватив руками колени, и смеялась над чем-то на экране. Ганнибал тоже немного расслабился и даже улыбался, хотя Уилл сомневался, что это было как-то связано с фильмом. Сам Уилл тоже чувствовал себя расслабленно и уютно, убаюканный теплом от камина и спокойствием, которое могло появиться только в хорошо знакомой обстановке (даже если данная ситуация и не была для него такой уж знакомой). Улыбнувшись, он поймал себя на желании, чтобы это мгновение продлилось дольше, чем всего пара часов. И, не в силах удержаться, потихоньку задремал.

Когда Эбигейл потрясла его за плечо, чтобы разбудить, первым делом Уилл глянул вбок, но Ганнибал уже исчез. А потом Уилл увидел, какое позднее было время, и извинился за то, что уснул (на что Эбигейл закатила глаза и ответила, что за такие вещи не стоит извиняться). По дороге в Балтиморскую больницу уснула уже она, прямо на пассажирском сиденье.
* * *

Уилл зашёл в гостиную с влажными после душа волосами, натягивая на ходу свитер. Ганнибал обнаружился на кухне и выглядел довольно занятым. Уилл разжёг камин и вышел на кухню, прислонившись к столешнице. Ганнибал варил что-то в четырёх кастрюлях сразу, да ещё и пёк что-то в духовке.

Уилл нахмурился от такого количества еды.

— Мы что, устраиваем вечеринку для дюжины гостей? — поинтересовался он, наклоняясь, чтобы получше взглянуть на кастрюли, в которых оказались курятина, рис и овощи.

Ганнибал повернулся к нему и улыбнулся, отчего ему на лоб упало несколько прядей.

— Это не для нас, а для них, — и он кивнул сперва на кастрюли, а потом в направлении гостиной.

Проследив за его взглядом, Уилл увидел своих собак. Некоторые из них сидели, другие — лежали на полу, но все как один выжидающе смотрели на Ганнибала, словно знали, о чём тот говорил. Приподняв брови, Уилл тоже повернулся к Ганнибалу.

— Ты готовишь для них еду? — переспросил он. Ганнибал лишь кивнул, возвращаясь проверить кастрюли, чтобы из них ничего не выкипело.

Уилл всегда предпочитал готовить своим собакам еду с нуля, но в последние несколько месяцев — из-за всех этих событий — делал это реже, чем ему хотелось бы.

— Думаешь, я тебя прощу только потому, что ты обхаживаешь моих собак?

Ганнибал чуть улыбнулся, не глядя на него.

— Ну, это неплохое начало, разве нет?

И в эту секунду Уилл почувствовал, что, хотя Ганнибал и не стал возражать, на самом деле его мотивация была другой. Благодаря их связи Уилл понял, что Ганнибал готовил для собак еду потому, что ему так хотелось — что немало Уилла озадачило. Решив не зацикливаться на этих мыслях, Уилл наконец отлепился от столешницы и, взяв бутылку вина и два бокала, принялся накрывать на стол.

Закончив готовить собачью еду, Ганнибал всех их покормил. Уилл смотрел, как каждый пёс получил порцию в свою собственную миску вместе с командой сидеть и ждать — и все идеально послушались.

После этого Ганнибал вернулся на кухню и закончил готовить блюдо в духовке — это оказалась одна из пойманных Уиллом форелей. Уиллу стало любопытно, сколько ещё Ганнибал собирался готовить без мяса. А кроме того, ему стало любопытно, не было ли это со стороны Ганнибала своеобразным… не совсем извинением, но декларацией, что, возможно, он больше никогда не станет так поступать без ведома Уилла.

Когда Ганнибал принёс форель, Уилл её попробовал. Та оказалась гораздо вкуснее его собственной стряпни, но, разумеется, он не собирался Ганнибалу этого говорить.

— Знаешь, я скучал бы по вкусной еде, но я бы отдал что угодно за возможность получить пару дней без тебя. Что-то вроде выходных — как это было для тебя, когда я лежал в больнице…

Уилл это сказал, желая Ганнибала поддразнить, но замер, когда поднял глаза и увидел, что тот побледнел и застыл, не донеся вилку до рта. Потянувшись к его сознанию, Уилл понял, что Ганнибал вспоминал те дни, когда Уилл был под седативными. И припомнил его слова о невозможности с Уиллом связаться в течение целых двух суток. Припомнил, что Ганнибал волновался и именно поэтому позвонил в ФБР, притворившись, будто хотел поговорить с Уиллом по телефону.

Он не совсем понимал, чего Ганнибал собирался добиться тем своим телефонным звонком, но тут Ганнибал посмотрел ему в глаза, и Уилл понял, что тот чувствовал, когда не мог к нему перенестись, не мог его ощутить. Страх и бессилие — а к этим эмоциям Ганнибал не привык.

Откашлявшись, Уилл опустил взгляд и продолжил есть, сбежав из Ганнибалового разума, чтобы перестать чувствовать его воспоминания.
* * *

Уилл проверил адрес у себя в телефоне, затем покосился на табличку с названием улицы и убедился, что находится там, где надо. Припарковав машину на первом свободном месте, он зашагал к зданию. Но стоило ему перейти дорогу, как прямо перед ним мелькнуло рыжее пятно, заставив остановиться. Увидев перегородившую ему путь Фредди Лаундс с лёгкой ухмылкой на губах и блокнотом в руках, Уилл тут же разозлился.

— Доброе утро, мистер…

— Нет, — перебил её Уилл.

Он попытался её обойти, но Фредди тоже шагнула в сторону — так, чтобы снова загородить ему дорогу. Уилл вздохнул.

— Значит, не такое уж и хорошее утро?

— Всего минуту назад моё утро было вполне неплохим. Не возражаете? — Уилл кивнул головой, давая понять, что хочет продолжить идти.

— Ладно, обойдёмся без светских бесед. Тем более, вы в них всё равно не сильны, — улыбнулась Фредди, на что Уилл закатил глаза.

Фредди отцепила от блокнота ручку.

— Я уже некоторое время хочу с вами поговорить, но вас просто невозможно найти.

— Возможно, это потому, что я не хочу, чтобы меня находили.

— Я слышала, вы попали в больницу, — игнорируя его слова, продолжила Фредди.

Уилл насупился, потому что эту информацию не обнародовали. В ФБР ничего не говорили о его болезни, потому что официально Уилл был всего лишь консультантом. Но, похоже, эта женщина умела разнюхивать разные вещи.

— Только не говорите, что вы обо мне волновались — вам это не идёт.

— Нет-нет, нисколечки, — улыбка Фредди сделалась ещё шире. — Но я узнала кое-что по-настоящему интересное.

Она сделала паузу, и Уилл услышал грохот собственного сердца — он боялся её следующих слов. Фредди Лаундс покосилась на свой блокнот, словно торжествуя из-за имеющихся у неё сведений.

— Оказывается, кто-то позвонил в ФБР, желая с вами поговорить. Кто-то, чьё имя, вообще-то, фигурировало в нашей предыдущей беседе. Уж не знаю, помните ли вы её...

Уилл попытался выглядеть равнодушным, но они оба знали, кого Фредди имела в виду.

— Скажите-ка мне, мистер Грэм. Почему серийный убийца-каннибал, вот уже три года сидящий в тюрьме, вдруг хочет поговорить с ФБР-профайлером? Возможно, существует какая-то сделка или договорённость, о которой ФБР нам не рассказало? Или, возможно, это что-то, о чём вы не рассказали ФБР?.. Потому что, насколько мне известно, Чесапикский Потрошитель не соглашался ни с кем беседовать вот уже почти два года…

Уилл шагнул к ней, и, хотя Фредди осталась на месте, он заметил, как у неё дрогнули губы, выдавая дискомфорт.

— Мне… нечего вам сказать, мисс Лаундс.

С этими словами Уилл наконец-то её обогнул и зашагал прочь — и она не стала его преследовать. Уже у двери он задумался, не притвориться ли, будто он идёт в другую сторону, чтобы Фредди не выяснила, куда он ходил. Но затем Уилл решил, что, в конце концов, он ведь шёл на приём к психиатру, что было гораздо менее странным, чем настоящая цель его визита.

После того, как он позвонил в дверь и вошёл внутрь, секретарша попросила его подождать в одном из кресел в приёмной. Уилл старался вести себя терпеливо, но не прошло и двух минут, как он забарабанил пальцами по подлокотнику. Секретарша бросила на него весьма раздражённый взгляд, и Уилл, откашлявшись, прекратил.

Ещё через десять минут дверь кабинета наконец открылась, и за ней показалась Беделия Дю Морье. Уиллу стало любопытно, был ли у неё перед ним какой-то пациент, но потом он вспомнил, что некоторые психиатры заводили специальный запасной выход, чтобы пациенты друг с другом не сталкивались.

— Мистер Грэм, можете входить, — пригласила Беделия своим мелодичным голосом.

Послушавшись, Уилл зашёл внутрь. Оставив куртку на кушетке, он сел на диванчик поменьше. Беделия заняла, по всей видимости, своё привычное место — кресло между диванчиком и кушеткой.

Несколько секунд они смотрели друг на друга. Уиллу не хотелось начинать разговор первым, потому что он толком не знал, с чего начать — поэтому он ждал. Наконец Беделия немного сместилась и положила ногу на ногу.

— Итак, скажите мне, мистер Грэм. Почему криминального профайлера и специального агента так заинтересовали теории о сенсорах?

Осведомлённость Беделии застала Уилла немного врасплох, но, в конце концов, она ведь знала его имя — неудивительно, что она поискала о нём информацию.

— А вы хорошо подготовились.

— Мне нужно было убедиться, что вы не какой-то там псих, — призналась она.

— И? — поинтересовался Уилл, потому что не был уверен, что она могла о нём прочесть.

— Я пока не определилась, — ответила Беделия и слегка улыбнулась. — Но я говорила правду, когда сказала, что мы сможем обсудить любые ваши вопросы… Так что именно вы хотели бы узнать?

Кивнув, Уилл попытался собрать мысли в кучу.

— Ну-у, я… да что угодно.

— Что вы уже знаете о данной теме?

Уилл сделал паузу, припоминая, что он планировал сказать, а о чём — умолчать.

— Не много. Я просто прочёл об этом в интернете и… действительно заинтересовался. Но я не совсем понимаю… Вы называете это «теориями о сенсорах», но в то же самое время говорите о них так, словно это что-то вполне возможное.

— Я действительно верю, что это вполне возможно.

— Так значит, вы… Вы… встречали кого-нибудь, обладающего этой… этой…

— Связью? — закончила за него Беделия, и Уилл кивнул. — Нет, не встречала. Но скажите мне кое-что, мистер Грэм. Вы верите только в то, что видите? — спросила она и, похоже, прочла выражение его лица, потому что не стала дожидаться ответа. — В мире множество вещей, которых мы не понимаем или никогда не видим, но тем не менее, мы принимаем факт их существования.

Уилл кивнул, потому что это было правдой. Сколько всего о мире люди не понимали, и в то же время каждый день видели?

Он снова сосредоточился на вопросах у себя в голове и откашлялся, прежде чем заговорить.

— В своей лекции вы сказали, что, возможно, люди с этой связью уже существуют. Вы действительно так думаете?

— Некоторые исследователи данной темы полагают, что люди получат эту способность в будущем: эдакий эволюционный шаг. Возможно, через сто лет, возможно, через тысячу… Но я считаю, что это может происходить уже сейчас, да.

Уиллу подумалось, что, возможно, Беделия сама была сенсором, как она это называла. Возможно, где-то существовал человек, с которым у неё была связь; по её словам этого нельзя было определить. Возможно, она просто чертовски верила в свои теории… А возможно, очень осторожничала с тем, что говорила незнакомцу — точно так же, как и сам Уилл.

— Ясно. Так значит… — начал Уилл, но не был уверен, как лучше спросить о наиболее интересующих его вещах. — Эти… гипотетические люди. Что именно будет представлять собой такая связь?

Беделия заправила волосы за ухо и тихонько вздохнула, словно желала больше времени на обдумывание, как лучше ответить на его вопрос.

— Вы знаете, почему они называются сенсорами, мистер Грэм? — спросила она, и Уилл покачал головой. — Это название происходит от латинского слова «sensatus», означающего «способный чувствовать». Имеется в виду способность воспринимать мир при помощи чувств. Испытывать эмоции, слышать, осязать, нюхать, пробовать на вкус… И всё это — с человеком, который может находиться за много миль от вас или вообще на другом континенте. И всё это — внутри вашего собственного сознания. Только представьте себе, как это должно будет ощущаться…

— Я пытаюсь…

— Вы спрашиваете, на что будет похожа такая связь… Думаю, она будет ощущаться чем-то невозможным, и в то же время самым что ни на есть естественным.

Уилл снова замолчал, но потом вспомнил один из вопросов, которые хотел ей задать.

— А эта связь… Её можно разрушить?

— Прошу вас не забывать, что вы спрашиваете меня о чём-то, чего мы никак не можем доказать. Разумеется, всё это только теории, — сказала Беделия, слегка наклоняя голову.

— Разумеется. Я имел в виду… гипотетически.

— Гипотетически — нет, я так не думаю. Эта связь, наверное, создаст крепкие узы внутри кластера… так мы будем называть объединённых связью людей. Опять-таки, мистер Грэм, попытайтесь представить себе, каково оказаться с кем-то так тесно переплетённым. Не думаю, что нечто подобное можно будет разрушить… Или что обладатели этой связи захотят её разрушить.

Уилл тоже так полагал, поэтому кивнул. Он действительно не был уверен, хотел ли бы он разрушить их с Ганнибалом связь, если бы мог. Умом он понимал, что Ганнибал опасен и причинил ему немало боли. Но, как Беделия и сказала… они успели так тесно переплестись, что Уилл уже не представлял себе жизни без этой связи. Недели, которые он провёл без Ганнибала, были невыносимыми, и ему не хотелось даже думать, каково было бы чувствовать себя так всю оставшуюся жизнь. Так остро ощущать чьё-то отсутствие…

— А… что её активирует? В смысле активировало бы? — быстро добавил Уилл, стараясь исправить свой опрометчивый выбор слов.

— Вы имеете в виду зарождение связи? — уточнила Беделия, и он кивнул. — Мы не можем этого знать. Но — опять-таки, как я и говорила на лекции — это может быть что угодно. От чего-то, предначертанного этим людям на определённом этапе их жизни, до какого-то важного события, которое заставило бы их потянуться на другую сторону связи. Нечто вроде инстинкта, когда вы даже не знаете, что можете что-то сделать… до тех пор, пока не возникает потребность сделать именно так.

Уиллу припомнился момент, когда он убил Гаррета Джейкоба Хоббса. То, каким растерянным он себя тогда чувствовал. Но именно так всё и произошло: в ту секунду ему нужен был Ганнибал, хоть он этого и не осознавал. Ганнибал был ему нужен, чтобы спасти жизнь Эбигейл, но и не только для этого. Он был Уиллу нужен, чтобы Уилл мог справиться с произошедшим. С тем фактом, что он убил человека и принял эту реальность…

— А теперь позвольте мне задать вам вопрос, мистер Грэм, — сказала Беделия и слегка наклонилась вперёд, положив на колено сплетённые пальцы. — После моей лекции вы спросили меня о чём-то, не являющемся в нашей сфере даже одобренной теорией. О чём-то, что большинству людей просто не пришло бы в голову. И тем не менее, сейчас вы заявляете, что ничего не знаете о сенсорах, что вы просто… прочли об этом в интернете и вам стало интересно. Так что же из этого правда? Для вас это новообретённое хобби… или вы знаете больше, чем говорите?

Уилл слегка покраснел, пойманный на вранье, но он сохранял спокойствие. Вздохнув, он улыбнулся.

— Вы правы. Извините. Возможно, я немного приврал, чтобы заполучить эту встречу, — сказал он (и, вообще-то, это даже было правдой). — Я просто услышал, как кто-то сказал это в конце лекции, и воспользовался их вопросом, чтобы вы согласились со мной поговорить.

Несколько секунд Беделия его рассматривала, а потом со вздохом опустила глаза и отодвинулась к спинке кресла. Уилл не мог знать наверняка, но готов был поклясться, что она выглядела разочарованной. И тут до него дошло: Беделия, должно быть, изучала теории о сенсорах годами. Она в них верила — и тут к ней обратился человек, ищущий ответы на многие вопросы, но в то же самое время, похоже, очень много об этом знающий. Она, должно быть, надеялась, что нашла кого-то, кто мог бы предоставить реальные доказательства верности её теорий… Которые действительно были верны, вот только Беделии об этом никогда не узнать.

— Можно задать вам последний вопрос? — спросил Уилл. Снова посмотрев на него, Беделия медленно кивнула. — Опять-таки, теоретически. Как эта… связь повлияет на своих обладателей? Я имею в виду… она что-то в них изменит? Заставит их чувствовать… ну, не знаю. Вы сказали, что они будут переплетены, так что, возможно, это будет ощущаться... это будет напоминать…

— Любовь?

Сердце Уилла пропустило удар, потому что он хотел избежать этого слова, но через пару секунд он кивнул. В конце концов, это и было настоящей причиной его визита. Да, у него были общие вопросы насчёт связи сенсоров, но он или успел и сам выяснить некоторые ответы, или вполне мог прожить без них. Как Беделия и сказала, люди прекрасно жили, принимая существование вещей, которых не понимали. Но с этим вопросом дела обстояли иначе. Уилл не мог выбросить его из головы. Всё, что он чувствовал, пока считал Ганнибала галлюцинацией, и всё, что он продолжал чувствовать до сих пор… Хоть что-то из этого было настоящим?

— Некоторые исследователи данной темы считают, что сенсоры будут испытывать любовь в чистейшей её форме. Я с этим не согласна. Я считаю, что это будет не любовь, мистер Грэм… а эмпатия.

У Уилла перехватило дух, потому что именно это он и боялся услышать. Что, если испытываемые им чувства, которым он не мог толком подобрать названия, на самом деле были его эмпатией, в который раз работающей против него. Что, если это были не его чувства, а только Ганнибала? И это если они вообще были настоящими, а не просто попытками Уиллом манипулировать…

У Уилла сильнее заколотилось сердце, и он подался вперёд, пытаясь скрыть своё беспокойство.

— Когда я искала о вас информацию, мне попадались статьи, называющие вас эмпатом, так что, полагаю, вы понимаете, что я имею в виду. Связь сенсоров можно назвать чистейшей формой эмпатии. Так что любовь внутри кластера была бы… патологической. Наихудшей формой нарциссизма.
* * *

Войдя в просторное помещение, Уилл двинулся к его центру с квадратной секцией сидений. На одном из них сидел Ганнибал, повернувшись к стене с великолепной картиной. Уилл не был экспертом, но он знал, что это «Рождение Венеры», одна из самых знаменитых картин Боттичелли.

Когда он сел рядом с Ганнибалом, тот поднял взгляд от рисунка, над которым трудился, и, улыбаясь, повернулся к Уиллу.

— Где это мы? — спросил Уилл, изучая увешанные картинами стены вокруг.

Справа от них находилось ещё одно полотно, которое он узнал: La Primavera. Уиллу вспомнилось, как он читал, что Ганнибал воссоздал эту картину в своих убийствах в Италии, и ему стало любопытно, каково было бы увидеть это конкретное произведение. Зная Ганнибала, оно наверняка было жутким и прекрасным.

— В галерее Уффици, во Флоренции.

Уилл кивнул, кладя на колени сплетённые пальцы, и через несколько секунд Ганнибал вернулся к своему рисунку.

— Ты весь день меня блокировал.

Ганнибал сказал это без злости, просто констатируя факт — и, наверное, с долей любопытства. Посмотрев на него, Уилл заметил, что на нём был не тюремный комбинезон, а обычная одежда. В своём дворце памяти Ганнибал никогда не носил комбинезон, но как правило облачался в костюмы. Однако сейчас на нём были почти нормальные брюки и куртка, из-под которой выглядывала рубашка. Уилл представил себе, что Ганнибал находится в бегах, безупречно вливаясь в любую окружающую обстановку, и улыбнулся.

— Я ходил кое с кем поговорить, — ответил он, и набрал в грудь воздуха, прежде чем продолжить. — С Беделией Дю Морье. Она… я даже не знаю, как точно объяснить, кто она.

— Мне знакомо это имя. Она автор «Я — это также мы»? — уточнил Ганнибал.

Нахмурившись, Уилл снова посмотрел на него.

— Ты знаешь про эту книгу?

— Я её немножко читал.

— И тебе не приходило в голову, к примеру, поделиться этим со мной?

Ганнибал снова перевёл взгляд на свой рисунок и пожал плечами.

— Мне это не показалось достаточно важной темой для разговора. У неё есть некоторые любопытные идеи, но ничего такого, что мы не могли бы выяснить сами.

Уилл слегка покачал головой, но, вообще-то, Ганнибал был прав.

— Так значит, ты ходил с ней поговорить? О… нас?

Уилл выпрямил спину и закусил нижнюю губу, прежде чем выдохнуть и снова покоситься на Ганнибала.

— Я тебя кое о чём спрошу, и… просто не ври, — попросил он, и немного подождал — на случай, если Ганнибал что-то скажет. Но тот молчал — просто выжидающе смотрел на него. Уилл взглянул на висящую перед ними картину и наконец спросил. — Все твои действия до того, как я узнал правду… Это всё было… чтобы запудрить мне мозги? Как ты это проделал с Аланой Блум?

Сердце Уилла гулко грохотало у него в груди, но вместе с тем он чувствовал облегчение. Он наконец-то задал этот вопрос — и будь что будет. После паузы, во время которой ни один из них ничего не говорил, он снова взглянул на Ганнибала — и обнаружил, что выражение его лица изменилось: в его глазах вдруг появились искорки гнева.

— Тебе действительно нужно об этом спрашивать, Уилл?

Уилл издал короткий горький смешок.

— Ну, я ведь тебя спрашиваю, разве нет? — сказал он, пытаясь прогнать нахлынувшие воспоминания, отчего ему снова пришлось отвернуться. — Я тебя поцеловал, — прошептал Уилл, закрывая глаза, потому что не мог смотреть на Ганнибала. — Я тебя поцеловал, а ты продолжил мне врать и меня использовать… Как ты можешь винить меня в том, что я об этом спрашиваю?

К его глазам подступили слёзы, но он сумел с ними справиться. Когда он снова взглянул на Ганнибала, тот отложил рисунок на воображаемое сиденье галереи Уффици и слегка развернулся к Уиллу.

— Загляни в моё сознание, Уилл. Почувствуй меня и скажи, что ты видишь.

Но Уилл покачал головой, потерев лицо ладонями.

— Нет, нет… Я не… я не могу этому верить. Беделия, она сказала… Она сказала, что мои чувства — это эмпатия. Что чертовски хорошо всё объясняет, — добавил он, засмеявшись, но чувствуя, как по его щеке покатилась слеза. Уилл вспомнил этот разговор и позволил Ганнибалу его увидеть. И услышать слова Беделии у него в голове.

Когда он открыл глаза, прежняя обстановка исчезла и теперь он снова находился в своей гостиной. При виде сидящего напротив Ганнибала Уилл порадовался увеличившемуся между ними расстоянию. А ещё он увидел, что черты Ганнибалового лица сделались гораздо мягче; весь гнев исчез.

— Так значит, ты просто поверишь словам человека, не знающего, что это такое, вместо того, чтобы довериться себе? Ты настолько боишься того, что у тебя внутри?

Ганнибал чуть подался вперёд, опёршись локтями на колени, и Уилл с трудом сглотнул, не зная, что ответить.

— Позволь тебя кое о чём спросить, Уилл… Что ты видишь, когда думаешь обо мне? Только убийства и боль, которую я тебе причинил? Или что-то ещё?..

Уилл задумался над его словами, пытаясь восстановить своё сбившееся дыхание, и вдруг отчётливо увидел ответ у себя в голове. Он оказался таким сложным, и в то же время невероятно простым — и как только Уилл заговорил, слова полились из него сами собой.

— Разумеется, я вспоминаю об убийствах. Но это не первое, что приходит мне на ум... — сказал он, и Ганнибал отодвинулся к спинке дивана, слушая. — Я вспоминаю... тот случай, когда ты спас жизнь Эбигейл. Я вспоминаю тот вечер, когда ты попросил меня выйти во двор, чтобы посмотреть на звёзды. Я вспоминаю… — его голос на мгновение дрогнул, но после паузы Уилл продолжил. — Я вспоминаю, как впервые к тебе прикоснулся и что при этом почувствовал. Твоё лицо, когда ты смотришь на произведение искусства или слушаешь классическую музыку: словно кроме них в мире больше ничего не существует, — закрыв глаза, Уилл вспомнил выражение лица Ганнибала, когда они впервые очутились в Италии в его дворце памяти. Снова открыв глаза, он улыбнулся. — Я вспоминаю, что ты, оказывается, неосознанно выучил имена моих собак. И я вспоминаю… прогибающийся рядом матрас. И что я чувствую себя в безопасности, только если чувствую рядом тебя.

Закончив, Уилл понял, что у него бешено колотилось сердце и его немного трясло. Но всё равно поднял взгляд на Ганнибала — и нахмурился, увидев, что у того подозрительно влажно блестели глаза. А потом Ганнибал отвёл взгляд, приведя Уилла в ещё большее замешательство.

Они смотрели друга на друга так долго, что Уилл уже решил, что Ганнибал ничего не ответит — но тот облизнул губы и наконец заговорил.

— Это похоже на любовь, Уилл…

Уилл ослабил контроль над своим сознанием — и почувствовал. Яростное пылкое чувство (он поверить не мог, что не замечал его раньше) обрушилось на него так, словно он прятался от солнца, а теперь вдруг посмотрел на него в упор. Ганнибал не любил вполсилы — Уилл это знал, потому что уже чувствовал его любовь во дворце памяти, в его воспоминаниях о Мише. Уилл знал ощущение Ганнибаловой любви — и вдруг сообразил, что она была прямо здесь, причём направленная на Уилла.

Сглотнув, Уилл поёжился, потому что сила этого чувства ошеломляла… А ещё потому, что узнал его. Это было то же самое чувство, которое испытывал он сам, когда смотрел на Ганнибала. Под гневом, обидой, замешательством… Подо всем этим, Уилл испытывал именно его. Это были его собственные эмоции, не смешанные с эмоциями Ганнибала.

Он подался вперёд, сморгнув несколько слезинок и потерев лицо в попытке их скрыть. Но у него не было причин их скрывать. Снова взглянув на Ганнибала, он увидел, что тот улыбался — искренней улыбкой без скрытого подтекста, без игр, без обмана.

— Теперь ты видишь?

Уилл кивнул, потому что не мог говорить. Ганнибал был в него влюблён. Уилл подозревал что-то подобное, хоть и не хотел в это верить… Но теперь он понял и свои собственные чувства. Он наконец понял, что тоже был влюблён в Ганнибала Лектера.

На какую-то секунду он испугался и разозлился как никогда в жизни, потому что ну как он мог? Как он мог испытывать такое сильное чувство к человеку, причинившего ему столько боли?.. В этот миг Ганнибал, тяжело дыша, опустил взгляд, и Уилл понял, что его тоже ошеломила эта интенсивность. И его собственная злость потихоньку угасла.

Ночью, уже лёжа в кровати, он сосредоточился — и Ганнибал появился рядом. Но на этот раз вместо того, чтобы уснуть, повернувшись к нему спиной, Уилл остался лежать к нему лицом и всмотрелся в его черты, освещённые тусклым лунным светом. Ганнибал тоже развернулся к нему, но ничего не говорил — и Уилл тоже молчал. Он пытался бороться с нарастающим внутри него томлением, но в итоге… стоило ли ему вообще сопротивляться?

Решив прекратить рассуждать, Уилл просто придвинулся ближе и положил голову Ганнибалу на плечо. А потом, поколебавшись, забросил руку ему на грудь, приобняв и вцепившись в ткань униформы на его втором плече. От этого прикосновения и его собственное сердце, и сердце Ганнибала забились быстрее, но ни один из них не пошевелился.

Наконец расслабившись, Уилл позволил себе почувствовать ткань тюремного комбинезона у себя под щекой и под рукой, и мерное движение Ганнибаловой грудной клетки в такт его дыханию.

— Я тебя всё ещё не простил. Ты ведь это знаешь, да?.. — прошептал он Ганнибалу в плечо.

— Знаю, — ответил тот, и Уилл ощутил щекой вибрации его голоса.

Той ночью он уснул сном без сновидений, сжимая Ганнибала в объятиях.

Chapter Text

Уилл вышел из ванной, пытаясь высушить полотенцем волосы после душа. И застыл, увидев лежащего у него на кровати Ганнибала с ноутбуком на коленях.

— Нам что, опять стоит поговорить о личном пространстве и возможностях уединиться? — спросил Уилл, возвращаясь к вытиранию волос и одновременно пытаясь прикрыться полотенцем.

После того раза, когда Ганнибал застал его голым, Уилл обзавёлся привычкой брать с собой в ванну трусы. Так что сейчас он был не совсем обнажён, но кроме трусов на нём ничего не было. Ганнибал оторвал взгляд от экрана и не без веселья посмотрел на Уилла.

— Как бы ты себя чувствовал, если бы я появился сразу после того, как ты принял душ, и просто на тебя таращился? — поинтересовался Уилл, но как только произнёс эти слова, сообразил, каким был бы ответ. Ганнибал безуспешно попытался подавить улыбку, так что Уилл предупреждающе вскинул руку. — Нет, не отвечай. Просто... заткнись.

— Да ладно тебе, Уилл… Я видел тебя и менее одетым, чем сейчас.

— Угу, напомни-ка мне об этом, а то я совсем забыл, — саркастично отозвался Уилл.

Снова улыбнувшись, Ганнибал вернулся к ноутбуку, и Уилл (встав к нему спиной) принялся одеваться.

— Сегодня твой первый день возвращения в университет, не так ли? — через мгновение спросил Ганнибал, пока Уилл застёгивал рубашку.

— Ага, — взяв галстук, Уилл наконец повернулся к нему. — Кажется, я в самом деле скучаю по чтению лекций...

Он никогда по-настоящему не любил свою работу в университете — особенно когда ему приходилось общаться со студентами, но сейчас вдруг понял, что скучал по ней. Или, может, просто скучал по любому занятию вне дома.

— Новая рубашка? — полюбопытствовал Ганнибал, возвращая его обратно в реальность.

— Э… да, — глядя на вышеупомянутую рубашку, отозвался Уилл. И провёл пальцем по манжетам, вспоминая, что купил её (и ещё несколько вещей), когда ездил с Эбигейл в торговый центр.

Закрыв крышку ноутбука, Ганнибал отложил его на матрас. Затем встал и изучил Уилла долгим взглядом. Он стоял за кроватью, предоставляя Уиллу свободное пространство, но тот чувствовал себя более обнажённым, чем когда на нём были только трусы.

— Ты хорошо в ней выглядишь, — улыбаясь, сказал Ганнибал.

У Уилла ускорилось сердцебиение, но вместе с тем комплимент вызвал у него лёгкое раздражение, поэтому он закатил глаза.

— Это всего лишь рубашка.

Пройдя мимо Ганнибала в гостиную, Уилл обнаружил там уже накрытый стол. Ганнибал, должно быть, подготовил всё, пока он принимал душ, но не стал делать завтрак, чтобы еда не остыла.

В этот момент Ганнибал вышел на кухню и начал готовить омлет, так что Уилл занялся тостами.
* * *

В тот день у Уилла было две лекции, и несколько студентов даже подошли сказать ему, что рады, что с ним всё в порядке. В ответ он лишь кивал и пытался улыбаться.

Вернувшись пополудни в Вулф-Трап, первым делом Уилл повёл собак на прогулку, а когда вернулся, практически рухнул на диван. Он и забыл, насколько преподавание могло умственно выматывать.

Он почувствовал в гостиной появление Ганнибала, но не стал открывать глаза. Ганнибал пошёл на кухню, и Уилл подумал, что тот собрался что-то приготовить (хотя было ещё рановато), но вместо этого он, судя по звукам, достал что-то из холодильника. Несколько собак залаяли, и Ганнибал их утихомирил. Уилл всё-таки открыл глаза — и увидел свою стаю кружащей по кухне, пока Ганнибал наполнял их миски приготовленной для них едой. Уилл не удержался от лёгкой улыбки. Закончив накладывать еду, Ганнибал повернулся к псам.

— Сидеть, — скомандовал он, и те собаки, которые ещё не сидели, незамедлительно послушались.

Когда все псы застыли, Ганнибал понёс миски в комнату, служившую собачьей столовой (мисок было столько, что ему пришлось ходить дважды). Затем встал в гостиной и вскинул руку (все псы тут же напряглись). Ганнибал опустил руку, указывая на собачью комнату и давая освобождающую команду, и псы дружно бросились к еде. А Ганнибал вернулся на свой диванчик и сел напротив Уилла, словно не сделал ничего необычного.

— Как прошёл твой первый день?

Уилл наклонился вперёд, слегка закряхтев от этого усилия, снял так давно не надеваемые очки и потёр лицо ладонью.

— Неплохо, пожалуй. Гораздо лучше, чем мой последний день на работе, — отозвался он.

Ганнибал слегка наклонил голову от этого комментария.

— Я знаю, что тебе поможет немного расслабиться, — объявил он, и снова поднялся.

Уилл сразу понял, что Ганнибал имел в виду бокал виски или вина, но у него в мыслях эта фраза почему-то приобрела совсем другой подтекст, так что ему пришлось немного заблокировать сознание, чтобы Ганнибал не почувствовал его внезапного возбуждения.

Когда Ганнибал вернулся с двумя бокалами виски, Уилл взял протянутый ему и почти одним глотком осушил, прежде чем Ганнибал успел хотя бы повернуться. С улыбкой посмотрев на него, Ганнибал опять пошёл на кухню и принёс бутылку виски. Благодарно кивнув, Уилл допил остатки виски в своём бокале и протянул его за добавкой. Вторую порцию он выпил гораздо медленнее, но всё равно слишком быстро, как для виски. В перерыве между глотками он поглядывал на Ганнибала, вспоминая вчерашний вечер. Он весь день об этом думал, неспособный сосредоточиться ни на чём другом, за исключением моментов, когда вёл занятия. Да и как иначе, если вся его жизнь вдруг перевернулась с ног на голову…

— Я говорил серьёзно, знаешь ли, — подбодрённый алкоголем, сказал он. — Я до сих пор на тебя злюсь.

— Да, ты очень ясно выразился, — ответил Ганнибал. Его голос не звучал ни саркастично, ни обиженно — он просто констатировал факт.

— Не знаю, смогу ли я вообще когда-нибудь тебя простить… — прошептал Уилл, но как только произнёс эти слова, понял, что это не совсем правда.

Ощущения обиды и предательства тускнели, хоть он и пытался их не отпускать. Потому что как он мог так легко и быстро простить то, как Ганнибал с ним обошёлся? Уилла сводила с ума сама мысль, что рано или поздно он всё равно Ганнибала простит (причём скорее рано), и он ничего не мог с этим поделать… И он уже это чувствовал: прощение медленно вползало к нему в душу, несмотря на все усилия его отогнать.

Уилл отхлебнул ещё виски, и несколько минут они оба молчали, так что когда Ганнибал заговорил, Уилл даже вздрогнул от неожиданности.

— Тебе приходило в голову, что, возможно, ты больше злишься на себя, чем на меня?

Уилл посмотрел на него. Поначалу его накрыла вспышка неожиданного гнева, но она схлынула так же быстро, как и появилась. Уилл вздохнул. Он ненавидел их связь по ряду причин, одной из которых было то, что Ганнибал, похоже, просто знал вещи, о которых Уилл не разрешал себе даже думать. Вещи, о которых Уилл предпочитал не думать. Сглотнув, он попытался выровнять дыхание, колеблясь, ответить ему или нет. Но слова хлынули сами; в эту секунду Уилл просто обязан был произнести их вслух. Он опустил глаза, не в силах смотреть на Ганнибала, пока говорил такие вещи.

— Мне кажется… мне кажется, какая-то часть меня всегда знала, что ты настоящий... — прошептал он, и у него быстрее заколотилось сердце. Он не просто признавался в этом Ганнибалу — он впервые признавался в этом себе самому. — И я никак не пытался этому помешать. Помешать тебе. Я просто… не мог поверить.

— Потому что ты меня боялся? — спросил Ганнибал.

Покачав головой, Уилл всё-таки взглянул на него.

— Нет, я тебя не боялся. И этого всего тоже, — ответил он, помахав между ними ладонью.

Он вспомнил, что Ганнибал именно это ему и говорил — прямо перед его приступом. Ганнибал был прав. Уилл его не боялся. Он не боялся даже того, как Ганнибал и их связь на него влияли. Он боялся того, каким реальным это всё ощущалось. Слишком сильным, слишком стремительным. Держа в руке свой бокал с виски, Уилл откинулся на спинку дивана и тяжело вздохнул.

— Я не знаю, как мы сможем вместе жить, — признался он, даже не чувствуя злости.

— Уверен, мы отыщем способ, — отозвался Ганнибал.

Уилл смерил его долгим взглядом и не отвёл глаза, когда заговорил снова.

— Я не… я не разделяю твоих аппетитов. Я бы никогда… — начал он, но осёкся. Он не мог произнести этого вслух. Просто не мог.

— Ты бы никогда — что?

Уилл снова подался вперёд и провёл пальцем по подбородку. Он чувствовал, как у него напряглись от страха мышцы, заставляя его дрожать, хоть он и не мёрз.

— Я бы не смог хладнокровно убивать невиновных…

И опять поднял глаза на Ганнибала. У Уилла нервно вздымалась и опускалась грудь. Он это сказал, он действительно это сказал. И это так много значило — вещи, которые он прятал у себя в голове за слишком многими дверями; вещи, которые он в себе толком не принимал.

Ганнибал безмятежно смотрел на него. Уилл порадовался, что тот не улыбался (хотя точно обрадовался его признанию).

— Возможно, тебе и не нужно этого делать.

У Уилла бешено загрохотало сердце. На секунду он даже забеспокоился, правильно ли он Ганнибала понял. Но да, правильно. Уилл позволил своему сознанию потянуться к Ганнибалу и почувствовал, что тот говорил правду. Он не пытался Уиллом манипулировать, не пытался его обмануть… Уилл продолжал на него таращиться, не зная, что ответить (и мог ли он вообще что-то на такое ответить) — и поэтому не говоря ничего.

Вечером, пока он накрывал на стол, Ганнибал принёс для них ужин и отошёл к книжным полкам, чтобы включить музыку. Уилл уже успел сесть, но застыл, услышав первые ноты заигравшей песни. Развернувшись, он уставился на Ганнибала. Обойдя стол, тот сел напротив и начал накладывать еду.

— Помидоры или лук? — спросил он Уилла, показывая на гарнир.

Уилл мельком глянул на тарелку и нахмурился.

— И то, и другое.

Ганнибал положил ему овощи. Уилл продолжал на него смотреть, слушая играющую в фоне песню. Ганнибал включил Джонни Кэша, что не удивляло, поскольку у Уилла в CD-плеере обычно лежали именно его диски… Но Уилла удивила выбранная Ганнибалом песня, потому что это была «I walk the line¹». В песне Кэш уверял, что будет паинькой, однако выражение «walk the line» могло ведь означать и нечто другое — хрупкий баланс между двумя крайностями. Уиллу стало любопытно, не поэтому ли Ганнибал выбрал эту песню: в качестве своеобразного ответа на их разговор после обеда.

— Ужин остынет, — прервал его мысли Ганнибал, указывая на его тарелку.

Уилл посмотрел на еду. Он не был таким уж голодным, но сделал над собой усилие и начал есть.

Ночью, уже лёжа в кровати, он пытался заснуть, но у него в голове снова и снова крутился их разговор и эта песня. Он попытался отыскать в Ганнибаловых словах какой-то другой смысл, но у него ничего не получилось.

Наконец он закрыл глаза и сосредоточился на Ганнибале — и почувствовал, как тот появился рядом. Открыв глаза, Уилл покосился вправо — и точно, Ганнибал лежал там, лицом к нему, с равномерно вздымающейся и опускающейся грудной клеткой. У Уилла защемило сердце от острого чувства, которое Ганнибал в нём пробуждал.

Поскольку Ганнибал спал, Уилл постарался его не разбудить, но придвинулся как можно ближе и провёл пальцами по его плечу. И тут же почувствовал себя гораздо лучше. Глубоко вздохнув, он снова закрыл глаза и наконец-то (наконец-то!) провалился в сон.
* * *

В пятницу, покончив с дополнительным занятием, которое он провёл, чтобы наверстать пропущенный материал за свой больничный, Уилл решил, что ему пора съездить за продуктами (хотя он устал не меньше, чем в предыдущие два дня после своего возвращения в университет). Забравшись в машину, он сконцентрировался на Ганнибале, и тот возник рядом. Уилл больше не представлял себе поездки за продуктами в одиночестве, а кроме того, это ведь Ганнибал занимался практически всей готовкой, так что было справедливо, чтобы он мог хотя бы выбрать часть ингредиентов.

— Ты когда-нибудь пробовал рыбу-меч? — когда они проходили мимо рыбного отдела, спросил Ганнибал, наклоняясь над морозильными камерами.

Уилл подошёл к нему и посмотрел на лежащую там рыбу, но покачал головой.

— Никакой рыбы-меч.

— А как насчёт тунца?

— Нет, я имею в виду… — начал было Уилл, но вспомнил, что находится в общественном месте и осмотрелся по сторонам. Преимуществом вылазки за продуктами посреди дня был практически безлюдный супермаркет, так что поблизости никого не оказалось. Уилл снова повернулся к Ганнибалу. — Больше никакой рыбы. По крайней мере, на какое-то время.

И он покатил тележку в мясной отдел, не останавливаясь взглянуть на Ганнибала, но зная, что тот последует за ним. Взяв кусок мяса, Уилл вытянул его перед собой, молчаливо спрашивая, сгодится ли он.

— Свинина? — спросил Ганнибал, беря у него мясо.

— Не из длинной свиньи², — приподняв брови, ответил Уилл, на что Ганнибал улыбнулся.

Когда они вернулись в Вулф-Трап, Ганнибал занялся овощами, а Уилл принялся нарезать мясо. Однако не успели они справиться и с половиной, как Уилл услышал звук открывшейся двери. Он поднял голову. Его кухня исчезла, сменившись Ганнибаловой камерой в Балтиморе.

Увидев Фредерика Чилтона, входящего в помещение по другую сторону стекла, Уилл тут же почувствовал растущее раздражение. И знал, что оно принадлежало ему самому, ни капли не запятнанное неудовольствием Ганнибала.

— Добрый вечер, доктор Лектер, — поздоровался Чилтон.

— Добрый вечер, доктор Чилтон, — неожиданно серьёзно отозвался Ганнибал.

Чилтон продемонстрировал несколько журналов у себя в руке.

— Два выпуска за этот месяц. Я оставлю их на…

Остановившись возле передаточного лотка, Чилтон поднял взгляд на Ганнибала.

— Вижу, вы по-прежнему не едите как следует… Осторожнее, доктор. Вы ведь не хотите, чтобы мы взяли дело в свои руки, не так ли?

— Нет, не хочу. Спасибо за беспокойство, Фредерик, — ответил Ганнибал, и Уилл уловил в его голосе иронию.

Чилтон полуприкрыл глаза, наверное, раздумывая, сказать что-то ещё или нет, но в итоге положил журналы рядом с едой и толкнул лоток за стекло. И ушёл. Как только за ним закрылась дверь, Уилл повернулся к Ганнибалу (который уже шёл к лотку) и заметил, что комбинезон немного обвисал у него на талии. Ганнибал явно похудел. И тут до Уилла дошло: когда Ганнибал ел вместе с ним, он не ел на самом деле. Та еда не питала его тело здесь, в Балтиморе, хотя он и чувствовал её вкус так, словно по-настоящему всё это ел. Раньше Уилл об этом не задумывался, но сейчас всё казалось настолько очевидным… Ему даже не верилось, что он умудрялся столько времени ничего не замечать и не думать об этом аспекте.

— Ты не ешь свою еду… — сообщил он, когда Ганнибал подошёл к металлическому столику и поставил на него поднос с едой и принесёнными Чилтоном вещами.

Ганнибал не ответил, но этого и не требовалось. Уилл вдруг невероятно разозлился.

— Ну, теперь будешь есть. Я не позволю тебе прикоснуться ни к чему у меня на кухне до тех пор, пока ты не начнёшь есть всё здесь.

— Уилл… — запротестовал было Ганнибал, но Уилл свирепо на него уставился. Ганнибал слегка улыбнулся, но затем кивнул. — Хорошо.

— Начиная с этой минуты, — добавил Уилл, показывая на поднос с едой, но Ганнибал не спешил брать вилку и приступать к трапезе…

— Давай договоримся. Мы закончим готовить ужин, а потом я… потом я это съем.

Уилл секунду обдумывал его предложение, а затем кивнул. Они вернулись на кухню и закончили готовить ужин. После чего, как обычно, сели вместе есть, хотя Ганнибал положил себе только половину обычной порции — должно быть, стараясь оставаться хоть немного голодным для той другой еды. Когда они поели, Уилл сразу сконцентрировался на Балтиморе и уселся на край Ганнибаловой кровати, а тот устроился на стуле и взял поднос с едой, наверняка уже совсем остывшей. Ганнибал подцепил пластиковой вилкой кусочек чего-то, смутно напоминающего мясо, но выглядящего совершенно бесформенно.

— Ты собираешься сидеть здесь и смотреть, как я ем? — поинтересовался Ганнибал. Судя по тону, эта идея его забавляла.

— Да.

Кивнув, Ганнибал съел немного зелёного горошка, служившего ему гарниром, но затем снова взглянул на Уилла.

— Ты можешь по крайней мере сосредоточиться на своём доме? — спросил он, и Уилл нахмурился. — Еда перенесётся туда вместе со мной, точно так же, как это происходит с книгами или рисунками, — заверил он.

— Но зачем?.. — начал было Уилл, но тут же осёкся и покачал головой. Он сфокусировался на своём доме, и они перенеслись в гостиную, где Ганнибал честно продолжил есть. — Ну конечно, ты предпочитаешь находиться где угодно, только не в той клетке… — прошептал Уилл, не веря, что собирался его об этом спросить.

Ганнибал (теперь сидевший за столом у Уилла в гостиной) взял с подноса пластиковый стаканчик с водой и сделал глоток. Когда он поставил стаканчик обратно, Уилл понял, что он о чём-то умалчивал. Уилл вопросительно приподнял брови.

— Дело не только в этом. Просто…

— Что? — когда тот на несколько секунд замолчал, спросил Уилл, делая глоток вина из бокала, который оставил после ужина, и простирая сознание к Ганнибалу, чтобы тот тоже мог почувствовал его вкус.

— Мне не нравится тебя там видеть. В камере.

Ганнибал смотрел прямо на него, и сердце Уилла пропустило удар. Он сглотнул, но не стал пытаться продолжить разговор.

Проблема заключалась в том, что большую часть их совместно проводимого времени это Ганнибал его навещал, а не наоборот. Не то чтобы Уилл не помнил, что Ганнибал находился в тюрьме — просто обычно он об этом не думал. Но сейчас, когда Ганнибал это произнёс, Уилл почувствовал в его словах правду. Почувствовал, как его собственная боль смешивалась с болью Ганнибала.

Доев, Ганнибал на несколько минут исчез, чтобы вернуть поднос в Балтимор, а Уилл за это время прибрался на кухне и в гостиной.
* * *

Когда Ганнибал вернулся, Уилл уже ждал его с двумя бокалами виски, за что тут же почувствовал прилив благодарности. После отвратительного ужина он в этом действительно нуждался. Ганнибал сел на свой привычный диванчик, но затем сфокусировался и перенёс Уилла в другое место и другое время.

Когда Ганнибал открыл глаза, они оба стояли посреди совсем другой гостиной, раньше ему принадлежавшей, а сейчас, наверное, пустой, заброшенной и пыльной. Уилл осмотрелся вокруг, но не так растерянно, как когда Ганнибал впервые повёл его куда-то в своём дворце памяти. Сейчас Уилл намного больше к этому привык, и Ганнибал знал, что дворец памяти Уилла тоже разрастался и даже объединялся с его собственным.

Разглядывая комнату, в которой они находились, Уилл сделал глоток виски и снова посмотрел на Ганнибала.

— А ты когда-нибудь… думал о том, чтобы воспользоваться нашей связью для побега из больницы? — спросил он.

Ганнибал провёл пальцем по ободку своего бокала и, поджав губы, кивнул.

— Разумеется, поначалу такая мысль приходила мне в голову. Но это неосуществимая затея, поэтому я быстро от неё отказался, — ответил он.

Когда Ганнибал неожиданно обнаружил, что делит загадочную связь с ФБР-агентом, разумеется, он об этом подумал. В самом начале, на целую секунду. Но не увидел никаких реальных возможностей: Балтиморская государственная больница была слишком надёжной и хорошо охраняемой, чтобы стоило думать об этом дольше.

Уилл понимающе кивнул, потом поставил бокал на кофейный столик между ними и поднялся на ноги. Сунув руки в карманы, он прошёл через всю комнату, разглядывая висящие на стенах картины и декоративные элементы. Он выглядел искренне всем заинтересованным, но в итоге остановился возле одной из репродукций. Поставив собственный бокал, Ганнибал подошёл к нему и встал рядом.

— «Великий Красный Дракон и Женщина, одетая в Солнце» Уильяма Блейка, — сообщил Ганнибал, поворачиваясь к Уиллу. — Мало какие образы в западном искусстве источают настолько уникальный и жуткий заряд демонической сексуальности.

Уилл обернулся к нему, и Ганнибал улыбнулся, почувствовав, как воздух между ними вдруг сделался очень наэлектризованным. Ему ничего так не хотелось, как стереть разделяющее их расстояние, но он, как всегда, сдержался, уважая личное пространство Уилла.

Он на секунду прикрыл веки, и помещение заполнила льющаяся из его памяти мелодия. Когда он снова открыл глаза, они очутились в другой комнате, далеко и от Вулф-Трап, и от Балтимора. Уилл осмотрелся, а потом подошёл к открытому балкону, из которого струился яркий свет; они оба подошли поближе. Итальянские улицы заливало жаркое полуденное солнце, а внутри играла успокаивающая мелодия. Вдохнув, Ганнибал снова зажмурился, и его грудь наполнилась восторгом от скрипки Моцарта, а в ноздри хлынул запах, запомнившийся ему от этих улиц.

Ганнибал чувствовал, что Уилла тоже окутало удовольствие, и посмотрел на него. Тот наслаждался и музыкой, и обстановкой, что порадовало Ганнибала даже сильнее, чем само музыкальное произведение.

— Это Флоренция? — негромко спросил Уилл, с тенью улыбки глядя на улицу из его дворца памяти.

— Да, — подтвердил Ганнибал, не в силах оторвать от него взгляда.

Оперевшись на перила, Уилл посмотрел на крыши домов напротив, и у него на губах наконец заиграла прежде сдерживаемая улыбка, образуя линии на щеках и вокруг глаз.

— Здесь невероятно красиво, — ещё шире улыбаясь, сказал он.

— Это совсем крохотная часть этого города… Хотел бы я показать тебе Флоренцию по-настоящему, Уилл.

Уилл обернулся к Ганнибалу и у него на лбу качнулись кудрявые завитки. Он ничего не ответил, но выпрямился и, не пряча глаз, снова улыбнулся. Ганнибал отчётливо почувствовал его расслабленное состояние, означавшее, что Уилл к нему «потянулся» — так что он улыбнулся в ответ. Но теперь Уилл на мгновение отвёл взгляд, должно быть, ошеломлённый.

— Ты не боишься того, насколько сильным это становится? — спросил Уилл, снова глядя на горизонт. — Наша связь. Иногда мне кажется, будто границы между мной и тобой начинают размываться. Твои эмоции, мои эмоции, твои мысли, мои мысли… Иногда я уже не уверен, какие из них принадлежат тебе, а какие — мне.

— Возможно, это потому, что у нас похожие разумы. Безотносительно нашей связи. Но я верю, что наши личности никогда не растворятся, как бы тесно мы ни переплелись.

Уилл молча посмотрел на него, но его улыбка растаяла, так что Ганнибал тоже шагнул к перилам, слегка приблизившись при этом и к Уиллу.

— Лично мне не терпится увидеть, как наша связь продолжит развиваться. И как знать, возможно, она станет ещё сильнее, когда мы увидим друг друга наяву.

Он постарался, чтобы это прозвучало непринуждённо, но знал, что от Уилла не укрылся его выбор слов. «Когда» подразумевало, что, по его мнению, рано или поздно это произойдёт. А его тон выдавал, что ему очень хотелось бы, чтобы это произошло скорее «рано», чем «поздно».

Ганнибал снова посмотрел на Уилла, который уставился на него в ответ, но с какой-то сосредоточенностью. И выражение его глаз выглядело немного другим; в них мелькнула искорка, которую Ганнибал сразу опознал. Поэтому, когда Уилл наклонился к нему, это не стало для Ганнибала такой неожиданностью, как предыдущие два раза.

Уилл накрыл его губы своими гораздо увереннее, чем в прошлый раз, и Ганнибал просто закрыл глаза, позволяя Уиллу задать ритм. У них обоих бешено колотились сердца. Сперва Уилл целовал его немного сдержанно, одними губами, но затем приоткрыл рот — и Ганнибал почувствовал, как его тело словно зажглось. Он даже не был уверен, кому принадлежало это возбуждение: Уиллу, ему, или им обоим. Уилл положил ладони ему на грудь и толкнул назад, отчего Ганнибал стукнулся обо что-то спиной; об дверь или о стену, ему было всё равно. Единственное что его сейчас волновало — это тело Уилла, прижимающееся к его собственному. И Ганнибал больше не мог к нему не прикасаться. Сжав Уилла в объятиях, он притянул его ещё ближе, и Уилл застонал, когда они столкнулись бёдрами. А затем обнял Ганнибала за шею и, не разрывая поцелуя, выгнул спину, прижимаясь к нему вплотную и запуская пальцы ему в волосы.

Ганнибалу казалось, что он сойдёт с ума, потому что это были совершенно невероятные ощущения. Ни на дюйм не ослабляя объятий, он молниеносно развернулся, зеркально поменяв их положение: теперь он прижимал Уилла своим телом к стене. Как только спина Уилла коснулась ровной поверхности, Ганнибал оторвался от его губ и начал прокладывать поцелуи вдоль линии его подбородка, слегка толкаясь вперёд бёдрами, чувствуя ответную эрекцию Уилла сквозь слои разделявшей их одежды и теряя контроль над своим дыханием. Уилл застонал, тяжело дыша у него над ухом, и это завело Ганнибала ещё сильнее. Но он знал, что была грань, которую он не мог переступить (пока что), поэтому остановился на шее Уилла, выцеловывая каждый дюйм кожи, до которого только мог добраться, следуя по невидимой цепочке от ключиц к подбородку.

Когда он снова переключился на губы Уилла, тот мелко задрожал у него в объятиях, прерывисто сопя с каждым вдохом. Ганнибал на секунду взглянул ему в глаза — там застыло самое дикое выражение, которое он когда-либо видел, заставив его почувствовать гордость за то, что он сумел довести Уилла до подобного состояния.

Медленно сместив ладони с рёбер Уилла на спину, Ганнибал снова его поцеловал, на этот раз мягко и нежно, замедляя ритм, пробуя Уилла на вкус, играя с его языком и наслаждаясь каждой секундой.

Когда они снова встретились глазами, то оба тяжело дышали, но не так сильно, чем раньше. Уилл скользнул взглядом от глаз Ганнибала к его губам и облизнул собственные губы, продолжая немного дрожать.

— Невозможно, чтобы это ощущалось ещё сильнее, чем сейчас… — прошептал Уилл, и его голос звучал глухо и низко.

Поначалу Ганнибал не понял, о чём он, но затем вспомнил их разговор и улыбнулся. Разумеется, Уилл имел в виду их личную встречу. Они бегло затронули эту тему всего раз, причём Уилл тогда находился на грани приступа. Но после всех произошедших событий Ганнибал не раз об этом думал. Он хотел и ему нужно было узнать, каково будет увидеть и почувствовать Уилла вживую.

— Есть всего один способ это проверить, — хрипло отозвался он.

У Уилла на губах промелькнула улыбка, а потом он ослабил объятия, так что Ганнибалу пришлось немного его отпустить, что показалось невыносимым после только что пережитой ими близости.

— Я… не думаю, что я к этому уже готов, — слегка покачал головой Уилл.

Ганнибал почувствовал укол боли, но всё равно кивнул, потому что как бы сильно ему этого ни хотелось, он не собирался так быстро начинать на Уилла давить.

Наконец Уилл заставил его немного отойти, и Ганнибал впервые заметил, что они больше не были в его дворце памяти. Вполне логично, что тот растаял, поскольку Ганнибал концентрировался исключительно на Уилле, но Ганнибал всё равно удивился, обнаружив, что они вернулись к Уиллу в гостиную. Элли с Уинстоном подняли головы, чтобы взглянуть на них с собачьих лежанок, а Уилл отошёл от стены, забрал со столика свой бокал с виски и одним глотком допил его содержимое.
* * *

Вечером, когда Уилл вышел из ванной, Ганнибал уже ждал его в постели. Уилл забрался под одеяло, и Ганнибал перекатился на бок, чтобы оказаться к нему лицом.

На Ганнибале был тюремный комбинезон — он повадился в нём спать с тех самых пор, как Уилл снова начал добровольно делить с ним кровать. Уилл подозревал, что Ганнибал оставлял комбинезон нарочно, чтобы не вызывать у него неловкости. Чтобы Уилл привык с ним спать, зная, что он настоящий… Хотя по правде говоря, это оказалось гораздо проще, чем Уилл ожидал. Он нуждался в Ганнибаловых прикосновениях и хотел их; особенно в такие моменты: в темноте своей спальни, лёжа на мягком матрасе. Его немного пугала естественность происходящего и скорость, с которой он к Ганнибалу привыкал, но это уж точно было лучше, чем то, как он себя чувствовал, когда впервые начал спать с Ганнибалом в одной кровати…

Сегодня ночью, после недавнего поцелуя, это оказалось ещё проще, так что Уилл просто тронул Ганнибала за плечо, и тот, поняв, сместил левую руку так, чтобы Уилл мог положить туда голову. Уилл так и сделал, а потом пристроил ладонь на обтянутую комбинезоном грудь, и Ганнибал обнял его со спины.

Приподняв подбородок, Уилл потёрся носом о его шею, вдыхая его запах возле самой кожи. И, уже засыпая, успел почувствовать по их связи, что Ганнибал улыбнулся…
* * *

Уилл застонал, раздосадованный звуком звонящего телефона, и разлепил глаза, чтобы обнаружить противно яркий свет. Взяв трубку, он, даже не глядя на экран, поднёс телефон к уху.

— М-м-м… Слушаю? — сказал он, стараясь, чтобы это прозвучало не слишком сонно, но терпя полную неудачу.

— Уилл? Я что, тебя разбудила? — спросил голос Аланы.

Уилл перекатился в постели, чтобы уставиться в потолок, и потёр лицо ладонью.

— Нет… я просто… — начал он и откашлялся, садясь в кровати. — Ну-у, ладно, вообще-то я спал, но это ничего.

Глянув вправо, он убедился, что Ганнибала там не было. Он и так это знал, но всё равно вид пустого матраса отозвался в нём лёгкой болью. Уилл знал, что даже если они каждую ночь ложились спать вместе, стоило им заснуть и перестать сосредотачиваться, как они возвращались в собственные комнаты. А значит, Уилл всегда просыпался один (разве что Ганнибал успевал проснуться первым). Но Ганнибал, должно быть, всё ещё держался на расстоянии, потому что ни разу не появлялся у Уилла в кровати по утрам.

— Ой, извини, пожалуйста, — заговорила Алана, и Уилл сообразил, что она говорила с ним по беспроводной гарнитуре в машине, поскольку мог слышать окружающий шум. — Я тебе звоню, потому что… Ну-у, Эбигейл ведь сказала тебе, что я собираюсь рекомендовать её выписать, да?

— Да, она говорила. Как и то, что ты предложила ей пожить у тебя. Это… Спасибо тебе, Алана. Большое спасибо.

Он собирался зайти к Алане или позвонить, чтобы её поблагодарить, но со своим возвращением к преподаванию и прочими делами совсем об этом забыл.

— Я не хотела тебя беспокоить, но Эбигейл настояла, чтобы я спросила, не хочешь ли ты тоже приехать. Не то чтобы это был взаправдашний переезд, поскольку у неё в больнице не так и много вещей, но… Эбигейл настояла. Хотя если у тебя на сегодня какие-то другие планы…

— Алана, разумеется, я приеду, — Уилл слегка засмеялся. — А кроме того, сегодня ведь суббота — я всё равно собирался её навестить.

— Спасибо, Уилл. Она очень обрадуется, когда узнает, что ты приедешь. И кстати, приглашаю вас обоих на ланч — я угощаю.

Алана рассказала ему остальные подробности переезда, и Уилл повесил трубку, улыбаясь в предвкушении встречи с Эбигейл. А потом сфокусировался на Ганнибале — и когда повернулся вправо, тот снова лежал у него в кровати. Он лежал на животе, уткнувшись лицом в подушку и спрятав под ней руки, и при виде его равномерно поднимающейся и опускающейся спины Уиллу снова подумалось, что ему, наверное, было весьма некомфортно спать в комбинезоне. Уилл уже протянул ладонь, чтобы к нему прикоснуться, но тут Ганнибал задышал глубже и заворочался, так что Уилл торопливо отдёрнул руку.

Ганнибал перекатился на спину и потёр глаза, прежде чем открыть их и посмотреть на Уилла. Тот сидел на кровати, приобняв себя за согнутые колени и по-прежнему держа в руке телефон.

— Тебя кто-то разбудил?

— Алана. Она отвозит сегодня Эбигейл к себе домой и хотела спросить, не хочу ли я поехать с ними, — объяснил Уилл, и снова улыбнулся, представляя себе Эбигейл наконец-то живущей в нормальном доме, а не в больнице. Совсем нормальная жизнь ей в ближайшем будущем, наверное, не грозила, но, возможно, она могла получить нечто похожее…

— И ты поедешь.

Уилл кивнул, хотя это не было вопросом. Затем положил телефон на тумбочку и со вздохом лёг обратно в кровать.

Он чувствовал на себе сосредоточенный, изучающий взгляд Ганнибала, но не возражал. Затем он повернулся к Ганнибалу — и его сердце пропустило удар от удивительной красоты этого мужчины. При свете утреннего солнца его волосы выглядели светлее обычного, а глаза казались ореховыми.

Уилл никогда толком не думал о Ганнибале в этом ключе (или, по крайней мере, не позволял себе думать. Поначалу). Когда он считал Ганнибала галлюцинацией, то недоумевал, что всё это могло означать, поскольку всегда полагал себя гетеросексуалом… Но потом появился Ганнибал, и их связь, и всё, что за этим последовало… Уилл никогда целенаправленно об этом не задумывался, но теперь, когда он осознал собственные чувства (пусть и до сих пор слегка хаотичные), то мог потихоньку признаваться себе самому в разных мелочах. И это было одной из них. Ганнибал Лектер обладал чертами каменной скульптуры и пробуждал в Уилле слишком много всего, чтобы перечислить… Но, возможно, в этом не было ничего страшного.

Уиллу захотелось протянуть руку и коснуться Ганнибаловой щеки, но он сдержался. Возможно, он мог признаться в некоторых вещах себе самому, но ему до сих пор было сложно открыто их выражать. Тем более, при свете дня, когда всё казалось слишком отчётливым и настоящим. Вместо этого Уилл перевёл взгляд на падающие Ганнибалу на лоб пряди. Безупречно аккуратные. Не то, что его собственная шевелюра — Уилл не мог её сейчас видеть, но не сомневался, что она напоминала воронье гнездо.

— У тебя отросли волосы, — заметил он вслух, и тут же сообразил, как глупо это прозвучало. — В смысле… они длиннее, чем когда ты впервые появился.

— Да, я знаю. Наверное, в больнице перестали бояться, что я смастерю из собственных волос какое-то оружие, раз разрешили им отрасти.

Уилл не смог не улыбнуться от этой, по правде говоря, сомнительной шутки.

— Мне нравится, — не сдержавшись, ляпнул он. Затем откашлялся. — В смысле… тебе идёт такая длина, — быстро добавил он. — Я вот с длинными волосами напоминаю бомжа… Как сейчас, например.

Уилл провёл ладонью по волосам, иллюстрирующим его правоту. Он не обращал на них внимания, потому что ему было о чём беспокоиться, но теперь они отросли длиннее, чем Уилл когда-либо помнил.

— Всё не так плохо, но тебе действительно лучше с волосами покороче. Они эстетично обрамляют твоё лицо.

Уилл снова посмотрел на Ганнибала (тот что, только что назвал его красивым?), но в итоге просто кивнул, не зная, что на такое ответить.

После этого Уилл пошёл в душ, а Ганнибал отправился на кухню. А потом они дружно съели свои завтраки в гостиной. Они так делали с тех пор, как Уилл выяснил, что Ганнибал плохо питался. Ганнибал продолжал для него готовить и иногда немного ел вместе с ним, но в большинстве случаев просто приносил сюда еду из больницы и они ели каждый своё. Уилл в такие моменты простирал к нему своё сознание, чтобы Ганнибал мог насладиться вкусом его еды. Это также означало, что Уилл чувствовал вкус еды Ганнибала, которая, надо признать, была довольно мерзкой, но Уилл терпел. Таким образом они оба как будто ели обе порции, чувствуя то один, то другой вкус. Уилл до сих пор не до конца понимал, как, чёрт побери, работала их связь, но решил больше не ломать над этим голову… Как сказал Ганнибал, возможно, интереснее было выяснить, что они могли с её помощью сделать, а не «как?» или «почему?».
* * *

— Вот и всё, это последняя, — сообщил Уилл, внося коробку в дом.

Кивнув, Алана вернулась закрыть машину, так что Уилл прошёл в её дом и сразу поднялся по лестнице в новую комнату Эбигейл. Алана жила в Балтиморе в двухэтажном домике, в котором более чем хватало места для двух человек. Уилл быстро нашёл нужную комнату, а в ней и саму Эбигейл в окружении частично распакованных коробок. Она стояла посреди помещения, уставившись на пустые стены.

— Привет, — поздоровался Уилл, и Эбигейл обернулась, вздрогнув от неожиданности. — Это последняя коробка.

Он слегка приподнял свой груз, и Эбигейл, поблагодарив, взяла у него коробку. После чего села на пол и продолжила открывать коробки и вынимать оттуда разные вещи.

— Тебе… помочь распаковаться? — приподняв бровь, спросил Уилл.

— Нет, спасибо, — не глядя на него, покачала головой Эбигейл.

— Эбигейл, — позвал Уилл и опустился на корточки рядом. — Ты в порядке?

Она наконец посмотрела на него и слегка поморщилась, но кивнула.

— Да. Извините, я просто… я просто поняла вдруг, что больше никогда не вернусь к… ну, вы же понимаете. К моей старой жизни, — Эбигейл поджала губы; наверное, стараясь не заплакать. — Боже, я такая дура… Я понимаю, что должна радоваться всему тому, что Алана для меня делает, но…

— Ш-ш-ш, спокойно, спокойно, Эбигейл. Ты не дура, хорошо? Бояться изменений — это нормально, — заверил Уилл, касаясь её плеча. — Твоя жизнь в последнее время была… по-настоящему трудной. А теперь ты начинаешь новую, так что... совершенно естественно так себя чувствовать.

У Эбигейл по щеке скатилась слезинка, но она придвинулась и сжала Уилла в объятиях. На несколько секунд он тоже её обнял. Когда они друг от друга отстранились, Эбигейл слабо улыбнулась и кивнула.

— Спасибо… — сказала она. Уилл покачал головой, без слов говоря «Не за что».

— Ну-у… мы будем внизу, если тебе что-то понадобится. Хорошо? — спросил он, догадываясь, что Эбигейл, наверное, хотелось побыть сейчас одной.

Та ещё раз его поблагодарила.

Когда он спустился вниз, Алана наводила порядок на кухне — она ездила за продуктами перед тем, как забрать Эбигейл из больницы. Приветственно кивнув, Уилл начал помогать ей раскладывать покупки, хотя понятия не имел, куда большинство из них класть.

— Да всё в порядке. Просто оставь это здесь, я сама потом закончу, — сказала Алана, когда Уилл приподнял упаковку пасты, не зная, куда её девать. — Налить тебе вина, или пива, или ещё чего-то? — открывая холодильник, предложила она.

— Пива, если можно, — ответил Уилл, пытаясь вспомнить, когда в последний раз пил пиво. Безуспешно — он успел привыкнуть к Ганнибаловым винам, и теперь обычно пил за каждой трапезой вино.

Алана протянула ему бутылку пива и налила себе бокал вина.

— Ты не любительница пива? — спросил Уилл, открывая свою бутылку выданной ему открывашкой.

Тут до него дошло, как можно было расценить его вопрос, и он поджал губы — окажись здесь сейчас Ганнибал, он точно рассмеялся бы.

— Была любительницей, вообще-то. Но… — отозвалась Алана, и вдруг замолчала, словно что-то вспоминая. — Скажем так, из-за некоторого неприятного опыта, теперь я его не выношу…

Уилл понятия не имел, что это должно было значить, поэтому просто кивнул и сделал большой глоток пива.

— Так что… как там Эбигейл? — спросила Алана, прислонившись к столешнице рядом с ним, и по этой смене темы Уилл почувствовал, что она нервничала. — Я знаю, что с тобой она держится более открыто, чем со мной, — Алана пожала плечами, и Уилл слегка улыбнулся.

— С ней всё будет в порядке, просто… Это серьёзные перемены. Пройдёт немало времени, прежде чем она к ним привыкнет.

— Угу, я знаю… — отозвалась Алана, отпив вина.

— Алана, — позвал Уилл, чтобы она посмотрела на него. — Я знаю, что для тебя это тоже серьёзная перемена, но я помогу вам обоим со всем, с чем смогу. Хорошо?

Алана со слабой улыбкой кивнула, а потом хихикнула.

— Погоди, мы что, только что поменялись на секунду ролями? Я переживаю, а ты говоришь мне, что с Эбигейл всё будет в порядке…

Засмеявшись, Уилл покачал головой.

— Ну, я уж точно не собираюсь тебя психоанализировать.

Они дружно рассмеялись. Отхлебнув ещё пива, Уилл прислонился обратно к столешнице.

— Так, ладно, я серьёзно… Спасибо тебе, Уилл, — сказала Алана. — Правда.

— Не за что. Я действительно за неё переживаю. Она… мой друг, наверное. И ты тоже, — добавил Уилл, потому что это было вроде как правдой.

Он не относился к Алане с такой теплотой, как к Эбигейл, но всё равно считал её в некотором роде другом. Особенно когда общался с ней не как с психиатром. Уилл сказал это шутливо, но поймал на себе её внимательный взгляд. Посмотрев на неё в ответ, он увидел, что Алана вдруг посерьёзнела. Он уже хотел спросить, не сказал ли он что-то не то, но тут Алана придвинулась ближе и — совершенно неожиданно — его поцеловала. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы осознать происходящее, но когда Алана обняла его за шею, он положил свободную руку ей на плечо и легонько оттолкнул от себя, одновременно отодвигаясь и разрывая контакт.

Как только они отстранились друг от друга, Алана, похоже, тут же пожалела о своих действиях.

— Алана, я…

— О боже, извини, пожалуйста!..

— Да нет, всё в… Не беспокойся, — ответил Уилл, не зная, что сказать.

— Нет, я… Я правда не хотела этого делать. В смысле, — быстро добавила она, наверное, сообразив, как это прозвучало, — я не знаю, зачем я это сделала. Извини, пожалуйста, — повторила она, сжав пальцами переносицу.

— Да всё в порядке, правда, — заверил Уилл, неловко себя чувствуя не только из-за самой ситуации, но и из-за слов Аланы. В итоге он тихонько засмеялся, не в силах сдержаться. — Я просто…

И замолчал, не уверенный, что собирался сказать.

У Аланы округлились глаза.

— О боже, ты с кем-то встречаешься!.. — выпалила она, и её голос звучал ещё более виновато.

Как только она это сказала, у Уилла перед глазами мелькнул образ Ганнибала, хотя он тут же открыл рот, чтобы запротестовать… Но не смог.

— Я… То есть... нет. Я… точно не знаю?

Он отхлебнул пива, просто чтобы получить повод перестать говорить, и в эту секунду на кухне появилась Эбигейл.

— Привет, — сказала она, выглядя гораздо более жизнерадостно, чем раньше.

Уилл с Аланой кивнули и дружно сделали ещё по глотку.
* * *

Переодевшись в пижаму, Уилл пошёл в спальню — и Ганнибал был уже здесь, изучая книгу у него на тумбочке (Уилл уже и сам не помнил, какую).

Уилл с блаженным вздохом нырнул под одеяло, радуясь возможности наконец-то отдохнуть после целого дня разъездов. Ганнибал вернул книгу обратно на тумбочку и тоже лёг. Уилл покосился на него, и его взгляд не мог опять не прилипнуть к тюремному комбинезону.

— Ты же знаешь, что тебе не обязательно в нём спать? — сказал он Ганнибалу.

— Хочешь, чтобы я его снял? — спросил тот. Уилл нахмурился. Ганнибал постарался произнести это без эмоций, но у него приподнялись уголки губ, так что в результате его слова всё равно прозвучали игриво.

— Не говори это так, будто… Я просто… А, как хочешь. Если тебе так хочется, спи в комбинезоне.

С этими словами Уилл перекатился на бок, чтобы оказаться к Ганнибалу спиной, и уставился на свой одёжный шкаф. Однако матрас задрожал, и обстановка изменилась: теперь перед Уиллом находилась белая стена. Повернувшись, он обнаружил, что они перенеслись в комнату в Балтиморе. И Ганнибал начал снимать комбинезон. Мгновенно покраснев, Уилл вперил взгляд в потолок, хотя краем глаза продолжал видеть раздевающегося Ганнибала. Не удержавшись, он всё-таки повернулся разок на него посмотреть — лишь для того, чтобы опять отвернуться, когда Ганнибал начал стягивать с себя и майку. В итоге Уилл просто зажмурился и не открывал глаз до тех пор, пока матрас снова не задрожал.

Когда Уилл открыл глаза, они снова вернулись к нему в спальню и Ганнибал лежал в кровати, по пояс укрытый простынёй. Но Уилл всё равно видел его голый торс и предплечья. Не то чтобы раньше он никогда не видел Ганнибала полураздетым, но теперь всё было по-другому… Так что Уилл снова заставил себя отвести взгляд.

Но Ганнибал (наверное, в качестве какой-то проверки) придвинулся ближе — настолько, что едва его не коснулся, — и втянул носом воздух. У Уилла заколотилось сердце.

— От тебя пахнет Аланой, — заметил Ганнибал. Его голос казался спокойным, но Уилл уловил в нём недовольство.

— Ага, я провёл с ней и Эбигейл весь день, — напомнил Уилл, хотя Ганнибал и сам это знал.

Он не появлялся с самого утра, за что Уилл был ему благодарен, потому что ему не хотелось разрываться между разными людьми.

— Нет, от тебя сильно пахнет Аланой.

Уилл тут же вспомнил о поцелуе и его сердце пропустило удар. Он решил слегка закрыть своё сознание, чтобы Ганнибал ни о чём не узнал, но потом передумал. Развернувшись, он пожал плечами, стараясь не позволить близости Ганнибала на себя повлиять.

— Она меня поцеловала, — сообщил он.

Приподняв брови, Ганнибал улыбнулся краешками губ, но Уилл знал, что задел его, хотя бы немного. Как и намеревался.

— И ты… поцеловал её в ответ?

Уилл снова повернулся к нему спиной и выключил свет.

— А вот этого ты не узнаешь, — ответил он, зная, что его ответ причинит Ганнибалу боль.

Он собирался предоставить Ганнибалу гадать и терзаться сомнениями, ответил ли он на поцелуй Аланы, или нет, но, почувствовав его огорчение, на секунду зажмурился. Уилл хотел, чтобы Ганнибал помучился за всё, что он Уиллу причинил — хотя бы при помощи таких вот маленьких «наказаний», но это начинало становиться действительно трудным…

Наконец Уилл опять развернулся к Ганнибалу. Тот смотрел в потолок (наверное, чтобы не встречаться с Уиллом глазами), положив левую ладонь себе на грудь. Поколебавшись, Уилл хотел снова отвернуться, но в итоге вздохнул и придвинулся ближе, положив подбородок Ганнибалу на плечо и накрыв его ладонь своей, переплетя их пальцы. Закрыв глаза, он почувствовал, как Ганнибал коснулся его лба губами. В таком положении они и застыли.

— Не поцеловал... — прошептал он, и почувствовал, что Ганнибал улыбнулся. Уилл легонько сжал его ладонь.
* * *

Ночью Уилл проснулся, путаясь в простынях и хватая ртом воздух. Пытаясь дышать. Повертев головой по сторонам, он начал успокаиваться, когда увидел, что находится в собственной комнате, а не в лесу, охотясь на женщину, как в своём сне.

Выбравшись из постели, он поплёлся в ванную, где плеснул себе в лицо холодной водой и выпил пару пригоршней, после чего пошёл обратно в спальню, чтобы переодеть мокрую футболку. Это был его первый кошмар с тех пор пор, как он разрешил Ганнибалу вернуться, потому что обычно его присутствие помогало Уиллу со снами. Но Ганнибал ведь не находился рядом постоянно, так что рано или поздно кошмар вроде сегодняшнего просто обязан был просочиться. Подойдя к кровати, Уилл не удивился, обнаружив там Ганнибала, который приподнялся на левом локте и наблюдал за его перемещениями. Забравшись под одеяло, Уилл со вздохом закрыл глаза, чувствуя прохладную ткань чистой футболки у себя на спине.

— Я в порядке… — пробормотал он, поскольку продолжал чувствовать на себе взгляд Ганнибала. Затем наконец повернулся к нему.

Ганнибал тоже лёг и приглашающе развёл руки.

— Иди сюда, — позвал он.

Уилл покачал головой.

— Нет, я весь потный из-за кошмара, — ответил он, поскольку это было правдой. Он умылся и сменил футболку, но знал, что этого недостаточно.

Те несколько раз, когда Уиллу доводилось делить постель с другим человеком, он всегда стыдился такого своего состояния. В конце концов он смирился с его неизбежностью, но это не означало, что Уилла устраивало, чтобы Ганнибал чувствовал весь этот пот и терпел — просто из-за знания, что Уилл будет лучше спать, к нему прижимаясь.

— Уилл… немного пота меня не смутит.

Слегка насупившись, Уилл опять покачал головой, но уже менее убеждённо. Его мышцы были напряжены, а нервы взвинчены, и он знал, что успокоится от Ганнибалового прикосновения. Он жаждал его прикосновений…

— Иди сюда, — повторил Ганнибал. И, возможно, Уилл ошибся, но ему показалось, что это прозвучало скорее просяще, чем требовательно.

Снова вздохнув, Уилл сдался и подкатился поближе, положив руку Ганнибалу на плечо и взглянув ему в лицо, прежде чем позволить себе прижаться к нему всем телом — словно переспрашивая, уверен ли Ганнибал. В качестве ответа тот положил ладонь Уиллу на спину и притянул его к своей груди, побуждая лечь.

Поначалу Уилл практически не шевелился, но Ганнибал вытер ему лоб ладонью, откидывая назад влажные кудряшки, и Уилла тут же накрыла волна облегчения. Он всё равно потянулся к Ганнибалу своим сознанием, но не почувствовал от него никакого отвращения и наконец расслабился в его объятиях.

Проснувшись, Уилл сладко потянулся и, зевая, крепче обнял Ганнибала… И тут до него дошло, что он действительно к кому-то прикасался. Больше того, он с кем-то обжимался — поэтому он вскинул голову и открыл глаза. Ганнибал посмотрел на него в ответ и улыбнулся. Перекатившись на спину, Уилл устроил голову между подушкой и Ганнибаловым бицепсом.

— Что ты здесь делаешь? — потерев глаза, спросил он.

— Хочешь, чтобы я ушёл?

— Я этого не говорил… — увильнул от ответа Уилл. — Но когда мы оба засыпаем, то всегда возвращаемся в свои комнаты.

Ганнибал ничего не ответил, поэтому Уилл чуть повернулся, чтобы встретиться с ним взглядом — и заметил тёмные круги у него под глазами. И понял в чём дело за секунду до того, как Ганнибал озвучил это вслух.

— Я больше не засыпал.

— Извини... — вздохнул Уилл.

Ганнибал промолчал. Но не выглядел недовольным из-за того, что его разбудили посреди ночи, после чего он не смог уснуть.

Потом Ганнибал зашевелился, так что Уилл приподнял голову, освобождая его руку, и они остались лежать лицом к лицу. Какую-то секунду Уилл просто Ганнибала рассматривал, но потом покосился на его левое плечо. Хотя Ганнибал на него опирался, Уилл всё равно мог видеть тонкий розовый шрам. Особенно не задумываясь, он протянул руку и провёл по шраму указательным пальцем, чувствуя подушечкой его неровную линию.

— Зачем ты это сделал? — спросил он, и посмотрел Ганнибалу в глаза, продолжая касаться его кожи. — Ты же сам это потом сделал, да?

— Да, — подтвердил его знание Ганнибал.

— Почему?

— Потому что…. Когда ты меня порезал, я это действительно почувствовал.

— Я тоже. Должно быть, по нашей связи. Я тогда так растерялся… — прошептал Уилл, вспоминая тот день. Тем вечером он пошёл спать, утопая в лихорадке и растерянности, но всё равно ясно помнил эту часть.

— Я тоже… Но я не мог выносить отсутствия твоей отметины у меня на коже.

Уилл снова взглянул на шрам и слегка улыбнулся. Вообще-то, ему понравилось, что Ганнибал считал шрам его отметиной. И в определённой степени так и было. Ганнибал её на себе не оставил бы, если бы Уилл его тем вечером не порезал… Так что, даже если Уилл и не нанёс этот шрам собственноручно, это всё равно был его шрам. Он оставил на Ганнибале свой знак.

— У меня тоже есть от тебя шрам, — глядя Ганнибалу в глаза и по-прежнему улыбаясь, ответил он.

Ганнибал на долю секунды нахмурил брови, но Уилл просто повернулся к потолку и оттянул ворот своей футболки, обнажив правое плечо. Там виднелась оставленная Тобиасом Баджем линия. Рана уже совсем зажила, хотя иногда всё равно начинала болеть, если Уилл поднимал тяжести или на неё надавливал. Ганнибал протянул руку и, копируя недавнее движение Уилла, провёл по шраму большим пальцем. Уилл пытался контролировать своё сердцебиение, но от прикосновений Ганнибала его сердце всегда начинало колотиться быстрее, какими бы лёгкими эти прикосновения ни были.

— Ты не поставил его своими собственными руками, но… он почти твой, — сообщил Уилл, и эта мысль не вызывала у него ни раздражения, ни горечи.

Ганнибал посмотрел ему в глаза и устало улыбнулся.

— Наши шрамы наделены силой напоминать нам, что прошлое действительно произошло… А этот — заставил тебя наконец увидеть настоящее.

Его ладонь ещё несколько секунд оставалась лежать у Уилла на плече, пока они смотрели друг на друга, а потом Уилл отпустил ворот футболки, и контакт разорвался.

— Тебе стоит вернуться к себе и немного поспать, — вставая с кровати, сказал Уилл.

— Ты не хочешь, чтобы я приготовил тебе завтрак?

— Думаю, один день я и сам как-нибудь справлюсь, — заверил Уилл, позабавленный его заботой, и скрылся в ванной.

Когда он вышел, Ганнибал исчез, и Уилл задышал свободнее, потому что в последнее время их взаимодействие — любое — было ужасно интенсивным.

Решив выжать из этого воскресенья максимум, после завтрака Уилл повёл собак на длинную прогулку. Затем немного поработал над своими лекциями, запланированными на понедельник, слегка поубирал и приготовил себе простенький ланч. Потом пошёл в сарайчик за дровами, где обнаружил, что у него было меньше поленьев, чем он ожидал. У него ещё остались цельные срубленные стволы (Уилл всегда покупал их, а не готовые дрова, потому что так получалось дешевле), поэтому он решил заготовить немного дров, пока не село солнце и не начало холодать. Взяв топор и пару стволов, он принялся колоть их возле сарайчика. Уже почти закончив, он почувствовал колебания воздуха и обернулся, с топором в руках и тяжело дыша от физического труда. Возле дома, прислонившись к крыльцу и обнимая себя за плечи (комбинезон не мог защитить от такого холода), стоял Ганнибал. Он выглядел гораздо более отдохнувшим, чем утром.

— Я почти закончил, — сообщил Уилл, крутанув в руках топор. — Можешь идти в дом.

И, обернувшись, продолжил колоть дрова, не сомневаясь, что Ганнибал не пошёл внутрь, хотя связь ему и позволяла. Зная, что Ганнибал за ним наблюдал, Уилл улыбнулся и заработал топором, остро ощущая Ганнибалов взгляд, но вместе с тем польщённый его вниманием. Закончив, он обернулся и увидел у Ганнибала на губах еле заметную улыбку. Уилл слегка покачал головой, стараясь не покраснеть и не дать Ганнибалу понять, что у него снова бешено заколотилось сердце — отчасти именно из-за Ганнибала.

Они отнесли топор и большую часть дров в сарайчик и взяли каждый по несколько поленьев в дом. Разведя огонь, Уилл принялся растирать руки, дыша на них тёплым воздухом, потому что совсем замёрз, проведя столько времени на улице. Поначалу он этого даже не заметил, но когда он закончил колоть дрова, солнце уже почти совсем село.

— Может, бокал виски, чтобы согреться? — предложил Ганнибал, когда Уилл встал перед камином.

— Думаю, сначала мне нужно принять душ. Но ты пей, если хочешь… — ответил Уилл, снимая куртку и идя в ванную.

— Не волнуйся, Уилл, я без тебя не начну, — отозвался Ганнибал.

Уилл застыл, держась за дверную ручку. Дело было не в самих словах, но в том, каким тоном Ганнибал их произнёс. Уилл на секунду обернулся. Ганнибал широко улыбался, показывая зубы и даже не пытаясь скрыть, как прозвучала его фраза. Уилл постарался замаскировать свою реакцию, но у него ничего не получилось, так что он попросту сбежал в ванную так быстро, как только мог. Стоя под душем, он не мог перестать думать про Ганнибала, что привело к воспоминаниям о том случае, когда Ганнибал зашёл к нему в душ и начал его трогать так, как никто прежде. Уилл слегка заслонил своё сознание, чтобы Ганнибал ничего не почувствовал, хотя какой-то части него, наоборот, хотелось, чтобы Ганнибал почувствовал его возбуждение и зашёл сейчас в душ, и снова начал его трогать. Уилл представил себе прикосновения его ладоней, то, как его пальцы заскользили бы у Уилла по спине, вызывая дрожь удовольствия… Но быстро отмёл эти мысли. Он не был к этому готов. Не так быстро. Не тогда, когда какая-то часть него всё ещё на Ганнибала злилась, и не тогда, когда его до сих пор шокировала сама идея позволить другому мужчине так к себе прикасаться. Потому что когда Ганнибал трогал его тогда в душе, это было совершенно иначе — Уилл тогда считал его галлюцинацией, даже если происходящее и казалось ему реальнее чего угодно. Но было и ещё кое-что: Уилл тогда не чувствовал всего, что чувствовал сейчас. Сейчас всё было гораздо более запутанно и интимно. Когда Уилл снова впустил Ганнибала в свою жизнь, он боялся, что тот станет вести себя слишком бесцеремонно, попытается действовать нахрапом. Уилл, наверное, его не отверг бы, даже зная, что ещё не готов… Но Ганнибал не делал ничего подобного — он вёл себя безупречно, предоставляя Уиллу столько свободного пространства, сколько тот хотел, уважая очерченные Уиллом границы даже во время поцелуев…

Уилл попытался ненадолго выбросить Ганнибала из головы. Сделав воду похолоднее, он уткнулся лбом в прохладную кафельную плитку и стоял так до тех пор, пока у него не опала эрекция.

Когда он вернулся в гостиную (проведя в душе дольше обычного), Ганнибал уже что-то готовил, а из динамиков звучала песня Джонни Кэша. Улыбнувшись, Уилл медленно подошёл к нему, наблюдая за движениями его ножа, режущего на доске мясо, и за сокращающимися мышцами на его обнажённых запястьях. Приблизившись, Уилл — как и много, много раз прежде — позволил себе загипнотизированно уставиться на движущуюся ткань на спине Ганнибалового комбинезона. И вспомнил, как впервые к нему прикоснулся. Какое это было невероятное и потрясающее ощущение. Кажется, с тех пор прошла целая жизнь…

Подняв руку, он после секундного колебания дотронулся до Ганнибала точно посередине спины — там, где начинал изгибаться позвоночник. Ганнибал тут же застыл, и стук ножа прекратился. Слегка повернувшись, Ганнибал посмотрел на Уилла.

— Извини. Это причиняет тебе дискомфорт? — не убирая руки, спросил Уилл.

— Вовсе нет. Просто иногда ты меня удивляешь.

Уилл уже знал, что Ганнибал считал это чем-то хорошим, и не удержался от улыбки, когда тот вернулся к своему занятию. Уилл знал, что Ганнибал обладал над ним определённой властью, но снова вспомнил свои мысли в душе: о том, как сильно Ганнибал себя сдерживал… И задумался, доводилось ли Ганнибалу так себя сдерживать из-за кого-либо ещё — и не было ли это проявлением власти, которой обладал над ним Уилл?

— Не хочешь мне помочь? — спросил Ганнибал, указывая ножом на горку выложенных на столешницу грибов.

— Конечно.

Уилл наконец убрал руку с его спины и начал шинковать грибы так, как сказал Ганнибал. Но его мысли продолжали вертеться вокруг прежней темы. Он пытался смолчать, но в итоге не выдержал.

— Ты… никогда ко мне не прикасаешься, если только я не делаю этого первым, не так ли?

Ганнибал, как раз натирающий мясо специями, сделал паузу и посмотрел на него. Уилл не отрывался от работы, но краем глаза прекрасно его видел.

— Да, это так.

— Почему?..

Уилл продолжал шинковать грибы. Он не хотел останавливаться, не хотел на Ганнибала смотреть, пока они обсуждали такие вещи… Но когда Ганнибал не ответил, ему пришлось остановиться и встретиться с ним взглядом.

— Потому что я хочу, чтобы ты чувствовал себя в безопасности и знал, что можешь мне доверять. И я знаю, что сейчас — это то, что тебе нужно.

У Уилла быстрее застучало сердце. Он попытался не обращать на него внимания, чтобы суметь заговорить снова.

— Доверие — это очень сильное слово.

— Мне кажется, у нас очень сильная связь. Или ты со мной не согласишься?

Уилл на секунду задумался, по-прежнему ли они говорили всего лишь о доверии, но отвёл глаза, не в силах выдерживать Ганнибалового взгляда. И снова взялся за грибы, хоть уже нашинковал почти все.

— Можно теперь мне тебя о чём-то спросить?

Положив нож на столешницу, Уилл придвинул доску с грибной горкой поближе к Ганнибалу, который уже закончил подготавливать мясо.

— Почему бы и нет?

Ганнибал вымыл в раковине руки и, вытирая их полотенцем, повернулся к Уиллу.

— Ты почти никогда ко мне не прикасаешься, если ещё не наступила ночь.

— Да…

— Почему? — спросил Ганнибал, улыбаясь самыми краешками губ, потому что почти дословно повторял их предыдущий диалог.

Уилл развернулся, прижавшись спиной к столешнице. Потом закусил губу и задумался, не промолчать ли. Но он ведь знал ответ на этот вопрос.

— Потому что… потому что так проще. И было ещё проще, пока я считал тебя галлюцинацией.

— Почему? — снова спросил Ганнибал, кладя полотенце на столешницу и делая шаг к Уиллу.

— Потому что сейчас я знаю, что ты настоящий и мои чувства… — Уилл сделал паузу и на секунду закрыл глаза. — В какой-то степени они тоже настоящие, а не просто трюк моего воображения… И поэтому теперь мне сложнее всё это принять. Темнота немного помогает…

Когда Уилл наконец посмотрел на Ганнибала, тот оказался ближе, чем он ожидал. Уилл даже чувствовал его запах. Он заскользил взглядом от Ганнибаловой груди к шее, потом к губам и, наконец, к глазам.

— Помогает каким образом?

Уилл знал, что Ганнибал его слегка подталкивал, проверял его границы, — но не злился на него за это. Не в этот раз, поэтому он просто тихо засмеялся.

— Помогает принять некоторые вещи. До этой нашей связи я думал… я считал себя гетеросексуалом.

Сердце Уилла загрохотало у него в груди, словно удары молота, потому что он наконец-то произнёс это вслух. Они наконец-то затронули эту тему. Ганнибал улыбнулся и придвинулся ещё ближе, но совершенно к Уиллу не прикасался.

— Сексуальная ориентация не обязана быть чем-то незыблемым, Уилл. Она может быть непредсказуемой, может меняться и развиваться… Совсем как человек.

Уиллу снова показалось, что Ганнибал сейчас говорил не только об ориентации — он не сомневался, что Ганнибал говорил о нём самом.

Придвинувшись ближе, Уилл вскинул подбородок, задев нос Ганнибала своим. И позволил себе потянуться к нему сознанием, закрыв глаза и просто стоя рядом, слушая своё слишком быстро колотящееся сердце, чувствуя их смешивающееся дыхание и то, как их губы почти соприкасались, но всё-таки нет.

Ганнибал вообще не шевелился. Открыв глаза, Уилл улыбнулся, потому что он тоже проверял Ганнибаловы границы, испытывал его терпение… Отодвинувшись, Уилл прижался спиной к столешнице (Ганнибал стоял так близко, что другой возможности отстраниться просто не было) и слегка коснулся ладонью его живота, прежде чем уйти в гостиную.

Сев через час ужинать, они оба посмотрели друг на друга и улыбнулись — и Уилл вынужден был на мгновение отвести взгляд. В эту секунду он представил, что так будет проходить каждый день его жизни, до самого конца, и эта мысль оказалась на удивление успокаивающей.

Уилл всегда считал, что одинок в этом мире, и даже смирился с этим фактом. Но теперь у него был Ганнибал, и, возможно, он обрёл родственную душу. Они ведь не просто были друг с другом связаны — Уиллу казалось, что Ганнибал его видел, а сам он начинал по-настоящему видеть Ганнибала. И он никогда не чувствовал себя так хорошо понимаемым. Их связь иногда до сих пор не укладывалась у него в голове, и дело было даже не в их способности появляться рядом, несмотря на разделяющие их мили, и не в возможности чувствовать эмоции друг друга… Дело было в понимании и принятии. Ганнибал его понимал, даже те грани, которые Уилл запрещал себе выпускать наружу. И он не сомневался, что Ганнибал никогда не позволял никому увидеть себя настолько глубоко, как позволял ему.

Уилл знал, что это должно было ощущаться чем-то ненормальным — учитывая, кем Ганнибал являлся и что он сделал с Уиллом. Но почему тогда это казалось таким правильным?..
* * *

Следующая неделя пролетела совсем быстро, заполненная уже рутинным для них распорядком (хотя тот и не казался рутинным). Они с Ганнибалом продолжали друг вокруг друга танцевать, проверяя и дурачась, пока Уиллу не начинало казаться, что они приблизились к границе, которую он пока не готов был пересечь. Но Ганнибал уважительно соблюдал любые его негласные ограничения, за что Уилл был ему мысленно благодарен.

Наконец снова наступили выходные. Они с Ганнибалом сидели в гостиной: Уилл заканчивал проверять студенческие работы, а Ганнибал смотрел телевизор. Уилл сидел на своём диванчике, но придвинул его ближе к деревянному столику и к Ганнибалу, чтобы устроить ноги на подлокотнике его дивана. Ганнибал положил левую руку Уиллу на лодыжки и рассеянно поглаживал большим пальцем полоску кожи между его пижамными штанинами и носками. Такой крохотный жест, но Уилл вот уже пять минут безуспешно пытался прочесть один и тот же параграф в студенческой работе. Наконец он со вздохом оторвал от неё взгляд, сдаваясь, и отложил бумаги в сторону. И только теперь заметил, что Ганнибал щёлкал каналами слишком быстро, чтобы успеть хотя бы заинтересоваться тем, что по ним шло.

Некоторое время Уилл наблюдал, как он еле заметно поджимал губы и хмурил брови, сосредотачиваясь на событиях на экране. Потом Уилл перевёл взгляд на его руку у себя на щиколотке. Ганнибал продолжал выводить на ней пальцем круги, наверное, и сам того не осознавая. А может, осознавая. Может, Ганнибал очень даже хорошо осознавал свои действия и их эффект на Уилла, и именно поэтому продолжал так делать…

— ...наш следующий гость…

— ...стоял на этом самом месте…

— ...мотор сломался, и…

— ...которое они считают четвёртой жертвой…

— не могу в это поверить!..

— Погоди-ка, — Уилл поднял взгляд на экран. — Можешь переключить обратно?

Ганнибал ничего не ответил, но вернулся на предыдущий канал.

— …которые можно было бы связать между собой. ФБР пока не сделало официального заявления, но всё указывает на то, что это один и тот же убийца, поскольку все жертвы были убиты одинаково, — вещал репортёр, и сердце Уилла загрохотало у него в ушах. Он сел, убрав ноги с Ганнибалового диванчика. — Всех четырёх женщин похитили, оставив на месте преступления единственную улику в виде предмета одежды; всех их где-то держали, а потом убили, содрали с них кожу и выбросили тело в реку — точно так же, как последнюю найденную жертву. Хотя остальные подробности...

Уилл отвёл взгляд, потому что дальше начали показывать фотографии жертв, а он не мог на них смотреть. Он запустил обе ладони себе в волосы. Ганнибал выключил телевизор и теперь наблюдал за Уиллом, но не давил. Уилл сосредоточился на том, чтобы выровнять дыхание. Наконец, почувствовав себя более-менее в порядке, он поднял глаза на Ганнибала. Тот выглядел обеспокоенным.

— Я в порядке, просто…

— Я понимаю, — ответил Ганнибал, потому что Уиллу не требовалось ему объяснять, что он чувствовал, когда видел нечто подобное.

Его воображение включилось в ту же секунду, как он услышал первые несколько подробностей об убийствах, и Уилл в таких случаях ничего не мог поделать — только позволить этому продолжаться и ждать, пока образы не выветрятся у него из головы.

Уилл обхватил себя за плечи, потому что тепло камина, кажется, вдруг перестало до него долетать. Ганнибал встал, и Уилл потеснился, чтобы он мог сесть рядом. Как только он сел, Уилл положил голову ему на плечо, тут же почувствовав себя лучше от этого контакта. Ганнибал обнял его за плечи, и Уилл приподнял голову, уткнувшись носом ему в шею.

— Думаешь, он придёт?

Уиллу сразу понял его вопрос, без уточнений, и его желудок сжался от тревоги.

— Возможно...

Но он лгал. Уилл почти не сомневался, что рано или поздно Джек объявится. Он точно вспомнит про Уилла, когда они не смогут раскрыть это дело. Четыре жертвы — это уже выглядело чем-то слишком серьёзным. Слишком важным, слишком срочным, чтобы уважать желание Уилла перестать заниматься оперативной работой.

Уилл знал, что возвращение Джека было лишь вопросом времени...

Chapter Text

Уилл не отрывал глаз от ковра, потому что заметил в нём дырку. Совсем маленькую, и Уилл не сомневался, что на этом ковре наверняка были и другие изъяны, и даже прорехи — это было неизбежно, учитывая возраст ковра и такое количество собак… Но Уилл не мог перестать смотреть на эту конкретную дырку, гадая, как долго она здесь пробыла и как это он не замечал её раньше. Подняв взгляд, Уилл вдруг сообразил, что всё это время Ганнибал что-то говорил. Уилл видел его шевелящиеся губы, но не слышал ни слова из его речи.

— Я… Извини, ты не мог бы повторить?

Ганнибал слегка улыбнулся, явно зная, что Уилл его не слушал.

— Я сказал, что тебе идёт эта стрижка.

Уилл на секунду нахмурился, но потом вспомнил, что действительно ходил сегодня подстричься после утренних занятий, поэтому он потрогал свои волосы и кивнул.

— О, точно. Я… спасибо, — пробормотал он.

Почувствовав, что краснеет от Ганнибалового комплимента, он опустил взгляд… Но его разум быстро вернулся к убийствам, поэтому Уилл со вздохом закрыл глаза. Он не мог сосредоточиться ни на чём другом с тех пор, как позапрошлым вечером услышал об этих убийствах. Просто не мог выбросить их из головы… Убийства и мысль, что Джек, наверное, скоро объявится, чтобы попросить его о помощи… ожидание было невыносимым.

— Вина? — предложил Ганнибал, вставая с диванчика и опуская Бастера на пол.

Уилл и не заметил, что пёсик сидел у него на коленях, поэтому теперь ему стало любопытно, сколько он там пробыл и взял ли его Ганнибал на руки сам. Уилл уже заметил, что Ганнибал, похоже, питал к Бастеру слабость.

— Конечно…

Ганнибал вернулся с двумя бокалами вина и вручил один Уиллу, после чего снова сел и, понюхав своё вино, сделал небольшой глоток.

Позже ночью Уилл лежал в кровати, в темноте, и смотрел в потолок, не в силах заснуть. Глянув на часы, он увидел, что было всего четыре часа четырнадцать минут утра, и вздохнул, потерев лицо ладонью.

— Не спится?

Услышав голос Ганнибала, Уилл вздрогнул от неожиданности, потому что полагал, что тот уже уснул. Хотя если Ганнибал почувствовал его беспокойство, неудивительно, что он тоже не мог спать.

— Ага. Извини… Тебе лучше вернуться к себе, чтобы я тебе не мешал, — ответил Уилл, поворачиваясь к нему.

— Нет, — просто ответил Ганнибал. — Но, возможно, я мог бы кое-что сделать, чтобы помочь тебе уснуть.

Уилл снова вздохнул и пододвинулся поближе, чтобы уткнуться лбом ему в плечо. Он не хотел Ганнибала потревожить, когда считал его спящим, но почувствовал себя немного лучше сразу, как только к нему прикоснулся.

— Хорошо… — отозвался он, хотя больше фокусировался на самом Ганнибале, чем на его словах. Положив ладонь Ганнибалу на грудь, Уилл погладил его большим пальцем.

— Ты правда этого хочешь?

— Ага…

Он слегка подвинул голову, чтобы щекой касаться Ганнибалового плеча, а лбом — его шеи, и почувствовал, что Ганнибал тоже придвинулся ближе. Уилл не стал открывать глаза или отодвигаться, думая, что тот собирается крепко его обнять… Но вместо этого почувствовал его ладонь у себя в паху, и вздрогнул, застигнутый врасплох. Поймав Ганнибала за запястье, он отодвинул его руку, но тут же почувствовал у себя в трусах зарождающуюся эрекцию. У него перехватило дыхание.

— Что ты?.. — начал было он, но замолчал, потому что прекрасно знал, что Ганнибал делал. — Не… это, — нервно выдохнул он.

— Это точно поможет тебе уснуть, Уилл, — отозвался Ганнибал и, хотя Уилл не видел его лица, он практически чувствовал улыбку в его голосе.

— Я знаю, но… Нет, — повторил он, и наконец отпустил Ганнибалово запястье, снова перекатившись на спину (оставив между ними некоторое расстояние) и уставившись в потолок. — А кроме того, не думай, что я тебя из-за этого прощу.

На этот раз ближе придвинулся Ганнибал, который лёг на бок рядом, но не стал пытаться снова к Уиллу прикоснуться.

— Может, и простишь…

— Да, вообще-то, это вполне возможно, — признался Уилл, противореча своим собственным словам минутой ранее. — Но я не хочу вспоминать потом об этом и знать, что простил тебя именно поэтому, — добавил он, и повернулся к Ганнибалу. Хотя было темно, Уилл всё равно мог разглядеть, что тот улыбался. — Я хочу, чтобы это действительно что-то значило.

— Секс… или прощение?

Уилл на секунду нахмурился, а потом покачал головой.

— Просто… замолчи, а?

Положив руку Ганнибалу на плечо, Уилл толкнул его назад, возвращая в изначальное положение. Затем снова прижался к его плечу лицом (на этот раз так, чтобы Ганнибал его обнимал) и не шевелился, пока его дыхание не вернулось к норме. А потом у него наконец начали слипаться глаза.
* * *

Им пришлось подождать ещё неделю. Уилл продолжал вести свои занятия, притворяясь, будто всё в порядке, но сделался нервным и беспокойным, постоянно витая мыслями где-то ещё. Ганнибал продолжал пытаться его отвлечь и делать всё, к чему они привыкли, но из-за их связи эмоции Уилла начинали сказываться и на нём, так что он тоже чувствовал беспокойство, которое это ожидание причиняло Уиллу.

На следующей неделе, пока Уилл был в душе, Ганнибал включил телевизор и увидел последние новости про Буффало Билла (как журналисты стали называть этого серийного убийцу): нашли ещё одну девушку, пятую жертву.

Когда в ванной перестала литься вода, Ганнибал выключил телевизор и откинулся обратно на спинку дивана, на секунду закрыв глаза. Он ничего не сказал Уиллу, но знал, что это было лишь вопросом времени.

На следующий день они молча завтракали, когда собаки вдруг поднялись со своих лежанок, а снаружи послышался звук подъезжающей к дому машины. Взглянув на Уилла, Ганнибал увидел, что тот весь напрягся, сжав зубы и стиснув в кулаке вилку гораздо сильнее, чем требовалось. Ганнибал накрыл его лежащую на столе руку своей, и Уилл повернулся к нему, несколько раз моргнув и ослабив хватку на вилке. Затем Уилл кивнул, и оба синхронно встали. Ганнибал понёс все свидетельства своего пребывания на кухню, где убрал всё по местам, а Уилл пошёл к двери. Когда Ганнибал присоединился к Уиллу, тот как раз открыл дверь и вышел на крыльцо, выпуская собак наружу.

— Уилл… — начал было Джек, поджав губы, словно извиняясь за своё появление.

Однако Ганнибал знал, что Джек Кроуфорд не чувствовал по этому поводу ни малейших угрызений совести. Он выполнял свою работу и готов был делать для этого всё необходимое. В том числе — снова тащить за собой Уилла в темноту.

— Джек, — сухо поздоровался Уилл.

— Ты, наверное, и сам знаешь, почему я приехал.

— Знаю… — ответил Уилл, избегая смотреть ему в глаза. После чего развернулся и скрылся в доме, оставив дверь открытой.

Когда Джек зашёл внутрь (пройдя мимо Ганнибала, которого он явно не видел), Уилл свистнул, и собаки тоже потрусили в дом.

— Ничто из того, что я мог бы сказать, не заставит тебя повернуться и уйти, прежде чем ты скажешь то, что собрался — не так ли? — вздохнул Уилл, по-прежнему держа ладонь на дверной ручке.

Ганнибал слегка улыбнулся. Но поскольку всё, что он чувствовал — это нервозность Уилла, он не мог как следует насладиться его язвительностью.

— Уилл, ты же знаешь, что я не могу этого сделать, — отозвался Джек, и Уилл наконец закрыл дверь.

Он предложил Джеку кофе, но тот отказался. Уилл сел на своём диванчике, а Джек занял диван Ганнибала — поэтому Ганнибал устроился на стуле за обеденным столом, наблюдая за ними обоими.

— Сразу к делу, стало быть, — прокомментировал Уилл, ставя локти на колени.

Джек лишь достал из портфеля папку с материалами и положил на деревянный стол между ними. Уилл покосился на неё, но не выказал никакого желания её брать.

— Я полагаю, ты слышал новости. Вчера мы нашли пятую девушку, — сообщил Джек, и Уилл на мгновение закрыл глаза, потому что не знал этого. — Тот самый почерк: он выкрал её на парковке, оставив на месте блузку, и продержал в живых три дня, после чего убил, содрал с неё кожу и выбросил в очередную реку, как и остальных. У нас закончились зацепки, которые можно было бы проверить...

Уилл отодвинулся к спинке дивана и вздохнул, по-прежнему не прикасаясь к папке.

— Ты же понимаешь, о чём ты меня просишь, да?

— Поверь, понимаю, — отозвался Джек.

— В самом деле? — почти с вызовом спросил Уилл.

— Да… Но мне нужно снова одолжить твоё воображение, Уилл. Возможно, это единственное, что сможет остановить этого типа, прежде чем он похитит новую девушку.

Уилл ничего не ответил. Вместо этого он чуть повернул голову, поглаживая пальцем нижнюю губу — жест, который Джек мог бы счесть выражением задумчивости… но на самом деле Уилл так сделал, чтобы на мгновение взглянуть на Ганнибала. И не отвёл глаза.

— Послушай, Уилл... — снова начал Джек в ответ на его молчание, поднявшись с дивана и встав перед Уиллом. — Посмотри на эти материалы, подумай… и сообщи мне о своём решении к завтрашнему утру. Я надеюсь, ты сделаешь правильный выбор.

С этими словами Джек положил ладонь Уиллу на плечо. Ганнибал почувствовал вспышку гнева, но остался сидеть.

— Можешь меня не провожать.

Ганнибал провёл Джека взглядом, пока тот не вышел из дому. Раздался звук открывшейся и захлопнувшейся дверцы, и, наконец, шум мотора машины Джека потихоньку стих, удаляясь. Только тогда Ганнибал встал со стула и пересел на свой диванчик. Уилл сохранял ту самую позу, в которой Джек его оставил: положив локти на подлокотник и подперев голову ладонью… и он смотрел на папку на деревянном столике.

— Ты мог бы сказать ему «Нет».

Его голос, похоже, вернул Уилла обратно в реальность, потому что тот заморгал и поднял глаза на Ганнибала. Ганнибалу больно было увидеть в них печаль, и он знал, что Уилл ответит ещё до того, как тот выпрямился и покачал головой.

— Ты же знаешь, что я не могу этого сделать.

Придвинувшись к краю дивана, Уилл впервые прикоснулся к папке с материалами. Развернув её к себе, он открыл первую страницу. Та была заполнена малозначащими подробностями расследования, но Ганнибал понял, что Уилл искал: фотографии. Они определённо помогли бы ему принять решение. Прежде чем он успел перелистнуть на другую страницу, Ганнибал накрыл его лежащую на столе руку своей. Замерев, Уилл снова повернулся к нему.

— Есть какой-то шанс, что ты не станешь этим всем заниматься? Хоть малейший? — спросил Ганнибал.

Уилл помрачнел, но медленно покачал головой. В эту секунду из-за своей нервозности он выглядел лет на пять младше. Поджав губы, Ганнибал вздохнул.

— Что ж. В этом случае… — начал он и отпустил руку Уилла, — Думаю, я смогу тебе помочь.

— Мне помочь?

— С расследованием, — уточнил Ганнибал.

Уилл нахмурился и уже собирался что-то спросить, но потом — может, почувствовав что-то по их связи, а может, догадавшись самостоятельно, — перевёл взгляд с бумаг на Ганнибала.

— Ты знаешь, кто этот убийца?

— Возможно, у меня есть кое-кто на примете.

— И ты мне не сказал… — отозвался Уилл. Ганнибал кивнул, хоть и знал, что Уилл может снова на него разозлиться. Но выражение лица Уилла не изменилось. — Потому что не хотел, чтобы я брался за это расследование.

— Да, — подтвердил Ганнибал, чувствуя необычайную лёгкость в груди из-за того, что Уилл понял его без лишних слов. — Но у меня есть одно условие.

Уилл улыбнулся, хотя эта улыбка не достигла его глаз.

— Ну разумеется. И что же это за условие?

— Я помогу тебе с расследованием… Но мы будем обсуждать его исключительно в Балтиморе.

У Уилла бешено заколотилось сердце, так что ему пришлось откинуться обратно на спинку дивана.

— В больнице? — уточнил он, хотя и так знал ответ.

Ганнибал кивнул, удерживая его взгляд.
* * *

Пойти к Ганнибалу, встретиться с ним вживую… Когда они в последний раз об этом говорили, Уилл сказал, что не готов, и это было правдой. Но теперь, вообще-то, сама мысль вызывала у него восторг. Страх никуда не делся, прячась внизу, но Уилл знал, что теперь он готов (ну, настолько, насколько когда-либо мог быть к чему-то подобному готов).

— Хорошо.

— Ты придёшь со мной встретиться? — переспросил Ганнибал, и Уиллу пришлось подавить улыбку, так обнадёженно прозвучал его голос.

— Да.

— Должен только предупредить, что я не знаю, как его зовут. Я встречался с ним всего раз и он представился фальшивым именем. Но я помогу тебе выяснить, кто он.

Уилл вздохнул, но кивнул. У Ганнибала засияли глаза, и Уилл тоже не удержался от улыбки, но опустил взгляд. Он подозревал, что Ганнибал встретился с убийцей, которого журналисты окрестили Буффало Биллом, пока работал психиатром — логично, что тот не стал называться своим настоящим именем.

Поскольку сегодня у Уилла не было занятий, он постарался занять своё утро всем, чем угодно. Он повёл с Ганнибалом собак на долгую прогулку, а потом, ближе к ланчу, помогал тому на кухне. Но пополудни Уилл пришёл к выводу, что лишь оттягивает неизбежное, поэтому он наконец сел на диван с бокалом виски и снова взял папку с материалами по расследованию. Ганнибал появился буквально через секунду (до этого он на час исчезал), сев на свой диван и налив себе виски в уже подготовленный для него Уиллом бокал.

Они переглянулись, и Уилл открыл папку. Прочтя скудную информацию, собранную ФБР по убийствам, он начал вынимать и выкладывать на стол фотографии пяти девушек и мест, в которых тех похитили и нашли. Несколько секунд Уилл изучал фото, а потом закрыл глаза…

Он находился на парковке и шёл к женщине — наверное, обманув её при помощи какого-то грязного трюка; например, притворившись раненым или нуждающимся в помощи, — пока не приблизился настолько, что смог её вырубить и утащить с собой, не оставив свидетелей. Он проделывал это в разных местах и даже в разных штатах, но всегда похищал одним и тем же способом: оставляя на месте похищения блузку, юбку или свитер, но без следов борьбы. После этого он прятался в каком-то безопасном укрытии, где удерживал своих пленниц три дня. А потом… Уилл увидел себя убивающим этих женщин, а затем ловко и осторожно снимающим с них кожу: с рук у одной женщины, с груди — у другой, с живота — у третьей… И, наконец, он выбрасывал их трупы в реки, каждый раз разные, вдалеке оттуда, где их похищал, и от любого места, где он когда-либо был...

Охнув, Уилл распахнул глаза. Хотя он никогда не мог забыть, каково погружаться в разум убийц, ничто не могло его к этому подготовить. Дрожащими руками он взял бокал с виски и осушил его одним большим глотком, после чего побрёл на кухню. Поставив бокал в раковину, он схватился за столешницу, боясь, что не удержится на ногах.

— Уилл…

Почувствовав на правом плече ладонь Ганнибала, Уилл накрыл её своей собственной, зная, что это прикосновение было единственным, что могло помочь ему хоть немного больше почувствовать себя самим собой.

— Я в порядке... Думаю, мне просто нужно ненадолго прилечь, — сказал он и развернулся, позволив ладони Ганнибала упасть. Тот кивнул и довёл его до спальни. Уилл не мог перестать дрожать, и ему подумалось, что это один из худших случаев пост-погружения в разум убийцы на его памяти. Возможно, дело было в том, что это оказалось первое расследование за долгое время, но оно словно вытянуло из Уилла все силы, оставив его совершенно выдохшимся. Он даже не стал раздеваться, просто забравшись под одеяло в пижамных штанах и свитере, и обхватил себя руками, продолжая трястись. Ганнибал подоткнул одеяло ему под спину, и Уилл поднял взгляд, чтобы увидеть, как тот уже шёл к выходу.

— Ганнибал… — позвал Уилл, и Ганнибал обернулся. — Побудь со мной?

У Ганнибала в глазах что-то переменилось, и Уиллу не пришлось гадать — он сразу понял, что тот ответит.

Приблизившись к кровати, Ганнибал тоже залез под одеяло. Когда матрас прогнулся под его весом, Уилл опустил голову на подушку и отвернулся в другую сторону. После того, как Ганнибал улёгся, Уилл (зная, что Ганнибал к нему не прикоснётся, если он не проявит инициативу первым) протянул руку за спину и вслепую пошарил в поисках Ганнибаловой ладони. Сначала он нащупал живот, затем — предплечье, но в итоге поймал Ганнибала за запястье, привлекая к себе. Сообразив, чего он хочет, Ганнибал обнял его со спины, прижавшись всем своим телом. Уилл устроил его руку у себя на животе и переплёл их пальцы вместе. И только после этого облегчённо вздохнул.

И как это могло ощущаться таким правильным? Лёжа в объятиях человека, который ему лгал и его использовал, который с лёгкостью мог его убить — как он мог чувствовать себя в большей безопасности, чем где угодно ещё?

Впрочем, Уилл знал ответ на этот вопрос. Он чувствовал безграничную и абсолютную любовь Ганнибала и уже понял свои собственные к нему чувства, так что он знал, что это было возможным. И не просто возможным — это было самой естественной вещью на свете. Уилл любил Ганнибала каждой клеточкой своего тела и (теперь) тянулся к нему каждую секунду своей жизни. Ганнибал был единственным, кто по-настоящему его знал. Он был частью Уилла, которой ему всегда не хватало, даже если раньше он этого и не понимал.

Вздохнув, Уилл теснее прижался к Ганнибалу, наконец перестав дрожать. Его шею обдавало Ганнибалово дыхание, и он позволил своим мышцам расслабиться.
* * *

Проснувшись следующим утром, он позвонил в университет — сказать, что не сможет в ближайшие несколько дней проводить занятия. К этому явно успели привыкнуть, поэтому никаких возражений не последовало. После этого Уилл принял душ, а затем решил побриться — чтобы хотя бы прилично выглядеть. Обернув вокруг бёдер полотенце, он приготовил всё необходимое, намазал щёки и подбородок кремом для бритья и взял бритву… но уже поднеся её к коже, увидел в зеркале всю правую сторону своего лица освежёванной, и попятился. У него затряслись руки. Он попытался выровнять дыхание, но когда снова посмотрел в зеркало, то увидел, что его кожа начала сползать сама собой, срезанная, как у жертв Буффало Билла.

Положив бритву на умывальник, Уилл отвернулся, пытаясь стереть эту картину из памяти. В дверь ванной дважды постучали, и он вздрогнул от неожиданности, но тут же понял, кто это.

— Входи, — тихо сказал он.

За дверью возник Ганнибал. Его волосы были растрёпаны и он застёгивал молнию на комбинезоне, так что Уилл понял, что Ганнибал перенёсся к нему прямо с кровати, в ту же секунду, как почувствовал его стресс. Прикусив нижнюю губу, Уилл попытался успокоиться, но не смог.

— Можно?

Уилл поднял на него глаза, а потом сообразил, что Ганнибал имел в виду. Секунду поколебавшись, он кивнул, поскольку было очевидным, что сам он не справится.

Ганнибал вошёл в ванную, и Уилл сел на туалетное сиденье, чтобы не видеть своего отражения в зеркале. Взяв бритву, Ганнибал, к большому удивлению Уилла, опустился перед ним на колени. В эту секунду Уиллу пришло в голову, что, возможно, он не слишком хорошо всё обдумал, потому что он собирался разрешить Ганнибалу себя побрить, а значит, прикасаться и вообще находиться очень близко. Но ему не пришлось долго раздумывать, потому что Ганнибаловы ладони легли ему на колени, и у него перехватило дыхание. Повинуясь взгляду Ганнибала, Уилл расставил ноги пошире, чтобы тот мог придвинуться ближе, — и тут же остро почувствовал свою наготу: на нём было лишь полотенце, которое вдруг показалось практически несуществующим, когда Ганнибал очутился у него между ног.

Ганнибал коснулся тыльной стороны его шеи (следя за тем, чтобы не стереть крем для бритья) и запрокинул ему голову назад, оставив шею полностью на виду. Но у Уилла даже на секунду не возникало ощущения опасности, когда лезвие наконец коснулось его кожи. Ганнибал брил его умело и неторопливо, время от времени останавливаясь промыть бритву в раковине с горячей водой, которую Уилл предусмотрительно набрал. Когда поза позволяла, Уилл за ним наблюдал, но Ганнибал полностью сосредоточился на своей задаче, лишь раз переведя взгляд с шеи Уилла ему в глаза — и Уиллу пришлось отвести взгляд, потому что у него гулко застучало сердце. Но он очень остро чувствовал Ганнибалово присутствие, даже когда не мог того видеть — не мог не чувствовать. Он чувствовал его ноги у себя между бёдрами, тяжесть его левой руки (на которую Ганнибал опирался) на своей шее и лёгкое скольжение лезвия по своей коже; ни разу Уилла не порезавшего.

Закончив, Ганнибал отложил бритву на умывальник, взял заранее подготовленное Уиллом полотенце и принялся стирать оставшийся крем — так осторожно, что Уилл даже засомневался, хорошо ли он его счищает. Затем Ганнибал убрал полотенце в сторону и посмотрел Уиллу в глаза. Уилл сглотнул. Он пытался сдержаться, но знал, что если сейчас до Ганнибала не дотронется, то сойдёт с ума. Поэтому он погладил Ганнибала по щеке, и вдруг сообразил, что больше не дрожит, а образы убийств Буффало Билла исчезли у него из головы, пусть и временно. Уилл улыбнулся от этой мысли и от ощущения тёплой кожи под своими пальцами — и Ганнибал улыбнулся в ответ.

Подняв руку, Уилл коснулся его волос, пропустив их сквозь пальцы. Ганнибал ему позволил, не сдвинувшись ни на дюйм, и даже закрыл глаза, когда Уилл снова переместил руку на его подбородок. Потянувшись к нему своим сознанием, Уилл тихо ахнул от интенсивности обрушившихся на него эмоций, переплетающихся с его собственными, но Ганнибал по-прежнему не открывал глаз. Уилл позволил своей ладони скользнуть к нему на грудь, чувствуя оба их сердцебиения — как физически, так и по связи.

— Спасибо… — прошептал он.

Ганнибал посмотрел на него. Когда Уилл увидел его полуприкрытые глаза и приоткрывшийся рот, ему так отчаянно захотелось Ганнибала поцеловать, словно его ударили под дых. Это желание горело в нём изнутри диким и яростным чувством, заставив его сгрести в кулак Ганнибалов комбинезон. Глядя на Ганнибала, Уилл подумал, что в этот раз не сможет удержаться, неизбежно к нему влекомый… Но тут Ганнибал слегка приподнялся, выпрямившись, и обхватил его лицо ладонями — так осторожно, как делал всё остальное. Затем медленно придвинулся, наклонил голову, и Уилл почувствовал, как Ганнибаловы губы мазнули по его собственным. Он закрыл глаза, чувствуя, как у него судорожно заколотилось сердце, а нетерпеливое чувство внутри вспыхнуло ещё сильнее. Но Ганнибал поцеловал его так мягко, так бережно, что Уилл не утратил над собой контроль и не почувствовал той лихорадочной тяги к нему прикоснуться, как во время их предыдущих поцелуев.

Когда Ганнибал отстранился, Уилл ослабил свою хватку, но не убрал рук, чувствуя под ними ткань тюремной униформы и Ганнибалово сердцебиение. А потом посмотрел Ганнибалу в глаза, попутно отметив, что чувствует себя гораздо спокойнее, чем раньше. И сообразил, что именно этого Ганнибал и добивался: послужить для него якорем. Иногда Уиллу казалось, что только Ганнибал не давал ему распасться на части. И в эту секунду он без тени сомнения знал, что если что-то и могло помочь ему не затеряться в разуме Буффало Билла — то это Ганнибал.

Ещё ему подумалось, что совсем скоро они увидятся вживую. Ганнибал окажется прямо перед ним, во плоти — и как они смогут сдержаться? Будет ли он всё чувствовать ещё интенсивнее, чем сейчас? Станет ли боль, которую у него вызывали мысли о том, как Ганнибал его использовал, ещё острее? Или он будет испытывать лишь потребность к Ганнибалу прикоснуться — ещё сильнее, чем сейчас?

Уилл попытался об этом не думать — особенно учитывая, что Ганнибал по-прежнему стоял у него между ногами и Уилл до сих пор чувствовал на губах его призрачный поцелуй и прикосновение его пальцев к своей щеке.

Наконец Уилл немного отодвинулся. Ганнибал поднялся на ноги и вернулся в спальню, а Уилл закончил свои банные процедуры. Когда он тоже вышел (в одних трусах), Ганнибал сидел на краю его кровати и наблюдал за ним всё время, пока он одевался. Но Уилла это не задевало, потому что он знал, что Ганнибал не пытался его позлить или смутить, как в прошлые разы.

Уиллу удалось почти полностью одеться, но когда он потянулся застегнуть пуговицы на рубашке, у него задрожали пальцы. Он закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на себе, но к нему в голову снова полезли образы убийств. И тут он почувствовал, что Ганнибал накрыл его кисти своими — и открыл глаза. Ганнибал мягко, но решительно отвёл его руки в сторону, и Уилл ему позволил. А потом Ганнибал застегнул его пуговицы. Выбрав галстук, Уилл повесил его себе на шею, но предоставил Ганнибалу его повязать — точно так же, как и с пуговицами. И не мог отвести от Ганнибала глаз, пока он это делал. Закончив, Ганнибал посмотрел на него в упор. Затем поднял руку и медленно погладил Уилла по щеке, точно так же, как тот это делал с ним в ванной. Под его прикосновением Уилл закрыл глаза, прижимаясь к его ладони и чувствуя, как разум Буффало Билла снова на мгновение отступил.

Они позавтракали — в тишине, глядя друг на друга. Уилл гадал, увидятся ли они через несколько часов — точно так же, но на этот раз оба физически находясь в одном и том же помещении. Ему пришлось прогнать эту мысль, чтобы заставить себя хоть что-то съесть.
* * *

— Уилл, я так рада снова тебя видеть.

Беверли неловко похлопала его по плечу. Уилл попытался улыбнуться, но не сомневался, что у него получилась странная гримаса. Прайс с Зеллером тоже обрадовались его возвращению в лабораторию, и Уилл пожал им руки.

— Так, ладно, введите его в курс дела, — отозвался у них из-за спин Джек, когда с приветствиями было покончено.

Уилл заявился прямо к нему в кабинет, и Джек явно ничуть не удивился, когда Уилл сказал, что поработает над этим расследованием. Он прекрасно знал, как подобные дела на Уилла влияли и что на самом деле у того не было особенного выбора.

— Конечно, — отозвался Прайс, и все переместились к самому дальнему столу.

Когда они подошли к накрытому простынёй трупу, Уилл не смог не отметить запах, но все присутствующие дружно терпели.

— Познакомьтесь с нашей Джейн Доу ¹. Мы всё ещё устанавливаем её личность, пока что безуспешно. Её нашли в реке Элк, в Западной Вирджинии, — начал Зеллер, откинув простынь. — Вода смыла с тела все улики, но нам всё-таки удалось кое-что обнаружить.

Уилл вдруг почувствовал лёгкое колебание воздуха. Незаметно взглянув по сторонам, он увидел подходящего к ним Ганнибала, который с любопытством всё рассматривал.

— Нет никаких следов предшествующего смерти изнасилования или физического насилия — точно так же, как и с предыдущими жертвами, — объяснила Беверли. — Как ты уже наверняка знаешь, он держит их живыми в течение трёх дней, после чего убивает и сдирает с них кожу. Каждое тело выброшено в другую реку, каждая женщина похищена в другом штате.

— У этой женщины звёздообразное входное отверстие над грудной костью. Остальных, судя по всему, застрелили.

— Может, она попыталась сбежать и ему пришлось импровизировать, действовать на ходу? — предположил Уилл, и собственный голос показался ему странным. Никто ничего не ответил, так что он приблизился к жертве, изучая её. — У неё сломаны два ногтя и грязь под остальными. Она пыталась откуда-то выкарабкаться — должно быть, из того места, где он их держит.

Остальные кивнули. Затем Прайс с Зеллером перевернули тело на живот. На верхней части спины полностью отсутствовала кожа, и у Уилла по позвоночнику пробежала холодная дрожь. Он почти почувствовал, как лезвие вошло в его собственную плоть. Но присутствие рядом Ганнибала помогло ему снова сосредоточиться.

— Есть кое-что ещё. Мы нашли это у неё в горле, — сообщила Беверли, показывая Уиллу стеклянную баночку с жидкостью, в которой плавал какой-то предмет. — Сперва мы решили, что его туда занесло из реки, поскольку это очень типично для трупов утопленников, но расположение было слишком глубоко в горле для самостоятельного попадания.

— И вряд ли такую штуку можно вот так вот просто найти в любой реке, — добавил Прайс.

Придвинувшись ближе к баночке, Уилл увидел внутри что-то похожее на жука.

— Это кокон какого-то насекомого? — подняв брови, спросил он.

— Да, но не просто «какого-то». Энтомолог только что сообщил нам, что это, оказывается, Acherontia Styx, также известная как бражник Мёртвая голова, — объяснил Зеллер, беря с другого стола фотографию и показывая им. Там была изображена бабочка с узором, напоминающим череп.

— Очень символично, — заметил Уилл, отходя назад.

— Символично, да. Но самое любопытное в этом малыше то, что они живут лишь в Азии, — сообщил Зеллер.

— Далековато от нас, — согласился Уилл.

— Ага. Кто-то должен был их сюда привезти и о них заботиться, — заключил Прайс.

Джек тоже подошёл к ним, и Уилл впервые с начала брифинга вспомнил о его присутствии.

— Мы пытаемся выяснить, могли ли их продавать какие-то зоомагазины, но это маловероятно, — сообщил Джек у Уилла из-за спины, и тот обернулся. — Ну а теперь, Уилл, ты можешь мне что-то сказать об убийце?

Какую-то секунду Уилл смотрел на него. Потом снова обошёл стол с телом, упорядочивая в голове всё, что узнал про этого убийцу.

— Это белый мужчина. Скорее всего, в возрасте тридцати-сорока лет, крепкого телосложения. Умелый, педантичный. Не импульсивный. Он, вероятно, уже убивал до этих убийств; возможно, в подростковом возрасте, но иначе. Однако теперь он быстро входит во вкус и не остановится. Он живёт в частном доме, скорее всего, с подвалом и без соседей: то, что он делает, требует уединённости. Он использует какую-то уловку, чтобы женщины к нему приблизились — может, притворяется раненым или нуждающимся в какой-то помощи.

Закончив, Уилл отвёл взгляд от тела и увидел, что Ганнибал улыбался. И Уилл готов был поклясться, что Ганнибал им гордился.

— Хорошо. Ещё что-то? — спросил Джек.

Уилл покачал головой.

— Мне нужны полные досье на всех жертв. И, возможно, я навещу некоторые из их семей, — ответил он, подходя к Джеку, в то время как Зеллер снова накрыл тело. — И я должен сказать тебе кое-что ещё.

— Наедине? — спросил Джек. Уилл покосился через плечо на трёх остальных находящихся в этой комнате людей (помимо Ганнибала).

— Да.

Они вышли из лаборатории, и Джек зашагал прямиком в свой кабинет. Уилл двинулся за ним, ловя на себе взгляды разных ФБР-работников, перешёптывающихся о его возвращении. Но сосредоточился на присутствии рядом Ганнибала и просто продолжил идти вслед за Джеком.

— Ну, выкладывай, — заявил Джек, как только они вошли, закрывая дверь и устремляясь к своему столу.

Уилл не стал садиться. Вместо этого он спрятал свободную руку в карман и остался стоять перед столом, чувствуя на себе неотрывный взгляд Ганнибала.

— У меня есть одно условие для моей работы над этим делом.

— Условие? — нахмурился Джек. Этим Уилл его удивил.

— Да. Я хочу кое с кем проконсультироваться насчёт этого расследования.

Джек наконец сел за стол и кивнул.

— Без проблем, консультируйся с кем захочешь, если тебе это поможет. Кто тебе нужен?

— Доктор Ганнибал Лектер.

Уилл постарался сказать это ровным тоном, но не сомневался, что Ганнибал уловил лёгкую перемену в его голосе, когда он произнёс это имя вслух, в присутствии кого-то ещё. Это изменение голоса его предало, выдав Ганнибалу, что на самом деле Уилл нервничал.

Джек поднял брови и наклонился вперёд.

— Прошу прощения, что?

— Таково моё условие.

— Да, я тебя услышал, но… я имею в виду… Ганнибал Лектер?.. Чесапикский Потрошитель?

— А есть ещё какой-то Ганнибал Лектер?

Джек отодвинулся обратно, игнорируя его подколку, и несколько секунд пристально Уилла рассматривал.

— Извини, но мне хотелось бы понять. Несколько месяцев назад он позвонил в ФБР, желая с тобой поговорить. Потом доктор Чилтон предложил тебе провести с ним интервью, но ты отказался. А теперь ты хочешь с ним проконсультироваться, — Джек сделал паузу, наверное, ожидая какого-то ответа, но Уилл даже мускулом не шевельнул. — Я что-то упускаю?

Уилл переложил свою куртку с одной руки в другую.

— Нет, ты вполне прав. Несколько месяцев назад у меня не было причин с ним разговаривать, а сейчас они есть.

— Но почему именно это расследование?

Уилл пожал плечами и слегка покачал головой.

— Ты же сам сказал, нам нужно поймать этого типа и быстро — верно? Так вот, консультирование с кем-то вроде Лектера может оказаться полезным.

Джек на мгновение отвёл взгляд, потерев двумя пальцами подбородок, а потом кивнул.

— Хорошо. Если ты думаешь, что это поможет расследованию, я позвоню в больницу. Но ты же понимаешь, что Лектер может и отказаться?

— У меня такое чувство, что он не откажется, — просто ответил Уилл.

И посмотрел на Ганнибала. Тот снова улыбался, позабавленный ситуацией.

На время своего звонка в больницу Джек отправил Уилла в кафетерий, а Ганнибал вернулся в Балтимор. Уилл даже не успел допить заказанный кофе, как Джек объявился снова, хмурясь.

— Он… он согласился, — удивлённо сообщил он. Уилл даже не смог притвориться, будто не ожидал такого ответа. — Доктор Чилтон сказал, что мы можем приехать сегодня же пополудни.
* * *

— Понимаю, что вы, наверное, и так всё это знаете, но удостовериться, что все посетители знают правила — одна из моих обязанностей… и, в конце концов, речь ведь идёт не об обычном пациенте, — с улыбкой сообщил Чилтон и сделал паузу. Никто не пошевелился, так что он откашлялся и продолжил. — Как бы там ни было, вот эти правила: никогда, ни при каких обстоятельствах не приближайтесь к стеклу и не дотрагивайтесь до стекла. Не передавайте Лектеру ничего, кроме бумаги. И, разумеется, никаких карандашей или ручек. Используйте только передаточный лоток — не прорези в стекле. Никаких исключений. А если он попытается что-то вам передать, ничего не берите.

Уилл смерил Фредерика Чилтона невпечатлённым взглядом.

— Ясно. Это всё? — спросил он и покосился на запертую дверь.

Алана сделала жест в сторону висящей на стене камеры. Раздался громкий звон, после чего зарешечённые двери открылись. Уилл, Джек, Алана и Чилтон вошли внутрь, и Уилл заметил явную смену обстановки. Если та часть больницы, которую они успели пройти, выглядела именно тем, чем являлась: тюрьмой, то эта часть напоминала скорее помпезное учреждение, так что Уилл сообразил, что они уже близко… Но Чилтон снова остановился и повернулся к ним.

— О, совсем забыл… Должен вас проинформировать, что это интервью и все последующие, если таковые произойдут, будут записываться на камеру.

— Что?.. — нахмурился Уилл. — Это же расследование ФБР, разве он может так поступать? — он обернулся к Джеку.

— Поверьте, мистер Грэм, это ради вашей же собственной безопасности. Ганнибал Лектер — не какой-то там типичный психопат, — изрёк Чилтон. Уилл мрачно на него уставился. Он не сомневался, что записи велись вовсе не ради его безопасности.

— Он в некотором роде прав. И в конце концов, это ведь его больница, Уилл, — Джек пожал плечами, хотя Уилл знал, что ему тоже не слишком нравилась (хотя и по другим причинам) сама идея, что Чилтон будет знать всё, о чём они станут говорить.

— Ладно, — буркнул Уилл, обходя Чилтона.

Однако не успел он сделать и пары шагов, как Джек схватил его за рукав, заставив обернуться. Уилл вопросительно на него уставился, и Джек придвинулся ближе, чтобы Чилтон их не услышал.

— Нам нужно его использовать, поэтому тебе придётся с ним сблизиться, втереться к нему в доверие… Но будь осторожен, Уилл. Не подбирайся к нему слишком близко.

Уилл улыбнулся, прежде чем успел взять себя в руки.

— Не переживай… Я не подберусь слишком близко.

Кивнув, Джек его отпустил, и Уилл в последний раз посмотрел на остальных. Алана выглядела серьёзной, с самого начала будучи против этой затеи. А вот Чилтон широко улыбался. Он был в восторге с того самого момента, как Уилл с Джеком прибыли в Балтиморскую государственную больницу для душевнобольных преступников. И теперь Уилл знал причину: он ведь сможет записать и просмотреть всё, о чём Уилл будет разговаривать с Ганнибалом. Чилтон, наверное, чувствовал себя на седьмом небе.

Снова отвернувшись, Уилл зашагал к единственной двери в конце коридора, оставив всех позади. Прямо перед дверью он остановился, вздохнул и, наконец взявшись за ручку, толкнул двойные створки. Он нервничал с тех пор, как сюда приехал, но когда дверь наконец распахнулось, его сердце заколотилось как сумасшедшее, а вдоль позвоночника пробежал холодок. Потому что Ганнибал стоял прямо тут, за стеклом, сложив руки за спиной и ожидая Уилла.
* * *

Ганнибал улыбнулся, как только увидел за дверью Уилла. Он слышал его голос из ведущего к комнате коридора (вместе с голосами Джека Кроуфорда и Фредерика Чилтона), но теперь Ганнибал его увидел, и они впервые физически очутились в одном и том же помещении.

Уилл отреагировал через несколько секунд, войдя в комнату. Дверь за ним закрылась, и как только это произошло, он опустил глаза, пытаясь взять себя в руки — Ганнибал почувствовал, что он тоже ошеломлён. Ганнибал покосился на камеру в углу по другую сторону стекла; маленькая красная лампочка напомнила ему, что Фредерик Чилтон записывал происходящее. Им придётся устроить представление для своей аудитории.

— Добрый день, агент Грэм. Очень приятно наконец-то с вами встретиться, — поздоровался он, делая шаг к стеклу.

— Доктор Лектер, — отозвался Уилл, стараясь, чтобы его голос звучал ровно.

— Я так рад столь интересному визиту. Остальные желающие со мной побеседовать — это заурядные психиатры и алчные посредственности. Лизоблюды.

— И тем не менее, последние несколько лет вы отказывали почти всем, кто хотел вас навестить, — немного более задумчиво, чем прежде, ответил Уилл.

— Так и есть, — Ганнибал чуть наклонил голову. — Но где мои манеры? Садитесь, пожалуйста, — он указал на стул перед стеклом, который персонал больницы приготовил специально для Уилла.

Уилл шагнул вперёд, по-прежнему немного нерешительно, и сел на стул. До Ганнибала донёсся его запах, и ему пришлось на секунду закрыть глаза, чувствуя, как у него вздыбились волоски на загривке.

— Вам придётся меня извинить — я бы предложил вам что-нибудь выпить, но, боюсь, в этом отношении у меня связаны руки.

Уилл просто глазел на него, но потом, похоже, вспомнил о причине своего визита и перевёл взгляд на материалы по расследованию у себя на коленях.

— Я бы представился, но я так понимаю, вы уже знаете, кто я и чем занимаюсь, — начал Уилл, поддерживая иллюзию перед камерой.

— Знаю. Должен сказать, мне крайне понравилась статья, написанная о вас мисс Фредди Лаундс. Немного хамоватая, но все мы здесь оказывались целью её острого пера.

— Я бы назвал её более, чем немного хамоватой. Написанное в этой статье — ложь.

— Очень жаль. Меня искренне порадовали те строки насчёт «фаната серийных убийц».

Ганнибал улыбнулся ещё шире, веселясь, и Уилл еле заметно покачал головой — достаточно, чтобы заметил Ганнибал, но сторонние наблюдатели, скорее всего, сочли бы это случайным движением.

— Кстати, надеюсь, ваше самочувствие улучшилось. Когда я пытался с вами связаться, чтобы договориться о встрече, мне сказали, что вам… нездоровилось? — сказал Ганнибал, вспомнив, как не мог связаться с Уиллом по их связи, когда тот был в больнице.

— Спасибо, мне уже лучше, — тихо отозвался Уилл. Затем снова на секунду взглянул на бумаги у себя в руках и откашлялся. — Я не уверен, насколько подробно доктор Чилтон объяснил вам цель моего визита… Я бы хотел попросить вас о помощи с расследованием.

— Буффало Билл. Какой непослушный мальчик.

— Значит, вы о нём читали?

— Только то, что мне разрешил больничный персонал, но да, — солгал Ганнибал, и Уилл кивнул. Было ужасно странно притворяться перед камерами, но вообще-то ему даже нравилось.

— Это немного сэкономит нам время. Можно передать вам материалы, Га… доктор Лектер?

— Конечно.

Уилл встал. Когда он подошёл к передаточному лотку, Ганнибал проследовал за ним со своей стороны стекла, ни на секунду не отрывая от него взгляда. Ему приходилось сдерживаться, чтобы не подойти ближе к прорезям в стекле, потому что в данную секунду ему ничего так не хотелось, как к Уиллу прикоснуться.

Когда Уилл толкнул лоток с бумагами на другую сторону, Ганнибал достал их из лотка и, бросив на Уилла короткий взгляд, открыл папку. Уилл так неуютно себя чувствовал в этой ситуации — Ганнибалу это казалось невероятно трогательным.

— Позвольте вас кое о чём спросить, мистер Грэм. Как вы думаете, почему он снимает с женщин кожу?

Уилл сделал глубокий вдох и сглотнул, прежде чем ответить.

— Может, его это воодушевляет. Почти каждый серийный убийца сохраняет от своих жертв какие-то трофеи.

— Я не сохранял, — заметил Ганнибал.

— Нет, вы свои ели.

Уилл сказал это прямо, без подтекста, и Ганнибал улыбнулся, возвращаясь к бумагам и притворяясь, будто читает все подробности, которые и так уже знал, благодаря своим визитам к Уиллу.

— Предположим, я помогу вам с этим расследованием... — начал он, и посмотрел Уиллу в глаза. — Что я за это получу?

— Что?..

Вопрос застал Уилла врасплох, но он быстро взял себя в руки — ради камеры, хотя выражение его лица так осталось недовольным.

— Ну, в нашем мире ничто не бесплатно, не так ли, мистер Грэм?

Уилл продолжил сверлить его хмурым взглядом, не отвечая. Ганнибал ничего ему не говорил о своём втором условии, хотя данная идея пришла ему в голову сразу же, как только он узнал, что они могут очутиться в подобной ситуации.

— И чего вы хотите? — немного грубо спросил Уилл.

— Я хочу отсюда выбраться, — ответил Ганнибал. Уилл сузил глаза, так что он снова улыбнулся. — Позвольте уточнить: я знаю, что никогда не выйду из тюрьмы, но я бы хотел, чтобы меня перевели в другое учреждение. В любое другое учреждение. И мне бы очень хотелось обзавестись окном с красивым видом.

Уилл опустил голову, пытаясь переварить услышанное.

— Я… я не уверен, что могу вам с этим помочь. Нет никакой гарантии, что ваша помощь позволит нам поймать этого убийцу, а даже если бы она и была...

Ганнибал сообразил, зачем он это говорил. Уилл знал, что Ганнибал действительно мог помочь ему с расследованием, но наблюдавшие за ними по камере люди — не знали. Поэтому Ганнибал положил бумаги по расследованию обратно в лоток и подошёл чуть ближе к стеклу.

— В таком случае позвольте мне подкрепить это… соглашение жестом доброй воли. Отправляйтесь на складские помещения под названием «Ваша сущность» — это здесь, в Балтиморе, — и поищите ячейку, снятую на имя мисс Хестер Мофет, моей бывшей пациентки.

Он подождал, пока Уилл запишет всё в извлечённый из куртки блокнот, и улыбнулся.

— С нетерпением жду нашей следующей беседы, агент Грэм.
* * *

— Его ни за что не переведут.

Уилл рассеянно кивнул Джеку. У него в голове вертелись тысяча мыслей одновременно. Ганнибал ничего ему не сказал о данном условии, но неудивительно, что он планировал на два шага вперёд.

— Я всё-таки позвоню соответствующим людям, узнаю, что они думают, — добавил Джек.

— Хорошо. Тогда поговорим позже. Ну или уже завтра, — сообщил Уилл, пока они выбирались из больницы. — Я, наверное, поеду сейчас на этот склад.

— Но зачем ему отправлять тебя на склад?.. — полюбопытствовал Джек. Уилл почувствовал, что покраснел, и попытался это скрыть, опустив глаза.

— Не знаю… Но именно это я и собираюсь выяснить.

— Поехать с тобой? — предложил Джек.

Уилл резко остановился.

— Нет, я… думаю, он хочет, чтобы я съездил туда один.

Джек поднял брови, и Уилл пожал плечами, зашагав на парковку.

— Ладно. Но позвони мне, если тебе покажется, что что-то не так. Я серьёзно, Грэм!

Не оборачиваясь, Уилл вскинул руку над головой, показывая, что услышал его, и двинулся к своей машине.

Он нашёл нужные склады, когда солнце уже садилось — те оказались почти в часе езды от больницы. Пожилому управляющему пришлось просмотреть самые старые записи, прежде чем он нашёл контейнер, арендованный на названное Ганнибалом имя.

— Его сняли на десять лет, сразу внеся полную оплату от имени мисс Хестер Мофет.

— И в течение всех этих лет там никто не появлялся? — спросил Уилл, пока старик открывал ворота контейнера.

— Насколько я знаю, нет.

Отперев замок, он попытался открыть сами ворота, но гаражная дверь оказалась чем-то заблокирована. Им удалось приподнять её настолько, что Уилл мог бы проползти под ней снизу, поэтому он попросил старика подождать его снаружи, и пополз вперёд.

Оказавшись внутри, Уилл включил фонарик и слегка отпрыгнул, обнаружив себя окружённым самыми разными предметами; в частности, совершенно абсурдным количеством манекенов. Он принялся бродить вокруг, осматриваясь. Какая-то нелепая одежда, больше манекенов, чем он мог бы сосчитать, фотоальбомы, куски старой мебели… а в самом центре — нечто напоминающее катафалк. Уилл попытался заглянуть в него сквозь окна, но те были слишком грязными, поэтому он открыл заднюю дверцу и залез внутрь. Внутри обнаружилось ещё больше разного мусора и какой-то накрытый тканью объект. Убрав ткань, Уилл увидел перед собой стеклянную банку с человеческой головой внутри.
* * *

Отпив виски из своего бокала, Уилл позволил себе расслабленно привалиться к кухонной столешнице, когда алкоголь скользнул по его гортани. Со склада он поехал прямо в Квантико и провёл там несколько часов, так что, когда он вернулся в Вулф-Трап, было уже поздно и он совсем вымотался.

— Тяжёлый рабочий день? — раздался у него из-за спины голос Ганнибала.

Повернувшись к нему, Уилл закатил глаза. Ганнибал улыбался — точно так же, как в Балтиморе. Он так неприкрыто наслаждался происходящим, что Уиллу захотелось его ударить или поцеловать — просто чтобы стереть эту улыбку с его лица. Возможно, и то, и другое — он ещё не определился.

— Я ездил на склад, — ответил Уилл.

Ганнибал шагнул ближе, и Уиллу пришлось немного отклониться к столешнице. Но он не отстранился, когда Ганнибал почти прижался к нему, открывая висящий над его головой шкафчик, чтобы достать оттуда бокал и налить виски и себе.

— И? — поинтересовался Ганнибал, слегка отодвигаясь, но всё равно стоя очень близко.

— И я нашёл то, что ты, судя по всему, хотел, чтобы я нашёл. Но я думал, мы будем обсуждать это расследование исключительно в Балтиморе, — чуть наклонив голову, ответил Уилл.

— Так и есть. Можешь поделиться своими мыслями, но это было бы не очень практично, учитывая, что тебе придётся всё повторить для наших зрителей, — делая глоток виски, сообщил Ганнибал.

Уилл смотрел, как у него дёрнулся вверх-вниз кадык, пока он пил; как у него напряглись челюстные мышцы при глотании, — и снова поразился, как Ганнибал вообще мог быть реальным.

Когда Уилл вошёл в ту комнату в Балтиморе, ему было ужасно трудно сохранять самообладание. Ганнибал был прав, когда говорил, что всё будет ощущаться ещё интенсивнее, когда они увидятся вживую. Они друг к другу даже не прикоснулись, но один только вид Ганнибала, знание, что он находился здесь во плоти, влиял на Уилла так, как он и сам не до конца понимал. Уилл отдал бы что угодно за возможность пройти сквозь стекло и почувствовать Ганнибала ещё ближе.

— Ты ничего мне не говорил о своём втором условии, — сказал Уилл, отводя взгляд, пока не успел окончательно в Ганнибале затеряться.

— Да, кажется, не говорил.

— Почему?

Ганнибал на несколько секунд замолчал. Уилл покосился на него. Судя по виду, он действительно обдумывал ответ.

— Возможно, я хотел тебя удивить.

— Что ж, поздравляю, у тебя получилось.

С этими словами Уилл отодвинулся от столешницы и пошёл в гостиную. Оставив бокал на столике, он положил в камин несколько поленьев, чтобы разжечь огонь. Когда он обернулся, Ганнибал уже сидел на «своём» диванчике.

Уилл сунул руки в карманы.

— Почему ты это делаешь? Помогаешь мне… — спросил он. Ганнибал встретился с ним взглядом. — То есть да, у тебя есть это твоё второе условие, но ты ведь не можешь быть уверен, что они на него согласятся. Так что… Почему ты мне помогаешь? — повторил он.

Ганнибал сделал глоток виски, прежде чем ответить.

— Потому что тебе нужно его поймать. Точно так же, как тебе нужно поймать любого другого серийного убийцу. Для тебя это единственный способ быть… ну, я бы не сказал «счастливым», но менее несчастным.

Уилл не удержался от лёгкой улыбки.

— Так значит, ты хочешь, чтобы я был счастлив? — подняв брови, переспросил он.

— Я сказал «менее несчастным», — поправил Ганнибал, но Уилл покачал головой, игнорируя его слова.

— Ты поэтому убивал всех тех убийц? Ты думал, что это сделает меня счастливым?.. — Уилл попытался произнести это негодующе, но не смог отыскать то горькое чувство, которое испытывал раньше, когда вспоминал, что Ганнибал использовал его, чтобы убивать людей.

— Я сказал…

— Да, да, я знаю, что ты сказал. Но помимо этого у меня неограниченный доступ к твоему сознанию, ты не забыл? — напомнил Уилл, и Ганнибал немного улыбнулся. — Тебе очень хотелось бы, чтобы я убил снова, не так ли?..

— Мне хотелось бы, чтобы ты был свободен от своих самоограничений, к чему бы это ни привело. Ты стал бы тогда менее несчастным. Так что… да, возможно, я действительно хочу, чтобы ты был счастлив, Уилл, — ответил Ганнибал, и уставился на пламя в камине, словно не мог выдерживать его взгляда.

Уилл несколько секунд за ним наблюдал, а потом наконец сел. Но вместо того, чтобы пойти к своему диванчику, как обычно, сел на диванчик Ганнибала рядом с ним. Тот удивился, но тут же подвинулся, чтобы Уилл мог сесть как следует. А потом Уилл, не дожидаясь, пока начнёт на этот счёт переживать, подался назад и прижался спиной к Ганнибаловому торсу, устроив голову у него под подбородком. Ганнибал мгновение поколебался, но затем положил руку ему на грудь, приобнимая сзади, и начал поглаживать его по предплечью. Уилл со вздохом закрыл глаза, убаюкиваемый движениями его грудной клетки.

— Ты собираешься сбежать, да? — спросил Уилл, потому что хотел задать этот вопрос с тех самых пор, как услышал в Балтиморе о Ганнибаловом втором условии.

— Такая мысль приходила мне в голову, — отозвался Ганнибал, но Уилл знал, что он преуменьшал. Это было чем-то большим, чем случайно появившейся мыслью. — Ты бы хотел, чтобы я был на свободе?

Открыв глаза, Уилл уставился на языки пламени, обдумывая свой ответ, пока Ганнибал выводил большим пальцем круги на его рубашке.

— Да… и нет, — честно ответил он. — Если бы ты был свободен… я бы нёс частичную ответственность за каждое из твоих новых убийств.

— А что насчёт той части тебя, которая хотела бы, чтобы я очутился на свободе?

Уилл задумался. Затем сел повыше, развернувшись, чтобы посмотреть Ганнибалу в глаза. Тот был совершенно серьёзен, перестав шутить, улыбаться или поддразнивать, поэтому Уилл просто подался к нему и поцеловал его в губы. Предоставив своему поцелую выразить всё, что он не мог сказать сейчас вслух, позволив своим страхам и опасениям схлынуть, сосредоточившись исключительно на изгибах прижимающегося к нему Ганнибалового тела, на форме его скул под своими пальцами и на том, как его язык, похоже, великолепно знал, как нужно двигаться, чтобы Уилл застонал Ганнибалу в губы всего через несколько секунд.

Уилл сообразил что делает, только когда почувствовал упирающуюся ему в бедро чужую эрекцию. Он почти лежал на Ганнибале сверху, а тот держал его за волосы (но не тянул и не дёргал). Ганнибалов тюремный комбинезон был наполовину расстёгнут — наверное, потому что Уилл в него вцепился во время поцелуя. Они встретились взглядами, пытаясь перевести дыхание, и Уиллу пришлось отодвинуться: он знал, что не сможет удержаться от новых поцелуев, если продолжит смотреть на Ганнибаловы раскрасневшиеся губы и растрепавшиеся волосы.

Сев на край диванчика, он взял свой бокал с виски и осушил единым глотком. Ганнибал положил ладонь ему на спину, и Уилл знал, что тот пытался его утешить, а не к чему-то вынудить.

— Я, наверное, пойду спать, — сказал Уилл, когда немного успокоился.

— Ужинать не будешь?

— Я не голоден, — ответил Уилл, и это было правдой.

Он почти ничего не съел на ланч, слишком нервничая из-за предстоящего визита к Ганнибалу, да и потом не чувствовал голода. Расследование и последние события отбили у него аппетит.

Ганнибал кивнул, так что Уилл побрёл в спальню, как и сказал. Он знал, что Ганнибал поужинал в Балтиморе, потому что тот на какое-то время исчез. Несмотря на всю свою усталость, Уилл пытался не уснуть, сопротивляясь навалившейся на него сонливости. Он успел наполовину задремать, когда матрас наконец задрожал. Повернув голову, Уилл увидел забирающегося под одеяло Ганнибала и перекатился на бок, чтобы лучше его видеть. Ганнибал скопировал его позу, так что они лежали лицом друг к другу.

— Привет, — устало улыбаясь, немного сонно пробормотал Уилл.

— Привет, — ответил Ганнибал, тоже слегка улыбнувшись (должно быть, потому что они виделись меньше часа назад).

Уилл вздохнул, и ему вспомнился недавний вопрос Ганнибала. И то ли из-за своей сонливости, то ли потому, что ему действительно хотелось Ганнибалу это сказать, на этот раз он ответил.

— Мне правда хотелось бы, чтобы ты был здесь...

Ганнибал мгновение помолчал, и даже в тусклом лунном свете было видно, как у него чуть дрогнули губы — жест, иногда выдававший его задумчивость.

— Разве сейчас я не здесь? — прошептал он. Затем немного пошевелился, поудобнее укладываясь на подушку, и ему на лоб упала прядь волос. Уилл подавил соблазн протянуть руку и откинуть её назад.

— Ты же знаешь, что я имею в виду.

И Уилл почувствовал, что Ганнибал действительно знал. Он говорил правду, когда сказал, что и хотел, и не хотел, чтобы Ганнибал очутился вне балтиморской больницы. Его свобода означала бы слишком много всего, о чём Уиллу не хотелось сейчас думать, но она также позволила бы к нему прикасаться и чувствовать его, не расставаясь физически.

— Знаю, — просто ответил Ганнибал.

Они ещё несколько минут смотрели друг другу в глаза. Когда Уилл не мог этого больше выносить, он перевернулся на спину, лицом к потолку, и сглотнул, пытаясь избавиться от кома в горле. А потом вытянул правую руку в пространство между ними. Ганнибал скользнул по ней тыльной стороной ладони, и Уилл закрыл глаза. У него по щеке скатилась одинокая слеза, быстро затерявшись в волосах.
* * *

— Доктор Чилтон наотрез отказался.

Уилл со смешком кивнул, пряча руки в карманы.

— Ну разумеется, он отказался. Ганнибал — пациент, которого он демонстрирует, словно пуделя на собачьих конкурсах красоты. Он так гордится его наличием в своей больнице, словно собственноручно его поймал...

Когда Джек ничего не ответил, Уилл покосился на него.

Джек приподнял брови:

— Чилтон тебе по-настоящему не нравится, не так ли? — спросил он. Уилл лишь пожал плечами. — Ну, дело не только в Чилтоне. Из департамента исправительных учреждений тоже ответили отказом. Если бы мы знали, что Лектер точно поможет нам поймать Буффало Билла…

— Это вполне возможно, — отозвался Уилл, потому что не мог сказать Джеку, что это более чем возможно.

— Вот именно. «Возможно». Просто… скажи ему, что над этим пока думают, и мы как-нибудь выкрутимся. Мы могли бы разыграть фальшивую сделку, если тебе кажется, что он действительно может помочь с этим расследованием, — сообщил Джек.

При упоминании о фальшивой сделке Уилл смерил его мрачным взглядом, но в итоге кивнул, взял у него материалы по расследованию, и они двинулись в больницу. Фредерик Чилтон ждал их в фойе и повёл по зданию, как и в прошлый раз, только теперь они с Джеком оставили Уилла немного раньше, предоставив ему идти по последнему коридору самому.

Когда Уилл наконец добрался до камеры Ганнибала, ему пришлось несколько секунд подождать, совсем как в прошлый раз, потому что он всё ещё пытался привыкнуть к тому, чтобы видеть Ганнибала вживую. Затем он вошёл внутрь. Ганнибал встретил его точно так же, как и вчера: стоя посреди своей комнаты, сложив руки за спиной и довольно улыбаясь. Он явно от души наслаждался происходящим…

— Доброе утро, агент Грэм, — поздоровался Ганнибал, и Уилл кивнул в ответ. — Позвольте поинтересоваться, сколько у вас собак?

Уилл нахмурился, и у него быстрее забилось сердце. Он покосился на камеру.

— Во время нашей первой встречи я уловил запах собак, но слишком сильный для одного или двух животных. У вас их должно быть не меньше… — сделав паузу, Ганнибал закрыл глаза, вскинул голову и шумно втянул носом воздух, хотя Уилл знал, что ему не требовалось этого делать. — ...шести?

— Почти. Семь, — ответил Уилл и на секунду улыбнулся, поняв, что Ганнибал специально назвал неправильное число.

— Впечатляюще.

— Остаток меня, — сказал Уилл, переходя к делу, прежде чем ему пришлось бы играть в новые игры.

— Прошу прощения?

Уилл сел на уже поставленный для него стул, вытащил листок бумаги и показал Ганнибалу. Тот подошёл чуть ближе, чтобы прочесть написанное на листке.

— Это была анаграмма, не так ли? «Хестер Мофет» — «остаток меня» ², — сообщил Уилл.

Ганнибал улыбнулся, явно им гордясь, и Уиллу пришлось подавить собственную улыбку, хотя в нынешней позе камера могла запечатлеть только его спину.

— Очень хорошо, мистер Грэм.

— Полагаю, это вы арендовали тот склад, хотя вряд ли вам принадлежали хоть какие-то из находящихся там предметов.

— Не принадлежали.

— А что насчёт найденной мной головы?

Ганнибал снова улыбнулся и притворился, будто обдумывает его слова.

— Ах да, голова. Скажите мне, агент Грэм, что высшее руководство ответило насчёт моей просьбы?

Уилл опустил глаза и закусил губу. Он не хотел Ганнибалу об этом лгать, поэтому потянулся к нему сознанием, как делал, когда они были вместе. Теперь Ганнибал узнал бы, что он лжёт.

— Они ещё не решили. Возможно… если вы дадите нам больше подробностей, они охотнее пойдут на сделку.

Уилл знал, что Ганнибал понял, какая часть этих слов была ложью, а какая — нет. Тот легонько кивнул.

— Что ж, хорошо. Нашего обезглавленного друга зовут Бенджамин Распейл, — сказал Ганнибал, и Уилл записал это имя. — Он был моим пациентом.

Уилл поднял на него взгляд, приподняв бровь. Ганнибал ухмыльнулся.

— Я его не убивал. Я лишь нашёл его в таком состоянии — после того, как он пропустил три наши сессии, — и оказал ему услугу, сохранив его вещи.

— Кто же его убил в таком случае?

— Как знать. Но, скорее всего, это было и к лучшему — наша терапия никуда не продвигалась. Маниакально-депрессивный психоз, причём довольно скучный, должен заметить. Но мы можем взглянуть на это, как на своеобразный эксперимент... первую попытку убийцы провести трансформацию.

— Это сделал Буффало Билл, да? — спросил после паузы Уилл. Ганнибал отвернулся, заставляя его подождать. — Мы нашли внутри головы мотылька. Той самой разновидности, как и тот, которого мы обнаружили в последней жертве. Не слишком распространённой…

— Похоже, Биллу нравятся редкие и уникальные вещи.

Уилл почувствовал, как у него участилось сердцебиение, но напомнил себе, что ему нужно говорить правильные вещи перед камерой.

— Вы… доктор Лектер, вы его знали? — спросил он.

Ганнибал наконец повернулся к нему.

— Едва ли. Я встречался с ним всего раз и он представился фальшивым именем. Что-то вроде «Джек Гордон», если я правильно помню. Это был очень высокий мужчина с крашеными светлыми волосами и голубыми глазами, — сообщил он, и Уилл быстренько всё записал. — Ему посоветовал ко мне обратиться Распейл. Они были любовниками, — он выделил последнее слово интонацией, отчего Уилл на секунду опустил глаза. — Распейл был напуган. Сказал мне, что подозревает Билла в совершении ужасных поступков и намерении совершить ещё более ужасные… Но не будем забегать вперёд, — Ганнибал сделал ещё шаг к стеклу. — Как вы думаете, агент Грэм, что олицетворяет мотылёк?

— Первую попытку убийцы провести трансформацию… — Уилл повторил его собственные слова. — Мотылёк олицетворяет изменение.

— Из гусеницы в куколку, из первичного — в прекрасное.
— Так значит, он хочет измениться? Посредством убийств?

— Наш Билли хочет измениться, это несомненно. А вы хотите измениться, агент Грэм? — спросил Ганнибал, и снова улыбнулся, когда Уилл не ответил. — В любом случае, изменение, которого хочет Билл, довольно-таки отличается от любых изменений, которые могли бы попытаться осуществить вы.

И тут Уилл понял: отчасти благодаря его словам, а отчасти — по их связи.

— Он… трансгендер?

В ответ Ганнибал поцокал языком и покачал головой.

— Думаю, я и так уже сказал слишком много. Буду более чем рад продолжить нашу беседу, когда примут решение касательно моего предложения.

Уилл вздохнул, зная, что Ганнибал больше ничего ему не скажет. Затем встал и подошёл к передаточному лотку, чтобы оставить копии новых документов по расследованию. Ганнибал проследовал за ним со своей стороны стекла. Опуская бумаги, Уилл чувствовал на себе его взгляд, но не хотел на него смотреть, опасаясь, что не сможет контролировать свои эмоции — только не тогда, когда они стояли так близко друг к другу.

— Вы не ответили на мой вопрос, агент, — заметил Ганнибал, когда Уилл толкнул лоток на другую сторону, так что Уиллу всё-таки пришлось на него посмотреть. — Вы жаждете изменений?

Ганнибал шагнул ещё ближе к стеклу. Уилл практически видел, как Чилтон с Джеком смотрят на экран, с тревогой подавшись вперёд из-за того, что Ганнибал настолько приблизился. А потом Ганнибал медленно поднял руку и просунул в ближайшее к Уиллу отверстие в стекле. Уилл взглянул на его пальцы, затем, с бешено колотящимся сердцем, на него самого. Не оборачиваясь, он шагнул в сторону — так, чтобы частично загораживать своим телом обзор камеры, и положил руку рядом с Ганнибаловой. Когда их руки соприкоснулись, у Уилла перехватило дыхание и ему пришлось призвать весь свой самоконтроль, чтобы их наблюдатели не заметили ничего необычного. Посмотрев на Ганнибала, Уилл понял, что тот тоже с трудом удерживал невозмутимое выражение лица. Но всё равно приподнял мизинец и мазнул им по кисти Уилла. Уилл не мог поверить, что что-то могло так ощущаться… совсем непохоже на случаи, когда они навещали друг друга по своей связи, и вместе с тем точно так же правильно… Поборов желание взять Ганнибалову ладонь в свою, он попятился, зная, как странно выглядело бы, если бы они оба просто стояли, ничего не говоря и долго друг на друга глядя.

— До свидания, доктор Лектер, — сказал он, стараясь, чтобы его голос прозвучал нормально и по-прежнему не отвечая на Ганнибалов вопрос. И вышел так быстро, как только мог, не останавливаясь, чтобы оглянуться, потому что ему было физически больно видеть Ганнибала там, за стеклом. Однако не успел он добраться до выхода, как его перехватил Джек, сопровождаемый Чилтоном.

— Уилл!

— Что? — резковато ответил Уилл, разворачиваясь к ним.

— Ты знал? — повысил голос Джек. Находящиеся в фойе санитары и другие работники больницы повернули к ним головы.

Поджав губы, Джек двинулся к выходу, чтобы продолжить этот разговор на улице. Уилл последовал за ним. Как только они вышли, Джек упёрся руками в бёдра и снова мрачно уставился на Уилла.

— Ты знал, что Лектеру известно, кто Буффало Билл? — спросил он, чеканя каждое слово, словно это были отдельные предложения.

— Конечно нет! — соврал Уилл.

Тут он сообразил, что за ними наблюдала ещё одна пара глаз, и повернулся, чтобы взглянуть на Фредерика Чилтона. У того на лице цвела идиотская улыбка, и Уилл нахмурился. Но Джек снова завладел его вниманием.

— Значит, ты просто решил с ним проконсультироваться, а потом вдруг выяснилось, что он, оказывается, прекрасно знает, кто этот убийца. Случайность, Уилл?

— Да. Джек, я не знал, — повторил Уилл, и это прозвучало убедительно даже для его собственных ушей.

Джек ещё несколько секунд его разглядывал, потом вздохнул и немного расслабился.

— Ну ладно… — отозвался он, расхаживая перед Уиллом. — Но это всё меняет. Если он не лжёт, нам действительно нужна его помощь.

— Тебе придётся выбить для него эту сделку, — отозвался Уилл.

Они оба синхронно посмотрели на Чилтона, чья улыбка померкла, когда он сообразил, что это означало возможность потери его любимого пациента, которого он так и не сумел понять (и никогда не сможет).

— Я одобрю перевод, только если на него согласится департамент исправительных учреждений, — он слегка пожал плечами.

Джек кивнул и начал натягивать пальто.

— Я попробую ещё раз. Позвоню всем, кому могу… А ты пока посмотри, не удастся ли тебе что-то выяснить с этой новой информацией. Скажи ребятам пробить то фальшивое имя по базам, поищи данные об этом Бенджамине Распейле; любые…— распорядился он. Уилл кивнул.

Джек пошёл к своей машине, оставив его наедине с Чилтоном. Тот снова посмотрел на Уилла, но когда он уже открыл рот, чтобы что-то сказать, Уилл развернулся и ушёл прежде, чем Чилтон успел проронить хоть слово.
* * *

Приехав домой, Уилл повесил куртку на спинку стула и рухнул на свой диванчик. Затем сосредоточился на Ганнибале — и тот сразу же появился.

— Вина? — как обычно предложил Ганнибал, идя на кухню.

— Да, пожалуйста, — вздохнул Уилл.

Ганнибал принёс ему бокал вина. Уилл его взял, но затем снова откинулся на спинку дивана, чтобы немного отдохнуть, в то время как Ганнибал вернулся на кухню и начал готовить ужин.

— Мы не нашли в файлах твоих пациентов Бенджамина Распейла, — сказал Уилл после нескольких минут тишины.

— Я обычно уничтожал файлы некоторых своих пациентов в качестве предосторожности на случай, если… В общем, на случай, если меня поймают. Распейл был одним из таких пациентов, — объяснил Ганнибал.

Уилл кивнул, потому что это звучало логично. Если один из его пациентов водился с кем-то вроде Буффало Билла, какой бы ни была ситуация, логично, что Ганнибал уничтожил все ниточки, способные на него вывести.

Когда камин был разожжён, а ужин готов, они сели за стол, налив себе ещё по бокалу вина. Сегодня вечером Ганнибал не стал приносить свою тюремную еду, и Уилл разрешил ему пропустить один приём пищи, поскольку он восстановил немного веса с тех пор, как Уилл сообразил, что происходило с его питанием.

— Что ты… почувствовал, когда мы друг друга коснулись? — спросил Уилл, пробуя кусочек приготовленного Ганнибалом ягнёнка.

— Ты и сам знаешь. Я почувствовал точно то же, что и ты.

Посмотрев на него, Уилл покачал головой.

— Я до сих пор не понимаю, как это вообще возможно… — прошептал он.

— А что дядюшка Джек сказал насчёт сделки? — после паузы спросил Ганнибал.

— Что он продолжит пытаться. В свете последней информации, — ответил Уилл.

Ганнибал слегка улыбнулся и отпил вина. Затем поставил бокал на стол и наклонился к Уиллу.

— Я действительно мог бы сбежать, Уилл.

— Я знаю, — отозвался тот, чувствуя уже начавший казаться ему привычным ком в горле.

— Я тут подумал… Тебе стоит кое-что сделать, — сказал Ганнибал. Приподняв бровь, Уилл взглянул на него. — Если я и впрямь сбегу, нам нужно будет на некоторое время залечь на дно. У меня есть идеальное место как раз для этого.

— Идеальное место?..

— Деревянный домик в горах в нескольких часах отсюда, в Вирджинии. Мы могли бы его подготовить, завезти туда припасы и быть начеку. Разумеется, я тебе помогу, но, боюсь, делать все покупки и отвозить их на место придётся тебе...

Уилл уставился себе в тарелку, медленно жуя и не поднимая глаз на Ганнибала.

— Уилл.

Проглотив еду, Уилл наконец посмотрел на него и стиснул зубы, прежде чем сказал:

— Не «нам».

Ганнибал наклонил голову, хотя Уилл знал, что он сразу понял, о чём речь. Уилл почувствовал его неуверенность и вынужден был слегка прикрыть их связь, чтобы продолжить говорить.

— Я добуду для тебя все припасы и я… я помогу тебе сбежать, если понадобится, — сказал он, чувствуя, как у него быстрее застучало сердце, потому что на самом деле это было очень лёгким решением. — Я буду тебя навещать и помогать тебе в этом домике до тех пор, пока ты не сможешь отправиться дальше. Я всё это сделаю… но я с тобой не поеду.

Ганнибал ничего не ответил, а потом опустил глаза, не глядя на него.

— Ты же знаешь, что мы всё равно будем связаны… — попытался он.

— Да, и я с этим смирился. Но… я не могу поехать вместе с тобой.

Теперь Ганнибал поднял голову и посмотрел на него. Уилл подавил желание отвернуться, увидев выражение его повлажневших глаз.

— Мы могли бы быть семьёй, Уилл. Ты, я, собаки… Может, даже Эбигейл, — сказал он, и у Уилла заныло в груди от этих слов. — Ты веришь, что смог бы вернуться к своей прежней жизни? После того, как я тебя изменил?

— Ты меня изменил… А я изменил тебя, — ответил Уилл, и Ганнибал прикрыл глаза, понимая правдивость его слов, понимая, что Уилл действительно его изменил. — Но я всё равно не могу этого сделать.

Отложив вилку, Уилл накрыл его руку своей. Ганнибал не отодвинулся, и Уилл почувствовал, что он ни капли не злился — ему было больно. И от этого самому Уиллу стало больно, как никогда.

— Может, ты ещё передумаешь, — прошептал Ганнибал, но Уилл не ответил.

Он видел у себя в голове этот сценарий, представлял, как Ганнибал сбежит из учреждения, в которое его переведут, и видел себя, уезжающего вместе с ним… И ему этого хотелось, ужасно хотелось… Настолько, что его это пугало. Ганнибал был прав — он и их связь колоссально Уилла изменили. Но, возможно, если он останется вдали от Ганнибала физически, его преображение не завершится. Возможно, им удастся отыскать способ жить так, как раньше — разъединёнными, но в то же время ближе, чем Уилл когда-либо с кем-либо был за всю свою жизнь...

Chapter Text

Заглушив двигатель, Уилл посмотрел в окно на стоящий перед ними дом и поднял брови.

— И это ты называешь домиком в горах?.. — спросил он, поворачиваясь к Ганнибалу.

Тот с лёгкой улыбкой кивнул, но Уилл чувствовал, что ему вовсе не было весело. Две ночи назад Уилл сообщил, что не сбежит вместе с ним. От этого воспоминания у него снова сжался желудок, так что он постарался запихнуть эту мысль подальше.

— Честно говоря, я ожидал увидеть маленькую бревенчатую избушку из максимум двух помещений.

Ганнибал открыл пассажирскую дверь и вышел из машины. Затем, когда Уилл не двинулся с места, наклонился, чтобы заглянуть в салон.

— Ты идёшь?

Кивнув, Уилл перестал таращиться на дом и выбрался наружу. Затем они принялись выгружать из машины сумки с коробками и переносить ко входной двери. Подняв лежащий неподалёку камень, Ганнибал достал из-под него ключ — это казалось бы беспечным, не находись этот дом так далеко от всех и вся. Уилл сомневался, что кто-либо когда-либо его нашёл бы, не зная его точного расположения. Въехав в лес, они колесили ещё почти целый час — без явной дороги, или указателей, или каких-либо других намёков, что поблизости есть какой-то дом.

Наконец Ганнибалу удалось справиться с дверью (ему пришлось навалиться на неё плечом, потому что замок слегка заело — наверное, потому что сюда годами никто не приезжал). Они вошли внутрь, и Уилл закашлялся от пыльного воздуха и затхлого запаха. Открыв все окна, они перенесли в дом всё, что привезли.

Вчера они съездили за покупками и, несмотря на некоторую неловкость после разговора вечером ранее, Ганнибал всё время оставался с Уиллом, так что они купили большую часть необходимого: солидный запас нескоропортящихся продуктов, газ для генератора, бутилированную воду, одежду (её Ганнибал выбирал лично), несколько книг и принадлежностей для рисования, чтобы Ганнибал не загнулся от скуки… И, конечно, Ганнибал настоял на покупке некоторых вещей, которые не казались Уиллу необходимыми, но Ганнибал в ответ лишь поднял брови и напомнил, что он «всё-таки не животное». Потому что, ну разумеется, отсутствие, к примеру, палочек корицы или ароматических свечей — автоматически означало животное существование.

Домик (хотя учитывая его размеры, это название до сих пор не казалось Уиллу подходящим) был внушительнее, чем Уилл мог вообразить, и состоял из огромной просторной комнаты (наверное, вдвое больше гостиной Уилла), объединяющей в себе кухню, столовую и гостиную, и двух спален (каждая с отдельным туалетом).

Уилл начал раскладывать всё по местам (ну или в те места, которые казались ему подходящими), в то время как Ганнибал снял с мебели защитные чехлы и немного везде прибрался. Закончив с кухней и кладовой (которые теперь слегка напоминали закрома готовящихся встретить апокалипсис), Уилл пошёл в более просторную из спален. Его взгляд сразу прилип к кровати, но, покраснев, он заставил себя отвернуться и попытался рассортировать одежду в деревянный одёжный шкаф. После чего взял последний принесённый предмет — спортивную сумку, — и потеребил в руках её ремень, размышляя о её содержимом.

— Что это?

Ганнибалов голос застал его врасплох, и Уилл обернулся. Ганнибал стоял в дверях с растрёпанными волосами и слегка раскрасневшимся от работы лицом.

— Что?

— Эта сумка. Не припоминаю, чтобы мы её покупали.

— Угу, мы её не покупали. Это… — Уилл поджал губы, но в итоге вздохнул. — Это для меня. Я просто… подумал, что, может быть… Может, мне понадобится сюда приехать, чтобы тебе помочь, и… заночевать тут, или ещё что-то… я не знаю.

— О…

Уилл снова взглянул на Ганнибала. Тот казался искренне удивлённым. Уилл не шутил, когда говорил, что поможет со всем необходимым, прежде чем Ганнибал уедет, — но не сказал и всей правды. На самом деле Уилл мысленно представлял себе эту ситуацию и знал, что не сможет держаться от Ганнибала совсем вдалеке. Его будет к Ганнибалу тянуть, будет хотеться к нему прикоснуться, почувствовать его вживую — не было смысла этого отрицать. Поэтому Уилл приготовил сумку и для себя, но данный факт его немного смущал, поэтому он ничего Ганнибалу не говорил. До этого момента.

— Помочь тебе с уборкой? — спросил Уилл, убирая сумку на нижнюю полку и быстро закрывая дверцу шкафа.

— Нет, я уже почти закончил.

— Хорошо, я тогда разберу последние несколько сумок.

Ганнибал кивнул, и Уилл вернулся в гостиную — распаковать оставшиеся сумки с книгами и ещё некоторыми вещами. Где-то через час они закончили, а потом Ганнибалу пришлось исчезнуть, так что обратно Уилл поехал сам. Когда он выехал на шоссе, его телефон запищал как сумасшедший (раньше, в горах, покрытия не было). Увидев пять пропущенных звонков от Джека, Уилл остановился на обочине и перезвонил ему, переживая, что в текущем расследовании произошло что-то важное и он всё пропустил.

— Уилл. Ты сегодня едешь беседовать с Лектером? — спросил Джек, и Уилл на мгновение закрыл глаза, беззвучно бормоча ругательство.

— Я… нет, сегодня не еду. А ты что, получил добро на сделку? — спросил он.

— Я всё ещё над этим работаю, — ответил Джек, и его голос звучал раздражённо. — Но тебе стоит с ним поговорить, Уилл. Он готов с тобой общаться в любое время. Думаешь, он соглашается говорить с кем-то ещё?

— Я знаю, но не думаю, что он расскажет мне хоть что-то новое до тех пор, пока мы не выбьем эту сделку. Но не волнуйся, завтра я к нему поеду...

— Ладно. К завтрашнему дню у меня должны быть новости. Продолжай стараться что-нибудь придумать, Уилл. Нам нужно работать быстро.

Джек повесил трубку, прежде чем Уилл успел ответить, так что он лишь покачал головой, глядя на чёрный экран.

— Скажи мне что-то, чего я не знаю, Джек... — пробурчал Уилл, и снова выехал на шоссе.

Ночью, лёжа в постели и уставившись в темноте на потолок, Уилл покосился на правую половину кровати. Пустую. Вчера Ганнибал лёг в постель вместе с ним, но они друг к другу не прикасались. А сегодня они поужинали вдвоём, как всегда, но Ганнибал не вернулся из своей комнаты, как обычно делал, когда Уилл отправлялся спать. У Уилла сжался желудок от мысли, что, возможно, теперь всё будет иначе; возможно, Ганнибал начнёт от него отгораживаться… и, возможно, так будет и к лучшему. Но ему всё равно остро хотелось, чтобы Ганнибал был здесь, рядом с ним.

И тут матрас прогнулся под весом ещё одного человека. Уилл со счастливым вздохом улыбнулся. Ганнибал перекатился на бок, и Уилл почувствовал на себе его пристальный взгляд, но не стал сразу к нему поворачиваться.

— Я думал, ты сегодня не придёшь.

— Почему бы это?

— Я думал, ты… на меня злишься.

Ганнибал не ответил, так что Уилл всё-таки посмотрел на него. Свет из окна позволял разобрать его черты, и взгляд Уилла опустился на его выпуклые бицепсы и голую грудь.

— Я на тебя не злюсь, — наконец сказал Ганнибал, но Уилл знал, что всё было не так просто.

Он снова уставился в потолок и вздохнул, а потом решил сказать что-то, чтобы разрядить обстановку.

— Чего тебе больше всего не хватает в тюрьме? — спросил он, и тут же пожалел о своём вопросе. Он поджал губы, но слова-то было уже не вернуть. Однако когда Уилл посмотрел на Ганнибала, тот не выглядел задетым; судя по виду, он задумался над ответом.

— Несколько месяцев назад я бы ответил «Возможности готовить», но теперь она у меня есть, — отозвался Ганнибал, и Уилл улыбнулся. — Я скучаю по своим костюмам. Ну, вообще-то, по любой одежде, не являющейся этой кошмарной униформой.

Уилл улыбнулся ещё шире, вспоминая костюмы и остальную одежду, которую Ганнибал носил в своём дворце памяти. По правде говоря, ему тоже хотелось увидеть Ганнибала в чём-то помимо этого комбинезона.

— Мне не хватает пеших прогулок и поездок за рулём. В частности, за рулём мотоцикла. О, и мне ужасно не хватает фортепиано; ощущения клавиш под моими пальцами... — Ганнибал на секунду прикрыл глаза, должно быть, вспоминая упомянутое ощущение.

Наблюдая за ним, Уилл подумал потянуться к нему сознанием, чтобы увидеть или почувствовать то же, что и он… Но тут Ганнибал открыл глаза, и Уилл нервно улыбнулся.

— Есть что-то, чего ты не умеешь?.. — наполовину пошутил он, и у Ганнибала приподнялись кончики губ. — Эм-м… а что бы ты хотел сделать в самую первую очередь? Если… если сбежишь? — поинтересовался Уилл, укладывая голову на подушку так, чтобы лучше его видеть.

Ганнибал поднял взгляд к потолку, но не слишком долго раздумывал.

— Я бы приготовил для тебя еду.

Уилл рассмеялся. Громким спонтанным смехом, от которого затрясся матрас.

— Ты и так каждый день это делаешь…

— Я знаю. И продолжу делать каждый день, до конца своей жизни.

Ганнибал сказал это просто, без подтекста, но Уилл всё равно заметил в его глазах лёгкую печаль, когда тот снова повернулся на него взглянуть.

— Я бы свозил тебя в Италию и показал тебе Флоренцию; каждый уголок и каждое произведение искусства. Ты ходил бы на рыбалку, а я готовил бы твой улов, мы читали бы у камина и водили собак на прогулки тёплыми средиземноморскими вечерами…

Уилл почувствовал резкий укол грусти, у него заныло сердце от каждого слова. Он попытался этого не выдать, но знал, что Ганнибал всё равно почувствовал. Поэтому он закрыл глаза, закусил нижнюю губу и подкатился поближе к Ганнибалу. Но затем на секунду заколебался, думая, что, возможно, тому сегодня не хотелось контакта… Вместо ответа Ганнибал положил ладонь ему на загривок и привлёк к себе, так что Уилл уткнулся лицом ему в грудь и крепко его обнял.

Уилл лежал так, пока не уснул. Слушая ровное сердцебиение Ганнибала и стараясь не уронить на него ни одной слезинки.
* * *

Проснувшись, прежде чем хотя бы открыть глаза, Ганнибал сосредоточился — и почувствовал изменения: другой матрас, яркий солнечный свет (если сравнивать с его комнатой в Балтиморе)... и, разумеется, лежащий рядом человек.

Открыв глаза, он взглянул на Уилла. Тот до сих пор спал, устроив голову на подушке, лицом к нему, а руку на животе, медленно поднимающемся и опускающемся в ритме его дыхания. Перекатившись на бок, Ганнибал погладил пару упавших Уиллу на лоб кудрявых прядей, и у него болезненно заныло в груди. Он никогда ещё не испытывал столько эмоций, причём таких неукротимых, что ему становилось трудно сохранять самоконтроль… Хотя Уилл был прав, когда сказал, что изменил его. Ганнибал даже не до конца выяснил глубину этих изменений. Но именно поэтому ему было грустно даже просто на Уилла смотреть... Из-за того разговора три дня назад, во время которого Уилл сказал, что не поедет вместе с ним. Что он поможет Ганнибалу сбежать из больницы и, наверное, будет навещать его в домике, поскольку даже оставил там сумку со своими вещами... Но он отказался поехать с Ганнибалом потом. Ганнибал этого опасался, когда Уилл помалкивал, пока он делился своими планами, но всё равно испытал такое глубокое разочарование...

Тут Уилл шумно засопел, и это заставило Ганнибала вернуться в реальность. Но он не убрал ладонь со щеки Уилла, когда тот открыл глаза, щурясь от солнечного света. Только когда Уилл перевёл взгляд на него, Ганнибал перестал гладить его по щеке, позволив своей руке соскользнуть… но Уилл её поймал и, переплетя их большие пальцы вместе, устроил обе ладони у себя на груди.

Ганнибал слабо улыбнулся, чувствуя себя немного лучше.

— Ты сегодня приедешь в Балтимор?

— Думаю, да. Хотя будь на то воля Джека, я бы сидел там двадцать четыре часа в сутки, задавая тебе всевозможные вопросы… — сонно ответил Уилл.

— Почему же ты этого не делаешь? — поинтересовался Ганнибал, хоть и знал ответ на свой вопрос.

— Ты знаешь почему… Я ненавижу тебя там видеть, за стеклом, — отозвался Уилл, и Ганнибал снова улыбнулся.

Ему остро захотелось до Уилла дотронуться, почувствовать его на ощупь, но он не сдвинулся с места, в очередной раз сдерживаясь… Но тут Уилл сам придвинулся ближе, обнимая его и зарываясь лицом ему в плечо. От этого прикосновения у Ганнибала сразу подскочил пульс, так что он тоже крепко обнял Уилла в ответ и, закрыв глаза, вдохнул его запах. Он не понимал, как Уилл мог хотя бы думать о том, чтобы держаться от него подальше, учитывая, как сильно их друг к другу тянуло. Или это как в тот раз, когда Уилл пытался стереть его из своей жизни, но через несколько недель сдался, поняв, что они не могут жить порознь?.. А может, и не так. Может, поскольку у них уже была их связь, Уиллу этого хватило бы. Может, он не испытывал такой тяги к физическому присутствию Ганнибала, как Ганнибал — к его. И, может, Уилл его так не жаждал и не тосковал по нему так сильно, как Ганнибал по нему…
* * *

Когда они выбрались из постели, Уилл переоделся, а Ганнибал занялся завтраком. Затем они вместе поели, и Уилл был готов к выходу.

Он выехал пораньше, чтобы заехать перед Балтимором в Квантико. Но не для того, чтобы увидеться с Джеком — Уилл хотел заглянуть в университет, поскольку не был там уже почти неделю. Он отправился прямиком в свой кабинет и как раз собирал разные вещи, которые оставил здесь в прошлый раз, когда в дверь вдруг дважды постучали. Обернувшись, он увидел рядом Ганнибала (наверное, тот появился, услышав стук), и они оба одновременно вскинули головы. В дверях стояла молодая женщина в куртке стажёра ФБР.

— Извините, профессор Грэм, можно войти? — спросила она. Уилл перевёл взгляд на свой стол, не испытывая ни малейшего желания помогать сейчас какому-то студенту разобраться со своими сомнениями.

— Извините, но я здесь сегодня не в качестве профессора, так что любые ваши вопросы…

— Вообще-то, я не ваша студентка, — быстро ответила стажёрка, и Уилл снова посмотрел на неё.

Она всё-таки вошла внутрь, и Уилл сообразил, что, действительно, не припоминал её присутствия ни на одном из своих занятий. Не то чтобы обычно он запоминал всех своих студентов, но её лицо не казалось даже капельку знакомым…

— И я знаю, что обычно вы не консультируете студентов насчёт их диссертаций, но я хотела у вас кое-что спросить. Совсем быстро.

— Хорошо, у вас есть минута, — слегка заинтригованный, ответил Уилл.

— Спасибо большое, сэр. Дело в том, что я подумываю написать мой тезис о Ганнибале Лектере, и я знаю, что вы его тоже изучали.

Сердце Уилла пропустило удар, когда она произнесла это имя, и он незаметно повернулся к Ганнибалу. Тот выглядел крайне заинтересовавшимся их беседой.

— Изучал, да. Или… правильнее будет сказать, пытался, — ответил Уилл.

— Так вот, я читала всё, что смогла о нём найти, и у меня появилась теория… — стажёрка сделала ещё шаг в кабинет и покосилась на бумаги у себя в руках; скорее по привычке, чем действительно нуждаясь в них для продолжения. — Большинство исследований фокусируются на том, что с ним произошло, прежде чем он стал известен в качестве Ганнибала-Каннибала, но мне нравятся те, которые концентрируются на нём самом.

Уилл откашлялся, немного неловко себя чувствуя, и краем глаза увидел, что Ганнибал улыбался, переводя глаз со стажёрки на него.

— Как бы там ни было, моя теория заключается в том, что… возможно, с ним ничего не происходило. Возможно, он такой от природы…

У Уилла судорожно заколотилось сердце, потому что именно это сказал ему сам Ганнибал некоторое время назад. Уилл никогда не считал его порождением обстоятельств, но его слова окончательно это подтвердили.

— Как любопытно… — заметил Ганнибал, улыбаясь Уиллу, который почувствовал лёгкое раздражение.

— Я подумывала попросить провести с ним интервью, но он мне, наверное, откажет, как отказывал всем остальным… — начала стажёрка.

— Нет! — выпалил Уилл.

— Прошу прощения?..

Уилл снова откашлялся и пожал плечами, пытаясь замаскировать свою бурную реакцию.

— Не думаю, что это хорошая идея. Вам не стоит пытаться с ним поговорить. Он чрезвычайно опасен, а кроме того, сомневаюсь, что он вам что-то расскажет, мисс… извините, как вы сказали, вас зовут?

— Старлинг. Клариса Старлинг, — ответила та.

Уилл кивнул.

— Мисс Старлинг. Вам лучше просто держаться от него подальше. Возможно, вам стоит выбрать для своего тезиса серийного убийцу попроще…

Старлинг кивнула, явно разочарованная.

— Я… я над этим подумаю. Как бы там ни было, спасибо, профессор Грэм.

Дождавшись, пока она выйдет, Уилл продолжил собирать вещи, которые хотел взять с собой.

— Какая выдающаяся молодая женщина, — сообщил Ганнибал.

Уилл поднял взгляд и нахмурился.

— Да ладно тебе, у неё всего лишь теория...

У Ганнибала на лице появилась хищная улыбка, и он опёрся ладонями на рабочий стол Уилла, наклоняясь к нему.

— Уилл, ты что, ревнуешь?

— Ч-что?.. Конечно нет…

Облизнув губы, Ганнибал смерил его долгим взглядом. Уилл попытался его выдержать, но в итоге покраснел и опустил глаза.

— Я не ревную… — повторил он, беря стопку бумаг (даже не зная, нужны ли они ему) и выходя наконец из кабинета, который вдруг показался ему слишком тесным.

Пока они шли на парковку, Ганнибал ничего не говорил, но всю дорогу продолжал на Уилла смотреть и улыбаться этой своей самодовольной улыбочкой. Когда они сели в машину, Уилл фыркнул и хотел уже сказать ему прекратить, как вдруг у него зазвонил телефон. Со слегка кружащейся головой Уилл вытащил мобильный из кармана, гадая, что ему предстоит услышать… Высветившееся на экране имя Джека почти подтвердило его догадки. Хотя, возможно, тот лишь хотел снова спросить, поедет ли Уилл в Балтимор. Возможно, Джек просто выяснил что-то новое по расследованию…

— Уилл, — заговорил Джек, когда Уилл взял трубку. — Приезжай немедленно. Похитили новую девушку.
* * *

— Её зовут Кэтрин Мартин и ей двадцать пять лет. Когда она не вышла сегодня утром на работу, её начальник позвонил в полицию, а потом соседка обнаружила на парковке блузку Кэтрин. По её словам, вчера вечером на этом самом месте стоял фургончик, но водителя она не видела.

— А ей, случайно, не пришло в голову записать номерные знаки?.. — спросил Уилл, хотя догадывался об ответе.

— Разумеется, нет, — ответил Джек. — Но ты ещё не слышал самую интересную часть… Похищенная — дочь сенатора Рут Мартин.

Уилл горько улыбнулся, поняв теперь, почему в Квантико царила такая суматоха: туда-сюда сновали агенты, на столах не переставали звонить телефоны, прежде чем Джек успел Уиллу хоть что-то сказать, его перебило трое людей… Дело было не в том, что похитили ещё одну девушку, а в том, что эта девушка оказалась из высокопоставленной семьи.

Наконец они вышли на улицу, и Джек положил ладонь Уиллу на плечо.

— Я не смогу съездить с тобой в Балтимор, но ты должен туда поехать… Мы получили сделку.

Сердце Уилла пропустило удар, но он попытался вести себя как ни в чём не бывало, поэтому откашлялся, прежде чем снова заговорить.

— Да?..

— Сегодня утром сенатор лично её одобрила, — сказал Джек, и Уилл впервые заметил, что тот держал в руках какие-то бумаги. Когда Джек протянул их ему, у Уилла ускорилось сердцебиение. — Нам необходима его помощь, Уилл. Сейчас — больше, чем когда-либо. Мы идём по тонкому льду.

Кивнув, Уилл взял бумаги, которые показались ему весящими целую тонну. Ну разумеется, как только похитили дочь сенатора, на сделку дали добро.

— Сейчас я с тобой не поеду, но мы начнём перевод сегодня же после обеда, чтобы Лектер знал, что мы настроены серьёзно, — и я буду там. Мы провезём его половину дороги до нового учреждения, и если сможем закрыть с его помощью это расследование вовремя… то закончим перевод.

Уилл кивнул; ему не терпелось прочесть все эти подробности самому.

— Позвони мне и обо всём расскажи, когда закончишь в Балтиморе, хорошо?

Джек развернулся и ушёл, прежде чем он мог ответить. Уилл крепче сжал бумаги, словно боясь, что те исчезнут, если он не будет держать их достаточно крепко.

Меньше чем через два часа он приехал в Балтиморскую больницу. Вместо Чилтона на входе его ждала Алана. Уилла это немного удивило, поскольку он ожидал, что Чилтон закатит сцену из-за сделки о переводе, но, должно быть, Джек ему уже сообщил. Поэтому Уилл мысленно поблагодарил Алану за то, что сегодня его проведёт по больнице она, потому что Чилтон раздражал его всё больше и больше с каждой новой встречей.

— Это правда? Он похитил ещё одну девушку? — спросила Алана, пока они шли рядом, проходя одну зарешечённую дверь за другой.

— Да. Сегодня после обеда об этом официально объявят на пресс-конференции.

Перед последней дверью, ведущей в блок к Ганнибалу, Алана вдруг резко остановилась, так что Уилл чуть в неё не врезался.

— Уилл, я не знаю, в какую игру Ганнибал с тобой играет, но будь очень осторожен. У него всегда есть план…

— Я знаю, — ответил Уилл, потому что это было правдой. Вот только Алане не светило узнать о Ганнибаловом плане до тех пор, пока не станет слишком поздно. На секунду Уилла накрыло понимание, какой странной была эта мысль. Подумать только, если всё пройдёт, как они задумали, очень скоро всё кардинально изменится. И никому даже в голову не придёт…

Алана очень серьёзно кивнула, а затем махнула рукой в направлении камеры (как и в его первый визит), и Уилл шагнул вперёд.

Когда он вошёл к Ганнибалу, в этот раз тот не стоял посреди комнаты, а сидел на стуле за столом. Он рисовал и даже не поднял головы при появлении Уилла.

— Доброе утро, доктор Лектер.

— Доброе утро, агент Грэм. Скажите, какая сегодня погода?

Уилл насупился, потому что Ганнибал прекрасно знал, какая сегодня погода, поскольку был у него по их связи. Наверное, это являлось частью его притворства перед камерой. Но Уиллу не терпелось поделиться с ним хорошими новостями, так что он попытался потянуться к нему сознанием, чтобы Ганнибал понял и не стал растягивать свою игру. После этого Уилл сел на стул перед стеклом.

— Солнечно, но всё ещё холодно.

— Весна любит так делать, не правда ли? Заставляет нас поверить, будто начинается лето, но потом вынуждает ёжиться от зимнего холода.

Ганнибал впервые поднял взгляд, и Уилл его выдержал, гадая, не описывал ли Ганнибал этой метафорой его самого.

— Прощу прощения, конец зимы делает меня довольно-таки сентиментальным, — сообщил Ганнибал, затем встал и обогнул стол, чтобы подойти поближе. — Поскольку вы здесь, я так понимаю, вы принесли новости о какого-то рода сделке?..

— Принёс, — ответил Уилл, стараясь контролировать свой тон. — Мы готовы предложить вам сделку. Тюрьма в Пенсильвании, где у вас будет комната с видом наружу, в точности как вы и просили.

Ганнибал улыбнулся, и эта улыбка казалась ярче, чем все остальные… Потому что это означало, что их план приходил в действие. Подойдя к передаточному лотку, Уилл опустил туда бумаги по сделке о переводе. Ганнибал достал их и бегло изучил.

— Полагаю, столь быстрое решение означает, что, возможно, произошло что-то ещё?

— Да… Буффало Билл выкрал очередную женщину.

— Это уже шестая, не так ли? — спросил Ганнибал.

Уилл вернулся на свой стул, а Ганнибал положил документы на стол.

— Да. Он похитил её вчера. Тот же почерк, что и с другими девушками: он выкрал её с парковки, хотя на этот раз прямо перед её домом. Оставил на месте преступления блузку. И… это дочь сенатора, хотя не думаю, что он об этом знал или что ему было до этого дело, когда он её выбирал.

— О, так вот почему мне так охотно предложили сделку... — заметил Ганнибал, в точности озвучивая мысли Уилла. — Как бы там ни было, я так понимаю, что у нас теперь включился счётчик, верно? У неё осталось три дня. Возможно, два. Тик-так…

— Так и есть. Вы получите сделку, только если нам удастся поймать его вовремя. Если девушка умрёт…

— Я не получу ничего, — закончил за него Ганнибал, и Уилл кивнул. — Тогда не будем тратить время впустую, агент Грэм, — Ганнибал наклонил голову. — На чём мы остановились во время нашей прошлой беседы?..

— Мы говорили о том, что Буффало Билл хочет измениться… и я спросил вас, не является ли он трансгендером.

Ганнибал кивнул, словно подтверждая, что припоминает такое, а потом шагнул ближе.

— Сложно сказать наверняка, поскольку я с ним встречался всего раз, как я вам уже говорил... Но я бы не стал утверждать обратного. Я бы сказал, что он хочет измениться во многом, и данный аспект — лишь часть списка. Я бы также предположил, что он подавал в какую-то клинику — возможно, в несколько клиник — заявку на смену пола, но ему, скорее всего, везде отказали.

— Отказали? Почему?

— У Буффало Билла было жестокое и травмирующее детство, вследствие которого он, скорее всего, не пройдёт ни один психологический тест. Он не родился преступником, мистер Грэм, его им сделали многолетние надругательства. Его заставили возненавидеть собственную сущность, отчего теперь он так отчаянно хочет измениться.

Уилл опустил глаза на материалы по расследованию у себя в руках и взглянул на фото Кэтрин Мартин. Красивая пухленькая девушка… и тут его осенило.

— Эти девушки… Все они были крупными.

Ганнибал улыбнулся, и Уилл понял, что он на правильном пути.

— Почему, как вы думаете?

— Возможно, это его типаж. У большинства серийных убийц есть типаж своих жертв: светлые волосы, карие глаза, похожая форма лица, кто-то, напоминающий им близкого человека… — сказал Уилл, вспоминая жертв Гаррета Джейкоба Хоббса.

— Может быть, но эти девушки отличались всем, за исключением типа фигуры, — заметил Ганнибал, и Уилл кивнул, обдумывая его слова. — Скажите мне, агент Грэм, что делает Буффало Билл?

— Что он делает?.. Он убивает женщин, — нахмурил брови Уилл, озадаченный его вопросом.

— Нет, это второстепенно, это всего лишь что-то, что должно произойти. Какова его суть?

— Он… зол? На мир, на общество — за то, что с ним случилось, когда он был ребёнком…

— Нет, — отозвался Ганнибал, и сделал ещё шаг к стеклу, встав прямо перед ним. — Разве он не желает, разве он не жаждет?

— Да, но он ведь не испытывает к этим девушкам сексуального влечения. Он не… — начал Уилл, но затем сообразил, что Ганнибал имел в виду. — Он хочет быть такими, как они.

— Очень хорошо… А как мы начинаем чего-то желать, мистер Грэм?..

— Видя это каждый день.

Уилл опустил глаза, пытаясь упорядочить мысли, но всё равно не мог найти недостающего кусочка головоломки. Как Буффало Билл пытался измениться при помощи убийств? Зачем он держал девушек в живых три дня, а потом убивал?.. На это должен был быть очень простой ответ, но Уилл его пока не нащупал...

— Кем была его первая жертва, агент Грэм?

— Первая найденная девушка… — начал Уилл, ища имя в своём блокноте, но вдруг замер и поднял голову. — Первая найденная девушка не была его первой жертвой.

— Не была? — переспросил Ганнибал, побуждая Уилла продолжить.

— Нет, первую жертву нашли третьей по счёту. Это было единственное тело, к которому он прикрепил груз.

— А почему он так поступил только с одной из девушек?

— Потому что… потому что он её знал, — заключил Уилл, и у него слегка закружилась голова от этого открытия.

Он взглянул на Ганнибала, а потом вдруг вспомнил, где они находились, и несколько раз моргнул, возвращаясь в реальность. Ему нужно было съездить поговорить с семьёй жертвы.

— Вы крайне близки к тому, чтобы найти нашего Билли, агент Грэм, — сообщил Ганнибал.

Уилл снова посмотрел на него, и Ганнибал выдержал его взгляд, улыбаясь. Наконец Уилл встал со стула и подошёл оставить бумаги в передаточном лотке, как делал это в предыдущие разы. Положив оставшиеся материалы по делу в лоток, чтобы Ганнибал мог их изучить (или притвориться, будто изучает), Уилл толкнул их на другую сторону.

— Полагаю, в следующий раз мы увидимся в другом штате — согласно условиям сделки, — сказал Ганнибал, и Уилл кивнул. — Возможно, мне тогда нужно будет вас поздравить.

Уилл сглотнул, тоже надеясь, что всё сложится именно так.

— До свидания, Ганнибал, — сказал он, разворачиваясь к выходу. И вдруг сообразил, что назвал Ганнибала по имени. Замерев, Уилл снова посмотрел на него. Ганнибал улыбался, явно наслаждаясь его промашкой. — Доктор Лектер… — поправился Уилл.

— Осторожнее, агент Грэм… Начнут болтать, будто у нас с вами любовь, — заметил Ганнибал, и у Уилла бешено заколотилось сердце.

Почувствовав, что краснеет, Уилл быстро вышел и уже снаружи тихо выругался себе под нос, проходя сквозь одну дверь за другой. Он уже видел больничный выход, когда его кто-то окликнул. Сжав зубы, Уилл всё равно устремился к дверям, притворившись, будто не услышал, но Фредерик Чилтон проследовал за ним на улицу, снова позвав его по имени. На этот раз Уилл неохотно обернулся.

— Мистер Грэм… — поздоровался Чилтон, пытаясь перевести дух. — Едете побеседовать с семьёй жертвы?

Уилл поднял бровь — не потому, что Чилтон следил за их с Ганнибалом разговором (Уилл подозревал, что тот будет за ними следить), но потому, что он спрашивал о подробностях расследования.

— Доктор Чилтон, я тороплюсь…

— Думаю, Джек вам уже сообщил, мы сегодня начнём первую часть трансфера Лектера — в Пенсильванию, в паре часов езды от государственной больницы, в которой он… останется. Если вы вовремя найдёте Буффало Билла, разумеется.

Уилл нахмурился, потому что Чилтон не выглядел разозлённым или хотя бы недовольным по этому поводу. Ему ведь предстояло потерять свою главную достопримечательность, человека, благодаря которому он мог продавать свои книги и писать статьи.

— Да, он мне сказал. Я так понимаю, вы тоже поедете, — ответил Уилл, стараясь, чтобы это не прозвучало слишком раздражённо.

— Разумеется, я поеду, чтобы лично всё проконтролировать.

— Хорошо. Я спрошу у Джека адрес, когда вы обустроите Лектера. Увидимся там.

— Конечно, — отозвался Чилтон, уже разворачиваясь, но потом снова заговорил. — Кстати, я заметил, что вы… обратились к нему по имени? — он попытался произнести это непринуждённо, но Уилл не сомневался, что он слышал также сказанные Ганнибалом сразу после этого слова. Уилл отвёл взгляд. — Поосторожнее с вашей эмпатией, мистер Грэм… Вы ведь не хотите позволить доктору Лектеру забраться к вам в голову?

Уилл чуть не расхохотался от этой формулировки, но сумел ограничиться всего лишь улыбкой, которую попытался скрыть, прикусив нижнюю губу.

— Спасибо за беспокойство, но… не волнуйтесь обо мне, доктор Чилтон.
* * *

Уилл позвонил Джеку, чтобы рассказать, о чём они говорили с Ганнибалом, и тот одобрил его идею побеседовать с семьёй жертвы. Поскольку у них было мало времени, Уилл поехал в аэропорт сразу после звонка Джерому с просьбой присмотреть за собаками. После чего провёл час перелёта, притворяясь спящим, но на самом деле навещая Ганнибала. Уилл стоял рядом с ним, пока персонал больницы готовил всё для перевозки. Когда они надели на Ганнибала смирительную рубашку и маску, Уилл подошёл к носилкам, к которым того привязали, и посмотрел на Ганнибала.

— Они так тебя боятся… — прошептал он, хотя и знал, что у персонала хватало оснований для страха.

Ганнибал осмотрелся по сторонам. Сейчас тут находилась всего одна медсестра, уже идущая к выходу, да стоял за стеклом охранник, так что он повернул голову к Уиллу.

— Люди боятся того, чего не понимают.

Уилл попытался улыбнуться, но он так нервничал из-за всего происходящего и скорости, с которой развивались события, что улыбка получилась кривой. А потом он прижал ладони к обеим сторонам Ганнибалового лица, чувствуя контраст между холодной маской и горячей кожей. Ему хотелось снять эту маску, развязать и освободить Ганнибала прямо здесь, прямо сейчас… Но в итоге он убрал руки. И успел ощутить, что под маской Ганнибал тоже улыбался.

Приземлившись в Огайо, Уилл арендовал машину и поехал прямиком к семье жертвы. Поскольку ему пришлось сосредоточиться на расследовании, он на некоторое время оставил Ганнибала одного.

— Мистер Биммель? — спросил он у открывшего дверь мужчины.

— Да, это я.

— Меня зовут Уилл Грэм, сэр. Я специальный агент ФБР, — представился он и показал своё удостоверение.

Мужчина слегка сощурился, чтобы прочесть текст на удостоверении, и у него на лице отразилась печаль человека, потерявшего кого-то близкого и получившего визит полиции.

— Это насчёт Фредерики, да? — спросил он, и Уилл кивнул. — Не знаю, что ещё я могу вам сообщить. Я уже рассказал всё полиции во время тех двух раз, когда меня расспрашивали.

— Да, я знаю, но я расследую новую зацепку, и поэтому приехал к вам.

Мужчина, являвшийся отцом первой жертвы Буффало Билла, наконец кивнул, открыл дверь и пригласил Уилла в гостиную, где предложил ему что-нибудь попить. Уилл отказался так вежливо, как только мог.

— Как я уже говорил полиции, магазин, в котором Фредерика работала раньше, закрылся, и она поехала в Чикаго на собеседование для новой работы. Она его прошла, и у неё всё было в порядке… но она так никогда и не вернулась.

Уилл снова кивнул, уже зная об этом из записей расследования.

— Вы, наверное, уже отвечали на этот вопрос, но вы не припоминаете кого-то, кто недавно появился в жизни вашей дочери? Возможно, бойфренд или новый друг?.. — спросил он.

— Нет… У неё не было бойфренда; по крайней мере, насколько мне известно. И она общалась с одними и теми же друзьями ещё со старших классов. Особенно со своей лучшей подругой и коллегой.

— Вы не подскажете её имя?

— Стэйси Адамс. Она работает в городской закусочной, наверное, сегодня тоже там будет.

Уилл записал это имя и встал с дивана.

— Можно мне взглянуть на комнату Фредерики?

— Конечно. Это на втором этаже, вторая дверь направо. Всё в точно таком же состоянии, в котором её оставили Фредерика и полиция, после осмотра. Вы не возражаете, если я с вами не пойду, агент? Слишком много воспоминаний, вы же понимаете…

— Разумеется. Не волнуйтесь, я недолго.

С этими словами Уилл прошёл мимо него и поднялся наверх. Найдя нужную дверь, он сделал глубокий вдох, прежде чем войти внутрь. Заходить в спальню жертвы всегда было трудно: всё казалось замершим во времени, словно этот человек вот-вот вернётся и удивится, что здесь делает ФБР-агент, роясь в его или её личных вещах… Но они никогда не возвращались, и их комнаты оставались в том же состоянии, пока семьи не решали, что пора жить дальше.

Уилл принялся изучать вещи Фредерики, но это были самые обычные предметы: одежда, стопка блокнотов (он начал их открывать, надеясь, что один из них окажется каким-то дневником — но увы)… Он как раз двинулся в примыкающую к спальне гардеробную, когда рядом появился Ганнибал.

— Ты уже в Пенсильвании? — удивлённо спросил Уилл, косясь на свои наручные часы — это было почти невозможным.

— Нет, мы ещё едем. Они думают, что я сплю, — слегка улыбнулся Ганнибал.

Кивнув, Уилл отодвинул раздвижную дверь, внимательно всё рассматривая. Здесь было множество одежды, и некоторая казалась не на своих местах. Уиллу стало любопытно, это Фредерика её так оставила или полицейские? Увидев в углу манекен с портняжной лентой, он вспомнил, что, согласно записям, раньше она работала портнихой. И тут он обратил внимание на выкройку, над которой Фредерика работала перед смертью... Понимание настолько его ошеломило, что он попятился.

— Уилл? — позвал Ганнибал, трогая его за локоть.

— Он шьёт себе костюм женщины… — отозвался Уилл. Его слегка трясло.

Выкройка была точно такой же, как и куски кожи, вырезанные со спины одной из жертв. Теперь, когда Уилл её увидел, сходство было совершенно очевидным.

— Так вот почему он держит их в живых… — прошептал Ганнибал, но Уилл уже выходил из гардеробной, доставая мобильный.

— Кроуфорд, — взял трубку Джек.

— Джек! Я знаю, что он делает. Он шьёт себе костюм женщины. Из кожи жертв.

— Что?.. — переспросил Джек. Уилл знал, что это было вызвано не неверием, но кошмарным смыслом его слов.

— Он держит их в живых три дня, чтобы морить голодом. Чтобы потом с них легче снималась кожа.

— Господи Иисусе…

— Он должен быть портным или костюмером — вот почему он так искусен.

— Хорошая работа, Уилл. Я посажу всех на поиски хоть какой-то информации, но не зная его имени, это всё равно что искать иголку в стогу сена.

— Я знаю. Я уже еду беседовать с подругой жертвы. Позвоню тебе, если ещё что-то выясню.

Повесив трубку, он увидел, что Ганнибал за ним наблюдал.

— Ты знал? — спросил Уилл, имея в виду своё недавнее озарение.

— Это было одной из моих теорий.

Уилл кивнул. Потом вспомнил, что ему предстояло сделать, и спустился вниз, почти перепрыгнув через последний пролёт. Поблагодарив отца Фредерики, он добавил, что этот визит действительно оказался полезным, и отправился в упомянутую закусочную.

Когда Уилл нашёл нужный адрес, ему пришлось сдержаться, чтобы не побежать туда прямо от машины, но он всё равно вошёл в закусочную слегка запыхавшимся.

— Простите, это вы Стэйси Адамс? — обратился он к первой увиденной официантке за стойкой. Та покачала головой и позвала: «Стэйси!».

К нему подошла другая девушка, судя по виду, примерно одного возраста с Фредерикой.

— Меня зовут Уилл Грэм, я специальный агент ФБР, — представился он и показал своё удостоверение.

— Вы здесь из-за Фредерики, да?

— Да. У вас найдётся пять минут? Мне нужно задать вам несколько вопросов.

Кивнув, та отошла к первой девушке — должно быть, объяснить, почему ей нужно взять перерыв. Рядом снова возник Ганнибал, и Уиллу стало любопытно, где тот сейчас находился. Но тут вернулась Стэйси. Обойдя стойку для официантов, она повела Уилла в свободную кабинку, так что он сосредоточился на расследовании.

— Я знаю, что вы, наверное, уже беседовали с полицией, но у меня всего пара вопросов. Вы с Фредерикой не только дружили, но и работали вместе, верно?

— Ага. Ну, то есть она работала портнихой, а я всего лишь помогала ей иногда в салоне.

— А вы случайно не припоминаете, чтобы там работал мужчина? Высокий, крепко сложенный. Возможно, крашеный блондин. Голубоглазый...

У Стэйси опустились уголки губ, словно она собиралась ответить «Нет». Но затем она, похоже, что-то вспомнила.

— Погодите-ка… Да, сейчас, когда вы об этом упомянули — некоторое время там работал похожий мужчина, только он не красил волосы. По-настоящему высокий парень и довольно симпатичный, но невероятно зажатый. Не думаю, что я обменялась с ним больше, чем парой слов за всё время его работы. Он занимался некоторыми заказами, особенно от миссис Липпман; бедная старушка, земля ей пухом. В один прекрасный день он просто сообщил нам, что переезжает — наверное, в город побольше, подальше от…

— Стэйси, — оборвал её Уилл, стараясь не выглядеть слишком заинтересовавшимся, чтобы её не испугать, — скажите, а вы не припоминаете, как его звали?

— Хм-м… Да, у него было вполне обычное имя. Джон… Джон как-то там.

Поджав губы, Уилл покосился на сидевшего рядом Ганнибала.

— Грант, — вдруг выпалила Стэйси, и Уилл с колотящимся сердцем повернулся к ней. — Точно. Джон Грант.

— Джон Грант? Вы уверены? Это очень важно.

— У меня всегда была хорошая память на имена, — с гордой улыбкой кивнула та.

Уилл встал одновременно с Ганнибалом, и как минимум четыре раза её поблагодарил, прежде чем двинуться к выходу, набирая на ходу Джека.

— Джек, у меня есть имя. Наверное, опять фальшивое, но... — сообщил он, когда Джек взял трубку.

— Всё равно говори, я поручу пробить его по базам.

Уилл так и сделал, и Джек попросил его подождать пару минут на линии. После чего снова заговорил.

— Так, хорошо, ребята уже ищут. Если на это имя что-то есть, они его найдут.

— Хорошо… — ответил Уилл и вздохнул.

— Отправляйся в отель и отдохни немного, Уилл, ты это заслужил.

— Ага, отдохну. Но, думаю, я выеду в Пенсильванию и отдохну где-то на полпути. А завтра уже проеду остаток дороги.

— Ладно, но не перенапрягайся. Мы уже подъезжаем к учреждению, в котором Лектера продержат, пока всё это не закончится. Думаю, будем на месте меньше чем через час.

Когда Уилл повесил трубку, ему вдруг показалось, будто его тело весило целую тонну. Он почти не сомневался, что новое имя было фальшивым, но по крайней мере он хоть что-то выяснил. По крайней мере, теперь он знал, что этот человек делал…

Повернувшись, Уилл обнаружил, что Ганнибал опять исчез, поэтому он решил отправляться прямиком к арендованной машине и ехать в Пенсильванию. Он собирался добираться машиной, поскольку на возвращение в аэропорт и сам перелёт ушло бы больше времени. До Пенсильвании было четыре часа езды, но уже вечерело и Уилл чертовски устал, поэтому он решил сделать так, как сказал Джеку: проехать около двух часов и остановиться в первом же увиденном мотеле. А утром проехать оставшуюся часть и встретиться с Ганнибалом в учреждении, в которое его привезут.

По пути ему подумалось, что ещё утром он ездил увидеться с Ганнибалом в Балтиморе, а сейчас они находились в разных штатах, снова разделённые. Ему подумалось, что, возможно, через несколько недель они будут планировать Ганнибалов побег из новой тюрьмы. У него было маловато времени, но судя по тому, что он успел прочесть об этой тюрьме в описании сделки о переводе, с безопасностью там дела обстояли похуже, чем в Балтиморе. Что обнадёживало.

Когда у Уилла начали слипаться глаза, он решил объявить перерыв и остановился в первом попавшемся мотеле: старом, паршивеньком и выглядящим так, словно он вот-вот рассыпется на части. У Уилла мелькнула мысль, что это было бы последним местом, куда отправился бы Ганнибал, будь у него выбор. Он улыбнулся.

Комната оказалось именно такой, как Уилл ожидал: затхлая и со старой мебелью, однако довольно чистая. Включив телевизор, чтобы в фоне раздавались какие-то звуки, он пошёл в ванную. Когда он стоял под душем, его левое плечо вдруг прошила резкая боль, заставив немного испугаться, однако взглянув в зеркало, Уилл ничего странного там не увидел. Он переоделся в купленные на попутной заправке вещи (у него не было времени упаковать с собой одежду перед выездом).

— Очаровательная футболка.
* * *

Ганнибал скованно сидел на краю мотельной кровати. Простыни не выглядели грязными, но само это место было ужасным, так что ему не хотелось на них ложиться.

Выключив свет в ванной, Уилл покосился на свою футболку и устало улыбнулся: у него на груди красовалась мультяшная розовая овечка.

— Ага… У меня был выбор между этим или группой хэви-метал, и я был не в настроении для хэви-метала.

Потирая левое плечо, он подошёл к другой стороне кровати и практически рухнул в постель, явно не разделяя Ганнибаловых опасений насчёт простыней. Ганнибал придвинулся к нему, оперевшись спиной на изголовье, чтобы быть ближе. Но прежде чем он успел протянуть к Уиллу руку, их внимание привлекло что-то по телевизору; Уилл даже сел в кровати, чтобы лучше видеть. На экране сенатор давала пресс-конференцию о своей дочери, снова и снова повторяя её имя, пока камера показывала то сенатора, то фотографии похищенной девушки. Ганнибал покосился на Уилла. Тот со встревоженной гримасой смотрел в телевизор.

— Пожалуйста, я знаю, что вы способны испытывать любовь и сострадание. Вы можете продемонстрировать всему миру, что умеете быть не только сильным, но и милосердным… — говорила женщина на экране, обращаясь к Буффало Биллу.

— Умно. Повторение её имени, фотографии… Это её персонифицирует, заставляет увидеть в ней человека, а не объект, — чтобы её было психологически сложнее убить… Твоя идея? — спросил Ганнибал.

Уилл откинулся на изголовье, полуприкрыв глаза. Ганнибалу остро захотелось успокоить его своим прикосновением, обнять и почувствовать, как он заснёт у него в руках…

— Ага, я посоветовал это Джеку сегодня утром.

— Очень умно, — повторил Ганнибал. — Думаешь, Буффало Билл способен на сострадание?

— Я думаю, он способен на что-то, но я пока не уверен, на что именно. Он определённо не мучил их, прежде чем убить… возможно, это его способ проявить сострадание.

Ганнибал на мгновение посмотрел в телевизор и слегка улыбнулся.

— Думаешь, я способен на сострадание?

— Кто угодно ответил бы на этот вопрос «Нет», — повернувшись к нему, сказал Уилл.

— А как ответил бы ты?

Уилл на несколько секунд замолчал, а потом пожал плечами.

— Я бы сказал, что если ты любишь говядину, довольно-таки неудобно сострадать коровам.

— В таком случае моё сострадание к тебе неудобно, Уилл.

Растянув губы в улыбке, Уилл отвернулся, словно вспомнив, что не должен улыбаться во время таких разговоров. Затем он потянулся к дистанционному пульту и выключил телевизор. Ганнибал уловил его нервозность.

— Я боюсь того, что может случиться завтра… — сказал он, прежде чем Ганнибал успел спросить в чём дело.

Прижав к глазницам мякоть больших пальцев, Уилл потёр веки. Когда он снова посмотрел на Ганнибала, то выглядел ещё более уставшим. Затем он опустил голову Ганнибалу на плечо, и тот закрыл глаза — отчасти из-за своей травмы, но отчасти — потому что наконец-то получил физический контакт, в котором так нуждался.

— Не знаю, смогу ли я себя простить, если мы не поймаем его вовремя…

И Ганнибал знал, что Уилл говорил не только о себе, он говорил о них. Он начал прощать Ганнибала за всё, что тот с ним сделал (хотя у него не было особенного выбора), но Ганнибал знал, что иногда Уилл всё равно об этом вспоминал, когда на него смотрел. И если Уилл не сумеет найти Буффало Билла в срок, наверное, он станет видеть мёртвую девушку при каждом взгляде на Ганнибала. Очередной призрак, которого будет ещё сложнее изгнать.

— Ты его поймаешь, Уилл. Ты уже так близко…

Уилл приподнял голову и посмотрел на него, и сердце Ганнибала пропустило удар: он выглядел невероятно прекрасным и грустным.

— Ганнибал… — прошептал Уилл. Он находился так близко, что Ганнибал чувствовал запах зубной пасты в его дыхании.

— Да?

— Поцелуй меня.

Развернувшись, Ганнибал накрыл ладонью его щёку, чувствуя растущую там щетину. Затем провёл по ней пальцами, уловив по их связи, как у Уилла ускорилось сердцебиение от этого прикосновения, и улыбнулся. Приоткрыв рот и тяжело дыша, Уилл схватил его за воротник и придвинулся ближе. Ганнибал уже подумал, что Уилл сейчас сам его поцелует, не в силах терпеть, но тот замер за миллиметр до того, как их губы успели встретиться. На какое-то время они оба застыли, касаясь друг друга лбами и носами. А потом Уилл отодвинулся взглянуть на Ганнибала. Выражение его глаз изменилось: беспокойство и грусть, в которых он утопал всего секунду назад, вытеснились жаждой контакта.

— Поцелуй меня…

И Ганнибал наконец-то послушался. Сжав пальцы у Уилла на загривке, он немного резко притянул его к себе, сминая их губы вместе. Уилл скользнул ладонями по комбинезону у него на спине, закусив нижнюю губу в паузе между поцелуями, и Ганнибал невольно застонал.

А потом Уилл положил руки ему на плечи и толкнул его назад, опрокидывая на спину. Они вдруг очутились вверх тормашками, лёжа головами «в ногах», а ступнями касаясь изголовья слишком маленькой для них кровати. Но Ганнибала это совершенно не волновало, поскольку на нём растянулся Уилл. Уилл опёрся ладонями о кровать по обе стороны от его лица, но когда Ганнибал скользнул рукой ему под футболку, рухнул на него всем телом, тяжело дыша от неожиданного столкновения. Обвив его руками, Ганнибал, ни на секунду не разрывая поцелуя, перекатился так, чтобы теперь Уилл очутился снизу, и продолжил исследовать его тело ладонями: от пояса брюк к бёдрам, оттуда, вдоль боков, на спину, крепче прижимая Уилла к себе и на мгновение оторвавшись от его губ, чтобы зарыться лицом в изгиб его шеи, целуя каждый дюйм кожи, до которого только мог добраться.

Уилл прижался к нему ещё теснее, словно они могли слиться в одно существо, сплестись ещё сильнее; и Ганнибал почувствовал упирающуюся ему в бедро эрекцию. Но также он почувствовал страхи и сомнения Уилла — как обычно, когда они приближались к своим негласно очерченным границам. Ослабив хватку, Ганнибал приподнялся на локте, чтобы заглянуть Уиллу в глаза. Тот тяжело дышал и его губы выглядели совсем красными, так что Ганнибалу пришлось собрать в кулак всю свою силу воли, чтобы не поцеловать его снова.

— Извини… — прерывисто дыша, прошептал Уилл, прекрасно понимая, почему он остановился.

Ганнибал широко улыбнулся.

— Не извиняйся.

Уилл тоже слабо улыбнулся, и Ганнибал опять прижался к его лбу своим. Какое-то время они так и лежали, пока у обоих не выровнялось дыхание. Ганнибал перебирал пальцами кудрявые пряди Уилла, а тот выводил ладонью круги у него на спине. А потом они одновременно перевернулись и нырнули под одеяло. Никаких других слов им просто не требовалось.

Той ночью Уилл обнял его сзади, и Ганнибал чувствовал, как Уилл заснул, прижимаясь к его спине. Как крепкая хватка на его комбинезоне постепенно ослабла, когда Уилл погрузился в бессознательное. Но Ганнибал ещё долго не мог уснуть, потому что думал лишь о том, что хотел большего. Он готов был предоставить Уиллу сколько угодно времени и свободного пространства для комфортного привыкания к их близости, но ему была невыносима сама мысль, что Уилл может остаться здесь, когда он сбежит в другую страну и даже на другой континент. Ганнибал хотел прикасаться к нему каждую ночь, он хотел, чтобы Уилл находился рядом физически… И он не был уверен, что сможет — или даже захочет — жить свободным от тюрьмы, но вдали от Уилла.

Chapter Text

Уилл дёрнулся в кровати, резко проснувшись и дезориентированно вертя головой по сторонам. Но потом он услышал рингтон своего мобильного и, задержав дыхание, поспешил взять трубку.

— Да?

— Уилл, это я, — заговорил Джек, и у Уилла гулко заколотилось сердце в надежде, что Джек звонил с теми новостями, на которые он надеялся.

— У тебя что-то есть?..

— Нет, пока нет, но команда в Квантико всё ещё над этим работает, — ответил Джек. Немного разочарованный, Уилл издал долгий вздох. — Я просто позвонил узнать, выехал ли ты уже.

— Э… ещё нет, но выеду через несколько минут. Буду на месте меньше, чем через два часа, — сказал Уилл, взглянув на часы на запястье. Было ещё чертовски рано.

— Замечательно, мы будем тебя ждать.

Повесив трубку, Уилл пошёл в ванную привести себя в порядок и издал нервный смешок, увидев в зеркале свою футболку и вспомнив ночь накануне. Надев вчерашнюю одежду и умывшись, он сосредоточился на Ганнибале... и слегка оторопел от изменившейся обстановки. Он знал, что увидит другое помещение, но он впервые посетил Ганнибала не в Балтиморе.

Ганнибала разместили в просторной комнате; пустой, за исключением зарешечённой клетки в центре, в которой тот лежал на кровати, держа в руках книгу. При его появлении Ганнибал поднял голову и улыбнулся, а Уилл ответил на его улыбку, но оба не произнесли ни слова, поскольку на входе в комнату стояло двое охранников.

Снова сфокусировавшись на комнате в мотеле, Уилл собрал вещи и поехал дальше, воссоединиться с Ганнибалом.
* * *

— Можно взглянуть на ваше удостоверение, пожалуйста?

Уилл достал из кармана куртки свой бейдж и поднёс к лицу охранника. Изучив документ, тот кивнул.

— Специальный агент Уилл Грэм, всё верно. Вас уже ждут. Оставьте здесь, пожалуйста, всё имеющееся у вас оружие, — попросил охранник. Уилл вытащил из кобуры пистолет и положил рядом с многими другими. — Агент Кроуфорд находится в последней комнате в конце этого коридора, — указывая влево, сообщил охранник.

В фойе оказалось полно народу; почти все — полицейские из Пенсильвании. Но они собрались здесь не для транспортировки Ганнибала; их задачей было не пускать внутрь посторонних. Уилл не без труда протиснулся сквозь толпу журналистов, любознательных зевак и простых горожан, обеспокоенных новостью, что в их штат привезли серийного убийцу-каннибала.

Наконец Уилл зашагал по указанному охранником коридору (опуская взгляд, когда рядом проходили другие люди), пока не добрался до последней двери. Та была приоткрыта, но Уилл всё равно занёс руку постучаться, как вдруг услышал изнутри голоса.

— …пока что. Прямо сейчас Уиллу необходимо сконцентрироваться на работе, а это — последнее, что ему нужно слышать. А кроме того, это ведь была твоя идея. Почему теперь тебе так не терпится ему сообщить? — донёсся голос Джека.

— Да, я знаю. Но я имею в виду… рано или поздно он всё равно узнает про фальшивую сделку, когда увидит, что мы отвозим Лектера обратно в Балтимор. Так что…

Распахнув дверь, Уилл обвёл взглядом присутствующих. Чилтон, говоривший последним, поражённо округлил глаза. Джек расположился за единственным имеющимся в комнате столом. Кроме них здесь был ещё какой-то незнакомый мужчина; наверное, кто-то из больницы, взятый, чтобы помочь с переводом…

— Не знал, что ты уже приехал, Уилл. Я просил сообщить мне, как только ты появишься… — сказал Джек, косясь на лежащий на столе телефон и делая вид, будто всё в порядке.

— Фальшивая сделка?! — прошипел Уилл, чувствуя, как в нём вскипела ярость.

— Так значит, ты слышал, — Джек поджал губы и засопел.

— Прошу меня извинить, — встрял незнакомец, и поспешно вышел из комнаты.

Фредерик Чилтон дёрнулся, словно тоже собирался сбежать, но Джек нацелил на него палец.

— Не ты! Уилл, заходи и закрой дверь, пожалуйста.

Уилл так и сделал (только не закрыл дверь, а шумно захлопнул), после чего устремился прямо к столу.

— Что за хрень, Джек? Скажи мне, что это неправда…

Увидев выражение лица Джека, Уилл ещё сильнее разозлился, потому что понял, каким будет ответ. Поэтому он даже не стал дожидаться, пока Джек заговорит.

— Как ты мог так поступить?!

— Нам нужно было, чтобы Лектер с нами сотрудничал, поэтому мы сказали ему то, что он хотел услышать.

— Но фальшивая сделка, Джек?!!

— Мы не можем перевести его в тюрьму в Пенсильвании, тем более, так быстро. Да ладно тебе... — от его тона, словно Уилл и сам должен был обо всём догадаться, Уилл ещё больше рассвирепел.

— Поверить не могу, что ты на такое пошёл. И ты мне соврал!

— Да, и мне жаль, что так получилось, но это был единственный способ. Ты же знаешь, Лектер очень наблюдателен. Мы подумали, что он может обо всём догадаться, если мы откроем тебе правду…

Уилл впервые за всё время развернулся к молчаливо наблюдающему в сторонке Чилтону, не сумев побороть гримасу отвращения.

— Это была ваша идея ничего мне не говорить, не так ли? — спросил он, и снова повернулся к Джеку, который опустил глаза. Это было единственным подтверждением, которое Уиллу требовалось. Сжав кулаки, он шагнул к Чилтону. — Ах ты грёбаный ублюдок!

— Эй-эй, потише! — Джек встал из-за стола и вскинул руку, пытаясь его успокоить. Чилтон сместился так, чтобы частично спрятаться за столом. — Может, это была и его идея, но окончательное решение принял я, хорошо? Нам нужно было действовать быстро, поэтому я сделал выбор. Мне жаль, но так уж обстоят дела.

Уилл попятился и горько рассмеялся, качая головой.

— Поверить не могу вам обоим… Уверен, ты от этого просто в восторге, да? — он снова бросил хмурый взгляд на Чилтона.

И тут Уиллу вспомнилось, как спокойно Чилтон держался во время их вчерашнего разговора о Ганнибаловом переводе. Теперь-то он понял, почему Чилтон вовсе не был огорчён. Тот ничего не ответил, продолжая стоять на месте, и Уилл знал, что Чилтон его побаивался — может, из-за выражения его глаз, в которых, наверное, читалась вся бушующая в нём ярость, а может, из-за его тона. Что бы это ни было, Уилл адресовал Чилтону улыбку, отчего тот нахмурился и, встревоженный, сделал ещё шажок назад.

— Уилл, мне жаль, что ты вот так обо всём узнал. Разумеется, мы собирались тебе со временем рассказать.

— Да ну? И когда же? Когда Буффало Билла поймали бы? Когда Лектера отвезли бы обратно в Балтимор? Когда, Джек?

Тот не ответил, так что Уилл отвернулся. Проведя ладонью по лицу, он вздохнул и, немного успокоившись, снова взглянул на Джека.

— По наводке, которую я тебе дал, по-прежнему ничего? — спросил он. Уже мягче, но всё равно жутко разозлённый. Он только сейчас понял, что до сих пор сжимал кулаки.

— Нашли кое-какую активность по полученным от тебя фальшивым именам, но ничего стоящего. Ребята продолжают искать.

— Ладно. Я пойду поговорю с Лектером, расскажу обо всём, что выяснил в Огайо. Посмотрю, может, он знает что-нибудь ещё, — соврал Уилл.

— Уилл… — быстро отозвался Джек. — Думаешь, это хорошая идея — прямо сейчас?..

У Уилла дёрнулись губы, но он сохранил бесстрастное выражение лица.

— Я думаю, что это великолепная идея, — процедил он, позволяя своему голосу окраситься до сих пор наполняющей его злостью.

В последний раз смерив Чилтона мрачным взглядом, он стремительно вышел. Ганнибала держали наверху, так что Уилл отправился к лифту, стараясь не встречаться глазами с проходящими мимо людьми, чтобы ни с кем не разговаривать. Когда он прибыл на нужный этаж, ему пришлось снова предъявить удостоверение охранникам у Ганнибаловой комнаты.

— Внутри есть камеры? — спросил он, пока один из охранников ощупывал его на предмет оружия.

— Нет, агент Грэм, — отозвался второй охранник.

Закончив обыск, первый вернул Уиллу куртку и бумаги по расследованию.

— Ладно. Мне нужно поговорить с заключённым наедине, так что можете оставаться здесь, — сообщил Уилл, и охранники недоумённо переглянулись; наверное, гадая, можно ли им оставлять там кого-то одного. — Спросите у Джека Кроуфорда, если хотите.

Не дожидаясь их ответа, он просто вошёл в комнату и закрыл за собой дверь. Ганнибал уже стоял в центре своей клетки (за неимением другого слова). Уилл перепроверил, что двери действительно заперты, а потом осмотрелся в поисках камер, но не увидел ни одной.

— Камер здесь нет, — заговорил Ганнибал, и его голос разнёсся по просторному помещению лёгким эхом. — Доктор Чилтон с радостью бы их установил, но даже у его возможностей есть предел.

Уилл наконец пересёк разделяющее их пространство и подошёл к Ганнибалу. На полу вокруг клетки была наклеена жёлтая липкая лента — должно быть, в качестве пометки для охранников насколько близко им можно подойти, не подвергаясь опасности. Но Уиллу было плевать на ленту, так что он на добрый фут ¹ зашёл в «опасную зону». При взгляде на Ганнибала у него шумно заколотилось сердце.

— Ты чем-то обеспокоен, — тут же сказал Ганнибал, делая шаг к нему.

Уилл опустил глаза. У него в голове кружилось слишком много мыслей.

— Уилл, — позвал Ганнибал, и Уилл поднял взгляд. Он стоял прямо перед решёткой, прерывисто дыша; Ганнибал был так близко.

— Сделка фальшивая, — выпалил Уилл, потому что иначе было просто не сформулировать. Ганнибал застыл, и на его обычно невозмутимых чертах отразилось лёгкое недовольное удивление.

— Я… не знал, — поспешил добавить Уилл.

— Знаю, — без тени колебания отозвался Ганнибал, и Уилл тяжело сглотнул, борясь с разрывающими его чувствами. От понимания, что Ганнибал ему доверял и даже на секунду в нём не усомнился, было лишь ещё больнее.

— Я сам только что выяснил. Я… это было идеей грёбаного Чилтона, чтобы мне тоже соврали. И Джек согласился…

Уилл потёр подбородок, пытаясь рассуждать трезво, но ведь возникло столько новых факторов… Фальшивая сделка означала множество вещей. Самой главной из которых было то, что, возможно, у Ганнибала и вовсе не получится сбежать… Шагнув ещё ближе к клетке, Уилл вцепился в прутья.

— Я точно не знаю, когда тебя повезут обратно в Балтимор, но, наверное, сразу после поимки Билла… — сказал он, и снова поднял глаза на Ганнибала. Тот уже овладел собой, но Уилл продолжал чувствовать по их связи его беспокойство. — Я что-нибудь придумаю, Ганнибал. Я… Может, я смогу…

— Уилл, — перебил Ганнибал и, подавшись вперёд, накрыл его пальцы своими, обхватив железный прут. — Не переживай, всё в порядке.

— Но…

— Мы отыщем способ… Хорошо? — спросил он, и его уверенность немного Уилла успокоила.

Уилл кивнул, хотя ком у него в горле до конца не исчез. И тут ему в голову пришла кое-какая мысль. Вытащив руку из-под Ганнибаловой, он порылся сперва в своих бумагах, затем в куртке, и наконец нашёл то, что искал: свою ручку. На мгновение он заколебался, но потом протянул её Ганнибалу сквозь прутья. Тот быстро спрятал ручку в карман. Уилл понимал, что давал Ганнибалу потенциальное оружие и мог быть косвенно виноват в человеческих смертях; в смертях людей, которые просто выполняли свою работу… Но у них не было времени спланировать новый побег, так что Уилл готов был рискнуть понести ответственность за несколько случайных жертв.

— Просто на всякий случай… — сказал он.

И вдруг впервые обратил внимание, что Ганнибал был лишь в нижней половине своего комбинезона, приспустив верхнюю часть до талии и оставшись в белой майке. Уилл нахмурился… А потом вспомнил о докучавшей ему боли в плече и сообразил, что с момента его появления Ганнибал ни разу не пошевелил левой рукой. Уилл попытался рассмотреть сквозь прутья его спину, но под таким углом у него ничего не получилось.

— Что с тобой случилось?.. — спросил он.

Ганнибал слабо улыбнулся.

— Всего лишь маленькое происшествие… — ответил он, но Уилл наклонил голову и строго на него уставился. Если Уилл чувствовал боль по их связи, когда они друг друга не навещали, это не было чем-то мелким. Поэтому он продолжил сверлить Ганнибала взглядом, пока тот не заговорил снова. — Я вывихнул плечо. Пустяки.

— Как? — уточнил Уилл.

— Во время поездки. Смирительную рубашку затянули немного туговато. Когда фургон угодил в выбоину, я неудачно ударился об стену. Но это пу…

— Не говори, что это пустяки! — быстро отозвался Уилл, снова чувствуя волну гнева. — Грёбаный Чилтон...

Уилл не сомневался, что в случившемся виноват Чилтон. Он, наверное, специально сказал санитарам затянуть смирительную рубашку туже необходимого. Ганнибал опять улыбнулся, должно быть, уловив его злость, и уже хотел сказать что-то ещё, как вдруг дверь с громким стуком распахнулась, и Уилл отпрыгнул назад — от него и от клетки.

— Агент Грэм! Джек Кроуфорд хочет немедленно вас видеть! Его нашли, мы знаем, кто Буффало Билл! — заорал от двери охранник.

Комната вдруг показалась Уиллу слишком маленькой и слишком жаркой. На секунду он бросил взгляд на Ганнибала. Тот кивнул, и Уилл понёсся к выходу. Не дожидаясь лифта, он побежал по лестнице и спустился меньше, чем за минуту.

— Джек? — запыхавшись, выпалил он, вбегая в ту же самую комнату, что и раньше.

— Уилл, мы его нашли.

Уилл почувствовал, как рядом появился Ганнибал, но был слишком сосредоточен на Джеке, чтобы на него посмотреть. Джек зашагал по коридору, и Уилл двинулся следом.

— Его настоящее имя Джейм Гамб. Тридцать шесть лет и он подходит под твоё описание.

— Как его?.. — начал было Уилл, но замолчал отдышаться.

— По фальшивому имени, которое ты назвал, — угадал его вопрос Джек. — Два года назад его остановили в аэропорту Лос-Анджелеса с ящиком живых гусениц. Думаю, ты и сам догадываешься, каких именно, — добавил он, и Уилл кивнул. — У них была его фотография, так что мы пробили её по всем базам данных. И нашли его в списке известных правонарушителей, уже под настоящим именем. И ты не поверишь в самую лучшую часть…

Джек остановился, и Уилл сообразил, что они успели добраться до фойе и вокруг туда-сюда бегали полицейские, получая и выкрикивая указания. К ним подошёл молоденький офицер, который вернул их пистолеты. Уилл сунул свой обратно в кобуру.

— Ну-ну? — спросил он. Ему не терпелось услышать ответ.

— Его последний известный адрес — здесь, в Пенсильвании. Примерно в двух часах езды.

Джек положил ладонь ему на плечо и слегка сжал, с классическим выражением лица «мы это сделали, скоро всё закончится». Уилл кивнул, хотя ему казалось, будто его тело и разум двигались на двух разных скоростях.

— Сэр, машины готовы! — доложил кто-то Джеку.

Тот принялся раздавать приказы кому куда ехать. Затем скомандовал другому офицеру предупредить местные власти, чтобы те были начеку и начинали перекрывать дороги, ведущие к дому серийного убийцы…

Уилл ожидал ощутить удовлетворение, когда выяснят личность и адрес Буффало Билла. Удовольствие даже… но всё, что он чувствовал, стоя здесь и глядя на Ганнибала — это отстранённость.
* * *

Когда Уилл выехал за Буффало Биллом, Ганнибал остался в арендованной машине вместе с ним, но не прошло и нескольких минут, как дверь его комнаты открылась, так что ему пришлось вернуться в реальность.

В комнату вошёл Фредерик Чилтон в сопровождении двух охранников, и решительно направился к Ганнибалу. От одного только взгляда на его улыбку Ганнибал понял, что Чилтон задумал что-то неприятное.

— Думаю, вы уже знаете большие новости! Буффало Билла нашли и за ним уже выехали.

— Я рад за Уилла Грэма. Ему это действительно нужно было, чтобы успокоить его внутренних демонов.

Чилтон покачал головой, не переставая ухмыляться.

— Не знаю, что вы хотели с ним проделать или думали, будто делаете, но, боюсь, ваше с ним время истекло! — вскинув ладони в воздух, провозгласил он.

И тут Ганнибал сообразил, почему Чилтон так радовался. Он собирался сказать ему о фальшивой сделке и ликовал от возможности сообщить эту новость первым… Разумеется, Чилтону неоткуда было знать, что Ганнибал уже знал правду.

— Видите ли, у меня для вас плохие вести. Сенаторская сделка?.. Она была фальшивой.

Ганнибал на секунду опустил взгляд, изображая удивление, но на его губах по-прежнему играла лёгкая улыбка.

— Жаль. Я предвкушал это окно с красивым видом.

Чилтон прикрыл глаза, наверное, удивляясь, почему это он не выказывал более бурной реакции или не злился. Но Ганнибал просто стоял посреди своей клетки и смотрел на него.

— Ну, окна у вас не будет. Мне жаль, что пришлось вас обмануть, но уверен, уж кто-кто, а вы понимаете, что иногда ложь необходима… — сообщил Чилтон, поджав губы в саркастическом подобии сочувствия. — Но знаете что? Не буду заставлять вас ждать — мы решили выехать обратно сейчас же. Так что… я бы сказал вам начать собирать вещи, но…

С этими словами Чилтон развернулся к двери, но Ганнибал шагнул вперёд.

— Доктор, — позвал он, и Чилтон снова посмотрел на него. — Можно воззвать к вашему милосердию и попросить вас о небольшом одолжении?

Чилтон нахмурился, но ничего не ответил, так что Ганнибал сделал ещё шаг к железным прутьям.

— Как вы знаете, во время вчерашней поездки я вывихнул плечо. Вы не могли бы разрешить мне ехать без смирительной рубашки? Это довольно долгое путешествие и оно будет для меня весьма болезненным, — и Ганнибал тронул себя за левое плечо, словно чтобы подчеркнуть свою травму. По выражению лица Чилтона он догадался, что тот с радостью бы ему отказал, но Чилтон покосился на сопровождающих его охранников, и Ганнибал понял, что выиграл эту битву.

— Э-э… Ладно. Хорошо. Поедете без рубашки.

— Спасибо большое за вашу доброту, доктор Чилтон, — поблагодарил Ганнибал, стараясь не дать просочиться в свой голос сарказму.

— Считайте это крупной услугой, о которой я вам напомню в будущем… — отозвался Чилтон, а затем посмотрел на часы и обернулся к охранникам. — Так, ладно, парни, за работу. Я хочу, чтобы через полчаса мы уже были на шоссе!

В комнату поспешили приехавшие с ними из Балтимора охранники и начали готовить всё к поездке. Ганнибал приложил все усилия, чтобы вести себя безупречно.
* * *

До Уилла продолжали доноситься эмоции и звуки со стороны Ганнибала. Почувствовав вдруг себя ещё более нервно, чем раньше, он попытался немного прикрыть их связь, чтобы сосредоточиться на дороге, но разные мелочи всё равно просачивались: окрик охранника, звон какого-то металлического предмета, негромко переговаривающиеся голоса вдалеке… Сконцентрировавшись на секунду на Ганнибале, Уилл увидел, что тот сидел на полу, прикованный наручниками к металлическим прутьям клетки, пока несколько охранников входили и выходили из его квадратной тюрьмы.

— Что за?.. — начал было Уилл, но тут ему пришлось снова переключиться на дорогу.

Он опять сфокусировался на Ганнибале, но на этот раз так, чтобы тот появился на пассажирском сиденье. И тот появился, без наручников.

— Что там творится?

— Доктор Чилтон не мог дождаться, чтобы сообщить мне новости. И, оказывается, ему не терпится уехать. Должно быть, он не большой любитель Пенсильвании.

Проигнорировав его шутку, Уилл потряс головой.

— Что?.. Он что, не мог подождать, чёрт его дери? — рявкнул он, не ожидая, впрочем, от Ганнибала ответа. — Вряд ли даже Джек знает, что он уже перевозит тебя обратно.

— Я тоже в этом сомневаюсь. Но полагаю, что доктору Чилтону не терпится восстановить свой какой-никакой контроль надо мной. А учитывая, что вы с дядюшкой Джеком заняты — это была идеальная возможность.

Уилл потёр лицо ладонью, следя за тем, чтобы не отрывать глаз от полицейской машины, едущей перед ним.

— Чёрт, не сейчас… — прошептал он.

— Уилл, — Ганнибал слегка наклонился к нему над коробкой передач. — Сосредоточься на своём деле, не волнуйся обо мне. Я сымпровизирую.

Уилл на секунду взглянул на него и насупился.

— Ты хочешь попытаться?..

— Да. Возможно, у нас получится где-нибудь встретиться после того, как ты поймаешь Буффало Билла? Чтобы по крайней мере… ещё раз увидеться вживую? — спросил он, и до Уилла донёсся лёгкий отголосок его боли, когда Ганнибал вспомнил, что Уилл отказался поехать вместе с ним.

Уилл кивнул, но это вышло не очень убедительно, учитывая, как сильно он сейчас нервничал. Ещё раз ему улыбнувшись, Ганнибал на секунду накрыл его руку своей — и исчез. У Уилла пробежал холодок по позвоночнику; не только из-за этого внезапного исчезновения, но и потому, что он сомневался в успехе импровизированного Ганнибалового плана. Ганнибалу предстоял трансфер, а всё, что у него было против полицейского фургона и, наверное, одной или двух патрульных машин, набитых людьми, — это полученная от Уилла ручка. Уилл знал, что Ганнибал очень ловок и способен на невероятные вещи; его не могли поймать почти всю его жизнь и Уилл читал о нём разные истории… Но всё равно ему совсем не нравились Ганнибаловы шансы.

Следующие полчаса Уилл пытался сосредоточиться на работе. Они ехали арестовывать Буффало Билла, это было его обязанностью… но он всё равно не мог перестать думать о Ганнибале. Несколько раз Уилл пытался на нём сконцентрироваться — просто чтобы увидеть, как у него дела, но Ганнибал, должно быть, его заблокировал, потому что Уилл ни разу не смог до него дотянуться. Он гадал, посадили ли уже Ганнибала в фургон для обратной поездки в Балтимор? И попытается ли Ганнибал сбежать поскорее, или подождёт, пока они окажутся почти на месте?..

Уилл пытался прогнать лезущую к нему в голову идею. Пытался убедить себя, что не может так поступить… но потом вспомнил о фальшивой сделке и о том, как Джек его использовал каждый раз, когда Уилл был ему нужен... и как Чилтон готов был пойти на всё ради статьи, которая бы снова сделала его знаменитым…

Стиснув зубы, Уилл с силой вцепился в руль… и сделал свой выбор. Резко свернув, так что едущей за ним полицейской машине пришлось ударить по тормозам, чтобы избежать столкновения, Уилл выехал на встречную полосу и помчался прочь от колонны полицейских автомобилей.

У него даже не было времени осмыслить свои действия, когда у него зазвонил телефон. Патрульные машины, должно быть, поддерживали связь по рации, но Уилл-то ехал на арендованном авто. Не глядя на экран, он взял трубку, уже догадываясь, кто ему звонил.

— Уилл! Что у тебя стряслось? — заорал с той стороны Джек.

— Ничего, я в порядке.

— Тогда какого чёрта ты развернулся в обратную сторону?!!

— Я… Извини, Джек, мне нужно кое-что сделать. Но поймай за меня Буффало Билла, хорошо? — сказал Уилл.

— Что ты?..

Не дожидаясь, пока Джек договорит, Уилл повесил трубку. Затем быстро позвонил в здание, в котором Ганнибала держали раньше, и, представившись, спросил, где тот. Полицейский объяснил, что Ганнибала снова перевозят и что конвой уже выехал, после чего Уилл поинтересовался маршрутом фургона. К счастью, полицейский ни разу не уточнил, за каким чёртом специальному агенту ФБР, который должен был ехать арестовывать Буффало Билла, вдруг сдался маршрут перевозки Ганнибала Лектера. Как только полицейский сказал ему маршрут, Уилл повесил трубку и прибавил газу. Ему нужно было наверстать почти два часа, чтобы догнать фургон с Ганнибалом.
* * *

Взглянув из своей клетки на стоящего перед ним охранника, который как раз зевнул, Ганнибал улыбнулся под маской. За последние десять минут этот охранник зевал уже в четвёртый раз, и стук барабанящих по крыше фургона капель дождя, наверное, отнюдь не помогал ему оставаться начеку. Кроме этого сонливого, в фургоне было ещё двое конвоиров. Первые полчаса они держались настороженно и напряженно, но потом начали расслабляться и периодически отвлекаться, рассматривая потолок фургона. А один — так и вовсе принялся каждые пять минут проверять свой мобильный. Ганнибал слегка передвинул руки, следя за тем, чтобы наручники не звякнули и не привлекли внимания охранников. Затем он вытащил из маленькой дырочки в рукаве (которую проделал специально для этой цели) металлическую часть полученной от Уилла ручки и заработал над замком — так медленно и тихо, как только мог. Почувствовав, что замок открылся, он повернул запястья так, чтобы наручники не раскрылись и не спали.

Потом он наклонился и устроил локти на бёдрах, игнорируя острую боль в своём повреждённом плече. Охранник слева бросил на него быстрый взгляд, но тут же отвёл глаза. Выждав несколько минут, Ганнибал снова взглянул на каждого охранника, чтобы убедиться, что те до сих пор отвлечены. Удостоверившись, что никто не обращал на него внимания, он приступил к замку клетки. Тот оказался даже проще, чем в наручниках — клетка не отличалась сложным запором. Охранник слева зашёлся в приступе кашля, слегка разбудив этим сидевшего спереди, и Ганнибалу пришлось прерваться. Но переждав ещё пару минут, он возобновил свои усилия, и сумел открыть и этот замок.

Оставались лишь ножные браслеты на щиколотках, но их было бы крайне трудно открыть так, чтобы никто не заметил. Поэтому, и поскольку к металлическому кольцу в днище фургона были прикреплены только наручники, Ганнибал решил, что ему придётся справиться, не снимая кандалов на ногах. Бросив последний взгляд на охранников, он выпрямился.

— Прошу прощения, — позвал он, и охранник спереди несколько раз моргнул, борясь с сонливостью. — Мне очень жаль, но я нехорошо себя чувствую. Боюсь, мне нужно в туалет.

— Что?.. — отозвался охранник, и покосился на часы у себя на запястье, а потом на своих коллег, начавших прислушиваться к этому разговору. — Мы же ещё и часа не проехали, терпите.

— Не думаю, что у меня есть выбор. Вы бы не могли спросить разрешения у доктора Чилтона?

Нахмурившись, охранник недовольно закряхтел, но потом повернулся к сидевшему справа от Ганнибала и переместился на встроенную в фургон скамейку, оставив свой пост перед клеткой.

— Ладно. Передайте мне чёртову рацию.

Ганнибал ещё раз удостоверился, что заблокировал Уилла. Он не мог позволить себе никаких помех и не хотел, чтобы Уилл увидел или почувствовал то, что он собирался сейчас сделать — поэтому он выстроил у себя в сознании стену. Затем он покосился на охранника слева (сидевшего в одиночестве и находящегося ближе всего к дверям фургона) и убедился, что тот на него не смотрел... После этого Ганнибал наконец пришёл в движение.

Вынув из другого рукава ручку, он снял и осторожно положил наручники на пол, и открыл клетку. Он проделал всё это быстро, но в полной тишине, так что когда он прыгнул на охранника, тот успел лишь изумлённо распахнуть глаза, прежде чем Ганнибал молниеносным движением проткнул ему сонную артерию. И быстро спрятался к нему за спину, когда он начал захлёбываться собственной кровью.

— Эй, мне нужно поговорить с... ДЖОНСОН, ЧТО ЗА ХРЕНЬ?! — заорал сонливый, бросая рацию и тянясь к пистолету, но было слишком поздно.

Схватив пистолет первого охранника, Ганнибал выстрелил сонливому в голову, и тот упал замертво. Ганнибал перевёл пистолет на третьего охранника, но водителя, должно быть, напугали крики и стрельба, потому что в момент Ганнибалового выстрела фургон резко вильнул. В итоге пуля вместо того, чтобы угодить в охранника, вошла точно в водительское сиденье. Фургон круто повело в сторону, а затем он вдруг перевернулся, и всё полетело вверх тормашками.
* * *

Когда Уилл увидел посреди дороги перевёрнутый фургон, у него замерло сердце, а тело прошила дрожь. Припарковавшись за стоящей рядом полицейской машиной, он выбрался наружу, оценивая ситуацию. И тут же промок до нитки из-за проливного дождя.

Обе двери патрульной машины были открыты, но внутри никого не обнаружилось. Судя по следам шин на асфальте, фургон неожиданно затормозил — наверное, поэтому он и перевернулся. В итоге половина его осталась на дороге, а вторая торчала над обочиной. Фургон лежал на боку с включёнными поворотниками, и из передней его части шёл дым; наверное, из мотора… Рядом с задней дверью фургона Уилл увидел чьё-то тело. Приблизившись, он опустился на колени возле незнакомого полицейского. Затем перевернул его на спину и проверил пульс, хотя уже видел, что этот человек мёртв; ему проткнули шею, и на асфальте виднелась лужа крови, которую даже ливень не сумел смыть.

Уилл даже не осознавал, насколько был напряжён, пока не встал снова и не почувствовал, что его спинные мышцы напоминали проволоку. Не обращая на это внимание, он достал пистолет — просто на всякий случай. Обойдя фургон, он увидел на водительском сиденье ещё один труп; судя по всему, этого застрелили в затылок. И третье тело обнаружилось за фургоном, рядом с пассажирским сиденьем. На этот раз без следов крови. Уилл осмотрелся по сторонам, но никого не увидел.

— Ганнибал? — позвал он, щурясь, чтобы хоть что-то видеть сквозь крупные капли дождя.

Из фургона донёсся какой-то шум. У Уилла снова ускорилось сердцебиение. Надеясь, что это Ганнибал, он поспешил к дверям фургона и попытался их открыть. Одна из створок распахнулась легко: стоило ему повернуть ручку, как остальное сделала гравитация, и дверца с силой стукнулась об землю, чуть не задев собой Уилла. Но отпрыгнуть назад его заставила не дверца, а обнаружившийся в фургоне полицейский, нацеливший на Уилла пистолет.

— Эй-эй, потише! — Уилл поднял вверх руку с собственным пистолетом, чтобы полицейский видел, что Уилл не собирался в него стрелять.

— Кто… ч-что?..

Полицейский сидел в глубине фургона, скорчившись в углу и дрожа; но не потому, что тоже промок — он был в ужасе, так что Уилл протянул свободную ладонь, пытаясь его успокоить. Уилл также заметил в фургоне ещё три трупа — должно быть, сопровождавших Ганнибала охранников, но сосредоточился на уцелевшем полицейском.

— Успокойся, я из ФБР. Я сейчас потянусь в карман куртки и покажу тебе моё удостоверение, хорошо? — сказал Уилл. По-прежнему целясь в него из пистолета, полицейский кивнул.

Вынув из куртки удостоверение, Уилл медленно поднял его в воздух и раскрыл. Полицейский, выглядящий совсем молодым, немного придвинулся, чтобы прочесть текст, после чего с облегчённым вздохом наконец-то опустил пистолет.

— Ох, слава богу! Я уже не сомневался, что умру… Он снаружи? Он всё ещё здесь?? — у него снова испуганно расширились глаза.

Уилл осмотрелся по сторонам, зная, кого тот имел в виду, но Ганнибала нигде не было видно. Однако реакция паренька по крайней мере подтвердила, что Ганнибал жив, так что Уилл задышал чуть свободнее. Хотя в глубине души он и так знал, что Ганнибал не умер; Уилл не сомневался, что почувствовал бы такое по связи.

— Здесь никого нет, кроме нас.

Снова кивнув, полицейский пополз к дверям, огибая трупы охранников. Выбравшись из фургона, он ещё сильнее затрясся под дождём, наверное, до сих пор находясь в шоке.

— Послушай, ты можешь рассказать мне, что произошло? — спросил Уилл, привлекая внимание полицейского, который снова начал с диким видом озираться вокруг.

— Э-э… д-да… Я… м-мы с моим напарником ехали в патрульной машине, сопровождая фургон с Ганнибалом Лектером…

Он замолчал, и его взгляд упал на труп, лежащий в нескольких футах от них. Уилл слегка подвинулся, чтобы загородить собой тело, по-видимому, принадлежащее упомянутому напарнику. Моргнув, парень снова сосредоточился на своём рассказе.

— Мы… э-э… я точно не знаю, что произошло. Мы следовали по маршруту, как вдруг фургон резко свернул и, прежде чем мы могли успеть хоть что-то сделать, перевернулся. Мы вышли посмотреть, что случилось. Машина с доктором Чилтоном тоже остановилась, немного спереди от фургона. Когда мой напарник открыл дверцу фургона… Лектер прыгнул на него. Клянусь, я никогда в жизни не видел, чтобы кто-то так быстро двигался. Так… — снова сделав паузу, полицейский уставился в никуда, должно быть, вспоминая то мгновение. — Это не человек, а сам дьявол…

— А что произошло потом?

— Я… я в него выстрелил, но он просто исчез за фургоном… Я попытался его поискать, но нигде его не увидел, а потом машина с Чилтоном уехала… — сказал паренёк. Представив себе эту ситуацию, Уилл не слишком удивился, что Чилтон скомандовал водителю уехать, как только всё пошло не по плану. — Я заперся в фургоне, чтобы хотя бы знать, когда он на меня нападёт… Боже, я чуть вас не застрелил, когда вы открыли ту дверь…

Когда он умолк, Уилл отвернулся и закрыл глаза, стараясь сосредоточиться на Ганнибале, чтобы выяснить где тот, хотя всё это время Ганнибал продолжал его блокировать… но тут его отвлёк окрик полицейского.

— Нет!.. Боже мой, вон он!..

Уилл снова обернулся — и действительно, вон он был. Появившийся из-за растущих у дороги деревьев, на фоне дождя и дыма из-под капота фургона Ганнибал напоминал наваждение… чудовище.

Но у Уилла не было времени им любоваться, потому что полицейский вскинул пистолет, пытаясь прицелиться. Уилл быстро стукнул его по голове рукояткой собственного оружия, и паренёк без сознания рухнул на асфальт. Несколько секунд Уилл смотрел на него, прерывисто дыша… а потом снова поднял взгляд на Ганнибала.

Слегка прихрамывая на левую ногу, тот двинулся к нему. Убрав пистолет, Уилл поспешил навстречу. Он не мог поверить, что Ганнибал здесь, перед ним; после столького времени, после всего, что они пережили. Потому что, хоть они уже и виделись вживую, это происходило через стекло, через железные прутья… Но теперь они были на открытом воздухе, не разделённые ничем, кроме расстояния, которое они сокращали с каждым шагом.

Наконец-то они очутились друг перед другом. Уилл посмотрел на Ганнибала, чувствуя неожиданный порыв расплакаться от радости и облегчения; от всего, чего он не хотел признавать.

Несколько секунд он разглядывал Ганнибала, обнаружив, что помимо хромоты тот был перепачкан кровью и обзавёлся ещё парой ранений, не выглядящих, впрочем, слишком угрожающе. Он до сих пор был в маске, но та успела разбиться (наверное, во время аварии фургона), в результате чего правая её половина отлетела, обнажив часть лица и оставив Ганнибалу небольшие царапины на щеке и глубокий порез на скуле. Но они тоже не выглядели слишком серьёзными, так что Уилл, улыбаясь, наконец сосредоточился на самом Ганнибале.

— Ты здесь… — хрипло сказал Ганнибал. Выражение его глаз было выражением глаз хищника, но при взгляде на Уилла оно тут же начало меняться, смягчаясь.

— Да.

Ганнибал растянул губы в усталой улыбке, хотя Уилл видел лишь часть под отбитым куском маски. Шагнув к нему, Уилл поднял руки, чтобы отстегнуть оставшуюся часть маски. Ганнибал чуть наклонил голову, чтобы ему было проще дотянуться, и не двигался, пока Уилл расправлялся с ремешком. Наконец Уилл медленно снял маску (Ганнибал слегка поморщился от боли) и бросил на землю.

Запрокинув голову в небо, Ганнибал закрыл глаза и подставил лицо дождю, свободный от маски… Свободный от всего. Когда он снова взглянул на Уилла, его глаза выглядели влажными, и Уилл мог только гадать, какие из струящихся по его щекам капель были дождём, а какие — слезами. Обхватив его лицо ладонями, Уилл провёл по нему большими пальцами, стирая воду, и слёзы, и оставшуюся кровь (следя за тем, чтобы не касаться ранок); и чувствуя по их связи глубокие Ганнибаловы эмоции… А потом Уилл подался ближе, вцепился в мокрый воротник тюремного комбинезона и уткнулся лицом Ганнибалу в шею. Ганнибал крепко его обнял и устроил подбородок у него на макушке. Так они и стояли — по ощущениям, целую вечность, и в то же время слишком мало; поливаемые дождём, с бьющимися в унисон сердцами, наконец-то — вместе.

Ганнибал не стал спрашивать, как Уилл здесь очутился, потому что они оба знали ответ. Присутствие Уилла означало, что он сделал свой выбор, как сознательный, так и неосознанный — выбор поехать к Ганнибалу вместо наиболее «правильного» пути. Уилл сделал свой выбор, когда развернул машину, но сейчас, стоя у Ганнибала в объятиях, он задумался, не сделал ли он этот выбор уже очень и очень давно, упрямо отказываясь увидеть то, что находилось прямо перед ним.

И тут у Уилла зазвонил телефон. Неохотно отодвинувшись, Уилл выудил его из кармана и увидел на экране имя Джека. С гулко заколотившимся сердцем он в последний раз взглянул на Ганнибала и взял трубку.

— Да?

— Уилл, ты где?.. — спросил Джек, но он не казался разозлённым и не орал.

Уилл нахмурился.

— Я… Не важно. Джек, ты его поймал? Вы его уже арестовали?

Пауза с той стороны заставила его испугаться наихудшего, так что когда Джек заговорил снова, Уилл уже догадался, каким будет ответ.

— Нет, не арестовали… Его здесь нет, Уилл. Всё выглядит так, словно он тут не жил годами.

— Нет… — прошептал Уилл, чувствуя, как реальность обрушилась на него, будто волна. Он был так уверен, что всё закончилось, что они его взяли…

— Ты можешь сказать мне, где ты, чёрт возьми? Тебе нужно снова поговорить с Лектером, выяснить, не знает ли он ещё чего-то, но я не могу дозвониться до доктора Чилтона и не знаю, где ты, твою мать, находишься.

Уилл провёл по лицу ладонью, стирая с глаз воду, и посмотрел на спокойно наблюдающего за ним Ганнибала.

— Извини, но мне нужно идти.

— Прошу прощения??

— Пока, Джек.

— Что?!.

Уилл повесил трубку и позволил телефону выскользнуть у него из пальцев. Тот с треском ударился оземь (должно быть, разбился экран), но Уиллу не было до этого дела. Он слышал лишь своё собственное дыхание. Буффало Билла не нашли… Девушке предстояло умереть.

— Его не поймали, — сказал он, хотя Ганнибал, наверное, и так уже это знал. — Его там не было.

Крепко зажмурившись, Уилл потёр виски, пытаясь упорядочить мысли… Но что ещё он мог сделать? Он не мог вернуться обратно и у него закончились идеи...

— Уилл… — Ганнибал тронул его за локоть. Открыв глаза, Уилл взглянул на него. — У меня есть идея.

Уилл недоумённо нахмурился, но Ганнибал кивнул, отчего ему на лоб упали мокрые пряди.

— Думаю, я знаю, где может находиться Буффало Билл.

Chapter Text

Когда у него побелели костяшки, Уилл сообразил, что слишком крепко вцепился в руль, так что он ослабил хватку и размял пальцы. Затем снова покосился на пассажирское сиденье, где сидел Ганнибал, глядя прямо на него. Ганнибал улыбнулся, так что Уилл опять перевёл взгляд на дорогу. Они ехали уже почти два часа и перемолвились за это время лишь парой слов. И не потому, что им нечего было друг другу сказать… Совсем наоборот. Уилл хотел сказать Ганнибалу столько вещей, что не мог сосредоточиться ни на одной. Была, разумеется, и ещё одна причина: он слишком нервничал, чтобы заговорить.

Как только Ганнибал сказал, что знает, где может находиться Буффало Билл, они сели к Уиллу в машину и поехали туда, куда посоветовал Ганнибал: обратно в Огайо.

— А что ты делал там, среди деревьев, когда я приехал?.. — спросил вдруг Уилл, избегая вопроса, который действительно хотел задать.

— Снимал с лодыжек ножные кандалы. Я не мог с ними нормально передвигаться.

Уилл кивнул, но про себя подумал, что Ганнибал даже со скованными лодыжками очень неплохо сумел сбежать из фургона с пятью охранниками и одолеть двух полицейских. Но потом его мысли перескочили к теме, не дававшей ему покоя с тех самых пор, как они сели в машину.

— Ты собираешься мне рассказать, почему думаешь, что Буффало Билл в Огайо? — наконец спросил он, игнорируя ком у себя в желудке. И ещё на секунду взглянул на Ганнибала, прежде чем снова сфокусироваться на дороге.

— Когда ты вчера беседовал с подругой первой жертвы, что она тебе сказала о Билле? — поинтересовался Ганнибал.

Уилл прикусил нижнюю губу.

— Что он некоторое время работал в том самом ателье, что и Фредерика… — ответил Уилл, и краем глаза увидел, как Ганнибал кивнул. — Что он держался скованно и сказал им, будто переезжает — явная ложь, если ты прав.

— А что насчёт его работы в ателье?

— Она сказала… что обычно он занимался заказами одной старой леди; только я не помню, как её...

И тут до него дошло, на что Ганнибал намекал. Не веря, что ему самому эта мысль даже в голову не пришла, Уилл вздохнул.

— Ну конечно. Он явно бывал у неё дома, когда работал над её заказами. Наверное, проведя там некоторое время, он сообразил, что это идеальное место для его планов… — продолжил Уилл, живо представляя себе эту ситуацию. А потом вспомнил, что, согласно словам подруги Фредерики, та пожилая леди умерла. — Думаешь, он её убил — или просто дождался её смерти?

— Этого мы не знаем… Он явно осторожный и терпеливый; способный ждать столько, сколько потребуется, чтобы получить желаемое. Он долго выжидал, прежде чем начать действовать в случае Фредерики.

Уилл кивнул, потому что подумал о том же. Он ужасно злился, что не додумался до этого раньше; что всего днём ранее находился прямо здесь, в Огайо, но упустил эту возможность. И тут до него донеслась исходящая от Ганнибала волна дискомфорта. Уилл повернулся к нему. Тот ощупывал свой правый бицепс, и Уилл попытался понять, в чём дело.

— Что это?

Ганнибал покачал головой, отворачиваясь, но Уилл успел заметить у него на руке кровь, поэтому теперь переводил взгляд с Ганнибала на дорогу и обратно.

— Что это за рана?

— Ерунда, просто царапина, — ответил тот. Уилл нахмурился, и Ганнибал слегка улыбнулся, словно говоря ему не беспокоиться. — Один из полицейских. Он в меня выстрелил, но пуля едва меня задела.

Уилл покачал головой, вспомнив, как паренёк-офицер сказал, что стрелял в Ганнибала, но не попал. Оказывается, он попал лучше, чем думал.

Снова взглянув на Ганнибала, Уилл покосился на часы на панели управления и поджал губы.

— Мне остановиться, чтобы что-то с этим сделать?

— Нет, — тут же ответил Ганнибал. — Рана слегка кровоточит, но ничего серьёзного.

И он снова улыбнулся, чтобы Уилла подбодрить. Вздохнув, тот кивнул и продолжил ехать. Остаток пути они проделали в почти полной тишине. Уилл продолжал время от времени на Ганнибала поглядывать, не в силах поверить, что тот находился здесь, с ним. Они вместе ездили уже множество раз, но всегда при помощи связи, когда Ганнибал мог в любой момент исчезнуть с пассажирского сиденья. Но теперь он по-настоящему был здесь. Уилл его нашёл, прикоснулся к нему и хотел держать его в объятиях, не двигаясь, целую тысячу лет… но звонок Джека вынудил их прервать это мгновение и поставить всё на паузу… И Уиллу нужно было поехать в Огайо и найти Буффало Билла, прежде чем он смог бы думать о чём-либо ещё.

Он не спросил Ганнибала, почему тот сказал, где найти Буффало Билла, или поехал вместе с ним. Ему не нужно было этого спрашивать — он знал, что Ганнибал поехал бы с ним даже без причин. Но дело было не только в этом: Ганнибал знал, как сильно Уиллу нужно было найти и остановить Буффало Билла, чтобы суметь жить дальше… чтобы суметь окончательно Ганнибала простить.

Они приехали в городок, в котором Уилл был только вчера, и Уилл направился в закусочную, где беседовал с подругой жертвы. Припарковав машину в переулке, чтобы люди не заметили Ганнибала (в конце концов, тот был в заляпанном кровью тюремном комбинезоне), Уилл заглушил двигатель и повернулся к Ганнибалу.

— Я быстро.

— Уилл, подожди, — окликнул его Ганнибал, и Уилл замер с ладонью на дверной ручке.

Наклонившись, Ганнибал обхватил его лицо ладонями. Уилл подумал, что тот его сейчас поцелует, и у него быстрее забилось сердце, но вместо этого Ганнибал провёл большим пальцем по его подбородку и отодвинулся, демонстрируя оставшиеся на подушечке следы крови, которая ещё секунду назад была у Уилла на лице. Уилл кивнул, не в силах ничего сказать, и вышел из машины. Затем на ходу застегнул куртку, не будучи уверенным, что на нём не осталось других кровавых пятен после их с Ганнибалом объятий, и вошёл в закусочную. Он сразу увидел нужную девушку. Заметив его, та извинилась перед посетителем и подошла к Уиллу.

— Агент, что-то случилось?

— Нет-нет. Я всё ещё расследую несколько зацепок, и я вспомнил, как вы упомянули мужчину, некоторое время работавшего в ателье. Вы говорили, что он обычно занимался заказами какой-то пожилой дамы?..

— Да, миссис Липпман. Она в итоге сама просила именно его, так что, наверное, ей нравилась его работа, — ответила девушка, но потом помрачнела и, наклонившись к столику, зашептала: — вы полагаете, что этот человек как-то связан с убийством Фредерики? То есть... вы же не думаете, что он?..

— Не волнуйтесь, как я и сказал, я просто проверяю некоторые зацепки, — заверил Уилл, чтобы её не пугать. Официантка кивнула. — Вы мне не подскажете адрес миссис Липпман?

Когда он вернулся в машину, Ганнибал встретил его полуулыбкой. Уилл рассказал ему, что выяснил. Пожилая леди жила за городом. Не так и далеко, но достаточно уединённо, чтобы это было идеальным укрытием для Буффало Билла. Поэтому когда они обнаружили в нескольких милях от города нужный дом, окружённый деревьями и лишённый любых других домов поблизости, Уилл остановил машину, слыша в ушах стук собственного сердца. Взглянув на обветшалый фасад и заброшенный сад, он почувствовал, как узел у него в желудке затянулся ещё туже. Только бы это оказалось правильным местом…

— А что, если его здесь нет?.. — не отрывая глаз от дома, спросил он.

— Должен быть.

Уилл слегка в этом сомневался, но, благодарный Ганнибалу за обнадёживающий тон, с нервной улыбкой повернулся к нему. Они не могли знать наверняка, но это было их единственной зацепкой… так что, если Буффало Билла здесь не было, по крайней мере, Уилл попытался. По крайней мере, Ганнибал помог ему сюда добраться.

— Так, хорошо… Идём.

Выбравшись из машины, они настороженно подошли к двери и без слов заняли свои места: Ганнибал скользнул в угол у входной двери, спиной к стене, чтобы тот, кто откроет дверь, не смог его увидеть, а Уилл встал прямо перед дверью, наготове. Расстегнув кобуру, он бросил последний взгляд на Ганнибала. Тот кивнул… так что Уилл нажал на дверной звонок. И задумался, каков его план. Он толком как-то даже не продумал, что будет делать, если действительно найдёт Буффало Билла… Свяжет его, выпустит Кэтрин Мартин (если та ещё жива) и скажет ей позвонить в местную полицию, когда они с Ганнибалом отъедут достаточно далеко? Или послушает голос у себя внутри; тот, который нашёптывал, что Буффало Билл заслуживал другого наказания?..

Несколько секунд Уилл с бешено колотящимся сердцем следил за дверью, но ничего не происходило. Он позвонил снова.

— Ну же… — прошептал он, и нажал на звонок в третий раз.

И тут дверь распахнулась. Подняв голову, Уилл увидел мужчину в спортивных штанах и свободной, полураспахнутой кофте на голую грудь. Незнакомец был около шести футов и пяти дюймов ¹ роста, с тёмно-каштановыми волосами и голубыми глазами. Это совпадало с описаниями Ганнибала и Стэйси, но Уилл и сам догадался, что перед ним Джейм Гамб — по выражению его глаз.

— Да? — спросил Гамб.

Уилл знал, что они ему с чем-то помешали, потому что Гамб был заметно раздражён и слегка запыхался. На секунду Уилл подумал, что, возможно, они опоздали, и у него пробежал холодок по позвоночнику. Но он заставил себя выбросить эти мысли из головы и сосредоточиться.

— Добрый день, сэр. Простите за беспокойство, меня зовут Уилл Грэм, я спецагент ФБР, — сказал он, показывая своё удостоверение (так и оставшееся лежать у него в куртке). Выражение глаз Гамба слегка изменилось, и Уилл поспешил добавить: — я ищу дом миссис Липпман… Кажется, раньше она жила здесь?

Он попытался немного улыбнуться — чтобы Гамб не подумал, что Уилл пришёл по его душу, — и краем глаза увидел, как Ганнибал придвинулся чуточку ближе. Гамб тоже растянул губы в странной улыбке, но Уилл видел, что тот напряжён. Несколько секунд они друг друга рассматривали, и наконец Гамб кивнул.

— Да, разумеется, миссис Липпман. Предыдущая владелица этого дома, передо мной. Кажется, она умерла… В смысле мне так сказали, когда я купил этот дом, — сообщил Гамб, и Уилл кивнул, делая вид, будто верил всему, что он говорил. — Но если вы её искали, я могу дать вам телефон её сына — это он продал мне дом.

— Вы бы мне очень этим помогли, мистер…

— Уолтерс. Джордж Уолтерс, — ответил Гамб, изобразив ещё одну фальшивую улыбку.

— Мистер Уолтерс, — кивнул Уилл.

— Входите, пожалуйста. Его визитная карточка должна быть где-то здесь…

Не закрывая двери, Гамб скрылся в гостиной. Бросив взгляд на до сих пор прячущегося Ганнибала, Уилл шагнул в дом, тоже оставив дверь приоткрытой, и двинулся за Гамбом, держа руку как можно ближе к пистолету. Гамб снял со шкафа небольшую коробку с бумагами и принялся в них рыться.

— Так значит, вы здесь… в связи со смертью той девушки, да? Как вообще продвигаются поиски её убийцы — вы что-то нашли?

Гамб улыбнулся, притворяясь обычным соседом с нездоровыми интересами, и Уилл поджал губы.

— Извините, но, боюсь, я не могу разглашать подробности ведущегося расследования.

— О, разумеется, я понимаю… — отозвался Гамб, и выудил из коробки визитную карточку. — Ага, нашёл! Вот она.

Вернув коробку на место, он вытянул руку с карточкой, но не сдвинулся с места. Уилл тоже не стал к нему приближаться. Какое-то время они просто стояли и смотрели друг на друга, оба не желая делать следующий ход. А потом их внимание что-то привлекло. Между ними запорхал мотылёк, который пролетел по комнате и сел на спинку кресла. Это был бражник Мёртвая голова.

Уилл перевёл взгляд на мигом посерьёзневшего Гамба, чья фальшивая улыбка исчезла без следа… Они пришли в движение одновременно. Уилл выхватил из кобуры пистолет и без предупреждения выстрелил, но Гамб успел скрыться на кухне, так что пуля попала в стену.

Уилл вышёл на кухню, осматриваясь и целясь перед собой из пистолета, прежде чем сворачивать за любой угол. Увидев приоткрытую дверь и лестницу в какой-то подвал, он понял, куда делся Гамб.

Рядом появился Ганнибал, переводя понимающий взгляд с двери на Уилла.

— Я пойду первым, — прошептал Уилл, и Ганнибал кивнул.

Сняв куртку, чтобы проще было двигаться, Уилл оставил её на кухонной столешнице. Затем распахнул дверь и проверил первый лестничный пролёт. Гамба там не оказалось, так что Уилл двинулся вниз, осторожничая с каждой ступенькой, чтобы те не заскрипели и не выдали его присутствия (хотя Гамб, наверное, и так догадывался, что Уилл сюда спустится). Дойдя донизу, они с Ганнибалом оказались в напоминающем пещеру подвале. Ступеньки закончились в коридорчике, по обеим сторонам которого были двери в ещё две комнаты. Уилл нацелил пистолет в комнату справа, где виднелось несколько манекенов в цветастой одежде; потом посмотрел влево, на комнату с металлическими столами, вроде тех, которые можно увидеть в мясницких лавках. И сразу догадался, для чего эти столы предназначались.

— Я пойду сюда, — сообщил Ганнибал, идя в комнату справа.

Обернувшись, Уилл схватил его за предплечье, желая остановить, но тут же ослабил хватку, вспомнив о Ганнибаловом вывихнутом плече.

— Ганнибал, он может быть вооружён.

— Как и я, — ответил тот, демонстрируя маленький, но острый нож в своей правой руке.

Ганнибал, должно быть, взял его у Гамба на кухне, прежде чем спуститься в подвал. Уиллу не нравилась идея разделиться, но это было самым быстрым и действенным способом найти Гамба. Не говоря уже о том, что тот знал о присутствии лишь Уилла, без Ганнибала, так что на их стороне был элемент неожиданности. Поэтому Уилл всё-таки кивнул, но не отпустил сразу Ганнибалову руку.

— Будь осторожен.

Уилл поморщился, потому что в текущей ситуации это было немного глупым напутствием. Но Ганнибал слегка улыбнулся и кивнул. Уилл наконец разжал пальцы, и Ганнибал медленно двинулся в комнату справа, прихрамывая из-за своей повреждённой лодыжки. Когда он исчез у Уилла из виду, тому стало немного не по себе, но он продолжал чувствовать Ганнибала по их связи. Не так, как когда они друг друга «навещали», но Уилл словно мог чувствовать его близкое присутствие — теперь, когда они были вместе.

Несколько раз моргнув, он снова сжал обе руки на пистолете и пошёл влево. Кроме металлических столов здесь обнаружились большая раковина и столик на колёсиках; с таким количеством ножей и разных инструментов, что это напоминало пыточную. Уиллу пришлось на секунду остановиться, чтобы отогнать соответствующие мрачные образы, после чего он снова сосредоточился на своём маршруте. Эта комната вела в ещё одну, полную мотыльков, которые свободно перелетали с места на место. Разумеется, все они были той же разновидности, что и мотылёк, найденный в горле одной из жертв и внутри головы Бенджамина Распейла.

Уворачиваясь от порхающих у него над головой насекомых, Уилл прошёл через эту комнату в соседнюю. Та была темнее остальных, но Уилл заметил в ней окно; правда, полностью заклеенное газетами. Оставив дверь «мотыльковой» комнаты приоткрытой и ориентируясь на тусклый пробивающийся свет, он подошёл к окну и принялся срывать с него газеты. Когда вокруг стало светлее, Уилл обнаружил у окна заставленный книгами, бумагами и разным хламом стол, и уже двинулся к следующей двери, но потом заметил, что из этой комнаты их вело две: одна прямо напротив двери, в которую он вошёл, а вторая — перед окном. Снова вскинув пистолет, он выбрал вторую дверь. Прижавшись спиной к дверному полотну, он осторожно открыл дверь и повёл во все стороны пистолетом, проверяя. Гамба нигде не было видно, но эта комната оказалась гораздо просторнее. С земляным полом (без какого-либо покрытия) и множеством дверей во все стороны, ведущих в новые комнаты. В самом дальнем углу виднелась огромная дыра, напоминающая колодец. Уилл оставил дверь открытой, чтобы сюда пробивался свет от окна, потому что единственным здешним освещением была одинокая лампочка посреди потолка. Затем снова удостоверился, что Гамба тут не было, и подошёл к «колодцу», рядом с которым обнаружилось что-то вроде верёвочной лестницы. Встав на колени, Уилл заглянул в «колодец». От увиденного его сердце пропустило удар, преимущественно от облегчения… потому что там, внизу, была девушка. Грязная и неважно выглядящая, но живая… Они не опоздали.

— Кэтрин? Кэтрин Мартин? — прошептал Уилл, слегка улыбаясь.

— Да! О боже, пожалуйста, помогите мне! — воскликнула та, когда поняла, что это не Гамб (как она, наверное, опасалась).

— Тс-с-с, — попросил Уилл и обернулся, чтобы убедиться, что к нему не успел подкрасться Гамб. — Послушайте, я из ФБР, — сказал он, что было не совсем правдой, но не такой уж и ложью. — Я здесь, чтобы вам помочь, но мне нужно, чтобы вы оставались там и не шумели. Хорошо?

— Что?.. Нет-нет, пожалуйста, не оставляйте меня здесь…

— Я вернусь сию минуту, обещаю, — заверил Уилл, и Кэтрин, всхлипывая, наконец кивнула — у неё, в общем-то, не было выбора.

Тут Уилл заметил у неё на руках маленького пёсика и нахмурился, гадая, что тот там делал и не был ли это пёсик Гамба. Он попытался представить, что происходило до того, как они с Ганнибалом помешали Гамбу, появившись у него на пороге, но возможных сценариев было слишком много и Уилл не мог на них сейчас сосредотачиваться. Поднявшись, он развернулся, но в этом самый момент вдруг погас свет. Уилл всё ещё мог видеть благодаря приоткрытой двери и осторожно двинулся к ней, целясь во все стороны пистолетом, пока его глаза привыкали к темноте. Добравшись до двери, он распахнул её как можно шире, чтобы впустить свет от окна. И заметил, что в комнате с мотыльками свет до сих пор горел, а значит, Гамб выключил его только в этой части подвала.

Уилл так и стоял, прижавшись спиной к двери и осматриваясь по сторонам. Гадая, не окажется ли за одной из ведущих сюда дверей Ганнибал, и где может быть Гамб. Потом его осенило: а что, если Ганнибал нашёл Гамба? Или если Гамб нашёл Ганнибала?.. Последняя мысль наполнила Уилла беспокойством, так что он решил сосредоточиться на Ганнибале по их связи, чтобы выяснить, где тот и всё ли с ним в порядке.

Ещё раз удостоверившись, что в тени никого не было видно, Уилл сделал глубокий вдох и закрыл глаза, пытаясь сконцентрироваться. Но это оказалось не так легко, как когда он находился в одиночестве у себя в комнате. Уилл сделал ещё один глубокий вдох, но мог слышать лишь собственное громкое сердцебиение, тихое потрескивание лампочки в комнате с мотыльками… и шаги из комнаты с окном, той, которая находилась совсем рядом, справа. Развернувшись, Уилл распахнул глаза, вскидывая пистолет, но всё произошло слишком быстро: Гамб схватил его за запястья, дёрнув пистолет вверх. Уилл спустил курок с секундным опозданием, и выстрел ушёл в потолок, с которого посыпалась грязь, на мгновение их ослепив. Уилл попытался вырваться из хватки Гамба, попытался снова нацелить на него пистолет, но Гамб был крупнее и сильнее. Несколько секунд они боролись, но затем Гамб резко ударил руками Уилла об дверь, к которой тот прислонялся, и Уилл выронил пистолет, упавший куда-то на пол. Гамб снова бросился на Уилла, на этот раз пользуясь своим преимуществом в весе и росте, и всем телом швырнул Уилла на дверь. Не дожидаясь третьего удара, Уилл врезал ему коленом в пах, как только подвернулась такая возможность. Закряхтев, Гамб согнулся от боли. Воспользовавшись своей временной свободой, Уилл навалился на него, сбивая с ног, и, не дожидаясь, пока Гамб придёт в себя, оседлал его и ударил кулаком в лицо так сильно, как только мог. Вспоминая каждую жертву, каждое найденное в реке тело, каждый лоскут кожи, который Гамб у них вырезал, Уилл позволил своей ярости направлять его кулаки снова и снова. Он продолжал молотить Гамба до тех пор, пока не перестал отличать кровь с его лица от крови с собственных сбитых костяшек. Уилл продолжал его бить под мысли, что раз уж Гамбу так хотелось измениться, Уилл ему с этим поможет, подарит ему новое лицо…

Но занеся кулак в очередной раз, Уилл вдруг почувствовал острую боль в животе. Впервые отведя глаза от лица Гамба, он опустил взгляд и непонимающе нахмурился, увидев торчащую из своего тела рукоять ножа и льющуюся кровь. Уилл слез с Гамба и наполовину отполз, наполовину похромал в сторону, после чего взялся за рукоятку и попытался встать. Ему не стоило утруждаться — кто-то его схватил и резко вздёрнул на ноги. Сгребя Уилла за рубашку, Гамб с силой приложил его о ближайшую стену. Уилл стиснул зубы, когда его спина впечаталась в твёрдую поверхность, но тут Гамб схватился за нож… и Уилл почувствовал, как лезвие погрузилось в его плоть ещё глубже. Застонав от боли, он вцепился в лежащую на ноже руку Гамба, пытаясь ему помешать, пытаясь его остановить…

— Какое у вас хорошенькое личико, агент. Я брал кожу только с женщин, но, возможно, с вами я сделаю исключение… — прошептал Гамб, демонстрируя в кривой ухмылке окровавленные зубы.

Уилл попытался оттолкнуть его свободной рукой, но вдруг растерял все силы, и, когда Гамб повёл в сторону всё ещё находящимся внутри Уилла ножом, Уилл смог лишь ещё крепче схватиться за его руку, стараясь не дать себя выпотрошить...

И тут Уилл увидел перед собой свет, из которого шагнула фигура. Дрожа, он улыбнулся.
* * *

Гамб стоял к Ганнибалу спиной, поэтому не увидел его появления. Он ещё не знал о Ганнибаловом присутствии, но тот чувствовал боль Уилла, поэтому даже не удосужился двигаться помедленнее, чтобы Гамб его не услышал — Ганнибал ринулся к Гамбу так быстро, как только позволяла его раненая лодыжка, и, посильнее сжав в правой руке нож, с резким взмахом пырнул Гамба в грудь. Тот заорал от боли и неожиданности, и Ганнибал воспользовался этим, чтобы оттолкнуть его от Уилла, швырнув наземь (под острую боль в левой руке из-за своего вывихнутого плеча). Как только Уилл оказался свободен, Ганнибал его подхватил, не давая упасть на пол.

— Я тебя держу, — сказал он.

Уилл навалился на него, тяжело дыша и постанывая от боли из-за своей колотой раны, и Ганнибал его обнял, следя за тем, чтобы не надавить своим телом на нож, оставленный Гамбом в брюшной полости Уилла. С Уиллом в объятиях Ганнибалу сразу стало лучше, чем несколько секунд назад, когда он искал Уилла в лабиринтообразном подвале, чувствуя его стресс. Но Ганнибал не забывал и о Буффало Билле: продолжая держать Уилла, он обернулся — и обнаружил, что Гамб исчез; наверное, оправиться после его нападения.

Почувствовав, что Уилл немного пришёл в себя, Ганнибал взял его лицо в ладони и отодвинулся на него взглянуть. Уилл продолжал дрожать, но вцепился в его комбинезон и со слабой улыбкой посмотрел ему в глаза, отчего Ганнибалов страх слегка отступил. Он ведь едва Уилла не потерял. Появись он всего на несколько секунд позже...

Ганнибал положил ладонь Уиллу на живот, чувствуя под пальцами струящуюся кровь, но уже через секунду определил, что ранение не было смертельным. Гамб пырнул Уилла в правый бок чуть пониже пупка, поэтому не задел никакие важные органы, а от кровопотери смерть наступила бы нескоро. С Уиллом всё было в порядке. Будет в порядке.

Но у Ганнибала не было времени на раздумья, что делать дальше, потому что он увидел несущегося на них из тени Джейма Гамба, держащего в руке нож, которым Ганнибал его ударил, и явно готового им воспользоваться. У них не было времени увернуться и Ганнибал знал, что первым Гамб ударит Уилла, потому что тот находился к нему спиной, аккурат между ним и Ганнибалом. Поэтому Ганнибал сделал быстрый и лёгкий выбор… Снова притянув Уилла к себе, он его обнял и молниеносно развернулся, расположив себя в качестве щита. Уилл крепче схватился за его комбинезон (должно быть, увидев бегущего к ним Гамба), а потом Ганнибал почувствовал острую боль в левой лопатке, той самой, которая и так была повреждена. Закрыв глаза, он стиснул зубы. От силы удара он отлетел к стене, прижав Уилла собой, но не выпустив из рук. Прежде чем он успел отреагировать, Гамб выдернул нож и пырнул его снова, совсем рядом с предыдущей раной. Ганнибал тихо застонал, но не стал дожидаться следующей атаки: он ткнул Гамба правым локтем в лицо, заставив выпустить рукоятку всё ещё сидящего в его спине ножа, и вопросительно взглянул на Уилла, взявшись за нож у того в животе. Уилл сразу понял, что он имел в виду, и кивнул, даже не поколебавшись… Так что Ганнибал выдернул нож. Он услышал, как Уилл сдавленно застонал и почувствовал его боль, но сосредоточился на собственных движениях и взмахнул ножом назад, сумев полоснуть Гамба по лицу, пока тот всё ещё оправлялся от его предыдущего удара. Гамб взвыл, пятясь и закрывая лицо ладонями, так что Ганнибал наконец развернулся к нему, перехватывая нож поудобнее.

Затем он снова бросил быстрый взгляд на Уилла, который, шатаясь, шагнул к нему и схватился за нож, торчащий у него в спине. Ганнибал кивнул, тяжело дыша, но чувствуя эйфорию при виде выражения лица Уилла. Ганнибалу было больно, он устал… но Уилл тоже готов был охотиться. Готов был убивать вместе с ним.
* * *

Зажав ладонью рану у себя в животе, второй рукой Уилл схватился за рукоятку ножа, торчащего из Ганнибалового плеча, и потащил на себя — так осторожно, как только мог. Но у них было мало времени, поэтому он всё же вытащил нож. Ганнибал на секунду сжал зубы, а потом развернулся к нему, и Уилл узнал выражение его глаз — оно было точно таким же, как когда Уилл его сегодня обнаружил; это были глаза хищника.

Оба с ножами в руках, они синхронно повернулись к Гамбу.

— Да кто вы такие, чёрт вас дери?! — с явной злостью заорал тот.

Продолжая прижимать к лицу ладонь (хотя та закрывала лишь часть оставленного Ганнибалом пореза в виде тонкой линии, тянущейся наискось от подбородка до противоположной стороны лба), Гамб поднялся на ноги. Но сразу после своего вопроса он уставился на Ганнибала, и у него округлились глаза — должно быть, он узнал в нём психиатра, к которому когда-то бегло обращался и который позже оказался Чесапикским Потрошителем.

Благодаря открытой двери, сквозь которую вошёл Ганнибал, в комнате стало гораздо светлее. И, наверное, глаза Уилла успели привыкнуть к темноте, поэтому он заметил, как изменилось лицо Гамба, когда тот узнал Ганнибала — его ярость сменилась страхом.

Ганнибал с Уиллом одновременно двинулись к Гамбу, окружая и медленно перекрывая все пути к бегству. Но тот не собирался сдаваться без боя; оправившись от потрясения, он вытащил из-за резинки своих спортивных штанов ещё один нож и нацелил его сперва на Ганнибала, а потом на Уилла.

Когда Уилл очутился напротив Ганнибала — с Гамбом прямо между ними, — они переглянулись. Затем Ганнибал легко кивнул, и Уилл понял его без слов. Пристально глядя на Гамба, он шагнул к нему, притворяясь, будто собирается напасть. В точности как Уилл и задумывал, Гамб слегка развернулся к нему. Всего на секунду, но им этой ошибки более чем хватило — как только Гамб повернулся к Уиллу, Ганнибал воспользовался ситуацией и атаковал.
* * *

Игнорируя боль в плече и в лодыжке, Ганнибал бросился на Гамба. У них мог оказаться всего один шанс, и Ганнибал не собирался промахиваться. Прыгнув Гамбу на спину, он обхватил его раненой рукой и ногами, и пырнул ножом в бок. Закричав, Гамб замахал собственным ножом, пытаясь отбиться, но тут перед ним возник Уилл, перехватив его руку, прежде чем ему удалось попасть по Ганнибалу. А Ганнибал, не теряя ни секунды, снова ударил его ножом в грудь, с другой стороны, чем в самый первый раз.
* * *

Воспользовавшись Ганнибаловым нападением, Уилл обезоружил Гамба и отшвырнул его нож в сторону, но Гамб вдруг схватил его за шею, начав душить. В ответ Уилл пырнул его собственным ножом в живот, и одновременно с этим Ганнибал повернул голову и укусил Гамба между шеей и плечом. Взвыв от боли, тот выпустил Уилла, который, охнув, снова прижал ладони к ране у себя на животе, потому что от боли у него на мгновение помутилось в глазах.

От их объединённых усилий Гамб рухнул на колени, истекая кровью изо всех ран и чуть ли не полностью ослабев. Но они не могли сейчас остановиться — только не теперь, почти победив. Уилл поднял глаза на вставшего у Гамба за спиной Ганнибала. Тот схватил Гамба за подбородок и запрокинул ему голову, обнажив шею, несмотря на слабые попытки Гамба вывернуться.

Какую-то секунду Уилл, тяжело дыша и дрожа, смотрел на Ганнибала, а потом тот кивнул, и Уилл снова сосредоточился на Гамбе. Слегка наклонившись (что заставило его скривиться от боли), он вытащил нож у Гамба из бока. Затем обхватил свободной ладонью лицо Гамба и провёл пальцами по его щеке (одновременно мазнув по руке Ганнибала). Прижав кончик лезвия чётко под челюстью Гамба, в самый последний момент Уилл поднял взгляд на стоящего перед ним Ганнибала… И, глядя Ганнибалу в глаза, перерезал Гамбу горло.
* * *

Ганнибал придерживал Гамба за голову, пока тот в последний раз пытался освободиться. Тщетно — Ганнибал не пошевелился, продолжал удерживать его незащищённое горло перед Уиллом. Как только нож коснулся кожи Гамба, Ганнибал взглянул на Уилла и потянулся к нему сознанием. И почувствовал его удовлетворение, удовольствие, которое Уилл ощутил, когда из шеи Гамба потекла кровь и тот начал терять остатки сил… Это наполнило Ганнибала невероятной гордостью.

Он отпустил Гамба, позволив его телу упасть на земляной пол в лужу собственной крови. Уилл бросил на труп быстрый взгляд, затем выронил нож (который до этого момента продолжал сжимать в руке)... и наконец подошёл к Ганнибалу.

— Видишь? — в паузе между двумя вдохами спросил Ганнибал, глядя на его залитые кровью руки. — Это всё, чего я когда-либо для тебя хотел, Уилл. Для нас обоих.

Уилла трясло и Ганнибал чувствовал, что ему было ужасно больно, поэтому он сжал Уилла в объятиях, когда тот привалился к нему и вцепился в его комбинезон. Но несмотря на боль, несмотря на раны, когда Ганнибал на него взглянул, Уилл улыбнулся.

— Это прекрасно…

Сердце Ганнибала пропустило удар, а по щеке у него скатилась слеза, и Уилл наконец привлёк его ещё ближе. Затем мазнул по его нижней губе языком, стирая кровь, а потом их губы слились в дрожащем, но идеальном поцелуе. Потому что Ганнибал и раньше целовался с Уиллом, но это был первый их поцелуй, когда они находились рядом физически. Поэтому когда Ганнибал почувствовал вкус крови у Уилла на губах, ему показалось, будто ничто больше не имело значения, будто всё вокруг исчезло — всё, кроме Уилла.

Пока они целовались, Уилл прижался к нему, и Ганнибалу хотелось бы остановить это мгновение навечно… Но потом он почувствовал, как Уилл разорвал контакт и застонал от боли. Крепче его обняв, Ганнибал вынырнул в реальность: они оба были серьёзно ранены и ему стоило позаботиться о порезе Уилла, пока потеря крови не сделалась слишком большой.

— Идём, нужно разобраться с твоей раной, — сказал он, гладя Уилла по спине и вспоминая о собственной боли в другой руке.

— Кэтрин Мартин, — возразил Уилл, отодвигаясь и глядя в другой конец комнаты, где — Ганнибал впервые это заметил — находилось что-то вроде колодца в полу. — Нам нужно её оттуда вытащить…

Он попытался направиться туда, но Ганнибал его остановил.

— Давай я.

Уилл кивнул, наверное, сообразив, что не в том состоянии, чтобы что-либо делать, и позволил Ганнибалу подвести его к одной из открытых дверей — наверное, той самой, сквозь которую он пришёл. Уилл прислонился к двери, и только после этого Ганнибал его отпустил, чуть дёрнувшись из-за собственной боли.

— Иди, — сказал Уилл, кивая и отпуская его руку.

Ганнибал двинулся к колодцу, хромая и прижимая к животу левую руку; стараясь вообще ей не шевелить. Добравшись до дыры в земле, он с трудом опустился на колени и заглянул вниз. Там, как и сказал Уилл, была перепачканная в грязи женщина с маленькой белой собачкой на руках. Ганнибал наклонил голову.

— Здравствуйте, — сказал он, и женщина испуганно посмотрела наверх.

Она должна была слышать звуки борьбы, но, наверное, не знала итогов: победил ли её похититель, или нет, — и поэтому до сих пор боялась. Осмотревшись вокруг, Ганнибал увидел нечто похожее на самодельную верёвочную лестницу; по-видимому, Гамб ей пользовался, чтобы подниматься самому и забирать похищенных женщин. Предупредив Кэтрин Мартин, Ганнибал сбросил лестницу вниз, придерживая её правой рукой для устойчивости, а потом помог Кэтрин выкарабкаться из колодца вместе с собачкой, которую она продолжала прижимать к груди. Очутившись на земле, Кэтрин, всхлипывая, упала на колени, так крепко вцепившись в собачку, что Ганнибал забеспокоился, как бы она ничего ей не повредила. Он тронул Кэтрин за плечо, и та подняла на него боязливый взгляд.

— Вы… вы тоже из ФБР? — дрожа, спросила Кэтрин.

Ганнибал слегка улыбнулся.

— Нет… — он покачал головой.

И на секунду взглянул на Уилла, находившегося неподалёку от них. Не сумев удержаться на ногах, тот сполз на пол, привалившись спиной к двери и зажав рукой рану у себя на животе. Ганнибалу пришлось сглотнуть, чтобы продолжить говорить, так что он повернулся к Кэтрин и быстро сжал её плечо, чтобы она снова переключилась на него.

— О боже, что с ним произошло?.. — спросила Кэтрин Мартин, округлившимися глазами уставившись на Уилла, но затем снова повернувшись к Ганнибалу.

— Мисс Мартин, слушайте меня внимательно. Вы выйдете из этого дома и увидите прямо перед собой дорогу, ведущую в ближайший город. Идите влево. Это не очень далеко, вы справитесь. Идите по дороге, а когда доберётесь до города, отправляйтесь в полицию и обо всём им расскажите, — проинструктировал Ганнибал, и она снова отвела взгляд, разглядывая Уилла.

Ганнибал поднялся на ноги, сжав зубы, когда его щиколотка отозвалась на это движение болью. Затем протянул Кэтрин правую руку (дрожа и плача, та за неё уцепилась). Ему нужно было, чтобы Кэтрин осознавала увиденное, потому что он на это рассчитывал: она расскажет полиции о мужчине, который вытащил её из колодца. О мужчине, в котором она наверняка опознает Ганнибала Лектера, когда не будет в шоке и увидит его фото во всех газетах и теленовостях (благодаря его побегу). Она также расскажет полиции о ФБР-агенте, истекающем кровью на полу и неспособным ей помочь. В доме найдут кровь и следы борьбы… и полиция с прессой сами заполнят пробелы историей, которую захотят услышать и которая будет весьма далекой от правды. Но Ганнибалу нужна была эта история в качестве плана «Б». На всякий случай.

— Мисс Мартин… — повторил он, и Кэтрин снова посмотрела на него. — Забирайте собаку и идите.

Та наконец кивнула и, бросив на Ганнибала последний непонимающий взгляд (должно быть, сообразив, что подо всей этой кровью на нём была тюремная униформа), нерешительно двинулась к двери, возле которой чуть ли не лежал Уилл. Но увидев по дороге лежащее на полу тело Гамба, наполовину скрытое в тени, Кэтрин зажала рот ладонью, заглушив вскрик, и выбежала за дверь, не задерживаясь возле Уилла.

Ганнибал вернулся обратно к Уиллу и протянул ему руку. Ухватившись за неё, Уилл с трудом поднялся на ноги, тяжело дыша от боли, так что Ганнибалу пришлось снова его поддержать, обхватив за спину правой рукой. Помогая друг другу, они двинулись через комнаты, пока не добрались до самой первой, в которую Уилл пошёл, когда они разделились. Ганнибал видел находящиеся здесь металлические столы и сразу сообразил, для чего их использовали, но в данную секунду они были идеальным вариантом, чтобы заняться раной Уилла, поэтому Ганнибал уложил того на один из столов. Уилл сжал челюсти и снова застонал, а потом практически замер, закрыв глаза и прерывисто дыша от усилий. Ухватившись за край стола, Ганнибал вытер ему другой рукой лоб, убирая пот и кровь, и отбросил назад его кудряшки.

— Я сейчас вернусь.

При звуке его голоса Уилл разлепил веки и слабо кивнул, после чего снова закрыл глаза, по-видимому, слишком слабый даже для того, чтобы держать их открытыми. Сердце Ганнибала пропустило удар: может, Уилл потерял больше крови, чем он предполагал? Может, у него было меньше времени, чем он рассчитывал? Может, время, которое он потратил, вытаскивая из колодца Кэтрин Мартин, было решающим?..

Но Ганнибал усилием воли выбросил эти мысли из головы и принялся за дело. Вернувшись к лестнице, он зашёл в самую первую исследованную им комнату. Тут было полно манекенов, тканей и всевозможных швейных принадлежностей, вполне типичных для портного… Но, разумеется, в центре комнаты стоял незаконченный костюм женщины, который Буффало Билл шил из кожи своих жертв. У Ганнибала не ушло много времени на поиск нужных ему предметов: иглы, нити, бинтов, чистой ткани и зажигалки. Затем он вышёл в соседнее помещение, через которое тоже уже проходил — это была ванная. Порывшись в грязных шкафчиках, он нашёл аптечку первой помощи. Древнего вида, но за неимением лучшего… Ганнибал поискал в ней какие-нибудь анальгетики, но безуспешно. Собрав всё остальное, он вернулся обратно к Уиллу и на секунду застыл в дверях, увидев, как неподвижно тот лежал на столе... Ганнибалу пришлось потянуться к нему сознанием, и лишь почувствовав, что Уилл дышит, он облегчённо выдохнул и подошёл ближе.

Подтащив стоящий рядом стул, Ганнибал сел и принялся раскладывать всё на столе. Открыв глаза, Уилл осмотрелся по сторонам, но затем у него ускорилось дыхание и участилось сердцебиение. Ганнибал испугался было, что у Уилла начинался шок из-за потери крови, но потом почувствовал его мучения. Тронув Уилла за руку, он полностью открыл своё сознание — и тут же понял, в чём дело: они находились в комнате, в которой Джейм свежевал девушек. Он их убивал и забирал их части, чтобы сшить себе костюм, и эмпатия Уилла рисовала ему эти сцены так же отчётливо, как если бы он видел их своими глазами. Уилл попытался снова закрыть глаза, но когда у него включалось воображение, он не мог полностью его контролировать, особенно будучи так сильно раненым. При других обстоятельствах Ганнибалового прикосновения, наверное, оказалось бы достаточно, но сейчас Ганнибал не мог внушить ему своё обычное спокойствие… Однако кое-что он всё-таки мог. Ганнибал на мгновение сосредоточился. Ему не понадобилось много времени, чтобы выбрать воспоминание, после чего он перенёс их в свой дворец памяти, полностью изменив окружающую обстановку. Стены стали бревенчатыми, металлический стол, на котором лежал Уилл, превратился в кровать, а тёмная холодная комната сменилась хорошо освещённым лесным домиком, согретым пламенем разожжённого камина. Уилл осмотрелся, и Ганнибал увидел, как у него в глазах мелькнуло узнавание. Его дыхание начало возвращаться в норму, а образы в его голове потускнели, исчезая.

— Спасибо… — пробормотал Уилл, всё ещё немного учащённо дыша.

Ганнибал на секунду взглянул на комнату вокруг них, а потом принялся за работу. Разрезав рубашку Уилла ножницами из аптечки, он начал как можно осторожнее очищать рану лоскутом ткани. Затем простерилизовал иглу и обработал рану алкоголем (Уилл поморщился, сцепив зубы). И после этого наконец взял иглу с ниткой, придвинулся к порезу… и стал Уилла зашивать. Как только игла проткнула его кожу, Уилл скривился от боли и схватил Ганнибала за комбинезон, но не мешал ему работать. Рана проходила чуть ниже и правее пупка, и Ганнибалу подумалось, что если бы он Гамба не остановил, тот, наверное, вспорол бы Уиллу живот от бока до бока. Что, возможно, и не убило бы его сразу, но уж точно было бы более опасным — и гораздо более сложным для зашивания — ранением.

— Ты ведь знаешь, где мы, верно? — спросил он Уилла.

Он продолжал чувствовать стресс Уилла, смешанный с болью, поэтому попытался немного его отвлечь — и разговор должен был с этим помочь. Ганнибал не отрывал взгляда от раны, но краем глаза увидел, как Уилл слабо кивнул.

— В домике со свадебной годовщины Джека с Беллой… — всё равно уточнил Ганнибал, а затем уголки его губ приподнялись в улыбке. — В котором ты впервые меня поцеловал.

Уилл издал тихое кряхтение, которое при других обстоятельствах, наверное, было бы смешком.

— Ага, наш первый поцелуй… Во время которого я всё ещё не знал правды… — отозвался он, и Ганнибал немного нахмурился, почувствовав в его голосе недовольство.

У Ганнибала это воспоминание вызывало совсем другие эмоции. Уилл его тогда впервые поцеловал, застигнув этим совершенно врасплох. Никто никогда не был для него таким непредсказуемым, как Уилл…

Чувствуя, что Уилл почти перестал нервничать, Ганнибал продолжил говорить — отчасти чтобы отвлечь его от боли, но отчасти — потому что ему нужно было поделиться этим с Уиллом.

— Когда ты меня той ночью поцеловал… ты меня удивил, — признался он, потому что Уилл этого, наверное, не знал — у него ведь тогда ещё был энцефалит, который словно служил между ними стеной, гася доносящиеся по связи эмоции. — И не только это… Той ночью я понял, что больше не могу подыгрывать твоему заблуждению насчёт моей галлюцинационности. В то мгновение я осознал, что хотел… что мне необходимо было, чтобы ты понял, что я настоящий. Что наш поцелуй был настоящим.

Закончив накладывать швы, он отложил иголку с ниткой в сторону, поворачиваясь к Уиллу. Тот смотрел на него, и Ганнибал почувствовал, как связанная с этим воспоминанием досада Уилла начала таять, когда он уловил Ганнибаловы эмоции. Потому что Уилл почувствовал не только то, что Ганнибал ему сказал, но и то, о чём он умолчал: что именно тогда Ганнибал полностью осознал глубину своих чувств к Уиллу.

— Может, тот первый поцелуй всё-таки был не так уж и плох, — прошептал Уилл, и Ганнибал улыбнулся.

Затем он снова сосредоточился на ране Уилла и сел на стуле повыше, игнорируя боль в плече и позволив своему дворцу памяти раствориться, раз уж Уилл успокоился.

— А теперь сядь, пожалуйста, чтобы я смог тебя перевязать.

В ответ Уилл отпустил его комбинезон (за который цеплялся всё время, пока Ганнибал его зашивал) и попытался сесть. Встав, Ганнибал ему помог (здоровой рукой), а когда Уилл уже сидел на столе, свесив ноги, взялся за край его рубашки и посмотрел на Уилла, словно спрашивая разрешения. Но не стал ждать, зная, что этого не требовалось; вместо этого Ганнибал просто принялся расстёгивать пуговицы на порванной и окровавленной ткани, после чего осторожно снял рубашку у Уилла с плеч. Всё это время Уилл за ним наблюдал, выгибаясь, чтобы облегчить ему задачу, когда мог. Затем Ганнибал наконец взял бинты. Когда он прижал конец бинта к боку Уилла, тот его придержал, даже не дожидаясь соответствующей просьбы.

— Как думаешь, сколько у нас ещё времени?.. — спросил Уилл.

Ганнибал понимал, что тот имел в виду. Следуя его собственным указаниям, Кэтрин Мартин должна была вскоре связаться с полицией, так что в недалёком будущем дому Буффало Билла предстояло наполниться людьми. Но Ганнибал не планировал здесь находиться, когда это произойдёт.

— Учитывая её состояние и расстояние до города… думаю, у нас ещё есть некоторое время, — ответил он и улыбнулся, чтобы Уилл не волновался.

Уилл слабо улыбнулся в ответ, а когда Ганнибал начал забинтовывать ему живот, с трудом поднял руки и положил их Ганнибалу на плечи (следя за тем, чтобы не повредить раненое). Когда Ганнибал закончил, Уилл осторожно потрогал живот чуть выше повязки и взглянул на него.

— Скажи, что я могу для тебя сделать, — попросил он, показывая на Ганнибалово плечо.

Учитывая расположение своих ран, Ганнибал не мог зашить их сам, но сомневался, что Уилл был в сколько-нибудь подходящем состоянии для такой работы. Поэтому он просто взял алкоголь, марлю и новые бинты, и положил на стол рядом с собой.

— Перевязки хватит, — аккуратно расстёгивая комбинезон, ответил он.

Он легко освободился от правого рукава униформы, но когда дело дошло до повреждённой руки, сделал это очень медленно — и всё равно почувствовал острую боль, начав отлеплять ткань от ран. Но затем Уилл накрыл его руки своими, так что Ганнибал отпустил комбинезон. Взявшись за воротник с двух сторон, Уилл начал осторожно его стаскивать. Это было всё равно больно, но гораздо меньше, чем когда Ганнибал пытался проделать это самостоятельно. Когда Уилл закончил, Ганнибал оставил верхнюю часть комбинезона болтаться у себя на поясе и протянул Уиллу ножницы, чтобы тот разрезал майку — это было гораздо проще, чем пытаться её снять. Пока Уилл работал, Ганнибал наблюдал за его действиями, и от тёплого ощущения в груди у него приподнялись уголки губ, несмотря на всю боль. То, что Уилл был рядом и они заботились о ранах друг друга после того, как кого-то убили… Это не было для Ганнибала чем-то привычным, но он очень легко мог бы к этому привыкнуть...

Он не двигался, пока Уилл, отложив майку в сторону, как мог очищал его ножевые раны при помощи алкоголя и куска ткани, после чего прижал к ним выданный Ганнибалом марлевый компресс и обмотал всё бинтами так туго, как только сумел (учитывая его слабость из-за собственного ранения). Когда он закончил, Ганнибал снова надел верхнюю половину комбинезона и попытался на пробу пошевелить рукой, но ощутил новый укол боли, поэтому позволил своей раненой конечности просто повиснуть вдоль туловища.

Взглянув на Уилла, Ганнибал обнаружил, что тот за ним наблюдал. Развернувшись, Ганнибал придвинулся и положил лоб ему на плечо, чувствуя его холодную кожу (поскольку на нём не было ничего, кроме бинтов) и простираясь к нему сознанием. На него тут же обрушилась боль Уилла, смешивающаяся с его собственной. Ганнибал чувствовал Уиллово сердцебиение и учащённое, но отрывистое дыхание на своей шее, а потом Уилл наконец положил ладони ему на спину в свободном объятии. Слегка повернувшись, Ганнибал потёрся щекой о его подбородок и обнял Уилла в ответ, чувствуя кончиками пальцев кожу у него на спине, а грудью — его грудь. Ганнибал знал, что им стоило уходить, и как можно быстрее, но ему необходимы были ещё хотя бы несколько секунд с Уиллом: держа его в объятиях, прикасаясь к нему. Они наконец-то были вместе, и он нуждался в этом мгновении. Однако через несколько минут он всё-таки отодвинулся и посмотрел Уиллу в глаза.

— Какая жалость, что мы не можем завершить преображение Буффало Билла… — прошептал Ганнибал, представляя всевозможные творения, которые они могли бы создать.

И простёр сознание к Уиллу, чтобы тот тоже их увидел. Уилл слабо улыбнулся. Но у них не было времени и они находились не в том состоянии, чтобы перетаскивать тело и превращать его в нечто прекрасное, как Ганнибал обычно делал со своими жертвами, пока не попал в тюрьму.
* * *

Когда Ганнибал помог Уиллу подняться со стола и встать на ноги, боль и усталость обрушились на него с ещё большей силой, чем раньше. Его ножевая рана не переставала болеть ни на миг, но пульсирующая резь усилилась, как только он попытался идти. Почувствовав его дискомфорт, Ганнибал помог ему доковылять из комнаты, но при виде лестницы Уиллу поплохело от одной только мысли о предстоящих ему усилиях. Однако Ганнибал помог ему прислониться к стене и сказал подождать, после чего снова исчез в той комнате с манекенами и платьями, вернувшись с пёстрым покрывалом. Сообразив, что он задумал, Уилл позволил набросить покрывало себе на плечи (его рубашка в итоге оказалась полностью уничтоженной, а больше на нём ничего не было). Укрытый тканью, он почувствовал себя немного лучше и устало улыбнулся в качестве бессловесного «Спасибо».

Подъём по ступенькам был тяжелым и болезненным. Ганнибал помогал Уиллу как мог, но учитывая его собственные травмы и хромоту из-за лодыжки, ему самому было почти так же трудно, как и Уиллу. Добравшись до кухни, они оба тяжело дышали, а у Уилла слегка кружилась голова, так что он на секунду опёрся на Ганнибалово правое плечо. После того, как они перевели дух, Уилл взял свою куртку, которую оставил на столешнице перед тем, как спуститься в подвал, и они побрели сквозь гостиную к входной двери. Когда они наконец очутились на улице, Ганнибал встал перед Уиллом, на секунду закрыл глаза и втянул носом воздух, выдохнув облачко пара (было гораздо холоднее, чем когда они только приехали). Наблюдая за Ганнибаловым лицом, освещаемым оранжевым закатом; за тем, как ветерок трепал упавшие ему на лоб пряди, Уилл тихонько улыбнулся. Ему было хорошо, когда он принял решение развернуть машину и поехать к Ганнибалу, и он испытал триумф, перерезая с Ганнибаловой помощью горло Буффало Биллу... Но сейчас у него в груди зарождалось мягкое тепло, заставляющее на секунду забыть о боли и обо всём мире. Сейчас Уилл знал, что не пожалеет о своём выборе. В эту секунду он знал, что несмотря на полученные раны и отвратительное самочувствие, он хотел так себя чувствовать всю оставшуюся жизнь… вместе с Ганнибалом.

Когда он снова открыл глаза, Ганнибал опять предложил ему свою здоровую руку, и они похромали к машине. И тут Уилл нахмурился, только теперь сообразив, что не сможет в своём состоянии сесть за руль.

— Я поведу, — угадав его мысли, сказал Ганнибал.

— Но твоя лодыжка… — кивнул на неё Уилл.

— Здесь автоматическая коробка передач, так что мне понадобится только правая нога, — отозвался Ганнибал, подходя к машине со стороны пассажирского сиденья и открывая для Уилла дверцу.

— А твоё плечо?.. — не унимался Уилл, но подошёл к дверце.

— Я буду всё делать только правой рукой.

Больше Уилл не стал протестовать, и наконец сел в машину, прижав к ране ладонь и поморщившись, когда ему пришлось согнуться. Очутившись на сиденье, он коротко охнул и плотнее закутался в покрывало, пока Ганнибал обходил машину, чтобы сесть на водительское место. Несмотря на его недавние слова, Уилл заметил, что Ганнибалу нелегко было завести машину со всего одной здоровой рукой и одной здоровой ногой. Но когда у него получилось, он вырулил на шоссе, и дом Буффало Билла быстро скрылся в зеркальце заднего вида.

Довольно быстро стемнело, и Уилл почувствовал, как его адреналин начал выветриваться, сменяясь усталостью. Пытаясь бороться со сном, он сосредоточился на Ганнибале, наблюдая, как темнота и свет от панели приборов делали его черты более резкими, а полосы крови у него на лице — чёрными. Когда машина попадала в выбоины, Ганнибал вздрагивал и слегка морщил нос — должно быть, ранения его беспокоили, точно так же, как и Уилла.

В эту секунду Ганнибал посмотрел на него, и Уилл почувствовал его желание протянуть ладонь, чтобы к нему прикоснуться — но Ганнибал не мог этого сделать, поскольку вёл машину только одной рукой.

— Спи, дорогой. Ты, наверное, совсем вымотался.

От этого обращения Уилл сонно улыбнулся, но тут на него накатила новая волна усталости. Он попытался вспомнить, когда в последний раз спал, и понял, что это было не так уж и давно, поскольку ещё утром он проснулся в мотеле между Огайо и Пенсильванией на пути к Ганнибалу. Но за этот день произошло столько всего, и так быстро...

Уилл всё равно попытался бороться с усталостью, не засыпать… Но у него начали закрываться глаза, и, не успев толком сообразить, что происходит, он провалился в сон без сновидений.

Chapter Text

Открыв глаза, Уилл увидел лишь потолок. Деревянный потолок, который он сначала не узнал. Это определённо не было его домом или любым другим местом, где он когда-либо просыпался. Однако прежде, чем Уилл успел осмотреться по сторонам, он всё вспомнил: как поехал к Ганнибалу, как они вместе убили Буффало Билла, а потом сбежали на машине… Уилл покосился вправо: вторая половина кровати была пуста. Он резко поднялся… или, по крайней мере, попытался. Стоило ему пошевелиться, как его живот прошила острая боль, быстро разлившаяся по всему телу. Застонав, Уилл отбросил одеяло и прижал ладонь к бинтам, скрывающим его рану.

Он лежал как можно неподвижнее, пока боль слегка не утихомирилась, позволив ему снова нормально дышать. После этого Уилл изучил комнату, в которой находился, и на этот раз её узнал: они были в Ганнибаловом «домике», который всего несколько дней назад оснастили запасами на случай, если Ганнибалу он понадобится после побега. Их тогдашний план так отличался от того, что в итоге произошло…

Уилл снова попытался встать, на этот раз очень медленно: сначала он опёрся на локоть, а потом, когда его босые ступни коснулись деревянного пола, осторожно сел. От этого простого движения у него закружилась голова, и он на несколько секунд замер, глубоко дыша, но наконец снова смог открыть глаза. Отодвинув одеяло, он поёжился, и впервые заметил, что из одежды на нём были лишь трусы-боксёры. На кровати виднелась пара штанов, так что Уилл подтащил их к себе и как можно аккуратнее просунул в них ноги, стараясь не сгибаться. Затем встал, чтобы натянуть штаны до конца — и это оказалось самой трудной частью. Ему пришлось ухватиться за прикроватную тумбочку и снова прижать к повязке ладонь, но всё равно ему было так больно, что он прислонился к стене, переводя дух, как только очутился на ногах. И только после этого, медленно и мучительно, двинулся из спальни.

Открыв дверь, Уилл вышел в просторную гостиную, где надеялся обнаружить Ганнибала; может, читающим или лежащим на диване. Окинув комнату взглядом, он заметил разожжённый камин и другие мелкие следы чьей-то недавней активности на кухне и на столе в центре гостиной… Но сама гостиная была пуста. Никакого Ганнибала. С трудом сглотнув, Уилл опёрся на стену; у него дрожали ноги от усилий и он почувствовал новую волну боли.

Он старался сдерживаться, но уже через пару секунд его воображение наполнилось наихудшими возможными сценариями, где мог оказаться Ганнибал. Уилл напомнил себе, что, в конце концов, они находились в Ганнибаловом секретном домике, да и камин подтверждал, что кто-то здесь недавно был… Сделав глубокий вдох, он решил попробовать потянуться к Ганнибалу по связи, чтобы точно выяснить, где тот... Закрыв глаза, он снова глубоко вдохнул, стараясь дистанцироваться от боли, чтобы сосредоточиться. Но тут входная дверь распахнулась, и за ней обнаружился тяжело дышащий и взволнованный Ганнибал.

Уилл шумно выдохнул, и у него по спине пробежали мурашки — не только от облегчения, но и от проникшего с улицы холодного воздуха. В конце концов, на нём были только штаны да повязка вокруг живота, а домик находился в горах.

— Уилл, — немного запыхавшись, выпалил Ганнибал. — Ты в порядке?

Он закрыл дверь, и Уилл заметил у него под мышкой (со стороны здоровой руки) охапку веток и небольших сучьев, и сообразил, почему тот выходил. А также сообразил, почему у Ганнибала был такой вид, словно он сюда бежал: наверное, он почувствовал по связи боль Уилла и поспешил вернуться.

— Да, я… я волновался, — ответил Уилл, и Ганнибал недоумённо нахмурил бровь. — Я проснулся, а тебя нигде не было…

— Я вышел поискать хворост, чтобы поддерживать в доме тепло.

Уилл кивнул, и Ганнибал наконец отошёл от двери. Похромав к камину, он сгрузил возле него собранный сушняк, затем снял пальто и (идеально его сложив) повесил на спинку дивана. После чего подошёл к Уиллу.

— Итак… что произошло? — спросил Уилл, морщась от непрекращающейся боли. — В смысле я помню, как уснул в машине… и всё.

— Да кроме этого особенно нечего и рассказывать. Ты уснул, я привёз нас сюда и дал тебе поспать. Ты выглядел так, словно изрядно в этом нуждался.

Уилл попытался улыбнуться, но из-за боли и усталости у него получилась скорее гримаса. Но тут он сообразил кое-что ещё.

— Подожди, значит, ты… Ты отнёс меня из машины до кровати?.. — спросил он, потому что у него в голове почему-то нарисовалась картинка, как Ганнибал нёс его на руках; одна из которых была серьёзно повреждена.

— Отнёс, — Ганнибал тоже улыбнулся. — Как я и сказал, у тебя был такой вид, словно тебе действительно нужно было поспать.

— И… и ты меня раздел?

Уилл глянул вниз на свои штаны — это были пижамные штаны, которые он сюда привёз в той своей спортивной сумке. Он снова посмотрел на Ганнибала, и на этот раз пришёл его черёд на секунду опустить взгляд.

— Да, — сознался Ганнибал.

— Как же я не проснулся?

— Ты довольно-таки ослаб от потери крови, — объяснил Ганнибал и сделал паузу; наверное, на случай, если Уилл захочет добавить что-то ещё, но тот лишь кивнул, не перебивая. — Но есть кое-что, чего я не мог сделать, пока ты спал. Давай-ка смоем всю эту кровь, — предложил Ганнибал, показывая на него. Но Уиллу не требовалось на себя смотреть, он и так знал, что всё его тело украшали размазанные полосы засохшей крови, как от его собственной раны, так и от ран Ганнибала и Буффало Билла.

Тут он сообразил, что Ганнибал, скорее всего, вообще не спал, потому что, оказывается, у него было время довезти их до домика, смыть с себя кровь, переодеться в купленную для него одежду и дважды сходить за хворостом. И всё это — невзирая на свои раны, усталость после драки и полное отсутствие отдыха. Мысленно Уилл снова задался вопросом, человек ли Ганнибал вообще, но вслух лишь устало улыбнулся и позволил помочь отвести себя обратно в спальню, а оттуда — в ванную. Там он сел на крышку унитаза, пока Ганнибал набирал в раковину тёплую воду. Взяв несколько полотенец, Ганнибал извлёк из-под умывальника небольшой табурет и сел рядом. Затем намочил полотенца в воде и отжал, придвинулся ближе и начал смывать с кожи Уилла кровь. Тот не двигался, пока Ганнибал вытирал полотенцем его плечи и шею, а затем осторожно вымыл ему лицо. Уилл, наверное, и сам бы мог с этим справиться, но раз уж Ганнибал хотел сделать всё лично... Это невероятно успокаивало, и Уилл закрыл глаза, чувствуя прикосновения смывающего кровь тёплого полотенца, и на секунду даже забыв о боли.

Когда Ганнибал на мгновение замер, Уилл открыл глаза и увидел, что тот решил сменить полотенце, которое к этому моменту успело стать полностью красным. Но Ганнибал вернулся не только с новым полотенцем; он также принёс из шкафчика в ванной аптечку первой помощи и устроил её на краю умывальника.

Снова сев на табурет, он принялся прощупывать повязку Уилла. Сообразив, что он задумал, Уилл помог ему снять бинты, поскольку Ганнибал делал всё своей единственной здоровой рукой. После того, как они убрали повязку, Ганнибал намочил марлевый компресс и аккуратно потянул на себя, но Уилла всё равно прошила острая боль, когда ткань начала отклеиваться от кожи и швов. Часто-часто задышав, он ухватился за край умывальника и прижался лбом к холодной плитке. Ганнибал наконец отлепил компресс до конца, и Уилл, смаргивая слёзы боли, посмотрел на него. Ганнибал послал ему извиняющийся взгляд, и Уилл кивнул, давая понять, что всё в порядке.

После этого Ганнибал стёр оставшуюся часть крови с его живота, вокруг раны (он вчера обмыл Уиллов живот, прежде чем наложить швы, но быстро и немного неряшливо, поэтому неудивительно, что часть крови до сих пор осталась). Затем снова обработал рану алкоголем (это оказалось так же болезненно, как Уиллу помнилось со вчерашнего дня) и проверил швы, сообщив, что те выглядят в порядке, после чего взял из аптечки новую марлю с бинтами и наложил новую повязку. Закончив с этим, Ганнибал достал третье полотенце и взял кисти Уилла в свою. Уилл раньше и не замечал, что его руки были покрыты ссадинами, синяками и кровью (от ударов по Буффало Биллу) — всем его вниманием завладела боль от раны в животе. Но как только Ганнибал начал осторожно протирать его кисти полотенцем, смывая кровь, у Уилла болезненно заныли костяшки. Стиснув зубы, он схватил Ганнибала за руку, сосредотачиваясь на его лице, чтобы отвлечься. И в итоге растворился в Ганнибале, как и всегда.

— Знаешь, когда… когда я думал, что мы сможем продолжать жить раздельно… — почти шёпотом начал он, и Ганнибал встретился с ним взглядом, на секунду перестав работать полотенцем. — Я думал, что, возможно, нам стоит будет негласно договориться игнорировать худшие стороны друг друга… чтобы продолжать ценить лучшие.

Ганнибал провёл большим пальцем по тыльной стороне его ладоней и слегка наклонил голову.

— Я не хочу игнорировать никакие части тебя, Уилл.

— Я знаю, — ответил Уилл и слабо улыбнулся. — Как теперь знаю и то, что тоже не хочу игнорировать никакие части. Даже самые худшие.

— Самые худшие части меня или тебя?..

— И те, и другие.

Уилл улыбнулся шире, и Ганнибал ответил тем же, на секунду опустив глаза. Уилл почти убедил себя, что сможет жить отдельно от него, но это было всего лишь очередной попыткой самообмана. Даже если бы всё не сложилось так, как сложилось; даже если бы они не убили вместе Буффало Билла, если бы их изначальный план с Ганнибаловым побегом и их воссоединением в этом домике увенчался успехом… Даже тогда — теперь Уилл это понимал, — он не смог бы держаться от Ганнибала на расстоянии. Как только Ганнибал оказался бы рядом, не отделённый стеклом или прутьями решётки, Уилл осознал бы, что тот ему нужен. Необходим. Больше, чем Уилл готов был признать.

Закончив вытирать его руки, Ганнибал перевязал правую (которая пострадала сильнее). Затем сложил все медицинские принадлежности обратно в аптечку, и уже собирался встать, когда Уилл схватился за его зелёный свитер.

— Теперь твои повреждения, — уже серьёзнее сказал Уилл.

Вчера Ганнибал сказал только наложить ему повязку, хотя Гамб дважды пырнул его ножом в добавление к огнестрельной ране от того неудавшегося выстрела полицейского. Уилл тогда не стал настаивать, поскольку сомневался, что смог бы сделать что-то большее в том своём состоянии. Сейчас он себя чувствовал ненамного лучше, но готов был хотя бы попытаться, если нужно.

— Я уже заштопал рану на руке, — ответил Ганнибал и, когда Уилл его отпустил, снял свитер, показав швы на своём правом предплечье. Уилл повернулся к его левому плечу, на котором виднелась новая повязка.

— А что насчёт этих? — спросил он, понимая, что эти порезы Ганнибал никак не смог бы зашить самостоятельно.

— Я переживу без швов. Не волнуйся, Уилл. Они не такие глубокие, как твоя рана, — заверил Ганнибал, и снова улыбнулся, словно пытаясь его успокоить.

Уилл нахмурился, но потом решил, что Ганнибал всё-таки доктор и, что намного важнее, человек, нацеленный выживать. Если бы он считал, что нуждается в швах, то дал бы Уиллу хоть попытаться.

— Ну а теперь… ты голоден, дорогой? — спросил Ганнибал.

Уилл опять улыбнулся, но опустил взгляд, немного смущённый.

— Это так странно.

— Что именно? — наклонил голову Ганнибал.

— То, что ты продолжаешь так меня называть…

— Тебе это неприятно?

Уилл покачал головой, снова посмотрев на него.

— Нет, не неприятно. Просто это... странно.

— Потому что ты мужчина?..

— Нет. Да… В смысле… я имею в виду, не только поэтому, — пробормотал Уилл, и Ганнибал приподнял брови, позабавленный его смятением.

— А в чём тогда дело?

— Ну-у… Это ведь парочки так друг к другу обращаются, — сообщил Уилл, но Ганнибал смотрел на него, ожидая продолжения. — Я просто… у меня никогда не было отношений, которые продлились бы до данной стадии. И я никогда… не думал, что однажды в них окажусь. Раньше не думал.

Ганнибал продолжил на него смотреть; наверное, не зная что сказать. Уилл ведь сейчас признался не только в том, что у него толком не было ни с кем серьёзных отношений, но и в том, что их отношения с Ганнибалом начинали казаться ему таковыми.

Когда молчание сделалось невыносимым, Уилл откашлялся, сел ровнее и тронул Ганнибала за запястье.

— А отвечая на твой вопрос... Я ужасно голоден, — он устало улыбнулся.

Ганнибал снова надел свитер (с некоторым трудом, из-за своего плеча) и поднялся убрать грязные полотенца и прочее. Затем он помог Уиллу встать, и они вышли в спальню. Там Ганнибал открыл шкаф и выдал Уиллу свитер из его сумки. В нём Уилл сразу почувствовал себя гораздо лучше. После этого они отправились в гостиную, где Ганнибал усадил Уилла за стол и начал всё подготавливать. Уилл предложил бы ему помочь, но знал, что не сможет долго пробыть на ногах, поэтому он просто смотрел, как Ганнибал похромал на кухню. Через некоторое время Ганнибал вернулся, поставив на стол две миски с горячим супом из консервов. Разумеется, это был не просто суп из консервов — Ганнибал настоял на покупке гурманской консервированной еды, стоившей вдвое дороже обычных консервов.

Вместо того, чтобы сесть напротив Уилла, как обычно, Ганнибал сел рядом. Затем помог Уиллу устроиться на стуле, наблюдая, как тот нетвёрдой рукой взял ложку и наклонился поближе к миске. Они ели молча, за исключением нескольких тихих стонов, от которых Уилл не смог удержаться, поскольку каждое движение отзывалось в его ране болью, как бы он ни осторожничал. Краем глаза Уилл видел, что Ганнибал смотрел на него при каждом новом уколе боли, и чувствовал его напряжение.

После еды Ганнибал отнёс всё на кухню и вернулся со стаканом воды и баночкой с таблетками. Уилл и забыл, что они накупили разных лекарств на случай, если Ганнибалу те понадобятся после побега, но теперь мысленно возблагодарил их-прошлых, увидев у Ганнибала в руке обезболивающие.

— Пей по одной из этих таблеток, — проинструктировал Ганнибал, протягивая ему, по всей видимости, антибиотик, и открывая баночку с обезболивающими, — и по две вот этих как минимум неделю или две, а дальше посмотрим на твоё состояние. Эти лекарства сильнее тех, которые ты принимал раньше, так что ты, наверное, будешь чувствовать сонливость и слабость.

Не успел он договорить свои предупреждения, как Уилл уже сгрёб таблетки в рот и запил водой. Поставив стакан обратно на стол, он повернул голову к Ганнибалу, который выпил всего по одной таблетке; то ли считая, что ему не так больно, как Уиллу, то ли желая сохранять ясный рассудок. Зная его — скорее всего, второе. И тут Уилл вспомнил, что хотел Ганнибала вчера спросить кое о чём ещё, и опустил глаза, когда тот повернулся.

— Во время драки с Гамбом, когда он бросился на нас с ножом… Ты встал прямо перед ним, заслоняя меня, — сказал Уилл и сделал паузу. Ганнибал ничего не ответил, так что он снова поднял взгляд. Ганнибал молча на него смотрел, поэтому Уилл продолжил. — Если бы Гамб пырнул тебя чуть выше или сбоку… Ты мог бы умереть, Ганнибал.

— Нет любви сильнее, чем любовь человека, отдавшего жизнь за друга.

— Я серьёзно, — настоял Уилл, немного раздражённый его невозмутимостью.

— Я тоже.

Несколько секунд Уилл смотрел на него, а потом его раздражение вдруг исчезло так же быстро, как и появилось.

— Значит, ты бы ради меня умер? Вот так вот просто?

— Если бы ситуация этого потребовала — разумеется, — ответил Ганнибал, слегка наклоняя голову, словно не понимая, зачем Уилл спрашивает такие очевидные вещи.

У Уилла ёкнуло в животе, но впервые после пробуждения — не из-за боли. Он знал, как Ганнибал к нему относился, но также знал, кем был Ганнибал Лектер. Он выживал всю свою жизнь; кто бы на него ни охотился и сколько бы раз он ни оказывался в опасности… Ганнибал выживал, всегда. Поэтому от признания, что Ганнибал готов был за него умереть, у Уилла сжалось горло.

— Я не хочу, чтобы ты умер, Ганнибал. Я не хочу… я не могу тебя потерять. Одному богу известно, что бы я без тебя делал, — выпалил Уилл, и он имел в виду не только вчерашние события, но и вообще всё. Каждую секунду своей жизни с тех пор, как в неё ворвался Ганнибал.

В ответ Ганнибал улыбнулся. Он сидел на стуле боком, но теперь придвинулся и положил здоровую руку на спинку стула Уилла. Уилл почти почувствовал прикосновение его пальцев и жаждал этого контакта, но его не последовало.

— Мы оба могли вчера умереть, но не умерли. Мы выжили.

— Да… И продолжим выживать.

Уилл тоже улыбнулся, потому что Ганнибал был прав. Он был близок, слишком близок к тому, чтобы умереть, но он выжил. Они оба выжили.

Слегка развернувшись, Уилл ухватил его за свитер и подтянул к себе, хотя ему не пришлось особенно стараться, потому что Ганнибал и сам к нему наклонился. Подняв руку, Уилл провёл большим пальцем по его щеке. Теперь, когда его лицо не покрывала кровь, как вчера, Уилл увидел на нём разные ссадины, большая часть которых, наверное, появилась от инцидента с фургоном: маленький порез в уголке рта, несколько лёгких царапин на щеке, более глубокий порез на скуле, который Ганнибал залепил пластырем-бабочкой. Уилл скользнул пальцем к этому последнему порезу и обвёл его контуры, гадая, останется ли от него шрам. А потом наконец закрыл глаза и прижался лбом к Ганнибаловому лбу, соприкасаясь с ним носами и чувствуя, как смешивалось их дыхание.

— Мир будет гораздо более опасным местом с нами двумя… — прошептал Уилл, почти касаясь Ганнибала губами, а затем немного отстранился, чтобы на него взглянуть.

Ганнибал продолжал улыбаться.

— И гораздо более интересным.

Наклонившись, Уилл наконец-то медленно накрыл его губы своими. От этого поцелуя у него слегка закружилась голова, словно под ним не было никакого стула, не было ничего, и его удерживали только Ганнибаловы губы и ладонь, которую тот положил ему на загривок, запустив пальцы Уиллу в волосы. Когда Уилл отодвинулся отдышаться, ему напомнила о себе рана в животе, послав новую волну боли, так что он вцепился в Ганнибалов свитер. Ганнибал передвинул руки с тыльной стороны его шеи на подбородок, накрыв ладонью щёку.

— Думаю, пора в кровать. Тебе нужно отдохнуть.

Уилл слабо кивнул, но оба не сдвинулись с места, ещё несколько секунд просто глядя друг другу в глаза.

Наконец Ганнибал помог ему встать, и они медленно двинулись в сторону спальни. Однако при виде кровати Уилл сообразил, что со своей раной он мог спать только на спине, в то время как Ганнибалу с его ранами на левом плече, со спины, оставалось лечь или на живот, или на правый бок. Поэтому когда Ганнибал повёл его к левой половине кровати, где Уилл обычно спал, Уилл его остановил и побрёл к правой половине. Ганнибал не стал ничего спрашивать, просто помог ему сесть, а потом лечь на матрас (и это, казалось бы, простое действие, потребовало от Уилла титанических усилий). Когда его голова коснулась подушки, Уилл со вздохом закрыл глаза, чувствуя, как у него наконец расслабились мышцы. Ганнибал накрыл его одеялом, а потом, судя по звукам шагов, обогнул кровать и залез в постель с левой стороны. Собрав остаток сил, Уилл разлепил веки и вытянул левую руку. Ганнибал вопросительно покосился на него, но Уилл знал, что тот понял его жест, поэтому не стал ничего объяснять. После секундного колебания Ганнибал придвинулся ближе и положил голову Уиллу на плечо, а свою раненую руку — ему на грудь, следя за тем, чтобы держаться подальше от раны на животе. Уилл тоже как можно осторожнее приобнял его за спину и устроил голову поверх Ганнибаловой макушки, чувствуя под щекой его волосы. Расслабившись, Ганнибал обнял его за талию и развернулся так, чтобы его щека оказалась точно напротив сердца Уилла. Уилл слишком устал, чтобы бороться с сонливостью, но уже почти засыпая, вдруг сообразил, что это будет первый раз, когда они физически уснут в одной кровати, вместе. И первый раз, когда ни один из них не проснётся в одиночестве.
* * *

Следующие несколько дней Уилл преимущественно спал. Он просыпался лишь урывками, и вскоре уже не мог определить, сколько времени прошло с его прошлого пробуждения или как долго они вообще пробыли в этом доме. Но каждый раз, когда он просыпался, Ганнибал был где-то рядом: иногда тоже спал, лёжа с Уиллом в обнимку и даже переплетясь с ним ногами; а иногда Уилл открывал глаза и видел Ганнибала читающим или рисующим при тусклом свете лампы. Но обычно Уилл просыпался не сам, а от того, что Ганнибал мягко тряс его за плечо или слегка сжимал его предплечье. После чего помогал ему дойти до гостиной, чтобы поесть и выпить лекарства, или провожал Уилла в ванную, чтобы сменить ему повязку и проверить, как заживает рана. Но они почти не разговаривали и ничего другого не делали (впрочем, на что-то другое у Уилла всё равно не было сил).

В один из таких дней, съев то ли поздний завтрак, то ли ранний ланч (судя по пробивающимся сквозь полуприкрытые жалюзи солнечным лучам), Уилл решил, что ему стоит принять душ, и сообщил об этом Ганнибалу. Тот ответил, что душ исключается, потому что рану нужно ещё некоторое время держать в сухости, но помог Уиллу дойти до ванной, где тот сел на туалетное сиденье, пока Ганнибал искал тазики для умывания. Наполнив один из них тёплой водой с мылом, а второй — чистой водой, Ганнибал вручил ему новую губку-мочалку и пару чистых полотенец.

— Ты точно не хочешь, чтобы я тебе помог?..

Уилл на секунду задумался о том, чтобы позволить Ганнибалу не только увидеть его голым, но и обтереть губкой, и покраснел. Не доверяя своему голосу, он покачал головой. Кивнув, Ганнибал вышел, закрыв за собой дверь.

Уилл принялся медленно, чтобы не сделать себе больно, раздеваться. От прикосновения к коже влажной тёплой мочалки он поёжился, но обтеревшись и надев предусмотрительно захваченную с собой чистую одежду, почувствовал себя гораздо лучше.

Открыв дверь ванной, он обнаружил Ганнибала сидящим в кресле, явно его ожидая. Увидев Уилла, Ганнибал сразу встал и подошёл помочь ему идти; как обычно. Затем обнял его за талию — тоже как обычно, — однако приблизился сильнее обычного, а затем почти уткнулся носом Уиллу в шею, глубоко втянув ноздрями воздух. У Уилла перехватило дыхание и ему пришлось схватить Ганнибала за руку. Когда тот отодвинулся, Уилл покачал головой, увидев, что Ганнибал улыбался.

— Очаровательно, — сообщил Ганнибал, и Уилл закатил глаза, хотя тоже не удержался от улыбки.

Дни потекли дальше. Иногда Уилл старался бодрствовать немного дольше, но лекарства и его рана сильно усложняли эту задачу, так что большую часть времени он спал.

А потом как-то раз он проснулся, и Ганнибала рядом не оказалось. Уилл на секунду замер, прислушиваясь, на случай если Ганнибал был в ванной, но услышал лишь тихий приглушённый голос, доносящийся из гостиной. Нахмурившись, он выбрался из кровати и двинулся в гостиную, где обнаружил Ганнибала на диване у камина (камин стоял в центре комнаты, а вокруг него образовывали подобие полукруга диван и два кресла).

Приблизившись и обойдя диван, Уилл увидел источник звука: маленький радиоприёмник у Ганнибала на коленях. Во время своего «большого шопинга» они его точно не покупали, так что, наверное, радио было здесь раньше. Увидев Уилла, Ганнибал улыбнулся, и Уилл осторожно сел рядом на диван. Его рана болела гораздо меньше, чем в первые дни — то ли дело было в обезболивающих, то ли она заживала. Но некоторые мелкие действия всё равно требовали от него огромных усилий. Устроив голову между диванной подушкой и правым плечом Ганнибала, Уилл прислушался к голосу по радио. Поначалу, не зная контекста, он не понял, о чём шла речь, но потом сообразил.

— Это про нас, да? — спросил он у Ганнибала, не поднимая головы, чтобы на того взглянуть.

— Да.

На секунду Уилл почувствовал себя ужасно странно, слушая, как мужчина по радио вещал о произошедшем. За все дни, проведённые в этом доме, Уилл ни разу не вспоминал о внешнем мире; время как будто застыло и с тех пор, как они с Ганнибалом вышли из дома Буффало Билла, ничего не происходило.

— И что про нас говорят? — наконец полюбопытствовал Уилл — теперь, когда он узнал, что говорят о них, ему стало интересно.

— Ну… ФБР всё ещё расследует случившееся и они пока не пришли к единому выводу.

— Зная их, скорее всего, пришли, но не хотят озвучивать его широкой общественности, — заметил Уилл, будучи в курсе, как работало ФБР.

— В этом конкретном случае — не исключено, что они действительно пока не выяснили. И, поскольку ФБР обнародывает по одной мелочи за раз, журналисты строят собственные теории о произошедшем.

Эти слова заставили Уилла поднять голову. Он сел.

— Теории? — переспросил он, заинтригованный.

Уилл полагал, что другие каким-то образом выяснят, что произошло. В конце концов, он не утруждался заметанием следов после того, как поехал к Ганнибалу; да и их совместные действия сложно было назвать незаметными. Но, возможно, люди просто не хотели верить в то, на что намекали улики.

— О да, — улыбнувшись, Ганнибал выключил радио, прежде чем продолжить, поскольку Уилл явно выглядел заинтересованным. — Среди них — три, которые мне искренне нравятся. Согласно первой, ты заподозрил, что я скрываю какую-то информацию о Буффало Билле, и решил поехать расспросить меня подробнее. Обнаружив, что я сбежал, ты заставил меня выдать тебе местонахождение Буффало Билла, после чего повёз меня туда с собой... — он сделал паузу, во время которой его улыбка стала ещё шире. — По правде говоря, в этой теории есть несколько логических несостыковок, но всё равно она очень занятная. Итак, когда мы прибыли на место, ситуация вышла из-под контроля, и или мы с Буффало Биллом объединились против тебя, или все трое напали друг на друга, решив, что каждый сам за себя, — Ганнибал наклонил голову, и Уилл улыбнулся его манере повествования. — Но моя любимая часть — это концовка, потому что на этот счёт единого мнения нет. Некоторые полагают, что ты умер прямо там, и я забрал твоё тело; должно быть, в кулинарных целях… А другие говорят, что тебе удалось уцелеть, но я всё равно тебя забрал, и или уже убил, или собираюсь сделать это в самом ближайшем будущем.

Уилл кивнул, представляя эту ситуацию. В ней и впрямь было несколько сюжетных дыр, но концовка, вообще-то, походила на историю, в которую хотелось бы поверить ФБР. Версия с Ганнибалом, похитившим или убившим Уилла, выглядела для их имиджа гораздо лучше, чем случившееся на самом деле.

— Согласно второй теории, во время твоих визитов — которые, кстати, ФБР обнародовало, — я каким-то образом промыл тебе мозги… И поэтому ты поехал меня искать, после чего я повёз тебя убить Буффало Билла. Честно говоря, эта версия немного незавершённая.

— А что насчёт третьей теории? — спросил Уилл, помня Ганнибаловы слова о том, что ему нравились три теории.

— О, это моя любимая. Но не уверен, что тебе она так уж понравится.

— Почему? — сдержав смешок, поинтересовался Уилл.

— Потому что её автор — наша общая знакомая из Tattlecrime.

При этих словах Уилл сморщил нос.

— Дай-ка угадаю… я был таким фанатом серийных убийц, что в итоге и сам превратился в одного из них?..

— Вообще-то… она называет нас «мужьями-убийцами».

— Как-как?! — Уилл чуть не подавился собственной слюной.

Ганнибал улыбнулся ещё шире, блеснув зубами, и Уилл легонько стукнул его по руке, чтобы он продолжил рассказывать.

— Мужьями-убийцами, — повторил он, и Уилл убедился, что не ослышался. — Она считает, что мы, должно быть, спланировали всё это вместе. Что ты каким-то образом помог мне сбежать, а потом мы оба поехали убить Буффало Билла.

Уилл замолчал, изучая пляску пламени на поленьях в камине. Ему было слегка неуютно от того факта, что Фредди настолько точно угадала их историю, так мало зная о них самих и об их связи.

— Не переживай, никто не воспринимает эту теорию всерьёз. У них есть видеозаписи наших встреч, а вырубленный тобой полицейский не помнит, что с ним произошло. Он полагает, что это я его оглушил… Должно быть, своим могучим взглядом, — Ганнибал сменил тон, чтобы Уилл знал, что он шутит.

Уилл слегка улыбнулся, но потом кое о чём вспомнил и покосился на молчащее радио у Ганнибала в руках.

— Ты ведь хотел, чтобы они так думали, да?.. — спросил он, но потом покачал головой. — В смысле… не ту часть про мужей-убийц. Но ты хотел, чтобы они сомневались и предполагали, что ты мог меня убить или выкрасть… не так ли? — взглянув на Ганнибала, Уилл убедился в своей правоте, но всё равно продолжил. — Там хватало крови, чтобы убедить всех в возможности моей смерти, и ты позволил Кэтрин Мартин увидеть, как я лежу на полу и истекаю кровью. Ты никогда ничего не делаешь без причин — если бы ты не хотел, чтобы она меня увидела, то сперва отвёл бы меня в другую комнату.

Ганнибал снова улыбнулся и поставил радио на столик у кресельного подлокотника, прежде чем почти полностью развернуться к Уиллу.

— Я хотел, чтобы они сомневались, да. На всякий случай, — признал он.

— На случай… чего именно?

— На случай, если тебе понадобится вернуться. На случай, если тебе нужно будет, чтобы они поверили в определённую историю. Историю о том, что я тобой заинтересовался и поэтому похитил тебя после того, как убил Буффало Билла; у них есть мой звонок в офис ФБР и записи… они знают, что я хотя бы в какой-то степени был в тебе заинтересован. И в историю о том, как ты сбежал от… Чесапикского Потрошителя...

Уилл кивнул, делая вид, будто впечатлён, и скопировал Ганнибалову позу (ему пришлось опереться на кресло левым коленом, чтобы развернуться, не причинив себе боли).

— Ты определённо всё спланировал… — сказал он, и Ганнибал опустил взгляд, проведя указательным пальцем по щетине у себя на подбородке. — Но ты забыл об одной маленькой детали. Я не собираюсь возвращаться, Ганнибал.

С этими словами Уилл посмотрел на него. Ганнибал улыбнулся и у него засияли глаза; в эту секунду он выглядел таким счастливым, что сердце Уилла пропустило удар.

— Хорошо, — ответил Ганнибал.

Они смотрели друг на друга, и на этот раз Уилл отвёл глаза, но Ганнибал придвинулся и взял его за руку, погладив по ладони большим пальцем. Закрыв глаза, Уилл опустил голову на его здоровое плечо, наслаждаясь этим успокаивающим прикосновением.

Через некоторое время Уилл вспомнил кое о чём ещё, и снова поднял взгляд на Ганнибала.

— Как думаешь, где теперь собаки?

— Наверное, с Аланой и Эбигейл. Алана их уже забирала, когда ты был в больнице, — отозвался Ганнибал, и Уилл кивнул.

— Ага, я тоже так думаю… Но я по ним скучаю, — не удержавшись, прошептал он.

— Я тоже.

Уилл не был до конца уверен, не являлась ли Ганнибалова симпатия к собакам лишь последствием связи, но сейчас почувствовал, что тот говорил совершенно искренне: он действительно скучал по собакам, почти так же сильно, как и сам Уилл. От этого знания у Уилла в груди разлилось приятное тепло и он улыбнулся.

Поскольку для ланча было рановато, Ганнибал решил сменить Уиллу повязку. Он принёс в гостиную всё необходимое, и Уилл снял свитер, пока Ганнибал доставал из аптечки нужные предметы. Затем Ганнибал опустился на ковре на колени и усадил Уилла на край дивана. Он уже несколько раз становился перед Уиллом на колени, поскольку это было самой удобной позой для смены его повязки, и в точно таком же положении Ганнибал брил Уилла перед визитом к Буффало Биллу. Но всё равно Уилл дёрнулся, когда Ганнибаловы бока коснулись его бёдер, а руки мазнули по коже, пока тот снимал повязку. Уилл не стал закрывать сознание, поэтому Ганнибал с еле заметной улыбкой поднял на него взгляд и, наверное, чтобы слегка его поддразнить, придвинулся ещё ближе, когда начал разматывать бинты — словно не мог перехватить их у Уилла за спиной. Лукавая усмешка выдавала, что он не скрывал своих намерений, поэтому Уилл решил ему подыграть. Он тоже придвинулся, так что теперь их лица почти соприкасались, и положил ладони Ганнибалу на бицепсы — точно так же, как когда Ганнибал бинтовал его впервые. Вот только в этот раз, вместо простого и естественного движения, Уилл медленно растопырил пальцы, а потом слегка сжал, чувствуя, как от его прикосновения у Ганнибала напряглись мышцы. Они продолжали стоять лицом к лицу, и Уилл дышал всё тише, не желая пошевелить даже мускулом. Наконец Ганнибал не смог растягивать это мгновение ещё дольше и отложил снятые бинты в сторону. Уилл улыбнулся, но вынужден был немного отодвинуться, чтобы Ганнибал мог снять марлю-компресс и взглянуть на рану.

— Всё заживает очень хорошо. Думаю, тебе можно перестать пить антибиотики и уменьшить дозу обезболивающего. Одной таблетки должно будет хватить.

— И я перестану чувствовать себя таким уставшим? — спросил Уилл, разглядывая длинный порез у себя на животе. Тот успел зарасти, но всё равно выглядел красным и распухшим.

— Да. Если тебе будет слишком больно, ты всегда можешь выпить ещё.

Уилл кивнул. Ганнибал взял чистый компресс с бинтами и начал накладывать новую повязку. Закончив, он сел на диван и потянулся к аптечке за новой повязкой для себя, но Уилл накрыл его руку своей.

— Давай я…

До этого дня Ганнибал менял свои повязки сам, поскольку или Уилл был слишком уставшим, чтобы предложить свою помощь, или Ганнибал успевал справиться с этим до его пробуждения. Но сейчас Уилл чувствовал себя лучше и хотел Ганнибалу помочь.

Кивнув, Ганнибал передал ему аптечку. Сначала Уилл помог ему снять свитер, а потом начал разматывать повязку (та крепилась через плечо и грудь, поэтому держалась на месте). Когда он справился с бинтами, Ганнибал повернулся к нему спиной, и Уилл придвинулся ближе, впервые толком рассмотрев его повреждения. Синяк на вывихнутом плече успел пожелтеть, из-за чего ножевые раны выглядели ещё более устрашающе. Одна из них была возле подмышки, а вторая — повыше и ближе к центру спины. Уилл поёжился, живо представляя себе траекторию ударов Гамба, если бы тому удалось продолжить: следующей на очереди оказалась бы Ганнибалова шея. Уилл положил ладонь Ганнибалу между лопаток, и тот вздрогнул от этого прикосновения.

— Извини, у меня холодные руки, — сказал Уилл, убирая ладонь.

— Нет, я… не возражаю. Совсем, — отозвался Ганнибал, поворачивая голову, чтобы видеть его через плечо.

Улыбнувшись, Уилл закрыл глаза, простёр к нему сознание и провёл пальцами по Ганнибаловой спине. Тот поёжился, а его сердце забилось немного быстрее. Почувствовав, как Ганнибал выгнул спину под его прикосновением и услышав, как тот тихонько охнул, Уилл не вытерпел. Во вспышке острого возбуждения он прислонился к Ганнибалу, прижавшись лбом к тыльной стороне его шеи. А затем обнял его со спины, скользнув губами по загривку и обдавая дыханием кожу.

Ганнибал тоже пришёл в движение, развернувшись, насколько позволяла его поза, и Уилл поймал его губы своими в жадном поцелуе. Он точно не знал, где находились ладони Ганнибала, а где — его собственные, но, поскольку Ганнибал стоял к нему спиной, Уилл взял его за подбородок, притягивая ближе, и почувствовал, как тот скользнул языком к нему в рот. Застонав, Уилл сместил ладони с Ганнибаловой шеи на плечо, толкнув того на диванные подушки… Ганнибал болезненно охнул, и до Уилла дошло, что он только что сделал. Отодвинувшись, он уставился на Ганнибалово раненое плечо, которое только что пихнул на диван.

— Боже, извини, — со вспыхнувшим лицом пробормотал он.

Но Ганнибал широко улыбнулся, невзирая на боль, и спокойно отодвинулся от подушек, словно Уилл не сделал ничего дурного.

— Всё в порядке, Уилл, — заверил он, накрывая его руку своей, пока они оба переводили дыхание.

Уилл попытался улыбнуться в ответ, но в итоге смущённо опустил глаза. Ему просто не верилось, что он так по-идиотски испортил подобный момент.

— Уилл, — позвал Ганнибал, и ему пришлось поднять голову.

Разумеется, Ганнибал почувствовал его эмоции и поднёс его пальцы к губам, мягко поцеловав всё ещё разбитые костяшки. Когда он снова посмотрел на Уилла, тот заметно успокоился и знал, что это произошло благодаря Ганнибалу и их связи, поэтому он ответил благодарным взглядом.

Ганнибал снова повернулся к нему спиной, и Уилл наложил ему на грудь с плечом новую повязку, точно такую же, как раньше. Затем сменил ему перевязку на правой руке и, закончив, убрал все принадлежности обратно в аптечку

— Не хочешь сходить немного прогуляться?

Положив аптечку на диван, Уилл обернулся. Ганнибал натягивал свитер, так что Уилл придвинулся и помог ему с раненой рукой.

— С удовольствием, — Уилл сделал глубокий вдох. — Не знаю, сколько прошло дней, но у меня такое чувство, будто я тут месяцами лежал в спячке.

Ганнибал улыбнулся, приглаживая ладонью растрепавшиеся от свитера волосы.

— Прошло две недели, — сказал он, отвечая на незаданный вопрос, и Уилл кивнул.

Уилл тоже оделся, а Ганнибал отнёс все перевязочные принадлежности в ванну. Он вернулся с двумя купленными для него куртками, и протянул ту, что потемнее, Уиллу. Надев её, Уилл обнаружил, что куртка была ему великовата. Должно быть, он ужасно в ней выглядел (хотя не то чтобы красивый вид был для него приоритетом). Однако подняв глаза, Уилл обнаружил, что Ганнибал смотрел на него с улыбкой. Надев собственную куртку, Ганнибал приблизился и, взявшись за отвороты его куртки, застегнул за него молнию. Когда он снова взглянул на Уилла, тому пришлось сдержаться, чтобы не поцеловать его ещё раз: это был такой незначительный жест, но Ганнибал до сих пор мог заставить его сердце замирать из-за самых крошечных мелочей. Разумеется, Ганнибал почувствовал его настроение и хищно улыбнулся, прежде чем отпустить молнию и указать в сторону двери.

Выйдя из дома, Уилл заморгал от непривычно яркого дневного света и обнял себя за плечи, чувствуя зябкость, несмотря на куртку.

— Нам не обязательно идти прямо сейчас. Если ты хочешь вернуться обратно в дом…

— Нет, нет. Я в порядке, — заверил Уилл, поворачиваясь к Ганнибалу, чья ладонь до сих пор лежала на дверной ручке. — Правда.

Кивнув, Ганнибал запер дверь и убрал ключи в карман куртки.

Поскольку оба до сих пор восстанавливались от своих ранений, они не стали заходить далеко. Ганнибал уже почти не хромал и его лодыжка была в гораздо лучшем состоянии, но Уилл знал, что иногда она всё ещё болела. А его собственная рана заставляла его осторожничать с каждым шагом. Они шли по лесу мимо ярких — благодаря весне — деревьев и других растений. Уилл не знал точной даты, но знал, что сейчас должен был быть почти конец марта.

Когда им начали докучать травмы, они набрали немного хвороста и двинулись обратно к дому. Уилл сразу пошёл к камину, сложил возле него поленья и вытянул руки к огню, пытаясь согреться. Подойдя к нему, Ганнибал молча попросил его снять куртку и отнёс её в спальню, повесить обратно в шкаф. Вернувшись, он занялся ланчем, и на этот раз у Уилла остались силы ему помочь — хотя большая часть их еды была из консервов и не требовала особенных приготовлений.

После еды, выпив (согласно совету Ганнибала) всего одну таблетку, Уилл чувствовал себя не таким уставшим, как обычно, но всё равно решил ненадолго вздремнуть на диване. Проснувшись, первым делом он увидел Ганнибала, сидящего рядом в одном из кресел. Некоторое время Уилл, не шевелясь, наблюдал, как тот рисовал что-то в своём блокноте для зарисовок. Когда Ганнибал наклонил голову и слегка поджал губы, сосредоточенный на рисунке, Уилл улыбнулся. Заметив его движение, Ганнибал поднял голову.

— Ты проснулся, — сказал он, кладя карандаш поверх блокнота.

— Что рисуешь? — с любопытством спросил Уилл, приподнимаясь на диване, чтобы опереться спиной на подлокотник, на котором секунду назад покоилась его голова.

— Тебя.

Уилл снова повернулся к нему. С этого положения он мог видеть блокнот и убедился, что Ганнибал действительно нарисовал его. И очень талантливо — как и почти всё, что делал. Присмотревшись, Уилл сообразил, что Ганнибал нарисовал его спящим, и не удержался от улыбки.

— Почему ты так часто меня рисуешь?.. — поинтересовался он.

Потому что это был далеко не первый случай. Ганнибал рисовал Уилла ещё с тех пор, как тот считал его галлюцинацией; да и в Балтиморской комнате Ганнибала Уилл видел рисунки, которые явно изображали его персону, хотя никогда о них не спрашивал.

Не переставая улыбаться, Ганнибал слегка пожал плечами.

— Мне нравится рисовать красивые объекты.

Уилл почувствовал, что краснеет, и покачал головой, пытаясь это скрыть.

— Многие с тобой не согласились бы… А кроме того, внешность — это ведь случайность, Ганнибал.

Ганнибал поднялся с кресла, оставив там блокнот, и пересел на диван, рядом с Уиллом, положив одну руку на диванную подушку, а другую — на подлокотник, заключив Уилла в некое подобие кольца. Затем он придвинулся ближе. У Уилла судорожно затрепыхалось сердце, но Ганнибал лишь прижался к его щеке своей и прошептал ему на ухо:

— Я съем любого, кто назовёт тебя некрасивым.

Шутливо его толкнув, Уилл фыркнул, изображая недовольство, но Ганнибал продолжал улыбаться.

— Или ты мог бы просто принять комплимент. Я считаю тебя самым прекрасным из всего, что когда-либо видел, Уилл.

Уилл почувствовал, как у него снова заалело лицо, а сердце попыталось выпрыгнуть из горла, поэтому он опустил глаза и откашлялся, прежде чем заговорить.

— Уверен? А как же виденные тобой произведения искусства? Любое из них? — спросил он, пытаясь пошутить и не до конца веря Ганнибаловым словам.

— Включая все до единого произведения искусства, которые я когда-либо видел и слышал.

Уилл замолчал, совершенно не зная, что на такое ответить. Ганнибал подцепил его подбородок указательным пальцем и приподнял, заставляя на себя взглянуть. Потянувшись к его сознанию, Уилл тихонько охнул, когда Ганнибаловы эмоции смешали с его собственными. Но тут Ганнибал снова придвинулся к нему, на этот раз, чтобы поцеловать; так нежно, что первые несколько секунд Уилл даже не реагировал. Но когда наконец очнулся, то приобнял его за бока и осторожно привлёк к себе, следя за тем, чтобы не причинить боли ни ему, ни себе. Когда Ганнибал наконец отстранился, Уилл снова поразился тому, как его любовь вообще могла существовать. Она была ослепительно яркой, словно солнечный свет, и вся — только для Уилла.

— Как насчёт чая? — погладив его по ноге, предложил Ганнибал.

Улыбнувшись, Уилл кивнул, всё ещё не в состоянии говорить.
* * *

Ещё через несколько дней, осмотрев его рану, Ганнибал сказал, что ему можно принимать душ — только осторожно. Уилл чуть не заплакал от облегчения, потому что, каким бы приятным ему ни показалось то первое обтирание губкой, они очень быстро перестали его радовать. Поэтому тем же вечером Ганнибал не стал возвращать повязку на место, и Уилл, раздеваясь на ходу, поспешил в душ. Почувствовав на коже горячие струи воды, он не удержался от счастливого вздоха. До этого момента он и не знал, что мог настолько соскучиться по такой простой вещи, как душ...

Уилл простоял в душе дольше обычного, выбравшись оттуда, только когда вспомнил, что им полагалось как можно больше экономить воду и электричество… ну и, возможно, потому, что у него успела сморщиться кожа на пальцах.

Выйдя из ванной, Уилл сообразил, что большая часть его одежды была в грязном или сохла после затеянной ими сегодня утром стирки, поэтому он взял одну из Ганнибаловых футболок и свой единственный чистый свитер, и, натягивая его на ходу, вышел из спальни. Однако просунув голову в горловину свитера, Уилл замер посреди гостиной. Ганнибал погасил почти весь свет, оставив гореть лишь единственную лампу, камин и дюжины расставленных по всей комнате свечей. Большинство их стояло на длинном столе, за которым они обычно ели и который был уже накрыт (и даже декорирован цветами). Рядом со столом ждал Ганнибал, сплетя перед собой руки и широко улыбаясь.

— Ого… Что это?..

В эту секунду Уилл сообразил, что Ганнибал облачился в единственный костюм, который они для него купили. Натянув до конца свитер, он почувствовал себя слегка по-дурацки, стоя здесь в пижамных штанах.

— Это свидание.

Улыбнувшись ещё шире, Ганнибал подошёл к стулу, на котором Уилл обычно сидел, и галантно его выдвинул. Приблизившись, Уилл сел, и Ганнибал задвинул стул обратно. Уилл попытался сдержаться, но всё равно улыбнулся.

— ...Свидание? — переспросил он.

— Да. Во время нашей первой встречи мы просто вломились друг к другу в жизни, да и потом всё развивалось довольно хаотично, так что у нас ни разу не было свидания.

— Ага… знаю.

Ганнибал обогнул стол, и Уилл провёл его взглядом, не в силах поверить в происходящее. Когда Ганнибал вернулся из кухни и принялся расставлять по столу тарелки с потрясающе выглядящей дымящейся едой, Уилл покачал головой.

— Ну конечно; если кто-то и может придать консервированной еде настолько аппетитный вид, то это ты, — улыбаясь, но вместе с тем и нервничая, сообщил он.

Ганнибал улыбнулся в ответ и снова вышел на кухню, вернувшись с бутылкой вина, которое тут же начал откупоривать.

— Я думал, с нашими лекарствами нам нельзя спиртное, — указывая на бутылку, сказал Уилл.

— Если тебе не слишком больно, я подумал, что сегодня вечером мы могли бы пропустить лекарства, — отозвался Ганнибал, вытащив и понюхав пробку. После чего взглянул на Уилла, взглядом спрашивая, будет ли тот вино.

— Конечно. Я не стану рассказывать доктору, — пошутил Уилл.

Налив им вина, Ганнибал наконец сел напротив Уилла и приподнял свой бокал.

— Тост?

— Конечно. За что пьём? — спросил Уилл, тоже подняв бокал.

— За нас, — почти шёпотом ответил Ганнибал.

— За нас.

Не отрывая друг от друга глаз, они сделали по глотку, и у Уилла снова быстрее забилось сердце. Когда он поставил бокал, ему пришлось на секунду отвести взгляд, когда Ганнибал начал раскладывать еду по тарелкам.

— Доктор Лектер, вы что, пытаетесь меня соблазнить? — приподнял брови Уилл.

— Это зависит… — туманно отозвался тот.

— От чего?

— От того, получается ли у меня.

Хихикнув от такого ответа, Уилл позволил положить себе ужин, и они приступили к еде. Уилл снова поразился таланту Ганнибала соорудить настолько изысканное блюдо из одних лишь купленных консервов.

— Значит… так бы и выглядело типичное свидание с Ганнибалом Лектером? — поинтересовался он, отправляя в рот кусочек своей порции.

— Консервированной еды, полагаю, было бы гораздо меньше, но да. Более-менее.

— Меньше консервированной еды, больше неожиданных ингредиентов, — предположил Уилл.

— Именно.

Ганнибал снова улыбнулся, делая ещё глоток вина, и тут Уилла посетила новая мысль.

— Ты когда-нибудь задумывался, как всё сложилось бы, если бы мы познакомились при обычных обстоятельствах?

— Ты имеешь в виду без нашей связи? — уточнил Ганнибал.

— Да… И без Балтиморской больницы в твоём случае.

Ганнибал съел ещё кусочек, обдумывая свой ответ, а потом слегка пожал плечами.

— Трудно сказать наверняка… Возможно, я бы попытался тебя убить, — хотя Ганнибал сказал это без улыбки, Уилл знал, что это была шутка, и закатил глаза. — Или, возможно, я бы попытался тебя поцеловать…

Уилл фыркнул; отчасти потому, что его это рассмешило, а отчасти — представив себе эту ситуацию.

— Да уж, что-то мне не очень в это верится…

— Почему? — Ганнибал немного нахмурил брови.

— Ну, давай посмотрим… До того, как тебя поймали, ты был уважаемым психиатром, регулярно устраивал большие и помпезные званые ужины, носил костюмы, стоившие больше моей годовой зарплаты, ходил в оперу… — начал перечислять Уилл, вспоминая то, что знал о Ганнибале раньше, а также то, что успел о нём выяснить за время их знакомства. — Я не представляю, как мы могли бы встретиться, а даже если и встретились бы — как бы ты мог… Ну, сам знаешь. Хоть сколько-нибудь мной заинтересоваться.

Ганнибал наклонил голову к плечу, а потом нацелил на Уилла вилку.

— Как ты и сам сказал, я был уважаемым психиатром, так что мы вполне могли бы встретиться благодаря моей работе. ФБР иногда обращалось ко мне за психологической помощью для некоторых агентов.

Уилл нахмурился — он об этом не знал. Хотя учитывая, кем Ганнибал в итоге оказался, неудивительно, что в ФБР решили утаить эту маленькую подробность.

— Ну ладно, возможно, мы действительно могли бы таким образом встретиться. Но я всё равно не представляю, с чего бы ты мог хоть как-то мной заинтересоваться, — качая головой и уставившись на свою тарелку, ответил он.

— В этой предполагаемой альтернативной вселенной — ты бы по-прежнему был самим собой, а я — мной? — уточнил Ганнибал, продолжая невольно начатую Уиллом игру.

— Думаю, да.

— В этом случае… я бы точно тобой заинтересовался, Уилл, — серьёзно заявил Ганнибал.

— А мне кажется, что ты попытался бы меня съесть.

Ганнибал издал лёгкий смешок, но покачал головой и проглотил уже откушенный кусочек еды, прежде чем заговорить снова.

— Нет, я так не думаю.

— Почему это? В смысле... я знаю, что иногда веду себя грубовато, а ты… Как там ты говорил? «Если есть такая возможность…»

— Думаю, меня бы больше интересовал ты сам, чем твоя грубость. Твоя эмпатия и твой разум поразили меня с первого момента нашей встречи. Уверен, при любых других обстоятельствах я был бы не менее заинтересован и захотел бы узнать, как ты поступишь, во что ты эволюционируешь.

Несколько секунд Уилл смотрел ему в глаза, вспомнив, как Ганнибал называл его эмпатию даром, и как он тогда не знал, что этот интерес был настоящим, считая Ганнибала своей галлюцинацией.

— Если подумать... окажись у тебя энцефалит и при этой нашей альтернативной встрече, я бы, наверное, воспользовался определёнными препаратами. Должен признаться, я об этом думал и в нашей ситуации, но, разумеется, у меня не было для этого никаких возможностей, — сообщил Ганнибал и улыбнулся.

— Вот это уже звучит похоже на тебя, — снова покачал головой Уилл.

— Как бы там ни было… Думаю, мы бы нашли способ в любой ситуации. Для нас было бы создано место, так или иначе.

— Ты имеешь в виду… что это была судьба?

— Мы не можем знать наверняка, но… не исключено. Возможно, нам суждено было встретиться при любых обстоятельствах, и именно поэтому возникла наша связь.

Уилл сделал глубокий вдох, пытаясь переварить эти слова, а потом, приподняв брови, посмотрел на Ганнибала.

— Возможно.

Синхронно улыбнувшись, они продолжили ужинать. После еды они переместились в гостиную, и Ганнибал принёс купленную ими бутылку виски, которую они даже не успели открыть. Устроившись у камина, он налил им по бокалу, и они дружно сделали по глотку. Соскучившись по вкусу виски, Уилл закрыл глаза, а когда открыл их снова, то увидел, что Ганнибал за ним наблюдал и в отблесках пламени его взгляд выглядел ещё более пристальным. Уиллу вдруг ужасно захотелось его поцеловать, дотронуться до него, почувствовать его прикосновение... но вместо этого он опустил глаза и уселся на диване, чувствуя в ушах грохот собственного сердца. Он ужасно Ганнибала хотел, но всё ещё нервничал каждый раз, когда подумывал зайти чуточку дальше, чем уже испробованные поцелуи и ласки…

Ганнибал сел рядом, и Уилл снова отхлебнул виски, немного прикрывая сознание, чтобы Ганнибал не считал все его эмоции.

— Уилл, можно тебя кое о чём спросить? — поинтересовался Ганнибал. Чувствуя ком в горле, Уилл повернулся к нему, но всё равно кивнул. — Ты меня простил?

— Что?.. — переспросил Уилл, застигнутый врасплох этим вопросом.

— Ты сказал, что не знаешь, сможешь ли когда-нибудь меня простить, но что ты уже начал это делать, — объяснил Ганнибал, и Уилл кивнул: разумеется, он помнил тот разговор. — Но я спрашиваю тебя сейчас… Ты действительно простил меня за то, что я с тобой сделал?

— Да… Простил. Вообще-то, я простил тебя гораздо раньше, чем хотел, — Уилл грустновато улыбнулся от понимания этого факта. — Но я хочу, чтобы ты знал: сейчас я действительно хочу тебя простить.

— Предательство и прощение в чём-то схожи с влюблённостью. Мы не контролируем, в кого влюбляемся… Так же происходит и с прощением. В конечном счёте, мы его не контролируем.

Уилл просиял широкой и лучезарной улыбкой.

— Хочешь сказать, что ты меня любишь?.. — поддразнил он.

— Ты прекрасно знаешь, как я к тебе отношусь, Уилл, — ответил Ганнибал и отвёл глаза. Потянувшись к нему сознанием, Уилл закусил губу, поняв, что он и впрямь немного смутился.

— Знаю, но хочу, чтобы ты произнёс это вслух. Так да?..

— Любовь кажется слишком ничтожным словом, чтобы описать, что я к тебе чувствую, — Ганнибал снова поднял на него взгляд, затем поставил бокал на столик у дивана и придвинулся ближе. У Уилла ёкнуло сердце, когда Ганнибал ласково обхватил его лицо ладонями. — Но если тебе нужно это от меня услышать… Я по-настоящему тебя люблю, Уилл.

На этот раз, когда Уилла накрыло желание поцеловать Ганнибала, он не стал сопротивляться. И почувствовал, как мучившие его страх и нервозность растаяли, когда он потянулся к Ганнибаловым губам, впившись в них жадным поцелуем. Ганнибал скользнул пальцами к нему под свитер, на спину, и Уилл застонал — а потом вдруг понял, что не может больше ждать.

— Ганнибал… — выдохнул он между поцелуями, и чуть отстранился, чтобы на того взглянуть. — Ты не хочешь… не хочешь переместиться в спальню?

Тяжело дыша, Ганнибал уставился на него округлившимися от удивления и непонимания глазами, и в эту секунду он показался Уиллу ещё привлекательнее. Потянувшись к нему сознанием, Уилл почувствовал их объединённое возбуждение и снова Ганнибала поцеловал, прижимаясь к нему ещё теснее и чувствуя ткань его костюма. Но когда он запустил пальцы Ганнибалу в волосы, тот слегка его отодвинул, разрывая контакт. Уилл услышал собственный тихий скулёж.

— Погоди… — попросил Ганнибал, и Уилл нахмурился. — Насколько ты пьян?

— После двух бокалов вина и… — Уилл изучил порцию виски у себя в руке и снова повернулся к нему, — половины бокала виски? Вообще не пьян, ни капельки.

— Это хорошо, — забрав у него бокал с виски, Ганнибал поставил его рядом со своим, а затем снова развернулся к Уиллу, беря его за руки и вставая, потянув Уилла за собой. — Но мы будем действовать медленно, хорошо? — уточнил Ганнибал; наверное, чтобы Уилл не испугался, как в прошлые разы. Но Уилл лишь хохотнул, когда Ганнибал опять привлёк его к себе.

— Ну, я надеюсь, не слишком уж медленно, — заметил он, на что Ганнибал расплылся в ухмылке.

Прижавшись к нему, Ганнибал снова его поцеловал, и Уилл позволил вести себя вперёд, разорвав контакт, только когда упёрся спиной в стену. Схватив Ганнибала за лацканы пиджака, Уилл потащил его в спальню и, оказавшись внутри, на секунду на него взглянул. Увиденное завело его ещё сильнее (если такое вообще было возможно): растрёпанные волосы, красные от поцелуев губы, некогда безупречный костюм смят и местами перекошен.

Отпустив лацканы, Уилл расстегнул и медленно снял Ганнибалов пиджак, позволив ему упасть на пол. Когда он перешёл к рубашке, Ганнибал уставился на него горящими от желания глазами, облизнув губы, словно не мог больше ждать… Но терпеливо ждал, пока Уилл наслаждался каждым новым участком его кожи, обнажающимся с очередной расстёгнутой пуговицей. Расстегнув наконец его рубашку, Уилл дал ей соскользнуть с широких Ганнибаловых плеч, а сам придвинулся ближе. Прижавшись губами к порезу, который Ганнибал себе сделал, кажется, целую жизнь назад — к своему порезу, — Уилл его поцеловал. Ганнибал задышал прерывистее, и Уилл переключился на его шею, приподняв ему голову и поцеловав его точно под подбородком. После чего двинулся ещё выше, встав на цыпочки, чтобы прижаться губами к порезу у Ганнибала на скуле.

Когда Уилл отодвинулся, чтобы на него посмотреть, Ганнибал застыл, глядя на него голодными глазами, но совершенно не шевелясь. И Уилл понял, что Ганнибал сдерживался ради него, как делал уже много-много раз в прошлом. Поэтому он взял Ганнибала за руки и положил их себе на бёдра, взглядом давая понять, что это разрешается. Наконец ожив, Ганнибал вцепился в края его свитера и футболки, затем снова покосился на Уилла и, когда тот кивнул, потянул их вверх. Как только он их снял, Уилл ухватился за его пояс и, не отрывая от Ганнибала глаз, попятился к кровати. Уткнувшись в неё тыльной стороной ног, он сел на край и отполз к середине. Ему не пришлось долго ждать: Ганнибал разулся в два быстрых движения и забрался на кровать вслед за ним. Когда он навис над Уиллом, тот утратил остатки самоконтроля и встретил его судорожным поцелуем.

Оторвавшись от его губ, Ганнибал начал целовать его везде, где только мог: в щёки, в подбородок, в шею, в ключицы… Только на этот раз не остановился, а продолжил спускаться ниже, заставляя Уилла громко стонать с каждым новым прикосновением: к груди, к рёбрам, к животу… пока не добрался до его ничем не закрытой и почти зажившей раны. Та до сих пор выглядела красноватой и немного опухшей, но Ганнибал положил ладони Уиллу на бёдра и провёл по шраму языком, вызвав этим лёгкую боль, смешивающуюся с удовольствием. Прикосновение к его прохладной коже горячего и влажного Ганнибалового языка оказалось неожиданно приятным, и Уиллу подумалось, что он сейчас потеряет сознание от удовольствия.

— Ох чёрт, Ганнибал…

Прерывисто дыша, Уилл откинулся обратно на матрас. Его сердце колотилось как бешеное.

— Хочешь, чтобы я что-то сделал, Уилл? — чувственно спросил Ганнибал.

Cнова подняв голову, Уилл увидел, что Ганнибал встал на колени чётко у него между ног, и ему на ум тут же пришло множество вещей, которые он хотел, чтобы Ганнибал сделал. У него в штанах запульсировала эрекция, и он открыл было рот, но не смог издать ни звука, поэтому просто кивнул.

Положив ладони ему на колени, Ганнибал повёл их вверх, оглаживая бёдра, пока не добрался до талии, где подцепил эластичную резинку Уилловых штанов и потянул вниз. Он всё делал так медленно, что Уилл опасался кончить прямо сейчас. Когда его штаны мазнули по трусам, у него перехватило дыхание, и он снова рухнул на матрас, закрывая лицо ладонями. Сняв с него наконец штаны (а заодно и ботинки), Ганнибал снова навис над ним. Его губы застыли в миллиметре от губ Уилла, но Ганнибал сохранял это расстояние.

— Мне нужно, чтобы ты произнёс это вслух… Ты хочешь, чтобы я что-то сделал? — повторил Ганнибал, обдав его ухо тёплым дыханием.

И тут до Уилла дошло: несколько недель назад Ганнибал предлагал кое-что сделать, чтобы помочь ему уснуть, но Уилл тогда не понял о чём шла речь, и в итоге отверг его предложение. Поэтому теперь Ганнибал заставлял его сказать это вслух. На секунду Уилл снова зарылся лицом в ладони.

— Ох, ты… — начал он, но затем взял себя в руки и всё-таки попытался это произнести, чувствуя, что краснеет. — Д-да, я хочу, чтобы ты что-то сделал.

Ганнибал широко улыбнулся, а затем поцокал языком, качая головой. Но всё-таки немного отодвинулся, снова замерев над эрекцией Уилла, но совершенно к нему не прикасаясь, не считая ладони, задевшей внешнюю сторону его бедра.

— Мне нужно, чтобы ты это сказал, Уилл. Ты же не имеешь в виду очередные объятия, не так ли? — спросил он, явно наслаждаясь собой.

— Ах ты маленький засранец… — не выдержал Уилл, но всё равно рассмеялся. И с судорожно вздымающейся грудью приподнялся на локтях, чтобы взглянуть на Ганнибала. — Нет, я не имею в виду объятия, — хрипло подтвердил он.

Он даже не успел договорить, как Ганнибал подцепил большими пальцами резинку его трусов и потянул вниз, стащив их гораздо быстрее, чем прежде штаны (и Уилл послушно приподнял бёдра, чтобы ему помочь). Бросив трусы на пол, Ганнибал уставился на его эрекцию, наконец освободившуюся от ткани, и Уилл ахнул, но даже на секунду не отвёл глаз от его лица. От плещущегося в Ганнибаловом взгляде голода и желания ему стало ещё тяжелее дышать.

Снова улыбнувшись, Ганнибал лёг на живот у него между ног. Уилл почувствовал лёгкий укол боли в левом плече и сразу понял, что это ощущения Ганнибала. Но прежде чем он успел хоть что-то сказать, Ганнибал раздвинул его ноги шире и уверенно сжал ладонь на его члене. У Уилла задрожали локти, и он опять шлёпнулся на матрас.

— О боже…

Он попытался снова поднять голову, и Ганнибал на секунду встретился с ним взглядом, а затем пробормотал что-то на незнакомом Уиллу языке и взял его член в рот. Почувствовав прикосновение этих влажных, горячих губ, Уилл громко застонал, комкая в кулаках простыни. Он пытался не отводить глаза, но когда Ганнибал начал выводить языком круги по его головке и ритмично сосать, Уилл зажмурился и выгнул спину, не в силах себя контролировать.

Не прерываясь, Ганнибал устроил его левую ногу на своём здоровом плече, и Уилл впечатал пятку второй ноги в матрас, стараясь не вскидывать бёдра. Когда он снова смог поднять голову, то чуть не растаял при виде Ганнибаловой макушки, движущейся у него между ног, в то время как сам Ганнибал крепко удерживал его бедро у себя между плечом и шеей, и у него эффектно сокращались мышцы спины… Протянув руку, Уилл запустил пальцы ему в волосы, ухватившись за мягкие пряди и предоставив своей руке двигаться вверх-вниз вместе с ним.

Уиллу снова показалось, будто он падал; будто кроме них не было совершенно ничего: только Ганнибалов рот вокруг его члена, только Ганнибалов язык и его собственные стоны. А потом Уиллу показалось, что он сейчас взорвётся, и он крепче вцепился Ганнибалу в волосы.

— Ганнибал, я сейчас… Ганнибал!..

Но тот не отодвинулся. Оргазм сотряс Уилла от самых внутренностей и до последней клеточки тела, заставив выгнуться и поджать пальцы на ногах. Снова упав на матрас, он попытался перевести дух; всё вокруг, кроме Ганнибала, попросту расплылось. Затем в поле его зрения появился Ганнибал, который снова навис над ним, а потом вытянулся рядом на животе, поверх левой руки Уилла, тоже пытаясь перевести дыхание. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и Уилл эйфорически улыбнулся. Ганнибал улыбнулся в ответ, и Уилл собрал остатки своих сил, чтобы вытянуть шею и поцеловать его в губы.

— Ты… хочешь, чтобы я… тоже что-нибудь для тебя сделал? — спросил Уилл. Совершенно искренне — если бы Ганнибал попросил, он готов был сделать что угодно, но в то же время чувствовал отголоски своих привычных опасений. Не от идеи позволить Ганнибалу точно так же к себе прикоснуться, но потому, что Ганнибал был его первым мужчиной, а значит… что, если Уилл не сообразит, что нужно делать — или как? Что, если после того, что Ганнибал для него только что сделал, Уилл окажется для него разочарованием?.. Но Ганнибал, должно быть, уловил его неуверенность, потому что улыбнулся и прижался к его лбу своим, погладив Уилла по щеке.

— Не беспокойся… Я тоже это почувствовал, — сказал он, и Уилл знал, что он имел в виду ощущения по их связи.

Уилл кивнул, и Ганнибал встал, а затем вышел в ванну, вернувшись с полотенцем, чтобы Уилл мог немного привести себя в порядок. В другой ситуации это показалось бы Уиллу ужасно смущающим, но Ганнибал держался так естественно, словно они так уже делали миллион раз. Пока он вытирался, Ганнибал подошёл к шкафу и снял брюки. Затем поднял с пола рубашку и пиджак, и повесил всё на вешалку (Уилл хихикнул, зная, что Ганнибал ненавидел оставлять вещи валяться где попало). После этого он собрал одежду Уилла, идеально сложил и повесил на стул. И наконец, оставшись в одном белье, принёс Уиллу его трусы из угла, в котором те очутились. Пока Уилл натягивал трусы, Ганнибал накрыл их обоих одеялом и выключил свет.

Поскольку их ранения были уже в гораздо лучшем состоянии, Уилл улёгся на боку (а не на спине, как во все предыдущие ночи в этом доме) и, уткнувшись макушкой Ганнибалу под подбородок, крепко его обнял, а Ганнибал обвил его руками в ответ. Уилл совсем вымотался, поэтому у него быстро начали слипаться глаза, а губы сами собой растянулись в сонной улыбке.

— Я тоже тебя люблю, Ганнибал...

Уилл уснул, чувствуя Ганнибаловы объятия и глубокое, тёплое блаженство; одно на двоих.

Chapter Text

Квантико, Вирджиния

Джек гипнотизировал взглядом один и тот же листок бумаги уже как минимум пять минут, когда осторожный стук в дверь заставил его моргнуть и поднять голову.

— Входите, — громко сказал он.

Внутрь нерешительно шагнул, но так и не убрал ладонь с дверной ручки, мужчина в форменной куртке ФБР. Когда он не заговорил сразу, Джек поднял бровь.

— Да?

— Сэр, я… Я пришёл сообщить, что наши парни ничего пока не нашли. Они уже трижды прочесали окрестности дома Буффало Билла и ближайших городов. Но нигде никаких следов… Никаких следов Уилла Грэма или Ганнибала Лектера, сэр.

Джек вздохнул, хотя не то чтобы данная новость его удивила. Он уже смирился с мыслью, что им не найти там захороненный труп Уилла… В конце концов, это не было в стиле Ганнибала Лектера. Если он собирался оставить им труп Уилла, то позаботился бы, чтобы его обнаружили — и сделал бы из этого зрелище.

— Ясно, спасибо… — Джек потёр лицо ладонью. Когда он снова открыл глаза, то увидел, что ФБР-овец продолжал стоять у него в кабинете. — Почему вы до сих пор здесь? — сухо спросил Джек.

— Извините, сэр, просто… Поисковые группы интересуются, продолжать ли нам поиски… Прошло ведь уже три недели, и…

Джек смерил его мрачным взглядом, и незнакомец замолчал.

— Прошу прощения, вы только что спросили у меня, продолжать ли вам выполнять свою работу? — уточнил Джек, повышая голос на каждом слове, так что последнее он буквально рявкнул.

— Нет, сэр. Они просто…

— Вон отсюда!!

ФБР-овец послушался так быстро, что чуть не врезался плечом в дверной косяк и оставил дверь распахнутой. Но у Джека не было времени подняться и её закрыть, потому что на пороге возникла Алана. Приподняв брови, она уставилась на Джека.

— Я хотела спросить как ты, но… — Алана замолчала, давая понять, что слышала его рёв.

— Угу, не спрашивай… — ответил Джек, но уже гораздо спокойнее.

И снова вздохнул, когда Алана вошла в кабинет, закрыв за собой дверь, и села на стул напротив него.

— До сих пор ничего?

— Нет… — Джек покачал головой, а потом подался вперёд, опираясь на стол локтями. — Я просто не понимаю; абсолютно не понимаю. Доказательства не складываются, Алана… — заговорил он, хотя Алана была в курсе всех новостей этого расследования, учитывая её личные и профессиональные отношения как с Уиллом, так и с Ганнибалом Лектером. — Я снова и снова спрашиваю себя: какого чёрта Уилл развернул машину? Зачем он звонил узнать, куда поехал Ганнибалов фургон? И как, во имя всех богов, они оба очутились в доме Буффало Билла?.. Я просто… не нахожу в этом совершенно никакой логики.

— Не знаю, Джек… — отозвалась Алана, хотя они оба знали, что вопросы Джека были риторическими. — Но нам нужно как минимум продолжать попытки его найти…

Джек попытался улыбнуться, но в итоге нахмурился.

— Может, его уже и вовсе нет в живых… — сказал он, и на секунду закрыл глаза, осознавая правдивость собственных слов.

Он ещё несколько минут помолчал, не желая озвучивать свои мысли… Не желая говорить, что глубоко в душе какая-то маленькая частичка него хотела, чтобы Уилл действительно оказался мёртв. Потому что альтернативные варианты выглядели гораздо хуже…

Алана вздохнула, а затем грустно улыбнулась.

— Знаешь, Эбигейл уверена, что Уилл до сих пор жив и с ним всё в порядке. Даже слушать не хочет, что это может оказаться не так.

— Хотелось бы мне разделять её оптимизм, — пробурчал Джек.

— Ну-у… Мы ведь пока точно не знаем, Джек. Думаю, когда речь заходит о Ганнибале Лектере, всё возможно.

— Угу… Всё возможно… — повторил Джек, хотя он не выглядел по-настоящему убеждённым.

Поднявшись, Алана сочувственно ему кивнула, прежде чем выйти и снова оставить его наедине с собственными мыслями.

Развернув свой стул к стене, Джек потёр виски, по-прежнему неспособный думать ни о чём другом. Потому что, помимо незнания жив Уилл или мёртв, ему не давала по ночам покоя та самая мысль, которую он только что озвучил Алане: он не видел в произошедшем никакой логики. Он не понимал, почему Уилл решил развернуть машину и в одиночку поехал искать Ганнибала. И он уж точно не понимал, что могло произойти после того, как Уилл узнал, что Ганнибал сбежал, но до схватки в убежище Буффало Билла. Где Уилл был, когда Джек позвонил сказать ему, что они не нашли Буффало Билла?.. Он поэтому учинил нечто сумасбродное — или дело было в чём-то другом, в чём-то, чего Джек не мог толком понять? Что, чёрт возьми, Уилл мог думать?..
* * *

Открыв глаза, первым делом Уилл потянулся и крепче сжал Ганнибала в объятиях. От его усилившейся хватки тот проснулся и застонал в фальшивом недовольстве, после чего перекатился и подмял Уилла под себя, растянувшись на нём сверху. Хихикнув, Уилл поцеловал Ганнибала в шею, отчего тот тоже улыбнулся и наконец-то подвинулся, выделяя Уиллу немного свободного пространства, но продолжая частично на нём лежать.

— Утро, — пробормотал Уилл, и Ганнибал положил голову на подушку, чтобы лучше его видеть.

— Доброе утро, — выгнув шею, Ганнибал быстро чмокнул Уилла в губы.

Когда он снова отодвинулся, Уилл не удержался от смеха.

— Это так странно?

— Что именно? — с улыбкой поинтересовался Ганнибал.

— То, что ты здесь. Постоянно. Просыпаться рядом с тобой без необходимости концентрироваться, чтобы тебя увидеть… — объяснил Уилл и залез рукой под одеяло, устроив её у Ганнибала на боку.

— Надеюсь, это в хорошем смысле странно, — отозвался Ганнибал, тоже запуская руку между матрасом и спиной Уилла.

— В самом лучшем…

Ганнибал снова просиял, продолжая смотреть на него с таким обожанием, что Уиллу показалось, будто его грудь сейчас взорвётся. Прикусив губу, он, тем не менее, выдержал Ганнибалов взгляд (длившийся чуть ли не целую вечность).

— Я раньше считал, что глаза отвлекают… — по-прежнему глядя на Ганнибала, прошептал Уилл. — Что в них видишь слишком много — или видишь недостаточно...

— Знаю. Я заметил, как ты отводил глаза, прячась за барьером из своих очков… — гладя его по спине, ответил тот.

Кивнув, Уилл слегка перекатился на бок, чтобы опустить ладонь Ганнибалу на поясницу — пока не наткнулся на резинку его боксёров.

— Я не отвожу глаза, когда общаюсь с тобой… больше не отвожу, — Уилл снова улыбнулся. — Я хочу видеть всё.

Он почувствовал, как у Ганнибала ёкнуло сердце. Когда тот привлёк его к себе, Уилл прижался к его лбу своим, и они ещё долго лежали, гладя друг друга. Когда Уилл отстранился, его взгляд упал на голую Ганнибалову грудь, и он снова хихикнул.

— Знаешь, не видеть тебя неизменно облачённым в ту униформу — тоже немного странно, — заметил он, возвращаясь к предыдущей теме их разговора.

Ганнибал фыркнул, но не перестал улыбаться.

— Уверяю тебя, я вовсе не чувствую себя странно, избавившись от этой кошмарной вещи.

Уилл с улыбкой потёрся носом об его горло, прямо под челюстью.

— Не знаю, не знаю… кажется, я успел немного к ней привязаться… — игриво сообщил он.

Приподняв бровь, Ганнибал отодвинулся, чтобы на него посмотреть.

— Не представляю, как тебе это удалось — это была откровенно уродующая одежда.

— Не думаю, что на тебе хоть что-то может выглядеть уродующим…

— Уилл, я в ней выглядел толстым, — запротестовал Ганнибал, причём так расстроенно, что Уилл не смог сдержать хохот.

— Не выглядел…

Но сразу после этих слов Уилл вспомнил, насколько по-разному Ганнибал смотрелся в тюремном комбинезоне и в вещах, которые носил в своём дворце памяти, а теперь и в этом домике. В последних он действительно казался худее и ещё грациознее, чем раньше.

— Уилл, если ты и впрямь считаешь, будто та униформа хорошо на мне смотрелась, возможно, ты не так гетеросексуален, как тебе думалось… — с широкой ухмылкой поддразнил Ганнибал.

Уилл почувствовал, что краснеет, но пожал плечами.

— Может, мне просто нравился ты.

— С самого начала?.. Даже когда ты считал меня плодом своего воображения?

— Конечно, — соврал Уилл с хитрой улыбкой, выдавшей его даже раньше, чем Ганнибал смог бы почувствовать обман по их связи.

Рука на его спине опустилась ниже, на талию, а потом Ганнибал распластал пальцы и притянул Уилла к себе, не оставив между их телами ни малейшего зазора.

— Лжец, — прошептал он прямо Уиллу в ухо.

Когда их тела соприкоснулись, Уилл хрипло задышал, но Ганнибал лишь ещё раз его поцеловал, прежде чем ослабить объятия и, отстранившись, встать с кровати.

Уилл невольно застонал от его неожиданного ухода, но остался на месте, провожая Ганнибала взглядом до ванной, на пороге которой тот ухмыльнулся и закрыл за собой дверь. Натянув одеяло так, чтобы полностью им укрыться, Уилл закусил губу; от постоянных улыбок у него болели щёки. Уткнувшись лицом в подушку, он сделал глубокий вдох, и его ноздри заполнил Ганнибалов запах. Уилл машинально вспомнил предыдущую ночь (отчего его тело тут же вспыхнуло). Он также вспомнил все ночи, когда Ганнибал спал с ним в одной постели посредством их связи, и все свои одинокие пробуждения по утрам (разумеется, без намёка на Ганнибалов запах или ещё что-либо). Но сейчас Ганнибал был здесь, и, как Уилл и сказал, это было странно и необычно… Уилл снова улыбнулся своим чудесным ощущениям.

Когда Ганнибал вышел из ванной, Уилл высунул голову из-под одеяла и увидел, как тот натянул брюки и достал из шкафа свой красный свитер.

— Я займусь завтраком, — сообщил Ганнибал, стоя у подножия кровати.

— Хорошо, я через секунду подойду.

Кивнув, Ганнибал улыбнулся и вышел. Как только он скрылся за дверью, Уилл выскочил из кровати — и боль в животе тут же напомнила ему, что он всё ещё ранен, даже если снаружи порез полностью зажил. Надев оставленную вчера Ганнибалом на стуле одежду, Уилл зашёл в ванную умыться и почистить зубы, и направился в гостиную. Где сразу же зябко себя обнял: забытый после их перемещения в спальню камин давно погас, так что первым делом Уилл снова его разжёг. После чего побрёл на кухню, где Ганнибал уже что-то готовил. Увидев его перемешивающим в миске венчиком что-то похожее на муку, Уилл вспомнил, что среди их покупок были готовые смеси для панкейков и вафель (поскольку продукты для приготовления их с нуля обладали меньшим сроком хранения).

Подойдя к Ганнибалу, Уилл обнял его со спины и положил подбородок ему на плечо, запуская ладони под свитер, чтобы почувствовать тёплую кожу. От его прикосновения Ганнибал на секунду замер, но быстро опустил голову и улыбнулся, погладив Уилла по руке, после чего снова вернулся к готовке.

— Мне поставить на плиту сковороду? — предложил Уилл, поворачивая голову, чтобы видеть черты его лица.

— И оставить мою спину незащищённой? — пошутил Ганнибал.

У Уилла в груди разлилось тепло и он улыбнулся, сжав его чуть покрепче, но потом отпустив. После чего поставил на огонь сковородку, и они приготовили вместе завтрак (действительно оказавшийся панкейками). Пока они ели за столом, Уилл продолжал поглядывать на Ганнибала и, краснея, вспоминать вчерашнюю ночь, пока Ганнибал просто улыбался в ответ.

После завтрака они взяли по книге и переместились на диван, однако через несколько минут безуспешных попыток сосредоточиться на чтении Уилл поднял голову и обнаружил, что Ганнибал тоже не читал, а смотрел отсутствующим взглядом куда-то в пространство. Уилл сидел, опираясь спиной на подлокотник и устроив ноги на спинке дивана, в то время как Ганнибал просто сидел на другом конце. Поэтому Уилл потыкал его носком ноги в бедро, чтобы привлечь внимание. Моргнув, Ганнибал перевёл на него взгляд. Уилл вопросительно приподнял брови, и Ганнибал закрыл книгу (которую всё равно не читал) и развернулся к нему.

— Уилл, можно тебя кое о чём спросить?

Уилл улыбнулся, потому что и сам подумывал кое-что у Ганнибала спросить.

— Quid pro quo ¹? Ты спросишь о чём-то меня, а потом я спрошу о чём-то тебя, — предложил он, и Ганнибал тоже улыбнулся.

— Конечно.

Кивнув, Уилл закрыл книгу и положил на ковёр на полу.

— Хорошо. Ты первый, — и Уилл сменил позу, усевшись по-турецки поближе к Ганнибалу. Но тот, похоже, колебался или подбирал слова, потому что ему потребовалась целая минута, чтобы снова поднять глаза на Уилла.

— Если бы сделка не оказалась фальшивой… — начал Ганнибал. — Если бы меня действительно перевели в другое учреждение и у нас получилось бы провернуть мой побег… Ты говорил, что подумывал приехать меня здесь навестить хотя бы раз.

Уилл медленно кивнул, потому что именно так он и собирался поступить. Или, по крайней мере, так он себе говорил, прежде чем события начали развиваться столь неожиданно.

— Значит… ты бы так и поступил? Если бы ты не оказался вынужден принять столь быстрое решение, ты бы просто навестил меня разок — и смотрел, как я уеду… или остался бы и поехал вместе со мной?

Уилл улыбнулся, потому что даже связь не позволяла ему узнать абсолютно обо всём, и Ганнибалово беспокойство показалось ему трогательным.

— Я пытался себя убедить, что навестил бы тебя всего раз; что просто приехал бы тебя увидеть — и всё, — ответил он, и Ганнибал полностью замер. — Но, честно говоря… Ганнибал, я бы остался. Я хотел сбежать вместе с тобой и принял решение задолго до того, как сам это понял. Сложившаяся ситуация, фальшивая сделка, стремительность всего произошедшего… они просто заставили меня наконец-то увидеть правду.
* * *

Ганнибал на секунду опустил взгляд, вспоминая, как увидел Уилла. После того, как последний полицейский в него выстрелил, он снимал в подлеске кандалы с лодыжек, чтобы получить возможность нормально передвигаться. Но увидев Уилла, застыл. Уилл приехал; он бросил погоню за Буффало Биллом лишь для того, чтобы поехать к Ганнибалу… В эту секунду Ганнибал наконец понял, что Уилл в любом случае поедет вместе с ним.

Снова подняв взгляд (и успев немного взять себя в руки), он улыбнулся и кивнул.

— Ну что ж, quid pro quo. Твоя очередь.

На секунду закусив нижнюю губу, Уилл опять сменил позу, придвинувшись ближе — теперь он почти касался грудью Ганнибалового плеча. Судя по виду, он что-то обдумывал, а потом, вместо любых вопросов, вдруг подался вперёд и уткнулся носом Ганнибалу за ухом, легко чмокнув в шею. У Ганнибала по коже пробежали мурашки удовольствия, и, когда Уилл отодвинулся, у него на лице сияла гордая улыбка от понимания, что он сумел довести Ганнибала до подобного состояния. Должно быть, на него так подействовала Ганнибалова реакция, поэтому Ганнибал тоже улыбнулся.

— Интересный вопрос.

Улыбка Уилла сделалась ещё шире, когда Ганнибал отбросил в сторону до сих пор лежавшую у него на коленях книгу и обвил Уилла руками, толкая к противоположному концу дивана, пока они оба на нём не растянулись. После чего поцеловал Уилла в губы, быстро опускаясь ниже, на челюсть и подбородок; чувствуя лёгкое покалывание его щетины и вдыхая его потрясающий запах. Ганнибал до сих пор улавливал в нём отголоски старого дома Уилла и его собак, и пожалел, что тех с ними не было в этом домике в горах.

— Я действительно хотел тебя кое о чём спросить, — прошептал Уилл, дыша всё более прерывисто с каждым новым поцелуем.

— Я слушаю, — промурлыкал Ганнибал ему в шею, продолжая его целовать.

— Ганнибал…

Ганнибал знал, что мог раствориться в Уилле на долгие часы, но почувствовал под его усиливающимся возбуждением, что тот действительно хотел о чём-то спросить. Поэтому он неохотно поднял голову, продолжая удовлетворённо улыбаться.

— Хорошо, так что ты хотел спросить?

Уилл тоже улыбнулся, но покачал головой и слегка поёрзал, прижавшись спиной к диванным подушкам.

— Ты меня отвлекаешь, — сообщил он, и Ганнибал поднял брови.

— Не я первый начал…

Но Ганнибал всё-таки вытянулся рядом, устроив локоть на подлокотнике и подперев голову рукой, демонстрируя, что готов слушать.

— В общем… так каков дальнейший план? — через несколько секунд наконец спросил Уилл. — В смысле этот домик ведь только на время, верно?

— Тебе здесь не нравится? — спросил Ганнибал, хоть и знал ответ.

— Нравится, но подозреваю, что мы не останемся здесь навсегда. А кроме того, вряд ли запасов еды и газа хватит дольше, чем на пару месяцев.

— Да, мы пробудем здесь, пока полностью не восстановимся, а снаружи всё слегка не утихомирится, — сказал Ганнибал, зная, что Уилл поймёт, что он имел в виду до сих пор разыскивающих их ФБР-овцев. Но со временем тем придётся прекратить, сократить выделяемые на их поиски средства и переключиться на другие расследования.

— А потом?

— А потом… я думал, что мы могли бы поехать в Европу, — немного неуверенно ответил Ганнибал, ожидая, как на это предложение отреагирует Уилл.

— Во Флоренцию? — уточнил Уилл и снова улыбнулся, так что Ганнибал почувствовал себя лучше.

— Да… Я хочу показать тебе Флоренцию, Уилл, — он накрыл ладонью щёку Уилла, отбрасывая назад его кудряшки, а потом наклонился, чтобы прижаться к его щеке, и прошептал: — и Париж, и Барселону… Я хочу увидеть с тобой весь мир, Уилл.

На этот раз пришла очередь Уилла поёжиться от удовольствия, почувствовав его дыхание. Когда Ганнибал отодвинулся, чтобы посмотреть ему в глаза, Уилл медленно перевёл взгляд на его губы.

— Мы рискуем не выбраться из отельных номеров, если ты продолжишь так себя вести…

— Что ж, в этом случае мы будем селиться в очень красивые отельные номера.

Уилл хихикнул, и Ганнибал вытянулся на диване во весь рост.

— Ладно, а если серьёзно? Как ты планируешь выбраться из страны?

Ганнибал не ответил, лишь слегка пожал плечами, и Уилл поднял брови.

— Погоди… у тебя нет никакого плана?

— Моим планом было выбраться из тюрьмы и заключить тебя в объятия, — просто ответил Ганнибал, потому что это было правдой. И почувствовал, как от его слов у Уилла быстрее забилось сердце. — И у меня получилось, не так ли?

Уилл снова улыбнулся и потупил взгляд, что Ганнибала неизменно умиляло.

— Как бы там ни было, мне нужно кое-что сделать перед отъездом, — продолжил Ганнибал, и Уилл нахмурился. — Я должен навестить одного старого друга… Попрощаться.

Он знал, что Уилл сразу понял, о чём речь. Уилл вытянулся на диване рядом с ним (диван был достаточно большим, чтобы вместить их обоих, если кто-то лежал на боку).

— Ты собираешься пригласить его на ужин, — сказал Уилл, и Ганнибал почти инстинктивно накрыл ладонью его талию. И кивнул, хоть это и не было вопросом.

— Но тебе не обязательно тоже туда приходить, если ты не хочешь, — прошептал Ганнибал.

Несколько секунд Уилл его разглядывал. Ганнибал готов был предоставить ему столько времени и личного пространства, сколько потребуется; не только в интимной сфере, но и в этой. Они уже убивали вместе, но Ганнибал знал, что это не было чем-то, к чему Уилл мог вот так запросто привыкнуть, даже если чувствовал что-то похожее всю свою жизнь. Тем не менее, Уилл медленно покачал головой.

— Я пойду с тобой, — ответил он, и улыбнулся.

— Мне очень приятно это слышать. Но… — Ганнибал вспомнил их не столь давний разговор, — ты как-то сказал, что не сможешь хладнокровно убивать невиновных, на что я ответил, что, возможно, тебе не придётся этого делать. Я тогда говорил серьёзно.

Уилл кивнул, должно быть, тоже вспомнив тот разговор.

— Я знаю… Но всё зависит от определения «невиновности», тебе так не кажется? — поинтересовался Уилл, и ухмыльнулся. — Я бы назвал нашего друга многими словами, но «невиновный» среди них не значится.

Сместив ладонь ему на спину, Ганнибал притянул его к себе для поцелуя. Между их телами осталось ещё меньше пространства, чем раньше, так что Уилл обвил его ногу своей.

— Кажется, у меня есть идея, — сообщил Уилл, когда Ганнибал отодвинулся. И это было единственным, что помешало Ганнибалу поцеловать его снова.

— М-м-м-м… по поводу?

— По поводу того, как нам уехать из страны, — ответил Уилл.

И озвучил свою идею. Ганнибал согласился, что в их ситуации это и впрямь было наилучшим вариантом, и внимательно выслушал все подробности плана Уилла. После чего они дружно согласовали оставшиеся мелочи.

Когда они замолчали, Ганнибалу в голову пришла одна мысль, так что он привстал, оперевшись локтем на диван.

— Это действительно очень хороший план, Уилл. Мы можем туда поехать после того, как попрощаемся с нашим другом… И заберём собак, разумеется.

Уилл, похоже, углубился в собственные мысли (наверное, обдумывая план, который они только что обсудили), но на этих словах повернулся к Ганнибалу, недоумённо хмуря брови.

— Со… собак?

— Ну да, — подтвердил Ганнибал, не понимая, почему Уилл выглядел таким потрясённым.

— Что ты?.. В смысле… ты хочешь взять с нами собак?

Ганнибал улыбнулся, развеселённый его удивлением.

— Разумеется, хочу. Мы же не оставим их здесь, правда?

Ганнибал никогда не испытывал потребности в домашних питомцах, даже в детстве. Не то чтобы он ненавидел животных, и он уж точно никогда не убивал их ради удовольствия (как предполагали многие психиатры, пытающиеся изучать его в Балтиморе). Но к собакам Уилла он действительно привязался. Он знал, что на это повлияла их с Уиллом связь, да и сам Уилл, но дело было не только в этом. Ганнибалу искренне нравились его собаки и он хотел забрать их с собой.

— Но… что… — начал было Уилл, и засмеялся, садясь. — Мы не можем взять в Европу семь собак. Это не только вызовет подозрения, но и не станет для них чем-то хорошим. Им нужна стабильность, а поездка в Европу будет сумасшедшей.

Теперь Ганнибал нахмурил брови, потому что, несмотря ни на что, понимал его правоту. Он опустил глаза, обдумывая разные варианты, но не смог придумать ничего, что Уилла переубедило бы. Через несколько секунд тот вздохнул.

— Мы можем… поверить не могу, что я это говорю, но… — заговорил Уилл, и Ганнибал снова поднял голову. — Мы можем взять Бастера, если ты и впрямь так этого хочешь. В смысле… он уже староват, чтобы привыкнуть к другому хозяину…

Ганнибал не сомневался, что последнюю часть он добавил исключительно в качестве отговорки, зная, насколько Ганнибал успел привязаться к маленькому пёсику. Широко улыбнувшись, Ганнибал наклонился Уилла поцеловать, но тот отодвинулся, вскинув между ними палец.

— И, раз уж мы возьмём Бастера, нам нужно будет взять и Уинстона. Он самый новенький из всей стаи, так что ему тоже трудно было бы пережить столько перемен за такое короткое время… Плюс в этом случае Бастер будет не один, ты же понимаешь?

— Разумеется, — согласился Ганнибал, и Уилл фыркнул, зная, что его аргументы были слабоватыми.

Ганнибал наконец притянул его для поцелуя, после чего расплылся в широкой улыбке.

— Знаешь, никогда не думал, что у тебя вызовет протесты именно эта часть, — сообщил Ганнибал. Уилл покачал головой, но тоже улыбнулся.

Отодвинувшись, Ганнибал сел на край дивана, готовый встать.

— Тебе нужно решить и насчёт Эбигейл, — повернувшись к Уиллу, заметил он. Тот вопросительно наклонил голову, но Ганнибал знал, что Уилл его понял.

— Я много об этом думал… — отозвался Уилл, но потом со вздохом покачал головой. — Я бы с радостью взял её с нами, но… не думаю, что сейчас подходящее время. Не думаю, что это было бы справедливо по отношению к ней.

Ганнибал кивнул. Сам он, наверное, решил бы иначе, но он уже определился, что насчёт Эбигейл предоставит выбор Уиллу.

Когда стало ясно, что Уилл не собирался продолжать, Ганнибал встал.

— Я схожу приму коротенький душ перед ланчем, — сообщил он. Распластавшись на диване, Уилл поймал его за руку, когда он проходил мимо.

— Ладно… Только недолго. Я пойду сразу после тебя.

Уилл разжал пальцы, но Ганнибал не двинулся с места, вместо этого окинув его взглядом.

— Знаешь, мы бы сэкономили уйму воды, приняв душ вместе, — заметил Ганнибал.

Уилл быстро повернулся к нему, но Ганнибал широко улыбнулся и пошёл в ванную, оставив его в замешательстве и неожиданно возбуждённым.

Ганнибал раздевался так медленно, как только мог, но в итоге ему всё-таки пришлось войти в душевую кабину, смирившись с тем фактом, что Уилл не воспользовался его предложением; что он ещё не был к подобному готов. Однако вымыв волосы, Ганнибал услышал щелчок закрывшейся двери в ванную. Стены душевой были непрозрачными, так что он не мог ничего рассмотреть, пока дверь душевой не открылась и за ней не обнаружился Уилл… голый. Ганнибал замер, полуприкрыв глаза, чтобы что-то видеть сквозь струи воды, но позволил своему взгляду опуститься, рассматривая Уилла: голодное выражение его глаз, напомнившее Ганнибалу о случаях, когда Уилл терял над собой контроль во время их поцелуев; начавшие усеивать его кожу капельки воды; его бурно вздымающуюся грудь; его явную эрекцию…

Наконец Уилл шагнул в душевую, закрыв за собой дверь, и, не дав Ганнибалу даже секунды на осознание происходящего, сжал его правое плечо и толкнул его к стене. От удара о стену у Ганнибала заныло другое плечо, но Уилл впился в него в жадном и требовательном поцелуе прямо под душем, и ему стало плевать на боль. Когда он наконец отмер, то попытался Уилла обнять, но тот отодвинулся, как только Ганнибал положил руки ему на бёдра, и посмотрел на Ганнибала с лукавой улыбкой, от которой его сердце пропустило удар.

— Помнишь, как ты зашёл ко мне в душ? — хрипло, несомненно заигрывая, спросил Уилл.

Ганнибал не ответил; не только из-за знания, что это было риторическим вопросом, но и потому, что другая ладонь Уилла вдруг скользнула вниз, прямо на его член. Ахнув, Ганнибал приоткрыл рот от неожиданности, но всё равно улыбнулся.

— Когда ты вот так ко мне прикоснулся… — продолжил Уилл, обхватывая его эрекцию. — Ты знал, что я потом месяцами не мог себя трогать? Каждый раз, когда я пытался это сделать, то чувствовал твои ладони на моей коже, на плече… на члене.

Последнее слово Уилл выдохнул ему прямо в ухо, и Ганнибалу пришлось прижаться головой к холодному кафелю, чувствуя по всему телу мурашки удовольствия. В эту секунду Уилл начал двигать рукой, и Ганнибал услышал собственный стон.

— М-медленнее, — сумел выдохнуть он.

Послушавшись, Уилл замедлил ритм. Ганнибал положил обе ладони ему на плечи, чтобы на что-то опереться, и снова поднял на него взгляд, не желая упустить ни одной крошечной мелочи. Уилл тоже тяжело дышал, и Ганнибала накрыла новая волна удовольствия, когда он сжал ладонь чуть сильнее. А затем придвинулся к Ганнибаловой шее, проведя своим горячим языком от кадыка до уха и куснув его за мочку, вызвав у Ганнибала бесстыжий стон. Когда они встретились взглядами, у Уилла на губах играла гордая усмешка от знания, что он сумел добиться от Ганнибала такого звука; и Ганнибал снова его поцеловал, заставляя их дыхание смешиваться, пока им на лица лилась вода.

Когда он отодвинулся, Уилл вдруг перестал двигать рукой и начал опускаться на колени. Сообразив, что он задумал, Ганнибал его остановил.

— Уилл, тебе не обязательно это делать, — сказал он, боясь, что Уиллом двигало исключительно чувство долга после его собственных вчерашних действий.

Но Уилл со смешком облизнул свои влажные красные губы и бросил на него похабный взгляд.

— Я знаю, что мне не обязательно, Ганнибал. Но я хочу это сделать.

Потеряв дар речи, Ганнибал отпустил его плечо, и Уилл всё-таки встал на колени. Пока он опускался, Ганнибал внимательно за ним наблюдал. Он чувствовал неуверенность Уилла, но её перекрывали гораздо более сильные возбуждение и решимость, поэтому Ганнибал терпеливо подождал несколько бесконечно долгих секунд, прежде чем Уилл снова сжал ладонью основание его члена. Ганнибал пытался смотреть на него и дальше, чтобы не упустить ни единой секунды, но когда Уилл наклонился и обхватил его губами, у него перехватило дыхание и он вынужден был снова привалиться к стене, хрипло и протяжно застонав.

Уилл явно схватывал всё на лету, потому что когда он начал двигаться, Ганнибал почувствовал себя на грани бурного оргазма; слишком рано и слишком быстро. Но Уилл не дал ему кончить, замедляясь каждый раз, когда чувствовал по их связи, что Ганнибал близок.

Скользнув рукой по мокрым волосам Уилла, Ганнибал вцепился в его кудряшки, блаженствуя от почти неприличного зрелища того, как Уилл стоял перед ним на коленях, и мышцы его спины сокращались с каждым движением, создавая гипнотические узоры. Свободной рукой Уилл крепко держал его за талию, но когда Ганнибал непроизвольно начинал быстрее двигать бёдрами, Уилл смещал ладонь подальше, сжимая его зад, чтобы притянуть ещё ближе к себе.

Ганнибал взорвался в яростной волне наслаждения, ещё крепче схватив Уилла за волосы. Прежде он чувствовал по их связи оргазмы Уилла, но сейчас Уилл впервые прикасался к нему вот так, и это оказалось самым диким, самым интенсивным ощущением во всей его жизни, так что ему пришлось собрать последние остатки сил, чтобы не рухнуть на пол, когда его мышцы обмякли от удовольствия. Когда он смог снова открыть глаза, Уилл уже вставал, и им не нужно было ничего говорить, чтобы заключить друг друга в объятия и снова поцеловаться под горячими, исходящими паром струями.

После они всё-таки вымылись под душем, помогая друг другу и не в силах прекратить взаимные поглаживания и поцелуи. В итоге Ганнибал крупно ошибся: на совместный душ у них ушло гораздо больше времени, чем если бы они мылись поодиночке.
* * *

Проснувшись, Уилл с судорожным оханьем сел в кровати, смаргивая слёзы. У него кружилась голова, так что он вцепился в простыни, пока его глаза привыкали к темноте и он смог медленно вернуться в реальность.

— Уилл? — позвал лежащий рядом Ганнибал, поворачиваясь к нему.

В тусклом свете спальни Уилл мог разобрать лишь затемнённые черты его лица, но этого более чем хватило, чтобы он смог снова задышать ровнее. Положив ладонь ему на спину, Ганнибал привлёк его к себе, и Уилл позволил себе к нему прислониться, зарывшись лицом ему в шею и сжав его в объятиях (наверное слишком крепко, тем более, что он был весь потный, но Ганнибал ничуть не возражал).

— Уилл, всё в порядке, это был всего лишь плохой сон… — сказал Ганнибал, и Уилл ощутил щекой вибрацию его голоса.

— Но всё казалось таким реальным, это было… — начал Уилл, но голос ему отказал.

Ганнибал заставил его чуть-чуть отодвинуться, чтобы на него взглянуть, и Уилл, сделав глубокий вдох, попробовал заговорить снова.

— Мне снилось, что тебя со мной не было… — выдохнул он, и у него по щеке скатилась ещё одна слеза. — Кажется, это самый худший кошмар, который мне когда-либо снился. Я чувствовал себя таким… одиноким.

Ганнибал обхватил его лицо ладонями, смахивая слёзы большими пальцами.

— Я здесь, Уилл, рядом.

— Не в моём сне. Я вообще тебя не чувствовал…

Уилла прошила холодная дрожь от воспоминания о том, каким реальным ощущался его сон, как одиноко ему было. Это было гораздо хуже того раза, когда он добровольно от Ганнибала дистанцировался, пытаясь убрать его из своей жизни. Тогда Уилл всё равно его чувствовал, пусть и очень слабо… Но в своём сне он Ганнибала совершенно не чувствовал. Уж не так ли ощущалось бы, если бы с одним из них что-то произошло?.. Быстро зажмурившись, Уилл потряс головой, прогоняя эту мысль из головы.

И тут Ганнибал прижался к его губам своими, очень легко целуя, заземляя и успокаивая. Когда Уилл отодвинулся, Ганнибал улыбнулся.

— Это был всего лишь сон. Видишь?

Уилл кивнул, тоже улыбнувшись и чувствуя себя гораздо лучше. Затем он снова лёг на матрас, и Ганнибал вернул на место одеяло, которое Уилл сбросил, когда проснулся. После этого Ганнибал вытянулся рядом с ним на животе, сначала укрыв Уилла одеялом, а потом положив руку ему на грудь. Так они и лежали, глядя друг на друга; Уилл рисовал пальцем круги у Ганнибала на спине, а тот гладил его по щеке и по волосам; но Уилл был всё ещё взвинчен, поэтому оба так и не заснули.

Когда в маленькое окошко начали пробиваться рассветные лучи, Ганнибал закрыл глаза, сосредоточился... и окружающая обстановка переменилась. Подняв голову, Уилл улыбнулся, увидев, куда Ганнибал их перенёс.

— Это же мой ручей, — сказал он, когда они оба привстали.

Обняв себя за колени, Уилл уставился на ручей возле своего дома в Вулф-Трап, куда он обычно выбирался летом рыбачить. Этот ручей был его дворцом памяти ещё до того, как Уилл узнал о Ганнибаловом, а теперь он стал их общим. Он был не настолько большим, как у Ганнибала (и Уиллу ещё предстояло открыть в последнем много-много мест), но Уилл любил его за то, что он давал именно то, в чём Уилл нуждался, и именно тогда, когда он в этом нуждался.

Закрыв глаза, Уилл прислушался к журчанию ручья. Затем, пошарив ладонью, нащупал Ганнибалову руку и переплёл их пальцы вместе, а Ганнибал положил голову ему на плечо. Так они и сидели, пока его страх окончательно не растаял.
* * *

Проснувшись, Ганнибал протянул руку и обнаружил вторую половину кровати пустой и холодной. Слегка нахмурившись, он открыл глаза: Уилл впервые проснулся раньше него. Он взглянул на дверь ванной, но Уилла там не было. Тем не менее, Ганнибал чувствовал, что тот где-то недалеко. Может, в гостиной?

Встав с кровати, Ганнибал сходил в ванную умыться и почистить зубы, и вернулся в спальню, даже не став надевать свитер или обуваться, потому что ему не было холодно. Однако выйдя в гостиную, он замер от увиденной картины: Уилл сновал по кухне, готовя на плите какую-то еду, а рядом побулькивала кастрюлька с чем-то ещё. После кошмара Уилла они уснули довольно поздно, так что Уилл, похоже, решил приготовить какой-то поздний ланч. Ганнибал улыбнулся. Уилл до сих пор был в пижамных штанах... и фартуке. Прямо на голое тело, так что когда он начал помешивать своё блюдо в кастрюльке, Ганнибал мог видеть игру мышц на его руках и обнажённой спине. Ганнибал провёл языком по губам. И тут Уилл обернулся, улыбнувшись, когда его увидел.

— Доброе утро! Я хотел тебя разбудить, когда всё будет готово…

Подойдя к нему, Ганнибал наконец увидел, что в кастрюльке была паста, а Уилл готовил соус из консервированных овощей. Наклонившись, Ганнибал вдохнул аромат будущего блюда.

— Пахнет потрясающе.

Уилл снова улыбнулся и, зачерпнув ложкой немного соуса, протянул ему. Придвинувшись, но не отрывая глаз от Уилла, Ганнибал попробовал соус: тот оказался великолепным.

— Очень вкусно. Но… — он подался к Уиллу и поцеловал его в губы. — Так гораздо лучше.

Слегка покраснев, Уилл отвёл взгляд, и Ганнибалу пришлось взять себя в руки, чтобы не прижать его к столешнице прямо здесь и сейчас. Но он сдержался — не потому, что Уилла это могло напугать (только не после того, что они уже разделили), но потому, что по-прежнему предоставлял Уиллу задавать ритм, изучая и открывая себя.

Пока они ели, Ганнибал вспомнил одну мысль, пришедшую ему в голову, когда он впервые начал планировать их совместный побег; когда он впервые включил Уилла в свои планы. Он посмотрел на Уилла через весь стол.

— Думаю, нам стоит быть женатыми.

Уилл, как раз пивший вино из бокала (поскольку теперь им редко приходилось удваивать дозу обезболивающих), поперхнулся и зашёлся в приступе кашля. Ганнибал начал вставать ему помочь, но Уилл вскинул ладонь, показывая, что этого не требуется. Налив стакан воды, Ганнибал терпеливо подождал, пока Уилл снова начнёт нормально дышать, после чего протянул стакан ему. Уилл всё ещё выглядел немного красным, но Ганнибал не был уверен, это из-за кашля или из-за его слов.

— Я… Извини, что ты сказал? — отхлебнув воды, переспросил Уилл.

— Думаю, нам стоит быть женатой парой, — повторил Ганнибал, а затем приподнял брови и улыбнулся. — Как часть нашего прикрытия.

— О… — выдохнул Уилл и снова переключился на вино, на этот раз сделав довольно большой глоток.

Они молча продолжили есть, но Ганнибал чувствовал, что Уилл хотел добавить что-то ещё, поэтому он терпеливо подождал.

— Знаешь, на секунду… — наконец сказал Уилл, тыкая вилкой пасту у себя на тарелке, — я уж подумал, что ты делаешь предложение, — он нервно хохотнул, и Ганнибал снова улыбнулся пониманию, как неуютно Уилл себя чувствовал, разговаривая о подобных вещах.

— Всему своё время, мой дорогой.

Ганнибал почувствовал, как сердце Уилла пропустило удар, но спокойно поднялся и, перегнувшись через стол, бегло поцеловал его в губы, продолжая на него смотреть. После чего вернулся на кухню, чтобы приготовить десерт.
* * *

Когда они доели свой поздний ланч, Ганнибал попросил Уилла снять свитер, который тот надел перед едой. Уилл с игривой улыбкой приподнял брови, но послушался. Выйдя в спальню, Ганнибал вернулся с маленькой бутылочкой и сел рядом с ним на диван. Уилл взял у него бутылочку.

— Масло из плодов розы… — прочёл Уилл этикетку, и вспомнил, что видел его среди прочих аптечных покупок. — Для чего оно?

— Вообще-то у него много способов применения. Оно помогает защитить кожу от обезвоживания, полезно при дерматите и солнечных ожогах… — начал Ганнибал, беря у него бутылочку и откупоривая. — А ещё оно ускоряет заживление шрамов.

Уилл кивнул, сообразив, как ему предполагалось использовать это масло, и покосился на уже начавшую зарубцовываться рану у себя на животе.

— С ним мой шрам полностью исчезнет? — хмурясь, спросил он. — Я думал, ты… Я думал, тебе нравятся мои шрамы.

Улыбнувшись, Ганнибал сложив правую ладонь ковшиком и налил туда немного масла.

— Мне они нравятся. И полностью твой шрам не исчезнет — для этого рана слишком большая и глубокая. Но это масло успокоит состояние кожи и со временем сделает твой шрам менее заметным.

Вернув ему бутылочку, Ганнибал смазал маслом его живот. Уилл тихонько охнул от контакта с холодной жидкостью и Ганнибаловой ладонью, но когда тот начал массировать рану небольшими кругами, Уилл откинул голову на диванные подушки и прерывисто задышал, чувствуя, как его тело ожило под Ганнибаловыми прикосновениями. Положив свободную руку ему на плечо, Ганнибал посмотрел ему в глаза, продолжая ритмично выводить у него на животе круги против часовой стрелки, надавливая на шрам так, чтобы получалось чуточку больно, но терпимо. Хотя Ганнибал наверняка чувствовал его состояние по связи, он был полностью сосредоточен на своей задаче.

Закончив втирать масло Уиллу в живот, Ганнибал с улыбкой на него взглянул, явно крайне довольный его возбуждением от своего массажа. Закатив глаза, Уилл вернул ему бутылочку и жестом показал, что теперь его очередь. Ганнибал послушно снял рубашку и повернулся к Уиллу спиной. Он совсем не двигался, пока Уилл втирал в его шрамы на плече небольшое количество масла, повторяя его движения. Но Уилл, продолжая массировать Ганнибала левой рукой, потихоньку сместил правую, погладив его по спине, а затем проведя пальцами по рёбрам и по животу… Ганнибал задышал тяжелее, и Уилл улыбнулся, почувствовав его усиливающееся возбуждение. Когда он закончил массаж, Ганнибал развернулся к нему и ну очень быстро закупорил бутылочку с маслом, после чего отшвырнул её в сторону и обвил Уилла руками, прижимая к дивану, чтобы стереть его довольную улыбку поцелуем.
* * *

Уилл водрузил на стол тарелку с панкейками, и Ганнибал поставил рядом кофейник. Когда они оба сели, Уилл отхлебнул кофе и сморщил нос.

— Знаешь, я чертовски скучаю по нашей кофемолке.

— И подумать только, что ты не хотел её покупать… — поддразнил его Ганнибал.

Уилл закатил глаза, но улыбнулся и положил себе панкейк.

— Не волнуйся, мы купим новую.

Уилл застыл с поднесённым ко рту кусочком панкейка, уставившись на Ганнибала. Его вдруг кое-что осенило — не то чтобы он никогда раньше об этом не думал, но сейчас он полностью осознал происходящее.

— Как думаешь, что будет с моим домом?.. С моей одеждой, со всеми моими вещами?..

Ганнибал поднял взгляд и сделал глоток кофе, прежде чем ответить.

— Пока что, думаю, если они поверили, что я тебя выкрал, никто ничего не трогал. Но когда они выяснят, что ты жив-здоров и вместе со мной, полагаю, твой дом обыщут и всё там каталогизируют, — сказал он, и оба замолчали. Оперевшись локтями о стол, Ганнибал наклонился вперёд. — Ты будешь по нему скучать?..

Обдумывая ответ, Уилл тоже отпил ещё кофе, но пожал плечами, ставя кружку обратно на стол.

— В детстве я так часто переезжал… Этот дом стал первым местом, которое я позволил себе называть «домом»… — заметил он, и Ганнибал кивнул, явно помня все его предыдущие рассказы на эту тему. — Но я не стану скучать всего лишь по месту. А кроме того, я дома прямо сейчас… с тобой.

От этих слов у Ганнибала засияли глаза и он широко улыбнулся. Уилл почти бессознательно потянулся к нему сознанием, и почувствовал, как у него ускорилось сердцебиение. Поэтому он тоже улыбнулся и, протянув руку через стол, погладил Ганнибала по тыльной стороне ладони, на что тот развернул кисть и сжал его пальцы в ответ. Не переставая улыбаться, оба вернулись к завтраку.
* * *

Уилл на секунду зажмурился и приоткрыл рот, задышав глубже, когда музыка взвилась громче. Затем, прикусив губу, провёл ладонями по лицу и по волосам, издав дрожащий выдох. Когда он снова открыл глаза, то осмотрелся, пытаясь понять, где они находились. Это была огромная комната с минималистическим декором и здоровенными окнами, открывающими потрясающий вид на прекрасный город, который Уилл не смог опознать.

— Где… Ох!.. — откинув голову на мягкую спинку кресла, выдохнул он. Ганнибал вывел слюной линию у него на рёбрах, и Уилл снова закусил нижнюю губу. Когда он наконец обрёл дар речи, то приподнял голову. — Где это мы?

Ганнибал стоял на коленях у него между ног, крепко придерживая его обеими руками за бёдра, впиваясь пальцами в обнажённую кожу. Он Уилла всего лишь целовал и облизывал, но тот уже чувствовал себя на грани оргазма.

От его вопроса Ганнибал на секунду поднял взгляд и огляделся по сторонам, словно не помнил, что они находились в его дворце памяти. Уиллу стало любопытно: он что, перенёс их бессознательно? Или, может, настолько сосредоточился на Уилле, что попросту забыл?

— В Бельгии, в Брюсселе, — хриплым голосом, тут же пославшим по телу Уилла новую волну удовольствия, ответил Ганнибал. И, вернувшись к своему предыдущему занятию, скользнул ладонями чуть ниже, приспустив резинку штанов Уилла ровно настолько, чтобы обнажить ещё кусочек кожи.

— Ты здесь… Ты здесь когда-то жил? — сумел спросить Уилл, пока Ганнибал продолжал его целовать.

— Нет, просто пробыл месяц по работе. Вместе с коллегой, — отозвался Ганнибал, даже не удосуживаясь прерваться. Уиллу стало интересно, не стал ли этот «коллега» очередным человеком, которого он пригласил на ужин, но Ганнибал, похоже, прочёл его мысли. — Этого я не убивал, если хочешь знать.

— Этого? — со смешком переспросил Уилл.

Он знал, что Ганнибал говорил правду, но уловил по их связи кое-что ещё, поэтому улыбнулся.

— Он был… одним из твоих сексуальных партнёров? — уточнил он, припомнив, что именно так Ганнибал назвал Алану (кажется, целую жизнь назад).

На этот раз Ганнибал поднял взгляд и с игривой улыбкой посмотрел на него.

— Да. Раз или два.

— Значит, ты хранишь в своём дворце памяти дом своего бывшего и привёл сюда меня? — поддразнил Уилл.

Опёршись обеими руками на подлокотники, Ганнибал приподнялся, чтобы их глаза оказались на одном уровне.

— Я бы не назвал мужчину, с которым у меня было несколько сексуальных встреч, моим «бывшим». И я выбрал этот дом, потому что здесь красивый вид. Ты бы предпочёл другое место, дорогой? — поинтересовался он, придвинувшись так, чтобы его губы замерли в каком-то миллиметре от губ Уилла.

— Нет, это сгодится, — ответил Уилл, вытягивая шею, чтобы его поцеловать, но Ганнибал в последний момент отстранился, снова опускаясь на колени.

Уилл с фырканьем покачал головой.

Схватив его за талию, Ганнибал привлёк его к себе, переместив на край кресла, и снова сосредоточился на его животе. Уилл хихикнул, но всё-таки он ещё не закончил свои расспросы (хотя из-за Ганнибаловых действий ему было весьма непросто сосредоточиться).

— Так значит, у тебя было много… любовников?

Снова отодвинувшись, Ганнибал широко ухмыльнулся.

— Я, наверное, делаю что-то не так, если ты продолжаешь об этом думать прямо сейчас…

Уилл улыбнулся, но сел поближе к нему. Затем положил ладони Ганнибалу на плечи и слегка его оттолкнул.

— Нет, мне просто… любопытно. Я знаю только про Алану и… этого типа, который здесь жил, оказывается, — ответил он, осматриваясь вокруг. — Но у тебя явно было… побольше опыта.

С этими словами Уилл, неожиданно для Ганнибала, полностью отодвинул его от себя и встал с кресла. Комната в Бельгии поблекла, сменившись гостиной их домика в горах, со знакомым камином и деревянной мебелью, но классическая мелодия, которую Ганнибал «включил» для них у себя в голове, продолжала звучать.

Уилл помог Ганнибалу подняться с ковра, а затем заставил попятиться, пока тот не упёрся икрами в диван, а потом и вовсе на него упал. Как только Ганнибал очутился на диване, Уилл его оседлал, стащил с него свитер с футболкой и отложил их в сторону, и наконец, наклонившись, поцеловал его в шею.

— Итак? — прошептал Уилл, обдавая кожу Ганнибала дыханием. И улыбнулся, почувствовав, как тот поёжился от удовольствия.

— Что «итак»? — переспросил Ганнибал, и Уилл ощутил губами вибрацию его голоса.

— Насчёт моего вопроса… У тебя было много любовников?

С этими словами он провёл губами по Ганнибаловой шее к его здоровому плечу, и впился в него зубами — достаточно сильно, чтобы Ганнибал застонал, но не настолько, чтобы оставить отметину. В ответ Ганнибал запрокинул голову, полностью обнажая шею. Уилл улыбнулся — он всё ещё не привык обладать над ним такой властью. Но всё-таки немного отодвинулся, упёршись ладонями в диван по обе стороны от Ганнибаловой головы. Взглянув на него, Ганнибал, похоже, всё-таки вспомнил его вопрос.

— У меня было несколько… любовников, как ты настаиваешь их называть.

— Женщин тоже — помимо Аланы? — Уилл снова наклонился, целуя его в шрам спереди на плече.

— Конечно, несколько, — задышав тяжелее, ответил Ганнибал.

— А мужчин — много?.. — поинтересовался Уилл, проходясь по шраму языком.

— Несколько… Пол для меня несущественный параметр.

— А теперь вот я, — полушутливо прошептал Уилл.

И продолжил продвигаться губами к Ганнибаловой груди, но тот схватил его за плечи и отодвинул от себя.

— Нет, с тобой всё иначе.

Уилл улыбнулся, качая головой.

— Ты же знаешь, что я имею в виду…

— Нет, — настоял Ганнибал, и Уилл понял, что он говорил серьёзно. — Не думай, что я могу приравнять любые свои сексуальные эпизоды в прошлом к тому, что у нас с тобой...

— Наша связь, — предположил Уилл.

— Не только. Дело не в той связи, которая позволяет нам друг друга навещать и чувствовать, даже когда мы физически разделены… Я имею в виду связь между нами, ту, которая заставила меня чувствовать эмоции, которых я никогда раньше не чувствовал. Ту, которая позволила мне обрести в тебе равного…

Уилл уставился на него долгим взглядом — пришла его очередь лишиться дара речи. Когда он наконец пришёл в себя, то кивнул и обхватил лицо Ганнибала ладонями, после чего наклонился и легко прижался губами к порезу у него на скуле. Затем опустился чуть ниже и проделал то же самое с уголком его рта (который тут же приподнялся в улыбке)… и наконец, поцеловал Ганнибала прямо в губы. Тот скользнул руками по его голой спине, а потом приподнял Уилла в воздух и уложил на диван, поменяв их местами.

Уилл обнял его за спину и притянул к себе как можно ближе, застонав сквозь поцелуи, когда Ганнибал полностью накрыл его тело своим и сместил ладони с его талии на лопатки, прижимая к себе так, чтобы не оставить между ними ни капли свободного пространства.
* * *

Уилл втянул носом воздух; глубже, чем было необходимо. Даже не открывая глаз, он знал, что Ганнибал улыбался. Уилл лежал на боку, спиной к дивану, обнимая растянувшегося рядом Ганнибала. Снова уткнувшись носом ему в шею, он устроил подбородок на Ганнибаловом правом плече и почувствовал, как Ганнибал положил ладонь ему на поясницу в подобии зеркального объятия.

В другой руке Ганнибал держал радио, которое они оба слушали, чтобы выяснить, есть ли о них какие-то новые сведения. Но, похоже, всё было тихо: последнее сообщение было несколько дней назад — о том, что ФБР прекратило поиски в окрестностях дома Буффало Билла и соседних городах (хотя Уилл с Ганнибалом не сомневались, что бюро как минимум продолжало следить за главными дорогами и аэропортами). Тем не менее, сегодня утром они решили, что, возможно, наступило самое подходящее время оставить домик в горах и подготовить всё перед отъездом. Весь день они обсуждали, что возьмут с собой, а что придётся оставить, в итоге упаковав почти все оставшиеся консервы и баллоны с газом, и собрав сумки с одеждой и другими вещами, вроде пары книг и Ганнибалового альбома для рисования.

Сейчас они отдыхали, поэтому Ганнибал переключил радио с новостей на канал музыки ретро, оставив её играть в качестве фона. Но Уилл больше следил за прижиманием к себе Ганнибала, чем за музыкой, поэтому снова стиснул его в объятиях, почувствовав грудью лёгкую вибрацию, когда тот тихонько засмеялся. В эту секунду песня закончилась и заиграла новая. Уиллу понадобилось несколько мгновений, чтобы её опознать, но потом он удивлённо распахнул глаза. Ганнибал слегка развернулся в его объятиях, чтобы на него посмотреть, и просиял.

— Уилл, — просто сказал он.

Уилл сразу сообразил, что он имел в виду.

— Ни за что, — отозвался он, но его выдала предательская улыбка, вызванная воспоминаниями.

Ганнибал встал, игнорируя попытки Уилла утащить его обратно на диван. И, поставив радио на ближайшее кресло, повернулся и с лёгким поклоном протянул Уиллу ладонь.

— Ну же, Уилл. Потанцуй со мной.

Уилл покачал головой, но у Ганнибала было такое счастливое выражение лица, что он на секунду заколебался, и Ганнибал это почувствовал. Ухватив его за руку, Ганнибал поднял его с дивана и сразу привлёк к себе, обвив правой рукой за талию, а левой взяв за руку, точно так же, как когда они впервые танцевали много месяцев назад, на годовщине Джека. Только в тот раз всё было иначе, тот раз казался Уиллу полусном… Уилл был болен, и Ганнибал тогда предложил станцевать с Беверли при помощи его тела… хотя в итоге, благодаря их связи, они каким-то образом танцевали друг с другом.

Покачиваясь в ритме той самой песни Элвиса, которая играла в тот день, Ганнибал, не переставая улыбаться, смотрел на Уилла. Почувствовав, как у него вспыхнули щёки, Уилл опустил взгляд, вспоминая то мгновение.

— Ты же уже знаешь, что я не умею танцевать. Я…

Ганнибал притянул его ещё ближе, и Уилл замолчал, наконец обняв его за шею (комкая его футболку) и уткнувшись в неё носом.

— Просто почувствуй музыку и позволь мне тебя вести… Совсем как в тот раз.

И Уилл послушался, предоставив Ганнибалу его направлять, пока они медленно кружили под музыку между диваном и двумя креслами. Он закрыл глаза. Глубокий голос Элвиса пел о любви, текущей, как река; о любви, предназначенной судьбой, и Уилл улыбнулся.

Но когда та песня закончилась и началась новая, Ганнибал не остановился, а Уилл к этому времени слишком уютно себя чувствовал в его объятиях, чтобы отстраниться, поэтому они продолжили двигаться в ритме песни, которую ни один из них не знал.

— Я тут подумал… тебе стоит написать Беделии дю Морье, — сообщил Ганнибал, и Уилл открыл глаза, немного удивлённый. Ему пришлось на мгновение сосредоточиться, чтобы сообразить, о ком идёт речь, но он быстро вспомнил: эксперт по людям-сенсорам. — Я не имею в виду сейчас, разумеется. Но когда мы где-нибудь обоснуемся, когда всё успокоится… Мне кажется, тебе стоило бы ей написать.

— Дать ей знать, что она права, что мы существуем?.. — предположил Уилл.

— Может, не уточняя наших имён, но… да.

Уилл слегка отодвинулся, чтобы встретиться с ним взглядом (не прекращая, впрочем, двигаться под музыку), и вспомнил, насколько верными были некоторые из теорий Беделии.

— Ага, возможно, я ей напишу. Это может быть интересно, — он улыбнулся. — Если, конечно, она мне поверит.

Неожиданно отступив назад, Ганнибал крутанул Уилла вокруг его оси, а потом снова привлёк к себе. Уилл засмеялся.

— Я также подумал, что мы могли бы написать и мисс Старлинг, — продолжил Ганнибал.

Уилл нахмурился.

— Кому?.. О боже, ФБР-стажёрке?

Он попытался Ганнибала оттолкнуть, но тот опять сжал его в объятиях. Уилл фыркнул, хотя по правде говоря, он не злился, а веселился.

— Ты просто хочешь с ней поиграть, да?

— Нет… — возразил Ганнибал, но тут же улыбнулся. — Просто она кажется мне интересной молодой женщиной. И я хотел бы помочь ей с её диссертацией обо мне.

— Она кажется тебе интересной после одной-единственной встречи? — приподнял брови Уилл.

Придвинувшись ближе, Ганнибал прижался к его щеке своей и прошептал ему на ухо:

— Ты показался мне интересным уже через секунду.

Уилл медленно отстранился, скользнув взглядом по его рту, и вдруг сообразил, что они больше не двигались. Не в силах стоять так близко к Ганнибалу и не прикасаться к нему, Уилл его поцеловал и обнял за шею, давно забыв про песню по радио. Когда они друг от друга отодвинулись, Ганнибал снова поклонился и бегло поцеловал его руку.

— Я схожу приму душ, а потом мы займёмся ужином, хорошо?

Уилл кивнул, и Ганнибал уже начал его обходить, чтобы пойти в ванную, но потом вспомнил свои мысли сегодняшним утром и, развернувшись, поймал Уилла за руку.

— Подожди! Дай мне сперва принять душ, — попросил Уилл, и Ганнибал ухмыльнулся, кладя ладонь ему на бедро.

— Ну, мы могли бы…

Тело Уилла тут же отреагировало на это предложение, а воображение заработало на полную катушку. Но он отступил назад.

— Не в этот раз… Просто пропусти меня вперёд, хорошо?

Ганнибалова улыбка померкла, но он всё равно кивнул и сделал приглашающий жест в сторону ванной.

— Конечно.

Уилл его поблагодарил, слегка прикрыв сознание, чтобы Ганнибал не выяснил настоящую причину его странной просьбы, и пошёл в ванную. Вымывшись так быстро, как только мог, он сказал Ганнибалу, что тот может не торопиться (на что Ганнибал удивлённо поднял брови; наверное, гадая, что Уилл задумал). Подождав в спальне, пока в ванной раздастся звук льющейся воды, Уилл быстро вышел в гостиную, где передвинул в угол оба кресла, а потом несколько раз сходил из спальни в гостиную, чтобы принести всё необходимое и выложить так, как хотел.

Ганнибал вышел из спальни с до сих пор немного влажными волосами, держа в руке свитер, который собирался надеть. И замер, увидев посреди гостиной улыбающегося Уилла. Он перевёл взгляд с Уилла на пространство между диваном и камином, внимательно всё изучая: идеально уложенные на ковре подушки, расставленные вокруг свечи, вместе с камином служащие единственным источником света...

— Я подумал, что… поскольку сегодня наша здесь последняя ночь… — сказал Уилл, когда Ганнибал снова посмотрел на него. Он немного волновался, поскольку Ганнибал до сих пор никак не отреагировал, его лицо совершенно ничего не выражало. Наконец Ганнибал медленно подошёл к Уиллу, до сих пор сжимая в руке свитер.

— Ты всё это подготовил, пока я был в душе? — спросил он, хотя ответ был очевидным.

— Угу, — пожал плечами Уилл.

— Это что, что-то вроде свидания?

Уилл не мог определить, Ганнибала развеселило или покоробило, что Уилл позаимствовал его идею. Поэтому он потянулся к нему сознанием, но почувствовал лишь его замешательство и собственную нервозность. Откашлявшись, Уилл подошёл к столу, где уже ждала заготовленная бутылка вина с двумя бокалами. Налив им обоим вина, он вернулся к Ганнибалу, который следил за каждым его шагом.

— Это не… Ну-у, если хочешь, можешь считать это свиданием, — пробормотал он и нервно улыбнулся. — Я просто подумал, что мы могли бы поужинать, а потом, может… немного отдохнуть? — он кивнул в сторону подушек. — Мы же завтра уезжаем, так что можно по крайней мере насладиться нашей последней здесь ночью.

Взяв протянутый ему бокал, Ганнибал какую-то секунду изучал вино, прежде чем снова перевести взгляд на Уилла. А потом сцапал его за талию и притянул к себе для поцелуя. Под его губами Уилл расслабился, в конце концов сообразив, что тот чувствовал: Ганнибал действительно был в замешательстве, но не потому, что ему не понравился сюрприз Уилла, а потому, что он не мог в такое поверить.

— Ты всё это приготовил… для меня, — прошептал Ганнибал, отодвинувшись, и наконец-то слабо улыбнулся.

— Ну конечно, для тебя, — отозвался Уилл, слегка хмуря брови, но тоже улыбаясь. — Итак… что ты хочешь на ужин?

Слегка попятившись, Ганнибал в несколько больших глотков осушил свой бокал. Уилл уставился на него, разинув рот и округлив глаза: он впервые видел, чтобы Ганнибал пил вино вот так, а не маленькими глоточками, смакуя. Допив вино, Ганнибал отнёс бокал на столик, повесил на спинку стула свой свитер и подошёл обратно к Уиллу.

— Может, отложим ужин на потом...

Уилл попытался что-то сказать, но сумел лишь коротко рассмеяться и кивнуть. Глотнув из собственного бокала, он собирался отставить его в сторону, но Ганнибал забрал бокал у него из рук и отнёс к своему. Когда он снова повернулся к Уиллу, то не дал ему времени ни на что другое, резко прижавшись к нему вплотную и впившись в него в жадном поцелуе, заставив попятиться. Стукнувшись спиной о стену, Уилл застонал ещё до того, как Ганнибал запустил ладони ему под свитер и провёл пальцами по контурам рёбер, словно изнывал по его прикосновению на протяжении долгих дней, недель, целой жизни.
* * *

Ганнибал всем телом прижал Уилла к стене, так жаждая к нему прикоснуться, словно это происходило впервые. И не то чтобы они друг друга не касались в течение дня — только не теперь, когда Уилл испытывал к нему точно такое же жаркое желание, точно такой же голод... Но увидеть всё, что Уилл приготовил, специально для него, оказалось для Ганнибала слишком — разделяющее их расстояние вдруг сделалось невыносимым. Ему нужно было до Уилла дотронуться, почувствовать его, поэтому именно так он и поступил.

Оторвавшись от губ Уилла, Ганнибал уже знакомым маршрутом начал спускаться ниже: вдоль холма подбородка к изгибу шеи. Он чувствовал их объединённое возбуждение, вспыхнувшее ещё сильнее, когда Уилл расставил ноги пошире, освобождая место для его бедра, одновременно схватив Ганнибала за зад и притянув ещё ближе к себе. От этого контакта они оба застонали, и Ганнибалу пришлось на секунду уткнуться лбом Уиллу в плечо, чтобы перевести дух. Когда он снова немного отстранился, чтобы посмотреть Уиллу в глаза, то широко улыбнулся, смешивая их горячее дыхание, а потом, быстро Уилла чмокнув, опустился перед ним на колени, задрав его свитер и начав целовать его живот. Уилл выдохнул что-то похожее на ругательство, и Ганнибал ухмыльнулся, чертя языком линию поверх его шрама, после чего подцепил большими пальцами резинку его штанов и потянул те вниз. Уилл запустил пальцы ему в волосы, хватаясь за пряди. Ганнибал чувствовал, что Уилл был очень возбуждён — помимо его очевидной эрекции, по связи до него донеслась накрывшая их обоих волна жара, очень мешающая не торопиться. Непроизвольно застонав, Ганнибал уже хотел снять с Уилла штаны полностью, когда тот усилил хватку на его волосах.

— Га… Ганнибал, хватит, — хрипло и низко выдохнул Уилл.

Ганнибал неохотно остановился, чувствуя пульсацию его члена, так и жаждущего Ганнибаловых прикосновений. Слегка отодвинувшись, но не убирая рук с бёдер Уилла, Ганнибал поднял на того затуманенный взгляд и красноречиво облизнул губы.

— Я сделал что-то не так? — спросил он, хоть и знал, что почувствовал бы подобное по связи.

— О боги, нет… — заверил Уилл, но убрал руку с Ганнибаловой головы на плечо, жестом показывая ему встать, так что Ганнибал послушался.

Когда их глаза оказались на одном уровне, Ганнибалу пришлось сдержаться, чтобы снова Уилла не поцеловать, но он позволил своему взгляду заскользить по его раскрасневшимся щекам и губам.

— Ганнибал, я… я хочу большего. Сейчас.

Снова посмотрев ему в глаза, Ганнибал на мгновение застыл, пытаясь понять, что Уилл имел в виду. Но быстро увидел ответ у него в воображении — и его сердце пропустило удар. Уилл действительно хотел большего.

Ещё секунду за ним понаблюдав, Ганнибал определил, что Уилл испытывал некоторые опасения насчёт своего предложения, но их заметно пересиливали желание с нетерпением. Не удержавшись, Ганнибал наклонился и поцеловал его снова — на этот раз гораздо медленнее, но не менее жадно. Однако когда он опять взглянул на Уилла, то прикусил губу и сморщил нос из-за своих будущих слов.

— Как бы сильно мне этого ни хотелось… боюсь, мы недостаточно оснащены, чтобы сделать это здесь и сейчас… — погладив Уилла по щеке, сообщил он.

Уилл накрыл его ладонь своей, а потом, к его большому удивлению, хищно ухмыльнулся, наклонив голову.

— Вообще-то…

С этими словами он мягко Ганнибала отодвинул, чтобы тот дал ему отойти от стены, и скрылся в спальне. Ошеломлённый, Ганнибал уставился на дверь, за которой он скрылся. Наконец Уилл вернулся в гостиную и со смущённой улыбкой подошёл к нему. Сперва Ганнибал даже не заметил, что Уилл нёс что-то в руках, пока тот не приблизился вплотную и не протянул принесённые предметы ему. Взяв их, Ганнибал ошарашенно воззрился на Уилла.

— Как… Когда?.. — спросил он, пытаясь соотнести то, что держал в руках, с Уиллом — до всех предшествующих нынешнему моменту событий.

— Я… я положил это себе в сумку, на всякий случай, — ответил Уилл, закусив нижнюю губу, так что Ганнибал шагнул ближе, чтобы побудить его продолжать рассказывать. — Когда я ещё говорил себе, что не поеду с тобой, что приду сюда только затем, чтобы тебя увидеть, я их купил, и… я знаю, что это глупо, но…
* * *

Уилл снова покосился на извлечённые из своей спортивной сумки предметы: упаковку презервативов и бутылочку лубриканта. И вспомнил, как их покупал; как он заблокировал Ганнибала, чтобы тот не смог навестить его по связи, и как он протянул всё это кассиру в круглосуточной аптеке. Старику явно не было дело ни до него, ни до его покупок, но Уилл всё равно отчаянно покраснел, когда расплачивался.

Подцепив пальцем его подбородок, Ганнибал заставил Уилла посмотреть вверх, возвращая в реальность.

— Каждый раз, когда мне кажется, что я начинаю полностью тебя понимать, ты умудряешься снова меня поразить.

Подбодрённый, Уилл улыбнулся и, привстав на цыпочки, обнял его за шею и поцеловал так медленно, как только мог. Но — как он и сказал Ганнибалу — ему хотелось большего, так что вскоре он отодвинулся, опять закусив губу, и, взяв Ганнибала за руку, с оглушительно колотящимся сердцем повёл к подушкам. Разувшись, он встал на колени и снял обувь с Ганнибала, поставив рядом со своей, после чего заполз на подушки и сел на пятки лицом к камину. Ганнибал последовал его примеру, устроившись напротив в точно такой же позе.

Отложив в сторону презервативы со смазкой, Ганнибал повернулся к Уиллу, и тот ожил первым, дрожащими пальцами вцепившись в его свитер и требовательно его стащив. Когда пришёл Ганнибалов черёд его раздевать, Уилл замер, помогая лишь с рукавами. Придвинувшись, Ганнибал прижал ладони к его коже (как будто не делал этого всего несколько минут назад), скользя пальцами от рёбер к спине, лаская каждый дюйм плоти, словно запоминая. Охнув, Уилл закрыл глаза, когда Ганнибал наклонился над его правым плечом и поцеловал оставленный Тобиасом Баджем шрам. В ответ Уилл обвил Ганнибала руками, чувствуя движение каждой мышцы на его спине.

Крепче прижав Уилла к груди, Ганнибал слегка толкнул его на спину, и Уилл позволил собой маневрировать, пока не очутился на лопатках. Ганнибал отстранился на него взглянуть, и Уилл улыбнулся, проведя ладонью по его руке до самого плеча, задержавшись кончиками пальцев на двух шрамах на спине. Ганнибал тоже улыбнулся и повернулся туда, где оставил соответствующие принадлежности.

— Ты уверен? Уилл, мы можем с этим не торопиться… — уточнил он.

Уилл почувствовал новую вспышку удовольствия — ему почти не верилось, как трепетно Ганнибал с ним обращался. Он хихикнул.

— Можешь не сомневаться, я уверен.

С этими словами он поймал Ганнибала за шею и притянул к себе для нового поцелуя, на этот раз более жаркого и глубокого. Ганнибал застонал, и Уилл выгнул спину, потому что ему нужно было до него дотронуться, почувствовать его в каждой клеточке своего тела.

Когда он не смог больше ждать, то слегка оттолкнул Ганнибала от себя и снова сел, решительно потянувшись к его штанам. Развязав завязки пояса, он посмотрел на Ганнибала, и тот послушно приподнял бёдра, чтобы Уилл смог стянуть с него штаны.
* * *

Ганнибал помог Уиллу снять с себя штаны, а потом снял штаны с него; всё это время — не отрывая губ от его кожи. Когда ему всё-таки пришлось отстраниться, чтобы отбросить одежду Уилла в сторону, он на мгновение им залюбовался: Уилл тяжело дышал и чуть ли не стонал при каждом вздохе, такой нетерпеливый и алчущий Ганнибаловых прикосновений... Его лоб облепили мокрые от пота кудряшки, а в глазах читался точно такой же голод, который, наверное, горел у самого Ганнибала. А ещё у него очень крепко стоял член, поэтому Ганнибал потянулся к упаковке с презервативами.

— Ты хочешь?..

— Нет, нет… — быстро ответил Уилл, кладя ладони ему на бёдра и заставляя остро почувствовать прикосновение каждого пальца. — Ты первый. Я хочу почувствовать тебя внутри, Ганнибал.

Просияв, Ганнибал под его внимательным взглядом вынул и надел презерватив. Когда он снова поднял на Уилла глаза, тот облизнул нижнюю губу.

— Мне… Мне лечь на живот? — прерывисто дыша, спросил Уилл.

Ганнибал покачал головой, и Уилл опять обнял его за шею и привлёк к себе, погладив по щеке большим пальцем.

— Нет… я хочу тебя видеть, — тихо сказал Ганнибал, и у Уилла в глазах вспыхнули искорки.
* * *

У Уилла что-то сжалось в груди, когда Ганнибал снова его поцеловал; их объединённые эмоции были почти слишком сильными. Встретившись с Ганнибалом взглядом, Уилл отполз назад и улёгся на спину. Быстро нависнув над ним, Ганнибал устроился у него между ног и, взяв его за бёдра, осторожно их раздвинул. Уилл ахнул, удивлённый собственной чувствительностью: каждое Ганнибалово прикосновение посылало волну удовольствия прямо к его животу и ниже. Согнув его ноги в коленях, Ганнибал наклонился между ними и взял ещё одну подушку. Сообразив, что он задумал, Уилл приподнял бёдра, и Ганнибал устроил подушку у него под поясницей, после чего потянулся за смазкой. Уилл не отрывал от него взгляда. Налив себе в руку немного лубриканта, Ганнибал снова посмотрел на Уилла, спрашивая разрешения, и тот быстро кивнул, чувствуя бешеный стук своего сердца.

А потом он почувствовал у себя возле ануса пальцы Ганнибала, смазывающие его странной субстанцией. Сжав зубы, Уилл скомкал простынь в кулаках, ожидая боли. Наклонившись, Ганнибал его поцеловал, помогая расслабиться, а его пальцы начали массировать Уиллов вход лубрикантом. Положив ладонь Ганнибалу на загривок, Уилл ахнул прямо ему в губы, но не от боли. Ганнибал двигался так медленно и так нежно, что когда один из его пальцев наконец скользнул внутрь, Уилл откинул голову на подушки, громко и хрипло дыша, пока Ганнибал продолжал осторожно его массировать, прокладывая у него на животе цепочку поцелуев.

У Уилла было искушение опустить руку ниже, на свой почти болезненно возбуждённый член, но он не стал этого делать — ему нужно было почувствовать Ганнибала у себя внутри. Поэтому он впился пальцами Ганнибалу в загривок и заставил себя открыть глаза и посмотреть между своих раскинутых бёдер. В эту самую секунду Ганнибал провёл языком линию от его паха к пупку и одновременно добавил второй палец. Уилл издал хриплый стон, почти превратившийся в скулёж, и Ганнибал, словно по зову, поднялся к его губам. Уилл попытался отвечать на его поцелуи, пока Ганнибал погружался в него всё глубже.
* * *

Уилл опять откинул голову на подушки, поэтому Ганнибал запустил пальцы свободной руки ему в волосы, лаская губами его шею. Он продолжал углубляться в Уилла пальцами, медленно его открывая и подготавливая, хотя Уилл был уже более чем способен его принять. Его член упирался Ганнибалу в живот, и Ганнибалу приходилось сдерживаться, чтобы не опустить руку и не довести Уилла до оргазма.

Вместо этого он продолжал Уилла гладить и целовать, но когда тот принялся стонать и извиваться от каждого прикосновения, Ганнибал понял, что они оба больше не продержатся, поэтому он наконец убрал пальцы, отчего Уилл распахнул глаза и посмотрел на него.

Ганнибал хотел спросить, всё ли в порядке (хотя и так знал ответ, потому что сразу почувствовал бы, если бы Уиллу стало больно), но Уилл опередил его вопрос и кивнул, чуть ослабив пальцы на его шее. Добавив ещё смазки, Ганнибал опять взглянул на Уилла. У того на губах мелькнула лёгкая улыбка, и он ещё раз кивнул, так что Ганнибал подхватил его под колени и устроил его ноги у себя на плечах, разворачивая поудобнее.

Начав медленно в него входить, Ганнибал услышал собственный стон, а Уилл снова впился пальцами в его шею и в одну из подушек, но ни на секунду не разорвал зрительного контакта.

— О боже… — пробормотал Уилл.

— Ты в по…

— Я в порядке, я… — быстро отозвался Уилл, но замолчал, ахнув, когда Ганнибал скользнул в него ещё глубже. Затем Уилл снова привлёк его к себе для влажного дрожащего поцелуя, пока Ганнибал продолжал плавно в нём двигаться. Когда он отодвинулся, Ганнибал прижался к нему и, схватив его мокрый от предэякулята член, начал ласкать его в ритме собственных толчков.

В эту секунду Ганнибалу даже не нужно было тянуться к нему сознанием. Он чувствовал каждую частичку Уилла, как физическую, так и ментальную, и сейчас, когда Ганнибал находился внутри Уилла, они действительно стали единым целым, не разделённые ни одной преградой.

Они достигли пика одновременно, во взрыве, заставившем обоих крепче сжать объятия. Удовольствие выдоило из них последние капли сил, создав ощущение парения, падения в бесконечную бездну, во время которого им нужно было лишь держаться друг за друга…
* * *

Уилл почувствовал, как его ноги соскользнули у Ганнибала с плеч. Тот на секунду отодвинулся в сторону (должно быть, чтобы снять презерватив), после чего вернулся и рухнул Уиллу на грудь. Несколько минут они оба не двигались; переполняющие их эмоции позволяли лишь дышать и чувствовать друг друга. Когда Уилл смог пошевелиться, то обвил руками Ганнибалову спину, хотя после того, как он чувствовал себя с ним единым существом, собственные конечности казались ему какими-то странными, словно принадлежали кому-то другому. А потом Уилл задрожал, и лишь через несколько секунд сообразил, что хихикает. Он смеялся, потому что сильнее всего чувствовал сейчас глубокое ослепительное блаженство.

Ганнибал наконец поднял голову, улыбаясь его реакции, и выгнул шею, чтобы дотянуться до его рта. Но не поцеловал сразу же, а замер, еле-еле коснувшись губ Уилла своими, и снова посмотрел на него. Уилл понял, что Ганнибал испытывал то же самое: экстаз и неспособность обработать все их нынешние эмоции. Поэтому Уилл снова положил ладонь ему на загривок и привлёк его к себе, чтобы наконец-то поцеловать, встречая его язык своим и прижимаясь к его губам так, словно те были специально для этого созданы. Затем он опрокинул Ганнибала на спину и забрался на него сверху, оплетя руками, ногами и всем своим телом. Когда он отстранился, чтобы снова перевести дыхание, то осторожно куснул Ганнибала за нижнюю губу, а потом за подбородок, обдавая его кожу смеющимся дыханием. Ганнибал положил руку под голову, чтобы немного приподняться, и погладил его по щеке.

— Как насчёт того ужина, который ты мне задолжал? — хрипло поинтересовался он.

Лукаво улыбнувшись, Уилл мазнул по его губам своими.

— Ты уже устал?.. — поддразнил он.

Ганнибал со смешком перекатил их обоих так, чтобы снова очутиться сверху.

— Я не сказал, что мы закончили… — он провёл пальцем по шее Уилла. — Просто небольшой перерыв, чтобы перекусить.

Расплывшись в улыбке, Уилл снова его поцеловал.

Сегодня была их последняя ночь в этом домике, но ни Уилл, ни Ганнибал не собирались тратить много времени на сон.

Chapter Text

С кряхтением поставив принесённую коробку в багажник, Уилл обернулся, тщетно пытаясь побороть зевок. Рядом возник Ганнибал, тоже с небольшой коробкой в руках, и Уилл не смог не заметить, как он ухмыльнулся, прежде чем склониться над багажником.

— Чему ты улыбаешься? Это всё твоя вина, — приподнял бровь Уилл.

Ганнибал с невинным выражением лица повернулся к нему.

— Должен с тобой не согласиться. Насколько я припоминаю, это ты заявил, что нам не нужно много сна.

Уилл уже начал разворачиваться обратно к дому, но Ганнибал поймал его за запястье и притянул к себе, заставив их столкнуться телами. Уилл с притворным недовольством покачал головой, но Ганнибал лишь улыбнулся и наклонил голову, чтобы поцеловать его в шею. У Уилла по телу тут же пробежала щекотная волна удовольствия, и он знал, что Ганнибал это почувствовал.

— Ну а теперь чья вина?.. — Уилл постарался произнести это невозмутимо, но его дыхание прозвучало слишком прерывисто. Ганнибал издал смешок.

Уилл провёл ладонью по его спине, улыбнувшись от прикосновения к ткани: Ганнибал надел костюм, потому что хотел элегантно выглядеть во время их ужина. Но потом Уиллу пришло в голову кое-что ещё, поэтому он придвинул губы к Ганнибаловому уху и предвкушающе ухмыльнулся.

— Я знаю, что это единственный костюм, который мы купили. Но временами всё, о чём я могу думать, когда тебя в нём вижу — это о том, как я тебя тогда раздел… и каким чудесным был твой рот...

Он попытался сказать это максимально игриво, и почувствовал от Ганнибала ответное возбуждение. Довольно улыбнувшись, Уилл отстранился и пошёл в дом, оставив Ганнибала пытаться привести себя в чувство.

Загрузив всё во взятую напрокат машину, они ещё раз проверили дом — на случай, если что-то забыли. Когда они вышли, Уилл в последний раз взглянул внутрь: на пустой камин, на прикрытый белой простынью диван, на задёрнутые шторы… И сообразил, что ему было немного грустно покидать этот домик. Он говорил правду, когда сказал Ганнибалу, что не станет скучать по своему дому в Вулф-Трап, но это место успело подарить ему множество воспоминаний за такое короткое время…

— Мы всегда сможем вернуться сюда в любой момент, когда пожелаем, — прошептал рядом Ганнибал, угадав его мысли.

— В нашем дворце памяти, — согласился Уилл, сообразив, что тот имел в виду.

И улыбнулся, зная, что это было правдой. Даже если они никогда больше сюда не вернутся, то уж точно будут навещать это место мысленно. Повернувшись к Ганнибалу, Уилл кивнул, и тот аккуратно запер дверь, после чего спрятал ключ в том же самом месте, где он лежал изначально.

Уилл двинулся к водительскому сиденью, а Ганнибал занял пассажирское. В последний раз посмотрев на домик и получив от Ганнибала тёплую улыбку, Уилл завёл двигатель и впервые за почти два месяца порулил вперёд.

Когда они проехали самую густую часть леса, Уилл включил радио, щёлкая переключателем, пока не нашёл станцию с классической музыкой. Улыбнувшись, Ганнибал подвинулся так, чтобы оказаться чуточку ближе к нему.

— Успел пристраститься, дорогой?

Уилл рассмеялся, а потом пожал плечами, не спуская глаз с извилистой дороги.

— Возможно… Тебе же в итоге стал нравиться Джонни Кэш, хоть ты в этом и не признаешься.

— Разве что под пыткой, — пошутил Ганнибал.

— Это приглашение? — приподнял бровь Уилл. И краем глаза увидел, что Ганнибал улыбнулся шире.

— Возможно, приехав в Европу, мы могли бы сходить в оперу. Я бы наконец-то показал тебе её потрясающую красоту, — заметил Ганнибал, наверное, вспомнив, как Уилл когда-то сказал ему, что никогда не был в опере.

— Ну-ну, не увлекайся, — ответил Уилл, но улыбнулся от услышанного предложения и почувствовал по связи ответное тепло со стороны Ганнибала.

Они держались подальше от крупных дорог, чтобы избежать возможных полицейских проверок, и первым делом наведались в Вулф-Трап — как и договорились, ещё раз обсудив свой план днём ранее. Уилл въехал на ведущую к своему дому дорогу с колотящимся сердцем, ожидая увидеть здесь дюжину припаркованных полицейских машин. Однако, как Ганнибал и предсказывал, ничего подобного не обнаружилось — не было даже жёлтой ленты поперек входной двери. Хороший знак, подтверждающий, что их план мог сработать. Но Уилл также почувствовал себя немного выбитым из колеи, потому что это означало, что Джек и остальная часть ФБР продолжали цепляться за версию, в которую хотели верить. Наверное, ожидая рано или поздно обнаружить где-то его труп.

Уилл припарковал машину, и они выбрались наружу. Открыв входную дверь, Уилл застыл на пороге, неспособный войти внутрь. Без собак, которые бы лаяли и пытались на него прыгнуть, стоило ему только открыть дверь, это казалось каким-то другим местом, принадлежащим незнакомцу. Да и не только из-за собак — было ужасно странно здесь находиться после всего случившегося. В последний раз, когда Уилл был в этом доме, он был другим. Или, по крайней мере, не до конца себя осознающим.

Почувствовав на талии руку Ганнибала, Уилл повернулся к нему и, слабо улыбнувшись, наконец набрался духу шагнуть в дом. Помимо скопившейся пыли, он заметил отсутствие собачьих лежанок, мисок и игрушек, но за исключением этого всё выглядело точно так же, как перед его уходом. Пройдя в спальню, он принялся собирать одежду, потому что это было главной причиной их сегодняшнего визита. Не самой приоритетной, поскольку они могли купить новые вещи после того, как где-то обустроились бы, но в домике в горах Уилл перебивался несколькими комплектами, которые упаковал в свою спортивную сумку, плюс утаскиванием одежды у Ганнибала. Поэтому он взял ещё немного вещей, а потом переоделся в самые приличные свои брюки и купленную во время шопинга с Эбигейл бледно-красную рубашку (припомнив, как Ганнибал на него смотрел, когда он надел её впервые).

Вернувшись в гостиную со свежеупакованной сумкой, Уилл увидел Ганнибала на кухне, стоящим перед столешницей, и сразу вспомнил, сколько раз он выходил из спальни по утрам, чтобы обнаружить Ганнибала на этом самом месте (правда, обычно тот что-то готовил). Но в то же самое время сейчас Уилл замер, словно перед ним было дикое животное, которое он боялся вспугнуть — потому что Ганнибал впервые находился здесь на самом деле. Подняв руку, Ганнибал медленно провёл ладонью по столешнице, и Уилл понял, что он думал о том же. А ещё Уилл чувствовал, как сильно Ганнибал был сейчас потрясён, по-настоящему очутившись у него дома в первый и последний раз после того, как провёл здесь столько времени по их связи.

Уловив его появление, Ганнибал обернулся, и Уилл послал ему улыбку.

— Закончил? — спросил Ганнибал, отходя от столешницы, чтобы подойти к Уиллу.

— Думаю, да. Приступ ностальгии? — поинтересовался тот, когда Ганнибал очутился перед ним.

В ответ Ганнибал улыбнулся. И, похоже, заметил его рубашку, потому что коснулся его груди, соскользнув пальцами на талию, а потом привлёк его к себе в мягком объятии.

— Пожалуй, я всё-таки буду скучать по этому дому. В конце концов, мы здесь в определённой степени жили вместе, — признался он, перемещая ладонь Уиллу на спину.

— Это да…

Поставив сумку на пол, Уилл обвил Ганнибала руками, уткнувшись лицом ему в шею, и тот обнял Уилла в ответ. Взглянув из-за его плеча на свою гостиную, Уилл вспомнил многие-многие проведённые с ним дни здесь, недели и месяцы. Он вспомнил, как на Ганнибала злился, когда считал его галлюцинацией, в какое пришёл бешенство, когда наконец признал, что тот настоящий. А ещё Уилл вспомнил, как он в Ганнибала влюбился: медленно и незаметно, пока его вдруг не огорошило осознание этого факта. Зная, что Ганнибал чувствовал сейчас его воспоминания по их связи, Уилл отстранился. И не удивился, увидев, что у Ганнибала влажно заблестели глаза.

— Ну что, идём? — проведя большим пальцем по его щеке, спросил Ганнибал.

— Идём, — кивнул Уилл.

Ганнибал поднял с пола его сумку, и они вышли из дома. Заперев дверь, Уилл в последний раз посмотрел на ключ, прежде чем убрать его в карман. Ну, по крайней мере, Уилл мог оставить его себе в качестве сувенира на память.

Когда они снова сели в машину, залитую оранжевыми бликами заката, Ганнибал вынул что-то из кармана. Увидев диск Джонни Кэша, Уилл не удержался от смешка и, покачав головой, потянулся к Ганнибалу за быстрым поцелуем.
* * *

Балтимор, Мэриленд

Фредерик Чилтон вернулся домой запоздно, как и обычно в последнее время. Его вечер прошёл за очередной утомительной встрече с Джеком Кроуфордом и Аланой Блум и просмотром записей с камер наблюдения, запечатлевших визиты к Ганнибалу Уилла Грэма. Поначалу Фредерик рад был оказаться одним из немногих, кто мог предоставить для этого странного расследования хоть какие-то улики. Но Джек заставлял их просматривать записи столько раз, что Фредерик уже мог цитировать большую часть этих разговоров по памяти. И не то чтобы им удалось обнаружить хоть что-нибудь новое…

Выбравшись с заднего сиденья своей машины, Фредерик, окружённый тремя телохранителями, двинулся ко входной двери. Двое из них сразу вошли в здание, и он терпеливо подождал с третьим, пока они убедятся, что всё в порядке и что ему не грозит никакая опасность. Когда охранники не вернулись так быстро, как обычно, он переступил с ноги на ногу, покосился на часы и откашлялся, стараясь скрыть подступающий ужас. Он уже открыл рот, чтобы сказать что-то оставшемуся телохранителю, но тут из дома вышли те двое, подтвердив, что всё чисто. Облегчённо вздохнув, Фредерик вошёл в вежливо распахнутую перед ним дверь, поблагодарил охранников и запер дверь на ключ, в то время как его троица устраивалась на стульях, где им предстояло провести эту ночь. Фредерик сам охотно обеспечил их этими стульями в первый же вечер, когда их нанял.

Оставив портфель и ключи возле столика, он снял и повесил пальто, после чего, снова вздохнув, двинулся в спальню. Там он бросил телефон на кровать, сел на её край и разделся, чувствуя, как потихоньку тает недавнее напряжение. Затем он пошёл в свою просторную ванну и принял затяжной горячий душ, стоя под струями, пока у него не покраснела кожа, а всё помещение не заполнилось паром. Вернувшись в спальню, он надел одежду поудобнее и повесил костюм на вешалку. После чего повернулся взять телефон — и застыл, не обнаружив его на покрывале. Может, он оставил телефон рядом с ключами? Нахмурившись, Фредерик вышел из спальни, пытаясь вспомнить, когда именно в последний раз держал свой телефон в руках. Однако картина, открывшаяся его взгляду при выходе из коридорчика, соединяющего его спальню с остальными комнатами, заставила его оцепенеть.

— ЧТО ЗА?!.. — заорал Фредерик, но затем сообразил, кто перед ним стоял. Не веря своим глазам, он прищурился. — У… Уилл?.. Уилл Грэм?..

Потому что перед ним, в коридоре его собственного дома, стоял пропавший без вести Уилл Грэм. Обознаться было бы попросту невозможно. Но Грэм ничего не говорил — просто стоял, опустив руки, и таращился на него.

— Что… Вы живы. О боже, вы… Мы уже думали, что вы мертвы, — выпалил Фредерик, пытаясь собрать мысли в кучу, и шагнул к Грэму, но затем снова замер, парализованный новой мыслью. Он наклонил голову. — Погодите, а как вы… Охранники вас впустили?..

При других обстоятельствах Фредерик сообразил бы всю абсурдность данного предположения, но сейчас это было единственным пришедшим ему на ум объяснением. Что охранники, которых он нанял для защиты от Ганнибала Лектера, каким-то образом впустили к нему домой постороннего человека, ничего ему не сказав. Вот так вот просто.

— Нет… — негромко ответил Уилл Грэм.

Взгляд ФБР-профайлера скользнул чуть правее, и Фредерику почудилось, будто Грэм еле заметно усмехнулся. А сразу же после этого кто-то схватил его сзади. Охваченный паникой, Фредерик попытался сопротивляться, но почувствовал укол иглы в шею. Его ноги обмякли, руки беспомощно повисли, и у него потемнело в глазах.

Его последней мыслью было что, возможно, улыбка на губах у Уилла Грэма ему померещилась…
* * *

Ганнибал потянулся к бутылке белого вина и наполнил три стоящих на столе бокала. Поблагодарив, Уилл взял за ножку бокал перед собой и сделал глоток. Вино оказалось по-настоящему вкусным — он даже прикрыл на секунду глаза, смакуя.

— Хорошее, правда? — спросил Ганнибал, по-прежнему стоя возле его стула. Затем он взял сервировочный нож и начал нарезать ломтиками солидный кусок мяса.

— Очень хорошее.

— У доктора Чилтона отличный вкус на вина, в этом ему не откажешь.

Уилл поставил бокал обратно на стол и убрал руку, когда Ганнибал принялся наполнять его тарелку. В эту секунду третий сидящий за столом человек сделал глубокий вдох и приподнял голову. Или, точнее, попытался. Открыв глаза, он наклонил голову к плечу, стараясь посмотреть вверх.

— О, замечательно. Очень любезно с твоей стороны к нам присоединиться, Фредерик, — сообщил Ганнибал, откладывая сервировочный нож на поднос после того, как положил порцию себе и на третью тарелку.

— Что?.. — начал было Чилтон, но замолчал, вероятно, почувствовав, что его язык с мозгом работали на разных скоростях. Застонав, он попробовал пошевелить руками — лишь для того, чтобы обнаружить себя обездвиженным.

— Почти забыл, — заметил Ганнибал, делая шаг к нему.

Чилтон снова застонал, должно быть, не слишком обрадованный перспективой приближения Ганнибала, впрочем, не то чтобы он мог как-то этому помешать. Ганнибал расстегнул ремни, удерживавшие руки Чилтона, но оставил те, которые тянулись через его грудь и живот; и их застёжки находились за стулом, так что у Чилтона не было никаких шансов освободиться самому. Особенно в нынешнем состоянии, когда в его организме до сих пор циркулировала смесь его собственных наркотиков, вколотых ему Ганнибалом.

— Готово. Теперь ты сможешь присоединиться к нам за ужином.

Одарив Чилтона лёгкой улыбкой, Ганнибал расстегнул пуговицу своего пиджака и сел во главе стола. Уилл сидел справа от него, а место Чилтона оказалось перед Уиллом и слева от Ганнибала. Начиная в полной мере осознавать своё положение, Чилтон уставился на Ганнибала.

— Ты… Что ты?.. — начал он, но у него до сих пор заплетался язык, а голос звучал совсем хрипло. Сглотнув, Чилтон попробовал шевельнуть рукой. — Как ты?..

— Извини, Фредерик, но, боюсь, тебе нужно изъясняться понятнее.

Уилл подавил усмешку, чувствуя по их связи Ганнибалово веселье. И, по правде говоря, его самого эта ситуация тоже немножко забавляла — он ведь собственными глазами видел, как отвратительно Чилтон себя вёл.

Ганнибал с улыбкой повернулся к Уиллу, но теперь это была совершенно другая улыбка. Та, которую он адресовал только Уиллу. Его персональная улыбка.

— Ну что, Уилл, начнём? — глядя на еду, спросил Ганнибал.

— Да, — кивнул Уилл, беря в руки вилку.

Они попробовали по ломтику мяса. Ганнибал приготовил ужин на кухне у Чилтона (с помощью Уилла) и явно был счастлив снова получить такую возможность. Прежде, по их связи, Ганнибал готовил у Уилла дома и, вроде бы, был вполне доволен, но Уилл знал, что его кухня в Вулф-Трап не могла сравниться с бывшей Ганнибаловой, или даже с той, которая обнаружилась у Чилтона.

— Охрана… — промямлил Чилтон. — Смена… Скоро придёт.

Уилл с Ганнибалом одновременно взглянули на него, и Ганнибал слегка наклонил голову к плечу.

— Не волнуйся насчёт этого, Фредерик. Мы побеседовали с твоими людьми, и они любезно сообщили нам, что следующая смена появится только утром, так что у нас ещё много часов, чтобы насладиться ужином и общением со старыми друзьями.

Уилл увидел вспыхнувший у Чилтона в глазах ужас, когда тот понял, что его ложь не сработала (и, должно быть, представил, что могло произойти с охранниками).

— Уилл… — выпалил Чилтон, переключаясь на него.

Уилла немного ошарашило услышать из уст Чилтона собственное имя. Чилтон его уже видел, когда Уилл играл роль приманки, но после того, как Чилтон заговорил с Ганнибалом, Уилл почему-то не ожидал, что тот обратится к нему. И вдруг его осенило понимание: не считая Буффало Билла, сейчас кто-то впервые видел их вместе, одновременно. Уилл так привык, что окружающие видели лишь одного из них, что не сразу это сообразил.

— Уилл, я не знаю, что он сделал… с тобой, — начал Чилтон, откашлявшись, словно это должно было помочь наркотикам быстрее покинуть его организм. — Но прошу тебя…

— Он ничего со мной не сделал, — сухо отрезал Уилл, почувствовав секундную вспышку ярости.

И снова посмотрел на Ганнибала, улыбнувшемуся ему с таким обожающим видом, к которому Уилл до сих пор пытался привыкнуть. И от которого его сердце неизменно пропускало удар.

Фредерик Чилтон недоумённо нахмурил брови, а потом у него на лице отразилось понимание. Несколько раз моргнув, он перевёл взгляд с Уилла на Ганнибала (выглядящего весьма довольным этим диалогом), а потом обратно на Уилла.

— Вы двое… Вы уже были знакомы, не так ли? Прежде… Это единственное логическое объяснение… но как? — начал он, рассуждая вслух. Затем его глаза округлились ещё больше. — Так вот почему ты хотел с ним консультироваться, вот почему ты поехал его искать, когда он сбежал. Вот почему вы оба в итоге очутились в доме Буффало Билла… Боже ты мой.

Ганнибал взял бокал и сделал глоток вина. Затем, ставя бокал обратно на стол, указал на стоящую перед Чилтоном тарелку.

— Фредерик, тебе лучше начать есть, пока еда не остыла.

Его слова, похоже, напомнили Чилтону попытаться снова пошевелить руками, что тот и сделал. На этот раз ему удалось с трудом поднять правую руку и уронить её на стол. После чего он слегка отодвинул тарелку от себя.

— Я не стану ничего есть… — заявил Чилтон, и от перенапряжения у него на лбу выступили бисеринки пота.

— Ешь, Фредерик. Ты ведь не хочешь, чтобы мы взяли дело в свои руки, не так ли? — спросил Ганнибал, и Уилл вспомнил, что Чилтон как-то сказал Ганнибалу эти самые слова, когда они были в больнице.

У Чилтона задрожали губы, пока он взвешивал свои варианты, а потом он взял в руки вилку. Наколов на неё несколько овощей — напрочь игнорируя мясо, — он трясущейся рукой понёс вилку ко рту. Но со звоном выронил, не успев поднять даже до уровня глаз, когда его рука бессильно упала на стол.

— Да, возможно, тебе стоит ещё немного подождать, — сообщил Ганнибал, словно это не он только что заставил Чилтона попытаться начать есть. — В конце концов, мы ведь не хотим, чтобы ты подавился брокколи, правда?

Не сумев подавить ухмылку, Уилл заслонил рот бокалом вина.

— Какого хрена...

— Следите за языком, доктор, — заметил Ганнибал, и Уилл опять ухмыльнулся, когда Чилтон нервно сглотнул. Его Ганнибал никогда не журил за сквернословие. — У вас за столом гости, так что вам стоит вести себя повежливее.

— Почему вы… это растягиваете, а? — игнорируя его слова, спросил Чилтон, и попытался пошевелиться, но у него получилось лишь немного выгнуть шею.

Ганнибал вновь повернулся к Уиллу, который позабавленно приподнял брови.

— Ганнибал, — ещё раз попытался Чилтон, но теперь совсем другим тоном: вся его злость испарилась, остался лишь страх. — Пожалуйста…

Уилл откусил и медленно прожевал кусочек мяса, сдерживаясь, чтобы не покачать головой. Столько лет наблюдений за Чесапикским Потрошителем — и Чилтон до сих пор так плохо его знал.

— Пожалуйста что, Фредерик? — наклонил голову Ганнибал.

Чилтон на секунду зажмурился, а потом перевёл взгляд на Уилла.

— Пожалуйста. Даже если вы… Уилл, пожалуйста. Не убивайте меня.

— Уилл, кажется, наш гостеприимный хозяин решил, что знает, как закончится сегодняшний вечер.

— Это тычок пальцем в небо, мягко говоря, — подыграл ему Уилл.

Чилтон опять застонал, то ли от своих попыток двигаться, то ли из-за их разговора.

— Пожалуйста! — снова взмолился он, почти застав этим Уилла врасплох. — Я сделаю всё, что захотите, я… я вам помогу! Но, пожалуйста…

— Поможешь нам?.. — переспросил Ганнибал. Положив вилку на стол, он вытер губы салфеткой и слегка повернулся к Чилтону. — Просвети меня, Фредерик, чем ты можешь нам помочь?

— Я… я не знаю, я… я куплю вам билеты на самолёт… куда только захотите! — выпалил Чилтон, стараясь податься вперёд, хотя ремни не слишком ему это позволили.

Ганнибал кивнул, словно впечатлённый его ответом, и повернулся к Уиллу.

— Что ты об этом думаешь, Уилл?.. Нам закончить всё здесь и сейчас, или вернуться как-нибудь в другой раз, чтобы забрать оставшуюся часть нашего ужина?

Уилл отпил ещё вина, изображая задумчивость, но Чилтон недоумённо нахмурил брови, переводя взгляд с Ганнибала на него.

— О… оставшуюся часть ужина?.. — переспросил он, и у него задрожала нижняя губа.

— Думаю, нам стоит оставить что-нибудь на потом, — игнорируя его вопрос, заявил Уилл. — Было бы досадно закончить этот ужин слишком быстро.

Чилтон впервые внимательно посмотрел на стол, на стоявшее на подносе блюдо с длинным куском мяса, от которого отрезали всего несколько ломтей. И Уилл отчётливо увидел, когда до него наконец дошло. Вздрогнув, Чилтон очень медленно — то ли из-за наркотиков, то ли потому, что ему очень не хотелось узнать правду — посмотрел себе на бёдра. Затем с трудом поднял руку и отодвинул скатерть… И закричал, увидел культю собственной ноги.

— Фредерик, успокойся, — сказал Ганнибал в ответ на его слабые попытки освободиться.

— Что вы… о боже мой, боже ты мой!.. — повторял и повторял Чилтон.

Ганнибал посмотрел на стиснувшего зубы Уилла. Тот пытался игнорировать вопли Чилтона, но ему было сложно сосредоточиться на чём-то другом. Потянувшись, Ганнибал накрыл его руку своей, попутно простирая к нему сознание. И Уилл позволил ему полностью себя укутать, ослабив хватку на вилке и чувствуя, как уходит напряжение из его плечевых мышц…

— Почему… почему вы… — продолжал пытаться Чилтон.

Убедившись, что с Уиллом всё в порядке, Ганнибал резко повернулся к нему.

— Ты прекрасно знаешь почему, Фредерик.

Тот наконец перестал скулить, и в ужасе уставился на них.

— Пожалуйста…

— За-ткнись, — тихо, но твёрдо сказал Уилл.

И Чилтон послушался, округлившимися глазами глядя на него. Поднявшись, Уилл обогнул стол и подошёл к его стулу. Когда он приблизился, Чилтон словно съёжился на своём сиденье. Положив ладонь на спинку его стула, Уилл наклонился, чтобы их глаза очутились на одном уровне.

— Не будьте таким лицемером, доктор. Вы охрененно хорошо знаете почему, и сомневаюсь, что вас это хоть капельку удивило, — процедил Уилл, и почувствовал от Ганнибала что-то по их связи, но сейчас он был слишком сосредоточен на Чилтоне. Тот начал было закрывать глаза, так что Уилл слегка толкнул его стул. — А теперь я скажу вам, что произойдёт дальше. Сегодня вы не умрёте, но в один прекрасный день — да. Куда бы вы ни уехали, как бы вы ни прятались, сколько бы телохранителей вы ни нанимали. Будь то через неделю, через месяц или через десять лет — вы никогда не узнаете, когда именно, но не сомневайтесь… Мы придём.

Встав, Уилл посмотрел на по-прежнему сидящего на стуле Ганнибала. И сообразил, что чувствовал по связи его гордость. За Уилла. Встретившись с Ганнибалом взглядом, Уилл на секунду в нём растворился, нежась в текущем от Ганнибала чувстве, которое целиком его омывало, словно поток. Когда они наконец вспомнили, где находятся, Уилл моргнул и вернулся на своё место за столом, а Ганнибал снова посмотрел на Чилтона.

— Что ж… не думаю, что могу что-то к этому добавить.

Поднявшись, Ганнибал повернулся к маленькому столику за их спинами, где оставил все свои предыдущие принадлежности.

— Полагаю, ты теперь не станешь есть свой ужин, Фредерик, не так ли? — спросил он, делая что-то, чего Чилтон не мог рассмотреть.

— Н-нет, — пробормотал тот, не уверенный, правильный ли это ответ.

— Отлично. В этом случае…

Ганнибал обернулся, держа в руках шприц с иглой, и Чилтон затряс головой, снова пытаясь освободиться, борясь с до сих пор циркулирующими в его крови наркотиками и удерживающими его на стуле ремнями. Без труда игнорируя его потуги, Ганнибал воткнул иглу ему в шею. Чилтон отключился в считанные секунды.

Закончив ужинать, Уилл с Ганнибалом перешли на кухню и начали мыть посуду (Ганнибал мыл, а Уилл вытирал). Протирая полотенцем одну из тарелок, Уилл покосился на Ганнибала: тот снял пиджак и закатал рукава рубашки, чтобы не намочить. Он молчал с тех самых пор, как они пошли на кухню, так что Уилл потянулся к нему сознанием и обнаружил, что тот был совершенно спокоен.

— Ты в порядке? — вдруг спросил Ганнибал, даже не заглядывая ему в лицо.

Уилл вздрогнул от неожиданности, но фыркнул на себя самого и поставил вытертую тарелку к остальным. Закрыв кран, Ганнибал взял у него полотенце, чтобы самолично вытереть последний бокал, так что Уилл шагнул в сторону, опёршись на столешницу.

— Я… да, — через несколько секунд ответил он.

Ганнибал обернулся (теперь вытирая руки) и приподнял брови, зная, что Уилл лгал. Или, по крайней мере, не говорил всей правды. Вздохнув, Уилл закусил нижнюю губу.

— Я просто… Разве я не должен чувствовать себя иначе?

Сложив полотенце в идеальный квадрат, Ганнибал положил его на столешницу и шагнул к Уиллу.

— В каком смысле иначе?

— Не знаю. Я… я чувствую себя вполне нормально, — нахмурился Уилл. — Разве я не должен испытывать хотя бы небольшой дискомфорт?

— Из-за того, что мы сделали с доктором Чилтоном?

— Да…

— Мы его даже не убили, — уточнил Ганнибал, как будто это не было очевидным, и Уилл хихикнул, проведя ладонью по подбородку.

— Ага. То, что мы с ним сделали, в некотором роде даже хуже.

— Разве он этого не заслужил?

Уилл посмотрел на Ганнибала, а потом схватил его за запястье и притянул к себе.

— Дело в том, что… мне плевать, заслужил он это или нет. Я хотел это сделать, и чувствовал себя при этом… — начал Уилл, но замолчал, так что Ганнибал чуть наклонил голову, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Как, Уилл?

— Я чувствовал себя могущественным. Это ощущалось… правильно.

Ганнибал обхватил его лицо ладонями, и Уилл увидел в его глазах миллион эмоций: гордость, глубокую любовь, восторг от услышанного...

— Дорогой мой Уилл… Помнишь, как я спросил, жаждешь ли ты изменений? — спросил он, и Уилл кивнул. Ганнибал улыбнулся, вспоминая то мгновение в Балтиморской государственной больнице. — Не думаю, что «изменения» было правильным словом, потому что тебе не нужно было ни во что трансформироваться, Уилл. Ты сейчас такой, каким был всегда, каким я всегда тебя видел. И любые твои чувства… они всегда будут нормальными.

Посмотрев на него, Уилл улыбнулся ещё до того, как успел это осознать. Пробежавшись пальцами по Ганнибаловой рубашке, он поймал его за галстук и осторожно притянул ещё ближе, чтобы наконец-то поцеловать. Когда их тела соприкоснулись, Уилл приоткрыл рот, и Ганнибал тут же скользнул языком внутрь, одновременно схватив Уилла за волосы и со стоном прижав к столешнице. Уиллу пришлось отодвинуться, потому что его тело вспыхнуло, как от огня, и Ганнибал заскользил ладонями по его спине, а потом по талии, прокладывая цепочку поцелуев от подбородка к уху.

— Чёрт, Ганнибал, — задрожав всем телом, выдохнул Уилл.

А потом ухватился за край столешницы и запрыгнул на неё. Раздвинув ноги, чтобы освободить место для Ганнибала, он снова схватил того за галстук и потянул к себе, со стоном ловя его губы своими. Целуя, облизывая и покусывая, он протиснул между их телами руку и накрыл ей Ганнибалов пах. Ганнибал немного отстранился, так что наступила очередь Уилла прокладывать по его шее цепочку поцелуев, опять хватая и подтягивая его за галстук, отказываясь отпускать.

— Уилл… — прерывисто дыша, пробормотал Ганнибал. — Сейчас для этого не лучшее время и место...

— У нас ещё есть время до следующей смены охранников, — выдохнул ему в кожу Уилл.

Он чувствовал по связи Ганнибалово возбуждение, но тот перестал скользить ладонями по его телу, положив руки на столешницу возле его бёдер.

— Как бы сильно мне ни хотелось сейчас продолжить… нам ещё многое нужно сделать.

Уилл протестующе застонал и скривился, но отодвинулся, зная, что Ганнибал прав. До него вдруг дошло, где они находились, и что им действительно многое нужно было успеть.

— Терпеть не могу, когда ты весь такой рассудительный…

Ганнибал со смешком наклонился, чтобы гораздо более нежно поцеловать его в губы.

— Неправда, — ответил он, замерев совсем близко от рта Уилла. И отодвинулся, так что Уиллу пришлось неохотно отпустить его галстук.

Уилл спрыгнул со столешницы, и они оба привели в порядок одежду. После чего Ганнибал взял его за руку и повёл из кухни.

Они вытерли всё, до чего дотрагивались. Не из-за нежелания, чтобы полиция знала об их присутствии — наоборот, они сделали всё возможное, чтобы полиция знала, оставив в живых Чилтона, а также связанных и усыплённых охранников, которых вежливо допросили, прежде чем войти в дом (и один из них предпочёл ответить на все вопросы вместо того, чтобы стать завтраком, как предложил Ганнибал). В процессе уборки Уилл то и дело посматривал на Ганнибала, вспоминая многочисленные прочтённые материалы дел Чесапикского Потрошителя. Полиции никогда не удавалось найти ни на одном из мест его преступлений ДНК или любые другие улики, и на этот раз получится точно так же… Вот только в этот раз Уилл находился по другую сторону. Рядом с Ганнибалом.

Закончив, они отнесли Чилтона в спальню и снова накрыли стол: несъеденное мясо было первым, что увидел бы вошедший в гостиную Фредерика Чилтона. Уилл как раз разглядывал их творение, когда почувствовал рядом присутствие Ганнибала.

— Идём, мой дорогой?

Уилл обернулся. Ганнибал протягивал пиджак, который он снял перед ужином. Сам Ганнибал был уже в пиджаке, так что Уилл улыбнулся и повернулся спиной, чтобы Ганнибал надел пиджак ему на плечи. Ганнибал послушался, а потом накрыл ладонями его предплечья и медленно провёл пальцами вдоль рукавов, перейдя на бока, а затем и на живот. Закрыв глаза, Уилл подался назад, упёршись спиной Ганнибалу в грудь, и Ганнибаловы пальцы замерли напротив шрама у него на животе.

— Я думал, сейчас неудачное время… — негромко сказал Уилл, выгибая шею, чтобы прижаться к Ганнибалу щека к щеке.

Тихо засмеявшись, тот чуть крепче сжал объятия.

— Немного трудно удержаться. Ты так привлекательно выглядишь в этой рубашке…

Уилл улыбнулся. Он по-прежнему не открывал глаз, но слышал опьяняющий Ганнибалов запах и чувствовал по связи льющуюся из него любовь.

— Возможно, я нарочно её выбрал.

— Хм-м, я знаю… Как коварно с твоей стороны, — пошутил Ганнибал.

Наконец открыв глаза, Уилл в последний раз окинул взглядом стол, и развернулся у Ганнибала в объятиях, чтобы очутиться с ним лицом к лицу. Погладив Ганнибала по щеке, Уилл обвёл пальцем шрам у него на скуле, а потом быстро чмокнул его в губы.

— Идём.

Собрав всё необходимое, они вышли из дома Чилтона. Трое накачанных наркотиками охранников лежали в холле — точно так же, как они их оставили после допроса. Взяв Ганнибала за руку, Уилл обогнул их тела и зашагал к выходу.
* * *

Первой их остановкой после ужина в доме Фредерика Чилтона стал круглосуточный супермаркет, где они купили припасы для своего путешествия, потому что еды и газа, оставшихся после домика в горах, могло не хватить. Когда они уже грузили пакеты в машину, на востоке показалось солнце, и Ганнибал на секунду залюбовался тем, как красиво Уилл выглядел в бледных лучах рассвета.

К дому Аланы они ехали в тишине, слушая лишь негромкую музыку по радио. Уилл подъехал к дому спереди, и они убедились, что машины Аланы там не было. Тем не менее, Уилл проехал ещё несколько улиц и припарковался там, после чего они вернулись пешком. Когда они подошли к дому, Уилл двинулся к парадной двери, а Ганнибал без лишних слов свернул за дом. Он попытался заглянуть по пути в окна, но занавески были опущены, а ставни закрыты. Дойдя до маленького садика на заднем дворе, Ганнибал подошёл к двери, которая, как он знал, вела на кухню, и попробовал её открыть, но та оказалась заперта. Достав из кармана несколько прихваченных из дома Чилтона отмычек (Ганнибал немало удивился, когда их там обнаружил), он уже собирался начать вскрывать замок, как вдруг услышал за спиной приглушённые травой шаги. Подняв голову, Ганнибал втянул носом воздух, хотя в этом не было необходимости: звуки стали громче, чем шаги одинокого человека. Убрав отмычки обратно в карман, он обернулся — и расплылся в улыбке.

— Кто?.. — начала было пришедшая, но осеклась, и у неё на лице отразилось узнавание.

— Здравствуй, Эбигейл.

Перед ним действительно стояла Эбигейл Хоббс. Но взгляд Ганнибала быстро опустился на стаю собак у её ног. Большинство из них были на поводках и сейчас дружно порывались подбежать к Ганнибалу, так что Эбигейл было сложно их удерживать. Однако несколько псов были без поводков и радостно примчались к нему. Наклонившись, Ганнибал потрепал по голове Райли, а другого пёсика, не удержавшись, подхватил на руки.

— Здравствуй, мальчик.

Оказавшись у него на руках, Бастер тут же успокоился, довольно виляя своим куцым хвостиком, и Ганнибал опять улыбнулся. Поставив Бастера обратно на землю, он повернулся к Эбигейл и шагнул ей навстречу.

— Вы… Вы — это он… — выдохнула Эбигейл, округлив глаза и крепче сжав в руке собачьи поводки.

У Ганнибала вызвали улыбку не её слова, но её тон. Он чувствовал, что она слегка боялась, но этот страх перекрывало завороженное любопытство. Ганнибал удовлетворённо наклонил голову. Какая замечательная юная леди.

Уловив приближение Уилла, он обернулся.

— Что здесь происхо... — начал было Уилл, наверное, уловив что-то по их связи, но замолчал, как только их увидел. — Эбигейл!

Просияв, Уилл поспешил к ней, и Эбигейл тут же расплылась в ответной улыбке, ожив впервые с того момента, как увидела Ганнибала. Лавируя между собаками (которые при виде него словно с ума посходили, начав прыгать и лаять), Уилл крепко её обнял. Эбигейл выпустила собачьи поводки, чтобы обнять его в ответ, но псы всё равно никуда не разбежались.

— Я знала, что вы живы, просто знала! — воскликнула Эбигейл.

Уилл опустился на колени, чтобы подобающе поздороваться с собаками, одновременно гладя всех, до кого мог дотянуться, поскольку они быстро превратились в кружащий вокруг него меховой вихрь.

Ганнибал шагнул к ним, и Уилл, похоже, осознал сложившуюся ситуацию. Ганнибал уже встречался с Эбигейл по их связи, но она об этом не знала, поэтому Уилл встал и по очереди посмотрел на них.

— Эбигейл, это… эм-м-м…

— Уилл, думаю, она прекрасно знает, кто я, — заметил Ганнибал. Эбигейл снова покосилась на него, так что он адресовал ей самую добрую из своих улыбок.

— Знаю, — подтвердила Эбигейл, и с намёком на улыбку повернулась к Уиллу. — Это… это ваш друг.

Уилл с плохо скрытым весельем посмотрел на Ганнибала.

— Да, мой… друг.

Ганнибалу стало любопытно, что за беседу он пропустил, потому что, судя по взглядам, которыми эти двое обменялись, Эбигейл прекрасно знала, что на самом деле Ганнибал был Уиллу больше, чем просто другом.

Но затем её улыбка сменилась беспокойством.

— Уилл, что вы здесь делаете? Алана сейчас на работе, но она может вернуться, или кто-то из соседей может вас увидеть, — затараторила Эбигейл, и Уилл вскинул ладонь, чтобы её успокоить.

— Не переживай, мы… мы уезжаем.

Поджав губы, Эбигейл посмотрела на собак, а потом опять на него.

— Я не хочу, чтобы вы уезжали, но полиция теперь ищет и вас тоже, да?

— Да, — согласился Уилл.

Ганнибал увидел заблестевшие у неё в глазах слёзы и почувствовал боль Уилла от перспективы ещё долго не видеться с Эбигейл.

— Вы убили… вы оба убили того человека, да? Буффало Билла.

Уилл очень медленно кивнул, и Ганнибал впился в Эбигейл внимательным взглядом, ожидая её реакции на это признание.

— И хорошо, — заявила она с на секунду вспыхнувшим огоньком в глазах. Ганнибал улыбнулся.

Уилл тоже улыбнулся, а Эбигейл опять перевела взгляд с собак на него.

— Вы заберёте их с собой?

— Мы не можем забрать их всех, но… мы хотели бы взять Бастера и Уинстона. Если ты или Алана не можете или не хотите заботиться об остальных… — начал Уилл, и Ганнибал почувствовал, как больно ему было об этом даже думать. Думать о том, что его собак могут забрать в приют или разделить, отправив в разные семьи.

— Нет! — тут же воскликнула Эбигейл и, словно в доказательство своих слов, опустилась на колени рядом с двумя ближайшими псами. — Уилл, я о них для вас позабочусь. Обещаю.

Просияв, Уилл снова подошёл её обнять, окружённый собаками. Ганнибал запечатлел это мгновение в своём дворце памяти, радуясь, что Уилл смог с ней попрощаться.

Когда они разомкнули объятия, Эбигейл, к удивлению Ганнибала, сделала несколько шагов в его сторону и протянула ему руку. Ганнибал обхватил её обеими ладонями и осторожно пожал.

— Спасибо, — просто сказала Эбигейл, и Ганнибал улыбнулся шире.

— Это не навсегда, Эбигейл. Мы ещё встретимся.

Эбигейл кивнула, и Ганнибал отпустил её руку. Уилл помог ей снова собрать собачьи поводки, после чего забрал поводок Уинстона, а Ганнибал взял на руки Бастера.

— Алана… — начал Уилл, но Эбигейл покачала головой.

— Не переживайте. Уинстон с Бастером убежали во время прогулки, я даже не знаю, как так получилось! — в притворной растерянности воскликнула она. Уилл кивнул, и выражение её лица опять переменилось. — Я сохраню ваш секрет, Уилл… Помните ведь?

Уилл улыбнулся, и Ганнибал увидел по их связи воспоминание, когда они с Эбигейл обменялись в больнице этими самыми словами.

— Спасибо, Эбигейл.

Когда они пошли обратно к дому, Уилл ускорил шаг, наверное, не желая оборачиваться. Но Ганнибал обернулся и в последний раз взглянул на Эбигейл, стоящую на заднем дворике в окружении оставшихся пяти собак. И Эбигейл в последний раз ему улыбнулась.

Они как можно быстрее вернулись к машине. Уилл с глубоким вздохом откинулся на спинку пассажирского сиденья, и Ганнибал чуть сжал ладонью его колено.

— Ты в порядке?

— Да… — ответил Уилл, открыв глаза и улыбнувшись, словно в качестве доказательства. После чего наклонился и бегло Ганнибала поцеловал. Кивнув, тот завёл двигатель.
* * *

Уилл как раз натягивал трос, когда на трапе, слегка задрожавшем под его весом, появился Ганнибал и спрыгнул на палубу. Стоявший рядом с Уиллом Уинстон завилял хвостом в качестве приветствия, хотя Ганнибал отходил всего на несколько минут. Уилл иногда брал собак с собой в плавание, но ещё не разу не брал Уинстона, поэтому пёс немного дрожал, не понимая, почему вдруг очутился на движущейся земле. Но со временем он привык бы.

— Были какие-то сложности? — спросил Уилл, снова дёргая трос.

— Ни малейших. Охранник спит заслуженным сном у себя в сторожке.

Зная, что Ганнибал не убил охранника (хотя его ухмылка могла создать другое впечатление), Уилл приподнял бровь. Затем покачал головой и кивнул в сторону удерживающего паруса троса.

— Помоги мне с этим, пожалуйста.

Вдвоём им удалось натянуть парус. Пока они работали, Уилл не мог не поглядывать на Ганнибала, до сих пор одетого в костюм, но со слегка растрепавшимися волосами. Было забавно видеть его здесь, у Уилла на лодке, так не к месту выглядящего, но в то же время переполненного энтузиазмом касательно их плана. Когда Уилл поделился с ним своей идеей сбежать на лодке, то ожидал, что Ганнибал будет хотя бы немного недоволен перспективой провести столько времени в море. Однако тот охотно согласился пожить на борту.

— Когда это ты успел привезти и установить отремонтированный лодочный мотор? — поинтересовался Ганнибал.

Уилл вспомнил, что Ганнибал видел, как он чинил мотор у себя дома, но не видел, как он отнёс его на верфь.

— Когда я пытался… ну, сам знаешь. Прогнать тебя из своей жизни, — он слегка пожал плечами.

— Ах, да. Я почти забыл об этом времени.

Уилл закатил глаза, на что Ганнибал ответил полуулыбкой. Они перенесли на лодку припасы и остальные вещи из машины, и Уилл вдруг сообразил, что им больше нечего было делать — они уже погрузили всё, что можно было. Он посмотрел на лодку, а затем на Ганнибала, который кивнул. Убрав трап, они отвязали канат, крепящий лодку к пристани, и снялись с якоря.

Первый час Уилл внимательно всё изучал, прокладывая курс, пока они шли в море. Ганнибал начал было ему помогать, но Уилл ответил, что он может отдохнуть, поскольку это занятие для одного, так что Ганнибал устроился в носовой части, на скамье под бортом.

Когда Уилл решил сделать перерыв, то вышел из каюты в поисках Ганнибала, но, увидев его, остановился у двери и какое-то время просто за ним наблюдал. Морской ветер трепал Ганнибалу волосы, отбрасывая их назад, так что он сидел с закрытыми глазами, обратив лицо к горизонту и гладя лежащего на скамеечке рядом Бастера. Он выглядел расслабленным и умиротворённым, и Уилл улыбнулся, чувствуя тёплую волну в груди.

Ему вдруг вспомнилось, как Ганнибал ворвался в его жизнь. Как он тогда боялся потерять себя в том, что считал побочным эффектом собственного прогрессирующего сумасшествия… Но он себя не потерял. Он в итоге нашёл себя в Ганнибале — единственном человеке, который видел его целиком и принимал как есть. В человеке, с которым их объединила невозможная, и в тоже же время самая настоящая связь за всю его жизнь… Сейчас Уилл чувствовал то же, что и на выходе из дома Буффало Билла. Он знал, что находится именно там, где хотел быть, и с единственным человеком, с которым хотел быть рядом.

В эту секунду Ганнибал открыл глаза и обернулся, должно быть, почувствовав что-то по их связи. И улыбнулся Уиллу.

— Иди сюда, — позвал он, приглашающе протянув ладонь.

Уилл пересёк разделяющее их расстояние и взял его за руку, садясь рядом. Упёршись коленом в скамейку, другой ногой он поддел ногу Ганнибала, который привлёк его к себе для поцелуя. Уилл улыбнулся прямо ему в губы, чувствуя, как у него запорхали бабочки в животе, а сердце — в груди. Когда они друг от друга отстранились, Уилл обнял Ганнибала за спину и, закрыв глаза, потёрся носом об его шею, позволяя себе укутаться в его тепло, словно в верный плед.

«Да», — подумалось Уиллу. Он определённо находился именно там, где должен был.

Chapter Text

Проснувшись, Уилл сразу понял, что лежит в постели один. Застонав, он перекатился на спину, но не стал открывать глаза. Вместо этого он простёр сознание, пытаясь почувствовать кого-то другого… но тщетно. Он был один.

Его бок пригревало солнце, и он снова поразился теплу здешней весны — а ведь ещё даже не наступил апрель. Однако сейчас Уилла больше беспокоило то, чего он не чувствовал, поэтому он сунул руку себе под футболку, нащупывая шрам. Это вошло у него в привычку: почти бессознательно смотреть на шрам у себя на животе, затем касаться его кончиками пальцев и несколько секунд очерчивать его мягкие неровные контуры. Проделав этот ритуал, Уилл открыл глаза и сощурился, чтобы лучше разглядеть комнату, в которой находился: закрытая дверь, ведущая в гардеробную, деревянный комод (потому что одному богу известно, сколько места им требовалось для галстуков), просторные окна с наполовину поднятыми занавесками…

Уилл ещё раз застонал, но решил, что, возможно, ему стоило вставать, хотя его нынешние планы на утро сильно отличались от тех, с которыми он ложился в кровать вчера.

Первым делом он вышел в прилегающую к спальне ванную, где быстро ополоснулся под душем и почистил зубы, после чего надел чистую футболку и пижамные штаны (которые, вместе с его вчерашней одеждой, оказались разложены на кушетке перед кроватью).

Когда он уже собирался выйти из спальни, то сначала почувствовал Ганнибала, а потом уж услышал звук открывающейся входной двери. Уилл вышел в гостиную, и его вниманием тут же завладели две вещи: потрясающе аппетитный запах чего-то вкусненького, доносившийся из кухни, и радостно устремившийся к нему Уинстон.

— Доброе утро, мальчик, — поприветствовал его Уилл, опускаясь на колени и почёсывая пса за ушами.

К его ошейнику до сих пор был пристёгнут поводок, другой конец которого Уинстон держал в зубах. Покачав головой, Уилл снял с него ошейник.

— Хорошо погулял с Бастером в парке? Да? — снова погладив Уинстона, спросил Уилл, и поднялся на ноги.

— Несомненно хорошо.

Уилл поднял глаза на холл, в котором возник Ганнибал, а следом за ним и Бастер (последнее Уилла ничуть не удивило — маленький пёс ходил за Ганнибалом как пришитый).

На Ганнибале был лёгкий кремовый пиджак и брюки в тон, и Уилл помимо собственной воли улыбнулся. Он собирался Ганнибала отчитать, но, как обычно, обнаружил, что притворяться за что-то на того недовольным было гораздо сложнее, чем он готов был признать. Повесив поводок на спинку ближайшего стула, он подошёл к Ганнибалу, обнял того за талию и притянул к себе. Улыбнувшись в ответ, Ганнибал наклонился его поцеловать, но Уилл в последнюю секунду повернул голову, так что поцелуй пришёлся ему не в губы, а в подбородок.

— Знаешь, что со мной только что произошло? — спросил он, когда Ганнибал отодвинулся, удивлённый, но в то же время позабавленный его отказом поцеловаться.

— И что же, мой дорогой?

— Ты не поверишь, но… я проснулся в кровати в одиночестве, — Уилл поднял брови.

Изобразив удивление, Ганнибал обнял его за спину, расставив пальцы, чтобы охватить как можно большую площадь его тела.

— В самом деле?

— О да.

— Какое кошмарное начало дня. Как я могу искупить такое преступление?

С этими словами Ганнибал отстранился и, взяв Уилла за левую руку, с лёгким поклоном поцеловал его пальцы, скользнув губами по коже и ободку фальшивого обручального кольца. Уилл фыркнул, не в силах и дальше удерживать серьёзное выражение лица, хотя они оба прекрасно знали, что на самом деле он на Ганнибала ни капельки не злился.

— Я должен бы на тебя злиться. Почему у меня не получается на тебя злиться?

— Потому что ты меня любишь, — улыбаясь, напомнил Ганнибал.

Уилл закатил глаза, но тоже улыбнулся, когда Ганнибал снова привлёк его к себе и заключил в объятия. И на этот раз Уилл не отказал ему в поцелуе, прильнув к его губам с тем же пылом, что и Ганнибал к его; чувствуя знакомую тёплую волну, распространившуюся от низа его живота по всему телу, как только их губы встретились. Обвив руками Ганнибала за шею, Уилл приоткрыл рот, приветствуя его язык и сплетаясь с ним своим собственным, одновременно запуская пальцы Ганнибалу в волосы, чтобы их взлохматить (Уилл очень любил это делать).

Когда они друг от друга отодвинулись, Уилл с ленивой улыбкой потёрся носом о Ганнибалов подбородок.

— Я знаю, что ты терпеть не можешь просыпаться один, но я хотел выгулять до твоего пробуждения собак, — в качестве негласного извинения прошептал ему на ухо Ганнибал.

— Но мы же обычно выгуливаем их вместе…

— Возможно, я хотел, чтобы сегодняшний день был особенным.

Уилл отодвинулся, и ему не нужно было тянуться сознанием, чтобы почувствовать, что Ганнибалово сердцебиение замедлилось, возвращаясь к нормальному ритму. Уилл изучал его сердце годами, прижимаясь щекой к Ганнибаловой груди, когда они лежали вместе на диване или в кровати. И чувствуя по их связи, как оно билось в своём уникальном ритме. Но лучше всего Уилл выучил, что он был единственным, кто мог заставить сердце Ганнибала Лектера бешено заколотиться. В любое время.

Уилл сделал глубокий вдох, и нос живо напомнил ему, что в доме чем-то потрясающе вкусно пахло. По-прежнему стоя у Ганнибала в объятиях, Уилл повернулся в сторону кухни.

— Ты приготовил что-то на завтрак?

Улыбнувшись, Ганнибал слегка разомкнул руки.

— Французскую выпечку.

— Ты испёк круассаны?.. — уточнил Уилл, и у него предвкушающе заурчало в животе.

— Разумеется. Это же твоя любимая еда.

Уилл вдруг вспомнил, как несколько дней назад он читал на диване и услышал, что Ганнибал что-то делал на кухне. Выйдя, он обнаружил Ганнибала в фартуке, готовящего как минимум пять разных видов джема. Когда Уилл спросил, зачем им столько, Ганнибал лишь ответил «Узнаешь». И теперь Уилл наконец-то действительно узнал.

На секунду ему вспомнился месяц, который они провели во Франции, путешествуя от Тулузы до Страсбурга. И умоляющий коротышка, погибший под их ножами, когда Уилл попросил Ганнибала устроить на него охоту — после того, как почувствовал того у себя под кожей, увидев в новостях его жертв...

Но Уилл вспоминал те дни исключительно с теплотой, поэтому он улыбнулся.

— Э-э-э… это твой способ намекнуть, что ты хочешь вернуться обратно во Францию? — поддразнил он.

По-прежнему прижимаясь к нему, Ганнибал тихонько засмеялся.

— Возможно. Но прежде чем мы сядем завтракать, я хочу кое-что тебе показать.

С этими словами он взял Уилла за руку и, развернувшись, повёл к дивану.

— Итак... что за оказия? — невинно спросил Уилл, позволяя себя вести и стараясь удерживать нейтральный тон, зная, что иначе Ганнибал его раскусит.

Он добился желаемого — Ганнибал резко остановился и замер. Но, будучи хорошим актёром (хотя Уиллу всегда удавалось распознать его игру), медленно развернулся к Уиллу, продолжая держать его за руку.

— Ты не знаешь, что сегодня за день?

Уилл пожал плечами, гадая, не переигрывает ли, но продолжая старательно «закрываться» от их связи.

— Пятница?

Ганнибал улыбнулся, но Уилл видел, что это не была его обычная яркая и тёплая улыбка. Уилл приложил все усилия, чтобы не расколоться.

Слегка повернувшись, Ганнибал накрыл его щёку ладонью, скользнув большим пальцем по щеке и смахнув в сторону кудряшки у основания шеи.

— Наша годовщина, дорогой.

Терпеливость и бесконечное тепло в его голосе заставили сердце Уилла пропустить удар. Даже после стольких месяцев, самые простые прикосновения или слова этого человека по-прежнему могли полностью его обезоружить. В конце концов, это было палкой о двух концах: ничто не влияло на Ганнибала так, как Уилл — и наоборот.

Уилл подался навстречу прикосновению, слегка потёршись лицом о Ганнибалову ладонь.

— Точно. Я и забыл. Они что-то выпустили?..

Ганнибал утвердительно хмыкнул, и Уилл наконец расплылся в широкой улыбке.

— Хорошо, давай посмотрим. А потом — завтрак, пожалуйста.

Снова улыбнувшись, Ганнибал кивнул. Затем коротко, но нежно чмокнул его в лоб, и отстранился включить ноутбук, в то время как Уилл открыл раздвижные двери в сад. Собаки тут же пронеслись у него под ногами наружу, и Бастер начал безуспешно гоняться за Уинстоном среди травы. Уилл с Ганнибалом устроились на полукруглом садовом диванчике. Утреннее солнце приятно грело Уиллу всё ещё прохладную кожу. Ганнибал поставил ноутбук на стоящий перед ними плетёный столик. По-видимому, он всё подготовил заранее, потому что всего за несколько щелчков открыл нужный новостной сайт, после чего с лёгкой улыбкой покосился на Уилла и, получив кивок в ответ, нажал на кнопку воспроизведения ролика.

— Сегодня прошло ровно два года с тех пор, как город Бельведер в штате Огайо потрясла история столкновения двух серийных убийц. Никто не ожидал, что известный маньяк Буффало Билл окажется жителем этого мирного городка, выбравшим и убившим здесь свою первую жертву, как позже выяснилось в ходе расследования ФБР. И уж ещё меньше можно было ожидать, что в доме Буффало Билла разыграется трагедия, концовка которой до сих пор не совсем ясна.

Во время речи журналиста фотографии заброшенного и опечатанного дома Буффало Билла сменились их собственными изображениями.

— После побега и исчезновения Чесапикского Потрошителя и специального агента ФБР Уилла Грэма прошло уже два года, но никто по-прежнему точно не знает, что же здесь произошло. Находящийся в заключении каннибал и серийный убийца сотрудничал с ФБР по делу Буффало Билла, другого серийного убийцы, который убил и освежевал пятерых женщин и похитил дочь сенатора с той же целью. Как прессе позже стало известно, Ганнибал Лектер помогал расследованию в обмен на сделку о его переводе из Балтиморского учреждения, в котором он провёл последние три года, в аналогичное заведение в Пенсильвании. Перевод начали осуществлять ещё во время расследования, однако по причинам, которые в ФБР и Балтиморской больнице отказались озвучить, позже сделку отменили и Лектера отправили обратно к месту его прежнего заключения. Откуда им было знать, что серийный убийца сумеет подстроить аварию перевозившего его фургона и ухитрится перебить весь свой конвой, за исключением единственного счастливчика, который оказался ранен, но выжил?

— Да-да, как это ты ухитрился подстроить тот невероятный побег? — поёрзав, спросил Уилл. Ганнибал лишь слегка улыбнулся: они оба прекрасно знали ответ на этот вопрос.

— По сей день неизвестно, как специальный агент Уилл Грэм и Ганнибал Лектер очутились в доме Буффало Билла, где один серийный убийца оказался убит, а второй исчез, оставив множество вопросов без ответов. Изначальная гипотеза предполагала, что Грэм тоже был убит на месте — на это указывало обнаруженное количество его крови, — однако если верить снимкам с камеры наблюдения в Испании, полученным год спустя, спецагент может быть до сих пор жив, хотя его состояние и обстоятельства остаются невыясненными.

Слабенького качества фотографии запечатлели их на заправке в Испании, где Ганнибал заправлял бак их арендованной машины, а Уилл расплачивался. Они были осторожны и до, и после этого, держась тихо и не привлекая ненужного внимания, однако по несчастливому для них стечению обстоятельств, часом позже на этой же заправке произошло ограбление. Когда полиция получила записи с камеры наблюдения, кто-то сумел их опознать, так что на следующий день, когда по новостям разошлось оповещение о присутствии в стране американского серийного убийцы, они уже находились на пути во Францию.

После последней фразы репортёра Уилл слегка улыбнулся. В глазах общественности он до сих пор оставался жертвой. Похищенной самим Чесапикским Потрошителем; одни предполагали, что насильно, другие были более изобретательны и перечисляли список наркотиков, которые сделали бы его достаточно податливым, чтобы позволить Ганнибалу контролировать бедного ФБР-агента. Но Уилл знал, что некоторые люди знали правду. Джек точно знал. Алана, скорее всего, тоже. Они с Ганнибалом об этом позаботились своим последним ужином с Чилтоном, хотя в ФБР почему-то решили умолчать о несомненном участии Уилла в событиях того вечера. Скорее всего, в бюро просто не хотели признавать это публично. Не хотели, чтобы люди знали, что ФБР-агент добровольно сбежал с Ганнибалом Лектером, а не оказался им похищен.

— …Согласно другим теориям о случившемся…

— Так, ладно, думаю, я уже услышал достаточно, — сказал Уилл, и Ганнибал согласно кивнул.

Не утруждаясь тем, чтобы закрыть веб-страницу с видео, Уилл захлопнул крышку ноутбука и вздохнул. Обычно они следили за любыми новостями о себе — на случай, если появятся новые зацепки или какая-то информация, которую им стоило знать, — но этот ролик почти полностью повторял репортаж годом ранее.

— Поверить не могу, что они до сих пор цепляются за теорию о жертве, — фыркнул Уилл.

— Они просто говорят то, что люди хотят услышать.

— Да, но они же не могут закрывать глаза на такое количество фактов… Хотя знаешь что? Мне плевать. Сегодня наша годовщина, так что пусть они рассказывают какие угодно сказки…

Ганнибал улыбнулся, когда Уилл отодвинулся к диванным подушкам, поближе к нему, а потом схватил его за лацканы пиджака и притянул к себе, чтобы соприкоснуться с ним носами. С такого близкого расстояния Уилл не мог отчётливо видеть его лица, но знал, что Ганнибал продолжал улыбаться. Он тоже улыбнулся.

— У меня для тебя сюрприз, — прошептал Ганнибал, и у Уилла по коже пробежала дрожь предвкушения.

— Эбигейл?..

Ганнибал со смешком покачал головой, слегка отодвигаясь.

— Нет. Но насколько мне известно, она по-прежнему собирается приехать этим летом, когда сдаст экзамены.

Уилл кивнул, чувствуя, как у него перехватило горло от радости. В последний раз они виделись с Эбигейл на Рождество. Она всем говорила, будто путешествует в одиночку в поисках себя, но на самом деле гостила у них с Ганнибалом, когда только могла.

— А что же тогда?

Ганнибал элегантно поднялся на ноги, и Уилл провожал его взглядом, пока он не скрылся в доме. После этого Уилл переключил своё внимание на собак: Уинстон подбрасывал в воздух теннисный мячик и ловил, как только тот падал на траву, а Бастер просто растянулся на земле, уже уставший и не настолько заинтересованный игрушкой. Припекаемый тосканским солнцем, Уилл на секунду прикрыл глаза и снова задумался о возможности завести побольше собак. Они уже подбирали нескольких бездомных псов, которых Уилл (с Ганнибаловой помощью) привозил домой, но лишь для того, чтобы помочь им найти новый дом или приют для животных. Двух собак было более чем достаточно, когда они знали, что в любой день им может потребоваться сбежать в другой город, обзавестись новым именем и новой фальшивой личностью.

Когда Ганнибал вернулся, Уилл заметил у него в руках какую-то папку, но не стал сразу же к нему бросаться, а терпеливо подождал. Несколько секунд Ганнибал его разглядывал.

— Мне начать угадывать?.. — с игривой улыбкой поинтересовался Уилл.

Ганнибал опять улыбнулся, на этот раз весьма довольно. Фыркнув, Уилл специально наклонил голову, чтобы томно покоситься на него из-под ресниц.

— Ну пожалуйста, расскажи, что это.

— Как я могу хоть в чём-то тебе отказать?..

Просияв, Уилл чмокнул его в губы, и Ганнибал наконец-то сел лицом к нему, положив папку на колени.

— Хорошо. Помнишь убийцу, который тебя нервировал последние несколько месяцев?

— Конечно. Я… подожди… Ты что, имеешь в виду, что?.. — начал Уилл.

— Да.

— Ты… Ты его нашёл??

Ганнибал открыл папку. Первым делом Уилл увидел в ней вырезки из новостей, которые читал месяцами. Этого убийцу окрестили L’incubo di Roma, Кошмаром Рима¹, потому что он оформлял свои убийства в виде знаменитой картины эпохи романтизма. Он укладывал своих жертв (почти всегда это были женщины) на кровать или на диван так, чтобы у тех свешивались руки и голова. Но что зацепило Уилла и заставило вскипеть кровь у него в жилах — этот тип также убивал и уродовал домашних питомцев, оставляя их трупы на телах хозяев в образах тварей, наблюдающих за женщиной на картине… Вот почему Уилл прочёсывал газеты и новостные каналы, изучая любые попадающиеся ниточки, расследуя это дело с теми жалкими возможностями, которые у них теперь были, и пытаясь проникнуть в разум этого убийцы…

— Благодаря тебе, — отозвался Ганнибал, и Уилл поднял на него взгляд. У Ганнибала на лице (и по их связи) читалась гордость. — Разумеется, ты был прав в своих догадках насчёт него. Член высшего общества. Образованный, регулярный посетитель благотворительных приёмов, обладатель безупречной репутации, участник различных восстановительных проектов… У него даже есть красавица-жена. Кто бы заподозрил такого человека?..

Уилл улыбнулся, и вдруг вспомнил слова Фредди Лаундс. «Рыбак рыбака видит издалека». В кои-то веки Уилл вспомнил о Фредди без раздражения. Они знали, как работали человеческие костюмы, потому что и сами носили их каждый день, как только выходили из дома. Они носили костюмы женатой пары, профессора и его мужа, иногда ремонтирующего лодочные моторы. Отчасти эти костюмы совпадали с реальными гранями их личностей, но они знали, что правда была чем-то гораздо, гораздо большим.

— Ты его нашёл?.. — повторил Уилл, и его улыбка сделалась шире.

— Для тебя, — кивнул Ганнибал. — Это мой подарок.

Он вынул из папки несколько листов и показал Уиллу. Ну наконец-то, теперь имя в новостях обзавелось лицом. А также настоящим именем и улыбающимися фотографиями, на которых убийца был окружён людьми на вычурных приёмах и вечеринках...

— Однако есть небольшая проблема… — продолжил Ганнибал, и Уилл, хмурясь, снова поднял на него взгляд. — Я хотел, чтобы мы взяли его на этих выходных, но, оказывается, завтра он будет в опере, а в воскресенье — на приёме. Я попытался добыть билеты в оперу, но они уже полностью распроданы. Разве что мы могли бы подождать его до или после этих мероприятий… Но это было бы более рискованно, чем мне хотелось бы.

Уилл попытался справиться с зарождающейся улыбкой и подступающим хохотом.

— Ганнибал… как называется эта опера?

— Какое это имеет...

— Просто ответь.

— «La Traviata», — с неприкрытым удивлением наклонив голову, отозвался Ганнибал.

Уилл на секунду закрыл глаза, а потом встал и, не говоря ни единого слова, вышел, оставив Ганнибала одного. Зайдя в гостиную, он открыл одну из стоящих на полке книг о рыбалке и достал оттуда конверт. Когда он вернулся во двор, Ганнибал сидел в той же позе, в которой Уилл его оставил. Протянув ему конверт, Уилл тихо засмеялся.

— Кажется, мы опять это сделали. По связи или… не знаю как, но… С годовщиной тебя.

— Я думал, ты о ней забыл, — напомнил ему Ганнибал, но расцвёл в улыбке, откладывая папку и беря конверт.

— Ганнибал, ну разумеется, я помнил. Я просто хотел, чтобы это был сюрприз, — пожав плечами, признался Уилл.

Иногда, даже когда они специально старались что-то друг от друга скрыть, связь всё равно пропускала какие-то кусочки. Так, как-то раз они сделали резервацию в одном и том же ресторане, в тот же день и на то же время. Иногда это были мелочи: например, Ганнибал забывал сказать Уиллу взять что-то по пути домой, но тот всё равно это привозил. В другие разы совпадения были ещё более замысловатыми — как сейчас, когда их планы каким-то образом идеально сошлись.

Они по-прежнему не знали, как нечто вроде их связи могло существовать, но Уилла это более чем устраивало. Несмотря на слова доктора Беделии дю Морье к приславшему ей письмо анониму, который написал, что сенсоры более реальны, чем она полагала. В ответ Беделия умоляла с ней встретиться, когда угодно и как угодно, поскольку ей и, в особенности, им, стоило знать, как именно работала их связь. Однако как когда-то сказал Уиллу Ганнибал, ему была гораздо интереснее сама связь, чем то, как или почему она действовала.

— «La Traviata», — повторил Ганнибал, читая надпись на билетах.

— Теперь у меня будет повод надеть тот абсурдно дорогой костюм, который ты мне подарил на день рождения, — пожал плечами Уилл.

Со смешком убрав билеты обратно в конверт и положив его возле ноутбука, Ганнибал обнял Уилла за шею и привлёк к себе. Тот позволил себя подтащить, а затем оседлал Ганнибаловы бёдра и, опёршись на диванные подушки, потёрся о его нос своим. Снова улыбнувшись, когда Ганнибал скользнул ладонями с его загривка на спину, выписывая знакомые узоры у Уилла между лопаток.

— Как ты только можешь быть настоящим?.. — прошептал Ганнибал.

Уилл опять просиял, узнав слова, которые они друг другу повторяли, словно мантру. Перед его мысленным взором промелькнул тот случай, когда он коснулся Ганнибала так же, как Ганнибал сейчас прикасался к нему; когда он впервые Ганнибала почувствовал; кажется, это было миллион лет назад. Уилл также увидел воспоминание, которое Ганнибал показал ему задолго после случившегося: когда он точно так же погладил спящего Уилла, повторяя этот же вопрос. Как они могли быть настоящими; как могло быть настоящим то, что между ними было?.. Они оба не знали ответа и им не было до этого дела — до тех пор, пока они продолжали вращаться друг у друга по орбите.

Уилл прижался к Ганнибаловому рту, подразнив его сжатыми губами, но потом совершенно растаяв, когда Ганнибал скользнул между них языком. Снова запустив пальцы в волосы у Ганнибала на затылке, Уилл вцепился в его отросшие пряди и мягко, но уверенно за них потянул, вызвав этим тихое рычание. Уилл улыбнулся, а Ганнибал сунул ладонь ему под футболку, одновременно опуская вторую всё ниже, ниже и ниже.

Почувствовал его руку у себя на заднице, Уилл разорвал поцелуй, выгибая спину и запрокидывая голову, приветствуя это прикосновение, но вместе с тем вспомнив, что они так и не договорили. Хотя Уилл уже знал, что когда они переключались друг на друга, то быстро забывали обо всём остальном...

— Как это неприлично с твоей стороны, — поддразнил он Ганнибала, отодвигаясь и проводя пальцем по его груди. — Расскажи мне про L’incubo di Roma.

Ганнибал облизнул свои и без того влажные губы, но вернул руку Уиллу на поясницу.

— Он будет завтра в опере. Благодаря тебе, мы получим идеальную возможность с ним познакомиться.

— А потом?..

— Я выяснил, что у него определённая репутация. Что его можно… убедить пойти с нами или даже пригласить нас к себе домой. Его жена сейчас, оказывается, в командировке.

Уилл хохотнул, сообразив, что это значило. Этот убийца был склонен к изменам и его устраивал любой пол. Уилл с Ганнибалом станут людьми, с которыми он пока не был знаком, но которых он той ночью захочет.

— Гм-м, значит, это будет вечеринка такого рода?

— По крайней мере, он так будет считать, — приподнял брови Ганнибал.

Снова засмеявшись, Уилл пересел немного повыше, по-прежнему оставаясь у Ганнибала на коленях. Затем взглянул в его бордовые глаза — и на какое-то время они оба замерли, Уилл лишь продолжал теребить пуговицу у Ганнибала на рубашке.

— Поверить не могу, что ты его нашёл, но ухитрился от меня это скрыть, — расплывшись в широкой улыбке, сказал Уилл.

— Ты скрыл от меня это, — парировал Ганнибал, кивая в сторону стола.

— Угу, и это было чертовски трудно. Я купил билеты четыре месяца назад — и знаешь, как сложно было не поделиться с тобой бессознательно этими мыслями?

— Могу себе представить…

Ганнибал тоже улыбнулся, и Уилл опять запустил пальцы ему в волосы, на этот раз скользнув от чёлки к загривку.

— Пожалуйста, скажи, что у тебя сегодня нет никаких лекций… — выдохнул он.

— Разумеется, нет. А ты скажи, что тебе не нужно сегодня чинить никакие лодочные моторы.

Уилл наклонился, чтобы прижаться к его щеке своей, и пробормотал ему на ухо:

— Ничто на свете не помешает мне сделать с тобой сегодня то, что я собираюсь.

Когда он отодвинулся, Ганнибал снова расплылся в улыбке, но Уилл почувствовал, что его слова прошили Ганнибала искрой возбуждения, которое теперь заметно усилилось.

— Но сперва… — начал он, слезая с Ганнибала и становясь перед ним. — Не думай, что я забыл о своих круассанах, Ганнибал.

Взяв протянутую Уиллом ладонь, Ганнибал поднялся на ноги. Уилл позволил обнять себя со спины, и они, пошатываясь, вошли в дом и двинулись на кухню. Пошатываясь, потому что Ганнибал продолжал покрывать шею Уилла поцелуями.
* * *

Ганнибал часто говорил Уиллу, что готов сделать для него что угодно. Уилл и так это знал, но Ганнибалу нравилось это повторять, а Уиллу нравилось слушать. Чего бы он ни захотел, что бы ему ни потребовалось, Ганнибал ему это дал бы. Иногда Ганнибал говорил это в промежутках между влажными поцелуями, когда они прижимались друг к другу вспотевшей кожей. А иногда Ганнибал мирно что-то читал, а потом вдруг поднимал взгляд с книги на Уилла, и напоминал ему. И каждый раз Уилл, разумеется, отвечал, что уже об этом знает.

Вот почему пополудни, когда Ганнибал вышел из душа, пока Уилл всё ещё стоял в ванной в обернутом вокруг талии влажном полотенце и покрытый капельками воды, Уилл его кое о чём попросил.

Он сделал это с лукавой улыбкой, которую Ганнибал так любил, и тут же обвил его рукой за талию, притягивая к себе, так что Ганнибалово мокрое обнажённое тело столкнулось с его собственной голой грудью. После чего придвинул губы совсем близко к Ганнибаловому уху и прошептал свою просьбу, заставив Ганнибала поёжиться от своего дыхания. И почувствовав его улыбку ещё до того, как отодвинулся, чтобы встретиться с ним взглядом.

Уилл знал, что Ганнибал ни в чём ему не откажет, но всё равно любил наблюдать за выражением его лица, когда вот так о чём-то его просил. Разумеется, в ответ Ганнибал кивнул и накрыл его рот своим для поцелуя.

Поэтому вечером они поехали в ресторан на Ганнибаловом «Тракстоне²», как Уилл и просил. И Ганнибал оделся гораздо менее формально, чем обычно для подобных ужинов, включая, по просьбе Уилла, кожаную куртку, которую Уилл ему подарил, когда он ещё только подумывал о покупке мотоцикла.

Когда после ужина они вышли из ресторана, Уилл закусил нижнюю губу, глядя, как Ганнибал элегантно седлает мотоцикл и протягивает ему второй шлем. Прежде чем надеть шлем, Уилл наклонился, прижавшись грудью к Ганнибаловому боку, и, уткнувшись лбом ему в висок, мазнул губами по мочке его уха, обдавая её горячим дыханием. Он сразу же добился желаемого эффекта: Ганнибалово возбуждение накрыло его по связи, сливаясь с его собственным.

— Уилл…

Уилл улыбнулся, зная, что означало это одно-единственное слово, когда Ганнибалов голос падал почти до шёпота, а дыхание становилось прерывистым. Протиснув свободную ладонь между Ганнибаловым боком и собственной рукой, он сжал пальцы на кожаной куртке.

— Ты же знаешь, что я не могу нормально соображать, когда ты надеваешь эту куртку…

— И тем не менее, ты попросил меня её надеть, — напомнил Ганнибал, но Уилл различил в его голосе довольные нотки.

Отодвинувшись, Уилл ухмыльнулся.

— Именно с этой целью.

— Я так и подумал.

Натянув наконец-то шлем, Уилл вскарабкался на мотоцикл позади Ганнибала. Тот надел собственный шлем и на секунду обернулся — в ответ Уилл обеими руками обвил его грудь. А потом взревел мотор, заглушая всё вокруг.

Ганнибал понёсся по улицам Флоренции, лавируя между машинами, и Уилл крепче в него вцепился. Но не от страха, а потому, что полюбил это ощущение. Надёжно держась за кожаную куртку, он тесно прижимался бёдрами к бёдрам Ганнибала, так что они оба чувствовали сквозь одежду тепло друг друга… И, разумеется, даже сквозь оглушительный рёв мотоцикла они продолжали чувствовать друг друга по связи. До Уилла доносилось ровное Ганнибалово сердцебиение, и он знал, что Ганнибал чувствовал ускорившиеся толчки его собственного сердца. Как знал и то, что Ганнибал был в восторге от настолько близкого их контакта, когда его грудь так тесно прижималась к Ганнибаловой спине, что между ними не оставалось даже дюйма зазора. Наклонив голову, чтобы не стукнуться шлемом об шлем Ганнибала, Уилл уткнулся лицом ему в лопатку. Прямо напротив шрамов от Буффало Билла, прямо напротив того места, до которого ему не терпелось дотронуться безо всех этих слоёв одежды.

Когда они приехали домой двадцать минут спустя, Уилл снял шлем и сделал глубокий вдох, радуясь тому, что его больше ничто не сковывало, а затем положил шлем на полку, пока за их спинами закрывалась гаражная дверь. Обернувшись, он увидел, что Ганнибал положил свой шлем на мотоцикл, но Уилл не мог больше ждать, не мог и дальше к нему не прикасаться. Бросившись к нему, Уилл впился в его губы своими, заявляя о своих правах пылким и поначалу грубоватым поцелуем. Зарычав, Ганнибал повернулся так, чтобы они вжимались друг в друга бёдрами. К тому моменту, как Уилл прижал Ганнибала к двери в дом и слепо зашарил в поисках дверной ручки, не желая отрываться от его губ, они оба тяжело дышали. Когда дверь наконец распахнулась, они ввалились внутрь, гулко стукнувшись о противоположную стену. Ганнибал издал смешок, и Уилл с улыбкой отодвинулся.

— Заткнись.

— Уилл, я и слова не сказал.

Уилл лишь покачал головой. В коридор выбежали собаки, но он вскинул указательный палец и прищёлкнул языком. Псы уже знали, что это означало «Не сейчас», и вернулись на свои лежанки в гостиной.

Обхватив его лицо ладонями, Ганнибал развернул его к себе, но Уиллу не нужно было напоминать, от чего их оторвали. Снова прижав Ганнибала к стене, Уилл впился в него жадным поцелуем и целовал до тех пор, пока у обоих не перехватило дыхание и не раскраснелись губы. Только тогда Уилл вцепился Ганнибалу в куртку и потянул его в направлении коридора. Ганнибал был настроен не менее воодушевлённо: пока Уилл вёл его сквозь комнаты, он не убирал ладоней с его бёдер, даже когда Уилл начал стягивать с себя куртку.

Очутившись наконец в спальне, Уилл встал перед кроватью, отпихнул ногой ботинки куда подальше и повернулся к Ганнибалу, проведя языком по нижней губе, а пальцем — по Ганнибаловой куртке. Медленно расстегнув на ней молнию, Уилл окинул взглядом чёрную рубашку внизу и втянул носом воздух, поближе к воротнику. От запаха Ганнибалового лосьона после бритья у него тут же слегка закружилась голова. Стащив с Ганнибала куртку, Уилл не глядя бросил её на кресло и снова придвинулся к его губам, дразняще лизнув нижнюю и улыбнувшись, когда Ганнибал выгнул шею, пытаясь поймать его губы своими.

— Я думал, что это я нетерпеливый, — проводя ладонями по нижнему краю Ганнибаловой рубашки, сообщил Уилл.

— Ты слишком красивый, чтобы я мог перед тобой устоять, дорогой Уилл.

Расплывшись в широкой улыбке, Уилл его поцеловал, одновременно начав расстёгивать пуговицы на его рубашке. Он успел справиться всего с половиной, когда Ганнибал обхватил его обеими руками и, развернув спиной к себе, толкнул на матрас, после чего выпрямился и снял рубашку, бросив её в сторону. Уилл с улыбкой потянулся к нему, коснувшись ладонями его живота и поведя их вверх, к волоскам на груди. В ответ Ганнибал навис над ним, мазнув губами по его шее, поцеловав колючий подбородок, лизнув линию пульса на горле и поставив засос на выпирающей косточке ключицы, пока наконец не добрался до шрама на правом плече, оставленного Тобиасом. Уилл глухо застонал, когда Ганнибал принялся покусывать и посасывать его кожу так же неторопливо, как сам он незадолго до этого расстёгивал Ганнибалову куртку. Уилл обнял Ганнибала за шею, чувствуя под пальцами его движущиеся лопатки, и выгнулся вверх, чтобы прижаться к его члену своим. В ответ Ганнибал уткнулся лбом ему в плечо, тяжело задышав.

Когда Ганнибал отодвинулся, чтобы встретиться с ним взглядом, Уилл закусил губу и улыбнулся. А потом обвил ногами его бёдра и перекатил их обоих. Оказавшись сверху, он нагнулся точно так же, как до этого Ганнибал, прихватил зубами его нижнюю губу и втянул её в рот, прежде чем сплестись с Ганнибалом языками. Ганнибал заскользил ладонями по его спине, спускаясь к заду, после чего запустил руки Уиллу под брюки с боксёрами и слегка сжал пальцы, запечатав его ответный полусмех-полустон поцелуем. Уилл повторил своё недавнее движение, медленно вскинув бёдра, чтобы их члены потёрлись друг о друга. Ганнибал запрокинул голову назад, и Уилл воспользовался этим, чтобы провести языком по его горлу до самого подбородка, а потом его укусить.

Теперь Ганнибал перекатил Уилла на спину, ухмыльнувшись, когда тот вопросительно выгнул бровь. Затем Ганнибал отодвинулся и слез с кровати, встав перед ней на коленях. И, схватив Уилла за лодыжки, потянул к себе, пока его зад не очутился на краю матраса. Уилл тихонько засмеялся, но сел и снял рубашку (пока Ганнибал расправлялся с его поясом и пуговицей на брюках), а затем приподнял бёдра, помогая стащить с себя брюки и трусы. А потом Ганнибал без прелюдий сомкнул пальцы на его члене.

Полусидя, вытянув ноги у Ганнибала вдоль боков, Уилл откинулся назад, опираясь рукой на матрас. Но когда Ганнибал провёл языком по всей длине его члена, Уилл, не удержав равновесия, шлёпнулся на спину, борясь с желанием толкнуться бёдрами вверх, хотя и знал, что Ганнибал ничуть не возражал, когда он случайно так делал.

На протяжении всех этих лет Ганнибал, похоже, задался целью научиться заглатывать его член всё глубже и глубже с каждым минетом. Поэтому, когда Ганнибал обхватил губами головку и втянул член Уилла в рот до самого основания, Уилл не удивился, хотя всё равно не сумел удержаться от аханья, переросшего в стон. Заёрзав, он схватил Ганнибала за волосы, а тот снова положил ладонь ему на бедро, прижимая к матрасу.

— Чёрт, Ганнибал…

Произнеся Ганнибалово имя, Уилл почувствовал от того по связи волну возбуждения, схлестнувшегося с его собственным, и выгнул спину, пока Ганнибал продолжал самым чудесным образом сосать и массировать губами его член. Слишком быстро Уилл оказался на грани, так что его не удивило, когда Ганнибал выпустил его член изо рта. Тяжело дыша и вопросительно наклонив голову, Уилл посмотрел на Ганнибала, но тот уже навис над ним и, прижавшись к его щеке своей, прошептал ему на ухо:

— Я хочу почувствовать тебя внутри, Уилл. Сейчас же.

Уиллу пришлось сделать над собой усилие, чтобы не кончить от этих слов на месте. Он торопливо кивнул.

Когда робость и нерешимость их первых разов сменились опытом и уверенностью, Уилл убедился, что он обожал заниматься с Ганнибалом сексом. За прошедшие годы он выяснил, что любил любые перепробованные ими варианты и комбинации. Ему нравилось, когда Ганнибал брал инициативу на себя; когда он так Уилла хотел, что едва мог дождаться, пока они разденутся, чтобы на него наброситься. Ему определённо нравилось, когда Ганнибал был ласковым и нежным любовником, как в самом начале их отношений, когда он никогда к Уиллу не прикасался, если тот не делал этого первым. Ему нравилось, когда они оба так возбуждались, что кончали ещё во время прелюдии, и ему нравилось, когда они не спали всю ночь, падая в кровать уставшим переплетённым клубком, когда из-за горизонта уже начинало выглядывать солнце. Уилл любил, когда Ганнибал был внутри него, так глубоко, что их ментальная и физическая связь смазывались воедино; и любил трахать Ганнибала до тех пор, пока этот вечно собранный мужчина не становился растрёпанным и запыхавшимся, неизменно шепчущим нежности на разных языках. И хотя за эти совместные годы они перепробовали множество вещей, Уилл знал, что никогда не перестанет любить всё и вся, что Ганнибал ему давал. И что это чувство было взаимным.

Этим вечером Уилл знал, чего хотел, и знал, что Ганнибал хотел того же. Но услышать, как Ганнибал сам его попросит, всегда было слишком сладким, слишком сильным искушением.

Схватив Ганнибала за загривок, Уилл привлёк его к себе и жадно поцеловал, прежде чем развернуть и толкнуть на кровать.

— Снимай их, — он кивнул на Ганнибаловы штаны, по-прежнему сдерживающие его растущую эрекцию.

Ганнибал ухмыльнулся (наверное, из-за его командного тона), но охотно послушался. А Уилл потянулся к туалетному столику, на котором они хранили всё необходимое как раз для таких вот случаев. Взяв баночку со смазкой, он снова повернулся к Ганнибалу, который её забрал и временно отложил.

Положив ладони Уиллу на бёдра, Ганнибал притянул его поближе и потёрся носом о его живот, напрочь игнорируя изнывающий рядом член. Уилл погладил его по волосам, когда он начал целовать кожу и прижался к шраму языком, самым кончиком выводя на нём какие-то узоры. Уилл схватил его за волосы покрепче, и Ганнибал сильнее впился пальцами ему в бедра. А потом чуть-чуть отстранился. Уилл уставился на него затуманенным взглядом, и Ганнибал улыбнулся. Уилл наклонился, и они оба, не отрывая друг от друга глаз, отпозли к центру кровати. Нависнув над Ганнибалом на четвереньках, Уилл потёрся о его нос своим.

— Так что… ты хочешь, чтобы я тебя трахнул? — поддразнил он, заранее улыбаясь, потому что знал ответ даже до того, как Ганнибал с лёгким рычанием сжал ладонями его ягодицы, на этот раз без разделяющих их слоёв одежды.

— Ты же знаешь, что хочу, любовь моя.

Расплывшись в довольной улыбке, Уилл выпрямился и потянулся к абсурдно дорогому лубриканту, который Ганнибал предпочитал покупать. С наработанной многократными повторениями ловкостью Уилл устроился между Ганнибаловых уже согнутых и раздвинутых коленей и ласково, но целеустремлённо распределил смазку. Когда он начал массировать вход, Ганнибал нетерпеливо застонал, так что Уилл улыбнулся и добавил один палец. Схватив его за плечи, Ганнибал запрокинул голову, и Уилл, наклонившись, принялся покусывать его за нижнюю губу, пока он не ответил на поцелуй. Одновременно с этим Уилл продвигался пальцем всё глубже и глубже, чувствуя, как Ганнибал под ним начал расслабляться.

— Уилл... — хрипло пробормотал Ганнибал.

Зная, чего он хотел, Уилл охотно послушался этой негласной просьбы и добавил второй палец. А потом согнул их и направил вверх, ища простату. Крепче стиснув его за плечи, Ганнибал снова запрокинул голову и глухо застонал. Дрожа вместе с ним, Уилл наклонился и лизнул ямку у него на шее, покрывая поцелуями горло, чтобы в итоге накрыть губами его рот.

— Ганнибал, посмотри на меня, — прошептал Уилл.

И чуть отодвинулся, чтобы добавить третий палец, пока Ганнибал поднимал голову. Воспользовавшись своей хваткой у него на плечах, Ганнибал опять направил его лицо к своему. Тяжело дыша, они продолжили целоваться, делясь дыханием, пока их губы и языки танцевали в знакомом ритме.

— Уилл, я думаю... А-ах. Думаю, этого достаточно.

— Хм, кому-то сегодня определённо не терпится? — пошутил Уилл, и Ганнибал улыбнулся.

Вынув пальцы, Уилл опять потянулся к смазке и нанес её на себя, тихонько охнув, когда растёр прохладную жидкость по своему напряжённому члену. Наклонившись, он услышал громкий стук Ганнибалового сердца, и, положив ладонь Ганнибалу на грудь, направил себя к его входу. Он начал входить медленно, но Ганнибал схватил его за бедро, притягивая к себе и в себя. Они оба синхронно застонали: Уилл — от оплёвшего его тугого жара, а Ганнибал — от того, что Уилл оказался полностью внутри него. Наклонившись ещё сильнее, Уилл обхватил Ганнибалово лицо ладонями и поцеловал в губы так медленно, как только мог (учитывая, что у них обоих перехватило дыхание и им обоим не терпелось начать двигаться). Ганнибал снова застонал, и Уилл пришёл в движение, отодвинувшись, чтобы опять скользнуть в него.

— Мой прекрасный, прекрасный Уилл, — выдохнул Ганнибал, одной рукой по-прежнему держа Уилла за бедро, помогая его толчкам, а второй обвив его за спину.

— Скажи мне… — попытался было Уилл, но ему пришлось на мгновение зажмуриться, запустив пальцы Ганнибалу в волосы.

— Что, Уилл? Всё, что угодно.

— Это. Говори мне вот это. Говори мне что угодно.

Уилл ускорил движения бёдер, и Ганнибал застонал ему в губы, когда он сменил угол и задел простату.

— Как сильно я… а-ах… тебя люблю? — уже зная ответ, спросил Ганнибал.

— Угу, — выдохнул Уилл.

— И как я готов сделать ради тебя что угодно?

— Да… все эти вещи.

Уилл знал, что долго не продержится; что они оба долго не продержатся. Поэтому когда Ганнибал резче впился в него пальцами, Уилл уткнулся лицом ему в шею и ускорил ритм, двигаясь ещё быстрее и жёстче.

Они вскрикнули одновременно. Когда по их телам прокатился оргазм, Уилл сильнее вцепился Ганнибалу в волосы, а тот крепко прижал его к себе.

Уилл затих, чувствуя стук их бьющихся в унисон сердец, их дыхание на вспотевшей коже друг друга, липкость их животов от Ганнибаловой спермы… и совершенно насчёт этого не беспокоясь.

Когда он снова смог двигаться, то выскользнул из Ганнибала, который смахнул с его лба кудряшки и привлёк его к себе для ленивого поцелуя.

Не совсем твёрдо поднявшись на ноги, Уилл принёс небольшое полотенце, и они оба слегка привели себя в порядок. А потом Ганнибал обнял его за талию и потянул вниз, бросив обратно на кровать. Хихикнув, Уилл ухватился за его плечи, пока Ганнибал тёрся об него носом и целовал его шею. Когда Ганнибал с довольной кошачьей улыбкой отодвинулся, у Уилла что-то сжалось в груди.

— Я так тебя люблю, Ганнибал…

Ганнибалова улыбка померкла, но Уилл знал, это было только потому, что когда Ганнибал слышал от него подобные признания, неважно в который раз, его сердце неизменно пропускало удар. Ганнибал снова мягко его поцеловал.

И в эту секунду Уилл почувствовал, как связь укутала его ещё сильнее, что означало, что Ганнибал специально к нему потянулся. Вскоре он понял почему: в окружающей их тишине вдруг зазвучала музыка. Узнав первые такты песни Элвиса, Уилл улыбнулся.

— Я тоже тебя люблю, Уилл, — с сияющими глазами прошептал Ганнибал, гладя его по щеке большим пальцем.

Через ещё некоторое время, заполненное поцелуями и удовлетворёнными вздохами, Ганнибал встал с кровати. Перекатившись на его место, Уилл улыбнулся в подушку, слыша его перемещения по кухне. Ганнибал вернулся с полным подносом фруктов и двумя стаканами воды. Пока он ложился обратно, Уилл привстал и сделал несколько глотков воды, после чего потянулся за фруктом. Он выбрал смокву, один из любимых Ганнибаловых фруктов, к которым тоже успел пристраститься, открыв их для себя в Италии. Смоква вспыхнула у него на языке фейерверком вкуса, и Ганнибал широко улыбнулся, а от его глаз побежали лучики, когда он почувствовал по связи удовольствие Уилла.

— Так что… В котором часу завтра отправляется наш поезд? — спросил Ганнибал, беря ломтик фрукта и себе.

— В десять тридцать, кажется. У нас будет время заселиться в отель и пойти на ланч куда пожелаешь, — ответил Уилл.

Улыбнувшись, Ганнибал выгнул шею и поймал его губы своими. У него был вкус винограда и дыни-канталупы.

— В этом случае у нас есть ещё несколько свободных часов. Мы могли бы воспользоваться ими по максимуму.

— О да. Не думаю, что мы уже закончили…

Они оба расплылись в улыбках, и Уилл убрал с кровати поднос с фруктами. А потом над ним навис Ганнибал.
* * *

Когда плотный поток людей хлынул из оперного зала в холл, где подавали напитки и еду, Ганнибал с Уиллом без труда заметили мистера Феррару. Тот стоял в кругу других посетителей, беззаботно, громко и, скорее всего, фальшиво смеясь. Ганнибал с Уиллом прошлись по помещению, здороваясь с разными людьми и хваля искренне понравившуюся им оперу. Ганнибал видел её уже столько раз, что, наверное, мог цитировать по памяти, поэтому этим вечером в основном наблюдал за Уиллом. Как тот потянулся взять его за руку, сжимая её в отдельные моменты; как у него засияли глаза, когда музыка вознеслась и Виолетта встала с кровати; и, наконец, как он нахмурил брови и тихо ахнул, когда молодую женщину постигла её окончательная судьба.

Увидев, что круг собеседников Феррары начал расходиться, они сочли это идеальной возможностью, чтобы подойти к нему.

— Мистер Феррара. Рады наконец-то с вами познакомиться, — обратился по-итальянски Ганнибал, протягивая тому руку. После секундного колебания Феррара её взял. — Мы с супругом очень много читали о ваших проектах и крайне ими впечатлены, особенно восстановлением приюта для сирот.

— О! Спасибо большое, мистер…

— Адамс. Жак Адамс, — пожал ему руку Ганнибал.

— Мэттью, — представился Уилл, делая шаг вперёд и тоже протягивая Ферраре руку.

Ганнибал чувствовал исходящую от Уилла резкую и горькую неприязнь с того самого момента, как он увидел Феррару — подтверждение, что это действительно был L’incubo.

Улыбнувшись им обоим, Феррара нацелил на Ганнибала указательный палец и прищурился.

— У вас великолепный итальянский, но что-то мне подсказывает, что вы оба не из Италии. И что ваша фамилия, возможно, позаимствована у Мэттью. Не так ли?

— Вы совершенно правы, — кивнул Ганнибал, изображая самую тёплую улыбку, которую только мог. — Что меня выдало? — пошутил он.

Хохотнув, Феррара сделал глоток шампанского.

— Вы… дайте-ка угадаю... Швед?

— Датчанин.

— Почти, — поджал губы Феррара, и перевёл взгляд с Ганнибала на Уилла. — И вы живёте здесь? Не припоминаю, чтобы я раньше видел кого-то из вас на каком-либо мероприятии… А я уверен, что запомнил бы вас.

Ганнибал улыбнулся; Феррара флиртовал, в точности как им и было нужно.

— Мы с Мэттью переехали в Италию из Штатов несколько лет назад, но мы обосновались во Флоренции. Это наш первый визит в Рим.

— А, тогда понятно. В оперу это тоже ваш первый визит?

— Мой первый визит, — ответил по-итальянски Уилл, намеренно пользуясь по связи Ганнибаловым знанием языка, потому что сам ещё только учил его. — Жак всегда настаивал на том, чтобы мы сюда пошли, но я хотел, чтобы наш первый раз в опере был особенным.

— О. И каков же нынешний повод?

— Двухлетняя годовщина, — отозвался Ганнибал, глядя на Уилла с неподдельной обожающей улыбкой.

Феррара просиял.

— Это требует тоста. За любовь… и новых друзей.

Все трое подняли бокалы, и Уилл позволил своей ладони соскользнуть с Ганнибаловой талии на поясницу. Он знал, что это значило.

— Если вы когда-нибудь будете во Флоренции, мы с супругом были бы рады пригласить вас на ужин, мистер Феррара, — слегка подражая тону Феррары, сказал затем Уилл.

— Да-да, — подтвердил Ганнибал. — Но, возможно, раз уж мы все сейчас здесь, мы могли бы… посмотреть на Рим. Ещё довольно рано, и было бы досадно не воспользоваться столь прекрасной и тёплой ночью.

— Немного темновато для осмотра достопримечательностей, вам так не кажется, мистер Адамс?..

Вопреки своим словам, Феррара растянул губы в улыбке, кристально ясно демонстрирующей его точку зрения по этому поводу. Уилл издал смешок.

— Мой супруг обожает находить тёмные уголки во всех городах, которые мы посещаем. Но, возможно, мистер Феррара прав и сейчас для этого уже немного поздновато, дорогой. Как насчёт того, чтобы вместо этого мы пригласили вас выпить, мистер Феррара? — спросил он.

Феррара покосился на свой бокал с шампанским и большим глотком осушил то, что в нём оставалось.

— У вас есть на примете какое-то конкретное место, мистер Адамс? — поинтересовался он.

Ганнибал удовлетворённо улыбнулся.

— В общем-то… мы открыты для любых предложений, — понизив голос, практически промурлыкал Уилл.

Хотя Ганнибал знал, что Уилл притворялся, он всё равно посмотрел на него с гордой улыбкой. Он теперь наслаждался этой частью их охоты не меньше той, которой предстояло последовать позже. Заманиванием добычи; тем, как Уилл пользовался своей эмпатией, чтобы предлагать людям именно то, чего они хотели…

— Рад это слышать. Как вы смотрите на то, чтобы поехать в место с отлично оснащённым баром и прекрасным видом на Рим? Ну, знаете, чтобы... обозреть достопримечательности, — чуть наклонив голову, предложил Феррара.

Ганнибал с Уиллом переглянулись, и Ганнибал привлёк Уилла ещё ближе к себе, когда они с улыбками повернулись к своей добыче.

— Звучит великолепно.
* * *

Дом мистера Феррары оказался именно таким, каким они ожидали: огромный особняк, расположенный вдали от оживлённого центра, чтобы сохранить уединённость для владельцев нескольких обосновавшихся в окрестности домов, но не так уж и далеко от города — дорога на «Мазерати» Феррары не заняла у них и полчаса. Ганнибал с Уиллом и сами выбрали бы подобное место: идеальное для любых занятий и позволяющее не беспокоиться о любознательных соседях.

По дороге Феррара совершенно не упоминал свою супругу, но когда они вошли внутрь, и в холле их встретило большое фото Феррары с женой в день их свадьбы, он улыбнулся и опустил глаза, изображая раскаяние.

— Моя жена… она в разъездах. Но не волнуйтесь, она в курсе и разрешает мою… внебрачную активность.

Уилл с Ганнибалом кивнули, словно только что об этом узнали, и Феррара повёл их дальше в дом. Миновав кричаще оформленную гостиную (в которой, как Ганнибал сразу определил, никто никогда не проводил время), они очутились в другой комнате, гораздо более тёплой и уютной. Первым делом Феррара подошёл к просторным окнам, чтобы отодвинуть занавески, открывающие, как он и обещал, прекрасный вид на Рим, огни которого светились вдали.

— А прислуга живёт здесь с вами? — спросил Ганнибал, маскируя свой истинный вопрос. — Это очень большой дом для всего двух людей.

Феррара улыбнулся, подходя к бару и начиная доставать бокалы и бутылки.

— У нас есть пара уборщиц и повар, но они живут не здесь. Мы с женой любим уединение.

Ганнибал обменялся с Уиллом взглядами. Они прекрасно понимали такой подход, и Феррара дал ответ, на который они рассчитывали: кроме них здесь никого не было.

Пока Ганнибал с Уиллом бродили по комнате, Феррара принялся рассказывать об этом доме, оказавшимся фамильным наследием, и о многочисленных реновациях, которые они с женой тут проделали за последние годы. Отвернувшись от окна, Ганнибал посмотрел на Уилла, который ответил ему плохо скрываемой усмешкой. Одна из стен этой комнаты была оборудована под библиотеку, уставленную книгами от пола до потолка. Ещё одну стену занимал бар, возле которого сейчас и хлопотал Феррара, жизнерадостно треща. И наконец, у той стены, где не было дверей в коридор, расположился пустой камин, над которым висела большая картина. Изображавшая «Кошмар».

«Очень тонко», — сухо подумал Ганнибал, и он знал, что Уилл подумал то же самое.

— Вам налить то же, что было раньше? Шампанское с виски?.. Или, может, я могу предложить вам лимончелло?

Широко улыбнувшись, Ганнибал кивнул.

— Когда ты в Риме… — отозвался он, и Феррара громко рассмеялся.

— А мне виски, если можно, — попросил Уилл.

Сунув руки в карманы, Уилл отошёл от своего места между диваном в форме буквы «и» и камином, где разглядывал картину, и они с Ганнибалом подошли к бару. Протянув им напитки, Феррара поднял собственный бокал с лимончелло, предлагая новый тост. Ни Уилл, ни Ганнибал ничего не пили, пока Феррара не пригубил свою порцию первым.

— Вам нравится, мистер Адамс? — спросил Феррара, кивая в сторону картины, но глядя только на Уилла, по-видимому, заметив его интерес.

— Это очень красивая картина. Хотя лично я предпочитаю Уильяма Блейка, — с лёгкой улыбкой ответил Уилл, ссылаясь на нечто понятное только им с Ганнибалом.

Феррара выгнул бровь.

— Крайне любопытный выбор. Многие сказали бы, что у него довольно мрачные картины.

— Многие, но не любители «Кошмара», я надеюсь?

Снова громко засмеявшись, Феррара кивнул.

— Туше.

Он не сводил глаз с Уилла, и медленно попивающий свой коктейль Ганнибал вот уже в третий раз за вечер почувствовал вспышку ярости.

По дороге сюда он понял, что Феррара положил на Уилла глаз. В машине тот практически игнорировал сидящего на пассажирском сиденье Ганнибала, всю дорогу поглядывая в зеркальце заднего вида, а то и вовсе оборачиваясь, когда они стояли на светофорах. Разумеется, Ганнибал это заметил — как и сам Уилл, — так что их не удивило, когда Феррара наконец начал действовать. Поставив свой бокал на барную стойку, он попросту схватил Уилла за шею и потянулся к его губам; наткнувшись, впрочем, на щёку, потому что Уилл повернул голову (когда оправился от изначального удивления).

Виски Уилла выплеснулся на пол, когда Феррара всем телом прижал его к ближайшей стене. Но Феррара, оказывается, был из нетерпеливых, потому что даже не моргнул, когда стодолларовый напиток пролился на его пол, или когда бокал Уилла полетел вслед за виски, разлетевшись вдребезги.

Ганнибал сцепил зубы от такого хамства, поскольку ожидал от Феррары хоть немного достойного поведения. Он даже готов был позволить ему насладиться его последним напитком — из уважения. Возможно, культурно с ним побеседовать… Но, разумеется, Феррара перечеркнул эту возможность единственным действием.

Уилл попытался вырваться из хватки Феррары, так что Ганнибал быстро поставил бокал на барную стойку и в два больших шага пересёк разделяющее их расстояния. Схватив Феррару за руку и за загривок, он оттащил его от Уилла и швырнул к стене. Несмотря на заведенную за спину кисть и прижатую к стене грудь, Феррара засмеялся.

— О, понятно… значит, вы любите пожёстче, да, парни? — поинтересовался он, переключившись на английский (с заметным акцентом).

Пришедший в себя от его грубой попытки Уилл одёрнул пиджак и обернулся, придвинувшись к нему чуть ближе.

— Вы себе даже не представляете, насколько, мистер Феррара…

Уилл взглянул на Ганнибала, который в ответ улыбнулся. После этого Уилл схватил Феррару за пиджак (а Ганнибал — отпустил) и швырнул на пол, на ковёр между диваном и барной стойкой.

Когда Феррара оправился от удара и сел на пятки, Ганнибал уже стоял перед ним, в нескольких шагах. Переведя взгляд с него на Уилла, Феррара наконец начал понимать, что что-то шло не так — по крайней мере, для него.

— Что?..

— Ты сам знаешь что, Феррара, — выплюнул Уилл, опускаясь на колени.

Закатав правую штанину, он вынул спрятанный под носком нож, надёжно пристёгнутый к щиколотке. Увидев блеснувшее лезвие, Феррара опёрся ладонью на пол, чтобы встать, но Ганнибал, цокая языком, предостерегающе шагнул к нему. Приняв правильное решение, Феррара остался лежать, но его дыхание сделалось тяжелее, а мышцы напряглись.

— Мы лучше кого бы то ни было понимаем, что сцена не менее важна, чем само представление. Без эстетики всё может стать довольно неряшливым, — продолжил Уилл, поднимаясь на ноги с ножом в руке и становясь рядом с Ганнибалом перед озадаченным Феррарой. — Но скажите… неужели было так уж необходимо убивать домашних питомцев?

У Феррары округлились глаза, а на лице отразилось понимание. Он дважды сглотнул, что сопровождалось натужным движением кадыка.

— Кто вы, вашу мать, такие?.. — наконец спросил он, выпрямив спину, но пока не пытаясь встать.

Слегка нахмурившись, Уилл повернулся к Ганнибалу.

— Я ожидал, что у L’incubo di Roma окажутся манеры получше, — сухо заметил он, словно и впрямь был искренне разочарован.

— Ты же знаешь, как говорят: манеры за деньги не купишь.

Улыбнувшись Уиллу, Ганнибал начал медленно расстёгивать свой пиджак.

— Кто… вы? — повторил Феррара, стиснув челюсть, словно чтобы не дать себе снова выругаться.

— Мистер Феррара, вы когда-нибудь слышали про Il Mostro di Firenze? — поинтересовался Ганнибал, двинувшись к бару, где сложил пиджак и аккуратно повесил его на стул. — Это было много лет назад, но я уверен, что хоть немного вы помните.

Обернувшись, он увидел, что Феррара снова попытался встать, поскольку теперь касался пола лишь одним коленом. Но Уилл пресёк эту затею, слегка занеся нож.

— Разумеется, — неохотно ответил Феррара на вопрос Ганнибала. — Позже он был известен, как Чесапикский Потрошитель в Америке…

Ганнибал подошёл обратно к Уиллу и, протянув руку, взял у него нож. Пришла очередь Уилла снимать пиджак, чтобы получить возможность свободнее передвигаться. Они с Ганнибалом дружно посмотрели на Феррару, синхронно приподняв брови. Тот перевёл взгляд с Уилла на Ганнибала, и у него на лице во второй раз за столь короткое время отразилось понимание.

Он про них слышал, как и многие другие люди. Но большинство из них не запоминали лица двух мужчин, которые пару лет назад на какое-то время заполонили новости.

— Вы двое?.. — переспросил он, глядя на Уилла с Ганнибалом и качая головой, словно мог каким-то образом повлиять на то, были ли они теми, кем назвались.

— Рад познакомиться. Жаль, что при таких обстоятельствах. Я бы с радостью поболтал с вами чуть подольше, но вижу, что в таком человеке, как вы, ваши таланты пропадают зря, — отозвался Ганнибал, а Уилл тряхнул головой, идя повесить на стул и свой пиджак. Ганнибал почувствовал по связи его веселье. — Ну что, дорогой, — обратился Ганнибал к Уиллу, когда тот вернулся. — Приступим?

С этими словами Ганнибал протянул ему обратно нож, и Уилл с улыбкой его взял. Они повернулись к Ферраре, у которого начали дёргаться бровь и губа.

Когда они бросились к Ферраре, тот быстро вскочил на ноги и прыгнул к дивану. Увернувшись от их захвата, он неуклюже приземлился за диваном и отполз к камину, в то время как Уилл с Ганнибалом с обеих сторон обогнули диван. Схватив лежащую возле камина кочергу, Феррара выставил её перед собой, словно меч, нацелив поначалу на Уилла, а потом на Ганнибала, который с ухмылкой остановился. По крайней мере, Феррара не собирался сдаваться без боя — Ганнибал мог это уважать, пусть и всего секунду.

— Отвалите, уроды! — заорал Феррара, широко распахнув глаза и снова перейдя на итальянский.

— Ну же, мистер Феррара… Я-то думал, вы хотели, чтобы мы с вами познакомились сегодня поближе, — поддел его Уилл, крепче сжав рукоять ножа.

Феррара замахнулся на него кочергой, и Уиллу пришлось отпрыгнуть в сторону. Острый кончик кочерги всё равно успел задеть его плечо, оставив небольшой порез. Ганнибал почувствовал это ранение на собственном плече и оскалился, а Феррара воспользовался освободившимся проходом, чтобы помчаться к двери.

— Я в порядке, иди за ним! — крикнул Уилл, когда Ганнибал заколебался, броситься ли к нему, или за Феррарой. Но Уилл был прав, и его рана не выглядела слишком серьёзной.

Ганнибал нагнулся, чтобы тоже достать из-под штанины нож. Поднявшись, он краем глаза увидел, что Уилл сел и теперь изучал свой порез. Ганнибал поспешил сквозь распахнутую Феррарой дверь (которую тот так и не закрыл, когда сбежал), но в холле заколебался, идти ли ему наверх, или дальше по коридору. На секунду остановившись, он наклонил голову и услышал две вещи сразу: Уилла, который наконец с кряхтением поднялся, и приглушённые шаги в одной из комнат впереди. Тихонько разувшись, Ганнибал пошёл дальше.

Первая обнаруженная им комната оказалась столовой; очень маленькой по сравнению с виденными ими до сих пор помещениями и площадью самого дома. Феррары здесь не было, так что Ганнибал устремился по коридору, совершенно бесшумно двигаясь по холодному мрамору, покрывающему пол в этой части дома. За следующей дверью обнаружилась узкая ванная, а последняя дверь осталась приоткрытой. Медленно её распахнув, Ганнибал просканировал взглядом современную и, скорее всего, малоиспользуемую кухню. А потом услышал чужое дыхание — за секунду до того, как где-то слева мелькнула тень, тут же ринувшаяся в атаку. Прыгнув вперёд, Ганнибал перекатился по полу и обернулся сразу же, как только очутился на ногах. Феррара зажёг свет и поспешил к нему с полурычанием-полукриком, сменив кочергу на тесак для мяса.

Ганнибал встал как раз вовремя, чтобы увернуться от двух замахов, а после третьего и сам сделал выпад ножом, пропоров Ферраре одежду и кожу на груди. Вскрикнув, тот прижал ладонь к порезу и шокированно уставился на свои окровавленные пальцы, словно не привык оказываться по эту сторону лезвия. Затем он попятился, схватившись за столешницу одной из тумбочек, и Ганнибал уже решил, что он попробует сбежать. Поэтому новая атака оказалась для него неожиданностью: опёршись на столешницу, Феррара ударил его ногой в лицо. Ганнибал отлетел назад, хотя сумел удержаться на ногах. Уже оправившийся Феррара предпринял новую попытку ударить его своим тесаком, так что Ганнибал отшатнулся за пределы его досягаемости. Воспользовавшись его неустойчивостью, Феррара бросился на него, тараня всем своим телом, так что их обоих отбросило назад. Ударившись поясницей об один из металлических углов, Ганнибал выронил нож, и Феррара прижал его к столу. Ганнибал едва успел вскинуть руки и перехватить тесак, находившийся уже в считанных сантиметрах от его лица. Захрипев, Феррара попытался продавить тесак вперёд.

В эту секунду Ганнибал кое-что почувствовал и улыбнулся, несмотря на ситуацию. У Феррары округлились глаза и он вскрикнул, перестав бороться за тесак и отступив назад. Выпрямившись, Ганнибал наконец увидел Уилла.

— Долго же ты сюда шёл, — заметил Ганнибал, но его тон звучал не укоризненно, а позабавленно. Тяжело дыша от недавних физических усилий, он снова улыбнулся.

— По-моему, ты вполне неплохо с ним справлялся, — слегка пожал плечами Уилл.

Ганнибал покосился на его плечо: и ткань, и кожа под ней были разорваны, и у Уилла по руке тянулся кровавый подтёк. Хотя Ганнибал чувствовал его боль как свою и знал, что она была не такой уж сильной, его всё равно окатила волна беспокойства и гнева.

Он переключился на пятившегося из кухни Феррару. Придя в себя (а в случае Ганнибала — также подобрав нож), они с Уиллом неспешно двинулись за Феррарой по коридору, закончившемуся просторной комнатой. Одна из её стен была полностью стеклянной, с единственной дверью, ведущей на подобие террасы с бассейном. Феррара медленно брёл дальше, обеими руками пытаясь дотянуться до ножа Уилла, засевшего у него глубоко между лопаток.

— Невеликий из тебя боец, когда речь не идёт о беззащитных животных, да? — не выдержал Уилл, и они с Ганнибалом начали окружать Феррару с двух сторон, как любили это делать.

Когда Феррара прислонился к стене рядом с небольшим столиком, на котором стоял телефон, Уилл засмеялся его наивной попытке и выдернул телефонный шнур из розетки.

Загнанный в угол, Феррара поднял на них глаза и издал смешок, пытаясь выпрямиться.

— Знаете что? Забавно, но я с самого начала собирался вас убить. Может, только одного, — он покосился на Ганнибала, — а может, и обоих. Из вас получилась бы отличная сцена.

— Вам стоило быть быстрее, — отозвался Ганнибал, ничуть не обеспокоенный этой запоздалой угрозой.

И тут он заметил, как Феррара еле заметно шевельнул рукой, отводя её назад. Ганнибал уже хотел подойти к нему, но Феррара, застонав, выдернул лезвие у себя из спины и ринулся к ним, взмахнув ножом и заставив их на секунду попятиться. Перехватив собственный нож, Ганнибал приготовился броситься на него при первой удачной возможности, но Уилл снова — как и всегда — его удивил, оборвав последнюю попытку Феррары тем, что метнулся к нему и швырнул его наземь. С глухим стоном Феррара стукнулся своей раненой спиной об пол, а Уилл, не теряя времени, тут же его оседлал и начал молотить по лицу, превращая его в распухшую окровавленную массу.

Когда он остановился, Ганнибал наклонил голову, пытаясь определить, дышал ли ещё Феррара подо всей этой кровью. Но Уилл ещё не закончил, нисколечки. Отобрав свой нож (который Феррара вытащил из собственной спины и теперь держал обмякшими пальцами), Уилл обеими руками сжал рукоятку и занёс его вверх.

Ганнибал мог лишь наблюдать. Смотреть, как Уилл позволял направлять его руку и нож скопившейся в нём злости. Злости, которая вспыхивала в нём каждый раз, когда он читал в газетах о новом убийстве, новой гротескной сцене, найденной близкими жертвы. Поэтому Ганнибал просто стоял рядом, чувствуя, как гнев покидал тело Уилла с каждым новым ударом, с каждым шумным выдохом и рычанием. Но он смотрел и не вмешивался — не только потому, что это была добыча Уилла, Ганнибалов подарок… А ещё потому, что Ганнибал был так заворожен этой сценой, что не смел её прервать, как никогда не стал бы прерывать «Лакримозу» Моцарта или вставать со своего места, прежде чем доиграет оркестр.

Но, хотя Ганнибал не смел пошевелить даже пальцем, разворачивающаяся перед ним прекрасная сцена закончилась — после момента, который навсегда врезался ему в память: опустив руки вдоль туловища, тяжело дыша и скаля зубы, словно отбирая у Феррары саму возможность оставаться живым, Уилл наконец посмотрел на Ганнибала. И в эту секунду, под льющимся в просторные окна лунным светом, Ганнибал влюбился в него заново.

Потемневшая кровь практически сияла у Уилла на коже, её брызги рисовали у него на лице и на одежде тайные узоры, так что Ганнибалу пришлось сглотнуть и приоткрыть рот, чтобы суметь нормально дышать. Снова повернувшись к неподвижно лежащему Ферраре, Уилл ещё раз Ганнибала удивил, резко воткнув нож Ферраре в грудь. После чего повёл лезвие вниз и, потянувшись в разрез, достал оттуда сердце. Ганнибал чувствовал его вес, словно самолично держал его в ладони; ещё тёплое, истекающее кровью, но безжизненное и неподвижное.

— Мы не станем его есть… — сказал Уилл, и его голос звучал хрипло и сорвано (что было вполне естественным после его совсем недавнего дикого рычания).

У Ганнибала приподнялись уголки губ: он почувствовал по связи отвращение Уилла к Ферраре. Затем Уилл позволил сердцу упасть, и оно, шлёпнувшись об своего предыдущего владельца, почти комически скатилось на пол, оставляя за собой кровавый след. Поднявшись с Феррары, Уилл отполз в сторону, но пока не вставал. Ганнибал чувствовал его усталость, как эмоциональную, так и физическую. Поэтому вместо того, чтобы помочь ему подняться, Ганнибал подошёл к нему и опустился на колени рядом. Уилл сидел на пятках; его грудь продолжала тяжело вздыматься, а тело слегка дрожало.

— Он этого не заслуживает, — прошептал Уилл, закрывая глаза. И Ганнибал тут же понял, что он имел в виду. — Он не достоин.

— Нет, не достоин, — согласился Ганнибал.

Они не станут превращать тело Феррары в произведение искусства. Они не станут оставлять творение для полиции, потому что Феррара определённо не был этого достоин. А кроме того, с точки зрения Ганнибала Уилл уже сотворил искусство своим убийством — его замысел лежал на полу всего в нескольких шагах: в виде кровавых пятен у Уилла на теле и у Ганнибала на одежде; в виде спокойствия, которое сменило собой бурю, подобно волнам, медленно лижущим песок после того, как море попыталось проглотить всё на своём пути.

Наконец-то подняв руки, Ганнибал обхватил лицо Уилла ладонями. Тот открыл глаза и слабо улыбнулся.

— Ты в порядке? — спросил Ганнибал, хоть и знал ответ.

— Ага, — ответил Уилл. — Теперь да.

Ганнибал снова сглотнул, по-прежнему полный благоговения, и Уилл наклонился к нему, мягко скользнув по его губам своими. У Ганнибала болезненно загромыхало сердце, и Уилл, почувствовав это по их связи, нахмурил брови и отстранился.

— Ганнибал?..

В ответ Ганнибал лишь улыбнулся, как можно более бережно взяв Уилла за руку. И поцеловал его сбитые костяшки, не обращая внимания на кровь, смешивающуюся с той, которая уже была у него на лице от удара Феррары.

— Уилл… — развернув его кисть, Ганнибал поцеловал Уилла в запястье, еле ощутимо проведя по нему губами и обдав дыханием. — Мой прекрасный Уилл…

— Ганнибал.

Ганнибаловы неустанные проявления симпатии были для Уилла не в новинку, но на этот раз у Ганнибала громко колотилось сердце, голос звучал совсем хрипло, а их связь затопил поток эмоций, поэтому Уилл забеспокоился.

Подняв взгляд, Ганнибал опять накрыл ладонью его щёку и поцеловал его в скулу.

— Моя любовь…

— Ганнибал, в чём дело? Ты меня пугаешь.

И действительно, сердце Уилла теперь колотилось так же быстро, как и у Ганнибала, поскольку он не понимал что происходит и не находил чёткого ответа, когда тянулся к Ганнибалу сознанием. Улыбнувшись, Ганнибал погладил его большим пальцем по щеке и чуть отодвинулся, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Я много об этом думал. Я миллион раз это планировал, миллионом разных способов, — начал Ганнибал. Уилл слегка нахмурился, но продолжил внимательно его слушать. — Я хотел отправиться в путешествие, чтобы создать множество воспоминаний, а потом хотел сделать это дома. Каждый день, когда видел тебя уютно читающим на диване, или в каждый из тех разов, когда мы лежали вместе в саду, глядя на звёзды. Я хотел это сделать вчера вечером в ресторане и сегодня за ланчем… но ни один момент не казался мне достаточно идеальным. Однако теперь я понял… все-все эти моменты и случаи были идеальными. И я просто не могу больше ждать ни секунды.

— Ганнибал…

У Уилла перехватило дыхание от запоздалого понимания, и Ганнибал улыбнулся. А потом моргнул. У него по щеке скатилась слеза.

— Я знаю, что нам не нужна бумажка, чтобы подтвердить, насколько тесно мы с тобой связаны. Но считай меня сентиментальным… для меня будет настоящей честью, если ты согласишься взять меня в мужья. На этот раз по-настоящему.

Уилл нервно засмеялся от его шутки, но быстро умолк, когда Ганнибал потянулся в карман брюк. Разумеется, он всё время носил нужную вещь при себе, защищая эту мысль от связи, но всегда будучи наготове. Достав маленькую тёмную коробочку, Ганнибал её открыл и протянул Уиллу, внимательно наблюдая за его лицом, чтобы не упустить ни единой мелочи, когда тот увидит кольцо: серебряную полоску с шероховатыми вкраплениями по центру чего-то более тёмного. Уилл разинул рот, но не издал ни звука, и его глаза тоже влажно заблестели. Ганнибал снова улыбнулся, а его сердце пропустило удар.

— Уилл Грэм… ты за меня выйдешь?