Chapter Text
Настойчивое жужжание вклинилось в сон и раздражало. Сакуса зарылся под одеяло и накрыл ухо рукой, стараясь заглушить звуки и снова провалиться в сон. Но звук не прекращался. Только через долгую минуту стало понятно: звонит телефон. Сакуса приоткрыл глаза, за окном была ночь, темноту в комнате разгонял только свет экрана. Стоило потянуться, звук прекратился. Сакуса взял телефон и посмотрел на время: два часа ночи. Не успел зайти в журнал вызовов, как телефон зазвонил снова.
— Да? — хрипло спросил он и прочистил горло.
— Киёми... — голос Широфуку дрожал. В нем было столько паники, что Сакуса моментально проснулся и резко сел на кровати.
— Что произошло?
— Он разбился. — Широфуку чуть не плакала. — Ацуму разбился.
— С тобой все в порядке?
— Да, — ответила она. На фоне слышался шум, рев моторов. — А что с ним, я не знаю. Он был далеко от финиша, я не знаю, насколько все серьезно, вообще ничего не знаю...
Что произошло с Мией Сакусу не волновало. Главное, что с Широфуку все было нормально. Пора ей прекращать ходить по всяким сомнительным местам с сомнительными людьми.
— Езжай домой, — Сакуса попытался воззвать к ее разуму. — Тебе нечего там делать.
— Я не могу, не могу бросить его одного. Кто-то должен остаться.
Звуки на фоне стихли, они замолчали тоже, в трубке раздавалось только ее тяжелое дыхание.
— Где ты сейчас? — спросил Сакуса, смирившись.
— Я иду к нему. Скорая тоже едет, я надеюсь... Надеюсь, еще не слишком поздно...
— Место, Юкие, мне нужно место. — Сакуса потер глаза и вылез из-под одеяла. Бросить Широфуку он не мог, а если к ней прицепом пока еще шел Мия, то, значит, и его тоже.
В комнате было прохладно, или это Широфуку заразила его своим беспокойством, но Сакуса задрожал, покрываясь мурашками. На душ не было времени.
— Я пришлю координаты, — сказала Широфуку, задыхаясь, видимо, от бега. — Спасибо, Киёми.
Сакуса сбросил звонок, наспех умылся, оделся в первую попавшуюся толстовку и джинсы, прошел в гараж и только в машине понял, что даже не расчесался. Выглядел он, мягко говоря, помято: волосы торчали во все стороны и пальцами пригладить их не удалось, глаза заспанные, взгляд мутный, на щеке след от подушки. Сакуса отметил на карте присланную точку и выехал за ворота. Если его отсутствие заметят, вопросов не оберешься. Он посмотрел на дом, но света ни в одном окне не было.
Ехать было довольно далеко, Место в этот раз было другое. Сакуса вообще думал, что гонки проходят только летом, но, видимо, ошибся. Интересно, сколько раз Широфуку уже на них ходила? Почему не рассказывала? Они же делились всем с самого детства. Неожиданно показалось, что Мия встал между ними, из-за него они отдалились.
«Сообщи, если уедете в больницу», — написал он, выехав на шоссе. Машин практически не было, поэтому он занял крайний правый ряд и поехал быстрее, чем обычно себе позволял. Все равно дорога заняла довольно много времени.
На место Сакуса приехал через несколько минут после скорой. Широфуку, вся в слезах, кинулась ему на шею. Мию как раз грузили на носилках в машину. Сакуса узнал, в какую больницу его повезут, и осмотрелся. Мотоцикл был похож на груду металла, свет фар выхватывал очень длинный тормозной путь, шлем с ободранной краской валялся тут же на асфальте.
— Что произошло? — спросил Сакуса, поглаживая Широфуку по волосам.
— Я не знаю точно, — она всхлипнула. — Я просто наблюдала за гонкой, Ацуму лидировал, резко завилял, а дальше... Дальше видео закрутилось, ничего нельзя было разобрать. Было так страшно. Потом изображение пропало, и все резко начали разъезжаться. Я позвонила тебе и побежала к нему. — Она сжала пальцы на спине Сакусы, продолжая плакать. Сакуса не чувствовал ничего кроме дискомфорта. Поспать сегодня больше не получится, хорошо бы успеть на учебу.
— Отвезти тебя домой? — с надеждой спросил он, но Широфуку резко замотала головой.
— Мне нужно в больницу. Ты же меня отвезешь? — Она отстранилась и заглянула ему в глаза.
Конечно, отвезет. Сакуса вздохнул и сел за руль.
Всю дорогу они молчали.
Сакуса и раньше бывал в больницах: Аои как-то неудачно упала с лестницы и сломала ребро, отцу стало плохо с сердцем, его положили на обследование, и они каждый день ездили его навещать, мать регулярно проходила осмотры. Сам Сакуса в больницах не лежал, но регулярно посещал терапевта для того, чтобы убедиться, что все с ним хорошо. И хотя это было место, где людей лечат и спасают, больницы Сакуса не любил. Он надел на лицо маску и вошел в приемное отделение. Все вокруг блестело чистотой, прямо на входе стоял бутыль с антисептиком, которым, Сакуса, конечно, воспользовался, пахло лекарствами, вокруг сновали люди в белых халатах, но это место необъяснимо казалось каким-то грязным. Он натянул рукава толстовки до самых кончиков пальцев, тенью следуя за Широфуку.
— Мия Ацуму, — обеспокоенно объясняла она администратору. — Его недавно привезли.
— Вы его родственники?
— Я его девушка.
— О состоянии пациента мы можем сообщать только родственникам.
— У него никого нет, — выпалила Широфуку.
Девушка посмотрела на нее задумчиво.
— Присядьте, врач к вам выйдет.
— Что с ним? — повторила Широфуку свой вопрос.
— Пока нет никакой информации.
— Зачем вы тогда спрашивали, родственники ли мы?!
Сакуса почувствовал, что Широфуку начала злиться, и положил руку ей на плечо.
— Присядьте, пожалуйста, врач к вам выйдет, — терпеливо попросила девушка, и Сакуса утянул Широфуку за собой на стоящие вдоль стены стулья.
Время подбиралось к четырем, делать было решительно нечего. Сакуса уже прочитал все новости, проверил соцсети, хотя среди ночи в них ничего не происходило, и слонялся по коридору, раздумывая, не решиться ли выпить кофе из автомата — спать хотелось невероятно. Лучше всего было бы поехать домой, но Широфуку сидела на стуле, обняв себя руками и глядя в одну точку, и не реагировала на предложения вернуться завтра после учебы.
— Если хочешь — уезжай, — тихо, но твердо, сказала она, не глядя на Сакусу.
Сакуса остался. Все-таки купил кофе в автомате, но выкинул, едва понюхав. Другой стаканчик вручил Широфуку, но она поставила его на соседний стул, тоже не попробовав. Ходил протирать руки каждый раз, когда к чему-то прикасался, и натягивал маску повыше — постоянно казалось, что она сползает.
Врач вышел к ним ближе к пяти. Широфуку вскочила со стула, едва не опрокинув стакан.
— Вы родственники Мии Ацуму? — спросил он.
— Да, — не мешкая ответил Сакуса.
— Как он? — выпалила Широфуку.
— У него сломана правая рука, голень, два ребра и пробито легкое. Сейчас его жизнь вне опасности, но он долго прождал помощь, это усугубило травмы.
— К нему можно?
Врач окинул Широфуку задумчивым взглядом.
— Нет.
— А когда?..
— Сейчас сложно сказать. Звоните, узнавайте. Извините, мне нужно вернуться. — Врач слегка поклонился и сразу ушел.
Широфуку опустилась на стул, закрыв лицо ладонями.
— Поехали домой, — тихо сказал Сакуса. — Сидеть здесь сейчас бессмысленно.
Широфуку кивнула, не поднимая головы.
Домой он вернулся, когда над горизонтом появилась светлая полоса. Ложиться было бесполезно: до будильника оставалось совсем немного времени. Сакуса решил даже не пытаться выйти на пробежку. Холодный душ помог взбодриться, но вряд ли его хватит на весь день. Он переоделся в брюки и рубашку и спустился. Родители уже сидели за столом.
— Куда ты ездил ночью? — первым делом спросил отец.
Черт, мысленно выругался Сакуса. Только расспросов ему не хватало для полного счастья.
— Парень Широфуку попал в аварию, — честно сказал он. Ему всегда внушали, что врать нехорошо, особенно не стоит скрывать что-то от самых близких людей, и Сакуса не видел причин нарушать это правило. — Она очень переживала и попросила меня съездить с ней в больницу.
— С кем она встречается? — спросил отец.
Сакуса задумался, не зная, как лучше описать.
— Просто парень, — ответил он, пожав плечами.
— Из хорошей семьи?
— Я ничего о нем не знаю.
— Значит, это было не твое дело, — отрезал отец, отпивая кофе и прожигая Сакусу взглядом.
— Я должен был позаботиться о подруге.
— Мы никогда ничего не говорили против вашей дружбы, но в первую очередь ты должен заботиться о себе. Что если бы что-то произошло?
— Я в полном порядке, — растерялся Сакуса.
— Пусть так всегда и будет. Ночь — не самое лучшее время, чтобы шляться непонятно где.
— Да, отец, — ответил Сакуса, чувствуя себя маленьким ребенком, пусть и учился в университете, давно получил водительские права и мог делать все, что угодно, без согласия родителей.
На учебу он приехал в самом паршивом расположении духа. Широфуку выглядела не лучше, если не хуже, и Сакуса вообще удивился, как она нашла в себе силы прийти на пары.
— Я хочу съездить после учебы в больницу, — сказала она на обеде.
— Если его не перевели из реанимации, в этом нет смысла. Тебя к нему не пустят.
— Я просто...
— Я понимаю, но какой толк, если ты просто будешь сидеть в коридоре?
— Ты как всегда прав, — грустно согласилась Широфуку.
В больницу она звонила каждый день, пока в один прекрасный момент ей не сообщили, что его наконец перевели. Поехали они в тот же день: Сакуса удивился, как она досидела до конца пар, а не сбежала прямо с них.
В приемном покое девушка подтвердила, что посетить Мию Ацуму можно. Сакуса хотел сказать, что подождет здесь, но Широфуку вцепилась в запястье, не оставляя выбора.
Мия выглядел очень паршиво, хотя лицо не пострадало, спасибо шлему. Кожа была такого же белого цвета, как наволочка, на которой он лежал. Волосы грязные и спутанные, губы сжаты, взгляд потухший. Широфуку рвано выдохнула, вроде, с облегчением — даже спустя годы Сакуса не очень точно улавливал ее эмоции — и осторожно села на край кровати, взяв Мию за руку.
— Что ты здесь делаешь? — зло спросил тот.
Сакуса изогнул бровь, наблюдая со стороны. Широфуку явно не ожидала такой реакции.
— Я волновалась за тебя. — Ее голос дрогнул. Она сильнее сжала его руку, но Мия даже не пошевелился. Отвернулся, глухо бросив:
— Уходи.
— Что?.. — выдохнула Широфуку.
— Убирайся отсюда! Оба убирайтесь! — Мия бросил взгляд на Сакусу и выдернул свою руку, поморщившись.
— Но Ацуму...
— Что, блядь, тебе непонятно? — зло прошипел он и попытался сесть на кровати, но не смог и только застонал, сжимаясь от боли. — Убирайся, просто уходи и больше не возвращайся.
Широфуку вскочила и выбежала за дверь. Сакуса лениво оттолкнулся от стены и подошел к кровати.
— Тебя это тоже касается. — Во взгляде Мии не было ничего, кроме неприязни и злости.
— Она единственная тебя не бросила, — ровно сказал Сакуса. — Все твои дружки разбежались, осталась только она.
— Да какая разница. Не сейчас, так позже. В итоге все меня бросают.
— Так может, проблема в тебе?
— Ты пришел устроить мне сеанс психотерапии? — Мия сощурился. — Не помню, чтобы он был в плане моего лечения.
— Иди ты к черту, — с чувством сказал Сакуса, направляясь к двери. Открыв ее, обернулся: Мия лежал и смотрел в потолок. — Радуйся, что она тебя не бросила. Иначе бы ты умер на том шоссе.
— И что? Ты расстроился бы? — вместо улыбки у него получилась гримаса. — Плакал бы ночами? Скучал?
— Мне на тебя плевать, — равнодушно сказал Сакуса. — Лучше бы ты и правда сдох, — добавил он, помолчав.
— Впервые я с тобой согласен. — Мия демонстративно закрыл глаза.
Сакуса посмотрел на него еще несколько секунд и вышел из палаты, плотно прикрыв за собой дверь. Широфуку нашлась на том же стуле, на котором сидела в ночь аварии. Уперлась локтями в колени, ладонями закрыла лицо. Сакуса погладил ее по спине, она вздрогнула от неожиданности и посмотрела на него припухшими от слез глазами.
— Он этого не стоит, — тихо сказал Сакуса, вытирая пальцами ее щеки.
Широфуку вздохнула, вставая.
— Извините, — позвала девушка, которая оформляла документы. — У вас правда нет контактов родственником Мии Ацуму? Мы не можем найти информации о его страховке. Он игнорирует вопросы, может, удалось бы что-то прояснить.
— Я оплачу счета, — сказал Сакуса, подходя ближе и оставляя свои контакты для связи.
Только в машине мысленно спросил себя, что это, блядь, было? Почему, когда дело касалось Мии, Сакуса сперва что-то делает и только потом думает? Он не был склонен к импульсивным поступкам, всегда тщательно все анализировал и просчитывал. Всегда, но не когда речь заходила о Мие будь он проклят Ацуму. Наверное, ляпнул от неожиданности.
— Я хочу съездить к нему еще раз, — сказала Широфуку через неделю после поездки в больницу. Они сидели на обеде — совместных пар к середине семестра у них почти не осталось, но в столовой они всегда сидели вместе.
— Зачем? Он вел себя как последний мудак.
— Он просто был в шоке. — Широфуку уставилась в тарелку, в которой, против обыкновения, остался недоеденный рис с карри. — На самом деле он так не думает, — добавила она тихо.
Сакуса в этом очень сильно сомневался, но спорить не стал.
— Я съезжу с тобой.
— Спасибо, — она с облегчением улыбнулась.
В этот раз, судя по голосам, Мия в палате был не один. Сакуса замер у двери, невольно прислушиваясь. Голоса были очень похожи друг на друга, один, несомненно, принадлежал Мие, а кто был вторым человеком — Сакуса не знал.
— Убирайся! Убирайтесь оба! — орал Мия. —Ты ведь уже так поступал, не надо теперь изображать, будто тебе есть до меня хоть какое-то дело!
— Цуму... — мягко сказал второй голос.
— И не смей меня так больше называть! Ты потерял это право, когда бросил меня!
— Никто тебя не бросал, — сказал еще один голос — женский.
— Тебя вообще никто не спрашивал, не лезь.
— Не разговаривай так с ней.
— А то что? Убьешь меня? — Мия рассмеялся. — Только этого ведь и жду. Давай, вперед.
— Жаль, что на тебе был шлем, вдруг от удара мозги встали бы на место. — Снова мужской голос, так похожий на голос самого Мии. — Если будешь отталкивать людей, которые за тебя волнуются, так и останешься один.
— Я уже остался один, спасибо тебе. Убирайтесь, я что, невнятно говорю?
— Как был дебилом, так и остался, — зло бросил второй голос, и дверь резко распахнулась.
Сакуса вздрогнул, уставившись на... еще одного Мию. Того самого, что был на фото, понял он. Лицо такое же, только взгляд намного мягче, не улыбается, волосы черные. Смотрит вопросительно.
— Вы к нему? — Он кивнул себе за спину.
Широфуку кивнула, тоже рассматривая его во все глаза. Вслед за ним из палаты вышла девушка: длинные черные волосы, глаза скрыты за стеклами очков, над губой очаровательная родинка. Ее фото Сакуса в инстаграме не находил.
— Наверное, я должен представиться, — парень нарушил тишину. — Я Осаму, брат-близнец этого. — Он снова кивнул на палату за спиной. — А это — Киёко Шимизу.
Они синхронно поклонились.
— Сакуса Киёми, — представился Сакуса, и указал на Широфуку. — Широфуку Юкиэ.
— И вы?.. — Осаму вопросительно изогнул бровь.
— Она — его девушка, а я... просто подвез ее.
— Девушка, значит, — Осаму мягко улыбнулся, глядя на Широфуку. — Соболезную.
Киёко пихнула его в бок.
— Может, поговорим где-то? — спросил Осаму, рассматривая Сакусу.
— Я хочу к Ацуму, — возразила Широфуку.
Сакуса как раз к нему не хотел, поэтому согласно кивнул и добавил, глядя на Широфуку:
— Позвони, если что-то случится или когда захочешь уйти.
Та кивнула, проскальзывая в палату.
— Здесь вроде должно быть кафе, — сказала Киёко.
Стол Сакуса рассматривал очень тщательно, стул — едва ли не тщательнее, прежде чем все-таки сесть. В помещении кафе было душно, но он даже не думал о том, чтобы снять с лица маску.
— Что-то будете? — спросила Киёко.
Сакуса отрицательно покачал головой. Даже просто находиться здесь было для него испытанием, о том, чтобы что-то съесть или выпить, не могло быть и речи.
— Хорошо. Я пойду возьму чай. — Она встала и, ободряюще улыбнувшись Осаму, отошла. Показалось, что она хотела оставить их одних.
— Откуда вы знаете Цуму? — спросил Осаму.
— Как-то заехал отремонтировать машину.
Осаму вздохнул.
— Сочувствую.
— Что между вами произошло? — спросил Сакуса. Не было смысла притворяться, что, стоя за дверью, ссору он не услышал.
— Это сложно, — тихо улыбнулся Осаму. — Даже не знаю, с чего начать. Мы очень давно не общались, я даже не знал, жив ли он, все ли в порядке. Пока меня не нашли и не позвонили из больницы. Это было вчера, я не смог приехать сразу — живу в Хёго. А когда приехал... Ну, вы слышали. Нас нельзя назвать очень дружными братьями.
— С ним вообще сложно дружить, — не удержался Сакуса.
— С ним просто сложно, — грустно уточнил Осаму.
— За что он вас так ненавидит?
— Не уверен, что стоит рассказывать. — Осаму прищурился. — Раз вы просто его девушку привезли. Просто... он ждет от людей худшего. Ждет, что ему причинят боль и бросят одного. И думаю, у него есть основания так думать, много всего произошло. Много плохого. Я не пытаюсь его оправдать, характер у него мерзкий с самого детства. — Он коротко рассмеялся.
Сакуса чувствовал, будто сходит с ума. Осаму с Ацуму были так похожи, но характеры, интонации, ощущения от них были настолько разными, что мозг коротило. Не могут настолько похожие люди так сильно отличаться.
— Наверное, я был паршивым братом.
— Ты ни в чем не виноват, — сказала вернувшаяся Киёко, поставив на стол поднос с чайником, тремя чашками и тарелкой с пирожными. — Точно не будете?
— Нет, — ответил Сакуса, скрестив руки на груди.
— Ацуму... он... — снова заговорил Осаму, старательно подбирая слова. — Если он чего-то хочет и не получает, то сходит с ума и начинает творить страшное, и когда что-то серьезное происходит, он отталкивает от себя всех, сбегая от, как он когда-то сказал, людской жалости, не хочет показывать свою уязвимость, что ему плохо, как бы тупо это не звучало. Он так в детстве от аппендицита чуть не умер, потому что не хотел говорить, что ему больно. Я думал, что с возрастом это пройдет, должно же что-то вырасти в его тупой башке? Но ошибся.
Даже когда он оскорблял Ацуму, Сакусе чудилась теплота в его голосе. Никакой злости или раздражения не было точно. Будто просто привык именно так о нем рассказывать, и это нормально.
— Он ведь разбился на гонках? — спросил Осаму, глядя Сакусе в глаза. И, получив утвердительный кивок, продолжил: — Он всегда мечтал стать гонщиком. Чтобы мы стали гонщиками. Но в итоге я женился и открыл кафе, и он расценил это как предательство, хотя я не считал, что бросил его. Цуму уехал в Токио, но, судя по всему, успеха не добился. А с его самомнением и верой в собственную исключительность, могу представить, насколько сильно по нему ударило поражение. — Он покрутил чашку с чаем, но не отпил. — Когда-нибудь он смирится с тем, что не может получить все. И с тем, что люди ему не обязаны. Поймет, что, если отталкивать всех, в первую очередь будет больнее ему самому. Я надеялся, что смирится и поймет, но, судя по всему, пока он ни на сун не продвинулся.
Осаму скорбно замолчал, Сакуса подумал, что ничего из сказанного Мию не оправдывает совершенно. Он хотел уже это озвучить, как зазвонил телефон. Широфуку. Она снова плакала и просила ее забрать.
— Извините, мне пора. — Сакуса сразу же поднялся.
Осаму протянул ему визитку.
— Позвоните, если мой брат будет доставлять вам неприятности.
— Спасибо. — Сакуса поклонился Осаму и Киёко и вылетел из кафе.
Широфуку сидела в коридоре приемного покоя, по ее лицу текли слезы.
— Что еще этот придурок тебе сделал? — зло спросил Сакуса.
— Ничего, — тихо ответила Широфуку. — Поехали домой.
— Нет, сперва я с ним поговорю.
— Пожалуйста, не надо, — слабо возразила она, но Сакуса уже развернулся и зашагал в сторону палаты.
— Что, блядь, с тобой не так? — спросил он, врываясь в палату и резко закрывая за собой дверь.
Мия посмотрел на него остекленевшим взглядом, но через секунду мерзко ухмыльнулся.
— Как много у меня сегодня гостей, такая честь. Соскучился?
— Я вообще о тебе не вспоминал, — соврал Сакуса. — Ты какого черта довел Широфуку до слез, тварь?
— Да я не знаю, чего она постоянно ревет. Я тоже от этого устал, знаешь.
Сакуса задохнулся.
— Она, блядь, о тебе переживает, скотина неблагодарная.
— Ого, сколько еще ругательств у тебя в запасе?
— На тебя хватит. Прекрати ее мучить. Просто расстанься с ней.
— Ах вот чего ты хочешь? Что, занимаю твое место? Никак из френд-зоны вылезти не можешь, да? — Мия прищурился.
Ударить его с каждой встречей хотелось все сильнее.
— Если бы ты не валялся на больничной койке, я бы тебя избил.
— Ты? — Мия мерзко рассмеялся, но застонал. — Не стесняйся, дай себе волю. Я вот всегда делаю, что хочу, это приятно, попробуй как-нибудь, и твоя унылая жизнь заиграет новыми красками.
— Это твоя жизнь — унылая. Сдохнешь в одиночестве, так ничего и не добившись.
Мия замер, рассматривая Сакусу нечитаемым взглядом.
— Твоими молитвами, — сказал он, когда тишина начала Сакусу раздражать сильнее, чем его едкие слова. — Но не переживай, путь свободен.
— Что? — тупо уточнил Сакусу.
— Расстался я с Широфуку. Слишком уж для нее хорош.
— Ты не можешь ни для кого быть слишком хорош, ведь ты полное ничтожество.
— И тебе всего доброго, Сакуса. Не забудь закрыть за собой дверь.
Сакуса развернулся на каблуках, и вышел из палаты, оставив дверь открытой.
Широфуку сидела на том же месте, опустив голову и продолжая плакать. Сакуса опустился перед ней на корточки и вытер пальцами мокрые щеки.
— Он этого не стоит, — сказал он тихо. — Поедем домой?
Она молча кивнула и встала, опираясь на руку Сакусы.
Сложно было вспомнить более отвратительный день. Всю дорогу до дома Широфуку Сакуса не чувствовал ничего, кроме неловкости. Она старалась успокоиться, но получалось плохо. Сакуса отстойно умел утешать, не знал, что сказать, поэтому только косился, не зная, что сказать.
— Он тебя недостоин, — выдавил он наконец.
Широфуку кивнула и отвернулась к окну. Сакуса сжал зубы. Именно этого он и хотел: чтобы они расстались. Теперь Мия точно исчезнет из его жизни, на память останутся только больничные счета, которые Сакуса успел оплатить до появления Осаму, расшатанная нервная система и неприятный осадок на душе. Но видеть Широфуку в таком состоянии было невыносимо, и Сакуса подумал, лучше бы все оставалось, как было. Еще, странно, но он чувствовал вину. Если бы не заехал в тот сервис, если бы не познакомился с Мией, ничего этого не произошло бы. Глупое чувство, глупые мысли, но они не отпускали.
— Мне остаться? — спросил Сакуса на пороге квартиры Широфуку.
— Нет, все хорошо, — ответила она, слабо улыбнувшись.
Спорить Сакуса не стал, сел в машину и поехал домой. Уже в комнате, лежа на диване, задумался, как быстро Широфуку сможет все это пережить? Он понятия не имел, как быстро заживают душевные раны? Только в романтических фильмах видел, как герои страдают очень долго, иногда годами, порой — всю жизнь. Конечно, чаще всего эти фильмы заканчивались воссоединением, но такого конца для Широфуку, как бы тяжело ни было, Сакуса не желал.
Неожиданно он вспомнил случай из старшей школы. Только начался учебный год, весна вступала в свои права, воздух был пропитан теплом и солнцем. Он всегда любил это время года: еще не слишком жарко, до сезона дождей еще далеко, а зимний холод уже отпустил. В один из дней на парте появилась записка с просьбой встретиться после уроков за зданием школы. Сакуса хотел выкинуть и проигнорировать, но любопытство взяло верх и в назначенное время он стоял в назначенном месте, вцепившись в лямку сумки рукой.
Тогда ему впервые признались в любви и подарили первое и до сих пор последнее в его жизни любовное письмо. Сакуса с трудом нашел в себе силы взять его в руки: оно было мерзкого розового цвета, все в блестках. Отказал он еще до того, как вскрыл конверт. Просто смотрел на девушку напротив — вспомнить имя или внешность не получалось — и не чувствовал ничего, кроме желания пойти домой. Поэтому прямо сказал, что она ему вообще не нравится, что даже не посмотрел бы в ее сторону, если бы увидел в коридоре. Они вообще в одной школе учатся? Или откуда она его знает?
Оказалось, что они даже из одного класса. Сакуса потом постоянно ловил на себе взгляды и чувствовал неловкость. Когда о произошедшем узнала Широфуку, она его отчитала. Мол, надо было быть тактичнее, отказать, но так, чтобы не ранить девичьи чувства. Не стоило так жестоко разбивать любящее сердце. Сакуса искренне не понимал, что не так, ведь он сказал правду. Широфуку отвесила ему подзатыльник и, тяжело вздохнув, сказала:
— Когда тебе разобьют сердце — тогда поймешь.
Прошло много лет, но Сакуса так и не понял. Отношения с Ячи, по сути, были первыми серьезными. До этого он иногда ходил на свидания с девушками, которые в итоге его не привлекали и не смогли занять сколько-то важное место в его жизни. С Ячи было иначе. Но неожиданно он задумался, если она его бросит, будет ли он страдать хоть вполовину так сильно, как страдает Широфуку? Сакуса представил, что просыпается утром, а Ячи в его жизни больше нет. Что тогда изменится? У него станет немного больше свободного времени, он перестанет шерстить подборки мест для свиданий, начнет снова путешествовать с родителями или один, и... больше ничего. Да, это было бы грустно, как бывает, когда что-то привычное исчезает из жизни. Но не более. А если он бросит Ячи, она будет страдать? Сакуса не мог найти ответ на этот вопрос.
Широфуку, по меркам Сакусы, страдала очень долго. Каждый раз, когда она замечала на себе его взгляд, старалась улыбнуться, но улыбка выходила грустной.
— Он... — начал как-то Сакуса.
— Да, да, — перебила Широфуку, — не достоин меня. Я знаю, Киёми, ты говорил. Но знаешь, чувства сложно взять под контроль.
У Сакусы с этим проблем никогда не было.
— Со временем пройдет. — Она сжала его плечо, Сакуса кивнул.
Однажды вечером он даже позвонил Аои.
— Тебе когда-нибудь разбивали сердце? — спросил он.
— Что? Ячи тебя бросила? Ты как? — обеспокоенно затараторила она.
— Нет, нет, у нас все хорошо. Мою подругу бросили, и она так долго страдает, что я начинаю волноваться.
— А, — Аои с облегчением выдохнула. — Давно это произошло?
— Неделю назад.
Аои рассмеялась.
— И это долго? Некоторые расставания годами переживают!
— Да, да, знаю, но не хотелось бы, чтобы затянулось. Не знаешь, как можно помочь?
— Это Широфуку, да? — Сложно было не догадаться, учитывая, что семья знала только ее.
— Да, — спорить Сакуса не стал. От родственников у него не было секретов.
— Хм-м-м, — задумалась Аои. — Просто будь рядом, ей наверняка сейчас нужен друг. Сходите куда-нибудь, погулять, развеяться, — она усмехнулась в трубку. — Постарайся отвлечь ее от грустных мыслей. Помню, она любит потусить? Сходите на вечеринку. — Она заговорщицки понизила голос и добавила: — Напейтесь в хлам. Только маме не говори, что я посоветовала.
— Помощник из тебя так себе. — Сакуса закатил глаза. — Я отключаюсь.
— Погоди, погоди, — позвала Аои. — Если серьезно, то дай ей понять, что ты на ее стороне и всегда выслушаешь и поддержишь. Этого часто не хватает. Не только при расставаниях.
Повисла тишина.
— Тебе... — осторожно начал Сакуса, — когда-нибудь этого не хватало?
— Пока-пока, — весело сказала Аои. — Удачи с Широфуку. И передай ей привет!
Она отключилась, не дав ничего добавить.
Сакуса несколько секунд тупо смотрел на экран телефона, а потом набрал сообщение Широфуку: «Давай сходим в кино?»
«С радостью», — ответила она через несколько минут.
Больше в больницу они не ездили. Мия вообще исчез из их жизней. Казалось, навсегда.
И лучше бы так и оставалось.