Chapter Text
========== Часть 18 ==========
Иван мог говорить о себе что он лох, что он даун, но дураком он не был. А уж слепым дураком - тем более.
Он видел, что приезжий по имени Игнат странный, необычный, ни на кого в родном городе непохожий. От него будто исходил невидимый свет. То есть, где-то в трезвой части сознания, еще не рассеявшейся под обаянием нового знакомца, он понимал, что тот ведет себя весьма странно. По городу бродит, будто ищет что-то. Интересуется убийствами "столетней давности". Общается с совершенно неожиданными и не связанными между собой людьми - что общего может быть у него с врачицей из профилактория или учителкой Марковой?
Но сила его притяжения была столь велика, что Иван наплевал бы на любые, даже самые шизанутые выходки с его стороны. Поверил, что все всерьез, только когда Маркову арестовали и увезли в неизвестном направлении. Казалось бы, все очень просто - Игнат оказался следователем. Но... Что-то тут было не так, необычно. Приходили на ум Малдер и Скалли, а еще братья Винчестеры и люди в черном. И этот ореол мистики еще сильнее и ярче разжигал в душе Ивана зародившееся при их первой встрече чувство.
Лежа по ночам в своей спальне, Иван представлял, как Игнат - такой потрясающе красивый, с идеальной фигурой - обнимает, снимает с него и с себя одежду, прикасается теплыми длинными пальцами к голой коже, целует... губы, шею, грудь, ласкает кончиком языка чувствительные, как оголенные нервы, соски, вылизывает ямку между ребер, сползает поцелуями ниже... ниже... (Иван не раз и не два смотрел специфические фильмы, знал как это бывает.) Разжигая и без того живую фантазию, он принимался ласкать себя... и кончал, пряча стон в подушку, чтобы родители за стенкой не услышали.
Он отлично понимал, что скорее всего, эти мечты так мечтами и останутся. Потому что - кто такой сексуальный москвич Игнат и где субтильный школьник Ванька...
Ту тётку с букетом роз, что рано утром провожал до машины Игнат, Ивану хотелось задушить, и труп сжечь. А после этого обхватить Игната руками так сильно, чтобы не вырвался, пока Иван будет говорить... Все-все ему рассказать о своих чувствах...
Неожиданно Иван заболел. Морковку арестовали и увезли. И показалось, что - всё, жизнь кончилась. Теперь Игнат уедет и никогда не вернется. Что ему какой-то там Иван? Но он вдруг пришел. И у Ивана появилась надежда, что он Игнату не безразличен.
И тут новая странность, даже участковая врачица в шоке была - фолликулярная ангина не проходит так быстро! Иван-то знал, чувствовал, что каким-то образом своим внезапным выздоровлением обязан нежданному гостю. Но самое главное - Игнат не уехал! И Иван может по-прежнему приходить к нему!
Когда Игнат оставил его у себя дома, уложил спать, а сам собирался убежать по делам... Бл**ь! Вот это было зрелище! Иван впервые увидел его без одежды. И влюбился в него еще сильнее. Стоило большого труда не выдать себя, притворяясь спящим. Только когда хлопнула входная дверь, Иван поднялся с дивана. Он сунул голову в плательный шкаф, где висела потрясающе пахнущая Игнатом одежда, перебирал его рубашки, краем сознания отмечая, какое все суперское, дорогущее, фирменное. Он, как какой-нибудь фетишист, терся лицом об идеально чистое и свежее белье, возбуждаясь все сильнее.
А после, обессиленный и расслабленный, он покурил у открытого окна и снова повалился на диван.
Ему приснился странный сон. Казалось, по квартире кто-то ходит, совсем рядом, осматривается не спеша. Потом, Иван слышал, как чужак включает ноут Игната. Хотел встать и прогнать неведомого взломщика, но почему-то не мог. Но вот, чужак ушел. Вернулся Игнат, и Иван сразу проснулся. Он помнил о сне, но не придал ему особого значения, и потому даже рассказывать о нем не стал.
И тут вдруг - это. Странный случай, о котором он почему-то совершенно забыл, и вспомнил слишком поздно. Слишком поздно...
Дня два назад, измученный преследованиями Лёхи с компанией, он сидел у "Космоса" на остановке и курил. К нему подошел какой-то незнакомый мужик. Высокий, плечистый, в зеркальных очках - все, что запомнил Иван. Даже напрягаясь изо всех сил, он не мог вспомнить лица незнакомца, и во что тот был одет. И еще... Он был чем-то неуловимо похож на Игната. Чем? - и не объяснишь. Только от него исходила тьма, холодная и пугающая, вместо теплого, ласкового света, какой излучал Игнат. Снисходительная улыбка кривила губы незнакомца все время, пока он объяснял Ивану все выгоды их сотрудничества: "... Лёхе деньги отдашь, он отвяжется. Да и тебе хватит на самый классный мотоцикл, какой только захочешь..."
Иван помнил, что уже открыл было рот, чтобы послать этого козла, не разбираясь и не вникая, откуда он все это знает, на х*й... но вдруг передумал, и молча выслушал все наставления.
Вдруг привалила неожиданная удача, за которую он готов был даже сказать Лёхе спасибо, когда Игнат предложил ему у себя переночевать... Иван поднялся посреди ночи с отведенного ему дивана только с одной целью - снять с себя трусы, ставшие настолько тесными, что превратились в какое-то пыточное орудие... прокрасться в спальню, так тихо, чтобы не выгнали раньше времени... влезть под одеяло к такому теплому, такому любимому, такому желанному Игнату... Делай со мной, что хочешь, только не гони... Хочу быть с тобой, хочу отдаться тебе полностью и навсегда...
Он уже предвкушал все это, чувствуя, что Игнат примет его, не откажется... Но вдруг стал роботом, марионеткой, которой управляет кто-то другой. С удивлением обнаружил в своей руке какой-то стеклянный шарик, с трудом вспомнил, что он был получен от того самого неприятного верзилы в очках. Положил его зачем-то у порога спальни. А сам пошел за комп Игната. Днем, подглядывая, непонятно зачем, за действиями Игната, он запомнил пароли и коды, что тот применял, составляя какой-то там "отчет для друга". Теперь понял - зачем подглядывал. И чай. Он вспомнил, что вечером вызвался налить чай, себе и ему. И вдруг тайком линул в кружку Игната жидкости из невесть откуда взявшейся ампулы.
А потом была эта позорная сцена.
Что мог подумать о нем Игнат? "Мне нужны эти деньги..." На х*й деньги! Он бы согласился быть забитым насмерть Лёхой и его дружками, но никогда бы не предал Игната! Он ведь не был предателем, как не был и слепым дураком. Игнат говорил странные, непонятные вещи, будто принимал Ивана за кого-то другого. Но это не главное.
Конечно, Игнат его выгнал. А кто бы не выгнал? И все, что осталось Ивану - тот единственный поцелуй, который (он был уверен в этом абсолютно) останется навсегда единственным в его жизни. Потому что никто другой и никогда не сможет заменить ему Игната.
И вот он бредет по ночному городу, спрятав лицо в капюшон олимпийки, а руки в карманы. И ругает себя самыми распоследними словами. Он потерял всё, всё на свете. И даже больше. Для того, кого он любит безумно, беспредельно, он теперь - продажная тварь. И это не изменишь.
Поплутав по подворотням, Иван вышел к знакомому ларьку. Больше податься среди ночи было некуда. Здесь каждое лето работал одноклассник и друг Кирюха. Ларек был Кирюхиного дядьки. Днем здесь вполне легально продавали все, что только можно - от пива и алкогольных коктейлей до шоколадок и китайской лапши, а вот ночью... Ночью начиналось самое интересное и прибыльное - любой синяк в округе знал, что тут можно купить спиртяшку на розлив, а граждане поприличнее приходили сюда за дешевой водкой.
Кирюха - парень догадливый, спокойный и немногословный, что и нравилось в нем Ивану. На условный стук открыл дверь, впустил друга, усадил на свободный табурет. Будь Иван чуть крупнее, в крохотном, тесном помещеньице, загроможденном различным товаром, даже повернуться бы не смог. А так, очень даже с комфортом устроился, облокотившись спиной на запертую засовом дверь. Скинул на плечи капюшон. Кирюха бросил на него всего один внимательный и понимающий взгляд, сразу догадываясь о состоянии и настроении:
- Выпьешь?
У Кирюхи всегда можно было выпить в долг, а то и на халяву. Иван кивнул. Кирюха достал из-под прилавка пластиковую початую бутылку с "отверткой", протянул. Иван хорошенько приложился, и вернул. Кирюха отхлебнул сам, протянул на закусь надкусанный шоколадный батончик.
- Ты чего такой? Откуда ночью?
- Кирюх... - Иван помолчал, соображая, укладывая в голове все произошедшее, - Ты с гипнотизерами сталкивался когда-нибудь?
- Я? Нет. А вот мого братана двоюродного на ЖэДэ в Красноярске цыгане грабанули знатно. Цыганка подходит такая: "Дай погадаю!" Он ее послал. А она его за руку - хвать. В глаза глянула... А потом он, говорит, очнулся - уже вечер, сидит на лавочке, ни вещей, ни денег. А тебя чё, тож грабанули?
- Хуже. - Иван потянулся к бутылке, хлебнул еще.
- Всмы-ы-ысле? - протянул Кирюха, хлопая округлившимися глазами.
- Меня заставили сделать то, что я не хотел.
- Типа? - по Кирюхиному лицу было видно, что он там себе напредставлял.
- Я... предал одного очень хорошего человека. Вернее, он думает, что я согласился за деньги за ним шпионить.
- А ты?
- А я бы скорее с крыши прыгнул, чем согласился бы. Только меня не спрашивали...
Больше он ничего Кирюхе не рассказывал. А тот тактично не выспрашивал.
Уже часов в восемь утра, осоловелый от недосыпа и выпивки, он отправился домой, с расчетом попасть туда, когда родители уйдут на работу. В кармане болталась флешка. Сперва Иван хотел ее сломать и выбросить, а потом передумал. То немногое, что он успел скачать на нее с компа Игната можно было использовать, реализуя план, составленный им этой ночью под тихое мурчание допотопного магнитофона в тесном, продымленном куревом ларьке.
Конечно, Игнат никогда не простит его, никогда не будет больше ему верить, это не изменишь. Но вот помочь Игнату поймать того подонка-гипнотизера, который оказался еще и серийным убийцей, и этим хоть частично, хоть чуть-чуть, реабилитировать себя - это можно.
Было ли ему страшно? Да, до о*уения! Все существо восставало против новой встречи с убийцей, который может заставить его сделать все, что в голову взбредет. Рассудок вопил, что лучше будет засесть дома хотя бы на неделю. Но мысль о возможности хоть как-то, хоть ценой жизни, заслужить прощение, начисто перечеркивала все соображения разума и логики.
========== Часть 19 ==========
Фольклористы пишут, что в Самарском крае сохранилось поверие о «Беседующих» с Летунами. Было хорошо известно, что Огненного Змея привлекало чрезмерное горе вдов. Когда он прилетал, остановить и подчинить его можно было, сказав: «Тпру!» В некоторых источниках добавляется необходимость, перед прилетом змея, предварительно воткнуть в землю определенным образом три железных ножа. После этого Змей якобы попадал в некоторую зависимость от человека, выполнял его просьбы, «открывал тайны». Отпуская змея, было необходимо разорвать на себе рубашку вниз от ворота, иначе Змей не улетал, а губил остановившего его человека.
* * *
В парке было тихо-тихо, только пели птицы и трещало что-то вверху.
- Что это? - спросил Игнат, - Стучит?
- Это дятел. - улыбнулся Иван. - Пойдем, посмотришь.
Они сошли с асфальтовой дорожки на узкую тропку, побрели медленно, осторожно, уворачиваясь от сосновых лап. Дятел сидел так низко, что, казалось, можно руку протянуть и погладить темно-красную шапочку, замер на несколько секунд, оценил уровень доброжелательности зрителей, и вернулся к долбежке клювом по стволу.
- Там червяки, под корой. - пояснил, как школьнику, Иван, - Он дырочку продолбит, и длинным языком его оттуда - цоп!
Иванушка, хороший мой... Наяву и говорить бы с ним не стал, после всего произошедшего. Но во сне-то можно? Прикоснуться, обняв, прижать к себе. Наврать с три короба ему и себе, что все хорошо, все будет хорошо...
Игнат положил руку ему на плечо, побуждая повернуться... Глаза были чужие, не Ванькины, но чем-то смутно знакомы.
- Смерть. - догадался он, - Снова пришел мне угрожать?
- Я никогда тебе не угрожал. - лицо Ивана исказила незнакомая усмешка.
- Я думал, что смерть не приходит просто так, беседы побеседовать. Ты ведь тогда предупредить меня хотел, да? Подсказать? Предсказать?
- Предсказать. - согласился собеседник. - Но не тебе.
- А кому??? Кому??? - Игнат задохнулся от незнакомого прежде страха и предчувствия непоправимой беды. - Отвечай, черт тебя дери!
Смерть с лицом Ивана снова усмехнулся и покачал головой.
- Отвечай!
Игнат кинулся к нему, чтобы схватить за грудки и потребовать ответа, но только резко дернулся во сне. И проснулся.
В окно било яркое, утреннее солнце. Еще один день ожидания, пустой и бессмысленный. Бессмысленным стало все вокруг. И только долг держал, только желание поскорее со всем покончить.
* * *
Почти целые сутки Иван отсыпался. Потом до вечера сидел за компом, подготавливая себя морально к тому, что намеревался совершить - "подергать смерть за усы" - как говорил Маугли. В конце концов, оделся, натянув свои любимые истрепанные джинсы и серую футболку.
Мама на кухне готовила салат из помидорок и огурчиков. Сердце Ивана сжалось на секунду. Он будто прощался с ней, наблюдая в последний раз за движениями ее ловких, ласковых рук.
- Мам, я гулять.
- Допоздна не ходи. - как всегда напутствовала мама. - Опять у Илюши останешься ночевать - позвони. Ладно?
Она оторвалась от своего занятия, подошла к уже обутому сыну и чмокнула его в щеку. Иван судорожно сглотнул, борясь с комом, застрявшим в горле.
- Ладно.
Он решился. Ему пора.
На улице, свернув за угол, чтобы мама не застукала из окошка, он достал из кармана позаимствованные в Кирюхином ларьке сигареты и закурил. Ему навстречу вырулил Данька, Лёхин друг. Увидев Ивана, замер с испугом, шагнул назад, а потом развернулся и убежал. Чего это он? - удивился Иван, - своих побежал звать? Но Данька так и не вернулся.
А что если сходить к тому самому заброшенному стационару, посмотреть, что там да как? Странное желание, если подумать. Но ему о-очень этого захотелось, словно тянуло, толкало туда что-то. Иван вздрогнул на ходу, осознав, что это желание - не его.
Быстро добрался до места, огляделся. Вокруг никого. Все День России отмечают, кто - в своих четырех стенах, кто - на природе. Он поднырнул под плиту ограждения меж высоких бетонных быков. Здесь было жарко и сыро, как в бане. Иван быстро пожалел, что не надел шорты и майку. Прошел к бывшему главному входу.
Верзила стоял на верхней ступеньке останков крыльца.
- Здравствуй, Иван.
Парень сделал еще несколько шагов, двигаясь, как управляемая извне марионетка.
- Ну, что ты мне принес? - гипнотизер спустился по ступенькам.
Иван, помня прочитанное в интернете, старался не смотреть ему в глаза. Но тот, подойдя ближе, схватил его за подбородок, принуждая задрать голову.
- Вот. - Иван достал из кармана флешку и протянул ему на раскрытой ладони. - Где мои деньги?
- Что здесь? - незнакомец не услышал вопроса.
- Я успел скачать отчет, что он отправлял в Москву. А потом он проснулся. И мне пришлось... - Иван многозначительно замолчал, понимая, что врать этому мудаку нельзя.
Верзила сграбастал флешку огромной рукой с продольными буграми застарелых мозолей.
- Пришлось? - ухмыльнулся он. - Ну и как, тебе понравилось?
- Где мои деньги? - повторил Иван.
Мужик полез во внутренний карман кожаной куртки и извлек на свет толстую пачку пятитысячных, положил на ладонь Ивана взамен флешки.
- Я могу еще что-нибудь для вас сделать. - предложил парень, пряча деньги в задний карман джинсов.
- Конечно. - улыбка верзилы сделалась страшной. - Можешь.
Он шагнул ближе, встав вплотную к испуганному парню, схватил жесткой, как дерево, ладонью за шею, приближая к себе.
- Не... не надо... - догадался Иван, - Не надо. Я не хочу. Пожалуйста.
- Глупый, маленький Ванечка. На кой ты мне сдался? - верзила улыбнулся с долей жалости. - Ты хотел меня обмануть, да? Думал, что я такой дурак? Ага? Предложу тебе сделать для меня еще что-нибудь, назначу встречу. А ты доложишь своему любовнику, где меня найти. Наивно. Слишком наивно даже для тебя, человечек.
Его черные, страшные глаза затягивали душу Ивана в себя, как в омут. Тело сделалось деревянным, не живым.
- Все дело в том, - услышал он напоследок, глухо, как сквозь вату, - Что я и сам не прочь с ним свидеться. А ты мне не нужен. Но самое интересное - ты и ему не нужен. Свою роль ты сыграл, малыш. Ты, и вот эта штучка, что он пристегнул к твоим штанишкам.
Верзила дернул Ивана свободной рукой за пояс джинсов, срывая с них что-то крохотное, сдавил сорванное большим и указательным пальцами.
Я не хочу. - подумал Иван, - Не хочу. И, уже теряя сознание вдруг услышал знакомый, любимый голос, невесть как и откуда взявшегося здесь Игната.
- Велар! Стоять! Ночной Дозор Москвы. Выйти из сумрака. Отпусти парня и руки за голову. В случае оказания сопротивления буду бить на поражение.
Деревянная клешня, сжимавшая горло Ивана разжалась, он повалился в густую траву, невольно повернувшись на голос. Игнат, его Игнат стоял в центре светящегося круга, грозный и прекрасный, как ангел возмездия. Иван улыбнулся. У него все-таки получилось. А потом сознание окончательно оставило его.
* * *
Дурное предчувствие не отпускало Игната, а к вечеру достигло пика. Трель телефона показалась воплем сирены. Он схватил трубку. Номер незнакомый.
- Да?
- Это... ты, Игнат? - говорил Верхолазов.
- Да. Я. Что-то случилось, Эдуард?
- Да. - в голосе журналиста звучало истерическое возбуждение и неподдельная паника. - Помнишь, я тебе про парня говорил? Парень, которого я забыл... Ну то есть...
- Я понял. Так что парень?
- Я его видел! Я его вспомнил! Сейчас, прямо сейчас!
- Невысокий такой, худющий, волосы короткие, русые? - догадался Игнат.
- Нет. - Верхолазов удивился. - Нет! Он брюнет, длинные волосы, хвост. Глаза голубые, нос такой худой, с горбинкой, на молодого Казакова похож, ну, который артист и режиссер.
- Что? - у Игната похолодело внутри от осознания страшной ошибки, - Где ты его встретил.
- Он в "Космосе" бармен. Мы с Галкой в кино пришли, а он там за стойкой. Ну, кола там, попкорн. Я чуть прямо у стойки не... Галку оставил покупать, а сам в туалет и тебе звонить. Он сейчас здесь!
- Ты уверен?
- Абсолютно. Ты его арестуешь, светлый? Или наблюдать будешь?
- Он не догадался, что ты его узнал? - отмахнулся от вопросов Игнат.
- Нет. Он меня не видел. Кажется. Там много народу.
- Спасибо, Эдуард. Я не забуду о твоей помощи.
- Иди ты нахер, светлый. - неожиданно психанул журналист, - Козла этого арестуй, чтоб я спал спокойно и не боялся по улице ходить. Больше мне от тебя ничего не нужно.
Игнат опустил руку с трубкой, пикающей короткими гудками. Идиот. Какой же ты идиот, светлый. Если Иван погибнет из-за тебя...
Из раздумий выбила сработавшая сигнализация. Сработавшая дважды. Кто-то был в том самом здании, а еще - убийца был рядом с Иваном. И это нихрена не совпадение. Он сжал в руке резной костяной шарик - одноразовый аналог "минойской сферы", и не медля ни секунды шагнул во мгновенно возникший портал.
Так и есть. Безбожно заросший бывший двор бывшего стационара. И убийца-инкуб, вполне соответствующий уже имеющемуся описанию - высокий, широкоплечий. Иван, которого он держал перед собой за шею казался в сравнении с ним куклой из арсенала светлой Балтовой.
- Велар! Стоять! Ночной Дозор Москвы. Выйти из сумрака. Отпусти парня и руки за голову. В случае оказания сопротивления буду бить на поражение. - объявил Игнат, стараясь отрешиться от скрутившей сердце боли при виде несчастного Ивана.
Инкуб обернулся. Круглая голова, мощная нижняя челюсть, мясистый нос, выгоревшие дожелта на солнце короткие волосы. И глаза, с радужками, расчерченными многолучевыми звездами. Нечеловеческие глаза.
Когда и как иной перестает быть человеком? У каждого свой срок, свои причины, своя вязь предшествующих этому событий. Но в каждом остается хоть чуть-чуть от человека. А этот иной человеком не был уже давно.
Выводя из ступора, тряпкой повалился в траву Иван, выпущенный из громадной руки. Жизнь покидала его, тонкой, невидимой струйкой впитываясь в естество высокого инкуба. Еще немного и...
- Отпусти мальчика, Велар. - покачал головой Игнат. - Не вешай на себя еще одно убийство.
Тот ухмыльнулся, холодно, равнодушно. Нарочито небрежным жестом распахнул полы кожаной куртки, нелепо смотрящейся на нем в такую жару, сунул руки в карманы темных брюк.
- А что я получу взамен? За его жизнь? А, светлый? Думай быстро. У него всего несколько минут.
- Сдайся, Велар, - предложил Игнат, - Будет Иван жив или умрет, тебя все равно предадут суду. На твоей совести слишком много смертей. Тебе не дадут уйти.
- Верно. - темный инкуб оглядел кроны деревьев, всем видом показывая, что на угрозы дозорного ему плевать, - Слишком много. Сумрак меня ждет в любом случае. Так зачем мне сдаваться?
- Чего ты хочешь? Зачем убиваешь?
- Убиваю не я. - взгляд странных глаз продрал морозом по коже, напоминая о недавнем сне, - Я только беру свою долю. Но скоро все кончится.
- Чего ты добиваешься? - повторил Игнат.
- Щас возьму, и все расскажу. - усмехнулся Велар.
Он глянул на тело, лежащее у ног.
- А ведь ты влюбился, светлый. Влюбился по-настоящему, впервые в жизни. - он улыбнулся печально, понимающе, как умирающий старик. - Я ведь тебя, как себя самого вижу. Насквозь.
- Это не имеет значения. - возразил Игнат, - Отпусти его и сдавайся. У тебя выбора нет.
Темный хотел шагнуть к нему, открыл рот, чтобы что-то сказать... не вышло. Путы медленного фриза сужали кольцо у его ног, готовые войти в активную фазу и превратить арестованного в ледяную статую.
Темный досадливо топнул ногой, отгоняя язычки, похожие на пляшущее белое пламя, видимое в сумраке. Кольцо сдало назад, вновь расширяясь.
- Ты должен меня понять. Я должен это сделать. Я все равно это сделаю. Сквозь что угодно пройду.
- По трупам девочек? - зло бросил Игнат.
- Ты что, не понял? - он удивился. - Я забираю только то, что даю. Я не беру ничего чужого. Это мои дети, мои девочки. Все эти бабы, они были бесплодны, как Марсианская пустыня. Я дал им радость иметь потомство, пусть не на долго. Тут иначе не получится. Я отдаю часть себя.
- Ты чокнутый маньяк. - Игнат покачал головой. - Тебе никогда не пробраться внутрь горы. Никогда не взять то, что там лежит.
Темный вдруг расхохотался:
- Мне и не надо туда! Ты лишен необходимой информации и пространственного воображения, светлый. То, что там лежит - сила, громадная, величественная, подобная бурной реке без начала и конца. Мне не надо добираться до берега, чтобы напиться. Я выкопал отводной канал.
- И выход здесь. Сила течет сюда. - догадался Игнат. - Но почему ты мне это рассказываешь? Зачем?
- Раз уж так вышло, я предлагаю часть тебе. Нам на двоих хватит слихвой. Просто дай мне завершить начатое.
- Ты с ума сошел? - Игнат даже не разозлился. - Неужели ты на столько глуп, что думаешь, будто я соглашусь? Отпущу тебя?
- Отпустишь. - оскалился Велар. - И у тебя осталось меньше минуты, чтобы выбрать. Убери эту дрянь. - он указал взглядом вниз, где белое пламя уже подобралось к его ботинкам. - Твой мальчишка - почти труп.
Игнат с ужасом смотрел, как пульсирующая в теле Ивана жизнь, все замедляясь, ускользает, истаивает... Нет! Убийца в его руках, его арест - дело пары секунд. Но даже под фризом он способен утянуть остатки сил Ивана с собой.
- Я все равно тебя найду. - прошептал Игнат.
- Конечно. - согласился Велар. - Все что мне нужно - время. Немного времени.
Он шагнул из разомкнутого круга гаснущего белого пламени над заиндивелой травой прямо в сумрак. Игнат рефлекторно последовал за ним. Перед ним больше не было человека. Это был сверкающий золотистой чешуей змей, больше двух метров в обхвате. Его плоская, змеиная голова, не утратившая сходство с человеческой покачивалась из стороны в сторону. Гротескные крылышки трепетали за спиной. Змей взмахнул ими, и огненным смерчем скользнул в небо, растворившись в воздухе над деревьями.
Сердце Ивана шевельнулось в последний раз и затихло.
========== Часть 20 ==========
Звонок в дверь. Конаш - поморщился, определив, Игнат. С трудом разлепил воспаленные глаза, поднялся с дивана и пошел открывать. Вампир стоял за порогом, молча ожидая нужных слов. Игнат медлил. Впустить к себе вампира - довольно смелый поступок. И даже не потому что приглашение он может не вернуть, чем вполне способен воспользоваться в любое другое время, когда ты не ждешь и беззащитен. Вампир, пусть и не очень откормленный - слишком опасный противник, с другой силой и чуждой, малопонятной логикой.
Ладно. Посмотрим.
- Входи. - предложил Игнат, отступая в сторону.
Конаш вошел, одетый строго, не по погоде, в темный пиджачный костюм и белую рубашку, даже узел галстука не ослабил.
- Ты что наделал, светлый? - хладнокровный обычно вампир был в ярости.
- Ты о чем? - Игнат, чувствуя себя безумно, чертовски усталым, поплелся на кухню.
Конаш шагал за ним, будто преследующий глас совести.
- Ты не видишь, что в городе делается? Все как с ума посходили, ругаются, орут. Кто-то вообще уезжает спешно. В стационаре свободных мест нет, в кардиологии бабки в коридоре на кушетках лежат. Дети истерят беспричинно. Скажешь, не твоя вина?
- Не поверишь, но не моя. - Игнат налил в кружку ледяной воды из-под крана, отпил с наслаждением.
- Слушай, ты! - вампир шагнул к нему, намеренно нарушая границы личного пространства, - Это мой город, понял?! Это не значит, что город принадлежит мне, это значит - Я принадлежу ЕМУ. Я здесь родился и вырос. И я не позволю тебе вот так, ни за хрен собачий, ради своих амбиций, порушить все то, что я взялся защищать.
Игнат посмотрел на него с любопытством.
- Впервые вижу темного, которого волнует что-то, кроме личных интересов. Тем более...
- Кровососа? Не тушуйся, ты не первый, кто меня так назовет. И не последний, я думаю. - Конаш вдруг устало осел на стул. - Хреново ты знаешь темных, светлый.
- Это правда не моя вина, Андрей. - Игнат, не сдержавшись, сел на подоконник раскрытого настежь окна.
- А чья?
- Я ведь здесь не для своего удовольствия.
- Это понятно. Но когда ты дела закончишь и уберешься отсюда? И что ты от города после себя оставишь?.. Ты убийцу нашел?
- Нашел.
- Тогда почему он все еще на свободе, а ты здесь?
- Так... так вышло. Я запросил помощь, но мне отказали. Все заняты в столице, там тоже что-то происходит.
- Ясно. Бросили тебя на произвол судьбы? - смягчаясь спросил вампир, - Чем я могу помочь?
- Боюсь, ничем.
Полсуток назад он выл и рыдал над бездыханным Иваном, сердце которого никак не хотело запускаться снова. Потом ему все же удалось. Чего это стоило - лучше не вспоминать. Как и то, что до дороги его пришлось тащить на руках. Как ловил такси, как из последних сил пудрил мозги водиле, чтобы не задавал вопросов. Как уложил Ваньку в свою постель и обессиленный рухнул рядом, обнял его и вырубился на несколько часов, просто перестал существовать.
Ванька был жив, но в себя не приходил. Не выпуская из руки его холодную ладонь, Игнат позвонил в Москву. Антон не брал трубку. Пришлось вызванивать шефа и рассказывать ему вкратце о том, что произошло.
С минуту Гесер молчал. А когда заговорил, Игнату захотелось сквозь землю провалиться.
- Отправляя тебя в Железногорск, я надеялся, что ты повзрослел. Я был уверен, что ты справишься. Конечно, готов был к мелким недочетам. Но чтобы такой провал...
- Я же вычислил убийцу, - возразил Игнат, - Я знаю как найти его сообщника. Знаю место следующего преступления. Даже с большой долей вероятности могу предположить личность следующей жертвы...
- Из-за твоего легкомыслия, - перебил Гесер, - едва не погиб подросток. Зачем, с какой целью ты втянул его в это дело??
- Я не...
Но шеф не дал и слова сказать:
- Далее, преступник был у тебя в руках! Но вместо того, чтобы его обездвижить и передать Дозору, ты дал ему уйти!
- Вы же сами сказали - парень едва не погиб. Мне надо было позволить ему умереть?
- В данном случае, - сурово отрезал Гесер, - это был единственный выход. Раз уж ты настолько выпустил ситуацию из под контроля. На кону жизни всего города, и даже больше, а ты толкуешь об одной единственной. Ты сам знаешь - что следует выбирать из двух зол. - он помолчал, - Мне, как и тебе, и даже тому инкубу-убийце ясно, почему ты так поступил. Теперь он знает, за какую ниточку следует тебя дергать, чтобы ты прыгал как ему выгодно. На малолеток тебя потянуло, дозорный? Ты ведь все еще светлый дозорный? Или нет?
- Ладно, я понял. - сквозь стиснутые зубы проговорил Игнат, - Я - завалил операцию. Я не справился. Но теперь вы, может быть, все же изыщете возможность прислать сюда более компетентного сотрудника? Поскольку, как вы сами заметили - жизни всего города под угрозой.
- Нет. - вздохнул Гесер. - Ты заварил - тебе и расхлебывать. А здесь и так дел навалом. Низшие темные как с ума посходили. Жара что ли на них влияет? У меня нет ресурсов.
- А почему Антон не отвечает?
- Он тоже очень занят.
- Я могу запросить поддержки темных?
- Темные ничего не делают просто так, Игнат. Ты соображаешь, чем и как потом с ними расплачиваться?
- Но я... Я не справлюсь тут один!
- Придется.
И Гесер попросту исчез из эфира, оставив после себя лишь короткие гудки.
- Эй, светлый, ты в обморок не грохнешься? - Конаш тряхнул его за плечо, - А то вывалишься еще за пределы квартиры, тащи тебя потом обратно.
- Я в порядке.
Не слушая, вампир усадил его на свой табурет, принялся шарить по шкафчикам.
- У тебя чай есть? Кофе? Сахар? А, вот.
Включил чайник, потом сунул Игнату в руки чашку сладющего кофе и где-то отрытый кусок шоколадки.
- Может тебе девицу какую привести?
- Иди ты, знаешь куда... - буркнул в ответ Игнат.
- А кто у тебя в спальне, а?
- Донор. Отстань.
Игнат без удовольствия залил в себя горько-сладкую горячую бурду, поморщился. В дверь позвонили.
- У тебя приемный день, светлый. - Конаш сам сел на подоконник, прежде облюбованный хозяином, предварительно проверив ладонью степень его чистоты.
Игнат доплелся до двери, открыл. Адамант Джамаловна Ливанова в приглашении не нуждалась. Коротко кивнув в ответ на приветствие, отстранила его с дороги и вошла в квартиру, прямая, строгая в белоснежных брюках из легкой ткани и такой же блузке.
- Вы ведь уже в курсе, что в городе творится? - спросила она.
Обернулась к кухонной двери и увидела Конаша. Кивнула и ему.
- Здравствуйте, Андрей Викторович. Полагаю, вы здесь по тому же вопросу?
- Примерно. - отозвался вампир, не вставая с подоконника.
- А что у вас там? - она будто прислушавшись, повернулась к спальне.
- Донор. - с усмешкой встрял Конаш.
Светлые брови целительницы взлетели от возмущения.
- Что???
И не слушая возражений плетущегося следом Игната, она полетела на голос профессионального долга. Замерла на пороге. И было от чего. Все ее домыслы читались на лице. Ванька лежал на диване голый, только прикрытый простыней, такой бледный и худой, что казался мертвым.
- Вы... Да вы с ума сошли!! - выдохнула Адамант Джамаловна.
- Это не я. - наконец умудрился объясниться Игнат, - Другой инкуб. Мне едва удалось запустить его сердце. А что дальше делать, я не знаю. Я ведь не целитель. Остается только поддерживать стабильное состояние. Это большая удача, что вы пришли.
- Конечно. - целительница сурово поджала губы, - А позвонить мне вы не догадались? Думали, он из комы самостоятельно выберется?
Игнат растерянно топтался у двери, наблюдая, как светлая с непривычным для русского уха именем-отчеством возится с бедным Ванькой.
В дверь снова позвонили. Он вздрогнул. Кто там еще?
- Сам откроешь или я? - предложил у самого плеча бесшумно подкравшийся вампир.
- Открою.
За порогом стоял незнакомый бородатый мужик с оголенным залысинами лбом, в
льняных штанах и светло-бежевой рубашке.
- Добрый день. - сказал бородач.
- Добрый... А вы... - начал Игнат.
- Здравствуйте, Игнат! - высокий женский голосок побудил повернуться вправо.
Рядом с бородачом обнаружилась Любовь Балтова, в легком цветастом сарафанчике, волосы заплетены в косу.
- Знакомьтесь, Игнат, - объявила она, за руку втаскивая компаньона в квартиру, - Это Владимир Александрович Петренко. Он согласен на инициацию.
- Да. Вот. - бородач неловко развел руками, - Люба мне объяснила ситуацию. Раз такое дело, я подумал... Вам ведь любая помощь пригодится.
- Люба! - крикнула из спальни целительница, - Возьми, пожалуйста кого-нибудь из мальчиков и сгоняйте за продуктами. Наш дозорный едва на ногах стоит от голода, а двух коматозников я не потяну.
Балтова хохотнула, прикрыв рот рукой. И глядя в ее искрящие оптимизмом глаза, Игнат будто снова воспрял. Показалось, что все не так страшно и имеет шанс наладиться. Хотя, чего уж там...
- Вы не против, Володя, совершить первое общественно-полезное дело? - весело обратилась она к Петренко.
- Конечно нет! - тот улыбнулся в ответ. - Мы скоро.
Дверь за ними закрылась.
- Андрей Викторович, - продолжала распоряжаться из спальни целительница, - Усадите нашего героя поудобнее. Мне нужно немного времени, а потом я и им займусь. Но пока он на вашей совести.
- Хорошо, Адамант Джамаловна, - на удивление покладисто отозвался вампир на предложение светлой. Подхватил Игната под локоть, уводя из прихожей к дивану в зале, - Ты пока не мог бы ввести меня в курс дела? Может, что подскажу.
После недолго размышления Игнат решил, что хуже уже не будет и отдал вампиру на растерзание свой ноут, поскольку рассказывать самому у него не было ни сил, ни желания. Уронил голову на спинку дивана, рассеянно думая о том, с чего вдруг в его квартире такое столпотворение?
Вскоре Конаш сделал телефонный звонок:
- Привет, Эдик. Я у Игната. Временная штаб-квартира здесь. Сможешь зайти? Хорошо. Захвати данные группы "А". Ага, жду.
- Группы "А"? - Игнат приоткрыл один глаз с удивлением уставив его на вампира.
- Ну, мы тут тоже не дураки. Тоже замечаем кое-что. Копили сведения о городе, о жителях. Тебе интересно будет. Расследование в 2008-м "Дела трех Надежд" (так мы между собой называли) я Верхолазову заказал. Но когда его невесть кто чуть до самоубийства не довел, мы решили слишком не рисковать.
- А по поводу "штаб-квартиры"?
- Ну, - Конаш пожал плечами, снял с себя пиджак и аккуратно повесил его на спинку своего кресла, - Когда в тайге пожар, травоядные и хищники забывают о вражде ради спасения жизни. Это НАШ ГОРОД, Игнат. И если некому позаботиться о порядке в нем, так придется нам.
Балтова и Петренко вернулись не только с продуктами. Вместе с ними в квартиру вскользнула ведьма Коринец, в трикотажном костюмчике блуза-бриджи, белом вязаном беретике и молодежных сланцах. Оглядела всех присутствующих настороженно и унеслась в спальню. После недолгого громкого спора там воцарилась деловая тишина.
Любочка Балтова увела на кухню Петренко и затеяла там варить-жарить что-то.
Верхолазову Конаш открыл сам, не тревожа хозяина, и засел за ноут вместе с ним, обсуждая что-то вполголоса.
Глаза Игната слипались, и он с трудом заставлял себя возвращаться к реальности. Но вскоре последние силы кончились и он отключился. Хорошо, когда есть на кого понадеяться, когда кто-то стоит за плечом и защищает спину, правда?
========== Часть 21 ==========
* * * Железногорск, июнь, 2017 год, берег озера.
- Давай уедем.
- Куда?
- Не знаю! Давай просто уедем. Куда-нибудь.
- Нет. Да и поздно уже.
- Не поздно. Мы заметем следы, заляжем на дно...
- Господи, откуда ты таких жаргонизмов набрался? В сериалах про ментов? Мне уже не спрятаться, пойми. Меня все равно найдут.
- А... я? Как я без тебя?
- Тебя не тронут. Ты ни в чем не виноват.
- Не тронут? Не тронут?? Да это ты тронулся совсем! Я же сам после этого в петлю...
- Не преувеличивай. Ну в какую ты петлю? Из-за меня? Милый мой, я - иной, все твои мысли вижу, как черным по белому.
- Ненавижу тебя... Сволочь...
- Вот, это больше похоже на правду. Послушай, я тебе обещал. У нас все получится. Этот светлый мне не опасен. Если он попробует меня остановить... У меня есть мощный рычаг давления на него. По крайней мере, в прошлый раз у меня получилось.
- А знаешь, вы очень с ним похожи. Не внешне, нет. Но...
- Ты имеешь в виду ситуацию?
- Не только. И еще, я уверен, что ты не сможешь убить его мальчишку. Нет. Не сможешь.
- Главное, чтобы светлый был уверен, что смогу.
* * *
Они сидели в зале, за столом, принесенным из кухни. Трое светлых, трое темных и один дозорный.
Кружка травяного чая, залитая в Игната ведьмой Коринец взбодрила и прочистила мозги. И жизнь уже не казалась такой мрачной, а ситуация - безнадежной. Ливанова заверила его, что с Иваном все в порядке и ему теперь нужно просто отоспаться и набраться сил. К простым, но вкуснющим блюдам, приготовленным Любой с помощью свежеинициированного Володи, была подана бутылка водки. Все, кроме Конаша и непьющего Петренко приняли по сто грамм из невесть откуда взятых рюмок. Даже Ливанова, поморщившись неодобрительно, чокнулась со всеми и выпила, с таким видом, будто в омут ныряла.
- Так кто у нас подельник? - повторил вопрос Конаш.
- Судя по описанию Эдуарда - тот парень-риэлтор, который мне квартиру сдал. - поморщившись не хуже Ливановой, ответил Игнат. - Вот почему у него есть доступ на мою территорию, несмотря на "домового".
- Так тебя, получается, от самых дверей пасут? - Верхолазов бросал жадные взгляды на бутылку в центре стола, но разливать по новой пока не решался. - Выходит, он тоже иной?
- Нет. - мотнул головой Игнат, - Я бы увидел. Но, по всей видимости, Велар ему открылся и снабдил необходимыми для таких действий амулетами. Есть такие штучки, которые позволяют даже простым людям оперировать сумраком. Да еще немерено силы он накачал из артефакта под горой.
- Но каковы цели Велара? - спросила Ливанова.
- Власть? - предположила Люба.
- Нет. - покачал головой Владимир, - Это вряд ли. Если только он не совсем сумасшедший. Судя по рассказу Игната он вполне осознает, что его в итоге ждет суд, развоплощение. Так и так помирать. А чтобы злодей был уверен, что в итоге получит абсолютную власть над миром - это только в комиксах бывает, ну, которые про супергероев.
- Тогда - что? Зачем ему столько силы? Она ведь уже через край выплескивается, колебания сумрака даже простые люди чувствуют, с ума сходят.
- Такое было уже. Не единожды. - заметил вампир. Эдуард согласно кивнул на его слова, - Каждый раз такой маленький апокалипсис незадолго до очередного убийства. Потом происходит жертвоприношение и артефакт в горе вновь впадает в спячку, а люди успокаиваются.
Ливанова нахмурилась, ее коробило от слов "жертвоприношение" по отношению к несовершеннолетним девочкам:
- Значит, вскоре произойдет очередное убийство? Сколько у нас времени, Андрей?
- Думаю, не больше суток. Если верить просчитанной нами статистике.
- Что с подельником делать будем? - деловито поинтересовался Верхолазов о своем, насущном.
- Можно попробовать проследить за ним, - пожал плечом Конаш, - Но, скорее всего, этот Велар ждет такого шага. Слишком велик риск для нас. Он запросто может убрать следящего. Мы с ним потом разберемся, когда решим проблему с Веларом.
- А что это у нас граф Суворов ничего не ест? - вспомнила старую рекламную шутку Любочка, тронув Игната за плечо. - Вы собираетесь вносить предложения, дозорный?
Он вздохнул, оглядел всех сидящих за столом по очереди, и заговорил:
- Выход источника находится в заброшенном стационаре. Велар как-то управляется оттуда. Но, судя по всему, убивать именно там ему не обязательно.
- Тогда почему некоторых... убитых находили как раз там? - спросила Ливанова.
- С периодичностью в шесть лет. - напомнил Эдуард.
- Это указатель. - ответил Игнат. - Он кому-то указывает на это место, приглашает туда. Примерно, как указатель на площади Ленина, зачем-то поставленный там темными.
- Поправочка. - заметил вампир, - Ленин поставлен на месте указателя, а не наоборот. Указатель был здесь, когда еще города не было. Он ориентирован на артефакт и раньше указывал в сторону болот, где нынче озеро. А памятник его маскирует. Плюс - служит ограждением, не дает простым людям подходить к самой стрелке. Насколько я понимаю, это может быть опасно для жизни. Если спросить Завулона, или тех, кто был здесь еще при закладке города, наверняка окажется, что тайник с артефактом по этой стрелке и нашли.
- Завулон же обещал, что артефакт перенесут, так ведь? - спросила молчавшая до того Коринец, - Но раз этому Велару до лампочки ихний перенос, он как-то намастрычился на любом расстоянии силу из источника тягать? Так выходит?
- Выходит так. - кивнул Игнат. - Я уверен... Ну, на 99 процентов уверен, что следующее убийство, решающее в его планах, произойдет возле стационара и...
- Подождите, - перебила Люба, - Но прошло семь лет, а не шесть, после предыдущего убийства.
- Видимо, его что-то задержало, и он решил перенести действо на год. - пожал плечами Игнат.
- Что? Что задержало?
- Не знаю, Люба. Возможно, нужной жертвы по каким-то причинам не было под рукой.
- Эх, знать бы, кто жертва! - засокрушался Эдуард, не выдержал, взял бутылку и принялся разливать по второй.
- В городе слишком много Надежд. - ответил ему Конаш, - Мы не сможем с точностью определить, которая из них его дочь. Ну, или - которые.
- Жаль, что по артефакту нам ничего не известно. - подал голос Владимир, - Если бы мы знали условия, при которых происходит... жертвоприношение. И как Велар извлекает из него магию. Возможно, мы смогли бы лишить его... какой-то другой составляющей его планов. Если этот раз - последний и решающий, возможно ему понадобится не только девочка, не одна она.
- Но мы не знаем. - деловито отрезал вампир. - Поэтому придется строить планы на основе известных данных.
- Да. - Игнат кивнул, - Андрей прав. И я предлагаю вот что...
* * *
Ты не просыпаешься - каждое утро ты снова привыкаешь жить здесь, в этом мире. Еще не открыв глаза, вспоминаешь все и пытаешься примириться с реальностью. Ты вынужден жить здесь и сейчас, просто потому, что у тебя нет выбора. Вернее, выбор есть, но он не для тебя, никогда не считавшего суицид решением всех проблем.
Тебя тошнит от прошлого, настоящего, и даже будущего. Потому что в будущем не изменится ничего. Ты так и будешь тем, кем родился, кем стал. Свои, добрые, светлые, те, кто знают о твоих особенностях, они очень хотят тебе помочь - забыть плохое, видеть хорошее. Они каждым взглядом, каждым словом и поступком все пытаются доказать тебе, что ты ни в чем не виноват, и что ты можешь выбирать свое будущее. Они хотят помочь. Но это - снисходительное добродушие здорового по отношению к инвалиду. И ты каждое утро просыпаешься с ощущением собственной ущербности, никак не вписывающейся в здоровое окружение.
Этим утром его обычная утренняя депрессия достигла пика, когда он открыл глаза и увидел то прекрасное, несбыточное и недоступное, от чего предстоит отказаться в любом случае, победа или поражение, не важно. Единственное, что ты можешь выбрать - уровень горечи прощания. Но опять же, не для себя, а для него. Твоя-то горечь, безмерная, невыносимая навсегда останется с тобой.
Вчера, когда все разошлись по домам, чтобы выспаться, набраться сил, и собраться в назначенное время в назначенном месте на следующий день, он просто не смог заставить себя остаться на ночь в зале. Нет, он был уверен в словах Ливановой, что с Иваном все в порядке. Но осадок подсознательного беспокойства все равно не дал бы ему уснуть. Поэтому он осторожно улегся с самого краю возле спящего мальчишки, бережно поправил на его груди сползшую простынь, обнял осторожно... и тут же провалился в сон.
Все тот же берег озера. Иван, облаченный лишь в купальные плавки загорал на песке пустого пляжа. Игнат сидел неподалеку и наблюдал за ним без обычного внутреннего сексуального мандража, с которым наяву едва справлялся. Он просто любовался им, наслаждался ощущением, что его Иванушка жив, здоров, и ничего ему не угрожает.
- Уверен? - казалось, вопрос задало само озеро.
- Нет. - честно ответил Игнат, - Но мне бы хотелось надеяться.
- Неужто уедешь и бросишь? - незримый некто не злорадствовал, скорее сочувствовал.
- Да. Придется.
- А что, если я скажу, что ты нужен здесь?
- Я отвечу, что это не мне решать.
- Но ты бы хотел? Остаться? Или столичное многообразие для тебя привлекательнее?
- Почему ты спрашиваешь?
- От твоего ответа зависит мое решение.
- Какое решение? Кто ты?
- Это вопросы. А мне нужен ответ. - настаивал голос, звучащий прямо в голове.
- Я... хочу... остаться... - медленно, но вполне твердо произнес Игнат.
И проснулся. Чтобы любоваться тем, что вскоре потеряет.
Мысли стали тягучими, не связными, словно он погружался в транс, наблюдая за вращениями волчка. Перестав контролировать себя, он сделал то, чего хотел, о чем мечтал - наклонился к Ивану и поцеловал спящего в губы, теплые, мягкие, такие желанные.
Сперва Иван улыбнулся, а потом открыл глаза, яркие, светящиеся счастьем.
Что ж я делаю?! - запоздало испугался Игнат.
Иван, чуткий к его настроению, сразу насторожился, улыбка пропала:
- Игнат, я не хотел тебя предавать, я бы никогда не стал. Этот мудак со мной что-то сделал...
- Я знаю. - шепнул он, - Знаю.
- Ты мне веришь?
- Верю.
Парень вздохнул с облегчением. Прикрыл ненадолго глаза.
- Тогда поцелуй меня еще раз. Пожалуйста.
- Иван, я... - начал Игнат.
Но ему не дали закончить. Иван стянул с себя простынь, отбросил ее к стене, оставшись в чем мать родила. Взял руку Игната и приложил к своему бедру. Ясные серые глаза смотрели не отрываясь, привязав, приковав к себе ответный взгляд.
- Я понимаю, Игнат. Все понимаю. Ты уедешь, я останусь. Пусть у меня хоть это будет, этот единственный раз.
Как же все просто... Как легко далось это решение. И сразу стало легче. Если выживу, - решил он, - уйду из Дозора. И плевать, что скажет Гесер. Что он мне, отец родной? Хватит решать за меня.
Следующий поцелуй был долгим, глубоким и таким крышесносным, что лишил Игната последних сомнений. А дальше произошло нечто невероятное. Не сдерживая себя больше, не в силах сохранять контроль над своей магией - Игнат сорвался, как в бездну ухнул. С каждым новым поцелуем, с каждым прикосновением, он наполнялся силой, что брал от Ивана. Его любовь, готовность отдаться полностью, без оглядки, творили чудо. Игнат смотрел и видел, что отдавая, его Иван не теряет ничего.
Когда-то Игнат слышал, что такое бывает, но не верил, считая всего лишь легендой, сотворенной из мечты каждого инкуба и суккуба - возможность быть с тем, кого любишь, с ним одним, питаясь его любовью и страстью, но не лишая его жизненных сил. Сейчас же он словно сам стал частью легенды. Мощь передаваемой Иваном энергии была столь велика, что, казалось, теперь светлый способен свернуть горы одной силой мысли.
То, что происходило сейчас между ними трудно было бы назвать сексом. Нет таких слов ни в одном из языков мира. Они стали одним целым, бесконечным и всесильным...
А когда выбившийся из сил Иван заснул со счастливой улыбкой на зацелованных губах, Игнат укрыл его пледом, полюбовался напоследок, встал нехотя и вышел прочь.
Сигналка, оставленная в развалинах стационара, сработала.
* * *
Уже на самом пороге Павла перехватила Машенька:
- Папа! Папа!
Забралась на руки не хуже обезьянки. Павел подкинул ее пару раз к потолку. Дочка захихикала материным смехом, как хрустальный колокольчик.
- Чего тебе, коза-дереза?
- Привези мне одну рыбку живую, я ее в баночку посажу и буду крошками кормить. Ладно?
- Продумаем эту тему. - солидно ответил Павел. - Ну все, коза, я пошел. Маму слушайся.
Вышел в подъезд, захлопнул дверь за собой, и тяжесть осознания задуманного навалилась на мозг с неожиданной силой. Все. Решился. Отступать нельзя.
Почему именно сегодня? Откуда взялась эта дата? Просто возникла с неотвратимой обреченностью в сознании, и ничего поделать он не мог. Как не мог и допустить очередного убийства. Но как бороться с непонятным убийцей? И поможет ли ему то, что приготовил? Понятия не имел. В рюкзаке, под видом припасов, он нес газовый пистолет, собственноручно заточенный охотничий нож и бутылку со святой водой. Ван Хельсинг шел на охоту. Ван Хельсинг боялся.
Домашние пребывали в полной уверенности, что папа отправился на рыбалку. А папа, оставив машину во дворе через дорогу от ненавистного здания, вскинул на плечо рюкзак, и двинулся в начинающихся сумерках к месту назначения. Фонарь он взял с собой, но зажигать его не стал.
Пролез с трудом под бетонной плитой, чуть не сорвав со спины рюкзак. И очутился перед бывшим главным входом. Помедлил, отряхивая бок своего рыбацко-комуфляжного комбеза от налипшего мусора. Подумал, и переложил пистолет в карман. Страх накатил с новой силой. То, что произошло с ним здесь в прошлый раз, словно было пережито заново.
Спокойно, Паха, ты мужик, ты справишься. Вперед. Он медленно, тщательно прислушиваясь ко всем звукам, поднялся по ступеням, прошел по коридору, обходя провалы в полу. Тихо. Никого. Поднялся на второй этаж. Стараясь не шуметь, ступая по раскрошившемуся мусору армейскими шнурованными ботинками, он поднялся на третий этаж. Подошел к давно лишенному рамы окну в коридоре, выглянул наружу. И не увидел улицы за разросшимися деревьями. Ощущение отделенности этого места ото всего прочего мира было настолько сильным, что почти сводило с ума. Поднявшийся ветер дунул в лицо неожиданной затхлостью.
Тихо. Никого... И вдруг... Кто-то был совсем рядом, стоял за спиной и смотрел на Павла. Он обернулся, молниеносно выхватывая пистолет и направляя его на предполагаемую угрозу.
Перед ним, в нескольких шагах, стоял человек, мужчина. Достаточно высокий, мускулистый, но не качок. Черноволосый, с правильными чертами лица... Облачен незнакомец был в фирменные джинсы , брендовую рубашку и настоящие адидасовские кроссовки (уж в этом Павел разбирался в силу специфики своего бизнеса). Весь ухоженный такой, стильный, как голливудский актер. Как там в старом фильме давалась характеристика такому типу? - из тех, что бабам нравятся. Да, именно так.
- Павел Субботин, полагаю? - заговорил незнакомец мягким, обволакивающим, непроизвольно располагающим голосом, - Приятно познакомиться. Меня зовут Игнат. - и протянул правую руку для пожатия.
========== Часть 22 ==========
"Однажды совсем было поймали летуна. Для этого собрались человек пять и с вечера сели около избы, в которую являлся Огненный Змей. Вдруг увидели, что летит пылающий шар с хвостом, подлетел к трубе и спустился в нее. Один мужик принес из дома святой воды и начал кропить этой водой дверь, ставни и окна этой избы, чтобы летун не мог выйти; потом залезши на крышу, окропили там трубу и закрыли ее доской; затем они вошли в самую избу.
Как только летун почуял святую воду, то выскочил из-за стола и бросился было в трубу, но та была закрыта и окроплена святою водою; тогда он стал метаться из угла в угол, а мужики между тем начали кропить ставни и внутри избы. Тогда Огненный Змей обратился в муху и забился на печке в угол, но мужики и там не давали покоя. После этого он забился в горшок, куда хозяйка складывала нитки. Мужики обрадовались, что наконец поймали летуна, и накрыли горшок сковородою. Потом взяли горшок и, придерживая рукою сковородку, понесли на улицу. Но летун прожег в горшке дырку и вылетел незримо, только горстка искр осталась, да и они скоро погасли и обратились в пепел."
Павел никогда не был особо коммуникабельным, и уж конечно, не доверялся людям с первого знакомства. А этот странный человек по имени Игнат сходу вызывал симпатию и желание довериться. Ему он легко и просто рассказал все то, что привык всю жизнь скрывать от других, даже от Ирочки. Новый знакомец слушал, кивал и хмурился, а Павел укреплялся в уверенности, что он теперь не один, что есть кому помочь, подсказать, защитить, знающий, надежный, сильный.
- Кто твой отец? - спросил вдруг Игнат, лишая Павла последних сомнений, что он и правда человек сведущий в данном деле. - Ты его знаешь?
Павел помялся. Мимолетом подумал, что об Игнате пока кроме имени ему ничегошеньки не известно, но...
- Я детдомовский. Субботины меня усыновили. Знаю, что мать от меня в роддоме отказалась. А про отца... Да хрен его знает, кто он. Может, и мать не знала.
Игнат молча кивнул каким-то своим мыслям. Подумал еще. И заявил:
- Вот что, пойдем-ка отсюда. Думаю, лучше тебе уехать из города прямо сейчас. А как все наладится, я тебе позвоню. Ты ведь своим сказал, что на рыбалке будешь? Вот и отправляйся. Порыбачь.
Но покинуть здание они не успели. Где-то внизу, под окном послышались легкие шаги. Игнат глянул вниз, перегнувшись через подоконник.
- Ч-черт! - зло ругнулся он, - Не успели.
Павел встал рядом, чтобы тоже посмотреть. К главному входу в здание брела по траве совсем молоденькая девчонка, медленно, как лунатик во сне, нелепо приподняв тонкие руки, приостанавливалась иногда, странно двигаясь. Да она же танцует! - не сразу догадался Павел. - Да еще так, будто с невидимым партнером.
В белых, почти прозрачных летних сумерках Наде было легко и хорошо танцевать с тем, кого она ждала всю свою жизнь. Высокий и сильный, он обнимает ее своими огромными руками, и от его удивительно красивых глаз нельзя оторвать взгляда. Летний сарафан превратился в бальное платье, почти такое, как у Белль. Только рядом с ней не чудовище. Он прекрасен. Он уведет ее в свою сказочную страну, где они будут жить долго и счастливо...
- Что... это? - шепнул Павел с вдруг беспричинно проснувшимся ужасом.
- Началось. - напряженно выдавил Игнат. - Вот что, держись рядом со мной. Ясно?
Павел кивнул, сжал в руке спрятанный было пистолет.
- Не надо. - поморщился Игнат. - Только себе вред нанесешь.
Павел пожал плечом и заменил пистолет на нож. Игнат ничего на это не сказал - пусть его, раз человек чувствует себя спокойнее и увереннее с оружием в руке.
Стены здания вдруг засветились мягко, успокаивающе. Исчезли провалы в полу, залатались обнажившиеся до камня стены, вновь стали застекленными окна. Игнат не видел, как оно выглядит сейчас снаружи, но был уверен, что без двух-четырех белых колонн не обошлось.
- Зачем ты пришел, светлый?
Игнат обернулся, в дверном проеме стоял Велар, такой же, как при их последней встрече - в кожаной куртке, в черных брюках и такой же черной рубашке. Дозорный быстро задвинул Павла себе за спину.
И вдруг все понял. Ему не одолеть Велара. Даже им всем вместе, всему "Железногорскому Дозору" - как шутя назвал их команду журналист Верхолазов, перед тем как уйти из квартиры Игната. Потому что в распоряжении Велара вся сила артефакта, с которым у него давно налажена связь. А это значит, что ее уже навалом, этой силы, и будет еще больше.
Я не справился раньше и не справлюсь теперь. - с досадой подумал Игнат. - Все что я могу, это погибнуть здесь. А чертов Велар добьется таки своего. Одно хорошо - сейчас Иванушка в безопасности.
- Зачем ты пришел? - повторил Велар, - Ты здесь лишний.
Он сделал какое-то движение. Игнат выставил бесполезный "щит мага", одновременно бросая в противника "фризом", тоже бесполезным. Только и успел осознать всю бесполезность и бессмысленность борьбы, когда отброшенный потоком воздуха вылетел в окно с третьего этажа. И лишь оказавшись за пределами здания, уже в полете, понял, что только что нахлынувшая безысходность была навязана ему извне, тем же Веларом.
Но он все-таки дозорный! Одна секунда ушла на осознание ошибки, а вот другую он потратил на уход в сумрак. Падение сразу замедлилось. Он шлепнулся в траву все-таки болезненно, но без травм. Вскочил на ноги и кинулся назад, к зданию, вне сумрака вновь ставшему старым и заброшенным. Взбежал по ступеням... И понял, что внутри никого нет. Уже никого. Все участники жертвоприношения находятся в сумраке, и только там. И даже не на первом слое, где здания нет и в помине. Они на втором, там где здание новехонькое и целое.
- Игнат! - позвали за спиной.
Он обернулся. Его команда. В полном составе. Они все были здесь - трое светлых и трое темных, собранные, сосредоточенные, одетые для удобства в спортивные костюмы, а Владимир и вовсе в камуфляже, как Павел.
- Что произошло, Игнат? Как это может быть? - растерянный Конаш стоял впереди всех.
Игнат сошел со ступеней, сделал к ним шаг, другой... Да, уже на втором шаге он понял, что так удивило Андрея. Сумрака он не чувствовал. Никак, нигде. Он не мог коснуться его, чтобы с его помощью сотворить простейшее заклинание, не мог поймать собственную тень, чтобы войти хотя бы на первый слой. Это было так, словно он вновь стал простым человеком - странное и пугающее чувство. Неудивительно, что вампир понял происходящее первым, у них с сумраком особые отношения. Только почти у самого бетонного забора мир становился прежним, поэтому стоявшие поодаль остальные иные ничего не поняли.
Всё что оставалось - описать события в двух словах. Иные слушали, в смятении смотрели на него. По взглядам понятно - ты же дозорный! Ты должен знать, что делать. Только ты можешь всех спасти. А он не мог. Потому что не знал, что делать в таких ситуациях. Черт! Он нихрена не знал! Он привык выполнять приказы других, более умных, опытных, сообразительных. И как, скажите на милость, действовать иному там, где перекрыт вход в сумрак???
Стоп... А как же подарок Константина? Игнат сунул руку в карман и извлек под свет взошедшей уже луны маленький молочно-белый камешек, размером с половинку грецкого ореха. Он удивительным образом, мгновенно вобрал в себя лунные лучи, отбросив их обратно, в разные стороны, беспорядочными столбами прожекторного света.
- Господи, что это? - благоговейно прошептал неискушенный Владимир.
- Сумрак. Я могу войти в сумрак даже там, где невозможно. - пояснил для всех Игнат.
Усмехнулся про себя. Интересно, каково это - знать наперед все, что может произойти? Облегчает это знание жизнь высшему вампиру Константину, или же наоборот?
- План такой. - твердо заговорил он, оглядывая всех членов своей команды по очереди. - Одному мне с Веларом не совладать. Но войти в сумрак сейчас могу лишь я один. Предлагаю "круг силы".
- Из темных и светлых вместе? - недоверчиво произнесла Ливанова.
- А чё? - дернула плечом Коринец, - И такое бывает. Все мы - дети Сумрака. А ему-то без разницы - что Свет, что Тьма.
И она протянула руку Адамант Джамаловне. Та вздохнула:
- Будем надеяться, вы знаете, что делаете, Игнат. - и сжала руку ведьмы.
По другую руку от Коринец встал Владимир. За него без колебаний уцепился Конаш. Того взяла за руку Любочка. Между нею и Ливановой встал Верхолазов.
- Удачи, дозорный. - сказал Эдуард, - Надери ему жопу там. Чтоб неповадно было.
Игнат кивнул. Улыбнулся, глядя на всю эту разношерстную компанию. Их магия, упругим тросом пуповины, сплетенной из белой и темной энергии, уже текла в него, добавляя к тому, что он принял от Ивана, наполняя безмерной, сияющей силой. Он с легкостью вошел на первый слой, и так же свободно оказался на втором.
Здание сияло окнами, манило и звало. Вот только двери заперты. Игнат замер в смятении. Он был уверен, что оказавшись на втором слое сможет войти в здание. А вот нет. Двери заперты, окна закрыты, и непохоже, чтобы их можно было как-то отворить.
А что если... На третьем слое Игнат никогда не был. Любопытно, что там? Удивительный камешек, подаренный вампиром, не сплоховал и сейчас.
Безлесая степь открылась перед ним - ни зданий, ни деревьев. Луна, зависшая в небе, светила ярче солнца, которого не было почему-то вовсе. Из-под земли бил струящийся родничок, аккуратно обложенный камнями, изрисованными руническими знаками. Плещущаяся в нем субстанция появлялась ниоткуда и уходила вникуда. Рядом, свившись кольцом, лежал огромный змей, покрытый огненно-золотистой чешуей. Маленькие перепончатые крылышки плотно приникали к сияющему телу.
Павел и девочка Надя стояли по бокам от источника. Незрячие глаза раскрыты, руки они тянули к роднику, как озябший путник к костру в надежде согреться.
- Светлый? - удивленно встрепенулся змей, замотал с досадой лобастой башкой, - Нигде от тебя покоя нет.
- Выйти из сумрака. - скомандовал Игнат. - Сдайся, Велар.
- Давай, я чуть позже сдамся. - невозмутимо предложил змей, глядя на него человечьими глазами с нечеловеческим узором на радужке.
- Что тебе нужно? - спросил Игнат. - Чего ты хочешь добиться?
Змей помедлил с ответом, но все же заговорил:
- Ты хотел бы, чтобы твой Иван стал иным? Чтобы взамен короткой человеческой жизни получил вечность? Чтобы ни вампир, ни любая другая тварь не смела его тронуть? Чтобы ни один иной никогда не запудрил ему мозги ради своих целей?
- Тот парень... - догадался Игнат, - Тот, что тебе помогал...
Змеиная морда согласно качнулась.
- Я нашел способ. То есть, нашел не я. Я только узнал, что им можно воспользоваться. Фуаран не была единственной, понимаешь? Многие искали такую возможность, ради своих детей, ради любимых. Он нашел. Я не знаю его имени. Возможно, оно не известно даже тем, кто нашел это место. Но они знали, всё знали. Вот почему прятали. Сегодня у меня всё должно получиться. Раньше Сумрак давался ему лишь на короткое время, теперь я сделаю его иным навсегда. Жалко тебе что ли? Подумай сам. Вместо одного иного будет другой, только и всего. А потом, когда я всё сделаю, этим способом сможешь воспользоваться и ты. А? Хочешь?
- Господи... - покачал головой Игнат, - Каким же чокнутым ублюдком надо быть, чтобы убивать и убивать без конца собственных детей, только для того, чтобы сделать иным одного-единственного человека... - и закончил твердо, - Я не позволю тебе убить их. Больше ты никого не убьешь.
- Упрямый светлый. - змей покачал головой. - Знаешь, что? Просто постой в сторонке. А ты иди сюда, Никитушка, - бросил он куда-то в бок, за спину Игната. - И парнишку сюда веди.
Игнат обернулся, и дыхание у него перехватило. Да, это был тот парень-риэлтор, сдавший ему квартиру по приезде в город. Но самый ужас был в том, что он тянул за предплечье к змею - Ивана, такого же бесчувственного, как стоявшие у источника Павел и Надежда.
- Вот что. - для пущей ясности принялся вещать змей, - Пока ты там стоишь и ничего не делаешь - Иван жив и здоровехонек. А дернешься - я его убью. Просто убью, сразу и без затей. И поверь, я успею сделать это до того, как ты сможешь навредить мне. Усвоил?
Неожиданно Игнат разозлился, до такой степени, что в глазах потемнело.
- Вместо одного иного - другой, говоришь? - прорычал он, - Ну да, вместо одного конченого засранца темного будет другой. Та же сволочь, вся сила которой приобретена за счет смертей безвинных девчонок. И в самом деле - никакой разницы.
Парень Никита нервно сглотнул, глянул растерянно сперва на Игната, потом с испугом на змея:
- Ты же обещал, что меня не тронут?
- А тебя и не тронут. - змей отвечал ему, а смотрел неотрывно на Игната. - Ты ничего плохого не сделал. Ты и не мог ничего сделать, потому что был человеком все это время. А я, - ироническая усмешка выглядела странно на змеиной морде, - мог заставить тебя сделать все что угодно. Использовал в своих целях, можно сказать. Ну, хватит болтать-то. Время уходит.
Он скользнул неуловимым грациозным движением по золотистому песку, покрывавшему все здесь, стал будто длиннее вдвое, огородив кольцом источник, вместе с приготовленными жертвами и потерянно опустившим голову Никитой. Неподвижный Иван остался за пределами золотистого кольца, но его отгораживала от Игната туша змея.
И что дальше? Снова провал? Но он же дозорный, черт возьми! Даже ради жизни Ивана, он не может допустить чтобы...
Сила, которой подпитывали его железногорские иные, бурлила в нем и требовала выхода. Но ни одно решение, приходившее в голову, не казалось верным. Обрушить все собранное на змея? Или на его подельника? Или...
Игнат смотрел, как подвластная Велару, сила источника начинает окутывать Павла и Надежду, как тонкий росток света отделяется от выросшего из источника фонтана, и касается застывшего столбом Никиты.
Позволить всему случиться? А после воспользоваться возможностью и, по предложению Велара, сделать иным Ивана? Да не с ума ли ты сошел, светлый?
В нем клокотала злость на всё и на всех: на Гесера, оставившего его один на один с таким диким выбором; на Завулона, знавшего о возможностях артефакта, но не сумевшего толково ограничить доступ к нему и не захотевшего хотя бы предупредить; на сукина сына Велара, подло использовавшего в своих планах всех подряд; на Никиту, позволившего ему все это и неспособного отказаться от призрака бессмертия; и даже на Ивана, так глупо, так нелепо встрявшего в дела иных.
Он вскинул руки, и всё имеющееся у него направил... в чертов источник, прямо туда, где окруженный камнями, изрисованными непонятными знаками, он пробивался из-под земли.
Взрывная волна встряхнула сумрак до основания. Время замедлило ход, секунды стали тягучими, воздух вязким и топящим движения.
- Дур-р-рак! - громоподобно успел прорычать змей.
Взмахнул своим пудовым хвостом, направляя его... не к Ивану, нет. Он откинул прочь Никиту, загораживая его собой от полетевших в разные стороны лоскутов света и острых искрящихся песчинок, в которые превратились камни из ограждения источника. Павел и Надежда повалились на песок безвольными тряпками, выпущенные из захвата магических щупалец. Следом, лишенный опоры, рухнул на песок Иван.
Землю тряхнуло еще раз, так сильно, что Игнат едва смог устоять на ногах. И (плевать на чертового змея) напрямик кинулся туда, где лежал Иван.
От первого удара хвоста он увернулся. А вот второй яростно огрел его по спине. Игнат упал лицом в золотистый песок, ослепленный на миг жгучей болью, перевернулся на спину и едва успел откатиться в сторону - змей, взмахнув своими нелепыми крылышками, поднялся вверх, а потом всем телом обрушился туда, где мгновение назад находился Игнат. Змей зарычал, скаля длинные острые клыки, вновь кинулся в атаку.
Обернувшись на миг, Игнат увидел, как Никита заслоняет Ивана, прикрывая своей спиной от града летящих острых камешков. (И откуда они взялись в таком количестве?) Переворачивает бесчувственное тело спиной кверху, стаскивает с себя куртку и прикрывает ею голову Ивана. А затем ползет по-пластунски назад, к источнику, как по минному полю под градом пуль.
Игнат вскинул руку, бросая в змея "фриз", но тот только мотнул башкой и вновь кинулся в атаку.
Где-то там, во дворе заброшенного стационара падали обессилено на колени, питавшие его собственной силой иные. Они ни в чем не были виноваты, и это был не их бой. Но они защищали свой город и тех, кто в нем жил, простых людей, смертных и слабых, от власти безумного убийцы. И силы их таяли.
Игнат швырял в змея беспорядочно все, что в голову приходило - "тройное лезвие", "бука", "сажа", ослепляющая противника, и "лимонка", взрывающаяся наподобие гранаты при столкновении с целью - все было легко отбито змеем, ничуть не ослабевшим при этом.
Никита дополз до источника, подхватил подмышки девочку и поволок ее прочь, прикрывая собой, как мог.
Землю тряхнуло снова, да так сильно, что змей хлопнулся о песок, хорошенько приложившись нижней челюстью, но быстро вскинулся и вновь ринулся на Игната, глаза полыхали безудержной ненавистью к тому, кто порушил такой потрясающий план.
Из источника, как из жерла вулкана летели во все стороны расколотые камни. Языки пламени, падая на песок, плавили его до жидкого состояния. И было страшно представить, что станет с человеком, если в него угодит таким куском сжиженной магии.
Никита умудрился оттащить к Ивану еще и Павла. Упал рядом, тоже спиной кверху, выдохшийся, и совершенно не знающий, что делать дальше.
Игнат тоже не знал, только вертелся, как уж на сковородке, не успевая даже встать. Последние силы, последний шанс, последняя мысль. В тот миг, когда змей поднялся над ним, чтобы нанести еще один, последний удар, Игнат глянул на расширившееся пламя источника, перекатился чуть в сторону, рассчитывая нужную траекторию, и жахнул в змея "прессом", тратя последние силы, свои и чужие.
Велара шибануло, как чугунной "бабой", какую используют для сноса домов. Он пролетел несколько метров и рухнул прямехонько в источник. Все пространство огласил нечеловеческий вопль такой силы, что заложило уши. Туша змея крутилась, как шашлык над гигантским костром, бессильная выбраться из пламени. Следом закричал Никита. Подскочил на ноги и замер, не отрывая глаз от пылающего змея. Игнат видел, как по его грязному лицу текут слезы, а из прокушенной губы сочится кровь.
Вот ведь черт, - с тоской подумал Игнат, - как я их всех из сумрака вытяну? Они же все люди, да еще и без сознания все, кроме Никиты.
Он приподнялся, медленно вставая на ноги, начиная ощущать боль во всем побитом теле. Подпрыгивающая земля мало этому способствовала. Песок набился в глаза и рот. Игнат бросился к людям, к Ивану. И не успел.
Из расширившегося зева источника, где только что бесследно исчез змей Велар, огненной лавой хлынуло в разные стороны, поражая все вокруг. Песок плавился, подбираясь к людям. Тряхнуло еще раз. Никита вновь закричал, хотел отбежать от накатившей жаром волны, но не удержался на ногах и упал на сложенные рядком тела.
А следом за лавой из дыры в земле хлынуло бесформенное, бесцветное нечто, закрывшее собой и песок, и небо. На четвереньках, но Игнат все-таки дополз до людей. Протянул руку, силясь коснуться Ивана. И сделал единственное, что мог. Он оборвал нить, через которую его питал магией круг силы железногорских иных, и то последнее, что в нем оставалось, до крупинки, вложил в "хрустальный щит" вокруг четверых людей. А потом их всех накрыло ледяной волной. И Игнат потерял сознание.
========== Часть 23 ==========
"Пошел крестьянин в город на заработки, а его жена одна осталась. И полюбил ее колдун, да так крепко, что сил нет. Колдун этот знался с недоброй силой и научился обращаться Огненным Змеем. Вот чуть ночь настанет, в свою трубу вылезет, взлетит клубком горючих искр, а потом в трубу дома упадет, где та молодка жила. Но к ней он являлся в образе ее мужа, и она хоть чуяла, что тут дело нечистое, все же не могла одолеть греха и каждую ночь любилась с "мужем", хоть это был колдун. И шло это до тех пор, пока не случилась беда: бабенка почуяла себя в тягости. А тут возьми и приди на побывку товарищ мужа. И сообщил: муж ее трудится и день и ночь, деньги зарабатывает, и никак не мог он к ней по ночам за сто верст наведываться! Поняла молодайка, что обуял ее нечистый и не миновать теперь позора, — да и закрыла в избе вьюшку прежде времени. Угорела, бедная, а никто не докажет, что руки на себя наложила. Накануне похорон, когда читал дьячок над телом молитвы, он вдруг задремал от усталости, и в ту же минуту вылетел из печки клуб искр. Начал по полу виться и горько плакать человеческим голосом. Дьячок зааминился — все и пропало. Это, знать, колдун-полюбовник приходил со своей милушкой проститься навеки."
* * * Железногорск, площадь Ленина, башня над часами.
- Ты серьезно? Инкуб и вампир?
- Почему нет? Приведи хоть один достойный довод против.
- Это беспрецедентный случай.
- Большинство хороших историй начинается с таких случаев.
- Плохих тоже. По-твоему это имеет смысл?
- Посчитай сам. Шестеро. Плюс еще четверо. Плюс та девочка-школьница. Плюс твой инкуб...
- Если он согласится.
- Хорошо, если он согласится. Итого - двенадцать. Уже! И это только начало. С разрушением артефакта исчезло и его влияние на иных. Скоро их тут будет гораздо больше.
- С разрушением? Это ты Игнату будешь такие сказки рассказывать.
- Ему я как раз расскажу правду.
- Серьезно? Без утайки?
- С утайкой, конечно. Ты же меня знаешь.
- Знаю. Слишком хорошо.
- Так что, ты не против? Лично я бы предпочел, чтобы этот город находился под серьезным контролем с обеих сторон. Особенно если учесть последние события. И Угриму с Рюриком полегче будет. Этот медвежий угол - их давнишняя головная боль. Ты ведь согласен со мной, враг мой?
- В последнее время я слишком часто с тобой соглашаюсь, враг мой.
* * * Железногорск, стационар, 12-й этаж, палата 12-04.
Игнат открыл глаза и сразу понял, что находится в больничной палате, одноместной, чистой и очень уютной. Ясное полуденное солнце пыталось пробиться сквозь оконные жалюзи. Лежать было как-то... неудобно. Пошевелившись, он понял, причины дискомфорта - все тело ныло так, будто его основательно отходили бейсбольной битой, а потом от души накачали обезболивающим.
Врач, лет сорока на вид, возился с капельницей.
- Здра... - прохрипел Игнат, и замолчал. Хорошенько обработанное наждаком и посыпанное песком горло отказывалось воспроизводить сносные звуки.
- Здравствуйте. - невозмутимый врач закончил с капельницей и обернулся к Игнату, улыбнулся дружелюбно.
Доктор был светлым иным. На бейджике, пристегнутом к кармашку белого халата значилось "Перельман Герман Львович". Он взял со стола пластиковый поильник и помог Игнату попить. Казалось, что и целого озера будет недостаточно, чтобы напиться, но в поильнике воды оказалось всего на три глотка.
- Больше вам пока нельзя. - пояснил врач и догадался, - Хотите что-то спросить?
Игнат кашлянул и произнес почти внятно:
- Иван...
- Разин? - вновь проявил догадливость добрый доктор, - Он в порядке. Лежит в соседней палате. Они все здесь, на этаже: Павел Субботин, Надежда Борисова, Никита Ковалев. Наблюдается общая слабость (вы же понимаете причины), но опасности для жизни и здоровья нет. А тех иных, что были с вами, мы уже отпустили по домам. Остальное... Извините, я не в курсе, только утром прибыл из Новосибирска. Думаю, Гесер даст вам подробные объяснения. Но это не сегодня. - он проверил какие-то рычажки и переключатели на капельнице, остался доволен. - Сегодня - спите. Отдыхайте. Сон - лучшее лекарство. Остальные лекарства вы получите внутривенно, так сказать.
Какие-нибудь пару месяцев назад Игнат спросил бы: "А что, Гесер в городе?" или что-то в этом роде. Но сейчас только благодарно кивнул врачу. Конечно, в городе. По вине Игната здесь случился такой глобальный "песец", что шеф наверняка изыскал время и возможность оттаскать непокорного инкуба за вихры очно, а не виртуально по телефону.
Он вздохнул и прикрыл глаза на минуту. Но когда открыл их, оказалось, что уже ночь, жалюзи раздвинуты и в окно проникает свет полной луны. А разбудило то, что кто-то проник в палату, тихонько шаркнув дверью с прозрачным окошком. Игнат напрягся на секунду, но тут же обмяк, бессильный скрыть счастливую улыбку. Цепляясь за косяки, медленно, осторожно, стараясь не свернуть ничего не своем пути, к нему пробирался Иван, обряженный во фланелевую казенную пижаму, которая была размеров на пять больше нужного и болталась на нем, как на вешалке. В лунном свете он казался бледным, как призрак.
"Иванушка!" - хотел позвать Игнат, но вышло почему-то:
- Пить...
Парень, молча кивнул. Отыскал на прикроватном столике поильник и протянул его Игнату. Тот ухватил его за запястье и потянул к себе вместе с поильником. Когда напился, Иван поставил поильник обратно, а потом, все так же молча, влез к Игнату на больничную койку (благо капельницу уже отстегнули), забрался под белую простынь, улегся взлохмаченной от долгого лежания головой ему на плечо, и закрыл глаза. Поставленную задачу выполнил. Получилось. Игнат поцеловал его в темя и... черт знает, каким по счету чувством понял, что Иван улыбается. И правда - всё хорошо. Что нам какой-то там Гесер? Ты ведь всё давно решил, светлый, верно?
Следующее пробуждение было спровоцировано деликатным покашливанием. В меру деликатным. В палате был Гесер. Белый халат он небрежно набросил на плечи.
Иван недовольно шевельнулся во сне. Игнат погладил его по голове, успокаивая, укрепляя сон. Пару часов назад мальчишка догадался, что рука, на которой он так удобно устроился - безбожно отлёжана и устала, и перебрался головой на край подушки, обняв страдалицу обеими руками. Вот что, укроем-ка его еще и покровом тишины, ни к чему ему взрослые разговоры слушать.
Шеф, терпеливо дожидавшийся конца этих манипуляций, уселся на гостевой стул возле койки и спросил:
- Я не помешал? Может, мне попозже зайти?
"Нет-нет, не помешали!" - поспешил бы заверить Игнат когда-то. Сейчас же язвительность начальника его нисколько не задела.
- Не спросишь, зачем я пришел? - фальшиво удивился его молчанию Гесер, - Не спросишь, что произошло?
- Вы же все равно расскажете. Затем и пришли. - ответил Игнат. - Только сперва попить дайте, будьте добры. Там, - указал он кивком головы, - На столе.
Шеф потянулся, не вставая, подал Игнату поильник.
- Рассказывайте. - напившись предложил Игнат, - Ругать чуть позже будете.
- Ругать? - Гесер удивленно выгнул бровь, - Я был уверен, что ты справишься.
"Серьезно? Вы были уверены?" - поразился бы обиженный Игнат раньше. Но сейчас, лишь с сожалением протянул назад пустой поильник. Показалось, или шеф был доволен этим?
- Ладно. Что ты хочешь знать?
- Как мы выбрались?
- Понятия не имею. - шеф впился в него острым взглядом, словно Игнат злоумышленник и скрывает секреты государственной важности. - Если верить словам мобилизованных тобой иных Железногорска, когда связь с тобой оборвалась, они решили что ты вообще погиб. А так же те, кто был с тобой в сумраке. Но в следующее мгновение вас всех вышвырнуло из сумрака к их ногам. Судя по всему, тебе серьезно досталось, а вот остальные были прикрыты "щитом" и почти не пострадали. Конаш дал команду, и вас оттащили подальше, за бетонное ограждение. Надо сказать, очень вовремя. Потому что подземным толчком, балла в три, не меньше, тряхнуло весь район. В результате здание бывшего стационара рассыпалось в пыль. Вас доставили в стационар - благо рядом, в двух шагах буквально. А потом Конаш сообщил о произошедшем в Дневной и Ночной Дозоры Москвы.
"Ясно, - надулся бы прежний Игнат, - значит вы здесь только потому что Конаш позвонил. Мои-то звонки вам, как выражается Коринец - до лампочки. А если бы не позвонил - лежать бы безвестному москвичу в больнице пока на поправку не пойдет." Нынешний Игнат ничего такого говорить не стал. Спросил только:
- Что с артефактом?
Шеф и этим вопросом остался доволен.
- По артефакту тебе Завулон позже объяснит более подробно. Официально он деактивирован.
Помолчал, ожидая вопроса "А неофициально?". И не дождался. Заговорил о другом:
- Учти, о произошедшем в сумраке мне известно только со слов Никиты Ковалева, единственного свидетеля, кроме тебя. И мне необходим твой подробный отчет. Не позже, чем через сутки! - и погрозил пальцем, вставая. - Вот еще что, - бросил, как бы между прочим, - Надеюсь, ты заметил изменения в ауре твоего... кх-м... соседа по койке? Так вот, с инициацией справишься сам, надеюсь. А так же на твоей совести и остальные трое, попавшие под действие артефакта.
Под его пристальным взглядом Игнат кивнул, опять же не выказав удивления. Как-то устал он удивляться.
- Ах, да. Чуть не забыл. - шеф говорил нехотя, уже взявшись за ручку двери, - Ты назначен главой Ночного Дозора Железногорска. - и добавил скороговоркой, - Но имеешь право отказаться.
Особой реакции от Игната он вновь не дождался, только вопроса:
- Дневной Дозор возглавит Андрей Конаш?
Шеф кивнул в ответ. А потом улыбнулся вдруг, как-то очень непривычно, по-отечески тепло:
- Я рад, что ты повзрослел, Игнат. Потребуется совет или помощь - мой номер у тебя есть.
Он наконец вышел, бесшумно притворив дверь.
Игнат повернулся на бок и покрепче обнял пробормотавшего что-то невнятное Ивана. В голове уже вовсю работал свой, собственный компьютер, составляя отчет для Москвы. Бегали цифры на мысленном калькуляторе - шестеро, плюс четверо, плюс я, плюс девочка-школьница... Маловато для создания самостоятельного Дозора. Причина в другом. Артефакт все еще в горе, и все еще способен работать. И, наверняка, Великие знают причины по которым количество иных в городе может увеличиться со временем... А Иванушка такой теплый и пахнет чем-то очень родным... И квартиру в Москве надо будет продать. Куплю здесь, где-нибудь в старом городе, только чтоб без лепнины над балконом и колонн.
Мысли разделились на два потока - деловой и приятный... И вскоре Игнат вновь задремал.