Archive of Our Own ^beta

Chapter Text

 

Последнее, что увидел Вэй Усянь, были глаза его второй половинки.

После событий, вскрывших преступления Цзинь Гуанъяо и вытекающих из них последствий, должно было наступить новое, мирное время. Лань Ванцзи был главным заклинателем и исполняющим обязанности главы Ордена Гусу Лань. С его подачи миру совершенствования стало известно, что Вэй Усянь не был виновником преступлений, приписываемых ему в его первой жизни, и это подарило ему возможность снова жить открыто и принять любовь.

Все считали, что наступило время мира, которое положило конец страхам и проблемам прошлого. В награду за несправедливые наказания, Вэй Усяню было позволено двигаться дальше и жить жизнью, которой он так долго был лишён.

Однако никто не предполагал, что впереди их ждёт не процветание, а конец мира совершенствования, потому что никто не знал уровня ненависти и безумия, до которого Цзинь Гуанъяо дошёл в свои последние годы, никто не ведал мощи силы, которая его развратила.

Заклинатели не осознавали, что он связал свою смерть и смерть самой своей души с высвобождением разрушения мира, пока мир не почернел и не убил всех живых. За год, последовавший за смертью Цзинь Гуанъяо, мир погрузился в безумие; мёртвые восставали, фермы гибли, вода чернела, - не было на земле безопасного места, ни один человек не остался нетронутым.

Весь мир совершенствования искал ответы, пытался исправить грехи мира; однако спасения не было найдено. Умерли все, кроме одного человека, который остался вне судьбы. Человека, который однажды потерял всё, включая собственную жизнь, и был оставлен сходить с ума, наблюдая, как умирают его вторая половинка, его семья, его сын, пока он не сделал всё, что ему оставалось. Рядом с телами своей второй половинки и своего сына он забрал Бичень из холодной руки Лань Чжаня и провёл лезвием по горлу.

Божества, которые держались в стороне от дел этого мира, знали, что это не та судьба, которая должна была быть. Заклинание, которое использовал Цзинь Гуанъяо, было создано божеством, которое было изгнано с Небес с позором. Заклинание, которое никогда не должно было быть использовано. Заклинание, о котором вообще никто не должен был знать. Это было единственное заклинание, которое могло изменить саму нить судьбы и привести мир совершенствования к концу. Без ведома самих божеств.

Перед изгнанием божество, что должно было быть изгнано как человек и умереть на линии судьбы за сотни лет до конца света, спрятало заклинание. Земные потомки изгнанного небожителя видели во сне мимолётные идеи, будоражащие их кровь, но все они проходили мимо, пока сон не пришёл к тому, кто помнил всё, даже свои сны. К тому, кто записал заклинание в книгу. Книгу, которая никогда не должна была увидеть дневной свет, и, спустя более ста лет после того, как заклинание было задокументированно, книгу похоронили в запретной секции библиотеке Ордена Гусу Лань.

Божества знали, что им нужно было вмешаться, потому что новая судьба была направлена на всех тех, кто ещё оставался в живых; на тех, кому не суждено было умереть в течение многих последующих лет. И только одному человеку смерть не грозила; только один мог продолжать жить.

Только один человек не был частью новой судьбы, потому что ему никогда не надлежало возвращаться; потому что заклинание было найдено и прочитано до его воскрешения. И хотя божества понимали, что не могут вмешаться сами, они знали, что они должны сделать.

Как их можно называть силами света и вершителями судеб, если они допустили конец света и смерть своих последователей, когда им это не было суждено.

Судьба должна была быть исправлена.

Божества остановили линию судеб, они остановили само время в тот самый момент, когда непредназначенный для новой жизни человек скользнул клинком по своей шее. Они остановили его, чтобы спасти всех тех, кому суждено было родиться в будущем, чтобы позволить тем, кто был в прошлом, снова жить.

Они решили положить судьбу и силу мира совершенствования к ногам единственного человека, который не заслуживал боли, но, как они знали, был достаточно силён, чтобы её выдержать.

Хотя божества знали, что не смогут остановить мир на пути к его нынешней судьбе, они верили, что могут изменить этот путь в прошлом. И они решили отправить человека обратно к началу с его знаниями, умом и силой. Они знали, что он гениален, и надеялись, что он исправит прошлое и позволит судьбе двигаться вперёд.

Чтобы сделать это, человек должен был быть отправлен во времена, когда мир ещё не охватило безумие, во времена, когда свет и тьма находились в равновесии. Божества не могли повернуть мир вспять; всё, что они могли сделать, это остановить время в его нынешнем состоянии до тех пор, пока не восстановится баланс, и отправить душу, которая заслуживала покоя, обратно.

 

Chapter Text

 

В жизни Вэй Усяня произошло много событий, многие сказали бы, что его судьба была несправедливой или невероятной. За ним охотились, и он был убит; у него отняли всё, что ему было дорого, не один раз, а дважды; он дважды умирал, и оба раза от невыносимой боли. Он устал.

Хотя многие посмотрели бы на его жизнь, особенно на вторую или, в данном случае, на третью, как на благословение, он устал и был готов к тому, что она закончится. Он желал обрести мир и спасение, надеялся перевоплотиться и найти свою вторую половинку в другой жизни, потому что знал: в какой бы жизни, в каком бы перевоплощении он ни находился, он всегда найдёт дорогу к своей родственной душе.

Но, вероятно, судьба решила, что этому не суждено случиться, потому что он был совершенно уверен, что сейчас находится в своей третьей жизни, невероятно похожей на его первую.

Когда он поднял глаза к деревянному потолку комнаты своего детства, то инстинктивно понял, что это не сон и что он вернулся в свой дом, а, глядя на состояние своей комнаты, он мог однозначно сказать, что попал во времена до сожжения Пристани Лотоса.

Вэй Усянь решил, что ему следует встать с кровати и посмотреть, когда именно он проснулся, а уж потом думать, что следует делать дальше.

Почему судьба отправила его обратно? Потому что только божества, повелители судеб, могли сделать это. Он был последним человеком, выжившим в его последней временной шкале, все живые существа к тому моменту умерли. Орден Лань был последним в мире, кто пал, но он всё-таки пал.

Вэй Усянь всё ещё видел, как его вторая половинка и его сын умирают перед ним, как свет покидает их глаза. И всё, о чём он мог думать, это о божествах, которые привели его в это время. Он знал, что вмешиваться в течение времени нельзя. Что, независимо от степени их безумия, ни один заклинатель не пытался работать с ходом времени. Это было непредсказуемо, слишком многое можно было изменить, перекроить мир.

Даже он никогда не пытался работать со временем. Возвращать душу и многие другие табуированные вещи, да, но никогда - со временем. Слишком сильно было искушение исправить все ошибки, когда-либо совершённые вольно или невольно. Однако если бы сами боги отправили его обратно, возможно, он смог бы исправить что-то без негативных последствий.

- Вэй Усянь, вставай! Сестра приготовила суп из свиных ребрышёк и корней лотоса, и сегодня днём мы отправляемся в Облачные Глубины! - прокричал Цзян Чэн из-за двери его комнаты, и знакомый голос напугал Вэй Усяня.

Сколько лет прошло с тех пор, как он слышал этот тон от своего брата? Даже после событий в храме, когда они, наконец, простили друг друга, этот тон был воспоминанием о прошлом, которое, казалось, безвозвратно ушло.

- Я уже иду! Встретимся на кухне! – крикнул он в ответ.

Кажется, сейчас самое время встать. Возможно, ему следовало волноваться ещё сильнее, потому что он получил явное подтверждение того, что его отбросило назад во времени, но он действительно устал и всё ещё не был до конца уверен, что это не сон.

- Поторопись, а то я сломаю тебе ноги! Если из-за тебя мы опоздаем, мать выпорет тебя! – Единственно возможный ответ от Цзян Чэна. Некоторые вещи так и не изменились, и хотя Вэй Усянь никогда не думал, что снова услышит эти угрозы, он должен был признаться, что ему приятно.

Многие люди считали, что его брат был равнодушным, опрометчивым, жестоким и не желал проявлять доброту, однако они ошибались. Цзян Ваньинь был резок в своих словах, но он заботился о близких людях, и заботился глубоко. Он просто никогда не умел этого показать.

Спустя много лет и несколько смертей Вэй Усянь понял, что двигала Цзян Чэном не подлость. Просто ему никогда не показывали, как правильно проявлять эмоции. Госпожа Юй сформировала его личность, а Вэй Усянь и его сестра это допустили. Оглядываясь назад, демонический заклинатель видел, что это стало причиной многих проблем прошлого. Одна из многих вещей, которые, если всё это сейчас происходило в реальности, ему нужно было исправить. Он знал, как сильно его любил брат.

Вэй Усянь знал, что неуверенность Цзян Чэна в себе и вред, который он причинил, были вызваны верой в то, что те, кого он любил, не любили его в ответ. Сейчас он видел, где допустил ошибки в прошлом, особенно когда дело касалось его брата и его самого. Он знал, что на протяжении тринадцати лет брат оплакивал его и винил себя за то, что отвернулся от него.

Вэй Усянь быстро оделся, почти ошеломлённый видом своей старой одежды. Когда в его первой жизни наступил его конец, он был одет точно так же, пусть и не в такую тонкую ткань, но его мантии были в таких же чёрно-красных цветах, которые всегда ему нравились.

Многие спрашивали, почему Вэй Усянь никогда не носил цвета Ордена Юньмэн Цзян будучи их главным учеником. У многих был готов свой вариант ответа, самый популярный из которых гласил, что госпожа Юй отказалась позволить своему приёмному сыну облачаться в цвета Ордена, настолько она презирала мальчика. Они думали, что это ещё один способ продемонстрировать его отличия от наследника. Однако, хотя её чувства к нему были искренними на многих уровнях, цвета его мантий были выбором, который он сделал сам, когда был моложе.

Вэй Усяню были вручены цвета основной семьи, включая фамильный герб с изображением лотоса в виде вставки на каждой мантии, выполненной в белом и пурпурном цветах, которые носила главная семья, и они были подарены ему госпожой Юй.

Но уже тогда он чувствовал, что ему не следует их носить. Возможно, это и была неуверенность в себе, начавшаяся в раннем возрасте, но это было ещё не всё. Он хотел почтить обе свои семьи.

Вэй Усянь спросил, могут ли его цвета быть другими, он объяснил, что хочет сохранить память о своей матери, которая носила красное, и о своём отце, который носил чёрное. В тех немногих воспоминаниях, которые у него остались о них, родители были одеты именно так.

Вэй Усянь также хотел отдать должное своей приёмной семье, поэтому попросил, чтобы для него сшили мантии тёмно-фиолетового цвета, почти неотличимого от чёрного, но разрешили вместо белой отделки сделать красную. Он также попросил вышить лотосы такими, чтобы они соответствовали мантиям, и чтобы, если подойти достаточно близко, все могли увидеть лотос, кричащий о его принадлежности Ордену с каждой мантии.

Это было первое, о чём Вэй Усянь когда-либо просил, и он просил об этом не у своего дяди, а у самой госпожи Юй.

- Позор. - Вот и всё, что она на это сказала.

Но в тот момент у неё был взгляд, которого Вэй Усянь никогда больше не видел. В противовес раздражённому голосу, в её глазах, направленных на приёмного сына, мерцала мягкость. А через месяц у него был полный гардероб одежды тех цветов, которые он просил.

Оглядываясь назад, Вэй Усянь по-иному видел те времена. Он вспоминал, как госпожа Юй делала для него какие-то на первый взгляд незначительные мелочи или бросала на него странные мимолётные взгляды. И если бы не его неуверенность в себе, ответственность за которую он частично возлагал на мачеху, он бы увидел, что она по-своему заботилась о нём.

Госпожа Юй никогда не могла выразить мягкость даже по отношению к своим собственным детям, что уж говорить о ребёнке женщины, в которую её муж был влюблён с юности.

Она распекала и унижала его так, как никто не должен был, и Вэй Усянь осознавал это. И он взял всю обиду и всю её боль на себя, считая себя недостойным большего, чем самый минимум привязанности. Демонический заклинатель также осознавал, что это сформировало из него того, кем он стал, а не того, кем он мог бы стать, - и то, и другое печалило его.

Подходя к кухне, он почувствовал запах супа, по которому скучал много лет. Он вдруг подумал, что даже после смерти, наверняка скучал по этому супу. Если бы он горевал по чему-то за тринадцать лет, пока был мёртв, то это был бы суп шицзе, Лань Чжань и его А-Юань.

Войти на кухню и увидеть сестру за столом, было почти невыносимо. Прошлое накладывалось на идиллическую картинку перед ним, и Вэй Усянь видел сестру на поле боя, видел кровь, заструившуюся по её груди в тот момент, когда она закрыла его собой. Её смерть стала последней каплей, сломила его в его первой жизни, и стала тем, чему он не смог противостоять.

Но прямо сейчас Вэй Усянь смотрел на свою юную, счастливую и живую сестру, по которой так сильно скучал, и едва дышал.

- А-Сянь, ты пришёл перекусить перед тем, как мы уйдём? Ты вчера поздно лёг спать, не так ли? Ты должен не забывать отдыхать! Мы знаем, что твой мозг работает безостановочно, но отдых полезен!

Голос его сестры звучал почти нестерпимо для слуха.

Цзян Яньли была по-своему красива; многие сказали бы, что на свете есть много других девушек, куда красивее, но она была прекрасна. Она была спокойной и милой, если только вы не причиняли вред её младшим братьям. У неё также была глубокая вера в добро и зло, и про неё часто говорили, что она единственная, кто мог успокоить и держать в узде двух её младших братьев, ведь у них обоих были весьма вспыльчивые характеры.

Для Вэй Усяня она была самым бесценным сокровищем, что украшало его мир, выше неё он ставил лишь собственного сына и свою вторую половинку. Цзян Яньли была той, кто заставляла его чувствовать любовь; именно она помогла ему пережить детство.

- Я отдохну, шицзе. И я уже много отдыхал, просто нервничаю перед поездкой.

Вэй Усянь взял миску с супом и сделал глоток. Он почти плакал, упиваясь воспоминаниями о днях, когда он наслаждался жизнью со своим братом и сестрой, не беспокоясь ни о чем, кроме наказания за их очередную проказу.

- Я вообще не понимаю, зачем нам надо учиться в Ордене Гусу Лань. От кучи скучных лекций вряд ли будет много толка. Я слышал, что у Не Хуайсана в этом году будет уже вторая попытка сдать экзамен. И кто знает, что может случиться из-за Вэй Усяня? Я слышал, что в этом месте существуют тысячи правил. Его наверняка выгонят, и что тогда мы будем делать? – Цзян Чэн посмотрел на него с лёгким отвращением, ведь Вэй Усянь был известен тем, что не следовал правилам. Он был воплощением девиза их Ордена: «Попытайся достичь невозможного», - независимо от того, сколько правил при этом нарушал.

- На данный момент, две тысячи девятьсот шестьдесят восемь.

Цзян Чэн посмотрел на своего брата, не понимая, почему тот разбрасывается цифрами и какое отношение они имеют к тому, что, вероятно, будет скучным и неловким путешествием в Орден Гусу Лань, для которого правила превыше всего. Он знал своего брата: независимо от того, сколько раз его наказывала мать, Вэй Усянь никогда не упускал случая обойти или нарушить правило, чтобы сделать то, что он хотел.

- Существует две тысячи девятьсот шестьдесят восемь правил Ордена Гусу Лань.

- Откуда ты это вообще знаешь?!

Возможно, его брат изучил правила, и будет следовать хотя бы самым важным из них?

- Я уверен, что лекции предоставят нам полезную информацию, которую мы сможем применить к миру совершенствования по мере нашего роста, - наставительно произнёс Вэй Усянь. - В конце концов, однажды ты станешь главой Ордена, а значит, должен уметь понимать аспекты не только Ордена Юньмэн Цзян, но и всех других Орденов.

Его слова вызвали презрительный взгляд Цзян Чэна, на что демонический заклинатель лишь пожал плечами: всё, что он сказал, было правдой. А если он сам собирался изменить мир, то ему нужно было думать не только о том, что произошло в прошлом, но и о том, что потребуется сделать в новом будущем.

- С каких это пор тебя волнует полезная информация о деятельности главы, Вэй Усянь? Хотя, в любом случае, твоя работа - помогать мне управлять Орденом в будущем, а если меня не станет, - управляй им сам!

Цзян Чэн знал, что его брат часто, благодаря матери, преуменьшал свои таланты, и он знал, что, когда придёт время, единственный способ, которым он сможет управлять Орденом, - это быть рядом со своим старшим братом. Он также знал, что, если произойдёт худшее, его брат будет управлять Орденом вместо него или его отца.

- Ты никуда не денешься, никто из вас, - отмахнулся Вэй Усянь. - Ты проживёшь долгую жизнь, и для этого тебе понадобится учение Гусу Лань. И лекции - это не так уж плохо, как ты думаешь.

Вэй Усянь пропустил мимо ушей тот факт, что брат назвал его вторым наследником. Они оба знали, что это неправда. Он мог быть сто раз усыновлён семьёй, но госпожа Юй умрёт прежде, чем ему будет разрешено присоединиться к линии наследования.

- Откуда ты знаешь? Ты никогда не был в Облачных Глубинах. Да и попав туда, ты, скорее всего, вылетишь через неделю! – выпалил Цзян Чэн и замолчал, увидев что-то в глазах своего брата.

На мгновение ему показалось, будто тот был на несколько лет старше. Вместо его обычного озорства и лукавства в его взгляде сквозили усталость и горечь, и это обеспокоило Цзян Чэна, потому что за все годы их знакомства он никогда не видел такого взгляда в его глазах. Словно его брат пережил смерти их всех.

Вэй Усянь знал, что пройдёт не одна неделя, прежде чем его действительно выгонят из Облачных Глубин. В прошлый раз прошло почти три месяца, прежде чем он подрался с Цзинь Цзысюанем, но, на этот раз, он был полон решимости остаться на весь срок. Демонический заклинатель надеялся сохранить то, что, единственное, никогда не менялось, - его связь с Лань Чжанем. А для этого ему нужно было, чтобы некоторые части его прошлого оставались прежними. Он помнил, что Лань Чжань сказал, что любил его с самой первой встречи, а он никогда не лгал, так что, должно быть, так было с первого дня.

Chapter Text

 

Сколько бы раз Вэй Усянь не поднимался на вершину горы в Облачные Глубины, у него всегда перехватывало дыхание от красоты, открывающейся перед ним картины. Облачные Глубины сияли в солнечном свете всеми оттенками серого и белого, а над ними мистическим образом клубился туман, заставлявший думать, что вы парите в облаках.

Это всегда производило незабываемое впечатление. В отличие от кричащего золота дворцов Цзиней или угрожающих чёрно-красных цветов крепостей Вэней, Лани построили дом, излучающий покой и чистоту.

Просто было очень жаль, что сами обитатели этого восхитительного места с юности были такими суровыми; их учили правилам и сдерживанию эмоций. Из-за этого многие ошибочно полагали, что Орден Гусу Лань настолько спокоен, что не представляет никакой угрозы. Но Вэй Усянь знал, что если их подтолкнуть, они станут силой, с которой придётся считаться. Особенно с Близнецами-Нефритами, двумя братьями, что, как утверждали люди, были самыми ярыми радетелями учений и правил своего Ордена. Они были ярким примером того, каким должно быть идеальное совершенствование заклинателя.

Вэй Усянь понимал, что ему нужно сохранить как можно больше событий из прошлой временной линии, и очень волновался, потому что, несмотря на все его блестящие способности, у него была отвратительная память. Особенно, когда речь шла о не слишком интересных ему вещах. Однако единственное, что он никогда не мог забыть, - это свою первую встречу с Лань Чжанем и их последующую ночную стычку на крыше.

Он просто надеялся, что ничего не испортит и не заставит свою любовь возненавидеть его по-настоящему. Он изо всех сил старался верить, что это невозможно. Ведь их связь была чем-то неслыханным, так говорилось даже в тех историях, что разлетались по свету. Спустя тринадцать лет после его смерти люди по-прежнему рассказывали об их любви. Любви, которую они разделяли, которая граничила с непостижимостью своей полноты и разрушением.

Большинство историй об их любви было написано в духе других историй о Старейшине Илина. В них говорилось, что пресловутый Старейшина каким-то образом околдовал честного Ланя. Однако встречалась и иная версия, непохожая ни на одну другую, и за год до их смерти она превратилась в историю о непревзойдённой любви и связи, которых никто раньше не видел. Идеальный баланс света и тьмы, который удерживал мир в равновесии.

- Здравствуйте, мы - Орден Юньмэн Цзян, прибыли на гостевые лекции, - объявила шицзе караульным, которые выглядели так, будто улыбка, если их заставить улыбаться, разорвёт их лица.

- Приглашение.

- Ах, да. А-Сянь, где приглашение? Отец дал его тебе, верно?

Цзян Яньли последние два дня слегка беспокоилась о своём брате. Он вёл себя странно, не как обычно, чрезмерно активно. Иногда она замечала, что он смотрит на неё с такой печалью и болью, что это было почти невыносимо. Яньли очень надеялась, что лекции Ланей позволят брату немного успокоиться и отрешиться от всего, что его тревожило.

Вэй Усянь принялся усердно шарить по рукавам и за пазухой, как будто в поисках приглашения, когда за его спиной раздались приближающиеся шаги. Он знал, кто это, поэтому не стал оборачиваться, а старательно отыграл свою роль.

- О, похоже, я забыл его или уронил по дороге. Его нет ни в моей мантии, ни в моём мешочке-цянькунь. – Демонический заклинатель посмотрел на караульных и доброжелательно улыбнулся: - Можете ли вы впустить нас так? Вы должны знать, что наш Орден послал нас. Почему бы вам не поговорить с Лань Сичэнем? Он уж точно может подтвердить, кто мы. Нам жаль, что мы потеряли приглашение, но вы не можете ожидать, что мы проведём снаружи всю ночь, пока кто-нибудь сможет вернуться и найти его. Что, если мы никогда его не найдём?!

Вэй Усянь осознавал, что это звучит по-детски, но именно так всё и происходило в прошлый раз, а он не собирался что-то менять. Не сейчас. Демонический заклинатель открытыми, наивными глазами уставился на учеников Лань, несущих караул у главных ворот Облачных Глубин и мысленно усмехнулся, зная, что никто, кроме одного из Нефритов или самого Лань Цижэня, не может впустить их.

- Сделайте исключение. Только один раз! – умоляюще произнёс он. - Давайте, обойдём правила или хотя бы позовём ваших старших, пусть они решат, можем ли мы войти?

- Нет приглашения, нет входа.

Вэй Усянь с трудом сдержал рвущийся из груди крик. Он знал этот голос, от которого внутри у него потеплело. Он знал, что найдёт, когда повернётся.

- Идите.

Вэй Усянь обернулся и увидел того, кого он считал самым красивым человеком, когда-либо украшавшим мир. Высокий и стройный, со светлой кожей, которая выглядела почти как фарфор. Чёрные волосы тёмными волнами ниспадали с его идеальной головы, обрамляя правильное лицо с ровным тонким носом, а глаза, сияющие как два золотых слитка в солнечном свете, взирали на него с холодом и презрением. Вэй Усянь знал, что эти глаза могли показать гораздо больше, если только научиться в них смотреть. Взгляд демонического заклинателя скользнул вверх, к тонкой белой ленте, повязанной вокруг его идеального лба. Концы лобной ленты слегка развевались от лёгкого ветерка, и Вэй Усянь вспомнил, как любил играть с ними в прошлом.

Лань Чжань. Он, безусловно, был самым совершенным существом на свете, и сердце демонического заклинателя болело, когда он смотрел на него, не имея возможности подойти и прикоснуться к нему, поцеловать.

- Да ладно, ты должен знать, кто мы, Лань Ч... Ванцзи. – Вэй Усянь почти назвал его детским именем, что стало бы ужасной ошибкой с его стороны, потому что, даже в прошлом, единственным, кто мог так называть Второго Нефрита Гусу Лань, был он сам, а они ещё не дошли до этого момента.

Лань Ванцзи на самом деле знал, кто они такие, - два брата и сестра из Ордена Юньмэн Цзян, - и он знал, кто с ним разговаривал. Даже в Ордене Гусу Лань, отвергающем сплетни, рассказывали истории о старшем ученике и втором господине Юньмэн Цзян - Вэй Усяне: он был молодым человеком, одновременно надоедливым и блестящим. Он отказывался носить цвета своего Ордена и всегда был готов создавать проблемы, но также был известен как мастер шести искусств: обрядов, музыки, стрельбы из лука, управления колесницей, письменности и счёта.

Лань Ванцзи знал всё это, но правила нужно было соблюдать, пусть что-то в этом молодом человеке и заставило его сердце чувствовать себя как-то непривычно.

- Вход запрещен. Идите. - Он прошёл мимо юньмэнцев, и сопровождавшие его ученики с одинаково бесстрастными лицами идеальной линией двинулись вслед за ним.

Они вошли в ворота, и те тотчас закрылись за ними.

- Ну, думаю, я вернусь и поищу приглашение, - расстроено глядя на закрытые створы, произнёс демонический заклинатель. - Вы подождите здесь. Надеюсь, его будет легко найти. Должно быть, я оставил его в гостинице.

- Будь осторожен, А-Сянь. И не волнуйся: пока мы ждём, с нами всё будет в порядке, - заверила его Цзян Яньли.

Вэй Усянь кивнул и встал на Суйбянь. Беспокойство сестры заставило его улыбнуться. Как он скучал по её заботе на протяжении всех этих долгих лет. И пусть при взгляде на сестру в его сознание порой всплывали ужасные картины её гибели, теперь он знал, что в её смерти не было его вины, хотя сожаления и боль навсегда останутся с ним.

Демонический заклинатель понимал, что за последние несколько дней его брат и сестра, заметили, что он не совсем такой, каким был раньше, хотя он честно пытался выглядеть своенравным, беззаботным нарушителем спокойствия, каким слыл тогда и в какой-то мере оставался сейчас.

Вэй Усянь знал, что его брата и сестру впустят до того, как он вернётся из города, поэтому не слишком торопился. Он мог просто подождать нужного часа в лесу, но чувство, о котором он грезил так много лет, заставляло его гнать Суйбянь вперёд. Восторг и радость наполнили его сердце, а ещё осознание того, что это, пожалуй, единственное время, которое он может провести в одиночестве.

С тех пор, как он проснулся в своей третьей жизни, он ещё не задумывался обо всём, что ему предстояло сделать. Он ещё не начал строить планы, потому что прежде чем планировать изменения всего того, что пошло не так в прошлом, нужно было унять всё горе, переполнявшее его душу, и приглушить чувство вины.

После падения Цзинь Гуанъяо у них ушёл целый месяц на то, чтобы до конца разобраться, как далеко распространились его злодеяния, сколько людей погибло из-за его планов. За год до своей второй смерти, Вэй Усянь досконально выяснил (не без поддержки своей второй половинки), что многое в прошлом действительно случилось не по его вине. Не он стал причиной событий, которые привели к его смерти или смерти тех, кого он любил.

Вэй Усянь не был виноват. Он просто позволил себе эмоционально утонуть и поверил, что никому нет до него дела. В чём-то он был прав: многим действительно было на него наплевать - всё, чего они хотели, это чтобы Старейшина Илина умер. Но был один человек, кто хотел его спасти. Теперь он знал это, и это знание приносило ему покой, которого у него никогда не было раньше.

У него есть все прошлые годы, на которые можно опереться, и на этот раз у него также есть своё золотое ядро. Вэй Усянь знает, что, на этот раз, ему крайне важно сохранить его. Время, проведённое в Могильных Курганах, позволило ему исследовать своё совершенствование, оно позволило ему осознать, что, хотя он и может контролировать энергию обиды, наличие его основного якоря позволит ему не скатиться в безумие, которое охватило его в конце.

Даже в конце жизни он сохранял контроль над своим разумом. Он был сломлен не из-за своего совершенствования, а из-за боли своей невосполнимой утраты. И теперь, для того, чтобы полностью реализовать свой потенциал и спасти всех, кто ему дорог, ему понадобится якорь, понадобятся оба его совершенствования.

Ему нужен план.

Город Цайи, как он помнил из прошлого, был местом спокойным, но оживлённым, с красивыми каналами, обрамляющими центральный рынкок, где продавалось всё, что угодно, от еды до «Улыбки императора». Ох, как он скучал по этим маленьким белым бутылочкам!

Гуляя по городу, чтобы убить время, потому что приглашение с самого начала спокойно лежало в рукаве его мантии, Вэй Усянь вспоминал прошлое, а не строил планы, на которых ему, если честно, нужно было сосредоточиться.

Одна из вещей, которую он осознал после своего воскрешения, заключается в том, что он не может справиться с миром в одиночку. Ему нужен был союзник, но проблема состояла в том, что тот, кто ему был нужен, ещё не знал его, и он опасался, что один неверный шаг в попытке что-то изменить, разрушит всё. В глубине души демонический заклинатель знал, что линия судьбы между ним и Лань Чжанем неизменна, но он всё ещё испытывал некоторые сомнения после всех страданий прошлого и того, как мир был настроен против того, чтобы он обрёл покой.

Как после всего этого он мог не волноваться?

Когда наступила ночь, Вэй Усянь вернулся в Облачные Глубины. Он знал, где нужно перелезть через стену и кого он встретит, и сердце его трепетало при этой мысли.

Он знал, что пора начинать планировать; следующие несколько лет были решающими, и хотя демонический заклинатель подумывал о том, чтобы немедленно перебить всех, кто вызвал проблемы, он также знал, что это был неправильный путь. Он знал, что мир можно изменить всего лишь несколькими штрихами, и надеялся, что на этот раз прошлое останется прошлым.

Вэй Усянь по-прежнему не был уверен, как осуществить эти изменения. Хотя у него были сила и знания о будущем на много лет вперёд, но он находился в теле семнадцатилетнего подростка, которого мало кто воспринимает всерьёз. Единственное, в чём он был абсолютно уверен, это то, что нет никого, кроме него, кто был бы способен освоить путь демонического совершенствования.

- Лань Чжань, - улыбнулся Вэй Усянь. Высокий юноша, одетый в траурно-белые мантии, выглядел в лунном свете почти неземным. Сколько бы раз он ни видел его таким, каждый раз у него перехватывало дыхание. - Что ты делаешь здесь так поздно? Смотри, я нашёл приглашение, как и просили. Ты мной гордишься?

- Наступил комендантский час. Ты должен был войти через ворота.

Лань Ванцзи не забавлял молодой человек, который занимал его мысли с тех пор, как они встретились в первый раз. Вид того, как он пробирается в Облачные Глубины через стену, не сделал его счастливым, потому что по какой-то причине, хотя он и знал, что должен действовать по правилам, он не хотел наказывать молодого человека.

- Ах, Лань Чжань, какой ты жестокий. Как насчёт того, чтобы присесть и выпить со мной? Это лучшее вино, что я смог найти. – Вэй Усянь поднял бутылку «Улыбки императора». Он ни за что не позволил бы возлюбленному выпить, потому что очень хотел, чтобы воспоминание об этой ночи осталось у них обоих.

- Это противоречит правилам. Немедленно возвращайся в свои комнаты! - Лань Ванцзи машинально отмечал про себя все правила, которые молодой человек нарушил за то короткое время, что они провели на этой крыше при свете луны.

- Да ладно, всего один бокал. – Вэй Усянь изящно, но кокетливо, приблизился к молодому человеку, зная, что испытывает удачу с младшим Ланем. Но он никогда не мог сдержаться, когда дело касается его.

- Пить в Облачных Глубинах запрещено.

Когда Вэй Усянь был так близко и кружил вокруг него, Лань Ванцзи снова почувствовал это волнение в своём сердце, которого, он был уверен, никогда раньше не ощущал.

Ему это не понравилось.

- Хорошо, дай мне допить, а потом мы пойдём в мои комнаты. – Демонический заклинатель откупорил бутылку и приник губами к горлышку, наблюдая за знакомым молодым человеком, который, как он знал, не мог оторвать от него глаз, даже если этим он нарушал правила.

Некоторые вещи не меняются.

Затем всё повторилось. Лань Ванцзи использовал Бичень, выбил бутылку из рук Вэй Усяня, и она разбилась об землю. Демонический заклинатель ножнами Суйбяня блокировал следующий удар, и начался прекрасный танец, который, как он знал, должен произойти.

Вэй Усянь всегда ощущал себя целостным, сражаясь с Лань Чжанем, чего ему так не хватало, когда он потерял своё золотое ядро. Они двигались так, словно танцевали на воде в лунном свете. И демонический заклинатель почувствовал, как вся усталость прошлого и будущего отступает, когда они грациозно перетекают от одного удара к другому, не собираясь причинять реального вреда, а обмениваясь ударами так, что любой, кто увидел бы их сейчас, был бы поражён красотой света и тьмы, играющих на крыше, танцующих под мелодию, известную только им.

Лань Ванцзи всегда был мастером меча и часто не мог найти себе соперника, с которым можно было бы практиковаться. Однако каким-то образом этот молодой человек, заставивший его почувствовать вещи, которых он не понимал, кажется, подходит ему.

Их игра на мечах дарила ему ощущение правоты, которого он не чувствовал с тех пор, как впервые взял в руки Бичень или сыграл первые ноты на Ванцзи. Он ощущал лёгкость и частое сердцебиение, когда они танцевали на крышах зданий.

Вэй Усянь прочёл удивление в глазах своего партнёра, когда тот понял, что встретил кого-то, кто может сравниться с ним в бою. И они пришли к ничьёй. Они замерли на крыше, глядя друг на друга и неотвратимо осознавая, что что-то изменилось. А потом фигура в белом грациозно повернулась и отправилась прочь, оставляя юношу в тёмных мантиях сверкать улыбкой, полной надежды, любви и боли, увидев которую любой мог бы решить, что она предназначена для его давнего возлюбленного, а не для того, кого он только что встретил.

Chapter Text

 

Единственное из прошлого, по чему Вэй Усянь не скучал, - это еда и ранние подъёмы Ланей. Хотя в последний год своей второй жизни он и адаптировался к этим «прекрасным» вещам, свыкся с ними, еда в Облачных Глубинах действительно была удручающе пресной.

В его прошлой жизни утро всегда наступало слишком быстро, но Лань Чжань позволял ему поспать. Он вообще позволял ему многое. Было множество правил, которые обходились, когда дело касалось Вэй Усяня. Однако в этом время он ещё не был партнёром Ханьгуан-цзюня, он ещё не был Старейшиной Илина. Он был просто гостем Ордена Гусу Лань.

Тем не менее, Вэй Усянь знал, что это единственное время и место, где он мог начать что-то менять. И начать, возможно, следовало с хитрого и коварного Не Хуайсана, коим тот продемонстрировал себя в их прошлой жизни.

Вэй Усянь прекрасно знал, что молодой человек только исполняет роль наивного дурака, каковым никогда не был.

Наследник Не был человеком хитрым, с блестящим умом, он обладал способностью понимать и знать, как один-единственный ход может полностью изменить ситуацию. Он был отличным стратегом, который скрывал свои способности ото всех, даже от самых близких ему людей. Даже Цзинь Гуанъяо, который проводил с ним так много времени, никогда не видел ничего кроме маски трусливого дурачка, которую Хуайсан старательно носил долгие годы.

А ещё в последние месяцы перед кончиной мира демонический заклинатель также узнал, что Не Хуайсан усердно и широко годами раскидывал свою шпионскую сеть по миру совершенствования.

Они всегда были друзьями, хотя временами Вэй Усянь кое-что улавливал за его маской. Возможно, поэтому у них никогда не было той близости, которую он, по сути, должна была сложиться с молодым человеком, что, пусть и был лукав, но всегда жаждал иметь настоящих друзей. Что при его образе жизни было чрезвычайно сложной задачей: большинство из тех, кто оказывался рядом с Хуайсаном, не могли взглянуть сквозь его легкомыслие и увидеть юношу, который нуждался в друзьях.

Единственные друзья, которым он по-настоящему доверял, появились в жизни Не Хуайсана во времена обучения в Облачных Глубинах. Он также был одним из немногих, кто когда-либо пытался заступиться за Вэй Усяня, отговорить других от нападок на него и убедить поверить в то, что он не был злым. Так что их дружба, какой бы она ни была, стала одной из тех вещей, что демонический заклинатель не хотел менять. Он надеялся вновь сблизиться с молодым человеком, который в прошлом не побоялся высказывать то, что лишь немногие думали о грозном Старейшине Илина.

Тем не менее, у Не Хуайсана была и другая сторона: он без зазрения совести использовал людей, чтобы отомстить за своего брата. Особенно жестоко он поступил с Мо Сюаньюем. И хотя Вэй Усянь не мог оправдать методы друга, именно они вернули его обратно. Демонический заклинатель просто надеялся, что, на этот раз, он сможет спасти молодого Мо, прежде чем тот будет вынужден прибегнуть к столь радикальным мерам, чтобы отомстить людям, которые его обижали.

- О, я просто не знаю, почему брат продолжает посылать меня сюда. Я уже однажды потерпел неудачу, в чём бы тут ни было дело, - тем временем щебетал молодой человек, прячась за своим веером. Он сидел между Цзян Чэном и Вэй Усянем за сервированным пресным завтраком столом в трапезном зале Облачных Глубин и удручённо вздыхал. - Одна только местная еда – это, должно быть, моё наказание за нежелание практиковаться с саблей. Ужасное наказание! А ещё брат говорит, что если я не сдам экзамен в этом году, он отправит меня сюда снова!

Не Хуайсан выглядел так, словно готов был упасть в обморок. Вэй Усянь знал, что всё это напоказ, но всё равно не мог удержаться от беспокойства за приятеля.

- Как ты можешь потерпеть неудачу более одного раза? На самом деле, как ты вообще потерпел неудачу? Это же просто история и изучение способов совершенствования, разве ты не должен был изучить хотя бы часть из этого раньше? – поинтересовался он.

- Я просто не разбираюсь в истории или теории. Если бы это была живопись или поэзия… Вот тогда я бы сдал экзамен обязательно. К сожалению, это не то, чему здесь учат.

- Что ж, на этот раз, я буду рядом, чтобы помочь тебе, - пообещал другу демонический заклинатель.

Он помнит всё, чему научился, когда был здесь в прошлом. Конечно, порой его память подводила, иногда он с трудом запоминал имена, лица или, в некоторых случаях, важные личные события, но он всегда помнил всё, что связано с совершенствованием.

- По крайней мере, на этот раз, у меня здесь есть друзья. В прошлом году мне не с кем было поговорить. Не было никого из четырёх великих Орденов, сплошь мелкие Ордены и кланы, - плаксиво заявил Не Хуайсан, размахивая веером, а потом они поднялись и отправились на свою первую лекцию.

Лекционный зал был заполнен индивидуальными столиками для учеников, расставленными по секторам. Столы Ордена Гусу Лань находились рядом со столами Ордена Юньмэн Цзян, что позволило Вэй Усяню быть рядом с Лань Чжанем, в то время как столы Ордена Цинхэ Не располагались сразу позади, что давало демоническому заклинателю возможность помочь Не Хуайсану с выполнением классной работы. А то, что такая помощь тому понадобиться, сомневаться не приходилось.

- Ах, Лань Чжань, как твои дела этим утром? Что ты делаешь после лекции? Не хочешь прогуляться со мной?

- Лань Чжань.

- Лань Ванцзи!

- Приходи, пожалуйста, и поговори со мной или давай вместе прогуляемся после лекции.

- Хватит! – оборвал его настойчивые возгласы Второй Нефрит.

Он знал, что эти лекции станут для него пыткой. Ему так и не удалось наладить контакт со сверстниками, как надеялся его брат. Он не любил разговаривать и никогда не знал, как взаимодействовать с другими, чтобы завести друзей. Он также знал, что ему придётся увидеть воплощение всех его новых проблем - Вэй Усяня. Лань Ванцзи мог бы пропустить лекции, но его брат хотел, чтобы он общался с молодыми людьми своего возраста и положения.

- Вэй Усянь, ты хочешь, чтобы тебя выгнали в первый же день? Прекрати беспокоить холодного нефрита! – громким шёпотом умолял его брат, и хотя Вэй Усяню до жути хотелось добиться реакции от своего возлюбленного, он понимал, что для него будет лучше оставить всё, как есть, прямо сейчас, тем более он до сих пор так и не определился, что ему следует делать дальше…

Шли дни, лекции во второй раз казались ещё более скучными, но они, по крайней мере, давали Вэй Усяню время подумать о своём следующем шаге. Он тратил дни на то, чтобы попытаться спланировать, что ему следует сделать, когда события начнут набирать обороты, и при этом не забывал изображать прежнего себя. Он подсылал бумажных человечков Лань Чжаню, позволял Не Хуайсану подсмотреть свои ответы, много шутил. И между тем старательно думал о том, что должно остаться прежним, а что нужно изменить.

Он знал, что должен рассказать обо всём Лань Чжаню, потому что глупо было отказываться от его поддержки, когда он был рядом. Он должен был рассказать возлюбленному правду и молиться, чтобы тот поверил ему. Вэй Усяню очень хотелось надеяться, что Лань Чжань ему поверит, но однозначно гарантировать это он не мог, потому что, хоть Лань Чжань, по его словам, любил его с первой встречи, всегда оставался небольшой шанс, что рассказ о том, что демонический заклинатель проживает сейчас свою третью жизнь, может оказаться слишком… Слишком.

Но он должен был попытаться. Он всегда был сильнее, когда рядом был Лань Чжань.

Итак, через месяц после их прибытия, Вэй Усянь решился. После того, как лекции закончились и ученики разбрелись по гостевым комнатам, чтобы заняться уроками и собственными делами, демонический заклинатель отбрыкался от своего брата и Не Хуайсана, которые хотели, чтобы он пошёл с ними гулять, и тронулся в путь.

К месту назначения он отправился не сразу. Для начала немного побродил по Облачным Глубинам, отчасти для того, чтобы обрести уверенность в том, что ему предстояло сделать, а отчасти потому, что здесь действительно было удивительно мирно. Вэй Усянь прикинул в уме и понял, что никогда не испытывал подобного умиротворения до тех пор, пока впервые не оказался на этой горе.

За год до его второй смерти покоя и вовсе не было, поскольку проклятие распространилось по всем землям. Оно медленно расползалось от города Юньпин во все стороны, пока не осталась ни одной нетронутой области. Потребовался год, чтобы проклятье полностью поглотило всё, что могло.

Тот год в Облачных Глубинах был потрачен на поиски способа остановить надвигающуюся гибель мира, даже если они так до конца и не поняли истинную природу проклятья. Лишь в последние месяцы перед концом заклинатели осознали, что их поиски с самого начала были тщетны. Этому проклятию не существовало противодействия, и всё, что им оставалось, это изо всех сил сдерживать его, пока от мира ничего не осталось.

Стараться жить, стараться быть вместе.

Вэй Усянь чувствовал, как слёзы медленно текут по его лицу. Даже сейчас, в новом старом мире, всё, что он мог видеть, это смерть и разрушения, которые медленно забирали его семью и его друзей. Он был настолько сломлен, что оставался спокоен, наблюдая, как жизнь утекает из его семьи, к которой он вернулся после долгих тринадцати лет небытия.

На этот раз проклятия не будет в том месте. Теперь Вэй Усянь знал, где Цзинь Гуанъяо нашёл то, чего ему не следовало находить. Накануне ночью демоническому заклинателю приснился сон, возможно, божества сжалились над ним и позволили ему взглянуть на талисман, находившийся у Цзинь Гуанъяо.

Он знал, что в то время было уже слишком поздно. Даже если бы они нашли талисман после смерти Цзинь Гуанъяо, его действие уже невозможно было отменить. Но теперь всё обязательно сложится иначе. Он сможет найти противодействие этому проклятью или вообще помешает найти его.

Вначале они перерыли все книги Вэней, Цзиней и Ланей, пытаясь найти отправную точку, но безуспешно. Однако в глубине души и из снов Вэй Усянь знал, что проклятие пришло из Ордена Гусу Лань. Единственный способ получить знания, который он смог придумать, - это библиотека.

У Ланей была самая большая и полная библиотека в мире совершенствования. Основная библиотека, к которой с разрешения учителей могли получить доступ все заклинатели, и секретная, - в которую могли войти лишь немногие избранные. И Вэй Усянь знал, что как и «Книгу Смятения», Цзинь Гуанъяо нашёл талисман с проклятием именно в секретной библиотеке. Лань Сичэнь сам вручил младшему названному брату жетон, позволяющий входить в Облачные Глубины, а дальше… Разве могли остановить гениального шпиона какие-то тайные замки?

Вэй Усянь шёл по ровным дорожкам, посыпанным белым песком, и думал о своём сне, о прошлом и о том, чего он хотел добиться в этой временной шкале, пока не достиг места назначения. Демонический заклинатель вздохнул, посмотрел на небо и только сейчас осознал, что бродил по владениям Ланей весь день и половину ночи.

Он перевёл взгляд на цзинши. Дом, который он делил с Лань Чжанем. Он выглядел так же, как и много лет спустя. Одно из немногих зданий, что осталось нетронутым, когда Вэни сожгли всё, что могли в Облачных Глубинах. Вэй Усянь до сих пор помнил, как после его воскрешения, Лань Чжань привёл его сюда, и под одной из половиц он обнаружил тайник со спрятанной в нём «Улыбкой императора». Он также помнил ночи, когда они лежали в постели, обнимая друг друга, чувствуя, что так и должно быть.

Воспоминания были горько-сладкими, потому что так много лет осталось позади. Было так много вещей, которые теперь станут иными по мере изменения временной шкалы. Некоторые события и вовсе не произойдут, останутся лишь призрачными видениями. Но они всё равно будут храниться в его сердце.

Пока же он придумывал что-то новое, например, как аккуратно проникнуть в одно определённое место, в которое проникнуть следовало обязательно, чтобы попытаться убедить свою вторую половинку в том, что он не сумасшедший.

Демонический заклинатель забрался в комнату через окно и остановился, любуясь молодым человеком в постели. Лань Ванцзи мирно спал, что неудивительно, ведь давно уже наступил комендантский час.

Вэй Усянь понимал, что ночь не бесконечна, что ему нужно действовать, но был не в силах заставить себя пошевелиться. Он просто стоял в лунном свете и, глядя на свою вторую половинку, вспоминал прошлое. Он мечтал, чтобы всё вернулось на круги своя, чтобы они вновь стали семьёй, и чтобы хоть раз они по-настоящему обрели душевный покой, который всегда желали.

Chapter Text

 

Он не хотел будить Лань Чжаня. Он знал, что должен был это сделать, но просто не мог заставить себя разбудить его для трудного разговора. Вместо этого он просто стоял и смотрел, как поднимается и опускается грудь возлюбленного, как он лежит в обычной позе Ланя, прямой как палка, со скрещенными на груди руками.

Вэй Усянь простоял так почти час, просто наблюдая, видя, как настоящее и прошлое накладываются друг на друга, пока в его сознании всё не запуталось так сильно, что он с трудом понимал, что было реальным, а что нет.

Лань Чжань спал так, как спал до Вэй Усяня, до того, как они стали делить постель. Когда демонический заклинатель был рядом, Лань Ванцзи всю ночь держал его в своих объятиях, почти боясь, что, если он этого не сделает, то просн`тся и обнаружит, что Вэй Усянь исчез.

Лань Ванцзи однажды сказал ему, что за тринадцать лет ему много раз снилось, как Вэй Усянь дремлет у него на руках. Но тот был мёртв. и каждое утро Лань Чжань просыпался один, поэтому теперь он крепко держал своего возлюбленного, гарантируя, что тот останется рядом с ним.

После этого Вэй Усянь никогда не вставал с кровати, не разбудив свою родственную душу.

- Лань Чжань, просыпайся. – Решившись, Вэй Усянь осторожно провёл пальцем по лицу возлюбленного, пытаясь деликатно разбудить его, не желая напугать его больше, чем уже приходится. - Давай, пожалуйста, проснись ради меня, мне нужно поговорить с тобой, Лань Чжань.

- Мечта, - пробормотал Лань Ванцзи, и на губах Вэй Усяня появилась призрачная улыбка.

О, его Лань Чжань был таким холодным снаружи, но таким тёплым внутри. Как он скучал по нему.

- Давай, просыпайся, милый, нам нужно поговорить. – Вэй Усянь легонько потряс Нефрита за плечо и отступил на шаг, когда увидел, что тот, наконец, очнулся.

Вздрогнув, Лань Ванцзи сел. Вэй Усянь непроизвольно подался вперёд и, наклонившись, приблизил своё лицо к лицу возлюбленного. Демоническому заклинателю нестерпимо хотелось коснуться его губ своими губами, но в следующий миг он вздрогнул и отшатнулся: Лань Ванцзи окончательно проснулся и потянулся к Биченю, что лежал рядом с ним на столе.

- Подожди, Лань Чжань, это я, успокойся! – взмахнув руками, воскликнул Вэй Усянь, которому совсем не хотелось прямо сейчас закончить свой жизненный путь.

- Почему?

Демонический заклинатель знал, что возлюбленный спрашивает его не о том, почему ему нужно успокоиться, а о том, почему он находится в его комнате ночью после наступления комендантского часа.

- Мне нужно поговорить с тобой, и обязательно наедине. И это был единственный способ. Я не хотел тебя напугать. Но ты отказывался говорить со мной днём, когда я просил прогуляться со мной. Ты вообще не нашёл времени поговорить со мной. Ты проигнорировал все мои просьбы, так что это был лучший способ, который я мог придумать. Пожалуйста, не злись.

- Уходи.

- Не могу. Нам нужно поговорить, Лань Чжань. Пожалуйста, дай мне возможность всё тебе объяснить!

Вэй Усянь умолял, зная, что в его голосе звучит настоящее страдание, и он видел, что Лань Чжань тоже это слышит. Он понимал, что Лань Чжань вот-вот уступит, потому что отчётливо видел почти неуловимые изменения в его взгляде.

- Говори.

- Хорошо, хорошо. – Вэй Усянь нервно закивал. - Эм, тебе придётся нелегко с историей, которую я собираюсь тебе рассказать, но мне нужно, чтобы ты мне поверил, хорошо, Лань Чжань? Мне нужно, чтобы ты выслушал и вник в то, что я собираюсь сказать, своим сердцем.

Лань Ванцзи действительно чувствовал в голосе главного ученика Цзян потребность в понимании. Именно его понимании. Он бы проигнорировал это, но с того момента, как они встретились, в этом молодом человеке было что-то, что не позволяло ему оставаться равнодушны. Что-то, что волновало его, как ничто прежде.

- Говори.

- Я бывал здесь раньше. В Облачных Глубинах, в твоей комнате. В нашей комнате. – Вэй Усянь увидел, как после этих слов глаза Лань Ванцзи слегка расширились, и заговорил быстрее: - Видишь ли, меня отправили обратно. Это моя третья жизнь. На самом деле, первая, ну, и вторая тоже, прошли не очень хорошо. Но в каждой из них был ты. Я знаю, это кажется безумием, но это правда. Меня отправили обратно, и я думаю, это потому, что я должен остановить всю ту боль, которая произойдёт в будущем, и конец, который пришёл всему. Я знаю, в это трудно поверить, но я действительно был здесь раньше. Я уже пережил всё это и много лет после этого.

Вэй Усянь торопился выплеснуть все слова, надеясь донести до возлюбленного как можно больше.

- Лань Чжань, ты должен мне поверить, ты должен мне помочь. Я не смогу пройти через это без тебя!

Он терял его. Вэй Усянь видел, как недоверие наполняет глаза возлюбленного. Хотя, приходилось признать, что начал он свои объяснения крайне сумбурно, потому что никак не мог заставить себя рассказать Лань Чжаню то, что, как он знал, обязательно причинит ему боль.

- Я могу это доказать! – в отчаяние воскликнул демонический заклинатель. - Я могу рассказать тебе то, о чём никто не знает. Только выслушай меня. Позволь мне доказать, что я говорю правду! - Восприняв молчание как согласие, Вэй Усянь торопливо продолжил: - Когда вы с братом были маленькими, вам разрешали навещать мать только раз в месяц. В течение многих лет вы могли приходить к ней только в определённый день месяца. Она была твоим любимым человеком. Она рассказывала вам истории, готовила вам сладости и улыбалась. Она была так полна жизни, что привносила краски и свободу в Облачные Глубины. А потом она умерла, и в течение года каждый месяц в день посещения ты приходил к её дому и проводил весь день, ожидая, пока её дверь откроется. Ты стоял на коленях перед крыльцом и на солнце, и во время дождя, и даже когда шёл снег. С раннего утра и до комендантского часа ты стоял на коленях перед домом, который был её тюрьмой.

Вэй Усянь видел боль и удивление в глазах Лань Чжаня. И он ненавидел себя за то, что ему приходилось будоражить болезненные воспоминания возлюбленного. Но у него не было возможности узнать эту историю, если только её не рассказал бы ему сам Лань Чжань, или его брат, или его дядя. Потому что другим ученикам Ордена Лань был закрыт доступ в эту область Облачных Глубин. Только Близнецы-Нефриты и их дядя могли войти в дом с горечавками.

- Откуда ты это знаешь? – Голос Лань Ванцзи надломился: он понимал, что молодой человек не мог узнать эту историю, это была самая охраняемая тайна, известная только троим, и он знал, что ни его брат, ни дядя никогда не рассказали бы её незнакомцу.

- Потому что через много лет твой брат поведал мне эту историю. И он рассказал мне о той боли, что ты пережил после моей первой смерти.

Они были рядом, но так далеки друг от друга, что Вэй Усяню хотелось кричать. А ещё ему хотелось обнять возлюбленного и поцеловать его, заверить, что всё в порядке. Но он знал, что сейчас не время для этого.

- Почему ты здесь? Что это за игра?

Должно быть, это была шутка. Лань Ванцзи не понимал, откуда главный ученик Цзян узнал эту историю, но это не могло быть правдой, даже если его сердце шептало ему, что Вэй Усянь не лжёт.

- Потому что ты мне нужен. С тобой я сильнее, мой Лань Чжань. Здесь нет игры, произойдёт так много плохих вещей, и я должен их остановить. А для этого мне нужно, чтобы ты был со мной. Я не могу сделать это в одиночку, не могу позволить прошлому повториться.

Лань Ванцзи по неизвестной причине верил ему. Может быть, виной тому было то чувство, которого он никогда не испытывал раньше, или воскрешённая история его матери, но он знал, что верит ему.

Вэй Усянь подался назад, когда Лань Чжань внезапно поднялся ноги, неуверенный в том, что тот сделает, и отчасти опасающийся, что возлюбленный выгонит его и назовет дураком. Паника захлестнула его: возможно, он был неправ, возможно, он всё испортил, сказав Лань Чжаню правду. Демонический заклинатель очень надеялся, что возлюбленный поверит ему и поддержит, но, может быть, было слишком рано? Может быть, чувств ещё не было?

За последний месяц он не раз приставал ко Второму Нефриту, как и в прошлом. Он старался проводить с ним всё время, какое только мог, и для того, чтобы убедиться в его чувствах, и потому, что просто не мог вынести разлуки с ним. С момента своего воскрешения во второй жизни они почти не расставались. Дни и ночи они проводили рядом, и теперь, после  того, как Вэй Усянь проснулся в своей третьей жизни, ему этого катастрофически не хватало.

- Пошли! – требовательно скомандовал Лань Ванцзи, после того, как сменил свои ночные мантии на дневные, надел сапоги и подхватил со стола меч.

Он одарил Вэй Усяня пристальным взглядом и направился к двери.

- Куда мы идем? – воскликнул демонический заклинатель, когда по дорожке они направились куда-то вглубь частных территорий главной семьи Лань. - Ты веришь мне, да? Куда мы идём? Это не путь в мою комнату. Я клянусь, что всё, что я сказал, правда!

- Следуй за  мной.

- Я следую. Куда мы идём? Лань Чжань!

- Следуй за мной.

Вэй Усянь и без напоминаний знал, что всё, что ему оставалось, это следовать за возлюбленным. Но он ужасно нервничал, и только когда ему удалось взять себя в руки, он наконец догадался, куда именно они направляются. В дом Лань Сичэня. Как и у Лань Чжаня, у главы Лань конечно же был собственный дом в Облачных Глубинах. Именно в нём он и заперся когда-то, после смерти Цзинь Гуанъяо.

Вэй Усянь навещал Лань Сичэня и беседовал с ним, время от времени, и он до сих пор помнил боль, которую испытывал, видя этого прекрасного человека настолько сломленными. Особенно в конце, когда тот понял, что Цзинь Гуанъяо обрёк весь мир на гибель и никто не в силах это остановить.

- Лань Чжань, ты уверен, что это хорошая идея? Лань Сичэнь сейчас, должно быть, спит.

- Откуда ты знаешь, куда мы идём?

- Я же говорил тебе: Облачные Глубины и мой дом. Мы жили здесь вместе в моей второй жизни. Ты, наш сын и я. Всё, что я говорил, было правдой, Лань Чжань.

От его последних слов Второй Нефрит внезапно запнулся, и демонический заклинатель обеспокоено посмотрел на него. Из всего, что волновало Вэй Усяня в этой временной линии, одним из самых важных аспектов было то, что произойдёт с его А-Юанем. Он знал, что в его первоначальной временной шкале родители мальчика умерли, но что будет сейчас? Что, если он изменит порядок событий и потеряет сына? Вэй Усянь знал, что так думать неправильно, но он также не мог себе представить, что никогда больше не будет держать на руках свою маленькую редиску или не увидит его в белых одеждах Ланей, стоящего рядом со своим отцом, как будущий наследник Ордена.

- Мм.

Стук в дверь посреди ночи был бы неожиданностью для любого, особенно в Ордене Лань, где неукоснительно соблюдались все правила, и добрые послушные Лани к девяти часам вечера уже ложились спать. Вэй Усянь попытался представить, что Лань Сичэнь подумает, когда его разбудят из-за гостя, и хотя он не чувствовал себя виноватым, он вынужден был признать, что ему самому подобный сценарий никогда не пришёл бы в голову.

- Лань Чжань, что ты здесь делаешь, и почему с тобой молодой господин Вэй?

На лице Лань Сичэня было озадаченное выражение. Радовало одно: они, похоже, его не разбудили; наследник не выглядел готовым ко сну.

- С тобой всё в порядке? Какие-то проблемы? А-Чжань?

Вэй Усянь мог понять его замешательство, потому что Лань Ванцзи стоял перед братом с растерянным видом, а это было явление чрезвычайно редкое, если вообще когда-либо замеченное на его лице. И это заставляло Лань Сичэня волноваться ещё сильнее.

- Молодой господин Вэй, возможно, Вы могли бы объяснить мне, что здесь происходит?

Чем больше наследник Лань смотрел на брата, тем больше беспокоился.

- Эм, ну, я был в цзинши, разговаривал с Лань Чжанем, и он внезапно оделся, велел мне следовать за ним и пошёл сюда… - нервно проговорил Вэй Усянь.

- Оделся? Цзинши? Зачем ему одеваться и почему ты был с ним ночью?

Вэй Усянь внезапно понял, на что это похоже, и если бы это была другая временная линия, Сичэнь был бы прав: ни для кого не было секретом, что он и Лань Чжань не могли держать руки при себе, когда оказывались рядом, вместо этого они держали их друг на друге.

- Эм, это не то, что ты думаешь! Я должен был ему кое-что сказать, поэтому я пошёл в цзинши, и, думаю, шокировал его. Он только сказал: «Следуй за мной!» - потому что, думаю, я его несколько потряс.

- Лань Чжань, что ты обсуждал с молодым господином Вэем после комендантского часа? – требовательно спросил Лань Сичэнь.

Он знал, что его брат испытывает какие-то чувства к юному Вэю, но не был уверен, что это было. Просто знал, что они есть.

- Сын….

И Вэй Усянь, и Лань Сичэнь потрясённо уставились на Второго Нефрита, а затем Вэй Усянь понял, что, не подумав, проболтался возлюбленному об их сыне, и, на этот раз, возможно, действительно слишком его потряс.

Всё, о чём мог думать сейчас Лань Чжань, это то, что у них с Вэй Ином есть сын, и хотя он знал, что биологически это невозможно, он обнаружил, что представляет, как будет выглядеть этот ребёнок и какие части каждого из них он возьмет себе. И это, честно говоря, поразило его.

- Сын? Какой сын? Что происходит, Лань Чжань?

Молодой господин Вэй вздохнул, потянул Лань Ванцзи в ханьши, и Лань Сичэнь понял, что, чтобы ни происходило, очевидно, это не могло дождаться утра и что это настолько шокирующая информация, что его брат до сих пор не может взять себя в руки. Обеспокоенный Сичэнь с удивлением наблюдал за своим братом, и Вэй Усянь его отлично понимал: ситуация сложилась из ряда вон выходящая.

Хотя оба брата были Ланями и выглядели почти одинаково, за что их и прозвали Близнецами-Нефритами, по сути, их характеры были полной противоположностью. Лань Чжань считался равнодушным и холодным, а Лань Сичэнь - открытым и добрым.

Лань Чжань не улыбался даже в прошлой жизни; лишь несколько раз у него появлялась настоящая широкая улыбка, всегда направленная только на Вэй Усяня. И даже его микроскопические улыбки все до одной предназначались только ему.

- Пожалуйста, садитесь. Извините, но чая нет. Слишком поздно. Я собирался ложиться спать. Что же такого случилось, что вы оба здесь в такое время?

- Он из будущего, и мы должны ему помочь. - Лань Ванцзи знал, что он не очень многословен, но обычно он мог разговаривать со своим братом без слов; годы молчаливого общения отточили это мастерство.

Не так Вэй Усянь начал бы разговор, но его Лань Чжань не любил ходить вокруг да около, даже в более зрелом возрасте он часто был тихим, а когда говорил, то измерял каждое слово по одному и никогда не торопился. Вэй Усянь всегда знал, что в каждом слове возлюбленного заключено больше смысла, чем видится на первый взгляд.

- Эм, ну, ты видишь, что это правда, и я знаю… Ну, я знаю, это звучит безумно, но это правда. Технически я нахожусь в своей третьей жизни, как бы невероятно это ни казалось.

Вэй Усянь ждал, но взгляд Лань Сичэня, как и Лань Чжаня, не сильно изменился, хотя он видел, что старший из братьев не верит ни единому его слову.

- Молодой господин Вэй, как я понимаю, ты любишь шалости и озорство, но я не думаю, что ложь и убеждение в ней моего брата, - хотя я понятия не имею, как тебе удалось это сделать, - это подходящий способ развлечься!

Лань Сичэнь злился. Хотя, как известно, он был миролюбивым человеком, Вэй Усянь отлично знал, что тот всегда становится эмоциональным, когда дело касалось его брата. А уж мысль о том, что кто-то посмел играть с эмоциями Ванцзи, и вовсе привела его в ярость.

- Но это не так! – попытался возразить демонический заклинатель, но был решительно остановлен:

- Хватит! Как ты смеешь так шутить с моим братом? И как ты мог на это попасться, А-Чжань?

Хотя Сичэнь не хотел делать выговор своему брату, он чувствовал, что это необходимо. Ванцзи должен был понять, несмотря на свои чувства, что всё это была шутка.

- Извини, но я не вру. Я знаю…

- Я не уверен, что в Ордене Юньмэн Цзян позволяют…

- Это правда! – внезапно воскликнул Лань Чжань.

За все свои три жизни Вэй Усянь ни разу не слышал, чтобы младший Лань повышал голос. Кроме одного раза, когда Вэй Усянь летел в пропасть. И это был душераздирающий вопль, который до сих пор преследовал демонического заклинателя. И то, что он закричал сейчас, было настолько необычно, что оба заклинателя прекратили разговор и одновременно посмотрели на него.

- Это правда, брат. Я не знаю, как это произошло, но это действительно правда. Он знает вещи, которых никто не должен был знать, если бы это не было правдой.

- А-Чжань, что могло заставить тебя думать, что это реально? Ты лучше всех людей знаешь, что путешествие во времени невозможно! И это по меньшей времени бессовестная ложь! Никто не смеет вмешиваться в течение времени, ты знаешь это. И чтобы молодого человека отправили обратно?.. Ты ведь не можешь в это поверить, верно?

Сичэнь был взбудоражен и ужасно расстроен. Ему хотелось поверить в это ради брата, но он знал, что подобное путешествие невозможно.

- Я думаю, что у меня есть способ доказать, что то, что я сказал, правда, и показать вам, что произойдёт в ближайшие несколько лет. Однако это займёт время, и уже поздно. Пожалуйста, позвольте мне представить доказательства утром. – Вэй Усянь глубоко вздохнул и продолжил: - Нам всем нужно отдохнуть, прежде чем я смогу произнести заклинание. Пожалуйста, позвольте мне подтвердить то, что я говорю.

- Я действительно не могу… - начал Сичэнь, но брат его перебил:

- Да.

Оба заклинателя знали этот тон, который означал, что Лань Ванцзи принял решение, и больше не будет слушать возражения. Разговор был завершен. Даже великий учитель Лань знал, что Лань Чжаня был непоколебим, когда говорил таким тоном.

- Хотя я не верю ничему из этого, кажется, что единственный способ доказать моему брату правду - это подождать до утра. Тем не менее, когда окажется, что это тщательно продуманная шутка, ты будешь сурово наказан. И я напишу главе твоего Ордена.

Что ж, Сичэнь накажет зарвавшегося ученика, хотя эта часть ему никогда не нравилась, поскольку он чувствовал, что наказание не всегда является правильным. Но таков был путь Ланей, и из-за боли, причинённой его брату, Сичэнь почти с нетерпением ждал этого.

- Пожалуйста, позволь мне показать вам всё завтра. И, пожалуйста, никому не говорите об этом. Я, э-эм, никому не рассказывал, кроме Лань Чжаня. Просто подождите, пока я это докажу, прежде чем говорить что-либо кому-либо. Пожалуйста.

- Хорошо, вы оба придёте сюда утром, вместо лекции, и мы завершим это расследование. А пока я не буду рассказывать об этом другим. Идите.

Сичэнь не был уверен, стоит ли ему позволять этому фарсу продолжаться, но он также знал, что без неопровержимых доказательств его брат так и будет верить во всю эту историю.

Пока они шли к комнатам учеников, Вэй Усяня так и подмывало немного подразнить Лань Чжаня или поговорить с ним, но он так и не осмелился сделать это. Когда они достигли развилки, демонический заклинатель тяжело вздохнул: он хотел бы пойти со своей второй половинкой, но и этого он сделать не мог. Он должен был идти иным путём, по крайней мере, сейчас.

- Спокойной ночи, Лань Чжань.

- Мм.

Вэй Усянь наблюдал, как высокий юноша, глубоко задумавшись, молча идёт в сторону цзинши, пока его силуэт не исчез из поля зрения, а затем направился к гостевым ученическим комнатам, скучая по ощущению тепла, к которому он так привык в будущем-прошлом.

 

 

Chapter Text

 

Наступило утро, и, едва открыв глаза, Вэй Усянь тотчас почувствовал себя неуверенно. Мысли о предстоящем ритуале действовали на него удручающе, и обычно весёлый и шебутной главный ученик Ордена Цзян был на редкость тихим и задумчивым. И когда совершал утренний туалет, и когда направлялся в трапезный зал, и за завтраком. Его брат и приятели, казалось, прочувствовали состояние Вэй Усяня и не приставали к нему с разговорами, позволяя оставаться наедине с собственными мыслями, а после проводили растерянными взглядами, когда вместо классной комнаты, он направился в сторону закрытой территории Ланей.

Направляясь к дому Лань Сичэня, демонический заклинатель чувствовал одновременно облегчение и отчаяние. Он радовался тому, что они увидят правду, и в то же время расстраивался из-за того, что именно они увидят. Воспоминания Вэй Усяня не были чем-то лёгким для понимания или просмотра: в его прошлом было так много боли. Он знал, что ему придётся показать им всё и насколько открытым это сделает его.

Вэй Усянь также пообещал себе, что обязательно покажет Лань Чжаню и Лань Сичэню что-то хорошее, потому что, хотя в его жизни было много боли, было в ней и счастье. Любовь, которую они разделяли с Лань Чжанем; их драгоценный сын, выросший прекрасным заклинателем; семейное счастье, пусть и на короткое время, но оно было их до конца.

- Молодой господин Вэй, пожалуйста, присоединяйся к нам.

Лань Сичэнь выглядел почти так же, как и накануне вечером, когда он уходил, просто теперь на нём были дневные мантии. Его взгляд сочетал в себе странную смесь любопытства и расстройства.

Лань Чжань, как всегда, сидел тихо и смотрел на Вэй Усяня с волнением и затаённой… надеждой? По крайней мере, демоническому заклинателю очень хотелось верить, что это именно надежда.

- Итак, пожалуйста, просвети нас, как ты собираешься показать нам, что находишься в своей третьей жизни, молодой господин Вэй?

Хотя многие этого не предполагали, Вэй Усянь знал, что Лань Сичэнь обладает одновременно язвительностью и добротой. Он был готов видеть хорошее во всём, даже в плохом, но в нём также имелась склонность к сарказму.

- Ну, понимаете, в моей прошлой жизни… - немного сбивчиво начал демонический заклинатель. - Ну, я придумал ритуал «Сопереживание» ещё в моей первой жизни, но, на самом деле, во второй жизни я его усовершенствовал. Он позволяет мне показывать или видеть события, которые прожил человек. Изначально можно было только видеть жизни других, но позже я кое-что добавил, чтобы иметь возможность показать другим то, что я вижу или видел.

Оба Нефрита уставились на него, потрясённые невероятным заявлением. Вэй Усянь и сам понимал, что его ритуал был делом неслыханным. Насколько он мог судить, никто, кроме него, никогда не был способен сопереживать таким образом, тем более подключать к своим воспоминаниям не одного человека, а нескольких. Более того, он знал, что использование эмпатии рассматривалось заклинателями как последнее средство и часто, если всё было сделано неправильно, представляло опасность для всех участников ритуала, поскольку человек мог застрять в том, что он видел, а в некоторых случаях и погибнуть.

- Я считаю, что это невозможно, молодой господин Вэй. Никто не способен проявлять такой тип эмпатии и обеспечивать полный контроль.

Лань Сичэнь многое повидал в процессе совершенствования, но то, что описывал молодой человек, было неосуществимо; единственная форма сопереживания, которая использовалась, присутствовала в музыкальном совершенствовании, но даже она использовалась лишь в самых тяжёлых ситуациях.

- Ну, в любом случае, никто рядом со мной ни разу от этого не пострадал. Я обещаю тебе, что это безопасно. Тебе просто нужно оставаться связанным со мной всё время, пока идёт ритуал. Ты не должен отпускать меня, пока мы находимся в «Сопереживании»; если ты это сделаешь, я могу гарантировать твою безопасность.

- Я, правда, не думаю… - начал Сичэнь, но Ванцзи категорично его перебил:

- Хорошо.

Его Лань Чжань всегда был решительным.

- Я знаю, что вам будет трудно на это смотреть, но я обещаю, что всё будет хорошо, и это необходимо; у меня нет иного способа показать вам, что произойдёт, и я не позволю будущему, откуда я родом, наступить.

Лань Сичэнь без труда прочёл в глазах молодого человека, что то, что он говорил о ритуале, было правдой, и хотя его беспокоили многие аспекты предстоящего «Сопереживания», он решил, что иногда нужно принимать некоторые вещи на веру. А ещё, по какой-то причине, он чувствовал, что должен доверять молодому человеку.

- Выходит, мы произносим заклинание. – Лань Сичэнь  волновался, но он также должен был признать, что ему было любопытно посмотреть, сработает ли это.

- Хорошо, эм, хорошо.

Лань Чжань видел, что главный ученик Цзян был застигнут врасплох тем, как легко его брат уступил, но сам он совсем не удивился. Он знал своего брата и знал, что если ничего не случится, любопытство заставит его попытаться.

- Хорошо, вам придётся держать меня за руки, и, как я уже сказал, вы не можете отпустить мои руки, пока мы находимся под действием заклинания. Если вы отпустите их, вы можете потеряться. Поэтому, независимо от того, что вы видите или насколько сильно это причиняет боль, продолжайте держаться за меня, пока не придёт время остановиться. Вы понимаете? Также, находясь в «Сопереживании», вы можете говорить, но в целях безопасности, если в этом нет необходимости, вы не должны этого делать.

Оба Нефрита кивнули. Вэй Усянь знал, что это единственный путь, но всё же боялся того, как они отреагируют на увиденное. Но, так или иначе, им нужно было двигаться вперёд.

Он написал прямо в воздухе символы талисмана, схватил обоих Нефритов за руки и решительно активировал заклинание.

Вспышка, и они оказались в ярко освещённом переулке какого-то Юньмэнского города. Перемещение было таким резким, что все трое заклинателей на несколько секунд растерянно закрутили головами, пока не натолкнулись взглядами на тощего одинокого мальчика, копающегося в пищевых отходах. На руках ребёнка отчётливо виднелись свежие следы от укусов. Нефритов едва не затошнило, когда мальчик вгрызся в не слишком съедобный на вид овощ, но тут к нему подошёл мужчина в фиолетовых мантиях и протянул кусочек свежей дыни. Мужчина улыбнулся, подхватил ребёнка на руки и зашагал прочь.

Затем они оказались в Пристани Лотоса и увидели, как госпожа Юй сердито отчитывает маленького мальчика, снова и снова повторяя, что тот никто и не заслуживает милости их Ордена. Оба Нефрита смотрели на ребёнка и слышали его мысли. Он пытался понять, почему его ненавидят и что ему следует сделать, чтобы это изменить. Они чувствовали, как боль от каждого оскорбления запечатлевалась в душе маленького мальчика, пока он не поверил в правдивость этих слов.

Они увидели, как мальчик сблизился со своим братом и сестрой; увидели, как братья пытались бороться за любовь друг к другу, в то время как госпожа Юй настраивала их друг против друга. Они увидели, как маленького мальчика унижал его брат, который всего лишь следовал тому, чему учила его мать. Они увидели пропасть и любовь между ними, когда одного хвалили, а другого игнорировали, словно это могло помочь ему стать в будущем лучшим главой Ордена.

Они увидели, как уже немного подросший мальчик рассматривал и заказывал свою новую одежду. Они увидели, как он получил свой колокольчик ясности, который для членов его Ордена значил не меньше, чем лобная лента для Ланей. Они также увидели, что это был не тот колокольчик, что давался рядовым ученикам Ордена, а колокольчик главной семьи – колокольчик наследника. Хотя оба Нефрита задавались вопросом: осознавал ли это Вэй Усянь?

Они увидели его с братом, сестрой и дядей в хорошие времена, которые, кажется, уравновешивали всё то плохое, что несла с собой госпожой Юй. Они увидели, как Вэй Усянь неоднократно подавлял свои таланты, чтобы не затмевать своего брата и не вызвать ещё больше конфликтов между собой и семьей. На протяжении всего его взросления они видели сплетающиеся любовь и насилие, которые, в конце концов, вознесли юношу на вершину и сделали лучшим учеником Ордена. Они также увидели боль, которую он пытался скрывать. Никчемность, которую он чувствовал каждый раз, когда его называли бесполезным...

Воспоминания переместились в знакомое им место: их собственный дом, сияющая белизна и туман над головами. Они увидели группу учеников, пришедшую на лекции, и сцену у ворот, почти такую же, как и несколько месяцев назад, но с небольшими отличиями. Они увидели, как Вэй Усянь слушал лекции и приставал к младшему Ланю; как он всегда стремился быть рядом с ним, пытаясь привлечь его внимание. Они также увидели то, чего Вэй Усянь пока ещё не делал. Младший Лань с удивлением смотрел на свои эмоции, которые он всё-таки показал, и которые никто, кроме них, не смог бы прочитать. А ещё Нефриты почувствовали боль, которую испытывал Вэй Усянь, когда их дядя называл его позором, обвинял его во всех грехах из-за грехов его матери. Они увидели, что их дядя поступал так же, как госпожа Юй. А Вэй Усянь верил, что его слова - правда и покорно принимал наказания, даже те, которые не были его.

Они увидели идеологическую обработку Вэней, увидели, как прибывшие ученики сдавали свои мечи. Они увидели, как привели Лань Ванцзи со сломанной ногой, услышали о сожжении их дома и смерти отца. Они увидели камеру, в которую бросили Вэй Усяня, отстаивавшего правду; увидели, как молодой Вэнь Нин помог ему, усыпив огромного волка и вручив Вэй Усяню мешочек с травами и пилюли, - сделал всё возможное, чтобы помочь ему выжить.

Они видели Вэй Усяня всегда рядом с Лань Ванцзи; он пытался помочь ему, исцелить, даже нёс его, когда им приходилось работать или отправляться на ночную охоту. Они увидели, как Вэй Усянь получил ожог клеймом, спасая девушку. Увидели, как он схватил Вэнь Чао и попытался спасти остальных, тех, у кого не было оружия. Они увидели, как Вэни оставили учеников умирать в пещере с древним чудовищем. Увидели, как Вэй Усянь пожертвовал собой, чтобы спасти остальных, как он удерживал внимание чудовища, чтобы ученики смогли уйти и быть в безопасности. Они увидели, как Лань Чжань остался с ним.

Они увидели убийство Черепахи-Губительницы и неделю, последовавшую за этим. Как Вэй Ин ухаживал за Лань Чжанем, а Лань Чжань ухаживал за Вэй Усянем. Они услышали песню, которую напевал Лань Ванцзи, песню одновременно прекрасную и душераздирающую. Они увидели их спасение. Они увидели тёмный меч, который взывал к молодому человеку и стал его частью, но почему, они не могли понять.

Они увидели прибытие Вэней на Пристань Лотоса, требование наказать Вэй Усяня и отдать их дом. Они увидели ярость госпожи Юй, когда она била молодого человека и обвиняла его в этих событиях; они увидели, что Вэй Усянь принял это, как должное. Они увидели, как госпожа Юй сражалась за их спасение, увидели, как поднялся предупредительный сигнал, и как первая госпожа Ордена Юньмэн Цзян бросилась к лодкам, чтобы спасти сына до того, как на Пристань Лотоса вторгнется армия. Они увидели прощание мальчиков с их матерью и боль от того, что они оказались связанными, не имея возможности защитить свой дом.

Они услышали и прочувствовали требования, предъявляемые молодому человеку, которые были слишком высоки. Как ему приказали отдать свою жизнь за жизнь брата. Как продолжали утверждать, что всё случившееся – его вина. Они увидели боль Вэй Усяня, его решимость и веру в то, что он не стоит боли своего брата или сестры, и что даже если ему придётся умереть, они должны выжить, потому что именно за этим он был там; это был его долг. Они увидели встречу мальчиков с главой Ордена и то, как тот снова и снова повторял слова гордого отца, и при этом требовал, чтобы один сын присматривал за другим.

Они увидели сожжение Пристани Лотоса и смерть главы Ордена и его жены; они увидели тела молодых мужчин и женщин, в том числе тех, кто едва начал совершенствовать своё золотое ядро. Всех их убили Вэни. Они увидели, как Вэнь Нин помог юношам вынести тела их родителей из захваченной Пристани Лотоса.

Они увидели последствия потери ядра Цзян Ваньинем, увидели немыслимую жертву, которую принёс Вэй Усянь, когда отдал своё собственное золотое ядро, заменив им то, что было потеряно. Они увидели три дня невообразимой боли, услышали о низкой вероятности успеха (всего пятьдесят процентов) и увидели самоотверженность юноши. Они увидели жертвы, которые брат и сестра Вэнь принесли ради молодого человека, и связь, которую они установили между собой.

Они увидели Вэй Усяня без ядра, брошенного в место, где не должно быть ни одного живого существа. Могильные Курганы были выше, чем горы Облачных Глубин, но не несли в себе и капли покоя. Место, где в течение трёх месяцев ему пришлось выживать, прибегая к немыслимым вещам, чтобы остаться в живых. Они увидели и услышали, как он умолял богов позволить ему выжить. Они увидели, как он повелевал тьмой невероятным образом. Они также увидели, как Вэй Усянь звал Лань Чжаня, и чувствовали его потребность выжить и снова увидеть свою вторую половинку. Они услышали ту песню, песню о красоте и разбитом сердце, которая поддерживала молодого человека, когда он создавал свою демоническую флейту, чтобы управлять тенями, чтобы стать тем, кого никогда не должно было существовать - основателем демонического совершенствования, магистром того, чего никто другой не смог бы добиться.

Они увидели пытки Вэней и смерть - как Вэнь Чао, так и Вэнь Чжулю; увидели, как безумие разорвало Вэнь Чао на части, увидели, как тьма берёт верх; увидели месть за причинённую боль, которая была необходима.

Они увидели воссоединение Вэй Усяня с его братом и его второй половинкой. Они также увидели взгляд юноши, когда ему вручили меч, который он так любил, но который больше не мог использовать. Они увидели боль за улыбкой воссоединения; молодой человек слишком боялся того, что ему придётся сделать, чтобы выжить, того, что подумают те, кого он любил. Они увидели боль от сокрытия отсутствующего ядра от брата и родственной души, - тайну, которую он взял на себя. Они увидели, как он терял вес, терял силы, пытаясь сыграть ту роль, которую, как он знал, от него ожидали.

Они увидели его на войне, увидели сражения, которые он выиграл, и цену, которую он заплатил. Наблюдали за его решением заплатить цену за спасение мира, хотя никто этого не понял. Увидели, как он посмотрел на суп, который так любил, и ему стало плохо при мысли о рёбрышках. Увидели, как он перестал употреблять мясо и начал пить вино так, как никогда раньше. Они увидели воспоминания о Могильных Курганах в его снах, во время еды и в его общении.

Они увидели конец войны, унесшей жизни столь многих людей. Они увидели смерть тех, кто находился в Безночном городе. Увидели смерть Вэнь Жоханя от руки Мэн Яо. Они увидели жертву, которую принёс Вэй Усянь, чтобы сделать битву возможной и спасти стольких людей. Увидели рождение Старейшины Илина. Увидели, как юноша упал, поскольку вес его жертвы стал слишком велик. Увидели, как Лань Ванцзи унёс его с поля боя. Они также услышали шёпот, вызванный страхом перед человеком, который был одновременно и спасителем, и мерзостью. Они увидели разрушение иньского железа, причинившего столько безумия, столько боли.

Они увидели время восстановления Пристани Лотоса и постоянных споров между братьями из-за того, что Вэй Усянь не использовал меч, вместо этого предпочитая флейту. Спор угнетал молодого человека, раз за разом Нефриты видели, как он теряет свою реальность, пьёт, чтобы залечить душевные раны, шутит о том, что так маскирует сломавшийся разум. Они видели, что Вэй Усянь слишком боялся просить о помощи, потому что ему так долго внушали, что он её не достоин.

Они увидели празднование Цзиней и соревнование по стрельбе из лука с использованием Вэней в качестве живых мишеней. Они увидели борьбу из-за количества добычи, которую Вэй Усянь смог привлечь с помощью своей флейты и своего противоестественного таланта. Они услышали вопросы несогласных и комментарии по поводу отсутствия у него меча, увидели напряженность между братьями и друзьями; на заднем плане они услышали шёпот о человеке, который спас их всех, но вместо того, чтобы прославлять его как героя, его все боялись. Они увидели, как глава Ордена Цзинь поносил этого человека и внушал Орденам и кланам всякую чушь, лишь бы сделать его неправым; он использовал силу Орденов, чтобы сделать из молодого человека, который их спас, врага, Старейшину Илина.

Они увидели лагерь, куда стариков и больных сгоняли на работу под дождем, ночью, умирающих и избитых. Они увидели юную Вэнь Цин, ищущую своего брата. Увидели миг, когда она нашла его на поле смерти, и увидели, как безумие вернулось, когда Вэй Усянь заиграл на флейте, чтобы спасти Вэнь Нина и отомстить за множество погибших. Они увидели горе в глазах молодого человека, когда он забрал всех Вэнь и сбежал. Увидели, как он стоял под дождём лицом к лицу с Лань Ванцзи, просил прощения, но не желал отступать. Они наблюдали, как Лань Ванцзи отошёл в сторону и позволил им пройти.

Они увидели невозможное, когда Вэй Усянь вернул сознание Вэнь Нину, свирепому трупу, способному понимать и жить. Они увидели, каких усилий стоило молодому человеку не потерять друга, чтобы заплатить долг, которого он никогда не был должен, но считал, что это так. Они увидел связь, возникшую между ними, душу, которую разделяли создатель и его творение.

Они увидели дом, построенный в Могильных Курганах. Увидели, как Вэй Усянь играет со своим сыном А-Юанем в месте, которое никогда не предназначалось для проживания. Они увидели годы работы. Увидели беспокойство, которое испытывал молодой человек, пытаясь защитить свою новую семью. Увидели одиночество его утраты и безумие его разума. Они также увидели работу гения, которым он был; увидели его изобретения, что он создал в своей пещере. Они услышали, как он играет ту песню на флейте каждую ночь: на флейте, которая должна была быть злой, но которая пела мелодию так, что находила отклик у всех, кто её слушал. Чэньцин пела песню о красоте и разбитом сердце.

Они увидели те немногие моменты жизни, когда Вэй Усянь встречался с теми, кого любил. С сестрой в красном свадебном платье, что она собиралась надеть на свадьбу, которую он не увидит. С сестрой, которая попросила его выбрать вежливое имя для её ребёнка, с которым он не встретится. Они увидели встречу Вэй Усяня с братом, который умолял его покинуть Вэней, отказаться от своего совершенствования и вернуться домой. Они увидели бой, который им пришлось разыграть для того, чтобы Орден мог безопасно разорвать связи со Старейшиной Илина.

Они увидели, как Лань Чжань смотрел на Вэй Ина с удивлением и страхом, но не со страхом перед ним, а со страхом за него. Он желал спасти его, но был не в силах высказать свою нужду. Они увидели печаль, когда Лань Чжаня попросили уйти, когда Вэй Усянь сказал, что не пойдёт с ним.

Они смотрели, как Лань Чжань снова уходит от своей второй половинки, не зная, что делать, оставив Вэй Усяня с маленьким А-Юанем. Они увидели слезу, что скатилась по щеке демонического заклинателя, когда он возвращался в свой дом.

Они увидели радость от приглашения на празднование сотого дня его племянника, которому Вэй Усянь подарил имя. Они увидели ложное обвинение Цзинь Цзысюня в проклятии «Сотни язв и тысячи дыр». Они увидели смерть Цзинь Цзысюаня, услышали песню, которую играла не Чэньцин, а другая флейта, и которая контролировала Вэнь Нина и убила Цзинь Цзысюаня. Они увидели горе Вэй Усяня, поскольку он считал, что это он потерял контроль и убил любимого мужа своей сестры, отца своего племянника. Видели, как он кричал и обвинял Вэнь Нина во всём, что было разрушено.

Они увидели последствия того, что Вэни пришли в Башню Кои, понадеявшись спасти того, кто спас их. Увидели повешенных Вэней, которые сдались, чтобы спасти человека, который позволил им выжить. Они увидели, как он услышал об их смерти, увидели, как он смотрел на их тела, вывешенные на крепостной стене Безночного города. Они увидели, как безумие всё больше охватывает его. Они увидели как те, кого он спас в войне, и те, кого он любил, пришли за ним и обвинили его, называя злом и обвиняя во всём, что было не так в этом подлунном мире.

Они увидели смерть его сестры, которая спасла его, - последнюю нить, которая оборвалась и заставила Вэй Усяня положить конец всему. Они смотрели, как он играет на Чэньцин, но слышали и другую флейту, которая играла дуэтом с его собственной. Но Вэй Усянь этого не замечал, увязнув в океане собственной боли. Они увидели, как он обрушил мёртвых на тех, кого он больше не мог понять; они увидели, как он сдался, но всё ещё защищал тех, кого любил, в то время как мертвецы, находящиеся вне его контроля, пытались причинить им вред.

Они увидели, как Лань Чжань пытался удержать Вэй Усяня, в его глазах читались страх и любовь, и они знали, что всё, чего он хотел, - это спасти этого человека. Они видели, как брат Вэй Усяня ударил мечом о камень, и Вэй Усянь отпустил руку Лань Чжаня. Они услышали, как Лань Ванцзи прокричал имя возлюбленного, и боль невыносимой потери в его голосе рвала им душу.

Они увидели фрагменты его воскрешения, ужасного заклинания, которое разрушает одну душу, чтобы призвать другую. Они увидели падение семьи Мо и молодых Ланей, которых спас мужчина в маске, с самодельной флейтой за поясом. Они увидели момент, когда Лань Чжань понял, что его вторая половинка вернулся, понял, что Вэй Усянь снова рядом с ним, даже если его тело уже не было прежним. Они увидели ужасные события в Башне Кои, когда люди убегали, чтобы снова попытаться спасти мир совершенствования. Они увидели боль, когда брат снова встретил брата в комнате за зеркалом.

Они увидели молодого человека, Сюэ Яна, который одновременно боялся и поклонялся Старейшине Илина, основателю демонического совершенствования, одновременно желая убить его и прославлять. Они увидели, как Цзинь Гуаншань и Цзинь Гуанъяо использовали Сюэ Яна, отдав ему все записи Вэй Усяня, найденные во время разграбления Могильных Курганов. Как они позволили Сюэ Яну бежать на свободу и сеять разрушения для продвижения своих собственных планов по захвату власти над миром совершенствования.

Они увидели моменты, когда двое мужчин крепко обнимались. Они чувствовали любовь между ними и душу, которую они, казалось, разделяли. Они увидели, как Лань Чжань противостоял миру и своему собственному Ордену, чтобы быть рядом с человеком, которого он любил. Они увидели шрамы на его спине, услышали рассказанные истории о тринадцатилетних поисках того, кого он потерял. О сыне, которого он вырастил и о боли, которую перенёс. Они увидели недовольство и требования их дяди отказаться от человека, которого Ванцзи любил. Они увидели, как старейшины требовали, чтобы он расстался с Вэй Усянем; увидели, как он встал на сторону Вэй Усяня, чего не смог раньше.

Они увидели ужасные события в храме: они увидели, как Лань Сичэнь пал, почти разрушенный тем, что узнал правду о своём заклятом брате. Как тот лгал и воровал запретные мелодии Ланей, чтобы создавать хаос. Они увидели, как правда о смерти Не Минцзюэ подкосила Первого Нефрита, потому что он любил его почти так же сильно, как своего родного брата. Они увидели смерть Цзинь Гуанъяо от руки Лань Сичэня и то, как свет покинул его глаза, когда он убивал своего младшего названого брата.

Затем они увидели подробности преступлений тех, кто участвовал в планировании, вызвавшем безумие Вэй Усяня и заставившем мир охотиться на него. Как Цзинь Гуанъяо убил главу Ордена Не, используя ворованную песню Ланей, смешав её с песней, которой его научил Лань Сичэнь. Как он убил своего собственного сына, брата и отца, - они всё это увидели.

Они увидели год труда, год надежды и мира, пришедший на смену безумию. Они увидели расцвет любви между Лань Ванцзи и Вэй Усянем. Они услышали истории о годах разлуки и о временах, проведённых вместе. Они увидели, как мир начал рушиться. Они увидели конец. Смерть витала над землёй, ни одна часть мира не могла укрыться от проклятия. Они наблюдали и слышали, как день за днём приходят новые уведомления о том, что та или иная земля потеряна, что пала ещё одна семья или друг. Сгинул его брат, его племянник, его друзья один за другим сообщалось об их смерти. Затем они увидели последнюю оставшуюся землю. Облачные Глубины стояли на вершине своей горы, когда смерть накатила на них в виде тумана, сделав их ещё больше похожими на дворец в облаках.

Они увидели, как Вэй Усянь наблюдал, как его вторая половинка, его сын, его деверь умирают рядом с ним, как туман опустился и убил их всех, пока он не остался единственным живым человеком. Боль и страдания прошлого и настоящего оказались слишком тяжелы для него. Они увидели, как спокойствие взяло верх, как свет покинул глаза Вэй Усяня, когда он напевал песню, которая в каждом воспоминании была песней о красоте, разбитом сердце и непреложности любви. Они наблюдали, как Бичень распечатал себя, позволяя мужчине вытащить его из ножен, и как Вэй Усянь провёл лезвием по горлу в надежде, что в следующей жизни он обретёт покой.

Затем они увидели последнее, что он хотел, чтобы они увидели. Они увидели Лань Чжаня, Лань Сычжуя и Лань Сичэня, стоящих плечом к плечу. Они почувствовали любовь молодого человека, у которого была его семья. Они почувствовали, как Вэй Усянь гордится сыном, которого вырастили два Близнеца-Нефрита, пока его не было. Почувствовали его любовь к своему сыну, который стоял в белых одеждах Ланей с лобной лентой, концы которой развевались позади него. Они почувствовали его потребность обнять его, любить его и, в конце концов, обучать его. Они увидели и почувствовали его преданность.

Во всём, что им было показано, они видели любовь этих двух мужчин и волю человека, который отдал все свои силы ради тех, кого он любил. Они видели человека, не похожего ни на кого другого. Человека, который перенёс больше боли, чем можно было вообразить, и выжил, чтобы дойти до конца. Они увидели, что он, на самом деле, не чудовище, а спаситель, даже если он сам этого не понимал.

Когда они вышли из-под действия заклинания, оба Ланя попытались осмыслить то, что они увидели. Они пытались понять, как кто-то может пройти через столько испытаний, но не сдаться. Теперь они точно знали, что всё это правда, что Вэй Усянь действительно живёт в третий раз и всё равно хочет спасти их всех. Видимо сами боги поручили ему спасти этот мир. Братья-Нефриты сидели молча, и слёзы катились по их прекрасным лицам, потому что пока они были не в силах справиться с эмоциями, вызванными воспоминаниями.

Chapter Text

 

- Я хотел бы показать Лань Чжаню ещё несколько воспоминаний. Извини, Лань Сичэнь, но думаю, что для него будет лучше увидеть наши более личные моменты наедине, если он, конечно, хочет их увидеть.

Вэй Усянь невероятно нервничал, показывая Лань Ванцзи их прошлое, но ему хотелось рассказать об этом возлюбленному и, возможно, напомнить кое-что и самому себе.

- Да.

Лань Ванцзи всё ещё не мог до конца понять и упорядочить всё, чему он только что стал свидетелем. Годы воспоминаний, которые разбили ему сердце. Всё, через что прошёл Вэй Усянь, и те времена, когда самого Лань Ванцзи не было рядом с ним в его первой жизни. Теперь он хотел увидеть, как сложилось их будущее, даже если оно не будет прежним в этой временной шкале.

- Ладно, как и в прошлый раз, ты должен держать меня за руку, не отпускать.

С этим словами демонический заклинатель вновь активировал заклинание и показал Лань Ванцзи, кем они были, и кем, как он надеялся, они снова могут стать.

Лань Ванцзи снова увидел их первую встречу, и то, как спустя несколько месяцев он почувствовал необходимость того, чтобы Вэй Усянь был рядом с ним, даже если он не понимал почему. Он увидел надоедливые и скрытые взгляды в библиотеке и бумажных человечков, дёргающих его мантии. Он увидел их двоих в пещере Холодного источника, и как он связал лобной лентой их запястья, чтобы защитить возлюбленного и тем самым заявил о своих правах на него перед своими предками. Он увидел, как Вэй Усянь подарил ему двух кроликов, белого и чёрного; увидел, как они вместе запускали фонарь и загадывали желания на будущее.

Он увидел охоту на горе Байфэн и Вэй Усяня с завязанными глазами; увидел как сам он, юный и ужасно взволнованный, поцеловал возлюбленного, воспользовавшись ситуацией. Он увидел их бесконечные взгляды и прикосновения, природу которых оба не понимали; чувства, которые они не умели выразить. Он увидел дружбу, которая была больше, чем дружба, и связь, которая способна была пережить всё.

Лань Ванцзи увидел, как он пришёл к Могильным Курганам, как он встретил Вэй Усяня и как они отправились на обед в гостиницу. Он увидел маленького мальчика с травяными бабочками и шутящего Вэй Усяня, знающего, что это, возможно, их последняя встреча. Он увидел, как они сидели за столом и смотрели друг на друга с надеждой и грустью, всё ещё неспособные высказать то, что они чувствуют.

Он увидел печальный конец и принятие в глазах Вэй Усяня, когда он умолял Лань Ванцзи отпустить его, позволить ему обрести покой, уйти от всей той боли, что он пережил на протяжении многих лет. Он увидел надежду в глазах возлюбленного, его нелепую веру в то, что Лань Ванцзи сможет прожить праведную, счастливую жизнь, даже если это будет жизнь без него.

Он увидел, как они снова встретились спустя тринадцать лет; увидел надежду и страх, которые питал Вэй Усянь. Он чувствовал тепло, когда обнимал Вэй Усяня в постели; ощутил эмоции их первой ночи вместе; правильность происходящего, когда он взял Вэй Усяня, сделав его своим. Он увидел их бесконечные поцелуи и прикосновения, когда они навёрстывали упущенное, восполняли потерянное время.

Он увидел, как они вместе работали, чтобы найти баланс своей любви; увидел, как он потерял себя в Вэй Усяне, показывая ему, чего он стоит и насколько он любим. Он увидел, как отпустил себя и стал свободным в своих желаниях; увидел, как раз за разом повязывал лобную ленту на запястье Вэй Усяня и неоднократно заявлял о своих правах на него.

Он увидел, как они создавали живую память о счастье даже в окружающем их хаосе, и увидел время, проведённое со своим сыном, семьёй и друзьями перед концом. Лань Ванцзи смотрел, как он стоит рядом с Вэй Усянем, чего он так и не смог сделать в их первой жизни. Он увидел грусть на собственном лице и услышал тихие размышления о том, кем он будет в своём перерождении.

Он увидел их конец; увидел, как Вэй Усянь поцеловал его. Они оба знали, что происходит и чем закончится их история в этой жизни. Он чувствовал любовь, когда Вэй Усянь стоял рядом с ним и их сыном; чувствовал, как их невообразимая история любви проносилась через Вэй Усяня, когда тот смотрел, как жизнь покидала глаза возлюбленного – его глаза.

Лань Ванцзи увидел красную линию, вплетённую повсюду, и услышал мелодию, принадлежавшую им. Он всегда любил Вэй Усянь и знал, что Вэй Усянь любил его в ответ. И Лань Ванцзи почувствовал надежду, что они снова станут одной душой и, возродившись, на этот раз обретут покой.

- Судьба была изменена, отринута и стёрта, но, Лань Чжань, ты и я, наша судьба всегда вела нас друг к другу. Вопреки самим божествам. В конце концов, даже когда Судьба распалась и всё вымерло, наша красная линия оставалась сильной.

Лань Ванцзи услышал слова Вэй Усяня и почувствовал в них любовь, печаль и надежду на будущее…

Когда Лань Ванцзи вышел из-под действия заклинания, он ощутил, как по его щекам бегут слёзы. Но не слёзы печали, не слёзы сожаления о том, что любовь так запоздала когда-то, а слёзы надежды на то, что может быть у них. Лань Ванцзи теперь знал, какую связь он чувствовал с Вэй Усянем; это была Судьба, это была любовь, это было то, что он должен был защищать и что он должен был иметь. Он знал, что всё это правда, поскольку как раз недавно создал мелодию, которая сопровождала их во всех прошлых жизнях.

Глядя в глаза Вэй Усяня, Лань Ванцзи увидел страх, что его не примут, что сердце Лань Ванцзи изменилось в новом времени. Он обхватил лицо Вэй Усяня ладонями, отчего испуганные серые глаза распахнулись ещё сильнее, и, ни секунды не сомневаясь, приник губами к губам возлюбленного в глубоком сладком поцелуе. Он надеялся, что этот поцелуй, как ничто другое, передаст ему главную мысль - у них всегда будет история любви, превосходящая любые выдуманные людьми сказки. Они всегда будут друг у друга.

- Вэй Ин, мне жаль, что мы потеряли так много лет в прошлом. Я поддержу тебя, ты больше никогда не будешь один, - прошептал ему в губы Лань Ванцзи.

Он знал, что это правда; он никогда больше не оставит возлюбленного; он будет рядом, даже если мир опять обернётся против него.

Вэй Усянь не мог найти слов, поцелуй и признание Лань Ванцзи продолжали раз за разом кружиться в его голове. Он был буквально ошеломлён напором возлюбленного, но в то же время испытывал ни с чем не сравнимое облегчение. Больше всего на свете он боялся потерять своего Лань Чжаня.

Лань Сичэнь негромко кашлянул, слегка смущённый столь откровенным выражением чувств, но он также понимал, что всё происходящее закономерно – эти двое были предназначены друг другу судьбой, им предначертано шагать по жизни плечом к плечу.

И Лань Сичэнь поклялся себе, что на этот раз его семья поддержит пару. В воспоминаниях он слышал истории о том, в какой боли и тоске Лань Ванцзи провёл тринадцать лет после смерти Вэй Усяня, и не желал, чтобы подобное повторилось вновь.

- Молодой господин Вэй, спасибо, что поделился своими воспоминаниями. Я не могу понять, как ты пережил всё то, что произошло. Ты сколько взял на себя в одиночку… Но знай, что, на этот раз, мы будем с тобой. Мы исправим грехи прошлого, и, надеюсь, спасём всех, кто погиб в последней временной шкале. Полагаю, у тебя есть план?

Лань Сичэнь, как и его брат, был полон решимости добиться того, чтобы Вэй Усянь никогда больше не оставался один. Он верил, что теперь ему никогда не придётся в одиночку бороться с ненавистью, оскорблениями и жестоким обращением своего прошлого.

- У меня есть кое-какие мысли. Просто изменение одного события изменит другое. Чтобы сохранить как можно большую часть временной шкалы, нам придётся позволить многим событиям произойти. Однако, на этот раз, мы сможем минимизировать потери, а в некоторых случаях, и вовсе их избежать. Сначала я думал просто убить тех, кто был главной проблемой прошлого, но я знаю, что так во мне говорила моя ненависть, и это неправильный выбор. Я действительно считаю, что некоторые из людей слишком опасны, чтобы позволять им жить, и я не собираюсь их оправдывать. Однако у каждого есть своя роль, и я бы хотел, чтобы их смерти соответствовали первоначальной временной линии, если это будет возможно.

Вэй Усянь ожидал, что его слова будут встречены сопротивлением, но всё же надеялся, что Близнецы-Нефриты поймут, что им движет. А если нет… Что ж, это всё равно должно будет произойти, он знал это.

- В то время как мы стремимся найти мирное решение, я согласен с тем, что некоторые из людей, скорее всего, уже вступили на путь порока и их поступки не подлежат искуплению. Давайте рассмотрим судьбу каждого, когда придёт его время, и уже тогда определим лучший курс действий. - Увидев разрушение прошлого, Лань Сичэнь был согласен, что некоторые люди уже совершили непростительные поступки.

- Скоро нас ждут важные события. Сожжение Облачных Глубин произойдёт почти сразу после следующей дискуссионной конференции, которую проведут Вэни. Нам стоит начать укреплять Облачные Глубины прямо сейчас, чтобы уменьшить воздействие, потому что, как бы мне не претила сама мысль об этом, нам нужно, чтобы Вэни провели эту атаку. – Вэй Усянь знал, что эта идея шокировала братьев, но отступить не мог. - Мы должны сохранить большую часть событий в этой временной линии и просто попытаться уменьшить потери. Нам придётся воевать, создавать союзы, которые были созданы, объединяться, чтобы уничтожить зло, которое должно быть уничтожено. Не забывайте, Вэнь Жохань уже владеет иньским железом.

Вэй Усянь знал, что они могли легко предотвратить некоторые события, но он также понимал, что тогда слишком многое изменится, а это принесёт за собой слишком много неизвестного. Он надеялся, что братья поймут, что в таком случае, добиться желаемого будет намного сложнее.

- И как, по-твоему, нам следует укрепить Облачные Глубины? - спросил Лань Сичэнь, потому что, судя по воспоминаниям, Вэй Усянь уже разрабатывал план их спасения.

Ему бы очень хотелось избежать нападения, но он понимал необходимость этой атаки, и как бы ему ни была ненавистна сама мысль о том, чтобы подвергнуть риску свой дом и своих людей, это было единственное верное решение.

- В моей прошлой временной шкале, когда Вэни атаковали, вы были совершенно к этому не готовы. Никто не думал, что они осмелятся напасть на один из великих Орденов. Тогда Вэни сожгли большую часть Облачных Глубин, включая библиотеку. Я предлагаю в течение следующих нескольких месяцев поработать над противопожарной защитой основных зданий и создать зоны эвакуации для тех, кто слишком молод или слишком стар, чтобы сражаться. - Вэй Усянь решительно высказывал то, о чём думал с тех пор, как прибыл в Облачные Глубины. - Одна вещь, которая вызывает наибольшее беспокойство, заключается в том, что они смогли победить вашего отца. Что было неудивительно: он много лет находился в уединении и не работал над своим совершенствованием. Однако, несмотря на изоляцию, он по-прежнему оставался главой Ордена, и его смерть стала ударом для всех вас. - Вэй Усяню не хотелось произносить всё это вслух, но, на данный момент, это была правда - их отец был обузой. - Пока ваш дядя руководит Орденом вместо него, необходимо принять решение. Вашему отцу следует либо немедленно выйти из уединения и взять на себя роль главы Ордена, либо уйти в отставку и передать полномочия главы тебе, Лань Сичэнь.

Наследник Лань прикрыл глаза, справляясь с горечью от звучавших правдивых слов, а Вэй Усянь продолжил:

- Чтобы бороться с тем, что грядёт, каждому Ордену понадобится сильный лидер, который сможет поддержать своих людей и заключать союзы. – Он немного виновато посмотрел на Сичэня: - Я считаю, что отчасти причина, по которой Вэни вторглись тогда в Облачные Глубины, заключалась в том, что они считали вас самым слабыми. В то время как твой дядя день за днём исполнял обязанности главы, на самом деле, в Ордене не было сильного лидера. Поэтому Вэни собирались не только заполучить осколок иньского железа, но и продемонстрировать миру совершенствования, что они выше всех, и им не указ даже праведный великий Орден Лань.

Оба Нефрита понимали это, и хотя они представляли все трудности, которые их ждут, они также согласились, что пришло время отринуть прошлое и спасти своё будущее.

- Нам также нужно разработать план спасения библиотеки, - продолжал Вэй Усянь. – Следует ограничить к ней доступ, и, думаю, необходимо создать дополнительные укрепления, чтобы обезопасить секцию запретных книг. С этим я точно смогу вам помочь. Я предполагаю, что нынешнему Мэн Яо ещё только предстоит стать частью Ордена Не, и он никогда ещё не заходил в Облачные Глубины.

Это часть плана особенно беспокоила Вэй Усяня: Цзинь Гуанъяо слишком многое почерпнул именно в Ордене Гусу Лань. К тому же, Лань Сичэнь любил этого человека как брата. Почти так же сильно, как и Лань Чжаня. И именно это позволило ему сотворить те разрушения, которые он совершил.

- Да, - согласно кивнул наследник Лань. - Несколько лет назад я слышал историю о молодом человеке, которого скинули с главной лестницы Башни Кои, но я никогда не встречал его.

Лань Сичэнь видел в воспоминаниях, насколько предан он был этому человеку, и как тот лгал ему в лицо и воровал у него за спиной. Он чувствовал печаль и стыд из-за того, как много людей пострадало от его действий.

- У тебя доброе сердце, Сичэнь, и ты хочешь видеть лучшее во всех; именно это делает тебя великим человеком и лидером, - видя его состояние, мягко проговорил демонический заклинатель. - Знаю, то, что я показал тебе, видеть было непросто, но я надеюсь, что это не помешает тебе налаживать связи в будущем. Однако должен предупредить, что тебе не следует нападать на Мэн Яо, у меня есть на его счёт определённые надежды.

Вэй Усянь не мог простить этому человеку всё, что он совершил, но он также понимал его. При других обстоятельствах, он сам мог бы стать им. Мэн Яо считал, что у него нет другого выхода; его так сильно толкнули на дно, что это довело его до безумия. А ведь в ранние годы у него был шанс, если бы только ему была оказана необходимая помощь. Вэй Усянь надеялся спасти этого человека от безумия в этой временной шкале.

Возможно, это была глупая затея, но когда Цзинь Гуанъяо умер, Вэй Усянь применил к его душе «Сопереживание» и увидел множество обстоятельств, которые сделали его тем человеком, которым он стал. Он также видел доброту, которая жила в его душе, и любовь, которую он бы подарил, если бы ему были предоставлены правильные возможности и поддержка. Но, хотя Вэй Усянь и надеялся спасти его, он без колебаний убил бы его, если б в этом возникла необходимость.

- Ты хочешь спасти его?

Вэй Усянь услышал сомнение в голосе Лань Ванцзи, когда тот задавал этот простой вопрос. Он мог понять сомнения своего возлюбленного, в конце концов, в прошлом времени его брат сильно пострадал из-за этого человека.

- Я видел его воспоминания после его смерти и видел, что сделало его тем, кем он был. Не скажу, что я сильно уверен в том, что можно это изменить, но я хотел бы попробовать. Если же у меня не получится, я не позволю ему жить.

Возможно, этот человек уже встал на путь, который был неизбежен.

- Тогда мы должны сделать всё, что в наших силах, - тихо проговорил Лань Сичэнь, а потом спросил: - А что насчёт иньского железа, которое хранится у нас?

В воспоминаниях Лань Сичэнь видел, как Лань И исчерпала себя, пытаясь сохранить опасный артефакт, и задавался вопросом, как они сберегут его на этот раз.

- Я знаю, что допустил ошибку, когда создавал Тигриную Печать Преисподней; вместо того, чтобы сделать Печать духовным оружием, доступным только мне, я позволил ей существовать без хозяина. Отсутствие преданности стало причиной того, что часть её смогли использовать Цзини после моей первой смерти. Тогда я был молод и работал без информации, без ядра, но теперь я знаю, как создать духовное оружие, которое можно использовать для уничтожения других осколков иньского железа. На этот раз мне нужно будет изготовить Чэньцин по-другому. Без Печати. И для этого нам придётся войти в пещеру и победить Черепаху-Губительницу.

Он только надеялся, что на этот раз они смогут сделать это с меньшими травмами по сравнению с прошлым.

- Как только я получу Чэньцин, я смогу уничтожить иньское железо. А пока предлагаю поработать над укреплением Облачных Глубин и убедиться, что мы готовы к предстоящим событиям.

С тех пор, как он проснулся в этой новой жизни, Вэй Усянь чувствовал, что ему чего-то не хватает, и теперь он точно знал, что это была Чэньцин.

- Осколок иньского железа будет оставаться там, где он есть, пока его не уничтожат. Я создам дополнительные барьеры в пещере и выделю в ней место, где осколок будет храниться. Даже если Вэни каким-то чудом сумеют проникнуть в пещеру, они всё равно не смогут найти его.

В прошлой жизни Вэй Усяня многие думали, что он провёл годы в безумии, наращивая и укрепляя Могильные Курганы, и хотя отчасти это было правдой, большую часть времени он занимался отнюдь не этим. Он работал над изобретениями и новыми заклинаниями, которые были непостижимы для мира совершенствования. Даже после его смерти, заполучив часть его записей, Орден Ланьлин Цзинь не сумел создать и четверти того, что он придумал. А многие из его идей и вовсе казались нереальными и диковинными. Хорошо ещё, что Лань Ванцзи уничтожил большую часть работ Вэй Усяня, прежде чем его схватили старейшины.

- Единственная область, которая может вызвать некоторые проблемы, - это то, что мы скажем вашему дяде. В моей временной шкале о его ненависти ко мне слагали легенды, - горько усмехнулся демонический заклинатель. – Ваш дядя позволил Лань Чжаню получить тридцать три удара дисциплинарным кнутом за то, что он защищал меня и противостоял старейшинам, чтобы отстоять то, что осталось от меня. Его величайшее высказывание: «Не связывайся со злом», и он считал, что мое совершенствование – самое большое зло на земле.

Вэй Усянь подумал обо всех тех случаях, когда Лань Цижэнь не хотел сдаваться, и понадеялся, что, на этот раз, им удастся предотвратить это.

- Я понимаю мнение мира о моём стиле совершенствования; однако я не собираюсь отказываться от этого пути. Это такая же часть меня, как и моё ядро. Честно говоря, даже я не понимаю, почему моё совершенствование так отличается от того, которым занимаются другие демонические заклинатели. Почему, заклиная энергию обиды, они сходят с ума, а я нет. – Вэй Усянь говорил всё это, потому что хотел быть уверен, что Нефриты понимают, что он не отступит с этого пути. - Как и в прошлый раз, я не планирую брать учеников и обучать кого-либо демоническому совершенствованию до тех пор, пока не смогу гарантировать, что они не сойдут с ума.

Вэй Усянь был уверен в своих словах; он знал, что рано или поздно обязательно родиться юноша, который сможет сотворить великое зло, если ему будет неосмотрительно позволено изучить этот путь.

- Я разберусь с нашим дядей, - уверено проговорил Лань Сичэнь. -  что касается твоего пути, если ты не планируешь брать учеников, я не вижу проблемы. Я согласен, что необъяснимо, почему ты можешь использовать оба пути и не сходишь при этом с ума, но я видел, что это действительно так.

 Лань Сичэнь знал, что из них с Лань Ванцзи, именно он был наиболее подготовленным к разговору с дядей. Он легко обращался со словами и мог противостоять требованиям со стороны своего дяди. Ванцзи и Цижэнь были на удивление похожи, и их связь строилась на этом сходстве. Конечно, после всего увиденного в «Сопереживание», Лань Ванцзи без сомнения был готов пойти против своего дяди, но Лань Сичэнь знал, что это противостояние ранит его младшего брата.

- Сначала мы поговорим с отцом, - решительно произнёс он. - Ты прав. Пришло время ему сделать выбор. Лани фокусируются на правилах и образовании; это часто заставляет нас смотреть сквозь пальцы на то, с чем мы должны столкнуться. Я видел это в твоих воспоминаниях. Мы прятались за правилами вместо того, чтобы работать над тем, что могло бы сделать нас сильнее.

Лань Сичэнь знал, что это должно было случиться; однако он испытывал смешанные эмоции. За все эти годы он видел своего отца всего несколько раз и не представлял, что выйдет из их разговора. А ещё он понимал, что Орден Лань никогда больше не будет прежним. Он никогда не будет таким, каким он был в прошлой временной шкале, потому что он этого не позволит.

- Мы встретимся с ним завтра, а потом я поговорю с дядей.

Лань Сичэнь видел себя в другой временной шкале; видел, как он откладывал принятие решений и позволял старейшинам и своему дяде делать выбор, с которым он не был согласен. Но с этим покончено. Он встанет и сделает выбор, который нужен его Ордену, даже если этим он изменит их основы.

«Сопереживание» заняло большую часть дня, приближался вечер, и они знали, что им всем необходимо отдохнуть и подумать о том, что они видели. Особенно Вэй Усяню, который, казалось, готов был потерять сознание прямо с чайной чашкой в руках.

Chapter Text

 

Ни в одной из своих жизней Вэй Усянь ни разу не встречал отца своей второй половинки, Цинхэн-цзюня. До его затворничества ходили легенды о том, что он был великим лидером, намеревавшимся покорить мир совершенствования. Он был отмечен как добрый человек с железной волей. Он был великим бойцом, и хотя все отмечали его любовь к учёбе, в отличие от своего брата, это не было его самой большой страстью. Страстью Цинхэн-цзюня была музыка и музыкальное совершенствование, как и у его младшего сына.

Глава Ордена Лань уединился, когда женился на своей возлюбленной, чтобы спасти её после того, как она убила его учителя. Многие требовали её головы; однако Цинхэн-цзюнь защищал свою жену даже будучи в уединении. Чтобы избавиться от ворчания старейшин, они родили двух сыновей, дабы у Ордена появились наследники. Вэй Усянь всегда задавался вопросом, почему мать Нефритов убила учителя, но у него никогда не было времени расспросить об этом и выяснить настоящую причину её ужасного поступка. Ему всегда хотелось это знать, но в его жизни всё складывалось так, что постоянно появлялись более приоритетные вещи, которыми следовало заняться, как можно быстрее,

Возможно, в этой жизни у него появится шанс узнать правду.

Вэй Усянь подумал о том, насколько другими выросли бы оба Нефрита, если бы их воспитывал отец. Хотя у Лань Цижэня и Вэй Усяня было много разногласий, он должен был признать, что тот воспитывал мальчиков как мог. Лань Цижэнь никогда не думал, что будет растить двоих детей и руководить Орденом. Все понимали его страсть: учить, а не руководить. А ещё Вэй Усянь с годами осознал, что одержимость великого учителя правилами напрямую связана с уединением его старшего брата.

Демонический заклинатель понимал, что одна из вещей, которая больше всего повлияла на Лань Чжаня, заключалась в том, что он видел своего отца всего несколько раз в жизни. Для мальчика, который был неспособен проявлять эмоции и верил, что если бы он стал идеальным Ланем, его мать и отец вернулись бы к нему, реальность оказалась суровым испытанием. Вэй Усянь только надеялся, что на этот раз они смогут убедить главу Ордена, что время покаяния прошло и пора двигаться вперёд.

- Вэй Усянь, ты придёшь сегодня на лекции? Я заметил, что тебя вчера не было, – спросил Не Хуайсан, выглядывая из-за своего веера.

- Нет, у меня сегодня встреча с Лань Сичэнем, видимо, наказание здесь важнее лекций.

Вэй Усянь не любил лгать, но когда это было необходимо, он без труда делал это. К тому же, это была не совсем ложь: Близнецы-Нефриты решили, что ему не стоит пока посещать лекции, а лучший предлог для этого – отбытие наказания. И вопросов лишних не возникнет.

- Я говорил тебе, чтобы ты перестал вести себя глупо. Если ты продолжишь хулиганить, ты выставишь наш Орден на посмешище. - Цзян Чэн в последнее время почти не видел своего старшего брата. А накануне вечером тот и вовсе явился далеко за полночь, сказал, что устал, и завалился спать, так ничего и не объяснив.

Цзян Чэн видел, что с его братом что-то происходит, и начинал беспокоиться.

- Не волнуйся, А-Чэн, я бы никогда не сделал ничего, что могло бы опозорить Юньмэн Цзян. Как я могу быть главным учеником и навлекать на Орден позор?

Вэй Усянь знал, что ему придётся сообщить брату кое-что из того, что происходит; но просто не был уверен, как это сделать. У его брата всегда были проблемы с чувством неполноценности, и в первую очередь это было связано с его родителями. Вэй Усянь работал над тем, как он мог бы изменить свои отношения с братом в этом временном отрезке, но пока только в теории.

- Вэй Усянь, иногда мне интересно, знаешь ли ты границы скромности! - Цзян Чэн фыркнул.

- Зачем быть скромным, если ты гений? Ты, как никто, знаешь, что я преуспеваю во всех шести искусствах и занимаю четвёртое место в списке самых достойных молодых господ нашего поколения. - Вэй Усянь произнёс это, выпятив грудь колесом и подбоченясь, и Не Хуайсан звонко рассмеялся, пряча лицо за своим веером.

- Гений, моя задница… Ну, считай себя, кем хочешь, но тебе следует чаще быть рядом. Этот глупый Павлин игнорирует сестру, и, похоже, это её расстраивает. Ты же всегда заставляешь её чувствовать себя лучше, а она не видела тебя уже несколько дней. - Цзян Чэн знал: что бы ни происходило, чем бы он ни занимался, его брат всегда прибежит, чтобы утешить их сестру.

И тогда, вероятно, они смогут провести некоторое время вместе. Он надеялся, что во время их пребывания здесь, когда над ними не тяготеет давление его матери, они смогут расслабиться вместе, все трое.

- Ты прав; возможно, сегодня вечером, вместо того, чтобы есть в трапезном зале, нам следует поужинать вместе в павильоне. Только втроём. - Вэй Усянь решил, что это будет отличным началом для создания чего-то нового в отношениях со своим братом. - Я скучаю по готовке шицзе.

- Хм, ладно, а сейчас тебе лучше идти; если ты опоздаешь на наказание, кто знает, когда мы увидим тебя в следующий раз. - Цзян Чэн фыркнул и вместе с Не Хуайсаном поспешил на лекцию.

Вэй Усянь задумчиво смотрел им вслед. Порой становилось трудно быть таким старым душой, но молодым телом в этой временной линии. Одна часть его понимала, что нужно многое сделать, но другая – рвалась на свободу, веселиться со своими друзьями, просто наслаждаться жизнью рядом со своей семьёй.

Демонический заклинатель вздохнул и, развернувшись, зашагал прочь. Он очень надеялся, что сможет укрепить свои отношения с братом. И хотя определение того, как это должно выглядеть в этой временной линии, всё ещё оставалось для него загадкой, он не собирался отступать, понимая, что всё обязательно нужно изменить, иначе прошлое может повториться.

Вэй Усянь прекрасно знал, где располагался дом уединения, в котором столько лет обитал Цинхэн-цзюнь. Этот дом находился не так уж далеко от дома с горечавками, в котором мать Близнецов-Нефритов провела последнюю часть своей жизни. Это была хорошо оборудованная, красиво выглядящая тюрьма с цветочными клумбами, садом и домом, который выглядел мирным и аскетичным, как и принято в Облачных Глубинах. За исключением того, что посещать этот дом никто не мог.

Вэй Усянь никогда не понимал смысла уединения. Он знал, что Лани смотрели на него как на способ расти, учиться и развивать золотое ядро, и всё же годы изоляции казались ему пыткой. Вэй Усянь ценил дружеское общение, и ему всегда казалось, что оставаться наедине со своими мыслями в течение длительного времени – плохая идея. После своего перерождения он научился лучше осознавать себя, обрёл больше уверенности. Однако было легко нырнуть в пропасть, когда рядом не было никого, кто мог бы тебя вытащить.

Даже в те годы, когда он жил в Могильных Курганах, и у него были Вэни, которые поддерживали его в здравом уме; если бы он был один, он мог бы стать той безумной легендой, которой его выставляли другие.

Было странно вернуться в это место до всех катастроф его предыдущей жизни; в место, которое в его второй жизни Лань Ванцзи переделал под лабораторию для Вэй Усяня.

Вэй Усянь был в целом принят в Облачных Глубинах, однако его репутация человека, который взрывает всё подряд, когда работает над новыми идеями, была небезызвестна, что привело Лань Ванцзи к выводу, что ему нужно собственное пространство, где он мог бы экспериментировать и быть таким громким, каким ему хотелось. Эта область внутри Облачных Глубин, дала демоническому заклинателю свободу быть тем, кем он был, не нарушая покой остальных обитателей Облачных Глубин.

Вэй Усянь был наконец-то счастлив после всего, что произошло в его последней временной линии. Он с удовольствием экспериментировал в своей новой мастерской, пока Лань Ванцзи занимался делами Орденов, или отправлялся вместе с ним навестить своих многочисленных друзей и семью. Он с нетерпением ждал наступления мира и начала обучения нового поколения. До распространения проклятия он планировал работать с учениками Лань над талисманами - область, в которой он, как известно, преуспел. Его А-Юань и Лань Цзинъи с нетерпением ждали начала занятий. Они все так многого ждали.

Добравшись до уединённого дома, Вэй Усянь увидел Лань Ванцзи и Лань Сичэня. Близнецы-Нефриты стояли перед крыльцом и выглядели так, будто потерялись. Хотя чему тут было удивляться? Они так много всего пережили за последние сутки, а теперь им предстояло ещё и поговорить с отцом, которого они в своей жизни видели всего несколько раз. Вэй Усяню оставалось надеяться, что они всё же убедят его выйти из уединения. Хотя бы ради своих сыновей.

Chapter Text

Лань Сичэнь, без сомнения, нервничал, когда поднял руку, чтобы постучать в дверь. Прерывать уединение и особенно приводить кого-то, не принадлежащего к Ордену, чтобы нарушить затворничество заклинателя, нарушало больше правил, чем он мог сосчитать. За все эти годы он видел своего отца всего несколько раз; даже когда он был моложе, его родитель никогда не присутствовал на их ежемесячных встречах с матерью.

- Войдите.

Лань Сичэнь услышал лёгкую растерянность в голосе отца, но отступить сейчас он не мог, поэтому, глубоко вздохнув, открыл дверь.

- Отец, я прошу прощения за то, что нарушил Ваше уединение; однако есть вопрос огромной важности, о котором мы должны с Вами поговорить.

Как и ожидалось, Лань Сичэнь увидел недоумение на лице своего отца, особенно когда тот посмотрел на его спутников.

- Отец. - Лань Ванцзи поклонился в знак приветствия.

- Эм… глава Ордена. - Вэй Усянь в ошеломлённом изумлении поклонился старшему Ланю.

Демонический заклинатель предполагал, что Цинхэн-цзюнь будет очень похож на двух своих сыновей, которые внешне были практически близнецами. Однако он оказался не готов к тому, насколько именно он был похож на них. Практически одно лицо, только немного старше. Мужчина ростом под два метра, высокий, с длинными чёрными волосами и золотыми глазами, как у Лань Чжаня. О его возрасте говорили лишь тонкие ниточки морщинок во внешних уголках глаз, а в остальном он выглядел настоящим Ланем, спокойным и сдержанным.

Цинхэн-цзюнь, без сомнения, был так же красив, как и его сыновья.

- Понятно, - проговорил глава глубоким и странно успокаивающим голосом. - И когда мы начали набирать новых учеников, которые носят чёрное и красное? Я предполагаю, что этот молодой человек не из нашего Ордена, верно?

- Это мой партнёр, - уверенно заявил Лань Ванцзи, и три пары глаз удивлённо уставились на него.

- Что…? - Вэй Усянь осёкся, не зная, что на это сказать.

- Твой партнёр? Хм, как так? - спросил старший Лань с любопытством и даже одобрением.

- Мы поженимся. - Лань Ванцзи ответил категоричным тоном, означающим, что спор окончен.

- Эм, А-Чжань, возможно, тебе следует поговорить об этом с молодым господином Вэем, ты не думаешь? – растерянно прошептал Лань Сичэнь, потому что был ошарашен своим младшим братом.

- Вэй Ин, ты не хочешь жениться на мне? Мы ведь поженились в прошлом, не так ли? – уточнил Лань Ванцзи, выказывая малейший намёк на замешательство, который могли заметить только те, кто его очень хорошо знал.

- Ну, конечно, я хочу жениться на тебе, и мы сделали это в пещере… Я имею в виду, я не знал, захочешь ли ты провести со мной свою жизнь таким образом в этой временной шкале, и ну, ты знаешь своего дядю… Он не будет счастлив, и старейшины и, скорее всего, госпожа Юй, и… Ты уверен?

- Всегда уверен в Вэй Ине, - авторитетно заявил Лань Ванцзи, как будто иного мнения по этому поводу не могло существовать вовсе.

- И всё-таки, возможно, нам стоит решить этот вопрос после этой встречи. - Лань Сичэнь хотел бы порадоваться тому, что его брат готов так настойчиво просить то, что он хочет, но брак предполагал собой важные длительные переговоры между Орденами, хотя, честно признаться, наследник Лань был готов ускорить процесс любыми способами, ведь войдя в их Орден, Вэй Усянь получил бы значительно больше защиты.

- Определённо. Так какова причина этой встречи? – согласно кивнул Цинхэн-цзюнь и внимательно оглядел молодых заклинателей. - И где Лань Цижэнь?

- Мы с ним ещё не разговаривали. Мы сочли, что лучше сначала обсудить это развитие событий с Вами, отец.

Лань Сичэнь не знал, как вести себя, и как лучше начать разговор. Пусть он и был уверен в своих действиях, но их отец по существу оставался личностью неизвестной. Наследник знал, что он по-своему заботится о них и что он слыл человеком справедливым, но всё же для них с братом он был скорее незнакомцем, от которого можно было ожидать чего угодно.

- Развитие? Что ж, в таком случае, предполагаю, что вы здесь не из-за предстоящей свадьбы моего младшего сына, не так ли? - спросил Цинхэн-цзюнь с лёгким оттенком юмора в голосе, отчего он вдруг стал удивительно похож на Лань Сичэня.

Цинхэн-цзюнь внимательно изучал троих юношей перед собой. Его сыновья выросли прекрасными молодыми людьми. Он знал, что они делают честь Ордену. И хотя глава, за немногими исключениями, уже много лет не выходил на улицу и не общался с другими людьми, он слышал о своих сыновьях от их дяди, а также о тех слуг, кто приходил делать уборку или приносил еду.

Однако третий молодой человек оставался для него загадкой. В его взгляде смешались радость, беспокойство и понимание, которое Цинхэн-цзюнь никак не мог объяснить. Он также заметил намёк на свободолюбие, такое же, что было у матери А-Чжаня и А-Хуаня, и глава задался вопросом, как сложатся отношения этого непокорного мальчика и его младшего сына, который, по словам Цижэня, был предан Гусу Лань до мозга костей. Тем не менее, уже из этой страной встречи Цинхэн-цзюнь мог сделать вывод, что преданность его сына Ордену Гусу Лань была не больше, чем его преданность этому молодому человеку.

Он знал, что время, проведённое им в уединении, далось его сыновьям нелегко, но ему пришлось заплатить за свои преступления. Ему хотелось бы поступить по-другому в прошлом, но было уже слишком поздно. Он следовал своему пути, даже если не мог идти по нему рядом со своими сыновьями.

Возможно, он мог сделать другой выбор, мог бы противостоять старейшинам, чтобы его возлюбленная получила свободу… Было так много вещей, которые он мог бы сделать по-другому, но прошлое изменить было невозможно.

- Да, есть ещё одно дело, - произнёс Лань Сичэнь и снова замолчал: он всё ещё не знал, как правильно затронуть эту сложную тему.

- Вам нужно покинуть уединение! - заговорил Лань Ванцзи.

Он хоть и был ошеломлён, увидев своего отца, но в глубине души надеялся, что тот правильно поймёт и оценит всё происходящее.

- Мне очень жаль, но вы прекрасно знаете, что это невозможно. И я не понимаю, почему вы обращаетесь ко мне с этой просьбой. Благодаря Лань Цижэню и Лань Сичэню у Ордена всё в порядке. У меня нет причин покидать своё уединение, - с грустью в сердце ответил Цинхэн-цзюнь, потому что видел, что его младший сын действительно очень хочет, чтобы он вернулся.

Вэй Усянь понимал, что ему нужно что-то сказать. Лань Ванцзи был резким и напористым, в то время как Лань Сичэнь всегда оставался скромным - таким образом, прогресса в разговоре они точно не достигнут. И он решился:

- Будет война, которая объединит великие и меньшие Ордены против Вэней, и Лани должны быть сильными и заручиться поддержкой других Орденов, чтобы выйти из сражений с минимальными потерями. Хотя Вы и правы в том, что Лань Цижэнь и Лань Сичэнь прекрасно выполняют за Вас Вашу работу, они не могут создавать союзы, которые необходимо создать, потому что ни один из них не является главой Ордена. Лань Сичэнь ещё молод, а Лань Цижэнь никогда не имел, и не будет иметь той страсти или воли, которые необходимы для улучшения положения Ордена. Пора двигаться вперёд. Вам пора оставить своё уединение позади. Ваше наказание и без того длилось достаточно долго. Вы слишком долго причиняли вред своим сыновьям, брату и Ордену! – решительно закончил Вэй Усянь, и Цинхэн-цзюню с возмущением посмотрел на него.

Плечи его расправились, подбородок поднялся вверх, а в глазах полыхнул гнев - теперь мужчина действительно выглядел как настоящий глава Ордена, сильный и уверенный.

- Молодой господин Вэй, я не уверен, что Вы понимаете необходимость моего уединения, - произнёс он, раздувая ноздри.

- Я понимаю больше, чем Вы можете себе представить. Я знаю, почему Вы наказываете себя. Вы верите, что таким образом Вы искупаете допущенные Вами ошибки. Но это не так. Вы лишь допускаете новые! Вы становитесь обузой для тех, кому не всё равно, и заставляете себя глубже погружаться в идею о том, что мир стал лучше без Вас, потому что Вы совершили что-то настолько ужасное, что Вас нужно наказать.

Да, Вы любили женщину, которая совершила убийства. Я не знаю, что заставило её так поступить, я даже не уверен, что Вы сами знаете это, но всё это сейчас не важно. Её нет уже много лет. Вы давно отбыли наказание за эту любовь, но Вы не отбыл наказания за то, что Вы сделали со своими сыновьями, и за то, что Вы возложили на них!

- Вэй… - начал Лань Сичэнь

- Что…? - одновременно с братом заговорил Лань Ванцзи.

- Нет! Это надо сказать! – перебил их обоих Вэй Усянь и посмотрел в глаза Цинхэн-цзюню: - Знаете ли Вы, что Ваше затворничество сделало с Вашими сыновьями? Лань Чжань едва может вздохнуть, не беспокоясь о нарушении правил, боясь, что, если он сделает что-то не как идеальный Лань, то это выставит Вас в плохом свете. А Лань Сичэнь так добр к недостаткам других, которые являются слабостью и силой, что хочет любому дать презумпцию невиновности, потому что не уверен, имеет ли он право судить, когда его собственный отец находится в затворничестве за преступление перед Орденом. Отец, о котором все говорят как о высоко моральном, порядочном человеке. Поэтому он готов видеть хорошее в любом человеке, особенно если тот проявляет к нему заботу и привязанность.

А Ваш брат? Лань Цижэнь брал на себя Вашу роль в течение многих лет, пока это не разрушило то, что делало его тем, кем он был, - человеком, страстно желающим учиться. Он стал настолько жёстким, что больше не видит, что есть что-то новое, чему нужно учиться. Он застрял в прошлом. На данный момент у вас почти три тысячи правил. Когда Вы уходили в уединение, их было около двух с половиной тысяч, то есть прибавилось пятьсот правил менее чем за двадцать четыре года. А всё потому, что Ваш брат потратил годы на то, чтобы отдать все свои силы должности, для которой он никогда не был предназначен. Я не говорю, что он плохой человек или не умный, но мы все знаем, что ему нравится учиться.

У Вас появились новые грехи, и пора Вам исправляться, отпустить прошлое. Вам следовало сделать это уже давно. Вы пропустили детство и юность своих сыновей. В прошлом Вы умерли, даже не узнав их, и это причинило им столько душевной боли, что Вы больше не можете быть эгоистом!

Все трое Ланей молча смотрели на Вэй Усяня, и тот удручённо вздохнул:

- Мне очень жаль, глава Лань, но то, что я сказал, правда. Вы заботились о своих эмоциях больше, чем о собственных сыновьях. Вы позволили им вырасти без отца, потому что были эгоистичны, а не из-за каких-либо благородных поступков, совершённых Орденом ГусуЛань в отношении женщины, которую Вы любили. Вы решили оставаться в уединении и не исправлять ошибки, когда умерла госпожа Лань. Вы решили оставаться в безопасности в своей изоляции, где Вам не пришлось бы сталкиваться с тем, что Вы натворили.

Несправедливо с Вашей стороны возлагать ответственность за собственные грехи на своих сыновей. У них должен был быть выбор, свобода и шанс найти себя. Вместо этого их заставляли, да, заставляли быть совершенными. Быть такими, каким должен стараться быть каждый Лань. Никогда не нарушать правила, не улыбаться, никогда не проявлять эмоций, не проявлять ничего, кроме презрения к миру. Вы собственными руками превратили их в статуи, а не в детей.

Лань Чжань в детстве доводил себя до тошноты, потому что он постоянно волновался, что вот-вот совершит неверный шаг, что сделает ошибку и перестанет быть идеальным Ланем. Он ложился спать, беспокоясь обо всех мелочах, которые он, возможно, сделал неправильно в течение дня, и перебирал свои дневные поступки до тех пор, пока это не приводило к рвоте. Вы знали об этом?

Он наказывал себя за то, что заболел, потому что считал себя слабым. Он был ребёнком не старше пяти лет, когда начал верить, что обязан стать идеальным. Он не разговаривал, потому что не хотел произносить что-то далёкое от совершенства, что могло бы даже немного опозорить его семью. Всё дошло до такой степени, что он месяцами не произносил более двух-трех слов в день. Это то, что Вы помогли сделать, и я даже не могу винить Лань Цижэня, потому что его тоже бросили выполнять Вашу работу, и он выполнил её, как мог. Но, даже имея три тысячи правил, включая те, которые касаются сплетен, слова путешествуют в разговорах людей.

Пришло время Вам жить для своих сыновей, а не для мёртвой женщины! - закончил Вэй Усянь.

Он знал, что позволил своим эмоциям овладеть им, и, скорее всего, нарушил как минимум тысячу правил, но это нужно было сказать. Именно так он думал в своей прошлой жизни, и сейчас продолжал считать точно также. Он всегда говорил своему мужу, что если бы мог, то выступил бы против этого человека за то, что он сделал со своими сыновьями.

- Вэй Ин, как ты… - Лань Ванцзи не знал, что сказать.

- Ты рассказал мне всё это, Лань Чжань. Ты рассказал мне в прошлом, как сильно ты хотел угодить своему отцу, быть идеальным в надежде, что он выйдет из уединения. Ты рассказал мне о том, как ты наказывал себя и так усердно работал, чтобы стать тем, кем, по твоему мнению, ты должен быть, и тем, кем гордились бы твои отец и дядя. - Вэй Усянь почти кричал: - Ты заслуживал лучшего! Вы все заслуживали лучшего… - едва слышно закончил он и отвернулся.

У всех троих из глаз катились слёзы. Лани, несмотря на все их правила и воспитание, никогда по-настоящему не умели общаться, их всегда останавливали саморегулирование и сдержанность. Дать выход эмоциям для них было всё равно, что нарушить правила. Это было смешно.

- Хорошо, возможно, нам всем следует сесть и поговорить о том, почему Вы здесь и о молодом господине Вэе. А пока мы беседуем, я подумаю над Вашими словами, - проговорил Цинхэн-цзюнь, не в силах сказать что-то большее.

То, что он услышал, разбило ему сердце. Сейчас он был благодарен, что у его младшего сына появился кто-то, готовый постоять за него. Но он пока не был уверен, что делать с остальным миром.

Вэй Усянь знал, что все проблемы прошлого не будут решены за одну встречу, но он надеялся, что то, что он сказал, останется в памяти старшего Ланя, особенно после того, как они расскажут ему остальную часть истории. Он так сильно хотел, чтобы его Лань Чжань знал, что он всегда будет идеален, даже если повысит голос или побежит по дорожке.

- Вы сказали, что будет война. Откуда Вы это знаете? – спросил Цинхэн-цзюнь, совсем не по-Ланевски резко сменяя тему.

Chapter Text

 

Вэй Усянь не был уверен, как лучше всего объяснить, откуда он знал о войне; он не хотел показывать Цинхэн-цзюню свою жизнь в «Сопереживании» по многим причинам. Хотя Вэй Усянь прекрасно умел вступать в «Сопереживание» с другими, даже с несколькими людьми, как он сделал в случае с Братьями-Нефритами, всё же делать это даже два раза подряд было небезопасно. Особенно в течение короткого периода времени; Ведь это заклинание наносило значительный урон его телу и разуму.

- Каким бы непостижимым это ни казалось, я из другой временной линии. Ну, я полагаю, не совсем из другой. Меня отправили назад во времени, чтобы помочь предотвратить те преступные деяния, что произошли перед моей последней смертью. Примерно через двадцать лет мир закончится смертью и разрушением; все живоё погибнет, и события, которые привели к этому, начнутся именно в это время.

Вэй Усянь видел, что Цинхэн-цзюнь ему не поверил, но не знал, как убедить его, не прибегая к «Сопереживанию».

- Это… не то, что я ожидал от тебя услышать. Ты знаешь, что путешествие во времени невозможно. Это какая-то шутка, которую ты пытаешься провернуть, и используешь для этого моих сыновей? – с раздражением в голосе поинтересовался глава Лань.

- Это правда, отец, Молодой господин Вэй, сумел показать нам будущее. Мы видели всё, что произошло, и всё это убийственно верно. - Лань Сичэнь умоляюще посмотрел на своего отца; он знал, что убедить его будет непросто.

- Это правда. В его время Вы умерли; мы все умерли, и он снова остался один, - с грустью проговорил Лань Ванцзи и виновато посмотрел на возлюбленного.

Его расстроенный взгляд заставил демонического заклинателя умолять с новой силой:

- Глава Ордена, я знаю, что в это трудно поверить, но это правда. Я знаю, что произойдёт дальше, и нам нужно решить, как это предотвратить. Мы должны начать планировать свои действия уже сейчас, иначе мы снова совершим те же ошибки, и мир рухнет!

Цинхэн-цзюнь многому научился в своём уединении. Он читал и размышлял; он знал, что между людьми и божествами существуют необъяснимые границы. Однако принять слова этого пылкого юноши было непросто. Он не был уверен, стоит ли доверять сказанному, доверять этому молодому человеку. Но его сын, похоже, был влюблён в этого мальчика, всполошившего главную семью Ордена Гусу Лань. А значит, действовать надо тонко.

- Как ты показал им то будущее, о котором говоришь? Ты можешь показать его мне? – терпеливо проговорил Цинхэн-цзюнь, всё ещё сомневаясь в отношении молодого человека.

- Это такой вид «Сопереживания», но, в отличие от вашей версии, которая заставляет дух говорить вам правду словами, моя - позволяет мне видеть воспоминания живых и забирать воспоминания мертвых. По сути, я могу забрать воспоминания умершего или живого. Это заклинание, которое я использую не часто, поскольку оно опасно для меня, а если его использовать на другом живом человеке, то и для него, - объяснил Вэй Усянь. – Также я могу показать свои воспоминания и те, которые я забрал у других, что я и сделал вчера с Вашими сыновьями. Но это чрезвычайно опасно. Если прибегать к «Сопереживанию» слишком часто, это может убить меня или повредить человеку, с которым я делю заклинание, даже убить его. Кроме меня, никто не способен воспроизвести эту версию «Сопереживания» и сохранять такой уровень безопасности, как это делаю я.

Лань Ванцзи не выглядел довольным, услышав, что придуманное Вэй Усянем заклинание настолько опасно для него самого.

- Как ты можешь добиться такого уровня безопасности, которого нет у других? Только не говори мне, что ты настолько исключительный заклинатель, что превосходишь всех остальных в могуществе! – в голосе Цинхэн-цзюня отчётливо звучало презрение, ведь любое хвастовство противоречило правилам Ордена Гусу Лань.

- Я не говорю, что я лучший из существующих заклинателей с золотыми ядрами. Но я точно лучший заклинатель демонического совершенствования. Я единственный заклинатель демоническое совершенствования – и именно его я использую в своём заклинании. - Вэй Усянь понимал, что невозможно избежать раскрытия его демонического совершенствования; ему придётся быть честным и надеяться на лучшее.

- Демоническое совершенствование - это мерзость! Ни один заклинатель не может использовать его и не быть осквернённым и уничтоженным в результате его использования. Оно разрушает разум и тело до тех пор, пока не останется ничего, кроме невменяемого заклинателя. Это невозможно! - Теперь Цинхэн-цзюнь ещё больше беспокоился о том, что этот молодой человек находится в Облачных Глубинах.

- Вы правы, глава. В случае любого другого заклинателя, это было бы так, но со мной это невозможно. Я единственный во всех трёх временных линиях, кто способен полностью контролировать своё совершенствование. Вы сами можете видеть, что я вменяем и не схожу с ума. Я вполне способен поддерживать разговор и регулировать энергию обиды в своём теле, – заявил Вэй Усянь, решив, что он, во что бы то ни стало, заставит старшего Ланя понять, что он не опасен.

Ему нужен был Цинхэн-цзюнь на его стороне; только тогда у них появится шанс убедить ещё и Лань Цижэня.

- Как…

- В моей первой жизни я отдал своё золотого ядро. Я передал его тому, чьё ядро было уничтожено. Вскоре после этого меня бросили в Могильные Курганы, где я вынужден был учиться и принимать демоническое совершенствование, чтобы выжить. В результате многих инцидентов, произошедших в двух моих жизнях, на этой временной линии в моём теле образовалось два ядра – золотое и демоническое. Я считаю, что сформировать искусственно подобный набор обстоятельств нереально, поэтому больше никто и никогда не сможет создать демоническое ядро. Оно было «выковано» во многих невозможных инцидентах, которые никому не под силу воспроизвести. Итак, я единственный, у кого есть ядро демонического совершенствования, которое позволяет мне без последствий контролировать энергию обиды.

Все трое Ланей выглядели шокированными информацией о демоническом ядре. Вэй Усянь только недавно до конца осознал, как он смог использовать и контролировать энергию обиды. Он был так взволнован возвращением своего золотого ядра, что поначалу не мог думать ни о чём другом. Но когда он всё же «нырнул глубже», желая почувствовать его, изучить, то именно тогда и обнаружил, что ядер у него два.

- Я знаю, что невозможно, чтобы кто-то использовал демоническое совершенствование и создал из энергии обиды ядро, - продолжил говорить Вэй Усянь. – Так и есть. Для всех, кроме меня. Со всеми, кто в значительной степени полагался на демоническое совершенствование, произошло именно то, что Вы и сказали: они сошли с ума и допустили осквернение своего тела и души. Я – исключение!

- Если то, что ты говоришь, правда, то в чём проблема с заклинанием? – хмуро спросил Цинхэн-цзюнь.

- Каждый раз, когда используется «Сопереживание», оно потребляет огромное количество силы. Я мог бы забирать и делиться воспоминаниями несколько раз в год. Но каждый раз, когда запасы моей силы иссякают, на их полное восстановление уходят недели, а иногда и месяцы. Это немного похоже на отклонение ци… Так что, прежде чем я смогу снова использовать «Сопереживание» должно пройти какое-то время.

И ещё: я использовал заклинание для Лань Чжаня и Лань Сичэня, потому что они два самых честных человека в мире совершенствования. Я знаю, что, показав им всё, я был в безопасности, потому что знаю их. Но я не знаю Вас. И хотя я благодарен, что Вы помогли моей второй половинке появиться на свет, я не могу доверить Вам все свои воспоминания за три жизни. Надеюсь, Вы меня понимаете. – Произнося это, Вэй Усянь опасался, что Цинхэн-цзюнь не сможет принять его отказ, и тогда все попытки с ним договориться будут обречены на провал.

- «Истина души», - неожиданно произнёс Лань Ванцзи. Хотя эта идея ему не нравилась, она гарантировала, что его отец узнает правду. Как и «Сопереживание» это было опасно, и не должно было использоваться на человеке.

- А-Чжань, это запрещённое заклинание; мы не можем использовать его на молодом господине Вэе, – мягко возразил Лань Сичэнь. Он знал, как важно для его брата было, чтобы Вэй Усяню поверили, но заклинание «Истина души» было запрещено не просто так.

- Что такое «Истина души»? Название кажется мне знакомым, но я не знаю почему. - Вэй Усянь нахмурился. Он был уверен, что слышал об этом заклинании раньше.

- Это заклинание запрещено, как и все заклинания души, потому что оно забирает крупицу души человека из той части его души, на которую воздействует. Любой обман человека использует больше души; чем честнее вы будете, тем меньше потеряете. А запрещено это заклинание, потому что, когда забираются кусочки, это повреждает всю душу, что после смерти может повлиять на перерождение или, в крайних случаях, вовсе привести к тому, что душу не смогут поместить на колесо реинкарнации. Чем больше у вас злых намерений, тем больше души вы теряете, поэтому это заклинание нельзя использовать легкомысленно, - объяснил Цинхэн-цзюнь и добавил, посмотрев на своего младшего сына: - Заклинания души запрещены; они являются частью демонического совершенствования, и ты, я уверен, это знаешь.

- Мир совершенствования любит называть всё, что выходит за установленные ими рамки нормальности, демоническим совершенствованием, хотя это не так. Для этого заклинания ведь не используется энергия обиды, верно? - спросил Вэй Усянь.

- Нет. Это обычное заклинание. Однако демоническое совершенствование может усилить злые намерения и тогда будет использовано больше твоей души, чем разумно, - объяснил Цинхэн-цзюнь.

- Тогда это не демоническое совершенствование, это совершенствование энергии Ян. Многие из заклинаний и инструментов, которые я использую, принадлежат демоническому совершенствованию, потому что они являются результатом использования энергии обиды, энергии Инь, которая составляет половину мира. Подобно тому, как золотые ядра заряжаются духовной энергией, энергией Ян, которая составляет другую половину мира. «Истина души» использует энергию Ян, значит, это не демоническое совершенствование или совершенствование Инь, как я бы предпочёл, чтобы его называли, - ответил Вэй Усянь: - Если бы я мог увидеть заклинание, я бы точно сказать вам, как оно повлияет на такую душу, как моя, которая питается энергией как Ян, так и Инь.

- Я до сих пор не уверен, что это хороший вариант, - заметил Цинхэн-цзюнь.

- Я думаю, что это единственный вариант. Вы сможете наложить на меня заклинание, и я расскажу Вам свою историю. Тогда Вы узнаете всю правду. Всё, что я прошу, это позволить мне попробовать. Использование «Сопереживания» так скоро нанесёт мне урон, так что заклинание «Истина души» - самый разумный вариант в этом случае, - твёрдо проговорил Вэй Усянь и умоляюще посмотрел на главу Лань.

- Нам нужно, чтобы Лань Цижэнь принёс заклинание на проверку, и в настоящее время я не согласен на использование «Истины души». Однако я позволю тебе просмотреть его и решить, как оно повлияет на тебя. Тем не менее, это заклинание не использовалось более ста лет из-за его воздействия на душу. - Цинхэн-цзюнь не был уверен, что это правильный выбор. Возможно, время, проведённое в уединении, несколько затуманило его мозг, но он знал, что независимо от того, во что верили его сыновья, ему нужна неопровержимая уверенность в том, что Вэй Усянь говорит правду.

- Дядя вряд ли будет доволен. Его взгляды на демоническое совершенствование хорошо известны. Как только он услышит о стиле совершенствования молодого господина Вэя, не говоря уже о его двух ядрах, он может потребовать, чтобы Вэй Усянь был изгнан из Облачных Глубин, - взволнованно проговорил Лань Сичэнь. К сожалению, он знал, что уход Вэй Усяня повлияет не только на будущее, но и на его брата.

- Я уйду с ним! – категорично заявил Лань Ванцзи.

- О, Лань Чжань, ты всё ещё любишь меня. - Вэй Усянь пошутил, надеясь смягчить резкость разговора.

- Я по-прежнему являюсь главой Ордена, и никто никого не посмеет изгнать без моего на то согласия! – отрезал Цинхэн-цзюнь. - Пожалуйста, успокойте свои умы. Я буду здесь для разговора и для активации заклинания «Истины души», если я решу, что оно действительно поможет нам двигаться вперёд. Никто никуда не убегает и не принимает поспешных решений!

- Это не поспешное решение, - возразил Лань Ванцзи. - Я продумал все последствия, и если Вэй Ин будет изгнан, последую за ним.

Цинхэн-цзюнь боялся увидеть отражение своего прошлого в сыне. Он знал, что обстоятельства отличались от обстоятельств его и их матери, и он также знал, что, когда Лань главной семьи влюбляется, это конец; для него в этой жизни не будет другого. Он просто надеялся, что, на этот раз, ему удастся остановить опрометчивость, которая может возникнуть.

- Давайте успокоимся. Как я уже сказал, мы не будем совершать необдуманных действий, включая изгнание молодого господина Вэя. Мы поговорим с Лань Цижэнем и обсудим факты, а также заклинание. Как только у нас будет необходимая информация, я приму решение об использовании заклинания, и это решение станет нашей отправной точкой, - властно проговорил Цинхэн-цзюнь и повторил: - Никто не должен убегать или предпринимать какие-либо действия, пока этот момент не наступит.

- Да, отец, - ответил младший Лань.

- Да, глава Ордена, - ответил Вэй Усянь с ноткой веселья в голосе.

Он настолько привык к старейшинам и Лань Цижэню, что глава Ордена Лань на их вечно мрачном фоне выглядел, честно говоря, забавным. Цинхэн-цзюнь отличался от старейшин и Лань Цижэня, в хорошем смысле. Он понимал важность рассмотрения каждого аспекта и выслушивал, прежде чем принимать решение. Лань Цижэню никогда не нравилась живость Вэй Усяня из-за воспоминаний о его матери. А ещё Вэй Усянь знал, что тот никогда не сможет смотреть на демоническое совершенствование иначе, чем со злом. Хотя за последний год перед второй смертью Вэй Усяня, Лань Цижэнь стал более открыт для изучения и понимания его стиля совершенствования.

Вэй Усянь продолжал надеяться, что Цинхэн-цзюнь захочет выйти из уединения; если бы кто-то вроде Цинхэн-цзюня возглавил Гусу Лань, это было бы преимуществом и позволило бы его сыновьям и брату жить жизнью, дающей им свободу.

- Я пошлю Лань Цижэню письмо с просьбой принести заклинание утром. Думаю, завтра лекций не будет, поэтому мы все соберёмся здесь сразу после завтрака. Мы рассмотрим заклинание и сможем действовать, исходя из полученных выводов.

Цинхэн-цзюнь не был уверен ни в чём из этого, но предполагал, что у него нет выбора в этом вопросе. Он посмотрел на демонического заклинателя и вздохнул:

- В твоём распоряжении остаток дня. Полагаю, ты всё ещё истощен после использования заклинания, верно?

- Да, глава Ордена.

- Возможно, прогулка к Холодному источнику будет хорошей идеей. Он поможет восстановить энергию, ведь, как ты сказал, энергия Ян всё ещё может быть тебе полезной, - предположил Цинхэн-цзюнь, и Вэй Усянь благодарно кивнул:

- Да, глава Ордена, я попробую. Это может оказаться полезным для меня, и сегодня вечером я ужинаю с моим братом и сестрой, что всегда помогает мне расслабиться… Я знаю, что эта ситуация для Вас непроста, но я верю, что завтра мы сможем прийти к нужному решению. А ещё, я всё-таки надеюсь, что Вы подумаете над моими словами относительно Вашего затворничества. При всём моём уважении, глава Ордена, Вам стоит задуматься.

- Я подумаю обо всём, что было сказано сегодня; там было много загадок, а также правды. Я благодарен, что увидел своих сыновей в этот день и встретил человека, предназначенного Лань Ванцзи. Думаю, я проведу остаток дня в медитации.

Цинхэн-цзюнь благосклонно кивнул и махнул рукой, позволяя молодым людям покинуть его одинокий дом.

Chapter Text

 

Вэй Усянь не был известен как тихий человек; он не имел привычки просто сидеть и наслаждаться тишиной, если только не работал над новой идеей, но даже тогда он разговаривал сам с собой. Однако именно сейчас ему хотелось немного покоя, и время, проведённое в Облачных Глубинах, было в каком-то смысле подарком. Он знал, что впереди его ждёт много срочных дел, но он также понимал, что прямо сейчас ничего не может сделать, поэтому вместо того, чтобы волноваться, он сидел у Холодного источника с Лань Чжанем и отдыхал.

За последние двадцать лет у Вэй Усяня было очень мало дней, когда он мог расслабиться с Лань Чжанем. Его всегда окружала суета, всегда возникало что-то, что мешало им проводить время в одиночестве.

Положив голову на колени возлюбленного, Вэй Усянь спросил:

- Лань Чжань, ты не возражаешь, что я теперь старше?

- Ты Вэй Ин, независимо от возраста, - ответил Лань Ванцзи. Пусть он и понимал, что молодой человек старше по духу; тем не менее, он чувствовал потребность быть с Вэй Ином; он знал, что его место рядом с ним.

- Я бы хотел, чтобы так было всегда: мирно, только ты и я. Я так устал сегодня, - задумчиво проговорил Вэй Усянь, и Лань Ванцзи осторожно погладил его по волосам:

- Тебе следует попытаться отдохнуть. Твоё заклинание вытянуло большую часть твоего резерва, вызвав истощение, и остаток дня тебе лучше не заниматься ничем активным.

- Ты прав, Лань Чжань. К тому же, я плохо сплю с тех пор, как вернулся, потому что не привык спать один. - Вэй Усянь развернулся на коленях возлюбленного и, посмотрев ему в глаза, кивнул, а потом смежил веки и… заснул.

 

- Вэй Ин, приближается время ужина.

Второй Нефрит осторожно разбудил своего партнёра. Он позволил ему поспать последние несколько часов, зная, что ему это необходимо. Лань Ванцзи был благодарен Небесам за то, что мог просто сидеть и держать возлюбленного на коленях, размышляя о том, что произошло за последние несколько дней и о том, что произойдёт в будущем. Он знал, что ему нужно как можно скорее поговорить с братом о помолвке.

- О… Лань Чжань, почему ты не разбудил меня раньше? Я наверняка ужасно мешал тебе, лёжа столько времени на твоих коленях! - воскликнул Вэй Усянь и, сел, в замешательстве глядя на склонившееся к горизонту солнце.

- Мне было комфортно, - возразил Лань Ванцзи, а потом поднялся, протянул Вэй Усяню руку и помог ему подняться.

- Ну, хорошо, что ты меня всё-таки разбудил до заката. Цзян Чэн убил бы меня, если бы я опоздал на ужин. Он уже расстроен, думая, что я запятнаю Орден Юньмэн Цзян всеми этими наказаниями, которые мне якобы грозят. – Демонический заклинатель посмотрел на возлюбленного и благодарно улыбнулся: - Я давно не чувствовал себя таким отдохнувшим.

- Вэй Ин, ты должен рассказать им о помолвке, - настойчиво проговорил Ванцзи.

- Ты всё ещё хочешь жениться на мне? Что ж, я помню, что и в предыдущей временной шкале мы поженились именно в семнадцать.

Одним из самых драгоценных воспоминаний Вэй Усяня было то, как он и Лань Чжань побывали в пещере Холодного источника, где его возлюбленный обмотал их запястья своей лобной лентой.

- Но я не хочу, чтобы ты чувствовал себя обязанным, - в следующий миг всполошился Усянь. - В настоящее время я всё ещё безнадёжный главный ученик, а ты - гордый и совершенный Второй Нефрит. Люди могут подумать, что я принудил тебя к браку обманом. Я имею в виду, зачем кому-то вроде тебя желать кого-то вроде меня?

Вэй Усянь многое преодолел в отношении своей самооценки, но у него всегда оставалась та маленькая часть, которая сомневалась, достаточно ли он хорош для Лань Чжаня.

- Ты единственный. Более того, у членов главной семьи Ордена Лань может быть только один супруг. Как только они встречают своего человека, для них не существует никого другого. Ты мой единственный, - тихо проговорил Лань Ванцзи, и Вэй Усянь ошеломлённо вскричал:

- О, Лань Чжань, ты не можешь говорить такие вещи ни с того ни с сего! Моё бедное сердце не выдержит этого!

- Ты скажешь им сегодня вечером.

Лань Ванцзи знал, что Вэй Усянь будет откладывать объяснения так долго, как только сможет, потому что, если с ним случалось что-то хорошее, он никогда не стремился рассказать об этом другим. Но он также знал, что если Цзян Чэн узнает об их союзе позже других, возникнет много проблем.

Лань Ванцзи не любил Цзян Ваньиня, как за то, каким он был с тех пор, как прибыл в Облачные Глубины, как он всегда так жёстко разговаривал с Вэй Ином, так и за всё, что он видел в прошлом. Нет, Лань Ванцзи не позволит Цзян Ваньиню обращаться с Вэй Ином так, как тот поступал раньше.

А ещё Лань Ванцзи не собирался ждать, пока что-то пойдёт не так. Он хотел, чтобы человек, которого он любил, был с ним, чтобы они поженились. И они непременно поженятся, как только его брат сможет это устроить. Вэй Усянь принадлежал ему. В прошлой жизни они потратили так много времени впустую, и Ванцзи не позволит, чтобы это случилось снова.

- Хорошо, я скажу им, - сдался Вэй Усянь. - Шицзе будет так счастлива. Она обязательно будет счастлива. Она всегда говорила мне, что я найду своего человека, и она оказалась права, я так и сделал. Я так счастлив, что она сможет увидеть нашу свадьбу в этой временной линии. Она не смогла бы прошлый раз... Я знаю, что нам придётся подождать, пока она выйдет замуж, но потом мы обязательно поженимся, и она будет так счастлива! – пока Вэй Усянь говорил, он становился всё более взволнованным от осознания того, что теперь они действительно смогут по-настоящему восполнить то, что было упущено в прошлом.

- Нет! – решительно оборвал его Лань Ванцзи, и Вэй Усянь растерянно захлопал глазами.

- Нет? Я думал, ты хочешь, чтобы я им рассказал, но если… ты передумал? – тихо спросил он, но Второй Нефрит покачал головой:

- Нет. Мы не будем ждать, пока она выйдет замуж.

- Но она самая старшая из нас троих, и она помолвлена с рождения, - ещё больше растерялся Вэй Усянь. - Я не уверен, что они позволят нам пожениться первыми. Госпожа Юй никогда этого не допустит. Пройдёт несколько лет, по крайней мере, года четыре, прежде чем они разрешат нам пожениться, - грустно закончил Вэй Усянь, осознав, что из-за своего волнения, он совсем не подумал о приёмных родителях и о том, как они отреагируют.

- Мой брат позаботится о деталях. Мы не будем ждать. - Лань Ванцзи оставался непреклонен в том, что он не будет ждать четыре года, чтобы назвать Вэй Усяня своим.

- Лань Чжань, я тоже не хочу ждать, но существует так много деталей, и я не знаю, как госпожа Юй вообще отреагирует… позволит ли…

- Гусу Лань разберётся с деталями. Мой брат свяжется с ними. Мы подождём и посмотрим, к чему приведут переговоры между Орденами, - упрямо ответил Лань Ванцзи.

Он понимал, что многие сочтут его нетерпеливым; тем не менее, в этом вопросе ждать он не собирался. Он женится на Вэй Усяне, и сделает это как можно скорее.

Вэй Усянь осознавал, что ему следует аргументировать свою точку зрения, но он был так рад узнать, что Лань Чжань не хочет ждать, что возражать совершено не хотелось. В конце концов, детали они смогут обсудить позже.

- Хорошо, я расскажу им, а твой брат может пока начать работать над соглашением.

- Прекрасно.

Лань Ванцзи кивнул. Они как раз подошли к павильону, в котором остановились представители Ордена Юньмэн Цзян. Второй Нефрит слегка наклонился, нежно приник к губам Вэй Усяня и подарил ему ошеломительно сладкий поцелуй на ночь.

- Эм… вау, продолжай в том же духе, и я никогда не буду готовить ужин, Лань Чжань. Ты заставляешь моё сердце биться чаще, когда ты так делаешь.

Вэй Усянь был слегка смущён, но счастлив.

- Спокойной ночи, Вэй Ин.

- Спокойной ночи, Лань Чжань.

Вэй Усянь ещё несколько мгновений стоял возле павильона, пытаясь взять своё сердце под контроль: независимо от времени, Лань Чжань всегда мог заставить его биться быстрее. Он только жалел, чтобы в прошлой временной линии всё складывалось не так, как сейчас.

- Вэй Усянь, почему ты топчешься снаружи, как идиот? - спросил Цзян Чэн, подходя к павильону.

- О, просто я задумался о любви. Знаешь, Цзян Чэн, если бы ты поменьше кричал, возможно, ты бы тоже нашёл любовь. Кстати, у тебя всё ещё хранится список требований? - И Вэй Усянь рассмеялся, вспомнив список условий, которые Цзян Чэн предъявлял своей будущей жене.

- Можно подумать, кого-то волнует, чего хочешь ты, Вэй Усянь. Мы не можем строить планы так же, как обычные люди! - высказал Цзян Чэн с негодованием и распахнул дверь во двор перед павильоном.

- О, хорошо, вы оба здесь; идите и умойтесь. Ужин готов. Я попросила принести его всего несколько минут назад, так что он приятный и горячий. - Цзян Яньли была так рада возможности провести время со своими братьями. Было так тяжело, когда занятия для мужчин и женщин разделяли, а ее братья были так заняты, когда не были на лекциях, что они трое почти не проводили времени вместе.

- Да, шицзе.

- Да, сестра.

Несмотря на то, что это была та же самая еда Ланей, которую так не любил Вэй Усянь, «Сопереживание» потребовало от него столько силы, что даже пресные блюда сейчас казалась ему аппетитными. Также помогло то, что он добавил много масла чили, привезённого из дома, придав блюду остроты.

- Как проходит твоя учёба, А-Чэн? – спросила Цзян Яньли.

- Ну, мои дела идут хорошо. А вот Вэй Усянь не приходил на лекции уже несколько дней, так как не может оставаться в стороне от неприятностей, - проворчал Цзян Чэн и с гневом посмотрел на брата.

- Вэй Ин, эти лекции важны, - упрекнула Усяня Яньли, - если Лань Цижэнь расскажет о твоих проступках матери и отцу, у тебя будут большие проблемы.

- Не волнуйся, всё под контролем, шицзе, - беззаботно отозвался демонический заклинатель. - Я учился у Лань Чжаня, не о чем беспокоиться.

- Не о чем беспокоиться? Ты тратишь всё свое время, провоцируя Лань Ванцзи, хотя он тебя ненавидит! Я не удивлюсь, если ты будешь первым, кого выгонят из Облачных Глубин только из-за раздражения, которое ты вызываешь! – напустился на него Цзян Чэн: это было так похоже на его брата - создавать проблемы.

- Я не раздражаю Лань Чжаня, Цзян Чэн.

- Ну, конечно! Мы все видим, как он игнорирует тебя и просто продолжает назначать наказания. Я не думаю, что у него много друзей, да и кто захочет дружить с кем-то настолько холодным? Близнецы-Нефриты полностью оправдывают своё имя! Я уже жалею ту девушку, что застрянет с ним в браке. Ей придётся иметь дело со льдом в их супружеской постели.

Цзян Чэн рассмеялся, а Вэй Усянь расстроился. Он знал, каким люди видят Лань Чжаня, но они не знали его так, как он. Да, Лань Чжань мог казаться холодным, но он мог быть таким тёплым, а в постели он был кем угодно, только не льдом.

- Хм, насчёт этого… Нет такой молодой девушки, которой пришлось бы беспокоиться о замужестве с Лань Чжанем, - осторожно произнёс Вэй Усянь.

- Конечно, нет! Он, вероятно, слишком идеален и самоуверен, чтобы какая-либо дама могла удовлетворить его требованиям! - тут же пошутил Цзян Чэн, вспомнив предыдущий комментарий Вэй Усяня по поводу его собственного списка требований.

- Ну, не совсем… Он уже помолвлен.

- Помолвлен? Я не слышала, чтобы объявляли о том, что второй молодой господин Лань собирается жениться. Ты знаешь, с кем он помолвлен? – с любопытством поинтересовалась Цзян Яньли, а Цзян Чэн рассмеялся пуще прежнего:

- Да кто захочет выйти за него замуж!

- Я, - негромко ответил Вэй Усянь.

- Что «ты»? – неверяще уточнил Цзян Чэн.

- Я бы женился на нём… Я женюсь на нём, - уже увереннее повторил демонический заклинатель, задаваясь вопросом, как этот разговор так быстро добрался до таких мест, как матримониальные планы Лань Чжаня.

- Это не смешно, Вэй Усянь. Не шутит так, а то люди могут подумать, что это правда. И что тогда ты будешь делать? Это было бы неловко для Ордена. То, что ты раздражаешь его, как жена, не означает, что ею станешь, - предупредил брата Цзян Чэн, потому что тот зашёл слишком далеко в своей шутке.

- Я не шучу. Лань Чжань попросил меня жениться на нём, а его брат собирается отправить сообщение дяде, - ответил демонический заклинатель, и Цзян Чэн ошарашено захлопал глазами:

- Он… ты… подожди…

- Мы помолвлены.

- О, Вэй Ин, это замечательная новость! Просто идеально! Ты любишь его? Когда вы, ребята, планируете пожениться? – воскликнула Яньли, и в каждом её слове сквозило счастье. - О, я не могу дождаться этой свадьбы! Мой младший брат женится, разве это не захватывающе, А-Чэн?

Цзян Яньли и Вэй Усянь разом посмотрели на своего брата, а тот, казалось, впервые в жизни не мог произнести ни слова. Демонический заклинатель слегка забеспокоился от того, что лицо его брата с каждым мгновением становилось всё более и более красным.

- Ты сошёл с ума! – наконец, взревел Цзян Чэн, выплёвывая каждое слово. - Ты не можешь жениться на младшей Нефрите! – взвыл он, повысив голос почти на октаву. – О чём ты думаешь? Это будет катастрофа! Ты собираешься здесь жить? Они изгонят тебя через неделю. Чертовы Лани. Ты - главный нарушитель спокойствия в мире совершенствования! В любом случае, нет никаких причин, по которым он захотел бы жениться на тебе! Ты обманул его? Ты, должно быть, применил одно из своих заклинаний, поскольку честный Лань Ванцзи ни за что не стал бы просить тебя стать его партнёром по совершенствованию! - Цзян Чэн кричал так громко, что, скорее всего, его услышали в соседнем павильоне.

- Он любит меня, вот почему, - почти шёпотом проговорил Вэй Усянь, а Яньли попыталась угомонить разошедшегося брата:

- А-Чэн…

- Нет! Это абсурд! Я не потерплю этого! Ты немедленно извинишься перед Гусу Лань и перестанешь позорить Юньмэн Цзян! Ты не можешь творить всё, что тебе вздумается! Было бы полезно, если бы ты подумал об Ордене! И не только о нашей репутации, но и о своей собственной! Ты устраиваешь эти глупые розыгрыши и вызываешь столько позора, что неудивительно, что тебя всегда наказывают! А теперь ты втянул в свои проказы и Гусу Лань?! Это катастрофа! Неужели у тебя совсем нет чувства самосохранения!

- Я не смущаю и не позорю какой-либо Орден, Цзян Чэн!

Вэй Усянь был вне себя от гнева. Он знал, что его брат склонен сначала реагировать, а уже потом думать, особенно, когда дело касалось его. И если бы этот разговор происходил в прошлом, он бы прислушался к нему, позволил бы Цзян Чэну выпустить пар, но на этот раз он не собирался этого терпеть.

- Я опытный заклинатель, даже для своего возраста, четвёртый в списке самых подходящих для брака молодых господ. Могу добавить, что в этом списке я на ступень выше тебя. Я преуспеваю во всех шести искусствах и известен своими навыками владения мечом и талисманами. Я красив и умею поддержать беседу. Я много что умею, независимо от того, считаешь ли ты меня позорным или нет. Я поддерживаю ценности нашего Ордена, и мне не стыдно. Да, я и Лань Чжань собираемся пожениться. Здесь нет никаких уловок или заклинаний. То, что ты думаешь, что я бесполезен, не означает, что так думают другие! - прокричал Вэй Усянь в ответ.

- Вэй Ин, я уверена, что А-Чэн просто удивлён новостью о твоей помолвке, - вмешалась Яньли. - Он не считает тебя бесполезным.

- У него странный способ это показывать! Всё всегда сводится к тому, что я позорю Орден или просто ничего не стою. Если я такой никчемный и только всех пятнаю, почему Юньмэн Цзян держит меня? Почему мне нужно преуменьшать свои таланты, чтобы осчастливить госпожу Юй, чтобы осчастливить тебя, Цзян Чэн?! Я принимаю тебя таким, какой ты есть, включая твои многочисленные недостатки! Почему ты не принимаешь меня?

- Я не…

- Да, ты именно так и поступаешь во всех моих временных линиях! Ты всегда подавляешь меня, а я всегда стою рядом и позволяю этому случиться. Потому что я в долгу перед тобой и семьёй за ту жизнь, которую вы мне подарили. Мы братья, пусть и не по крови! Как ты можешь высмеивать меня и на каждом шагу предполагать худшее?! Да, я шучу, мне нравится веселиться, но я не делаю ничего, что могло бы навредить другим. Я никогда не делал ничего злого или жестокого, так почему же я настолько недостоин, скажи мне?!

- Ты не…

- Мне надоело стоять в стороне и позволять людям говорить со мной свысока, не ценить меня, не видеть во мне лучшее. С тех пор, как я вошёл в семью, нас настраивали друг против друга, а мы должны были быть лучше. Мы должны были быть выше этого и не позволять вашей матери или отцу заставлять нас думать, что мы хуже, чем мы есть! Братья стоят друг за друга, несмотря ни на что! Я даже не могу называть вас сестрой и братом, потому что я недостоин. Я показываю лишь часть своего совершенствования, чтобы никого не затмить. Знаешь ли ты, как тяжело быть хуже, чем ты есть!

Знаете ли вы, какую боль приносит мысль, что никто на самом деле не любит тебя таким, какой ты есть? Нет, вы не знаете. Вы понятия не имеете, к какой изоляции и страху это может привести. Но ты продолжаешь делать всё, чтобы быть достойным, даже пожертвуешь собой, чтобы отдать долг, который, по твоему мнению, ты должен людям, которые готовы выступить против тебя.

Так почему же я бесполезен?! Скажи мне, что я делаю такого бесполезного для Юньмэн Цзяна и что будет позором для Гусу Лань?

Ох, не так Вэй Усянь хотел наладить отношения со своим братом. Он планировал, что они будут решать свои проблемы постепенно, но, как и всегда, когда дело касалось Цзян Чэна, всё закончилось криком. Хотя, возможно, это было и к лучшему.

- А-Ин, ты не бесполезен. Ты наш брат, и я всегда хотела, чтобы ты называл меня сестрой, а А-Чэн мечтал, чтобы ты звал его младшим братом, - грустно сказала Яньли. - Но вместо этого ты всегда называл меня шицзе.

- Ты не бесполезен; как ты мог такое сказать? Как ты мог так думать? – тихо проговорил Цзян Чэн.

Он не знал, что ответить своему брату, а Вэй Усянь был его братом. И он никогда не догадывался, что тот чувствует себя так плохо. Ему стало невыносимо стыдно после того, как он услышал всё, что сказал Вэй Усянь. Ведь он никогда не имел в виду это, когда говорил такие вещи. Он всегда думал, что его брат это знал.

- Я не должен был говорить всего этого, - пробормотал демонический заклинатель.

Он боялся, что разрушил то, что у них было, и теперь они никогда не смогут создать что-то другое.

- Нет, ты должен был это сказать! – возразила Яньли. - Ты всегда можешь рассказать нам обо всём, что ты чувствуешь. И не только о хорошем, но и о плохом. Мать и отец сделали вас обоих такими. Отец возвысил тебя, Вэй Ин, разрушая при этом тебя, А-Чэн, а мать разрушала вас обоих. И это не ваша вина. Всё происходит из того, как наши родители относились к вам обоим.

У Цзян Чэна характер нашей матери, а ты, Вэй Ин, во многом похож на нашего отца. Но ты не бесполезен, независимо от того, как они оба действуют. Я не думаю, что мать тоже считает тебя бесполезным, но ты - инструмент, который она может использовать, чтобы вымещать свою обиду на отца. - Цзян Яньли видела недостатки своих родителей, и она знала, что это затрагивало обоих её братьев. Но, как и они, она никогда не знала, что с этим делать. Все они были не в силах что-то изменить, пока росли, пока все они не стали такими, какие они есть.

- Мне жаль, что я сказал, что ты бесполезен. Это не так. Я не знаю, что сказать. Ты ведь знаешь, что ты мой брат, верно? Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, правда?

Цзян Чэн умоляюще посмотрел на Вэй Усяня. Он знал, что не всегда хорошо владеет словами, но именно сейчас ему было необходимо выразить свою заботу о своём брате.

- Я знаю, просто мне тяжело всё время слышать, какой я никчемный или что я всех позорю. Я знаю, что ты не всегда имеешь в виду то, что говоришь, и это моя вина, что я всегда пропускал это мимо ушей. Но ты должны понять, что твои слова влияют на то, как люди видят нас, как вижу себя я. Люди слышат, как ты говоришь такие вещи, верят им и говорят о нас за нашей спиной.

Да, всегда были люди, которые думали неправду, например, что я на самом деле Цзян. Сын Фэнмяня, хотя я выгляжу точно так же, как оба моих родителя. А некоторые думают, что у нас с тобой, шицзе, отношения, которые далеки от связи брата и сестры. Некоторые хотели бы, чтобы я покинул Орден и присоединился к ним, потому что они думают, что Юньмэн Цзян не хочет меня, а я молодой заклинатель с большим потенциалом. - Вэй Усянь не собирался рассказывать своему брату о том, что Орден Ланьлин Цзинь предпринял несколько попыток, отправляя своих прихлебателей в Пристань Лотоса и в Облачные Глубины в свите Павлина, чтобы те прощупали, готов ли Вэй Усянь вступить в их Орден. Но даже если бы он захотел, Ланьлин Цзинь был бы последним местом, которое он бы выбрал.

- Кто посмеет пытаться забрать тебя у нас?! – снова расстроившись, закричал Цзян Чэн.

Он знал, что его брат был яркой звездой их поколения. Некоторые сказали бы, что он даже затмевал Ланей. Он был лучшим молодым господином с точки зрения совершенствования. Однако Цзян Чэн и не предполагал, что другой Орден может попытаться украсть его брата.

- Не важно. Однако на этих лекциях мы видим много представителей других Орденов, в том числе и более мелких, которые пишут домой о том, что они видят и слышат. Это вызывает проблемы, потому что они не знают, что ты сначала говоришь, а думаешь потом, или что ты любишь меня как своего брата. Они видят, что я отличный заклинатель, а ты принижаешь меня. Они видят лазейку, - объяснил Вэй Усянь.

- Они не могут заполучить тебя! - Цзян Чэн понимал, что сейчас он похож на маленького ребёнка, который может потерять свою любимую игрушку, но он никогда не думал, что действительно может лишиться своего любимого старшего брата.

- Я не планирую никуда уходить. Более того, я собираюсь жениться, и думаю, Гусу Лань наверняка скажет свои несколько слов. Вряд ли они захотят, чтобы такой шумный я жил в их Ордене, - пошутил Вэй Усянь в попытке ободрить брата.

- Я не знаю, как все исправить, - буркнул тот. - Ты тот, у кого всегда есть план.

Цзян Чэн знал, что то, что он сказал, было правдой: его брат всегда всё исправлял. Но была одна вещь, которую он мог сделать. Он не был уверен, будет ли это иметь значение, но так было правильно. Он услышал печаль в том, как, по мнению Вэй Усяня, ему следовало обращаться к ним.

- Однако тебе следует начать называть меня братом или А-Чэном. Ты прав: мы братья, а Яньли - наша сестра. Мы должны вести себя соответственно, и это включает то, как мы обращаемся друг к другу.

Цзян Чэн надеялся, что Вэй Усянь поймёт, что это был для них шанс измениться. Он повернулся к брату и замер:

- Ты… ты плачешь, Вэй Ин!

- Я не знаю, выдержит ли моё сердце сегодня больше. Лань Чжань сказал мне, что я для него единственный. Ты хочешь, чтобы я называл тебя братом. Я обручился… Я могу умереть от всего этого обожания, которое получаю сегодня! - Вэй Усянь шутил, пытаясь завуалировать то, как тронули его слова и брата, и Лань Чжаня.

- Честно говоря, я не уверен, что нам стоит говорить сегодня о чём-то большем. Но мы должны, - и ты прав, - сделать первый шаг. И это то, как мы станем обращаться друг к другу. Значит ли это, что ты начнёшь уважительно называть меня «старший брат»? Или всё же предпочтёшь «А-Ин»! - Вэй Усянь хихикнул.

- Старший брат? В задницу такого старшего брата! Обручился, и даже не посоветовался ни со мной, ни с сестрой, прежде чем прыгать в омут с головой! Какой ты, к чертям, старший брат!

- Прости, но, если честно, ты сам мог бы обо всём догадаться. Всё же происходило на твоих глазах. Я не мог оставить этого Ланя в покое, с тех пор как увидел его. – Вэй Усянь произнёс всё это кокетливым тоном, ибо знал, что гнев Цзян Чэна постепенно уменьшается, а также видел, что брат чувствует себя ужасно из-за всего, что он сказал.

- Я думаю, это замечательно, что он такой красивый, - мечтательно произнесла Яньли. - Вы двое восхитительно смотритесь вместе, светлое и тёмное - идеальное сочетание.

Вэй Усянь часто закивал:

- Я знаю. Он высокий, красивый и абсолютно безупречный!

- Идеальный лёд, - раздраженно буркнул Цзян Чэн, и демонический заклинатель рассмеялся:

- Поверьте мне, братик, он тёплый, когда это имеет значение.

- Как это будет работать?

Цзян Чэн хотел бы порадоваться за своего брата, но его беспокоило слишком многое, особенно то, где пара будет жить. Будет ли этот брак означать, что его брату придётся постоянно находиться в Облачных Глубинах. Он не был уверен, что ему это понравится.

- Как это будет работать? Мы не можем говорить о таких интимных вещах в присутствии ши… сестры! - Вэй Усянь одарил брата обжигающим взглядом, и тот поспешно возразил:

- Нет… не-не-не… Я не о том! Где вы будете жить? Как будет проходить ваш брак? Вы оба главные ученики своих Орденов!

- О, что ж, мы разделим наше время, как собирались сделать в прошлый раз! Половину времени мы будем проводить в Облачных Глубинах, а половину - в Пристани Лотоса. Оба Ордена получат лучшее из обоих миров! – с восторгом воскликнул Вэй Усянь.

- В прошлый раз? О чём ты говоришь? Это единственный раз. Кажется, эта помолвка затуманила твой мозг.

Цзян Чэн усмехнулся, мысленно радуясь тому, что его брат не хочет покидать его и собирается хотя бы полгода проводить дома.

- О, должно быть, я устал. Это были долгие несколько дней. Но, как я уже сказал, мы будем проводить своё время именно так. Я не могу оставить тебя одного, не так ли? Да и в будущем, когда ты станешь главой Ордена, кто, кроме меня, сможет выдерживать твой характер?! – радостно ответил Вэй Усянь.

В конце концов, они могли бы стать неудержимыми, если б смогли заложить новый фундамент своих отношений.

- Мне всё ещё не терпится услышать, что обо всём этом скажут мать и отец, но пока ты готов уделять время нашему Ордену, я буду поддерживать этот брак.

Цзян Чэн знал, что Вэй Усянь в любом случае сделает то, что хочет, но он мог поддержать его; хотя он и боялся своих родителей, он собирался стоять рядом со своим братом.

- Но в будущем тебе понадобится сопровождающий, - строго добавил Цзян Чэн, приходя в восторг от этой мысли. Ему уже не терпелось увидеть, как его брат и его жених будут справлять с этой небольшой проблемой. А ещё он решил, что утром обязательно поговорит об этом со старшим Нефритом.

- Сопровождающий? – растерялся Усянь. - Зачем он нам?

- Потому что ты ещё не женат, и твою добродетель надо беречь!

- Эм, А-Чэн, ты же понимаешь, что я не могу забеременеть, верно?

- Но ты можешь потерять свою добродетель. Поэтому тебе придётся ходить с сопровождающим, если ты хочешь встречаться со своим Лань Чжанем.

Последнее, что им было нужно, это чтобы Вэй Усянь осквернил второго молодого господина Гусу Лань.

- А-Ин, мне тоже приходиться ходит с сопровождающим, когда я встречаюсь с Цзинь Цзысюанем, пусть он и ненавидит меня и саму идею жениться на мне. Поэтому будет справедливо, если у тебя тоже будет один. Если бы ты женился на молодой девушке, от тебя потребовали бы иметь сопровождающего. Почему бы не сделать то же самое и в отношении второго молодого господина Ланя? - заявила Цзян Яньли, что с её стороны, конечно, прозвучало справедливо.

Но Вэй Усянь так не считал:

- Это… это другое дело.

- Почему? – одновременно спросили Цзян Яньли и Цзян Чэн.

- Потому что! Хорошо, пусть будут эти прекрасные сопровождающие, но нужны ли нам они до официального объявления? - заныл Вэй Усянь, на что Цзян Ваньинь непреклонно заявил:

- Да! Потому что, как ты сказал, ты влюблён, а любовь заставляет людей сходить с ума, и последнее, что мне нужно, это то, что ты соблазнил второго молодого господина Гусу Лань где-нибудь на полу библиотеки!

- На полу? В библиотеке? Однако, у тебя и воображение, А-Чэн. Может, ты ещё и представишь, как Лань Цижэнь находит нас и гибнет от искажения ци? - Вэй Усянь так сильно рассмеялся, что сложился пополам. А всё потому, что и сам в прошлых жизнях не раз представлял подобные картины, а пару раз – и в этой. Хотя он и Лань Чжань прославились в прошлой жизни тем, что не умели держать руки при себе, у них так и не было шанса воплотить в жизнь эту фантазию.

- Это не смешно, и тебе нельзя оставаться с ним наедине, пока ты не женишься! – категорично приказал Цзян Чэна.

- Хорошо-хорошо, я понял. У нас будет сопровождающий. Что ж, возможно, нам действительно стоит ускорить свадьбу, потому что, уверен, Лань Чжань не сможет долго ждать.

Вэй Усянь шутил лишь отчасти: хотя многие считали Вэй Усяня бесстыдным, но именно Лань Чжань в их паре был по-настоящему распущенным, когда дело касалось личных отношений.

- О, ради всего святого, хватит, Вэй Усянь. Здесь сестра, а это неуместный разговор для молодой госпожи.

- Хорошо-хорошо, я закончил. Кажется, всё равно пора спать. Я так устал, что не понимаю этого. Сегодня днём я довольно долго дремал с Лань Чжанем, и всё же чувствую себя уставшим, - пожаловался демонический заклинатель и зевнул.

- В ближайшие несколько дней лекций не будет, и нам следует попытаться отправиться в город вместе с остальными и поесть настоящей еды. - Цзян Чэн отметил про себя, что они действительно слишком давно не гуляли и не веселились вместе. В последнее время Вэй Усянь стал казаться каким-то другим, и не только из-за тех чувств, что ему приходилось скрывать; он вообще довольно сильно изменился. Он словно отдалился от него, а Цзян Чэн был не готов рисковать потерять своего брата, даже если тот собирался жениться.

Снова зевнув, Вэй Усянь согласился, что было бы неплохо съездить в город и съесть что-нибудь не белое.

- Ладно, идите спать, мальчики. Вэй Ин, я рада за тебя. Думаю, вы с Лань Ванцзи проживёте долгую и счастливую жизнь вместе, - мягко сказала Яньли, понимая, что у обоих её братьев выдался непростой вечер, и они оба нуждаются в отдыхе.

- Спасибо, ши… сестра, спокойной ночи.

Вэй Усянь знал, что им предстоит пройти долгий путь, но чувствовал, что, возможно, они, наконец, идут в правильном направлении. Он надеялся, что, на этот раз, последним, что он увидит в жизни, будет не его брат, ставший причиной его смерти.

Chapter Text

Лань Ванцзи считали холодным и равнодушным. Он никогда не был многословным, терпеть не мог болтовни, без которой многие жизни не чаяли, не видел нужды в бесполезном разбрасывании словами. Он никогда не общался с другими так, как это делали многие молодые господа. Держался в стороне, потому что, честно говоря, не знал, как общаться с теми, кто не входит в его семью или о ком он не заботился.

Он также знал, что его старший брат хотел бы, чтобы у него было больше друзей. Но Лань Ванцзи не видел в этом смысла. В воспоминаниях, которыми с ним поделился Вэй Ин, он увидел, что, в то время как сам он был сдержан, Вэй Ин был невероятно жизнерадостным. В том прошлом, когда они оказывались в компании других людей, сам он по большей части молчал, Вэй Ин же брал все разговоры на себя, легко манипулируя потоком слов в той болтовне, которую Лань Ванцзи терпеть не мог. В то же время Лань Ванцзи умел вовремя остановить своего партнёра, сдержать его буйство, которое сам Вэй Усянь порой совершенно не мог остановить. Таким образом, они были идеальным балансом. Вэй Ин, как и Лань Сичэнь, смог понять молчаливое общение Лань Ванцзи, и ему оно нравилось.

Идеальная пара, две половинки одной души.

Он также знал, что его вторая половинка в эту минуту направилась на ужин с единственным человеком, который мог уничтожить его прямо сейчас. Лань Ванцзи не нравился Цзян Чэн; он был резким, громким и использовал угрозы насилием, чтобы донести свою точку зрения.

Более того, он был недобр к Вэй Ину. Лань Ванцзи, видел, как он вёл себя в прошлой временной линии, видел, как он сплачивал Ордены против своего брата, и, в конце концов, убил его. Цзян Чэн был настолько же эгоцентричным, как Вэй Ин – самоотверженным.

Лань Ванцзи хотел бы навсегда запретить молодому человеку когда-либо снова видеться с Вэй Ином, однако он знал, что это маловероятно, как и в обеих прошлых временных линиях. Вэй Ин любил своего брата, даже если тот предавал его, даже если сам он заслуживал лучшего. И хотя Лань Ванцзи не всегда понимал людей, он ценил в них преданность, а у Цзян Чэна её не было.

Лань Ванцзи видел и прочувствовал боль предательства, которое постигло Вэй Ина, когда его брат восстал против него, используя его же собственное золотое ядро. Он прочувствовал горечь и страх, которые ощутил его возлюбленный после своего воскрешения, когда его брат обвинял и унижал его. Лань Ванцзи не мог позволить прошлому повториться. Он собирался позаботиться о том, чтобы у Вэй Ина было безопасное место. Он собирался жениться на нём и охранять его, даже если защита эта будет направлена против собственной семьи Вэй Ина.

- Ах, А-Чжань, я думаю, мы могли бы поужинать сегодня вечером в семейном павильоне, - проговорил Лань Сичэнь, увидев своего брата, идущего по тропинке к домам главной семьи Ордена.

У обоих братьев были отдельные дома на «семейной территории», расположенной в дальней части Облачных Глубин, для защиты и спокойствия. Дом Лань Ванцзи назывался «Цзинши», что означало «Тихая комната», а дом Лань Сичэня называли «Ханьши», что означало «Морозная комната». Каждая группа комнат отражала индивидуальность каждого брата. В то время как комнаты Лань Чжаня были почти пусты, если не считать нескольких личных вещей, комнаты Лань Сичэня были заполнены множеством разных вещей, большинство из которых были подарками от семьи и друзей.

- Да, брат.

- Это были довольно необычные несколько дней, и, кажется, впереди нас ждёт ещё бесчисленное количество дней, наполненных интересными событиями, - шагая рядом с братом, заметил Лань Сичэнь.

- Мн.

- Ты вернул молодого господина Вэя родным, это хорошо.

- Да.

Лань Сичэнь видел, что в голове его брата роятся самые разные мысли. Он знал, что его брат может выглядеть тихим и сдержанным, но его разум всегда внимательно обрабатывал факты, принимал решения и думал о том, как реагировать на других. Он также знал, что его брат расскажет ему, что у него на уме, когда будет готов.

- О, хорошо, похоже, еду уже доставили. Дядя сегодня ужинает с гостем. Я сообщил ему, что нам нужно некоторое время, так как присутствие такого количества нестандартных личностей среди приглашённых учеников становится утомительным; он, кажется, понял.

Лань Сичэнь был рад увидеть, что их ужин сервировали на маленьком столике, выставленном в центральном дворе. Погода была идеальной для трапезы на свежем воздухе, а распустившиеся цветы представляли собой прекрасное зрелище, чтобы, помимо желудка, усладить ещё и душу.

Лань Сичэню нравилось спокойствие главного двора с его искусно выложенными каменными плитами, с раскидистыми вишнями, посаженными по периметру, и аккуратными небольшими клумбами с красивыми цветущими растениями и лечебными травами. В центре двора располагалась зона отдыха с низкими столиками для тех случаев, когда кто-то из семьи хотел перекусить в тишине или что-нибудь почитать в прекрасный солнечный день.

- Мн.

- У тебя было время поговорить с молодым господином Вэем сегодня днём?

- Да.

- Это хорошо. Впереди у него трудный долг. Боль и страдания, которые он перенёс в одиночестве в последней временной линии, непостижимы. Нам придётся быть бдительными и следить за тем, чтобы он не занялся саморазрушением и не взял всё на себя. Я никогда не встречал человека, который был бы настолько самоотверженным и готовым взять на себя такое тяжёлое бремя, которое не было бы его собственным. - Лань Сичэнь удручённо покачал головой. - Ты знаешь, что его психическое здоровье также находится под угрозой. Ему трудно выразить свою боль, и, кажется, он пытается превратить всё в шутку, чтобы скрыть свои страдания. Я считаю, что он стал более открытым по сравнению с тем, что мы видели в его прошлом, но мы должны быть уверены и следить за этим. Ему также не стоит оставаться одному в течение длительного времени, особенно в периоды стресса.

Лань Сичэнь знал, что это будет непросто; он понимал, что им, скорее всего, придётся следить за молодым человеком и заботиться о нём, даже когда он попытается их оттолкнуть. Он также знал, что, на этот раз, его брат будет со своей второй половинкой на каждом этапе пути.

- Завтра ты должен написать в Орден Юньмэн Цзян и объявить о помолвке, - заявил Лань Ванцзи.

- Я думаю, что это может немного подождать. Потребуется время, чтобы всё решить. Свадьба будет не раньше, чем через несколько лет. Я так понимаю, что его старшая сестра собирается выйти замуж, и, возможно, они не дадут Вэй Усянь жениться раньше, чем…

- Мы поженимся как можно скорее.

- Я понимаю, что ты хочешь быть с молодым господином Вэем, но ты же знаешь, что есть правила, как это…

- Нет, завтра ты напишешь Цзян Фэнмяню. Мы не будем ждать. Я не могу ждать годами, и он тоже.

- Лань Чжань, я знаю, что ты не хочешь, но…

- Нет. Мы нужны ему. Никто никогда за него не боролся. И, если он опять годами будет сражаться в одиночку, он вернётся к старым привычкам. Он позволит собственным сомнениям обернуться против него, и тогда у него ничего не получится.

Лань Ванцзи был уверен, что если они будут откладывать свадьбу, то независимо от того, каких успехов добьётся Вэй Ин, он будет возвращаться к старым привычкам каждый раз, когда его семья скажет ему, что он бесполезен, или когда мир совершенствования не сможет понять его двойное совершенствование. Он снова будет бескорыстным и саморазрушительным.

- Так и будет, брат. Ты видел его воспоминания. Ты сам сказал, он не может быть один. На этот раз, я не оставлю его. Он нуждается в нашей защите, - умолял Лань Ванцзи.

Лань Сичэнь знал, что его брат прав. Вэй Усянь с детства подвергался жестокому обращению, и это насилие будет сказываться на нём сильнее, если позволить ему продолжаться. Юньмэн Цзян взял его к себе и обращался с ним как со слугой, даже если его называли господином.

Лань Сичэнь также знал, что в мире совершенствования возникнут проблемы из-за его двойного совершенствования. Вэй Усянь нуждался в дополнительной защите, которую Юньмэн Цзян не мог ему обеспечить.

- Я напишу Цзян Фэнмяню и попрошу его прийти. Давай подождём, пока он приедет, и уже тогда обсудим идею брака, а пока я попрошу его прийти для обсуждения дел, связанных с его подопечным. Я отправлю письмо в утро.

Лань Сичэнь только надеялся, что, получив письмо, Цзян Фэнмянь явится в Облачные Глубины один. Госпожа Юй была силой, с которой нужно было считаться. Она всегда была готова громко поделиться своим мнением, особенно, когда была недовольна, и Лань Сичэнь никак не мог понять, как она отреагирует на известие об этом браке.

Многие были бы в восторге от предложения руки и сердца со стороны Гусу Лань, но почему-то он думал, что госпожа Юй едва ли обрадуется, поскольку предложение получит Вэй Усянь. Даже без воспоминаний Лань Сичэнь знал, как хозяйка Пристани Лотоса относилась к своему приёмному сыну. О том, что Вэй Усянь не смог взять фамилию Цзян, говорили годами, тем более что молодой человек проявил такой многообещающий талант. Случаи, когда кого-то полностью принимали в семью и не давали при этом фамилию, были редкостью.

- Это позволит нам справиться с событиями завтрашнего дня и, надеюсь, на вашей стороне будут и отец, и дядя.

Лань Сичэнь признал, что, возможно, его брат был прав. В конце концов, он видел, как в прошлом семья извернулась и возложила ответственность на Вэй Усяня. Он не хотел видеть это снова.

- Спасибо.

Остальная часть трапезы прошла в молчании. Оба брата думали о завтрашнем дне и о том, как пройдёт встреча с Юньмэн Цзян. А Лань Ванцзи ещё и беспокоился о том, как проходит ужин в другом павильоне. Он беспокоился о Вэй Усяне и, хотя он верил, что Цзян Яньли поддержит его, он опасался, что Цзян Чэн навредит его возлюбленному.

Chapter Text

Вэй Усянь волновался. События прошлой ночи всё ещё были свежи в его памяти, и он задавался вопросом, как наладить новые отношения со своим братом. Он знал, что им многое предстоит сделать, что им обоим придётся приложить усилия, чтобы найти баланс в своём взаимодействии.

Цзян Чэну нужно было научиться думать о том, что он говорит, а Вэй Усянь должен был перестать притворяться тем, кем он не был, чтобы улучшить ситуацию. Он просто надеялся, что они справятся с этим до того, как придёт время возвращаться в Пристань Лотоса. У них были не самые лучшие отношения, однако Вэй Усянь знал, что его брат все тринадцать лет после его смерти думал о нём и искал его. Возможно, он делал это жестокими способами, преследуя тех, кто пытался пойти по демоническому пути, но то, что он все эти годы держал при себе Чэньцин, говорило о многом. Цзян Чэн проверял каждого человека, обладавшего навыками демонического совершенствования, пытаясь выяснить, не его ли это брат. И хотя Вэй Усяню было неприятно думать о жизнях, потерянных во время кропотливых поисков Цзян Чэна, он должен был верить, что это произошло потому, что тому было не всё равно.

Мысли демонического заклинателя были настолько поглощены этими надеждами и воспоминаниями о прошлом, что он не заметил Лань Ванцзи, который терпеливо ожидал его, чтобы отвести на встречу с главами Ордена Лань. Ещё одна вещь, которая беспокоила Вэй Усяня. В прошлом у него с Лань Цижэнем были не самые дружеские отношения, и на этот раз вряд ли всё сложится так уж хорошо. Он знал, что великий учитель был зациклен на праведном пути и не желал слушать и принимать новые идеи. Он также знал, что такая его позиция - последствие травмы и стресса, вызванных необходимостью исполнять роль отца и главы Ордена на протяжении более двадцати лет, хотя он никогда не собирался, ни заводить детей, ни возглавлять Орден – только учиться и учить.

- О, Лань Чжань, доброе утро! Ты скучал по мне?! – едва не налетев на возлюбленного, воскликнул Вэй Усянь и взволнованно улыбнулся.

Несмотря на все тревоги, он был рад увидеть своего Лань Чжаня. Каждый раз, когда он смотрел на него, его душа как будто успокаивалась. Он знал, что слишком энергичен и не слишком хорошо умеет оставаться на месте или молчать, но когда Лань Ванцзи был рядом, он мог сосредоточиться на нём одном.

- Мн.

- Что ты делал этим утром: писал правила, полировал Бичень, медитировал, стоя на голове? – беззаботным тоном поинтересовался Вэй Усянь.

- Жалоба на шум.

- На шум? Ты никогда не шумишь; как кто-то может жаловаться? Ты же такой тихий, практически как призрак!

- Не я, шум во время комендантского часа, крики из семейного павильона Юньмэн Цзян.

Лань Ванцзи забеспокоился, когда вчера вечером услышал, как дежурившие ученики жаловались на чрезмерный шум, поскольку это противоречило правилам. Он буквально подобрался, готовый ринуться на защиту возлюбленного, когда услышал, из какого павильона доносятся крики, хотя и не удивился.

- О. Хм, да, вчера вечером мы, возможно, немного пошумели. Видишь ли, я рассказал брату и сестре о помолвке, и ну… эм, Цзян Чэн, возможно, имел несколько неоднозначное мнение по этому поводу, - застенчиво произнёс Вэй Усянь, надеясь преуменьшить количество криков, прозвучавших прошлым вечером; он знал, что они были очень громкими.

- Мм, в Облачных Глубинах запрещён чрезмерный шум, - напомнил ему Лань Ванцзи, отметив про себя, как именно Вэй Ин назвал Цзян Ваньиня и Цзян Яньли.

- Я знаю, знаю, но для них это был сюрприз… И, в конце концов, Цзян Чэн готов поддержать нас, и именно ты сказал мне, что я должен им рассказать, так что, на самом деле, это была твоя вина, в том, что мы нарушили это правило. Любой, кто знаком с Цзян Чэном, знает, что он крайне резок во многих вопросах, а тут такое… Нам несказанно повезло, что обошлось без пролитой крови или сломанных костей! – темпераментно объяснял Вэй Усянь, пока они шли к уединённому дому главы Ордена Лань.

- Мн. – Вот и всё, что сказал Лань Ванцзи в ответ, и Вэй Усянь тоже не стал развивать эту тему.

Так, молча, они и дошли до дверей дома Цинхэн-цзюня, где их уже ожидал Лань Сичэнь.

- О, доброе утро, молодой господин Вэй. Я слышал, вчера у тебя был отличный вечер, - со смешком проговорил наследник Лань, и Вэй Усянь слегка покраснел:

- Эм… да, извини за шум прошлой ночью.

- Это вполне объяснимо. Что ж, сегодня утром я отправил письмо Ордену Юньмэн Цзян. Я попросил Цзян Фэнмяня приехать, чтобы обсудить события и спланировать помолвку. Я надеюсь получить от него весточку уже сегодня, и что он сможет посетить Облачные Глубины на этой неделе. Я знаю, что при его уровне совершенствования, путь сюда займёт у него всего несколько часов, поэтому ожидаю его визита в ближайшие дни. - Лань Сичэню очень хотелось верить, что всё разрешится быстро. - Также нам придётся сообщить дяде об этом событии до того, как он прибудет.

- О каком событии вы собираетесь мне сообщить? – настороженно поинтересовался Лань Цижэнь, появляясь на дорожке, огибающей дом главы, где он, должно быть, совершал утреннюю прогулку.

Затем он заметил того, кому никак не следовало находиться на частной территории главной семьи Ордена, и сердито нахмурился.

- Вэй Усянь, что ты здесь делаешь? Неужели ты не понимаешь, что такое уединение? То, что у тебя напрочь отсутствует уважение к старшим, не означает, что ты можешь нарушать правила! Никому не дозволено находиться в этой части Облачных Глубин. Это частная территория главной семьи Лань! - с раздражением проговорил он.

С самого момента своего прибытия этот молодой человек был нежелательным раздражающим фактором. Он постоянно задавал самые неприятные вопросы, громко кричал и вечно следовал за его младшим племянником. Лань Цижэнь беспокоился, что неприятные черты молодого человека передадутся Ванцзи.

Вэй Усянь не боялся признаться, что опасается великого учителя, поэтому сразу же спрятался за спинами Близнецов-Нефритов. Он знал, что Лань Цижэнь ненавидел его. В конце концов, Лань Цижэнь был живым воплощением всех трёх тысяч правил, а цель жизни Вэй Усяня заключалась в том, чтобы найти способы обойти каждое из них, фактически их не нарушая.

- Дядя, его попросили прийти сюда, - поспешил объяснить Лань Сичэнь: он знал, что это будет нелёгкий визит, но был удивлён, насколько враждебно настроен его дядя. А ведь молодой человек даже не успел ничего сказать.

- Хм… И о чём ты думал, приглашая его сюда? Ты знаешь, что такое уединение и правила. Никому постороннему не разрешается видеть Цинхэн-цзюня. - Лань Цижэнь не понимал, как Вэй Усянь сумел заставить его племянников нарушить правила, но, в любом случае, не собирался этого терпеть. - Ему придётся уйти, а за несоблюдение правил последует наказание.

- Я пригласил его, и никакого наказания за это не будет, брат, - под тихий скрип раскрывающейся двери, прозвучал голос Цинхэн-цзюня, а секунду спустя он сам появился на пороге.

- Что происходит? - Лань Цижэнь буквально кипел от негодования. - Ты, как никто другой, должен знать, как важно соблюдать правила. Особенно правила уединения!

Даже спустя все эти годы Лань Цижэнь любил и ненавидел своего брата за жизнь, которую тот прожил, и за выбор, который тот сделал. Тем не менее, он всегда соблюдал для него правила уединения.

- Возможно, этот разговор лучше вести внутри. Сегодня есть что обсудить, и я считаю, что лучше всего обсудить всё в доме, независимо от того, насколько хорошим выдался день, - заявил Цинхэн-цзюнь и отступил в сторону, чтобы дать гостям возможность войти в его дом. Он осознавал, что для его брата всё это будет непросто, но после вечера, проведённого в медитации и размышлении над словами Вэй Усяня, он также понял, какими должен быть его дальнейший путь.

- Цинхэн-цзюнь, неправильно разрешать Вэй Усяню входить. Это противоречит правилам! Кроме того, он не член семьи, а в твоём сообщении говорилось, что ты собираешься обсудить вопросы, которые не следует обсуждать вне семьи! – с негодованием возразил Лань Цижэнь.

- Я знаю правила, - ответил ему брат, - а также осознаю, что являюсь главой Ордена Гусу Лань и поэтому могу приглашать в свои покои любого, кого захочу. Кроме того, вопросы, которые я хочу обсудить, напрямую связаны с самим молодым человеком, поэтому он должен быть здесь.

Цинхэн-цзюнь знал, что его брату не нравился главный ученик Цзян, однако он не подозревал, сколько враждебности тот питал к нему.

- И какое отношение это имеет к Вэй Усяню? - Лань Цижэнь не собирался сдаваться.

Они всё-таки вошли в дом и, прикрыв дверь, Цинхэн-цзюнь повернулся к брату:

- Возможно, нам следует начать с самого главного из того, что я намереваюсь обсудить сегодня. Поразмыслив, я решил покинуть уединение.

Цинхэн-цзюнь решил, что его заявление настолько поразит брата, что он даже не заметит, когда речь зайдёт о помолвке.

Четыре пары глаз уставились на главу в немом изумлении, никто не ожидал, что он так скоро объявит о прекращении своего уединения. И его сыновья, и Вэй Усянь выглядели довольными этим объявлением, а вот Лань Цижэнь явно был сбит с толку.

- Я прекращаю уединение, поскольку мой младший сын женится, и мне пора исправить грехи, которые я совершил.

А потом Цинхэн-цзюнь с теплотой добавил, что слова, которые он услышал вчера, запали ему в душу. Что он понял, насколько его затворничество было наказанием не ему, а его сыновьям, брату и Ордену Гусу Лань, и пришло время ему вернуться в мир.

Лань Цижэнь был настолько ошеломлён, что слушал брата, не перебивая. Он никогда не думал, что Цинхэн-цзюнь покинет уединение. За двадцать с лишним лет он уже давно потерял надежду на это. Лань Цижэнь ненавидел бремя, возложенное на него, когда его брат заперся в своём доме, оставив ему воспитание двух своих мальчиков и руководство Орденом – все то, чего он никогда не планировал в своей жизни.

Его брату разрешили уйти в затворничество, в то время как Лань Цижэню пришлось защищать фамилию и отказаться от своих мечтаний.

- Ты покидаешь уединение? – переспросил он, чтобы убедиться, что услышанные им слова не какая-то галлюцинация, вызванная слишком сильным стрессом.

- Да, старейшины будут уведомлены об этом уже сегодня, а завтра объявление о моём возвращении будет отправлено в другие Ордены и кланы.

- Почему сейчас?

- Есть много причин, брат, первая из которых заключается в том, что я слишком долго возлагал свои обязанности на тебя и моих сыновей. Кроме того, Лань Чжань должен жениться, и я не буду…

- Подожди. О чём ты говоришь? Ванцзи? – Лань Цижэнь посмотрел на младшего племянника: - Что он говорит? Ванцзи, ты нашёл девушку, на которой собираешься жениться? Когда? И почему мне не сообщили? Кто она? Из какого она Ордена? Она из Гусу Лань? – Великий учитель нахмурился и сурово добавил: - Каждый раз, когда я поднимал вопрос о браке, ты постоянно отказывался. И, в конце концов, на какой влиятельной деве ты можешь жениться? Единственная девушка влиятельной фамилии, находящаяся в Облачных Глубинах – это дочь Ордена Юньмэн Цзян, но она помолвлена с мальчиком Цзинь. Среди приглашённых учеников больше нет подходящих вариантов.

- Разве нет правила против чрезмерных вопросов? – склонившись к Лань Ванцзи, шёпотом поинтересовался Вэй Усянь.

- Дядя, Лань Чжань попросил руки молодого господина Вэя, и тот дал своё согласие, - негромко проговорил Лань Сичэнь и, с тревогой подумал, что ещё никогда в жизни не видел своего дядю таким взвинченным.

- Нет! Я запрещаю это! - крикнул Лань Цижэнь и так покраснел, что на мгновение показалось, что его вот-вот хватит улар.

- Я знаю, что существует правило, запрещающее кричать в Облачных глубинах, - тихо сказал Вэй Усянь.

- Мн, есть. Ты нарушил его столько раз, что и не сосчитать, - также тихо ответил Лань Ванцзи, и демонический заклинатель подумал, что готов поспорить с любым, кто скажет, что его Лань Чжань не умеет шутить.

А Лань Цижэнь тем временем покраснел ещё сильнее и ещё громче заявил:

- Конечно, нет! Вэй Усяню никогда не будет разрешено жениться на ком-то из Гусу Лань. Особенно на Ванцзи! Я запрещаю это!

И Вэй Усянь начал волноваться; ситуация напомнила о его вчерашнем разговоре с братом.

- Мы уже прошли точку запрета! – твёрдо сказал Цинхэн-цзюнь. - Я дал своё согласие. Кроме того, сегодня утром Цзян Фэнмяню было отправлено сообщение с просьбой прибыть в Облачные Глубины для обсуждения деталей этого брачного союза. Спасибо, А-Хуань, за проявленную помощь.

Лань Сичэнь просто кивнул в ответ, а Лань Цижэнь закричал громче, чем прежде:

- Это будет позором для всего Гусу Лань. Цинхэн-цзюнь, ты не можешь поддерживать этот союз! Ты не можешь позволить этому молодому человеку войти в семью! Мы - линия выдающихся заклинателей. Как ты мог даже подумать о том, чтобы допустить это?! Подумай о последствиях! Он навлечёт на...

- Хватит! – неожиданно взревел Лань Сичэнь, ошеломив всех присутствующих в комнате.

Никогда раньше наследник Лань не повышал голос на своего дядю или на кого-либо ещё. Но события последних нескольких дней и мысль о том, что его дядя может попытаться лишить брата счастья, теперь давили на него. Он знал, как усердно работал Ванцзи, чтобы стать совершенным заклинателем, и он ненавидел это, но мало что мог сделать, чтобы помешать давлению на него. Раньше. Но теперь он собирался бороться за счастье брата. И он не собирался позволять своему дяде говорить о Вэй Усяне, как о ком-то недостойном, презренном.

- Во-первых, молодой господин Вэй - один из самых многообещающих заклинателей своего поколения. Во-вторых, он бескорыстен и заботлив. Он никоим образом не опозорит Гусу Лань. В-третьих, он невероятно любит Ванцзи. - Лань Сичэнь знал, что говорил. Он видел воспоминания демонического заклинателя и мог честно сказать, что никогда раньше не встречал таких влюблённых друг в друга людей. Он не встречал такой любви ни в жизни, ни даже в романах, которые он иногда читал. Все они меркли перед историей его брата и его второй половинки.

- Ванцзи, ты не можешь хотеть жениться на нём! Он - противоположность всему, чем ты являешься! Всему, что я воспитал в тебе! - умолял Лань Цижэнь.

- Он моя родственная душа. Он единственный, кто у меня будет. Он также - всё, за что я выступаю, - решительно ответил Лань Ванцзи.

Ему не нравилось идти против своего дяди. Он уважал этого человека больше, чем кого-либо, однако это не могло заставить его отступить. Вэй Ин принадлежал ему, и даже его дяде было не под силу это изменить.

- Это закончится катастрофой! – в отчаяние воскликнул Лань Цижэнь, не в силах понять, как его племянник мог подумать, что его партнёром может быть Вэй Усянь. - Я не позволю…

- Брат, этого достаточно. Независимо от того, что ты позволяешь, а что – нет, я уже дал своё согласие. Каким бы невероятным это ни казалось для тебя, они предназначены друг для друга. Со временем ты поймёшь и, надеюсь, поддержишь этот союз. А пока я запрещаю тебе высказывать своё мнение по этому вопросу за пределами главной семьи. Будет лучше, если ты вообще проявишь сдержанность.

Цинхэн-цзюнь знал всё, что он был должен своему брату, но он не собирался возвращать долги за счёт младшего сына. Немного помолчав, глава Ордена продолжил:

- У меня есть и другие причины покинуть уединение, одна из которых связана с заклинанием, которое я просил тебя принести. Не мог бы ты показать заклинание молодому господину Вэю.

- Что… что ты имеешь в виду? Показать запретное заклинание этому… этому… Ты хочешь, чтобы я показал его этому нарушителю спокойствия?! - Лань Цижэнь приближался к границам своих способностей понимать происходящее.

- Есть вопросы, на которые нужны ответы, - спокойно проговорил глава Лань. - Они касаются мира совершенствования и его выживания. Тот, кто может рассказать нам об этих вещах, - это Вэй Ин. Тем не менее, мы должны убедиться, что он говорит правду. Я ему верю, но у меня должны быть неопровержимые доказательства его утверждений.

Цинхэн-цзюнь немного помрачнел, задаваясь вопросом, когда просьба главы Ордена стала для окружающих выбором, а не приказом, который должен быть немедленно выполнен. Похоже, ему действительно следовало выйти из уединения раньше, слишком многому он позволил случиться в своё отсутствие.

- Что такого может знать Вэй Усянь из всех людей, что может повлиять на что-то, тем более на мир совершенствования? Я думаю, что ты слишком долго находился в затворничестве, и не понимаешь ни мышления, ни шуток современной молодежи. Вэй Усянь известен как нарушитель спокойствия, он мастер отпускать всякие шутки, и это, скорее всего, очередная…

- Хватит! Неужели твоя ненависть к молодому человеку, который пробыл здесь всего три месяца, настолько глубока, что ты не желаешь ничего слушать? Когда ты стал настолько закостенелым? Настолько закрытым для новых путей и нового учения? Было время, когда ты верил, что вопросы дают новую информацию для размышлений. Ты верил, что мир постоянно меняется. Но ты, похоже, стал настолько замкнутым, что можешь двигаться только по собственноручно проложенной колее. Брат, ты уже не тот, кем был раньше, - с сочувствием произнёс Цинхэн-цзюнь.

Он только надеялся, что его брат сможет вернуться к тому, кем он был раньше, потому что Цинхэн-цзюнь был опечален тем, что он стал таким ограниченным, и с досадой понимал, что и в этом есть большая доля его вины.

Цинхэн-цзюнь знал, что его брат хотел только учить и учиться, а он возложил на него ответственность за воспитание двоих детей и руководство Орденом. Он отобрал у брата его мечту, и теперь ему оставалось только надеяться, что он сможет вернуть её. Что Цижэню ещё не поздно вернуться к тому, кем он был.

- Это смешно! Если вы намерены верить в этот фарс, не ждите, что я буду молчать, когда правда о том, что всё это тщательно продуманная шутка, выйдет наружу! - предупредил Лань Цижэнь, расстроенный тем, что в словах брата была правда; именно таким он и был до тех пор, пока ему не поручили это задание. Он никогда не просился воспитывать двух маленьких мальчиков и руководить Орденом. - Вот заклинание, делайте с ним, что хотите, но не говорите, что вас не предупреждали!

Лань Цижэнь фыркнул и бросил свиток на стол.

- Вэй Усянь, взгляни, пожалуйста, и скажи, как ты думаешь, какие последствия для тебя это будет иметь? – мягко спросил Цинхэн-цзюнь, и Лань Цижэнь расстроено покачал головой.

Он не мог поверить, что слышит такие участливые слова от своего брата. И обращённые к кому!

- Вы же не собираетесь позволять ему наложить это заклинание? – взволнованно спросил он.

Лань Цижэнь готов был бросить вызов собственному брату, потому что этот молодой человек ему категорически не нравился, а заклинания души были чрезвычайно опасны даже для опытных культиваторов, что уж говорить о юном взбалмошном заклинателе.

- Если бы ты дал ему шанс, ты бы удивился его способностям, брат. Давай посмотрим, что он придумает после изучения заклинания, не так ли? Хочешь ещё чая? - спросил Цинхэн-цзюнь со всей безмятежностью главы, устраивающего чаепитие.

- Хм, в этом заклинании, как Вы абсолютно правильно сказали, учитель Лань, для проверки правдивости человека, требуется частичка его души. Тем не менее, это забирает всего лишь её небольшую часть. Вы ошибаетесь, полагая, что требуется больше души, если человек лжив в своих ответах, по крайней мере, когда это касается заклинателей. Если задействовать это заклинание на обычном человеке, каждая ложь будет отнимать у него новую частичку души, - рассматривая заклинание, принялся объяснять Вэй Усянь. – Что касается заклинателей, то наши души напрямую связаны с нашими золотыми ядрами. Они питают друг друга. И в то время как золотое ядро может быть уничтожено, душа останется в безопасности, потому что она является основным проводником соединения. Когда кто-то использует заклинание души, он использует силу золотого ядра, потому что ядро защищает душу заклинателя.

Это заклинание забирает лишь небольшую часть души, но всё больше и больше духовной энергии, пока от ядра ничего не останется. Поэтому люди думают, что оно забирает только душу, потому что, когда человек переживает потерю своего золотого ядра, они впадают в уныние, как бездушные изначально люди. Кроме того, когда кто-то теряет свою душу, его золотое ядро также теряется.

Когда золотое ядро теряется, заклинатели во многих случаях испытывают ужасающий стресс и могут умереть, потому что стресс от потери настолько силён, что тело не может с ним справиться. Заклинатель здоров и может прожить долгую жизнь благодаря своему ядру. Но когда оно потеряно, всё его здоровье и долголетие также пропадают, добавляя стресс от того, что теперь они не защищены, ни духовно, ни физически. Чем старше заклинатель, тем эффективнее возрастные изменения, которые могут вернуться.

Для кого-то вроде меня, у которого есть два ядра, энергия будет взята из того, которое наиболее привязано к моей душе, то есть из моего золотого ядра. Однако если моё золотое ядро истощится до определённого уровня, моё демоническое ядро возьмёт верх, удерживая меня в равновесии и защищая мою жизнь, душу и моё золотое ядро. Даже если оно попытается принять больше, чем может выдержать ядро, у меня всё равно будет другое ядро, позволяющее мне иметь достаточно времени для моего демонического ядра, чтобы остановить заклинание. Демоническое ядро уникально тем, что если оно определит, что наложенное на меня заклинание представляет критическую опасность для моих ядер, оно аннулирует его.

Когда заклинание активно, часть души будет видна окружающим и поменяет цвет в зависимости от правдивости ответа. Она будет увеличиваться по мере поступления в нее духовной энергии, если человек лжёт. Это заклинание безопасно для меня, потому что я полностью правдив в своих ответах, это, во-первых. А, во-вторых, мои ядра обеспечивают мне идеальный баланс, так что у меня останется духовная энергия, даже если я солгу. Моё демоническое ядро разорвало бы связь с заклинанием прежде, чем оно стало бы опасным для меня.

Однако это не значит, что у меня не будет никаких последствий. Они просто тривиальны по сравнению с применением к другим заклинателям или обычным людям. Я всё равно потеряю небольшую часть своей души, и заклинание может ослабить меня, но с моей жизнью, ядрами и душой всё должно быть в порядке.

Однако я бы не советовал использовать это заклинание на обычном заклинателе, потому что это может полностью ослабить его золотое ядро. Кроме того, не следует это повторять ни с кем, даже со мной, более одного раза, потому что каждый раз оно будет отнимать частичку души и с каждым разом эта частичка будет всё большего размера.

Вэй Усянь закончил говорить, оторвал взгляд от заклинания и с удивлением обнаружил ошеломлённые лица вокруг себя.

- Демоническое ядро? О чём он говорит? Как ты можешь верить этому, Цинхэн-цзюнь? Даже если бы это было правдой, он был бы мерзостью! Его нужно было бы запереть! – очнувшись, заорал Лань Цижэнь. - Демоническое совершенствование – зло! Оно нестабильно, и противоречит самой природе! Более того, не существует такой вещи, как демоническое ядро! Если бы оно существовало, мир бы лежал в руинах! Зло царило бы над землями! Если то, что говорит Вэй Усянь, правда, ему нельзя позволять разгуливать на свободе! – настойчиво вещал Лань Цижэнь, не замечая, как его собственные племянники встали перед Вэй Усянем, намереваясь его защищать. - Энергию обиды невозможно контролировать! Никто не застрахован от её безумия!

- Вэй Ин не злой! - заявил Лань Ванцзи.

- Ты сейчас же прекратишь общаться со злом! Я этого не потерплю, Ванцзи! Ты будешь наказан. Это единственный способ осознать ошибку своего пути, обращаясь за помощью злого демонического совершенствования! Ты будешь наказан дисциплинарным кнутом за это, если старейшины узнают! - проревел Лань Цижэнь.

Присутствовавшим в комнате потребовалось мгновение, чтобы заметить внезапное изменение температуры и тёмную энергию, во все стороны потянувшуюся от Вэй Усяня при этих словах.

- Даже не вздумай! Никто больше не прикоснётся к Лань Чжаню этим кнутом, ты меня слышишь?! Я сравняю Облачные Глубины с землёй, и не оставлю ничего, кроме пепла, прежде чем это орудие пыток коснётся хотя бы дюйма его кожи! В прошлой временной линии тебе повезло: я не привёл к покаянию, ни тебя, ни каждого старейшину, который прикоснулся к нему этой мерзостью. Но больше никогда, ты никогда больше не посмеешь...

Вэй Усянь одновременно кричал и плакал, вспоминая тридцать три удара кнутом, которые его Лань Чжань пережил в прошлой временной шкале. Годы, которые потребовались ему на восстановление, и шрамы, которые портили его тело до самой смерти.

- Ш-ш-ш, Вэй Ин, никто не причинит мне вреда, - ласково произнёс Лань Ванцзи, зная, как сильно его возлюбленный винил себя за наказание, которое он получил в их прошлой жизни, хотя вины Вэй Усяня в этом не было.

- Что значит «больше никогда», Вэй Усянь? - спросил Цинхэн-цзюнь, пытаясь успокоить молодого человека, энергия которого становилась опасно высокой.

- В своей последней жизни Ванцзи был наказан тридцатью тремя ударами дисциплинарного кнута, - ответил Лань Сичэнь, поскольку его брат всё ещё убаюкивал возлюбленного в своих руках. - Дядя и старейшины накачали меня наркотиками и заперли, чтобы я не прервал наказание. Ванцзи в той временной линии потребовалось более четырёх лет, чтобы полностью восстановиться.

- Почему они… - начал Цинхэн-цзюнь и осёкся, начиная до конца осознавать, что во время своего уединения, хотя он и думал, что делает для Ордена Гусу Лань лучше, он, возможно, позволил старейшинам прибрать к рукам слишком много власти.

- Потому что он противостоял им, когда Ордены пришли, чтобы захватить Вэй Усяня. Хотя он не причинил необратимого ущерба, а только вывел их из строя, он был наказан ударом дисциплинарного кнута за каждого старейшину, который участвовал в осаде. У Ванцзи не было особого выбора, поскольку он пришёл забрать своего сына. Он не хотел, чтобы Орден убил его, - рассказал Лань Сичэнь и грустно закончил: - Ванцзи потерял любовь всей своей жизни, свою вторую половинку, потому что все Ордены пытались добраться до исследований Вэй Усяня. Они убили так много невинных Вэней, довели до смерти Вэй Усяня и обязательно убили бы сына Ванцзи, если бы нашли его в Могильных Курганах. Итак, мой брат сделал то, что должен был. Он отбился от старейшин; но не убил никого из них и не причинил никакого необратимого ущерба. Ванцзи был сломлен и просто пытался защитить свою семью.

- Сын? Чей сын? И о какой временной линии идёт речь? Что здесь происходит? Сначала ты говоришь мне, что Вэй Усянь - какой-то эксперт по демоническому совершенствованию. Теперь ты утверждаешь, что он из будущего. Как кто-то из вас может верить во всё это?! - Лань Цижэнь схватился за голову, не в силах объяснить, как его семья дошла до этого состояния.

- Я магистр… - подсказал Вэй Усянь, всё ещё расстроенный мыслью, что кто-то думает, что у них появится шанс снова навредить его Лань Чжаню. Даже сейчас он хотел вытащить Лань Цижэня и каждого из этих старейшин в зал наказаний и покарать их. И они получили бы гораздо больше, чем просто удары кнутом. Он разрушил бы их разум, заставил бы страдать до тех пор, пока они не покончили бы с собой. То, что он сделал в прошлом с Вэнь Чао, показалось бы детской игрой по сравнению с тем, что он хотел сделать с теми, кто причинил такой вред Лань Чжаню.

- Магистр чего? – спросил Лань Цижэнь, измотанный событиями дня.

- Магистр демонического совершенствования. Я основатель демонического пути совершенствования и единственный его мастер, - ответил Вэй Усянь, наконец, преодолев прошлое, которое лежало за пределами будущего. Он должен был помнить, что он не просто семнадцатилетний молодой человек. Он один из лучших заклинателей всех времён. Он основатель нового пути совершенствования, настолько мощного, что он мог уничтожить весь мир совершенствования, если его подтолкнуть. - Единственный способ доказать это - завершить заклинание души. Даже ты, Лань Цижэнь, должен признать, что никто не может солгать под действием этого заклинания.

Лань Цижэнь не знал, как они дошли до этого момента, но он также понимал, что его семья не оставит этого без внимания, каким бы путём они ни шли. Ему придётся согласиться на применение запретного заклинания и надеяться, что, когда правда откроется, его семья сможет смириться с тем, что они обнаружат.

- Да, было бы невозможно солгать. Любой ответ, данный тобой на заданный вопрос, должен быть правдивым, иначе мы узнаем. Невозможно обмануть заклинание.

- Хорошо, тогда мы должны его применить. Оно не причинит мне необратимого вреда. При первом наложении количество забранной души достаточно мало, и со мной всё будет в порядке. Заклинание не должно повлиять ни на меня, ни на мою способность после смерти вступить в круг перерождения.

Цинхэн-цзюнь знал, что другого выхода нет, особенно учитывая реакцию его брата. Он признавал, что ему придётся позволить наложить заклинание и задать свои вопросы. Он только надеялся, что молодой человек не будет пренебрегать необходимостью или давать ложные ответы.

- Я позволю использовать заклинание, - торжественно произнёс он. - Но мы остановимся в любой момент, если покажется, что заклинание оказывает на тебя отрицательное воздействие. Мы можем только догадываться, как оно повлияет на тебя, поэтому необходимо соблюдать осторожность.

Цинхэн-цзюню оставалось только надеяться, что сын простит его, если что-нибудь случится с его второй половинкой.

Chapter Text

 

Чжоу Гун был божеством снов менее столетия, когда совершил свою самую большую ошибку, потому что даже боги могут ошибаться. Особенно, если они юны. К сожалению, никто не знал об этой ошибке на протяжении многих лет; даже сам бог не знал о своей ошибке, пока не стало слишком поздно.

Чжоу Гун был известен на Небесах как молодой бог, полный радости и доброты. Он был второстепенным богом при богине Инь и пользовался благосклонностью высших. Он нёс в себе озорство и веселье. Он всегда считал, что ему повезло как богу, потому что он мог помочь людям пережить их самые важные воспоминания, желания и страхи.

Чжоу Гун также был известен тем, что поддерживал Богиню Инь и Бога Ян, и являлся фаворитом их обоих. Его преданность двум высшим богам была непоколебимой. Никто бы никогда не подумал, что Чжоу Гун, из всех бессмертных, окажется тем, кто приложит руку к концу света. Это было непостижимо, он был самим воплощением того, каким должен быть добрый бог - осторожным, заботливым и понимающим, но в тоже время верным правилам, которые им управляют.

Он позволил опальному божеству Ало Цзу обманом заставить его создать «Наследную мечту», когда того изгоняли с небес.

«Наследная мечта» передавалась по родословной; она была незаметной, но обладала большой силой. Наследственные сны часто были дарами, преподносимыми исключительными людьми, которые умерли героической смертью, благословленные высшими богами, что позволяло им отправлять послания всей своей родословной линии посредством сна.

Некоторые «Наследные мечты» позволяли передавать всю историю рода, даже магические талисманы и другую информацию каждому в линии. Однако часто те, кому снились такие сны, забывали о них вместо того, чтобы делать то, что, по мнению Чжоу Гуна, они должны были делать, и не стремились интерпретировать их. Но, увы, Чжоу Гун был божеством снов, а не божеством побуждений.

«Наследная мечта» была весьма избирательным даром, а Чжоу Гун в то время был новым богом, доверявшим Ало Цзу; в конце концов, он верил, что бог будет отстаивать только честность. Прошло ещё несколько столетий, прежде чем он осознал, насколько ошибался: боги совершали ошибки, даже Богиня Инь допускала ошибки, хотя он никому не рассказывал, в чём они заключались; в конце концов, он был её подчиненным.

Но по общепринятому мнению Боги не совершали ошибок, а он совершил одну, и был удивлён, что его не изгнали, по крайней мере, пока. Он допустил создание средства для конца света и изменения судьбы.

Когда другие боги поняли, что в случившемся виновата «Наследная мечта», Чжоу Гун предстал перед высшим из божеств - Нефритовым Императором, Богиней Инь и Богом Ян, чтобы ответить за свою ошибку.

Он знал, что боги собираются попытаться помешать изменению временной линии и судеб; он также знал, что у него недостаточно сил, чтобы помочь; однако он нёс ответственность.

- Чжоу Гун, ты позволил использовать себя; ты позволил изменить судьбу мира. Ты несёшь ответственность за действие, которое увенчалось успехом, так же, как и Ало Цзу, - объяснил Нефритовый император с грустью во взгляде, поскольку даже он благоволил к фавориту высших божеств, Чжоу Гуну.

- Я не знал ни в то время, ни даже после. Я не знал, какую ошибку совершил, - взмолился Чжоу Гун. - Пожалуйста, что я могу сделать, чтобы искупить вину?

- Чжоу Гун, мы знаем, что ты не собирался делать ничего из этого. Мы также понимаем, что тебя обманули. Мы знаем, что ты хочешь искупить вину, и ты это сделаешь. Мы решили, что именно ты будешь путешествовать и вести Вэй Усяня. Он - это все наши величайшие сожаления. Ему позволили ускользнуть, позволили страдать больше, чем должен был бы любой человек или душа. Его следовало прославлять; вместо этого мы позволили его поносить, и даже сейчас мы должны позволить ему пережить ещё больше боли, чтобы всё исправить, - ответила Богиня Инь с печалью в каждом слове, поскольку Вэй Усянь представлял собой идеальный баланс Инь и Ян. Он был её ребенком и ребёнком Бога Ян, неизвестным, пока не стало слишком поздно.

- Мы остановим время и саму судьбу. Для этого потребуются силы и воля всех богов. И пока судьба не будет решена, ты станешь единственным, кто сможет свободно двигаться сквозь время. Тебе поручено поддерживать и помогать Вэй Усяню в достижения его цели в исправлении ошибок, - сообщил Бог Ян юному божеству.

- Я искуплю свою вину и буду с ним на каждом этапе пути, - пообещал Чжоу Гун.

Возможно, он не самый могущественный бог, и во многих отношениях он был самым молодым из всех, но он позаботится о том, чтобы оправдать доверие, которое высшие божества оказали ему. Он исправить зло, несправедливость, и его усилия не будут напрасны.

- Мы верим, что ты направишь нашего сына, Чжоу Гун. Не подведи нас, будь тем, кем мы тебя знаем, прояви к нему доброту, заботу и поддержку, - добавила Богиня Инь.

- Я сделаю это, клянусь! - пообещал Чжоу Гун.

Чтобы искупить свою ошибку, Нефритовый Император, Богиня Инь и Бог Ян дали ему задание присматривать за ребёнком Инь и Ян. За человеком, который однажды вознесётся и станет божеством. Человеком, в котором Инь и Ян находились в идеальном равновесии. Человеком, потерянным для судьбы и пострадавшим больше, чем кто-либо должен. Путь к божественности - это не розы и солнечный свет; это тьма и боль. Если ты смог пережить тьму и боль и всё ещё видишь лучшее в мире, ты лучший из претендентов. Чтобы стать божеством, необходимо претерпеть немало страданий, лишь немногие стали богами, не испытав перед своим вознесением годы боли и мук.

Чжоу Гуна отправили обратно, чтобы искупить вину, но он по-прежнему был привязан к своей роли; он не мог помочь за пределами мира сновидений. Более того, он не был способен дарить воспоминания тем, кто не проживал их раньше.

Хотя он был связан общением через мир сновидений, он мог быть частью мира, скрытого для всех. Он мог видеть их действия и вмешиваться в сны и объекты вокруг тех, за кем он наблюдал.

С этим заклинанием души, что собирались использовать в Облачных Глубинах, он мог работать. Душа связана со сновидениями человека. В конце концов, мир грёз – это продукт души, добра и зла, света и тьмы. Была вероятность, что он сможет показать воспоминания молодого человека тем, кто был связан с ним прикосновением, находясь в заклинании.

Как бог, он видел все воспоминания о прошлом этого человека, которые все они переживали ближе к концу, включая время, когда он был блуждающей разбитой душой в течение тринадцати лет; воспоминания, которые молодому человеку ещё предстояло вернуть.

Хотя боги должны были быть беспристрастными и относиться ко всем одинаково, он отдавал предпочтение этому молодому человеку, как и все боги, даже если они с этим опоздали.

Он был полон решимости исправить ошибку, которую они совершили, и помочь молодому человеку нести тот груз, что они взвалили на его плечи. Вэй Усянь был ребёнком Инь и Ян; единственным в своём роде; единственным, кто когда-либо создавал то невиданное ранее, что когда-либо будет. Он заслуживал гораздо большего, чем то, что ему было дано. Чжоу Гун хотел показать каждому человеку, уничтожившему Вэй Усяня, грехи их будущего, чтобы они не повторились.

Chapter Text

 

Вэй Усянь знал, что единственный способ заставить остальной мир совершенствования прислушаться к нему — это привлечь Гусу Лань на свою сторону. Он больше не питал никаких иллюзий относительно самого мира; люди, населявшие его, были готовы отказаться от справедливости и правды ради сплетен и злобы.

Все предыдущие жизни Вэй Усяня преследовали жадность и зависть, которые, в конце концов, всё разрушили. Демонический заклинатель сказал бы, что способен прощать и забывать; но это была бы ложь. Он смог лишь слегка отодвинуть боль прошлого; ему не дали достаточно времени, чтобы попытаться простить и забыть, даже поступки своего собственного брата, которого он одновременно любил и ненавидел. Трудно было простить кого-то, готового возглавить осаду против тебя из-за полуправды и гнева.

Итак, пусть Вэй Усянь не мог простить и забыть все грехи тех, кого ныне пытался спасти, он был готов спасти их, чтобы обрести мир для себя и своего партнёра. Потому что всё, чего когда-либо хотел Вэй Усянь, это дом, семья и любовь - всё, что было отнято у него самым отвратительным образом в его прошлом.

Он знал, что ему придётся встретиться со многими из тех, кто причинил ему ужасную боль в его предыдущих жизнях, но он также знал, что, на этот раз, Лань Чжань будет рядом с ним, независимо от того, как мир с ним обойдётся.

Вэй Усянь не сомневался, что его снова будут поносить, когда правда о его двойном совершенствовании раскроется. Лань Цижэнь был доказательством этого, а он был не самым худшим из всех, кто в прошлом преследовал его. Он знал, что многие, как и в прошлый раз, попытаются контролировать его, поставить себе на службу.

Вэй Усянь также знал, что, в отличие от прошлого раза, ему придётся быть более открытым, чтобы поддерживать и ограничивать то, что, даже он сам признавал, было его комплексом героя. Он всегда был готов броситься в бой в одиночку, потому что в прошлом считал, что его жизнь стоит меньше, чем жизнь других. Теперь он знал, что это не так, и ему вспомнилось обещание, которое он дал Лань Чжаню в своей прошлой жизни.

- Лань Чжань, так ты думаешь: мы будем такими всегда? - спросил тогда Вэй Усянь, лёжа в постели, обнаженный перед всем миром, а младший Нефрит провёл пальцами по его волосам и спросил:

- Какими?

- Счастливыми и вместе.

- Да, всегда вместе, в печали и в радости, мы всегда будем вместе. Ты не будешь один. Мы всегда будем искренни. Мы всегда будем, - сказал тогда Лань Ванцзи молодому человеку в его руках: - Больше не нужно бежать в одиночку. Мы встретим все трудности вместе, всегда вместе.

- Всегда вместе. - Вэй Усянь согласно кивнул, нежась в тепле рук возлюбленного, и зная, какое обещание он даёт…

- Вэй Ин? - тихо позвал Лань Ванцзи, заметив, что молодой человек, похоже, мысленно находится где-то далеко.

- Хм… о да, Лань Чжань, прости, просто затерялся в воспоминаниях, - ответил Вэй Усянь, глядя на любовь всей своей жизни.

Вернувшись к поставленной задаче, демонический заклинатель посмотрел на лица окружающих его заклинателей. Лицо Лань Ванцзи излучало любовь и понимание. Лань Сичэнь выглядел задумчивым и добрым, Цинхэн-цзюнь - мирным, а Лань Цижэнь, - кто бы сомневался, раз дело касалось Вэй Усяня, - готовым войти в отклонение ци.

- Это позор для предков - допустить это заклинание, допустить эту ложь, сказать…

- Цижэнь, мы все слышали твоё мнение по этому поводу. Я уже решил, что заклинание будет активировано, и если ты не можешь отбросить свою враждебность по отношению к молодому господину Вэю, ты можешь, по крайней мере, промолчать! – потребовал Цинхэн-цзюнь, устав от непрекращающегося потока унижений молодого человека со стороны своего младшего брата.

- Хорошо, заклинание само по себе наложить легко, и это несколько беспокоит, ведь оно опасно. Я понимаю, почему его следует прятать, - заявил Вэй Усянь. - Но кому-то из вас придётся наложить его на меня; кому-то придётся вступить со мной в контакт и поддерживать его во время процесса.

- Это сделаю я! – тут же вызвался Лань Ванцзи.

- Нет! Вэй Усянь уже развратил тебя, кто знает, какие новые трюки он применит! Я наложу заклинание! - объявил Лань Цижэнь, шокировав всех присутствующих.

- Ты, брат?

- Да. В настоящее время, из нас четверых, у меня самый высокий уровень духовной энергии и лучший контроль. Заклинание наложу я!

-  Ну… эм, хорошо, - пробормотал Вэй Усянь с лёгким беспокойством и принялся объяснять: - Пока действует заклинание, вы все можете задавать вопросы. Если фрагмент души белый, значит, я говорю правду; если он становится красным, - это обман. Чтобы проверить это, вы должны задать мне два вопроса в начале. Первый раз я скажу правду, а, во второй, солгу. Так мы сможем убедиться, что это работает.

Вэй Усянь и Лань Цижэнь устроились в позе лотоса друг перед другом и вытянули руки. Остальные с замиранием сердца наблюдали, как великий учитель активирует заклинание. Как только талисман засветился, он стиснул пальцами запястья демонического заклинателя, создал связь, и в следующее мгновение между ними вспыхнул яркий золотой свет: кусочек души Вэй Ина был чистым золотом, копьём богатства и света.

- Ух ты, я действительно золотой мальчик, да? - пошутил Вэй Усянь, рассматривая сияющее золото своей души.

Все, кроме невидимого бога, были удивлены чистотой души перед ними. Душа обычного человека всегда была белого цвета, только душа Бессмертного могла быть золотой. Лани были так потрясены, увидев перед собой золотую душу, что едва не забыли, где они и для чего собрались.

- Хм, кто-то, возможно, хочет задать вопрос? Правда теперь истина будет золотой, а не белой, - произнёс Вэй Усянь, разрушая оцепенение заклинателей.

- Да, хорошо, Вэй Ин, тогда первый вопрос: как ты относишься к Ванцзи? - Лань Сичэнь спросил именно об этом, потому что знал, что Вэй Усянь скажет правду, а ещё он хотел, чтобы его дядя понял чувства молодого человека.

- Лань Чжань - моё всё: моя душа, мой возлюбленный, мой партнёр. Нам суждено находить друг друга снова и снова. Нам суждено быть вместе в каждой жизни. Он - мой разум, он со мой навсегда, - ответил демонический заклинатель, и Лани стали свидетелями, как кусочек его души продолжает светиться ещё более яркими оттенками золота.

Вэй Усянь говорил правду. Лань Ванцзи знал это, но, тем не менее, услышать это и увидеть истину в душе своего партнёра - было тем, за что он всегда будет благодарен.

 - Как ты относишься к собакам? - спросил Второй Нефрит: он знал, какой глубокий страх испытывал перед ними его возлюбленный.

- Я обожаю эти милые создания. Они всегда готовы прыгать вокруг тебя и вилять хвостами. Собаки – мои любимые животные! – темпераментно солгал демонический заклинатель, и дрожь отвращения пробежала по его спине, а душа его покраснела.

- Кажется, это работает. Хорошо, Вэй Ин, пожалуйста, скажи нам, почему ты здесь? - спросил Цинхэн-цзюнь.

- Боги отправили меня обратно, чтобы исправить большое количество грехов, совершённых миром совершенствования.

Свет остался золотым.

- Что случилось с миром?

- Было наложено заклинание, которое истребило весь живой мир, кроме меня. Проклятие уничтожало земли, животных и людей, пока не осталось ничего, кроме разложения и черноты.

И опять свет остался золотым.

- Можешь ли ты рассказать нам, что это за заклинание?

- Нет, я никогда и никому не раскрою, что это за заклинание. Я уничтожу его физическую копию, и никогда не позволю использовать его снова.

Свет по-прежнему сиял золотом.

- Почему тебя отправили обратно?

- Потому что я остался один, потому что я - баланс.

Свет оставался золотым.

- Ты знаешь, почему твоя душа золотая? Ты бессмертен?

- Нет.

Снова золото.

- Ты надеешься захватить мир совершенствования?

- Ни за что! Слишком много бумажной работы. Когда Лань Чжань стал главным заклинателем, количество документов, с которыми ему приходилось разбираться, было откровенно смешным. Я хочу жить, и чтобы меня оставили в покое.

И снова золото.

- Тебя когда-нибудь убивали?

- Да, меня выбросили те, кому, как предполагалось, было не всё равно. Меня оскверняли и поносили, пока все Ордены не объединилась, чтобы свершить свою так называемую справедливость. Меня воспринимали как оружие для захвата власти. Те, кто провозгласили себя праведниками, были готовы верить в то, что я зло, без каких-либо фактов, даже не спрашивая правду. Меня считали злым и достойным смерти.

Свет продолжал гореть золотом.

- Ты когда-нибудь убивал?

- Да.

Золотой свет не дрогнул.

- Почему?

- Чтобы отомстить, исправить ошибки, спасти… Я вёл войну. Я был оружием, которое Ордены использовали, а затем выбросили.

И снова золото.

- Ты убивал невинных?

- Каждый человек в какой-то момент невинен. Я никогда намеренно не пытался убивать невинных. Некоторые, возможно, пострадали из-за меня - война есть война. Но я никогда не нападал первым.

Свет горел золотом.

- Ты винишь Гусу Лань в том, что тебе пришлось пережить?

- Да, я возлагаю вину на все Ордены, которые не желают понимать или видеть за пределами своего узкого, забывчивого мира. Каждый из них допустил большее извращение, чем я когда-либо мог создать. Праведный Гусу Лань допустили геноцид целого народа. У вас была власть, но вы решили спрятаться от истины, спрятаться за своими правилами, которые никогда не предназначались для использования так, как они используются сегодня. Я виню каждый Орден за ошибки и несправедливость, которые они допустили, а также за преследования и ненависть, которые они породили. Вы - воплощение лицемерия; вы все - позор.

И прежде всего, я виню Гусу Лань не в том, что они сделали со мной, а в том, что они сделали с Лань Чжанем. В жадности и мелочности, которых вы позволили разгуливать на свободе. Глава, который был молод и силён, но отказался быть лидером, что был так нужен его Ордену. Он пустил всё на самотёк и позволил торжествовать несправедливости. Дядя, настолько ослеплённый собственной ненавистью к действиям своего брата, что позволил правилам взять верх над тем, что должно было иметь значение - над семьёй, над любовью, над мальчиком, которого он растил. Я виню старейшин Ордена за боль, которую они причинили Лань Чжаню, за те года, когда моя вторая половинка выздоравливала после несправедливого наказания, и за те ненавистные слова, которые следовали за ним. Да, я виню Гусу Лань во многих вещах.

Золотой свет разгорелся ярче.

- Ты намерен уничтожить Ордены из-за прошлого?

- Нет, хотя я не простил и не забыл. Но я не желаю быть тем самым существом, которым вы меня мнили. Я не буду разрушать Ордены. Я улучшу их, чтобы грехи, совершённые в прошлой жизни не повторились.

Золотой свет стал мягче.

- Ты остановишь события прошлого?

- Стоп. Никаких бездумных изменений. Да, многие события должны произойти, они необходимы, иначе временная линия станет непредсказуемой и регулировать её будет слишком сложно. И всё же я постараюсь минимизировать потери и уменьшить причиняемый ущерб, насколько смогу.

Свет пылал золотом.

- Можешь ли ты контролировать своё демоническое совершенствование?

- Да, я единственный из живых и мёртвых, кто может использовать и полностью контролировать энергию обиды. Я не сойду с ума и не стану помешанным на власти.

Золотой свет не дрогнул.

- Готов ли ты прекратить использовать демоническое совершенствование?

- Нет, это такая же часть меня, как и моё золотое ядро. У меня есть две сильные стороны; одна ничем не лучше другой. Они - это я; они - Инь и Ян; они - мои.

Свет продолжать гореть золотом.

- Будешь ли ты обучать демоническому совершенствованию других?

- Нет, если только я не смогу гарантировать, что на них не окажется негативного воздействия, а я не вижу такой возможности, поэтому я не буду брать учеников.

И снова душа окрасилась в золото.

- Почему ты готов помочь тем, кто позволил тебе умереть?

- Из-за моей второй половинки, моего сына, моего племянника и тех, кто придёт в будущем. Я делаю это не для того, чтобы спасти тех из вас, кто не желал стать лучше; я делаю это, чтобы спасти тех, кого я люблю, и тех, кто действительно отстаивает то, о чём заклинатели стали забывать – честь!

Свет сиял золотом.

Цинхэн-цзюнь видел, какое давление оказывает на молодого человека заклятие, и беспокоился, не зашли ли они слишком далеко. Но главное было сделано: теперь он знал, что молодой человек говорит правду, и он поддержит его, несмотря ни на что. Гусу Лань будет стоять рядом с Вэй Усянем в том, что должно было произойти.

- Я думаю, это всё, что нам нужно. «Истина души» показала правду. Она подтвердила, что твои слова не являются обманом! - заявил Цинхэн-цзюнь и приказал: - Цижэнь, ты можешь остановить заклинание.

Лань Цижэнь собирался сделать так, как просил его брат, когда внезапно почувствовал, как что-то тянет его душу, а следом его швырнуло в поток чужих воспоминаний.

Воспоминаний обо всём, с чем молодой человек когда-либо сталкивался, воспоминаний о его жизнях и о тринадцати годах, проведённых с разбитой душой.

Он увидел всё, что можно было увидеть, правду и ложь, свет и тьму. Он увидел мир, который поносил его, и богов, которые в конце оплакивали его. Он увидел боль, которую сам и добавил, и ложь, в которую верил.

Он увидел маленького ребёнка, который неоднократно подвергался насилию со стороны тех, кто должен был заботиться о нём, воспитывать и любить его. Он увидел Цзыдянь, опускающийся на спину мальчика, и услышал слова ненависти от женщины, которая должна была проявлять материнскую заботу.

Он увидел потерю золотого ядра; дар, щедро вручённый им брату. Он увидел то время в Могильных Курганах, когда единственной надеждой мальчика была песня.

Он увидел, как он укротил тьму и создал силу, которая должна была помочь миру совершенствования.

Он увидел, как мир совершенствования использовал молодого человека в своих целях, а затем выбросил его, как будто он был никем. Он увидел себя в толпе, которая выплёскивала свою ненависть и называла мальчика злым, хотя всё, что он когда-либо делал, это пытался всех спасти.

Он увидел, как мальчик впитывал ненависть тех, кому он доверял и кого любил, и считал, что они правы, считал себя недостойным. Он увидел, как молодой человек начал всё больше думать о том, что его жизнь стоит меньше жизни других, что он не стоит того, чтобы его берегли. Он снова и снова видел, как молодой человек подвергал себя опасности, чтобы спасти других, что в конечном итоге привело к его кончине.

Он увидел боль, с которой столкнулся молодой человек, когда те, кого он любил больше всего, были отняты, убиты жадностью и ненавистью других. Мальчик столкнулся со смертью обеих своих сестёр - Цзян и Вэнь. Он столкнулся со смертью пожилых людей, ради спасения которых оставил мир, и встретил свой конец от руки того в ком не сомневался; того, кто, как он думал, никогда не отвернётся от него – его собственного брата.

Лань Цижэнь увидел последствия, стал свидетелем того, как раскололась душа мальчика, но не ушла. Он увидел то, что видела эта душа, но потом забыла. Тридцать три удара дисциплинарным кнутом, что старейшины Гусу Лань нанесли его возлюбленному, и то, как они праздновали его смерть всем миром. То, как мир совершенствования прославлял праведность его брата и то, как решительно тот избавил мир от демонического заклинателя. И зло, порождённое главой Ордена Цзинь.

Он увидел разбитую душу, привязанную к тем, кто остался, и как она наблюдала за ними с грустью и печалью от того, что с ними произошло, от того, во что они превратились вследствие его жертв.

Лань Цижэнь услышал голос, неоднократно повторявший ему, как мир подвёл этого молодого человека, как сами боги потерпели неудачу и как он сам подвёл его.

Он всё это видел, но всё, что он мог сделать, это сострадать молодому человеку, который так много вынес.

- Вот что сделал ваш мир, ваши правила, ваша ненависть. Станьте лучше, на этот раз боги наблюдают. Они наблюдают за своим сыном.

Воспоминания поблёкли, и наступила тьма.

- Вэй Ин!

- Дядя!

- Брат!

Трое Ланей наблюдали, как Вэй Усянь и Лань Цижэнь расцепили руки и, лишившись сознания, рухнули на деревянный пол. Заклинание разрушилось, и часть души, что должна была рассеяться, вернулась к молодому человеку, которому она принадлежала.

Chapter Text

 

Вэй Усянь чувствовал запах лечебных трав. Почему он чувствует запах лечебных трав и почему у него такое ощущение, будто глаза придавило что-то тяжёлое? Он попытался вспомнить, что с ним случилось, но не смог. Более того, он обнаружил, что не готов открыть глаза, и, вместо этого, предпочёл прислушаться к происходящему вокруг себя. Рядом точно кто-то был, он чувствовал чьё-то тихое дыхание и ощущал тонкий аромат сандалового дерева и дождя.

Лань Чжань, так пахло от Лань Чжаня. Значит, это он рядом с ним. Замечательно.

Постепенно в голове прояснялось, и Вэй Усянь начал вспоминать: как рассматривал заклинание, как было принято решение использовать его, как Лань Цижэнь активировал талисман, как ему задавали вопросы, как гасли знаки на бумаге, а потом рывок - и темнота. Лань Цижэнь неправильно прочитал заклинание? Или оно содержало в себе больше скрытых эффектов, чем он думал? Нет, Вэй Усянь был уверен, что для «Истины души» требуется лишь крохотная частичка души и что его духовная энергия обеспечит его безопасность. Тогда почему он не может вспомнить, чем закончился ритуал?

Глаза понемногу начали расслабляться, давление на них исчезало, и Вэй Усянь выплыл из состояния мутной дремоты, в котором, как он понял, некоторое время находился. Запах лечебных трав стал ощущаться ярче, и демонический заклинатель предположил, что его, скорее всего, перенесли в медицинский павильон.

Почему он здесь?

- Вэй Ин, ты проснулся? - спросил Лань Ванцзи; он был в ужасе, когда его возлюбленный потерял сознание сразу после того, как талисман погас, и, несмотря на то, что целители говорили, что с ним всё будет в порядке, Второй Нефрит не мог успокоиться. Он дико боялся, что Вэй Усянь не проснётся.

- Лань Чжань, почему я здесь?

- Ты потерял сознание. Ты проспал два дня.

- Два дня!!!

- Кричать в Облачных Глубинах запрещено, - машинально проговорил Лань Ванцзи и сжал пальцами запястье возлюбленного, проверяя его состояние.

- Ха-ха, Лань Чжань, я прекрасно это знаю. Так почему я проспал два дня?

- И ты, и дядя потеряли сознание. Дядя проснулся несколько часов спустя, а ты – нет.

Лань Ванцзи говорил это так, будто Вэй Усянь был виноват в том, что не проснулся.

- Эм… извини? – расстроено пробормотал демонический заклинатель.

- Мм.

- Что я пропустил? О нет, что вы сказали Цзян Чэну и сестре?

- Мы сказали им правду: тебя усыпило заклинание. Твой брат был огорчён.

Лань Ванцзи не хотел говорить о том, насколько Цзян Ваньинь был огорчён или о том, что всё время, пока ему рассказывали о проблеме, он винил Вэй Усяня и кричал о том, как он разочаровывал его. И продолжалось это до тех пор, пока Лань Ванцзи не наложил на него заклинание молчания.

- Держу пари, что он кричал… ох, что сломает мне ноги за это, - с досадой простонал Вэй Усянь.

- Он не сломает.

- О, ты защитишь меня, господин Лань? – с улыбкой промурлыкал демонический заклинатель и получил в ответ твёрдое:

- Всегда.

- О, молодой господин Вэй, я вижу, Вы, наконец, проснулись. – В комнату вошёл пожилой целитель и тотчас направился к кровати Вэй Усяня. Он прислонил пальцы к точке пульса на его свободной руке и на мгновение прикрыл глаза. - Вы нас напугали. Но мы не смогли найти ничего плохого. Кажется, Вам просто нужен был отдых после заклинания. Сейчас Ваши энергии и душа выглядят хорошо.

- Мои энергии?

Вэй Усянь пришёл в ужас от того, что незнакомый целитель знает об обоих его ядрах. Если об этом станет известно так скоро, это вызовет больше проблем, чем он был готов решить.

- Да, - между тем продолжал целитель, - обе кажутся в порядке. Однако у меня есть опыт работы только с золотыми ядрами, но, насколько я могу судить, Вы не повредили ни одно из Ваших ядер.

Лань Ванцзи увидел панику в глазах Вэй Усяня и успокаивающе проговорил:

- Он никому не расскажет.

Целитель согласно закивал:

- Честно говоря, я подобного не ожидал! Но Ваш секрет в безопасности. У целителей есть клятва, и если Вы не дадите согласие, я не буду ни с кем обсуждать Ваше тело, ядра или общее здоровье. Я Вам это обещаю. – Затем целитель снова прикрыл глаза и пустил тонкую струйку своей энергии по меридианам демонического заклинателя. – И теперь, когда я в курсе Вашей тайны, Вы всегда можете обратиться ко мне за помощью, если в этом возникнет необходимость. Впрочем, будем надеяться, что моя помощь Вам не понадобится, верно?

Вэй Усянь растеряно кивнул.

- Что ж, похоже, Вы готовы покинуть лечебный павильон, молодой господин Вэй. Я бы посоветовал, в качестве меры предосторожности, в течение нескольких дней не использовать слишком энергозатратные заклинания; однако, в целом, вы полностью исцелились.

- Спасибо, целитель Лань, - с благодарностью произнёс Вэй Усянь и, опираясь на руку Лань Ванцзи, поднялся с кровати.

- Второй молодой господин!

В комнату ворвался взволнованный ученик и замер на пороге, когда на него уставились три пары вопросительных глаз.

- Хм? – проговорил Ванцзи, и этого оказалось достаточно, чтобы ученик отмер.

- Меня прислали сказать вам, что глава Ордена Юньмэн Цзян прибыл, и вам следует немедленно прийти в зал приветствия, - слегка испуганно доложил ученик, и Вэй Усянь понял, что, на этот раз, дядя Цзян прибыл в Облачные Глубины не один.

Только госпожа Юй умела вызывать в молодых учениках такой душевный трепет.

- Хм, - повторил Лань Ванцзи, внимательно присматриваясь к своему возлюбленному.

Вэй Усянь не стал скрывать свои догадки.

- Они оба пришли. Я знаю, что твой брат посылал приглашение дяде, и, честно говоря, надеялся, что он придёт один. Но, как вышло, так вышло. Думаю, нам следует пойти и посмотреть, какие у меня неприятности, - с грустью сказал он.

- У тебя нет проблем! – решительно возразил Лань Ванцзи.

- У меня всегда проблемы, когда госпожа Юй находится поблизости, - вымолвил Вэй Усянь, опустив голову и не обращая внимания на раздражение, которое его слова вызвали у возлюбленного.

- Хм. - Это всё, что сказал Второй Нефрит, а потом он взял Вэй Усяня за руку и направился в зал приветствий.

Демонический заклинатель шёл медленно. В этой временной линии он видел госпожу Юй всего один раз, когда они покидали Пристань Лотоса, чтобы отправиться на учёбу в Гусу Лань. Но тогда она всего лишь приказала ему держаться подальше от неприятностей и ушла. А теперь ему предстоял более длинный разговор с его приёмными родителями, что само по себе было непростым испытанием, а, учитывая постоянно накладывающиеся на новую реальность воспоминания, он боялся, что, глядя на них, будет постоянно видеть их лишённые жизни тела.

Но, как бы ни хотелось Вэй Усяню оттянуть неизбежное, как бы ни замедлял он свой шаг, в конце концов, впереди показался зал приветствия. Двери зала были широко распахнуты, и он сразу же увидел Цинхэн-цзюня и Лань Цижэня, которые стояли на пороге и приветствовали своих гостей в фиолетовых мантиях Юньмэн Цзян.

Вэй Усянь с беспокойством покосился на великого учителя. Для него появление госпожи Юй в Облачных Глубинах уже оказалось огромным стрессом, а ведь ещё было неизвестно, как Лань Цижэнь отреагирует на его пробуждение. Он был уверен, что старший Лань надеялся, даже если это было совсем не по-ланьски, что Вэй Усянь будет спать вечно.

Дождавшись, когда глава Цзян и его жена вступят в зал, Второй Нефрит повёл возлюбленного вперёд.

- О, молодой господин Вэй, я так рад видеть, что ты проснулся. Надеюсь, ты чувствуешь себя лучше? - любезно спросил Цинхэн-цзюнь. Он беспокоился о том, сколько времени потребовалось молодому человеку, чтобы проснуться. Единственным утешением служило то, что целитель сказал, что душа юноши и его ядра в порядке.

- Да, глава Ордена, извините за неудобства, - тихо сказал Вэй Усянь, кланяясь старшим Ланям.

Он ужасно нервничал по поводу предстоящей встречи и украдкой поглядывал в зал, где уже находилась вся его приёмная семья. Демонический заклинатель буквально кожей чувствовал, что эта встреча пройдёт не очень хорошо.

- Что ж, пойдём и познакомимся с твоей семьей. Нам нужно многое обсудить. Однако, прежде чем мы войдём, я хочу убедиться, что вы оба всё ещё чувствуете, что хотите продолжить эту помолвку. - Цинхэн-цзюнь внимательно посмотрел на молодых людей.

- Да, - подтвердил Лань Ванцзи своим обычным категоричным тоном.

- Пока Лань Чжань не передумал, я своего решения тоже не изменю, - произнёс Вэй Усянь, по-прежнему глядя на свою семью с обеспокоенным выражением на лице.

И его беспокойство отнюдь не было связано с сомнениями или нежеланием жениться, это понимали все Лани, он просто откровенно опасался предстоящего разговора с членами главной семьи своего Ордена.

За всё время пребывания Вэй Усяня в Облачных Глубинах Лань Цижэнь никогда не видел его настолько сомневающимся. И ему это совсем не понравилось. Увидев всё, через что этот мальчик прошёл, и всё, что он сам сотворил, чтобы усугубить его проблемы, Лань Цижэнь был полон решимости не только изменить свои взаимоотношения с молодым человеком, но и позаботиться о том, чтобы никто больше не смел вынуждать его чувствовать себя человеком второго сорта, как это снова и снова происходило в прошлом.

Великий учитель не мог понять, как кто-то, независимо от возраста, мог вынести всё, что вынес Вэй Усянь, и не сломаться. Не стать злым, не мстить, не сжечь всех тех, кто проклинал его, дотла. Как он мог, вместо того чтобы злиться и жаждать мести, желать всё исправить, желать спасти тех людей, что причиняли ему боль, что дважды довели его до смерти.

Лань Цижэнь решил, что обязательно поговорит с молодым человеком о том, чему он стал свидетелем, но позже. Он знал, что должен рассказать обо всём Вэй Усяню, потому что был уверен, что тот не знает, что он видел его прошлое. Он молча пообещал, что сделает это как можно скорее.

Отныне великий учитель собирался приветствовать вступление молодого человека в свою семью.

Когда они тихо вошли в зал, ещё не замеченный Вэй Усянь увидел Лань Сичэня, который раздражённо взирал на переднюю часть комнаты, хотя никто, кроме семьи Лань и Вэй Ина, не замечал этого – госпожа Юй, Цзян Фэнмянь, Цзян Чэн и Цзян Яньли были заняты друг другом.

- Что же теперь сделал этот неблагодарный мальчишка?! - поинтересовалась госпожа Юй недовольным голосом.

- Мы пока не знаем, сделал ли он что-нибудь, моя госпожа, - устало, видимо уже не в первый раз, ответил Цзян Фэнмянь. - В записке говорилось только, что им нужно поговорить с нами о деле огромной важности, и сделать это лучше лично.

- Ты всегда заступаешься за этого ублюдка, а не за собственного сына! Ты вечно пропускаешь его выходки мимо ушей! Всё спускаешь ему с рук! И где же этот паршивец? У него даже не хватает уважения, чтобы прийти и поприветствовать своего главу! Почему он до сих пор не явился? Где он?

- Вэй Ин нездоров; он ещё спал, когда вы прибыли, - тихо сказала Цзян Яньли, и госпожа Юй презрительно фыркнула:

- Что, навредил себе, затеяв какую-то бесполезную шутку, которая, без сомнения, позорит Юньмэн Цзян?!

- Достаточно, моя госпожа, - неожиданно сурово проговорил Цзян Фэнмянь и с беспокойством посмотрел на наследника Лань: – Молодой господин Лань, я полагаю, что с нашим главным учеником всё в порядке? Была ли его травма серьёзной?

- Нет, глава Ордена Цзян, ничего серьёзного. Когда он помогал с заклинанием, произошла небольшая обратная реакция, которая несколько опустошила его резерв. Наши целители сказали, что с ним всё будет хорошо, если он немного отдохнёт. И он спал последнее несколько дней, чтобы получить необходимый отдых, - заверил главу Лань Сичэнь.

Госпожа Юй снова громко фыркнула, выражая своё презрение, и Лань Сичэнь понял, что его знаменитое спокойствие приблизилось к концу. С того момента, как госпожа Юй вступила в Облачные Глубины, она только и делала, что поносила Вэй Усяня, и ему потребовалась немалая сила воли, чтобы не использовать на ней заклинание молчания. Он понимал, что использование подобного заклинания на старших противоречит правилам и нормам морали, но его терпение было не безграничным.

- Бесполезный! - Это всё, что сказала госпожа Юй. Выглядела она при этом ещё более недовольной: ей не понравилось, что существовала вероятность того, что неизвестное происшествие, из-за которого её мужа вызвали в Облачные Глубины, может оказаться не виной Вэй Усяня.

- Добрый день, спасибо, что присоединились к нам, глава Ордена Цзян и госпожа Юй, - торжественно проговорил Цинхэн-цзюнь, решив, что условностей, с которыми пришлось мириться его старшему сыну, было более чем достаточно.

Все Цзяны выглядели потрясёнными. Никто не видел главу Ордена Гусу Лань более двадцати лет. Вместо него на всех встречах и дискуссионных конференциях присутствовали Лань Цижэнь или Лань Сичэнь.

Цзяны наблюдали, как Цинхэн-цзюнь и Лань Цижэнь, а за ними Лань Чжань и Вэй Усянь, выходят вперёд, чтобы присоединиться к Лань Сичэню. В последний момент Вэй Усянь всё же не решился сесть рядом с Ланями и встал позади своих брата и сестры, но никто не обратил внимания на его манёвр, поскольку все взгляды заклинателей были неотрывно прикованы к главе Ордена Лань.

- Цинхэн-цзюнь, для нас большая честь, что ты лично приветствуешь нас. Прошло так много времени, друг мой. - Цзян Фэнмянь с теплотой посмотрел на главу Лань и поклонился. Прошло много лет с тех пор, как он в последний раз видел своего друга.

- Цзян Фэнмянь, мне очень приятно приветствовать тебя и твою жену в Облачных Глубинах. Для нас большая честь видеть вас. -  Цинхэн-цзюнь улыбнулся и поклонился в ответ.

- Я должен признаться, что мы были удивлены, получив письмо, но ещё больше удивило нас то, что ты покинул уединение.

- Понимаю. Сегодня в другие Ордены и кланы будут разосланы уведомления о моём возращении, но тебя я хотел встретить лично. И ты прав, мой друг, прошло так много лет с тех пор, как мы в последний раз виделись. – Цинхэн-цзюнь говорил открыто и сердечно, мысленно вспоминая веселье своей юности и дорогого друга.

Вэй Ин был прав: он так сильно скучал об этом, пока предавался затворничеству.

- Благодарю тебя за оказанную честь. - Цзян Фэнмянь снова поклонился, и на этот раз его примеру последовала госпожа Юй.

- Я уверен, что у нас будет достаточно времени, чтобы разобраться во всём, что произошло за эти годы. Но сначала, я полагаю, нам следует обсудить то, из-за чего мы попросили вас присоединиться к нам.

Цинхэн-цзюнь был рад видеть своего друга и не мог дождаться возможности поговорить с ним, однако, выслушав заявления его жены, он понял, что предстоящий разговор будет не из приятных.

- Да, я полагаю, так будет правильно. Итак, кто вызвал проблемы - Цзян Чэн или Вэй Усянь? Как вы знаете, Юньмэн Цзян не очень хорош в следовании правилам, - усмехнувшись, поинтересовался Цзян Фэнмянь.

- Нет-нет, всё в порядке. Мы просто хотели поговорить о молодом господине Вэе и…

- Я знала это! - Госпожа Юй обернулась и пригвоздила упомянутого молодого человека взглядом, который гарантировал наказание. - Что ты сделал, неблагодарный мальчишка? Я знала, что нам не следовало посылать тебя сюда. Это была пустая трата нашего времени и времени Ордена Гусу Лань! Не удивительно, что ты создал проблемы!

Что ты натворил, Вэй Усянь? Я говорила тебе, что произойдёт, если ты спровоцируешь неприятности, и теперь твои бесстыдные действия вызвали унижение Юньмэн Цзян! Как ты смеешь так поступать? Ты совсем не ценишь жизнь, которую мы позволили тебе вести? Ты думаешь, что сможешь опозорить наш Орден, и это сойдёт тебе с рук? Нам следовало оставить тебя на улице, где тебе самое место!

Госпожа Юй почти визжала, наступая на молодого человека, и все заклинатели в зале застыли в изумлённом шоке; Лани никак не ожидали такого взрыва и не спешили реагировать. Они растеряно смотрели на беснующуюся женщину и поникшего юношу, который прямо у них на глазах всё больше и больше замыкался в себе.

- Хватит! – сбросив оцепенение закричал Лань Цижэнь, невероятно разгневанный тем, чему он только что стал свидетелем.

Его крик ещё больше удивил всех в зале, даже госпожа Юй замолчала и с недоумением взглянула на великого учителя.

- Вы смеете перебивать моего брата прежде, чем он успел закончить?! – гневно заявил Лань Цижэнь, посмотрев на хозяйку Пристани Лотоса. - Вы нарушаете правила чрезмерным шумом и кричите на молодого человека, который этого не заслуживает. Госпожа, я предлагаю Вам позволить моему брату продолжить, прежде чем добавлять свою критику!

Госпожа Юй выглядела ещё более разъярённой и посмотрела на Вэй Усяня так, будто этот выговор был исключительно его виной.

- Учитель Лань, глава Ордена Лань, я прошу прощения за слова моей жены и за её вмешательство, - поспешно вставил Цзян Фэнмянь и поклонился Ланям.

- Мне не нужно, чтобы ты говорил за меня! – рявкнула на мужа госпожа Юй.

- Достаточно, моя госпожа. – заявил Цзян Фэнмянь и требовательно посмотрел на жену, надеясь предотвратить дальнейшие споры.

Воспользовавшись воцарившейся тишиной, Цинхэн-цзюнь продолжил:

- Как я уже говорил, мы пригласили вас сюда, потому что мой сын Лань Ванцзи попросил разрешения жениться на Вэй Усяне. Оба молодых человека…

- Что ты сделал, Вэй Усянь? – взвыла госпожа Юй. - Какое заклинание ты наложил на второго господина Ланя, язычник! - Женщинам вновь повернулась к молодому человеку, который выглядел так, будто хотел исчезнуть под её взглядом. - Отвечай мне: что ты сделал!

- Эм… Я ничего не делал. Ну, он спросил, и, хм, Вы видите, я… - запинаясь, пробормотал Вэй Усянь в ответ.

- Он не сделал ничего подобного, госпожа. Не могли бы вы перестать перебивать! - Лань Цижэнь знал, что для него было нехарактерно проявлять эмоциональность, но, с другой стороны, сейчас это было неудивительно. После последних событий, он постоянно находился в эмоционально перегруженном состоянии. Вот и сейчас он так и горел желанием изгнать из Облачных Глубин одну конкретную неуравновешенную надоедливую женщину.

- Ради богов, Вэй Усянь иди сюда! - потребовал Лань Цижэнь, опасаясь за мальчика, стоящего рядом с госпожой Юй, которая сверкала своим Цзыдянем, явно намереваясь пустить его в ход, а перед его мысленным взором проносились картины того, как в прошлой временной линии эта женщина избивала своего приёмного сына.

- Да, учитель, - немедленно произнёс Вэй Усянь и посмотрел на своего дядю, ожидая разрешения.

Цзян Фэнмянь слегка кивнул и перевёл взгляд на жену: весь его вид так и кричал, что её надо было оставить дома.

Цзян Чэн и Яньли, потрясённые происходящим, переводили испуганные глаза с матери на учителя Ланя, но молчали, опасаясь своим вмешательством усугубить ситуацию.

- Ты член Юньмэн Цзян, Вэй Усянь. Ты останешься, где стоишь, позади Цзян Чэна и Цзян Яньли. Не забывай своё место! – прорычала госпожа Юй, и Цзыдянь развернулся в кнут.

В предыдущей жизни Вей Усянь добился значительных успехов: он был уверен в себе и мог говорить, чувствуя, что то, что он говорит, не глупо и интересно. Он знал, что он умён и многие желали услышать его мнение по разным вопросам.

Он также знал, что он намного старше, чем выглядит. Но столкнувшись с женщиной, которая его вырастила, - даже если то, как она это делала, вызвало больше проблем, чем решило, - Вэй Усянь обнаружил, что возвращается к тому, каким он был в прошлом, безмолвно принимая заявления и наказания, как если бы он их заслуживал.

- Ты знаешь, как выглядят твои действия?! Ты подумал о Цзян Чэне и Цзян Яньли, когда произносил заклинание или шутку, которую использовал, чтобы задурить второго молодого господина Ланя?! Если об этом станет известно, это будет позором! Ты дискредитировал Юньмэн Цзян! – продолжала рычать госпожа Юй.

- Моя госпожа, этого достаточно! Вэй Усянь свободолюбив и любит играть, однако он никогда бы… - попытался вступиться за приёмного сына Цзян Фэнмянь, но жена не позволила ему продолжать:

- Он позор!

- О-он... Он не... позор. – тихо проговорил Цзян Чэн, с ужасом ожидая того, что последует за его словами.

Тем не менее, последние несколько дней он много размышлял о своём брате, особенно навещая его в лечебном павильоне. Ему было страшно, когда он думал, что Вэй Усянь может не проснулся. И он понимал, что ему придётся что-то сделать с тем, как он позволял другим обращаться с его братом. Даже если этим кем-то была его мать.

- Что ты сказал? – Госпожа Юй взглянула на своего сына, её голос сочился презрением.

- Он… он не позор! – повторил Цзян Чэн несколько твёрже, но с не меньшим страхом в голосе.

Мать пугала его больше всех.

- Младший брат, тебе не нужно…

- Как ты его назвал?! Какое право ты имеешь называть его так? Ты - сын слуги! Я думала, что нашего с тобой разговора было достаточно, чтобы ты это усвоил. Ты забыл, что я тебе приказала делать, когда дело доходит до обращения к семье?! - спросила госпожа Юй, и в каждом её слове горела ярость.

- Всегда используй официальные имена. Никогда не произноси «младший брат», «сестра», «мать» или «отец». Вы не мои родители, а Цзян Чэн и Цзян Яньли не мои брат или сестра, - заучено произнёс Вэй Усянь, уткнувшись взглядом в пол.

Независимо от желания госпожи Юй, Цзян Чэн и Цзян Яньли были его братом и сестрой, по крайней мере, для них троих.

Тот разговор он помнит до сих пор. Через год после того, как его привезли в Пристань Лотоса, он совершил ошибку, позволив госпоже Юй услышать, как он называет Цзян Чэн братом. Цзян Чэн разрешил ему это и заявил, что и сам будет называть его старшим братом, ведь, несмотря на то, что родились они в один год, день рождения Вэй Усяня был раньше.

Госпожа Юй услышала это и отвела Вэй Усяня в сторону, подальше от своего сына. Затем она ударила его Цзыдянем по руке, достаточной сильно, чтобы оставить лёгкий шрам, который должен был напоминать ему о том, что следует знать своё место. У него всё ещё был этот шрам, который прямо сейчас он подсознательно тёр, что и заметил Цзян Чэн.

В глазах юноши вспыхнуло понимание:

- Так вот почему ты больше никогда не называл меня братом. Даже после того, как я попросил тебя это делать. Это было из-за моей матери, не так ли, Вэй Ин? Это она запретила тебе? И использовала Цзыдянь? - спросил Цзян Чэн. Он давно подозревал, что его мать приложила к этому руку, но с годами привык к более формальному обращению между ними, и даже себе не признавался, что ему было грустно от того, что его брат всегда обращается с ним так официально.

- Всё в порядке, Цзян Чэн, - тихо сказал Вэй Усянь.

- Нет, не в порядке!, - возразил Цзян Чэн, пристально глядя на свою мать.

Все Лани тоже смотрели на женщину: они были ошеломлены тем, что услышали, и тем, как семья относилась к Вэй Усяню.

- Возможно, госпожа Юй хотела бы выйти наружу, чтобы мы могли закончить наш разговор, не прерывая его то и дело? – мрачно поинтересовался Цинхэн-цзюнь.

Он был почти готов изгнать женщину. Глава Лань не любил её ещё в те годы, когда они были моложе, и время не улучшило его отношение. Он был поражён тем, насколько хорошо Вэй Ин общался с другими, всегда улыбался и умел подружиться практически с кем угодно – и это после того, как его воспитала эта женщина.

- Глава Ордена Лань, я ещё раз приношу свои извинения за мою жену и то неподобающее зрелище, которое вы увидели сегодня, - расстроено произнёс Цзян Фэнмянь и снова поклонился: похоже, он будет часто делать это на этой встрече. – Моя госпожа, если ты скажешь ещё одно слово, я заставлю тебя подождать в другом месте, понятно?! - приказал он своей жене.

В ответ Цзян Фэнмянь получил свирепый взгляд.

- Пожалуйста, глава Лань, продолжай.

- Да. Итак, Лань Ванцзи выразил заинтересованность в женитьбе на молодом господине Вэе. Хотя, конечно, им следовало поступить по-другому, но всё случилось так, как случилось. Лань Ванцзи испросил согласия молодого господина Вэя, и тот его дал. Мы сожалеем, что не следовали обычному этикету получения согласия в присутствие старших. - Цинхэн-цзюнь низко поклонился. – И теперь мы хотели бы попросить разрешения для второго молодого господина Лань Ванцзи, официального второго наследника Гусу Лань, жениться на втором господине Вэй Усяне, втором наследнике…

- Он не наследник! – отрезала госпожа Юй, вызвав раздражение всех присутствующих в зале.

Лань Цижэнь уже собирался использовать заклинание Ланей, чтобы заставить женщину замолчать, но вместо этого он терпеливо проговорил:

- Мне жаль, что мы, должно быть, ошиблись, но во вступительных документах приглашённых учеников было ясно указано, что Цзян Чэн - первый наследник Юньмэн Цзяна, а Вэй Усянь - второй. Это неверно? - Он знал, что не ошибся.

- Вы не ошиблись, - ответил Цзян Фэнмянь, который, в конце концов, сам отправлял эту информацию в Гусу Лань.

- Это смешно! Я знаю, что этот ублюдок нравится тебе больше, чем твой кровный сын, но я этого не потерплю! – закричала госпожа Юй.

- Моя госпожа, хватит! – раздражённо прикрикнул на жену Цзя Фэнмянь. - Вэй Ин - второй наследник Юньмэн Цзян. Он был официально усыновлён не как ученик, а как член главной семьи. И тебе это прекрасно известно, независимо от того, насколько ты хочешь верить в обратное. Он также не является ублюдок, поскольку его почившие родители были женаты, о чём ты также прекрасно осведомлена.

- А как насчёт Цзян Чэна? Как ты думаешь, он себя чувствует, видя, что ты отдаёшь предпочтение этому сопляку, а не ему?

- Они оба мои сыновья! – в сердцах рявкнул Цзян Фэнмянь, смущённый тем, как его жена выставила себя перед семьей Ланей, включая его дорогого друга, которого он не видел более двадцати лет.

- Мама, я всегда знал, что Вэй Усянь - второй наследник. В конце концов, он мой старший брат, и отец говорил со мной об этом много лет назад, - тихо вымолвил Цзян Чэн, и Вэй Усянь в замешательстве замотал головой:

- Подождите… Что? Я не второй наследник.

- Вэй Ин, конечно, ты мой наследник. Ты мой усыновлённый ребёнок. Когда я привёл тебя домой, я добавил твоё имя в семейный реестр, помнишь? - спросил Цзян Фэнмянь.

- Да, это было тогда, когда ты сказал, что теперь у меня всегда будет дом, - едва слышно пролепетал Вэй Усянь.

- Да, именно так я и сказал. Я внёс твоё имя в реестр, и это сделало тебя вторым наследником Ордена… - принялся объяснять Цзян Фэнмянь.

- Этот паршивец никогда не сравнится с Цзян Чэ…

- Я также думаю, что сказал тебе перестать перебивать! Ты можешь подождать снаружи, если не можешь молчать! – раздражённо прикрикнул на жену Цзян Фэнмянь, готовясь ещё раз извиниться перед семьей Ланей. У него уже спина болела от всех этих поклонов!

- Фрх… - Это был единственный ответ.

- Лидер Ордена Лань, ещё раз прошу прощения за поведение моей жены. Её поведение позорит Юньмэн Цзян, но мы не намерены проявлять неуважение к Гусу Лань. Мы сожалеем о всех нарушенных сегодня правилах. Больше никаких перерывов не будет, - торжественно заявил Цзян Фэнмянь и ещё раз поклонился главной семье Ордена Лань.

Все четверо Ланей уставились на главную семью ордена Цзян с единственным желанием: забрать молодого человека и увести его подальше от них. И к чёрту приличия!

- Мы хотели бы попросить разрешения для второго молодого господина Лань Ванцзи, официального второго наследника Гусу Лань, жениться на втором молодом господине Вэй Усяне, официальном втором наследнике Юньмэн Цзян, - церемонно проговорил Цинхэн-цзюнь, и все четверо представителей главной семьи Лань поклонились главе Ордена Цзян.

Вновь озвученная просьба на этот раз прозвучала без перерыва, хотя госпожа Юй выглядела так, словно у неё вот-вот начнётся искажение ци, прямо посреди зала приёмов.

- Вэй Ин, ты хочешь жениться на втором молодом господине Лане? – спросил своего приёмного сына Цзян Фэнмянь.

Вэй Усянь оторопело посмотрел на него. Он всё ещё не мог прийти в себя после того, как узнал, что его считают вторым наследником Ордена. Он помнил, что его брат иногда отпускал небрежные шуточки и комментарии по этому поводу, но никогда воспринимал их всерьёз. И он не думал, что глава Ордена Цзян или Цзян Чэн всерьёз задумываются над этим вопросом.

Но если это так… Тогда это проливало больше света на то, почему Цзян Чэн был так расстроен в его первой жизни, когда Вэй Усянь ушёл, чтобы защищать Вэней. Вэй Усянь думал, что он всего лишь ученик, - даже если они с Цзян Чэном считали себя братьями, - а не официальный наследник. Для наследника отступничество было гораздо более серьёзным проступком, чем для ученика. Кажется, эта третья жизнь даёт ему много новой информации для понимания вещей, в которых он всегда позволял себе сомневаться, но не видеть.

- Вэй Ин? - Цзян Фэнмянь спросил ещё раз.

- Извини, дядя, эм, в чём был вопрос? – виновато уточнил Вэй Усянь. Он так задумался, что так и не услышал вопроса, ответ на который все явно ждали.

- Я спросил, хочешь ли ты, Вэй Ин, жениться на втором молодом господине Лане. Это твой выбор.

- О да, конечно, хочу! – воскликнул демонический заклинатель: несмотря ни на что, он всегда будет хотеть Лань Чжаня!

- Хорошо, сынок. Итак, Юньмэн Цзян принимает предложение о браке между вторым молодым господином Лань Ванцзи и вторым молодым господином Вэй Усянем.

И Цзян Фэнмянь ещё раз поклонился.

Лани выглядели счастливыми. Как и Цзян Яньли. Цзян Чэн тоже казался слегка довольным, а вот госпожа Юй выглядела так, будто ей хотелось сбросить Вэй Усяня с ближайшего утеса, который нетрудно найти в Облачных Глубинах. Последнее демонического заклинателя не удивило. Зато Лань Цижэнь, выглядевший так, словно одержал долгожданную победу, поразил его до глубины души.

- Замечательно, теперь мы начнём… - заговорил великий учитель, но его прервал влетевший в зал ученик с круглыми от ужаса глазами:

- Глава Ордена Лань! Простите! Но там делегация Вэнь! Они требуют, чтобы их пропустили! Они ранили одного из учеников, который пытался объяснить, что без приглашения они не могут войти! Что они должны дождаться разрешения! - Молодой ученик Лань выглядел ужасно обеспокоенным; настолько, что сейчас совсем не походил на Ланя.

Вэй Усянь знал, что произойдёт; знал, что совсем скоро он увидит Вэнь Чао. Он просто надеялся, что ему хватит выдержки, и он не убьёт второго наследника Вэнь прямо посреди зала приёмов Облачных Глубин. Однако он также знал, что скоро увидит Вэнь Цин и Вэнь Нина, и надеялся, что в этой временной линии сможет сохранить их живыми. Он должен был! Они были его семьей так же, как и Цзяны, а возможно даже больше.

- Очень хорошо. Пригласите делегацию в зал приёмов. Возможно, нам всем следует остаться, пока мы не увидим, что привело Вэней в Облачные Глубины.

Цинхэн-цзюнь оглядел комнату и остановил свой взгляд на Вэй Усяне.

Демонический заклинатель кивнул.

 

 

Chapter Text

 

Вэнь Чао был высокомерным с детства. Вэй Усянь, как приёмный сын Юньмэн Цзян общался с молодым человеком, который был на несколько лет старше, когда он и Цзян Чэн в течение многих лет посещали мероприятия Орденов, в том числе и тогда, когда все наследники Орденов были ещё совсем малы. Вэй Усянь терпеть не мог этого молодого человека, с самой первой встречи он считал его жестоким, а самомнение тот демонстрировал ещё более навязчиво и неуместно, чем Орден Ланьлин Цзинь золотую лепнину в своих дворцах.

Вэнь Чао можно было бы даже счесть красивым, рассуждал Вэй Усянь, если бы вы могли игнорировать его отношение к окружающим и надменное, вызывающее  поведение. Он был чуть ниже Вэй Усяня ростом, с тёмными, почти чёрными волосами и карими глазами, в которых, казалось, отражалось презрение ко всему, что его окружало. Да, его можно было бы счесть красивым, но ни тогда, когда он находился в нескольких шагах от Лань Чжаня. Рядом с его возлюбленным Вэнь Чао казался обычным, заурядным.

Вэй Усянь всегда задавался вопросом, была ли личность Вэнь Чао вылеплена его отцом-психопатом, или этот человек родился жестоким. Он понимал, что окружающая среда может сформировать человека, но почему-то верил, что уже с рождения Вэнь Чао имел психопатические наклонности и проблемы неполноценности, которые могли соперничать с собственными проблемами Вэй Усяня.

Памятуя о том, что второй молодой господин Вэнь причинил вред ученику из-за просьбы дождаться разрешения войти, что он сделал это, чтобы продемонстрировать своё положение и совершенно не раскаивается в содеянном, Вэй Усяню хотелось убить его, прямо здесь и сейчас, правильно это или неправильно. Но это привело бы к междоусобной войне раньше, чем он рассчитывал.

Так что, демонический заклинатель послушно стоял рядом с Лань Ванцзи, хмуро наблюдал за процессией, которую возглавлял Вэнь Чао, и чувствовал, как зал приёмов наполняет гнетущая тяжесть. Неприятное ощущение, как будто сама окружающая среда хотела вытеснить делегацию Вэней из Облачных Глубин. Вэй Усянь улавливал беспокойство всех присутствующих в зале; как и они, он хотел, чтобы молодой человек просто развернулся и ушёл. Но потом напряжение немного отступило: он увидел, что за Вэнь Чао следовали Вэнь Цин и Вэнь Нин. Вэй Усянь с трудом сдержался от того, чтобы окликнуть их, и поспешил напомнить себе, что в этой временной линии у них ещё не сложилось тесное естественное общение.

Второй молодой господин Вэнь остановился, скучающим взглядом обвёл зал и смерил собравшихся заклинателей полными отвращения глазами. Он выглядел так, словно пребывание рядом с ними было для него едва выносимой тягостью.

- Я думал, что принципы Ордена Лань включают в себя несколько правил надлежащего этикета при встрече гостей. Но, судя по словам ваших стражников, похоже, это неточная информация.

Вэнь Чао ухмыльнулся и с презрением посмотрел на заклинателей.

С грацией и спокойствием небожителя Цинхэн-цзюнь выступил вперёд и лёгким кивком поприветствовал наглого гостя:

- Молодой господин Вэнь, мы не знали о визите Вашей делегации. Должно быть, мы пропустили уведомление о Вашем предстоящем прибытии.

- Разве Его превосходительство обязан уведомлять? Я думаю, нет, ведь вы все ему подвластны. - с вызовом бросил Вэнь Чао, с лёгкостью превышая своих полномочия, что было для него обычным делом.

- Прошу прощения за недостаток информации. Я не знал, что Его превосходительство тоже прибыл. Простите за оплошность. Ваш отец ждёт снаружи? – доброжелательно  поинтересовался Цинхэн-цзюнь, заставив Вэй Усяня усмехнуться.

- Я - представитель своего отца, поэтому мой визит приравнивается по важности к его визиту! – насмешливо заявил Вэнь Чао: - Кто ты такой, чтобы допрашивать меня? Вы, Лани, всегда такие чопорные и самодовольные, но при этом позволяете кому попало подвергать сомнению действия Вэня?! Должно быть, именно это и происходит, когда глава Ордена слишком слаб, чтобы руководить!

Заклинатели потрясённо молчали: даже не подумав разобраться в ситуации, Вэнь Чао проявил неуважение к выдающемуся, уважаемому главе Ордена перед его собственным братом и сыновьями.

Вэй Усянь увидел гнев на лице Лань Цижэня, увидел, как Лань Чжань сделал шаг вперёд, но его остановила рука старшего брата, сжавшая его предплечье.

- Молодой господин Вэнь, боюсь, возникло какое-то недопонимание, - строгим, авторитетным тоном, пропитанным властью, проговорил Цинхэн-цзюнь. - Я предполагаю, что Вы считаете уединение, из которого я недавно вышел, причиной слабости, а не процессом, помогающим лучше понять себя и свои способности. Так вот: я недавно отказался от уединения, и всё ещё сохраняю свои полномочия главы Ордена Гусу Лань!

- О, так уважаемый Цинхэн-цзюнь соизволил вернуться в мир совершенствования, не так ли? Должно быть, поэтому энергичный Юньмэн Цзян здесь, чтобы поприветствовать Ваше возвращение в наши ряды? – продолжал насмехаться Вэнь Чао, и не подумав умерить свою дерзость.

- Юньмэн Цзян здесь по более личной причине, молодой господин Вэнь. Однако сейчас я хотел бы узнать, почему здесь Вы? - Цинхэн-цзюнь казался более спокойным, чем думал Вэй Усянь.

- Ну, это должно быть очевидно, поскольку, как я уточнял в последний раз, единственное, чем Орден Гусу Лань известен так это вашими бесконечными правилами и лекциями. - Все понимали, что это было прямое оскорбление Ордена, что наглый гость буквально заявил, что Лани были плохими бойцами и посредственными заклинателями. Вэнь Чао же довольно улыбнулся и добавил: - Я привёз вам учеников. Вы ведь только и занимаетесь  тем, что учите.

- Лекции для учеников начались три месяца назад, молодой господин Вэнь, - заметил Лань Цижэнь. - Я не знал, что Вы или кто-либо из Цишань Вэнь будете присутствовать на них; Цишань Вэнь не посещал занятия уже много лет.

- Я здесь не для того, чтобы учиться у вас. Всему, чему нужно, можно прекрасно научиться в Цишань Вэнь!

Казалось, Вэнь Чао не осознавал, что противоречил сам себе; однако остальные присутствующие, в том числе и члены его собственной прекрасно это понимали.

- Тогда какой смысл кого-то приводить? - с лёгким раздражением поинтересовался Вэй Усянь.

Ему надоел этот молодой господин, глядя на которого его рука так и тянулась к мечу. И воспоминания обо всём, что Вэнь Чао сделал с Орденом Юньмэн Цзян в прошлом, и обо всём, что он сделал с самим Вэй Усянем, лишь подливали масла в огонь.

- Я не знал, что Юньмэн Цзян позволяет слугам разговаривать с теми, кто выше них. Какой позор! - Вэнь Чао бросил вызов Цзян Фэнмяню.

Духовное оружие госпожи Юй вспыхнуло; она переводила тяжёлый взгляд с Вэнь Чао на Вэй Усяня.

- Вэй Усянь не слуга! – холодно отрезал Цзян Фэнмянь, а Цинхэн-цзюнь нахмурился и ровным тоном уточнил:

- Я бы хотел знать, почему Вы отправляете своих учеников учиться в Гусу Лань, если, как Вы сами только что заявили, наше учение не принесёт им никакой пользы?

- Я бы не сделал ничего подобного! - Вэнь Чао надменно фыркнул. - Однако они просили присутствовать, и Его превосходительство разрешил это.

Шагнув вперёд, Вэнь Цин и Вэнь Нин встали перед главной семьёй Ордена Гусу Лань и поклонились.

- Пожалуйста, простите нас, глава Ордена, учитель Лань, - мягко произнесла целительница. - Мы не хотели проявить неуважение, придя так поздно, и только надеемся, что вы готовы принять нас. Мы действительно хотим учиться у уважаемого Ордена Гусу Лань. И как врач я особенно надеюсь, что смогу поучиться у ваших знаменитых целителей.

Вэнь Цин посмотрела на Лань Цижэня и ещё раз поклонилась, теперь персонально ему.

Вэй Усянь почувствовал прилив гордости за Вэнь Цин. Хотя в прошлом она нередко кричала на него, но это всегда было с любовью и по делу. Обычно целительница была уважительной и умела взять ситуацию под контроль.

Увидев её живой и здоровой, у демонического заклинателя заболело сердце. Он был исполнен решимости сделать всё, чтобы, на этот раз, она прожила долгую и счастливую жизнь со своей семьёй. Он просто надеялся, что все они будут похожи на тех себя, кем они были в прошлой временной линии. Возможно, не совсем таким, ведь повторение было бы невозможно, но кем-то родственным тому. Но даже если бы они не смогли стать прежними, теми, кто принял его, заботился о нём, он был бы счастлив уже тем, что все они остались живы.

Лань Цижэнь знал из воспоминаний Вэй Усяня, что Вэнь Цин была для него такой же сестрой, как и Цзян Яньли. И пусть молодая женщина, стоящая сейчас перед ним, не помнила этого, за одно то, что в прошлой жизни она поддерживала и помогала и его племяннику, и Вэй Усяню, он готов был позволить ей остаться. Как и её брату. К тому же, Лань Цижэнь знал, что у Вэй Усяня были идеи по защите осколка иньского железа, который так жаждал заполучить Вэнь Жохань. И пока целительница и её брат будут тщетно искать его, возможно у  них будет время, чтобы установить новую прежнюю связь, которая была так дорога Вэй Усяню.

- Дева Вэнь, я принимаю Вашу просьбу учиться у Гусу Лань. Я надеюсь, что наше обучение даст Вам силы и знания для Вашего будущего, - степенно проговорил Лань Цижэнь, благосклонно глядя на девушку.

- Вы оказываете нам честь, учитель Лань, - ответила Вэнь Цин и снова поклонилась.

- Как будто вы посмели бы нам отказать! – язвительно хмыкнул Вэнь Чао. Ему явно не понравилось, что Лани столь уважительно обращаются с его кузиной. В отличие от него. – Вам повезло, что кто-то из Вэней готов учиться здесь, когда они уже получают гораздо более лучшее образование!

- Высшее образование в области нарциссизма, - прошептал Вэй Усянь и получил удар локтём в бок от брата.

- Я полагаю, что моему отцу будет интересно узнать, какое дело требует, чтобы хозяин и хозяйка Юньмэн Цзян посетили Гусу Лань? – меж тем бесцеремонно поинтересовался Вэнь Чао.

- Как я уже сказал, это личное дело, а не дело Ордена, который привёл к нам сегодня гостей, - спокойно произнёс Цинхэн-цзюнь.

- А я думаю, что личный вопрос между двумя великими Орденами важен для моего отца!

Вэнь Чао не уступил в этом вопросе, как надеялись все присутствующие. И Лани, и Цзяны знали о политических сложностях этого брака, даже если он заключался между вторыми наследниками. Однако они были почти уверены, что Орден Вэнь не до конца осознавал, что Вэй Усянь был наследником, и это могло быть полезно.

- Юньмэн Цзян прибыл, чтобы обсудить брак между нашими Орденами. Объявление будет сделано на предстоящей дискуссионной конференции, - объяснил Цинхэн-цзюнь и в свою очередь поинтересовался: - Второй молодой господин Вэнь, Вы тоже останетесь или вернётесь в Безночный город?

- Кто захочет здесь остаться? - Вэнь Чао скривился с крайним ужасом от мысли, что он пробудет в Облачных Глубинах больше, чем нужно. - Как я уже сказал, я просто привёз вам двух учеников. – И тут он встрепенулся: - Постойте-ка. А кто должен жениться? Я думал, что дева Цзян уже обручена с наследником Цзинь. Раз в Облачные Глубины пожаловал глава Ордена, речь идёт не о каком-то банальном союзе между внутренними или внешними учениками. Но, насколько мне известно, у Гусу Лань нет женщин по прямой линии. Только не говорите мне, что вы собираетесь женить наследника Цзян на одном из так называемых Близнецов-Нефритов, - усмехнулся Вэнь Чао.

- Вы намекаете, что мой сын недостаточно хорош для наследника Гусу Лань, Вэнь Чао?! – прорычала госпожа Юй.

- Ну, политические браки в прошлом хорошо срабатывали для Юньмэн Цзян, просто посмотрите на вас с главой Ордена, - образец супружеской гармонии, не так ли?

Вэнь Чао громко расхохотался, в то время как остальные заклинатели скромно отвели взгляды. Было широко известно, что госпожа Юй и Цзян Фэнмянь состояли в политическом союзе и не были влюблены друг в друга. Их споры и постоянные стычки стали легендой в мире совершенствования, однако, в данной ситуации, было неуместно поднимать этот вопрос.

- Я не знаю, какое значение для тебя имеет брак между Орденами, Вэнь Чао. Но как ты смеешь говорить о вещах, которых не знаешь? Твоё высокомерие кажется безграничным! - отчеканила госпожа Юй, её голос стал громче.

- Моя госпожа! – воскликнул Цзян Фэнмянь, пытаясь успокоить жену. Он тоже был расстроен, и понимал, что провокация молодого человека ничем хорошим не кончится.

- Лань Ванцзи помолвлен с главным учеником Юньмэн Цзян Вэй Усянем! – объявил Цинхэн-цзюнь с видом безмятежности и гордости.

- Думаю, Гусу Лань, наконец, растерял своё самодовольство, раз позволил одному из своих так называемых Близнецов-Нефритов жениться на слуге!

По сути, сделав подобное заявление, Вэнь Чао выразил неуважение к обоим Орденам, намекнув, что Лани не заслуживают лучшего, и предположив, что Юньмэн Цзян не может предложить ничего лучшего.

- Мы верим, что союз будет благословлён, поскольку главный ученик Цзян и мой сын отлично подходят друг другу.

- Я уверен, что этот брак будет благословлен льдом, - захихикал Вэнь Чао, - супружеское ложе уж точно. И всё же брачный союз между слугой и Близнецом-Нефритом… Я полагаю, Юньмэн Цзян нуждается в некоторой компенсации за затраты на повышение уровня слуги выше его положения. Однако, если слухи об отцовстве верны, это может быть не таким уж большим достижением, - заявил Вэнь Чао, шокировав всех присутствующих тем, что означали его слова.

Вэй Усянь подался вперёд, намереваясь высказать этому засранцу всё, что он о нём думает, а заодно и преподать ему урок хороших манер. Слухи о том, что он был внебрачным ребёнком Цзян Фэнмяня и Цзансэ Санжэнь, он слышал с детства, независимо от того, насколько они были неправдивы.

Цзян Чэн понимал, что его мать собирается накричать на этого наглеца, и винить её за это было бы несправедливо. Он хотел бы попытаться отговорить её, сказать, что вступать в противостояние с глупым, недалёким Вэнем неразумно, но знал, что это бесполезно. Ему также было стыдно услышать слова, которые перекликались с его собственными мыслями относительно матримониальных планов и младшего Ланя не так давно. Но всё, что он мог сделать, это сдержать своего брата, который, к счастью, ещё ничего не сказал.

- Как, чёрт возьми, ты… - начала госпожа Юй, готовая отхлестать второго молодого господина Вэнь Цзыдянем, в то время как Лань Ванцзи и Вэй Усянь почти синхронно двинулись вперёд, намереваясь поставить на место неуважительного паршивца, но их остановили их братья.

- Молодой господин Вэнь, я не верю, что отношения, соглашения о помолвке или браке действительно Вас волнуют. Также нет необходимости обсуждать чьё-либо происхождение. Вэй Усянь - идеальная копия Вэй Чанцзэ и Цзансэ Саньжэнь. Я лично могу заверить вас в законности как их брака, так и их сына! - Цинхэн-цзюнь говорил тоном, который ясно давал понять, что он больше ничего не хочет слышать по этому поводу. - Мы благодарим Вас за то, что Вы доставили нам учеников и надеемся, что Вы благополучно вернетёсь домой.

Этими словами глава Ордена Лань ясно дал понять, что дальнейшего обсуждения этого вопроса не будет, но Цзян Чэн всё ещё продолжал сдерживать Вэй Усяня. Демонический заклинатель понимал, что не может напасть на этого человека, несмотря на то, что его откровенно высказанное неуважение по отношению к его предстоящему браку, родителям и Ордену – была пощечиной им всем.

- Мои поздравления. - Вэнь Чао проговорил это тоном, который чётко показывал, что он не имел в виду ни слова поздравления, а потом он развернулся и быстрым шагом направился к дверям, бросив через плечо многообещающие прощальные слова: - Я сообщу отцу о счастливом происшествии, когда вернусь домой. Уверен, что он тоже захочет вас поздравить.

- Возможно, нам следует перенести оставшуюся часть наших обсуждений на завтра, - в наступившей тишине произнёс Цинхэн-цзюнь. - Также нам следует предоставить подходящие гостевые покои для госпожи Вэнь и молодого господина Вэня.

Все могли только согласиться. Это был долгий день, полный самых неожиданных событий. Для обычно спокойных Облачных Глубин сегодняшний день, скорее всего, был самым шумным за долгое время, если вообще не со времени их основания.

- Мы с Лань Чжанем отведём деву Вэнь и её брата в ученические корпуса! – тут же вызвался Вэй Усянь.

Причину подобного энтузиазма понимали лишь немногим в зале.

- Спасибо, Вэй Ин. Думаю, это замечательная идея. - Цинхэн-цзюнь одобрительно улыбнулся своему будущему зятю. - Что касается остального, я считаю, что это был насыщенный событиями день. Мы можем обсудить детали помолвки завтра. Я приготовил для тебя покои, глава Ордена Цзян. Лань Сичэнь, не будешь ли ты так любезен, сопроводить наших гостей?

- Да, отец.

- Вэнь Цин, Вэнь Нин, давайте, мы покажем вам дорогу, - засуетился Вэй Усянь. - Добро пожаловать в Облачные Глубины! Как прошла ваша поездка? Вы устали? Есть что-нибудь, что вам нужно? Вам что-нибудь принести? Чем бы вы хотели здесь заняться? – засыпал он вопросами брата и сестру Вэнь.

- Вэй Ин, - произнёс Лань Чжань, призывая возлюбленного успокоиться.

- О, эм, добро пожаловать сюда, – смутившись, пробормотал Вэй Усянь, изо всех сил пытаясь смягчить своё волнение от встречи с двумя людьми, о которых он так заботился в прошлом.

Цзяны, Вэни и оба жениха покинули зал приёмов, оставив Лань Цижэня и Цинхэн-цзюня переводить дух в спокойной обстановке, и по белоснежной дорожке направились к гостевым домам.

- Глава Ордена Цзян, госпожа Юй. - Лань Чжань на прощание поклонился, когда они достигли развилки: главе Ордена и его жене предстояло направится в гостевые покои, а прибывшим Вэням – в комнаты для приглашённых учеников.

- Второй молодой господин Лань, спасибо. - Цзян Фэнмянь искренне улыбнулся Второму Нефриту и посмотрел на приёмного сына: - Вэй Усянь, мы поговорим сегодня вечером.

- Глава Ордена, госпожа Юй. - Вэй Ин поклонился и подмигнул своему брату, стоящему за плечом Цзян Фэнмяня: Цзян Чэн выглядел так, будто его мир рухнул, когда оба его родителя оказались в Облачных Глубинах.

- Вэнь Цин, Вэнь Нин, ваши комнаты там. – Вэй Усянь махнул рукой в сторону домов, где жили приглашенные ученики и с воодушевлением поинтересовался: - Вам уже не терпится послушать лекции?

- Да, молодой господин Вэй, - вежливо ответила Вэнь Цин, слегка наклонив голову.

Молодой человек сбивал её с толку: она слышала о главном ученике Юньмэн Цзян ещё до того, как он стал известен как многообещающий заклинатель, но они никогда не встречались. А он вёл себя так неформально с ней и А-Нином, словно они были старыми друзьями, встретившимися после долгой разлуки. И целительница никак не могла понять, как она должна к этому относиться.

- Хорошо-хорошо, поначалу лекции, да и вся обстановка немного раздражают, но как только вы побудете здесь какое-то время, вы почувствуете всю прелесть Ордена Лань и Облачных Глубин! О, Вэнь Нин, здесь также есть хорошая площадка для тренировок по стрельбе из лука. Возможно, ты захочешь как-нибудь в ближайшее время пойти со мной потренироваться? - спросил Вэй Усянь у младшего Вэня, который ещё не успел и рта раскрыть.

- Спасибо, молодой господин Вэй, - прошептал в ответ Вэнь Нин.

Он был не самым общительным человеком, когда дело касалось взаимодействий с другими людьми, и часто те игнорировали его, и то, что Вэй Усянь просил его потренироваться с ним, стало чем-то неожиданным, чем-то, чего он будет ждать теперь с радостью и нетерпением.

- Отлично! Скорее всего, завтра нам с Лань Чжанем придётся часть дня присутствовать на обсуждении помолвки, но лекций всё равно не будет, так что, возможно, после обеда мы сможем пойти и потренироваться. А заодно покажем вам Облачные Глубины.

Вэй Усянь знал, что молодому человеку трудно заводить друзей, и надеялся, что, если он поможет ему сейчас, возможно, когда война закончится, у Вэней появится больше людей, готовых поддержать их.

- О, и Вэнь Цин, Лань Чжань и я знаем лучшего врача во всех Облачных Глубинах, и мы будем рады познакомить вас!

Вэй Усянь смотрел на целительницу так, словно очень скучал по ней, и Вэнь Цин чувствовала себя странно. Она ещё раз покопалась в своей памяти. Нет, раньше они определённо не встречались. И всё же, Вэй Усянь вёл себя так, словно между ним, ею и её братом существовала какая-то тесная связь. И Вэнь Цин решила, что ей следует внимательно понаблюдать за этим молодым человеком. И особенно за его общением с её братом.

До сих пор Гусу Лань и Вэй Усянь были приветливы, и Вэнь Цин было жаль, что они пришли сюда со скрытыми намерениями. Ей действительно хотелось бы оказаться здесь только для того, чтобы учиться, но дядя дал ей чёткий приказ, и она была обязана его выполнить.

- Спасибо, молодой господин Вэй и второй молодой господин Лань. Я ценю ваше предложение, - сказала целительница, заметив, что они достигли ученических корпусов, которые должны были стать их домом в Облачных Глубинах, и склонила голову.

- О, мы уже здесь?! Держу пари, ты устала и хочешь отдохнуть. Да, всё в порядке, мы с Лань Чжанем встретимся с вами позже, и завтра мы сможем показать вам окрестности! - Вэй Усянь неловко переминался с ноги на ногу, уходить ему не хотелось.

Лань Ванцзи не торопил возлюбленного. Он видел его воспоминания и понимал, как много значило для него присутствие брата и сестры Вэнь здесь, в безопасности. Он просто надеялся, что будущее будет благосклонным к их отношениям, и опасался за душевное состояние Вэй Ина, если это будет не так.

- Спасибо, - почти хором ответили брат и сестра Вэнь и ещё раз поклонились.

Вэй Ин смотрел, как они входят в дом, с оттенком печали в глазах. Воспоминания о прошлом наводнили его разум, как хорошие, так и плохие, и он невольно прослезился.

- Лань Чжань, что, если они не захотят меня видеть в этой временной линии? - спросил он шёпотом, словно боялся ответа.

- На этот раз они будут в безопасности, и даже если всё сложится по-другому, они будут жить.

- Ты прав. Всё, что имеет значение, это то, что они живы, Лань Чжань. Это всё, что имеет значение, - повторил демонический заклинатель, и они направились к павильону Юньмэн Цзян.

И всю дорогу Лань Ванцзи держал Вэй Усяня за руку, к изумлению всех, кто проходил мимо.

 

Chapter Text

Переговоры о браке во многом напомнили Вэй Усяню войну. Он участвовал во многих военных собраниях во время кампании «Выстрел в Солнце» и знал, что в этой жизни таких собраний у него ещё будет не мало. Он был к этому готов.

Но ничто не подготовило его к тому, как Лань Цижэнь и госпожа Юй будут вести переговоры об их браке с Лань Чжанем. Было раннее утро; в конце концов, это были Облачные Глубины. Тем не менее, все стороны присутствовали, во всяком случае, большинство из членов семей, поскольку Цзян Чэна и Цзян Яньли, к сожалению, на эту встречу не допустили. Вэй Усянь и Лань Ванцзи сидели друг напротив друга, обе семьи сидели лицом друг к другу, как будто все они находились в разгаре битвы.

Всё, чего хотел Вэй Усянь, - это жениться. Его не заботили подарки на обручение, выкуп за «невесту», приданое и тому подобное. Он просто хотел иметь возможность спать с Лань Чжанем каждую ночь и просыпаться вместе с ним каждое утро.

Прошёл уже час, а они добрались только до первого из шести пунктов этикета, - сваха - который сам Вэй Усянь считал совершенно ненужным. Но остальные так не считали. А парочка из присутствующих на встрече заклинателей и вовсе сцепилась.

- Сваха будет из Юньмэна! Мы славимся своими свахами! - категорично заявила госпожа Юй.

- Вы хотите сказать, что у Гусу неадекватные свахи, госпожа? Мы также известны своей приверженностью к поиску совместимости! - возразил Лань Цижэнь.

- Я могу только представить себе те пятьсот правил, которые вы, скорее всего, посвятили совместимости! Если мы будем следовать вашим правилам и свахам, мальчики никогда не поженятся! Да и кто в Гусу когда-либо найдёт это отродье совместимым с Ланем! – надменно проговорила госпожа Юй, и Вэй Усянь поспешил вмешаться:

- Эм, разве нам нужен сваха? Мы уже знаем, что мы под…

- Да!!! – рявкнули оба спорщика и недовольно уставились друг на друга.

- Мы воспользуемся услугами свахи из Юньмэна!

- Свахи из Гусу!

Вэй Усянь был совершенно уверен, что остальные люди в комнате понятия не имели, что думать или говорить, поскольку до сегодняшнего дня никто из них никогда не видел, чтобы Лань Цижэнь и госпожа Юй впадали в детские ссоры.

- Почему бы нам не использовать сваху из Ордена Не? Я уверен, что Не Минцзюэ пришлёт лучшую из них, если мы попросим, и в этом случае мы можем надеяться, что совместимость будет определена быстро. Я могу отправить ему сообщение уже сегодня, - предложил Лань Сичэнь, надеясь, что это поможет продвинуться в обсуждении.

Госпоже Юй эта идея не понравилась, как и Лань Цижэню, но оба понимали, что потеряют лицо, если кто-то из них не согласится.

- Отправь уведомление сегодня, - ворчливо произнёс Лань Цижэнь.

- Хм. - Это всё, что ответила госпожа Юй.

- А как насчёт того, в каком доме они поженятся? Будут ли они жить в Облачных Глубинах или в Пристани Лотоса? - спросил Цзян Фэнмянь.

Он не желал терять своего приёмного сына да и немного опасался за Облачные Глубины, если указанному сыну придётся жить в них всё время.

- В Облачных Глубинах!

- В Пристани Лотоса! – одновременно воскликнули Лань Цижэнь и госпожа Юй, и начался новый раунд дебатов.

Вэй Ин никогда ещё не чувствовал себя таким желанным.

- Мы платим выкуп за «невесту», чтобы он женился на Лане! - заявил Лань Цижэнь.

- Он наш главный ученик, и никто не говорил, что мы не заплатим выкуп за «невесту»! Я уверена, что существуют правила относительно подобных предположений! – упрямо проговорила госпожа Юй, повергнув всех заклинателей в шок.

Никто не ожидал, что первая госпожа Юньмэн Цзян вообще захочет оставить Вэй Усяня в Ордене, когда ей представился столь удобный шанс от него избавиться.

- Его дети будут нашими наследниками! - настаивал Лань Цижэнь.

- Они также будут и нашими наследниками, если у Цзян Чэна не будет детей! – парировала госпожа Юй, ещё больше удивив всех, и, похоже, даже себя, этим заявлением.

- Но, - осторожно пискнул Вэй Усянь, - возможно, мы можем пойти на компромисс. Мы можем разделить наше время и детей.

- Что ты предлагаешь, Вэй Ин? - спросил Цинхэн-цзюнь, не боясь признаться, что эта дискуссия его развлекает. Он не представлял себе, что его выход из уединения будет проходить так оживлённо.

- Мы могли бы проводить полгода в Юньмэне и полгода в Гусу. Мы оба можем сохранить наши должности в наших Орденах, но каждый также будет иметь привилегии другого Ордена. Что касается детей, нашим детям будет разрешено стать наследниками того Ордена, у которой не будет наследника. Мы с Лань Чжанем планируем завести много детей, так что оба Ордена будут в безопасности! – закончил демонический заклинатель, с улыбкой и некоторой надеждой глядя на собравшихся заклинателей.

- Я думаю, что это идеальный компромисс, Вэй Ин. А что думаете Вы, госпожа? Лань Цижэнь? - поинтересовался Цзян Фэнмянь, довольный тем, что его приёмный сын будет жить дома хотя бы полгода.

- Хм, не самая худшая идея, которую придумал этот паршивец, - был ответ госпожи Юй.

- Это может сработать, - согласился Лань Цижэнь, прикидывая в уме последствия, и понимая, что такое решение имеет целый ряд плюсов.

- Смотрите, немного уступок, и решение найдено! - Вэй Ин засмеялся, но, заметив, что лицо Лань Ванцзи совсем не изменилось, взволновано замер: - Эм, Лань Чжань, тебя это не устраивает? Мне следовало поговорить с тобой, прежде чем предлагать это, да? Ну, эту идею? Мы можем поговорить о других вариантах.

Демонический заклинатель мысленно костерил себя за то, что действовал так грубо и неосмотрительно.

- Нет, я… - начал Лань Ванцзи, но госпожа Юй не дала ему договорить.

- Нет? – взвилась она. - Ты думаешь, что слишком хорош, чтобы проводить время в Юньмэне или делать своих детей нашими наследниками? Ты думаешь, что можешь забрать нашего главного ученика и забыть его семью?!

Госпожа Юй знала, что у них с Вэй Усянем много проблем, но она не позволяла никому проявлять неуважение к её ученикам, семье или Ордену. К тому же, воспоминания о сне или кошмаре, который разбудил её прошлой ночью, всё ещё мелькали у неё голове.

- Нет, я доволен этой идеей. Однако, если у нас будут дети-наследники, любые их наказания должны быть переложены на меня и Вэй Ина, - пояснил Лань Ванцзи, решительно глядя на женщину, причинивших столько боли его второй половинке. Он не собирался позволять хозяйке Пристани Лотоса когда-либо прикасаться к одному из его детей и детей Вэй Ина.

- Хорошо-хорошо, так и будет. Главное, что мы пойдём на эти компромиссы, верно? - Вэй Усянь обвёл нервным взглядом всех в комнате, надеясь прекратить разговор, прежде чем будет сказано что-то, что заставит госпожу Юй отказаться от любого шанса на свадьбу.

По мере того, как время шло и принимались решения относительно подарков на помолвку и выкупа за «невесту», Вэй Ин перестал обращать внимание на разговоры. Главное он получил: возможность и ему, и Лань Чжаню оставаться со своими семьями и Орденами, чтобы быть счастливыми. Остальное не имело значения.

- Мы сделаем объявление на предстоящей дискуссионной конференции через несколько недель, - подытожил Лань Цижэнь.

- Нам нужно будет найти благоприятную дату для свадьбы. Возможно, в ближайшие три или четыре года мы сможем сыграть весеннюю свадьбу, - заметила госпожа Юй, и Вэй Усянь мгновенно вернулся к реальности, потому что увидел, как Лань Ванцзи напрягся.

- Нет! – прозвучал голос Второго Нефрита, и демонический заклинатель непроизвольно выпалил то же самое: три года было слишком долгим временем ожидания.

- Нет что? Вам нужна дата свадьбы, если только вы не планируете проделать всю эту работу впустую! – Госпожа Юй нахмурилась и раздражённо посмотрела на приёмного сына: - Хотя я знаю, что ты думаешь, что время и работа - ничто, Вэй Усянь, я не позволю тебе действовать нагло! Ты не будешь позорить Орден!

- Мы не будем ждать три года! – со сталью в голосе заявил Лань Ванцзи: его не волновали остальные пункты дискуссии: где они будут жить и чьими наследниками станут их дети, но он не стал бы ждать три года, чтобы сделать Вэй Ина своим.

Он и так использовал всю свою сдержанность, чтобы попросту не забрать Вэй Ина в цзинши и жить с ним как с супругом. Лань Ванцзи и так едва мог бороться со снами, наполнявшими каждую его ночь, от которых он просыпался, чувствуя себя липким и отчаянно нуждающимся.

- И что ты предлагаешь? Цзян Яньли тоже обручена, а дата её свадьбы даже не назначена! Вы не можете предполагать, что женитесь раньше неё.

- Могу! Мы поженимся к концу года!

Все заклинатели ошарашено уставились на Второго Нефрита.

- Вы не можете жениться до конца года. Это невозможно. Столько всего нужно сделать. И дата ещё не выбрана. Мы ещё даже не встретились со свахой. – Госпожа Юй с недоумением и неодобрением смотрела на Лань Ванцзи. - Я ожидала бы такого бесстыдства от Вэй Усяня, который ни в чём не может быть порядочным, но ты…. Я не позволю вашей женитьбе поставить в неловкое положение Юньмэн Цзян!

- Лань Чжань, - Вэй Усянь чуть подался вперёд, - госпожа Юй, возможно, права. Сестра была обручена первой, поэтому её свадьба должна состояться первой.

- Нет. Она была обручена с колыбели. Мы не будем ждать. Неспособность Ланьлин Цзинь и Юньмэн Цзян назначить дату - это не наша вина! - отрезал Лань Ванцзи.

Заклинатели взволновано переглянулись, а Вэй Усянь дипломатично захлопнул рот.

- Возможно, мы можем пойти на некоторые уступки. Когда мы в последний раз обсуждали помолвку с Цзинями, Цзысюань всё ещё был недоволен этим браком, - мягко проговорил Цзян Фэнмянь.

- Конечно, ты бы поставил Вэй Усяня выше своего собственного ребёнка! – закричала на мужа госпожа Юй.

- Я не делаю ничего подобного. Факты таковы, что мальчики готовы пожениться, а Цзинь Цзысюань и Цзян Яньли - нет. Я согласен, что несправедливо, что им приходится ждать свадьбы, которая может никогда не состояться, поскольку все просьбы к Ланьлин Цзинь о назначении даты были отложены.

Цзян Фэнмянь не стал говорить, что он никогда не поддерживал брак своей дочери с Цзинь Цзысюанем. Но его жена была непреклонна, и он уступил, заверив себя, что делает это, потому что Яньли нравится её жених.

- Вэй Усянь, я надеюсь, ты доволен тем бесчестьем, что ты навлекаешь на Орден своим браком! Почему ты никогда не можешь делать что-либо традиционным способом? Почему ты всегда должен делать всё возможное и вызывать такой позор!

- Госпожа! – вскрикнуло множество голосов, но Вэй Усянь смотрел только на госпожу Юй.

Он был удивлён тем, как хорошо она вела себя до сих пор и как мало она издевалась над ним и угрожала ему сегодня. Он знал, что это слишком хорошо, чтобы продолжаться долго, но когда, наконец, женщина сорвалась, не знал, что ответить. Он не думал, что он или Лань Чжань делают что-то неправильное.

- Сначала ты называешь Яньли своей сестрой, а потом проявляешь такое неуважение! Какой позор! Тебе должно быть стыдно за себя и свои действия!

- Нет. - Вэй Усянь смотрел на женщину, которую он одновременно боялся и в каком-то смысле уважал, и все годы унижений и притеснений из его прошлой жизни стремительным калейдоскопом кружили в его сознании. Он так много сделал для Юньмэн Цзян в прошлом, он всегда ставил их выше всех и не возлагал на них особых ожиданий. Он знал, что госпожа Юй не любила его и обращалась с ним как с мусором. Хотя бывали моменты в его жизни, когда он видел небольшие проявления доброты по отношению к нему со стороны женщин, но они были незначительными по сравнению с жестоким обращением. И всё-таки Вэй Усянь хотел быть честным собой: он с детства хотел признания с её стороны и знал, что никогда его не получит.

- Нет?! Ты думаешь, что можешь перечить старшим?! – прорычала госпожа Юй: - У тебя нет уважения!

- Нет, я не проявляю бесчестья и никого не позорю. Я люблю сестру больше, чем кого-либо, кроме Лана Чжаня, и никогда не причинил бы ей вреда. Я бы никогда не причинил боль и не опозорил Юньмэн Цзян. Вы единственная, кто думает, что я так делаю! - Вэй Ин вспомнил обо всех годах насилия, в течение которых он молчал, и обо всех предстоящих наказаниях, и, с трудом взяв под контроль свои эмоции, продолжил: - Вы всегда относились ко мне как к бездушному существу, чуть лучше животного, какое уж тут уважение? Вы потратили годы, наказывая и унижая меня из-за чего-то, не имеющего ко мне никакого отношения.

Да, я сын Вэй Чанцзэ и Цзансэ Саньжэнь. Это факт, который невозможно изменить, и я бы не хотел его менять. Они были моими родителями, хотя и воспитывали меня недолго. Они были моими родителями! Я не виноват, что Ваш муж был влюблён в одного из них, а не в тебя, я не виноват, что их убили, а меня оставили на улице, где на меня охотились собаки и работорговцы, пока дядя не нашёл меня!

Я не виноват, что твоя ненависть превратила тебя в человека, который уничтожает тех, кого он должен любить. Я не проявляю неуважения к сестре или младшему брату, а вот Вы проявляете его каждый раз, когда унижаете их или меня или настраиваете нас друг против друга. Мы провели свою жизнь, подвергаясь насилию с Вашей стороны, потому что Вы недовольны своей жизнью и своим браком!

Вы всегда говорите о том, что дядя обращается со мной не так, как он обращается с Цзян Чэном. Что это позорно, но это не так! Я не наследник, у меня больше свободы действий. Я могу делать то, чего Цзян Чэн не может из-за своего статуса. Точно так же, как Лань Чжань может делать то, чего не может Лань Сичэнь! Я бы никогда не стал относиться к своим сыновьям по-другому, потому что один из них не мой по крови. Мой сын прожил без меня тринадцать лет, и он всё ещё был таким же драгоценным, как если бы я был рядом с ним каждый день. Я никогда не смотрел на него как будто он был хуже из-за того, что в нём не было моей крови!

Вы говорите о том, что я ставлю Юньмэн Цзян в неловкое положение, но посмотрите на себя. Подумайте о том, как Вы ведёте себя, госпожа. Если кто-то и позорит Орден, так это не я. Меня хотят другие Ордены! Меня хотят многие, Вы это видите? Вы знаете, что даже Ваш очень важный Ланьлин Цзинь посылает учеников, чтобы попытаться завербовать меня? А как насчёт того, что Яо и другие более мелкие Ордены постоянно спрашивают, хочу ли я перейти к ним, где лидеры будут уважать меня? Вы замечали что-нибудь из этого? Нет, Вы видите лишь то, что хотите. То, что позволяет Ваш узкий разум и Ваша ненависть!

Вы должны были относиться ко мне как к сыну, а не как к слуге. Вы должны были учить и поддерживать всех нас троих, независимо от того, кто нас родил! Мы проявляли к Вам сыновью привязанность, даже когда Вы ужасно к нам относились. Мы проявляли уважение, которого Вы ничем не заслужили!

Я стану одним из самых страшных, уважаемых и могущественных совершенствующихся этого времени, и я сделаю это во имя своей семьи. Семьи, в которой Вы отказываете мне на каждом шагу, потому что Вы не способны преодолеть свою ненависть даже после всех этих лет!

Может быть, нам не нужен компромисс; может быть, мне следует жениться и уйти в Гусу Лань? Вы этого хотите? Хотите, чтобы я покинул Юньмэн Цзян? Поможет ли это Вам, наконец, достичь мира? - Вэй Ин кричал, его тело светилось энергией Инь и Ян, его эмоции пробивались сквозь его сердце, а слёзы катились по его лицу. - Если Вы так сильно хотите, чтобы я ушёл, я уйду, госпожа! После стольких лет я не знаю, почему я думал, что Вы сможете преодолеть свою ненависть и измениться. Такого никогда не случалось в моей предыдущей жизни. И такого никогда не произойдёт в этой! Всё, что я когда-либо хотел, это чтобы Вы приняли меня и заботился обо мне, чтобы мы все могли жить счастливо.

Юй Цзыюань была шокирована его словами и правдой, которая в них звучала. Она провела так много лет, ненавидя мальчика, и в то же время изо всех сил старалась не заботиться о нём, как о других своих детях. Много раз она терпела неудачу, из-за чего ещё больше наказывала мальчика, потому что ей не удалось его возненавидеть.

Ей никогда не приходила в голову мысль о том, что он покинет Юньмэн Цзян, о том, что он оставит выбор за ней, думая, что она причинит ему такую боль, о которой она никогда не помышляла. Она так беспокоилась о том, какими другие видят её детей и брак, что оказалась слепа к разрушению, которое сама же и вызвала. Она разрушала жизни троих детей, которых должна была вырастить.

Все в комнате были обеспокоены эмоциями и силой, исходящими от молодого человека, они хотели вмешаться, но знали, что это небезопасно. Лани понимали, что Вэй Усянь должен выговориться, что это необходимо ему, чтобы исцелиться. Они просто надеялись, что наложенные на стены заклинания выдержат, и никого за пределами этой комнаты не насторожит прилив энергии – где энергия обиды течёт от заклинателя так же сильно, как и его энергия ян.

Цзян Фэнмянь стоял, слушая слова своего старшего сына, и в нём боролись два желания – остановить его и промолчать, позволив своей жене услышать то, что она давно должна была осознать сама.

- Итак, госпожа, я дам Вам то, что Вы хотите. Скажите мне прямо сейчас, хотите ли Вы, чтобы я остался в Юньмэн Цзян или ушёл? Выбор за Вами, и ни за кем другим. Потому что я не позволю Вам и дальше обращаться со мной так, как Вы это делали в прошлом. Больше нет. Я не слуга. Я должен быть вторым наследником Юньмэн Цзян, но Вы даже с врагами обращаетесь лучше, чем со мной!

Вэй Усянь глотал слёзы, а Лань Ванцзи обнимал его, желая защитить, но зная, что должен позволить возлюбленному сделать это самому. Единственный способ, которым Вэй Ин из прошлого не впал бы в ненависть к себе и не подавил свои истинные чувства, - это если бы ему позволили увидеть, что, высказывая их, он всё равно будет любим.

- Выбор за Вами, госпожа. Я останусь, и мы изменимся, или я женюсь и уйду в Орден, который известен своей строгостью, но все же готов принять такого нарушителя спокойствия, как я, как своего.

Вэй Ин замолчал, усталый, эмоционально вымотанный, и, наконец заметил, какую силу он выпустил. Он тут же сосредоточился и постарался взять её под контроль.

Юй Цзыюань не понимала, где она. Казалось, это был дворец в бело-золотых тонах, наполненный пустотой.

- Если бы Вы отпустили свою ненависть, Вы бы обрели спокойствие, которого всегда желали, Юй Цзыюань , – прозвучал совсем рядом чей-то голос.

- Где я?

- Вы находитесь в мире своих грёз. Это часть Вашей души, где хранятся Ваши истины, мечты и неудачи. Они могут принести Вам спокойствие или ужасный страх. Честно говоря, я не уверен, что именно стоит показать Вам в ответ на Ваши действия.

- Кто ты?

- Чжоу Гун, бог снов . – о тветил голос. - Как Вы думаете, должен ли я показать Вам Ваши многочисленные недостатки или Вашу доброту, которой гораздо меньше?

- Почему я здесь? Чего ты хочешь?

- Я хочу показать Вам, что Вы сделали и что у Вас есть выбор изменить. Я хочу позволить Вам обрести спокойствие, которое Вы ищете. Но в то же время я хочу наказать Вас за всё, что Вы сделали, за Ваше отношение к мальчику, у которого никого не было.

- Всегда этот сопляк ! Неужели даже сейчас? Даже в моих снах?

- Полагаю, Ваш выбор - увидеть свои недостатки. Пусть будет так.

И перед Юй Цзыюань понеслись воспоминания, многие из которых она узнала, а некоторые нет.

Она у видела Вэй Усяня, когда Цзян Фэнмянь прин ё с его в Пристань Лотоса, тощего, на пуганного и со следами укусов, истощ ё нного и почти м ё ртвого, но с улыбкой на покрытом грязью лице . Она у видела его первую встречу с Цзян Яньли и Цзян Чэном, связь, которая, казалось, возникла мгновенно.

Юй Цзыюань увидела, как мальчик пытается заинтересовать Цзян Чэна, который всегда был слишком похож на неё , неспособен заводить друзей ; его резкость очень похожа на е ё собственную . Она у видела, как мальчик продолжал раз за разом привлекать внимание её сына , пытался растормошить его, вытащить из скорлупы . Она у видела, как е ё муж хвалил мальчика, говоря, что он такой же, как его отец и мать, и по чувствовала ту же ненависть к тому, кого он любил.

Она увидела, как глаза мальчика сия ют как у человек а , которым она никогда не смогла бы стать для своего мужа.

Увидел а в его улыбке друга, который её броси л .

Она у видела, как е ё сын и мальчик стали такими же близкими, как их отцы, но не так, как она видела, - они стали настоящими братьями. Она слышала ненависть, сплетни и слухи о том, что мальчик был ублюдком, и что глава Ордена заботился о н ё м больше, чем о сыне, которого родила ему жена. Она неоднократно чувствовала гнев на эти слова, но , на этот раз , она увидела и почувствовала боль мальчика, который слышал каждое слово.

Она у видела, как мальчик называл е ё сына младшим братом , и с грустью наблюдала, как сама она выговаривала мальчику, что он никчемный, и чтобы он никогда не смел называ ть её детей «братом» и «сестрой». Юй Цзыюань у видела, как она сама говорит мальчику, что он не член семьи , что он не брат е ё дет ям, что он -н икто . Она увидела со стороны , как хлестнула мальчика по руке, напугав его и поселив в его душе чёткое напоминание о своих словах. Она почувствовала, как он принял наказание, и задалась вопросом, почему е й всё время казалось, что наказаний недостаточно ? Почему он не заслужи ва л иметь семью?

Она у видела, как много раз говорила мальчику, что он бесполезен, как подавляла его дух , но он каждый раз улыбался и шутил. И вс ё же в его глазах она видела боль . Б оль, которую она никогда не замечала, когда эти события происходили.

Она у видела, как он прин имал на себя наказания и обвинения в адрес е ё сына и других учеников, даже когда он не был винов ен , потому что он привык к оскорблениям. Она у видела часы, дни, месяцы, годы наказани й , как его заставляли стоя ть на коленях в зале предков, били и ругали. Она чувствовала, что он воспринимает вс ё это так, как будто это был его долг , его плата за предоставленный ему кров .

Она у видела, как он превратился в многообещающего молодого человека, как бы она ни пыталась его сд ержать. Она у видела, что гордится им, и ненавид ит себя за эт о, и эта адская смесь заставля ет е ё наказывать мальчика ещ ё больше, потому что как она смеет заботиться о мальчике, рожд ё нном от тех, кого она ненавидела.

Она у видела воспоминания, которых не было . О на у видела свою смерть и смерть всех своих учеников , смерть своего муж а. О на у видела, как отсылала мальчиков прочь , в то время , как Пр и с тань Лотоса горела . Она услышала , как говорит мальчику, что он должен защищать е ё детей ценой собственной жизни, как треб ует , чтобы он выплатил долг, который он не должен был платить. Она услышала , как он пообещал себе, что, прежде всего, он сделает то, что она просит, потому что его жизнь - ничто по сравнению с жизнью е ё детей .

- Ты провел а так много лет, наказывая этого мальчика за преступления, которые он не соверша л . Ты позволил а ненависти поглотить себя вместо того, чтобы любить. Этот мальчик не сделал твою жизнь такой, какая она есть . Э тот мальчик не сделал тво его сын а , муж а или дочь такими , какими т ы их считае шь. О н сделал их лучше.

Затем она почувствовала невыносимую боль, печаль и обиду, которых никогда раньше не испытывала. Как можно вынести эту боль?

- Это то, что ты заставила почувствовать этого мальчик а , и это даже не в полной мере те чувства, которые он пережил в своей прошлой жизни. Этот мальчик пережил тебя, но до самого конца нёс в себе твой яд. Т ы уничтожил а его, когда должн а был а защитить. Что , к ак ты думаешь, сказала бы твоя дорогая подруга, если бы увидела, как ты обращаешься с е ё сыном, увидела, какие чувства ты заставила его испытывать?

Ты обвиняешь Цзансэ Саньжэнь в том, что он а бросила тебя, хотя была одно й из твоих подруг , твое й само й лучше й подругой - сестр ой во вс ё м, кроме крови . Н о ты никогда не думал а ни о ком, кроме себя! Ты не смог ла понять, почему она это сделала . П очему не смогла вернуться. Думаешь, ты смог ла бы выжить там, где оказались Вэй Чанцзэ и Цзансэ Саньжэнь ? Тебе никогда не приходило в голову , что она оставила тебя, чтобы защитить? – требовательно спросил г олос и сам же ответил: - Нет, ты видел а только то , что она бросила тебя ради человека, которого ты ненавидел а . Она выбрала его так же, как и твой муж . И это было непростительн ым для тебя, поэтому ты переложил а вс ё это на маленького ребенка, который нуждался в твоей защите. - Голос стал торжественным и громким: - Она от дала свою свободу ради тебя, а ты даже не осознал а , что в этой истории любви было больше трагедии, чем любви . Ты взял а то го , кого она любила больше, чем тебя, и уничтож а л а его все эти годы.

Этот молодой человек станет тем, кого мир совершенствования никогда не видел . О н прош ё л через невообразимую боль и самопожертвование , ч тобы стать тем, кем он является . Тебе предостав лен ещ ё один шанс выжить , несмотря на то , что т ы сделал а в прошлый раз, и твоё выживание, твоя способность у видеть будущее зависит от мальчика, которого ты одновременно любишь и ненавидишь. Ты можешь лгат ь себе, но не можешь лгать мне!

Вэй И н был реб ё нком, рожд ё нным от Вэй Чанцзэ и Цзансэ Саньжэнь , но также рожд ё нным от бога и богини , осенивших момент зачатия своим присутствием . И земные, и небесные силы объединились, чтобы создать жизнь, которая должна была спасти мир; жизнь, которая является последней частью Цзансэ Саньжэнь . Так б удь тем человеком, которым она хотела, чтобы ты был а ! Исправь то зло, которое ты причинил а е ё сыну и своим детям.

На этот раз сделай лучше, Юй Цзыюань. Тебе да ё тся ещ ё один шанс исправить свои ошибки, быть честным со своим прошлым, с теми, кого ты любил а и с теми, кого ненавидел а . Цзансэ Саньжэнь отдала тебе вс ё , чем она была, и , в конце концов, вместо того, чтобы понять и дорожить тем, что от не ё осталось, ты предпоч ла ненавидеть, наказывать и разрушать это .

Голос затих , и Юй Цзыюань проснулась . С л ё зы текли по е ё лицу, печаль сжимала её сердце.

«Я не ненавижу теб я. Я ненавижу то, что ты олицетворяешь , - думала она. - Т ы олицетворяешь то, что значит быть Юньмэн Цзян, больше, чем я или твои брат и сестр а . Ты взял лучшее из тех людей, которых я воз ненавидел а: твоего отца, матери и Цзян Фэнмяня, - и сотворил из всего этого себя, способом, который должен быть невозмож е н. Я не ненавижу тебя, Вэй И н . Я ненавижу то, что не могу тебя ненавидеть . - Ю й Цзыюань знала , что слова её – правда, и, думая о сво ё м вчерашнем сне, она знала, что ни что из этого не может так продолжаться.

- Нет, ты – член Юньмэн Цзян, ты не покинешь Орден! - решительно и твёрдо объявила госпожа Юй и добавила: - На сегодня мы закончили.

Заклинатели молча наблюдали, как хозяйка Пристани Лотоса выскочила из-за стола и метнулась к дверям, на ходу смахивая слёзы, текущими по её фарфоровому лицу. Все провожали её растерянными взглядами. Никто, даже её подопечный и муж, никогда не видел, чтобы Фиолетовая Паучиха плакала.

Chapter Text

Прошедшая неделя выдалась для Вэй Усяня чрезвычайно напряжённой; он признавал, что после случившейся катастрофы свадебных переговоров он доводил себя до изнеможения. Он чувствовал, что то, что он сказал, было правильным, но признавался самому себе, что несмотря на то, что у него и госпожи Юй было много проблем, она всё равно дала ему дом, одежду и еду.

Вэй Усянь не был уверен в том, стоит ли двигаться дальше, поэтому вместо этого с утра до ночи укреплял Облачные Глубины, проводил время с Лань Чжанем и избегал своей семьи. Свободное время он тренировался в стрельбе из лука с Вэнь Нином и помогал ему выправлять стойку. А ещё он потратил много времени на то, чтобы убедиться, что каждое здание в Облачных Глубинах защищено улучшенными талисманами огнестойкости, встроенными в стены, и работал над планом по обеспечению безопасности библиотеки.

Остальное время он проводил в пещере Холодного источника, укрепляя её в качестве безопасного места для хранения иньского железа и защищая на случай нападения. Параллельно со всеми делами демонический заклинатель вместе с Ланями занимался подготовкой к эвакуации. И опять-таки избегая при всём этом своей семьи. Брат несколько раз выслеживал его, спрашивал, что происходит, почему он их сторонится, но Вэй Усянь лишь отмахивался от него, неуклюже отшучивался и переходил к следующему заданию.

Его дядя покинул Облачные Глубины уже через несколько дней после эпохального обсуждения свадьбы. Он вернулся в Пристань Лотоса, а вот госпожа Юй осталась. Она намеревалась встретиться со свахой, посланной Не Минцзюэ, и обсудить с Лань Цижэнем оставшиеся детали брака. Вэй Усянь и Лань Ванцзи не участвовали в дальнейших переговорах.

На этот раз для посещения пещеры Холодного источника не было необходимости торопливо обматывать запястье лобной лентой, чтобы обезопасить себя; Вэй Усяню предоставили свою собственную ленту, что позволило ему получить свободный доступ к пещере. Ему было грустно от того, что в этом времени у них с Лань Чжанем не будет тех же душевных воспоминаний, но он утешал себя тем, что они создадут новые. Тем более, что отдельные детали всё же остались прежними. Они также вместе вошли в пещеру, чтобы встретиться с Лань И и услышать историю иньского железа, также поклонились, когда её дух покинул место своего заточения, передав опеку над артефактом судьбоносной паре.

Вэй Усянь знал, что Вэнь Цин ищет иньское железо в Облачных Глубинах; он также знал, что она никогда не сможет преодолеть защиту и найти его. Именно в пещере демонический заклинатель сейчас работал над укреплением. Пещера была захватывающей, ледяной и спокойной - очень по-Ланьски.

Вэй Усянь выделил для иньского железа специальное место в задней части пещеры, куда теперь имели доступ только пять человек: он сам, Лань Чжань, Лань Сичэнь, Цинхэн-цзюнь и Лань Цижэнь. Он огородил его специальными талисманами, чтобы другие части иньского железа не могли почувствовать местонахождение своего собрата, чтобы никто не мог отследить его и собрать артефакт Сюэ Чунхая воедино.

Защиту демонический заклинатель создавал с использованием смешанной энергии Инь и Ян; пока он жив, никто, кроме него и пяти доверенных заклинателей не сможет получить доступ к иньскому железу, никто вообще не сможет найти эту часть. Для этого Вэй Усянь воспользовался своими наработками из прошлого. То заклинание, что он придумал ещё в первой жизни и усовершенствовал - во второй. Он придумал его, чтобы при случае спрятать Тигриную Печать Преисподней от всех, кто её искал.

Он также вместе с Ланями поработал над усилением прежних заклинаний, защищавших пещеру. Теперь в пещеру можно было войти не просто имея при себе лобную ленту Ордена. Эта лента должна была принадлежать самому заклинателю, а не быть захваченной или одолженной.

Демонический заклинатель обезопасил пещеру настолько, насколько это было возможно, но всё равно решил, что создаст ещё один барьер в этой части Облачных Глубин перед тем, как они отправятся на дискуссионную конференцию. Уже на следующей неделе. Вэй Усяня беспокоила новая встреча с Вэнь Чао, а ещё он временами вспоминал его прощальные слова и переживал, не изменит ли их брак временную линию, не приведёт ли это к тому, что что-то произойдёт, когда они все уйдут.

- Вэй Ин, тебя приглашает на встречу госпожа Юй, - сообщил Лань Ванцзи, входя в пещеру.

Он знал, что Вэй Усянь избегал своей семьи; однако сейчас это был прямой приказ.

- Я полагал, что рано или поздно мне придётся с ней встретиться. Что ж, она тянула до последнего: насколько я слышал, утром она возвращается домой. Думаю, время для пряток закончилось.

Демонический заклинатель печально вздохнул. Встречаться с госпожой Юй ему не хотелось; слова, которые он сказал ей в прошлый раз, всё ещё остро звучали в его голове. Все они были правильными, но, тем не менее, Вэй Усяню было грустно произносить их; возможно, он действительно был неблагодарным и бесполезным; кажется, он всегда доставлял неприятности.

- Пойдём, я провожу тебя, - сказал Лань Ванцзи. Видя неуверенность возлюбленного, он взяв его за руку и вывел из пещеры.

В такие моменты Вэй Усянь был благодарен за ещё один шанс побыть с Лань Чжанем. И вроде, на этот раз, всё было так, как должно было быть, но он подспудно ждал неизбежной катастрофы, которая обязательно должна была произойти, потому что, несмотря ни на что, Вэй Усяню ничего в жизни не доставлялось легко.

- Лань Чжань, что, если я ничего не сделаю, чтобы что-то исправить? Что, если я всё равно потеряю их? Потеряю тебя? – проговорил демонический заклинатель и тут же усомнился в высказанных опасениях.

- Со всеми вопросами жизни и смерти, Вэй Ин, мы столкнёмся вместе, - твёрдо ответил Второй Нефрит.

Он не мог предсказать, выживут ли все их друзья и родные или что-то всё-таки пойдёт не так, как они надеялись, но одно он знал наверняка: что бы ни случилось, как бы ни сложилась дальше их судьба, он будет рядом с Вэй Ином и поддержит его, с чем бы они не столкнулись.

- Спасибо, Лань Чжань. Я люблю тебя. – Демонический заклинатель обнял возлюбленного и нежно приник к его губам, не заботясь о том, что они находятся посреди Облачных Глубин, прямо возле павильона, выделенного Ордену Юньмэн Цзян.

- Люблю тебя, - прошептал ему в губы Лань Чжань и отступил, наблюдая, как его родственная душа направляется к павильону.

Он желал отправиться с ним, но понимал, что это не его место. Что ж, главное, что Вэй Усянь знает, что он будет рядом с ним и что, если дело дойдет до худшего, у него всегда будет дом в Облачных Глубинах.

- О, так ты наконец вспомнил о своей семье? - проворчал Цзян Чэн, который разминался во дворе, когда вошёл Вэй Усянь.

- Я никогда не забывал о ней, младший брат; я просто был занят.

- Занят новой семьёй? Уже забыл о нас! – настаивал его брат с гневом в словах: - Ты думаешь, что слишком хорош для нас теперь, когда у тебя есть Лань Ванцзи?

- Неправда. Я всегда буду твоим братом, А-Чэн. Я знаю, что избегал тебя, но дело было не в тебе. Мне очень жаль, - виновато закончил Вэй Усянь.

- Может быть, и не во мне, но, кажется, именно так. Если ты не избегаешь нас, то почему не приходишь? А когда я пытаюсь с тобой поговорить, почему убегаешь, придумывая оправдания, чтобы не разговаривать со мной? - пожаловался Цзян Чэн, и Вэй Усянь знал, что тот прав.

Он действительно избегал всю свою семью, и сейчас ему было очень стыдно. Он причинил боль своему брату и, скорее всего, сестре. И это ранило его сильнее, чем то, что он сказал госпоже Юй.

- А-Чэн, мне жаль. Я был неправ, игнорируя тебя, хотя это была не твоя вина, я просто не мог понять своих чувств. Мне очень жаль.

Демонический заклинатель шагнул к брату и обнял его за плечи.

- Ты должен перестать убегать, когда тебе больно, - всё ещё немного сердито проговорил Цзян Чэн. - Мы говорили, что будем заботиться о тебе, но как мы можем, если, когда ты расстроен, ты отворачиваешься и уходишь?

- Ты прав, но как могут быть в ссоре герои-близнецы Юньмэна?! - весело ответил Вэй Усянь.

- Герой-близнец? Ты? Ха! Кто захочет быть твоим близнецом?

Когда Цзян Чэн вспоминал тот момент, когда его брат заявил, что он может стать кем угодно – главой Ордена, кем бы он ни хотел, он понял, что ему не суждено быть таким, как его отец или мать; он предназначен быть тем, кто он есть, - но со своим братом рядом

- Где госпожа Юй? - спросил Вэй Усянь. - Меня вызвали.

- Мама во внутреннем дворе; в последнее время она… тихая. - Цзян Чэн заметил, как изменилось настроение его матери, с момента начала переговоров о браке. Он не был уверен, что стало причиной таких перемен, но знал, что это как-то связано с его братом. - Что ты сделал, Вэй Ин?

- Я сказал то, что было у меня на сердце, брат. Надеюсь, она позволит мне сохранить это в тайне после этой встречи, - пошутил Вэй Усянь, внутренне содрогаясь от ужаса, когда они направились во внутренний двор, где ждала госпожа Юй.

- Мама, - позвал женщину Цзян Чэн, когда они вошли.

- Госпожа. - Вэй Ин низко поклонился Юй Цзыюань, и та одарила его царственным кивком.

- Цзян Чэн, мне нужно поговорить с Вэй Усянем. Прошу прощения, но нас нельзя беспокоить.

- Да, мама, - неохотно произнёс Цзян Чэн; ему хотелось знать, о чём они собираются говорить, но он также знал, что мать сдерёт с него кожу живьём, если он попытается остаться или подслушать. - Удачи, - шепнул он брату, надеясь, что тот не будет наказан за то, что, по мнению его матери, он сделал.

Вэй Усянь кивнул ему и подошёл к небольшому столику, возле которого сидела хозяйка Пристани Лотоса.

- Госпожа. - Он снова поклонился, опасаясь продолжения разговора.

Демонический заклинатель привык к наказаниям и был уверен, что его откровенные слова принесут их новую волну. Да, он сказал правду, но проявил неуважение к жене главы своего Ордена перед представителями другого Ордена. И пусть с этим Орденом они вскоре породнятся, это не умоляло его вины.

- Садись, Вэй Усянь.

Юй Цзыюань провела последнюю неделю, пытаясь решить, что сказать молодому человеку, поэтому и оставалась в Облачных Глубинах под предлогом планирования свадьбы.

- Да, госпожа.

Когда Вэй Усянь садился, куда угодно - на стул, на пол, даже на край подоконника, - он всегда придавал своему положению небрежный и даже беззаботный вид, но если он выпрямлялся, словно на его спине были закреплены ножны с мечом, это означало, что он был в себе неуверен. Юй Цзыюань наблюдала, как её приёмный сын опускается в кресло напротив неё, прямой, словно палку проглотил, и знала, что тот напуган, но она понятие не имела, как облегчить его состояние, поэтому попросту отложила это в сторону.

- Переговоры о свадьбе почти завершены, сваха каким-то образом умудрилась поторопиться с определением совместимости и выбором даты.

Вэй Усянь улыбнулся; его держали в курсе некоторых планов Ланей. Но он пока не знал, что дата уже выбрана, и очень надеялся, что она будет скорой.

- Спасибо, госпожа.

- Через шесть месяцев вы поженитесь. Сегодня вечером, за ужином, мы сообщим об этом Цзян Чэну и Цзян Яньли. В течение следующих шести месяцев нам предстоит много работы по подготовке, - уведомила приёмного сына Юй Цзыюань, ещё больше взбудоражив его, но, одновременно, позволяя ему немного расслабиться.

Вэй Усянь откинулся на спинку кресла, в котором он сидел:

- Шесть месяцев, правда? Через шесть месяцев я женюсь на Лань Чжане?

- Да. Как я уже сказала, дата выбрана, объявление будет сделано на следующей неделе, на конференции, и подготовка уже началась. Вы с Лань Ванцзи начнёте примерять свои свадебные одежды и будете участвовать в положенных церемониях. Это займёт много времени. Вэй Усянь.

- Да, госпожа, спасибо. Я обещаю, что мы приложим все усилия, чтобы оправдать Ваши ожидания.

Он сделал бы всё, чтобы иметь возможность жениться на Лань Чжане.

- Хм. Вэй Усянь, последние несколько дней я размышляла о том, что ты сказал. О том, что ты чувствовал и как я к тебе отношусь. Ты помнишь мои слова перед тем, как я ушла в тот день?

- Что Вы не ненавидите меня? Что Вы ненавидите то, что я олицетворяю?

За последнюю неделю Вэй Ин много раз проигрывал их в уме, пытаясь понять.

- Да, именно так. Я не ненавижу тебя; я ненавижу то, что ты олицетворяешь. Ты лучший из всех людей, которых я ненавижу. Я не ненавижу тебя, Вэй Ин. Я ненавижу то, что не могу тебя ненавидеть. - Юй Цзыюань посмотрела на молодого человека, который выглядел так, будто она собиралась снова его наказать. Она не была уверена, что он вообще понял её слова. Он выглядел растерянным. - Ты знаешь, что это значит, Вэй Ин?

- То, что Вы ненавидите то, что создало меня. Но, по сути, не означает ли это, что Вы также ненавидите и меня?

Вэй Усянь замолчал, смущённо подыскивая слова.

- Нет, это не то, что это значит. Я не ненавижу тебя, и это самая большая проблема, с которой я столкнулась с тех пор, как ты прибыл в Пристань Лотоса много лет назад. Я хочу тебя ненавидеть, но не могу. - Юй Цзыюань боялась предстоящей разговора и перемен, которые он мог с собой принести. Тем не менее, она знала, что пришло время оставить прошлое там, где оно должно было оставаться, и попытаться сделать что-то лучшее для всех них. - Почему ты думаешь, что я хочу ненавидеть тебя, Вэй Ин?

- Поскольку Цзян Фэнмянь был влюблён в мою мать, но ваш брак был уже устроен, и вы должны были пожениться. Моя мать была влюблена в моего отца, и они сбежали, что разбило сердце Цзян Фэнмяня тем, что женщина, которую он любил, сбежала с его лучшим другом.

Все знали, что эта история одновременно прекрасна и трагична.

- Хм, это история, которая широко распространена в мире совершенствования, не так ли?

- Да, эта и та, что я сын Цзян Фэнмяня и Цзансэ Санжэнь, что невозможно, потому что я похож на своих отца и мать, и когда они ушли, они так и не возвращались на земли Юньмэна до самой своей смерти, - ответил Вэй Усянь, и старая обида, вызванная слухами, вернула ему ту боль, которую он чувствовал, когда его происхождение подвергалось сомнению.

- Всё это неправда. Всё, за исключением того, что ты ребёнок Вэй Чанцзэ и Цзансэ Саньжэнь, - решительно проговорила госпожа Юй. - Я собираюсь рассказать тебе правду о себе, Вэй Чанцзэ, Цзансэ Саньжэнь и Цзян Фэнмяне. Это не должно повторяться за пределами семьи, и я думаю, что было бы лучше не говорить это твоему брату и сестре, по крайней мере, не сейчас, может быть, когда-нибудь. Я надеюсь, что это поможет тебе понять всех нас.

Когда я была маленькой, клан Мэйшань Юй был, да и остаётся сейчас, могущественным кланом. Твоя бабушка была, как и все женщины Мэйшань Юй, влиятельной и сильной духом. Клан управляется по материнской линии; сейчас правит моя мать, моя старшая сестра - следующая наследница клана. В нашем клане полно женщин, которые верят во власть и силу воли. На нас часто смотрят свысока, потому что мы женщины, но при этом мы сильные и умелые. Нас учат не проявлять слабость, и это делает нас слишком суровыми. Как к тем, кто нам дорог, так и к тем, кто нам не нравится.

Мой характер никогда не был приспособлен к тому, чтобы заводить друзей. В моей жизни таких людей было всего двое.

Госпожа Цзинь, которую я знала с рождения и которая стала моей сестрой по мечу, а позже и твоя мать, Цзансэ Санжэнь.

Вэй Ин никогда не знал, что его мать и госпожа Юй были друзьями. Ему хотелось задать так много вопросов, но он понимал, что сейчас ему следует молчать, пока история не будет поведана.

- Вы были друзьями? – только и спросил он, наполовину опасаясь, что госпожа Юй перестанет говорить, и он так ничего и не узнает о своей матери.

- Мы были всем друг для друга. Когда я встретила Цзансэ, я почувствовал мгновенную связь, даже более мощную, чем та, что была у меня с госпожой Цзинь. Мне было пятнадцать, когда она спустилась с горы и пришла в Мэйшань Юй, который был в долгу перед Баошань Саньжэнь. Она принесла письмо, в котором Бессмертная просила наш клан присмотреть за её дочерью, пока та ищет свой путь в мире совершенствования.

Твоя мать была для меня всем. Я не понимала, что это значило для меня; мы с ней были ещё так молоды, но я чувствовала, что пока у меня есть Цзансэ, я могу дышать.

Цзансэ была весёлой, беззаботной, общительной и всеми любимой; она, как и ты, могла подружиться с кем угодно; её приветствовали везде, где бы она ни появлялась. Многие могли бы подумать, что это потому, что её вырастила Баошань, но это было не так; просто она была такой сама по себе, она привлекала людей.

Цзансэ была единственной, кто смог противостоять миру ради меня. Миру, который воспринимал меня суровой и безжалостной; она же видела мою способность влиять. Она и я были во многом похожи на тебя и твоего Ланя. Она была моим голосом, охраняла мой покой, а я придавала ей устойчивости в этом мире.

- Вы были друзьями… - Вэй Усянь чувствовал, что они были намного большим, чем говорила госпожа Юй, но он не знал, как это выразить.

- Хм… Точно так же, как у меня была Цзансэ Саньжэнь, у Цзян Фэнмяня был Вэй Чанцзэ, их связь была ещё больше похожа на вашу связь с Лань Чжанем. В том смысле, которого никогда не достигли ни я, ни твоя мать.

- Подождите, но я и Лань Чжань…

- Да, вы родственные души, друзья, любовники, как Цзян Фэнмянь и Вэй Чанцзэ. Они были всем друг для друга, телом и душой. Цзян Фэнмянь во многих отношениях робок, но общителен, часто добивается своего независимо от других, эгоистичен во многих отношениях. но заботился о других. Твой отец любил Цзян Фэнмяня на таком уровне, который я никогда не могла понять; они были всем друг для друга.

- Но мой отец любил мою мать, - срывающимся голосом выдавил Вэй Усянь, и госпожа Юй кивнула:

- Любил. Но не так, как все думают. Я верю, что у них была любовь друг к другу, но я так же верю, что эта любовь родилась из потребности и желания защитить тех, кто значил для них больше всего - Цзян Фэнмяня и меня. У них была дружба, которая не была ни хорошей, ни плохой; они хорошо ладили и проводили время вместе, как и все мы. Я считаю, что даже если людям уготованы разные судьбы, это не делает созданные на их основе отношения менее важными.

У нас с Цзян Фэнмянем были обязанности. Цзян Фэнмянь ещё не был главой; Орденом Юньмэном Цзян всё ещё управлял его отец, а договор о помолвке был заключён с тех пор, как мы были детьми. Мы все знали, что нас ждет в будущем, и были безразличны к тому, что произойдёт. Мы были обязаны пожениться независимо от того, кого мы можем или не можем любить.

Мне достаточно нравился Цзян Фэнмянь, но я никогда по-настоящему не хотела выходить за него замуж. Я никогда не чувствовала желания быть с кем-то другим. Единственным человеком, с которым я когда-либо чувствовал связь, была твоя мать, и даже с ней я не могла быть такой, как она заслуживала.

Когда пришло время планирования нашей свадьбы, появились и проблемы, которые ранее были глубоко похоронены. Нам всем пришлось признать правду о том, что должно было произойти. Цзян Фэнмянь не хотел отпускать Вэй Чанцзэ; он не мог представить свою жизнь без него. Вэй Чанцзэ понял, что должен отступить; он должен был пожертвовать собой ради человека, которого любил. Это чувство, я думаю, тебе знакомо.

Вэй Усянь видел сходство в том, что он всегда был готов пожертвовать собой ради тех, кого любил, как и его отец. Ему было трудно осознавать, что история, которую он слышал всю свою жизнь, была ложью, что вся его жизнь была ложью.

- Вэй Чанцзэ был великим заклинателем и бойцом, но самой большой его страстью было планирование. У него был ум, который мог видеть множество возможностей в действии и знать, какое из них правильное, а какое причинит наибольший вред. Я думаю, что это было одновременно его благословением и проклятием, поскольку он мог видеть, что если позволит Цзян Фэнмяню идти по пути, который удерживает их вместе, это приведёт к опустошению для других, включая человека, которого он любил.

Он был тем, кто сдерживал импульсивность Цзян Фэнмяня, в то время как Цзян Фэнмянь помогал Вэй Чанцзэ измениться и найти пути к невозможному. Если бы он просто поговорил с нами, спланировал с нами, если бы мы все были более готовы к разговору, кто знает, чем бы это могло обернуться.

Твои отец и мать, они понимали, что нам нужно двигаться вперёд, но мы не могли. Мы были молоды, не намного старше тебя сейчас, и так боялись того, что грядёт и того, что от нас требуется. Цзян Фэнмянь никогда бы не женился на мне, если бы Вэй Чанцзэ и Цзансэ Саньжэнь не сбежали, чтобы пожениться. Он бы сопровождал твоего отца на край света, если бы у них была возможность быть вместе.

Это было время, когда девиз «Попытка невозможного» был, по сути, невыполним, по крайней мере, для нас. Твои отец и мать решили, что они защитят нас. Они знали, что Цзян Фэнмянь никогда бы не оставил твоего отца, и они знали, что какой бы гордым и сильным я ни была, я никогда не смогу бросить вызов своей семье и разорвать помолвку, даже ради твоей матери. Это был единственный раз в жизни, когда мне хотелось попытаться сделать невозможное.

Я думала, что выйду замуж, и мы с твоей матерью сможем найти способ стать новой версией того, кем мы хотели быть, а Цзян Фэнмянь и Вэй Чанцзэ тоже смогут найти новую версию того, кем были они.

Твоя мать была свободолюбивой, но настолько умной, что могла сделать что-то из ничего, когда дело касалось заклинаний. Она славилась своим совершенствованием. Она была блестящей, настолько блестящей, что могла предвидеть, что станет со всеми нами если она останется, но она также была слепа из-за своей боли - потери меня, что сделало её импульсивной в своём решении.

С того момента, как мы встретились с Цзансэ Саньжэнь, я обсуждала с ней всё. Любые проблемы, любой выбор, который нужно было сделать, мы обсуждали вместе. То же самое можно сказать о Вэй Чанцзэ и Цзян Фэнмяне. Так было до тех пор, пока Вэй Чанцзэ и Цзансэ Саньжэнь не сделали выбор без нас.

Твои мать и отец поженились, чтобы спасти людей, которых они любили, от необходимости делать выбор. С одной стороны, это можно было рассматривать как эгоизм; они отобрали выбор у нас; они приняли решение самостоятельно, независимо от того, чего хотели мы. С другой стороны, это можно рассматривать как самоотверженность. Трудно сказать, что правильно, а что нет.

Я ненавидела твою мать за то, что она бросила меня. Я ненавидела то, что она лишила меня выбора и решила, что лучше для меня, лучше для нас, даже не пытаясь использовать свой блестящий ум, чтобы найти лучшие варианты. Даже если их не было. Хотя бы попытаться.

Цзян Фэнмянь ненавидел меня, потому что я не была Вэй Чанцзэ, а я ненавидела его, потому что он не был Цзансэ Саньжэнь. Когда твоя мать ушла, исчезло и всё моё сострадание и то, что я смогла создать из любви. Когда я услышала, что они умерли, это было невыносимо, и это обозлило меня ещё больше, потому что теперь вся надежда была потеряна, я никогда больше не увижу Цзансэ, я навсегда застряла с человеком, который ненавидел меня за то, что он потерял.

И Цзян Фэнмянь, и я постоянно были в курсе подвигов твоих родителей. Они стали двумя самыми почитаемых бродячими заклинателями, уважаемыми и прославленными. Мы оба слушали каждый шёпот, каждую историю, включая новости о твоём рождении.

Когда мы узнали об их смерти, Цзян Фэнмянь целых два года искал их ребёнка. Он искал тебя, и я возненавидела его за это, - тихо сказала Юй Цзыюань. - Он пытался найти то, чего больше не было, вместо того, чтобы заниматься детьми, которые у нас были. Детьми, которым не повезло родиться у двух родителей, которые ненавидели и обвиняли друг друга и тех, кого они потеряли.

Я никогда не хотела иметь детей. Я никогда не чувствовала физического желания, необходимого для их рождения. Я всегда хотела только жизни с Цзансэ Саньжэнь, чем бы это ни оказалось. Тем не менее, у меня был долг, от меня требовалось обеспечить наследников, и поэтому я сделала то, что требовалось. Пока я жертвовала, чтобы обеспечить Цзян Фэнмяня потомством, он искал то, что потерял, и это разозлило меня ещё больше.

Затем, однажды, он нашёл тебя и привёл в Пристань Лотоса. Я увидела облегчение и любовь в его глазах, которые я когда-то видела только к одному человеку, Вэй Чанцзэ, и я возненавидела его и тебя за это.

Я видела тебя и твою улыбку, которая была точно такой же, как у твоей матери, и я возненавидела тебя ещё больше, потому что ты был тем, кого я тоже потеряла. Я ненавидела себя за то, что страстно желала прижать тебя к себе, чего я никогда не смогла бы со своими собственными детьми, потому что ты был частью Цзансэ Саньжэнь.

- Но Вы любите Цзян Чэна и Цзян Яньли. Я знаю, что Вы любите их, - возразил Вэй Усянь, потрясённый всеми эмоциями, которые он слышал в голосе госпожи Юй, но пока ещё не до конца осознавая, что это было на самом деле.

- Я люблю своих детей. Я показываю это как можно лучше, но я также знаю, что это мои дети от кого-то, кто не был моей второй половинкой. Это дети, которых я никогда по-настоящему не хотела иметь. Я люблю их, потому что они мои, но небольшая часть меня ненавидит то, что они мои, что они, как и ты, являются отражением того, что я потеряла.

Я верю, что Цзян Фэнмянь такой же. Мы любим наших детей, но, возможно, мы могли бы любить их больше, если бы те, кого мы любили, были бы вместе с нами.

Я поняла, что ненависть, которую я продолжаю пытаться выплеснуть на тебя, - это не ненависть. Это печаль, потому что, хотя я так старалась лгать самой себе на протяжении многих лет, я действительно люблю тебя. Я горжусь тобой и думаю о тебе как о своём ребёнке. Я не хотела позволять себе чувствовать это, поэтому я подавила это и прикрылась ненавистью, потому что я думала, что если бы ты ненавидел меня, мне не пришлось бы видеть, как ты похож на свою мать. Я была неправа.

- У меня есть вопрос.

- Какой?

- Какой вариант Вы бы предпочли, если бы у Вас была возможность выбрать идеальный путь? Какой бы он был?

Вэй Ин отчаянно хотел знать, что могло бы быть; он не был уверен, зачем ему это нужно знать, но хотел услышать ответ на свой вопрос.

- А-а-а, ты имеешь в виду невозможный вариант, при котором я смогла бы остаться с твоей матерью, как мне хотелось? Ты уверен, что хочешь это услышать? Это не традиционная мечта.

- А когда кто-нибудь называл меня традиционным? Я хотел бы знать, что могло бы быть, если бы вы все были готовы стоять друг за друга.

- Мы бы любили. Мы бы построили совместную жизнь. Да, нам пришлось бы пожениться, чтобы подтвердить соглашение с моей семьей. Цзян Фэнмянь никогда не позволил бы нам нарушить договор. Но мы могли бы заставить его работать на себя. Мы могли бы все вместе жить в Пристани Лотоса и заставили это работать.

Мы всё ещё должны были бы произвести на свет наследников, и это могло вызвать проблемы, но, в конце концов, у всех нас были бы дети, так что мы могли бы заставить это работать. Мы бы вырастили вас вместе; вы взяли бы себе лучшее от всех нас: планирование Вэй Чанцзэ, беззаботность Цзансэ Саньжэнь, невозможность Цзян Фэнмяня и мой стержень.

Мы бы создали семью, которая была бы другой, но наполненной счастьем, потому что не может быть, чтобы Цзансэ Саньжэнь не создала бы счастье для всех нас. Она всегда во всём находила веселье и озорство. Был бы баланс между робостью и желанием избегать конфликтов, которые воплощает Цзян Фэнмянь, и моей способностью делать выбор независимо от чувств. Вэй Чанцзэ обеспечил бы компромиссы в аргументах и способность видеть разные варианты для всех нас. Вы все выросли бы с лучшими версиями нас.

В идеальном мире мы были бы вместе; мы были бы счастливы, мы все были бы семьёй.

- Мне жаль, что этот мир не может быть идеальным, госпожа Юй.

В глазах Вэй Усяня защипало, когда он представил себе жизнь, о которой мечтала госпожа Юй. Он знал, что другие могут счесть это неправильным, когда все они живут вместе и обретают счастье, но Вэй Ин и сам был другим. Он думал, что было бы идеально позволить себе немного больше счастья, чем то, что производит реальность. В конце концов, у стольких мужей были не только жёны, но и наложницы; его родители и их родственные души внешне ни чем бы не отличались.

- Я сожалею о многих вещах. Я была не права, но я никогда не ненавидел тебя, Вэй Ин. Ты такой же мой сын, как и Цзян Чэн. И ты сын лучшей из женщин, память о которой я храню в своей душе. Я оказала медвежью услугу её воспоминаниям и её любви. Она была готова отказаться от всего ради меня, а я даже не смогла позаботиться о её сыне так, как, я знаю, она бы этого хотела.

Ты спросил, хочу ли я, чтобы ты ушёл, или я хочу, чтобы ты остался, и мы изменились. Я никогда не захочу, чтобы ты оставил меня, Вэй Ин, мой сын. Ты тот, кем мы все должны были быть, если бы жизнь была идеальной, баланс между нами всеми. Мы изменимся; мы будем такими, какими хотела бы твоя мать.

- Да, госпожа Юй.

Вэй Ин знал, что это будет нелегко; было так много обид, много воспоминаний о боли, через которые им всем предстояло пройти.

- Мы начнем с этого: ты можешь называть меня мамой, как Цзян Яньли и Цзян Чэн. Ты мой сын. Выбор за тобой. Я не буду принуждать тебя, но надеюсь, что со временем ты сможешь это сделать.

Юй Цзыюань была немного растеряна и удивлена, когда осознала, как сильно она хотела, чтобы он назвал её «мама». Что ж, возможно, они, и правда, смогут исцелиться.

Вэй Ин никогда не думал, что назовет её матерью, да, тётей, но никогда - матерью. Он никогда не верил, что она позволит ему это сделать. Когда он думал об истории, которую она рассказала, и о той боли, которую она таила в своей душе, он почувствовал, что не прощает, но понимает, и хочет построить что-то, чтобы исправить разрушенную возможность мечты, которую сломали его мать и отец.

Он знал, что у него есть сходство со своими родителями, глядя на то, как он принимал решения и делал выбор, не советуясь с другими, взглянув на проблему отказа от своего золотого ядра и проблемы, которые это вызвало. В своей прошлой жизни Цзян Чэн так и не смог по-настоящему простить того, что он лишил его выбора.

Вэй Усянь видел, что получил хорошее от своих родителей, но также и худшее; он также видел те части себя, которые пришли от Цзян Фэнмяня, и те, которые сформировала в нём госпожа Юй. По её словам, он был всеми ими, если бы у них была жизнь, которую они заслуживают, и он бы назвал и её матерью.

- Я не могу простить Вам боль, которую Вы причинили мне, Цзян Чэну и Цзян Яньли. Но мы можем работать над этим прощением. Мы можем построить что-то лучше, чем было. – Вэй Усянь вздохнул, словно перед прыжком в воду, и продолжил: - Я понимаю, почему ты чувствуешь то, что чувствуешь. Я понимаю боль, которую ты перенесла. Я понимаю тебя, но ты должна понять и меня. Из-за своей боли, ты причинила боль двум людям, которых я люблю больше всех на свете, и это не то, что я могу простить. Я могу принять это, но не простить… мама.

- Вэй Ин, ты больше похож на меня, чем ты думаешь. Ты сын своей матери, а она могла простить всё, но ты также и мой сын, именно поэтому ты можешь принять и не простить. Я не жду, что ты простишь меня, ни сейчас, ни когда-либо, если ты решишь этого не делать. Я довольна тем, что ты можешь понять и принять прошлое. Это всё, что мне нужно.

- Я, как ты и сказала, сделан из всех вас. Я сын всех вас.

Вэй Ин знал, что это правильно; он знал, что эта жизнь была дана ему для исправления стольких ошибок; он узнал так много, чего не знал в прошлой жизни, и это меняло его, он надеялся, к лучшему. Его прежние поступки, причинившие боль близким, помогли ему увидеть и понять истинную цену любви, именно поэтому он так любил саму идею любви.

Chapter Text

 

Земля Цишань Вэнь была землёй, наполненной камнями, думал Вэй Усянь; она была заполнена камнями и деревьями, которые смогли выжить на ней. Местность в районах, ведущих к Безночному городу, выглядела хорошо ухоженной, но вот остальная часть территории с крупными неприветливыми городами и деревнями - запущенными. К счастью, в этом путешествии участвовали только его дядя, брат и ученики, поэтому им удалось избежать неудобного, утомительного путешествия в караване.

Лекции в Облачных Глубинах были приостановлены на неделю, поскольку представители многих Орденов и кланов собирались присутствовать на дискуссионной конференции со своими учениками. Вэй Ин уже скучал по Лань Чжаню, а ведь прошло всего три дня с тех пор, как он покинул Облачные Глубины, чтобы присоединиться к своему дяде и ученикам Ордена и отправиться на конференцию; он был рад, что их разлука с возлюбленным не затянется надолго.

- У вас нет ощущения, что жители Цишаня не хотят, чтобы мы были здесь? - спросил Вэй Усянь своего дядю и брата.

- Я слышал, что Вэнь Жохань стал более взыскательным к своим людям. Он требует, чтобы они присоединялись к нему в качестве учеников, независимо от их желания, - ответил Цзян Фэнмянь.

- Принуждение! Как неприятно. - Цзян Чэн поморщился: идея заставить кого-то стать учеником была неслыханной, особенно потому, что далеко не каждый мог создать золотое ядро. Обычно Ордены и кланы брали в ученики детей с определёнными задатками и только по их желанию. Они должны были сами выбрать путь совершенствования.

- Похоже, он собирает армию. - Вэй Ин сказал «похоже», уже зная, что главный заклинатель, и в самом деле, занимается этим.

Говорить что-то более конкретное демонический заклинатель не стал. Он и семья Лань решили подождать с формулированием дополнительных планов своих предстоящих действий до окончания конференции. К счастью, эти события были ещё достаточно далеки, и суетиться смысла не было. Тем более что Облачные Глубины уже были основательно защищены от атак, поэтому даже если Вэни придут раньше срока, потери и разрушения будут минимальными по сравнению с прошлым разом.

Глава Ордена Цзян, его сыновья и ученики миновали ворота Безночного города и окунулись в шум и бурлящую суету огромного города. Он походил на большой приплюснутый муравейник, что заполонил собой просторную каменистую долину, окружённую высокими скалистыми горами. Безночный город выставлял себя таким же важным, как и Ланьлин, просто здесь было меньше золота. Здания здесь строили из камня, тёмного, как ночь, и выглядели они очень внушительно, и под вечно палящим солнцем, и ночью, освещённые сотнями ярких фонарей. Говорили, что в Безночном городе никогда не бывает темно.

А ещё город был распланирован так, что все главные улицы, широкие и выложенные гладкими камнями, вели ко Дворцу Солнца и Пламени, самому высокому зданию в Безночном городе. Перед Дворцом располагалась с широкая площадь, стоя на которой можно было легко рассмотреть его необычную крышу: двенадцать внушительных гребней, на конце каждого из которых примостилось по восемь небесных зверей. Впечатляющее зрелище. Но, независимо от того, как часто Вэй Усянь его видел, каждый раз оно немного ранило, ведь именно в этом месте в его первой жизни собрались все Ордены и кланы, чтобы договориться о его уничтожении.

Это было место, где он превратился из героя войны во врага.

Глубоко вздохнув, демонический заклинатель огляделся. Многие Ордены и кланы уже прибыли и отметились у распорядителей. Им тоже следовало поспешить и узнать, где они будут проживать в течение двух дней конференции, которая официально начиналась завтра утром.

Сегодня был день, когда им предстояло подготовиться к церемонии приветствия, за которой последует дружественные соревнования по стрельбе из лука, а завершится всё приветственным банкетом. На второй день должна была состояться сама дискуссионная конференция, полная новостей, споров и озвучивания ближайших событий в мире совершенствования, за которой последует ещё один, на этот раз прощальный банкет. Предполагалось, что это будут напряжённые два дня, ничем не отличающиеся от того, что Вэй Усянь пережил в первый раз.

- Дядя, я собираюсь пойти и поздороваться с Ланями, - сказал демонический заклинатель, заметив белые одежды на другой стороне площади; ему не терпелось встретиться с Лань Чжанем.

- С Ланями или с один конкретным Ланем? – с издёвкой заметил Цзян Чэн и ухмыльнулся.

- Ну, да, меня интересует один Лань, - не стал отпираться Вэй Усянь. - Но не забывай, мы скоро поженимся! Стоит ли удивляться, что даже этих трёх дней слишком много для моего влюблённого сердца?

- Ах ты, бедная наша девица, как же ты пережил такое? - Цзян Чэн рассмеялся и погрозил брату пальцем: - Просто не делай ничего, что могло бы поставить нас в неловкое положение, Вэй Ин.

Цзян Чэн уже знал, что, как только они прибудут в Безночный город, его брат убежит и найдёт своего Ланя, оставив его разбираться с учениками.

- Разве я когда-нибудь делал что-то, что могло вызвать смущение? – деланно возмутился Вэй Усянь со смехом в голосе.

- Каждый раз, когда ты открываешь рот, - с ухмылкой ответил Цзян Чэн.

- Ладно, мальчики, этого достаточно, - остановил их словесную перепалку Цзян Фэнмянь. - А-Ин, ты можешь пойти поискать Ланей, а мы пока узнаем, где предназначенные нам покои и начнём обустраиваться. А-Чэн, пойдём.

- Да, отец.

- Спасибо, дядя.

Когда Цзяны ушли, Вэй Усянь направился к делегации Гусу Лань.

- Лань Чжань, ты скучал по мне?! - закричал он, подбежав к своему жениху, чем привлёк внимание всех заклинателей, что находились поблизости.

- Вэй Ин, - тихо выдохнул Лань Ванцзи, и в его золотистых глазах появился малейший намёк на просветление.

- Лань Чжань, ох, я так скучал по тебе! Всего три дня, но они показались мне годами! Ты тоже скучал по мне? Могу поспорить, что скучал. Чем ты занимался? Как прошла поездка? Как тебе удаётся оставаться таким чистым после целого дня пути? Я даже во время перелёта покрываюсь пылью, а вы все такие чистые! – переполненный энтузиазмом, затараторил демонический заклинатель.

- Вэй Ин, - произнёс Лань Ванцзи; он явно просил возлюбленного замедлиться.

Второй Нефрит очень ценил его, однако те моменты, когда Вэй Усянь волновался, часто вызывали у него перегрузку ощущений. У Лань Ванцзи всегда были проблемы с перенасыщением эмоциями, из-за чего он впадал в паническое состояние; отчасти поэтому он и предпочитал правила - они предоставляли ему рекомендации по приемлемым эмоциональным реакциям.

Однако у Вэй Усяня не было никаких правил.

- Хм, - протянул он, оглядываясь на ошеломлённых заклинателей, наблюдающих за происходящим, и почувствовал вину, потому что знал, что Лань Чжань терпеть не может ненужного внимания, а он его спровоцировал. - Эм, извини за это, - тихо пробормотал он, глядя в землю, и его шея покраснела, когда он в смущении принялся тереть её рукой.

- Не нужно извиняться. Я скучал по тебе. Наша поездка прошла хорошо, и у нас есть заклинания, которые помогают сохраняют одежду чистой. Тебе следует поприветствовать отца.

Лань Чжань последовательно ответил на все вопросы, зная, что молодой человек чувствует себя ужасно, а это было последнее, чего он хотел. Он никогда не хотел, чтобы его Вэй Ин был кем-то, кроме как самим собой, что включало в себя переизбыток энтузиазма. Он любил этого человека таким, каким он был – почти полной противоположностью самого Лань Ванцзи.

- Мне жаль, что я немного переборщил с волнением, да.

- Никогда не жалей о том, что ты такой, какой ты есть, - произнёс Лань Чжань, а потом он взял возлюбленного за руку и проводил его к своей семье.

- Молодой господин Вэй, как прошла ваша поездка? – поприветствовал его Цинхэн-цзюнь.

Он благосклонно смотрел на молодого человека, который отсутствовал всего три дня, и с неудовольствием думал о том, что после того, как тот покинул Облачные Глубины, там стало слишком тихо. Цинхэн-цзюнь скучал по шуму, сопровождавшему молодого человека.

- Глава Ордена Лань, для меня большая честь приветствовать Вас. Наша поездка прошла без происшествий, а ваша?

Вэй Усянь поклонился главе, заставив ещё больше людей посмотреть на них, и мысленно поморщился от того, что за ними наблюдает так много представителей других Орденов и кланов. Ему казалось, что не только Лань Чжаню, но и остальным Ланям  стало не по себе.

- Спасибо, Вэй Ин. Наше путешествие также обошлось без происшествий. Я так давно не посещал конференции, что с нетерпением жду возможности увидеть, как всё изменилось.

- Я знаю одну вещь, которая не изменилась, господин, - это ненужная потребность людей пялиться на других и на вещи, которые не имеют к ним отношения. Я уверен, что мы все могли бы поучиться на правилах Ордена Гусу Лань, где парочка точно гласит: «Не пялься» и «Не сплетничай»!

Вэй Усянь заявил это достаточно громко, чтобы его услышало как можно больше заклинателей, и в результате многие из них покраснели и отошли.

- Вэй Ин, возможно, именно поэтому мы открываемся для гостей-учеников. Что ж, думаю, для сегодняшнего утра у меня достаточно впечатлений. Может быть, разойдёмся по своим комнатам и немного отдохнём?

 Цинхэн-цзюнь посмотрел на своего младшего сына, и тот кивнул в знак согласия. Вэй Ин последовал за делегацией Лань с площади, по пути рассказывая Лань Чжаню, как он провёл последние дни.

Проводив возлюбленного до его комнаты, Вэй Ин решил отправиться в апартаменты Юньмэн Цзян. Ему нужно было проверить учеников и убедиться, что все они готовы к завтрашнему дню.

Проходя через двор, демонический заклинатель заметил Вэнь Нина.

- Вэнь Нин, привет! – тут же поприветствовал он друга.

Последние несколько недель в Облачных Глубинах они проводили довольно много времени вместе, чего не делали так часто в прошлой временной линии. Вэй Усянь с удовлетворением наблюдал, как его друг понемногу открывается. Вэнь Нин становился более смелым в присутствии других, теперь он мог довольно свободно разговаривать с семьёй Вэй Усяня, почти не заикаясь, и демонический заклинатель считал это само по себе успехом.

- Молодой господин Вэй, здравствуйте.

Вэнь Нин поклонился, счастливый видеть своего друга. Ему не нравилось находиться в Безночном городе или среди других учеников Вэнь, которые часто обижали его и были жестокими. Ему особенно не нравилось, когда рядом появлялся Вэнь Чао; казалось, он всегда придирался к Вэнь Нину, и юноша старательно избегал его, оставаясь возле гостевых покоев.

- Ты рад быть дома? - спросил Вэй Усянь.

- Эм, ну, это не мой дом. Обычно мы живём у подножия горы Дафань, - ответил Вэнь Нин и вздохнул: он очень скучал по своей деревне.

- Ну, надеюсь, ты скоро сможешь вернуться домой! - Вэй Усянь ободряюще похлопал юношу по плечу: - Ты присоединишься завтра к соревнованиям по стрельбе из лука?

- Эм, н-нет, для этого, хм, хм, Вэнь Чао уже выбрал учеников.

И пусть в последнее время его заикание уменьшилось, но мысли о Вэнь Чао вернули его обратно.

- Ну, это глупо с его стороны. Ты один из лучших, если не лучший, лучник, которого я встречал. Ты расстроен тем, что не присоединишься?

- Эм, нет, я бы предпочёл не привлекать внимание.

Сестра Вэнь Нина посоветовала ему стараться не демонстрировать своим навыки никому из Ордена.

- Хм, ну, полагаю, я понимаю. Если бы они знали, насколько ты хорош, они бы тебя использовали. - Вэй Ин снова похлопал его по плечу: - Не волнуйся, я никому не скажу, что ты почти лучше меня!

И демонический заклинатель заговорщицки подмигнул другу, стараясь, как мог, подбодрить его.

- Спасибо, молодой господин Вэй. Вы что-то искали? Вам нужна помощь?

- О, да, гм, кажется, я не знаю, где находится моя делегация. Не мог бы ты меня проводить? – попросил Вэй Усянь, понимая, что сам нужное место вряд ли быстро найдёт, слишком длинными и запутанными были коридоры гостевого крыла дворца.

- Конечно, я знаю, куда поселили людей Юньмэн Цзян. Пожалуйста, следуйте за мной. Я отведу вас.

Вэнь Нин сделал приглашающий жест рукой.

- Спасибо! Знаешь, Вэнь Нин, я был так увлечён предстоящей встречей с Лань Чжанем, что даже не подумала спросить, куда идти, прежде чем отправляться к Ланям.

Вэнь Нин на это только усмехнулся. Только слепой мог не заметить, что внимание Вэй Усяня мгновенно сосредотачивалось на его женихе, стоило тому появиться на горизонте. Это было очаровательно, и Вэнь Нин был счастлив, что его друг так влюблён, хотя сам жених Вэй Усяня слегка пугал его своей холодностью.

- Ваш Орден разместили в этих комнатах, молодой господин Вэй.

- Ох, Вэнь Нин, - спохватился демонический заклинатель, - я же просил тебя перестать называть так официально. Пожалуйста, называй меня Вэй Ин. В конце концов, мы друзья.

- Конечно, молодой… гм, Вэй Ин, - ответил Вэнь Нин, и Вэй Усянь широко улыбнулся.

- Спасибо, что помог мне найти дорогу. Надеюсь, мы сможем снова увидеться завтра. А после конференции ты вернёшься в Облачные Глубины, верно?

- Да, мы с сестрой должны вернуться, если планы нашего дяди не изменятся.

- Хорошо, а если нет, то мы сможем писать друг другу. И я всё равно уверен, что мы скоро увидимся. И я всегда буду рад увидеть тебя у себя в гостях в Юньмэне, - радостно сказал Вэй Усянь. - Несмотря ни на что, Вэнь Нин, ты и твоя сестра всегда можете приехать в Пристань Лотоса.

- Спасибо, Вэй Ин. - Вэнь Нин слегка поклонился и направился дальше по своим делам.

Вэй Усянь замечал, как в голосе его друга временами проскальзывают панические нотки, когда речь заходила о запросах к его Ордену в случае необходимости, или о безопасном укрытии, если он и его семья когда-нибудь будут в этом нуждаться.

Демонический заклинатель смотрел, как Вэнь Нин уходит, чувствуя себя счастливым и грустным. Он был доволен тем, что его друг снова рядом, но в то же время грустил, потому что знал, что следующие несколько лет будут очень тяжелыми для всех, включая Вэнь Нина. Однако на этот раз он не позволит увезти своего друга ни в какой трудовой лагерь…

Первый официальный день дискуссионной конференции был наполнен шумом и волнением. После церемонии приветствия последовали соревнования, которых все с нетерпением ждали. Многие надеялись попасть в четвёрку лучших. Каждый Орден и клан приводили на территорию соревнований за пределами Безночного города, территорию, состоящую из каменистых долин, мрачных пещер и редкого леса, что обеспечивало широкую зону соревнований.

Общий список Орденов и кланов был громко зачитан перед собравшимися; весь, кроме пяти самых больших Орденов. Великие Ордена, самые значимые в мире совершенствования, представляли отдельно.

- Пожалуйста, поприветствуйте Орден Цинхэ Не и его главу Не Минцзюэ!

Вэй Усянь наблюдал, как клан Не двигался мимо в идеальном порядке с Не Минцзюэ и Не Хуайсаном впереди. Он заметил, что Не Хуайсан теребит свой веер и выглядит слегка бледным, но он всё же улыбнулся Вэй Ину и слегка помахал ему рукой, когда они проходили рядом, прежде чем старший Не сурово зыркнул на своего младшего брата, отчего тот покраснел и снова устремил свой взгляд вперёд.

- Пожалуйста, поприветствуйте Орден Ланьлин Цзинь и его главу Цзинь Гуаншаня!

Вэй Усянь постарался сдержать взгляд отвращения, который так и рвался наружу при виде этого человека, красивого внешне и гнилого внутри. Всё, что этот человек сделал в прошлой жизни демонического заклинателя, вызывало у него стойкое желание убить. Он мелко задрожал и почувствовал, что начинает терять контроль, но тут лёгкий ветерок донёс до него мягкий запах сандала, отвлекая от мрачных мыслей. Вэй Усянь повернул голову и увидел Лань Чжаня, который быстро направлялся к нему. Второй Нефрит приблизился и встал с ним плечом к плечу, слегка коснувшись его запястья там, где демонический заклинатель носил выданную ему лобную ленту.

- Спасибо, - прошептал Вэй Усянь и уже спокойней взглянул на спины Цзинь Гуаншаня и Цзинь Цзысюаня.

Лань Ванцзи кивнул, пристально посмотрел в глаза возлюбленного, словно пытался проверить, действительно ли тот взял себя в руки, а потом чуть поджал губы, но всё же вернулся к своей делегации.

- Пожалуйста, поприветствуйте Орден Гусу Лань и его главу Цинхэн-цзюня!

Это объявление усилило многоголосный шёпот, слухи о том, что Цинхэн-цзюнь покинул уединение, уже распространились по миру совершенствование, вызывая самую разную реакцию. Многие не верили в это, другие ломали голову, пытаясь понять, почему именно сейчас, а молодому поколению было просто любопытно взглянуть на выдающегося заклинателя, о котором они слышали много разных историй, но которого они никогда не видели. И не надеялись увидеть.

Вэй Усянь наблюдал, как Цинхэн-цзюнь вместе с Лань Сичэнем и Лань Ванцзи торжественно вступают на территорию соревнований; все Лани выглядели неземными в свете яркого солнца Цишаня.

- Пожалуйста, поприветствуйте Орден Юньмэн Цзян и его главу Цзян Фэнмяня.

Цзян Фэнмянь двинулся вперёд, Вэй Усянь и Цзян Чэн следовали за ним. Сегодня оба юноши были облачены в одинаковые одежды и имели почти одинаковые украшения для волос, вызвавшие сенсацию, поскольку было широко известно, что Вэй Усянь почти никогда не носил цвета Цзян, а на его голове вечно красовалось какое-нибудь простенькое украшение и красная лента. И только Цзян Чэн, с тех пор как достиг подросткового возраста, носил отличительные знаки наследника Юньмэн Цзян как признание его статуса.

Вэй Ин слышал уже не шёпот, а почти нескрываемое обсуждение его персоны, и вспоминал, как был удивлён, когда этим утром дядя вручил ему пакет с приказом от госпожи Юй, что во время конференции он обязан носить традиционные для Юньмэн Цзян мантии и украшения для волос - так же, как Цзян Чэн. И как же забавно было увидеть брата, когда он явился к завтраку в мантиях, настолько похожих на мантии Цзян Чэна, что тот поперхнулся чаем, увидев его. А вот Цзян Фэнмянь просто улыбнулся, и в его глазах явно читалось облегчение, когда он смотрел на своих сыновей, облачённых в одинаковые одежды, с украшениями для волос, похожими на его собственное; не было никаких сомнений в том, что это означает.

Все Ордены выстроились в шеренги, ожидая начала приветственной речи главного заклинателя. Наконец, он появился на высоком помосте перед ними. Рядом с ним встали его сыновья, а чуть позади - Вэнь Цин. Над площадью разносились голоса заклинателей, но даже сквозь всеобщий гомон были слышны крикливые заявления Вэнь Чао о том, что он обязательно займёт первое место в этом году.

- Я хочу поприветствовать все Ордены и кланы, что собрались сегодня под солнцем Цишаня на дискуссионную конференцию этого года. Интеграция многих Орденов и кланов – это то, что позволяет нам поддерживать мир в этом мире. Для меня большая честь принимать вас всех на этой конференции. Я также приветствую предстоящее соревнование, что выявит лучших из лучших.

Заклинатели помрачнели, слушая Вэнь Жоханя. Его слова звучали так, словно он подразумевал, что все Ордены и кланы находятся под его властью. Вэй Усянь видел, как Не Минцзюэ, рассерженный тихим комментарием брата, сжал его веер в своей ладони, чтобы удержать Хуайсана от дальнейших высказываний.

- Мы все с нетерпением ждём возможности увидеть, чего может достичь сегодня молодое поколение, - тем временем продолжал Вэнь Жохань. - Правила таковы, что за каждое попадание очко будет присуждаться Ордену, чей ученик поразил цель. Любые промахи или попытки поразить других участников будут караться немедленной дисквалификацией.

Каждый из великих Орденов: Цишань Вэнь, Цинхэ Не, Юньмэн Цзян, Ланьлин Цзинь и Гусу Лань выберет по одному ученику, который будет стрелять в определяющую мишень. Тому, кто покажет лучший результат, будет предоставлено право войти на территорию соревнования первым. Затем войдут другие.

Вэй Усянь знал, что это означает, что мелкие Ордены и кланы, подчиняющиеся победителю, вступят в соревнования одновременно с ним.

- Цишань Вэнь выбирает Вэнь Чао, - объявил Вэнь Жохань: - Цинхэ Не?

- Не Цзунхуэй.

- Ланьлин Цзинь?

- Цзинь Цзысюань.

- Юньмэн Цзян?

- Вэй Усянь.

- Гусу Лань?

- Лань Сичэнь.

Все участники были хорошими стрелками; однако никого не удивило, что Юньмэн Цзян занял первое место. И теперь им предстояло войти на территорию соревнований первыми.

- Участниками войдут в следующем порядке: Юньмэн Цзян, Гусу Лань, Ланьлин Цзинь, Цинхэ Не и Цишань Вэнь. Как только войдёт последний участник, у вас будет три часа, чтобы набрать наибольшее количество очков для вашего Ордена. По окончанию будет вручено две награды: Ордену с наибольшим количеством попаданий и ученику, поразившему больше всего мишеней.

А теперь я объявляю конкурс и дискуссионную конференцию этого года открытыми! Юньмэн Цзян может войти в зону соревнований! – торжественно провозгласил Вэнь Жохань, и над площадью взвились фейерверки с символами каждого великого Ордена. Точно такими же вспышками будут отмечаться попадания участников. Сам главный заклинатель отступил и устроился в высоком кресле, установленном на помосте.

Каждому Ордену было предоставлена крытая зона для главы, а также тех учеников и сопровождающих, что не участвовали в соревновании. Но все эти зоны располагались ниже помоста Ордена Вэнь. Недовольство других Орденов было вполне заметно, поскольку история мира совершенствования ещё не знала таких примеров. До этого дня ни один Орден, даже тот, кто принимал конференцию, не позволял себе так открыто выказывать своё высокомерие, как это делал Цишань Вэнь.

Не Хуайсану пришлось приложить немало усилий, чтобы удержать своего старшего брата от громогласного выражения отвращения, когда они устроились в отведенной им зоне, чтобы наблюдать за соревнованиями…

Заклинатели не были удивлены, увидев почти немедленный взрыв фейерверков, когда Цзян, Лань и Цзинь сделали выстрелы. Это продолжалось некоторое время, пока Не, и, наконец, Вэнь не начали наносить удары. После первого часа начисление очков замедлилось, поскольку большая часть лёгкой добычи была отстрелена, а часть учеников - дисквалифицирована.

Вэй Усянь и Цзян Чэн разделили своих учеников на команды. Каждая направлялась в разные области и отвечала за свои участки, не пересекаясь друг с другом. Они всё больше и больше расходились в разные стороны, но демонический заклинатель этого не замечал. Удовольствие от поиска добычи и демонстрации своих навыков, - а он знал, что он хорош, - было для него захватывающим теперь, когда он мог не сдерживаться из страха кого-либо затмить.

Но всё удовольствие разбилось вдребезги, когда его отряд наткнулась на отряд Ордена Цишань Вэнь, возглавляемый Вэнь Чао. При виде этого человека в груди Вэй Усяня вспыхнуло чувство отвращения.

- Ну и кто здесь у нас? Отброс Юньмэн Цзян? Что, Цзян Чэн отправил тебя куда подальше, чтобы ты не опозорил тех, кто выше тебя?

Вэнь Чао усмехнулся, глядя на Вэй Усяня, и тот не остался в долгу:

- Учитывая, что я превзошёл тебя в этом соревновании, я не уверен, кто «отброс» в этом сценарии, Вэнь Чао.

- Как ты смеешь проявлять неуважение ко мне и называть меня отбросом?

- Ты тоже не спешишь проявить уважение ко мне. Так что проходи мимо, а Орден Цзян пойдёт своим путём, молодой господин Вэнь, - с сарказмом произнёс Вэй Усянь и слегка поклонился, а потом махнул рукой, приказывая своему отряду отправляться в другое место, но продолжать выслеживать добычу.

Но когда они отошли на небольшое расстояние и Вэй Усянь вскинул лук, намереваясь поразить цель, мимо него пронеслась стрела и вонзилась в намеченную им добычу.

Демонический заклинатель огляделся и ничуть не удивился, увидев неподалёку Вэнь Чао, с довольным видом опускающего лук.

- Не можешь найти собственную добычу и крадёшь её у других? – ухмыльнулся Вэй Усянь.

- В конце концов, добыча есть добыча. – Второй наследник Вэнь отвернулся и продолжил идти по каменистой тропе.

Вэй Усянь и его отряд продолжили охоту, но, похоже, Вэнь Чао решил, что они не будут играть честно, и принялся старательно перехватывать их добычу, каждый раз когда кто-то из юньмэнцев вскидывал лук.

Демонический заклинатель не стал высказывать своё негодование вслух. Вместо этого он призвал энергию обиды и направил её на Вэнь Чао. Конечно, его поступок не был праведным, но и действия второго наследника Вэнь праведными назвать было нельзя. И Вэй Усянь не чувствовал своей вины, когда из земли, прямо у ног Вэньцев полезли демонические твари. Он только приказал своим ученикам сохранять спокойствие и сделал вид, что не понимает, почему Вени стали объектом такой атаки.

- Не стреляйте! – приказал он своим ученикам. - Вэни хотели добычу, и, кажется, они её получили.

Вэй Усянь рассмеялся, когда четыре демона окружили отряд Вэней, подобравшись слишком близко, чтобы их можно было сразить из лука.

Среди криков Вэней и рычания тварей не было слышно тихого плавного насвистывания.

- Что они делают? – завопил один из учеников Вэнь. - Почему они так странно преследуют нас? Они не должны этого делать.

Вэй Усянь сдерживал монстров ровно настолько, чтобы у группы были проблемы с прицеливанием.

- Юньмэн Цзян, оставим эту добычу Вэням, пусть забирают. В этом районе ещё много целей. Вперёд! - скомандовал демонический заклинатель и повёл свой отряд прочь.

Несколько минут спустя над территорией, где проходили соревнования, вспыхнуло сразу несколько дисквалифицирующих фейерверков с символом Вэнь, и Вэй Усянь улыбнулся.

А за пределами зоны соревнований главы Орденов и кланов наблюдали за фейерверками, в том числе за дисквалификацией Вэней. Они видели, как Вэнь Чао и его отряд вернулись с жалобами.

- Этот глупый Вэй Усянь! Это всё его вина! Как он смеет так неуважительно относиться ко мне?!

Главы Орденов ухмыльнулись; все они были знакомы с Вэй Усянем, и всем им не нравился мальчик Вэнь, поэтому ни один из них не выказал своего сочувствия по поводу его поражения.

Через три часа в небе вспыхнул большой праздничный фейерверк, знаменующий окончание соревнований и призывающий всех участников вернуться.

- Победители этого года следующие: Ордены с наибольшим количеством попаданий - Юньмэн Цзян, Гусу Лань, Ланьлин Цзинь, Цинхэ Не.

Объявление результатов сопровождали громкие шепотки о том, что Вэни не попали в четвёрку лучших из-за своего хвастовства перед соревнованием.

- Четверо лучших участников - Лань Сичэнь, Вэй Усянь, Лань Ванцзи и Цзинь Цзысюань.

Шепотки усилились, ведь в четвёрку лучших попали сразу два ученика Ордена Лань. А Вэй Усянь подумал о том, что ни за что не проиграл бы своему шурину, если бы не вмешательство Вэнь Чао; однако он не возражал.

- Итак, соревнование завершено. Каждый из вас может вернуться в свои покои и отдохнуть перед банкетом, который состоится на закате! – провозгласил один из министров Веней и поклонился, старательно делая вид, что не замечает опустевшего помоста: Вэнь Жохань ушёл ещё до объявления победителей.

Заклинатели также проигнорировали отсутствие главы Вэнь. Победителей громко поздравили, пожелали им дальнейших успехов, а потом Ордены и кланы тепло пообщались друг с другом, прежде чем направились в гостевые покои, чтобы расслабиться и освежиться перед предстоящим банкетом.

Вэй Усянь был рад повеселиться, потому что знал, что завтрашний день будет насыщен множеством споров и слишком большим количеством разговоров. Обычно ему вообще не нужно было присутствовать на подобных обсуждениях, но завтра на повестке дня стояло объявление о его помолвке, поэтому он должен был участвовать. Он был рад, что весь остальной мир узнает, что он и Лань Чжань поженятся; что об этом будет официально сообщено.

Ближе к вечеру все направились в большой трапезный зал, где должен был проходить банкет. Вступив под высокие каменные своды, Вэй Усянь тотчас ощутил царящее здесь раздражение, а, повертев головой, обнаружил и его источник, а именно Орден Не. Не Минцзюэ стоял в окружении своих учеников и с отвращением рассматривал обстановку. Зал был расположен на трёх уровнях; первый, выполненный в красно-белых цветах Ордена Цишань Вэнь, похоже, был предназначен для Вэнь Жоханя. Уровень ниже был задрапирован шелками цветов остальных четырёх великих Орденов. Третий уровень, самый большой, отводился остальным Орденам и кланам.

Вэй Ин понимал, почему все так расстроились. Вэнь Жохань, не скрываясь, провозглашал себя главой мира совершенствования. Он ставил себя выше всех остальных, даже выше других великих Орденов. Обычно все пять глав великих Орденов сидели вместе, и то, что происходило сейчас, было пощёчиной миру совершенствования. Несмотря на то, что Вэнь Жохань был главным заклинателем, он всё равно должен был быть частью сообщества заклинателей, а не стоять над ними.

- Глава Ордена, что нам делать? - спросил Вэй Усянь, заметив, что делегация Не ещё не заняла предназначенных для них мест, в то же время, как Цзини уже обосновались на втором уровне, что неудивительно.

Пока они думали, было объявлено о прибытии делегации Гусу Лань, и Вэй Усянь оглянулся. Его жених и его семья приблизились к ним и застыли, когда также заметили расстановку столов. Лань Ванцзи выглядел, как камень, а Лань Сичэнь ошарашено смотрел на своего дорогого друга Не Минцзюэ, которого Не Хуайсан пытался успокоить. Цинхэн-цзюнь напряжённо оглядывался по сторонам, он явно пытался просчитать все возможные варианты дальнейшего развития событий. Все они заметили, что глава Ордена Вэнь ещё не прибыл. Вэй Усянь не сомневался, что он планирует устроить грандиозный выход.

- Это позор! С каких это пор один Орден сидит выше других! – глухо прорычал Не Минцзюэ, подходя к главам Лань и Цзян.

- Похоже, что за время моего уединения у нас появился новый император, - тихо заметил Цинхэн-цзюнь.

- Сейчас нам не стоит ничего предпринимать. Нам придётся смириться с этим на это время. Это не тот дворец, чтобы создавать проблемы или обсуждать выходку Вэнь Жоханя, - рассудительно произнёс Цзян Фэнмянь.

Ему был противен такой поворот событий, но, заметив, что у главы Ордена Цзинь вообще нет проблем с нынешней постановкой вопроса, становилось ясно, что по крайней мере один союзник у Вэнь Жоханя есть. Что, впрочем, не было удивительно. Цзини всегда выступали на стороне сильнейшего.

- Я согласен, что мы должны попросту пережить эту конференцию, а уже после неё обсудить происходящее в более беспристрастном месте, - негромко проговорил Цинхэн-цзюнь.

- Лучше всего согласиться с этим, пока другие Ордены и кланы наблюдают. Если мы будете вести себя так, как будто что-то идёт не так, это вызовет замешательство и панику, - заявил Вэй Усянь, оглядываясь на представителей более мелких Орденов, которые внимательно наблюдали за ними. - Мы не хотим вызывать тревогу, и прямо сейчас ничего нельзя сделать. Даже если мы все уйдём, это вызовет столкновение, к которому мы не готовы. Поэтому нам следует переждать сегодняшнюю ночь и завтрашний день, а потом уже строить планы на будущее.

Все главы с удивлением посмотрели на Вэй Усяня; молодой человек нечасто проявлял дипломатичность.

- Хорошо, давайте сядем, и покончим с этой ночью! – подытожил Цзян Фэнмянь.

Он кивнув своему старшему сыну, и они все вместе поднялись на второй уровень, где Вэй Усянь едва не запрыгал от радости, когда обнаружил, что их столы с Лань Чжанем стоят совсем рядом.

Когда все заклинатели, наконец, заняли свои места, двери зала медленно растворились, и громкий голос объявил:

- Его превосходительство, главный заклинатель Вэнь Жохань.

Вэнь Жохань гордо вступил в зал, и все присутствующие здесь Вэни склонились перед ним в глубокой поклоне. Главный заклинатель выдержал паузу, а потом неторопливо двинулся через зал, словно позволяя всем заклинателям хорошенько себя рассмотреть. Следом за ним с надменным видом шагали оба его сына, а чуть позади них – Вэнь Нин и Вэнь Цин.

Демонический заклинатель ещё раз обвёл глазами зал. Он искал Вэнь Чжулю, но того нигде не было. Складывалось ощущение, что его прячут…

Вэнь Жохань тем временем поднялся на первый уровень, взмахнул широкими рукавами и, развернувшись лицом к залу, посмотрел на заклинателей так, словно он был их богом. Это было неприятно многим из присутствующих, и они с трудом удерживались от того, чтобы не заявить об этом вслух.

- Я приветствую все Ордены, находящиеся под солнцем, на сегодняшнем вечернем празднике. Я приветствую вас и надеюсь, что вам понравится вечер и моё гостеприимство, - с нескрываемым пафосом проговорил Вэнь Жохань. - У нас есть повод радоваться не только героическим выступлениям на соревнованиях, но и новости о том, что Цинхэн-цзюнь, глава Ордена Гусу Лань, вернулся к совершенствованию после стольких лет в уединении. Добро пожаловать, глава Ордена Гусу Лань, я уверен, что Ваши люди, а также весь мир совершенствования, рады Вашему возвращению.

Закончив свою речь, главный заклинатель уселся на свой трон и свысока оглядел зал.

Вэй Усянь просто надеялся, что они все смогут пережить эту ночь.

Всех беспокоила мысль о том, что Вэнь Жохань намекнул, что глава Ордена Лань не совершенствовался в течение последних двадцати лет, что подразумевало его слабость. Казалось, он выделял Орден Гусу Лань с какой-то своей целью.

В то время как атмосфера в зале была тяжёлой от разногласий, Вэй Усянь был вынужден признать, что еду им подали невероятно аппетитную, ароматную и горячую, с большим количеством специй. Он перевёл взгляд на Ланей и помрачнел: на их столах была такая же еда. Обычно им подавали блюда, более соответствующую принятой в их Ордене диете, и подобная выходка служила ещё одним способом продемонстрировать превосходство Веней над другим Орденом. И все это понимали.

А ещё обычно главы Орденов вели на таких банкетах светские беседы, но сегодня это было невозможно: столы глав поставили на слишком большом расстоянии друг от друга. Если бы им захотелось обменяться мнениями, им пришлось бы кричать. Так что они просто сидели и молчали, терпеливо ожидая окончания банкета.

Ближе к концу трапезы начались развлечения. Вино текло рекой, а центр зала заполнило множество женщин в изящных нарядах красного и золотого цветов. Звенели многочисленные цепочки на их телах, призывно колыхались длинные тонкие вуали с вышитыми на них Солнцами Ордена Вэнь. От вида танцовщиц захватывало дух, когда они медленно и плавно скользили по залу, изгибаясь с такт приятной музыке. Глядя на них, заклинатели почти впали в транс. И тогда по залу разнёсся глубокий и звучный голос певца.

Если бы кто-то обратил внимание на песню, он бы заметил, что история в ней гласит о том, что Орден Вэнь превосходит всех, кроме богов, и что он является спасением мира совершенствования. Это была пропаганда в лучшем виде. Вэй Усянь украдкой посмотрел на Вэнь Цин и увидел, как она морщится, наблюдая за выступлением.

Женщины танцевали по залу, скользили между столами, мягко касаясь глав Орденов и их учеников, кружили вокруг них, а потом выхватили из рукавов шёлковые верёвки и принялись накидывать их на гостей и тут же чуть дёргать их на себя, дразня и побуждая тянуться за ними. В то время как Орден Цзинь, за исключением Цзинь Цзысюаня, выглядел довольным танцующими женщинами, что не было большим сюрпризом, другие главы и ученики выглядели куда менее очарованными.

Вэй Усянь мог видеть дискомфорт на лице Лань Ванцзи, который никто бы не распознал, если бы не знал его так, как он. И, когда одна из женщин подошла ко Второму Нефриту и обвилась вокруг него, демонический заклинатель понял, что с него достаточно. Он с громким стуком поставил свою чашу на стол и в полный голос, так, чтобы его услышали танцоры, кружащиеся вокруг Ланей, с лёгким предупреждением проговорил:

- Это противоречит правилам Гусу Лань, когда к тебе прикасается кто-либо, кроме твоей семьи или партнёра!

Он увидел, как женщины слегка вздрогнули от его слов и отступили; он также увидел облегчение на лицах Лань Чжаня и других Ланей.

- Вэй Ин! – сердито прошептал Цзян Чэн: - Не позорь нас!

Вэй Ин знал, что Вэни тоже видел то, что он сделал, однако ему было всё равно. Он смирился с тем, что видел людей, которые разрушили его жизнь, забрали его близких, и не убивал их, и считал, что одно это уже превысило требуемую сдержанность. Мысль о том, что кто-то будет обнимать его жениха прямо у него на глазах, стала последней каплей для Вэй Усяня.

- Молодой господин Вэй, Вам не нравится представление? - спросил Вэнь Жохань.

- Нет, Ваше превосходительство. Пожалуйста, простите меня. Представление было захватывающим, надо отдать должное вашим танцовщицам, - ровным тоном ответил Вэй Усянь, глядя в глаза человеку, которого ненавидел всей душой. - Я просто хотел просветить прекрасных танцовщиц, что существуют правила Ордена Гусу Лань, которые запрещают прикосновения за пределами семьи и партнёров. В конце концов, знание чужой культуры является основой гармоничного сосуществования Орденов.

Вэй Усянь слегка склонил голову.

- Какую глупость ты сейчас несёшь, Вэй Усянь! Культура? Основа гармонии? Ха! Только ты мог придумать что-то настолько нелепое, показывающее, насколько ты низок! - усмехнулся Вэнь Чао, не заметивший, как его отец напрягся при этих словах.

- Второй молодой господин Вэнь, мне жаль, что эти слова не мои собственные. Я бы никогда не стал приписывать себе такую мудрость. В конце концов, знание чужих слов - это способ заслужить место для совершенствования должным образом, - всё тем же ровным тоном проговорил Вэй Усянь и поклонился всему залу, искоса наблюдая за происходящим на верхнем уровне.

- Более нелепых слов я ещё не слышал, Вэй Усянь! Я не удивлён, что такая чепуха вырвалась из уст ребёнка слуги! Возможно, тебе следует знать своё место?! - заявил Вэнь Чао и осёкся, увидев, как его отец покраснел и поднялся.

Вэй Усянь молчал. Он заметил, что его брат тоже начал краснеть, что не сулило ничего хорошего. Да и его дядя выглядел несчастным и собирался встать. А потом он увидел, что глава Ордена Не улыбается, а это уже само по себе сулило катастрофу.

И Вэй Усянь встал:

- Мне очень жаль, Ваше превосходительство. Я не намеревался проявить неуважения. Я только счёл целесообразным использовать знания нашего принимающего Ордена вместо использования слов других Орденов и кланов, чтобы проявить уважение к Вашему превосходительству. – И демонический заклинатель почти до земли поклонился Вэнь Жоханю.

- Прости моего сына, молодой господин Вэй. Кажется, он забыл то, чему его учили. Забыл слова своих предков. Его образование будет исправлено, - мягко произнёс главный заклинатель. - Меня согревает то, что слова и учение предков Вэнь всё ещё изучаются сегодня новым поколением. Вы делаете честь своему поколению, молодой господин Вэй.

- Спасибо, Ваше превосходительство. Я могу только надеяться использовать благородные и проницательные труды Ваших предков, а также труды предков других Орденов, чтобы должным образом стать членом мира совершенствования.

Слова Вэй Усяня шокировали многих в зале. Главный ученик Цзян не был известен своей дипломатичностью, но оказалось, ему присущ и этот талант. Демонический заклинатель лишь мысленно усмехнулся: знали бы они, как ему достались эти знания. Он отлично усвоил в своей прошлой жизни, что если ты не можешь победить врагов, не позволяй им даже понять, что против них ведётся битва, или у тебя возникнут проблемы.

Госпожа Юй дала ему тоже образование, что и Цзян Чэну. Возможно, он игнорировал её учение, тем не менее, он его усвоил. Так же, как и молодой мастер Не, он сыграл в прошлом роль, в которой больше не нуждался. Он мог быть дипломатичным, просто предпочитал этого не делать.

- Действительно, молодой господин Вэй, действительно, - покивал Вэнь Жохань и снова опустился на трон.

Вэй Усянь не упустил из виду взгляд главного заклинателя, то, как он наблюдает за ним, как пытается его проанализировать. Тем не менее, демонический заклинатель знал, что, хотя этот человек был умён, его разум уже начал погружаться в безумие, созданное иньским железом. Вэй Усянь также знал, что он сильнее в этой временной линии и умнее, если уж на то пошло. Он мог защитить себя. Он проигнорировал человека, который пытался быть императором, и с весёлой улыбкой на лице выпил вина, желая, чтобы эта ночь поскорее закончилась.

Этим вечером Вэй Усянь прочувствовал каждую частичку своей жизни. Он и не осознавал, какой жуткий стресс будет испытывать, пребывая рядом со всеми этими людьми, которых он ненавидел. Как же он хотел вернуться в свою комнату и поспать. А ещё больше ему хотелось пробраться в покои Лань Чжаня.

Но он знал, что всё это невозможно, по крайней мере, на данный момент.

 

Chapter Text

Вэй Усянь проснулся с ощущением предвкушения. Он с нетерпением ждал сегодняшнего собрания Орденов и кланов, поэтому залёживаться в постели не стал, а тут же принялся приводить себя в порядок. Умылся, оделся, позавтракал. А перед глазами то и дело непроизвольно мелькали картины вчерашнего банкета. Вэй Усянь осознавал, что присутствие вокруг такого количества людей, которые стали причиной его гибели в его первой жизни, изматывало его, утомляло разум. В свой последний год перед пробуждением в этой временной линии он многое передумал, многое понял о себе и своих духовных потребностях. Он не исцелился, нет; возможно, он никогда не исцелится, но ему стало значительно лучше. И теперь он вернулся, чтобы пережить всё заново. По- другому. Так, как было, больше не будет, потому что невозможно вернуть прежние чувства, как к окружающим, так и к самому себе. Лишь Лань Чжань остаётся в этом мире неизменной, постоянной единицей.

Вэй Усянь знал, что будет рад покинуть Безночный город завтра; уйти, скрыться подальше от любопытных глаз, и слов знакомых ему людей, которые обернутся против него нескончаемыми сплетнями. Временами демоническому заклинателю хотелось, чтобы он просто остался мёртвым в своей первой жизни, чтобы ему позволили обрести покой и не иметь дела с людьми мира совершенствования, которые говорили одно, делали другое и пытались обвинить кого-то - кого-то угодно - в своих недостатках. Он много раз жалел, что не мог остаться мёртвым.

Вэй Усянь знал, что должен оставаться в живых; знал, что, на этот раз, ему предоставлен шанс исправить прошлые ошибки. Он знал это, но на мгновение, когда он вспомнил прошлую ночь и представил себе грядущие дни, ему захотелось умереть…

Возвращение в главным зал, обстановка которого доставила всем заклинателям так много неприятных ощущений накануне вечером, несколько сбило воодушевление демонического заклинателя. Похоже, теперь Вэнь Жохань решил пойти дальше в деле собственного возвышения, и сегодня зал был поделён на два уровня. Главный заклинатель расположился на первом, а все остальные Ордены и кланы – на втором, внизу.

Сам зал был великолепен: стены украшали роскошные гобелены красных, белых и золотых тонов, а на высоком каменном потолке светило яркое солнце – символ Ордена Вэнь. Вэй Усянь часто думал, что весь Дворец Солнца и Пламени должен был выглядеть, как одна большая зловещая пещера, из-за всего зла, что в нём творилось; тем не менее, главный зал для приёмов совсем не походил на что-то зловещее; он был открытым и роскошным, но без чрезмерной помпезности, как в Башне Кои.

Ни один из Орденов и кланов, прибывших на сегодняшнее заседание, не выглядел довольным. Тем не менее, как и прошлой ночью, все они не выказывали претензий вслух, понимая, что лучше не провоцировать беспорядки на вражеской территории. За последние два дня у всех было время осмотреться; ни от кого не укрылось, сколько мужчин и женщин собрал под свои знамёна Орден Вэнь. Правда большинство воспринимало это, как простую демонстрацию собственной силы, лишь единицы воспринимали увиденное тем, чем оно и было – главный заклинатель мира совершенствования собирал огромную армию.

Вэй Усянь проигнорировал большую часть приветствий и обсуждений; они были ему не неинтересны; вместо этого он решил предаться гораздо более интересному занятию – наблюдению за Вторым Нефритом. В отличие от него, Лань Ванцзи внимательно прислушивался к обсуждению, хотя от внимания демонического заклинателя не укрылись намёки и желание в золотых глазах, появляющиеся всякий раз, когда они украдкой поглядывали на него. Так что, хотя Вэй Усянь и провёл этот день, слушая скучные выступления Орденов и кланов, он легко смирился с этим, пока мог смотреть на своего Лань Чжаня.

Ближе концу заседания начались объявления о различных предстоящих мероприятиях и важных событиях в Орденах и кланах, что и вернуло внимание Вэй Усяня к происходящему вокруг него. Он даже немного поёрзал от нетерпения и замер, когда его дядя поднялся и заговорил:

- У Юньмэн Цзян есть объявление для присутствующих Орденов и кланов.

Следом поднялся Цинхэн-цзюнь, и разговоры в зале мгновенно стихли. Все заклинатели заинтересованно уставились на двух глав великих Орденов.

- Для нас большая честь объявить о помолвке между Юньмэн Цзян и Гусу Лань! – с гордым видом заявил Цзян Фэнмянь и слегка поклонился собравшимся. – Мы счастливы…

- Что это значит? – тотчас взвился Цзинь Гуаншань. - Цзян Яньли уже помолвлена с Цзинь Цзысюанем. Чёрт возьми, они помолвлены с детства!

Главу Ордена Цзинь не слишком волновала эта договоренность, но он прекрасно знал, что жена будет винить его, если помолвка будет отменена.

- Глава Ордена Цзинь, если ты дашь нам возможность продолжить, ты увидишь, что твои опасения напрасны, поскольку дева Цзян не является вовлечённой стороной, - мягко сказал Цинхэн-цзюнь возмущённому лидеру.

- Тогда кто это? С каких это пор в семье Лань появилась женщина брачного возраста, имеющая право выйти замуж за Цзян Чэна? - усмехнулся Цзинь Гуаншань, и зал наполнился шепотками: заклинатели принялись перебирать возможных кандидаток, досадуя, как это они упустили из виду девушку главной семьи Лань.

Честно сказать, Цинхэн-цзюнь устал от этой дискуссионной конференции и от постоянно сплетничающих заклинателей, присутствующих на ней. Он вспоминал прошлое: события, которые отмечали совсем иначе, без лишнего пафоса и выпячивания собственной силы, время, которое было приятно проводить с друзьями и другими главами Орденов и кланов. Тогда тоже заключались союзы и выстраивались связи, но происходило это в приятной атмосфере праздника. Ничего подобного во время этого своего визита он не почувствовал; В этом зале царили недоверие, сплетни и закулисные игры. И Цинхэн-цзюнь, как ни печально, был вынужден признать, что и он приложил руку к такому развитию событий, оставив мир совершенствования и уйдя в затвор.

- Мы рады объявить о помолвке второго наследника Ордена Гусу Лань, Лань Ванцзи, и второго наследника Юньмэн Цзян, Вэй Усяня, - громко произнёс Цинхэн-цзюнь, и на мгновение в зале повисла ошеломлённая тишина, прежде чем её взорвали крики, вопросы и пересуды.

- Вы же не хотите сказать, что собираетесь женить Второго Нефрита на слуге?

- Он сказал «второй наследник»?

- Лань Ванцзи – обрезанный рукав?

- Вэй Усянь флиртует с каждой молодой девушкой, которую встречает!

- У нас есть дочери, достигшие брачного возраста; почему их не приняли во внимание?

- Позор!

- Как Вы могли это допустить?

Вэй Усянь предполагал такое развитие событий, однако он видел, что все эти вопли расстроили его вторую половинку. Что ж, заклинателей можно было понять: Лань Ванцзи был желанной партией для дочерей всех Орденов и кланов. Да и сам Вэй Усянь выглядел привлекательной парой для любой девушки из более мелких Орденов, что стремились к союзу с Цзянами. И мысль о том, что они оба теперь станут недоступны для выгодных союзов, приводило заклинателей в расстройство и негодование. И только глава Ордена Не рассмеялся, глядя, как его младший брат буквально светится от счастья, радуясь за своего друга.

Впрочем, девы на выданье демонического заклинателя не интересовали, И он знал, что его Лань Чжань чувствовал то же самое.

- Пожалуйста, успокойтесь, - проговорил Вэнь Жохань, заставив людей в зале замолчать, после чего он продолжил: - Я хотел бы поздравить молодого господина Вэя и молодого господина Ланя с их помолвкой. Оба эти заклинателя – выдающиеся представители своего поколения, и мы должны уважать их решение.

Вэй Усянь был несказанно удивлён тем, что в словах главного заклинателя не прозвучало никакой двусмысленности, казалось он говорил совершенно искренне. Но искренность и Вэнь Жохань?

- Молодой господин Вэй и молодой господин Лань, я надеюсь на ваше вечное счастье, - закончил свою речь главный заклинатель, и обоим женихам не оставалось ничего другого, кроме как подняться и поклониться.

- Спасибо, Ваше превосходительство, - произнесли они почти хором, и Вэй Усянь мысленно порадовался тому, что, по крайней мере, в Безночном городе заклинатели теперь поостерегутся открыто высказывать своё недовольство.

Когда обсуждение закончилось, демонический заклинатель с облегчением поднялся, намереваясь покинуть зал, в котором они провели целый день. Конечно, от него не укрылось, какими взглядами его провожали главы Орденов и кланов, у которых были дочери на выданье, и он понимал, что вскоре по миру разнесутся самые разные сплетни, и большинство из них явно будут малоприятными, но сейчас ему было на это откровенно наплевать. Он был просто счастлив от того, что мир узнал, что Лань Чжань принадлежит ему.

Но хотя демонический заклинатель был приятно взволнован, он также понимал, что сегодняшнее объявление может вскрыть необнаруженные проблемы из предыдущей временной линии, в которой они никогда не были женаты. В то время между двумя Орденами не было никакого союза. Возможно, это что-то изменит в предстоящей атаке на Облачные Глубины, ведь теперь, если Гусу Лань подвергнется нападению, рядом с ним встанет Юньмэн Цзян. Вэй Усянь не был уверен, предотвратит ли это нападения или нет; скорее нет, потому что вряд ли Вэнь Жоханя, находящегося под губительным влиянием иньского железа, так уж заботит союз двух Орденов. Главный заклинатель был полон высокомерия, упивался собственной властью и наверняка считал, что даже у объединившихся Орденов нет шансов противостоять ему. Он ведь не предполагал, что кто-то отлично знает все его планы.

- Молодой господин Вэй, мне бы хотелось уделить тебе немного времени, - неожиданно произнёс Вэнь Жохань со своего «постамента», заставив демонического заклинателя остановиться и обернуться.

- Ваше превосходительство?

Вэй Усянь поклонился и настороженно посмотрел на главного заклинателя, пытаясь угадать, чего хочет этот человек. Он уже заранее знал, что ничего хорошего не услышит, но ему придётся доиграть свою роль до конца. Продемонстрировать Вэнь Жоханю того молодого человека, которого тот видел вчера: вежливого, покладистого и уважительно относящегося к учению Ордена Вэнь и самому главному заклинателю.

Вэй Усянь улыбнулся и направился к Вэнь Жоханю, краем глаза отметив, как напряглись Цзян Фэнмянь и Цинхэн-цзюнь, они уже почти достигли дверей и теперь застыли, не зная, как реагировать на происходящее.

- Да, я знаю, что ты уезжаешь утром, а поскольку сегодняшний банкет будет прощальным, я не уверен, что у меня появится время обсудить с тобой некоторые моменты, - произнёс Вэнь Жохань, когда молодой человек остановился у подножья лестницы, ведущей к его трону. – Твои комментарии вчера вечером показались мне интересными, и я хотел бы продолжить обсуждение знаний, которые ты получил от предков Вэнь.

Вэй Усянь был почти уверен, что все, кто ещё оставался в зале, знали, что этот человек лжёт как дышит; но потом он подумал, что будет неплохо узнать, чего этот человек от него хочет. Он чуть повернулся и отыскал взглядом Лань Чжаня. Как он и предполагал, его возлюбленный был натянут, как струна, и готов был в любую секунду броситься ке нему на помощь. Демонический заклинатель пронзительно посмотрел ему в глаза и едва уловимо качнул головой, призывая не вмешиваться, после чего вновь посмотрел на главного заклинателя и почтительно склонил голову:

- Конечно, Ваше превосходительство, я был бы несказанно рад ненадолго остаться и обсудить с вами постулаты Ордена Вэнь.

- Ты уверен, А-Ин? Я знаю, что ты сегодня очень устал, - вмешался Цзян Фэнмянь, предлагая приёмному сыну выход, но тот от него отказался.

- Спасибо, дядя Цзян, - проговорил он своим обычным беззаботным тоном, с ноткой усталости. - Я уверен, что это будет недолгий разговор. Как Вы и сказали, я сегодня действительно устал, возможно, немного простудился из-за смены воздуха.

- Хорошо, тогда я оставлю тебя здесь. Ваше превосходительство, пожалуйста, позаботьтесь о моём приёмном сыне, - попросил Цзян Фэнмянь, глядя на главу Ордена Вэнь.

- Конечно, глава Ордена Цзян. Я не задержу мальчика надолго. Мне только хотелось услышать его мысли о некоторых моих идеях по укреплению нашего нынешнего учения.

Вэнь Жохань спустился с помоста и повёл Вэй Усяня прочь. Когда они выходили из зала, демонический заклинатель на мгновение обернулся: ну, что сказать, всё было так, как он и ожидал – и его дядя, и семейство Ланей не были в восторге от перспективы оставить его наедине с Вэнь Жоханем. Но они также понимали, что у них нет возможности предотвратить это, тем более, что сам Вэй Усянь дал своё согласие на этот разговор. Что касается демонического заклинателя, ему было любопытно, чего хочет от него глава Ордена Вэнь. Он знал, тот не мог обнаружить его два ядра, как и почувствовать в нём энергию обиды, так что смысл этого разговора был не в этом.

Когда вслед за Вэнь Жоханем он спустился в частный двор за пределами зала, Вэй Усянь вдруг осознал, что почти забыл о том, что этот человек начал сходить с ума. Он казался совершенно здоровым по сравнению с тем, каким демонический заклинатель увидел его перед смертью. Тогда он выглядел как жалкая оболочка себя прежнего. Сейчас Вэнь Жохань был моложаво красив; его совершенствование позволило ему замедлить старение и сохранить внешность едва тронутой возрастом. Но перед глазами Вэй Усяня то и дело вставал совсем иной его облик. Пустой и измождённый, едва способным сохранить остатки своей красоты. Его моложавость и стать поглотило иньское железо, заменив их холодом энергии обиды, что легко смешалось с мукой от потери обоих сыновей…

- Молодой господин Вэй, я должен сказать, что вчера вечером ты меня удивил, ты совсем не такой бесшабашный, как я слышал, - заговорил Вэнь Жохань, когда они достигли внутренней части двора и расположились в открытой беседке.

Вэй Усянь недоумённо огляделся. Место, выбранное главным заклинателем для их беседы, показалось ему неуместным: аккуратные клумбы, изящные вазоны с цветами, нежные невысокие деревья с раскидистыми ветвями – всё это выглядело очень странно на фоне массивных каменных стен и палящего над городом солнца.

- Ваше превосходительство?

- У тебя репутация беззаботного, часто хаотичного молодого человека. Я был удивлён, обнаружив, что на деле ты хорошо образован и рассудителен. Ты из тех людей, кто смог бы действительно воплотить в жизнь учение Ордена Вэнь. Ты делаешь честь своему Ордену, Вэй Усянь. Сегодняшняя молодежь, похоже, забывает историю, которая создала мир совершенствования, в котором они живут. Было приятно увидеть кого-то, кто понимает важность прошлого.

- Спасибо, Ваше превосходительство.

- Ты напоминаешь мне мою жену. Это был её двор. Даже спустя столько лет; я продолжаю сохранять его в её честь. Интересно, гордилась бы она сыновьями, которых я вырастил. Иногда я не уверен. Особенно, сталкиваясь с таким молодым человеком, как ты.

Вэй Усянь был сбит с толку; он не понимал, к чему идёт этот разговор, и это вызывало беспокойство. Возможно, у мужчины рядом с ним начало ухудшаться психическое состояние? Возможно, именно сейчас его настигает истинное безумие? Возможно, близится момент, когда его контроль над реальностью начнёт ослабевать? Вэй Ин не был уверен ни в одном из своих предположений, поэтому счёл за благо пока помолчать и послушать, что скажет ему Вэнь Жохань.

- Моя жена была беззаботной и весёлой, - тем временем вещал главный заклинатель. - Ты, возможно, удивишься, узнав, что её смерть изменила меня, изменила всех нас. Она была так похожа на тебя… Пожалуйста, прости меня, Вэй Усянь, я пригласил тебя сюда говорить не о прошлом, а о будущем. Твоя помолвка состоялась недавно, не так ли?

- Да, Ваше превосходительство.

- Признаюсь, я был удивлён, услышав новость о том, что ты и второй молодой господин Лань собираетесь пожениться. Вы так сильно отличаетесь друг от друга.

- Многие говорили это, и я понимаю их точку зрения. Ваше превосходительство, мы действительно разительно отличаемся друг от друга.

Вэй Усянь согласно кивнул, но не стал добавлять, что именно эти различия и делают их идеальными друг для друга.

- Ты когда-нибудь встречал моего сына?

- Я встречал Вэнь Чао.

Вэй Усянь был уверен, что Вэнь Жохань заметил в его глазах нотку отвращения.

- Да, мой младший сын - сложная личность. Вероятно, это моя вина. Я слишком потакал ему после смерти матери. Считал, что ранняя женитьба поможет обуздать его, однако, похоже, ему это не пошло на пользу. Несмотря на то, что в отличие от своего старшего брата, А-Чао женат, он, к сожалению, проводит больше времени со своими любовницами, чем с женой.

Воспоминание об одной конкретной любовнице Вэнь Чао вызывала у Вэй Ина стойкий приступ тошноты.

- Однако я спрашивал не о нём. Я говорил о моём старшем сыне, Вэнь Сюе. Ты когда-нибудь разговаривали с ним? - спросил Вэнь Жохань.

- Нет, Ваше превосходительство. Я ещё не встречался с Вэнь Сюем.

Вэй Усянь не лгал; он никогда не встречался с человеком, ответственным за поджог Облачных Глубин в его прошлом.

- Удивительно. Но я верю, что вы бы хорошо поладили. Он, конечно, на несколько лет старше тебя, но не женат, а его обязанности лишили его возможности найти партнера. Он ответственный молодой человек с сильным совершенствованием. И он очень похож на тебя, очень похож на свою мать. Я признаю, что оба моих сына - полные противоположности друг друга. - Вэнь Жохань смотрел на Вэй Усяня почти с любовью, и тот с трудом подавил желание поёжиться. - Он такой, как ты, - надежда нового поколения. Я ожидаю великих свершений от вас обоих.

- Ваше превосходительство?

Вэй Ин понятия не имел, к чему всё это движется, но у него начала появляться идея, которая его определённо не устраивала. И его предположения подтвердились в следующем вопросе Вэнь Жоханя.

- Насколько ты привязан ко второму молодому господину Ланю? Я знаю, что помолвка состоялась недавно. Я также знаю, что политический брак может быть трудным для людей, настолько отличающихся друг от друга.

Именно в эту минуту Вэй Усянь, наконец, осознал, чего хочет этот человек.

- Вы, должно быть, на протяжении многих лет наблюдали это на примере брака Цзян Фэнмяня и Юй Цзыюань. Мне не хотелось бы думать, что такой блестящий ум, как твой, будет страдать от нежелательных ограничений.

- Ваше превосходительство, наша помолвка произошла недавно; Однако наша связь с Лань Ванцзи – это не просто дружба и любовь. Мы знаем друг друга много лет, мы сплелись друг с другом - наша связь неразрывна. Я люблю его настолько сильно, насколько это возможно. Я понимаю что Вы имеете в виду, Ваше превосходительство; однако я заверяю вас, что мы с Лань Ванцзи не собираемся вступать в брак по политическим причинам, наш союз – по любви.

- Брак по любви, какая жалость. И всё-таки я верю, что вы с Вэнь Сюем могли бы хорошо подойти друг другу. Возможно, по крайней мере, как друзья, если что-то большее, - проговорил Вэнь Жохань тоном, намекающим на то, что это обязательное мероприятие, а не предложение.

- Возможно, как друзья, Ваше превосходительство, - послушно согласился Вэй Усянь.

Меньше всего ему хотелось дружить с кем-либо из семьи Вэнь. Нужно было как можно скорее прекращать этот разговор, пока главному заклинателю не пришло в голову попытаться связать его с кем-то ещё, например, с Вэнь Чжулю, не к ночи он будет помянут.

Демонический заклинатель собрался с духом и широко зевнул, поспешно прикрывая рот ладонью.

- Мне очень жаль, - тотчас повинился он. - Я не хотел проявить неуважение, Ваше превосходительство, но, кажется, я, и правда, устал. Как непочтительно с моей стороны зевать во время такого важного разговора.

- Хм… Я должен позволить тебе отдохнуть, так как завтра тебе предстоит долгий путь обратно в Пристань Лотоса. Ты же возвращаешься в Пристань Лотоса, не так ли?

- Нет, Ваше превосходительство, я должен вернуться в Облачные Глубины. Мне предстоит ещё несколько месяцев посещать лекции.

- Вот как… Я знаю, что на этих лекциях присутствовала моя милая племянница и её брат. Надеюсь, у тебя была возможность встретиться с ними?

- Да, Вэнь Нин и Вэнь Цин - замечательные люди, мне было приятно с ними познакомиться.

- Хорошо, тогда я отпущу тебя отдохнуть. И я обязательно посоветую Вэнь Сюю познакомиться с тобой в будущем.

- Спасибо, Ваше превосходительство, я буду с нетерпением этого ждать. Я уверен, что он исключительный человек.

Сейчас Вэй Усянь был готов сказать, что угодно, лишь бы скорее убраться со двора, подальше от этого мужчины. Ему было всё труднее удерживать свои эмоции при себе, и он отлично понимал, что если сорвётся и выпустит их наружу, это станет разрушительным не только для него одного.

- Что ж, отправляйся отдыхать, Вэй Усянь, а я буду с нетерпением ждать нашего следующего разговора. Я также хочу сообщить тебе, что до меня дошли слухи о твоей жизни в Пристани Лотоса. Мне было неприятно думать, что такому яркому, умному молодому человеку, как ты, не позволяют полностью раскрыть свой потенциал из-за банальной ревности.

Ты всегда можешь прийти ко мне, если когда-нибудь почувствуешь в этом необходимость, Вэй Усянь. Цишань Вэнь почтёт за честь предоставить тебе дом. Мы даже почтим твой брак со вторым молодым господином Ланем, - торжественно объявил Вэнь Жохань, чем поверг демонического заклинателя в шок.

- Эм... спасибо, Ваше превосходительство, но я действительно доволен своим Орденом. Слухи, которые ходят обо мне, необоснованны, уверяю Вас. Для меня большая честь, что Вы предложили мне место в такой почётном Ордене, как Цишань Вэнь; однако, я должен чтить Юньмэн Цзян и жизнь, которую они мне дали. Надеюсь, Вы понимаете это, Ваше превосходительство, - выдавил из себя Вэй Усянь и церемонно поклонился.

- Я понимаю. Твоя лояльность заслуживает похвалы, хотя, пожалуйста, имей в виду, что моё предложение открыто для тебя. Оба предложения остаются в силе, если ты когда-нибудь почувствуешь, что тебе больше нет места ни в Пристани Лотоса, ни у Ланей, - настойчиво проговорил Вэнь Жохань и наконец-то взмахом руки отпустил молодого человека.

- Спасибо, Ваше превосходительство! – выпалил Вэй Усянь и сбежал.

Вэнь Жохань, несмотря на некоторые проблески безумия, выглядел вполне благонамеренным главным заклинателем. Однако демонический заклинатель чувствовал энергию обиды, которая уже овладела этим человеком, за которым он наблюдал с того момента, как вошёл в Безночный город. Вэй Усянь не понимал, что заставило Вэнь Жоханя так сильно желать, чтобы он стал Вэнем, но одно он знал точно – это не было вызвано интересом к его демоническому совершенствованию. Он был твёрдо уверен, что мужчина понятия не имел о его склонности к этому. Вэй Усяня не зря называли магистром демонического совершенствования - если он не позволит, никто и никогда не сможет сказать, что он когда-либо использовал энергию обиды. Точно так же Вэй Усянь знал, что кроме него никто не может определить, насколько Вэнь Жохань был пропитан ею. Заклинатели могли бы получить намёк на еретическое совершенствование главы Ордена Вэнь, но не более того.

Вэй Усянь брёл по коридорам Дворца, и ему казалось, что всё вокруг него, - и стены, и воздух - буквально пропитано раздражением и напряжением последних двух дней. Особенно это ощущалось в людях, гостивших в Ордене Вэнь. Большинству из них явно не терпелось вернуться домой. Вэй Ин и сам был готов покинуть Безночный город, хоть сейчас, особенно учитывая его прошлые воспоминания об этом месте, становившиеся всё острее с приближением вечера. Но если бы он ушёл сегодня, это походило бы на бегство, и демонический заклинатель решил, что дотерпит до утра. А вот на прощальный банкет не пойдёт. Вэй Усянь больше не хотел иметь дело с разочарованными взглядами, которые примутся бросать на него родители несостоявшихся потенциальных невест. Да и у него определённо не было желания быть представленным потенциальному «другу» - Вэнь Сюю. Поэтому демонический заклинатель отправил своей семье сообщение, что не приедёт, стребовал у слуг пару кувшинов вина и устроился с ними на крыше дома, в котором разместили делегацию Ордена Юньмэн Цзян.

Потягивая вино, он рассматривал открывающийся перед ним вид на Безночный город. Множество людей, разгуливающих по улицам и море фонарей, танцующих на лёгком ветру. Светло, почти как днём. Город полностью оправдывал своё название. Постепенно дневную жару сменяла прохлада, и становилось всё более комфортно. Безночный город выглядел вполне оживлённым, но его звуки почти не долетал до демонического заклинателя, рядом с ним они казались шёпотом на ветру.

Вэй Усянь потягивал вино и думал о прошедшем дне и разговоре с сумасшедшим; он знал, что в будущем ему придётся быть крайне осторожным, поскольку те, к кому проявлял интерес Вэнь Жохань, всегда переживали тяжёлые времена, а он не хотел становится одним из них. Он также не знал, что сказать тем, кто будет спрашивал его о состоявшемся разговоре, поэтому решил, что это проблема для другого раза, а пока стоит расслабиться и выпить вина.

Вэй Усянь расслабился и наслаждался царящей вокруг него красотой: павильоны дворца и дома в городе светились в темноте, как светлячки в чернильном небе. И демонического заклинателя охватило странное умиротворение: он чувствовал скрытое течение энергии обиды этого места, и это успокаивало его. Он сидел на черепичной крыше, смотрел на город, дворец и прислушивался к голосам мёртвых, которые звучали вокруг живых. Он слушал слова и песни тех, кто погиб в этом районе, ужасные, но успокаивающие мелодии, по которым скучал, находясь в Облачных Глубинах, где призраков и энергии обиды почти не существовало.

Он почувствовал лёгкое облегчение, когда позволил своему разуму открыться разговору с душами мёртвых, которые не хотели или не могли уйти, чтобы обрести покой. Зная, что во дворце гораздо больше душ, чем должно быть; осознавая, что многие из них - сломленные, разбитые на части прихотью жестокого главы, погрузившегося во властолюбивое безумие, он также знает, что ничего не может с этим сделать, по крайней мере, сейчас. После смерти Вэнь Жоханя, возможно, он сможет привести сюда Лань Чжаня, и вдвоём они смогут успокоить многие души. Это было слабым утешением, поскольку Вэй Усянь понимал, что к тому времени этих душ будет гораздо больше; труднее всего было признать, что он не сможет предотвратить будущие смерти безликих неизвестных.

С наступлением ночи он услышал, как вернулись его близкие и ученики. Вэй Усянь знал, что уже поздно, что ему следует отдохнуть. Он допил вино и спрыгнул на землю, решительно выгоняя голоса мёртвых из своей головы. Он будет рад покинуть утром Безночный город. Мягкими шагами демонический заклинатель пробрался в свою комнату и бесшумно готовится ко сну. Он решил спать в своей внутренней мантии, поскольку ночь достаточно тёплая. Растянувшись на постели, Вэй Усянь сомкнул веки, повинуясь зову сна, втянул ноздрями приятный аромат витающих в воздухе благовоний и задался вопросом, что это за интересный запах. С этими мыслями он и заснул.

Chapter Text

С тех пор, как Вэй Усянь проснулся в этой временной линии, ему перестали сниться кошмары. Несказанное преимущество перед прошлым, когда он проводил ночи бодрствуя, в попытке избежать своих снов, которые насмехались над тем, что он потерял, от чего отказался и за что нёс ответственность. Раньше его сны были окрашены в красный цвет: кровь войны, кровь тех, кого он любил, кровь его самого, когда он умирал. Ему снились голоса мертвецов, которые издевались над ним и просили его отпустить, позволить им одержать верх, чтобы он мог совершить возмездие в мире, что презирал его и стремился его уничтожить.

Начиная с его третьей жизни, у него было мало снов. Это было благословение, о котором он и не мечтал, пока выкрикивал имена тех, кого он потерял; кричал так, будто его мир и сама ткань его существования разрывались в клочья.

И вот удача отвернулась от него. Первый кошмар в его новой жизни захватил его целиком. Вэй Усянь взывал к реальности, пытаясь проснуться, но не мог, его собственное сознание предавало его.

Он кричал, плакал, неоднократно просил прощения; он был неудержим в своём горе. Охваченный своим кошмаром, не имея возможности убежать, он царапал, бил и отталкивал тех, кто пытался его разбудить, пока его энергия Инь не защитила его от тех, кто пытался прикоснуться к нему.

Он не осознавал, что те, кого он оплакивал, сейчас живы; что его будущее меняется. Он вернулся к боли и печали прошлого времени, когда мир требовал его головы, когда почти вся его семья ушла, а тот, кто от неё остался, вёл против него осаду. Он вернулся в Могильные Курганы, когда мир совершенствования собрался, призывая к смерти зла, скандируя «Смерть Старейшине Илина!»

Он заново пережил предательство своего брата; вновь ощутил боль от разрушения Тигриной Печати Преисподней; увидел как его тело, его душа разрываются на части. Он переживал свою смерть снова и снова; раз за разом слышал, как Лань Чжань выкрикивает его имя с щемящей тоской и неконтролируемой болью, когда сам он рвал на части свою душу, и без того разбитую этим жестоким миром.

Вэй Усянь рыдал и отбивался от своего приёмного отца, пока его брат безуспешно пытался успокоить его. Он не понимал, какую ужасную боль причинял им, когда он звал их, как будто они уже умерли, а они не имели возможности прикоснуться к нему - энергетический щит удерживал его вне досягаемости.

А потом он принялся скорбно плакать о Лань Чжане и о Вэнь Цин, и в конце ночи семейство Цзян послало за ними обоими.

Вэй Усянь плакал обо всех Вэнях, которых потерял. Он закричал, вновь увидев повешенные тела тех, кто стал его второй семьёй, погибшей из-за него, всегда из-за него. Он видел, как сестра спасла его ценой собственной жизни; видел, как ненависть разгорается в глазах брата, когда он осуждал его. Видел момент, когда Лань Чжань посмотрел ему в глаза, когда он падал, пожираемый тьмой, а затем его тело вновь превратилось в пыль, потому что оно и так было почти мертво после разрушения Тигриной Печати Преисподней.

Вэй Усянь увидел, как в течение тринадцати лет частички его души бродили по миру, наблюдая за болью и печалью, которые он оставил после себя, - воспоминания, которые он забыл, когда воскрес. Он увидел тридцать три удара дисциплинарным кнутом, бесчисленные допросы и смерти заклинателей, подозреваемых в демоническом совершенствовании от руки его брата. Он увидел, как в тишине ночи мальчик, охваченный лихорадкой, звал своего «маму», и разбитая душа Вэй Усяня снова и снова повторяла: «А-Юань, мама здесь».

Он увидел маленького А-Юаня, испугавшегося за своего отца в белом, которому было очень больно; кровь заливала его спину, и он не мог пошевелиться. Он увидел, как в течение трёх лет Лань Чжань страдал из-за него, как он тринадцать лет скорбел по нему.

Вэй Усянь проклял Цзинь Гуанъяо, когда часть его разбитой души наблюдала за ужасом, который сеял вокруг себя этот человек. Он видел, как вбивали гвозди в голову Вэнь Нина ради экспериментов, которые Сюэ Яну разрешили проводить. Вэй Усянь кричал, что отомстит, выкрикивал свои проклятия. И вновь тихо плакал, наблюдая свои неудачи: его работы были использованы молодым человеком, чтобы создать такой хаос.

Он видел, как Цзинь Лин рос без матери и без отца; видел, как мальчик оплакивал родителей, которые никогда не вернутся, и сам плакал по Цзян Яньли и Цзинь Цзысюаню, умоляя их о прощении.

В течение четырёх часов Вэй Усянь подвергался пыткам всем своим прошлым, пока звуки «Успокоения», многократно воспроизводимые тремя Ланями, наконец, не пробились в его сознание, позволив ему снова отдохнуть с помощью тонких золотых игл. Демонический заклинатель заскулил, погружаясь в чёрную бездну, и просто повторял: «пожалуйста, дайте мне умереть, пожалуйста, простите меня», разбивая сердца собравшихся в комнате заклинателей.

Все они были потрясены, убиты горем и не понимали, что произошло. Было ясно только одно - произошедшее было ненормальным, не было сном. И заклинатели боялись того момента, когда Вэй Усянь проснётся. В каком состоянии он будет после такой сильной травмы? Со слезами на глазах они вспоминали, как молодой человек кричал всю ночь.

Но беспокоились не только они. Чжоу Гун был так же встревожен, зная, через что прошёл этот человек, насколько увиденное им было реально. Это его вина, что он не был рядом, чтобы защитить своего подопечного. Ему следовало подождать, прежде чем возвращаться, чтобы проверить, как там другие божества; ему следовало подождать, пока его подопечный не покинет Безночный город, но он отсутствовал на Небесах так долго, что ему пришлось вернуться и убедиться, что божества всё ещё заморожены в своих чарах. У него был долг перед ними, и всё же Чжоу Гун чувствовал себя виноватым: если бы он был здесь, ничто не могло бы нанести его подопечному тот ущерб, который был нанесён.

Он знал, что этому человеку нужно, чтобы его разум отдохнул, чтобы отпустить всё, что он вновь пережил; если бы он проснулся сейчас, он бы сломался. И, на этот раз, даже Чжоу Гун не был уверен, сможет ли собрать его воедино. Нет, Вэй Усяню непременно нужно отдохнуть, поэтому бог снов сделал всё, что мог, чтобы отплатить молодому человеку, которого так подвёл. Он погрузил его в глубокий сон, который продлится до тех пор, пока его разум не сможет исцелиться.

- Что это было?! - закричал Цзян Чэн: последние четыре часа были самыми болезненными в его жизни, когда он слышал, как брат умолял простить его и умолял позволить ему умереть. - Это был не обычный кошмар, это было… что это было? – требовательно спросил он ещё раз, вздрагивая от ужаса при одной мысли, через что его брат только что прошёл.

Цзян Фэнмянь заметил, что двое Ланей смотрят друг на друга, не зная, что ответить, в то время как третий – нежно сжал в объятиях любовь всей своей жизни, не отводя взгляда от его лица. Он также заметил, сколько энергии обиды исходит от его приёмного сына, и как эта энергия защищала его, подпуская к нему только Лань Ванцзи или Вэнь Цин. И никто из Ланей не выглядел при этом удивлённым.

- Похоже, что его опоили каким-то зельем. Именно зелье ввело его в состояние кошмара, поэтому никто не смог его разбудить, - констатировала Вэнь Цин, задумчиво рассматривая спящего молодого человека.

Она слышала его крики и мольбы, в которых он называл её «сестрицей Цин». И его голос разрывал ей душу, от всей той боли, что в нём звучала, когда он умолял её остаться. У целительницы было много вопросов к человеку, который плакал по своему сыну, умоляя вернуть ему А-Юаня, которого он никогда не должен был знать.

- Второй молодой господин Лань, мне нужно его проверить. Не могли бы Вы отойти немного в сторону, пожалуйста? - попросила Вэнь Цин.

- Мм, - было единственным ответом, и Второй Нефрит слегка отодвинулся, не выпуская Вэй Усяня из объятий, но открывая доступ к нему.

Вэнь Цин сжала пальцами запястье спящего молодого человека, проверяя его духовные потоки, и удовлетворённо кивнула, понимая, что он стабилен:

- А теперь нужно проверить энергию его золотого…

- Нет!!! – одновременно выкрикнули три Ланя, ошарашив всех в комнате, особенно молодую целительницу, которая уже сделала то, о чём говорила, и теперь прекрасно понимала, почему они все кричали.

Вэнь Цин была потрясена. Она и раньше предполагала, что Вэй Усянь необычный молодой человек, и теперь в этом убедилась. А ещё в ней всколыхнулось странная потребность, непонятное желание защищать его так же, как и А-Нина. Что ж, это чувство она исследует позже.

- Почему бы ей не проверить? Что, если его золотое ядро было повреждено? Мы не знаем, что с ним сделало это зелье! – взволнованно воскликнул Цзян Чэн, задаваясь вопросом, что происходит.

- Я также хотел бы знать ответ на этот вопрос, а также на многие другие, которые у меня возникли! - заявил Цзян Фэнмянь, не уверенный, что ему понравятся ответы, особенно, если учитывать, как истово его приёмный сын с ним сражался, не позволяя приблизиться.

- Его ядро в порядке, его энергия стабильна. Он находится в глубоком сне. Правда, я не уверена, когда он проснётся, - объявила Вэнь Цин и многозначительно посмотрела на главу Лань.

- Я думаю, что этот разговор было бы лучше провести за пределами Безночного города, - ровным тоном проговорил Цинхэн-цзюнь. - Было бы лучше, если бы вы проводили нас обратно в Облачные Глубины.

- В Облачные Глубины, а не в его дом в Пристани Лотоса?

- Я не уверен, как его разум воспримет пребывание в Пристани Лотоса, когда он проснётся, глава Ордена Цзян.

- Это его дом; с чего бы это его беспокоило?! - возмутился Цзян Чэн.

- Потому что Пристань Лотоса уже давно не его дом, Цзян Ваньинь, - грустно ответил Лань Сичэнь.

- Вам следует уйти немедленно, чтобы никто не знал о его состоянии, - вмешалась целительница. - Вам понадобится карета для Вэй Усяня. Сегодня он точно не проснётся, и глава Ордена Лань абсолютно прав: Безночный город небезопасен для нужного вам разговора. Вы должны уйти прежде, чем кто-нибудь заметит. Я попрошу Вэнь Нина найти для вас карету и покажу вам один из секретных проходов. Так вы сможете вывезти его незаметно. Лишь немногие из вас должны его сопровождать. А главы Орденов обязательно должны остаться, чтобы попрощаться. Не стоит проявлять неуважение к главному заклинателю.

- Вы присоединитесь к нам, дева Вэнь? - спросил Лань Сичэнь.

- Нет, мой дядя вчера решил, что мы с братом не вернёмся в Облачные Глубины. Однако я хочу поговорить с Вэй Усянем, поэтому постараюсь найти способ увидеться с ним. Я предполагаю, что в Ордене Гусу Лань найдётся врач, который сможет ему помочь? – И Вэнь Цин быстро объяснила, как правильно вынуть иглы из тела молодого человека, который, казалось, наконец-то обрёл покой.

- Отлично, я передам Ваши слова целителю, который уже присматривал за молодым господином Вэем ранее, и который полностью осознаёт его ситуацию, - мягко произнёс Цинхэн-цзюнь и посмотрел на своего младшего сына, который держал Вэй Усяня за руку и ни разу не отвёл взгляда от его лица, пока остальные в комнате обсуждали дальнейшие планы.

- Лань Ванцзи и Цзян Чэн будут сопровождать его, мы с Цинхэн-цзюнем, и правда, были бы слишком заметны. И я бы предпочёл, чтобы мои ученики тоже знали как можно меньше подробностей, - высказал своё мнение Цзян Фэнмянь, и заклинатели понимающе закивали: это предложение было лучшим вариантом.

Все они хотели, чтобы Вэй Усянь как можно скорее оказался в безопасном месте. Ему было слишком опасно оставаться в Безночном городе в таком состоянии – главный заклинатель мог воспользоваться его слабостью.

Когда Вэнь Цин ушла, чтобы попросить брата найти карету и пригнать её к неиспользуемому выходу из дворца, началась бурная деятельность. Заклинатели разошлись по своим комнатам, чтобы как можно скорее собрать свои вещи, и только Лань Ванцзи отказался покинуть Вэй Усяня, заявив, что всё, что ему нужно, у него с собой, а остальное ему безразлично. Никто не стал настаивать, и Второй Нефрит остался у постели своего возлюбленного, который продолжал крепко спать. Сны больше его не беспокоили. Он вообще был совершенно недвижим, его даже можно было принять за мертвеца, если бы не мерно поднимающаяся и опускающаяся грудь.

* * *

Цзян Чэну не нравился Лань Ванцзи. Этот человек был слишком безупречен, старательно придерживался правил своего Ордена, что беспокоило Цзян Чэна, потому что этот человек собирался жениться на его брате, который был полной противоположностью этой идеальности, по крайней мере, таким он и будет, если когда-нибудь проснётся.

Вэй Усянь, Цзян Чэн и Лань Ванцзи были тайно вывезены из Безночного города благодаря стараниям брата и сестры Вэнь, которые позаботились о том, чтобы никто не видел, как они уходили. Это было настоящее приключение, и Цзян Чэн был уверен, что его брат очень расстроиться, когда узнает, что он пропустил. Если он проснётся, нет, когда он проснётся.

Цзян Чэн понимал, каким его видит мир. Он был эмоционально предрасположен к гневу, часто необоснованному, как и его мать. Он знал, что именно Вэй Усянь побуждает других приближаться к нему. Он часто ревновал своего брата, так же сильно, как и любил его. С Вэй Усянем всегда было легко, в то время, как Цзян Чэну, казалось, что никто не хочет находиться рядом с ним. Единственным другом, кроме Вэй Усяня, к которому он был близок, оказался Вэнь Нин, молодой человек, который помог ему вывезти его брата. Цзян Чэн нашёл молодого человека отличным противовесом своему агрессивному и резкому характеру, и надеялся, что вскоре сможет снова встретиться с ним.

Но это дело будущего. Всё, чего желал Цзян Чэн сейчас, - это чтобы его брат, лежащий на сидение напротив него и чья голова покоилась на коленях жениха, проснулся. Ему нужен был его брат, и ему нужны были объяснения тем словам, которые Вэй Усянь выкрикивал, пребывая в кошмаре, и которые ужасно напугали Цзян Чэна. А как не напугаться, слыша, как брат умоляет убить его, простить его, говорит ему, Цзян Чэну, что можно отпустить его, что он не винит его за собственное убийство. Это сбивало с толку и пугало. А ещё Цзян Чэн был расстроен тем, что никто не дал ему никаких ответов, включая встревоженного Ланя, сидевшего сейчас напротив него.

- Что происходит с моим братом, Лань Ванцзи? – спросил он.

Их поездка до сих пор проходила очень тихо. В основном они двигались окольными путями, обходя наезженные дороги и встречающиеся на пути деревни и городки.

- Ты должен спросить Вэй Ина, - последовал единственный ответ.

- Я спрашиваю тебя! Ты, кажется, знаешь, что происходит. Почему он последние несколько месяцев такой странный?! Ты точно это знаешь. Знаешь, и скрываешь это! - закричал Цзян Чэн, закипая от разочарования.

- Это не моё дело. Вэй Ин скажет тебе, если захочет.

- Это твоё дело! И я требую, чтобы ты рассказал мне, что происходит. Какое право ты имеешь выбирать, что мне следует знать, а что – нет? Речь идёт о моём брате! Кем ты себя возомнил?!

- Его женихом, его второй половинкой, его будущим мужем.

Лань Ванцзи не был силён в проявлении эмоций. Да и не хотел он раскрываться перед миром совершенствования, но когда речь шла о Вэй Ине, в нём вскипало столько эмоций, что порой он ощущал себя придавленным ими и был неуверен, справится ли он со всеми ними. Его чувства к Вэй Ину пытались вырваться наружу, требуя освобождения.

Лань Ванцзи также знал, что Вэй Ин должен был рассказать другим о своих прошлых жизнях. Но решать – когда и как – должен был он сам, а не Лань Чжань, и не Цзян Ваньинь.

- Нет, если мы не разрешим этот брак! Вэй Усянь принадлежит Юньмэн Цзян, а не Гусу Лань!

- На данный момент, - холодно заметил Лань Ванцзи.

Он никогда не позволит никому, кроме него, быть с Вэй Ином. Он также знал, что Вэй Ин чувствовал то же самое. Лань Ванцзи, возможно, плохо понимал эмоций и реакций, но он верил, что они с Вэй Ином будут вместе навсегда.

- Он наш навсегда! Даже если он женится на тебе, он всё равно останется частью Юньмэн Цзян, и мы заслуживаем знать, что с ним не так. Мы его семья!

Лань Ванцзи очень не нравился человек, сидящий напротив него. Цзян Ваньинь был всем, что он презирал в окружающем его мире; единственное, что его волновало, - это чувства, которые этот грубый молодой человек питал к Вэй Ину.

Лань Ванцзи знал, что человек, сидящий напротив него, нападёт на Вэй Ина, если этого потребует ситуация; он видел в воспоминаниях ту боль, которую Цзян Ваньинь и вся семья Цзян причинили его второй половинке. Даже если будущее ещё не наступило, Лань Ванцзи уже не любил человека, сидящего напротив него, за то, что тот сделал в предыдущей временной линии. Лань Ванцзи осознавал, что это иррационально, и если бы он нашёл время, чтобы проанализировать свои чувства, он бы увидел, что не следует ненавидеть кого-то за то, что тот ещё не сделал. Тем не менее, он также знал, что человек, сидящий напротив него, уже доказал в прошлом, способен предавать.

- Тебе придётся спросить его. Я не выдам Вэй Ина и его секреты

Оба молодых человека хотели бы путешествовать отдельно друг от друга. Цзян Чэна бесило уже то, что Лань Ванцзи вообще поехал с ними, но куда было деваться, если только он и Вэнь Цин могли прикоснуться к его брату. И это была ещё одна причина, заставлявшая Цзян Чэна злиться.

Энергетический щит, с прошлой ночи окружавший его брата, относился к нему как к врагу. Каждый раз, когда Цзян Чэн пытался прикоснуться к Вэй Усяню, щит отталкивал его и потрескивал, предупреждая, что следует держаться подальше. От этого ему было больнее, чем он готов был признать, и он не понимал, почему его, брата, щит гонит прочь, а чужих людей - Лань Ванцзи и Вэнь Цин – без проблем пропускает к Вэй Усяню.

Добравшись до намеченного города, они встретились с главами своих Орденов и смешанным отрядом учеников Цзян и Лань и продолжили путешествие уже под их охраной. Правда, приятней поездка от этого не стала: оба молодых человека по-прежнему не желали разговаривать друг с другом. Чтобы добраться до Гусу, им потребовалось четыре дня, и за всё это время Вэй Усянь ни разу не пошевелился. Этот факт тревожил окружающих. Его тело было совершенно неподвижно, как никогда раньше. И когда они достигли Облачных Глубин, Лань Цижэнь и целитель Лань Цзи, тот самый, что уже знал о двух ядрах Вэй Ина, стояли за воротами и ждали их прибытия; у обоих был весьма обеспокоенный вид.

- Перенесите его в лечебный павильон. Целительница Вэнь прислала мне описание того, что произошло, и свою оценку последствий. Я ещё раз осмотрю его. Он вообще шевелился или просыпался с тех пор, как вы ушли? – распахнув полог кареты, спросил целитель Лань Цзи.

- Нет, - почти хором ответили Лань Ванцзи и Цзян Чэн и с тревогой переглянулись.

- Хорошо, это неплохо. Если то, что сказала целительница Вэнь, верно, сон может быть для него лучшим вариантом. Он позволяет ему восстановиться, справиться со всеми потрясениями. Кажется, она думает, что его состояние - следствием перенапряжение его разума, а это сложно лечить, поэтому, чем больше он спит, тем лучше. Сон позволяет ему восстанавливаться самостоятельно, - продолжил Лань Цзи, следуя за носилками к павильону целителей. - Были ли у него во время путешествия какие-нибудь дополнительные реакции, подобные первой ночи?

- Нет, - ответил Лань Ванцзи.

- И с той ночи его энергетическая защита продолжает оставаться активной?

- Да.

- Он спит и не двигается, - вмешался Цзян Чэн. - Целитель Лань, мой брат всегда двигается, когда мы спим в одной постели. Он ворочается всю ночь и обвивается вокруг меня, как осьминог, и никогда не остаётся на месте.

- Ничего удивительного. По сути, он не спит нормально, его состояние больше похоже на глубокий обморок, - заявил целитель Лань Цзи, а заметив ужас на лицах молодых людей, вызванный его словами, добавил: - Как я уже сказал, это неплохо. Это позволяет ему исцелиться.

Ещё когда Лань Цзи впервые встретил Вэй Усяня, ему сразу понравился этот энергичный молодой человек, и сейчас он, как и другие, был расстроен тем, что этому жизнерадостному юноше пришлось столкнуть с такой нестерпимой болью, как описала её целительница Вэнь. Радовало одно: беглый осмотр не выявил чрезмерного напряжения ни в его теле, ни в его двух энергетических ядрах.

- Хорошо, с его травмами всё в порядке, с его телом всё в порядке, он просто спит. И я вижу, что подсыпанное ему зелье не оказало губительного воздействия на его организм, что так же несказанно радует. Более того, я верю, что Вэй Усянь скоро проснётся, - твёрдо произнёс целитель Лань Цзи и улыбнулся, увидев облегчение на лицах молодых людей.

- Как скоро? – не удержался от вопроса Лань Ванцзи и посмотрел на Вэй Ина так, как будто ожидал, что тот прямо сейчас откроет глаза.

- Я не уверен, это может быть день или неделя. Только он сам знает, когда пора просыпаться.

Теперь молодые люди выглядели менее довольными.

- Спасибо, целитель Лань, за заботу о моём мальчике. Пожалуйста, немедленно сообщите нам, если произойдут какие-либо изменения, - попросил Цзян Фэнмянь, с тревогой глядя на своего старшего сына.

- Конечно, глава Ордена Цзян, сейчас Вэй Усянь нуждается в отдыхе. Он проснётся, когда будет готов, - повторил целитель Лань Цзи и поклонился.

- Цинхэн-цзюнь, думаю, нам нужно поговорить, - объявил Цзян Фэнмянь, взглянув на своего старого друга.

Им уже давно следовало побеседовать. Уж слишком много, как понял глава Цзян, Цинхэн-цзюнь знал о его старшем сыне. Пожалуй, даже больше, чем он сам. И это ему решительно не нравилось.

- Согласен. - Цинхэн-цзюнь кивнул. – Но, думаю, разговаривать нам стоит не посреди целительского павильона. Следуй, пожалуйста, за мной.

С этими словами Цинхэн-цзюнь развернулся, но прежде чем отправляться в путь посмотрел на младшего сына:

- Ванцзи, ты присоединишься к нам?

- Нет.

- Хорошо, оставайся с Вэй Ином. Мне прислать чай?

- Мм.

Дорога в частную резиденцию Цинхэн-цзюня не заняла много времени, и вскоре заклинатели оказались в большой просторной гостиной, по-Ланьски белой и довольно скромно обставленной.

Цинхэн-цзюнь ещё не привык возвращаться в свои покои; слишком много лет он провёл в уединении. Для него до сих пор казалось странным, что спустя двадцать лет, он вновь поселился в своём старом доме, а теперь ещё и принимал гостей в своём частном пространстве. Да, теперь он жил ближе к сыновьям, теперь он обедал с ними и братом в семейном павильоне, но порой ему хотелось вернуться в свой маленький коттедж вдали от мира, и он задавался вопросом, чувствовал ли Вэй Ин то же самое.

Когда принесли чай, он любезно поблагодарил ученика, и задумался, как правдиво ответить на вопросы главы Юньмэн Цзян и не выглядеть при этом сумасшедшим.

- Что именно происходит с моим сыном, и почему вы все, кажется, знаете что-то, о чём я, глава его Ордена, его приёмный отец, не знаю? – не выдержав затянувшегося молчания, спросил Цзян Фэнмянь.

Вообще-то глава Цзян был известен, как человек, избегающий конфликтов. Если он мог подождать с выбором, он всегда поступал именно так. Редко можно было услышать, чтобы он повышал голос или говорил в гневе, - его жена делала это за них двоих. Однако сейчас в его голосе Лани могли отчётливо слышать гнев и беспокойство.

- Лидер Ордена Цзян, Вы должны кое-что понять о Вэй Усяне. Он уже не тот молодой человек, которого Вы в последний раз видели в Пристани Лотоса, - заговорил Лань Цижэнь, понимая, что его брат не знает, как много следует рассказать другу.

- Что Вы имеете в виду, Лань Цижэнь? Чем он отличается?

Цзян Фэнмянь и сам заметил изменения в Вэй Усяне, когда увидел его спустя несколько месяцев. Казалось, его старший сын стал выглядеть немного старше. Не внешне, нет. Это чувствовалось в его взгляде, движениях, манере говорить. Его слова часто стали взвешенными, продуманными, как никогда раньше, а его беззаботная натура казалась более мрачной. Цзян Фэнмянь рассчитывал, что когда Вэй Усянь вернётся домой, они сядут и обсудят, что с ним происходит. Но, похоже, с этим разговором он опоздал. Ему пришлось признать, что в последние недели он избегал Вэй Усяня, не зная, как с ним разговаривать. Особенно после того, что теперь тот знал о нём и Вэй Чанцзэ.

- Вэй Усянь уже не тот, но мы можем поведать Вам не так много. Остальное будет зависеть от него, когда он проснётся, - продолжил Лань Цижэнь.

- Что с вами, люди? Почему вы заставляете нас ждать Вэй Усяня? Он - наш, и вы должны ответить…

- Хватит, Цзян Чэн, не забывай, что ты наследник Юньмэн Цзян! Веди себя соответственно. Пусть они продолжают. - Цзян Фэнмянь понимал, что его сын расстроен из-за брата, но ему всё же пришлось напомнить ему о его положении.

- Вэй Усянь пришёл из будущего. Он был возвращён, чтобы исправить ошибки других, чтобы спасти мир совершенствования от разрушения, - ответил отцу и сыну Лань Цижэнь.

- Вэй Усянь спаситель мира? Скорее, он сам и разрушит его! – в гневе рявкнул Цзян Чэн.

- У вас мало доверия и уважения к Вэй Усяню, если Вы так думаете, Цзян Ваньинь, - с отвращением проговорил Лань Цижэнь.

- Есть ещё кое-что, не так ли? - Цзян Фэнмянь пытался осознать слова, которые ему только что сказали.

- Это всё, что мы можем сказать Вам, пока он не проснулся. Остальная часть: его прошлое, его воспоминания, его чувства и его секреты - принадлежат ему, а не нам, - произнёс Цинхэн-цзюнь, немного виновато глядя на своего друга. - Мы надеемся, что Вы сможете принять его и доверять ему, когда он всё расскажет. Этот молодой человек пережил больше, чем кто-либо когда-либо пережил или должен был, - закончил он тихо.

- Ему понадобится непоколебимая поддержка, и он, скорее всего, не сможет рассказать вам всё о своём будущем-прошлом. Вам нужно будет принять то, какой он есть и каким он становится; если Вы не сможете этого сделать, Вы потеряете его. И я не потерплю оскорблений и выпадов в его сторону, даже если мне придётся противостоять тебе, Цзян Фэнмянь, у этого молодого человека не будет повторения его прошлого! – В голосе Лань Цижэня звучала сталь, а его взгляд на главу и наследника Ордена Юньмэн Цзян был суровым и предупреждающим.

Цзян Чэн был недоволен тем, что Лани знают гораздо больше, чем говорили, и он был крайне расстроен, потому что: как они смеют знать о его брате больше, чем он! Более того, он не понимал, почему все Лани, казалось, вели себя так, словно он, Цзян Чэн, предал своего брата.

- Поддержка? Почему бы нам самим не поддержать его? Он всегда будет иметь нашу поддержку, - пробормотал Цзян Фэнмянь, совершенно сбитый с толку; в мире не было ничего, что мешало бы ему поддержать кого-либо из своих детей. - Я предполагаю, что это как-то связано с энергией обиды, которая защищает его.

- Только не говорите мне, что этот идиот начал использовать демотическое совершенствование! Я сломаю ему ноги! - Цзян Чэн знал, из чего сделан щит; он просто не думал об этом до этого момента, а ведь единственный способ, которым его брат мог сотворить этот щит – использовать еретическое заклинательство. – Из всех глупостей, он решил обрушить на нас мир! Было бы позором, если бы другие Ордена узнали, что он когда-либо даже помышлял об использовании таких злых уловок!

- Да уж, и почему мы решили, что вы можете его не поддержать, - с досадой в голосе проговорил Лань Цижэнь и хмуро посмотрел на молодого человека.

Испытывать неприязнь было против правил, тем не менее, даже великому учителю было трудно соблюдать указанные правила, когда он вспоминал, какую боль этот человек причинил Вэй Усяню в прошлом. Но он сдержался, напомнив себе, что даже если в этом времени Цзян Чэн отвернётся от брата, сам он встанет рядом с ним.

- Я могу только сказать, что он такой же мой сын, как и Цзян Чэн, и, в любом случае, он получит мою поддержку. - Цзян Фэнмянь ответил задумчиво, почти как самому себе, думая о том, что было сказано и не сказано сегодня. Он знал, что Лани не лгут, потому что их честность давно уже вышла на уровень, немыслимый для многих. - Я думаю, нам всем следует отдохнуть, и мне нужно сообщить жене о состоянии Вэй Ина. Завтра я вернусь в Пристань Лотоса, чтобы проверить дела и сообщить новости своим ученикам. Я скоро снова прибуду в Облачные Глубины. Но, если Вэй Ин проснётся пока меня не будет, пожалуйста, пришлите за мной немедленно.

- Конечно, глава Ордена Цзян. Цзян Ваньинь останется? – поинтересовался Цинхэн-цзюнь, внимательно рассматривая молодого человека, который всё ещё был явно расстроен и которого его брат, казалось, хотел придушить за резкие слова, вопреки всем тысячам правил Ордена.

- Да, пока не вернётся моя жена или я, один из членов главной семьи Юньмэн Цзян будет с Вэй Ином, - решительно заявил Цзян Фэнмянь, гадая, как он объяснит всю эту запутанную ситуацию своей жене, которая только-только начала принимать молодого человека.

Он надеялся, что из-за этого их взаимоотношения не вернутся к состоянию тихой вражды, в котором они пребывали до их откровенного разговора. А ведь он уже робко надеялся, что его жена и старший сын, наконец, поладят.

Цзян Фэнмянь знал, что его жена непростая женщина, и боялся, что для неё окажется неприемлема новость о том, что её сын использует демоническое совершенствование. Он также знал, что никто из присутствующих в комнате не был в восторге от мысли, что его жена приедет и обнаружит, что Вэй Ин находится в коме.

Chapter Text

Вэй Усянь не знал, где он находится; это место было настолько мирным, что он задался вопросом, не умер ли он и не получил ли он доступ на Небеса. Перед ним, на кристально чистом озере, сиял свет. Вэй Усянь мог видеть рыб и растения на дне озера под ним, идеальную гармонию жизни в воде. Вокруг озера возвышались могучие деревья, их стволы и листва отливали мистическим светом, ярким и успокаивающим. Небо над головой искрилось бледно-золотыми вспышками, а трава под ногами была пышной и зелёной, усеянной цветами. Вэй Усянь увидел неподалёку узкую дорогу, почти тропу, а за ней, на пригорке, стайку кроликов, наслаждающихся солнечным днём, и почувствовал себя умиротворённым, как никогда за последние годы. Хотелось остаться здесь навсегда.

И всё же, даже в этом тихом месте, он остро чувствовал, что ему чего-то не хватает. Кого-то. Но он не был уверен, кого именно. Краем глаза Вэй Усянь заметил, как среди деревьев мелькнула фигура в белом. Кто-то, кого он должен был помнить. Но почти сразу эта мысль улетучилась, и он отступил назад, наслаждаясь солнцем и покоем, напевая мелодию, которая, по его мнению, была напоминанием о чём-то значимом, даже если он не ведал, что это было.

Вэй Усянь не знал, как долго он находится в прекрасном, волшебном месте. Его это не заботило. Он просто не хотел уходить отсюда. Никогда. Потому что откуда-то он знал, что за пределами этого крошечного мирка нет ничего, кроме страданий и тьмы, наполненной сожалениями и болью, о которых он забыл. Нет, он не хотел уходить. Он хотел навсегда остаться с двумя шарами из светлого золота и теней, которые танцевали вокруг него. Он был там, где должен был быть, верно? Да, он останется и будет наблюдать за кроликами, которые напоминают ему о ком-то, кого, как он знал, он не должен был забывать, но забыл.

И всё же в сознании Вэй Усяня продолжало жить свербящее чувство, что ему не хватает чего-то существенного для самого его существа. Он бездельничал целыми дн ям и, избегая темноты за пределами мирного места, отдыхал и думал о том, что он же он забыл. Кого он забыл? Кто он вообще такой и что ему следует делать ? Мысли проносились в голове и исчезали, не отвечая ни на один из его вопросов.

Вэй Усянь слышал мелодию, играющую за пределами его пузыря спокойствия, ту самую, которую он напевал сам. Он знал, что эта песня важна, он знал, что если бы он просто сосредоточился на мысли о ней, он бы вспомнил, но он также знал, что как только он это сделает, ему придётся уйти. Ему придётся вернуться во тьму, но ведь он не хотел этого делать, не так ли? Нет, он хотел покоя. Но даже в этом идеальном месте он знал, что ему чего-то не хватает, и даже обещание никогда больше не чувствовать боли или беспокойства, не могло избавить его от этого знания.

«Возможно, ещё немного, - подумал он, - ещё немного, и я попытаюсь вспомнить».

Время шло, а песня продолжала звучать за пределами его волшебного мира. Мелодия, наполненная любовью, печалью и надеждой, столь же прекрасная, сколь и болезненная, столь же правильная, как и неправильная. Песня звучала, и видения кого-то в белом приходили и уходили. И чем дольше Вэй Усянь слушал мелодию , тем больше она его притягивала. Пришло ли время? Должен ли он вспомнить? Стоит ли ему уйти отсюда, где бы он ни был? Как долго он вообще здесь находился? Почему он слышал голос, который звучал так, будто нуждался в нём так же сильно, как и он сам?

- Может быть, пришло время ? - тихо сказал себе Вэй Усянь , боясь того, что это значит.

- Возможно, Сын Инь и Ян. Ты готов проснуться? Ты готов двигаться дальше? – произнёс голос откуда-то сверху.

Э то был не тот голос, который шептал ему с грустью и любовью; не этот голос , что он слышал и жаждал слышать ещё и ещё, так же сильно, как жаждал покоя .

- Кто ты?

- Я являюсь многими вещами . Я полагаю, в настоящее время , я тот, кто отправил тебя в это место .

- Почему?

- Почему я отправил тебя сюда или почему тебе нужно уйти?

- И то, и другое.

- Я послал тебя, потому что твой разум был разрушен, и тебе нужно было исцелиться. А уйти тебе нужно, потому что у тебя есть судьба, к которой ты должен вернуться.

- Там нет ничего, кроме боли, я е ё не помню, но знаю .

- Ты прав, Сын Инь и Ян; там есть боль, так много боли, больше, чем тебе когда-либо приходилось терпет ь. Н о я думаю, ты знаешь, что есть ещ ё что-то, что стоит всей этой боли, верно?

- Человек в белом, голос, песня … В от причина, да?

- Да, они - причина; человек , голос и песня - твоя судьба. Он жд ёт , когда ты верн ё шься, чтобы ты исцели лся . Но вопрос в том, готов ли ты вернуться?

- Есть ли у меня выбор?

- В этом вопрос, не так ли? У всех нас есть выбор. Т ы може шь выбрать возвращение; т ы можешь выбрать новое перерождение , или т ы може шь остаться здесь немного дольше, не навсегда, а ещ ё немного дольше.

- Почему я должен проснут ься? Почему я боюсь проснуться?

- Ты должен проснуться, потому что ты должен спасти их всех . Т ы должен проснуться, потому что ты такой, какой ты есть . Т ы должен проснуться, потому что он жд ё т тебя. Ты боишься, потому что ты уже пережил так много, не один, а целых три раз а. Н есправедливо просить тебя о ч ё м-то большем, хотя мы и должны это сделать.

- Почему я сломался?

- Потому что тебе пришлось заново пережить свои самые большие страхи, свои самые значительные травмы, как если бы они были реальными . Э то то, что никто не должен делать, и если бы это был кто-то другой, он бы этого не пережил.

- Но ты хочешь, чтобы я решил проснуться и снова почувствова л боль?

- Да . М не бы хотелось, чтобы был другой путь, но мир зависит от того, реши шь ли т ы покинуть это место и продолжи шь ли сво ё путешествие.

- Обрету ли я когда-нибудь покой ?

- Я надеюсь на гораздо большее, чем ты можешь себе представить. Но если , в конце концов , тебе не будет предоставлен покой , который ты более чем заслужил, я верну тебя обратно и позволю тебе оста ва ться здесь вечность.

- Значит, мне прид ётся выбрать: остаться или уйти?

- Да, тебе прид ё тся выбирать.

- Разве ты не можешь выбрать за меня?

- Нет, я позволю тебе остаться подольше, если ты решишь . Н е навсегда, а ещ ё на какое-то время . Н о , думаю, мы оба знаем, что тебе следует проснуться , тебе следует выбрать уход . П есня будет продолжать играть, голос вс ё равно будет спрашивать.

- Кто ты и где я?

- Как я уже сказал, я являюсь многими вещами. Во-первых, я твой проводник в этом путешествии, которое т ебе поручили. Ч то касается того, где ты находишься, ты в мире св оих снов, в своей душе.

- Ты хо зяин моей души?

- Нет, я Бог снов . Н адежды, мечты, страхи и сожаления каждого человека находятся в его душ е и связаны с его мечтами . Я - хозяин сновидений внутри души.

- Я не люблю сны.

- Я знаю, и мне очень жаль. Мне жаль, что т ы так много пережил . Что во всех своих жизнях ты потерял покой , который приносят сны . О днако теперь я буду охранять твои сны.

- Если ты Бог Снов, могу ли я увидеть тебя за их пределами?

- Нет, ты можешь видеть меня и общаться со мной только в сво ё м мире снов.

- Ой, а что это за шары?

- Это твои ядра . О ни твоя сила и твоё прокл ятие. Они - свет и тень, как и т ы сам , идеальный баланс Инь и Ян.

- Я вс ё ещ ё слышу эту песню . Это красивая песня, не так ли?

- Это самая красивая песня, которую я когда-либо слышал . Э то песня только для тебя и е ё создателя. Так что ты решил?

- Мне здесь нравится, но песня звучит грустно, а должна звучать обнадеживающе . Ч еловек в белом, котор ого я вижу, грустит, не так ли?

- Да, ему очень грустно . Он жд ёт тебя.

- Разозлится ли он, возненавидит ли меня з а то, что я заставил его ждать?

- Нет, он любит тебя больше, чем могут понять даже сами боги. Ты никогда не сможешь заставить его ненавидеть тебя . Т ы - его, а он - твой.

- Жизнь и смерть всегда вместе.

- Итак, ты готов выбирать? Ты останешься или уйд ёшь?

Вэй Усянь оглядел мирную землю, такую чистую воду и бегающих под солнцем кроликов, ему было грустно уходить, но он знал, что человек в белом жд ёт , и его песня была такой грустной, что демоническому заклинателю стало больно.

- Я готов уйти. Я готов вернуться к человеку в белом.

- Хорошо, Сын Инь и Ян, не волнуйся, ты сможешь, время от времени , возвращаться сюда во сне, и я буду здесь, чтобы сопровождать тебя в тво ё м путешествии.

Чжоу Гун хотел позволить этому человеку остаться, дать ему покой, которого он жаждал, но он знал, что не сможет. Мужчине нужно было дви гаться впер ё д, и песня его родственной души проникла даже в магию самого Чжоу Гуна, чтобы достичь своего спутника. Он знал, что, когда этот человек проснётся, ему потребуется некоторое время . О н ни когда не исцелится полностью, но он облегчи т свою жизнь новыми воспоминаниями.

- Спасибо.

- Ты желанный сын Инь и Ян.

Вэй Усянь постепенно приходил в себя: он лежал на мягкой постели, его тело было совершенно неподвижным, и он совсем ничего не чувствовал. Ощущения реальности возвращалось медленно. Он подумал о сказочном месте, в котором находился до того, как уплыл прочь и возвратился в реальность, и ощутил укол утраты. Он знал, что ему нужно открыть глаза и взглянуть на мир, что для этого он и вернулся, но он также понимал, что когда он сделает это, то снова вернётся к бремени своей боли. И ему захотелось ещё на несколько мгновений остаться там, где он был, поэтому он и держал глаза закрытыми, прислушиваясь к звукам вокруг него. А песня всё продолжала звучать, только теперь наяву, а не во сне.

Немного выждав, Вэй Усянь всё же открыл глаза и окинул взглядом светлую комнату, в которой находился. Павильон целителей. И как только он это понял, воспоминания вернулись. Он вспомнил, как пил вино на крыше, а потом отправился в свою комнату и лёг спать. А потом такую сильную боль, что это было почти невыносимо. Он почувствовал, как мир притягивал его к себе, когда всплесками возвращались воспоминания. Он никогда не думал, что в его памяти есть пробелы, что глубоко внутри он носил в себе воспоминания о тех годах, когда бродил по миру разбитой душой. И они причиняли боль. Вэй Усянь хотел вернуться к миру, и больше не хотел находиться в этом мире. Он хотел покоя. Он хотел быть свободным. Он чувствовал себя парализованным. Его глаза были открыты. Он мог видеть комнату, но не мог пошевелиться. Его затрясло, и он всей душой потянулся к тому мирному месту, которое покинул.

А потом, сквозь охвативший его страх, Вэй Усянь услышал тот же голос, что пел ему в волшебном месте.

- Вэй Ин!

И Вэй Усянь начал успокаиваться, потому что этот голос был важнее всей боли и воспоминаний. Этот голос был всем, что ему было нужно, чтобы чувствовать себя в безопасности в этом мире. Медленно демонический заклинатель перестал дрожать, слегка повернул голову и увидел единственное, что ему было нужно в этом мире боли и тьмы, он увидел фигуру в белом.

- Лань Чжань… - выдохнул он, и его глаза снова закрылись.

Вэй Усянь не желал засыпать. Он был так слаб, что опасался, что заснёт очень надолго, а ведь он только очнулся, только-только вернулся к Лань Чжаню.

- Лань Чжань… - Его голос надломился, и потрескавшиеся губы приоткрылись, чтобы произнести имя того, кого был нужен, как воздух.

- Вэй Ин, я здесь.

- Лань Чжань, я вернулся к тебе. В моём волшебном мире я слышал только тебя… - прошептал Вэй Усянь, его горло было сухим и нещадно болело.

- Вэй Ин, выпей воды.

- Хорошо, Лань Чжань.

Пока демонический заклинатель пил воду маленькими глотками, он более внимательно оглядел комнату. Оказалось, что они не одни, рядом с ними присутствовало много людей. Вэй Усянь видел слишком много людей, которые, как предполагалось, были мертвы, и не мог понять, почему они здесь.

- Вы мертвы… - в ужасе простонал Вэй Усянь, глядя на своего дядю Цзяна, на госпожу Юй, на свою сестру, задаваясь вопросом, не снится ли ему всё ещё кошмар.

Потом он увидел своего брата, который был так зол, что это, само по себе, было кошмаром. Это был ад?! Были ли они здесь, чтобы сказать ему, что он не прав, чтобы обвинить его во всей той боли, что он причинил?

- Цзян Чэн, мне очень жаль, пожалуйста, не убивай меня. Пожалуйста, больше не надо. Мне очень жаль, пожалуйста, не надо больше.

- Что он сказал?

- Почему он выглядит таким испуганным?

- Что происходит?!

- Вэй Ин?

Голосов было слишком много, слишком много. Вэй Усянь подумал, что это очередной кошмар, он был напуган, но не более того. Постепенно он вспоминал те жизни, которые он прожил, и ту последнюю, в которой он пробудился несколько месяцев назад, и его ужас сменился осознанием того, что он не в прошлом. Что его брат не пытался его убить, что его семья всё ещё жива, а сам он проживает свою жизнь заново.

- Я думаю, он считает, что это его прошлое, - негромко проговорил Лань Ванцзи. - Он думает, что вы все мертвы, а Цзян Ваньинь собирается его казнить.

- Какого чёрта он мог так подумать?! - взвился Цзян Чэн, сбитый с толку и ужасно напуганный.

- Ш-ш-ш, А-Чэн, - вмешалась Цзян Яньли. - Я уверена, что мы получим ответы. Только дай А-Сяню сначала успокоиться.

Они все смотрели на вздрагивающего Вэй Усяня, который со слезами на глазах оглядывал комнату вокруг себя, пока не остановил свой взгляд на Лань Ванцзи.

- Лань Чжань… - тихо позвал он.

Лань Ванцзи боялся, и это чувство было ему незнакомо. Видеть, как Вэй Усянь просыпается и видеть страх и боль в его глазах, когда он увидел свою семью, было для него слишком тяжело. Он хотел обнять свою вторую половинку, отгородить его от всех заклинателей в комнате, но одновременно он чувствовал себя неуверенным в том, стоит ли это делать и поможет ли это ему.

- Я здесь, Вэй Ин. Всё в порядке, я всегда рядом.

- Всегда... жизнь и смерть… мы с тобой всегда, – тихо, почти шёпотом произнёс Вэй Усянь.

- Да всегда, - повторил Лань Ванцзи и всё-таки притянул возлюбленного к себе.

Он прижал Вэй Усяня к груди и принялся тихонько укачивать, пока тот беззвучно плакал. Он был благодарен, что остальные заклинатели в комнате молчат. Тишина явно шла на пользу его возлюбленному.

- Лань Ванцзи, мне нужно проверить молодого господина Вэя, - спустя некоторое время тихо сказал целитель Лань Цзи. В комнате тотчас зазвучали голоса, заклинатели вновь начали задавать волнующие их вопросы, и целитель Цзи недовольно рыкнул: - Стоп! Как я вам всем уже говорил, если вы не сможете молчать, вас попросят уйти!

Вэй Усянь вздрогнул и, оторвав лицо от груди возлюбленного, посмотрел на заклинателей:

- Мне очень жаль…

- Нет причин сожалеть, что ты прошёл через испытание, масштаб которого никто из нас не может даже осознать. Вполне понятно, что ты расстроен, когда проснулся, - возразил целитель Лань Цзи. – А сейчас я задам тебе несколько вопросов, хорошо, молодой господин Вэй?

- Хорошо.

- Что последнее ты помнишь?

- Эм, я… я с кем-то встречался… - Вэй Ин с трудом вспоминал свой последний день в Безночном городе. - Эм… Вэнь Жохань… Кажется, я встречался с ним, верно?

- Хорошо, ты помнишь, о чём вы говорили?

- О, мы говорили о дворах? Нет, мы ещё говорили о браке; он говорил мне… Он предлагал мне жениться на Вэнь Сюе, верно? - Вэй Ин был настолько поглощён попытками вспомнить, что пропустил момент, когда в комнате воцарилась мёртвая тишина. - Да, он говорил о том, что хочет, чтобы я женился на Вэнь Сюе, потом что-то о том, что мы подходим друг другу, а затем, я думаю, он предложил мне место в Ордене Вэнь.

- Что он сделал? Этот человек не знает границ! Как он смеет думать, что сможет заставить моего ученика дезертировать! Более того, жениться на этом его сыне! - закричала госпожа Юй, и Вэй Усянь от неожиданности подпрыгнул.

- Всё! Последнее предупреждение! Ещё один крик, и вам всем придётся уйти! – резко проговорил целитель Цзи, и произнесено это было таким суровым и непримиримым тоном, что даже госпожа Юй предпочла промолчать и не высказывать своего недовольства тем, что кто-то попытался её заткнуть.

- О, эм, я отказался от обоих предложений…

- Хорошо, - одновременно выдохнули несколько заклинателей, а целитель Цзи мягко спросил:

- Что произошло дальше, молодой господин Вэй? Что ещё ты помнишь?

- Мне не хотелось идти на банкет, поэтому я взял немного вина и пошёл на крышу, чтобы послушать город и мёртвых. Обычно я отключался от мертвецов в Безночном городе, но в тот вечер я просто сидел и слушал их.

- Он сказал, что слушает мёртвых? – с испугом глядя на заклинателей, уточнила Цзян Яньли и перевела взволнованный взгляд на брата, который продолжал вспоминать:

- Затем я понял, что уже поздно, поэтому вернулся в свою комнату и приготовился ко сну… Я помню, что пахло благовониями; запах был довольно сладкий, такой настойчивый… - Вэй Усянь оборвал свои воспоминания, опасаясь, что мысли утянут его в кошмар, и тяжело вздохнул.

- Это ещё не всё?

- Нет.

- Что ещё ты помнишь?

- Мои воспоминания. Я словно заново прожил свою жизнь… Я помню боль, горе и тьму. Столько смертей. Потом ничего, пока я не проснулся в своей волшебной стране… Но там не было никого, кроме Лань Чжаня. – Вэй Усянь посмотрел на возлюбленного: - Я слышал твой голос и нашу песню, даже когда забыл обо всём. Я знал, что должен был помнить тебя. Прости, что я забыл тебя хоть ненадолго, но даже тогда я подсознательно помнил, что должен помнить тебя, - печально закончил демонический заклинатель, и в комнате вновь воцарилась тишина.

- Никогда не сожалей, Вэй Ин. Ты помнишь, это всё, что имеет значение, - шепнул возлюбленному Лань Ванцзи и нежно сжал его руку.

А ещё через пару минут заговорил целитель Цзи:

- Ладно, это хорошо. Как ты себя сейчас чувствуешь, молодой господин Вэй?

- Нормально. Немного устал, но это ерунда. Моё тело совсем не болит.

- А что насчет твоего разума? Что ты чувствуешь?

- Что? - Вэй Усянь понимал, о чём спрашивает целитель, но боялся ответить, опасаясь, что окружающие увидят, насколько он сломлен.

- Все в порядке, Вэй Ин, - ободряюще произнёс Цинхэн-цзюнь. - Будь честен. Мы все здесь, чтобы поддержать тебя, несмотря ни на что.

- Мой разум болит, но не слишком сильно, не больше, чем я могу выдержать. Когда я проснулся, мне потребовалось немного времени, чтобы осознать, где и когда я нахожусь. Но постепенно воспоминания отходят на второй план, что помогает... - тихо признался Вэй Усянь.

- Хорошо, но если ты почувствуешь, что они подавляют тебя, я хочу, чтобы ты пришёл и поговорил со мной или поговори с Лань Чжанем, человеком, которому ты доверяешь. Ты не можешь держать все свои страхи и переживания внутри; ты это знаешь, верно? - спокойно сказала целитель Лань Цзи.

- Забавно, то же самое Вы говорили и в моей прошлой жизни… - пробормотал Вэй Усянь, не думая об окружающих.

- Ну, тогда ты знаешь, что я прав. Больше никакой самодеятельности, молодой господин Вэй, ты должен давать волю эмоциям. Ты не можешь скрывать боль, которую причиняют тебе воспоминания. Это приведёт к новым разрушениям, ты это знаешь, верно?

- Да, Лань Цзи. Я обещаю, что буду более осторожным. Это то, из-за чего мне приснились кошмары?

- Нет, тебя накачали зельем. Я думаю, оно было подмешано в благовония. Тот странный сладкий запах, который ты почувствовал в своей комнате. Похоже, он ввёл тебя в состояние кошмара, заставил пережить в полной мере все твои страхи, сожаления и болезненные воспоминания. А их, насколько я понимаю, у тебя больше, чем у большинства. - Целитель Лань Цзи сокрушённо покачал головой: - Физически с тобой всё в порядке. Я собираюсь заставить тебя пить лечебный чай по утрам, и если ты не будешь его игнорировать, он поможет твоему разуму.

- Не то чтобы я был против, но у него, и правда, ужасный вкус. Я помню, как А-Юань и Лань Цзинъи каждое утро травили меня этим дурацким чаем. «Ты должен выпить это, мама, так было приказано; если ты этого не сделаешь, я скажу отцу!». И пока я не выпивал всё до последней капли, А-Юань не отставал. Он знал, что я не мог отказать ему; мой сын был хитрее, чем он показывал. Этот мальчик мог быть страшнее, чем Лань Цижэнь, уверяю вас. Я почти уверен, что они собирались добавить это как правило.

Вэй Усянь говорил и улыбался, а его расслабленный разум совершенно не улавливал то, что в комнате полно людей, которые понятия не имели, кто такой А-Юань. Впрочем, демоническому заклинателю в любом случае было всё равно: он погрузился в воспоминания о своей семье.

- Что, чёрт возьми, здесь происходит? Кто такой А-Юань и почему кто-то называет тебя мамой? – осмотрительно негромко возмутился Цзян Чэн, не в силах больше молчать.

Последние две недели были для него слишком тяжёлыми, и никто ничего ему не объяснял, только и говорили: «Жди, пока Вэй Усянь проснётся». И он ждал, с каждым днём злясь всё больше и больше.

- Ох… эм… Вэй Усянь встрепенулся и замер, не зная, что сказать.

Он не был уверен, что готов открыть семье всё своё прошлое. Он вообще не знал, будет ли он когда-нибудь к этому готов. В этих воспоминаниях было так много боли.

- А-Ин, тебе не нужно ничего рассказывать нам о своём прошлом. Тебе нужно рассказать нам только то, что ты хочешь, чтобы мы знали. Мы понимаем, что есть вещи, которые ты не готов и, возможно, никогда не будешь готов рассказать нам, - понимающе произнёс Цзян Фэнмянь, глядя на своего мальчика, который уже не был мальчиком.

- Но я хочу… - начал Цзян Чэн, но его прервал единственный человек, которого он никогда не посмел бы ослушаться – его мать.

- Цзян Чэн, этого достаточно! Вэй Ин скажет тебе, что он сочтёт нужным, когда он сочтёт нужным и как он сочтёт нужным, и я больше не хочу об этом слышать, это понятно?!

Когда Юй Цзыюань прибыла в Облачные Глубины и увидела неподвижного Вэй Ина, выглядевшего мёртвым для всего мира, она попыталась сдержаться и выглядеть адекватной, но у неё ничего не вышло. Она вышла из себя - событие, которое, как она была уверена, никто из Ланей никогда не забудет. Да и как забыть ту брань и те проклятия, коими разразилась хозяйка Пристани Лотоса, обрушив их и на Безночный город, и на Вэнь Жоханя, и на весь его Орден.

- Хорошо, давайте все расслабимся. Молодой господин Вэй, думаю, ты можешь вернуться в свои комнаты. Я предлагаю тебе отдохнуть в течение следующих нескольких дней, а я буду проверять тебя ежедневно. И ты должен пить целебный чай каждое утро, несмотря ни на что. Что касается остальных, я думаю, что завтра достаточно скоро, чтобы вы смогли подождать, прежде чем задавать свои вопросы. Лань Ванцзи, не мог бы ты помочь молодому господину Вэю добраться до его комнат? - спросил целитель Лань Цзи, когда Вэй Усянь начал вставать на ноги, которые показались ему мягкими и вязкими, как жидкая глина.

- Да, - ответил Лань Ванцзи и, прежде чем Вэй Усянь успел осознать, что происходит, он оказался на руках у жениха.

Заклинатели в шоке уставились на Второго Нефрита, а тот с невозмутимым видом кивнул им на прощанье и степенным шагом покинул комнату.

- Лань Чжань, я уверен, что смогу ходить, - пробормотал демонический заклинатель, уткнувшись в плечо возлюбленного, но ответа не получил.

Так они и шли по Облачным Глубинам, ошеломляя всех маленьких и больших Ланей, которых встречались им на пути. Они и представить себе не могли такого зрелища: второй молодой господин их Ордена, который, как известно, был таким же стойким и честным, как нефрит, за что и получил оное прозвище, шагал по праведным Облачны Глубинам с краснеющим главным учеником Цзян на руках.

Chapter Text

 

Вэй Усяня за его жизнь много раз называли злом, позором, нарушителем спокойствия и ещё много кем; однако к его имени редко когда добавлялся термин «трус». Он знал, что даже его самые глупые решения никогда не были трусливыми. Это не значит, что он не находил обходных путей, чтобы избежать того, что ему не нравилось. Однако сам склад его личности не допускал трусости. Отсюда и вытекал приписываемый ему комплекс героя, о наличии которого, по мнению различных умов, он даже не подозревал. Но люди ошибались: он знал, что у него есть такой комплекс, он не позволял плохим вещам случаться с хорошими людьми.

Нет, Вэй Усянь не был трусом. Но прямо сейчас ему хотелось бы быть таковым: его семья хотела получить ответы, однако многие из них он не хотел или не готов был давать. Он не хотел, чтобы они знали всю историю его последних двух жизней. Он поделился своими воспоминаниями с Лань Чжанем и Лань Сичэнем, потому что знал, что ему необходимо заручиться поддержкой Ланей. Однако в его семье Цзян не было никого, похожего на Лань Чжаня, Лань Сичэня, или даже на Лань Цижэня, который, как он подозревал, видел его воспоминания во время использования заклинания «Истина души». И теперь, даже если им ещё только предстояло сесть и поговорить о его прошлом-будущем, он уже не хотел, чтобы этот разговор состоялся.

Вэй Усянь понимал, что его откровения помогут ему в новой жизни. Что ему больше не придётся быть осторожным в своих словах. Но насколько всё изменится? Они все находились в новом мире, где создавались новые воспоминания, и он уже не был уверен, насколько его нынешние действия изменили грядущие события. Он также признавался себе, что боялся показать им, насколько он сломлен.

- Вэй Ин, - позвал его Лань Ванцзи, войдя в комнату.

В глазах возлюбленного он прочёл беспокойство, показавшее Вэй Усяню, что он не успел скрыть свои мысли; они, должно быть, ясно отражались на его лице.

- Лань Чжань! Доброе утро или день? Ещё утро?

- Мм.

- Хорошо, хорошо, что ты здесь делаешь? Пришёл проведать меня?

- Мм.

- Хорошо! Мне жаль, что тебе пришлось нести меня вчера, но я думаю, что мои ноги чувствуют себя сегодня намного лучше. Больше нет нужды меня нести! - произнёс Вэй Усянь с лёгким разочарованием в голосе, потому что ему понравилось, как Лань Ванцзи его носил.

- Время чая. Цзяны ждут во дворе.

- О, они… эм, они кажутся расстроенными?

- Нет.

- Что ж, это хорошо. Я думаю, эм… Полагаю, мне нужно пойти туда, да? Я имею в виду, что следует поговорить с ними, не так ли?

- Нет.

- Нет? Что ты имеете в виду? У них, должно быть, так много вопросов.

- Нет, если Вэй Ин не хочет, ему это не нужно.

- Ха-ха Лань Чжань, ты пытаешься защитить меня? Ты такой милый! Мне так повезло, что я заполучил тебя!

- Это я счастлив, что заполучил Вэй Ина.

- Ах! Сколько раз мне нужно просить тебя, чтобы ты предупреждал меня, прежде чем произнести такие слова? Ты отправишь меня обратно в кому!

- Нет, - сказал Лань Ванцзи с силой, которая удивила Вэй Усяня.

Он не понимал, откуда в голосе возлюбленного взялось столько эмоций.

- Нет?

- Никакой комы!

- Ой, чёрт, думаю, ещё рано об этом шутить, да? - Вэй Усянь почувствовал себя ужасно: он расстроил Лань Ванцзи. - Хорошо, ты сказал, что пора пить чай, и семья ждёт, значит, мы должны пойти туда. Я уверен, что всё будет в порядке. Лань Чжань, всё ведь будет в порядке, верно?

- Да. - Лань Ванцзи кивнул, а потом легко подхватив Вэй Усяня на руки и понёс его, игнорируя вялые протесты.

Второй Нефрит не чувствовал, что делает что-то против воли возлюбленного, потому что на открытом лице Вэй Усяня ясно читалось: ему это нравится, ему этого хочется. И Ванцзи был готов выполнить эту нерешительную просьбу.

- Не мог бы ты поставить моего брата на землю! - закричал Цзян Чэн, когда они вошли во двор, где ждали обе семьи.

Столы для чая были накрыты посреди частного двора, а пространство вокруг них было устелено тканые циновками, чтобы держать мантии в чистоте от случайной грязи.

- О, конечно, он так не сделает, ведь нет ничего лучше, чем когда тебя обнимают руки Лань Чжаня! – весело заявил Вэй Усянь и тихо вздохнул, когда его вторая половинка усадил его на подушку и опустился рядом.

Демонический заклинатель всегда поражался тому, что Лань Ванцзи мог сидеть где угодно и при этом выглядеть так элегантно, что это было чудом.

- Как неловко, когда двое мужчин ведут себя так, как вы. Что, если люди вас увидят?!

- Младший брат, все Облачные Глубины видели, как Лань Чжань нёс меня вчера. Не думаю, что сегодня они удивятся ещё больше. - Вэй Ин пожал плечами.

Он не собирался извиняться за чувства, которые испытывал к своей второй половинке, даже перед братом.

- Хватит, мальчики. - Юй Цзыюань посмотрела на обоих своих сыновей взглядом, который показывал, что за непослушание будут последствия, и оба затихли. - Пей чай, Вэй Усянь.

- Да-да, давайте выпьем чаю, – поспешно ответил демонический заклинатель и поймал на себе удовлетворённый взгляд госпожи Юй.

И впервые в жизни он почувствовал себя комфортно рядом с ней.

Вэй Усянь знал, что нарочно оттягивает предстоящий разговор. Именно поэтому он пил чай и одно за другим ел исключительно вкусные пирожные, а каждый раз, когда кто-то заговаривал, напоминал о правиле «Не разговаривать во время еды». Он никого не обманывал. Ему просто нужно было придумать и решить, как рассказать им правду, которая поможет спасти их, но не говорить при этом слишком много. Он сомневался, что его брат будет счастлив, получив лишь неполные ответы.

- Вэй Усянь, ты закончил с едой? Может быть, мы наконец-то доберёмся до причины, по которой мы здесь сидим? Мы явно собрались здесь не для того, чтобы смотреть, как ты пьёшь чай! – не выдержал Цзян Чэн.

Он честно пытался молчать, но его брат явно тянул время, а это было уже слишком. Две недели он пытался получить ответы, но никто ему ничего не говорит, кроме как: «Нужно спросить у Вэй Ина!»

- О... да, я думаю, у тебя есть ко мне вопросы, - пробормотал Вэй Усянь, чувствуя, как холодок бежит по его спине.

- Ещё бы! Ты потерял сознание на две недели, а затем Лани попытались рассказать нам какую-нибудь историю о том, что ты был так называемым спасителем… - сразу напустился на него Цзян Чэн.

- Цзян Чэн, этого достаточно! Почему бы нам не позволить А-Ину самому рассказать нам всё, - с лёгким выговором оборвал младшего сына Цзян Фэнмянь.

Это были долгие две недели для всех.

Вэй Усянь знал, что ему нужно сказать хоть что-то, но вместо этого ему вдруг отчаянно захотелось вернуться в мир снов. Там ему никто вопросов не задавал.

- Это отчасти точно, но я бы спасителем себя не назвал. Но это правда: меня отправили обратно, чтобы прожить третью жизнь, чтобы остановить множество ужасных событий, которые разрушили моё время, - наконец выдавил он, глядя в стол.

- Третья жизнь? А что случилось с первыми двумя? - мягко спросила брата Цзян Яньли.

- Ну, думаю, можно сказать, что в первую я и вернулся, - ответил Вэй Ин, зная, что вот-вот прозвучат вопросы, которых он боялся.

- Если сейчас ты переживаешь третью жизнь, то когда ты умер в первой? - спросил Цзян Фэнмянь, боясь услышать ответ. И не зря.

- Ну-у, это трудно сказать. После войны мне был двадцать один год, а время, проведённое в Могильных Курганах, как бы прошло незаметно, - уклончиво начал Вэй Усянь.

- Могильные Курганы - это место, наполненное энергией обиды, туда никто не может войти или выйти! - проговорила Юй Цзыюань с ужасом в голосе: - Ты говоришь мне, что жил в Могильных Курганах, Вэй Усянь?!

- Мм, да.

- Но почему тебя не было с нами в Пристани Лотоса? – растерянно спросила Цзян Яньли, и сердце её сжалось, когда она увидела, как нарастает тревога в тёмно-серых глазах её брата.

- Я больше не был членом Ордена Юньмэн Цзян. - Вэй Усянь произнёс это так тихо, что они едва не пропустили его ответ.

- Что?!! – воскликнули четыре голоса одновременно.

- Никаких криков в Облачных Глубинах… - почти весело ответил Вэй Усянь, пытаясь сгладить общее настроение семьи и зная, что это не сработает.

- Сейчас не время для шуток, Вэй Усянь! - резко заметила Юй Цзыюань, с укором глядя на мальчика. Она знала, что у них были проблемы и что она не облегчила ему жизнь, но она никогда бы не подумала, что он покинет Юньмэн Цзян, несмотря ни на что.

- А-Ин, почему ты не был членом Юньмэн Цзян? - Цзян Яньли знала, как много Орден значил для её брата, и не могла себе представить, чтобы что-то на свете заставило его уйти.

- Ну, была война против Вэней, а после войны я не был согласен с издевательствами, которым Цзини подвергли остатки павшего Ордена. Цзян Чэн был новым молодым главой, и он не мог позволить себе быть втянутым в это противостояние. Поэтому я забрал выживших Веней и перебрался в Могильные Курганы.

- Новый глава Ордена?

- В Могильные Курганы?

- Какая война?

Вэй Ин знал, что вопросы будут быстро нарастать, и он мог видеть взгляды своих приёмных родителей, в которых понемногу загоралось понимание. Была война, и они до неё не дожили.

- Давай начнём с самого начала, Вэй Ин, - решительно произнёс Цзян Фэнмянь, глядя в испуганные глаза своего приёмного сына.

- Да, давайте узнаем, почему ты оставил меня одного, если я стал новым главой Ордена? Почему ты переехал в Курганы с военными преступниками? Я думал, ты будешь управлять делами вместе со мной, когда это время придёт!

Цзян Чэн был взволнован; это было единственное обещание, которое они дали друг другу: всегда быть рядом. Когда он станет главой Ордена, он будет лидером, а Вэй Ин - его заместителем. Это было то, о чём они мечтали.

- Хватит, А-Чэн, если ты не можешь слушать, не перебивая, я не думаю, что ты здесь нужен! - Цзян Фэнмянь хлопнул ладонью по столу.

Глава Цзян видел, что его младший сын напуган, но поблажек давать ему не собирался: мальчик в любых обстоятельствах должен действовать так, как следует наследнику Ордена.

Разговор только начался, а Вэй Усянь уже устал. Он с самого начала знал, что Цзян Чэн будет больше всех расстроен его историей и подробностями, которые он решит рассказать, несмотря ни на что.

- Вэй Ин… - снова начал Цзян Чэн, но его опять прервали, на этот раз мать.

- Довольно! – рыкнула Юй Цзыюань. Она видела, что её сын слишком остро реагирует на рассказ. Так он реагировал всегда, когда чувствовал себя неуверенно, и она знала, что это их общая черта.

- Всё в порядке, Вэй Ин, - тихо сказал Лань Ванцзи и взял возлюбленного за руку, что успокоило его и его переутомлённый разум.

Это помогло демоническому заклинателю немного унять тревогу, которую он испытывал.

- Примерно через год Орден Вэнь потребует от всех наследников пройти идеологическую обработку в Цишане. Посещение будет обязательным, и с любым Орденом, который не согласится, жестоко расправятся. Затем, за несколько недель до идеологической обработки, Вэни нападут на Облачные Глубины. Они сожгут их дотла и серьёзно ранят главу Ордена, находящегося в уединении, что приведёт к его смерти. - Вэй Ин поднял взгляд и увидел потрясённые лица членов своей семьи.

- Вэй Ин, ты понимаешь, что это звучит… - начал Цзян Фэнмянь и замолчал, не в силах объяснить всё, что чувствует.

Он верил своему сыну, но его рассказ был настолько диковинным, что он не знал, что сказать.

- Я знаю. Но так случилось, что это стало катализатором начала войны. А после Облачных Глубин и идеологической обработки Вэни пришли в Пристань Лотоса… - продолжил Вэй Усянь и остановился, прерванный громкими вздохами, вырвавшимися у его семьи.

- Что значит, они пришли в Пристань Лотоса? Как они посмели! - выкрикнула Юй Цзыюань с раздражением в голосе.

- Любовница Вэнь Чао пришла в Пристань Лотоса, требуя, чтобы меня наказали, и привела с собой армию и Руку, Плавящую Ядра. Они напали на Пристань Лотоса и сожгли её дотла, как и Облачные Глубины. Сестра в это время гостила у бабушки, она была в безопасности. Единственными выжившими были Цзян Чэн и я.

Вэй Усянь замолчал и огляделся. Как и предполагалось, он увидел панику на лицах тех, кого должен был защищать.

- Ну, мы всё это остановим, мы остановим… - пробормотал Цзян Чэн.

Он хотел добавить что-то ещё, но ему помешал Вэй Усянь:

- Мы не можем.

- Что ты имеешь в виду? Что значит, мы не можем?! Ты хочешь просто позволить нам всем сгореть? Ты поэтому покинул нас? Потому что тебя не заботило то, что мы для тебя сделали? Вэй Ин, вот как ты…

Цзян Чэн внезапно покраснел, не в силах открыть рот.

- Если ты не можешь молчать, я заставлю тебя замолчать! – твёрдо произнёс Лань Ванцзи, не желая снимать заклинание.

- М-м-м… М-м-м, - был единственный ответ Цзян Чэна, который он смог выдать.

Он знал, что заклинание продлится тридцать минут, если его не снять, и что любая попытка прорваться сквозь него может повредить губы. Поэтому ему ничего не оставалось, кроме как пристально смотреть на Лань Ванцзи и мычать.

Вэй Ин тоже был взволнован, но не из-за заклинания, за которое он был благодарен, а потому, что он знал, что собирался сказать его брат: «Так ты отплатил нам за то, что мы для тебя сделали?» - все знали, что именно это он и собирался сказать. Это причиняло боль, потому что в прошлом эти слова вызвали столько страданий и вины, что помогли уничтожить его.

- Мы не можем остановить войну или другие крупные события. Но мы можем уменьшить ущерб. Все события, приведшие к концу Ордена Вэнь, дали шанс многим Орденам продвинуться вперёд. Без крупных событий мы бы создали ещё больше проблем, и мы не сможем остановить Вэней, пока не минуем их все, - заявил Вэй Усянь, глядя на своих приёмных родителей, и в эту минуту его голос не был голосом молодого парня, а звучал, как голос гораздо более взрослого человека, имеющего больший опыт войны, чем у окружающих его взрослых. - Мы также не можем никому рассказать об этом или о событиях, которые произойдут. Я знаю различные способы, которыми мы можем уменьшить ущерб и спасти больше жизней, чем мы потеряли раньше.

- Спасти больше, но не всех, - негромко проговорил Цзян Фэнмянь.

Он понимал, о чём говорит его сын, и какой эффект это может иметь.

- Нет, не всех. Будут потери. Это будет война, и ни я, ни кто-либо другой не сможет её предотвратить. В прошлый раз это была бойня, в которой участвовало так много людей. Но в этот раз, я надеюсь, всё сложится по-другому. Да, война случится. Но тогда мы были к ней не готовы. Лани были в хаосе; у нас было слишком много новых учеников, а Цзини вообще не желали брать на себя какие-либо обязательства. Единственным дееспособным Орденом был Цинхэ Не, который хотел отомстить. Но этого было мало. Однако сейчас мы более информированы и сможем лучше подготовиться.

Вэй Ин знал, что главам Орденов было нелегко слышать его просьбу не вмешиваться радикально в грядущие события. Нелегко принять тот факт, что им всё равно придется терять людей, но война всегда собирает дань смертями.

- Когда Вэни захватили Пристань Лотоса… Ты сказал, что выжили только ты и А-Чэн. Но ведь наверняка были пленные, которых они взяли, и которых в какой-то момент пришлось освободить? – взволнованно спросил Цзян Фэнмянь.

- Не было ни выживших, ни пленных. Остались только те, кто находился за пределами Юньмэна той ночью. Мы потеряли тысячу девятьсот учеников и… вас обоих, - ответил Вэй Усянь со слезами на глазах: - Не удалось спасти даже детей. В ту ночь никому из них выжить не позволили.

- Но мы ведь выиграли войну? В конце концов, Ордены сплотились и победили? Но как, если Орден Вэнь стал настолько могущественным, что был в состоянии уничтожить великий Орден за одну ночь, как нам это удалось?

- Ну….

Вэй Усянь не был уверен, как они воспримут его особое совершенствование или то, что ему пришлось сделать, чтобы выиграть войну. Хотя Мэн Яо убил Вэнь Жоханя, не он выиграл им войну. А если бы Вэй Усянь обладал хотя бы половиной тех знаний, которые он имел сегодня, он мог бы остановить это раньше.

- Вэй Ин, - произнёс Лань Ванцзи, и демонический заклинатель встрепенулся:

- Что?

- Вэй Ин выиграл войну, - просто сказал Второй Нефрит, и Цзяны оторопело уставились на него.

- Как? – выдохнула Цзян Яньли

- Благодаря моему стилю совершенствования, - ответил Вэй Усянь. - Я освоил и усовершенствовал демоническое заклинательство.

- Это невозможно. Демоническое совершенствование разрушает разум! Человеческое тело не позволяет в полной мере овладеть им или использовать его должным образом! Оно ведёт к быстрой смерти! - закричала Юй Цзыюань, не принимая услышанного: - Как ты мог прибегнуть к такому злу даже для того, чтобы выиграть войну?!

- У меня не было выбора, госпожа Юй.

- Выбор есть всегда! Ты просто выбрал лёгкий путь. Что может сделать твоё демоническое совершенствование, чего не может сделать правильный способ совершенствования? Оно не так сильно, как нравственное совершенствование. Оно во всём ему уступает, и те, кто его использует, тоже!

- Хватит! Я не позволю Вам оскорблять его в моём доме! – заговорил Лань Цижэнь, с каждым словом повышая уровень льда в своём тоне, а его глаза предупреждающе заблестели. - Если Вы не можете слушать и не осуждать Вэй Ина, госпожа, Вы можете покинуть Облачные Глубины и больше не возвращаться!

- Как ты смеешь говорить мне, что делать?! Он мой ученик, и сама идея, что он воспользуется таким под…

- У меня не было золотого ядра. – Слова Вэй Усянь заставили всех заклинателей замереть на месте. - У меня не было золотого ядра, и Вэнь Чао бросил меня в Курганы. Я прожил там три месяца без золотого ядра и с переломанным телом! Я выжил и сражался до тех пор, пока не научился контролировать энергию обиды, пока не смог овладеть ею! Я умирал тысячу раз за эти три месяца! Я терял своё сердце, свою суть и разум снова и снова, и я выбрал единственный доступный мне путь!

Я не буду извиняться за путь, который я выбрал - путь, который спас столько жизней и положил конец войне. Я не буду извиняться за путь, который я выбрал, который позволил мне жить и позволил мне быть тем, кем я не мог бы быть без своего золотого ядра.

Я выиграл войну и дал возможность землям и Орденам процветать и увидеть восстановленную Пристань Лотоса! Я не буду извиняться за изобретения, которые я создал, и которыми пользовались даже через тринадцать лет после моей смерти, потому что я помогал защитить заклинателей даже на этом злом пути. Я был героем, когда это спасало вас всех, а потом, когда война закончилась, на меня смотрели только как на оружие. На меня охотились, потому что все хотели заполучить меня, хотели использовать мои знания и умения для своей выгоды, а когда не смогли, они убили меня, они преследовали меня, и они позволили миру восстать против меня. Все мои близкие позволили им настроить мир против меня и ни разу не спросили, почему я... - Вэй Ин расстроено замолчал, а потом глубоко вздохнул и решительно закончил: - Я не буду извиняться, чтобы успокоить тех, кто нашёл меня бесполезным.

Никто не знал, что сказать в ответ на его слова. Лани знали, что тогда произошло, большинство из них видели его воспоминания. И они также понимали, что даже видения не в силах были передать всю ту боль и моральную усталость, которые пережил Вэй Усянь. Они видели отдельные сцены; они могли чувствовать эмоции, но приглушённые временем; они никогда не смогли бы до конца понять, чем жил Вэй Усянь.

- А-Ин, что случилось с твоим ядром? – нарушила тишину Цзян Яньли.

- Я…

- А-Ин?

- Это не имеет значения…

- Нет, это так, Вэй Ин, на этот раз, это не так. В любом случае, это единственный способ защитить всех, - вмешался Лань Сичэнь, стремясь поддержать молодого человека. Он знал о самой исключительной жертве Вэй Усяня, и самым большим его сожалением было то, что он отдал своё золотое ядро. - Они заслуживают знать. Они должны понимать, чего стоит твоя преданность и к чему приводят их ожидания.

- Старший брат...

- Что случилось с твоим ядром А-Ин? – снова спросила Цзян Яньли, понимая, как тяжело было её брату рассказать им о том, что произошло.

- Я отдал его тому, кто потерял своё, - проговорил Вэй Усянь так тихо, что его было почти невозможно услышать.

- Кому, чёрт возьми, ты отдал бы своё ядро? Ты идиот? – завопил Цзян Чэн, с которого, наконец, спало треклятое заклинание молчания. - Я говорил тебе, что твой комплекс героя однажды погубит тебя! Кто был настолько достоин подарка, что ты отказался от возможности остаться со мной и защитить наш Орден, а?!

Цзян Чэн кричал, не веря, что его брат сделал что-то настолько глупое, что разрушил свою жизнь ради другого человека.

- Цзян Ваньинь, как ты смеешь! – рыкнул Лань Цижэнь. Он устал от этой семьи и от ущерба, который они наносили.

Если бы только он мог запретить им всем посещать Облачные Глубины и Вэй Ина.

- Как я понимаю, он посмел отдать своё ядро ради кого-то, кто, вероятно, не заслуживал этого, но получил это, потому что Вэй Усянь не может просто так пустить всё на самотек! - Юй Цзыюань была полностью согласна с тем, что сказал её сын.

- Вы правы, они этого не заслужили, - проговорил Лань Ванцзи, и в его голосе звенела такая неприкрытая ярость, что это шокировало всех.

Никто никогда не слышал от Второго Нефрита такого тона; его голос всегда звучал исключительно ровно и сдержанно, если только он не разговаривал с Вэй Усянем, вот уж кто умел разбивать нефритовое спокойствие Ланя.

- Вэй Ин, почему ты отдал своё ядро? - спросил Цзян Фэнмянь, зная, что самым важным для его приёмного сына было его совершенствование.

Он не отдал бы его кому попало, в отличие от того, во что, похоже, верят его сын и жена.

- Почему? Вероятно, потому, что он не умеет держаться в стороне! Ему всегда нужно играть героя. Он всегда должен… - выпалил Цзян Чэн, всё ещё расстроенный тем, что его брат отказался от праведного пути.

- Хватит, Цзян Ваньинь! - Вэй Усянь повысил голос.

Впервые в разговоре с братом в его голосе был яд. Сказались все годы, когда он постоянно принижал себя, чтобы помочь поддержать своего брата, все годы, которые он провёл в Могильных Курганах, опозоренный из-за подарка, который он дал.

Несмотря на всю боль последнего года перед гибелью мира, Цзян Чэн продолжал верить, что стал потрясающим главой Ордена только благодаря золотому ядру Вэй Усяня. Всё это усиливало его усталость и эмоциональную боль, превосходя его рациональность. Он говорил те же слова… И сейчас Вэй Усянь смотрел на Цзян Чэна с чувством, которого у него никогда не было раньше, - с ненавистью. Его глаза покраснели.

- Не важно, какая временная линия перед нами – ты никогда не меняешься. – Голос Вэй Усяня был смертельно спокойным и бесстрастным; он никогда не говорил так с кем-либо из своей семьи. - Ты всегда предполагаешь самое худшее и кричишь об этом. Ты никогда не спрашиваешь, никогда не пытаешься понять. Единственные эмоции, с которой ты реагируешь, - это ненависть и гнев. Ты не понимаешь, что больно бьёшь своими словами, а твои эмоции разрушают окружающих.

- Вэй У… - начал Цзян Чэн, но демонический заклинатель не позволил ему говорить:

- Нет, замолчи и послушай меня! Я провёл свою первую жизнь, оправдывая необоснованные ожидания, возложенные на меня Орденом Юньмэн Цзян. Со мной обращались хуже, чем со слугой, чтобы я овладел своей ролью – всегда оставаться на шаг позади тебя. Я любил тебя больше всех на свете; ты был моим братом; ты должен был быть главой моего Ордена; даже несмотря на твой вечный гнев, я поддерживал тебя! Я позволил другим унижать меня, обеспокоенного дурака! Я принял тьму, чтобы ты мог жить в свете! - Вэй Усянь обвёл заклинателей красными, полыхающими яростью глазами: - Вы всё забрали, и вы все осудили меня, вы все решили, что я злой из-за моего совершенствования! – Он вновь уставился на своего брата: - Ты не можешь говорить мне, что у меня комплекс героя. Ты не можешь говорить мне, что то, что я отдал, было бессмысленным, когда я отдавал это, чтобы спасти тебя!

Ты хочешь знать никчемного человека, которому я отдал свое ядро? Это был ты, Цзян Ваньинь! Ты потерял своё ядро после падения Пристани Лотоса, и я отдал тебе своё. Ты не смог справиться со своей потерей. Ты перестал есть, пить, только лежал в постели и говорил, что тебе никогда не отомстить. Ты позволил себе умирать вместо того, чтобы сражаться!

Два дня я терпел невообразимую боль, чтобы вернуть тебе то, что ты потерял, и, в конце концов, знаешь ли ты, что ты дал мне за тот дар? Ты дал мне смерть! Ты дал мне осаду моего дома и смерть остальных членов моей семьи. Это то, чем стал для меня твой ответный подарок!

Ты позволили другому Ордену убедить себя, что я порчу репутацию твоего Ордена. Я был злом и заслуживал смерти, потому что ты не был достаточно силён, чтобы пойти против них! Ты ни разу не спросили меня - ни во время, ни после войны - почему я выбрал свой путь совершенствования. Ни разу! Поэтому, ты не можешь сидеть здесь и говорить мне, что моя жертва была бесполезной, когда ты был единственным, кто выиграл!

Вэй Усянь, наконец, успокоился, почувствовав умиротворяющую силу духовной энергии Лань Ванцзи, посланную в его руку.

- Я уже не тот молодой человек, которым был. Я не готов отдавать всё, чтобы меня снова игнорировали, даже ради тебя, Цзян Чэн. Ты единственный человек, который должен принять меня таким, какой я есть, а не кричать и говорить мне, что я позор или что мои идеи глупы! Те самые идеи, чтобы заполучить которые Ордены боролись много лет! Даже после того, как они объявили меня врагом и демоном, они всё равно сражались за мои идеи и пытались их воровать. Они хотели знаний Старейшины Илина, того самого, которого они поносили! Я не желаю прожить эту жизнь снова! Я люблю Юньмэн Цзян, но я не позволю этой любви снова уничтожить меня!

- А-Ин, мне очень жаль.

Цзян Яньли говорила с грустью в голосе и со слезами на глазах. Она видела, как сильно на её брата влияло постоянное унижение, которое он получал от матери; и ей следовало бы понимать, что грубые слова Цзян Чэна тоже влияют на него. Они все были виноваты; им всем нужно было измениться.

- Знаете, почему я никогда не любил посещать дискуссионные конференции? Из-за сплетен. Все Ордены сплетничали о том, как благородно со стороны Юньмэн Цзян было принять этого бедного нарушителя спокойствия, или когда они судачат о том, что мне дали такое высокое положение главного ученика только потому, чтобы я личный слуга хозяйки Ордена. Что, по крайней мере, я хороший заклинатель, потому что, в противном случае, я не смог бы выплатить долг за милость, которую проявила ко мне семья Цзян.

- Кто бы… - начала Юй Цзыюань.

- Все. И вы все это слышали. Просто решили проигнорировать это. Никто не сказал, что это неправда. Что говорить такие вещи – несправедливо по отношению ко мне. Вы ни разу не заговорили с теми, кто говорит эти слова. Вы сидели тихо, потому что не хотели устраивать сцен. И во что мне оставалось верить? Вот я и верил в то, что моя жизнь стоит меньше, чем жизнь моего брата и моей сестры. Что я не более чем инструмент, который должен расплатиться за всё, что было ему дано. Что я не достоин быть чем-то большим, чем слугой. Вот почему я не любил посещать дискуссионные конференции. И по этой же причине мир совершенствования охотится на меня, потому что даже для моего Ордена я был всего лишь инструментом, ради защиты которого не стоило жертвовать лицом!

- О, А-Ин…

Цзян Яньли плакала, до глубины души опечаленная тем, что сказал её брат, поскольку никто из них не мог отрицать, что то, что он сказал, было правдой.

- Не плачь, сестра. Мне жаль, что я слишком эмоционален. Мне не следовало говорить всего этого. Поэтому, пожалуйста, не плачь, - взмолился Вэй Усянь, потому что больше всего на свете он ненавидит заставлять свою сестру плакать.

- Нет, А-Ин, это не твоя вина. И твои слова были правдивы. Всё, что ты сказал – правда. Мы все виноваты. Мы все должны были быть лучше. Я надеюсь, что ты сможешь простить нас, А-Ин. Мы действительно заботимся о тебе, и ты не слуга. Ты семья. Ты мой брат.

Цзян Яньли поднялась и обняла своего брата.

Вэй Усянь понемногу успокаивался, его красные глаза снова приобрели благородный серебристый оттенок. Энергия обиды, которая мягко кружила вокруг него, рассеялась в воздухе, стоило его эмоциям утихнуть.

- Я думаю, что нам предстоит многое переосмыслить, чтобы мы могли двигаться вперёд. А-Ин, мне очень жаль, но А-Ли права. Мы виноваты в том, что нам было проще пустить всё на самотёк, вместо того чтобы высказаться. Мы все виноваты, и всё, что мы можем сделать, это стать лучше в будущем. А-Ин, я надеюсь, что ты сможешь простить нас всех. - Цзян Фэнмянь понуро смотрел на своего приёмного сына.

Он знал, что потерпел неудачу во многих вещах: как родитель, как муж, и знал, что был дураком. Он мало уделял внимания своей семье, годами оплакивая Вэй Чанцзэ, и теперь это разрушило его семью и всё, что у него оставалось от его второй половинки.

- Вэй Ин… - произнёс Цзян Чэн, испытывая жуткий стыд за всё, что он услышал о себе, и горечь за предыдущую жизнь своего брата.

Он знал, что потеряет его, если не послушается, и пообещал себе не позволить прошлому повториться снова.

- Я думаю, нам следует вернуться к нашему разговору. Как семье, нам нужно будет работать над будущим; это то, что мы сможем сделать, когда вернёмся домой. Но сейчас, возможно, нам следует узнать больше о том, что нам следует делать с этой войной, - ровным голосом произнесла Юй Цзыюань.

Она признавала, что ей нужно о многом подумать и поговорить с семьей, но сейчас было не время для этого.

- Я согласен, госпожа. – Цинхэн-цзюнь кивнул. - Я думаю, вам следует продолжить это обсуждение внутри семьи. А сейчас, нам действительно следует сосредоточиться на предстоящих событиях. С помощью Вэй Ина за последний месяц мы укрепили Облачные Глубины, создали пути отхода для старейшин и младших учеников и приняли меры безопасности на случай нападения. Я понимаю, что мы всё равно понесём потери, но надеюсь, что они будут минимальными. Хотя гарантии, конечно, нет.

- Пройдёт не так уж много времени, прежде чем придёт уведомление о необходимости участия в идеологической обработке. Нападение должно произойти к концу года. - Вэй Ин посмотрел на свою семью, которая всё ещё обдумывала его предыдущие слова: - До отбытия в Цишань у нас не так много времени, поэтому нам придётся отправиться в Пристань Лотоса и организовать там защиту прямо сейчас. В настоящее время для Облачных Глубин я сделал всё, что мог. Теперь я могу уходить. Кстати, наша с Лань Чжанем свадьба очень удобное прикрытие. Ни у кого не возникнет ненужных вопросов, почему я летаю туда и обратно, и почему я так часто возвращаюсь в Облачные Глубины, а Лани приходит в Пристань Лотоса. Итак, у нас есть время сделать приготовления.

- Ты всё ещё женишься? Тебе не кажется, что стоит подождать? - спросил Цзян Чэн.

- Нет, - возразил Вэй Усянь. - Свадьба даёт нам не только вескую причину для поездок, она поможет и в войне. Наш союз позволит нам не быть такими расколотыми, как в прошлую войну. Как я уже сказал, Ордены в то время были в значительной степени уничтожены, пока Вэни захватывали власть. Много мелких Орденов исчезло, а Лани и Цзяны были тенями самих себя. Так что брачный союз будет бонусом и позволит мне лучше прятаться.

- Прятаться? - удивился Лань Сичэнь.

- Да, это позволит мне легче перемещаться между фронтами, и ко мне будет меньше вопросов о том, почему я появляюсь то тут, то там. Если на одном фронте есть Лани, ни для кого не станет сюрпризом, если мы с Лань Чжанем «заглянем на огонёк». То же самое и с Цзянами. Это позволяет мне находиться в большем количестве мест, не вызывая подозрений.

Вэй Усянь посмотрел на внимательно слушающих его заклинателей. Он видел, что они собирались спросить о большем, но не был к этому готов.

- Я знаю, что у вас ещё много вопросов о том, что произошло в моё время, и мне жаль, что я не могу ответить все из них. Есть много вещей, которые должны произойти, и которые вам обязательно захочется изменить, если вы о них узнаете. А я не могу упустить предоставленный мне шанс.

Вэй Усянь очень надеялся, что его поймут.

- От нас тебе что-нибудь нужно? - уточнил Цзян Фэнмянь.

- Ваша поддержка. На этот раз мне нужна ваша поддержка. Поскольку начнётся война, будет много людей, особенно в конце, которые будут требовать мою голову. Поэтому мне нужно знать, что меня поддержат, - честно признался демонический заклинатель.

Он не собирался позволять прошлому повторяться; они все переживут это.

- Насколько ты уверен, что мы сможем победить? Я знаю, что у тебя есть сила, но насколько она велика, - требовательно спросила своего приёмного сына Юй Цзыюань.

- Достаточно, чтобы положить конец миру. Я могу в одиночку разрушить город. Теперь я сильнее, чем был тогда. В моей последней жизни я был самым могущественным заклинателем своего времени.

- Почему...

- Зачем проходить через это? Я могу уничтожить Безночный город, но как мне не убить невинных людей, населяющих его? Как мне не стать тем, кем стал Вэнь Жохань? Не мое дело судить, кому жить, а кому умирать. Пока они не решат сражаться. Я не буду убивать за то, что они могут сделать, пока они не начнут. Кроме того, как я уже сказал, эта война должна произойти; те, кто сражается, должны извлечь выгоду из её последствий.

Я не стану тем, кем меня представлял мир!

Chapter Text

Ожидалось, что Вэй Усянь вёрнется в Пристань Лотоса на следующий день. Ему было грустно покидать Облачные Глубины. Здесь у него было слишком много приятных воспоминаний из этой жизни и предыдущих. Ему не хотелось прощаться с возлюбленным, хотя он и знал, что их разлука продлится ненадолго.

Последние несколько дней были утомительными. Особенно тяжело ему дался разговор с семьёй. Но главное, насколько могли, они поняли: Вэй Усянь был другим человеком и не мог стать прежним. Принятие этого факта наверняка займёт время, но демонический заклинатель надеялся, что, в конце концов, всем станет лучше.

Бродя от павильона к павильону, он думал о том, как много изменилось за столь короткое время. Цинхэн-цзюнь вышел из уединения и стал таким же могущественным, как и прежде; он будет очень полезен, когда произойдёт нападение. Но сейчас, в первую очередь, необходимо намеренно скрыть его силу на дискуссионной конференции, позволить другим думать, что он стал слабее за время, проведённое в затворничестве. Это сослужит им хорошую службу и подарит эффект неожиданности, когда произойдёт атака на Облачные Глубины, а потом и война.

В настоящее время Орден Вэнь считал, что Цинхэн-цзюнь слаб, и у власти по-прежнему находится Лань Цижэнь. Несмотря на то, что его действия противоречили правилам Гусу Лань, Вэй Усянь позаботился о том, чтобы по Цайи, а, значит, в скором времени и дальше, поползли слухи о том, что, пока глава Ордена не может в полной мере заниматься делами, слишком уж на него повлияли годы затворничества. Поэтому Цинхэн-цзюнь не будет окончательно возвращаться в Орден, а вместо этого позволит своему брату и своему наследнику решать большинство вопросов Ордена самостоятельно.

Но это было далеко не всё, что изменилось в Облачных Глубинах. Вэй Усянь шёл по ровным белоснежным дорожкам, с удовлетворением выискивая глазами свои новые талисманы, что составляли теперь защиту этого места. Он также обновил древний барьер, кольцом опоясывающий Облачные Глубины, и тщательно укрепил его, вложив в него немалую часть своей энергии – обеих своих энергий. Конечно, он не сможет сдержать всех нападавших, но позволит выиграть время, чтобы увести большую часть учеников, пожилых заклинателей и слуг в безопасное место. Кроме того, демонический заклинатель расположил вокруг горы новые сигнальные заклинания, которые предупредят Ланей об атаках.

А ещё Вэй Усянь убедил главу Ордена и великого учителя изменить боевую подготовку учеников. Хотя стиль Гусу Лань был красив и действенен, он был сосредоточен на защите, а не на нападении, что в нынешних реалиях было неприемлемо. И программы тренировок были изменены, дабы обеспечить ученикам возможность вести более наступательные действия. Ученики также должны были носить с собой талисманы, как предупреждающие, чтобы в любой момент суметь вызывать подмогу, так и защитные, что в случае необходимости позволили бы им оперативно скрыться.

Старейшины были крайне недовольны новаторскими идеями главного ученика Цзян, но это уже не имело значения. Цинхэн-цзюнь слушал Вэй Усяня: и когда тот укреплял Облачные Глубины, и когда объяснял, как они должны копить свою силу. Главная семья Лань не собиралась сгибаться перед опасностью и молчаливо стоять в стороне – тоже. Они знали, что именно такая позиция Ордена вызвала так много проблем в прошлом. У них была власть, и они не собирались от неё отказываться.

Итак, Цинхэн-цзюнь начал менять ситуацию, и перво-наперво вернул главной семье больше власти и заменил старейшин, тех, кто в этой и прошлой жизни больше всего мутил воду.

В общем, Вэй Усянь сделал для Облачных Глубин всё, что мог. И теперь, когда он вернётся в Пристань Лотоса, он введёт такую же защиту там.

- Молодой господин Цзинь, Вы готовы вернуться домой завтра?

Вэй Усянь обернулся на голос: был только один молодой господин Цзинь, с которым разговаривали столь заискивающим тоном, и которого демонический заклинатель избегал всеми возможными способами. Он чувствовал облегчение от того, что на этот раз помолвка не была отменена, и беспокоился лишь о том, как бы Цзинь Цзысюань своим идиотским поведением сам не разрушил их будущее с его сестрой. Вэй Усянь очень хотел, чтобы у него родился тот ершистый, взбалмошный племянник, которого он так любил, даже если его отец был претенциозным павлином.

Цзини стояли далеко впереди, он не видел их лица, только бело-золотые одежды, переливающиеся на солнце. Его всегда поражало, насколько экстравагантно одевались в Ордене Ланьлин Цзинь, но пусть их. Главное, Вэй Усянь был полон решимости оставить прошлое позади и постараться, ради Цзинь Лина, не убивать нынешнего наследника Ланьлин Цзинь.

И, вздохнув, Вэй Усянь зашагал вперёд. Цзинь Цзысюань был одет в золотую мантию с изящной вышитыми пионами «Искры среди снегов» по подолу, по рукавам, по груди. На кончике каждого лепестка красовалась нежная жемчужина, а сердцевину бутона украшал драгоценный камень. Из-за этого мантии были настолько тяжёлыми, что даже не колыхались на ветру. Сам наследник был высоким, с длинными тёмными волосами и красивым, миловидным лицом. В который раз, взглянув на него, Вэй Усянь не мог не признать: в такого мужчину нетрудно влюбиться. Он мог понять, почему сестра «пропала», сражённая его красотой.

- О, здравствуй, молодой господин Цзинь! Наслаждаешься своим последним днём в Облачных Глубинах? – беззаботно воскликнул демонический заклинатель и едва не расхохотался, увидев, как при его появлении испуганно вытянулось лицо Цзинь Цзысюаня.

- Вэй Усянь! – ощетинившись, выплюнул наследник Цзинь и непроизвольно подобрался, словно готовился вступить в бой.

За последние несколько месяцев он почти не видел главного ученика Цзян, и считал это благословлением Небес, потому что, стоило им встретиться, и они тут же ссорились. И порой даже дрались, особенно в детстве. Цзинь Цзысюань вечно попадал впросак, общаясь с девой Цзян, и потому всегда выглядел хуже, чем Вэй Усянь.

- Как насчёт того, чтобы прогуляться со мной? Я давно собирался поговорить с тобой, но в последнее время у меня не было возможности, - дружелюбно проговорил демонический заклинатель, наслаждаясь шоком, отразившемся на лице Цзинь Цзысюаня, когда тот услышал его слова.

- Зачем? – с тревогой спросил наследник Цзинь и поморщился, услышав, как зашептались его ученики, выстроившиеся у него за спиной.

- Зачем слуге разговаривать с нашим господином?! – раздался презрительный голос, и демонический заклинатель напрягся: этого человека он искренне ненавидел.

Он медленно повернул голову и холодно посмотрел на Цзинь Цзысюня. Такой же засранец, как и раньше. Вэй Усянь пока ещё не решил, что с ним делать. У него ещё было время, прежде чем ему, скорее всего, придётся разобраться с этим мерзавцем.

- Слуга? Забавно. А вот, по словам моей семьи и моего жениха, я, кажется, второй наследник одного из пяти великих Орденов. Так что я почти уверен, что если кто-то из нас и является слугой в этом разговоре, то это точно не я! – немного надменно заявил Вэй Усянь, наслаждаясь тем, сколько времени потребовалось Цзинь Цзысюню, чтобы понять прозвучавшее оскорбление. - Более того, - продолжил он, - даже если бы я был слугой, что в этом плохого? Слуги тоже люди! Без них, боюсь, ваш бедный Орден через несколько дней самоуничтожится. Вы же ничего не привыкли делать сами. Да и кто ты вообще такой, чтобы говорить со мной в таком тоне? - поинтересовался Вэй Усянь с неприкрытой насмешкой в голосе.

- Кто я? Кем ты себя возомнил! Ты…

- Цзинь Цзысюнь, этого достаточно, пожалуйста, прекрати. Вэй Усянь, он не собирался проявлять неуважение, - с раздражением оборвал кузена Цзинь Цзысюань.

Он уважал своего кузена, который, кроме Мянь-Мянь, был фактически единственным его другом, но временами этот человек был слишком нервирующим. Цзинь Цзысюань также знал, что любая словесная перепалка этого человека с Вэй Усянем, выйдет ему боком и, скорее всего, поставит Ланьлин Цзинь в неловкое положение.

- Конечно, ему стоит помолчать. Тебе вообще стоит поучить своих людей хорошим манерам, Павлин, - произнёс Вэй Усянь со смехом в голосе.

- Ты смеешь… - Цзинь Цзысюнь заговорил снова, но и на этот раз его прервал брат.

Теперь Цзинь Цзысюань выглядел почти разъярённым:

- Цзинь Цзысюнь, хватит! – Потом он посмотрел на главного ученика Цзян: - Вэй Усянь, чего ты от меня хочешь?

- Как я уже сказал, мне хотелось бы поговорить с тобой. Если ты будешь так любезен. Позволь мне сопроводить тебя обратно в твои покои. Судя по всему, теперь я здесь младший хозяин, поскольку обручён с Лань Чжанем. Я хозяин, и как принимающая сторона, хотел бы вернуться с тобой и поговорить о нескольких вещах.

Демонический заклинатель сказал себе, что Цзинь Цзысюань не был злым человеком; ему просто приходилось постоянно напоминать об этом.

- О, хорошо, Вэй Усянь, давай прогуляемся. Остальные могут вернуться, - сказал Цзинь Цзысюань своим ученикам и махнул рукой, пресекая любые возражения двоюродного брата. – Ты тоже можешь вернуться, Цзинь Цзысюнь. Я прогуляюсь по территории с нашим… хозяином, вот и всё.

Когда остальные Цзини уходили, Вэй Усянь не упустил из виду, какие взгляды-кинжалы бросал в него Цзинь Цзысюнь. Впрочем, ему было на это наплевать. У него были куда более неотложные дела, например, убедиться, что его сестра будет счастлива и родит ему племянника.

- Итак, мы гуляем. Чего ты на самом деле хочешь, Вэй Усянь?

- О, ты такой подозрительный, не так ли? Ты говоришь так, будто я веду тебя на убой.

- Я бы не стал исключать такую вероятность.

- Эй, я никогда… ну почти никогда не причинял тебе вреда, если не считать слов. Но, признай, ты все их заслужил, потому что оскорблял мою сестру.

- Тогда зачем, если я такой плохой, ты потащил меня на эту прогулку?

- Я хотел поговорить с тобой о сестре и твоей помолвке.

- О чём, чёрт возьми, ты хотел поговорить? Мы застряли в этой помолвке, как мухи в меду! Наши родители ни в коем случае не разорвут её, независимо от того, чего хотим мы этого или нет! Неужели ты так нуждаешься в своей так называемой сестре, что твоё горе…

- Стоп! Остановись здесь и сейчас, ты, напыщенный Павлин. Не смей намекать на то, чего не знаешь! Яньли - моя сестра! Она - мой мир, и между нами нет ничего подобного тому, что ты пытаешься подразумевать! Я помолвлен с любовью всей моей жизни, и я прикончу тебя, если ты будешь распространять такие слова!

- Почему это не правда? Разве ты не тот сын, которого всегда хотел Цзян Фэнмянь? Я уверен, что он…

- Эй! Я изо всех сил стараюсь не ударить тебя прямо сейчас. Пожалуйста, не усложняй мне задачу. Поверь, нет ничего, чего я хотел бы сделать больше, чем просто ударить тебя прямо в эту минуту, так что заткнись хоть раз в жизни! Перестань поносить мою семью и свой предстоящий брак! - Вэй Усянь был вне себя от ярости, воспоминания о подобном разговоре в прошлой жизни пришли к нему, отнюдь не помогая заглушить гнев. - Тебе нужно просто заткнуться, Цзинь Цзысюань, прежде чем ты скажешь что-то, чего не сможешь взять назад.

- А мне надоел ты, Цзян, который просит жениться на своей сестре, которая просила о помолвке. Она, а не я!

- Не лги себе. Тебе нравится моя сестра, и мы оба это знаем. Ты можешь лгать остальным, но не мне. Она тебе нравится!

Вэй Усянь увидел шок на лице молодого человека от его слов. Он знал, что был прав. Каждый год Цзинь Цзысюань должен был проводить время в Пристани Лотоса, чтобы он и Яньли лучше узнавали друг друга, чтобы позволить их чувствам расцвести или что-то в этом роде. С годами, благодаря своей наблюдательности, Вэй Усянь начал замечать, как Цзинь Цзысюань смотрит на его сестру - с мягкостью в глазах; этот придурок просто не умел говорить с ней, не оскорбляя её, и в этом была его проблема.

- Я не знаю…

- Перестань врать! Я вижу, что она тебе нравится. Но ты настолько заносчив и нерешителен, что не знаешь, как показать это или поговорить с ней! Так скажи мне: я вру?!

Вэй Усянь увидел, как лицо молодого человека покраснело, и понял, что был прав.

- Почему тебя это волнует? – возмутился Цзинь Цзысюань. - Ты ненавидишь меня и всё равно не хочешь, чтобы я женился на ней, даже если то, что ты говоришь, правда.

- Тут ты кое в чём прав. Ты мне действительно не нравишься, но разве ты давал мне причину, относиться к тебе иначе?

- Что?

- Ты всегда оскорбляешь мою сестру и пытаешься вести себя так, будто ты лучше всех нас. Как будто Ланьлин Цзинь унижается тем, что позволяет тебе жениться. Так почему ты мне должен нравиться? Поставь себя на моё место!

В глазах Цзинь Цзысюаня был шок:

- Я… - Он замолчал, не зная, что сказать.

Наследник Цзинь не мог отрицать того, что сказал Вэй Усянь. Были времена, когда ему нравилась Цзян Яньли. Она была милой, и когда он приходил в гости, она никогда не смеялась над его неприязнью и придирчивостью к еде. Она всегда пыталась поговорить с ним, не кричала и не вела себя так, будто он всего лишь наследник. А вот Цзинь Цзысюань всегда говорил неправильные вещи; он всегда путал слова, или рядом были её братья, и они мучили его, пока он не говорил что-нибудь обидное.

- Я не….

- Она тебе нравится, и это нормально. Но тебе нужно стать лучше. Ты прав, ты мне не очень нравишься, но я люблю свою сестру, которой нравишься ты, поэтому я готов поддержать этот брак. Но тебе придётся поработать сильнее, Цзинь Цзысюань. И ты должен перестать расстраиваться каждый раз, когда кто-то вспоминает о ней и оскорбляет её.

- Я знаю.

- А я знаю, что у тебя есть сила заботиться о ней и поддерживать её. Я знаю, что ты заботишься о ней и однажды полюбишь её больше, чем весь мир. Но ты должен прекратить эти свои преувеличенно помпезные выходки. Ты прячешь голову в песок, обижаешься и несёшь чушь без всякой причины, и я не понимаю почему.

- Я наследник, мне нужно…

- О, снова эта чушь. Ты можешь поступать, как хочешь, лишь бы не вёл себя как твой ублюдок-отец. - При мысли о Цзинь Гуаншане в голосе Вэй Усяня помимо воли прозвучала враждебность.

- Эй, это мой…

- Ты достаточно взрослый, и знаешь, каков твой отец. Он гнилой во всём, как бы ты ни лгал себе. Ты же не такой. Ты можешь быть лучшим человеком, лучшим мужем, лучшим отцом и лучшим главой Ордена. Я знаю, ты думаешь, что моя сестра мягкая и милая, и это так, но она также дочь Фиолетовой Паучихи. Она сможет поддержать тебя, когда придёт время. Если, конечно, ты всё не испортишь, прежде чем сможешь даже жениться на ней!

- Почему ты хочешь поддержать меня?

- Потому что я люблю её. Не так, как ты – не нужно делать такое лицо! Я люблю её как сестру, потому что она и есть моя сестра, и она хочет тебя, бог знает по какой причине. Поэтому я готов помочь и поддержать тебя.

И наследник Цзинь видел, что он говорит правду. Вэй Усянь часто скрывал свои чувства за улыбкой и шуткой, но сейчас Цзысюань понимал, что он приоткрылся ему, что он был честен.

- Как мне это сделать?

- Что? Ухаживать за ней? Ты уже достаточно взрослый, чтобы самому это понимать. Старайся быть с ней вежливым, разговаривай с ней, а когда скажешь что-нибудь глупое, извинись и проясни свои намерения. Кроме того, когда люди её оскорбляют, встань на её защиту. Она обручена с тобой, никто не смеет её унижать!

- Хм, полагаю, ты прав. Когда я разговариваю с ней, я всегда говорю не то.

- Знаю, и ты всё равно ей нравишься. Так что у тебя есть шанс поговорить с ней и объясниться, если ты облажаешься. И ещё, сделай ей подарок от себя лично, а не то дерьмо, которое выбирает твоя мать!

- Подарок… какой подарок?

- Такой, который покажет, кто она для тебя. Сестра не интересуются сложными украшениями и стихоплётством; она добросердечна и приземлена. Ей нравятся простые, душевные подарки.

- Хм, типа чего? - Цзинь Цзысюань мрачно подумал: откуда он должен знать, что будет лучше для Цзян Яньли.

- Э-э, ну, как насчёт красивого нежного украшения для волос, чего-то не слишком претенциозного, но деликатного, чего-то, что символизирует сестру… и, хм, может быть, стоит выделить место в Башне Кои для пруда с лотосами. - Последнюю часть Вэй Усянь произнёс очень тихо. В прошлой жизни это был один из уникальных даров, которые когда-либо получала его сестра, и даже после её смерти это было место, куда её сын мог прийти и получить утешение.

- Пруд с лотосами… а это идея. Спасибо.

Всё ещё смущённый переменами в Вэй Усяне, но не желая отказываться от ценной информации, которая могла бы ему помочь, Цзинь Цзысюань решил попытаться быть с этим человеком вежливым.

- Только не облажайся, Павлин, и тогда с тобой всё будет в порядке, - ответил демонический заклинатель.

Они как раз подошли к павильону Ордена Ланьлин Цзинь и остановились, глядя друг нас друга.

- Тебе обязательно так меня называть? – ворчливо спросил Цзинь Цзысюань.

- Да, воспринимай это как ласковое обращение, Павлин!

- Бесстыдник!

- О, теперь ты говоришь как мой Лань Чжань.

- Что ж, спасибо, Вэй Усянь. Надеюсь, ты безопасно доберёшься домой, и полагаю, что мы увидимся на твоей свадьбе.

- Это будет нечто! Ты обязательно должен увидеть мои красные мантии. Правда, я до сих пор не определился с вуалью! Сестра помогает мне с этим.

- Вы оба мужчины, зачем тебе вуаль?

- Потому что это традиции, Павлин. А кто я такой, чтобы нарушать традиции. И можешь ли ты представить моего Лань Чжаня в таком… ха-ха?

- Я полагаю, если выбирать из вас двоих… то ты прав. Я думаю, у тебя куда больше наглости для такого поступка.

Цзинь Цзысюань с раздражением покачал головой, поражаясь способности этого человека вести себя так возмутительно.

- Это точно. Что ж, увидимся на свадьбе. Я буду тот в красном, ну другой в красном, тот, что под вуалью! - Вэй Усянь рассмеялся и повернулся, чтобы уйти. – Безопасного путешествия тебе, Павлин! – бросил он через плечо и направился обратно в свои комнаты, чтобы подготовиться к предстоящему отъезду домой.

А Цзинь Цзысюань стоял и смотрел, как молодой человек уходит, со странным чувством привязанности, которое удивило его самого. Неуверенный в своих эмоциях, он решил проигнорировать их и поскорее начать исследование по созданию пруда с лотосами.

* * *

Поездка домой прошла без происшествий, поскольку и глава Ордена, и госпожа Юй вернулись домой ещё накануне. Единственной сложной частью возвращения было прощание с Лань Чжанем. Вэй Усянь знал, что они скоро увидятся, поскольку через несколько недель Лань Чжань должен был прибыть в Пристань Лотоса, но ему всё равно было ужасно грустно.

Вэй Усянь также попрощался с Не Хуайсаном, и тот пообещал приехать к нему перед свадьбой. Он и Не Хуайсан за прошедшие месяцы смогли завязать дружбу более глубокую, чем та, которая была у них до того, как Вэй Усянь узнал о всей той схеме, что тот провернул, в его второй жизни. Вэй Усянь принял это и принял молодого человека таким, какой он есть, и он знал, что Не Хуайсан понял это, даже если и не спрашивал, как и почему. Вэй Усянь решил, что они поговорят об этом позже. Он уже поручил молодому человеку разработать кое-какие планы и привести в действие свою многообещающую шпионскую сеть.

Вэй Усянь собирался поработать над духовным оружием для Не Хуайсана; он знал, что его друг не будет использовать свою саблю, и понимал почему, но он также хотел, чтобы тот мог себя защитить. У Вэй Усяня было много идей относительно веера, которым он собирался вооружить своего друга. Он просто не был уверен, как заставить это работать правильно, по крайней мере, пока. Ему также нужно было поработать над решением проблемы с духовным оружием Не; он начал заниматься этой проблемой ещё в своей предыдущей жизни, до того, как проклятие распространилось, но, на этот раз, у него было время, и он надеялся, что сможет сделать больше и исправить ситуацию, пока не стало слишком поздно.

Вэй Усянь вспоминал обо всём, что не успел сделать в той жизни. Он знал, что теперь у него есть шанс закончить свои разработки и изыскания - ему просто нужно было пережить войну. Остальное он будет делать, шаг за шагом, как только поймёт, какие изменения он создал. Он может изменить всё настолько, что у Цзинь Гуаншаня никогда не будет шанса причинить такие же разрушения, как раньше. Вэй Усянь ненавидел этого человека и обязательно должен был с ним что-то сделать. Он ещё не решил, что именно - это была проблема на послевоенное время.

Вэй Усянь был так удивлён, когда оказался в новой жизни, что проигнорировал своё окружение. Когда он проснулся в Пристани Лотоса, то почти сразу же отправился в Облачные Глубины. И теперь, когда они возвращались, когда они почти достигли границ Юньмэна, он начал чувствовать одновременно удовлетворение и панику. Он возвращался домой, только что покинув свой дом – потому что и Пристань Лотоса, и Облачные Глубины оставались его домом. И хотя Облачные Глубины мало чем отличались от своей прошлой версии, с Пристанью Лотоса дело обстояло иначе: к концу его жизни она была полностью изменена при перестройке.

Теперь же, когда они прибыли, Вэй Усянь увидел свой дом в первозданном виде. И у него перехватило дыхание. Как же он хотел, чтобы прямо сейчас рядом с ним был Лань Чжань! Чтобы он своими глазами увидел красоту прекрасных, величественных строений Пристани Лотоса, располагающихся в кольце огромного озера. Полюбовался, как широкие листья лотосов нежно обнимают мягкие розовые цветы, которые в свою очередь мерно покачиваются по прихоти лёгкого ветерка, словно кивают головами.

Когда они достигли главного причала Пристани Лотоса, Вэй Усянь в полной мере осознал разницу между Орденом Юньмэн Цзян и остальными Орденами и кланами мира совершенствования. Здесь не держали простолюдинов подальше от резиденций главной семьи. Вместо этого подход к Пристани Лотоса был заполнен лоточниками, продающими стручки семян, водяные каштаны и всевозможную выпечку. Дети из близлежащих домов часто пробирались на тренировочные поля Пристани Лотоса, чтобы посмотреть, как ученики упражняются с мечами. Это был тихий и оживлённый район.

Не было ничего необычного в том, чтобы увидеть главу Ордена и его семью в любой части Пристани Лотоса. Дети главы свободно бегали по магазинам, покупали угощения с прилавков торговцев на причале, болтали с обычными людьми.

Вэй Усянь глубоко вздохнул и широко улыбнулся: это был его дом, каким он никогда не думал, что увидит его снова.

Когда они достигли конца причала, Вэй Усянь спрыгнул со своего меча, почти рухнув на струганные доски от переполняющих его эмоций, и счастливо рассмеялся, глядя на людей, многие из которых для него давно умерли или ушли из его прошлой жизни. Впереди он мог разглядеть ворота поместья, резиденции Ордена Юньмэн Цзян, с замысловатыми цветами лотоса, вырезанными на каждой двери, красивыми и безмятежными.

Он был дома.

- Молодой господин Вэй, добро пожаловать домой!

- Молодой господин Цзян, Дева Цзян, с возвращением!

- Вот, возьмите эти стручки лотоса в знак приветствия вашего возвращения, молодые господа!

- Главный ученик! Старший боевой брат! Ты вернулся!

Юные ученики кричали и махали ему руками. Вэй Усянь был потрясён, увидев то, что ему так долго не хватало. Он подошёл к этим большим воротам с улыбкой, одновременно грустной и обнадёживающей, и остановился перед высокими створами, почти опасаясь войти. Но потом он увидел Цзян Фэнмяня и госпожу Юй, ожидающих их во дворе перед Залом мечей и с облегчением выдохнул. Его приёмные родители стояли в своих тёмно-фиолетовых мантиях Ордена Цзян, оба гордые и живые, и это было почти слишком.

Его дом был в безопасности, и он хотел, чтобы так оно и оставалось.

Chapter Text

 

Вэй Усянь вернулся в Пристань Лотоса уже неделю назад, но ему всё ещё было трудно до конца осознать, что это не его прошлое. Он бродил мимо знакомых комнат, мимо вещей, давно ушедших в его прошлом, и воспоминания преследовали его. И часто по ночам он думал о своих прошлых жизнях, сидя в конце частного причала и глядя на озеро во всем его величии в лунном свете. Вода была спокойной, по поверхности танцевали светлячки, луна отражалась в цветущих бутонах лотосов, а зелёные листья были почти невидимы в темноте. Вэй Усянь хотел, чтобы Лань Ванцзи был с ним и увидел величественную ночь и озеро. Ему бы понравилось. Все ученики спали, и над озером царила тишина. Было спокойно и безмятежно, совсем не так как днём.

Вэй Усянь пребывал в умиротворении, которое, как он понимал, не может продлиться долго, но он вовсю пользовался дарованным ему перерывом, зная, что когда события начнут разворачиваться, вряд ли у него будет много времени на отдых. Глядя на озеро, он думал о Пристани Лотоса и о том, насколько она отличается от других резиденций великих Орденов. Он провёл неделю, пытаясь приспособиться к тому, что видит свой дом таким, как он есть сейчас, а не таким, каким он стал после восстановления в прошлом. Его первый выход на тренировочном поле едва не подкосил его: он упал и заплакал, погребённый своим прошлым. В то время как ныне живые ученики наблюдали за ним, Вэй Усянь плакал о них, видя их сваленные на каменных плитах двора тела; он плакал о мёртвых. Он видел повсюду красный цвет, пепел и кровь, даже самых юных учеников, просачивающуюся в землю.

Он плакал, глядя на ухоженное тренировочное поле, видл его наполненным огнём, видел расхаживающих по нему солдат Вэнь, крушащих то, что им не принадлежало. Он видел тело своего шестого младшего боевого брата, едва достигшего возраста формирования ядра, истекающее кровью посреди поля, изувеченное людьми вдвое, втрое старше него. Он был настолько захвачен прошлым, что не видел перед собой учеников, которые окружили его, но не плотно, давая ему пространство. Они растеряно переглядывались, не понимая, что происходит, что не так с их главным учеником, а тот изо всех сил пытался справиться с воспоминаниями, вернуться в новое время, напомнить себе, что у него есть шанс спасти всех, кого он не сумел спасти в прошлый раз.

Его семья, примчавшаяся на тренировочное поле, не стала вмешиваться в происходящее. Они остались рядом с Вэй Усянем, присматривали за ним, пока он плакал, позволили ему справиться самому, а когда демонический заклинатель затих, в изнеможении опустившись на землю, Цзян Фэнмянь безмолвно поднял приёмного сына на руки и отнёс в его комнаты.

После этого Вэй Усянь почувствовал себя лучше. Теперь он мог пройти мимо тренировочного  поля и не заплакать, как ребёнок, хотя в его глазах порой появлялась грусть. Он начал общаться с учениками, начал заглядывать на их тренировки, и, наконец, приступил к укреплению Пристани Лотоса, чтобы убедиться, что все его близкие в безопасности.

- А-Ин, что ты делаешь так поздно? – мягко спросил своего старшего сына Цзян Фэнмянь, обнаружив его сидящим на краю дальнего причала.

За последнюю неделю сердце главы много раз разбивалось, когда он видел боль в глазах Вэй Усяня. Он знал, что его ученики не понимают, что происходит, поэтому сказал им, что на их главного ученика так повлияло заклинание, которое он использовал в Облачных Глубинах; что негативная реакция сделала Вэй Усяня чрезмерно эмоциональным. В конце концов, они не принадлежали Гусу Лань; он мог лгать.

- Дядя, я смотрел на озеро. Это было так давно, и оно так красиво.

- Это мое любимое место. – Цзян Фэнмянь согласно кивнул. – Я прихожу сюда, когда мне нужно подумать. Оно проясняет разум, не так ли?

- Да. Тебе что-то нужно, дядя? - Вэй Усянь мало разговаривал со своёй семьи с тех пор, как приехал. Тем не менее, они были рядом и давали ему пространство, за что он был благодарен.

- Нет. Но с тех пор, как я заметил тебя здесь, А-Ин, я решил, что сейчас подходящее время для нас, чтобы поговорить. Прошло так много времени, и так много информации вышло на свет. Признаюсь, я тоже избегал разговора, потому что не был уверен, каким ты будешь видеть меня, если узнаешь о моём прошлом.

- Ты имеешь в виду тебя и моего отца?

- И это тоже. Я уверен, что у тебя есть вопросы.

Вэй Усянь не решался спросить, рассказала ли госпожа Юй об их разговоре. Он старался вообще не думать об этом слишком много, боясь ответов. Однако он скучал по своим биологическим родителям и хотел иметь возможность больше узнать о них. Он хотел получить возможность услышать всё, что он упустил в прошлом.

- Ты заботишься обо мне только потому, что я сын Вэй Чанцзэ? - Он боялся, что вся любовь, которой его одаривали, принадлежала не ему, а его отцу.

- Я забочусь о тебе из-за того, кто ты есть. Отчасти потому, что ты сын Вэй Чанцзэ, но самая значительная часть – это ты сам. Мальчик, который улыбался, какую бы боль он ни испытывал. Мальчик, который взглянул на А-Чэна и решил, что позаботится о том, чтобы у него был друг, брат. Мальчик, который усердно боролся за то, чтобы стать главным учеником, и так заботился о каждом из своих учеников.

Появился бы шанс заботиться и любить тебя, если бы ты не был сыном Вэй Чанцзэ? Скорее всего, нет. Потому что я бы не знал, что ты существуешь. Ты сын Вэй Чанцзэ, но ты также мой. Он воспитывал тебя шесть лет, но я вырастил тебя, я обучил тебя, я сделал тебя одним из своих наследников, я сделал тебя своим сыном.

- Ты его ненавидишь? - спросил Вэй Усянь, печально глядя на тёмную гладь озера.

- Нет, я никогда не ненавидел его. Даже когда он ушёл и женился на твоей матери. Я никогда не ненавидел его. Я был в ярости. Я проклинал его и плакал о нём, но я никогда не ненавидел его. Моя реакция была иной, но такой же сильной, как у Юй Цзыюань. Она выжила с ненавистью, а я сделал это с уступчивостью. Я не ненавидел его, я ненавидел себя, и я позволил этой ненависти привести всех нас туда, где мы находимся сегодня.

- Разве ты не хотел бы, чтобы я никогда не нашёлся, чтобы ты не имел этого напоминания о том, кого и что ты потерял?

- Нет, я никогда не чувствовал сожаления о том, что нашёл тебя. Как я уже говорил: я создал тебя, мой сын. Ты в такой же степени мой сын, как и А-Чэн. Я просто никогда не показывал этого должным образом, потому что был слишком самодовольным и не желал никого расстраивать. Я был неправ, я позволил жестокое обращение, которое ты терпел столько лет, потому что не желал создавать ещё больше проблем. Честно говоря, твой отец возненавидел бы меня за то, как с тобой обращались.

Твой отец был моей единственной любовью, он был моей второй половинкой, всем для меня. И его уход опустошил меня, заставил меня сомневаться во всём, заставил меня отказаться от того, чтобы стать тем человеком, которым я должен был быть. Для своего Ордена и своей семьи. Я любил его глубже, чем могу выразить словами, и по сей день мне всё ещё больно, что он бросил меня. Но я тоже был виноват; я верил, что другой альтернативы нет, поэтому и не пытался найти способ заставить жизнь работать на всех нас.

- Иногда мы просто совершаем ошибки и позволяем тем, кого мы любим, ускользнуть, -  произнёс Вэй Усянь, думая о потерянных годах, когда недопонимание и страх разделяли его и Лань Чжаня.

- Я вижу в тебе ребёнка, которым ты мог бы стать, если бы он остался. Ты лучший из всех нас, даже лучше твоей матери и Юй Цзыюань. Ты - напоминание о том, что должно было быть. Возможно, именно поэтому я был так самодоволен, потому что какой-то части меня было больно видеть тебя и знать, что ошибки, которые мы совершили, так явно отразились на тебе. Я искренне не знаю, и мне стыдно за то, какими были эти годы. Всё, что ты говорил о сплетнях и чувстве, что ты был незначительным для нашей семьи, причинило мне такую же боль, как и уход твоего отца, потому что ты был прав: я допустил это, и я был в этом виноват.

Я знаю, что у тебя есть шрамы из прошлого, и что ничего нельзя решить несколькими заявлениями, но, А-Ин, никогда не сомневайся: ты - мой сын, ты - Юньмэн Цзян, и я горжусь тобой. Я был несправедлив к тебе и А-Чэну. Я позволил А-Чэну стать тем, кем он является сейчас, таким похожим на его мать, вместо того, чтобы учить его быть лучшим из всех нас, таким, как ты. Это то, над чем я должен работать. Вы оба такие разные, но я люблю вас одинаково, и мне нужно показать это соответствующим образом.

- Я не помню своих родителей. Единственное чёткое воспоминание, которое у меня осталось, - это я верхом на осле и они, идущие рядом со мной по тропинке, - угрюмо проговорил Вэй Усянь.

- У тебя будет больше воспоминаний, обещаю. Я буду рассказывать тебе истории, и Юй Цзыюань тоже. Мы уже говорили о том, что мы больше не можем жить так, как будто твои родители никогда не были частью нашей жизни. Мы оба любили их, и нам следовало почитать их должным образом, и в будущем мы так и сделаем. - Цзян Фэнмянь взглянул на своего сына и понял, что то, что он сказал сегодня вечером, было правдой. Может, и не по крови, но он был его сыном. - А-Ин, они бы так гордились тобой, человеком, которым ты стал. Они бы гордились так же, как и я.

Цзян Фэнмянь видел влажный блеск в глазах Вэй Усяня, но вместо горестных слёз, преследующих демонического заклинателя всю прошлую неделю, его глаза были полны надежды и благодарности.

- Спасибо. Интересно, гордились бы они по-настоящему. В конце концов, я создал демоническое совершенствование. Что, если… что, если бы они возненавидели меня за это? – спросил Вэй Усянь, выплёскивая свой самый большой страх.

В глубине души он очень боялся, что если бы его родители были живы, они бы презирали его за выбранный путь совершенствования. Ведь и Вэй Чанцзэ, и Цзансэ Саньжэнь были признаны благородными заклинателями, которые противостояли злу и демоническому пути, тому самому пути, которым следовал их сын.

- Они всё равно любили бы тебя и гордились бы тобой, так же, как и мы. А-Ин, я не буду лгать; твой путь - это то, чего я пока не понимаю, но я намерен учиться. Я не могу ответить, правильно это или неправильно, без дополнительной информации. Тем не менее, я могу сказать тебе, что всё равно горжусь тобой. Ты - мой сын; даже если ты пойдёшь нетрадиционным путём, мы будем идти рядом с тобой.

- Я не думаю, что остальной мир согласится с вами, - с грустью заметил Вэй Усянь.

- Им это и не нужно. Пока твоя семья поддерживает тебя, мнение остальных не имеет значения. Плюс у них есть время, у нас есть время. Никто ещё не знает о твоём пути, и даже когда они узнают, ты всё равно будешь моим сыном, и мы всё равно будет рядом с тобой.

- Спасибо.

- Нет необходимости в таких словах, как «спасибо» и «извини», внутри семьи, ты это знаешь, А-Ин. - Изучая своего старшего сына, Цзян Фэнмянь почувствовал себя более открытым, чем за многие годы. - Уже поздно, и, насколько я понимаю, у тебя есть много наработок, которые тебе предстоит обсудить с нами утром. Возможно, пришло время отправиться спать.

- О да, я наметил кучу планов, к которым нам нужно приступить прямо сейчас. Я собираюсь успеть сделать всё до свадьбы.

 Вэй Ин почувствовал себя лучше. Но как же ему хотелось, чтобы и в его прошлой жизни все они разговаривали так же адекватно, хотя он и понимал, что именно его прошлое позволяет сделать это сейчас; ему нужно было быть благодарным за это.

- Ах, да, свадьба. Хм, об этом мы также говорили с госпожой Юй, и мы пришли к выводу, что нам следует дать тебе несколько руководств для изучения… хм, перед твоей… ну, ты знаешь, свадебной… ночью.

Вэй Ин ничего не мог с собой поделать; он покраснел, пытаясь не засмеяться, но не смог справиться с эмоциями и всё-таки расхохотался, и хохотал до тех пор, пока хватало дыхания.

- Эм… а ещё я могу ответить на любые твои вопросы о…

- Ха-ха, прекрати. Я умоляю! Ты выглядишь так неловко. Папа, пожалуйста, прекрати. У меня уже был опыт семейной жизни, помнишь? Я был женат на Лань Чжане, и мы... ну, ты знаешь! Итак, Я хорошо знаю, что, ха-ха, происходит на брачном ложе.

Ах, если бы его приёмный отец видел хоть что-то из того, что они с Лань Чжанем вытворяли в прошлом, он, скорее всего, превратился бы в духа.

- Ну, хорошо, тогда, эм… давай забудем этот разговор, А-Ин.

Вэй Усянь никогда в жизни не видел Цзян Фэнмяня таким красным. Он почувствовал, как всё напряжение и печаль прошлой недели окончательно покинули его. Это было то, за что он боролся: чтобы прошлое оставалось прошлым. Да, он изменит его, но он должен, наконец, перестать плакать и жить воспоминаниями о прошлом. Те, кого он любил, жили в этой временной линии, и он не хотел пропускать подобных моментов.

- Ты назвал меня папой. Я не думал, что ты уже… - мгновением позже начал Цзян Фэнмянь, заставив Вэй Усяня оборвать смех и перебить его:

- Мне жаль…

- Не извиняйся. Помни, что между членами семьи не нужно извиняться и благодарить. Я не расстроен, А-Ин, я воодушевлён. Надеюсь, ты не остановишься. Я говорил тебе, что ты мой сын. Я также знаю, что Юй Цзыюань говорила с тобой о том, чтобы ты называл её «мама». Я понимаю, что это займёт время, но, А-Ин, я искренне хочу, чтобы ты почувствовал, что можешь обращаться ко мне именно так. - Цзян Фэнмянь видел надежду и страх в глазах своего приёмного сына. Ох, сколько же ошибок он совершил с этим мальчиком, со своей женой и с их детьми. Им придётся здорово постараться, чтобы компенсировать это. - А-Ин, всё в порядке; ты можешь не торопиться. У нас есть время. Мы строим что-то новое, это произойдёт не сразу. И я хочу, чтобы ты знал: ты можешь обращаться ко мне так, как тебе удобнее.

- Я знаю, что это займёт время; мы все можем работать над нашими проблемами. - Вэй Усянь сказал это с улыбкой и поднялся на ноги, собираясь идти в свою комнату. Он устал, а впереди у них долгий день. - Спокойной ночи, папа, - тихо добавил он, кланяясь на прощание.

- Спокойной ночи, А-Ин, - ответил Цзян Фэнмянь со слезами на глазах и замолчал, наблюдая, как его сын уходит прочь.

Когда Вэй Усянь исчез из виду, глава поднял лицо к небу и пообещал луне, что сделает всё возможное и невозможное для своей семьи; они больше не будут разделены, мир больше не сможет вмешиваться в их отношения, разъединять их.

 

Впервые после возвращения в Пристань Лотоса Вэй Усянь почувствовал себя правым; возможно, полуночная беседа с приёмным отцом что-то в нём укрепила, и теперь он был готов двигаться дальше и в полной мере ощущать, что вернулся в свой дом. В ближайшие несколько месяцев ему предстояло сделать ещё так много дел, как для свадьбы, так и для безопасности Пристани Лотоса.

В дверь постучали, и прозвучал звонкий голос одного из учеников:

- Главный ученик, тебя пригласили в главный зал на завтрак! Глава Ордена и госпожа ждут!

- Спасибо, я уже иду!

Вэй Усянь знал, что сегодняшние темы – о безопасности их дома и переменах в стратегических техниках – крайне важны, но уверенности в том, что их примут, не испытывал. Он хотел бы внести много изменений, зная, что это ради общей безопасности, но как и все великие Ордена, Орден Юньмэн Цзян был достаточно консервативен, чтобы препятствовать переменам.

Проходя по коридорам, демонический заклинатель вспоминал, какой неизменно гостеприимной была Пристань Лотоса. Не то чтобы у неё не было защиты, но это была защита для мирного времени, а не войны. Пристань Лотоса была открытой для всех и дружелюбной. Именно это и позволило злу легко прорваться в их дом и уничтожить его. Вэй Усянь только надеялся, что его семья не будет слишком обеспокоена необходимыми переменами и согласится на них, по крайней мере, до окончания войны.

- Доброе утро, - радостно произнёс Вэй Усянь, входя в зал.

В передней части большой комнаты расположились его приё2мные родители, справа от них сидели Цзян Яньли и Цзян Чэн, стол Вэй Усяня был установлен между его братом и сестрой. Оба родителя кивнули ему в знак приветствия, а его сестра тепло улыбнулась:

- Доброе утро, А-Ин, почему бы тебе не присесть. Ты хорошо спал?

- Ты же меня знаешь, я сплю, как убитый, сестра. О, суп из свиных рёбрышек и корней лотоса! - радостно воскликнул демонический заклинатель, увидев своё любимое блюдо.

- Я знаю, что у тебя сегодня насыщенный день. Я хотела убедиться, что тебе хватит на него сил, А-Ин.

- Спасибо, сестра.

Вэй Усянь огляделся и заметил, что Цзян Чэн уклоняется от его взгляда. Что ж, неудивительно. За последние дни они не сказали друг другу больше, чем несколько коротких слов мимоходом. Вэй Усянь понимал, что рано или поздно им придётся сесть и во всём разобраться, но эта неделя была слишком сложной для него, чтобы добавлять к ней ещё больше эмоционального стресса. А то, что их разговор не будет простым, демонический заклинатель не сомневался. Поэтому он постарался отвлечься от мыслей о нём.

- Выпей чай, - скомандовала госпожа Юй, заметив, что Вэй Усянь проигнорировал лекарство и сразу набросился на суп.

- Но он ужасен на вкус! – заявил Вэй Усянь и вздохнул: он знал, что ему это нужно; тем не менее, вкус у этого напитка, и правда, был отвратительным.

- Независимо от этого, ты должен пить его каждый день. Если понадобится, тебе не будут подавать еду, пока ты не опустошишь свою чашку досуха. - Госпожа Юй строго посмотрела на молодого человека, не желая позволять ему пренебрегать чем-то важным для собственного благополучия.

- Мм. – Последовала единственная реплика, после чего чай был выпит, как и было приказано.

- Если он не хочет пить этот ужасный чай, я не понимаю, зачем его заставлять? - ворчливо  проговорил Цзян Чэн, заставив Вэй Усяня удивлённо поднять глаза.

- Поскольку ему это необходимо, чтобы оставаться здоровым, - резко ответила госпожа Юй.

- Но ведь он сильный, не так ли? Зачем ему чай?

- Мне он нужен, потому что он стимулирует мой разум… - спокойно произнёс Вэй Усянь. Они мало говорили о своём душевном состоянии, и он хотел, чтобы так оставалось и дальше: он не желал, чтобы они поняли, что он сломлен. - Моё прошлое, ну, оно не было хорошим. Столько всего произошло… того, чего никогда не должно было случиться. И это повлияло на меня. Прошлое влияет на моё настроение и мысли. Чай помогает мне сбалансировать это; позволяет моим эмоциям успокоиться и отдохнуть.

- Но...

- Этого достаточно, А-Чэн! А-Ин нуждается в чае каждый день, и это всё, что нужно знать. А теперь, А-Ин, возможно, мы сможем обсудить эти твои стратегии. Кроме того, я слышала, что ты сделал несколько новых талисманов и хочешь, чтобы мы использовали их. А также некоторые другие предупредительные меры. Разумно. Нам следует обсудить наилучшее их использование, - сказал Цзян Фэнмянь.

Он видел, что его приёмный сын не готов к разговору с братом, и оттянул внимания на себя. В конце концов, подготовка к предстоящему штурму Вэней сейчас была куда важней.

- Да, есть талисман «Не гори», я всё ещё работаю над названием. Я хочу начать размещать его на стенах в Пристани Лотоса и на рыночной площади. Он уменьшит урон от огня и поможет про…

- Уменьшите ущерб от огня? Я никогда не слышал о таком талисмане. Где ты его нашёл? – перебил его Цзян Чэн.

Он недавно наведывался в комнату Вэй Усяня и видел, что его стол, да и весь пол там завалены листками с каракулями и недоделанными талисманами. Там было куда больше хаоса, чем обычно, и, скорее всего, этот хаос будет только разрастаться, поскольку его комнаты расширяться из-за женитьбы.

- Это потому, что его... ну, не существует. Дело в том… В общем, я создал его. И в настоящее время он не предназначен для использования за пределами Пристани Лотоса и Гусу Лань, - ответил демонический заклинатель, и Цзян Чэн нахмурился:

- Почему только мы? Почему не остальные Ордены тоже? С помощью такого талисмана можно заработать много денег!

- Потому что я не хочу, чтобы кто-либо знал о его существовании, вплоть до окончания войны. Именно поэтому я старался не выставлять его напоказ в Облачных Глубинах. Я не хотел, чтобы кто-то мог их воспроизвести.

- Но почему?

- Две причины. Первая: я не хочу, чтобы Орден Вэнь понял, что мы можем противостоять их атакам. Огонь - одна из основных стихий, которые они используют, чтобы нанести урон и запугать свои жертвы. Они, скорее всего, будут застигнуты врасплох, когда окажется, что их атаки не наносят ожидаемого ущерба. Во-вторых: я не хочу, чтобы кто-то тратил время на то, чтобы придумать, как противостоять моему талисману. Хотя я не думаю, что кто-то сумел бы, я бы предпочёл не рисковать. Я знаю, это звучит неправильно, что, скрывая этот талисман, я не позволяю другим Орденам лучше защититься от Вэней, но это риск, на который я не готов пойти.

- Значит, он всё спасёт?

- Нет, ущерб будет, но он будет меньше, чем мог бы быть. Некоторые здания всё равно будут гореть, даже с талисманом. А некоторые нужно оставить и вовсе без защиты, чтобы отвлечь внимание. Они не только отвлекут врага, но и дадут нам время на борьбу с огнём от атак.

- И как бороться с огнём?

- Струящейся водой, разумеется! – темпераментно заявил Вэй Усянь.

В отличие от Облачных Глубин, Пристань Лотоса была окружена водой; при правильном использовании придуманной им конструкции её было довольно просто переместить в нужное место.

- Что ты имеешь в виду под струящейся водой? - уточнил Цзян Фэнмянь, заметив волнение в голосе старшего сына.

- Это то, к чему мы собираемся приступить прямо сегодня; установка займёт много времени. По сути, это система труб, по которым будет течь вода. Они будут соединены с крышами некоторых зданий. Вода будет поступать в них с помощью водяного насоса. Вода будет перетекать с одной стороны на другую по бамбуковым трубам, поэтому в случае пожара мы сможем открыть заглушки, и вода потушит пожары.

Вэй Усянь был в восторге от возможности опробовать свою идею на практике. Он был убеждён, что это сработает; ему только было грустно, что они не смогли сделать это в Облачных Глубинах, потому что там не было нужных источников воды.

- Мы окружены водой! Поэтому мы лучше всех подготовлены к борьбе с огнём. По крайней мере, мы будем защищены, когда проложим трубы, - заключил Вэй Усянь. – Нужно проложить их по главным зданиям, в первую очередь. Другие здания могут понести наибольший ущерб, но самые важные должны выйти из атаки с меньшими повреждениями и оставаться пригодными для использования.

- Интригующая идея. Бамбуковые трубы… Да, думаю, попробовать не помешает. Что нам понадобится? - Цзян Фэнмянь был очарован этой идеей, ведь даже после нападения подобное изобретение может быть полезным.

- Ну, я собираюсь встретиться с мастерами. Я схожу в город сегодня днём, чтобы поговорить с ними о моём плане. Надеюсь, они смогут начать как можно скорее! - Вэй Усянь нетерпеливо потёр руки. – А потом я начну распределять талисманы.

- Значит, талисман и бамбуковые трубы - это то, как мы собираемся спасти наш Орден? – скептически поинтересовался Цзян Чэн.

Он-то думал, что их новая защита будет куда сложнее.

- Ну, это только часть. Есть ещё кое-что… Но остальное немного… другое.

Голос Вэй Усяня прозвучал не слишком уверено, и госпожа Юй нахмурилась:

- Просто выкладывай, ведь ты всё равно всё продумал, так что просто говори.

Юй Цзыюань уже поняла, что идеи её приёмного сына были блестящими, и, как и её муж, видела долгосрочные перспективы от их внедрения. Тем не менее, её также беспокоило, насколько они будут в безопасности; насколько лучше для них было бы, если бы она позволила Вэй Усяню распоряжаться этим местом в прошлом, вместо того, чтобы игнорировать его идеи и изобретения.

- Эм… хорошо, в первую очередь необходимо создать пути отхода для всех пожилых людей и детей, которые не готовы или не способны сражаться. Потребуются несколько вариантов, с помощью которых можно будет легко покинуть Пристань Лотоса. Нам также необходимо создать для них безопасные укрытия, возможно где-то на болотах и вдали от города, - объяснил Вэй Усянь. - Я думаю, что с этим отлично справится Цзян Чэн. Он умеет командовать людьми и разрабатывать маршруты. Ему также было бы полезно поговорить с людьми в городе.

- Ты хочешь, чтобы я спланировал побег? – возмутился Цзян Чэн.

- Да. Я хочу, чтобы ты отвечал за это. Я помогу тебе, по мере возможности. Нам нужно создать безопасный путь для отхода людей, и тебе полезно поработать над этим на будущее.

Вэй Ин признавал, что его брату необходимо проявлять свои организаторские способности. Это даст ему необходимую подготовку, которая обязательно пригодится ему, когда он станет главой Ордена. Из них двоих именно Цзян Чэн был гораздо лучшим стратегом, чем он сам.

- Я думаю, что это отличная идея. А-Чэн организован и умеет планировать. И это шанс использовать его сильные стороны, - согласился Цзян Фэнмянь и с удовольствием отметил улыбку Цзян Чэна, когда он отметил его.

- Сестра займётся оказанием медицинской помощи. Нам понадобятся лекарственные травы, мази и всё остальное. Хотя мы храним необходимые запасы для повседневных нужд, нам стоит увеличить их количество и держать их под рукой на случай нападения. Нам так же нужно разделить эти запасы и распределить их по нескольким местам, чтобы каждый ученик мог до них легко добраться в случае необходимости. Ведь во время нападения не каждый сможет добраться до медицинского павильона.

Вэй Усянь чуть подался вперёд, заметив изумлённые лица членов своей семьи.

- Вэй… когда ты успел так… - спросил Цзян Чэн, не зная, как сформулировать то, что он хотел сказать.

- Я участвовал в войне и видел её последствия, А-Чэн. Я участвовал в разработке стратегий и в боевых действиях. Я много узнал о войне и её предотвращении. Я хочу гарантировать, что мы будем в максимальной безопасности в случае нападения, - ответил Вэй Усянь, вздрагивая при мысли обо всех мерах безопасности, которые он предпринял для защиты Могильных Курганов, не имея тогда никаких значимых ресурсов.

На этот раз за ним стоял Орден.

- Я предполагаю, что это ещё не все, А-Ин. Пожалуйста, продолжай, - произнёс Цзян Фэнмянь, наблюдая, как Вэй Усянь достаёт из-за пазухи стопку листков и начинает их быстро просматривать.

- Эм... да, давайте посмотрим: эвакуация, трубы... эм, медицинская помощь... где я... ох, доступ. - Вэй Усянь вскинул голову и постарался вернуть разговор в нужное русло: - Нам придётся ограничить доступ в Пристань Лотоса. Не полностью, но, по крайней мере, в основную часть Пристани.

Как и ожидалось, его предложение не вызвало энтузиазма.

- Мы всегда были открыты. Это часть нашей философии. А-Ин, мы не можем…

- Разве то, что делает А-Ин, не поможет спасти наш дом и наших людей, Фэнмянь? Он не сказал о полном закрытии Пристани Лотоса, только об ограничении! Временном. Итак, если это то, что нужно для спасения нашего дома, мы последуем этому! – решительно заявила Юй Цзыюань.

Честно говоря, она давно думала о том, что они слишком открыты для мира и тем самым просто напрашиваются на неприятности, и, похоже, в конце концов, это привело к их падению в прошлом-будущем.

- Эм, я не хочу всё закрывать. Я просто хочу кое-что изменить. Например, главный вход в Пристань Лотоса всегда остаётся открытым до вечера. Думаю, нам нужно это изменить. На время. Двери должны быть закрыты и рядом с ними выставлена охрана, – продолжил Вэй Усянь. - Мы также должны отслеживать наших поставщиков и создавать пункты уведомлений на рынке, чтобы тот, кто видит что-то странное, мог сообщить об этом.

- Хм, всё это кажется возможным, - кивнул Цзян Фэнмянь и задумался.

- Я хотел бы также установить вокруг Пристани Лотоса барьер, как в Облачных Глубинах. Он должен быть всегда активен, в отличие от нашего, который предназначен только для чрезвычайных ситуаций. Правда, сейчас это невозможно. Если его установить, он послужит сигналом для окружающих, что в Пристани Лотоса изменения, а это привлечёт внимание. Нам не нужно, чтобы посторонние знали, что мы создаём системы противостояния на случай нападения. Поэтому нам придётся выживать с нынешним барьером, - проговорил демонический заклинатель, обращая свои слова скорее к себе, чем к своим слушателям. - В прошлый раз мы активировали барьер, но Вэнь Чжулю в то время был внутри него и смог нейтрализовать старейшин, которые питали его. Я всё ещё работаю над источником энергии, который не потребует постоянного вмешательства старейшин или кого-то из нас.

- Что ты имеешь в виду?

- Я хочу пассивно активировать наши нынешние и будущие барьеры, чтобы это требовало небольшого количества энергии от каждого человека, привязанного к ним. Тогда, вместо того чтобы создавать группу, которая будет поддерживать защитный барьер, потребуется небольшое количество энергии от всех заклинателей под командованием Юньмэн Цзян. Это будет похоже на резервуар силы, который будет медленно накапливаться до тех пор, пока он не понадобится.

Вэй Усянь хотел поработать над этим проектом ещё в своей прошлой жизни, но так и не получил такой возможности. Он всегда мечтал добиться того, чтобы защитные барьеры не зависели от уязвимой группы заклинателей.

- Ты веришь, что нечто подобное возможно?

- Конечно. Мне просто нужно до конца в этом разобраться. Как я уже сказал, это будет чем-то похоже на барьер Гусу Лань, но более пассивный, не требующий большой работы, чтобы поддерживать его. - Вэй Усянь покивал сам себе и добавил: - Но я буду работать над этим позже. Я уверен, что смогу заставить это работать. – В следующий миг демонический заклинатель встрепенулся, и в его глазах полыхнул азарт: - Но главное, что нам сейчас нужно, это система оповещения!

- Система оповещения?

- Да. Она предупредит нас, когда те, о ком мы хотим знать, достигнут границы. А ещё на всех входах в Пристань Лотоса следует установить специальные арки. Я планирую создать небольшую систему оповещений на основе талисманов, которые будут предупреждать о том, что кто-то пересекает барьеры. Она также будет навешивать на наших гостей дух, чтобы отслеживать их местоположение, чтобы я мог знать, где они находятся.

- Дух? О чём ты говоришь? Как ты собираешься использовать дух, чтобы выследить их? - Цзян Чэн сомневался, что брат говорит о своём демоническом совершенствовании, ведь это было в прошлом, не так ли?

- Я могу разговаривать с мёртвыми. Я попрошу их следить за входами и предупреждать меня о любых нежелательных вторжениях. Многие духи готовы помочь; они хотят бродить вокруг людей, у которых нет злых намерений. Я надеюсь убедить их помочь, пока они находятся в этом районе.

Барьеры в арках будут связаны с главной семьёй Вэней. На данный момент это лучший способ узнать, когда Цишань Вэнь войдёт в границы Юньмэна. Мне нужно получить немного крови Вэней… но я думаю, что смогу уговорить А-Нина приехать и помочь мне. Я должен написать ему.

- Подожди, ты собираешься привести сюда кого-то из Ордена, что планирует убить нас, и рассказать ему о наших мерах безопасности? Ты в своём уме? Ты помнишь, что они убийцы?! – с гневом воскликнул Цзян Чэн.

Он не понимал, как его брат смеет приглашать в их дом Вэня, даже если это был тот самый мальчик, с которым сам он хотел бы проводить больше времени.

- А-Нин и сестрица Цин другие. Они никогда не предадут меня. Это безопасно и это единственный путь! - с раздражением в голосе произнёс Вэй Усянь. Он не позволит прошлому повториться. Он должен убедиться, что добрые Вэни будут в безопасности после войны. - Я напишу ему сегодня и приглашу в Пристань Лотоса. Скажу, что приглашаю его на свадьбу, или придумаю что-нибудь ещё не слишком подозрительное.

- Хм… если ты считаешь это безопасным, я разрешаю тебе пригласить его, А-Ин, - поддержал приёмного сына Цзян Фэнмянь, мысленно взвешивая все новые планы и то, как меняется их Орден.

Честно сказать, это вызывало у него противоречивые чувства: удовлетворение и, одновременно, тревогу.

- Спасибо, - поблагодарил демонический заклинатель. - Нам также следует начать работать над усовершенствованием техники боя и защиты. Лань Чжань будет здесь на следующей неделе. Я бы хотел, чтобы он помог включить некоторые боевые техники Гусу Лань в наши тренировки, так же, как мы это сделали для них. У них отличные оборонительные позиции, и они прекрасно сочетаются со стилем Юньмэн Цзян. - Вэй Усянь понемногу успокаивался по поводу своих планов. - Это будут напряжённые несколько месяцев, чтобы всё подготовить к отражению нападения и при этом разобраться со свадьбой. Мы должны быть уверены, что никто за пределами Пристани Лотоса не знает, какую защиту мы создаём. Поэтому, при проведении свадьбы меры безопасности не должны быть заметны для посторонних. Но при этом они помогут нам не только оставаться в безопасности, но и понять, нужно ли внести в них какие-либо корректировки.

- Итак, приступим. Все знают, за какие области они отвечают. Вэй Ин, тебе следует встретиться с ремесленниками, а остальные займутся своими делами. Я же пока прикину, как лучше всего объявить об изменении допуска в Пристань Лотоса. Можно, к примеру, сказать, что это связанно с подготовкой к наплыву гостей в связи со свадьбой.

- Видеть, как я женюсь, - это чудесно, поэтому, конечно, к нам приёдет так много людей! - со смехом воскликнул Вэй Усянь, когда они все поднялись из-за стола и направились к дверям.

Он чувствовал, что на этот раз у них есть шанс. У демонического заклинателя были и кое-какие другие планы, но он хотел, чтобы Лань Чжань, на всякий случай, был с ним рядом, когда он озвучит семье свою стратегию с трупами.

Chapter Text

Вэй Усянь выполнял секретное задание, которое, честно говоря, совсем уж секретным не было, учитывая, что с ним были и Лань Чжань, и Не Хуайсан. Первый, потому что демонический заклинатель и не собирался расставаться с возлюбленным, а второй, потому что именно он нашёл для него Мэн Яо. Между подготовкой к свадьбе и укреплением безопасности в Пристани Лотоса у Вэй Усяня оставалось не слишком много времени, но он твёрдо решил посвятить его поиску будущего разрушителя судьбы. И возложил он ответственность за его поиски на Не Хуайсана.

Как и ожидалось, наследник Не проделал работу быстро и умело. Вэй Усянь никогда не понимал, почему никто никогда не видел, насколько умён и злобен этот молодой человек; тем не менее, он не собирался раскрывать секрет своего друга.

По информации Не Хуайсана, мать Мэн Яо всё ещё была жива и работала, хотя в отчётах указывалось, что у неё плохое здоровье. Мэн Яо подрабатывал счетоводом, но все заработанные им деньги уходили на лекарства для матери, и он никогда не надеялся заработать достаточно, чтобы выкупить её свободу.

Вэй Усянь знал, что ему нужно остановить этого человека, прежде чем он превратиться в то, чем он был. Он также понимал, что не может позволить ему примкнуть ни к одному из других Орденов. Он не мог допустить ни единого шанса на установление его связи с Не Минцзюэ или Лань Сичэнем. Даже несмотря на то, что Лань Сичэнь теперь знал истинное лицо Мэн Яо, он не хотел рисковать.

- А-Сан, ты сказал, что он где-то здесь, да? Ты хочешь сказать, что он всё ещё живет в борделе? - уточнил Вэй Усянь, оглядывая улицу, на которой располагалось несколько не слишком популярных гостиниц, магазинов и борделей.

- Он приезжает сюда каждый день в это время, - ответил Не Хуайсан.

Он был уверен в своей информации. Как и Вэй Усянь. Уж он-то отлично представлял себе, как была добыта эта информация. В прошлой жизни Хуайсан за кувшином вина сам рассказывал ему о своих людях в каждом Ордене, клане и крупном городе; его хитросплетённая шпионская сеть не имела себе равных. Наследник Не с детства ненавидел драки и насилие, но интриги, тонкости сплетен и планирования ему нравились.

- Лань Чжань, тебе придётся подождать здесь, - произнёс Вэй Усянь, глядя на здание, в которое им предстояло войти.

Он не собирался позволять Второму Нефриту Гусу Лань в его безупречных праведных белых мантиях приближаться к рассаднику безнравственности.

- Почему? - спросил Лань Ванцзи.

- Почему? Потому что это бордель! Лань Чжань, можешь себе представить, что случиться, если по миру пойдёт слух, что тебя, достойного второго молодого господина Лань, младшего из Близнецов-Нефритов, видели входящим в бордель?!

Вэй Усянь покачал головой, словно ошеломлённый собственными словами, и нервно рассмеялся.

- Я буду сопровождать тебя, - только и ответил Лань Ванцзи и, поджав губы, решительно зашагал вперёд

- Эм, я мог бы остаться здесь… - вяло пробормотал Не Хуайсан. - Я вообще не понимаю, почему мне пришлось присоединиться к этому визиту.

- Нет! – отрезал Вэй Усянь. – Ты-то как раз здесь самое необходимое лицо. Ты уж точно не устроишь какого-нибудь инцидента. – Демонический заклинатель подхватил друга под руку и потянул его к двери борделя. - Кроме того, А-Сан, ты наиболее подходящий человек для переговоров о продаже матери Мэн Яо.

- Ты думаешь, что у меня есть опыт покупки проституток, Вэй-сюн? Спешу тебя разочаровать: такого опыта у меня нет!

- Зато у тебя есть опыт ведения переговоров, при котором другая сторона даже не подозревает, что ты эти самые переговоры ведёшь.

- Хм, хорошо, пойдём и найдём тебе проститутку, - проворчал Не Хуайсан. – И не забывай, Вэй-сюн: я жду, что однажды получу полные ответы о том, зачем тебе понадобилась вся эта запрошенная тобой информация.

- А-ха-ха. А-Сан, не волнуйся, однажды я всё тебе объясню!

Приёмная в борделе была нежной и женственной: цветы, лёгкие газовые шторки, хрупкая на вид мебель. За стойкой в ожидании клиентов скучала красивая молодая женщина. При виде вошедших мужчин, она выпрямилась, расправила плечи, и цепкий взгляд оценивающе пробежался по их одежде. Оценив качество их мантий и богатые украшения в волосах, которые так и кричали, что у новых гостей есть средства платить высокую цену за общение, женщина растянула губы в широкой улыбке.

- Добрый день, господа, как ваши дела? Меня зовут Сиси, и я была бы более чем счастлива позаботиться о ваших нуждах сегодня, - почти пропела она, выходя из-за стойки и чуть вытягивая одну ногу вперёд, отчего разрез на боку её платья разъехался в стороны, открывая изящную стройную ножку.

Сиси работала в этой сфере достаточно долго, чтобы сразу распознать подходящую цель, и она знала, что эти люди могут хорошо ей заплатить.

- О, дорогая… - начал было Не Хуайсан, но смутился и спрятался за своим веером, его лицо густо покраснело от слов и действий проститутки.

- Спасибо, госпожа, мы, гм… Ну, мы здесь не для этого, - вступил в разговор Вэй Усянь, мысленно коря себя за то, что голос звучит неуверенно.

Вся его уверенность и свобода общения куда-то испарились, и он отчего-то запинался в словах. Раньше он в любых обстоятельствах умудрялся оставаться беспечным и шутить, но почему-то именно сейчас демонический заклинатель отчётливо осознал, что у него совсем нет опыта общения с подобными людьми. Что пока он не встретил Лань Чжаня, он даже ни разу не поцеловал другого человека. А уж потом – тем более.

- Тогда вы не по адресу, молодые господа. Если вы не собираетесь покупать, то зачем вы здесь? - Сиси была недовольна; ей нужны были клиенты, а не зрители. - Я думаю, вам лучше уйти. Мадам скоро вернётся, и она не отнесётся благосклонно к вашему визиту, если вы не заплатите.

- Мы ищем кое-кого. Молодого человека, - собравшись с духом, заявил Вэй Усянь.

- О, так вы интересуетесь этой стороной вопроса? Что ж, сожалею, но мы можем помочь вам только обычным способом, потому что, на данный момент, у нас нет работников-мужчин, - решительно ответила Сиси.

Единственный, кто у них был, был ещё молод, и она старалась обезопасить мальчика, насколько могла.

- О, боже, боже.

Не Хуайсан ещё больше покраснел за веером, его смущение достигло уровня, о котором он даже не подозревал, Вэй Усянь же кашлянул и попытался объясниться:

- Нет, гм... не то чтобы… Мы ищем молодого человека, с которым можно поговорить, предложить ему место в качестве ученика.

Выпалив это, Вэй Усянь посмотрел на Лань Ванцзи, который ни разу не двинулся и не произнёс ни слова с тех пор, как они сюда вошли. На лице Второго Нефрита красовалась идеальная маска безразличия.

- Молодой человек… ученик… О чём ты говоришь?

Сиси не была глупа, но и умной она не была. Она с юных лет проживала в борделях и почти не умела читать и писать, но она чутьём понимала, что ситуация, разворачивающаяся перед ней не совсем проста. Хорошо хоть опасности она вроде не ощущала.

- Эм… мы ищем Мэн Яо, - продолжил Вэй Усянь, радуясь, что женщина вроде бы заинтересовалась и перестала их настойчиво выпроваживать. - Мы здесь, чтобы предложить ему место ученика. Мы понимаем, что его мать работает здесь…

- Мэн Яо... откуда ты о нём знаешь? Кто ты и чего ты хочешь?

Сиси напряглась. Она ненавидела свою жизнь, но была готова с ней смириться, однако Мэн Яо был таким умным… У него должен быть шанс выбраться из всего этого, она это твёрдо знала. Ей стало грустно, когда она подумала о том, как мать Мэн Яо проводила дни, месяцы, годы, тоскуя по тщетным надеждам на то, что отец заберёт его. Но, отдать ей должное, она воспитала его блестяще: он умел прекрасно читать и писать, и даже смог сформировать зачатки золотого ядра, как настоящий заклинатель. Мэн Яо лишь досадовал, что оно у него слабое, но оно у него всё-таки было.

Сиси до сих пор помнила, как он отправился к своему отцу просить принять его в Орден, и помнила его возвращение. Она никогда не хотела, чтобы мальчик снова пережил эту боль.

- Ну, нам сообщили, что есть сообразительный молодой человек, который пытался найти своё место в Ордене. Поэтому мы хотели бы предложить ему одно, - поспешно сообщил Вэй Усянь, заметив мягкость, появившуюся в глазах женщины.

Сиси. Демонический заклинатель покопался в своей дырявой памяти, и к своему собственному удивлению вспомнил. Этой женщине Мэн Яо был небезразличен. И Мэн Яо тоже заботился о ней. Он позволил ей жить в предыдущей временной линии, потому что она заботилась о нём и его матери.

Вэй Ин не был уверен, поверила ли ему Сиси, но его слова не были ложью. Мэн Яо действительно искал Орден. Не Хуайсан узнал, что он обратился к некоторым из более мелких Орденов с просьбой о поступлении в ученики; однако никто не хотел брать к себе внебрачного сына проститутки и Цзинь Гуаншаня. Было удивительно, что, хотя город Юньпин находился на территории Ордена Юньмэн Цзян, он так и не подал прошение в Пристань Лотоса.

- Сиси, почему эти молодые люди стоят здесь? Почему их до сих пор не проводили в комнаты? Я уверена, они уже сгорают от нетерпения, ты, бесполезная девчонка!

Мужчины обернулись, услышав сзади пронзительный голос, полный надменности и презрения, и уставились на полногрудую дородную женщину в вызывающе ярких шёлковых мантиях.

- Эм, мадам, они здесь не для развлечения, - ответила Сиси, зная, как нелегко иметь дело с хозяйкой; та часто была недовольна Сиси и Мэн Мэй, матерью Мэн Яо.

- Тогда почему они здесь? Сиси, выпроводи их и немедленно возвращайся к работе! Твои долги не испарятся сами собой, поэтому я рекомендую тебе найти человека, который выплатит их за тебя! – наступая на женщину, прорычала мадам. - Не заставляй меня портить твоё красивое личико, Сиси, оно приносит мне слишком много денег.

- Извините, госпожа хозяйка, возможно, Вы перестанете орать и позволите нам вести дела? И перестанете угрожать своим работникам! - потребовал Вэй Усянь, разгневанный грубым обращением с женщиной.

- Буду благодарна, если Вы перестанете вмешиваться в мои дела, - огрызнулась мадам. – А теперь уходите, или я прикажу вас вышвырнуть! А что касается этой бесполезной женщины, я буду обращаться со своим имуществом так, как считаю нужным, так же, как я уверена, вы трое относитесь к своим собакам!

Женщина развернулась и широко замахнулась, чтобы отвесить Сиси пощёчину, но Вэй Усянь рванулся вперёд и перехватил её руку.

- Если ты прикоснёшься к ней, я прикажу закрыть это место, а тебя вышвырнуть на улицу! – взревел он, к шоку и мадам, и Сиси.

Правда, опомнилась хозяйка борделя почти мгновенно. Сузила глаза и заголосила:

- Мне наплевать, если вы сыновья какого-нибудь богатого торговца! Вы не имеете ни права, ни власти! Я буду обращаться со своим имуществом так, как считаю нужным! У них есть долг, и пока он не будет выплачен, они мои! Эта сука и её подружка думают, что они лучше, чем остальные из нас! Даже лучше меня, их мадам! Они вечно пытаюсь защитить новых девчонок и накормить отродий, которых нам продают, подрывая устои этого заведения!

- Мадам, я думаю, Вы сильно дезинформированы о том, кто мы и почему мы здесь. - Не Хуайсан вынырнул из-за своего веера и посмотрел на хозяйку борделя. На его лице больше не было смущённого румянца, а в голосе прозвучали стальные нотки. - Пожалуйста, позвольте мне просветить Вас, чтобы с Вашей стороны больше не было ошибок. – Он указал на Вэй Усяня: - Это второй молодой господин Ордена Юньмэн Цзян, Вэй Усянь, а это… - он перевёл руку на заклинателя в белом, - второй молодой господин ордена Гусу Лань, Лань Ванцзи, а я молодой господин Ордена Цинхэ Не, Не Хуайсан.

Молодые люди не без удовольствия наблюдали, как лицо хозяйки борделя с каждым названным именем белеет всё больше и больше, как осознание того, что она накричала совсем не на сынков какого-то скромного торговца, всё сильнее накрывает её.

- Я также должен напомнить Вам, госпожа, что город Юньпин является частью территории Ордена Юньмэн Цзян, не так ли, молодой господин Вэй?

- Именно так. – Вэй Усянь кивнул.

- Эм, молодые господа, мне очень жаль, - поспешно забормотала мадам, - но вы, должно быть, понимаете, что иногда трудно держать девушек в узде и обеспечивать их наилучшее обслуживание.

- Да, управлять своей собственностью может быть непросто, - выдавил из себя Вэй Усянь, кривясь от отвращения.

- Могу ли я узнать, почему вы здесь, молодой господин?

- Мы хотели бы выкупить долг Мэн Мэй, - заявил Не Хуайсан своим робким голосом.

- Она не продаётся! Мы с радостью подарим вам её на вечер, даже добавим к ней ещё пару девочек…

- Нет, спасибо, мадам, нам нужна Мэн Мэй. Каков её долг?

- Как я уже сказала, молодые господа, она не продаётся.

- Почему? Она нездорова, и, насколько я понимаю, она - скорее бремя, чем прибыльная работница. Её содержание идёт тебе в убыток, так почему же ты не хочешь продать нам её долг?

- Боюсь, молодые господа, я ничего не могу сделать. Она не продаётся. Я дам вам её на одну ночь, но она не продаётся.

- Я думаю, что мы идём по неправильному пути, мадам. Вы, похоже, пребываете в заблуждении, что в этом вопросе у Вас есть выбор. Уверяю Вас, его нет. Вы продадите нам Мэн Мэй, и мы заберём её прямо сегодня, - холодно проговорил Не Хуайсан.

- Вам приказали не продавать её, не так ли? Я полагаю, это был высокопоставленный член великого Ордена? – неожиданно проговорил Вэй Усянь, и все увидели страх в глазах хозяйки борделя.

Не Хуайсан зло усмехнулся:

- Готовы ли Вы и дальше подчиняться этому приказу и пойти против трёх великих Орденов, чтобы удержать в этих стенах одну больную женщину?

- Эм, нет, молодые господа, я думаю, мы можем договориться о продаже, - нервно сглотнув, ответила хозяйка борделя.

Независимо от желания главы Ордена Ланьлин Цзинь, она не могла противостоять трём Орденам равного с ним положения.

- Мадам, я знал, что Вы умная женщина. – Не Хуайсан учтиво кивнул головой. - Возможно, теперь дева Сиси сможет отвести нас к Мэн Мэй? А после того, как мы убедимся, что она в хорошем состоянии, мы обсудим детали продажи. Пожалуйста, подготовьте все документы и вещи.

- Эм, я могу отвести тебя к ней. Она сейчас не одна. С ней Мэн Яо, он навещает мать. Она плохо себя чувствует, - произнесла Сиси, растерянная тем, кем были эти люди и тем фактом, что они забирают её подругу.

- Да-да, проводи их, и, господа, пожалуйста, после того, как вы закончите, мы будем рады предоставить вам развлечение перед вашим отъездом.

В голосе мадам сочилась сладость, от которой заклинателей затошнило.

- Хм, спасибо. Пожалуйста, иди вперёд, Сиси, - пробормотал Вэй Усянь и схватил Лань Ванцзи за руку, отчаянно желая покончить с этим визитом как можно скорее и покинуть, наконец, это ужасное место.

Однако он также понимал, что ему придётся забрать обеих женщин, потому что он не сомневался, что, если он этого не сделает, Сиси придётся расплачиваться за то, что её хозяйка потеряла лицо перед господами.

- Мэн Мэй, Мэн Яо, у вас гости.

Сиси постучала в дверь, медленно открыла её, и глазам заклинателей предстала небольшая комната со шкафом, столом и широкой кроватью, возле которой стоял невысокий табурет. На табурете, словно воробышек, примостился хрупкий молодой человек. Одет он был скромно, но чисто. У него было привлекательное, но простое лицо, со светлой, чистой кожей и яркими тёмными глазами. Он выглядел довольно привлекательным, а взгляд, которым он пробежался по заклинателям, был цепким и вдумчивым.

Мэн Яо моментально осознал, кто перед ним, и на миг нахмурился. Его лицо стало пустым.

Вэй Усянь едва не поморщился, увидев внезапный переход от хмурого взгляда к фальшивой улыбке. Это произошло настолько быстро, что если бы он не знал этого человека, он бы этого попросту не заметил.

- Гости? Я думал, у моей матери сегодня нет клиентов, - ровным тоном проговорил Мэн Яо, изучая и пытаясь классифицировать чужаков.

Двоих он без труда различил по цветам их одежд - Цинхэ Не и Гусу Лань, а вот насчёт третьего молодого человека в чёрно-красных мантиях он не был уверен.

- Они здесь, чтобы поговорить с тобой, Мэн Яо. Это замечательная новость! – с волнением сказала Сиси.

Её слова заставили Мэн Яо ещё раз нахмуриться. Он был осторожен со всеми, особенно с молодыми господами. Он понятия не имел, чего они от него хотят, но, по своему опыту знал, что это не может закончиться хорошо.

- Что вам от меня нужно, молодые господа? – поинтересовался он ровным, спокойным голосом, как будто эта встреча была обычным явлением, но в его глазах помимо воли мелькнуло опасение. - Я не продаюсь, поэтому, если это причина вашего визита, то мне жаль, что вы будете разочарованы.

Мэн Яо всё ещё снились кошмары о том времени, когда он был моложе, когда его матери или Сиси не удавалось защитить его, и он был вынужден платить за своё проживание в этом месте.

- О, почему все думают, что мы здесь для мужского общения? – искренне посетовал Вэй Усянь. – Мы здесь вовсе не для этого, чтобы ты знал… - Он запнулся, его лицо покраснело, и Не Хуайсан, спрятавшись за веером, рассмеялся над своим другом. - Поверь, если я захочу мужского общения, идеальный кандидат уже рядом со мной!

Вэй Усянь крепко сжал руку Лань Ванцзи, и Мэн Яо с облегчением выдохнул:

- Мне жаль. Я не хотел проявить неуважения, молодые господа, но вы находитесь в борделе и должны понимать, откуда могла возникнуть эта идея. Я Мэн Яо. Чем я могу быть вам полезен?

- Здравствуй, Мэн Яо, приятно познакомиться, - ответил человек в чёрно-красном и посмотрел на Мэн Яо так, как будто искал в его лице ответ на какой-то неизвестный вопрос.

В этом человеке было нечто большее, чем можно было увидеть глазами. Мэн Яо сказал себе, что нужно хорошенько запомнить его.

- Я Вэй Усянь.

Демонический заклинатель заметил признание в глазах Мэн Яо.

- Молодой господин Вэй, очень приятно познакомиться.

Мэн Яо поднялся и выполнил идеальный поклон. Он слышал об этом человеке. Вэй Усянь был известен своим совершенствованием и беззаботным отношением к жизни. Он также недавно был обручен со вторым молодым господином Гусу Лань, человеком, который, как был уверен Мэн Яо, был тем самым мужчиной, который стоял сейчас рядом с человеком в чёрно-красном.

- Пожалуйста, пожалуйста, не кланяйтесь, госпожа, - увидев, что Мэн Мэй начала подниматься, воскликнул Вэй Усянь. - Мы не хотим Вас беспокоить; я понимаю, что Вы плохо себя чувствуете; пожалуйста, отдохните.

- Спасибо, добрый молодой господин. Мне жаль, что я не могу поприветствовать Вас; как следует, - тихим голосом ответила Мэн Мэй.

- Пожалуйста, позвольте мне представить моих спутников. Это второй молодой господин Гусу Лань, Лань Ванцзи, и молодой господин Цинхэ Не, Не Хуайсан, - произнёс Вэй Усянь и добавил: - Я уверен, вам интересно, почему мы посетили Вас сегодня.

- Да, молодой господин Вэй, чем мы можем Вам помочь сегодня? - спросил Мэн Яо, с течением времени всё больше смущаясь.

Он понятия не имел, почему такие знатные молодые господа навещают его или его мать.

- Мне сообщили, что ты искал место в небольших Орденах. Это правда, Мэн Яо? – прямо спросил Вэй Усянь.

- Вы здесь от имени его отца! Я знала, что он придёт и позаботится о нашем сыне, как и обещал. Мэн Яо, я же говорила тебе, что это было недоразумение! – в волнении вскричала Мэн Мэй.

- Мама, возможно, нам стоит дать им закончить.

Мэн Яо ясно видел, что молодые господа здесь не за этим.

Ланьлин Цзинь и воспоминания о смущении, которое он испытывал, когда пошёл к отцу, были ещё свежи. Всё, чего когда-либо хотела его мать, - это чтобы отец принял его, чтобы он увидел, насколько Мэн Яо достоин его. Теперь Мэн Яо не думал, что это когда-либо произойдёт. Но он хотел утвердиться ради своей матери и поэтому посещал более мелкие Ордены, пытаясь найти себе место, однако никто его не принимал.

- Ну, мы здесь не ради Ланьлин Цзинь, и, честно говоря, их приглашения вы будете ждать вечно, - без обиняков заявил Вэй Усянь. Он знал, что это жестоко, но они должны были понять, что этого никогда не произойдёт. - Я здесь от имени Ордена Юньмэн Цзян и от себя самого.

Он увидел вспыхнувшее выражение шока на лице Мэн Яо при этих словах. Этот Мэн Яо был хитёр, но он ещё не достиг того уровня, которым обладал после служения в Ордене Цинхэ Не и шпионажа во время войны. В настоящее время его хитрость была на уровне ребёнка, хотя всё ещё была опасна.

- Возможно, Вы сможете объясниться более подробно, господин Вэй. Вы здесь, чтобы предложить мне работу в Вашем Ордене в качестве слуги?

Мэн Яо не мог ожидать большего, чем должность слуги в великом Ордене, если уж второстепенные Ордены не желали вовсе связываться с ним.

- Нет. Мне не нужен слуга, Мэн Яо. Я понимаю, что ты гениален, хотя твоё совершенствование не такое мощное, как твой мозг, - дружелюбно проговорил Вэй Усянь. - Я хотел бы предложить тебе место в качестве моего личного ученика и, в перспективе, ученика Ордена Юньмэн Цзян, пока я являюсь его членом.

Вэй Усянь обсуждал этот вопрос со своими приёмными родителями. Для него было необычным брать ученика, который поддерживал бы Юньмэн Цзян во время его отсутствия. Тем не менее, ему понадобится помощь в выполнении обязанностей главного ученика и будущих обязанностей, когда он станет заместителем Цзян Чэна.

- Я скоро женюсь, однако я не откажусь от своего места в Юньмэн Цзян. Я по-прежнему буду вторым наследником и главным учеником Ордена. Я также буду частью Гусу Лань. И для этого мне придётся присутствовать в обоих местах в течение года. Поэтому мне нужен кто-то, кто меня поддержит, - продолжил Вэй Усянь, мысленно добавляя, что лучший способ следить за этим человеком - держать его рядом с собой. – Со временем я стану заместителем Цзян Ваньиня, а ты - моим. Я понимаю, что работа с документами и планирование - это то, что тебе нравится, а вот я ненавижу бумажную работу, действительно ненавижу, и мне гораздо проще делать выбор на месте, чем планировать.

Мэн Яо не был уверен, что понял, о чём говорит этот человек. Это было предложение, которое было неожиданным и превышало всё, о чём он мог мечтать. Мужчина разговаривал с ним с уважением, а не с отвращением, которое он обычно слышал.

- Вы хотите дать мне место рядом с собой? – потрясённо уточнил он. - Вы хотите, чтобы я стал Вашим заместителем?

- Да. Тебе следует всё тщательно обдумать. Если ты примешь моё предложение, ты поклянёшься мне в своей верности. Ты поклянёшься, что поставишь своё положение по отношению ко мне выше других. К этому нельзя относиться легкомысленно. Потому что я не приму дезертирства, - твёрдо сказал Вэй Усянь.

- Вы намекаете на моего отца? Вы знаете кто он? – взбудоражено воскликнул Мэн Яо, пытаясь переварить слова этого человека.

- Да. И если ты примешь моё предложение, ты поставишь положение моего ученика выше нужд этого человека. Это означает, что тебе придётся прекратить своё стремление стать частью Ланьлин Цзинь, поиски, которые, к сожалению, я могу гарантировать, никогда не будут завершены. Это твой шанс прожить свою жизнь так, чтобы тебя уважали, чтобы о тебе заботились. Я забочусь о своих людях, и я верен им, - закончил Вэй Усянь.

- Но когда его отец придёт за ним…

- Госпожа, я понимаю, что Цзинь Гуаншань сказал Вам, что он будет заботиться о Вашем ребёнке и что Вы особенная. Я не хотел говорить это, чтобы не быть недобрым, но это всё ложь. Цзинь Гуаншань - презренный человек, который заботится только о себе и своём удовольствии; у него есть дети во всех землях, но его они не интересуют. Исключение - его наследник. Ваш сын никогда не поднимется в этом Ордене. Даже если его признают, он всё равно будет не более чем слугой Цзинь Гуаншаня. Вы обрекли бы его на жизни, в которой он никогда ничего не достигнет, которая попросту сведёт его с ума. Быть сброшенным с главной лестницы Башни Кои показалось бы для него мечтой по сравнению с тем, что стало бы с ним, окажись он рядом с этим человеком.

Вэй Усянь извинился бы за слова, которые, как он видел, ранили женщину, что искренне верила в то, что Цзинь Гуаншань заботится о ней, но ему нужно было сказать правду, донести до них то, что в этом вопросе надежды нет.

- Молодой господин Вэй, я не знаю, что сказать по поводу Вашего предложения. Это больше, чем я когда-либо мог себе представить.

Мэн Яо видел печаль в глазах своей матери и пожелал, чтобы её там не было. Он почувствовал жгучую ненависть к Цзинь Гуаншаню. Он знал, что то, что сказал молодой господин Вэй, было правдой. Его отец никогда не заботился о них. Он использовал бы Мэн Яо при первой возможности, а потом выбросил бы его как ненужную вещь. А ещё Мэн Яо понимал, что позволил бы это, потому что он верил, что никому не нужен. Он сделал бы всё, чтобы осуществить мечту своей матери. Однако сейчас внутри этого борделя стоял человек, готовый дать ему место рядом с собой. Мэн Яо дураком не был.

- Я согласен.

- Отлично. Теперь вам нужно будет собрать вещи и перебраться в Пристань Лотоса. Госпожа Мэн, Вам тоже нужно будет собрать вещи, я полагаю, и вам тоже, Сиси, - сказал Вэй Усянь, ошарашив всех в комнате.

- Молодой господин Вэй? - Мэн Яо смотрел на него с надеждой.

- Вряд ли я заберу тебя и оставлю здесь этих женщин, не после того, что я увидела внизу. Я понимаю, почему женщины оказываются на такой работе, и уважаю их за их мужество, однако я не оставлю их здесь. Поэтому, госпожа, Вы сможете выбрать, когда мы доберёмся до Пристани Лотоса, как Вам жить дальше. Если вы захотите продолжить эту работу, я найду Вам более приемлемый бордель, а если нет, Вы сможете получить достойную работу на территории Ордена. – Вэй Усянь перевёл взгляд на своего ученика: - Мэн Яо, ты осознаёшь, что принимаешь? Я хочу убедиться, что ты понимаешь: верность - это требование, и ты обязуешься быть рядом со мной и поддерживать меня. – Голос демонического заклинателя вдруг стал необычайно глубоким, что застало окружающих врасплох, потому что до этого момента голос этого человека звучал более легковесно. - Даже если я покину Юньмэн Цзян, даже если я буду изгнан из основных Орденов, и мне придётся создать свой собственный, ты согласишься быть рядом со мной.

Вэй Усянь никогда не хотел привязывать к себе кого-то таким образом, но он знал, какой ущерб может произвести этот человек, если за ним не следить. Он надеялся, что, предоставив ему место рядом с собой, Мэн Яо никогда не почувствует необходимости забраться выше.

- Я всё понимаю и принимаю, молодой господин Вэй.

Мэн Яо знал, что будет верен этому человеку и будет следовать за ним до самой смерти. Предложенная ему жизнь была не той, что он себе представлял. И не той, что желала для него мать. Но она казалась ему правильной. Той, что позволит ему пробиться без ожиданий недостижимой мечты. Он также умел читать людей, и хотя он мог сказать, что молодой господин Вэй не полностью ему доверяет, он видел, что ему хочется ему доверять. Он также знал, что молодой господин Вэй мог легко оставить его мать, а тем более её подругу, которая давно завоевала преданность Мэн Яо, в борделе, но он этого не сделал.

- Хорошо, Мэн Яо. А-Сан, можешь ли ты договориться о плате за женщин? - спросил Вэй Усянь.

- Я? Почему я? - возмутился Не Хуайсан, играя так, как будто они не обсуждали это перед входом.

Из-за своего веера он внимательно наблюдал за развернувшейся перед ним драмой и знал, что есть кое-что ещё, какая-то важная причина, почему Вэй Усянь так хотел заполучить этого человека. Он полагал, что его друг расскажет ему, когда будет готов. Однако он также знал, что за этим молодым человеком придётся присматривать. Вэй Усянь конечно неплохо разбирался в людях, но временами он мог быть слишком доверчивым, а Не Хуайсан видел лукавство в глазах Мэн Яо. Он чувствовал, что при подходящих обстоятельствах этот человек может сделать что-то ужасное, и не собирался позволять, чтобы что-то плохое случилось с его другом.

- Потому что, Не-сюн, если мы отправим Лань Чжаня, он заплатит слишком много, если мы отправим меня, я могу купить всех в этом борделе, и как я объясню это своей семье? Однако ты заплатишь правильную цену за двух женщин, которых мы хотим забрать, и, скорее всего, заключишь выгодную сделку. Поэтому именно ты должен вести эти переговоры, - сказал Вэй Усянь со смехом и многозначительно посмотрел на друга, намекая, что знает о том, что за этим милым неуклюжим дурацким фарсом скрывается умный и безжалостный человек. Человек, который получит правильную цену за свободу женщин. Тем не менее, он также знал, что друг притворяется дурачком, потому что не доверяет Мэн Яо. - Что касается тебя, Сиси, ты можешь сделать выбор: ты можешь отправиться с нами или пойти своим путём. У тебя есть свобода. Если хочешь, мы можем найти тебе работу в менее активной сфере. Но только, если ты этого пожелаешь. Выбор за тобой, - мягко сказал ей Вэй Усянь.

Он видел, что женщина всё ещё в шоке от того, что незнакомые ей люди готовы её забрать. Конечно, они собирались забрать Мэн Мэй, в конце концов, она была матерью Мэн Яо, но зачем им она, Сиси не понимала.

- Я… ну, я почти ничего не читала в своей жизни, господа, я вообще не умею хорошо читать и писать. Я не уверена, что у меня есть нужные навыки, - ответила Сиси.

Она знала только свою работу, но хотела бы сделать что-то большее.

- Мне нужен помощник… - заявил Не Хуайсан, размышляя над тем, насколько полезной может быть эта женщина.

Ему тоже было её жаль, но, более того, он знал, что женщина, побывавшая в таких местах, могла помочь ему получить информацию из мест, куда он не мог попасть. Он видел тот момент, когда Вэй Усянь понял его мотивы за предложением.

- Помощник, молодой господин?

- Да, Вы будете рядом со мной, чтобы следить за тем, чтобы мой гардероб всегда был готов, помогать мне в организации встреч, путешествовать со мной и так далее. Я предпочитаю женщин в этой роли, потому что все мои помощники-мужчины понятия не имели, как правильно сочетать цвета. Говорю Вам, иногда они заставляли меня выглядеть ужасно в одежде, которую они выбирали, - объяснил Не Хуайсан, напуская на себя вид сильно обиженного молодого господина. - Более того, никто не будет ожидать от Вас того, чего Вы не хотите. Вы будете в безопасности. Я никогда не прикоснусь к Вам. Мы также можем научить Вас читать, писать и так далее.

- Я… - Сиси не знала, как принять это предложение, она никогда бы не подумала, что такое вообще возможно. Она не только будет свободна, но у неё также будет настоящая работа, то, чем она сможет заниматься и чему учиться. Она хотела этого. - Я согласна.

- Хорошо-хорошо, тогда идите и собирайте вещи. Я позабочусь об оплате. Вэй-сюн, тебе придётся заплатить только за госпожу Мэн, Цинхэ Не предоставит средства для Сиси.

С этими словами Не Хуайсан вышел из комнаты и отправился искать хозяйку борделя. Он с нетерпением ждал возможности поторговаться и увести женщин у неё из-под носа.

- Ну, похоже, вас осталось двое. Как ты думаешь, Лань Чжань, миссия выполнена? - спросил Вэй Усянь своего возлюбленного, который не произнёс ни слова с того момента, как они вошли в бордель, и покосился на семейство Мэн. - Не обращайте на него внимания; он человек очень немногословный! Но я знаю, что он тоже рад такому повороту событий! – Демонический заклинатель схватил свою вторую половинку за руку, но прежде чем направиться к двери, протянул своему ученику мешочек с монетами. - Мэн Яо, вот средства, чтобы ты и твоя мать смогли спокойно добраться до Пристани Лотоса. Там твою мать уже ждёт врач, который будет её лечить. Госпожа, пожалуйста, отдыхайте и поправляйтесь. Как только Вы выздоровеете, мы сможем поговорить о Вашем выборе. Но я хочу, чтобы Вы знали: мы позаботимся о Вас, и Вам больше не придётся работать в подобном месте.

- Спасибо, молодой господин Вэй, - сказал Мэн Яо, заметив, что его мать тихо пла,чет от этих слов.

- Спасибо, - прошептала Мэн Мэй и закрыла лицо ладонями.

- Как ты думаешь, сколько времени понадобится, чтобы собрать вещи и добраться до Пристани Лотоса? – спросил Вэй Усянь.

- Не больше двух дней. До пристани Лотоса всего один день езды в карете, - подумав, ответил Мэн Яо.

- Хорошо, тогда увидимся через два дня, или три, если тебе нужно отдохнуть. Я рад больше, чем ты можешь себе представить, что ты принял моё предложение, Мэн Яо, - искренне проговорил Вэй Усянь и потянул Лань Ванцзи прочь из комнаты.

- Я тоже, - прошептал Мэн Яо так тихо, что демонический заклинатель почти не заметил этого, поскольку уже был за дверью; он знал, что не должен был слышать эти слова.

Он искренне верил, что сможет что-то изменить.

- Ты можешь ему доверять? – поинтересовался Лань Ванцзи после того, как они вышли на улицу.

- Нет, пока нет, но я хочу. Ему просто нужен был другой шанс в месте, где он не был бы унижен из-за вещей, находящихся вне его контроля. Должен ли он был найти лучшие возможности в прошлом? Да, но у него было мало вариантов, - объяснил Вэй Усянь, вспоминая, каким этот человек был в прошлом.

- Гм.

- Он будет рядом со мной. Я смогу увидеть, хитрит ли он. Более того, он понятия не имеет, что я знаю, каким он может быть на самом деле, так что ему будет труднее меня обмануть. Я также не удивлюсь, если А-Сан тоже планирует за ним присматривать. - Вэй Усянь улыбнулся возлюбленному: - Посмотрим, что произойдёт. Мы можем только это. Я отказываюсь убивать человека за действия, которые он ещё не совершил.

- Хм, - был единственный ответ Лань Ванцзи.

Он знал, что Вэй Усянь хотел, чтобы на этот раз этому человеку стало лучше, но сам Лань Ванцзи видел в воспоминаниях, какую боль он причинил его брату. И он ему откровенно не нравился. Он признавал, что Мэн Яо может разрушить счастье, которое обретал его Вэй Ин, и не мог допустить этого.

Он также будет наблюдать за этим человеком.

- Полетели домой, Лань Чжань, - с улыбкой шепнул ему Вэй Усянь, и Лань Ванцзи кивнул.

Им нужно было подготовиться к прибытию новых людей в Пристань Лотоса. Вэй Усянь понимал, что наверняка найдутся несколько человек, которые примутся осуждать его покровительство Мэн Яо, но с остальными проблем точно не будет, потому что многие ученики Ордена Юньмэн Цзян сами были выходцами из простых семей. Здесь было не принято попрекать происхождением. Учеников судили по их действиям внутри Ордена, так что, для Мэн Яо это был лучший выбор, пожалуй, лучше даже, чем Гусу Лань. Да и не хотел Вэй Усянь впускать этого человека в Облачные Глубины, пока не будет полностью убеждён в его верности.

Только время покажет, будет ли это одним из величайших решений Вэй Усяня или его самой большой неудачей.

Chapter Text

Это были напряжённые несколько месяцев в Пристани Лотоса. Приближалась свадьба, да и подготовка к нападению шла полным ходом. Все усердно работали над подготовкой к обоим событиям. Вэй Ин устал. Он энергично трудился над размещением талисманов по всей Пристани Лотоса, помогал с путями эвакуации и с изменёнными тактиками в обучении учеников. После свадьбы они собирались набрать новых учеников, чтобы их выучить; раньше этого сделать было нельзя, если они не хотели, чтобы все знали об этом. Им придётся дождаться того момента, когда празднование закончится и представители Цишань Вэнь и других Орденов и кланов покинут Пристань Лотоса.

Озёра и реки, окружавшие Пристань Лотоса, а также непроходимые болота и леса, представляли собой идеальные места для безопасного бегства из города. И Цзяны работали над созданием и обустройством скрытых от глаз зон, куда во время нападения могло перебраться большинство людей. Вэй Усянь расставил вокруг этих мест духов, которые должны были обеспечить безопасность людей, и выстроил лабиринты, по которым будут вести беглецов и которые будут отправлять их преследователей в противоположную сторону. Это было умно. Однако демонический заклинатель не мог приписать всю заслугу себе. В конце концов, он взял за основу лабиринт, окружавший родовую усыпальницу Ордена Цинхэ Не.

В один из дней Пристань Лотоса посетил Вэнь Нин. Ни секунды не сомневаясь, он позволил Вэй Усяню использовать немного своей крови, чтобы поработать над барьерными арками входов в главную резиденцию Юньмэн Цзян. Он также пообещал никому не рассказывать о происходящем в Ордене, и Вэй Усянь поверил ему.

Было приятно увидеть друга у себя в гостях и поговорить. В целом Вэнь Нин был почти таким же сдержанным, как Лань Ванцзи, и если он что-нибудь и думал обо всей той работе, развернувшейся в Пристани Лотоса, то предпочитал об этом не говорить. Поэтому весь его короткий визит они просто гуляли, стреляли из луков и пробовали различные вкусности в палатках на городском причале.

Демонический заклинатель также заметил, что Вэнь Нин и Цзян Чэн, казалось, тянулись друг к другу, и что ещё более удивительно, рядом с робким братом Вэнь Цин, Цзян Чэн казался сдержанным и спокойным. Вэй Усянь не понимал, что происходит, но был слишком занят, чтобы много об этом думать. В конце концов, пока Цзян Чэн не кричал и не выказывал своего недовольства, он готов был оставить всё как есть.

Вэй Усянь также строил планы и на послевоенное время. Он уже переговорил с Цзян Фэнмянем о безопасности мирного населения Ордена Цишань Вэнь после падения Вэнь Жоханя. Глава Цзян с пониманием отнёсся к словам своего приёмного сына и пообещал, когда и если придёт время, свою поддержку, что помогло Вэй Усяню почувствовать себя намного увереннее. Они также вместе выбрали участок земли, куда беглые Вэни могли пойти во время и после войны.

Вечерами Вэй Усянь частенько бродил по Пристани Лотоса и внимательно рассматривал внесённые изменения, не слишком заметные для тех, кто был не знаком с этим прекрасным местом. Трубы вдоль крыш пропускали воду, главные ворота были закрыты, а второстепенные - пристально охранялись учениками. Они не стояли на страже открыто, а следили за входами с расстояния, не мозоля глаза горожанам. Немногих новых учеников, что за последнее время сами пришли в Пристань Лотоса и получили места, также поселили подальше от главных зданий. Да, они потихоньку начали вербовать новых адептов, но действовали не слишком очевидно.

В остальном жизнь в Ордене протекала в обычном режиме. Ученики ходили на ночную охоту, навещали своих родственников. В самой Пристани Лотоса, как и принято, оставались в основном младшие ученики и некоторые из старших. В отличие от других Орденов и кланов в Юньмэн Цзян адепты имели куда больше свободы. Считалось, что где бы ни были их адепты, они всегда находились в резерве на случай необходимости, но при этом они могли путешествовать и даже создавать семьи. Однако, раз в год, все они должны были возвращаться в Пристань Лотоса и проходить тестирование, чтобы подтвердить свою боевую форму. Это была система, которая хорошо работала для Ордена, который ценил свободу и стремление достичь невозможного.

Вэй Усянь поселил Мэн Яо и его мать в приятном уютном доме недалеко от Пристани Лотоса. Этот человек оказался настолько полезным, насколько мог представить себе демонический заклинатель. Он поддерживал порядок в документации и помогал составлять графики обучения учеников. Более того, он активно помогал с организацией свадьбы и строительством новых комнат для Вэй Усяня и Лань Ванцзи. Однако демонический заклинатель не забывал и о развитии совершенствования Мэн Яо. Каждое утро он отправлял молодого человека медитировать с учениками, чтобы укрепить его золотое ядро. У Мэн Яо никогда не будет мощного ядра; он получил его слишком поздно и не имел ресурсов для его правильного развития, но для того, чтобы тренироваться, сил у него было достаточно.

Демонический заклинатель сам не заметил, как его новый ученик стал для него существом совершенно незаменимым. Что было неудивительно: главный ученик Цзян всегда олицетворял собой полный хаос в планировании или оформлении документов. С Мэн Яо он мог быть уверен, что работа выполняется. Тем не менее, Вэй Усянь по-прежнему не доверял этому человеку полностью. По крайней мере, не сейчас. Он видел те части его личности, которые в прошлом помогали ему так хорошо скрывать свои планы, и не мог игнорировать их.

А ещё он видел косые взгляды, которые бросал на Мэн Яо Цзян Чэн. Наследник Цзян никак не мог взять в толк, зачем его брату вообще понадобился ученик. И почему это личный ученик, а не адепт Ордена. Но когда он увидел, насколько лучше стали оформляться документы после того, как Вэй Усянь привёл этого человека в Пристань Лотоса, то предпочёл не задавать вопросов, решив, что для них следует подыскать подходящее время, а не лезть напролом, как он делал раньше.

«Всё-таки последние события и его чему-то да научили», - думал Вэй Усянь, наблюдая за братом.

Что касается Мэн Яо, демонический заклинатель решил, что время покажет. Он знал, что Мэн Яо видел достаточно его работ, чтобы понять его мастерство, хотя почти все эти работы и были закодированы. Из своей предыдущей жизни Вэй Усянь узнал, какой вред могут нанести его изобретения, поэтому теперь всё, что он создавал, все его записи и даже разрозненные заметки были закодированы так, что даже Мэн Яо, каким бы блестящим умом он ни обладал, не мог их прочитать. Пройдёт много времени, прежде чем Вэй Усянь сможет довериться этому человеку настолько, чтобы научить его. Ему также показалось забавным, что мантии Мэн Яо теперь были того же цвета, что и его - темно-фиолетовые, почти чёрные верхние и красные – нижние. Он знал, что это помогает Мэн Яо чувствовать себя связанным и важным.

Вэй Усянь понимал, что ещё многое предстоит сделать, что события в этой временной линии развиваются гораздо быстрее, чем он предполагал, и он предпринимал все возможные шаги, чтобы обезопасить себя и предотвратить потерю своего дома.

Последние несколько дней демонический заклинатель был измотан, но сегодня он проснулся в хорошем настроении. Лань Ванцзи. Сегодня в Пристань Лотоса прибывал его возлюбленный. И, вскочив с кровати, Вэй Усянь заметался по комнате, торопливо приводя себя в порядок. А ещё через полчаса он стоял на пристани и всматривался вдаль. Прошло всего несколько недель, но Вэй Усянь так скучал по своему жениху, что иногда ему было трудно думать о текущих задачах, потому что все его мысли скатывались к одной - Лань Чжаня не было рядом. К тому же демоническому заклинателю не терпелось показать возлюбленному их новое жилище - свадебный подарок его семьи.

Наконец, он увидел направляющегося к пристани человека в белых шёлковых мантиях, летящего впереди большого отряда учеников. Не в силах сдерживаться, Вэй Усянь приподнялся на цыпочки и замахал руками:

- Лань Чжань! – И едва не прослезился от радости, когда Лань Ванцзи изящно приземлился рядом с ним: - Ты скучал по мне? Я скучал по тебе! Подожди, пока не увидишь наши комнаты, Лань Чжань! Как прошла твоя поездка?

- Вэй Ин, - мягко произнёс Лань Ванцзи, ожидая, пока его жених немного успокоится.

- Ой, извини, я так взволнован. Я не хотел тебя перегружать.

За последние несколько месяцев они не раз говорили о том, как Лань Ванцзи справляется с эмоциями и что ему нужна структура, чтобы чувствовать себя в равновесии. Чрезмерная жизнерадостность была чем-то, что его тяготило. Хотя он никогда не просил Вэй Усяня измениться, а только признавал, что, хотя он и может выдержать перевозбуждение, после ему понадобится покой, чтобы снова обрести равновесие. Вэй Усянь готов был это принять, поскольку он никогда не хотел причинять боль своей второй половинке.

Демоническому заклинателю пришлось также напомнить себе, что это был не тот Лань Ванцзи, что ждал его возвращения тринадцать лет. Этот Лань Ванцзи всё ещё изучал свои чувства и желания.

- Всё в порядке, Вэй Ин, я тоже рад тебя видеть, - проговорил Второй Нефрит, невесомо коснулся губами лба Вэй Усяня и, взяв его за руку, направился к главному входу.

Он был взволнован скорой свадьбой, и ему всё труднее было не переходить границ во время своих визитов, когда его бесстыдный жених тёрся об него всем телом или целовал его без каких-либо предупреждений. Было трудно удержаться от желания прижать Вэй Усяня к стене или повалить его на пол – и взять то, что скоро будет принадлежать ему по праву.

- Тебя опять поселили в гостевых покоях, - пожаловался демонический заклинатель. – Я пытался убедить родителей позволить тебе остаться в наших новых комнатах, но они сказали, что пока мы не поженимся, независимо от того, были ли мы женаты в прошлых жизнях или нет, мы будем жить раздельно. Однако я могу показать тебе наши комнаты. Ты хочешь их увидеть? - спросил Вэй Усянь, молясь про себя, чтобы день их свадьбы наступил быстрее.

Во время этих коротких визитов он изо всех сил пытался соблазнить Лань Ванцзи. Он трогал его всё более и более смело, допускал другие вольности, однако его возлюбленный был твёрд в своей решимости следовать протоколу и поддерживать ценности, о которых Вэй Усянь совершенно не заботился. Но его Лань Чжань хотел, чтобы всё было по правилам, и демонический заклинатель покорился. Конечно, он не собирался отказывать себе в маленьких удовольствиях, да и Ванцзи временами чуть-чуть поддавался его напору, но главное они оставили на потом.

- Мн, - ответил Лань Ванцзи.

Они отпустили сопровождавших Второго нефрита учеников, которые тут же привычно направились в гостевые покои, и вступили на территорию главной семьи Юньмэн Цзян.

Лань Ванцзи видел, как взволнован Вэй Усянь, и старался унять собственное волнение. Тем не менее, он не мог отогнать тревожащих его мыслей. Ванцзи не представлял, как сможет прожить полгода в Юньмэне. Здесь было так громко, так суетно. Вокруг было полно людей. В Пристани Лотоса почти не было тихих мест, люди постоянно куда-то спешили, входили и выходили. Более того, все они были настолько обидчивы, что это лишь сильнее подчёркивало разницу с Облачными Глубинами.

Ванцзи знал, что семья Цзян распорядилась пристроить дополнительные комнаты, к той, что уже была у Вэй Усяня. Тем не менее, он не ожидал многого. За всё время их свиданий он побывал в комнате своего возлюбленного только один раз, поскольку их сопровождающие часто не позволяли большего, а когда сопровождающим был Цзян Чэн, он и вовсе не подпускал Лань Ванцзи близко к Вэй Усяню. Даже тот короткий визит в комнату его жениха был полон людей: слуги приходили и выходили, молодые ученики прибегали, чтобы задать какие-то вопросы. Это была череда людей; это было много.

- Хорошо, я знаю, что ты здесь был всего раз, но ты же видишь изменения, верно?! - радостно поинтересовался демонический заклинатель, когда они вышли на тропу, ведущую к их новому дому.

- Мн. - Лань Ванцзи кивнул, заметив новую дверь в комнаты Вэй Усяня.

- Хорошо. Позволь мне объяснить: видишь, мы построили гостиную перед другими комнатами! Сюда смогут приходить посетители, если кому-то понадобится встретиться с тобой или со мной. Однако никому, кроме семьи и с разрешения, не будет позволено проходить дальше, - тихо сказал Вэй Усянь, глядя на Лань Ванцзи.

Они построили это для него. Демонический заклинатель знал, что его возлюбленный ненавидит, когда посторонние находятся в его личном пространстве или слишком близко к оному. В тот раз, когда Ванцзи посетил его комнату, он мог однозначно сказать, что ему не понравились абсолютно все люди, которые приходили и уходили.

- Гостиная…

- Да, своего рода приёмная. Так к нам никто не будет врываться и мешать, а ещё мы установили новые правила! Ты же любишь правила!

- Правила?

- Да, слуги по-прежнему будут убираться и приносить еду и чай, но они будут делать это только по запросу. Кроме того, ученики не смогут приходить и уходить, когда им заблагорассудится. Им придётся оставаться в гостиной и ждать, пока ты или я не освободимся, и, если не возникнет чрезвычайной ситуации, для этого также выделены определённые часы! Здесь мы также можем поесть или отдохнуть вместе или с другими.

- Часы?

- Да, в установленные часы ученики смогут прийти и найти меня. В эти часы я не буду находиться на тренировочной площадке или в другом месте. Это также будет означать, что ты будешь знать, когда люди будут приходить или уходить, поэтому ты будешь меньше беспокоиться. Я пока ещё не уверен, как смогу заставить Цзян Чэна следовать этим правилам, но остальные - слуги и ученики - будут! Что ты об этом думаешь?

- Ты сделал это для меня? - Лань Ванцзи не знал, что на это сказать; ему стало так тепло от этого жеста. Вэй Ин знал, как он относится к людям в своём личном пространстве, и принял это.

- Да, я знаю, как ты относишься к людям и шуму, и ну, хоть здесь не всегда тихо, мы установили правила, чтобы было тише! А ещё, смотри, давай заглянем в наши комнаты!

Вэй Усянь схватил Лань Ванцзи за руку и потащил его через другую дверь, которая вела к небольшому причалу с комнатами по бокам и крытой зоной, где можно было посидеть и посмотреть на озеро лотосов. Второй нефрит также заметил маленькую лодку, привязанную к свае.

- Эта дверь в нашу комнату; они расширили её, чтобы вошла большая кровать и немного других вещей! Смотри, смотри! – с восторгом воскликнул Вэй Усянь и распахнул дверь в большую комнату с огромной кроватью, с каждой стороны от которой стояли резные шкафы для одежды, украшенные замысловатым узором из переплетённых лотосов и облаков. Покрывало на кровати и гобелены на стенах также несли в себе отголоски этого орнамента. Ванцзи нашёл, что в комнате выдержан идеальный баланс между ним и Вэй Усянем. Здесь больше не было прежнего беспорядка, исчезли ворохи бумаг, недописанных талисманов, незаконченных изобретений. Комната была пустой, за исключением нескольких свечей и пары книг на небольшом чайном столике.

- Я знаю, что теперь здесь безупречно, ха! – рассмеялся Вэй Усянь. - Мы перенесли все мои вещи в другую комнату. Ох! Другие комнаты! Подожди, пока не увидишь! – Демонический заклинатель был так счастлив, что не сразу заметил, что Лань Ванцзи застыл. - Эм, Лань Чжань, ты в порядке? Ты расстроен? А я думал, что тебе всё это понравится, - забормотал Вэй Усянь, и его голос задрожал от волнения.

- Спасибо, - проговорил Лань Ванцзи так тихо, что Вэй Усянь едва смог расслышать.

- Я знаю, что это слишком, но я хочу, чтобы тебе было здесь комфортно, Лань Чжань. Это ведь будет и твой дом. - Вэй Усянь взял возлюбленного за руку и бережно сжал её, чтобы Лань Ванцзи смог обрести равновесие. - Хочешь увидеть остальное? – осторожно поинтересовался он.

- Да.

- Хорошо. Как видишь, эта комната предназначена для сна и, ну, для других вещей… - Демонический заклинатель игриво хихикнул и с удовольствием проследил, как кончики ушей Лань Ванцзи приобрели розовый оттенок. - Дверь напротив - это твоя комната. Взгляни; я хотел, чтобы у тебя было место для учёбы и музицирования, чтобы это место было только твоим. Я могу, хм, быть неряшливым, я знаю, а ты не любишь беспорядок. Поэтому это пространство будет твоим, и тебе решать, позволишь ли ты кому-нибудь убираться в нём или просто входить. Я сделал специальный барьер, который привяжу к твоему жетону, и никто не получит доступ в твою комнату, – объявил Вэй Ин, открывая дверь.

Лань Ванцзи не знал, что сказать, осматривая комнату. Она была широкой и просторной, с прекрасным видом на озеро. В центре располагался небольшой стол, который можно было использовать приёма для гостей или как место для работы. Книжные шкафы, выстроившиеся вдоль одной из стен, предоставляли место для свитков и книг. Справа располагалось место для музицирования: столик для гуциня, стойка для хранения нотных свитков. Вся комната была оформлена в светлых тонах, свечи и курильницы сделаны из сандалового дерева.

Это место очень походило на цзинши, только было немного больше.

- Лань Чжань, ты в порядке? Ты можешь изменить здесь всё, что захочешь. Я, гм, разработал это с учётом Облачных Глубин и цзинши. Гм… облака и лотос были идеей госпожи Юй, чтобы объединить нас двоих в гармонии. Это было немного удивительно, но она так старалась, что я не устоял. Но ты можешь изменить всё, что захочешь, это…

- Никаких изменений. Идеально, - выдохнул Лань Ванцзи.

Он никогда не ожидал чего-то подобного, никогда не ожидал, что его потребности или предпочтения будут учитываться настолько полно.

- Хм, хорошо. После свадьбы ты сможешь привезти сюда всё, что захочешь. Мы уже говорили с главой Ордена Лань, и он сказал, что ты сможешь сделать копии любого текста или свитка, какой тебе понадобится, и принести их сюда. Таким образом, ты можешь получить то, что тебе нужно, в обоих местах!

- Спасибо, Вэй Ин.

- Всегда пожалуйста. Следующая комната – моя. Видишь ли, у меня много вещей, и я знаю, что у Ланей есть правила относительно спальных мест, предназначенных для хорошего… сна. Поэтому мы сделали мне мастерскую. Есть планы построить ещё одну подальше от основных зданий. Для моих более интересных изобретений и работы с заклинаниями. Таким образом, будет более вероятно, что я не взорву семейный павильон или что-то в этом роде. Это должно быть очень похоже на то, что мы делали в моей прошлой жизни в доме твоей матери в Облачных Глубинах.

И Вэй Ин с воодушевлением принялся рассказывать о своей новой мастерской. Он согласился с госпожой Юй, что иногда его эксперименты могут выйти из-под контроля, и теперь, когда она была готова позволить ему делать всё, что он хочет, он был рад перенести их в место подальше от её дома. Как только его новая мастерская будет построена, комнату можно будет освободить и использовать для А-Юаня, когда они его найдут. Вэй Усянь не был уверен, что их сын когда-нибудь будет с ними в этой временной линии, и старался не думать об этом, пока в этом не возникнет необходимость.

- Мн, - произнёс Лань Ванцзи.

Он всё ещё не мог до конца прийти в себя, поражённый изменениями, произошедшими за такой короткий промежуток времени.

- А это моя комната! – объявил Вэй Усянь, открывая дверь в хаотический беспорядок, где повсюду валялись бумаги, чернила и кисти, а также куски металла и дерева. По столам, стульям были беспорядочно разбросаны раскрытые книги, перемежаясь с какой-то одеждой и кусками ткани. Выглядела всё так, словно кто-то произвёл в комнате тщательный грубый обыск.

- Э-э, сейчас здесь немного не прибрано. Я был занят талисманами и некоторыми другими идеями и не убрался. Кроме того, сюда не допускаются никакие слуги. Кстати, мне нужно добавить кое-что в талисман защиты, чтобы разрешить тебе доступ в эту комнату, - добавил Вэй Усянь, лихорадочно перебирая в голове всё, что ему нужно было сделать, прежде чем Лань Ванцзи переедет сюда.

Лань Ванцзи не удивился беспорядку; однако он заметил сходство между своей комнатой и комнатой Вэй Усяня, когда огляделся вокруг. Книжный шкаф и мебель в обеих комнатах были одинаковыми, возможно у Вэй Усяня они были чуть темнее, но содержали те же резные изображения облаков и лотосов. Это было похоже на две стороны одной медали: свет и тьма, и это выглядело для Лань Ванцзи мирным и подходящим.

Он всё ещё размышлял о том, насколько хорошо они уравновешивали друг друга, о его спокойствии и хаотичном создании баланса его возлюбленным, пока Вэй Усянь тащил его прочь из комнаты и вниз по причалу.

- И последнее, но не менее важное: мы добавили эту область. Это была идея главы Ордена Цзян. Это точная копия Лотосового покоя, моего любимого места, где можно думать и смотреть на воду, особенно ночью. Посмотри вверх!

Лань Ванцзи поднял голову: на потолке павильона красовался уже знакомый орнамент из переплетённых лотосов и облаков.

- Это моё новое любимое место, – продолжал Вэй Усянь. - Более того, оно закрыто для всех, так что ты не услышишь шума пристани, и никто не сможет тебя побеспокоить. Это сделано идеально. Ты можешь себе представить, что сидишь здесь, пьёшь чай и играешь музыку. Могу поспорить, что ты, здесь, в лунном свете, будешь выглядеть неземным. Я не могу дождаться, чтобы увидеть это!

Ты не поверишь, сколько людей и рабочих понадобилось, чтобы всё это сделать. Они работали от рассвета до позднего вечера, чтобы построить и вырезать все для этих комнат. Мэн Яо великолепно помогал поддерживать порядок.

Лань Ванцзи видел волнение на лице возлюбленного. Он также знал, что внимание и забота, уделяемые его нуждам, были предназначены только ему одному. Это был первый раз, когда кто-то сделал для него что-то подобное. Это было осязаемое доказательство того, что он важен для возлюбленного. Он не знал, что сказать, но уже видел то, что описал Вэй Усянь: они здесь, вечером, луна над озером и умиротворение, позволяющее им закончить свой день. Это было прекрасно, и он не знал, сможет ли когда-нибудь отплатить за проявленную любовь.

- Вэй Ин, спасибо. Я буду счастлив здесь.

Слова Лань Ванцзи не могли передать того, что он чувствовал, но он знал, что Вэй Усянь понимает.

- Добро пожаловать домой, Лань Чжань, - с придыханием проговорил Вэй Усянь и потянул возлюбленного за собой. Им следовало вернуться и встретиться с главой Ордена. Им уже и так позволили провести довольно много времени наедине.

Демонический заклинатель так нервничал, что Лань Ванцзи не понравятся новые комнаты. Более того, он боялся, что Лань Ванцзи не захочет жить здесь целых полгода. Он знал, насколько это место отличалось от его дома, поэтому был полон решимости подарить ему как можно больше спокойствия в Пристани Лотоса.

- Я не буду лгать, будут времена, когда будет шумно. Люди вокруг Пристани Лотоса громкие; ничто не может этого изменить, но это место, Лань Чжань, это место только для тебя - ни людей, ни шума, только спокойствие и тишина. Поэтому всякий раз, когда ты почувствуешь себя подавленным за пределами наших комнат, ты всегда будешь знать, что можешь прийти сюда и обрести необходимый тебе покой.

У Лань Ванцзи не было слов, чтобы выразить свои чувства, поэтому вместо этого он применил действие. Притянув демонического заклинателя, он развернул его лицом к себе и посмотрел в блестящие серые глаза. Мягко провёл пальцем по его щеке и слегка опустил голову, чтобы запечатлеть на губах мягкий поцелуй, который сразу же стал глубже, едва он услышал, как Вэй Усянь тихо вздохнул от прикосновения. Лань Ванцзи провёл языком по губам возлюбленного, прося войти, и, получив разрешение, двинулся вперёд, решительно захватывая в плен рот возлюбленного, как если бы он был ужасно голоден. Страстно двигались губы, сплелись в танце языки. Лань Ванцзи почувствовал лёгкость в животе, и желание распустилось, поднялось, грозя одержать верх над разумом. Сейчас ему не хотелось ничего, кроме как затащить Вэй Усяня в их новую большую постель и сделать его своим, заявить на него права и убедиться, что тот знает, что даже без слов Лань Ванцзи дорожит им.

С каждым следующим стоном возлюбленного он чувствовал, что потребность в нём возрастает всё больше и больше, пока она не стала почти подавляющей. Он хотел Вэй Усяня всеми способами, даже теми, о которых раньше даже не смел думать; он хотел его ласковыми способами и такими грубыми, что были немыслимы для его воспитания.

- Кхе-кхе…

Молодые люди замерли, услышав деликатное покашливание, и медленно отстранились друг от друга. В их глазах продолжала пылать неприкрытая похоть, когда они повернули головы к источнику шума и обнаружили красного, как рак, главу ордена Цзян, стоящего перед входом в их комнаты.

- Я вижу, что молодой господин Лань уже поприветствовал тебя, А-Ин, - со смехом проговорил Цзян Фэнмянь.

Он не ожидал столкнуться с таким зрелищем, но оно показало, что Лань Ванцзи, и правда, будет любить его сына. Он, конечно, не хотел бы, чтобы его сына сожрали прямо посреди дорожки, но был счастлив, что его любят.

- Глава Ордена Цзян, спасибо, что позволили мне приехать, - проговорил Лань Ванцзи и поклонился своему будущему тестю.

- Мы рады, что ты навестил нас, ведь это будет и твой дом. Тебе понравились новые комнаты?

- Да, глава Ордена, они … Спасибо, - просто сказал Лань Ванцзи, не зная, как лучше выразить свою благодарность за то, что ему предоставили такую свободу в чужом доме.

- Мы хотим, чтобы тебе было здесь комфортно, Лань Ванцзи. Теперь я пришёл за вами; остальные ждут в главном зале.

Вэй Усянь знал, что ему придётся предоставить им другую линию защиты для предстоящей атаки. Он назвал это стратегией трупа, и, по его мнению, это было хорошее название. Он работал с трупами и духами вдали от основных районов. Его контроль стал выше, чем был в прошлом, благодаря дополнительному ядру, помогающему ему. Он даже был слегка удивлён своей силой.

Как только они поприветствовали присутствующих и расселись за столами, то воцарилась тишина: все дожидались, пока демонический заклинатель активирует талисман защиты от подслушивания. Он не хотел, чтобы кто-то, даже слуги, услышали о его следующем плане.

- А-Ин? – удивлённо произнёс Цзян Фэнмянь; он никогда раньше не видел столь мощного талисмана глушения.

- Я хотел убедиться, что нас никто не услышит. Мне нужно, хм… рассказать вам часть плана, о котором вам следует знать в случае нападения. – Вэй Усянь заметил, что теперь все взгляды сосредоточились на нём, и вздохнул: - Я называю это стратегией трупа.

- И ты ещё называл имена моих собак смешными?! – раздражённо усмехнулся Цзян Чэн.

Его брат всегда высмеивал его умение давать прозвища животным, а всё из-за его прошлых собак - Любимки и Жасмин, а ведь это были идеальные имена, если спросить его. С другой стороны, он не один высказал несогласие с названием, придуманным Вэй Усянем. Ну, не совсем несогласие. Просто Лань Ванцзи тоже согласился, что над названием стоит поработать.

- Эй, это лучше, чем «Любовная стратегия!» - воскликнул Вэй Ин, хотя, по его мнению, и это тоже было отличное и практичное имя.

- Смешно, - сухо произнесла госпожа Юй, закатив глаза, и решила про себя, что больше не станет удивляться никаким именам, которые придумывают её сыновья.

- Хотя имя такое... В любом случае, что это за план? – вернул всех к основной теме Цзян Фэнмянь.

- Я собираюсь разместить управляемые трупы на окраине Пристани Лотоса на случай, если они понадобятся мне для отражения нападения, - сказал Вэй Усянь, заставив всех в комнате посмотреть на него, как на сумасшедшего.

- Трупы, которые ты собираешься спрятать…

- Твои трупы…

- Что?!

Голоса и вопросы, как и предполагал Вэй Усянь, посыпались частым дождиком, поскольку он никогда раньше не использовал своё совершенствование на глазах у семьи. Хотя временами они чувствовали исходящие от него остаточные следы энергии обиды, нынешнее использование им заклинаний, по сути, имело смешанную энергетику совершенствования, поэтому они не понимали, как именно будет осуществляться его демоническое заклинательство. Вэй Усянь же не хотел, чтобы остальные ученики знали, что он собирается спрятать у них под носом. По крайней мере, до тех пор, пока нападение на Пристань Лотоса не произойдёт.

- Я хочу, чтобы трупы оставались там на случай крайней необходимости. У нас есть бойцы, но нам может понадобиться поддержка, если мы будем захвачены или у нас закончатся варианты. Я могу сократить число тех, кто погибнет на поле боя, но я бы предпочёл иметь подкрепление на непредвиденный случай. Никто не узнает, что трупы там, я буду держать их под водой до тех пор, пока они не понадобятся, - объяснил Вэй Усянь, надеясь, что семья поймёт эту необходимость.

- Что, если они нападут на нас? - спросил Цзян Фэнмянь.

- Они не нападут. Они будут верны мне и никого не потревожат, пока я не призову их.

- Как они будут содержаться?

- Просто в воде. Я притуплю их эмоции, и они будут безмолвно ждать, готовые к использованию. Сам труп, как и сила внутри него, будут удерживаться до тех пор, пока я не призову его. У свирепых трупов больше нет души Ян; они просто сосуды, в которых хранится их ненависть. Их можно держать замороженными долгие годы. До тех пор, пока они не понадобятся.

- Значит, ты собираешься использовать демоническое совершенствование? – мрачно поинтересовался Цзян Чэн, в его голосе звучали нотки враждебности.

- Да, это мой стиль совершенствования. Так почему бы мне не использовать его?

- Так было. Раньше ты говорил, что использовал его, потому что у тебя не было ядра, но теперь оно есть, так зачем тебе возвращаться к нему? - Цзян Чэн задал вопрос, который волновал многих из них.

- Поскольку я не совершенствуюсь так, как все вы, мне приходится использовать обе энергии, Ян и Инь. У меня два ядра - золотое и демоническое, - терпеливо объяснил Вэй Усянь, шокировав всех, кроме Лань Ванцзи.

- Что? – хором прозвучало три голоса.

- А-Ин, я думаю, тебе нужно объясниться, - добавил Цзян Фэнмянь.

- Когда я вернулся в эту жизнь, я проснулся с двумя ядрами. Оба они определяют меня, они то, кто я есть. Каждое помогает поддерживать другое. Неиспользование одного влияет на другое, они поддерживают друг друга в идеальном балансе; если я злоупотребляю одним, другое берёт верх, и помогает мне держаться, пока баланс не восстановится. Они работают вместе. Я пока не до конца понимаю все тонкости, но у целителей, кажется, есть некоторые идеи… Главное, что они говорят, мне нужно использовать и то, и другое. Я не использую их в полной мере, потому что мне приходится беречь силы. Мне всё ещё нужно будет создать своё духовное оружие, чего я не могу сделать до идеологической обработки.

Вэй Усянь улыбнулся при мысли о своей флейте, и ему стало больно: он скучал по Чэньцин. Сейчас он использовал обычную флейту, которая была вполне сносной, но он хотел и нуждался в Чэньцин так же сильно, как и в Суйбяне.

- Я знаю, вы думаете, что мой выбор - зло, но я не буду извиняться за свой путь. Я уже говорил об этом, - напомнил семье Вэй Усянь с грустью в голосе из-за разочарования, которое, как он был уверен, они испытывают.

- Тебе не нужно извиняться перед нами, А-Ин. Мы видим твои старания, и, хотя это займёт время, рано или поздно мы сможем понять и принять твой стиль совершенствования, - мягко проговорил Цзян Фэнмянь. – Ты просто должен понять нас и помочь.

- Вэй Усянь, - вмешалась Юй Цзыюань, - независимо от того, что ты выбрал, ты наш сын. Мы не против того, чтобы ты использовал оба свои совершенствования, но, как и сказал Фэнмянь, мы учимся. Поэтому мы позволим… стратегию трупа. Ужасное название. - Госпожа Юй поморщилась. - Теперь, когда всё решено, поговорим о предстоящей свадьбе. Сегодня у вас обоих примерка, и мы отправимся на неё, как только закончим этот разговор. Свадьба приближается, и я не позволю вам опозорить Юньмэн Цзян, будучи неподходящим образом подготовленными и одетыми для этого мероприятия!

- Да госпожа, - почти хором ответили оба жениха и с волнением посмотрели друг на друга: их обоих немного потряхивало при мысли, что время свадьбы приближается.

Chapter Text

 

Этот день, наконец, настал. День его свадьбы с Лань Чжанем. День, который с таким нетерпением ждал Вэй Усянь. И пусть они уже поженились в его второй жизни, но тогда на их церемонии не было семьи, да и сама церемония ограничилась тремя поклонами и парой знакомых, что их засвидетельствовали. На этот раз всё было по-другому.

Накануне вечером его сестра, брат и оба его родителя пришли помочь ему приготовить ванну из листьев и трав, чтобы она принесла ему счастье в будущем и успокоила его дух сейчас. Сестра расчёсала ему волосы, пока брат натирал его тело маслами, а Юй Цзыюань и Цзян Фэнмянь рассказали ему, как гордились бы его родители, если бы они были здесь. Они всей семьёй наслаждались вечером так, как никогда не могли в его предыдущей жизни.

А рано утром его брат и сестра снова пришли к нему в комнату, чтобы подготовить его к церемонии. Сам Вэй Усянь не способен был даже одеться. Он обирался жениться сегодня, и был чрезвычайно этим взволнован.

Вэй Усянь знал, что на Пристань Лотоса уже прибывают представители самых разных Орденов и кланов. Слишком много людей, слишком много ушей и глаз. Поэтому, пусть они и собирались выполнить большую часть ритуалов, было так же решено, что «свадебный шторм» устраиваться не будет. Они не хотели, чтобы люди разгуливали, где попало, и случайно увидели меры безопасности принятые в доках и частных павильонах. И вместо того, чтобы Лань Ванцзи пришёл и вступал в различные праздничные игры, чтобы выкупить своего жениха, было решено ограничиться процессией, чайной церемонией и банкетом.

- А-Ин, ты готов? - спросила Цзян Яньли, входя в комнату с Цзян Чэном и… Не Хуайсаном.

Молодой господин Не был одет весьма и весьма изысканно, а в руке он держал необычайно красивый веер.

- А-Сан, что ты здесь делаешь? – удивлённо спросил Вэй Усянь.

- О, Вэй-сюн, я здесь, чтобы помочь тебе одеть все эти многочисленные слои мантий и украшений, в этом вопросе ничья помощь не будет лишней! - ответил Не Хуайсан, с улыбкой глядя на своего друга, с нетерпением ждущего свадьбы.

После пребывания в Облачных Глубинах они стали ближе, почти как братья, и часто обмениваясь письмами. Не Хуайсан даже пару раз посетил Пристань Лотоса, чтобы избежать тренировок с мечом. Он был благодарен Вэй Усяню. Он знал, что этот человек разглядел его истинное лицо под тщательно слепленной маской, принял его и никогда не поделится его тайной с другими. Это стоило для Не Хуайсана всего мира, ведь даже его старший брат редко замечал его под маской.

- Спасибо, А-Сан. Кто-нибудь видел мою вуаль? Я её ещё не видел! - взволнованно спросил Вэй Усянь.

- Я не могу поверить, что ты собираешься носить вуаль. Ты мужчина! – воскликнул Цзян Чэн. Он испытывал отвращение к некоторым выходкам своего брата, в том числе и к этой. Все последние месяцы он безуспешно пытался убедить его не надевать на церемонию вуаль.

- Чэн-Чэн, чёрт возьми, конечно, я буду носить вуаль - это традиция! Традиция, младший брат!

Вэй Усянь был в восторге от своей затеи и не мог дождаться, когда Лань Ванцзи увидит его вуали. В прошлом, одним из любимых занятий его возлюбленного было повязывать шёлком глаза Вэй Усяня и удивлять его своими прикосновениями. Он надеялся, что и в этой временной линии эта игра будет включена в их интимную жизнь, как только будущий муж увидит его в вуали.

- Вуаль у меня! – раздался голос от двери, и демонический заклинатель изумлённо вытаращился на Цзинь Цзысюаня. Вот уж кого он не ожидал увидеть в своей комнате.

- Павлин?! - воскликнул Вэй Усянь, не в силах поверить собственным глазам.

Цзинь Цзысюань тяжко вздохнул: он должен был знать, что лучше не пытаться что-то сделать для этого раздражающего человека:

- Ради любви... не мог бы ты перестать называть меня так?!

- Эм, этого никогда не произойдёт, но почему ты здесь и почему у тебя моя вуаль?

- О, А-Ин, это его подарок тебе! – пылко ответила Цзян Яньли и с теплотой в глазах посмотрела на Цзинь Цзысюаня.

- Его подарок...

- Эм, да, когда мы разговаривали, ты, казалось, увлёкся идеей с вуалью… Я поговорил об этом с девой Цзян, и с её помощью… я разработал твой подарок… хм, мы надеемся, что он тебе понравится, - сбивчиво проговорил Цзинь Цзысюань и отвёл взгляд от потрясённого лица жениха.

Наследнику Цзинь ужасно хотелось развернуться и сбежать, но это было бы ещё более неловко, поэтому он остался на месте. Он надеялся, что дева Цзян оценит его старания, да и сам он хотел отблагодарить её брата за его советы, благодаря которым за последние несколько месяцев его отношения с Цзян Яньли заметно улучшились. Он даже робко подумывал, что они стали ближе.

- Спасибо, молодой господин Цзинь, за твой подарок. Для меня большая честь, что ты захотел стать частью этого дня и принял его со счастливым сердцем, - от всего сердца поблагодарил будущего шурина Вэй Усянь, искренне очарованный этим жестом и стоящими за ним мотивами.

Яньли и Цзян Чэн потрясённо уставились на брата. Никогда ещё Вэй Усянь не разговаривал с Цзинь Цзысюанем так уважительно.

Воцарившуюся тишину нарушил тихий голос невысокого молодого человека, тенью скользнувшего в комнату:

- Молодой господин Вэй, спешу сообщить Вам, что второй молодой господин Лань прибыл. Я помню, что Вы просили, чтобы я сообщил Вам, как только он ступит на Пристань Лотоса.

И Мэн Яо церемонно поклонился, на его лице было ровное выражение спокойствия, то самое, которое он всегда демонстрировал миру.

- Спасибо, Мэн Яо. Я знаю, что ты сегодня занят, и благодарю тебя за то, что ты меня успокоили, - в тон ему ответил Вэй Усянь.

Мэн Яо был незаменим. Он с энтузиазмом брался за любые порученные ему дела: разбирал архивы, помогал составлять расписания тренировок для учеников, согласовывал поездки Вэй Усяня к Лань Ванцзи и Лань Ванцзи к нему. А в последнее время помогал с подготовкой к свадьбе, несмотря на то, что Вэй Усянь говорил, что ему не стоит утруждаться.

- Я не хочу, чтобы ты сегодня работал до изнеможения. Мэн Яо, ты мой помощник, а не горничная, - в который раз за последние дни напомнил ему Вэй Усянь.

И он готов был повторять это снова и снова, чтобы Мэн Яо усвоил, что он не слуга и что от него не ждут ничего, кроме выполнения его прямых обязанностей.

- Конечно, учитель Вэй, однако мне нравится работа, которую я проделал, чтобы помочь со свадьбой. Я надеюсь, Вы не будете осуждать меня за удовольствие, которое я получаю от своей тяжёлой работы? - сказал молодой человек, заставив Вэй Усяня рассмеяться.

С тех пор как Мэн Яо прибыл в Пристань Лотоса, к нему относились доброжелательно и с уважением, это было больше, чем он когда-либо ожидал. И он работал на молодого господина Вэя не только из чувства долга, он заботился об этом человеке и хотел поддержать его. Он знал, что лишняя забота тому явно не помешает.

- Кто я такой, чтобы лишать тебя удовольствия. Только обязательно отдохни, - задумчиво разглядывая своего помощника, произнёс Вэй Усянь. – А теперь иди. Я вижу, ты собираешься проверить ещё миллион вещей, мы не будем тебя задерживать.

- Спасибо, учитель Вэй. Я пойду.

Мэн Яо поклонился заклинателям и направился к двери, искоса бросив взгляд на молодого человека в золотых мантиях. Мэн Яо знал, кто он такой. Он не мог солгать самому себе и сказать, что ему не больно видеть этого человека, у которого было всё, о чём мечтала мать Мэн Яо, даже их отец. Но боль была не такой сильной, как могла бы быть. В настоящее время он был доволен своей жизнью.

- Цзинь Цзысюань, спасибо за вуаль, я действительно ценю это.

Наследник Цзинь оторвал взгляд от двери, за которой скрылся молодой человек. Он знал, кто он такой, но не понимал, как тот очутился в Пристани Лотоса. История о юноше, которого скинули с главной лестницы Башни Кои, была известна от края до края мира совершенствования.

- Ну, пожалуйста, эм… надеюсь, тебе понравится, - быстро проговорил Цзинь Цзысюань и вручил завёрнутый в тонкую ткань подарок, не желая ничего, кроме как выйти из комнаты прямо сейчас. - Эм... мне пора идти, мои отец и мать ждут.  – Он произнёс это с оттенком паники в голосе; все могли сказать, что он смущён и не хочет усугублять ситуацию.

- Спасибо, Павлин. Мне нравится этот жест, и я приветствую тебя на этом празднике. Пожалуйста, не стесняйся убегать, - сказал Вэй Усянь с благодарностью и смехом, и наследник Цзинь, развернувшись, устремился прочь.

- Что это было? - спросил Цзян Чэн, потрясённый странным поведением Цзинь Цзысюаня.

- Это мило, что он захотел сделать что-то особенное для особенного дня А-Ина, - проигнорировав его вопрос, воскликнула Цзян Яньли и счастливо улыбнулась: - Давайте посмотрим на вуаль. Я знаю, что он много работал, даже я был удивлена тем, как тщательно он подошёл к её созданию.

Вэй Усянь развернул свёрток, вытащил вуаль, и все пораженно ахнули, охваченные чувством благоговения перед подарком. Вуаль была сделана из тончайшего шёлка, который хоть и закрывал лицо, но позволял человеку смотреть на мир незамутнённым взглядом. Все полотно вуали покрывали вышитые золотой нитью лотосы, за исключением области, где должны были быть глаза Вэй Усяня, что позволило ему ясно видеть. По кромке вуали были нашиты крошечные золотые колокольчики, на каждом из которых был выгравирован лотос или облако. Стоило демоническому заклинателю двинуться, колокольчики начинали мерцать и издавать мягкий небесный звук, мелодичный и приятный уху.

- Это сделал Павлин? – неверяще выдохнул Цзян Чэн.

- Как красиво… - протянул Не Хуайсан, не в силах отвести взгляд. Он любил красивые вещи.

- Это именно то, что я себе представлял… это… Сестра, это идеально, - промолвил демонический заклинатель со слезами на глазах, до глубины души потрясённый подарком.

- Я счастлива за тебя, А-Ин. Поздравляю с днём твоей свадьбы. Ты заслуживаешь этого и гораздо большего. - Цзян Яньли тоже была очарована подарком.

- Ладно, хватит плакать, ты опоздаешь на церемонию!

Цзян Чэн пришёл в себя первым и тут же встряхнул остальных. Его задача заключалась в том, чтобы они сделали всё вовремя. Это была единственная задача, которую поставила перед ним мать, и он не собирался терпеть неудачу.

- Хорошо, давайте подготовим меня, раз это день моей свадьбы! – с энтузиазмом воскликнул Вэй Усянь, и в комнате воцарилась суета.

Свадебные одежды демонического заклинателя были выполнены в красном и золотом цветах. Нижние мантии были из нежнейшего шёлка, что мягко ласкал его кожу при каждом движении. Следующий слой был сделан из золота с вышитыми лотосами по бокам. Третий - представлял собой тяжёлую красную мантию с золотыми лотосами и облаками и золотым поясом на талии, украшенным колокольчиками и дополнительной вышивкой. Мантия также была украшена по швам ещё несколькими золотыми колокольчиками.

Даже свадебный головной убор из золота и драгоценных камней изобиловал россыпью крохотных колокольчиков. Одевался он весьма непросто. Для начала волосы Вэй Усяня заплели в косу, а потом саму косу хитро вплели в головной убор и закрепили всю эту конструкцию золотыми шпильками. Десятком, не меньше.

- Ох, А-Ин, ты такой красивый, - прошептала Цзян Яньли, с восхищением глядя на брата.

- Вэй-сюн, ты сегодня действительно прекрасен, как никогда. Ты выглядишь царственно и… Я даже не знаю, как описать, как ты выглядишь. Мне бы хотелось нарисовать тебя прямо сейчас! – воскликнул Не Хуайсан, пытаясь запомнить свадебный образ друга, чтобы запечатлеть его на бумаге, как только он окажется дома.

- Спасибо… Не могу поверить… Это, правда, я? - Вэй Усянь смотрел на своё отражение и не верил своим глазам. Он сиял красным и золотым, свет играл на колокольчиках и драгоценностях на головном уборе и мантии, и словно окутывал его мягким ореолом божественного света.

- Надевай свою вуаль, нам пора идти. - Эмоции Цзян Чэна мешали ему говорить; ему пришлось признать, что его брат выглядел действительно потрясающе красиво. Так, что в первый момент он потерял дар речи.

- Спасибо, младший брат. И ты прав, нам пора: пришло время выдать меня замуж, - сказал Вэй Усянь с нервным смехом. - Эм, кто-нибудь видел Лань Чжаня? Он… хм, он здесь, верно?

- Где, чёрт возьми, он ещё может быть, идиот? Некоторые Лани прибыли ещё вчера вечером, как ты знаешь, и твой Мэн Яо только что сказал тебе, что Лань Ванцзи тоже прибыл в Пристань Лотоса! – ответил Цзян Чэн.

- Просто хотел убедиться, - пробормотал Вэй Усянь, всё ещё не в силах отвести взгляд от своего отражения. Он тихо млел, предвкушая реакцию возлюбленного, когда тот увидит его.

- Дерьмо! – внезапно воскликнул демонический заклинателей, шокировав всех в комнате.

- Что? – почти хором встревожено вскрикнули три голоса, недоумевая, что случилось.

- Я буду обязан этому Павлину, потому что эта вуаль слишком идеальна, - с грустью произнёс Вэй Усянь. Заклинатели с облегчением рассмеялись, а жених расправил плечи и решительно заявил: - Что ж, давай выдадим меня замуж!

Демонический заклинатель ужасно волновался, пока они плыли на лодке, которая должна была высадить его у главного причала; оттуда он двинется сквозь толпу к церемониальному павильону, где его будет ждать Лань Ванцзи, а уже потом, вместе, они отправятся на чайную церемонию.

Когда лодка подошла к причалу, Вэй Усянь поразился тому, как много людей выстроилось вдоль дороги, готовясь выразить свои добрые пожелания. И он ещё больше обрадовался вуали: он не хотел, чтобы кто-то видел его заплаканные глаза. После чайной церемонии он и Лань Чжань отправятся в город и прогуляются по рыночной площади, чтобы поприветствовать горожан, но сейчас… эта прогулка предназначалась только для жителей Пристани Лотоса и их молодого господина.

- Поздравляю, молодой господин!

- Мы желаем Вам только счастья, молодой господин Вэй!

- О, Вы прекрасно выглядите, молодой господин!

Вэй Усянь с благодарностью принимал добрые пожелания окружающих, тех, кто видел, как он рос, и тех, чья безопасность зависела от него. Он видел владельцев ларьков, которые всегда одаривали его стручками лотоса и смехом, женщин, что дарили ему цветы, когда он флиртовал. Он видел свою жизнь и свой народ и чувствовал себя счастливым, когда эти люди бросали ему цветы в знак приветствия и добрых пожеланий.

Когда они проходили через главный павильон Ордена Цзян, ученики Юньмэн Цзян и Гусу Лань поклонились ему, а следом за ними слегка поклонились ему и главы мелких Орденов и кланов, присягнувших на верность Юньмэн Цзян. Наконец, он увидел представителей главных семей пяти великих Орденов, которые стояли и смотрели, как он приближается, а в центре их небольшой группы находился он - его возлюбленный, его вторая половинка, его жизнь.

Лань Ванцзи был одет почти так же, как Вэй Усянь, но без вуали: его одежда была украшена облаками вместо лотосов; лобная лента была сегодня красной, а не белой; эмблема с облаками была золотой, а не серебряной. Его возлюбленный был невероятно красив, и демонический заклинатель позволил слезам пролиться под вуалью. Он смотрел на головной убор Лань Ванцзи сделанный из золота и украшенный драгоценными камнями, сверкавшими в лучах юньмэнского солнца, и мог думать только о том, что перед ним самое прекрасное существо, которое он когда-либо видел. Его возлюбленный выглядел как бог, спустившийся с небес, и он принадлежал ему, Вэй Усяню.

Шагнув ближе, он уловил движение позади себя: его брат и сестра, а также Не Хуайсан отступили от него и заняли свои места, но Вэй Усянь тут же забыл о них. Всё, что он мог видеть, всё, о чём он мог думать - это Лань Чжань, который стоял перед ним.

- Лань Чжань, - с волнением выдохнул Вэй Усянь, не в силах сказать больше, и все услышали любовь в его голосе.

- Вэй Ин, - в тон ему прошептал Лань Ванцзи, к полному изумлению присутствующих.

Никто никогда раньше не слышал, чтобы Второй Нефрит Гусу Лань говорил так тихо и так нежно, голосом, буквально пропитанным любовью.

И только сейчас большинство заклинателей осознало, что слухи были правдивы; что это не политический брак; это был брак по любви.

Всё ещё не в состоянии разговаривать, они приступили к чайной церемонии и поклонам. Справа находились Цинхэн-цзюнь, Лань Цижэнь и Лань Сичэнь. Слева - Цзян Фэнмянь, Юй Цзыюань, Цзян Яньли и Цзян Чэн. Вэй Усянь и Лань Ванцзи, следуя инструкциям распорядителя церемонии, наполняли чашки ароматным горячим чаем и вручали их родственникам. Вэй Усянь видел влажный блеск в глазах своих родителей, когда вручал им подношение; это был момент, который он никогда не забудет, момент, когда его возлюбленного приняли в семью, и теперь все они стали одним целым. Он был настолько взволнован этими мыслями, что не мог сдержать слёз, которые опять потекли под его вуалью, и снова он порадовался тому, что закрыл лицо, иначе все увидели бы и осознали, каким водянистым месивом он на самом деле был.

Затем они поклонились своим родителям, предкам и, наконец, друг другу. И всё это время Лань Ванцзи смотрел на него с любовью, на глазах у всех. А после третьего поклона Второй Нефрит и вовсе затаил дыхание, глядя на своего теперь уже мужа. Отныне Вэй Ин принадлежал ему, и только ему.

Вэй Усянь с нетерпением ждал конца дня. После поклонов гости Ордена отправились в свои покои отдохнуть, а новобрачные – в город, чтобы в новом статусе поприветствовать жителей Пристани Лотоса и раздать детям монеты и конфеты, что являлось давней традицией в Юньмэн Цзян.

Потом они отправились в главный зал. Женихи решили, что вместо того, чтобы удаляться в комнаты для новобрачных, они закрепят свой союз после банкета. Хотя это и несколько нарушало традиции, но было принято. Им было разрешено поменять традицию. Вэй Усянь устроил это для Лань Ванцзи; он знал, что его возлюбленный будет чувствовать себя неловко, зная, что все эти люди сидят и ждут, пока они закрепят свой брак, и он этого не хотел. Их первый раз должен был быть только между ними, только для них.

Первоначально они собирались провести банкет в Облачных Глубинах, но передумали из-за всех новых мер предосторожности. Они решили, что лучше наблюдать за Цишань Вэнь в одном месте; там, где внесённые изменения не так бросаются в глаза. И вот делегация Ордена Вэнь прибыла на свадьбу, в том числе и Вэнь Жохань. Слава Богам ненадолго: утром они покинут Пристань Лотоса.

Все гости Ордена остановились в новом уникальном гостевом павильоне за пределами привычной территории; некоторые здания, уже находящиеся на этом месте, были обновлены за последние несколько месяцев в соответствии с потребностями посетителей. Это также означало, что они не могли свободно бродить по Пристани Лотоса и резиденции Ордена. Вэй Усянь дополнительно привлёк несколько местных призраков, чтобы те следили за гостями и за тем, чтобы ни один из них не находился там, где ему не положено быть.

Банкет проходил на открытом пространстве, благо вечер был тёплым; главный павильон преобразовали в огромный банкетный зал, и каждому Ордену и клану предоставили определённую зону, оформленную в их цветах. А для Вэй Усяня и Лань Ванцзи приготовили места в центре, между их семьями.

Вэй Усянь чувствовал себя уставшим. Это был долгий день, и он всё ещё был в тяжёлой мантии и головном уборе, правда уже без вуали; её тщательно спрятали в его и Лань Чжаня комнатах.

Когда демонический заклинатель только вошёл в зал, первое, что бросилось ему в глаза, это фонари. Много фонарей, развешенных по всей территории. Они были расписаны тем же орнаментом из лотосов и облаков, что украшал их с Лань Чжанем мантии. Фонари были выполнены в красном и золотом цветах и освещали пространство мягким сиянием, меняя оттенки света в каждой из зон, выделенной специально для приглашённых Орденов и кланов. Освещение было очень красивым, оно превращало зал в какое-то чудесное мистическое место, и Вэй Усянь был ошеломлён стараниями, которые его семья проявила к его свадьбе.

- О, Лань Чжань, это так элегантно, - прошептал он, скользя по залу очарованным взглядом, не в силах пошевелиться.

- Как и ты, - мягко заметил Лань Ванцзи, заставив Вэй Усяня шумно вздохнуть:

- Лань Чжань, ты не можешь говорить такие вещи, ты вызовешь у меня сердечный приступ этими сладкими словами.

- Хм, - прозвучало в ответ, а потом муж взял его за руку и повёл в центр зала.

Гости хлопали и улюлюкали, приветствуя новобрачных, но когда те достигли своего стола шум стих.

Вэй Усянь и Лань Ванцзи повернулись и поприветствовали гостей глубоким поклоном.

В следующий миг из-за своего стола поднялся Цзян Фэнмянь:

- Мы хотим поприветствовать вас всех. Мы рады, что вы пришли, чтобы отпраздновать воссоединение Вэй Усяня и Лань Ванцзи. Мы очень рады видеть такой союз и надеемся, что его будущее будет благословлено богами.

Следом слово взял Цинхэн-цзюнь:

- Гусу Лань благодарит всех, кто пришёл поприветствовать вместе с нами этот союз. Для нас большая честь, что Вэй Усянь присоединился к нашей семье. Мы желаем этому союзу благословения и счастья. И мы надеемся, что нашим гостям понравится праздничный вечер.

После этого гостям и семье поднесли вино, чай и еду.

Вечер продолжался, гости пили и ели, ходили по залу, приветствуя принимающие Ордена и молодожёнов.

Подарки были вручены заранее, но поздравления и добрые пожелания гости стремились выразить лично. Вэй Усянь был тронут количеством людей, которые желали им всего наилучшего. Несколько раз он даже всхлипывал от переполнявших его эмоций, и тогда рядом с ним появлялся Мэн Яо, чтобы узнать, не нужно ли ему чего-нибудь. Мэн Яо вообще предпочитал в этот вечер держаться поближе к своему хозяину и учителю, и Вэй Усянь его понимал: юноша старательно избегать своего отца, и кто мог его винить за это.

Вино лилось рекой. Сегодня разносили даже «Улыбку императора» что заставило Вэй Усяня ностальгически улыбнуться и вспомнить их первую встречу – раньше и недавно - на крыше, при лунном свете. Демонический заклинатель посмотрел на своего мужа и внезапно застыл, поражённый тем, что теперь может сказать: он принадлежит ему.

- Молодой господин Вэй, молодой господин Лань, хочу поздравить вас со свадьбой.

К их столу подошёл главный заклинатель в сопровождении старшего сына, который держался на шаг позади отца. Вэй Усянь церемонно улыбнулся: он был благодарен за то, что на его свадьбу не заявился Вэнь Чао, поскольку, как он знал, Вэнь Жохань оставил его в Безночном городе.

- Ваше превосходительство, спасибо, что присоединились к нам. Мы искренне счастливы, что Вы смогли присутствовать. - Вэй Усянь продолжал отыгрывать свою роль, примеренную им ещё на дискуссионной конференции.

- Молодой господин Вэй, это я благодарен за приглашение. И я рад видеть такого человека, как ты, таким счастливым. Это даёт мне надежду на молодое поколение, - произнёс Вэнь Жохань: - Я также хотел познакомить тебя со своим сыном. Я верю, что у вас много общих интересов, и, надеюсь, что со временем вы сможете стать друзьями.

Вэй Усянь почувствовал, как при упоминании Вэнь Сюя Лань Ванцзи рядом с ним напрягся; он всё ещё был расстроен предложением руки и сердца, которое главный заклинатель сделал его жениху.

Демонический заклинатель мягко накрыл ладонью руку мужа и посмотрел на Вэнь Жоханя:

- Спасибо, Ваше превосходительство, я рад познакомиться с молодым господином Вэнем. – Вэй Усянь кивнул наследнику Вэнь и чуть склонил голову к плечу, рассматривая его. - Молодой господин Вэнь, я рад познакомиться с Вами и очень надеюсь, что мы сможем стать друзьями в будущем. Ваш отец хвалил Вас во время наших бесед.

Вэнь Сюй, в свою очередь, тоже рассматривал главного ученика Цзян. Он был сбит с толку, потому что не ждал; вместо балагура и нарушителя спокойствия, о котором был наслышан, увидеть сдержанного и красивого молодого человека с очаровательной улыбкой и добрыми речами.

- Спасибо, молодой господин Вэй и молодой господин Лань, за приглашение. Для меня большая честь быть частью Вашего счастья, - с запозданием проговорил он, продолжая разглядывать странную пару – двух людей, которые были полной противоположностью друг другу, но при этом ухитрились пожениться. По любви.

Его отец рассказал ему, что предложил Вэй Усяню жениться на нём, но ему было решительно отказано. Однако его отец не был уверен, был ли это брак по любви или это всё-таки был политический союз, и хотел в этом разобраться.

Что ж, теперь они оба видели, что этот брак был устроен по любви. Достаточно было взглянуть на этих двоих вместе, и это становилось совершенно ясно. И если раньше Вэнь Сюй был благодарен Небесам за то, что главный ученик Цзян отказался от союза с ним, то теперь, увидев его вблизи и поговорив с ним, он мог признаться себе, что немного расстроен тем, что не женился на нём.

- Спасибо, - бесстрастным тоном ответил Лань Ванцзи: он был недоволен тем, как наследник Вэнь смотрит на его мужа; ему хотелось бы, чтобы они вообще не приглашали главного заклинателя на свадьбу, но это вызвало бы больше проблем, чем решило бы.

- Спасибо, молодой господин Вэнь. Я очень надеюсь, что Вам понравится наш праздник. Мы благодарны, что так много людей пришли отпраздновать с нами, - всё также дружелюбно продолжил Вэй Усянь, а затем добавил, что прошлой ночью он плохо спал в предвкушении свадьбы, да и все последние дни его измотали.

- Молодой господин Вэй, ты действительно выглядишь уставшим. Я очень надеюсь, что ты достаточно отдохнешь, - посочувствовал ему Вэнь Жохань, отметив темноту под глазами молодого человека и внутреннюю усталость.

Было тревожно видеть, каким измотанным он выглядел. Вэнь Жохань поджал губы: он по-прежнему хотел, чтобы этот молодой человек был в его Ордене; однако он реально оценивал перспективы и понимал, что это вряд ли произойдёт. И всё же он верил, что в будущем сможет привлечь его на свою сторону; ведь если бы у человека не было ни Ордена, ни семьи, он с большей вероятностью присоединился бы к нему.

- Спасибо за беспокойство. Несколько дней подготовки были долгими, а сегодня был ранний день, полный эмоций и волнений. Кажется, я довёл себя до изнеможения. К счастью, ночь подходит к концу, так что скоро я смогу пойти и отдохнуть, - вежливо сказал Вэй Усянь, про себя отметив взгляд Вэнь Жоханя: казалось, что за короткое время, прошедшее после дискуссионной конференции, этот человек стал ещё более нестабильным.

Его внешность немного ухудшилась; он выглядел старше, и его глаза словно метались от ясности к безумию.

- Ваше превосходительство, надеюсь, Вы наслаждаетесь вечером. - Цзян Фэнмянь приблизился к Вэнь Жоханю и церемонно поклонился.

Следом подошёл Цинхэн-цзюнь. Оба главы наблюдали за разговором издалека; они не собирались вмешиваться, но им пришлось: они видели, что их сыновья, и правда, устали.

- Глава Ордена Цзян, глава Ордена Лань, спасибо, что приняли нас; это был благородный вечер, - довольно приветливо произнёс. Вэнь Жохань. – Глава ордена Лань, я надеюсь, что ты в порядке. Я слышал, что ты всё ещё восстанавливаешься после своего уединения, могу ли я что-нибудь сделать, чтобы поддержать тебя в твоём возвращении?

- Спасибо за Вашу заботу, Ваше превосходительство. - Цинхэн-цзюнь поклонился: - Я понемногу вновь присоединяюсь к миру совершенствования и вникаю в дела Ордена. Я постепенно возвращаюсь и решил подождать до свадьбы, прежде чем окончательно взять руководство Орденом на себя. Но, к счастью, мой брат и мой старший сын проделали замечательную работу в моё отсутствие.

Цинхэн-цзюню ужасно не нравилось, что ему пришлось провести всю эту ночь, изображая слабака. Он устал от этого спектакля, но знал, что на то была веская причина.

- Желаю Вам успеха в Вашем возвращении. Кажется, молодой господин Вэй значительно утомлён, и я тоже чувствую себя уставшим. Думаю, пора расходиться, тем более у нас запланирован ранний отъезд. Праздники это прекрасно, но, к сожалению, в Цишане меня ждут дела.

Вэнь Жохань почти не лукавил. Он действительно замечал, что за последний год стал чаще уставать, а его характер стал более вспыльчивым. И когда его племянница осматривала его, она не раз говорила, что все его недомогания связаны с работой, которую он проделывал со своим новым духовным инструментом.

- Желаем Вам счастливого пути, Ваше превосходительство, - церемонно произнёс Цзян Фэнмянь, и все заклинатели в зале поднялись на ноги, чтобы поклониться главному заклинателю.

Главе Вэнь не понравились эти поклоны. Ему показалось, что они были недостаточно низкими. Похоже, все эти люди всё больше и больше забывали, кто такие Цишань Вэнь. Так много Орденов, казалось, мнили о себе больше, чем они были на самом деле. Возможно, пришло время что-то с этим сделать.

- Хм... спасибо.

Все вздохнули от облегчения, когда представители Ордена Цишань Вэнь покинули зал. К счастью, Вэнь Жохань и его спутники уже не могли этого видеть.

- А-Ин, ты действиельно выглядишь уставшим. Возможно, тебе пора закругляться? – спросил своего сына Цзян Фэнмянь.

- Возможно, ты прав. Я действительно устал больше, чем ожидал. Что скажешь, Лань Чжань, нам стоит разойтись по комнатам? – с ухмылкой поинтересовался Вэй Усянь у своего мужа и с умилением отметил, как покраснели кончики его ушей.

- Мн.

Лань Ванцзи встал, готовый увести своего мужа с торжества. Он терпеливо ждал, чтобы сделать его своим, и сейчас было самое время. Он схватил Вэй Усяня за руку и заставил подняться из-за стола, а потом увлёк его за собой к выходу, не обращая внимания на смешки и смущающие возгласы, прозвучавшие в зале.

К их прибытию в комнатах всё было готово. Мягко светились десятки свечей, от наполненной водой ванный исходил лёгкий парок, на столе стояли блюда с фруктами и лёгкими закусками.

- Почему бы тебе принять ванну первым, Лань Чжань?

- Хм.

- Давай я тебе помогу!

Вэй Усянь засуетился, пытаясь помочь мужу снять свадебное одеяние, но был остановлен его твёрдой рукой.

- Сам.

- Правда? Хорошо-хорошо, тогда оставайся тут, позволь мне проверить воду и убедиться, что ей не нужен новый согревающий талисман. - Вэй Ин был удивлён, что муж отклонил его предложение; он не мог больше ждать.

- Тебе понравился вечер, Лань Чжань?

- Да. Женился на Вэй Ине.

- И я женился на тебе, Лань Чжань. Не могу поверить, что это наконец-то произошло, ты мой муж! – пылко воскликнул Вэй Усянь и, убедившись, что вода в ванне всё ещё горячая, вернулся и принялся помогать Лань Ванцзи снимать головной убор.

Лань Ванцзи поступил также. К сожалению, оба головных убора были слишком сложными, и, когда Второй Нефрит, наконец, выпутал волосы своего мужа из сложной золотой конструкции, Вэй Усянь даже застонал от мгновенного облегчения.

- Боги, как же приятно! Он был таким тяжелым, что я думал, у меня отвалится голова! - Вэй Усянь хихикнул и осторожно положил головной убор Лань Ванцзи на стол.

Затем демонический заклинатель опустил руки вниз к поясу Второго Нефрита, и на этот раз его не стали останавливать. Он осторожно распустил обёрнутую вокруг пояса мужа ткань, высвободил тяжёлые мантии, и они распахнулись, являя глазам тонкие внутренние одежды.

Шумно выдохнув, Вэй Усянь пронаблюдал, как его муж снимает красные мантии и бережно откладывает их в сторону, и почувствовал, как краснеет.

- Лань Чжань, о, Лань Чжань, ты… о, я люблю тебя, - выдохнул он, глядя на своего мужа, который продолжал раздеваться.

Второй комплект мантии лёг рядом с первыми, и на Втором Нефрите остался только полупрозрачный шёлк, нежно ласкающий его кожу.

У Вэй Усяня перехватило дыхание, когда Лань Ванцзи шагнул к нему:

- О, ты хочешь сделать это сам?

- Сниму мантию с Вэй Ина.

- О, ты тоже хочешь мне помочь. Я всегда хотел, чтобы ты меня раздел, Лань Чжань, - смеясь, произнёс демонический заклинатель и шумно выдохнул, когда муж начал снимать с него верхнюю мантию.

Вэй Усянь слабо понимал, что происходит, Он почти не ощущал, как с его плеч, один за другим, сползают слои мантий, раскрывая его перед мужем. Всё это время, затаив дыхание, он смотрел на идеальное тело своего возлюбленного. Лань Ванцзи был таким высоким, мускулистым и подтянутым, что от него было трудно оторвать взгляд. В конце концов, он не выдержал, потянулся к мужу и стянул с него внутреннюю шёлковую мантию.

Теперь, наконец, они стояли, обнаженные друг перед другом. И это казалось настолько правильным, что они не испытывали никакого смущения от того, что их тела были выставлены напоказ. Не было никакого движения, чтобы спрятаться, наоборот, жадные, изучающие взгляды в предвкушении скользили друг по другу.

- Красиво, - тихо сказал Лань Ванцзи, пристально глядя на мужа, а потом шагнул вперёд, заключил Вэй Усяня в объятия и, опустив голову, жадно приник к его губам.

Сильные пальцы впились в бок демонического заклинателя, и волна жарка пробежала по его спине. Когда же их губы соприкоснулись, дрожь страстного желания охватила всё тело Лань Ванцзи, подталкивая его всё дальше к точке невозврата. Прижимать мягкое, но в то же время твёрдое тело Вэй Усяня к своему так, что между ними не было ничего, кроме кожи, было почти невыносимо. Хотелось большего, и, проведя языком по губам мужа, Лань Ванцзи глубже погрузился в его рот, жёстко заявляя свои права в этой сладкой капитуляции.

Вэй Усянь всхлипнул во время поцелуя, продолжая крепко сжимать возлюбленного, словно пытаясь раствориться в нём без остатка, не оставляя между ними пространства. Лань Ванцзи чувствовал, как их твёрдости касаются друг друга, и с каждым движением по его позвоночнику пробегало всё больше толчков, заставляя его молча просить о том, чего он никогда не знал.

Вэй Усянь лизнул шею Лань Ванцзи, осыпал его нежными поцелуями и облизал ключицу - желание попробовать мужа на вкус подстёгивало его.

Лань Ванцзи крепче стиснул в объятиях Вэй Усяня, наслаждаясь новым, незнакомым ощущением, когда кто-то прикасается к нему, настойчиво прикасается губами к его губам. Это было ошеломляюще. Они двое словно превратились в сплошное столкновение губ, языка и рук. Их пальцы скользили вокруг тех участков тел друг друга, которые, по их мнению, нуждались в притяжении.

Вэй Усянь продолжал целовать Лань Ванцзи, прикасаться к нему, целовать его в шею, облизывать его грудь, живот, а потом он опустился на колени перед мужем и, подняв голову, посмотрел ему в глаза. И Второй Нефрит прочитал в его взгляде столько похоти, столько желания и вожделения, сколько никогда не ожидал увидеть в этом мужчине.

- Это нормально? Могу ли я сделать так, чтобы ты почувствовал себя хорошо, Лань Чжань? – с придыханием спросил Вэй Усянь.

У Лань Ванцзи не нашлось слов, чтобы ответить, но его молчания хватило, чтобы нежные губы мужа заскользили по его животу вниз, пока его лицо не оказалось на одном уровне с пахом, где гордо стояло и влажно блестело естество Второго Нефрита. По коже пробежали мурашки, и Лань Ванцзи посмотрел на Вэй Усяня, неуверенный, но желающий того, что тот предлагал.

- Пожалуйста.

Лань Ванцзи не понимал, о чём он просил, но он знал, что это было правильное слово, потому что на лице его мужа расцвела лучезарная улыбка, а в следующий миг его губы накрыли естество Второго Нефрита. Затем Вэй Усянь чуть отстранился, взял его ствол в руки и мягко погладил, вызвав у Лань Ванцзи глубокий стон. Демонический заклинатель тихо рассмеяться и с нежностью провёл по стволу своего мужа вверх и вниз.

Лань Ванцзи прикрыл глаза, наслаждаясь этим ощущением и жаждая вновь испытать его, когда внезапно кончик его ствола стал тёплым и влажным. Застигнутый врасплох, он посмотрел вниз и увидел, что муж вновь взял его в рот. Удовольствие, несравнимое ни с чем, что Лань Ванцзи испытывал в своей жизни. Он застонал, когда Вэй Усянь принял его глубже, слегка играя с его тестикулами, и сосредоточился на своих ощущениях, стараясь получить максимум удовольствия.

Лань Ванцзи в совершенном блаженстве наблюдал, как его муж сосал и гладил его, тёплое всасывание его рта сводило с ума. Он обнаружил, что подаёт свои бедра навстречу Вэй Усяню, заставляя того едва ли не поперхнуться, но отстраниться ему не позволил. Вместо этого он толкнулся в горло мужа, и его естество окружила сладкая пульсация и влажность.

Он не знал, сможет ли выдержать рот Вэй Усяня ещё больше, но эта жажда обладания нарастала в нём всё жарче. И пока его муж продолжал сосать его всё быстрее и сильнее, он продолжал погружаться в его горло глубже до тех пор, пока не испытал удовольствие, о существование которого до этой минуты и представить себе не мог.

Лань Ванцзи схватил мужа за волосы и прижал его к своему паху сильнее, выплескиваясь в покорно распахнутый рот.

- Тебе… тебе это понравилось? – отдышавшись, спросил Вэй Усянь с некоторой неуверенностью в голосе.

Они так быстро перешли от раздевания к тому, чтобы Вэй Усянь доставил ему удовольствие, а ведь он не хотел ошеломлять Лань Ванцзи в их первую ночь.

- Хм, - был единственный ответ. Второму Нефриту всё ещё было трудно произносить слова, хотя удовольствие постепенно угасло, и румянец на его теле утих. - Хочу Вэй Ина.

- Ты хочешь меня таким, хм, сейчас? - спросил Вэй Усянь.

Не то, чтобы он был против этой идеи, но ведь он пытался научиться не навязывать Лань Ванцзи всё сразу.

- В любом случае, я хочу, чтобы Вэй Ин показал мне.

- Показал тебе что?

- Как заниматься любовью.

- Ой, хорошо... Ты хочешь, чтобы всё было… в порядке.

Эти слова разожгли что-то новое в них обоих, и они направились к своей кровати. Их путь сопровождался беспорядочными поцелуями и прикосновениями, как и раньше, их зубы стучали друг о друга, когда они упали на постель. Лань Ванцзи уложил Вэй Усяня, копируя его действия, целуя его и прикасаясь к нему, отчаянно нуждаясь в нём.

- О, Лань Чжань, пожалуйста, о, пожалуйста, не останавливайся.

- Никогда, - выдохнул Второй Нефрит, продолжая целовать мужа, вылизывая его тело, пробуя его на вкус, и млел, слыша жаркие стоны и крики. Он остановился у груди мужчины, коснулся губами сосков, облизал их и слегка прикусил, за что был вознаграждён сладострастным криком Вэй Усяня и новым требованием не останавливаться.

Лань Ванцзи двинулся ниже, к мужскому достоинству возлюбленного и оглядел его, пытаясь понять, что именно сделал для него Вэй Усянь, как повторить то, что ему так понравилось. Он хотел сделать для него то же самое.

- Лань Чжань, всё в порядке, ты не обязан, мы можем над этим поработать позже, - лихорадочно прошептал демонический заклинатель.

- Хочу… просто не знаю как, - отозвался Лань Ванцзи, всё ещё изучая мужа, и, осторожно потянувшись вперёд, провёл ладонью по его стволу, заставив Вэй Усяня застонать от удовольствия.

- Эм… ох, просто продолжай делать это, продолжай прикасаться ко мне, двигай рукой, делай, что хочешь, когда хочешь. Также, как ты делаешь, когда прикасаешься к себе, - призывал Вэй Усянь, и Лань Ванцзи уверенно задвигал рукой вверх и вниз по его стволу, и от этого движения с губ демонического заклинателя сорвался всхлип.

Лань Ванцзи опустил голову к мужскому достоинству мужа и осторожно взял его кончик в рот, ощущая солёный, мускусный вкус, который был ему незнаком, но против которого он не возражал. Затем он втянул его ствол глубже. Было странно чувствовать у себя во рту чужое естество, но в тоже время это почему-то казалось правильным, когда его муж поощрял его действия.

Лань Ванцзи продолжал брать его в рот, горячо и глубоко, а его язык двигался вдоль ствола мужа, словно пытаясь медленно поглотить его.

- Пожалуйста. Пожалуйста, Лань Чжань, это так… - то ли убеждал, то ли умолял его Вэй Усянь сделать так, чтобы он почувствовал себя так хорошо.

Лань Ванцзи почувствовал, как снова начинает твердеть от стонов мужа. Он держал естество Вэй Усяня во рту, забирая его ритмичными движениями всё глубже и глубже, смакуя вкус мужа. Пока, наконец, не почувствовал пульсацию во рту, и тут его муж закричал, бессвязно о чём-то умоляя, а потом он почувствовал, как Вэй Усянь отпускает своё удовольствие, высвобождая этот соленый, мускусный вкус, наполнявший его рот. Лань Ванцзи, проглотил семя мужа, как прежде это сделал Вэй Усянь.

- Лань Чжань, о боже, Лань Чжань, это было… Это было потрясающе, - негромко прошептал демонический заклинатель, всё ещё млея от удовольствия.

- Ещё, - сказал Лань Ванцзи.

Он всё ещё желал сегодня вечером заявить права на своего мужа, дать ему понять, что он принадлежит ему.

- Еще? Хорошо, Лань Чжань, мы можем продолжить. Ты знаешь, что будет дальше?

- Я читал инструкции, я знаю, как войти… - Лань Ванцзи несколько нерешительно посмотрел на мужа: - Я причиню тебе вред?

В инструкции, которую он прочитал, говорилось, что человек должен быть хорошо подготовлен прежде чем в него вторгнуться, иначе может возникнуть боль. Лань Ванцзи не хотел причинять вред своему мужу.

- Ты не причинишь мне вреда. С самого начала тебе действительно придётся действовать медленно и подготовить меня. В руководстве было сказано, что делать? – уточнил Вэй Усянь и улыбнулся, неуверенность мужа сводила его с ума.

- Масло и пальцы. Медленно, - проговорил Лань Ванцзи, глядя, как желание мужа вновь возрастает на его глазах.

- Да. Посмотри возле кровати, там должна быть бутылка цветочного масла, оно поможет. Ты можешь использовать его, Лань Чжань.

Вэй Усянь старался говорить медленно, чтобы позволить мужу действовать в приемлемом для него темпе.

Лань Ванцзи продолжал смотреть на своего обнаженного мужа, раскрасневшегося от удовольствия, и ощутил острый прилив желания, потребность заставить его ещё громче выкрикивать своё имя, позволить себе заявить на него права. Лань Ванцзи почувствовал, как его твёрдость увеличилась и стала почти болезненной, и он склонился с кровати и подхватил бутылочку с маслом. Затем он вернулся к мужу, и Вэй Усянь тотчас прижался к нему, отмечая его щёки, лоб, нос и губы мягкими игривыми поцелуями, чтобы поднять настроение.

Лань Ванцзи начал целовать его в ответ, снова захватил его рот и требовательно просунул в него язык, пробуя на вкус прежние намёки на себя. Когда он отстранился, Вэй Усянь часто дышал, а его взгляд был голодным и жаждущим. Лань Ванцзи не дал мужу опомниться и принялся снова целовать его, сначала в губы, потом в шею, спускаясь ниже. Он коротко прикасался к его естеству, поднимался вверх и принимался терзать его соски, играл с ними, кусал их губами и зубами, пока его муж не начал умолять о большем.

Тогда Лань Ванцзи смазал свои пальцы маслом и продолжил целовать и кусать Вэй Усяня, который всё громче умолял его не останавливаться. Внезапно демонический заклинатель почувствовал, как скользкие пальцы нырнули между его ягодицами и неуверенно толкнулись в сжатое колечко мышц.

- Всё в порядке, Лань Чжань, ты не причинишь мне вреда. Я обещаю, что ты сможешь войти в меня; ты сможешь открыть меня, - с жаром прошептал Вэй Усянь и постарался расслабиться, чтобы помочь скользким от масла пальцам пробраться внутрь.

Пальцы мужа, сначала медленно, а потом всё более уверенно протолкнулись в тесный проход, а страстные, отвлекающие поцелуи становились всё жарче и жарче.

Вэй Усянь чувствовал себя хорошо, но знал, что может чувствовать себя ещё лучше, и, подбадривая Лань Ванцзи, настойчиво шептал:

- Смелее, Лань Чжань, Ты можешь добавить ещё. О, боже, добавь ещё, растяни меня, Лань Чжань, пожалуйста, это так приятно.

Демонический заклинатель сгорал от нетерпения, а длинные пальцы Лань Ванцзи продолжали неспешно входить в него, пока, наконец, не нашли внутри него то место, которое всегда вызывало в нём волну удовольствия. Он едва не слетел с кровати, когда пальцы мужа коснулись её:

- О да, прямо здесь! О, не останавливайся, пожалуйста, не переставай делать мне так хорошо, я этого не вынесу!

Муж просил большего, и Лань Чжань добавил третий палец. Теперь его пальцы туже скользили внутрь и наружу, сильнее и жёстче, заставляя Вэй Усяня хныкать от удовольствия и желания.

- Ты мне нужен! Пожалуйста, Лань Чжань. Мне нужно почувствовать, что ты внутри меня! Сделай меня своим!

Вэй Усянь плакал, слёзы текли по его лицу, и Лань Ванцзи сцеловывал их, продолжая размеренно входить в мужа своими пальцами. Затем, наконец, Вэй Усянь открыл глаза, и именно тогда Лань Ванцзи поднял его ноги вверх. Закинув их себе на плечи, он медленно ввёл в мужа своё блестящее от масла мужское достоинство, и Вэй Усянь восторженно закричал, ощущая ударные волны боли и удовольствия, - чувства, которых ему так не хватало. Именно сейчас он почувствовал себя наполненным, целым. Естество Лань Ванцзи внутри него был таким большим и твёрдым, оно одновременно заставляло его кричать и чувствовать себя устойчивым.

Первоначальный дискомфорт исчез, и Лань Ванцзи продолжил медленно двигаться вперёд, пока полностью не оказался внутри своего мужа. И тотчас Вэй Усянь принялся умолять его двигаться:

- Пожалуйста, о, пожалуйста, не останавливайтесь, тебе нужно двигаться, пожалуйста!

Лань Ванцзи никогда в жизни не чувствовал такого рвения, Но именно сейчас, ощущение жара Вэй Усяня, смягчённое маслом, воодушевляло его. Его муж стонал и умолял, а Лань Ванцзи задыхался в водовороте эмоций. Он так сильно хотел двигаться, но боялся, что будет слишком жёстко, боялся причинить мужу боль, поэтому пытался взять себя в руки. Однако не прекращающиеся просьбы Вэй Усяня сбивали его праведный настрой.

- Пожалуйста, Лань Чжань, двигайся, ты не причинишь мне вреда. Я обещаю, пожалуйста. Мне нужно, чтобы ты пошевелился, мне нужно почувствовать тебя.

И Лань Ванцзи сдался.  Поначалу его движения ещё были медленными и осторожными, но неистовая потребность на лице Вэй Усяня, его стоны и отчаянные мольбы заставили его двигаться всё быстрее и сильнее. Постепенно комната наполнилась шумом их тел, двигающихся вместе, шлепающих друг о друга в удовольствии, и Лань Ванцзи ускорял и ускорял свои движения, с каждым разом входя всё глубже.

- Прикоснись к себе! - скомандовал он, озвучивая потребность, о которой он мечтал в своих фантазиях. В них он видел, как Вэй Усянь раскидывается перед ним, обнимает его и, одновременно, проводит рукой по своему члену.

 - О, да, да что угодно, только не останавливай, Лань Чжаня! - воскликнул Вэй Усянь и, взяв в руки своё естество, принялся скользить по нему ладонью вверх-вниз, в такт движениям, которые Лань Ванцзи совершал внутри него.

Демонический заклинатель очень старался, но накатывавшее волнами удовольствие сбивало его, путало мысли, кружило голову.

Лань Ванцзи был на грани, наблюдая, как его муж гладит себя; По мере того, как он всё жёстче и жёстче входил и выходил из него, он чувствовал, как его тестикулы сжимаются, подталкивая его на краю. Он глубоко вдохнул, пытаясь удержаться, пока, наконец, его муж не заплакал от удовольствия, сжимаясь вокруг него и изливаясь себе на живот. И Лань Ванцзи отпустил себя, и присоединился к нему, заходясь в спазмах, наполняя мужа своим семенем, делая его частью себя, заявляя на него права.

Лань Чжань никогда в жизни не чувствовал себя так хорошо. Он выпустил Вэй Усяня из своих объятий и с довольным видом уставился на долгожданную картину: его семя выливалось из мужа. Его муж бесстыдно раскинулся перед ним, и на его лице явственно читалось удовлетворение, а глаза светились от счастья после их занятий любовью. Лань Ванцзи поднялся на чуть подрагивающие ноги и направился к ванне. Он тщательно намочил ткань, вернулся к кровати, где Вэй Усянь всё ещё неподвижно лежал и радостно пялился в потолок, и принялся старательно отмывать его от семени. Демонический заклинатель отвёл взгляд от потолка и лениво наблюдал за ним, из-под полуопущенных ресниц.

После того, как Лань Ванцзи закончил, он вновь забрался в постель и по-хозяйски притянул мужа к себе. Их кожа соприкоснулась с теплом, передающимся от одного к другому, и он почувствовал покой.

- Лань Чжань, это было прекрасно, ты был идеален. Я люблю тебя, - сонно прошептал Вэй Усянь и почти сразу уснул, удовольствие погрузило его в сон.

- Вэй Ин идеален, - тихо сказал Лань Ванцзи, поцеловал мужа в висок, одновременно посылая немного силы, чтобы погасить свечи, и погрузился в покой.

Chapter Text

Это произошло спустя месяц после того, как они поженились. Лань Ванцзи отправился в Облачные Глубины, чтобы собрать несколько книг, и вернуться в Пристань Лотоса. Это считалось быстрым путешествием. Вэй Усянь же остался дома, так как и глава Ордена Цзян, и госпожа Юй отсутствовали: один уехал по делам в Цинхэ Не, а другая сопровождала Цзян Яньли в Мэйшань Юй, где девушка собиралась погостить некоторое время. В прошлой временной линии Цзян Яньли уехала в Орден своей матери несколько позже, но на этот раз они решили подстраховаться и отправить её раньше.

Итак, Вэй Усянь остался, а Лань Ванцзи ушёл.

Объявление о том, что все наследники должны посетить идеологическую обработку Ордена Цишань Вэнь, дабы обучиться подлинной истории мира совершенствования, пришло одновременно с известием о нападении на Облачные Глубины.

Все Ордены были обязаны отправить своих наследников в Цишань в течение трёх дней. А тех, кто не подчинится, обещали доставить принудительно, то есть силой.

Вэй Усянь знал, что это произойдёт, но не когда именно.

Что ж, Вэнь Жохань решил, что они больше не будут прощупывать Гусу Лань на предмет обладания ими иньского железа, и отправил Вэнь Сюя забрать его, а заодно «очистить» Облачные Глубины от заблуждений и помочь им «возродиться» с новым пониманием мира совершенствования.

Получив сообщение, Вэй Усянь бросился в Облачные Глубины, в ужасе от того, что он там найдёт. Его сопровождала группа хорошо обученных учеников. Цзян Чэн хотел лично сопровождать брата, но кому-то нужно было оставаться в Пристани Лотоса, и ему пришлось с этим смириться.

Вэй Усянь сломя голову мчался в Облачные Глубины, он был напуган, как никогда за все три свои жизни.

Что, если он слишком сильно всё изменил? Что, если женитьба на Лань Чжане на этот раз приведёт его возлюбленного к смерти, а не к травме? Что, если он облажался, и никакая защита не помогла?

Эти вопросы не давали ему покоя, пока они мчались в Облачные Глубины.

Вэй Усянь и глава Ордена Лань обсуждали все эти вопросы ранее, и оба согласились, что Вэнь Жохань, скорее всего, нападёт независимо от того, будет ли заключён этот брак или нет. К сожалению, они ничего не могли с этим поделать, хотя всегда оставался мизерный шанс, что Вэнь Жохань изменит свою стратегию из-за связей, установленных между Гусу Лань и Юньмэн Цзян.

Но надеяться на это было бы глупо. Вэнь Жохань считал себя самым выдающимся заклинателем всех времен, а свой Орден самым могущественным. В своём сознании он уже был повелителем мира совершенствования, и какой-то там брак или иной союз, не имели особого значения для него и его планов на будущее.

Когда Вэй Усянь прибыл в Облачные Глубины, его сердце на мгновение остановилось. Облачные Глубины всё ещё стояли. Они потемнели, они дымились, но они на самом деле стояли! Хотя повреждения всё равно были.

Вэй Усянь спрыгнул с меча, отмечая глазами трещины и подпалины на некоторых зданиях и свежие следы крови. Как бы он ни старался, но мирная красота Облачных Глубин всё-таки была нарушена насилием и кровопролитием, и ему было больно видеть, что к его второму дому отнеслись с таким неуважением.

Демонический заклинатель глубоко вздохнул и побежал вперёд, отыскивая глазами кого-то из старших учеников, Кого-то, кто мог бы рассказать ему о том, что произошло, и сообщить, где находится его семья, его муж. Но вокруг было пусто, и Вэй Усянь всё сильнее начинал беспокоиться. Он видел разрушения, но не было никого из Вэней, словно они подожгли Облачные Глубины и испарились.

Потом он вспомнил о пещере Холодного источника и, развернувшись, помчался туда: его разум был так встревожен, что он едва не забыл о собственноручно скорректированных планах отступления. Он пронёсся мимо повреждённых зданий, мимо трупов в белых и красных мантиях, которые всё-таки обнаружились ближе к Холодным источникам, и мысленно истово молился, чтобы с его новой семьёй всё было в порядке.

Когда впереди показался Холодный источник, демонический заклинатель замедлил бег и вздохнул от облегчения: он увидел сбившихся в группки учеников и старейшин, стоявших кружком и что-то активно обсуждающих.

Вэй Усянь бросился к ним, и его глаза заметались, отыскивая мужа.

- Где Лань Чжань? – воскликнул он и наткнулся на множество сочувственных взглядов, от которых по его спине пробежала волна страха.

- Они… они схватили его, молодой господин Вэй! Они забрали второго молодого господина! – воскликнул ученик, находившийся ближе всего к нему.

- Куда его забрали? – требовательно спросил Вэй Усянь, его голос был наполнен гневом, который готов был обрушиться на тех, кто посмел прикоснуться к его драгоценному мужу.

Пока он ждал ответа, он чувствовал, как энергия обиды волнами пробегает по его телу.

- В Цишань. Они забрали моего сына для идеологической обработки, - сказал Цинхэн-цзюнь, подойдя к нему сзади.

Демонический заклинатель обернулся: главу Ордена сопровождали двое учеников, одежда всех троих была в пятнах крови.

- Глава Ордена, что случилось?! - воскликнул Вэй Усянь, и новая волна страха пронеслась вдоль его позвоночника. Потом он опомнился и приказал своим ученикам: - Прочешите Облачные Глубины, ищите раненных. – Он снова посмотрел на Цинхэн-цзюня и спросил: - Где остальные люди, глава Ордена Лань?

- Большинство из них всё ещё в пещере; некоторых уже отправили в павильон целителей, но тяжелораненых, слава Богам, немного.

Цинхэн-цзюнь с печалью смотрел на своих людей и свой дом. По сравнению с тем, что ему рассказывали о нападении Вэней в прошлом, разрушения были не такими значительными, да и людей они потеряли немного. Это была лишь малая толика того, что, по словам Вэй Усяня, они потеряли раньше, но ему всё равно было больно.

- Он был ранен? - спросил Вэй Ин, мысленно содрогаясь и моля Небеса, чтобы это было не так.

- Его нога... его нога была повреждена в бою. Я не уверен, насколько сильно, но он точно был ранен, - с сочувственным взглядом сообщил ему Цинхэн-цзюнь.

- Как и в прошлый раз, я полагаю. Всё может быть напрасно, если произойдет то же самое, - грустно проговорил Вэй Усянь и с трудом сглотнул вязкую слюну.

Цинхэн-цзюнь отмахнулся от сопровождающих его учеников и, взяв демонического заклинателя под руку, повёл его в сторону основных зданий Облачных Глубин:

- Нет, всё это не зря. Мы действуем ради выживания нашего мира и нашего народа. Мы не можем допустить повторение твоего будущего. И не допустим. Да, нога Ванцзи была повреждена, как и в прошлом, но я не думаю, что она была сломана, как тогда. Я думаю, что это была обычная рана, порез. Более того, в прошлый раз мы потеряли большую часть наших людей и почти все наши дома, но сейчас у нас всего несколько погибших, даже раненых гораздо меньше. Ты сам видишь, что большинство зданий по-прежнему стоят. Не говори, что всё было напрасно: ты знал, что это должно было случиться, - строго произнёс Цинхэн-цзюнь. - Ты сам сказал, что обойти это невозможно. Лучшее, что ты и мы можем сделать, - это уменьшить последствия.

- А что насчёт Лань Чжаня? У них мой муж! - с отчаянием в голосе воскликнул Вэй Усянь.

- Он был у них и раньше. И он выжил. Нет никаких оснований полагать, что на этот раз всё будет по-другому, - возразил ему Цинхэн-цзюнь.

Глава Ордена понимал, что молодому человеку, который только что женился и уже пережил такое потрясение, тяжело, но он должен был оставаться сильным и понимать, что он не может исправить всё.

- Я знаю, что увижу его через три, ну, теперь уже через два дня, но всё равно волнуюсь. - Вэй Усянь вздохнул и огляделся по сторонам: они приближались к всё ещё стоящей библиотеке. Внешне она выглядела как обычно, но, присмотревшись, он заметил, что кое-какие незначительные повреждения здесь всё-таки были. В одно из окон попал огненный шар Вэней и несколько стеллажей с книгами были разрушены - тлели сотни лет истории. - Смогли ли они попасть в запретную секцию?

- Нет. Твои талисманы надёжно спрятали вход. Вэни дошли только до этого отдела с учебными пособиями. К тому же, большую часть текстов в библиотеке мы за год заменили на копии. Всё хорошо, Вэй Ин. Здание почти не пострадало и знания сохранились.

- А где Лань Сичэнь? И дядя?

- Как ты и предполагал, после того, как произошло нападение, Лань Сичэнь сбежал, чтобы они думали, что он спасает остатки библиотеки. Мне также пришлось подставиться. Они должны были поверить, что я ранен. – Цинхэн-цзюнь предупреждающе поднял руку: - Не вздумай паниковать! Это всего лишь царапина, и она уже почти зажила. Но благодаря ей, Вэни подумали, что я тяжело ранен. Как и было запланировано. Поэтому, я очень надеюсь, что теперь они вернуться в Цишань и доложат главному заклинателю, что с нами всё хуже, чем есть на самом деле.

- А дядя?

- Лань Цижэнь тоже был ранен, но с ним всё будет в порядке; его поместили в павильон целителей.

- А иньское железо?

Вэй Усянь знал, что его чары не были затронуты; он бы это почувствовал, но всё равно спросил.

- Мы солгали, - ответил Цинхэн-цзюнь и вздохнул: как бы то ни было, они сознательно нарушили правила.

- Не стоит переживать, - верно оценив ситуацию, проговорил демонический заклинатель. - Вы должны были это сделать, иначе вас всех бы убили. Правило справедливо во многих областях, но иногда вам нужно обойти правила, чтобы сохранить дух. Например, правило «не лгать» было создано для того, чтобы вызывать доверие и открытость; его никогда не предполагалось использовать для самоуничтожения, - мягко заметил Вэй Усянь, напирая на то, что он знает, насколько важны правила, но и напоминая о том, что как бы ни хотелось Ланям, жизнь не состоит из чёрного и белого – есть в ней и оттенки серого.

- Хм.

- Так что же Вы им сказали?

- То, что ты и просил. Мы сказали, что здесь хранился духовный артефакт; однако много лет назад, до того, как я стал главой Ордена, артефакт был удалён из Облачных Глубин. Было установлено, что он является объектом разрушения, и он был настолько силён, что при всём нашем желании, мы не могли его полностью подавить. Поэтому артефакт был передан Баошань Саньжэнь с нижайшей просьбой сохранить его вдали от мира совершенствования.

- Думаешь, они вам поверили?

- Да, они принесли с собой предмет, похожий на тот, что мы прячем, и с его помощью обыскали местность. Вэнь Сюй был крайне недоволен тем, что ему не удалось обнаружить никаких следов иньского железа где-либо в Облачных Глубинах. Он долго кричал, что мы лжём, что мы должны сказать ему правду, иначе ему придётся напомнить нам, что люди обязаны говорить правду, когда их спрашивают от имени главного заклинателя. Но потом он всё-таки отступил.

- Значит, он Вам поверил.

- Да. Внезапно он сказал, что забирает Ванцзи для участия в идеологической обработке, необходимой всем наследникам, и ушёл. Я знаю, зачем он его забрал: это было предупреждение, что мстить за нападение не стоит.

- Ну, он не сможет штурмовать гору Баошань Саньжэнь, это точно, и если они и дальше не найдут никаких следов иньского железа, то абсолютно точно поверят в эту историю. Так что Гусу Лань смогут оставаться в безопасности. Вэни знают, сколько человек выжило или насколько сильно Вы ранены?

- Я старался выглядеть более ослабленным, чем есть на самом деле. Меня даже поддерживали под руки ученики, что, похоже, Вэнь Сюю очень понравилось. Что касается потерь, то как только пришло предупреждение, большинство учеников смогли бежать так же, как и старейшины, поэтому наша численность почти не уменьшилась, хотя нам и пришлось постараться, чтобы Вэни этого не поняли.

- Надеюсь, теперь они оставят вас в покое. Я же отправлюсь на идеологическую обработку и, надеюсь, смогу увидеть Лань Чжаня и убедиться, что с ним всё в порядке. Он взял свой меч?

- Нет, он сражался с ним почти до самого конца, а затем поменял его на копию. Бичень у меня. - Цинхэн-цзюнь достал меч своего младшего сына из мешочка-цянькунь и погладил роскошные бело-серебряные ножны.

- Он вернётся, я об этом позабочусь, - заверил главу Вэй Усянь.

Оглядывая свой израненный второй дом, демонический заклинатель знал, что должен быть благодарен за то, что тот не лежит сейчас в руинах, но, тем не менее, раны были нанесены, и эти раны кровоточили. Были и раненые, и мёртвые. Были так же здания, простоявшие сотни лет, и превратившиеся в руины и пепел.

Было грустно, но всё могло быть гораздо хуже.

Вэй Усянь хотел бы остаться и помочь, но он знал, что ему нужно вернуться домой и подготовиться к поездке в Цишань. В место, что он ненавидел, и которым командовал человек, которого он презирал.

- Я вернусь к Цзян Чэну, и утром мы отправимся в Цишань.

- Будьте осторожны и помните, что от вас не требуется останавливать все плохие поступки, которые происходят в мире. Конечно, будут травмы и разрушения, но вся проделанная тобой работа уменьшит это, Вэй Ин.

- Я знаю. Мне хотелось бы остановить войну и спасти всех, но это невозможно, - мрачно ответил демонический заклинатель и, выхватив меч, заставил его зависнуть в воздухе перед собой. – Мои ученики останутся здесь и помогут с восстановлением; им приказано вернуться домой через несколько дней.

- Спасибо, Вэй Ин, береги себя. Вэни расспрашивали о тебе, и мне это не нравится.

- Вы тоже берегите себя, глава Ордена Лань.

Вэй Усянь шагнул на меч и взмыл в воздух. Он летел домой, и по его щекам катились сдерживаемые до этого слёзы: он уже скучал по мужу и надеялся, что с ним всё в порядке…

Пристань Лотоса выглядела взбудораженной и оживлённой. Его родители уже видели письмо и слышали о нападении на Облачные Глубины.

Юй Цзыюань статуей замерла посреди главного павильона, Цзыдянь ярко искрился, словно змея извиваясь вокруг неё, и все ученики старательно избегали попадаться ей на глаза и под горячую руку.

Вэй Усянь увидел Мэн Яо, стоящего в стороне с обеспокоенным взглядом и кивнул ему, наблюдая, как при виде него, на лице помощника расцветает облегчение.

- Они смеют требовать, чтобы мы посылали к ним наших детей?! Чтобы они их учили?! – рыкнула госпожа Юй, и Цзыдянь ярко блеснул, подпитанный её гневом. - Как они смеют намекать, что мы хуже? Как они смеют угрожать взять наших детей силой, если мы их не пошлём?!

Вэй Усянь уже давно не видел её такой расстроенной. Это было зрелище, которое, к сожалению, вызвало у него тяжёлые воспоминания о том, как Цзыдянь иссёк его до крови, когда напал Цишань Вэнь.

- Они требуют? От нас требуют послать наследника на перевоспитание? Наши дети станут заложниками! Я не потерплю этого!

- Госпожа, успокойся. Мы знали, что это произойдёт, - вмешался Цзян Фэнмянь, пытаясь успокоить жену.

- Не проси меня успокоиться! Они хотят забрать наших сыновей, Фэнмянь! Мы не можем им это позволить!

- Я понимаю. Мне тоже это не нравится, но нам нужно двигаться вперёд. – Цзян Фэнмянь заметил старшего сына и улыбнулся: - Рад видеть тебя дома, А-Ин. Как там Облачные Глубины? - спросил он, надеясь вовлечь жену в новый разговор.

- Они выжили, но Вэни захватили Лань Чжаня, - тихо проговорил демонический заклинатель. - Он… с ним всё будет в порядке, как и в прошлый раз. И Вэни не разрушили большинство зданий, и многие ученики выжили, так что в этот раз всё прошло гораздо лучше, чем в прошлый.

- С тобой все в порядке, А-Ин? – взволнованно спросил Цзян Фэнмянь.

Он видел, что его сын угнетён произошедшим и изо всех сил старается держаться, и ему было больно видеть его таким обеспокоенным.

- Я скоро буду там и увижу Лань Чжаня. Он будет там, когда мы прибудем, - скорее самому себе, чем кому либо, сказал Вэй Усянь и посмотрел на родителей: - Вэни восприняли это как стратегический ход; они полагают, что глава Ордена серьёзно ранен, а Лань Сичэнь в бегах; Захватив Лань Чжаня, они верят, что Гусу Лань не ответит на нападение. - Вэй Усянь замолчал и с нажимом добавил: - Все будет хорошо... Я увижу его через два дня.

Он продолжает повторять это, но в его голосе, помимо надежды, слышался страх.

- У Цишань Вэнь слишком много амбиций. Слишком много! Они потребовали, чтобы мы прислали не одного наследника, а обоих! От других Орденов требовалось послать только одного! - прорычала Юй Цзыюань, её глаза сверкали.

- Значит, поедут оба. А-Ин, ты и А-Чэн отправитесь завтра, - твёрдо произнёс Цзян Фэнмянь. - У нас будут люди на границе Цишаня. Я уже обсуждал это с А-Чэном, и он понимает, куда идти, когда вы сбежите.

Вэй Ин был благодарен, что они заранее спланировали это событие; они знали, что это произойдёт, что и на этот раз им с Лань Чжанем всё равно придётся провести несколько дней в пещере, но он был уверен, что им также удастся убить Черепаху-Губительницу до того, как их спасут.

Демоническому заклинателю всё равно требовалось забрать меч из нутра мерзкой твари, чтобы с помощью него создать Чэньцин.

- А-Ин, с Ванцзи всё будет в порядке, - ободряюще произнёс Цзян Фэнмянь, переживая, что сын продолжает выглядеть таким потрясённым. - Ты сказал, что он справился в прошлый раз, значит, справится и в этот. Теперь ему легче: он знает, что у него есть ты. Так что иди и готовься к завтрашнему походу.

- И соберите с А-Чэном побольше провианта. Сомневаюсь, что Вэни будут кормить вас досыта, - мрачно добавила Юй Цзыюань. Она всё ещё была в ярости из-за того, что Цишань Вэнь позволил себе быть таким властным и требовательным.

Вэй Усянь мог только молча поклониться родителям, поскольку его всё ещё терзало беспокойство из-за того, через что сейчас проходит его муж. Он ругал себя за то, что не отправился вместе с ним в Облачные Глубины, ведь тогда бы они были бы вместе. Он бы отдал многое, чтобы сейчас оказаться рядом с ним.

Вэй Усянь вышел из зала, и Мэн Яо последовал за ним. Он беспокоился за своего хозяина. За время, проведённое им в Пристани Лотоса, он прикипел к нему душой – ощущение, которого Мэн Яо никогда не испытывал раньше. Да и ученики Ордена были к нему добры; если кто из них и заикался когда-либо о его происхождении, то таких были единицы. А ещё Мэн Яо был удивлён тем, сколько учеников в Ордене имели нежелательное происхождение, и при этом к ним относились так же, как и к ученикам из благородных семей.

Когда Мэн Яо получил свою мантию, он был удивлён, что это не были традиционные фиолетовые одежды учеников Юньмэн Цзян; вместо этого они оказались такими же, как у молодого господина Вэя. Это стало ещё одним доказательством того, что место Мэн Яо было особенным, что он был важен. Он солгал бы, если б сказал, что не прослезился, когда впервые надел их.

Мэн Яо видел заботу и преданность молодого господина Вэя своим ученикам; он всегда был благосклонен и добр со всеми ними.

А ещё он был гением. Мэн Яо мог совершенно точно сказать, что некоторые вещи, о которых он говорил и которые он создавал, были невероятными и могли однажды сделать этого человека несусветно богатым. Мэн Яо уже работал с молодым господином Не над вариантами продажи его изобретений. Оставалось только дождаться, когда сам молодой господин Вэй будет к этому готов.

В целом, время, проведённое им в качестве ученика молодого господина Вэя, было более продуктивным, чем он когда-либо мог себе представить. И теперь он беспокоился об этой чудовищной атаке на Облачные Глубины и её влиянии на своего хозяина и учителя. Мэн Яо знал, насколько важен для него муж. Хотя Лань Ванцзи был к нему безразличен, но это не вызывало обиды. Второй молодой господин Лань ко всем относился чрезвычайно сдержано, настоящие эмоции он проявлял только рядом молодым господином Вэем. И это было невероятное зрелище – видеть этих двоих вместе; это давало надежду на то, что в мире действительно есть любовь.

- Учитель Вэй, я пришлю Вам чай. Хотите, я помогу Вам со сборами? – спросил Мэн Яо, пытаясь вывести хозяина из его внутренних размышлений.

- А? О, Мэн Яо, пожалуйста, не беспокойся обо мне. Я могу собрать вещи сам, и мне ничего не нужно. Так что ты можешь быть свободным этим вечером. Я… я могу. Со мной всё будет в порядке. Лань Чжань будет на идеологической обработке, и я скоро увижу его. Всё будет в порядке, - ответил Вэй Усянь, но выглядело это так, словно он, в основном, разговаривал сам с собой.

- Я понимаю, что мы посылаем с вами группу учеников. Присоединюсь ли я? – поинтересовался Мэн Яо, чтобы он мог сообщить своей матери и подготовиться.

- О, нет, мне нужно, чтобы ты оставался здесь, пока Цзян Чэн и я будем отсутствовать. Мне нужно, чтобы ты позаботился обо всём вместе с главой Ордена. Мне нужно быть уверенным, что пока меня нет, кто-то здесь отвечает за дела. Ты понимаешь, да?

- Да, учитель Вэй, это имеет смысл. И, пожалуйста, не отчаивайтесь. Я позабочусь о том, чтобы всё работало, пока вас нет. У нас уже созданы новые учебные полки и готово всё остальное. Проблем возникнуть не должно, а если они возникнут, я всегда могу посоветоваться с главой Ордена и старейшинами.

Мэн Яо нравился глава ордена Цзян, хотя он и находил его немного неуклюжим, но его старейшины помогали ему двигаться в правильном направлении. Мэн Яо нравилось работать с этими людьми.

- Спасибо, Мэн Яо.

- Пожалуйста, учитель Вэй, а теперь, прошу Вас, отдохните. Вы уходите рано утром. - Мэн Яо, слегка поклонился и отправился на кухню, решив, что всё-таки пришлёт хозяину чай.

Вэй Усянь посмотрел ему вслед и вошёл в свои комнаты, в их комнаты с Лань Чжанем. Он замер посреди гостиной, и его внезапно охватил страх перед тем, что он может обнаружить, когда прибудет в Цишань.

Что, если в этот раз Вэни причинили Лань Чжаню боли больше, чем в прошлый раз? Что, если они не поверили той истории, что поведали им Лани, и причинили Лань Чжаню вред, или убили его?

Вэй Усянь не сможет выжить без Лань Ванцзи. Он потеряет контроль и убьёт их всех, и он не был уверен, сможет ли в своём горе отличить друга от врага. Это пугало его, сводило с ума.

Втянув ноздрями воздух, демонический заклинатель уловил аромат сандалового дерева и задрожал: он не мог оставаться в их комнатах, зная, что Лань Чжань ждёт его в этом аду.

С тех пор как он женился, он мало времени проводил с братом. Днём он был занят планированием и укреплением Пристани Лотоса, а вечера и ночи проводил с мужем в их комнатах. Однако сегодня вечером брат был ему нужен, как никогда. Ему нужен был брат, поэтому он направился к нему, намереваясь попроситься к нему на постой.

- А-Чэн! – крикнул он, стуча в дверь его комнаты, надеясь, что брат у себя.

- Вэй Ин, ты в порядке? – Цзян Чэн распахнул дверь и с удивлением оглядел взбудораженного брата. - Где Лань Чжань? Как поживают Облачные Глубины!

- Облачные Глубины будут в порядке; они смогли свести к минимуму большую часть ущерба и смертей. А Лань Чжань… Вэни забрали его, младший брат. Они забрали моего мужа, - проговорил о и разрыдался, напугав Цзян Чэна, который редко видел, чтобы этот человек плакал настоящими слезами.

- Всё в порядке, старший брат, ты увидишь его через несколько дней. Раньше ведь с ним всё было в порядке, верно?

Всхлипнув, Вэй Усянь кивнул.

- С ним всё будет в порядке, - продолжал увещевать его Цзян Чэн. - Мы будем там, и всё будет в порядке. Пожалуйста, перестань плакать. Я не знаю, что мне делать, когда сестры здесь нет. Ты не можешь плакать!

- Я… Я… Ик… Прости, мне так грустно.

- Я понимаю, но всё будет в порядке, и мы будем там через пару дней. - Цзян Чэну не нравился Лань Ванцзи, а Лань Ванцзи не нравился Цзян Чэн, но у них было тактическое понимание того, что они должны мириться друг с другом ради интересов Вэй Усяня.

Но хотя Цзян Чэну и не нравился муж брата, красное в пятнах лицо и налитые кровью глаза его почти всегда весёлого Вэй Усяня нравились ему ещё меньше. И он молился всем богам, чтобы с Лань Ванцзи действительно всё было в порядке, потому что в противном случае Цзян Чэн не был уверен, как отреагирует его брат или как они все переживут последствия.

- Могу ли я остаться здесь? Я не могу оставаться в своей комнате, зная, что он там, - спросил Вэй Усянь тихим голосом, который напомнил Цзян Чэну времена их молодости. Особенно один случай, когда его брат увидел на тропинке собаку и пришёл в такой ужас, что три дня отказывался покидать комнату Цзян Чэна, пока они с сестрой не убедили его, что собака исчезла.

- Ты женат. Разве ты не должен быть достаточно взрослыми, чтобы спать в одиночестве… - произнёс Цзян Чэн с безразличием, в котором был намёк на согласие.

На самом деле он скучал по своему брату, хотя никогда не признался бы в том, что хочет, чтобы тот остался; по крайней мере, сегодня вечером, когда брат был настолько уязвим, он не мог оставить его одного.

- Пожалуйста, Чэн-Чэн, - прошептал демонический заклинатель и тихонечко всхлипнул.

- Хорошо-хорошо, ты можешь остаться здесь, что бы там ни было, - с раздражением ответил Цзян Чэн и распахнул дверь шире.

Они устроились рядышком на кровати и уставились в потолок. Настроение было мрачное, они думали о предстоящих днях, о том, что ждёт их в Цишане

- Всё будет хорошо, младший брат, мы выжили раньше, выживем и сейчас, - тихо сказал Вэй Усянь.

- Я знаю, старший брат. Мы выживем и вернёмся, - ответил Цзян Чэн и закрыл глаза, молясь, чтобы сон забрал его.

Он только надеялся, что его слова окажутся правдой.

Chapter Text

 

Место, где проводилась идеологическая обработка, находится к северу от Безночного города, и представляло собой унылое предгорье – мрачные здания, голая земля, множество камней и редкие облезлые деревья. Обычно эта территория предназначалась для обучения учеников меньших кланов Ордена Вэнь, но сейчас она была очищена и окружена солдатами, для поддержания порядка и охраны – то ли учеников, то ли заложников. Выглядело всё это не слишком гостеприимно.

Вэй Усяню, впрочем, было всё равно. Всё, что ему было нужно, это увидеть своего мужа. Когда они прибыли, их провели вверх по длинной каменной лестнице на широкую площадку. Здесь уже толпились представители самых разных Орденов и кланов. Казалось, что большинство из них были младшими учениками, видимо, старших учеников с наследниками не отправили, оставили дома, что говорило о том, что, несмотря на наличие заложников, Ордены и кланы не исключали возможности нападения Вэней.

На платформе собрались несколько сотен учеников, но все они не имели для демонического заклинателя никакого значения, он пытался отыскать взглядом своего мужа. Наконец, он увидел нескольких учеников Лань, но Ванцзи среди них не было. Вэй Усянь знал, что большинство собравшихся здесь людей не слышали новостей о нападении на Облачные Глубины, поскольку слухи об этом ещё не успели широко распространиться. Спрашивать  о чём-либо смысла не было, и он снова поискал глазами белое. И наткнулся на золотое. Лучше, чем ничего.

- Цзинь Цзысюань, ты видел Лань Чжаня? – подойдя к наследнику Цзинь, с надеждой спросил он.

- Нет, Вэй Усянь. Мне жаль. Я услышал об Облачных Глубинах и о том, что они забрали его, когда мы прибыли, но пока его не видел.

Цзинь Цзысюань понимал, что молодой человек в отчаянии, хотя он и старался удерживать на лице выражение спокойствия.

- Я знаю, что он здесь, чёрт возьми.

Вэй Усянь огляделся вокруг, и, наконец, увидел то, что искал: по лестнице в сопровождении солдат поднимался его муж. Лань Ванцзи был бледнен, выглядел ещё более замкнутым, чем обычно и не обращал внимания ни на кого вокруг. Сейчас он как никогда походил на каменное изваяние, драгоценный нефрит, в честь которого его и прозвали. В руке он держал меч, удивительно похожий на Бичень.

- Слава богам, - пробормотал Вэй Усянь и направился к мужу, благодарный за то, что тот жив. Его брат и Цзинь Цзысюань наблюдали за ним, они были единственными, кто расслышал слова, наполненные таким облегчением.

- Лань Чжань, - выдохнул Вэй Усянь, глядя на своего мужа; он видел лёгкую боль в его глазах, скорее всего, из-за ноги.

Но всё, что заботило сейчас демонического заклинателя, это то, что он снова был рядом; это было всё, что ему требовалось.

- Вэй Ин, - прошептал Лань Ванцзи, даже не скрывая своего облегчения.

- С тобой всё в порядке? Они причинили тебе боль? – требовательно спросил Вэй Усянь, желая знать, что произошло, и беспокоясь о том, что его мужа могли пытать пытали.

- Со мной всё хорошо. После Облачных Глубин меня не трогали, просто насмехались. Но когда мы прибыли сюда, они отстали, - ответил Лань Ванцзи, обнимая Усяня, и шепнул ему на ухо: - Они не хотели меня лечить, но Вэнь Нин смог достать для меня травы, так что с моей ногой всё будет в порядке.

Прежде чем Вэй Усянь успел спросить что-либо ещё, один из солдат громко выкрикнул команду, приказывая всем прибывшим Орденам и кланам выстроиться лицом к убегающей вверх лестнице, где на следующей площадке солдаты установили кресло-трон.

Вэй Усянь и Лань Ванцзи примкнули к линии Юньмэн Цзян, немногочисленные ученики Гусу Лань встали в линию с ними. Чуть погодя на площадке с троном появился Вэнь Чао. Напыщенный, с вызывающе блестящими глазами, он выглядел так, как будто он сам был главой Ордена. Правда, ничего удивительно в этом не было: все знали, как он любил выставлять напоказ свою власть, и это вызывало отвращение больше всего. Потому что, в его случае, с его уровнем совершенствования, изображать из себя могучего заклинателя было откровенно нелепо, вот только, похоже, никто не спешил информировать его об этом.

За спиной Вэнь Чао стояли два человека, которых Вэй Усянь ещё не видел с тех пор, как он проснулся в этой временной линии. Этих двоих он презирал также сильно, как и Вэнь Чао.

Первой была Ван Линцзяо - красивая стройная девушка, с длинными бровями, большими глазами и пылающим красными губами. Единственными недостатками её облика были чёрная родинка над верхней губой и откровенное платье, больше подходящее работнице борделя, чем фаворитке второго наследника Ордена.

Вторым был Вэнь Чжулю - высокий широкоплечий мужчина лет двадцати пяти. Его лицо выражало полное безразличие ко всему и вся, а окружающая его аура сулила опасность, хотя чего ещё можно было ожидать от человека известного как «Рука, плавящая ядра».

Лань Ванцзи почувствовал, как Вэй Усянь рядом с ним напрягся, и мягко провёл рукой по его плечу, чтобы успокоить. Демонический заклинатель жаждал убить всех троих прямо здесь и сейчас. Он знал, что сможет это сделать легко - количество энергии обиды, окружающей Безночный город и все его окрестности было ошеломляющим, но он напомнил себе, что ещё рано, что ему придётся подождать.

Их время придёт, а пока они были ему нужны, чтобы начать войну.

Вэнь Чао посмотрел на всех сверху вниз. Затем он уселся в кресло и с самодовольным видом махнул рукой:

- С этого момента, один за другим, сдавайте свои мечи!

Ученики заволновались и начали растерянно переглядываться. Кто-то возразил:

- Мечи всегда должны быть с теми, кто совершенствуется! Почему Вы хотите, чтобы мы отдали свои мечи?

Вэнь Чао оскалился, глядя на учеников:

- Кто это сказал? Из какого Ордена? Выйди вперёд!

Но человек, который это выкрикнул, похоже, был слишком напуган, чтобы признаться. Толпа ещё немного пороптала, а потом затихла, и тогда Вэнь Чао усмехнулся:

- Именно потому, что среди вас есть такие ученики, как этот трус, которые ничего не знают о манерах, уступчивости и смирении, вас сюда и доставили. Я же здесь, чтобы сделать так, чтобы ваши золотые ядра не сгнили от безделья. Вы уже так невежественно дерзки. Если ваше поведение не исправить сейчас, в будущем, наверняка, найдутся те, кто попытается бросить вызов власти и подняться выше главы Ордена Вэнь!

Хотя все ученики понимали, что он требует их мечи со злонамеренными целями, поскольку Орден Цишань Вэнь мнил себя подобным Солнцу, все ни молчали, не осмеливаясь бросить им вызов.

Все опасались, что если они вызовут у Вэнь Чао неудовольствие, то им, вместе с их Орденами, предъявят какое-нибудь обвинение, что послужит поводом для их уничтожения, поэтому они могли только подчиниться ему.

Вэй Усянь был в ярости от такого обращения, хотя он уже пережил это раньше и знал, что, в конечном итоге, всё будет хорошо.

Когда ученики Цишань Вэнь двинулись вдоль рядов заложников, чтобы собрать мечи, Не Хуайсан практически бросил свою саблю в мужчин, радуясь, что избавился от неё. Он уже несколько месяцев работал с особым веером, который сделал для него Вэй Усянь; и пусть это был ещё не завершённый прототип, но он уже научился пропускать сквозь него духовную силу и посылать режущий порыв ветра. Не Хуайсан знал, что если понадобится, он сумеет использовать его в атаке, чтобы затормозить противника и успеть добраться до того, кто сможет его защитить.

Когда солдаты подошли, чтобы забрать его меч, Вэй Усянь увидел, что они смотрят на него с опаской, но не удивился: в конце концов, о его уровне фехтования было широко известно, и у многих он вызывал восхищение. Солдаты Вэнь явно опасались нападения с его стороны, и демонический заклинатель поспешил их успокоить. Он церемонно вручил одному из них меч со словами: «Позаботься о нём» - и отступил. В конце концов, о чём ему было переживать: и он, и Цзян Чэн сдавали лишь копии; оригиналы остались на хранении у главы их Ордена.

Остальные ученики последовали их примеру. Но не все. Когда солдаты Вэнь подошли к Цзинь Цзысюаню, тот, как и в прошлой жизни Вэй Усяня, наотрез отказался расставаться со своим клинком.

- Мой меч - моя жизнь! Вы не можете ожидать, что я отдам его! - Он расправил плечи и надменно взглянул на солдата, который требовал его меч.

- Молодой господин, - вмешалась Мянь-Мянь, умоляюще глядя на наследника. – Отдайте меч! Помните, что сказал Ваш отец: «Не причиняйте беспокойства». Мы скоро вернём их.

Цзинь Цзысюань явно сомневался. Да, его отец действительно приказал ему делать всё, что им говорят, но взять и отдать свой меч, было выше его сил. Он не был уверен, что сможет.

Когда солдат снова повторил свою просьбу, наследник Цзинь растерянно оглянулся по сторонам и увидел Вэй Усяня, который уже передал врагам свой меч, как и его брат, и его муж. Он увидел, как Вэй Усянь ободряюще кивнул ему, и мысленно застонал. Ему очень хотелось отказаться, но он понимал, почему это было бы нецелесообразно, поэтому сделал то, что противоречило всем его внутренним принципам - передал Суйхуа солдату Вэнь.

Вэй Усянь заметил, что Вэнь Чао уже потерял интерес к происходящему, и вместо этого пялится на прелести Ван Линцзяо, демонстративно выставленные напоказ, и едва удержался от того, чтобы сплюнуть. Всё происходящее всё больше и больше напоминало фарс.

- Второй господин Вэнь, мы собрали все мечи! – выступив вперёд и опустившись на колени, громко доложил один из учеников Цишань Вэнь.

- Хорошо, ладно, тогда пора бы вам изучить настоящую историю мира совершенствования! Вместо той болтовни, которой учит Гусу Лань! - с усмешкой заявил Вэнь Чао.

Вэй Усянь и Лань Ванцзи напряглись от его слов.

- Правда, второй молодой господин Лань? Лучше подчиниться, чем сражаться с более сильной стороной, не так ли?

Лань Ванцзи стоял молча, его лицо было холодным и ничего не выражало.

- Пусть это будет предупреждением для всех вас о том, что происходит, когда вы пытаетесь пойти против естественного порядка вещей! Если посмеете, закончите как Гусу Лань, стоя в доме из пепла со сломленным, почти мёртвым главой Ордена и пропавшим наследником.

Не получив от Лань Ванцзи той реакции, которую он хотел, Вэнь Чао переключился на его мужа:

- А ты что думаешь, молодой господин Вэй? Разве ты не жалеешь, что женился на члене опального Ордена? Разве ты не беспокоишься о том, что сбился с правильного пути?

Вэнь Чао подался вперёд, ожидая, что Вэй Усянь с ним не согласиться и вызовет переполох, но не тут-то было.

- Всё в порядке. И Лань Чжань, и я с нетерпением ждём возможности поучиться мудрости у такого древнего и выдающегося Ордена, - торжественно объявил демонический заклинатель; его голос звучал уважительно, однако те, кто его хорошо знал, могли легко уловить в нём нотки отвращения.

- Видимо, превращение в обрезанного рукава всё же вбило в тебя некоторые манеры, не так ли? – хохотнул Вэнь Чао и продолжил: - К счастью для тебя, мы готовы позволить тебе и твоему мужу жить в одном помещении; мы же не изверги, чтобы разлучать счастливую пару. Я уверен, что последние несколько дней были тревожными; однако вы знаете, что вина за это целиком лежит на Ордене, который проводит предательские учения, пытаясь загрязнить сознание молодого поколения.

- Мы благодарим Вас, молодой господин Вэнь, за то, что Вы подумали о нас, молодожёнах и всё такое, - вежливо проговорил Вэй Усянь, желая вместо этого закричать.

Он видел потрясённые лица не только своего брата, но и многих других, кто с ужасом смотрел на него и кого коробил его тон.

- Не понимаю, зачем тебе выходить замуж за мужчину, когда есть так много прекрасных женщин, - проворчал Вэнь Чао и стиснул ладонями груди Ван Линцзяо. - Но я полагаю, что одна дырка ничем не отличается от другой, не так ли? – добавил он, пытаясь вывести мужей из себя грубыми замечаниями и игнорируя ошарашенные вздохи окружающих из-за неуважения в его словах.

- Я не знаю, второй молодой господин Вэнь. Меня приравняли только к одной; я уверен, что Вы лучше разбираетесь в этом предмете, учитывая те многочисленные дыры, в которые Вы вошли, - и глазом не моргнув, ответил Вэй Усянь и церемонно поклонился.

На лице демонического заклинателя по-прежнему красовалась уважительная улыбка, так что Вэнь Чао потребовалось время, чтобы понять нанесённое ему оскорбление. Хотя среди выстроившихся на площадке учеников уже зазвучали тихие смешки.

- Ты... Я... Ты заплатишь за это! Кем ты себя возомнил! – взревел Вэнь Чао и повернулся к ученику, который держал в руках кнут. - Иди и покажи ему, что происходит, когда ты не подчиняешься!

Однако, едва ученик спрыгнул вниз, Вэй Усянь увидел, как Вэнь Чжулю наклонился и что-то сказал своему молодому господину на ухо, отчего тот сначала замер, а потом и вовсе отозвал ученика с кнутом.

- Неважно, возвращайся на своё место. - Вэнь Чао ухмыльнулся, как будто то, что тот был не на своем месте, было ошибкой самого ученика. - Это лишь показывает, как много вам всем нужно учиться! Раздайте книги.

Каждому ученику на площадке были вручены копии свитка «Квинтэссенция Ордена Вэнь», полные историй и цитат прошлых глав и лучших совершенствующих Ордена Вэнь. От них требовалось хорошенько их запомнить и постоянно держать в голове.

- Каждое утро я буду вызывать одно из вас, и ему придётся прочитать страницу по памяти. Те, кто не сделают этого, будут наказаны. Не только они, но и вы все!

После этого заявления Вэнь Чао Вэй Усянь услышал рядом с собой тревожный вздох: Не Хуайсана отвратительно запоминал всё, что его не увлекало.

- Сейчас вас отведут в ваши комнаты, никому не разрешается покидать их без разрешения. Вечером вам доставят еду. Утром вы вернётесь сюда для ежедневного обучения, - объявил Вэнь Чао и вставал.

Обхватив свою любовницу за талию, он неспешно двинулся вверх по лестнице. Вэнь Чжулю последовал за ним.

- Ну, это должно быть весело, - с раздражением произнёс Вэй Усянь, следуя за стражником в отведённые им с Лань Ванцзи покои.

Когда впереди показались дома, он отметил, что двери в них узкие, а окошки маленькие, что говорило о том, что предоставленные ими комнаты, скорее всего, крохотные, больше похожие на клетки.

Цзян Чэну и Не Хуайсану дали совместную комнату. Когда они подошли к двери, охранник толкнул её, и Вэй Усянь увидел две узкие койки и небольшой стол - это всё, что было в комнате, куда затолкали его брата и друга. Впрочем, соседняя комната, которую выделили ему и Лань Ванцзи, была точно такой же.

- Ну, могло быть и хуже, по крайней мере, они заставили нас…

Вэй Усянь не успел закончить свои слова: Лань Ванцзи сгрёб его в охапку, прижал к себе и поцеловал.

- О, я скучал по тебе, Лань Чжань. Я так волновался, когда прилетел в Облачные Глубины, и мне сказали, что они забрали тебя.

Вэй Усянь плакал, держась за мужа, вдыхал его запах, что позволял снять напряжение, которое угнетало его последние несколько дней, и понимал, что наконец-то может нормально дышать.

- Отец? Брат? Дядя? – требовательно спросил Лань Ванцзи.

- Все в порядке; ущерб оказался не таким серьёзным, как казалось, и почти все ученики живы. Они в безопасности, Лань Чжань, - прошептал Вэй Усянь, крепче прижимаясь к нему.

- Скучал по Вэй Ину. - Лань Ванцзи уткнулся лицом в волосы мужа, благодарный богам, что он снова рядом.

- Мне сказали, что ты повредил ногу. Сядь и покажи мне рану! – опомнившись, потребовал Вэй Усянь и подтолкнул мужа к кровати, чтобы осмотреть его ногу.

Лань Ванцзи послушно сел, у него и правда болела нога. Было приятно расслабиться.

Вэй Усянь не знал, чего ожидать, закатывая штанину мужа; однако пропитанная кровью ткань точно была не тем. В прошлом, когда Лань Ванцзи сломал ногу, выглядел этот перелом так, словно его ногу жевали. Сейчас это была длинная резаная рана. Края её потемнели и были покрыты белыми и зеленоватыми вкраплениями, в рану явно попала инфекция. К счастью, Вэй Усянь принёс с собой лекарственные травы и свежую ткань, и сразу же приступил к делу.

- О, Лань Чжань, кто это с тобой сделал? – спросил он, пытаясь осторожно очистить рану.

- Вэнь Сюй, - ответил Лань Ванцзи и нахмурился.

Вэнь Сюй, казалось, был целиком сосредоточен на Вэй Усяне. После того, как он узнал, что иньского железа в Облачных Глубинах нет, все его вопросы и даже насмешки были направлены только на него.

- Я убью его; как он посмел причинить тебе боль! - в ярости прошипел демонический заклинатель, старательно очищая рану.

Подобное заражение было очень опасно, если его запустить. Лань Ванцзи мог бы потерять ногу, если бы его и дальше не лечили.

Вэй Усянь внезапно почувствовал ласковую руку на своей голове: его муж пытался успокоить его, поскольку взбунтовавшиеся эмоции демонического заклинателя готовы были вот-вот выйти из-под контроля.

Вэй Усянь чуть расслабился и, нанеся мазь, принялся аккуратно обматывать ногу мужа бинтом.

- Так лучше? По крайней мере, Вэнь Нин дал тебе несколько трав, и зараза сильно не распространилась.

- Мн.

- Хорошо, с нами всё будет в порядке. В прошлый раз они просто измотали нас и унизили, чтобы Вэнь Чао хорошо выглядел, пока он пытался убить нас во время ночной охоты. - Вэй Усянь хмыкнул и выразил надежду, что и в этот раз будет то же самое. - Нам следует отдохнуть. Еда здесь не самая лучшая, как ты уже знаешь, а у меня с собой ограниченный запас. Голодать мы не будем, но нам следует экономить.

- Мн.

- Лань Чжань, я рад, что с тобой всё в порядке; я… я не знаю, что бы я сделал, если бы не увидел тебя, когда приехал. Я бы сжёг весь Цишань Вэнь дотла, и к черту последствия! - заявил Вэй Усянь, и от него потянулся лёгкий шлейф чёрного тумана.

Лань Ванцзи снова погладил мужа по голове, придавая ему чувство спокойствия, и тёмный туман исчез.

- Отдохни, Вэй Ин, - сказал Лань Ванцзи и потянул мужа к себе на колени…

На следующий день с рассветом учеников снова привели на площадку. Вэнь Чао, Вэнь Чжулю и Ван Линцзяо уже ждали их там. Никто не был в восторге от раннего пробуждения и жалкого завтрака: им дали по одной приготовленной на пару булочке и по полчашки рисового отвара.

- Надеюсь, вы хорошо отдохнули. Сегодня нам предстоит многое сделать. Начнём с чтения свитка. Кто хочет начать первым? - спросил Вэнь Чао, всё больше раздражаясь, поскольку никто не вызвался добровольно. - Как насчёт тебя, молодой господин Цзинь?

Цзинь Цзысюань ничего не ответил, просто с ненавистью посмотрел на Вэнь Чао.

- Не хочешь? Кхм, а как насчёт тебя, второй молодой господин Лань? Ты наверняка умеешь читать, - с сарказмом поинтересовался Вэнь Чао.

Лань Ванцзи тоже ничего не ответил, просто смотрел прямо перед собой, как будто вообще ничего не слышал.

- Вы все думаете, что можете спокойно стоять там и молчать? Если никто не… - начал заводиться Вэнь Чао, но его прервал Вэй Усянь:

- Я доброволец! – Демонический заклинатель подпрыгнул, размахивая свитком, и защебетал: - Какая часть нужна уважаемому молодому господину?

Остальные заложники смотрели на него одновременно и с жалостью, и с ожиданием.

- Часть тридцать восьмая, молодой господин Вэй, давай посмотрим, так ли ты умён, как все о тебе говорят, - насмешливо произнёс Вэнь Чао.

- Итак, часть тридцать восьмая для уважаемого господина Вэня: «Высокомерие запрещено», «Распущенность запрещена», «Не поддавайтесь ярости», «Не хвали себя и не клевещи на других», «Не обижай слабых», «Не занимайся развратом…»

- Вэй Усянь, какого чёрта ты читаешь правила Гусу Лань?! – взревел Вэнь Чао.

- О, разве? Мне очень жаль. Вы знаете, я готовился к свадьбе и учил правила, и они, должно быть, перепутались в моих мыслях, - сокрушённо ответил Вэй Усянь.

Его голос потонул в ехидном хихиканье остальных учеников, разлетевшемся по ветру.

- Посмотрим, будешь ли ты таким же забывчивым после того, как вернёшься с сегодняшней работы…

В течение следующих двух недель Вэнь Чао возвышался над ними каждый божий день. И каждый божий день он произносил речь перед ними и требовал, чтобы его хвалили.

Во время ночных охот он брал с собой учеников и заставлял их бежать перед собой. Они разведывали путь, отвлекали демонов и зверей и изо всех сил сражались голыми руками, а он появлялся в последний момент и легко сбивал с ног добычу, уже избитую до полусмерти другими. Затем, после того как он отрубал твари голову, он тут же принимался хвастаться, что это результат его победы, которую он одержал в одиночку.

Если же ему что-то особенно не нравилось, он вытаскивал кого-то из учеников из строя и ругал его при всех, как будто указанный человек был ниже даже свиньи.

За эти дни еда лучше не стала, а ругань только усилилась. Это был кошмар для всех, особенно для Цзинь Цзысюаня. Он никогда раньше не подвергался такому унижению. Если бы другие ученики Ордена Ланьлин Цзинь не останавливали его, и если бы не тот факт, что с Вэнь Чжулю справиться было нелегко, он бы в первый же день охотно покончил с собой, прихватив с собой с Вэнь Чао.

Не Хуайсан тоже никогда не был бойцом, поэтому в целях безопасности он старался держаться позади своих учеников, а также Вэй Усяня, Лань Ванцзи и Цзян Чэна.

Проще всего было Вэй Усяню. Годы пыток, которые он уже пережил, позволили ему легко относиться к происходящему. Он продолжал улыбаться, смеяться и непринуждённо отпускать комментарии на заявления Вэнь Чао, которые тот, казалось, никогда не понимал, пока не становилось слишком поздно. И каждый раз, когда он пытался физически наказать Вэй Усяня, Вэнь Чжулю шептал ему что-то на ухо, и каким-то образом вреда так и не следовало. Вместо этого Вэнь Чао насмехался над ним, называл его оборванцем или сыном слуги, что Вэй Усянь благополучно игнорировал.

Лань Ванцзи же вёл себя как обычно стоически. Он вообще ни слова не произносил за пределами их общей комнаты, как будто находился в состоянии внутреннего покоя и абсолютного безразличия, как будто его душа уже вышла из его тела. Единственные моменты, когда у него проявлялась хоть какая-то реакция, это когда Вэнь Чао ругал Вэй Усяня, и единственным, кто мог расслышать слова Лань Ванцзи, был сам Вэй Усянь, поэтому со временем Вэнь Чао стал расстраиваться всё больше.

Цзян Чэн также приспособился к тяжёлой работе, он привык к ней благодаря своей матери. К тому же работа помогала ему подавить ярость из-за оскорблений и приказов, которые им навязывали. Он также проглатывал рвущиеся из груди ответные реплики, когда Вэнь Чао позорил его брата или мужа его брата, и мысленно благодарил Небеса за многолетний опыт хранения молчания в то время, когда его мать ругала и кляла Вэй Усяня.

Итак, становилось ясно, что целью Вэнь Чао было сломить их, но пока ему это не удавалось…

Сегодня их снова разбудили ученики Ордена Вэнь. Словно стадо животных, они были направлены к следующему пункту ночной охоты. Чем дальше они углублялись в лес, тем толще становились ветви над их головами и тем больше становились тени под ними. Кроме шума листьев и шороха шагов, они больше ничего не слышали. Ни криков птиц, ни рыков зверей, ни шороха жуков.

Через некоторое время их отряд вышел к небольшой речушке, по журчащей воде которой плавали яркие кленовые листья. Но гармония звука и зрелища едва ли ослабляла атмосферу запустения.

Им приказали искать пещеру. Вэй Усянь прекрасно знал, где она находится и что внутри, но сообщать об этом он не спешил, а просто отправился бродить по берегу. Внезапно из-за деревьев до него донеслись голоса: один явно принадлежал Вэнь Чао, другой – Мянь-Мянь. Он знал, что происходит, знал, что должен это остановить, и, выступив из-за широкого древесного ствола, благожелательно произнёс:

- Второй молодой господин Вэнь, Ван Линцзяо, кажется, ищет Вас. Возможно, Вы хотите услышать то, что она хочет Вам сказать?

Вэй Усянь поклонился, а, выпрямившись, подмигнул девушке, которая пусть и выглядела напуганной из-за того, в каком положении находилась, но в глубине её глаз была сталь.

- Вэй Усянь, я только разговаривал с этой юной госпожой. Тебе не кажется, что она восхитительна? – заявил Вэнь Чао и ухмыльнулся, сально глядя на девушку. - Такая сладкая и спелая.

- Я не уверен, кого Вы описываете - молодую девушку или арбуз, второй молодой господин Вэнь? Возможно, Вам стоит посмотреть, чего хочет Ван Линцзяо, прежде чем она придёт и увидит Вашу сладкую спелую дыню, а?

- Вэй У… - начал Вэнь Чао, готовый проклясть человека, который прервал его, когда послышался голос Ван Линцзяо.

- Второй молодой господин Вэнь, господин Вэнь, мы… Что здесь происходит?! - прошипела Ван Линцзяо, глядя на ситуацию и на то, насколько близко стоит Вэнь Чао к симпатичной молодой девушке, а потом шагнула ближе и посмотрела на Мянь-Мянь сверху вниз.

- Ничего, моя милая Цзяо-Цзяо, ничего такого, о чём тебе стоит беспокоиться. Эти ленивые собаки уже нашли пещеру?

Из голоса Вэнь Чао сочился яд, как из-за того, что его подопечные никак не могли найти пещеру, так и из-за того, что ему помешали флиртовать.

- Да! Они нашли её. Мы готовы отправиться туда прямо сейчас! – радостно сообщила Ван Линцзяо, а Мянь-Мянь бочком приблизилась к Вэй Усяню.

- Почему вы все стоите? Пошли! – тут же потребовал Вэнь Чао и зашагал прочь, игнорируя ненавидящий взгляд, который Ван Линцзяо бросила на Мянь-Мянь.

- Спасибо, молодой господин Вэй, - поблагодарила девушка.

- Не волнуйся, Мянь-Мянь. Благодарности не нужно; просто постарайся не оставаться в одиночестве, хорошо, - ответил Вэй Усянь, когда они вместе направились к остальной группе.

Он заметил вопросительное выражение на лице мужа и быстро покачал головой в ответ.

- Вэй Ин, всё будет в порядке? – шёпотом спросил Цзян Чэн: в течение последних нескольких недель они пытались помочь более слабым ученикам; однако все устали, недоедали, и многие были ранены в результате ночных охот, на которых Вэни заставил их обходиться без мечей.

До сих пор его брат держался. Цзян Чэн боялся, что тот сделает что-то, что приведёт к их смерти, но Вэй Усянь вёл себя почти уважительно, что можно было приять за чистую монету, если вы его не знали. Цзян Чэн, однако, знал его и беспокоился.

- Всё будет хорошо, просто веди себя естественно, - ответил Вэй Усянь, глядя на встревоженного брата. - Помни, где глава ордена Цзян и наши люди.

До сих пор всё шло почти так же, как и в его предыдущей жизни. У Вэй Усяня была ужасная память, и он имел склонность забывать мелочи, но, похоже, оба раза всё происходило точно также, поэтому он чувствовал себя уверенно и в походе к пещере.

Это была яма в земле, хорошо спрятанная под старым баньяном, ствол которого могли обхватить трое мужчин. Первая причина, по которой они не смогли его найти сразу, заключалась в том, что вход был относительно небольшим, не более пяти футов в ширину, а вторая - в том, что толстые, спутанные корни и лозы сплели прочную паутину, блокируя доступ к пещере. И эта самая «паутина» была также завалена толстым слоем листьев и ветвей, грязи и камней, поэтому вход был почти незаметен.

После того, как гнилые листья и грязь были убраны, а корни отрезаны, глазам заклинателей открылся тёмный таинственный провал.

Вход вёл глубоко под землю. Холодный воздух ударил в лица, посылая мурашки по спине, а брошенный внутрь камень потерялся во тьме.

С трудом сдерживая волнение, Вэнь Чао быстро приказал:

- Всем вниз!

В пещере было темно и прохладно; ученики шли, казалось, часами, пока не оказались на краю уходящего во мрак склона.

Цзинь Цзысюань больше не мог сдерживаться. Он развернулся и холодно посмотрел на Вэнь Чао:

- Вы привели нас сюда, сказав, что мы будем охотиться на зверя. Но тогда, если я могу спросить, что это за зверь? Информирование нас заранее позволит нам внести свой вклад с большей эффективностью, чтобы мы не были в таком замешательстве, как в прошлый раз.

Вэнь Чао оскалился:

- Сообщить вам? - Он выпятил грудь и указал сначала на Цзинь Цзысюаня, а затем на себя: - Сколько раз мне нужно объяснять, чтобы ты запомнил? Не пойми неправильно. Вы всего лишь совершенствующиеся, которые служат мне. Я тот, кто отдаёт приказы. Мне не нужно, чтобы другие высказывали мне свои предложения. Я единственный, кто руководит битвой и командует войсками. Я также единственный, кто может победить зверя! А теперь все вниз! - приказал Вэнь Чао.

Заклинатели скинули веревки и поползли по ним вниз. Как только они все спустились, сверху раздалось:

- Кто-нибудь что-нибудь видит?

Никто не ответил. После множества криков об одном и том же, наконец, они увидели, как Вэнь Чао в обнимку с Ван Линцзяо спускается вниз на мече.

- Чего вы ждёте? Ищите! – прорычал он.

- Возможно, если бы Вы сказали нам, что мы ищем… - начал один из учеников и получил увесистую оплеуху, тем самым прекратив все будущие вопросы.

И ученики начали искать.

Chapter Text

 

Вэй Усянь по-прежнему ненавидел эту пещеру, правда не так сильно, как в прошлый раз; всё же теперь он знал, где и какая их ждёт добыча. И пока они добирались до подземного озера, у него было время, чтобы придумать план, как избавиться от солдат Цишань Вэнь. Вариантов вырисовывалось несколько, но все они вылетели у него из головы, когда тишину пещеры разорвал мерзкий крикливый голос, от которого по спине демонического заклинателя пробежал холодок.

Вэнь Чао никогда не отличался терпением, зато гнусными, бредовыми идеями – очень даже. Одну из которых он и озвучил, буквально окунув Вэй Усяня в события прошлого.

- Найдите кого-нибудь, подвесьте его и пустите кровь, чтобы выманить этого зверя! Твари обычно жаждут крови больше всего на свете. Их соблазнит запах крови и неподвижный человек, висящий в воздухе!

Воспользовавшись моментом, Ван Линцзяо тут же указала на Мянь-Мянь:

- А как насчёт нее?

Дева Ло побледнела, на её лице отразилось паника, и она с ужасом посмотрела на остальных заложников, а те медленно отступили от неё, как от прокажённой.

Вэнь Чао с досадой нахмурился, было видно, что убивать красивую девушку, к которой он пытался подкатывать, ему совсем не хотелось:

- Этой? А как насчёт кого-то ещё?

Ван Линцзяо выглядела так, как будто с ней поступили несправедливо:

- Почему кто-то другой? Я выбираю эту! Только не говори мне, что ты будешь скучать по ней!

Она произнесла это сладким, воркующим голосом, призывно похлопала глазами, и Вэнь Чао расплылся в сальной улыбке: он был на седьмом небе от счастья, предвкушая ласки своей любовницы, и похоть ясно читалась на его лице. Остальные Вэни, впрочем, как и заложники, выглядели теперь смущёнными.

Повернувшись, Вэнь Чао окинул взглядом Мянь-Мянь. На девушке была золотая мантия, но она явно не принадлежала главной семье своего Ордена. В лучшем случае она была старшей ученицей, так что могла стать идеальной приманкой, поскольку даже если бы она умерла, Орден не стал бы приставать к нему с претензиями.

- Глупость. Почему ты думаешь, что я буду скучать по ней? – Вэнь Чао презрительно фыркнул. - Делай всё, что хочешь. Всё для моей Цзяо-Цзяо!

Мянь-Мянь понимала, что если её подвесят, она, вероятно, не сможет вернуться домой живой. Поэтому она попыталась спрятаться за другими заложниками, но куда бы она ни бежала, люди расступались, не желая вступаться за неё, и девушку всё больше и больше охватывало отчаяние. Она уже не чаяла спастись, пока не оказалась рядом с тем местом, где стояли Вэй Усянь, Лань Ванцзи и Цзинь Цзысюань. Все трое не двинулись с места, и Мянь-Мянь с облегчением спряталась за ними.

- С дороги! – рявкнул один из солдат Вэнь, ему не терпелось поскорее выполнить приказ второго наследника.

Но молодые люди не шелохнулись. Они стояли плечом к плечу и с презрением смотрели на солдат.

- Почему вы мешаете? – раздражённо выпалил Вэнь Чао. - Разве вы не понимаете человеческую речь? Или вы хотите спасти девушку, попавшую в беду? Я ещё понимаю Цзысюаня, но вы двое? Я думал, вам нравится только мужчины.

Цзинь Цзысюань вскинул бровь:

- А тебе всё не достаточно, Вэнь Чао? Тебе мало окружить себя щитами из плоти и крови, теперь ты хочешь, чтобы живые люди истекали кровью, чтобы ты мог использовать их в качестве приманки?

- Ты против меня бунтуешь? Предупреждаю, я тебя очень долго терпел. Так что прямо сейчас вешай эту девку своими руками! А иначе никто из людей твоего Ордена не сможет рассчитывать на возвращение! Это касается и вас двоих! - крикнул Вэнь Чао, зло зыркнув на Вэй Усяня и Лань Ванцзи.

Никто из молодых людей не двинулся с места, они продолжали смотреть на второго наследника Вэнь, как на ничтожного червя. Воцарилось напряжённое молчание. Солдаты ждали приказа Вэнь Чао, но тот не спешил его отдавать. И тут пошевелился Су Шэ. Он метнулся в сторону Мянь-Мянь, намереваясь вытащить её из укрытия, но был остановлен Лань Ванцзи, который, не церемонясь, отбросил его назад.

Хотя Второй Нефрит ничего не сказал, его взгляд на ученика был более чем красноречив. Что означал такой взгляд, было ясно всем - это действительно позор, что праведный Орден Гусу Лань обучал такого ученика, как ты!

Вэй Усянь знал, что произойдёт дальше, и на мгновение прикрыл глаза, услышав, как Вэнь Чао в ярости кричит:

- Как ты смеешь! Убейте их!

Солдаты бросились в атаку, но почти сразу остановились, когда прогремел оживлённый голос:

- Правильно! Все те, кто угнетает других и творит зло, полагаясь на силу своего клана, должны быть убиты. Мало того, они должны быть обезглавлены на глазах у десятков тысяч людей, чтобы те, кто придёт за ними, остерегались.

Услышав это, Вэнь Чао обернулся:

- Что ты сказал?

Вэй Усянь сделал вид, что удивился:

- Тебе нужно, чтобы я это повторил? Без проблем. Все те, кто угнетает других и творит зло, полагаясь на силу своего клана, должны быть убиты. Мало того, они должны быть обезглавлены на глазах у десятков тысяч людей, чтобы те, кто придёт за ними, остерегались. Ты всё расслышал на этот раз?

Вэнь Чжулю, казалось, задумался, взглянув на Вэй Усяня. Он знал, откуда взялись эти слова. Он также помнил, что глава Ордена Вэнь сказал ему, что Вэй Усянь не должен пострадать ни при каких обстоятельствах. Ему было приказано наблюдать за ним.

А Вэнь Чао тем временем взорвался:

- Как ты смеешь говорить такие абсурдные, возмутительные и претенциозные слова?

Вэнь Чжулю мог только закрыть глаза и молиться об избавлении; он пытался защитить второго молодого господина Вэнь, но тот продолжал упорно делать глупости.

Вэй Усянь же разразился безудержным смехом. Он так сильно смеялся, что запыхался и схватился за плечо Цзян Чэна, когда его брат приблизился к нему.

- Абсурд? Возмутительно? – воскликнул демонический заклинатель и с деланным удивлением посмотрел на Вэнь Чао. - Я бы сказал, что это ты возмутительно абсурден! Знаешь, кто сказал эти слова? Я уверен, что ты не знаешь, не так ли? Я тебе подскажу. Это сказал самый, самый, самый известный заклинатель твоего Ордена, тот, кто основал его, великий Вэнь Мао. Ты осмелился сказать, что одно из высказываний твоего предка абсурдно и возмутительно?

Вэнь Чао больше не мог сдерживаться. Он обнажил меч, бросился на Вэй Усяня и таким образом вырвался из-под защиты Вэнь Чжулю. Как и в прошлом, именно этого момента и ждал Вэй Усянь.

Улыбка на его губах стала ярче, и он атаковал врага со скоростью молнии. За долю секунды он выхватил меч и преломил ситуацию, захватив Вэнь Чао всего одним движением!

Вэнь Чжулю никак не ожидал, что второй наследник окажется настолько глуп, что ринется сражаться с заведомо более сильным противником, и не сумел вовремя отреагировать. Теперь он напряжённо следил за происходящим, мысленно прикидывая, кого из этих двоих ему следует спасать первым.

Меж тем Вэй Усянь, обхватив Вэнь Чао одной рукой, совершил гигантский прыжок и приземлился у самой воды. Стараясь не выпускать из вида Вэнь Чжулю, он прижал меч к шее Вэнь Чао и предупредил:

- Никто не двигается. Если не будете осторожны, я могу случайно выпустить немного крови из вашего молодого господина Вэня!

Вэнь Чао нервно хрюкнул и заголосил:

- Прекратите двигаться! Прекратите двигаться!

Солдаты, окружавшие Лань Ванцзи и Цзинь Цзысюаня, прекратили свои атаки, и Вэй Усянь крикнул:

- Вэнь Чжулю, ты знаешь, какой характер у главы Ордена Вэнь. Второй наследник в моих руках. Если он потеряет хотя бы одну каплю крови, то ни один из присутствующих здесь людей не сможет надеяться выжить, включая тебя!

Вэнь Чао захныкал и принялся истерично громко умолять Вэй Усяня, чтобы тот освободил его.

Его вопли, должно быть, достигли твари в озере, поскольку демонический заклинатель внезапно почувствовал вибрацию сзади. Он знал, что происходит: Черепаха-Губительница пробудилась и заинтересовалась происходящим, потому что второй молодой господин Вэнь продолжал визжать, как идиот.

Из воды взлетела большая, угольно-чёрная голова, круглая и немного приплюснутая, больше похожая на голову змеи, чем черепахи.

Вэй Усянь медленно повернулся и встретился взглядом с парой больших золотистых глаз. Зрачки у твари были вертикальными, их толщина менялась, как будто она пыталась сфокусировать взгляд на замерших перед нею людях, но это у неё не слишком хорошо получалось. Впрочем, напомнил себе демонический заклинатель, именно так всё и было: у Черепахи-Губительницы было змеиное зрение - не слишком хорошее, и пока они не двигались, она не могла их заметить.

Внезапно из крупных, чешуйчатых ноздрей чудовища вырвались струи водяного пара, и Вэнь Чао зашёлся в испуганно крике, а потом, почти ничего не соображая, он оттолкнул от себя Вэй Усяня, чудом не перерезав себе горло, и прыгнул вперёд. Демонический заклинатель не стал его удерживать. Он лишь чуть покачнулся, сохраняя равновесие, и опустил меч.

В то же время солдаты Вэнь принялись осыпать Черепаху-Губительницу стрелами, впрочем, тщетно, а Вэнь Чжулю подскочил к Вэнь Чао и перенёс его в безопасное место.

Вэй Усянь, однако, продолжал стоять на берегу озера, пока твёрдые руки не схватили его в охапку и не потащили прочь. Он обернулся и улыбнулся своему мужу, позволяя ему тащить себя под градом осыпающихся на землю стрел, что были бессильны пробить почти каменную шкуру чудовища.

- Вэй Усянь, меня не волнует, что мой отец приказал оставить тебя невредимым, я всё равно убью тебя! – заорал Вэнь Чао, сгорая от ярости.

В тот же миг в воздухе просвистела стрела и вонзилась в ногу демонического заклинателя. Он вздрогнул: вот и первое изменение. В прошлый раз стрела угодила ему в плечо. Вэй Усянь мысленно выругался и поискал глазами Су Шэ. Он точно убьёт этого человека!

И в этот момент Черепаха-Губительница словно очнулась. Она принялась бросаться на заклинателей, захватывая их в пасть. Кого-то она отбрасывала в сторону, а кого-то заглатывала целиком. Новый поток стрел пронзил воздух, словно дождь, с грохотом ударившись о чешую и панцирь зверя. Железные наконечники выбивали искры, но вреда чудовищу не наносили. Даже если одна или две из них и пробили каким-то чудом толстую шкуру чудовища, ущерба они похоже ему не нанесли. Совсем.

И тут Вэй Усянь услышал испуганный крик. Как он мог забыть?! Он стремительно обернулся и увидел, как Ван Линцзяо отдаёт приказы трём солдатам. Двое из них удерживали Мянь-Мянь на месте, сжимая её голову, а третий вскинул железный прут с клеймом и направил на лицо девушки. Кончик прута был настолько накалён, что шипел и светился красным светом. В мановение ока Вэй Усянь выпустил из руки три сгустка энергии обиды, на лету превращая их в стрелы, и направил их на солдат.

Стрелы достигли целей одновременно и, не издав ни звука, солдаты рухнули на землю. Однако ещё до того, как Вэй Усянь успел опустить руку, Ван Линцзяо внезапно подхватила упавший прут и метнулась к Мянь-Мянь. Схватив перепуганную девушку за волосы, она что-то прошипела ей в лицо и занесла руку с клеймом.

Вэй Усяне, не раздумывая, кинулся вперёд. Молнией подлетев к Ван Линцзяо, он сомкнул пальцы одной руки на её запястье, ломая кость и заставляя женщину разжать хватку и выпустить Мянь-Мянь, а ладонь другой руки впечатал ей в грудь, откидывая прочь.

Ван Линцзяо отлетела назад, захлёбываясь кровью, но прежде чем это произошло, раскалённое клеймо всё же успело прижаться к груди Вэй Усяня. Демонический заклинатель стиснул зубы: сначала нога, теперь клеймо – прошлое возвращалось, и ему это не нравилось.

В ноздри ударил ужасающий запах жареного мяса, а ниже ключицы, возле сердца, возникла боль, заглушившая все остальные чувства, знакомая боль, давно забытая.

Ван Линцзяо издала разочарованный крик, негодуя, что её план сорвался, а потом подскочила на ноги и кинулась к Вэнь Чао, который вместе с Вэнь Чжулю уже встал на меч и призывал своих людей отступать.

Дальше всё происходило, как и в прошлом: Вэни сбежали, обрезав за собой верёвки, и заложники оказались запертыми в пещере.

- Выхода нет. Думаете, кто-нибудь придёт нас спасти? – знакомо спросил один из учеников.

- Нет, Вэни никому об этом не расскажут, - ответил ему другой. - Скажут, что мы восстали или что-то в этом роде.

- Что нам делать? Нет ни еды, ни способа выбраться отсюда, - запаниковал третий

- Вэй Ин, - тихо позвал мужа Лань Ванцзи и протянул руку, чтобы рассмотреть его рану.

- О, Лань Чжань, не волнуйся, всё не так уж и плохо. Несколько дней отдыха и всё пройдёт.- Вэй Усянь старался говорить весело, хотя от запаха горелой плоти его подташнивало.

- Будет шрам, - только и сказал Лань Ванцзи, он видел тот же случай в воспоминаниях мужа и знал, что больше сказать нечего.

- Молодой господин Вэй, спасибо, что спасли меня, - сквозь слёзы проговорила Мянь-Мянь, и Вэй Усянь растерянно встрепенулся:

- Эй! Ты только не плачь, всё ведь уже в порядке? Это я обгорел, не ты. Не говори мне, что хочешь, чтобы я тебя подбодрил? Как насчёт того, чтобы подбодрить меня?

Демонический заклинатель всегда терялся, когда видел, как плачут женщины, но, к счастью, подруги Мянь-Мянь окружили её и увлекли за собой.

Вэй Усянь выдохнул от облегчения.

- Ладно, давайте выбираться отсюда! - заявил он, и остальные заклинатели посмотрели на него как на сумасшедшего.

- Как? – выкрикнул кто-то из толпы.

- В воде плавают кленовые листья, значит, где-то на дне озера есть проход. Нужно посмотреть, насколько он велик и сколько людей сможет за раз пройти, - ответил Вэй Усянь и направился к берегу.

Черепахи-Губительницы видно не было.

- Цзян Чэн, мне нужно, чтобы ты проверил выход. Действуй быстро. Я бы пошёл сам, но кровь из раны может привлечь тварь. - Вэй Усянь спокойно отдавал распоряжения, принимая тем самым на себя ответственность. Он вообще сейчас вёл себя непривычно, словно в один миг из весёлого шутника превратился в опытного воина. – Остальные делитесь на три группы. Те из вас, кто умеет плавать, вставайте здесь. Те, кто ранен, - справа от них. Те, кто не умеет плавать, слева.

Увидев, что раненых больше, чем здоровых, Вэй Усянь заволновался, но, осмотрев их и убедившись, что в основном раны незначительные, успокоился. Они смогут выбраться.

- Хорошо, те, у кого течёт кровь, выходите вперёд. Вы пойдёте последними. Будем надеяться, вы сумеете выбраться до того, как Черепаха-Губительница поймёт, что рядом раненая добыча.

Из воды выбрался Цзян Чэн:

- Там действительно есть проход. Пройдут около шести человек одновременно, если все будут действовать быстро.

- Отлично. Разбиваемся на группы по шесть человек. Те, кто умеет плавать, страхуют тех, кто не умеет. Те, у кого течёт кровь, как и говорилось, идут последними. К счастью, вас всего несколько человек, так что всё будет в порядке. Цзян Чэн, ты пойдешь с этой группой! - объявил демонический заклинатель.

- А как насчёт тебя, Вэй Усянь? - спросил Цзинь Цзысюань: чем больше времени он проводит рядом с этим человеком, тем больше вопросов к нему у него возникало.

- Я пойду последним. Я собираюсь отвлечь зверя, чтобы вы все ушли. Так что вам нужно действовать быстро и тихо. Начинаем! - скомандовал Вэй Усянь, внимательно оглядывая группы учеников и надеясь на лучшее. - Кроме того, запомните: никто из вас не должен пытаться помочь мне отвлекать зверя! Не нужно изображать героев!

Памятуя о прошлом, он не хотел, чтобы Су Шэ всадил в него ещё одну стрелу. И пока Цзян Чэн давал последние наставления заклинателям, наконец, занялся собственной раной. Осмотрел её, убедился, что всё не так уж плохо, и грубо перевязывая ногу, чтобы остановить кровотечение.

Он вздохнул с облегчением, когда все разошлись по своим группам и приготовились к отправке.

- Вэй Ин, ты уверен в этом? – напряжённо спросил у него Цзян Чэн, и демонический заклинатель ободряюще ему улыбнулся:

- Всё будет в порядке, младший брат, я обещаю. – Он подошёл к нему и шёпотом добавил: - Тебе просто нужно вытащить их отсюда и добраться до главы Ордена Цзян. Как только ты доберёшься до него, приведи его сюда, чтобы вытащить меня, хорошо? Тебе нужно быть осторожным; несколько дней с нами всё будет в порядке, так что береги себя и остерегайся разведчиков Вэнь.

Цзян Чэн знал с того момента, как они пришли на гору, что Вэй Усянь останется. Ему это не нравилось; он хотел, чтобы его брат выбрался вместе с ними и был в безопасности. Тем не менее, накануне вечером Вэй Усянь заставил его пообещать, что он не будет с ним спорить, поэтому всё, что он мог сделать, это просто обнять его.

- Если ты умрёшь, я сломаю тебе ноги, Вэй Ин!

- Ха-ха, А-Чэн, я знал, что ты любишь меня, - дерзко произнёс Вэй Усянь, но потом вновь стать серьёзным. - Хорошо, все готовы. Я хочу, чтобы вы двигались как можно быстрее. Если вы разбудите зверя, я отвлеку его, но помните: главное, скорость! Идите!

Заклинатели кивнули и начали быстро входить в озеро. Вэй Усянь же подошёл к своему мужу. Присутствие Лань Ванцзи успокаивало его.

Лань Ванцзи должен был остаться с ним, как и в прошлый раз; хотя у Вэй Усяня хватило бы сил, убить зверя самому, ему нужно было подождать, по крайней мере, день, пока местность вокруг горы очистится от людей, иначе те почувствовали бы то количество энергии обиды, что ему пришлось бы использовать.

Так или иначе, Черепаху-Губительницу предстояло убить. Ему нужно было забрать из её брюха меч. И Вэй Усянь знал, что муж не оставит его, поэтому даже не пытался уговаривать его уйти.

Пока ученики, один за другим, опускались под воду, демонический заклинатель внимательно смотрел на озеро, высматривая какие-нибудь признаки жизни. Казалось, всё шло хорошо, пока последние несколько групп внезапно не услышали громкий всплеск. Вэй Усянь оглянулся и увидел, что идиот Су Шэ, видимо споткнувшись, с громким криком упал на идущего перед ним ученика, что привлекло внимание твари, и змеиная голова на длинной шее немедленно вынырнула из воды.

- Уходите! – рыкнул демонический заклинатель и, порезав ладонь, хлопнул ею по камням, одновременно активируя выписанный прямо в воздухе огненный талисман.

Усиленный магией крови огонь привлёк внимание зверя, и мощная голова повернулась к нему.

- Уходите! – повторил Вэй Усянь и оглянулся: его брат схватил брыкающего Су Шэ и увлёк за собой под воду. - Я убью Су Шэ!

- Мн

- Что ж, Лань Чжань, я собираюсь освободить талисман. Отодвинься немного назад, ладно? – через несколько минут попросил мужа Вэй Усянь, убедившись, что все заклинатели покинули, наконец, пещеру.

Он почувствовал, как муж отошёл от него, как он и просили, а потом выпустил в сторону зверя ещё один талисман и отпрыгнул назад. Но Черепаха-Губительница заметила его движение и устремилась к нему, звонко щёлкнув зубами, и Вэй Усяню пришлось сделать ещё один прыжок, чтобы не оказаться у неё в пасти. Лань Ванцзи последовал за ним. Теперь они были в недосягаемости, и Черепаха-Губительница этому не обрадовалась. Она заметалась по воде, а потом и вовсе выбралась на берег, пытаясь до них добраться.

- Ну, это намного лучше, чем в прошлый раз! – радостно заявил Вэй Усянь. - Теперь нам просто нужно убить её и подождать, пока Юньмэн Цзян вытащит нас!

Они расположились в дальней части пещеры, разожгли костер и немного отдохнули. Нога Лань Чжаня была почти полностью исцелена благодаря целебным травам и его золотому ядру. А вот ожог на груди Вэй Усяня досадно ныл. Клеймо было на том же месте, что и в прошлый раз; некоторые вещи не изменились. Так же у него немного побаливала нога; рана, слава Богам, была незначительной, но всё равно неприятной.

Долго просто так сидеть у костра Вэй Усянь не смог, и вскоре он погрузился в мысли о том, как лучше всего подступиться к Черепахе-Губительнице. Он прикидывал и так, и этак, задумавшись настолько, что внезапный рывок заставил его подпрыгнуть.

- Лань Чжань!!! – закричал демонический заклинатель, беспомощно наблюдая, как муж решительно распахивает его мантии и стягивает их с плеч, чтобы лучше видеть красный след от клейма.

- Оно оставит рубцы и вызовет инфекцию. Где твои травы? – требовательно спросил Лань Ванцзи, рассматривая ожог.

- Со мной всё будет в порядке, Лань Чжань, - пробормотал Вэй Усянь, всё ещё слегка потрясённый решительными действиями своего мужа.

- Травы! – повторил Лань Ванцзи, изо всех сил пытаясь сдержать жар на лице, вспыхнувший при виде обнажённой груди своего возлюбленного; Он никогда не видел никого более красивого, чем его Вэй Ин.

Сколько бы раз он ни смотрел, ни трогал, ни пробовал на вкус своего мужа, он никогда не мог поверить, что такая красота существует и принадлежит ему. Лань Ванцзи хотел покинуть это место, поскорее вернуть домой, где он мог бы показать своему мужу, как много он для него значит.

- Они должны быть… Чёрт, моя сумка-цянькунь пропала; должно быть, упала во время боя. О, Лань Чжань, там была моя флейта, а также травы и запасы еды.

В сумке у Вэй Усяня было не так уж и много всего; в основном вещи, о которых, если бы их конфисковали, он бы не стал жалеть; даже флейта, которую он нашёл на рынке, была всего лишь заменителем, пока он не сможет создать Чэньцин.

- Инедия. Мы продержимся без еды неделю, - ответил Лань Ванцзи, огорчённый тем, что у них нет трав, способных исцелить Вэй Ина.

- О, всё в порядке, Юньмэн Цзян должен быть здесь до истечения недели, если всё пойдёт по плану.

- Мн.

- Но с энергией обиды будет непросто справиться без флейты. Я могу ею командовать, но такие большие количества могут быть непокорными, мне придётся достать меч; первым делом, я думаю.

- Я пойду.

- Нет! Лань Чжань, ты не можешь прикоснуться к нему! Для меня это нормально; мой разум выдержит это благодаря моему ядру, но если бы ты взял его и использовал… Нет, ты не можешь прикоснуться к нему! Сегодня мы отдохнём, а завтра я заберусь внутрь панциря и достану меч.

- Хм.

Лань Ванцзи эта идея не нравилась. Он не хотел, чтобы Вэй Усянь находился внутри панциря; ему становилось больно при мысли об этом, но он также понимал причины, двигающие его мужем. И знал, что с его стороны было бы нелогично лезть в панцирь самому. Вэй Усянь был лучше всех подготовлен к взаимодействию с этим артефактом, но ему всё равно это не нравилось.

- Отдых.

- Отлично. Можно мне воспользоваться твоими коленями, Лань Чжань? Споёшь мне песню, которая поможет мне заснуть? – шутливо проговорил демонический заклинатель, пытаясь скрыть боль от клейма.

- Мм. - Лань Ванцзи кивнул. - Используй мои колени, и я буду петь.

- Как мне так повезло, что у меня такой идеальный муж, как ты, Лань Чжань? - с любовью сказал Вэй Усянь, когда муж уложил его отдохнуть. Очень бережно, чтобы не потревожить рану.

- Отдых, – прозвучало в ответ, и Лань Ванцзи начал напевать их песню.

Вэй Усянь обнаружил, что его затягивает в сон, и последняя мысль, посетившая его, была о том, как прекрасно звучал голос Лань Чжаня, когда он пел их старую новую песню…

Проснувшись следующим утром, о наступлении которого они узнали благодаря гусуланьскому расписанию, намертво впечатанному в сознание Лань Ванцзи, демонический заклинатель почувствовал себя изнурённым и разбитым; он также чувствовал себя слегка больным, что говорило о том, что в его рану точно попала инфекция. Дела шли не слишком хорошо, и Вэй Усянь решил, что затягивать с убийством Черепахи-Губительницы не стоит, лучше  покончить с ней раньше, чем позже. О чём он и сообщил мужу.

- Твой план? - спросил Лань Ванцзи, выходя из медитативного состояния.

- Я собираюсь войти и атаковать. В этом районе так много энергии обиды, что я легко втяну её в панцирь и разрушу всё внутри. Что ты думаешь?

- Слишком много внимания.

- Что?

- Если ты разрушишь её изнутри, они узнают, что было использовано нечто большее, чем обычное совершенствование.

- Ты прав. Нет почти ничего, что могло бы объяснить, как я смог разложить целого зверя в его панцире… Однако это представляет проблему, потому что тварь питается энергией. Все те, кого она съела четыреста лет назад, позволили ей впасть в спячку и оставаться сильной. Кроме того, многие заклинатели были съедены, а их энергия объединена с энергией обиды тысяч других жертв, которых она поглотила.

- Мн.

- Хотя мне это не нравится, я думаю, нам придётся убить её так же, как мы сделали это раньше, ну, в основном так же. Я заставляю Черепаху выбраться из панциря, а ты атакуешь её с помощью техники Смертельных Струн.

Эта техника была создана и передана от внучки основателя Ордена Гусу Лань, Лань Аня - третьего главы Ордена, Лань И. Лань И также была единственной женщиной-главой Ордена Гусу Лань, которая совершенствовалась вместе с гуцинем. У её гуциня было семь струн, которые можно было соединить и разобрать за считанные секунды.

Семь струн были расположены от самой тонкой к самой толстой. В одно мгновение она играла на них благородные мелодии своими мягкими, прекрасными пальцами, а в следующий миг - они могли резать плоть и кости, превращаясь в смертоносное оружие в её руках.

Лань И изначально создала технику Смертельных Струн для убийства отступников, за что её часто критиковали. Орден Гусу Лань также весьма неоднозначно относился к высказываниям такого главы Ордена. Однако, несомненно, техника Смертельных Струн была одним из самых мощных и универсальных боевых приёмов Ордена Гусу Лань.

- Мн.

- Итак, новый план: давай соберём луки и создадим необходимые струны; после этого я заберусь в панцирь и вытащу меч, который мы также можем использовать. Я направлю энергию обиды в зверя, пока ты используешь Смертельные Струны.

- Энергия покоя должна помочь ей не слишком сильно сопротивляться, - продолжил Вэй Ин.

В прошлый раз он понятия не имел, что они могут направить энергию в такие области зверя, как его сердце. Теперь он мог заставить сердце остановиться или начать биться. Но он не сможет остановить его навсегда, поскольку энергия обиды внутри зверя была слишком мощной и могла поддерживать её сердцебиение. Тем не менее, он мог управлять им достаточно долго, чтобы Лань Ванцзи успел убить тварь с помощью Смертельных Струн.

Они собрали луки и до конца дня плели из них струны и проверяли их на прочность. К вечеру стало понятно, что ни о каком нападении сегодня речи уже не идёт, им следовало отдохнуть и хорошенько выспаться. Что ж, они сочли, что это даже к лучшему. Так, после убийства Черепахи-Губительницы им останется не так долго ждать своих спасателей.

На следующий день они приготовились убить легендарного зверя. Оба заклинателя отдохнули и смогли немного восстановить свои силы. Конечно, было бы лучше, если бы у них была еда, но и без неё они вполне могли справиться и выполнить свою миссию.

- Ты готов, Лань Чжань? – спросил Вэй Усянь, когда они подошли ближе к озеру.

Он уже собирался прыгнуть и забраться в панцирь, когда почувствовал хватку сзади, а потом его развернули и прижали к груди. Вэй Усянь всё ещё был в шоке, когда его муж склонился к его губам и впился в них глубоким страстным поцелуем, от которого у него перехватило дыхание.

- Будь осторожен? – шепнул Лань Ванцзи, глядя на румянец, украсивший лицо его мужа.

Он волновался, памятуя, что Вэй Усянь часто не заботился о своей безопасности, особенно, если рядом не было кого-то, кто мог напомнить ему об этом.

- Я буду, и Лань Чжань… Если ты увидишь, что я выгляжу злобным, обещаю, что это не так. Пожалуйста, не ненавидь меня, когда увидишь… - тихо попросил Вэй Усянь.

- Никогда не ненавидел Вэй Ина, люблю Вэй Ина, забочусь о Вэй Ине, - сказал ему Лань Ванцзи и снова нежно поцеловал. – Всегда.

- В жизни и смерти, ты и я - всегда вместе, - проговорил Вэй Усянь и, бросив последний взгляд на своего идеального мужа, запрыгнул на панцирь Черепахи-Губительницы, а минутой спустя нырнул под него.

Оказавшись внутри, демонический заклинатель двинулся вперёд; его сапоги утопали в толстом слое гнилой грязи, смешанной с водой. Вонь стояла настолько невыносимая, что он чуть не выругался. Хорошо, что он не позволил Лань Ванцзи прийти сюда.

Черепаха-Губительница спала, по панцирю разносился её могучий храп.

Вэй Усянь прошёл ещё немного и понял, что вонь воистину невыносима. Тогда он собрал немного энергии обиды, закрыл ею нос и двинулся дольше; его ноги погружались в склизкую грязь всё глубже и глубже.

Постепенно на краю сознания он начал слышать тихий шёпот – меч звал его. Его энергия тянулась к демоническому заклинателю, манила его, призывала сжать ладонью рукоять клинка и овладеть его силой.

Приближаясь, Вэй Усянь думал о прошлом. Тогда энергия обиды едва не убила его: крики мёртвых так грохотали в его голове, требуя, чтобы он позволил им взять верх, позволил им искать мести, что он чудом не сошёл с ума. Однако, на этот раз, ничего подобного не было. Меч был так же наполнен энергией обиды, жизнями и болью тысяч людей, что пронизывали его, но даже когда он протянул руку, чтобы прикоснуться к нему, вместо боли, он почувствовал облегчение – и меч почувствовал облегчение, когда он взял его.

Голоса и крики также зазвучали, но теперь они были приглушёнными; мёртвые ждали, чтобы он их использовал; они знали, что нашли своего хозяина, и больше не пытались быть главными; они подчинялись более могущественной силе, которая могла использовать их в полной мере.

Вэй Усянь держал меч и понимал, что, как только он поднимет его, зверь проснётся. Меч действовал как маяк, предупреждая зверя, что что-то не так.

Глубоко вздохнув, он выдернул меч из тела Черепахи, обернулся и встретился взглядом с оранжевыми полыхающими глазами зверя, который, не мигая, смотрел на него. Демонический заклинатель не стал ждать нападения. Он окутался себя тенями энергии обиды и выскочил из панциря в безопасное место, невидимый для зверя, который всё ещё смотрел на то место, где  он только что стоял.

Увидев мужа, Лань Ванцзи приготовился к атаке.

Вэй Усянь вскинул меч и послал в сторону зверя волны энергии обиды, неоднократно ударяя его, вызывая вопли от натиска боли, когда энергия вонзалась под толстую кожу и иглами колола его в сердце.

Черепаха взревела, вынырнула из панциря, и Лань Ванцзи, выпустив струны, обмотал ими длинную шею твари. Тетива завибрировала и врезалась в жёсткую плоть!

Вэй Усянь вновь вскинул меч, и зверь забился, подавленный атаками двоих заклинателей. От боли он совершенно сошёл с ума и принялся неистово размахивать головой и хвостом, буйствуя в тёмной воде.

Сколько это продолжалось, они не знали, но, наконец, Черепаха-Губительница остановилась и, покачнувшись, рухнула в озеро, поднимая огромные волны. Но пока ещё она не была мертва.

Лань Ванцзи продолжал крепко тянуть струны, отказываясь расслабляться даже на долю секунды, в то время как Вэй Усянь старательно вытягивал из меча энергию обиды и направлять её в сердце зверя.

Потребовалось более двух часов, чтобы, наконец, Черепаха-Губительница умерла; энергия возмущения в сочетании с техникой Смертельных Струн, как ни крути, оказалась беспроигрышным вариантом.

Огромный панцирь теперь лежал вплотную к берегу, а голова чудовища, почти отделённая от туловища, у ног заклинателей. Второй Нефрит с трудом разжал кулаки из-за перенапряжения, его ладони были покрыты кровавыми порезами.

- О, Лань Чжань, мы сделали это! – воскликнул Вэй Усянь, стоя на камнях прямо над зверем. - Мы убили её, и я получил меч…

Неожиданно он покачнулся и начал падать.

- Вэй Ин! - Лань Ванцзи бросился к мужу и подхватил его, прежде чем тот упал в воду.

Он перенёс Вэй Усяня подальше от озера, уложил на землю, и вздрогнул, когда меч, который его муж всё ещё сжимал в руке, неожиданно осыпался прахом. Осталась лишь рукоять, которую по-прежнему крепко сжимали пальцы Вэй Усяня.

Несколько часов спустя демонический заклинатель пришёл в сознание, но лишь на несколько мгновений. Он спросил о мече, засунул уцелевшую рукоять в рукав и снова отключился.

Лань Ванцзи с беспокойством следил за мужем. Несколько раз за вечер у него начинался жар, но быстро спадал, и он мирно засыпал. Если Вэй Усянь и приходил в себя, то всего на пару мгновений, и вновь впадал в забытьё.

Лань Ванцзи молился, чтобы с ним всё было в порядке, он знал, что в прошлый раз они оба выжили, но сейчас ситуация казалась другой.

Он мягко проводил ладонью по волосам мужа и вспоминал их битву с Черепахой-Губительницей.

Он вспоминал, как его Вэй Ин стоял на каменном выступе, направлял энергию в зверя, и его глаза светились ярко-красным демоническим светом. Он вспоминал, как чёрный туман исходил от него эфирным щитом разрушительной силы, как длинные чёрные волосы развевались за его спиной, а сила, которую он призывал, создавала лёгкий ветерок.

Его Вэй Ин выглядел устрашающе красивым. Лань Ванцзи знал, что муж боялся, что он сочтёт его отвратительным и возненавидит, увидев, как меняется его облик, когда он полностью использует энергию обиды, которая была его частью. Но вместо отвращения Лань Ванцзи нашёл его облик очаровательным, неземным и самым прекрасным из всех, что он когда-либо видел.

Вэй Усянь так и спал, когда глава Цзян пришёл со своими учениками, чтобы забрать их из пещеры. Он спал и не знал, что за время их отсутствия сбежавшие ученики распространили по миру совершенствования истории о том, как все они, посланные на смерть Орденом Цишань Вэнь, были спасены Вэй Усянем. Как он придумал и осуществил мастерский план, чтобы отправить их в безопасное место.

Они рассказали о том, как пережили недели пыток и как главный ученик Ордена Юньмэн Цзян руководил ими и защищал их.

Если бы Вэй Усянь не спал и слышал эти истории, он бы покраснел от смущения.

Chapter Text

 

Вэй Усянь проснулся в хорошо известном месте, в своей постели, и, как и в прошлый раз, он понятия не имел, как сюда попал. Он закрыл глаза от яркого света, ударившего в глаза, и шумно выдохнул. Всё было хорошо, потому что рядом с ним был его Лань Чжань. Он не увидел его, но почувствовало, что он где-то близко.

Он помнил, как они убили легендарного зверя, а потом – темнота. Перед глазами вставали смутные картины, как он просыпался на коленях у мужа, но всё остальное скрывалось во мраке забвения.

Тем не менее, их, очевидно, спасли. Он надеялся, что именно спасли, а не отправили в четвёртую жизнь. Это было бы уже слишком. Демонический заклинатель полежал ещё несколько мгновений, а потом медленно открыл глаза, чтобы осмотреться. И в тот же миг дверь отворилась, и он увидел своего мужа, стоящего в дверном проеме с подносом в руках. Безупречно белые шёлковые мантии, лобная лента с вышитыми облаками, которую носила главная семья Ордена Гусу Лань. Вэй Усянь невольно задумался о том, где его собственная лобная лента. В отличие от Ланей, свою он носил на запястье: немного белого цвета среди темноты.

- Лань Чжань…

- Вэй Ин

- Как мы сюда попали? Последнее, что я помню, это убийство зверя.

- Ты потерял сознание и следующий день провёл в лихорадке. Ты был в беспамятстве, когда прибыла помощь.

- Меч!

- Он развалился, осталась только рукоять. В какой-то момент ты проснулся и спрятал её в рукав. Сейчас она в твоей мастерской.

- Кто-нибудь…

- Никто, кроме меня, не видел и не трогал её. Артефакт в безопасности.

Вэй Усянь знал, что только он или его муж могут войти в его мастерскую.

- Мне нужно немедленно пойти и выковать Чэньцин. В последний раз Вэни напали примерно через месяц после того, как мы вернулись. Нужно спешить. Мне нужно будет ещё отдохнуть после ковки. Нужно идти прямо сейчас! - Вэй Усянь в отчаянии посмотрел на мужа: - Сколько дней я проспал?

- Успокойся, Вэй Ин, - мягко проговорил Лань Ванцзи, глядя на своего взволнованного супруга, и подошёл к кровати.

Он знал, что его волнение - последствие от смеси стрессовых факторов и использования энергии обиды. Без надлежащей еды и отдыха настроение демонического заклинателя будет только ухудшаться. Тем более что пока они были в Цишане, Вэй Усянь не мог каждое утро пить свой лечебный чай.

- Нам нужно идти прямо сейчас, - не унимался Вэй Усянь.  - Думаю, мне понадобится неделя. В прошлый раз у меня не было ни опыта, ни сил, но сейчас я знаю, что делать. И да, потом мне нужно будет хорошенько отдохнуть. Лань Чжань, я должен…

- Что ты должен? Надеюсь, твоими следующими словами будут «есть» и «отдыхать»! - раздался ужасающе грозный голос, и в комнату вступили Юй Цзыюань и Цзян Фэнмянь.

За ними следовали Цзян Чэн и Цзян Яньли.

- Но…

- Не вздумай отмахиваться от собственного здоровья! – категоричным тоном оборвала демонического заклинателя госпожа Юй. - Ты съешь всё, что поставят перед тобой, а потом позволишь целителю осмотреть себя! И останешься в этой постели до конца дня, Вэй Усянь!

- Но мне нужно…

- Тебе нужно сделать, как я сказала! - Юй Цзыюань не могла выразить словами, как она волновалась, пока её сыновья были в Цишане, а когда они вернулись, когда она увидела Вэй Ина, бледного, как снег, и измученного лихорадкой - её сердце почти остановилось. - Сегодня ты отдохнешь. Я слышала, ты говорил, что до нападения остался почти месяц. Значит, время ещё есть, поэтому следующие три дня ты останешься здесь и отдохнёшь!

- Но делать особо нечего, и…

- Твой на удивление способный ученик отлично справлялся с твоей работой, пока ты был в отъезде. Планы эвакуации были завершены, временные лагеря обустроены, и ученики регулярно проводили тренировки под его присмотром. Обучение также усилилось, и ученикам раздали все нужные талисманы. Ты уже сделал всё, что мог, Вэй Усянь. Нам остаётся только ждать.

- Ну…

- Ты отдохнёшь три дня, потом я позволю тебе пойти и сделать то, что ты должен. Но эти три дня ты посвятишь себе, Вэй Ин! – твёрдо проговорила Юй Цзыюань: - Я уверена, что твой муж согласен со мной, не так ли?

- Да. - Лань Ванцзи кивнул, не отрывая взгляда от своего возлюбленного.

Он был целиком и полностью согласен с госпожой Юй. Второй Нефрит Гусу Лань всё ещё не мог простить эту женщину за её прошлые поступки, но видел, что она старается всё исправить, и ценил это. И он признавал, что его Вэй Ину действительно нужен отдых, прежде чем он убежит в Могильные Курганы, чтобы создать своё ужасающее оружие.

- Три дня, а потом я уйду. Мне понадобится, по крайней мере, неделя… и в конце я буду утомлён, и тогда мне понадобится ещё несколько дней, чтобы восстановиться, - смиряясь, тихо сказал демонический заклинатель, потому что понимал: он не сможет сражаться или убедить госпожу Юй и своего мужа одновременно.

- Хорошо, теперь, возможно, ты сможешь показать своему брату и сестре, что ты больше не на пороге смерти, - немного смягчившись, сказала Юй Цзыюань.

Она была рада, что её старший сын не стал упрямо сопротивляться. Все они очень переживали из-за состояния Вэй Усяня, и его согласие, хоть немного отдохнуть, действительно успокаивало. А ещё женщина понимала, что детям не терпится поговорить.

- Твой отец и я сейчас уедём, - спокойно заявила она. - Мы просто хотели проведать тебя и убедиться, что ты идёшь на поправку. – Юй Цзыюань повернулась к двери, добавив через плечо: - Три дня, Вэй Ин. Никаких тренировок, изобретений или заклинаний. Только отдых и еда.

- Да, мама, - покорно согласился демонический заклинатель, не представляя, как можно ничего не делать целых три дня.

Но по глазам своего мужа он ясно видел, что, если понадобиться, его привяжут к кровати. Правда, привяжут – Лань Ванцзи был ещё более упрямым, чем он сам.

- Я чувствую запах супа из свиных рёбрышек и корней лотоса! – отмахнувшись от досадных мыслей, воскликнул Вэй Усянь и жадно втянул ноздрями воздух.

Эти слова послужили спусковым крючком, и его брат и сестра бросились к его кровати.

- Сянь-Сянь, я так волновалась! - Цзян Яньли вцепилась в руку Вэй Усяня и взволнованно вгляделась в его лицо.

Она была в ужасе, когда узнала, в каком состоянии его привезли домой. И все эти дни не могла ни пить, ни есть, ожидая, когда же он, наконец, придёт в себя.

- Сестра, почему ты здесь? Я думал, ты должна...

- Я вернулась утром. Отец забрал меня. Я вернулась домой, потому что мы получили известие, что ты ранен. - Цзян Яньли не хотела покидать свою семью, но она также знала, что будет только всех отвлекать, если окажется поблизости во время нападения. И она согласилась, что лучше всего ей будет оставаться у бабушки до окончания нападения. Но А-Сянь…

- Сейчас с тобой всё в порядке, Вэй Усянь, но когда мы тебя нашли… - Цзян Чэн до сих пор ненавидел тот момент, когда увидел своего брата без сознания, метущегося в лихорадке. Он помнил, как с его лба падали бледные бисеринки пота, как сам он боялся, что они не довезут его до дома живым. Им потребовалось два дня, чтобы добраться до Пристани Лотоса. Они летели практически без остановок.

- Как мы добрались домой?

- Отец ждал нас границе. Мы шли до него два дня. Потом нам пришлось разделить учеников. Часть из них отправилась в качестве сопровождения, чтобы развести всех по домам, а остальные – к пещере, чтобы вытащить вас. Когда мы прибыли, ты был без сознания. К счастью, отец взял с собой наши мечи, и мы смогли улететь домой. Лань Ванцзи смог обнажить и использовать Суйбянь. - Цзян Чэн тогда был потрясён, когда увидел, что меч его брата слушался Второго Нефрита так же хорошо, как и Вэй Ина, но решил, что обсуждать это сейчас не стоит, и продолжил: - Мы по очереди несли тебя, спеша вернуться. Остальные заложники расходились по домам пешком, поэтому большинство учеников из отряда вернулись домой только сегодня.

- Спасибо, А-Чэн. Я знаю, что тебе пришлось идти без остановок в те дни, чтобы добраться до отца и вернуть нас домой. Спасибо, - сказал Вэй Усянь, с благодарностью глядя на брата.

- Как скажешь… - пробормотал Цзян Чэн, слегка покраснев от комплимента.

- Спасибо. - Лань Ванцзи низко поклонился.

Он не любит своего деверя, но признавал, что тот, похоже, заботится о его муже. Впрочем, пока ещё было неизвестно, как тот поведёт себя, если мир совершенствования вновь попытается отвернуться от Вэй Усяня, поэтому он пока не хотел всё прощать…

 

Вэй Ин провёл первый день своего бодрствования в кровати – читал, дремал, пялился в потолок.

На второй день он попытался попасть в свою мастерскую, но на его пути встал Лань Ванцзи. А потом появился Мэн Яо и, о чём-то беззаботно болтая, потащил Вэй Усяня на причал, где усадил на подушку и больше не позволил делать ничего, кроме как смотреть на воду и есть. У демонического заклинателя сложилось такое впечатление, будто весь Орден решил, что он инвалид и не способен больше ни на что, только сидеть.

- Учитель Вэй, Вам не разрешено заходить в Вашу мастерскую, и Вы это знаете, – в очередной раз, выловив своего учителя неподалёку от мастерской, упрекнул его Мэн Яо.

- Ой, да ладно. – С беспечным видом отмахнулся Вэй Усянь. - Я просто хотел взять пару листов бумаги.

До сих пор, каждый раз, когда он пытался войти в свою мастерскую, кто-то всегда оказывался рядом, чтобы остановить его. Если бы демонический заклинатель не знал лучше, он бы подумал, что на него наложили сигнальное заклинание.

- Как бы то ни было, Вам запретили работать в течение трёх дней, - спокойно напомнил ему Мэн Яо. – Сегодня только второй.

- Я думал, что именно я хозяин в наших отношениях, - со смехом произнёс Вэй Усянь и покачал головой.

- Да, если только Вы не собираетесь сделать что-то, что навредит Вам. Я этого не допущу. Потому что, если с Вами что-то случится, то именно мне придётся объяснять второму молодому господину Ланю и грозной госпоже Юй, как так получилось, что Вы истощили себя или покончили с собой, - заявил Мэн Яо, всё ещё тем спокойным, доверительным тоном, который обычно используют при общении с ребёнком.

- Мне скучно! Я не могу оставаться в постели, - пожаловался Вэй Усянь, зная, что уговаривать Мэн Яо пустить его в мастерскую, бесполезно.

Этот человек, как и Лань Ванцзи, да и все остальные в Ордене, был настроен запретить ему заниматься делом.

- Ну, Вы не можете войти в мастерскую, однако Вы можете пообедать снаружи. Вот почему я пришёл за Вами. Я распорядился, чтобы для Вас накрыли стол неподалёку от тренировочной площадки, чтобы Вы могли наблюдать за учениками.

- Тренировки! - взволнованно воскликнул Вэй Усянь.

- Только смотреть! Вы не должны прикасаться к мечу или ступать на тренировочное поле. Вы должны смотреть и есть.

- Но это моё тело. Я знаю его лучше всех и думаю, что со мной всё в порядке! – настаивал Вэй Усянь голосом маленького ребёнка, который упрямо пытается добиться своего.

Мэн Яо остался непоколебим. Он видел своего учителя Вэя, когда того полумёртвым вернули в Пристань Лотоса, видел энергию обиды, что исходила от его тела, и это были одни из самых пугающих вещей, которые Мэн Яо видел в своей жизни. Он знал, что его учитель отличался от большинства заклинателей, но до того дня не осознавал – насколько. У него, конечно, сформировались некоторые идеи… Но, в любом случае, он отказывался снова видеть молодого господина Вэя в таком состоянии.

- Только сидеть и есть! – твёрдо заявил Мэн Яо.

- Ладно-ладно, веди. По крайней мере, мне не придётся одному валяться в кровати. Если в ней нет Лань Чжаня, это не весело, - пошутил Вэй Усянь, следуя за своим учеником к двери и дальше, к тренировочному полю.

- Хм, - только и сказал Мэн Яо.

Он знал, что эти двое мужчин не могли держать руки далеко друг от друга. Они вечно касались друг друга, целовались и делали много других непристойных вещей в неподходящих местах и в неподходящее время. Мэн Яо, как и многие другие в Пристани Лотоса, к этому уже привык.

Когда они прибыли на тренировочное поле, Вэй Усянь увидел подготовленную для него площадку со столом, сервированным к обеду, и моментально успокоился, обнаружив, что обед накрыт для двоих.

- Надеюсь, ты присоединишься ко мне, потому что для меня здесь многовато еды.

- Конечно, я не должен покидать Вас, пока Вы не вернётесь в свои комнаты или пока второй молодой господин Лань не придёт за Вами, - с искренней улыбкой сказал Мэн Яо, и Вэй Усянь мысленно отметил, что уже научился различать улыбки своего ученика.

Вот так, как сейчас, Мэн Яо улыбался нечасто. Обычно на его губах красовалась вежливая, официальная улыбка, а вот настоящая - была редкостью.

- Присматриваешь за взбалмошным ребёнком, да?

- Моя работа - быть рядом с Вами, учитель Вэй.

- Я бы хотел, чтобы ты перестал называть меня так и использовал «Вэй Ин», как все остальные.

- Ученики зовут Вас старший боевой брат, мир совершенствования называет Вас молодым господином Вэем, те, кто выше Вас, зовут вас Вэй Усянь, как этот человек может называть вас как-то ещё, кроме как учитель Вэй?

Мэн Яо знал своё место; оно было рядом с учителем Вэем. Мэн Яо не был ему ровней; он не был его другом; возможно, однажды он сможет… Он надеялся обрести дружбу с ним.

Тем не менее, он понимал, что учитель Вэй не полностью ему доверяет; он не знал почему, но иногда в серых глазах появлялась грусть, когда тот думал, что Мэн Яо не замечал его пристального взгляда, а раз или два он даже видел сердитый взгляд, когда учитель Вэй смотрел вдаль, как будто он видел что-то ужасное.

- Ты не собираешься звать меня Вэй Ин, не так ли? Мы ещё не пришли к этому.

- Нет, учитель Вэй, я не могу. У нас не те отношения. Не знаю почему, но я вижу, что Вы не полностью мне доверяете, и до тех пор, пока это не изменится, Вы останетесь для меня учителем Вэем, - любезно ответил Мэн Яо.

Вэй Усянь понимал, что его ученик не выдвигает ультиматума, что его просто расстраивает отсутствие полного доверия между ними. Что он готов был подождать и быть рядом с ним, пока Вэй Усянь не сможет ему доверять.

- Мне очень жаль, Мэн Яо, есть вещи, о которых я не могу тебе рассказать, но однажды я скажу тебе, что человек, сидящий рядом со мной, не виноват, - тихо произнёс демонический заклинатель. Это займёт время; события его прошлого слишком глубоко затронули его душу, а в этой жизни прошло всего несколько месяцев. - Но я надеюсь, ты знаешь, что я хочу полностью тебе доверять. И однажды мы добьёмся этого.

- Я знаю, учитель Вэй. Я бы не согласился стать Вашим учеником, если бы не верил, что однажды Вы поверите в мою верность.

Мэн Яо говорил искренне. Он готов был на всё, даже умереть, если бы это было необходимо, чтобы завоевать это доверие. У учителя Вэя уже была его преданность, и он не собирался пренебрегать этим. Этот человек спас его, позволил жить достойной жизнью, позволил получать удовлетворение от собственных достижений.

- Вэй Ин.

За спиной Вэй Усяня, словно из-под земли, возник Лань Ванцзи, и он подпрыгнул от неожиданности. А в следующую минуту демонический заклинатель вскочил на ноги и повис на супруге, как панда на стволе дерева:

- Лань Чжань! Я скучал по тебе!

Мэн Яо тихо рассмеялся и встал:

- Я верю, что учитель Вэй в надёжных руках. Поэтому ухожу. У меня много дел, - сказал он и поклонился обоим мужчинам.

- Спасибо, Мэн Яо, - ответил Вэй Усянь, а Лань Ванцзи благодарно склонил голову.

Мэн Яо отправился восвояси, а демонический заклинатель посмотрел в золотые глаза своего мужа и пожаловался:

- Мой собственный ученик не пустил меня в мастерскую за бумагой!

- Хорошо, - невозмутимо сказал Лань Ванцзи; он знал, что дни, когда нужно было только отдыхать, были для его мужа пыткой, но они были необходимым требованием; и в этом вопросе он и госпожа Юй были полностью солидарны.

- Если бы он не позволил мне пообедать здесь, я не знаю, что бы я сделал! Я не могу оставаться в постели весь день… если только ты не захочешь присоединиться ко мне?

Вэй Усянь призывно улыбнулся, и Лань Ванцзи почувствовал, как тепло разливается по его телу. Ему ничего не хотелось бы больше, чем провести весь день в постели с мужем; однако тот всё ещё выздоравливал.

- Ты пока поправляешься.

- О, Лань Чжань, со мной всё будет в порядке. Я не сломаюсь и не рассыплюсь, если ты прикоснёшься ко мне. А что, если я просто останусь неподвижным, не буду шевелиться? – игриво предложил он, и Лань Ванцзи почувствовал, как горят его уши, когда перед глазами встала картина: его муж связанный лежит на кровати, в полной его власти.

- Хм.

- Тебе нравится эта идея, не так ли? Почему бы нам не вернуться в свои комнаты и не опробовать её прямо сейчас?

- Отдых.

- Я могу прекрасно отдохнуть с тобой в постели. Могу поспорить, что это будет лучше, чем любой другой способ исцеления.

- Бесстыдник.

- Ты или я? Потому что, Лань Чжань, я знаю, ты думаешь об этом.

Вэй Усянь помнил ещё с прошлой жизни, как лицо мужа всегда приобретало бледно-розовый оттенок, когда он наслаждался видом его связанного тела. Порой Лань Ванцзи любил обездвиживать Вэй Усяня, лишать его возможности говорить во время соития. Ему хотелось повторить это…

Демонический заклинатель отогнал непокорные мысли, так и норовящие увести его в более неортодоксальную область, и напомнил себе, что он собирался дать мужу время привыкнуть к пониманию того, чего он хочет.

- Хм, - выдохнул Лань Ванцзи и, подхватив Вэй Усяня под руку, повёл его в их комнаты, чтобы отдохнуть.

Однако демонический заклинатель и не подозревал, насколько сильное впечатление произвели на Лань Ванцзи его слова. Хотя кому, как не ему, стоило помнить, что его муж не из тех, кто оставляет такие предложения без последствий.

Стоило им оказаться в спальне, как он прижал Вэй Усяня к стене, поднял его руки над головой и, удерживая их на месте, атаковал его рот. Демоническому заклинателю только и оставалось, что издавать задыхающиеся стоны в ответ. Его небольшая борьба за свободу была скорее представлением, чем желанием.

- Ты сказал, что не пошевелишься, - строго напомнил ему Лань Ванцзи, а потом взял Вэй Усяня на руки и направился к кровати.

Он поставил его на ноги у постели и принялся аккуратно раздевать, подавляя растущее внутри возбуждение.

Вэй Усянь мог бы помочь мужу или попросту разорвать свои мантии, благо, что на нём было всего два слоя, но он заставил себя стоять на месте.

- Лань Чжань, пожалуйста, - только и проскулил он, поторапливая своего мужа.

- Не двигайся.

- Никаких движений, обещаю.

- Хм.

Лань Ванцзи чуть ускорился и, раздев мужа, уложил его на постель. Отступил на шаг и невольно залюбовался открывшейся перед ним картиной. Его муж был идеален. Желание сделать так, чтобы Вэй Усянь не мог пошевелиться, вновь пронзило его, и он принялся лихорадочно перебирать способы, которыми хотел бы обездвижить своего мужа. Вэй Усянь любил отвлекать Лань Ванцзи своими прикосновениями, когда тот исследовал его, а вот если бы он был связан, Лань Ванцзи мог бы наслаждаться своими исследованиями без вмешательства мужа.

- Лань Чжань, пожалуйста.

И Лань Ванцзи принял решение. Он снял свою лобную ленту и придвинулся к кровати. Быстрыми движениями он обмотал лентой запястья мужа и крепко привязал их к изголовью. Вэй Усянь дёрнулся и заулыбался, горящими глазами глядя на мужа.

- Не двигайся, - напомнил ему Лань Ванцзи и мягко провёл ладонью по боку мужа.

Вэй Усянь почувствовал жар во всём теле и, когда Лань Ванцзи склонился к нему, с готовностью ответил на поцелуй. Рука мужа скользнула вниз, осторожно погладила его мужское достоинство, и демонический заклинатель ахнул, а потом подался бёдрами вверх, прося о большем.

Лань Ванцзи проигнорировал его порыв.

- Красиво, - сказал он, пристально изучая член мужа, как если бы это был самый привлекательный в мире инструмент. Затем он провёл пальцами по стволу, касаясь каждой складочки и вены, спустился вниз и обхватил тестикулы, мягко поигрывая ими в ладони.

Напряжение сводило Вэй Усяня с ума, и он снова дёрнул удерживающие его путы.

- Не двигайся, - повторил Лань Ванцзи и убрал руку, предупреждающе глядя на мужа.

Вэй Усянь едва не взвыл от охватившего его чувства потери:

- Хорошо-хорошо, я не двигаюсь, Лань Чжань. Пожалуйста, не останавливайся!

- Хм.

Лань Ванцзи не собирался торопиться. Он разглядывал мужа, прикидывая в уме, чего ему хочется больше всего. Поднёс палец к головке ствола, откуда вытекала прозрачная жидкость; и медленно провёл по ней пальцем. Поднял руку и осторожно попробовал жидкость на вкус. В ней чувствовался запах и вкус его мужа. Он наблюдал, как Вэй Усянь напрягся в своих путах, его рот приоткрылся, а глаза заворожено наблюдали, как Лань Ванцзи облизывает свой палец.

- О, пожалуйста, Лань Чжань, пожалуйста, попробуй меня ещё! - воскликнул он.

Лань Ванцзи знал о нуждах своего мужа, но выполнять его желания не спешил. Вынув палец изо рта, он вернулся к исследованию вожделенного тела.

Он исследовал его нежными прикосновениями, облизывал и покусывал в чувствительных местах, медленно спускаясь всё ближе и ближе к гордо стоявшему стволу. Вэй Усянь был так возбуждён, наблюдая, как муж перемещается по его телу, что каждый раз всхлипывал, когда Лань Ванцзи почти касался его естества, но тот не прикасался к нему ни руками, ни ртом, что заставляло Вэй Ина кричать от желания и снова замирать в предвкушении долгожданного прикосновения.

Вэй Усянь изо всех сил старался оставаться на месте, не дёргать бёдрами, пытаясь заставить Лань Ванцзи прикоснуться к нему, но временами его желание брало верх над его разумом. Если бы только Лань Ванцзи сжалился над ним, коснулся бы его и взял в рот, его мир стал бы более устойчивым.

- Не двигайся.

Вэй Усянь всхлипнул, его член дёрнулся в отчаянии. Он был настолько возбуждён, что не мог понять, как долго Лань Ванцзи исследовал его, почти не касаясь его самой желанной области.

Он старался не двигаться, но когда Лань Ванцзи отступил от кровати, почувствовал панику и закричал:

- Не останавливайся!

Лань Ванцзи вернулся быстро и почти сразу развязал свои путы. Вэй Усянь думал, что он свободен, но не тут-то было: его стремительно перевернули и ловко связали руки за спиной. Второй Нефрит прекрасно знал, чего он хочет, он уже проиграл в уме очередную свою фантазию и решительно приказал:

- Сядь на колени.

Вэй Усянь выполнил команду при небольшой поддержке мужа и нервно вздохнул. Возбуждение переполняло его, казалось, что он вот-вот взорвётся. Он так сильно хотел, чтобы муж к нему прикоснулся, но почему-то мысль о том, что он будет связан, когда Лань Ванцзи войдёт в его рот, контролируя движение, была намного приятнее.

Лань Ванцзи провёл большим пальцем по нижней губе мужа, слегка надавил на челюсть, заставив открыть рот, и Вэй Усянь нетерпеливо двинулся вперёд. Его переполняло желание взять мужа в рот. Лань Ванцзи не заставил его ждать, как прежде он ждал прикосновений; вместо этого он приставил головку к губам Вэй Усяня, и тот почувствовал вкус семени. Демонический заклинатель шумно вздохнул и раскрыл рот шире: он хотел, чтобы муж наполнил его.

Лань Ванцзи положил ладонь на затылок Вэй Усяня и направлял его – сначала медленно, потом быстрее, становясь всё более настойчивым и сильным. Если бы демонический заклинатель не был связан, он бы попытался удержать мужа от погружения так глубоко, но он был обездвижен и находился в полной его власти.

Дыхание Лань Ванцзи участилось по мере того, как его ствол погружался всё глубже, и Вэй Усянь почувствовал, что сейчас кончит, услышав, как его обычно тихий муж так чувственно дышит. Лань Ванцзи хищно брал его рот, но в последний миг внезапно вытащил свой член, разбрызгивая семя по его лицу. А в следующий миг золотые глаза восхищённо распахнулись.

Лань Ванцзи лицезрел самую прекрасную картину в своей жизни: исполненное желанием лицо мужа со слезящимися глазами и пухлыми красными губами, раскрашенное росчерками его семени.

- Лань Чжань, - выдохнул Вэй Усянь с болезненным стоном, его желание увидеть выражение глаз его мужа было почти слишком сильным.

Он был уверен, что выглядит жалким, но это его не волновало, потому что муж казался невероятно довольным, глядя на его размалёванное спермой лицо.

- Пожалуйста, Лань Чжань.

Он был возбуждён. Его ствол пылал и жаждал, чтобы Лань Чжань прикоснулся к нему, сделал что угодно, лишь бы удовлетворил его желание.

Лань Ванцзи мягко обхватил его плечи и подтолкнул вперёд, заставив ткнуться лицом в подушку. Затем Вэй Усянь почувствовал, как муж притягивает его к себе. Он знал, что будет дальше. Демонический заклинатель ощутил длину Лань Ванцзи на своих ягодицах и застонал, приглушая звук подушкой. Его не волновало, что он связан. Всё, чего он хотел, это чтобы муж вошёл в него.

Он почувствовал внезапную прохладу и скользкость, которой, как он знал, способствовало цветочное масло, что они оба пользовались. Палец прижался к его входу, осторожно и слегка дразня.

Лань Ванцзи продолжал изучать своего мужа, его спину, его бедра, его ожидающий вход. Он водил пальцами вокруг него, ныряя внутрь, растягивая складки, вводя и выводя самый кончик, раззадоривая мужа, чувствуя его, понимая его. Он был уверен, что Вэй Усяню было немного некомфортно, когда его связали, но это только усиливало желание Лань Ванцзи, когда он дразнил и играл со своим мужем.

Пока демонический заклинатель стонал и глухо умолял о чём-то, бормоча под ним, Лань Ванцзи продолжал играть осторожно. Работая одним пальцем, затем двумя, растягивая его, готовя его. Вэй Усянь двинулся назад, пытаясь насадиться глубже, желая больших ощущений, но Лань Ванцзи отступил, расстраивая и возбуждая мужа.

- Не двигайся.

Спустя время, которое Вэй Усяню показалось вечностью, он почувствовал ствол Лань Ванцзи у своего входа, и это заставило его застонать в предвкушении. Ощущая удовольствие и боль, пока Лань Ванцзи вдавливался в него, Вэй Усянь кричал, захлёбываясь от чувства наполненности, которое медленно расцветало внутри.

Лань Ванцзи вошёл до конца и замер, просто наблюдая, как их тела соприкасаются, позволяя ощущению тепла окружить его естество и ласкать его. Потом он начал двигаться, восхищаясь тем, как выглядел сейчас его Вэй Ин, когда он входил и медленно выходил, наблюдая, как его плоть дюйм за дюймом исчезает и появляется из тела мужа.

Демонический заклинатель застонал и взмолился, призывая Лань Ванцзи двигаться быстрее. Он попытался сам увеличить амплитуду, но из-за своей позы и связанных за спиной рук, у него ничего не вышло.

- Не двигайся.

- Пожалуйста, поторопись, ты мне нужен, пожалуйста! - почти бессвязно умолял Вэй Усянь, возбуждение делало его голос хриплым и рычащим.

Лань Ванцзи уступил и увеличил темп. Теперь его движения сделались резкими и грубыми, заставляя всё тело Вэй Усяня дрожать.

Лань Ванцзи схватился за бедра мужа и глубже вонзился в него, приступая к той части процесса, от которого он чувствовал себя особенно хорошо.

- Да, о, да, ещё, ещё, - снова и снова умолял демонический заклинатель, и эта просьба усиливала желание Лань Ванцзи.

Он знал, что оставляет синяки на бёдрах своего мужа, оставляет на нём следы, но это только заставляло его двигаться быстрее. Ему нужно было показать Вэй Усяню, что он принадлежит ему.

- О да, Лань Чжань, да, я собираюсь…

Вэй Усянь чувствовал нарастание напряжения, даже не прикасаясь к себе. Лань Ванцзи подводил его всё ближе к краю каждым усиливающимся толчком.

Лань Ванцзи тоже чувствовал, что его муж на пределе, что он готов излиться даже без прикосновений, поэтому также не стал прикасаться к нему.

- Пожалуйста, Лань Чжань, пожалуйста, сильнее!

Лань Ванцзи схватил мужа крепче, почти опасаясь сломать его, и неистово заколотился в него, пока тот больше не мог этого терпеть. Брызнуло семя, и Вэй Усянь что-то забормотал, застонал, сводя его с ума. И в то же время Лань Ванцзи почувствовал, как плоть его мужа спазмами сжимается вокруг него, и он высвободился внутри, ощущая себя необычайно лёгким, почти невесомым.

Вэй Усянь всё ещё был связан, он тяжело дышал и продолжал бормотать что-то бессвязное и неразборчивое. Лань Ванцзи выскользнул из него, наблюдая, как его плоть покидает мужа, и упиваясь видом своего семени, растекающегося по его бёдрам, зная, что он полностью овладел им.

- Лань Чжань, ты будешь моей смертью.

- Хм, - возразил Лань Ванцзи и, развязав мужа, отправился за тряпкой и водой, чтобы вымыть его.

После того, как Вэй Усянь был очищен, Лань Ванцзи взял его на руки, зная, что тот устал.

- Отдых, - скомандовал он, и Вэй Усянь глубоко и удовлетворенно вздохнул, погружаясь в забытье…

На третий день принудительного отдыха демонического заклинателя снова поймали при попытке проникнуть в мастерскую, на этот раз его брат. Он мало разговаривал с Цзян Чэном о свадебных делах и подготовке к нападениям; он знал, что отчасти виноват в этом - он избегал его. Воспоминания о прошлом, о многих гневных словах Цзян Чэна и о его делах, было трудно преодолеть. Однажды он отдал всё, что мог, ради этого человека, а тот бросил его, и он боялся повторения истории.

- Тебе не положено находиться в этой комнате, Вэй Усянь. И вообще, разве ты не должен сейчас быть в постели?

Цзян Чэн был рад, что выбрался проведать своего брата, и он совершенно не удивился, обнаружив, что этот идиот, как обычно, делал то, чего не должен был делать.

- О, А-Чэн, я ненадолго. Я хотел проверить свою…

- Нет, отдохни, не заставляй меня ломать тебе ноги, чтобы удержать на месте! - раздражённо выпалил Цзян Чэн.

Он знал, что завтра его брат уедет создавать какой-то артефакт и бог знает что ещё, и что он будет делать это без него. Цзян Чэн был очень расстроен тем, что за последние несколько месяцев они почти не разговаривали, но они оба избегали друг друга, одновременно приняв тактическое решение - выждать. Цзян Чэн скучал по своему брату и другу, но он не знал, как исправить то, что случилось с ним в прошлом.

- Мне так скучно, А-Чэн. Лань Чжань готовится к нашему завтрашнему отъезду, Мэн Яо занимается бумажной работой, а ученики не подпускают меня к себе, потому что госпожа Юй запрещает это, - пожаловался Вэй Усянь, потому что ему действительно было скучно.

Вчера был приятный день: и обед, и наблюдение за тренировками, и, конечно же, остаток дня и вечера, когда Лань Чжань следил за тем, чтобы он оставался в постели. Однако сегодня наступил новый день, и делать ему снова было нечего.

- Следуй за мной! - приказал Цзян Чэн и зашагал по коридору к открытой частной пристани. - Залезай.

Вэй Усянь посмотрел вниз: Цзян Чэн стоял в маленькой лодке, привязанной к свае. Вэй Усянь и Лань Ванцзи ещё ни разу не использовал её. Цзян Чэн протянул руку, чтобы помочь брату забраться в лодку, и взялся за вёсла, задаваясь вопросом: откуда у него взялся этот странный порыв?

Он просто хотел заставить брата улыбнуться. И поговорить. Им пришлось бы поговорить, если бы они были одни на воде.

Цзян Чэн пытался напомнить себе, что нужно сохранять спокойствие, пока вёз их на лодке по озеру.

- Это так успокаивает, - нарушил тишину Вэй Усянь. Он смотрел на лотосы, на зелёные листья, выглядывающие из-под воды, и спокойно покачивающиеся семенные коробочки.

Идиллическая картинка вернула его в те далёкие дни, когда они беззаботно купались в жару, воровали лотосовые коробочки или катались на лодках. Вэй Усянь и его боевые братья и сёстры просто наслаждались тогда летними денёчками. Это озеро хранило так много воспоминаний, которые он почти забыл, а ведь они были такими драгоценными, они заставляли чувствовать его счастливым.

- Помнишь, как однажды мы вышли на вёслах, нам тогда было, должно быть, лет по восемь? Мы отправились плавать посреди ночи и заблудились на озере? – спросил Вэй Усянь с улыбкой в голосе: - Весь Орден искала нас, а мы были в нескольких милях вниз по реке, потеряли весла, и просто сидели в кромешной тьме.

- Я помню, что это была твоя идея, и что нам пришлось стоять на коленях шесть часов кряду на следующий день после того, как они нас нашли, - ответил Цзян Чэн, однако в его голосе не было гнева, только нежность.

- Да, но это было отличное приключение!

- Так и было. Я скучаю по возможности выходить на улицу, играть и наслаждаться жизнью, без забот и обязанностей. Только приключения и веселье.

- Теперь посмотри на нас, взрослых. Я женат, а ты тренируешься, чтобы стать лучшим главой Ордена, которого Юньмэн Цзян когда-либо видел, - с меланхоличным смешком проговорил Вэй Усянь. - Как все изменилось.

Некоторое время они просто молча смотрели на озеро, не зная, что сказать друг другу, а потом Цзян Чэн произнёс:

- Я другой. Я отличаюсь.

- Что?

- Я отличаюсь от человека из твоего прошлого. Ты винишь меня из-за него, но я - не он. - Цзян Чэн помолчал и с болью в голосе продолжил: - Я скучаю по своему брату и не знаю, что я сделал, чтобы потерять его.

- О, А-Чэн, ты не потерял меня! Ты не терял меня даже в моей предыдущей жизни. Просто было так много боли и гнева, а когда у нас появился шанс всё исправить, мир… ну, он погиб.

- Но ты обвиняешь меня.

- Нет.

- Да, так оно и есть. И я отчасти заслужил это за те годы, когда кричал на тебя и обвинял в том, что временами даже не было твоей виной. И я не должен был называть тебя позорищем. Конечно, я был неправ, но я не умею иначе. И всё же ты отдал мне всё, чем ты был, даже своё золотое ядро.

- А-Чэн…

- И ты винишь меня.

- Ты... ты в чём-то прав. Я виню тебя. Я виню тебя за то, что ещё не произошло.

- И что нам делать? Я не могу потерять тебя, Вэй Ин.

- Ты никогда меня не потеряешь. Как я уже сказал, я всё ещё был у тебя даже в прошлом, и на этот раз ты не потеряешь своё золотое ядро. Я не отступлю. Всё будет совсем по-другому.

- Ты должен пообещать мне, Вэй Ин. Поклянись, что если… что если я потеряю своё золотое ядро, ты не отдашь мне своё.

- А-Чэн!

- Нет, ты должен пообещать мне! Я понимаю, что ты сделал в прошлом, ты чувствовал, что должен был, потому что наши родители возложили на тебя столько ответственности… Более того, ты любил меня, поэтому ты пожертвовал всем ради меня. Но на этот раз ты не можешь сделай это, Вэй Ин.

- Я…

- Обещай мне, что ты никому не отдашь своё золотое ядро! Обещай мне, что не пожертвуешь собой вместо того, чтобы мы нашли другой путь!

Вэй Усянь знал, что он был первым, кто пренебрегал своей жизнью и безопасностью, если считал, что помогает тому, кого любит. Теперь он также знал, что этот выбор навредил тем, кого он пытался спасти. Он видел боль на лице Цзян Чэна в прошлом, когда тот узнал правду. Он видел боль и негодование, от того, что он пожертвовал всем, не спрашивая.

- Прошлое было другим: ты был так расстроен, что не мог есть и пить, ты хотел умереть. Я просто хотел тебя спасти.

- Это не твой выбор, Вэй Ин. Были и другие варианты, мы могли бы поискать другие варианты. Ты решил, не посоветовавшись со мной, я знаю, потому что я бы никогда не позволил тебе сделать это, если бы ты поговорил со мной.

Вэй Усянь понял его точку зрения, но, окажись он сейчас в прошлом, он бы поступил также, не изменил бы своего выбора; он всё равно отдал бы своё золотое ядро, чтобы защитить своего брата. Однако он знал, что всё испортит, если сделает это ещё раз. И он потеряет Цзян Чэна окончательно, если сделает это снова, зная, насколько против этого его брат.

- Я обещаю, А-Чэн, что не отдам тебе своё золотое ядро. Я не могу гарантировать, что не пожертвую собой, чтобы спасти тебя в какой-то ситуации, потому что мы не знаем, что может случиться в будущем, но я обещаю, что если прошлое повторится, я буду уважать твой выбор.

- Хорошо. И перестань меня избегать!

- Ха-ха, извини, я думал, тебе нужно пространство и время, чтобы понять, кто я сейчас.

- Ты всё ещё мой брат. Как я могу узнать этого нового тебя, если никогда не вижу тебя рядом…

- Ты прав! Как я могу держаться далеко от моего Чэн-Чэна.

- Какой такой Чэн-Чэн!? Что за ребячество! – с улыбкой возмутился Цзян Чэн, понимая, что им ещё предстоит много работы, чтобы вернуться к тем мальчикам, которые ночью отправились на лодке в поисках приключений, но он знал, что они смогут.

- Ты действительно собираешься завтра в Курганы?

- Да, мне нужно туда пойти. Мне нужно создать Чэньцин, - дрогнувшим голосом ответил Вэй Усянь.

- Чэньцин?

- Мое духовное оружие для музыкального совершенствования, моя флейта.

- А почему Курганы? Это место… говорят, если войдешь, то не сможешь выйти.

- Это верно, по крайней мере, для всех, кроме меня. Для меня оно как… ну, это как будто мой дом; один из моих домов. Курганы часть того, кем я являюсь. В них самое большое количество энергии обиды из всех мест в нашем мире, там она почти безгранична. А мне понадобится много этой энергии, чтобы создать Чэньцин.

- А что, если ты не сможешь выйти? - Цзян Чэн был в ужасе от возможной перспективы, что Курганы удержат его брата. Вэй Усянь был известен тем, что мало заботился о своей безопасности. - Как ты справишься один? А если ты вдруг потеряешь сознание…

- Лань Чжань будет со мной, он защитит меня.

Вэй Усянь знал, что Лань Ванцзи всегда раздражал Цзян Чэна. И сейчас, когда они поженились, его брат ревновал ещё сильнее, считая, что он больше ему не нужен.

- Что бы ни…

- Да ладно, не говори мне, что ты ревнуешь к Лань Чжаню! - со смехом проговорил демонический заклинатель, глядя на раздражённое и очень ревнивое лицо своего брата. - Хе-хе, он мой муж, и конечно, будет рядом, чтобы защитить меня.

- Я могу защитить тебя… - тихо сказал Цзян Чэн.

- О, Чэн-Чэн, ты можешь защитить меня, ты прав. Но прямо сейчас для этого мне нужен Лань Чжань. А ты нужен мне здесь, чтобы убедиться, что все в безопасности во время моего отсутствия. Я уверен, что мне понадобится всего неделя или около того. Но что, если они атакуют раньше? Мне нужно знать, что вы здесь начеку и способны сражаться, если я не смогу.

- Все эти новые люди защищают тебя. Твой муж, Мэн Яо, а чем занимаюсь я? - Цзян Чэн расстроено сморщился: - Даже наследник Не присматривает за тобой по-своему - глупо.

- О, Боже. - Вэй Усянь всплеснул руками и рассмеялся, искренне удивляясь тому, насколько ревнив его брат. - Они никогда не смогут занять твоё место, и ты это абсолютно точно знаешь. Но, Лань Чжань, он для меня совсем не такой, как ты. Он моя родственная душа. Но даже он не может быть тем, кем ты являешься для меня. И он не может со мной пить. Да и шалить так, как можешь ты.

А Мэн Яо и Не Хуайсан никогда не смогут быть теми, кому я могу всё рассказать. Они не смогут быть теми, с кем я могу залезть в постель, потому что моего мужа похитили, и я никогда не смогу впустить их в свои самые глубокие страхи, - это твоё место.

Цзян Чэн, ты всегда будешь моим братом. Никто не сможет занять твоё место. Да, мне нужны другие люди, по разным причинам, но они никогда не смогут заменить тебя.

- Я верю тебе, - ответил Цзян Чэн с влажными глазами и начал грести обратно к пристани.

Оба чувствовали, что нашли свой путь к новой жизни.

Chapter Text

 

Можно было предположить, что возвращение в Могильные Курганы станет для Вэй Усяня, Старейшины Илина, вскрытой раной. Но это было не так. Могильные Курганы были его домом во многих отношениях. Они приняли его, когда у него ничего не было. Он сражался и умер, чтобы заставить их подчиниться своей воле, и овладел тьмой этой земли.

В течение многих лет Орден Цишань Вэнь пытался очистить энергию обиды этого места, пока не сдался, заявив, что это невозможно. С годами Могильные Курганы стали обителью ненависти и обиды; гора, усеянная телами убитых; кости, вкраплённые в каждый дюйм проклятой земли.

Когда кто-то входил в Могильные Курганы, он впадал в безумие; это была пытка, и никто не пережил её, кроме Вэй Усяня. И сейчас, думая о прошлом, он так и не понимал до конца, как тогда ему удалось выжить. Но потом он постарался отринуть ненужные мысли: в конце концов, прошлое должно оставаться в прошлом, а болезненные воспоминания не помогут ему сейчас, когда он вернулся сюда.

Лань Ванцзи и Вэй Усянь подошли к окружающему Курганы барьеру, один - с чувством беспокойства, другой - с ощущением дома.

Могильные Курганы давно вызвали тревогу у жителей соседнего городка Илин. В своём прошлом Вэй Усянь забрал большую часть энергии обиды, позволив городу процветать, поэтому жители Илина были его главными сторонниками, и возненавидели всех заклинателей после его смерти.

Все годы после его гибели они рассказывали историю Старейшины Илина с искренним почтением, а не ненавистью.

Барьер, окружавший Могильные Курганы, поддерживали шесть каменных зверей. Вэй Усянь взглянул на них и усмехнулся: после его смерти мир совершенствования не поскупился и воздвиг ещё сто двадцать.

- Лань Чжань, когда мы войдём, ты должен держаться ближе ко мне, пока мы не доберёмся до нужного места. Курганы будут пытаться забрать тебя, пока я должным образом не очищу территорию.

- Мн.

- Возможно, тебе стоит остаться здесь?

- Нет.

Демонический заклинатель и не ожидал, что его муж захочет остаться. Однако он боялся за него. Земля в Могильных Курганах сейчас не была такой, какой она стала после того, как Вэй Усянь очистил её настолько, чтобы позволить остаткам Вэней жить там. На данный момент, это было не что иное, как сплошное море обиды и боли мёртвых.

Вэй Усянь открыл проход в барьере, «раздвигая» энергию обиды, создавая путь для себя и Лань Ванцзи. Он видел влияние, которое это место оказывает на его мужа, ведь тот не привык к тесному общению с энергией обиды. Нагрузка, должно быть, была для него невероятно тяжёлой.

- Дай мне знать, если тебе нужно будет отдохнуть, Лань Чжань, - попросил Вэй Усянь, с тревогой вглядываясь в бледное лицо мужа.

Они медленно поднимались в гору, и каждый шаг давался Лань Ванцзи с явным усилием. Энергия обиды кружилась вокруг него, требуя впустить её, но демонический заклинатель, раз за разом, отгонял её от мужа.

А Лань Ванцзи смотрел по сторонам и не мог понять, как его возлюбленный выживал в этом ужасном месте в течение трёх месяцев, не имея при этом даже своего золотого ядра.

Вдоль почти незаметной тропы, по которой они шли, бродили трупы. Они смотрели на заклинателей, провожали их пустыми белыми глазами и, пошатываясь, двигались следом, словно чувствуя возвращение своего хозяина. Это выглядело одновременно интригующе и пугающе.

Спустя, казалось, вечность, Лань Ванцзи и Вэй Усянь достигли вершины горы. Здесь, на каменистой площадке перед пещерой, виднелись остовы деревянных домов – руины древнего поселения.

- Вот мы и пришли. Я собираюсь очистить территорию. После этого тебе должно стать легче дышать. Так что продержись ещё немного, Лань Чжань.

Вэй Усянь сосредоточился и призвал к себе энергию обиды, вытягивая её из окружающего пространства: земли, деревьев, камней, руин и из воздуха. Из этой энергии он сразу же начал возводить стены мощного барьера, отгораживая площадку и пещеру от остальной части горы. Постепенно вокруг заклинателей становилось светлее, а когда барьер замкнулся, свежий воздух хлынул в лёгкие Лань Ванцзи, и он с удовольствием сделал глубокий вдох, впервые с тех пор, как они вошли в Курганы.

Демоническому заклинателю потребовалось два часа, чтобы создать безопасную зону для его мужа.

- Ну как ты? - устало спросил он.

Подъём на гору и выстраивание барьера, как ни крути, сказались на нём, и теперь остаток дня ему нужно будет отдохнуть. Что ж, он приступит к работе утром. Энергия Курганов поможет ему, придаст ему сил.

- Лучше. Теперь я могу дышать, и давление терпимо, - ответил Лань Ванцзи, заметив усталость в глазах мужа.

- Хорошо, тогда мы отдохнём здесь. Вся территория внутри барьера чиста, а вот там пещера, в которой я жил! Мы осмотрим всё здесь завтра. А сейчас давай немного обустроимся.

Им действительно нужно было отдохнуть и чем-нибудь перекусить, чтобы восстановить силы.

- Мн.

Они расположились в пещере, очистив её от грязи и пыли несколькими ланьскими заклинаниями, а потом разобрали свои пожитки. Еду, пресную воду, постельные принадлежности и некоторые другие вещи заклинатели привезли с собой, чтобы чувствовать себя комфортно во время своего пребывания здесь. В первую очередь это было важно для Лань Ванцзи, поскольку, как только Вэй Усянь приступит к работе, он почти постоянно будет находиться в состоянии притока силы, создавая свой духовный инструмент. Это была главная причина, по которой ему нужно было сделать это в Могильных Курганах; ни в одном другом месте не было такого количества энергии, необходимой для его непрерывного подпитывания, пока он очищает железо и преобразовывает его в Чэньцин.

Вечером они общались мало, дневная усталость настигла демонического заклинателя, а от лёгкой еды его тянуло лечь. Поэтому они сразу же устроились на каменной кровати, и Лань Ванцзи держал своего мужа в объятиях, пока они оба не погружались в сон.

Вэй Усянь надеялся, что их поездка окажется более продуктивной, чем в прошлый раз. Тогда он создавал своё оружие, ведомый отчаянием и желанием мести, теперь же он действовал хладнокровно и осознанно, понимая, что, как и зачем делает. Однако даже сейчас элемент неизвестности всё же присутствовал. Как ни крути, он действовал по новому, и не мог дать полной гарантии, что всё сработает так, как он рассчитывал.

На второй день своего пребывания в Могильных Курганах они отправились за необходимыми материалами. Гора была настолько полна энергии обиды, что даже растительность на её склонах почернела, захлёбываясь ею. Заклинатели направились к небольшой реке, берега которой покрывали бамбуковые заросли, и Лань Ванцзи с удивлением обнаружил, что тонкие твёрдые стволы несут в себе прямо-таки запредельную концентрацию иньской ци. Столько же тел из давно забытой битвы питало эти деревья, если они стали почти нерушимыми и чёрными, как сама тьма. Лань Ванцзи был уверен, что простое прикосновение к бамбуку приведёт обычного заклинателя к тому, что он потеряет сознание, погрузившись в агонию криков и безумия.

- Лань Чжань, тебе нужно оставаться в стороне и не трогать бамбук.

- Мн.

Лань Ванцзи никогда не сталкивался ни с чем подобным этому месту, где они сейчас находились. Единственным участком, где он не задыхался, был небольшой круг, в котором он стоял; круг, который Вэй Усянь создал, чтобы не дать ему потерять сознание от давления энергии обиды. Но даже там Лань Ванцзи ощущал присутствие тысяч душ, погибших на этой горе в прошлом. Он чувствовал их присутствие так, как никогда раньше не мог.

Вэй Усянь тем временем внимательно осмотрел деревья, выбирая лучший бамбук для своей задумки. Бамбук был почти неразрушим, и потребовалось время, чтобы превратить его во флейту, необходимую ему для совершенствования с энергией обиды. Кроме того, ему требовались камни из реки для создания кулона, который он сформирует из иньского железа.

Демонический заклинатель собирал материалы, время от времени бросая внимательные взгляды на мужа. Они не разговаривали. Вэй Усянь знал, что Лань Ванцзи приходится нелегко, после того, как они вышли за установленный на вершине барьер. Ему бы хотелось, чтобы муж остался в лагере, но тот категорично отказался.

- Хорошо, теперь у меня есть необходимые мне камни и бамбук, мы можем вернуться в лагерь. С тобой всё в порядке, Лань Чжань?

- Да, - ответил Лань Ванцзи, но голос его звучал напряжённо.

Вэй Усянь нахмурился: нужно было как можно скорее вернуться и позволить мужу отдохнуть.

- Ладно, пошли обратно.

Когда они вернулись в лагерь, Лань Ванцзи едва не потерял сознание, снова вдохнув свежий, очищенный барьером воздух, что вызвало у Вэй Усяня панику.

- Тебе нужно поесть, Лань Чжань, - засуетился он вокруг мужа. - Давай, покормим тебя и уложим отдохнуть. Я подготовлю всё, что нужно.

Демонический заклинатель помог мужу войти в пещеру и усадил за каменный стол. После еды, чая и нескольких часов медитации Лань Ванцзи действительно почувствовал себя лучше. Всё же давление Курганов оказалось куда больше, чем он ожидал. Он снова поразился тому, как его муж пережил пребывание в этом месте раньше. Да и сейчас, в отличие от Лань Ванцзи, у него не было проблем с дыханием или энергией обиды; он был так же полон энергии, как и в Пристани Лотоса, и за этим было увлекательно наблюдать.

- Как ты выживал раньше?

- О, я не уверен… Вначале это была сплошная боль, только боль, бесконечная боль… - Вэй Усянь задумчиво уставился на свои руки. – Я знаю, что ты видел мои воспоминания, хотя чувства в них были приглушенны. Я знаю, ты знаешь… - Демонический заклинатель поднял голову и посмотрел в золотые глаза своего мужа: - Я выжил, потому что должен был. Я выжил, потому что у меня был ты, в то время, когда я боролся за выживание. Я слышал твой голос, слышал нашу песню. Я видел вспышки белого цвета. Я был настолько глуп, что не осознавал своих чувств. Мне потребовалось умереть, чтобы понять, что я чувствую к тебе.

Лань Ванцзи понимал, что это иррационально, но иногда он завидовал тому, другому Лань Чжаню, который пережил всё то, что он пережил с Вэй Ином. Они были и не были одними и тем же человеком, текущая временная линия и знания формировали их по-разному.

- Как только я осознал силу, как только я подчинил Курганы и стал командовать теми душами, что населяли их, я смог вернуться и защитить тех, кого любил. Но я совершил так много ошибок из-за отчаяния и боли. За эти три месяца я создал Печать, у которой не было хозяина. Печать, которую до конца не мог контролировать даже я сам. Но я всё равно должен был это сделать. Мне необходимо было оружие, чтобы защищал тех, кого мог, так или иначе. - Вэй Усянь вздохнул и мечтательно улыбнулся: - На этот раз всё иначе, Лань Чжань. Я могу сделать всё правильно, я могу укротить безумие.

После этого они погрузились в уютное молчание.

- Курганы - живое существо, которое было вскормлено и взращено войной и энергией обиды. Оно дикое и необузданное, но в тоже время мощное и словно пойманное в ловушку. Оно примет только одного хозяина, если таковой вообще будет. Я не до конца понял это в своей первой жизни, но каким-то образом всё стало ясно, когда я умер. Я чувствую, что оно знает, кто я, и требует, чтобы я снова овладел им.

Лань Ванцзи ничего на это не ответил, и вскоре они оба погрузились в сон.

А на следующий день демонический заклинатель окунулся в работу. Лань Ванцзи не вмешивался. Он держался рядом и внимательно наблюдал за мужем, надеясь, что в случае опасности успеет вмешаться.

Вэй Усянь расположился вне пещеры, на открытой местности. Установив на площадке небольшой стол, он свалил на него и вокруг него необходимые материалы и инструменты. Лань Ванцзи устроился неподалёку в медитативной позе. Устроенный мужем беспорядок его уже давно не удивлял. Когда Вэй Усянь творил, бывало ещё и не такое. Поэтому Второй Нефрит спокойно смотрел на казалось бы хаотично разбросанные бумаги, бамбуковые палки, камни и железки.

Затем демонический заклинатель достал из-за пазухи круглый кусок чистого белого нефрита и объявил:

- Хорошо. Когда я начну, ты не сможешь сломать выстроенный мной барьер. Запомни, Лань Чжань: ты должен оставаться снаружи, пока я не закончу. Я не уверен, сколько времени это займет. Думаю, дня три, но я могу ошибаться.

Вэй Усянь осмотрелся, чтобы убедиться, что у него есть всё, что ему нужно; если ему придётся ради чего-то покинуть барьер, потом нужно будет начинать всё заново.

- Как только процесс закончится, я хочу, чтобы ты хотя бы раз сыграл «Очищение», хорошо? Мне нужно, чтобы в конце твоя музыка очистила мой разум.

Они уже обсуждали то, как энергия обиды может перегрузить его, но он счёл не лишним повторить это снова. В конце концов, Лань Ванцзи должен быть готов ко всему.

- Я могу выглядеть устрашающе… не бойся меня, хорошо?

Вэй Усянь ненавидел те моменты, когда Лань Ванцзи приходилось видеть его во всей «красе» демонического совершенствования. Он знал, что в эти мгновения похож на демона, а ведь именно в этом и обвиняли его люди в прошлом.

- Никогда не боялся Вэй Ина.

Лань Ванцзи знал, что ничто не могло заставить его бояться своего мужа. Он знал, что Вэй Усянь по-прежнему испытывал неуверенность в себе из-за своего прошлого, и он не желал делать что-либо, чтобы подпитывать эту неуверенность. Лань Ванцзи был полон решимости, сделать всё, чтобы его возлюбленный запомнил, что его любят независимо от его пути.

Вэй Усянь активировал талисман, вызвав прилив энергии обиды, хлынувшей в него. Лань Ванцзи энергия не затронула, и он сосредоточился на своей миссии. Пространство вокруг них заполнили тени и клочья тьмы, перемещающиеся по площадке. Они льнули к демоническому заклинателю, играясь и дразня своего хозяина, который требовал контроля. Лань Ванцзи был удивлён тем, что магия Курганов держалась от него подальше, даже не пытаясь проникнуть в него, взять верх, словно она знала, что его трогать нельзя.

Глаза Вэй Усяня засветились красным от яркой, сияющей энергии, наполнившей его, а тёмные длинные волосы мягкими волнами развевались по ветру, окружая его, точно призрачный ореол. Он выглядел так же, как в пещере, когда они убивали Черепаху-Губительницу, и Лань Ванцзи находил его невероятно прекрасным.

В самой тёмной части своего разума он задавался вопросом, каково было бы взять Вэй Ина в тот момент, когда он направляет энергию обиды. Как будет выглядеть парное совершенствование с одновременным применением Ян и Инь? Это заставило его почувствовать такое возбуждение, как никогда раньше. Он желал увидеть перед собой обнажённого мужа, окутанного демоническими тенями, и надеялся, что однажды сможет это осуществить.

Отогнав возбуждающие мысли, Лань Ванцзи погрузился в медитацию.

Время шло, Вэй Усянь не мог говорить в своём состоянии. Закрыв глаза, он полностью сосредоточился на своей цели. Перед ним в воздухе висел кусок бамбукового ствола и с помощью энергии обиды он создавал из него длинный чёрный стержень с подходящими отверстиями. Когда, наконец, флейта приняла нужную форму, уже наступил вечер.

С появлением Чэньцин что-то изменилось и в окружающем заклинателей пространстве. Лань Ванцзи заметил, что обступающая их энергия обиды неожиданно заинтересовалась им. Она ласкалась к нему, а затем отступала, словно испытывала его. Она танцевала вокруг него, то устрашающе, то успокаивающе, точно пыталась прощупать, понять, почему он оказался в её владениях. Она не пыталось причинить ему вред; не пыталась захватить его; казалось, что она просто присматривалась к нему, анализировала его.

На второй день Лань Ванцзи заметил, что давление и налёт страха, которые он постоянно ощущал, находясь в Могильных Курганах, уменьшились, как будто ему позволили адаптироваться к этому.

Лань Ванцзи наблюдал, как энергия обиды наполняет рукоять чёрного клинка, которую использовал Вэй Усянь; это был туман и почти невидимые тени. Демонический заклинатель создавал более сложную и красивую флейту, чем могли бы создать мастера-инструментальщики. Он полировал свою чёрную флейту энергией обиды до тех пор, пока та не засияла. Выгравированное мелкими иероглифами «Чэньцин», мерцало, пока надпись не вросла в тело флейты, пока она не стала с ним единым целым.

Всё это время энергия обиды лилась в талисман и в Вэй Усяня. Глаза демонического заклинателя светились красным, когда они открывались, а его кожа сияла в темноте. И Лань Ванцзи жадно сглатывал: его муж в этот момент походил на прекрасного тёмного бога. Сильного, ужасного и совершенного.

Вэй Усянь отложил Чэньцин в сторону и начал создавать кулон, который он прикрепит к ней. Он создавал его из иньского железа, что медленно и неотвратимо подчинял своей воле. Если бы Вэнь Жохань увидел этот процесс, он бы понял, что ему не стоит и надеяться на то, что он сможет овладеть иньским железом так, как это делал Вэй Усянь. Демонический заклинатель работал тонко, почти ювелирно, связывая иньское железо с собой, добиваясь его верности, укрощая его безумие.

На создание кулона у Вэй Усяня ушло два дня. Он использовал нефрит и железо, сплетя их в сложный узор в форме лотоса, окружённого облаками. Когда Лань Ванцзи увидел результат, он поразился красоте кулона, где белый и чёрный цвета смешались в невероятно изысканный серый цвет, непохожий ни на один из оттенков, виденных им раньше.

Затем очередь дошла до речных камней. Из них демонический заклинатель вырезал одинаковые бусины. Каждую он старательно отполировал и нанёс на гладкую поверхность символы владения и защиты, слишком маленькие, чтобы их можно было разглядеть невооружённым взглядом. Ещё один кусок бамбука был разобран на тонкие ленты, из которых Вэй Усянь сплёл нерушимую нить, пропитанную энергией обиды, а потом насадил на неё каменные бусины и привязал к нефриту.

Весь четвёртый день Вэй Усянь работал над тем, чтобы прикрепить кулон к Чэньцин, попутно создавая связь между ней, собой и нефритовым кулоном, который должен был питать флейту и подкреплять её связь с хозяином.

Всё это время демонический заклинатель вкладывал много энергии в свой талисман, свой инструмент и в себя. Он не разговаривал, его глаза то открывались, то закрывались, пока он мастерски играл с энергией, направляя её по своей воле.

Лань Ванцзи за эти четыре дня несколько раз вставал, замечая перемены в энергии Могильных Курганов. Вэй Усянь очистил большую их часть во время создания Чэньцин, и Лань Ванцзи был ошеломлён силой своего мужа. Он чувствовал, что это место наполнялось счастьем, оно снова чувствовало себя полезным, как будто все эти столетия только и ждало своего хозяина и теперь, обретя его, могло отдохнуть.

Всё время, пока его муж находился в трансе, Лань Ванцзи знал, что он в безопасности. Порой небольшие потоки энергии обиды ласкали его, но их направлял сам Вэй Усянь, давая понять, что он здесь, рядом. Эта ласка была одновременно и Вэй Ином, и его силой; она позволяла Лань Ванцзи расслабиться.

Наконец, к концу пятого дня работа была завершена. Накопившаяся энергия в спешке была выброшена взрывом, направленным наружу, и разрушительная волна пронеслась по открытой площадке, ломая остовы домов, вздымая в воздух пыль, камни, мусор и грязь. Единственной незатронутой областью оказалась та, где сидел Лань Ванцзи. Энергия обиды обернулась вокруг него мощной волной, закрывая от внешнего хаоса.

Когда всё затихло, талисман и барьер рассыпались в прах, Чэньцин зависла в воздухе, излучая больше силы, чем Лань Ванцзи когда-либо чувствовал от духовного оружия. Как будто она целиком впитала в себя Могильные Курганы.

Вэй Усянь схватил флейту, сжал её в ладони, взглянул на мужа красными демоническими глазами и потерял сознание. Лань Ванцзи с трудом поборол желание броситься к возлюбленному. Вместо этого он напомнил себе о данном обещании и, призвав свой гуцинь, опустился на каменные плиты двора. Мелодичные звуки «Очищения» разнеслись над горой. Пальцы привычно скользили по струнам, но глаза Второго Нефрита не отрывались от мужа.

Наконец, когда последняя нота стихла, Лань Ванцзи подошёл к своему мужу, который был окружён плотным щитом энергии обиды, но каким-то образом он знал, что этот щит позволит ему пройти, позволит коснуться мужа. И когда он приблизился к Вэй Усяню, энергия обиды расступилась, попутно мягко скользнув по коже Лань Ванцзи, ластясь к нему, отмечая, как своего хозяина.

Это было удивительно, но сейчас Второй Нефрит Гусу Лань отказывался думать о посторонних вещах. Его интересовал только муж. Он проверил пульс Вэй Усяня и с облегчением выдохнул: сердце мужа билось сильно и ровно. Выпрямившись, он достал из рукава сумку-цянькунь и аккуратно собрал в неё инструменты и оставшиеся материалы, после чего подхватил своего мужа на руки и призвал Бичень. За пять дней Вэй Усянь потратил так много энергии обиды, что, как минимум, половина горы была очищена, и это позволило Второму Нефриту встать на меч и забрать своего мужа домой.

Уходя, он почувствовал объятия Курганов, но вместо давления, они ласково прощались с ним и приглашали вернуться. И Лань Ванцзи окончательно признал, что Курганы были живым существом; у них была собственная воля, а теперь и хозяин. И это существо осознавало, что Лань Ванцзи принадлежит его хозяину - это было одновременно и страшно, и успокаивающе.

- Спасибо, - тихо произнёс он, направляя меч в сторону Пристани Лотоса…

Вэй Усянь проспал шесть дней. Лань Ванцзи почти не отходил от него. Если бы не их семья, которая следила, чтобы он ел и отдыхал, Ванцзи вообще не выпустил бы из ладони руку мужа.

Наконец, на седьмой день Вэй Усянь проснулся.

А неделю спустя Орден Цишань Вэнь пересёк границу Ордена Юньмэн Цзян.

Chapter Text

 

Вэй Усянь не забыл, что приближается время вхождения Цишань Вэнь в Юньмэн, но подсознательно отчего-то надеялся, что возможно, это как-то изменится. Хотя с чего бы? Он ведь так усердно старался придерживаться событий прошлой временной линии и сознательно делал всё, что подводило к этому проклятому вторжению. И всё же втайне питал небольшую надежду.

Когда они получили уведомление о том, что Цишань Вэнь отправил вперёд делегацию для обсуждения так называемых наблюдательных пунктов, Вэй Усянь лишь вздохнул и, насмехаясь над самим собой, подумал о том, что, если уж он хотел кардинальных изменений, то тогда ему нужно было принять предложение Вэнь Жоханя в прошлом году. Но даже в насмешку думать о таком показалось дикостью. Он никогда бы не отказался от своего мужа, даже если это позволило совсем избежать войны.

Вертя Чэньцин в руках, демонический заклинатель любовался яркой красотой Лотосового озера и думал о том, что настоящие события происходят именно сейчас, когда начинается война. Он только надеялся, что на этот раз они все дойдут до конца. Он был полон решимости сделать всё, чтобы его приёмные родители и тесть дожили до победы.

Вэй Усянь почувствовал, когда делегация Цишань Вэнь двинулась в сторону Пристани Лотоса: связанные с ним духи тотчас доложили об этом. Так же одновременно с этим, в сторону его дома выдвинулись ещё два отряда: один на юге, по реке, второй на севере, по суше. Демонический заклинатель только задавался вопросом, кто откуда появится. Если всё будет, как в прошлый раз, то Вэнь Чао останется на воде, он же был трусом, вот и присоединился к битве только в самом конце, оставив своих людей сражаться и умирать за него. А вот имя генерала, что вёл войска по суше, Вэй Усянь не помнил. Или и раньше не знал? Впрочем, ему это было всё равно.

Наверное, сейчас Вэй Усяню полагалось бегать по Пристани Лотоса, проверять всё, что только возможно, и отдавать последние распоряжения, но вместо этого он сидел на частной пристани вместе со своим мужем, смотрел на озеро и пил чай, отчаянно впитывая в себя эти последние несколько часов мира. Ему, как никогда, нужен был этот последний глоток спокойствия перед надвигающейся бурей.

Возможно, прошлые жизни, наконец, догнали его и заставили чувствовать себя намного старше, чем демонстрировало его нынешнее тело. В нём неожиданно появилась некая размеренность и неторопливость. Так что, хотя он знал, что должен что-то сделать, он также знал, что у них есть время. За последний год они разработали и отработали самые различные планы; его Орден и его семья знали, что произойдёт, и были настолько подготовлены, насколько это было возможно. Более того, на этот раз, Вэй Усянь твёрдо знал, что нападение произошло не по его вине; он не сделал ничего, чтобы спровоцировать вторжение. Даже если бы он вообще ничего не делал, а просто сидел, как сейчас, на берегу и смотрел на воду, Орден Цишань Вэнь всё равно бы напал, потому что таковы были планы его безумного главы.

Поэтому демонический заклинатель просто пил чай, наигрывал на флейте лёгкие незатейливые мелодии и наслаждался последним кусочком спокойствия, который он мог обрести на какое-то время.

А в нескольких часах езды от главной резиденции Ордена Юньмэн Цзян другой мужчина спокойно смотрел на озера с лотосами и думал о предстоящем дне и его влиянии на мир совершенствования. Он был инструментом и знал это. И пусть он был инструментом, которому не хотелось сражаться, он всё же следовал приказам своего хозяина, как верный клинок, которым он, по сути, и был, независимо от того, что всей душой желал более спокойной жизни, наполненной миром. Он смотрел на озеро и задавался вопросом, обретёт ли он когда-нибудь покой, о котором мечтал.

- Это всё Вэй Усянь! Мне не терпится показать ему, как следует уважать тех, кто выше него!

Злобный, полный презрения голос Вэнь Чао прервал размеренные мысли Вэнь Чжулю и заставил его оторвать взгляд от гладкой манящей поверхности озера. За последнюю неделю Вэнь Чжулю часто слышал подобные комментарии от второго наследника, но его они совсем не удивляли. Вэнь Чао всегда был избалованным, ненадёжным и безнадёжно глупым. Если бы не приказ главного заклинателя, Вэнь Чжулю предпочёл бы защищать кого угодно, только не плаксивого второго наследника.

К тому же, за последнее время он слышал о Вэй Усяне от основной семьи больше, чем мог себе представить. Вэнь Жохань, Вэнь Чао и Вэнь Сюй часто говорили о молодом человеке. Пусть и по разному, но все они были заинтересованы в нём. И Вэнь Чжулю понимал, что ему ещё предстоит столкнуться с недовольством второго наследника, потому что никто не позволит ему издеваться над ценным будущим, то ли пленником, то ли новым адептом Ордена.

- Второй господин Вэнь, мы скоро подойдём к внешним границам Пристани Лотоса, наземное сопровождение и Ван Линцзяо тоже скоро будут там. Итак, нам следует подготовиться к предстоящему штурму, - спокойно проговорил Вэнь Чжулю, надеясь, что его подопечный наконец-то перестанет жаловаться на Вэй Усяня.

- Я не понимаю, почему мы должны отправлять Цзяо-Цзяо в это паучье гнездо!

- Глава Ордена Вэнь ясно дал понять, что дева Ван с наименьшей вероятностью вызовет подозрения и сможет спровоцировать повод для нападения. Нам нужно, чтобы Юньмэн Цзян дал нам предлог, и тогда мы их сметём, - терпеливо объяснил Вэнь Чжулю, надеялась, что Фиолетовая Паучиха убьёт бесполезную девку, как и рассчитывал глава Ордена Вэнь. Вэнь Жохань решил, что она уже принесла им столько пользы, сколько могла, да и надоели ему вызывающие манеры этой выскочки, которые она демонстрировала направо и налево.

Что ж, они захватят Пристань Лотоса. Это будет не сложно. Юньмэн Цзян не готов к нападению, и, отправив Ван Линцзяо на заклание, без сопровождения Вэнь Чао или Вэнь Чжулю, они получат нужный предлог.

- Я решил, что ты будете сопровождать Цзяо-Цзяо! – неожиданно заявил Вэнь Чао. - Я не доверяю никому другому. Только ты сумеешь обеспечить её безопасность! Поэтому ты затаишься снаружи, на случай, если она будет нуждаться в помощи, и защитишь мою девочку от любых мерзавцев, что станут ей угрожать!

- Второй господин Вэнь, это не входит в план Вашего отца. Я должен оставаться с Вами и защищать Вас. Ван Линцзяо сопровождает дюжина охранников, а Юньмэн Цзян не готов. Мы также получили сообщения о том, что глава Орден Цзян отсутствует, а Вэй Усянь болен.

- Ничего не хочу слышать! Я останусь на корабле, но ты пойдёшь с Цзяо-Цзяо! Я буду в безопасности с охраной. Я вообще не собираюсь участвовать в бою!

Вэнь Чао не считал, что ему стоит сражаться. Он вообще редко входил на поле брани, разве что в самом конце, когда основная опасность для жизни уже миновала. Да и какой смысл рисковать, если в его распоряжении полно людей, которые могут это сделать за него?

- Я по-прежнему…

- Это приказ!

- Да, молодой господин. - Вэнь Чжулю поклонился.

У него было плохое предчувствие по поводу этого изменения в плане. Честно говоря, у него было плохое предчувствие по поводу всего плана. По крайней мере, если его подопечный останется на корабле, он хотя бы не будет путаться под ногами. Вэнь Чжулю знал, что, как бы он ни настаивал, второй наследник ни за что не позволит ему остаться. Он никогда не мог понять, как эта надоедливая, жадная и вульгарная девица сумела так глубоко запустить свои когти в Вэнь Чао.

- Это всё из-за этого тупого Вэй Усяня. Надеюсь, он умрёт! – вновь завёл свою песню второй наследник, и Вэнь Чжулю поморщился:

- Молодой господин Вэнь, Вы помните: его нельзя убивать.

- И что? Ну, не убью я его, раз отец не хочет. Но он не говорил ничего о том, что ему нельзя причинять вред! – злорадно заявил Вэнь Чао и расхохотался.

Вэнь Чжулю с трудом подавил желание кисло скривиться. Он прекрасно понимал, что если Вэй Усянь серьёзно пострадает, расплачиваться придётся не только второму наследнику, но и ему. А это в его планы не входило. И пусть Вэнь Чжулю и не понимал, почему глава его Ордена так одержим этим молодым человеком, но раз он приказал не причинять Вэй Усяню вреда, значит, так и должно было быть. Кстати, в отношении мужа мальчишки такого приказа не было. Более того, Вэнь Жохань намекнул ему, что вполне поощряет его убийство.

Вэнь Чжулю посмотрел на второго наследника и решительно произнёс:

- Глава Ордена Вэнь ясно дал понять, что Вэй Усянь не должен быть убит, искалечен или ранен. Ему не должен быть причинён явный вред во время нападения.

Вэнь Чао едва не взвыл от раздражения:

- Я не понимаю, в чём проблема с этим идиотом и моим отцом. Все знают, что он предан этому паршивому Цзяну и этому безупречному Ланю!

- Мы не можем рассчитывать, что постигнем все планы главы Ордена Вэнь, - ровным тоном проговорил  Вэнь Чжулю.

У него были некоторые идеи, относительно этого вопроса, но озвучивать вслух он их не собирался. Он помнил, как Вэнь Жохань сказал, если бы у Вэй Усяня не было Ордена, мужа и семьи, его было бы легче привлечь на свою сторону. Вэнь Чжулю, однако, предполагал, что главный заклинатель принимает желаемого за действительное. Лично он считал, что более вероятно, что, забрав всё, что было дорого этому человеку, тот скорее попытается уничтожить их всех вместе с собой. Тем не менее, приказ есть приказ, и Вэнь Чжулю собирался убить всё семейство Цзян, а заодно и юного Нефрита Гусу Лань.

Вэнь Чжулю только надеялся, что, когда они прибудут, Юньмэн Цзян подчинится их указаниям, каким бы маловероятным это ни казалось. Если бы Цзяны позволили оккупировать Пристань Лотоса, возможно, некоторые жизни можно было бы сохранить. Но он также знал, что даже если они позволят захватить свой дом, ему придётся истребить главную семью Ордена и убить самого младшего представителя главной семьи Гусу Лань. Несмотря ни на что. Но почему-то Вэнь Чжулю не мог избавиться от ощущения, что всё пойдет не так, как планировалось.

- Хорошо. Я отправлюсь на встречу с генералом Вэнем, возглавляющим наземное сопровождение, а Вы оставайтесь на корабле. Не приближайтесь к берегу. Лучше Вам пока оставаться незамеченными.

- Ладно-ладно, иди уже и позаботься о моей Цзяо-Цзяо! Если с её головы упадёт хоть волосок, ты заплатишь за это!

Поднимаясь на меч и направляясь к берегу, Вэнь Чжулю чувствовал себя всё менее и менее уверенно. Его так и подмывало закричать: «Отмените атаку!» - но приказ был отдан, и его необходимо было исполнить. И оставалось только надеяться, что он переживёт сегодняшний день.

 

- Учитель Вэй, дети, пожилые люди и женщины эвакуированы. Все ученики на своих местах! Вэни находятся в часе ходьбы от Пристани Лотоса. Большая часть движется по суше, но есть и лодки. Они тоже пока достаточно далеко и двигаются медленно. Как и сухопутные войска. Вперёд выдвинулась лишь небольшая группа. Похоже, большее количество солдат останется за пределами Пристани Лотоса, – доложил Мэн Яо, подбежав к Вэй Усяню, который стоял на тренировочной площадке, наблюдая, как ученики сосредоточенно бегают между домами, в последний раз проверяя трубопровод.

- Глава Ордена? - спросил Вэй Усянь, скорее для того, чтобы уточнить, не пора ли им отправиться в Зал Мечей.

Если всё пойдёт по плану, то в течение часа в Пристань Лотоса должна прибыть Ван Линцзяо.

- Слух о том, что глава покинул границы, был успешно распространён. Все уверены, что Цзян Фэнмянь на пути в Цинхэ Не, в том числе и Вэни. В настоящее время глава Ордена находится на заднем дворе, даёт последние наставления ученикам, - ответил Мэн Яо, пытаясь понять, откуда его хозяин знает о событиях, которые произойдут.

Спрашивать об этом напрямую, было не ко времени, да и бесполезно.

- Пожалуй, вернёмся в Зал Мечей. Следует обговорить последние детали до прибытия наших гостей, - задумчиво пробормотал Вэй Усянь и, развернувшись, зашагал прочь.

Мэн Яо поспешил за ним.

Зал Мечей был прекрасен. Для Вэй Усяня это было одно из самых счастливых и, одновременно, самых неприятных мест в Пристани Лотоса. Огромная комната была отделана панелями из дорогого тёмного дерева, на которых были вырезаны эмблемы Ордена Юньмэн Цзян. Пол зала был выложен каменными плитами, сложенными в изысканный узор из лотосов и мечей, который заканчивался у основания деревянного возвышения. До блеска отполированные ступени вели на небольшую площадку, где стояли два кресла-трона. На спинках обоих были красовались лотосы - символ Юньмэн Цзян. Вдоль стен зала были установлены стойки с мечами прошлых глав Ордена и лучших учеников.

Сейчас в зале собралась вся его семья, а также две служанки госпожи Юй – Иньчжу и Цзинчжу, Мэн Яо и старейшина Тао.

- Здравствуйте! Ну что, мы готовы принять наших гостей? – со смехом воскликнул Вэй Усянь, пытаться немного разогнать царящую вокруг гнетущую атмосферу, и направился к мужу. Он обнял Ванцзи и прижался к его боку, как никогда нуждаясь в напоминании, что тот рядом. - Мэн Яо сказал мне, что эвакуация прошла успешно и что все ученики находятся на своих местах, как и было задумано. Значит, мы подготовлены настолько, насколько это вообще возможно. Мои духи сообщают, что передовой отряд состоит примерно из дюжины мужчин и Ван Линцзяо.

Вэй Усянь знал, что его близкие всё ещё чувствуют себя не совсем комфортно, слыша о том, что призраки и свирепые трупы предоставляют ему информацию, но его это не волновало. Им всё равно придётся свыкнуться с его методами совершенствования, поскольку война ещё только начинается.

- Давайте ещё раз пройдёмся по всем помещениям. Глава Ордена Цзян, вы со старейшиной Тао будете на тренировочных площадках; они находятся достаточно далеко от главного причала, чтобы сопровождение Цишань Вэнь не увидело вас. Мэн Яо, ты останешься с теми, кто был эвакуирован в безопасную зону. Ты несёшь ответственность за то, чтобы они оставались там, где необходимо, и чтобы никто не входил в эту зону, кроме нас.

Мэн Яо знал, что его роль необходима, и был благодарен за то, что не участвовал в боевых действиях: хотя он постоянно тренировался с мечом и обладал кое-какими навыками боя, он не был поклонником грубой силы.

- Остальные будут здесь и встретят Ван Линцзяо. Лучше всего позволить всему этому развиваться самотёком, но знайте, что Вэнь Чжулю также должен сопровождать её, и мы должны быть уверены, что она не предупредит его о возникших проблемах. Госпожа Юй, пожалуйста, просто будьте собой, - с улыбкой произнёс Вэй Усянь, пытаясь собственной уверенностью развеять напряжение на лицах окружающих.

- Наглец! – беззлобно фыркнула госпожа Юй и повернулась к вбежавшей в зал ученице: - Докладывай!

- У ворот отряд Вэней. Они требуют, чтобы их пропустили!

- Хм. Что ж, пойдёмте и поприветствуем наших гостей. - Госпожа Юй расправила плечи и зашагала к дверям. Своим грозным видом и непоколебимой решимостью она, как никогда, выглядела грозным бойцом и женой главы великого Ордена. На пороге она обернулась и твёрдым взглядом обвела своих близких: - Я ожидаю, что все будут в безопасности и вернутся целыми и невредимыми!

Когда Юй Цзыюань вышла во двор, ведущий к главным воротам, она испытала чувство гордости за то, чего они достигли, даже если для них всё складывалось хуже некуда. Она гордилась своим Орденом и своей семьёй и была полна решимости, сделать всё, чтобы все они выжили и чтобы Пристань Лотоса устояла.

- Откройте ворота и впустите наших гостей! – громко приказала она, и ученики бросились выполнять её распоряжение.

Когда тяжёлые створы распахнулись, госпожа Пристани Лотоса увидела вооружённый отряд из дюжины заклинателей Ордена Вэнь в мантиях с солнечным узором. Впереди них шла женщина, одетая вызывающе-ярко и буквально увешанная таким количеством украшений, что, казалось, они должны клонить её к земле. Женщина явно хотела выглядеть богатой и властной, но, по сути, добилась обратного эффекта. Она казалась вульгарной и неприличной, словно только что выбравшейся из дешёвого борделя и зачем-то облачившейся в дорогие шелка, которые не умела носить.

- Госпожа Юй, - жеманно сказала Ван Линцзяо, даже не поприветствовав хозяйку Ордена, а солдаты с непроницаемыми лицами выстроились за ней в молчаливой поддержке.

У Юй Цзыюань не было желания разговаривать с этой женщиной, и она даже не стала скрывать своего отношения к ней. Вскинула голову и надменно поинтересовалась:

- Какая причина вам здесь находиться? Нас не проинформировали о прибытии Цишань Вэнь.

- Мы отправили Вам сообщение, информирующее о нашем прибытии. Возможно, Вам следует нормально организовать ваших учеников, если такие важные документы пропадают так неуместно.

- Так что от нас понадобилось Ордену Цишань Вэнь?

- Возможно, мы сможем поговорить об этом внутри, госпожа Юй. Вы же не хотите, чтобы наше обсуждение состоялось снаружи, в жару? Я наслышана о гостеприимстве Юньмэн Цзян, но, возможно, это неверная информация? – с наглой улыбкой заявила Ван Линцзяо.

Хотя лицо госпожи Юй было залито презрением, а её тон сочился сарказмом, она всё же ответила:

- Конечно, тогда почему бы тебе не зайти внутрь?

Ван Линцзяо улыбнулась шире и с гордым видом прошествовала мимо хозяйки Пристани Лотоса. Но, вместо того, чтобы сразу отправиться в Зал Мечей, нахалка двинулась в обход. Она шагала по мосткам и открытым галереям, с любопытством вертела головой и то и дело высказывала своё, никому не нужное мнение:

- Пристань Лотоса очень красивая. И такая большая. Только все дома немного изношены.

- Почему вся древесина чёрная? Цвет такой уродливый. Недостаточно яркий.

- Госпожа Юй, в следующий раз повесьте несколько красных штор. Так будет гораздо изящнее.

Шагая по коридорам и переходам, Ван Линцзяо тыкала пальцем во всё вокруг и требовала всё переделать, словно это был её собственный дом. Брови госпожи Юй так и дёргались, а кулаки, раз за разом, сжимались. И, если бы не обещание, данное Вэй Усяню, она бы точно прибила эту наглую девицу.

Когда Ван Линцзяо, наконец, надоело гулять, она прошествовала в Зал Мечей. Без чьего-либо приглашения она взошла на помост и устроилась на кресле-троне главы Ордена.

Все заклинатели в зале молчали.

Ван Линцзяо некоторое время посидела на месте, потом нетерпеливо поёрзала, но, видя, что никто не собирается её обслуживать, нахмурилась и спросила:

- Где чай?

Несмотря на дорогие одежды и блеск драгоценностей, манеры Ван Линцзяо не выказывали никакой вежливости. Да и вела она себя как полная дура.

Госпожа Юй мысленно скрипнула зубами и не стала подниматься на помост. С царственным видом она устроилась в одном из кресел, что обычно предлагали гостям. Широкие края её платья и рукава раздвинулись, отчего фигура женщины стала выглядеть ещё стройнее, а осанка - ещё изящнее. Цзинчжу и Иньчжу встали по обе стороны от хозяйки и с лёгкими ухмылками посмотрели на незваную гостью.

- Чая нет, - заявила Иньчжу.

Ван Линцзяо в шоке расширила глаза:

- Неужели слуги Ордена Цзян никогда ничего не делают?

- У слуг Ордена Цзян есть дела поважнее, - ответила Цзинчжу. - Никому никогда не нужны другие, чтобы делать такие вещи, как разливать чай. Если они не калеки.

Ван Линцзяо обвела служанок мрачным взглядом:

- Кто вы?

- Мои личные горничные! – громко объявила госпожа Юй с предупреждением в голосе, которое Ван Линцзяо либо пропустила, либо проигнорировала.

- Госпожа Юй, Ваш Орден Цзян возмутителен! – пренебрежительно проговорила она. – Как такое может быть, чтобы горничные осмеливались прерывать разговор в главном зале? Таким слугам в Ордене Вэнь бьют по лицу!

Вэй Усянь с трудом мог поверить в то, что всё происходит, почти в точности как в прошлом. Честно говоря, он был настолько ошеломлён этим фактом, что то и дело посматривал на мужа, чтобы убедиться, что это всё-таки его третья жизнь, а не первая.

- Цзинчжу и Иньчжу - не обычные слуги. Они были со мной с самого детства. Они никогда не служили никому, кроме меня, и нет никого, кто мог бы дать им пощечину. Никто не может и не осмелится!

- Госпожа Юй, о чём вы говорите? Должно быть чёткое различие между высшими и низшими, чтобы в великом Ордене не царил хаос. Слуги должны быть такими, какими должны быть слуги.

Однако госпожа Юй, похоже, по-своему понимала фразу «слуги должны быть такими, какими должны быть слуги». Глядя на ярко разодетую молодую женщину, что заняла трон её мужа, Цзысюань царственно кивнула, выражая согласие, и высокомерно ответила:

- Правильно, слуги должны быть такими, какими должны быть слуги. – А потом помолчала и уточнила: - Так чего Орден Цишань Вэнь ждёт от Ордена Юньмэн Цзян? Я уверена, что у всех нас есть другие дела, так что, возможно, нам следует поторопиться?

Теперь на лице госпожи Юй явственно читалось раздражение, но Ван Линцзяо это не смутило.

- Ну, во-первых, Вы должны понимать, что я представляю здесь Орден Цишань Вэнь и лично второго молодого господина Вэнь. И я здесь затем, чтобы кое-кого наказать! – заявила она с таким видом, словно лично была главой Ордена, требующим исполнения приговора.

- Наказать? – переспросила госпожа Юй и нахмурилась.

- На горе Муси этот паршивец отпускал грубые замечания, пока второй молодой господин Вэнь сражался с Черепахой-Губительницей, а потом и вовсе вызвал восстание. Он позволил себе взять второго наследника Вэнь в заложники и добился того, что тот потерял свой меч! – громко провозгласила Ван Линцзяо и сердито указала на Вэй Усяня.

Услышав, как она превращает чёрное в белое и искажает историю, Цзян Чэн пришёл в такую ярость, что рассмеялся. Как смеет эта женщина вести себя так, будто у Вэнь Чао был шанс победить хотя бы муравья?

- Как нам всем повезло, что, хотя второй господин Вэнь и потерял свой меч, он смог благополучно победить Черепаху-Губительницу. Но этот паршивец! Мы действительно больше не можем терпеть его неуважение! Сегодня я здесь по приказу второго молодого господина Вэня. Госпожа Юй, пожалуйста, накажите его строго и сделайте это примером для остальных членов Ордена Юньмэн Цзян!

Госпожа Юй была искренне ошеломлена наглостью этой женщины и её требованиями. Да, её старший сын рассказывал о Ван Линцзяо, но реальность превзошла своей нелепостью всё, что она себе представляла.

Все в зале могли чувствовать ледяную ярость, исходящую от госпожи Юй, когда она смотрела на незваную гостью, и только эта безмозглая женщина не понимала, что гнев этот направлен на неё, а не на Вэй Усяня, и продолжала нести бред:

- Вэй Усянь, если я правильно помню, является слугой Ордена Юньмэн Цзян, не так ли? В данный момент, в отсутствии главы Ордена Цзян, я уверена, что, госпожа Юй, Вы знаете, что лучше всего сделать. Иначе, если Орден Юньмэн Цзян будет настаивать на его защите, это действительно вызовет у людей подозрения… что некоторые слухи… действительно правдивы… Хи-хи.

Госпожа Юй пристально уставилась на нахалку, её лицо становилось всё напряжённее и напряжённее, когда она спросила:

- Какие слухи Вы имеете в виду?

- Вы спрашиваете, какие слухи? – деланно удивилась Ван Линцзяо. - Конечно, те, что глава Ордена Цзян, на самом деле, является отцом Вэй Усяня. Вы наверняка слышали эти надуманные слухи о слуге, сыне главы Ордена, не так ли?

- Слуга? Какой слуга?

- Конечно, Вэй Усянь, госпожа. Я слышала, что Вы сообразительны, но сейчас Вы, кажется, потеряны, как ягнёнок. Я предлагаю Вам показать этому слуге его место и наказать его за его действия…

- Призывая наказать слугу, Вы имеете в виду Вэй Усяня, второго наследника Ордена Юньмэн Цзян, приёмного сына Цзян Фэнмяня и Юй Цзыюань, сына Вэй Чанцзэ и Цзансэ Саньжэнь. Мужа второго наследника Гусу Лань, Лань Ванцзи? - уточнила госпожа Юй, с каждым новым словом повышая голос, и Цзыдянь усыпал пол вокруг неё фиолетовыми искрами.

Остальные в комнате не произнесли ни слова с тех пор, как явилась незваная гостья: они понимали, что это битва госпожи Юй, и вмешательство не будет оценено по достоинству.

Ван Линцзяо внезапно с ужасом осознала, что на этом пути она совершила ошибку. Когда она отправлялась в Юньмэн, её заверили, что госпожа Юй ненавидит этого мальчишку, но оказалось, что на самом деле та заботится о нём.

- То, что Вы подразумеваете под словом «слуга», мне не понятно, потому что я уверена, что Вы, на самом деле, говорите о другом слуге, поскольку Вэй Ин не слуга, он мой сын. Более того, он того же ранга, что и ваш хозяин Вэнь Чао, так почему для него потребовали какого-либо наказания? - Госпоже Юй надоела эта женщина, оскорблявшая её дом и не уважающая её семью. - Если у главы Вашего Ордена есть причина требовать наказания для моего сына, он может прийти сюда лично и попросить об этом! Мне не будет указывать, что делать в моём собственном доме, какая-то шлюха-горничная. И если это единственная причина, по которой Вы пришли, то Вы можете уйти.

И госпожа Юй с таким гневом посмотрела на гостью, что та невольно побледнела, а потом и вовсе пошла пятнами от смущения и позора.

- Госпожа Юй, уверяю Вас, глава Ордена Вэнь услышит об этом! Приказ второго молодого господина Вэнь аналогичен приказу самого главы Ордена!

- Тогда, возможно, господину Вэнь Чао следовало прийти сюда лично и потребовать наказания вместо того, чтобы посылать слугу! – с отвращением ответила хозяйка Пристани Лотоса. - Теперь, если это всё, я говорю: тебе пора уйти!

- Это еще не всё! - закричала Ван Линцзяо. - Вы не можете разговаривать со мной так, не можете так себя вести. Однако я забуду о Ваших словах, если мы поладим при создании надзорного пункта. Мне поручено отвечать за Пристань Лотоса! – Голос нахалки постепенно выровнялся и зазвучал надменно, она вновь пыталась вести себя выше своего положения, но потерпела неудачу.

- Пристань Лотоса – надзорный пункт?! – не выдержал Цзян Чэн. - Это наш дом! Кто ты такая, чтобы руководить чем-либо?!

Ван Линцзяо нахмурила брови:

- Госпожа Юй, Вам следует должным образом воспитывать своего сына. На протяжении сотен лет все Ордены и кланы находились под властью Ордена Вэнь. Как он может говорить перед посланником Ордена Вэнь такие вещи, как «наш Орден»? Видимо, поначалу я не зря колебалась. Пристань Лотоса такая старая, и из неё вышло довольно много вольнодумцев, так что действительно ли она может взять на себя тяжелую ответственность в качестве надзорного офиса...

Прежде чем Ван Линцзяо успела закончить, госпожа Юй стрелой пересекла зал и отвесила ей звонкую пощечину.

Пощечина была столь шокирующей как по звуку, так и по силе, что нахалку отбросило в сторону и два раза перевернуло в воздухе, прежде чем она упала на пол. Кровь хлынула из её носа, а глаза широко распахнулись и неверяще уставились на хозяйку Пристани Лотоса.

Ученики Ордена Вэнь, пришедшие вместе с ней в главный зал, встревожено переглянулись и обнажили мечи. Но тут по взмаху руки госпожи Юй, из Цзыдяня вылетело блестящее кольцо фиолетового света, и большая часть пришлых учеников в беспамятстве повалились на пол. Цзинчжу и Иньчжу быстро обезвредили остальных.

Со всей присущей ей элегантностью госпожа Юй подошла к Ван Линцзяо и посмотрела на неё сверху вниз.

- Возможно, возникла некоторая путаница относительно того, что мы за Орден и насколько простирается моё терпение. Ты посмела войти в мой дом и потребовать наказания для моего сына и капитуляции моей Ордена и думаешь, что мы позволим таким зверствам произойти?!

- Как… Как Вы смеете делать что-то подобное?.. – завопила Ван Линцзяо. - Ни Орден Цишань Вэнь, ни Орден Инчуань Ван не простят тебя!

Госпожа Юй вытерла руки носовым платком и бросила его на пол, прежде чем пнуть девицу мыском своего сапога:

- Заткнись! Ты - мерзкая служанка! Мой Орден Мэйшань Юй путешествовал по миру совершенствования в течение сотен лет, и я никогда не слышала о каком-то там Ордене Инчуань Ван! Из какой сточной канавы выполз твой Орден отребья?! Там полно таких, как ты? Ты упомянула при мне о высших и низших? Так позвольте мне научить тебя, что означают превосходство и неполноценность! Я - высшая, ты - низшая!

Цзян Чэн, Вэй Усянь и Лань Ванцзи всё ещё тихо стояли, не вмешиваясь, а госпожа Юй оглянулась и кивнула своим служанкам. Цзинчжу и Иньчжу дружно кивнули, обнажили свои мечи и заскользили по залу. Быстрыми и беспощадными движениями они за считанные секунды расправились со всеми учениками Ордена Вэнь и поклонились своей хозяйке.

Увидев, что происходит, Ван Линцзяо окончательно потеряла остатки выдержки и заголосила:

- Ты… Думаешь, что сможешь заставить меня замолчать? Думаешь, молодой господин Вэнь не знает, что я сегодня здесь? Думаешь, что он пощадит тебя, когда узнает об этом?! Я самый близкий человек к молодому господину Вэню. Самый близкий! Если ты посмеешь сделать что-нибудь со мной, он…

- Что он сделает? Отрежет мне руки и ноги? Или сожжёт мой дом? Или прикажет тысячам людей сравнять с землёй Пристань Лотоса? Построит надзорный пункт? - с яростью спросила госпожа Юй.

Глаза Ван Линцзяо наполнились страхом. Затем, отчаянно перебирая ногами, она отползла от хозяйки Пристани Лотоса и истошно завопила:

- Кто-нибудь! Помогите! Вэнь Чжулю! Помоги мне!

При этих словах все, кто был в комнате, двинулись, чтобы заткнуть ей рот, зная, что пронзительный крик будет слышен за дверью. Но прежде чем кто-либо успел остановить непрошеную гостью, двери зала слетели с петель, и внутрь ворвался плотный коренастый мужчина в чёрных мантиях. Он остановился и тяжёлым взглядом окинул заклинателей.

Вэнь Чжулю знал, что что-то совсем не так; с тех пор, как они приблизились к Пристани Лотоса. В городе почти не было людей, а в самой Пристани не было видно учеников, словно они разом куда-то попрятались. Да и вид совершенно здорового Вэй Усяня стал ещё одним свидетельством того, что их план по захвату Ордена Юньмэн Цзян будет не так прост в исполнении, как он первоначально думал.

- Вэнь Чжулю, сделай что-нибудь с этой сукой! – истерично завизжала Ван Линцзяо. - Разве ты не видишь, что она со мной сделала? Она ударила меня! Она убила моих охранников! Сделай что-нибудь!

- Ой, когда же ты уже заткнешься? - скривился Вэй Усянь, стоя у помоста и пристально наблюдая за Вэнь Чжулю, чтобы не упустить момента, когда тот что-нибудь сделает.

- Как… как ты смеешь так со мной разговаривать?!

Лань Ванцзи был даже несколько впечатлён тем, что эта женщина до сих пор была готова вести себя так высокомерно, даже после того, как ей столь прямо и справедливо указали на её место. Затем он одёрнул себя и перевёл взгляд на своего мужа, который не отводил взгляда от Руки, плавящей ядра.

- Вэнь Чжулю, или всё же Чжао Чжулю? – Госпожа Юй безразлично смотрела на мужчину, которого знала ещё мальчиком. - Отказаться от своей фамилии, чтобы завоевать расположение собак Вэнь, это того стоило?

- Фиолетовая Паучиха. - Вэнь Чжулю церемонно поклонился, раздумывая о своём следующем шаге.

Он помнил полученные приказы. Все, кроме Вэй Усяня, должны были умереть в этом зале, но казалось маловероятным, что исполнить это будет просто. Все присутствующие здесь заклинатели были здоровы и однозначно готовы к встрече с ними. Все, включая второго Нефрита Гусу Лань, известного своей силой и мастерством.

- Вэнь Чжулю, убей их всех! – визгливо потребовала Ван Линцзяо, пытаясь отползти к двери, подальше от опасных заклинателей.

Не вышло. Цзыдянь развернулся кнутом, обхватил Ван Линцзяо за шею и рывком оторвал ей голову. В комнате повисла тишина. Заклинатели смотрели на мёртвую женщину, но ни один из них не испытывал угрызений совести.

А потом Вэнь Чжулю стрелой вылетел из зала и выпустил в небо сигнальную ракету, призывая подкрепление.

Chapter Text

 

Как только была выпущена сигнальная ракета, заклинатели высыпали из Зала Мечей на просторный внутренний двор. Они выхватили мечи, с досадой наблюдая, как в небе загорается символ Цишань Вэнь, а несколькими ударами сердца спустя в Пристань Лотоса хлынули вражеские солдаты.

Зазвенела сталь, замелькали фиолетовые и красные вспышки заклинаний. Вэни начали привычно метать в здания огненные шары, чтобы нанести жертвенному Ордену как можно больший ущерб, и Вэй Усянь дал отмашку: ученики задействовали систему труб.

Затем он оглядел поле боя. В центре сражались две поразительные фигуры - Юй Цзыюань и Вэнь Чжулю. Противники кружили друг с другом в жестоком танце, который можно было бы назвать прекрасным, если бы он не был таким смертоносным. Госпожа Пристани Лотоса явно получала удовольствие от поединка, а две её служанки прикрывали ей спину. Глядя на неё, Вэй Усянь вдруг вспомнил, что в своей первой жизни в это самое время отплывал на маленькой лодке в безопасное место, и мысленно поблагодарил богов за то, что сейчас он может поддержать свою семью и бороться за свой дом вместе со своим мужем.

- Приближаются лодки! К собакам-Вэнь идёт подкрепление! – раздался голос наблюдателя, привлекая внимание сражающихся.

Вэй Усянь знал, что ему нужно помешать лодкам добраться до причала, но для того, чтобы призвать и контролировать марионеток, ждущих своего часа в воде, ему нужно было безопасное место, чтобы играть и командовать.

Он посмотрел на мужа, который грациозно сражался с двумя солдатами Вэнь, и крикнул:

- Лань Чжань, прикрой меня. Мне нужно остановить подкрепление, пока не стало слишком поздно.

- Будь осторожен, - было ему единственным ответом, а затем Лань Ванцзи легко расправился с обоими солдатами и поспешил за мужем на крышу.

Он не собирался подпускать врагов к своему Вэй Ину.

Демонический заклинатель улыбнулся возлюбленному, приложил флейту к губам, и над Пристанью Лотоса зазвучала резкая, жёсткая мелодия, посылающая тонкие волны страха по позвоночникам тех, кто её слышал.

Вэнь Чжулю отскочил от госпожи Юй и, подавляя в себе горячку боя, лихорадочно огляделся. То, что он увидел, казалось невозможным: умный, вежливый мальчик Вэй Усянь стоял на крыше одно из домов Пристани Лотоса, с ног до головы окутанный чёрным туманом энергии обиды. В руках он держал тёмную флейту, которая издавала душераздирающие звуки, распространяя вокруг себя флюиды смертоносной ярости, а его глаза цвета штормового неба полыхали красным, как у демона. Зрелище было одновременно прекрасным и устрашающим. На мгновение показалось, что время остановилось, когда все смотрели на человека, играющего на флейте, но потом бой возобновился.

Вновь зазвенели мечи и зазвучали заклинания. Никто и не понял сразу, что на озере разворачивается ещё одна битва, менее изящная и искусная. В то время как на пристани сражались многие опытные заклинатели, те, кто находился на лодках, были менее опытными, менее умелыми и не знали, что делать, когда мертвецы вынырнули из воды и начали забираться

на их суда. Вэни в страхе пытались вытолкнуть трупы из лодок, но те лезли и лезли, безмолвные, в серых и чёрных лохмотья, с тёмными, как ночь, глазами. И над озером зазвучали многоголосые крики ужаса.

Мертвецы нападали на Вэней, а те не понимали, как сражаться с врагом, будучи запертыми в тесном пространстве лодок, и допускали ошибку за ошибкой, отчего их ряды стремительно редели.

Из одной из лодок, плывущих позади остальных, раздавались громкие истеричные, перемежающиеся грубой бранью, приказы Вэнь Чао, который воинственно потрясал в воздухе мечом, но старательно держался подальше от опасности. Он изо всех сил пытался скрыть страх, пронизывающий его, потому что видел подобных «бойцов» в тронном зале своего отца, и знал, какие разрушения они могут причинить. Но эти были ещё хуже: Вэнь Чао никогда не видел мертвецов, настолько владеющих собой или настолько способных сражаться, как единая, сплочённая группа.

 

Тех немногих, кто всё-таки сумел добраться до пристани в надежде на спасение, ждала новая битва: живые защищали свой дом так же неумолимо и слажено, как и мертвецы на озере, и нападавшие на них Вэни либо умирали, либо бежали, вскакивая на мечи и в страхе покидая Пристань Лотоса.

Увидев это, Вэнь Чао сделал единственное, что смог придумать: сбежал, как трус, бросив своих людей на произвол судьбы, даже не отдав им приказ отступать.

Число Веней заметно уменьшилось, и дальше битва за Пристань Лотоса протекала почти на равных между Вэнь и Цзян. Глава Ордена Цзян присоединился к сражению и к своей жене, которая всё ещё сражалась с Вэнь Чжулю. Главный двор и территория перед воротами были усеяны трупами, большинство из которых было в красных мантиях, но встречались и фиолетовые. Вокруг бушевал огонь, в небо поднимались столбы дыма, пахло гарью и кровью.

Вэй Усянь закончил играть, и они с Лань Ванцзи влились в сражение, как поток свежей воды. Они кружили по Пристани Лотоса, сражаясь, так тесно друг к другу, словно были готовы вот-вот слиться в единое целое, и их смертоносный танец завораживал и пугал, когда они усеивали свой путь трупами врагов.

Внезапный громкий крик боли, слетевший с губ главы Ордена Цзян, перекрыл шум битвы и заставил всех на мгновение остановиться. Все взгляды устремились к нему: Цзян Фэнмянь стоял на коленях, а из его спины торчал меч. Один  из Вэней подкрался к нему сзади и нанёс удар.

Цзян Чэн взревел и ринулся к отцу, на ходу срубая коварному Вэню голову. Его рывок, словно прорвал плотину ошеломления, и битва продолжилась.

- Как он, Цзян Чэн? - крикнул Вэй Усянь, опасаясь того, что он может услышать.

- Жив! – отозвался его брат.

Цзян Чэн обнял отца и под прикрытием учеников Ордена увёл его со двора в сторону лекарского павильона.

Отвлекшись на ранение мужа, госпожа Юй едва не потеряла своё преимущество в борьбе с Вэнь Чжулю. Их схватка длилась дольше, чем она ожидала, и усталость начала нарастать. Цзысюань знала, что если не положит этому конец в ближайшее время, то, скорее всего, проиграет. Её навыки были великолепны, но силы – не бесконечны. А когда она посмотрела на то, как её сын и раненный муж покидают двор, кровь и усталость на их лицах на мгновение заставили её дать слабину. Этого только и ждал Вэнь Чжулю.

Он не понимал, как Юньмэн Цзян узнал о предстоящей битве, но то, что они знали о вторжении – был непреложный факт. И не просто знали, а сумели подготовиться, выстроить оборону, разработать планы обороны. На это должно было уйти не неделя и не две. Так почему же никто из разведчиков об этом не узнал? Они вообще ничего не знали. Цзяны каким-то образом сумели их обмануть. Даже то, что глава Ордена Цзян покинул Пристань Лотоса, и то оказалось ложью.

Цзян Фэнмянь находился дома, да и Вэй Усянь был здоров и сражался как бог, вопреки всему, что они слышали из отчётов. И Вэнь Чжулю не мог понять, почему их план провалился. Но отступить он не мог. Над ним всё ещё довлел приказ Вэнь Жоханя, уничтожить главную семью Ордена Цзян, поэтому, когда он увидел представившийся ему шанс, то не мог им не воспользоваться. И, собрав свою силу в кулак, он вскинул руку, чтобы нанести Фиолетовой Паучихе удар.

Вэй Усянь в тот момент как раз оглядывал поле боя, выискивая способ скорее закончить битву, когда увидел в центре двора зрелище, от которого похолодел. Вэнь Чжулю собрал в правой руке свою разрушительную силу, и мерцающая ладонь устремилась к госпоже Юй. Страх сжал сердце демонического заклинателя, и даже не осознавая, что делает, он собрал вокруг себя тени и в одно мгновение шагнул вперёд. Вот он только что стоял рядом с мужей, а потом – взмах ресниц – и он уже за спиной Вэнь Чжулю, а тени потянулись к госпоже Юй.

И когда рука Вэнь Чжулю «нырнула» в даньтянь хозяйки Пристани Лотоса, энергия обиды оттолкнула женщину прочь, а над Пристанью Лотоса прозвучал пронзительный, душераздирающий вопль, разом перекрывший шум сражения. И дело было не в тёмной энергии, которая окутала мужчину, а в том, что одновременно с этим его даньтянь пронзила чужая рука, окутанная демоническими тенями.

Вэнь Чжулю оглянулся назад и непонимающе посмотрел в холодное лицо Вэй Усяня.

- Как? – превозмогая нестерпимую боль, выдавил он и упал на колени: холод неумолимо распространялся по всему его телу.

- Ты растратил свои силы как сумасшедший. Ты использовал благородную силу своей семьи и своих предков, чтобы причинять боль и разрушения, чтобы забрать жизни стольких заклинателей! - прорычал Вэй Усянь, с ненавистью и презрением глядя на человека, который обладал великим даром воздействовать на золотое ядро, но предпочёл употреблять его самым наихудшим способом.

- Что…

Вэнь Чжулю казалось, словно он в замедленном сне. Сначала он почувствовал, как его золотое ядро покинуло его, а затем увидел его в руке Вэй Усяня. Яркий золотой свет кружился вокруг них, освещая пространство, и Вэнь Чжулю знал, что этот тёплый завораживающий свет исходит от его собственного золотого ядра, хотя сам он чувствовал лишь холод, боль и пустоту внутри.

- Ты забрал так много, и поэтому тебя должна постичь судьба, которую ты и твой хозяин навлекли для многих заклинателей. Ты заслуживаешь знать, каково это - жить без того, что делает тебя тем, кто ты есть! Ты заплатишь за прошлое, - почти торжественно произнёс Вэй Усянь, сообщая приговор человеку, который мог только наблюдать за световым шаром в его руке.

Яркий свет золотого ядра привлёк внимание всех заклинателей, и они потрясённо замерли, наблюдая за Вэй Усянем.

Вспыхнули красным глаза, по золотому шару расползлись тонкие тёмные линии-нити, его свет начал тускнеть, по мере того, как нити въедались глубже и глубже, пока шар не стал антрацитово-чёрным. В нём больше не было ни крупицы духовного золота, а потом Вэнь Чжулю увидел, как Вэй Усянь сжимает кулак, и то, что было когда-то его сутью, его жизнью, превращается в прах.

И Вэнь Чжулю завыл, глядя на пыль, оставшуюся от его ядра.

Словно вырванный из сна, Вэни подались назад, с ужасом глядя, то друг на друга, то на юношу-демона, что играючи раздавил золотое ядро самого опасного в мире совершенствования заклинателя… И побежали.

Юньмэн Цзян одержала безоговорочную победу.

Вэй Усянь бросился к госпоже Юй, осмотрел её и, к своему облегчению, увидел, что она жива, хотя и очень ослабла. Но, главное, он мог чувствовать её золотое ядро, оно было на месте, и от этого, его собственная душа ликующе пела.

- Подкрепление! – внезапно прозвучало в ночи, и холодок страха пробежал по спине Вэй Усяня.

Он посмотрел вверх, ожидая увидеть новую волну солдат Цишань Вэнь, и с облегчением выдохнул, когда увидел отряды заклинателей в мантиях белого, золотого, зелёного и кремового цветов. К ним пришла подмога, даже ученики Орденов Ланьлин Цзинь и Цинхэ Не были здесь. Вэй Усянь, измученный сражениями и разрушением золотого ядра, наконец, позволил себе немного расслабиться. Чего он не ожидал, так это того, что собственные ноги предадут его. Демонический заклинатель покачнулся и осел на землю, ощущая невероятное облегчение, когда он услышал голос Не Минцзюэ, приказывающего своим ученикам преследовать бежавших Вэней…

Проснулся Вэй Усянь в их с Лань Ванцзи комнате. За окном ярко светило солнце, так что разлеплять глаза было почти больно. Но он справился. Усталость расползлась по всем конечностям, но демонический заклинатель упрямо опёрся ладонями на кровать и сел. От попытки оглядеться закружилась голова, и он замер. И сразу же услышал шум за дверью. И голоса, которые он узнал, и с облегчением выдохнул: они в безопасности; они живы; они удержали Пристань Лотоса.

Картинка перед глазами всё ещё немного расплывалась, и Вэй Усяня охватил приступ страха, когда в комнату вошёл кто-то в красных мантиях Цишань Вэнь. Он пока не понял, кто это, но за неизвестным абсолютно точно следовал Лань Ванцзи, а это означало, что всё в порядке.

- Лань Чжань, - выдохнул он с неимоверным облегчением, увидев, что его муж в добром здравии.

- Вэй Ин, ты проснулся.

Лань Ванцзи моментально оказался рядом, взволнованно оглядел его с ног до головы и с любовью провёл ладонью по его щеке. Вздрогнул, словно борясь сам с собой, и, сдавшись, нежно приник к губам Вэй Усяня.

- Знаешь, Вэй Ин, нам пора прекратить вот так встречаться! – прозвучал знакомый голос, и демонический заклинатель запоздало понял, что человеком в мантиях Ордена Вэнь была его сестрица Цин.

Он потёр глаза рукавом мантии и, прищурившись, посмотрел на неё. Девушка улыбалась с привычной смесью раздражения и нежности.

- Сестрица Цин, - прошептал Вэй Усянь, не заботясь о формальностях: в конце концов, для него она действительно была сестрой, пусть и не по крови.

Вэнь Цин на мгновение ошеломлённо распахнула глаза, удивлённая его обращением. Она знала, что Вэй Усянь многого ей не рассказал, но сейчас она была готова уступить этому маленькому отхождению от правил. Пока у них не будет времени поговорить.

- Ты измотал себя, и, похоже, это происходит не в первый раз за последние несколько месяцев. Я не знаю, почему так усердно работаю, чтобы сохранить твоё здоровье, если ты снова и снова пренебрегаешь моей работой и пытаешься себя убить!

- Эм, ну…

- Я не хочу этого слышать, Вэй Усянь. За последние шесть месяцев ты трижды погружался в глубокий сон, что неслыханно и вредно для здоровья! Тебе нужно регулировать свою энергию, иначе всё кончится плохо!

- Я постараюсь, Вэнь Цин. Прости, я не подумал о том, сколько сил отнимет у меня моя последняя атака. Я никогда раньше не делал ничего подобного, поэтому не рассчитал свои силы.

- Что ж, к счастью для тебя, серьёзных повреждений нет, и твоя энергия восстановлена. С тобой всё будет в порядке. На этот раз. Однако в течение следующих нескольких дней я хочу, чтобы ты отдохнул, а не сражался!

- Спасибо, - одновременно проговорили Вэй Усянь и Лань Ванцзи, глядя на молодую целительницу, перед которой оба испытывали некоторый трепет.

- Я собираюсь проверить других моих пациентов, так что, мне пора. Повторяю: с тобой всё будет в порядке, Вэй Усянь. Но я требую, чтобы ты отдохнул.

- Я отдохну, обещаю! – заверил целительницу демонический заклинатель, правда, голос его, похожий на мёд, был таким же обманчивым.

Вэнь Цин нахмурилась:

- Ты можешь вставать и ходить, у тебя мало травм, если не считать истощения, и твой уровень энергий снова поднялся. Ты можешь свободно передвигаться, но не смей покидать Пристань Лотоса в течение как минимум двух дней. И никаких поединков или чрезмерного использования силы. Ясно?

- Я понимаю, - ответил Вэй Усянь и даже кивнул в подтверждение, что всё понял, с нетерпением ожидая, когда целительница уйдёт и он, наконец, сможет встать: ему нужно было лично увидеть подтверждения того, что он справился, узнать судьбы остальных и то, чем закончился бой.

- Как поживают глава Ордена Цзян и госпожа Юй, Лань Чжань? - со страхом в голосе спросил Вэй Усянь, когда дверь за Вэнь Цин закрылась.

- Глава Ордена Цзян хорошо выздоравливает. Его пронзили мечом, но лезвие не задело жизненно важных органов. Он получил минимальный урон.

- А госпожа Юй?

- Её золотое ядро было повреждено. Оно по-прежнему есть, но... повреждено. Целители не думают, что оно когда-нибудь будет таким, как прежде. Способности госпожи Юй уменьшились, поэтому она больше не может владеть Цзыдянем. Она, возможно, никогда не станет такой, как прежде. - Лань Ванцзи увидел, как лицо его мужа искажается в гримасе боли, и поспешил добавить: - Вэй Ин, это не твоя вина.

- Я должен был сделать больше. Как она будет жить с повреждённым ядром? Неужели нет возможности починить его? Это моя…

- Если ты сейчас скажешь, что это твоя вина, ты глуп и совершенно не ценишь меня как заклинательницу!

Прозвучавший строгий голос заставил Вэй Усяня подпрыгнуть и обернуться: в дверях стояла госпожа Юй, одетая как всегда изящно и роскошно. Хозяйка Пристани Лотоса выглядела так, словно в её доме ничего не произошло, а сама она собиралась встречать гостей. Только в её глазах демонический заклинатель прочёл усталость и ярость.

- Не смей говорить, что это твоя вина, Вэй Ин! Со мной всё будет в порядке. Я не позволю чему-то подобному повлиять на меня. Да, я не могу владеть Цзыдянем, но я всё ещё сильна, и я никому не позволю утверждать обратное!

- Да госпожа.

Юй Цзыюань знала, что её приемный сын чувствовал вину за её повреждённое ядро, и не собиралась позволять ему изводить себя. Случившееся не было его виной, и она не позволит ему так думать. Да, для неё это стало ударом; ей понадобится время, чтобы принять свою новую жизнь, но, главное, она будет жить, и у неё есть шанс, пусть и небольшой, что со временем её золотое ядро восстановится. Но даже если этого не произойдёт, она всё ещё была жива и имела ядро, которое поддерживает её, даже если она никогда не сможет сражаться так же яростно, как в прошлом.

- Насколько я поняла со слов целительницы Вэнь, ты можешь передвигаться, поэтому сейчас ты поднимешься, приведёшь себя в порядок и присоединишься к нам в главном зале. Пока представители Не, Лань и Цзинь здесь, следует обсудить наши дальнейшие действия! – с нажимом проговорила госпожа Юй и уже куда мягче добавила: - Я рада, что с тобой всё в порядке, А-Ин.

- Э… спасибо тебе, - ответил Вэй Усянь, наблюдая, как его приёмная мать выходит из комнаты, и мысленно поблагодарил богов за то, что она осталась жива, что сохранила своё золотое ядро, что его семья на этот раз будет целой.

Лань Ванцзи помог мужу одеться и причесаться, и они отправились в главный зал.

Здесь уже собрались представители всех четырёх великих Орденов – Гусу Лань, Ланьлин Цзинь, Цинхэ Не и Юньмэн Цзян. В зале было довольно шумно: заклинатели что-то увлечённо обсуждали. Но все разговоры смолкли, когда вошли Вэй Усянь и Лань Ванцзи. Заклинатели молча наблюдали, как они проходят на свои места рядом со своими семьями. Лани и Цзяны уже рассказали о битве за Пристань Лотоса. Мастерство и сила Вэй Усяня больше не были секретом.

Мир совершенствования теперь знал, что Вэй Усянь использовал демоническое заклинательство, и теперь оставалось ждать, когда заклинатели переварят эту новость и проявят свои мысли. И чего в них будет больше - жадности, страха или принятия.

Chapter Text

 

Ночь была тёплой, а звезды - удивительно яркими. В сонной тишине единственным звуком, который можно было услышать, была негромкая мелодия флейты, разносимая прохладным ветерком. Красивая мелодия, завораживающая, но если долго вслушиваться в неё, начинаешь понимать, что не о доброте или свободе поёт поперечная флейта, её голос рассказывает о боли, войне и о вынужденной борьбе.

В течение трёх месяцев они боролись за установление мира на этих землях, за объединение Орденов и кланов для борьбы с Цишань Вэнь. Были у них победы, были и поражения, но, так или иначе, они медленно, но верно приближались к Безночному городу - конечному пункту назначения.

Чем дальше, тем более жестокими были бои, и всё чаще на полях сражения воевали мертвецы. Всё чаще Лань Ванцзи наблюдал, как его муж в разгар боя парит над землёй, играет на флейте, а внизу под ним сражаются орды живых и мёртвых. Ужасающее зрелище. И что самое неприятное, в отличие от мертвецов, сражавшихся под командованием Вэй Усяня, мертвецы Вэнь Жоханя были абсолютно безмозглыми и убивали всех без разбора - и друзей, и врагов.

Вот и сейчас, в этой последней битве, они одерживали верх только потому, что Вэни, получив отпор, постепенно теряли численное преимущество: их павшие поднимались и переходили под командование Вэй Усяня.

Лань Ванцзи уклонился от меча, направленного ему в голову, и прикрыл одного из заклинателей Цзинь, рядом с которыми сражался. За последние три месяца они с Вэй Усянем почти постоянно переходили от битвы к битве, помогая положить конец боевым действиям. И постепенно в их сердцах расцветала надежда, что конфликт идёт к своему завершению, и в мире совершенствования, наконец, установится мир.

По мере того, как битва продвигалась вперёд, ночная тьма понемногу светлела, перетекая в сумрачный рассвет. Шум битвы как-то внезапно смолк: оставшиеся в живых Вэни отступили. Ещё одно сражение завершилось победой Альянса.

Солдаты были уставшими и измотанными, мёртвые лежали на земле: Вэй Усянь упокоил их души и позволил им уйти на перерождение.

- Лань Чжань, давай отдохнём, - подойдя к мужу, сказал демонический заклинатель.

- Мн. - Лань Ванцзи согласно кивнул и, подхватив возлюбленного на руки, направился в лагерь.

Вэй Усянь не возражал. Последняя битва истощила его, да и использование преимущественно второго ядра сказывалось не лучшим образом. Ничего, они отдохнут и двинутся дальше, всё ближе и ближе приближаясь к Безночному городу, где, как они надеялись, наконец-то завершится война.

Когда они добрались до лагеря, Вэй Усянь уже почти спал. Лань Ванцзи занёс его в палатку, бережно уложил на походную кровать и осмотрел, чтобы убедиться в отсутствии травм. Не найдя ничего серьёзного, смочил тряпицу водой и принялся оттирать мужа от пыли, грязи и крови.

Спящим Вэй Усянь выглядел юным и беззащитным, и сердце Второго Нефрита Гусу Лань при взгляде на него сжималось от нежности. И от тревоги. Лань Ванцзи находил силу своего мужа прекрасной, но он знал, что многие заклинатели так не считают. До него долетали слухи: некоторые люди судачили о том, что его муж был злым и испорченным. И их не останавливал даже тот факт, что Вэй Усянь спас многих из них, и продолжал спасать. А ведь все знали, что без них Альянс бы не справился. Все знали, что если их пара появляется на поле боя, то этот бой почти наверняка закончится победой, и всё-таки, вернувшись в лагерь, некоторые из них продолжали унижать его мужа, называя его отступником.

Лань Ванцзи знал, что Ордены и кланы уважают Вэй Усяня и бояться его силы, которой он обладал, и способностей, которые он использовал. И при этом мало кто видел, мало кто понимал, насколько добрым и нежным человеком он был. Вэй Усянь никогда и ни с кем не стремился ссориться, он мечтал наслаждаться жизнью и быть рядом со своей семьёй. Но, глядя на него в бою, окутанного тенями, с глазами, светящимися демоническим красным светом, в нём видели только зло.

Заклинатели видели, как он воскрешает мертвецов, как сражается и спасает их, но не видели, как он бывает истощён и опечален после битвы. Цена, которую Вэй Усянь платил за то, чтобы командовать таким количеством душ, заключалась в том, что он чувствовал их боль и горе до тех пор, пока не упокаивал их, даруя мир и покой.

Вытирая тряпицей лицо возлюбленного, Лань Ванцзи мог только с удивлением смотреть на него - человека, который был не только его мужем, но и самой его душой. И он надеялся, что после этой войны, те, кого Вэй Усянь спас, те, с кем рядом он сражался и ради кого принёс столько жертв, будут чтить его.

Закончив обтирать мужа, Лань Ванцзи растянулся рядом с ним на узкой кровати и погрузился в сон, мысленно поклявшись себе всегда быть на стороне своего сокровища, своего прекрасного хаоса…

 

Солнечный луч коснулся лица, и Вэй Усянь открыл глаза. Он был один. В голове ещё слышались отзвуки вчерашней битвы. Он устал от сражений; хотелось бросить всё и просто отдохнуть, хотя бы несколько дней; просто побыть вдали ото всех, наедине со своим мужем. Но он не мог отступить; он уже сделал так много. И его поддерживала мысль, что скоро всё закончится; они были так близки к финалу.

Предстояло ещё многое сделать. У него был один осколок иньского железа, тот, что хранился сейчас в пещере Холодного источника, и который нужно было уничтожить вместе с остальными после смерти Вэнь Жоханя. Вэй Усянь не мог позволить легендарному железу попасть в чужие руки, как это было в прошлом. На этот раз у Цзинь Гуаншаня не будет шансов заполучить его.

А ещё Вэй Усяню нужно было найти Сюэ Яна. Он уже послал несколько разведчиков, чтобы отыскать его. Сейчас будущий демонический заклинатель был подростком тринадцати лет. Вэй Усянь не знал, что с ним делать, но решил, что будет беспокоиться об этом, когда его найдут. Он должен найти его прежде, чем тот сможет причинить реальный вред. Если, конечно, он ещё этого не сделал. Всё-таки некоторые события в этой временной линии изменились: война началась раньше, клан Юэян Чан, как он знал, был всё ещё жив. Как и монахи храма Байсюэ, так что Сун Лань был в безопасности, и подросток Сюэ Ян ещё не привлёк внимание Цзинь Гуаншаня, поскольку Мэн Яо больше не было рядом, чтобы порекомендовать его.

Вэй Усяню также нужно было найти Мо Сюаньюя, который сейчас должен был быть маленьким ребёнком, и позаботиться о нём.

Предстояло сделать так много дел, найти так много людей, и он надеялся, что, в конце концов, это что-то изменит. К этому моменту и так многое уже изменилось по сравнению с прошлым, но многое осталось прежним. Несмотря ни на что, приоритетом были подросток Сюэ Ян и ребёнок Мо Сюаньюй.

Полог приоткрылся, и в палатку заглянул Цзян Чэн:

- Вижу, ты проснулся. – Его брат скользнул внутрь и остановился рядом с кроватью. – Твой муж на собрании в главной палатке, так что вставай. Не думай, что я не знаю, что ты ждёшь, пока он придёт, чтобы побаловать тебя.

- Ах, младший брат, ты такой сварливый с утра!

Вэй Усянь рассмеялся и, выбравшись из постели, начал приводить себя в порядок. Умылся, оделся, собрал волосы в хвост. В последнее время он и Лань Ванцзи так много путешествовали по разным районам боевых действий, что утренняя забота мужа была для него почти единственной отдушиной на фоне постоянных перелётов и сражений.

- Тебе нужно быть на собрании, Вэй Ин. Они составляют планы штурма Безночного город. Кстати, пришло известие, что Вэнь Сюй лишился головы.

- Хм, это был Не Минцзюэ? - спросил демонический заклинатель, задаваясь вопросом, останется ли это момент прежним.

Вэнь Чао по-прежнему был на свободе, правда, на этот раз Вэнь Жохань неожиданно запер его в Безночном городе. Видимо впечатлённый потерей Вэнь Чжулю. Сам Рука, Плавящая Ядра всё ещё находился в Пристани Лотоса, обживал одну из самых защищённых и бдительно охраняемых камер.

- Откуда ты знаешь… Неважно. Да, Не Минцзюэ прилетел рано утром на планирование с новостями. Гибель наследника должна стать большим ударом для Вэнь Жоханя. Вэнь Сюй был одним из главных его генералов, так что в ближайшее время Вэнь Чао и его папаша будут безвылазно сидеть в Безночном городе, - сообщил ему Цзян Чэн. Глядя на брата, он увидел, что обычно улыбающийся Вэй Усянь глубоко задумался. - Итак, теперь, когда мы так близко к Безночному городу, пора отшлифовать все планы и действовать. Пошли, ты можешь съесть это по дороге. – И Цзян Чэн бросил брату свёрток с паровыми булочками.

- Хорошо, отведи меня к моему Лань Чжаню, - хмыкнув, сказал Вэй Усянь и откусил сразу половину булочки…

Когда они вошли в главную палатку, разговоры мгновенно стихли, и все заклинатели уставились на Вэй Усяня. Демонический заклинатель проигнорировал их и направился к мужу. Он знал, что многие бояться его, и что, в конце концов, его осудят, независимо от того, что он их спас. Однако, на этот раз, за ним стоял его Орден, его семья, и Вэй Усянь надеялся, что этого будет достаточно.

Он просто стоял и слушал, как выстраивался и оттачивался план штурма Безночного города. Он всматривался в лица заклинателей и видел, что большинство из них жаждет славы. И трофеев. Поэтому с обсуждения плана предстоящего крупного сражения, последнего, как все надеялись, они то и дело скатывались на разговоры о том, как поделить земли Ордена Вэнь и что делать с пленными. От этих разговоров Вэй Усяня передёргивало.

- Кто следующий в очереди за контролем после Вэнь Чао? – не выдержав, спросил он, глядя на мужчин, обступивших стол с макетом Безночного города.

Он не позволит им снова убить всех и разграбить земли и богатства Ордена Вэнь. Справедливость должна восторжествовать, и умрут только те, кто этого заслужил.

- Какое это имеет значение? – воскликнул один из напыщенных Цзиней, имени которого демонический заклинатель вспомнить не смог. - Они все должны умереть!

- Почему? - спросил Вэй Усянь, холодно глядя на него.

- Потому что они все собаки-Вэнь - злые насквозь! Если мы их не вырежем, всех до одного, они восстанут! – выкрикнул мужчина и огляделся по сторонам в поисках поддержки.

- Это совершенно безумная логика. – Демонический заклинатель мрачно покачал головой. – Вэни люди, среди них есть как хорошие, так и плохие. Цишань Вэнь – богатый Орден с многовековым духовным фундаментом, и до этой последней линии родословной главной семьи, он совершенно обоснованно находился на вершине мира совершенствования. Так почему мы должны из-за амбиций одного сумасшедшего уничтожать всех?

- Вэй Усянь, ты ещё очень молод и не понимаешь некоторых вещей, - вмешался Цзинь Гуаншань и снисходительно посмотрел на демонического заклинателя: - Если мы позволим им снова прийти к власти, они вернутся более сильными, и тогда нам снова придётся воевать. Лучше всего просто уничтожить их и гарантировать, что они не вернутся. Цишань богатая земля, и кто знает, какую силу она скрывает!

Вэй Усянь с ненавистью уставился на главу Цзинь, и тот вздрогнул, заметив демонический свет, блеснувший в серых, цвета штормового неба глазах.

- Если мы будем судить целый Орден на основе действий одного извращённого человека, чьи мораль и действия вызывают подозрение, мне страшно подумать о том, что придётся сделать с некоторыми Орденами…

Вэй Усянь замолчал. Он не стал развивать тему, но все в заклинатели понимали, что он намекает на Цзинь Гуаншаня, которого можно было назвать по-разному, но только не высокоморальным человеком.

- Те, кто сражается добровольно, а также Вэнь Чао и Вэнь Жохань, не должны жить, я согласен, - помолчав, продолжил Вэй Усянь. – Но убивать всех пленников без разбора нельзя. Я также согласен, что Вэни должны заплатить Орденам и кланам за те разрушения, что причинил их Орден. Однако мы не будем убивать всех Вэней подряд, красть их историю и дома. Если мы так поступим, то станем не лучше тех, с кем сражаемся. Мы станем чудовищами.

- Ты просто не… - начал Цзинь Гуаншань, но демонический заклинатель его перебил:

- Нет, это ты не понимаешь, глава Цзинь. Мы не будем следовать твоему плану. Мы будем сражаться и побеждать. А после мы перетряхнём Орден Цишань Вэнь, выявим всех причастных к произволу Вэнь Жоханя и позволим остальным жить дальше. Да, их Орден станет меньше; они заплатят цену, но выживут и будут процветать, вернувшись к учению Вэнь Мао, на котором их Орден был построен! – закончил Вэй Усянь, и многие главы согласно закивали, признавая, что это хороший план.

- Но иньское железо! – не унимался Цзинь Гуаншань. - Его необходимо охранять, и мы не можем позволить…

- Иньское железо будет уничтожено. Оно не будет иметь значения. Я не позволю ему и дальше смущать мир совершенствования!

- Но сила…

- Его сила не принадлежит никому. Иньское железо было создано богом и богиней и вернётся к ним с освобождением запертых в нём душ. Железо будет уничтожено сразу после того, как я заберу его у Вэнь Жоханя! – твёрдо сказал Вэй Усянь, ясно давая понять, что не допустит, чтобы легендарный металл попал в чьи-либо руки.

- У тебя нет права голоса в этих вопросах, Вэй Усянь! – взвился Цзинь Гуаншань. - Тебе следует уступить решение тем, кто более осведомлён. – Он завертел головой, ища поддержки у других глав: - Мы проголосуем…

- Нет! Голосования не будет. Вэни выживут, виновные заплатят, а иньское железо будет уничтожено! – снова перебил его Вэй Усянь.

- У тебя не хватит…

- Орден Гусу Лань согласен с Вэй Усянем! – резким тоном произнёс Цинхэн-цзюнь и встал.

- Как и Орден Юньмэн Цзян! - поднявшись со своего места, поддержал коллегу и друга Цзян Фэнмянь.

- Как и Орден Цинхэ Не! - добавил Не Минцзюэ. И пусть он не был уверен в совершенствовании, которое использовал Вэй Усянь, но также знал, что у этого человека была поддержка тех, кому он доверял, и его брата. Орден Не будет стоять рядом с ним.

- Кажется, мы знаем, что будем делать с Вэнями, - сквозь зубы процедил Цзинь Гуаншань и с гневом посмотрел на Вэй Усяня, которого это, по-видимому, нисколько не волновало.

Демонический заклинатель действительно потерял интерес к главе Цзинь. Его мысли были заняты вопросом о том, кто теперь возьмёт на себя управление Орденом Цишань Вэнь. Единственными вариантами, что ему виделись, были брат и сестра Вэнь. Но, прежде чем что-то решать, он должен был с ними поговорить.

Заклинатели вновь заговорили о штурме Безночного города, но Вэй Усянь продолжал думать о Вэнях. Точнее, теперь он думал об одном конкретном маленьком Вэне. Война заканчивалась, и судьба А-Юаня вот-вот должна была проясниться. С одной стороны демоническому заклинателю хотелось, чтобы мальчик продолжал жить в родной семье, чтобы его родители были живы. Но, с другой стороны, сама мысль, что он лишиться его, была невыносима. Душа Вэй Усяня болела из-за неизвестности. Ему нужно было найти Вэнь Цин; ему нужно было знать, в порядке ли А-Юань и какова судьба его родителей.

Он нуждался в своём сыне.

Chapter Text

 

Город был опустошён, наполнен дымом и страхом. Огни, украшавшие улицы большую часть его жизни, больше не горели. Столица Цишаня превратилась из яркого, наполненного светом города в мрачное зрелище. Вэни рассеялись, напуганные исходом войны, они больше не выглядели сильными людьми, которые смотрели свысока на остальной мир совершенствования. Теперь они пытались выжить, найти безопасный уголок в этой опасно накренившейся действительности, чтобы избежать безумия, охватившего их главу. Но тщетно. Вэнь Жохань отправлял на поля сражений всё новых и новых мужчин, и в большинстве своём те становились сначала ходячими мертвецами, а потом – упокоенными трупами. Как столицу, так остальные города Цишаня теперь в основном населяли старики, женщины и дети, которых некому было защитить. Все основные силы были стянуты к столице, где бесновался их безумный смертоносный глава.

Вэй Усянь окинул взглядом Безночный город, который несколько лет назад пел для него голосами мёртвыми. Их голоса звучали и сейчас – громко, надрывно, истерично. Слишком много душ скопилось в одном-единственном месте. Вэнь Жохань в своём стремлении к власти и своем желании править не заботился о душах своих солдат. Вэй Усянь понимал, что мёртвые хотят свободы; они неистово просили выпустить их на волю. И он мог бы им помочь; однако сейчас было не время, сейчас нужно было сражаться, чтобы положить конец этой войне. Он думал о прошлом и о том, как они побеждали раньше. Демонический заклинатель хотел бы сказать, что сейчас всё складывалось лучше, и всё действительно складывалось лучше, но тогда и сейчас гибли люди, а значит, мыслить категориями «лучше» или «хуже» было нельзя. Главное сейчас было добиться мира; он только надеялся, что это действительно будет мир, а не новая война – пусть и политическая.

Когда возглавляемый им отряд прокралась в город, их встретила поразительная тишина. Город, который всегда был шумным и оживлённым, теперь словно вымер, его наполняли лишь резкие завывания ветра да нескончаемая призрачная песня мёртвых.

Вэй Усянь и Лань Ванцзи пробились в центр, к Дворцу Солнца, который когда-то был образчиком величия в мире совершенствования. Теперь же это была вотчина мёртвых. Вэнь Жохань стянул свои силы к дворцу и большинство солдат и заклинателей превратил в бездушных марионеток, покорных его безрассудной воле. Вэй Усяня передёргивало от одной мысли об этом. Да, он тоже контролировал мёртвых, но делал это с уважением, всегда старался дать им утешение, а после боёв отправлял их на перерождение. Он отпускал их с лёгкой душой, потому что из-за политики безумного главы Цишань Вэнь в новых мертвецах на его пути недостатка не было. И обо всех них предстояло позаботиться.

Иньское железо уничтожило всё человеческое, что ещё оставалось в Вэнь Жохане. Стремление к власти и разрушению поглотило его душу и золотое ядро. Вэй Усянь подумал о том человеке, которого он встретил несколько лет назад, о том, кто уже тогда был тронут безумием. Сам того не понимая, Вэнь Жохань чувствовал в нём «своего человека». Он ощущал в нём отголоски энергии обиды и неосознанно стремился приблизить его к себе. Отсюда и его желание видеть Вэй Усяня членом своего Ордена или даже своей семьи. Отсюда его подсознательное желание провести приглянувшегося мальчишку через собственные страхи, свести его с ума, сделать таким, как он сам. Наверное, он видел его своей правой рукой.

Демонический заклинатель думал об этом и хмурился: даже при всём его бережном отношении к человеческой жизни, ни в одной из временных линий для Вэнь Жоханя не было шанса искупить содеянное. И теперь пришло время в очередной раз отправить его в загробную жизнь, в надежде, что боги изберут для него достойное наказание.

Чем ближе они подходили к дворцу, тем плотнее становились ряды обороны. Чтобы приблизиться к цели, им приходилось сражаться, как с живыми, так и мёртвыми. Вэй Усянь убрал меч в ножны и сосредоточился на своей флейте. Они медленно, шаг за шагом пробивались к сердцу города. Демонический заклинатель видел, как падают замертво друзья и враги, но, скрепя сердце, продолжал двигаться вперёд, не позволяя себе скорбеть о людях, с которыми провёл в боях последний год. Сейчас было не время печалиться; пришёл час положить конец войне.

На этот раз он пришёл к этому моменту с лучшим результатом. Вэнь Нин, который старательно прорисовал для них план Дворца Солнца, живой и здоровый оставался сейчас в безопасности Пристани Лотоса, где помогал защищать семью Вэй Усяня.

Вэнь Цин под охраной учеников Ордена Юньмэн Цзян была здесь, на окраине Безночного города, занималась ранеными, независимо от их принадлежности к тому или иному Ордену или клану. Вэй Усянь знал, что ей приходится нелегко. Сердце целительницы наверняка разрывалось, когда она проходила мимо тел тех самых людей, с которыми она была связана, тех, кого заставили сражаться в этой войне.

Вэй Усянь посмотрел на своего мужа, который упорно сражался на этой войне, и подумал о прошлом, о времени, когда он сражался в одиночку, когда он выживал в Могильных Курганах. Как одиноко, должно быть, было тогда его Лань Чжаню, что он так усердно искал возможность увести его, Вэй Усяня, с демонического пути. И как прекрасно, что теперь они сражались плечом к плечу, день и ночь рядом, всегда вместе.

Вэй Усянь смотрел на своего удивительного мужа, который ухитрялся всегда, при любых обстоятельствах выглядеть элегантно. Даже в хаосе боя, когда его белые мантии больше не были чистыми и нетронутыми, когда брызги вражеской крови изменили их цвет с белого на красный, сделав их похожими на свадебные. Вэй Усянь с грустью подумал, что Лань Ванцзи никогда не должен быть запятнан. Тем не менее, лента на его голове оставалась бледно-голубой, каким-то чудесным образом лишённой той грязи, что пачкала его мантии.

«Скоро», - подумал Вэй Усянь с улыбкой, наблюдая, как меч его мужа прореживает врагов, словно нож садовника разросшиеся кусты.

Скоро они доберутся до своей цели, доберутся до самопровозглашённого правителя мира совершенствования и положат этому безумию конец.

Дворец Солнца по-прежнему оставался изысканным. Тем не менее, сильная, угнетающая энергия, окутывающая его стены давила на тех, кто вошёл в его чертоги. Коридоры и залы дворца кишели мертвецами, и заклинателям приходилось буквально прорубаться сквозь них. Вэй Усянь и Лань Ванцзи сражались бок о бок с Цзян Чэном и его отрядом, которым было поручено отыскать Вэнь Чао. Младший сын Вэнь Жоханя, как они знали, тоже прятался здесь, во Дворце Солнца, надеясь укрыться в тени своего отца.

Время шло, а Вэй Усянь всё не мог отыскать Вэнь Жоханя. Слишком много вокруг было энергии обиды, чтобы он мог просто почувствовать его. Но в какой-то момент его мысли вернулись к их последней встрече. К тому времени, когда они с главой Вэнь беседовали в саду его покойной жены. Это место многое значило для Вэнь Жоханя, он говорил, что любил приходить туда, чтобы подумать.

И демонический заклинатель начал вспоминать, как они добирались до этого сада после того, как покинули пиршественный зал. Постепенно в его голове сложилась нужная картина, и, махнув рукой мужу, Вэй Усянь, словно взявший след пёс, устремился к цели.

Он не ошибся. Глава Ордена Цишань Вэнь действительно оказался в саду своей покойной жены. Вэнь Жохань стоял спиной к ним, в самом центре просторной террасы, возле небольшого мраморного фонтана и, по всей видимости, смотрел на воду.

Вэй Усянь огляделся. От прекрасного сада, в котором он побывал ранее, почти ничего не осталось. Цветы и растения умирали, стволы изящных деревьев изогнулись, точно норовя завязаться узлом. Их обветренная кора шелушилась и осыпалась на землю, как и последние чахлые листья с ветвей. Гнетущая картина умирания и разложения. Демоническая энергия превращала жизнь в пустоту, и Вэй Усяню даже стало жаль человека, которого он собирался убить, потому что тот в своём безумии уничтожил единственное, что ему было дорого. И не было у него шанса на искупление. Его золотое ядро невозможно было возродить, вернуть; оно почернело и проржавело насквозь.

Они направились к центру, и Вэнь Жохань медленно повернулся в их сторону. Вэй Усянь остановился, потрясённый открывшейся перед ним картиной, а следующий позади него Не Минцзюэ воскликнул:

- Какого чёрта!

Вэнь Жохань представлял собой олицетворение смерти. Лицо его было бледным, расчерченным тёмными, словно грязными складками-морщинами, а по открытой шее змеились антрацитовые вены, как будто его кровь больше не была красной, а стала густой и чёрной, как и та энергия, которую он использовал. Глаза Вэнь Жоханя, когда-то карие с оттенком красного, теперь были налиты кровью, в них больше не было белков, лишь багрово-алый зрачок в окаймлении тьмы. Он выглядел демонической тварью, облачённой в красно-золотые парадные одежды главы Цишань Вэнь. Вэй Усянь смотрел, как вокруг его тела вьются призрачные тени энергии обиды: порча целиком охватила Вэнь Жоханя и по капле забирала остатки его жизни, наслаждаясь своим пиршеством.

- Ты мог бы править вместе со мной, Вэй Усянь. Но теперь ты и все, кто тебе дорог, умрёте! - монотонным голосом, лишённым гнева и счастья, произнёс главный заклинатель мира совершенствования, как будто этот человек был одержим.

Вэй Усянь посмотрел на Вэнь Жоханя и почувствовал силу, которой, как он знал, он мог распоряжаться. Эта сила исходила из предмета, что свисал с цепочки на его шее, именно в нём порча ощущалась наиболее сильно.

- Я не хочу править. У меня есть всё, что мне нужно в этой жизни: друзья, семья и земля, на которой снова воцарится мир, - ответил Вэй Усянь, разглядывая марионеток, выступающих из тьмы, сгустившейся за спиной их повелителя. - Ты позволил своей жадности развратить тебя, и теперь ты заплатишь за это.

- Я буду богом! - вскричал Вэнь Жохань и, выхватив меч, бросился в бой. Чёрная энергия кружилась вокруг него в наступательной игре теней.

- Богов уже много, и ты никогда не достигнешь их уровня.

В голосе Вэй Усяня звучала нотка печали, ему было жаль этого человека, который так бездарно растратил свою драгоценную жизнь.

Марионетки двинулись за своим господином, и в прекрасном когда-то саду завязался бой. Заклинатели схлестнулись с творениями главы Вэнь, пока Вэй Усянь и Вэнь Жохань танцевали свой жуткий танец вокруг фонтана. Они обменивались яростными ударами, раз за разом, скрещивая свои мечи до тех пор, пока с руки Вэнь Жоханя внезапно не сорвалась печать тьмы, поразившая Вэй Усяня. Демонический заклинатель разжал пальцы, и Суйбянь продолжил наносить удары противнику, в то время, как сам Вэй Усянь отступил назад.

- Вэй Ин! – воскликнул Лань Ванцзи, мгновенно оказавшись рядом. Он также отпустил Бичень в «свободный полёт», а сам обнял мужа, помогая ему удержаться на ногах.

Вэй Усянь глубоко вздохнул, немного кривясь от боли, но, на самом деле, его не напугало прямое попадание мощного сгустка тёмной энергии, скорее просто застало врасплох. Как только энергия обиды оказалась в его теле, её тут же втянуло в себя его второе ядро. И мысль о том, что это в результате сделало его лишь сильнее, заставила Вэй Усяня ухмыльнуться.

- Со мной всё в порядке, - заверил он своего мужа и снова устремился в бой.

Пока остальные заклинатели расправлялись с марионетками, ему предстояло остановить сумасшедшего главу.

- Я буду править миром совершенствования. Я раскрою всем глаза на их ошибочный путь! И ты не остановишь меня! Ты - ничто! Слышишь меня? Ничто! - рычал Вэнь Жохань, яростно размахивая своим мечом.

Вэй Усянь не ответил. Вместо этого он собрал побольше энергии обиды и направил её прямо в даньтянь главного заклинателя. Он знал, что Вэнь Жохань, даже несмотря на то, что совершенствовал путь тьмы, был не в состоянии принять её в себя в таком количестве. Именно поэтому ему требовалось постоянное иглоукалывание Вэнь Цин. Так и вышло: как только поток энергии обиды захлестнул Вэнь Жоханя, он пошатнулся и рухнул навзничь. А в следующий миг Вэй Усянь вскинул меч и пронзил сердце тирана. Тьма взвыла и ринулась прочь из умирающего тела, отчего кожа главного заклинателя потемнела, став чёрной, как ночь без луны. Ужас отразился в глазах и лице Вэнь Жоханя, когда он понял, что его жизнь сейчас оборвётся.

Вэй Усянь не стал медлить. Он знал, что ему нужно делать, поэтому опустился на колени и приложил руку к его груди, из которой текла порченая кровь. Демонический заклинатель прислушался к своим ощущениям и слегка сдвинул ладонь влево, туда, где слабо пульсировало золотое ядро мужчины. Он коснулся энергии обиды, захватившей Вэнь Жоханя, и принялся втягивать её в себя до тех пор, пока не очистил его тело полностью.

Когда порча была удалена, кожа главного заклинателя вновь стала обычной, а его золотое ядро расслабилось, потому что даже в своём зле он заслуживал шанса на перерождение, шанса стать лучше.

Когда до Вэнь Жохань осознал, какой подарок преподнёс ему Вэй Усянь, он посмотрел ему в глаза и печально улыбнулся.

Демонический заклинатель стал свидетелем того, как этот человек запоздало понял, что в своём безумии он уничтожил всё, что когда-то было ему дорого: свой дои, свой народ, свою семью. Он был осквернён и осквернил окружающих так, что это невозможно было забыть или простить. Теперь его кровь превратилась из чёрной в красную, а глаза изменились с красно-чёрных на коричнево-белые. Вэй Усянь не отводил взгляда, пока не были удалены последние остатки порчи, и тогда Вэнь Жохань сделал последний вздох перед смертью.

- Спасибо… - были его последние слова, сказанные шёпотом, почти затерявшимся в вибрации вокруг них.

Вэй Усянь какое-то время просто рассматривал человека, который вызвал такое опустошение и страх у многих людей, а потом снял артефакт с его шеи и положил себе в карман. Он позаботится о том, чтобы никто другой не получил его. Он позаботится о том, чтобы иньское железо поглотила Чэньцин.

Энергия обиды внутри него бурлила и клокотала, и Вэй Усянь чувствовал борьбу внутри себя. Его тело сопротивлялось перенасыщению, и это было даже больно: он принял слишком много демонической энергии, и его золотое ядро пыталось регулировать демоническое. Но когда Вэй Усянь оглянулся и увидел своего мужа, ему стало легче.

Лань Ванцзи обезглавил последнюю марионетку и поспешил к возлюбленному.

- Вэй Ин. - Он подхватил его на руки и поцеловал в лоб, что заставило Вэй Усяня мягко улыбнуться. Но потом его зрение затуманилось, и последнее, что он увидел, были обеспокоенные золотые глаза. Он ещё услышал крики вокруг себя и успел подумать, что его Лань Чжань обязательно защитит его, прежде чем наступила тьма.

- Ты хорошо справился, дитя. Ты изменил путь, установленный в последней временной линии. Ты спас свой мир и людей, - услышал Вэй Усянь знакомый голос.

Он открыл глаза и понял, что снова оказался в том месте, где было озеро, прекрасные деревья и кролики. Как и прежде пушистые комочки копошились на земле и щипали сочную зелёную травку. А позади них светились два больших шара - золотой и серый. Вэй Усянь знал, что это были его ядра, его сущности – духовная и демоническая, которыми он и был в пространстве своей души.

- Что происходит сейчас? - спросил Вэй Усянь.

В конце концов, если он изменил время, означало ли это, что в будущем всё будет по-новому? Что всё сложится лучше для дел, которые ещё предстояло завершить? А как насчёт его сына и самих Орденов? Что они сделают, если мир всё ещё нуждается в некоторой корректировке? И как насчёт Цишань Вэнь, были ли они сейчас в безопасности, или ему нужно будет снова обеспечивать их спасение?

«Столько ещё предстоит сделать», - подумал он.

- Теперь ты живёшь той жизнью, которая должна была быть у тебя уже давно, и однажды ты вознесёшься в царство богов, где займёшь своё место. Но до этого момента пройдёт много лет, сотни, если не больше, ребёнок, - ответил Чжоу, и его голос был лёгким, как сон.

- Но что происходит с остальными вещами из прошлого?

- Это зависит от тебя, дитя. Жизнь, которую ты будешь вести с этого момента, зависит от тебя. Ты спас их, никогда не сомневайся в этом, - проговорил Чжоу, глядя на молодого человека, который заслуживал гораздо большего, чем ему когда-либо давали за все эти годы и сроки. Теперь ему будет даровано то, чего он больше всего желал - его вторая половинка и будущее. - Ты благословенный ребёнок; никогда не сомневайся в этом. В глубине души ты знаешь, что хорошо, а что плохо, и знаешь правильный путь вперёд. Это не значит, что ты не будешь спотыкаться, но ты будешь двигаться вперёд и получишь то, что заслуживаешь.

- Итак, всё кончено?

Вэй Усянь подумал о последних нескольких годах и переменах; финал показался почти разочаровывающим. Он задавался вопросом о том, как Вэнь Жохань впал в безумие, и о свободе, дарованной ему, в конце концов. Вэй Усянь думал о пути к божественности. Будет ли позволено Лань Ванцзи пройти его рядом с ним? Он не мог себе представить, что снова пойдёт по иному пути; он больше не хотел идти по дороге с одной доской; он всегда будет идти рядом со своей второй половинкой. Куда бы это их ни привело.

- Ты так хорошо справился, дитя, что даже будучи ребёнком бога и богини Инь и Ян, твой путь изменит ход мира совершенствования на тысячи лет, - сообщил Чжоу молодому человеку, который решил проблему богов.

- Я хочу вернуться к Лань Чжаню. Это всё, что мне нужно в этом мире или любом другом, - честно признался Вэй Усянь.

- Итак, ты выбираешь семью. Тогда, я думаю, пора разбудить ребёнка, - произнёс Чжоу.

Вэй Усянь был более чем готов: он хотел вернуться к своей семье, достичь своих целей и найти сына.

- А-Юань...

- То, что должно произойти, случится, дитя. Возвращайся в свой мир; ты это заслужил.

Вэй Усяня качнуло, и он осознал, что снова оказался в собственном теле. Тихо вдохнув, он медленно открыл глаза, прислушиваясь к звукам вокруг себя. Тихие голоса, как будто те, кто находился рядом с ним, пытались его не беспокоить. Когда его зрение прояснилось, Вэй Усянь обнаружил, что находится в палатке, тканевые стенки которой были окрашены в бледно-кремовые цвета. Он повернул голову, и пусть его разум ещё не до конца проснулся, ничто не помешало ему понять, кто перед ним – его душа, его муж, его прекрасный Лань Чжань.

- Лань Чжань… - выдохнул Вэй Усянь, и глаза его мужа прояснились.

- Вэй Ин, - произнёс Лань Ванцзи. Он нежно провёл кончиками пальцев по его лбу, а потом наклонился и нежно коснулся его губ своими.

- Как долго я спал? - спросил Вэй Усянь, только сейчас обнаружив, что в палатке они не одни.

Здесь был его брата и другие; он знал, что они, должно быть, тоже очень устали, но упорно ждали, пока он проснётся.

- Два дня, - ответил Лань Ванцзи.

Вэй Усянь сел; чувствовал он себя на удивление хорошо.

- Ты истощил своё золотое ядро, когда оно пыталось компенсировать твоё демоническое, которое ты перегрузил, самонадеянно решив перетянуть всю энергию обиды из Вэнь Жоханя в себя, - резко произнесла Вэнь Цин, и, оглянувшись на неё, Вэй Усянь прочёл в её глазах неодобрение и облегчение.

- Я чувствую себя хорошо, - честно сказал он, и это была абсолютная истина: оба его ядра снова работали чётко и дружно.

- Я до сих пор не понимаю, как ты это сделал, но тебя вообще трудно понять. Твои ядра, как и ты, никогда не делают того, что от них ожидают, - с раздражением проговорила Вэнь Цин и, взяв его за руку, проверила пульс. – Тем не менее, с тобой всё в порядке. Надеюсь, ты не захочешь перегружать себя в ближайшее время.

- Спасибо, - поблагодарил целительницу Вэй Усянь и поинтересовался: - Итак, что я пропустил?

- Мы захватили вражеских солдат и отправили их по тюрьмам, так как мы пока не приняли окончательного решения в отношении Безночного города и самого Ордена Вэнь, - ответил Цзян Чэн, ужасно довольный тем, что его брат наконец-то пришёл в себя. - Некоторые предлагают разделить территории Вэней между остальными Орденами и кланами; кто-то настаивает на том, что стоит передать Орден в руки следующего потомка.

- А что с гражданскими? – взволнованно поинтересовался Вэй Усянь. Он боялся прошлого.

- Поначалу возникла некоторая путаница, когда их согнали в одно место, но проблема была решена, - объяснил Цзян Чэн. - Многие мужчины из Цишань Вэнь не пережили войну или вторжение. Тем, кто не воевал, разрешили остаться в своих домах. В основном это касается женщин, детей и стариков. Остальные, как я уже говорил, отправлены по тюрьмам.

- Вэнь Чао?

- Мёртв, - сказал Лань Чжань.

- Хорошо.

Вэй Усянь почувствовал большое облегчение от того, что главной семьи Ордена Вэнь больше нет. Слишком много боли и опустошения они причинили, и из-за своей жадности привели некогда гордый Орден к упадку…

Они провели ещё некоторое время, обсуждая шаги, которые следует предпринять в дальнейшем, чтобы обеспечить безопасность невиновным людям Цишань Вэнь. Остальное, решил Вэй Усянь, не его забота. Его единственной заботой было достижение нескольких последних целей. И сейчас демонический заклинатель пытался решить, как ему стоит действовать, чтобы добиться желаемого.

Теперь, когда худшее было предотвращено, он задумался о поиске А-Юаня. Он знал, что для начала ему следует поговорить с Вэнь Цин, но не понимал, как лучше к этому подступиться. Поэтому, пораскинув мозгами, он решил действовать прямо. Дождавшись, пока заклинатели разойдутся по своим делам, а целительница примется собирать свои инструменты, он приблизился к ней и проговорил:

- Вэнь Цин, у твоей двоюродной сестры есть маленький ребёнок, А-Юань. - Вэй Усянь замолчал, увидев испуганное выражение на лице целительницы.

Вэнь Цин кивнула и вздрогнула, вспомнив ту давнюю ночь, когда Вэй Усянь в бреду выкрикивал имя её племянника:

- Да.

- Я… это… ну. - Вэй Усянь стушевался, не зная, как сформулировать следующее предложение.

- Да?

- Я должен сказать тебе кое-что. - Вэй Усянь увидел выражение глаз целительницы, и ему почудился намёк на понимание. Он двинулся вперёд, собираясь с духом, и после кивка Вэнь Цин заговорил: - Я вернулся во времени. Мне было поручено предотвратить огромное количество боли и разрушений, и, похоже, мне это удалось. Всё изменилось. В моём времени Цишань Вэнь был уничтожен, Все мужчины, женщины и дети… все погибли. Кроме одного малыша… моего сына.

Вэнь Цин застыла. Она была потрясена. Всё это время она думала, что этот молодой человек просто знает что-то, чего не должен; что он делает странный выбор, который может показаться глупым, но в конечном итоге оказывается правильным. Что, возможно, у него есть проблески дара провидца…

- Ты, Вэнь Нин, вы все умерли. Единственным выжившим был А-Юань, которого вырастил Лань Чжань, потому что сам я не смог… Меня убили… - продолжил Вэй Усянь; он знал, что многое пропускает, что понять его сложно; однако ему нужно было, чтобы она ему поверила. - Я сражался за тебя и всех, кто выжил из ветви Дафань Вэнь, но, в конце концов…

- Хорошо! - Вэнь Цин вскинула руку.

Она поверила ему, но что она могла на это сказать? Как могла отреагировать на столь неожиданное развитие событий?

Вэй Усянь с облегчением улыбнулся - Вэнь Цин сразу же приняла решение; ему больше не нужно было ходить вокруг да около, и он перешёл к сути:

- А-Юань… С учётом изменений, я уверен, что его родители выжили, и хотя это убьёт меня, я понимаю, что он живёт другой жизнью, не так, как в прошлом. - Вэй Усянь обернулся, посмотрел на Лань Ванцзи, который как раз входил в комнату, и снова сосредоточился на целительнице: - Но если они не выжили, я бы хотел его усыновить, мы бы хотели его усыновить!

Вэнь Цин была одновременно удивлена и не удивлена этой просьбой. Её двоюродная сестра умерла, а её муж погиб, сражаясь на войне по приказу Вэнь Жоханя. Ребёнок жил с бабушкой, а та была очень стара, и ей было трудно нести на себе ответственность за маленького ребёнка.

- Мне просто нужно увидеть его один раз, пожалуйста, - умоляюще произнёс Вэй Усянь.

Он понимал, что ему придётся жить дальше, если А-Юань был с его биологическими родителями, и он будет рад за него; он позаботится о том, чтобы мальчик никогда ни в чем не нуждался.

- Вэй Усянь, моя двоюродная сестра умерла три месяца назад, её муж погиб, а ребёнок живёт с бабушкой и дядей… Если они позволят, я не буду мешать вам дать Вэнь Юаню дом, который он заслуживает. Судьба Цишань Вэнь такова, что я всё ещё не уверена в нашем будущем. Хотя вы спасли многих из моего народа, нашу жизнь будет трудно восстановить, и другие Ордена не будут такими сговорчивыми. Потребуются годы, чтобы снова восстановить стабильность. Ребёнку же нужно позволить жить счастливо и свободно, и с вами двумя это возможно.

Вэй Усянь был так рад, что едва мог дышать. Его сердце бешено колотилось, его мир вновь стал прочным и стабильным - его надежда сбылась. Он уже видел ту жизнь, которая ждала его. После всех невзгод и потерь, что он пережил в прошлом. После тех лет, что он мотался по миру одиноким духом, пока Лань Ванцзи воспитывал их сына

На этот раз он будет рядом, чтобы видеть, как их сын растёт, он будет учить, любить и заботиться о нём. У них будет семья.

Chapter Text

 

Четырнадцать лет спустя:

Вэй Ин задумчиво стоял на том самом месте, где он стоял много лет назад, и его разум был переполнен мыслями. Они бы захлестнули его, если бы не присутствие рядом Лань Ванцзи, всегда приносящее ему чувство уверенности и устойчивости. Сегодня был тяжёлый, траурный день в прошлой временной линии - день, когда погибла его любовь. В этот день Вэй Усяню всегда было не просто. И он каждый раз приходил сюда, что вспомнить прошлое и напомнить себе, что сейчас всё иначе.

Земли перед ним были полны жизни и мира. После войны все Ордены и кланы сумели найти общий язык, и была провозглашена лучшая эпоха для всех. Это действительно было прекрасное время.

Лань Сычжуй, ставший теперь сильным молодым человеком, рос вместе со своим старшим братом Сюэ Яном (ныне Цзян Яном). Вэй Усянь и Лань Ванцзи решили усыновить Цзян Яна, маленького ребенка, которого бросили на произвол судьбы. Тайны его детства были глубоко сокрыты, и под опекой любящей пары он также превратился в прекрасного молодого человека. Вэй Усянь чувствовал облегчение, глядя на него. В отличие от предыдущей временной линии, Цзян Ян становился опорой силы, особенно для Лань Сычжуя. Оба их сына, беззаветно преданные друг другу, были наследниками своих Орденов.

Вэй Усянь и Лань Ванцзи несколько месяцев после войны прочёсывали Куйчжоу, Юэян и его окрестности в поисках Сюэ Яна. Они надеялись спасти его, прежде чем он поддастся тьме, как это случилось в прошлой временной линии. Вэй Усянь верил, что с любовью и заботой путь Сюэ Яна можно изменить к лучшему.

- Вот, - воскликнул Лань Ванцзи, нарушив ход мыслей своего мужа.

Они стояли перед старой, ветхой конюшней. Именно тогда Вэй Усянь заметил грязного, напуганного ребенка, забившегося в угол.

- Вот ты где, Сюэ Ян?

Голос демонического заклинателя был спокойным и участливым, с оттенком заинтересованности, и мальчик поднял голову. Его тёмные глаза были настороженными и любопытными, но он молчал.

- Всё в порядке, мы здесь не для того, чтобы причинить тебе вред. Мы здесь, чтобы предложить тебе дом, - заверил его Вэй Усянь.

Прежде чем кто-то успел сказать что-то ещё, Лань Сычжуй, который в этот день был вместе с ними, не в силах сдержать волнение, с яркой улыбкой бросился к Сюэ Яну. Лань Ванцзи напрягся, готовый вмешаться, но Вэй Усянь остановил его взмахом руки.

И тогда они впервые стали свидетелями глубокого воздействия объятий Лань Сычжуя на Сюэ Яна. Впервые Сюэ Ян испытал подлинную заботу.

Связь между братьями со временем стала лишь крепче, и Сюэ Ян стал самым яростным защитником Лань Сычжуя. Оба молодых человека стали опытными бойцами, которых с раннего возраста обучали их Ордена. Лань Сычжуй, как и Лань Ванцзи, был более сдержанным, а Цзян Ян больше походил на Вэй Усяня, и был более решительным в защите тех, кто ему дорог.

К удивлению Вэй Усяня, Цзян Ян был объявлен наследником Ордена Юньмэн Цзян, гордым преемником, которого неустанно хвалили его дедушка и дядя.

Цзинь Лин также рос вместе с мальчиками, образуя сплоченное трио, известное по всей стране.

Несмотря на свою некоторую избалованность, Цзинь Лин нашёл равную защиту в лице Цзян Яна и Лань Сычжуя. Под их влиянием он менялся в лучшую сторону, как менялся и Орден Ланьлин под руководством его отца, Цзинь Цзысюаня. Золотой Павлин сумел надавить на своего отца, заставив его смирить свой властный характер. Вэй Усянь всё ещё питал неприязнь к Цзинь Гуаншаню, но признавал, что его влияние постепенно сходит на нет, что делало его всё менее опасным.

Вэй Усянь чувствовал глубокую благодарность за семью, которая у него по-прежнему была, несмотря на то, что бывали дни, когда ему было трудно бороться с воспоминаниями о прошлом. Он посвятил годы созданию лучшей жизни для своей семьи и Орденов, способствуя гармонии там, где когда-то существовал конфликт.

Многие из тех, кто погиб в предыдущей временной линии, теперь жили радостной и яркой жизнью, а Ордена и кланы тесно сотрудничали, стремясь построить светлое будущее. Орден Вэнь под руководством Вэнь Нина претерпел замечательные изменения. Сострадание и доброта Вэнь Нина, качества, которых когда-то недоставало в Ордене Цишань Вэнь, привели их к вновь обретённой силе, основанной на преданности, а не на страхе. Они вернулись к своим первоначальным учениям, тому самому фундаменту, на котором Вэнь Мао когда-то основал свой Орден.

Руководство Вэнь Нина, отмеченное милосердием и пониманием, помогло залечить глубокие шрамы Ордена. После войны над многими Вэнями был проведён справедливый суд, но только виновные понесли наказание, что позволило невиновным восстановить свою жизнь. Это резко контрастировало с предыдущей временной линией, и Вэй Усянь был безмерно благодарен за эти изменения. Орден Вэнь теперь стоял наравне с другими Орденами и кланами и процветал.

Вэй Усянь с теплотой думал о своём друге и защитнике Вэнь Нине, который постепенно превратился из пугливого и неуверенного в себе человека в сильную фигуру, находящуюся под благодатным влиянием своего партнёра. Эти отношения, хотя и не оглашённые за пределами их семей, стали источником силы для Вэнь Нина. Он и Цзян Чэн были вместе уже много лет, решив не жениться, а стать опорой, в которой нуждались их Ордена. Решение было стратегическим, позволившим обоим Орденам процветать независимо. А вот наследницей Ордена Вэнь стала дочерь Вэнь Цин и Цзинь Гуанъяо, плод уникального союза, который уравновесил политику мира совершенствования.

Цзинь Гуанъяо, заместитель Вэй Усяня, оставался верным и преданным своему делу. Его брак с Вэнь Цин, женщиной, столь же близкой демоническому заклинателю, как сестра, стал предметом его глубокого внимания. Несмотря на его первоначальные колебания, связанные со стремлением Цзинь Гуанъяо к власти, Вэй Усянь понемногу научился доверять ему, чему способствовали положительные изменения в его характере, аналогичные тем, что произошли в Сюэ Яне. В конце концов, Вэй Усянь признал искреннюю любовь между Вэнь Цин и Цзинь Гуанъяо и поверил в то, что решительная и властная Вэнь Цин окончательно искоренит из своего мужа всю тьму прошлого, и благословил их союз.

В эту новую эпоху, свидетельствующую о жизнестойкости и способности к переменам внутри каждого человека и Ордена, вера Вэй Усяня в присущую людям доброту, независимо от их сложного прошлого, создала мир, сильно отличающийся от его предыдущей временной линии.

- Пойдём, любовь моя, пришло время пиршества, - с улыбкой позвал Вэй Усянь своего мужа.

В этот день, в противовес горестным событиям прошлого, они устраивали грандиозный пир. Праздник возрождения жизни, об истинной цели которого мало кто знал. Представители каждого Ордена и клана, включая их собственные, присутствовали, чтобы отпраздновать процветание мира совершенствования. Все они предвкушали будущее, неизвестное Вэй Усяню. Будущее, которого он также с нетерпением ждал. Будущее, которого у него никогда не было возможности испытать в своём прошлом.

 

Пятнадцать лет спустя:

Вэй Усянь с удовлетворённой улыбкой наблюдал за своим мужем. Их тренировочные дуэли с Лань Ванцзи всегда становились событием, которое собирало толпу. Со временем оба преуспели в своих ролях. Вэй Усянь, благодаря своим новаторским идеям, добился улучшения возделывания земель, подняв земледелие на новую высоту. Несмотря на своё политическое влияние, он предпочитал заниматься исследованиями и частенько перекладывал свои официальные обязанности на Лань Ванцзи, который стал к этому времени уважаемым членом высшего совета Ордена, и эта его роль наполняла Вэй Усяня огромной гордостью.

Лань Ванцзи, всегда олицетворяющий дисциплину и порядок, сохранял свою сущность на протяжении многих лет. Его структурированный подход уравновешивался моментами радости, особенно рядом мужем и детьми, что делало его символом спокойствия - идеальным дополнением к динамичному Вэй Усяню.

Лань Хуань с любовью наблюдал за тренировочной дуэлью, размышляя о росте мастерства своего брата благодаря браку с Вэй Усянем, который привнёс в его жизнь более радужные перспективы. В отличие от предыдущей временной линии, отмеченной отчаянием, его нынешняя жизнь, благодаря влиянию Вэй Усяня, была полна семьи, надежды и любви. Как и у самого Лань Хуаня. Его жизнь с Не Минцзюэ, смесь силы и защиты, но в то же время щемящего понимания, представляла собой идеальное сочетание. Спокойное поведение Лань Хуаня смягчило напряжённость в Ордена Не, что заставило его отказаться от своего положения наследника Ордена Гусу Лань и остаться со своим мужем.

Гордый взгляд Лань Хуаня переместился на его сына, уважаемого наследника клана Не, который теперь сражался со своими кузенами. Не Хуайсан, выбравший уединённую жизнь, души не чаял в своём племяннике, баловал его и часто игриво шалил вместе с ним и Вэй Усянем. Дух молодого наследника Не был свободен, как никогда в прошлом.

Прошло двадцать восемь лет после окончания войны, и на их землях до сих пор царил мир благодаря усилиям Вэй Усяня и Лань Ванцзи - период, отмеченный гармонией и процветанием, так контрастирующий с потрясениями прошлого.

Старейшины наблюдали, как их потомки налаживают связи в этом новом мире. За прошедшие годы Лань Цижэнь и Цинхэн-цзюнь нашли общий язык. Лань Цижэнь вернулся к своей страсти - преподаванию, больше не обременённый клановыми обязанностями, в то время как Цинхэн-цзюнь возглавил Орден, руководствуясь принципами Лань Аня, гордясь жизнью и изменениями, которые принесли в мир совершенствования его сыновья и внук.

Цзян Фэнмянь и Юй Цзыюань с гордостью наблюдали за жизнью своих детей и внуков, за процветанием их семьи. Они сохранили любовь к своему прошлому и к тем, кого потеряли, зная, что воссоединятся с ними в другой жизни или, возможно, в той временной линии, где всё обернётся по-другому. На этот раз они приняли учение Вэй Усяня, приняли то, что невозможно изменить. Юй Цзыюань, в частности, стала ближе со своим старшим сыном. Её внуки были её радостью, а Вэй Ин - её солнцем. Она часто размышляла о своих поступках в прошлом и чувствовала благодарность за тот рост и любовь, что она обрела в этой временной линии.

Непоколебимая любовь Лань Ванцзи к Вэй Усяню оставалась неизменной на протяжении многих лет. Их совместная жизнь принесла ему больше, чем он когда-либо мог себе представить, обогатив его безмерно. Вэй Усянь был мелодией его жизни, светом его дня, щедро даря свою любовь и поддержку. Лань Ванцзи, по-прежнему предпочитавший одиночество и минимум разговоров, всегда находил утешение в принятии и любви своего мужа. Их дети, которых они воспитывали вместе, были такой же частью его, как и Вэй Усяня. Их благословением, которого он никогда не мог себе представить в юности.

И каждый день Лань Ванцзи был благодарен за возвращение Вэй Усяня, за спасение их всех и за семью, которую они создали вместе.