Chapter Text
С приоткрытых губ срывается несдержанное мяуканье. Сонхва крепко впивается пальцами в широкие плечи и жмурится от удовольствия, которое словно тысячи маленьких иголочек проходит вдоль позвоночника.
Он думал, нет, он был уверен, что это будет больно, ну или хотя бы неприятно, что он позволит укусить себя только ради своего господина, но реальность оказывается краше, чем он ожидал.
Сонхва медленно пьянеет и еле дышит, кусая губы и не позволяя себе издавать совсем неприличные звуки. Он всем телом ощущает пульсацию крови где-то в районе шеи, но его это совершенно не беспокоит. Испытывая абсолютное, безграничное доверие к Юнхо, Сонхва только сильнее наклоняет голову — лишь бы господину было удобно.
Юнхо нежно прижимает Сонхва к себе — одна рука вполне привычно покоится на пояснице, а вторая зарывается в густые черные волосы. У вампиров руки холодные, и это прекрасно ощущается сквозь одежду, и Сонхва теряется, путается в этом контрасте ледяных рук и обжигающе горячих губ.
Если бы Сонхва не был демоном, то думал бы, что он попал в Рай.
Прежде, чем оторваться от чужой шеи, Юнхо аккуратно зализывает ранки от укуса. А потом не дает даже сделать нормальный вдох, целует, сразу чувственно и глубоко. Сонхва чувствует на языке привкус собственной крови, и у него кружится голова, а где-то внутри так сладко и болезненно ноет, что хочется скулить.
Он и сам не замечает, как выпускает когти. У Юнхо это вызывает лишь усмешку. Он опускает руку Сонхва на подбородок и, отстранившись, проводит языком по губам.
— Возможно, это прозвучит капельку неприлично, но ты очень вкусный. У людей кровь совсем не такая.
Сонхва едва не мурлычет, ему до того хорошо, что хочется обратиться котом и свернуться теплым клубочком у Юнхо на коленях.
— У вас глаза, кстати, не покраснели, — шепчет он. — Это всё потому, что я демон?
— Вполне может быть, — хмыкнув, Юнхо пожимает плечами. — Но нам это только на руку, милый мой Сонхва.
Он касается носом его щеки, когда по всему первому этажу разносится трель нескольких маленьких колокольчиков. Пару дней назад Сонхва сам установил на дверь что-то вроде звонка, но все равно пугается, вздрагивает и напряженно замирает.
— Кажется, у нас снова гости, — Юнхо аккуратно помогает Сонхва встать.
Тот сначала не понимает, зачем ему помощь, но когда он оказывается на ногах, то вдруг обнаруживает, что они его совсем не держат. Его ведет, как после нескольких полных бокалов вина, а внезапный туман в голове заставляет Сонхва глупо захихикать.
— Прости, лучше посиди пока что, — Юнхо мягко усаживает его в кресло на свое место, а сам идет открывать дверь.
Сонхва в это время часто моргает и пытается понять, почему он так странно себя чувствует.
Через пару секунд по этажу разносится не менее звонкий, чем колокольчики, детский голос:
— Дядя, скажите, а вы правда на всякую нечисть охотитесь?
— Ох, — спустя короткую паузу отвечает Юнхо. — Милая, а кто тебе об этом рассказал?
— Так весь город о вас говорит! — заверяет, судя по всему, девчушка. — Говорят, что вы чудовище из пещер рядом с рудником победили.
Сонхва содрогается, вспоминая гигантское существо с клешнями и копытами, будто слепленное из нескольких разных животных. Но заслышав детский голосок он немного трезвеет и заставляет себя подняться, чтобы сделать маленькой гостье чай.
Наверняка дети любят фруктовый, обязательно сладкий, с печеньем. Сонхва осторожно прокрадывается на кухню, а когда возвращается, Юнхо и девочка уже сидят в креслах в гостиной.
— Привет, как тебя зовут? Угощайся, это всё тебе, — Сонхва улыбается и ставит на столик хрупкую фарфоровую чашку и вазочку со сладостями.
Девочка, совсем малышка, поднимает свои гигантские черные глаза на Сонхва, улыбается в ответ и застенчиво заправляет такие же черные волосы, торчащие в разные стороны, за уши.
— Спасибо. Знаете, вы на котика похожи, — совершенно искренне заявляет она и тянется к вазочке.
Сонхва тихо смеется, усаживаясь на подлокотник кресла рядом с Юнхо.
— Правда? Неожиданно как-то, я могу принять это как комплимент?
Девочка активно кивает.
— Меня зовут Соён, я из сиротского приюта, у меня родителей нет. Мне шесть лет, я уже умею читать, играть на рояле и вышивать крестиком. Нянечка говорит, что я умная и способная, но у меня слишком богатая фантазия.
Для шестилетнего ребенка Соён говорит удивительно складно и серьезно. Болтая ногами и деловито приглаживая свое льняное платье в заплатках, она вертит в руках печенье, а затем аккуратно откусывает.
— Итак, Соён, зачем же ты к нам пожаловала? — глядя на собранность девчушки, Юнхо тоже начинает вести себя так же серьезно.
Девочка с чинным видом отпивает чай из чашки.
— В нашем приюте завелось чудовище. Вот уже месяц подряд раз в несколько дней оно появляется у нас в доме, пугает всех подряд, ребята спать не могут из-за этого. Нянечки тоже очень боятся и не знают, что делать. Один из наших ребят даже зарисовал монстра, сейчас.
Соён зажимает в зубах печенье и залезает рукой в глубокий карман на платье. Оттуда она достает сложенный листок и протягивает его Юнхо. Тот с любопытством его разворачивает.
Рисунок выглядит по-детски коряво, но общие черты чудовища угадываются. Рога, острые клыки, длинные руки и ноги с когтями. А еще светящиеся зеленым глаза и чуть вытянутая морда.
— Весьма впечатляюще, — с кислым лицом резюмирует он. — А появляется оно только по ночам, я правильно понимаю?
Соён кивает с удрученным видом.
— Совершенно верно, только ночью, и от этого еще страшнее. Вы возьметесь? У меня нет денег, но я могу чем-нибудь помочь вам по дому, ну или выполнять разные поручения. Но нашему приюту правда нужна помощь, а обратиться нам просто не к кому.
Юнхо замолкает на какое-то время, а Сонхва, заметив нотку скептического настроя в чужих глазах, кладет руку ему на плечо.
— Целый приют абсолютно беззащитных детей, господин. Мы обязаны помочь, кто знает, чем это все может закончиться?
— От нас еще все коты сбежали, — задумавшись, добавляет Соён. — И пауки — они просто повсюду. Даже в кровати. Это неприятно. Нянечки говорят, что пауки — это символ присутствия потусторонней силы.
Юнхо качает головой, складывает рисунок пополам и убирает его к себе в карман.
— Только очень древней и очень могущественной. А еще, вполне может быть, что у вас просто плохо убираются. Но пауки — это не страшно. Уж явно не так страшно, как чудовище, бродящее в стенах приюта по ночам, верно? — Юнхо ободряюще улыбается Соён. — Пойдем туда, чтобы во всем разобраться, хорошо?
Соён спрыгивает с кресла и складывает руки у груди.
— Спасибо вам большое, вы очень выручите всех нас.
— Рано благодарить, малышка, — Юнхо дотягивается, чтобы потрепать её по голове. — Пойдем сейчас в твой приют, все выясним и поймем, что нам делать с твоей проблемой.
Сонхва помогает Юнхо быстро собрать все необходимые вещи в большую черную сумку. Серебряная цепь, несколько ножей, целая связка свечей — у Сонхва все это рассортировано и разложено по полочкам в их кабинете.
Соён все это время с любопытством и весьма сосредоточенно наблюдает за ними. И, кажется, немного восхищается, когда Юнхо с важным видом надевает плотные черные перчатки и длинный черный плащ с капюшоном.
— Вы выглядите как настоящий охотник на чудовищ, — на выдохе замечает она, хотя, конечно, и не знает, для чего эта вся экипировка на самом деле.
Дорога до приюта оказывается совсем короткой, поэтому Сонхва удивляется — раньше он его не замечал.
На пороге дома их встречает высохшая старушка. Она кутается в проеденную молью шаль, седые волосы собраны на затылке в тонкую косичку, и рост у неё едва ли не в два раза меньше, чем Сонхва и Юнхо. Она щурится и со всей своей старушечьей строгостью смотрит на Соён, которая украдкой пытается спрятаться за спиной Сонхва.
Сонхва протягивает ей ладонь — и Соён с радостью за неё хватается.
— Соён, безобразница маленькая. Опять сбежала? — кряхтит старушка. — А вы чего пожаловали? Вы её родственники?
Она морщится и несколько раз переводит взгляд то на Соён, то на Сонхва с Юнхо.
— Госпожа Спэрроу, это те самые охотники за нечистью, они пришли помочь нам. Я же говорила вам, что найду тех, кто согласится помочь приюту.
Старушка вздыхает и, прищурившись, окидывает пожаловавших в приют гостей оценивающим взглядом.
— Экзорцистам тут делать нечего, — цокает она, замечая на поясе Юнхо большой серебряный крест.
Сонхва мягко улыбается и кладет руку на плечо Юнхо, зная, как тот не любит, когда его называют простым и не совсем правильным словом.
— Я тоже так думаю, поверьте. Однако мы не экзорцисты, мы занимаемся не только изгнанием демонов в мир иной. В первую очередь мы охотимся на разную нечисть, которая по каким-либо причинам обосновалась в нашем мире. Поверьте, вам не стоит нас бояться. Мы с моим господином быстро осмотрим ваш приют и постараемся помочь.
Природное очарование Сонхва и его манера речи, похожая на кошачье мурлыканье, видимо, убеждают старушку пустить их.
Она шагает чуть в сторону и поправляет шаль.
— Чай предлагать не буду. Делайте свою работу, об оплате договоримся позже.
— Конечно, — кивает Юнхо. — И маленькое уточнение: можем ли мы побеседовать с вашими подопечными?
— Если они сами захотят этого, — старушка пожимает плечами. — Я вас оставляю, не буду мешать. Соён, пойдем, я с тобой поговорить хочу.
От Сонхва не укрывается то, насколько с опаской девочка берет старушку за руку, и то, как она мельком оглядывается на них, когда скрывается в глубине приюта.
— Какая-то странная женщина, — шепчет Сонхва. — Вам не показалось?
— Место вообще само по себе странное, — соглашается Юнхо. — Но пойдем, осмотримся для начала.
Изучение приюта занимает у них много времени. Старое двухэтажное здание буквально испещрено узкими петляющими коридорами, как кротовая нора. Сонхва брезгливо жмется к Юнхо, стараясь не касаться стен со старыми обоями, на которых видны странные подтеки.
Почти в каждом углу затаивается паутина, и Сонхва готов поклясться, что встретить чудовище с рисунка будет не так страшно, как наблюдать сейчас десятки крохотных паучков, которые так и норовят свалиться к тебе за воротник.
В воздухе веет плесенью и ветхостью. И кажется, будто потолок вот-вот рухнет, потому что потрескавшаяся белая краска прекрасно открывает вид на прогнившие под ней доски.
Поднимаясь на второй этаж по скрипучей лестнице, Сонхва замечает, как ненадежно шатаются перила.
А на втором этаже все оказывается еще хуже. Первое, что бросается в глаза — глубокие борозды от когтей на стенах. Будто бы кто-то отчаянно пытался процарапать их и пол. Сонхва ежится, но не от испуга. На втором этаже действительно оказывается куда холоднее. И холод этот — замогильный, Сонхва даже чувствует его запах. Чуть сладковатый, гнилой и тяжелый.
— Нельзя здесь жить детям, — ворчит он и обхватывает себя руками. — Место это нехорошее, будто бы проклятое.
— Ты что-то чувствуешь? — с легким удивлением спрашивает Юнхо и зачем-то кладет руку на крест. — Может, мы ошиблись, и здесь правда нужен экзорцист? Стоит поговорить со всеми обитателями, вдруг кто-то из них одержим?
— Не-а, — Сонхва мотает головой. — Будь здесь демон, я бы его почувствовал. Здесь что-то другое, и мне это очень не нравится. Если честно, мне становится немного тоскливо и страшно?
Сонхва делает шаг. Под его ногами скрипит половица, заставляя испуганно вздрогнуть.
— Это что-то значит? — Юнхо, который чувствует себя куда более комфортно, задумчиво смахивает со старого настенного канделябра пыль. — Если ты хочешь, мы можем уйти отсюда. Нам же здесь даже не заплатят, а помогать за бесплатно во вред себе — дело очень неблагодарное.
Сонхва поджимает губы и раздумывает всего несколько секунд.
— Нет, мы останемся. Здесь же дети, мы в любом случае должны выяснить, что здесь происходит.
Он присаживается на корточки и проводит пальцами по бороздам на стенах, только сейчас замечая застывшие коричневые пятна крови. По коже вновь бегут мурашки, а давящее чувство усиливается.
— Эта…печаль, она как будто исходит от них, — сдавленно шепчет он. — Такая сильная, такая безысходная. Тому, кто оставил эти царапины, должно быть, очень плохо. Ему тесно в своей же коже, он хочет вырваться, но у него не получается. Ох, господин, мне его так жаль.
Сонхва закрывает глаза и не сразу понимает, что по щекам начинают стекать горячие слезы. Чужая печаль душит его, заставляет тонуть в темных и сильных чувствах, захлебываться ими, как густой черной болотной грязью.
Холодные руки заставляют подняться и касаются его лица, аккуратно стирают слезы, а потом заключают в объятия.
— Мы уходим отсюда, хорошо? Я вернусь сюда один и решу, что делать. Ты не обязан здесь находиться, если тебе от этого так плохо.
Юнхо покачивает его в объятиях, как маленького ребенка, постепенно успокаивая. Тоска отступает, но на её месте появляется странное опустошение.
— Это все не просто так, это существо, оно будто бы все еще здесь, я его чувствую; чувствую, как ему хочется вырваться из своей же шкуры, его буквально на кусочки изнутри рвет. Оно прямо здесь, господин.
— Ты можешь его найти? — осторожно интересуется Юнхо, ласково водя пальцами по чужой спине.
Сонхва кивает и выбирается из объятий.
— Где-то внизу. Сейчас.
Повинуясь инстинктам, он сбегает вниз по лестнице и петляет по коридорам, чувствуя странный зов. Юнхо тут же бросается за ним.
Заслышав странные звуки за одной из дверей, Сонхва замирает перед ней и прислушивается. Звуки оказываются тихими жалобными всхлипами. Немного помедлив в нерешительности, он все же врывается в комнату и застает там госпожу Спэрроу вместе с заплаканной Соён. Девочка сидит в большом кресле, поджав к себе коленки, а из темных глаз падают крупные капли слёз.
У Сонхва внутри все скручивает от негодования и ужаса. Во-первых, как так можно обращаться с ребенком, а во-вторых…
— Отойдите от нее, — угрожающий взгляд исподлобья, такой всегда действует на людей, но вот старушке, похоже, откровенно все равно. — Не вздумайте даже приближаться. Это всё вы, да?
В Сонхва всё закипает. Собственная злость смешивается с тем непонятным ворохом эмоций, исходящих от монстра, и он едва не сходит с ума.
Благо Юнхо оказывается рядом в считанные мгновения. Он выставляет перед собой крест — просто на всякий случай, и Сонхва по той же причине отходит подальше. Эта близость с такими предметами ему совсем не нравится.
— Вы не понимаете, что делаете, — совершенно спокойно качает головой старушка. — Как же я не люблю таких, как вы, глупые охотники за нечистью. Здесь подобных уже много погибло. Ступайте вы подобру-поздорову.
— Подобру-поздорову надо убираться отсюда вам. Вы нашли место, для того чтобы питаться чьими-то эмоциями, да? Но даже для чудовища детский приют — это слишком. Откуда вы взялись, не расскажете?
Льдинки в голосе Юнхо, кажется, должны пронзить монстра насквозь, но старушка продолжает стоять рядом с рыдающей Соён и лишь одергивает её, когда она пытается протянуть руки в сторону Сонхва.
— Вы лезете не в свое дело, мальцы.
Температура в комнате опускается на несколько градусов. В этот же момент Соён спрыгивает с кресла и подбегает к Сонхва, испуганно прячась за его спину. И он в этот момент чувствует внезапно усилившуюся тревогу, заставляющую отступить за порог комнаты вместе с девочкой, стараясь оградить её от опасности.
— Скольких детей здесь вы ещё запугиваете?
— Запугиваю? — старушка издевательски хмыкает. — Вы думаете, они меня боятся?
Она скрещивает руки на груди и с вызовом смотрит на Юнхо и на крест в его руке.
— Хва, идите с Соён на улицу, а здесь я сам разберусь, хорошо? — он на секунду оборачивается, чтобы улыбнуться Сонхва и немного его подбодрить.
Сонхва перечить не собирается, берет Соён за руку и в спешке покидает приют. Только на улице он наконец-то может вдохнуть полной грудью, а мерзкое ощущение отступает. Он садится на ступеньки и улыбается заплаканной Соён.
— Госпожа Спэрроу тебя напугала, да?
Ох уж не завидует он ей сейчас. Если они все правильно поняли, в чем Сонхва не сомневается, то Юнхо разберется с ней на раз-два. Он поэтому и попросил их выйти, чтобы Соён не видела, как они расправляются с монстрами.
— Она накричала на меня и сказала, что я зря вас привела. Сказала, что если вы решите остаться в приюте на ночь, то непременно умрете. Что чудовище порвет вас и съест.
Соён всхлипывает и вытирает нос рукой, почти мгновенно успокаиваясь после сказанных слов. Только взгляд задумчивый не поднимает и мнет в руках платье.
— Поверь, дорогая, чтобы нас с господином съесть, это надо очень постараться, — Сонхва смеется и хлопает Соён по спине. — Не по зубам мы этому монстру.
— Это госпожа Спэрроу, да? Это ведь она монстр?
Соён оказывается еще сообразительнее, чем Сонхва думал.
— Не всегда люди оказываются такими, какими мы их представляем, правильно?
Соён молчаливо кивает и поджимает губы.
Из приюта не доносится ни единого звука, но время идет, а Юнхо все еще не выходит, и Сонхва снова начинает нервничать. А вдруг чудище оказалось страшнее, чем они думали, и оно уже с легкостью справилось с древним вампиром?
Но, к счастью, Юнхо выходит минут через двадцать и даже не выглядит потрепанным. Правда, лицо у него крайне расстроенное и недовольное.
— Что-то случилось, господин? — обеспокоенно спрашивает Сонхва, подскакивая на ноги.
От волнения он едва не выпускает когти, когда хватает Юнхо за руку.
Юнхо тяжело вздыхает и косится на Соён, а затем говорит полушепотом:
— Мне не удалось пробудить в этой старухе её вторую сущность, а без этого я не мог её убить. Сам понимаешь, что прежде чем действовать, нужно во всем убедиться. Пока, как видишь, убедиться не получилось.
— И что теперь делать? Оставлять всё, как есть? Но Соён и остальные дети приюта в опасности, им нельзя там оставаться.
Юнхо с сомнением оглядывается на открытую дверь в приют.
— До этого же она их не съела, верно? Даже если они ей нужны для каких-то целей, чтобы потом принести в жертву, сегодня, вроде бы, никаких праздников нет, не полнолуние, не новолуние, так что думаю, если мы денек повременим, то с детьми ничего не случится.
— Господин, — Сонхва разозленно выдыхает. — Соён на растерзание этой старухе я точно не отдам.
Юнхо переводит взгляд на Соён, побледневшую и еле дышащую, и разводит руками.
— Тут уж я ничего не могу поделать. Если хочешь, мы можем взять её с собой. Только подумай, не подвергнем ли мы её опасности?
— Большей опасности, чем в приюте, она уже не встретит, — Сонхва сводит брови и упирается кулаками в бока.
— Я не доставлю много хлопот, — несмело встревает Соён. — Как я уже и говорила, я много чего умею и мешать вам не буду, пока вы будете работать.
Юнхо, забывшись, поднимает глаза к небу и тут же зажмуривается и шипит.
— Я не уверен, что там, куда мы сейчас пойдем, ребенку будет безопаснее, чем в приюте с чудовищем, — согнувшись и бросив под ноги тяжелую сумку, он трет глаза. — Я уже и забыл, что это так больно.
— Ох, господин, вам нужно быть аккуратнее. Солнце и правда сегодня светит очень ярко, — Сонхва кривится и складывает ладони у лица. — Видеть можете?
Проходит несколько секунд, прежде чем Юнхо все же отвечает.
— Ну, не ослеп, уже хорошо, — он выпрямляется и поправляет на голове капюшон. — Кхм, так вот. У меня есть маленькая идея. Госпожа Спэрроу наверняка живет здесь уже давно. Но знаешь, кто живет здесь еще дольше?
Сонхва даже из-под капюшона видит заговорщическую улыбочку Юнхо и тут же обо всем догадывается.
— А, наши новые друзья! Жду не дождусь, когда вы сможете наконец познакомиться. И вообще, не думаю, что Соён окажется там в опасности.
Соён удивленно хлопает глазами.
— А куда мы сейчас пойдем?
— О, — Сонхва радостно хлопает в ладоши. — В старинный красивый замок. Там живут замечательные люди, вот увидишь, Соён, они тебе понравятся!
Юнхо фыркает.
— Вопрос в том, понравятся ли они мне, — загадочно тянет он. — Но в любом случае, я с удовольствием с ними познакомлюсь.
Путь до замка проходит в умиротворяющей тишине. Соён все время молчит и о чем-то думает с не по-детски сосредоточенным видом. Сонхва ожидал, что у неё будет множество вопросов после произошедшего, ну или хоть какое-то удивление, но Соён выглядит так, будто хозяйка приюта-монстр беспокоит её в меньшей степени.
Правда, в лесу она начинает спотыкаться слишком часто о кочки, явно не замечая их, и расстроенно ойкает каждый раз. Тогда Юнхо со вздохом сажает её на свои плечи. Сонхва про себя с каким-то удовольствием отмечает, что картинка складывается очаровательная и по-семейному теплая. Особенно когда Соён тянется за шишкой на ёлке, и Юнхо терпеливо помогает ей её сорвать.
— А что будет, когда вы победите монстра? — Соён вертит в руках шишку, с любопытством нюхает её, а потом зачем-то пробует на зубок. Вкус, судя по всему, её не очень устраивает, и она кривится, высовывая язык.
— Думаю, вы с остальными ребятами сможете спать спокойно, — предполагает Сонхва. — И вашим нянечкам тоже будет спокойнее.
Соён отчего-то вздыхает.
— Нянечкам точно, — кивает она. Взгляд её становится немного грустным. — Мне их чуточку жаль. Они так боятся.
Сонхва хочет заверить Соён в том, что все будет хорошо, но в этот момент деревья расступаются, открывая вид на старинный замок. Теперь, когда Сонхва наблюдает его не с точки зрения маленького кота, он кажется чуть менее устрашающим. Вокруг него даже вороны и летучие мыши не летают, и выглядит это место вполне безобидно.
— Здесь, должно быть, живет кто-то очень богатый? — Соён взволнованно выпрямляется и пытается одной рукой поправить волосы.
— Похоже на то, — тихо смеется себе под нос Юнхо и опускает Соён на землю. — Надеюсь, они примут нас подобающе.
— Господин, они знают, кто вы такой. Уверен, они уже давно готовились к вашему приходу.
Сонхва и сам приглаживает волосы. Несмотря на то, что их встреча в прошлый раз закончилась на хорошей ноте, он все равно немного нервничает. А вдруг вампиры в действительности не захотят с ними иметь дело?
Но его сомнения оказываются напрасны. Прямо на пороге замка их встречает Ёсан. Он открывает дверь и отходит вглубь длинного коридора, чтобы не попасть под дневной свет.
— Добрый день! Мы уж думали, вы не придете, вас так давно не было.
Ёсан приветственно улыбается, но как только вслед за Сонхва в помещение проходит Юнхо с Соён, то он резко склоняется в глубоком поклоне.
— Добро пожаловать в наш замок, господин. Мы о вас очень наслышаны. Пожалуйста, плащ можете оставить здесь, а потом проходите в гостиную. Сейчас я всех соберу.
Ёсан быстро закрывает за гостями дверь и только тогда замечает мнущуюся в стороне Соён.
В его глазах мелькает странный испуг, но Ёсан не акцентирует на девочке внимания.
— Прошу, проходите, вот сюда, — он сопровождает их в гостиную, в которой потихоньку собираются и остальные вампиры.
Сонхва зачем-то встает совсем близко к Юнхо, почти плечом к плечу.
— Здравствуйте, — Юнхо приветственно кивает собравшимся. — Моего спутника, Сонхва, вы уже знаете. Меня зовут Юнхо, и я весьма рад возможности познакомиться с вами. Но, к сожалению, несмотря на то, что мне очень хочется обсудить с вами множество вещей, прежде всего мы должны обратиться к вам за помощью.
— Вы для этого привели сюда ребенка? — с опаской спрашивает Хонджун. Сонхва узнает его только по голосу, потому что в прошлый раз этот вампир выглядел для него наиболее устрашающе. Теперь же он несколько изменился.
Ну или же просто расчесался и не пил кровь пару дней, потому что глаза не горят жутким алым цветом.
— Привет, как тебя зовут?
Один из вампиров врывается в гостиную, словно маленький вихрь, заставляя Юнхо с Сонхва расступиться в разные стороны. Он застывает в паре сантиметров от Соён и наклоняется к ней, чтобы их лица оказались на одном уровне.
Соён удивленно смотрит на молодого человека в изысканном наряде и от неожиданности отступает на пару шагов.
Сонхва не сразу вспоминает, кто это. Вроде бы тот самый вампир, с которым они не успели толком познакомиться, потому что он уходил за потерянным ключом.
— Уён, как тебе не стыдно вести себя так перед особенным гостем? — одергивает его Хонджун. — Сядь в кресло и не приставай к приличным…людям. И вы тоже присаживайтесь, пожалуйста, не стойте. О чём вы хотели с нами поговорить? Мы постараемся помочь, насколько сможем.
Сонхва немного медлит, замечая, как теряется Соён, находясь среди стольких взрослых мужчин. Наверняка она себя чувствует немного неуютно.
— Может, у вас есть чай для Соён? — тихо интересуется он. — Или что-то вкусное?
Кажется, будто бы вместе с девочкой и он сам начинает чувствовать себя неловко. Да и к тому же ему начинает казаться, что не стоит Соён слушать все эти разговоры. Несмотря на свою кажущуюся взрослость, она все же все ещё ребенок, и обсуждать при ней монстров — не очень хорошо.
Благо их быстро выручает все тот же Уён.
— Соён, а пошли со мной? Я тебе и вкусностей дам, и замок покажу, а ещё могу заплести красивые косички, если ты хочешь!
И пусть Уён для всех них — едва знакомый вампир, Сонхва хочется ему доверять. От него веет теплотой и открытостью.
Это замечает и Соён, немного застенчиво соглашаясь. Конечно, а какой вообще ребенок откажется, если ему предложат показать настоящий большой замок?
— Только будь осторожна, хорошо? — шепчет ей вдогонку Сонхва, вызывая у Юнхо слегка скептический взгляд.
— Хва, тебе не кажется, что ты как-то слишком переживаешь о ребенке, о котором мы узнали всего пару часов назад?
Сонхва загадочно улыбается и смотрит на Юнхо из-под ресниц.
— Вы, случаем, не ревнуете, господин?
— Что же должно произойти в этом мире, чтобы ты наконец стал называть меня просто по имени, — еле слышно причитает Юнхо и опускается в кресло. Сонхва по какой-то привычке садится рядом на подлокотник, а потом понимает, что свободных мест в гостиной предостаточно. И все же около с Юнхо он чувствует себя куда спокойнее, так что остаётся сидеть здесь же и надеется, что у вампиров вопросов не возникнет.
В конце концов, все можно оправдать кошачьими привычками.
Ведь можно и правда обратиться в кота и лечь сразу Юнхо на коленки. Сонхва сдерживает себя лишь потому, что дело, по которому они пришли, действительно очень важное.
— Но на всякий случай предупреждаю: если с этой девочкой что-то случится, я вам всем лично перегрызу глотки, — Сонхва с демонической ухмылкой сверкает фиолетовыми глазами. Юнхо успокаивающе кладет ему ладонь на бедро.
— Мы уже поняли, — сглатывает Ёсан.
— Давайте уже ближе к теме, — торопит Хонджун. — У вас что-то случилось?
Юнхо начинает рассказ, стараясь не упускать никаких подробностей. Чем больше информации они предоставят, тем больше шансов, что ковен сможет им помочь. Он даже даёт посмотреть на рисунок.
— Кошмар какой, — Минги качает головой. — И такой ужас обитает в приюте? Удивительно, что там до сих пор никого не съели.
Юнхо продолжает рассказывать, он говорит про царапины, даже упоминает то, что Сонхва стало не по себе рядом с ними, и что благодаря ему они смогли найти самого монстра.
Хонджун погружается в глубокую задумчивость, но первым, как ни странно, высказывается Сан.
— Но последние лет сто в нашем городе не происходило вообще ничего примечательного. По крайней мере, никто не пожирал детей, ну разве что скот иногда пропадал, но в лесу ведь живут волки, да и это нормальная ситуация. У кого он вообще не пропадает, правда?
— Ну, детей в приюте никто и не хватится, — логично возражает Юнхо. — Удобная добыча.
— А с чего вы вообще взяли, что эта старушка может их пожирать? — Ёсан тянется к тяжелому графину на стеклянном столике перед ним, но вовремя одергивает себя. Не очень хорошо пить кровь, когда в замке есть человеческий ребенок. — Может, она просто не способна контролировать свою чудовищную форму? Что ей теперь, в приюте с детьми не работать, что ли?
— Справедливо, — кивает Юнхо. — Мы об этом как-то не подумали. Здесь вообще все как-то очень запутанно, и я не совсем понимаю, как нам поступать дальше. С одной стороны, мы уже дали ей понять, что все знаем, и теперь она может представлять опасность. С другой, мы же не можем вот так сразу перейти к активным действиям?
— Может, стоит пустить на разведку твоего котика? — Ёсан кивает на Сонхва, отчего тот напрягается.
— На какую разведку? — хмурится Юнхо. — Чтобы Сонхва там порвали на кусочки? Вот еще.
— К вампирам вы меня отпускать не побоялись, господин, — хмыкает Сонхва. — Да и к тому же я все равно бессмертный. Точнее, это тело смертное, а я — нет. Придется вам призвать меня еще разочек. Возможно, мы даже с вами заключим какой-нибудь новый контракт.
Сонхва смеется немного безумно и не признает про себя тот факт, что в приют он больше не хочет даже заходить.
— Но мы же можем без этого как-то обойтись? — не соглашается Юнхо. — Даже при условии, что ты относительно бессмертный, тебе все еще может быть больно, и…
У Сонхва чуть сердце не разрывается от внимательного взгляда его господина, полного беспокойства и заботы.
— А если вывести её на бой? Заставить защищаться, чтобы она приняла свою монструозную форму? Нас много, уж как-нибудь уложим даже огромное чудовище, — Сан потирает ладоши. Похоже, он совсем не против подраться.
— Ага, а в утренней газете напишут о шайке вампиров во главе с местными экзорцистами, которые напали на беззащитную бабушку, — с сомнением отзывается Ёсан. — Мне кажется, должен быть какой-то другой способ. И старушку на чистую воду вывести, и детей защитить.
Обсуждения затягиваются. Ни ковен во главе с Хонджуном, ни Сонхва с Юнхо так и не приходят к общему выводу. Через несколько часов Сонхва начинает беспокоиться: солнце уже скрывается за горизонтом, а решения они так и не нашли. Да и Соён уже наверняка устала, даже если они с Уёном очень весело проводят время.
А уж что должны чувствовать дети в приюте, каждую ночь оставаясь с монстром один на один? Сонхва поднимается на ноги, пока Юнхо устало спорит с Хонджуном о чем-то, и подходит к окну, отодвигая шторы чуть в сторону.
Ночь выдается ясная, на небе сияют крошечные точки звезд, а полумесяц повисает среди них, будто на ниточке. Он заливает округу мертвенно-бледным светом, и от этого кажется, что все вокруг замерло.
Внезапный пронзительный визг заставляет Сонхва отскочить от окна и мгновенно обратиться в кота. Он забирается на спинку кресла и выгибает спину. Внутри все сжимается от тревоги и страха. Обычно Сонхва совсем не трусливый, но сейчас все чувства в нем обостряются, и он сам не понимает причину.
Юнхо чешет его за ухом, настороженно поворачиваясь в сторону коридора. Уже через пару секунд в дверном проёме появляется Уён с горящими от ужаса глазами.
— Соён, она… — дальше он просто открывает рот, словно рыба.
— Что ты сделал с ребенком? — Хонджун отмирает первым.
— Ничего, — Уён мотает головой, а потом шепотом добавляет, — это ребенок сейчас что-то сделает с нами. Вы вообще что привели в наш замок?
Он переводит вопросительный взгляд на Сонхва с Юнхо, и в этот момент за его спиной появляется нечто. Сонхва так и замирает, будто лапы превращаются в камень и не дают ему сдвинуться с места.
Остальные тоже застывают словно окаменели на своих местах, а Уён, не сразу заметивший, что происходит, уже через несколько секунд бросается к окну и в панике распахивает его.
Чудовище высотой в холке добрых два метра и, несмотря на свою худобу, имеет очень мощные лапы с выступающими длинными когтями. Зубы торчат из вытянутой пасти, с них прямо на пол капает вязкая слюна.
— Тише, — шепчет Юнхо. — Возможно, оно нас не тронет.
— Когда эта старушенция успела добраться до замка? — удивляется Минги, отступающий к окну.
— Старушенция? Какая старушенция? Это девочка ваша, — Уён неотрывно следит за движениями чудища, готовый к тому, чтобы спрыгнуть в окно, если оно вдруг нападет. — Она заснула на ковре на втором этаже, я её хотел переложить на диван, а она как давай…изменяться.
Чудовище, а вернее, Соён, внимательно обнюхивает край мягкого ковра, переходит на стены, а потом вдруг поднимает морду и воет.
Кошачье сердце Сонхва в этот момент замирает и едва ли не останавливается навсегда от нахлынувшей волны уже знакомой тоски. Он не уверен, ощущают ли это остальные и, скорее всего, нет. Уён и вовсе воспринимает вой как что-то угрожающее, мгновенно скрываясь на улице.
Сонхва приходится обратиться снова, хоть он и чувствует в облике кота себя куда безопаснее.
— Не делайте резких движений. Я не уверен, что он…она хочет нам зла, — Сонхва сотрясает крупная дрожь, его вновь переполняют эмоции, но не свои — чужие. — Кажется, ей очень грустно и одиноко.
Будто в подтверждение его слов Соён без интереса проходится взглядом по всем находящимся в гостиной, а после разворачивается и бежит в сторону двери. Слышится грохот — кажется, она с лёгкостью сшибает деревянные створки с петель и вылетает на улицу.
— Надо её догнать! — сразу же спохватывается Сонхва. — Пока она не оказалась в городе, её же могут убить!
— А то, что она может убить нас, тебя не беспокоит? — Ёсан скрещивает руки на груди.
Сонхва злобно оглядывается и едва ли не рычит. Юнхо смотрит на него с удивлённым и настороженным видом.
— Хва, не надо. Мы догоним её, но ты уверен, что с тобой все в порядке?
Юнхо кладет руку ему на плечо.
Сонхва внезапно выводит из себя этот вопрос. Он скидывает с себя чужую ладонь и мчится вслед за Соён. Она не должна была убежать далеко. Да и за ней остаются следы. Несколько развороченных клумб и жуткие царапины на каменной ограде. Сонхва одним махом перепрыгивает через эту стену даже не заботясь о том, что можно было выбежать через ворота, которые находятся чуть дальше.
Его ведут совсем не следы, а эмоции — те самые, невероятно сильные, от которых хочется кричать и плакать. Сонхва уверен, что ещё немного — и он сойдёт с ума. Неужели по нему было так видно, что Юнхо осмелился спросить его об этом?
Соён он нагоняет через пару минут. Она останавливается, заходится в очередном печальном вое и царапает крепкую ель, пачкая когти в густой смоле.
Чудовище выглядит устрашающе.
Но Сонхва его так жаль.
Он медленно подходит к нему, выставив перед собой руку.
— Соён, девочка моя. Тебе страшно, да? Я верю, что тебе самой очень страшно, но послушай меня, пожалуйста.
Соён вытягивает морду и с опаской обнюхивает протянутую ладонь. Сонхва в этот момент почти не дышит от чужого напряжения. Сам он почти не боится, что сейчас его могут укусить или порвать на кусочки. Соён выглядит как побитый щенок, брошенный на произвол судьбы. Ей просто нужно немного доброты и ласки.
В подтверждение его мыслей она тыкается ему в ладонь мордой и издает странный рычаще-мурлыкающий звук.
— Кажется, она не собирается делать ничего плохого, — раздается голос Юнхо чуть позади. — Но я бы увел её обратно в замок. Мало ли в лесу затесались какие-то охотники. Они могут ей навредить.
— Соён, — Сонхва улыбается и чешет её под мордой. Сейчас его не смущают даже склизкие вязкие слюни. — Пойдем с нами, а? Ты же знаешь, что мы тебя не обидим. Может быть, ты даже расскажешь нам, чего хочешь покушать?
Как ни странно, она подчиняется ему и его ласковому тону. И когда они возвращаются в замок, тоска почти отпускает.
Хонджун предлагает запереть Соён в подвале, и как бы Сонхва ни был против, ему приходится согласиться, что это лучшая идея. Оттуда она хотя бы никуда не денется и не навредит себе и другим.
Сонхва порывается пойти вместе с ней, но Юнхо удерживает его. Ему все еще не нравится странная связь, возникшая между ними.
— На тебе лица нет, Хва, — он аккуратно берет его за руку и переплетает пальцы. — Я не могу оставить тебя вместе с ней, пока мы все не выясним. Так что пусть там лучше побудет Уён.
Сонхва с грустью вздыхает и трется щекой о чужое плечо.
— Получается, мы все-таки зря так сразу накинулись на старушку?
Юнхо хмыкает.
— Ну, она мне не понравилась с самого начала. Даже если она просто человек, это не мешает быть неприятной личностью.
Остаток ночи проходит в неожиданном спокойствии. Соён не воет, а на Сонхва больше не давит бесконечная печаль. Он с интересом случает разговоры, которые Юнхо ведет с остальными вампирами. Им есть что обсудить, ведь его господин давно не встречал таких же, как он.
С рассветом они отправляются в подвал и обнаруживают Соён, заснувшую на коленках у Уёна. Она выглядит растрепанной, но, по крайней мере, хотя бы человеком. Сонхва её осторожно будит.
— Похоже, ты вчера провела очень насыщенный вечер, — он улыбается ей и помогает встать, расправляя складки платья. — Уснула прямо здесь.
Соён сонно хмурится и с сомнением в глазах разглядывает каменные стены.
— Какое-то странное место. И ощущения какие-то странные.
Сонхва и Юнхо переглядываются и молча между собой решают пока что ни о чём Соён не рассказывать.
Как только солнце окончательно встает, они возвращаются в приют. Сталкиваться с госпожой Спэрроу во второй раз им хочется меньше всего, но это, похоже, неизбежно. Благо встречает она их куда более дружелюбно, чем в первый раз.
— А, опять вы? — фыркает она. — Соён, поднимайся пока наверх, а я приму гостей. Кажется, нам с ними есть что обсудить.
Соён обходит старушку и бегом устремляется на второй этаж, стараясь не поднимать на неё взгляд.
Госпожа Спэрроу приглашает их на небольшую кухню и усаживает за стол.
— Я так понимаю, чай вам предлагать смысла нет? — кряхтит она. — Ну и как вам ночь с этим бесёнком?
— Почему вы сразу нам ни о чём не рассказали? — сразу в лоб спрашивает Юнхо. — Во-первых, я вполне мог вас убить, а во-вторых, вы отпустили девочку с нами, при этом зная обо всем.
— Кто я такая, чтобы спорить с древним вампиром и его приспешником-демоном? — госпожа Спэрроу смеется, а потом задергивает шторы на окне. — Можете снять капюшон. Но если говорить серьезно, то я просто хотела, чтобы вы сами все увидели. И, может, нашли решение. Потому что мне жалко девочку.
— Вам? Жалко? — удивляется Сонхва. — Не вы ли её вчера до слез довели?
— Я пыталась ей объяснить последствия её поведения. Она еще сама не знает, какую опасность представляет для общества, — отрезает госпожа Спэрроу. — Девчонка наивно верит, что у нас просто завелось чудище, но не знает, что это чудище — она сама.
— Но откуда она взялась? Её кто-то проклял?
Госпожа Спэрроу насмешливо оглядывается на Юнхо.
— Проклял? Нет, но это кое-что пострашнее проклятия. Несколько лет назад родители Соён погибли прямо у неё на глазах. Невыносимое зрелище для любого человека, не то что для маленького ребенка. И тогда всё горе, вся печаль, что в ней были, превратили её в чудовище. Самое настоящее, как из страшных сказок, которые дети всегда рассказывали друг другу. Наверное, в какой-то степени это позволило ей не сойти с ума. Теперь она почти обычный ребенок, едва ли помнящий, какими были её родители. Она думает, что её, как и многих здесь, просто однажды подкинули на порог приюта совсем малышом. И только когда она превращается в монстра, то вспоминает все то, что с ней произошло.
У Сонхва по коже бегут мурашки. Теперь понятно, откуда взялась такая тоска. Бедная, бедная Соён.
— А вы откуда об этом знаете? — Юнхо все не унимается, испытывающим взглядом смотрит на госпожу Спэрроу и будто ждёт от неё какую-то пакость.
— Я вообще много чего знаю, не буду же я рассказывать вам о своих секретах, — она отходит от окна и садится напротив Сонхва. — Вижу, вас эта девчонка тоже задела. Аккуратнее с ней. Чем теснее вы связаны с потусторонним миром, тем сильнее вы чувствуете то, что испытывают потусторонние существа. Но я бы на вашем месте не выстраивала с ней связь. Она утащит вас в свое болото. А вам с этим жить вечность.
Госпожа Спэрроу качает головой.
— То есть от Соён лучше держаться подальше? — уточняет Юнхо.
— Вашему спутнику — да, на вас, вампиров, этот её фокус не подействует.
— И что теперь? — Сонхва становится немного грустно. Соён показалась ему очень милой и явно не заслуживающей такой печальной судьбы. — В приюте она ведь всех пугает.
— Сказать честно, — вздыхает госпожа Спэрроу, — я понятия не имею, что с ней делать. Запирать на ночь у нас её негде, все, что здесь есть — деревянные двери да хлипкие замки. Но оставлять девочку на произвол судьбы тоже нельзя. Можно сделать только хуже.
— Может, мы могли бы её забрать? — осторожно предлагает Сонхва, но его предложение Юнхо встречает резко отрицательно.
— Нет и еще раз нет. Я не хочу, чтобы она как-то на тебя влияла. Это недопустимо. Но кое-кто её забрать все же мог бы.
— Вампиры? — уточняет Сонхва. — Думаете, они согласятся?
— Они точно не откажутся нам помочь. Тем более за прошедшую ночь Уён, кажется, даже научился ладить с её чудовищной формой.
— Отдавать девочку в вампирский замок? — госпожа Спэрроу недоверчиво хмурится. — Вы уверены, что это хорошая идея?
— Рано или поздно она узнает про себя всю правду. Ей понадобится помощь, и если это будет помощь кого-то такого же «не такого», то ей будет гораздо легче принять себя. Так что, я думаю, это действительно неплохая идея.
— А мы можем навещать её там на выходных, — соглашается Сонхва. — Гулять с ней, водить в город. Она не будет одинока, но при этом она и все вокруг будут в безопасности. Поверьте, это будет куда лучше, чем если мы оставим её здесь, и она продолжит слушать истории про чудовище, даже не подозревая, что это чудовище — она сама.
Госпожа Спэрроу задумчиво причмокивает губами.
— А вы правы, паршивцы. Забирайте девчонку, но будете каждую неделю отчитываться мне о том, что с ней все хорошо, вам ясно?
Радости Сонхва в этот момент, кажется, нет предела. Ему становится так хорошо от одной только от мысли, что они смогли хоть как-то помочь невинному ребенку, что он едва не хлопает в ладоши. Юнхо же больше радуется тому, что Соён больше не будет никак воздействовать на эмоции Сонхва.
— Осталось только поставить в известность вампиров, — Сонхва встает со стула и потягивается.
Юнхо загадочно улыбается.
— О, я уверен — они будут просто счастливы.