Work Text:
— У дорнийца жена хороша и нежна, поцелуй ее сладок, как мед… — мурлыкал Бронн себе под нос.
Похоже на подкол с намеком, подумал Джейме, но где тогда те строчки со свинским описанием «жены»?
— Текст странный, — хмыкнул он, искоса глядя на Бронна. — Пятнадцать лет назад ее по-другому складывали.
— М-да?
— Я ее полюбил за ее красоту, за малахитовые глаза, за золотую косу…
— Что-то не особо дорнийское получается.
— Так и песня была про жену дорнийца, а не жену-дорнийку.
— Ты-то откуда знаешь?
— Оттуда, что Джорион Грязный Бард сочинил ее буквально при мне, — ответил Джейме, не уточнив, что песню, вообще-то, писали не при нем, а про него.
***
Джейме смотрел на костюм, который всучил ему сир Эртур, и думал, не ударился ли головой блистательный Меч Зари. Что, конечно, вряд ли. Джейме видел, как похмельный сир Эртур выходил с утра на плац поразмяться: в тапочках с длинными носами и домашнем шифоновом халате своей сестры (Эшара постоянно таскала у брата туники, Эртуру это надоело, и он начал мстить). Халат расходился у него на груди, словно полевой наряд продажной женщины, и длиной не дотягивал до колен. Сир Эртур брал два деревянных меча и спрашивал, кто из них, щеглов, хочет получить звездюлей. Сколько бы защиты ни было на присутствовавших, отхватывали все.
Каждый раз, когда сир Эртур брал в руки меч и нещадно кого-нибудь бил, Джейме невольно думал, что хочет от него детей.
— Это вы тоже у леди Эшары утащили? — уточнил Джейме, разглядывая сиреневые шаровары с белой вышивкой.
— Естественно, — пожал плечами сир Эртур, засовывая в сапог кинжал. На нем уже был длинный уличный сиреневый халат в дорнийском стиле, с вырезом едва ли не до пупка.
Пока принц Рейгар инкогнито таскался в компании сира Барристана по торговым улицам и исполнял для народа прекрасные печальные баллады (Барристан говорил, что принцу даже сыпали подаяние в чехол от арфы), принцесса Элия посещала танцевальные вечера в дорнийском квартале. Раньше принцессу сопровождала соответствующая теме скромная компания: ее дядя, сир Ливен Мартелл, и Дейны. Но Эшара после нехорошей истории в Харренхолле вернулась в Звездопад, а сир Ливен считал, что одна принцесса с двумя хорошо вооруженными мужиками — это, говоря языком стандартного контингента Ночного Дозора, «какое-то стремное палево»…
Сир Освелл, почитывавший на сон грядущий какое-то кошмарное порождение уличного эпоса, послушав сира Ливена, хохотнул из своего угла и сказал, что вместо Эшары и Джейме сойдет. Потому что он мелкий и похож на девку. Простите, не на девку — на леди Серсею. Один хрен.
Джейме не хотел дожидаться, когда сир Эртур или сир Ливен посмотрят на него с сомнением или жалостью, и сказал, что ему так-то не слабо, и дорнийские танцы он еще помнит: когда матушка хотела породниться с принцессой Дорна, она оплатила Серсее преподавателя дорнийских танцев. Серсея страшно оскорбилась, потому что папа тогда уже обещал ей принца Рейгара, и подбила Джейме в очередной раз поменяться одеждой. Около четырех месяцев счастливая Серсея метала ножи и объезжала пони, а Джейме скакал по бальному залу и вертел задом (танцы в Дорне по меркам Вестероса были ну очень странные), но его тогда еще и научили крутиться колесом и ходить на руках, так что против обмена он ничего не имел.
Учитывая его счастливое детство, было бы странно услышать от Джейме, что он не переоденется девчонкой ни за какие коврижки — он и так это часто делал. Проблема была в другом.
— Сир Эртур, меня в этом обесчестят, — решительно сказал Джейме и демонстративно покачал пальцем, с которого свисала… полосочка? в цвет шаровар.
Шаровары должны были сидеть на бедрах чуть ниже пупка. А полу-рубашка с рукавами-фонариками, которые очень удачно закрыли бы его мускулистые руки, заканчивалась всего на два пальца ниже грудных мышц. Вырез на спине шел до середины лопаток.
Сир Эртур негромко фыркнул, коротко глянув на Джейме сквозь растрепавшуюся темную челку, и протянул ему фигурно расшитый пояс с закрепленными на нем ножнами для кривого кинжала.
— Как говорят в Блошином конце, «нож в печень, никто не вечен». Или вы хотите, чтобы я защищал вашу честь, миледи? — Когда Джейме залился краской до самых корней волос, сир Эртур по-доброму засмеялся, весело щурясь. — Одевайся, у Эшары еще была паранджа.
Ну да, ну да, была у Эшары паранджа… Почти прозрачная, с узором из золотых нитей. Голый живот от случайных прикосновений она, конечно, закрывала, но не от похотливых взглядов. Джейме, натянув на себя весь нехитрый комплект, посмотрел в зеркало на красивую дорнийскую содержанку, перекинул с трудом заплетенную свободную косу за спину и невольно попытался прикрыться.
Даже в общественной бане он не казался себе настолько же голым.
Сир Ливен сжал переносицу и покачал головой.
— Эртур, ты злодей, — осуждающе сказал он и потянулся за кувшином. — Джеймик, подойди сюда и выпей вина.
Джейме снял петлю с уха, открывая лицо, и выпил кубок в два глотка. Вино он обычно не пил, предпочитая слабый эль, но это был особый случай.
— Лучше? — участливо спросил сир Ливен.
— Да, — решительно кивнул Джейме. — Пойдем, пока я не струсил.
— Храбрец, — хмыкнул сир Эртур, предлагая ему локоть.
Если бы это был кто угодно еще, Джейме бы выписал наглецу пару пинков за все это безобразие. Но это был прекрасный сир Эртур, лучший мечник Вестероса, и Джейме (даже несмотря на эту подставу) хотел от него детей, уехать с ним в Звездопад, и все такое, так что он положил ладонь на локоть сиру Эртуру, надеясь, что паранджа хотя бы немного скроет выражение его лица.
***
На самом деле от Джейме даже ничего особо не требовалось — его взяли только затем, чтобы их маленькая компания не казалась подозрительной. Во многих дорнийских танцах основное действие шло в свободном кругу, а те, кто устал, или просто хотел побыть на переферии, могли даже с мест не вставать и просто крутили ладонями в такт. Иногда одной, чтобы кубок не отставлять.
Джейме, чтобы не искушать судьбу, танцевал с принцессой Элией в кругу тур за туром — ему казалось, что как только он где-то присядет с элем на минутку, к нему тут же подкатит какой-нибудь местный пьянчуга и спросит, не скучно ли ему. Сир Эртур и сир Ливен изображали ленивых господ, которые вывели своих девиц поразвлечься, и выходили плясать от силы один раз из пяти: кто-то должен был следить за народом, не вызывая подозрений, чтобы увести принцессу Элию после первого намека на опасность.
— А ведь мы могли бы точно так же сейчас танцевать на нашей с тобой свадьбе, если бы лорд Тайвин не отказался от помолвки, — негромко сказала Элия, сверкая темными глазами из-под густых ресниц.
— Мне кажется, это выглядело бы как-то по-другому, — тихо фыркнул в ответ Джейме и сделал пару движений из того странного «танца живота», которым его когда-то дрючил дорнийский учитель танцев.
Элия засмеялась, и Джейме, глядя на ямочки на ее щеках, подумал, что совсем не понимает принца Рейгара. Как можно было обидеть вот эту прелесть и отдать венок Королевы Любви и Красоты другой?
Вечерело, Джейме выпивал залпом вино, которое ему периодически подсовывали сир Эртур и сир Ливен. Кажется, публике он нравился. Им с Элией хлопали, и кто-то крикнул: эй, золотко, а «королевскую гадюку» можешь? Джейме мог, а когда Элия отошла к дяде, пропустить по кубку, — прошелся от одного края круга до другого на руках.
Джейме весело хлопали по плечам, и, наверное, он выпил больше, чем следовало, потому что он не сразу заметил…
Он где-то потерял покрывало для волос.
Он был слишком близко к дверям, выходившим на Шелковую улицу.
Какое-то время назад в таверне объявился местный бард.
Вслед за бардом и веселыми выкриками посетителей некоторые искатели приключений с Шелковой улицы тоже свернули в дорнийскую таверну, хотя явно искали бордель.
…И когда Джейме хотел развернуться и найти принцессу, кто-то схватил его за зад.
— Сколько? — спросил мужик, явно не так давно сошедший с корабля, прибывшего в порт.
— Чего? Я не проститутка, паскуда, — сказал Джейме — его голос невольно скакнул на октаву выше от возмущения.
— Гы-гы, что, цену набиваешь? — усмехнулся мужик.
Джейме в легком ступоре, который мешался с возмущением и ужасом, смотрел, как лапища, которая только что лапала его за зад, тянется к его груди (которой, как бы, не было). Он спрятал по кинжалу в каждом сапоге, плюс еще один висел на поясе, но в голове у Джейме было блаженно пусто: к такому его жизнь не готовила.
Сверкнуло лезвие короткого меча из черненой стали, и мужик с воплем отскочил от Джейме, глядя на свою руку: на четырех пальцах не хватало по одной фаланге.
— Урок тебе на будущее, добрый человек, — спокойно произнес над ухом у Джейме голос сира Эртура, и…
Очень много сира Эртура. Горячая, сухая, мозолистая ладонь на голом животе. Крепкая грудь, прижавшаяся к лопаткам. Щека рядом с влажным от пота виском. Опасно рокочущий низкий голос. Терпкие южные мужские духи.
Джейме чуть повернул голову и скосил глаза: сир Эртур насмешливо, но недобро щурился.
— …держал бы ты свои руки подальше от дорнийских жен.
Удержаться было невозможно. Джейме потянулся и поцеловал его в щеку, не озаботившись тем, чтобы снять паранджу.
Таверна была дорнийская, и публика набилась соответствующая, так что посыл Эртура, в общем, поддержали разрозненными южными ругательствами, и пострадавший в компании с некоторыми другими искателями приключений с Шелковой улицы, предпочел спешно покинуть заведение.
Сир Эртур послал Джейме короткий серьезный взгляд и негромко проговорил ему на ухо:
— Нужно ненадолго отвлечь публику, пока Ливен и Элия не уйдут, подыграй мне.
Джейме не успел ничего ответить. Сир Эртур подсадил его на стойку, проигнорировав недовольный окрик пышной дамы, разливавшей эль, вклинился между его бедер и, сдвинув паранджу, ткнулся губами Джейме в ключицу.
Сбылись все мои мечты, подумал Джейме.
Нет, откуда эта мысль, я ведь просто шутил про сира Эртура сам с собой, да? ДА?
Как же Серсея, я ведь ради нее вступил…
Но Серсея хочет выйти за Рейгара, пусть даже он уже женат.
Если Серсее можно, то почему мне нельзя?
И вообще, сир Эртур — не девушка, это не считается, так?!
К последней панической мысли сир Эртур каким-то образом успел исцеловать всю его шею, а Джейме уже обнимал его руками и ногами, счастливо жмурясь, и…
Ой. А вот это проблема. Он был не в доспехе, и даже не в тунике: как только сир Эртур от него отлипнет, по бугру, который шаровары не скроют, все поймут, что никакая Джейме не «жена».
Джейме тоненько всхлипнул и склонился к уху сира Эртура.
— Сир Эртур, у нас… у меня проблема.
— Да я понял, — хихикнул сир Эртур: видимо, он тоже не ожидал такого окончания вечера. — Не паникуй.
Мгновение, и Джейме был уже не на стойке, а на плече у сира Эртура, болезненно вжимаясь в него членом — то, что сир Эртур придерживал его за бедро своей горячей ладонью, вообще не помогало избавиться от стояка.
— Ну все, женушка, сегодня на тебя больше никто любоваться не будет, ты моя! — хохотнул сир Эртур, выходя из таверны на стороне дорнийского квартала.
Джейме хотел плакать от возбуждения и стыда: вино на голодный желудок его все-таки добило. В переулке у рыночной улицы их ждали принцесса Элия и сир Ливен. Элии, судя по голосу, было весело.
— Знаешь, Эртур, ты уже можешь его отпустить, — сказала Элия.
— Нет, не могу, — покаялся сир Эртур. — Сир Джейме еще очень юн и возбуждается от всякой ерунды. А этот наряд недостаточно… хм.
Даже по голосу было слышно, что сир Ливен закатил глаза.
— Джеймик, ну ты как маленький. Почитай мантру из «Семиконечной звезды», через пару минут все пройдет.
Джейме не выдержал и все-таки захныкал. Как же это было несправедливо. Теперь над ним будут смеяться все гвардейцы, и весь двор, и весь город!..
— Не пройдет… Извините… Сир Эртур такой горячий, такой красивый, такой потрясающий!
Сир Эртур фыркнул, как будто Джейме сказал что-то очень смешное; самому Джейме было совсем не смешно: он болтался на плече у сира Эртура, словно мешок картошки, и пытался вытирать паранджой слезы, вызванные частично вином, частично так унизительно окончившимся вечером.
— Пф-ф-ф, это Эртур-то? — развеселился сир Ливен. — Прости, Дейн.
— Ничего ты не понимаешь, дядя. Может, Джейме чувствует… ну не знаю, внутреннюю животную харизму, — не согласилась принцесса Элия.
Джейме, однако, было уже не остановить.
— Сир Эртур, я вас люблю, я буду любить вас вечно…
— О, боги, — пробормотал сир Эртур.
— Каждый раз, когда вы выдаете мне на плацу звездюлей, я хочу от вас детей, я хочу за вас замуж, вы такой восхитительный, сир Эртур, вы самый лучший…
— Краснеешь, Дейн. Надо же, не думал, что ты умеешь, — прокомментировал сир Ливен.
Сир Эртур молчал. Принцесса Элия задушенно хихикала.
Джейме чувствовал, что наутро ему будет очень стыдно.
***
— Давайте сыграем в одну игру, — сказал Тирион, наливая Бриенне в кубок вина.
— Играйте вдвоем, я не пью, — отрезал Джейме.
— Расслабься и выпей, ты же не на службе, — цыкнул Тирион.
— Ты думал, что я не пил, потому что служил в гвардии? — умиленно сказал Джейме. — О, мое милое летнее дитя.
— А что, у тебя есть какая-то позорная история? — заинтересовался Тирион.
Бриенна подалась ближе: самую позорную историю — отношения с Серсеей — и так все королевство обмусолило, убийство Эйриса Джейме позором не считал, а больше он ни в чем и не светился, так что ей явно было интересно.
Джейме вздохнул.
— Когда я в последний раз напился, я рыдал и клялся Эртуру Дейну в вечной любви. Минут сорок, пока он тащил меня от таверны в дорнийском квартале до Красного Замка. Принцесса Элия и сир Ливен Мартелл это слышали и всю дорогу ржали над нами.
— Ого, — присвистнула Бриенна.
— И чем все закончилось? — спросил Тирион, постукивая пальцами по столу — таких откровений от старшего брата он не ожидал.
— А ничем, — мрачно сказал Джейме. — Я не успел набраться смелости обсудить с ним мои пьяные откровения: он уехал с принцем Рейгаром за девицей Старк еще до того, как у меня засосы успели сойти, и я его больше никогда не видел.
— Какие еще засосы? — плоско уточнил Тирион.
— Не хочу об этом говорить, — обрубил Джейме.
Тирион пожал плечами, взял его кубок и наполнил его вином.
— Ну ничего, Эртура Дейна здесь нет, так что от пары кубков тебе ничего не будет.
Ну да, ну да, подумал Джейме, болтая в своем кубке вино, и коротко посмотрел на Бриенну. Прекрасную, могучую Бриенну, у которой под глазом красовался фингал, и которая уже три дня хотела, но не могла дождаться очереди в купальни, чтобы вымыть голову. Бриенну, которая могла запросто отсыпать ему звездюлей, еще когда у Джейме была его правая рука.
В этот раз слезливо клясться в вечной любви он будет не сиру Эртуру, а кое-кому другому.
Джейме обреченно вздохнул и включился в игру.