Archive of Our Own ^beta

Каждую пятницу они с Хуа Чэном устраивались на диване и смотрели исторические дорамы. Се Ляню нравились дворцовые интриги и, втайне, романтические линии, Хуа Чэн говорил, что смотрит это ради костюмов. Он был художником маньхуа, так что это звучало логично.
Эта традиция сложилась почти сразу после того, как Хуа Чэн стал соседом Се Ляня по квартире, и Се Лянь не мог понять почему. У Хуа Чэна были тысячи фанатов в сети, и однажды Се Лянь видел, как на конвенте его едва не растащила на сувениры восторженная толпа. Невероятно умный и начитанный, Хуа Чэн мог превратить поход в музей или картинную галерею в настоящее приключение. Он был заботлив и внимателен, приносил лекарства и фрукты, когда Се Лянь болел, и готовил ужин на двоих, если Се Лянь задерживался на работе. Наконец, он был очень красив, и если они куда-нибудь выбирались вдвоём, Се Ляня немного, совсем чуть-чуть раздражало, когда на Хуа Чэна заинтересованно пялились. В общем, Се Ляня действительно удивляло, почему этот классный бета предпочитает тусоваться с самым скучным альфой на свете.
По пятницам Хуа Чэн всегда готовил что-нибудь особенное, Се Лянь подбирал фильм или сериал, а после ужина (всегда великолепного) он доставал своё вязание. Над его странным для альфы хобби посмеивались все друзья, но только не Хуа Чэн. Он никогда не отказывался помочь ему перемотать пряжу в клубки или распустить неудачный образец, даже жаккард из мохера, даже если ошибка была в самом начале.
Сегодня они смотрели фильм об эпохе Сражающихся царств, а Се Лянь вязал ажурную бело-зелёную шаль для Ши Цинсюаня. Хуа Чэн устроился рядом, поджав под себя длинные ноги.
— Гэгэ, твоя шаль опять подметает пол, — хмыкнул он, поднимая её и накидывая себе на колени.
— О, спасибо, Сань Лан, — улыбнулся Се Лянь.
На экране разворачивалась сцена битвы при Гуйлин, довольно масштабная, если учесть бюджет дорамы. Се Лянь пытался сосредоточиться на происходящем на экране, но почему-то не выходило. Его точно отвлекало не вязание: проект был большой, он уже приноровился, и руки двигались сами собой.
— Тебе не жарко? — спросил Се Лянь, когда понял, что обычно прохладные ступни Хуа Чэна кажутся сегодня слишком тёплыми. — Может, мне лучше это убрать?
— Нет-нет, всё хорошо. Я так люблю вещи, которые вяжет гэгэ, — ребячливым, немного капризным тоном отозвался Хуа Чэн. Се Лянь не смог сдержать смешок.
Ряд, ещё ряд. Солдаты на экране выстроились клином и переминались с ноги на ногу в ожидании сигнала к началу атаки. Се Лянь немного переживал за одного из главных героев — омегу, притворяющегося бетой. Кажется, у этого омеги близилась течка. Момент был такой напряжённый, что Се Лянь почти физически чувствовал слабый запах его феромонов.
Он потёр лицо. Было жарко, хотя он был одет только в футболку и лёгкие домашние шорты. Поставив фильм на паузу, Се Лянь встал.
— Открою лучше окно.
Порыв ветра, залетевший в окно, принёс запах листвы и влажного мха. Конечно, это было приятнее, чем выхлопные газы от проходящей неподалёку магистрали, но запах всё равно неожиданный.
Се Лянь вернулся к дивану и увидел, что Хуа Чэн лениво развалился во весь рост, свесив длинные ноги с подлокотника и завернувшись в недовязанную шаль.
— Ясно, для меня больше нет места на этом диване.
Се Лянь драматично вздохнул.
— Очень смешно, гэгэ.
Хуа Чэн приподнялся, освобождая ему место, а потом уютно устроил голову у него на бедре.
— Да что с тобой сегодня. Ты не заболел? — удивился Се Лянь.
Обычно Хуа Чэн избегал объятий и тесного контакта, а предпочитал сидеть, чуть соприкасаясь с Се Лянем бёдрами или ступнями.
Это в нём тоже нравилось Се Ляню. Лучшего соседа по квартире, чем Хуа Чэн, Се Лянь и желать бы не смог. Например, омега Ши Цинсюань, пока не нашёл себе постоянного парня, буквально не слезал с Се Ляня, когда приходил в гости, цеплялся за него, как коала за дерево, и счастливо вздыхал. Он говорил, что это редкая возможность пообниматься с альфой без необходимости с ним трахаться.
Альфа Фэн Синь постоянно заполнял комнату своими феромонами, и после него приходилось долго проветривать.
Запах Хуа Чэна был еле различим, границ Се Ляня он не нарушал, но и не шарахался от него. С ним было… комфортно.
Се Лянь потянулся ко лбу Хуа Чэна.
— Ну… Я немного странно себя чувствую. Простыл, наверное, — отозвался тот, шмыгнув носом, и послушно повернул голову, подставляя лоб.
Странно, но он был прохладным, особенно по сравнению с рукой, которой Хуа Чэн вцепился в бедро Се Ляня. Он потёрся лбом о его ладонь и скользнул кончиком носа по запястью.
— Гэгэ… Ты сегодня так хорошо пахнешь… — зачарованно проговорил он.
Се Лянь опешил.
— Сань Лан?..
— М-м?..
Хуа Чэн медленно поднял взгляд, потом его глаза расширились, и он так резко отсел, что чуть не навернулся с дивана.
— П-прости, гэгэ, я…
Он потёр шею, и запах мокрого мха и коры, незаметно заполнивший комнату, вдруг стал ярким, почти острым. Се Лянь, наконец, понял, почему никак не мог сосредоточиться на дораме. Феромоны. Феромоны настоящего, не киношного омеги. А сразу он их не заметил, потому что… Боги, да он привык за этот год к еле заметному запаху Хуа Чэна, он его обожал! Он в жизни бы не догадался, что этот запах может принадлежать омеге.
— Мне что-то нехорошо, — очень неубедительно пробормотал Хуа Чэн. — Наверное, стоит лечь пораньше.
Он по странной траектории — будто стараясь пройти как можно дальше от Се Ляня — направился к двери в свою комнату.
— Сань Лан, я могу чем-то помочь?..
Хуа Чэн только неопределённо махнул рукой.
Так. Не нужно вскакивать и бежать за ним. Если бы он этого хотел, он бы не стал убегать. Се Лянь вцепился в подлокотник, изо всех сил пытаясь оставаться на месте. Ему было жарко, кружилась голова, но он едва это замечал.
Хуа Чэн, его сосед по квартире, его Сань Лан, никакой не бета. Он омега. И, если то, что видел и ощущал Се Лянь, не признаки надвигающейся течки, то… Се Лянь не знал, что это ещё могло быть.
Он взял телефон и написал Ши Цинсюаню в вичат:
"Дурацкий вопрос. Если бы вдруг рядом оказалась омега в течке, чем бы я мог помочь?".
Подумав, он добавил:
"Чисто гипотетически. Мысленный эксперимент".
Ши Цинсюань прочитал его сообщения почти мгновенно, но потом долго-долго набирал ответ. Се Лянь хорошо представлял, как он пишет и стирает, и пишет снова, потом снова стирает. Наконец, он ответил:
"Откуда у тебя в квартире омега в течке? 😨😨😨".
"ГИПОТЕТИЧЕСКИ!", — повторил Се Лянь.
Снова мерцающий значок карандаша.
"А твоя омега тебя хочет?".
Се Лянь медленно выдохнул сквозь сжатые зубы и начал набирать ответ, но было уже поздно: Ши Цинсюань позвонил.
— А-Лянь, ты должен мне всё рассказать! — заявил он вместо приветствия. — Я думал ты монах!
— Я не монах! — негромко, чтобы не побеспокоить Хуа Чэна, взвыл Се Лянь. — Просто ещё не встретил свою пару.
Он вытер выступивший на лбу пот. Он хотел пойти в комнату Хуа Чэна. Он хотел о нём позаботиться, вот и всё. Они друзья. Он не собирается с ним… спариваться.
Растянувшись на диване, Се Лянь уткнулся носом в диванную подушечку, которая пахла Хуа Чэном. Какой же у него классный запах. Он не сразу понял, что Ши Цинсюань что-то ему говорит.
— Стой, стой… — пробормотал он, прижимая подушечку к лицу. Запах отвлекал, и он с сожалением отбросил её в сторону. — Что ты говорил?
— Я говорил, что ты ни в коем случае не должен входить в гнездо своей омеги без приглашения. Некоторые омеги кусаются.
— Это не моя омега. Это гипотетическое умопостроение.
— Твоё гипотетическое умопостроение будет недовольно, если ты это сделаешь. Ты можешь сварить ему гипотетический суп и оставить вместе с несколькими бутылками гипотетической воды у входа в гипотетическое гнездо. Ещё тёплую грелку и… Ну ладно, сомневаюсь, что у тебя есть такие игрушки даже гипотетически, так что на этом всё. Но если тебя позовут…
Се Лянь воочию представил, как Ши Цинсюань улыбается и мечтательно закатывает глаза. Ши Цинсюань кашлянул.
— Я не буду лезть в гнездо омеги в течке, — возмутился Се Лянь. — Они… Вы разве понимаете, о чём просите, когда, ну…
— О, неужели у тебя такое жестокое сердце, что ты откажешь, если твоё маленькое милое нуждающееся умозаключение попросит его обнять?
Се Лянь представил двухметрового Хуа Чэна маленьким, милым и нуждающимся, и ему стало странно. Не плохо, не смешно… Странно.
— Развлекайтесь, — пропел Ши Цинсюань. — Но я требую полного отчёта о результатах мысленного эксперимента. Пока-пока.
Вздохнув, Се Лянь отложил замолчавший телефон и снова взялся за подушку, потёрся о неё лицом, глубоко вдохнул запах Хуа Чэна. Как же он мог так долго не замечать, что?.. Почему у него раньше не было течек?..
Долго Се Лянь рассиживаться не стал. Он пошёл на кухню, достал порцию замороженного бульона и кинул в ковшик, добавил туда немного мелко порубленной варёной курицы, риса и зелени и оставил на плите под крышкой. Когда суп был готов, он перелил его в термос и, завернув в полотенце, поставил у входа в комнату Хуа Чэна, рядом поставил большую бутылку с питьевой водой, грелку и его любимую кружку. Сделав несколько вдохов, Се Лянь постучал.
— Гэгэ?.. — донёсся до него сдавленный и, кажется, немного испуганный голос.
— Я тебе суп сварил. Оставил прямо тут. Поешь, пожалуйста, если проголодаешься.
После небольшой паузы Хуа Чэн выдавил:
— Спасибо…
Он снова примолк.
Се Лянь какое-то время постоял под дверью, втягивая носом феромоны Хуа Чэна, которые он больше не прятал или не мог спрятать. Ну… Се Лянь не будет навязываться, и… Честно говоря, это первый омега в течке, который оказался к нему так близко за всю его жизнь. Вдруг он потеряет голову?.. Гормоны сложная штука, так что… Для Хуа Чэна будет безопаснее, если он уйдёт и оставит его одного.
Он быстро оделся и вышел из квартиры, и тут же почувствовал странную пустоту в душе. Хуа Чэн там страдает один, а он даже не может придумать, как ему помочь.
Се Лянь немного посидел в чайной, прогулялся вдоль пруда и взялся за телефон. Нужно было позвонить Фэн Синю с Му Цином или Ши Цинсюаню и напроситься к кому-нибудь из них ночевать. Он так быстро ушёл, что даже не взял никаких вещей, значит, с утра нужно будет зайти домой, чтобы переодеться перед работой. Что у него за вакуум в голове?!
Стоило ему открыть телефонную книгу, как в вичат пришло сообщение от Хуа Чэна:
"Гэгэ скоро вернётся?..".
У Се Ляня что-то перевернулось в груди. Он написал "завтра", стёр, подумал ещё.
"Я могу ещё чем-то помочь?", — написал он вместо этого.
Хуа Чэн какое-то время ничего не писал, потом ответил:
"Гэгэ может побыть со мной?".
Се Лянь медленно выдохнул. Что-то внутри него кричало, что это не лучшая идея. Другая его часть требовала вернуться, чтобы защищать его и помогать, обнимать его и быть к нему как можно ближе.
"Я сейчас приду", — написал он и направился обратно к дому.
Чем ближе он подходил, тем быстрее шёл, лестницу он преодолел в несколько прыжков и ворвался в квартиру, едва не снеся плечом дверь. Он скинул кроссовки по пути к комнате Хуа Чэна, но в последний момент остановился на пороге и всё же постучал.
— Я тут, — негромко проговорил Се Лянь, ответа не последовало.
Он приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Хуа Чэн, нахохлившись, сидел в своей постели, завернувшись в ту самую недовязанную шаль Ши Цинсюаня. Его длинные волосы были распущены и закрывали лицо. Он вытащил все свои одеяла и пледы и устроил из них гнездо. Комната была пропитана его запахом, от этого у Се Ляня что-то скручивалось внизу живота.
— Сань Лан?..
— Гэгэ… — выдохнул Хуа Чэн.
При звуках его голоса Се Лянь отбросил все сомнения. Он вошёл, осторожно притворив за собой дверь, и перелез через груду одеял поближе к Хуа Чэну. Теперь он заметил ещё кое-что. В гнезде лежала его собственная толстовка, которую он вчера закинул в корзину с грязным бельём и не успел постирать; а ещё шарф, который он почти довязал, но потом он перестал попадаться ему на глаза, и Се Лянь как-то о нём забыл; плед, связанный из разномастных кусков — его самый долгий проект, к которому он возвращался раз в несколько месяцев; ещё один шарф, тоже почти готовый; свитер для Хуа Чэна, пропавший из таза, куда Се Лянь его кинул постирать после того, как закончил…
Хуа Чэн вцепился в шаль так, что пальцы побелели, словно Се Лянь хотел её отнять.
— Ты что… Зачем ты всё это стащил, Сань Лан? — мягко спросил Се Лянь, успокаивающе приобнимая его за плечи.
— Они пахнут тобой, — еле слышно отозвался Хуа Чэн.
Се Лянь убрал длинную чёлку с его лица, и он отвёл взгляд. Его щёки порозовели от смущения.
— Я бы тебе и так отдал, глупый.
Хуа Чэн быстро глянул на него и снова уставился куда-то в сторону.
— Ты как-то связал мне шарф и постирал его перед тем, как отдать, — капризно проговорил Хуа Чэн. Розовые пятна с его щёк поползли дальше на шею. — Ты… Ты не злишься?..
— Нет, конечно.
Се Лянь уткнулся лбом в его лоб и прикрыл глаза. Его руки словно сами собой гладили плечи Хуа Чэна и его напряжённую спину, пока тот вдруг тихо не выдохнул и не свернулся калачиком рядом, положив голову Се Ляню на бедро. Он был очень горячий и тяжело дышал.
— Как ты?.. — спросил Се Лянь, и Хуа Чэн неопределённо дёрнул плечом.
Он продолжал стискивать шаль в мокрых ладонях, уткнувшись в неё носом. Се Лянь поддался порыву и осторожно потёр запястье о его шею. Он надеялся, что его феромоны помогут облегчить боль Хуа Чэна.
Тот выгнул спину и резко выдохнул, прижался к нему ещё сильнее, потёрся о него сам, но вдруг снова съёжился, обнимая себя руками.
— Тебе необязательно… — выдавил он.
— Ш-ш-ш… Тебе нравится?..
Хуа Чэн приподнялся на локте и глянул на Се Ляня, тёмно-карий, почти чёрный блестящий глаз мелькнул между прядями распущенных волос. Его острый кадык дёрнулся, когда он сглотнул.
— Нравится.
Его голос был еле слышен. Се Лянь задохнулся. То самое странное, незнакомое чувство затопило его разум. Ему нравится! Он уже увереннее потёрся о шею Хуа Чэна, а потом склонился над ним и вдохнул его запах, бездумно растянулся рядом с ним во весь рост, обнимая его сзади обеими руками.
— Гэгэ, ты меня погубишь… — проскулил Хуа Чэн, вцепившись в его кисти.
Он неловко развернулся, и они, наконец, оказались лицом к лицу. Во всём было виновато странное головокружение, но Се Лянь первым потянулся к нему и поцеловал.

***

Было уже совсем темно, когда Хуа Чэн, наконец, успокоился. Простыни под ними были мокрыми насквозь, наверное, нужно будет их сменить перед сном. Аккуратное прежде гнездо Хуа Чэна теперь было больше похоже на поле боя. Они обнимались, и Се Лянь, как бы он ни устал, не мог отпустить Хуа Чэна, своего омегу. Он не сразу понял, что это за странный басовитый вибрирующий звук, пока не положил ладонь на грудь Хуа Чэна, и не осознал, что при каждом вдохе она мелко вибрирует. Умирая от нежности, Се Лянь прижал его теснее к себе. Звук смолк на пару мгновений, но почти сразу вернулся. Хуа Чэн обхватил Се Ляня обеими руками вокруг туловища, прижался к нему всем телом и мурлыкал.
Пусть Се Лянь не был достаточно опытен, но он точно знал, что омеги мурлыкают, только когда счастливы.
Они полежали так ещё немного, пока Хуа Чэн со вздохом не отстранился.
— Нужно сходить в душ, — проговорил он.
Се Лянь расслышал в его голосе нотки смущения, и не смог сдержать улыбку.
— Сань Лан… — вздохнул он. — Почему ты сразу мне не сказал, что ты омега?..
Хуа Чэн издал неопределённый звук и вновь спрятался за волосами.
— Ты искал соседа бету, — пробормотал он. — А я всё равно постоянно принимаю блокаторы, так что…
— Но если ты… — Се Лянь умолк, понимая, как глупо это прозвучит.
Блокаторы могут не сработать, только если инстинкт омеги говорит, что альфа рядом с ним — это тот самый альфа, идеальный партнёр, идеальный отец его щенков.
— Я тоже тебя люблю, Сань Лан, — наконец, выдохнул он.