Chapter Text
Тошнота отпустила не сразу. Виолетта зажмурилась, пытаясь унять головокружение. Руки бы оторвать создателю портала. Кто ж так делает-то?! Втянув в себя воздух, она, наконец, открыла глаза.
Приёмная Святого Мунго распахнулась перед ними — огромная, шумная, полная людей и магии.
Высокие потолки терялись где-то в полумраке, освещённые десятками парящих хрустальных пузырей, наполненных мерцающим светом от свечей. Они покачивались в воздухе, как гигантские мыльные пузыри, отбрасывая мягкие блики на стены и пол. Воздух был напитан запахами — резкими, пряными, сладковатыми. Пахло свежей мятой и лавандой, которыми пытались перебить более тяжёлые ароматы зелий — горьковатый привкус целебных настоек, сладость усыпляющих эликсиров, едкий запах дезинфицирующих чар. Где-то в глубине ощущалась лёгкая горечь дыма от сжигаемых трав.
Звуки наслаивались друг на друга — приглушённый гул голосов, шорох мантий, скрип старых деревянных стульев, тихое потрескивание магических указателей, меняющих направление на стене. Изредка слышались вскрики — от боли, от испуга — и успокаивающие голоса целителей в салатовых мантиях.
Морроу оглядела зал. Стены были увешаны портретами знаменитых целителей — старики с седыми бородами, женщины с усталыми, но добрыми глазами. Некоторые дремали в рамах, другие наблюдали за посетителями с интересом, изредка переговариваясь друг с другом.
Ряды расшатанных деревянных стульев тянулись вдоль стен, занятые странной публикой. Пожилая ведьма листала потрёпанный экземпляр «Ведьмин досуг», игнорируя слоновий хобот, свисавший с её лица вместо носа. Рядом маг средних лет старательно прикрывал мантией дополнительные руки, торчавшие из груди. Где-то в углу кто-то непрерывно хихикал — высоко, истерично, не в силах остановиться. Из приоткрытой двери в коридор доносился едкий запах серного дыма — кто-то, видимо, неудачно экспериментировал с фейерверками.
Виолетта видела, как Гарри замер, широко раскрыв глаза. Он смотрел на акулий оскал молодой ведьмы, прихорашивающейся в зеркале, на шевелящиеся щупальца на голове читающего газету мага — и медленно бледнел. Рот приоткрылся.
— Это... — прошептал он. — Это...
— Магическая больница, Поттер, — спокойно ответила Морроу. — Обычная магическая больница.
Дурсли стояли кучкой, прижавшись друг к другу. Вернон, всё ещё багровый после портала, сжимал кулаки, глядя на происходящее с недоверием и плохо скрываемым отвращением. Петуния прикрыла рот рукой, глаза широко раскрыты. Дадли, зажатый между родителями, смотрел на хобот ведьмы с ужасом и... странным любопытством. Губы шевелились, будто хотел что-то спросить, но не решался.
— Добро пожаловать в Святой Мунго, — невозмутимо произнёс Том, оборачиваясь к Дурслям. — Это больница магической Британии. Здесь лечат всё — от проклятий до неудачных экспериментов с магией. Включая и тех, кто пострадал от магических воздействий, не будучи магами.
Петуния нервно сглотнула, но ничего не сказала. Вернон только хмыкнул, отводя взгляд.
Уилкинс уверенно двинулся к длинной стойке регистрации, где сидела приземистая ведьма лет сорока, с коротко стриженными светлыми волосами и усталым, отстранённым выражением лица. Она что-то записывала в огромный журнал, не поднимая головы. Рядом с ней на стойке парил небольшой указатель — деревянная стрелка, вращавшаяся в воздухе, меняя направление в зависимости от того, куда посетителю нужно идти.
— Добрый день, — негромко сказал Том, останавливаясь перед стойкой.
Регистратор неспешно подняла голову. Крэнли — так гласила табличка на стойке — взгляд её был безразличным, почти скучающим. Она окинула Уилкинса профессиональным взглядом на наличие травм, скользнула по остальным — и вздохнула.
— Что привело? — голос прозвучал монотонно, будто она за день задавала этот вопрос сотни раз.
— Экстренный случай, — твёрдо ответил Том. — Применение предположительно трансфигурации к ребёнку. Сломанной палочкой. Произошло три года назад. Требуется немедленное обследование.
Крэнли моргнула. Перо замерло над журналом. Скука мгновенно исчезла с её лица, сменившись напряжённым вниманием.
— Ещё раз. Трансфигурация? На ребёнке? — переспросила она, и голос стал жёстче. — Сломанной палочкой?
— Да, — кивнул Уилкинс. — Магловский ребёнок. Воздействие произошло летом девяносто первого года. Физическое изменение — рост хвоста. Хвост был удалён хирургически магловскими целителями, но последствия неизвестны.
Регистратор резко схватила одну из книг на столе.
— Имя ребёнка?
— Дадли Дурсль, — ответил Том, кивнув на испуганного подростка за его спиной. — Воздействие произошло, когда ему было одиннадцать лет. Сейчас ему четырнадцать, — он вопросительно кинул взгляд на Петунию, и та кивком подтвердила.
Быстро перелистнув несколько страниц толстого журнала, Крэнли пробежалась пальцем по строчкам, нахмурилась.
— Его нет в базе, — негромко отметила она. — Кто наложил трансфигурацию?
— Рубеус Хагрид, — ответил Уилкинс, и его голос стал холоднее. — Скоро должны будут подойти авроры для взятия показаний.
Регистратор застыла. Лицо затвердело.
— Понятно, — коротко бросила она и захлопнула журнал. — Вы правы, это экстренный случай. Вам на четвёртый этаж в Отделение, где лечат последствия магических повреждений. Кабинет сорок два. Целитель Марта Крэбтри примет немедленно.
Крэнли повернулась, достала из-под стойки небольшой свиток, быстро что-то нацарапала пером и протянула Тому.
— Направление. Идите прямо, потом налево. Там лестница.
Уилкинс взял свиток, кивнул, но поманил жестом Гарри, который подошёл ближе, опустив голову.
— Что-то ещё? — уточнила регистратор, внимательно рассматривая парня.
— Гарри Поттер, — ответил Том. — Требуется общее обследование. Жалобы на ночные кошмары, возможные последствия проклятия.
Глаза Крэнли на мгновение распахнулись, взгляд тотчас остановился на шраме, но, к облегчению Поттера, она справилась с собой. Руки потянулись к другому, ещё более толстому журналу — древнему, в потёртой кожаной обложке, с золотыми застёжками. Она раскрыла его, пролистала несколько страниц, водя пальцем по строчкам. Остановилась. Прочитала. Взгляд стал жёстче.
— Гарри Джеймс Поттер, — проговорила она. — За вами закреплён личный целитель.
Гарри дёрнулся, поднимая голову.
— Что? — прошептал он.
Регистратор подняла взгляд, и в её усталых глазах мелькнуло сочувствие.
— Профессор Гелберт Сплин, — спокойно сказала она. — Закреплён за вами с рождения. Последний приём первого ноября восемьдесят первого года. Обследовал вас в ночь... инцидента.
Тишина. Только шуршание мантий где-то в глубине зала и отдалённое хихиканье.
Гарри застыл, как громом поражённый. Лицо побледнело. Губы беззвучно шевелились. Виолетта почувствовала, как внутри что-то сжалось. Она не знала об этом. Том нахмурился и поддерживающе сжал плечо парня.
— Профессор Сплин, — негромко повторил он. — Где он сейчас?
Регистратор вздохнула, закрывая журнал.
— Сегодня у него выходной. Но сейчас вызову его.
Встав со своего места, Крэнли ушла через дверь, в какое-то внутреннее помещение. Вернулась она буквально через минуту, стирая с щеки сажу.
— Профессор Сплин прибудет минут через десять. Мистер Поттер, вы можете подождать на том же четвёртом этаже.
Она сделала пометку на новом свитке, протянула его Тому.
— Направление. Кабинет профессора Сплина — сорок четыре.
Регистратор переключила внимание на шагнувшую вперёд Виолетту.
— Вы тоже?
— Виолетта Морроу, никаких жалоб, просто проверка здоровья, — спокойно ответила девушка.
— Морроу, Морроу, — пробормотала Крэнли, изучая журнал, и замерла на одной странице. — Вижу. Международная миссия в Карпатах. А! Так вы та Морроу, — быстро глянула на неё женщина. — Нам поступала информация от наших коллег из МКМ. Драконий ожог, да? Вылечен слезами феникса.
— Всё так, — невозмутимо подтвердила Виолетта, игнорируя остановившиеся на ней взгляды. Особо ярко пылали глаза Кларк. Девушка, казалось, даже слышала раздражённый и усталый голос Пенелопы в своей голове «Мисс Морроу!».
— С такой травмой вам на первый этаж в отделение травм, полученных от существ, — проговорила регистратор, — но вас приписали тоже к профессору Сплину. Он достаточно компетентен для таких травм.
Виолетта удивлённо приподняла бровь, не ожидая такого, а потом улыбнулась.
— Это сделал мой официальный магический представитель, не так ли?
— Да, директор Дамблдор, — кивнула Крэнли. — Но вам придётся подождать, — она кинула взгляд на Поттера.
— Не проблема, — ответила Морроу, беря направление.
Регистратор наконец перевела взгляд на Дурслей. Вернон и Петуния стояли, прижавшись друг к другу, настороженные, испуганные. Дадли зажат между ними, бледный, с широко раскрытыми глазами.
— Мистер и миссис Дурсль, — негромко начал Том, — вам тоже не помешало бы пройти обследование. Вы прожили рядом с растущим магом несколько лет. Это могло оказать воздействие.
Вернон резко дёрнулся, открывая рот для возражения, но Петуния схватила его за руку, сжала. Взгляд её был твёрдым.
— Мы пройдём, — тихо решила она.
Крэнли кивнула, задумчиво посмотрела на чету маглов.
— Общий осмотр. Я запишу вас тоже к целителю Крэбтри. Примет вас сразу после вашего сына.
Регистратор заполнила ещё пару направлений и передала их им. Взмахнув палочкой, она создала светящуюся стрелку, парящую в воздухе, перед их группой.
— Следуйте за стрелкой. Она покажет путь. И не отставайте — стрелка не будет вас ждать.
Том кивнул регистратору.
— Благодарю.
Крэнли махнула рукой, возвращаясь к журналу.
— Идите. И удачи.
Они двинулись через приёмную, проходя мимо рядов стульев, мимо молоденькой ведьмы с лисьими ушками и хвостом, мимо мага со слезами на глазах, декламирующего стихи.
Пенелопа Кларк шагнула ближе к Дурслям.
— Я пойду с вами, — спокойно сказала она. — Как ваш представитель.
Петуния кивнула, благодарно взглянув на неё.
Том пошёл рядом с Гарри, положив руку на его плечо.
— Не волнуйся, парень, — негромко проговорил Уилкинс. — Сейчас мы с тобой всё выясним.
Гарри кивнул, не поднимая головы.
Стрелка вела вперёд, сквозь двойные двери, в узкий коридор, освещённый теми же хрустальными пузырями, парящими под потолком. Стены были увешаны портретами целителей — старых, молодых, строгих, добрых. Некоторые кивали им при виде, другие наблюдали с интересом. По лестнице они поднялись по ступеням за стрелкой.
Коридор четвёртого этажа встретил их тишиной — почти гнетущей после шума приёмной. Запахи здесь были плотнее, тяжелее — травы, настоянные на спирту, горьковатый привкус лечебных зелий, что-то острое и пряное, как камфора. Хрустальные пузыри под потолком светили мягче, отбрасывая на стены бледно-зелёные блики. Где-то вдалеке приглушённо скрипнула дверь, послышались негромкие голоса — успокаивающий шёпот целителя и сдавленные всхлипывания пациента.
Стрелка привела их к небольшому закутку с деревянными скамьями, стоявшими вдоль стены. Напротив — массивная дубовая дверь с табличкой: «Профессор Гелберт Сплин. Кабинет 44». Рядом висела вторая табличка, мельче: «Осмотр по записи. При экстренных случаях — обращаться к дежурному целителю». Дурсли, идущие за Кларк, сразу прошли в кабинет 42.
Морроу опустилась на скамью, чувствуя, как тяжесть дня наваливается на плечи. Утро на Тисовой улице, поездка в Годрикову впадину, Косой переулок, Дурсли, эмоциональный разговор, портал — всё это теперь ощущалось как что-то давнее, будто прошли не часы, а дни. Она откинула голову на стену, закрыв глаза. Под веками мелькали огоньки — остатки яркого света хрустальных пузырей.
— Устала? — еле слышно спросил Том.
— Немного, — спокойно ответила Виолетта, не открывая глаз. — День выдался... насыщенным.
Рядом на скамье сидел Гарри, согнувшись, обхватив колени руками. Голова опущена. Том устроился с другой стороны, спокойно, расслабленно, но внимательно наблюдая за мальчиком.
— Знаешь, Гарри, — негромко начал Уилкинс, — когда я был молод, после первого боевого задания меня отправили к целителю. Стандартная проверка. Но я боялся идти. Думал, вдруг они что-то найдут? Что-то, чего я не замечаю?
Гарри поднял голову, встретившись с ним взглядом.
— И что они нашли?
Том усмехнулся.
— Перелом ребра, о котором я и не подозревал. Не чувствовал боли от адреналина. Вылечили довольно быстро. Целители — не враги, Гарри. Они помогают.
Поттер кивнул, но плечи так и остались напряжёнными. Виолетта не открывала глаза, но слушала. Устало, но внимательно. Голос Тома действовал успокаивающе. Размеренный, уверенный.
Минуты тянулись медленно. Морроу следила за огоньками под потолком — через полуприкрытые веки они казались размытыми пятнами, мерцающими в такт биению сердца. Парящие пузыри покачивались, словно дышали вместе с больницей.
Потом послышались шаги — уверенные, но не спешные. Звук приближался по коридору, сопровождаемый едва уловимым шорохом мантии. Девушка открыла глаза и повернула голову.
По коридору шёл мужчина средних лет — худощавый, с аккуратно подстриженными каштановыми волосами, слегка тронутыми сединой у висков. Салатовая мантия целителя сидела на нём безукоризненно, на груди — эмблема Святого Мунго: скрещённые палочка и кость. Под ней виднелся строгий костюм-тройка. Очки в тонкой оправе, спокойное, внимательное лицо. Он шагал не спеша, но с явной целью, в одной руке держал папку с документами.
Взгляд его скользнул по ожидающим, остановился на Гарри — долгий, оценивающий, но не давящий. Потом переключился на Тома, на Виолетту. Губы тронула лёгкая, тёплая улыбка.
— Добрый день, — произнёс он, и голос прозвучал мягко, с лёгкой хрипотцой. — Профессор Гелберт Сплин. Прошу прощения за ожидание. Выходной, знаете ли, — он коротко усмехнулся, — не думал, что придётся возвращаться, но когда дело касается моих пациентов, всегда рад.
Том поднялся первым, протягивая руку.
— Том Уилкинс. Благодарю за оперативность.
Сплин крепко пожал его руку, кивнул. Потом протянул руку Виолетте. Морроу поднялась, приняла рукопожатие — твёрдое, уверенное, но не давящее.
— Мисс Морроу, полагаю? — уточнил он, и в глазах мелькнуло любопытство. — Альбус писал мне о вас. Говорил, что вы из категории отъявленных искателей приключений.
Виолетта усмехнулась, приподняв бровь.
— Звучит как вызов и приглашение одновременно, профессор.
Сплин рассмеялся — негромко, тепло. Он наконец повернулся к Гарри, и выражение его лица изменилось — стало мягче, почти нежным.
— Гарри Поттер, — произнёс он так, будто встретил старого знакомого. — Мерлин, как же ты вырос. Последний раз я видел тебя... совсем малышом. Не помнишь меня, конечно.
Гарри моргнул, растерянно глядя на него.
— Вы... меня знаете?
Сплин улыбнулся.
— Знаю. Я был целителем твоего дедушки, Флимонта Поттера. А до этого учился с ним в Хогвартсе, на Гриффиндоре, кстати. Мы с ним дружили. А потом... — голос стал тише, — одним июльским вечером, позабыв о том, что есть больница Святого Мунго, что есть звонок на двери и камин для связи, твой отец вломился ко мне домой с ошалелыми глазами. Я только и успел схватить палочку, как он меня утащил к вам, — он негромко засмеялся. — Так получилось, что я принимал роды у твоей матери. Ты родился на моих руках. Так что я, можно сказать, семейный врач Поттеров.
Гарри застыл. Глаза широко раскрылись. Губы беззвучно шевелились.
— Семейный... врач? — прошептал он.
— Да, — мягко подтвердил Сплин, на его лице появилась горечь. — В день… В ночь, когда ты остался сиротой, я тоже осматривал тебя. Тебя мне принёс встревоженный Альбус. Директор Дамблдор.
Мужчина тяжело вздохнул и пригладил вихры на голове мальчика.
— А после этого ты меня определённо не баловал своими посещениями. Но я рад, что ты наконец-то здесь.
Морроу видела, как Гарри сжал кулаки на коленях. Лицо дрогнуло. Он явно не ожидал таких откровений.
Сплин выпрямился, взгляд его вновь стал профессиональным.
— Так. Давайте не будем терять времени. Кто пойдёт первым?
Гарри метнулся взглядом к Виолетте, потом к Тому. Губы сжались. Он жестом указал на Морроу.
— Дамы вперёд, — пробормотал он.
Девушка усмехнулась и приподняла бровь.
— Это не по-гриффиндорски, Гарри, — сухо заметила она. — Пропускать девочек первыми в зловещее логово целителя.
Гарри попытался улыбнуться, но вышло натянуто.
Посмеивающийся Сплин открыл дверь кабинета, пропуская Морроу вперёд.
Кабинет оказался просторным и светлым. Большое окно выходило на внутренний двор больницы, пропуская мягкий дневной свет, который смешивался с парящими хрустальными пузырями под потолком. Стены были выкрашены в нейтральный бежевый оттенок, увешаны полками с книгами — толстыми фолиантами в кожаных переплётах, потёртыми учебниками, свёртками пергаментов. Рядом на других полках стояли аккуратные ряды зелий в стеклянных флаконах — янтарные, изумрудные, фиолетовые, блестящие в свете пузырей.
В центре комнаты, прямо на полу, была начерчена сложная диагностическая конструкция из рун — переплетённые круги и линии, светящиеся тусклым серебристым светом. Рядом стоял широкий стол, заваленный пергаментами, рунными инструментами — тонкими металлическими палочками с выгравированными символами, — и несколькими запечатанными флаконами. В углу — удобное кресло с высокой спинкой, явно для пациентов.
Пахло здесь иначе — мятой, сушёной лавандой, лёгким ароматом воска от свечей и чем-то древесным, почти успокаивающим.
Сплин закрыл дверь, положил папку на стол и повернулся к Виолетте с профессиональной улыбкой.
— Итак, мисс Морроу. Для начала — несколько вопросов. Есть жалобы?
Девушка покачала головой.
— Никаких. Просто проверка после Карпат.
Сплин кивнул, доставая чистый пергамент и перо.
— Хорошо. Тогда проведём стандартное диагностическое обследование. Пожалуйста, встаньте в центр круга.
Кивнув, Морроу шагнула в центр рунной конструкции. Едва её ноги коснулись линий, руны вспыхнули ярким серебристым светом, пульсируя в такт её дыханию. Стало тепло, почти приятно. Словно мягкие волны магии проходили сквозь тело, проверяя, сканируя.
Сплин взмахнул палочкой, и перед ним в воздухе материализовался полупрозрачный экран — сеть переплетённых линий, схем, символов. Он пристально смотрел на них, изредка делая пометки на пергаменте.
— Так... — пробормотал он, нахмурившись. — Интересно.
Виолетта молчала, наблюдая.
— Магические резервы в норме. Но... — он поднял взгляд, — физическое переутомление. Лёгкое, но заметное. Плюс... микротравмы. Мышечные волокна, связки. Следы ускоренного роста скелета.
Морроу невольно напряглась.
— Ускоренного роста?
Сплин покачал головой, всматриваясь в магический экран. Потом взмахом палочки направил экран на пергамент, где он превратился в текст.
— Располагайтесь. Я проверю пока кое-что.
Он опустился в кресло за своим столом, положив пергамент перед собой. И приглашающе махнул ей рукой на кресло напротив. Виолетта с удовольствием опустилась в него. Мягкая обивка приняла её тело, подстраиваясь под форму.
Мужчину зарылся в принесённую им папку явно с её историей болезни и вытащил один из пергаментов. Прочитал его, сравнил с тем, что заполнил сам. Потом вновь вернулся к вытащенному из папки и покачал головой.
— Здесь, — он указал на пергамент из папки, — информация, снятая быстрым диагностом с вас моим коллегой из МКМ. Прошло не так уж и много времени, но судя по показаниям ваше тело растёт быстрее, чем должно в вашем возрасте. Мышцы и кости адаптируются, но это вызывает микроразрывы, воспаления, — он повернулся к ней, нахмурившись. — Вы это не чувствуете?
Морроу пожала плечами.
— Нет.
Сплин покачал головой, явно озадаченный.
— Странно. Обычно такие процессы сопровождаются ноющей болью. Постоянной. Вы... употребляли зелья взросления?
— Нет, — твёрдо ответила Виолетта. — Никогда.
Сплин кивнул, но подозрение не исчезло.
— Зелья взросления имеют ограниченный доступ. Их применяют только в случаях, когда у пациента диагностировано торможение развития его тела. Использование без показаний и бесконтрольно — крайне опасно.
Не хватало ей ещё таких подозрений. Морроу чуть задумалась, решая, что сказать. Про петли времени, про то, как тело догоняло сознание или даже её дух – это она точно не могла упоминать. Но выходило, что полуправду озвучить всё-таки придётся. Тем более, если Дамблдор сам связал её с этим целителем.
— В прошедшем учебном году я активно пользовалась маховиком времени, — спокойно уточнила она. — Возможно, это его влияние.
Сплин замер. Лицо затвердело. Он тихо выругался себе под нос — коротко, резко.
— Маховик времени, — повторил мужчина, потирая переносицу. — Конечно. Эти проклятые устройства… Влияние этих артефактов на физиологию малоизучено и всегда индивидуально.
Целитель сделал пометку на пергаменте, подчеркнул дважды. Вздохнул и перевернул страницу, нахмурился ещё сильнее.
— Каналы магии, — проговорил он. — Воспалены. Серьёзно воспалены. Вы недавно использовали энергозатратные заклинания?
— Да, — кивнула Виолетта. — Не считая, Карпат, я активно пользуюсь аппарацией.
Сплин покачал головой.
— Мисс Морроу, к аппарации неспроста допускаются лишь ученики с шестого курса. Но это объясняет воспаление. Вот только, что меня удивляет — вы опять же не чувствуете боли?
Девушка моргнула.
— Нет. Должна?
— Да, — твёрдо ответил целитель. — Мало того, что у вас микротравмы в мышцах. Так и воспалённые каналы выражаются ноющей болью, похожей на мышечную. Иногда жжением. Всё ваше тело должно ныть. И судя по показаниям, это и происходит.
— Но я не чувствую, — подтвердила Виолетта и, задумавшись на миг, уточнила: — Но я окклюмент, может с этим связано?
— Рабочий вариант, — кивнул Сплин, делая ещё одну пометку на пергаменте. — Но это лишь означает, что вам нужно либо самостоятельно, либо с мастером окклюменции проработать щиты на сознании. Они не должны отсекать боль. Их и вовсе нельзя постоянно держать. Боль — защитный механизм организма. Она предупреждает о травме. Если вы не чувствуете боли вовремя, то можете не заметить серьёзных повреждений.
Видимо, это наследие прошлой петли, когда после тренировок с Беллой или плохого настроения Тёмного лорда, чувствуя себя отбитым мясом после круциатуса, ей нужно было сохранять невозмутимость и уверенность. А главное, оставаться в сознании и следить за каждым своим словом и шагом, иначе…
— Хорошо, поработаю с щитами.
— Кажется, теперь я понимаю, почему Альбус направил вас ко мне, — пробормотал мужчина и уже нормально произнёс: — Так, а теперь вашу ножку, пожалуйста.
Сплин встал, призвал со стороны небольшой коробок, на который Морроу и положила ногу, приподняв подол платья. От ожога остался лишь небольшой малозаметный шрам. Целитель водил по нему палочкой, участок кожи то покалывало, то обдавало теплом.
— Слёзы феникса — это и в самом деле великолепное лекарство. С чувствительностью всё в порядке. Драконья энергия тоже не задержалась, магия феникса её вытеснила. Давайте так, — целитель вернулся за стол и принялся составлять инструкцию на пергаменте: — Я выпишу вам питательные зелья, восстанавливающие для организма и зелье для воспалённых каналов магии. А ещё мазь от шрамов. Ни к чему вам такие украшения. Всё это есть в нашей аптеке на пятом этаже. Инструкцию сейчас напишу. Также выдам брошюру по женскому здоровью. Консультации проводит главная целительница. Если есть вопросы, то спросите о ней у регистратора, она вас направит.
Взяв из выдвижного ящичка небольшую книжечку, Сплин поднял строгий взгляд на Виолетту.
— И вы обязательно должны прийти на приём перед началом учебного года. А затем — в зимние каникулы. Мне нужно контролировать процесс вашего роста. При необходимости есть магические способы замедления или остановки. Серьёзные последствий нам ведь не нужны, так? Заодно я оценю, как вы «поработали с щитами». Или же найду вам мастера окклюменции. Хотя я бы посоветовал вам и вовсе посетить целителя душ.
И взгляд ещё такой пронзающий. Но девушка лишь мягко улыбнулась и кивнула, беря протянутые им бумажки.
— Спасибо, целитель, — невозмутимо ответила она, вставая.
— Всё, свободны, — проворчал мужчина. — Если будут какие-то вопросы или, не дай Мерлин, травмы и болезни, немедленно обращайтесь в Святой Мунго.
Сплин устало улыбнулся.
— Заботьтесь о себе, мисс Морроу. Вы искательница приключений, это видно. Но даже искателям нужен отдых.
Виолетта усмехнулась.
— Не обещаю, но постараюсь.
— Для гриффиндорца — это уже много, — покачал он головой.
Негромко засмеявшись, девушка попрощалась и вышла в коридор. Поттер сразу поднялся, встретив её взглядом — напряжённым, вопросительным.
— Всё нормально? — негромко спросил он.
— Жить буду. Твоя очередь.
Гарри нервно сглотнул, кивнул. Том поднялся, положил руку на его плечо.
— Я пойду с тобой, — спокойно сказал он.
Поттер благодарно взглянул на него.
Они вместе вошли в кабинет. Дверь закрылась.
Виолетта устало выдохнула, прислонившись на миг к стене. Вот и отлично. Целитель ей понравился — спокойный, профессиональный, не давящий. Если Уилкинс и Сплин возьмутся за Поттера, это точно не повредит.
Морроу задумалась, что делать дальше. По-хорошему она бы уже направилась обратно к себе, но ни Дурсли, ни Гарри деньги с собой не взяли. Надо было подстраховать. Да и узнать, что и как.
Выпрямившись, девушка направилась к лестнице.
Пятый этаж встретил её запахом кипящих зелий и пряностей. Здесь располагалась зельеварня — небольшая, аккуратная комната с рядами котлов, булькающих на магических горелках, — и аптека при ней. За стойкой стояла худая ведьма средних лет в белом фартуке поверх салатовой мантии, разбиравшая какие-то пузырьки.
Виолетта протянула пергамент с инструкциями Сплина. Ведьма окинула его быстрым профессиональным взглядом, кивнула и скрылась в глубине помещения. Вернулась она через несколько минут с небольшой коробкой, в которой аккуратно лежали бутылочки с зельями — янтарные, изумрудные, бледно-голубые — и несколько баночек с мазями.
— Два галлеона три сикля, — произнесла ведьма.
Морроу расплатилась, взяла коробку и направилась дальше по коридору. Пятый этаж оказался тише остальных — здесь располагались не только зельеварня, но и небольшое кафе для посетителей. Девушка свернула туда.
Кафе было уютным, с несколькими столиками у окон, выходивших на внутренний двор больницы. Пахло свежей выпечкой, чаем и чем-то сладковатым — кажется, тыквенным пирогом. Морроу заказала лёгкий обед — суп, бутерброды и чай — и села у окна, наблюдая, как в саду кто-то неспешно прогуливается между клумб.
Еда была простой, но вкусной. Виолетта ела медленно, позволяя себе просто посидеть. Отдохнуть. День был тяжёлым. Слишком тяжёлым.
Но ещё не закончился.
Спустя полчаса, наевшись и отдохнув, Морроу спустилась обратно на четвёртый этаж. Усталость отступила — ненадолго, но этого хватило.
Коридор перед кабинетом Сплина был всё так же тих, но теперь на скамейке сидели Дурсли — Вернон и Петуния. Лица растерянные, усталые. Рядом стояли Том Уилкинс и Пенелопа Кларк, переговариваясь между собой, явно под чарами, не позволяющими подслушать. Взгляды мрачные.
Виолетта подошла ближе, чувствуя, как внутри сжалось что-то тревожное.
— Как дела? — вполголоса спросила она, останавливаясь перед скамьёй.
Петуния подняла голову. Глаза красные, опухшие. Вернон сидел, сжав кулаки на коленях, глядя в пол.
— Дадли... — начала Петуния, но голос сорвался. Она сглотнула, пытаясь взять себя в руки. — Целительница сказала... сказала, что трансфигурация...
Она замолчала, не в силах продолжить. Вернон грубо вытер лицо рукой и заговорил вместо неё — глухо, сдавленно.
— Эта магия повлияла на его... на эндокринную систему. Гормоны. Обмен веществ. Всё нарушено. Целительница сказала, что... что этот верзила вложил в заклинание образ поросёнка. И этот проклятый образ... наложился на сознание Дадли. Когда ему было одиннадцать. Детское сознание.
Морроу почувствовала, как внутри похолодело.
— И… какие последствия?
Петуния всхлипнула, прикрывая рот рукой. Вернон продолжал, не поднимая головы:
— Потеря контроля над едой. Он не может остановиться. Это... поведенческий паттерн. Внушённый магией. Ещё и гормональный сбой. Его обмен веществ нарушен. Лишний вес — это не его вина. Мы и так предрасположены к полноте… Но это проклятое заклинание лишь всё усложнило, — он устало вздохнул. — А ещё... на месте хвоста осталась остаточная магия. Риск новообразований. Опухолей.
Тишина повисла тяжёлая, давящая. Где-то вдалеке слышался приглушённый разговор, тихий скрип половиц.
Виолетта опустилась на скамью рядом с Петунией. Руки легли на колени. Внутри всё сжалось от ярости и горечи.
— Целитель составил план лечения? — задала она вопрос.
— Курс зелий. Заклинания. Терапия, — ответила Петуния дрожащим голосом. — На несколько дней его оставили под наблюдением. Целительница Крэбтри сказала, что... что это обратимо. Но потребуется время. Потому что это случилось уже давно.
— Главное, что это можно поправить, — кивнула Виолетта и выдохнула. – Где, кстати, сейчас Дадли и Гарри?
— Дадли сейчас в палате, обследование продолжается, — заговорил Уилкинс. — А Гарри... — он замолчал, потирая переносицу. — Гарри тоже оставили. Сплин настаивает на дополнительных обследованиях.
Морроу повернулась к нему, приподняв бровь. Том скрестил руки на груди, взгляд стал ещё мрачнее.
— Спрашивай у Гарри, что и как, это его дела, — мужчина покачал головой на её немой вопрос. — Вот только скажи мне, вас что, теперь не учат чиститься от сглазов? — посмотрел он на неё.
— Специально нет, меня чистокровные подруги научили разным способам на первом курсе, — грустно улыбнулась Виолетта.
— Бардак, — вполголоса повторил Том. — В наши дни этим занимались старосты и декан.
Сглазы. Конечно. Поттер был знаменит. Сколько людей смотрели на него с завистью, злостью, недоверием? Сколько невольных проклятий накопилось за годы?
Потом она перевела взгляд на Дурслей. Вернон и Петуния сидели, прижавшись друг к другу, усталые, растерянные. Морроу вспомнила, что Том упоминал обследования и для них.
— Вас тоже проверили? С вами-то всё в порядке? — Виолетта посмотрела на Петунию.
Женщина подняла голову. Губы её дрожали.
— Нам... нам сказали, что, скорей всего, мы сквибы, — прошептала она. — У нас есть... небольшая магическая чувствительность. Но она заблокирована. Сглазами.
Вернон резко дёрнулся, сжав кулаки.
— Множество сглазов, — прорычал он. — Целительница сказала, что мальчик... Гарри…
Мистер Дурсль замолчал, не в силах продолжить. Том тяжело вздохнул и заговорил вместо него, спокойно, но твёрдо.
— Гарри неосознанно проклинал их своим недовольством. Он же из древней семьи, а Поттеры роднились и с Певереллами, и с Блэками. У него «злой глаз». Когда он обижался, злился, расстраивался — он невольно проклинал. Не специально. Неосознанно.
Виолетта замерла, переваривая информацию. Злой глаз. Она читала об этом в одном из циклов, в библиотеке Блэков. И именно среди Блэков были известные малефики — маги, способные проклинать взглядом, желанием, волей. А если ещё вспомнить, что Гарри в детстве видел смерть...
Морроу посмотрела на Дурслей.
Сглазы. Проклятия. Не всегда умышленные, но разрушительные и чертовски опасные. Они прорастали, искажали, ломали. Вполне могли влиять и на поведение.
— Вам назначили очищение? — полюбопытствовала она, глядя на Петунью.
— Обязательный целитель душ, — ответил вместо них Уилкинс. — Снятие сглазов. Консультация по защите. Это обратимый процесс.
— Мы тоже останемся на эти дни здесь, — поделилась миссис Дурсль. — Заодно присмотрим за мальчиками.
Морроу кивнула. Но хотя бы теперь всё было под контролем.
Дверь сорок второго кабинета чуть скрипнула из неё вышла пожилая целительница, за которой последовал Дадли. Парень даже как-то расправил плечи и стал выглядеть увереннее. Видимо, целитель нашла с ним общий язык. Родители тут же поспешили к нему. Целительница повела их в сторону больничных палат. И Кларк последовала за ними.
— Я, пожалуй, тоже пойду, — решила Виолетта Тому.
— Спешишь? — поинтересовался мужчина.
— Нет, а что? — глянула она на него.
— Гарри хотел с тобой поговорить. Попросил дождаться его. Сказал, что это важно.
Виолетта приподняла бровь, но кивнула. Подождать не проблема.
Уилкинс устало потёр переносицу, снимая невидимое напряжение.
— Но, а вот я, пожалуй, пойду к Пенелопе. Нам нужно закончить с документами.
Морроу усмехнулась:
— Выглядите уставшим, Том.
Мужчина хмыкнул, но в уголках губ дрогнула почти незаметная улыбка.
— Ничего. Я бывший аврор. Привык.
Он кивнул на прощание и ушёл, тяжёлые шаги глухо отдавались по коридору.
Виолетта осталась одна. Она прислонилась к стене, закрывая глаза. Всего на мгновение. Просто чтобы выдохнуть. Чтобы собрать мысли. Чтобы почувствовать, как напряжение медленно, по капле, вытекает из тела. Минуты текли незаметно. Потом дверь в кабинете Сплина распахнулась, и оттуда вышли двое.
Гарри выглядел бледным, но собранным. Плечи напряжены, руки сжаты в кулаки. На лице читалась смесь усталости и решимости — как у человека, который только что услышал что-то тяжёлое, но принял это.
Сплин что-то негромко говорил ему, положив ладонь на плечо мальчика — жест одновременно профессиональный и почти отеческий. Гарри кивал, слушая, губы сжаты в тонкую линию.
Поттер поднял голову — и увидел Виолетту. Он замер на мгновение, потом что-то тихо сказал целителю. Сплин кивнул, отпуская его, и Гарри быстрым шагом направился к ней, а мужчина зашёл в одну из палат.
— Давно ждёшь? — выпалил Поттер, остановившись в паре шагов.
— Не особо, — мотнула головой Морроу.
Запах зелий от Гарри был сильнее — видимо, целитель уже дал ему что-то. Сладковатый, пряный аромат с лёгким оттенком горечи. Зелье от боли?
— Как ты? — спросила девушка, осторожно накладывая вокруг них круг конфиденциальности.
Гарри хмыкнул, потирая затылок.
— Честно? Голова кругом. Сплин сказал, что мне нужно остаться здесь минимум на неделю. Может, больше. Зависит от... — он замялся, отводя взгляд. — От того, как быстро выведут яд василиска из крови. И слёзы феникса. И... всё остальное.
Голос дрогнул на последних словах. Виолетта молчала, давая ему время собраться с мыслями.
— Я не знал, что это настолько серьёзно, — добавил Гарри, глядя в пол. — Оказывается, яд василиска так и не вышел. И в любой момент, если что-то нарушится… Если слёзы Фоукса, феникса, перестанут работать антидотом или их размоет… В общем, я просто помру.
Действительно опасная комбинация. И точно неустойчивая. А ещё, кажется, Поттер не совсем понимал, кому говорит. Ведь по идее Морроу не могла знать про василиска, как и про яд в крови из-за клыка. Но парню, видимо, нужно было выговориться.
— Да и шрам просто... болел иногда, — он потёр лоб. — А оказывается, он воспалён. Магически. И головные боли — это не просто боли. И кошмары — не просто кошмары. Профессор Сплин сказал, что-то тёмное зацепилось за него и начало прорастать. Такого не было, когда он осматривал его… Тогда, в восемьдесят первом. И...
Он замолчал, сжав губы. Руки задрожали, но он быстро спрятал их в карманы брюк.
Виолетта осторожно коснулась его плеча — короткое, лёгкое прикосновение.
— Зато теперь ты знаешь. И можешь исправить.
Гарри поднял голову, встречаясь с ней взглядом. В зелёных глазах за стёклами очков читалась усталость — но и решимость.
— Да, — выдохнул он. — Теперь могу.
Поттер перевёл дыхание, выпрямляя плечи, и добавил:
— Морроу, мне нужна помощь.
Виолетта приподняла бровь, но кивнула:
— Слушаю.
Гарри нервно облизнул губы, подбирая слова.
— Можешь... съездить к Дурслям? К их дому, я имею в виду. В водостоке у задней двери спрятан ключ от входа. Там осталась Хедвиг. Моя сова. Она в клетке, — его голос дрогнул. — Клетка, конечно, открыта и корм рядом. Но... она не должна там сидеть одна. Взаперти в комнате. Она меня ждёт. Но я не знаю, сколько я здесь пробуду, и...
Он замолчал, глядя на Виолетту с надеждой и смущением одновременно.
Морроу кивнула, усмехнувшись:
— Конечно, заберу её к себе. Я пока остановлюсь в вашем парке, так что она вполне может пожить у меня.
— Мерлин! Я совсем забыл, что ты спишь на улице! — схватился он за волосы. — Слушай, моя комната-то сейчас свободна, так что… Там, конечно, неприбранно и…
— Стоп-стоп, — подняла ладони Виолетта. — Я не сплю на улице, Поттер. У меня есть магическая палатка и сундук. Они как дом внутри. Там у меня есть всё — от ванны и кухни до спальни.
Поттер с сомнением посмотрел на неё, явно не представляя, как это может выглядеть.
— Вот выпишешься, покажу. Не переживай об этом, — усмехнулась она.
Облегчение отразилось на лице Гарри — плечи опустились, губы дрогнули в почти незаметной улыбке.
— Спасибо. Правда, спасибо. Я... не хотел её бросать.
— Не бросаешь, — спокойно ответила Морроу. — Просто лечишься. Хедвиг поймёт. Тебе... нужно что-то принести? Что-то из вещей или почитать?
— Не нужно. Справлюсь. Тут всё есть, — ответил он, но не двинулся с места.
Поттер потирал запястье и стоял, глядя на неё — долгий, серьёзный взгляд, будто пытался что-то сказать, но не знал, как.
— Знаешь, настолько сумасшедший день у меня был лишь раз. Когда пришёл Хагрид и сказал, что я маг, а потом отвёл в Косой переулок. Весь мир тогда перевернулся. Я не знал, что думать. Как жить. Всё резко изменилось.
Поттер опустил руки, глядя на Виолетту серьёзно, почти торжественно.
— А сегодня... Ты его снова перевернула.
Морроу моргнула, удивлённо приподняв бровь. Гарри продолжил, не отводя взгляда:
— Я узнал, что мои дядя и тётя — сквибы. Скорей всего. Что они не просто ненавидели магию, а пытались защититься от магии. Да ещё и оказались под проклятиями. От меня. От моих сглазов. Что Дадли... — голос дрогнул. — Что Дадли пострадал из-за Хагрида. Он и раньше был не самым умным и… Давай честно, он меня травил. Но магия… всё только усложнила.
Он замолчал, сжимая кулаки.
— Я думал, что они просто... плохие люди. Что они меня ненавидят, потому что я ненормальный. А оказывается…
Гарри выдохнул, постепенно разжимая кулаки.
— Теперь я знаю правду. И она... она сложнее, чем я думал.
Виолетта молчала, давая ему высказаться. Гарри поднял голову, и в его глазах читалась благодарность — искренняя, глубокая.
— Спасибо, Морроу. За то, что ты... За то, что не прошла мимо. За то, что отвела к родителям. За... за всё.
Девушка мягко улыбнулась, качая головой:
— Ну, будем считать, что я сегодня поработала твоей феей-крёстной. Так что, на здоровье, Поттер.
Гарри чуть нахмурился, усмехаясь — неловко, но с теплотой.
— Слушай, ты вполне можешь звать меня по имени, — начал он, глядя на неё с лёгкой насмешкой. — Уж теперь-то ты не можешь заявить, что мы не «близко знакомы». Вон, даже проблемы моей… моей семьи знаешь.
Он сделал паузу, и лёгкий румянец коснулся его щёк.
— Тем более, что у нас даже было «свидание», — добавил он, припоминая её дразнилку в Дырявом котле.
Морроу рассмеялась — коротко, но искренне. Смех легко смыл напряжение, что висело в воздухе весь день. Она покачала головой, глядя на Гарри с улыбкой:
— Хорошее же свидание, что кавалер в больницу угодил!
Поттер фыркнул, его уши покраснели, но он тоже невольно засмеялся.
— Ладно, Гарри. Выздоравливай. И не волнуйся за Хедвиг. Я о ней позабочусь.
Гарри улыбнулся — настоящей, тёплой улыбкой, которая осветила его лицо.
— Ага. Увидимся, Виолетта!
Поттер развернулся и быстрым шагом направился обратно к палате, где его ждал целитель Сплин. Морроу осталась стоять в коридоре, глядя ему вслед.
День был долгим. Тяжёлым. Но правильным.
Виолетта вздохнула, направляясь на первый этаж к выходу из Святого Мунго. Отдых подождёт. Сперва — сова. Хедвиг не должна сидеть одна в пустом доме, не понимая, куда делся её хозяин.
А потом... Потом Морроу, наконец, сможет рухнуть в свою кроватку в чемодане и выспаться.
Боги, как же она устала.